Протоиерей Владимир Головин: Contra et Pro
Диакон Константин Селезнев о том, что "догматический
разбор" проповеди священика Владимира Головина в статье
"Нетрадиционное богословие прот. Владимира Головина",
является чем угодно, но только не догматическим
разбором.
***
Как многие знают, примерно месяц назад
разгорелся конфликт вокруг о. Владимира Головина. Мне
хотелось бы высказать своё отношение к богословскому
анализу учения о. Владимира, высказанному в статье "Нетрадиционное
богословие прот. Владимира Головина".
Должен признаться, я мало знаком и с
деятельностью, и с проповедью о. Владимира. Многие на
нашем приходе любят и слушают батюшку, часто присылают
мне ссылки, но, признаюсь, грешен, я не находил в себе
ни сил, ни времени, чтобы посмотреть их.
Протоиерей Владимир Головин
Протоиерей Александр Новопашин
Интерес к этой теме у меня вызвало
поразительное внешнее сходство того, что происходит
сейчас с о. Владимиром, с тем, что происходило два
года назад с архим. Иоакимом (Парром): те же люди,
те же методы, те же ресурсы. Именно этот факт обратил
моё внимание на происходящее, и я, грешный, в меру своих
сил, решил немого разобраться в этом вопросе.
Я просмотрел несколько роликов о.
Владимира, и один из них тронул меня до глубины души.
Это была проповедь "Чумазый
Христос" – удивительный образ чумазого солдатика,
загнанного своими сослуживцами, отчаявшегося, но
получившего утешение от Господа, и потом обретшего
иконку: помятую, запачканную, но, тем не менее, Образ,
через который Бог явил ему Свою милость.
В этом
же ролике поминается младенец Никита, получивший
сильные травмы, но вымоленный народом Божьим, и, по
милости Божией, вернувшийся от смерти в жизнь. Дело в
том, что и я, случайно наткнувшись в интернете на то
сообщение, не смог тогда удержаться, и стал молиться
за него, поминал его на всех ектеньях, где мы в нашем
храме читаем записки о здравии. Я рад таким необычным
образом узнать, что Никитка, будучи почти мёртв, был по
молитве множества людей возвращён к жизни! Слава Богу за
всё!
Итак, я хотел бы изложить свою точку
зрения на происходящее. Но перед тем, как начать свой
разбор, я хотел бы ответить на другой вопрос: а можно ли
вообще вот так вот публично высказывать свою точку
зрения на происходящее в Церкви? В своей статье "Похоже,
мы проморгали создание настоящей секты" её автор
пишет: "Анализируя проповедь прот. Головина, я показал,
что помимо прямого кощунства в ней содержится целый
букет ересей, осужденных Вселенскими соборами.
Единственная нормальная реакция православного человека
(тем более, священника, тем более заслуженного
протоиерея) – это ответить". Как видите, автор статьи,
начавший эту дискуссию, и сам вовсе не против, чтобы она
была продолжена другими людьми. Как он пишет: "это
нормальная реакция православного человека".
В своём "Обращении
к сторонникам прот. Владимира Головина" оппоненты
батюшки вновь высказывают подобную позицию: "На
публичные высказывания ответ может быть только
публичный! Мы оба занимаемся публицистической
деятельностью и готовы к публичной реакции на каждое
наше публичное выступление. Мы никого не упрекаем в том,
почему с нами предварительно не связались лично. Мы
можем быть не согласны с содержанием, но никак не с тем,
что прилюдно покритиковали опубликованную нами статью,
книгу или выступление. Это – несомненное право каждого,
кто высказывает свое мнение. Более того, если кто-то
считает, что мы заблуждаемся – его прямая обязанность
указать нам на ошибку в том же формате, в каком она была
обнародована: если в частной беседе – то частным
образом, если публично – то открытой публикацией".
Чтобы никто меня не обвинил в том, что я
предвзято отношусь к ситуации, я попробую рассмотреть
ситуацию с обеих сторон. Начнём с проповеди о.
Владимира.
Сразу скажу, что про молитву по
соглашению я ничего не знаю, про Славика я ничего не
знаю, про деньги я ничего не знаю, и об этом говорить не
буду – просто не знаю, и не имею ни времени, ни желания,
чтобы разбираться в этом. Свой разбор я посвящу
исключительно двум темам: 1) догматическому разбору
вопроса о неукоризненности страстей, воспринятых Христом
вместе с нашей падшей человеческой природой, и 2)
критике догматического разбора одной из проповедей о.
Владимира, сделанного в статье под названием "Нетрадиционное
богословие прот. Владимира Головина". Итак…
***
Читайте также по теме:
Протоиерей Владимир Головин: Contra et Pro
***
Contra
Отец Владимир, полемизируя со
встречающимся в народе Божьем отношением ко Христу как к
Богу и только Богу, и по незнанию отрицающим Его
человеческую природу, в качестве аргумента православной
точки зрения, различающей во Христе две природы,
обращается к физиологии человека, приводя в качестве
примера образы, от применения которых, по мнению многих,
стоило бы воздержаться. Я полностью согласен с таким
отношением – не стоило использовать эти образы.
Позвольте изложить Вам своё частное
богословское мнение о том, почему именно их не стоило
использовать.
Автор статьи в своём разборе приводит
цитаты из принадлежащих прп. Максиму Исповеднику
"Вопросоответов
к Фалласию", давайте и мы обратимся к этой работе. Итак,
Святому задают вопрос (вопрос 42):
"Каким образом о нас говорится, что мы
творим грех и ведаем [об этом], а о Господе говорится,
что Он стал грехом, но не знает его? Не является ли
более тяжким стать [грехом] и не знать [его], чем
творить [грех] и ведать [о нем]? Ибо не Знавшего греха
Он сделал за нас грехом" (2 Кор. 5:21).
Вопрос этот требует некоторых пояснений.
Во-первых, надо выяснить, где именно говорится, что
Господь "стал грехом, но не знает его"? Такое
утверждение содержится во 2 Послании к Коринфянам, но
синодальный перевод содержит благочестивую вставку,
которая делает смысл греческого текста до некоторой
степени прикровенным. Вот этот стих: "Ибо не знавшего
греха Он сделал для нас [жертвою за] грех, чтобы мы в
Нем сделались праведными пред Богом" (2Кор.5:21).
Чтобы увидеть отличие в чтении
греческого и русского текстов, сравним два перевода:
синодальный, и перевод Епископа Кассиана, приведём и
греческий текст для тех, кто владеет этим языком:
Синодальный: "Ибо не знавшего греха Он
сделал для нас [жертвою за] грех, чтобы мы в Нем
сделались праведными пред Богом" (2Кор.5:21).
Епископа Кассиана: "Не Знавшего греха Он
соделал грехом вместо нас, чтобы мы стали праведностью
Божией в Нем" (2Кор.5:21).
Греческий текст: "τòν μὴ γνόντα
ἁμαρτίαν ὑπὲρ ἡμω̃ν ἁμαρτίαν ἐποίησεν…"
(2Кор.5:21).
Как видите, выражение "жертвою за"
является пояснительной вставкой, уточняющей текст, но
отсутствующей в оригинальном тексте. Для нас это важно
исключительно потому, что прп. Максим, по понятным
причинам, обращается к греческому тексту.
Итак, прп. Максима спрашивают: "Каким
образом ... о Господе говорится, что Он стал грехом, но
не знает его?", и он отвечает: "Когда в прежние времена
произволение естественного разума в Адаме подверглось
тлению, то вместе с ним истлело и естество, отказавшееся
от благодати нетления. Тогда возник грех, первый и
достойный порицания, то есть отпадение произволения от
блага ко злу; через первый [грех возник] и второй – не
могущее вызвать порицания изменение естества из нетления
в тление".
Таким образом, мы видим, что преподобный Максим
вводит в своё рассуждение термин "второй грех", который
есть "изменение естества из нетления в тление", и при
этом это изменение естества "не может" и не должно
"вызывать порицания".
В современном богословии это состояние
не принято называть грехом, сейчас обычно его называют "неукоризненными
страстями". Определение "неукоризненные" очень важно –
оно значит, что вина за обладание этим грехом не
вменяется человеку, ибо грех этот принадлежит не
ипостаси человека, скажем так, не личности (хотя, надо
иметь в виду, что термины "лицо" и "личность" не
являются полными синонимами), но именно его природе.
Повторюсь, и это важно, неукоризненные
страсти, которые прп. Максим называет "вторым грехом"
относятся именно к человеческому естеству в его
грехопадшем состоянии.
Читаем дальше: "Два греха возникли в
праотце [нашем] вследствие преступления божественной
заповеди: один - достойный порицания, а второй, имевший
своей причиной первый, - не могущий вызвать порицания:
первый - от произволения, добровольно отказавшегося от
блага, а второй - от естества, вслед за произволением
невольно отказавшегося от бессмертия".
Таким образом, мы видим, что, согласно
прп. Максиму Исповеднику, в человеке покоятся два
греха:
Первый – это то, что богословы называют
"тлением воли", т. е. произволением, свободным выбором
личности человека, свободно склоняющимся ко греху, – и
этот грех достоин порицания.
Второй же – тление естества,
"неукоризненные страсти", над которыми человек не имеет
власти, ибо они стали как бы частью нашего естества – и
этот грех не порицается Богом – именно поэтому в
современном богословии его и не называют грехом, но мы
сейчас разбираем работу прп. Максима, а он для описания
этого состояния нашей природы использует термин "грех".
В каком смысле прп. Максим называет
неукоризненные страсти грехом, если эти страсти
неукоризненные? Я полагаю, в том смысле, что они
противоречат воле Божьей о человеке. Таким образом,
комбинируя современную терминологию и терминологию прп.
Максима, мы могли бы назвать эту страстность
"неукоризненным грехом падшей человеческой природы", но
мы лучше будем держаться терминологии прп. Максима.
Далее прп. Максим пишет о Христе:
"Исправляя это чередующееся тление и изменение естества,
Господь и Бог наш воспринял все это естество целиком, и
в воспринятой природе Он также имел страстное начало,
украшенное [Им] по произволению нетлением".
И далее идёт объяснение стиха из
послания ап. Павла: "Поэтому вследствие страстного
начала Он стал по [человеческой] природе ради нас
грехом, не ведая добровольно избранного греха благодаря
неприложности произволения".
Далее прп. Максим описывает, каким
образом Господь исцелил в Себе этот "второй грех".
Заметим, не первый грех, не грех по произволению – тут
автор статьи совершенно прав, поскольку во Христе не
было греха по произволению, и именно это имеется в виду
в другом отрывке из Священного Писания: "Ибо мы имеем не
такого первосвященника, который не может сострадать нам
в немощах наших, но Который, подобно [нам], искушен во
всем, кроме греха" (Евр.4:15) – здесь говорится о грехе
произволения, о тлении воли, во Христе же не было
никакого греха по произволению, и не могло быть.
Но, как пишет прп. Максим Исповедник,
Спаситель Сам по Своему милосердию воспринял на Себя
вместе с нашей падшей человеческой природой "второй
грех", т. е. "неукоризненные страсти". А если бы Он не
воспринял эти "неукоризненные страсти", то это было бы
катастрофой для человечества, ибо, как писал прп.
Афанасий Великий, что не было воспринято Господом, то и
не было Им уврачёвано, то и не было спасено. Иными
словами, именно в восприятии Господом на Себя нашей
падшей природы и состоит причина исцеления этой природы.
Но это уже другой вопрос – всё это есть в учебниках по
богословию, и хорошо расписано прп. Максимом в вопросах
21 и 42. Мы же здесь закончим этот наш разбор.
Зачем я всё это говорю? В тех примерах,
которые о. Владимир использует в своей полемике с
прихожанами-монофизитами, всё-таки есть грех. Да, он
неукоризненный, и за него нет вины ни на человеке, ни,
тем более, на Господе. Но, тем не менее, эти примеры
есть свидетельство тления нашего естества – в Раю мы
были другими – и эти примеры не следовало бы
использовать, потому что они всё-таки есть грех: по
определению прп. Максима, это "второй грех", а по
современной терминологии, это "неукоризненные страсти".
Они, хоть и были восприняты Господом, но были восприняты
Им не для того, чтобы их освятить, а для того, чтобы их
извергнуть из человеческого естества. Каким будет
человечество в следующем веке, я не знаю, но тления там
не будет ни в каком виде. Именно поэтому любое
проявление тления в этом мире есть противление воле
Божией, и его не надо освящать, но надо видеть в нём
результат грехопадения Адама, и удерживать себя в
страхе, понимая, что и мы все недалеки от падения.
Есть другой стих в Посланиях: "Христос
за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для
умершего за них и воскресшего. Потому отныне мы никого
не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то
ныне уже не знаем" (2Кор.5:15,16). Я воздержусь от
комментариев на этот стих. Думаю, кто сочтёт нужным,
остановится тут и сам всё поймёт.
Теперь оставим этот разбор, и вернёмся к
о. Владимиру и к "сыновьям Ноя", выступившим с
осуждением батюшки из Болгар. Я задам такой вопрос:
благоговейное отношение к нашему Господу и Спасителю –
это очень хорошо, но не следовало бы нам и в отношении
батюшки Владимира взять покрывало, со стыдом
отвернуться, и, приблизившись задом, чтобы не видеть,
покрыть его наготу? Ведь он давно удалил это видео,
давно, я уверен, принёс покаяние своему Епископу. Какое
наше дело до чужих грехов? Своих мало, что ли?..
Если бы о. Владимир упорствовал, и
проповедовал бы эту свою ошибку, как говорит автор
статьи, urbi et orbi, то, может быть, и следовало бы
наказать его, и то, какое наше дело?.. А поскольку
ничего этого нет, то зачем выносить эту ошибку на свет
Божий? Надо было её покрыть и забыть! И без нас хватает
забот у Церкви… Тем более, что достаточно просмотреть
небольшую толику тех проповедей, которые батюшка
разместил в интернете, чтобы убедиться, что он любит
Господа.
Теперь отвлечёмся от богословствования и
подумаем, а как наш брат во Христе мог оступиться?
Неужели не понятно, как это могло случиться? Батюшка
где-то встретил и осознал учение о том, что страсти
нашей природы есть "НЕУКОРИЗЕНННЫЕ страсти", ибо, как
справедливо заметил автор статьи, осуждаемся мы не за
воспринятый первородный грех (а если кто не согласен,
читайте 4-е слово прп. Марка Подвижника о Святом
Крещении), а осуждаемся мы за те ПРОИЗВОЛЬНЫЕ РЕШЕНИЯ,
которые мы принимаем, склоняемые ко греху через эти
самые воспринятые от Адама страсти. Вопрос о
формировании страстей по произволению опустим в этом
разборе, к нашей теме это никакого отношения не
имеет. Так вот, разве не очевидно, что о. Владимир
осознал учение о неукоризненности страстей в нашей
человеческой природе, и сила откровения о их
неукоризненности затмила для него факт того, что это
всё-таки страсти?
Автор статьи пишет: "Нет, ему нужно было
подобно древнему Хаму раскрыть миру наготу Отца и
поглумиться над ней. Хуже Хама! Ведь тот посмеялся над
земным отцом, Головин же выставляет на глумление своего
Бога и Спасителя".
Но нагота – это не грех. В Книге Бытия
читаем: "И были оба наги, Адам и жена его, и не
стыдились" (Быт.2:25).
Итак, выходит, что о. Владимир, не видя
в этих неукоризненных страстях греха, хоть и прилагает
их к Богу, но сам в своём уме греха к Богу не прилагает
никак, ибо в неукоризненных страстях он греха не видит,
и поэтому перед Богом он не согрешает, ибо не прилагает
к Нему греха, хотя и согрешает перед братьями, вводя их
во искушение, как и написано: "Берегитесь однако же,
чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для
немощных. … И потому, если пища соблазняет брата моего,
не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата
моего" (1Кор.8:9-13).
А вот обвинители о. Владимира, полагая,
что нагота есть грех, предлагают, подобно сыновьям Ноя,
прикрыть этот грех, чтобы скрыть срамоту Христа, и тем
самым приписывают Богу то, что Ему не свойственно. Ой,
братия, блюдите, како опасно ходите!
Грех этот сокрыт не в Боге, а в нас, а в
Нём же нет ничего постыдного, кроме нашей рефлексии.
Значит ли это, что мы можем открывать эту или любую
другую наготу? Ни в коем случае! Монахи даже спят в
подрясниках! Но и забивать брата до смерти за то, что
тот по своей простоте всколыхнул их низменные страсти –
это тоже не дело.
Говоря о низменных страстях, я не делаю
никаких намёков – это общий механизм, мы все искушаемся,
видя проявление страстности падшей человеческой природы,
и поэтому все должны закрывать глаза.
Автор статьи, подобно древнему Софару,
конечно же, частично прав по догматике, но, как мне
кажется, эта атака на батюшку слишком жестокая. Как-то
не по-христиански всё это…
Повторюсь ещё раз, я так вижу ошибку о.
Владимира:
В понимании того, что природа человека
несёт в себе неукоризненные страсти, откровение о том,
что они НЕУКОРИЗНЕННЫ, для него затмило собою тот факт,
что, тем не менее, это страсти, следствие грехопадения.
Следовательно, НЕ ВИДЯ В НИХ УКОРИЗНЫ, о. Владимир и не
прилагает никакой укоризны и ко Господу, хотя и
совершает догматическую ошибку. Но ему это простительно
– он протоиерей, а не богослов. Разве мы не читали в
Священном Писании, что "Для чистых все чисто; а для
оскверненных и неверных нет ничего чистого, но
осквернены и ум их и совесть" (Тит.1:15).
А вот его оппоненты – богословы, и
обязаны осознавать догматические последствия своих
выкладок. Налагая укоризну на неукоризненные стасти, они
налагают эту укоризну и на Самого Бога, а это уже
богохульство. Таким образом, богохульниками являются не
о. Владимир, а его оппоненты. Говоря, что во Христе нет
греха, они подразумевают, что грех в Нём всё-таки есть
(иначе что покрывать?), но они, подобно благочестивым
сыновьям Ноя, в благоговейном страхе должны прикрыть
этот срам, который они, в своём обличении на о.
Владимира, сами же и приложили ко Христу. Иными словами,
их отрицание греха во Христе не догматическое, а
этическое – "следует отвернуться и прикрыть его".
А во Христе нет греха – в Нём вообще нет
никакой укоризны, кроме воспринятых Им по Своему
милосердию НЕУКОРИЗНЕННЫХ страстей: но это наш грех, наш
стыд, а не Его. В Нём нечего покрывать, потому что
видение в Нём греха есть рефлексия нашего собственного
греха. Мы зрим Спасителя испорченными глазами падшей
человеческой природы, и различаем в Нём то, чего в Нём
нет, и пытаемся прикрыть в Нём мнимый срам, не понимая,
что нам надо не прикрывать то, чего нет, а просить у
Бога, чтобы он исцелил в нас то, что в нас есть.
Есть чудесные Иконы крещаемого
Спасителя, где ничего не прикрыто, и они совершенно
целомудренны, потому что написаны Святыми Отцами, глаза
которых были очищены. Но если бы эти иконы писали
грешные люди, то в таких иконах не повязки следовало бы
дорисовывать на Спасителя, а вообще сжечь их, ибо
имеющий в себе грех и в своих произведениях будет
изображать этот грех. Есть чудесные иконы прп. Марии
Египетской, где она не прикрыта одеждами прп. Зосимы, но
и эти иконы совершенно целомудренны, поскольку написаны
Святыми Отцами, чей взор был очищен подвигом и
Таинствами. Но если бы эти иконы писали грешные люди, то
тогда мы вынуждены были бы отворачивать свой взор,
молясь перед ними.
Во Христе нет никакого срама, никакой
укоризны. Любая укоризна, которую мы видим во Христе
есть рефлексия нашего собственного греха – его и надо
чистить, а не ходить войной на заслуженных протоиереев и
архимандритов, разрушая нашу Церковь изнутри.
Говоря, что оппоненты о. Владимира
являются богохульниками, я ни в коей мере не прилагаю
этого оценочного определения к ним самим, но
исключительно к их богословской позиции. Автор статьи
так характеризует о. Владимира: "Боюсь, тут опять
сказывается полная богословская безграмотность
упивающегося собственным красноречием проповедника.
Говорят, что простота хуже воровства. Вот мы и видим,
что дремучесть и невежество приводят к грубейшей ереси и
кощунству". Я не буду принимать для себя современных
норм общения, принятых в тех учреждениях, где
подвизаются уважаемые оппоненты о. Владимира. Повторюсь,
я не прилагаю своего суждения к самим людям, но только к
той богословской позиции, которую они высказывают. Более
того, я думаю, что если бы они услышали такую оценку их
догматического учения, то скорректировали бы свои
позиции, ибо их ошибочность очевидна. Кроме того, я
полностью уверен, что и они по-своему любят Бога, как и
о. Владимир, а от ошибок не застрахован никто. К самим
же оппонентам о. Владимира я отношусь с должным
уважением.
Pro
Это была негативная часть разбора,
теперь же давайте рассмотрим догматический разбор,
который дал автор статьи учению о. Владимира.
Я сосредоточусь исключительно на
догматической части этого разбора, никаких моральных
оценок этому догматическому разбору я давать не буду. (И
не хочу, к слову говоря, "ибо все мы много согрешаем.
Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный,
могущий обуздать и все тело" (Иак.3:2) – и это точно не
я.)
Итак…
Автор статьи цитирует следующий отрывок
из выступления о. Владимира: "Вот, мы говорим порою…
Вот, армяне и монофизиты… Они, кстати, не монофизиты.
Они – не монофизиты. А у нас основная масса –
монофизитов. Вот, когда задаешь вопрос человеку, кто
такой Христос, он говорит: "Ну, как кто? Бог!" Ну ведь
это же ложь! Это – ложь! А?..".
И далее пишет:
"Нет, ваше высокопреподобие, это не
ложь. Господь Иисус Христос – истинный Бог".
У меня возникает вопрос, а слышит ли
автор статьи своего оппонента, или дискутирует сам с
собою, с воображаемым противником? Я тут не иронизирую,
я действительно задаю этот вопрос. Посмотрите на
контекст беседы! О. Владимир говорит: "У нас основная
масса прихожан – монофизиты", т. е. люди, которые
исповедуют во Христе лишь одну природу – Божественную,
которые на вопрос "Кто есть Христос?" отвечают: "Христос
– это Бог". Учитывая то, что утверждение это делается в
контексте полемики с монофизитством, выражение о.
Владимира "Но ведь это же ложь!" несомненно значит, что
ложью является убеждение многих о том, что Христос не
воспринял в Себя человеческую природу. Разве это не
очевидно?
Технически можно предположить, что о.
Владимир имел в виду не то, что во Христе не две
природы, а одна – человеческая. Но на основании чего?
Более того, буквально в следующем абзаце автор статьи
сам цитирует о. Владимира: "[Христос есть] Бог и
Человек, две природы в одном Лице", т. е. о. Владимир
говорит, что во Христе в одном Лице две природы. Что ещё
надо?.. Ведь я даже не другой ролик беру! Это всё
содержится в одном выступлении, и всё это процитировано
самим автором в его же статье…
Пойдём дальше. Прочитаем этот отрывок
ещё раз, но в более развёрнутом виде:
"[Христос есть] Бог и Человек – две
природы в одном Лице, в одной сущности – две природы".
Автор статьи возражает на это:
"А вот это, Ваше Высокопреподобие, ложь.
И ересь. В какой такой одной сущности – две природы
Иисуса Христа? В человеческой, надо понимать?"
Термины "сущность" и "природа" являются
синонимами в современном богословии. Учитывая этот факт,
фраза "в одной сущности две природы" будет значить, что
во Христе в одной сущности содержатся две сущности, или,
если Вам угодно, в одной природе содержатся две природы
– разве не очевидно, что о. Владимир оговорился?
Совершенно очевидно, что он хотел сказать: "Во Христе в
одной Ипостаси две природы".
Можно было бы предположить, что автор
статьи просто не заметил этой оговорки, но он сам пишет
дальше: "В какой такой одной сущности две природы Иисуса
Христа? В человеческой, надо понимать?"
Вот же, богословие, прости Господи! Т.
е., надо полагать, что автор статьи приписывает о.
Владимиру мысль о том, что в человеческой сущности
Иисуса Христа содержатся ещё две сущности?.. Или что он
имеет в виду?..
Дальше вообще странно… Автор статьи
пишет, что, цитирую: "В пресвятой Троице – одна
сущность, одна природа и три Лица (Ипостаси). Во Христе
– одна Ипостась и две природы, две сущности –
божественная и человеческая".
Я правильно услышал, что, по мнению
автора статьи, в Пресвятой Троице:
1) одна сущность,
2) одна природа, и
3) три Лица (Ипостаси),
а во Христе:
1) одна Ипостась,
2) две природы, и
3) две сущности – божественная и
человеческая?
Или автор статьи просто оговорился? Если
так, то вспоминается стих из Священного Писания: "Итак
во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так
поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки"
(Матф.7:12). Давайте так и поступим: автор статьи просто
оговорился.
Далее автор статьи пишет:
"Прот. Головин не понимает, что
естество, природа согрешить не может. Согрешить может
только личность. Личность, ипостась Иисуса – это
предвечная Ипостась Сына Божия, воспринявшая на себя
человеческую природу. Она соединена с божественной
природой "неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно".
Это азы нашего богословия, выраженные в оросах
Четвертого и Пятого Вселенских соборов". – Это
утверждение верно, но не полно. Понимает ли автор
статьи, что наше естество, которое само по себе не может
согрешить, тем не менее, содержит в себе тот самый
"второй грех" - неукоризненные страсти, о которых мы
говорили ранее? Именно через них сатана и пытался
искусить Христа.
Мог ли Спаситель пасть? Нет! И это
однозначно! Здесь прот. Владимир, действительно,
совершает догматическую ошибку. Но, простите, это
единственная догматическая ошибка, которую автор статьи
сумел показать.
И это не ересь, это именно ошибка.
Ересью это стало бы, если бы о. Владимир заматорел в
этой своей ошибке, и, не слушая никаких увещеваний,
продолжал бы её исповедовать, доказывая всем, что
православное учение ошибочно, а он нашёл верное
догматическое определение. А так, это не ересь, это
ошибка.
Далее автор статьи пишет, что "вслед за
сатаной, о. Владимир считает, что Христос всё же мог
согрешить". – А при чём здесь сатана?.. Сатана не знал,
что Христос есть Бог, он видел Его только по
человечеству, и видел неукоризненные страсти,
воспринятые Им по Своему милосердию, чтобы исцелить их в
Себе. Отец же Владимир говорит в том же самом ролике,
послушаем уже в десятый раз: "[Христос есть] Бог и
Человек – две природы в одном Лице", или же, если Вам
угодно, вот цитата из другой его проповеди:
"Он есть Человек и Бог всесовершенный. Как Бог Он вне
времени, для Него глагол прошедшего времени
неправильный, неприложим", т.е. он, в отличие от
сатаны, исповедует Христа Богом, хотя, в данной
конкретной лекции в педагогических целях и подчёркивает
человеческое достоинство Христа. Согласен, неудачная
лекция, но ереси-то тут нет!..
Идём далее. Автор статьи берёт другую
цитату из о. Владимира: "Показав, что в человеке есть
силы победить в себе грех... В человеке эти силы есть.
Он показал". – И возражает на это: "А это, Ваше
Высокопреподобие, называется ересью пелагианства,
осуждение которой, между прочим, было подтверждено
Третьим Вселенским собором".
Предположим… Но это не делает ли автора
статьи августинианцем? Ведь в полемике Пелагия с блж.
Августином Церковью были отвергнуты обе точки зрения, и
позже была усвоена точка зрения, выраженная прп. Иоанном
Кассианом, о синергии Спасения. Наряду с важностью
Таинства и того, что Спаситель сделал для нашего
Спасения, Православная Церковь исповедует и важность
собственных человеческих усилий, разве не так? Не об
этом ли и говорит о. Владимир в своей проповеди?
Несомненно, как раз именно об этом он и говорит!
Что такое пелагианство?
Это ересь, которая умаляет значимость Крестной Смерти и
Воскресения и отрицает православное учение о первородном
грехе, что выражается в пренебрежении пелагианами
Таинствами Святой Православной Церкви. Можно ли это
утверждение отнести к о. Владимиру? Давайте
послушаем его самого:
"Молитва церковная всегда, в идеале –
это участие в Таинствах церковных, в частности, в
Таинстве Причащения Телу и Крови Христовым. И это очень
важно! Важно в каком плане, мои золотые? Потому что, вот
смотрите… Что такое молитва? – разговор с Богом. Но вот
я с кем-то говорю – это одно (о своих проблемах), а
когда этот Кто-то приходит, и начинает мне помогать –
это другое, правда ведь? Поэтому, когда я с Господом о
своих проблемах говорю – это одно. Когда в Таинстве
Причащения Его принимаю в себя, когда во мне Его Тело и
Кровь "трансплантируется" , когда во мне пойдут... быть
и Его мысли, и Его чувства – это другое! Поэтому, когда
я сейчас сказал о других верах, я почему сказал это?
Потому что, в какой религии есть то, что … через это
Таинство … Бог сошёл человекам, и человек с Богом
становятся как одно? Нет такого на земле ни у кого!"
Ну и как Вам кажется, это
пелагианство?..
Идём далее. Автор статьи берёт другую
цитату из о. Владимира: "Но, тем не менее, Он во всём
подобно человек, такой, как мы". – И возражает на это:
"Иными словами, сказать, что Иисус Христос – Бог
является, по прот. Головину ложью. А вот, сказать, что
Он – человек, не упоминая о Божестве – норма. Это
разделение двух природ называется ересью несторианства,
осужденной на Третьем Вселенском соборе".
Ересью несторианства
является
исповедание во Христе двух природ и двух ипостасей, или
я ошибаюсь?
***
Примечание ред. Тут, в этой
фразе, автор явно что-то перепутал. Несториане отрицали
соединение человеческого и Божественного во Христе, а
признавали только лишь "соприкосновении" двух природ,
отчего отказывались называть Деву Марию Богородицей.
***
Ересью пелагианства учение о. Владимира было
бы, если бы он утверждал во Христе вторую ипостась, а он
говорит в той же самой проповеди: "[Христос есть] Бог и
Человек – две природы в одном Лице". Это что угодно, но
только не несторианство.
Зачем автор статьи приписывает о.
Владимиру какие-то "нормы"? Разве батюшка их утверждает?
Ведь есть другое, более разумное объяснение выражения
"[Христос] во всём подобно человек, такой, как мы": о.
Владимир в полемике с монофизитами настаивает на
действительности во Христе человеческой природы – он не
утверждает вторую ипостась, а отрицает наличие в
Нём лишь одной, Божественной, природы.
Где во фразе "[Христос] во всём подобно
человек, такой, как мы" содержится тут утверждение того,
что Христос есть только человек? Где тут открывается
забвение о. Владимиром Божественной сущности во Христе?
Спрошу по другому, а в следующем отрывке нельзя ли
узреть нечто подобное, о чём пишет автор статьи: "Ибо
един Бог, един и посредник между Богом и человеками,
человек Христос Иисус" (1Тим.2:5)? Или вот другой стих:
"Не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя
Авраамово. Посему Он должен был во всем уподобиться
братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником
пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как
Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым
помочь" (Евр.2:16-18).
И далее автор статьи делает заключение:
"Это разделение двух природ называется ересью
несторианства, осужденной на Третьем Вселенском соборе".
Итак, если мы принимаем определения
автора статьи, то теперь мы знаем, что выражение
"[Христос] во всём подобно человек, такой, как мы"
является разделением двух природ во Христе, и такая
точка зрения (т. е., что Христос во всём, кроме греха,
подобен нам) есть несторианство, осуждённое на Третьем
Вселенском Соборе… А чтобы дополнить картину
исторического несторианства в том виде, в котором его
описывает автор статьи, давайте вспомним высказывание из
проповеди о. Владимира, которое сам же автор статьи и
цитирует в этой же своей статье: "[Христос есть] Бог и
Человек, две природы в одном Лице". Следовательно, если
мы правильно усвоили этот урок, то несторианство,
осуждённое на Третьем Вселенском Соборе, содержало в
себе следующие два утверждения: во-первых, что во Христе
"две природы в одном Лице", и, во-вторых, что Христос во
всём, кроме греха, подобный нам человек. Конечно же, я
иронизирую, но своей иронией я пытаюсь не унизить
человека, а выявить ту догматическую несуразицу, которая
содержится в обличении прот. Владимира Головина.
Читаем дальше. О. Владимир говорит: "Вот
когда мы обращаемся к нашему Спасителю Иисусу Христу, мы
порой к нему обращаемся только как к Богу. А Он – не
Бог. Он – Богочеловек".
Автор статьи отвечает своему оппоненту:
"Вновь неправда, причем вопиющая! Что бы не говорил
прот. Владимир Головин, Иисус Христос – Бог. Истинный
Бог и Истинный человек".
Но простите, а разве термин
"Богочеловек" может значить что-то ещё, кроме как
"Истинный Бог и Истинный человек"?
Возьмём определение с сайта Азбука веры:
"Богочеловек – наименование Иисуса Христа, указывающее
на то, что в Иисусе Христе два совершенных естества –
истинное Божеское и истинное человеческое – и что эти
два естества соединены в Нем ипостасно, т. е. составляют
одно Лицо". Если это утверждение ложно, то автору статьи
следовало бы привести своё собственное определение этого
богословского понятия. Если же оно верно, то что
скрывается за отрицанием утверждения "Христос – не Бог,
Он – Богочеловек". О. Владимира я понимаю, он этим
высказыванием выражает отрицание наличия лишь одной
природы во Христе – только лишь Божественной, и
утверждает в Нём наличие двух природ – Божественной и
человеческой. А что имеет в виду автор статьи, отрицая
это утверждение, я не понимаю.
Выводы
Догматический
разбор проповеди о. Владимира, изложенный в статье
"Нетрадиционное богословие прот. Владимира Головина",
является чем угодно, но только не догматическим
разбором.
На этом всё. Простите грешника, если
кого обидел. Старался держать себя чисто в рамках сухого
академического разбора.
Если сам где согрешил ересью – сообщите
мне, и если так, то покаюсь.
С уважением,
Константин Селезнёв, диакон
Живой журнал - 16.02.2018.
|
