Феофан Затворник. Девять слов по случаю пожаров в Тамбове и губернии Тамбовской
Память: 10 / 23 января, 16 / 29 июня (перенесение мощей)
В 1872 году святитель Феофан уходит в затвор
в Вышенской Пустыне. С этого времени начинаются его
великие литературно-богословские труды:
истолкование Священного Писания, перевод творений
древних отцов и учителей, многочисленная переписка с
разным лицам, обращавшимся к нему с недоуменными
вопросами, с просьбой о помощи и наставлениях. Он
отмечал: "Писать - это служба Церкви нужная. Лучшее
употребление дара писать и говорить есть обращение его
на вразумление грешников". Святитель Феофан оказал
и оказывает сейчас глубокое влияние на
духовное состояние общества.
***
Содержание
- В неделю 12-ую по Пятидесятнице (Воодушевляясь примером Иова, благодушно перенесем постигшее нас бедствие. Покаемся – и будем пощажены)
- В день Успения Пресвятой Богородицы (Вчерашний пожар подновил страх наш. Придите же, восплачемся пред Господом)
- В день попразднества Успения Пресвятой Богородицы (Следует ждать и терпеть, пока выполнит над нами Господь все преднамеренное о нас)
- В неделю 13-ую по Пятидесятнице (Спокойствие начинает осенять город наш. Устремляйте очи ума вашего в будущее, – в то благо, которое будет принесено нас скорбию)
- В неделю 14-ую по Пятидесятнице (Что же это было с нами и что вышло из того, что было?)
- В субботу седмицы 15-ой по Пятидесятницы (Милость и Суд у Господа скоры, или грозное внушение всем всюду покаяться)
- В субботу седмицы 15-ой по Пятидесятнице (Господь хотел испытать, не привязаны ли мы к тленному)
- В субботу седмицы 16-ой по Пятидесятнице (Бог есть Домовладыка в мире сем. Поразил – но и исцелит)
- В неделю 17-ую по Пятидесятнице Подражайте древним пророкам. Плачьте теперь и всё призывайте к плачу опять)
(На четвертый день после двух больших
пожаров. Жители выносились из домов)
Что мне сказать вам и о чем начать
говорить с вами? Горестно положение наше, велика скорбь!
Отяготела на вас рука Господня! Мало ли времени томит
нас засуха? Но не прошла еще эта беда, как напала другая
– пожар. Еще и думать мы не начинали о том, как
оправиться от сего пожара, как напал другой. Еще не
кончился этот, как повсюду прошла злая весть о
непрерывности пожаров – и изгнала нас из домов своих. Наш город ныне точно Иов, – которого теснили одно
бедствие за другим, пока, лишив всего и покрыв ранами,
не выбросили вон из города. И вот как тот вне города
сидел на гноище, – так ныне у нас все почти вынеслись из
домов и живут на пустырях, прибрежьях и иссохших
потоках, как пчелы, выгнанные из ульев удушающим дымом.
Вот до чего дошли мы! Кажется бы, – довольно испытания.
Но и еще рука Господня высока.
Все, что может зависеть от
предусмотрительности человеческой, сделано (учреждена
военная стража по всему городу; сверх того, каждый дом
обязан иметь своего стража денно-ночного), и –
благодарение Господу! – опасность уже не так грозна, как
было в начале. Но все же покой еще не возвращается к
нам, чувство безопасности не приходит и благонадежие не
осеняет духа нашего. Что же бы еще надлежало нам
сделать, чтоб Господь возвратил нам покой наш?
Предложу вам одно сравнение, и вы сами
догадаетесь, что надо нам сделать, чтоб Господь принял
тяготеющую над нами руку Свою. Когда учитель, подняв
руку, начинает грозить, все ученики, знающие за собою
что-либо недолжное, тотчас исправляют свои вольности. Не
восстановится порядок – не опустит учитель грозящей руки
своей. Но что жизнь наша, как не училище благочестия, и
Кто Учитель в нем, как не всепопечительный Господь? Вот
над нами простерта грозящая рука Его и не опускается.
Верно же, не все еще мы пришли в порядок или не все всё
привели в себе в порядок, что Он не опускает ее. Итак,
не будем недогадливее малоопытных детей! Как братья
Иосифа, когда он поставил их в стеснительное положение,
тотчас сознали свою вину и стали говорить друг другу:
"ей, во гресех есмы брата ради нашего" (Быт. 42:21), то
есть: "Это мы терпим за то, что продали брата своего", –
так и каждый из нас, находясь ныне в стеснительном
положении, пусть войдет в себя, сознается во всем, что
найдет за собою неисправного – мало ли то или велико, и
положит твердое намерение исправиться. Пусть сознает
один – одно, другой – другое, всякий – свое, и все
вместе воззовем: "Согрешихом, Господи, согрешихом, и
крайнего Твоего отвращения достойни сотворихомся; но не
остави милости Твоей от нас и пощади нас, смиренно
кающихся Тебе!" И – милостив Господь! – наверно,
прекратится беда наша! Разве страданиями нашими
утешается Господь?! Нет. Но Ему души наши дороги; и коль
скоро они приходят в свой чин, Он тотчас прекращает
всякое исправительное бедствие. Таков уж закон
Промышления Божия о нас! Так, например, Давид согрешил;
Бог предложил ему чрез Пророка избрать одно из трех
наказаний: или трехмесячную войну, или трехгодичный
голод, или трехдневный мор. Давид избрал последнее,
говоря: "да впаду убо в руце Господни" (2Цар. 24:14). Но
смотрите, что было! Так как сердце Давида глубоко было
сокрушено пред Господом уже самым назначением наказания,
то Господь, приводя в исполнение определение Свое о
наказании, не на три уже дня посылает смерть, а только
от утра до полудня. "И даде Господь смерть во Израили от
утра до часа обедняго" (2Цар. 24:15). Видите, какова
сила сокрушения! И мало того: лишь только Давид, увидев
"Ангела биюща люди", возопил: "се, аз есмь согрешивши!"
(2Цар. 24:17) – то есть лишь только он совершенно
сознал, что вся вина на нем одном, и покаялся, – то в ту
же минуту Господь повелел Ангелу, погубляющему люди:
"довольно ныне, отыми руку твою" (2Цар. 24:16). Вот и
опущена карающая рука Божия! Кто это сделал? Покаяние.
Обратимся же и мы к нему – и увидим милость. Ибо,
наверно, этого только и ожидает Господь, чтоб помиловать
нас. "Бог мог бы и тотчас прекратить всякое бедствие, –
говорит святой Златоуст, – но Он не прекращает скорби,
пока не увидит, что в нас произошло обращение и покаяние
твердое и непоколебимое. И следовательно, когда
произойдет сие последнее, беды тотчас прекратятся
милостивою рукою Господа. Как золотых дел мастер тотчас
вынимает золото из горна, когда увидит, что оно хорошо
очистилось, так и Бог тотчас отводит тучи бед, когда
видит, что мы совершенно исправились".
Да, если б мы наперед положили начало
покаянию и исправлению, то и совсем не постигла бы нас
беда сия. Если б вразумились мы засухою, не пришли бы
пожары. Но как во время засухи церкви у нас были пусты,
а места увеселений полны, то и нужно было новое
вразумление. И вот оно! А что это так, можете судить по
примеру Ниневии. На что грознее того определения: "еще
три дни, и Ниневия превратится" (Ион. 3:4)! И однако ж,
Ниневия осталась целою. Отчего? Оттого что, как только
возвестил Пророк ниневитянам о готовой им казни Божией,
они тотчас во вретище (покаянное одеяние) и пепле
покаялись пред Господом. Покаялись – и пощажены; ибо не
пагубы ищет Господь, а спасения. "Я, – говорит, –
возглаголю на язык и на царство, да искореню их и разорю
и расточу Я" (Иер. 18:7). Видите – как!!! Расточу,
разорю, искореню... Какое грозное определение! Что же
потом? "Аще обратится язык той от всех лукавств своих,
то раскаюся о озлоблениях, яже помыслих сотворити им"(Иер.
18:8). То есть если народ покается и исправится, то, как
бы ни было грозно определение, не потерпит никакого
бедствия. Так, в наших руках было отвратить нависшую над
нами тучу. Но мы пропустили первое вразумление без
внимания – и вот терпим новое наказание за нерадение и
беспечность, – наказание уже более чувствительное. Что
же делать?! Тогда пропустили, – теперь по крайней мере
воспользуемся уроком, как следует. Покаемся и принесем
"плод, достойныйпокаяния" (Мф. 3:8): исправим все, что
есть в нас неисправного. Отложим гордость. Исторгнем из
сердец корень зол – сребролюбие. Возрастим милосердие,
правду, кротость. Прекратим роскошь. Отвергнем
изысканные украшения и одежды. Презрим забавы суетные,
убивающие время, данное нам для делания добра. Дадим
силу уставу Святой Церкви. Умножим моления – тайные: на
всяком месте и во всякое время; общественные: здесь, в
храме Божием, держа себя в них, как и во всем, в должном
порядке и покорности велениям Божиим. Сотворим все сие,
– и могу вас уверить, что возвратится к нам желанный
покой наш.
Но вот скажет кто: "Мы и так убиты горем
и потерями, а тут еще бьют нас обличениями и строгими
уроками. Дайте нам слово утешения. Излейте елей на
жгучие раны сердца". Но, братие, я не о словах сладких
заботился, а хотел показать вам дело, которое одно может
доставить вам утешение истинное и прочное, – и не только
утешение доставить, но и отвратить самое бедствие,
постигшее нас, и все восстановить в прежний чин и
порядок. Ибо ничего нет могущественнее покаяния. Можно,
конечно, много придумать успокоительных слов, но что
будет от них пользы? Ими можно только сверху закрыть
рану, оставив злокачественную материю внутри. Но в таком
случае непременно нужны будут новые прижигания, нарезы и
пластыри, иначе – новые беды во уврачевание наших
греховных страстей. Покаяние же совершенно врачует все
раны душевные и, следовательно, делает излишними все
очистительные меры, устрояемые к тому Божиим Отеческим о
нас Промышлением.
А о том и говорить нечего, что нам
должно благодушно перенести постигшее нас бедствие. Вы
так и делаете, сколько знаю. И пребудьте в сем
расположении неизменными, воодушевляясь примером Иова,
который один потерпел более, чем все мы, и, однако ж; не
переставал благодушествовать. Внешно мы уже схожи с ним.
Позаботимся уподобиться ему и внутренним настроением ума
и сердца. Смотрите, как обобрали его беды! И однако ж,
он не пал духом под тяжестию искушений. "Но что Господь,
– говорит, – даде, Господь и отъят: яко Господеви
изволися, тако бысть: буди имя Господне благословенно
[во веки]"(Иов. 1:21). Будем и мы благословлять Господа
и смиренно – в вере и любви – лобызать наказующую нас
руку Его. Ибо всё от Него. Другие участвующие здесь
лица, если они есть, суть только орудия Его правды и
милости. Источник же – Он один. А Он не по злобе
наказывает, ибо бесстрастен есть, – а по одному желанию
нам душевного спасения. Ему убо предадим себя, в
сердечном исповедании: "Буди воля Твоя, Господи, на
нас". Ему предоставим всё, а сами будем только покаянно
молиться и молитвенно каяться с твердым намерением жить
благочестно – по всем заповедям и оправданиям (законам)
Божиим. И верно, не будем посрамлены в уповании сем.
Буди же, Господи, милость Твоя на нас,
яко-же уповахом на Тя! Аминь.
14 августа 1860 года
Вот уже Господь начал являть к нам
милость Свою посланием дождя. Благодарение благосердому
Его снисхождению к нам! Пора бы и нам возникнуть к
благонадежию и успокоиться. Но вчерашний, хотя
небольшой, пожар подновил страх наш, и мы снова мятемся
ожиданием внезапной беды, ни к кому и ни к чему не имеем
доверия и в каждом незнакомом лице продолжаем встречать
недоброжелателя себе. Оттого у нас и праздник не в
праздник, – так что исполнилась над нами пророческая
угроза: "превращу праздники ваша в жалость и вся песни
ваша в плачь" (Ам. 8:10).
Что ж? И давайте плакать... Мы и
собрались ныне на место плача. Се поле, орошенное
слезами! И кто из жителей города не проливал их здесь?!
Так, по сродству, приидите, восплачемся пред Господом,
сотворшим нас, подобно израильтянам, оплакивавшим
Иерусалим "на реках вавилонских" (Пс. 136:1)!
Не оскорбится сим Матерь Божия! Она
Сама, думаю, не без скорби взирает ныне на сие место,
которое в прежние годы кипело многолюдством в день сей,
– а ныне так пусто; и это не по охлаждению усердия, а
все из тех же опасений и страха.
Приидите же, восплачемся! Но о чем
плакать? О всем. Поплачем сначала о том, что житие наше
здесь полно бед и скорбей: то земля колеблется, то небо
потрясается, то вода устремляется потопить, то огнь
грозит пожрать, то засуха и неурожай, то болезни и мор,
то эти видимые, а то и невидимые враги постоянно почти
держат нас в страхе, беспокойствах и опасениях за жизнь.
Со всех сторон беды. Как тут не плакать, – особенно
когда приведешь себе на память, что первоначально, когда
Господь в первый раз воззрел на творения Свои, в них
быша вся "добра зело" (Быт. 1:31)! Конечно, сами мы тому
виною и праведно осуждены нести тяготу жития сего. Но
все же нельзя не скорбеть, что так есть и что земля наша
– прежде прекрасная – превращена ныне в "юдоль плача"(Пс.
83:7). Много ли кому в жизни придется встретить ясных
дней?! Да и те даются только для того, чтобы мы не впали
в отчаяние, – только для того, чтоб поддерживать веру,
что не все еще пропало, что не вконец прогневался
Господь и есть надежда избавления от бед, хотя образом,
Единому Богу ведомым.
Потом перейдем к плачу и о том паче, что
грешим и грехами своими еще более увеличиваем скорбность
пребывания своего на земле, Бога прогневляем и труд Ему
даем воздвигать наказания нам за беззакония наши. Жаль
Господу и наказывать нас, но еще более жаль оставить без
наказания.
Потому что если не станет Господь
наказывать грехов и беззаконий наших, то земля наша
станет хуже ада, и зло вскоре истребит весь род наш. Как
же не плакать, помышляя о том, что мы заключены в такое
со всех сторон противление! Грехами своими и себя
расстраиваем, и другим причиняем вред, и Господу
досаждаем, и невидимый мир возмущаем; но всё грешим и
всё больше и больше запутываемся в беды и нужды. Хоть то
немало отрадно, что были и есть спасающиеся между нами и
что всем открыт путь спасения во Святой Божией Церкви;
но и опять скорбь, что мало видим идущих сим путем, – да
и сами мы не всегда туда направляем шаги свои. Как тут
не плакать!
Будем плакать наконец и так, чтоб только
оплакать, чтоб только сеять слезами, в чаянии, не
придется ли пожать нам радостию, как обещает пророк
Давид: "Сеющий слезами, радостию пожнут" (Пс. 125:5).
Ибо что же нам делать?! Ничего не придумаем, как
поправить свое положение! Кажется, все предосторожности
взяты, а беда все прорывается как бы из-под рук и снова
всех повергает в тревогу. Так лучше уж сесть и плакать,
ничего не приговаривая и плачем давая только знать, что
больно и больно. Пусть Сам Господь придет и посмотрит,
что такое у нас, и придумает врачевство ранам нашим. Как
дитя, не умеющее говорить, чувствуя боль, только плачет,
руки и глаза устремляя к матери, и та уже сама,
прибежавши, отстраняет причину и успокаивает дитя; так
сделаем и мы. Сядем и будем плакать, – очи ума и сердца
устремляя горе. Есть у нас, попечительнее матери родной,
Промыслитель Господь, скорый на помощь и утешение. Он
верно придет и успокоит нас, как Сам уверяет чрез
Пророка: "Воззовет ко Мне, и услышу его" (Пс. 90:15). Да
и то надо сказать, что, если б мы более любили плач, чем
утехи, не было бы у нас столько бедствий; если б мы не
предавались безумно радостям и увеселениям пустым, то
Господу не было бы нужды внешними скорбями остепенять
нас и тем возвращать в то настроение плача и сетования,
которое должны мы иметь постоянно, как изгнанники из
Отечества. "Сердце сокрушенное и смиренное Бог не
уничижает" (Пс. 50:19). Если б постоянно было так, не
стал бы Господь смирять нас так, как теперь, – что
многим и головы негде приклонить.
Но, братие, будем плача плакать и скорбя
скорбеть, – только все по-христиански, а не как
язычники, упования не имеющие. Да не изыдет слово ропота
из уст наших и чувство уныния и нечаяния да не омрачит
сердец наших! Скорбеть, плакать и болеть есть дело
человеческое, а предаваться унынию и отчаянию, ропоту и
хуле – есть дело сатанинское. Растворим скорбь
упованием, и родится плач умиления, не жгущий и
терзающий, а разливающий отраду и умягчающий. Возверзим
на Господа печаль, и Той сохранит нас, ибо "уповающего
на Господа милост обыдет" (Пс. 31:10). Исповедуем правду
Божию в наказании нас – и Он пошлет милость во сретение
ей, ибо не суд только, но и милость у Него. Потерпим в
благодушии, ибо не до конца гневается Господь и не вовек
враждует. Биет Он нас – восчувствуем боль и, молясь о
помиловании, подкрепим молитву решимостию не оскорблять
Его более грехами своими. Будем вопиять: "помилуй,
Господи, помилуй!" – прибавляя притом: "не будем", –
чтоб не к нам относился укор Пророка: "бил еси их, и не
поболеша, сокрушил еси их, и не восхотеша прияти
наказания: ожесточиша лица своя паче камене и не хотеша
обратитися" (Иер. 5:3). Аминь.
15 августа 1860 года. На Успенском кладбище
Бывали ль вы, братие, когда-нибудь в
рабочей резчика или скульптора? Если бывали, верно,
заметили, как такого рода художники, начертав в уме
образ того, что преднамерены выделать, приступают потом
к делу, разными, к разным приемам приспособленными
орудиями обсекая, вырезывая и окончательно отделывая
часть за частию, пока взятое вещество не примет вида,
сходного с тем невещественным образом, какой носят они в
уме своем. Мне пришли на мысль эти работы по случаю
нынешнего праздника Нерукотворенного образа Господа и
Спасителя нашего и вместе по случаю стеснительного
положения, в которое поставили нас пожары. Сличив одно с
другим, нахожу, что последние в руках Промысла Божия
суть то же, что действия резца и других орудий в руках
художника, что чрез посредство их Господь хочет
отпечатлеть в нас помышление, какое предначертал Он о
нас в уме Своем. Отсюда, к немалому нашему утешению,
заключаю: настоящее наше горестное положение означает,
что Господь, как художник, промыслительно взял нас в
руки Свои, как необделанное, годное, однако ж, к обделке
вещество, – и вот бедами, как ударами молота, одно за
другим отсекает в нас все излишнее и противное тому
образу, в который Он хочет возвесть нас.
В самом деле, что мы в руках Божиих, как
не вещество, обделываемое по Его о нас преднамерениям?!
Апостол Павел, объясняя, как из одной и той же утробы в
одно и то же время рождены Иаков благословенный и Исав
отверженный, вот что говорит: "Темже убо, о, человече,
ты кто еси против отвещаяй Богови? еда речет здание
создавшему е: почто мя сотворил еси тако? Или не имать
власти скудельник на брении, от тогожде смешения
сотворити ов убо сосуд в честь, ов же не в честь?" (Рим.
9:20, 21). Не очевидно ли, что в руках Божиих каждый
человек, или человеческая в каждом природа, есть то же,
что глина в руках горшечника, и что как сей последний из
глины выделывает какие ему угодно сосуды, – так Бог
промыслительными Своими действиями каждого человека
возводит в такое состояние, к какому находит его
способным?
Не останавливайтесь на недоумении: "Где
же свобода наша и где правда Божия?" Премудрый Господь
всегда умеет согласить такого рода действия и с нашею
свободою, и со Своим правосудием. Позаботимся лучше
исправить недальновидное наше заключение о свойстве
образовательных и воспитательных действий Промысла Божия.
Мы привыкли говорить, когда постигает нас какое-либо
горе: "Оставил нас Бог, забыл, бросил". А по указанному
учению апостольскому, выходит совсем наоборот, – что
это-то и означает, что Господь обратил на нас очи Свои и
что с сего времени начинает действовать на нас с
особенною заботливостию и попечительностию, – как
буквально толкует в другом месте тот же Апостол. "Егоже...
любит, – говорит, – Господ, наказует: "биет же всякаго
сына, егоже приемлет. Аще наказание терпите, якоже
сыновом обретается вам Бог" (Евр. 12:6, 7). Наказание
есть и действие, боль причиняющее, и обучение, или
образование. Приложите это к нам, и вы сами скажете то
же, что я прежде сказал, – что настоящим нашим
положением биет нас Господь; но биение сие означает, что
Он попечительно взял нас в руки Свои и хочет, по
особенной Своей любви к нам, возвесть нас в благолепный
некий образ. Вот истинный смысл настоящего
промыслительного о нас действия Божия.
Вперите же в него умные очи ваши и пейте
из него, как из обильного источника, сладкую воду
сердечных утешений.
Итак, не унывать нам ныне должно или
убивать себя горем, а радоваться особенному Божию
избранию и благодарить за оное Господа, и не столько
горе иметь в виду, сколько заботиться о том, чтоб
показать себя достойным такого благого о нас Промышления
Божия, – чтоб иначе не раскаялся Господь, что взялся за
нас, предполагая нас способными к выполнению Его целей,
– и опять не бросил исчезать в безвестности, как никуда
негожих, издающих только треск и пыль – беспокойные и
бесполезные.
В сих чувствах предадим себя всецело
промыслительному Божию на нас действию – без
прекословии, без упорства и самочиния, – да творит с
нами и из нас, что Его святой воле угодно. Как мрамор
спокойно стоит под ударами скульптора, как глина гибко
укладывается в формы по намерению скудельника и как
всякое другое вещество покорствует художнику, так
благопокорно и смиренно надлежит предаться и нам
художественному действию Божественного о нас попечения,
– в благонадежной вере, что столь премудрый и столь
могущественный Художник сделает из нас не что-нибудь, а
нечто великое.
В сей вере будем благодушно ждать и
терпеть, пока выполнит над нами Господь все
преднамеренное о нас. Не с одного удара выходит красивая
статуя из рук художника. Нужно время и время, – пока
выкажется голова, туловище, оконечности, и потом далее
образуются мелкие подробности каждой части. Не будем же
скучать, что длится испытание! Если длится, значит, что
еще не вся мысль Божия выразилась в нас, – что потому,
если бы теперь прекратил Он Свои действия на нас, мы
вышли бы из Его рук произведением недоконченным. А этого
Он не хочет. Потерпим же благодушно.
Конечно, больно терпеть, ибо мы –
создание живое, чувствующее; но будем подкреплять свое
благодушие представлением той духовной красоты, до
которой возведет нас претерпеваемое испытание. Ибо вот
что пишет Апостол: "Аще наказание терпите, яко сыновом
обретается вам Бог" (Евр. 12:7). Видите, в какой чин
возводит нас скорбями сими Господь! Велико ли же то, что
придется нам потерпеть ради сего! Сыновство Богу – что
может с сим сравниться? Потому вообразите себе живее сие
будущее совершенство и растворяйте тем горечь настоящего
положения. Ибо "всякое наказание в настоящее время не
мнится радость быти, но печаль: "последи же плод мирен
наученным тем воздает правды" (Евр. 12:11).
Можно бы указать, какие именно черты
настоящими обстоятельствами хочет отпечатлеть в нас
Божественное Промышление. Но думаю, что это всякому само
собою представляется с первого раза. Кто не видит,
например, что Господь хочет внушить нам – не надейтесь
на богатство и не прилепляйтесь к нему, потому что оно
ничтожно и исчезает, как прах. Не надейтесь на князи и
на сыны человеческие, – потому что в них нет спасения.
Видите, какова сила их? Все отступились и оставили
всякого самому себе. Не надейтесь на свою расторопность
и предусмотрительность. Под руками и пред глазами у вас
загорится беда – и вы ничего не сможете сделать против
нее. Не мечтайте землю превратить в рай и знайте, что
как день сменяется ночью и ночь – днем, так радость –
горем и горе – радостию. Не скупитесь и поспешите скорее
перевесть все имение ваше в Небесные сокровищницы чрез
милостыню, ибо вот все мгновенно пропало и даром.
И много подобных уроков начертано
перстом Промысла Божия в постигших нас бедствиях. Они
очевидны сами собою, как я сказал, потому нечего много о
них рассуждать. Но вот что считаю нужным заметить: сии
внушения печатлеются в сердце и оставляются в нем
действительною чертою не по закону необходимости, а по
закону разумной свободы. Мрамор, например, под резцом
художника превращается в такую или другую статую – без
всякого с его стороны участия. Нравственные же черты от
действий Промысла Божия печатлеются в сердце нашем не
необходимо, а под условием свободного их восприятия.
Точно, – мы вещество в руках Божиих вседейственных; но,
чтоб нам образоваться по намерениям Божиим, надобно
восприять внушения Божий сознанием, добровольно провесть
их к сердцу и начертать в воле как закон. И вот нам
заключительный урок от испытания, в коем находимся:
внимать, поучаться, склоняться на внушения и обращать их
в закон себе или, что то же, в живую черту духа. Чем
более внушений переведем таким образом в закон себе, тем
более будет в нас черт образа, который хочет
воспроизвесть в нас всестроящий Художник. Чем больше
таких черт, тем ближе к концу художественные действия
образования нас Промыслом Божиим, – тем скорее конец
стеснительному положению нашему.
Сами видите, к чему все сие обязывает
нас. Поспешим же воспользоваться указаниями Божиими!
Поспешим поступить по прописанной программе – и скоро
выйдем из уз работных в свободу чад Божиих. Не пропустим
случая и милость Божию заслужить и обогатиться
совершенствами духовными, – чтоб после не жалеть, что в
руках было добро и упущено по неразумению. Господь да
умудрит всех нас во спасение! Аминь.
16 августа 1860 года
(Жители начали убираться в дома. Были
небольшие пожары, которые подавлялись в самом начале)
Благодарение Господу! Спокойствие
начинает осенять город наш, домы приемлют своих жильцов,
и течение дел не встречает уже препятствий за
отсутствием делателей (чиновники стерегли сами дома свои
и не являлись на службу). Покушения огня, после
неоднократных неудач, почти прекратились, благодаря
бдительности блюстителей общественной безопасности – и
всегдашних, и нарочно на сей случай учрежденных.
Нареченные члены (назначенная комиссия из лиц всех
сословий для исследования причин пожаров и для открытия
способов помочь пострадавшим) теперь беспрепятственнее
могут озаботиться залечиванием нанесенных нам ран,
сколько позволят то средства. Так – благодарение
Господу! – мы в благих надеждах!
Но все еще не совсем вошли мы в обычный
порядок, – все еще остаемся не без страхов и смущений.
Как настращенного легкий шорох приводит в испуг и как
наболевшее место беспокоит болью от легкого к нему
прикосновения, так у нас дым из трубы не в обычное время
или не хорошо различенный столб пыли вдали
представляются началом грозной беды и снова оживляют
притихшие уже тревоги. С сей стороны можно сказать, что
туча еще не рассеялась!
Такое долгое испытание! И не одна, может
быть, из вас душа вопиет от сердца: "Ослаби нам,
Господи, да почием!"
Да, – будем усерднее вопиять в молитве,
чтоб ослабил нам Господь! Однако ж и малодушествовать
себе не позволим ради того, что не ослабляет так скоро,
как бы нам хотелось. Верно, так нужно. Ведь вы не
принадлежите к числу неверов, все относящих к
случайностям. Ведь веруете, что все от Господа – и
большое, и малое. Приложите же к сей вере и ту
успокоительную уверенность, что все, исходящее от
Господа, исходит не ко вреду, а ко благу нашему, – что,
стало быть, и то, что теперь терпим мы, попущено
Господом в наше созидание и спасение... А установившись
в сей мысли, ждите благодушно конца, укрепляясь
убеждением, что, верно, не все еще то произошло в нас,
что Господь преднамерил произвести в нас.
Женщина, смесивши муки и вложив в
смешение квас, ждет, пока вскиснет все смешение. Станет
ли она сажать хлебы, если не уверится, что уже вскисло
все? И опять, посадивши в печь хлебы, тотчас ли и
вынимает? Нет, но ждет, пока они совершенно испекутся. И
вот от такого терпеливого ожидания вы получаете хлеб
вкусный – и квасной в меру, и испеченный как следует.
Похвалите ли вы женщину, если она поспешит в чем-либо и
тем испортит хлебы?! Вот и Господь, послав нам беды,
влил как бы в нас новую закваску и ждет, пока она
проникнет весь состав наш. Или Он вложил нас в пещь и
ждет, пока огнь испытания произведет в нас свое
действие. Ждите же и вы. Не мешайте Господу и своими
воплями не заставляйте Его сердоболия поспешить
окончанием начатого Им в вас прежде времени, чтоб иначе
не выйти вам из-под сих действий не дошедшими до
предначертанной меры.
Вот и лекарь, приложив пластырь на рану,
не тотчас снимает его, а ждет, пока он произведет свое
действие. Вы не станете отвергать, что мы все в ранах
греховных и что нам нужны пластыри. Вот они приложены.
Дайте же им произвесть свое действие. Терпите и не
требуйте, чтоб их сорвали поскорее. Пусть вытянут
злокачественную материю и затянут пораженное место. Нас
врачует премудрый Врач, Которому равного нет. Предадимся
же благодушно Его врачевательным на нас действиям!
Не упирайтесь вниманием вашим и чувством
на одном настоящем своем состоянии – скорбном и тяжелом;
но более устремляйте очи ума вашего в будущее, – в то
благо, которое будет принесено нам скорбию, если будем
благодушествовать. Смотрите – земледелец, посеяв семена
с большим трудом, терпеливо ждет, пока они взойдут,
возрастут и созреют, молясь, чтоб Господь в свое время
посылал дождь и вёдро. Беспокоится ли он, когда в свое
время идет дождь, раздаются громы и упадают молнии?!
Другой скучает от ненастья, а земледелец радуется и
веселится, потому что смотрит не на настоящее, а на
будущее, – заботится не об удовольствиях лета, а о
нуждах зимы, – не о том, что теперь переносит, а о том,
что получит за то впоследствии. Не будем же и мы
сетовать о настоящем бедствии, – а паче благодарить,
зная, какое принесет оно благо для души нашей. Время
прекращения горя нашего предадим в волю Господа, сами же
позаботимся лучше войти в намерения Божий о нас, чтоб не
препятствовать действию Его в нас и тем дать Ему
возможность скорее кончить труд Свой над нами. Бог
сильнее, чем мы сами, хочет погасить огнь, но ждет, пока
сей последний произведет в нас свое дело. Итак, всё за
нами!
Мы привыкли думать, что Господь
отягощает нас, когда посылает какое-либо бедствие. А
выходит наоборот: мы утруждаем Господа, поставляя Его в
необходимость изобретать для нас такие вразумления. Так,
пророк Исайя жаловался на народ иудейский, что много
беспокоит Господа своим неверием, упорством и
непокоривостию, говоря: "како даете Господеви труд?" (Ис.
7:13) Это вот что значит: Господь промыслительными
действиями Своими образумливал израильтян, чтоб не
отклонялись от Него своими сердцами, чтоб не оскорбляли
Его грехами своими и неправдами, не предавались безумным
утехам и не распутничали, не забывали дома Божия и
благоговения к нему и в нем, не угнетали невинных, не
кривили душою на судах и торгах, не тратили времени в
изобретении средств губить время со вредом себе... и
прочее и прочее. Народ не внимал урокам Божиим. Если б
Господь не любил народа, то предал бы его тотчас своей
пагубе. Но как Он не хотел, чтоб народ погиб, а всячески
хотел, чтоб он пришел в разум истины и в любовь к
святости, то и посылал на него, для вразумления,
испытание за испытанием, беду за бедою, скорбь за
скорбию. И вот о сем-то труде Пророк жалуется на народ
Божий, говоря: "како даете Господеви труд", то есть что
не исправляетесь, не обращаетесь ко Господу и не
начинаете жить свято?.. Но для вас всё "ни во что" (Иер.
3:9), как Сам Бог говорит чрез другого Пророка. Вот и
над нами, братие, трудится ныне Господь. Не допустим же,
чтоб и на нас падала подобная жалоба. Поспешим
догадаться, чего хочет от нас Господь, и сделаем то. А
чего хочет, сие скажет каждому из нас своя совесть.
Аминь.
21 августа 1860 года
(Жители все уже убрались в дома. Были
вспышки незначительные, но их тотчас подавляли)
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! Вот мы
уже и совсем почти успокоены, братие! Ожидание бед, от
длительности ли или от неудачности действия огня, уже не
мучит нас и не поражает сокрушительным страхом, – и все
у нас приняло свое обычное течение. Прежде – то скорбь о
потерях, то страх новых потерь возмущали око ума нашего,
и мы не могли спокойно обратиться на себя или обсудить
происходящее вокруг. Теперь мы уже можем, кажется,
спокойно рассуждать о всем, что случилось с нами.
Что ж это было с нами и что вышло из
того, что было? Испытание ли то или наказание? Мера
исправления или знак отвержения Божия?
Нет, – не отвергает нас Господь, иначе
Он не вразумил бы бдящих о нашей безопасности так скоро
и деятельно преградить все проходы зле направляемому
огню и не давал бы им возможности так быстро пресекать
его действия. Нет, – не отвергает, иначе Он не сохранил
бы храмов наших (Стефановская церковь, где чудотворная
икона Божией матери, была в опасности. Когда отпет был
молебен с водосвятием и обойдена церковь, ветер, дувший
на храм, поворотил опять на погоревшие места. Этим
положен конец и распространению пожара. – Свт. Феофан),
которые сохранив Он дает нам уверение, что объятия Его
отверсты для принятия нас, и внятно говорит нам: "Приидите
ко Мне... труждающиися и обремененнии, и Я упокою вас" (Мф.
11:28). Нет, – не отвергает. Если б это был гнев
отвержения, кто бы мог устоять и какая сила могла
остановить действие его? Но вот мы видим, что Господь не
до конца гневается на нас и не ввек враждует.
Что же это Он сотворил с нами? Он
выводил нас на войну, чтоб показать и нам самим, и
другим, как мы мужественны и как искусны в ведении брани
за спасение души и славу Подвигоположника нашего и Бога.
На Иова клеветал Богу диавол: "Не
искренно чтит он Тебя; он только вид показывает, будто
чтит Тебя, ради того, что Ты всем наделяешь его; но
повели взять у него богатство, славу, власть, здоровье –
и увидишь, что он отпадет от Тебя, как осенний лист с
дерева" (Иов. 1:10, 11). И вот в оправдание Иова и
Своего к нему благоволения Господь выводит его на брань,
не говоря ему наперед: "Стой, будет брань", будучи
уверен, что он и так устоит. Начинается брань. Поражают
Иова со всех сторон. Падают у него стада, дома, дети, а
он стоит, как столп, непоколебим: "Во всех сих
приключившихся ему ничтоже согреши Иов пред Господем"
(Иов. 1:22). Враг делает новое нападение, более
чувствительное, – поражает плоть его. Но Иов и здесь не
грешит "[ниже устнама своими]"(Иов. 1:22). Подходит
жена-советница – с льстивою речью: "рцы глагол некий ко
Господу и умри" (Иов. 2:9). И это не колеблет твердости
его. "Аще благая, – говорит, – прияхом от руки Господни,
злых ли не стерпим?" (Иов. 2:10) Так брань кончилась.
Кто же победитель?! Иову честь победы, а враг отходит
посрамлен. Не смотрите, что он стал нищ, лежал "на
гноищи" и в ранах. Не это нужно было врагу. Не домов и
стад, не детей и рабов, не внешней пышности и цвета тела
домогался он. Ему хотелось поколебать дух благочестия
Иова и исторгнуть слово ропота из уст его или чувство
отчаяния поселить в сердце его. Как это ему не удалось,
значит, он проиграл победу. Иов оправдал благоволение к
нему Бога, и Бог вдвойне ущедрил его против всего им
потерянного.
Подобное сему совершилось и с нами.
Клеветал ли на нас Господу враг, кто нам о том скажет?
Но всячески несомненно, что Господь устроил ныне
испытание нашему благочестию. Он хотел показать, что не
внешняя только благоприятная обстановка держит нас в
вере в Него и не отсутствие только потерь являет сильною
нашу преданность Ему. Потому и вывел нас на брань и
попустил бросать в нас разжженные стрелы. Вы знаете, как
стремительны были нападения на нас, как сильны удары и
как болезненны раны! Но не это – признак победы. Как Иов
на гноище торжествовал победу, так и мы с потерею домов
и со всеми смущавшими нас тревогами могли не быть
побежденными. Ибо не во внешнем положении сила, а во
внутреннем настроении ума и сердца. Поколебались мы –
победа проиграна. Устояли – победа за нами.
Что же именно? Сами войдите внутрь себя
и со своею совестию, пред лицем Господа, или разделяйте
корысти, или считайте потери и лишения. Станьте же пред
Господом и понудьте совесть свою дать искренние ответы
на такие вопросы: благодушно ли перенесено несчастие,
постигшее уже или еще только ожидаемое? Видели ли вы во
всем сем руку Божию, а не случай? Не было ли в сердце
вашем движений ропота и сомнений в попечительном
Промышлении Божием о вас – в сих именно обстоятельствах?
При слезах скорби благодарно ли возносилось сердце ваше
к Богу? Душа ваша приняла ли урок о беспристрастии к
земному до чувства странничества на земле? Потерпевшие
не омрачили ли сердца своего завистию к непотерпевшим?
Непотерпевшие не возносились ли над потерпевшими и, еще
хуже, – не увлеклись ли злорадостною надеждою каким-либо
образом обогатиться на счет их? Пришло ли на мысль, что,
верно, такие и такие грехи наши были причиною общей
беды, и положено ли намерение непременно отстать от них
и не повторять уже их более? Исповедано ли в глубине
сердца, что так поступить с нами следовало и что мы не
это только, но и всё готовы потерпеть с благодушием и
теплою любовию, всецело повергая себя в руки Богу, как
дети чадолюбивому Отцу, Который лучше нас знает, что
хорошо для нас и что худо, вёдро или ненастье?!
Если на все сие мы искренно можем дать
успокоительные ответы, то победа на нашей стороне. Не
смотрите при сем на потери и тревоги, – а на дух
благочестия, живущий в сердце. Если он цел, ничто все
потери. Ибо лишение и всех благ мира не губит души, –
тогда как одно движение ропота губит душу, если не будет
очищено покаянием. Если так, то благодарение Господу! А
если нет, то горе нам! Горе нам, что столько потерпели
мы даром, и не только даром, но и со вредом для
спасения, – что при таких больших потерях внешних терпим
еще и внутреннюю пагубу. Но, братие, да не отягчится
скорбь наша; дадим друг другу уверение, что и мы все,
подобно Иову, во всех сих приключшихся не согрешили пред
Богом, ниже устами, и не дали безумия Богу, – что,
несмотря на всю тяготу и чувствительность беды,
исповедали только: "Господь даде, Господь отъят... аще
благая от руки Господни прияхом, злых ли не претерпим?..
яко-же Господеви изволися, тако и бысть: буди имя
Господне благословенно [во веки]"(Иов. 1:21, 2:10, 1:21)
Если было что не так, поскорбим о том и исправимся. Если
что слабо и безжизненно, – воскресим то и возведем до
воодушевления. Позаботимся о сем, ибо такие только
чувства суть верное ручательство, что Господь скоро
вознаградит потери наши и возвратит нам прежнее
благоденствие! Это и да дарует всем нам всемилостивый
Господь! Аминь.
28 августа 1860 года
(В городе не было пожаров, но в
Кирсановском девичьем монастыре (в
Богородицком-Тихвинском женском монастыре в г. Кирсанове
Тамбовской губернии) сгорела крыша одного корпуса, – и
весь корпус поврежден. – Свт.)
Благодарение всемилостивому Господу,
хранящему целым и невредимым город наш! Видите, какие
слышатся вокруг беды, а от вас они отвращают грозное
лицо свое! В окрестных весях и соседних городах огнь
поядает достояние мирных жителей, а вы, как кровом
каким, прикрыты от внезапных нападений его. Правда, у
вас беда была недалеко; но и она, как непреднамеренный
какой удар, скоро прекращена и уже не повторялась более.
Так, благодарение Господу!
Но, братие, поопаситесь и попекитесь не
лишиться такой великой милости Божией и сами на себя не
накличьте минующих вас скорбей и бед. Милость и суд у
Господа скоры. Расположитесь же так, чтоб не отогнать
милости и не привлечь суда. "Укройтеся мало елико елико,
дондеже мимоидет гнев" (Ис. 26:20) Куда укрыться? Под
милостивую и крепкую руку Божию, детски преданным Богу
сердцем и совершенною покорностию воле Его всесвятой.
Исповедуйте пред Ним поминутно, что в сем пощадении
видите одну милость Его, и молитесь, да продлит Он на
вас и еще щедроты Свои. Исповедуйте, что вы недостойны
никакого снисхождения по грехам своим, и умоляйте Его,
да не гневом Своим, а благостынями обращает души ваши к
Себе, помянув прежние беды ваши великие и настоящие
немощи ваши немалые.
Так, братие, да не восходит на сердце
ваше льстивое помышление, будто вы избавляетесь от
настоящих бед ради каких-то отличий и преимуществ, будто
другие грешнее вас и потому терпят; а вы достойнее их,
потому свободны от страданий! Нет, не так, – а вот как
истолковывайте себе все, происходящее у нас! Заснули мы
все, предались беспечности, забывать стали волю Божию и
святой закон Христов. Господь по любви Своей к нам, не
хотя, чтобы мы оставались в сем состоянии навсегда, ибо
в нем пагуба, – положил, в Совете Промышления Своего,
горестями пробудить нас от усыпления. И вот там и здесь
являются или только слышатся беды от огня, как грозное
внушение всем всюду покаяться, как бы слово Бога к
каждому: "востани спяй!" (Еф. 5:14) В сем отношении все
равны – и страждущие, и нестраждущие; все равно
приглашаются к покаянию и исправлению жизни. Потому
последние нисколько не считаются лучше первых. Не
выходит ли даже напротив? Ибо – почему не каждое место
поражает Господь, хотя всем равно нужно пробуждение? Это
потому, что Ему не скорби наши желательны, а наше
пробуждение от греховного усыпления. Одних Он пробуждает
наличными бедствиями, а других слухом и ожиданием
подобных бедствий. Но не видите ли, что в таком случае
Он одних делает проповедниками покаяния для других?
Выбор же в проповедники падает, конечно, не на
слабейших, а на тех, кои совершеннее умом и крепче
сердцем. Вот вам и истолкование того, почему тех
поражает Господь, а нас нет. Это – потому, что те крепче
нас духом, а мы слабее их; те благодушно переносят беду,
а мы пали бы, может быть, в ропот и отчаяние. Те,
несмотря на тучу бед, могут узреть перст Божий в них и
уразуметь сокровенные намерения Его, а мы совсем бы,
может быть, потерялись, если б ныне постигло нас
подобное горе. Так, Господь щадит нас не по достоинству
какому, а по крайней немощи нашей. Он тех – сильнейших –
избрал учителями для нас – слабейших, – чрез них
вразумляя нас и возбуждая к сознанию и самоисправлению.
Потому и Бога благодарите, и пострадавшим не только
спостраждите сочувствием, но и воздайте честь как
наставникам и спасителям. Так себя расположите, не
позволяя себе предаваться помышлениям, уничижительным
для братий наших страждущих. Смиряйтесь, а не высьтесь,
– чтоб не было сочтено нужным и против воли смирять
самовозносящихся!
Не думайте, однако ж, чтоб и на нас
смотрел Господь не так хорошо или считал нас ни к чему
доброму негожими. Нет, – и нам воздается свое. Те
почтены учительством, а мы – благоразумным ученичеством;
те сочтены крепкими духом, а мы – внимательными к путям
Промысла Божия и осмотрительными. То есть Господь судил
о нас так, – что хотя наличных бедствий мы не перенесли
бы, конечно, как следует, но довольно имеем ума и
совести, чтоб вразумиться бедами других и стать в свой
чин. Войдите же в намерения Божий о вас и самым делом
покажите то, чего ожидает от вас Господь. И как Он от
всех ожидает покаяния и исправления, то поспешите войти
внутрь себя, осмотрите, что там есть неисправного, и
положите твердое намерение исправить то во славу и
угодность Богу, щадящему вас.
Станьте теперь пред лицем Господа и
дайте ответ: искренно ли и все ли искренно веруют у вас
в Бога, в Троице поклоняемого, Отца и Сына и Святаго
Духа? Не дивитесь такому вопросу! Ныне и в этом, как во
многом другом, погрешают многие. Веруете ли, что все
произошло от Бога, Его всемогущим словом, а не
самослучайно явилось на свет? Веруете ли, что все в мире
– и большое, и малое – правится свободно благим и
премудрым Промыслом Божиим, а не подчинено какому-то
року непреодолимо неизменного течения происшествий?
Веруете ли, что мы созданы были для блаженства в раю, но
преслушаниями заповеди Божией потеряли рай, и вот ныне
бедствуем в наказание за то? Веруете ли, что из сего
состояния падения мы никаким образом не можем
высвободиться сами и спастись; что потому Всеблагий Бог,
не хотя, да погибнет род наш, послал в мир Единородного
Сына Своего – совершить спасение наше и учредить на
земле открытый для всех Дом спасения – Святую Церковь;
что сия богоучрежденная Церковь, хранящая единственно
благонадежный и верный образ спасения, есть наша
Православная Восточная Церковь? А так веруя,
покорствуете ли всецело всем заповедям и установлениям
Церкви? Ходите ли в храмы? Внимаете ли с охотою
проповедуемому здесь слову Божию? Чтите ли праздники и
храните ли посты – все? Принимаете ли Святые Божий Тайны
как должно? Не отметаете ли суемудренно каких-либо
молитвенных и освятительных учреждений Церкви? Приемлете
ли церковное чиноначалие и сущему у вас священству
послушны ли, как лику богоучрежденному в руководство вам
на пути ко спасению? Усердно ли идете сим путем?
Богатитесь ли добрыми делами, не упуская ни одного
случая к творению их? Паче же храните ли чистым сердце
свое от всех неправых чувств и расположений? Есть ли
страх Божий? Мирны ли друг с другом? Не завидуете ли? Не
подкапываете ли друг под другом? Не страдаете ли грехом
осуждения и пересудов? Готовы ли ко взаимосодействию и
взаимовспомоществованию? Не преданы ли вы утехам,
забавам, модам и другим чувственным удовольствиям и
порокам? Дети почитают ли у вас родителей? Родители
пекутся ли передать детям сокровище веры во спасение?
Торгующие ревнуют ли о правых мерах и ценах? Судьи не
забывают ли правды на суде? Блюстители порядка и
безопасности всегда ли бдят и благо ли общее блюдут?!
Осмотрите себя по всем сим и подобным
пунктам! Если найдете, что по всем ним вы правы,
положите в сердце своем еще более преуспевать в правоте
сей, с помощию Божиею. А если найдете что неисправным,
позаботьтесь исправиться, – положите теперь же твердое к
тому намерение и дайте слово в том Всевидящему Богу,
щадящему вас. Вот чего ожидает от вас Господь! Поспешите
исполнить волю Его, чтоб иначе и вас не коснулись беды,
ходящие вокруг. Если какой воин, когда в воинском стане
бьют тревогу, не проснется и не поспешит вместе с
другими стать в ряды во всех воинских доспехах, то или
от военачальника потерпит большое наказание, или, еще
хуже, достанется в руки врагам. Смотрите, не потерпеть
бы и нам чего подобного, если останемся погруженными в
беспечность, когда повсюду кругом слышим воззвания к
пробуждению! Конечно, "кто уразумеет ум Господень" и
"кто постигнет, чего хочет Бог?" (Ис. 40:13; Прем.
9:13). Но касательно того, чего хочет Бог, окружая нас
бедственными случаями, нетрудно увидеть намерения Его. К
ниневитянам послал Бог Пророка с угрозою, что еще три
дня, и Ниневия превратится, если не покаются. Ниневитяне
покаялись, и Господь отменил угрозу Свою. А Ной сколько
лет проповедовал: "Покайтесь, иначе потопом потопит вас
Бог" (Быт. 6:9; 2Пет. 2:5; Евр. 11:7)? Не послушали –
пришел потоп и взял все. Вот и у нас чужими бедами
Господь внятно говорит нам: "Пробудитесь от усыпления,
осмотритесь, исправьтесь!" Будем внимательны, и все, что
нужно исправить, исправим. Ведь закон Суда Божия давно
произнесен, и отменить его никто не силен. Припомните,
что написано в Евангелии! Столп Силоамский пал и побил
восемнадцать человек. Приводя сей случай в поучении
Своем к народу, Господь вот что изрек: "думаете ли, что
те восемнадцать... были грешнее всех живущих в
Иерусалиме? Нет, но говорю вам, что если не покаетесь,
то все так же погибнете" (Лк. 13:4, 5). Слыша сие,
разумевая да разумеваем пути правды Божией и по указанию
их поспешим отвратить гнев Божий, всегда готовый, и
удержать на себе милость Его, теперь нас покрывающую. Аминь.
3 сентября 1860 года. В г. Кирсанове, в соборе
(На Успение, 15 августа, был в нем (в
Кирсановском женском монастыре) пожар. Сгорела крыша в
одном из лучших корпусов, причем и весь корпус так
поврежден, что в нем жить не было возможности.
Кирсановский купец B.
C. Сосульников – очень
благотворительный человек – взялся на свой счет
поправить его. Работы уже были начаты. – Свт.)
Немного были встревожены вы, сестры, – и
я собирался утешать вас немощным словом моим. Но,
благодарение Господу, скорбь ваша уже растворена
утешением от деятельного участия благотворительных
людей, которых Господь воздвиг на помощь вам. Нельзя не
радоваться, нашедши вас в этом оживленном отрадою
состоянии. Конечно, вы и без того сумели бы перенести с
достойным вас благодушием постигшее вас горе; но
Господь, снисходя к возможным в вас немощам сердца, не
допустил вам долго быть под искушением. Рана уже
залечивается, и скоро, может быть, и следов ее не будет
заметно. Потому отлагаю слово утешения, чтоб не устыдить
вас предположением в вас малодушия. Тем не менее, однако
ж, нахожу неприличным не занять внимания вашего тем, что
случилось с вами. Тут, видимо, было посещение Божие на
вас, а где посещение Божие, как не остановиться на том,
чтоб напитать душу свою сокрытыми там уроками? В самом
деле, удар и помилование, рана и заживление, угроза и
пощада: что-то особенное хотел сказать вам или показать
в вас Господь. Что же бы такое?
Не будем ходить далеко и теряться в
догадках. Он хотел испытать, не привязаны ли вы к
тленному, вещественному, житейскому. Простой урок, но
очень важный! Припомните обеты ваши, как, – принимая на
себя иноческое житие, вы обещались, оставляя мир,
оставить и все заботы его, чтоб в уединении безмятежно
предстоять Единому Богу в молитвах непрестанных. Все
пристрастия житейские, как излишние наросты, должны были
спасть с вас за воротами обители. Как тот юноша, который
желал поступить в монашество, но все был останавливаем
любоиманием, одолевши себя наконец, вышел за город или
село свое и, сбросив самую одежду свою, бегом побежал в
ближайшую обитель и там остался навсегда, не поминая
даже о том, что имел; так обнаженными от всякого
пристрастия к вещественному должны вступать в обители
все вступающие в них, – и не только вступать, но и
всегда пребыть там таковыми, не умаляя сего отрешения,
но, напротив, возвышая и укрепляя его.
Между тем, однако ж, и в обители человек
все же остается человеком. Ему нужны и кров, и одежда, и
пища. И все это надо добывать, заготовлять и хранить. Вы
знаете, как совместить это имение и труды относительно
него с совершенным от всего отрешением, обещанным в
начале. В этом по преимуществу искусство монашеского
жития: при видимой житейскости хранить безжитейскость в
сердце или, все содержа, быть – как ничтоже имуще. Но
как, ходя около огня, легко обжечься или, проходя по
тинистому месту, легко завязнуть в тину, так немудрено,
имея что-нибудь, пристраститься к тому, что имеем, –
мало ли то или велико. Немудрено, следовательно, и
находящимся в обители пристраститься и к своему уголку,
и к своей одежде, и ко всему другому, что есть под
руками, – пристраститься, не замечая того, даже не желая
допустить в себя какое-либо пристрастие и обижаясь, если
б кто стал подозревать нас в том или делать на то
намеки. Для людей сторонних все равно, есть ли в нас
какое тайное пристрастие или нет. Они видят, что
монашеский чин соблюдается, и довольны нами, даже готовы
хвалить нас. Но не все одно это для нас с вами, сестры,
– не все одно и для Господа, принявшего жертву обета
нашего. При всем имении хранить нелюбоименное сердце и
при всех трудах и заботах – безмолвное о всем
беспопечение – закон для нас неотложный! Но так ли это
на деле: как испытать и кто скажет нам об этом?
Самоиспытание обманчиво. Тут самолюбие всегда покривит и
вместо истины представит призрак ее; потому сие дело и
не вверяется ему. Но как дело иноков есть вместе и дело
Божие и Господь дорожит ими, как избранниками Своими, и
желает явить их совершенными во всем, то и берет сие
испытание на Себя и разными обстоятельствами внешними –
лишениями или только опасениями лишений – дает им
разуметь, привязано ли к чему сердце их или нет,
недугует ли оно пристрастиями или от всего совершенно
отрешено и свободно. Вот это именно Он и сделал ныне с
вами. Смотрит Он с Небеси святого Своего на сыны
человеческие и всех ведет так, да всяко некие спасет.
Милостиво воззрел Он на вас и, потревожив немного житье
ваше, дал вам урок: "Посмотрите, нет ли у вас
пристрастия к земному? Сердце ваше Мне должно
принадлежать, как Жениху вашему. Посмотрите, не
уклонилось ли оно к чему-либо иному?" Вот настоящий
смысл того, что случилось с вами!
Пристрастие к земному и вещественному
хорошо сравнивают с укоренением дерева на почве земной.
Чем многоветвистее корень и чем глубже пустил он ветви
свои, тем тверже стоит дерево и тем труднее его
выдернуть. Равно – чем более пристрастий у сердца и чем
сильнее сии пристрастия, тем труднее оторвать его от
земли и тем больнее сердцу, когда его отрывают от нее
против воли. Применив это к вашим обстоятельствам, вот
что нахожу: как если б садовник или владетель сада ходил
по саду и пробовал то то, то другое дерево, твердо ли
они сидят, так Господь – Промыслитель и Попечитель ваш –
особенно ныне коснулся вас и потревожил вас, чтоб
испытать, не пустили ли вы глубоко корней пристрастия к
земному, легко ли сердце ваше расстается со всем, что
есть у вас, так ли вы свободны, как свободна птица,
перелетающая с одного места на другое не только без
боли, но и с удовольствием.
Вот на что хотел навесть вас Господь! Но
что же в вас и с вами? Что в вас, это вы определите сами
со своею совестию – и поспешите возобновить и очистить
завет ваш с Господом, Который все видит. Сторонние о
вашем внутреннем состоянии верного суда произнести никак
не могут. Ни вопли ваши, ни тревога, ни слезы не суть
еще верные признаки вашего пристрастия к вещам. Все сие
может быть следствием нечаянного испуга и
продолжающегося его действия. Настоящее пристрастие
только Бог может видеть, и совесть ваша. Там убо, войдя
внутрь себя, сами в тайне сердца своего скажите Господу
– виновно ли сердце ваше пред Ним или нет. Не стыдитесь
самоосуждения и не навязывайте на себя, чего нет в вас.
Господь любит искренность и правду. С сим, правотою
освещенным, лицом предстаньте Ему и сами дайте Ему
отчет.
Со своей стороны, при желании вам
всякого утешения, не могу не напомнить вам: не
оставляйте сего случая без всякой поверки своих
внутренних расположений и чувств, в которых вся сила и
вся цена вашего жития. Конечно, то, что Господь погрозил
только и тотчас милует, очень можно истолковать как
добрый признак отсутствия в вас сильных пристрастий. Но
это – догадка, на которой приятно останавливаться нам и
вам, но которою окончательно удовольствоваться не
должно. Суд совести – другое дело, и еще более другое
дело – суд Божий! Оговорки здесь все в сторону, они тут
неуместны. Смотрите, как определяется ваше значение! "Вы
– соль земли! Вы – свет мира!" (Мф. 5:13, 14) Это и ко
всем христианам идет; но во всем совершенстве может быть
выполнено только иночествующими. "Блюдитеся же, да не
помрачится свет ваш и да не обуяет соль ваша!" (Еф.
5:15; Мф. 5:16, 13). Так уж себя и устройте!
Скажу и еще одно слово! Утешительно
видеть сострадание к вам в живущих близ вас!
Утешительно, что вы окружены сочувствием! И кто не
знает, как это нужно в жизни нашей земной! Но да не
отвратит сие вас от вашего главного сочувствия – к миру
невидимому. Житие ваше есть житие равноангельское.
Переселитесь же вниманием вашим и сердцем на Небо и там
превитайте. Это – и по значению вашему, и потому, что
только сим способом вы обрящете покой душам вашим при
всех беспокойствах, неизбежных по условиям земной жизни!
Говорят, что чем выше от земли, тем меньше бывает
колебаний и движений в воздухе, а там – на самой высоте
– все тихо и спокойно: ни бурь, ни громов, ни молний.
Это образ покоя, какой обретает душа, погасившая всякое
пристрастие земное и сердцем живущая на Небесах, – в
непрестанной теплой молитве и неотходном предстоянии
Богу. Сего блага паче всего желаю вам. Тогда, что ни
случись с вами, ничто не встревожит и не возмутит покоя
вашего. Аминь.
3 сентября 1860 года. В г. Кирсанове, в
Кирсановском женском монастыре
(Было четыре больших пожара, и выгорело
с полгорода. – Свт.).
"Есть время молчать" (Сир. 20:6), –
говорит Премудрый (Иисус, сын Сирахов). И не к нам ли, в
теперешних обстоятельствах, идет это замечание?! Скорбь
сжимает сердце и связывает язык. Так друзья Иова, видев
его в первый раз в страдальческом состоянии, семь дней
сидели при нем молча, или не в силах будучи произнести
слово от туги (скорби) сердца, или не находя слов к
полному выражению своего сострадания (печали) (Иов.
2:11–13). Что могу сказать вам и я, соразмерное скорби
вашей?! Конечно, было бы много, если б я приложил к вам
слово пророка Исайи о народе Божием: "От ног.... до
главы несть в нем целости"(Ис. 1:6); но всячески не
далеко будет от истины, если приравнить состояние града
вашего к другому изображению того же Пророка: "несть
вида ему... ни доброты"(Ис. 53:2). Помышляя о сем,
недоумеваю, утешать ли вас или вместе с вами предаваться
сетованию и плачу.
Пророк Иеремия, увидев разоренным
священный город свой, Иерусалим, сел на развалинах его и
оплакал погибель его в плачевных песнях, составляющих
ныне одну из Священных Книг. Не погрешил Иеремия-пророк,
выражая свое сетование. Не погрешили б и мы, если б
вместе с вами стали оплакивать потери ваши. Но не
оплаканы ли уж они и не оплакиваются ли еще горчае
всякого плачевного слова?! И что пользы воспоминанием
растравлять раны, которые начали уже понемногу заживать
от длительности? Итак, поищем лучше слов утешения!
В сем отношении, если может утешать вас
сострадание, всею душою состражду вам и свидетельствую,
что искренно состраждут вам все, до кого доходит весть о
постигшем вас бедствии. Если может низводить утешение
молитва, то молился и молюсь моею грешною молитвою, да
"Бог всякия утехи, Отец щедрот" (2Кор. 1:3), Сам изольет
утешение в сердца ваши! Соединимся и все мы, ныне здесь
собравшиеся, в единой сей молитве и, верно, получим
просимое, по неложному обетованию Самого Господа:
"Воззовет ко Мне бедствующий,и услышу его, изму его из
беды и прославлю его" (Пс. 90:15). Так, несомненно
упокоит "труждающихся и обремененных" Тот, Кто заповедал
им небоязненно притекать к Себе Единому за успокоением и
облегчением (Мф. 11:28). Как бы только нам самим не
отвратить от себя сего готового утешения какими-нибудь
неправыми чувствами и расположениями относительно того,
что с нами совершается. Господь все видит, видит и самые
тайные помышления сердца и соответственно тому поступает
с нами. Кто обращен к Нему всею душою и, несмотря ни на
какие внешние неприятности, не погрешает пред Ним в
сердце своем, того скоро не внутреннее только утешение,
но и внешняя милость обыдет. О, даруй, Господи, и
благопоспеши!
И благопоспешит, – только не уклонитесь,
Господа ради, в неправоту сердцем своим. И во-первых, не
подумайте, что все случившееся с вами есть дело чистого
случая, – что око Промысла не видало и перст Божий не
руководил сими происшествиями. Нет, – если волос с
головы не падает без воли Божией, тем более не без сей
воли пало столько домов, столько лиц потеряли свое
состояние и целый город страдал и страдает. Правда, иное
бедствие Бог посылает Сам, а иное только попускает; но и
попускаемое, подобно посылаемому, все же в воле Его.
Ибо, если б не восхотел, не попустил бы, – и никто бы не
мог причинить нам зла, сколько бы силен и хитр ни был.
Бог есть Домовладыка в мире сем – и ничему против воли
Своей самочинно происходить в нем не позволяет. Не
бывает ли так, что иной злодей, все приготовя к
совершению зла и преодолев все препятствия, – в час,
когда следует приступить к делу, поражаем бывает страхом
и удерживается от злодейства?! Бог Ангела Своего
посылает, и он преграждает путь злодею, как некогда
Валааму (Чис. 22:12, 21–35). Если не прегражден путь,
если зло попущено, значит – так Богу угодно. Так и
исповедуйте в уме и сердце вашем.
Утвердившись же в сей мысли, не думайте,
далее, что случившееся случилось с вами даром, то есть
"ни по чему и ни для чего". Нет. Попускает ли что
Господь или посылает, все – с премудрою и благою целию,
во благо нам и благо вечное: иногда для того, чтоб
пробудить нас от усыпления, иногда – чтоб испытать нашу
любовь к Его святому закону и твердость повиновения Ему,
иногда – для исправления сердца и очищения его от
страстей, иногда – для явления в большей славе преданных
Ему рабов, иногда, может быть,– по другим каким
неведомым планам Своего Промышления, – но всегда – во
спасение нас и ближних наших. В сей уверенности, что бы
ни постигло нас, всегда можно благодушно терпеть,
отвлекая внимание от настоящей тяготы и обращая его всё
к могущему родиться от того благу, как и делали все
страстотерпцы и как Сам Господь учил их – то явлением
Ангелов, то отверзтием небес, то Своим явлением. Туда
обратите очи ума и чувства сердца вашего и вы, и
поревнуйте не упустить случая приять от Господа благо
духовное, готовимое Им в бедствиях сих всякому хотящему
восприять и хранящему в себе должное к тому настроение
духа.
Что именно хотел произвесть в вас
Господь посланием вам вашей беды, не с нашим умом
угадать то; но, верно, в одном одно, в другом – другое,
во всяком – свое. Одно только можно счесть общим для
всех – это побуждение к покаянию и исправлению жизни.
Это вообще всем и всегда нужно, – счастлив ли кто или
несчастлив. Ибо "кто похвалится чисто имети сердце, аще
и един день жития его на земли?" (Притч. 20:9; Иов.
14:5). Кто, следовательно, может питать помышление, что
ему не нужно покаяние, очищение, исправление, – не нужны
потому и меры очистительные, исправительные и покаянные?
Если так, то в настоящих обстоятельствах лучше всех
поступит тот, кто скорее обратится к очищению сердца и
исправлению жизни или, если она исправна, к исправлению
своих чувств и расположений. Слезы вообще утешительны, а
слезы покаяния еще больше подают утешения глубоким
примирением совести и сердца со всемилостивым Господом и
восстановлением дерзновения пред Ним. Их возбудить
поспешите, братие, и вы, – и Господь поспешит к вам с
милостию, как древле скоро помиловал Он ниневитяи,
покаявшихся проповедию Иониною (Ион. 3).
Таким образом, признав в бедствии нашем
перст Божий, вразумляющий нас, войдем все вместе и
каждый отдельно в себя, подвергнем всё строгому
совестному разбору и если что найдем там такого, что не
может быть угодно Богу, положим твердое намерение
отстать от того и исправиться. Этим мы воспроизведем в
себе настроение духа, способное привлечь с Неба не
утешение только, но и милость. Утешение при сем будет
излито на нас несомненно, и излито тотчас; а милость и
тотчас может прийти, и может быть отсрочена, по
прозрению Бога, ведающего, что спасительнее для нас. Но
то несомненно, что не до конца гневается Господь и не
ввек враждует. Поразил – и исцелит. В Его деснице и
живот, и смерть. "Уповающего же на Господа милость
обыдет"(Пс. 31:10). Сие действенное упование возродится
в очищенной совести, – возродится несомненно и
несомненно привлечет милость.
В сих чувствах "приидите, поклонимся и
припадем и восплачем пред Господом, сотворшим нас!" (Пс.
94:6) Господи, воздвигни силу Твою и прииди, во еже
спасти нас! Аминь.
10 сентября 1860 года. В г.
Борисоглебске, в соборе
(Первая служба по возвращении из
епархии. За день был пожар. Засуха беспокоила жителей
опасениями за посев. Посему назначен крестный ход на
поля – для молебствия. – Свт.)
По возвращении моем я надеялся найти вас
вполне успокоенными и в первое мое служение праздновать
вместе с вами совершенное прекращение всех ваших бед; но
вот не удостоен такого утешения! Много видел я
страждущих в других городах и весях и чаял облегчить
сердце некоторою хотя отрадою, увидев начатки вашего
успокоения и оправления; но вот опять подновлены
улегшиеся было страхи и тревоги! Посему прилично нам
ныне жаловаться словами Пророка: "Доколе, Господи,
взываем, и Ты не слышишь? Вопием к Тебе обидимы, и не
избавляешь? Вскую являешь очам нашим одни труды и
болезни и даешь видеть одни беды и несчастия?" (Авв.
1:2, 3).
И добро бы одно настоящее наше было так
мало утешительно! Вот и будущее наше омрачается засухою.
"Увы нам, братие, яко беда от беды придет"(Иоил. 1:15),
как говорит другой Пророк. Окружил нас Господь карами и
испытаниями, так что позади нас "огнь потребляй", и
впереди "поле пагубы"(Иоил. 2:3), и мы стали похожи на
человека, который "убежал от льва", но напал на
"медведицу", от нее "вскочил в дом" и здесь "усекнут
змием", когда "оперся о стену" (Ам. 5:19).
Что же нам делать и куда обратиться?!
Где искать облегчения и какое врачевство приложить к
ранам своим? Ничего не остается нам делать, как,
обратясь ко Господу, в слезах взывать: "Боже, милостив
буди нам грешным!" (Лк. 18:13).
Будем подражать в сем древним Пророкам,
которые, являясь в народе Божием во время общественных
бедствий, то утешали его, то укоряли и располагали к
покаянию, то просто предавались слезам: плакали сами и
всё призывали к плачу. "У люте! у люте! отмщения Твоя
приспеша" (Мих. 7:4), – взывал Михей. Плачьте теперь.
"На всех стогнах да [будет] плачь, и на всех путех, да
речется: увы люте, увы люте!" (Ам. 5:16), – приглашал
Амос. А пророк Иоиль так оглашал всех: "Восплачися ко
мне паче невесты препоясаныя во вретище по мужи своем
девственнем... плачитеся жерцы... яко опустеша поля:
плачися, земле, яко пострада пшеница... посрамишася
земледелатели: плачитеся, села, по пшенице и по
ячмени... плачь каждый,взывая ко Господу: увы мне, увы
мне, увы мне" (Иоил. 1:8–11, 14, 15). Сделаем и мы то
же. Падем пред Господом и будем плакать, ничего не
прибавляя, кроме мытарева слова: "Боже, милостив буди
нам грешным!" Будем так беседовать к Нему в сердечном
сокрушении:
"Никакого права не предъявляем мы на
милости; мы не стоим их, ибо грешны всем – и словом, и
делом, и помышлением, и всеми чувствами. Каемся и
молимся: "Боже, милостив буди нам грешным!"
Если Твое Всевидящее око видит
окаменение сердца нашего и слабость решимости на
исправление, – Сам поели сокрушение и укрепи хромающую
волю нашу. Но, "Боже, милостив буди нам грешным!"
Не присвояем себе скорого избавления, не
дерзаем намечать – завтра, чрез неделю или год; но,
предаваясь всецело в волю Твою, об одном молим: "Боже,
милостив буди нам грешным!"
Мы и ничего не смеем проглаголать пред
Тобою, а только болим до того, что тронуться нельзя, – и
в болезни сей, плача, как дети, взываем: "Боже, милостив
буди нам грешным!"
Мы слабы. Не допусти нам, Господи, пасть
под тяжестию бед. Дай крепость сердцу нашему, осени нас
благонадежием, да не поразит духа нашего отчаяние, – и,
"Боже, милостив буди нам грешным!"
Так сокрушенно моляся, приложим к плачу
еще неотступность моления. Вот и сирофиникиянка,
поминаемая в нынешнем Евангелии, получила просимое ради
неотступности, украшенной смирением. Господь уже сказал
было ей: "Поди, ты не наша". Но потом был побежден
неотступностию ее моления (Мк. 7:25–30). Будем и о себе
вопиять неотступно, и, верно, получим милость. Тот, Кто
Сам располагал к терпению в молитве примером
неправедного судии, умоленного неотступностию вдовицы
(Лк. 18:1–8), уступит неотступности нашей и ущедрит нас.
Ах, братие, неужели же нас одних бросил
Господь вконец – на попрание всякому мимо-ходящему – и
не возвратит нам милостей Своих?! Нет, – милостив
Господь! Не унывайте духом, восклоните главы ваши,
возникните к благонадежию! Еще мало – "Грядый приидет и
не закоснит" (Евр. 10:37) помочь нам. Как Ангелу, в
видении пророка Захарии, вопрошавшему Господа, – "доколе
не имать помиловати Иерусалим и грады Иудовы, когда вся
земля покойна", Господь Вседержитель отвечал "глаголы
добры и словеса утешна" (Зах. 1:12, 13), так, верно,
есть у Господа и для нас "глаголы добры". Конечно, нет у
нас Пророка, который бы передал нам от Господа такие
утешные словеса: "еще прелиятися имут грады благими" (Зах.
1:17), но мы имеем слово Самого Господа, – что Он не до
конца гневается и не ввек враждует, – что "уповающего на
Господа милость обыдет" и что "сердце сокрушенно и
смиренно Бог не уничижит" (Пс. 31:10, 50:19).
"Обратитеся ко Мне, – говорит Господь, –
и обращуся к вам, и не утвержду лица Моего на вас, яко
милостив есмь... и не прогневаюся на вы во веки"(Иер.
3:12). Обратимся к Нему в сокрушении и смирении
покаянном, в уповании несомненном, в молитвах
неотступных. Призовем на помощь Владычицу, скорую
Помощницу и Заступницу. Призовем всех святых, ко всем
будем припадать слезно, – чтоб общим голосом умоленный
Господь скоро преложил гнев Свой на милость и возвратил
нам покой, безопасность и довольство.
Другого прибежища нам нет! Взывайте
неотступно: "Боже, милостив буди нам грешным!" И обратит
Он к нам Отеческое сердце Свое и скоро помилует! Аминь.
(Вечером того же дня пошел дождь и продолжался долгое
время. Жители успокоились. – Свт.)
18 сентября 1860 года
Феофан Затворник, святитель
Азбука веры
***
Молитва святителю Феофану Затворнику Вышенскому:
- Молитва святителю Феофану Затворнику Вышенскому.
В 1872 году святитель Феофан уходит в затвор в
Вышенской Пустыне. С этого времени начинаются его
великие литературно-богословские труды: истолкование
Священного Писания, перевод творений древних отцов и
учителей, многочисленная переписка с разным лицам,
обращавшимся к нему с недоуменными вопросами, с
просьбой о помощи и наставлениях. Он отмечал:
"Писать - это служба Церкви нужная. Лучшее
употребление дара писать и говорить есть обращение
его на вразумление грешников". Святитель Феофан
оказал и оказывает сейчас глубокое влияние на
духовное состояние общества. Святитель Феофан
Затворник покровитель церковных учителей и
миссионеров, семинаристов. Ему молятся для
вразумления маловеров и близких, попавших в секты,
иноверцев, в искушениях для укрепления веры
Акафист святителю Феофану Затворнику Вышенскому:
Канон святителю Феофану Затворнику Вышенскому:
Житийная и научно-историческая литература о святителе Феофане Затворнике:
Труды святителя Феофана Затворника:
|
