Страстная седмица: Христос и я
В прошлый Великий четверг после службы мы
обсуждали, какие материалы давать на сайт, стоя на лестнице
в храме святой Татианы. Тогда шли какие-то скандальные
дискуссии. "Если мы православные христиане, то, что
происходит сейчас в храме, должно быть для нас важнее
остального", – сказала Саша Никифорова. Она была абсолютно
права.
Раз в году, в Страстную седмицу, Церковь
очень явственно представляет нам события последних дней
земной жизни Сына Божия, а совершаемый только в Великий
четверг чин умовения ног позволяет очень реально
почувствовать себя присутствующим на пасхальном ужине со
Спасителем. Воспоминание Страстных дней – повод представить
себя там, рядом со Христом, в каждой из описанных в
Евангелиях ситуаций.
Если бы тогда, когда Христос ходи по земле,
я жила рядом с Ним, как бы повела себя? Каждый момент –
точка, из которой расходится множество тропок-вариантов
поведения.
Среда. Предательство Иуды
В ретроспективе легко оценить поступок
человека, а если ничего еще не произошло, если все
только-только совершается? Иудея. Иисус Христос ходит по
городам, воскрешает мертвых, вон и известного многим своей
благочестивой жизнью Лазаря тоже воскресил. Народ радостно
встречает Иисуса при въезде в Иерусалим, город давно не знал
такого искренней всенародной радости, все ждут, что Он
проявит себя как Мессия, даст Иудее свободу от римлян, и
наступит всеобщее благоденствие. Но Иисус не торопится
становиться лидером, да и, накормив народ у моря, где росло
так много зеленой травы, почему-то скрывается, когда его
хотят сделать царем. Настоящим царем, какого давным-давно
уже не было в Израиле! Почему? И главы религиозных общин,
почему-то не спешат признать Иисуса Мессией... А если правы
они? Кому верить? Как правильно оценить ситуацию?
Хватит сил поверить своему сердцу и не
изменить Ему? Хватит мудрости не бежать сломя голову
куда-то, а просто помолиться, искренне обратиться к Богу с
просьбой помочь разобраться? Хватит смелости открыто сказать
друзьям, соседям, коллегам, что точно знаешь, что Он –
Христос? А если голова начинает кружиться от вопросов и
мыслей и дискуссий, подобных тем, что сейчас идут в ФБ и на
разных сайтах, хватит выдержки не поддаться чужому мнению,
не сбежать к признанным лидерам и авторитетам и не продать
праведника за копейки, но зато успокоиться раз и навсегда,
оказавшись в нужном "лагере"?
Четверг. Тайная Вечеря
Вот уже скоро Пасха, и они там собрались на
ужин. Они. Там. С Ним. А мне? Мне все равно и я просто сижу
дома или пытаюсь разобраться, что же происходит? Мне хочется
оказаться там с ними – ради любопытства или ради того, чтобы
узнать правду о себе и об этом мире? А если узнать правду –
то для чего? Смогу ли я как-то использовать это знание или
лень помешает написать и рассказать об этом, или станет
страшно, что никто не поймет, а Он... а Его я не очень
понимаю, потому что вот Он и Сам говорит, что пока мы не
можем понять.
Тайная
вечеря Патриаршая
трапезная Храма Христа Спасителя
А если я там среди апостолов, такое ведь
тоже могло быть... И Он встает и опоясывается полотенцем,
берет таз с водой и подходит, чтобы умыть ноги... Какие
чувства роятся внутри? Любопытство, гордость, презрение?
Если по-честному, что я думаю о Нем? Молчу ли, тая в себе
это вихрь мыслей, или решаюсь, как Петр, спросит о том, что
меня волнует? Могу ли так же искренне реагировать на Его
слова, или мое сердце совсем для Него закрыто?
Мы за столом и известно, что кто-то Его
предаст, и один из нас или даже я спрашиваем, а кто же
предатель, с какой целью звучит вопрос? Любопытство? Хочется
знать, чтобы проверить, не ошибется ли Он в прогнозе? А
вдруг кто-то из присутствующих мне не нравится и хочется
получить "санкцию" на то, чтобы не делиться с ним едой и
одеждой, не давать денег, забыть о сдержанности и высказать
в лицо все, что я о нем думаю? А если это я, если это я
запуталась в вопросах и Он знает, что я уже договорилась
прийти и предать его... У меня хватит смелости, взглянув в
Его глаза, подойти и сказать: "Прости. Прости, эта мысль
была у меня, но я не хочу теперь. Прости и помоги мне
остаться с Тобой, несмотря на все искушения"? А признаться
(исповедаться) в этом перед всеми, чтобы мы вновь стали
едины в любви и дружбе с Ним?
А если ночью я иду к первосвященнику, предаю
Его и потом понимаю, ЧТО совершила... я смогу прийти к Нему,
признаться и просить прощения? Или помолится Богу и перед
Ним исповедовать грех, потому что я поняла, что хочу быть с
Ним. Я смогу? Или, поняв, буду и дальше бежать от Него и не
придумаю ничего лучше, как найти веревку, уйти от всех и
убить себя, чтобы, наконец, перестать думать? Говорят, бесы
нередко внушают человеку мысль, что его никто не поймет.
Человек запутывается в себе, закрывается ото всех и от Бога
и в конце концов решает уйти из жизни. Не встану ли я на эту
ошибочную дорогу?
Четверг. После Тайной вечери
Гефсиманский сад. Если я со Христом – то
защищаю ли Его? Отбиваюсь или убегаю? А когда его связывают
– остаюсь ли, просто чтобы до конца быть рядом с Ним? Я
ничего не смогу изменить, не смогу Его спасти, но смогу ли
просто до конца быть рядом?
А если я среди воинов и вдруг пойму, что Он
– Бог. Я смогу сказать об этом своим сослуживцам? А если я
на месте Иуды, веду воинов в сад и вдруг в последний момент
передумываю предавать., смогу ли сказать им, что Христа в
саду не было, нет и не будет, чтобы только спасти Его, зная,
что за это воины просто убьют меня на месте или подвергнут
пыткам?
Пятница. Его увели.
Если я тот, кто вхож к архиерею, то решусь
ли взять с собой кого-то еще, не испугаюсь ли, что он меня
подставит? Если я с тем, кто вхож к архиерею, могу
пробраться туда, где заточен Христос, у меня хватит смелости
попросить разрешения прийти к Нему? Чтобы Он знал, что не
один? Или сказать правду, что да, я из Его учеников? Или
пересилит стах?
Если я там работаю, то смогу ли удержаться
от соблазна выслужиться перед начальством и намекнуть, что
ночью к нам пришли Его ученики и можно их схватить?
А если я один из стражников и вдруг понимаю,
что Он невиновен, то смогу ли сказать другим, что Его нельзя
бить? Смогу ли под страхом того, что меня сейчас привяжут к
столбу и начнут бить вместе с Ним или вместо Него? Скажу ли
я Ему перед лицом своих коллег хоть словечко поддержки?
Казнь – избиение – совершена. Иисус Христос
выжил. По закону Его надо отпустить... но люди кричат:
"Распни! Распни Его!".
Если я Пилат – то осмелюсь ли сказать, что
толпа не права и ценой своей жизни отпустить Иисуса Христа?
Если я его жена – то начну ли уговаривать мужа отпустить Его
или, ради того, чтобы не пострадал праведник, выйду ли к
народу сказать, что они неправы, зная, что меня сию же
минуту задушат или разорвут?
А. Чизери. Ecce Homo (Се, Человек)А. Чизери.
Ecce Homo (Се, Человек)
А если я в толпе и знаю, что Он невиновен, а
они, вопреки римскому закону, хотят отправить Его на вторую
казнь, скажу ли хоть слово в Его защиту? Чтобы Он знал, что
не один, а после смерти я могла бы честно стоять перед лицом
Бога?
Пятница. Распятие
Три креста за городом. Если я – на одном из
них, то ради одобрения прохожих издеваюсь над Распятым
Иисусом Христом и тем тешу свое самолюбие или готова вместе
с болью терпеть и насмешки, но честно говорю, что над Ним
насмехаться нельзя? Или, как и один из распятых, прошу
помянуть меня в Его Царстве?
Снятие со
Креста. Мозаика рядом с камнем помазания. Храм
Воскресения Христова, Иерусалим
А если я среди прохожих – то насмехаюсь или
молчу, чтобы слиться с толпой, или встаю рядом с крестом,
чтобы поддержать Его, зная, что за это меня могут распять
тут же, рядом с ним?
А если и в этой ситуации я Пилат, то снимаю
ли по просьбе фарисеев табличку или оставляю все, как есть?
***
Страстная седмица:
***
Пятница. Смерть
Мне приказано убить распятых. Какая глупость
– ради исполнения заповеди Божией о субботнем покое убить
трех людей, которые и так прибиты гвоздями к крестам за
городом! Но если я воин и мне приказано – я рискну
ослушаться приказа и стать изгоем или умереть за
неповиновение?
А если я вижу смерть Христа, то рискну ли
сказать, что Его распяли нечестно, что Он был праведник и
Сын Божий? Или снова испугаюсь?
А хватит у меня смелости пойти к Пилату и
просить разрешения похоронить Его? И еще – готова ли я
отдать, может быть, с таким трудом скопленные деньги, чтобы
оплатить это погребение просто потому, что нельзя оставить
Его вот так, ведь Он многому меня научил, ведь я говорила,
что буду Ему другом. Но решусь ли я сделать это на самом
деле?
Воскресение
И наконец, утром, когда уже можно пойти
куда-то, я испугаюсь иудеев и предпочту переждать дома или
все-таки решусь одна или с подругами пойти, чтобы по обычаю
навестить усопшего в гробнице? Даже если Он и не Мессия, то
просто потому, что был Учителем, Другом? Я смогу остаться
верной в самом главном, переборов сомнения и страх? И смогу
ли найти верную точку опоры, построить свою жизнь не на
рассыпающемся песке, а не твердом камне?
Когда читаешь Евангелие и знаешь, что в
конце концов Воскресение совершилось, очень легко сказать,
что да, на месте всех этих людей я поступила бы так, как
надо. Но это будет неправдой. В реальной жизни очень много
ситуаций, которые аналогичны евангельским эпизодам Страстных
дней, хотя, конечно, они не столь масштабны. Но в мелочах,
на бытовом уровне все они – о том же самом: остаться верной
или предать, поддержать или бросить того, кому нужна рука
помощи; высказаться или ради собственного спокойствия
промолчать; сказать правду и остаться в одиночестве или
хранить молчание, боясь, что многие отвернутся от тебя,
потому что эта правда неудобна и так далее.
От двух священников я слышала, что Страстная
– не время для разговоров и даже подробных исповедей. Нам
остается только быть со Христом, проживать с Церковью
последние события Его земной жизни и что-то понимать о себе
и об этой жизни. И, наверное, главное – несмотря ни на что
быть вместе, потому что в нас после Причастия течет одна –
Его – кровь. Быть друг с другом и с Ним.
Ольга Богданова
Татьянин день - 12.04.2012.
|
