Приключения блудного оккультиста. Цветок мира
Книга Яны Завацкой о её пребывание в
различных оккультных сектах: "Роза мира",
"Анастасия"
Владимира Мегре, об её увлечениях
вальдорфской
педагогикой,
целительством и т.п.
Содержание
Часть первая. "Цветок мира"
Четыре года назад наша машина летела по
залитому солнцем немецкому автобану. Дети спали на
заднем сиденье. Муж сказал мрачно: - Ладно, я там с
детьми погуляю, а ты заседай. - Мог бы и не ездить, -
огрызнулась я, - Кто тебя заставлял? - Ты что, всерьёз
думаешь, что я отпущу тебя одну с грудным ребёнком к
чёрту на кулички? Помолчав, он добавил. - Ты хоть
расскажи мне, что это за "Роза мира"... о чём хоть там
говорится. Я же не читал... К тому времени мы жили в
Германии уже четыре года, сбежав от мрачного
постсоветского настоящего и будущего, от нищеты и
безысходности, как многие, "ради ребёнка"... Уже смогли
как-то определиться, муж нашёл хорошую работу. Старший
сын болел, и я постоянно находилась с ним дома (а первые
годы - и по больницам). Родилась дочь, которой было, в
тот момент, 9 месяцев.
Мы уже совершили переход от
атеизма к неопределённой вере "во что-то высшее". Муж,
впрочем, давно увлекался "энергетикой", ещё в школе и в
армии самостоятельно научился снимать руками головную
боль. Мои поиски верного пути к Богу стали в последнее
время весьма интенсивными. Пожалуй, больше всего тогда
меня привлекало учение
Блаватской-Рерихов.
Но, к тому
моменту, мы находились на той стадии, когда, по
выражению одного известного церковного писателя, люди
ставят на полку кучу книг по разным религиям и учениям,
и, время от времени, берут почитать то одну книгу, то
другую... Не только книги, конечно. К тому времени, мы
встречались уже с разными людьми - с баптистами,
иеговистами,
мормонами,
оккультистами разных
направлений, даже ездили к самому Лазареву!
В какой-то
момент меня потянуло в церковь - католическую, поскольку
это было ближе всего. Я окрестилась, и это время было в
моей жизни самым счастливым, спокойным... С тех пор я
иногда посещала мессу, причащалась. Но церковь была для
меня просто приятным местом, такой воскресной игрой,
ритуалом. Христианское учение казалось слишком
примитивным. И, продолжая ходить в церковь, я продолжала
и читать книги Рерихов и Блаватской. А что?
Главное -
это расширять своё сознание... вместить всё. Чем больше,
тем лучше. Так говорили мои учителя. При чём здесь,
собственно, "Роза мира"? Минутку терпения. Вот, при чём.
Наше тогдашнее состояние можно охарактеризовать одним
словом - "поиск". Ведь путь, который мы прошли, довольно
известен. Сначала человек понимает, что "там что-то
такое есть". Ему нужно уяснить для себя, что же "это"
такое. И что в связи с "этим" нужно делать. То есть,
сначала идёт поиск Истины. Потом, когда Истина принята,
начинается поиск того, каким образом себя этой Истине
посвятить и как жить ради неё. Истину, как нам казалось,
мы нашли. В учении Блаватской-Рерихов. А вот, как жить
ради этой истины? Заниматься магией, "расширением
сознания"... к счастью, в тот момент нам ещё не
встретились любители астральных путешествий и медитаций.
А в первоисточнике - у самой Блаватской и у Елены Рерих
- строго-настрого запрещено этим заниматься.
Николай и Елена Рерих
Я была, так
сказать, "ортодоксальной рериховкой" - то есть, даже
безобидные медитации строго осуждала. Тем не менее,
что-то же хочется делать! Ну, хоть что-нибудь - ради
просветления мира! Можно над этим смеяться, конечно. Я и
сама воспринимаю это сейчас с иронией. Надо же - счесть
саму себя уже настолько просветлённой, чтобы желать
"спасать погрязшее во тьме человечество". Но ведь,
многие люди и сейчас горят этим желанием, и не воспримут
эту иронию. Мне хочется написать так, чтобы поняли
они... Так вот, тогда я мечтала о просветлении мира
примерно в таком плане. Я верила в существование
Иерархии Света, Высших Учителей или, по терминологии Д.
Андреева, Светлых Братьев... которые, естественно,
занимаются спасением, помощью, поддержкой светлых
ростков в человечестве, постоянной борьбой с тёмными
силами. И моей самой сокровенной мечтой было - помочь
хоть одному из этих самых Братьев, ну, хоть
как-нибудь... ну, хотя бы движением своего сердца (и
Агни-Йога уверяла меня, что это вполне возможно). Так
возьми моё сердце! Возьми и позволь разделить хоть на
миг Твою ношу и боль. Надо сказать, что мой муж
относился к жизни гораздо более трезво... что не мешало
ему разрабатывать собственную теорию Вселенской Гармонии
и с увлечением обсуждать со мной Блаватскую.
***
Читайте также по теме:
***
В таком
состоянии человеку очень свойственно искать
единомышленников. В особенности тех, с кем можно было бы
делать настоящее Дело. На благо Света. Пока мы не очень
в этом преуспели. Подружились с одной молодой парой,
такими же искателями, как мы - и всё. И вот однажды в
русскоязычной газете я увидела большую статью за
подписью... ну, предположим, Александра В. (имена
участников этой истории, за некоторыми исключениями,
изменены). Статья была несколько сумбурная, но, как
говорится, "пронизанная светлой энергией". Речь там шла
о "Розе мира" (автор тезисно излагал содержание книги) и
о том, что в Германии организуется официальное общество
"Розы мира". Желающие - пишите автору статьи.
Эта самая энергетика - восторженный
пафос, искренность автора - заразила меня. Я тут же села
и накатала длинное письмо Александру В., который по
тексту статьи представлялся мне ровесником, молодым
человеком лет 25... Мы обменялись с ним несколькими
письмами. С удивлением я узнала, что В. уже за 50, что
он - профессиональный (бывший) композитор, жил и творил
в Питере, что у него взрослые дети... Вскоре он прислал
мне официальное приглашение на открытие общества "Роза
мира". Я тут же позвонила ему домой, трубку взяла жена
В. - я спросила: "Можно ли приехать с грудным ребёнком"?
Мне разрешили, и тогда я поговорила с мужем. "Ну, уж
нет, поедем вместе. Я тебя в такую даль по автобану не
отпущу". Сам он был настроен скептически. В Германии это
вообще оправдано - здесь так принято разными способами
выманивать у людей деньги, что доверие обесценивается.
Даниил Андреев
Мой муж подозревал во всей этой затее что-то нечистое.
Тем более, видя мой энтузиазм... - Ну, как я могу
пересказать тебе "Розу мира"? Это читать надо. Книга
сложная... Но, подумав, я начала рассказывать. Это
оказалось не таким уж невыполнимым делом. "Розу мира" я
прочитала давно, она мне нравилась. Но я прочитала её
уже после Рерихов, и видимо, поэтому восприняла, как
естественное продолжение и расширение рериховского
учения. До сих пор не понимаю, почему "розамиристы" так
упорно противопоставляют свой "талмуд" теософии и
агни-йоге. Основные положения очень и очень похожи... не
сходятся только частности - скажем, отношение к
Советской власти, кем является в посмертии Жанна Д’Арк,
и прочие мелочи. И то, и другое - ньюэйджевские учения.
Впрочем, анализом "Розы мира" я займусь позже. Сейчас
мне нужно только отметить, что для меня было не так уж
важно - теософия там декларируется, или "Роза мира"...
Это всё равно примерно одно и то же, по крайней мере -
всё это от Светлых Сил. Из одного источника. Короче
говоря, "Розу мира" я мужу пересказала. Мы приехали во Франкенек - деревушку, расположенную в живописном горном
курортном районе. Хозяин встретил нас у порога.
Сухонький, невысокого роста, седой интеллигент с острой
бородкой и горящими глазами. Он подал нам руку (или даже
обнял? - не могу сейчас сказать точно). Красавица жена
(назовём её И.) - высокая, стройная, очень заботливая и
хозяйственная - проводила нас вниз, в просторную
гостиную, откуда, сквозь стеклянную стену, открывался
ошеломляющий по красоте вид на горную долину. Здесь уже
рассаживались будущие члены "Розы мира" - их собралось,
навскидку, около двух десятков. Мы принялись
знакомиться, вначале робко, потом всё смелее. Мой муж,
кажется, совершенно забыл о своём намерении пойти
погулять с детьми. Позже он признался, что его
ошеломило, во-первых, количество собравшихся - он ожидал
увидеть трёхчетырёх человек.
Во-вторых, серьёзность
подхода Александра к делу. Тут же началось торжественное
собрание, посвященное рождению общества "Роза мира". Был
приглашён представитель властей (единственный немец
среди нас), общество официально зарегистрировано,
внесено в какой-то там список, официально назначены
положенные по штату должности (председатель,
заместитель, секретарь, казначей, ещё кто-то там).
Голосовали за всё по советской привычке единогласно,
дружно поднимая руки (а как ещё, когда никого и ничего
не знаешь).
После официальной части расселись за стол,
пообедали и принялись знакомиться. По предложению
Александра знакомство шло по кругу. Каждый кратко
рассказывал о себе. Сейчас я прерву повествование. Мне
кажется, наступил подходящий момент, чтобы подробно
рассказать о членах общества. Но, не так, как они сами
говорили о себе тогда (я уж и не помню этого), а просто
коротко рассказать их предыдущую "духовную биографию". В
дальнейшем обо всех этих людях ещё будет идти речь,
поэтому немаловажно заранее знать, что они из себя
представляют. Я начну с самого Александра В., создателя
и председателя общества "Роза мира". На собрании он
представил свою книжечку, в которой суммировал
собственный предыдущий духовный опыт, приведший его к
созданию общества. Эту книжечку он уже перевёл на
немецкий, отпечатал в Питере на обоих языках и теперь
просил нас о помощи в распространении. За что мы,
конечно, тут же с радостью взялись.
Я просто перескажу
вкратце содержание книжечки. Жил-был советский
композитор Александр В. (русский, беспартийный, нет, не
был, не привлекался, не имеет). Писал он неплохую,
наверное, музыку, в основном, для театра. Был, как все
советские люди, атеистом. И вдруг однажды в 1995 или 96
году услышал по радиопередачу, в которой читали отрывок
из "Розы мира". Книга его заинтересовала, он её нашел и
прочитал. И тут же понял, что вся его жизнь отныне
должна измениться! Он обрёл Истину. (Дальше в книжечке
идет пересказ и комментарий нескольких положений "РМ").
Тут, по сложившимся обстоятельствам, пришлось Александру
с семьёй уехать в Германию (И. - его жена - русская
немка). В Германии он, между делом, узнал, что в Мюнхене
живёт такой старец Тимофей. Этот старец построил своими
руками после войны Церковь примирения Запада и Востока,
ему уже больше ста лет, и вообще человек это уникальный.
Александр с женой тут же поехал к Тимофею. Церковь
Тимофея не принадлежит ни одной из конфессий, а
построена по требованию Божьей Матери, явившейся Тимофею
во время войны. Александр побывал у Тимофея, заснял его
рассказ на плёнку, восхитился дедушкой и духом, царящим
в церкви и записал в книге посетителей: "Это - первая
церковь Розы Мира" (Правда, Тимофей сам потом
возмущался: "Какая ещё Роза Мира? Не знаю никакой Розы
Мира! Мне, как Матушка Царица Небесная сказала, так я и
построил"). Потом Александр узнал, что в Индии есть
такой аватар, то есть, живой Бог на Земле, зовут его
Сатья Саи Баба. И тут же понял, что живого Бога надо
увидеть своими глазами. Разве можно упустить такой шанс!
Представьте себя во времена Иисуса - Он ходил по земле,
а вы упустили шанс Его увидеть! (к тому времени
Александр успел стать ещё и православным, но об этом он
почему-то в книжке не пишет). В общем, будущий
председатель "Розы мира" взял билет в Индию и полетел.
Увидел своими глазами живого Бога на Земле. Восхитился и
самим Богом, и его идеями, очень близкими и созвучными
"Розе мира". Повстречался со многими очень интересными
людьми. Скажем, Евгением Авербухом (имя подлинное),
уникальным целителем, живущим тоже в Германии. И Борисом
Гребенщиковым, который, как раз, находился тогда у аватара. Вот и всё содержание брошюры В. В ней
откровенно отражён духовный путь и стаж нашего
председателя. Как раз, вернувшись от аватара, В. и
взялся всерьёз за организацию общества, призванного
просветлять мир. О семье В. упомяну только вкратце. И. -
сама музыкантша и преподаватель музыки, блестящая
женщина, всю жизнь посвятившая талантливому мужу. В
настоящий момент работала и работает в вальдорфской
школе аккомпаниатором и даёт частные уроки. Дочь, Л.,
скрипачка и мать очаровательной семимесячной девочки. Её
муж, тоже музыкант (виброфонист). Сын, У., через год
уехавший учиться в Петербург. Ну и остальные члены
общества. Семья Е. и Ю. (плюс двое маленьких детей).
Увлекаются восточными учениями, в частности, йогой.
Довольно поверхностно. Много читают по эзотерике (такие
же "искатели", как мы). К "духовности" пришли года 2-3
тому назад. Э., врач, в Германии пока профессионально не
устроен. Семья, двое детей. Занимался психотерапией,
методиками изменения сознания, увлекался развитием
сверхъестественных способностей. Стаж "духовности" -
несколько лет. Ин., ветеринар, разведена, сын.
Увлекается всем "духовным" подряд. Много читает по
эзотерике.
А., разведена, дочь-подросток.
Увлекалась Агни-Йогой, вообще эзотерикой. Довольно давно
(лет десять, возможно?) Узнала о существовании
Сатья
Саи, совершила к нему поездку. Стала убеждённой и
восторженной последовательницей Бабы. К В. приехала
потому, что тот тоже ездил к Саи Бабе. Семья Ал. и О.
(дети взрослые, живут отдельно). Увлекались эзотерикой в
широком смысле. Общались с ясновидящими, ходили на
разные курсы (ещё в России). Серьёзных результатов не
достигли, но увлечение осталось. Стаж увлечения - лет 5.
Н., бард, довольно талантливый сочинитель песен,
интересовался духовностью. В частности, читал
Гурджиева,
ту же "Розу мира". Ш., (муж, трое детей) "ивановка"
(последовательница
Порфирия Иванова). В своё время
излечилась от серьёзного заболевания по методу Иванова,
и с тех пор неукоснительно ему следует. Интересуется
также "вообще духовностью".
Ц., разведена, дети
взрослые. Художница "духовного" направления. Стаж
увлечения духовностью - примерно, 5 лет. Основной
интерес - "Агни Йога". Посетила Аркаим, и с тех пор
обладает слабыми способностями к ясновидению (получает
"информацию" свыше, иногда видит прошлые жизни людей).
Пишет духовные картины, содержание которых тоже приходит
ей "свыше".
Д., самый старший член общества, уфолог
(причём, с большим стажем - чуть ли не десятки лет). К
сожалению, страдал алкоголизмом. Писал Александру
восторженные письма такого содержания: "Скоро в нашем
обществе будут миллионы людей". Через два года умер от
рака. Александр с сожалением вспоминал Д. как "Первого
строителя Розы Мира". Здесь я перечислила только тех
членов общества, кто позже играл в нём активную роль.
Были и другие, разумеется. Кто-то пришёл, кто-то ушёл...
Это не так уж существенно для моей истории. Пока нужно
отметить следующее - у подавляющего большинства стаж
"духовности" составлял от 2-х до 6 лет, духовность была
размытой и достаточно "всеядной". Не присутствовало ни
одного человека, хотя бы регулярно посещающего
какую-нибудь церковь, причисляющего себя к какой-нибудь
конфессии (два исключения - В. считал себя православным,
я - католичкой... но полной воцерковлённости не было ни
у меня, ни у него). Разброс по возрасту очень большой -
от 20 до 70 лет. Разброс по профессиям тоже - от слесаря
до композитора.
Я обязательно должна упомянуть ещё о
двух членах общества, которым предстоит сыграть в нём
одну из главных ролей. Это наши друзья, молодая пара
(самые молодые члены общества). Их дети на год моложе
наших. Эти ребята приехали только на второе заседание
общества, наслушавшись наших восторженных рассказов, и
сразу пришлись ко двору. Назовём их, скажем, Лена и
Костя. Их путь к "духовности" был примерно таким же, как
у нас. Правда, Костя был гораздо более активным, чем мой
муж. Он постоянно знакомился с какими-то людьми, ездил
на разные собрания, много читал самой разной
литературы... Словом - находился в Поиске. Чего-то
Большого. Главного Дела Своей Жизни. Лена поддерживала
мужа во всём. Добрая, умная девушка, из-за переезда в
Германию не сумевшая закончить университет, она горела
желанием помогать людям (как и я - просветлять мир). И
надо сказать, она умела это делать (в отличие от меня).
К ним постоянно ходили знакомые, плакались Лене в
жилетку на свою несчастную жизнь. Лена умела слушать,
жадно интересовалась подробностями жизни других людей.
Поплакаться ей в жилетку было приятно. Она любила людей.
Люди отвечали ей тем же. Иногда ей удавалось и реально
кому-то помочь... Итак, мы познакомились. После этого
началось, собственно, заседание общества. Во время
официальной части уже был принят Устав (который В.
самостоятельно разработал и разослал всем заранее). У
меня нет под рукой экземпляра этого Устава, да к тому же
я не выношу официальных бумаг. Поэтому я скажу лишь
несколько слов.
Устав поражал своим размахом, совершенно
не вязавшимся с количеством собравшихся людей и их
реальными возможностями (аусзидлеров, наполовину
безработных). Стратегические цели приятно удивили меня
сходством с таковыми у Теософского общества:
установление на Земле братства всех людей, независимо от
цвета кожи и религиозной принадлежности, синтез религий,
изучение скрытых способностей человека (я могу что-то
путать, помнится уже плохо). Для достижения этих целей
наше общество должно было: всячески пропагандировать
идеи "Розы мира" и
Сатья Саи Бабы (он тоже был внесён в
устав), издавать и распространять литературу по этим
вопросам, создавать произведения искусства
"розамиристской" тематики, создавать школы и больницы и
даже строить церкви (!). Я сразу задала себе вопрос, что
реально из перечисленного доступно для кучки
аусзидлеров, половина из которых не имеет работы,
большая часть слабо знает немецкий язык, и естественно,
никто не имеет никаких связей в Германии.
***
Читайте также по теме:
***
Наш
председатель взял слово. Говорил он долго. Рассказывал о
Тимофее и его церкви. И о том, что он понял - мы должны
строить новую церковь на месте Тимофеевской. (к слову -
Тимофей поставил свою церковь на Мюнхенской свалке. Но
потом эту свалку расчистили и построили там Олимпийский
стадион. Церковь старого чудака, при этом, пощадили.
Теперь она является достопримечательностью Мюнхена и
стоит в самом центре Олимпийского Парка. Земля там
бешено дорогая и вообще не продаётся). Идея безумная,
Александр и сам это сразу признал. "Нам остаётся
надеяться только на чудо", - смиренно сказал он. Нам
никогда не получить землю в Олимпия-Парке, никогда не
получить ни разрешения, ни нужных средств... "Одним из
вариантов является привлечение в наше общество
миллионеров", - сказал Александр.
Я подумала, что это
шутка, но позже выяснилось, что Александр был абсолютно
серьёзен. Постороннему человеку невозможно понять,
почему мы в тот вечер с энтузиазмом поддержали идею
Александра. Да! Наше общество будет строить Церковь Розы
Мира! Это безумие, но... это благородное безумие! Даже
спустя годы, даже после разочарования в обществе, я
входила в эту гостиную - и сразу включалось чувство
необыкновенной близости чего-то Высшего... Какой-то
запах навсегда остался в этом помещении. Мы видели
горящие глаза друг друга, мы слушали замечательные песни
нашего барда, мы делились самым сокровенным, самым
дорогим... Мы были так счастливы, что наконец-то нашли
друг друга! И ещё - у нас было чувство, ясное, чёткое
ощущение, что мы - не одни. "Значит, мы не одни, значит,
кто-то невидимый с нами". Мы считали это Божественным
Присутствием. Кто-то из Светлых Братьев почтил своим
присутствием наше общество. Другие, возможно, считали,
что это сам Сатья Саи наблюдает за нами. Или среди нас
присутствует дух Даниила Андреева. Мы были обречены на
это общество. Мы были больны им. И в этот день наша
жизнь изменилась бесповоротно.
Я помню, как вернулись
домой на следующий день, и как я встала с уверенностью,
что теперь всё будет иначе. Ведь у меня есть Настоящее
Дело! Я вела ребёнка в садик и размышляла, чем же я могу
быть полезной такому замечательному обществу... надо
написать статью в ту газету, и ещё в эту... надо ещё с
тем-то связаться. Может быть, вот эти-то заинтересуются?
Правда, потом я передумала писать. Пока не о чем. Ведь,
никаких дел ещё нет, только планы. У дедушки Тимофея я
сама ещё не была... А что писать о том, что будет - или
не будет... Всё равно приподнятое, восторженное
настроение держалось несколько дней. Потом оно как-то
прошло. Ведь мы жили тогда за 400 км от Франкенека.
Александр уже жил своим Делом, жил делами общества. А
мы... мы постепенно снова погрузились в будничную
рутину. В бытовые заботы, ссоры (отношения в семье давно
не ладились), в детские болячки и прочие проблемы. Когда
подошёл срок второго собрания общества "Роза мира", нам
уже как-то и ехать не хотелось. Мы сами уже не понимали,
зачем эта церковь, что за ерунда. Атмосфера забылась, и
непонятно, что же там такого привлекательного... Но мы,
всё же, поехали.
И снова Александр разворачивал перед
нами сияющие перспективы. Мы будем строить церковь! Он
искал подходы к бургомистру Мюнхена. Сейчас самое
главное - получить разрешение, а там уж видно будет.
Тогда же Александр дописывал свою музыкальную мистерию
"Роза мира" и собирался ехать с ней в Россию. Попутно
были задушевные разговоры, песни под гитару,
импровизированный концерт, обмен "духовным" опытом.
Потом снова - домой, снова быт и обыденная, серая жизнь,
в которой нет места сияющей розамиристской феерии. Снова
ссоры, непонимание, обиды... Не хочу подробно писать о
наших проблемах, это всё-таки дело духовника, скажу
лишь, что проблемы эти были очень серьёзными. Были
попытки развода... семейная жизнь представлялась нам
обоим какой-то страшной беспросветной мукой. Так
продолжалось довольно долго. Собрания были отдушиной,
проблеском ослепительного света в нашей жизни -
материально обеспеченной, но духовно непереносимой.
Мы
ощущали присутствие Божественного. Мы наперебой мечтали
о будущей Церкви, проектировали её все вместе. В
практику вошли медитации - все садились вокруг горящей
свечи и каких-то странных символов, закрывали глаза и -
кто во что горазд. Медитировать-то толком никто не умел.
Ходили гулять. Ивановки наши на виду у всех бегали
босиком по снегу и обливались водой из ведра. Много
разговаривали. В общем, всё было замечательно!
Самая
большая роскошь - роскошь человеческого общения. Все
наслаждались этой роскошью, как могли. Александр задавал
тон и создавал у нас впечатление, что мы делаем
Настоящее Дело. По крайней мере, вот-вот, уже сейчас
начнём его делать! Вот сейчас... вот напишем ещё письмо
бургомистру... вот ещё подождём... Но делом занимался
один Александр. Он съездил в Россию, и поставил в
Иркутске свою "Розу мира" (позже наши ребята помогли ему
выпустить её на СД). Познакомился заодно с вдовой Д.
Андреева Аллой Александровной (кстати, замечательная
женщина! И в отличие от своего мужа, настоящая
православная). Пригласил её к нам в гости. Ну, и ещё в
его жизни произошло много важных событий.
Кое-что
случилось и в нашем обществе. Н., наш бард, принёс
"Анастасию", мы все прочитали её и восхитились...
Приезжал на встречу с нами тот самый целитель-саибабист, Евгений Авербух... ну и другие события.
Какой-то общей теоретической концепции у нас не было.
Устав никто толком даже не помнил, к нему относились,
как к чистой формальности. "Роза мира" не являлась нашей
Главной Книгой, как и ни одна другая книга или учение не
были для нас главными. Мы были Сами По Себе.
Единственное, пожалуй, что у нас декларировалось вслух -
это Любовь. В. всегда с удовольствием рассуждал о Любви.
Бог есть Любовь. Любовь есть объединяющая, цементирующая
сила мироздания. Не любить легко, а любить трудно -
давайте любить друг друга. Мы любим друг друга, и это
главное. В "меморандуме", подготовленном им для
интернета, значилось "создание школ, в которых ученики
будут учиться любить друг друга на практике" (к счастью,
мы вовремя заметили это весьма двусмысленное выражение).
И ещё - из поучений В., которые он мне выдал, когда
узнал, что я посещаю интернетовский форум и принимаю
участие в дискуссиях (с его точки зрения, это
исключительно вредное занятие, и он всячески меня
убеждал оставить его): Надо ЛЮБИТЬ, а не дискутировать!
Поэтому и в обществе у нас главным считалась Любовь.
Друг к другу. Нет, не в пошлом смысле, разумеется. В
самом высоком.
Любовь - это значило никогда не говорить
ничего дурного ("не распространять негатив" - типичное
выражение), ничего и никого не отрицать, никогда не
спорить (спор, дискуссия - это нарушение принципа
Любви). У нас проводились "литературно-музыкальные"
вечера, и на них часто, наряду с действительно
интересными выступлениями Н., семьи В., выступали
доморощенные поэты с неграмотными стихами, безголосые
певцы, у которых нельзя было ни слова понять - но все
очень терпеливо слушали. Ведь, показать даже, что
слушать это скучно - это нарушение принципа Любви. В
информационных письмах разрешалось писать только
положительную информацию (негатив не нужен!) Любимый
критерий оценки: в твоём романе я не почувствовала
Любви. В этом письме не было Любви. Правда, как мы
увидим позже, кое-кого всё же приходилось, так сказать,
осаживать. Но при этом, принцип Любви вполне можно было
не нарушать (к сожалению, В. неизвестен один из основных
признаков тоталитарной секты - love bombing,
бомбардировка любовью - так вот он у нас присутствовал в
самой полной мере). У меня стало созревать ощущение, что
в обществе что-то не так. Именно то, что мы, такие
горящие жаждой деятельности, вынуждены жить серой личной
жизнью от собрания до собрания. Конечно, все мы живём в
разных концах Германии, но неужели нельзя как-то нас
организовать, чтобы мы все могли принимать участие в
Великом Деле? Чтобы мы не существовали, как обыватели, а
жили яркой, наполненной, интересной духовной жизнью.
Сама я, со своей стороны, начала рассылать
информационные письма о наших собраниях всем членам
общества.
Я сочиняла, муж распечатывал, и мы рассылали.
Александр поначалу принял эту идею в штыки... зачем это,
мол, нужно? Но позже как-то смирился. И даже ему
понравилось. Только его не устраивало то, что сочиняла я
- сочинять должен был он сам. Я, видимо, как-то не так
излагала его мысли (а свои мысли я излагать не могла -
кому они интересны?) В общем, к тому времени, как
Александр смирился с моими письмами, они уже
представляли для меня обузу. Я не могла подойти к ним
творчески, не имела права. Александр не терпел чужого
творчества рядом с собой. А просто так сухо излагать:
мол, встречаемся там-то, тогда-то - это уже нудная
обязанность. Но я забегаю вперёд. Как раз в этот момент
начался конфликт, о котором я хочу рассказать подробнее.
Надо заметить, что мы уже чувствовали себя очень тесно
связанными с обществом.
Мы уже не мыслили жизни вне его.
Судите сами. Мы искали жизни, которой мы могли бы
служить Богу (как мы Его понимали). Мы готовы были
отдать всё, посвятить каждый день своей жизни Служению
Свету. И вот нам дан был такой шанс. В том, что это -
именно шанс служить Свету, у нас не было ни малейшего
сомнения. Об этом говорило и сердце (чудесная атмосфера
наших встреч, чувство присутствия Высшего), и разум (В.
обещал великие свершения в будущем, уже сейчас мы
познакомились с самой Аллой Андреевой, ну и, кроме того
- все члены нашего общества так талантливы, так
необыкновенны, мы просто не могли встретиться случайно!)
Если упустить этот шанс - второго не представится. А что
мы без общества? Что мы без Служения? Просто обывателями
нам уже не хотелось быть. Члены общества были для нас
родными. Мы не мыслили себе жизни без этих встреч, без
этой атмосферы... В. мы уважали и почитали даже не как
человека (бесспорно, образованного и заслуженного), а
как Проводника Высшей Воли. И вот осенью к нам приехала
Алла Андреева. Слепая, больная женщина 83-х лет, однако
очень прямая, стройная, женственная. Очень умная.
Александр предупредил нас заранее: "Только никаких
вопросов о Рерихах. Никакого Сатья Саи и вообще - только
Роза Мира и церковь.
АА - женщина очень умная, но, к
сожалению, ограниченная церковностью. Не надо портить ей
нервы, спорить с ней. Вообще нужно любить, а не
спорить!" И мы не спорили. А.А. окружили заботой и
вниманием, оттесняли от неё назойливых гостейэзотериков,
которые всё пытались поспорить. Вежливо молчали, когда
она пыталась прочитать нам лекцию о вреде рерихианства и
тому подобных вещей. На меня, помню, большое впечатление
произвели некоторые слова АА.
Одна гостья задала ей
вопрос (типичнейший для эзотериков): "Зачем ограничивать
себя рамками одной религии? Ведь путей к Богу много,
почему бы не использовать хорошее из всех конфессий?" АА
ответила: "Вы знаете, я просто очень несовершенный
человек. Мне бы в жизни стать - не говорю, хорошей,
какое там! - хотя бы средненькой христианкой... Куда уж
мне лезть в другие конфессии, когда я в своей ещё даже
до середины не разобралась". А ведь, она права! -
подумала я. Разве кто-нибудь из нас выполняет ну хотя бы
христианские заповеди? До конца? Так зачем же нам что-то
ещё? Но эта мысль быстро угасла. АА ещё возмутил "синтез
религий" в нашем уставе. "Как вы это себе представляете?
- спросила она, - Это каша или винегрет?" Я подумала -
ну, что такое синтез? Это сбор единого целого из
составных частей. Значит, вот я прихожу на мессу, и там,
где каждое слово и каждый жест продуман тщательно,
начнётся какая-нибудь несуразица, какой-то синтез с
Православной литургией или я не знаю с чем.
Действительно - ерунда же!
Я сразу сказала на собрании:
"Всё правильно. Давайте заменим слово "синтез" ну хотя
бы на "взаимное уважение". ... увы. Слово "синтез" и
ныне там стоит. Как раз в тот момент Александр загорелся
новой идеей. Он решил заняться целительством. Это было
связано с тяжёлыми событиями в его собственной семье -
болезнью мамы, которую Евгений Авербух вылечил.
Александр был потрясён и решил, что целительство - это
его призвание. Что он обязан спасать человечество от
проявлений Тёмных Сил (по-андреевски - Гагтунгра) в виде
болезней, в особенности, рака. Он, к сожалению, не
обладал не только медицинским образованием (это для
целителя не беда), но и способностей к целительству у
него не было. К тому же, Александр всё равно уже решил
заниматься "религиозно-общественной деятельностью" (как
это у него называлось). Поэтому он захотел стать не
собственно целителем (это тоже возможно, но, как
побочное занятие), а организатором и предпринимателем -
создать условия для целителей. Александр решил построить
клинику - центр натуральной медицины. Для этого нужны
деньги, деньги и ещё раз деньги! Больной вопрос...
миллионеров мы так и не завербовали в общество. А на
клинику нужны именно миллионы. Ничего! - решил
Александр. Можно начать с малого. Снять большой дом.
Платить за аренду. Возить из России богатых людей на
лечение к тому же Авербуху. Ну, там, массаж, ванны,
процедуры, экскурсии по местности... местность у нас
курортная. На этом мы заработаем деньги, а... там видно
будет! Со временем, развивал Александр перед нами свои
планы, мы заработаем достаточно, чтобы построить своё
здание. Все члены общества постепенно переберутся во
Франкенек, будут работать в клинике. Вот Э. - врач, так
что один врач у нас есть. Остальные - ну там, медсёстры,
программисты, электрики, уборщицы... В общем, каждому
дело найдётся. Построим дом для всех, будем жить все
вместе, ежедневно собираться для медитаций, разговоров,
изучения разных религий. Наша клиника будет
разрастаться. Мы создадим ещё и школу по Даниилу
Андрееву... Театр, филармонию, музей. Церковь Розы Мира,
естественно. В общем, это будет целый
образовательнолечебно-культурно-духовный комплекс. (А
потом Франкенек превратится в Новые Васюки и станет
Центром Вселенной...)
К тому времени идея новой церкви
на месте Тимофеевской как-то благополучно почила в бозе.
Ясно стало, что проект этот неосуществим. Правда, мы
подружились с самим Тимофеем, стали туда регулярно
ездить и помогать ему по хозяйству. Но теперь Александр
снова прикреплял отвалившиеся было крылья нашему
обществу. Он развернул перед нами новые сияющие
перспективы. Надо ли говорить, что эта инициатива
Александра была поддержана единогласно? Потом мы с мужем
вернулись домой.
Посмотрели друг на друга и сказали: "Да
ведь, это же чушь!" Мы всё же немного поумнели, видимо.
Нелепость затеи уже была видна... правда, похоже, что
только нам двоим. Или остальные просто решили не влезать
- а пусть Александр там чего-то делает... а мы его
издали поддержим. О каком Центре может идти речь?
Во-первых, кто этим будет заниматься? Один Александр с
женой? Это нереально. Не могут два человека (к тому же,
им ведь надо ещё и работать, обеспечивать себя) всё
организовать, привезти пациентов, за ними ухаживать, их
возить к целителю, обеспечивать экскурсии, кормить,
убирать комнаты... А нанимать - где брать зарплату?
Разве что, цена за лечение будет астрономической... Так
кто тогда поедет? Да и аренда здания - можно
представить, сколько это стоит. Мы попробовали
подсчитать окупаемость - выходило ну совершенно
нереально, как бы ни задирать цены.
Кроме Александра,
пока никто не имеет возможности переехать во Франкенек.
Значит, участие других членов общества отпадает. Плюс
ещё то, что кроме Центра, Александр ничем больше
заниматься не сможет. То есть, работы в обществе не
будет никакой. Даже встречи организовывать будет некому.
А значит, общество распадётся еще до того, как возникнет
возможность строить во Франкенеке дома для персонала
Центра. Ну и, наконец, моральный аспект... Это явно
намечался не благотворительный проект, каким нам его
пытался представить Александр. Даже если каким-то чудом
всё это удастся, лечиться будут ездить только "новые
русские", которым некуда девать деньги... А мы-то
мечтали - помочь нищим! Не стать ещё одной "фирмой по
предоставлению услуг особо богатеньким", а осчастливить
тех, кому в жизни не собрать денег на лечение. Но
превращение нашего общества просто в коммерческую
организацию, в этакую компанию аусзидлеров, помогающих
друг другу устроиться... за счёт денег богатеньких
бывших соотечественников ... лучше уж работать на
обычной немецкой фирме. Это всё мы тщательно обсудили с
мужем. И я села писать письмо В. Заметьте - нам и в
голову не пришло просто плюнуть на всё это и жить своей
жизнью. Общество для нас было дороже жизни. Мы не могли
представить себя вне общества. Поэтому я стала писать
это письмо. Я постаралась сделать его возможно более
конструктивным. Указала на основную проблему - то, что
от встречи до встречи мы ничем не можем быть полезными
обществу. Что всем хочется более активно участвовать в
делах.
Предложила несколько вариантов организации этих
совместных дел (через телефонную связь, через письма...)
Подробно расписала, почему невозможно, на наш взгляд,
сейчас создание лечебного центра (он будет, обязательно
будет! Но позже). Вообще нас не так уж много, и нам
следует заняться более скромной деятельностью. Скажем,
мы реально можем организовать постоянную гуманитарную
помощь какому-нибудь детдому в России, шефство взять. Мы
можем и для себя что-нибудь делать - повышать свой
культурный и духовный уровень, учиться, к примеру,
медитировать... вариантов много. Может быть, это не
такие великие дела. Но зато, каждый человек будет
задействован. Можно заняться, конечно, и коммерческой
деятельностью. Всё равно же деньги нужны! Но, к примеру,
это может быть продажа русских книг. Почему бы, писала
я, не организовать фирму по продаже духовной литературы?
В общем, мы это письмо отправили. Ответ был очень резким
и обиженным. Александр даже на "вы" со мной перешёл. Я
была потрясена. Что, что я написала такого, способного
вызвать такую сильную обиду? Ведь я была исполнена
лучших чувств и так старалась не задеть Александра! Мы
тут же позвонили Александру и разговаривали (по
сдвоенной линии) два часа. Содержание письма и речей
Александра по телефону были примерно следующими.
То, что вы предлагаете - это превращение
нашего общества в какую-то бесполезную секту. Мы должны
приносить пользу человечеству! Вы не видите перспектив.
Я же смотрю в будущее. Сейчас нас 30 человек. А через 5
лет нас будут миллионы! И у нас будут миллионы марок!
Десятки миллионов! О нас будет знать весь мир. Я думаю,
не только о сегодняшнем дне, но и о завтрашнем. Я
убеждён, что так будет! Я уверен, что у нас получится
всё, что я задумал! А вы хотите поставить мне палки в
колёса! Но Александр! - увещевали мы - Вы же даже не
посоветовались с обществом! Вы всё сами решили и
поставили нас перед фактом. Но вы же голосовали "за"! -
возмущался он. Да, мы голосовали. А теперь подумали и
поняли, что были не правы. Хорошо! - пылко отвечал
Александр, - Если даже никто меня не поддержит, я буду
заниматься этим один! Я поклялся, что буду заниматься
целительством. Я тогда уйду с поста председателя и буду
сам исцелять людей! Короче говоря, итог этого разговора
был таким. Я легла на диван с чувством, что больше не
хочу жить. Размолвка с Александром казалась мне концом
света. Всё. Я не права. Я опозорилась. Я не оправдала
Миссии, возложенной на меня Богом - быть членом такого
замечательного общества. Мы впали в тяжёлую депрессию.
Все члены общества приняли новую тактику неоднозначно.
Некоторые возмущались, как и мы, но втихомолку.
Большинству всё было просто до лампочки: мол, всё это
хорошо, всё прекрасно, работайте, а мы порукоплещем
издалека. Мечта побеждает в жизни, так пусть ваша мечта
победит. А мы к вам в гости приедем. Но были люди,
принявшие идеи Александра более, чем всерьёз. Я веду
речь, как раз, о наших молодых друзьях, Косте и Лене.
Лена как раз недавно родила второго ребёнка. Жили они в
двухкомнатной квартирке, которую всё равно пора было
менять. Костя потерял работу... И вот в этот момент, в
их жизни явно переломный, Костя принял решение: он будет
с Александром. Он поверил в Александра! Поверил в его
дерзкую и прекрасную мечту! Он не хочет больше работать
на какой-то там фирме, чинить какие-то там факсы... Он
хочет изменить мир к лучшему! Костя и мой муж подолгу
просиживали за компьютером, рассчитывая рентабельность
будущего предприятия. Ничего не выходило... предприятие
было совершенно нереально. Но это не убеждало Костю. И
вот он с семьёй переезжает во Франкенек. Эпохальное
событие в истории нашего общества! (к тому времени,
кстати, мы сменили название - из "Розы мира"
превратились в "Цветок мира". Алла Александровна
попросила...) И ещё в то время в нашем обществе
появляется новый член. Назовём его Георгием Петровичем.
Я лично, да и некоторые другие называли его по
имени-отчеству, хотя вообще у нас это было не принято
(от нас прямо-таки требовали называть на "ты" людей,
которые в два раза нас старше... поначалу это было очень
неприятно). Георгий Петрович был старше Александра и
значительно опытнее в "духовных" делах. Он был
преподавателем музыки, в России - директором
экспериментальной школы, знал огромное количество
российских эзотериков, проходил множество разных курсов,
сам их вёл. Он умел и знал очень многое, по сравнению со
всеми нами. Кроме того, Георгий Петрович был высоким,
сильным мужчиной с зычным раскатистым баритоном (который
он, впрочем, умерял во время бесед). Он был полной
противоположностью маленькому, тщедушному В.
Естественно, авторитет В., который для нас был
нерушимым, для Г.П. не существовал вообще. Г.П. сам
мгновенно внушал окружающим уважение одним своим видом.
Он не мог не пользоваться авторитетом. И вот, как только
Г.П. появился в нашем обществе, он сразу стал вносить
свои предложения по работе и организации. Я думаю, это
естественно - не мог же он не использовать свой обширный
опыт и познания для пользы других. При этом он никогда
(клянусь!) ни разу не возразил против планов Александра,
никогда не сказал о нём и его планах дурного слова,
почтительно молчал во время выступлений Александра... Но
все его предложения были, как раз, того плана, о котором
ранее говорила я. Только Г.П. мог осуществить всё это
практически. Он тут же, не сходя с места, сколотил
ансамбль гитаристов - даже те, кто играть не умел
совсем, участвовали в нём, и получалось здорово! Он
предложил методики медитации, психологические игры. Под
его руководством несколько человек начали выращивать
дома зелень себе в пищу. Тогда как раз зашла впервые
речь о переводе "Анастасии" на нем. язык, и Г.П.
предложил, наряду с профессиональным переводом,
попытаться сделать ещё свой собственный - пусть каждый
поработает дома, а потом сверим и посмотрим, что
получилось! В конце концов, нам всем нужно
совершенствовать язык. Короче говоря, у меня появился
союзник. Кроме того, с Г.П. просто было интересно! С В.
у нас ни разу даже серьёзного, интересного разговора не
состоялось... иногда я с ужасом подозревала, что он,
несмотря на образование и начитанность, просто... как бы
это выразиться... глуповат, что ли. Ну, неглубокая
личность. Или может быть, В. просто считал ниже своего
достоинства со мной разговаривать о серьёзных вещах. А с
Г.П. было очень интересно говорить! С ним можно было
многое обсудить. И, наконец, его интересно было просто
слушать! Он обладал огромным опытом, он нестандартно
мыслил. Я не идеализирую Г.П. - в особенности сейчас. Мы
с ним давно не общаемся, и мне не хочется возобновлять
это общение. Г.П. - не более, чем эзотерик. Его опыт и
мысли - опыт и мысли эзотерика. Я лишь подчёркиваю, что
тогда - ТОГДА - мне было с ним интересно. И я уважала
Г.П. как старшего и более опытного товарища. И я не
понимала, почему Александр тихо ненавидит Г. П. Он
ужасно нервничал! Вот неразбериха перед собранием, все
шумят, разбрелись по залу. Г.П. в сторонке с пятью
человеками тихонько репетирует на гитарах. Вдруг
Александр нервно кричит: "Георгий Петрович! Ну, что вы,
в самом деле! Давно пора собрание начинать, вы, когда
закончите?" Г.П. тут же заканчивает репетицию. Я в
недоумении. Почему Г.П.? Ведь о собрании ещё не объявлял
никто, все разбрелись - в чём Г.П. виноват? Было и ещё
много таких же мелких сцен.
Понятно, что во Франкенеке
(то есть, в семьях В. и Лены с Костей) личность Г.П.
всячески обсуждалась ь. И малейшие
проявления его личности подвергались суровому осуждению.
Надо сказать, Г.П. действительно человек довольно прямой
и страстный. Например, выступала у нас одна женщина,
занимающаяся психологической помощью наркоманам и
алкоголикам. Её толком не слушали, потом наш бард Н.
начал над ней подтрунивать. Г.П. встал и своим мощным
баритоном сказал: "Вот вы смеётесь над ней, а сами на
себя посмотрите! Вот вы, Н., курите! Так может, она бы
вам помогла избавиться от вредной привычки, а вы
держитесь за своё и хихикаете!" Это было почему-то
расценено, как оскорбление Н. Или другой случай. Наши
"ивановки" обливались утром холодной водой. Н. Отпустил
остроту в их адрес. Г.П. снова сделал замечание, причём,
примерно в таком стиле: "Бедные женщины должны от всех
прятаться, как мокрые курицы, над ними все смеются, а
нам учиться у них надо!"
Самое удивительное, что на эту
фразу больше всего обиделись сами ивановки! Их обозвали
"мокрыми курицами"... Для меня становилось очевидным,
что на Г.П. будут обижаться в любом случае. Он всё
делает неправильно. Он неправильно ходит, говорит,
дышит. Любая его фраза - прямое оскорбление всему
обществу. Любое его действие - против Александра. То,
что он не обрывал меня и не вынуждал (как это делал
Александр) называть его, пожилого человека, на "ты" и по
имени - было расценено, как "любовь к почестям" - мол,
он требует, чтобы к нему по имени-отчеству (хотя, добрая
половина общества прекрасно называла его на "ты", и он
тоже не возражал!) Когда Г.П. решил пройти курс
"светового питания" (зверская методика - человек 7 дней
ничего не ест и не пьёт, потом ещё две недели - только
пьёт соки... некоторые копыта отбрасывают), прошёл
успешно и рассказал о своём опыте - Н. тут же
прокомментировал это так: "Конечно, ему хотелось
выделиться. Показать - вот, какой я герой!" Г.П. и сам
это прекрасно ощутил. И как-то мне сказал: ну всё, я
теперь в опале. Александр боится за свою власть. Не
передать горечи, которую я испытывала тогда. Я так
любила общество, все его члены казались мне такими
возвышенными и прекрасными. Я не мыслила жизни вне
общества (почему - смотри выше). Но ведь и Г.П. - очень
хороший человек, и мог бы принести нашему обществу такую
пользу! И вот - какие-то дурацкие интриги,
предубеждённость... Какой сильной была ненависть к Г.П.,
можно судить хотя бы по такому факту. Через два года
после его ухода, я заговорила о нём с Леной и попыталась
сказать: "Не он один виноват. Мы тоже виноваты в его
уходе". Лена, обычно такая спокойная, избегающая даже
тени конфликтов, вдруг взвилась и начала на меня чуть ли
не кричать: "В чём мы виноваты? Я ему звонила! А он! Он
то... Он сё... Вот, что он мне сказал (к слову - ничего
особенно страшного, но это, если смотреть объективно)".
Я даже испугалась такого напора и сказала: ну конечно,
конечно, ты права. Или на последней нашей встрече с
Александром (после ухода Г.П. прошло два с половиной
года, все о нём давно забыли, произошло множество более
ярких событий), без всякого напоминания, сам Александр
вдруг посмотрел на меня и начал говорить о Г.П. "Вот ты,
Яна, хотела, чтобы у нас Г.П. был руководителем (это
бред! Об этом никогда никто и речи не вёл, и мысли не
возникало). А ты не знаешь, каким он был авторитарным
человеком! Вот вы бы у него поплясали!" При этом, в
голосе его звучала обида и ненависть. При всём этом, в
обществе не нарушался принцип Любви! Если даже сейчас
кто-то из общества прочтёт эти строки о Г.П., он скажет
недоумевающим тоном: как это? Кто это его ненавидел? Кто
это его изгонял? Все ему звонили! Все с ним общались! И
я общался (лась). Это он сам ушёл. Ни один член нашего
общества ни за что не признается даже самому себе, что
он испытывает к кому-то хотя бы неприязнь! Ведь это -
нарушение принципа Любви! Поэтому, чтобы скрыть от самих
себя происходящее, очень многие регулярно намеренно
звонили Г.П., участливо расспрашивали его о жизни -
словом, общались.
Мне, к примеру, столько никто не
звонил, как и любому рядовому члену общества. К Г.П.
относились с таким участием именно потому, что ощущали
его отделение от общества, именно поэтому нужно было так
активно заниматься в его отношении "бомбардировкой
любовью". Почему я так подробно говорю об этом? Кому
интересны наши интриги? Да потому, что это - вернейший
признак тоталитарной секты. Я своими глазами увидела,
как выживают неугодных. Тех, кто не может полностью
подчиниться руководителю (ах... такому мягкому,
демократичному и неавторитарному!) Были и другие случаи.
Ушла из общества женщина, пытавшаяся, как и я, что-то
возражать. Ушли другие - молча. Но пример с Г.П. - самый
яркий. Теперь я подхожу к описанию сцены, которую мне не
забыть, наверное, до конца моих дней. Было очередное
собрание в доме В. Председатель рассказывал о своих
очередных делах... они с Костей поняли, что с Центром
ничего не получится и решили заняться продажей книг.
Открыли издательство, привезли книги, стали составлять
каталог. В. встретился с самим Мегре и взял у него
разрешение на перевод "Анастасии". Общество ахало и
охало. Г.П. тоже присутствовал - он молчал, давно
оставив попытки что-то изменить. В этот день я решила
выступить. Так как о нас с мужем уже создалась слава
критиканов, вставляющих Великому Делу палки в колёса, я
решила в этот раз не заниматься критикой, а внести
дельное предложение.
Я хотела предложить назначить Лену
(которая и так очень многое в обществе организовывала)
на должность координатора. Александру некогда заниматься
встречами, поездками к дедушке, так пусть этим
официально занимается Лена (а то у неё это как-то
подпольно проходит). Заранее я, конечно, поговорила с
самой Леной, она меня с восторгом поддержала. Но как-то
за рассказами о Великих Делах моё выступление
отложилось. В конце концов Александр сказал, что сейчас
мы пойдём прогуляемся и помедитируем на свежем воздухе.
Все с восторгом поддержали его. Тут Александр вспомнил:
ах да, ещё же Яна хотела что-то сказать. Я встала.
Собственно, у меня всего несколько слов. Вот Лена у нас
всё организует, так давайте её назначим официально...
потому что надо же заботиться и о делах общества, не
только об издательстве. Непонятно отчего, мои слова
"пробудили" Г.П. Он сказал: вот молодец, не побоялась
сказать правду! Мы действительно не занимаемся тем, чем
надо бы заниматься... Александр с Костей тут одни всё
тянут, а мы как будто ни при чём. Нам тоже надо
организоваться как-то... Как я уже упоминало, любое
слово Г.П. воспринималось, как скандальное. Я уже не
помню, кто первым поднял крик... но крик поднялся дикий.
Я не могу вспомнить подробностей... В общем, началось
"посягание на священные основы общества". Помню, что мой
бедный муж попытался меня как-то поддержать. Я больше ни
слова не говорила, но меня начало трясти. Он попытался
сказать В., что вот видите, мы же вам говорили о книгах,
и вы теперь продаёте книги, почему же вы нас не
послушаете сейчас?
И тогда В. во всеуслышание сказал: -
Вы, Завацкие, постоянно занимаетесь критикой. Вам всё не
нравится. Вы говорите, что хотите работать... вот
посмотрите на Костю! Он единственный, кто встал со мной
рядом. Кто сказал - да, я готов с тобой работать! Он всё
бросил и приехал ко мне, и работает вместе со мной. А вы
только умеете критиковать. Вот вы бросайте всё,
приезжайте сюда, как Костя, и тогда будете работать
вместе с нами! Чтобы с нами работать, нужно здесь жить!
Потом было ещё что-то... Помню А., которая говорила с
чувством: - Как вы можете критиковать? Я потрясена! Вы
что, хотите, чтобы у нас вообще ничего не было! Это
такое счастье, что мы можем здесь собираться,
встречаться... Что у нас такая дружба, такая любовь! А
вы хотите всё разрушить! Ну и не будет ничего! Ни Саши
не будет, ни общества! В общем, кто во что горазд...
Кто-то вспомнил про моё первоначальное предложение
назначить Лену координатором. И каждый считал своим
долгом упомянуть об этом: что за глупость? Зачем нам ещё
какой-то координатор? Так что, я под конец уже сама была
убеждена, что сказала глупость. (Прошёл год после этого,
и уже В. сам настаивал, чтобы Лена всегда подписывала
под своей фамилией "координатор". Должность оказалась
полезной и правильной. Хотя, официально на собрании меня
просто высмеяли). Потом кто-то сказал, что хватит ерунду
болтать, надо идти гулять. Но ему возразили, что гулять
уже поздно. Помедитируем здесь.
Мне стало ужасно стыдно,
что я сорвала людям прогулку. Я вообще чувствовала себя
виноватой во всём происходящем. Слёзы текли по моему
лицу. Кто-то предложил: - Давайте помедитируем на Яну.
Поможем ей! Все сели в круг, взялись за руки, закрыли
глаза. Я хорошо ощущала направленное ко мне внимание
всех, и, стиснув зубы, сдерживала истерические рыдания.
Мне хотелось закричать. Тут наша ясновидящая Ц. начала
говорить о том, что она видит в медитации. А видела она
какого-то святого старца, который подошёл ко мне лично и
чего-то там на меня начал сыпать. Вроде, что мне нужна
помощь... Каждое её слово было мне - как ножом по
сердцу. Я ощущала себя страшно виноватой перед всеми.
Из-за меня началась эта перепалка. Я - критикан, который
не даёт людям жить спокойно, устраивает скандалы. Я
недостойна быть среди таких прекрасных, светлых людей...
Они такие светлые и хорошие, что даже не обвиняют меня
ни в чём. Они хотят мне только помочь! Они думают, что
мне плохо, и хотят мне помочь! Они не видят, что мне
больше всего хочется убежать, забиться в тёмный угол,
спрятаться от назойливого чужого внимания... Что их
энергия давит на меня тёмной массой и причиняет
невыразимую боль. Что сердце моё разрывается от горя и
ужаса. Что я не хочу жить... не хочу жить... Наконец,
медитация на меня кончилась. Каждый (каждый!) член
общества, кроме Г.П. подошёл ко мне по очереди, погладил
меня по плечу или по голове, сказал несколько утешающих
слов (я всё ещё плакала). И с каждым словом мне
становилось всё хуже, потому что - все они такие
хорошие, я одна плохая. В эту ночь я не сомкнула глаз. Я
не хотела жить. Лишь к вечеру следующего дня я
почувствовала себя хоть немного в норме. Удивительно,
что один лишь Г.П. позже сказал: каким издевательством,
какой бестактностью была эта медитация... и я была так
благодарна ему хотя бы за это запоздалое признание.
Разумеется, объективный читатель может лишь посмеяться
над этим. Нужно быть внутри, чтобы понимать меня. Нужно
верить в общество и любить его, как это было тогда у нас
принято. Только тогда можно понять, что со мной сделали
в тот вечер. Разумеется, я виновата в этом сама. Нечего
было верить во всякую чушь и вообще, вступать в секту.
Тот вечер сломил меня. Я поняла и сделала окончательный
вывод: в нашем обществе нельзя критиковать ничего.
Ничего нового нельзя предлагать - всё, что идёт не от
Александра - в нашем обществе рассматривается, как зло.
Если писать информационные письма (с письмами тоже была
история, но рассматривать каждую мелочь здесь
невозможно), то нужно до последнего слова согласовывать
их содержание с Александром. Кстати, нельзя даже и
рассказывать об обществе посторонним, рекламировать его
где-то. Мы с мужем написали об обществе в Интернет на
один из форумов. Александр, узнав об этом, устроил нам
головомойку... всё дело в том, что необходимо было
скрывать наши эзотерические интересы. Александр мечтал
получить права на издание "Розы мира", и необходимо было
создать у Аллы Андреевой и Андреевского Фонда
впечатление, будто наше общество состоит сплошь из
воцерковленных православных (даже то, что я католичка,
нужно было скрывать!) и занимаемся мы исключительно
беседами по Библии. Написать куда-либо правду - значило
навредить обществу. То есть, какое-либо творчество в
нашем обществе невозможно. Единственный способ остаться
в нём - это жить спокойно своей жизнью, время от времени
приезжать на собрания, и с раскрытым ртом слушать
Александра и выполнять все его распоряжения. Даже не
пытаться что-либо возразить, так как Александр всё равно
гораздо компетентнее, у него больше информации, короче
говоря - нужно его слушаться беспрекословно.
(Информация, кстати, выдавалась далеко не вся. Очень
многое, что происходило во Франкенеке, скрывалось от
рядовых членов общества.) К тому времени это поняли
практически все. У многих это произошло не так
болезненно, как у меня. Например, я слышала, как А.,
программистка, предлагала В. свои услуги с компьютером,
и он ответил ей: "Ну, что ты, у нас есть молодые, умные
ребята, они всё сделают". После этого А. плакала - это
ясно, ей дали понять, что в её профессионализме
сомневаются, что она вообще, как личность, в обществе
никакой пользы принести не может. Ну и так далее...
Многие продолжали мечтать о том прекрасном времени,
когда все мы соберёмся под одной крышей, будем жить
общиной. В обществе поддерживалась и муссировалась
уверенность, что, рано или поздно, это обязательно
произойдёт. На каждом собрании планировалась жизнь
будущей общины, мы мечтали об этом... почемуто особенно
привлекала всех такая деталь - мы обязательно построим
баню (варианты - сауна, русская баня), и в традицию
войдёт общая помывка (о, конечно, мужчины и женщины
отдельно... никакого свального греха). Но пока никакой
возможности переехать во Франкенек ни у кого не было.
Поэтому все продолжали просто встречаться на собраниях и
мило общаться. Если кто-нибудь из общества прочитает эти
мои строки, вполне возможно, он скажет (я уже слышала
такие мнения): "А я изначально был против всяких там
великих дел, против переселения во Франкенек. Я хотел
только общаться на собраниях и продолжать жить своей
жизнью". Это самообман. Возможно, один-два человека так
и были настроены. Но если бы В. на одном из собраний
сказал: "Знаете, ребята, не будем мы ничего строить, не
будем изменять мир, а давайте просто дружить семьями,
встречаться, разговаривать, ездить куда-нибудь все
вместе", - в этом случае на следующее собрание не
приехал бы, скорее всего, никто. Традиция быстро бы
заглохла - хотя бы потому, что ездить на другой конец
страны ради "дружеских встреч" не имело бы смысла.
Исчезла бы и эта милая атмосфера "Божественного"
Присутствия, которая нас собирала. Александр в то время
заботился об обществе. Он единолично планировал встречи,
и старался, чтобы они были интересными (какая-либо
помощь в планировании, вообще любые чужие инициативы
отвергались с ходу). Как правило, на встречу общества
приезжала какая-нибудь знаменитость: какой-нибудь
"великий целитель", Алла Андреева, немецкие эзотерики...
Знаменитость выступала у нас, ей задавали вопросы. Кроме
того, на встречах читались доклады (одной из наших целей
было "изучение всех религий в свете "Розы Мира"), на
такие темы: "Роза мира" и... (христианство, ислам,
наука, теософия, буддизм, искусство и т.д.) Доклады
готовили члены общества, но, по правде сказать,
относились к этому докладчики с прохладцей, а остальные
- как к нудной обязанности (ну, давайте уж выслушаем).
Прогулки, пение под гитару, обязательная совместная
медитация. Самая интересная часть встречи - "обсуждение
наших дел". То есть, отчёт Александра о проделанной
работе. Обсуждать было особенно нечего - кроме живущих
во Франкенеке, никто ничего не понимал. Издательство
Александра крепло и развивалось. В обществе начался
ропот по поводу того, что Александр вообще занялся
коммерческой деятельностью. Я молчала - я решила для
себя, что общество дороже, чем моё личное мнение.
Поэтому отныне мнение Александра автоматически
становилось моим собственным. Я верила Александру и шла
за ним. Во всём. Иногда практиковались совместные
"паломничества". Общество посетило христианскую общину
Тезе во Франции. Ездили на медитацию к проживающей в
Германии индианке "Матери Мира" (Мира - это её имя, мать
- поскольку она считается вроде святой, разумеется, не
христианской). Постоянно посещали дедушку Тимофея.
Кстати, это единственное дело, организованное не самим
Александром (в начале он был против этих совместных
субботников), которое всё-таки удалось обществу. На
следующую осень наша семья распалась почти окончательно.
Муж принял решение уйти из семьи. Мне было невероятно
тяжело. Я любила его всё ещё, и меня охватило отчаяние.
Я готова была умереть. Заботы о детях как-то
поддерживали меня, но без мужа, казалось - жизнь
кончена. Конечно, всё общество узнало о готовящемся
разрыве. Кстати, за прошедшие полтора года в обществе
уже распалось две семьи, в других резко ухудшились
отношения. Мы с мужем тоже заметили закономерность:
обязательно переругаемся после встречи... ещё по дороге
домой начинался скандал. Впечатление было такое: на
встрече всё так чудесно, такая неземная, волшебная
атмосфера... а тут возвращаешься домой, в быт, к этой
грязи. И супруг на фоне этой чудесной атмосферы кажется
особенно отвратительным. Так что, связь этих разводов с
обществом для меня несомненна. Это ведь не случайно -
три распавшихся семьи за три года. Это не может быть
случайностью. Да и другие семьи сохранились кое-как:
практически у всех заходила речь о разводе. Несколько
женщин в наше общество вступили уже разведёнными,
причём, у некоторых развод тоже случился именно по
причине начала их занятий эзотерикой (муж не
выдержал...) Никто не делал из этого секрета. Опять же,
тут можно сказать: это ваши проблемы, при чём тут
общество? Но, во-первых, эзотериками мы тогда уже давно
были. Во-вторых, общество усиливало отрицательные
тенденции в семье. У меня лично общество увеличивало
гордыню. Я писала романы-фэнтези о борьбе Добра и Зла,
эти романы шли в обществе на "ура", и мне наперебой
говорили о том, какая я талантливая, какое у меня
возвышенное понимание... Я прекрасно видела, что у моего
мужа такого "высокого сознания" нет, в общем, я его
презирала, сама себе в том не признаваясь. Во многом
именно это было причиной того, что он стал искать
счастья на стороне... Как ни странно, но и у мужа
общество вызывало ту же самую гордыню и презрение ко
мне. Его хвалили - вообще у нас было принято восхвалять
друг друга - какой он умный, какой хороший компьютерный
специалист - он находил "понимание и сочувствие" и
укреплялся в мысли, что жена его - так себе человечишко.
Так что, он имеет полное право изменять. Кстати, об
Анастасии. Это тоже оправдывало его измену! Ведь Мегре
не постеснялся разрушить семью ради "возвышенной и
духовной" Анастасии... А книга эта уже стала у нас
культовой, затмив "Розу мира". Реакция общества на наш
разрыв была следующей. Два или три человека сочувственно
поговорили со мной по телефону. Причём, у моих лучших
друзей реакция была такой: "Ну, что ж, и хорошо, может
быть, это и к лучшему. Теперь ты будешь жить одна и
спокойно писать. Ты пойдёшь своим путём, и никто тебе не
будет мешать... да и зачем сохранять семью, если любви
нет, если вы разные люди..." Я раньше и сама так думала
и даже мечтала о разводе. Но, когда припёрло
по-настоящему - поняла, что без мужа жить не смогу.
Люблю его всё равно. И детям тяжело без отца. И теперь я
с горечью выслушивала эти спокойные рассуждения друзей.
С мужем все говорили точно так же сочувственно. Мол,
это, конечно, нехорошо, но мы тебя понимаем. Яна -
тяжёлый человек. Она человек творческий, а ты - мужчина,
и не можешь терпеть характер творческого человека. Это
женщина ещё может всем пожертвовать ради талантливого
мужа. А тебе это, действительно, не пристало... Ну, что
ж, желаем тебе счастья в новой жизни. Причём, один и тот
же человек мог только что утешать меня по телефону
(какая ты талантливая, добрая, умная, воплощение
Света!), и тут же, без перехода, говоря с мужем,
успокаивать его, выливая на меня грязь (в основном даже
не существующую, выдуманную - потому что, на самом деле,
я никогда не жертвовала интересами дома и детей ради
творчества и не требовала никаких особых условий для
себя). Не знаю, чем бы всё это закончилось. Я
чувствовала себя до жути одинокой. По вечерам мне
хотелось выть. Ещё сильнее была боль ревности. Но тут
наш сын сломал ногу, а у мужа началось жуткое воспаление
челюсти. Как только сын попал в больницу, муж,
обеспокоенный, приехал к нам. И уже ясно стало, что
никуда он не денется. Всё же, благополучие ребёнка
важнее личного счастья. Мы чувствовали и понимали - это
расплата за грехи. Наш малыш должен расплачиваться за
наши грехи. Тем более, сломал он ногу буквально на
ровном месте, совершенно невероятным образом. А тут ещё
у мужа начались такие боли в челюсти, что он буквально
лез на стенку. Врачи помочь ничем не могли - делали
блокаду, которой хватало часа на 4. Каждый день он ходил
к зубному. Таблетки не действовали вообще. Муж стал
кидаться к целителям (благо, мы познакомились со
множеством таковых). Ему тут же объяснили, что это -
кармическое наказание за измену. Он реально пересмотрел
свою жизнь, осознал, что прелюбодеяние - это зло. Я была
счастлива... Правда, недолго. Проблемы-то семейные не
делись никуда. Осталась и моя гордыня и презрение к
мужу. И его претензии ко мне. Я пыталась их выполнять,
но часто просто не могла понять - чего он хочет от меня?
Возможно, и он не мог понять, что меня не устраивает. И
вот, у моего мужа начала "ехать крыша". Наша знакомая
целительница и ясновидящая с ходу поставила диагноз:
"шизофрения". Назначила лечение - гомеопатия, травы. Я,
конечно, сомневаюсь, что это было действительно
психическое расстройство. Однако, поведение мужа стало
иным. У нас и раньше были жуткие скандалы с битьём
посуды, воплями и прочим. Теперь это перешло в стадию
рукоприкладства. Проще говоря, муж начал меня бить и
вообще применять физическую силу. Это было для меня
совершенно дико. Я выходила замуж за интеллигентного,
идеально спокойного, скромного юношу, представить было
даже невозможно, что он может разговаривать в повышенном
тоне. Но теперь он начал звереть. Причём, я не знала,
как предотвратить эти приступы. Я начинала его бояться,
но это только скорее приводило к жуткой развязке. В эти
моменты он превращался в дикого зверя - как будто в него
вселялся кто-то другой. Он готов был на всё ради
достижения своей цели - унизить меня. На следующий день
он, как правило, стыдился происшедшего и не помнил
половину того, что было. Только поэтому я не разводилась
с ним. Я понимала, что этот жуткий зверь - не мой муж, а
тот, кто управляет им в какие-то моменты. Что он одержим
кем-то или чем-то... Что мой муж - тот нормальный и
спокойный человек, которым он является обычно. Правда, в
обычном состоянии он стал депрессивным. То есть,
собственно, обычного состояния у него практически и не
стало. То депрессия (вплоть до попыток к самоубийству),
то безудержная ярость. Единственное, где он чувствовал
себя хорошо и вёл нормально - это встречи общества
"Цветок мира". Вообще - с друзьями. Так мы существовали
до самого нашего выхода из общества. Наша семейная жизнь
представляла собой тихий ад. А иногда, и вполне бурный
ад. (К слову, он и до сих пор страдает депрессией.
Правда, без приступов ярости, теперь он может уверенно
контролировать себя. Но с депрессией мы до сих пор
продолжаем бороться, понимая, что это - ещё небольшая
расплата за всю нашу эзотерику). Не следует думать, что
мы были единственными. Особенно ужасной была судьба
нашего врача Э. Он развёлся с женой, бросив двоих детей.
Начал пить. Принимал наркотики (как и какие - не знаю).
Чуть не покончил с собой (вскрыл вены, через час
испугался, позвонил В... тут подключили целителей, Э.
перевязался). Э. считал В. кем-то, вроде своего
духовного руководителя. То обращался к нему, то
намеренно отталкивал всё общество, закрывался, прятался
от всех, не отвечал на звонки и письма. То, как припрёт,
снова звонил В.. Ни о какой профессиональной адаптации
уже речь не шла. О судьбе Э. сейчас мы не знаем ничего.
Кто-то говорил, что он обратился к В., и тот его
отправил в Россию к родителям. Но это слухи, сам В.
ничего об этом не говорил (по своему обыкновению
скрывать информацию). Развелась и дочь В. - не сошлись
характерами с мужем. Было ещё две попытки развода в
других семьях, но они закончились благополучно. Женщины
в основном звонили Лене, плакались ей в жилетку. Лена и
рассказывала мне об ухудшении отношении практически во
всех семьях. Скрывать что-либо она не считала себя
обязанной. Рассказав о своих личных делах Лене, можно
было быть уверенным - об этом будет знать всё общество.
Тем не менее, ей рассказывали. Она такая гостеприимная,
добрая, так умеет слушать... К тому же, она активно
расспрашивала. Звонила по телефону и настойчиво
осведомлялась: ну, а как твоя мама? Что у тебя с мужем?
Что он тебе сказал? А ты ему? И видя сочувственный
интерес, люди "раскалывались". В общем, Лена
самоотверженно жила ради других и всем помогала. В их
собственной семье тоже были нелады и даже заходила речь
(пока отдалённая) о разводе. Но это они, к счастью,
благополучно преодолели. Прошли с блеском "Андреевские
чтения", на которые приезжала и Алла Андреева, и
европейские профессора-слависты, занимающиеся Андреевым,
как поэтом. Правда, публика собралась сплошь
эзотерическая, и многие были недовольны, что об Андрееве
вообще говорили, как о литераторе. Они-то приехали
порассуждать об уицраорах и сакуалах. Издательство
"Вега", руководимое В., крепло и развивалось. Перевели и
напечатали первую книгу Мегре "Анастасия". Книга начала
быстро расходиться. Приступили к переводу второй книги,
позже - третьей. У издательства появился небольшой офис,
компьютеры, телефоны, факс... Работали там Александр и
Лена бесплатно, Костя получал зарплату. Помогала жена
В.. Вообще помогали все, кто мог, из общества. Наша
художница Ц. Делала и оформление офиса, и рисовала
обложки книг, и делала стенды для выставок - всё это
совершенно бесплатно, разумеется. Кто-то отмывал и
ремонтировал помещение для офиса. Мы подарили
издательству свой старый компьютер. Я, время от времени,
набирала тексты. Всё это считалось само собой
разумеющимся. Ведь это наше издательство. Ведь всё это
делается для нас. Для общества. Ребята хотят заработать
деньги, но только для того, чтобы построить нам центр,
где мы сможем жить все вместе. Как же не помочь? Помощь
издательству и помощь обществу - это одно и то же
практически. (Некоторые возмущались такой постановкой
вопроса... но о возможности у нас реально чтото
возразить я уже говорила). В особенности много делал для
издательства мой муж. Костя не был компьютерным
специалистом. Он очень много пользовался консультациями
и услугами моего мужа. В конце концов, муж начал писать
для издательства программу - базу данных. Для справки:
обычная стоимость такой программы около 30 тыс. марок.
Плюс обслуживание - расширение, перевод на "евро",
переделка программы в соответствии с желаниями клиента,
постоянные консультации... Эта программа писалась мужем
в выходные и по вечерам, плюс во время работы Костя
постоянно звонил ему и по часу висел на телефоне,
выясняя какие-то детали. Само собой разумеется, мы стали
ездить во Франкенек всё чаще. Муж просиживал с Костей за
компьютером. Мы с Леной занимались хозяйством и гуляли с
детьми. Настало время - обществу исполнилось 3 года -
когда мы начали ездить во Франкенек каждые выходные. С
В. почти не общались - только с Костей и Леной. Но в их
доме тоже ощущалась та светлая, приподнятая атмосфера,
которая вообще была характерна для "Цветка мира". Это
был гостеприимный, уютный дом, Лена прекрасно готовила,
с ней можно было замечательно поговорить по душам. Муж
находил удовольствие в возможности поделиться своими
знаниями. Наши дети давно дружили между собой. Но уж
очень тяжело было ездить... В один конец дорога
составляла 400 км. Это где-то четыре часа езды по
автобану. В один день - невозможно, мы жутко уставали.
Ехали в субботу с утра, в воскресенье возвращались
домой. Наутро муж шёл на работу. Он стал ещё более
нервным. Практически хорошо нам было только во
Франкенеке. Такая жизнь изматывала до предела. Мы стали
подумывать о переезде во Франкенек. Но тут было два
препятствия. Во-первых, муж работал в Падерборне, где мы
тогда и жили. Найти работу программисту в деревенской
местности не так-то легко. Тем более, с такой неплохой
зарплатой, служебным авто, свободным графиком.
Во-вторых, сын, больной ребёнок, поступил в школу для
детей с нарушениями речи. Он вообще у нас начал говорить
только в 5 лет. Хотя, интеллект сохранён. Ни о какой
обычной школе речи идти не могло. Я не могла забыть слов
Александра: "Вот приезжайте во Франкенек, как Костя, и
будете с нами работать, а не издали критиковать". Тем
более, что Александр на каждом собрании не забывал
подчеркнуть, как он благодарен Косте, какой Костя герой
и молодец, и что мы все должны последовать примеру
Кости. Но разница была всё-таки довольно существенная.
Костя в тот момент потерял работу. Квартиру они должны
были в любом случае менять. То есть, он стоял всё равно
перед необходимостью искать новый заработок и новое
жильё. Дети были ещё маленькие, со школой проблем не
было. В этих условиях он сделал ставку на Александра и
переехал во Франкенек (как оказалось позже - ставка
вполне оправдалась...) А мы... за мужа на работе
держались руками и ногами, как за отличного специалиста.
Условия - такие, что трудно пожелать лучше. Я могла не
работать, денег хватало. Мы жили в великолепной
четырёхкомнатной квартире рядом с лесом, с огромной
детской площадкой во дворе и обилием ребятишек (что в
Германии редкость). Наконец, сын ходил в школу, которую
очень трудно сменить, учитель нас вполне устраивал. За
год учебы мы увидели у сына значительный прогресс в
речи, учитель даже сказал, что по речи сын уже мог бы
посещать и обычную школу, но он рекомендует ещё на год
оставить его в "инвалидной", так как большие классы сыну
противопоказаны. И вот всё это (плюс родственников мужа,
которые жили неподалёку) мы собирались бросить и уехать
за 400 км в маленькую деревушку... Мы бы не пошли на это
всё же, если бы не решилась внезапно проблема с
ребёнком. Дело в том, что во Франкенеке случайно как раз
находится вальдорфская школа (для непосвящённых поясню -
школа антропософского воспитания, основанного Рудольфом
Штайнером). Там работает жена В. Мы побывали в этой
школе, посмотрели и решили, что это как раз то, что
нужно нашему ребёнку. В школе были маленькие классы,
10-12 человек. Индивидуальное внимание каждому ребёнку.
Родители - в основном антропософы, дома ни у кого нет
компьютеров, телевизоров, то есть, дети не увлекаются
покемонами и прочей ерундой. Упор на занятия рисованием,
музыкой, ручной труд - как раз то, что нашему сыну остро
необходимо (читать и считать он уже умел неплохо).
Короче говоря, нашего ребёнка согласились принять в эту
школу в первый класс (в Падерборне он посещал
подготовительный). Что касается мужа, то он решил
создать свою собственную типографию. Типография была
нужна издательству - чтобы возможно дёшево печатать
"Анастасию" и другие книги. Да и обществу - письма,
информационные листовки, брошюры, плакаты. Чтобы сводить
концы с концами, разумеется, мы планировали и обычную
типографскую деятельность.
Муж целый год занимался
изучением типографских машин, ездил по выставкам... Мы
уже и помещение во Франкенеке присмотрели. Задержка была
за одним - деньги... Но и это не проблема. Мы собирались
брать в кредит около полумиллиона марок. Конечно, это
очень рискованно. Если дохода от машин не будет, вообще
непонятно, как этот кредит выплачивать. Скорее всего,
придётся всё продавать и всю жизнь потом работать нам
обоим только на долги. Для меня всё это звучало дикостью
и безумием. Вполне естественно. У меня всё же, женский
взгляд на вещи. Но я молчала - не хотела мешать мужу. Он
ведь был постоянно в депрессии, единственная его
отдушина и радость - эта будущая типография... он
мужчина, и он должен руководить, сам выбирать свой путь.
Какое право я имею навязывать ему свою точку зрения?
Лишь иногда я говорила: "Но, как же ты сможешь работать?
Ведь сразу фирму нельзя будет бросить, ты это понимаешь
- первые полгода дохода не будет точно.
Сейчас у тебя
все силы уходят на программирование, тебе некогда
погулять с детьми. Где ты будешь брать время на
типографию - ведь это тоже полный рабочий день. Ну, я,
конечно, буду весь день работать, но ведь и твоя работа
потребуется..." "Как-нибудь", - отвечал муж. И я
начинала верить в чудо. А вдруг получится? Я знала, что
по статистике 2 трети новооткрытых предприятий в
Германии терпят крах в первый же год. Тем более - в
типографской области давно всё схвачено. Если бы ещё
хоть муж открыл компьютерную фирму (в этом он и
разбирается получше)... А печатать - да кому это сегодня
нужно? В общем, были доводы разума и была вера в чудо.
На фирме, где работал муж, согласились на то, что он
будет работать на дому. Выдали домой компьютер.
Согласились на переезд (с условием его регулярного
появления на фирме). И вот, летом 2000 года мы переехали
во Франкенек. Всё было не так в этом переезде.
Во-первых, уже становилось ясно, что с типографией
ничего не получится. Прежде всего, из-за позиции
Александра. Александр, который очень радовался и
поддерживал нас в этом безумном решении, рассматривал
будущее предприятие, как свою собственность. Он говорил,
к примеру: "Мы с Костей должны подумать о том, как вас
прокормить". У нас глаза лезли на лоб. Что значит - нас
прокормить? Мы собирались жить своим трудом, хотели сами
помочь издательству, а не чтобы издательство нам
помогало. Постепенно из речей Александра стало ясно: он
будет полностью контролировать нашу работу. Он
рассматривает это предприятие, как обузу для себя, но
обузу полезную в будущем (ведь когда-нибудь нас будут
миллионы... конечно же, нужна своя типография!) Он даже
не думает о том, что мы, вообще-то, собираемся быть
самостоятельными. Под таким контролем об этом и думать
нечего. Будут только постоянные конфликты. Муж
постепенно охладел к самой этой идее. Спасибо тебе,
Господи, что мы не влезли в эту гибельную яму!
***
Мы всё же
переехали во Фракенек, деваться было уже некуда. Там от
квартиры отказались. Здесь за три месяца поисков
удалость найти только совсем маленькое жильё, 2 с
половиной комнаты в мансарде, выход из дома
непосредственно на крупное шоссе, на перекресток, рядом
железная дорога - то есть, если открыть форточку,
разговаривать в комнате очень трудно из-за шума.
Ближайшая детская площадка в 40 минутах ходьбы. Я даже
заплакала, поняв, что нам придётся жить в этой квартире
(по сравнению со старой, это было нечто...) Была у меня
такая минута слабости. Жалко стало детей - чего мы над
ними издеваемся...
Начало нашей жизни во Франкенеке
ознаменовалось грандиозным семейным скандалом и
очередной попыткой развода... И снова всё закончилось
относительно благополучно. Сын пошёл в вальдорфскую
школу. О ней я расскажу отдельно позже.
Муж работал на
дому и продолжал ездить каждую неделю в Падерборн.
Иногда я думала с недоумением: мы переехали сюда, чтобы
не ездить каждую неделю по 400 км, чтобы восстановилась
нервная система мужа, измотанного этими поездками. Но он
теперь должен точно также отсюда ездить еженедельно на
работу! Какой же смысл был в переезде! Впрочем, школа
нам пока нравилась... К тому же, меня приняли на работу
в издательство.
Мне даже стали платить небольшую
зарплату. Я принимала заказы, паковала книги, вела
обычную и интернетовскую переписку, набирала все тексты,
даже занималась редактированием и переводом на русский.
Работа мне очень нравилась, я наконец-то почувствовала
себя занятой, нужной кому-то, к тому же, это у меня
неплохо получалось! Короче говоря, я нашла своё место в
жизни. Я была по-настоящему счастлива. Если бы ещё не
семейные проблемы... Но недолго продолжалась идиллия.
Начались серьёзные проблемы с Александром. Он попал в
психиатрическую клинику. Потом поехал в Россию. Мы
остались без руководства. Как раз этой зимой
планировалось провести большую встречу немцев с Мегре.
Мы проводили её без Александра.
Всё безумие, весь
кошмар, который нам довелось пережить в 2000-2001 году я
попробую передать в последней части этой истории. Как
закономерный итог четырёхлетнего существования
"культурного" общества "Цветок мира". Всё, что я
описывала до сих пор - были ещё очень милые цветочки по
сравнению с последующими событиями. Но вначале мне
хотелось бы рассказать о важных вещах, с которыми мне
довелось столкнуться.
В конце концов, "Цветок мира" -
одна из крошечных бесчисленных сект, особенно никому не
угрожающая. Но существуют такие явления, как Мегре с его
"Анастасией", как вальдорфская педагогика, которые
интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне
довелось поближе познакомиться с этими явлениями,
представляется важным написать о них подробнее.
Яна Завацкая
Ставрос
|
