Иконопочитание в Православии
Почитая Святых, переселившихся на небо, и
чествуя их священные останки на земле, православная Церковь
благоговейно употребляет и почитает и священные изображения
угодников Божиих, вместе с изображениями Самого Господа Бога
и ангелов. Догмат об иконах со всею раздельностью изложен
седьмым вселенским собором так: "последующе Богоглаголивому
учению святых Отец наших и преданию кафолическия Церкви
(вемы бо, яко сия есть Духа Святаго в ней живущаго), со
всякою достоверностью и тщательным разсмотрением определяем:
подобно изображению честнаго и животворящяго Креста полагати
во святых Божиих церквах, на освященных сосудах и одеждах,
на стенах и на досках, в домах и на путях, честныя и святыя
иконы, написанныя красками и из дробных камений, и из
другаго способнаго к тому вещества устрояемыя, якоже иконы
Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и непорочныя
Владычицы нашея Богородицы, такожде и честных ангелов, и
всех святых м преподобных мужей. Елико бо часто чрез
изображения на иконах видимы бывают, потолику взирающии на
оныя подвизаемы бывают воспоминати и любити первообразных
им, и чествовати их лобзанием и почитательным поклонением,
не истинным, по вере нашей, Богопоклонением, еже подобает
единому Божескому естеству, но почитанием по тому образу,
якоже изображению честнаго и животворящаго Креста и святому
Евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свещей
честь воздается, яковый и у древних благочестивый обычай
был. Ибо честь, воздаваемая образу, переходит к
первообразному, и покланяющийся иконе покланяется существу
изображеннаго на ней. Тако бо утверждается учение святых
Отец наших, сиесть, предание кафолическия Церкве, от конец
до конец земли приявшия Евангелие" (Книга правил стр. 5-6).
Из этих слов видно, что святая Церковь
заповедует:
а) не только употреблять святые иконы в
храмах, в домах и других местах для того, чтобы они
возбуждали нас к воспоминанию Бога и Святых Его и к
подражанию им, но
б) и почитать или чествовать священные
изображения, - чествовать не Богопоклонением или служением
(latreia), которое подобает единому Божеству, а только
почитательным поклонением (timhtikh proskunhsei), (В своем
послании к Императорам отцы седьмого вселенскаго Cобора
выражают эту мысль раздельнее: "издревле принято святой
кафолической Церковью и узаконено святыми первоучителями
веры нашей и их переемниками, знаменитыми нашими отцами,
покланяться (proskunein) святым иконам и чествовать
(aspazesqai) их, - что одно и тоже. Но не одно и тоже
поклонение и служение. Григорий Богослов говорит: "чествуй
Вифлеем и поклоняйся яслям". Кто из здравомыслящих подумает,
что здесь говориться о духовном служении (peri tez en
pneumati latreiaz)? Неужели святой Григорий призывает
служить (latreuein) яслям? Поклонением (proskunhsiz)
выражается любовь и уважение к кому-либо. Посему Писание
научает нас: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому
послужиши (Лук. 4:8). Здесь слово - поклонишися стоит без
прибавления единому так как поклонение может быть воздаваемо
многим. Но далее сказано: тому единому послужиши, ибо только
Богу подобает служение (latreia). (apud. Labb. Concil.
T.VII)) и вместе выражать это чествование каждением пред
святыми иконами фимиама, поставлением свеч и под., -
чествовать не самыя иконы безотносительно, не дерево и
краски, а так, чтобы честь, воздаваемая образу, переходила к
первообразному, и покланяющийся иконе покланялся существу
изображенного на ней (подробнее см. Прав. Испов. ч.III, отв.
на вопр.55; посл. восточн. патриарх. о прав. вере отв. на
вопр.3).
Седьмой
Вселенский собор. Икона
Следовательно, Православная Церковь равно
осуждает:
а) и древних иконоборцев которые отвергали
как почитание святых икон , так и самое их употребление
(Начертание цер. ист. преосв. Иннокентия, век VIII, отд. II
и V, в т. I, стр. 395 и 420-425, изд. 4).
б) и новых, т.е. протестантов, которые хотя
и допускают употребление святых икон для украшения храмов
или для напоминания о Боге , но не принимают их почитания
(Conf. Helvet. 1, p.4; Calechism. Heidelb. qu. XCVII;
Calech. Recov. qu. CCLI et squ.);
в) и, наконец, всех тех, которые чтят иконы
безотносительно, поклоняются им как кумирам, или идолам, или
боготворят их ("Поелику сей (VII вселенский) Собор яснейшим
образом дает разуметь, как должно покланяться святым иконам,
когда предает проклятию и отлучению тех, которые воздают
иконам поклонение божеское, или называют православных,
поклоняющихся иконам, идолослужителями: то вместе с ними и
мы предаем анафеме тех, которые святому, или ангелу, или
иконе, или кресту, или мощам святым, или священным сосудам,
или Евангелию, или другому чему, елика на небеси горе, елика
на земле и в море, воздают такую честь, какая прилична
единому в Троице Богу" (Посл. восточ. патр. о прав. вере
отв. на вопр. 3, стр. 37-38, С-Пб, 1845).
I. Учение православной Церкви об иконах
имеет твердыя основания в Священном Писании (чит. разг.
свящ. с молаканом о поклонении святым иконам в Христ. чтении 1841, III, 81-113).
1. Церковь употребляет святые иконы (образа)
во храме и других местах для благоговейнаго воспоминания
Господа и Святых Его. И, по свидетельству Писания, Сам Бог
повелел Моисею устроить ковчег завета и поставить его в
важнейшей части первого ветхозаветного храма во святом
святых (Исх. 25:10 и след.; 26^33; Втор. 10:15). А ковчег
завета был ни что иное, как видимый образ присутствия Бога
невидимого, - образ, всегда напоминающий Иудеям Иегову и
возводивший мысль их к первообразу: и бысть, говориться о
Моисее, егда воздвизаху кивот, и рече Моисей: востани
Господи (Чис.10:34). Пред Господом плясати буду..., буду
играти и плясати пред Господем, - сказал Давид в ответ на
укор дочери Сауловой Мелхолы за плясание его пред ковчегом
завета (2 Цар. 6:21). Сам Бог повелел Моисею сделать два
изваянных изображения херувимов и поставить их во святом
святых по двум сторонам очистилища, которое покрывало ковчег
и служило как бы престолом Иеговы (Исх. 25:19-22); повелел
так же сделать истканные изображения херувимов на церковной
завесе, отделявшей святое святых от святилища (Исх.
26:31-33), подобно тому, как ныне иконостас отделяет алтарь
от самого храма; а вместе сделать такие же изображения
херувимов на тех попонах виссонных, которые покрывали не
только верх, но и стороны скинии и служили для нея вместо
стен (Исх. 26:6-37). Известно так же, что Сам Бог повелел
Моисею воздвигнуть медного змия в пустыне (Чис. 21:8); а
этот змий был собственно образом нашего Спасителя,
вознесшегося на крест (Ин. 3:14-15).
Устрояя другой постоянный храм Богу,
Соломон, по образу скинии, поставил в нем, по самой средине
Святаго святых, два сделанные из кипариса и позлащенныя,
изображения херувимов, которые одними крылами своими
соприкасались друг другу, другими достигали противоположных
сторон храма (3 Цар. 6:27; 2 Пар. 3:10-13), изваял и написал
херувимов на всех стенах храма (3 Цар. 6:29; 2 Пар. 3:7),
соткал такие же изображения херувимов на церковной завесе (2 Пар. 3:14). И Бог не только не осудил за то Соломона, но еще
выразил особенное Свое благоволение и к строителю храма, и к
самому храму: услышах глас молитвы твоя, сказал Господь
Соломону, и моления твоего, имже молился еси предо Мною: и
освятих храм сей, его же создал еси, еже положити имя Мое
тамо во веки: и будут очи Мои ту, и сердце Мое во вся дни (3 Цар. 9:3).
Если же сам Бог заповедал употребление
святых изображений в скинии и вне скинии, и одобрил
употребление их в храме Соломоновом: то почему же оне не
могут быть употребляемы в храмах новозаветных и вне храмов?
2. Церковь почитает святые иконы, и выражает
это почитание различными образами. Так точно, по повелению
Самого Бога, почитала и Церковь ветхозаветная бывшие в ней
священные изображения. Именно:
Мы покланяемся святым иконам или образам: и
Иудеи покланялись кивоту завета, служившему образом
присутствия Божия. Возносите Господа Бога вашего, и
поклоняйтеся подножию ногу Его, яко свято есть, - говорил
богодухновенный пророк Давид (Пс. 98:5), - а под подножием
ног Божиих он разумел кивот завета Господня (1 Пар. 28:2).
Поклонялись Иудеи и вообще храму Господню, образу и скинии
небесных (Евр. 8:5; Исх. 33:10), в котором и на завесе и на
всех стенах находились изображения херувимов: воста царь
израильский от земли, говориться о святом Давиде, и умыся и
помазася, и измени ризы своя, и вниде в дом Божий и
поклонися ему (2 Цар. 12:20). Вниду в дом Твой, взывает сам
Давид, поклонюся ко храму святому Твоему в страсе Твоем (Пс. 5:8).
Мы чествуем святые иконы каждением пред ними
фимиама. И из Святаго Писания известно, что Сам Бог
заповедал кадить фимиамом над кивотом: да кадит над ним
Аарон фимиамом сложенным благовонным рано, фимиам всегдашний
присно пред Господом в роды их (Исх. 30:7-8; снес. 40:5);
заповедал так же кадить фимиамом над алтарем кадильным,
находившемуся против завесы, на которой, как уже сказано,
были священные изображения херувимов (Исх. 40:26-29; снес. 2
Пар. 26:16-19; Лк. 1:9).
Мы чествуем святые иконы возжжением пред
ними свечей. И в той же самой заповеди, которою повелел
Господь первосвященнику иудейскому кадить над кивотом,
говориться о возжжении пред ним светильников: когда устрояет
светила, да кадит над ним: и когда возжигает Аарон светила с
вечера, да кадит над ним (Исх. 30:7-8). Кроме того, Господь
повелел Моисею поставить светильник с семью светилами пред
завесою с южной стороне ея, который возжигали священники
иудейские непрестанно от вечера до заутра (Исх. 26:34; Лев. 24:24).
3. Церковь, однако, употребляя и почитая
святые иконы, воздает честь не самим иконам безотносительно,
не дереву и краскам, а относя ее к первообразам, на иконах
изображенным, и вместе осуждает тех, которые чествуют иконы
безотносительно, поклоняясь им как кумирам, боготворят их. И
в этом случае Церковь поступает совершенно по Писанию. Ибо,
хотя Сам Бог повелел Моисею поставить в скинии ковчег
завета, воскурять пред ним фимиам, возжигать светильники,
даже покланяться пред ним, повелел также сделать подобия или
изображения херувимов, украсить ими все стены храма и
завесу, пред которою постоянно горел семисвечный светильник
и воскурялся фимиам, и воздвигнуть медного змия в пустыне;
но в тоже время Бог заповедал Моисею: да не будут тебе бози
иныи разве Мене. Не сотвори себе кумира, и всякаго подобия,
елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах
под землею: да не поклонишися им и да не послужиши им: аз бо
есмь Господь Бог твой (Исх. 20:2-5). Это означает, что
Израильтяне должны были не только не почитать каких либо
богов иных, языческих, не только не творить себе кумиров или
подобий каких либо предметов небесных, земных и преисподних,
с целью покланяться и служить им, но должны были и те
подобия или изображения, которые заповедал им Сам Бог, не
безотносительно чествовать, не принимать их за богов, за
кумиры, - а так, чтобы вся честь, воздаваемая, например,
кивоту завета, восходила к Самому Иегове, которому кивот
служит как бы подножием ног. И вот потому-то когда, с
течением времени, Иудеи начали покланяться медному змию в
пустыне, как кумиру и боготворить его, - царь Езекия,
сокрушил этого змия, и заслужил за то одобрение (4Цар. 18,4;
Прав. испов. Ч .Ш, отв. на вопр. 56).
II. Имея столь ясные основания в
Священном Писании Ветхого Завета, догмат о святых иконах
имеет еще более ясные и ближайшие основания в Священном Предании Нового Завета
Один из вселенских учителей веры, Василий
Великий, так говорит в своем исповедании: "приемлю и святых
Апостолов, Пророков и мучеников, и призываю их к ходатайству
пред Богом, да чрез них, т.е. по их предстательстве,
милостив будет мне человеколюбец Бог и да подаст мне
оставление прегрешений. Почему чту и начертание их икон и
покланяюсь пред ними, особенно же потому, что они преданы от
святых Апостолов и не запрещены, но изображаются во всех
наших церквах" (Oqen kai touz carakthpaz twn eikonwn autwn
timw proskunw (kat ixaireton toutwn paradedomenwn ek twn
agiwn apostolwn (kai duk aphgoreumenwn( all en pasaiz taiz
tkklhziaiz hmwn toutwn anistoroumenwn) Святой седьмой
вселенский Собор, исследовавший впоследствии, по его
собственным словам, со всякою достоверностью и тщательным
рассмотрением, догмат об иконопочитании, точно так же назвал
этот догмат, как мы видели, - преданием кафолической Церкви,
от конец до конец земли приявшие Евангелие. Доказательствами
этого предания служат:
1. Два древнейших сказания. Первое - о том,
что сам Господь наш Иисус Христос благоволил изобразить
чудесным образом Свой лик на плате и послал этот нерукотворный образ к Авгарю, Едесскому владельцу (Евагр.
Hist. eccl. IV, p.27; Иоанн Дамаскин. Точное изложение
православной веры кн.IV, гл.16, стр.268; Epist.ad.
Theophilum Imperat. n.5, in Opp. t.1, p.631. Le-Quien;
Кедрин. истор. кн.1, стр.175, в Христ. чтении 1834, III,
154-163 ), - сказание, которое не усумнились признать
истинным и Отцы VII вселенскаго собора (Act. IV, apud Labb.
T.VII ). Другое - о том, что один из четырех евангелистов,
Лука, знавший живописное искусство, писал и оставил после
себя иконы Божией Матери (Феодор. чтец. Hist. eccl. 1. sect
1; Иоанн Дамаскин. Epist. ad Theophilium Imperal. n.4,
p.631; Orat. adv. Constantinum Cabalin. n.6, p.618. T.1, ed.
cit. ), которыя с благоговением передавались и передаются из
рода в род в Церкви православной (Некоторые из этих икон
находятся ныне в нашем отечестве, каковы, по преданию: икона
Владимирская Божия Матери, икона Смоленской Божией Матери,
икона Ефесской Божией Матери (см. Сахарова, Исследование о
русской иконописи кн. II, стр. 20-23, С.п.б. 1849)).
2. Письменные свидетельства древних об
употреблении и почитании святых икон в три первые века. Так,
Тертуллиан упоминает об изображениях Спасителя на церковных
потирах в виде доброго пастыря (Si forte patrocinabitur
pastor, quem in calice depingis... (De puditicia, cap. X). И
еще: procedant ipsae picturae calicum vestrorum, si vel in
illis perlucebit interpretatio pecudis illius (ibid. cap.
VII )). Тот же Тертуллиан, Менуций Феликс и Ориген
свидетельствуют, как язычники укоряли христиан за то, что
они будто бы боготворили кресты, т.е. почитали священное
изображение креста, на котором распят Господь Спаситель
(Тертуллиан говорит, что язычники поэтому называли христиан
в укор - religiosi crucis (Apolog. c.XVI), antistites crucis
(ad Nation. 1, 12); Минуций Феликс, упоминая о том же упреке
язычников (Octav. c.IX. XII. XXIX) замечает: cruces nec
colimus (c.XXIX); Ориген. Contr. Cels. II, n.47). Евсевий
рассказывает, что он видал начертанные красками иконы
апостолов - Петра и Павла и Самого Спасителя, сохранившиеся
от древних христиан, которые обращались из язычества (Церк.
История кн. VII, гл. 18. стр. 423). Климент Александрийский,
кажется, указывает на употребление в его время многих икон
не только Спасителя, но и патриархов, Пророков и Ангелов,
когда говорит о Христианине: "останавливая взор на изящных
изображениях, он мысли устремляет на многих, прежде его
достигших совершенства, Патриархов, премногих Пророков,
безчисленных Ангелов, и на Самого Господа всех, научающего
нас, что и мы можем иметь жизнь, сообразную с сими высокими
образцами" (Это свидетельство приводится святым Иоанном
Дамаскиным в слове III об иконах, Opp. T. 1 p. 382, в Хр. чт.
1828, XXX, 46). Святой Мефодий Патарский ясно выражается:
"иконы Ангелов Его (Бога), начал и властей, устрояемыя из
золота, мы делаем в честь и славу Его" (Приводится так же
Дамаскиным (ibid. opp. p.390 и Хр. чт. 61; cfr. Galland.
Bibl. pp. T. III, p.781).
3. Вещественные памятники действительного
употребления и почитания святых икон в три первые века.
Разумеем священные изображения, находимые в катакомбах,
пещерах, усыпальницах мучеников, куда удалялись
первенствующие Христиане на молитву во дни гонений, -
сделанные на стенах, гробницах, сосудах, светильниках,
картинах и под. Изображения эти представляют, большею
частью, Спасителя в виде Пастыря, подъявшего на рамена свои
заблудшую овцу; пресвятую Деву Богородицу в венце или осиянии, держащую на руках Предвечного Младенца, так же в
сияющем венце; двенадцать Апостолов, рождество Спасителя и
поклонение Ему волхвов, чудесное насыщение пятью хлебами
множество народа, воскресение Лазаря; из ветхозаветной
истории - ковчег Ноев с голубицею, жертвоприношении Исаака,
Моисея с жезлом и скрижалями, Иону, извергаемого рыбою,
Даниила во рву, трех отроков в пещи и проч. (Raoul-Rochette,
Premier memoire sur les antiqu crelien., Peintures de
calasombes, p.185, Paris 1863; Mar. Lupi, dissert. T1, diss.
VIII, p.243 et squ; Aringhius, Roma subterranea novissima
lib. III ). Некоторыя из этих изображений с несомненностью
относятся ко второму веку (D'Aginsourt, Storia dell'arte,
coi monumenti, Prato 1826, vol. IV, p.69 et squ; Mar. Lupi,
T.1, dissert. VIII, p.243 et squ.); наибольшая часть с
полной уверенностью - вообще к периоду гонений на Церковь,
обнимающему три первые ее столетия (Mamachius, Orig. et
antiqu. Christ. Romae 1731, lib.1, c.1, 3 et squ.). А
употребление этих изображений в тех именно местах, куда
собирались Христиане для Богослужения, и где приносили
безкровную жертву; изображение Спасителя и Богоматери в
сияющих венцах, - чем издревле выражалось особенное почтение
(Ciampinius, Vetera monimenta, c.14, Romae, 1690); наконец,
прямые упреки язычников, будто Христиане боготворили кресты,
- свидетельствуют, что в три первые века Христианства святым
иконам было воздаваемо и надлежащее чествование. Если
Христиане, как несомненно, чтили изображение креста
Господня: могли ли они не чтить изображения Самого Господа,
которые несомненно употребляли? Должно, однако, заметить,
что в три первые века Христианства, по тяжким
обстоятельствам Церкви, употребление в ней святых икон не
было ни так открыто, ни так повсеместно, как с последующего
времени. Посреди непрерывных гонений от язычников, когда
Христиане принуждены были скрывать и часто переменять места
своего Богослужения, и когда постоянно должны были
опасаться, как бы предметы их благоговейного чествования -
святые иконы не подверглись поруганию от гонителей, - и
нужда, и благоразумие, и самое почтение к иконам требовали
употреблять их не всюду и скрывать их, или даже в некоторых
местах не употреблять вовсе. По крайней мере, известно, что
язычники иногда с укором спрашивали Христиан: "почему не
имеют они никаких известных изображений?" (Cur nullas aras
babent? templa nulla? nulla nota simulacra? (Apud. Minut.
Felic. in Octav. c.XXXII. Cfr. Ориген. adv. Celsum. VIII, n.17).
4. Свидетельства об употреблении и
почитании святых икон в четвертом и пятом веке, оставленные
современниками. Из этих свидетельств видно, что:
а) Иконы употреблялись тогда в храмах. Так,
кроме святого Василия Великого, ясно сказавшего что в
четвертом веке они изображались во всех церквах святой
Григорий Богослов упоминает, в частности об изображениях на
сводах храма, построенного его родителем в Назианзе (Слово в
похвалу отцу, тв. св. отцов 11, 142); Святой Григорий
Нисский повествует, что храм святаго мученика Феодора весь
был украшен изображениями его страданий вместе с
изображением Спасителя (Orat. de s.Theodor. in Opp. T.III.
p.579, ed Morel); Астерий, епископ Амасийский, описывает
икону святой мученицы Евфимии, представляющую так же ее
страдания и находившуюся в одном из халкидонских храмов,
построенном во имя ее (Сл. об иконе св. муч. Евфимии, в Хр.
чт. 1827, XXVII, 33-42). В пятом веке - Павлин Ноланский и
Сулпиций Север украсили построенныя ими церкви
многочисленными иконами, заимствованными из Нового и Ветхого
Заветов, чтобы эти иконы, как говорит первый, служили для
народа вместо книг и письмен (Павлин. Epist ad Sulpic. XXII.
n.2.5 ); Святой Нил, ученик Златоуста, на вопрос префекта
Олимпиодора, какими изображениями украсить ему храм, который
он намеревался построить, дал совет - украсить алтарь
крестом, а стены храма изображениями из истории ветхаго и
новаго завета (Epist. lib. IV, epist I.XI.LXII.).
б) Иконы употреблялись тогда и вне храмов, -
в домах и других местах. Евсевий повествует о живописном
изображении, находившемся на месте явления Бога Аврааму у
дуба Мамврийскаго вместе с двумя Ангелами, и представлявшем
это событие (Demonst. Evang. lib. V. приводится у св. Иоанна
Дамаскина в слове III об иконах, Хр. чт. 1828, XXX, 15), и
об иконах Царя Константина, которые, по смерти его,
распространились между жителями столицы и даже всей империи
(О жизни блаженного царя Константина. кн. IV, гл. 69, 72
стр. 281, 283 по русскому переводу); Святой Григорий
Богослов упоминает об иконе святого Полемона в жилище
некоего юноши (Приводится у св. Иоанна Дамаскина в слове III
об иконах, Хр. чт. 1828, XXX, 45); Св. Григорий Нисский - об
иконе, представляющей жертвоприношение Исаака (там же
стр.7); Св. Амросий - об иконах святого апостола Павла (Он
говорит о святых Гервасие и Протасие: cum quadam mihi tertia
apparuerunt persona, quae similis esse beato Paulo Apostolo
videbatur, cujus me vultum pictura docuerat (Epist. LIII));
Св. Иоанн Златоуст - об изображении св. креста и на домах и
на стенах, на дверях ("Нужно ли родиться, предлагается нам
крест; хотим ли напитаться таинственно сею пищею, нужно ли
принять рукоположение, или другое что сделать - везде
предстоит нам сей знак победы. Потому то мы со всяким
тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на
дверях, и на челе, и на сердце" (на Ев. Матф. беседа LIV, в
т.II, стр. 426), также в пустынях, на торжищах, при путях,
на горах и других местах (Orat. contr. Iud. et Gentil. n.9,
в Хр. чт. 1832, XXVII, 46-47). В пятом веке блаженный
Августин говорит об иконах Христа Спасителя вместе с
апостолами Петром и Павлом, находившихся во многих местах
(Credo. quod pluribus loci simul eos (Petr et Paul) cum illo
(Christo) pictos viderunt (De consens. Euangel. 1.p.10), и
об иконах жертвоприношения Исаакова, также находившихся во
многих местах (Contr. Faust. XXVI, p.73); блаж. Феодорит - о
небольших изображениях святаго Симеона Столпника, которые
прибивали в Риме на всех дверях работных храмин, надеясь
чрез то иметь себе защиту и безопасность (Hist. Relig. XXVI
); Феодор-чтец повествует о некоем Юлиане следующее:
"схваченный вдруг своими служителями, в присутствии и
гражданских начальников в епископском доме, он, когда был
принуждаем придать проклятию постановления Халкидонскаго
Собора, то, преклоняясь пред иконами умерших
священнослужителей, архиепископов Флавиана и Анатолия,
которые изображены были в Константинополе, и которыми
утвержден был сей Халкидонский Собор, громко воззвал: если
не хотите допустить правил вышеупомянутого святого Собора,
то предайте проклятию и иконы епископов, и изгладьте имена
их из священных списков" (Fragment. hist. eccles. p. 581,
ed. Vales, в Хр. чт. 1828. XXX, 43-44).
в) Иконам воздавалось тогда надлежащее
чествование. Св. Василий Великий, как мы видели,
засвидетельствовал, что он чтит иконы и покланяется пред
ними, и ученик его и преемник рассказывает о нем: "стоял
однажды преподобный Василий пред иконою Владычицы нашей, на
которой начертан был и лик славного мученика Меркурия, -
стоял он, молясь о погибели отступника и безбожного мучителя
Юлиана, и от сей иконы получил о сем откровение" (Дамаскин
сл. III, об иконах, Хр. чт. 1828, XXX, 10). Юлиан отступник
укорял Христиан за то, что они до обожения чтут изображение
креста ( To tou staurou proskuneite xulon (у Св. Кирилла
Александрийского contra Inlian. lib VI, in Opp. T.VI,
Part.II, p.194, ed. Aubert) - и Астерий Амасийский, описывая
подробно, как представлена была на иконе история страданий
св. мученицы Евфимии, говорит: "далее видна темница, в
которой сидит достойная уважения девица в темноцветной
одежде одна, простирает руки свои к небу, и призывает на
помощь Бога облегчить несчастия ее. Во время молитвы
является над головою ее то знамение, которому Христиане
покланяются, и которое везде изображают (знамение креста)"
(Хр. чт. 1827, XXVII, 41). Блаж. Феодорит и Филосторий
свидетельствуют, что изображениям царя Константина Христиане
оказывали великое почтение, покланялись им, возжигали пред
ними свечи, курили фимиам и под. (Феодорит. Hist. eccles.
lib. 1, p. 34, p.66, ed. Vales; Филосторг. hist. eccles.
lib. II, n.17, p.476, ed. cit).
Излишне было бы приводить свидетельства
последующего времени об употреблении и почитании икон в
Церкви, когда по мнению самих иномыслящих (Calvin. Inst.
christ. Relig. lib. 1, c.II ), с пятаго века это
существовало уже повсеместно (Впрочем такие свидетельства, в
большом количестве, можно видеть в Деяниях VII-го
вселенского Собора (apud. Labb. T.VII) и особенно у
Св.Иоанна Дамаскина в слове III об иконах (Хр. чт. 1828, XXX).
III. Новым побуждением к чествованию
святых икон служат те безчисленные знамения и чудеса, какие
благоволил Господь совершать чрез иконы верующих.
Сказаниями об этих чудесах наполнены
летописи как Церкви вообще, так в особенности Церкви нашей
(См. например Пролог, Окт. 11, Авг. 16,22 и многое другое.
Некоторые из таких сказаний приведены в Седьмом вселенском
Соборе (ap. Labb. T.VII, p.251-282)). Некоторые иконы Христа
Спасителя, Его пречистой Матери, святителя Николая и других
угодников Божиих, по обилию совершавшихся от них чудес,
издревле известны под именем чудотворных, и находясь в
разных местах православной Церкви, по устроению благодеющаго
нам Господа, доселе не престают быть как бы протоками или
проводниками Его спасительной для нас чудодейственной силы
(См. например Хр. чт. 1829. XXXVI, 357; 1830, XXXVII, 235 и др.).
IV. Здравый разум, со своей стороны, не
может не признать всей естественности и благотворности
употребления и почитания святых икон в православной Церкви
По естественному влечению нашего сердца,
кого мы истинно любим и почитаем, того желали бы, как можно
чаще, видеть, тому всегда готовы оказывать знаки своего
искреннего почитания. Не имея возможности часто видеть лица,
нами любимые и уважаемые, мы, по тому же влечению, стараемся
иметь, по крайней мере, их изображения, - и изображениями
отца, матери, брата и других близких сердцу и достопочитаемых особ украшаем наши жилища, и как бы
переносим на эти образы ту любовь и почтение, какие
чувствуем к их первообразам. Не естественно ли после сего и
Христианам иметь и почитать священные изображения своего
Господа, Преблагословенной Девы - Богородицы, святых Ангелов
и прославленных уже Богом человеков? Не естественно ли
покланяться пред этими изображениями в том духе, чтобы
честь, воздаваемая нами иконам, восходила к самим
первообразам, ими преднаписуемым? Возможно ли, чтобы кто
истинно почитал лице изображаемое, и в то же время ругался
над его изображением?
Представляя пред очами нашими лики нашего
Господа и Его пречистой Матери, лики Ангелов и Святых, и
разнообразные священные события из истории Ветхого и Нового
Заветов, святые иконы живо напоминают нам о самих
первообразах, на них изображенных, а вместе о тех
безчисленных благодеяниях, которые они совершили для нас и
совершают, о тех отношениях, какие мы обязаны иметь к ним, о
тех высоких подвигах благочестия, которые они завещали нам
для подражания, и таким образом возбуждают и питают в
сердцах наших чувствования веры, надежды, любви и вообще
всех добродетелей христианских. Иконы в этом смысле, по
выражению древних, суть как бы книги, общедоступные для
всех, образованных и необразованных, написанные вместо букв
лицами и вещами (Нил. Epist. lib. IV. epist. LXI, LXII;
Григорий Великий. Epist. lib. IX, epist. IX, ad Seven ).
И
эти книги могут даже сильнее действовать на нас, нежели
книги обыкновенные: потому что, когда мы читаем или слушаем
изложенное в письменном сказание о каких либо лицах или
вещах, то обыкновенно представляем еще их как бы в отдалении
от себя, и только воображаем их: а когда, напротив, смотрим
на самыя изображения лиц и вещей, то как бы видим их живыми
пред собою прямо, непосредственно поражаемся ими. Пример
Марии Египетской, которая, увидев однажды случайно икону
Богоматери, сияющей непорочностью и чистотою, до того была
поражена, что немедленно решилась оставить прежний порочный
образ жизни и обратиться к Богу, - равно как пример нашего
великого князя Владимира, столько поразившегося изображением
страшного суда, служат ясными тому доказательствами (См.
житие Марии Египетской. Aup. 1, и полн. собр. Русск. лет. т. 1, стр.45).
V. Вооружающиеся против святых икон
выставляют преимущественно следующие возражения:
1. "Сам Бог запретил почитание всяких
кумиров и изображений, когда дал заповедь: не сотвори себе
кумира, и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на
земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися
им, ни послужиши им" (Исх. 20:4). Но чтобы правильно
понимать эти слова, надобно их брать в полном составе речи,
которая читается так: аз есмь Господь Бог твой, изведый тя
от земли египетския, от дому работы. Да не будут тебе бози
иныи разве Мене. Не сотвори себе кумира, и всякаго
подобия...: да не поклонишися им, ни послужиши им: аз бо
есмь Господь Бог твой, Бог ревнитель (ст. 2-5). Очевидно,
что Бог запрещает здесь, во-первых, творить кумиры и всякие
подобия собственно богов иных, ложных, и, во-вторых,
запрещает поклонение и служение этим подобиям именно
Божеское, какое подобает Ему одному. Но мы творим и
употребляем священные изображения не ложных богов, а Бога
истинного и Святых Его, в которых Он почивает; мы
покланяемся и воздаем чествование святым иконам, не как
богам каким или идолам, а только относительно, т.е. относя
наше чествование к первообразам, на иконах изображенным. В
этом смысле Бог не только не запретил употребление и
почитание священных изображений, напротив, как мы видели,
даже заповедал его, повелев Моисею устроить ковчег завета,
бывший для Иудеев видимым образом присутствия Иеговы,
поставив во Святом святых изображения двух херувимов,
украсить такими же изображениями завесу и самыя стены
скинии, воскурять пред ковчегом и завесою фимиам, возжигая светильники и прочее.
2. "Древние язычники укоряли Христиан за то,
что они не имели у себя священных изображений, - и защитники
Христианства не отвергали этого укора, замечая, что образ
Божий начертан в душе самого человека". Но:
а) язычники укоряли Христиан собственно за
то, что они не имели у себя кумиров, изваяний (simulacra),
какие были у язычников, - а христианские иконы не то, что кумиры;
б) укоряли за то, почему Христиане не имели
у себя известных (nota) или открытых изваяний, напротив,
старались постоянно скрывать предметы своего почтения, - а
это отнюдь не значит, будто Христиане вовсе не имели у себя изображений;
в) язычники вместе с тем укоряли Христиан и
за то, будто они не имели храмов и жертвенников, - но так
как это последнее совершенно ложно, то можно судить, что
несправедлив и первый укор;
г) защитники Христианства, отвечая на эти
укоры язычников, если умалчивали о христианских иконах, то
точно также умалчивали о христианских храмах и жертвенниках,
хотя последние несомненно существовали (Ориген. in Matth.
tract. XXVIII. n.38 ; in les Nav. homil. X. n.3; Арнов. adv.
gent. lib. IV circa finem; Евсев. церк. ист. VIII, гл.13;
Лактанц. de mort. persecut. c.13 и др.); умалчивали,
конечно, потому, что не хотели выдавать врагам своего дела и
обнаруживать пред ними святыни, которую Церковь
действительно тогда скрывала.
3. "Древние учители Церкви ставили почитание
икон в преступление еретикам - гностикам и последователям Карпократа" (Ирин. adv. haeres. 1, 25. n. 6; Епифан. haeres.
XXVII; Августин. de haeres). Но не почитание икон вменяли в
преступление древние учители означенным еретикам, а то, что
эти еретики - а) наравне с изображениями Христа Спасителя и
апостола Павла чтили изображения Гомера, Пифагора, Платона,
Аристотеля, и притом - б) воздавали всем этим изображениям
чествование божеское, по обрядам языческим, и след. впадали
в идолопоклонство (Ирин. loc. cit.; Епиф. haeres. XXVII,
n.6; Феодорит. Haeret. fabul. lib. VII ).
4. "Один из соборов Испании, Ульвирский,
бывший в 305 году, 36 правилом своим прямо запретил
употребление икон в храмах" ( Placuit, picturas in ecclesiis
esse non debere ne quod colitur et adoratur, in parietibus
depingalur). Но:
а) прежде всего этим правилом несомненно
предполагается, что иконы употреблялись тогда в храмах;
б)
правилом запрещалось изображать на стенах храмов собственно
то, что Христиане боготворят (quod colitur et adoratur),
т.е. как догадываются (De-Aquirre. Collect. max. Conciliocum
Hispaniae. Romae, 1693. T.1, p.502 et squ.), изображать Бога
в Его существе, которое невидимо и неизобразимо;
в) не
невероятна, впрочем, и другая догадка, что правило это
постановлено по обстоятельствам места и времени: в Испании
свирепствовало тогда гонение Диоклетианово, и язычники,
часто вторгаясь в христианские храмы, подвергали поруганию
священные изображения Господа и Угодников Его, - в
предотвращение сего и принято было на время означенное
правило (Другие возражения против иконопочитания и ответы на
них см. в Камне веры, т. 1, стр.115-200 (Догм. о св. иконах
ч. II, гл.1)).
Макарий, архиепископ Харьковский,
ректор Санкт-Петербургской академии
Православно-догматическое богословие. - Том 2. 1857 –С. 435-445.
|
