Зачем Церковь проклинает Иуду?
Я очень люблю службы Страстной седмицы,
но мое благоговейное настроение всегда омрачается одним
фактом: вместо того, чтобы сосредоточиться на страстях
Христовых, мы почему-то постоянно отвлекаемся на
воспоминания об Иуде, причем называем его самыми
недобрыми словами: "раб и льстец, друг и диавол". Мне
странно слышать, как Церковь из года в год проклинает
человека, соблазнившегося на предательство. Ведь Иуда - это душа живая, такая же, как любой другой человек.
Кто из нас застрахован от малодушия? За падшую душу
молиться надо, а не пенять ей на ее падение. Я понимаю,
что трудно, почти невозможно простому, не святому
человеку молиться, например, за Гитлера или Сталина. Но
на их совести страшные злодеяния. А Иуда виноват лишь в
одном - через него свершился Божий замысел. Ведь
избежать крестных мук Христос все равно не смог бы. Так
надо ли проклинать человека, который и сам так тяжело
переживал свое предательство, что даже впал в отчаяние и
покончил с собой? Мария.
***
Отвечает архимандрит Ианнуарий Ивлиев,
кандидат богословия, профессор Санкт-Петербургской
духовной академии, преподаватель Санкт-Петербургского
университета:
- Уважаемая Мария. В вашем письме
высказано весьма ценное наблюдение: "Я очень люблю
службы Страстной седмицы, но мое благоговейное
настроение всегда омрачается одним фактом: вместо того,
чтобы сосредоточиться на страстях Христовых, мы
почему-то постоянно отвлекаемся на воспоминания об
Иуде".
Поцелуй Иуды.
Византийская книжная миниатюра
И в самом деле: когда мы читаем краткие
евангельские повествования обо всем, что связано с
искупительной смертью Спасителя, мы можем почувствовать,
что первых христиан, из среды которых и происходят наши
канонические Евангелия, занимали несколько иные
проблемы, нежели нас сегодня, когда мы размышляем о
крестной смерти Иисуса Христа. Например, нас интересуют
все юридические обстоятельства, которые привели к
смертному приговору. Этому вопросу посвящены
бесчисленные исследования, размышления, научные и
ненаучные дискуссии, многочисленные романы, а также
художественные и документальные фильмы. Мы всенепременно
хотим знать: кто же, в конце концов, виновен в смерти
нашего Спасителя? На кого нам следует направить наш
гнев? Но первые христиане интересовались другим
вопросом. Они спрашивали себя: как объяснить людям, что
именно Тот, Кто испытал позорную крестную смерть,
является Сыном Божиим и Спасителем мира? Вопросы
исторического, психологического и юридического характера
их не очень-то занимали.
Вспомним хотя бы весь ряд великих
посланий апостола Павла. Есть в них хотя бы одно слово
об Иуде или о юридических процедурах суда над Иисусом и
Его осуждения? Ни единого слова! Но что в них есть, так
это мучительные и плодотворные размышления над смыслом
Креста, над этим Божественным парадоксальным чудом
спасения через крестную смерть, чудом, которое "для
иудеев соблазн, а для эллинов безумие"! Ничего не
поделаешь. Сегодня измельчавшая мысль отцеживает комаров
исторических подробностей, редко обращая внимание на
целые скалы и утесы смысла нашего оправдания во Христе.
Однако основной вопрос, поднятый в вашем
письме, свидетельствует о том же странном сдвиге в
сознании современного христианина: скорбя о том, что вам
мешают "сосредоточиться на страстях Христовых", вы
тратите драгоценное время на то, чтобы озаботиться якобы
несправедливостью в отношении предателя Иуды, и
размышляете о судьбе последнего. И это тоже удивительно.
Впрочем, не вы первая поднимаете этот вопрос. Если наши
Евангелия о мотивах поступка Иуды Искариота сообщают
чрезвычайно кратко, то позже, особенно в последние
столетия, вокруг этой фигуры нагромоздились целые
монбланы всевозможных гипотез. Если, например, Евангелие
от Марка о причинах поступка Иуды скромно умалчивает,
просто констатируя желание Иуды выдать Иисуса
первосвященникам; если Евангелисты Матфей и Иоанн
намекают на то, что к предательству Иуду толкнули
алчность, жадность и сребролюбие, - то позже были
"домыслены" и другие причины: зависть, ревность,
честолюбие, фанатический национализм. Фантазии
истолкователей поведения Иуды цвели разными красками.
Некоторые доходили до того, что представляли Иуду чуть
ли не героем. Но, конечно, все это размышления суетные и
никчемные.
Однако не менее суетно взвешивать на
наших человеческих весах вину Иуды, сравнивая ее с виной
всяких злодеев, которым не было числа в долгой истории
человечества. Проклятия в адрес Иуды вполне объяснимы с
психологической точки зрения. Эти проклятия -
отражение первого нравственного импульса человека,
слышащего о коварном предательстве близкого ученика и
друга. И если осуждения "Иуды злочестивого" звучат в
церковных песнопениях, то разве трудно понять, что они
берут начало в том же естественном нравственном
отвращении? И разве литургические тексты не ставят перед
собою задачу педагогического, дидактического свойства
осуждения всякого злодеяния? Но более трезвое и более
внимательное прочтение Первоисточника, то есть
Евангельского текста, дает нам и другой урок. Мы видим,
что Сам Иисус Христос не проклинает и не осуждает
предателя Иуду на вечную погибель! Внимательно вчитаемся
в слова Господа, сказанные Им на Тайной Вечери: "...Сын
Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому
человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было
бы тому человеку не родиться" (Мк. 14:21). Это нам
напоминает другое слово Иисуса Христа: "...горе тому
человеку, через которого соблазн приходит" (Мф. 18:7).
Те, кто тщательно изучают Священное Писание, знают о
существенной разнице между проклятием и провозглашением
"горя". Здесь не место давать уроки по библеистике. Но
достаточно отметить, что через проклятие на виновного
призываются гибельные последствия его вины. Длинный ряд
проклятий читаем, например, в книге Второзакония:
"Проклят, кто сделает изваянный или литый кумир,
мерзость пред Господом... Проклят злословящий отца
своего или матерь свою! ...Проклят, кто слепого сбивает
с пути!" (Втор. 27:15-26). И так далее. Что же касается
провозглашений "горя" (в оригинале - "увы"), то
таковые не призывают на виновного погибели, не
проклинают его, но с прискорбием и сокрушением
утверждают, сколь опасные последствия грозят человеку в
результате его деяний или поведения. Так и в
высказывании Иисуса Христа "но горе тому человеку,
которым Сын Человеческий предается" речь идет не о
проклятии, не об осуждении на вечную погибель. Этот
возглас – "горе! увы!" - утверждает, что
предательство Сына Человеческого имеет для Иуды роковые
последствия. Какие? Это – дело праведного Суда Божия.
И мы должны помнить, что "горе тому" - абсолютно
серьезное предупреждение каждому из нас!Наши поступки
составляют всю нашу личную историю. В ней они были и
остаются, даже если они нам будут прощены по милости
Божией.
***
Страстная седмица:
***
Пожалуй, стоит заметить еще следующее:
крестный путь Иисуса Христа был предопределен волей Его
Отца ("Сын Человеческий идет, как писано о Нем"). Однако
для самого Иуды Искариота эта определенная Писанием
неизбежность не могла быть и никогда не будет
извинением. Его предательство останется его поступком,
фактом его биографии и его истории, даже если сам он
будет прощен по милости Божией. Но об этом мы судить не
имеем права.
Вместо того чтобы увлеченно размышлять о
судьбе Иуды, нам следовало бы задуматься о другом - о
нас самих, о том, принимаем ли мы слова и поведение
Иисуса Христа как высокий образец христианской веры и
нравственности? Сказанные Спасителем слова об Иуде не
содержали в себе ни проклятия, ни вечного осуждения. Это
были слова, исполненные великой печали, слова сокрушения
и грозного предостережения. Нам не дано предвосхищать
решения Суда Божия. Поэтому, когда, например, мы читаем
в великой поэме Данте об Иуде, погруженном в глубины
ада, мы должны воспринимать это как поэтическую
вольность, отражающую наше понятное нравственное чувство
отвращения к греху предательства. Но не забудем при этом
и того, о чем мы уже сказали: стремления Евангелия
предостеречь, что в той или иной мере предателем Христа
может стать каждый из тех, кто именует себя Его учеником
и последователем! Да не случится такового!
Ианнуарий Ивлиев, архимандрит
Нескучный сад - 02.04.2010.
|
