Блаженный Августин Аврелий - творения

Аврелий Августин. Проповеди и поучения

Память: 15 июня / 28 июня

Августин Аврелий - христианский богослов и философ, влиятельнейший проповедник, епископ Иппонийский (Гиппонский), почитается как один из наиболее выдающихся церковных учителей вселенского масштаба.

Святой Августин. Фрагмент полиптиха. Художник Антонелло да Мессина, 1473 год, Палермо, Италия

***

Проповеди и поучения

Содержание

• Беседа 1. О том, что Христос в Писании изображается неодинаково. Против ариан
• Беседа 2. О жертве вечерней - Изъяснение Евангелия от Иоанна пролог
• Беседа 3. О Сусанне и Иосифе, с увещанием о целомудрии
• Беседа 4. О любви к Богу и о любви к миру
• Беседа 5. О презрении к миру
• Беседа 6. О нашем хождении верою в настоящей жизни
• Беседа 7. О страхе Божием 1
• Беседа 8. О страхе Божием 2
• Беседа 9. О любви и о слепце прозревшем
• Беседа 10. О любви
• Беседа 11. О пользе покаяния 1
• Беседа 12. О пользе покаяния 2
• Беседа 13. К новопросвещенным, в 8-й день после крещения
• Беседа 14. К воздерживающимся от брачной жизни ad continentes
• Беседа 15. О жизни и нравах своих клириков 1
• Беседа 16. О жизни и нравах своих клириков 2
• Беседа 17. Похвала миру De laude pacis
• Беседа 18. О мире и любви
• Беседа 19. О единении между братиями и любви между ближними Сир.25:2
• Беседа 20. Об одном донатисте, обратившемся к Церкви
• Беседа 21. О воскресении мертвых
• Беседа 22. О воскресении мертвых
• Беседа 23. О песни в книге "Исход" Исх. XV, 1-21

Беседа 1

В общем порядке проповедей блаж. Августина беседа считается 341-ой.*

О том, что Христос в Писании изображается неодинаково. Против ариан

1. Господь наш Иисус Христос, братия, неодинаково обозначается в Писании, поскольку могли проникнуть мы в смысл священных страниц, говорится ли о Нем в законе и пророках, или в посланиях апостольских, а также в событиях, о которых повествует Евангелие. Во-первых, изображается Он, как Бог, по божеству равный Отцу и совечный Ему прежде воплощения Своего. Во-вторых, с принятием плоти, Он изображается столько же Богом, как и человеком, и столько же человеком, как и Богом, хотя, по некоторому свойству превосходства, и не сравнивается с прочими людьми, будучи ходатаем и главою Церкви. В-третьих, иногда Христос изображается в смысле всей полноты Церкви, т.е. как глава и тело, по образу некоего мужа совершенного, коего мы являемся отдельными членами. Все это несомненно для верующих и для разумных вполне понятно. Конечно, не все многочисленные свидетельства Писания, за недостатком времени, можем мы привести и изъяснить здесь: свидетельства, которые говорят о трех указанных способах изображения Христа. Однако, не хотим и опустить некоторых, чтобы, зная их, остальные вы сами могли подметить и отыскать в Писании.

2. К первому способу изображения Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя, Единородного Сына Божия относится то, что является самым главным и самым выдающимся в Евангелии от Иоанна, а именно: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит и тьма не объяла его" (Ин.1:1-5). Замечательны и дивны слова эти, и, прежде чем изъяснить их, необходимо хорошенько продумать. Если бы, например, предложена была вам пища, то один одну часть ее взял бы, другой - другую. Все вкушали бы одну пищу, но не всем досталась бы вся пища. Так и теперь, как бы некоторая словесная пища и питье предлагаются вам. Но до всех и вся доходит она. Разве, когда говорю я, один из вас получает один слог, а другой - иной? Или разве один воспринимает одно слово, другой - другое? Если так, то мне нужно было бы сказать столько слов, сколько людей здесь, чтобы до каждого дошло хотя по одному слову. На самом деле, я безпрепятственно высказываю гораздо больше слов, чем сколько предстоит предо мной людей, и все это делается достоянием всех. Итак, слово человеческое не уделяется по слогам каждому, но все его слышат. Слово ли Божие может делиться на части так, чтобы везде быть понемногу? И неужели, братия, можно приравнять звучащие и преходящие слова наши к тому, неизменно пребывающему Слову? И неужели я уже приравнял, когда привел вышеуказанный пример слова? Но я в возможной мере хотел убедить вас только, что Бог употребляет явления из чувственного мира, для уверения вас в том, чего вы не видите в мире духовном. Впрочем, остановимся на другом, более важном. Ведь слова наши звучат и преходят. Представьте из духовных отвлеченных предметов, напр., справедливость. Вот один, помышляющий о справедливости, на западе, другой - на востоке. Откуда происходит, что и тот представляет всю справедливость, и этот? И тот созерцает всю ее, и этот? Кто думает о справедливости, сообразно с которой следует поступать ему, справедливо поступает. Созерцает он ее внутренне, а проявляет внешне. Как он созерцает внутренне, когда нет ничего перед ним? И ужели, если он находится в одном месте, до того места не дойдет помышление другого? И вот, когда ты, находясь здесь, мысленно созерцаешь то же, что и другой, находящийся в другом отдаленном месте, и притом все представляешь ты, все и тот, так как, что сверхчувственно и безтелесно, всюду все, верь тогда, что Слово (Божие) все во Отце, все в матери (in utero). Верь этому о Слове Божием, которое есть Бог у Бога.

3. Но выслушай далее и о другом способе изображения Христа в Писании. То, что выше сказал я, относится к Нему прежде Его вочеловечения. Теперь же послушай, что еще говорит Писание: "И Слово стало плотью, и обитало с нами"(Ин.1:14). Тот, кто сказал раньше: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть" (Ин.1:1-3), напрасно стал бы изображать нам божество Слова, если бы умолчал о Его человечестве. Для того, чтобы можно было видеть то Слово, Оно здесь со мною вселяется. Чтобы сделать способным меня к созерцанию того (божества), Бог Сам нисходит к моему недостоинству. Приняв естество человеческое от естества же человеческого, Он стал Человеком, приходит с бременем плоти к тому, кто лежал израненный на пути (Лк.10:30-37), чтобы таинством воплощения Своего утвердить слабую веру нашу, просветить наш разум, сделать его способным к созерцанию того, чего никогда не лишался Он через то, что принял. Начал быть Человеком, но не перестал быть и Богом. Вот это есть изображение Христа Иисуса как ходатая нашего, и как Главы Церкви, именно, что Бог стал человеком, который вместе является и Богом, по слову св.Иоанна: "И Слово стало плотью, и обитало с нами (Ин.1:14).

4. Теперь узнайте о том и другом способе изображения Христа из следующих слов апостола Павла: "Он, будучи образом Божиим, - говорит апостол, - не почитал хищением быть равным Богу". Это то же, что "в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин.1:1). Как апостол сказал бы: "не почитал хищением быть равным Богу", если бы Он (Сын) был не равен Богу? И если Отец Бог, а Тот не Бог, то как же Он равен Ему? Там евангелист говорит: "Слово было Бог", а здесь апостол говорит: "не почитал хищением быть равным Богу". И где тот пишет: "И Слово стало плотью, и обитало с нами" (Ин.1:14), там этот сказал: "но уничижил Себя Самого, приняв образ раба" (Флп.2:6-7). Обратите внимание: чрез то именно, что сделался человеком, чрез то, что "Слово стало плотью, и обитало с нами", через это Сын Божий "уничижил Себя Самого, приняв образ раба". Чем уничижил? Не тем, что потерял божество, но тем, что принял человечество, явившись людям тем, чем был прежде, пока не сделался человеком. Так явлением Своим Он уничижил Себя, т.е. сохраняя достоинство величия, принял плоть - одеяние человечества. Через то именно, что Себя Самого уничижил, приняв образ раба (не образ Бога принял. Об образе Бога, когда говорит апостол, не сказал: приняв, - но "будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу"), через это именно Он явился посредником (mediator) и Главою Церкви. При посредстве Его мы соединяемся с Богом чрез таинство воплощения, чрез Его страдания, воскресение, вознесение на небо и будущее славное пришествие Его, когда услышим те два решения, которые некогда произнес Господь [1]. Когда услышатся эти два решения? Когда воздаст Он "каждому по делам его" (Мф.16:27).

5. Итак, помня это, не увлекайтесь пустословием людей, которое, "как рак", распространяется, как сказал об этом апостол (2 Тим.2:17), но оберегайте слух ваш и целость мысли вашей, как торжественно обрученные одному мужу Христу. Если телесное целомудрие бывает лишь у немногих членов Церкви, то целомудрие духовное, чистота мысли должна быть у всех; этой чистоты и хочет лишить вас змей, о чем тот же апостол говорит: "я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою. Но боюсь, чтобы, как змей хитростию своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе" (2 Кор.11:2-3). Боится апостол, чтобы не повредились умы, т.е. мысли наши, и не оказалась поврежденной чистота веры.

Итак, бодрствуй душа, храни чистоту свою, имеющая плодоносить потом в объятиях твоего жениха. Ограждайте от терний слух ваш. Вот, смутила немощных членов Церкви ересь арианская. Но, по милости Божией, победила вера кафолическая. Не оставил Он (Господь) Церкви Своей. Если и послал ей на некоторое время испытания, то для того послал, чтобы она молилась Тому, чрез Кого утверждается на твердом основании. И доселе еще шипит змей и не смолкает. Старается обещанием какого-то знания увлечь из рая Церкви того, кого не хочет допустить возвратиться в тот рай, откуда изгнан был первый человек.

6. Заметьте, братия: что было в том раю, это есть теперь в Церкви. Пусть же никто обманом каким-либо не увлекает вас из этого рая. Довольно того, что тогда мы пали. Опытом изведав это, хоть теперь исправимся. Лукавый всегда старается ввести нас в искушение и соблазн. Иногда успокаивает он безнаказанностью, как и там успокаивал, говоря: "Неужели смертию умрете?" (Быт.3:4) [2]. Того лишь хочет он, чтобы христиане проводили порочную жизнь. Неужели всех, говорит он, погубит Бог? Неужели всех осудит? Да, говорит Господь, осужу; прощу лишь тех, которые изменятся. Пусть оставят порочные дела свои - и Я изменю угрозы. Он же (лукавый) обольщает и внушает именовать Отца большим Сына. Вот, говорит он, написано: "Отец Мой более Меня" (Ин.14:28), а ты называешь Его равным Отцу. Соглашаюсь с тобой. Но следует признать не только это, но и другое, потому что о том и о другом написано. Почему же одно ты признаешь, а другого не хочешь принять? Ведь о том и другом можно читать в Писании. Вот говорится в одном месте: "Отец Мой более Меня". Принимаю это не от тебя, а от Евангелия. Но и ты также признай с апостолом, что Сын равен Богу Отцу. Соедини вместе и то и другое - и то и другое может быть согласовано; потому что Кто говорит чрез евангелиста в Евангелии, Тот же Самый говорит и чрез апостола в послании. Не может Он противоречить Сам Себе, а ты не хочешь допустить согласия в Писании, так как сам любишь разногласить. Но вот в Евангелии говорится: "Отец... более Меня". И я из Евангелия доказываю, что Сын и Отец равны ("Я и Отец - одно" - Ин.10:30). Как же согласить и то, и другое? Так, как говорит апостол: "Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба". Вот я доказываю, почему Отец более. Ты же докажи, в чем Он не равен? Ведь и о том, и другом читаем мы в Писании. Меньше Он Отца, поскольку есть Сын Человеческий. Равен Отцу, поскольку есть Сын Божий, потому что Слово было Бог. Он (Сын) посредник: Бог и Человек. Как Бог, Он равен Отцу; как Человек, менее Его. Равен в образе Бога, меньше в образе раба. Теперь ты докажи: почему Он (Сын) не равен Отцу и менее Его? Или, думаешь ты, что в одной части равен, а в другой - не равен? Покажи мне, как Он, с принятием плоти, является и равным Отцу и меньшим Его. Хотелось бы знать, как это стал доказывать бы ты.

7. Но обратите внимание на безумие плотских помышлений, о которых сказано, что они (помышления плотские) "суть смерть" (Рим.8:6). Не буду говорить пока о воплощении Господа нашего Иисуса Христа, Единородного Сына Божия. Останавливаюсь на словах: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога" (Ин.1:1-2). Останавливаюсь и на словах апостола: "Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу" (Флп.2:6). Вот тут покажи мне большего и меньшего. Что скажешь? Будешь ли различать Бога по свойствам телесным или духовным, коими определяем мы разные предметы? Именно, - могу сказать я. Но так ли и вы мыслите, Бог знает. Итак, как я уже сказал, прежде принятия плоти, прежде чем Слово стало плотью и обитало среди нас, покажи меньшего, покажи равного. Неужели в том и другом случае Сын был бы Бог, хотя бы в одном отношении был меньше Отца, а в другом равным, - как, например, говорим мы о каких-нибудь телах: меньше одно другого в отношении длинноты, но равно в отношении крепости? Такими ли какими-либо телами следует представлять нам Бога и Его Сына? Так ли будем представлять себе Того, Который весь был в Марии, Весь у Отца, Весь во плоти и Весь превыше ангелов? Но пусть отвратит Господь такие помыслы от сердец христианских. Или, может быть, так ты будешь мыслить, что по длине и крепости они равны, но различны по цвету? Но где цвет, как не в телах? А там сияние мудрости. Покажи мне, каков цвет правды? Если же они (мудрость и правда) не имеют цвета, не скажешь того ты и о Боге, если только есть в тебе совесть.

8. Итак, что же ты скажешь теперь? Могуществом Они равны, но меньше Сын мудростью?! Однако, если мудростью Они равны, но меньше Сын могуществом, то Бог выходит завистливым, если равному в отношении мудрости Он дает меньшую власть. Но в Боге все, что ни мыслится, равнозначно (idipsum). Не одно в Боге могущество и другое мудрость, одно сила и другое правда или чистота. Что из всего этого ни назовешь ты, не отдельно все это мыслится и ничем таковым не определяется достойно существо Божие, потому что все эти свойства суть свойства душ, которые свет тот проникает некоторым образом и по их качествам влияет на них подобно тому, как это бывает, когда поднимается над телами свет этот видимый. Если он исчезает, все тела получают один цвет темный, или, лучше сказать, лишаются совсем цвета. Когда же, поднявшись, он снова осветит тела, хотя сам и одинаков, однако же освещает тела соответственно их свойствам, различным блеском. Так и состояния тех душ, которые производятся и образуются светом изначальным и непроизводным.

9. И все это, братия, говорим мы о Боге потому, что не можем высказаться лучше. Называю Бога праведным, потому что на языке человеческом не нахожу ничего лучшего: Он выше правды. "Ибо Господь праведен, любит правду", - говорится в Писании (Пс.10:7). Но там говорится, что и кается Бог (Быт.6:7), говорится, что и не знает Бог (Быт.18:21).

Кто, однако же, не устрашится этого? Неужели не знает Бог? Неужели кается Бог? Но потому Писание снисходит до таких выражений, чтобы не думал ты, что и тем, что считаешь ты за великое, достойно обозначаются свойства Божии. Таким образом, когда ты спросишь: "Чем достойно обозначается Бог?", быть может, кто-нибудь ответит тебе и скажет, что Бог праведен. Другой же, более его понимающий, скажет, что и это слово далеко от сияния славы Его, так что, когда тот начнет доказывать от Писания и будет говорить: так там написано, - справедливо ему будет отвечено, что в том же Писании написано, что и кается Бог. И как это последнее употребляется там не в том смысле, как обыкновенно понимают люди, так и то, когда Бог называется праведным, не обнимает величия Его. Впрочем, Писание хорошо установило, чтобы хотя через такие слова дух постепенно восходил к тому, чего нельзя выразить. Праведным ты называешь Бога, но представляй себе то, что больше праведности. Писание назвало Бога праведным, но оно назвало Бога кающимся и незнающим, чего ты, однако же, не хочешь сказать. Итак, как то, чего ты не хочешь приписать Богу, сказано по причине твоей немощи, так и это сказано вследствие некоторой, хотя и меньшей, немощи. Кто же и это преступит, и о Боге, насколько то доступно человеку, будет мыслить достойно, тот в несказанном голосе сердца найдет достойное похвалы молчание.

10. Итак, братия, так как в Боге то же благость, что и правда, нельзя говорить поэтому, что Сын равен Отцу в отношении правды и не равен в отношении благости, или равен в отношении могущества (per virtutem) и не равен в отношении ведения, и все, что бы ты ни сказал о Боге, все в Нем едино и равнозначно. Таким образом, довольно того, что ты не можешь сказать, каким образом Сын может быть не равным Отцу, если только не хочешь допускать каких-либо разностей в самом существе Их. Когда же признаешь эти разности, то согрешаешь против истины и удаляешься от того общения с Богом, когда присутствие Его становится наиболее ощутительным. Если же невозможно говорить о Боге, что Он равен в одном отношении и не равен в другом, то невозможно утверждать, что Он в одном отношении таков, а в другом меньше, потому что в Боге нет разностей. Нельзя именовать Бога равным иначе, как только во всех отношениях, и если можно называть Его меньшим, то почему, как не потому, что Он принял образ раба?

Итак, братия, постоянно помните это. Если будете руководиться Писанием, все вам объяснит оно. И когда станете читать там, что Сын равен Отцу, относите это к Божеству. По воспринятой же Им на Себя форме раба почитайте Его меньшим Отца - применительно к словам: "Я есмь Сущий" (Исх.3:14) и к другим: "Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова" (там же Исх.3:15) - первое относится к Его существу, второе - к Его милосердию. Теперь, думаю, достаточно сказано о том, почему Господь наш Иисус Христос, наш Спаситель, Глава Церкви, ставши посредником, чрез Которого мы соединяемся с Богом, именуется в Писании Богом и человеком.

11. Третий способ, когда Христос обозначается в Писании Главою и телом, указывает на отношения Его к Церкви. Здесь Глава и тело един Христос не потому, и что без тела Ему недостает целостности, но потому, что единым с нами благоволил быть Тот, Кто и без нас всегда остается невредимым не только в том, что касается Его Божества, но и в том, что касается Его человечества, когда Он стал вместе и Богом, и человеком. Однако, братия, каким образом мы составляем Его тело, и Он едино есть с нами? Где находим мы, что Единый Христос есть и Глава, и тело, т.е. корпус вместе с Главою? Послушайте, что говорит Исаия: "Как на жениха возложил (Он) венец и, как невесту, украсил убранством" (Ис.61:10). Вот и жених, и невеста. Одного и того же называет пророк и женихом в отношении к главе, и невестой в отношении к телу. По-видимому, два и вместе один. Но каким образом мы члены Христовы? Апостол весьма ясно говорит: "И вы - тело Христово, а порознь - члены" (1 Кор.12:27). Тело Христово и члены Его - все мы, не мы только, которые здесь находимся, но все вообще, не ныне только живущие, но все праведные, начиная с Авеля праведного, жившие, живущие и имеющие жить до конца века, все - одно тело Христово. Если же все тело, то порознь члены. Но, конечно, должна быть и глава, телом коей являемся мы. "И Он (Сын Божий) есть глава тела Церкви; Он - начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство" (Кол.1:18). И так как о Нем также говорит далее апостол, что Он "есть глава всякого начальства и власти" (Кол.2:10), то, следовательно, Церковь земная, воинствующая (peregrina), присоединяется к той небесной Церкви, где мы имеем своими согражданами ангелов, с коими непостыдно, как раньше, соединимся по воскресении тела, согласно обетованию, что сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых, будут "равны Ангелам" (Лк.20:36), и будет единая Церковь, царство Великого Царя.

12. Итак, Христос изображается в Писании иногда, как Слово, равное Отцу, иногда - как посредник, когда говорится, что "Слово стало плотью, и обитало с нами" (Ин.1:14), или когда говорится, что Единородный Сын Божий "не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба... смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной" (Флп.2:6-8). Иногда же изображается Иисус Христос так, что мы видим главу и тело, когда апостол объясняет, например, слова, сказанные о муже и жене в книге Бытия: "и будут... одна плоть" (Быт. 2:24). Вникните в объяснение апостола. "Будут, - говорит, - двое одна плоть", и далее прибавляет: "Тайна сия велика". И чтобы кто не подумал тут о плотском соединении мужеского и женского пола, апостол добавляет: "Я говорю по отношению ко Христу и к Церкви" (Еф.5:31-32). Сообразно с этим нужно понимать и слова Евангелия: "И будут два одною плотию, так что они уже не двое, а одна плоть" (Мф.19:5-6). И что жених и невеста, то глава и тело, потому что муж есть глава жены. Итак, скажу ли я: глава и тело, или: жених и невеста, считайте это за одно. И потому тот же апостол, когда был еще Савлом, услышал такие слова: "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" (Деян.9:4), так как тело одно с главою. И когда, будучи уже апостолом Христовым, он стал терпеть от других то, что сам причинял, будучи гонителем, он говорит: "Ныне... восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых" (Кол.1:24), тем показывая, что к страданиям Самого Христа относится то, что претерпевал он. Этого нельзя относить к главе, которая на небе и уже ничего такого не терпит, но к телу, т.е. к Церкви, которая, будучи соединена со своею главою, есть единый Христос.

13. Итак, постарайтесь представить из себя достойное тело для такой главы, достойную невесту для такого жениха. Не может иметь глава та иного тела, как только достойного себя, ни муж столь великий не может иметь иной, кроме как только достойной жены, "чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного" (Еф.5:27). Церковь - эта невеста Христова, не имеющая пятна или порока. Не хочешь иметь пятна? - Исполняй, что написано: "Омойтесь, очиститесь, удалите нечистоту из сердец ваших" (Ис.1:16) ["Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих"]. Не хочешь иметь порока? - Распинай себя; не только нужно, чтобы ты омывался, но чтобы старался быть без пятна и порока. Чрез баню омовения очищаются грехи, чрез распятие является желание будущего блаженства (спасения), ради коего и Христос пострадал. Слушай самого апостола, которого, по его словам, спас Господь "не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения" (Тит.3:5). Слушай его, сораспявшегося Христу: "Я, - говорит он, - забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе"(Флп.3:13-14).

Примечание

* Порядок бесед блаж. Августина здесь тот же, что и в подлиннике.

1. имеется в виду пророчество Господа Иисуса Христа о суде над праведниками и грешниками (Мф.25:34-45)

2. "Нет, не умрете" - прим.сост.

Беседа 2

(по общему счету 342)

О жертве вечерней - Изъяснение Евангелия от Иоанна пролог

1. В настоящий раз, братие, должна быть речь о жертве вечерней. Молились мы, воспевая, и молясь, воспевали: "Да направится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое, воздеяние рук моих - как жертва вечерняя" (Пс.140:2). В молитве познаем мы здесь человека, в воздеянии рук - крест. Это есть знак, который изображаем мы на челе, знак, коим спасаемся. Знак осмеянный, чтобы сделаться достойным почтения, презренный, чтобы стать славным. Бог является, чтобы, подобно человеку, молиться об избавлении от опасности. Бог приходит, чтобы, подобно человеку, умереть. И если бы познали Его люди, никогда "не распяли бы Господа славы" (1 Кор.2:8). Это жертвоприношение, где священнодействующий есть в то же время и жертва, избавляет нас пролитою кровию Создателя. Создал нас, когда был безкровным, а искупил нас кровию. Создал нас Тот, о Ком говорится в словах: "В начале было Слово... и Слово было Бог". Им мы созданы. "Все, - говорится далее, - чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть". Вот Кем созданы мы. Теперь послушай, кем мы избавлены. "В Нем, - говорит евангелист, - была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его" (Ин. 1:1-5). Все это относится еще к Божеству, к тому, что пребывает неизменным, к тому, для созерцания чего должно иметь сердце предочищенное. "Свет, - говорит, - во тьме светит, и тьма не объяла его". Но пусть мрак обымет Его, чтобы не было мрака. Мрак - это грешники, неверующие. Итак, чтобы не было мрака, Слово стало плотью и обитало с нами. Видите Слово, видите Слово - плоть, видите Слово прежде плоти. "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог... Все чрез Него начало быть". Где тут кровь? Вот Он виновник бытия твоего, но еще не цена твоя. Когда же стал Он Спасителем твоим? Когда Слово стало плотью и обитало с нами?

2. Но усильте ваше внимание. "Свет, - говорит, - во тьме светит, и тьма не объяла его". Так как тьма не могла объять света, потребовалось для людей свидетельство от людей. Не могли люди видеть света дневного. Быть может, могли они вынести свет светильника. Так как для восприятия истинного света (diem) они были менее способны, а свет светильника все-таки кое-как выносили, явился "человек, посланный от Бога, имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете" (Ин. 1:6-7). Кто же такой он? Откуда приходит, чтобы свидетельствовать о свете? Почему не был он светом, а только светильником? Прежде узнай, что такое был этот светильник. Хочешь ли слышать о светильнике от света и о свете от светильника? - Вы, - говорит Господь, - посылали к Иоанну и "хотели малое время порадоваться при свете его". "Он был светильник, горящий и светящий" (Ин.5:33, 35). Но что же видел тот Иоанн, который говорит о светильнике? "Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете" (Ин.1:8). О каком свете? "Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир" (Ин.1:9). Если всякого человека, следовательно, и Иоанна, Тот, кто не хотел оказать в себе света дневного, явил светильник свой, как бы свидетелем для себя. Но таков это был светильник, который мог возгореться лишь от самого света. Послушай самого Иоанна, исповедующегося. "И от полноты Его, - говорит он, - все мы приняли"(Ин.1:16). Признавали его, Иоанна, за Христа, а он себя признает человеком, признавали Господом, а он исповедует себя рабом. Хорошо, светильник, исповедуешь ты смирение свое, так что не погасило тебя дуновение гордости, потому что "был Свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир", т.е. всякое живое существо, способное к восприятию света, всякого человека, имеющего разум, при посредстве коего он может быть причастником Слова.

3. Где же был тот свет, который просвещает всякого человека, имеющего разумную душу и приходящего в мир? Он "в мире был" (Ин.1:10). Но ведь и земля была в мире, солнце и луна были в мире. Слушай, однако же, о свете твоем, свет мысли человеческой! - "В мире был, и мир чрез Него начал быть" (Ин.1:10). Так был он, что нельзя думать, что не было как бы места для Него прежде, чем мир не стал быть. Бог все содержит, но Сам ничем не содержится (Deus enim habitando continent, non continetur). Итак, дивным и несказанным образом пребывал Он в этом мире: "и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал" (Ин.1:10). Какой же это мир, который чрез Него начал быть? "В начале сотворил Бог небо и землю" (Быт.1:1), и "все чрез Него начало быть" (Ин.1:10). Какой мир не познал Его? Есть разница в словах: мир и мир, подобно тому, как под словом "дом" можно разуметь разное: дом, как строение, и дом, как обитающих в нем. Когда говорится о доме, как здании, говорят: "большой дом сделан", "прекрасный дом". Когда говорят об обитающих в доме, говорят: "добрый дом, благословит его Бог", - или "дурной дом, пусть помилует его Бог". Когда говорится, что мир чрез Него начал быть, разумеется мир, как жилище вместе с обитающими в нем. А когда говорится: "и мир Его не познал" (Ин.1:10), - имеются в виду живущие.

4. Зачем же приходит Он, как бы не ведая, что свои не примут Его? Слушай, для чего приходит. "Тем, которые приняли Его" (Ин.1:12)... Свои не приняли и свои приняли. Мир не уверовал в Него и весь мир уверовал. Ведь когда говорим мы, например: "все дерево покрыто листьями", - неужели следует из этого, что на дереве нет места для плодов? И то и другое можно понимать тут, и то и другое признается - и то, что дерево покрыто листьями, и то, что оно полно плодов. Дерево одно и в том, и в другом: и в листьях, и в плодах. Итак, верующие в Него, рабы Его, любящие Его, для коих является Он славою и надеждой, не скорбите, когда слышите о том, что свои Его не приняли, потому что чрез веру и вы становитесь для Него своими. Кто разумеется здесь под своими? Надо полагать, что Иудеи, некогда изведенные из Египта, перешедшие чудесно чрез Чермное море, странствовавшие по пустыне, избавившиеся от врагов преследующих, напитавшиеся манной, освобожденные от рабства, приведенные в землю обетованную и осчастливленные столь многими благодеяниями. Вот кто свои, которые Его не приняли и чрез это неприятие стали Ему чужими. Были они ветвью масличною, но возгордились и стали отверженными. Весь остальной мир был дикой маслиной, пренебрегаемой вследствие горечи ее ягод. Горечью той дикой маслины пропитан был мир, но за смирение она была привита, а настоящая ветвь вследствие гордости была отрублена (Рим.11:17). Смотри на ветвь гордящуюся и готовую отломиться. "Мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда... Если бы вы были дети Авраама, - сказал им Господь, - то дела Авраамовы делали бы... Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете. [Вы считаете себя свободными, но], всякий, делающий грех, есть раб греха" (Ин.8:33-39). Видите, насколько безопаснее для человека быть рабом другого человека, нежели быть в рабстве греховной страсти. Те, иудеи, вследствие гордости, отвергли смиренного. А смотри, как дикая ветвь делается достойной прививки, смотри на сотника не из среды израильтян, а из язычников. "Господи!- говорит он, - я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой... Истинно говорю вам, - сказал Господь, - и в Израиле не нашел Я такой веры" (Мф.8:8, 10). В родной ветви не нашел Я того, что нашел в дикой. Так родная ветвь чрез гордость отсекается, а дикая чрез смирение прививается. Смотри на ветвь прививающуюся и на ветвь отсекаемую: "Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном" - вот дикая ветвь, прививающаяся чрез смирение. А вот ветвь родная, отсекаемая гордостью: "а сыны царства, - говорит Господь, - извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов" (Мф.8:11-12). Почему? Потому что свои не приняли Его. Почему дикая ветвь прививается? Потому что "тем, которые приняли Его... дал власть быть чадами Божиими" (Ин.1:12).

5. Ободрись же сердцем своим, род человеческий; дохни дыханием жизни и блаженной свободы. Что слышишь ты, и что обещается тебе? "Дал власть". Какую власть? Может быть, ту, коей гордятся люди, власть жизни и смерти, права приговоров над виновными и невинными? "Дал, - сказано, - власть быть чадами Божиими". Были они раньше не чадами и стали чадами, потому что Тот, чрез Кого делаются люди детьми Божиими, будучи Сыном Божиим, стал Сыном Человеческим, и сыны человеческие становятся детьми Божиими. Нисходит Он до того, чем не был. Возвел тебя в то, чем ты не был. Ободрись! Великое обещано тебе и от Великого обещано. Невероятным кажется и как бы невозможным, чтобы сыны человеческие становились сынами Божиими. Но более невозможное случилось, когда Сын Божий сделался Сыном Человеческим. Ободрись же, человек, удали неверие от сердца твоего. Случилось уже более невероятное, чем то, что обещано тебе. Дивишься ты, что человек будет иметь жизнь вечную; дивишься, что он может достигнуть ее. Но дивись скорее тому, что Бог за тебя снисходит до смерти. Зачем сомневаешься в обещании, получивши такое ручательство? Смотри, как он (евангелист) поддерживает тебя, как подкрепляет обещание Божие. "Тем, - говорит, - которые приняли Его... дал власть быть чадами Божиими". По какому рождению? Не по обычному, не по ветхому, тленному или плотскому. "Которые, - говорится далее, - ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились" (Ин.1:13). Дивишься?! Не веришь?! Но вот "Слово стало плотию и обитало с нами"(Ин.1:14)... Вот что означает, братия, "жертва вечерняя" (Пс.140:2). Приблизимся к ней! Пусть возносится с нами Тот, Который, как жертва, принесен был за нас. Пусть с вечерней жертвой прежняя жизнь проходит и является, как бы с рассветом, новая.

Беседа 3

(по общему счету 343)

О Сусанне и Иосифе, с увещанием о целомудрии

1. Святые чтения и божественные изречения, которые мы только что слышали, братия, пусть напечатлеются в мыслях наших. Пусть не исчезнут они без следа для нас, но послужат нам к некоторому назиданию; потому что, если "и птичка находит себе жилье, и ласточка гнездо себе, где положить птенцов своих" (Пс.83:4), то не тем ли более слово Божие и милосердие Божие должны находить место у нас?

Вот мы слышали чтение о Сусанне. Пусть же возрастает стыдливость супружеская; пусть опирается она на такой крепкий фундамент и укрепляется такою стеною, чтобы изгонять всех злоумышляющих против нее и изобличать лживых свидетелей. Осталась чистой женщина, которая должна бы умереть, если бы не было того, кто видел, что скрыто было от судей. Записаны слова, сказанные ею в саду, месте ее прогулки, каковые слова не слышал никто, кроме тех двух, хотевших посягнуть на честь чужой женщины и измысливших ложное свидетельство на нее. Только они двое слышали эти слова: "тесно мне отовсюду; ибо, если я сделаю это, смерть мне, а если не сделаю, то не избегну от рук ваших. Лучше для меня не сделать этого и впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Господом" (Дан.13:22-23). С презрением отнеслась она к тому, что слышала, потому что боялась Того, Кого не видела. Конечно, Божественному взору Его она была видима, а не так, чтобы Бог не видел ее, как она не видела Бога. Видел Бог то, что Сам создал, наблюдал за созданием Своим, обитал в храме Своем, Сам был в нем и отвечал злоумышленникам. Потому что, если бы оставил женщину - источник целомудрия, погибло бы и самое целомудрие ее. Тесно мне отовсюду, говорит она, однако же, знала Того, Кто мог удержать ее от малодушия и оградить от коварства лукавых свидетелей, как бы от пагубного ветра. Целомудрие ее не потерпело крушения, потому что Господь был кормчим. Вот послышался крик, сбежались и пошли на суд. Домашние поверили лживым свидетелям. И хотя прежняя ее чистота, незапятнанная жизнь, казалось, представляла достаточное доказательство ее целомудрия, однако не верить тем старейшинам (свидетелям) казалось нечестием. Никакого подобного слуха никогда не было о Сусанне. Они - ложные свидетели, но пока это было известно лишь Богу. Одному верили домашние, а другое видел Бог. Но что видел Господь, того не знали люди. Казалось справедливым верить старейшинам - лжесвидетелям. Итак, предстояло для Сусанны умереть. Впрочем, даже если бы и умерла плоть, целомудрие все-таки было бы увенчано. Но услышал Господь молящуюся, не допустил умереть ей, удержал ее от прелюбодеяния. Господь возбудил святый дух Даниила, юного возрастом, но крепкого благочестием. Так как почивал в нем дух пророческий, он тотчас же заметил коварство свидетелей. Но нужно было доказать другим то, что ему самому было видно. "Они - ложные свидетели, - сказал пророк. - Возвратитесь в суд" (Дан.13:49)! Но что они были ложные, это знал лишь тот, коему открыто было Духом Святым. Нужно было показать это другим. И вот, желая обличить лжесвидетелей, Даниил просит, чтобы они отделены были один от другого. Затем спросил их поодиночке. Хотя и была у них одна страсть, но не успели они придти еще к полному единомыслию. Один, будучи спрошен, под каким деревом видел он прелюбодеев, ответил, что под мастиковым, а другой - что под дубом. Разногласие свидетелей открыло истину и спасло невинность.

2. Впрочем, невинность, как я сказал уже, братия, все равно была бы увенчана и прославлена, хотя бы тело, некогда имеющее умереть, и было умерщвлено. Ведь все мы умрем. И всякий, кто хочет избежать смерти, не то делает, чтобы уничтожить смерть, но лишь откладывает то, что должно быть. Всех держит смерть в своей власти. Все мы должны воздать долг, унаследованный нами от Адама. И если не умираем, Заимодавцем дается не освобождение от этого долга, а лишь некоторая отсрочка его. Сусанна была благочестивая женщина и целомудренная супруга, а все же некогда должна была умереть. Но если бы она и умерщвлена была даже, то в чем пострадало бы ее целомудрие, когда бы тело предано было погребению, а невинность ее была бы принесена Богу и награждена Им? И станете ли вы думать, что безценным чем-то является то, что ложные свидетели не одержали верха над невинной? Нет, не составляет это чего-нибудь особенно великого. Великая заслуга ее в том, что она не погрешила пред Богом. Сам Господь наш Иисус Христос был оклеветан и распят. Но хотя ложные свидетели на один момент и восторжествовали, однако, какой вред могли причинить они имеющему воскреснуть Господу? Итак, примером Своим Господь наш Иисус Христос в немощной плоти Своей, в образе раба, который принял для освобождения раба, для отыскания заблудшего, для искупления тленного, для спасения погибающего, показал пример рабу, чтобы не страшиться ложных свидетелей и не бояться, когда другие верят им. Могут они пустить ложный слух, но не могут уязвить чистую совесть. Ведь спасены же были три отрока из пещи огненной; Господь был с ними. В огне ходили они невредимыми, кругом охваченные пламенем, и не сгорая, в самом пламени воздавая хвалу Богу, и вышли оттуда целыми; Господь был с ними (Дан.3). Но разве не был Господь и с братьями Маккавейскими (2 Мак.7)? Те вышли из огня невредимыми, а эти скоро сгорели. И те, и другие испытаны были: эти - лишившись своей плоти, а те - оставшись с неповрежденным телом, но те и другие получили награду. Навуходоносор дал обещание, что, если три мужа останутся целыми в пламени, он уверует в Бога их. И Кто мог спасти их на глазах всех, мог и увенчать втайне. Но если бы Он прославил их втайне, не спас бы царя, который был столь жестоким. Спасение тела их, таким образом, послужило к спасению его души. Те, прославляя Бога, избежали огня вещественного; этот же, уверовав в Бога, избежал геенны огненной. Больше, следовательно, дано было царю, нежели отрокам. Антиох же, подвергший мучению Маккавеев, не был достоин такой милости. Поэтому, в то время как они умирали от огня и мучений, он ликовал. Но "всякий, возвышающий сам себя, унижен будет" (Лк.18:14).

3. Кто избавил целомудренную Сусанну, верную жену, от ложного свидетельства старейшин, Он же очистил и Деву Марию от ложного подозрения обручника Своего. Оказалась Она непраздной, хотя и не имела мужа. Чрево Ее было непраздным, а девственное целомудрие оставалось нетронутым. Начальника веры зачала Она верою, приняла в тело Свое Бога, Который не допустил до осквернения этого тела. Обручник же Ее, как человек, пришел в подозрение. Он, с одной стороны, знал, что это не от него; с другой - подозревал прелюбодеяние и вразумлен был уже ангелом. Почему он достоин был получить вразумление от ангела? Потому что подозрение в нем было не злорадное, не то лукавое подозрение, о котором говорит апостол (1 Тим.6:4). Лукавые подозрения свойственны клеветникам, доброжелательные подозрения - руководителям. Позволительно всякому иметь дурные подозрения о сыне, но неприлично клеветать на сына, и хотя подозревают иногда дурное, но все же желают найти доброе. Кто имеет доброжелательное подозрение, тот хочет, чтобы оно не оправдалось, и очень радуется, когда подозрение его окажется ложным. Таков был Иосиф по отношению к Марии, с Которой он не имел телесной связи, хотя духовно (верою) и был соединен с Нею. Так явилось ложное подозрение и относительно Девы Марии. Но как Сусанну в лице Даниила защитил Дух Святой, так и Деву Марию защитил ангел, который сказал Иосифу: "не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго"(Мф.1:20). Снято подозрение, потому что нашлось заступление.

4. Итак, если несколько ранее могли радоваться супруги за Сусанну, то пусть также теперь радуются и девы за Марию. И те, и другие пусть хранят целомудрие, первые - супружеское, вторые - девическое: то и другое имеет цену в очах Божиих, хотя девическое целомудрие и большую, нежели супружеское. Однако, то и другое приятно Богу, потому что есть дар Божий. И те, и другие достигают вечной жизни, но не одну и ту же честь получат, не одно и то же достоинство, не одну и ту же награду. Ведь так же точно будет в жизни вечной и в царстве небесном, как бывает, например, на небе. На небе сияют звезды - так и в царстве небесном будут одни лишь достойные верующие. Жизнь будет равно вечная для всех. Не будет жить там один больше, другой - меньше, когда все мы будем жить безконечно. Динарий, который получат делатели в винограднике, - и те, которые пришли в виноградник рано, и те, которые пришли поздно (Мф.20:9-10), - означает награду жизни вечной, которая одинакова будет для всех. Но посмотрите на небо, вспомните слова апостола: "Есть, - говорит он, - тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится во славе. Так и при воскресении мертвых" (1 Кор.15:40-42). Итак, братия, каждый пусть подвизается в этом веке, соответственно тем способностям, какие получил, чтобы наследовать блаженство в веке будущем. В супружестве ты ожидай меньшего блаженства, низшей награды, но не отчаивайся в вечном царстве. Однако же удовольствия супружества должны быть, по возможности, уменьшены у тебя. Разве от того, что женат ты, не следует сознавать тебе, что ты странник в этом мире, разве не должно помнить о смерти и о том, что придется оставить ложе удовольствия? Будь внимателен и смотри, куда ты направляешься, - к бедствиям ли мучений или к блаженству вечности. Будь же бдителен и сохраняй, что получил; неси бремя свое, потому что легко оно, если любишь его, и тяжело, если ненавидишь. Потому что не напрасно говорит Господь и только истинно воздержанным говорит: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко" (Мф.11:28-30), - легко для любящего, тяжко для отвергающего. Возложил ли ты иго Господне на шею свою? Легко оно, если охотно принимаешь, и тяжко, если неохотно возлагаешь его. И разве Сусанна та не искушалась в своем целомудрии оттого, что была замужем? Неужели те только в этом отношении не испытываются, которые состоят в замужестве? Вот Сусанна имела мужа, однако искушалась и боролась в своем искушении. "Тесно мне отовсюду", - говорит она (Дан. 13:22). Страшилась умереть вследствие ложного свидетельства, но вместе с тем страшилась получить действительную духовную смерть от Бога. Вследствие ложного свидетельства лишилась бы она этой временной жизни, а судом Божиим подвергнута была бы вечному наказанию. Взвешивает она свое положение, борется. Испугалась сначала и обдумывает; обдумывает и борется, борется и побеждает. Тем самым научила она женщин, состоящих в супружестве, противиться искушению, научила бороться, научила страдать и молиться.

5. Но если такие свидетельства Священное Писание представляет о женщинах, то не забыло оно и о мужах и у них находит оно пример для подражания. Мы видели Сусанну, подвергшуюся соблазну со стороны мужей, посягавших на ее честь, видели ее борющуюся. Это чтение о Сусанне было как бы зрелищем для души нашей; видели мы борца, с целомудренным духом, вступившую в битву героиню. Будем же торжествовать вместе с победительницей победу над побежденным. Вот имеют благочестивые жены пример, которому могут подражать. Но пусть они считают себя обязанными Богу тем, что сохраняют, Тому, Кто видит то, чего супруг может и не заметить. Муж часто отсутствует, а Бог всегда видит. И если иногда супруг, так как он - человек, подозревает ложное, пусть молится тогда жена за мужа своего, подозревающего ложное. Пусть молится, чтобы он избавился от подозрения. Ложное подозрение мужа не замыкает очей Божиих. Совесть ее открыта перед Творцом. За временные страдания воздает Он вечное блаженство. Но пусть молится она и за мужа и постарается иметь не только добрую жизнь, но и добрую славу. Доброй жизнью невинность освобождается от осуждения, а добрая слава и других спасает от заблуждения и греха, от ошибочного приговора, подобного тому, как ошиблись судьи, осудившие Сусанну; и Даниил, или лучше, чрез Даниила Господь избавил от греховной смерти скорее судей тех, нежели Сусанну. Избавил ее, но от временной муки. Избавил их, чтобы они, вследствие дурного суда и осуждения, не подверглись вечному наказанию от Того Судьи, Коего никто не может обольстить, и от Которого никак нельзя укрыться.

6. Я уже сказал о мужах, что и они не оставлены без примера. Мужи целомудренные, мужи боящиеся Бога, мужи, довольствующиеся своими женами, мужи, не оскверняющие того, относительно чего не желаете, чтобы оно у вас было осквернено, мужи, соблюдающие верность, которую требуете от других, ждите и вы от меня того, чего ожидали жены ваши во время чтения о Сусанне. Не оставило и вас без примера Божественное Писание. Они, жены, слышали о Сусанне и радовались ее победе. Посмотрите на Иосифа, не того Иосифа, коему обручена была Дева Мария, родившая Христа, потому что и он подвергся искушению подозрения и исправлен был после того ангелом. О другом Иосифе Писание свидетельствует еще, о том, коего хотела обольстить жена безстыдная. Полюбила она его, прекрасного, не чистым, но развращенным пожеланием, неспособным видеть красоты внутренней, духовной. Полюбила красоту тела, но не чистоту духа. Полюбила чужого, раба своего мужа, но не возлюбила хранящего верность господину своему. Как тебе кажется, его ли любила она или скорее себя самое? Я думаю, что ни его, ни себя. Если бы его любила, зачем хотела его погубить? Если бы себя любила, зачем хотела погибнуть? Таким образом, не любила она ни его, ни себя. Ядом похоти горела она, а не огнем любви. Но он мог видеть то, чего она не могла. Еще прекраснее он был душою, чем телом, прекраснее красотою сердца, нежели наружной красотою тела. Куда не могли проникнуть взоры той женщины, там сам наслаждался он собственною красотою. Дорожа внутреннею красотою целомудрия, как он мог бы допустить осквернить ее, обезчестить грязным поползновением той женщины? Любила она, но любил и он; и выше было то, что он любил, нежели, что любила она, потому что видел он, чего она не видела.

7. Если хочешь знать ты, что такое духовная красота целомудрия, если имеешь некоторую способность глаз различать ее, я несколько поясню тебе это: красоту ту любишь ведь ты и в жене твоей. Не старайся же издеваться в чужой жене над тем, что любишь в своей. Но что именно любишь ты в твоей жене? Конечно, целомудрие. Не терпишь его в чужой жене и любишь в своей?! Его, целомудрия, не терпишь в чужой, когда хочешь погубить чистоту ее. Но не то ли хочешь погубить в чужой жене, что ценишь в своей? Как будешь требовать чистоты, будучи убийцей целомудрия? Охраняй же и в другой то, что оберегаешь в твоей. Люби целомудрие более, нежели тело. Но, может быть, воображаешь ты, что в жене твоей более ценишь ты тело ее, а не чистоту души - низкое это оправдание. Но и здесь я не оставляю тебя без примера, так как, думаю, что ты именно целомудрие более ценишь в жене твоей, нежели красоту ее тела. Но чтобы показать тебе, что ты безусловно ценишь чистоту души более, нежели тело, вот указываю тебе на дочь твою, в которой ты целомудрие уважаешь более, нежели красоту тела. Кто из людей не хочет, чтобы дочери их были целомудренными? Кто не радуется целомудрию дочерей своих?

Неужели и здесь любишь ты тело? Но разве ты вожделеешь прекрасного тела там, где ужасаешься преступного кровосмешения? Вот доказал я тебе, что ты ценишь чистоту душевную. Если же так, то чем ты досадил себе, что не любишь чистоты душевной в себе самом? Ведь ты же получаешь пользу от этого. Итак, люби в себе то, что любишь в твоей дочери, - это же люби и в чужой жене, потому что и дочь твоя будет некогда чужою женою. Люби чистоту и в себе самом. Если полюбишь ты чужую жену, не будешь тотчас иметь ее. Если же полюбишь целомудрие, тотчас будешь владеть им. Итак, люби целомудрие, чтобы достигнуть блаженства.

8. Но может быть, случится тебе подвергнуться так искушению: полюбит тебя женщина безстыдная, поймает тебя где-нибудь наедине и постарается вынудить у тебя объятия. Если не согласишься, будет угрожать наказанием вследствие наговора. Так поступили лжесвидетели с Сусанной. Так же поступила с Иосифом жена господина его. Но взирайте при этом на Того, на Кого взирали Сусанна и Иосиф. Неужели оттого, что нет ни одного свидетеля, и Бога нет там? Его именно взора не хотел оскорбить Иосиф, взора Господа Своего, пребывающего с ним. Не хотел он согласиться на недозволенное соложничество с безстыдной женщиной, отогнал чужое вожделение, сохранил свое целомудрие. Сделала она, однако, то, чем угрожала, наклеветала мужу своему, и он поверил ей, до такой степени долготерпит Господь. Иосиф заключается в темницу, содержится как преступник, хотя и не согрешил пред Господом. Но и там Господь был с ним, потому что он не был виновен. Помогал Господь Иосифу, страждущему. А что не тотчас помог, сделал это для того, чтобы больше прославить его, и достойно прославил того, кого испытал терпением. Правда, должен был праведный Иосиф за свое целомудрие претерпеть нечто жестокое и обидное. Но если бы полюбил он безстыдную женщину, готов был бы, конечно, претерпеть за нее горечи; и она не оценила бы его любви к ней, если бы он не готов был потерпеть за нее, и не отвечал бы взаимностью на любовь ее, или, лучше сказать, не на любовь, а на злую похоть. Еще более она воспылала бы к нему, когда бы видела, что он возгорелся такою любовью к ней, что не отказался бы перенесть за то какие бы то ни было страдания. Если так за безстыдную женщину, то насколько же более следовало быть готовым пострадать за целомудрие? Поэтому, хорошо, что Господь не поспешил здесь со своей помощью, с целью ободрить человека, чтобы он и сам собой доходил до сознания истинной славы. От Бога же ничто не скрыто.

9. Итак, в том хочу убедить любовь вашу, братия, чтобы прежде всего вожделениям плотским и радостям этого века, суете, непостоянству и прелестям настоящей жизни предпочитали вы красоту, сладость и удовольствие мудрости, красоту стыдливости и чистоты. Это - сокровища, хранящиеся в сокровищнице небесной. Это - драгоценные светлые алмазы, блестящие пред очами Божиими, и вы увидите их, если взоры ваши будут способны к тому. Предпочитайте же их превратным и непозволенным удовольствиям. И если испытание достигнет такой меры, что вам нужно пострадать, братия мои, то кто не будет страдать за свои сокровища? Кто не будет страдать за поле свое и даже за одну пядь земли своей? Если готовы страдать вы за эти предметы, коими вы даже не можете распорядиться, которых часто еще при жизни лишаемся мы, и которые после нашей смерти переходят к нашим врагам, - если за эти блага (если только можно назвать благами то, что не делает никого блаженным) люди спокойно переносят разные невзгоды, то почему не страдать за сокровища небесные, за те сокровища, которых никакие несчастья не могут лишить нас? Праведник, лишившийся имущества, становится и бедным, и богатым.

10. Таким богатством изобиловал праведный Иов. Все погибло у него вдруг; ничего не осталось в доме, чем богат он был перед тем. Внезапно стал он нищим, во прахе, с головы до ног покрытый червями. Что больше этого несчастия? Но что больше и внутреннего блаженства Иова? Потерял он все, что дал ему Бог, но имел Самого, давшего все Бога. "Наг, - сказал он, - я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял... да будет имя Господне благословенно!" (Иов. 1:21). Конечно, он был беден? Конечно, ничего не имел. И если ничего не имел, то о каком сокровище возносились эти драгоценные хвалы Богу? После того, как уже было все отнято, Он оставил ему еще жену - искусительницу, оставил Еву. Но то был не Адам. И каким он оказался тогда? Как отвечал на злословие жены? "Ты говоришь, - сказал он ей, - как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?" (Иов.2:10). О, муж сгнивающий и невредимый! О, зловонный и прекрасный! О, изъязвленный и здравый! О, в пепле сидящий и на небе царствующий! Если любим мы его, будем ему подражать, а чтобы подражать, будем терпеть. И если в терпении станем ослабевать, будем молиться о помощи. Поможет борющемуся Тот, Кто допустил борьбу. Не так требует Бог от тебя борьбы, как толпа от гладиатора: кричит, но не умеет помочь; не так, как любитель зрелищ ожидает атлета, - приготовляет венок из цветов, но не знает, как поддержать силы атлета, когда он будет ослабевать, не знает, потому что человек он, а не Бог. И, может быть, сам он, пока смотрит, более страдает, нежели тот, кто борется. Бог же помогает слугам Своим, когда они взывают к Нему. Вот голос подвижника Его в псалме: "Когда я говорил: "колеблется нога моя", - милость Твоя, Господи, поддерживала меня" (Пс.93:18).

Итак, не будем же лениться, братия мои - станем просить, искать, стучать. "Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят"(Мф.7:8).

Беседа 4

(по общему счету 344)

О любви к Богу и о любви к миру

1. Два рода любви существуют в этом мире, которые постоянно между собою враждуют: любовь к миру и любовь к Богу. Которая из них победит, та и влечет любящего как бы своей тяжестью. Потому что не на крыльях или не на ногах, но чувством приближаемся мы к Богу. Равным образом не телесными путами или узами, но противоположными тем чувствами привязываемся мы к земле. И Христос приходит для того, чтобы изменить твои привязанности и, вместо любви к земному, возбудить в тебе любовь к жизни небесной. Сделался по причине нас Человеком Тот, Кто создал человека; Бог принимает образ человека, чтобы обожествить человека. Здесь, на земле, предстоит нам борьба, борьба с плотью, борьба с диаволом, борьба с миром. Но станем надеяться, что Тот, Кто установил эту борьбу, не оставит нас без Свой помощи; Он увещевает нас не кичиться своими силами. Кто надеется на свои силы, надеется на силы человеческие. Но "проклят человек, который надеется на человека" (Иер.17:5). Пылая пламенем этой чистой святой любви, мученики силою духа сжигали сено плоти. Невредимые духом восходили они к Тому, от Кого были вдохновлены. Полная же слава получена будет ими вместе с самою презренною ими плотью в воскресение мертвых. Потому и "сеется в уничижении", чтобы возстать во славе (1 Кор.15:43).

2. Возбужденным этой любовью или, скорее, для того, чтобы возбудить, Господь говорит следующее: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и... кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня"(Мф.10:37-38). Не уничтожает Он любви к родителям, жене и детям, но упорядочивает ее. Не сказал: "кто любит", но: "кто любит... более... Меня". Это есть то же, что и Церковь говорит в книге Песнь Песней: "и знамя его надо мною - любовь" (Песн.2:4). Люби отца своего, но не более Господа. Люби родителя, но не более Создателя. Отец хотя и родил, но не сам образовал тебя. Потому что, кто и каков ты будешь, - не знал он, когда ты рождался. Отец воспитал тебя, но не он произвел хлеб для тебя, голодающего. В конце концов, кое-что оставив для тебя на земле, отец твой уходит, чтобы ты последовал ему, и смертью своею освобождает место для твоей жизни. Отец же - твой Бог - все, что ни сохраняет для тебя, сохраняет вместе с Собой, так что ты получаешь наследство вместе с отцом и не ждешь в ожидании наследства, когда владелец уйдет, но соединяешься с Тем, Кто всегда пребывает, ты, имеющий также всегда пребывать. Люби отца, но не более Бога твоего. Люби мать твою, но не более Церкви, которая родила тебя для жизни вечной. Из самой любви к родителям заключи, наконец, как нужно любить Бога и Церковь. Если так должно любить тех, которые родили тебя для того, чтобы ты умер, то как же следует любить тех, кои родили тебя для вечности, чтобы ты всегда пребывал. Люби жену твою, люби детей твоих во имя Бога, научая их чтить вместе с тобою и Бога, с Коим когда соединишься ты, не будешь бояться никакого разделения. Поэтому не следует любить детей своих более Бога, и худо любил бы ты их, если бы не позаботился привести к Богу вместе с собою. Придет и для тебя, быть может, час мученичества. Ты захочешь исповедывать Христа. Исповедав, получишь, может быть, временную смерть. Но вот отец, жена или сын соблазняют тебя, чтобы ты избег страданий, но прельщениями своими производят они то, что ты действительно умираешь. Тогда лишь исполняешь слова Христовы: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, тот не достоин Меня", - когда такие прельщения не действуют на тебя.

3. Однако на прельщения от своих все же склоняется иногда плотское чувство, и некоторым образом поддается им наша впечатлительность. Но исправь неровности тленной одежды и опояшься добродетелью. Терзает ли тебя любовь плотская? - Возьми крест свой и следуй за Господом. Ведь и Сам Спаситель твой, хотя и Бог во плоти, хотя и Бог вместе с плотью, однако же показал немощь человеческую, когда говорил: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия" (Мф.26:39). Знал Он, что не минует Его эта чаша. Для испития ее и пришел Он по воле Своей, а не по принуждению должен был выпить эту чашу. Был Он всемогущ и, если бы желал, мог бы миновать ее, потому что Он - Бог со Отцом, и потому что - Он и Отец - один Бог. Но, будучи в образе раба, в том именно, что воспринял от тебя и за тебя, Он издал голос плоти. Тебя в Себе благоволил Он изобразить, так что и в Нем находишь ты немощь, чтобы научиться терпению. Показал Он желание, коим можешь и ты искушаться, и в то же время научил, какую волю и какому желанию ты должен отдавать предпочтение. "Отче Мой! - говорит Он, - если возможно, да минует Меня чаша сия". Это - воля человеческая; "человека показываю", как бы говорит Господь, в форме раба говорю: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия". Это та воля, о которой и Петру сказано: "а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь" (Ин.21:18). Но тем ли мученики побеждали, когда воле плотской предпочитали волю духовную? Любили они эту жизнь и заключали отсюда, как нужно любить ту вечную жизнь, если так любится эта преходящая. Имеющий умереть не хочет умирать, и все-таки неизбежно умрет, хотя постоянно отгоняет мысль о смерти. Ничего не поделаешь, хотя и не хочешь умереть, ничего не можешь предпринять, потому что нет у тебя никакой возможности избежать смерти. Против твоего желания придет то, чего ты боишься. Случится то, чего ты избегаешь. Много трудишься ты, чтобы отсрочить смерть. Но неужели хочешь совсем избежать ее? Итак, если привязанные к этой жизни так много заботятся о том, чтобы только отсрочить смерть, то как много следует заботиться о том, чтобы избегнуть смерти? Вот, не хочется умереть тебе?! Измени свои привязанности и увидишь, что есть смерть, не та, которая будет, хочешь ты или не хочешь ее, но та, которой избегнуть от твоей воли зависит.

4. Итак, наблюдай, есть ли в сердце твоем и какая любовь, блестит ли искра из пепла плоти, крепко ли сердце твое настолько, чтобы не только не падать под тяжестью искушения, но еще более гореть любовью, наблюдай, не тлеешь ли ты, как пакля, которая гаснет от легкого дуновения, или горишь, как твердое дерево, как уголь, от дуновения сильнее разгорающийся. Пойми, что есть две смерти: одна временная - это смерть первая, а другая вечная - это смерть вторая. Первая смерть определена для всех, а вторая только для злых, нечестивых, неверующих, ругателей и всех противящихся здравому учению. Смотри же, помни об этих двух родах смерти. Может быть, обеих их хотел бы избегнуть ты. Знаю, что любишь жизнь и не хочешь умереть, и из этой жизни так хотел бы перейти ты в другую жизнь, лучшую, чтобы живым измениться к лучшему, а не воскресать, предварительно умерши. Этого хотел бы ты. Так настроено чувство человеческое. Таковы, как бы, воля и вожделения самой души нашей. Любя жизнь, она ненавидит смерть, любит тело свое и не желает, чтобы с ним произошло то, что она ненавидит. "Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти" (Еф.5:29). На это свойство апостол указывает и в другом месте, когда говорит: "мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище... потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью"(2 Кор.5:1-4). Не хочешь ты совлечься, но хочешь быть облеченным. Но о том следует заботиться, чтобы, совлекшись, вследствие смерти, плотской одежды, ты оказался облеченным в броню веры, на что указывая, апостол говорит: "только бы нам и одетым не оказаться нагими" (2 Кор.5:3). Первая смерть совлечет с тебя плоть, которая истлеет и в свое время опять возстанет. Хочешь не хочешь, будет это, так как не потому ты воскреснешь, что хочешь этого, а если не хочешь или не веришь тому, то и не воскреснешь. Старайся лучше о том, чтобы по воскресении иметь то, что хочешь иметь. Ведь Сам Господь Иисус Христос сказал: "наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут, - без различия и добрые, и злые - все находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия - и изыдут, изринуты будут из бездны. Никакая тварь не в состоянии будет удержать мертвых, когда раздастся голос Творца. "Все, - говорит Господь, - находящиеся в гробах, услышат глас... и изыдут". Сказав "все", Он как бы произвел слияние или смешение. Но слушай дальше о разделении. "Изыдут, - говорит, - творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения" (Ин.5:28-29). Это осуждение, для которого воскреснут нечестивые, и есть вторая смерть. Зачем, христианин, боишься ты этой первой смерти? Придет она непременно к тебе, против воли твоей придет. Вот, хочешь освободиться ты от варваров, чтобы не быть убитым. Хочешь избавиться от сильного, не щадишь имения твоего, заставляешь терпеть лишения детей твоих и, избавившись, на другой день умираешь. Должно более стараться тебе о том, чтобы избавиться от власти диавола, который влечет тебя вместе с собою ко второй смерти, когда нечестивые, стоящие по левую сторону, услышат: "идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Мф.25:41). Об избавлении от этой второй смерти и следует позаботиться тебе. Может быть, скажешь: Как? Не имуществом, конечно, не деньгами; будь лишь справедлив, если хочешь избежать второй смерти. Деньги может отнять у тебя враг твой и потом уведет тебя в плен, и ты не будешь иметь, чем выкупить себя, так как всем имуществом твоим владеть будет тот, кто будет владеть и тобой. Справедливости же не потеряешь ты, если не захочешь. Во внутренней сокровищнице сердца твоего обитает она. Ее старайся иметь, ею старайся овладеть, чтобы потом избавиться от второй смерти. Если ты не захочешь этой второй смерти, ее не будет, так как будет у тебя, если захочешь, средство, коим можешь избавиться от нее. Правду же получает воля наша от Бога и пьет ее, как бы из своего источника. Всякий безпрепятственно приближается к этому источнику, если достойно приближается. Обрати внимание и на помощь, которая подается тебе. От неприятеля спасает тебя серебро твое. От первой смерти избавляешься ты иногда имением твоим. От второй смерти избавляет тебя кровь Господа твоего. Имел Он кровь и для того принял кровь, чтобы пролить для спасения нашего. Кровь Господа твоего за тебя проливается, если хочешь, и не за тебя, если ты не хочешь этого. Может быть, скажешь ты: имел кровь Господь мой, чтобы избавить меня. Но когда страдал, Он всю ее отдал. Что осталось еще у Него, чтобы Он мог дать еще и за меня? Но, однажды проливши кровь, Он пролил ее за всех. Кровь Христа - спасение для следующих за Ним и наказание для отвергающихся от Него. Будешь ли сомневаться еще ты, боящийся смерти, что лучше избавиться от второй смерти? А от нее избавляешься тогда, если берешь крест твой и следуешь за Господом, потому что Он подъял Свой крест и взыскал раба Своего.

5. И не убеждают ли вас, братия мои, в том, что нужно любить жизнь вечную, те, которые так привязаны к настоящей временной жизни? Сколь многое делают люди для того только, чтобы жить эти немногие дни? Кто может исчислить труды и усилия всех, желающих жить и вскоре потом умирающих? Сколь многое делают они даже из-за немногих дней? А что делаем мы для жизни вечной? Что сказать, если вспомнишь, что делается из-за этих немногих дней на земле? Может быть, ныне живущий завтра умрет?! И вот, из-за неизвестного, ради немногих дней неизвестных, - что делают люди, что измышляют? И если вследствие болезни тела, впадают они в руки врача, если ожидается спасение от знающих и опытных лиц, если находится врач, могущий утешить отчаявшегося, - чего только не обещают ему и сколь многое отдают вперед, хотя бы ничего еще не было известно! Чтобы только немного пожить, отдают средства, на которые живут. Или, когда кто впадет в руки неприятеля и разбойника, если это будет отец, то сыновья, желая защитить и избавить его, спешат к нему на помощь и отдают то, что оставил бы он им, думая спасти его, чтобы схоронить затем. Сколько домогательств, сколько просьб, сколько усилий употребляют они - кто может исчислить все это? Но я хочу сказать нечто более ужасное и даже невероятное, если бы оно не случалось. Для чего говорить, что люди отдают, лишь бы жить, и ничего не оставляют себе?! Чтобы прожить только немногие неизвестные дни под постоянным страхом и в трудах - сколь многое они тратят? Сколь многое отдают? О, люди, люди! Я сказал уже, что тратят они даже и то, чем живут, лишь бы продлить жизнь свою. Но выслушайте о худшем и более тяжком, более преступном, даже маловероятном, как я сказал, если бы оно не случалось. Чтобы только немного пожить, жертвуют они даже тем, чем могли бы обезпечить себе постоянную жизнь. Выслушайте и вникните в то, что скажу я. Вот еще не сказано это, и однако многие уже заволновались из тех, коим Господь наперед благоволил открыть это, хотя оно еще и не высказано мной. Оставьте тех, кои для того, чтобы приобрести возможность недолго пожить, отдают и губят то, чем поддерживают самую жизнь свою. Посмотрите на тех, кои, чтобы приобрести себе возможность недолгой жизни, губят то, чем обезпечивали бы себе право вечной жизни, а именно: веру и благочестие, что есть как бы имущество, коим приобретается жизнь вечная. Вот неожиданно выйдет к тебе враг и, устрашая тебя, скажет не так: "Дай мне денег, и ты будешь жив", а заставит тебя отвергнуться от Христа, обещая сохранить тебе жизнь. Но когда ты сделаешь это, то, хотя и получишь право пожить еще немного, однако лишишься права на вечную жизнь. Скажи ты, боящийся смерти, это ли значит любить жизнь? Почему ты испугался смерти, если не потому, что любишь жизнь? Но Христос есть жизнь. И зачем ты домогаешься этой ничтожной, непродолжительной жизни, чтобы потерять жизнь блаженную? Или, может быть, ты не терял веры и не имел чего терять?! Итак, держись же того, чем можешь достигнуть вечной жизни. Посмотри на ближнего твоего, сколь многое делает он для того, чтобы хотя немногое время прожить. Подумай ты, уже отрекшийся от Христа, какое великое зло сделано тобой ради этих немногих дней жизни? И неужели не хочешь ты презреть эти недолгие дни, чтобы уже никогда не умирать, чтобы пребывать в вечном дне и чтобы под покровом Создателя твоего, в вечном царстве, сделаться равным ангелам? Что погубил ты, чего не сделал? Не взял ты креста твоего для того, чтобы следовать за Господом.

6. Смотри же, сколь благоразумным хочет видеть тебя Тот, Кто сказал тебе: "возьми крест свой, и следуй за Мною" (Лк.9:23), и еще: "Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее" (Мф.10:39). Кто сбережет душу свою, тот потеряет ее. А кто потеряет, тот сбережет ее. Для того чтобы погубить душу, будешь беречь ее, а когда погубишь, в конце концов, сбережешь ее. Два есть способа сбережения, и между ними указывается одна погибель. Никто не может потерять души своей ради Христа, если сначала не сбережет ее. И никто не может сберечь души своей во Христе, если сначала не погубит ее. Итак, береги, чтобы потерять. Теряй, чтобы сберечь. Но каким образом ты прежде сберегаешь ее, так что имеешь ту, которую теряешь? Когда думаешь, что ты в одном лишь отношении действительно смертен, когда помышляешь о Том, Кто создал тебя и вдуновением создал тебе душу, и помнишь, что ею обязан Тому, Кто дал ее, что Тому должна быть она возвращена, Кто направил ее и устроил. Сберегаешь ты душу свою, когда содержишь ее в вере; если веруешь, сбережешь ее. Ты был погибшим прежде, нежели стал веровать. Сберег ты душу свою, бывши мертвым в неверии и оживши в вере. Таков ты теперь, что можно сказать тебе: "был мертв и ожил, пропадал и нашелся" (Лк.15:32). Обрел ты душу свою в вере истинной, когда ожил от смерти неверия. Вот что значит, что сберег ты душу свою. Губи ее, но пусть душа твоя будет семенем для тебя. Потому что и земледелец молотьбою и веянием находит пшеницу и опять при посеве теряет ее. Находится на гумне то, что погибает в семени. Погибает при посеве то, что находится в жатве. Итак, тот сбережет душу свою, кто потеряет ее. Но если хочешь жать, зачем ленишься сеять?

7. Замечай же, когда сберегаешь душу свою и когда губишь ее. Но как ты сберег бы ее, если бы не возжег в тебе света Тот, о Ком говорится в псалме: "Ты возжигаешь светильник мой, Господи" (Пс.17:29)? И сберег ты душу свою, если только Он возжигает в тебе этот светильник. Смотри также, как ты можешь губить ее. Не следует легкомысленно терять того, что так тщательно должно оберегаться. Не сказал Господь: "кто потеряет ее, тот сбережет", но: кто "потеряет ее... ради Меня". Может быть, когда увидишь на берегу тело потерпевшего кораблекрушение торговца, с сожалением поплачешь о нем и скажешь: Несчастный человек! Из-за золота погубил ты душу свою. Справедливо скорбишь тут, справедливо жалеешь. Поплачь о том, кому не можешь теперь оказать помощи. Вот из-за золота мог потерять он душу свою, из-за золота не мог сберечь ее. К погибели души своей был он способен, к приобретению ее оказался менее годным. Следует подумать при этом не о том, что погубил, но почему погубил. Если из-за корысти, то вот лежит бездыханное тело, и где то, что казалось так привлекательным? И все-таки возобладала корысть, ради золота погублена душа, ради же Христа она не погибла и о, если бы погибла! Не будь же неразумен и будь тверд: слушайся Творца своего. Тот научит тебя и сделает мудрым, Кто создал тебя. Не смущайся ради Христа потерять душу свою. Создателю своему вверяешь то, что, по-видимому, теряешь. Конечно, теряешь ты; но берет Тот, у Кого ничто не пропадет. И если любишь ты жизнь, губи ее, чтобы сберечь. Потому что, когда сбережешь, хотя уже и не будет того, что губил ты, но останется навсегда причина, из-за которой губил. Во всяком случае, сберегается при этом та жизнь, которая уже не может погибнуть. Потому что и Христос, Который показал тебе пример в рождении, смерти и воскресении, "воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти" (Рим.6:9).

Беседа 5

(по общему счету 345)

О презрении к миру

1. Хочу говорить любви вашей, братия, о том, что относится к презрению жизни настоящей и надежде жизни будущей. Если хочешь знать, что следует презирать, то посмотри на мучеников, которые презрели эту земную жизнь. Если хочешь знать, на что нужно надеяться, то указываю тебе на воскресение, так как ныне Господь воскрес из мертвых [3]. И если ты, человек, колеблешься теперь, то будь тверд в надежде, и если смущает тебя труд, пусть ободрит награда. К этому призывает нас апостол, когда заповедует Тимофею, говоря: "Богатых в настоящем веке увещевай, чтоб они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живого, дающего нам все обильно для наслаждения; чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни" (1 Тим.6:17-19). Это особенно должно помнить богатым. Слушайте это, богатые, имеющие золото и серебро и пламенеющие страстию, богатые, на которых с упованием взирают иногда бедные, ропщут, вздыхают, хвалят, завидуют, с коими хотят сравняться, скорбят о своем неравенстве с ними и среди похвал богачам говорят лишь: "Вот, они одни счастливы, они одни живут лишь". Но вы, богачи, берегитесь, чтобы из-за этих слов, коими льстят вам люди бедные, не впасть вам в гордость; слушайте скорее апостола, целителя болезни, а не льстеца на словах. Настоящая жизнь ваша есть сон, и богатства эти как бы во сне протекают. Апостол Павел убеждает достигать вечной жизни. Слушайте же Павла и не гордитесь. Слушай и псалмопевца ты, богач и вместе бедняк. Что имеешь ты, если Бога нет у тебя? И чего нет у тебя, если Бог с тобой? О богатых говорит псалмопевец: "уснули сном своим, и не нашли все мужи силы рук своих" (Пс.75:6). Иногда и нищий, лежащий на земле и дрожащий от холода, во сне видит сокровища, радуется, восторгается, гордится и даже пренебрегает отцом своим в лохмотьях. Сон - это то, что видишь ты, нищий, когда спишь и радуешься. Однако пока не проснется он, чувствует себя богачом. Когда уснет, находит то, о чем, видимо, скорбит. Также и богач, имеющий умереть, подобен бедняку, спящему и видящему во сне сокровища. Ведь и тот богач, который одевался в порфиру и виссон, и остался неизвестным по имени, презирал бедняка, лежащего у ворот, каждый день пиршествовал блистательно, потом, умерши и будучи погребен, он очнулся и увидел себя в пламени (Лк.16:19-24). Провел он время сна своего и после сна ничего не нашел, потому что не дал никакого разумного употребления богатству своему.

2. Для жизни ищется богатство, но не жизнь для богатства. Как многие примиряются со своими врагами, выговаривая себе одну только жизнь? И что ни имеют, все отдают, лишь бы жизнь сохранить. Все ли отдал ты, брат, врагам своим? Все, говорит, отдал, остался голым, и хотя голым, но все же живым. А почему? Потому отдал все, чтобы самому не оказаться убитым. И как с тобой это случилось? Хочешь - скажу тебе, как? Оттого это случилось, что прежде, нежели пришел к тебе враг, ты сам не оказывал помощи нищему так, чтобы милостыня твоя восходила чрез бедного ко Христу. Христу не дал ты немногого, а врагу отдал все, что имел, и отдал навсегда. Христос просит и не получает. Тот требует и все отнимает. Если так дорого платишь ты за эту преходящую жизнь, то как же должна быть ценима жизнь вечная? Давай же ты, который даешь врагу, чтобы жить хотя нищим, хоть что-нибудь Христу, чтобы жить счастливо. Для того, чтобы жить в течение немногих дней, - вот, ты отдаешь, что требует враг твой, а чего хочет Христос, этого ты не делаешь. Не велико число дней жизни человека от детства до старости; и если бы Адам умирал сегодня - все равно, дни его были бы немноги, потому что все они были бы уже окончены им: пусть он жил бы шесть тысяч лет, и однако не велико было бы число дней жизни его, в виду того, что они все были бы прожиты. Во власти твоей большое число дней, полных труда и искушений, немного земли имеешь ты и виллу. Вот, враг, который пленил тебя, говорит: "Все, что имеешь, дай мне"; и для того, чтобы жить, ты все отдаешь, ты, сегодня избавившийся от смерти, а завтра умирающий, от одного избавившийся, от другого, быть может, имеющий принять смерть.

Вот сколь многое претерпевают люди из-за настоящей временной жизни и не хотят пострадать даже сколько-нибудь за жизнь вечную! Пусть вразумят нас, братия, хоть эти постоянные опасности. Вот все отдал ты, от всего отказался и радуешься тому, что жив, и говоришь: "Хотя я и беден, наг, хотя нуждаюсь, нищенствую, однако, радуюсь тому, что я жив и не лишился этого радостного света". Пусть же явится Христос, пусть и Он примирится с тобою, не варвар, который пленил тебя, но Тот, Кто Сам пленен был и благоволил даже умереть за тебя. Тот, Кто Сам Себя отдал за тебя, призывает тебя к миру с Собою. "Хочешь ли жить ты?! Живи со Мною, - говорит Он. - Следует только, чтобы ты возненавидел себя и полюбил Меня. Теряя жизнь свою, найдешь ее, а, оберегая ее, погубишь".

3. Что касается богатства твоего, коим тебе приятно владеть, и которое готов отдать ты за жизнь настоящую, то вот я даю совет тебе, как поступить с ним. Если любишь его, то не теряй. Однако же, если любишь богатство только на земле, здесь, то оно погибнет вместе с тобою. Если любишь сокровища, то переноси их туда, куда и сам пойдешь, чтобы не потерять их здесь, на земле, несмотря на всю твою привязанность к ним, или еще при жизни, или по смерти. Вот я дал тебе совет: не сказал "губи", но "сохраняй". Хочешь собирать сокровища? Хорошо. Не говорю: "не собирай", но указываю место, где собирать. Смотри на меня, как на советника, а не как на врага твоего. Написано: "Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут" (Мф.6:20). Но, может быть, скажешь ты: Не вижу я места на небе, где бы положить. Какую гору, какую машину должен найти я, чтобы коснуться неба, чтобы видеть, где положить там деньги мои? Но что говоришь ты?! Знаешь же на земле ты место, где спрятать? Знаю, говоришь. Хорошо, довольно. Если спокоен бываешь ты, когда прячешь на земле, то как же не доверяешь ты Богу, Который сотворил небо и землю? Давай Богу смело, Ему вверяй себя, ибо Он сохраняет для тебя сокровище на небе. Он же промышляет о тебе и на земле, пока ты живешь. Хочешь сохранить деньги? Сохраняй, как знаешь. Если найдешь лучшего стража, чем Христос, ему вверяй свои деньги. Вверяю, говоришь, рабу моему. Хорошо. Насколько же больше должен верить ты твоему Господу? И неужели Господу предпочитаешь ты раба? О, христианин! Раб твой, может быть, украдет и исчезнет. А разве Христос это сделает? Многие рабы являлись неожиданно врагами по отношению к господам своим и предавали их вместе с их золотом. Итак, кому же вверяешь свои сокровища? Рабу, говоришь, моему. Я знаю верность раба своего и потому доверяю ему. Хорошо. Высоко чтишь ты раба своего, золото свое вверяешь ему. А душу свою кому? Душу свою вверяю я Господу моему. Но не гораздо ли лучше, человек, и золото твое вверить Тому, Кому вверяешь свою душу? Или, может быть, верен Он в хранении души твоей и неверен в хранении денег твоих?! Но сохранит их для тебя Тот, Кто и тебя сохраняет. Хвалишь ты верность раба своего?! Да, я знаю, говоришь ты, верность раба своего. Но вся эта верность состоит в том, что он не обманывает, не берет твоего, но не в состоянии не потерять его. Но, вот, положил он сокровища твои, не сумел спрятать, другой находит их и уносит. Уже ли это может случиться и со Христом?

Оставь же нерадение и прими совет. Дай Христу голодающему, собирай сокровище на небе. И какой труд собирать для себя сокровище на небе? Хотя бы и трудно было это, все же следовало бы полагать сокровища в месте безопасном, откуда никто не мог бы взять их. И когда говорит Христос: "Собирай сокровища на небе", не говорит тебе: "Ищи гор, строй машины, подделывай крылья", - а говорит лишь: "Давай Мне на земле, и Я сберегу для тебя на небе. Для того Я и являюсь на земле в бедности, чтобы ты богатым явился на небе. Сделай же переправу для себя". Быть может, боишься ты обманщиков, чтобы не потерять своего и ищешь, кто бы мог перенести, кто бы мог переправить. Вот, Христос - помощник твой. Не обманет Он и перенесет.

4. Но где, спросит кто-нибудь, найти мне Христа на земле? Где найти Его, чтобы дать Ему. Как учит меня вера моя, что я слышу и чему научился в церкви, Он пострадал, умер и погребен, воскрес в третий день и в сороковой день по воскресении вознесся на небо, возсел одесную Бога Отца, а при скончании мира снова придет. Когда же здесь я могу увидеть Его? Кому могу дать из моего имущества, чтобы тот перенес к Нему? Не безпокойся! Неужели ты не читал или никогда не слыхал, что сказал Савлу, когда он еще преследовал Церковь, - гордый и жестокий, пылая ненавистью к христианам, что сказал ему Тот, Кого ты исповедуешь сидящим на небе? Вспомни, что сказал Он ему? "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" (Деян.9:4). Кого Павел не видел и не касался, Тот говорит с неба: "что ты гонишь Меня?" Не говорит: "Что гонишь родных Моих, рабов Моих, святых или братьев Моих?" Ничего такого не говорит. А что сказал? "что ты гонишь Меня?", т.е. терзаешь члены Моего тела. За них, попираемых на земле, Глава говорит с неба. Потому что и у тебя, если кто-нибудь наступит тебе на ногу, язык твой говорит: "Ты наступил на меня". Итак, что сомневаешься, что препираешься? Кто сказал Павлу: "что ты гонишь Меня?", говорит и тебе: "Питай меня". На земле Павел свирепствовал и Христа на небе преследовал; так и ты давай на земле и тем самым будешь питать Христа на небе. Ведь и этот вопрос, который смущает тебя, разрешил Господь.

В святом Евангелии повествуется, что смутятся при всеобщем суде те, которые будут стоять по правую сторону, когда скажет им Господь: "алкал Я, и вы дали Мне есть", - они скажут Ему: "Господи! когда мы видели Тебя алчущим?" - И тотчас же услышат на это: "так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф.25:35-40). Если ты слышал это, скажи открыто, что не хочешь дать, и тогда не будешь иметь извинения и голосом своим осудишь себя. Вот о богатстве твоем учит тебя Господь Бог твой и дал совет, как поступать с ним. Любишь ли богатство? - Люблю, - говоришь. Переправляй же его и, когда переправишь, сам следуй за ним сердцем твоим, пока живешь, потому что "где сокровище ваше, там будет и сердце ваше"(Мф.6:21). Если же к земле привязываешь сердце твое, стыдись, когда лжешь, отвечая на слова: "Горе` имеем сердца" (Sursum cor). Потому что в ответ на эти слова говорится: "Имамы ко Господу" (habemus ad Dominum). Лжешь ты перед Богом. Даже в течение одного часа в церкви не хочешь говорить истины, лжешь перед Богом, как поступаешь всегда и перед людьми. Говоришь: "Имамы ко Господу", а сердце твое сокрыто в земле, потому что "где сокровище ваше, там будет и сердце ваше".

5. Если же ты поступаешь с богатством твоим так, как слышал, если будешь таким богачом, о каком говорит апостол, не будешь высоко думать о себе и полагаться на богатство неверное, так чтобы собирать себе сокровище - доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни, то тогда уже имей дерзновение ко Господу Богу твоему и говори Ему: "Вот я, Господи, переправил на небо, что имел, или, если и имею что, так имею, как бы не имел". Так ли ценно царство небесное, как имение твое? Конечно, более ценно. И не таково оно, чтобы так оценивалось. Это говорит тебе Господь твой, Коего вопрошаешь ты об имении своем. Только до времени будешь жить ты, а потом умрешь; в царстве же Моем, говорит Господь, никогда не умрешь, но будешь жить вечно. Там будешь истинным богачом, где никогда не будешь иметь нужды. Ведь потому ты ищешь для езды животных, для пропитания - обильные кушанья, для одеяния - драгоценные одежды, чтобы не ослабеть. Но разве на самом деле, имея многое, ты богат, а ангел, например, беден? Ведь ничего не имеет он, ни конем, ни колесницей не пользуется, ни столом, полным богатыми яствами, ни одежд не делается для него, потому что облекается вечным светом. Старайся же, богач, приобретать истинное богатство. Эти земные богатства хочешь иметь ты для того, чтобы было у тебя довольно пищи, потому что без нее ты ослабеваешь. Бог же истинно делает тебя богатым, потому что делает тебя сытым вовек. Ведь сколько много ни имеешь ты, все же, когда наступает время обеда, ты пред обедом чувствуешь голод и ослабеваешь, так как ты немощен. Но разве это же самое испытывают ангелы? Разумеется, нет. Ни голода, ни слабости не испытывает ангел. В конце концов, ты начинаешь роскошествовать своими обедами; это не есть уже удовлетворение нужды, а ненужный труд (funus curarum). И спокойно ли спишь ты, когда помышляешь об умножении богатства? Если не обманываюсь я, то как только приобрел ты богатство, потерял и покой свой. Когда бодрствуешь, помышляешь об умножении богатства; когда спишь, представляются тебе разбойники. Днем безпокойство, ночью - страх, постоянно несчастен ты. Истинным богачом хочет сделать тебя лишь Тот, Кто обещает тебе царство небесное. Но так же ли дорого думаешь ты покупать те истинные богатства, ту истинную, блаженную жизнь, как готов покупать эти несчастные и полные труда дни? Конечно, гораздо больше должно значить то, что гораздо большим является само по себе, именно, Царство Небесное.

6. Но что же делать мне? - недоумеваешь ты. Вот, святый епископ, выслушал я увещание твое, повиновался совету твоему, не пренебрег повелением Божиим. Что имел, отдал бедным, и что имею, делю с нуждающимися. Что большее могу сделать?! Но имеешь и еще нечто, имеешь себя самого. Сам ты больше еще. Пусть остаешься ты без имения твоего, но ты должен отдать еще себя самого. Исполнил ли ты совет Господа твоего? Исполнил, отвечаешь. Но что же ты лжешь? Не все ты исполнил. С одной стороны исполнил, а с другой даже и не пытался. Слушай, что повелевает Господь: "пойди, продай имение твое и раздай нищим". Все ли? Нет. Чтобы не воображал тот, кто отдает бедным имение свое, что тем самым вредит себе, Господь тотчас успокоил его, говоря: "и будешь иметь сокровище на небесах". Но только ли это? Нет. Что же еще? "И приходи и следуй за Мною" (Мф.19:21). Любишь ли и хочешь ли следовать за Тем, Кого любишь? Но Он (Господь) удалился, вознесся, и неизвестно, где теперь?! О, христианин! Неужели не знаешь, куда ушел Господь твой? Сказать ли тебе, как следовать за Ним? Чрез гонения, чрез поношения, чрез страдания от ложных обвинений, чрез оплевания, чрез удары по щекам и удары плетей, чрез венец терновый, чрез крест и чрез смерть. Что медлишь? Вот, указал тебе путь. Тяжел, говоришь, путь этот. Кто может следовать по нему? Но стыдись, стыдись, отважный, ты, который называешься мужем от мужества (a virtute vir diceris). Вот, последовали даже жены, коих страдания сегодня прославляем мы. Празднество жен мучениц Субурбитантских [4] совершаем мы. Гладким, безопасным и надежным этот тесный и тернистый путь сделал для вас предшествовавшими прохождениями по нему Господь наш и ваш, Господь наш Спаситель, Господь Иисус Христос, Который царствует во веки веков. Аминь.

Примечание

3. Слово, по-видимому, было произнесено в воскресный день или в день Пасхи

4. жен мучениц Субурбитантских - как думают некоторые, Перпетуи и Фелицаты. - Прим.ред.

Беседа 6

(по общему счету 346)

О нашем хождении верою в настоящей жизни

1. Вспомните, братия возлюбленные, что говорит апостол "Водворяясь в теле, мы устранены от Господа, - ибо мы ходим верою, а не видением" (2 Кор.5:6-7). И Господь наш Иисус Христос, Который сказал: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин.14:6), восхотел, чтобы мы направлялись в своем хождении через Него и к Нему. Где идти нам, если не по пути? И куда идти, как не к истине и жизни? Ведь по сравнению той жизни с настоящей, преходящей, коей живем мы теперь, эта последняя является смертью - так много перемен в ней, так мало постоянства, и столь кратким временем ограничивается она. Недаром Господь тому богачу, который спросил Его: "Учитель благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?" - ответил: "Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди" (Мф.19:16-17). Находился он, богач, в некоторой жизни, так как не трупу, хотя все же и не живущему человеку, говорил Господь. Но так как тот спрашивал о наследовании жизни вечной, не сказал ему Господь: "Если же хочешь войти в жизнь вечную", но: "Если же хочешь войти в жизнь... соблюди заповеди", давая, разумеется, понять этим, что не следует называть жизнью ту жизнь, которая не вечна, потому что истинная жизнь не может быть иною, как только вечною. Отсюда и апостол, когда увещевает богатых быть милостивыми, заповедует, "чтобы они (богатые) благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни" (1 Тим.6:18-19). Какую жизнь назвал он истинной, если не вечную жизнь, которая одна только и может быть названа жизнью, потому что она только и есть блаженная жизнь? Ведь, во всяком случае, те богачи, коих, по его словам, следует увещевать достигать вечной жизни, в изобилии богатств пользовались настоящей жизнью. Если бы ее, однако, апостол считал истинной жизнью, он не сказал бы: "собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной (veram) жизни", давая этим знать, что неистинна жизнь настоящая, жизнь богачей, жизнь, которая глупцами считается не только истинной, но даже блаженною жизнью. Но как может быть блаженной жизнь неистинная? Итак, нет блаженной жизни, кроме как только вечной, которой богачи еще не владеют, как бы весело ни проводили настоящую жизнь, и потому они увещеваются достигать ее чрез дела милосердия, чтобы могли услышать на последнем суде слова Господа: "приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть". А что это царство есть жизнь вечная, немного после Господь показывает то, говоря: "И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную" (Мф.25:34-35,46).

2. Пока мы не достигли этой жизни, "мы устранены от Господа". "Ибо мы ходим верою, а не видением" (2 Кор.5:6-7). "Я есмь путь и истина и жизнь" (Ин.14:6), - говорит Господь. В вере Он - для нас путь, в видении же - истина и жизнь. "Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно" - это есть вера; "тогда же лицем к лицу" (1 Кор.13:12) - это есть видение. Так же точно апостол говорит: "да даст вам... во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши", - это есть путь, где мы познаем отчасти. Потом, немного после, он добавляет: "чтобы вы... могли... уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею" (Еф.3:16-19), - это будет видение, так как в той полноте, когда достигнуто будет совершенство, прекратится то состояние, в котором познаем мы отчасти. Далее, апостол говорит еще: "Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге", - это вера; а затем он продолжает: "Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе" (Кол.3:3-4), - это будет видение. И св.Иоанн говорит: "Возлюбленные! Мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем", - это вера. Затем он присовокупляет: "Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть" (1 Ин.3:2), - это будет видение. Поэтому и Сам Господь, Который называет Себя путем, истиной и жизнью, говорит, направляя Свою речь к иудеям, между которыми были уверовавшие в Него, обращаясь именно к этим последним: "если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными". Они уже уверовали в Него, потому что евангелист говорит так: "Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными"(Ин.8:31-32). Они уже веровали и ходили, как бы, по пути, во Христе, и Он убеждает их, таким образом, чтобы, оставаясь на этом пути, они стремились далее. К чему стремились, как не к тому, на что указывает Он, когда говорит: "и истина сделает вас свободными"? Какое это освобождение, если не освобождение от всякой суеты, от всякого повреждения смерти? Это и есть истинная жизнь, вечная жизнь, которой мы еще не достигли, пока "устранены от Господа" (2 Кор.5:6), но достигнем со временем, потому, что в Самом Господе верою ходим, если твердо пребываем в слове Его. Ведь соответственно словам "если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики"; а соответственно словам и истина и жизнь (Ин. 14:6), - говорит также: "и познаете истину, и истина сделает вас свободными". В этом странствовании по указанному Христом пути, в этой вере, чем буду утверждать вас, как не словами апостола: "Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием" (2 Кор.7:1). Те, которые хотят достигнуть того света чистейшей и неизменной истины, помимо веры, хотя нельзя взирать на Него иначе, как только очищенным верою сердцем, потому что "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф.5:8), подобны людям слепым, которые вещественный свет этот сначала хотят видеть для того, чтобы исцелиться от слепоты, хотя не могут его видеть, прежде чем не исцелятся.

Беседа 7

(по общему счету 347)

О страхе Божием 1

1. Много наставлений для нас имеется, братия, о страхе Божием, и как полезно бояться Бога, об этом слово Божие говорит многократно. Насколько позволит краткость времени, выслушайте меня со вниманием, меня, желающего припомнить кое-что из этих многочисленных свидетельств и сделать некоторые пояснения к тому. Кто не радуется своему разумению или не желает его? Но что говорит Писание? "Начало премудрости - страх Господень" (Пс.110:10). Кому не приятно царствовать? Но послушаем, чему поучает Дух Святой в псалме: "Итак вразумитесь, цари; научитесь, судьи земли! Служите Господу со страхом и радуйтесь [пред Ним] с трепетом" (Пс.2:10-11). Поэтому и апостол говорит: "со страхом и трепетом совершайте свое спасение" (Флп.2:12). Читаем мы также в Писании: "Если желаешь премудрости, храни правду, и Господь подаст ее тебе"(Сир.1:26). Многих мы встречаем весьма равнодушных к правде и в то же время жаждущих мудрости. Таких Божественное Писание научает, что нельзя достигнуть этого иначе, как только исполнением того, чем они пренебрегают. "Соблюдай, - сказано, - правду (в русском тексте - заповеди), и Господь подаст ее тебе". Но кто может, не имея страха Божия, хранить правду? И в другом месте говорится: "не имеющий же страха не может оправдаться" (Сир.1:21). Таким образом, если Господь не подает премудрости никому, как только соблюдающему правду, и если не имеющий страха не может и оправдаться, то естественно следует отсюда, что "начало премудрости - страх Господень".

2. И пророк Исаия, когда говорит о семи важнейших дарах Святого Духа, начинает с премудрости и кончает страхом Божиим, как бы с высоты спускаясь к нам вниз, чтобы научить нас, как восходить вверх. Начал он с того, до чего мы хотим достигнуть, и приходит туда, откуда нам следует начинать. "И почиет на Нем, - говорит пророк, - Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ве́дения и благочестия, дух страха Божия (в русском тексте - и страхом Господним исполнится)" (Ис.11:2-3). Итак, как пророк не вследствие сознания своей немощности, но чтобы научить нас, нисходит от премудрости до страха Божия, так нам не по гордости какой-либо, но для преуспеяния нашего следует восходить от страха к премудрости. "Начало премудрости - страх Господень". Он есть именно та долина плача, о которой упоминает псалмопевец, когда говорит: "восхождения в сердце своем положи, во юдоль плачевную" (Пс.83:6-7). Под образом долины обозначается, конечно, смирение. Но кто смирен, если не боящийся Бога и вследствие этой боязни сокрушающийся о грехах своих в слезах покаяния и исповедания? Сердца сокрушенного и смиренного Бог не презирает (Пс.50:19). Но пусть не боится таковой, что останется он в долине плача. В самом сердце сокрушенном и смиренном, кого не презирает Господь, положил Он (Господь) восхождения, чтобы мы восходили к Нему. Потому что так говорит псалмопевец: "восхождения в сердце своем положи, во юдоль плачевную, в место еже положи" (Пс.83:6-7). Где совершаются восхождения? В сердце. Но откуда же нужно восходить? От долины плача. А куда? В место, - сказано, - еже положи. Какое это место, как не место покоя и мира? Там именно и пребывает чистая, всегда славная премудрость. Поэтому Исаия в целях назидания нашего нисходит от премудрости до страха, именно от места непрестанного мира до долины временного плача, чтобы мы, исповедуя грехи свои со скорбию, воздыханиями и плачем, не оставались все время в скорби, стенаниях и плаче, но, восходя от этой долины к духовному возвышению, на котором воздвигнуто святое царство Иерусалима, вечная матерь наша, наслаждались там невозмутимою радостию. Итак, он (пророк) после того, как назвал премудрость, то есть неизсякающий свет мысли, называет затем разум; и как бы на вопрос: "от чего мы переходим к премудрости?" - отвечает: "от разума". А от чего к разуму? От совета. От чего к совету? От крепости. От чего к крепости? От ведения. От чего к ведению? От благочестия; к благочестию - от страха. Итак, до мудрости доходим мы от страха, потому что "началопремудрости - страх Господень". Так от долины плача поднимаемся мы до вершины мира.

3. Вот смиренные именно и находятся в долине плача, когда с трепетом приносят Богу сердце свое сокрушенное и смиренное. Отсюда поднимаются они до благочестия, так что уже не противятся Его воле, ни в слове Его, когда не разумеют Его смысла, ни в жизни, хотя бы многое совершалось здесь иначе, чем хочет того единичная воля человека. В этом именно случае следует говорить: "впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мф.26:39). "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю" (Мф.5:5), не землю мертвых, но ту, о которой сказано: "Ты прибежище мое и часть моя на земле живых" (Пс.141:6). Этим благочестием своим они приобретают затем способности ведения, так, что не только становятся способными сознавать силу грехов своих прежних, о коих горько сокрушались на первой ступени покаяния, но узнают также, в каком худом состоянии омертвения и отчуждения находятся они, хотя бы земное счастье и улыбалось им. Недаром же написано: "кто умножает познания, умножает скорбь" (Екк.1:18). Но "блаженны плачущие, ибо они утешатся" (Мф.5:4). Отсюда восходят они к духу крепости, когда мир умирает для них и они для мира; так что среди превратностей этой жизни и множества неправды любовь в них не оскудевает, но возрастает искание и жажда правды, пока не насытятся в безконечном царстве святых и общении с ангелами. Потому что "блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся" (Мф.5:6). Однако же вследствие тяжести искушений и соблазнов, так как сказано: "Горе миру от соблазнов" (Мф.18:7), человеческая слабость может поддаваться обольщениям, и поэтому необходимо иметь дух совета. Потому что не так сильна бывает в этой преходящей жизни способность крепости, чтобы, если кому предстоит борьба с лукавым противником, он не терпел иногда поражений, особенно чрез искушение языка, так как если кто "скажет брату своему... “безумный”, подлежит геенне огненной" (Мф.5:22). Итак, что же есть дух совета, если не то, на что указывает Господь, когда говорит: "прощайте, и прощены будете" (Лк.6:37). Поэтому, как в порядке даров Духа Святого дух совета полагается на пятом месте, так в Евангелии в пятой заповеди блаженств ублажаются милостивые: "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут" (Мф.5:7). Шестым считается у пророка Исаии (в обратном порядке) дух разума, когда сердца очищаются от всякого призрака плотской суеты, и до конца человек руководится чистым стремлением. Поэтому и в 6-ой заповеди блаженств Господь говорит: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф.5:8). Когда же достигнет человек последней степени совершенства, он останавливается, успокаивается, наслаждаясь блаженным миром. Но кто является концом для нас, как не Христос Бог? "Потому что конец закона - Христос, к праведности всякого верующего"(Рим.10:4). И кто премудрость Божия, кто Сын Божий, как не Христос? В нем делаются все, кто бы они ни были, мудрецами и детьми Божиими, и это есть полный и вечный мир. И потому, как у Исаии дар мудрости считается седьмым для восходящих снизу вверх, хотя сам он, научая нас спускается, наоборот, сверху вниз, так и Господь в утешение нас в седьмой заповеди блаженств ублажает миротворцев: "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф.5:9). Итак, имея такие обетования и восходя по этим степеням к Богу, будем переносить мужественно все обиды и жестокости мира, и пусть не одолевает нас его злоба, победив которую, мы будем наслаждаться вечным миром. К этому и призывает нас, в конце концов, восьмая заповедь блаженств: "Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное"(Мф.5:10).

Беседа 8

(по общему счету 348)

О страхе Божием 2

1. Не сомневаюсь, братия возлюбленные, в том, что в сердцах ваших коренится страх Божий, которым можете достигать вы истинной, действительной крепости. Хотя храбрым называется тот, кто никого не боится, ошибочно, однако, называется храбрым тот, кто не боится Бога, так, чтобы, боясь, слушаться Его, слушаясь, любить и, любя, уже не бояться. Тогда Он будет истинно безстрашным, не вследствие горделивой самонадеянности (duritia), но вследствие безтрепетной справедливости. "В страхе пред Господом - надежда твердая", говорится в Писании, - (Притч.14:26). Когда страх поддерживается опасностью наказания, коим угрожают, научаются любить награду, которая обещается, и таким образом чрез страх пред наказанием устанавливается добрая жизнь, а чрез добрую жизнь воспитывается добрая совесть, для которой не страшно никакое наказание. Поэтому пусть научается бояться тот, кто не хочет бояться. Пусть некоторое время побудет в тревоге тот, кто хочет пользоваться вечным покоем. Потому что, как говорит апостол, "в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх" (1 Ин.4:18). Правильно, истинно сказал он. Если не хочешь иметь страха, подумай прежде, имеешь ли любовь совершенную, которая изгоняет страх. Если же прежде этого совершенства изгоняется страх, в таком случае вдохновляет тебя гордость, а не любовь назидающая. И как при добром здоровье голод устраняется не пренебрежением к пище, а вкушением ее, так и при нормальном состоянии духа в человеке страх изгоняется не самомнением, а любовью.

2. Изследуй же свою совесть всякий, не желающий иметь страха. Не заботься только о своей наружности, войди в себя, внутрь сердца своего. Тщательно изследуй, не всасывает ли и не впитывает ли какая-нибудь отравленная там вена любви порочной, не возбуждаешься ли и не увлекаешься ли ты какой-либо приманкой плотского удовольствия, не надмеваешься ли какою-либо пустою кичливостью, не поглощаешься ли какими пустыми заботами, можешь ли сказать, что ты видишь себя чистым и безупречным, какие бы ни находил извинения для себя в своей совести, от дел, слов и помышлений худых. И если ты чист от какой-либо неправды, не овладевает ли тобой равнодушие к правде. Если ты от всего этого свободен, справедливо радуешься, радуйся, что ты без страха. Пусть изгонит его любовь к Богу, Которого любишь ты всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Пусть изгонит его любовь к ближнему, которого любишь ты, как себя самого, и о коем ты много хлопочешь затем, чтобы и он вместе с тобою любил Бога всем сердцем, и всею душею, и всем разумением. Потому что не в ином случае правильно любишь ты себя самого, как только если любишь Бога, так любишь, чтобы любить Его не менее и в том случае, когда обращаешься к себе самому. Когда же, пусть даже внутри не возбуждаешься ты никакою страстью (кто однако осмелится утверждать это о себе), любишь ты самого себя в самом себе и любуешься сам собой, то вот этого самого и бойся больше всего, именно того, что ты ничего не боишься. Не всякою любовью изгоняется страх, но любовью истинной, когда мы всецело любим Бога и потому любим ближнего, чтобы и он также любил Бога. Любить же себя самого в себе самом и любоваться самим собой - это не любовь истинная, а пустое кичение гордости. Потому и апостол справедливо упрекает людей самолюбивых и себе самим нравящихся (2 Тим.3:1-5). "Но совершенная любовь изгоняет страх". Однако ту любовь лишь можно назвать любовью, которая не есть любовь суетная. Но что суетнее человека без Бога? Суетная любовь у того, кто любит себя самого в себе самом, а не в Боге. Справедливо поэтому говорится: "не гордись, но бойся" (Рим.11:20). Кто гордится и потому не боится, во всяком случае подвергается опасности, не в безопасном месте находится он, вдохновляясь духом гордости. Не кроток и не благочестив тот, кто сам себя только любит и хвалит, но надменен и дерзок. Не хочет знать он слов Писания: "Господом будет хвалиться душа моя; услышат кроткие и возвеселятся" (Пс.33:3). Что же доброго, когда кто, любя так себя самого, ничего не боится? Не в разуме он может найти оправдание себе в таком случае, а лишь в ожесточении. Вот, например, возьмем какого-либо отчаянного из разбойников. Насколько безумно он храбр, настолько гибельно для себя жесток, потому что вследствие любви к себе, из-за которой он ничего не боится, совершает тяжкие преступления, так что не только развивает страсть свою, но, развивая, хочет укрепить ее. И насколько больше будут преступления его, настолько большая будет в нем дерзость. Не должно, следовательно, считать за великое благо то, что можно найти в человеке самом испорченном.

3. Поэтому заслуживают посмеяния философы этого мира, и не только эпикурейцы, которые продают самую правду за цену плотских удовольствий. Для того, говорят эти последние, нужно быть мудрым и справедливым, чтобы находить и пользоваться удовольствиями телесными. Они также считают себя неустрашимыми и говорят, что ничего не боятся, потому что не допускают, чтобы Бог имел какое-либо попечение о делах человеческих, и не верят, что после этой жизни наступит другая. И если какие-либо превратности случаются с ними в этой жизни, они думают вознаградить себя тем, что могут соуслаждаться в душе помышлением о плотских удовольствиях, когда не могут пользоваться ими на самом деле, и таким услаждением хотят достигать блаженства плотских утешений, находясь под бременем скорбей телесных. Разве и у них любовь не изгоняет страха? Но это - любовь к нечистым удовольствиям, скорее - любовь пустой постыдной суеты. Потому что, когда являющаяся скорбь лишит тело его удовольствия, остается в душе только представление о нем и один лишь образ пустоты. Эта пустота и любится только, так что, когда пустой человек ухватывается за нее всем сердцем, от того будто бы и тяжесть скорби смягчается. И не только они (эпикурейцы) достойны осмеяния, но даже и стоики. Представители этих именно двух направлений, как читаем мы в книге Деяний Апостольских, осмелились бросать суесловие свое против нашего Павла (Деян.17:18). Ведь и стоики считают себя неустрашимыми, не по причине удовольствий телесных, но по причине отваги (стойкости) духа, т.е. хотят избежать страха по причине изгнания способности к страху, надмеваясь злобой, будучи не мудростию научены, а ожесточившиеся в своем заблуждении. И, конечно, постольку они являются малоразумными, поскольку воображают, что больной дух может стать здоровым именно у них. Здоровье же души, полагают они, состоит в том, что мудрый, по их словам, не должен иметь сострадания. Потому что, если кто сострадает, говорят они, - тот скорбит. А кто скорбит, того нельзя назвать здоровым. О, безумное ослепление! Что же, если он тем меньше скорбит, чем менее здоров?! Другое дело, когда не бывает скорби по причине совершенного здравия, каковым будет тело и дух святых по воскресении мертвых, в которое они (стоики) не верят, потому что имеют невежественных наставников, выдавая за учителей себя самих. Есть разница - является ли скорбь вследствие здоровья или вследствие слабости. Судя по состоянию настоящей тленности, здоровое тело, когда мучится, скорбит. Таков же и дух, который, будучи уязвлен несчастием страждущего, соболезнует своим милосердием. Но тело, оцепеневшее по причине тяжкой болезни или сделавшись мертвым по причине потери духа, уже, хотя и болеет, не чувствует, однако, боли. Таков же и дух тех, которые мудрствуют или, скорее, гибнут без Бога. Как тело оживляется духом, так и дух сам живет, будучи оживляем Богом. Пусть же подумают те, кои не скорбят и не боятся, о том, что, может быть, они не здравы, но мертвы.

4. Итак, пусть имеет страх христианин, прежде чем совершенная любовь не изгонит страха. Пусть верит и знает, что он устранен "от Господа", пока живет в теле (2Кор.5:6), которое тленно и отягощает душу. И тем меньше пусть будет страха, чем ближе будет отечество, куда мы стремимся. Больший страх должен быть у находящихся вдали, меньший - у приближающихся, никакого страха нет у достигающих. Так страх приводит к любви, и совершенная любовь изгоняет страх. Пусть же боится христианин, но не тех, которые убивают тело и не могут больше что сделать, но того, кто может и тело и душу ввергнуть в геенну огненную (Лк.12:4-5). Есть, однако, другой страх, страх Господень, чистый, пребывающий вовек (Пс.18:10). Но не его совершенная любовь изгоняет вон, иначе он не пребывал бы вовек, и не напрасно, когда сказано: "страх Господень", - прибавлено "чистый", а также "пребывающий вовек". Почему страх, который изгоняется вон любовью, мучит душу, если не потому, что мы боимся потерять после смерти нечто из того, что нравится нам, например, неповрежденность тела и его спокойствие или что-либо подобное? Поэтому и страшны нам в царстве мертвых наказания и скорби, и муки геенские. Когда же дух бодрствует и его не оставляет Бог, тогда бывает страх чистый, пребывающий вовек. Об этом я поподробнее сказал бы, если бы речь моя, без того уже достаточно длинная, не побуждала меня пощадить и свои старческие силы, и ваше внимание.

Беседа 9

(по общему счету 349)

О любви и о слепце прозревшем

1. Незадолго пред этим, братия, апостол, когда читалось его послание, говорил нам о любви и так ее он изображает нам, что без нее все прочие, хотя бы и великие, дарования Божии нисколько не полезны. Когда же она есть, она не остается одной. Итак, воздадим же любви вашей слово о любви. Одна есть любовь божественная, другая - человеческая. И человеческая бывает позволенная иная, другая - не позволенная. Об этих трех родах любви (charitatibus vel dilectionibus, потому что два имени имеет она у латинян, по-гречески же называется одним словом αγάπη) и постараюсь сказать вам, если Господь поможет мне. Итак, первая обязанность моя, как я сказал, указать, что есть любовь божеская и человеческая, и что человеческая любовь бывает двоякая: дозволенная и недозволенная. Сначала я буду говорить о любви человеческой дозволенной, которая не запрещается; потом - о любви человеческой же, которая осуждается, и, наконец - о любви Божеской, которая приводит нас к блаженству.

2. Если сказать кратко, позволенная любовь есть та, когда муж любит свою жену, а непозволенная - когда он любит блудницу или чужую жену. В местах увеселительных и на улицах в большом почтении любовь недозволенная, когда любят блудниц. В дому же Бога, в храме Его, во граде Христовом, в Христовом теле любовь к блуднице ведет любящего к геенне.

Пользуйтесь же любовью дозволенной; человеческая она, но все же, как сказал я, дозволенная. Не только дозволяется она в виде уступки, но так дозволяется, что если ее не будет, то это ставится в упрек, и она предлагается в виде совета. Итак, пусть позволительно будет вам любить жен ваших, детей, друзей ваших, любить ваших граждан. Все эти наименования имеют характер необходимости и как бы некоторое притяжение любви. Но вы знаете, что такая любовь может быть и у нечестивых, т.е. у язычников, иудеев и еретиков. Кто из них не любит жены, детей, братьев, близких, соседей, друзей и т.д.? Это есть именно любовь человеческая. Отсюда, если кто настолько жесток, что защищает в себе человеческую способность любви и не любит своих сыновей, не любит жены своей, тот не имеет права считаться и между людьми. Не заслуживает, правда, и похвалы тот, кто любит сыновей своих, но вместе заслуживает осуждения тот, кто не любит их. Пусть таковой обратит внимание на то, что ведь любят детей своих даже и звери, любят детей аспиды, любят тигры, любят львы. Нет животного, которое не ласкало бы детей своих. Хотя иное из животных и устрашает людей, детей своих, однако же, лелеет. Рыкает лев среди лесов, и никто не проходит мимо него. Но вот входит он в свою пещеру, где у него детеныши, и оставляет ярость своей дикости, оставляет ее как бы вне, не входит с ней туда. Поэтому, кто не любит детей своих, делается даже хуже льва. Естественна эта любовь, следовательно, и дозволена.

3. Но остерегайтесь любви недозволенной. Вы - члены Христовы и тело Его. Слушайте апостола и устрашайтесь. Не мог он сказать выразительнее, сильнее и ярче, чем когда сказал: "Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы?" И, сказав это, далее говорит: "Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею". Затем, приводит свидетельство от Писания, где говорится, что "будут [два] одна плоть"(1 Кор.6:15-16 и Быт.2:24). Сказано это о муже и жене по вдохновению свыше, но лишь касательно того, что дозволено, что допускается, что честно, но не о том, что постыдно, что недозволено и достойно осуждения со стороны здравого смысла. Как в дозволенном соединении мужа и жены делаются два одною плотью, так же точно и в недозволенном сопряжении блудницы и прелюбодея. Если же это так, то пусть устрашит, пусть заставит содрогнуться тебя то, что сказано: "Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы?" Помни о членах Христовых ты, христианин, но не ищи в другом членов Христовых, в себе самом соблюдай их, потому что куплен ты кровью Христовой. "Итак, отниму ли члены Христовы, чтобы сделать их членами блудницы?" Кто не страшится слов этих, тот не боится Бога.

4. Горячо, горячо умоляю вас об этом, братия мои. Предположим, чего нет, именно, что Господь обещал таковым безнаказанность и сказал: "Кто сделает это, того Я помилую, того не осужу". Допустим, что так сказал Господь. Но даже и при обещании этой безнаказанности кто осмелится отнять члены Христовы и сделать их членами блудницы? Не сделает этого, если есть у него третья любовь - Божеская, потому что три рода любви назвал я. О трех родах, насколько поможет мне Бог, обещался я сказать вам: о человеческой дозволенной, о другой человеческой - недозволенной и, наконец, о высшей любви - Божеской. Вопросим эту Божескую любовь, положим пред ней те два рода любви и скажем: вот дозволенная любовь человеческая, которой любят люди своих жен, дочерей и других, в силу некоторых естественных влечений. А вот другая любовь - недозволенная, когда любят блудниц, чужих служанок, чужих дочерей, не высватанных и не обрученных, когда любят чужую жену. Вот две любви перед тобою. С которой из них хотела бы ты быть вместе? Если захочешь оставаться с дозволенной, не будешь иметь общения с той - недозволенной. Никто пусть не говорит: "Я хочу иметь обе". Если обе хочешь иметь, давая место и любви к блуднице, наносишь оскорбление той любви, которая обитает в тебе, - любви высшей. И думаю, что если ты человек женатый и любишь блудницу, ты не впускаешь ее в дом свой, чтобы жила она там вместе с женою твоею. До этого не доходишь; ищешь тьмы, ищешь мест закрытых. Не хочешь открывать позора своего. Но и те, которые не имеют жен и имеют как бы больше прав на любовь к блудницам (потому говорю: как бы - quasi, - что и они понесут осуждение, если принадлежат к обществу верующих), - думаю, что и юноша, еще не имеющий жены, если любит блудницу, не допускает все же, чтобы она жила с его сестрою или матерью, чтобы не оскорбить их стыдливости, чтобы не унизить благородства своего рода. Итак, если ты не допускаешь, чтобы блудница, та, которую ты любишь, жила вместе с твоею матерью или сестрой, чтобы не унизить, как сказал я, благородства своей крови, станешь ли допускать, чтобы в сердце твоем любовь к блуднице обитала вместе с любовью к Богу, и оскорблять кровь Христову?

5. Любите же Бога. Ничего нет лучше Его. Любите вы серебро, потому что оно лучше железа и меди. Любите более еще золото, потому что оно лучше серебра. Любите еще более драгоценные камни, потому, что они превосходят ценою и золото. Любите, наконец, этот свет, лишиться которого боится всякий, кто боится смерти. Любите, говорю, этот свет, почему его желал с такою сильною страстью тот человек, который кричал вслед Иисусу: "Помилуй меня, Сын Давидов!" (Лк.18:38-39). Кричал слепой, когда Христос проходил мимо. Боялся, как бы не прошел Он мимо и не оставил его без исцеления. И как кричал? Не молчал даже, когда толпа удерживала его. Победил он противника, удержал Спасителя. Когда толпа перебивала его и удерживала, Христос остановился, позвал его и сказал: "чего ты хочешь от Меня? - Господи! чтобы мне прозреть. - Прозри! вера твоя спасла тебя" (Лк.18:41-42). Любите же и Христа. Ищите света, который есть Христос. Если тот слепец искал света телесного, насколько более вы должны искать света для сердца своего? К Нему взывать будем не голосами, а жизнью нашей. Станем жить хорошо. Станем презирать мир. Пусть в ничто вменится для вас все преходящее. Пусть станут упрекать нас, когда мы будем жить так, как бы из сочувствия к нам люди этого века, любящие землю, гонящиеся за прахом, нисколько не помышляющие о небесном, вдыхающие душою и телом всякие свободные веяния, - будут, без сомнения, они упрекать нас и скажут, если увидят, что мы презираем все это человеческое, земное: "Зачем терпишь? Что глупишь?" Толпа та препятствовала, чтобы слепец не кричал. Есть также много и христиан, которые препятствуют жить по-христиански, - так как ведь и та толпа была со Христом и взывающему ко Христу человеку, ищущему у Него света, препятствовала получить благодеяние от Него. Есть такие христиане. Но мы постараемся одолеть их, будем проводить добрую жизнь, и самая добрая жизнь эта пусть будет воплем нашим ко Христу. Он остановится, потому что всегда с нами (quia stat).

6. Великая тайна в том, что проходил Христос мимо, когда слепец взывал к Нему, - когда же исцелил, остановился. Прохождение Христа мимо пусть побудит нас усерднее взывать к Нему. Что такое знаменует прохождение мимо Христа? Все, что Он ни претерпел за нас во времени, - все это есть прохождение Его мимо. Родился Он, и это миновало, так как теперь уже Он не рождается. Возрастал - но неужели и теперь возрастает? Питался сосцами Матери - но неужели и теперь питается? Пользовался сном, когда уставал, - неужели и теперь пользуется? Вкушал пищу и пил воду - но неужели и теперь делает это? Наконец, был схвачен, связан, подвергался ударам, увенчан был венцем терновым, получал удары по щекам, подвергался оплевыванию, повешен был на древе, умерщвлен, прободен копьем и погребенный воскрес - во всех этих событиях как бы прошел мимо Иисус. Затем Он вознесся на небо и сел по правую сторону Бога Отца - здесь стал Иисус. Взывай же к Нему, насколько можешь; только когда будешь взывать к Нему, Он просвещает. Впрочем, и в отношении того, что сказано: "и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин.1:1), конечно, остановился Христос, потому что в этом отношении Он был неизменен. Плоть чрез прохождение Его много перенесла и пострадала, но Слово пребыло неизменным. Этим именно Словом просвещается сердце, потому что этим же Словом прославляется и плоть, которую воспринял Он (Христос). Если отнимешь Слово, что тогда представлять будет плоть; то же, что и твоя. И лишь тогда плоть Христа делается достойной прославления, когда "Слово стало плотию, и обитало с нами" (Ин.1:14). Будем же взывать ко Христу и проводить добрую жизнь.

7. Любите детей ваших, любите жен ваших, хотя бы во время этой жизни (saeculariter). Но следует любить по Христу, иметь попечение о них по Богу и не иначе, как чтобы любить в них Христа и ненавидеть в них то состояние, когда они не захотели бы иметь Христа. Это именно есть любовь Божеская. Какая польза им от преходящей, мимолетной любви вашей? Поэтому, когда любите и по-человечески, все же более любите Христа. Не говорю, чтобы не любил ты жены своей, но больше люби Христа. Не говорю, чтобы не любил отца или детей, но сильнее люби Христа. Слушай Его, не думай, что это мои слова: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня" (Мф.10:37). Неужели не боишься, когда слышишь: "не достоин Меня"? Тот, о ком говорит Христос: "не достоин Меня", не будет с Ним. А кто не будет с Ним, где же будет? Если не любишь быть с Ним, бойся без Него остаться. Почему? Потому что будешь с диаволом, если не будешь со Христом. Но где будет диавол? Слушай Самого Господа, говорящего: "идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Мф.25:41). Если огнем слова Божия не возбуждаешься, бойся огня геенского. Если не хочешь быть среди ангелов Божиих, бойся оказаться среди ангелов диавола. Если не хочешь быть в царстве, бойся, чтобы не оказаться в пещи пылающего огня, неугасимого, вечного. Пусть будет в тебе прежде страх и затем любовь. Страх пусть будет путеводителем для тебя; пусть не остается он в тебе, но ведет тебя к любви, как бы к некоему учителю.

Беседа 10

(по общему счету 350)

О любви

1. Божественного Писания многое изобилие и широту учения его воспринимает, братия мои, безошибочно и без особенного труда тот, чье сердце исполнено любви. Потому что апостол говорит: "любовь есть исполнение закона" (Рим.13:10). И в другом месте он говорит: "Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры" (1 Тим.1:5). Что же составляет цель увещания, если не исполнение заповеди? И что составляет исполнение заповеди, как не исполнение закона? Следовательно, что сказал он там в словах "любовь есть исполнение закона", - то же говорит и здесь словами: "Цель же увещания есть любовь". И нельзя сомневаться, что человек, в котором обитает любовь, есть храм Божий. Апостол Иоанн говорит, что "Бог есть любовь" (1 Ин.4:8). Возвещающие же нам это апостолы, указывая на превосходство любви, не могли, конечно, говорить иного, кроме того, что сами восприняли. Сам Господь, питая их словом любви, потому что Он есть хлеб живой, сходящий с неба, говорит: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга" и еще: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин.13:34-35). Тот, Кто пришел, чтобы унижением креста спасти нас от тления и узы смерти разорвать своею смертью, создает нового человека заповедью новой. Исконным законом было для человека, чтобы он умирал. Но что не всегда имело силу даже для человека, это совершенно новым было для Бога, именно, чтобы Бог мог подвергнуться смерти. Но так как Он был смертным по плоти, а не по Божеству, то вследствие вечной жизни Божества и плоть Его не могла совсем уничтожиться. Он, как говорит апостол, "предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего" (Рим.4:25). Таким образом, Кто против ветхости смерти принес новое начало жизни, Он же против ветхого греха дает новую заповедь. Поэтому, если хочешь искоренить в себе ветхую греховность, новой заповедью старайся подавить в себе страсть и возьми в свои объятия любовь. Как корнем всех зол является греховная страсть (cupiditas), так корнем всех благ является любовь.

2. Все величие и широта Божественных речений постигается любовью, когда мы любим Бога и ближнего. Учит нас Небесный Наставник и говорит: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим... возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки" (Мф.22:37, 39-40). Итак, если не можешь изследовать всех священных страниц и уразуметь сокровенное в них, проникнуть в тайны Писания, держись любви, на которой все висит. Тогда будешь иметь и то, чему научился там, и то, чего не изучал еще. Потому что если познал ты любовь, познал нечто такое, на чем утверждается и то, чего, может быть, ты не знал еще. В том, что разумеешь ты из Писания, открывается любовь, и в том, чего не разумеешь, скрывается любовь же. Итак, кто осуществляет любовь в своей жизни, тот овладевает и тем, что открывается, и тем, что скрывается в Божественном Писании.

3. Итак, братия, последуйте любви, этому сладкому и спасительному союзу душ, без которой богатый беден и бедный богат. Она в несчастиях терпелива, в счастье воздержна, в тяжких страданиях мужественна, в добродетели щедра, в искушениях тверда, в гостеприимстве радушна; между истинными братьями она радостна, между лживыми - терпелива. В Авеле во время жертвоприношения угодна, в Ное во время потопа безопасна, в переселениях Авраама тверда, в Моисее во время огорчений кротка, в Давиде во время гонений его незлобива. В трех отроках она безбоязненно взирает на охватывающий их огонь, в Маккавеях мужественно выносит жестокие мучения от огня. Чиста она в Сусанне в отношении к мужу, в Анне по смерти мужа, в Марии, не имеющей мужа. Дерзновенна в Павле к обличению, смиренна в Петре к послушанию, возвышенна в христианах для исповедания, божественна во Христе к прощению. Но что о любви большего могу сказать я в сравнении с теми похвалами, какие Господь влагает в уста апостола, показывающего превосходнейший путь любви и говорящего: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает" (1 Кор.13:1-8). Вот какова любовь - душа писаний, сила пророчеств, ограждение тайн, основание знаний, плод веры, богатство бедных, жизнь для умирающих. Может ли еще быть большее великодушие, чем умереть за нечестивых? Что может быть благороднее любви к врагам? Только она не тяготится чужим счастием, потому что не завидует. Только она не превозносится своим счастием, потому что не гордится. Она свободна от мучений злой совести, потому что не мыслит зла. Среди поношений она спокойна, среди ненависти доброжелательна, среди гнева незлобива, среди коварства чиста, среди неправды она скорбит, в истине утешается. Что сильнее ее к прощению обид? Что надежнее ее не в отношении к суете, но в отношении к вечности? Потому и терпит она все в настоящей жизни, что всего ожидает от жизни будущей. И переносит все, что здесь ни случается, потому что надеется на все, что там обещается. Истинно, она никогда не перестает. Итак, достигайте любви и, свято мысля о ней, приносите плод правды. И что бы вы ни нашли большего в похвалах, чем я мог высказать, все это пусть явится в жизни вашей. Нам же следует позаботиться, чтобы старческая речь наша не только была убедительна, но и коротка (Opportet enim, ut senilis sermo non solum sit gravis, sed etiam brevis).

Беседа 11

(по общему счету 351)

О пользе покаяния 1

1. Как необходимо и полезно покаяние, это легко поймут люди, если помыслят о себе, что они люди. Написано: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (Иак.4:6). Также и Господь в Евангелии говорит: "всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится"(Лк.18:14), и более оправданным вышел из храма мытарь, сокрушавшийся о своих грехах, чем фарисей, спокойный в сознании своей праведности. Хотя он и воздавал хвалу Богу, говоря: "Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю", однако же предпочтен был ему тот, кто, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо, но ударяя себя в грудь, говорил: "Боже! будь милостив ко мне грешнику!" (Лк.18:10-14). Не столько фарисей тот своим здоровьем восхищался, сколько сравнением его с чужими недугами. Полезнее было бы ему, так как он пришел к врачу, с сокрушением раскрывать то, чем был болен, нежели скрывать свои раны, хвалить себя, указывая на чужие раны. Неудивительно, что мытарь, который не устыдился признать свои слабости, вышел более оправданным. В делах видимых, чтобы достигнуть вершины, нужно подниматься вверх. С Богом же, хотя Он и выше всего, можно войти в соприкосновение не возношением, а смирением. Отсюда и пророк говорит: "Близок Господь к сокрушенным сердцем" (Пс.33:19), и еще: "Высок Господь: и смиренного видит, и гордого узнает издали" (Пс.137:6). Дальше всего Он от гордых. Тех (смиренных) видит Он, чтобы поднять, а этих - чтобы низринуть. И когда говорит, что "гордого узнает издали", достаточно ясно вместе показывает, что Он смиренного видит близко. Сам же Бог называется высоким, так что один Бог не является высокомерным, как бы Он превозносил Себя. Пусть же не думают гордые, что они могут укрыться от глаз Божиих, потому что узнает Бог гордого. И пусть опять-таки не считают себя близкими к Богу, потому что издали узнает Он гордого. Итак, кто отвергает смирение покаяния, тот не хочет приблизиться к Богу. Иное дело - подниматься к Богу, и другое - подниматься против Бога. Кто перед Ним повергается, тот поднимается Им. А кто возвышается пред Ним, того Он принижает. Одно есть истинное величие, и другое - пустая напыщенность. Кто полнеет снаружи, тот хиреет внутри. Кто желает быть лучше "у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия", того удостаивает Бог обитания во дворах Его. И ничего не берет Он Себе, когда принимает кого-либо в седалище блаженства. Поэтому в псалме весьма хорошо и истинно говорится: "Блажен человек, которого сила в Тебе... Господи" И не думай, что тот, кто унижает себя, всегда остается в унижении, потому что сказано: приходящий "от силы в силу". И чтобы не подумал ты, что возвышение его в глазах людей совершается чрез видимое возвышение, хотя и сказано: "Блажен человек, которого сила в Тебе... Господи", последовательно показывает далее он духовную высоту этой силы: "восхождения в сердце своем положи, во юдоль плачевную, в место еже положи"... Итак, где положил восхождения? "в сердце", именно, в долине плача. Это значит, что кто унижает себя, возвысится. Как восхождение означает возвышение, так долина означает плач, смирение. Как спутником покаяния является скорбь, так слезы являются доказательством скорби. И далее прекрасно сказано: "ибо благословение даст законополагаяй" (Пс.83:11, 6-8). Для того закон дан, чтобы показать раны грешников, которые могло бы исцелить благословение благодати. Для того дан закон, чтобы гордому обнаружить его немощь, а немощному доказать необходимость покаяния. Для того дан закон, чтобы мы восклицали в долине плача: "в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих", и чтобы вместе с плачем восклицали: "Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?" (Рим.7:23-24), и чтобы вместе с апостолом, который научен был Тем, Кто творит суд обиженным, "разрешает узников... отверзает очи слепым" (Пс.145:7-8), мы могли благодарить Бога чрез Иисуса Христа, Господа нашего (Рим.7:25).

2. Как известно нам с вами, покаяние бывает трех родов. В церкви Божией они обычны и известны тем, которые ко всему хотят быть внимательными. Одно, рождающее нового человека, прежде чем в крещении не произойдет окончательного спасительного омовения всех, прежде бывших грехов, подобно тому, как при рождении ребенка минуют скорби для тех, у которых внутренности страдают, и вслед за печалью следует радость. Всякий, кто следит за движениями своей воли, когда приступает к таинствам верующих, не может начать новой жизни, если не раскается в прежней. От этого покаяния при крещении свободны одни лишь младенцы, потому что они не имеют свободного изволения. Им для очищения и отпущения первородного греха полезна вера тех, которыми они приносятся, так что от всяких последствий пороков других, от коих рождаются, они очищаются так же точно открытым исповеданием других. Истинно потому говорится в псалме: "Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя" (Пс.50:7); равным образом и в другом месте написано, что никто не чист пред лицом Божиим, даже если бы только был один день жизни его на земле (Иов.14:4). Хотя желание узнать большее о состоянии младенцев в будущем наследии святых, которое обещается им, и превосходит меру разумения людей, однако благочестиво верится, что полезно для душевного спасения их то, что хранится по всему кругу земли силою церковного авторитета. Из прочих же людей никто не приходит к Христу, если прежде не раскается в том, что было прежде. Это первое покаяние и заповедуется иудеям апостолом Петром, когда он говорит: "покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа" (Деян.2:38). Оно же требуется и Самим Господом, когда Он говорит: "покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф.4:17). О том же Иоанн Креститель, исполненный Духа Святого Предтеча и Предуготовитель пути Господня, говорит так: "порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? сотворите же достойный плод покаяния" (Мф.3:7-8).

3. Другое покаяние, действие коего совершается в течение всей жизни, которую проводим мы здесь, должно сопровождаться постоянной, смиренной молитвой. Потому что всякий, кто истинно желает вечной, нетленной, безсмертной жизни, должен прежде всего искренно сокрушаться по поводу настоящей жизни, временной, тленной и смертной. И не так человек вступает в новую жизнь чрез таинство крещения, чтобы подобно тому, как освобождается он там от всех прежде содеянных грехов, так же точно освобождался от смертности и тленности самой плоти. Если же это так, истинно, следовательно, то, что написано, и силу чего каждый испытывает в себе самом, пока живет здесь, что "тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум" (Прем.9:15). Но так как этого не будет в той блаженной жизни, когда "поглощена будет смерть победою" (1 Кор.15:54), кто станет сомневаться, каким бы временным счастием ни пользовался он, что нужно нам каяться в этой жизни и со всей ревностию стремиться к тому нетлению. И апостол говорит также, "что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, - ибо мы ходим верою, а не видением" (2 Кор.5:6-7). Но кто хочет действительно возвратиться к своему отечеству и к созерцанию Бога лицом к лицу, если не тот, кто скорбит о своем устранении от Господа? Из такого именно чувства кающегося рождается следующий скорбный вопль: "Горе мне, чтостранствование мое продолжительно!" И чтобы ты не думал, что это говорит еще неверующий, - смотри, что следует: "я пребываю... у шатров Кидарских. Долго жила душа моя с ненавидящими мир. Я мирен: но только заговорю, они - к войне" (Пс.119:5-7). Не только к человеку верующему относить можно эти слова, но также и к ревностнейшему проповеднику истины и к неустрашимому мученику, святому апостолу Павлу. Ведь тот же апостол говорит следующее: "Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнию" (2 Кор.5:1-4). Итак, чего желать нам, как не иного бытия, чем то, какое теперь мы влачим? И о чем вздыхать, как не о своем положении? Но когда будем мы свободны от этого, если не тогда, когда, по разрушении земной хижины, наследуем небесное жилище и духом, и телом, с обновлением всего человека? Поэтому и праведный Иов назвал искушением самую жизнь настоящую, восклицая: "Не искушение ли житие человеку на земле". И далее, не касаясь тайны падения человека, он говорит: "якоже раб, бояйся Господа своего и улучив сень" (Иов.7:1-2), - справедливо настоящую жизнь называя скорее тенью ее. Не напрасно и Адам после грехопадения, убегая, скрылся от лица Божия, сделав себе одежду из древесных листьев, из коих изготовляются навесы для тени, как бы убегая от господина своего и ища тени.

4. Все это для того сказано, чтобы кто-нибудь, хотя бы он был через крещение и очищен от прежних грехов, не возгордился и не подумал, что нет уже за ним ничего, что отделяло бы его от таинства алтаря, но более хранил бы смирение, которое является главным руководственным правилом для христиан, - чтобы не гордились "земля и пепел" (Сир.10:9), пока не пройдет эта ночь, во время которой "бродят все лесные звери; львы рыкают о добыче и просят у Бога пищу себе" (Пс.103:20-21). В качестве этой пищи суждено было явиться Иову, который говорил: "Не искушение ли житие человеку на земле?" (Иов.7:1). И Господь говорит ученикам Своим: "се, сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу" (Лк.22:31). Итак, кто здравомыслящий не вздыхает о лучшем? И почему не проводить время в покаянии? Кто со всем смирением, моля Бога о помощи, не представит себя покорным Ему, пока не пройдут искушения и вся эта земная мишура, и не взойдет для нас тот день, который никогда не перестает, и не осветит скрытое во мраке и не "обнаружит сердечных намерений, и тогда каждому будет похвала от Бога" (1 Кор.4:5)? Хотя бы кто и был уверен, что он укротил свое тело и, умерши для мира, обуздывает порабощенные члены, так что грех уже не царствует в смертном теле его для исполнения похотей его, что он почитает одного только истинного Бога, не делает кумиров, не чтит изображений ложных божеств, не призывает напрасно имени Господа Бога своего, помнит день субботний, во образ покоя вечного, почитает родителей, не убивает, не прелюбодействует, не крадет, не лжесвидетельствует, не осквернен пожеланием чужой вещи или чужой жены, не роскошествует и не снедается скупостью, не сварлив, не хульник и не злоречив, продает, наконец, все свое и дает бедным, и следует за Христом, и укрепляет в сердце своем корень небесных сокровищ - чего, кажется, требовать еще для полной справедливости - однако же пусть не превозносится. Пусть помнит, что все это дано ему и не от него явилось. "Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?" (1 Кор.4:7). Пусть такой разумно употребляет господское имение, пусть заботится о ближнем, как о себе самом. Пусть не думает, что довольно сохранить только полученное, чтобы не услышать ему: "лукавый раб и ленивый!... надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, пришед, получил бы мое с прибылью" (Мф.25:26-27), чтобы не лишиться полученного и не быть ввергнутым во тьму внешнюю. Если весьма великого наказания следует бояться тем, которые целым сохраняют то, что получили, то на что надеются еще те, которые тратят полученное неправедно и беззаконно? И в делах чисто житейских человек, таким образом, связывается обязанностью не только плотского, но духовного приобретения. Но хотя бы он и не был связан житейскими делами, все же не должен вследствие того, что служит Богу, приходить в оцепенение от праздности, чтобы не оказаться отверженным. Пусть дает, если может, милостыню доброхотно, дает ли когда что-нибудь бедным для удовлетворения их житейских нужд, или, когда, являясь раздаятелем небесного хлеба, созидает в сердцах верующих крепкие оплоты против диавола. "Доброхотно дающего любит Бог" (2 Кор.9:7). Пусть не впадает в малодушие в обстоятельствах трудных, которые необходимо случаются, чтобы показать человеку, что он человек. Пусть не гневается на того, кто со злобой врывается к нему, или забитый нуждою неумело просит, или без разбора хочет подойти к тебе со своими делами в то время как ты занят большим, или на словах слепо сопротивляется явной справедливости, или когда является неприятно вялым. Пусть не обнаруживает чего-либо больше или меньше, чем следует, пусть не говорит больше, чем нужно, или когда не нужно. "Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!" (Рим.10:15). Но и они с земли сухой собирают прах, который естественно стряхивается ими в осуждение тем, кои вследствие дурной воли отвергают благовестие. Итак, не только по причине того, что жизнь эта скоропреходящая и неизвестна и не только по причине той заботы дневной, о коей сказано: "довольно для каждого дня своей заботы" (Мф.6:34), и которую мы должны нести на себе, ожидая с твердым упованием, пока не пройдет это время, и принося плод с терпением, но и по причине праха этого мира, праха, который пристает к ногам подвизающихся на ниве благочестия, а также по причине неприятностей, случающихся даже в самых нужных делах, и вознаграждающихся при помощи Божией с избытком, нам нужно иметь ежедневное покаяние.

5. Но если к этому обязываются служители слова Божия и таин Христовых, то насколько более обязываются к тому все другие простые подданные Великого Царя?

Апостол Павел, этот верный и отважный воин Христов, чтобы избегнуть только ложного подозрения в корыстолюбии, пользовался своим содержанием, даже когда, быть может, не было средств к содержанию; "Другим церквам, - так говорит он, - я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам" (2 Кор.11:8). Насколько же более миряне, связанные заботами века, должны совершать ежедневное покаяние? Хотя бы они и были незапятнанные и чистые от воровства, хищений, обмана, от любодеяния и всякого излишества, от гнусного идолослужения, от участия в пошлых зрелищах, от ересей и разделений и от всех вообще подобных пороков и преступлений, однако уже вследствие обычных домашних забот и в области интимных супружеских отношений так много грешат люди, что кажутся уже не только запорошенными пылью этого мира, но как бы обмазанными грязью. Это есть то именно, на что указывает апостол, когда говорит к коринфянам: "И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения?" Но среди них оказывается то, достойное осуждения, о чем говорит он потом: "Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев" (1 Кор.6:7-8). Помимо всяких несправедливостей и обманов, даже суды и тяжбы иметь между собою считает апостол делом постыдным и увещевает, чтобы дела такого рода разрешались судом церковным. Отсюда понятны и следующие слова его: "Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене". То же говорит он и о женщинах, хотя вместе с тем увещевает мужа и жену быть вместе, "чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим". Желая же показать, что это грех и лишь уступка немощи, он тотчас затем прибавляет: "Впрочем это сказано мною как позволение, а не как повеление" (1 Кор.7:32-33,5-6). Только смешение того и другого пола ради рождения является невменяемым. Как много бывает также и других грехов или в разговоре о чужих предметах и делах, до нас не касающихся, или даже в одном смехе пустом - как написано: "Глупый в смехе возвышает голос свой, а муж благоразумный едва тихо улыбнется" (Сир.21:23), или в самой пище, предназначенной для поддержания этой жизни, наблюдается неумеренность и невоздержание, сопровождающееся расстройством желудка на другой день; или в купле и продаже, когда даются лживые уверения в ценности и дешевизне предметов. Долго перечислять все это, что каждый в себе лучше может заметить и увидеть, если внимательно будет держать пред собой зеркало Божественного Писания. Хотя бы и не было отдельных за нами смертных грехов, вроде убийства, прелюбодеяния или других подобных, однако, в совокупности они смертоносны своею многочисленностью и так обезображивают нас, что отделяют от чистейших объятий прекраснейшего всех "сынов человеческих"Жениха (Пс.44:3), если не отсекаются посредством ежедневного покаяния.

6. Если же это неправда, то почему мы ежедневно ударяем в грудь себя? И подобное делаем даже мы, священствующие, предстоящие у алтаря. Молясь, мы говорим, и нужно, чтобы в течение всей жизни говорили: "и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим" (Мф.6:12). Молимся о прощении не того, что будто бы не прощено было нам в крещении, каковым утверждением мы можем показать лишь колебание веры нашей, а говорим это о ежедневных грехах, за которые каждый по силам своим неустанно приносит жертву милостыни, поста и самых молений и молитв. Отсюда каждый, внимательно наблюдающий за собой, не станет обольщать себя, хорошо понимая, в какой опасности и вечной смерти оказывается он, и как нужно ему постоянно заботиться о своем очищении, вследствие частого отчуждения от Господа, и как склонны бываем мы возвращаться назад, даже стоя на пути Христовом. Ведь если мы не имеем грехов и в то же время, ударяя себя в грудь, говорим "прости нам долги наши", то тем самым тяжко, вне всякого сомнения, согрешаем, когда даже во время самой молитвы (inter ipsa sacramenta) лжем. Таким образом, поскольку посредством веры, надежды и любви мы соединяемся с Богом и подражаем Ему, мы не грешим, но делаемся детьми Божиими. Поскольку же, вследствие немощи плоти нашей, так как она еще не освобождена от смерти и не изменена воскресением, вторгаются в нашу душу движения недобрые, порочные, мы согрешаем. Но нам полезно признаваться в этом, чтобы заслужить исцеление немощи нашей, осудив гордость. Поэтому истинно и то, что "рожденный от Бога, не делает греха" (1 Ин.3:9), и то, о чем читаем мы в том же послании Иоанна: "Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1 Ин.1:8). Там говорится о первых шагах нового человека, здесь - об остатках прежнего; то и другое совершается в этой жизни. Постепенно наступает обновление и постепенно, с удалением ветхости, оно занимает ее место. Если же и то, и другое совершается здесь, то мы, следовательно, находимся в пути - не только поражаем противника, но и сами поражаемся при не особенно осторожной борьбе с грехом. И похваляется теперь не тот, кто победил, но кто чаще наносит удары, кто мужественнее сражается. Это будет до тех пор, пока не увлечет некоторых в вечную смерть тот, кто, падши сам, завидует человеку стоящему, и пока не раздастся со стороны других (спасенных) торжествующий крик: "Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?" (1 Кор. 15:55). Но никогда мы так легко не поражаемся врагом, как если подражаем его гордости, и никогда сильнее не повергаем его, как если следуем за Христом. Ничем другим не причиняем мы ему больших скорбей, как если врачуем раны греховные исповеданием своих грехов и раскаянием в них.

7. Есть еще третий род покаяния, когда совершается оно за грехи, кои запрещает десятисловие, и о коих апостол говорит, что "поступающие так Царствия Божия не наследуют" (Гал.5:21). Относительно этого покаяния каждый должен соблюдать особенную строгость, чтобы, осуждая самих себя, мы не были осуждены Господом; по слову того же апостола: "если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы" (1 Кор.11:31). Пусть же взойдет человек на трибунал своей мысли, если боится того, что "всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2 Кор.5:10). Пусть поставит себя пред лицом своим; так и Бог грозит грешнику, говоря: "Изобличу тебя и представлю пред глаза твои грехи твои" (Пс.49:21). Итак, установивши судище в сердце своем, найди обвинителя в мысли своей, свидетеля в своей совести и мучителя в страхе. Пусть через слезы истекает у кающегося как бы кровь души его. Наконец, пусть утвердится он в той мысли, чтобы считать себя недостойным причащения тела и крови Господней, так, чтобы тому, кто боится отделиться от Небесного Царства через последнее решение Верховного Судии, уделялся, но лишь после исполнения правил церковных, в таинстве хлеб небесный. Пусть стоит перед взором твоим образ будущего суда, и когда одни приходят к алтарю Господню, к коему сам ты не подходишь, помышляй, как ужасно наказание, в силу коего в то время, как одни получают жизнь вечную, другие осуждаются на смерть вечную. К этому алтарю, который теперь утвержден в церкви для прославления Божественных тайн и доступен зрению телесных очей, могут приближаться многие, даже и преступники, так как Бог в настоящем времени показывает свое терпение, чтобы в будущем показать строгость. Приходят они, не подозревая, что терпение Божие призывает их к покаянию. Но они по ожесточению и нераскаянности сердца своего собирают себе "гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его" (Рим.2:5-6). К другому же алтарю, куда предтечею за нас вошел Иисус, Глава Церкви, куда за этой Главой имеют последовать и прочие члены, не может приблизиться никто из тех, о коих, как я уже упоминал, апостол сказал, что поступающие так царства Божия не наследуют. Один лишь Священник будет там, но, конечно, со Своим телом, коего Он является главой, которая уже вошла на небо. Это именно имеющее быть вместе на небе с главою тело апостол Петр называет царственным священством, народом святым (1 Пет.2:9). Итак, каким образом за внутреннюю завесу, в то невидимое святое святых осмелится или может войти тот, кто, пренебрегая правилами церковными (qui medicinam coelestis disciplinae contemnens), не захотел на короткое время отвлечься от видимого? Кто не хотел унизиться для того, чтобы возвыситься, тот, когда захочет возвыситься, унизится. И навеки отделится от общения со святыми всякий, кто в течение этого времени подвигом послушания и оправданием в покаянии не заботился приготовить себе место в теле Небесного Первосвященника. С каким безстыдным челом захотел бы тогда отвратить лицо Божие от грехов своих тот, кто теперь не говорит от всего сердца: "ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною"(Пс.50:5)? И как Бог мог бы простить то, чего сам человек не захотел познать в себе самом?

8. Но, может быть, имеют надежды какие-нибудь и те, которые хотят успокоить себя суетою? Погрязая в пороках и роскоши, они, когда слышат слова апостола, что "поступающие так Царствия Божия не наследуют", хотят иметь спасение, коего ищут, кроме Царства Небесного, и так говорят себе, отказываясь совершать покаяние о грехах своих и изменить пагубный образ жизни хоть сколько-нибудь к лучшему: "Не хочу царствовать, довольно для меня быть спасенным". Но здесь обманываются они прежде всего потому, что нет никакого спасения для тех, которые упорствуют в своем нечестии. Господь говорит: "и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется" (Мф.24:12-13); спасение обещается во всяком случае остающимся в любви, а не в нечестии. Где же бывает любовь, там не могут иметь места те злые дела, которые отделяют от Царства Божия. "Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя" (Гал.5:14). Затем, если и есть какая разница между царствующими и не царствующими, следует однако заботиться о том, чтобы всем быть вместе и чтобы не оказаться в числе худших (hostium) или чужих. Ведь и римляне, хотя все владеют своим царством Римским, однако, не все царствуют и повинуются другим - царствующим. Но апостол не говорит, что поступающие так не будут царствовать, а сказал: "поступающие так Царствия Божия не наследуют". Это же сказано о плоти и крови. "Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия... Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в безсмертие" (1 Кор.15:50,53), так что являются они уже не плотию и кровию, но душевное тело получает свойство и природу тела духовного. Хотя бы устрашились они последнего приговора нашего Судии, который потому и благоволил Он сделать известным, чтобы предостеречь верных рабов Своих, даруя "боящимся... знамя, чтобы они подняли его ради истины" (Пс.59:6). Кроме тех, кому прямо обещано, что они будут судить согласно словам Господа: "сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых" (Мф.19:28), в числе судящих следует разуметь всех, кто ради Евангелия оставил все свое достояние и последовал за Христом. Число двенадцать означает некоторую целокупность, и неужели не будет там апостола Павла, хотя он и не был из числа двенадцати? Будут, таким образом, участвовать верные в суде вместе с теми, кого называет Господь именем ангелов, когда говорит: "приидет Сын Человеческий... и все святые Ангелы с Ним" (Мф.25:31). Ангелы суть вестники. Вестниками совершенно справедливо можно назвать всех, кто возвещает людям о небесном спасении. Отсюда, и евангелистов можно назвать добрыми ангелами, и об Иоанне Крестителе сказано: "Вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим"(Мк.1:2; Мал.3:1). За исключением всех этих святых, остальное множество людей, как ясно уже из слов Самого Господа, разделено будет на две части. И поставит Он овец по правую сторону, а козлов по левую и скажет овцам, т.е. праведникам: "приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте царство, уготованное вам от создания мира". Об этом царстве говорит и апостол, когда, перечислив дурные дела, замечает, что поступающие так царства Божия не наследуют. Замечай далее, что услышат стоящие по левую сторону: "идите, - говорит Господь, - в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Мф.25:31-41). Пусть же поэтому никто не надеется на одно лишь имя христианское и со всякой покорностью и страхом слушает апостола, говорящего: "ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога. Никто да не обольщает вас пустыми словами, ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления; итак, не будьте сообщниками их" (Еф.5:5-7). Подробнее же Он говорит об этом к Коринфянам так: "Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют". И смотрите, как Он затем освобождает от страха и отчаяния тех, кои совершили это в прежней жизни: "И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились... именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего" (1 Кор.6:9-11).

9. Итак, кто после крещения продолжает совершать прежние злые дела, неужели будет он оставаться врагом себе до такой степени, чтобы колебаться еще переменить жизнь, пока есть время, и станет грешить далее? Ведь так упорно оставаясь во грехах, он собирает себе гнев на день гнева и откровения праведного суда Божия, и если живет еще, то это значит, что терпение Божие ведет его к покаянию. И вот, опутанный узами смертоносных грехов, он еще не хочет, еще откладывает, еще колеблется прибегать к ключам Церкви (ad ipsas claves Ecclesiae) [так именуется здесь таинство покаяния], при посредстве коих мог бы получить разрешение здесь, на земле, чтобы быть разрешенным на небе, смеет надеяться после этой жизни на какое-то еще спасение потому только, что называется христианином, и не страшится истинных угрожающих слов Господних: "Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного" (Мф.7:21). Разве и апостол в послании к Галатам, перечислив дела, коими согрешают люди, не тот же делает вывод? "Дела плоти, - говорит он, - известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны), ереси, ненависть, убийства, пьянство, безчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют" (Гал.5:19-21). Пусть же осуждает человек сам себя за свое расположение к таким порокам, пока может это сделать, и пусть постарается изменить жизнь свою к лучшему, чтобы, когда уже не в состоянии будет этого сделать, не подвергнуться осуждению от Бога. И когда уже созреет в нем мысль о действительном исправлении, пусть приходит к предстоятелям Церкви, через которых разрешение от грехов; как добрый сын, с соблюдением установленного порядка, пусть получает от служителей тайн и знак своего оправдания и, с полной преданностью и благоговением принося жертву сердца сокрушенного, пусть делает то, что не только бы ему служило во спасение, но и другим в назидание. И если священник найдет это полезным для Церкви, пусть не отказывается кающийся, в виду тяжести греха и произведенного им соблазна для других, принести покаяние пред лицом многих или даже пред лицом всего народа, пусть не противится и не увеличивает тем воспаления пагубной и смертоносной раны своей, пусть помнит всегда, что "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (Иак.4:6). Да и что печальнее, что хуже, как не стыдиться самой раны, которой нельзя скрыть, и в то же время стыдиться ее перевязки?

10. Пусть никто не думает, братия мои, что потому может он пренебречь советом касательно этого спасительного покаяния, что, быть может, видит и знает многих, приступающих к таинству алтаря, грехи коих известны ему. Потому что многие исправляются, как Петр, многие терпятся, как Иуда. Состояние многих неизвестно, "пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения" (1 Кор.4:5). Ведь многие потому желают обвинять других, что через них стараются извинить себя самих. Многие же добрые христиане потому молчат и терпят грехи других, которые им известны, что не имеют часто доказательств, и то, что они сами знают, не могут доказать перед судом церковным. Хотя и истинно иное, однако судья не может доверить тому, если нет верных доказательств. Мы же не можем удерживать от общения никого (хотя бы это удержание имело лишь воспитательную цель), если только кто добровольно не признается во грехе или не будет указан и обличен судом частным или церковным. А присвоить себе и то, и другое право, т.е. быть для всякого и обвинителем, и судьей, - кто осмелится? На такой порядок кратко указывает, как следует полагать, апостол Павел в том же послании к Коринфянам, когда, назвав всякого рода пороки, дает форму суда церковного для всех подобных пороков. Он говорит: "Я писал вам в послании - не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего" (1 Кор.5:9-10). Не могут люди, живя в этом мире, не быть вместе с таковыми. Не могут и приводить их ко Христу, если будут избегать бесед и общения с ними. Поэтому и Господь, вкушая пищу с мытарями и грешниками, говорил: "не здоровые имеют нужду во враче, но больные... Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мф.9:12-13). И апостол, следуя Ему, говорит далее: "я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас" (1 Кор.5:11-13). Здесь он ясно показывает, что не необдуманно и не кое-как злые должны быть лишаемы общения церковного. И если нельзя этого сделать посредством суда, то пусть скорее терпятся они, чтобы кто-нибудь, избегая злых, сам не удалялся от Церкви и других не увлекал в геенну. Примеры этого в назидание нам указаны в Священном Писании, например, в жатве, когда солома остается до последнего дня веяния (Мф.3:12), или когда говорится о неводе, в коем остаются хорошие рыбы вместе с худыми, пока их не разделят на берегу, т.е. "при кончине века"(Мф.13:47-50). Не противоречит этому и то, что говорит апостол в другом месте: "Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает" (Рим.14:4). Не хотел он, чтобы один человек подвергался осуждению другого по одному только подозрению, или судился необычным произвольным судом, но чтобы все совершалось согласно с законом Божиим, по чину церковному, когда кто-либо сам признается, или когда он ясно будет обвинен и уличен. Иначе для чего сказал он: "Но... кто, называясь братом, остается блудником... или идолослужителем" и пр., как не с целью научить, чтобы обвинения эти произносились правильно, как это установлено чином церковным? Ведь если довольно одного наименования (оговора), то многие невинные должны были бы быть осуждены, потому что часто во всякого рода преступлениях оговариваются ложно.

11. Итак, те, коих убеждаем мы совершать покаяние, пусть не ищут себе спутников по пути к наказанию и пусть не радуются, что много находится их. Ведь не меньше будут страдать они оттого, что вместе со многими подвергнутся страданиям. Неумная это отговорка и напрасное утешение для себя. Или, может быть, видят, что многие из предстоятелей и служителей церковных живут не согласно со своим словом и недостойно тайн, которые чрез них совершаются для прочих. О, несчастные люди, забывающие через это Христа! Ведь Он уже давно указал, чтобы мы более повиновались закону Божию, нежели старались подражать тем, которые "говорят, и не делают" (Мф.23:3). Терпя до конца своего предателя, Он посылал его даже на проповедь вместе с другими. Те, которые охотнее избирают - подражать дурным нравам своих предстоятелей, нежели исполнять возвещаемые чрез них заповеди Божии, столь же неразумны, нетолковы и жалки, как жалок путник, который станет думать, что следует ему остановиться и не идти далее, когда увидит, что дорогу показывают каменные столбы, покрытые буквами. Почему, однако, если нужно дойти до конца, не посмотреть внимательнее и не последовать за такими спутниками, которые и путь хорошо показывают, и сами безпрепятственно и быстро идут по нему? И это в том случае, если бы в таких спутниках был недостаток, и их было бы мало; ведь не может же совсем не быть их, хотя люди не так ищут то, что может служить к подражанию, как то, на что могли бы излить лицемерное негодование, и не находят добрых, будучи сами дурны, или боясь найти таковых, желая навсегда остаться злыми. Впрочем, допустим, что теперь нет людей, достойных подражания. Но всякий, думающий так, пусть посмотрит мысленно на Господа, Который сделался человеком, чтобы научить жизни человека. Если Христос обитает у тебя во внутреннем человеке, в верующем сердце твоем, и если ты помнишь слова апостола Иоанна: "Кто говорит, что пребывает в Нем (во Христе), тот должен поступать так, как Он поступал" (1 Ин.2:6), тогда не придется искать тебе, за кем следовать, и другой, когда увидит тебя, не станет жаловаться также на недостаток добрых. Если ты не знаешь, как нужно жить праведно, старайся узнать заповеди Божии. Весьма возможно, что многие живут праведно, но потому тебе кажется, что нет таковых, что ты не знаешь, в чем состоит жизнь праведная. Если же узнал, поступай так, чтобы и сам ты имел, чего ищешь, и другим показывал, чему нужно подражать. Стремись духом ко Христу, стремись к апостолам, из которых самым младшим является тот, кто говорит: "подражайте мне, как я Христу" (1 Кор.4:16). Стремись духом к неисчислимому множеству мучеников. Почему приятно тебе прославлять память их постыдными пиршествами [указывается на существовавший в древности обычай устраивать в дни памяти мучеников, на гробницах их, пиршественные обеды] и неприятно подражать жизни их доброй жизнью? Там увидишь, что не только мужи, но даже женщины и, наконец, мальчики и девочки не увлекаются неразумием и не совращаются нечестием, не падают перед страхом опасностей, не трогаются любовью этого века. Так тебя, не знающего, где найти оправдание себе, окружает не только прямое руководство заповедей, но и безчисленное множество примеров.

12. Но продолжим беседу о пользе и спасительности покаяния, как это мы наметили уже. Если ты, отчаиваясь в своем спасении, прибавляешь ко грехам грехи, как написано: "С приходом нечестивого приходит и презрение" (Притч.18:3), то все-таки не пренебрегай покаянием, не отчаивайся; взывай из глубины сердца к Господу и говори Ему: "Из глубины взываю к Тебе, Господи. Господи! услышь голос мой. Да будут уши твои внимательны к голосу молений моих. Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, - Господи! кто устоит? Но у Тебя прощение" (Пс.129:1-4). Из такой глубины ниневитяне воззвали и получили прощение; угроза пророка оказалась слабее против смиренного раскаяния их. Но, может быть, ты скажешь: "Я уже крестился во Христа, от Которого получил отпущение всех прежних грехов, и сделался презренным, постоянно повторяя свои поступки, как бы скверным в глазах Божиих псом, возвращающимся на свою блевотину. Куда пойду я от Духа Его и от лица Его куда убегу?" Но куда бежать тебе, брат, как не к милосердию Того, властью Коего ты, согрешая, раньше пренебрегал? Никто не убегает от Него иначе, как к Нему, переходя от Его гнева к Его милосердию. И какое место найдешь ты, где бы не находило тебя Его присутствие? Если взойдешь на небо, Он там; если сойдешь в преисподнюю - там. Расправь крылья свои и вселись мысленно на край этого мира - и оттуда изведет тебя рука Его и удержит десница Его (Пс.138:7-10). И чтобы ты ни сделал, сколько бы ни согрешил, ты ведь еще пользуешься жизнию, которую Господь отнял бы у тебя, если бы не хотел твоего спасения. Зачем забываешь, что терпение Божие "ведет тебя к покаянию" (Рим.2:4)? Кто, взывая, не убедил тебя, чтобы ты не ходил от Него, Тот же, щадя, зовет, чтобы ты возвратился. Посмотри на Давида царя: он удостоился и сам получения откровений, был обрезан, что в то время служило вместо крещения, почему и апостол говорит об Аврааме, что он получил знак обрезания, "как печать праведности через веру" (Рим.4:11). Уже помазан он был помазанием честным, которым предызображалось царское священство церкви. И вот, сделавшись вдруг виновным в прелюбодеянии и убийстве, он ненапрасно однако, раскаиваясь в столь огромном и глубоком грехопадении, взывал к Господу, говоря: "Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои". Почему, если не потому, что "беззакония мои, - как говорил он, - я сознаю, и грех мой всегда предо мною"? Что же приносит он Богу такое, чем бы можно было умилостивить Его? "Жертвы, - говорит пророк, - Ты не желаешь, - я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь. Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже" (Пс.50:11, 5, 18-19). Не только сам благоговейно приносит он жертву Богу, но, говоря так, и другим показывает, что нужно приносить. Недостаточно изменить только жизнь к лучшему и удаляться от злых дел, если вместе с тем о грехе не дается удовлетворения Богу через скорбь покаяния, через чувство смирения, через жертву сердца сокрушенного, при содействии дел милосердия. Потому что, "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут" (Мф.5:7). В другом же месте Писания заповедуется, чтобы мы не ограничивались только воздержанием от грехов. "Сын мой! - сказано, - не прилагай более грехов и о прежних молись" (Сир.21:1). И апостол Петр был верующим, сам был со Христом и других крестил. Но смотри на Петра, заслужившего упрек за свою самонадеянность, из - за страха павшего и вследствие сокрушения своего исцелившегося. Так же точно, после сошествия Святого Духа на апостолов, некто Симон, уже крестившийся во Христа, захотел купить дар Духа Святого, помышляя о постыдной и нечестивой купле, но обличенный Петром, получил от него наставление принести покаяние (Деян.8:13-22). Равным образом и апостол Павел, давая при всяком случае свои наставления верующим, говорит: "я опасаюсь... чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали" (2 Кор.12:20-21). Итак, нам даны и заповеди правой жизни и указаны примеры не только право делающих, но и кающихся для получения спасения, которое через грех было утеряно ими. Правда, мы не знаем, прощает ли нас Бог. Но что теряет, если молится Богу, тот, кто не колебался губить свое спасение, когда прогневлял Бога?

Кто знает, например, хочет ли простить нас владыка земной - император? И однако люди тратят деньги, проплывают моря, подвергают себя опасностям от бурь и, чтобы избавиться от смерти, находятся под постоянной угрозой смерти, обращаются с мольбой к человеку, и все это делается без колебания, хотя исход просьбы остается сомнительным. Но ключи Церкви более надежны, нежели сердца царей. Что этими ключами разрешается на земле, то по обещанию "будет разрешено" и на небе (Мф.16:19). И самое унижение пред Церковью Божией много почетнее: и труда меньше требуется, и, при отсутствии какой-либо опасности телесной смерти, устраняется опасность смерти вечной.

Беседа 12

(по общему счету 352)

О пользе покаяния 2

1. Голос кающегося познается в словах, которые повторяли мы за чтецом: "Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои" (Пс.50:11). И хотя мы не хотели было говорить к любви вашей, однако, узнали отсюда, что по повелению Божию нужно говорить нам. Хотели было мы в настоящий день оставить вас без поучения, зная, сколь обильную пищу уже вы получили. Но так как с пользою потребляете вы, что предлагается вам, вы ежедневно голодаете. Пусть же поможет нам Господь Бог наш и в недостатке сил наших, и чтобы слышание слова нашего было полезно для вас. Знаем мы, что нужно идти навстречу вашим добрым и полезным желаниям. Итак, окажите поддержку нам вашим благоговением и вниманием: благоговением к Богу, вниманием к слову, чтобы сказать нам то, что полезным найдет Тот, Кто пасет вас чрез нас. Итак, голос покаяния слышится в этих словах: "Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои", и мы свыше получили повеление говорить о покаянии. Не давали мы распоряжаться чтецу петь этот псалом. Но что Он (Господь) нашел полезным для слушания вашего, это и вложил в сердце отрока. Итак, говорим о пользе покаяния, тем более в виду наступающего великого дня [видимо, имеется в виду какой-то годовой праздник], когда и особенно прилично смирять дух и укрощать тело.

2. В Священном Писании имеется указание на три рода покаяния. Никто не должен приступать ко крещению во Христа, в котором очищаются все грехи, если прежде не раскается в прежней жизни. Никто не начинает новой жизни, не раскаявшись в старой. Однако, следует авторитетом Священного Писания подтвердить, должны ли приступающие ко крещению совершать покаяние. Когда ниспослан был апостолам ранее обещанный им Дух Святый, и Господь явил истину общения Своего, они, исполненные Духа Святого, начали, как вы знаете, говорить на разных языках - так что каждый из тех, которые были там, мог слышать речь свою. Устрашенные этим чудом, слышавшие спрашивали апостолов, что им делать. Тогда апостол Петр возвестил им, что нужно чтить Того, Кого распяли, и с верою принимать (biberent) пролитую кровь Его. Когда возвещено было им о Господе нашем Иисусе Христе и когда слушающие познали вину свою, они смутились, так что исполнилось на них сказанное некогда пророком: "возвратихся на страсть, егда унзе ми терн" (Пс.31:4). Почувствовали горечь скорби, когда стал колоть их терний воспоминания о грехе. Думали они, что ничего не сделали дурного, еще не был вонзен терн. Когда же говорил Петр, они, по слову Писания, "умилились сердцем" (Деян.2:37). И в том же самом псалме, где сказано: "возвратихся на страсть, егда унзе ми терн", говорится затем: "Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: “Исповедаю Господу преступления мои”, и Ты снял с меня вину греха моего" (Пс.31:5). Когда же, пронзенные этим тернием воспоминания, они сказали апостолам: "что нам делать?", Петр сказал им: "покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов" (Деян.2:37-38). Итак, теперь, если только есть здесь желающие креститься (надеемся, что они тем внимательнее к слову нашему, чем ближе к прощению), к ним именно обращаемся мы с немногими словами, чтобы воздвигли мысли свои к надежде. Пусть возлюбят то, чем хотят быть, и возненавидят то, чем были. Пусть с благоговением воспримут имеющего родиться нового человека. Что бы ни мучило их в прошедшей жизни, что бы ни угнетало совесть - великое или малое, такое, что можно сказать и чего нельзя - пусть не сомневаются, что это будет отпущено, так чтобы не удержало во вред себе сомнение людское того, что готово простить божественное милосердие.

3. Пример этого всякий пусть припомнит в событиях из истории еврейского народа, потому что апостол говорит, что "это были образы для нас" (1 Кор.10:6). О чем говорит он и что говорит? "Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком... и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос"(1 Кор.10:1-4). Что это были образцы наши, сказал тот, кому никто из верующих никогда не противоречил. И хотя многое перечисляет он, но одному лишь предмету указывает значение, когда говорит: "камень же был Христос". Указав лишь одно, он прочее оставил для нашего обследования. Но пусть изследователь не заблуждается, пусть не отступает от Христа и, утверждаясь на камне, пусть стоит твердо. "Камень, - говорит апостол, - был Христос". Указал он, что - то были образы для нас и все было сокровенно. Кто раскроет покровы образов? Кто обнажит? Кто осмелится проникнуть за них? Иногда в местах очень тенистых густая тень содействует усилению света. "Камень, - говорит, - был Христос". Вот теперь, когда появился свет, и станем изследовать, что знаменует остальное, что значит море, облако и манна. Этого апостол не объяснил, а указал лишь, что означает камень. - Переход чрез море означает, братия, крещение. Но так как крещение или, иными словами - вода спасения - не может иметь силы, если не освящается именем Христа, Который пролил за нас кровь Свою, вода поэтому и знаменуется крестом Его, и самое море было красное. Значение манны с неба ясно указывается Самим Господом. "Отцы ваши, - говорит Он, - ели манну в пустыне и умерли" (Ин.6:49).

Как бы могли они жить, когда образ мог лишь предуказывать жизнь, но не мог быть жизнью? "Ели, - говорит, - манну... и умерли", т.е. манна, которую вкушали они, не могла освободить их от смерти; значит, самая манна не была для них смертоносна, но она не могла освободить их от смерти. Освободить же от смерти имел Тот, Кто предуказывался манной. Манна падала с неба. Смотрите, кого она знаменовала: "Я, - говорит Господь, - хлеб живый, сшедший с небес"(Ин.6:51). Принимайте слова Господа со всем вниманием и добрым намерением, чтобы успешно могли вы читать их и слышать. "Ели, - говорит апостол, - одну и ту же духовную пищу". Что значат слова "одну и ту же", как не то, что отцы наши ели ту же самую пищу, что и мы? Чувствую, что несколько трудновато для изложения и изъяснения то, о чем я решился говорить. Но буду уповать на доброжелательство ваше. Оно пусть испросит мне помощь от Господа. "Ели, - говорит, - одну и ту же духовную пищу". Не довольно было сказать: "ели духовную пищу", а прибавляет "одну и ту же". Эти слова: "одну и ту же" - не иначе можно объяснить, как ту же пищу, какую вкушаем и мы. Что же, скажет кто-нибудь, неужели эта манна была той же самой пищей, что и теперь я вкушаю? Но ничего ныне нет такого, что было тогда, и самый соблазн креста прекратился уже. Следовательно, слово "ту же" нужно понимать так, как разъяснено это далее, т.е. ту же духовную пищу. Ведь, те, кто вкушал эту манну, думая удовлетворить лишь своей телесной потребности, напитать свое чрево, а не ум, ничего особенного не вкушали. Пища была достаточной по их потребности. Но одних Бог питал, а другим нечто и предвозвещал. Первые вкушали лишь пищу телесную, а не пищу духовную. Кого же называет апостол отцами нашими, вкушавшими одну и ту же духовную пищу? Кого, братия, если не тех, которые были истинно нашими отцами, или, лучше сказать, которые всегда остаются нашими отцами? Все они живы. Правда, Господь говорит неверующим иудеям: "Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли". Но кого здесь следует разуметь под словом "Отцы ваши", если не тех, коим вы (т.е. иудеи, к которым обращается Господь) подражаете своим неверием, и по путям коих ходите вследствие своего неверия и противления Богу? В этом смысле Он говорит также некоторым из них: "Ваш отец диавол" (Ин.8:44). Ведь никого из людей не создал диавол своею властью и не произвел посредством рождения, и, однако, он называется отцом нечестивых не по праву рождения, но по причине подражания ему. Наоборот, о добрых говорится: "вы семя Авраамово" (Гал.3:29). Хотя речь обращена здесь к язычникам, которые происходили не из рода Авраамова, однако, они были названы детьми Авраама не по рождению, но по подражанию. Удаляется и отчуждается от самонадеянных иудеев отец Авраам. "Если бы вы были дети Авраама, - говорит им Господь, - то дела Авраамовы делали бы" (Ин.8:39). Как дурные деревья, они, вследствие своего превозношения происхождением от Авраама, с корнем вырываются, дети же Аврааму могут быть созданы по обетованию даже из камня. Итак, как в том месте, где говорится: "Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли", разумеются те, которые не понимали, что ели, и вследствие этого непонимания принимали лишь пищу телесную, так здесь апостол называет отцами нашими не отцов неверующих, не отцов нечестивых, вкушавших и умерших, но наших отцов, отцов верующих, которые вкушали пищу духовную и, следовательно, ту же самую пищу. "Отцы наши, - говорит он, - ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие". Были там и такие, которые понимали, что вкушали. Были и такие, которые Христа более чувствовали в сердце, нежели манну во рту. Из числа таких был прежде всего Моисей, раб Бога, верный "во всем доме Его"(Евр.3:2), знающий, что раздавать, и что предлагать нужно было тогда сокровенное в настоящем и ясное в будущем. Итак, скажу кратко: кто в манне уразумевал Христа, тот вкушал ту же, что и мы, духовную пищу. Кто же от пищи искал одного лишь телесного насыщения, тот вкушал, как отец неверующих, и умер. То же нужно сказать и о питье. Камень был Христос. Одно и то же питие пили они, что и мы, но духовное, если руководились верою, а не чувственностью только возбуждались. "Камень же был Христос". Не иной Христос тогда, а другой теперь. Один был камень, источивший воду (Исх.17:6), другой, который положил себе Иаков под голову (Быт.28:11), один агнец, которого закалали для вкушения пасхи, другой агнец, запутавшийся в кустах, коего должен был принести в жертву Авраам, когда, по повелению Божию, пожалел сына своего, коего хотел было принести в жертву (Быт.22:13). Один агнец и другой агнец, один камень и другой камень, но Христос один и тот же. Поэтому одну и ту же пищу ели отцы наши, одно и то же питие пили. Для того, чтобы истекла вода из камня, он получил удар от дерева (Исх.17:5-6). Почему от дерева, а не от железа, если не потому, что Христос распят был на кресте, чтобы приобщить нас Своей благодати? Итак, одну и ту же пищу вкушают и одно и то же питие, но лишь разумевающие, верующие. Не разумевающим же остается одна только манна, одна только вода, т.е. пища для голодающего телесно, питье для жаждущего. Но не такая пища и такое питье для верующего, для него та же пища, что и теперь. Тогда Христос имел придти - теперь Он пришел. Имеющий придти и пришедший - разные слова, но тот же Христос...

4. Далее сказать я хочу вам о сомнении раба Божия Моисея. И это у древних святых также служило образом. Усомнился относительно воды Моисей; когда ударил жезлом по скале, чтобы из нее истекла вода, заколебался. Читая о его колебании, иной, пожалуй, не остановится на этом месте, не постарается вникнуть в него, не захочет и спросить об этом. Господу Богу, однако, не угодно было такое колебание, и Он не только обличил за это Моисея, но и наказал его. Именно вследствие этого сомнения сказано было Моисею (и Аарону): "не введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему" (Чис.20:12), и еще: "умри на горе, на которую ты взойдешь" (Втор.32:50). Здесь Бог является, как видите, разгневанным. Но неужели на Моисея, братия мои? Неужели весь труд его, все его безпокойство за народ, вся любовь его, когда он говорил: "прости им грех их; а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей" (Исх.32:32), - все это осуждено за одно случайное, неожиданное колебание? И что же значат слова, коими закончил чтец апостольское чтение, что "Любовь никогда не перестает" (1 Кор.13:8)?

Хотя я уже наметил было для разрешения другое, усердие ваше побудило меня, однако, поставить нечто, чего, может быть, вы не ожидали. Разсмотрим же и, насколько возможно, постараемся уразуметь тайну. Вот, гневается Бог, говорит, что он (Моисей) не введет народа в обещанную землю; повелевает, чтобы он взошел на гору и умер. И в то же время многое поручает сделать тому же Моисею: указывает, что сделать, как распределить народ, чтобы не оставлять его и там, и сям - кое-как. Никогда Он не поручил бы этого осужденному. Обратите внимание еще и на другое, более удивительное. Так как сказано было Моисею, что он не введет народа в обещанную землю (что угодно было Господу ради некоторой тайны и в целях назидания), избирается на его место другой - Иисус Навин, именовавшийся Осией (Чис.13:17). И так как ему Моисей поручил ввести народ в землю, он переменил имя Осия и назвал его Иисусом, чтобы не чрез Моисея, но чрез Иисуса, т.е. не через закон, а чрез благодать народ Божий вступил в землю обетования. И как Иисус тот был не истинным, но служил образом, так и та земля обетования была не истинной, но являлась образом истинной. Для того народа она была временной, земля же, обещанная нам, будет вечной. Во временных образах обещалось и предуказывалось вечное. Итак, тот Иисус не был истинным Иисусом, и та земля не была истинной, но служила прообразом; так и манна не была истинной, небесной пищей, но служила прообразом, так и камень не был истинно Христом, а только прообразом, так и все прочее. Что же нужно думать о сомнении Моисея? Нет ли для разумеющего и тут какого-нибудь образа? Не подвигнет ли и не побудит ли это дух наш к изследованию? Вижу, что и после того сомнения, и после гнева и угроз смерти, после отнятия права ввести народ в землю обетования, Бог многое открывает Моисею, как другу, как и ранее открывал. Самому Иисусу Навину Моисей ставится в пример послушания, и в том увещевает его Господь, чтобы он служил Ему так же, как Моисей служил, обещая быть с ним, как с Моисеем. Ясно, возлюбленные, что Господь Сам вразумляет нас, чтобы не упрекали мы напрасно Моисея, но старались уразуметь его сомнение. Образом был камень, образом служил жезл, коим ударил Моисей по нему, образом служила вода истекшая, образом же явился и Моисей, сомневающийся. Усомнился он в то время, когда ударил. Тогда явилось сомнение у Моисея, когда дерево приблизилось к скале. Вот уже догадливые предупреждают нас, но пусть однако терпеливо подождут они ради других, медлительных. Усомнился Моисей, когда дерево приблизилось к скале, поколебались и ученики, когда увидели Господа распятого. Образом их и был именно Моисей, образом Петра, трижды отрекшегося. Почему Петр усомнился? Потому что дерево приблизилось к камню. Когда род смерти Своей, т.е. крест Свой, предуказал Господь, Петр в ужасе воскликнул: "Господи! да не будет этого с Тобою!" (Мф.16:22). Стал сомневаться он, когда увидел, что скале угрожает жезл. Ведь ученики Господа теряли в таком случае надежды, которые возлагали они на Господа. Надежды эти как бы отняты были у них, когда они увидели Его распятого, когда скорбели о Нем, умершем. Вот, встречает их Господь, после воскресения, печально беседующих между собою о всем случившемся; но удерживает глаза их, так что они не узнали Его; не удаляясь от верующих, но отстраняя на некоторое время колеблющихся, Он, как незнакомец, присоединился к разговору их и спросил, о чем они беседуют. Дивились ученики, что один Он не знает, что случилось с Тем, Кто спрашивал их: "неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем?" И вспомянули, что было с Иисусом. Тотчас стали излагать они сущность скорби своей и показывать, не зная того сами, рану свою врачу. "А мы, - говорят они, - надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля"(Лк. 24:13-21). Так явилось сомнение вследствие того, что дерево соединилось с камнем и, таким образом, исполнился прообраз Моисея.

5. Теперь разсмотрим слова: "умри на горе, на которую ты взойдешь". В телесной смерти Моисея предуказывается конец всякого сомнения, но на горе. О дивное таинство! Однако, выяснение и раскрытие этого насколько приятнее самого таинства! Около скалы родилось сомнение, на горе оно умерло. Когда Христос был унижен в страдании и, как камень, лежал перед взорами всех, естественно, последователи Его усомнились в Нем, потому что унижение то ничего великого не показывало. Естественно, унижение это сделалось камнем преткновения. В воскресении же Господь явился прославленным, великим, как бы горою. Итак, пусть сомнение, которое обнаружилось при скале, умрет на горе. Пусть познают ученики спасение свое, пусть воззовут надежду свою. Обрати внимание, как умирает сомнение это, посмотри, как умирает Моисей на горе. Пусть не входит он в обетованную землю, не хотим, чтобы там было сомнение, пусть умрет оно. Пусть покажет нам Христос смерть этого сомнения. Испугался Петр и трижды отрекся, потому что Христос был как бы камнем. Но воскрес Он и стал как бы горою, утвердил Петра, и сомнение окончилось. Каким образом прекратилось сомнение? "Симон Ионин! любишь ли ты Меня?"(Ин.21:16). Сердцеведец спрашивает и хочет услышать, что Его любят. И не довольно одного раза. Спрашивает и выслушивает опечалившегося Петра. Удивляется Петр, что испытывает его Всеведущий, и что столько раз спрашивает, когда достаточно было бы одного ответа даже и для того, кто не может знать. Но Господь как бы говорит ему: "Я жду, пока не исполнится законное число: трижды пусть исповедуется в любви тот, кто трижды отрекся из-за боязни". Вот, вопросив столько раз Петра, Господь тем самым и положил конец сомнению на горе.

6. Но зачем, возлюбленные, нам нужно раскрывать все это? Ведь не для обмана, но для пользы нашей сокрыто было оно. И не с таким любопытством приступали бы мы к чтению Писания, если бы оно всегда было ясно. Однако, пусть обратятся назад несколько те, которые имеют намерение приступить к крещению, к коим я обращался с речью в начале беседы. Море Красное - это крещение, коим крестился перешедший через него народ. Переход был крещением, но в облаке. Пока облаком прикрывалось то, что предвозвещалось; пока сокровенным было то, что обещалось. Только теперь сокрылось облако, и обнаружившаяся истина стала ясной, потому что снят уже покров, через который беседовал Моисей. Покров этот (завеса) был и в храме, чтобы сокровенное храма оставалось недоступным для зрения. Но в момент смерти Господа завеса разорвалась, чтобы стало ясным дотоле сокрытое. Итак, приходи ко крещению. Безтрепетно вступай в путь чрез море Чермное. Не бойся прежних грехов, как бы преследующих египтян. Давили тебя грехи твои тяжелым бременем рабства, но в Египте, в любви этого века, в странствовании далеком заставляли тебя там гнаться за земными интересами, делать как бы кирпичи, и совершал ты дела постыдные. Давят тебя грехи - приходи спокойно ко крещению. До воды может преследовать тебя враг, а потом умрет. Бойся чего бы то ни было из прошедшей жизни. Знай, что нечто останется от твоих грехов, если останется что-либо из египетского. Слышу голос безпечного: "Я, - говорит, - о прежних грехах не безпокоюсь. Не сомневаюсь, что все мне отпустится в святой воде по благопопечительности Церкви. Но боюсь будущих грехов". Итак, неужели нравится тебе оставаться в земле Египетской? Бегай от врага, который тебя стеснил и поработил. Что помышляешь о врагах в будущем? Что ты уже сделал, это остается, хотя бы ты и не хотел того, а о чем думаешь, того, если захочешь, не будет. Но опасен дальнейший путь, и когда я перейду Чермное море, еще не буду в обетованной земле: ведь народ тот еще веден был через большую пустыню. Однако, старайся избавиться от рабства египетского. И неужели, думаешь ты, не будет помогать тебе в пути Тот, Кто извлек тебя из великого плена? Неужели не будет укрощать новых врагов твоих Тот, Кто избавил тебя от древнего врага? Только безтрепетно вступай на этот путь, безтрепетно иди и будь послушен. Не досаждай Тому Моисею, образ Коего в своем послушании носил этот (первый) Моисей. Справедливо, что нет недостатка во врагах. Как были враги, преследовавшие уходящих евреев, так были такие, которые задерживали их во время пути. Во всем, возлюбленные, они служили прообразом для нас. Но да не будет в тебе того, что огорчало Моисея. Не будь горькой водой, которой народ тот после перехода чрез Чермное море не мог пить. Были и там испытания. И теперь, когда случается подобное, когда люди ропщут, мы указываем им на Христа, указываем, что перенес Он за нас, как пролил кровь, и они утихают, как если бы мы бросили в воду кусок дерева. Несомненно, и ты будешь иметь на пути угрожающего тебе Амалика. Тогда молился Моисей, простирал свои руки. Как только опускал он свои руки, одолевал Амалик, а когда снова простирал, Амалик становился слабее. И твои руки пусть будут простерты. Пусть слабеет Амалик, искуситель и враг твой на этом пути. Будь бодр и трезв в молитвах и в добрых делах во имя Христово, потому что те простертые руки знаменовали крест Христов. На нем простирается апостол, когда говорит: "для меня мир распят, и я для мира" (Гал.6:14). Пусть же слабеет Амалик, пусть побеждается и не препятствует шествию народа Божия. Если опустишь руки от доброго дела, от креста Христова, возобладает Амалик. Однако, не будь самонадеян и не впадай в отчаяние. Чередование мужества и слабости в руках раба Божия Моисея, может быть, служило образом твоей переменчивости. Иногда в искушениях ты ослабеваешь, но еще не падаешь. Опускал немного руки Моисей, но не падал совсем. "Когда я говорил: "колеблется нога моя", - милость Твоя, Господи, поддерживала меня" (Пс.93:18). Итак, не бойся. Есть на пути тебе Помощник, Который явился избавителем в Египте. Не страшись, начинай путь, смотря вперед спокойно. Иногда Моисей опускал руки, иногда поднимал, однако, Амалик был побежден (Исх.17:11, 13). Мог он возобновлять войну, но не мог одержать победы.

7. Перейдем теперь к беседе о другом роде покаяния. Три вида его в Священном Писании усмотрел я. Первый относится к вступающим в Церковь и желающим приступить ко крещению. О нем я сказал. Но есть еще другое покаяние - ежедневное. Чем же можем доказать мы необходимость этого ежедневного покаяния? Не другим чем, как той ежедневной молитвой, молиться которой научил нас Господь, и в которой, показывая, с какими словами следует нам обращаться к Богу, Он приводит, между прочим, следующие слова: "и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим" (Мф.6:12). Какие же эти долги, братия? Так как нельзя понимать здесь других долгов, кроме грехов, то неужели опять просим, чтобы Господь отпустил нам грехи, отпущенные в крещении? Ведь мертв уже всякий преследовавший нас египтянин. И если ничего не осталось от преследовавших врагов, почему молимся мы, как не потому, что ослабевают руки наши против Амалика? "прости нам долги наши, как и мы прощаем"... Указал Господь средство и вместе утвердил договор. Указывает молитву и отвечает молящемуся; знал Он, как делается на небе, и как можно просить о своих желаниях. Хочешь, чтобы были оставлены долги? Оставляй и сам. Что задумываешься послужить Богу, от Коего сам хочешь воспользоваться услугами? Однако, разве Христос ходит теперь по земле? Разве принимает Его теперь в дом свой радующийся Закхей (Лк.19:6)? Разве приготовляет для Него гостеприимство и обед Марфа (Лк.10:40)? Ни в чем таком теперь Он не нуждается, сидя одесную Отца. Но "так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф.25:40), - говорит Господь. Это есть именно то простирание рук, во время которого Амалик слабеет. Вот тратишься ты на бедного, когда даешь голодающему. Может, и меньше будет у тебя того, из чего даешь, но в дому, а не на небе. Однако, и здесь, на земле, восполнит недостающее у тебя Тот, повеление Коего ты исполнил. Об этом апостол говорит: "Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами" (2 Кор.9:10). Работником Божиим являешься ты, когда даешь нуждающемуся; зимою сеешь, чтобы пожать потом летом. Итак, что боишься, маловерный, того, что в этом великом дому столь Великий Домовладыка не прокормит делателя Своего? Будет и здесь у тебя все, сколько нужно тебе. Даст Бог все потребное для удовлетворения необходимой нужды твоей, но не для удовлетворения страстей. Работай же без смущения, простирай руки, и пусть ослабевает Амалик. Правда, в том случае, когда даешь что-нибудь, уменьшается, как я сказал уже, имение твое: не видишь уже в доме твоем, что дал ты, пока снова того не подаст Господь. Но скажи мне, что теряешь ты, когда прощаешь от сердца? Когда прощаешь тому, кто согрешает против тебя, что уменьшается в твоем сердце? Прощаешь ты, но ничего не теряешь. Напротив, некоторая как бы волна любви была в твоем сердце, протекала там. Имея же ненависть к брату твоему, ты заткнул источник ее. Не только ничего не теряешь ты, когда прощаешь, но еще обильнее орошаешься. Любовь не страдает от этого (non angustatur). Сам ты полагаешь там для себя камень преткновения и себе самому досаждаешь. "Я, - говоришь, - постою за себя, отмщу, я покажу ему, я сделаю то-то"; волнуешься, страдаешь ты, коему следовало бы прощать и быть спокойным, спокойно жить, спокойно молиться. Итак, как же будешь поступать ты? Вот, будешь ты молиться. Не стану спрашивать, когда, - сегодня станешь молиться. Или не будешь молиться?! Исполнен ты гнева и ненависти, грозишь наказанием, не прощаешь от сердца. Но вот молишься ты, вот наступает час молитвы, начинаешь ты слушать или говорить слова те. Когда будут сказаны или услышаны первые слова, дойдешь и до последующих. Потому что, куда же более идти? Или хочешь бежать от Христа, только бы не прощать врагу? Но если не захочешь говорить этих слов молитвы: "и прости нам долги наши", потому что не можешь сказать: "как и мы прощаем должникам нашим", чтобы не получить тебе в ответ: "Поступаю с тобой, как и ты поступаешь", - итак, если пропустишь эти слова и будешь продолжать: "и не введи нас во искушение" (Мф.6:13), тут-то и поймает тебя кредитор твой, коего избегал ты, подобно тому должнику, который, встретив на улице человека, коему должен, оставляет дорогу, которой шел, лишь бы не видеть лица своего заимодавца. Это же думаешь ты сделать и в данном случае, стараясь опустить слова: "и прости... как и мы прощаем", не желая говорить их, избегая лица своего заимодавца. Но кого избегаешь ты и кто ты, избегающий? Куда пойдешь ты, и где - то место, где бы Его не было? Скажи: "Куда пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо - Ты там; сойду ли в преисподнюю - и там Ты". Куда бы лучше должнику убежать от Христа, как не сойти в преисподнюю? Но и там Он. Что, наконец, сделаешь, если не то, что следует далее: "Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря" (Пс.138:7-9), т.е. буду в уповании своем помышлять о кончине века, буду жить в заповедях твоих и поднимусь на двух крыльях любви. Возьми эти два крыла любви. Возлюби ближнего твоего, как самого себя, и не имей ненависти, вследствие которой хочешь бежать от своего заимодавца (creditorem).

8. Остается еще третий род покаяния, о чем нужно нам хоть кратко поговорить, чтобы, при помощи Божией, исполнить предположенное и обещанное. Есть покаяние более тяжкое, более глубокое, которому подвергаются особые грешники, удаляемые от таинства алтаря, чтобы недостойным получением таин не принимать их в осуждение себе. Покаяние это тяжелое. Тяжела рана. Может быть, совершено прелюбодеяние, может быть, убийство, может быть, какое-либо святотатство - тяжкое дело, тяжелая рана - гибельная, смертоносная. Но всемогущ Врач. После измышления проступка, после соуслаждения им и согласия на него, после его исполнения грешник уже смердит, как четверодневный Лазарь. Однако же Господь не оставил его, но воскликнул: "Лазарь! иди вон". Уступила голосу милосердия пещерная мгла, уступила смерть жизни, уступило низшее высшему. Пробужденный Лазарь вышел из гроба, но был связан, как люди в сознании греха своего совершающие покаяние. Уже пробудились они от смерти; не сознавали бы они грехов своих, если бы не пробудились. Сознать грех - вот что значит выйти из пещеры, из мрака. Но что же, однако, говорит Господь Церкви Своей. "Что, - говорит, - разрешите на земле, то будет разрешено на небе" (Мф.18:18). Итак, когда Лазарь вышел вон, Господь исполнил здесь дело милосердия Своего, приводя в сознание погребенного уже и смердящего мертвеца; остальное уже относится к обязанности священноначалия церковного, именно - слова: "развяжите его, пусть идет" (Ин.11:39-44). Но, возлюбленные, избегайте необходимости прибегать к этой степени покаяния; всякий так пусть ведет себя, чтобы не падать так глубоко. Однако, если кому придется совершать такое покаяние, пусть не отчаивается. Иуду, предателя погубило не столько самое преступление, сколько отчаяние. Не был достоин он милосердия Божия, а потому и не пришло ему в мысль прибегнуть к милости Того, Кого предал, подобно тем, которые распяли Его, но отчаянием погубил себя, повис на веревке и удавился. Что сделал он с телом своим, это же случилось и с душою его. Духом называется ведь и дыхание этого воздуха. И как те, которые, сдавливая себе горло, умерщвляют себя, потому что невозможным становится для них дыхание воздухом, так же точно и отчаявшиеся в милости Божией этим отчаянием внутренне убивают себя, так что окончательно прекращают общение с Духом Святым.

9. Но язычники обыкновенно упрекают христиан в покаянии, которое установлено Церковью; а также и против некоторых еретиков Церковь кафолическая вынуждена была подтверждать истину о покаянии. Потому что были такие среди христиан, которые говорили, что для некоторых грехов не может быть покаяния. Но они отлучены от Церкви и стали еретиками. Святая Церковь не утрачивает своего великодушия, как бы велики ни были грехи людей. Но за это обычно язычники упрекают нас, не разумея, что говорят, так как не знают Слова Божия, которое и язык младенцев делает красноречивым. "Вы, - говорят они, - помогаете людям грешить, когда обещаете им прощение, если покаются". Оно (покаяние) будто бы развращает, а не назидает. К этой мысли сводят они все свои речи, болтая языком своим, и когда мы доказываем обратное, они, хотя и остаются побежденными, однако не соглашаются. Как побеждаются они, об этом кратко пусть выслушает любовь ваша, потому что милосердием Своим Господь все прекрасно устроил в Церкви Своей. Говорят, что мы даем простор греху, так как указываем убежище для него в покаянии. Но если бы закрыт был доступ к покаянию, разве тогда грешник не стал бы умножать грехи свои, по мере своего отчаяния в том, что они будут прощены? Он сказал бы: "Вот согрешил я, сделал преступление, нет уже мне надежды на прощение; покаяние безполезно. Я буду осужден. Почему же не жить мне, как хочется? Так как там (в будущей жизни) я не встречу любви, по крайней мере, хоть здесь удовлетворю страсть свою. К чему мне воздерживаться? Там место закрыто для меня; что бы ни сделал я здесь, все равно напрасный труд. Потому что той жизни, которая обещается после этой, не будет для меня. Почему же не служить мне своим похотям, почему не исполнять и не насыщать их, почему не делать того, что, хотя и не дозволено, но зато приятно?" Но, может быть, кто-либо скажет ему: "Несчастный! ты будешь схвачен, обвинен, подвергнешься истязанию и мукам за преступления". Однако знают дурные люди, что отвечать и именно отвечают многие это. "Ведь грехи многих, дурно, преступно живущих, - говорят они, - остаются ненаказанными: можно также укрыться или откупиться, когда нельзя скрыться, и до самой старости таким образом проводить жизнь веселую, позорную, порочную, пагубную. Вот, - говорят они, - такой-то, проводивший порочную жизнь, не в старости ли умер?" Но разве не знаешь ты, указывающий на это, что потому тот грешник и преступник умер в старости, что Бог хотел на нем показать Свое долготерпение, ожидая его покаяния? Поэтому и апостол говорит: "Или пренебрегаешь богатство... долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его" (Рим.2:4-6). Нужно, чтобы боязнь этого суда Божия не выходила из мысли нашей, нужно, если ты не хочешь грешить, помнить о присутствии Божием не только в месте собрания, но и дома, не только дома, но и на ложе твоем, ночью на постели твоей, в сердце твоем. Итак, если отнимешь убежище покаяния, умножаются грехи вследствие отчаяния. Вот и безответны уже те, которые утверждают, что могут умножаться грехи по той причине, что христианская вера дает убежище для грешника в таинстве покаяния. Кроме того, неужели Бог не мог предусмотреть, что чрез надежду на прощение грехи будут умножаться? Но как позаботился Он о том, чтобы вследствие отчаяния они не увеличивались, так предусмотрел и обратное, т.е. чтобы грех не усиливался вследствие излишней надежды. Действительно, как может умножать грехи человек отчаявшийся, так может делать это и тот, кто надеется на прощение. Последний может говорить себе: буду делать так, как хочу; милостив Бог - когда обращусь к Нему, Он простит мне. Но так уверенно говорить мог бы он в том лишь случае, если бы завтрашний день был известен ему. Но разве этому учит тебя Писание, когда говорит: "Не медли обратиться к Господу и не откладывай со дня на день: ибо внезапно найдет гнев Господа, и ты погибнешь во время отмщения" (Сир.5:8-9)? Вот, в том и в другом случае позаботилось о нас Провидение: чтобы вследствие отчаяния мы не умножали грехов, дано нам убежище покаяния, а чтобы не делали того же вследствие излишней надежды, остается сокрытым для нас день нашей смерти.

Беседа 13

(по общему счету 353)

К новопросвещенным, в 8-й день после крещения

1. К слуху и мысленному взору всех, кои вверены попечению нашему, обращена эта речь вашего неспокойного пастыря. Но преимущественно она направляется теперь к вам, на колыбели коих отпечатлено еще недавнее младенчество духовного рождения, совершенного посредством таинств. Вас именно через апостола Петра слово Божие увещевает такими словами: "Итак, отложив всякую злобу и всякое коварство, и лицемерие, и зависть, и всякое злословие, как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение; ибо вы вкусили, что благ Господь"(1 Пет.2:1-3). А что вы вкусили, тому свидетели мы. Мы послужили вам, дав вкусить вам столь сладкой пищи. Итак, твердо оберегайте образ святого младенчества. Отложите злобу, коварство, лицемерие, зависть и злословие. Невинность эту так должно соблюдать вам, чтобы при возрастании не потерять ее. Что есть злоба, если не желание вредить? Что коварство, как не то, когда мы знаем одно, а стараемся показать другое? Что есть лицемерие, как не обольщение ложною похвалою? Что такое зависть, как не ненависть к чужому счастью? Что такое злословие, как не язвительный скорее, нежели праведный, упрек? Злоба услаждается чужим злом. Зависть, кроме того, и мучится чужим благом. Коварство двоит сердце. Лицемерие двоит язык. Злословие оскорбляет честь другого. Чистота же святости вашей, так как она есть дочь любви, "не радуется неправде, а сорадуется истине" (1 Кор.13:6). Проста она, как голубь, и мудра, как змей (Мф.10:16), не вследствие стремления вредить, а по причине способности оберегаться от того, что наносит вред. К ней-то я и призываю вас, "ибо таковых есть Царство Небесное" (Мф.19:14), т.е. тех, которые смиренны и невинны, как младенцы. Не презирайте этого и не отвращайтесь. Такое младенчество свойственно великим. Гордость есть ложное величие пустых людей. Если она овладевает мыслию, то поднимая, вместе и низвергает, надмевая, делает суетным, делая напыщенным, доводит до унижения. Смиренный не может быть вредным, гордый не может быть невредным. О смирении же я говорю о таком, которое не превозносится при пользовании преходящими благами, но помышляет о некотором вечном благе, коего может достигнуть не своими силами, но при помощи благодати Божией. Оно не может желать зла кому бы то ни было, так как вследствие этого собственное благо его ни в каком случае не умножается. Гордость же постоянно рождает зависть. А где завистливый, не желающий зла тому, благом коего он мучится? Следовательно, зависть рождает злобу. Отсюда же происходит коварство и лицемерие, и злословие, и всякое зло, коего не хочешь ты терпеть от другого. Итак, когда соблюдено будет вами благочестивое смирение, которое в Писании приравнивается к невинному детству, тогда вы будете блаженны в безсмертии праведных, "ибо таковых есть Царство Небесное".

2. Далее, кто не горд по отношению к людям, тем более не должен быть высокомерен по отношению к Богу, потому что если не следует делать другому того, чего не хочешь сам терпеть от него, и если никто из людей не хочет выносить непослушания того, кто по закону подчинен ему, то насколько более нужно остерегаться, чтобы по отношению к Богу не явился кто-либо таким, каким не хочет он видеть по отношению к себе другого человека?

Обольщают поэтому себя те, которые думают, что достаточно, если не делают они никому из людей того, чего не хотят сами себе, и если так растлевают себя роскошью, что хотят по отношению к Богу делать то, чего не хотят терпеть от других людей. Не желая, чтобы дом их разорялся кем бы то ни было, они, однако, сами в себе разоряют храм Божий, будучи глухи к словам апостола: "Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм - вы" (1 Кор.3:16-17). Пусть же никто не обольщает себя. И зачем, стараясь сохранить свою невинность в отношении к другим, люди вредят себе, когда лишают себя присутствия Бога и наказываются Им? Вследствие этого случается также, что, падая и истощаясь среди пагубных удовольствий, они не только перестают быть храмом Божиим, но даже становятся развалинами, в которых обитают злые демоны, коим начинают поклоняться и служить, и бывает для них, как сказано, "последнее хуже первого" (Лк.11:26). Поэтому и вас, возрожденных от семени нетленного (1 Пет.1:23), тот же апостол Петр, как в виду вышеуказанных вредных страстей, в силу коих люди делают другим то, что они не любят, также и в виду других постыдных и недозволенных наслаждений и скверных пороков, коими люди, хотя, по-видимому, и не вредят другим людям, не делая им того, чего не хотят себе, однако же Самому Владыке владык делают, чего не хотели бы терпеть от своих рабов, увещевает, говоря: "Итак, как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью; ибо страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией. Ибо довольно, что вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям... пьянству, излишеству... и нелепому идолослужению" (1 Пет.4:1-3). Довольно уже в прошедшее время вы служили нечистым, греховным делам, как бы игу египетскому. Уже море Красное, т.е. освященное кровью Христовой крещение сокрушило истинного фараона, уничтожило египтян. Не бойтесь прежних грехов, как бы преследующих сзади врагов. Помышляйте о другом - как бы пройти пустыню этой жизни и достигнуть земли обетованной, вышнего Иерусалима, страны живых, чтобы вследствие пренебрежения к Слову Божию, как бы вследствие отвращения к манне, не очерствели сердца ваши, эти как бы уста внутренние, чтобы, вспоминая о пище египетской, не роптали вы по поводу пищи небесной, чтобы не блудодействовали, как некоторые из тех блудодействовали, и не искушали Христа, как некоторые из них искушали. Когда вам, если вы будете тосковать по нечестивой вере языческой, встретится какая-либо горечь, подобно тем водам, коих не мог пить Израиль, подражайте терпению Христа, делайте их сладкими, как бы бросая туда древо креста. Если ужалит вас какое-либо жало змеиное, то и вы подобно евреям, взиравшим на поднятого змея, взирая на крест, как на знак смерти побежденной и пораженной в плоти Господа, исцеляйтесь тем же древом креста. Если враг амаликитянин вздумает заградить и затруднить путь вам, пусть побеждается постоянным простиранием рук ваших по подобию того же креста (ejusdem crucis indicio). Будьте истинными и настоящими христианами. Не подражайте тем, которые являются христианами только по имени. Опять говорю, и часто следует говорить это: "довольно, что вы в прошедшее время... поступали по воле языческой". Удаляйтесь и бегайте от псов, возвращающихся на свою блевотину. Удаляйтесь и избегайте тех домов - выметенных и просторных, - куда входят семь других нечистых духов, так что последнее для человека бывает хуже первого. Имейте обитателем в себе своего Очистителя. "умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами" (2 Кор.6:1). "довольно, что вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой" (1 Пет.4:3). Слушайтесь и следующего наставления апостола Павла: "Говорю по рассуждению человеческому, ради немощи плоти вашей. Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так и ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые" (Рим.6:19).

Беседа 14

(по общему счету 354)

К воздерживающимся от брачной жизни ad continentes

1. Когда читалось Евангелие, вы слышали слова Господа, что верующий в Него верует в Того, Кто послал Его (Ин.12:44). Истинная вера научает нас, что к нам послан Спаситель мира, и что Сам Христос предуказывает Христа, т.е. тело Свое, распространенное по всему миру. На небе был Он, а свирепствовавшему на земле гонителю говорил: "что ты гонишь Меня?" (Деян.9:4)? Так Господь сказал здесь о себе и указал, что Он - в нас. Как Он здесь пребывает в нас, так и мы там пребываем в Нем. Так действует союз любви. Тот, Кто есть глава наша, Он же есть и Спаситель тела Своего. Итак, Христос предуказывает Христа, предуказывает Глава тело Свое и защищает его. Потому и ненавидит нас мир, как это слышали мы от Самого Господа (Ин.15:18-21). Не апостолам только немногим говорит Он это, что мир возненавидит их, и что они должны радоваться, когда люди будут поносить их и всячески неправедно злословить, потому что за то велика будет их награда на небесах (Мф.5:11-12). Не им только одним Господь сказал это, но сказал всему телу Своему, сказал всем членам Своим. И кто хочет состоять в теле Его и быть членом Его, пусть не дивится, если мир ненавидит Его.

2. Участие в теле Христовом многие имеют; но не все, которые принимают участие в этом теле, будут иметь и место, обещанное членам Его. Почти все признают тайну тела Его, потому что все на пажитях Его вместе питаются, но придет Тот, Который разделит нас, и одних поставит по правую сторону, других по левую. И скажут стоящие на той и на другой стороне: "Господи! когда мыТебя видели... и послужили Тебе?" или: "когда мы Тебя видели... и не послужили Тебе?" Та и другая сторона будет говорить. Однако, одной Он лишь скажет: "приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира", а другой: "идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Мф.25:31-44). Итак, возлюбленные, по доброй совести считающие себя членами Христовыми, не тех только одних мы должны считать врагами своими, которые являются чужими по отношению к нам. Гораздо хуже те, которые, по-видимому, среди нас пребывают, однако же чужды нам. Любят они мир и потому злы. И в нас хотят видеть то, что сами любят, и когда мы, пользуясь благополучием этого мира, вздыхаем, они завидуют нам. Там нас считают счастливыми, где мы сами себя видим в опасности. Внутреннего же счастья нашего они не разумеют, потому что не испытали его. Не знают, что если в чем мир благоприятствует нам, это скорее является опасностью для нас, нежели счастием, так как не познали они других радостей.

3. Итак, видя нас собравшимися ныне в большом количестве, я обращаюсь с наставлением к любви вашей, к тем именно, которые дали высокий обет, т.е. в самом теле Христа занимают по дару Его, а не по своим заслугам высшее место, - имея совесть (conscientiam), данную от Бога. У злых и завистливых из нас совесть эта навлекает на себя подозрение. Потому, однако, уязвляется она, что испытывается. И если в подвиге воздержания мы будем искать похвалы от людей, мы ослабеваем под тяжестью их упреков. Хотя ты чист перед Богом, но вот мир считает тебя, может быть, нечистым, уязвляет и упрекает тебя и охотно останавливается на твоих недостатках. Для зложелательной души как бы приятно бывает, когда подозревается в другом что-либо наихудшее. И если ты только ради похвал человеческих захотел принять подвиг воздержания и если ослабеваешь в своем подвиге из-за упреков людей, то губишь все, в чем ранее обещался. Если же ты научился говорить вместе с апостолом: "похвала наша сия есть свидетельство совести нашей" (2 Кор.1:12), то не только ради упреков не уменьшается твоя награда, а напротив, делается она еще больше. Однако, молись за того, кто хулит тебя, чтобы из-за награды твоей не погиб он. Этим испытываемся мы, возлюбленные, потому что, если бы не было у нас врагов, мы не имели бы, за кого молиться по заповеди Господа, говорящего: "любите врагов ваших... и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Мф.5:44). Откуда узнаем мы и чем докажем, способны ли на что-нибудь, если не тем, когда не помним никакого врага, никакого хулителя, никакого обидчика. Видите, что и злые необходимы для добрых. В этом мире мы как в печи, где очищается золото. Если ты не золото, вместе сгораешь. Если золото, враг твой - мякина. Если и ты мякина, вместе обратитесь вы в пепел.

4. Однако же то знайте прежде всего, возлюбленные, что в теле Христовом существуют не одни только превосходнейшие члены. Есть достойная похвалы брачная жизнь, и она имеет в теле Христовом свое место, как и в нашем теле имеют место не одни только те члены, которые помещены вверху; так, например, части лица занимают высшую часть тела, но если бы не было ног, как бы высоко иная часть ни находилась, она лежала бы на земле. Поэтому и апостол говорит: "и которые члены нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения... Бог соразмерил тело... дабы не было разделения в теле"(1 Кор.12:23-25). Знаем мы членов Христовых, которые проводят брачную жизнь, хотя и члены Христовы, хотя веруют во Христа, ожидают жизни будущего века и знают, почему носят знак Христов, знаем, что они не лишают вас чести и считают вас лучшими себя. Но как вас почитают они, так и вы взаимно должны оказывать им уважение. И если вы святы, бойтесь, чтобы не погубить святости. Через что? Через гордость. Как погибает чистота чистого, если он делается прелюбодеем, так же погибает она, если он делается гордым. Решаюсь утверждать даже, что проводя брачную жизнь, если имеют смирение, лучше гордых девственников. Пусть любовь ваша поразмыслит о том, что я говорю. Подумайте о диаволе. Разве на суде Божием поставлен будет ему в упрек блуд или невоздержание? Ничего подобного не делает он, потому что не имеет плоти. Одна только гордость и зависть посылает его в огонь вечный.

5. Но если к рабу Божию подползает гордость, тотчас же является там и зависть. Не может гордый не быть завистливым. Зависть - дочь гордости. Мать эта не знает безплодия. Как только явится она, тотчас и рождает. И чтобы ее не было у вас, помните, что во время гонения не только дева Агния была удостоена венца мученического, но и Христина, которая была замужем. Может быть, и это несомненно, некоторые из воздерживающихся в то время пали, и многие из состоявших в браке боролись и победили. Поэтому не напрасно говорит апостол всем членам Христовым: "почитайте один другого высшим себя" (Флп.2:3) и "в почтительности друг друга предупреждайте" (Рим.12:10). Если будете помышлять об этом, не будете и самомнительны. Больше думать следует о том, чего недостает вам, а не о том, что есть у вас; что имеешь, бойся, чтобы не потерять. Чего не имеешь, проси, чтобы иметь. Нужно помнить о том, как ты мал, а не о том, как ты велик. Если думаешь, насколько превзошел ты другого, бойся надменности. Когда думаешь о том, чего недостает тебе, ты скорбишь. А когда скорбишь, исправляешься, делаешься смиренным; тогда будешь спокойнее, будешь дальше от опасности, не возгордишься.

6. И о, если бы все могли думать об одной лишь любви. Она только все побеждает, без нее ничто не имеет значения, и где бы она не была, все она привлекает к себе. Она не завидует. Почему? Потому что "не превозносится" (1 Кор.13:4). Первый между всеми пороками есть гордость, как уже выше говорил я о том, а затем - зависть. Не завидует человек, если нет у него стремления превосходить всех (nisi amor excellentiae). Это стремление называется гордостью. Итак, хотя первой по порядку является гордость и затем зависть, апостол в похвалах любви не захотел сказать однако сначала: "не превозносится". Почему это? Потому что, когда сказал он: "не завидует", заставил тебя как бы искать причину, почему не завидует, и потому прибавил: "не превозносится". Следовательно, если потому не завидует, что не превозносится, то если бы превозносилась, завидовала бы. В этом возрастайте, в этом пусть укрепляется дух ваш, чтобы не превозноситься. Надмевает нас, как говорит апостол, знание (1 Кор.8:1). Итак, что же? Неужели вы должны избегать знания, и лучше избрать себе незнание, нежели надмеваться? Но к чему же говорим мы вам это, если незнание лучше знания? К чему разсуждаем с вами? Зачем обсуждаем это? Зачем увещеваем в том, что знаете, и сообщаем то, чего не знаете, если нужно бояться знания, чтобы оно не надмевало? Любите же знание, но выше его ставьте любовь. Знание, если оно одно только, надмевает. А так как "любовь назидает" (1 Кор.8:1), она не позволяет знанию надмеватъся. Итак, где знание надмевает, там любовь не назидает; где же назидает, там знание твердо. Нет надменности там, где есть крепкий фундамент (non est ibib inflatio, ubi petra est fundamentum) для знания.

7. Сколь великим искушением является гордость, или превозношение, это видно из того, что даже столь великий апостол, как Павел, говорил, что ему дано жало в плоть, ангел сатаны, коим он удручался. Кто же удручается, глава того опускается и не возносится, потому что и там от знания была опасность гордости или превозношения. "И чтобы я не превозносился чрезвычайностию откровений", - говорит апостол, - там нужно было опасаться превозношения, где была чрезвычайность откровений: "И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: "довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи" (2 Кор.12:7-9). Просит болящий, чтобы то, что предлагает ему врач для спасения, было отнято от него. Врач говорит: "Нет, причиняет это тебе боль, но служит к оздоровлению". Ты говоришь: "Удали то, что причиняет боль". Врач говорит: "Не удаляю, потому что это возстановляет здоровье". Для чего ты пришел ко врачу? Не для того ли, чтоб излечиться и не терпеть муки? Так не внял Господь желанию Павла, потому что имел попечение о его спасении. Не велико еще дело, когда Господь внемлет нашему желанию. Не думайте, что великое есть нечто, если кто молится и удовлетворяется его молитва. Но будь внимателен к тому, о чем нужно молиться, и в чем хочешь быть услышанным. Не считайте за великое быть услышанными согласно своему желанию. За великое считайте, когда ваши молитвы исполняются для вашей же пользы. Иногда ведь и молитвы демонов удовлетворяются. Согласно просьбе своей, они получили, например, позволение войти в стадо свиней (Мф.8:31-32). По воле своей услышан был диавол, и его просьба об испытании Иова не была отклонена для того, чтобы он (Иов) через это был прославлен, а диавол посрамлен (Иов 1 и Иов 2). По желанию своему израильтяне были услышаны и, когда еще пища была в устах их, вы знаете, что получили они (Числ.11). Итак, не считайте за что-либо великое, когда желания ваши исполняются. Иногда Господь во гневе дает тебе, о чем ты просишь, а иногда, из милости к тебе, отклоняет твои просьбы. Когда вы просите у Господа то, что Он одобряет, что заповедует и что обещает в будущем веке, просите спокойно и настойчиво, насколько возможно, чтобы получить просимое: все такое, по милости Божией, подается нам не гневом Его, а милосердием. Когда же просите о временном, просите с мерою, просите осторожно. На Него положитесь, чтобы, если то полезно нам, дал, а если вредно - отказал в нашей просьбе. Что же полезно и что вредно - это знает врач, а не больной.

8. Итак, есть смиренные из воздерживающихся (от брачной жизни), есть и гордые. Пусть не надеются гордые на Царство Божие. Высоко место, куда ведет воздержание. Но "всякий возвышающий сам себя унижен будет" (Лк.14:11). Что ищешь возвышения стремлением к высокому, чего можешь достигнуть только смирением? Если возвышаешь сам себя, Бог тебя низвергает. Если сам себя унижаешь, Бог возвышает тебя. Эта истина, открытая Богом; ничего нельзя здесь ни прибавить, ни убавить. Даже до того превозносятся нередко иные люди, посвящающие себя воздержанию, что не только перед какими бы то ни было другими людьми, даже перед родителями своими неблагодарны бывают и перед ними гордятся. Почему? Потому что они родили их, а сами (девственники) они презрели брак. Но откуда взялись бы эти неблагодарные, презревшие брак, если бы те их не родили? Конечно, лучше отца своего сын, отвергший брак. И лучше матери своей дочь, отказавшаяся от замужества. Но если гордый (сын или дочь), ни в каком случае не лучше. Если лучше, то, без сомнения, лишь при условии смирения. Если хочешь видеть себя лучшим, вопроси душу свою, нет ли там надменности. Где надменность, там пустота. Диавол же, где находит пустое место, старается обрести там жилище для себя.

9. Наконец, осмеливаюсь, братия мои, высказать даже, что для воздерживающихся, но гордых полезно бывает падение, чтобы унизиться в том самом, чем превозносятся. Потому что какая польза кому от воздержания, если господствует гордость? Презрел он то, от чего рождается человек, и стремится к тому, от чего пал диавол. Брак презрел ты - хорошо поступил. Нечто лучшее избрал, но не гордись. От брака человек родился, от гордости пали ангелы. Если в отдельности я буду взвешивать ваши блага, ты, презревший брак, лучше отца твоего, и ты, отказавшаяся от замужества, лучше матери твоей. Потому что лучше святость девственников, нежели целомудрие супружеское. Если только два эти блага сравниваются, то лучше одно, нежели другое - кто будет сомневаться в том? Но вот прибавляю другие два качества: смирение и гордость - из этих двух что лучше, скажите мне, смирение или гордость? Отвечаешь: смирение. Соединяй же его со святостью девства. А гордости пусть не будет не только в девстве твоем, но и у твоей матери. Если же ты будешь иметь гордость, а твоя мать - смирение, лучше будет тогда мать, нежели дочь. И опять сравниваю вас. Выше, когда сравнивал я в отдельности девство и брак, находил тебя лучшей. Теперь же не колеблюсь предпочесть смиренную жену горделивой деве. Почему не колеблюсь? Смотрите - почему. Хороша стыдливость супружеская, но лучше целомудрие девственное. Два блага сравнивал я: не зло и добро, но добро и другое добро, лучшее. Если же, далее, буду сравнивать два те качества: гордость и смирение, разве можно сказать: добро есть гордость и лучше его смирение? Но как говорим мы? Гордость - зло, а смирение - добро, гордость - великое зло, смирение же - великое добро. Если же, таким образом, одно из этих двух есть зло, а другое добро - вот присоединяется зло к большему твоему добру, и делается все злым. Присоединяется добро к меньшему добру твоей матери, и получается великое благо. Низшее место в Царстве Небесном будет иметь мать, состоящая замужем, нежели дочь, оставшаяся девой. Высшее место займет дочь - дева, низшее - мать, вышедшая замуж, однако, обе будут там, подобно тому, как блестящая звезда и тусклая звезда - обе остаются на небе. Но если мать твоя будет смиренна, а ты - горда, она, какое ни на есть, будет иметь место там, а ты - никакого. И где найдет другое место тот, кто не будет там (т.е. в Царстве Небесном), если не у того, который сам пал и стоящего низвергает? Оттуда пал сам диавол, откуда и стоящего человека низверг. Низверг он стоящего. Христос же, сошедши на землю, поднял лежащего. Но смотри, как поднял тебя Господь твой. Смирением поднял, "смирил Себя, быв послушным даже до смерти" (Флп.2:8). Господь твой смирил себя, и ты ли будешь гордиться? Если глава смиренна, члену ли гордиться? Пусть не будет того. Кто любит гордость, тот не хочет участвовать в теле смиренной главы. А если не будет он в этом теле, пусть подумает, где будет. Я же не буду говорить о том, чтобы не показаться слишком застращивающим. Впрочем, о, если бы устрашить и воздействовать так, чтобы, если кто был таков или была такова, не оставались более такими! О, если бы слова эти я вливал в сердца ваши, а не разливал напрасно! Но будем во всем уповать на милость Божию, потому что Он (Господь) устрашает и вызывает печаль; вызывая печаль, Он же и утешает. А если кто не утешен, пусть позаботится о своем исправлении.

Беседа 15

(по общему счету 355)

О жизни и нравах своих клириков 1

1. Что намерен я сказать вам теперь - это и есть именно то, ради чего вчера я просил вас, чтобы вы сегодня собрались в большем количестве. С вами живем мы здесь и для вас живем. Намерение и желание наше то, чтобы с вами вместе быть нам у Христа без конца. Думаю, что все поведение наше перед глазами вашими, так что и мы имеем дерзновение, быть может, сказать то, что сказал апостол, хотя мы и далеко не равны ему: "подражайте мне, как я Христу"(1 Кор.4:16). Не хочу, чтобы кто-нибудь находил в нас повод к дурной жизни. "ибо мы стараемся о добром, - говорит тот же апостол, - не только пред Господом, но и пред людьми" (2 Кор.8:21). Что касается нас, то совесть наша спокойна. Что касается вас, то имя наше не должно быть запятнано, но должно иметь влияние среди вас. Помните же это и различайте. Одно дело совесть, и другое - слух (fama). Совесть для тебя, слух для ближнего твоего. Кто, полагаясь на свою совесть, не радеет о своем имени, тот жесток (crudelic), особенно будучи поставлен на таком месте, о котором апостол говорит в послании к ученику своему: "Во всем показывай в себе образец добрых дел" (Тит.2:7).

2. Впрочем, не буду долго задерживать вас на этом, тем более, что я говорю сидя, а вы трудитесь стоя. Знаете вы все, или почти все, что, живя в этом доме, который называется домом епископа, мы, насколько возможно, подражаем тем святым, о которых повествует книга Деяний Св.Апостолов. "Никто ничего из имения своего, - говорится там, - не называл своим, но всё у них было общее" (Деян.4:32). Но, принимая во внимание, что некоторые из вас, быть может, недостаточно осведомлены о жизни нашей, чтобы знать это так, как я хотел бы, чтобы вы знали, скажу, каким образом явилось то, на что я кратко указал вам (dico, quid sit, quod breviter dixi). Я, коего видите вы теперь, по милости Божией, епископом вашим, молодым еще человеком, пришел в этот город, как многие из вас знают о том. Искал я, где бы устроить мне монастырь, в коем я мог бы жить вместе с моими братиями. Всякую надежду этого века я оставил, и чем мог бы быть, не захотел быть. Однако, не искал я и того, чем являюсь теперь. Хотел я "лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия" (Пс.83:11). От тех, которые любят век настоящий, я отделился, но и с теми, которые предстоятельствуют в народе, я не равнял себя. Не желал я за трапезой Господа моего занимать высшего места, а хотел быть на месте низшем, последнем. Но благоугодно было Ему сказать мне: "Взойди вверх". До того боялся я епископства, что, так как с некоторого времени стал распространяться слух обо мне между рабами Божиими, я старался не ходить туда, где знал, что нет епископа. Боялся я этого и, насколько мог, принимал меры, чтобы лучше спастись на месте низком, а не подвергаться опасности на месте высоком. Но, как сказал я, раб не должен противиться Господу своему. Пришел я в этот город для того, чтобы повидаться с другом, коего хотел приобрести для Господа, чтобы жил он с нами в монастыре, пришел спокойный, потому что здесь имелся епископ. Но будучи схвачен (apprehenus), я неожиданно сделался пресвитером и затем достиг сана епископа. Ничего с собой не принес я сюда. Пришел в эту церковь только с теми одеждами, коими одет был тогда. И так как я уже решился жить с братиями в монастыре, блаженной памяти старец Валерий дал мне тот сад, в котором устроен теперь монастырь. Начал я собирать к себе хорошо настроенных братьев (boni propositi fratres), одинаковых со мною, ничего не имеющих, как я ничего не имел, и подражающих мне, чтобы, как я небольшое имение свое продал и роздал нищим, так сделали и те, которые решились жить со мною, чтобы пользоваться всем общим и чтобы единственным великим и обильнейшим достоянием был для нас Сам Бог. Достиг я епископского сана. И тут увидел, что епископу необходимо оказывать постоянное гостеприимство всем приходящим и мимоидущим, чего если бы не стал делать епископ, прослыл бы немилостивым (inhumanus). И было бы неприлично, если бы обычая этого не было в монастыре, было бы непристойно. Потому я и пожелал иметь с собою в этом дому епископском общежитие (monasterium) для клириков.

Вот как живем мы. Никому в обществе нашем не позволяется иметь ничего собственного. Правда, может быть, некоторые имеют. Однако, никому не позволено. Если кто имеет, поступает вопреки дозволению. Я надеюсь на братий моих и, всегда имея доброе доверие к ним, не позволял себе производить обыска; даже - разспрашивать, по моему мнению, значило бы дурно мыслить о них. Знал я и знаю, что все, кто только ни живет со мной, знают закон жизни нашей.

3. Пришел к нам также и пресвитер Януарий, который, по-видимому, издержал все имение свое, раздав его, но в действительности не сделал этого. Осталось у него некоторое имущество, именно - серебро, которое, по его словам, принадлежало его дочери. Дочь его, по милости Божией, пребывает в монастыре женском и подает добрые надежды (et bonae spei est). Да управит ее Господь, чтобы оправдала она те надежды, какие мы возлагаем на нее, по милосердию Божию, а не по ее заслугам. И так как она была еще несовершеннолетней и не могла дать какого-либо употребления своим деньгам (хотя мы и видели подвиг ее служения, однако же, боялись увлечений возраста), сделано было так, чтобы серебро сохранялось как бы для девицы, чтобы, по достижении законных лет, она поступила с ним так, как прилично деве Христовой, как она нашла бы наилучшим. Пока ожидали этого, стал он (Януарий) приближаться к смерти и, клятвенно утверждая, что серебро это его, сделал завещание, как о ему принадлежащем имуществе. Завещание, говорю, сделал пресвитер и сообщник наш, пребывающий с нами, живущий от церкви, признавший общение в имуществе (communem vitam profitens), сделал завещание, назначил наследников. Какое огорчение обществу этому! О, плод, рожденный не от дерева, которое насадил Господь! "Но ведь он завещал церкви?!" - скажет кто-нибудь. Однако, не хочу я даров таких, не люблю плода горечи. Я искал его для Бога, он признал союз наш, говорил, что будет держать его, дорожить им, что он ничего не имеет и не сделает завещания. Разве мог он иметь что-нибудь? Не считал ли себя он союзником, как бы нищим Бога? Великая скорбь от этого мне, братия. Говорю любви вашей, что вследствие такого огорчения я решился не принимать оставленного наследства в церковь. Детям его пусть принадлежит то, что он оставил. Они пусть сделают из этого, что хотят. Кажется мне, что если я приму имущество это, то сделаюсь участником того дела, которое мне не нравится, и о котором я скорблю. Этого не хотел я скрыть от любви вашей. Дочь его живет в женском монастыре, а сын - в мужском. Обоих лишил он наследства: ту с похвалой, а этого с порицанием. Пред церковью же я ходатайствовал не выдавать им (детям Януария) оставленного имущества, пока не достигнут законного возраста. Церковь согласилась с этим. Затем он произвел тяжбу между детьми, разбор которой причиняет много труда мне (in qua laboro). Девица говорит: "Мое это; знаете, что так говорил всегда отец мой". Сын заявляет: "Пусть верят отцу моему, потому что, умирая, он не мог лгать". И какое зло представляет один только спор этот? Но если дети те достойны названия рабов Божиих, спор этот между ними мы скоро окончим. Выслушаю я их, как отец, и, может быть, даже лучше, чем отец их. Узнаю, если Господу будет угодно, где правда, при содействии немногих верующих братий из нашей среды, из среды этого народа, пользующихся, по милости Божией, уважением, выслушаю дело их и, как Господь даст, окончу.

4. Однако же, прошу вас, пусть никто не укоряет меня за то, что я не желаю, чтобы церковь принимала наследство его (Януария), прежде всего потому, что я не одобряю его поступка, а затем потому, что таков устав мой. Многие хвалят меня за то, что я говорю (dicturus sum), а другие порицают. Угодить тем и другим весьма трудно.

Вы только что слышали, когда читалось Евангелие, следующие слова: "мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали. Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес. Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям" (Мф.11:17-19). Что делать мне для тех, которые готовы упрекать меня и сердиться, если я буду принимать имущество людей, которые во гневе лишают наследства детей своих? И опять, что делать мне с теми, которым играю я на свирели, и они не хотят плясать? Которые говорят: "Вот почему никто ничего не дает для церкви Иппонской, вот почему не оставляют наследства ей те, которые умирают - потому, что епископ Августин по доброте (похваляя, они уязвляют, лаская губами, точат свой зуб) своей отдает все, ничего не принимает". Но я принимаю, принимаю добрые приношения, приношения святые. Если же кто гневается на сына своего и, умирая, лишает его наследства, разве я, если бы он был жив, не должен был бы мирить и снова сближать такого с его сыном? Как же бы я мог делать это, если бы хотел получить наследство его? Впрочем, если сделает так, как я часто советую, а именно: если, имея одного сына, за другого считает Христа; если двух, Христа считает за третьего; если, имея десять сыновей, Христа признает одиннадцатым - тогда я принимаю. Итак, как я в некоторых случаях поступал так, вот уже ссылаются на доброту мою, на мягкость мою, чтобы, с другой стороны, упрекнуть меня, что я не желаю принимать приношений благочестивых людей. Но пусть подумают о том, как много я принял. Зачем еще перечислять это? Укажу хотя на одно, что я принял наследство некоего Юлианова сына. Почему? Потому что он умер бездетным.

5. Не захотел принять я наследства Бонифация, но не по доброте, а из-за боязни. Не захотел я, чтобы церковь была подобной ищущему наживы корабельщику. Есть много таких, которые хотели бы приобретать имущество даже от кораблеплавания. Однако, тут была бы одна опасность, если бы, например, шел корабль и потерпел крушение. Станем ли мы подвергать еще мукам людей, выпытывая их о причинах потопления корабля, и неужели нужно подвергать еще судебному допросу тех, кои спаслись от волн? Но мы этого не стали бы делать. Ни в каком случае не прилично это делать церкви. Неужели ей принимать на себя еще денежные повинности (onus ergo fiscale persolveret)? Но откуда стала бы она платить деньги? Нам непозволительно стремиться к приобретению сокровищ (Enthecam nobis habere non licet). Не свойственно епископу хранить золото и отводить от себя руку нищего. Ежедневно так много просящих, так много вздыхающих, так велико число безпомощных, окружающих нас, что мы многих оставляем без удовлетворения, потому что не имеем столько, чтобы удовлетворить всех, не имеем сокровищницы (enthecam). Итак, вследствие опасности кораблекрушения, желая именно избежать его, я сделал это, а не вследствие своей доброты. Пусть хвалит, кто хочет, и пусть пощадит, кто не хочет хвалить. Зачем желать многого, братия мои? Кто хочет, лишая наследства сына своего, сделать наследницей церковь, пусть ищет другого, а не Августина. И пусть, по милосердию Божию, никого не найдет он такого. Как похвален поступок блаженного, достойного всякого уважения епископа Карфагенского Аврелия, и как исполнил он похвалой к Богу уста всех, которые узнали об этом? Некто, не имея детей и не надеясь иметь, отдал имущество свое церкви, удержав часть для своего пользования. Потом родились у него дети, и епископ возвратил ему, сверх его чаяния (nec opinanti), то, что отдано было им в пользу церкви. Мог бы епископ и не возвратить, но по праву земному, а не по праву небесному (sed jure fori, non jure poli).

6. И это пусть также знает любовь ваша, что я сказал братиям моим, которые пребывают со мной, чтобы, если кто что имеет, пусть продавал то и раздавал или жертвовал на общее пользование. Есть у него церковь, посредством которой Господь питает нас. Отсрочку лишь до дня Богоявления (usque ad Epiphaniam) дал я тем, которые или еще не разделили с братьями имения, или оставили у своих братьев то, что имели, или вообще не сделали чего-либо, за недостижением законного возраста. Пусть поступят они, как хотят. Пока же бедняками пусть пребывают со мною, уповая на милосердие Божие. Если же кто не хочет, может быть, есть и такие, а я раньше решил, как вы знаете, никого не принимать в клир, если кто не захочет жить вместе со мною, так что, если бы кто захотел отступать от своего обета, то я лишил бы его звания клирика (clericatum) за то, что он изменил обещанному и начатому уже соучастью в святом союзе; теперь же, если кто не захочет этого, то вот я пред лицем Божиим и вашим изменяю решение: кто хочет иметь что-либо собственное, для кого не довольно Бога и церкви, пусть те пребывают, где хотят и где могут, я не лишаю их звания клирика. Не хочу иметь лицемеров. Кто не знает, что это худо? Плохо изменять своему обету, но еще хуже содержать обет притворно. Вот я заявляю, слушайте: кто оставляет начатый уже союз общей жизни, которая восхваляется в книге Деяний Св.Апостолов, тот изменяет своему обету, изменяет святому служению. Но пусть он имеет судьею Бога, а не меня. Я не буду лишать его звания клирика. Как велика опасность от того, я уже указал вам. Пусть же делает, что хочет. Знаю также, что если бы кого поступающего так захотел я понизить, у него не будет недостатка в покровителях, не будет недостатка в сторонниках и здесь, и среди епископов, которые станут говорить: "Что дурного сделал он? Не может с тобой переносить этой жизни, хочет оставаться вне епископии, жить своей собственностью, неужели же поэтому должен лишиться он своего звания?" Знаю, какое зло признавать что-либо святым и не исполнять того. "Делайте, - говорится в Писании, - и воздавайте обеты Господу, Богу вашему" (Пс.75:12); и еще: "Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить" (Еккл.5:4). Дева, хотя бы она и никогда не была в монастыре, свята, и ей непозволительно выходить замуж, хотя бы она и не принуждалась проводить жизнь свою в монастыре. Если же она захотела жить в монастыре и потом оставила его, то, хотя и остается девой, но наполовину уже пала. Так и клирик посвятил себя двум целям: святости и служению в клире, но более святости. Ведь ради народа Своего Бог возложил на него служение (в клире), которое является более бременем, нежели почестью. Но "кто мудр... и уразумеет" это (Пс.106:43)? Итак, обрек себя он для святости, обрек на соучастие в общей жизни, признал, "как хорошо, и как приятно жить братьям вместе" (Пс.132:1). И если он изменил этому обету, то, хотя, живя вне (епископии), остается клириком; однако же наполовину является падшим. Мне же что до того (Quid ad me)? Я не сужу его. Если он, живя вне, живет свято, лишь наполовину падает. Если же, живя здесь (т.е. в монастыре), будет лицемерить, совершенно упадет тогда (totus cecidit). Не хочу я, чтобы он вынужден был притворяться. Знаю я, как люди ценят служение в клире, и никого не лишаю этого звания, хотя бы кто-либо и не желал жить вместе со мною. Имеет Бога тот, кто хотел бы оставаться со мной. И если он готов получать пищу от Бога при посредстве церкви Его, если в состоянии не иметь собственности, раздав имущество бедным или пожертвовав для общего пользования, пусть живет со мною. Кто же не хочет этого, пусть будет свободен, но пусть подумает и о том, в состоянии ли он будет получить блаженство вечности.

7. Но довольно этого для любви вашей. Как поступлю я с братиями моими, о том сообщу вам. Питаю добрые надежды. Все они охотно повинуются мне. И я не думаю, чтобы у кого-либо из них оказалось что, разве только ради какой-нибудь благочестивой потребности, но отнюдь не вследствие низкой страсти. Итак, что сделаю после Богоявления, сообщу любви вашей, если будет на то воля Божия. И как окончу спор между детьми пресвитера Януария, не скрою от вас. Достаточно уже я сказал вам. Окажите снисхождение многоречивой старости и робкой немощности. Я, как видите, и возрастом теперь уже состарился, телом же, вследствие его слабости, я давно старик. Однако, если только угодно Богу то, что сказал я теперь, пусть подкрепит Он мои силы, и я оставлю вас. Молитесь за меня, чтобы, пока есть душа в этом теле и пока достаточно сил у меня, я мог служить вам словом Божиим.

Беседа 16

(по общему счету 356)

О жизни и нравах своих клириков 2

1. Сегодня любви вашей предстоит выслушать речь о нас самих. "мы, - как говорит апостол, - сделались позорищем (spectaculum) для мира, для Ангелов и человеков" (1 Кор.4:9). Те, которые любят нас, ищут, чтобы похвалить в нас. Которые же ненавидят, упрекают нас. Мы же, поставленные в средине между теми и другими, при помощи Господа Бога нашего, так должны оберегать жизнь и имя наше, чтобы прославляющие нас не оставались в стыде перед нашими поносителями. А как мы хотели бы жить, как, по милости Божией, уже живем, о том хотя из Священного Писания многие из вас знают, однако, для напоминания, вам будет прочитано место из книги Деяний Св.Апостолов, чтобы вы видели, где указан тот образ, которому хотим мы подражать. Во время чтения я желаю, чтобы вы были особенно внимательны, чтобы после прочтения мог я высказать вниманию вашему, при помощи Божией, то, что решил. [После слов этих диакон Лазарь читает]. "И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие с дерзновением. У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду" (Деян.4:31-35). [Когда диакон Лазарь прочел и отдал книгу епископу, Августин епископ продолжал: "Я еще прочитаю. Больше мне доставляет удовольствия быть чтецом этого слова, нежели говорить свое слово"]. "И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие с дерзновением. У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду".

2. Вот слышали вы, братия, о том, к чему мы стремимся. Молитесь, чтобы в состоянии мы были и осуществить это. Есть и некоторая необходимость, заставляющая меня тщательно заботиться о том. Потому что, как вы уже знаете, один пресвитер из нашей общины, устроенной наподобие той, о которой свидетельствует чтение, только что выслушанное вами, умирая, сделал завещание относительно имения своего. Было у него имение, которое он называл своим, хотя жил в такой общине, где никому ничего не дозволялось называть своим, но все должно быть общее. Вот, если бы какой поклонник и почитатель наш стал бы восхвалять нашу общину перед нашим хулителем и сказал бы: "Вот с епископом Августином так живут все сожители его, как указано в книге Деяний Св.Апостолов", тотчас бы тот, качая головой, со злом (dentem promovens) ответил ему: "Действительно ли так живут там, как ты говоришь? Зачем лжешь? Зачем ложной похвалой превозносишь недостойных? Разве только что умерший в той общине пресвитер не сделал завещания и разве не оставил и не распределил по-своему, что имел? Справедливо ли, что все там общее? Правда ли, что никто ничего там не называет своим?" Что будет делать почитатель мой при этих словах? Не загородит ли уст его как бы свинцом хулитель тот? И не покается ли он в похвалах своих? Исполненный уважения к нам и смущенный речью этого хулителя, разве не станет он поносить нас и того, кто сделал завещание (testatory illi)? Вот необходимость, побудившая нас обратить на это обстоятельство особенное внимание.

3. Итак, к радости вашей скажу вам, что все мои братия и клирики, пресвитеры, диаконы, суб-диаконы, которые живут со мной, и родственник мой Патриций оказались такими, какими я хотел их видеть. Не сделали пока еще того, что решили относительно своего имущества, двое: Валент (Valens), диакон, и уже названный мной мой родственник, суб-диакон. Последнему помешала его мать, потому что она жила тем имением. Ожидали также наступления для него законного возраста, когда бы окончательно мог распорядиться по своему желанию. Первый же не сделал этого, потому что участками имеющейся у него земли владеет нераздельно со своим братом. Когда будут разделены участки, он хочет пожертвовать их в пользу Церкви, чтобы отсюда имели пропитание до самой смерти своей те, которые обрекают себя святой жизни (qui sunt in proposito sanctitatis). Ведь и Писание так учит. "Если же кто, - говорит апостол, - о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного"(1 Тим.5:8). Есть у него и рабы (mancipia) общие с братом, еще не разделенные. Он думает отпустить их на свободу, но не может сделать этого, пока не разделятся. Теперь же не знает он, что и кому принадлежит. Ему, конечно, как старшему, принадлежит право раздела, а брату его - право выбора. Последний также посвятил себя на служение Богу и состоит на должности суб-диакона у благоговейного брата моего и соепископа Севера, в церкви Милевисской. Так обстоит дело, и без замедления нужно позаботиться, конечно, чтобы рабы те были разделены, отпущены на свободу и поступили на попечение Церкви, которая бы питала их (ut eorum excipiat alimentum). Родственник же мой с самого того времени, как начал быть со мной, затруднялся что-либо сделать с имением своим, в виду содержания своей матери, которая в этом году умерла. Дела между ним и его сестрами скоро, при помощи Божией, должны окончиться, так что он и сам сделает то, что подобает рабу Божию, и чего требует его служение и слышанное вами чтение из Деяний.

4. Диакон Фавстин, как почти все вы знаете, пришел сюда в монастырь прямо с распутий мира (de militia saeculi). Здесь он крещен, здесь произведен в диаконы, и так как немного было у него, чем, по-видимому, владел он более, как говорят опытные юристы, номинально, а не действительно (iure, non corpore), оставил он это за собой и не встречал в том препятствий со стороны своих братьев. Никогда не жалел он потом о своем прошлом, ни сам ничего не искал от братьев, ни они ничего не искали от него. Только лишь теперь, с моего совета, он разделил свое имение: половину отдал братьям, а другую половину - в пользу существующей в том месте [разумеется, в том месте, откуда происходил Фавстин] бедной церкви.

5. Знаете вы также и диакона Севера, знаете, какому несчастию и наказанию от Бога подвергся он. Однако же, света духовного он не утратил [из этих слов можно заключать, что несчастие, постигшее Севера, состояло, по-видимому, в том, что он лишился зрения]. Здесь он купил один дом для матери и сестры, которых пожелал из отечества своего переселить сюда. Купил же дом не на свои деньги, которых не имел, а на вспомоществования от благочестивых мужей, имена которых он назвал мне, когда я спросил его об этом. Что касается дома, то я не могу сказать, что он сделает с ним, или как распорядится. Скажу лишь, что все и самого себя он отдал в мою волю и, как я захочу, так и должно быть. Но есть у него некоторые недоразумения со своею матерью, судьею для разбора которых он просил быть меня. Когда эти недоразумения будут окончены, тогда и с домом будет поступлено так, как захочу я. Но чего я могу хотеть, если Господь только будет вспомоществовать мне, как не того, чего требует правда и благочестие? Имеет он также на своей родине некоторые поместья; их намерен так разделить, чтобы часть пожертвовать на основанную в том месте бедную церковь.

6. Что касается диакона иппонца [имя не указано потому, вероятно, что всем слушателям этот иппонец был известен], то он человек бедный и решительно не имеет, чтобы кому отдать. Однако, прежде чем сделаться клириком, на сбережения от трудов своих он приобрел несколько рабов, по-видимому, еще малолетних, и сегодня пред вашим лицом он хочет отпустить их, с совершением этого акта самим епископом (episcopalibus gestis).

7. Перед вами еще диакон Ераклий. Дела его на глазах у вас. Свидетельством их и его щедродательности является у нас базилика в честь св.мученика [вероятно, св.мученика арх.Стефана, останки коего принесены были в Африку около 425 года]. На свои деньги, с моего совета, купил он участок, пожелав при этом, чтобы и самые деньги выплачивались чрез мои руки, как мне заблагорассудится. И если бы я был жаден до денег или если бы более заботился о своих нуждах, которые испытываю из-за бедных, то, конечно, оставил бы их у себя. "Почему?" - скажет кто-либо. Потому что имение то, которое куплено им и отдано церкви, еще ничего не дает ей. Денег было меньше в сравнении со стоимостью имения, и так как взято оно было в долг, поэтому доходом от него приходится пока выплачивать долг. Притом, человек я уже старый, и какая могла бы быть мне от него польза? Могу ли я обещать себе, что проживу столько лет, пока оно не покроет своей стоимости? Таким образом, здесь польза обещается лишь в далеком будущем; в другом же случае я мог бы иметь все, если бы захотел воспользоваться. Но не сделал я этого, имея в виду другое. Признаюсь вам, что самый возраст Ераклия был для меня подозрительным, и я боялся, что, может быть, не понравится это, ведь есть такие люди, его матери, и она станет говорить, что юноша увлечен был мной из-за того, чтобы воспользоваться его имуществом, и сам оставлен в нужде. Потому и пожелал я, чтобы деньги его сберегались в том имении, так что, если бы что, чего не дай Бог, случилось иначе, чем мы хотим, имение было бы возвращено, а доброе имя епископа оставалось бы незапятнанным. Знаю я, как необходимо для вас доброе имя мое; для меня же лично довольно моего сознания. Купил же он пространство земли, прилегающее к дальней церкви, которое вы знаете, и на свои средства построил дом там; и это вы знаете. Недавно он подарил этот дом Церкви. Ждал он, когда закончат его, чтобы пожертвовать уже законченным. В постройке же дома не было для него никакой другой надобности, кроме предположения, что придет сюда его мать. И если бы пришла раньше она, то приняла бы участие в имуществе сына своего. Теперь же, если придет, будет обитать в том, что сделано им (in opere filii sui habitabit). Свидетельствую о нем, что он остался бедняком, пребывая в служении любви. Остались у него некоторые рабы, которые живут также в монастыре; их он ныне намерен отпустить, однако, на свободу по церковному чину (gestis ecclesiasticis). Итак, никто пусть не говорит, что богат он, никто пусть не думает этого, пусть не клевещет и не терзает себя самого или души своей собственными зубами. Никаких денег не имеет он. И - о, если бы остался таким, как и должно!

8. Прочие, т.е. суб-диаконы, все, по милости Божией, бедняки, уповающие на милосердие Божие. Они не имеют никаких имуществ и совершенно отрешились от мирских житейских дел. Живут они с нами в общем союзе. Никто не различает их от тех, которые принесли с собой что-либо. Единение любви должно быть предпочтено выгоде земных достояний.

9. Теперь остаются еще пресвитеры. Постепенно решил я дойти и до них. Кратко скажу, что они - нищие у Бога. Ничего не принесли они в обитель нашего союза, кроме любви, лучше которой нет ничего. Однако, так как известно мне, что появились слухи о их богатствах, они, коих я не имею оснований заподозривать в чем-либо, должны быть очищены пред вами настоящим словом моим.

10. Скажу вам, тем именно, которые, быть может, не знают, потому что есть много из вас и знающих это, что пресвитера Лепория, который, несмотря на свое славное, высокое происхождение, посвятил себя Богу, принял я совершенно без всяких средств после того, как оставил он все, что имел, и сделал то, к чему призывает слышанное вами чтение (из Деян. Св.Апостолов). Не здесь он сделал то, но мы знаем место, где сделал. Единство Христа и Церкви одно, и где бы ни совершено было доброе дело, оно относится и к нам, если мы сорадуемся этому. В некотором месте есть сад. Там он и устроил монастырь для своих, потому что и они служат Господу. Сад этот не принадлежит теперь ни церкви, ни ему, а тому монастырю. Но он, и это истинно, до сего времени так заботился о монастыре, что принял на себя расходы по его содержанию и делал их по своему усмотрению. Но во избежание дурных предположений со стороны людей подозрительных, угодно было мне и ему, чтобы живущие там жили так, как бы его самого уже не было и в живых. А разве, когда умрет, может он распоряжаться у них чем-либо? Приятнее для него видеть их благоденствующими и пребывающими, при помощи Божией, в учении Христовом, пребывающими так, чтобы можно было лишь радоваться за них, а не страдать за их нужды. Нет у него денег, которые он мог бы назвать своими. Имел он на своих руках строящийся гостеприимный дом, который теперь вы видите уже отстроенным. Я возложил на него все это, я повелел. Повиновался он мне весьма охотно и, как видите, исполнил поручение, равно как по - моему же распоряжению воздвиг на средства, которые Господь дал через вас, и базилику в память восьми мучеников (ad octo martyres). Начал он строить на небольшие средства, которые даны были Церкви для странноприимного дома, и, когда начал строить, благочестивые люди, желающие, чтобы дела их были записаны в книге живота (in coelo), помогли, кто сколько мог, и он выстроил. Дело перед глазами, и всякий человек может видеть, что сделано. А что не имеет он денег, в этом пусть верят мне, пусть успокоятся и не тревожатся. Куплен был им на деньги, предназначенные для странноприимницы, один дом в Каррарии, который, как он предполагал, будет полезен ему по свойству камней. Но камни те оказались ненужными для постройки, потому что материал найден был в другом месте. Так дом тот и остался; дает он доход, но церкви, не пресвитеру. Пусть никто не считает его домом пресвитера и не говорит: "В дом пресвитера, перед домом пресвитера или у дома пресвитера". Вот где дом пресвитера: где мой дом, там и дом пресвитера. В другом месте нет у него дома, имеет везде одного только Бога.

11. О чем далее еще хотите знать вы, как не о том, сообщить что обещался я вам, именно, как поступлю я с детьми пресвитера Януария, братом и сестрой, в виду возникших между ними денежных недоразумений. Но, слава Богу, между ними, как между братом и сестрой, сохранилась еще любовь. Хотел я разобрать своим судом то, что случилось между ними. Приготовился уже и к разбору дела, но, прежде чем выступить мне в качестве судии, они сами окончили между собой то, что должен был я разобрать. Не то нашел я у них, что бы можно было судить, но то, чему я мог только радоваться. Порешили они, согласно с моим желанием и советом, поровну разделить деньги, которые оставил отец их, и от коих отказалась церковь.

12. После этой речи моей, конечно, разное будут говорить люди. Но что бы они ни говорили, и какой бы ветер ни дул, дойдет кое-что из того и до моего слуха. И если окажется таковым, что опять нужно будет нам оправдываться, я буду отвечать нашим хулителям и недоброжелателям, буду отвечать неверующим, не верящим нам, своим предстоятелям; как могу, отвечу я, что Господь откроет мне. Теперь же нет необходимости для этого, потому что, может быть, ничего особенного не буду говорить, и, кто любит нас, будет радоваться за нас, а кто не любит, будет, быть может, молчаливо скорбеть лишь. Однако, если захочет кто упражнять язык свой, он услышит, при помощи Божией, ответ мой, но не брань мою. Я не буду называть людей и не скажу: "Вот он сказал, или этот поносил", потому что могут дойти до меня ложные слухи. Но все-таки, что до меня ни донесется, если окажется нужным, я буду говорить по поводу того любви вашей. Перед глазами вашими, желаю я, чтобы была жизнь наша. Знаю, что склонные к дурным поступкам стараются находить для себя примеры худой жизни и многих обезславливают, как бы находя в них, по-видимому, союзников себе. А потому мы сделали все, что зависит от нас, и не знаем, что бы еще следовало сделать. Перед глазами вашими мы. Ничего другого не хотим, как только добрых дел ваших.

13. Сверх того, прошу вас, братия мои, если вы хотите давать что-либо клирикам, знайте, что вы не должны как бы потворствовать им, поступая против моих требований. Всем приносите, что хотите, приносите по желанию вашему. Это будет у нас общим достоянием, и каждому дано будет, сколько нужно. Помните об общей нашей сокровищнице (Gasophylacium attendite). Мне весьма приятно, если будет для нас как бы особое стойло, так чтобы мы были как бы вьючными животными у Бога, а вы - Божьей нивой. Никто пусть не дает мне биргу, или льняную тунику, или что-либо другое, разве только для общего пользования. Из общей кладовой беру я и для самого себя, так как помню, что хочу лишь сообща иметь то, что имею. Не хочу, чтобы святость ваша приносила мне что-либо такое, чем бы я один только преимущественнее пред другими мог пользоваться. Не хочу, чтобы приносил мне кто-либо, например, драгоценную биргу. Может быть, она и прилична епископу, но не прилична Августину, человеку бедному и от бедных рожденному. Тогда скажут люди, что вот я нашел драгоценные одежды, которых не мог иметь ни в дому отца моего, ни в том мирском служении моем. Не прилична она мне. Такую хочу иметь, которую мог бы дать брату моему, если бы нуждался он. Какую может иметь пресвитер, какую может считать приличной для себя диакон и суб-диакон, такую желаю принимать, потому это принимаю для общего пользования. Если кто даст лучшую, я обыкновенно продаю ее, так чтобы, когда самая одежда не может быть общей одеждой, цена ее, по крайней мере, могла быть общей. Продаю я и раздаю нищим. Если же кому желательно, чтобы я носил, пусть дает такую одежду, за которую бы я не стыдился. Потому что, признаюсь вам, стыжусь я драгоценной одежды, так как не прилична она этому служению, этому званию, не прилична этим членам и этим сединам. Скажу еще вам: если кто в нашем доме или в нашей общине окажется больным, так что необходимо ему подкрепляться пищей прежде установленного для обеда срока, я не препятствую благочестивым мужам и женам посылать им, что найдут возможным. Но завтрака или обеда на стороне (extra) никто из них не будет иметь.

14. Вот говорю вам: слышали вы, и они слышат: кто захочет иметь собственность, будет жить своею собственностью и поступать против правил наших, мало сказать, что он не останется со мною, но он не будет и клириком. Я сказал уже и знаю, что сказал, что если кто не захочет жить общей нашей жизнью, я не буду лишать того звания клирика, но пусть особо пребывают такие, пусть особо живут, живут, как могут, для Бога. Вместе с тем пред вами я уже изложил, сколь великое зло - изменять своему обету. Лучше хочу я иметь увечных (claudos), чем скорбеть о мертвых. Потому что кто лицемерит, тот является мертвым. Итак, если кто захочет быть вне нашей общины и жить особо, я не лишу его звания клирика, равно, если кто из тех, кому понравилась, по милости Божией, эта общая жизнь, будет жить лицемерно и окажется имеющим собственность, я не позволю ему сделать завещание на нее и исключу его из списка клириков. Пусть обращается с жалобой на меня к тысяче соборов, пусть отправляется, куда хочет, пусть остается, где может. Бог мне помощник, так что где я епископствую, там он не будет клириком. Вот выслушали вы, выслушали и они. Но я надеюсь на Бога нашего и на Его милосердие и думаю, что, как охотно приняли они это определение мое, так неукоризненно и верно соблюдут его.

15. Сказал я вам, что пресвитеры, мои сожители, ничего своего не имеют; между ними есть и пресвитер Варнава. Но о нем распространились некоторые слухи и, прежде всего, что он купил виллу от возлюбленного и достоуважаемого сына [сыновство здесь следует понимать, конечно, духовное] моего Елевсина. Это неправда. Подарил ее Елевсин монастырю, а не продал. Я - свидетель. Чего еще большего нужно вам, не знаю. Я свидетель: подарил он, а не продал. Но пока не верили, что он мог подарить, думали, что продал. Блажен человек тот, который столь доброе дело сделал, что даже не верят этому. Однако, хоть теперь верьте и перестаньте слушать клеветников. Я уже сказал, что я свидетель. Еще говорят о нем, что во время прежнего служения своего он (Варнава) наделал долгов и вот, чтобы мог он уплатить их, я будто бы дал ему право пользования землею Викторианской. "Чтобы мог я уплатить свои долги, дай мне, - так будто бы сказал он, - на десять лет землю Викторианскую". Но и это ложно. Впрочем, были основания для такого слуха: наделал он, правда, долгов, которые нужно было уплатить. Частию, насколько это было возможно, они уплачены нами. Осталось нечто, что еще не уплачено тому монастырю, который чрез него основал Господь. Так как остались долги, мы стали думать, как бы уплатить их. За аренду же того участка земли (Викторианского) никто не давал более сорока золотых (solidorum). Но мы видели, что участок может дать больше, так что долг мог быть скорее выплачен, и я вверил его ему (Варнаве), чтобы братия искали выгоды не от сдачи участка, а от плодов его, какие даст он, отсчитывали бы, сколько возможно, для уплаты долга. Все у нас зиждется на вере. Готов пресвитер и на то, чтобы я назначил другого, который бы и давал братиям отчет о плодах с участка. Желал бы я поручить это кому-нибудь из вашей среды, из числа тех, которые делают приношения нам. Потому что есть между вами люди благочестивые, которые скорбят о том слухе, ложно пущенном, и однако верят ему. Итак, пусть кто-нибудь из вас самих придет к нам, примет владение, продаст добросовестно плоды по их стоимости, чтобы легче можно было уплатить долг и чтобы сегодня же снята была с пресвитера Варнавы всякая забота о том. Самое же место, где основан монастырь достопамятным и достопочтенным сыном моим Елевсином, пожертвовано пресвитеру Варнаве прежде, чем он сделался пресвитером. На этом месте устроил он монастырь. И так как от его имени дано было место, то он изменил права принадлежности в таком смысле, чтобы оно значилось за монастырем. А об участке Викторианском я молю вас, убеждаю и настаиваю, чтобы, если найдется между вами какой-либо благочестивый человек, он поступал добросовестно (fide agat) и постарался для церкви, в целях скорейшей уплаты долга. Если же никого не найдется из мирян, я изберу другого, а этот (Варнава) не будет иметь отношения к тому делу. Чего нужно вам еще больше? Никто пусть не порочит рабов Божиих, потому что не полезно это для тех, которые порочат. Для рабов Божиих увеличивается награда вследствие ложных поношений, но вместе увеличивается и наказание для поносящих. Не напрасно сказано: "когда будут поносить вас... и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах" (Мф.5:11-12). Однако, не хотим мы великой награды с несчастием для вас. Готовы скорее меньше иметь, лишь бы вместе с вами царствовать там.

Беседа 17

(по общему счету 357)

Похвала миру De laude pacis

Беседа, сказанная в Карфагене, в виду предстоящей беседы с донатистами, в 411 году, около 15 мая.

1. Насколько Бог поможет силам нашим, время, братия, обратиться к любви вашей с увещанием о любви к миру и просить Господа о мире. Итак, пусть мир будет близок и любезен нам. С ним пусть будет чистым ложе нашего сердца. С ним пусть отдых будет спокойным и сотоварищество не тяжким. С ним пусть будет сладким единение и неразрывной дружба. Восхвалять мир труднее, нежели иметь его. Потому что, если мы хотим хвалить мир, ищем себе сил и возбуждающих нас чувств, произносим слова; если же хотим иметь мир, то без всякого труда имеем и владеем. Нужно прославлять тех, которые любят мир. Тех же, которые ненавидят его, лучше умирить научением или молчанием, чем раздражать порицанием. Кто истинно любит мир, любит и врагов его. Подобно тому как, если ты любишь этот свет, ты не сердишься на слепых, но скорбишь о них, потому что знаешь, каким благом владеешь, и потому кажутся они тебе, знающему, какого блага лишаются, достойными сострадания, так что, если бы имел ты средства, искусство или лекарство, скорее стал бы лечить их, а не осуждать, так точно, если ты любишь мир, кто бы ты ни был, сострадай тому, кто не любит, что ты любишь, кто не имеет того, что ты имеешь. Таков именно предмет, который любишь ты, что ты не завидуешь твоему совладельцу. Имеет он мир с тобою и твоего владения не стесняет. Что бы земное ни любил ты, трудно не позавидовать имеющему то. Если бы захотел ты землею, которую имеешь, владеть сообща с другом, стремясь к тому, чтобы восхваляли твою доброту и чтобы любовь прославлялась и в этом случае (ut etiam in istis temporalibus rebus charitas proedicertur), если бы, говорим, захотел ты земным достоянием твоим - поместьем, домом или чем-либо подобным - владеть вместе с другом твоим - то, вот, предположим, владеешь ты с одним, допуская его до соучастия с тобою, и радуясь с ним. Помышляешь, быть может, принять еще третьего соучастника и четвертого. Соображаешь, сколько может принять, сколько может вместить дом ли для жительства в нем, или поле для пастбища, - и говоришь: "Пятого уже нельзя принять, шестой не может жить с нами, а седьмого как можно поместить на столь небольшом участке?" Итак, не ты, а самая теснота исключает прочих. Но люби мир, имей мир, владей миром и принимай к себе, сколько хочешь, во владение. Тем обширнее делается оно, чем больше владельцев. Дом вещественный не может вместить многих сожителей; владычество же мира возрастает с увеличением числа пребывающих в нем.

2. Как хорошо, братия, любить! Потому что это значит и иметь. Кто не хочет, чтобы умножалось то, что он любит? Если хочешь, чтобы немногие были в мире с тобой, мал будет мир у тебя. Если хочешь, чтобы возрастало твое владение, прими и еще владетеля. Ведь как утешительно то, что сказал я, братия, что хорошо любить мир и что любить его значит вместе и иметь? Какой голос может восхвалить и какое сердце может прочувствовать это, т.е. что любить значит и иметь? Подумай только о другом, к чему люди пылают своей страстью. Смотри, иной любит земли, серебро, золото, хочет иметь много детей, дорогие и красивые дома, живописные и дорогие усадьбы. Любит он это? Любит. Но разве уже и имеет, если любит? Может случиться, что он так и останется пустым любителем всего этого. Когда не имеет он, то любит, горит страстью, чтобы иметь. Когда будет иметь, мучится страхом, как бы не потерять то. Любит человек почет, любит власть. Но сколь многие люди вздыхают наедине о получении власти? И большею частью так и застает их последний день (день смерти), прежде нежели достигнут они того, чего желают. Как же много, следовательно, значит это: любить и вместе иметь? Не за деньги в этом случае покупаешь ты то, что любишь. Не идешь к какому-либо покровителю, чтобы получить то. Вот на этом месте, где стоишь ты, люби мир, и у тебя есть уже то, что ты любишь. Это есть достояние сердца. Не так ты владеешь миром с друзьями, как, например, хлебом. Когда хочешь поделиться хлебом с другими, чем больше тех, кому дается, тем меньше становится то, что дается. Мир же подобен тому хлебу, который умножался в руках учеников Господних при преломлении и раздаянии.

3. Имейте же мир, братия. Если желаете других привлечь к нему, имейте сначала сами, сами прежде владейте им. Пусть пламенеет в вас то, что имеете, чтобы и других могло воспламенить оно. Ненавидит мир еретик, как и страдающий глазами ненавидит свет. Но неужели плох оттого свет, что страждущий глазами не может выносить его? Хотя и не выносит больной глазами света, однако же глаз создан для света. Те, которые любят мир и хотят владеть им вместе с другими, естественно, стараются, чтобы с увеличением числа владельцев возрастало и самое владение. Пусть же стараются они, чтобы исцелились глаза страждущих, каких бы это ни стоило средств и усилий. Против воли врачуется больной, не хочет, пока врачуется, но как только увидит свет, радуется. Но не забывай, что он сердится. Не льсти себя большими надеждами. Ты, любитель мира, сам сначала проникайся миром, услаждайся красотою того, что полюбил, и затем возбуждайся уже к тому, чтобы увлечь другого. Пусть видит он то, что ты видишь; пусть любит, что ты любишь, владеет тем, чем и ты. Вот обращается к тебе возлюбленная твоя, которую любишь ты, и говорит: "Люби меня и тотчас будешь иметь меня. Приводи с собой, кого можешь, к любви моей. Я буду чистой и останусь неврежденной. Приводи, сколько можешь; пусть приходят, владеют и наслаждаются мной. Если свету этому не вредят многие смотрящие, мне ли повредят многие любящие меня?" Но не хотят они приходить, потому что не знают, как увидеть меня. Не хотят придти, потому что блеск мира смывает нагноение вражды. Обрати внимание на несчастный крик страждущих слепотой. Вот возвещается им: необходимо, чтобы христиане имели мир. Услышав эти слова, они говорят между собою: "Горе нам". Почему? Наступает единение. Так что же? И что это значит: "Горе нам, наступает единение"? Не лучше было бы говорить "горе", когда наступает разделение? Но пусть не будет этого, пусть не будет разделения. Это - мрак для видящих. Наступает единение, и нужно радоваться тому, братия. Чего испугался ты? Сказано, что наступает единение. Разве сказано, что приближается зверь или огонь? Единение приходит, свет приходит. Если бы он захотел быть правдивым, то сказал бы вам: "Не того я испугался, что зверь приближается; я не труслив. Но оттого я испугался, что свет приходит, так как глаза у меня больные (lippus enim sum)". Итак, пусть приложено будет старание к исцелению их. При помощи Божией, насколько хватает сил у нас, нужно постараться, чтобы вместе владеть с ними тем, что вследствие совместного владения не делается меньшим.

4. Поэтому, возлюбленные, увещеваю любовь вашу оказывать по отношению к ним, т.е. к заблуждающимся, истинную христианскую кротость. Теперь нужна настойчивость для извлечения их (nunc curandis instatur). Воспалены глаза болящих. Нужно лечить их осторожно и обходиться нежно. Никто пусть не затевает тяжбы с кем-либо из них, никто пусть не стремится защищать даже веры своей посредством спора, чтобы из спора не зарождалась искра вражды и чтобы ищущим повода к этому не представлялся повод. Вообще, если слышишь брань, терпи, не показывай вида, иди мимо. Помни, что нужно лечить. Знаете, как ласковы врачи бывают с теми, кого серьезно (mordaciter) лечат. Выслушивают они брань, но дают лекарство и не отвечают на брань бранью. Следует помнить, что один лечит, а другой должен быть излечен, и не должно препираться. Терпите, братия мои, умоляю вас. "Но я не выношу, - скажет кто-либо, - когда он злословит церковь". Но о том и просит тебя церковь, чтобы ты переносил, когда поносится она. "Поносит он, - скажешь, - епископа моего. На епископа моего возводит обвинение, и стану ли молчать я?" Пусть говорит обвинение, но ты молчи, не вследствие согласия с ним в том, а из-за терпения. Этим окажешь услугу и епископу, если до времени не будешь заступаться за него. Соображай время, имей рассуждение. Ведь, и Бога твоего как злословят иногда? Неужели ты слышишь, а Он не слышит? Неужели ты знаешь, а Он не знает? И, однако, "Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф.5:45). Показывает Он терпение и отлагает могущество. Так и ты знай время и не приводи воспаленные глаза в большее раздражение. Любишь ты мир? Будь блажен с ним в сердце своем. "Но что же мне делать?" - спросишь. Есть что делать. Забудь о распрях и обратись к молитвам. Не отвечай бранью бранящему тебя, но молись за него. Хочешь ты обратиться к нему против него - но обращайся за него к Богу. Не говорю тебе, чтобы безмолвствовал ты, но предпочитай более обращаться к Тому, с Кем беседуешь, молча, когда уста закрыты и раздается лишь голос сердца. И тогда, когда не видит тебя хулитель тот, будь добр к нему. Ему, не любящему мира и желающему препираться с тобой, отвечай миролюбиво: "Что хочешь говори, сколько угодно ненавидь, и как угодно презирай, но ты брат мой". Зачем так поступаешь, что становишься как бы не братом мне? Хороший ли ты или дурной, добрый или недобрый, но ты брат мой. Пусть он говорит, что не брат тебе, а недруг, враг. "Хотя говоришь ты так, - отвечай ему, - однако, ты брат мой". Кажется удивительным: вот он ненавидит, хулит и все-таки брат твой?! Но неужели мне верить ему, не знающему, что говорит? Я желаю ему здравия, чтобы он видел и признал своего брата. Итак, нужно ли, чтобы я верил ему, что я не брат ему, потому что он поносит, потому что ненавидит, ему верил, а не Самому Свету? Послушаем, что говорит этот Свет. Читай у пророка: "Услышите глагол Господень, трепещущие словесе Его". Это Дух Святый говорит чрез Исаию пророка: "Выслушайте слово пророка, боящиеся слова Его:рцыте, братия, ненавидящим вас и гнушающимся". Что же? Вот засиял свет, показал братство, а слепец говорит еще: "Закрой окно". Обрати же к свету глаза твои, познай брата, стоящего вне, ты, пребывающий во мраке, и скажи спокойно, - Божии это слова, не мои слова: "рцыте, братия, - говорит Господь, - ненавидящим вас"... Кому братия вы? Тем, кто ненавидит вас. Нет ничего удивительного сказать "братья" тем, которые любят вас, - но тем, которые вас ненавидят и гонят. Почему это? Слушай и узнай причину. Спроси как бы Самого Господа Бога Твоего и скажи: "Господи! Как могу назвать братом моим того, кто ненавидит, кто безчестит меня? Скажи, почему?" "Да имя Господне прославится и явится в веселии их, и они посрамятся" (Ис.66:5). Вот почему умоляю я о терпении, о такой кротости. Братья они ваши. - Почему? Чтобы прославлялось имя Господа. Почему же не признаёт он тебя братом? Потому что имя людей прославляет их [мысль та, что, называя другого своим братом, еретик (в данном случае - донатист), тем самым, по своему мнению, как бы прославляет его]. Итак, скажи ему: хотя ты ненавидишь меня, хотя поносишь, однако, ты брат мой. Познай в себе образ Отца моего. Дурной ли ты или хороший, ты брат мне. Ведь и ты, как и я, говоришь: "Отче наш, сущий на небесах!" (Мф.6:9). Одно говорим мы, почему же не соединиться нам? Прошу тебя брат, вникни в то, что говоришь со мною, и осуди то, что делаешь против меня. Обрати внимание на слова, выходящие из уст твоих. Слушай не меня, а себя. Помни, пред Кем говорим: "Отче наш, сущий на небесах!" Не друг и не сосед твой, но Сам Бог, к Кому обращаемся мы с этими словами, повелевает нам быть в согласии. Вместе говорим мы пред Отцом одним голосом. Почему же не имеем мы вместе и одного мира?

5. Говорите это пламенно, говорите кротко. Говорите, горя огнем любви, а не негодованием раздора, и просите с нами Господа, соединяя это с обычным воздержанием. Что ни воздаем мы Господу, будем воздавать, имея в виду и это обстоятельство. Вот, после Пятидесятницы мы, обыкновенно, постимся. Впрочем, мы постились бы, конечно, хотя бы и не было этого повода. Итак, что же мы обязаны делать для братьев наших, коих в имени Господа нашего, Врача нашего, хотим принять на излечение и исправление, когда Ему предоставляем излечение их, а не себе присваиваем искусство врача? Но что делать нам? Будем просить Самого Врача, постясь со смирением сердца нашего, с благочестием во взаимной братской почтительности. Явим пред Богом благочестие, а братьям - любовь. Пусть умножаются благотворения наши, коими споспешествуются наши молитвы. Будьте странноприимны. Теперь время для этого, так как собираются отовсюду рабы Божии. Время теперь для этого и повод есть, зачем пропадать ему? Наблюдай, что есть у тебя дома, в столовой. Не забывай откладывать нечто для себя и в ту небесную сокровищницу, где ты только и можешь найти спокойствие себе. Откладывай туда, вверяй не рабу твоему, а Господу. Неужели боишься, что и там вор подкрадется, и там найдет грабитель, и там похитит жестокий враг? Старайся же делать так, чтобы было потом за что воздавать тебе. Гораздо более получишь ты по сравнении с тем, что положишь. Кредитором хочет иметь тебя Бог, но Своим, а не кредитором твоего ближнего.

Беседа 18

(по общему счету 358)

О мире и любви

1. Попечению нашему о вас, о врагах наших и ваших, о спасении всех, о тишине, об общем мире, о единении, которое заповедал Господь и которое любит Господь, пусть вспомоществуют молитвы святости вашей, чтобы чаще об этом могли мы говорить вам и радоваться вместе с вами. Потому что о мире и любви всегда должны мы говорить, если всегда любим. И особенно в такое время, когда мира так ищут и на пороге обладания им стоят те, которым мы не воздаем за зло злом, и с которыми, как говорится в Писании, мы мирны, когда они ненавидят нас, которые хотят быть в войне с нами, когда мы говорим им о мире (Пс.119:7). Они стоят на распутье между любовью к миру и чувством стыда. Не желая быть побежденными, они вовсе, однако, не избегают поражения. Не желая быть побежденными истиной, они побеждаются заблуждением. О, если бы взяла верх над ними любовь, а не гордость! Тогда сделались бы они победителями, когда были бы побеждены. Мы же любим, признаем и защищаем Церковь кафолическую, к согласию и единению с которой призываем врагов ее, в силу Божественных повелений. Но что делать с тем, который защищает часть и идет против целого? И разве не добро - быть побежденным тому, который, если будет побежден, владеть будет всем, а если победит, или точнее, если подумает, что победит, должен довольствоваться только частью? Ведь ничто не побеждает, кроме истины. Сила же (victoria) истины в любви.

2. Но зачем, братия, говорить мне много от себя самого о Церкви кафолической, плодоносящей и возрастающей по всему кругу земли? Имеем мы в защиту ее слова Самого Господа. "Господь, - говорится в псалме, - сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе"(Пс.2:7-8). Зачем же, братия, спорить нам о владении и не лучше ли читать эти священные страницы? Представим, что мы пришли к судье. Спор у нас о владении землей и спор мирный. Один тяжущийся ратует за то, чтобы удалить соперника своего, мы же за то, чтобы принять его. Первый, когда услышит слова противника: "Хочу владеть", отвечает: "Не принимаю". А я говорю брату: "Хочу, чтобы и ты владел со мною"; тот же, возражая, отвечает: "Не хочу". Не боюсь я, что Господь упрекнет меня и устыдит, как тех братьев или того брата, который из народа взывал к Нему и говорил: "Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство" (Лк.12:13). Господь тотчас высказал упрек ему, потому что ненавидел разделение. "Кто, - сказал Он, - поставил Меня судить или делить вас?... смотрите, берегитесь любостяжания" (Лк.12:14-15). Такого упрека я не боюсь. Взываю я к Господу моему, признаюсь, взываю. Однако, не говорю: "Господи! Скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство", но говорю: "Господи! Скажи брату моему, чтобы был он в единении со мною". Вот я читаю свидетельство об этом спорном владении, но не для того, чтобы одному владеть мне, а чтобы обличить брата моего, который не хочет владеть вместе со мною. Вот это свидетельство: "проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе". Христу это сказано, а, следовательно, и нам, потому что мы члены Христовы. Итак, зачем еще остаешься и пребываешь в разделении, в части? Принимай все, о чем говорится здесь. Ищешь ты, где владение твое, как землевладельцы особым способом отмечают обыкновенно пределы своих владений. Но Давший тебе все концы не обозначил никаких пределов (Qui tibi dedit omnes fines, nullos dimisit affines).

3. Выслушай далее и другое свидетельство от священных страниц. О Господе, о Христе говорится тут под образом Соломона: "он будет обладать от моря до моря и от реки до концов земли; падут пред ним жители пустынь, и враги его будут лизать прах; цари Фарсиса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары; и поклонятся ему все цари; все народы будут служить ему"(Пс.71:8-11). Вот в то время, когда сказаны были эти слова, этому верили, а когда исполняются они, отвергают. Итак, владей со мной достоянием от моря до моря и от реки, разумеется, Иордана, где началось служение Христа, до концов земли. Почему не хочешь? Зачем являешься врагом этому обетованию, этому богатству твоему? Из-за чего не хочешь? Из-за Доната?! Из-за Цецилиана?! Но кто был Донат? Кто был Цецилиан? Во всяком случае, они были люди; если добрые, для себя самих добрые, не для меня; если злые, также для себя самих злые. Ты же внимай Христу и ревнующему о Христе апостолу Его. "Разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?" Смотри, что заставило его сказать это. "У вас, - пишет он к Коринфянам, - говорят: "я Павлов"; "я Аполлосов"; "я Кифин"; "а я Христов". Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?" (1 Кор.1:12-13). Если не во имя Павла, то тем менее во имя Цецилиана, или во имя Доната. И, однако, после этих слов апостольских, после признания и распространения Церкви во всем мире, еще говорят мне: не хочу оставить Доната, или какого-то Гаия, Люция, Пармениана. Тысяча имен, тысяча толков, и неужели ты станешь лишать себя, следуя за тем или другим человеком, того наследства, о котором только что слышал, что оно "от моря до моря и от реки до концов земли"? Почему нет его у тебя? Потому что преклоняешься пред человеком. Но что такое человек, если не разумное животное, созданное из земли? Итак, потому ты враг себе, что чтишь землю; оставь это лучше. Не чти землю, а возлагай надежду на Того, Кто создал небо и землю. Там надежда наша. Вот и свидетельство о том: Бог богов, Господь возглаголал и призывает землю, от восхода солнца до запада (Пс.49:1). Не желай оставаться на земле, но туда стремись, куда призвана земля.

4. И кто может вычитать здесь все свидетельства об этом владычестве Церкви, содержащиеся на священных страницах? Но почему же не обращаются они к Церкви, если не потому, на что указывает сама Церковь, когда говорит: "Да обратятся ко мне боящиеся Тебя и знающие откровения Твои" (Пс.118:79)? Теперь это именно и видит Церковь, о чем говорится в только что приведенных словах из псалма. Свежи слова эти в умах и сердцах ваших. "Я видел, - говорится там, - предел всякого совершенства". Что значит это: "видел предел всякого совершенства"? Какой это предел? "Широка заповедь Твоя зело" (Пс.118:96). "Конец [5] же завещания, - повторяйте за мной [слушатели повторяют - a populo acclamatum est] - есть любовь от чистого сердца" (1 Тим.1:5). Все вы сказали это. Не напрасно, следовательно, слушаете: "Конец же завещания есть любы от чиста сердца". Конец в смысле совершенствования, а не в смысле уничтожения. Конец этот широк, потому что это есть именно заповедь Божия, о которой сказано: "Широка заповедь Твоя зело". Замечай широту этой заповеди. Как широка? Ужели телесно? Широка она в сердце. Если бы и телесно широка была, слушатели благочестивые, вы не потерпели бы стеснения. Но широка она в сердце. Замечай, где широка, если можешь замечать, и выслушай затем от апостола о том, как широка заповедь любви. "Любовь Божия излилась в сердца наши" (Рим.5:5). Не сказал: заключена, но излилась (non dixit: inclusa, sed diffusa). Слово "заключена" указывает как бы на тесноту. А слово "излилась" - как бы на простор. Итак, "широка заповедь Твоя зело". Именем Господа и Бога нашего свидетельствуем, что ради самой этой широты и приглашаем братьев наших во владычество мира. Хотите быть епископами, будьте с нами. Не хочет народ двух епископов, будьте братиями в наследии нашем. Не будем из-за почестей наших препятствовать миру Христову. Какую честь получим мы в том небесном мире, если теперь в земных распрях будем защищать только честь нашу? Пусть уничтожится преграда заблуждения, и мы будем вместе. Признай меня братом; я признаю тебя братом, но с уничтожением разделения, с устранением заблуждения и распрей. Пусть все это будет исправлено, и ты мой. Или не хочешь быть моим? Но я, если ты исправишься, хочу быть твоим. Итак, с устранением заблуждения, как бы некоторой стены, преграждающей и разделяющей, будь моим братом, и я буду твоим, чтобы вместе обоим принадлежать нам Тому, Кто есть и твой, и мой Господь.

5. Говорим мы это с любовью к миру, с убеждением в истине. Мы уже писали, и вы читали об этом намерении нашем [6], что мы совсем не уклоняемся от внесения дела на общее обсуждение, а, напротив, настаиваем на том, чтобы, как только докажу я права владения, тотчас же вместе с противником вступить нам и в наследие. Пусть выступает собеседник безтрепетно, спокойно, пусть выступает искусный (doctus). Не хочу я наперед действовать авторитетом (nolo auctoritate praejudicare). Обратим взор свой к Тому, Кто не может ошибиться. Он пусть укажет нам, что есть Церковь. Слышали вы свидетельства Его. Не оскверняет людское нечестие той, которой не делает чистой и людская праведность. Однако, мы не опасаемся и за дела людей, коих обвинили донатисты и не могли уличить. Мы знаем, что они чисты. Из дела видим, что чисты. Если бы они не были чисты, я не старался бы обратить этих дел в пользу Церкви - (non in causa eorum Ecclesiam constituerem), не строил бы на песке, отделил бы их от камня. "На сем камне, - сказал Господь, - Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее"(Мф.16:18). Камень этот - Христос. "Разве Павел распялся за вас?" - вот эти слова помните, это держите, это братски и любовно говорите.

6. В место же, где будет происходить собеседование, пусть никто насильно не вторгается из вас, братия мои. Вообще, если можно, избегайте даже и проходить около того места, чтобы не дать какого-либо толчка к спору или распре, чтобы не представился для того какой-нибудь предлог, и чтобы не нашли здесь повода к распре те, которые ищут повода. А кто не боится Бога или не обращает внимания на наши просьбы, пусть убоится, по крайней мере, угроз со стороны гражданской власти. Читали вы публично выставленное распоряжение сановного мужа [Марцеллина, представителя на соборе императора Гонория]. Издано оно не для вас, разумеется, боящихся Бога и не пренебрегающих наставлениями епископов ваших, но для того, чтобы кто-нибудь не забылся и не пренебрег этим. Пусть же каждый наблюдает за собой, чтобы не случилось с ним того, что говорит апостол: "противящийся власти противится Божию установлению... Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых"(Рим.13:2-3). Будем избегать раздоров и всяких поводов к раздору. Но, может быть, вы скажете: мы постараемся быть внимательны к себе и чем помешаем вам? Но партия православных, к счастию, достаточно сильная (partes forte uberes pietalis). Мы будем разсуждать за вас, а вы молитесь за нас, при этом поддерживайте свои молитвы, как мы и раньше увещевали вас о том, постом и милостыней. Прибавьте к ним (молитвам) крылья, коими поднимаются они к Богу. Так поступая, будете, быть может, вы даже более полезны нам, чем мы вам. Ведь никто из нас в этом предстоящем собеседовании [т.е. в собеседовании с донатистами] не надеется на свои силы. На Бога вся надежда наша. Не лучше же мы апостола, который просит молиться за него. "Молитесь, - говорит он, - о мне, дабы мне дано было слово" (Еф.6:18-19). Итак, просите за нас Того, в Ком мы полагаем надежду нашу, чтобы и вам порадоваться о беседе нашей. Помните это, братия, умоляем вас. Именем Самого Господа, Виновника, Насадителя и Покровителя мира, просим, чтобы вы молились Ему в мире, мирно просили Его. Помните, что вы - дети Того, Кто сказал: "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф.5:9).

Примечание

5. по русскому тексту - "цель".

6. см. Epist. 128 и 129. August. Opera omn. tom II

Беседа 19

(по общему счету 359)

О единении между братиями и любви между ближними Сир.25:2. О вражде и мире с донатистами - De lite et concordia cum donatistis

1. Первое чтение Божественных слов из книги, которая называется "Проповедник" (Ecclesiasticus) [7], указывает три некоторые достойные внимания превосходства: любовь между братьями, любовь между ближними и мужа и жену, в согласии живущих. Блага эти, конечно, приятны и похвальны и в человеческих делах, но гораздо более похвальны они в делах Божественных. Потому что кто не радуется согласию между братиями? Но о том нужно скорбеть, что это столь великое качество редко наблюдается у людей. Все его хвалят, но весьма немногие обладают им. Счастливы, которые в себе самих имеют то, что вынуждаются хвалить даже в других. Все хвалят в согласии живущих братьев. Да и почему трудно жить братиям в согласии? Потому что препираются о земле и хотят быть землею. Еще от начала сказано было человеку - грешнику: "прах ты и в прах возвратишься" (Быт.3:19). Отсюда же мы можем заключить и о словах, которые должен услышать праведник. Если справедливо грешнику сказано: "прах ты и в прах возвратишься", - то справедливо и праведнику говорится: "Небо ты и на небо возвратишься". И разве праведники не суть небеса, когда об апостолах весьма ясно сказано: "Небеса проповедуют славу Божию"? А что именно о них сказано здесь, в этом убеждают достаточно нас последующие слова: "и о делах рук Его вещает твердь". Кого назвал псалмопевец небесами, тех назвал и твердью. "День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их". Чей голос? Конечно, голос небес. Следовательно, это сказано об апостолах, сказано о провозвестниках истины. Отсюда понятно и дальнейшее: "По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их" (Пс.18:2-5). "Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их" (Пс.18:4). Когда сошел на апостолов Дух Святый, а Бог стал обитать в небе, которое создал из земли, они, по действию Духа Святого, стали говорить языками всех народов. Поэтому сказано: "Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их". И так как после того они посланы были для проповеди Евангелия ко всем народам, то "По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их". Чьи слова? Слова небес, о коих справедливо можно сказать: "Небеса вы и на небеса возвратитесь", - как справедливо говорится и грешнику: "прах ты и в прах возвратишься".

2. Итак, если братия желают быть в согласии между собой, пусть не привязываются к земле. И если не хотят привязываться к земле, пусть не уподобляются ей. Пусть ищут владения, которого нельзя разделить, и тогда будут в согласии между собой. Откуда между братьями раздоры? Откуда ослабление благочестия? Откуда одно чрево, а не один дух, если не от того, что в то время как душа их портится, всякий заботится о своей части, старается об увеличении и умножении своей доли и хочет один имуществом владеть, если у кого начинается разделение с братом? Чье это столь хорошее владение? - спрашивают иногда. - Наше, - отвечают другие. - Какое прекрасное владение! Но все ли оно твое, брат? - Нет, есть у меня товарищ; быть может, Бог даст, он продаст мне часть свою. - Дай Бог! - отвечает на это льстец. Но чего "дай Бог"? Чтобы один человек оказался в стесненном положении и продал свою часть другому. Но пусть сделает это Бог, пусть сделает для тебя. "Ибо нечестивый хвалится похотью души своей; корыстолюбец ублажает себя" (Пс.9:24). Однако, что может быть хуже того, когда один обогащается за счет бедности другого? И все-таки часто встречается это. Спокойным чувствует себя корыстолюбец. Может быть, он употребил насилие; может быть, стеснил другого и вынудил у него; может быть, мучил и вымучил и не у кого-нибудь, а у своего брата. Лучше, говоришь ты, все же мне купить, чем стороннему. - Но подвергшийся стеснению, если он благочестив, имеет утешение. Пусть утешается словами Писания, которые только что слышали вы. Пусть он терпит нужду, а брат его имеет обилие во всем. Но последний изобилует прахом, будучи чужд праведности. Помни же то, что говорится бедному: "Не бойся, когда богатеет человек, когда слава дома его умножается: ибо умирая не возьмет ничего" (Пс.48:17-18). Старайся, бедняк, приобретать то, что не теряешь, умирая, и что обретешь, живя в вечности. Старайся иметь праведность и не раскаешься. О том ли печалишься ты, что остаешься бедным здесь, на земле? Но бедным был здесь и Тот, Кто создал землю. Утешает тебя Господь Бог твой, утешает Творец твой, утешает твой Искупитель. Доставляет тебе утешение не алчущий брат твой, потому что Господь благоволил быть братом нашим. Один Он только и есть самый надежный Брат наш, с Коим следует быть нам в согласии. Назвал я Его не алчущим. Но, может быть, и Его найду алчущим. Алкает Он, правда, но нас хочет иметь, нас хочет обрести. За нас уплатил Он великую цену - Себя Самого. К этой цене нельзя прибавить ничего. Отдал Он Себя Самого и сделался Искупителем нашим. И не так отдал Себя ценою за нас, чтобы враг, освободив нас, владел вместо этого Им Самим. Отдал Он Себя смерти, убивая смерть. Смертию Своею именно Он убил смерть. Сам не будучи уничтожен ею, и, уничтожив смерть, избавил нас от смерти. Живет смерть, когда мы умираем; умрет она, когда мы оживем, когда ей будет сказано: "Смерть! где твое жало?" (1 Кор.15:55).

3. И вот к этому-то Брату нашему обратился некто против брата своего, с коим не было у него согласия, и сказал: "Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство" (Лк.12:13). - Все отнял он, не хочет уступить мне даже и части, не слушает меня, пусть послушает Тебя. - Но что до этого Господу? Что говорим обыкновенно мы, находясь в этой жизни, будучи сами земными, по земле пресмыкающимися, помышляя о земном, не желая кого - либо опечалить, - говорим мы, причиняя тем по большей части еще большую печаль? - Пойди, брат, и отдай брату своему часть его. - Но не это сказал Господь. А что правдивее Его? Кто найдет такого судью, к которому бы можно было обратиться против алчности брата своего? И разве не радовался человек тот, что нашел великое утешение? Великой помощи, без сомнения, ждал он, взывая к столь великому Судии: "Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство". Что же Он ответил ему? "Кто поставил Меня судить или делить вас?" (Лк.12:13-14). Отклонил Господь просьбу, не исполнил того, чего просили у Него, не оказал желательной для того помощи. Что было особенного там? Что терял Он (Господь) от того? И каким трудом было бы для Него оказать это благодеяние? Однако же, Господь не оказал его. Где же то, о чем Сам Он говорит: "Всякому, просящему у тебя, давай" (Лк.6:30)? Не сделал этого однако же Сам Тот, Кто дал нам пример жизни. Как же мы будем делать то? Или как будем давать, когда несем некоторый расход, если не оказываем благодеяния там, где нет никакого расхода, где ничего мы не платим, ничего не теряем? Не исполнил Господь той просьбы и, однако, Он не ничего не сделал. В меньшем отказал Он и большее дал. Сказал Он ясно: "Всякому, просящему у тебя, давай". Что же, если кто-нибудь станет просить у тебя, не говорю того, что не полезно давать, но что преступно давать? Что, если какой-либо мужчина станет искать того, чего искали лжесвидетели от Сусанны? Что, если какая-либо женщина станет просить, чего женщина просила у Иосифа? Нужно ли следовать и здесь этому повелению, как руководственному: "Всякому, просящему у тебя, давай"? Да не будет этого. Станешь ли ты поступать в этом случае вопреки заповеди Божией? Скорее будем исполнять мы заповедь Господа в том случае, когда просящему злого не будем давать; при этом, мы не нарушаем и повеления того, потому что сказано: "Всякому, просящему у тебя, давай". Не сказано: "Все просящему у тебя давай", но: "Всякому, просящему у тебя, давай", давай вообще; давай, хотя бы и не то, что просит он. Просит дурного, ты давай доброе. Так поступил Иосиф. Не дал он того, чего просила безстыдная жена, и дал то, что она должна была выслушать, чтобы не быть безстыдной. Не пал он в яму похоти и другому человеку дал совет целомудрия. "Да не будет, - отвечал он, - чтобы я сделал это для господина моего, и чтобы осквернил ложе того, кто все вверил мне в доме своем" (Быт.39). Если раб, за деньги купленный, оказал такую верность господину своему, то какую же верность должна оказывать жена в отношении к мужу? В этом именно и состояло наставление Иосифа: я, как бы говорит он, раб, не сделаю этого господину моему, а ты ли, жена, сделаешь это пред мужем своим?! Дала и Сусанна просящим, и она не оставила без наставления лжесвидетелей, если бы они пожелали только принять данный им совет целомудрия. Не только не согласилась она, но и не умолчала о том, почему не согласилась. Если соглашусь с вами, рассуждала она, то согрешу пред Богом. Если не соглашусь, не избегну рук ваших. Но "лучше... впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Богом" (Дан.13). Что же - лучше ли впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Богом? Грешите пред Богом и вы (Deo peristis), желая совершить насилие надо мной. - Вот это правило имейте, братия, всегда перед собой. Давайте, когда просят у вас, хотя бы и не то, что просят. Так поступил Господь. Просил человек тот о чем? О разделении наследства. Дал Господь, но что дал? Осуждение страсти. О чем просил и что получил? "Скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство". Господь же сказал: "кто поставил Меня судить или делить вас?... смотрите, берегитесь любостяжания". И скажу, почему так. Быть может, просишь ты половину наследства для того, чтобы быть богатым. "У одного богатого человека был хороший урожай"... Великий успех ожидался. Много хлеба было на поле. И он разсуждал сам с собою: "что мне делать? некуда мне собрать плодов моих". И тщательно обдумав, сказал: "вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой". Большие сделаю житницы, чем старые были. "И скажу душе моей: "душа! много добра у тебя... ешь... веселись"". И говорит ему Бог: "безумный ты, который кажешься себе столь благоразумным! Знаешь ты, как сломать старые житницы и построить новые, а сам остаешься развалиной, ты, коему следовало уничтожить ветхое в себе самом и уже не мыслить о земном. Безумный! Что сказал ты и кому сказал? Душе своей сказал: веселись, много добра у тебя. Но в эту же ночь возьмут у тебя душу твою, коей ты обещал все это. кому же достанется то, что ты заготовил?" (Лк.12:13-20). Итак, "Не бойся, когда богатеет человек... ибо умирая не возьмет ничего" (Пс.48:17-18).

4. Вот какое наставление преподал Господь несогласным братьям, чтобы вследствие этого были они в согласии между собой, чтобы старались освободиться от любостяжания и исполнялись истиной. Будем же заботиться о таком наследии. Но сколь долго еще говорить нам об этом согласии между земными братьями, которое бывает так редко, так непрочно, так трудно достижимо? Скажем о том согласии, которое только должно быть и может быть истинным согласием. Братиями нам пусть будут все христиане, все верующие, рожденные от Бога и из чрева Матери-Церкви через Духа Святого; пусть они будут братьями, пусть владеют наследством, раздаваемым и не разделяемым. Наследство это есть Сам Бог, Коего наследием сами они являются, и Он взаимно является их наследием. Каким образом они являются Его наследием? "Проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе" (Пс.2:8), и еще: "Господь есть часть наследия моего и чаши моей" (Пс.15:5). В этом наследии соблюдается согласие, о нем не препираются. Иное наследство приобретается тяжбою; это наследство вследствие тяжбы теряется. Поэтому и люди, не желающие лишиться его, стараются избегать распри. И когда кажется, быть может, что они во вражде, однако же, не враждуют. Но, может быть, кажется иногда, что они враждуют или думают о них, что враждуют, когда хотят выразить попечение о братиях. Видите, как участлива тяжба их, как мирна, как доброжелательна, как справедлива, как достойна уважения. Вот и мы, кажется, что препираемся с донатистами, но не враждуем. Тот враждует, кто зла желает противнику своему. Тот ссорится, кто хочет, чтобы противник его потерпел какой-либо вред, а себе ищет выгоды, старается у того отнять, а себе взять. Не так поступаем мы. Это известно вам, известно вам, препирающимся, известно и вам, оставившим разделение. Знаете вы, что эта тяжба не есть тяжба зложелательная, что она не направляется ко вреду противника, а скорее - к его выгоде. Хотели мы лишь тех, с кем казались тяжущимися или теперь еще кажемся, привлечь к общению с нами, а не заставлять их искать нас самих. И слова у нас другие, а не те, которые слышались из уст человека, обращавшегося ко Христу, когда Он был на земле, с просьбой о разделении имущества с братом. Мы также обращаемся с просьбой к Нему, пребывающему на небе, но не говорим: "Скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство", а наоборот: "Скажи брату моему, чтобы он владел со мною наследством".

5. Что мы хотим этого, о том говорят и открытые дела наши. Что этого хотели мы, возвещают о том не только наши слова, но и наши, предназначенные для них (донатистов) сочинения (litterae). Нравится вам епископствование? Владейте им с нами. Ничего мы в вас не ненавидим, ничего не безчестим, ничего не оскверняем, ничего не анафематствуем, кроме заблуждения человеческого. Отвергаем заблуждение людское, не божественную истину. Что имеете вы от Бога, это мы признаём, а что своего имеете непохвального, это мы исправляем. Знак Господа моего, печать моего Повелителя, черты Царя моего узнаю я и в том, кто покидает меня. Ищу, нахожу, стараюсь приблизить, подхожу, беру, веду, исправляю беглеца, но не искажаю его образа. Если кто думает усмотреть и найти такого, это не значит враждовать, а - любить. Мы уже говорили, что можно в одной церкви ради мира сохранить согласие между братиями. Великое это дело - согласие между братиями. Пусть не может быть двух епископов. Но мы сказали уже, чтобы вместе возседали они в базилике: один на кафедре, другой, как пришлец. Тот на кафедре христианской, этот - на другой (haeretica), но чтобы сидел возле, как товарищ его. Так же точно тот пусть председательствует в своем собрании, а этот - в своем. Мы говорим далее, что покаяние во отпущение грехов проповедано апостолами всем народам, начиная от Иерусалима. Что же ответите вы той церкви, которая основана апостолами среди всех народов, начиная от Иерусалима? Мы говорили далее: предположим, что Цецилиан совершил дурное дело. Но неужели один человек, поступающий дурно, или два, или пять, или десять могут чернить столько тысяч верующих, в несметном количестве живущих по всему лицу земли? Говорили мы также: поверил Авраам, и обещаны были ему все племена. Согрешил Цецилиан, и неужели погибли все народы, так что, следовательно, сделанное нечестием оказалось большим в сравнении с тем, что обещано истиною? Сказано было это и читано (leguntur). Против таких заимствованных из божественных книг примеров и свидетельств, указывающих на церковь, распространенную по всему кругу земли, единство каковой церкви именем Господа содержим мы, они (донатисты) решительно ничего не могли ответить.

6. Итак, дело Церкви признано правым, утвержденным, упроченным и укрепленным как бы на каменном фундаменте, коего и врата ада не могут одолеть. Далее, мы перешли к делу Цецилиана, уже спокойные за него, что бы он ни сделал. Потому что возможно ли, чтобы, пусть он даже, как человек, окажется виновным в чем-нибудь, из-за вины одного человека мы подверглись осуждению или были перекрещены? И мы сказали: дело Церкви правое, и грех Цецилиана нисколько не вредит ей. Ни праведность Цецилиана не делает Церковь более славной, ни преступление его не делает ее достойной порицания. Но посмотрим, каково и самое дело его. Мы захотели изследовать безпристрастно, как дело брата, а не как дело отца или матери. Отец наш - Бог; мать наша - Церковь. Цецилиан же был и есть брат наш. Если добрый, то добрый брат; если дурной брат, то все-таки брат. Если найдем мы его невинным, то где будете вы, явившиеся безсильными и в самой клевете человеческой? Если же окажется виновным, подлежащим суду, то и в этом случае мы не так уж много теряем, потому что сохраняем единство Церкви, которая непобедима. Пусть окажется вовсе виновным, человека я буду анафематствовать, а Церкви Христовой не покину. Так и поступим мы. Кроме того, мы не будем считать его принадлежащим к клиру, среди епископов, которых считаем верными и невинными. Так мы и сделаем. Неужели же из-за Цецилиана вы всех будете перекрещивать? Когда все это было высказано и признано, начало выясняться и дело Цецилиана. Он оказался невинным, оказался оклеветанным. Один раз осужден он заочно и трижды оправдан. Осужден партией, оправдан со стороны церковной истины. Прочитано все это было и одобрено. Затем спрашивали, не имеет ли кто возразить против того. После этого исчерпаны были всякие средства клеветы и, когда уже ничего не могли представить они против очевидных доказательств и против невинности Цецилиана, произнесен был суд над ними. И все-таки говорят они: мы победили. Пусть побеждают, но себя, так, чтобы быть во владении Христовом. Пусть побеждает их Тот, Кто искупил их.

7. И все-таки мы за многих радуемся. Многие из них спасительно признали себя побежденными, потому что не были побеждены. Побеждено заблуждение человеческое, человек же остался целым. Ведь врач не спорит с больным. И если больной имеет дело с врачом, болезнь побеждается, и больной выздоравливает. О том старается врач, чтобы победить; этого же хочет и болезнь - чтобы победить. Если победит врач, больной выздоравливает; если побеждает болезнь, больной умирает. Так и в нашем состязании боролся врач за спасение больного, а больной ратовал за болезнь. Кто обратил внимание на совет врача, тот победил, одолел болезнь. Видим мы их здоровыми и радующимися с нами в церкви. Поносили нас они прежде, так как не считали нас за братьев. Болезнь затемняла мысль их. Мы же любим их и в то время, когда они поносят нас и ожесточаются, и старались служить злобствующим против нас больным. Сопротивлялись мы, спорили и, как бы, ссорились, и, однако, любили. Докучливо неприятны все старающиеся служить таким больным, но неприятны во спасение.

8. Приходится также встречать иногда людей, лениво говорящих: правда это, владыка (domine), правда. Нечего возразить. Но отец мой умер там, (т.е. в общине донатистов), мать моя там погребена. Вот, на мертвого указываешь ты и на погребенного. Но ты ведь жив еще, и есть с кем поговорить тебе. Родители твои были христиане из партии Доната; их родители, быть может, тоже были христианами, а деды или прадеды были, конечно, язычниками. И вот, первые, сделавшиеся христианами, разве были равнодушны к истине, когда оставили родителей своих - язычников? Разве следовали они авторитету умерших родителей и не предпочитали умершим родителям живого Христа? Итак, если здесь истинное единство, вне коего ты неизбежно подвергаешься вечной смерти, то почему хочешь ты следовать мертвым родителям твоим, мертвым для тебя и для Бога? Что скажешь? - отвечай. - Правду говоришь ты, нечего сказать тебе. Но что же делать? И вот вялость какая-то овладевает такими людьми. Одержимы они, как бы, летаргией, страдают неприятной болезнью, готовые умереть в своем сне. Другие оказываются, наоборот, слишком изуверны (phrenetici) и опасны (molesti). Одержимый сонною болезнью, хотя ему и угрожает смерть, не бывает, однако, опасен для того, кто служит ему. Изуверы же опасны; потеряв здравый смысл, они, бешеные и неистовые, всюду ходят с оружием, ища, кого бы убить, кого бы ослепить. Мы услыхали, что одному пресвитеру вашему они вырезали язык. Таковы изуверы. Но нужно испытывать свою любовь, и их должно любить. Многие из них, будучи вразумлены, проливали слезы. Многие исправились. Мы знаем, к нам приходили такие из числа самых неистовых. Ежедневно оплакивали они свое прошлое, не могут сдержать слез, смотря на ярость тех, которые, не пришедши в себя от угара безумия, продолжают еще свирепствовать. Итак, как же поступать нам? Любовь заставляет помогать и таким. Хотя и неприятны мы для тех и других, пробуждая охваченного сонною болезнью и сдерживая безумца, однако, мы любим обоих.

9. Впрочем, хотя доброе дело - согласие братьев между собой, но смотрите где: во Христе, у христиан. Также и любовь между ближними. Что же, если кто-нибудь не является еще братом для тебя во Христе? Однако, он - человек и твой ближний. Люби поэтому и его, чтобы и его приобрести. Таким образом, живя в согласии с братом-христианином, ты должен любить и ближнего, с коим у тебя еще нет согласия, потому что он еще не является братом твоим во Христе, потому что еще не возрожден во Христе, еще не познал таин Христовых; пусть он язычник пока, пусть иудей, все же ближний твой, потому что человек. Если любишь и его, то ты достигаешь этим самым другой любви и в тебе уже два дара: согласие между братьями и любовь к ближним. Из всех таких, живущих в единомыслии с братьями и любящих ближнего, и состоит Церковь, обрученная Христу, покорная мужу, чтобы получилось и третье, о чем говорится в Писании (Сир.25:2), именно: "жена и муж, согласно живущие между собою". Поэтому убеждаем любовь вашу и увещеваем вас в Господе, презирайте настоящее, братия мои, чего вы, умирая, не можете взять с собою. Берегитесь греха, остерегайтесь неправды, избегайте нечистых страстей. Тогда будет и плод наш невредим в нас и полная радостей награда наша у Господа.

Ведь если и говорим мы вам, что должно говорить, если и проповедуем, что должно проповедовать, и стараемся быть чистыми пред лицом Божиим, не умалчивая о том, чего боимся, не умалчивая о том, чего любим; так, чтобы, если на кого придет меч наказания Божия, не нашел он, что поставить в вину руководителю, однако, не хотим мы награды себе без вас, но только с вами. Ведь, и апостол Павел был уверен в своей награде, и, однако, что говорит? "Ибо теперь мы живы, когда вы стоите в Господе" (1 Фес.3:8). Говорю я вам и любви вашей по повелению Господа, отцы и братия. Говорю за брата моего епископа вашего, радостью для коего должны быть вы, если будете повиноваться Господу Богу нашему.

Вот во имя Господа старанием его сделана вам эта церковь на благочестивые, щедрые, благоговейные приношения верующих братьев. Сделана для вас эта церковь, но сами вы составляете еще большую церковь (sed vos magis estis Ecclesia). Сделана вам церковь, куда входят тела ваши; но мысли ваши должны быть обращены туда, куда входит Бог. Вы почтили епископа вашего, пожелав назвать базилику эту Флорентией [по имени епископа Флорентия, служившего, как полагают, в Иппоне Диарритском]; но вы - слава (florentia) его; так и апостол говорит к Филиппийцам, что они "радость и венец" его в Господе (Флп.4:1). Все, что ни случается в этом мире, исчезает, переходит. Что жизнь настоящая, как не то, что сказал псалмопевец: "как трава, которая... утром цветет... вечером подсекается и засыхает" (Пс.89:6)? Такова всякая плоть. Потому и Христос явился, потому и новая жизнь, потому надежда вечная, потому утешение безсмертия обещано нам и в плоти Христа уже показано. От нас принята плоть Христова, которая уже безсмертна, и нам указал Он то, что в Себе исполнил. Для нас Он принял тело. Ведь для Себя "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин.1:1). Ищи здесь плоти и крови: где она в Слове? Но так как истинно захотел спострадать нам и избавить нас, принял на Себя образ раба и сошел сюда Тот, Кто был здесь, чтобы явился Тот, Кого не было. Захотел стать человеком создавший человека, родиться от матери создавший мать. Восшел Он даже на крест, умер и показал нам то, что и мы знали: рождение и смерть. В Себе пережил Он эти исконные, обычные для нас явления. Рождение и смерть мы знали, воскресения и жизни вечной не знали. Первые два рождение и смерть - Он смиренно принял на Себя, другие два великие и новые явления показал Он, будучи прославлен. Воскрес Он плотию, вознесся, возсел "одесную Отца". Главою нашею благоволил быть Он и молился за Свои члены, потому что, когда был здесь, говорил "Отче!.. хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною"(Ин.17:24). Будем ожидать того же и для плоти нашей: воскресения, прославления, нетления, безсмертия, вечного покоя. Будем стараться, чтобы и достигнуть этого. То будет слава (florentia), истинная слава.

Примечание

7. Так называется здесь книга Премудрости Иисуса, Сына Сирахова

Беседа 20

(по общему счету 360)

Об одном донатисте, обратившемся к Церкви

[8] Благодарение Богу! Братия, порадуйтесь за брата вашего, который "был мертв и ожил, пропадал и нашелся". Слава терпению и милосердию Господа Бога нашего; терпению, потому что терпел Он упорствующего; милосердию, потому что благоволил принять обращающегося. Это виноградник, где я не трудился; в другом тратил я силы свои. О, виноградник, возлюбленный Господом моим! Не только нисколько не был полезен я тебе, но даже против тебя служил врагу твоему. С большим рвением расточал я, когда не собирал для тебя. Слава насадителю твоему, у Коего не остается плата работников, призванных даже в позднейший час. Поздно прихожу я, но не отчаиваюсь в получении динария (Мф.20:9). Я был прежде хулителем, гонителем и обидчиком Тебя, но помилован, потому что делал это "по неведению" (1 Тим.1:13). Хранил я слова родителей моих, не патриархов, пророков и апостолов, но родителей плоти моей. Но не пошел я до конца за плотью и кровью, последовал за истиной, будучи побежден ею, и успокоился теперь, возвратившись к единству. Разве не читал я того же Писания, что и теперь читаю? Но так же точно и тот учитель языков, сосуд избранный, из Савла ставший Павлом, из высокомерного смиренным, из губителя пастырем, из волка агнцем, "Еврей от Евреев, по учению фарисей"(Флп.3:5), воспитанный у ног Гамалиила (Деян.22:3), не знал сначала о Христе, что Он возседает на небесах, не позволял чтить Его на земле. Не ведая, воспевал устами веру в Него, в Его страдания и воскресение (т.е. признавал и читал ветхозаветные пророчества, в коих говорилось о страданиях и воскресении Иисуса Христа) и, неистовствуя в заблуждении, производил опустошения. Согласно пророчествам, в которых с малых лет был он (Савл) воспитан, Христос уже, восстав из мертвых, сидел одесную Бога (in coelo), а он все еще ослеплен был ложью своих родителей, что ученики украли Его из гроба. Так и я блуждал кругом около церкви кафолической, распространенной всюду по земле, по слову Божественного Писания, и меня делали глухим к Нему от родителей перешедшие ложные слухи о предателях. Я сравниваю себя с Павлом не по заслугам, а по грехам. Ведь хотя я и не заслужил быть столь великим, однако, до своего обращения не был и столь злым. Он не узнавал жениха из книг, которые читал; я не узнавал невесты. Кто открыл ему о прославлении Христа в словах: "Будь превознесен выше небес, Боже", тот же открыл мне о распространении Церкви в словах, которые следуют дальше: "над всею землею... слава Твоя"(Пс.107:6) То и другое свидетельство ясно для видящих, но сокрыто от слепых. Тому отверзло глаза крещение во Христа, а мне мир Христов. Того баня святой воды соделала новым, а мне любовь покрыла множество грехов моих.

Примечание

8. Произнесена за бдением в память Максимиана (ad vigilias Maximian) - вероятно, одного из мучеников африканских. Беседа произносится как бы от лица обратившегося.

Беседа 21

(по общему счету 361)

О воскресении мертвых

1. Заметили мы, братия, во время апостольского чтения похвальное движение веры и любви вашей, заметили, как гнушаетесь вы людей, которые думают, что есть только одна настоящая жизнь, общая у нас со скотами, что со смертию все оканчивается, и нет для нас никакой надежды на другую, лучшую жизнь, которые, распространяя дурные слухи (pruritum malarum aurium corrumpentes), говорят: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем" (1 Кор.15:32). Вот с этого-то и начнем беседу нашу. Это пусть будет как бы центром нашей речи, около коего будет вращаться все остальное, что Господь благоволит даровать нам.

2. Воскресение мертвых составляет предмет упования нашего. Воскресение мертвых составляет предмет веры нашей. Оно есть и предмет любви нашей, которая возбуждается предуказанием вещей невидимых и стремлением к ним, вследствие чего сердца наши делаются способными к блаженству, которое обещается в будущем, пока же служит предметом веры, так как оно невидимо. Поэтому самая любовь наша не должна направляться на это видимое и временное; нельзя думать, что в воскресении мы будем иметь нечто подобное тому, что теперь имеем, хотя бы мы и не придавали значения благам настоящей жизни, хотя бы мы жили хорошо и сами были хороши, не будем иметь мы там плотских удовольствий и утешений. Без сомнения, с уничтожением веры в воскресение мертвых падает все учение христианское. Однако, и с признанием веры в воскресение мертвых можно оставаться спокойным за дух христианина лишь в том случае, если признавать, что будущая жизнь та отлична от жизни настоящей, преходящей. Поэтому если не воскреснут мертвые, то нет для нас никакой надежды на жизнь будущую. Если же воскреснут, будет, следовательно, и жизнь загробная. Но возникает другой вопрос: какая будет эта жизнь? Отсюда первое разсуждение наше посвящено будет вопросу о том, будет ли воскресение мертвых, во втором разсмотрим, какова будет жизнь святых в воскресении.

3. Итак, кто говорит, что мертвые не воскреснут, тот не христианин. Те же, которые думают, что мертвые, когда воскреснут, будут проводить плотскую жизнь, являются грубыми плотскими христианами. Таким образом, что в настоящем разсуждении говорится против отрицающих воскресение мертвых, относится собственно к тем, которые не носят имени христиан, из каковых, я не думаю, чтобы здесь присутствовал кто-либо. И наше разсуждение может показаться излишним, если мы будем доказывать, что мертвые воскресают. Потому что христианин, который уверовал во Христа, который никоим образом не может допустить, что апостол говорит неправду, должен руководствоваться силою авторитета. Достаточно, следовательно, если он слышит: "Если нет воскресения мертвых, то... проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша". "Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес" (1 Кор.15:13-14). Если же Христос воскрес, в чем и спасение христиан, то, во всяком случае, не невозможным является воскресение мертвых, потому что Кто воскресил Сына Своего, Кто разбудил плоть Свою, Тот во Главе показал пример всему телу, т.е. церкви. Итак, могло бы быть излишним разсуждение о воскресении мертвых, и нам следовало бы заняться теми вопросами, которые обыкновенно ставят христиане себе самим, а именно: каковы будем мы, когда воскреснем, как будем жить тогда, каковы будут наши занятия, и будут ли вообще какие-нибудь занятия, или не будет никаких? Если не будет никаких, то будем ли мы жить совершенно праздно, ничего не делая, или, если будем что-нибудь делать, то что именно? Затем, будем ли мы есть и пить, будет ли там общение между мужами и женами, или будет одна непорочная общая жизнь? И если так, то какова будет эта жизнь, каково будет свойство и образ самых тел? Вот вопросы христиан, касающиеся веры в воскресение.

4. К этому разсуждению, насколько это может быть уяснено или выражено чрез людей и людям, подобным нам и вам, я теперь и перешел бы, если бы на вопросе о том, воскреснут ли мертвые, не вынуждало меня остановиться некоторое безпокойство о слишком плотских братьях наших, почти язычниках. Конечно, я уверен, что здесь никого из язычников нет теперь, но все христиане. Однако же, язычники и хулители воскресения не перестают ежедневно говорить вслух христианам: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем". Слова эти сказал апостол, указывая далее на опасность худых сообществ, развращающих "добрые нравы" (1 Кор.15:32-33). Боясь этого зла, и опасаясь за нетвердых из христиан, мы не только по отеческой, но как бы по материнской некоторой любви и будем говорить столько, сколько потребно для слушателей. Ведь всех, которые собрались здесь, привело сюда великое благоговение к слову Божию (circa scripturas), а не торжество какого-либо праздничного дня собрало в церковь Божию толпы зрителей. Потому что некоторые имеют обыкновение сходиться не по побуждениям благочестия, а только для торжества. Вот эти соображения и заставляют нас говорить сначала о воскресении мертвых, а потом, если Господь поможет, скажем о том, какова будет будущая жизнь праведников.

5. "Боюсь, - говорит апостол, - чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе" (2 Кор.11:3). А повреждают умы слова: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем". Пусть же всякий, кто с удовольствием хочет следовать только этим словам, кто думает, что есть одна только настоящая жизнь, и ни на что другое не надеется, кто не молится Богу или только и молится о том, чтобы есть и пить, хотя бы ему и неприятна была наша доброжелательная речь, послушает нас, с великою скорбию говорящих слова эти. Хотят они есть и пить, потому что завтра умрут. Но, о, если бы на самом деле они думали о том, что завтра умрут! Кто будет столь безрассуден и безумен, кто столь враждебен себе, чтобы, думая умереть на завтрашний день, не подумал, что кончено все, из-за чего он трудился? Ведь "в тот день, - как написано, - исчезают все помышления его" (Пс.145:4). И если люди, в виду угрожающего им дня смерти, стараются делать завещания ради тех, коих покидают здесь, то насколько же более они должны подумать о душе своей? Или заботится человек о тех, кого оставляет, а о себе, покидающем все, не думает? Вот сыновья твои будут владеть тем, что ты оставляешь; сам же ты ничего не будешь иметь, и, однако, все внимание твое сосредоточивается на том, чем после тебя будут владеть чужие, а не на том, какая участь ожидает тленных (non quo transeantes perveniant). О, если бы было у тебя помышление о смерти! Правда, когда выносятся мертвые, люди думают о смерти и говорят: "Несчастный! Вчера гулял он" или: "Семь дней назад тому я видел его, то-то и то-то говорил он со мной, - и вот нет человека". Так говорят обычно. Но говорят это, быть может, только пока мертвый оплакивается, пока идут хлопоты о его погребении, пока совершаются приготовления к похоронам, пока выносится мертвый и погребается. С погребением же прекращаются и эти речи. Возвращается суетная забота, забывается тот, кого увлекла смерть, и о заместительстве его думает имеющий сам удалиться - возвращается к обманам, к хищениям, к клятвопреступлениям, к пьянству, к безчисленным плотским наслаждениям, не исчезающим даже во время пользования ими, и что хуже того, от только что погребенного мертвеца берут люди как бы повод к погребению сердца и говорят: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем".

6. Иные, осмеивая веру в воскресение мертвых, говорят себе: "Вот такой-то лежит в могиле, пусть же услышится голос его. Если это невозможно, пусть услышу я голос моего отца, моего деда и прадеда. Кто возставал оттуда? Кто объявил о том, что делается у умерших? Станем же заботиться о благах для себя во время этой земной жизни. Если же, когда мы умрем, наши родители, родные или ближние приносят что-либо на гробы наши, то себе, живущим, приносят они, а не нам, мертвым". Это даже и Писание осмеивает, когда говорит о снедях, поставленных на могиле (Сир.30:18). Ясно, что мертвые не нуждаются в том, и что это есть обычай языческий, и ведет он свое начало не от отцов наших, патриархов, у которых мы хотя и находим указания на славные похороны, но не находим указаний на приношения умершим. То же можно замечать и в обычаях иудеев. Все же они сохранили в некоторых случаях обычаи старины, хотя и не извлекли оттуда пользы для добродетели. И если некоторые ссылаются на слова Писания: "Раздавай хлебы твои при гробе праведных, но не давай грешникам" (Тов.4:17) - Frange panem tuum, et effunde vinum tuum super sepulcra justorum, et ne tradas eum injustis), то без всякого труда верующие могут понимать, о чем сказано здесь. Ведь знают верующие, как нужно совершать поминовение своих умерших; знают также, что этого нельзя совершать за нечестивых, т.е. за неверующих, потому что только "праведный верою жив будет" (Рим.1:17). Пусть же никто не ищет от врачевания болезней и из Писания пусть не пытается извлечь уз, чтобы положить сети смерти для души своей. Ясно, как следует понимать то. Правилен и спасителен этот обычай христианский (aperta atque salubris est haec celebratio christianorum).

7. Итак, остановимся на том, о чем я выше сказал уже, и на что указывают люди, смущающие слух нетвердых словами: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем", именно на тех словах их, что никто не воскресает из мертвых и что не слышат они ничьего голоса: ни деда, ни прадеда, ни отца. Отвечайте таковым, христиане, если вы христиане и если захотите принять участие в пиршествах [имеются в виду, вероятно, поминальные торжества], без смущения отвечайте развратителям. И вы знаете, что ответить, но обуреваетесь страстью к удовольствиям, хотите утонуть в них и быть погребенными заживо. Поднимается у вас страсть невоздержания, и как бы некоторое волнение врывается в душу, возбужденную дыханием дурного влечения (male suadentis). И вот, претерпевая великое волнение, не хочешь отвечать ты развратителю и с готовностью идешь на пиршество. И волнение страсти, чересчур усиливаясь, хочет обрушиться, как на корабль, на сердце твое. Но спит Христос на корабле твоем. Разбуди же Его, и Он повелит буре, чтобы она умолкла (Мф.8:24-26). Своим волнением на корабле, когда Христос спал, ученики предуказали, что и христиане будут обуреваться, пока не пробудится в них вера христианская. Знаешь ты, что говорит апостол: "да даст вам... верою вселиться Христу в сердца ваши" (Еф.3:16-17). По свойству величия и по Божеству Своему Он всегда со Отцом. И телом Своим Он уже на небесах одесную Отца, по вере же Он присутствует во всех христианах. И ты обуреваешься, следовательно, потому, что Христос спит, т.е. потому ты не можешь побороть тех страстей, которые возбуждаются в тебе внушением дурных привычек (male suadentium), что спит вера твоя. Что значит, что спит вера твоя? Значит, что вера приведена в усыпление. Но что значит: приведена в усыпление? Значит, что ты забыл веру. Что же значит таким образом - разбудить Христа? Значит, пробудить веру, вспомнить то, во что ты уверовал. Итак, помни веру твою, буди Христа. Эта вера твоя повелит волнам, коих ты боишься, и ветру дурных наветников; и тотчас удалятся они, тотчас успокоится все. Потому что, хотя злой наветник не перестает оговаривать тебя, но он уже не подвергает опасности корабля твоего, не возбуждает волнения, не погружает судна, на котором плывешь ты.

8. Но для чего станешь будить ты Христа? Что сказал тебе злой тот собеседник? Что сказал тот развратитель, дурными речами своими растлевающий добрые нравы? Что сказал? Вот что сказал: никто оттуда (из-за гроба) не возвратился. Не слыхал я ни голоса отца моего, ни деда моего. Пусть кто-нибудь возвратится оттуда и пусть скажет, что делается там.

Разбудив Христа на корабле твоем и помня о вере твоей, ты отвечай ему и скажи: Безумец! Если бы отец твой воскрес, ты поверил бы, но вот Господь всех воскрес, и ты ли не веришь? Для чего благоволил Он умереть и воскреснуть, если не для того, чтобы верили мы одному и не обольщались многими? И что сделал бы отец твой, если бы воскрес и стал беседовать с тобой, и снова умер бы? Смотри, с какою властью воскрес Тот, Кто "уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти" (Рим.6:9)! Явился Он ученикам Своим и верующим, ощупано было тело Его, так как недостаточно было для некоторых видеть то, что они ранее видели, и не ощупать того, что видели теперь. Вера эта не в сердцах только запечатлена была, но засвидетельствована пред взором людей. Далее, Тот, Кто показал это, восшел на небо, послал Духа Святого ученикам Своим, и Евангелие проповедано всюду.

Если мы говорим неправду, вопроси самое лице земли.

Многое из того, что обещано, уже совершилось. Многое, чего ожидали мы, исполнилось. Вера христианская распространена по всему лицу земли. Не осмеливаются отрицать воскресения Христа даже неверующие. Свидетельствует о том небо, свидетельствует земля, свидетельствуют ангелы, свидетельствуют находящиеся в царстве мертвых (ab inferis). Что еще не свидетельствовало бы об этом? И ты говоришь: "Cтанем есть и пить, ибо завтра умрем".

9. Опечалился ты об умершем друге (charissimo) твоем, потому что не слышишь уже голоса его. Жил он и умер. Ел, а теперь уже не ест, ощущал, а теперь не ощущает, уже не радуется радостями и утешением живых.

Но разве стал бы ты оплакивать семя, когда бы пахал землю? Ведь если бы нашелся кто-нибудь столь неведущий, который бы, видя, как семя выносится на поле, бросается в землю и зарывается в глыбах, стал плакать о нем и, вспоминая о летнем зное, стал бы говорить о нем себе: “Вот хлеб, с таким трудом сжатый, вымолоченный и очищенный, лежал в житнице; смотрели мы на него и радовались, теперь же нет его на глазах наших: вижу землю вспаханную, хлеба же ни в житнице, ни здесь не вижу”. Если бы, говорим, нашелся такой человек, который бы сильно грустил и плакал о хлебе, как умершем и погребенном, смотря на глыбы и на землю и не думая о жатве, то как смеялись бы над ним иные, хотя и неученые, но сведущие в том деле? Как стал бы плакать он, столь неопытный, пред сведущими в этом деле, хотя и несведущими в других предметах? И что сказали бы ему те, которые знали бы, что скорбит он потому, что не понимает? "Не печалься", - сказали бы они ему. Того, что разбросали мы в землю, нет уже в житнице, нет в руках наших. Но вот потом придем мы на это поле и отрадно будет созерцать тебе вид жатвы там, где теперь скорбишь ты над голой землей. Кто знает, что получится после из посеянного хлеба, тот радуется и во время самой пашни. Если же кто вследствие недоверия или неразумия, или, лучше сказать, вследствие недостатка опыта скорбит в начале, то все же потом, доверяя опыту знающего, уйдет от него утешенным и станет ожидать вместе с ним будущей жатвы.

10. Но жатва обыкновенно бывает ежегодно. Единственная же последняя жатва рода человеческого произойдет при кончине века. Теперь нельзя ее видеть глазами. Но доказательство того, что она будет, дано в зерне пшеничном, о котором Сам Господь говорит: "если пшеничное зерно... не умрет, то останется одно" (Ин.12:24), указывая в этих словах на Свою смерть и на то, что велико будет число имеющих воскреснуть верующих в Него. Пример взят здесь от зерна, но такой пример, коим убеждаются все, желающие быть в числе зерен. Впрочем, и вся тварь свидетельствует о воскресении, если только мы не хотим быть глухими. И от этих свидетельств можно заключать, что сделает Бог в конце концов с родом человеческим, когда ежедневно мы наблюдаем столько подобий. Воскресение христиан имеет совершиться только один раз. Сон же животных и пробуждение их от сна свершается ежедневно. Сон - подобие смерти, пробуждение - подобие воскресения. Наблюдая то, что совершается пред тобой ежедневно, верь в то, что произойдет некогда однажды. Луна рождается каждый месяц, растет, достигает наибольшей величины, затем уменьшается, совсем исчезает и снова появляется. Что происходит с луною ежемесячно, это при воскресении совершится один раз за все время. Далее, куда уходят, например, и откуда появляются листья на деревьях? В какие тайники уходят они? Из каких скрытых мест приходят? Вот теперь зима, и деревья как бы высохли; в весеннее же время они одеваются зеленью. Теперь ли только так стало или и в прошедшем году то же самое было? Конечно, и в прошедшем году то же было. Исчезает зелень с осени, в течение зимы, появляется с весны, летом. Так год повторяется во времени, и неужели люди, созданные по образу Божию, умирая, совсем погибают?

11. Но кто-нибудь, менее внимательный к изменениям и возрождению, замечаемому в природе, может сказать мне: “Ведь те листья сгнили и рождаются новые”. Однако, всякий разумный может видеть, что и то, что сгнивает, дает силу земле. Потому что от чего утучняется земля, как не от разложения земного? Знают это те, которые занимаются земледелием. А те, которые не занимаются земледелием, проживая в городе, пусть хоть от прилегающих к городу усадеб узнают, как старательно берегутся разные нечистоты города, за какую цену покупаются они и куда деваются. Конечно, они уже презренны и могут считаться недостаточно сведущим человеком совершенно ненужными. Кто, в самом деле, станет смотреть на помёт? Но на что человек не хочет смотреть, это старается он беречь. Таким образом, что казалось уже уничтоженным и выброшенным, это употребляется на утучнение земли, сберегает в ней влагу и идет в корень. А что из земли проходит в корень, это невидимыми путями переходит затем в ствол, расходится по ветвям, отсюда идет в отростки, а от отростков - в плоды и листья. И вот от чего отворачиваешься ты, когда нечистоты гниют, - это, создавая прелестную зелень дерева, вызывает твое удивление.

12. Не хочу, чтобы ты указывал мне при этом на то, на что обыкновенно указываешь, именно, что тело погребенного мертвеца не остается целым; - если бы оставалось оно целым, говоришь ты, я верил бы в воскресение мертвых. Выходит поэтому, что одни только египтяне верят в воскресение, потому что они тщательно сохраняют трупы умерших. Обыкновенно, они высушивают тела, делая их как бы неразрушимыми и называя их мумиями. Итак, по мнению людей, не знающих тайн природы, в которой для Творца все остается целым, хотя бы и теряло способность внешнего чувства, только одни египтяне могут верить в воскресение мертвых, вера же других, вера христиан неосновательна. Часто, когда вследствие ветхости или по другой какой причине открываются и обнажаются гробы, оказывается, что находившиеся там тела уже сгнили, и люди, привыкшие любоваться телесною красотой, скорбно вздыхают и говорят сами себе: “Неужели этот прах будет иметь когда-либо прежний вид красоты? Неужели он возвратится к жизни, возвратится к свету? Когда это будет? И могу ли я надеяться увидеть когда-нибудь из этого пепла что-либо живое?” Однако же ты, говорящий так, видишь во гробе хоть пепел. Но оглянись назад лет хотя на тридцать, на сорок, на пятьдесят или более. Вот, во гробе оказывается хоть прах мертвого, а ты что представлял из себя пятьдесят лет тому назад? Где был ты тогда? Тела всех нас, разговаривающих теперь, спустя немного лет, будут прахом, а назад тому несколько лет не было и самого праха. Итак, Кто мог создать то, чего не было, неужели не в состоянии возсоздать того, что было?

13. Пусть же прекратится пустословие злоречивых, дурными речами своими развращающих добрые нравы. Утвердите ноги ваши на пути, утвердите, чтобы не сбиваться с него и не останавливаться на нем, а стремиться вперед, как написано: "Так бегите, чтобы получить" (1 Кор.9:24). Пусть в сердце вашем всегда бодрствует Христос, Который во главе (т.е. в Себе Самом) благоволил показать то, чего должны ожидать прочие члены тела Его. Мы на земле страдаем; глава же наша на небе уже не умирает, не испытывает слабости, не страдает. Однако, и глава страдала за нас. Потому что Он (Христос) "предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего" (Рим.4:25). Познаём это мы верою. Те же, коим являлся Он, видели своими глазами. Впрочем, и мы не остались обиженными из-за того, что Он уже воскрес, и мы не можем видеть Его плотскими глазами. Имеем поучительное для нас свидетельство Самого Господа, которое дал Он сомневающемуся ученику, ищущему осязания для того, чтобы верить. Ведь когда, после прикосновения к Его ранам, он воскликнул и сказал: "Господь мой и Бог мой!" - Господь ответил ему: "ты поверил потому, что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие" (Ин.20:28-29). Итак, пробудитесь же для блаженства вашего, и никакой злой наветник пусть не исторгнет из сердец ваших того, что насаждено Христом.

14. Пусть же более не говорят мне того. Говорят это обычно те, которые не по доброй воле уступили авторитету Христа. Ведь даже и язычники, которые не хотят или откладывают принять учения Христова, не осмеливаются поносить Христа. Христиан поносят, а Христа не осмеливаются. Смиряются пред Главой, хотя над телом еще и глумятся. Но пусть тело, слыша глумления тех, кои уступают Главе, не считают себя отделенными от Главы, но заодно с Нею. Если бы мы были отделены от Нее, тогда можно было бы бояться нам издевательств врагов наших. Но что мы не отделены от Главы, об этом свидетельствует Сам Тот, Который Павлу, когда он был еще Савлом, преследующим Церковь, говорит: "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" (Деян.9:4). Уже избавился Он от рук нечестивых иудеев, уже проник в преисподнюю, уже возстал от гроба, уже вознесся на небо, уже обогатил сердца верующих дарами Духа Святого и утверждает их, пребывая одесную Отца и ходатайствуя за нас. Не подвергаясь уже более опасности смерти, а лишь нас желая освободить от смерти - что мог потерпеть Он от неистовствующего Савла? Как рука та могла коснуться Его, хотя тот, как написано о нем, и дышал еще убийством (Деян.9:1)? На христиан, живущих на земле, мог еще делать нападения Савл, Христу же когда и как мог бы вредить он? Издает Он, однако, мучительный крик за члены Свои и не говорит: что ты гонишь Моих? Если бы говорил так, тогда могли бы мы считать себя только рабами Его. Но не так соединяются рабы со своим господином, как христиане со Христом. Другая связь эта, другое здесь соотношение членов, другое единство любви. Голова говорит за члены Свои и не так говорит: “Что ты гонишь члены Мои” - но: "что ты гонишь Меня?" Не касался гонитель Главы, а трогал лишь то, что соединено с Главою. Не раз уже указывали мы на одно подобие, и так как подобие это очень подходящее и хорошо поясняет дело, позволим себе повторить его. Вот, например, кто-нибудь в толпе теснит тебя, давит ногу твою, хотя языку и не причиняет никакой боли. Почему же язык все-таки кричит: “Ты давишь меня?” Сдавлена нога, языку не сделано никакой неприятности, однако, связаны они (нога и язык) тесным единством. Потому что "страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены" (1 Кор.12:26). Итак, если язык твой говорит за ногу твою, то Христос ли не станет говорить за христиан с неба? Не так говорит язык твой за ногу твою, чтобы говорить, например: “Давишь ногу мою”, но: “Давишь меня”, хотя сам он и остается неприкосновенным. Познавай же и ты Главу свою, когда Она с неба говорит за тебя: "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" Но, братия, для чего сказали мы это? Для того, чтобы как-нибудь не подкрались к вам те, на которых указывает апостол, когда говорит, что "худые сообщества развращают добрые нравы" (1 Кор.15:33), которые говорят: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем" (1 Кор.15:32), чтобы не говорили они вам: “Для Христа, однако, только возможно было это” (не осмеливаются они поносить Христа, преклоняются пред величием Его, распростертым по всему кругу земному, но хотя, как написано: "Нечестивый увидит это и будет досадовать, заскрежещет зубами своими и истает" (Пс.111:10), они и скрежещут зубами, и истаивают, злословить Христа все-таки не осмеливаются. Иногда искренно говорят они это, иногда же из страха. Но ты будь внимателен к тому, что они осмеливаются говорить, и чего не осмеливаются высказывать.

15. Вот, станут говорить они тебе: “Указываешь ты на Христа, что Он воскрес из мертвых, и вследствие этого ожидаешь всеобщего воскресения мертвых. Но Христос мог воскреснуть из мертвых”, - и начинают хвалить Христа не с тем, чтобы воздать Ему честь, но чтобы тебя лишить упования. Опасное коварство здесь, когда, желая похвалою отвлечь от Христа, лицемерно прославляют Того, Кого не осмеливаются порицать. Усугубляют величие Его как существа небесного, чтобы ты не надеялся получить что-либо такое, что явлено было в Его воскресении. Как бы с великим благоговением относятся они ко Христу, когда говорят: “Вот осмеливается он сравнивать себя со Христом и думает, что и он воскреснет из мертвых, как Христос воскрес”. Не обольщайся, однако, лицемерною похвалою. Коварные замыслы тебя смущают, но вспомни о смирении Христа, о Его человечестве. Тот (лицемер) указывает тебе, как Христос велик в сравнении с тобою, но Сам Христос говорит, как Он близок к тебе (descendit ad te). Итак, смело ответствуй ему, пробуждай в себе веру свою; вот перед тобой буря, волнение, корабль в опасности, а Христос спит в тебе. Пробуди же в себе веру Христову, не забывай, во что ты уверовал. И тотчас ответишь ты, как только начнет оживать в тебе вера евангельская. Не будешь безпомощным при ответе. Не ты будешь говорить, а пребывающий в тебе Христос, взяв орудием Своим язык твой, как бы меч Свой, и пользуясь сердцем твоим и голосом твоим, как владелец, противостанет врагу и сделает тебя безопасным. Ты же только буди спящего, т.е. не забывай веры твоей.

16. Но что скажу я такого, что мог бы и ты возразить им? Не новое скажу что-либо, но то, во что уверовал ты уже. Пробуди веру свою и отвечай тому, кто говорит, что Христос один мог воскреснуть, а мы не можем. Отвечай и скажи ему: “Потому Христос мог воскреснуть, что Он Бог. Если же потому, что Он Бог, то, следовательно, потому, что Он всемогущий. Если же потому, что всемогущий, то могу ли я отчаиваться, что может Он и во мне явить то, что показал в Себе ради меня?” Затем спрошу еще: “Откуда возстал Господь?” Отвечает: “Из мертвых”. - Но как умер Бог? И может ли умирать Бог? Разве то Божественное Слово, та сила Всемогущего Художника, чрез Которого все создано, та неизменная Мудрость, в Себе пребывающая и все обновляющая, распростирающаяся от одного конца до другого и все устрояющая "на пользу"(Прем.8:1), могла умереть? - Нет, - отвечает противник. - И, однако, Христос умер. Почему умер? Разумеется, потому, что, не почитая хищением быть равным Богу, Он "уничижил Себя Самого, приняв образ раба" (Флп.2:7). А раньше апостол говорит: "Он, будучи образом Божиим" (Флп.2:6). Образ Божий принял Он или был им по существу (an in ea naturaliter erat)? Различает это апостол. Когда говорит он об образе Божием, употребляет слово "будучи", а когда говорит об образе раба, сказал "приняв". Христос, следовательно, одним был, а другое принял, так что единым стало с Ним то, что Он принял. Будучи образом Божиим, Он был равен Богу, почему евангелист говорит: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин.1:1), т.е. "Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу". Чего нет по естеству, и что присваивается не по праву, то есть уже хищение. Равенство с Богом присвоил себе ангел, но пал и сделался диаволом. Равенство с Богом хотел присвоить себе человек, но пал и сделался смертным. Христос, Который рожден равным, потому что рожден не во времени, но вечный Сын от вечного Отца, через Коего все создано, есть образ Божий (in forma Dei est). Чтобы быть посредником между Богом и людьми, между Праведным и неправедными, между Безсмертным и смертным, Он принял нечто от беззаконных и смертных, в то же время имея нечто общее с Праведным и Безсмертным. Сохраняя вместе с Праведным и Безсмертным праведность, Он от беззаконных и смертных принимает смертность, ставши примирителем, разрушив стену грехов наших, почему и говорится в псалме: "с Богом моим восхожу на стену" (Пс.17:30). Возвращая Богу то, что отчуждено грехом, искупляя кровию Своею порабощенное диаволом, Он умер за нас и воскрес. Носил Он грехи наши неучастием в них, но претерпевая их, - как Иаков носил кожу козлят, чтобы показаться волосатым отцу своему, благословляющему (Быт.27:16). Дурной Исав имел свои волосы, добрый же Иаков носил чужие. Смертным людям, конечно, прилежит грех; не прилежит же он Тому, Кто сказал: "Имею власть отдать ее [душу Свою], и власть имею опять принять ее" (Ин.10:18). Итак, смерть в Господе нашем была следствием чужих грехов, а не наказанием за грехи собственные. Во всех людях смерть есть наказание за грех. Ведет она свое начало от первородного греха, от падения первого человека, а не от нисхождения откуда-либо. Потому что одно есть - падать, другое - нисходить. Пал один преступно, снисшел другой милосердно. Потому что "Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут" (1 Кор.15:22). Итак, носящий чужие грехи Христос, по слову псалмопевца, отдал то, "чего... не отнимал" (Пс.68:5), т.е. не имея греха, подвергся смерти. Вот, говорит Он: "идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего". Что это значит, что "во Мне не имеет ничего"? Значит: не найдет во Мне ничего достойного смерти, потому что достойное смерти - грех. Почему же смерть? "Но, - говорит Он далее, - чтобы мир знал, что Я люблю Отца и, как заповедал Мне Отец, так и творю: встаньте, пойдем отсюда" (Ин.14:30-31). И возстав, Он пошел на страдания. Почему? Потому что исполнял волю Отца Своего, а не потому, что был сколько-нибудь повинен князю греха, так как в Нем не было никакого греха. Таким образом, Господь наш Иисус Христос с Собою принес Божество, смертность же принял от нас. Принял ее во утробе Девы Марии, соединяя Себя, Божественное Слово, с природою человека, как жених соединяется с невестою в брачном чертоге, так что Он исходит, "как жених из брачного чертога своего" (Пс.18:6).

17. Итак, помни то, что сказал я тебе. Смертность от греха перешла на всех людей. В Господе же она явилась вследствие Его милосердия, и, однако, была истинная, потому что такая же истинная была Его плоть, истинно-смертная, имеющая подобие "плоти греховной" (Рим.8:3), не подобие плоти, но подобие "плоти греховной", так как она была истинная плоть, хотя и не греховная плоть. И незаслуженно, как сказал я, не за грех смертность эту принял Тот, Кто "уничижил Себя Самого, приняв образ раба... быв послушным даже до смерти". Следовательно, чем же был Он и что имел? Был Божеством, нося смертность. Но чем умер Он, тем и воскрес.

Теперь обратившись к тем, которые говорят: “Только один Христос мог воскреснуть, а ты не можешь” - отвечай и скажи: “Христос воскрес тем, что Он принял от нас. Отними от Него образ раба, и не было бы того в Нем, чем бы Он мог воскреснуть, потому что не было бы того, чем бы Он мог умереть. И зачем, прославляя Господа, хочешь разорить веру, которую насадил во мне Господь? Вследствие того только, что принял образ раба, сделался Он мертвым. Отсюда никогда не усомнюсь я и в воскресении раба, если Господь воскрес в образе раба”. Если же только силе человечества хотят приписать то, что Христос воскрес из мертвых, так как имеют обыкновение говорить и это, именно, что человек Он был столь праведный, что мог даже из мертвых воскреснуть, то я готов на время и здесь согласиться с ними. Не буду говорить о Божестве Господа нашего; - но если Он столь праведен, что мог даже воскреснуть из мертвых, то, разумеется, никоим образом не мог Он обманывать нас, когда и нам обещал воскресение.

18. Все, что сказано нами, братия, сказано с тою целью, чтобы вы были подготовлены к ответу на случай, если бы кто-либо стал говорить, что мертвые не воскреснут. Говорено было, если помните, насколько Бог благоволил сделать нас способными к тому, и о видимой природе, причем указаны были доказательства из ежедневных явлений ее, и о всемогуществе Бога, для Коего ничего нет трудного, Который, если мог создать то, чего не было, тем более может возсоздать то, что было, и о Самом Господе и Спасителе нашем, Который, несомненно, воскрес, и о воскресении, что оно не могло быть, как только в образе раба, потому что не мог Он умереть, а следовательно, и воскреснуть иначе, как только в образе раба. А так как мы рабы, следовательно, нужно и нам ожидать того, что благоволил показать Господь, будучи в образе раба.

Пусть умолкнут, поэтому, языки говорящих: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем". На эти слова вы отвечайте им и говорите: “Будем поститься и молиться, потому что завтра умрем”.

19. Нам остается сказать еще, какова будет жизнь в воскресении праведных. Но так как сегодня, как видите, уже немало времени потрачено на беседу, довольствуйтесь пока тем, что сказано. А об этом молитесь, чтобы мы когда-нибудь могли побеседовать с вами. Заметьте также, что говорим мы об этом теперь особенно по причине настоящих праздничных дней у язычников. Будьте внимательны к себе: преходит мир этот. Вспомните Евангелие, где Господь предсказывает, что последний день придет так же, как это было во дни Ноя, когда люди "ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех" (Лк.17:27). И в другом месте Господь, увещевая слушающих, говорит: "Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством" (Лк.21:34), и еще: "Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи. И вы будьте подобны людям, ожидающим возвращения господина своего с брака" (Лк.12:35-36). Будем ожидать Его. Пусть не найдет Он нас безпечными. Постыдно для женщины замужней не стремиться (non desiderare) к мужу своему. Насколько же постыднее церкви не стремиться ко Христу?! Приходит муж для плотских объятий и принимается с великою любовью женою чистою. Но вот имеет прийти Жених церкви, чтобы предложить нам вечные объятия, чтобы сделать нас Себе вечными сонаследниками, а мы так живем, что не только Его прихода как будто не желаем, но даже боимся! Несомненно, что так придет день тот, как во дни Ноя. И столь многих застанет Он так же внезапно из тех, которые называются христианами? Ведь для того так долго строился ковчег, чтобы вразумились неверующие. Сто лет строился он, и не вразумились они настолько, чтобы говорить: не по иной причине человек Божий строит ковчег, как только по той, что грозит гибель роду человеческому,- не позаботились предотвратить гнев Божий, делая угодное Богу, как сделали ниневитяне, которые принесли плод покаяния и отвратили от себя гнев Божий.

20. Возвестил им Иона не о милосердии, но об ожидающем их гневе; не сказал, например, так: “Еще некоторое время, и Ниневия будет разрушена. Если же за это время раскаетесь, то Господь пощадит вас”, - не сказал этого. Одним разрушением угрожал он им, одно это предсказывал, и однако, они не отчаялись в милосердии Божием, обратились к покаянию, и Господь помиловал их (Ион.3). Что сказать вам на это? Неужели пророк предсказал неправду? Если будешь понимать это буквально, то, по-видимому, пророк сказал здесь неправду. Если же станешь понимать духовно, то случилось то, что именно сказал пророк. Посмотри, что представляла Ниневия, и чем она стала. Что представляла Ниневия? Ели и пили, покупали, продавали, садили, строили, предавались клятвопреступлению, лжи, пьянству, всяким порокам, растлению - вот что представляла Ниневия. Посмотри же теперь, что стало с ниневитянами? Плачут они, скорбят, сокрушаются, во вретище и пепле, в посте и молитвах. Где та прежняя Ниневия? Она разрушена, потому что нет уже более тех прежних одеяний.

21. И теперь, братия, так же точно строится ковчег, и те сто лет знаменуют настоящее время. Этим числом лет обозначается все настоящее течение времени. Следовательно, если справедливо погибли те, которые в то время, когда Ной строил ковчег, не обращали на это внимания, то чего достойны те, которые, когда Христос созидает Церковь, - отвращаются от спасения? Разница между Ноем и Христом такая же, как между рабом и господином, или скорее, как между Богом и человеком. Ведь рабом и господином могут называться два человека. И в том, именно, что люди не верили, когда человек строил ковчег, дан предостерегающий пример для нас. Вот Христос, Бог и ради нас человек, созидает Церковь. В основание этого ковчега Он положил Себя Самого. Ежедневно деревья негниющие, верующие люди, отказывающиеся от настоящего века, кладутся (intrant) в связь ковчега - и до этих пор еще говорят люди: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем". Но вы, как сказал я, отвечайте таким наоборот: “Будем поститься и молиться, потому что завтра умрем”. Говорят эти слова: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем" - те, которые не верят в воскресение. А мы на основании предсказаний пророков, Христа и апостолов верующие в воскресение и проповедующие его, ожидающие другой жизни после этой смерти, не станем падать духом, не отягчим сердец наших объедением и пьянством, но, препоясавши чресла, с возженными светильниками, спокойно ожидая пришествия Господа нашего, будем поститься и молиться не потому, что завтра умрем, но для того, чтобы умереть в мире. Что еще остается сказать нам, братия, этого во имя Господа требуйте от нас уже в другой раз.

Беседа 22

(по общему счету 362)

О воскресении мертвых

1. Памятуя о своем обещании, мы распорядились, чтобы соответствовали тому и чтения: евангельское и апостольское. Те, которые были за первой беседой, помнят, что взятый нами вопрос о воскресении мы разделили на два разсуждения: первое - по поводу тех, которые сомневаются, что будет воскресение мертвых, или даже отвергают его; второе - о том, какова, по учению Свящ. Писания, будет жизнь праведных в воскресении. На первом вопросе, разсуждая о том, что мертвые воскресают, мы, как вы помните, так долго остановились, что для обсуждения другого вопроса недоставало уже времени, и, таким образом, мы вынуждены были отложить его до настоящего дня. Уплаты этого долга требует теперь от нас ваше внимание, и мы знаем, что время платить.

Итак, вместе будем просить с благоговением Господа, чтобы и нам благополучно уплатить долг, и вам спасительно принять его. Вопрос этот, надо признаться, более трудный. Но сильнее всех таких трудностей любовь, которой и должны служить мы так, чтобы Бог, давший нам эту заповедь любви, соделал труды наши легкими и приятными.

2. Помните, что отвечали мы говорящим: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем", и как апостол обличает их, говоря, что "худые сообщества развращают добрые нравы", и давая такое наставление: "Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо, к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога" (1 Кор.15:33-34). Слова апостола все будем помнить и запечатлеем их в своем сердце. А кто хочет повиноваться им и запечатлеет в своем сердце, тот самым делом докажет пусть это. Всякий слушатель есть как бы поле, принимающее семя сеющего. Кто запечатлевает слышанное в сердце, тот подобен взрывающему землю и зарывающему семя, посеянное в ней. Кто же поступает при этом согласно тому, что принято им и запечатлено на сердце, тот есть именно ожидающий жатвы и приносящий плод в терпении: иной "во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать" (Мф.13:23; Лк.8:15). Для него готовятся житницы, как для хлеба, а не огонь, как для плевел.

Эти сокровенные житницы представляют те блаженные обители в воскресении мертвых и те вечные несказанные сокровища, которые, по слову Писания, они должны будут получить там.

3. В другом месте Господь Иисус Христос называет их (вечные обители) именем сосудов, когда говорит, что Царство Небесное подобно неводу, или сетям, так как иные и сети называются неводом. "Подобно, - говорит Он, - Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон" (Мф.13:47-48). Господь наш образно хотел показать здесь, что так же и слово Божие преподается народам и племенам, как невод бросается в море. Собирает Он (Господь) при совершении христианских таинств и добрых и злых. Но не все, коих захватывает невод, собираются в сосуды. Сосуды эти суть обители святых. Тех великих таин (secreta) блаженной жизни удостаиваются не все, именующиеся христианами, а лишь те, кои, именуясь так, таковыми и являются. Конечно, в неводе вмещаются добрые и худые рыбы, и добрые терпят худых, пока, наконец, они не будут отделены. В одном месте Писания сказано: "Ты укрываешь их под покровом лица Твоего" (Пс.30:21). Говорится здесь именно о святых. "Ты укрываешь их под покровом лица Твоего", т.е. там, куда не могут проникнуть ни взоры людей, ни помышления смертных. Желая обозначить некоторые тайны, слишком сокровенные, псалмопевец и сказал: "под покровом лица Твоего (Божия)". Но следует ли думать, что Бог имеет некое огромное лицо и что в лице у Него есть некоторое телесное вместилище, где будут скрыты святые? Все такое, братия, представляемое чувственно, должно быть отвергнуто верующими.

Что нужно разуметь под покровом лица Божия, как не то, что остается неузнанным относительно этого лица? Итак, когда говорится о житницах, чтобы обозначить нечто сокровенное, а в другом месте - о сосудах, это не те житницы, которые мы знаем, и не сосуды. Ведь если бы было что-либо одно из этого, оно не обозначалось бы другим именем. Но так как непостижимое, насколько возможно, уясняется людям чрез известные им подобия, принимайте в этом смысле и то, и другое наименование, подразумевая таинственное и в имени житницы, и в наименовании сосудов. Но если станете спрашивать, что же это такое (quale secretum), слушайте пророка, который говорит: "Ты укрываешь их под покровом лица Твоего".

4. Если же это так, братия, то мы пока странники в этой жизни и живем верою в то неизвестное отечество. И почему это отечество, коего являемся мы гражданами, неизвестно, если не потому, что в своем продолжительном блуждании мы забыли его, так что говорим о нем, как о неизвестном? Забвение это удаляет из сердца нашего Господь Иисус Христос, Царь самого отечества, приходящий к не ведающим Его (ad peregrinos). Вследствие принятия плоти, Божество Его становится путем для нас, так что чрез человека-Христа - мы восходим и пребываем во Христе-Боге. Итак, что же, братия, каким словом изъясним мы тайну ту, которой не видел глаз, не слышало ухо, и которая не приходила на сердце человеку (1 Кор.2:9), или как мы проникнем в нее? Иногда мы не можем выразить и того, что знаем, этого даже, случается, не можем выразить. Если же бывает, что нельзя высказать даже и того, что знаю я, то насколько труднее будет слово мое, когда и я, братия, вместе с вами хожу "верою, а не видением" (2 Кор.5:7)? Но я ли только, или сам апостол? Ведь и он утешает нас в нашем незнании и утверждает веру, говоря: "Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания" (Флп.3:13-14), чем показал апостол, что находится в пути. И в другом месте он говорит: "водворяясь в теле, мы устранены от Господа, - ибо мы ходим верою, а не видением" (2 Кор.5:6-7). И еще: "Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении" (Рим.8:24-25).

5. Так, братия, выслушайте же от меня поэтому слово благоговейное, смиренное, кроткое, не высокомерное и дерзновенное, не необдуманное и безрассудное. Псалмопевец в одном месте говорит: "Я веровал, и потому говорил" (Пс.115:1). Приведя эти слова, апостол добавляет: "и мы веруем, потому и говорим" (2 Кор.4:13). Итак, хотите ли, чтобы я говорил вам, что знаю? Не хочу обманывать вас - слушайте от меня то, во что я уверовал. Пусть не покажется вам малоценным, если слышите вы то, во что я уверовал, потому что слышите вы мое истинное исповедание. Ведь если бы я стал говорить: вот, послушайте, что я знаю, вы услышали бы только одно безрассудное самомнение. Все мы, братия, а также, как повествуют писания святых, и все те, которые прежде нас жили во плоти, чрез которых Дух Божий, говоря, сообщал людям столько, сколько нужно было для странствующих, - все говорим то, чему веруем; Господь один лишь говорит то, что знает. Но что же из того, если один Господь говорит о будущей вечной жизни то, что знает, а другие - последователи Господа - говорили об этом лишь потому, что верили?! Но мы знаем, что и Сам Господь наш Иисус Христос иногда не говорит того, что знает. В одном месте Он сказал ученикам Своим: "Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить" (Ин.16:12), вследствие немощи их, а не вследствие того, что не мог, не хотел сказать Он того, что знал. По причине этой общей всем нам немощи и мы не то, что знаем, хотим высказать достойно, но чему верим, то изъясняем, как можем; вы же, насколько можете, принимайте это. И если кто из вас может разуметь больше, нежели я могу сказать, тот пусть не останавливается около малого ручейка, но стремится к преизобильному источнику; потому что у Того источник жизни, во свете Коего мы увидим свет (Пс.35:10).

6. Итак, что будет воскресение мертвых, мы уже говорили об этом (disputavimus). Так мы веруем, так должны верить; так говорим мы, потому что так уверовали - если только мы христиане - созерцая могущество руки Господней, всюду поражающей гордость языческую и столь широко распространяющей эту веру по лицу земли, как это обещано было гораздо ранее, чем случилось. Видя это, мы побуждаемся к вере в то, чего еще не видим, чтобы получить самое видение, как награду за веру. И так как теперь ясно для веры нашей, что будет воскресение мертвых, так ясно, что если бы кто усомнился в этом, тот недостойно носил бы и самое имя христианина, возникает вопрос далее о том, какие тела будут иметь святые, и какова будет жизнь их? Многие думают, что если и есть воскресение, то только духовное (per solas animas).

7. Однако, о том, что и тела воскреснут, нет нужды долго говорить после предшествующей беседы. Теперь возникает такого рода вопрос; если воскреснут тела, то каковы они будут: такие ли, как теперь, или другие? Если другие, то какие? Если такие же, то, следовательно, способны они на те же и дела? Но что неспособны они на те же дела, об этом говорит Господь и учит апостол. Не для той же ведь жизни предназначаются они, не для тех же дел смертных, тленных, временных и преходящих, не для телесных радостей, не для плотских наслаждений. Если же предназначены они не для тех же дел, то, следовательно, и не таковы они будут. Если не таковы, то как же воскреснет тело? Учение о воскресении тела содержим мы, как основное учение веры, и крестимся, исповедуя это учение. И что мы там исповедуем, исповедуем от истины и в истине, в которой мы живем и движемся и существуем. Ведь временными деяниями и некоторыми преходящими, совершающимися пред нами, фактами мы назидаемся (instruimur) для жизни вечной. И все, что совершилось в истории веры Христовой, совершилось для того, чтобы мы слышали нечто спасительное для нас, как - то: рождение Господа нашего, Его голод и жажда, узы, поношение, бичевание, распятие, смерть, погребение, воскресение, на небеса восхождение. Все это прешло, и когда предсказывались эти события, предсказывались некоторые временные и преходящие явления веры нашей. Но разве, от того, что они (явления эти) преходят, преходит и то, в чем они назидают? Пусть попытается святость ваша уразуметь это чрез некоторое подобие. Вот архитектор строит посредством временных приспособлений дом. Ведь и в этом, столь великом, просторном здании [проповедник разумеет, без сомнения, базилику, в которой произносит свою беседу], когда строилось оно, были приспособления, которых здесь нет теперь, потому что то, что строилось посредством их, стоит уже законченным. Так, братия, созидалось нечто и в вере христианской, и здесь нужны были некоторые временные посредства. Ведь, например, что Господь наш Иисус Христос воскрес - это уже прешло. Теперь Он уже не воскресает. То, что вознесся на небо, тоже прешло, и Он уже не возносится. А что Он "уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти" (Рим.6:9), что вечно остается в Нем человеческая природа, которую принять, в которой родиться, умереть и быть погребенным благоволил Он, это и есть именно то, что как бы уже закончено и что остается вечным. Орудия, чрез которые создано это, прешли. Потому что не всегда зачинается во утробе девичей, не всегда рождается от Девы Марии Христос, не всегда подвергается заключению, не всегда судится, бичуется, распинается и погребается. Все это были посредства, чтобы чрез них могло быть создано то, что пребывает вечно. Теперь воскресший Господь наш Иисус Христос пребывает на небе (Haec autem resurrectio Domini nostri Jesi Christi in coelo posita est).

8. Пусть же любовь ваша обратит внимание на это дивное строение. Вот, и земные здания своею тяжестью давят землю, и все направление тяжести в этом большом строении опирается на землю, и если нет поддержки, стремится книзу, куда влечет его тяжесть. Следовательно, когда постройка воздвигается на земле, в земле предварительно закладывается фундамент, чтобы уже над фундаментом спокойно мог строить тот, кто ведет постройку. Таким образом, внизу кладет он крепчайшие глыбы, чтобы они удобно могли выдерживать то, что накладывается сверху, и сообразно с величиною здания бывает величина фундамента, который закладывается, как я сказал, в земле, потому что и то, что строится сверху, строится во всяком случае на земле. Иерусалим же наш тот горний (peregrinus) созидается на небе. Потому и восшел Христос, основание его, на небо. Там фундамент наш и глава Церкви, так как ведь и фундамент называется главою, и на самом деле бывает так. Фундамент есть глава здания, и заглавие бывает не там, где кончается что-либо, но где стих начинается. Вершины земных зданий выдаются вверх, основу же их (главу) утверждают в земле. Так и глава Церкви - Христос - возшел на небо и сидит одесную Отца. Как поступают люди, когда, в видах укрепления основания, употребляют нечто такое, что закладывают внизу для безопасности поднимающейся вверх громады будущего строения, так и все то, что случилось со Христом: рождение, возрастание, заключение, поношение, бичевание, распятие, смерть, погребение - все это употреблено, как средство, в фундамент небесного здания.

9. Итак, если вверху (in summis) положено основание наше, то и будем утверждаться на нем. Слушай апостола. "Никто - говорит он, - не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос" (1 Кор.3:11), - и далее: "Строит ли кто, - продолжает апостол, - на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы" (1 Кор.3:12). Христос, хотя на небе, но также и в сердце верующих. Если первое место здесь занимает Христос, то основание положено правильно. И кто строит, пусть строит спокойно, если по достоинству фундамента строит из золота, серебра и драгоценных камней. Если же кто берет материал не по достоинству фундамента: дерево, сено, солому - тот пусть хранит, по крайней мере, фундамент и с тем, что выстроил, пусть готовится для испытания на огне. Однако, если у кого-либо есть фундамент, т.е. если первое место в сердце занимает Христос, а все временное ценится так, что Господь Христос предпочитается ему и занимает в сердце фундамент, т.е. первое место, такой, по слову апостола, "потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня" (1 Кор.3:15). Теперь нет времени увещевать вас, чтобы вы лучше строили на столь великом и крепком фундаменте из золота, серебра и драгоценных камней, а не из дров, сена и соломы; но и кратко сказанное примите так, как будто бы было говорено оно долго и во многих словах. Ведь если бы кому-либо из вас, братия, за то, что он любит теперь, угрожало заключение в смрадной тюрьме, он скорее бы пожелал лишиться всего, нежели попасть в такое место. Но вот, не знаю, почему, когда говорится об огне будущего суда, все к этому равнодушны и, боясь обыкновенного пламени, пламя геенны считают ни во что. Какое еще нужно ожесточение? Какое еще развращение сердца? Пусть бы хотя так люди боялись слов апостола об огне, как всякий боится, чтобы не сгореть живым, что происходит скоро, пока оставляющее тело ощущение не сделает излишним самого пламени, и все же человек боится мучения и не делает того, что запрещается законом, опасаясь попасть в место даже кратковременного страдания.

10. Впрочем, братия, повторяю, теперь нет времени разсуждать об этом предмете. Скажу лишь, что того же нужно ждать нам в воскресении мертвых, что случилось с Главою нашею, что произошло с телом Господа нашего Иисуса Христа. Кто думает иначе, тот уже не строит на основании не только из золота, серебра и драгоценных камней, но даже и из соломы. Вне основания полагает все, потому что не на Христе полагает. Господь наш воскрес в том теле, в каком был погребен. Воскресение обещается и христианам. Будем же ожидать такого воскресения, какое в Господе нашем предшествовало общей вере нашей. Для того предшествовало, чтобы на нем утверждалась эта вера. Итак, что же? Почему же не такими мы будем, каковы теперь? Потому что плоть Господа нашего Иисуса Христа воскресла, но вместе и вознеслась на небо. На земле если и совершала она земные дела, то для того лишь, чтобы убедить, что воскресло то именно, что и погребено было. Но разве и на небе такая же пища для нее!? Как известно, и ангелы на земле совершали дела человеческие. Явились они к Аврааму и ели. С Товией также был ангел и вкушал пищу. Зачем говорить, что вкушение то было призрачное, а не действительное? Разве неизвестно, что Авраам заколол теленка, взял хлебы и положил на стол, что он служил ангелам, и они ели (Быт.18:1-9)? Все это произошло действительно и выражено весьма ясно.

11. Но что говорит в книге Товита ангел? "Видите вы меня вкушающим, но только взорам вашим представляется это" (см. Тов.12:19). Неужели это значит, что он не вкушал, но только казалось, что вкушал? Что же значат эти слова: "только взорам вашим представляется это"? Но пусть святость ваша внимает тому, что я говорю; более внимательны будьте к словам моим, а не ко мне, чтобы, как вы могли понять то, что мы говорим, так и мы могли бы сказать это с пользою для вашего слышания и понимания. Ведь тело наше, пока оно тленно и смертно, постоянно нуждается в подкреплении, иначе является голод. Мы голодаем и жаждем, и если терпим голод и жажду более, чем тело может перенести, оно приходит тогда в опасное истощение и в некоторую болезненную слабость, когда силы его падают и не поддерживаются. Если же это продолжится, то следует смерть. И всегда из нашего тела выходит нечто, как бы в какое выходное русло; но мы не чувствуем упадка сил, потому что чрез подкрепление себя получаем новые силы. Что входит в нас вдруг (copiose), то выходит постепенно, так что подкрепляемся мы в короткое время, а ослабеваем мало-помалу, в течение более продолжительного времени, лишаясь тех сил, кои получаются нами при подкреплении. Как масло вливается в светильник в короткое время, а горит понемногу и долго, когда же сгорит почти все, тогда слабость пламени, как бы голод светильника, заставляет нас позаботиться о поддержании его и снова является в светильнике свет, подкрепленный своей пищей, когда вливается туда масло, так силы наши, которые получаем мы вследствие принятия пищи, хотя и постепенно (paulatim), исчезают и оставляют нас. Ведь это самое совершается в нас и теперь, во время всех действий наших, и во время самого даже покоя нашего не перестает выходить из нас то, что получено. И если совсем будет израсходовано, тогда человек умирает, гаснет, как свеча. Но чтобы не умирать, т.е. чтобы не уничтожалась, не прекращалась эта телесная наша жизнь и чтобы дать телу некоторую бодрость, мы стараемся возместить то, что уходит, и подкрепляем себя. Зачем бы стал человек подкреплять себя, если бы нисколько не ослабевал? Вследствие таковой немощи нашей и тления мы и умрем все, так как тело наше таково, что подлежит смерти. Эту смертность знаменуют и кожи, в которые оделись Адам и Ева, когда изгнаны были из рая (Быт.3:21-24). Смерть знаменуют они, так как берутся обыкновенно с мертвых животных. Итак, пока мы носим эту тяготеющую над нами немощь, которая, хотя бы и никогда не было недостатка в пище для нее, почерпает отсюда лишь некоторые силы, но не делается совсем безсмертной (так как тело, с постепенным увеличением возраста, достигая некогда предела старости, не найдет далее ничего, кроме смерти; ведь и светильник, хотя бы ты всегда подливал масло, не вечно будет гореть и, если не гаснет от других причин, самая сердцевина его, в конце концов, слабеет и уничтожается от некоторой как бы старости), пока, говорю, мы имеем такие тела, мы, вследствие слабости нашей, терпим нужду, голодаем и, побуждаемые голодом, принимаем пищу. Ангел же не вследствие такой нужды принимает пищу. Одно значит делать что-нибудь добровольно (ex potestate), и другое - по необходимости. Вкушает человек, чтобы не умереть; вкушает ангел, чтобы уподобиться смертным. Потому что, если ангел не боится смерти, то он не нуждается и в подкреплении от слабости; если не нуждается в подкреплении от слабости, следовательно, не от нужды вкушает. Но те, которые видели ангела вкушающим, считали его как бы терпящим голод. Это именно и означают слова: "Но только взорам вашим представляется это". Не сказал он: "вы видели меня вкушающим, но я не вкушал". "Видите, - сказал он, - меня вкушающим, но только взором вашим представляется это, т.е. я вкушаю, чтобы уподобиться вам, не потому, что я терплю какой-либо голод или нужду, по причине чего сами вы привыкли вкушать пищу, так что, когда увидите кого вкушающим, думаете, что это делается по нужде, вы, которые по своим привычкам судите о том, что видите". Вот что значат слова: "только взорам вашим представляется это".

12. Итак, что же, братия мои? "Зная, - как говорит апостол, - что Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога" (Рим.6:9-10). Итак, если Он уже не умирает, и смерть уже не имеет над Ним власти, то и мы будем надеяться, что воскреснем, и в том же виде (statu) пребудем, в какой изменимся при воскресении. И хотя будем иметь возможность есть и пить, но необходимости для этого у нас не будет тогда. Если же Господь вкушал по воскресении, то лишь потому, что во плоти еще были те, коим Он хотел уподобиться и коим считал нужным показать даже раны Свои. Тот, Кто создал очи слепому, коих он не получил во утробе матери, имел силу воскреснуть и без язв.

Если бы хотел Он немощь плоти Своей даже прежде смерти изменить так, чтобы она не подлежала никакому закону необходимости (ut non haberet aliquam necessitatis inopiam), то мог бы, конечно: это было в Его власти, потому что был Он Бог во плоти и Сын столь же Всемогущий, как Всемогущ Отец. И Он, действительно, прежде смерти Своей изменял тело Свое, как хотел. Так, когда был Он на горе с учениками Своими, лице Его просияло, "как солнце" (Мф.17:2). Это Он сделал Своею силою, желая показать, что Он мог бы избавить плоть Свою от всякой немощи (если бы это было угодно Ему), так чтобы она не умирала. "Имею власть, - говорит Он, - отдать ее (душу Свою) и власть имею опять принять ее". "Никто не отнимает ее у Меня" (Ин.10:18). Подлинно, великая власть, по которой Он мог бы и не умереть. Но больше ее было милосердие, вследствие коего Он благоволил претерпеть смерть. Чего мог бы и не делать по Своей власти, это сделал Он по Своему милосердию, чтобы положить основание нашему воскресению, так что - то именно смертное, что принял Он ради нас и умирало в Нем, потому что и мы умрем, оно и воскресло к безсмертию, чтобы и мы получили упование безсмертия. Поэтому в Писании и говорится, что прежде смерти Он не только ел и пил, но терпел голод и жажду, а после воскресения только ел и пил, но не голодал и не жаждал, так как пребывал в теле, более уже не подлежащем смерти, в теле нетленном, подкреплять которое не было необходимости, хотя способность принимать пищу и была в Нем. Делалось это для уподобления, не с тем, чтобы подкрепить немощную плоть, а чтобы доказать, что то была истинная плоть.

13. Однако, против этой столь несомненной истины некоторые делают следующее возражение. Нет, говорят они, не воскреснет плоть. Потому что, если воскреснет, то, следовательно, наследует и Царствие Божие. Апостол же ясно говорит, что: "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия" (1 Кор.15:50). Итак, неужели мы проповедуем несогласно с учением апостола, или и сам он проповедовал несогласно с Евангелием? Евангелие Божественными устами свидетельствует: "И Слово стало плотию, и обитало с нами" (Ин.1:14). Если стало плотию, то плотию, конечно, истинною. Ведь если бы не было истинной плоти, то было бы и плоти. Как истинна плоть Марии, так истинна и плоть Христа, от нее зачатая. Эта истинная плоть была схвачена, подверглась бичеванию, заушению и распятию. Она умерла и была погребена. Эта же истинная плоть и воскресла; свидетельствуют о том раны на теле, видят это тело ученики своими глазами и дивятся, ощупывают его руками, чтобы не сомневался дух. Неужели же, братия, эту столь же очевидную истину, которую таким образом благоволил Господь доказать ученикам Своим, имевшим проповедовать по всей земле, хочет опровергнуть, по-видимому, апостол, когда говорит, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия"?

14. Уже этого одного достаточно было бы для обличения указанного пустословия лжецов. Однако же, тщательнее вникнем в то, что говорит апостол, и почему оно сказано. Постараюсь говорить так, чтобы по возможности легче было дать ответ противникам. О чем повествует Евангелие? О том, что Христос воскрес в том самом теле, в каком погребен, что Его видели и осязали, что ученикам, думающим о Нем, что то был дух, Он говорит: "осяжите Меня и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня" (Лк.24:39). А что говорит апостол? "Плоть и кровь, - говорит он, - не могут наследовать Царствия Божия". Однако, и то, и другое примиряю я. Не хочу говорить, что тут есть противоречие, чтобы не идти против рожна. Но каким образом возможно примирить то и другое? Кратко можно было бы ответить на это так: апостол говорит, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия". Правильно говорит он, потому что не прилично плоти наследовать, обладать, но быть обладаемой. Ведь не тело твое владеет, например, чем-либо, а владеет душа твоя, которая владеет и телом самым. Следовательно, если так воскреснет тело, что не только не будет иметь чего-либо, но само будет составлять принадлежность другого, если оно не будет владеть, а само составит предмет обладания, то что удивительного, если плоть и кровь Царствия Божия не наследуют, так как сами будут находиться во власти другого? Над теми только владычествует плоть, которые составляют не Царство Божие, но царство диавола и служат удовольствиям плоти. Потому и разслабленный принесен был на постели, но Господь, исцелив его, говорит ему: "возьми постель твою и иди в дом твой" (Мк.2:11). Исцелившись от паралича, он уже владеет плотию и ведет ее, куда хочет; не влечется сам ею, куда не хочет, но сам управляет телом своим, а не оно управляет им. Несомненно, что и в будущем воскресении плоть не будет иметь увлекающей силы, чтобы чрез некоторые обольщения и приманки вести душу туда, куда она не хочет, и, однако, преодолевается часто, говоря с апостолом: "в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих" (Рим.7:23). Это значит, что разслабленный еще как бы на постели, не в состоянии сам нести. Пусть же восклицает он: "Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?" - и пусть в ответ на это говорит: "Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим" (Рим.7:24-25). Таким образом, когда мы воскреснем, не плоть будет управлять нами, а мы плотию; если же так, то мы будем и владычествовать над нею, потому что, освободившись от власти диавола, мы будем Царством Божиим.

Итак, плоть и кровь Царства Божия не наследуют. Пусть же умолкнут поэтому те пустословы, которые действительно суть плоть и кровь и не могут мыслить иначе, как только о плотском. О них-то именно, погрязших в плотских вожделениях, почему и называются они справедливо плотию и кровью, и говорится, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия".

Так можно решать этот вопрос, т.е. что не могут наследовать Царствия Божия люди, именующиеся плотию и кровию (их также имеет в виду апостол, когда говорит: "Наша брань не против плоти и крови" (Еф.6:12), если они не обратятся от плотской жизни к жизни духовной и духом не умертвят греховных дел плоти.

15. Что же говорит апостол? - спросит кто-нибудь. Конечно, то толкование следует считать более истинным, которое согласуется с контекстом речи. Поэтому, самого его лучше послушаем и, по связи речи, посмотрим, что хотел высказать он в этом месте. А говорит он так: "Первый человек - из земли, перстный; второй человек - Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления" (1 Кор.15:47-50). Разсмотрим это поподробнее. "Первый человек, - говорит апостол, - из земли, перстный; второй человек - Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные", т.е. все смертны. "И каков небесный, таковы и небесные", т.е. все воскреснут. Уже воскрес небесный человек и вознесся на небо. Посредством веры мы возсоединяемся с Ним, так что Он является Главою нашей, а члены в своем порядке следуют за Главою, и что ранее показано было во Главе, это в свое время явлено будет и в членах. Пока же будем содержать это и носить верою, чтобы в свое время достигнуть и вúдения. Так и в другом месте говорит апостол: "если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном" (Кол.3:1-2). Таким образом, хотя мы еще и не воскресли, подобно Христу, телом, говорится, однако, что верою мы воскресли со Христом; так же точно апостол заповедует нам носить образ небесного человека, т.е. Того, Который уже на небесах.

16. Когда же кто спросит, почему о втором человеке говорит апостол, что он с неба, хотя Господь принял тело от земли, и Мария также произошла от Адама и Евы, такой пусть знает, что человек назван "перстным" по причине того земного вожделения, той земной страсти, когда, в силу сопряжения мужа и жены, рождаются люди, наследуя от родителей и грех первородный. Тело же Господа воспринято было Им от утробы девичей отнюдь не вследствие такого вожделения. На основании этого, хотя Христос и от земли принял плоть, на что указывает, по толкованиям, Дух Святый, когда говорит устами пророка, что "истина возникнет из земли" (Пс.84:12), однако же, Он называется не земным, а небесным человеком, Господом с неба. Потому что, если и верующим дал Он это право (наименования) по Своей милости, так что апостол справедливо указывает "Наше... жительство - на небесах" (Флп.3:20), то насколько более должен быть назван небесным человеком Тот, в Ком никогда не было никакого греха? Ведь вследствие греха, сказано было человеку: "земля еси, и в землю отыдеши"(Быт.3:19). Следовательно, по справедливости называется небесным Тот, Коего жительство всегда на небесах, хотя Сын Божий, сделавшись также Сыном Человеческим, и принял тело от земли, т.е. хотя и принял образ раба, так как никто не восходит куда-либо, если сначала не сойдет. Вместе с Ним восходят в Нем и прочие, кому Он соблаговолил дать это право, потому что они делаются телом Его. Тайна эта великая по отношению ко Христу и к Церкви. "И будут двое одна плоть", - пишет апостол (Еф.5:31). Также и в другом месте говорится: "они уже не двое, но одна плоть" (Мф.19:6). И еще: "Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах" (Ин.3:13). Для того прибавлено здесь: "сущий на небесах", чтобы кто-нибудь не подумал, что Он оставил жительство на небесах, когда явился в телесном виде на землю. Итак, "как носили мы образ перстного, будем носить и образ небесного", именно верою, чрез которую мы и воскреснем с Ним, ища "горнего, где Христос сидит одесную Бога". И потому будем стремиться к горнему, о горнем помышлять, а не о земном.

17. Но апостол говорит здесь и о воскресении тела, потому что раньше он ставит такой вопрос: "Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?" (1 Кор.15:35) И для того сказал он: "Первый человек - из земли, перстный; второй человек - Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные", чтобы мы надеялись, что и с нашим телом совершится то же, что случилось ранее с телом Христа, и так как мы еще не получили этого, то содержим теперь пока верою, почему он далее и говорит: "как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного". Однако, чтобы не подумали мы, что воскреснем для тех же дел, какие свойственны первому перстному, тленному человеку, он тотчас же прибавляет: "Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия"(1 Кор.15:50), желая показать при этом, что называет он плотью и кровью не самое тело, а тление, коего тогда (в Царстве Божием) не будет. Это будет тело без тления (corpus), но не плоть (caro) и кровь. Если плоть, то значит, умирает. Если же не умирает и не подвергается тлению, то это уже называется не плотью, а телом. Если же и называется иногда плотью, то не в собственном смысле, а лишь по причине видимого только сходства. На основании этого сходства можем мы говорить даже о плоти ангелов, когда являлись они людям в образе людей, хотя они имели тело, а не плоть, потому что им не было свойственно тление. Вот поэтому-то, т.е. так как можем мы по сходству называть плотию и тело нетленное, апостол попечительно потом и указывает, что именно называет он плотию и кровию. А желая показать, что он имеет в виду здесь именно тление, а не тело само по себе, он тотчас же прибавляет: "и тление не наследует нетления"(1 Кор.15:50). Как бы так говорит он: а что сказал я: ""плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия", - сказал это в том смысле, что "тление не наследует нетления"".

18. Но кто-нибудь станет говорить, пожалуй: если тление не будет иметь места там, то как же там может быть тело наше? Что говоришь ты? - как бы так кто-нибудь стал возражать апостолу. Не напрасно ли верим мы в воскресение плоти? Если плоть и кровь Царствия Божия не наследуют, то не напрасно ли мы верим, что Господь наш воскрес из мертвых в теле, в каком рожден и распят, что Он вознесся на небо на глазах учеников Своих, с какового неба говорил потом к тебе: "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" (Деян.9:4) Приходило, конечно, и это возражение на мысль святому и блаженному апостолу Павлу, рождающему детей своих благовествованием во Христе Иисусе (1 Кор.4:15), которых хотел рождать он до тех пор, пока не изобразится в них Христос (Гал.4:19), т.е. пока не станут они верою носить в себе образ Того, Который есть "Господь с неба" (qui de coelo est). Не желал он, понятно, чтобы оставались они в заблуждении и воображали, что и в Царстве Божием, в той вечной жизни станут они делать то же самое, что делали в этой жизни, - есть, пить, выходить замуж, жениться и рождать по плоти, потому что эти дела свойственны тлению, а не самому виду плоти (haec enim opera corruptio carnis habet, non ipsa species carnis).

Итак, что мы воскреснем не для таких дел, на это раньше указал, как уже говорено было, Господь в евангельском чтении, которое только что читано было. Иудеи, хотя и верили в воскресение плоти, однако думали, что в воскресении будет та же жизнь, какую они проводят в этой жизни. Притом, думая так плотски, они не могли ответить саддукеям, предложившим им вопрос, касающийся воскресения, кому женою будет женщина, которую последовательно брали себе в жены семь братьев, каждый желая возстановить семя умершему брату своему. Саддукеи - это была секта иудейская, не признававшая воскресения. Иудеи не могли ответить на этот вопрос им и чувствовали себя в затруднении, потому что думали, что Царствие Божие доступно для плоти и крови, т.е. нетление возможно для тления. Но вот приходит Сама Истина и вопрошается и обольщенными, и обольстителями-саддукеями; вопрос этот предлагается Господу. И Господь, зная, что сказать, и желая, чтобы мы верили в то, чего не знаем, авторитетом величия Своего утверждает то, чему мы должны верить. Апостол же поясняет это, насколько ему дано было, чтобы мы, по мере возможности, могли уразуметь то. Итак, что же отвечает Господь саддукеям? "Заблуждаетесь, - говорит Он, - не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж... и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии". Велико могущество силы Божией. Почему не выходят замуж в воскресении, почему не женятся? Потому что не могут умереть, потому что только там прибыль, где убыль (ibi enim successor, ubi decessor). В воскресении же не будет тления. Сам Господь наш проходил возраст от младенчества до юности, потому что носил существо смертной плоти. Но после того, как воскрес он в том возрасте, в каком погребен, - станем ли мы думать, что Он и на небе проходит возрасты (senescere)? Но там "пребывают, - говорит Он, - как Ангелы Божии". Так Им с корнем вырвано заблуждение иудеев и отвергнута ложь саддукеев, потому что иудеи, признавая, что и мертвые воскреснут, думали, что воскреснут для плотских дел. Итак, будут там, говорит Господь, как ангелы Божии. Вот, выслушал ты о силе Божией. Теперь послушай, что говорит Господь и о Писании. "А о воскресении мертвых не читали ли вы, - заключает Он, - реченного вам Богом: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых" (Мф.22:23-32;Лк.20:27-38).

19. Итак, о том, что мы воскреснем, было уже сказано. О том, что воскреснем для жизни ангельской, слышали вы от Господа. А в каком образе воскреснем, это Он Сам показывает в Своем воскресении. Что не будет там тления, апостол так говорит об этом: "Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления" (1 Кор.15:50), желая последними словами показать, что под именем плоти и крови он разумеет тленность смертного, животного тела. Затем, он сам уже разрешает вопрос, с которым могли бы обратиться к нему любознательные слушатели, потому что более внимателен он к разумению детей своих, нежели дети к словам родителей. "Говорю вам тайну", - добавляет он. Пусть исчезнет пытливость твоя, человек, кто бы ты ни был. Вот стал ты думать по поводу слов апостола, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия", будто плоть человеческая не воскреснет. Но выслушай дальнейшие слова и исправь дерзость мысли своей. "Говорю вам, - замечает апостол, - тайну: все мы воскреснем, но не все изменимся" (omnes resurgemus, non tamen omnes immutabimur) (1 Кор.15:51) [9]. [По русскому тексту стих этот читается так: "Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся"]. Что же это значит? Перемена, конечно, может быть или к худшему, или к лучшему. Итак, если имеет быть перемена, и мы еще не видим, к лучшему ли будет она, или к худшему, пусть же он сам продолжит и изъяснит это. Зачем гадать нам о том? Может быть, авторитет апостола не даст тебе впасть в заблуждение при твоих гаданиях и ясно укажет, какого рода перемена разумеется тут. Так как сказал он: все воскреснем, но не все изменимся, - заключаю отсюда, что все воскреснут: и добрые, и злые. Но посмотрим, кто изменяется, и отсюда уразумеем, будет ли то перемена к лучшему или к худшему. Потому что если та перемена относится к злым, то она будет к худшему, а если к добрым - то к лучшему. "Вдруг, - говорит апостол, - во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся" (et nos immutabimur) (1 Кор.15:52). И уж, конечно, к лучшему будет перемена эта, когда говорит: "а мы изменимся". Однако, здесь не указывается с достаточной ясностью, в какой степени тело наше изменится к лучшему, и не сказано, в чем будет заключаться это лучшее. Ведь и во время перехода от младенчества к юношескому возрасту можно говорить, что тело меняется к лучшему, когда делается более крепким, но все же еще остается немощным и смертным.

20. Итак, отнесемся повнимательнее к этим словам апостола. "Вдруг" (in atomo), - говорит. Трудным кажется людям воскресение из мертвых. Но достойно удивления то, как апостол устраняет из сердец верующих кажущиеся трудности. Вот, говоришь ты, что мертвые не воскреснут. Я же говорю, что мертвые не только воскреснут, но воскреснут еще с большей быстротой, нежели ты мог возникнуть и родиться. Потому что сколько времени нужно, чтобы человек мог образоваться во чреве, чтобы мог развиться, родиться и со временем окрепнуть? Нежели то же будет и при воскресении? Нет. Но "вдруг", - говорит апостол. Многие не знают, что значит "вдруг", во мгновении, в атоме (in atomo). "Атом" производится от греческого слова "τομή", что значит деление. По-гречески атомом называется то, чего нельзя разделить. Атом может быть в теле, может быть и во времени. В теле, когда оказывается нечто такое, чего нельзя разделить, некоторая весьма маленькая частица, недоступная для деления. Также и во времени атомом называется момент столь короткий, которого нельзя разделить. Чтобы и наименее догадливые могли понять слова мои, укажу, например, хоть на камень; раздели камень на части, эти части на более мелкие камешки, камешки на крупицы, подобные песчинкам, и опять эти последние - на мельчайшие частицы до тех пор, пока, если возможно, не получишь некоторой столь малой частицы, которой уже нельзя разделить. Это атом в телах. Во времени же это бывает так. Вот, например, год делится на месяцы, месяцы на дни, дни на часы, часы опять на некоторые свои части, которые допускают деление, до тех пор, пока дойдешь до такого момента времени, до такого мгновения, где невозможно уже никакое замедление, и которого поэтому нельзя уже разделить. Это и есть мгновение (atomus) времени. Итак, вот ты говорил, что мертвые не воскреснут. Однако же, они не только воскреснут, но с такою быстротою воскреснут, что воскресение всех мертвых произойдет мгновенно (in atomo temporis). Тот, кто указал тебе на эту быстроту, тотчас же и пояснил это, добавив: "во мгновение ока". Понимал апостол, что сказал не совсем ясно: "in atomo" - и захотел выразить пояснее, чтобы было более понятно. Что такое мгновение ока? Не то это, когда мы закрываем или открываем веки, но мгновением ока называет он как бы некоторое испускание луча зрительного. Потому что лишь только ты устремишь взор, испущенный тобой луч зрения тотчас же достигает неба, где мы видим солнце, луну и звезды, отделенные от земли огромным разстоянием. Говорит также апостол о последней трубе, о последнем сигнале. "Ибо вострубит, - пишет он, - и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся". Когда говорит "мы", разумеет во всяком случае верных, воскресающих для вечной жизни. Следовательно, перемена та, так как она относится к благочестивым и святым, будет переменою к лучшему, а не к худшему.

21. Но что это будет за перемена, и что означают слова его: "а мы изменимся"? Вид ли только изменится, который теперь имеет тело наше, или только не будет там тления, так как сказано, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления"? Но чтобы это не порождало сомнения касательно воскресения плоти, он прибавил: "Говорю вам тайну: все мы воскреснем, но не все изменимся". И чтобы не думали, что изменение это будет к худшему, он замечает потом: "а мы изменимся". Остается, таким образом, чтобы он объяснил, каково будет изменение. "Ибо тленному сему, - продолжает апостол, - надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие" (1 Кор.15:53). Если тленное это облечется в нетление и смертное это облечется в безсмертие, то плоть, следовательно, уже не будет тленной. Если плоть не будет тленной, не должно быть и указания на свойство тления в плоти и крови, не должно быть и самого названия плоти и крови, потому что название это совмещает в себе понятие смертности. Если же это так, если плоть воскреснет и если она изменится и будет нетленной, то ясно, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия". Если же кто будет иметь в виду здесь перемену тех, коих последний день тот застанет в живых еще, когда умершие воскреснут, а оставшиеся в живых изменятся, и если именно их разумеет апостол, когда говорит: "а мы изменимся", то и такое понимание возможно допустить, потому что нетление то относится ведь ко всем. "Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою" (1 Кор.15:54). "Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?" (Ос.13:14). Тело, которое не имеет уже свойства смертности, нельзя назвать уже собственно плотию и кровию, каковые наименования прилагаются к земным телам; но называется оно телом (corpus), каковое название лучше приличествует небесному. Тот же апостол, говоря о различии тел пишет: "Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные" (1 Кор.15:39-40). Он говорит о плоти небесной. Хотя плоть и может называться телом, но только земным телом. Потому что всякая плоть - тело, но не всякое тело - плоть. И не только небесные тела не называются плотию, но даже и некоторые тела земные, как, например, дрова, камни и т.п. Следовательно, "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия", потому что имеющая воскреснуть плоть преобразится в такое тело, где уже не будет смертности и тления, а потому не будет и самого названия плоти и крови.

22. Однако же, будьте внимательны, братия. Предмет этот немаловажный. Дело идет о нашей вере, для которой не столько опасны язычники, сколько иные лжеучители (perversi), которые хотят именоваться и казаться христианами. И во времена апостолов были люди, которые утверждали, что воскресение уже совершилось и растлевали веру, "которые, - по словам апостола, - отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру" (2 Тим.2:18). Смерть уже уничтожена, говорят они, и ее не будет. Смертное поглощено... жизнью", по слову апостола (2 Кор.5:4). Так и о Господе сказано, что Он победил смерть. Не так, как бы исчезла смерть по своему существу, но в том теле, где уже она была, перестанет быть, так что будешь иметь некоторый вид, некоторую внешность, однако же станешь искать тления и смертности и не найдешь. Не так, чтобы кто-либо свободен был от тления. Но оно со смертью прекращается, уничтожается. Однако же, как в таком случае мог он сказать эти слова: "тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в безсмертие... тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?" И не говорит он: ушла смерть в победу, но: "поглощена смерть победою". Итак, в чем они отступили от истины? В том, что, признав одно воскресение, они отвергли другое.

23. Есть ведь воскресение по вере, в которой всякий верующий воскресает духовно. И, конечно, только тот воскреснет телесно, кто сначала воскрес духовно. Которые сначала не воскресли духовно, посредством веры, те не воскреснут для той перемены телесной, где прекратится и уничтожится всякое тление, а воскреснут для мучительной безконечности (ad illam poenalem integritatem). Целы ведь будут и тела нечестивых. Ничего они не потеряют. Но для наказания будет эта целость тела и некоторая, как бы сказать, крепость его, тленная крепость, потому что где скорбь, там нельзя сказать, что нет тления, хотя во время скорби и не прекращается немощность, чтобы не прекратилась самая скорбь. И не напрасно самое тление обозначается пророчески именем червя, а скорбь - именем огня. Но так как свойство тела будет таково, что ни вследствие мук оно не может умереть, ни измениться не может в нетление, так чтобы сделаться недоступным ни для какого страдания, потому и написано: "Червь их не умрет, и огонь не угасает" (Ис.66:24; Мк.9:46). Изменение же, когда тело не будет способно к тлению, свойственно будет телам лишь святым, именно тем, которые теперь воскресают духовно посредством веры. Об этом воскресении апостол говорит: "если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге" (Кол.3:1-3). Как умираем мы духовно и духовно воскресаем, так потом умираем телесно и телесно воскресаем. Духовная смерть требует, чтобы не верить тому суетному, чему раньше верили, не делать того зла, какое прежде делали. Духовное воскресение есть признание спасительным того, чего раньше не признавали, и делание добра, коего раньше не делали. Кто признавал ранее земных идолов и изображения за богов и познал потом единого Бога, уверовал в Него, тот умер для идолослужения и воскрес посредством веры христианской. Кто был пьяницей и стал воздержным, тот умер для пьянства и воскрес для трезвости. Так, когда душа удаляется от всяких дурных дел, в ней происходит как бы некоторая смерть, и снова воскресает она к совершению добрых дел. "Умертвите, - говорит апостол, - земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение" (Кол.3:5). Умертвив эти члены, мы возстаем в совершении дел, противоположных им: в чистоте, кротости, любви и милосердии. И как смерть духовная предшествует духовному воскресению, так смерть по плоти предшествует будущему по плоти воскресению.

24. Итак, будем признавать то и другое воскресение: и духовное, и телесное. К духовному относятся слова: "встань, спящий, и воскресни из мертвых" (Еф.5:14), и еще: "на живущих в стране и тени смертной свет возсияет" (Ис.9:2), а также и то, о чем я несколько выше упоминал: "если вы воскресли со Христом, то ищите горнего". К телесному воскресению относится то, что говорит апостол, когда задает себе такой вопрос: "Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?" (1 Кор.15:35), разсуждая ясно о воскресении тела, коим Господь предварил церковь Свою; о нем, следовательно, говорит апостол в словах: "Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в безсмертие" (1 Кор.15:53), каковые слова сказаны в пояснение слов, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия" (1 Кор.15:50). И в другом месте имеем мы весьма ясное свидетельство того же апостола о воскресении по плоти и воскресении по духу. Ведь смертное тело, которое одушевлено или было одушевлено, называется плотию (caro). Итак, апостол говорит: "если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для праведности". Вот воскресение духовное посредством праведности. Смотри далее, следует ли ожидать воскресения тела. Смертного тела не захотел он назвать смертным, но мертвым. И потом он продолжает: "Если же дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас" (Рим.8:10-11). Вот потому и отступили от истины отвергшие другое воскресение. Признали одно воскресение духовное и отвергли другое воскресение - плотское, "говоря, что воскресение уже было". Если бы этого не говорили они и не препятствовали вере в будущее воскресение и надежде на него, не было бы сказано о таких, что они "разрушают в некоторых веру" (2 Тим.2:18).

25. Но выслушайте далее уже несомненнейшее свидетельство Самого Господа, говорящего в одном месте, в Евангелии от Иоанна, об обоих воскресениях: и о духовном, совершающемся теперь, и о плотском, которое последует потом, так что уже не может быть никакого сомнения для того, кто именует себя христианином и повинуется авторитету Евангелия, уже никакого места не остается для клеветников, желающих посредством той же веры христианской развратить христиан и привитием своего яда заразить нетвердые души. Но послушайте об этом из самой книги. Здесь исполняю я обязанность не только оратора, но и чтеца, чтобы речь наша опиралась на авторитет Священного Писания, а не созидалась на песке человеческих заблуждений, если бы случайно что-нибудь забылось наизусть. Итак, слушайте Евангелие от Иоанна. Господь говорит: "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения" (Ин.5:24-29). Надеюсь, для большинства очевидно, что в этом месте Самим Господом раздельно и ясно обозначается и воскресение духовное посредством веры, и воскресение телесное. Однако разсмотрим слова эти повнимательнее, чтобы понятно было всем слушающим. "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь". Это есть воскресение духовное, которое совершается теперь посредством веры. Но чтобы не показалось кому-нибудь, что оно, воскресение это, имеет последовать в далеком будущем, хотя сказано: "перешел от смерти в жизнь", а не "перейдет", чтобы нельзя было считать этого слова, употребленного в прошедшем времени, как пророчество, наподобие того, например, как сказано: "пронзили руки мои и ноги мои" (Пс.21:17), хотя здесь предвозвещалось еще будущее, Господь далее об этом же самом говорит яснее: "Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут". Что выше сказал в словах "перешел от смерти в жизнь", - это же и теперь говорит в слове "оживут". Но чтобы нельзя было относить слов "наступает время" к концу века, когда будет воскресение тел, Он прибавляет: "и настало уже". Не говорит только: "наступает время", но: "наступает время, и настало уже". Которые услышат этот голос (голос Сына Божия), те оживут. Жизнь здесь разумеется та, на которую указано выше в словах: "перешел от смерти в жизнь". Тут, следовательно, Господь имеет в виду тех именно, которые не подлежат наказанию осуждения, так как предотвращают это осуждение своей верой, переходя от смерти к жизни.

26. Остается еще, чтобы показал Господь будущий суд для добрых и злых, потому что здесь Он говорит только о добрых, которые наперед воскресают духовно. Потом же, ниже, Он говорит: "И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий". Как Сын Божий, Он, разумеется, всегда имеет власть вместе с Отцом. И далее Он последовательно изъясняет, как произойдет будущий суд. "Не дивитесь сему, - говорит Он, - ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения". Выше, когда сказал: "наступает время", - добавил: "и настало уже", чтобы нельзя было подразумевать здесь того времени, когда при кончине века последует воскресение тел. Здесь же, желая указать именно на это время, Он, когда сказал: "наступает время" - не добавил: "и настало уже". Равным образом выше сказано, что мертвые услышат глас Сына Божия, о гробах же никакого упоминания не сделано, чтобы мы отличали мертвых вследствие греха, кои воскресают теперь посредством веры, от тех мертвецов, тела коих имеют встать из гробов при конце века. А здесь, желая указать именно на последнее воскресение тел, Он говорит: "все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут". Так же точно выше сказано: "услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут". Зачем нужно было прибавлять "и, услышав", когда можно было бы сказать просто: "услышат глас Сына Божия и...оживут", как не для того, чтобы показать, что говорит Он о тех, кои умерли вследствие греха, из коих многие, слыша, не слышат, т.е. не слушаются, не веруют? А которые так слушают, как Он желал этого, когда говорил: "кто имеет уши слышать, да слышит!" (Лк.8:8), те оживут. Будет слушающих, таким образом, много, но только те оживут, которые услышат, т.е. уверуют. Кто же так слышит, что не верует, тот не оживет. Отсюда ясно, о какой смерти и о какой жизни в этом месте говорит Господь, именно - о смерти, которая касается одних только злых, того, чем они злы, и о жизни, которая относится к одним добрым вследствие того самого, чем они добры. Здесь же, касаясь имеющих воскреснуть телесно, Господь не говорит: "услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут", потому что все услышат последнюю трубу и изыдут, потому что все мы воскреснем. Но что не все изменимся, на это указывает Он в дальнейших словах: "творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения". Итак, выше, где идет речь о духовном воскресении, все оживают для одной участи, так что в жизни их не обозначается деления на блаженную жизнь и несчастную, но всем предуказывается благая часть. И потому, когда сказал Господь: "и, услышав, оживут", не прибавил: "Делавшие добро для жизни вечной, а делавшие зло - для вечного наказания". Это самое именно слово "оживут" употребил Он лишь в добром смысле, как и выше стоящие слова: "перешел от смерти в жизнь". Не сказано, в какую жизнь, потому что новая жизнь чрез веру не может быть дурной жизнью. Здесь же Он не говорит: "Услышат глас Его... и оживут", так как везде слово "оживут" употребляется в хорошем смысле, но сказал: "услышат...и изыдут", каковым словом обозначается физическое движение тел из мест погребения. Но исшествие из гробов не для всех послужит к добру, почему Он и говорит: "творившие добро в воскресение жизни", и употребляя и здесь слово "жизнь" только в добром значении, "а делавшие зло - в воскресение осуждения", употребив слово "осуждение" в смысле наказания.

27. Но пусть никто из вас, братия, не спрашивает, желая блеснуть своим остроумием, какой образ будет иметь тело в воскресении, какой строй, каковы движения и каковы будут его чувства. Довольно для тебя знать, что плоть твоя воскреснет в том виде, в каком явился (воскресший) Господь, т.е. в образе человека. Но не допускай вследствие этого тления. Потому, что если не допустишь тления, не убоишься также и слов, что "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия", не впадешь тогда и в сеть саддукеев, которой ты не мог бы избежать в том случае, если бы стал думать, что для того воскреснут люди, чтобы жениться, рождать и совершать дела жизни земной. Если станешь спрашивать, какая будет жизнь та, то кто из людей в состоянии объяснить это? Будет то жизнь ангельская. Кто в состоянии изобразить тебе жизнь ангелов, тот изобразит и жизнь воскресших праведников. Если же жизнь ангелов сокровенна, никто пусть не ищет большего, чтобы, заблуждаясь, придти не к тому, чего ищет, а к тому, что сам вообразит себе. Иной необдуманно и спешно хочет узнать все. Ты же иди, не спеша, и достигнешь отечества, если будешь держаться пути. Держитесь Христа, братия, держитесь веры, держитесь пути. Он приведет вас к тому, чего теперь вы не можете видеть. В Главе нашей проявилось то, чего нужно ожидать и в членах, в основании показано то, что пока пусть созидается верою, чтобы затем стать доступным видению и чтобы не представилось вам что-либо ложное, чего нет, когда будете воображать себя видящими, так - чтобы, оставивши путь, не впасть вам в заблуждение и не лишиться отечества, т.е. того видения, куда ведет вера.

28. Но, быть может, спросишь ты: "Как живут ангелы?" Однако, довольно знать для тебя, что они проводят жизнь нетленную. Легче можно сказать, чего там не будет, нежели то, что будет. И я могу вам, братия, указать кое-что, чего там не будет, потому могу, что сами испытали мы, сами опытно знаем, чему не должно быть места там. Но что будет там, этого не испытали, потому что "мы ходим верою, а не видением", и потому что "водворяясь в теле, мы устранены от Господа" (2 Кор.5:7, 6). Итак, чего же не будет там? Не будет женитьбы и рождения детей, потому что не будет смерти. Не будет возрастания, потому что не будет старости; не будет нужды в подкреплении, потому что не будет ослабления. Не будет труда (negotia), потому что не будет нужды. Не будет даже и непредосудительных, невинных занятий людских, которые вызываются нуждою и потребностями этой жизни. Не говорю, что не будет там только, например, разбоя или грабительства, но даже не будет и того, что совершают люди под давлением необходимых житейских потребностей. Это будет вечная суббота, которая празднуется иудеями ныне, а нами ожидается в вечности. Это будет покой несказанный, которого нельзя изъяснить. И если возможно изъяснить сколько-нибудь, то лишь в том случае, когда говорится "чего там не будет". К этому покою стремимся мы, для него и возрождаемся духовно. Как плотию рождаемся мы для трудов, так духовно возрождаемся для покоя. "Придите ко Мне, - говорит Господь, - все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас"(Мф.11:28). Здесь утешает Он нас, там устрояет; здесь обещает, там воздает; здесь предуказывает, там осуществляет. Но хотя в том блаженстве вечном духом и телом будем мы совершенны и здравы, однако, не будет там земных занятий, даже таких, которые здесь поставляются среди добродетелей христианских. Какой христианин не похваляется за дела свои, когда он подает хлеб голодающему и воду жаждущему, когда одевает нагого, принимает странного, умиряет враждующего, посещает болящего, погребает мертвого, утешает плачущего? Великие это дела, полные милосердия, достойные похвалы и благодарности. Но не будут они иметь места там, потому что дела милосердия являются следствием сострадания. Но кого ты будешь кормить там, где никто не голодает? Кому станешь подавать воду, где никто не жаждет? Будешь ли одевать нагого там, где все облечены в самое безсмертие? Раньше ты уже слышал об одеждах святых из слов апостола: "тленному сему надлежит облечься в нетление". Где говорит апостол об одеянии, там указывает и самую одежду. Одежды этой лишился Адам, когда одел себя кожами. Далее, разве будешь принимать ты странника там, где все пребывают в своем отечестве? Разве будешь посещать больных, где все будут пользоваться одним и тем же здоровьем нетления? Будешь ли погребать мертвого, где все живы? Будешь ли примирять враждующих, где все пребывают в мире? Или утешать печальных там, где все будут иметь нескончаемую радость? Так как не будет там никаких несчастий, не будет, следовательно, и дел милосердия.

29. Что же, таким образом, будет там? Но не сказал ли уже я, что легче для меня указать, чего там не будет, нежели что будет? Знаю, братия, что не будем мы проводить время там, например, во сне от праздности, потому что и самый сон дан душе в помощь, для подкрепления. Ведь постоянного напряжения чувств не перенесло бы наше бренное тело, если бы посредством усыпления чувств не подкреплялось оно для продолжения той же самой деятельности. И как теперь получается нами от сна освежение, так и от смерти произойдет обновление, и сна там не будет. Где нет смерти, не будет и образа смерти. Однако, не будем и скучать мы, хотя, при вечном бодрствовании не будет никаких занятий. Вот это могу сказать, но как именно оно будет, не могу высказать, потому что не могу еще видеть. Впрочем, могу сказать отчасти и непостыдно, потому что от Писания скажу, в чем будет состоять там действование наше. Все оно может быть обозначено словами: "аминь" и "аллилуия". Но зачем переговаривать, братия? Вижу, что вы, услышав это, возрадовались. Не печальте же себя, увлекаясь плотским помышлением. Может быть, кто из вас, при постоянном произношении этих слов теперь утомится скукой, задремлет, захочет лучше молчать и потому станет представлять себе неприятной ту жизнь, нежелательной, говоря сам с собою: "аминь" и "аллилуия", будем говорить мы всегда - кто может вынести это? Отвечу вам на это, как и сколько могу. Будем говорить мы там: "аминь" и "аллилуия" не этими преходящими звуками, но пламенением духа. Что значит "аминь"? Что значит "аллилуия"? "Аминь" значит истинно, "Аллилуия" значит "Хвалите Бога". Потому что Бог есть истина неизменяемая, без ослабления и без усиления, без уменьшения и без увеличения, без примеси лжи какой бы то ни было, истина вечная, постоянная, всегда нерушимая. То, что мы видим в твари и делаем в настоящей жизни - это образы вещей, при посредстве коих мы обозначаем нечто, доступное нам, когда мы ходим верою (et quaedamin quibus ambulamus per fidem). Когда же увидим лицом к лицу то, что теперь видим "как бы сквозь тусклое стекло, гадательно"(1 Кор.13:12), тогда совсем другим и несказанно другим образом (affectu) мы будем говорить: "истинно это". И когда будем говорить это, будем говорить именно "аминь", с некоторым как бы ненасытимым довольством. Так как не будет там никакого недостатка, то будет довольство. А так как ни в чем не будет недостатка и будет постоянное услаждение, то и явится некоторое, если можно так выразиться, ненасытимое довольство. Таким образом, поскольку ненасытимо ты будешь питаться истиною, постольку, в силу такой ненасытимости истиной, будешь говорить "аминь". Но кто, однако, может сказать, каково будет состояние это, каково будет то, чего не видел глаз, не слышало ухо, и что на сердце человеку не приходило (1 Кор.2:9)? Далее, так как мы будем созерцать истину без всякого утомления, с постоянным услаждением и будем созерцать с несомненнейшей очевидностью, воспламененные любовью к самой истине, и, соединяясь с ней некоторым сладким и чистым объятием нетелесным, мы таким же голосом будем прославлять ее и говорить "аллилуия". Возбуждаясь взаимно пламеннейшей любовью к одинаковому прославлению Бога, все граждане того града будут говорить "аллилуия", потому что будут говорить "аминь".

30. Этою жизнью святых так исполнятся измененные в небесное и ангельское состояние тела их, так проникнутся, что от того блаженнейшего созерцания и похвалы истины не будет отвращать и отвлекать их никакое бремя необходимости. Пищей для них будет сама истина и самый покой будет как бы пиршественным возлежанием, так как сказано, что блаженствовать праведники будут, возлегая, как об этом говорит Господь. "Многие, - говорит Он, - придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном" (Мф.8:11), чем также указывается, что в великом будущем блаженстве они будут питаться трапезою истины. Такая пища, подкрепляя, не убивает, наполняет и остается целой. Ты насыщаешься, а пища не уменьшается. Между тем, настоящая земная пища, когда ею подкрепляется кто-либо, сама уменьшается и уничтожается, чтобы не умер тот, кто принимает ее. Возлежание то будет вечным покоем. Пиршественным обедом там будет истина неизменная, пированием - жизнь вечная, т.е. само познание (ipsa cognitio), потому что "Сия же есть жизнь вечная, - говорит Господь, - да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (Ин.17:3).

31. Что жизнь та будет состоять не только в несказанном, но и в блаженнейшем созерцании истины, об этом Писание говорит во многих местах, так что все их нет возможности и вспомнить. Вот одно, например: "Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня... и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам" (Ин.14:21). Здесь как бы плод и награда ищется от Господа за соблюдение Его заповедей. "И явлюсь ему Сам", - говорит Господь, полагая совершенное блаженство в познании Его, как Он есть. Вот и другое место: "Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть" (1 Ин.3:2). И апостол Павел говорит: "тогда же [мы будем видеть] лицем к лицу" (1 Кор.13:12), а также в другом месте он пишет: "Мы... преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа" (2 Кор.3:18). Равным образом, в книге псалмов говорится: "Упразднитеся [10] и разумейте, яко аз есмь Бог" (Пс.45:11). Тогда будет доступно нам полное видение, когда совершится полное торжество истины (Tunc ergo optime videbitur, quando summe vacabitur). Когда же совершится полное торжество, если не по окончании времени труда и нужды, коими мы связаны теперь до тех пор, пока земля терния и волчцы будет порождать человеку-грешнику, и пока он будет в поте лица есть хлеб свой (Быт.3:18-19)? Итак, лишь после полного окончания времен земной жизни человеческой, в невечереющем дне небесной жизни мы будем вполне видеть, потому что вполне будем торжествовать (quia summe vacabimus). С прекращением тления и нужды в будущем воскресении, не будет там и побуждений к труду. Там истинно свободные увидим мы Бога, как Он есть, и, видя, будем славить Его. В этом и будет состоять жизнь святых, в этом будет все действование достигших блаженства, т.е. в непрестанном прославлении Бога. Не один день продолжится это, но, как день тот не имеет конца времени, так похвала наша будет безконечной, а следовательно, будем славить мы Бога во веки веков. Это именно самое, чего так пламенно ожидаем мы, подтверждается и следующими словами Писания: "Блаженны живущие в доме Твоем: они непрестанно будут восхвалять Тебя" (Пс.83:5). - В заключение же, обратившись к Богу, будем молить Его за нас и за стоящий во дворе дома Его народ, чтобы Он помог нам упасти и сохранить его чрез Сына Своего Христа, Господа нашего, Который живет и царствует с Ним во веки веков. Аминь.

Примечание

9. Вульгата: "omnes quidem resurgemus, sed non omnes immutabimur".

10. По русск. тексту - "остановитесь".

Беседа 23

(по общему счету 363)

О песни в книге "Исход" Исх. XV, 1-21

1. При объяснении и толковании Св.Писания мысль наша, братия возлюбленнейшие, должна руководиться авторитетом того же самого Свящ. Писания, так - чтобы через то, что ясно выражено там для наставления нашего, правильно понималось и то, что сказано темнее для нашего упражнения. И кто осмелится иначе изъяснять Божественные тайны, нежели как предуказывают разум и уста апостолов? Апостол же Павел говорит: "Не хочу оставить вас братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне. А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы". И потом, немного далее, он прибавляет: "Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков" (1 Кор.10:1-11).

2. Отсюда, возлюбленнейшие, пусть никто из верующих не сомневается, что переход народа еврейского чрез Чермное море служил образом нашего крещения. Будучи освобождены в крещении Господом нашим Иисусом Христом, образом Коего служил Моисей, от власти диавола и ангелов его, угнетавших нас, оскверненных нечистотою плоти, как некогда фараон и египтяне угнетали евреев деланием кирпичей, станем поэтому и мы петь Господу: "ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море" (Исх.15:1). Умерли для нас те, кои уже не могут господствовать над нами, потому что самые грехи наши, которые порабощали нас диаволу, после того, как мы омылись банею крещения (gratiae sanctae), как бы уже омыты и потоплены в море. Итак, будем петь Господу, "ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море", гордость и гордеца потопил в крещении. И уже, конечно, только смиренный, покорный может воспевать эту песнь. Ведь не для гордого, ищущего своей славы и себя превозносящего высоко превознесся Господь. И грешник, оправданный верою в Того, Кто оправдывает нечестивого, коему "вера его вменяется в праведность" (Рим.4:5), потому что "праведный верою жив" (Рим.1:17), между тем как неразумеющий праведности Божией и усиливающийся поставить собственную праведность не покоряется "праведности Божией" (Рим.10:3), - справедливо воспевает помощника и защитника во спасение себе Господа, Бога своего, Коему служит. Он не из тех превозносящихся, которые, "познав Бога, не прославили Его, как Бога" (Рим.1:21). "Бог отца моего", - говорит Моисей (Исх.15:2) [здесь, по-видимому, есть пропуск, откуда можно заключить, что беседа эта сокращена и не сохранилась в целости]. Разумеется, отца - Авраама, который поверил "Богу, и это вменилось ему в праведность" (Рим.4:3). Также и мы, полагаясь не на свою праведность, но на милость Господа, будем прославлять Его, потому что сокрушил полчища Тот, Который есть мир наш. И Господь имя Тому, Коему говорим мы словами Исаии: "Господи Боже наш!" (Ис.26:13). Господь имя Ему. Мы не были, и Он создал нас, погибали, и Он нашел нас, продали самих себя, и Он искупил нас. "Господь... имя Ему. Колесницы фараона и войско его ввергнул Он в море" (Исх.15:3-4). Гордость века этого и безчисленное множество грехов, коими служили мы диаволу, смыл Он в крещении. По три всадника посадил он на колесницы, т.е. тот, кто, преследуя, мучил нас страхом скорбей, страхом унижения и страхом смерти. Все это потоплено в Чермном море, потому что "мы погреблись с Ним крещением в смерть" (Рим.6:4), погреблись с Тем, Кто за нас предался бичеванию, поношению и был убит. Так в Чермном море сокрыл всех врагов Тот, Кто крестною смертью, коею покрыл грехи наши, освятил крещение. Но если враги наши погружены в бездну, как камень, то лишь теми одними владеет диавол, над теми тяготеет иго его, о которых написано: "Егда приидет нечестивый во глубину зол, нерадит" (Peccator cum in profundum venerit malorum, contemnit - Притч.18:3), потому что они не верят, что им отпустится то, что сделано ими; вследствие такого отчаяния они опускаются еще глубже. Но "Десница Твоя, Господи, прославилась силою; десница Твоя, Господи, сразила врага. Величием славы Твоей Ты низложил восставших против Тебя. Ты послал гнев Твой, и он попалил их, как солому"(Исх.15:6-7). Мы устрашились гнева Твоего и уверовали в Тебя, и все грехи наши попалены. Ведь почему от дуновения гнева Божия "расступились воды (per spiritum irae tuae divisa est aquua), влага стала, как стена, огустели пучины в сердце моря" (Исх.15:8), почему в этом разделении воды влага сгустилась, и открылся путь народу освобожденному? Почему не через дуновение Божие разделилась вода, как не потому, что страх пред гневом Божиим, которым пренебрегает грешник, идущий в бездну погибели, побуждает и ко крещению, когда мы спасаемся водою, не затопляющею нас, но проходя чрез нее как по пути? "Враг сказал: погонюсь, настигну, разделю добычу; насытится ими душа моя, обнажу меч мой, истребит их рука моя" (Исх.15:9). Не разумеет враг силы таинства Господня, которая бывает от спасительного крещения для тех, кои веруют и надеются на это таинство, и еще думает, что грех продолжает господствовать над крещенными, так как и они искушаются немощью плоти; не знает он, где, когда и как совершается окончательно обновление всего человека, каковому обновлению основание полагается в крещении, которое предуказывается здесь и содержится, как упование, твердою надеждой. Тогда лишь "смертное сие облечется в безсмертие" (1 Кор.15:54), когда по упразднении всякого начальства и всякой власти Бог будет "все во всем" (1 Кор.15:24-28). Теперь же, пока "тленное тело отягощает душу" (Прем.9:15), "Враг говорит: погонюсь, настигну", но "Ты дунул духом Твоим, и покрыло их море" (Исх.15:9-10). Теперь уже не говорится о гневе Божием, когда море покрыло врагов. А немного прежде сказано было, что от дуновения гнева Твоего разступились воды, хотя проходящий там народ Божий и получил избавление. Но ведь не гневается уже Бог на того, кто безнаказанно грешит (cui sunt impunita peccata) и опускается все глубже и глубже. Подобно свинцу он погружается в глубину греха тем больше, чем больше замечает, что те, которые оправданы верою и содержат упование будущей жизни, твердо переносят бедствия настоящей жизни, проводя ее в скорбях, в перенесении коих подкрепляет их Дух Божий. Итак, послал Бог Духа Своего для утешения и испытания праведников в скорбях, и покрыло море нечестивых, которые думали, что не только нет разницы между теми и ими, но что скорее на тех разгневался Бог, которые подвергались стольким испытаниям, а к ним милостив, потому что они радовались на свое благополучие. Так "они погрузились, как свинец, в великих водах". "Кто, как Ты, Господи, между богами, Славный во святых, кои не хвалятся о себе, кто, как Ты, дивный в величии, Творец чудес?" (Исх.15:10-11). Но все это, что совершилось тогда, предуказывало нечто будущее, потому что это были образы для нас. "Ты простер десницу Твою: поглотила их земля" (Исх.15:12). Однако, никого из египтян в то время не поглотила земля (tarrae hiatus). Водою поглощены они были, в море погибли. Что же значит это: "Ты простер десницу Твою: поглотила их земля"? Не справедливее ли поэтому разуметь здесь под десницею Божией Того, о Ком Исаия говорит в словах: "и кому открылась мышца Господня?" (Ис.53:1). Это есть именно Сам Единородный Сын Божий, Коего не пощадил Отец, "но предал Его за всех нас" (Рим.8:32). Он также простер на кресте десницу Свою, и земля поглотила нечестивых в то время, когда они, считая уже себя победителями, издевались над Ним. Поэтому и сказано: "Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает" (Иов.9:24), т.е. закрывает Божество Свое. Так Господь вел народ Свой, как бы, носимый на том дереве, на котором земля, т.е. плоть Господа простертая, поглотила нечестивых. Не на корабле переплыл народ море. Но "Ты ведешь милостию Твоею (justitia tua) народ сей" (tuum), не своею праведностью превозносящийся, но живущий верою по Твоей милости (sub gratia tua), "народ сей, который Ты избавил" (Исх.15:13). Потому что знает Господь своих (2 Тим.2:19).

3. Вот теперь уверен ты в силе твоей, т.е. во Христе твоем, что "немощное Божие сильнее человеков" (1 Кор.1:25). "Ибо, хотя Он и распят в немощи, но жив силою Божиею" (2 Кор.13:4). Уверен ты в силе твоей, в святой помощи твоей. Ведь тем, что смертная плоть Его обновлена чрез воскресение и что тленное облеклось в Нем в нетление, мы и укрепляемся, уповая на будущее и по причине этого перенося все настоящее. Остается нам после крещения переход чрез пустыню, через жизнь, которая совершается в надежде, пока не придем в землю обетования, в землю живых, где Господь - достояние наше, в вечный Иерусалим. Пока не придем сюда, вся эта жизнь - пустыня для нас, одно испытание. Но именем Того, Кто победил мир, все побеждает народ Божий. Как в крещении, подобно врагам, сзади преследующим, потопляются прошедшие грехи наши, так и во время странствования по пути этой жизни, когда мы едим духовную пищу и пьем духовное питие, мы одолеваем всех противников наших. И без сомнения, устрашило врагов нашего странствования имя нашего Владыки. Ведь сначала воспылал гнев язычников к погублению самого имени христианского. Но гнев этот ничего не мог сделать; он обратился в скорбь, и по мере того, как вера стала возрастать и овладевать всем, скорбь более и более обращалась в страх, так что и гордецы этого века, подобно птицам небесным, стали искать убежища защиты под сению того дерева, которое из ничтожнейшего зерна горчичного стало великим (Мф.13:31-32). Так и в песни этой, где воспоминается все, что случилось тогда, как образ, указывается последовательно на гнев, на скорбь и на страх язычников. "Услышали народы, - говорится там, - и трепещут (iratae sunt): ужас объял жителей Филистимских; тогда смутились князья Едомовы, трепет объял вождей Моавитских, уныли все жители Ханаана. Да нападет на них страх и ужас; от величия мышцы Твоей да онемеют они, как камень, доколе проходит народ Твой, Господи, доколе проходит сей народ, который Ты приобрел"(Исх.15:14-16). Так было, так и теперь бывает. Цепенея от удивления, враги Церкви становятся, как камни, пока мы не достигнем отечества. Те же, которые пытаются противиться, побеждаются ныне знамением креста Господня, как тогда Амаликитяне побеждались, как только Моисей простирал свои руки (Исх.17:8-13). Также и мы вводимся и наслаждаемся на горе Господней, которая из малого камня, виденного Даниилом, выросла и заполнила "всю землю" (Дан.2:34-35). Это и есть уготованное жилище Божие. Это и есть храм Божий святый и "святилище" дома Его, которое от Него (Исх.15:17). "Ибо храм Божий свят, - говорит апостол, - а этот храм - вы" (1 Кор.3:17). И чтобы кто-нибудь не стал относить этого к земному Иерусалиму, где был временный храм, указывается затем, что речь идет о вечном царстве, которое есть вечное наследие Божие, вечный Иерусалим. Потому что далее следует: "которое (жилище, или наследие) создали руки Твои, Владыка!" "Господь царствуяй веки, и на век, и еще" (qui regnas semperet in sempiternum et adhuc - Исх.15:17-18). Но разве есть что-либо продолжительнее вечности (in sempiternum)? Кто может сказать это? Для чего же прибавлено: "и еще" (et adhuc)? Может быть, потому прибавлено "и еще", чтобы всякий разумел тут действительно вечное, так как под вечным понимается иногда и время более или менее продолжительное. Или же прибавлено для того, чтобы показать, что Господь всегда царствует на небесах, которые Он "поставил их на веки и веки; дал устав, который не прейдет" (Пс.148:6), и что навсегда (in sempiternum) будет царствовать Он над теми, которым прощены грехи после того, как обратились они от преступления заповеди, коих взыскал Он от времени и даровал им вечное блаженство, а также, что доселе (adhuc) Господь царствует над теми, коих вразумлял Он справедливейшими наказаниями под игом народа Своего. Ведь никто не исключается из царства Того, вечному закону Коего в распределении даров и воздаянии наград и наказаний, закону справедливейшего управления (justissima ordinatione) подлежат все твари. Потому что "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (Иак.4:6). "Когда вошли кони фараона с колесницами его и с всадниками его в море, то Господь обратил на них воды морские, а сыны Израилевы прошли по суше среди моря" (Исх.15:19).

4. Так воспел Моисей и сыны Израилевы, так воспела Мариам пророчица и женщины Израилевы. Так и мы теперь поем - и мужчины и женщины, и дух и плоть наши. Потому что "те, которые Христовы, - говорит апостол, - распяли плоть со страстями и похотями" (Гал.5:24). На это (т.е. на распятие плоти) и указывает именно, как согласно понимается всеми, тот тимпан, который взяла Мариам, чтобы воспевать на нем. Для того, чтобы сделать тимпан, на дерево натягивается кожа (caro), так точно и из креста (на коем распят был Господь) научаются люди исповедовать сладкий дар благодати. Итак, сделавшись смиренными чрез благодать крещения и умертвив нашу гордость, вследствие которой гордый враг господствовал над нами, так что хвалящийся уже хвалится теперь Господом (1 Кор.1:31), будем петь Господу, "ибо высоко превознесся Он, коня и всадника его ввергнул в море" (Исх.15:1, 21).

Августин Аврелий, блаженный

Азбука веры

***

Молитва блаженному Августину Иппонийскому:

• Молитва блаженному Августину Иппонийскому. Августин Аврелий - христианский богослов и философ, влиятельнейший проповедник, епископ Иппонийский (Гиппонский), почитается как один из наиболее выдающихся церковных учителей вселенского масштаба. Покровитель ученых и апологетов. К нему обращаются за помощью для обращения иноверцев, сектантов и маловеров, для обретения мудрости и веры, преодоления блудной похоти

Акафист блаженному Августину Иппонийскому:

• Акафист блаженному Августину Иппонийскому

Канон блаженному Августину Иппонийскому:

• Канон блаженному Августину Иппонийскому

Житийная и научно-историческая литература о блаженном Августине Иппонийском:

• Блаженный Августин, епископ Иппонийский - Азбука веры

Труды блаженного Августина Иппонийского:

• "Исповедь"
• "О Символе веры"
• "О предопределении святых. Первая книга к Просперу и Иларию"
• "О свободе воли"
• "Против академиков" (в трех книгах)
• "О супружестве и похоти"
• "Письмо 194, к римскому пресвитеру Сиксту"
• "Письмо 214, к Валентину Адруметскому первое"
• "Письмо 215. К Валентину и подвизающимся вместе с ним монахам адруметским. Письмо второе"
• "Письмо 215А. К Валентину Адруметскому третье"
• "Письмо 217. К Виталию Карфагенскому"
• "Письмо 258. К Марциану"
• "Письма"
• "Об истинной религии"
• "О граде Божьем. Книга первая"
• "О граде Божьем. Книга вторая"
• "О граде Божьем. Книга третья"
• "О граде Божьем. Книга четвертая"
• "О граде Божьем. Книга пятая"
• "О граде Божьем. Книга шестая"
• "О граде Божьем. Книга седьмая"
• "О граде Божьем. Книга восьмая"
• "О граде Божьем. Книга девятая"
• "О граде Божьем. Книга десятая"
• "О граде Божьем. Книга одиннадцатая"
• "О граде Божьем. Книга двенадцатая"
• "О граде Божьем. Книга тринадцатая"
• "О граде Божьем. Книга четырнадцатая"
• "О граде Божьем. Книга пятнадцатая"
• "О граде Божьем. Книга шестнадцатая"
• "О граде Божьем. Книга семнадцатая"
• "О граде Божьем. Книга восемнадцатая"
• "О граде Божьем. Книга девятнадцатая"
• "О граде Божьем. Книга двадцатая"
• "О граде Божьем. Книга двадцать первая"
• "О граде Божьем. Книга двадцать вторая"
• "Энхиридион Лаврентию о вере, надежде и любви"
• "О 83-х различных вопросах в одной книге"
• "О различных вопросах"
• "О Троице"
• "Об обучении оглашаемых"
• "Проповеди"
• "Проповеди и поучения"
• "Рассуждение в четвертый день празднеств"
• "Слово в день Петра и Павла"
• "Слово о явлении Иисуса Христа двум ученикам Еммаусским"
• "О природе блага против манихеев"
• "О благодати и свободном решении"
• "Об упреке и благодати"

Читайте другие публикации раздела "Творения православных Святых Отцов"