Нравственный идеал буддизма в его отношении к
христианству
Александр Федорович Гусев (1845–1904) -
русский богослов, профессор Казанской духовной академии,
церковный писатель, специалист по нравственному
богословию и этике как философской дисциплине, вел
полемику со старокатоликами, старообрядцами,
толстовцами, буддистами, обличал дарвинизм, материализм,
философию позитивизма и т.п., подвергал критическому
анализу учения А. Шопенгауэра и Г. Спенсера.
Содержание
Введение
Глава I. Религиозно-нравственные воззрения индийцев, предшествующие буддизму.
Глава II. Личность основателя буддизма и его биография
Глава III. Религиозно-теоретическое учение буддизма
Глава IV. Религиозно-нравственное учение буддизма
Глава V. Сопоставление буддийского нравоучения с христианским
***
Введение
Буддизм представляет собой одну из
замечательнейших религиозных систем древнего языческого
мира. Происхождение этой религии, как полагает
большинство ее исследователей, восходит к первой
половине VII века до Рождества Христова. Число ее
исповедников и по настоящее время поразительно велико и
превышает количество последователей других религий,
взятых в отдельности. Макс Мюллер утверждает, что число
буддистов простирается до 455 000 000
[1].
Некоторые исследователи насчитывают
буддистов даже более 700 000 000. Во всяком случае,
буддизм – одна из самых распространенных религий, если
мы примем в соображение статистические данные, по
которым оказывается, что земной шар населен более 1 288
000 000 жителей и что число исповедуемых людьми религий
простирается до тысячи [2]. И из инородцев, населяющих
некоторые пространства России, значительное число
относится к исповедникам буддизма, каковы: калмыки,
буряты и т.п. Уже с этой одной стороны изучение
буддизма имеет для нас важный интерес.
Но этого мало. Буддизм не остался без
влияния и на образование разных ересей, возникавших на
христианской почве. Достаточно, например, указать на
гностицизм, в котором довольно ясно бросается в глаза
аналогия с буддизмом. Не вдаваясь в сопоставление
буддизма с гностицизмом в этом отношении, мы
предпочитаем указать на наших хлыстов с их верой в
переселение душ, в многократные и доселе продолжающиеся
воплощения Христа и т.п. Тут нельзя не видеть, по
нашему мнению, влияния верований и миросозерцания
алтайской расы, что подтверждается и теперь еще не
прекратившимся появлением в Восточной Сибири, так
называемых хубилганов, из-за границы, с их буддийской
проповедью.
Буддизм представляет интерес для
изучающего и в том отношении, что эта религия, благодаря
темным представлениям о ней, соединенным с предвзятостью
взгляда, поставлялась и доселе поставляется в
непосредственную генетическую связь с христианским
учением и с некоторыми проявлениями христианской жизни.
Поводом к этому служило и служит внешнее совпадение с
буддизмом некоторых пунктов христианского вероучения и
нравоучения и такое же сходство некоторых проявлений
христианской жизни и практики церковной с теми же
явлениями в буддизме.
Так, существовала чуть не целая
историческая школа, имевшая своим главой Мишле, которая,
самым невыгодным для христианства образом,
противопоставляла его буддизму. Путешественники и
географы порой выбивались из сил, чтобы доказать
благодетельное, цивилизующее влияние буддизма на
исповедующие его народы. Даже некоторые из западных
богословов, стоящие на рационалистической почве, смотря
на христианство с точки зрения их односторонних доктрин,
не хотели видеть никакого существенного различия между
Буддой с его религиозной системой и Иисусом Христом с
основанным Им христианством.
***
Читайте также по теме:
***
Как в Будде они видят
гениального реформатора-моралиста, так и в лице Христа
Спасителя видят мудреца, обязанного своей мудростью то иерусалимо-александрийской школе, то "ессеям", то
знакомству с религиозными системами древнего мира, и
преимущественно с буддийской. Понимая пантеистически
идею воплощения Бога в человеке, они находят странным
учение христианской церкви о воплощении Сына Божия,
столь чуждое пантеизму, и пытаются, хотя и безуспешно,
подкопаться под христианское представление о
Богочеловеке. В глазах таких гегельянцев, каков,
например, Штраус, индийцы стоят несравненно выше
христиан. Он находит странным, что у этих последних
"только однажды воплотился Бог", тогда как у первых "он
воплощается часто" [3].
Известный автор "Vie de Jesus",
находящий, что "Бог, провидение, бессмертие" и т.п.
суть, "такие добрые, старые слова", которые составляют
лишь "произведение инстинктов природы человеческой" и
"дело ее творчества", не только не отступил перед
оскорбительным сравнением Шакьямуни со Христом, но даже
отважился дать первому чуть не преимущество, как более
глубокому и спекулятивному философу [4]. Нельзя поэтому
не видеть, что внимательное рассмотрение буддизма и
беспристрастное сопоставление его с христианством
представляет настоятельный интерес для людей, желающих
непредубежденно относиться ко всему и наиболее серьезно
и прочно обосновывать свои убеждения.
Далее, присматривающийся к направлению и
тенденциям некоторых современных философских систем не
может не замечать своего рода совпадения их доктрин с
началами буддийского учения. Таковы системы: Спинозы,
Шеллинга, Гегеля, Фейербаха и других. Некоторые же из
систем современных философов до такой степени ярко
отражают на себе основные тенденции буддизма, что, читая
их, как будто наталкиваешься на какую-нибудь буддийскую
символическую книгу.
Вот, что, например, говорит Шопенгауер, построивший свою этику, как и буддизм, на
сострадании, о конечной цели всего сущего: "Предпочтение
жизни небытию, – говорит он, – если смотреть на них
объективно, не имеет за собой почти никакой цены. Я
думаю, что если б опыт и здравое размышление возвысили
свой голос, то они рекомендовали бы нам небытие. Только
полное уничтожение жажды продолжения жизни, служащей в
природе источником ее бытия, может вести мир к
блаженству" [5].
Не мы одни позволяем себе ставить в
параллель философемы нашего времени со строем понятий,
характеризующих буддизм. Вот, например, что говорит один
из образованнейших людей нашего времени, хорошо
изучивший буддизм. "К несчастию, – говорит Сент-Илер, –
среди нас находят благоприятный прием такие учения,
которые составляют основу буддизма.
С некоторого времени
появляются системы, где превозносится метемпсихос, где
думают объяснить мир и человека без Бога и Провидения,
где отказывают надеждам человеческого рода на
бессмертную жизнь за гробом, где бессмертие души
поставляют в бессмертие дел, где на место Бога ставят
человека, как единственное существо, в котором
бесконечное приходит к самосознанию. И это-то внушается
во имя науки, во имя истории или философии, даже
метафизики, в теориях, которые нисколько не новы и
нисколько не оригинальны, а между тем душам слабым
наносят страшный вред.
Конечно, этим сопоставлением я
вовсе не желаю оскорблять теперешних наших философов и
ставить их на одну доску с Буддой. Делая им одинаковый
упрек с Буддой, я в то же время ценю то, что разделяет
их от Будды, и охотно признаю за ними более достоинства,
чем за Буддой. Но философские системы должно оценивать
по тем выводам и результатам, к которым они приводят, не
придавая особенного значения разности путей, приведших к
ним. Между тем, эти выводы могут быть одинаково
негодными при всей разности посылок, ведущих с
необходимостью к ним" [6].
В этом же духе высказывается
и наш соотечественник, столь много сделавший в
исследовании и изучении буддизма, – Ковалевский. "В
Индии, – говорит он, – мы встречаем все наши философские
системы" [7] и т. д. Сюда же присоединяют свой голос Дрэпер, наш педагог-психолог Ушинский и другие. Изучение
буддизма в его приложении к жизни и в применении к живым
и незаглушимым потребностям человеческого существа
послужит к наиболее яркому освещению того зла, какое
само собой вытекает из указанных доктрин, и к
обнаружению всей их неудовлетворительности и
несостоятельности в сравнении со светлым и животворным
учением христианства. Всякий посильный труд в этом
отношении – дело далеко не бесполезное.
Особенно же важно разоблачение в
подобных учениях именно того, в чем видят их особое
преимущество и силу и на основании чего сознательные и
бессознательные недруги христианства возвеличивают
буддизм в ущерб первому. А такой влиятельной силой и
камнем преткновения для умышленных и неумышленных
панегиристов буддизма служит более всего нравственное
учение, составляющее существеннейший и важнейший элемент
в нем. Немало можно указать ученых, которые, проводя
параллель между нравственным учением Будды и Христа, не
только иногда не видят всей существенной разницы между
ними, но даже предпочитают мораль Будды нравственному
учению христианства. Таков, между прочим, Кеппен,
написавший очень дельное и основательное во многих
отношениях сочинение о буддизме. "Часто утверждают, –
говорит он, – что любовь буддийская и христианская не
могут быть сравниваемы одна с другой и что та и другая
различаются в самых основаниях своих. Я не могу
постигнуть такого существенного различия между ними. Та
и другая мораль ясно представляет одно и то же
требование, за исключением разве того, что любовь,
узаконяемая буддизмом, внешним образом простирается
дальше христианской... Вообще видно поразительное
сходство между буддийским и христианским нравственным
учением" [8].
Восторженные одобрения нравственного
учения буддизма идут от людей самих противоположных
лагерей и специальных занятий. Вот что, например,
говорит о нравственном учении буддизма такой известный
ученый, как Макс Мюллер. "Моральный кодекс буддистов,
рассматриваемый сам в себе, есть совершеннейший в своем
роде, какой когда-нибудь был дан. С этим, согласны
друзья и враги его" [9]. "Мораль этих азиатских
язычников, – говорит Паллас, – не заслуживает порицания
и так миролюбива, что если бы они старательно и
внимательно исполняли ее, то никакая нация на земле не
могла бы превзойти их в добродетели" [9].
Диттес,
известный и у нас на Руси, как педагог, в одном из своих
сочинений, именно в "Истории воспитания и обучения",
переведенной на русский язык, позволяет себе следующие
фразы, излагая характер воспитания у индийцев: "В VI
веке до Рождества Христова выступил Будда, который учил
чистому монотеизму, возвещал всеблагого, всеведущего и
всемогущего Бога, перед которым все люди одинаковы,
перед которым исчезают кастовые разности и которого
требовалось почитать через нравственную чистоту, любовь
к людям и вообще через добродетельную жизнь" [11].
Считая достаточными и эти свидетельства, мы не станем
приводить других в доказательство превратных воззрений
на буддизм и незаслуженного превозношения его особенно в
нравственном отношении.
Представление нравственного учения
буддистов в возможно объективном виде и противоположение
ему христианского нравственного мировоззрения и
составляет задачу нашего посильного труда. Чтобы ярче
осветить нравственное учение буддизма, показать самые
основы, на которых оно утверждается, и выяснить коренное
различие между ним и христианским нравоучением, мы,
прежде чем приступить к изложению буддийского
нравоучения, выясним, по мере возможности,
религиозно-нравственные воззрения индийцев,
предшествующие буддизму, обрисуем, согласно с нашей
задачей, личность основателя буддизма и, наконец,
изложим теоретическое или религиозное учение буддизма,
так как теоретический элемент в системе буддизма
определяет собой характер и свойства его морали,
благодаря существующей вообще неразрывности
теоретических или религиозных наших представлений с
нашими нравственными воззрениями, – неразрывности,
которая в своем месте будет выяснена нами, по мере
надобности.
Александр Гусев, профессор
Казанской духовной академии
Цитировано по:
Александр Гусев. Нравственный идеал буддизма в его
отношении к христианству. - Санкт-Петербург: типография
Поповицкого, 1874. - 285 с.
Использованная литература и примечания
1. Beiträge zur
vergleichenden Religions-Wissenschaft. Erst. B.
S. 188.
2. "Московские Ведомости", 1870 г., №
19.
3. Архиепископ Филарет, "Православное
Догматическое Богословие", ч. 2, стр. 101.
4. VI edit, p. 76.
5. Briefe über die
Schopenhauersche Philosophie, von Fraustädt, S. 292.
6. Le Buddha et sa
religion, Introd., p 6.
7. Ученые записки Казанского
университета, 1835 г., кн. 2, стр. 387.
8. Die Religion des
Buddha und ihre Entstehung, Erst. B. S. 448‑449.
9. Указанное выше его сочинение, стр.
193.
10. Nachrichten über
die mongol. Völkerschaften. 2. 70.
11.Указ. соч., стр. 9.
|
