Миссионерско-апологетический проект "К Истине": "Иисус сказал… Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин.14:6)

Разделы • Вопросы • На злобу • Библиотека • Поиск

Обличение ересей протестантизма

Православие - протестантизм. Иконопочитание

Чтобы определить богословский уровень протестантского полемиста, нужно заговорить с ним о Православной иконе. Если он тут же станет доказывать, что икона - это идол, то это протестант старой закваски. Сегодня в протестантских кругах на этот счёт хорошим тоном считается мягкое субъективное несогласие. Да, нынешнее поколение протестантов гораздо теплее относится к иконопочитанию, однако, видимо по инерции, и они часто выказывают свою склонность ставить знак равенства между иконой и идолом.

Господь Вседержитель (Пантократор). Икона

Господь Вседержитель (Пантократор). Икона

Содержание

***

Иконопочитание

"Всею силою и тщанием мы должны стараться смирением приобрести благий дар рассудительности, которая может сохранить нас от чрезмерности с обеих сторон" (Иоанн Кассиан Римлянин).

Чтобы определить богословский уровень протестантского полемиста, нужно заговорить с ним о Православной иконе. Если он тут же станет доказывать, что икона - это идол, то это протестант старой закваски. Сегодня в протестантских кругах на этот счёт хорошим тоном считается мягкое субъективное несогласие. Да, нынешнее поколение протестантов гораздо теплее относится к иконопочитанию, однако, видимо по инерции, и они часто выказывают свою склонность ставить знак равенства между иконой и идолом. К сожалению, протестантские богословы очень мало знают о том, что они отрицают. В своей критике православного иконопочитания они усматривают сходство с язычеством внешнее, а не в сути. Думаю, если бы они были достаточно знакомы с Православием, то, даже оставаясь в протестантизме, по крайней мере, не называли бы православных идолопоклонниками.

Напомню, что православные никому не навязывают свой образ богопочитания. Стараясь поступать достойно звания в которое мы призваны со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг к другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира (Еф. 4,2-3). Никто в Православной Церкви не тянет за ухо к иконам и не принуждает поклоняться им, никто не обязывает быть иконопочитателем, не будь только их хулителем. А.С. Хомяков более века назад это выразил так: "Знаем, что без иконы можно спастись и спасались и если твоя Любовь не требует иконы, спасёшься и без иконы. Ты, осуждая Любовь брата, сам себя осуждаешь... Не говори: "Перейдут-де христиане к идолопоклонству", ибо дух Христов, хранящий Церковь, премудрее твоей расчетливой мудрости. - Поэтому можешь без иконы спастись, но ты не должен отвергать иконы" [1]. Полемика православных с протестантами начинается тогда, когда протестанты называют икону идолом, а иконопочитание – идолопоклонством.

Для того чтобы понять, от чего предостерегает II заповедь, надо выяснить: что же такое идол и отличается ли он чем-либо от иконы? Оказывается, что даже при самом поверхностном анализе того и другого мы найдем ряд фундаментальных отличий и даже полярных противоречий между иконой и идолом. "Разумеется, объективный подход к иконе требует сопоставления аргументов иконоборцев и сторонников икон" [2]. В этом мы согласны с В.И. Петренко, магистерский труд которого "Богословие икон. Протестантская точка зрения" послужит нам одним из главных указателей тех вопросов, которые необходимо рассмотреть.

Обвинение в идолопоклонстве – самое тяжёлое обвинение, которое только может быть обращено к христианам. А раз так, значит обязательно нужно определиться с тем: что такое идолопоклонство? Думаю, мыслящему протестанту нетрудно будет согласиться со следующим определением: идолопоклонство есть божеское поклонение кому-либо или чему-либо вместо истинного Бога с использованием культовых изображений любого рода. Библия ясно показывает нам, что культовые изображения могут быть самыми разными по своей ценности и внешнему виду. Отступлением от Бога является не какие-либо формы, размеры, цвет, материал и т.д., а то, что это почитается вместо Бога или наравне с Богом. Чтобы обвинить православных в идолопоклонстве надо в упор "не учитывать" двух фундаментальных положений Православной Церкви: 1) мы поклоняемся Единому Богу, Творцу неба и земли, явленному нам в Троице (см. Никео-Цареградский символ веры) 2), мы не считаем иконы или какие-либо иные изделия рук человеческих богами или равными Богу. Отсюда вывод: тот, кто соглашается с предложенным выше определением идолопоклонства, не имеет права обвинять Православие в этом грехе.

Остальные формулировки в соотношении иконопочитание – идолопоклонство будут рассмотрены ниже.

Идол есть ложь (Иер. 51,17), вымысел человека (Деян. 17,29). В религиозных блужданиях язычников, которыми частенько заболевал и сам Израиль, возникал ряд вымышленных мифических персонажей, обожествляемых языческими народами. Не вполне отделавшись от языческих привычек, израильтяне потребовали вылить им золотого тельца, подобного черному быку Апису, которого они видели в Мемфисе. Почему же это была измена? Они обратились сердцами своими к Египту... и принесли жертву идолу (Деян. 7,39;41), - поясняет первомученик Стефан. Не Богу возносили они молитвы, но идолу, и ему была адресована жертва. Как с горечью замечает псалмопевец: променяли славу свою на изображение вола, ядущего траву. Забыли Бога, Спасителя своего, совершившего великое в Египте (Пс. 105,20-21). Далеко немаловажно то обстоятельство, что в Израиле никогда идол не нарекался именем Иеговы. Идолопоклонство для израильтян было не просто сменой атрибутики поклонения Иегове, это всегда было сменой самого объекта поклонения. Классическое язычество самим изваяниям приписывало божеские атрибуты. Обожествляло сами изделия, и идолы считались богами, а отнюдь не их образами. По свидетельству Иеремии, язычники говорили дереву: "Ты - мой отец" и камню: "Ты родил меня"... где же боги, которых ты сделал себе? (Иер. 2,27,28; Ис. 48,5; 44,9-20), народ Мой вопрошает свое дерево... они отступили от Бога своего (Ос. 4,12) и т.п.

Если бы действительно идолы являлись для язычников лишь образами, то эти, как и многие другие, обличения и упреки пророков были бы беспочвенны. Они носили бы скорее клеветнический характер, чем обличительный. Сердцеведец Господь, зная помышления идолопоклонников, говорит, что те "вопрошают дерево", а не Бога пред деревом, как, например это делал Моисей пред ковчегом.

Православные, глядя на икону, не к ней обращаются, и не дерево и краски являются предметом нашего поклонения, а Личность, изображенная на иконе. Написание образа возникает от желания приблизиться к Первообразу. И наоборот, создание истукана происходит не от стремления к Богу, а от Его забвения.

Что делает деревяшку идолом? Её обожествление. Оно отодвигает Самого Бога на второй план или полностью заменяет Его. Господь повелевает Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя, и если ужалит змей какого-либо человека, ужаленный, взглянув на него, останется жив (Числ. 21,8). На этом примере мы видим изображение, служащее для спасения человека. И лишь когда евреи начали много спустя кланяться ему как божеству, называя его Нехуштаном, медный змей был истреблён благочестивым царем Езекием (4Цар. 18,4). Истреблён не потому, что был почитаем, а потому, что стал обожествляем. Евреи наделили его божескими атрибутами, а, значит, забыли Бога, Спасителя своего (Пс. 105,21). Следовательно, второй заповедью запрещено не всякое изображение, а только обоготворяемое, замещающее собой Бога, т.е. идол. Иное понимание второй заповеди делает Библию противоречивой.

Вспомним полную формулировку библейского запрета: Твёрдо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа... дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле, изображения какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли, дабы ты... не поклонился им и не служил им (Втор. 4,15-19). Как видим, характер этого запрета связан с вопросом о едином истинном Боге. Это ограждение единобожия от всех возможных примесей и подмен. И, конечно же, православные абсолютно согласны с тем, что "Эти запреты, таким образом, отражают предостережение против идолопоклонства... и являются этически вескими и реальными как в Ветхом, так и в Новом Заветах" [3]

Однако протестанты в этот запрет включают слишком многое: "Всё Священное Писание Ветхого и Нового Заветов осуждает иконопочитание (под этим общим названием понимаются все виды изображений)" [4].

Но действительно ли у евреев не было никаких изображений? Были, причём, изображения священные, носящие чисто религиозный характер. Господь сказал: не делай себе... изображения какого-либо гада, ползающего по земле (Вт. 4,8). И Он же повелевает: сделай себе медного змея (Числ. 21,8). Нельзя изображать животных, но в видении Иезекилю был показан небесный храм изобилующий резными изображениями херувимов с человеческими и львиными лицами (Иез. 41,17-18). Иегова запрещает изображать птиц, но от Него же исходит повеление излить херувимов с крыльями. Херувимы были сделаны на ковчеге (Исх. 25,8;22), на стенах скинии (26,1;31), во внутренней части храма (3Цар. 6,27), на дверях храма (25 ст), на стенах храма (2Пар. 3,7), во Святая Святых и на завесе (10:14).

Вывод: эти повеления указывают, прежде всего, на возможность изображать духовный тварный мир средствами искусства. Важно отметить специфичность этих изображений херувимов. Для того, чтобы сделать все принадлежности скинии, в том числе и иконы херувимов, Бог исполнил Веселеила Духом Своим (Исх. 31,1-11). Это было не просто украшение храма, а религиозные изображения, освященные Богом по его же собственному повелению: возьми елея помазания и помажь скинию и всё, что в ней, и освяти её и все принадлежности её, и будет свята (Исх. 40:9). Так религиозные изображения были учреждены для Израиля Тем Самым Богом, Который запретил обожествлять что бы то ни было. Об этом же свидетельствует и их место в культе Израиля. Херувимы служили образом присутствия славы Господней, ковчег - образом присутствия Иеговы. Ссылаясь на Числ. 10:33-36 скажем больше - это был образ Самого Иеговы.

Согласно повелениям Бога, херувимов можно было изображать не вообще сколько угодно и где угодно, ибо евреи могли и перед их образами впасть в идолопоклонство, неправильно воспринимая эти изображения. Херувимов должно было изображать лишь в указанном количестве и месте, как служителей и окружение истинного Бога. Весь их вид показывал, что это не боги, это служебные духи. "То, что твари изображались при храме, т.е. там, где воздавалось поклонение единому истинному Богу, несомненно, исключало всякую возможность их обоготворения"[5].. Они простирались вдоль скинии, как бы обнимая её своими крыльями. Таким образом, находились как бы в состоянии поклонения, что подчеркивало их служебный характер. Отсюда вывод: те изображения, которые не являются соблазном к идолопоклонству, - допустимы. И указывая на повеления Господа, можно сказать больше - необходимы.

Никто из пророков не укоряет иудеев за священные изображения, бывшие в храме. Они запрещали делать изображения "других богов". Разве изображение Христа - это изображение идола? Если учесть, что к материалу, из которого сделаны иконы, мы, в отличие от язычников, относимся равнодушно, то для того, чтобы продолжать обвинять нас в идолопоклонстве, надо будет сказать, что мы не Тому, Кому надо кланяемся. На такое, думаю, не решится утверждать и самый недалёкий разум.

Надо бы научиться отличать священное от несвященного и нечистое от чистого (Лев. 10:10). И это касается всех аспектов богословия и жизни. Есть скиния Давида (Деян. 15,16) и скиния Молоха (7,43), чаша Господня и чаша бесовская, трапеза Господня и трапеза бесовская (1Кор. 10:21). Язычники обманываются, когда изображают Ваала, Астарту, Молоха, Артемиду, Мамона и др. Их не было. Заблуждаются также, когда обожествляют земных царей и народных героев. Кроме меня нет Бога (Ис. 44,6) - говорит Господь. Так в чем же ложь православной иконы? В том ли, что и она из доски и красок? Но, ведь и Слово Божие и богохульство равно пишут чернилами. Если в исламе есть Коран и в иудаизме - Талмуд, из этого вовсе не следует, что Библия также есть нечто языческое. Надо смотреть глубже. В суть вещей, их цель. В Священном Писании посредством слова изображаются и Бог, и ангелы, человек, добродетели и пороки, и так как всё говоримое о них истинно и имеет целью прославить имя Божие, то мы принимаем Писание всем сердцем и лелеем его в душе, ибо оно возвещает нам о великом промысле Божием и тайнах домостроительства. Не о том ли самом говорят и иконы, передавая смыслы иными символами? Однако писания еретиков, как содержащие ложь, мы отметаем, несмотря на внешнее сходство. Так должно рассуждать и о священных изображениях.

"Отношение Православия к Библии в плане икон являет пред нами довольно запутанную картину, - считает В.И. Петренко, - Во-первых, метод толкования отрывков Ветхого Завета по отношению к Новому Завету и к иконам показывает недостаток систематического подхода. Запреты Ветхого Завета недооцениваются, рассматриваются как бы "сверху", с позиции Нового Завета, в частности с позиции перевоплощения. ... Это приводит к неадекватным богословским идеям, основанным на отрывках Ветхого Завета, в частности на запретах Ветхого Завета, которые считаются уже не имеющими никакой силы, и, как результат, к отрицанию опасности идолопоклонства в новозаветной форме богослужения" [6]. Думаю, что воплощение Второй Ипостаси Святой Троицы ни в коей мере не сделало допустимым или простительным поклонение ложным богам или божеству. Вторая заповедь ничуть не умалена воплощением Сына Божия. То, что она запрещала тогда, то она запрещает и сейчас. Православные вполне согласны с тезисом Иакова Козлова: "нигде в Слове Божьем мы не находим того, чтобы Бог позволял молиться или поклоняться кому-либо другому, кроме Самого Бога"[7]. (Но почему-то сам И.Козлов противопоставляет это православному иконопочитанию).

***

Читайте также по теме:

***

Православная иконография начинается с запрета на изображение Бога таким, какой он есть: "Если кто-либо осмелится сделать изображение Божества - невещественного и бестелесного, и невидимого, и не имеющего формы и цвета, то мы отвергаем от себя как ложное ... и если кто-либо обоготворит изображение людей или птиц или пресмыкающихся или иной твари, того предаем анафеме" [8].

Боговоплощение сделало неизобразимого Бога - изобразимым по Его человечеству. Вообще о возможности изображения Христа, ангелов и других духовных реалий, думаю, нет смысла приводить доказательства. Все протестанты изображают Христа, Богоматерь и др. в своих журналах, книгах и плакатах. Странно только то, что они при этом доказывают невозможность изображения Христа в каком бы то ни было виде. (Разбор высказываний и аргументов П.И. Рогозина по этому поводу смотрите ниже).

Итак, изображать Христа можно и нужно. Икона - это те же священные слова, облечённые в краски, наглядное изображение того, о чем проповедовали пророки и апостолы "ибо, что предлагает слуху слова рассказа, то молчащая живопись через изображение показывает глазам" [9]. Вопрос в том, допустимо ли использовать изображения при молитве, оказывать перед изображением знаки почтения? И второй вопрос: приемлется ли Богом поклонение, совершаемое перед Его образом?

"Священное Писание безоговорочно запрещает поклоняться не только изображениям Божией твари, но даже изображению Самого Творца, если бы человеку удалось Его изобразить"[10] - предупреждает Павел Рогозин. Православие проповедует это уже почти 2000 лет и не менее строго и категорично запрещает поклоняться кому-нибудь или чему-нибудь, кого нельзя назвать Богом. Мы не поклоняемся изображению – это запрещено. И не изображаем Поклоняемого – это невозможно. Икона служит тем, что помогает нам усердней и чаще молиться Богу, а не самой иконе.

Свою полемику против иконопочитания протестанты строят на ошибочном предположении: идолопоклонство есть поклонение истинному Богу с использованием каких-либо изображений.

Во-первых, эта формулировка не подтверждается ни единым местом из Писания. Все места, приводимые ими, говорят о поклонении языческим богам.

Во-вторых, под это непродуманное определение подпадают все праведники Ветхого и Нового завета. Господу, Богу твоему, поклоняйся (Мф. 4,10), но в Библии есть много примеров почтительного поклонения тому, что не есть Бог во имя Самого Бога. Так Давид поёт: поклоняюсь пред святым храмом Твоим (Пс. 137,2). Поклонюсь святому храму Твоему (Пс. 5,8). Поднимаю руки к святому храму Твоему (Пс. 27,2). Пойдём к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его (Пс. 131,7). Иисус Навин пал лицем своим пред ковчегом (Нав. 7,6). Апостол Павел ходил в Иерусалим для поклонения (Деян. 24,11) и молился в храме до исступления (22,17). Иаков... поклонился на верх жезла своего (Евр. 11,21). И что же, все они согрешали? Нет. Это было поклонение Всевышнему пред образом, говорящим о Нём! Как это верно выразил Соломон в своей молитве о храме: когда они (израильтяне) почувствуют бедствие в своём сердце и протянут свои руки к этому храму, Ты услышь с неба, с места Твоего обитания, и помилуй (3Цар. 8,38-39).

С.В. Санников, видимо, прокомментировал бы это так: "Поклонение Богу через видимые образы (перед иконами, зданием храма, крестом и т.п.) происходит из-за слабости человеческой плоти, которая в дохристианский период склоняла душу человеческую к языческому служению. Плоть желает видеть материализованный облик того, кому она поклоняется" [11]. Протестанты, можно сказать, споткнулись о слово "поклоняться". Этим смешением двух образов поклонения они, того не желая, бросают тень на святых Израиля, косвенно обвиняя их в идолопоклонстве. "Поклонение" как религиозное самопосвящение и упование надо отличать от "поклона" как физического выражения почтения. Иначе, чтобы запретить поклоны перед иконами, придётся признать, всех благочестивых иудеев идолопоклонниками.

Чем был ковчег для Израиля? Напомним, что ковчег был включён в культ поклонения истинному Богу и был не чем иным, как образом Бога, образом Его благодатного присутствия. Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от Лица Твоего ненавидящие Тебя! А когда останавливался ковчег, Он говорил: возвратись Господи, к тысячам и тьмам Израилевым (Числ. 10:35-36). Размышляя по-протестантски, невозможно не обвинить Моисея в идолопоклонстве, ведь о ковчеге завета он говорит как о живой личности. А как отнестись к тому, что Давид скакал из всей силы пред Господом (2Цар. 6,14), т.е. пред ковчегом? Кроме того, пред ковчегом приносили всесожжения (3Цар. 3,15), воспевали (Пс. 137,1-2), кадили (Исх. 40: 26-27), возжигали лампады (37,17;23). Не лишним будет заметить, что на ковчеге были два золотых херувима чеканной работы. Ковчег отделялся завесою, на которой также были вышиты херувимы (2Пар. 3,14). Жертвенник стоял перед завесою (Исх. 40:5). Таким образом, курения возносились в присутствии священных изображений. Внешне израильтяне - почти те же язычники. Но если присмотреться, то нетрудно убедиться, что совершение всех этих религиозных действий с непосредственным участием материальных предметов вовсе не мешало им истинно поклоняться Творцу, а напротив, этому способствовало. Так и каждение перед иконами адресовано не самим иконам, а тем, чьи образы они нам являют.

Протестанты возражают, что творить вышеописанные изображения повелел Сам Бог, а иконы не санкционированы Им непосредственно, потому не имеют прав на существование. Но, во-первых, в Новом Завете нет санкции ни на какие религиозные изображения, но баптисты их широко используют. Во-вторых, Бог повелел сотворить эти образы не без причины и цели, а, прежде всего, для установления правильного образа богопоклонения. Следовательно, Он санкционировал не просто перечень позволительных изображений, а пользу их употребления. В третьих, вышеозначенное поклонение не предписано Ветхим Заветом, однако Писание неоднократно свидетельствует об этом как о проявлении благочестия (для примера см. вышеприведённые цитаты).

"Однако необходимо поднять вопрос относительного технического различия между различными формами поклонения. Если перед нами икона, изображающая Марию со Христом, то какое почитание должно быть отдано этой иконе, если помнить, что каждая изображённая на этой иконе личность заслуживает различного друг от друга почитания?" - вопрошает В.И. Петренко.[12]. Действительно, если бы православные упражнялись в почитании самого холста или доски, то этот вопрос был бы весьма кстати и поразил бы нас в самое сердце, но мы поклоняемся не иконе как таковой, а непосредственно той личности, к которой мы обращаемся в молитве. На III заседании VII Вселенского Собора 28 сентября епископ города Констанции на Кипре Константин выразился по этому поводу так (и с ним согласны были прочие): "Приемлю и лобызаю с глубоким почтением святые иконы, но что касается поклонения в смысле служения, то воздаю его исключительно Святой Троице" [13].

Протестанты вполне соглашаются с тем, что икона напоминает о Боге. Потому-то на молебных иконах надпись чаще всего пишется в звательном падеже: "Свт. Николае", "Прсв. Богородице". Эти надписи как бы подсказывают сердцу не только мысленно предстать пред первообразом, но и сотворить молитву. Это было одним из объяснений иконопочитания на VII Вселенском Соборе, который определил, что изображения должны быть везде - дабы чаще человек вспоминал о Спасителе и чаще молитвенно призывал Его. Таким образом, видим, что икона часто провоцирует рождение молитвы в душе верующего, и чем больше будет элементов, пробуждающих нашу молитву, тем лучше.

Зачем при молитве обращаться к Иерусалиму и храму? (3Цар. 8,48; Дан. 6,10). Моление пред образом обращено к Первообразу и приемлется Им. Именно это движение души, направленное к Богу, делает картину - иконой. Поэтому и воздавалось ковчегу Завета почтительное поклонение, что его присутствие устремляло сердце к Богу и порождало молитву. Что делает икону святыней? – наша молитва пробуждаемая ею. Следовательно, святость иконы находится не в ней самой, а вне её – в душе молящегося пред ней. Туда сходит Господь. Когда икона отделена от молитвы, если пред нею не молятся, а лишь украшают интерьер, то нет в ней никакой пользы, а значит и святости. Равно и святость Библии заключается не в корках переплёта, а тех чувствах, которые она рождает в душе читающего её. Если Библия стоит на полке для украшения – нет в ней никакой пользы. Это – бумага и краски. Но когда найдётся душа внимающая – та же книга становится святыней. Так и икона. Библия становится святыней не потому, что она о чём то информирует, а потому что рождает благоговение и молитву к Богу. Так и икона не прикрасами и разукрасами служит нам, а для рождения тех же чувств.

Никто не станет отрицать, что, даже глядя на звёзды или красоты природы, можно славить Сотворившего. Как многочисленны Твои дела, Господи! Всё сделал Ты премудро! (Пс. 103,24). Значит, можно глядя на земное, воспевать Небесное! И этот зримый путеводитель к Незримому Богу становится "мерзостью пред лицем Божиим" только тогда, когда люди поклоняются звёздам и стихиям вместо Бога, сотворившего их.

Итак, мы подошли к главному вопросу иконопочитания: принимается ли поклонение пред образом Самим Первообразом т.е. есть ли связь между ними? Одного из старейшин "Свидетелей Иеговы" я спросил: "А будет ли грехом, если к изображению Христа в вашем журнале дорисовать рожки, копытца и т.д.? Не согрешит ли нарисовавший против Самого Христа?" На что старейшина, поняв к чему я клоню, сказал: "Зачем же портить журнал? Он деньги стоит, и может пригодиться для проповеди". Странный ответ, не правда ли? Слишком холодный, чтобы претендовать на подлинно-христианский, и слишком неестественный, чтобы казаться нормальным. Мать, целующая фотографию любимого сына не вызывает у протестантов отвращения. Ведь не к фотобумаге она изливает чувства, а к сыну. И традиционная православная формула о мысленном восхождении от образа к Первообразу в данном случае понятна и принимается протестантами безоговорочно.

В "Откровении" сказано, что в конце времён служители сатаны сделали образ зверя... и дано ему было вложить дух в образ зверя (Откр. 13,14-15). Если дьявол будет действовать через образ, то есть сообщать поклонникам свою силу, то неужели Бог не силен Своею благодатью действовать через Свой образ? То, что экстрасенс через образ (фото) может воздействовать на первообраз (человека), есть явное свидетельство возможности установления связи между образом и первообразом, метафизической связи. Да и как же этот "зверь" сможет воздействовать на христиан, если связи образа с первообразом нет?

Связь эта носит личностный характер. Что объединяет портрет с тем, кто на нём изображен? Одна и та же личность. Глядя на портрет, мы говорим: "Это Иван Иванович" и, глядя на самого Ивана Ивановича, говорим так же. Их вовсе не объединяют форма, вещество, цвет, объём, вес или даже внешние данные. Их объединяет тождество личности. У них одно имя. А имя - это указатель не естества, а личности. Василий Великий об этом говорит так: "Царём называем и изображение царя, хотя это и не два царя. Ибо власть не рассекается и слава не разделяется. Ибо как правящие нами начальства и власть одна, так и идущее с нашей стороны славословие - одно, а не многие, потому, что честь, воздаваемая изображению, переходит на первообраз" [14].

Библия - это также совокупность образов, преподанных нам словами. И протестанты достаточно благоразумны, чтобы не заворачивать пирожки в страницы из Библии. В данном случае они почему-то признают связь образов с первообразами! Хотя если даже на Библию (книгу) посмотреть так, как протестанты смотрят на икону, то и это не более чем обычная бумага и краски. Да, икона писана символами, и протестантам непонятна, но ведь и Библия писана так же. И если она написана символами, нам непонятными (на непонятном нам языке), то от этого она не перестает быть Словом Божиим. Так и икона есть образ Бога, независимо от того, все ли это понимают.

Вернемся все же опять к негативной стороне отрицания метафизической или просто психологической связи рисованного с действительным. Если кто-либо из протестантов станет обижаться на то, что некто презрительно плюнул на его фотографию, то нарушит собственную убеждённость в абсолютной раздельности образа с первообразом. Не стоит обижаться! Оскорбление нанесено бумаге, краскам, но никак не тому, кто на ней изображён. А то, что попутно плюющий произносил ваше имя, так это тоже к вам не относится, он ведь не на вас плюнул! Если кому-то покажется приводимый ход мысли непротестантским, привожу слова Павла Рогозина: "Восточная Церковь... и поныне боготворит целый сонм "чудотворных икон", служит иконам акафисты и молебны... поклонение иконам вошло в Церковную практику "с незапамятных времён"[15]. Мы не боготворим иконы, а поэтому не им служим акафисты и молебны и не им поклоняемся, а Богу. Определение: "служение и поклонение иконам" предполагает собой полное отсутствие того, о чем мы говорили выше: связи образа с первообразом.

А если протестанты правы и её действительно нет, то и поклонение ковчегу не более чем поклонение ящику и вышеперечисленные ляпсусы об оскорблении образа - нормальны. Однако Слово Божие говорит обратное. Бог не чуждается Своих образов. Он действует и даже чудотворит через рукотворные предметы, символизирующие Его Самого.

Древние, взирая на прообраз попрания сатаны (медный змей), спасались от смерти, а мы, молитвенно взирая на образ Поправшего - идолопоклонники?! Нелогично. По поводу медного змея протестанты возразят, что Бог тогда действовал через образ потому, что у израильтян была слабая вера в невидимое, и потому им нужен был этот "фетиш", как выражается Рогозин.[16]. Но тогда придётся признать и Моисея маловерным. Это ему сказал Бог: Я буду открываться тебе и говорить с тобою... посреди двух херувимов (Исх. 25,22), то есть тоже через видимый образ. Получается, что у любого протестанта вера в невидимое сильнее веры Моисея и Давида!

О чудесах от ковчега знает каждый, кто читал Ветхий Завет. Вспомним хотя бы о падении идолов в храме Дагона (1Цар. 5,1-12) или переход через Иордан, как некогда через Красное море (Нав. 3,5), обнесение ковчега вокруг Иерихона (Нав. 6,5-7) и так далее. А сколько чудес и исцелений от икон знает христианская история, начиная с первых веков и до наших дней. Но для протестантов чудеса от икон - это "более печальное заблуждение" [17], чем само иконопочитание. Почему протестантам, словно атеистам, нужно доказывать, что Церковью не "приписывалось совершение чудес и исцелений"[18] от икон, а они действительно случаются на самом деле?

Помимо вышеперечисленных примеров поклонения Богу перед ковчегом в Ветхом Завете на страницах Новозаветных мы также видим поклонение образу Бога невидимого. Дело в том, что всё поклонение Богу в Библии и в христианском мире - это поклонение через образ: невидимому Отцу через явленного Сына. Сам Христос есть образ Бога невидимого (2Кор. 4,4; Кол. 1,15; Евр. 1,3). Поклонение Христу приемлется ли Отцом? Вне сомнений! Ибо кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его (Ин. 5,23). Бога не видел никто никогда. Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин. 1,18). Человек Иисус явил образ - икону Бога. И этот Образ находится в теснейшей связи с Первообразом. Авраам видел не естество, а образ Бога, и, падши, поклонился. Бог принял это поклонение и вступил в завет с Авраамом. Значит, Богу угодно принимать поклонение, совершаемое через Его образы. "Честь, оказываемая Христу, принимается Отцом. Честь, оказываемая образу, восходит к Первообразу" [19].

Благоговейное отношение к образу Христа мы видим и у самих протестантов. В частности, баптисты, почитая в обряде хлебопреломления [20] хлеб и вино - символами (или иначе: образами, знаками) Тела и Крови Христа, весьма трепетно относятся к этим символам. Хлебом не крошат и, вкушая с вином, мысленно возносятся на Голгофу или тайную вечерю (кто куда, но в любом случае - ко Христу). Так, рукотворный образ Христа возводит баптиста к Первообразу. Почему же другого рода рукотворенные образы вызывают у баптистов прямо противоположные чувства? Не должно ли им пред образом Христа благоговеть так же, как перед образом Его искупительной жертвы? Почему образ Тела и Крови свят, а образ Самого Христа - идол?

О том, что и в новозаветное время, вплоть до времен антихриста у христиан будут в употреблении иконы, говорит апостол Иоанн Богослов, упоминая о лжеиконе зверя. А дьявол, как известно, как негатив, копирует во всем Бога. Сделали образ зверя (Откр. 13,14). Зверь выйдет из бездны не для того, чтобы прельщать язычников или еретиков, а, если возможно, и избранных (Мф. 24,24). Как же сможет его чудотворное изображение повлиять на христиан, если у них не будет вообще никаких изображений для поклонения?! Как можно прельстить иконой зверя того, для кого и икона Христа - мерзость языческая? (Иер. 7,30)? Если в конце времён "избранными" окажутся баптисты, то их никакими изображениями, даже самыми чудотворными не проймёшь! Если же силы зла пускаются на такую уловку, значит, истинные христиане - это те, в сознании которых будет жить благоговейное почитание чудотворных икон Христа. Итак, создание фальшивой иконы предполагает наличие подлинной. И указание на поклонение в конце времён образу зверя свидетельствует о том, что оно попытается подменить собой естественное для христиан поклонение образу Бога Истинного.

Поклонение (даже жест) пред образом настолько связано с поклонением Первообразу, что в эпоху иконоборчества христиане жертвовали жизнью, отказываясь от попирания икон. И иная сторона: для христианина лучше отдать тело на муки, чем поклониться образу ложного бога. Не древесина и отделка так неприемлемы (или любимы) были для мучеников, а те первообразы, которые за ними скрывались. Образы ложных богов есть принадлежность отца лжи (Ин. 8,44). Образ истинного Бога (1Ин. 5,20) есть принадлежность Истины. Если изображение кесаря делает монету его собственностью, то и изображение Христа делает икону собственностью Христа (Мк. 12,16-17). Следовательно, тот, кто выбрасывает из Церкви Христовой Его изображения, тот выбрасывает не человеческое, а Христово.

Что бы вы сказали о человеке, который рубит сук, на котором сидит? Скажете, что так поступает только классический глупец. Нет. Так всякий раз поступают и протестанты когда берутся за изложение пространных тезисов о том, что изображать Христа в принципе невозможно. Когда их богословы сопрягают "ослабление веры в невидимое" с тем, что "проповедь устная стала заменяться пояснением изображенного того или иного события Священной истории" [21]. Но ведь всем известно, что, например, "Детская Библия", как и другие иллюстрированные издания, представляют собой именно то, о чём сказано выше.

Мы не обвиняем баптистов в том, что они, где это необходимо, изображают Христа и во время Его земного уничижения, и в небесной славе. Странно только при этом слышать от них, что это "невозможно" и "неразумно". Автор "исключительного по своей ценности богословского труда" П.И. Рогозин посвятил этому целых две страницы. "Где тот художник, который смог бы изобразить Христа воскресшего, Христа прославленного?"[22], - спрашивает он. Конечно, изобразить Христа во славе, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может (1Тим. 6,16), фотографически невозможно, но ведь и такой задачи перед собой никто не ставит. А образ Христа воскресшего, как видим, вполне под силу нарисовать и баптистскому художнику.

Православная икона имеет своей целью изображение личности, а не внешних данных. Поэтому нам представляются нелепыми обвинения следующего порядка: "Сходство иконы с прототипом всегда была больным местом в попытках изображать Божественный прототип по причине неадекватности и испорченности человека после грехопадения. Отсюда возникает другой вопрос – насколько изображение на иконе схоже с прототипом" [23]. Или: "Все изображения Христа, Девы Марии и святых не соответствуют данным Священного Писания" [24].

У православных возникает ответный вопрос: откуда у баптистов "данные Священного Писания" о внешности Девы Марии и святых, чтобы обвинять нас в том, что наши иконы им не соответствуют? Задача иконы - устремить сердце человека к личности, изображённой на ней, а не показать, как выглядел тот или иной святой.

"Прочтите первую главу Откровения Иоанна Богослова, - советует нам П.И. Рогозин, - и вы увидите, что изобразить Христа во всей Его небесной славе немыслимо" [25]. Прочли. В первой главе "Откровения" апостол Иоанн изобразил Христа во славе посредством слова. И, как сказал преподобный Феодор Студит, "образ Его начертан апостолами и сохраняется до настоящего времени" [26]. Кроме того, визуально воскресший Христос также являл Себя вполне изобразимым.

Мария Магдалина приняла Христа за садовника (Ин. 20:14). И когда Фома влагал персты свои в ребра Господни, Тот вряд ли имел тот вид, который описывает Иоанн Богослов в "Откровении".

"Изображать Христа в Его земном уничижении – неразумно" [27], - утверждают баптисты. Аргументируют они это тем, что ныне Сын Божий пребывает во славе и менее чем Он есть, мы его "никогда не увидим". Однако, "Христос не постыдился прийти во плоти - почему же христиане должны стыдиться плоти Своего Бога? Высшая слава Спасителя - в Его любовном смирении, в самоумалении Творца ради Его Творений. И лобзая икону плоти Христовой - мы лобзаем смирение Сына и любовь Того, Кто "так возлюбил мир" [28]. Да и редко какая баптистская книжка для начинающих обходится без этого "неразумного" изображения Христа.

Подобно тому, как существует множество интерпретаций Священного Писания, существует и множество образов Христа, преподаваемых в Его изображениях различными деноминациями. Например, у "Свидетелей Иеговы" - это молодой красивый мужчина европейского типа, атлетического телосложения с аккуратной прической и бородой. Это образ, отвечающий современным требованиям запада. Эдакий гарант здоровья и успеха, являющий их в себе. Это превосходный дилер, умеющий вести дела Своего Отца и гарантирующий нетрудное спасение, плюс "чувство глубокого удовлетворения" тем, кто признает действительным Его искупительный подвиг. Второй из наиболее распространенных образов Христа - это образ католический. Чувственный, изнеженный, плотяной. Такой образ Христа порождает такой же образ молитвы, вершина которой - экстаз святой Терезы у креста с распятием. Православный образ Христа - это прежде всего образ Бога, Который, движимый одною любовью, уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобно человекам (Флп.2,7). Это Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира (Ин. 1,29). И тут уже не так важны детали изображения. Важен образ, который он являет. Икона не силится отобразить ни внешность Спасителя, ни, тем более, Его Божество. Православная каноническая икона весь акцент ставит на Личности, Которую и являет и проповедует. Той Личности, Которая узнаваема, ибо описана в Библии. И если уж ставить вопрос о реальности образа в иконе, то ответ будет: да, образ, изображённый на канонической иконе, правдив потому, что соответствует тому образу Спасителя, который преподан (изображён) апостолами через Писание.

Протестантские журналы и плакаты тяготеют к чувственному, фотографическому изображению. Та же разница в иконографии православной и католической. Последняя также увлекается чувственностью и прикрасами. Часто протестанты, не будучи в состоянии отличить православную икону от католической, обрушиваются с критикой на православную, подразумевая католическую. Так, критикуя католический образ Христа-Вседержителя (с распущенными ухоженными волосами, томным вглядом и в драгоценном одеянии), они подчеркивают, что "по внешнему своему облику и одежде Спаситель ничем не отличался от своих современников" [29].

Как часто в протестантском богословии образы святых и Самого Христа искажаются, словно в кривом зеркале. Оно (протестантское богословие), как короткое одеяло, которого не хватает для того, чтобы охватить (т.е. осмыслить) всё Писание целиком. Вот и П.И. Рогозин в своём иконоборческом порыве вдруг доказывает, что апостолам настолько противопоказано видение уничижённой плоти Христовой, что они видеть её и не желали бы, если б даже смогли: "Конечно, видеть Его в земной жизни было несравненным счастьем, однако Павел и христиане того времени ... не должны были иметь видимым объектом уничижённой плоти Христовой, если бы такая возможность вдруг появилась" [30]. Но почему так вреден стал образ уничижённого Спасителя для христиан? Неужели отвернули бы апостолы свои лица от Иисуса на пути в Еммаус, если бы узнали Его? По воскресении Христос наставлял учеников, в продолжение 40 дней являясь им и говоря о Царствии Божием (Деян. 1,3). Он также явился более нежели 500 братий в одно время (1Кор. 15,6). По логике Рогозина, остается предположить два варианта: 1) То ли Иисус являлся христианам как Господь господствующих... Которого никто из человеков не видел и видеть не может (1Тим. 6,16) или по крайней мере таким, каким его видел Савл (Деян. 9,3). 2). То ли Он являлся вполне описуемым, но тотчас при Его появлении все дружно отворачивались от Христа узнаваемого, ибо "не должны были они иметь видимым объектом" плоть осязаемую. Оба варианта выходят за рамки разумных.

В подтверждение своего вышеприведённого тезиса, П.И. Рогозин пишет: "Слушайте, что говорит об этом апостол Павел: "Если же и знали Христа по плоти, то уже не знаем (2Кор. 5,16)" [31]. Какой жестокий аргумент! Ведь полностью фраза апостола Павла звучит так: Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то уже не знаем (2Кор. 5,16). Итак, если предположить, что этот стих утверждает неизобразимость плоти Христа, то надлежит признать, что то же самое должно относится и ко всем христианам! (никого не знаем). Исходя из предпосылки Рогозина, здесь видится вполне категоричный запрет на изображение всех христиан (или вообще людей). А если Рогозин слова апостола о том, что христианин никого не знает по плоти понимает как невозможность видеть внешние, земные черты кого бы то ни было - то ближе всех к его пониманию этого стиха окажутся, пожалуй, мусульмане, если только паранджу наденут и на мужчин!

Заключая обсуждение вопроса о возможности или невозможности изображения Христа, не лишним будет заметить, что тайна Боговоплощения непостижима. А потому непередаваема ни словом, ни красками. То, что отчасти можно было описать словами - описали апостолы, и то, что отчасти описуемо красками - пишется на иконах. А посему, отрицающему частичную изобразимость Боговоплощения красками (а икона Богоматери с предвечным Младенцем на руках выражает именно этот догмат), надлежит отрицать и словесное описание великой благочестия тайны (1Тим. 3,16), ибо и слово изображает её также весьма образно и поверхностно.

Неизвестно по какой причине протестанты противопоставляют слова из (Ин. 4,23-24) православному иконопочитанию. При этом комментируя: "Бог - существо духовное. Поклонение Богу должно быть духовное. Таких духовных поклонников Бог ищет Себе" [32]. Если это противопоставление какой-то "телесной молитве", то мы таковой молитвы не знаем. Есть телесные проявления духовной молитвы. Они не противоречат ни Писанию, ни даже протестантской практике поклонения Богу. У них ведь тоже есть поклоны и воздеяние рук. Поклоняться непосредственно Богу, если строго рассудить, может только обладающий всею полнотою познания Бога. А все мы (и баптисты в том числе) имеем лишь частичное познание Бога. Настолько, насколько Он нам Себя открыл. Таким образом, поклоняясь Богу и без иконы, мы поклоняемся тому образу Бога, который Он запечатлел в нашем сознании (Пс. 16,15). Поэтому утверждать, что поклоняющийся истинно – непременно поклоняется безо всякого образа - нелепо.

Человек духовно-телесен. Это можно сказать не только о нём самом. Но и о всех его проявлениях. Посему, анализируя религиозные (т.е. любовные) наши проявления, нельзя ограничиваться только рассудочным обоснованием причин и следствий. Ибо, измеряя правомочность религиозных действий только с точки зрения рациональной целесообразности, мы придём к неизбежному выводу: всякое телесное проявление духовного чувства, рассматриваемое само по себе, - абсурдно.

Например, преклонение колен. Вопрос: пред Кем?

- Пред Богом!

- А почему Вы повернулись именно туда, разве сзади Вас Бога нет? А если Он – везде, то есть ли смысл вообще куда-либо поворачиваться? Во-вторых, Вы преклонились, а разве это возможно пред Богом? Он и над и под вами! Это только человека можно оптически возвысить преклонением перед ним. А не взяли ли Вы этот человеческий жест из языческих церемоний поклонения бого-царям?

Иной пример: произнесение молитвы.

- Кому, брат, Вы молитесь?

- Богу!

- А что вы и впрямь думаете, что Он не знает Ваших нужд? Он ведь всё знает и наперёд! Или не думаете ли Вы напомнить Богу о Ваших проблемах? Он ведь ничего не забывает! А не взяли ли Вы это, братец, и языческих заклинательных хартий?

Конечно это абсурд, но примерно так выглядят "параллели" баптистов о иконопочитании. Следуя рациональной логике, придётся отменить всякое телесное действие в религии: воздеяние рук, песнопение, рукоположение, маслопомазание и т.д.

А теперь я предложу прекрасное и доходчивое объяснение наиболее частого вопроса протестантов об иконопочитании: "Почему вы их целуете?"

Религия – это любовь. И всякое проявление христианства – это проявление любви. Едва ли будет трудным понять влюблённого, который с благоговением и трепетом целует ручку своей возлюбленной. А между тем, с точки зрения "духовного поклонения" это – полный абсурд!

Итак, влюблённый любит душу своей дамы, однако, целует руку. Он целует руку не потому, что любит руку, не потому, что считает, что рука – это душа и т.п. Нет! Когда он целует ручку, он всею своею душою и всем помышлением стремится прильнуть к её душе, которую любит! Влюблённый не может поцеловать душу – она невидима. Ему, по большому счёту, всё равно какова рука (худенькая, пухленькая, маленькая, бледная...), он выражает свою искренность и любовь к душе! И дама (она, конечно, не так подозрительна как некоторые христианские конфессии) знает, что он не руко-фил, он влюблён в неё т.е. в её душу! Она не станет осуждать его за сей благоговейный поцелуй! Если для него это – прекрасно и любовно, то и для неё – также, ибо и она любит его!

С точки зрения анатомической, у него нет шансов поцеловать её саму (т.е. её личность, дух...), куда бы он её не целовал, он будет вынужден целовать части тела. Посему рациональный эксперт всегда сможет указать ему на целование пальцев и ладоней "вместо" той, в которую влюблён.

Такова ситуация православно-протестантской полемики об иконопочитании. Таков соблазн рационализма о душах не скрывающих любви.

Поклоняясь Богу духом и истиной, апостол Павел молился до исступления в Иерусалимском храме (Деян. 24,11), в котором были изображения херувимов. Нет, он не изображениям молился, но в их присутствии. Храм был образом особого присутствия Божия, и апостол спешил туда так же, как спешит христианин в свой молитвенный уголок для более удобного общения с Богом. Мы можем молиться и на всяком месте и без икон. Но и в первом и во втором случае мы единодушны с апостолом. Наше поведение не противоестественно для апостольского сознания. И заметьте: мы молимся и с иконами и без них. И если мы, практикуя эти два способа воздеть душу к Богу, не отметаем первого, значит – он оправдывает себя. Он испытан, полезен. И это утверждают все те, которых в Православии называют святыми и в которых даже протестанты видят молитвенную зрелость и высоту.

Теперь обратимся к историческим претензиям протестантских богословов касательно иконопочитания. Тем более, что они претендуют на компетентное изложение церковной истории.[33]. Например, Виктора Петренко "археологические данные наводят на мысль о том, что до конца второго века по Р. Х. христианского искусства как такового не существовало" [34]. П.И. Рогозин возникновение потребности в изображениях святых угодников связывает "с развитием поклонения Деве Марии и умершим святым, а позже и Самого Христа" [35]. Отсюда извлекаем два возможных вывода: А) то ли поклонение Христу у христиан возникло уже после развития поклонения Деве Марии и умершим святым, и поэтому иконы Христа появились позже. Б) при поклонении Христу у христиан почему-то не возникало потребности в Его изображении, тогда как Он по человечеству был так же изобразим, как те, которых они изображали.

"Большое влияние на появление изображений оказали те рисунки, которыми первохристиане старались напомнить образную речь Своего Божественного Учителя"[36] - полагает Рогозин. А "переход от рисунков, изображавших земную жизнь Христа, к изображению христиан, прославившихся своею мученической кончиной и подвигами"[37] он называет прямым нарушением второй заповеди и заблуждением, которое "распространилось с неимоверной быстротой". Прежде всего, удивляет игра слов: "влияние на появление изображений оказали... рисунки". А разве настенные рисунки, о которых упоминает Климент Александрийский ("рыбака у берега моря, вид которого напомнит нам апостола и детей, вынимаемых из воды") не являлись изображениями [38]?

Реальное рассмотрение исторических фактов показывает, что появление этого "заблуждения", исходя из найденных росписей в местах собраний первых христиан, датируется концом первого столетия.[39]. Непонятно ещё то, почему "изображения земной жизни Христа" П.И. Рогозину представляются благочестивыми, а изображения мучеников - нечестивыми?

В IV веке символы, заменявшие образ Бога и понятные для прочтения небольшому кругу христиан, после легализации христианства Константином Великим стали непонятны для хлынувшего потока новообращенных. Исходя из этой новой потребности, несколько изменился характер церковного искусства. Более конкретное и ясное образное выражение не уничтожило символику первых веков, а лишь расширило и упростило язык написания образов.

В.И. Петренко полагает, что в этот период "икона сама по себе стала средством и центром как частной, так и общественной жизни церкви" [40]. Баптисты различны в этом вопросе. Так, например, М.В. Иванов ему в этом противоречит.[41]. Так или иначе, центром духовной жизни Православной Церкви и средством этой жизни всегда был и остаётся Сам Бог, а не указующая на Него икона, тем более "сама по себе". Во-вторых, хотя письменные свидетельства об употреблении икон в этот период есть, но их не так много, чтобы можно было сделать такое заключение. В любом случае они не укладываются в схему протестантской аргументации.

Тертуллиан упоминает об изображениях Спасителя на церковных чашах для причастия в виде доброго пастыря.[42]. Тот же Тертуллиан, Минуций Феликс и Ориген свидетельствуют о том, как язычники укоряли христиан за то, что они будто бы боготворили кресты, то есть, почитали священное изображение креста.[43]. Историк Евсевий Кесарийский рассказывает, что он видел выполненные красками иконы апостолов Петра и Павла и Самого Спасителя, сохранившиеся от древних христиан.[44].

Итак, христиане первых веков, несомненно, чтили изображение креста Господня, об этом ясно свидетельствуют некоторые апологии первых веков: "Если ты, иудей, опять упрекаешь меня, говоря, что я поклоняюсь дереву креста как Богу, то почему ты не обвиняешь Иакова, поклонившегося на верх жезла своего (Евр. 11,21). Вполне ясно, что он поклонился, не дерево почитая, но через дерево поклонился Иосифу, как и мы через крест прославляем Христа, а не дерево" [45].

Сюда же можно отнести и письменные упоминания о крестном знамении. Тертуллиан, перечисляя ряд важнейших преданий, с которыми и протестанты вполне согласны [46], присовокупляет: "Перед началом каждого дела и при каждом движении вперед, при входе и выходе, обуваясь, умываясь, садясь за стол, зажигая свечу, ложась в постель, присаживаясь, чтобы побеседовать с кем-нибудь, чертим на лбу крестное знамение". Также увещевая христианку не выходить замуж за язычника, кроме прочих неудобств, связанных с верой во Христа, как Единого Бога, Тертуллиан спрашивает: "Сможешь ли ты тайком крестить постель и свое тело?" [47].

"Итак, да не стыдимся исповедывать Распятого, - говорит Кирилл Иерусалимский, - С дерзновением да воображаем рукою знамение Креста на челе и на всём; на хлебе, который вкушаем, на чашах, из которых пьём. Да изображаем его при входах, при выходах, когда ложимся спать и встаём, когда находимся в пути и отдыхаем" [48].

Святитель Иоанн Златоуст: "Нужно ли родиться, предлагается нам крест. Хотим ли напитаться таинственною сиею пищей, нужно ли принять рукоположение, или другое что сделать - везде предстоит нам сей знак победы. Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челах, и на сердце" [49].

Логически следующий вопрос напрашивается сам собой. Могли ли древние христиане, почитая крест, не чтить изображения самого Господа, которые, несомненно, употребляли? На VII заседании VII Вселенского Собора 13 октября заключительный орос собора, прочитанный и принятый, включил в себя основание для почитания икон и как один из аргументов был приведён бесспорный образец: почитание креста.[50].

Василий Великий, хваля иконописцев, произносит: "Да восплачут демоны, уже и теперь поражаемые изображёнными вами подвигами мученика [51]! Да будет снова им показываема горящая и побеждающая рука! Да будет начертываем на доске и Подвигоположник в состязаниях - Христос, Которому слава во веки веков. Аминь!"

Теперь рассмотрим икону в контексте Седьмого Вселенского Собора и вообще всего иконоборческого периода. История возникновения иконоборческой ереси напоминает возникновение монофелитской ереси в борьбе с монофизитами. Подобным образом и иконоборчество является вторичным по отношению к языческому наделению икон личностными качествами, обожествления их и т.п. Первыми иконоборцами часто были ревнители православного исповедания. Того исповедания, которое мы сейчас исповедуем. И лишь излишний максимализм превратил их в настоящих еретиков.

Положение дел при Льве III было тяжёлым в плане богословского просвещения масс. В частности, иконопочитание вследствие той же малограмотности и языческого наследия священников и прихожан, превращалось в нечто иное. Так, например, император Михаил Травль жаловался, что простолюдины берут иконы в восприемники своих детей при крещении. Другие не принимают в уста Святого Тела, прежде чем не положат его на святые иконы. Священники соскабливают краски с икон и примешивают их к Святой Крови. Иные предпочитают служить литургии по домам на святых иконах вместо церковных престолов. Но Лев, вместо того, чтобы применить свою власть и развернуть просветительскую работу, стал на путь искоренения иконы как таковой. Подобно тому, как плохой врач, видя прыщ на руке у пациента, повелевает отрубить всю руку.

Интересно проследить как однобоко описывают эти события баптистские историки. "Спор не был урегулирован до самой смерти Льва III, - пишет магистр богословия М.В. Иванов, - Его сын, император Константин V, продолжил политику отца (гонения) с не меньшей жестокостью, что лишь сделало иконопочитателей ещё фанатичнее и упрямее" [52]. Но, почему же когда речь идёт о политике гонений императоров первых веков христианства, гонимые христиане описываются как мужественные страдальцы, а как только речь зашла о таких же жестоких гонениях за почитание икон, гонимые изображаются упрямыми фанатами? Почему об императорах преследовавших иконопочитателей нет отрицательных пассажей, а об Ирине читаем: "Некоторое время спустя власть в империи перешла к императрице Ирине. Женщина властная, мстительная и гордая, она была иконопочитательницей" [53].

Относительно иконоборцев первого тысячелетия надо бы сразу сказать, что они в корне отличались от нынешних протестантов. То были в основе своей иконоборцы спиритуалистического толка, отвергающие вообще всякую возможность изобразить духовное красками. Их теория предполагала, что человеческая природа Христа настолько растворилась в Божественной Его природе, что изобразить Христа уже невозможно и т. д. Были и радикалы из православных, пытавшиеся вместо лечения больного члена рубить его сплеча. Но сначала о первых: отвергая полноту вочеловечения Слова, иконоборцы, соответственно, и отвергали Его изобразимость. И здесь их основное различие с протестантами, которые в учении о воплощении не противоречат православным. Отсюда мы видим, что характер отрицания икон у первых иконоборцев в корне различен с протестантским.

На иконоборческом соборе 754 года, который протестанты считают собором истинных христиан, в обвинительном акте иконоборцев читаем: "Как можно даже осмелиться посредством низкого еллинского искусства изображать православную Матерь Божию, в которой вместилась полнота Божества и которая выше небес, славней херувимов?" [54]. А это уже явно не протестантский взгляд на икону!

Баптисты об иконопочитании: "Это новшество начало волновать истинных поборников воли Божией и вызвало среди многих энергичные протесты. Один из самых ранних церковных соборов, собравшийся в городе Эльвире (в 306 году по Р.Х.), строго запретил иконопоклонение" [55]. В этом же ключе на Эльвирский собор ссылается и В.И. Петренко.[56]. Такое смелое заявление баптистов автоматически исключает их из рядов "истинных поборников воли Божией". Ибо они прямо подпадают под три из шести анафематизмов, провозглашенных Эльвирским собором "истинных христиан": "Кто неизобразимые сущность и ипостась Слова, ради Его вочеловечения, осмелится изображать в формах человекообразных и не захочет разуметь, что Слово и по воплощении неизобразимо, - анафема.

Кто захочет изобразить плоть Христа, соединившуюся с Лицом Слова Божия разделённо и отлучённо от Самого - анафема.

Кто будет изображать Бога-Слова на том основании, что Он принял на Себя рабский образ, изображать вещественными красками, как бы Он был простой человек, и будет отделять Его от нераздельного с Ним Божества, вводя таким образом четверичность в Святую Троицу, тот – анафема" [57]. На этом же соборе 306 года XXXVI правилом было также принято постановление против стенной живописи в церквах, чем абсолютно не брезгуют сегодняшние "евангельские" течения.

Иконоборцы полагали, что икона силится изобразить естество. Их аргументация носила чисто христологический характер. Они вопрошали: Что вы изображаете? Если вы изображаете человечество Христа, то вы - идолопоклонники, ибо в таком случае поклонением иконе Христа совершаете поклонение человеческому естеству, а оно тварно и потому не может быть объектом поклонения. Если же икона изображает Божество, то это невозможно! Эта логика проста и ясна, но не может быть относима к иконе. Изображение на иконе не отвечает на вопрос "что?", а на вопрос "Кто?". Православная икона изображает не естество Христа (Божеское или человеческое), а Его Личность. Ту Личность, что неизменно, неразлучно, неслитно и нераздельно воипостазировала человеческую природу. На VII Вселенском Соборе православные отвечали: "Как изображение человека не представляет человека бездушного, но изображённый (материально) остаётся одухотворённым... так точно и, делая икону Господа, мы исповедуем плоть Господа обожествлённой" [58].

Иногда протестанты указывают на VII Вселенский Собор как на бесчинное насаждение иконопочитания силою власти: "Участники VII Вселенского Собора (в 787 году), отменив это решение, (не принятого собора 754г) приказали путём специального канона поклоняться иконам, без надлежащего объяснения, почему это необходимо"[59]. Однако повторюсь, что VII Вселенский Собор не установил, а защитил, пояснил и обосновал иконопочитание. Взглянув вглубь истории, мы увидим ряд церквей, отделившихся от Православия задолго до VII Вселенского Собора, однако, иконы есть и там. И иконоборческий запал VIII и IX веков не сокрушил там икон. Они не были выброшены, как "низкое эллинское искусство"! В конце концов, иконы в армянской церкви остались. Есть они и у сирских монофизитов, яковитов, коптов и абисинцев, не говоря уже о халдейских христианах или несторианах, не страдавших антихристианской заразой восточного спиритуализма. Это неоспоримое свидетельство того, что обычай употребления икон во всей Церкви закрепился ещё до V века, до отделения несториан и монофизитов от единства Церкви.

Далеко отстоит от реальности и утверждение протестантов о том, что VII Вселенский Собор не дал никаких объяснений, ни аргументов, ни богословского доказательства. Ладно, пусть баптисты не читали ни материалов Собора, ни многих трудов того времени и современных, но это же не повод заявлять, что их вообще нет! "Утверждая иконопочитание на каноне, Церковь больше не занимается этим вопросом ни в церковных определениях, ни в богословии" [60], - пишет П.И.Рогозин показывая, что "ни в церковных определениях, ни в богословии" он несведущ. У С.В. Санникова тот же уровень компетенции: "Иконопочитание никак не обосновывается богословскими трудами Православной Церкви" [61]. Но, в православной литературе трудов, посвящённых иконе, не менее, чем протестантских сочинений против неё. Достаточно вспомнить книги отца Сергия Булгакова, о. Павла Флоровского, Е.Трубецкого, Л.Успенского, А.Грабаря, В.Лосского, Тарабукина и др. - авторов наиболее известных книг нашего времени, посвящённых богословию иконы, не говоря уже о святоотеческих творениях на эту тему.

"Икона должна выполнять ту дидактическую роль, которая была ей отведена на Седьмом Экуменическом (Вселенском) Соборе... – с неожиданным смирением заканчивает своё исследование о православном иконопочитании магистр богословия В.И. Петренко, - ценность иконы должна быть заново пересмотрена теми церквами, которые не подпали под влияние православной традиции, но на которые оказало воздействие богословие Реформации или их собственные предубеждения и подозрения. Это позволит иконе стать частью христианского богослужения и наследия в рамках неправославной традиции, а также даст всем нам возможность оценить вклад Православия во вселенское христианство" [62]. С этим нельзя не согласиться, но при этом важно понимать, что не Православная Церковь внесла ценный вклад во вселенское христианство, а само это, "вселенское христианство" сочло необходимым обогатиться православной традицией. К сожалению, богословски признав икону, "вселенское христианство" отвергает за ненадобностью положения гораздо более важные, чем икона (в том числе и саму Церковь), что делает это признание слабым и малополезным.

"Исторические факты и наш личный духовный опыт – свидетельствует П.И. Рогозин, - подтверждают, что нарушение II заповеди искажает подлинное представление о Боге, приводит человека к неправильному поклонению, творящему хаос в душе, хаос в исповедании, хаос в жизни" [63]. Да, действительно, тот, кто нарушает II заповедь (т.е. поклоняется идолам вместо Бога), вносит полный хаос в поклонении. Но это никак не относится к православному иконопочитанию. Мы (к счастью) не имеем того духовного опыта нарушения II заповеди, о котором Рогозин пишет как об общепротестантском - "наш личный духовный опыт"!

"Всегда существовал и до сих пор существует разрыв между тем, что говорят и пишут богословы, и тем, что на самом деле практикуют верующие люди" [64]. Да, правда, разрыв этот есть. Но, во-первых, нелепо вступать в полемику с практикой тех, кто не соответствует учению Церкви. В этом случае любая конфессия окажется антибиблейской, ибо в каждой из них есть члены, практика которых далека от учения их церкви.

Во-вторых, если действительно протестанты озабочены тем, что "различие между теорией и практикой по отношению к иконам в Православной Церкви поднимает вопрос о надлежащем образовании среди мирян. Существование суеверия и опасность идолопоклонства в богослужении возлагают особую пастырскую и душепопечительскую ответственность на Православную Церковь" [65]. Если именно это различие тревожит протестантов, то здесь мы вполне единодушны. Он беспокоит и нас православных. И протестантам, столько сил полагающим на уничтожение икон, следовало бы проповедовать вместе с нами об их истинном значении и служении в Церкви. Смею заверить, что труд этот оказался бы и полезнее и легче, ибо мнение протестантского мира о вредоносности икон и тупости православных мирян весьма преувеличено. Ни малое дитя, ни самая необразованная из православных бабушек не скажет, стоя перед иконой: "Святая икона, помоги мне!". Поэтому тем более удивительно слышать обвинения в идолопоклонстве из уст людей, чуть ли не наизусть знающих Писание.

В-третьих, многие из "славянских" протестантов отрицающих икону всё же не согласны с тем, что икона это идол. (С.В. Санников: "в Православии нет языческого идолопоклонства"[66]) Т.е. не согласны с давним и общим учением протестантизма по этому поводу. И этот зазор между практикой и протестантским учением об иконе не является для них губительным, а скорее добротным. Поэтому, осознавая это, братьям нашим меньшим надлежало бы пойти на предлагаемый компромисс. Ведь чистота соблюдения православного (т.е. правильного) учения об иконах гораздо важнее, чем степень признания или отрицания её для протестантов.

До сих пор наше обсуждение касалось преимущественно иконы Христа. Что же касается икон святых угодников Божиих, т.е. людей, ныне преображённых благодатью Христовой, то их иконы поставляются повсюду как образ той святыни, к которой мы все рождены стремиться. Святых людей немного, но святость есть заповедь для всех без исключения. В этом смысле православное церковное искусство есть видимое выражение догмата преображения.[67].

Православная икона не стремится наделить изображаемого красотой внешней (телесной). Красота здесь - красота внутренняя, духовная. Не привлекательная внешность с розовыми щёчками и блестящими глазками, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом (1Пет. 3,4). Отметаться от чувственного античного искусства Церковь научилась с самых ранних веков. Сотое правило Трулльского собора гласит: "Телесные чувства очень удобно передают свои впечатления душе. Поэтому мы повелеваем, чтобы отныне отнюдь не начертывать на досках или на другом чём изображений, чарующих зрение, растлевающих ум и приводящих к взрыву нечистых удовольствий. Если кто отважится делать это, будет отлучён" [68].

Некогда к святому Антонию пришёл маловерный христианин, имея в себе обойму колких вопросов и недоразумений относительно христианской морали. Но, впервые войдя в келию преподобного, и увидев кроткий, облагодатствованный облик старца, был потрясён до глубины души. И когда Антоний тихо вопросил его: о чём тот хотел спросить? то пришелец только и нашёлся, что сконфуженно извиниться: "Нет, нет, отче, мне уже всё стало ясно..." Так и по отшествии своём святые посредством икон не перестают наставлять нас не только словом, но и красотою своей внутренней освящённости, которую и передаёт нам православная каноническая икона.

"Люди, опытно познавшие освящение, создали соответствующие образы, которые подлинно являются "откровением и показанием скрытого", по выражению преподобного Иоанна Дамаскина, подобно тому, как скиния, сделанная по указанию Моисея, открывала то, что было показано ему на горе. Образы святых не только несут человеку откровение грядущего преображения мира, но и приобщают его к нему. Можно сказать, что икона пишется с натуры, но при помощи символов, ибо то, что она изображает, не передаваемо непосредственно. Это мир, который в полноте своей откроется только во второе и славное пришествие Спасителя" [69]. А дотоле не стоит отвергать того, о чём не знаешь опытно, ибо всё в Православии познается опытом.

Православная молитва перед образом - это молитва, обращенная к первообразу. Икона не развлекает глаз во время молитвы. Наоборот, она помогает духовному сосредоточению тем, что блокирует собою поток многообразных внешних зрительных ощущений. Поэтому православным не нужно жмурить глаза во время молитвы как это практикуют баптисты. Зримый образ уничтожает воображения, фантазии, которые также мешают трезвенной молитве. Бесстрастность православной иконы призвана подчеркнуть духовную глубину и чистоту изображаемой личности. Она создаёт то молитвенное настроение, которое обращает наши внутренние очи к небу. Предстоя пред иконой Спасителя, православный молитвенник духом предстоит пред Самим Господом. Образ не мешает молитве, а собирает её, возводя дух и разум не к изображению, а к Изображённому.

"Учителя Церкви стали говорить, - повествует К.В. Сомов, - что когда молящийся человек смотрит на изображение, то ему легче молиться: изображение, якобы, облегчает молитву. Но это – ложное мнение, которое может высказать только человек, сердцем своим недостаточно близкий ко Христу.[70]. Вот так, одним росчерком пера все православные подвижники благочестия, начиная от Василия Великого и Ефрема Сирина вплоть до святых XX века: Иоанна Крондштадского, Иннокентия Херсонского и др., оказываются людьми недостаточно близкими Христу. Во всяком случае не настолько близкими как любой из баптистов. Нам представляется, что это обвинение есть попытка уйти от сопоставления духовной величины сонма бесспорно святых иконопочитателей и тяжести протестантского определения их духовного сознания как идолопоклоннического.

Нельзя просто так отвергнуть или проигнорировать духовный опыт тех отцов, которые были, безусловно, причастны благодати Божией. Те подвижники, которым Духом Святым было открыто о тайнах единосущия Лиц Троицы и о соединении двух природ во Христе, чтили иконы, как это делают доныне православные. Василий Великий, которого даже Рогозин цитировал, как одного из истинных служителей Церкви [71], так говорит о своём исповедании: "Приемлю и святых апостолов, пророков, мучеников и призываю их к ходатайству пред Богом, да через них, т.е. по их предстательству милостив будет мне человеколюбец Бог и да подаст мне оставление прегрешений. Почему и чту и начертания их икон и поклоняюсь пред ними, особенно же потому, что они преданы от святых апостолов и не запрещены, а изображаются во всех наших церквах" [72]. Почтительно об иконах также писали: Григорий Богослов [73], Григорий Нисский [74], Астерий епископ Амасийский [75], Амвросий Медиоланский [76] и многие другие.

Будучи по своей функции искусством богослужебным, икона, как и слово, служит религии, является одним из средств познания Бога, одним из путей восхождения к Нему. Поэтому православный церковный образ (икона) не ограничивается только иллюстративной функцией, а служит и для молитвенного поклонения и общения с Первообразом. Отсюда так важна каноничность, то есть правильность иконографии. Церковь, бытуя в мире, не сливается с ним. И слово Церкви, как выражение её внутреннего состояния, не должно быть обмирщвлено. Мир в иконе противоположен миру повседневному. Церковный образ всегда выражает Откровение Божие людям, преподанное в полноте своей Духом Святым, и хранящееся в Священном Писании и Предании. Если церковное слово и пение освящает нашу душу посредством слуха, то образ освящает её посредством зрения (Мф. 6,22). Правильные слова необходимы для создания правильного образа духовных реалий в нашем сознании. Правильная икона несёт в себе тот же образ, даёт ту же установку, помогает не менее, а даже более нежели слово. Слово порождает образ, а образ порождает чувства. Почему же образ (икона) не может напрямую порождать благочестивые чувства и молитву? Когда слово Церкви обмирщвлено, оно перестаёт быть Словом Божиим. Так и икона (например, католическая), впитывая в себя чувственность, слащавость, картинную натуралистичность и тому подобное, перестает быть истинной, молитвенной, превращаясь в сентиментальную картинку. "Единство литургических слова и образа имеет капитальное значение потому, что эти два способа выражения служат друг для друга как бы взаимной проверкой. Живя одной жизнью и имея одно и то же церковно-созидательное действие в богослужении. Отказ от одной из этих форм выражения Откровения влечет за собой упадок другой. Это мы видим в протестантизме, и это же произошло с иконоборцами VIII-IХ вв. Результатом отказа от икон явился полный упадок богослужебной жизни, а затем и жизни духовной" [77].

Молитва перед образом должна быть без-образной. Христианин не должен ничего себе представлять во время молитвы: ни Христа, ни ангелов, ни святых и тому подобное. Человек развлекается, отвлекается (не осознавая того), мысленно строя пред собою ряд образов его молитвенного упования. А это уже наполовину мысленный взгляд на себя со стороны во время молитвы, что крайне опасно.[78]. Если человек на молитве рассматривает себя молящегося и Бога внимающего, милующего или что-либо ещё в подобном роде, то эта молитва и есть молитва, обращенная к сотворённому богу (то есть воображаемому). Икона же, при правильном её восприятии, помогает уничтожить мысленные образы и сделать молитву трезвенной (т.е. максимально реалистичной). Православный во время молитвы хоть и не закрывает глаз, однако, не рассматривает детали изображения на иконе, равно как и само изображение. Мы возводим ум свой к личности, а не к её изображению. "Пишешь ли ты икону для напоминания о невидимом и невообразимом Боге - ты не творишь себе кумира. Воображаешь ли себе Бога и думаешь, что Он похож на твое воображение, ты ставишь себе кумир, - таков смысл ветхозаветного запрещения" [79].

Предлагая истинную икону, Православная Церковь предлагает истинное (т.е. правильное) боговосприятие и опыт право-славного богопознания. Для этого же служат и православные молитвословы. Каждый человек в отдельности - существо падкое и легко уклоняется с правильного молитвенного пути. Теряя правильную молитву, человек теряет и правильное восприятие Бога. Такая молитва не угодна Богу, такое искажённое боговосприятие и есть следствие искажения образа Бога в сознании человека.

Икона удерживает молитву в рамках истинного богопоклонения, которое, безусловно, совершается духом, а не глазами! Итак, в молитвословах Церковь преподает текст правильной молитвы для предохранения человека от различных уклонений догматического и нравственного характера. Икона призвана делать то же самое, но на уровне мировосприятия, построения образа Бога и ощущения священной истории. Католичество, потеряв истинное восприятие Божественного Откровения, потеряло и истинную иконографию.

Да, слишком тесна связь между иконографией и жизнью, слишком тесна связь между образом и первообразом, чтобы бросать свое "Фе!" всему тому, что непонятно. А понятным оно может стать не иначе, как через опытное причастие Православию. Вкусите, и увидите, как благ Господь! (Пс. 33,9) Православие можно признавать, с Православием можно соглашаться, но понять и полюбить Православие можно, только вкусив его самого.

Вячеслав Рубский, иерей

Использованная литература

1. А.С. Хомяков. Церковь одна. Параграф 9. М. 2001. - С. 58.

2. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. стр.174.

3. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. стр.130.

4. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

5. Л.А. Успенский. "Богословие иконы Православной Церкви". М. 1989. - С. 16

6. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 163.

7. Иаков Козлов. Вопросы и ответы. Ч.2. изд. USA. 1991. - С. 43.

8. Преп. Иоанн Дамаскин. "Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения", Слово,II, параграф 11, РФМ, 1993., - С. 51.

9. Василий Великий. "Слово на день сорока мучеников".

10. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 19.

11. С.В.Санников. "Начатки учения". изд. Одесской библейской школы 1991., - С. 174.

12. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 105.

13. А.В. Карташев. "Вселенские Соборы". М. Изд. "Республика". 1994. - С. 283.

14. Свт. Василий Великий. "О Святом Духе". Гл. 28.

15. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 17.

16. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 12.

17. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 16. Кстати, исцеляющая тень апостола Петра - это тоже своего рода изображение (Деян. 5,15) да ещё и чудотворное.

18. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 16.

19. Диак. А.Кураев. "Протестантам о Православии". М., 1996. - С. 89.

20. Так, как понимают это баптисты - таинством не назовешь, а потому говорю – "обряд".

21. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 16.

22. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

23. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. стр.69.

24. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

25. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

26. Феодор Студит. "Первое опровержение иконоборцев", Символ №18, Париж, 1987 год, - С. 261.

27. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

28. Диак. А. Кураев. "Протестантам о Православии" М.1996. - С. 95.

29. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

30. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

31. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 18.

32. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 19.

33. Из комментария Радиона Березова: "назвав вещи своими именами… приводит читателя к истокам благодатной жизни",- П.И. Рогозин. Цит.изд.задний титул, а также - С. 4.

34. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. стр.28.

35. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 15.

36. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 15.

37. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 15.

38. Климент Александрийский. "Педагог" 1,3, гл.2, пар.8, 633. К. Александрийского протестанты часто преподают как ярого иконоборца конца второго века, цитируя его слова: "Искусство обманывает и обольщает …увлекая если не к любви, то во всяком случае к уважению и почитанию статуй и картин. Ибо то же действительно и для живописи" (Пропретрих, гл.4), но, предложение, следующее сразу за этим, проясняет, против чего восстает Климент: "Можно хвалить это искусство, но пусть оно не обманывает человека, выдавая себя за истину". Итак, Климент говорит лишь об изображениях, которые обманывают и обольщают, т.е. борется против изображений ложных. Для Климента существуют два совершенно различных рода изображений: 1) это перечисленный в "Педагоге" ряд христианских символов, которые он считает полезными для христиан, 2) вторая категория - это ложные изображения, и потому неприемлемые. Сам Климент подтверждает это, порицая христиан, изображавших на своих печатях языческих богов, мечи и стрелы богини войны, бокалы Вакха и прочие предметы, не совместимые с христианством.

39. Речь об изображениях, сделанных христианами в катакомбах, пещерах, усыпальницах мучеников, на стенах, гробницах, сосудах, светильниках и т.д. Это были изображения: Пастыря с овцой на плечах, Пресвятой Богородицы с венцом или сиянием или (чаще) с Богомладенцем на руках. Иногда, чтобы указать, что изображенная девушка с ребенком - Богоматерь, рядом с ней изображался пророк, указывающий на звезду (Римская катакомба Прискиллы, II век). Находили также изображения двенадцати апостолов и другие библейские сцены.

40. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 46.

41. М.В. Иванов. История христианства. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 41.

42. De puditicia, cap X; cap VII.

43. Язычники называли христиан крестопоклонниками (Apolog c XVI; od Nation 1, 12) Минуций Феликс также упоминает о таких упреках (Octav c IX, XII, XXIX).Ориген (Против Цельса, II п. 47).

44. "Церковная история", книга 7, гл. 18.

45. Леонтий епископ Неапольский (III век). "Слово против Иудеев".

46. Полное троекратное погружение в воду при крещении, празднование Пасхи, Пятидесятницы, причастие принимать "не иначе, как из рук предстоятельствующих". "Заботливо бережёмся, как бы из чаши или хлеба нашего не обронить чего-нибудь наземь" (De corona militaris III и IV).

47. Тертуллиан. "Избранные сочинения", - С. 342.

48. Кирилл Иерусалимский. Огласительное поучение 13,36. Также и в ином месте: "Итак, да не устыдимся Креста Христова, но хотя бы другой и утаивал его, ты открыто знаменуй им чело своё, чтобы злые духи, узнав Царское знамение, с трепетом далеко убегали от тебя. Знаменуй себя им, когда ешь, пьёшь, садишься, ложишься, встаёшь от сна, говоришь, ходишь, вообще при всяком случае". Огласительное поучение 4,14. Цит. по Творения святого отца нашего Кирилла Иерусалимского архиепископа иерусалимского. Изд. РПЦ за границей. 1991. - С. 199.

49. "Беседы на Евангелие от Матфея", 54, том 2, - С. 426. Сравните эти свидетельства с категоричным заявлением П.И. Рогозина: "Поклонение кресту начали поощрять в 688 - 787 ." или: "Творить крестное знамение (начали) в 900 году" (стр.126).

50. А.В. Карташев. "Вселенские Соборы". М. 1994, - С. 500-503.

51. Цитата из "Слова о блаженном мученике Варлааме".

52. М.В. Иванов. История христианства. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 41.

53. М.В. Иванов. История христианства. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 42.

54. Преосв. Иоанн еп. Аксайский. "История Вселенских Соборов" изд. М.1995. стр.329.

55. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 16.

56. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. стр.37.

57. А.В.Карташев. Цит. изд. - С. 473.

58. А.В.Карташев. Цит. изд. - С. 475. Л.А. Успенский: "Они спрашивали, как можно изображать две природы Спасителя. Но православные никогда не имели в виду изображать ни Божественную природу, ни человеческую природу Спасителя: они изображали, как мы уже говорили, Его Личность, Личность Бого-Человека, нераздельно и неслиянно сочетавшего в Себе две эти природы". "Богословие иконы Православной Церкви". изд. М. 1997. - С. 174.

59. П.И. Рогозин. Цит. Изд. - С. 16. о том же и в том же духе у М.В. Иванова. История христианства. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 42.

60. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 17.

61. С.В.Санников. "Начатки учения". изд. Одесской библейской школы 1991., - С. 174.

62. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 175.

63. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 19.

64. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 169.

65. В.И. Петренко. Богословие икон. Протестантская точка зрения. Изд. "Библия для всех". - СПб. 2000. - С. 174.

66. С.В.Санников. "Начатки учения". изд. Одесской библейской школы 1991., - С. 174.

67. В отличие от икон Христа, и отчасти Богородицы, выражающих догмат Боговоплощения

68. Приводится в "Настольной книге священнослужителя". М. 1983. - С. 169, том IV.

69. Л.А.Успенский. "Богословие иконы Православной Церкви". М. 1989, - С. 157.

70. А.В. Карев, К.В. Сомов. История христианства. ФРГ. 1990. - С. 119. Тут же автор излагает и своё представление о правильной молитве: "Человек, всецело отдавший себя Христу и молящийся в духе и истине, старается во время молитвы закрыть глаза и в сердце, в мыслях своих тесно слиться со Христом". Православным понятен этот образ молитвы и мы тоже практикуем его. Нам непонятно, почему он объявляется единственным?

71. Павел Рогозин. "Откуда все это появилось". Луцк. - С. 39.

72. Послание CCCLX ad julianum Apostatam. "Творения". Том III, - С. 463.

73. "Слово в похвалу отцу". "Творения святых отцов", том XI, - С. 142.

74. Orat de s. Theodor, "Творения", том III, - С. 579.

75. "Слово об иконе святой мученицы Евфимии".

76. Послание 53.

77. Л.Успенский. "VII Вселен. Собор и догмат об иконопочитании". ЖМП, 1958. №12, - С. 45.

78. Святитель Игнатий Брянчанинов: "Молящийся ум должен находиться в состоянии вполне истинном. Мечтание, как-бы ни было приманчивым и благовидным, будучи собственным, произвольным сочинением ума, выводит ум из состояния Божественной истины, вводит в состояние самообольщения и обмана, а потому оно и отвергается в молитве. Ум во время молитвы должно иметь и со всею тщательностью сохранять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения: потому, что ум в молитве предстоит невидимому Богу, Которого невозможно представить никаким вещественным образом. Образы, если их допустить в ум в молитве, соделаются непроницаемою завесою, стеною меж умом и Богом... Святые иконы приняты Святой Церковью для возбуждения благочестивых воспоминаний, а отнюдь не для возбуждения мечтательности. Стоя пред иконою Спасителя, стой как бы пред Самим Господом Иисусом Христом, невидимо вездесущим и иконою Своею присутствующим в том месте, где она находится. Стоя пред иконою Божией Матери, стой как бы пред Самой Пресвятой Девой, но ум твой храни безвидным. Величайшая разница быть в присутствии Господа и предстоять Господу или воображать Господа. Ощущение присутствия Господня на душу наводит спасительный страх, вводит в неё спасительное чувство благоговения, а воображение Господа и святых Его сообщает уму как бы вещественность, приводит его к ложному, гордому мнению о себе, душу приводит в ложное состояние – состояние самообольщения". Творения святителя Игнатия. Аскетические опыты. Том I, - С. 147-148.

79. А.С. Хомяков. Церковь одна. п. 8.

 

 
Читайте другие публикации раздела "Обличение ересей протестантизма (лютеранство, кальвинизм и т.п.)"
 

Разделы проекта:

• Поиск
• Соцсети
• Карта сайта

• RSS-рассылка
• Subscribe
• Новые статьи

• О проекте
• Помощь
• О центре
• Контакты

• Библиотека
• Авторы
• Фильмы
• 3D-экскурсия

• Наша вера
• Догматика
• Таинства
• Каноны
• Литургика

• Церковь
• Благочестие
• О посте

• Буддизм
• Индуизм
• Карма
• Йога

• Иудаизм
• Католичество
• Протестанты
• Лжеверие

• Атеизм
• Язычество
• Секты
• Психокульты

Читайте нас в социальных сетях

• Ваши вопросы
• На злобу дня
• Книга

• Апологетика
• Наши святые
• Миссия

• Молитвослов
• Акафисты
• Календарь
• Праздники

• Мы - русские!
• ОПК в школе
• Чтения
• Храмы

• Нравы
• Психология
• Добрая семья
• Педагогика
• Демография

• Патриотизм
• Безопасность
• Вакцинация

• Оккультизм
• Веганство
• Гомеопатия
• Астрология

• Аборты
• Ювенальщина
• Содом ныне
• Наркомания

• Лженаука
• MLM

• Самоубийство

© Миссионерско-апологетический проект "К Истине", 2004 - 2024

При использовании наших оригинальных материалов просим указывать ссылку:
Миссионерско-апологетический "К Истине" - www.k-istine.ru

Контакты редакции
Top.Mail.Ru