Иоанн Златоуст. Беседы о предательстве Иуды

Память: 27 января / 9 февраля, 30 января / 12 февраля

Святитель Иоанн Златоуст - величайший и самый творчески плодовитый христианский богословов, апологет, нравоучитель, библейский толкователь и гимнограф.

Святитель Иоанн Златоуст. Икона, первая половина XVI века. Ярославль

***

Беседы о предательстве Иуды

Беседа первая, о предательстве Иуды и о Пасхе, о преподании таин, а также и о непамятозлобии

(Сказана) в святый и великий четверток [1]

1. Немного нужно сегодня сказать вашей любви; немного нужно сказать не потому, чтобы вы тяготились множеством проповедуемого, – невозможно найти другой город, который был бы так любовно расположен к слушанию духовных бесед. Итак, не потому мы скажем немного, что мы надоедаем вам множеством проповедуемого, но потому, что сегодня есть важная причина к сокращению речи: я вижу, что многие из верующих поспешают к приобщению страшных тайн. Поэтому, дабы они не лишились и этой трапезы, и не остались без той, необходимо пищу распределить соразмерно, чтобы и с той и с другой стороны вам была польза, и чтобы вы отошли, снабженные в путь этою трапезою и нашими беседами, и приступили к страшному и ужасному приобщению со страхом, трепетом и надлежащим благоговением.

Сегодня, возлюбленные, Господь наш Иисус Христос был предан; в этот наступающий вечер иудеи взяли Его и пошли. Но не предавайся унынию, услышав, что Иисус был предан; или лучше, предайся унынию и плачь горько, но не о преданном Иисусе, а о предателе Иуде, потому что преданный спас вселенную, а предавший погубил свою душу; преданный сидит ныне одеснуюОтца на небесах, а предавший находится ныне во аде, ожидая неизбежного наказания. О нем плачь и воздыхай, о нем скорби, как и Владыка наш плакал о нем. Увидев его, говорится [в Писании], "смутиcя и рече: един от вас предаст Мя" (Иоан. XIII, 21). О, сколь велико милосердие Владыки: преданный скорбит о предавшем! Увидев его, говорит [евангелист], "смутися и рече: един от вас предаст Мя". Для чего Он опечалился? Для того, чтобы показать любовь Свою и вместе научить нас, что не того, кто терпит зло, а того, кто причиняет зло, нужно постоянно оплакивать. Последнее хуже первого, или лучше сказать, первое, т. е. терпеть зло, не есть зло, а причинять зло есть зло. Терпеть зло, – это доставляет царство небесное; а причинять зло, – это подвергает нас геенне и наказанию. "Блажени, – говорит Господь, – изгнани правды ради, яко тех есть царствие небесное" (Мф. V, 10). Видишь ли, как претерпевающий зло получает награду и воздаяние – царство небесное? Послушай, как причиняющий зло подвергается наказанию и отмщению. Павел, сказав об иудеях, что они "Господа убили и пророков гнали" (1Сол. II, 15), присовокупил: "имже кончина будет по делом их" (2Кор. XI, 15). Видишь ли, как гонимые получают царство, а гонящие наследуют гнев [Божий]? Это сказано мною теперь не без цели, а для того, чтобы мы не гневались на врагов, но жалели их, оплакивали их и сострадали им: они-то именно и терпят зло, враждуя против нас. Если мы так настроим душу свою, то в состоянии будем и молиться за них. Для того я и беседую с вами уже четвертый день о молитве за врагов, чтобы это слово наставления было твердо усвоено, укоренившись в вас от непрестанного внушения. Для того я непрестанно и изливаюсь в словах, чтобы опала опухоль гнева и утихло воспаление, так чтобы приступающий к молитве чист был от гнева. Христос заповедал это не только для врагов, но и для нас, прощающих им грехи, так как ты сам больше приобретаешь, чем даешь, прекращая гнев на врага. Как же, скажешь, я больше приобретаю? Если ты простишь грехи врагу, то тебе будут прощены твои прегрешения против Владыки. Эти неисцельны и непростительны, а для тех есть великое облегчение и прощение. Послушай, как Илий говорил сыновьям своим: "аще согрешая согрешит муж мужеви, помолятся о нем ко Господу: аще же Господеви согрешит, кто помолится о нем" (1Цар. II, 25)? Таким образом эта рана не легко исцеляется и молитвою; но, не исцеляясь молитвою, она исцеляется прощением грехов ближнему. Поэтому грехи в отношении к Владыке Христос назвал тысячами талантов, а грехи в отношении к ближнему – сотнею динариев (Мф. XVIII, 23–35). Прости же сто динариев, чтобы тебе были прощены тысячи талантов.

2. Впрочем, о молитве за врагов довольно сказано; возвратимся, если угодно, к речи о предательстве и посмотрим, как предан был Господь наш. "Тогда шед един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский, ко архиереом, рече: что ми хощете дати, и аз вам предам Его" (Матф. XXVI, 14, 15)? Эти слова, по-видимому, ясны и ничего более в них не подразумевается; но если кто тщательно исследует каждое из этих слов, то найдет в них много предметов для размышления и великую глубину мыслей. И во-первых – время; не напрасно Евангелист означает его, не просто сказал он: "шед", но прибавил: "тогда шед. Тогда"; скажи мне: когда? И для чего он означает время? Чему он хочет научить меня? Не без цели сказано это: "тогда", – говорящий Духом не говорит напрасно и без цели. Что же значит это "тогда"? Пред тем самым временем, пред тем самым часом приходила блудница, "сткляницу мира имущи", и возлила этот елей на главу Господа (Мф. XXVI, 7). Она показала великую услужливость, показала великую веру, великое послушание и благоговение; изменила прежнюю жизнь, сделалась лучше и целомудреннее. Но когда блудница раскаялась, когда она снискала себе благоволение Владыки, тогда ученик предал Учителя. Для того и сказано: "тогда", чтобы ты не обвинял Учителя в немощи, когда увидишь, что ученик предает Учителя. Сила Учителя была такова, что она привлекала и блудниц к повиновению Ему.

Почему же, скажешь, обращавший блудниц не в силах был привлечь к себе ученика? Он в силах был привлечь к себе ученика, но не хотел сделать его добрым по необходимости и привлечь к Себе насильно. "Тогда шед". Немаловажный предмет для размышления заключается и в этом слове: "шед"; не быв призван первосвященниками, не быв принужден необходимостью или силою, но сам по себе и от себя он произвел коварство и предпринял такое намерение, не имея никого сообщником этого нечестия. "Тогда шед един от обоюнадесяте". Что значит: "един от обоюнадесяте"? И в этих словах: "един от обоюнадесяте" выражается величайшее против него осуждение. У Иисуса были и другие ученики, числом семьдесят; но те занимали второе место, не пользовались такою честью, не имели такого дерзновения, не участвовали в стольких тайнах, как двенадцать учеников. Эти были особенно отличены и составляли хор около Царя; это было приближенное общество Учителя; и отсюда ниспал Иуда. Итак, дабы ты знал, что не простой ученик предал Его, но один из высшего разряда, для этого и говорит евангелист: "един от обоюнадесяте". И не стыдился написать это св. Матфей. Для чего не стыдился? Для того, чтобы ты знал, что евангелисты всегда во всем говорят истину, и ничего не скрывают, даже и того что кажется унизительным, потому что и это, по-видимому унизительное, показывает человеколюбие Владыки: предателя, разбойника, вора Он удостоил таких благ и до последнего часа терпел его, вразумлял, увещевал и всячески оказывал попечение о нем. Если же он не внимал, то виною не Господь; свидетельница этому – блудница, она была внимательна к самой себе – и спаслась. Итак, не отчаивайся, взирая на блудницу; и не будь самонадеян, взирая на Иуду. То и другое гибельно, и самонадеянность, и отчаяние; самонадеянность стоящего заставляет падать, а отчаяние лежащему не позволяет встать. Поэтому и Павел увещевал так: "мняйся стояти да блюдется, да не падет" (1Кор. X, 12). Ты имеешь примеры того и другого – как ученик, казавшийся стоящим, пал, и как блудница, павшая восстала. Склонен к падению наш ум, удобопреклонна воля; поэтому нам нужно со всех сторон оберегать и ограждать себя. "Тогда шед един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский". Видишь ли, из какого хора ниспал он? Видишь ли, каким учением пренебрег он? Видишь ли, какое зло – беспечность и нерадение? "Глаголемый Иуда Искариотский". Для чего ты мне называешь его город? О, если бы мне не знать его! "Глаголемый Иуда Искариотский". Для чего же ты называешь его город? Был другой ученик – Иуда, называемый Зилотом (ревнителем). Чтобы от одинаковости имени не произошло какой-нибудь ошибки, евангелист и отличил того от этого; этого назвал по доброму качеству его: "Иуда Зилот", а того не назвал по злому его качеству – не сказал: "Иуда предатель". Хотя следовало бы, как этого назвал он по доброму качеству, так и того назвать по злому качеству и сказать: "Иуда предатель"; но, дабы научить тебя соблюдать язык свой чистым от осуждения, он щадит и самого предателя. "Шед, – говорит, – един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский ко архиереом, рече: что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" О, нечестивые эти слова! Как они исторглись из уст, как подвигся язык? Как не оцепенело все тело? Как не омрачился ум?

3. "Что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" Этому ли, скажи мне, научил тебя Христос? Не поэтому ли говорил Он: "не стяжите злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших" (Мф. X, 9), заранее сдерживая твою склонность к сребролюбию? Не к этому ли убеждал Он постоянно, и вместе с тем говорил: "аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую" (Мф. V, 39)? "Что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" О, безумие! За что? скажи мне. В чем малом или великом имея обвинить (Его), ты предаешь Учителя? За то, что Он тебе дал власть над демонами? За то, что дал силу исцелять болезни, очищать прокаженных? За то, что дал силу воскрешать мертвых, что поставил господином над властью смерти? За эти благодеяния даешь ты такую оплату? "Что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" О, безумие, или лучше, сребролюбие! Оно породило все это зло; им увлеченный, он предал Учителя. Таков этот злой корень; он хуже беса приводит в неистовство души, которыми овладевает, производит в них забвение о всем – и о себе, и о ближних, и о законах природы, лишает самого смысла и делает безумными. Смотри, сколько вещей он изгладил из души Иуды: сообщество [с Иисусом Христом], приязнь, общение в трапезе, чудеса, учение, увещание, наставление; все это тогда сребролюбие ввергло в забвение. Поэтому справедливо Павел говорил: "корень всем злым сребролюбие есть" (1Тим. VI, 10). "Что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" Велико безумие этих слов. Неужели, скажи мне, можешь предать Того, Кто держит все, владычествует над бесами, повелевает морем, есть Владыка всей природы? И дабы укротить его безумие и показать, что, если бы Сам Он не хотел, то не был бы предан, послушай, что делает [Господь]. В самое время предательства, когда вышли на него "с дреколми, со светилы и свещами", Он говорит им: "кого ищете" (Иоан. XVIII, 3, 4)? Они не знали Того, Кого намеревались взять. Так далек был Иуда от возможности предать Его, что даже не видел присутствия Того, Кого намеревался предать, тогда как были светильники и столько света. На это дал указание и евангелист, сказав: они имели "светилы и свещи", и не видели Его.

Каждый день Господь напоминал ему и делами и словами, внушая, что предатель не скроется [от Него]; не явно обличал его пред всеми, чтобы он не сделался более бесстыдным, и не молчал, чтобы он, думая, что скрыт, не приступил к предательству без страха, но часто говорил: "един от вас предаст Мя" (Иоан. XIII, 21), – впрочем не делал его известным. Много говорил Он и о геенне, много и о царстве, и в том и другом показывал Свою силу, и в наказании грешников и в награждении добродетельных. Но все это Иуда отверг, а Бог не влек его силою. Так как Бог создал нас господами в выборе и худых и добрых дел, и желал, чтобы мы были добрыми по своей воле, Он не принуждает и не заставляет, если мы не хотим, потому что быть добрым по принуждению не значить быть добрым. Поэтому, так как и (Иуда) был господином своих помыслов и в его власти было не повиноваться им и не склоняться к сребролюбию, то он очевидно сам ослепил свой ум и отказался от собственного спасения: "что ми, – говорит, – хощете дати, и аз вам предам Его?" Обличая слепоту ума его и безумие его, евангелист говорит, что во время прибытия их стоял близ них Иуда, сказавший: "что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" И не из этого только можно видеть силу Христову, но и из того, что по произнесении Им простого слова они отступили и пали на землю. Но так как они и после этого не оставили бесстыдства, то Он, наконец, предает Себя, как бы так говоря: Я сделал все с Своей стороны, явил силу Свою, показал, что вы предпринимаете невозможное дело; Я хотел обуздать злобу вашу; но так как вы не захотели этого, а остались при своем безумии, то, вот, Я предаю Себя. Это сказано мною для того, чтобы кто-нибудь не стал осуждать Христа, говоря: почему Он не изменил Иуду? Почему не сделал его благоразумным и добрым? Как следовало сделать его добрым? По принуждению, или по воле? Если – по принуждению, то таким образом он не мог сделаться лучшим, потому что никто не может быть добрым по принуждению; если же – по воле и свободному решению, то Он [Христос] употребил все меры, которые могли испытывать волю и намерение. А если тот не хотел принять врачевство, то это вина не врача, а отвергшего врачевание. Посмотри, сколько сделал Христос, чтобы склонить его на свою сторону и спасти его: научил его всякому любомудрию и делами и словами, поставил его выше бесов, сделал способным совершать многие чудеса, устрашал угрозою геенны, вразумлял обетованием царства, постоянно обличал тайные его помышления, но обличая не выставлял на вид всем, омыл ноги его вместе с прочими [учениками], сделал участником Своей вечери и трапезы, не опустил ничего – ни малого, ни великого; но он добровольно остался неисправимым. А чтобы тебе убедиться, что он, имея возможность измениться, не хотел, и все произошло от его беспечности, послушай. Предав Христа, он бросил тридцать сребренников и сказал: "согреших, предав кровь неповинную" (Мф. XXVII, 4). Что это? Когда ты видел Его совершающим чудеса, то не говорил: "согреших предав кровь неповинную", но: "что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" А когда зло преуспело и предательство достигло исполнения, и грех совершен, тогда ты сознал этот грех? Чему же мы научаемся отсюда? Тому, что, когда мы предаемся беспечности, то и увещание не приносит нам пользы; а когда бываем внимательны, то и сами собою можем восстать. Так и он: когда Учитель увещевал его, – не слушал; а когда никто не увещевал, то собственная совесть его пробудилась, и без всякого учителя он переменился, осудил то, на что дерзнул, и бросил тридцать сребренников. "Что ми хощете дати, и аз вам предам Его? Они же, – говорит евангелист, – поставиша ему тридесять сребреник" (Мф. XXVI, 15); предложили цену за кровь, не имеющую цены. Для чего ты, Иуда, принимаешь тридцать сребренников? Христос пришел даром пролить эту кровь за вселенную; а ты о ней делаешь бесстыдные договоры и условия. .И в самом деле, что может быть бесстыднее такого договора?

4. "Тогда приступиша ученицы" (Мф. XXVI, 17). Тогда; когда? Когда-то произошло, когда предательство совершилось, когда Иуда погубил себя, тогда "приступиша ученицы ко Иисусу, глаголюще Ему: где хощеши уготоваем ти ясти пасху?" Видишь ли ученика? Видишь ли [прочих] учеников? Тот предает Владыку, а эти заботятся о пасхе; тот заключает условия, а эти предлагают услугу. Тот и эти пользовались одинаковыми чудесами, одинаковыми наставлениями, одинаковою властью; откуда же такая перемена? От воли; она всегда бывает причиною всех благ и зол. "Где хощеши уготоваем ясти пасху?"Это было в нынешний вечер; Владыка не имел дома, и поэтому они говорят Ему: "где хощеши уготоваем ясти пасху?" Мы не имеем определенного пристанища, не имеем ни шатра, ни дома. Пусть узнают живущие в великолепных домах, в широких портиках, в пространных оградах, что Христос не имел, где приклонить главу. Вот [ученики] и спрашивают: "где хощеши уготоваем ти ясти пасху?" Какую пасху? Не эту – нашу, а пока иудейскую; ту именно приготовили ученики, а эту нашу – Он Сам приготовил, и не только Сам приготовил ее, но и Сам же Он стал пасхою. "Где хощещи уготоваем ти ясти пасху?" Это была иудейская пасха, та, которая получила начало в Египте. Для чего же Христос вкушал ее? Для того, чтобы исполнить все, требуемое законом. Он когда и крестился, говорил: "тако бо подобает нам исполнити всякую правду" (Мф. III, 15); Я пришел искупить человека от клятвы закона; ибо "посла Бог сына Своего, рождаемаго от жены, бываема под законом, да подзаконныя искупит", и прекратит самый закон (Гал. IV, 4, 5). Дабы кто-нибудь не сказал, что Он потому уничтожил закон, что не мог исполнить его, как тяжкий, трудный и неудобоисполнимый, – Он сначала исполнил его весь, а потом и отменил. Потому Он совершил и пасху, что пасха была предписана законом. А для чего закон предписал вкушать пасху? Иудеи были неблагодарны к своему Благодетелю и тотчас после благодеяний забывали о повелении Божием. Так, когда они вышли из Египта, то даже видев море, разделившееся и опять соединившееся, и другие бесчисленные чудеса, говорили: "сотворим себе боги, иже пойдут пред нами" (Исх. XXXII, 1). Что говоришь ты? Чудеса еще пред тобою, а ты уже забыл о Благодетеле? И вот, так как они были столь бесчувственны и неблагодарны, то с учреждением праздников Бог связал воспоминание о дарах Его; поэтому Он повелел закалать и пасху, дабы, когда спросит тебя, говорит Он, сын твой: что означает эта пасха? – ты говорил, что наши предки в Египте помазали некогда двери кровью овцы, чтобы губитель, пришедши и увидев, не дерзнул входить и не наносил удара (Исх. XII, 27–28). Таким образом потом этот праздник стал постоянным напоминанием о спасении. И не только ту пользу получали они, что он напоминал им о древних благодеяниях, но и другую, большую, от того, что он прообразовал будущее. Тот агнец был образом другого Агнца – духовного, овца – Овцы; то была тень, а это – истина. Когда же явилось Солнце правды, тогда тень наконец исчезла, так как при восходе солнца тень скрывается. Поэтому на самой этой трапезе совершается та и другая пасха, – и прообразовательная, и истинная. Как живописцы на одной и той же доске проводят черты и изображают тень и потом накладывают на нее истинные краски, так поступил и Христос: на одной и той же трапезе Он и преднаписал прообразовательную пасху, и присоединил истинную. "Где хощеши уготоваем ти ясти пасху?" Тогда была пасха иудейская; но когда взошло солнце, то светильник пусть уже не является; когда наступила истина, то тень пусть уже исчезнет.

5. Говорю это к иудеям, так как они мнят, что совершают пасху, и, необрезанные сердцами, с бесстыдным намерением предлагают опресноки. Как, скажи мне, иудей, ты совершаешь пасху? Храм разрушен, жертвенник уничтожен, святое святых попрано, всякого рода жертвы прекращены; для чего же ты дерзаешь совершать эти беззаконные дела? Ты отошел некогда в Вавилон, и там говорили пленившие тебя: "воспойте нам от песней сионских" (Псал. CXXXVI, 3); но ты не согласился. Это выразил Давид, сказав "на реках вавилонских, тамо седохом и плакахом: на вербиих посреде его обесихом органы нашя" (Псал. CXXXVI, 1–2), т. е. псалтирь, цитру, лиру и прочее, так как их употребляли они в древности и посредством их пели псалмы. Отправившись в плен, они взяли их с собою, чтобы иметь напоминание о жизни в отечестве, а не для того, чтобы употреблять их. "Тамо, – говорит, – вопросиша нас пленшии нас о словесех песней"; а мы сказали: "како воспоем песнь Господню на земле чуждей" (Псал. CXXXVI,3–4)? Что говоришь ты? Песнь Господню ты не поешь на земле чужой, а пасху Господню совершаешь на земле чужой? Видишь ли неблагодарность? Видишь ли беззаконие? Когда враги принуждали их, то они не смели даже сказать псалма на земле чужой; а теперь сами от себя, в то время, как никто не принуждает и не заставляет их, воздвигают войну против Бога. Видишь ли, как нечисты опресноки, как беззаконен их праздник, как уже не существует пасха иудейская? Была некогда пасха иудейская, но теперь отменена, и наступила пасха духовная, которую преподал тогда Христос. Когда они [ученики] ели и пили, то Он, говорится [в Евангелии], "прием хлеб, преломи и рече: сие есть тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов" (Мф. XXVI, 26–27). Посвященные в тайны разумеют сказанное. Также и взяв чашу, сказал: "сия есть кровь Моя, яже за многия изливаема, во оставление грехов" (Мф. XXVI, 28). И Иуда присутствовал, когда Христос говорил это. "Сие есть тело", которое ты, Иуда, продал за тридцать сребренников; "сия есть кровь", о которой ты недавно заключил бесстыдные условия с неблагодарными фарисеями. О, человеколюбие Христово! О, безумие, о, неистовство Иуды! Этот продал Его за тридцать динариев, а Христос и после того не отказался бы самую проданную кровь Свою отдать продавшему "во оставление грехов", если бы этот захотел. Ведь и Иуда присутствовал и участвовал в священной трапезе. Когда ноги его вместе с прочими учениками умыл Христос, так и в священной трапезе он участвовал, для того, чтобы он не имел никакого предлога к оправданию, если останется при своем нечестии. Христос сказал и употребил все с Своей стороны, а он упорно остался при своем нечестивом намерении.

6. Впрочем, уже время приступить к этой страшной трапезе. Приступим же все с надлежащею скромностью и вниманием; и никто пусть не будет Иудою, никто пусть не будет злым, никто пусть не скрывает в себе яда, нося одно на устах, а другое в уме. Предстоит Христос и теперь; Кто учредил ту трапезу, Тот же теперь устрояет и эту. Не человек претворяет предложенное в тело и кровь Христову, но Сам распятый за нас Христос. Представляя Его образ, стоит священник, произносящий те слова; а действует сила и благодать Божия. "Сие есть тело Мое", сказал Он. Эти слова претворяют предложенное, и как то изречение: "раститеся и множитеся и наполните землю" (Быт. I, 28), хотя произнесено однажды, но в действительности во все время дает нашей природе силу к деторождению; так и это изречение, произнесенное однажды, с того времени доныне и до Его пришествия делает жертву совершенною на каждой трапезе в церквах. Итак, никто пусть не приступает коварным, никто – исполненным злобы, никто – имеющим яд в мыслях, чтобы не причащаться "во осуждение". И вот, после принятия предложенного, в Иуду вошел дьявол, презрев не тело Господне, но презрев Иуду за его бесстыдство, дабы ты знал, что на тех, которые недостойно причащаются божественных тайн, особенно нападает и постоянно входит дьявол, как и тогда в Иуду. Так почести приносят пользу достойным, а недостойно пользующихся ими подвергают большему наказанию. Говорю это не для того, чтобы устрашить, но чтобы предостеречь. Пусть же никто не будет Иудою; никто, приступая, пусть не имеет в себе яда злобы. Эта жертва есть духовная пища; и как телесная пища, попадая в желудок, имеющий худые соки, еще больше усиливает немощь, не по своему свойству, но по болезни желудка, так обыкновенно бывает и с духовными таинствами. И они, когда сообщаются душе, исполненной злобы, то больше повреждают и губят ее, не по своему свойству, но по болезни принявшей души. Итак, пусть никто не имеет внутри себя злых помыслов, но очистим ум; мы приступаем к чистой жертве, – сделаем же душу свою святою; а сделать это можно и в один день. Как и каким образом? Если ты имеешь что-нибудь против врага, то оставь гнев, исцели рану, прекрати вражду, чтобы тебе получить пользу от этой трапезы, потому что ты приступаешь к страшной и святой жертве. Постыдись того, что служит основанием самого этого приношения. Предлежит закланный Христос. Почему Он заклан и для чего? Для того, чтобы умиротворить небесное и земное, чтобы сделать тебя другом ангелов, чтобы примирить тебя с Богом всех, чтобы из врага и противника сделать тебя другом. Он отдал душу Свою за ненавидящих Его; а остаешься враждующим против подобного тебе раба? Как же ты можешь приступить к трапезе мира? Он не отказался даже умереть за тебя; а у тебя недостает сил для себя самого оставить гнев на подобного тебе раба? Какого это может удостоиться прощения? Он обидел меня, скажешь, и весьма много отнял у меня. Что же? Ущерб только в деньгах, – он еще не ранил тебя так, как Иуда Христа; однако Христос самую кровь Свою, которая пролита, отдал для спасения проливших ее. Что можешь ты сказать равное этому? Если ты не простил врага, то не ему нанес вред, а самому себе; ему ты часто вредил в настоящей жизни, а себя самого сделал недостойным прощения и безответным в будущий день. Ничего так не отвращается Бог, как человека злопамятного, как сердца надменного и души раздражительной. Послушай же, что говорит Он: "аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши" раньше, стоя пред алтарем, "яко брат твой имать нечто на тя, остави ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой" (Мф. V, 23, 24). Что говоришь ты: оставлю (дар)? Да, для мира, говорит, с братом твоим и принесена эта жертва. Посему, если эта жертва принесена для мира твоего с братом, а ты не заключаешь мира, то напрасно ты участвуешь в этой жертве, бесполезным для тебя становится это благо. Сделай же наперед то, для чего принесена эта жертва, и тогда прекрасно ею воспользуешься. Для того нисшел Сын Божий, чтобы примирить естество наше с Владыкой; не только Сам для этого пришел Он, но [еще озабочен был тем], чтобы и нас, совершающих это, сделать причастниками имени Его. "Блажени, – говорит Он, – миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся" (Мф. V, 9). Что сделал Единородный Сын Божий, тоже сделай и ты по силам человеческим, ставши виновником мира и для себя самого и для других. Поэтому тебя, миротворца, Он и называет сыном Божиим; поэтому и применительно ко времени жертвы Он не упомянул ни о какой другой заповеди, кроме примирения с братом, выражая, что это важнее всего. Я хотел еще более продолжить речь, но и сказанного довольно для внимательных, если они будут помнить. Будем же, возлюбленные, постоянно помнить эти слова, и святые лобзания, и страшные приветствия, которые делаем друг другу. Это соединяет наши души и производит то, что мы все становимся одним телом, как и причащаемся все одного тела. Соединимся же в одно тело, не тела сочетавая друг с другом, но души связывая между собою союзом любви; таким образом мы можем с дерзновением вкушать от предлагаемой трапезы. И хотя бы имели бесчисленное множество праведных дел, но, если будем злопамятными, то все будет тщетно и напрасно, и никакого от них мы не сможем получить плода для спасения. Итак, сознавая это, прекратим всякий гнев и, очистив совесть свою, со всем смирением и кротостью приступим к трапезе Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, всякая слава, честь, держава, ныне и присно [и во веки веков]. Аминь.

Беседа вторая, о святой и тайной вечери Спасителя и предательстве Иуды, о пасхе и установлении божественных таинств, и о непамятозлобии, сказанная во святой и великий четверг

Хотел я, возлюбленные, продолжить беседу о патриархе [Аврааме] и здесь предложить духовный пир, но неблагодарность предателя увлекает наш язык к беседе о последнем, и обстоятельства [настоящего] дня пробуждают сказать о безрассудном его преступлении. Сегодня Господь наш И. Христос предан в руки иудеев собственным своим учеником. Ты, возлюбленный, слыша это, не будь однако печален и не огорчайся, слыша, что предан Владыка, вернее же сказать, и скорби и плачь, но не о преданном Иисусе, а о предавшем Его Иуде. В самом деле, преданный Иисус спас вселенную, а предавший Иуда погубил свою душу; преданный Иисус, седит одесную Отца на небесах, а предавший Иуда теперь в аду, ожидая неумолимого и вечного наказания. Вот о чем скорби, вот о чем плачь, потому что и Сам Господь наш Иисус Христос, видя Иуду, возмутился (духом) и заплакал. Видя его, говорит Евангелие, "возмутися и рече: един от вас предаст Мя" (Иоан. XIII, 21). Почему возмутился Он? [Очевидно] при мысли о том, что после стольких наставлений и советов Иуда не замечал, в какую бездну он себя толкает. Видя безумие ученика и сожалея его, Господь возмутился и заплакал. Об этом говорят все евангелисты, чтобы сильнее удостоверить истину домостроительства. Возмутился Господь, видя крайнюю неблагодарность ученика, научая нас [чрез это] плакать больше всего о тех, кто творит зло, а не о тех, кто терпит зло. Те, кто терпит обиды и неправды, скорее достойны почитаться блаженными. Поэтому-то и говорил Христос: "блажени изгнани правды ради: яко тех есть царствие небесное" (Мф. V, 10). Видишь, какое приобретение указал Он для тех, которые терпят неправду? Посмотри опять в другом месте, (какое) неумолимое наказание (надлежит) творящим зло. Послушай блаженного Павла, который говорит: "вы же, братие, подобницы бысте церквам Божиим сущим во Иудеи, зане таяжде и вы пострадасте от своих сплеменник, якоже и тии от иудей, убивших и Господа Иисуса и Его пророки и возбраняющих нам, – говорит, – глаголати языком, да спасутся, во еже исполнити им грехи своя; постиже на них гнев Божий до конца" (1Фес. II, 14–16). Видишь, что всего больше достойно плакать и скорбеть о творящих зло? Поэтому и милосердый Господь возмутился и плакал, видя дерзкий поступок ученика, являя и сострадание к ученику и показывая величие Своего милосердия, что вплоть даже до самого предательства не переставал заботиться об исправлении ученика. Итак, лучше о нем горько плачь, и скорби, потому что и Господь печалился о нем. "Возмутися", сказано, Иисус "и рече: един от вас предаст Мя". О, сколь велико милосердие, сколь велика благость Владыки! Преданный скорбит о предателе. Видя, что он упорно остается в нечестии, возмутился "и рече: един от вас предаст Мя". Смотри, какое долготерпение! Какое человеколюбие! Как щадит неблагодарного! Он не хочет даже, чтобы Иуда совершил свой поступок без всякого стыда, а приводит в смущение и страх всех учеников, чтобы доставить ему некоторый повод раскаяться в безумии. Но так как душа (предателя) остается бесчувственной, не в состоянии будучи воспринять семени благочестия, не внемлет ни совету, ни увещанию, но омрачается страстью, стремится к погибели, то он и не получил никакой пользы от столь великого долготерпения. "Един от вас, – говорит, – предаст Мя". Для чего возмущался Он и скорбел? Для того, чтобы показать Свое человеколюбие, и вместе с тем научить нас, что больше всего должно плакать о тех, которые причиняют зло своему ближнему, потому что они навлекают на себя гнев (Божий). Не о том, кто терпит зло, а кто причиняет зло, – о том всегда следует скорбеть, потому что терпение неправды доставляет нам царство небесное, а причинение зла другому является для нас причиной геенны и наказания. "Блажени, – говорит, – изгнани правды ради". Видишь, как страдание приносит в награду и воздаяние царство небесное. Послушай, как, наоборот, злодейство влечет за собой казнь и мщение. Павел, сказав об иудеях, что они убили Господа и изгнали пророков, присовокупил: "им же кончина по делам их" (2Кор. XI, 15). Видишь, как гонимые получают царство небесное, а уделом гонителей бывает гнев Божий?

Не без причины рассуждаю с вами об этом, возлюбленные, а с намерением – чтобы научиться нам не гневаться на наших врагов, напротив, скорее жалеть их, плакать и скорбеть о них, потому что (подлинно) терпящие зло суть именно те, кто напрасно враждует на нас. Если мы так настроим свою душу, что не будем не только гневаться, а станем даже скорбеть о них, то будем в состоянии, по слову Господа, и молиться о них, а чрез это привлечем и великое благоволение с неба. Поэтому-то я четвертый уже день беседую с вами о молитве за врагов, чтобы от непрестанного повторения увещания слово наставления глубже запечатлелось и укоренилось в ваших душах. Потому без перерыва обращаюсь к вам с речью, чтобы уничтожить опухоль гнева, чтобы утишить воспаление, чтобы чист был от гнева приходящий на молитву. И Христос не ради врагов только убеждает делать это (молиться за врагов), а и ради нас самих, когда мы отпускаем им согрешения. Ты получаешь больше, чем даешь, оставляя гнев свой на врага. Как, скажешь, получаю больше? Внимай со тщанием: если ты отпускаешь грехи врагу, тебе прощаются прегрешения по отношению к Владыке. Эти тяжки и едва могут быть прощены, а те доставляют (тебе) милость и великое утешение (от Господа). Послушай Илия, который говорит своим сыновьям: "аще согрешая согрешит муж мужеви, иерей помолится о нем, аще же Богу согрешит, кто помолится о нем" (1Цар. II, 25)? Так велика рана, что даже и молитвой не легко исцеляется. Но тогда как молитвой не уничтожается такой грех, прощением грехов врагам он тотчас же отпускается. Поэтому-то те – грехи в отношении к Господу – Бог назвал десятью тысячами талантов, а эти сотней динариев (Мф. XVIII, 23 сл.). Если ты простишь эти последние, будут оставлены тебе десять тысяч талантов.

2. О молитве, однако, довольно сказано. Если же угодно, займемся тем, о чем сказано несколько выше, возвратимся к слову о предательстве, и посмотрим, как предан был наш Господь. А чтобы видеть все безумие предателя и уразуметь неблагодарность ученика и неизреченное милосердие Господа, послушаем евангелиста, как он нам повествует о дерзком поступке (Иуды). "Тогда, – говорит, – шед един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский, ко архиереом, рече им: что ми хощете дати, и аз вам предам Его" (Мф. XXVI, 14, 15)? Кажется, рассказ ясен и не заключает ничего особенного. Но если бы кто-нибудь рассмотрел каждое из этих речений, (то оказалось бы, что) здесь многое подлежит рассмотрению и много глубоких мыслей. И прежде всего, время. Не без цели, в самом деле, обозначает его евангелист. Он не сказал просто: "шед", а присовокупил: "тогда шед. Тогда", – когда? И зачем он обозначает время? Не напрасно указывает нам время евангелист, говорящий от Духа Святого, потому что говорящий от Духа ничего не изрекает напрасно и без причины. Итак, что же значит это: тогда? Как раз перед тем, пред этим самым часом, подошла молодая женщина с алавастровым сосудом мира и возливала этот елей на голову Господа. Женщина обнаружила великую веру, показала великую заботливость, послушание и благочестие, – она отказалась от своей прежней жизни и сделалась лучшей и более разумной. И вот в то время, когда блудница покаялась, когда познала Господа, тогда ученик предал Учителя. "Тогда", – когда? Когда блудница, подойдя и вылив алавастровый сосуд мира на ноги Иисуса (Лук. VII, 36–50), отерла их своими волосами и обнаружила великую любовь, изглаждая в себе грехи за всю свою жизнь таким исповеданием, когда он видел ее показавшей такое усердие служить Учителю, тогда-то он поспешил на беззаконное предательство. И в то время, как та с самой глубины нечестия взошла на самое небо, этот после бесчисленных чудес и знамений, после стольких наставлений, после неизреченного снисхождения Господа, ниспал в самую глубину ада. Вот каким злом является нерадивость и растленная воля! Поэтому и Павел говорил: "мняйся стояти, да блюдется, да не падет" (1Кор. X, 12), и пророк восклицал: "еда падаяй не востает; или отвращайся не обратится" (Иер. VIII, 4)? (Эти два выражения сказаны), чтобы тот, кто стоит, не был слишком самонадеян, а постоянно пребывал в борьбе, и тот, кто пал, не отчаивался. Так велико могущество Учителя, что оно заставляло подчиняться себе даже блудниц и мытарей.

Что же, скажешь, Тот, Кто склонил блудницу, не имел силы привлечь ученика? Без сомнения, Он силен был склонить к Себе и ученика, но не хотел сделать его добрым по принуждению и привлечь к Себе насильно. Поэтому-то евангелист, повествуя нам о поступке этого неблагодарного ученика, говорил: "тогда шед", т. е. не потому, что позван был другими, и не по насилию с чьей-нибудь стороны, не по стороннему побуждению, а склонился к этому благодаря собственному внутреннему движению, показав, что устремился на этот беззаконный и дерзкий поступок по собственной воле и решению, толкнул себя на предательство Владыки не движимый к тому никакой сторонней причиной, а исходящей извнутри злобой. "Тогда шед един от обоюнадесяте". И это выражение: "един от обоюнадесяте" служит не малым обвинением (против Иуды). Так как было еще семьдесят других учеников, то (евангелист) сказал: "един от обоюнадесяте", т. е. из избраннейших, из тех, которые каждый день обращались с Ним, наслаждались самым близким обществом с Ним. Итак, чтобы ты знал, что Иуда был в числе избранных учеников, евангелист говорит: "един от обоюнадесяте", не умалчивает об этом, дабы тебе убедиться, что это, по-видимому, постыдное обстоятельство, именно – что Он удостоил предателя и вора таких великих благ и не переставал увещевать его до самого последнего вечера, – показывает попечительность о нас Господа. Видишь, как блудница спаслась, потому что омыла (ноги Иисуса), а ученик по нерадению погиб? Посему, смотря на блудницу, не отчаивайся, но и не будь самонадеянно дерзок, взирая на ученика. Пагубно то и другое. Легкосклонен к падению ум наш и превратна воля. Необходимо поэтому отовсюду оградить себя. "Тогда шед един от обоюнадесяте Иуда Искариотский". Видишь, от какого лика отпал он? Видишь, какого учения лишился? Видишь, какое зло беспечность? "Иуда, – говорит, – Искариотский", потому что был еще другой, соименный ему, Иуда, называемый Иаковлев. Видишь мудрость евангелиста, что он обозначает его нам не по преступлению, а по месту, а того (Иуду Иаковлева) делает известным не по месту, а по имени отца. Хотя о первом последовательнее было бы сказать: Иуда предатель, но чтобы научить нас хранить свой язык чистым от обвинения, он воздерживается от этого слова "предатель". Итак, научимся не упоминать укоризненно ни о ком из врагов. Если этот блаженный (апостол), повествуя о беззаконном преступлении (Иуды), не захотел упрекнуть предателя, а умолчал об этом, и называет его по месту, откуда происходил он, то достойны ли будем мы какого-нибудь прощения, если станем порицать ближних? А мы часто упоминаем с укоризной не только о врагах, но и о лицах, расположенных к нам. Убеждаю – не делать этого. И Павел увещевает к тому же, говоря: "всяко слово гнило да не исходит из уст ваших" (Еф. IV, 29). Поэтому-то блаженный Матфей, будучи чист от всякого подобного рода страсти, говорил: "тогда шед един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский, ко архиереом, рече: что ми хощете дати, и аз вам предам Его" (Мф. XXVI, 14–15)? О, злодейский голос! О, безумное преступление! Трепещу, возлюбленные, когда помышляю об этом. Как вырвалось слово из уст? Как повернулся язык? Как душа не покинула тела? Как не онемели уста? Как не помутился рассудок?

3. "Что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" Скажи мне, Иуда, этому ли поучал тебя Учитель столько времени? Неужели ты забыл многократные советы? Не для того ли говорил Он: "не стяжите злата, ни сребра" (Мф. X, 9), с самого начала подавляя чрезмерную безумную любовь твою к деньгам? Не увещевал ли Он, говоря: "аще кто тя ударит в десную ланиту, обрати ему и другую" (Мф. V, 39)? За что, скажи мне, предаешь ты Учителя? За то ли, что Он даровал тебе власть над демонами, так что ты мог исцелять и болезни, и очищать прокаженных, и показывать много других подобных чудес? Итак, за такие благодеяния ты так оплачиваешь Ему? О, безумие, вернее же – сребролюбие! Все это зло причинило сребролюбие, корень зол – сребролюбие, которое омрачает наши души и попирает самые законы природы, лишает нас рассудка и не допускает помнить ни дружбы, ни родства, ни чего другого, но раз ослепив умные наши очи, так и заставляет блуждать во мраке. Чтобы тебе яснее знать это, посмотри, сколько (доброго) изгнала (эта страсть) из души Иуды. Беседу (со Христом), жизнь (с Ним), общение, чудное учение, все это предало забвению вкравшееся (в Иуду) сребролюбие. Хорошо говорил Павел, что "корень всем злым сребролюбием есть" (1Тим. VI, 10). "Что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" И ты, Иуда, предаешь Того, Кто все держит словом? Предаешь Непостижимого, Творца неба и земли? Создателя нашего естества? Все составившего словом и мановением? Чтобы показать, что Он предан по Своей воле, послушай, что делает Он. В самый момент предательства, когда к Нему подошли вооруженные мечами и дреколием с светильниками и факелами, Он говорит последним: "кого ищете" (Иоан. XVIII, 4)? Они не знали даже, кого должны были взять. Вот насколько бессилен был Иуда предать Его: Он не мог даже видеть Того, Кого намеревался предать, когда Он был тут, и это при светильниках и таком изобилии света. Что на это намекая именно, евангелист сказал, что у них были светильники и факелы, и они все-таки не могли найти Его, это видно из слов: "стояше и Иуда с ними" (Иоан. XVIII, 5), тот, кто сказал: "аз вам предам Его". Господь ослепил ум их, желая показать собственное могущество, и чтоб они сознали, что предпринимают невозможное дело. Затем, услышав Его голос, они отступили назад и пали на землю. Видишь, как они не могли даже вынести голоса и падением ниц явно обнаружили свое бессилие? Заметь милосердие Господа. Когда и этим Господь не тронул сердца ни бесстыдного предателя, ни неблагодарных иудеев, тогда Он предает Себя и как бы так говорит: когда Я показал, что они предпринимают невозможное, Я хотел удержать их безумие; но они не хотят и упорно продолжают оставаться в нечестии. Вот Я предаю Себя.

Говорю это вам, чтобы кто-нибудь не порицал Христа, говоря: почему Он не пременил Иуду? Почему не сделал его лучшим? Но как следовало сделать Иуду благоразумным и послушным? По принуждению, или по (собственному) решению? Если по принуждению, то и в таком случае он не мог стать лучшим, потому что по принуждению никто не становится лучшим. А если по решению и воле, то Господь употребил все, что могло исправить его. Если же Иуда не захотел принять врачевания, то вина не врача, а того, кто отверг услугу последнего. Желаешь знать, сколько средств употребил Господь, чтобы опять приобресть Иуду? Он даровал ему много чудес, предрек ему о предательстве, не оставил ничего из того, что следовало показать в отношении к ученику. И чтоб знать тебе, что Иуда, будучи в состоянии покаяться, не пожелал сделать этого, и что все произошло от его беспечности (обрати внимание вот на что): когда он предал Господа и до конца обнаружил свое безумие, он бросил тридцать сребренников, говоря: "согреших, предав кровь неповинную" (Мф. XXVII, 4). Перед этим же говорил: "что ми хощете дати и аз вам предам Его?" Когда совершился грех, тогда познал грех! Отсюда научимся, что когда мы беспечны, ни убеждение, ни увещание не принесут нам пользы, а когда ревностны, то можем восстать и сами собою. Подумай в самом деле: когда Господь увещевал его и предостерегал от замышляемого злодеяния, он не послушал и не принял увещания, а когда не было никакого советника, собственная совесть восстала (против него), и он покаялся без всякого учителя и бросил тридцать сребренников. "Поставиша Ему, – говорится, – тридесять сребреник" (Матф. XXVI, 15). Цену крови назначили они Неимеющему цены. Зачем берешь ты, Иуда, тридцать сребренников? Даром пришел Христос пролить за вселенную кровь, о которой ты теперь договариваешься. Что постыднее этой торговли? Кто видел (подобную), кто слышал когда-нибудь?

4. Но чтоб нам узнать, каково было различие между предателем и учениками, послушаем (евангелиста). Евангелист обстоятельно повествует нам обо всем. Когда, говорит, совершилось это, когда приблизилось предательство, когда Иуда погубил себя, когда он заключил беззаконный договор "и искаше удобна времени, – говорит, – да Его предаст" (Матф. XXVI, 16), тогда приступили к Нему ученики, говоря, "где хощеши уготоваем ти ясти пасху" (Матф. XXVI,17)? Видишь учеников, видишь ученика? Этот заботился, как бы предать (Господа), а те – как бы услужить. Этот договаривался и замышлял получить цену Владычней крови, а те готовятся к служению (Господу). И этот и те были участниками одних и тех же чудес, одних и тех же учений. Откуда же различие? От направления воли; она служит виновницей зла и добра. Был вечер, когда ученики говорили: "где хощеши уготоваем ти ясти пасху?" Познаем отсюда, что Христос не имел определенного жилища. Пусть выслушают те, что строят пышные дома и обширные чертоги, что Сын Человеческий не имеет, где главы подклонить. Поэтому-то ученики говорят Ему: "где хощеши уготоваем Ти ясти пасху?" Какую пасху? Иудейскую, получившую начало в Египте, потому что в первый раз иудеи совершили ее там. И зачем Христос совершает ее? Подобно тому как Он исполнил все прочие требования закона, так поступает и здесь. Поэтому Он и Иоанну говорил: "тако бо подобает нам исполнити всяку правду" (Матф. III, 15). Итак, ученики хотели приготовить не нашу пасху, а иудейскую. Они приготовили эту пасху, а нашу уготовал Христос, или лучше Он Сам стал пасхой чрез честные страдания. Для чего идет Он на страдания? Чтобы искупить нас от клятвы закона. Поэтому и Павел восклицал: "посла Бог Сына Своего, рождаемаго от жены, бываема под законом, да подзаконныя искупит" (Галат. VI, 4, 5). Итак, чтоб не говорил кто-нибудь, будто Он потому отменил закон, что не мог исполнить его, как тягостный, обременительный и трудно исполнимый, Он уничтожил его (лишь) тогда, когда выполнил его весь. Поэтому Он совершил и пасху, так как праздник пасхи был одним из предписаний закона. (А для чего этот праздник) – послушай: иудеи были неблагодарны к Благодетелю и скоро забывали Его благодеяния. И вот тебе доказательство: вышли они из Египта, прошли Чермное море, видели, как разделилось оно и снова соединилось, и немного спустя после этого говорят Аарону: "сотвори нам боги, иже пойдут пред нами" (Исх. XXXII, 1). Что говоришь ты, неблагодарный иудей? Ты видел такие чудеса и забыл Бога, питающего тебя, и совершенно не помнишь Благодетеля? Итак, так как они забыли о Его благодеяниях, то Бог установлением праздников закрепил воспоминание о дарах, чтобы волей-неволей они держали их постоянно в памяти. Так (праздновали пасху) они. Зачем? Дабы, когда (говорит Писание), спросит тебя сын твой: "что есть сие" (Исх. XII, 26), ты сказал, что кровью этого агнца (отцы) помазали косяки дверей и избежали смерти, которую навел (ангел) губитель на всех живущих в Египте, а благодаря этой крови он не мог войти (в их домы) и навести поражение. Итак, у них жертвы не добровольные, здесь же закалается Христос по Своей воле. Почему? Потому, что та жертва была образом жертвы духовной. И чтобы убедиться тебе, смотри, сколько сродства (между той и другой). (Там) агнец, (и здесь) Агнец, только один – бессловесный, а другой – словесный. (Там) овца (и здесь) овца, но (там) тень, (а здесь) истина: явилось Солнце правды, и тень исчезла, так как при солнце тень скрывается. Поэтому, и на таинственной трапезе (предлежит) Агнец, чтобы мы освящались Его кровью. С восходом солнца не может быть виден светильник, потому что бывшее служило образом будущего.

5. Говорю это иудеям, чтоб не думали, обманывая себя, будто совершают пасху, потому что бесстыдною мыслью предваряют они опресноки и восхищают праздник, – иудеям, которые не обрезаны сердцем и тяжко слышат ушами. Как, скажи мне, совершаешь ты пасху, иудей? Храм срыт до основания, жертвенник разрушен, святое святых разорено, уничтожены все жертвы. Почему же ты осмеливаешься преступать закон? Отведенный некогда в Вавилон, ты слышал, как пленившие вас говорили: "воспойте нам" песнь Господню (Пс. CXXXVI, 3), и ты не исполнил (желания их). Так почему совершаешь пасху вне Иерусалима? Ты сказал: "како воспоем песнь Господню на земли чуждей" (Пс. CXXXVI, 4)? И указывая на это, блаженный Давид говорит: на реке Вавилонской "тамо седохом и плакахом; на вербиих посреде его обесихом органы наша" (Пс. CXXXVI, 1–2), – т. е. псалтирь, цитру и лиру, потому что ими пользовались в древности и под их звуки пели псалмы. "Тамо, – говорит, – вопросиша ны пленшии нас о словесех песней", и мы ответили: "како воспоем песнь Господню на земли чуждей" (Пс. CXXXVI, 3–4)? Что, скажи мне, говоришь ты? Ты не поешь песни Господней в чужой земле, а пасху в чужой земле совершаешь? Видишь несмысленность иудеев? Когда понуждали враги, они не хотели пропеть псалма на чужбине, а ныне сами по себе, когда никто не принуждает, враждуют с Богом. Поэтому-то и блаженный Стефан говорил им: "вы присно Духу Святому противитеся" (Деян. VII, 51). Видишь, как нечисты опресноки? Как противозаконен иудейский праздник? Была некогда иудейская пасха, но прекратилась. Тогда, говорит (Евангелие), когда они ели и пили, Иисус, взяв хлеб в святые и пречистые Свои руки, возблагодарив и преломив, сказал ученикам Своим: "приимите, ядите, сие есть тело Мое", за вас и за многих ломимое во оставление грехов. Потом, взяв чашу, дал им, говоря: "сия есть кровь Моя, яже" за вас "изливаема во оставление грехов" (Мф. XXVI, 26–28). Был тут и Иуда, когда Господь говорил эти слова. "Сия есть кровь", о, Иуда, которую ты продал за тридцать сребренников! "Сия есть кровь", о которой ты незадолго пред тем бесстыдно сторговался с неблагодарными фарисеями. О, великое милосердие Христа! О, неблагодарность Иуды! Владыка питал, а раб продавал. Этот продал Его, взяв тридцать сребренников, а Христос дал выкупом за нас собственную кровь, да и продавшему дал бы, если бы конечно пожелал тот, потому что до предательства был тут и Иуда, был участником святой трапезы и вкушал тайную вечерю. Как Господь омыл ноги ученикам, так и в священной трапезе Иуда принимал участие (вместе со всеми), чтобы он не имел никакого оправдания, а получил свой суд. Он остался упорен в нечестивом решении и, удалившись, вместо поцелуя совершил предательство, не вспомнив благодеяний Господа, а после предательства бросил тридцать сребренников, говоря: "согреших, предав кровь неповинную". О, слепота! Ты был участником вечери, и предал Благодетеля? Но Господь добровольно исполнил написанное, "а горе тому, имже соблазн приходит" (Мф. XVIII, 7).

6. Но время, наконец, приступить к этой страшной и грозной трапезе. Итак, приступим все с чистой совестью. Пусть не будет здесь Иуды, с лукавством относящегося к своему ближнему, (да не приступает) никто из нечестивых, имеющий в сердце своем скрытый яд. И теперь присутствует Христос, устрояя трапезу. Не человек тот, кто претворяет предлежащее в тело и кровь Христову. Священник стоит только, исполняя образ, и приносит молитву, а все совершает благодать и сила Божия. "Сие, – говорит, – есть тело Мое". Это изречение прелагает предлежащее. И подобно тому, как то изречение, гласившее: "раститеся и множитеся и наполните землю" (Быт. I, 28), было словом – и стало делом, давая человеческой природе силы к чадорождению, так и это изречение, гласящее (сие есть тело Мое), постоянно возращает силою благодати тех, кто достойно принимает (священную трапезу). Итак, да не будет (здесь) ни лукавого, ни нечестивого, ни хищника, ни ругателя, ни братоненавистника, ни сребролюбца, ни пьяницы, ни корыстолюбца, ни мужеложника, ни завистника, да не будет (здесь) преданного блуду, ни татя, ни злоумышленника, чтобы не подвергнуться суду. Тогда Иуда недостойно был участником тайной вечери и, выйдя, предал Господа. (Это случилось так для того) чтобы ты знал, что кто недостойно участвует в таинствах, на тех особенно всегда нападает дьявол, и что они подвергаются большему наказанию. Говорю это не с целью устрашить вас, а чтобы сделать вас более внимательными к себе. Как телесная пища, попавши в худосочный желудок, усиливает болезнь, так и пища духовная, когда она принимается недостойно, навлекает большое осуждение. Итак, убеждаю, пусть никто (не приступает), имея в душе нечистые помыслы, но очистим наше сердце. Мы храмы Бога, если пребываем чисты. Сделаем чистой душу нашу. Ведь это можно сделать в один день. Как и каким образом? Если имеешь что-нибудь против врага, брось гнев, прекрати вражду, чтобы получить от трапезы отпущение грехов. Ты приступаешь к страшной и святой жертве. В качестве закалаемого предлежит Христос. Но подумай, ради чего Он был заклан. О, каких тайн лишился ты, Иуда! Христос добровольно пострадал, чтобы разрушить "средостение ограды" (Еф. II, 14) и соединить земное с небесным, чтобы тебя, врага и недруга, сделать общником ангелов. Христос душу свою предал за тебя, а ты питаешь вражду к сорабу? И как можешь ты приступать к трапезе мира? Владыка твой не отказался претерпеть все ради тебя, а ты не хочешь даже оставить свой гнев? Почему? скажи мне. Любовь – корень, источник и мать всех благ. Очень сильно, скажешь, обидел он меня, причинил слишком много зол, едва не подверг меня смертельной опасности? Но что в этом? Он еще не распял тебя на кресте, как иудеи распяли Господа. Если ты не оставишь ближнему своему обиды, то и Отец твой Небесный не отпустит тебе грехов твоих. И с какой совестью скажешь ты "Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое" и следующие слова (Мф. VI, 9)? Равным образом и кровь, которую пролили иудеи, Христос дал за спасение проливших. Что равного этому можешь сделать ты? Если ты не простишь врагу, то ты обидишь не его, а самого себя. Ты часто вредил ему в течение настоящей жизни, а себе приготовил вечное наказание в будущий день (суда), потому что Бог никого так не ненавидит, ни от кого так не отвращается, как от человека злопамятного, как от сердца гневливого и души пылающей (ненавистью). Послушай, что говорит Господь: "аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя, остави ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой" (Матф. V, 23, 24). Что говоришь? Я оставлю там дар, т. е. жертву? Да, говорит, потому что ради мира с братом твоим установлена и самая жертва. Итак, если жертва (приносится) ради мира с ближним, а ты не соблюдаешь мира, то хотя бы ты и участвовал в жертве, для тебя бесполезно это участие без желания хранить мир. Итак, сделай сначала то (т. е. позаботься о мире), ради чего и жертва принесена, и тогда пользуйся благими плодами последней. Для того и Сын Божий пришел в мир, чтобы примирить наше естество Отцу, как и Павел говорит: "ныне же примири себе всё, крестом убив вражду на нем" (Колос. I, 22; Ефес. II, 16). Поэтому Он не только Сам пришел, чтобы сотворить мир, но ублажает и нас, если творим, то же, и делает нас общниками Своего имени (говоря): "блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся" (Мф. V, 9). Итак, что сделал Христос, Сын Божий, то делай и ты по силе человеческой, заботясь о мире и с самим собою, и с своим ближним. Вот почему Сыном Божиим (Господь) называет миротворца, вот почему и при принесении жертвы Он не упомянул ни о каком другом деянии праведном, кроме примирения с братом, показав, что любовь больше всех добродетелей. Хотелось бы мне, возлюбленные, продолжить речь дальше, но и сказанного достаточно для тех, кто с вниманием и разумением принимает семя благочестия и желает внимать тому, что говорят. Будем же всегда помнить, убеждаю (вас), эти слова и то страшное приветствие, которое даем друг другу. Это приветствие соединяет души наши и делает то, что они все становятся единым телом и членами Христа, потому что все мы участники одного тела. Будем же поистине единым телом не тела смешивая, а души соединяя между собою союзом любви. Поступая так, мы будем в состоянии с дерзновением наслаждаться предлежащею трапезою и сделаться наконец сосудами мира, дарованного Христом. Если же мы имеем бесчисленные совершенства, а остаемся злопамятными, то все делаем тщетно и напрасно и не получим никакого плода в рассуждении спасения. Спаситель пред самым восхождением к Отцу вместо временной славы и великого богатства оставляет следующее наследие ученикам: "мир Мой даю вам, мир" Мой "оставляю вам" (Иоан. XIV, 27). В самом деле, какое богатство или какое изобилие имущества было бы дороже того мира Христова, который превосходит всякий ум и слово? Вот почему и пророк Малахия, зная, что это самый тяжкий порок, говорил, как бы от лица Божия: люди мои, "глаголите истину кийждо искреннему своему и и кийждо злобы" в сердце искреннему своему да не помышляет "и клятвы лживые не любите" и не умрете, дом Израилев, говорит Господь (Зах. VIII, 16–17); это, как если бы Он сказал: если будете лжецы, злопамятны, клятвопреступники, забудете заповеди мои, то смертью умрете. Итак, зная все это, возлюбленные, оставим всякий гнев, станем пребывать в мире друг с другом и, вырвав корень зла и очистив свою совесть, с кротостью, смирением и великим благоговением приступим к принятию страшных этих и ужасных таинств, подойдем не толкаясь, не топая ногами, без шума и крика, в великом страхе и трепете, с сокрушением и слезами, чтоб и милосердый Господь, призрев с небес на наше мирное состояние, нелицемерную любовь и братское общение любви, удостоил всех нас и настоящих и обетованных благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Иоанн Златоуст, святитель

Азбука веры

Примечание

1. Время произнесения этой беседы с точностью неизвестно; можно только полагать, что она произнесена ранее нижеследующей второй беседы.

***

Молитва святителю Иоанну Златоусту:

Молитва святителю Иоанну Златоусту. Святитель Иоанн Златоуст - величайший и самый творчески плодовитый христианский богословов, апологет, нравоучитель, библейский толкователь и гимнограф. Святитель Иоанн Златоуст небесный покровитель ученых, всех церковнослужителей, богословов, апологетов, миссионеров. Святителю Иоанну молятся об укреплении веры, в том числе и при гонениях, даровании молитвенности, разумения веры и Священного Писания, об обращении иноверцев, сектантов и раскольников. К его помощи прибегают при душевных недугах, в состоянии отчаяния и мыслях о самоубийстве

Акафист святителю Иоанну Златоусту:

Канон святителю Иоанну Златоусту:

Житийная и научно-историческая литература о святителе Иоанне Златоусте:

Святитель Иоанн Златоустый, архиепископ Константинопольский - Православие.Ru
Святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст - Александра Кузьмичёва

Труды святителя Иоанна Златоуста:

Читайте другие публикации раздела "Творения православных Святых Отцов"

Разделы проекта:

• Поиск
• Соцсети
• Карта сайта

• RSS-рассылка
• Subscribe
• Новые статьи

• О проекте
• Помощь
• О центре
• Контакты

• Библиотека
• Авторы
• Фильмы
• 3D-экскурсия

• Наша вера
• Догматика
• Таинства
• Каноны
• Литургика

• Церковь
• Благочестие
• О посте

• Буддизм
• Индуизм
• Карма
• Йога

• Иудаизм
• Католичество
• Протестанты
• Лжеверие

• Атеизм
• Язычество
• Секты
• Психокульты

• Ваши вопросы
• На злобу дня
• Книга

• Апологетика
• Наши святые
• Миссия

• Молитвослов
• Акафисты
• Календарь
• Праздники

• Мы - русские!
• ОПК в школе
• Чтения
• Храмы

• Нравы
• Психология
• Добрая семья
• Педагогика
• Демография

• Патриотизм
• Безопасность
• Вакцинация

• Оккультизм
• Веганство
• Гомеопатия
• Астрология

• Аборты
• Ювенальщина
• Содом ныне
• Наркомания

• Лженаука
• MLM

• Самоубийство

При использовании наших оригинальных материалов просим указывать ссылку:
Миссионерско-апологетический "К Истине" - www.k-istine.ru

Контакты редакции