Архимандрит Грегорио Когнетти. Письмо
другу римо-католику: почему я перешел в Православие
Я бы хотел поделиться с вами небольшим
письмом, которое было опубликовано некоторое время назад
в вестнике одной итальянской православной общины. Его
автор - протоиерей Грегорио Когнетти, настоятель
итальянских приходов Московского патриархата. Это письмо в целом понравилось
итальянским новообращённым в Православие, и также
получило одобрение тех, кто был воспитан в Православии
(например, оно было переведено на румынский язык). Я
надеюсь, для вас это тоже будет интересным чтением и
источником вдохновения.
Чепел Хилл, США
Март 1982 год
***
Дорогой Билл,
Хотя ты об этом и не спрашивал напрямую,
из твоих слов я почувствовал, что ты не до конца понял,
почему я оставил римско-католическую церковь и стал
православным. Кажется, ты говорил: "Ты был членом
наименее католического Византийского прихода, тогда
почему?..". Я думаю, что должен дать тебе объяснение,
так как, давным-давно, когда мы оба принадлежали
католической церкви, мы испытывали одни и те же чувства.
Эти чувства привели нас обоих в Византийский приход, а
затем меня в Православие. Ты должен помнить нашу критику
в адрес католиков: непрерывное введение новых традиций
взамен старых, схоластика, легалистический подход к
духовной жизни, догмат о непогрешимости папы. В то же
время мы оба считали православную церковь законной и
правильной. Униатский приход казался оптимальным
решением. Я помню, в то время я говорил: "Я думаю, как
православный, верю, как православный, значит, я
православный". Официальное вхождение в Православную
церковь казалось мне ненужной формальностью. Я даже
думал, что оставаться в связи с католической церковью –
это хорошо, в свете нашей цели возможного объединения
церквей.
Но, Билл, я ошибался. Я думал, что знаю
православную веру, но это было поверхностное и
неглубокое знание. С другой стороны, я бы не узнал
истинных противоречий между "чувствовать себя
православным" и не считаться таковым той же самой
церковью, чью веру, как я утверждал, я разделял. Только
неправославный может понять абсурдность быть
православным вне православия. Личное спасение касается
не только одного человека, как думают многие
представители Запада, это должно рассматриваться в более
широком контексте всего церковного единства. Каждый
православный христианин как лист: как он может получать
жизненные соки, если он оторван от виноградной лозы?
(Ин. 15:5).
***
Читайте также по теме:
***
Православие – это образ
жизни, а не обряды. Красота обрядов происходит из
внутренней сущности православной веры, а не из поиска
форм. Божественная литургия не является более живописным
способом проводить мессу: она выступает вперед и
усиливает теологическую реальность, которая становится
пустой и противоречивой, если отделена от православия.
Когда присутствует дух православной веры, даже самая
скудная служба, проводимая в лачуге, с двумя бумажными
иконами, поставленными на стулья в качестве иконостаса,
и кучкой прихожан, не всегда попадающих в ноты, в
качестве хора, несравнимо лучше служб в моём бывшем
униатском приходе, в центре величественной мозаики 12
века, с хорошо обученным хором (если таковой имелся).
Почти параноидальное соблюдение ритуалов – бесполезная
попытка восполнить недостаток настоящего православного
духа. Я обманывал себя, когда думал, что смогу быть
православным в католическом сообществе. Это было
обманом, потому что это невозможно. Постоянное
вмешательство Рима в церковную жизнь ведёт тебя
правильным курсом, который не обсуждается. Притворяться,
что не замечаешь этого – самообман. Я пытался уйти от
проблемы, притворившись глухонемым, и повторял себе, что
принадлежу к идеальной "неразделенной Церкви". Моя
позиция была отчасти неправедной. Прежде всего потому,
что неразделённая церковь продолжает существовать: это
церковь, которая никогда не открещивалась от своего
прошлого, и которая сохраняет свою идентичность –
другими словами, православная церковь. Затем, из-за
того, что чувство причастности к Неразделённой Церкви,
которое я считал таким мирным и христианским, было
вместо смертного греха гордыни. Практически я поставил
себя выше патриархов и Римского папы.
Я считал себя
одним из немногих, которые действительно понимали
Истину, вне "старой и бесплодной полемики". Я
чувствовал, что имею право просить Евхаристию и у
католической, и у православной церкви, и я почувствовал
несправедливое отношение, когда последняя отказала мне в
этом. Я чувствовал огромную благодарность священнику,
который в то время отказался причастить меня. Вместо
того, чтобы шептать "канонические атрибуты", как если бы
проблема была только формальной, он мне честно сказал:
"Если ты и правда считаешь себя православным, что тебя
держит в ереси?". Я был сильно шокирован этими словами,
и долгое время не ходил в эту церковь. Но он был прав. Я
понял то, что Святые, Отцы, Епископы и Священники не
понимали веками. Согласно мне, раскол между Западом и
Востоком был трагическим "недопониманием", основанным
только на политических проблемах и размышлениях
церковников. Таким образом, я обвинил многих святых в
корысти, поверхностности и фанатизме. И я ошибался
насчёт христианского милосердия…
Нет, Билл, это невозможно – быть
одновременно католиком и православным. Церемонии не так
важны. Всё-таки католики много веков были Западными
обрядовыми православными. Я согласен с тобой в том, что
после разделения у православных и католиков всё ещё
много общего, но этого ещё недостаточно, чтобы считать
их частями одной Церкви. Не считая широко известных
доктринальных различий, это и подход к божественному, та
самая жизнь церкви, которая делает невозможным жить "на
две религии".
В Вероучении мы утверждаем: "Верую... во
Единую, Святою, Соборную и Апостольскую Церковь". Пока
не придет единство веры, будет две церкви. Эта теория
(также проповедуемая Иоанном Павлом II), что католики и
православные принадлежат к одной Церкви (мистическим
образом, несмотря на раскол) звучит хорошо, но не
выдерживает критики. Она основана только на красивых
словах. Различия в вере, с другой стороны, действительно
существуют, и это не игра слов. Да, я знаю, что
"теологический диалог" начался, и даже возможно (все под
властью Бога), что единство в конце концов будет
достигнуто. Но остерегайтесь! Много правоверных
католиков уверены, что различия могут быть устранены
посредством умных утверждений, которые, благодаря их
родовому характеру могут быть приемлемыми для обеих
сторон. Достигнув соглашения по этому вопросу, обе
стороны будут интерпретировать его по-своему, на самом
деле оставаясь при своём мнении. Что хуже, некоторые
предлагают разнородный союз, без формальной
приверженности к какой-либо из сторон, но под единым
управлением Папы Римского. Нет, всё это невозможно. Отцы
учили нас, что соглашение по общей вере должно быть
однозначным и недвусмысленным. Правоверность следует
духу закона более, чем книгам. И так как для
православной церкви невозможно введение новых доктрин,
остаётся католикам отказаться от тысячелетних
нововведений, и безоговорочно вернуться к вере
католической апостольской Церкви. Это единственно
возможная платформа для соглашения. История показала
ошибочность по-другому основанных союзов. А сейчас
позволь задать тебе простой вопрос, Билл: Папа Римский
непогрешим (сам по себе, а не по добродетели церковного
согласия, как указано в догмате 1870) или нет? Он не
может быть ошибочным и безошибочным одновременно, как
было бы, если бы две церкви были частями одной Церкви.
Одна из двух должна быть ошибочной. Ты можешь ответить:
"Но Ватикан разрешает свободу мнений…" Но это софизм.
Настоящая церковь не может совершать ошибки. Если ты
считаешь, что твоя Церковь ошибалась, или и сейчас
ошибается, ты отрицаешь, что она настоящая Церковь.
Обнимаю тебя с неизменной дружбой и
любовью к Христу, Грегорио.
P.S. Кстати, отец Грегорио Когнетти
говорил мне, что получатель этого письма вскоре принял
Православие – сейчас он проводит богослужения в
американской православной церкви во Флориде – и это
письмо сыграло решающую роль в его обращении.
Католикам о Православии - 24.02.2018.
***
Читайте также по теме:
|
