Святитель Кирилл Александрийский - творения

Кирилл Александрийский. О поклонении и служении в Духе и истине. Часть третья

Память: 18 / 31 января, 9 / 22 июня

Святитель Кирилл Александрийский (376–444) - один из наиболее значительных богословов своего времени, обличитель несторианства, создатель христологической доктрины, автор большого количества трудов, посвященных библейской экзегезе, апологетике и догматике.

***

Содержание

• Книга 13. Еще о священстве
• Книга 14. О том, что хотящим иметь доступ в церковь должно быть чистыми и омовенными от греховной скверны и только такими приступать к Богу
• Книга 15. О том, что должно приступать к Богу чистыми и омовенными, и что очищение наше – во Христе
• Книга 16. О том, что мы должны приносить Богу духовные жертвы и дароприношения
• Книга 17. О святых праздниках

Книга 13. Еще о священстве

О священниках и Аароне пока пусть будет сказано нам это. Но к сказанному должно, думаю, присовокупить то, чего в нем, кажется, недостает: постановленное о левитах; тогда рассуждение будет достаточно.

Палладий. Так продолжай и изъясняй; ибо ты рассуждаешь правильно.

Кирилл. Установляя наилучший порядок для священнодействий, Бог подчиняет первосвященнику учреждение левитское, так говоря в книге Чисел: "объяви левитам и скажи им: когда вы будете брать от сынов Израилевых десятину, которую Я дал вам от них в удел, то возносите из нее возношение Господу, десятину из десятины, и вменено будет вам это возношение ваше, как хлеб с гумна и как взятое от точила; так и вы будете возносить возношение Господу из всех десятин ваших, которые будете брать от сынов Израилевых, и будете давать из них возношение Господне Аарону священнику; из всего, даруемого вам, возносите возношение Господу, из всего лучшего освящаемого. И скажи им: когда вы принесете из сего лучшее, то это вменено будет левитам, как получаемое с гумна и получаемое от точила; вы можете есть это на всяком месте, вы и... семейства ваши, ибо это вам плата за работы ваши в скинии собрания; и не понесете за это греха, когда принесете лучшее из сего; и посвящаемого сынами Израилевыми не оскверните, и не умрете" (Чис.18, 26–32). Видишь ли таинство Христово, предвоссиявающее как бы еще в тенях и образах? ибо "принимающий десятины, … дал десятину", по слову блаженного Павла (Евр.7, 9). Но тогда образом служил Мелхиседек, во времена же Моисеевы Аарон, знаменующий собою священника священников – Христа, Начальника и Предстоятеля святой скинии, то есть Церкви, – Святого Святых, Бога богов, Которому мы обязаны всяким плодоприношением; ибо написано, что "все, которые вокруг Него, да принесут дары" (Пс.75, 12). Но Моисеево было еще в образах; ныне же духовными плодоприношениями веселят своего Искупителя истинные хранители евангельских повелений.

П. Ты хорошо сказал.

К. А что левитский род есть избранный и изъятый из других, это Он делает явным некоторым образом так: повелел исчислить народ и сделать точный счет всего множества народа не потому, чтобы этого не знал Зиждитель, ибо у Него исчислены и "капли дождевые", согласно написанному, (Сир. 1, 2), и не потому, чтобы могло утаиться что-либо от ума чистого, но дабы читающие Священные Писания весьма ясно видели, что приверженные к Богу и нареченные народом Его находятся в записях у Бога и в книге жизни, причтены к знаемым Его и уже хранятся в памяти Владыки всех. Итак, когда переписываем был народ, тогда как бы особо поставил Бог избранный и священный род и не допустил быть ему в одном ряду с другими, но как бы преимущественную отделил ему часть, говоря премудрому Моисею; "только колена Левиина не вноси в перепись, и не исчисляй их вместе с сынами Израиля" (Чис.1, 49). Ибо удел святых есть избранный и почесть их преимущественная. Может быть в других книгах и записаны они; потому что не одну книгу созерцал Божественный Даниил, но, как сам он говорит, "судьи сели, и раскрылись книги" (Дан. 7, 10). Итак, написание соответствует мере каждого; и как бы изъят от прочего народа отделенный и посвящаемый для Божественных священнодействий род. Но и образ священнодействий левитов изъяснял, прямо говоря: "приведи колено Левиино, и поставь его пред Аароном священником, чтоб они служили ему; и пусть они будут на страже за него и на страже за все общество при скинии собрания, чтобы отправлять службы при скинии; и пусть хранят все вещи скинии собрания, и будут на страже за сынов Израилевых, чтобы отправлять службы при скинии; отдай левитов Аарону... и сынам его... в распоряжение: да будут они отданы ему из сынов Израилевых; Аарону же и сынам его поручи..., чтобы они наблюдали священническую должность свою; а если приступит кто посторонний, предан будет смерти" (Чис.3, 6–10).

Итак, левиты назначены сотрудниками некоторым образом и как бы споспешниками священнодействующим; "пусть они будут на страже за него", очевидно, Аарона, "все вещи скинии собрания, и будут на страже за сынов Израилевых". До сего доходит вид содействия их. Над скиниею же поставляет Аарона и сынов его с ним: "и пусть хранят, – сказано, – все вещи скинии собрания" и внутреннейшее завесы, то есть сокровенное и таинственнейше, и все, что обычно было делать приседящим Божественному олтарю. И ясно, что этот образ, относящийся ко Христу, Которого Отец поставил над домом своим, "дом же Его – мы" (Евр.3, 6). Священствующие же вместе с Аароном ясно знаменуют собою священный и досточудный лик святых Апостолов, как бы поспешествующих и служащих Христу; ибо они были "соработники у Бога" (1Кор. 3, 9), хранители и "строители тайн Божиих" (1Кор.4, 1), а также "только служители" мы уверовали (1Кор.3, 5). А если бы кто захотел тщательно исследовать чин церковный, тот по справедливости удивился бы предызображению в законе. Ибо епископам, получившим жребий начальства, и тем, которые имеют чин низший, разумею пресвитеров, вверен олтарь и находящееся за завесою; им-то и прилично было бы сказать: "и да хранят жречество свое", а диаконам: "пусть они будут на страже за него и на страже за все общество" народа. Разве не они приказывают, провозглашая в церквах, иногда, что народу надлежит песнословить и стоять благочинно, а нередко, что успокаиваться, – а также побуждают к молитве? И, когда совершается бескровная жертва, не они ли несут священнейшие из сосудов и делают точное наблюдение за всем необходимым?

П. Подлинно.

К. Итак, священствуют высшие; левиты же споспешествуют; этим буква закона предвозвещает о чине церковного священства. Народу же возбраняется всякое священное дело, и высшее наказание угрожает восхищающим эту честь: ибо "умрет", сказано, всякий, кто самовольно приступил бы к ней, не имея Божественного избрания к тому.

П. Правда.

К. Итак, не помещен в списках прочих род Левитский, но записан особо, и в книге Божией. Ибо сказано: "И сказал Господь Моисею в пустыне Синайской, говоря: исчисли сынов Левииных по семействам их, по родам их; всех мужеского пола от одного месяца и выше исчисли. И исчислил их Моисей... по слову Господню, как повелено. И вот сыны Левиины по именам их: Гирсон, Кааф и Мерари. И вот имена сынов Гирсоновых по родам их: Ливни и Шимей. И сыны Каафа по родам их: Амрам и Ицгар, Хеврон и Узиил. И сыны Мерари по родам их: Махли и Муши. Вот роды Левиины по семействам их" (Чис.3, 14–20). Обрати внимание, Палладий, и прежде всего другого вот на что (ибо замечание тонкое): переписываем был народ от двадцатилетнего возраста и выше, так как не удостоивает, думаю, законная точность того, чтобы вписывать в книгу Божию, бессильное и еще немощное; ибо, конечно, в исчисления святых следует вносить возмужалое и уже в духовно цветущем возрасте находящееся. Таким образом закон делает приличным отображением духовного возраста телесный и цветущее возрастом поставляет избранным родом, минуя незрелое и немощное и еще детское и не помещая его в священной книге. В отношении же к левитам перепись начиналась от месячного возраста: ибо Владыка всех приемлет, и весьма радостно, младенчество во Христе избранных, равно как, без сомнения, и разумное; потому что отменно и тем и другим отличаться, то есть разумностью и простотою во Христе. Посему и божественный Павел говорит: "Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни" (1Кор. 14, 20). И Сам Христос говорит в одном месте: "будьте мудры, как змии, и просты, как голуби" (Мф.10, 16). Итак, приятна (Богу) простота святых. Затем, исчисление делается по именам и по родам (сонмам) и семействам (домов отечеств); ибо тех, кого Бог хочет почтить, Он удостоивает собственного своего надзора и по одному, и во множестве, и по роду. И тщательность в этом деле указывает Сам Спаситель, говоря святым Апостолам: "Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без волиОтца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены" (Мф.10, 29–30).

П. Ты хорошо сказал.

К. Кроме этой повелел сделать и другую перепись Левитского рода и каждому назначить приличествующее ему служение, говоря: "исчисли сынов Каафовых из сынов Левия по родам их, по семействам их, от тридцати лет и выше до пятидесяти лет, всех способных к службе, чтобы отправлять работы в скинии собрания. Вот служение сынов Каафовых в скинии собрания: носить Святое Святых. Когда стану надобно подняться в путь, Аарон и сыны его войдут, и снимут завесу закрывающую, и покроют ею ковчег откровения; и положат на нее покров из кож синего цвета, и сверх его накинут покрывало всё из голубой шерсти, и вложат шесты его; и стол хлебов предложения накроют одеждою из голубой шерсти, и поставят на нем блюда, тарелки, чаши и кружки для возлияния, и хлеб его всегдашний должен быть на нем; и возложат на них одежду багряную, и покроют ее покровом из кожи синего цвета, и вложат шесты его; и возьмут одежду из голубой шерсти, и покроют светильник и лампады его, и щипцы его, и лотки его, и все сосуды для елея, которые употребляют при нем, и покроют его и все принадлежности его покровом из кож синих, и положат на носилки; и на золотой жертвенник возложат одежду из голубой шерсти, и покроют его покровом из кож синих, и вложат шесты его. И возьмут все вещи служебные, которые употребляются для служения во святилище, и положат в одежду из голубой шерсти, и покроют их покровом из кож синих, и положат на носилки. И очистят жертвенник от пепла и накроют его одеждою пурпуровою; и положат на него все сосуды его, которые употребляются для служения при нем – угольницы, вилки, лопатки и чаши, все сосуды жертвенника – и покроют его покровом из кож синих, и вложат шесты его.... Когда, при отправлении в путь стана, Аарон и сыны его покроют всё святилище и все вещи святилища, тогда сыны Каафа подойдут, чтобы нести; но не должны они касаться святилища, чтобы не умереть" (Чис.4, 2–15). Тогда как перепись, начинающаяся с одномесячных, научает, что и самое незлобие святых угодно и благоприятно Богу: то, что для священных дел назначен один законом определенный возраст – от двадцати пяти и до пятидесяти лет, означает, думаю, что превосходное и безукоризненное служение Богу совершает все, что уже разумно и еще крепко: ибо уже в числе таковых тот, кто двадцати пяти лет, но еще – и тот, кто достиг пятидесяти. Потому что склонился уже к прекращению крепости муж, перешедший за пятьдесят лет, и уже не находится во вполне цветущем возрасте, но как бы подвигается к болезням старости. А между тем никто неразумный, а также и никто бессильный не может беспорочно служить Богу, если правда то, что дела крепости и совершенной разумности суть те, которые направляются к добродетели, и которым определена похвала от законодателя.

П. Так думаю.

К. Служению происходивших из рода Каафова подлежало Святое Святых, но только после того как наперед приблизятся к нему священники и закроют его. Ибо повсюду более чтится преимуществующее по чину и все, что есть у Бога, держится в порядке, беспорядочного же совсем ничего нет: и левитский род был в услужении и подчиненном положении при священнодействиях лиц выше поставленных. Кроме того святой ковчег, золотая кадильница, светильник и служебные сосуды покрываются кожами и одеждами синими, причем синий цвет означает свыше и с неба нам являющееся: ибо такого цвета простирающийся в высоту и глубокую даль эфир. А что священные сосуды суть образы Христа, свыше и с неба пришедшего, это уже прежде показано нами в длинных рассуждениях. Но трапеза (предложения), кроме синих покровов, имеет одежду всю пурпуровую (багряную), а олтарь приношений одежду червленую, равно также и умывальник одежду всю пурпуровую при синих покровах. Трапеза, имеющая предложение хлебов, знаменует бескровную жертву, которую благословляемся, вкушая хлеб, с неба сошедший, то есть Христа, Который соделался подобный нам, но и при этом был и есть Бог, свыше и от Отца грядущий и превыше всего сущий, как Царь и Господь всяческих. Прикровенным указанием на царское достоинство Христа могло быть, как мне кажется, то, что на трапезе распростерта была одежда багряная, то есть пурпуровый покров. А олтарь приношений покрыт был одеждою червленою; одежду же, окрашенную в червленый цвет, мы примем за образ крови: ибо принесен в жертву ради нас и за нас Христос, и, как бы агнец, восшел на Божественный алтарь в воню благоухания Богу и Отцу. Кроме синих покровов на умывальнице была еще покровом одежда вся пурпуровая. Умывальница представляет собою образ святого крещения, святыми водами омывающего нас во отпущение греха и приводящего в Царствие Небесное; свыше и с неба святое крещение: прикровенным указанием на сие служит синий цвет. Не кажется ли тебе, что я говорю здесь наилучшее из того, что можно сказать при такой неудобопонятности духовного смысла?

П. И очень.

К. Таково служение, указанное сынам Каафовым. Таким же образом были переписаны гедсониты и мерариты от двадцати пяти лет и до пятидесяти, поименно, по родам и семействам. Служению рода Гедеонова вверены были кожи скинии, покровы, завесы дверей, покровы двора и все излишнее, ибо так написано (Чис.3, 25–26). Роду же Мерари (и это был левитский род) поручены были столпы скинии, подножия (стояла), брусья (главицы), колья (колки) и шесты (вереи) и завеса скинии внешней и другое нечто сверх сего (Чис.3, 36–37). И сыны Гедеоновы и Мерарины с помощью колесниц всюду перевозили порученное им; каафиты же шли, имея Святое Святых на плечах; ибо так написано в книге Чисел: "тогда пришли... начальников Израилевых, главы семейств их, начальники колен, заведывавшие исчислением, и представили приношение свое пред Господа, шесть крытых повозок и двенадцать волов, по одной повозке от двух начальников и по одному волу от каждого, и представили сие пред скинию. И сказал Господь Моисею, говоря: возьми от них; это будет для отправления работ при скинии собрания; и отдай это левитам, смотря по роду службы их. И взял Моисей повозки и волов, и отдал их левитам: две повозки и четырех волов отдал сынам Гирсоновым, по роду служб их: и четыре повозки и восемь волов отдал сынам Мерариным, по роду служб их, под надзором Ифамара, сына Аарона, священника; сынам Каафовым не дал, потому что служба их – носить святилище; на плечах они должны носить" (Чис.7, 2–9). Слышишь ли, как у тех обычай был на колесницах возить и носить священные принадлежности, а у одних только каафитов на плечах?

П. Почему это?

К. Потому что всегда облеченное преимуществом и более священное несет больший труд; повсюду и во всем соединяется с этим необходимость трудиться и кроме того терпеть страдания, притом неравные с другими, для тех, которые более святы и как бы стоят ближе к Богу. Разве не верно то, что я говорю?

П. Совершенно верно.

К. В таком порядке совершал служение левитский род. Но я думаю, что это составляет образ таинства.

П. Как же так?

К. Кажется, эти два рода: Гедеонов и Мерарин таинственно указуют на народ подзаконный, разумею Израиля: каафиты же – на освященных во Христе верою. Ибо на попечении тех были покровы двора, кожи скинии, покрывала и столпы, брусья и подножия, колья и завесы и все излишнее, как говорит Священное Писание (Чис.3, 26), чем означает необходимое для служения; а эти (Каафиты) дерзали носить Святое Святых и то, чем знаменуется Христос, не одним способом, а, напротив, многоразлично и многообразно: как ковчег, как трапеза, как золотой светильник и золотая кадильница; потому что будучи прост по естеству, как Бог по различию действия, Он многообразно познается; ибо несомненно, что "живо и действенно" Слово Отца (Евр.4, 12), и сверх того Оно есть жизнь (Ин. 11:25, 14и др.), и свет (Лк. 2, 32; Ин. 1:7, 12и др.) и воня мысленного благоухания (Еф.5, 2). Итак, те, которые привержены к заповедям, данным чред Моисея, служение свое имеют над излишним в скинии: ибо бесполезен закон, если не разумеется духовно. А те, которые дерзают носит Святое Святых, совершенно святы во Христе, не носят ничего излишнего, но Самого Еммануила, на них, так сказать, восседающего.

П. Ты хорошо сказал.

К. Но обрати внимание, если угодно, и вот на что.

П. Что это такое?

К. Те, которым поручено было все излишнее в святой скинии, возят это на колесницах; каафиты же шествовали, не на колесницы возложив Святое Святых, и не на что-либо другое, но на свои плечи.

П. Так что же это значит?

К. То, друг мой, сказал бы я, что закон тяжел и есть бремя неудобоносимое; ясным же указанием на сие может быть то, что излишнее не носимо было на плечах, ради немощи находившихся под игом закона. Посему Божественные ученики и говорили тем, которые после принятия веры обращались к служению по закону: "Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?" (Деян.15, 10.) Каафиты же, возложив на плеча свои то, чем знаменуется Христос, несли бремя легкое и удобоносимое. Не это ли есть, очевидно, то, о чем Сам Христос сказал: "иго Мое благо и бремя Мое легко есть" (Мф.11, 30)?

П. Кажется.

К. Прибавил бы я к сказанному еще и следующее, так как это не бесполезно было бы для полной уверенности: в первой переписи левитов (Чис.3, 15 и далее) сыны Гедеоновы поставлены в начале, потом в средине Кааф и последним Мерари (это были роды Левитские); во второй же, что от двадцати пяти лет (Чис.4), впереди других поставлен Кааф и наименован первым, а потом после него Гедеон и Мерари, служению которых подлежало излишнее в скинии. И кроме того каждый из сих двух родов (Гедеонов и Мерарин) имеет по два отдельных семейства, а предшествующий (Каафов) простирается даже до четырех. Разумеешь ли прикровенный смысл сего?

П. Нимало.

К. Израиль призван был первым, когда же привзошло в средину общество язычников, поставлен позади его: и "последние стали первые, по слову Спасителя, а первые последними" (Мф.20, 16).

П. Правда.

К. А что мал числом народ Иудейский, между тем как много превосходит его несметная толпа язычников, это ясно.

П. Как же иначе?

К. Посему Бог священнотаиннику Моисею говорит: "итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них;... поражу его язвою и истреблю его и произведу от тебя... народ многочисленнее и сильнее его" (Исх. 32, 10, и Чис.14, 12). Таковым служением почтен весь род Левитский: и правило священнодействия для него – быть подчиненным высшему и действовать под руководством Аарона. А помышлять о том, что выше сего и искать более того, что ему назначено и определено от Бога, причиняет наказание и погибель; и это самым опытом показано; так как в той же книге Чисел написано: "Корей, сын Ицгара, сын Каафов, сын Левиин, и Дафан и Авирон, сыны Елиава, и Авнан, сын Фалефа, сыны Рувимовы, восстали на Моисея, и с ними из сынов Израилевых двести пятьдесят мужей, начальники общества, призываемые на собрания, люди именитые. И собрались против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! почему же вы ставите себя выше народа Господня? Моисей, услышав это, пал на лице свое и сказал Корею и всем сообщникам его, говоря: завтра покажет Господь, кто Его, и кто свят, чтобы приблизить его к Себе; и кого Он изберет, того и приблизит к Себе; вот что сделайте: Корей и все сообщники его возьмите себе кадильницы и завтра положите в них огня и всыпьте в них курения пред Господом; и кого изберет Господь, тот и будет свят. Полно вам, сыны Левиины! И сказал Моисей Корею: послушайте, сыны Левия! неужели мало вам того, что Бог Израилев отделил вас от общества Израильского и приблизил вас к Себе, чтобы вы исполняли службы при скинии Господней и стояли пред обществом..., служа для них? Он приблизил тебя и с тобою всех братьев твоих, сынов Левия, и вы домогаетесь еще и священства" (Чис.16, 1–10.) Сыны Каафовы имея служение носить на плечах Святое Святых, неразумно устремлялись на высший чин и оспаривали у священников их достоинство, восхищая сами себе честь, согласно и написанному (Евр.5, 4), пренебрегши заповедь Божию, нечестиво преступая законы священнодействия, совершенно ни во что вменяя честь предстоятелей. Ибо они говорили Моисею и Аарону: "довлеет вам, яко весь сонм, вси святи, и в них Господь". Слышишь, как низко смотрят они на предоставленную им степень и едва не говорят, что честь архиерея есть общее достояние, и не их только роду, но и другим всем принадлежит, и что вообще в них (Моисее и Аароне) ничего нет особенного или более славного, хотя бы они и считались стоящими выше прочих, получив свое преимущество по определению от Бога: а это очевидно значит – порицать вышние определения и ни во что вменять волю Законодателя. Но божественный Моисей, действуя с обычною ему кротостью, увещавал их как бы заболевших и, еще не помышляя о том, сколь великий гнев постигнет их, укоряет их, говоря: "да довлеет вам, сынове Левины". Ибо "еда мало... вам, – говорит, – что Бог всяческих соделал вас избранными из всех для служения столь почетного и досточудного? Они же пребывали еще жестокосерды, несокрушимы и необузданы в своем высокомерии, доколе безумие их не довело их до того бедствия, что "земля разверзет уста свои", захватила их с потомством и шатрами и повергла их в необычайную погибель, ибо "сошли … живые в преисподнюю", как написано (Чис.16, 30, 33; сн. Пс.54, 16). Итак, нечестиво и повинно смерти по суду Божию – восставать против главы и не покоряться поставленным начальствовать и получившим преимущественную честь от Бога. Плод же высшей разумности – дорожить тем, что имеешь, и быть за это благодарным, а не бросаться опрометчиво на то, что выше определенной нам меры, и не стремиться к тому, что еще не даровано нам, почитая общим и доступным для многих то, что управляется только мановением свыше.

П. Ты хорошо сказал.

К. Итак, порядок священства не должен быть нарушаем чрез слияние должностей: так приличествует быть и не должно быть иначе.

П. Хорошо говоришь.

К. Но как бы в общий для обоих удел назначает дароприношения людей подвластных, и что принесет кто-либо в дар и жертву Богу, это, говорит, должно принадлежать священникам и левитам вместе. Ибо так сказал Бог всяческих Аарону: "в земле их не будешь иметь удела и части не будет тебе между ними; Я часть твоя и удел твой среди сынов Израилевых; а сынам Левия, вот, Я дал в удел десятину из всего, что у Израиля, за службу их, за то, что они отправляют службы в скинии собрания; и сыны Израилевы не должны впредь приступать к скинии собрания, чтобы не понести греха и не умереть: пусть левиты исправляют службы в скинии собрания и несут на себе грех их. Это устав вечный в роды ваши; среди же сынов Израилевых они не получат удела; так как десятину сынов Израилевых, которую они приносят в возношение Господу, Я отдаю левитам в удел, потому и сказал Я им: между сынами Израилевыми они не получат удела" (Чис.18, 20–24). Во Второзаконии же, как бы возвращаясь к той же речи, так говорит: "Священникам левитам, всему колену Левиину, не будет части и удела с Израилем: они должны питаться жертвами Господа и Его частью; удела же не будет ему между братьями его: Сам Господь удел его, как говорил Он ему. Вот что должно быть положено священникам от народа, от приносящих в жертву волов или овец: должно отдавать священнику плечо, челюсти и желудок; также начатки от хлеба твоего, вина твоего и елея твоего, и начатки от шерсти овец твоих отдавай ему, ибо его избрал Господь Бог твой из всех колен твоих, чтобы он предстоял [пред Господом, Богом твоим], служил... во имя Господа, сам и сыны его во все дни" (Втор.18, 1–5). Смотри, как не сопричитается к народу священный род и отделяется от прочих, притом не одними только занятиями по служению, но уже и различием надежды. Ибо проводящим жизнь низкую, приверженным к земному и жаждущим привременного и, подобно тени, преходящего, справедливо можно было бы сказать: сия часть твоя; "Вот жребий твой, отмеренная тебе от Меня часть, говорит Господь" (Иер.13, 25). Предпочетшим же святую и непорочную жизнь и уже избранным ради добродетели весьма прилично сказать: "в земле их не будешь иметь удела и части не будет тебе между ними; Я часть твоя и удел твой" говорит Господь (Чис.18, 20; Втор. 10:9, 18:1). Так и Спаситель одному пришедшему некогда и спрашивавшему, как ему получить "живот вечный", говорит: "Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради и подобное сему; а когда тот явно высказал, что всего этого он был хранителем, и к тому еще добавил, спрашивая: чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, "пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною" (Мк.10, 17–21; Мф.19, 16–21). Итак, хотящим, не отвлекаясь, служить Богу, считающим долгом следовать Ему, необходимо удаляться от земного, Его только признавать уделом своим, и надеждою на Него утучняться, согласно воспеваемому в Псалмах: "Утешайся Господом,... Предай Господу … и Он" исполнит (Пс.36, 4–5). Таким образом отделяет десятины левитам в воздаяние за труд служения их, потому что не без воздаяния для святых труд их, но избранны почести и славны награды. Ибо "не заботьтесь, – говорит Спаситель, – для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться.... Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф.6, 25, 33). Грехами же (Чис.18, 23) именует закалаемое в жертву за грехи. И это также образ Христа, за нас принесенного в жертву и потерпевшего заклание, дабы упразднить грех мира. Далее, одним только священнодействователям можно было вкушать от жертвы за грех; ибо не оскверненным душам приличествует причащаться святого Тела Христова, но избранным и чистым, к которым можно бы было возгласить: "Но вы – род избранный, царственное священство, народ святой" (1Пет. 2, 9). Затем, для поставленных на служение изъемлются плечо, челюсти и желудок; ибо должна быть присуща избранному роду сила деятельная, и совершительная: и ее-то означает плечо; также, конечно, и слово, – очевидно, учительное, образом которого служат челюсти; а к тому еще и желудок, которым очень хорошо обозначается плодородие. Разве не должен быть деятельным, способнейшим тот, кто истинно священнодействует и близок Богу?

П. Совершенно так.

К. Итак, левитский род Бог сделал лишенным удела, и удел ему дал избранный – Себя Самого. Однако благоразумно не допустил, чтобы он казался поставленным совсем вне других, совершенно ничего не получив; но установил в этом деле как бы некоторую соразмерность, дав малое нечто для необходимого употребления. Ибо написано так: "И сказал Господь Моисею на равнинах Моавитских у Иордана против Иерихона, говоря: повели сынам Израилевым, чтоб они из уделов владения своего дали левитам города для жительства, и поля при городах со всех сторон дайте левитам: города будут им для жительства, а поля будут для скота их и для имения их и для всех житейских потребностей их; поля при городах, которые вы должны дать левитам, от стены города должны простираться на [две] тысячи локтей, во все стороны; и отмерьте за городом к восточной стороне две тысячи локтей, и к южной стороне две тысячи локтей, и к западу две тысячи локтей, и к северной стороне две тысячи локтей, а посредине город: таковы будут у них поля при городах. Из городов, которые вы дадите левитам, [будут] шесть городов для убежища, в которые вы позволите убегать убийце" (Чис.35, 1–6). Ибо позволяется святым и в этом мире владеть тем, что достаточно было бы для поддержания жизни и могло удовлетворять их в необходимых потребностях тела, потому что "Имея пропитание, – сказано, – и одежду, будем довольны тем" (1Тим. 6, 8). А излишнее не безвредно. Таким образом отделены были святым служителям города и жилища, и окрестные поля, притом измеренные: так решил Бог для того, чтобы, с одной стороны, не ослабить их до изнеженности, дав больше, чем было нужно, с другой – не причинить излишним стеснением безмерного угнетения, но чтобы с пользою и устранить весьма большую скудость и уничтожить отягощение; ибо соразмерял довольство с нуждою. Повелевает также передать левитам города убежищ, поручая попечению священнодействующих род людей наиболее несчастных и в наибольшей помощи нуждающихся. Здесь, думаю дан церквам образ заботиться об узниках, ибо "Помните, – сказано, – узников, как бы и вы с ними были в узах, и страждущих, как и сами находитесь в теле" (Евр.13, 3).

П. Правда.

К. А что предмет надежды святых священнодействователей тверд, и что постоянен удел их, это Он загадочно показал таким образом. В конце книги Левит написано: "И сказал Господь Моисею на горе Синае, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, тогда земля должна покоиться в субботу Господню; шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их, а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня" (Лев.25, 1–4). Определивши же субботствование и повелев, чтобы земля в седьмой год оставляема была незасеянного и непаханную, присовокупил еще: "И насчитай себе семь субботних лет, семь раз по семи лет, чтоб было у тебя в семи субботних годах сорок девять лет; и воструби трубою в седьмой месяц, в десятый [день] месяца, в день очищения вострубите трубою по всей земле вашей; и освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя.... В юбилейный год возвратитесь каждый во владение свое" (Лев. 25, 8–10, 13). Какое основание того, что и сама земля освобождалась, а также что означает год отпущения, это мы исследуем в свое время. А что левитам дан избранный удел, об этом сейчас будет сказано; между тем написано еще так: "Если кто продаст жилой дом в городе, огражденном стеною, то выкупить его можно до истечения года от продажи его: в течение года выкупить его можно; если же не будет он выкуплен до истечения целого года, то дом, который в городе, имеющем стену, останется навсегда у купившего его в роды его, и в юбилей не отойдет от него. А домы в селениях, вокруг которых нет стены, должно считать наравне с полем земли: выкупать их... можно, и в юбилей они отходят. А города левитов, домы в городах владения их, левитам всегда можно выкупать; а кто из левитов не выкупит, то проданный дом в городе владения их в юбилей отойдет, потому что домы в городах левитских составляют их владение среди сынов Израилевых; и полей вокруг городов их продавать нельзя, потому что это вечное владение их" (Лев. 25, 29–34).

П. Но что говорит здесь закон? я не довольно понимаю.

К. Так слушай. Если кто в городе купил здание у владельцев, то да позволено будет, сказано, продавшим выкупить проданное, и это до истечения одного года; а если это не будет сделано, то по прошествии года купивший да будет, сказано, владельцем, и уже не будет подлежать обязательству. Если же это будет поле и поместье, то да позволено будет, сказано, всегда возвращать, как скоро продавший обратно уплатит купившему отданные деньги; а если он не может уплатить и получить свое владение обратно, то повелел, чтобы оно возвращаемо было в пятидесятый год без всякой уплаты от старинного владельца; ибо купившему владение закон зачислял выгоды долговременного пользования в уплату должного ему. Но это узаконил Бог для простого народа. Левитское же владение опять поставил как бы отдельно и в особой чести, говоря, что оно всегда может быть выкупаемо, и препятствуя продавать его: ибо "сыя, – говорит, – есть часть и жребий им".

П. Так неужели же, почтеннейший, сим только и ограничивается для нас цель закона, и исследование не может произвести совсем ничего потребного?

К. В таком случае каким образом еще закон духовен (Рим. 7, 14)? Или каким образом не заслуживает внимание то, что говорит Священное Писание, именно ради чего находящееся в городе не должно быть выкупаемо по прошествии одного года, находящееся же вне города и в полях всегда может быть выкупаемо? Но легко увидеть, что не очень много значения дается у премудрого Бога буквальному смыслу, когда за ним следует смысл духовный и ясно видимы точные черты истины.

П. Разъясни же, что такое, о чем говорит закон.

К. Не ясно, Палладий, дело этой продажи и очень недоступно пониманию, хотя бы кто и в самом простом смысле захотел понять ее. Скажу, впрочем, как могу и как придет мне на ум. Но прошу и я тебя, и ты скажи мне: людям, занимающимся опустошением городов и стран, кого, полагаешь, было бы удобнее брать в плен с меньшим трудом, – тех ли, которые находятся внутри стен и хорошо укрепленных городов, или тех, которые находятся в полях?

П. Кому же это не ясно? Легче всего брать в плен находящихся в незащищенных стенами полях.

К. Правильно сказал ты. А которые, думаешь, лучше и наиболее пристойно проводят жизнь, городские ли и имеющие сведения в законе, или же грубее воспитанные в селениях? Не слабее ли жители селений в охранении своей безопасности, между тем как живущие в укрепленных городах и совет подадут лучший, и законосообразно обсудят нужное для их собственной пользы, когда будет время совета и суждений?

П. Правда: хотя может случиться, что и они будут побеждены.

К. Да и всякий извинит живущих в селениях, если бы они были взяты в плен и погрешили против наилучшего решения; ибо они совершенно не ограждены стенами и менее живущих в городах рассудительны. А этих всякий обвинил бы, и думаю, весьма справедливо, если бы они, после того как защитились от неприятелей и спасли свою собственность, при нападениях противников сами себя предали им добровольно и, своим собственным малодушием побежденные, подпали власти противников.

П. Ты хорошо сказал.

К. Смотри же теперь на иудеев, живущих в святом городе, о котором Бог всяческих говорит: "Я буду для него, говорит Господь, огненною стеною вокруг него и прославлюсь посреди него" (Зах.2, 5); и сверх того умудренных законом; посему и говорил (пророк): "счастливы мы, Израиль, что мы знаем, что благоугодно Богу" (Вар. 4, 4). Не полагаешь ли, что таковые совершенно недоступны для демонских нападений, если б только решились жить право и повиноваться Божественным законам?

П. Совершенно так.

К. Толпы же язычников, имея ум более грубый и удобоувлекаемый, совершенно естественно, без труда могут быть пленены хищником сатаною, будучи лишены помощи свыше и не имея детоводителем закона.

П. Кажется, так.

К. Таким образом иудеи, живущие в городе, укрепленном стенами и огражденном помощью свыше, имея ум образованный и зная благоугодное Богу, потом, не рассудив о приличествующем для них, по легкомыслию отвергши назначенный им удел и отпавши от высшей надежды, если не отрезвятся от опьянения своего, по написанному, и не возвратят свою собственность при наступлении года искупления, то есть пришествия Спасителя нашего, останутся и впредь, и навсегда будут находиться под властью купившего, то есть сатаны. Ибо "вот, говорит Господь, беззакониями вашими проданы за грехи ваши и отпущена мать ваша" (Ис.50, 1). Но совершенно беспомощное множество язычников, недугующее грубым и невежественным умом, а посему преданное на рабство другим, всегда может быть искуплено по милосердию Божию: ибо восприимет свой удел, быв призвано к свободе в лето оставления, когда Христос всю подсолнечную освободил от владычества демонов, изъял от сетей греха, оправдал верою и освятил Духом, упразднив крестом Своим "бывшее о нас рукописание" (Кол. 2, 14). Левитское же не отчуждаемо: непоколебимо соблюдается удел святых, и они имеют твердую надежду. Так и любозначительнейшей Марии Христос некогда сказал, что она "избрала благую часть, которая не отнимется у неё" (Лк. 10, 42). Но и малому, и великому священнику, и народу, и всем вообще принадлежит искупление и непоколебимость надежды во Христе.

П. Итак, продаст свой удел Израиль, не познав лета искупления, а язычники будут обладать надеждою, и чрез Христа будет возвращение благ естества.

К. Так полагаю; и слово наше запечатлеет в истинности Бог всяческих, и иным образом означая это устами Иезекииля, в распределении имущества: "Так говорит Господь Бог: если князь дает кому из сыновей своих подарок, то это должно пойти в наследство и его сыновьям; это владение их должно быть наследственным. Если же он даст из наследия своего кому-либо из рабов своих подарок, то это будет принадлежать ему только до года освобождения, и тогда возвратится к князю. Только к сыновьям его должно переходить наследие его. Но князь не может брать из наследственного участка народа, вытесняя их из владения их; из своего только владения он может уделять детям своим, чтобы никто из народа Моего не был изгоняем из своего владения" (Иез.46, 16–18). Ясно ли для тебя это изречение, и кажется ли простым смысл сказанного?

П. Нимало; но я весьма охотно узнал бы это от тебя.

К. Старейшиною, Палладий, называет Первосвященника, получившего жребий быть вождем подчиненного ему народа. Итак, поелику святым священнодействователям выделены были потребные и избранные уделы, и поелику Бог постановил, чтобы они навсегда за ними сохраняемы были и не были отчуждаемы, то необходимо было Ему сделать это ясным. Ибо если бы случилось, говорит, одному из старейшин, то есть священнодействователей, разделить нечто из удела своего собственным детям, то да утвердится, говорит, данное, и неотъемлем да будет дар у получившего; потому что не из иноплеменников к кому-либо переходит этот удел, но от священников к священникам. А если бы кому из рабов подарил, то будет, говорит, владеть получивший не постоянно, но всецело возратится старейшине в "лето отпущения" удел его. Но к сему присоединяет повеление, чтобы священнодействующий удалял от себя желание удела других; ибо это, думаю, значит сказанное: "да не вземлет старейшина от наследия людей" своих. Достаточно ли кажется тебе эта речь для разъяснения дела?

П. И очень.

К. Итак, пусть перейдет она к исследованию духовного смысла: ибо данное в законе суть образы, и в тенях начертано изображение истины.

П. Правда.

К. Итак, непоколебимы и постоянны уделы, переходящие от отцов к детям; и наоборот отчуждаются и назад возвращаются переходящие от господ к рабам: ибо это сказано в Священном Писании.

П. Понимаю.

К. У нас же оправданных верою, один старейшина – Христос, имеющий уделом Своим удел Бога и Отца. Посему и говорил, когда обращал к Нему речь как бы в виде молитвы: "И все Мое Твое, и Твое Мое; и Я прославился в них. (Ин. 17, 10). Воспевает же негде и божественный Песнопевец, что Он, "восшел на высоту, пленил плен, принял дары для человеков" (Пс.67 19; сн. Еф.4, 8); ибо "И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями" (1Кор. 12, 28), "Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания" и сродное сему (1Кор. 12, 8). И просто сказать, своими благами утучняет души любящих Его. Так твердо и постоянно для священнодействующих и свободных обладание дарованным; а у имеющих дух рабский, то есть у израильтян, неприемлющих свободной веры, но еще находящихся под игом скверного и мерзкого греха, отчуждается и отъемлется даже и благодать, данная чрез Моисея, то ест знание закона, детоводящее к истине. И нет им совершенно никакого удела со святыми, и никакой части со Христом: "ибо всякому имеющему, – сказано, – дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет" (Мф.25:29, 13и Лк. 8, 18). А что лишен удела Израиль, не приявший веры и не украсившийся достоинством свободы, на это указал Спаситель, выставляя на вид, как я думаю, силу сего закона; ибо так сказал решившимся не повиноваться: "истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете" (Ин. 8, 34–36). Итак, смотри, право участия в наследии приличествует только свободным, а не находящимся под игом рабства: ибо сыны суть пребывающие в доме, а не рабы, сказано.

П. Превосходно.

К. Прибавляя же: "да не вземлет старейшина от наследия людей"своих, с тем чтобы дать наследие "сыном своим", закон указывает на нечто таковое, что никогда Христос (потому что Он есть Старейшина наш) не выделит кому-либо из освященных удела, ему не приличествующего. Ибо разве не иная какая-то как бы часть и иной удел приличествует не всецеле посвятившим Богу свою жизнь, а иной и превосходный – избранным и достигшим вершины светлости во Христе?

П. Как же иначе?

К. Итак, непристойно святым стремиться получить от Христа то, что приличествует мирским и проводящим жизнь не во всем святую; напротив, им следует искать не чего-либо плотского, но всего Божественного и духовного. Так и Сам Спаситель повелел святым Апостолам творить слова молитвы, составляя прошение, весьма приличное святым: ибо "Молитесь же так:, – говорит, – ...да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого" (Мф.6, 9–13). Итак, непристойно просящим того, чего не дает Старейшина, сказано будет нами: "Просите, и не получаете, потому что просите не на добро" (Иак.4, 3). А что истинен говорящий Богу: Ты воздашь каждому "по делом" его (Иер.25, 14), на это опять указывает нам закон, говоря, что того ради "да не вземлет старейшина от наследия людей" своих, дабы дать к сыновьям его должно переходить наследие его, – говорит, – "чтобы никто из народа Моего не был изгоняем из своего владения" (Иез.46, 18); ибо каждому как бы уготован от Бога свой удел и соответственная деяниям часть. Или, может быть, говорит, что очень непристойно освященным выступать из своего положения и желать того, что имеют помышляющие о мирском, а это есть привременное и плотское и, подобно теням, преходящее.

П. Это так.

К. Итак, особые уделы, а также и города, у других взятые, даны от Бога святым священнодействователям, как награды; но как бы общим для всех определяет один, прославленный Иерусалим. Ибо так сказал во Второзаконии: "И если левит придет из одного из жилищ твоих, из всей земли [сынов] Израилевых, где он жил, и придет по желанию души своей на место, которое изберет Господь, и будет служить во имя Господа Бога своего, как и все братья его левиты, предстоящие там пред Господом, – то пусть они пользуются одинаковою частью, сверх полученного от продажи отцовского имущества" (Втор.18, 6–8). Так как один есть Бог священников повсюду, то надлежит быть соединенными тем, которые возведены в это звание и избраны определением свыше. Это же и ныне сохраняется в церквах, и закон о сем чтится у нас: ибо хотя для каждого из избранных на священство есть свой город и свой удел, однако он соприемлется к священнодействию, если бы по какому-нибудь случаю пришел из одного в другой город ли, или страну, и вкушает вместе со священниками и чтится по законам любви. Но, кажется, закон этот, как я думаю, означает еще и нечто таинственное: ибо бесчисленны по всей вселенной страны и города, в которых святые и боголюбивые души людей служат Богу, живя законно и евангельски жительствуя, и как бы принося Ему жертвы в воню благоухания, очевидно духовного: веру, надежду, любовь, терпение, кротость, милосердие к бедным: "ибо таковые жертвы благоугодны Богу", по Писаниям (Евр.13, 16). Но все они стекаются как бы к одной и общей матери, "к небесному Иерусалиму,... церкви первородных" (Евр.12, 22–23), вышнему прекрасному граду, "скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек" (Евр.8, 2). Там более чистое будет совершать служение, так как совсем отъят будет от нас грех, и не будет там льва и змия, василиска и аспида: ибо "И будет там..., – сказано, – путь по ней назовется путем святым.... Льва не будет там, и хищный зверь не взойдет на него" (Ис.35, 8–9). Там будем вкушать отделенную нам часть; ибо написано: плоды трудов "твоих снеси" (Пс.127, 2). Разве не соответственное трудам каждого будет воздаяние благ, хотя и в большей мере, по щедротам Владыки? Ибо "мерою доброю, – сказано, – утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше" (Лк. 6, 38).

П. Ты сказал правильно. Только объясни мне вот что: разве не было позволено левитам священнодействовать каждому в своем городе и селении?

К. Не было: ибо одна была скиния и один олтарь, на котором приносились все жертвы, один же и храм в Иерусалиме, построенный Соломоном, осуществлявший образ древней оной скинии. И закон совершенно запрещает кому бы то ни было приносить жертвы вне святой скинии; и для решавшихся делать это наказанием было истребление и им угрожал смертный приговор, ибо ясно сказал так: "если кто... заколет тельца или овцу или козу в стане, или если кто заколет вне стана, ... то истребится человек тот из народа своего" (Лев. 17, 3, 9). А что желавшим приносить жертву в то время вполне необходимо было приходить в храм и в самый святой город и там законно совершать жертвы, которые приносили происходившие от племени Левия, об этом ты ясно можешь слышать от Бога, прямо говорящего во Второзаконии: "Нельзя тебе есть в жилищах твоих десятины хлеба твоего, и вина твоего, и елея твоего, и первенцев крупного скота твоего и мелкого скота твоего, и всех обетов твоих, которые ты обещал, и добровольных приношений твоих, и возношения рук твоих; но ешь сие... пред Господом, Богом твоим, на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, – ты и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и левит, [и пришелец], который в жилищах твоих, и веселись пред Господом, Богом твоим, о всем, что делалось руками твоими. Смотри, не оставляй левита во все дни, [которые будешь жить] на земле твоей" (Втор.12, 17–19). Ибо недоступно Божество и не приемлется жертва без посредства левитов. Они посредничают, подражая посреднику "между Богом и человеками" (1Тим. 2, 5), то есть Христу. А что одна есть Церковь, одно таинство Христово, и что незаконна, более того – отверженна и не может быть угодна Богу жертва, не в церкви совершаемая, это ясно показал закон, говоря, что не должны быть совершаемы жертвоприношения вне святой скинии. Как строго было соблюдение этого, научись и из сего. Не было бы ничего невероятного, а напротив было истинно, что неисчислимые города, по всей Иудее рассеянные, отделялись от Иерусалима длинными промежуточными расстояниями. И потому как было трудно и не легко выполнимо для желавших приносить в жертву начатки хлеба, равно елея и вина, перенести это столь длинным путем! Для некоторых препятствие тому, может быть, составляло и утруждение рук. Но непристойно было, более того – даже и весьма нелепо, из-за того, что дело было трудно и неудобовыполнимо для находившихся далеко, нарушать красоту истины принесением сынами Израиля жертв не в святой скинии. Посему, дабы закон о сем, по надлежащем устранении всех встречающихся на пути препятствий, наконец, мог быть исполнен согласно с волею Законодателя, Моисей дал наставление и изъясняет Божественную волю во Второзаконии, говоря: "Отделяй десятину от всего произведения семян твоих, которое приходит с поля [твоего] каждогодно, и ешь пред Господом, Богом твоим, на том месте, которое изберет Он, чтобы пребывать имени Его там; ...десятину хлеба твоего, вина твоего и елея твоего, и первенцев крупного скота твоего и мелкого скота твоего, дабы ты научился бояться Господа, Бога твоего, во все дни. Если же длинна будет для тебя дорога, так что ты не можешь нести сего, потому что далеко от тебя то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтоб положить там имя Свое, и Господь, Бог твой, благословил тебя, то променяй это на серебро и возьми серебро в руку твою и приходи на место, которое изберет Господь, Бог твой; и покупай на серебро сие всего, чего пожелает душа твоя, волов, овец, вина, сикера и всего, чего потребует от тебя душа твоя; и ешь там пред Господом, Богом твоим, и веселись ты и семейство твое. И левита, который в жилищах твоих, не оставь, ибо нет ему части и удела с тобою" (Втор.14, 22–27). Видишь ли, с каким искусством закон уравнивает неровное, делает легко проходимым неудобопроходимое и облегчает трудное? И это, думаю, означает сказанное устами пророка: "Путь праведника прям; Ты уравниваешь стезю праведника" (Ис.26, 7). Обрати внимание и на то, что повсюду и необходимо привлекается левит, чем закон ясно показывает нам, что не принял бы Бог всяческих жертвы из несвященных рук и несогласно с законом принесенной.

П. Итак, во всем почтен левитский род.

К. Совершенно так, Палладий; ибо священник есть образ и отпечаток Христа, так как Еммануил назван ходатаем "Бога и человеков", также посланником и Святителем исповедания нашего, по Писаниям (1Тим. 2, 5 и Евр.3, 1), Который "и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление.... Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых", по Писаниям (Евр.9:12, 10:14). Обрати же внимание, если угодно, на то, как и иным образом увенчивается священнодействующий славою Христа. Между тем как Он ясно взывает к нам и говорит: "Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца" (Ин. 5, 22–23); и также устами святого: "Един Законодатель и Судия", как значится в Священных Писаниях (Иак.4, 12): и между тем как и божественный Давид воспевает: "яко Бог Судия есть" (Пс.49, 6). Законодатель, усвояя светлое достоинство такового суда происходящим, от священного рода, так говорит во Второзаконии: "Если по какому делу затруднительным будет для тебя рассудить между кровью и кровью, между судом и судом, между обоями и побоями, и будут несогласные мнения в воротах твоих, то встань и пойди на место, которое изберет Господь, Бог твой..., и приди к священникам левитам и к судье, который будет в те дни, и спроси их, и они скажут тебе, как рассудить; и поступи по слову, какое они скажут тебе, на том месте, которое изберет Господь..., и постарайся исполнить все, чему они научат тебя; по закону, которому научат они тебя, и по определению, какое они скажут тебе, поступи, и не уклоняйся ни направо, ни налево от того, что они скажут тебе. А кто поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там на служении пред Господом, Богом твоим, или судьи..., тот должен умереть, – и так истреби зло от Израиля; и весь народ услышит и убоится, и не будут впредь поступать дерзко" (Втор.17, 8–13). Видишь, что закон ясно требует от решившихся приносить жалобу на кого-либо по какой бы то ни было причине, чтобы судьею и решителем они делали священнодействователя. Но блюди тщательно, чтобы исполнить согласно со всем тем, что тебе будет предписано: "Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его", по слову пророка (Мал. 2, 7). Ибо сам он отнюдь не законополагает, а напротив выводит на прямой путь волю Законодателя, неподкупно изъясняя ее и являясь наилучшим воздаятелем справедливости, тонко взвешивает суждение по каждому делу. Поэтому на тех, кто решился не повиноваться им, падает обвинение в грубости и высокомерии и определяется им в наказание высшее из всех зол, то есть смерть: "да умрет", сказано, тот, кто не обратит внимание на "священника, стоящего там на служении пред Господом, Богом твоим" (Втор. 17, 12). Итак, велико и поистине дивно предстояние Бога и служение Ему; а не почтивший служителя Божия подлежит суду и наказанию, и презирающий это Божественное достоинство за презрение свое понесет жестокое наказание. Мы найдем, что и Сам Господь наш Иисус Христос заботился об уважении к этому закону; ибо Он так взывал к народу Иудейскому: "на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте" (Мф.23, 2–3). Посему пусть никто не судит священника, хотя бы он казался и распущенным и был нерадив в решимости жить согласно с законом, но пусть оказывает ему благопослушливость, когда он изъясняет закон; ибо он страдает недостатками, зависящими от его собственной воли, но изъясняет то, что есть Божие. Итак, не должно быть бесчестимо Божие из-за человеческого.

П. Конечно так.

К. А что славно и поистине достойно внимания дело священства, это ты можешь видеть и из того, что оно славнейшее имеет начало и такой же конец: ибо не может укрыться ни то, что кто-либо возведен на степень священнодействия, ни то, что он призван от Бога к вышним и небесным обителям (Ин. 14, 2) и оставил другому священство. Поэтому и Христос о священнодействующих евангельскую проповедь среди язычников (Рим. 15, 16), а также и у израильтян сказал, что они повсюду и во всем будут известны и для всех видимую приобретут славу: ибо "Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет" (Лк. 11, 33). А что сказанное истинно, разумею то, что Божественный служитель будет в видимой для всех и дивной славе, в этом пусть убедит и божественный Исайя, восклицающий: "Взойди на высокую гору, благовествующий Сион!" (Ис.40, 9).

П. Что это так, ясно для всякого. Но скажи, как и сего образ сеннописуем был для нас в Священных Писаниях.

К. Тебе, друг мой, возможно очень легко видеть это изображенным как бы еще в грубых чертах; ибо так сказал Бог в книге Чисел священнейшему Моисею: "и возьми Аарона... и Елеазара, сына его, и возведи их на гору Ор...; и сними с Аарона одежды его, и облеки в них Елеазара, сына его, и пусть Аарон отойдет и умрет там. И сделал Моисей так, как повелел Господь. Пошли они на гору Ор в глазах всего общества, и снял Моисей с Аарона одежды его, и облек в них Елеазара, сына его; и умер там Аарон на вершине горы. А Моисей и Елеазар сошли с горы" (Чис.20, 25–28). Итак, разумеешь ли, как возводится на гору имевший умереть и прекратить свое существование Аарон, а также и имевший быть преемником ему в священстве от него происходивший, то есть Елеазар? Гора же знаменует отовсюду видимое и высокое положение и обширность славы. Так и о всяком, возводимом на степень священнодействия, да будет сказано: "Не может укрыться город, стоящий на верху горы" (Мф.5, 14).

Книга 14. О том, что хотящим иметь доступ в церковь должно быть чистыми и омовенными от греховной скверны и только такими приступать к Богу

К. Поймешь очень хорошо, и не в продолжительном времени. Амманитяне, от Исава ведшие свой род, были близки по происхождению и единокровны с сынами Иакова, с Израилем, говорю; но и самое естество, не знаю как, оставив без внимания, происшедшие от Исава оказались неверны обычаям родства, явились жестокими и неумолимыми к близким и единокровным, то есть к Израилю. Ибо когда он (Израиль), удаляясь из Египта, проходил подле страны амманитян, то как брата, умолял обитателя этой страны позволить ему переход через нее и оказать милосердие к ним, обиженным; но он не позволял. И что говорю: не позволял? Более того, вооружился, предпринял войну и тяжко обидел бы, если бы Израиль, по Божественному гласу, не уклонился от него. А написано о сем так: "И послал Моисей из Кадеса послов к Царю Едомскому [сказать]: так говорит брат твой Израиль: ты знаешь все трудности, которые постигли нас; отцы наши перешли в Египет, и мы жили в Египте много времени, и худо поступали Египтяне с нами и отцами нашими; и воззвали мы к Господу, и услышал Он голос наш, и послал Ангела, и вывел нас из Египта; и вот, мы в Кадесе, городе у самого предела твоего; позволь нам пройти землею твоею: мы не пойдем по полям и по виноградникам и не будем пить воды из колодезей [твоих]; но пойдем дорогою царскою, не своротим ни направо ни налево, доколе не перейдем пределов твоих. Но Едом сказал ему: не проходи через меня, иначе я с мечом выступлю против тебя" (Чис.20, 14–18). И чрез несколько слов: "И выступил против него Едом с многочисленным народом и с сильною рукою. Итак не согласился Едом позволить Израилю пройти чрез его пределы, и Израиль пошел в сторону от него" (Чис.20, 20–21). Неужели не ясно и не наглядно это слово?

П. Не очень.

К. Неужели не понимаешь того, что связанные с израильтянами отношением близкого родства, самыми делами своими изобличались как чуждые любви и жестокосердые, и ничем не отличающиеся от диких зверей? Ибо, когда должны были бы пожалеть тех, как братьев, находящихся в подвигах и трудах, они выходят воевать против них. Посему закон и, говорит: "не может войти в общество Господне,... потому что они не встретили вас с хлебом и водою на пути, когда вы шли из Египта" (Втор. 23, 3–4), то есть по причине чрезвычайной несострадательности и доходящей до нечестия дикости нравов. Можешь видеть, что таковы в отношении к нам, решившимся шествовать путем правым, толпы и вожди еретиков. Ибо что касается до познания одного и единого только Бога Отца и принятия веры в Сына и Духа, хотя и не совсем здравого (принятия), они имеют славу, правда не истинную, братства в отношении к нам, и в неподлинном, правда, смысле сохраняют родство с нами; но когда мы подвергаемся преследованиям, не защищают, а напротив своею злобою отягощают нас: ибо "Они вышли от нас, но не были наши, согласно написанному: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами" (1Ин. 2, 19). И Сам Спаситель обращается, и весьма справедливо, к таковым, ложную имеющим честность, не приобыкшим еще совершать дела во славу Его, с словами: "Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Мф.12, 30; Лк. 11, 23). Кажется ли тебе, что подобны аммонитянам богоненавистные скопища еретиков, чрезмерно недугующие несострадательностью и нечестием?

П. Совершенно так.

К. Посмотри же, если угодно, и на моавитян, явно весьма враждебных к хотящим служить единому по естеству и истинному Богу. Ибо они были поклонники идолов; чрезмерно полагаясь на прорицания и волхвования, не мало устрашаемые даже и полетом птиц, и скрежеща зубами на благоуспешность Израиля, они подкупили Валаама и внушали ему произнести проклятие (на Израиля); но несказанною силою Божией уста прорицателя обращались к нежеланным для них благословениям. Такова же и против нас война эллинов, завидующих славе Спасителя нашего и воздвигающих против нас всю силу диавола, которую потрясает Божественная и вышняя благодать, изливающая бессилие в скопище демонов и превращающая то, к чему направлено было злоумышление, в то, что производит радость.

П. Совершенно так.

К. Итак, аммонитянам, а равно и моавитянам недоступна святыня, и весьма справедливо: ибо у кого родственны дерзкие попытки и однородна наглость, тем приличествует быть постигнутыми и равными наказаниями. Обрати внимание также и на осторожность закона: он совершенно отделяет от них святых и даже, можно сказать, не повелевает вступать в беседу с ними, говоря: "Не желай им мира и благополучия во все дни твои, во веки" (Втор. 23, 6). Не есть ли это, очевидно, то, чему научила нас и двоица святых, Павел и Иоанн? Ибо один из них говорит: "Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его" (2Ин.1, 10); а это, думаю, и значит: "да не совещаеши мирная им и полезная им." А другой говорит: "Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден" (Тит. 3, 10–11); это значит: не говори полезная им. Ибо должно, говорит закон, уступать дорогу людям крайне развращенным, как безумным, говоря (им): "идите в пламень огня вашего и стрел, раскаленных вами" (Ис.50, 11). Но аммонитянину возбранялось (входить во двор скинии) до третьего рода, а моавитянину даже и до десятого, в чем, как я думаю, самым временем Бог показывает нам великость негодования своего на тех и других: меньшее, как и естественно, наказание предлежит еретикам, и об них можно сказать, что несомненно сказано об иудеях: "Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению" (Рим. 10, 2); ибо, считая себя говорящими правильно и мудрыми, не замечают жалкие того, что воюют на догматы истины, и, будучи одержимы ложною ревностью, думают, что защищают славу Божию, ополчаясь на шествующих путем правым. Моавитяне же, то есть толпы язычников, нагло и открыто, и без всякого колебания, воюют на Божию славу; посему-то и более тяжким наказанием угрожал им закон. Впрочем и те, и другие извержены из священной ограды, как нечистые и богоненавистные.

П. Итак, не безвредное дело относительно осквернения, Даже и в беседу вступать с кем-либо чуждым и иномыслящим.

К. Ты разумеешь весьма хорошо. Посему и закон омовенных и чистых и поэтому уже соделавшихся своими Богу, как бы стеною, отделяет от нечистоты тех, говоря: "Когда введет тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, Хеттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их, тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их; и не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от Меня" (Втор. 7, 1–4). Так осторожен закон: "да не завещавши, – говорит, – к ним завета"; ибо не согласно и несоприкосновенно с освященным еще оскверненное, с просвещенным находящееся во мгле и тьме, с принятым неприемлемое, со входящим в священную и Божественную скинию изгоняемое из нее.

П. Но какая же это предусмотрительность закона? И почему он отделяет, и притом вовсе, чистое от оскверненного, хотя бы последнее украшено было, может быть, добродетелью?

К. Потому что весьма велика опасность, друг мой, чтобы и кажущееся право стоящим не приняло уклонения к ненадлежащему и не отвлечено было от приличествующего, чем бы то ни было увлеченное, или возбуждающим вожделение удовольствием, или наталкивающею на согрешение самой природе присущею склонностью к тому. Всегда почти она склонна к порочному, о чем свидетельствует нам и Божественное слово: "помышление сердца человеческого, – говорит оно, – зло от юности его" (Быт.8, 21). Приведу, если желаешь, в наглядное доказательство сего, то, что, как повествуется, потерпела сама рожденная от Иакова.

П. Дину, конечно, разумеешь, – так полагаю.

К. Совершенно так, Палладий; ибо так написано в книге Бытия: "Иаков, возвратившись из Месопотамии, благополучно пришел в город Сихем, который в земле Ханаанской, и расположился пред городом. И купил часть поля, на котором раскинул шатер свой, у сынов Еммора, отца Сихемова, за сто монет. И поставил там жертвенник, и призвал имя Господа Бога Израилева. Дина, дочь Лии, которую она родила Иакову, вышла посмотреть на дочерей земли той. И увидел ее Сихем, сын Еммора Евеянина, князя земли той, и взял ее, и спал с нею, и сделал ей насилие. И прилепилась душа его в Дине, дочери Иакова, и он полюбил девицу и говорил по сердцу девицы" (Быт.33:18–20, 34:1–3). Итак, смотри: пока она еще охотно вращалась и пребывала в шатре отца, в котором он и призывал Бога Израилева, и воздвиг святой жертвенник, была еще нескверною и украшалась девством; но как скоро вышла из отцовского шатра и, оставив священное место, примешалась к чужим женщинам, тотчас вынуждена была к необычному ей осквернению и уже не была более девою; и хотя сначала невольно подчинилась сладострастию других, однако после того и сама хотела быть с своим оскорбителем; ибо "говорил, – сказано, – по сердцу девицы".

П. Это так.

К. Итак, предложив это чувственное во образ умопостигаемого, скажем теперь, что душа, проводя превосходное житие как бы в какой скинии, будет всечистою и нескверною, и свободною от всякой мерзости; если же выйдет куда-либо и устремится к дщерям иноплеменников, то есть если испытает и усмотрит жизнь мирских, то развратит свой доброкачественный и благородный ум, ибо не безвредно сожительство с порочными для тех, которые вознамерились вести жизнь славную. Но и божественный Давид, как мы знаем, не желал ходить вне священной скинии, а напротив, более всего молился о том, чтобы пребывать и жить не вдали от нее, говоря: "Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать храм Его, ибо Он укрыл бы меня в скинии Своей в день бедствия, скрыл бы меня в потаенном месте селения Своего, вознес бы меня на скалу" (Пс.26, 4–5). Селением Божественным и священным называет при этом, думаю, твердость и непоколебимость благочестивого жития, в каковом селении, укрывшись некоторым образом, он был бы неуловим для стремящихся погубить его страстей.

П. Кажется, так.

К. Что же? не яснее ли и истиннее всякий может узнать, что иногда и в людях, по-видимому, утвердившихся, обращение с иноплеменниками может произвести крайнюю степень осквернения, когда приведет в доказательство конец жизни Соломона и то, что случилось ему испытать на самом пороге старости?

П. Каким же образом?

К. Он так был знаменит и славен, что уже несравненную приял славу; однако перешел потом к гнусности, более того даже малодушно снизошел до крайнего нечестия против Бога. Так было с ним; ибо написано в Третьей книге Царств: "Царь Соломон превосходил всех царей земли богатством и мудростью. И все [цари] на земле искали видеть Соломона, чтобы послушать мудрости его, которую вложил Бог в сердце его" (3Цар.10, 23–24). Но столь славного и знаменитого, и до того, наконец, достигшего в мудрости, что был предметом безмерного удивления и у весьма отдаленных народов, ниспровергла страсть к порочным женщинам и, так сказать, похитив из самой Божественной скинии, ввергла в ров идолослужения. Ибо так написано о нем: "И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок, из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: `не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам`; к ним прилепился Соломон любовью. И было у него семьсот жен и триста наложниц; и развратили жены его сердце его. Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его" (3Цар.11, 1–6). Не достоин ли оплакивания тот, о котором говорится, что впал в такое зло? Воздвигший знаменитый оный храм в Иерусалиме, просивший себе Божественным "приседящую престолу Твоему премудрость" (Прем. 9, 4), по несравненной своей мудрости бывший предметом удивления даже до самых пределов поднебесной, как денница сиявший в городах и странах, будучи побежден страстью к постыдным женщинам и ходя во след сквернейшего вожделения, оказывается впадшим в такое безумие, что совершенно ни во что считал и самое благочестие в отношении к Богу. Итак, опасно, без сомнения, быть в общении с иноплеменниками; но всего опаснее – быть побеждаемым плотским удовольствием: нечист таковой и всечистому Богу ненавистен, и лишенный добродетели, не может приступать к священной и Божественной скинии; но не может также и приносить жертву приятную; ибо написано во Второзаконии: "Не должно быть блудницы из дочерей Израилевых и не должно быть блудника из сынов Израилевых". (Не должно быть платящей подать из дочерей Израилевых, ни продаваемого из сынов Израилевых.) "Не вноси платы блудницы и цены пса в дом Господа Бога твоего ни по какому обету, ибо то и другое есть мерзость пред Господом Богом твоим" (Втор.23, 17–18).

П. Как суров закон, и как он в высшей степени полезен!

К. Хорошо, Палладий: ты мыслишь правильно. Но изумишься, думаю, и еще более, приняв в соображение, что весьма сильно затрудняя легкий путь к удовольствиям, он изгоняет распутного и необузданного. Ибо смотри, как он явно порицает и хотящих добровольно и по собственному избранию упражняться в постыдном осквернении, и обыкших приводит к сему силою и других; смотри, как он, указывая, чего не должно делать, приводит их к большей осторожности и за-трудняет для них отыскание отговорок, которые могли бы быть достаточными для защиты: обвинению будут подлежать уже не грехи неведения, а грехи нерадения и непокорного духа.

П. Каким же образом?

К. Разве не самовольно идут некоторые на блуд одеяние, и разве не из желания вознаграждения женщины и отроки продают красоту свою невоздержанию некоторых?

П. Да.

К. Что еще? Разве не побеждаются некоторые постыдною корыстию и, предлагая желающим своих служанок или тех отроков, которых случилось им купить, не собирают деньги эти жалкие, о которых и пророк говорит: "и отроковицы продаяху на вине, и пияху?" (Иоил.3, 3.) Ведь правда, что некоторые доходят до такой степени порочности и нечистоты, что нечестиво дерзают иногда собирать пошлины и с таких постыдных вещей.

П. Понимаю.

К. Итак, блудодействуют добровольно те, которые, быв удалены от зла, потом устремляются к нему по собственному изволению. Плательщики же податей суть те, которые уплачивают другим подати по принуждению и собирают доход от распутства для купивших их.

П. Ты сказал правильно.

К. Итак, закон повсюду запрещает это, нечестивым признает изобличенного в таком преступлении, поставляет его вне священной скинии и прямо являет недоступным для него Божественный жертвенник, говоря, что неприятною будет жертва и неприемлемым – обет: ибо поистине нечисты обеты "от мзды блудничи". Равным образом ненавистною и мерзостнейшею почитает "цену песию": псом же думаю, называет удобопреклонного к нечистоте и отдающегося безразлично каждому приходящему; а ценою песию – то, что предлагается ему за это. Поэтому и возглашает закон "да не будет блудница от дщерей Израилевых, и да не будет блудник от сынов Израилевых. И премудрый Павел согласно с тем взывает: "Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела" (1Кор. 6, 18). Так и мужественно стремящихся к красоте воздержания призывал он к исканию лучшего; ибо сказал еще: "Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего, и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная" (Рим. 12, 1–2). Разве ты не думаешь, что отложение постыдного есть подлинно святая и истинно всечистая жертва?

П. Думаю; как же иначе?

К. И когда мы удаляемся от плотского удовольствия, Бог радуется; а когда склоняемся к слабости, весьма скорбит, и когда решаемся подпасть влечениям плоти, налагает наказание: ибо вынуждает иногда и к отступлению от Бога пылкое и необузданное сладострастие; а что это правда, может тотчас показать рассказанное о Соломоне. Но еще прежде него изобличаем был подвергшийся сему в пустыне Израиль; ибо написано: "И жил Израиль в Ситтиме, и начал народ блудодействовать с дочерями Моава, и приглашали они народ к жертвам богов своих, и ел народ [жертвы их] и кланялся богам их. И прилепился Израиль к Ваал-Фегору. И воспламенился гнев Господень на Израиля. И сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их Господу перед солнцем, и отвратится от Израиля ярость гнева Господня" (Чис.25, 1–4). Видишь ли, что как бы раздражается и едва не приводится нами в невольный гнев Божественное благостнейшее естество? Ибо прилично скотам – неистово устремляться к прелестям женщин, и весьма нечестиво – дерзновенно променивать почитание Бога на необузданное удовольствие. Посему таковые и "обличаются Господу прямо солнцу", то есть их вешают на прямых столбах, обращенных к востоку: это было у них одним из видов наказания, между тем как образ сей едва не вопиял ясно и не провозглашал, что от всевидящего и безошибочного ока Судии не может укрыться никто виновный в таких грехопадениях и уйти безнаказанным, но выставлен будет, по слову пророка, в позор всякой плоти (Ис.66, 24), подлежа тяжким наказаниям за соделанные им согрешения.

П. Таким образом быть обличенным прямо солнцу значит быть наказанным явно и как бы пред очами Божиими?

К. Совершенно так: и эта речь наша не уклоняется от цели. А что блудодействующие или те, над которыми совершенно блудодеяние, дадут отчет пред Богом в столь гнусной и скверной жизни, что сокровенное Ему явно, и что ясно познано будет то, что есть в каждом, это и в другом еще законе изобразил нам. Ибо написано в книге Чисел: "И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: если изменит кому жена, и нарушит верность к нему, и переспит кто с ней и излиет семя, и это будет скрыто от глаз мужа ее, и она осквернится тайно, и не будет на нее свидетеля, и не будет уличена, и найдет на него дух ревности, и будет ревновать жену свою, когда она осквернена, или найдет на него дух ревности, и он будет ревновать жену свою, когда она не осквернена, – пусть приведет муж жену свою к священнику и принесет за нее в жертву десятую часть ефы ячменной муки, но не возливает на нее елея и не кладет ливана, потому что это приношение ревнования, приношение воспоминания, напоминающее о беззаконии; а священник пусть приведет и поставит ее пред лице Господне, и возьмет священник святой воды в глиняный сосуд, и возьмет священник земли с полу скинии и положит в воду; и поставит священник жену пред лице Господне, и обнажит голову жены, и даст ей в руки приношение воспоминания, – это приношение ревнования, в руке же у священника будет горькая вода, наводящая проклятие. И заклянет ее священник и скажет жене: если никто не переспал с тобою, и ты не осквернилась и не изменила мужу своему, то невредима будешь от сей горькой воды, наводящей проклятие; но если ты изменила мужу твоему и осквернилась, и если кто переспал с тобою кроме мужа твоего, – тогда священник пусть заклянет жену клятвою проклятия и скажет священник жене: да предаст тебя Господь проклятию и клятве в народе твоем, и да соделает Господь лоно твое опавшим и живот твой опухшим; и да пройдет вода сия, наводящая проклятие, во внутренность твою, чтобы опух живот [твой] и опало лоно [твое]. И скажет жена: аминь, аминь. И напишет священник заклинания сии на свитке, и смоет их в горькую воду; и даст жене выпить горькую воду, наводящую проклятие, и войдет в нее вода, наводящая проклятие, ко вреду ее. И возьмет священник из рук жены хлебное приношение ревнования, и вознесет сие приношение пред Господом, и отнесет его к жертвеннику; и возьмет священник горстью из хлебного приношения часть в память, и сожжет на жертвеннике, и потом даст жене выпить воды; и когда напоит ее водою, тогда, если она нечиста и сделала преступление против мужа своего, горькая вода, наводящая проклятие, войдет в нее, ко вреду ее, и опухнет чрево ее и опадет лоно ее, и будет эта жена проклятою в народе своем; если же жена не осквернилась и была чиста, то останется невредимою и будет оплодотворяема семенем" (Чис.5, 11–28). Таков закон. Но думаю, что пространно написанное здесь превосходно сводит к немногим мыслям божественный Павел, когда пишет нам: "ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2Кор. 5, 10).

П. Думаю, что правильно сказано это; но разъясни подробно относящееся к каждому из постановленного.

К. Повелел, чтобы жена, подозреваемая в прелюбодеянии, когда она терпит обвинение, не подкрепленное уликами, приводима была к священнику и поставляема пред очами Божиими: это, думаю, значит, что все предстанем пред Христом. Затем повелел, чтобы за нее приносим был дар, состоящий из ячменной муки, не посыпанной Ливаном и не напоенной елеем; ибо это есть жертва ревнования, напоминающая грех. Очевидно таким образом, что в жизни каждого восходит к Богу как бы воня, на преданных нерадению возносящая обвинение во всех их нелепых действиях, а по отношению к тем, которые весьма старались жить правильно, свидетельствующая о их правоте. Посему-то говорит, и весьма справедливо, что дары ненаходящихся в подозрении содержат в себе муку из пшеницы с прибавлением Ливана, а также и с возлиянием елея; ибо во всяком случае достойная человека жизнь, образом которой может служить и пшеничная мука, будет считаться у любодобродетельного Бога за благоухание и радость. А признаком, и очень ясным, жизни незаконной и скотам приличной может служить мука ячменная; ибо скотам более прилична и весьма несвойственна человеку неудержимость в похоти и необузданное желание устремляться к гнусному сладострастию. Посему-то жена, обвиняемая в незаконной жизни, приносила Богу ячменную муку, без Ливана и елея, то есть без благоухания и радости; ибо это жертва, напоминающая грех; а где напоминание греха, там каким образом или откуда была бы радость, потому что судимый находится не в надежде венцев, но в страхе осуждения и огня. И, кроме того, жена приводится к Судии непокровенною, то есть не в обычном и приличном ей украшении. Какое же основание сего? – То, что и вина ее есть вина непристойности и обвинение в осквернении. А припомни, что не позволяется жене непокровенною молиться Богу и сведущий в законе Павел, самый закон природы взяв в доказательство того, что ей должно быть покровенною, "так как, – говорит, – волосы даны ей вместо покрывала" (1Кор. 11, 15). Итак, не была уже в пристойном украшении жена, обвиненная в непристойности. Непокровенна же и иным образом; ибо пред очами Судии все обнажено, и никто вообще не может утаиться от Испытующего сердца и утробы и устами пророка так говорящего: "Разве Я – Бог тольковблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? Может ли человек скрыться в тайное место, где Я не видел бы его? " (Иер.23, 23–24.) Впрочем, что Христос есть Судия, на это опять указывает таинственно: ибо сказал, что живая и чистая вода должна быть влита в глиняный сосуд, а также всыпана и часть земли, находящейся при скинии; затем, по смытии слов заклятия водою, повелел жене, подозреваемой в блудодеянии, пить ее: и если она повинна преступлению, то "надмет (вспухнет),– сказано, – чрево..., и отпадет стегно ея; если же свободна от вины, и подозрение на нее ложно, то плодствовати будет семя".

П. Какой же смысл этих слов? Или каким образом и сейчас поименованное может знаменовать для нас Христа?

К. Под водою живою и чистою разумен животворящее Слово Божие, истинно чистое и греху совершенно непричастное, Которое явилось во плоти как бы в глиняном сосуде; ибо что плоть есть персть и от земли взята, как или с какой стороны это может быть сомнительно? Под землею же, взятою от скинии, разумей Потерпевшего смерть ради нас; ибо естеству человеческому сказано: "прах ты и в прах возвратишься" (Быт. 3, 19). А под словами заклятия весьма легко уразумеешь бывшего "по нас клятвою" по причине того, что Он повешен был на древе: "ибо написано: проклят всяк, висящий на древе" (Гал.3, 13; Втор. 21, 23). Итак, Еммануил, будучи Бог по естеству, когда проникнет в глубину человеческого помышления, тогда повинных грехопадениям обличит, наказуя, а неповинных в сем явит плодоносными; ибо это, думаю, значит: "и будет оплодотворяема семенем": так как это телесное состояние знаменует плодородие души.

П. Превосходно сказал ты.

К. Итак, блуд и плотские страсти оскверняют человекам удаляют его от общения с Богом: ибо "живущие по плоти Богу угодить не могут" (Рим. 8, 8). Плотью же, как я думаю, именует плотский помысл: в таком смысле правильно будет понято написанное. Сверх того порочный образ жизни, а также настроенность, отличающаяся грубостью нравов, и наклонность ко всему непристойнейшему делают нас мерзкими и нечистыми. Нам следует не только мужаться против плотских страстей, но и отличаться кротостью нравов, являться весьма заботливыми о любви к братиям, представляться увенчанными украшением справедливости, и сверх сего иметь в себе ум тонкий и испытанный, но превратно относящийся к мнениям о Боге и в исследованиях догматов повсюду сохраняющий безукоризненность. Таковые поистине совершенны и не лишены ничего наилучшего. А что "совершен быть должен Божий человек, это сказал нам и божественный Павел; совершенным же называет ко всякому доброму делу приготовлен" (2Тим. 3, 17) и расположенного хорошо совершать дела добродетели. Разве это не так?

П. Как же иначе?

К. Смотри же, как закон (Лев. 11) бесчисленными способами приносит нам пользу, таинственно указывая для изображения человеческих нравов на множество бессловесных животных, и на роды пернатые и водные. Не удивляйся, если иногда уподобляет даже и самим растениям, естественным качеством каждого превосходно обозначая свойства каждого из нас. Ибо сказал Бог устами Исайи, указуя на благоухание, очевидно, духовное, а также и на высоту в добродетели расцветших к жизни чрез веру во Христа: "Я проложу дорогу в степи, реки в пустыне. Посажу в пустыне кедр, ситтим и мирту и маслину; насажу в степи кипарис, явор и бук" (Ис.43:19, 41:18–19), и еще: и будет сказано, что "Вместо терновника (драчия) вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт" (Ис.55, 13), драчием, думаю, и крапивой благопристойно называя души, еще не укрощенные и являющиеся пред очами Божиими в виде дикого терния. Но и камням иногда уподобляет честный сонм святых: "подобно камням в венце, они воссияют на земле" (Зах.9, 16). А Спаситель говорит, что Царствие Небесное подобно квасу (закваске) и зерну горчичному (Лк. 13, 21, 19). Итак, многими и нагляднейшими примерами обычно богодухновенному Писанию уяснять человеческое.

П. Согласен.

К. Так заметь, что с пользою указав бесчисленные виды скотов, а также и пернатых, и плавающих, одни признает оно скверными, как нечистые, а другие приемлет и избавляет от порицания, дабы хорошо ведали служащие Богу, что делая, не будут приняты, а от чего разумно воздерживаясь, далеко будут от порока и будут светлы и достоприятны, и почтены по определению свыше. Закон же у нас о сем таков: "И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря им: скажите сынам Израилевым: вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле: всякий скот, у которого раздвоены копыта и на копытах глубокий разрез, и который жует жвачку, ешьте; только сих не ешьте из жующих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верблюда, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и тушканчика, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас, и зайца, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и свиньи, потому что копыта у нее раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жует жвачки, нечиста она для вас; мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь; нечисты они для вас" (Лев. 11, 1–8). Между тем Христос весьма ясно говорит: "то, что выходит из уст, оскверняет человека" (Мф.15, 11), Сказано, также божественному Петру, когда с неба спускаема была за четыре угла плащаница, в которой, как написано, были всякие четвероногие и пернатые: "встань, Петр, заколи и ешь"; а когда ученик воскликнул, страшась еще запрещения закона и говоря: "Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого.... Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым" (Деян.10, 11–15, ср. Иез.4, 14). Пишет и божественный Павел: "Пища не приближает нас к Богу" (1Кор. 8, 8). Таким образом ясно, что закон отнюдь не считает нечистым что-либо из существующего, а признает, что "Для чистых все чисто" (Тит. 1, 15); но весьма разумно, применяя естественные свойства каждого животного к качествам нравов человеческих, приносит немалую пользу. А что истинно и несомнительно то, что говорю, это можешь ты понять еще и из следующего. Должно гнушаться, постановил он, того, что всеми осуждено, как-то: верблюда и хирогриля (тушканчика), врана ночного и лилика (морская птица), халавотиса (род ящерицы) и мигали (землеройка) (Лев. 11, 4–5, 17, 30), и еще более мерзкого, нежели это. Разве не ясно в сем намерение Законодателя, друг мой?

П. Совершенно ясно.

К. Итак, надобно с уменьем переносить то, что по природе присуще некоторым из бессловесных животных, на качество нравов, так как каждое из них, можно сказать, как бы изображает в себе нрав какого-либо человека и обозначает, какими обладает он свойствами. Так разве не обыкли и мы людей чрезвычайно пылких и сильных, и смелостью превосходящих других называть вепрями, или львами, или именем какого-либо другого из таковых животных, а людей кротких и спокойных и имеющих уступчивый характер называть овцами и голубями, и иногда венчать именем Тишины (морская нимфа), заимствуя приличествующее характеру каждого обозначение от более явного?

П. Правда.

К. Так обратимся к намерению закона и исследуем тщательно то, что он внушает.

П. Обратимся.

К. Похвальные дела справедливости и вообще всякой четности хотя исходят от воли каждого, но совершаются, думаю двояким образом и имеют как бы двоякий вид.

П. Каким образом?

К. Мы или для себя самих делаем что-либо доброе, отсекая например непристойные и порочные удовольствия, умерщвляя "умертвите земные члены" (Кол. 3, 5), приводя дух в состояние кротости, заботясь о нищете духовной, имея чистый и непомраченный, насколько возможно, ум, – или же по отношению к братиям совершаем добрые дела, захотевшим огорчить и неприязненно оскорбившим нас оказывая незлобие, страждущим подавая помощь, утешая огорченных, заблудившихся по неведению обращая на путь правый и руководя к лучшему, удовлетворяя нуждающихся и ревностно стремясь совершать то, что могло бы быть приятно Богу. Итак, разве не двоякий бывает как бы вид справедливости, один совершаемый в от-ношении к нам самим, а другой в отношении к другим?

П. Кажется.

К. Посему таковую двойственность закон всегда почти уподобляет раздвоенному копыту или двупалости ноги; ибо нога всегда может быть для нас знаком и образом действительного шествования путем деятельности, и мы говорим, что правою стопою шествуют, о тех, которые весьма ревностно стремятся беспорочно идти к совершению служащего на пользу. Воспевает же и Давид: "нога моя ста на правоте" (Пс.25, 12), то есть в справедливости и правоте шествовал я и возненавидел развращенное; о грехолюбивых же говорится: "Ноги их быстры на пролитие крови; разрушение и пагуба на путях их" (Рим. 3, 15–16; Ис.59, 7). Итак, нога есть знак шествия в делах; двупалость же может служить ясным образом того, что мы можем право и безукоризненно шествовать тем и другим путем; путем добродетели в отношении к нам самим, и путем добродетели в отношении к другим.

П. Речь убедительна.

К. Итак, кто умеет право и разумно шествовать тем и другим путем, кто может приносить пользу и себе и другим, разумею – качеством нравов, и притом смышлен и весьма благоразумен, делает сердце свое как бы каким вместилищем и жилищем помышлений о Боге, постоянно как бы приводит во всестороннее движение в себе мысли о Божественных догматах и чрез это частое и разумное исследование утончает некоторым образом его столь тщательно усвоенные мысли: тот совершенно подобен будет животному, жующему жвачку, пищу находящуюся в утробе всегда отрыгающему и доводящему до зубов, чтобы она, еще раз измельчившись, хорошо переварилась и пошла на пользу.

П. Ты говоришь правильно.

К. Животное, которое имеет ногу, оканчивающуюся раздвоенным копытом, и отрыгает обратно сокрытую в утробе жвачку, закон называет чистым потому, что человек, способный быть полезным и добрым в отношении к себе самому и другим и соединяющий с этим любословие и опытность в познании, очевидно о Боге, будет совершен в добродетели И будет иметь в себе самом безукоризненность в отношении кo всему досточудному. Да если бы и другой кто-либо сделался причастным таковому – разумею – чрез научение, и, так сказать, поядал слова его, сделался подражателем (его), решился соревновать столь отличному и избранному мужу: то будет нескверен и чист; потому что будет жить вместе с чистым, и свой собственный образ жизни тотчас явит как бы отображением его мудрости и полезного знания. Вот что, думаю, значит, что нам должно вкушать от всякого животного, от природы разделяющего ногу на два копыта и отрыгающего жвачку. Ибо чисты таковые животные, говорит закон, по сейчас указанной причине.

П. Я понял, что ты говоришь.

К. Итак, человека превосходного и совершенного в добродетели он таинственно указал в животном, которому свойственна двупалость, и которое отрыгает жвачку. А что прекрасно и полезно удаляться от того, что не такого духа, от хромающего как бы в добре и ищущего позади совершенства в добродетели, этому опять научает, когда ни отрыгающих жвачку, но не обладающих двупалостию, ни обладающих от природы двупалостию, если они не имеют жвачки, не одобряет, а напротив обвиняет в нечистоте и полагает в числе способных осквернять. Итак, правильно рассуждая и прелагая таинственно сказанное в истину, утверждаем, что двупалость ноги есть образ деятельной силы и качества нравов. Жвачку же определяем как знак слова по благочестию бываемого и познания догматов правого и испытанного. Разве это не так?

П. Совершенно так.

К. Посему справедливо несовершенным в добродетели и далеко не достойным удивления может быть признан хвалящийся добрыми делами, но не обладающий правостию учения, и не имеющий в уме глаголов истины. А что и обратное истинно, это также ясно: ибо правость учения и сладкое размышление о Божественных глаголах нисколько не помогли бы совершенству в рассуждении добродетели, если бы с ними не связана была слава добрых дел. Только правый в том и другом получит совершенную похвалу; а кому недостает того или другого, тот не полную будет иметь похвалу за доброе. На таковое нечто указывает и Спаситель, говоря, что "малейшим наречется в Царстве Небесном" научающий, но еще не сотворивший сам, и наоборот "великим" и славен сотворивший и научивший (Мф.5, 19). Итак, нечист по закону не обладающий чем-либо одним только. А что должно удаляться от таковых и никаким образом не являться участниками их, это он разъяснял, говоря: "от мяс их да не ясте, и мертвечин их да не прикасается": то есть и пока они живы, не имейте с ними общения, и когда, может быть, умрет кто-либо из таковых, нескверным блюдите ум свой, даже не прикасаясь, так сказать, к сделанному ими, очевидно многоречивым и скверным писаниям их, ибо это – останки жизни человека. Делать это обычно невежественным еретикам. Ибо хотя соделавшиеся вождями присущего им невежества несомненно заблуждались, однако останки как бы своего нечестия передали своим ученикам; а эти принимают, притом весьма охотно, и усвояют сие умом, и имеют осквернение, с трудом омываемое, как бы прикасаясь к мертвечине, исполненной крайнего зловония и нечистоты.

П. Правда.

К. В пример не раздвояющего копыта, но отрыгающего жвачку, берет верблюда, животное сильное и огромное; далее – зайца и тушканчика (хирогриля), животных, так сказать, самых маловидных из всех других, – крайностям, как я думаю, обняв в сокращении всех вообще и ничего не опустив из находящегося в средине; ибо это подобно тому, как если бы было сказано: от весьма высокого и высочайшего и до малого и самонижайшего всякий таковый мерзок и нечист. "Ибо нет лицеприятия у Бога", согласно написанному (Рим 2, 11); но если б кто был и велик, и высокомерен, богатством и мирскою славою вознесен на высоту, то и он бесславный непочетный жребий получит, как скоро подлежит обвинению в порочности; если б, с другой стороны, кто был мал, живя в нищете и бесславии, – также осужден за нечистоту, если не может похвалиться добродетельным нравом, и никто не должен считать унижение основанием к тому, чтобы быть помилованным от Праведного Судии, не имея благолепия в делах очевидно, сообразных с благочестием и добродетелью. Итак, верблюд, заяц и тушканчик служат ясным образом великого и малого. Представляет также и свинью, как животное нечистое, потому что хотя она и раздвояет копыто, но еще неспособна по природе пережевывать пищу, то есть отрыгать жвачку, показывая этим, что недействительна и бесполезна похвала делами без слова сообразного с благочестием; ибо как "вера без дел мертва есть" (Иак.2, 20), так и наоборот – мертво совершенно благоукрашение и честность в делах, если при этом нет богопознания и слово, сообразное с благочестием, не вселилось в душах наших, но будучи низкою, душа наша склонилась к земле и как бы боится поднять взор вверх. Не мало найдем мы пораженных таким недугом; они хотя ведут иногда жизнь и честную и чистую, однако не познав Того, Который есть истинный по естеству Бог, только к земному, так сказать, пригвождают взор ума своего. И таковый также нечист; ибо никто "не увенчивается, если незаконно будет подвизаться", по написанному (2Тим. 2, 5).

П. Поэтому нечистым признает он нас, наподобие свиньи, а также и прочих животных, когда мы повинны преступлениям, осуждаемым от закона.

К. Совершенно правильно сказал ты. И недовольно было закону того, что он приводит образ нечистых людей в одних только этих и подводных животных, но всякою как бы тварью решившись помогать и обильно предлагая ведение полезного и приличествующего, обозревает и роды водных животных и стаи пернатых, чтобы, тщательно исследуя свойственное каждому, мы могли уразумевать, что угодно Богу, и что наоборот противно и ненавистно Ему, и таким образом проводя жизнь наиболее согласную с законом, как можно более усиленно удаляясь от всего, способного осквернять. Посему так еще сказал закон: "Из всех животных, которые в воде, ешьте сих: у которых есть перья и чешуя в воде, в морях ли, или реках, тех ешьте; а все те, у которых нет перьев и чешуи, в морях ли, или реках, из всех плавающих в водах и из всего живущего в водах, скверны для вас; они должны быть скверны для вас: мяса их не ешьте и трупов их гнушайтесь; все животные, у которых нет перьев и чешуи в воде, скверны для вас" (Лев. 11, 9–12).

П. Какое различие между сими, – разумею в отношении к духовному созерцанию, об этом скажи ты сам, ибо я не очень понимаю.

К. Хорошо; я скажу насколько можно, приводя в ясность, то, что закон предлагает в виде примера. Все те из водных животных, которые Зиждителем всего мудро созданы в виде рыб, взмахами перьев как бы веслами всегда рассекая воду, делают весьма сильное и весьма быстрое движение, куда бы ни захотели, и когда луч солнца испускает теплоту на поверхность вод, выплывают наверх и едва не осмеливаются выпрыгнуть из самых вод, не желая всегда пребывать внизу; легко уходят также и от сетей ловцов. Которые же из них не в чешуе и перьях, а в жестких покровах и облечены природным панцирем, те менее всего знают высоту, уходят всегда в глубь, в траву и охотно пребывают в самых тинистых местах. Они притом вялы и удоболовимы, и раз увидевшими их без труда могут быть пойманы. Вот слово о них, ясное и истинное. Перейдем же теперь, как бы от подобий и образов, к более ясному.

П. Превосходно бы ты сделал, если бы раскрыл это, с готовностью приступив и к сему.

К. Прекрасно изображая нам суматоху жизни сей и нерадостное разлитие и смешение в ней вещей, Псалмопевец поет: "Это-море великое и пространное: там пресмыкающиеся, которым нет числа, животные малые с большими" (Пс.103, 25); рыбам весьма легко можно уподобить тех, которые без всякой пользы носятся туда и сюда и только то приобретают, что делает их плотскими и подвергает суетным трудам.

П. Правильно говоришь.

К. Порицает таковых и ученик Христов, так говоря: "Теперь послушайте вы, говорящие: `сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль`; Вместо того, чтобы вам говорить: `если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое `, – вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло" (Иак.4, 13, 15–16). Итак, наподобие рыб плаваем мы по этому широкому и пространному морю, то есть миру: ибо различна жизнь каждого. Некоторые не совсем уклонились ко греху, но сознают, что они бывают иногда немощны, одержимые узами господства плоти, и хотя от иных прегрешений не хотят отставать: "все мы много согрешаем", согласно написанному (Иак.3, 2), однако удаляются как от нелепого, от наглого совершения чего-либо срамного, и никто не убедил бы их к совершению явного и неприкровенного прегрешения, но весьма стараются скрыться, ибо "благоразумный скрывает оскорбление", согласно написанному (ср. Притч. 12, 16). Это, думаю, значит иметь чешую вместо покрова. Весьма часто всплывают также и на высоту, ибо не всегда обращают взор к низкому, но помышляют и о высшем, и быстро убегают от хотящих уловить их на погибель. Это, можно сказать, значить пользоваться как бы мысленными перьями и делать сильное движение духа.

П. Ты сказал справедливо: ибо образ приводит к мысли, что таким должно представлять его значение.

К. Некоторые же грешат безбоязненно, вполне предаваясь наглой как бы и неприкровенной порочности, и о них прекрасно может быть сказано, что их "слава их – в сраме" (Флп.3, 19); ибо они всегда устремлены к нечистоте, и, валяясь в самой глубокой грязи, поистине суть гады или другое что близкое к сему. Таковые во всех отношениях вялы и удобоуловимы, рабствуя самым гнусным удовольствиям. Разве не таковая жизнь людей потерянных? Ибо распутные женщины или блудницы, а также самый постыдный и нечистый род женоподобных, равно и те, которые отличаются на сценах, у которых плотское сладострастие ненасытимо и которым любезно блуждание в нечистом идолослужении, проводят жизнь поистине проклятую и доходящую до постыднейшего осквернения. Итак, закон чистыми почитает тех, которые хотя недугуют человеческими слабостями, однако еще не совсем развратились, напротив выплывают как бы на поверхность, не успокоились на одном земном, но помышляют и о горнем, и как бы разделены между Богом и миром. Нечистыми же почитает тех, которые всячески стремятся непрестанно и делать и мыслить плотское и мирское, и при этом теряют всякий стыд, привыкая нагло и открыто безобразничать. С пользою устраняет от общения с этими, не признавая бесчестием общение с теми; ибо не с порочными безопасно сближение, но с более честными; потому что написано: "Общающийся с мудрыми будет мудр, а кто дружит с глупыми, развратится" (Притч. 13, 21). Пишет также и Павел: "называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе" (1Кор. 5, 11).

П. Ты хорошо сказал; ибо это немало служит на пользу.

К. Это таинственно говорит нам закон о плавающих и водных животных. Но как бы, расширяя для нас область представления примеров, присоединяет еще стаи пернатых, говоря: "Из птиц же гнушайтесь сих...: орла, грифа и морского орла, коршуна и сокола с породою его, всякого ворона с породою его, страуса, совы, чайки и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса, лебедя, пеликана и сипа, цапли, зуя с породою его, удода и нетопыря. Все животныепресмыкающиеся, крылатые, ходящие на четырех ногах, скверны для нас; из всех пресмыкающихся, крылатых, ходящих на четырех ногах, тех только ешьте, у которых есть голени выше ног, чтобы скакать ими по земле; сих ешьте из них: саранчу с ее породою, солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою. Всякое другоепресмыкающееся, крылатое, у которого четыре ноги, скверно для вас; от них вы будете нечисты: всякий, кто прикоснется к трупу их, нечист будет до вечера" (Лев.11, 13–24). Ясен ли для тебя смысл сказанного?

П. Нимало.

К. Или ты не понимаешь, что естественные свойства каждого из поименованных животных, наравне с другими (раньше упомянутых), служат образами нравов и различия характеров?

П. Как же так?

К. Хочешь ли, мы скажем особо о каждом, сделав тонкое различие между ними?

П. Конечно.

К. Итак, закон воспрещает употребление в пищу орла и грифа, и морского орла, и коршуна (неясыти): ибо они летают высоко, любят места весьма высокие и презирают внизу находящееся: "птенцы... суповы, – сказано, – высоко парят" (Иов 5, 7); а таков некоторым образом гордый и очень высокомерный, имеющий в себе надменный ум, привыкший презирать скромный и умеренный помысл и отнюдь не любящий следовать смиренным (Рим. 12, 16). Вместе с ними порицает также сокола (иктина) и породу его, ворона и породу его, коими весьма хорошо обозначается хищнический и хитрый в злодеянии род людей. Образ первого есть сокол, а второго – самый черный и темный ворон: темны и не для всех явны люди, острые на лукавство и невидимую для многих имеющие в себе самих злокачественность нравов; а недугующим проклятою гордостью всегда свойственно желание преимуществовать над кем только возможно, осаждать их многообразными изобретениями злобы и таким образом похищать, притом ненасытно. Посему тотчас прибавляет: "страуса, совы"; ибо это животные, думаю, самые ненасытные, и всегда собирают, что попадается. Затем говорит: "и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса, лебедя". Эти могут изображать собою людей жестоко и зверски злоумышляющих на кого только могут, так что не отказываются подвергать даже жизнь некоторых опасности и страху: ястреб, например, стремительно нападает на всякую слабейшую птицу, устремляется и на малых птиц и, схватив, погубляет; рыболов же (лилик), ибис (ивин) и султанка лазоревая (порфирион), к тому прибавил бы я и пеликана, неистово бросаются на рыб и погибель (труп) их делают пищею себе: а таковы все насколько дело касается характера и грубости нравов, за ничто почитающие погубить кого-либо ради своего собственного удовольствия. Они отвергли закон взаимного доброжелательства, оскорбляют уставы любви и по всей справедливости должны услышать от нас: не своего ищите, но еже ближних (1Кор. 10, 24); ибо любы, – сказано, – искреннему зла не творит" (Рим. 13, 10). Отвращаться также должно, сказано, еще "совы, чайки и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса, лебедя, пеликана и сипа, цапли, зуя с породою его, удода и нетопыря". Это, полагаю, любители ночи; они радуются тьме и в ней охотнее всего стараются летать, напротив ненавидят солнечный свет и не терпят что-либо делать при нем: таковы, очевидно, делатели зла; ибо истинно то, что сказал Христос: "ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны" (Ин. 3, 20–21). Нечисты также и вся гады птичия, иже ходят, сказано на четырех, как, например, мухи и с ними сродные. Бесчисленны эти животные малые и отвратительные, и высокого полета не имеющие. Какое же основание для того, что закон и до них доходит, это необходимо рассмотреть. Как прежде, когда он упоминал о скоте, наименовав верблюда, присовокупил и зайца, во всем равно являя нечистыми уличных в порочности, велик ли кто был или мал: "Ибо нет лицеприятия у Бога", согласно написанному (Рим. 2, 11): так и здесь, упомянув об орле и наименовав царственнейше из пернатых, нисходит опять и к самому малому из носящих крылья, наравне полагая малого и великого, если он является творящим непристойное и не перестал подлежать обвинению. Исключает однако из этого рода "саранчу" и "крылатых" и им подобное, как настолько сильное, чтобы быть в состоянии вскакивать и отнюдь не оставаться внизу, напротив часто подниматься на высоту и легко подпрыгивать. Таков некоторым образом ведущий мирскую жизнь, но не совсем непричастный любви к Богу и другим добродетелям; ибо таковый не совершенно привязан к земному и не успокаивается на низком, а старается отчасти помышлять и о горнем, и стяжать иногда славу, устремляясь на высоту и перелетая через земное. Далее, прикасавшийся к нечистому и осквернившийся должен был омыть одежду свою; а к вечеру, говорит, будет чист, весьма ясно открывая таинство Христа, чрез Которого очищаемся, получая оставление грехов чрез святое крещение, очевидно, со времени Его пришествия, бывшего как бы к вечеру, то есть когда к концу уже близился настоящий век. Разве мы не признаем, что в последние времена вочеловечилось Слово Божие?

П. Конечно так.

К. И в ином смысле нечистым считает закон человека, прикасающегося к дикому зверю или к другому из нечистых животных. А сказал так: "Из всех зверей четвероногих те, которые ходят на лапах, нечисты для вас: всякий, кто прикоснется к трупу их, нечист будет до вечера; кто возьмет труп их, тот должен омыть одежды свои и нечист будет до вечера: нечисты они для вас. Вот что нечисто для вас из животных, пресмыкающихся по земле: крот, мышь, ящерица с ее породою, анака, хамелеон, летаа, хомет и тиншемет, – сии нечисты для вас из всех пресмыкающихся: всякий, кто прикоснется к ним мертвым, нечист будет до вечера. И всё, на что упадет которое-нибудь из них мертвое, всякий деревянный сосуд, или одежда, или кожа, или мешок, и всякая вещь, которая употребляется на дело, будут нечисты: в воду должно положить их, и нечисты будут до вечера, потом будут чисты" (Лев. 11, 27–32). Присовокупил к сему, что осквернен будет всякий сосуд, в который упадет что-либо из мертвечины их: сосуд глиняный и кожаный, также одежда, снедь и питие, кроме источника воднаго, и потока, – сказано, – и собрания вод и семян (Лев.11, 33–37). Кажется, посредством диких зверей закон обозначает самых жестоких из разбойников, которыми за ничто почитается и самое крайнее из всех злодеяний, человекоубийство, и которые едва не всякого встречающегося умерщвляют, погубляя безжалостно и без всякой пощады; а посредством мыши, ласочки и им сродных и подобных, разумею крокодила земного, ящерицу и звездную ящерицу (халавотиса) – тот род воров, робкий и трусливый, ночью бродящий, который любит скрыто вредить спящим, но ужасно боится быть пойманным и избегает бдительности тех, кому вред приносится. Ибо разве не самые вороватые животные – ласочка и мышь, которые в то же время очень склонны к боязливости и скрываются в норы, вырытые в земле, как скоро заслышится стук, и всего охотнее кормятся ночью, а не днем, также крокодил земной и сродные им?

П. Правда.

К. Итак, нечисто все, что есть хищническое, будет ли кто нрава звероподобного и имеет руки обагренные кровью, или малое украдет, как мышь и ласочка, и наподобие крота и звезд очной ящерицы взбирается на стены и крыши. И если кто прикасается к оскверненным таким образом, тот будет причастным вине: ибо общение с таковыми во всяком случае делает нечистыми. В свою очередь и оскверненные сосуды служат образом людей: ибо человек есть нечто вроде сосуда. Исключает однако из числа оскверняемых предметов источник воды, поток и собрание воды, хотя бы и попало в них что-либо из оскверненного по закону, дабы не позволить, думаю, подзаконным почитать это дело совершенно обременительным и неудобопереносимым и соблюдение закона считать неудобоприменимым, так как чрез это они претерпевали бы ущерб в самом необходимом, до того, что и города иногда и домы принуждены были бы оставлять вследствие осквернения в них вод и отъятия необходимо и неотложно нужного. Таким образом закон отступился от точности соблюдения предписания, ради необходимого и полезного для подзаконных.

П. Речь убедительна.

К. Но наравне с другими нечиста, сказано, мертвечина и чистых животных; и она, добавлено, может осквернять прикасающегося. А написано так: "И когда умрет какой-либо скот, который употребляется вами в пищу, то прикоснувшийся к трупу его нечист будет до вечера; и тот, кто будет есть мертвечину его, должен омыть одежды свои и нечист будет до вечера; и тот, кто понесет труп его, должен омыть одежды свои и нечист будет до вечера" (Лев. 11, 39–40). Это, как я думаю, очевидно значит: "не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе" (1Кор. 5, 11). То есть если кто из признаваемых совершенно честными, из очищенных уже и принятых в общение духовное чрез веру подвергается от греха происходящей мертвенности, то таковый "нечист да будет", как сказано, и отвержен; ибо оскверненный мертвыми делами, он, во всяком случае, оскверняет прилепляющегося к нему. Но если б кто и подвергся осквернению, чист да будет с помощью воды к вечеру; а что сие значит, это ясно показала нам предшествующая речь. Заметь же, что и ядущего мертвечину их, и того, кто только прикоснулся бы к ним, закон считает нечистым, ни причастного их мертвости не избавляя от порока и вины, ни подходящего к ним и приближающегося не называя невиновным: ибо должно, думаю, бдительно удаляться не только от совершения того же самого, что делают порочные, но и от самого общения с ними; потому что "Кто прикасается к смоле, тот очернится", сказано (Сир. 13, 1); и слово это истинно. А что для обозначения качества нравов из примеров избраны законом полезные, это может каждый узнать из добавленного потом; ибо он сказал еще: "не оскверняйте душ ваших каким-либо животным пресмыкающимся и не делайте себя чрез них нечистыми, чтоб быть чрез них нечистыми, ибо Я – Господь Бог ваш" (Лев. 11, 43–44). Какое осквернение душе человека могла бы причинить смерть животного и прикосновение к умершему? Какой вред могла бы причинить пища "во чрево вмещаемая и афедроном"извергаемая, по слову Спасителя (Мф.15, 17)?

П. Никакого, как я думаю; ты мыслишь правильно.

К. Итак, должно, полагаю, подобно искуснейшим из плавателей, приводящих в движение все снасти, проходить мимо осквернения и стремиться как бы к тихому и спокойному берегу, – к любезнейшей Богу жизни: ибо только таким образом, а не иначе Он доступен нам. А что это истинно, – не трудно увидеть, ибо еще написано в книге Исход: "Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я...! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая" (Исх. 3, 1–5). Итак, понимаешь ли, что никто не может быть вблизи всечистого Бога, не омыв наперед всякую нечистоту с души своей, не освободив от всякой мертвенности, в делах умопредставляемой, ногу, то есть мысленное шествование к деяниям; ибо обувь не есть ли останок мертвого животного?

П. Кто же в этом сомневается?

К. Итак, она есть образ мертвенности, от которой если кто освободится, расторгнув узы, которыми был удаляем от Бога, приблизится к Нему и станет Ему присным, а также будет способен и других спасать. Так Моисей избран был на дело посланничества и избавления сынов Израилевых. Священное Писание также взывает к нам: "если ты мудр, то мудр для себя...; и если буен, то один потерпишь" (Притч. 9, 12).

П. Ты хорошо говоришь.

К. Что же, не присоединим ли мы к сему и вот что?

П. Что такое?

К. Когда Вседержитель Бог намеревался сойти в виде огня на гору Синай, Моисей получил повеление надлежащим образом приготовить Израиля к богосозерцанию. И самый способ приготовления установил Владыка всех; ибо "И сказал Господь Моисею: пойди к народу, ... и освяти его сегодня и завтра; пусть вымоют одежды свои, чтоб быть готовыми к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай" (Исх. 19, 10–11). Итак, необходимо предочищаться тем, которые желают быть близкими к Богу и у которых есть намерение как бы предстоять пред Ним и служить Ему силою и готовностью ко всему доброму; и кто будет наконец таковым, тот не неспособен будет узреть уже некоторым образом и Самого Бога, по слову Спасителя: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф.5, 8). Достигшим же такой славы ты можешь видеть, если хочешь, еще и божественного Авраама. Но расскажем в подробности и повествуемое о нем. Написано так: "И сказал Бог Аврааму: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои после тебя в роды их. Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя...: да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени. Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным. Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей..., истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой" (Быт. 17, 9–14). Затем сказано: "И взял Авраам Измаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог" (Быт. 17 23). А какая была награда за это послушание, каким образом полезно было обрезание, узнаем из последующего: "И явился ему, – сказано, – Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер..., во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер... и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите...; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь" (Быт.18, 1–5). Обрезание во плоти было образом, и очень ясным, обрезания мысленного и в духе, чрез которое Христос удаляет всякую скверну от душ наших: мы обрезана, по слову блаженного Павла, "обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти" (Кол. 2, 11): ибо как бы совлекшись "ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях" (Еф.4, 22), и, так сказать, отсекши плотские удовольствия остротою и действием духа, мы явим себя уже достойными того, чтобы быть способными к богосозерцанию и соделаться священною обителью Святыя и Единосущныя Троицы: "Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем,... и Мы придем к нему и обитель у него сотворим", – сказал Спаситель (Мк.8, 38 и Ин. 14, 23). И не до этого только будет простираться воздаяние за добрую жизнь, но, как уже принятые в родство с Богом, мы познаем то, что заключается в Нем Самом, очевидно чрез Откровение от Него, как несомненно и божественному Аврааму предоткрыто было об истреблении Содома, ибо с ним, как бы с другом, имел общение Бог. Так посмотри же, сколь многочисленными благами вознаграждается для нас удаление от осквернения. Посему-то и Павел говорит: "Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Рим. 12, 1). Также и пророк Иеремия ясно воззвал: "Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе" (Иер.4, 14).

П. Итак, не с душою нечистою должен приступать ко всесвятому Богу, но при святой и непорочной жизни: ибо таким образом мы прямо придем к надлежащему.

К. Совершенно так, Палладий, и немного, думаю, нужно будет труда, чтобы тебе можно было видеть истинность слова твоего о сем, если только решишься любознательно и благоразумно исследовать жития святых; ибо прообразовательно совершавшееся у древних "описано в наставление нам", как сказал божественный Павел (1Кор. 10, 11). Итак, что чистыми и омовенными должно приступать к Богу, это может всякий узнать еще и из следующего. Дина, дочь Иакова, бывшая девицею и в возрасте брачном, вышла из шатра отца своего посмотреть на дщерей Сикимских. Но не покоился Сихем, сын Эмморов: он тотчас полюбил девицу и увлечен был неудержимою похотию к тому, что ему вздумалось; и приступая к этому грубо, он изнасиловал девицу еврейскую, быв иноплеменником и еще необрезанным. Несносным казалось это дело сынам Иакова, и против нечестиво оскорбивших еврейку и сестру их они вышли войною. Когда же божественный Иаков сильно обеспокоился этим и был в великом страхе, предполагая, что погибнет со всем родом своим, пришел к нему Бог и опять спас его. А каким образом, – это достойно того, чтобы узнать. Именно написано так: "И сказал Иаков Симеону и Левию: вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для... жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой. Они же сказали: а разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею! Бог сказал Иакову: встань, пойди в Вефиль и живи там, и устрой там жертвенник Богу, явившемуся тебе, когда ты бежал от лица Исава, брата твоего. И сказал Иаков дому своему и всем бывшим с ним: бросьте богов чужих, находящихся у вас, и очиститесь, и перемените одежды ваши; встанем и пойдем в Вефиль; там устрою я жертвенник Богу, Который услышал меня в день бедствия моего и был со мною... в пути, которым я ходил. И отдали Иакову всех богов чужих, бывших в руках их, и серьги, бывшие в ушах у них, и закопал их Иаков под дубом, который близ Сихема" (Быт. 34:30–31, 35:1–4). Видишь, что Владыка всех приходит к устрашенному праведнику и повелевает воздвигнуть жертвенник в воню благоухания и в светлое приношение Богу за имевшее быть дарованным ему спасение и помощь. Он же весьма хорошо зная, что необходимо сделать это, повелевает предочиститься, отбросив лжеименных богов и облекшись в другие одежды; а это, думаю, прямо означает искренность в вере и чистоту в жизни; ибо под отвержением богов чуждых справедливо можно разуметь желание предаваться одному только Богу, не разделяясь помыслом и не склоняясь к тому, чтобы недуговать остатками демонского обольщения, а под переменою одежд как бы переоблачение в житие чистое. Так казалось нужным писать и премудрому Павлу; не слышишь ли, как он ясно говорит: совлекитесь "ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, и облечься в нового человека, созданного по Богу" (Еф.4, 22, 24; Кол.3, 10)? Отложением плоти он называет отложение плотских удовольствий. Пишет также и Соломон: "во всякое время да будут ризы твоя" светлы (Еккл.9, 8). Думаю, – и рассудив очень правильно, – что не дошел бы мудрый Соломон до такого пустословия, чтобы убеждать нас по-детски услаждаться светлостью одежд; но светлой одежде уподобляет как бы омовенную и свободную от всякой нечистоты жизнь. Иначе как мог бы кто-либо облечься в Господа нашего Иисуса Христа? Не полагаешь ли, друг мой, что вполне достигает этого облеченный в красоту евангельского жития?

П. И очень.

К. Но если кто обратится к самому славному Иосифу, тo его найдет не опустившим ничего из относящегося к честной жизни, напротив помышлявшим, что во всяком деле ему будет содействовать и помогать Бог, если сам он будет мужественно отвращаться от осквернения. Ибо между тем как легко можно было ему благоденствовать и утопать в наслаждениях, допустив пылким движениям юности устремляться к приятному и любезному и невозбранно увлекаться таковыми стремлениями, он однако не делал сего; далеко нет: он лучшим как бы считал жребий пребывания у Бога, и труды воздержания предпочитал всему лишь временно услаждающему. Он знал, что хотя раздражение плоти по началу и приятно, и что этого рода удовольствие как бы какою сладостью очаровывает ум, до что оно приводит к концу уже далеко не приятному; ибо наказания и осуждение, и подобные бедствия тотчас нависнут над головою согрешившего. Хочешь ли, мы скажем немногое нечто из написанного о нем.

П. Конечно хочу.

К. "Иосиф же, – сказано, – был красив станом и красив лицем. И обратила взоры на Иосифа жена господина его и сказала: спи со мною. Но он отказался и сказал жене господина своего: вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом? Когда так она ежедневно говорила Иосифу, а он не слушался ее, чтобы спать с нею и быть с нею, случилось в один день, что он вошел в дом делать дело свое, а никого из домашних тут в доме не было; она схватила его за одежду его и сказала: ложись со мной. Но он, оставив одежду свою в руках ее, побежал и выбежал вон. Она же, увидев, что он оставил одежду свою в руках ее и побежал вон, кликнула домашних своих и сказала им так: посмотрите, он привел к нам Еврея ругаться над нами. Он пришел ко мне, чтобы лечь со мною, но я закричала громким голосом, и он, услышав, что я подняла вопль и закричала, оставил у меня одежду свою, и побежал, и выбежал вон" (Быт. 39, 6–15). Видишь ли, как женщина насильно влекла его, даже не хотевшего, к ложу? Но у него ум утвержден был в воздержании, совершенно ничем не побеждаемый. Он был еще юноша, едва достигший семнадцати лет, когда борода только еще начинает пробиваться, когда удовольствия являются в полной своей силе, когда движения плоти бывают наиболее пылки, и похоти, так сказать, упрямы и несклонны на внушение разума; ибо всегда почти юношеский возраст любит неудержимо отдаваться плотским стремлениям и не легко выносить узду воздержания. Но непоколебим был дивный Иосиф, не оставив юношеской распущенности без водительства и не убоявшись того, что был чужестранец и слуга, так как тем и другим сделан был и, сильно, был продан братьям Измаильтянам. Когда же он оказался выше гнуснейшего удовольствия и влечений к распутству, тогда женщина прибегает к клевете и обращает вину на юношу: его, неуступавшего ее требованиям, обзывает оскорбителем (ее чести). И вот вследствие сего юноша стал узником; но спасен был Божественною благодатью и в награду за воздержание тотчас получил начальствование над всею страною Египетскою. Итак, хотя и с трудами сопряжено это дело хотя и тяжелые подвиги предлежат стремящимся к похвалам воздержания, однако невелика в этом важность для решившего быть всецело боголюбивым: он непременно будет иметь и равносильную похвалу и соответствующее воздаяние. Поэтому и божественный Давид удивляется достохвальнейшему юноше за претерпение сего, говоря: "в рабы продан был Иосиф. Стеснили оковами ноги его; в железо вошла душа его" (Пс.104, 17–18). Железом, думаю, называет твердую и несокрушимую силу подвигов, посредством которых можно подавить грехи и избежать всякой нечистоты, и достигнуть святой и чистейшей жизни, разумею – жизни евангельской и во Христе, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.

Книга 15. О том, что должно приступать к Богу чистыми и омовенными, и что очищение наше – во Христе

Из всего рассуждения, Палладий, составилось у нас ясное и наглядное доказательство того, что в дом Божий должно приходить всечестно, светлыми и омовенными, приобретающими близость к Богу чрез освящение: потому что тогда мы встретимся с Богом милостивым и, так сказать, целым оком взирающим на то, что касается до нас, и оказывающим милосердие, которого достойны святые. "На кого Я призрю: – говорит, – на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис.66, 2) Ибо истинно святые руки прострет и как бы в самое ухо Божества возопиет таковый, так что, достигнув исполнения того, о чем молился, от избытка радости скажет: "Он услышал от... чертога Своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его" (Пс.17, 7). Или не слышал ты божественного Давида, ясно нам воспевающего, что "Очи Господни обращены на праведников, и уши Его – к воплю их" (Пс.33, 16.)?

Палладий. Слышал.

Кирилл. Что слово это истинно, в том не должно сомневаться. Но для очищения от скверн какой может быть у нас способ? Ибо "грехопаденияникто не разумеет" (Пс.18, 13); "все мы много согрешаем" (Иак.3, 2); естество наше недугует удобопреклонностью ко греху и весьма легко увлекается к привычке поступать неправо, когда гнусное и мерзкое удовольствие некоторым образом углаживает для нас путь устремления к порочному.

П. Хорошо говоришь. Нисколько не медля, я соглашусь с тобою, так как ты говоришь правильно.

К. Уже и плоть от земли, взятая сама в себе, недугует законом греха, да и ум человеческий весьма легко увлекается к склонности "зло от юности", согласно написанному (Быт.8, 21). Посему и Священное Писание справедливо сетуете нас: "Все уклонились, – говорит, – сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного" (Пс.13, 3). поеликуже не было отклонения от зла, то Бог и Отец послал нам с неба Спасителем и Искупителем Своего Сына, оправдывающего верою, избавляющего от наказания, немощное делающего весьма крепким, просвещающего омраченное, обращающего заблуждающееся и извлекающего от господства диавольского подчинившееся ему.

П. Итак, во Христе мы очистимся от скверны греховной, очищенные же таким образом и как можно далее ставши от всякого порока, приидем чрез Него к Богу и Отцу.

К. Очень хорошо разумеешь. Всякий может слышать и самих святых пророков, провозвещающих нам столь досточудную и превожделенную благодать. Например, Михей премудрый так говорит: "Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего? не вечно гневается Он, потому что любит миловать" (Мих.7, 18). Также и другой: "Помни это, Иаков и Израиль, ибо ты раб Мой ... Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако" (Ис.44, 21–22). И весьма многое можно было бы собрать из Божественного Писания, очень ясно показывающее нам истину сего, но я считаю излишним к тому, что вызывает ясное и очевидное убеждение, прибавлять еще другое.

П. Что сие дело очевидно, это для всякого ясно; но хотел бы я и из образов закона усмотреть очищение, совершающееся во Христе.

К. Так внимай, если тебе представляется приятным, чтобы мы обратились к сему. Оскверненным и подвергшимся обвинению в нарушении закона закон повелевал приносить жертву, различая двоякий род жертв: одни из них изображают Еммануила, за нас закалаемого, а другие – нас самих, умирающих для мира и в воню благоухания приносящих Богу свою жизнь и спасение. Ибо разве не будем проводить жизнь божественную и евангельскую, умерщвляя "земные члены" (Кол. 3, 5), и избавляя ум от мирского смятения и земных удовольствий?

П. Совершенно так.

К. Итак, жертва есть оное в смерти Христовой совершающееся очищение; а обет и дар с нашей стороны есть посвящение Богу благочестности и жизни проводимой в святости. Но с пользою и необходимостью предуведомляет закон и ясно свидетельствует, что непорочные должны быть делаемы при сем приношения. поелику из приносимых жертв одни означали Христа, как за нас закалаемого, а другие и нас прообразуют, как бы приносящих в жертву Богу свою жизнь: то посему и сказано, что они должны быть непорочны и никоим образом не страдать увечьем. Ибо непорочен Христос: Он "греха не сотвори" (1Пет. 2, 22). Но и нас не приимет Бог, еще в осквернении находящихся и недугующих мерзостью греха. Посему написано в книге Левит: "И сказал Господь Моисею, говоря: объяви Аарону и сынам его и всем сынам Израилевым и скажи им: если кто из дома Израилева, или из пришельцев, [поселившихся] между Израильтянами, по обету ли какому, или по усердию приносит жертву свою, которую приносят Господу во всесожжение, то, чтобы сим приобрести благоволение от Бога, жертва должна быть без порока, мужеского пола, из крупного скота, из овец и из коз; никакого животного, на котором есть порок, не приносите...; ибо это не приобретет вам благоволения. И если кто приносит мирную жертву Господу, исполняя обет, или по усердию..., из крупного скота или из мелкого, то жертва должна быть без порока, чтоб быть угодною Богу: никакого порока не должно быть на ней; животного слепого, или поврежденного, или уродливого, или больного, или коростового, или паршивого, таких не приносите Господу и в жертву не давайте их на жертвенник Господень; тельца и агнца с членами, несоразмерно длинными или короткими, в жертву усердия принести можешь; а если по обету, то это не угодно будет Богу; животного, у которого ятра раздавлены, разбиты, оторваны или вырезаны, не приносите Господу и в земле вашей не делайте сего; и из рук иноземцев не приносите всех таковых животных в дар Богу вашему, потому что на них повреждение, порок на них: не приобретут они вам благоволения" (Лев. 22, 17–25). Примечай же, как ясно и очевидно внушает закон и израильтянам по крови, и отвне привзошедшим и сопричисленным к народу, – разумею прозелитов, что должно весьма внимательно наблюдать, нет ли порока в жертвах; ибо должно быть приносимо нами, сказал он, мужеское и беспорочное, то есть крепкое и свободное от страстей: потому что изнеженность и женственность духа, также и недуг внутри ума, и мысленное увечье совершенно неприятны Богу и отвержены пред Ним. Разве не называешь ты несвященным того, чему являлось бы сие присущим?

П. Как же иначе?

К. Итак, отверженно бессильное и как бы расслабленное; приятно же крепкое, как бы живописуемое в природе мужеского пола, если имеет присоединенною к сему непорочность. Таковое служит для нас ясным образом Христа: ибо Еммануил есть муж и вместе непорочен, так как Он есть истинно сила Божия и не ведал греха. Муж Он есть и в ином смысле: ибо мужеское всегда преимуществует и бывает превосходнее другого пола; к тому же и властительнее. А Сын несравненно превосходнее всех и над всем начальствует, хотя и соделался подобен нам и, будучи пастырем, для пользы нашей сопричислен к овцам. Несвященно же и исключается из числа жертв слепое, с переломленными членами, также с отрезанным языком, червивое, коростовое, имеющее лишаи, с отрезанным ухом или хвостом. Но также и то, у которого, сказано, повреждены мужеские члены, и совершенно уже оскопленное, необходимо считается больным; ибо это, думаю, значит: "у которого ятра раздавлены, разбиты, оторваны или вырезаны".

П. Итак, не должно ли это быть принимаемо в отношении к нашим нравам и образу жизни?

К. Совершенно так; ибо не иначе, как таким образом, закон может быть для нас духовен; а служение как бы в тенях не имело бы никакого значения пред Богом; Он даже и не определил бы некогда законов для сего служения, если б не предызображал в нем отличнейшую красоту истины.

П. Хорошо говоришь. Так рассуждай о значении каждого порока и изъясняй, в чем оно состоит.

К. Приступаю к сему, и весьма охотно. Слепым, кажется, называет неблагоразумного и несмысленного, и не имеющего в себе самом света Божественного, то есть просвещения чрез Христа в Духе: совершенно же несвященен тот, кто еще неразумен и неверен; ибо "Если вы не верите, – сказано, – то потому, что вы не удостоверены" (Ис.7, 9). Сокрушенным, далее, называет всецело недугующего, совершенно ничего не имеющего здравого, не могущего и ходить прямо, то есть бессильного сделать что-либо доброе и совершенно лишенного благоукрепления во Христе и в Духе. Таковым пороком страдают те, о которых написано одним из святых пророков: "Посему так говорит Господь: вот, Я полагаю пред народом сим преткновения, и преткнутся о них отцы и дети вместе, сосед и друг его, и погибнут" (Иер.6, 21). Между тем оправданных верою во Христе божественный Псалмопевец представил нам радостными, поющими и говорящими: "благослови душе моя Господа,... исцеляющаго вся недуги твоя, избавляющаго от истления живот твой" (Пс.102, 2–4). "Язык урезан имуща", как я думаю, означает неумеющего говорить право и не могущего возглашать "слово веры, которое проповедуем", по Писанию (Рим. 10, 8), от "доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа" (1Пет. 3, 21). Но что избавятся и от такого недуга в прошествие Христа, это изъясняет пророк, говоря: "косноязычные будут говорить ясно" (Ис.32, 4). Итак, язык урезан имеет тот, кто еще немотствует и не научен глаголать свыше и от Отца дарованный нам мир, то есть Христа или то, что касается Его. Червивыми же, коростовыми и имеющими лишаи мы называем тех, которые имеют в себе самих страждущий дух и великим тлением во грехах недугуют, не помышляют о том, чтобы вести себя к уменьшению зла, но напротив стремятся переходить к постыднейшему и расширяться в худшее. Ибо червивость, короста, а также и лишай, всегда являются идущими к увеличению, как бы стремятся к худшему и мало-помалу расходятся по всему телу. Таковы и в наших душах непресекаемые страсти, с неудержимою как бы стремительностью всегда переходящие к худшему. Ухорезное же и к тому еще бесхвостое может означать непокорного и непослушного и не во всем благообразного. Разве не бывает повреждения слуха у людей с отрезанным ухом?

П. И очень.

К. А тех из животных, которые не имеют хвоста, признал ли бы ты сам весьма красивыми на вид? Никак: ибо они носят на себе очень великое безобразие. Итак, безобразен и нелеп тот, на кого косвенно указывается как бы в животном, не имеющем хвоста. Отверженным также считает и то, что хотя и есть мужеское по своей природе, но действовать по-мужески не может, разумею животное с раздавленными или вырезанными ятрами. Таковыми могут быть и те, которые, хотя, по-видимому, имеют мужество, нужное для добродетели, но еще не деятельны в стяжании славы добродетели, как бы сухи и бесплодны, и лишены силы приносить многообразные плоды ее: ибо величайшее множество нечисты о пастей неизбежно влечет нас к бессилию и недеятельности, а кроме сего еще и к неспособности приносить плод сему-то, как я думаю, и многими именами называет закон оскопленное: "у которого, – говорит, – ятра раздавлены, разбиты, оторваны или вырезаны", потому что весьма разнообразны в нас страсти, многими как бы стезями ведущие к бессилию и недеятельности.

П. Слово твое убедительно.

К. А что гнусно, кроме того, и совершать жертвоприношение Богу рукою чуждою, это закон показал, говоря: "и от руки иноплеменника да не принесете даров Господу Богу вашему", чрез что прообразовательно означается, что чрез одного только Христа доступен Отец, ибо Он есть истинно непорочный и великий Архиерей наш, Ходатай по домострои-тельству (Евр. 4:14, 7:26, 8:6), как пишет божественный Павел: в Нем "имеем доступ к Отцу, в одном Духе" (Еф.2, 18; сн. Рим. 5, 2). Итак, свободными от порока приличествует быть тем, которые решились бы посвятить души свои Богу и Отцу при посредничестве Христа: ибо "святы будьте, – сказано, – ибо свят Я Господь, Бог ваш" (Лев. 19, 2).

П. Превосходно ты сказал.

К. Исчислив же виды жертв как бы в волах и овцах, и другими способами продолжать весьма тщательно внушать нам, что непорочно должны приступать к Богу имеющие обыкновение делать это. Ибо сказал опять в книге Левит: "Никакого приношения хлебного, которое приносите Господу, не делайте квасного, ибо ни квасного, ни меду не должны вы сожигать в жертву Господу; как приношение начатков приносите их Господу, а на жертвенник не должно возносить их в приятное благоухание. Всякое приношение твое хлебное соли солью, и не оставляй жертвы твоей без соли завета Бога твоего: при всяком приношении твоем приноси... соль" (Лев. 2, 11–13). Закваска есть образ хитрости, не одной только порицаемой, но и другой, – той, разумею, доброй и похвальной, которую и слово премудрости обещает дать незлобивым еще (Притч. 1,4): имя хитрости есть некоторым образом среднее (общее). А мед косвенно указует нам иногда на телесное удовольствие, как в изречении: "мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее" (Притч. 5, 3); иногда же служит изображением и добрых сладостей, ибо написано: "Ешь, сын мой, мед, потому что он приятен, и сот, который сладок для гортани твоей" (Притч. 24, 13). Итак, закон запрещает приносить в дар и жертву квасное и мед; ибо хотя и приемлет от приносящего сие в дар и начаток, однако отнюдь не возносит "Богу, в благоухание приятное" (Еф.5, 2).

П. Объясни же опять, что значит этот намек.

К. Трудно это дело, Палладий; ибо как же не трудно узнать, что значит отнюдь не считать сего отверженным, однако и не возносить еще оное в приношение и жертву? Итак, я думаю, что иногда и хитрость души святой и доброй, если применяется к делу благовременно и имеет в основании своем благочестие к Богу, не отверженна пред Ним, впрочем, не поставится и в равном значении с благоухающею добродетелью и не вменится в жертву мысленную. Более чести имеет пред Богом простота:"дивится Священное Писание божественному Иакову, так говоря: был "Иаков человеком кротким, живущим в шатрах" (Быт. 25, 27): потому что хитрость чужда всем незлобивым. Впрочем святым Апостолам Сам Спаситель говорил: "будьте мудры, как змии, и просты, как голуби" (Мф.10, 16). Правда бесхитростность честна пред Богом и в сравнении с противоположным конечно лучше; но хитрость и лукавство приличествует домостроительству апостольства, чем пользовался по временам и блаженный Павел, повсюду избегая потерпеть от врагов преждевременную смерть. Итак, хитрость приемлется в делах, совершаемых ради Бога, однако отнюдь не вменяется в благоухание добродетели, если оценивается по своей собственной природе. Равным образом и мед, принятый за образ плотского удовольствия, означает, думаю, сию мирскую и плотских удовольствий не чуждую жизнь; ибо честен брак, служащий к деторождению, и неповинен пользующийся им по закону, во Христе; однако не будет сие для кого бы то ни было иметь силу добродетели и не поставится наравне с славою воздержания. И блаженный Павел пишет находящимся в браке: не разлучайтесь "Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, – говорит, – чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим", но к сему прибавил: "Впрочем это сказано мною как позволение, а не как повеление" (1Кор. 7, 5–6). Итак, видишь ли, что он дает совет находящимся в браке. Как же может быть добродетелию то, что врачуется советом? А о деве говорит, что "блаженнее, если останется так" (1Кор. 7, 40), то есть безбрачною. Итак, не отвергается мед ибо приемлется брак; впрочем не "в воню благоухания", как виды добродетели. Но еще и соль насыпается на жертвы; ибо должно, думаю, нам приносить жертвы мудро и разумно, и на всякое благое дело хорошо уготованным. Неприятность и бестолковость всего менее может приличествовать избравшим путь благочестия. Посему-то и Спаситель говорил святым ученикам: "вы есть соль земли" (Мф.5, 13). Пишет также и Павел: "Слово ваше да будетвсегда с благодатию, приправлено солью, дабы вы знали, как отвечать каждому" (Кол. 4, 6 и Еф.4, 29).

П. Следовательно, разумность и приятность означается солию.

К. Подлинно так. Но думаю, что, весьма ясно различив виды жертвоприношения, мы должны из самых же Священных Писаний усматривать и то, каким образом недугующие грехом могли бы избавиться от этого недуга и устранить вред, происходящий от прегрешений. В книге Левит написано: "И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым: если какая душа согрешит по ошибке против каких-либо заповедей Господних и сделает что-нибудь, чего не должно делать; если священник помазанный согрешит и сделает виновным народ, – то за грех свой, которым согрешил, пусть представит из крупного скота тельца, без порока, Господу в жертву о грехе, и приведет тельца к дверям скинии собрания пред Господа, и возложит руки свои на голову тельца, и заколет тельца пред Господом; и возьмет священник помазанный..., крови тельца и внесет ее в скинию собрания, и омочит священник перст свой в кровь и покропит кровью семь раз пред Господом пред завесою святилища; и возложит священник крови [тельца] пред Господом на роги жертвенника благовонных курений, который в скинии собрания, а остальную кровь тельца выльет к подножию жертвенника всесожжений, который у входа скинии собрания; и вынет из тельца за грех весь тук его, тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник на печени; с почками отделит он это, как отделяется из тельца жертвы мирной; и сожжет их священник на жертвеннике всесожжения; а кожу тельца и все мясо его с головою и с ногами его, и внутренности его и нечистоту его, всего тельца пусть вынесет вне стана на чистое место, где высыпается пепел, и сожжет его огнем на дровах; где высыпается пепел, там пусть сожжен будет" (Лев. 4, 1–12). Итак, вот что закон говорит о начальнике, который подает повод подчиненному ему народу вместе с ним погрешить против надлежащего. А к этому тотчас же присовокупил повеление: "Если же все общество Израилево согрешит по ошибке и скрыто будет дело от глаз собрания, и сделает что-нибудь против заповедей Господних, чего не надлежало делать, и будет виновно, то, когда узнан будет грех, которым они согрешили, пусть от всего общества представят они из крупного скота тельца в жертву за грех" (Лев.4, 13–14). И потом подробно говорит о том, что он должен быть принесен в жертву подобным первому образом.

П. Какое же значение этих слов?

К. Ясное, Палладий, и без труда постижимое для вполне здравомыслящих: ибо во Христе очищение священников и народа, малого и великого, и всех вместе, а также если и по одиночке мы окажемся согрешающими, по неведению ли Божественного закона, или быть может против воли увлеченные к тому, что отнюдь не угодно Владыке всех Богу. Посему и божественный Давид взывал: "Грехов юности моей и преступлений моих не вспоминай" (Пс.24, 7). А блаженный Иов едва не явно обвиняет благого по естеству, благостного и милосердого и не неведующего немощь естества нашего за медленность и уклончивость в отпущении грехов некоторым. Говорит же он так: "И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего?" (Иов 7, 21.) Итак, закон предвозвестил, что во Христе, и только в Нем одном, оправданы будут чрез веру держимые грехами; ибо Он, наподобие тельца, за нас закалается пред дверьми священной и Божественной скинии, дабы нам открыть вход внутрь. Он "грехи наши носит", по слову пророка (Ис.53, 4); потому что это, думаю, означает возложение рук на тельца. Он "со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление", по слову блаженного Павла (Евр.9:12). Он чрез окропление Собственною Кровию освящает Церковь и притом богатно. "Да омочит, – сказано, – жрец перст в крови, и да покропит от крове седмижды перстом пред Господем", ибо мы "приступили, говорится в Писании, к к небесному Иерусалиму,... церкви первенцев, написанных на небесах,... и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева" (Евр.12, 22–24); потому что кровь Авеля вопияла к Богу, осуждая убийцу, честная же Кровь Христа Спасителя всех нас, говорит о нас лучше пред Богом, ибо пролита, как выкуп, за жизнь всех. Изливалась кровь тельца у подножия (стояла) алтаря; ибо смерть Христа есть святая и истинно священная. Возносятся внутренности, тук, почки и сальник (препонка) печени; ибо во Христе все благоуханно: и совне являющееся, и сокровенное; потому что свято было Слово и ничего не было в Нем нечистого. Кожа и прочее сожигается вне врат: таким образом даже и самое место страдания не оставляет закон неуказанным нам. Посему и божественный Павел сказал нам: "выйдем к Нему за стан, нося Его поругание" (Евр.13, 13), то есть за нас и ради нас понесенный крест. И Сам Спаситель говорит: "кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня" (Мф.10, 38). Кажется же, что святой Павел, говоря: "вне стана", разумеет: "вне мира"; ибо хотение следовать Христу удаляет нас от жизни мирской. А свидетельствует о сем опять Павел; ибо он так сказал о Христе: "для меня мир распят, и я для мира" (Гал.6, 14). Ходя по земле, святые стараются жить уже не по земному, а скорее иметь жительство на небе (Флп.3, 20). Затем очищением для оскверненных служит пепел с водою: ибо страдание Спасителя служит избавлением от греха, освящая нас водою, чрез которую мы приобретаем "не плотской нечистоты омытие", согласно написанному (1Пет. 3, 21), но омовение скверн душевных; ибо "Омойтесь, – сказано, – очиститесь", так задолго увещевало нас и Пророческое слово (Ис.1, 16).

П. Итак, в тельце, как бы в образе и предначертаниях, сеннописуется претерпенная ради нас и за нас смерть Христова.

К. Весьма хорошо разумеешь. И, кроме того, удивишься, думаю, взирая вот на что.

П. Что такое?

К. Если согрешит, сказано, начальник вместе с подчиненными, или же (согрешит) сам по себе подчиненный народ: то жертвою должен быть телец; если же начальник впадет в прегрешения отдельно от народа, то да принесет, сказано, козла от коз; а если согрешивший будет кто-либо из народа, т уже не мужеского, а женского пола должно быть закалаемое. Но я прочту, если угодно, и самые законы о сем. Именно сказано так: "А если согрешит начальник, и сделает по ошибке что-нибудь против заповедей Господа, Бога своего, чего не надлежало делать, и будет виновен, то, когда узнан будет им грех, которым он согрешил, пусть приведет он в жертву козла без порока, и возложит руку свою на голову козла, и заколет его на месте, где заколаются всесожжения пред Господом: это жертва за грех; и возьмет священник перстом своим крови от жертвы за грех и возложит на роги жертвенника всесожжения, а остальную кровь его выльет к подножию жертвенника всесожжения; и весь тук его сожжет на жертвеннике, подобно как тук жертвы мирной, и так очистит его священник от греха его, и прощено будет ему" (Лев. 4, 22–26). И к сему присоединяет: "Если же кто из народа земли согрешит по ошибке и сделает что-нибудь против заповедей Господних, чего не надлежало делать, и виновен будет, то, когда узнан будет им грех, которым он согрешил, пусть приведет он в жертву козу без порока за грех свой, которым он согрешил" (Лев.4, 27–28). И изложив способ, как должна быть принесена жертва, говорит: "если из стада овец захочет он принести жертву за грех, пусть принесет женского пола, без порока" (Лев.4, 32). Итак, разумеешь ли, Палладий, глубину таинства, как бы в зеркале и тенях изображаемую древним? Соразмеряется как бы с великостию прегрешений приношение жертв. Телец был приносим за начальника и народ, общим как бы и одним и тем же грехом недуговавших; а за одного, или за одну душу, – один козел; ибо Себя Самого принес Христос за всех вместе как бы в образе тельца, в жертву многоценную и великую: "А когда умножился грех, – сказано, – стала преизобиловать благодать" (Рим. 5, 20). Но наподобие козла и овцы, за каждого и особо, по причине того, что уподобился подверженным греху и "со беззаконными вменися", по Писаниям (Ис.53, 12); а образом беззаконного служит молодой козел, как бесплодный и сухой. Так и Христос поставляет, как овец, по правую сторону – святых, а как козлов, и по левую сторону, – делателей беззакония (Мф.25, 33). Итак, славу Его и величие можно всякому видеть в тельце; а уподобление нам и вменение со беззаконными ты можешь разуметь под козлом. Также, и как овца, Он был закалаем, по причине врожденной сему животному кротости и по преимущественной покорности жертвы; ибо, "как овца, – сказано, – веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих" (Ис.53, 7) Но если бы начальник повинен был в прегрешениях, то козел мужеского пола был приносим в жертву; если же кто из народа и в отдельности, то закалаемое было женского пола, будет ли это овца или из коз, так что и в самом различии жертв закон указует премудрости домостроительства Спасителя нашего: ибо всегда начальствующим и в первой чести является мужеское, следующее же и второе место занимает женское. Итак, соответствует прегрешениям каждого и очищение чрез Христа в стоящих впереди и начальствующих, и в подвластных, и в каждом по одиночке, и в подчиненных: потому что неравно виновны впавшие в грех начальник и народ, но в большей мере, конечно, начальствующие; посему и более обильною благодатью очищаются.

П. Понимаю, что говоришь: мужеское превосходнее женского.

К. И ты можешь видеть во Христе это как бы различие в славе: ибо Он, без сомнения, есть начальник и вождь всех, как Бог и Господь, но соделался и как бы вторым в ряду по человечеству; поставлен также и под законом как бы подначальный.

П. Мысль правдоподобна.

К. Присовокупляет и другие виды осквернений, и для каждого опять предуказал очищение, как во Христе исполняемое; а сказал так: "Если кто согрешит тем, что слышал голос проклятия и был свидетелем, или видел, или знал, но не объявил, то он понесет на себе грех. Или если прикоснется к чему-нибудь нечистому, или к трупу зверя нечистого, или к трупу скота нечистого, или к трупу гада нечистого, но не знал того, то он нечист и виновен. Или если прикоснется к нечистоте человеческой, какая бы то ни была нечистота, от которой оскверняются, и он не знал того, но после узнает, то он виновен. Или если кто безрассудно устами своими поклянется сделать что-нибудь худое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся, и он не знал того, но после узнает, то он виновен в том. Если он виновен в чем-нибудь из сих, и исповедается, в чем он согрешил, то пусть принесет Господу за грех свой, которым он согрешил, жертву повинности из мелкого скота, овцу или козу, за грех, и очистит его священник от греха его" (Лев. 5, 1–6). Итак, заметь, что слышавшего голос клятвы и совершенно ни во что вменившего это дело, равно и другим сквернам сделавшегося причастным, а также к сему изобличенного и в ложной клятве, поставляет в равном и совершенно одинаковом виде прегрешения: ибо истинно безмерным осквернением и самою крайнею степенью зла является презрение к Богу, и это прегрешение близко и родственно плотским видам нечистоты. Разве не в равном значении должны быть поставляемы проклятая ложная клятва и презрение к клятве.

П. Совершенно так; потому что в обоих случаях вины равносильны.

К. Таким образом последует разрешение и от сих грехов чрез исповедание и заклание агницы или козы. Ибо "глаголи ты беззакония твоя прежде, – сказано, – да оправдишися" (Ис.43, 26). Также и божественный Давид восклицает: "я сказал: `исповедаю Господу преступления мои `, и Ты снял с меня вину греха моего" (Пс.31, 5). Впрочем для совершенного очищения недостаточно одного исповедания: совершенно очищает смерть Христа, за нас пострадавшего и на Себе Самом грехи всех нас несущего, наподобие всякого рода кротких животных, как то: тельца, а также овцы и козы. Закон признает неизвинительным небрежение о жертве для находящихся в осквернении и нечистоте даже и в том случае, если б не имел кто тельца или овцы, и убеждает оказывать честь хотя бы тем, что кто имеет под рукою и что может, говоря: "Если же он не в состоянии принести овцы, то в повинность за грех свой пусть принесет Господу двух горлиц или двух молодых голубей, одного в жертву за грех, а другого во всесожжение; пусть принесет их к священнику, и [священник] представит прежде ту из сих птиц, которая за грех, и надломит голову ее от шеи ее, но не отделит; и покропит кровью сей жертвы за грех на стену жертвенника, а остальную кровь выцедит к подножию жертвенника: это жертва за грех; а другую употребит во всесожжение по установлению; и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил, и прощено будет ему" (Лев. 5, 7–10). Горлице и голубю весьма легко можно уподобить Господа нашего Иисуса Христа; потому что первая есть благогласнейшая и звонкогласнейшая между птицами, а второй преимущественно пред всеми достигает высшей степени кротости. То и другое было во Христе: ибо усладили всю вселенную евангельскою проповедью оная вышняя и небесная горлица, как бы воспевая пленительную песнь и открывая волю Бога и Отца, как говорит божественный Иоанн: "Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божии" (Ин. 3, 34). Он призывал и нас к подражанию присущей Ему кротости и смирению, так говоря: "возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф.11, 29). Итак, пусть возьмет, сказано, "жрец горлицу и отторгнет ногтем: так закалаются малые птицы, – но только да не отлучит" совсем, ясно что, голову. Так совершилась смерть Христа, не к разделению, но соединению. Посему и в древнейшее время, полагая закон о Пасхе, Бог повелел закалать в жертву агнца, но только "В одном доме, – говорит, – должно есть ее,... не выносите мяса вон из дома и костей ее не сокрушайте" (Исх. 12, 46). Ибо отнюдь не разделился Христос, но есть един всецело и в каждом, и во всех; и "Той есть... мир наш", приводящий нас в единение и друг с другом в единодушии, и чрез Себя Самого с Богом в Духе (Еф. 2, 14, 18). Итак, что смерть Христа соделалась причиною не разделения, но единения между нами, на это косвенно указывало то, что хотя птица закалалась, но не совершенно отделяема была ее голова от хребта; а что Он освящает Церковь Свою Кровию, это обозначалось тем, что кровию птицы окроплялась скиния и находившееся в ней. Затем, одна из горлиц приносилась за грех, и одна во всесожжение; но под обеими разумеется Христос, и умирающий за нас, и как бы всесожигаемый в воню благоухания Отцу, а также и предающий Себя Самого в выкуп за жизнь всех.

П. Ты хорошо сказал.

К. Закон доводит образ жертвоприношения и до самого доступного и повелевает, чтобы оно совершалось соответственно средствам каждого, повсюду пресекая леностность в благопотребнейшем и делая неизвинительною небрежность в склонных к ней. Пишет же так: "Если же он не в состоянии принести двух горлиц или двух молодых голубей, пусть принесет за то, что согрешил, десятую часть ефы пшеничной муки в жертву за грех; пусть не льет на нее елея, и ливана пусть не кладет на нее, ибо это жертва за грех; и принесет ее к священнику, а священник возьмет из нее полную горсть в память и сожжет на жертвеннике в жертву Господу: это жертва за грех; и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил в котором -нибудь из оных случаев, и прощено будет ему; [остаток] же принадлежит священнику, как приношение хлебное" (Лев. 5, 11–13). Но в сем уже нет того, что о Христе могло бы быть понимаемо; это вид жертвы указует нам лишь на жизнь приносящего, на доступ (к Отцу) во Христе и на посвящение Богу. Ибо приносится пшеничная мука, – то, из чего бывает хлеб; хлеб же есть образ жизни. Но ни Ливаном, говорит, не должно посыпать ее, ни елеем напаять. Мудрую и необходимую причину сего весьма ясно провозглашает в том, что эта жертва "о грехе... есть", от которого во всяком случае и во всех отношениях весьма далека радость, как бы в елее подразумеваемая, а равно и благоухание, указуемое как бы в Ливане. Бесспорно, что грех в нас есть нечто истинно печальное и неблаговонное, между тем как, наоборот, добродетель как бы всегда изобилует радостию сама в себе, чрез упование на Бога имея много благоухания, очевидно мысленного по качеству. Итак, пшеничная мука без ливана и елея есть образ жизни, не имеющей радости и лишенной благоухания; но во Христе и она обращается к радости; приемлет и благоухание в вере, и приносится Богу чрез Него, очищающего оскверненных и омывающего мысленно подпавших нечистоте. Пусть "возьмет, – сказано, – жрец от пшеничной муки и вознесет на жертвенник всесожжения" Господу; ибо во Христе наше "приведение" и чрез Него приступаем мы оскверненные к Богу (Еф.2, 18), оправдываемся же верою и возносимся "в благоухание приятное" Отцу (Еф.5, 2), уже не себя самих имея благоуханием духовным, а Христа в нас.

П. Верно твое слово.

К. К тому же, если бы кто и оскорбил Бога и унес что-либо из освященного, или уклонился от исполнения обещанного и не принес его немедленно, если 6 небрежение в сем дошло до вины забвения, опять указывает способ очищения; ибо написано так: и "И сказал Господь Моисею, говоря: если кто сделает преступление и по ошибке согрешит против посвященного Господу, пусть за вину свою принесет Господу из стада овец овна без порока, по твоей оценке, серебряными сиклями по сиклю священному, в жертву повинности; за ту святыню, против которой он согрешил, пусть воздаст и прибавит к тому пятую долю, и отдаст сие священнику, и священник очистит его овном жертвы повинности, и прощено будет ему" (Лев. 5, 14–16). Поистине весьма тяжкий грех – унести что-либо из освященного и пожертвованного во славу Божию. Но равным образом подвергнется обвинению и не за малую вину сочтется также невыполнение обещанного; ибо сказано: чадо, "Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить" (Еккл.5, 3–4). Поет также и божественный Давид: "помолитеся и воздадите Господеви Богу нашему" (Пс.75, 12). Наказаны были и сыновья Илия, похищавшие некоторые из святынь и присвоявшие себе принадлежавшее Богу (1Цар. 2, 12 и далее). Какое же могло быть отпущение и этой вины? Или как мог кто-либо разрешить свою ногу от уз вины и освободиться? – Прежде всего, если делает возврат похищенного с избытком: ибо "пятую часть, – сказано, – приложит нань". Потом, – "да принесет в жертву овна" купленного: это – образ Христа, которого начальники иудейские некоторым образом купили за тридцать динариев (сребренников), уплаченных ими ученику предателю. Итак, во Христе отпущение и преступлений против Бога. А что Он же может избавить и от грехов против людей, это нетрудно увидеть, прочитав соседственный с приведенным и следующий за ним по порядку закон. Он таков: "Вот закон о жертве повинности: это великая святыня; жертву повинности должно заколать на том месте, где заколается всесожжение, и кровью ее кропить на жертвенник со всех сторон; приносящий должен представить из нее весь тук, курдюк и тук, покрывающий внутренности, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками пусть он отделит сие; и сожжет сие священник на жертвеннике в жертву Господу: это жертва повинности. Весь мужеский пол священнического рода может есть ее; на святом месте должно есть ее: это великая святыня. Как о жертве за грех, так и о жертве повинности закон один: она принадлежит священнику, который очищает посредством ее" (Лев. 7, 1–7). Видишь ли, что очищение в обоих случаях происходит и выполняется одинаковым образом? Именно, закон весьма ясно повелел, чтобы прегрешения как против Бога, так и против братий и единоплеменников были очищаемы чрез возвращение с избытком и чрез принесение в жертву овна. Во Христе же не отчасти оправдание, а напротив совершенное омытие того, чему свойственно осквернять. Посему Он и говорил: "Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную,... и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Ин. 6:47, 5:24). А если избежал суда усвоивший себе в вере оправдание чрез Христа, то совершенно необходимо сказать, что избежал и преступлений, и никакой род обвинения против такового, думаю поэтому, не имеет силы; ибо "Кто осуждает? Кто будет обвинять?" (Рим. 8, 33–34.) Итак, делами давая удовлетворение оскорбленным из братий, найдем вполне обеспеченное оправдание во Христе. Так и Закхей мытарь, призванный к апостольству, не только обещал следовать Призвавшему, но и воздать четверицею за все то, кого чем обидел (Лк. 19, 6, 8). Ибо готовящимся иметь в себе обитающим Христа чрез Духа, должно, думаю, прежде омыться от скверн и очиститься от преступлений и таким образом светлою и нескверною являть Ему свою душу, как без сомнения и божественный Песнопевец, быв украшен таковою добродетелию, восклицал, говоря: "готово сердце мое, Боже, готово сердце мое: воспою и пою" (Пс.56, 8). Как к шерсти, если она чиста, хорошо пристают краски, а если в ней есть некоторый остаток нечистоты, то наведенная краска легко отваливается, не имея в ней твердого закрепления: так и причастие Христа святые и чистые души напаяет, а в душах, не так настроенных, вовсе не может утвердиться: "святый Дух премудрости удалится от лукавства", согласно написанному, "и не будет обитать в теле, порабощенном греху" (Прем. 1, 5, 4). Итак, оказывая услуги обиженным и делами любви прогоняя огорчение братий, избавим себя самих от всякой вины и приобретем отпущение во Христе.

П. Ты сказал весьма правильно.

К. Хочешь ли теперь, чтобы, присоединяя к сим и другие способы разумения, изъяснили мы и происходящие от осквернений пороки, и поставленные на каждый случай законы об очищении?

П. Конечно, хочу: ибо таким образом рассуждение о сем может принести нам еще большую пользу.

К. Написано в книге Чисел: "И сказал Господь Моисею, говоря: повели сынам Израилевым выслать из стана всех прокаженных, и всех имеющих истечение, и всех осквернившихся от мертвого, и мужчин и женщин вышлите, за стан вышлите их, чтобы не оскверняли они станов своих, среди которых Я живу" (Чис.5, 1–3). Каждому, думаю, явно, что закон показался бы несправедливым, если бы в сих словах вменял нам в вину совершающееся по необходимости и против воли: ибо за что наказывать страдание тела, и справедливо ли было бы, если бы нареканию от закона подвергался впадший в телесный недуг? Таким образом, разумно и необходимо принимать телесные недуги за образы и отображения душевных болезней: ибо так только может быть духовен закон и может считаться праведным решением то, что изречено Богом на каждый случай в то время, как подвергающее наказаниям не тех, которые впали в невольные недуги, но тех, прегрешение которых служит основанием к справедливому наказанию.

П. Как хорошо говоришь ты!

К. Итак, Господь повелел высылать прокаженного из стана, но при сем заповедует делать тщательнейшее испытание о нем, исследовать точно болезнь его, так говоря: "И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: когда у кого появится на коже тела его опухоль, или лишаи, или пятно, и на коже тела его сделается как бы язва проказы, то должно привести его к Аарону священнику, или к одному из сынов его, священников; священник осмотрит язву на коже тела, и если волосы на язве изменились в белые, и язва оказывается углубленною в кожу тела его, то это язва проказы; священник, осмотрев его, объявит его нечистым. А если на коже тела его пятно белое, но оно не окажется углубленным в кожу, и волосы на нем не изменились в белые, то священник имеющегоязву должен заключить на семь дней; в седьмой день священник осмотрит его, и если язва остается в своем виде и не распространяется язва по коже, то священник должен заключить его на другие семь дней; в седьмой день опять священник осмотрит его, и если язва менее приметна и не распространилась язва по коже, то священник должен объявить его чистым: это лишаи, и пусть он омоет одежды свои, и будет чист. Если же лишаи станут распространяться по коже, после того как он являлся к священнику для очищения, то он вторично должен явиться к священнику; священник, увидев, что лишаи распространяются по коже, объявит его нечистым: это проказа" (Лев. 13, 1–8). Тонкое нечто, Палладий, заключается в сих словах, и не легко постигнуть смысл их; и я считаю необходимым, сосредоточив в немногих словах смысл их, сказать, что хотел обозначить закон. Но теперь пока я предызъясню особенность этой болезни. Проказа самая тяжкая болезнь в человеческих телах, не легко исцелимая, всепожирающая, соединяется же с омертвением плоти: ибо тотчас образуется глубокая язва, причем кожа разрушается и постоянно оседает в глубь, потому что нетление проникает все глубже и глубже. Посему-то, как я мая, и волос, растущий в пораженных местах, иссушаемый, белеет, подобно как растение истлевает вместе с лежащею под ним землею. Такова болезнь проказа. Белая же сыпь есть телесный недуг весьма подобный проказе; только она не проводит болезнь в глубину и не простирает ощущения недуга внутрь, а держится как бы на окраине, едва лишь появляясь на поверхности тела, и волоса не изменяет в белый, также и не распространяется неудержимо, но весьма незначительными лечебными попечениями легко задерживается, и покрывшаяся сыпью плоть возвращается в здоровое состояние. Таким образом проказа есть несомненное омертвение; а представляющаяся как бы проказою белая сыпь еще не есть одно с нею на самом деле, – не есть проказа и омертвение. Итак, закон объявляет прокаженного нечистым, как уже подвергшегося омертвению; но освобождает от обвинения в том же заболевшего белою сыпью, как подвергшегося только подозрению в одержимости проказою, но еще не прокаженного действительно. Поэтому "аще, – сказано, – будет струп знамения и язва прокажения", и впалый вид кожи, а также и изменение цвета волоса в белый, так как волос вероятно умирает вместе с лежащею под ним плотию: то это будет во всяком случае проказа: ибо омертвение простирается в глубину. Ели же обозначится некоторая белая сыпь, без углубления в коже и без изменения цвета волоса в белый, – пусть подвергнется опыту, сказано, со стороны священника и отделяем будет двукратно. Ничего нет несообразного, что и самое протяжение дней испытания недуга может иногда показать истину испытывающим: если волос претерпевает изменение цвета, а кожа углубляется, значит белая сыпь перешла в проказу; если ничего из этого не случилось – да будет, сказано, освобожден от обвинения: ибо болезнь эта не есть проказа, а только подобна проказе и очень близка к ней, то есть белая сыпь. Таким образом ближайший смысл и разъяснение дела изложены достаточно. Скажем же теперь о духовном смысле и коснемся подразумеваемого и сокровенного.

П. Как прекрасно будет это дело и полезно!

К. Итак, должно нам, оживотворяемым во Христе, – оживотворение же разумею духовное, – удаляться от мертвых дел и как можно далее держаться от них; а они суть, думаю, Те от которых бывает омертвение души и обессиление ума, и которые необузданно стремятся к плотскому и мирскому Ибо если истинно, что "сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление" (Гал.6, 8), и что "живущие по плоти Богу угодить не могут" (Рим. 8, 8): то как или откуда может быть сомнительно, что они и умрут? Итак, мертв и делами мертвости одержим оскверненный душою и умом, а также и исполненный мирского непотребства; и если б кто захотел назвать таковое состояние истинною духовною проказою, то не погрешил бы против правильности. Посему нечист таковый в очах Христа: ибо "да осквернит, – сказано, – его жрец". Поставленный пред Божественным судилищем в числе весьма грехолюбивых, он услышит: "отойдите от Меня все делатели неправды, не знаю вас" (сн.: Мф.25, 41; Пс.6, 9; Лк. 13, 27). А имеющим белую сыпь и "струп знамения" (опухоль) должно уподобить тех, которые остаются пока при одних только похотениях и еще не приступили к замышленному делу. Не признаешь ли ты истинным того, что прежде совершения дел в нас возникают и как бы воздвигаются похоти и помыслы, призывающие к чему-либо из отверженного законом?

П. Признаю; ибо помню блаженного Давида, говорящего: "Прежде страдания моего я заблуждался" (Пс.118, 67).

К. Весьма правильно ты сказал: потому что прежде совершения дел прегрешения существуют конечно в духе, предзачавшем похоть, причем, впрочем, грех заключается в одних еще только похотениях; дух стоит между двумя воюющими сторонами, взирая на ту и другую из них и имея еще свободным стремление обратиться туда, куда бы захотел; он еще не подвергся омертвению, но весьма близко находится от этого зла и уже одержится муками рождения недуга. Такое нечто ясно возгласил нам и ученик Спасителя. "В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть" (Иак.1, 13–15).

П. Правда.

К. Итак, умирание как бы в проказе, то есть мысленной, и как бы в болезни, соединенной с омертвением, происходящим от греха, не в похотениях одних состоит, но в исходе дел совершаемых, и доколе дух находится еще в муках рождения зла, оно еще не есть омертвение, еще не есть смерть: ибо не всякий "грех к смерти", как сказал ученик Спасителя (1Ин. 5, 16–17), но еще только наводит на подозрение в недуге, приносящем с собою смерть. Мы говорили, что кажется как бы проказою или близка к ней белая сыпь. "Узрит, – сказано, – жрец" одержимого этою болезнью, именно белою сыпью, и если она не представляется изменяющеюся в проказу, то да не "осквернит его, а лучше отлучит", ибо не безукоризненно пред Богом приближение ко злу, даже и в похотениях. Если же болезнь, сказано, не претерпевает изменения, не склоняется к худшему, то "чист будет", сказано. Самое лучшее, посему, и истинно спасительное – избегать омертвения, разумею – состоящего в делах, и самими уже делами совершаемыми как бы убивающего дух. Кроме того мудрое также дело – тщательно стараться отклонять страсти, хотя бы они являлись состоящими и в простых еще лишь похотениях: это, думаю, значит удаляться и от самой проказы, и от белой сыпи. Ты знаешь, что тщательнейшего надзора удостаивает все до нас касающееся Еммануил, Который есть Бог по естеству и великий наш Архиерей, и допускает к себе лишь омовенных от непотребства, а если которых усмотрит оскверненными, тех высылает из стана святых.

П. Слово твое истинно.

К. "Святы будьте, – сказано, – ибо свят Я Господь" (Лев. 19, 2). Заметь также, что по омовении одежд избавленный от вины чист будет, говорит закон, предвозвещая очищение водою и как бы в образах, доступных телесному чувству, начертывая нам таинство святого крещения.

П. Понимаю.

К. Усматривай еще, Палладий, сколь велика внимательность закона: он как бы переносит мысль нашу к противоположному и как бы всякими способами показывает служащее на пользу.

П. Каким образом, скажи.

К. Он сказал опять: "Если будет на ком язва проказы, то должно привести его к священнику; священник осмотрит, и если опухоль на коже бела, и волос изменился в белый, и на опухоли живое мясо, то это застарелая проказа на коже тела его; и священник объявит его нечистым и заключит его, ибо он нечист. Если же проказа расцветет на коже, и покроет проказа всю кожу больного от головы его до ног, сколько могут видеть глаза священника, и увидит священник, что проказа покрыла все тело его, то он объявит больного чистым, потому что все превратилось в белое: он чист. Когда же окажется на нем живое мясо, то он нечист; священник, увидев живое мясо, объявит его нечистым; живое мясо нечисто: это проказа. Если же живое мясо изменится и обратится в белое, пусть он придет к священнику; священник осмотрит его, и если язва обратилась в белое, священник объявит больного чистым; он чист" (Лев. 13, 9–17).

П. Какой же в этом подразумеваем быть может здесь вид противоположения?

К. Разве не понимаешь, что мы утверждали, что проказа есть омертвение в живом теле отчасти и что одержимый этим недугом был отверженным, как нечистый!

П. Понимаю.

К. Так заметь, что у нас дело обращается как бы опять в противоположное, потому что если, сказано, будет совершенно весь прокажен и одержим омертвением, не имея ничего здоровым, то такой пусть будет свободен от обвинения в осквернении: чист есть. Если же в нем будет какой-либо остаток живой плоти, то пусть обвинит его, сказано, жрец в нечистоте: осквернит его плоть живая; он прокаженный; потому что это будет равносильно вине проказы.

П. Что это такое ты говоришь, не могу разуметь, ибо если прокажение – отчасти осквернит кого бы то ни было, каким образом может явить его чистым совершенная и распространенная по всему телу проказа?

К. Хотя дело это, Палладий, действительно тонкое, но мы не должны думать, что точность закона вносит как бы какое спорное и противоречивое для нас умозрение. С каждым обстоятельством связан какой-либо мудрый и необходимый смысл, имеющий безукоризненность. Будем же говорить о нем, если угодно.

П. Весьма угодно: ибо мне, жаждущему узнать это, будут весьма приятны твои слова.

К. Двояким, думаю, образом можем мы проводить вполне согласную с законами жизнь пред любодобродетельным Богом: или, живя для Него, избегаем омертвения от страстей и греха, – и это значит не страдать проказою, ибо и отчасти случающаяся с живым телом мертвенность производит проказу, или же иным способом, – посредством похвального умерщвления и воздержания от мирской жизни – как бы каким венцом украсимся присужденною наградою за все дела наилучшие; потому что божественный Павел так пишет некоторым: "Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем" (Рим. 6, 11). Итак, живя во Христе, поелику стремимся исполнять угодное Ему, возненавидим умерщвление, очевидно, происходящее от страстей и греха, умерши же греху, по Писанию, откажемся жить в нем, право мудрствуя (Рим. 6, 12).

П. Изложи мне это еще яснее, потому что я не очень понимаю.

К. Не утверждаем ли мы, Палладий, что Христос претерпел за нас смерть, "да и живущий не к тому себе живут, но умершему за них и воскресшему", то есть Христу (2Кор. 5, 15)?

П. Без сомнения утверждаем.

К. Итак, мы живем Христу, жительствуя по Евангелию и гнушаясь омертвением, происходящим от греха, или смертью от страстей. Так и божественный Петр пишет о Христе: "Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды" (1Пет. 2, 24); ибо думаю, что те, которые имеют в виду жить светло, должны быть вдали от всего умерщвляющего и хорошо успевать в том, чтобы избавиться от скверн.

П. Правильно говоришь.

К. Итак, нимало не будет страдать как бы недугом проказы решившийся жить для Христа, последующий евангельским вещаниям и отвергающий мертвенность, от греха происходящую.

П. Согласен.

К. И это есть один способ, которым мы может благоугождать Богу; другой же может состоять в следующем: "умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание" (Кол. 3, 5), мы должны являться как бы уже умершими греху, притом совсем, и уже более не жить в нем. В этом утверждает и божественный Павел, говоря: "Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак. Мы умерли для греха: как же нам жить в нем?" (Рим. 6, 1–2). Посему как при избрании Жизни для Христа закон подвергает осуждению умирание отчасти, так и в умирании для греха житие в нем было бы опять осквернением, не свободным от обвинения со стороны закона. Поэтому-то сказано, что если проказа будет на всем теле и как бы омертвение распространилось по всем членам (а это означает умершего греху), то осквернения уже нет в теле: ибо чист есть, сказано, весь совершенно умерший греху, не уступил ему ни одного места и как бы не дал водвориться себе. "Аще же, – сказано, – явится на нем плоть жива...опять, то осквернит его плоть" живая: ибо вообще житие для греха, хотя бы отчасти, являет скверным недугующего сим; потому "малая закваска, – сказано, – квасит все тесто" (1Кор. 5, 6). Истинно слово сие: "Аще же составится, – сказано, – плоть живая, и изменится в проказу, то пусть разрешится от обвинения: чист есть"; ибо избавился от того, чтобы и отчасти жить для греха, как скоро дух его перешел к омертвению похвальному и истинно предобрую испытывает перемену состояния. Итак, повторю в главных чертах то, что сказал: если мы живем для Бога, то да не будет в нас ничего мертвого; если же умерли для греха, то да не будет в нас живым ничто из него. Вот светлый путь нашего святолепного жительства, не имеющего ничего укоризненного.

П. Ты хорошо сказал.

К. Но и еще точнее различая эти недуги, закон говорит: и если будет подозрение и предположение, что проказа появилась или в заструпевшей ране, или в части тела некогда обожженной, то пусть опять прилагает жрец то же тщание и наблюдение. И если кажущееся расцветшим белое не изменилось в проказу, то да будет чист, сказано. Если же будет ясным изменение белого в проказу, то будет нечист и осквернен (Лев. 13, 18–28). Закон и чрез это указует нам, что душевные недуги, а они бесчисленны, – извлеченные честною жизнью и по времени доведенные как бы до заструпления, если бы по нашему небрежению были снова как бы разбережены, то Христос, великий наш Первосвященник, осмотрит их и произнесет весьма правый суд. Ибо если болезнь дошла до одних только помыслов, то и в таком случае больной отнюдь не безукоризнен: отлучен, сказано, будет (Лев. 13, 26), однако не отвержен совершенно и не совсем умер. Если же болезнь перешла пределы помыслов и даже желания, если вновь заболевший ею уже как бы потерпел полную перемену к худшему, то положить на него наказание за осквернение. Итак, должно особенно остерегаться, чтобы успокоившиеся страсти пробуждать снова, не возобновлять духовных ран и не вoзвращаться опять к прежним порокам. Иначе и мы услышим святого, воскликнувшего: "Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи" (2Пет. 2, 22).

П. Мне кажется, что ты говоришь это правильно и весьма кстати.

К. Итак, о проказе, о струпьях и ранах закон преподал нам это; но к сему присовокупляет и говорит: "Если у мужчины или у женщины будет язва на голове или на бороде" голову, и если, говорит, будет некоторая впалость на ней от того, что кожа разрушается и оседает, и если будет изменение волоса в белый, то таковый, без сомнения будет прокаженный и нечистый. Если же ничего такого не будет, то да "острижет", сказано, голову или бороду подвергшийся белой сыпи. Остригши же таким образом волосы, пусть придет к жрецу и затем подвергнется испытанию; ибо если пятно или белая сыпь не распространяется в ширину, но остается как бы на месте или приходит к уменьшению, то пусть будет чист опять; потому что эта болезнь – не проказа, но только подозревается и кажется такою (Лев. 13, 29 и далее).

П. Так какой же будет смысл и сих слов?

К. Двоякое в нас, Палладий, бывает осквернение: плотское и духовное. И плоть оскверняет оные гнусные и нечистые страсти ее, а душу и ум более всего другого уклонение от правоты учения к худшему и повреждение здравой веры, а к тому еще коварства и обманы, ложные клятвы, наговоры, надмение, ссоры, рвения и все то, что близко и сродно с этими и одинаковую участь имеет в осуждении за непотребство. Итак, закон этими словами, кажется, напоминает нам о душевных страстях и хочет обозначить ими недуги, обыкновенно случающиеся с умом; ибо голова есть образ ума, а борода – зрелого рассудка, потому что и она есть признак совершенства. Итак, наблюдает все нас касающееся и тонко исследует оный Архиерей всех, то есть Христос; Он проникнет взором в самый ум и будет испытывать внутренние и сокровенные мысли. И если будет повреждение или перемена правой веры на неправую, или уклонение к порочности нравов и зложеланию, в особенности для Него ненавистному, то Он отвергнет таковых снова, как оскверненных, и произнесет суд, объявляющий их совсем нечистыми. Это, говорю значит страдать проказою на голове или бороде. Если же оказалось бы, что ум находится как бы только в начале болезни и не представляется совершенно склонившимся к недугованию тем, о чем я говорил, то отлучается, будучи подвергнут умеренным наказаниям, но не совершенно будет нечист и чужд Бога; напротив, омыв одежды, чист будет, то есть приимет в помощь себе оправдание во Христе. Острижение же волос, представляющее жрецу обнаженную рану, может указывать на то, что пред очами Божества все как бы выступает из средины и является обнаженным все то, на что Оно восхотело бы воззреть; "И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его", как написано (Евр.4, 13).

П. Правда; ибо Он сказал устами одного святого: "Разве Я – Бог только вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? Может ли человек скрыться в тайное место, где Я не видел бы его?" (Иер.23, 23–24.)

К. Заметь, Палладий, что закон говорит о вещах гораздо более тонких и из необходимого для знания не опускает ничего, чем мог бы принести пользу слушателям, подчиняя оное своим правилам; потому что, как написано: "грехопадения кто разумеет?" (Пс.18, 13.) "Все мы много согрешаем" (Иак.3, 2). Ибо естество наше недугует бессилием и удобопреклонностию к прегрешению: "Кто родится чистым от нечистого?, – как говорит Священное Писание, – Ни один" (Иов 14, 4). Поэтому и божественный Давид воспевает о нас: "Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, – Господи! кто устоит? Но у Тебя прощение" (Пс.129, 3–4). Итак, смотри теперь, как закон милостиво освобождает нас от обвинения в таковых прегрешениях и по благости очищает тех, которые вследствие человеческой неустойчивости подвергаются едва не тяжким невольным грехопадениям; ибо он сказал так: "Если у мужчины или у женщины на коже тела их будут пятна, пятна белые, и священник увидит, что на коже тела их пятна бледно-белые, то это лишай, расцветший на коже: он чист" (Лев. 13, 38–39). Хотя по точному исследованию страдание лишаем есть болезнь плоти и близко к проказе; однако еще не соединено с омертвением и не вовсе безнадежно. Таковы же некоторым образом и бывающие с нами грехопадения, которые хотя суть, без сомнения, пороки, однако еще не служат к смерти и погибели души. И не очень строг в приговоре Судия, "Ибо Он знает состав наш" (Пс.102, 14), и Ему не безызвестна немощь естества нашего. Итак, Он дарует отпущение по свойственному Ему человеколюбию. И это, думаю, значит, что страдающий лишаем "чист есть". И добрым людям приходят иногда на ум малые грехи, каковы, для примера сказать: кратковременное раздражение, умеренные движение к гневу, малодушие в отношении к братиям, иногда стремление к суетной славе. И таковые поползновения обыкновенно случаются иногда даже с людьми, проводящими безупречную жизнь и истинно чистыми: ибо это свойственно человеку и, так сказать, обще всем, ведущим жизнь в плоти и крови. Так и это опять таинственно изображает закон, говоря: "Если у кого на голове вылезли волосы, то это плешивый: он чист; а если на передней стороне головы вылезли волосы, то это лысый: он чист" (Лев. 13, 40–41). Невольное отпадение волос есть болезнь головы; а мы недавно говорили, что голова именуется во образ ума: ибо голова есть жилище ума, как некоторые думают.

П. Это я буду помнить.

К. Итак, пороки головы телесной по справедливости указуют на недуги ума, но опять незначительные и такие, которые прилично прощать. Так закон освобождает нас от обвинения во всяких естественных для человека страстях и в невольных осквернениях, которые могут с нами случиться, потому что естество наше по необходимости недугует немощью, и быть вполне чуждыми страстей не есть удел настоящего времени, а приличествует лишь веку будущему, в котором грех будет ниспровергнут до основания, и мы преселимся в жизнь совершенно беспорочную. Впрочем, "Если же на плеши, – сказано, – или на лысине будет белое или красноватое пятно", то прокажен есть и нечист будет (Лев. 13, 42–44). Ибо иногда и малые страсти переходят в сильные вины и весьма сквернят, не будучи пресекаемы нами, но получив как бы свободный и беспрепятственный доступ к худшему. Говорю для примера: если кто-либо иногда гневается немного, и страсть эта усилилась в нем, то пусть он отсечет ее кротостью, дабы малое грехопадение, возрастая, мало-помалу не оказалось смертною виною для одержимого страстью. Это, вероятно, и значит то, что на плеши расцвела проказа, то есть как бы в образе представляющееся Устремление от ничтожного начала к худому концу. Потому правильно, полагаю, сказано блаженным Давидом: "гневайтеся и не согрешайте" (Пс.4, 5).

П. Как глубоко это слово!

К. Конечно так: ибо ты сознаешь, как я думаю, что очень тонкую речь веду я и что без труда такие умозрения не могу ни помыслить, ни изложить. А что невозможно укрыться нечестиво недугующим явными прегрешениями, тогда как весьма малые остаются иногда неведомыми и сокровенными, это ты можешь узнать из следующего. Страждущие плешивостью чисты, говорит закон, напоминает об этом, по справедливости прощая нам малые из грехопадений, как мы говорили недавно. Но если у кого будет на плеши проказа, то есть когда недуг от маловажного переходит к худшему, тогда он объявляет его явно гнусным и не имеющим слова в оправдание виновности. Посему и говорит: "У прокаженного, на котором эта язва, должна быть разодрана одежда, и голова его должна быть не покрыта, и до уст он должен быть закрыт и кричать: нечист! нечист! Во все дни, доколе на нем язва, он должен быть нечист, нечист он; он должен жить отдельно, вне стана жилище его" (Лев. 13, 45–46). Раздрание одежд и непокровение головы может указывать и весьма ясно на неприкровенность бесстыдства; и обвитие около уст – на неимение так сказать, защиты и невозможность ничего сказать, когда Бог будет обвинять нечистоту. Необходимость же выходить из стана может служить образом того, что оный грешник уже не водворяется с ликами святых, но, быв изгнан из священного общества их, непричастен останется всякому благу.

П. Сколь это ужасно и достойно проклятия!

К. Совершенно так, Палладий. Посему и божественный Давид говорит: "грех юности моея, и неведения моего не помяни: по милости твоей помяни мя, ради благости твоея, Господи" (Пс.24, 7). Но как бы до всего доходит закон, представляя доказательство присущей ему точности, до сосудов, до шерсти, до утка и основы и кожаного сосуда. "Аще прокажение", говорит, будет, и болезнь появится на чем-либо из сего, то "увидит" опять "жрец" и отлучит "язву": и если не будет никакого перехода пятна к лучшему, то "на огни да сожжется: понеже прокажение исто есть", говорит (Лев. 13, 51–52). Еще повелевает, чтобы попорченное было омываемо; а если после сего окажется, что порча укоренилась, то предает уже огню, как совершенно бесполезное, уподобляя, вероятно, шерсти, утку, основе и кожам то, что нас касается. Ибо, что у рога никакого значения не имеет шерсть, уток или иное что подобное в том, как или почему может кто-либо сомневаться? Итак, мы должны признавать тягчайшим из преступлений то, когда, после очищения и омовения, которые соделал в нас Христос, не будем удаляться от скверн, но пребудем и останемся в них. Ибо если омывающий нас Христос не увидит в нас никакой пользы от омовения, то предаст огню в наказание, совершенно подобно тому, как и подзаконный священник, не увидев никакой пользы для утка или основы от омовения, сожигал их наконец.

П. Это так.

К. Итак, проказою закон прекрасно указует на омертвение, как бы в делах искусно заимствуя от того, что можно видеть ясно и чувственно, мысля о более сокровенном и плотскими примерами уясняя мысленное. Но предлагая нам богатое познание о душевных осквернениях и представляя явным как бы в телесных недугах то, что случается мысленно, сверх сказанного говорит еще в книге Левит: "если у кого будет истечение из тела его, то от истечения своего он нечист. И вот [закон] о нечистоте его от истечения его: когда течет из тела его истечение его, и когда задерживается в теле его истечение его, это нечистота его; всякая постель, на которой ляжет имеющий истечение, нечиста, и всякая вещь, на которую сядет..., нечиста; и кто прикоснется к постели его, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; кто сядет на какую-либо вещь, на которой сидел имеющий истечение, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; и кто прикоснется к телу имеющего истечение, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; если имеющий истечение плюнет на чистого, то сей должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера" (Лев. 15, 2–8). И кроме сего говорит, что мерзок будет и отвратителен всякий сосуд, на котором "всядет... изливаяй семя", хотя бы он и омыл руки водою, – и это будет оскверненным (Лев. 15, 9 и далее). И если бы кто прикоснулся к телу его, во всяком случае и тот становится причастным вине нечистоты; также, если бы приблизился к нему кто-либо из неоскверненных еще, то и в таком случае они будут подлежать вине нечистоты. Поэтому-то он, вместе с прокаженными, выходил и выселялся из стана, будучи недоступным для всех и не имея с ними общения, даже прикосновением руки оскверняя случайно встречающихся с ним.

П. Но какой же мог бы быть недуг в душе, подобный телесному излиянию семени? Ибо закон духовен: не так ли?

К. Совершенно так; ты сказал правильно. Но ты рассуди вот о чем: истечение семени из тела некоторым образом вредит естественной способности к плодородию, обращая в ничто запас семени и ослабляя напряжение в членах; оно как бы уже невольным делает растление, так что одержимые этим недугом находятся в продолжительном и постоянном осквернении. Так переходи же теперь от телесного недуга и наглядного образа к совершающемуся в уме: растлевается и самый ум, распутно трудясь над тем, над чем не следует, и ни на что необходимое не употребляя напряжение своей деятельности, так что не имеет никакого истинного плода, а напротив всегда стремится к несправедливому и недугует неудержимым ниспадением к постыдному.

П. Что такое ты говоришь?

К. Разве божественный Павел не сказал нам, Палладий, что человек "создан... на дела благие?" (Еф.2, 10.)

П. Конечно, сказал.

К. Итак, он получил естество прямо направленное и способное ко всему похвальному. Или ты не признаешь, что это животное восприимчиво к мудрости и всякому знанию? что оно весьма легко могло бы совершать дела благоразумия и мужества, а также и справедливости, если бы восхотело исполнять ему свойственное и следовать Божественным законам?

П. Признаю.

К. Если же кто, оставив это в стороне, оказался бы уже не мудрым, а безумным и бессердечным, не к тому направляющим стремление своих хотений, что способно руководить к истине, и напротив предпочитающим нестись вне подобающего и вместе с заботящимся о ниспровержении правого нисходит до погибели, совершенного и безукоризненного мнения о Боге и не безупречно проходящим путь деятельности: то разве не справедливо было бы такового назвать мысленно изливающим семя, как попусту иждивающего силы, посредством которых он мог бы плодоносить Богу?

П. Я полагаю, так.

К. Что же? Если бы кто, оставив исполнение дел справедливости и украшение себя благолепием мужества, оказывался несправедливым и преданным удовольствиям, то не счел бы ты его недугующим одинаково с изливающим семя, как иждивающего на постыдное естественную свою способность к доброму, и предпочетшего духовному благоплодию потерю его на дела отнюдь не полезные?

П. Счел бы.

К. Закон повелел как можно далее уходить от изливающего семя, как бы научая нас в особенности удаляться от склонных к порочности и мужественно отражать от себя тех, которых и Сам Бог возгнушался бы, как недугующих постоянным осквернением; ибо поистине не безвредное дело – прилепляться к людям злым. Истинно написанное: "Кто прикасается к смоле, тот очернится" (Сир. 13, 1). Изливающий семя оскверняет всякую вещь, которой он коснется, ложе свое, тело, чаши, воду и сосуды деревянные: чрез это таинственное указуется на то, что причастным ему в присущей ему нечистоте будет всякий, кто даже только вблизи его был бы по своему духовному расположению. Ибо написано: "себе чиста соблюдай, и не приобщайся чужим грехом" (1Тим. 5, 22). Впрочем и явные пороки, и сокрытые в глубине наших помышлений недуги, и вообще всякую слабость нашу только Христос удаляет и даруемое Им очищение, так как закон не в силах сделать это; ибо, согласно написанному, "законом никто не оправдывается" (Гал.3, 11). И ты увидишь, что это отнюдь не ложь, если вникнешь в последующие слова закона; он говорит: "А когда имеющий истечение освободится от истечения своего, тогда должен он отсчитать себе семь дней для очищения своего и вымыть одежды свои, и омыть тело свое живою водою, и будет чист; и в восьмой день возьмет он себе двух горлиц или двух молодых голубей, и придет пред лице Господне ко входу скинии собрания, и отдаст их священнику; и принесет священник из сих птицодну в жертву за грех, а другую во всесожжение, и очистит его священник пред Господом от истечения его" (Лев. 15, 13–15). Итак, очищает изливающего семя и избавляет его от недуга, но только во Христе, чрез воду и кровь. Да "исчислит себе, – говорит, – седмь дней на очищение свое, и исперет ризы своя, и омыет тело свое водою и чист будет". Протяжение очищения на семь дней означает, конечно, что во всю жизнь и во всякое время жизни должно очищаться добрыми делами тем, которые решились перейти от мирской порочности к совершению дел благоприличных; потому что мера седмицы заключает в себе полноту времени и возвращение к тому, что было в начале, так как время приблизилось уже к концу. Весьма ясно также говорит, что должно присоединяться и необходимо быть прибавляемо к добрым делам нашим очищение чрез Христа, и очищение водою, так что в омовении тела и одежд разумеется уже святое крещение, с присоединением, очевидно, и очищения кровию. Ибо "в день осмый, – говорит, – да возмет себе два горличища, или два птенца голубина". День восьмой опять может означать время нашего домостроительства с плотию, когда претерпел за нас заклание Еммануил, – эта поистине благогласная и благозвучнейшая горлица, которая собственною кровию совершила "во веки освящаемых" (Евр.10, 14). А что смерть Христова имеет в себе всякое благоухание, так как она совершилась за жизнь мира и за отъятие греха, это означается тем, что горлиц было две, из которых одна закалалась за грех, а другая во всесожжение; но что и умилостивлением за грехи наши соделался Христос, как говорят Писания (1Ин. 2, 2; ср.: Рим. 3, 25), и сие он показал, сказав: "и да помолится о нем жрец пред Господем о излиянии его".

П. Ты хорошо сказал.

К. Так должно очищать изливающего семя, по заповеди Божественного закона. Оскверняет же истечение и всякого, с кем оно случится, будет ли оно непроизвольное, или произвольное, имеющее своим источником врожденное движение. Произвольное, говорю, – бывающее при сообщениях с женою и по закону супружества; непроизвольное же, – бывающее при ночных грезах. Ибо он сказал еще так: "Если у кого случится излияние семени, то он должен омыть водою все тело свое, и нечист будет до вечера; если мужчина ляжет с женщиной и будет у него излияние семени, то они должны омыться водою, и нечисты будут до вечера" (Лев. 15, 16, 18): потому что на обоих лежит одинаковая вина, и различного нет ничего. Итак, в излиянии семени изображаем был пред нами как бы продолжительный и постоянный недуг; в предлежащем же теперь случае цель закона, кажется, та, чтобы показать, что оскверненным будет и тот, кто не совсем и не всецело недуговал бы растлением, а являлся бы недуговавшим только отчасти и изредка. Такое нечто указал ученик Спасителя: "Кто, – говорит, – соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона" (Иак.2, 10–11). Ибо, как скоро согрешил кто-либо, нарушил ли он весь закон, или согрешил в чем-либо одном и отчасти, во всем должен быть повинен пред ним. Итак, нечист по закону и тот, кто хотя и не доходит до крайней степени осквернения, однако является впадшим в оное, даже только отчасти. Впрочем он не становится совершенно отверженным, но очищается водою во Христе; потому что весьма ясно указывает на время пришествия Христова то, что оскверненный, по словам закона, нечист до вечера. Ибо при скончании и едва не при самом заходе времен века сего явился Христос, чрез Которого и в Котором мы омываемся от всякой нечистоты греховной, и будучи одержимы прегрешениями, избавляемся от малых и великих грехов. А что прежде времени пришествия Спасителя невозможно было быть омываемыми от скверны, ибо в законе никто не оправдается, по Писаниям, это ты можешь узнать из ясно сказанного, что "не чист будет до вечера".

П. Понимаю, что говоришь, и слово твое истинно.

К. К сему присовокупляет закон постановления о жене, страдающей кровотечением, и недугующей неудержимым потоком, ее оскверняющим. И как от изливающего семя оскверняется всякий сосуд, всякое ложе, всякая одежда и всякий прикасающийся к нему или близко идущий: так и от нее. Избавляет и ее одинаковым с ним способом, омывая водою, с закаланием горлиц, а также и с умилостивлением чрез посредство священника. Но как бы возводя нас к умозрениям духовным и не дозволяя оставаться при немощах плоти (ибо они должны быть принимаемы за образ немощей, внутри души заключающихся и мысленных), закон ясно присовокупляет: "Так предохраняйте сынов Израилевых от нечистоты их, чтоб они не умерли в нечистоте своей, оскверняя жилище Мое, которое среди них" (Лев. 15, 31). Ибо только уже очищенные и освященные чрез Христа, тогда и только тогда мы истинно светлыми приступим и не оскверним уже святой скинии; но приходя в церкви, чисто и чистые поклонимся всесвятому Богу.

П. Превосходно сказал ты.

К. Что естество человеческое уже и прежде немоществовало осквернением и не иначе может очищаться, как только чрез Христа, – поистине священную и святую жертву, это ты можешь узнать и очень ясно, тщательно исследовать и другое постановление того же закона. Ибо написано опять в книге Левит: "И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым: если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, то она нечиста будет семь дней; как во дни страдания ее очищением, она будет нечиста; в восьмой же день обрежется у него крайняя плоть его; и тридцать три дня должна она сидеть, очищаясь от кровей своих; ни к чему священному не должна прикасаться и к святилищу не должна приходить, пока не исполнятся дни очищения ее. Если же она родит младенца женского пола, то во время очищения своего она будет нечиста две недели, и шестьдесят шесть дней должна сидеть, очищаясь от кровей своих. По окончании дней очищения своего за сына или за дочь она должна принести однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех, ко входу скинии собрания к священнику; он принесет это пред Господа и очистит ее, и она будет чиста от течения кровей ее. Вот закон о родившей младенца мужеского или женского пола" (Лев. 12, 1–7).

П. Кто же это – родившая жена? И какая опять цель закона относительно ее?

К. Как кажется, нам необходимо вести тонкую речь; ибо весьма труден для разумения смысл этой заповеди и не легко понятен. Однако, сколько возможно, будем исследовать его. Прежде всего другого я изумлен вот чем, Палладий.

П. Что это такое?

К. Между тем как этот закон касается всякой жены, рождающей мужеский пол или женский, и заключает в себе общее для всех нас осуждение, от такого бесславия изъята святая Дева, от Которой, мы утверждаем, родился по плоти Христос; ибо усматривай, если угодно, точность закона. "Жена, говорит он, и не все безразлично, но яже ащезачнет и родит мужеск пол, нечиста будет". А Божественное тело получило состав от Духа Святого, неизреченно образовавшись во святой Деве и мало сообразуясь с законами естества; потому что нимало не нуждался в происхождении от семени Перворожденный из святых, начаток получивших возрождение от Бога чрез Святого Духа, – тех, о которых ясно сказано: "которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились" (Ин. 1, 13). Итак, избегла осуждения от закона святая Дева, отнюдь не получившая извне семени, но зачавшая божественного Младенца по действию Святого Духа. Рождающая же, и по сему нечистая жена, по справедливости и по требованию здравого разума, есть человеческая природа. Недаром в настоящее время мы и самой природе приписываем женское лицо. Обвиняется же она со стороны закона и именуется повинною осквернению за то, что рождает для тления и не такова теперь, какою была тотчас по получении бытия своего от Бога (ибо создана была для нетления), но напротив дошла до необходимости нетления, быв осуждена за преступление и, будучи природою, вследствие Божественного проклятия терпит наказание против природы: "Бог не сотворил смерти, – согласно написанному, – "и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно:... но завистью диавола вошла в мир смерть" (Прем. 1:13–14, 2:24). Итак, оскверняет природу привзошедшее отвне тление и по зависти диавольской возобладавшая смерть, имеющая корнем своим грех. Оскверняет также и иначе, именно тем, что рождаемое сеется как бы в плотском сладострастии. И кажется, нечто таковое обозначает божественный Давид, воспевая и говоря: "Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя" (Пс.50, 7). Итак, природа нечиста, как подлежащая тлению вследствие преступления и проклятия, вопреки воле Божией; "Он создал все для бытия", как истинно сказано.

П. Так прибавь же к сему и то, каким образом можно было бы избавиться от нечистоты.

К. Сам осуждающий закон указывает нам, Палладий, этот путь, ибо он говорит: пусть отлучена будет, как нечистая "семь дней". Пусть также отсчитает и другие "тридесять и три дни,... и сидети будет в крови нечистей своей", именно при рождении мужеского пола. "Аще же женск пол родит", говорит он, то вдвое больше должно быть отлучение, двойное должно быть отчисление и других дней. Итак, если рожденное дитя будет мужеского пола, то родившая будет нечиста и пребывает в осквернении семь и тридцать три дня, то есть сорок; если же женского пола, – то четырнадцать и шестьдесят шесть, то есть восемьдесят.

П. Какой же, наконец, смысл и сего?

К. Закон опять от плотских примеров возводит нас к восприятию невидимого и как бы на какой деке духовного созерцания написует чувственное. Люди, сведущие в этом, утверждают, что если зачатое в утробе будет мужеского пола, то оно овидотворяется лишь по истечении сорока дней; если же женского пола, то медленнее достигает этого, как немощное и бессильное. И оно нуждается, утверждают они, для явного овидотворения своего в числе дней вдвое большем сорока, то есть в восьмидесяти. Итак, родившая дитя мужеского пола нечиста сорок дней, а мать дитяти женского пола пребывала в осквернении и нечистоте целых восемьдесят числом дней, то есть до определенного образования плода в утробе и достижения им человеческого вида. Для очищения же, по определению закона, закалались агнец и горлица пред дверьми святой скинии, при посредничестве жреца и совершении им жертвы. Кроме того мужеский пол должно было и обрезывать, по определению закона, именно в восьмой день. Таков буквальный смысл. Мы же, восходя к духовному созерцанию, скажем теперь, каким образом родившая нас для тления и нечистоты природа отогнала скверну и избегла нечистоты и осуждения со стороны закона; ибо уже долгое время она проводила в отлучении, то есть от лица Божия. А время это было то, которое предшествовало явлению Христа и в которое царствовала смерть, от Адама до Моисея, и многообразный грех владычествовал над живущими на земле. Когда же в восьмой день, то есть после времени закона и после древнего оного субботствования, мы "обрезаны были обрезанием нерукотворным" (Кол. 2, 11) чрез Духа и приняли образ Христа (ср. Гал. 4, 19), соделавшись общниками Его "Божественного... естества" (2Пет. 1,4): тогда уже мы отгнали вину, тогда исчезла также и нечистота и удалилась всякая наша скверна. Ибо мы рождаемся уже не для тления, по причине преступления в Адаме, но для жизни и нетления, по причине оправдания во Христе, так как Он потерпел за нас заклание, как агнец непорочный и истинный, как горлица Божественная и мысленная; потому что не иным способом мы спасены. Разве это не так?

П. Совершенно так; таинственный образ теперь очень ясен.

Книга 16. О том, что мы должны приносить Богу духовные жертвы и дароприношения

Итак, достаточно, как я думаю, сказано о том, что должно мужественно приступать к изглаждению греха и к очищению, совершаемому чрез Христа, Который силен изгладить всякую находящуюся в нас нечистоту, истребляет ее действием Духа и являет нас измовенными и святыми. Посему и Священное Писание предвозвещало нам об имеющем совершится с нами действии Духа, говоря, что "Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он – как огонь расплавляющий и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде" (Мал.3, 1–3). Согласно с сим вещает и божественный Исайя, говоря, что "когда Господь омоет скверну дочерей Сиона и очистит кровь Иерусалима из среды его духом суда и духом огня" (Ис.4, 4). Но в том ли одном, Палладий, исполнен будет нами образ праведности, во Христе разумеваемой, что мы очистимся (от грехов)? И то, что изглажены будут прежние скверны наши, достаточно ли, скажи мне, будет нам для святолепной славы и увенчает ли нас высшими почестями? Или же, быть может, тогда только получим лучшую участь и украсим главы наши высшими похвалами, когда будем приносить Богу как бы некоторое духовное дароприношение и поистине священную жертву, проводимую в святости и преподобии жизнь, и будем по надлежащему совершать духовное служение?

Палладий. Полагаю, так.

Кирилл. И точно, дело это согласно с священными законами и Богу приятно, и всех более одобрительно; ибо Он повелел прекращать всякое дело в субботу и совершенно не дозволял кому бы то ни было делать что-либо, так говоря в книге Исход: "Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай... всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела" (Исх.20, 8–10). Ясно, что этот образ указует на субботствование в духе, наступившее тогда, когда мы призваны Самым Христом к прекращению и упокоению от всякого плотского дела и порочных стремлений, когда мы оттрясли бремя греха, возлюбили удаление от порочности и неделание того, что не согласно с законом: "убо оставлено есть таковое субботство израильтянам; потому что они отнюдь не внидоша" в покой Христов, по слову блаженного Павла (Евр.4, 9, 6). Нас же упокоил Христос и внушил нам, чтобы мы мысленно субботствовали, предаваясь добродетели и соблюдая прекрасное неделание прегрешений.

П. Превосходно сказал ты.

К. Но хотя в древнее время и узаконил Бог, чтобы все преставали от дел в субботу, однако же увенчанные славою Божественного служения и назначенные пребывать при святой скинии совершали службы и, нарушая субботу, были, по слову Спасителя , "неповинны" (Мф.12, 5), не подвергаясь обвинению в нарушении закона. Посему и мы, хотя престанем во Христе от земных дел, исполняя мысленное субботствование, но не будем удерживаться от дел священных, то есть от приношения Богу духовных жертв и мысленных дароприношений. Следуя же как бы "стопам" Христа, согласно написанному (1Пет. 2, 21), самих себя принесем в жертву, не закла-нием овец и кровию тельцов чествуя Бога всяческих, а напротив самих себя посвящая Ему "в воню благоухания": "ибо "благоугоднее Господу, нежели вол, нежели телец с рогами и с копытами", по слову Псалмопевца (Пс.68, 32).

П. Правильно разумеешь, но продолжай еще, и из Священных Писаний предлагай изображения столь важного и досточудного служения.

К. В книге Левит так сказал Бог, очевидно, всем израильтянам: "когда кто из вас хочет принести жертву Господу, то, если из скота, приносите жертву вашу из скота крупного и мелкого. Если жертва его есть всесожжение из крупного скота, пусть принесет ее мужеского пола, без порока; пусть приведет ее к дверям скинии собрания, чтобы приобрести ему благоволение пред Господом; и возложит руку свою на голову жертвы всесожжения – и приобретет он благоволение, во очищение грехов его; и заколет тельца пред Господом; сыны же Аароновы, священники, принесут кровь и покропят кровью со всех сторон на жертвенник, который у входа скинии собрания; и снимет кожу с жертвывсесожжения и рассечет ее на части; сыны же Аароновы, священники, положат на жертвенник огонь и на огне разложат дрова; и разложат сыны Аароновы, священники, части, голову и тук на дровах, которые на огне, на жертвеннике; а внутренности жертвы и ноги ее вымоет он водою, и сожжет священник все на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу" (Лев. 1, 2–9). Не очевидно ли (здесь) изображение жизни святых людей и всецелого сродства их с Богом в Духе и освящении? Мы изображаемся как бы в кротких животных, то есть тельце и овне, умирая для мира чрез умерщвление плоти, дабы жить для Бога чрез евангельское житие, как бы возносясь ко Отцу чрез Сына в жертву истинно духовную и благоуханнейшую. Но мы опять скажем тебе о каждом предмете особо и сколько возможно подробнее. Каждый возносит Вседержителю Богу собственную жизнь, как бы некоторый дар, но возносит, как ему дано, и в той мере, какую имеет: "один так, другой иначе, каждый имея свое дарование от Бога", по слову премудрого Павла (1Кор. 7, 7): ибо в величине животных и различии их по виду косвенно указуется неравенство и несходство в силе духовной и разумной. Так велик ли кто и очень силен наподобие тельца, или мал и далек от совершенства наподобие овцы, в том и другом случае он приносит себя в дароприношение Богу и во всесожжение, то есть во всецелое посвящение, не разделенною имея жизнь между Богом и миром, но всецело приятною и посвященною Богу. Образ жертвы должен быть таков: "мужеского пола, – сказано, – и непорочна да будет жертва; потому что святые всегда как бы сообразны Христу, Который есть "мужеский пол" и истинно "непорочен", так как мужеский пол изображает собою предводительство, а непорочность – чрезвычайную и непревосходимую святость: ибо один есть наш вождь и всесвятый без сравнения Еммануил. И иначе можно и, думаю, нужно сказать, что посвящаемые Богу должны быть мужеского пола и непорочны, не имея в себе ничего женственного и не ослабевая до легкомыслия, но всеусильно должны стремиться к тому, чтобы мужаться и сохранять в себе мужественный и как бы возбужденный ум. Впрочем к этому добавил бы я, что им должно быть чистыми и непорочными, насколько это возможно для человеческой природы; потому что, как в одном месте весьма мудро воспевает божественный Давид: "Суди меня, Господи, по правде моей и по непорочности моей во мне" (Пс.7, 9), пред Богом человеческая праведность некоторым образом имеет соответственную ей меру, так как очевидно праведность святых Ангелов преимуществует и много превышает меру нашу. Итак, "мужеский пол и непорочна" да будет священная жертва. Приносится же она к самым дверям святой скинии: ибо не в ином каком-либо месте делаемся мы совершенными, а непременно только в церкви становясь благоприятными Богу и Отцу, когда приносит нас Христос, как священник: "потому что через Него и те и другие имеем доступ" (Еф.2, 18), и Сам Он обновил нам доступ к бытию, "предтеча о нас" вошедши во Святая Святых (Евр.6, 20) и показав нам истинную стезю. Далее Он повелел приносящим возлагать на тельца руки, косвенно знаменуя этим, что они образно приносят его вместо самих себя, весьма прилично делая заклание животного образом того, что жить свято возможно только умирая для мира. И вот смотри, как сень изображает нам истину. Закалаем был телец пред Господем, а кровь проливаема была при жертвеннике; ибо смерть для мира и умерщвление плотских движений приятнее всего Богу и достойно призрения свыше. И может быть нечто таковое воспевает нам божественный Давид, говоря так: "честна пред Господем смерть преподобных Его" (Пс.115, 6): ибо смерть преподобных есть как бы священное возношение Богу. И не говорю: смерть всех ходящих по плоти. Это слова, напротив, указывают на ту смерть, которую обыкновенно претерпевают умирающие для мира, но живущие для Бога в преподобии и святости; ибо трудно было бы нам проводить святую жизнь, если бы мы наперед не умерли для мира. Петр пишет о Христе: "Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды" (1Пет. 2, 24). Итак, заклание тельца, кажется, означает избавление от грехов и претерпение смерти, честной пред Богом, которую Он удостаивает и своего призрения: ибо "да заколют, – сказано, – тельца пред Господем" (Лев. 1, 5). Пролитие же крови при жертвеннике, думаю, может обозначать посвящение жизни и возвышение души во славу Божию. С жертвы сдирается кожа, и она раздробляется на части: сдирание кожи означает как бы обнажение и обнаружение всего, что есть в нас, а раздробление на части весьма хорошо указывает на проникновение слова Божия до членов и мозгов: "Ибо слово Божие, – сказано, – живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет" (Евр.4, 12–13). Когда же священник возжигает огонь, тогда возлагаются на олтарь раздробленные части, вместе с головою и ногами, а также и с внутренностями омытыми в воде: ибо все принадлежащее святым благоуханно, так как ничто отверженное Богом не мыслится как присущее им. Мясо же может быть образом как бы грубой и телесной их жизни, ибо она честна и свята. Голова есть знак ума, внутренности – помыслов и пожеланий; ноги же служат тонким намеком на деятельное и как бы в делах являемое хождение.

П. Как замысловато это объяснение!

К. Однако ж оно заключает в себе истину, хотя и проникающую к нам как бы сквозь туман и мрак; ибо глубок смысл закона. "Если жертва всесожжения его... из мелкого скота, – говорит он, – из овец, или из коз, пусть принесет ее мужеского пола, без порока.... и заколет ее пред Господом на северной стороне жертвенника" (Лев. 1, 10–11). Раздробляется также и это на части, с измовением внутренностей точно таким же образом, как и в отношении к тельцу. Узаконил еще и то, чтобы возносить его на жертвенник: и на это тоже самое может быть объяснение смысла. Впрочем, здесь есть нечто и неодинаковое: агнец закалаем был "на северной стороне жертвенника".

П. Какой же смыл этого обряда?

К. Разве ты не знаешь, что более к югу лежит земля Иудейская, а более северную страну к морю разделили между собою бесчисленные толпы язычников, расселившиеся по селам и городам?

П. Правда.

К. Посему то обстоятельство, что агнец закалается на северной части, служит указанием на то, что и самые толпы, живущие к северу, будут также посвящены Богу. Это именно и Спаситель провозглашал о толпе язычников, говоря: "Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь" (Ин. 10, 16).

П. Я понял, что ты говоришь.

К. Но дабы поставить выше малодушия и всякой медлительности тех, которые пожелали бы исполнять установленное законом, Бог всяческих некоторым образом уравнивает путь плодоприношения и повелевает совершать жертвы из животных, которые меньше и овцы. Он говорит: "Если же из птиц приносит он Господу всесожжение, пусть принесет жертву свою из горлиц, или из молодых голубей; священник принесет ее к жертвеннику, и свернет ей голову, и сожжет на жертвеннике, а кровь выцедит к стене жертвенника; зоб ее с перьями ее отнимет и бросит его подле жертвенника на восточную сторону, где пепел; и надломит ее в крыльях ее, не отделяя их, и сожжет ее священник на жертвеннике, на дровах, которые на огне: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу" (Лев. 1, 14–17). Заметь опять, как превосходно и премудро соблюдено здесь то, что святые являются сообразными Христу; ибо Он есть истинно вышняя и сладкогласнейшая горлица, равно как и кротчайший голубь. Посему и в книге Песнь Песней написано о Нем: "глас горлицы слышан в" пустыне (Песн. 2, 12). А чрезвычайной и высочайшей кротости как бы некоторым образцом и примером представлял Он Себя нам, когда говорил: "научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф.11, 29). Но вот и святым, поелику они носят на себе образ Христа, весьма тщательно соблюдены благолепие и досточудность в тех же добродетелях; потому что и они по справедливости могут быть разумеемы под горлицами, как передающие слушателям Божественное и священное слово и охотно совершающие пение и песни во славу Божию. Посему-то и говорят они: "язык мой... поучится правде Твоей", весь день хвале твоей (Пс.70, 24, 14, 15). Также и жизнь свою они проводят во Христе и шествуют кротчайшею стезею евангельского жития, желающим ударить их в правую ланиту подставляя и левую и принуждающим их пройти одно поприще добровольно предлагая, если хотят, пройти с ними и два (Мф.5, 39–41). Итак, они себя самих посвящают в воню благоухания и во всесожжение Богу, как бы в виде горлиц и голубей. Затем, отторгнувши голову, священник возлагает ее на жертвенник, излив кровь: ибо истинно свят и по преимуществу священен ум святых, и ему прилично быть посвященным всесвятому Богу. Он полон благих помыслов и благоухает миром истинного богопознания: "мысли праведных судьбы", согласно написанному (Притч. 12, 5). А что свята и жизнь живущих в страхе Божием, это может ясно быть из того, что кровь должна быть проливаема при святом жертвеннике: ибо кровь изображает собою жизнь. Отделяется гортань птиц, то есть зоб с перьями, и извергается, как совершенно ненужное. И это может быть ясным указанием на то, что жизнь святых является выше телесного удовольствия, так что кажется уже как бы не нуждающеюся и в чреве, вмещающем пищу. Такова в особенности жизнь людей трудолюбивейших (подвижников), которые, пренебрегая пищею и даже самым чревом, измождают плоть, умерщвляют похоти и становятся свободными и избавленными от всего мирского и излишнего. Это, думаю, означает отнятие перьев. Иметь перья необходимо птицам: но и нам необходимо то, чрез что это земное тело достигает удовлетворения собственных нужд, разумею одежды, средства пропитания, и кроме сего весьма необходимо то, с помощью чего является все это, то есть денежные доходы, противоборствующие напору нужды, мягкое ложе и тому подобное. Но хотя это полезно и необходимо для живущих на земле и в телах, однако святыми людьми считается за ничто; напротив, отверзая приобретение всего такового, как излишнее бремя, они едва не нагими и неодетыми проводят жизнь в мире сем, с неохотою удовлетворяя телесной необходимости тем, что случится и что легко можно добыть. По снятии перьев и отнятия зоба или гортани, "да изломит, – сказано, – от крил, и да не разделит", и затем да вознесет "на олтарь". Выламывание крыльев может быть образом и ясным примером того, что ум святых не мыслит о чрезмерно великом и не парит высоко, а более устремляется к помыслам смиренным и как бы ищет нижнего (Рим. 12, 16). Ум людей надменных всегда как бы высокопарящ и несется к высоте, не терпит того, чтобы держаться более низменного и презирает умеренный и смиренный помысл. Итак, выламывание крыльев прикровенно указывает на отложение надменности. А что и совсем и, так сказать, всецело посвятили свою жизнь Богу неразделенные между Ним и миром, на это указывает то, что крылья не разделялись: о разделении находящихся в браке сказал и мудрый Павел (1Кор. 7, 33). Итак, священен ум людей святых, свята их и жизнь, и стоит выше телесных удовольствий, свободна от мирского попечения и преукрашена смиренномудрым помыслом, не разделена Богом и мирскими предметами. Поэтому она и возносится в воню благоухания Богу.

П. Это так.

К. Но закон низводит роды жертвы и до меньшего еще и доступного всякому и получаемого без труда, расширяя, как я думаю, путь к похвальной деятельности и для малого, и для великого; ибо написано: "широка заповедь Твоя зело" (Пс.118, 96). И не величиною дароприношения, без сомнения, измеряется пред очами добролюбивого Бога искренность (приношения), но в одном ряду с имеющими много становится и бедный, отдающий насущное и желающий почтить Бога тем, что имеет и что может. Посему так сказал Он еще: "Если какая душа хочет принести Господу жертву приношения хлебного, пусть принесет пшеничной муки, и вольет на нее елея, и положит на нее ливана, и принесет ее к сынам Аароновым, священникам, и возьмет полную горсть муки с елеем и со всем ливаном, и сожжет сие священник в память на жертвеннике; это жертва, благоухание, приятное Господу" (Лев. 2, 1–2). Разумеешь ли, как он напоминает приносящему о смирении: Божественный закон называет нам его вообще душою, хотя бы в сей жизни он был и весьма незнатен, показывая этим справедливость ко всем и беспристрастие Высочайшего Естества, подобно тому как без сомнения и в других словах: "все души – Мои" (Иез.18, 4): "Ибо нет лицеприятия у Бога" (Рим. 2, 11), как я сказал недавно. Итак, если бы кто из людей, не имеющих, сказано, знатности в мире, захотел приносить дар Богу, то родом жертвы его пусть "мука пшенична... будет", только напоенная елеем и смешанная с ладаном. А что пшеничная мука служит образом жизни, елей – веселия, основывающегося на уповании, ладан же – благоухания в делах и подвигах и в жизни, вполне согласной с законом, это нам разъяснила продолжительная беседа. Итак, желающим возвеселить в себе Бога всяческих должно, весьма мудро говорит закон, предавать и посвящать Ему свою жизнь, не скорбя о подвигах, предпринимаемых ради добродетели, ибо не "ропщите", говорит божественный Павел (1Кор. 10, 10), но посвящая Ему жизнь, исполненную благоухания мысленного; потому что тогда только вознесет "жрец памат ея" к Богу. Иначе сказать, мы приблизимся во Христе к Богу и Отцу чрез духовную жертву, приобретая этим и то, что будет в памяти у Него: ибо чем обыкновенно мы становимся доброхвальными, тем самым обнаружится, что мы сделались достойными памяти о нас Бога и знаемыми Ему во Христе.

П. Ты сказал превосходно.

К. Но к этому присовокупляет: "Если же приносишь жертву приношения хлебного из печеного в печи, то приноси пшеничные хлебы пресные, смешанные с елеем, и лепешки пресные, помазанные елеем. Если жертва твоя приношение хлебное со сковороды, то это должна быть пшеничная мука, смешанная с елеем, пресная; разломи ее на куски и влей на нее елея: это приношение хлебное.... Если жертва твоя приношение хлебное из горшка, то должно сделать оное из пшеничной муки с елеем" (Лев. 2, 4–7).

П. Как глубок смысл закона! Так объясни же это, чтобы, вникая умом и в столь тонкие предметы, мы не уклонялись от цели.

К. Достойна внимания, думаю, оная предусмотрительность и высокая мудрость закона, ибо он нисходит до всякого состояния, приемлет даже и совсем малый дар и повсюду сообщает ему благоуханность и приятность. Ты знаешь, конечно, как говорит даже Сам Христос: "И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей" (Мф.10, 42). Нечто подобное должно разуметь и здесь, и милость Законодателя прославлять приличествующими Ему хвалами. Дар приемлется, как я сказал, даже если бы кто пожелал исполнить предписанное в законе и самими дешевыми жертвами. Будет ли, сказано, дар его хлеб квасный или опреснок, будет ли он от "пещи, или от сковрады, или от огнища" (очага), будет ли он и не из пшеницы, а новые зерна истолченные, то есть мука из шелушных плодов, пусть только принесенное напоено будет елеем и имеет на себе ладан. Кажется, в этих словах Писание как бы указывает нам на прославление святых чрез сожжение, труды, а также и чрез сокрушение; ибо пещь и огнище, а также и сотрение жерновом, конечно, суть знамения сокрушения и труда людей испытуемых как бы посредством огня. Поэтому-то они и восклицали, проходя столь достославною стезею: "Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро" (Пс.65, 10). Воспевает также и божественный Давид: "сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Пс.50, 19). А что потрудившиеся так становятся благоуханием Христовым, это без сомнения по справедливости должно быть; равным образом, что они будут помилованы и обильно утучнены благодатию Духа, это ясно для того, кто рассмотрит употребление ладана и елея: ибо содержа-щееся в законе разве не служит для нас как бы тонким намеком на прикровенное и сению?

П. Конечно так.

К. Итак, мы принесем самих себя Богу, умирая для греха и мысленно претерпевая эту священную смерть, живя же "правдою", согласно написанному (1Пет. 2, 24), и в качестве благодарственного дара посвятим Ему собственную жизнь, славную и безукоризненную, благоукрашенную славою любви Бо-жественной. Это ясно мы можем знать и из других законов; ибо написано в книге Левит: "Если жертва его жертва мирная, и если он приносит из крупного скота, мужеского или женского пола, пусть принесет ее Господу, не имеющую порока, и возложит руку свою на голову жертвы своей, и заколет ее у дверей скинии собрания; сыны же Аароновы, священники, покропят кровью на жертвенник со всех сторон; и принесет он из мирной жертвы в жертву Господу тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это; и сыны Аароновы сожгут это на жертвеннике вместе со всесожжением, которое на дровах, на огне: это жертва, благоухание, приятное Господу" (Лев. 3, 1–5). Итак, телец приносится непорочный: ибо надлежит быть чистыми и сколько возможно более удаленными от всякого порока тем, которые возносят себя в воню благоухания Богу. Закалался же он при самых дверях святой скинии, причем на него возлагаемы были руки приносящего. Какой смысл такового обряда, было уже ясно сказано. Возносим был в жертву тук иже на утробе, и обе почки, вместе со снятым с них жиром "и препонка... печени". Тук, который на утробе, может указывать, как я думаю, как бы на благосостояние ума и тучность сердца, превосходно воспитанного мысленным руководством Духа: ибо хорошее питание и в бессловесных животных, а также и в человеческих телах производит утучнение; преизобильное же причастие Божественных дарований наполняет ум святых всяким благом. Поэтому-то они и становятся священными и избранными в воню благоухания Богу. Почки же могут служить образом заключающейся в уме рассудительной деятельности, по которой он считает заслуживающим отвержения то, чему свойственно вредить, а достойным предпочтения и избрания полезное. Пишет же и божественный Павел: "Пророчества не уничижайте. Все испытывайте, хорошего держитесь" (1Сол. 5, 20–21). Итак, поелику разделяющий член в теле есть почка (так как она весьма хорошо отделяет излишнее, нужное же и полезное передает природе тела, искусно разделяя, куда и сколько нужно отделить), то почки по справедливости можно истолковать в смысле рассудительной способности ума. Поэтому священны и посвящены Богу почки святых людей, то есть рассудительная способность, которую имеют они в уме. Люди, преданные Богу, суть опытные и точные меновщики, всегда порицающие дурное и привыкшие удостаивать прекрасного отзыва то, что служит на пользу. Посему-то, думаю, и божественный Псалмопевец, стяжавший славу в этом, взывал к Богу: "яко Ты создал еси утробы моя", Господи (Пс.138, 13). Перепонка же печени не на иное что указывает нам, как на действие души, или на движение сердца, в котором оно идет к пожеланиям. Некоторые, тщательно исследовавшие предметы этого рода, не затрудняясь говорят, что в печени всякое животное имеет пожелания. Итак, должно посвящать Богу и перепонку печени, то есть самый, так сказать, источник всякого нашего пожелания, согласно тому, как воспевает Псалмопевец: "Господи, пред Тобою все желание мое" (Пс.37, 10). Но только тот может похваляться собою и произносить столь славное и досточудное вещание, кто имеет стремления свои направленными только к тому, что угодно Богу, и является жаждущим делать то, чего Он хочет.

П. Соглашаюсь; ибо ты разумеешь правильно.

К. Относительно овцы, а также и козы, Он определяет тот же закон; и над ними одинаковым образом совершаем был обряд жертвоприношения, причем различие животных по величине превосходно указывает на меру благочестия и стяжания славы приносящих дар; ибо один обильно и превосходно (преуспевает в благочестии) – и его должно разуметь как бы под образом тельца; другой посредственно, как это можно видеть под образом овцы; а иной и еще менее того, потому что коза меньше и овцы. И это, думаю, означает то же, что и евангельская притча, по которой благоплодная земля произрастила плод во "сто" и в "шестьдесят" и в "тридесять" (Мф.13, 8, 23).

П. Соглашаюсь.

К. А что соответственно правым деянием каждого будет и воздаяние награды, и что решившимся мужаться в добре определены от Бога равносильные подвигам и награды, в этом убедит и Сам Спаситель, Который говорит, что неодинаково было распределение талантов, но поставляет из стяжавших славу одного над десятью городами, другого над пятью (Мф.25, 15–29). Жизнь каждого как бы взвешивается и возмездие непременно как бы уравновешено будет с нашею доброкачественностью. Равным образом и закон Моисеев покажет нам то, что я сказал; ибо так говорит он в книге Чисел: "И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: когда вы войдете в землю вашего жительства, которую Я даю вам, и будете приносить жертву Господу, всесожжение, или жертву заколаемую, от волов и овец, во исполнение обета, или по усердию, или в праздники ваши, дабы сделать приятное благоухание Господу, – тогда приносящий жертву свою Господу должен принести в приношение от хлеба десятую часть [ефы] пшеничной муки, смешанной с четвертою частью гина елея; и вина для возлияния приноси четвертую часть гина при всесожжении, или при заколаемой жертве, на каждого агнца.... А принося овна, приноси в приношение хлебное две десятых части ефы пшеничной муки, смешанной с третьею частью гина елея; и вина для возлияния приноси третью часть гина в приятное благоухание Господу. Если молодого вола приносишь во всесожжение или жертву заколаемую, во исполнение обета или в мирную жертву Господу, то вместе с волом должно принести приношения хлебного три десятых части ефы пшеничной муки, смешанной с половиною гина елея; и вина для возлияния приноси полгина в жертву, в приятное благоухание Господу. Так делай при каждом приношении вола и овна и агнца из овец, или коз; по числу жертв, которые вы приносите, так делайте при каждой, по числу их. Всякий туземец так должен делать это, принося жертву в приятное благоухание Господу; и если будет между вами жить пришелец, или кто бы ни был среди вас в роды ваши, и принесет жертву в приятное благоухание Господу, то и он должен делать так, как вы делаете; для вас, общество [Господне], и для пришельца, живущего [у вас], устав один, устав вечный в роды ваши: что вы, то и пришелец да будет пред Господом; закон один и одни права да будут для вас и для пришельца, живущего у вас" (Чис.15, 1–16).

П. Так где же мы можем усматривать в этом равномерность и соответствие награды, как ты говоришь, с делами каждого?

К. Разве ты не слышишь, друг мой, что закон ясно говорит: когда кто захочет совершить моления и всесожжения, то если закалает в жертву агнца, пусть соединит к жертвоприношению десятую часть ефы муки пшеничной, вина же и елея четвертую часть ина (это суть меры на еврейском языке): а если овна, говорит, то сопровождающее жертву прибавление должно быть в увеличенном объеме, то есть составляет третью часть, ибо четвертая часть меры менее третьей? При принесении же тельца, количество пшеничной муки и всего прочего превышает даже и третью часть, и достигает уже половины.

П. Это я знаю, но что это значит?

К. Ты, конечно, знаешь, что пшеничная мука есть изображение жизни, а елей – радости; потому что написано: "умастити лице елеем" (Пс.103, 15). Вино же служит указанием на мысленное, свыше и чрез Духа неспосылаемое веселие; ибо "вино, – сказано, – ...веселит сердце человека" (там же).

П. Понимаю.

К. Итак, соответственно тому, чем кто станет плодоприносить, будет дарована от Бога и жизнь с радостию и веселием. Конечно, мы не говорим того, что в жизни или в оживотворении, даруемом от Бога, есть большее или меньшее. Это было бы пустословием. Но, говоря о жизни, мы разумеем славу в жизни, которою один превосходит другого, а другой наоборот имеет меньшее в сравнении с прочими. Впрочем и он не будет лишен почести и славы; "и звезда от звезды разнится в славе" (1Кор. 15, 41). Итак, изображением жизни святых в славе служит здесь различие жертвоприношений, которое количеством сопровождающих жертву приношений начертывает нам меру прославления. А что и языческие народы, вместе с происшедшими от племени Израилева, преклонят выю свою под иго Спасителя и будут идти путем тех же самых жертв и того же духовного прославления, это он показал, присовокупив, что пришелец не иными должен руководиться законами, как и израильтяне; ибо один есть путь для всех, приводящий к сродству с Богом и Отцем. И этот путь есть Христос; ибо, как сказал божественный Петр: "ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись" (Деян.4, 12).

П. Как превосходно и искусно это изъяснение!

К. Что мы нимало не солжем, утверждая, что различны способы прославления и что возмездие будет распределено Богом соответственно мере (заслуг) каждого, это уяснит и премудрый Павел говоря: "кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет" (2Кор. 9, 6). И еще прежде него Давид возвестил: "и воздаст ми Господь по правде моей, и по чистоте руку мою воздаст ми" (Пс.17, 21). Разве ты не признаешь, что, например, праведность Павла есть иная в сравнении с праведностью кого-либо другого, который еще не таков, как он, разумею – в отношении к духовной силе, так чтобы с уверенностью мог воскликнуть: "я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира" (Гал.6, 14.)

П. Конечно так.

К. Что еще? Разве мы не согласимся, что чистота рук Иоанна в сравнении с кем-либо другим есть иная, так как он взошел на высоту евангельского жития?

П. Согласимся: как же иначе?

К. Затем скажи мне: праведный всех Судия потребует ли от нас праведности равной и во всем подобной доброхвальным деянием святых, или же, испытав меру присущей нам силы, не потребует от нас ничего более того, что каждый из нас имеет и может исполнить?

П. Я и сам так думаю; ибо так сказал Христос: "и кому много вверено, с того больше взыщут" (Лк. 12, 48). Очевидно, что истинно и обратное: от получившего меньшее конечно мало и потребуется.

К. Так смотри: это и в законе написано, то есть что соответственно мере каждого взыскивает от него Бог. Будучи источником и началом превышающей ум милости и человеколюбия, Он не отвергает никого из прибегающих к Нему верою, но допускает каждого с тем, что он имеет, и приемлет духовные дароприношения, отнюдь не требуя того, что выше силы. А закон о сем у нас такой имеется в книге Левит: "И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: если кто дает обет посвятить душу Господу по оценке твоей, то оценка твоя мужчине от двадцати лет до шестидесяти должна быть пятьдесят сиклей серебряных, по сиклю священному; если же это женщина, то оценка твоя должна быть тридцать сиклей; от пяти лет до двадцати оценка твоя мужчине должна быть двадцать сиклей, а женщине десять сиклей; а от месяца до пяти лет оценка твоя мужчине должна быть пять сиклей серебра, а женщине оценка твоя три сикля серебра; от шестидесяти лет и выше мужчине оценка твоя должна быть пятнадцать сиклей серебра, а женщине десять сиклей. Если же он беден и не в силах отдать по оценке твоей, то пусть представят его священнику, и священник пусть оценит его: соразмерно с состоянием давшего обет пусть оценит его священник" (Лев. 27, 1–8). Приходили некоторые вписывавшие себя самих в число посвящаемых Богу и охотнее предлагавшие в дар Ему определенное законом количество дидрахм. Если же кто был из числа людей не очень достаточных или незнатных, то уплата была уже не по закону; но по испытании его священствовавшим в то время, долг определяем был сообразно мере возможности его. Так вот более ясное истолкование и смысл Писания. Необходимым также считаю я напомнить занимающимся с особенною любознательностью Священным Писанием о том, как некогда Христос обращался с речью к фарисеям, причем ясно и наглядно упоминал об этой самой заповеди. Они, стремясь к жизни суетной и неодобряемой законом и "уча учениям, заповедям человеческим", согласно написанному (Мф.15, 9), приступили к Нему, говоря: "зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб" (Мф.15, 2). Но Спаситель тотчас же сказал им: "зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: "если кто скажет отцу или матери: дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим" (Мф.15, 3–6; сн. Исх. 20, 12). Фарисеи, будучи весьма сребролюбивы и корыстолюбивы, желали видеть как можно более людей, приходящих к ним для переписи по закону, и, чтобы наполнялись их кошельки, ненасытною рукою собирали деньги с каждого из приходящих. Но естественно было, что некоторые уклонялись от переписи, имея небезосновательным предлогом к замедлению бедность и то, что они должны содержать старых отцов или матерей из того, что сами не без малого труда добывают. Преступные же фарисеи, едва только узнавали о сем, как увещавали их, чтобы они как можно скорее приступали к посвящению дара Богу, уже не думая о справедливом и презирая предписанное законом, то есть что должно с полным усердием оказывать уважение родителям и пещись о них, но прогоняя их от себя, исполняли установленное законом (относительно дароприношений). И так как по законам было виною и преступлением присвоять себе что-либо из принесенно во славу Божию, а имя приношениям было: дар, то они и учили говорить родителям, требовавшим вспомоществования: "дар... то, чем бы ты от меня пользовался", то есть то, что я мог бы дать тебе, посвящено Богу, и знай, что ты нарушаешь закон, похищая принесенного во славу Божию и нечестиво получая это. И эти виновники постыднейших измышлений для тех, которые предпочитали посвятить свое имущество Богу по закону, утверждали, что такое бесчеловечие к родителям неповинно. Это, я думаю, и значит: "иже А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар то, чем бы ты от меня пользовался тот может и не почтить отца своего или мать свою" свою; иначе сказать: не почитать отца и не оказывать уважения матери дозволительно говорящим: "дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался", то есть то, чем я оказал бы тебе пользу, если бы отдал тебе, есть дар Божий, и ты окажешься похитителем священных приношений.

П. Полагаю, что это сказано правильно и истинно.

К. поелику буквальный смысл теперь для нас ясен, то перейдем к духовному и коснемся созерцания предметов сверхчувственных.

П. Перейдем.

К. Каждый из нас, Палладий, оправданных верою и освященных Духом, сделался священным даром Богу. Каждый из нас обязан Христу своею жизнью; ибо, как сказал божественный Павел, мы куплены "ценою" и не принадлежим себе (1Кор. 7:23, 6и др.), и: один "за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего" (2Кор. 5, 15). Он приобрел нас Собою у Бога и Отца, как бы цену какую уплатив за нас, собственную кровь. Итак, мы приходим к Спасителю всех Христу чрез веру и освящение, в воздаяние за соделанное Им для нас, принося Ему в дар благочестивую жизнь. Но различен, а не один представляется, – и весьма справедливо, – образ этого приношения: ибо одни не очень мужественно стремятся к сему, а другие как бы с более горячею готовностью и с возбужденным духом, с бодрым умом и с живейшею стремительностью идут к совершению того, что должны исполнять и что они могут совершить угодного Ему. Это суть, по указанию буквального смысла, находящиеся в возрасте от двадцати и до шестидесяти лет; ибо и до шестидесятого года доходит крепость тела и сила его движений. В то же время и ум еще бодр и крепок и весьма способен к восприятию того, чему захотел бы научиться. Но познавший "создание наше", как написано (Пс. 102, 14), знает, конечно, таковый же возраст и в душах наших: от телесных подобий речь переходит к мысленному. Итак, мужеский ли то будет пол, или женский, тот и другой, пока находятся в возрасте духовной зрелости, пусть приносят в дар определенное законом, то есть мужеский пол – пятьдесят дидрахм, как целый и самый совершенный плод духовного служения, высшая законченность и совершенство которого являются ясно засвидетельствованными чрез семью – семь. Женский же пол – тридцать дидрахм; ибо он менее достохвален, нежели мужеский пол; однако и он приносит плод как бы совершенный по своей природе, и с трудом произведенный, означаемый тремя десятками. От пяти до двадцати лет, если это мужеский пол, платит двадцать дидрахм, а если женский пол, десять; ибо едва только с пяти лет, думаю я, ум начинает, так сказать, прозирать разумением, хотя еще детским и слабым, но идущим к большему совершенству; также и тело делается все более и более крепким. Разве ты не понимаешь, что я говорю?

П. И очень понимаю.

К. Итак, с духовным благоукреплением соразмеряется и плод от каждого. При этом женский пол всюду идет позади мужского и часто вполовину менее его оценивается. Что женщина есть немощный сосуд, об этом ясно засвидетельствовал и божественный Петр (1Пет. 3, 7). Она имеет недостаток в природных дарованиях мужчины и молчит в "церквах"(1Кор. 14, 34); ибо не доверено ей право слова, и она не так крепка для исполнения добродетели, как мужчина. От одного месяца, сказано также, и до пяти лет мужеский пол – пять дидрахм, а женский – три. Да и подлинно, какой может быть плод от младенцев? Итак, здесь Слово Божие некоторым образом намекает нам на новорожденное во Христе дитя, которому, как и священный Павел сказал, млеко прилично в пищу (Евр.5, 12; 1Кор. 3, 2). От тех, которые только что призваны чрез веру и находятся еще в детском возрасте, и плод мал. И зная это, божественные ученики обращенным из язычников заповедуют остерегаться "от блуда, удавленины и крови" (Деян.15, 20), хотя Христом даны были и гораздо большие Евангельские заповеди, причем добавляют, что делающие так хорошо поступят (Деян.15, 29); ибо подлинно не должен быть обременяем очень тяжелыми правилами ум еще нежный и младенчествующий. Но закон присовокупил также, что с шестидесятилетнего возраста и старше должно требовать с мужеского пола пятнадцать дидрахм, а с женского десять; потому что склонившееся уже к бессилию и недеятельности не может иметь большего благоплодия, подобно тому, как, без сомнения, и устаревшие растения, вследствие того, что у них ветшает корень, являются медлительными к произведению зрелых плодов. Итак, истинно правосудный и милосердый Бог приемлет плоды соответственно с расположением каждого и способностью ума, не отвергая бессильное и устаревшее и не удаляя его, как недеятельное, и не отпуская крепкое без награды, но как бы расширяя путь всякому желающему стяжать славу тем способом, каким он может. А о слабейших по состоянию, а также малосмысленных Он Сам озаботится, определяя каждому плодоношение по его силе. Это, думаю, и значит: "да станет пред жерцем, и да оценит его жрец: якоже может рука обещавшагося".

П. Как тонко это изъяснение!

К. Итак, Палладий, должно возносить Богу, как воню благоухания и как нечто должное, святолепное жительство и славу отличной жизни. Ты знаешь, конечно, что пишет один из святых мужей: "чти Господа от праведных твоих трудов, и начатки давай Ему от твоих плодов правды" (Притч. 3, 9). Древние думали чтить Бога принесением в жертву волов и ладана: потому что таков был путь жительства по закону. Мы же, во Христе чрез веру шествующие лучшею и превосходнейшею стезею, вознесем Богу поклонение в духе и истине, напрягая все усилия, чтобы иметь возможность мужественно совершать то, что должно, и чтить Бога духовными и священными приношениями: ибо должно, думаю, припомнить ясно говорящего чрез премудрого Моисея: "исходящая изуст твоих сохрани" (Втор. 23, 23), то есть что ты обещал, старайся как может скорее исполнить, потому что промедление в этом случае не есть дело безвредное; "Когда даешь, – сказано, – обет Богу, то не медли исполнить его... Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить" (Еккл.5, 3–4).

П. Правда.

К. И конечно надлежащий предмет искусства исполнять обеты и исповедания может каждый узнать безошибочно не иначе, как только чрез закон; ибо написано, что "Слово Твое – светильник ноге моей и свет стезе моей" (Пс.118, 105). В самом деле, разве не законом Божественным световодимся мы, и не тогда ли каждый идет прямым и безошибочным путем, когда имеет как бы светильником своим лучи, от него исходящие?

П. Как же иначе? Ибо и божественный Давид поет; "заповедь Господня светла, просвещающая очи" (Пс.18, 9).

К. Но каким образом стяжаем мы славу, проводя жизнь доброхвальную и всечистую и, как светлый дар Богу принося Ему образцы высшей честности, об этом ты узнаешь, и весьма ясно и из других изречений заповедующего нам Бога. Именно в книге Чисел говорится так: "И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: если мужчина или женщина решится дать обет назорейства, чтобы посвятить себя в назореи Господу, то он должен воздержаться от вина и крепкого напитка, и не должен употреблять ни уксусу из вина, ни уксусу из напитка, и ничего приготовленного из винограда не должен пить, и не должен есть ни сырых, ни сушеных виноградных ягод; во все дни назорейства своего не должен он есть... ничего, что делается из винограда, от зерен до кожи. Во все дни обета назорейства его бритва не должна касаться головы его; до исполнения дней, на которые он посвятил себя в назореи Господу, свят он: должен растить волосы на голове своей. Во все дни, на которые он посвятил себя в назореи Господу, не должен он подходить к мертвому телу: прикосновением к отцу своему, и матери своей, и брату своему, и сестре своей, не должен он оскверняться, когда они умрут, потому что посвящение Богу его на главе его; во все дни назорейства своего свят он Господу. Если же умрет при нем кто-нибудь вдруг, нечаянно, и он осквернит тем голову назорейства своего: то он должен остричь голову свою в день очищения его, в седьмой день должен остричь ее, и в восьмой день должен принести двух горлиц, или двух молодых голубей, к священнику, ко входу скинии собрания; священник одну из птицпринесет в жертву за грех, а другую во всесожжение, и очистит его от осквернения мертвым телом, и освятит голову его в тот день; и должен он снова начать посвященные Господу дни назорейства своего и принести однолетнего агнца в жертву повинности; прежние же дни пропали, потому что назорейство его осквернено" (Чис.6, 1–12).

П. Не легко прозреть в эти слова откровения, и совсем невозможно, если закон этот не будет подвергнут тонкому исследованию: потому что не брить волосы на голове, а отпускать их длинными и разбрасывать их, удаляться от вина, уксуса (оцта), от грозда сухого, а также и от виноградных зерен, – все это к какому виду служения Богу может относиться?

К. Поистине ни к какому, Палладий, если рассматривать это дело всецело само по себе, по его природе. Нельзя однако не удивляться цели закона, весьма искусно изменяющего эллинские обычаи на более приличные и кажущееся суетным превосходно прелагающего в образ жизни евангельской. Итак, если бы у кого была цель очиститься пред Богом по великому обету, то есть жить по образу высшего жительства и идти прямою и непорочною стезею совершенной правды, тот должен далеко бежать от вина и сикера, то есть освобождать дух от всего, что имеет силу опьянять и помрачать его. Это суть, как я думаю, мирской помысл, земные похотения, плотские попечения, суетные развлечения. Некоторых из священников, подвергшихся сему, слово пророческое оплакивает в таких словах: "жрец и пророк шатаются от вина и сбиваются с пути от сикеры" (Ис.28, 7). Также и о других пророк говорит: "Ибо виноград их от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских; ягоды их ягоды ядовитые, грозды их горькие; вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов" (Втор. 32, 32–33). Говорится и о некоторых других, что они "напаяют подруга своего развращением мутным" (Авв.2, 15). Так (закон) удерживает ум освященных от всего, что может опьянять. Говорит он очень ясно и о том, что не должно прикасаться к уксусу, называя уксусом, как думаю, противоестественные и извращенные удовольствия. Запрещает употреблять еще виноградные грозды сухие и зерна, не дозволяя нашему уму уклоняться даже, так сказать, к старым остаткам присущих нам влечений к удовольствиям. По этим-то, как я думаю, а не по иным причинам отвергается законом вино и все, что из него делается. Что же наконец может означать то, что должно было отпускать длинные волосы для Бога, об этом мы скажем теперь, предварительно заметив вот что: неразумнейшие исчадия эллинские, следуя противоестественным своим обычаям и проводя жизнь бессловесных животных, отпускали волосы, основываясь на том, что выращивают их для своих божеств, но по временам обстригали их, одни – для горных нимф, другие – для речных, и это дело у них было одним из видов богослужения. Мудрый же Моисей, или лучше чрез Моисея премудрый и преискусных ху-дожник – Бог тоже самое установил в законе и для израильтян, которым трудно было очиститься от египетского заблуждения, – мало-помалу, посредством древних обычаев и образа жизни, как бы посредством образов и теней, переводя их к тому, чтобы воздавать почитание уже не демонам, но всех Богу. По сей-то причине Он установил и законы о жертвах и принимал, неохотно впрочем, кровавые жертвы. И Он ясно говорил устами Исайи: "кто бовзыска сия из рук ваших?" (Ис.1, 12.) Итак, у эллинов был неразумнейший обычай, а закон научает лучшему, и даже то, что кажется суетным, разумно преобразует в доброе. Желаешь ли, мы скажем и о каждом в отдельности, сколько возможно?

П. Весьма желаю.

К. Разве ты не знаешь, – припомню тебе прежде сказанное, – что Слово Божие полагало голову образом ума, как жилище ума? Ибо так именно приемлет богодухновенное Писание.

П. Согласен. Но что же из того?

К. То, что волосы суть как бы плоды головы и выходят из нее наподобие посаженных в землю ростков: равным образом и мысли, и все, что происходит из ума, суть плод ума; они возвращают нам закон и как бы служат приличными ему прекрасными и цветущими волосами. Посему нам должно иметь в себе ум не обнаженный и лишенный благих мыслей, но, так сказать, обильный растительностью и возращающий для Бога, как волосы, точное ведение всего наилучшего, с помощью которого он может исследовать и самую Божественную красоту, – в чем она состоит, ясно усмотрит как бы сокрытое в глубине и приобретет весьма правильные понятия, так что будет в состоянии получить вполне безукоризненное знание о Боге и идти непогрешительною стезею, – говорю о стезе ко всему похвальному. Разве ты не скажешь, что таковый проникает как бы уже к вершине всякой похвалы?

П. И очень.

К. Что же? Разве обритие и снятие с головы обрезываемых до корня волос не наводит на мысль о бесчестии тех, с кем бы это случилось?

П. Согласен.

К. Ты знаешь, что говорит Бог матери иудеев, то есть Иерусалиму: "Сними с себя волосы, остригись, скорбя о нежно любимых сынах твоих; расширь из-за них лысину, как у линяющего орла, ибо они переселены будут от тебя" (Мих.1, 16); потому что острижение волос есть дело позорное и приносящее бесчестие и более всего приличествует сетующим.

П. Ты сказал правильно.

К. Так и ум как бы обнажен и весьма обесчещен, и исполнен позора, если не имеет в себе того, чем достигается уважение. Сюда относятся, и весьма справедливо, люди малосмысленые и имеющие превратное понятие о Боге, так что поклоняются камням и неразумно дерзают приносить почитание тва-ри, вместо Создателя и Творца, мыслят и говорят нечто совсем развращенное и, отвергая истинную и непорочную веру, устремляются напротив к тому, что можно пустословить только по неразумию, потому что не имеют ума, украшенного благими помыслами.

П. Превосходно ты сказал.

К. Итак, да будет ум наполнен правыми помыслами и изобретением мыслей, направленных ко всему похвальному, будучи как бы украшен волосами: ибо таковый ум в высшей степени мудр и способен к водворению в себе просвещения, получаемого во Христе верою. Человеку, проводящему столь прекрасную и отменную жизнь и отличающемуся таким умом, Божественное откровение предписывает удаляться от всего оскверняющего, устраняться от плотских дел и как можно дальше отбрасывать все, что ведет к омертвению и тлению. На это самое, конечно, указывает нам заповедь о том, что не должно подходить к умершим и оскверняться прикосновением к мертвецу; закон совершенно воспрещает это, поставляя угодное Богу выше уважения даже и к родителям: к отцу, говорит он, и к матери "да не внидет" (Чис.6, 6): потому что при упражнении в добродетели пусть удалена будет плотская любовь, и да будет выше и дороже родства по крови Бог. Это говорит и Сам Христос: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня" (Мф.10, 37–38). А что Божие выше уважения к родителям, об этом научил нас и Сам Спаситель. Некто из вновь поступивших в число учеников Его приступил к Нему, говоря: "Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов" (Мф.8, 21–22). Мертвыми, думаю, называет Он тех, которые хотят помышлять о мирском и не воздерживаются от дел мертвости.

П. Это так.

К. Вот образ жительства всечистого и изрядного по закону, или лучше, в духе и истине; ибо закон есть сень. Но если случится, сказано, освященному оскверниться от мертвеца, то пусть "обриет" и лишит волос "главу свою", потому что волосы на голове у него уже тогда некоторым образом не священны. "И в восьмой день должен принести двух горлиц, или двух молодых голубей" (Чис.6, 10). "И принести, – также, сказано, – однолетнего агнца в жертву повинности; прежние же дни пропали, потому что назорейство его осквернено" (Чис.6, 12). То есть если бы случилось, что освященный пренебрег тем, что ему приличествует, и осквернился мертвенными делами, уклонившись к плотскому, то последствием этого будет лишение его украшений всечистого жительства и как бы величайшее бесчестие на главе его: ибо на таковое нечто указывает острижение волос. Как напрасно потрудившийся в прошедшее время, он будет оплакивать потерю трудов своих. Это, я думаю, и означают слова: "дние прежний да не будут ему в число". Нечто подобное сказано и устами Иезекииля: "праведность праведника не спасет в день преступления его, и беззаконник за беззаконие свое не падет в день обращения от беззакония своего, равно как и праведник в день согрешения своего не может остаться в живых за свою праведность" (Иез.33, 12). Итак, если бы случилось освященным среди своих подвигов оскверниться, то они потеряют то, что сделано ими прежде; впрочем эта потеря не непоправима. Они очищаются во Христе, Который, подобно горлице и голубю, приносит Самого Себя за нас Богу и Отцу, как агнец закалается и оправдывает нас смертию Плоти Своей. Поэтому-то и повелено потерпевшему острижение (волос) приносить жертвы во образ Христа, Который оправдывает нечестивого, укрепляет немощное, восставляет падшее, обращает заблуждающееся и омывает оскверненное.

П. Ты сказал превосходно.

К. Я думаю, что уделив немного внимания предмету нашего исследования, мы можем усмотреть и иную глубину тонких и сокровенных мыслей; ибо не без цели побуждает нас к сему закон, говоря о растящем свои волосы для Бога: "Если же умрет при нем кто-нибудь вдруг, нечаянно, и он осквернит тем голову назорейства своего: то он должен остричь голову свою в день очищения его, в седьмой день должен остричь ее, и в восьмой день должен принести двух горлиц, или двух молодых голубей, к священнику, ко входу скинии собрания; священник одну из птиц принесет в жертву за грех, а другую во всесожжение, и очистит его от осквернения мертвым телом, и освятит голову его в тот день" (Чис.6, 9–11). Повелевалось приносить также и единолетного агнца.

П. Но по справедливости останется в недоумении изучающий Христианскую науку относительно того, что за смысл этого прикровенного места и к чему оно клонится. Изъясни это, так как я желаю научиться.

К. Я скажу тебе о сем, как могу. Ты же, в свою очередь, если я уклонюсь от (надлежащего) пути, будь снисходителен; ибо это место закона очень трудно и прикровенный смысл его неясен.

П. Согласен.

К. Так как голова тела, Палладий, служит для нас образом ума (ибо так принимается в Божественном и Священном Писании): то возникающие естественно из него и в нем мысли, которыми мы руководимся в познании о всем существующем, мы уподобляем волосам на голове; ибо они вырастают у нас из головы.

П. Это я запомню.

К. Следовательно и ум наш бывает, так сказать, не острижен и украшен волосами для Бога, когда полон благих мыслей. Наоборот, он обнажен и лишен волос и недугует бесчестнейшею плешью, если не имеет правых понятий о Боге и не обогатит себя превосходнейшим познанием о всем, что должно делать.

П. Правда. Это раскрываемо было нами и недавно.

К. Итак, прежде пришествия Спасителя призван был к богопознанию чрез Моисея Израиль. Поэтому он и освящаем был. Давал он Богу некоторым образом и обет чистоты: ибо, что он будет хранителем закона, это он открыто обещал на горе Хориве, говоря так: "все, что сказал Господь, сделаем" (Исх. 24, 3). Таким образом он имел ум, полный наставления в законе и как бы волосами, возращаемыми для Бога, украшенный славою заповеди, данной чрез Моисея. Но они (израильтяне) осквернились над мертвецом; ибо убили Еммануила. И хотя смерть Христова была истинно свята, однако на убивших Его оставалось осквернение, – виновность в убийстве Господа. Посему закон и повелевает им, как бы волос какой, остричь это наставление в законе и едва не обриться, как прообразовательно совершалось это в седьмой день (Чис.6, 9), то есть снять с головы то, что выросло до осмого дня, в который ожил (воскрес) Христос, обновляя нас в нетление и преобразуя для новой и евангельской жизни. Итак, обривши то, что выросло до осмого дня, он (Израиль) опять украшается волосами и освящает голову после осмого дня. И его ум украшается уже не образами и тенями, как прежде, но самыми догматами веры и истины. Или ты не думаешь, что оправданным в вере должно как бы снять с себя славу служения по закону и напротив возрастить и восприять в ум и сердце ведение евангельского жительства, как гораздо лучшее и превосходнейшее прежнего знания?

П. Каким образом ты утверждаешь это?

К. Разве не ясно и не открыто восклицает наученный в законе Павел, говоря об оной древней и подзаконной славе: "Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа и найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога по вере" (Флп.3, 7–9).

П. Это я знаю.

К. Порицает он также и других за то, что чтили обрезание по закону после явления таинства Христова: "остались, – говорит, – без Христа, отпали от благодати, а мы духом ожидаем и надеемся праведности от веры" (Гал.5, 4–5). Говорит он еще и то, что древняя оная заповедь стала бесполезною и несвободна от укоризны, и что вместо нее введена другая, то есть евангельская.

П. Правда.

К. Итак, указывает нa недействительность наставления в законе загадочное повеление, чтобы давший обет Израиль стригся, как подвергшийся осквернению над мертвецом, то есть как повинный в преступлении убийства Господа, и чтобы посвящал Богу как бы другие волосы после осмого дня, то есть по воскресении, – разумею тщательное и утонченное образование и научение в Евангельских заповедях. Возращающему волосы, по наступлении осмого дня, закон повелел приносить горлиц и голубей (Чис.6, 10), как бы и этим делая указание на очищающего оскверненных, то есть Христа; потому что обоими Он указуется: горлицею, как благогласнейший, и голубем, как кротчайший, между тем как закон и косноязычен, и не имеет кротости, ибо тотчас же налагает наказание на согрешающих. Вместе с птицами приносится также и агнец (Чис.6, 12), чтобы во всем разумеваем был Христос: в птицах, как сошедший свыше и с небеси, а в агнце, как снизу и от земли; ибо "Слово, будучи Богом по естеству, стало плотию" (Ин. 1, 14). Но и при этом Оно было и есть Бог; Оно избавляет нас от сени законной и влагает в сердца всех ведение заповедей Его, и соделывает истинно святыми, очищая своею "кровию", по Писаниям (Рим. 5, 9).

П. Это так.

К. Если же, сказано хорошо исполнен будет обряд обета растящим волосы после осмого дня, тогда он совершен да будет. А каким образом это должно быть, о том Бог законополагает, говоря: "И вот закон о назорее, когда исполнятся дни назорейства его: должно привести его ко входу скинии собрания, и он принесет в жертву Господу одного однолетнего агнца без порока во всесожжение, и одну однолетнюю агницу без порока в жертву за грех, и одного овна без порока в жертву мирную, и корзину опресноков из пшеничной муки, хлебов, испеченных с елеем, и пресных лепешек, помазанных елеем, и при них хлебное приношение и возлияние; и представит сие священник пред Господа, и принесет жертву его за грех и всесожжение его; овна принесет в жертву мирную Господу с корзиною опресноков, также совершит священник хлебное приношение его и возлияние его; и острижет назорей у входа скинии собрания голову назорейства своего, и возьмет волосы головы назорейства своего, и положит на огонь, который под мирною жертвою; и возьмет священник сваренное плечо овна и один пресный пирог из корзины и одну пресную лепешку, и положит на руки назорею, после того, как острижет он голову назорейства своего; и вознесет сие священник, потрясая пред Господом: эта святыня – для священника, сверх груди потрясания и сверх плеча возношения. После сего назорей может пить вино. Вот закон о назорее, который дал обет, и жертва его Господу за назорейство свое, кроме того, что позволит ему достаток его; по обету своему, какой он даст, так и должен он делать, сверх узаконенного о назорействе его" (Чис.6, 13–21). Отложив как бы какое бремя, грубую оболочку Моисеева письмени и освободив ум, как бы от некоторых длинных и весьма густых волос, – от служения в образе и сени, обязавшийся Богу обетом чистоты, имея как бы вновь выросшие волосы, – истинно чистым творящее ведение и наставление в данных Христом заповедях, будет свят и священен, а сверх того и достоприятен. Вознесет же он себя самого в воню благоухания Богу и посвятит Ему как бы приятную жертву, славную и безукоризненную красоту своего жительства: ибо "да приведет, – сказано, – дар свой, агнца единолетна во всесожжение и еще агницу... греха ради, а также и овна для жертвы спасение, и кош опресноков, пропитанных елеем, и опресноки помазаны елеем". Под агнцем справедливо разуметь можно младенчество во Христе приносящего жертву, а под овном – совершенство ума, равно как и плодоношения; ибо сказано: "Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни" (1Кор. 14, 20). В средине же этих жертв полагается агница "греха ради", – в чем опять нам легко усмотреть, что и жизнь людей очень чистых, проводящих ее в простоте и незлобии, во Христе разумеваемом, и совершенным по здравости ума, не всецело непорочна, а во всяком случае нуждается в очищении. Всецелой безукоризненности не может стяжать никто, и только Еммануилу предоставлено и присвоено, как Ему принадлежащее, право сказать: "ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего" (Ин. 14, 30). Итак, в агнце, агнице и овне всякий может усмотреть то, что я сказал: в хлебах же не заквашенных указуется бесхитростная и чистая жизнь, ибо и премудрый Павел пишет к освященным: "очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас" (1Кор. 5, 7). А в опресноках указуется приятность и как бы сладость жизни святых. Таким образом мы самих себя принесем в жертву, как бы в агнице, по причине младенчества во Христе; в агнице же, – вследствие немощи естества и удобопреклонности к прегрешению – потому что женский пол есть образ немощи. В овне, далее, мы принесем себя, как совершенные, достигшие в меру возраста Христова; в бесквасных хлебах, как чистые; в опресноках же, как приятные, но только будучи помилованы Христом; ибо мы оправданы "не от дел праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей" великой милости"(Тит. 3, 5). По этой-то причине весьма благоразумно был возливаем на хлебы елей. Священник же, далее является посредником и приносит прежде всего жертву за грех, потом – всесожжение, и в-третьих – овна в жертву спасения; ибо так как Христос является за нас ходатаем и приводит нас к Богу и Отцу, то мы будем приняты, принося моления за свои согрешения и испрашивая оставление прежних преступлений. Затем мы мысленно приносимся во всесожжение, то есть мы будет вполне и всецело святы и священны и вознесем себя Богу в воню благоухания, не разделяясь между Ним и тем, что в мире; ибо всесожигаемое все истребляемо было огнем. Вознесем также и благодарение за свое спасение и за жизнь, не тленными и земными вещами чествуя Бога, но как достоприемлемый дар принося Ему чистую и бесквасную, приятную и святую жизнь; ибо такова некоторым образом жизнь святых. По принесении же священником жертвы по закону, "и возьмет, – сказано, – волосы головы назорейства своего, и положит на огонь" (Чис.6,18).

П. А это что значит, по твоему мнению?

К. Исполнение обета и как бы предел обещанного; ибо уже не как оскверненный над мертвецом остригал обесчещенные и оскверненные волосы, так и здесь мы должны принимать вид острижения; но уже как совершенный во Христе и возрастивший другие волосы после осмого дня, он образно посвящает Богу обещанное. Знамением же того, что дароприношение принято Богом, служит истребление волос огнем: ибо вид огня всегда приписывает естеству Божественному Священное Писание. Так и божественный Моисей сказал: "Бог наш огнь потребляли есть" (Евр. 12, 29; ср.Втор. 4, 23 ), уподобляя, как я думаю, огню всемогущество Божественного и чистого естества. Обрати внимание также и на то, что при дверях скинии происходило оное совершенное острижение, то есть конец всякой нашей праведности и чистоты; ибо каким образом одна наша собственная чистота и праведность могла бы ввести нас во Святое Святых, когда совершенной неповинности и непогрешительности она не имеет? "Кто родится чистым от нечистого? Ни один" (Иов 14, 4). Вводит же (туда) Христос, непамятозлобно освобождающий и избавляющий нас от всякого греха: потому что он "предтечею за нас вошел" (Евр.6, 20), не Себе, конечно, облегчая туда доступ, но тем, которые были "вне врат" (ср. Евр.13, 12) и как бы у самого порога святой скинии.

П. Это правда.

К. О нем говорится, что Он "открыл нам... путем новым и живым" (Евр.10, 19–20). По острижении пришедшего к самим дверям святой скинии, а равно и по истреблении волос огнем, "и возьмет, – сказано, – священник сваренное плечо овна и один пресный пирог из корзины и одну пресную лепешку, и положит на руки назорею", и опять взяв, "и вознесет, – сказано, – сие священник, потрясая пред Господом: эта святыня – для священника", как и грудина "участия" (Чис.6, 19–20).

П. Так что же этим хочет обозначить закон?

К. В богодухновенном Писании мышца всегда представляется образом крепости или дел, в крепости совершаемых, а бесквасный хлеб – образом святой и чистой жизни; опреснок же намащенный елеем и заготовленный в виде лепешки представляет в себе образ приятности и удовольствия. Лицо посредствующего жреца всякий и весьма справедливо может приложить к Еммануилу. Итак, достигший высшей святости и принесший всечистому Богу в славный дар дела крепости, очевидно духовной, под образом плеча овна, и непорочную жизнь, представляемую под образом бесквасного хлеба, а также и удовольствие и приятность жизни в освящении, под образом опресноков, как бы на собственные руки возлагая все это, возносит Богу чрез Ходатая Христа, Который как бы с рук на руки приемлет дароприношения, награждая истинного поклонника Своего высшими почестями, в особенности же этим самым. Посему и сказано, что исполняющий столь святой и всечистый обет, возложив на собственные руки, передает жрецу возложение и избранную и выделенную ему часть, как например грудину овна, согласно определению законодателя. И как мышца означает, говорим, дела, произведенные крепостью, или самую крепость, так грудина овна – чувство и ум: ибо чувство мы имеем в сердце и груди, и Божественное Писание часто безразлично выражается, иногда голову представляя образом ума, а иногда грудь делая указанием на чувство. Итак, священные и избранные, как бы с рук на руки передаваемые и ради Христа благоприятные Богу и Отцу дары суть духовная крепость очищаемых, а также и чувство их. Да если сказать правду, то не иначе святые могли бы и совершать угодное Богу, как только посредством крепости духовной, а также и посредством доброго чувства.

П. Ты хорошо сказал.

К. А вареным закон повелел брать плечо для того, чтобы от крепости святых удалить как бы все грубое и несоответствующее надлежащему: потому что посвященные Богу не должны быть резкими и иметь дух несдержанный, но должны стараться тихо, мягко и весьма ловко совершать то, что относится к добродетели. Только в том случае, а не иначе дела святых будут приятны и как бы вкусны Богу, если они не будут иметь в себе ничего грубого и несносного. Ты знаешь, конечно, что спасение живущих в чистоте Христос называет как бы собственною пищею, говоря святым ученикам: "у Меня есть пища, которой вы не знаете" (Ин. 4, 32). Припомни также, что Бог, когда повелел закалать агнца во образ Христа, то присоединил к этому еще таковое постановление: "не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне" (Исх. 12, 9), называя суровым (сырым), как я думаю, неприемлемое и, так сказать, не легко сваримое. Поэтому-то и сказано, что должно быть взимаемо "сваренное плечо овна" (Чис.6, 19), чрез что означается, что не вареное неприятно, несъедобно, а потому и не приемлется.

П. Как тонко и правдиво это изъяснение!

К. Итак, должно исполнять обеты Богу, и кто что обещал, тот пусть исполнит, нимало не медля, потому что не исполнять этого скоро весьма страшно и опасно, как я думаю и как утверждает и само Священное Писание. Ибо если мы, правильно мысля, считаем весьма непристойным подвергнуться обвинению в лжеречивости, то как же не постыдно было бы исповедать что-либо и обещать пред Богом, и после того солгать в этом обещании? Посему всякого, давшего обет и замедлившего его исполнением, а также и совсем уклоняющихся от исполнения, закон обвиняет в грехе; но он освобождает от вины тех, которые совершенно ничего не имеют собственного, но как бы связаны необходимыми узами и живут под властью другого. Написано же так в книге Чисел: "И сказал Моисей начальникам колен сынов Израилевых, говоря: вот что повелел Господь: если кто даст обет Господу, или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его. Если женщина даст обет Господу и положит на себя зарок в доме отца своего, в юности своей, и услышит отец обет ее и зарок, который она положила на душу свою, и промолчит о том отец ее, то все обеты ее состоятся, и всякий зарок ее, который она положила на душу свою, состоится; если же отец ее, услышав, запретит ей, то все обеты ее и зароки, которые она возложила на душу свою, не состоятся, и Господь простит ей, потому что запретил ей отец ее" (Чис.30, 2–6). Но если бы это была, сказано, и жена, сочетавшаяся с мужем по закону, то пусть имеет силу тот же закон (Чис.30, 7–9). Относительно вдовицы и пущеницы поставляет особые определения и весьма мудро говорит, что обещания их должны быть непременно исполнены, причем всюду подвергает вине свободных и находящихся вне уз (брачных), если не захотят исполнить обещанного; но по справедливости разрешает тех, которые не в таком состоянии находятся, бесправны и подчинены другим. В таком случае на господствующих, то есть на отца и мужа, выразивших согласие и как бы одобрение на обеты тех, которые находятся под их управлением и властью, взводит обвинение в нечестии, если они не захотят исполнить обещанного. А если те не соглашаются, то определяет разрешение от грехов, потому что посвящаемое Богу должно быть плодом свободного произволения, а не принуждения (Чис.30, 10–17).

Книга 17. О святых праздниках

Относительно чистоты дающих обет, а также и священников, удовольствуемся сказанным. Но, думаю, должно наконец присоединить рассуждение и о том, какая будет от Бога награда за труды и чем занимаясь подъявшие их приобретут высшие почести и сделаются причастниками вечного упования.

Палладий. Ты говоришь правильно.

Кирилл. Без сомнения, Палладий, тем, которые проводили славную и превосходную жизнь и достигли такой степени светлого жития, что заслуживают наилучшего мнения о них, прилично наслаждаться продолжительным благоденствием, в праздновании и духовном веселии, имея вождем торжества Еммануила и покоясь на твердом уповании.

П. Конечно, прилично, и слово твое истинно.

К. Так не хочешь ли, мы исследуем совершавшиеся во образ и по закону праздники и изъясним обряды жертв, которые были приносимы во время их, возводя, сколько возможно, к истине силу смысла, в них заключающегося?

П. Хотел бы; как не хотеть?

К. Итак, поелику ты находишь, что я мыслю верно и прекрасно, считая приличным рассудить и об этом предмете, то изволь, прежде всего другого мы исследуем то, когда и по каким случаям Священное Писание предписало нам совершать праздники, ибо таким образом беседа наша пойдет прямым путем к надлежащему и сверх того не худо избегнет того, чтобы казаться не искусно веденною.

П. Так приступай к тому, что тебе угодно; потому что ты принесешь этим великую пользу.

К. Однажды, когда израильтяне собраны были в пустыне при горе Хориве, Бог всяческих постановил закон, определяющий, что нам должно делать, даровав весьма многие и полезные заповеди, наконец присовокупил: "трикратны в лете сотворите Ми праздник". А какие это должны быть времена, Он изъяснил также, сказавши тотчас: "Три раза в году празднуй Мне: наблюдай праздник опресноков: семь дней ешь пресный хлеб, как Я повелел тебе, в назначенное время месяца Авива, ибо в оном ты вышел из Египта; и пусть не являются пред лице Мое с пустыми руками; наблюдай и праздник жатвы первых плодов труда твоего, какие ты сеял на поле, и праздник собирания плодов в конце года, когда уберешь с поля работу твою. Три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице Владыки, Господа" (Исх. 23, 14–17). Итак, что праздники во славу Божию должны совершать в особенности люди мужающиеся, а не падшие духом, имеющие ум слабый и склонный всегда к плотским и мирским удовольствиям, это Он показал, когда изрек: "три краты в лете да явится всяк мужеск пол пред Господем Богом твоим": ибо мужеский пол достоин воззрения свыше от Бога в том смысле, как уже было прежде сказано. Но с пользою Он узаконил и то, что надобно совершать святые праздники; потому что должно, поистине должно было людям, приступающим к началу правильного детоводства и уже как бы возлагающим на себя Божественное иго, весьма ясно показать конец согласного с законом жития, то есть что оно во всяком случае и непременно завершится удовольствиями и радостями, очевидно духовными. Посему-то Он, провозвестив закон, мудро отвергнув причиняющее вред, а наоборот, одобрив служащее к пользе и предложив путь угодного Ему жития, дал уразуметь и то, что труд их будет некогда иметь конец в удовольствиях. Итак, первый праздник был в новом (первом) месяце; второй и как бы соседственный с ним – праздник начатков жатвы; третий и последний при исходе лета, по собрании нами плодов, в седьмом месяце года. Разве не так сказано в Священном Писании?

П. Совершенно так.

К. Итак, необходимо показать ясно свойственное каждому времени и, сколько возможно, уразуметь, как и по каким причинам должно праздновать оное. Милосердый Бог повелел в то время сынам Израилевым выйти из земли Египетской и свергнуть с себя иго несносного рабства, и направить путь в землю обетования. Но Божественным определением воспротивился фараон; он дерзко возгласил против неизреченной славы, говоря: "я не знаю Господа" (Исх. 5, 2) и многократно утверждал, что не отпустит сынов Израилевых (Исх. 5:2, 7:13–14, 22, 8:15, 32 и др.). И вот он поражаем был многими и одна за другою следовавшими казнями. Но поелику он был все еще жесток и сохранял в своем сердце несокрушимое упорство против Бога, то Бог послал губителя на первенцев египетских, и Имеющий власть над всем судил им всем умереть в одну ночь. Но он заранее позаботился о том, чтобы племена Иудейские не потерпели зла, и чтобы они были как можно далее от руки и гнева истребителя. А этого не иначе можно было достигнуть кому-либо, как только чрез Христа, Который есть "живот" (Ин. 14, 6) и животворящий, как происшедший от живота по естеству, то есть от Отца (Ин. 5, 26). И вот закон предызображал это Христово таинство, так говоря: "И сказал Господь Моисею и Аарону в земле Египетской, говоря: месяц сей да будет у вас началом месяцев, первым да будет он у вас между месяцами года. Скажите всему обществу... Израилевых: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство; а если семейство так мало, что не съест агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему, по числу душ: по той мере, сколько каждый съест, расчислитесь на агнца. Агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец, или от коз, и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его; пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его; не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями; не оставляйте от него до утра...; но оставшееся от него до утра сожгите на огне. Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это-Пасха Господня. А Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь. И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую. И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во [все] роды ваши; как установление вечное празднуйте его. Семь дней ешьте пресный хлеб; с самого первого дня уничтожьте квасное в домах ваших, ибо кто будет есть квасное с первого дня до седьмого дня, душа та истреблена будет из среды Израиля. И в первый день да будет у вас священное собрание, и в седьмой день священное собрание: никакой работы не должно делать в них; только что есть каждому, одно то можно делать вам" (Исх. 12, 1–16). Так хочешь ли, чтобы мы, пройдя все это слегка и кратко, сказали, что нужно? Ибо этим мы дадим мудрым "вину" и приведем дело в известность для праведных, как написано (Притч. 9, 9); а они прибавят от себя и станут гораздо лучшими.

П. И весьма хочу.

К. Итак, в начале года и в первом месяце является таинство Христово; потому что для нас служит новым веком время пришествия Спасителя нашего, изменившее все к лучшему, а обветшающее и стареющееся, и близкое к исчезновению пременяющее в обновление твари; ибо что во "Христе, то новая тварь; древнее прошло, теперь все новое" (2Кор. 5, 17). И мы не живем уже более в духе Моисеевом, но приведены к евангельской жизни, так как Христос обновляет нас Духом.

П. Ты сказал правильно.

К. Каждый берет овцу и приглашенные для вкушения от нее собираются по нескольку человек в один дом; ибо и мы, будучи как бы разделены поодиночке со стороны естественного существования, сошлись во Христе в духовное единство, так как душа в нас одна и сердце одно. В жертву же приносится или овца, или "от козлищ"; овца – по причине ее беспримерной кротости и незлобия и сверх сего – плодовитости: ибо "как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен," (Ис.53, 7). Агнец – потому, что заклан за нас и предан был за грехи наши, по Писаниям (2Кор. 5, 7; 1Пет. 3, 18; 1Ин. 2, 2). Козел же есть жертва за грехи, по закону. Овча должно "быть совершенном мужеск пол". Совершенство означает или свободу от всякого порока, крепость и здоровье (ибо Христос беспорочен и чужд всякой страсти), или же действительное совершенство, потому что Еммануил всесовершен, имея в Себе Самом и по естеству то, чрез что Он есть Бог. Мужеский же пол означает, что Он есть вождь всех; потому что мужеский пол занимает всегда главенствующее положение, а женский повсюду стоит на втором месте. И берется овца от десятого дня месяца, а приносится в жертву к вечеру в четырнадцатый день: ибо таинство Христово не есть новопоявившееся и не тогда только в первый раз стало известно, когда иудеям казалось опьянением (Деян. 2, 13). Но знание о Христе было гораздо древнее страдания, так как о Нем предвозвещали святые люди, и вопиял закон, и так как Священное Писание предызображало нам Его таинство. Итак, мы хранили у себя тогда как бы в предведении еще не пожренного Агнца; но нам не было безызвестно, что Он заклан будет к вечеру: ибо смерть Христова совершилась в последние времена века, при самом уже как бы закате проходящего времени. Закалается же всем обществом; ибо Он умер за всех, чтобы они, приводя агнца на закалание ради своего спасения, знали, что "куплены... ценою" и не суть "свои" (1Кор. 6, 19–20), но что один "за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего" (2Кор. 5, 15). Так как Он предан был за наши прегрешения, то и говорится, что Он умер ради нас. Посему и мы являемся закалающими Его; ибо те, ради которых Он неизбежно умер, очевидно суть почти совершители Его страдания, хотя бы исполнение принадлежало другим. А что кропление крови спасает помазанных, это Он тотчас показал, повелев помазать кровию входы домов, – разумею косяки и пороги дверей: ибо Христово таинство как бы заграждает и делает неприступным для смерти вход. Итак, несомненно, что и мы, помазанные честною кровию, будем победителями смерти, будем презирать тление, ни во что вменяя истребителя; потому что избавляет нас кровь жизни, то есть Кровь Христова. Говорится также, что мясо агнца должно съесть в одну ночь; ибо поистине одно есть время спасительного страдания, и однажды умерший "ктому уже не умирает", как написано, "смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога" (Рим. 6, 9–10). Мясо съедалось печеное, с пресными хлебами и горькими травами. При этом печение указывает как бы на совершение Еммануила чрез страдания: "надлежало, – сказано, – чтобы Тот, для Которого все и от Которого все…спасения их совершил через страдания " (Евр.2, 10). А что оно снедалось с пресными хлебами и горькими травами, это таинственно знаменует, что и мы, которым для причастия предлагается Христос, должны удалиться от мысленной закваски, то есть от злобы и лукавства, а напротив, с величайшею охотою претерпевать страдания ради любви к Нему и переносить горькие труды, или во след Тому, Кто ради нас пошел на смерть; ибо к сему побуждая нас, Он говорит: "Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего" (Мф.10, 24). "Если Меня гнали, будут гнать и вас" (Ин. 15, 20). "Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его?" (Мф.10, 25). Кроме того закон воспрещает есть мясо сырым или сваренным в воде, хотя, я думаю, не стал бы есть его сырым, если бы закон и не запретил этого. Итак, он этим таинственно указывает то, что Христово таинство не имеет в себе ни неудобоприемлемости, зависящей от изобилия вымыслов, ни водянистости и разжиженности; тогда как знаменитые эллинские поэты и писатели, и мудрецы в деле словесности, описывая тайные празднества (оргии) в честь своих богов, бесстыдно лгут и предлагают умам людей сказания как бы сырые и неудобоприемлемые, содержащие в себе много водянистого. Так они рассказывают о прелюбодеяниях, о плотской любви к распутным женщинам, о деторастлениях, об отсечении детородных членов, о превращении девиц в деревья, и кроме того, другие басни постыдные и безобразные, измышленные ими. А все то, что во Христе, есть истинно, удоброприемлемо и съедобно для ума, и ничего не заключает в себе рыхлого или водянистого. Оно приводит желающих понять к благопристойности, а не располагает к чувственным удовольствиям и плотоугодию, как то несомненно делает пустые и старушечьи басни эллинские. Понимаешь ли яснo то, что я говорю?

П. Совершенно ясно понимаю.

К. А что тому, кто соделался причастником Христа чрез причащение святой Его Плоти и Крови, должно иметь и ум Его и стараться идти путем Его деяний, с ясным разумением того, что заключается в Нем, это Он показал немедленно, говоря, что должна быть снедаема голова с ногами и внутренностями: ибо не говорили ли мы, что голова есть образ ума, а ноги повсюду указывают как бы на шествие путем дел? Внутренности же приносимых в жертву животных не указывают ли на нечто внутреннее и сокровенное?

П. Казалось бы, так разуметь правильно. Впрочем объясни мне то, что значит ум Христов, что это за шествие, а также и сокровенное.

К. Ум Христов означает то, чтобы мыслить единственно только о том, что имеет в виду славу Бога и Отца, и желать исполнения того, что угодно Родителю: "ибо Я сошел с небес, – говорит Христос, – не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца" (Ин. 6, 38). И божественные ученики, восхотевшие мыслить и исполнять это, ясно говорили: "мы имеем ум Христов" (1Кор. 2, 16). А также они учили говорить и в молитвах: "Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое: да приидет Царствие Твое: да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли" (Мф.6, 9–10). Видишь ли, что те, которые соделались сообразными и единомысленными Христу, ясно утверждают, что имеют и ум Его? Это, думаю, значит, что снедаема была голова агнца. Шествие же Христово состоит в том, что Он мужественно и неустрашимо претерпел смерть, чтобы, как говорит Павел, "грешников спасти" (1Тим. 1, 15). Следует также и нам быть вполне готовыми к этому и за братий с готовностью жертвовать даже жизнью телесною. Так и один из святых учеников сказал: "Христос пострадал за нас плотию, то и вы за Него вооружитесь тою же мыслью" (1Пет. 4, 1). Павел же упрекает некоторых, говоря так: "что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа" нашего Иисуса Христа (Деян.21, 13). И Сам Христос, заповедуя следовать стопам Его, говорит: "кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня" (Мф.10, 38). Свято и во всех других отношениях и простирается на всякую добродетель шествие Христово и путь Его. Под внутренностями же разумей сокровенное в Нем в тайне Слово. Ибо будучи Богом по естеству и явившись от Бога, Единороный "стало плотию, и обитало с нами" (Ин. 1, 14) и пребывая "образом и подобием Родителя, Себе умалил до истощания и приняв образ раба" (Флп.2, 6–7). Итак, восприимем в свои души не одно только человеческое и совне видимое в естестве Еммануила, но и самыми внутренностями Его, то есть сокровенными Его таинствами наполняя ум, мы будем иметь хорошее духовное питание. Съесть всего агнца, сказал Бог, должно в эту одну ночь, чтобы совсем ничего не было от него оставлено и сохранено до утра; и кости его сокрушать не дозволял. Первое предписание означает, что в веке грядущем некоторым иным образом освятит и благословит Христос посвящающих себя Ему чрез веру и освящение и не будет опять питать собственною Своею Плотию и животворить Своею Кровию, как ныне; но так как смерть уже упразднится и тление совсем уничтожится, то будет некоторый мысленный образ освящения. Итак, утро, думаю, может означать не другое что, как век грядущий. Второе же предписание, – разумею запрещение сокрушать кости, – приводит нас к мысли о Христе и убеждает следовать глаголам боговещателей: ибо божественный Евангелист, принимая то изречение в телесном смысле о Христе, говорит: воины "не перебили у Него голеней... ...да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится от Него" (Ин. 19, 33, 36; Исх. 12, 46). Едят же агнца, препоясавши чресла, обувши ноги и имея в руках посохи, и, просто сказать, приняв вид отправляющихся в путешествие; и это весьма правильно; потому что будучи как бы вполне приготовленными к мысленному переселению, поспешая, так сказать, уйти от развлечений мира сего и охотно стремясь перейти ко всему наилучшему, мы свято и чисто причастимся Христа; при этом мы не привыкаем иметь пребывание среди вещей привременных, но мужественно переходим к твердому и постоянному и, удаляясь от плотских нечистот, приступаем к красоте духовной, памятуя слова Христа: "встаньте, пойдем отсюда" (Ин. 14, 31). Посему-то едущие агнца во образ Христа и облекаются видом приличным тому, кто отправляется в путь. Агнца есть должно было с поспешностью; потому что он есть Пасха Господня, то есть прехождение, или жертва за прехождение; подобно этому, когда настало время, в которое нам необходимо перейти от мирского непотребства к усердному деланию того, что угодно Богу, тогда не делать этого со всею поспешностью, а напротив как бы промедлять и уклоняться, все еще прилепляясь к прежнему злу, разве не было бы делом самым опасным? Так и божественный Павел говорит: "бегите, чтобы получить" (1Кор. 9, 24). Итак, нам должно идти к причащению Христа чрез веру, поправ всякую медлительность и не допуская никакой остановки, но с великою поспешностью: ибо таким образом мы перейдем от грехов к оправданию, от смерти к жизни, и сняв с себя позор рабства, обогатимся преславною благодатию сыноположения.

П. Ты сказал превосходно.

К. Когда все это будет с точностью наблюдено и, согласно определению Законодателя, приведено к концу, тогда, говорит Он, Я пройду и как бы обойду кругом всю землю Египетскую и погублю первенцев, и также произведу отмщение среди богов египетских, то есть на всякого у них высокого и превознесенного и ради славы своей едва не поставленного в числе поклоняемых наведу наказание за столь ожесточенное и неумеренное расположение его и за столь великую надменность. Сынам же Израилевым обещал оказать покровительство, если у них помазаны будут кровью пороги, – что наименовал и знамением близости их к Нему, "и увижу, – говорит, – кровь и пройду мимо вас" (Исх. 12, 13). Когда Бог наводит свой гнев и негодование "на всякого высокого и величавого", по слову пророка (Ис.2, 12), и осуждает на смерть распутного и преступного, и непрестанно пренебрегающего богопочтением, тогда избегают осуждения и непричастными наказанию являются одни только запечатленные славною печатню и окропленные Кровию Христа, ибо ты знаешь, что Он говорит: "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. А не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем" (Ин. 5:24, 6:54, 3:36). Итак, освященные чрез причастие Христа, очевидно таинственное, и помазанные святою Кровию являются и причастниками вечной жизни, и Богу и Отцу друзьями и знаемыми, и победителями смерти. Весьма хорошо говорит Он, что должны стараться нескончаемо исполнять этот закон: так как мы никогда не перестанем праздновать во Христе, изгоняя закваску из собственных пределов, то есть из всякой страны; где бы мы ни имели пребывание. Ибо те, которые призваны верою к оправданию чрез Христа, духовно празднуя, должны делать это не "в квасе злобы и лукавства, а напротив, очищая ветхий квас, изменяться к лучшему и уже являться как бы новым смешением" (1Кор. 5, 7–8), со всем родом и домом, и теми, которые живут во всей той стране, чрез что означается некоторое великое и бесчисленное святое общество людей, принявших веру. Сказал также, что первый день седмицы должен быть назван святым, а также и седьмой – "нарочит свят". Этим, я думаю, закон показывает, что начальное время жизни человека было свято, в праотце рода человеческого – Адаме, еще не нарушившем заповеди и не пренебрегшим Божественными повелениями. Но свято также, и гораздо более того, последнее время жизни – во Христе, Который есть второй Адам, преобразующий род наш из того состояния, которое наступило в средине, в обновление жизни Духом. Повелевает также, чтобы они непременно субботствовали в день седьмой, удаляясь от всякого дела: ибо приличествует, и весьма справедливо, вошедшим чрез веру в покой Христов удерживаться впредь от всякого плотского дела, от земных попечений и суетного круговорота, а напротив стараться исполнять одно лишь то, что ведет к жизни неповрежденной и что делает нас достопочтенными и святыми, потому что премудрый Павел так нам пишет: "кто вошел в покой Его, очевидно – Христа, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих" (Евр.4, 10).

П. Правда.

К. Так изрекло нам Божественное провещание. А божественный Моисей, изъясняя сынам Израилевым повеленное, сказал: "выберите и возьмите себе агнцев по семействам вашим и заколите пасху; и возьмите пучок иссопа, и обмочите в кровь, которая в сосуде, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровью, которая в сосуде; а вы никто не выходите за двери дома своего до утра. И пойдет Господь поражать Египет, и увидит кровь на перекладине и на обоих косяках, и пройдет Господь мимо дверей, и не попустит губителю войти в домы ваши для поражения" (Исх. 12, 21–23). Что агнец берется по домам отечеств, или по сродством, это указывает, думаю, на тождество по духовному родству в вере и единомыслии: ибо мы будем праздновать не с теми, которые возымели пустые мысли, и будем иметь общение в святой и животворящей жертве не с теми, которые привыкли мыслить что-либо другое, кроме правого и истинного, но с единомысленными нам и братиями по единству духа и тождеству веры. С кровию агнца предусмотрительно соединяется иссоп. Какой может быть смысл и этого обстоятельства, о том я скажу кратко. Иссоп, Палладий, говорят, есть трава, которую врачи высоко ценят потому, что она, в силу присущей ей естественной теплоты, имеет достаточную способность сильно истреблять нечистоту, находящуюся во внутренностях, и очень разжижать сгущение мокрот. Итак, с иссопом, как я недавно сказал, соединяется кровь: этот образ косвенно показывает нам, что честная Кровь Христова избавляет нас не только от погибели, но и oт всякой нечистоты, сокрытой внутри нас, и не допускает нас охлаждаться до равнодушия, но наоборот делает нас горящими духом. А что необходимо и полезно, чтобы однажды удостоившиеся причаститься Христа старались твердо и неуклонно держаться святой жизни, на это опять указывает закон, когда снедавшим агнца повелевает сидеть внутри дверей, чтобы, вышедши из домов, не погибнуть вместе с египтянами: ибо нельзя сомневаться, что всякий, кто бы ни принадлежал к числу священных, имея добродетель как бы некоторым домом, если каким-либо образом выйдет из состояния освящения, – погибнет вместе с другими и вместе с ними будет подлежать наказаниям, которые наведены будут на людей, страдающих распутною и неисцелимо дурною жизнью. Поэтому и божественный Псалмопевец говорит: "Господи! возлюбил я обитель дома Твоего и место жилища славы Твоей. Не погуби души моей с грешниками и жизни моей с кровожадными, у которых в руках злодейство" (Пс.25, 8–10). Обрати внимание еще на то, что закон говорит: "да не изыдите из дверей дому вашего до заутрия": ибо ночи Священное Писание уподобляет настоящий век; днем же, наоборот, будет ожидаемый век будущий. Так и блаженный Павел, взирая на век настоящий как достигающий уже конца, а на век будущий как приближающийся и едва не находящийся уже при дверях, провозглашал, говоря: "Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света. Как днем, будем вести себя благочинно" (Рим. 13, 12–13). Итак, выражение: "дo заутрия" может означать: до конца всей жизни, то есть доколе появится будущее время. Каким же образом это может случиться с нами? При конце жизни каждого едва не наступает и век будущий, если истинно то, что подвергшийся смерти освободился от греха (Рим. 6, 7), "затвори бо Бог" для него, согласно написанному (Рим. 11, 32), и он соблюдается для судилища Христова, так что каким он окажется застигнутый собственною кончиною, таким предстанет и на суд.

П. Понимаю, что говоришь, и твое объяснение очень хорошо.

К. Так сеннописуемо было древним таинство Христово в то время, когда приносим был в жертву агнец, по образу которого и Сам Еммануил истинно претерпел заклание ради жизни всех. Так и божественный Павел пишет, что "Пасха наша, Христос, заклан за нас" (1Кор. 5, 7). Но Божественное откровение указывает нам, что должно и во второй месяц совершать эту жертву и исполнять обряд праздника, если какое-либо из необходимых препятствий случайно помешает и отвлечет от возможности исполнить Божественное постановление в первый месяц. Хочешь ли, мы предложим слова этого самого Божественного откровения и скажем, что следует, по поводу его.

П. Конечно, хочу.

К. В книге Чисел написано: "И сказал Господь Моисею в пустыне Синайской во второй год по исшествии их из земли Египетской, в первый месяц, говоря: пусть сыны Израилевы совершат Пасху в назначенное для нее время: в четырнадцатый день сего месяца вечером совершите ее в назначенное для нее время, по всем постановлениям и по всем обрядам ее совершите ее. И сказал Моисей сынам Израилевым, чтобы совершили Пасху. И совершили они Пасху в первый месяц, в четырнадцатый день месяца вечером, в пустыне Синайской: во всем, как повелел Господь Моисею, так и поступили сыны Израилевы. Были люди, которые были нечисты от прикосновения к мертвым телам человеческим, и не могли совершить Пасхи в тот день; и пришли они к Моисею и Аарону в тот день, и сказали ему те люди: мы нечисты от прикосновения к мертвым телам человеческим; для чего нас лишать того, чтобы мы принесли приношение Господу в назначенное время среди сынов Израилевых? И сказал им Моисей: постойте, я послушаю, что повелит о вас Господь. И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым: если кто из вас или из потомков ваших будет нечист от прикосновения к мертвому телу, или будет в дальней дороге, то и он должен совершить Пасху Господню; в четырнадцатый день второго месяца вечером пусть таковые совершат ее и с опресноками и горькими травами пусть едят ее; и пусть не оставляют от нее до утра и костей ее не сокрушают; пусть совершат ее по всем уставам о Пасхе; а кто чист и не находится в ... дороге и не совершит Пасхи, – истребится душа та из народа своего, ибо он не принес приношения Господу в свое время: понесет на себе грех человек тот; если будет жить у вас пришелец, то и он должен совершать Пасху Господню: по уставу о Пасхе и по обряду ее он должен совершить ее; один устав пусть будет у вас и для пришельца и для туземца" (Чис.9, 1–14).

П. Я желал бы, будь уверен, ясно знать, кто суть нечистые "о души человечи", для которых это служит причиною невозможности совершать Пасху?

К. Весьма широк смысл этого повествования. Я напомню, что Бог ясно изрек некогда священнотаиннику Моисею: скажи "повели сынам Израилевым выслать из стана всех прокаженных, и всех имеющих истечение, и всех осквернившихся от мертвого" (Чис.5, 2). Но о сем мы уже раньше достаточно рассуждали. Впрочем, и на настоящий раз скажу, что считаю полезным. Нечистым "о души человечи" Священное Писание называет осквернившегося над мертвецом; потому что запрещено было даже прикасаться к бездушному телу и на оплакивающих кого-либо из ближних и кровных родных древний закон возлагал вину в нечистоте. Поэтому они и изгоняемы были из стана. Этим опять закон предызображал, что осквернен будет и исполнен духовной нечистоты тот, кто примет участие в мертвости другого, относящейся к нравам и образу жизни: ибо мертвы по образу жизни те, о которых сказано Христом: "предоставь мертвым погребать своих мертвецов" (Мф.8, 22). Итак, находится вне Божественного двора и изгнан из "церкви первородных" (Евр.12, 23) и общества святых тот, кто вошел в общение с привыкшими мыслить и делать дела мертвые, или кто сделался близок к ним в том отношении, что захотел мыслить и делать одинаковое с ними. Таков прикровенный смысл этого закона. Если же мы будем искать разумения истинного и наиболее всего приличного нам, людям духовным, то нечистыми "о души человечи" и по этой причине во второй месяц совершающими праздник и закалающими жертву во образ Христа по закону Пасхи, мы должны считать не иного кого, как иудеев, оскверненных убиением Христа и подлежащих обвинению в нечистоте по причине дерзости против Еммануила. Они неизбежно лишились участия в святом нашем празднике. Они опоздали и ошиблись относительно времени, в которое страдальчески окончил жизнь Свою Начало-вождь жизни всех. Но по милости хотящего "всем... спастись" (1Тим. 2, 4), и они соделаются причастны Христа в последующие за сим времена, как бы во втором месяце, и будут праздновать вместе со святыми, призванными в надлежащее время, то есть со святыми из язычников: ибо обрати внимание на то, что омывшиеся тотчас же в Египте от нечистоты идолослужения закалают агнца в первый месяц и первыми приходят к вере, будучи же помазаны Кровию Господа ни во что сочтут истребителя и будут победителями тления; а те приходят едва лишь во втором году и месяце и признаются в своем осквернении; утверждают ясно и то, что соделались нечисты "о души человечи", и просят о получении благословения, но совершают праздник позже и после первых: ибо когда "войдет полное число язычников, – сказано, тогда, – весь Израиль спасется" (Рим. 11, 25–26). Предвозвестил о них также и пророк: "После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни" (Ос. 3, 5): ибо в последние времена взыщется останками Израиля (Рим. 11,5) происшедший от семени Давидова по плоти Христос.

П. Истинно слово твое, потому что Израиль оставлен в надежде.

К. А что не совершать праздников о Христе есть дело не только не безвинное, но и, напротив, самое опасное из всех, это закон тотчас разъяснил, говоря, что человек, не соделавшийся нечистым "о души человечи", не находившийся в продолжительном путешествии и не имевший непреодолимого препятствия подвергнется крайним наказаниям, если не захочет исполнять предписанного законом. Под нечистым "о души человечи" мы можем разуметь, как я недавно сказал, убийцу Господа – народ Иудейский; под находящимся же как бы в продолжительном путешествии и вне Иерусалима, то есть святой Церкви нашего Спасителя – того, кто говорит "древу Бог `мой отец`, и камню: `ты родил меня`" (Иер.2, 27), и поклоняется твари вместо Творца (Рим. 1, 25), или другим каким-либо заблуждением недугует, если истинно то, чтобы считать близким к Богу человека доброго и имеющего неложное понятие о Нем, и наоборот – отступившим от Него и удаляющимся и далече от Него сущим – того, кто не таков. Итак, не будучи нечистыми "о души человечи", как иудеи, и не находясь в продолжительном путешествии, как эллины или еретики, с поспешностью и без замедления будем приносить жертву и воздадим честь праздникам Господним. Праздновать будет с нами по одинаковому закону и будет сорадоваться радующимся также пришлец: ибо тех, которые во времена веры во Христа принимают эту достохвальную веру, мы делаем общниками бескровной жертвы и призываем к причастию святой трапезы. К этому, я думаю, необходимо присоединить и то, что в церквах утвердился обычай, исходящий, полагаю, от того же закона, именно, чтобы, если четырнадцатый день луны случится не в первый месяц, то употреблять второй, ближайший месяц и в нем искать определенного дня, чтобы время праздника не удалялось от надлежащего. Так ведется дело, сообразно с тем, как возвещено было древним законом.

П. Правильно сказал ты. Однако объясни мне то, всякому ли, даже и находящемуся в продолжительном путешествии и весьма далеко от Иерусалима, дозволял закон неповинно совершать Пасху.

К. Вовсе нет; ибо он велел приносить жертву в одном только святом граде, в котором и Соломон построил древний храм. Так именно взывал Моисей во Второзаконии к сынам Израилевым, говоря; "Наблюдай месяц Авив, и совершай Пасху Господу, Богу твоему, потому что в месяце Авиве вывел тебя Господь, Бог твой, из Египта ночью. И заколай Пасху Господу, Богу твоему, из мелкого и крупного скота на месте, которое изберет Господь, чтобы пребывало там имя Его. Не ешь с нею квасного; семь дней ешь с нею опресноки, хлебы бедствия, ибо ты с поспешностью вышел из земли Египетской, дабы ты помнил день исшествия своего из земли Египетской во все дни жизни твоей; не должно находиться у тебя ничто квасное во всем уделе твоем в продолжение семи дней, и из мяса, которое ты принес в жертву вечером в первый день, ничто не должно оставаться до утра. Не можешь ты заколать Пасху в котором – нибудь из жилищ твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе; но только на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его, заколай Пасху вечером при захождении солнца, в то самое время, в которое ты вышел из Египта; и испеки и съешь на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, а на другой день можешь возвратиться и войти в шатры твои" (Втор. 16, 1–7). Великим множеством городов и селений наполнена была страна Иудейская, но совершать жертвы и исполнять закон, касающийся Пасхи, Бог повелел в одном только святом граде. Этим буква закона, я думаю, весьма хорошо сеннописует нам то, что таинство Христово пристойно и позволительно совершать не каким бы кто ни захотел образом и не во всяком месте: потому что одно только есть место, ему приличествующее и поистине самое свойственное, это – святый град, то есть Церковь, в которой и существует законный священник, и освященными руками совершается жертвоприношение и "фимиам приносится Вседержителю Богу, и жертва чиста", по слову пророка (Мал. 1, 11). Таким образом, ни во что ставят закон о сем еретики, извращающие все правое; потому что приносят в жертву агнца не во святом граде и не рукою избранных чрез Духа на священнодействие, но, как пишет нам божественный Павел, сами восхищая себе эту "честь" (Евр.5, 4) и во всяком месте принося жертву. Подобно необузданным и буйным волам, они без разбора стремятся только к тому, что им нравится. Но они, сильно увлекаясь своею необузданностью и склонностью к безумию, получат от Судии за такие помыслы жестокие наказания. Мы же пойдем испытанным и непревратным путем, исследуя то постановление приведенного нами закона, которое ты уже слышал ясно выраженным в словах: храните "месяц Авив …заколай Пасху Господу, Богу твоему, из мелкого и крупного скота". Но кто-либо скажет: постановивший закон о Пасхе для бывших в Египте повелел приносить в жертву одного только агнца, упоминания же об овцах и тельцах мы не найдем. Так неужели погрешил Моисей против того, что следовало? – Никак нет; потому что в книге Чисел Бог законоположил присоединять к агнцу также волов и овец, так говоря: "В первый месяц, в четырнадцатый день месяца-Пасха Господня. И в пятнадцатый день сего месяца праздник; семь дней должно есть опресноки. В первый день [да будет у вас] священное собрание; никакой работы не работайте; и приносите жертву, всесожжение Господу: из крупного скота двух тельцов, одного овна и семь однолетних агнцев; без порока они должны быть у вас; и при них в приношение хлебное приносите пшеничной муки, смешанной с елеем, три десятых части ефы на каждого тельца, и две десятых части ефы на овна, и по десятой части ефы приноси на каждого из семи агнцев, и одного козла в жертву за грех, для очищения вас; сверх утреннего всесожжения, которое есть всесожжение постоянное, приносите сие. Так приносите и в каждый из семи дней; это хлеб жертва, приятное благоухание Господу; сверх всесожжения постоянного и возлияния его, должно приносить сие. И в седьмой день да будет у вас священное собрание; никакой работы не работайте" (Чис. 28, 16–25). Что Пасху необходимо было по закону совершать в первом месяце и притом в четырнадцатый день, – об этом мы уже раньше говорили. Что может означать также вкушение опресноков и покой от дел в субботу, а кроме того еще наименование первого и седьмого дней нарочитыми святыми, это ясно было раскрыто предшествующим рассуждением. Посему, не останавливаясь более на сем, обратимся опять к обрядам жертв. Приносятся два тельца во всесожжение и жертву, один овен, а равно и агнцы, числом семь, все непорочные и однолетние, а жертва при них – мука пшеничная, напоенная елеем, впрочем не в одинаковой мере: три десятины на каждого тельца, две – на овна, и по одной на каждого из агнцев. Потом вместе с этим приносится также козел от коз, в жертву за грех. И все это, сказано, "кроме всесожжения всегдашняго". Итак, смотри, Палладий, как много плодов приносит смерть Еммануила, о чем ясно и истинно было сказано Им Самим: "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Ин. 12, 24): ибо закалается агнец во образ Христа в первом месяце по закону, а в день – четырнадцатый; к сему присоединяются тельцы, овен и агнцы для жертвы и всесожжении, что все, как я думаю, образно оказывает на множество призванных к освящению чрез веру и на меру их духовного благосостояния; потому что если бы не умер за нас Христос, то мы не были бы приняты Богом и Отцем во воню благовония. поелику же Он потреблен был путем страданий, то мы следуем стопам Его, принося себя самих в священнолепное возношение Богу и Отцу и в жертву поистине духовную. Тельца было два: потому что – два народа: разумею Израиля и обращенных из язычников. Но один овен; потому что мы объединяемся во Христе, сотворившем "соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир", как написано (Еф.2, 14–15). Агнцев же было семь; потому что все мы, соделавшись едино во Христе, составляем некоторое великое стадо, и подчиняясь руководству единого над всеми Архипастыря, из двух стад собранные в одно и отличаясь чистою и непорочною жизнью, проводим таковую жизнь в мире ради вмененного за нас "со беззаконными" и потерпевшего за грех всех заклание (Ис.53, 12), Который и под образом козла знаменуется. А упомянув о тельце, овне и агнце, закон указал на троякий вид боголюбезного жительства святых, разумею высший, средний и еще меньший и низший: ибо в телесной величине животных изображалось количество духовного благосостояния; потому что разве не сказало и слово Божие, что плодоноснейшая земля дает троякого рода плоды евангельского жития? (Мф.13, 23; Мк.4, 20; Лк. 8, 8.)

П. Правда; ибо сказано, что одна сотворила "сто", иная "шестьдесят", а иная "тридесять".

К. Итак, решено, что различие в добродетели и разнообразие в жизни прекрасно сеннописуется как бы в величине жертв и телесном объеме их. Так, высший и превосходнейший род жизни – в тельце, средний и стоящий ниже совершенного – в меньшем по объему – овне; самый же низший – в меньшем и сего – агнце, так как агнец менее овна, равно как, без сомнения, и овен – тельца. Поэтому соответственно величине каждого приносится также и мера пшеничной муки, служащей изображением жизни, ибо три десятины полагается на тельца, две – на овна и одна – на агнца. Притом, все это должно быть орошено елеем, сказано; так как, конечно, соответственно мере каждого последует и награда от Бога, и будет великое различие жизни в царстве славы и блаженства: одним по справедливости приличествует высшая жизнь, другим как бы ниже той, однако также не лишенная чести и славы, а некоторым и еще низшая и уступающая этой: "иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе" (1Кор. 15, 41). И у самих, думаю, святых Ангелов есть великое различие в мере славы. Впрочем, какова бы ни была эта мера, жизнь святых радостна и необходимо должна сопровождаться веселием и утучняться дарами Божиими: ибо заметь, что елей возливается не на три только десятины, но и на две и одну. Всегдашнею жертвою и всесожжением закон называет агнца, закалаемого при святой скинии утром и при наступлении вечера. Чрез это можно познать слова, что велико благовоние святой скинии и поистине непрерывно благоухание церквей и святых людей в них. Они благоухают Еммануилом и совершают таинство Христово, принося бескровное служение Богу: ибо это, думаю, означает – приносить во всесожжение агнцев утром и к вечеру, потому что агнец для всесожжения берется в начале и конце, и в средине дня. Итак, от начала до конца разливается благоухание в церквах, как бы в агнце, во Христе.

П. Ты хорошо сказал.

К. Кроме того, другой праздник присовокупляет закон к первому и едва не связывает между собою самые времена их, говоря в книге Чисел: "И в день первых плодов, когда приносите Господу новое приношение хлебное в седмицы ваши, да будет у вас священное собрание; никакой работы не работайте; и приносите всесожжение в приятное благоухание Господу: из крупного скота двух тельцов, одного овна и семь однолетних агнцев..., и при них в приношение хлебное пшеничной муки, смешанной с елеем, три десятых части ефы на каждого тельца, две десятых части ефына овна, и по десятой части ефы на каждого из семи агнцев, и одного козла [в жертву за грех], для очищения вас; сверх постоянного всесожжения и хлебного приношения при нем, приносите [сие Мне] с возлиянием их; без порока должны быть они у вас" (Чис. 28, 26–31). В первый месяц, по законам еврейским, закалался агнец, в ближайший же и следующий за ним было в обычае собирать плоды с полей, разумею ранние из шелушных плодов и снопы колосьев по сжатии хлеба. Итак, время новых (плодов) есть то, в которое должно быть собираемо с полей посеянное на них. Этот праздник, сказано, есть нарочитый и должен быть совершаем законно, с устранением труда и утомления: ибо во время праздников обычно оставаться свободным от труда и всячески удаляться от занятий, более обременительных. И из сего опять всякий может познать, что совершающим святой праздник Богу менее всего приличествует делать бесславный и весьма тягостный грех; а напротив, отпуская на свободу и насыщая ум, – услаждаться занятиями добродетельными. Приносятся во всесожжение и жертву два тельца, одного овен и семь агнцев, мука, смоченная елеем, и козел от коз. Что имеет в виду это таинственное постановление закона, о том сказано недавно, мы не будем повторять того же самого. Впрочем, мы необходимо должны сказать о том, что время новых (плодов) прообразует таинство Воскресения Спасителя нашего: ибо естество человеческое процвело в первый раз только во Христе, избавившись от тления и уже отбросивши ветхость греха. Посему-то оно весьма похвалялось этим, говоря: "Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения" (Ис.61, 10). Ризою спасения и одеждою веселия здесь названо нетление, даруемое свыше и с неба и всецело – во Христе. Но еще яснее Бог постановил закон о сем торжестве и многими словами объяснял таинственный образ, говоря в книге Левит: "объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, и будете жать на ней жатву, то принесите первый сноп жатвы вашей к священнику; он вознесет этот сноп пред Господом, чтобы вам приобрести благоволение; на другой день праздника вознесет его священник; и в день возношения снопа принесите во всесожжение Господу агнца однолетнего, без порока, и с ним хлебного приношения две десятых части ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, в жертву Господу, в приятное благоухание, и возлияния к нему четверть гина вина; никакого нового хлеба, ни сушеных зерен, ни зерен сырых не ешьте до того дня, в который принесете приношения Богу вашему: это вечное постановление в роды ваши во всех жилищах ваших. Отсчитайте себе от первого дня после праздника, от того дня, в который приносите сноп потрясания, семь полных недель, до первого дня после седьмой недели отсчитайте пятьдесят дней" (Лев. 23, 10–16). Воистину спасительным праздником служит смерть Еммануила за нас претерпенная: ибо Он уплатил за нас долги наши, и истинно то, что Он Сам подъемлет грехи подобия нам. Тотчас же вслед затем закон ввел для нас и ясное предызображение святой Пятидесятницы, говоря, что должно отсчитать семь седмиц после принесения снопа (Лев. 23, 15); ибо после дня Воскресения Спасителя, мы, верующие, отсчитав семь седмиц, совершаем этот праздник.

П. Как ясна речь твоя!

К. А что время Воскресения Спасителя нашего приводит освященных Духом и оправданных верою к тому, что они могут приносить плод новой и безукоризненной жизни,– это закон ясно показал, так говоря прямо после того: "и тогда принесите новое хлебное приношение Господу: от жилищ ваших приносите два хлеба возношения, которые должны состоять из двух десятых частей ефы пшеничной муки и должны быть испечены кислые, как первый плод Господу; вместе с хлебами представьте семь агнцев без порока, однолетних, и из крупного скота одного тельца и двух овнов...; да будет это во всесожжение Господу, и хлебное приношение и возлияние к ним, в жертву, в приятное благоухание Господу. Приготовьте также из стада коз одного козла в жертву за грех и двух однолетних агнцев в жертву мирную.... священник должен принести это, потрясая пред Господом, вместе с потрясаемыми хлебами первого плода и с двумя агнцами, и это будет святынею Господу; священнику, [который приносит, это принадлежит]; и созывайте народ в сей день, священное собрание да будет у вас, никакой работы не работайте: это постановление вечное во всех жилищах ваших в роды ваши" (Лев. 23, 16–21). Начаток и как бы первый плод воссоздаваемый к обновлению твари есть Еммануил; и между нами также Он мыслится как первый хлеб и новое смешение; по подобию Его и мы, как бы вступив на тот же путь, названы в некотором смысле новым смешением. Ясным образом этого является приносимый хлеб из новых плодов; но закон определяет приносить не один хлеб, а два: потому что два народа, хотя они и являются приведенными к единству чрез Ходатая Христа. Но только квашены да испекутся, сказано. Что значит это таинственное изречение, о том мы теперь скажем, обозрев по возможности хорошо глубину закона. Следует ли в этих словах разуметь ту закваску, которая состоит в порочности и неправде? Не безумие ли это? ибо каким образом мы тогда могли бы считать свободными от злобы тех, которые приведены к обновлению евангельского жития? Или каким образом это может относиться к обновлению? Также каким образом мог бы кто-либо называться новым смешением, если в нем еще пребывает остаток оной закваски, и если он еще не совсем непричастен нечестивой и гнусной порочности? Итак, сообразно приличествующему умозрениям смыслу, здесь должно разуметь иной вид закваски, которая не подлежит порицанию, а напротив в богодуховенном Писании считается достойною удивления. Так закваске Спаситель уподобляет славную и полезную силу Божественного евангельского наставления, говоря: "Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё" (Мф.13, 33): ибо, входя в ум и сердце, животворное действие евангельского наставления преобразует душу, тело и дух как бы в свое собственное качество. Итак, вот какою закваскою заквашенными нужно предполагать народы, принесенные как бы в виде хлебов. И каждый из них "от двух десятин", каковый образ таинственно указывает нам на двойной вид наставления.

П. Что такое говоришь ты?

К. Разве ты, Палладий, не признаешь, что чрез двойное наставление – законное и евангельское – мы будем священными и благоприятными Богу и таким образом идем к новой и избранной жизни?

П. Признаю.

К. Это разъяснял нам и Сам Спаситель, говоря: "сего ради Я говорил вам, что всякий книжник, наученный в Царствии Небесном, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое" (Мф.13, 52): ибо имеющие ум, сведущий в том, что провозвещено было чрез Моисея, и исполненный оных древних и как бы в образах изложенных заповедей, а затем сверх того обогатившие его знанием новым, евангельским, полагаю, двойным украшены, посему, наставлением.

П. Правильно ты сказал.

К. Но не в одних только хлебах нам изображено общество людей, приготовленных к обновлению жизни. Закон присовокупляет к сему постановление и о том, что должно приносить в жертву семь агнцев с одним тельцом и двумя овнами, затем следует, разумеется, возлияние на жертвы, то есть возливается вино, в количестве четвертой части ина, что на греческом языке может быть обозначено шестью ксестами. Итак, семь агнцев опять будут служить образом стада верующих, младенчествующего во Христе, – так как агнец есть символ младенчества, – впрочем, в отношении к крепости и мужеству духовному достигающего совершенства и меры "возраста исполнения Христова" (Еф.4, 13).

П. Каким образом?

К. Упомянув агнцев, а затем в средине поставив тельца, закон присоединяет овнов. Агнцы служат образом стада, телец – крепости и мужества, – так как это животное сильное; наконец образом совершенного возраста служат овны. Итак, верующие, мужаясь против всего земного, восходят к совершенству, во Христе разумеваемому: ибо совершенны возрастом овны, весьма хорошо обозначая собою меру мысленного совершенства. Но овнов – два, потому что двойное в нас совершенство в Христе, в деле и познании умопредставляемое: ибо "кто сотворит и научит, – сказано, – тот великим наречется в Царстве Небесном" (Мф.5, 19). Далее, на жертвы опять возливается вино; потому что, без сомнения, будут радоваться те, которые постарались достигнуть совершенства, во Христе умопредставляемого: ибо "вино, – сказано, – веселит сердце человека" (Пс.103, 15). Закалаем был также козел в жертву за грех; а к нему присоединяются еще два агнца с хлебами в жертву спасения. Что же опять это значит? То, что умер за грехи наши Еммануил, как бы представляемый в образе козла, священною и благоприятною делая жизнь нашу, в обновлении проводимую, и нашу перемену в новое смешение, и простирающееся на душу и тело принесение и посвящение Богу, которое мы делаем, как бы умирая вместе с Бывшим ради нас между мертвыми, дабы и ожить с Ним. Нечто таковое пишет нам в Послании и предмудрый Павел, говоря: "Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни" (Рим. 6, 3–4). Итак, Он был заклан за грехи наши, спогребены же и мы Ему, претерпевая смерть не телесную, но умерщвляя "земные члены" (Кол. 3, 5), и уже не для мира живя, а для Христа, а чрез Него – и для Отца. Усматривай также, что вместе с закалаемым козлом умирают и агнцы, и воскуряются хлебы: потому что приятно наше посвящение и в воню благоухания приемлется новая евангельская жизнь, которая как бы сообразуется с страданиями Христа и направлена к подражанию Ему: ибо если "с Ним страждем, с Ним и воцаримся": если с Ним умираем, "то с Ним и оживем": если мы бываем общниками страданий, то будем причастниками и славы (Рим. 8, 17; 2Тим. 2, 11–12; Рим. 6, 8). И таковая жертва пусть будет названа жертвою спасения, говорит закон, и весьма справедливо, ибо Христос спасает тех, за кого Он претерпел заклание, так как избавляет от греха и делает победителями смерти и тления спогребшихся Ему и умирающих с Ним тем способом, о котором уже было сказано.

П. Как глубоко слово Писания, и темно содержание закона!

К. Это потому, Палладий, что оно таинственно и есть как бы неясное начертание тени тонких и изощренных мыслей.

П. Ты хорошо сказал.

К. Три времени определил закон, в которые нам приличествует праздновать. "Три краты в лете сотворите Ми праздник", говорит Бог. Так как о двух праздниках мы уже достаточно говорили, то хочешь ли, теперь скажем о том, какой третий праздник, и по какой причине он совершается? Ты уже слышал о причинах совершения каждого из тех: один из них совершался, и весьма пригодно, потому, что Христос даровал спасение, претерпев смерть ради спасения всех нас, а другой – потому, что, разрушив тление, Он воскрес и обновил нас для новой жизни. И время первого праздника было первым в месяцах года и приходилось в начале. К нему было близко и связано с ним время второго праздника, в которое наставала пора налагать серп на колосья, а также собирать и другие семена, которые бесчисленны в полях. Так теперь скажем, что следует, и о времени третьего праздника, весьма тщательно исследуя то, как и по каким причинам он должен быть совершаем, поищем сведение о нем в законе и заимствуем оное из самых Священных Писаний; ибо таким образом слово наше направится к истине. Или тебе, быть может, кажется, что я говорю и рассуждаю неправильно?

П. Нет, совершенно правильно.

К. В книге Левит написано: "скажи сынам Израилевым: в седьмой месяц, в первый [день] месяца да будет у вас покой, праздник труб, священное собрание...; никакой работы не работайте и приносите жертву Господу" (Лев. 23, 24–25). Кажется, седьмой месяц указывает на последнее время, имеющее быть при скончании всего; ибо в седьмой месяц все нужно собирать с полей уже не на гумно, Палладий, но запирать в самые сокровищницы (житницы) каждого. Время плодоприношения уже проходит, наступает уже начало зимы, растения засыхают, и цветы увядают. Теперь, перенося касающееся времени на себя самих, скажем, что как сей век уже приходит к концу, и как бы уже наступает и приходит век будущий, в который любители греха необходимо будут наказаны, то каждый соберет от собственных трудов своих, если он благоразумен, и снесет в небесные сокровищницы, припомнив, что говорит Христос: "Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе" (Мф.6, 19–20). Посему, когда Христос восстал из мертвых, слова святых тайноводителей приводят нам на память скончание века; ибо они отовсюду возвещают: "кончина века" ( Мф. 24, 3; сн. Ин.2, 18; 1Кор. 7, 31 и др.); пусть каждый, говорят они, собирает свое имущество уже в сокровищницы небесные. Но в новомесячие, сказано, месяца, в который вы запираете плоды (в житницы), "да будет вам покой, память труб": потому что каждый собирает в сокровищницы блага от собственных трудов и будет промышлять и заботиться о вечном блаженстве и покое, памятуя то, о чем говорит божественный Павел, а именно: "потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба" (1Сол. 4, 16); "ибо вострубит, – говорит он же, – и мертвые воскреснут нетленными" (1Кор. 15, 52); "ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2Кор. 5, 10). Посему будем помнить об этой священной и весьма страшной трубе, когда наступит и благознаменитый, нарочитый святой праздник святых, когда они уже получат в удел уповаемое и приимут богатое возмездие за славные подвиги. Итак, необходимо, чтобы мы, востекая таковыми мыслями к высшей праведности, прекращали всякое дело, не могущее принести совершенно никакой пользы, – напротив, даже и оскверняющее. Об этом-то, я думаю, и сказал нам премудро Павел: "время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие;... и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся" (1Кор. 7, 29, 31).

П. Кажется, так.

К. Далее закон говорит, что "также в девятый [день] седьмого месяца сего, день очищения, да будет у вас священное собрание; смиряйте души ваши и приносите жертву Господу; никакого дела не делайте в день сей, ибо это день очищения, дабы очистить вас пред лицем Господа, Бога вашего; а всякая душа, которая не смирит себя в этот день, истребится из народа своего; и если какая душа будет делать какое-нибудь дело в день сей, Я истреблю ту душу из народа ее; никакого дела не делайте: это постановление вечное в роды ваши, во всех жилищах ваших; это для вас суббота покоя, и смиряйте души ваши, с вечера девятого [дня] месяца; от вечера до вечера... празднуйте субботу вашу" (Лев. 23, 27–32). Закон заповедал смирение и пост, принесение всесожжении, а равно и прекращение всякого дела, чрез пост изображая умерщвление плотских похотей, чрез всесожения же – принесение себя Богу в воню благоухания, не по частям, но всецело и всесовершенно; а чрез покой от дел и совершенное удаление от занятий закон превосходно назнаменует то, что нам не следует совершать уже ничего земного. Разве ты не думаешь, что те, которые достигли уже до скончания времен, которые памятуют об оной священной и последней трубе и имеют в мысли Судию, а посему и собирают в вышние сокровищницы богатство духовного плодоприношения своего, должны умерщвлять вожделения и являться высшими телесных страстей, даже более того, должны благоухать пред Богом добродетельным образом жизни и стараться далеко уходить и удаляться от суетных занятий? А это, полагаю, суть занятия мира сего и тягостное житейское попечение.

П. Думаю: как же иначе?

К. Что же? Разве победители страстей, умерщвляющие "земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть" (Кол. 3, 5), не принесут себя в воню благоухания Богу и не будут в числе всесожжении, делая это как бы некоторым выкупом и умилостивлением за собственные души?

П. И очень.

К. Итак, день поста Законодатель наименовал днем умилостивления, и весьма правильно и законно, так как он умерщвляет плоть и ее похоти, благоухает же видами добродетели. А тот, кто не прекращает всякого дела мирского, непременно и во всяком случае подвергнется крайним бедствиям, что закон ясно показал, говоря, что не постящийся, не приносящий всесожжения и оскорбляющий закон о неделании потребится от народа своего. Называя же время этого праздника субботою суббот, он дозволяет думать, что оно есть время неделания из неделаний, то есть всесовершенное и в полной мере применяемое отложение от дел, но ясно, что дел, клонящихся к порочности и греху: ибо, если прекращается век сей, и едва не стареет время, то какое уже значение может иметь для нас вообще стремление к суетности? Не более ли, напротив, мы будем благоразумны, если останемся в приятнейшем Богу неделании и совсем будем удаляться от наших хлопот?

П. Ты хорошо говоришь.

К. Затем еще постановляет: "А в пятнадцатый день, – говорит, – день седьмого месяца, когда вы собираете произведения земли, празднуйте праздник Господень семь дней: в первый день покой и в восьмой день покой; в первый день возьмите себе ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб речных, и веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней; и празднуйте этот праздник Господень семь дней в году: это постановление вечное в роды ваши; в седьмой месяц празднуйте его" (Лев. 23, 39–41). Понимаешь ли теперь, что после уборки хлеба с полей в житницу, когда собраны плоды каждого, ближайшим праздником является славнейший праздник сооружения кущей, представляющий собою образ жизни в раю и возводящий человека к причастию первоначальных благ: ибо мы под сооружением кущей разумеем мысленное и истиннейшее сооружение тел человеческих и после происшедшего в промежутке тления оживание их к нетлению. Покой полагался в день первый и восьмой, потому что прежде начального преступления, когда бедственнейший грех еще не вошел в нас и не наложил на нас поистине тягостного и неудобоносимого ига, мы проводили в раю, в лице Адама – начала и корня рода нашего, жизнь спокойную, свободную и чуждую всякого труда. Когда же пришел на землю Христос, то и промежуточное состояние трудов перешло опять в первоначальное состояние в восьмой день, то есть после субботствования по закону, или исполнения подзаконного времени, и мы, свергши с душ наших неудобоносимое и постыдное иго греха, успокоились от всякой тягости, так как нас призывает к сему чрез веру Христос и говорит: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф.11, 28). Итак, днем покоя бывает первый день седмицы, указывающий на первоначальное время человека; но подобно тому днем покоя бывает и восьмой день, в который воскрес Христос, пригвоздивший к Своему кресту "бывшее о нас рукописание" (Кол. 2, 14), и один за всех умер, чтобы, избавив нас от смерти и грехов, освободить от наказания и трудов, и чтобы мы приобрели чрез Него первоначальный "покой" (Евр.4, 11). "В день первый, сказано, пусть возьмут себе плод древа красен, и ветвь финическую", и иные из ветвей, из чего можно понять, как и само дело как бы громко вопиет, что во Христе Бог дает нам снова райские сладости, хотя мы и лишились их в промежуточное время вследствие начального преступления. В Адаме мы были изгнаны из Рая, но чрез Христа снова введены в него. Ты знаешь, что Он говорит повешенному с Ним разбойнику: "истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю" (Лк. 23, 43): ибо Христос отвратил от нас оное вращающееся оружие (Быт. 3, 24), и наконец для верующих открылся вход в рай, так как Он все преобразовал в первоначальное состояние и восстановил в древнем положении. Ветви же с вечно цветущих растений означают собою непрерывность благодати и как бы неувядаемость надежды: "Ибо дары и призвание Божие непреложны", согласно написанному (Рим. 11, 29). И поистине беспрерывно блаженство святых, как восклицает и премудрый Исайя, говоря: "и радость вечная будет над головою их... вечное а печаль и воздыхание удалятся" (Ис.35, 10). К законам об этом празднике присоединено и повеление о том, чтобы веселиться от потока; ибо сказано, чтобы в последний день седмицы или в восьмой почерпнуть воды из потока и так веселиться уверовавшим. А мысленный и небесный поток есть Христос, свыше текущими источниками напаяющий души чтущих Его. Посему Он и говорит устами пророков: "вот, Я направляю к нему мир как реку, и богатство народов – как разливающийся поток" (Ис.66, 12). Восклицает также и божественный Давид к Богу всяческих и Отцу: "Как драгоценна милость Твоя, Боже! Сыны человеческие в тени крыл Твоих покойны: насыщаются от тука дома Твоего, и из потока сладостей Твоих Ты напояешь их" (Пс.35, 8–9): ибо приличествует и весьма справедливо, гражданам райским богатно причащаться Христа и увеселяться обильными подаяниями Духа.

П. Конечно приличествует, и ты говоришь правильно.

К. Обрати также внимание на то, что этот праздник совершаем был только в одном Иерусалиме, и потому было совершенно необходимо, чтобы сюда собирались жители из всей Иудеи. И это могло быть знамением того, что все, проведшие славную и достохвальную жизнь, непременно соберутся в вышний град, небесный Иерусалим, и там будут присутствовать и праздновать вместе со Христом. А тем, которые остаются еще неверными и не приемлют благодати Воскресения, напротив, отвергли столь досточестное и глубокое таинство, предлежит осуждение на погибель, и во всяком случае угрожают всевозможные бедствия. Они пойдут на казнь. Свидетелем сего может быть верный пророк Захария, который говорит: "И будет: если какое из племен земных не пойдет в Иерусалим для поклонения Царю, Господу Саваофу, то не будет дождя у них. И если племя Египетское не поднимется в путь и не придет..., то и у него не будет дождя и постигнет его поражение, каким поразит Господь народы, не приходящие праздновать праздника кущей" (Зах.14, 17–18). Итак, вожделеннейшим праздником кущей мы должны будем считать Воскресение всех тел, имеющих начатком Христа, потому что Он назван перворожденным из мертвых (Кол. 1, 18) и поистине есть таков.

П. Ты рассуждаешь весьма правильно.

К. Но только вот что знай.

П. Что такое?

К. В приведенных нами недавно словах закона наименована была всегдашняя жертва, а также новомесячия, жертвы субботние, а равно и пост, и к тому еще многожеланный праздник кущей. При этом закон повсюду и на каждый из упомянутых случаев присовокупляет: "принесшие всесожжения Господу". Но какие могут быть у нас роды жертв, приличествующие новомесячию и субботам, также посту и празднику кущей, или в чем состоит всегдашняя жертва, об этом Законодатель умолчал в книге Левит, но пространно говорит о сем и с величайшею подробностью излагает сие в книге Чисел. Хочешь ли, мы скажем об этом, сколько возможно, разобрав каждое по частям?

П. Конечно, весьма хочу.

К. Написано так: "И сказал Господь Моисею, говоря: повели сынам Израилевым и скажи им: наблюдайте, чтобы приношение Мое, хлеб Мой в жертву Мне, в приятное благоухание Мне, приносимо было Мне в свое время. И скажи им: вот жертва, которую вы должны приносить Господу: два агнца однолетних без порока на день, во всесожжение постоянное; одного агнца приноси утром, а другого агнца приноси вечером; и в приношение хлебное [приноси] десятую часть ефы пшеничной муки, смешанной с четвертью гина выбитого елея; это-всесожжение постоянное, какое совершено было при горе Синае, в приятное благоухание, в жертву Господу; и возлияния при ней четверть гина на одного агнца: на святом месте возливай возлияние, вино Господу. Другого агнца приноси вечером, с таким хлебным приношением, как поутру, и с таким же возлиянием при нем приноси его в жертву, в приятное благоухание Господу" (Чис.28, 1–8). Разумеешь ли, как Божественный закон в этих словах утверждает, что праздникам более всего приличествует возношение жертв: ибо я думаю, что мы всюду и во всяком случае во время их должны благоухать пред Богом образом жития нашего во Христе, являясь как бы вместо фимиама и принося самих себя Богу в благовонное всесожжение, согласно сказанному, полагаю, весьма правильно: "представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Рим. 12, 1). А о том, что должно совершать всегдашнюю жертву, закон весьма хорошо говорит, когда дает повеление о заклании одного агнца утром, а другого к вечеру, причем с ними вместе воскуряема была пшеничная мука, а к ней присоединялись елей и вино; потому что во всякое время и непрестанно, от начала и до конца, во святой скинии, то есть в Церкви, мы благоухаем во Христе всякою добродетелью. Что агнцы воскуряются утром и к вечеру, это может служить предызображением Того, Который ради нас и за нас восходит к Отцу в воню благоухания, а вместе с Собою возносит и жизнь уверовавших в Него, которая исполнена радостью в надежде на прочную славу и царство, и сверх сего будет исполнена веселием от вечных наслаждений. Знамением же такой жизни может служить пшеничная мука, напоенная елеем и орошенная вином. Это есть жертва спасения, подобная той, которая совершена была Моисеем на горе Синае. Именно, в книге Исход, после того как постановлены были законы Вседержителя Бога, касавшиеся всего, что должно было делать, написано: "И написал Моисей все слова Господни и, встав рано поутру, поставил под горою жертвенник и двенадцать камней, по числудвенадцати колен Израилевых; и послал юношей из сынов Израилевых, и принесли они всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу" (Исх. 24, 4–5). Думаю, безразлично для смысла жертвы, называются ли приносимые в жертву агнцами или тельцами, потому что в тех и других сохраняется образ незлобия, что наиболее всего приложимо к лицу Христа, Который устами Иеремии говорил: "А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал" (Иер.11, 19). Если же кто захотел бы иначе разуметь совершаемое во святой скинии утреннее и вечернее жертвоприношение, то есть о времени человечества, благоухавшего прежде преступления Адамова и таковым же явившегося опять в последние времена во Христе и в жизни, сообразно Ему умопредставляемой, то он не уклонился бы от цели и рассуждал бы мудро; ибо таково дело по своему существу.

П. Я согласен.

К. Далее закон определяет и жертвы субботние, говоря тотчас же вслед затем: "А в субботу [приносите] двух агнцев однолетних без порока, и в приношение хлебное две десятых части ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, и возлияние при нем: это – субботнее всесожжение в каждую субботу, сверх постоянного всесожжения и возлияния при нем" (Чис.28, 9–10). Не иной способ жертвоприношения и при этом по сравнению с тем, о котором недавно сказано: он совершенно тот же самый и не представляет никакого изменения. Но обрати внимание, Палладий, вот на что: всегдашняя жертва священнодействуется непрестанно и по закону совершается всякий день; жертва же субботняя совершается не всякий день, но только в самые субботы. Итак, чтобы израильтяне, полагая, достаточною всегдашнюю жертву, совершаемую во всякий день, не оказались небрежными в отношении к принесению жертвы субботней, закон сделал необходимое прибавление: это есть "всесожжение субботы в субботах, на всесожжение всегдашнее и возлияние его".

П. Так стало быть, кроме жертвы всегдашней, по закону священнодействуется еще и жертва субботняя?

К. Да, и в этом сомневаться нельзя; потому что и мы, субботствуя во Христе и вшедши в Его покой, как бы вдвойне имеем приносить Богу жертвы духовного благоухания, если не ложно то, что и у древнейших людей похваление подзаконного праведностию было благоуханно: "ибозакон духовен,... и заповедь свята и праведна и блага", по слову блаженного Павла (Рим. 7, 12, 14). Но гораздо превосходнее житие во Христе, и субботствование в духе далеко лучше служит к благоуханию, нежели праведность подзаконная.

П. Ты хорошо сказал.

К. К этому еще закон присовокупляет: "И в новомесячия ваши приносите всесожжение Господу: из крупного скота двух тельцов, одного овна и семь однолетних агнцев без порока, и три десятых части ефыпшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное на одного тельца, и две десятых части ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное на овна, и по десятой части ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное на каждого агнца; это-всесожжение, приятное благоухание, жертва Господу; и возлияния при них должно быть пол-гина вина на тельца, треть гина на овна и четверть гина на агнца; это всесожжение в каждое новомесячие во все месяцы года. И одного козла приносите Господу в жертву за грех; сверх всесожжения постоянного должно приносить его с возлиянием его" (Чис.28, 11–15). Постоянная и непрестающая жертва, совершаемая каждый месяц, в новомесячия, совершается независимо от жертвы всегдашней, приносимой ежедневно. Но смысл новомесячий опять будет не простой. Здесь, очевидно, скрывается смысл таинственный. Под новомесячием мысленным и истиннейшим справедливо разумеется новый век во Христе, когда первый, подзаконный, миновал. А в ином смысле новомесячие может служить образом века будущего, следующего за настоящим, но еще не наступившего, а имеющего лишь началом своим Воскресение Христа, чрез которое мы перешли к обновлению, получив как бы в виде залога Духа благодати и несомненную надежду на нетленную жизнь, в блаженстве и освящении преобразуясь в первоначальное состояние и, как бы в обратном шествии своем, сообразуясь веку будущему. Какая же жертва приличествует новомесячиям, то есть новомесячию во Христе и мысленному, а равно и жизни, подобной жизни века будущего? – Эта жертва должна состоять в том, чтобы нам умирать для Бога и жить уже не в области греха, но совсем удаляясь от жития земного, чтобы жить со Христом. Так и божественный Павел пишет тем, которые освящены в Духе, оправданы во Христе и получили наставление в добродетелях будущего века, говоря: "если вы … умерли во Христе, для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений" (Кол. 2, 20) и еще: "Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе" (Кол. 3, 3–4). Итак, смотри, что те, которые живут похвально, священноумирают для Бога в различной мере духовного благосостояния, и тотчас получают награду за свою одобрительную жизнь. Именно закалаются два тельца, и при них – один овен и семь агнцев, не имеющих порока. Посредством всех этих животных изображается нам общество святых, – посредством тельцов, как отличающееся высшею степенью добродетели, – под образом овна, как стоящие ниже и как бы на втором месте, а в образе агнцев, как занимающее еще меньшую и низшую степень. Тельцов два, потому что два народа; в средине один овен, по причине соединения обоих в едино во Христе. Далее, семь агнцев, потому что народ святых людей находится в совершеннейшей полноте. Будучи два и вместе одно по духовному единению, это общество по справедливости может считаться совершеннейшим; потому что весьма пространно стадо верующих и отличается простотою и младенчеством во Христе. Заметь также, что на одного тельца отделялось три десятины пшеничной муки и пол-гина, то есть шесть ксестов елея и вина, на овна же две десятины муки и третья часть гина возливаемых веществ. Наконец жертва при каждом из агнцев состояла из одной десятины муки, а возлияние, то есть елей и вино, составляло четвертую часть гина: ибо равномерно трудам каждого и силе его добродетели будет определена Богом, Судиею праведным, и степень жизни в славе и блаженстве, а равно и в тучности, от Него даруемой, так же как и степень духовного веселия; потому что разве не часто мы говорили, что пшеничная мука служит образом жизни, елей – тучности, а вино – духовного веселия?

П. И очень.

К. К этим жертвам присоединяется еще козел, закалаемый за грехи, во образ Христа: ибо жертва наша становится приятною и угодною Богу по причине спасительного страдания Христова. А это, думаю, и означает то, что Сам Спаситель сказал святым Апостолам: "без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). Итак, к нашим воскурениям необходимо присоединяется Христово, которое некоторым образом смешивается с нашими и вместе с собою возносит их к Отцу: ибо мы не иначе можем быть приняты, как только чрез одного Христа.

П. Ты сказал превосходно.

К. Это – жертвы, совершаемые в субботы и новомесячия; а "в седьмой месяц, – сказано, – в первый [день] месяца, да будет у вас священное собрание; никакой работы не работайте; пусть будет это у вас день трубного звука; и приносите всесожжение в приятное благоухание Господу: одного тельца, одного овна, семь однолетних агнцев, без порока" (Чис.29, 1–2). И три десятины пшеничной муки полагается на тельца, при соответственном количестве сопровождающего это и возливаемого, – разумею елея и вина, то есть половина еврейского гина, третья и четвертая часть его. Какое же значение сего праздника, это закон объясняет, говоря: "день знамения будет вам". Именно, праздник этот указывает нам на последнюю трубу, которая будет трубить гласом Ангела, от которой воскреснут все мертвые и восстанут находящиеся во гробах, как мы говорили уже прежде. Повелел также, чтобы и в десятый день того же месяца, на который падал пост, изображающий собою умерщвление плотских похотей и удаление от земных страстей, совершать ту же самую жертву и по одинаковому с первым днем обряду. А какую имеет силу совершаемое в этот день со стороны приличествующего умозрениям смысла, об этом мы уже довольно сказали.

П. Помню.

К. Узаконяет также и то, какие могут быть совершаемы нами жертвы, приличные празднику кущей, и говорит: "И в пятнадцатый день седьмого месяца пусть будет у вас священное собрание; никакой работы не работайте и празднуйте праздник Господень семь дней; и приносите всесожжение, жертву, приятное благоухание Господу: тринадцать тельцов, двух овнов, четырнадцать однолетних агнцев; без порока пусть будут они; и при них в приношение хлебное пшеничной муки, смешанной с елеем, три десятых части ефы на каждого из тринадцати тельцов, две десятых части ефы на каждого из двух овнов, и по десятой части ефы на каждого из четырнадцати агнцев, и одного козла в жертву за грех, сверх всесожжения постоянного и хлебного приношения его и возлияния" их (Чис.29, 12–16). Затем, с уменьшением числа тельцов на каждый день по одному, жертвы совершаются по одинаковому обряду и в одинаковой мере: два овна, четырнадцать агнцев и один козел. И таким образом во второй день тельцов приносимо было двенадцать, в третий – одиннадцать, в четвертый – десять, в пятый – девять, в шестой – восемь и в седьмой – семь. Итак, замечаешь ли, что число тельцов каждый день уменьшается одним, число же овнов и агнцев и количество муки и возлияния остается одинаковым?

П. Что же это значит, друг мой? Почему тельцов в начале положено тринадцать, а потом на каждый день по одному уменьшается, овнов же постоянно два, агнцев – четырнадцать, с присоединением к жертвам еще и козла?

К. Не легко усмотреть, Палладий, смысл этих законоположений, и предмет этот, по своему свойству, не ясен. Однако я попытаюсь, сколько возможно, высказать то, что мне пришло на ум; а ты сам будешь направлять к лучшему то, в чем я буду уклоняться от цели.

П. Готов делать так.

К. Кажется, что Божественное постановление изображает нам, с одной стороны, детоводительство сынов Израилевых посредством закона, а с другой – призвание тех, которые чрез веру приведены к освящению. Таинственный образ жертвы, думаю, указывает на то, что можно различать два времени, в которые общество иудейское детоводимо было к богопознанию и житию, сообразному с законом. Какие же это могли быть времена, как не время, в которое был еще Моисей, Иисус (Навин) и судии, и время, в которое были пророки до Иоанна Крестителя, имевшего, по слову Спасителя, преимущественное посланничество и служение пророческое? (Мф.11, 9–11.) Но в эти два времени, как показывает Священное Писание, являлись люди, которые, хотя шествовали стезею жизни, похваляемою законом, однако не в равной мере, и не совсем одинаковою в отношении к духовной силе и благосостоянию. Одни обладали высшею силой, образом которой служит телец; другие – силою, представляемою как бы в средней мере. Знамением сего может служить овен. Третьи, сверх сих, – еще меньшею силою и в низшей мере, как несомненно это может представлять по самой телесной величине агнцев: ибо разве овен не меньше тельца, и агнец не уступает по величине овну?

П. Полагаю; как же иначе?

К. Итак, поименованные животные служат весьма ясным образом величины каждого, очевидно в добродетельной жизни. А поелику то, что преимуществует и является избранным, всегда числом бывает меньше того, что стоит на втором или на третьем месте, так как бывает редко, то по этой причине и полагается тринадцать тельцов, два овна и четырнадцать агнцев. поелику же два, сказали мы, было овна, то и число жертв было двойное: вместо семи агнцев полагается четырнадцать, а овнов – два. Разве не естественно было, чтобы много было досточтимых и святых людей, славных непорочностью со стороны подзаконной праведности, как несомненно написал нам божественный Евангелист о Захарии и Елисавете, что "Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно" (Лк. 1, 6.)?

П. Согласен; ибо и Бог обвиняет матерь иудеев, говоря: "Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней" (Ис.1, 21).

К. Итак, существовала праведность по закону, в отношении к которой и было естественно, что существовали люди, испытаннейшие в послушании Богу, хотя закон и не вполне совершал в освящении.

П. Ты хорошо сказал.

К. Таким образом, указывая на призвание Израиля, как бы на высшей, средней и низшей ступени, тельцы, овны, агнцы закалаемы были в жертву Богу; при этом число тельцов постепенно уменьшалось, так как и люди избранные, отличающиеся преимуществами и испытаннейшие постепенно уменьшались в числе, и время страдало их редкостью постоянно, даже до седьмого дня, то есть до времени пришествия Спасителя нашего, в которое наступило наконец субботствование в духе и прекращение дел, ведущих ко греху: ибо мы оправданы во Христе, когда настоящий век уже достиг конца. Знамением же этого может служить опять суббота, находящаяся в конце всей седмицы. Посему закон мудро останавливает на субботе принесение древних жертв, то есть подзаконное призвание и сообразное с ним священнодействие, и вместо него вводит как бы священнодействие во Христе, говоря: "В восьмой день пусть будет у вас отдание праздника; никакой работы не работайте; и приносите всесожжение, жертву, приятное благоухание Господу: одного тельца, одного овна, семь однолетних агнцев, без порока, и при них приношение хлебное и возлияние для тельца, овна и агнцев по числу их, по уставу, и одного козла в жертву за грех, сверх всесожжения постоянного и приношения хлебного и возлияния его. Приносите это Господу в праздники ваши, сверх приносимых вами, по обету или по усердию, всесожжений ваших и хлебных приношений ваших, и возлияний ваших и мирных жертв ваших" (Чис.29, 35–39). Слышишь ли, как ясно говорит закон: исход есть? ибо как бы сделало исход свой служение в тенях и наставление в прообразе в день восьмой, в который воскрес Христос и наступило время обрезания в духе. Исключено древнее общество призванных, так как недуговало виною неверия; но зато как бы возник новый народ, и отличающийся духовною крепостью, как телец, и пользующийся славою совершенства в полноте возраста, подобно овну, и сияющий высшею красотою младенчества во Христе и незлобия, каков агнец, если и его считать в числе совершеннейшем: ибо на таковое совершенство указывают слова, что число "агнцев седмь". Затем следует также и козел; ибо во Христе и он стяжавает славу чрез веру, вместе с ним восходя к Богу в воню благоухания, как мы об этом часто говорили.

П. Это так.

К. А что мы будем субботствовать во Христе, вошедши в покой чрез прекращение мирских занятий, не удерживаемые более земными заботами, а напротив наслаждаясь "Господеви", как написано (Пс.36, 4), и имея у Него избранный жребий, это Бог объявляет, говоря в книге Левит священнотаиннику Моисею: "объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, тогда земля должна покоиться в субботу Господню; шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их, а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай; что само вырастет на жатве твоей, не сжинай, и гроздов с необрезанных лоз твоих не снимай; да будет это год покоя земли; и будет это в продолжение субботы земли всем вам в пищу, тебе и рабу твоему, и рабе твоей, и наемнику твоему, и поселенцу твоему, поселившемуся у тебя; и скоту твоему и зверям, которые на земле твоей, да будут все произведения ее в пищу. И насчитай себе семь субботних лет, семь раз по семи лет, чтоб было у тебя в семи субботних годах сорок девять лет; и воструби трубою в седьмой месяц, в десятый [день] месяца, в день очищения вострубите трубою по всей земле вашей; и освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя" (Лев. 25, 2–10). Понимаешь ли, что закон дозволяет пахать землю и сеять, и возделывать виноград только до седьмого года? В седьмой же год он повелевает оставить заботу о сем: ибо мы, субботствуя во Христе, успокаиваемся, оставляя заботу о земном и совсем удаляясь от суетных Попечений. "Седмь седмин лет", то есть во веки веков, всегда мы будем наслаждаться уготованными и предлежащими нам благами, очевидно данными нам от Бога и духовными, и совершать праздник. Временем отпущения будет для всех нас, живущих по всей вселенной, последнее время, когда и "возвратитесь каждый во владение свое", то есть в приличествующий ему и назначенный от Бога удел: ибо как различны роды жизни святых, так же и различны и виды наград, так как Бог соответственно деяниям каждого соразмеряет и воздаяние. Упомянуто также и о трубе, провозвещающей это: потому что временем нашего субботствования, очевидно во Христе, а равно и отпущения, и дарования удела будет Воскресение из мертвых, имеющее в свою пору совершиться по звуку трубному и гласу Ангела, – когда и светлый сонм святых услышит Христа, говорящего: "приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира" (Мф.25, 34), которое и мы да получим благодатью и человеколюбием Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Кирилл Александрийский, святитель

Цитировано по:

Творения святого Кирилла Александрийского. Ч. 1-2.

О поклонении и служении в духе и истине / Творения

святых Отцев в русском переводе, издаваемые при

Московской Духовной академии.

Т. 48-49. М., 1880-1882

Азбука веры

***

Молитва святителю Кириллу Александрийскому:

• Молитва святителю Кириллу Александрийскому. Святитель Кирилл Александрийский - один из наиболее значительных богословов своего времени, обличитель несторианства, создатель христологической доктрины, автор большого количес"ва трудов, посвященных библейской экзегезе, апологетике и догматике. Покровитель миссионеров и апологетов."Его просят в молитве о вразумлении ближних, попавших " сектанты и иноверие.

Акафист"святителю Кириллу Александрийскому:

• Акафист святителям Афанасию Великому и Кириллу Александрийским

Канон святителю Кириллу Александр"йскому:

• Канон святителю Кириллу Александрийскому

Житийная и научно-историческая литература о святителе Кирилле Александрийском:

• Святитель Кирилл Александрийский - Азбука Веры
• Святитель Кирилл Александрийский - Православная энциклопедия

Труды святителя Кирилла Александрийского:

• "Беседа, произнесенная в Ефесе"
• "Беседа, произнесенная в Ефесе во время Священного собрания, по низложении Нестория"
• "Беседа, произнесенная в Ефесе, в день святого Евангелиста Иоанна"
• "Двенадцать глав против тех, которые дерзают защищать мнения Нестория как правые"
• "Защитительная речь к императору Феодосию"
• "Изъяснение двенадцати глав, изложенное в Ефесе, когда Святой Собор потребовал яснейшего изложения их"
• "На Святой Символ"
• "О воплощении Бога Слова"
• "Послание в Келестину, епископу Римскому"
• "Послание к Евоптию против опровержения двенадцати глав, составленного Феодоритом"
• "Послание к Иоанну, епископу Антиохийскому, отправленное с Павлом, епископом Эмесским"
• "Послание к Иоанну, епископу Антиохийскому, и к Собору, собравшемуся в Антиохии"
• "Послание к Несторию"
• "Послание к Несторию об отлучении"
• "Поучение, произнесенное к народу 23 апреля [433 г.]"
• "Правила"
• "Беседа при вступлении во святую Четыредесятницу"
• "Беседа, сказанная в Ефесе, пред тем, как он взят был комитом и заключен под стражу"
• "Беседа, произнесенная двадцать пятого декабря в великой александрийской церкви о Павле, говорившем прежде, и о воплощении Господа"
• "Два послания к Суккенсу, епископу Диокесарийскому"
• "Книга сокровищ о Святой и Единосущной Троице"
• "Послание к Несторию, когда узнал о неправильном образе его мыслей"
• "Послание к одному из ревностных защитников Нестория"
• "Диалог о вочеловечении Единородного"
• "О вочеловечении Бога Слова"
• "О правой вере к царицам"
• "Ответы Тиверию диакону с братией"
• "Слово об исходе души и Страшном Суде"
• "Разговор с Несторием о том, что Св. Дева Богородица, а не Христородица"
• "Разъяснение догматов"
• "Слово против тех, которые не хотят исповедывать Св. Деву Богородицею"
• "О поклонении и служении в Духе и истине. Часть первая"
• "О поклонении и служении в Духе и истине. Часть вторая"
• "О поклонении и служении в Духе и истине. Часть третья"
• "О козле отпущения. Послание епископу Акакию Скифопольскому"
• "Послание к Калосирию, епископу Арсеноитскому"
• "Послание к обвинявшим его в своих письмах за то, что он, узнав о распространении нечестиваго учения Несториева, не умолчал о нем"
• "Послание к константинопольскому клиру, смущенному разномыслием в церкви"
• "Наставление, данное святейшим епископом Кириллом Посидонию, которого он послал в Рим по делу о Нестории"
• "Послание к Акакию епископу Веррийскому о Несторие"
• "Послание к египетским монахам"
• "Послание к Ювеналию, епископу Иерусалимскому"
• "Послание к клиру и народу константинопольскому"
• "Послание к монахам константинопольским"
• "Первое послание, писанное из Родоса, прежде собора"
• "Послание второе писаное из Ефеса, прежде собора"
• "Послание, писанное из Ефеса, к аввам монашествующих"
• "Глафиры, или объяснения избранных мест из Книги Второзакония"
• "Глафиры, или объяснения избранных мест из Книги Исход"
• "Глафиры, или объяснения избранных мест из Книги Левит"
• "Глафиры, или объяснения избранных мест из Книги Чисел"
• "Глафиры, или объяснения избранных мест из Пятикнижия Моисея"
• "Толкование на пророка Исаию. Книга первая"
• "Толкование на пророка Исаию. Книга вторая"
• "Толкование на пророка Исаию. Книга третья"
• "Толкование на пророка Исаию. Книга четвертая"
• "Толкование на пророка Исаию. Книга пятая"
• "Толкование на пророка Аввакума"
• "Толкование на книгу пророка Авдия"
• "Толкование на пророка Аггея"
• "Толкование на пророка Осию"
• "Толкование на пророка Амоса"
• "Толкование на пророка Захарию"
• "Толкование на пророка Иоиля"
• "Толкование на книгу пророка Ионы"
• "Толкование на пророка Малахию"
• "Толкование на пророка Михея"
• "Толкование на пророка Наума"
• "Толкование на пророка Софонию"
• "Отрывки из толкований на Иеремию, Варуха, Иезекииля, и Даниила"
• "Беседа на притчу о винограднике"
• "Две гомилии на Сретение из "Толкования на Евангелие от Луки""
• "Толкование на Евангелие от Иоанна. Том первый"
• "Толкование на Евангелие от Иоанна. Том второй"

Читайте другие публикации раздела "Творения православных Святых Отцов"