Честь не бывает игрушечной
С раннего утра школа кишела вооружёнными
шестиклассниками. Проскакивая под украсившим вход лозунгом
"Прощай, оружие!" – и ниже: "Международный день
игрушечного разоружения", они неслись по коридору в свой
класс, не забывая на бегу похвастать:
– Принёс?
– Ага, во!
– А у меня во!
– Сказали, кто не принесёт, тому
родителей в школу и в дневник напишут…
– Не жалко?!
– Мамка говорит, ну и правильно. А папка
после вчерашнего не отошёл…
В учительской инспектриса из районного
департамента образования – высокая полная женщина с
решительным энергичным лицом – поднялась с дивана.
– Ну что, пора начинать. Предлагаю по
плану – сначала проводим акцию в классе, затем, после
уроков, переходим во двор. Каток, чтобы раздавить
собранное, уже заказан.
(Асфальтовый каток, украшенный символами
правящей партии и лозунгами про мир во всём мире, трудно
было не заметить – он торчал у входа в школу, и рабочий
в оранжевом жилете взирал на суету с дремотным азиатским
терпением. За участие в акции он получил немалые
премиальные.)
– А где классный руководитель шестого
класса? – уточнила инспектриса.
Директор школы кашлянул.
– Кхм… видите ли… Он, как правило, редко
сюда заходит, время проводит в классе… Класс вообще
очень хороший, пилотный, в прошлом году они получили
грамоту и…
– Вот именно! – инспектриса угрожающе
подняла палец. – Именно поэтому! Мне кажется, их
классный руководитель и на последних курсах не был?
Директор развёл руками.
– Он вообще очень своеобразный человек…
– Таких своеобразных надо держать от
детей как можно дальше, – решительно заявила
инспектриса. Она выдержала многозначительную паузу и
мило улыбнулась: – Но этим мы ещё займёмся. У меня есть
молодая кандидатура на эту должность, очень знающий маль…
молодой человек. А теперь, с вашего позволения, я пройду
в класс. Нет, спасибо, провожать меня не надо. Общее
мероприятие позже…
В коридоре школы уже было пусто. Чётким
уверенным шагом инспектриса двигалась по коридору – к
своей цели, белой двери с табличкой: "6 Б". Перед дверью
она на секунду остановилась и поморщилась. Потом
решительно постучала:
– Разрешите? Здравствуйте, дети…
Детей в классе было около двадцати –
большинство мальчишки. Дисциплинированно поднявшись
из-за парт и постояв, они довольно тихо опустились по
местам. Почти перед всеми мальчишками на партах лежало
какое-то игрушечное оружие; у некоторых оно торчало из
рюкзачков. Все с любопытством смотрели на вошедшую
женщину.
***
Читайте также по теме:
***
Учитель – рослый грузный мужчина,
седоватый и коротко стриженый – равнодушно заполнял
журнал и на происходящее в классе не реагировал вообще.
– Дети! – воодушевлённо начала
инспектриса. – Сегодня, как вы знаете, вы стали
участниками акции "Нет военной игрушке!", которая
проходит под девизом "Дети против террора". Вам было
предложено поменять пластмассовые пистолеты, автоматы,
самолёты, пушки, танки и солдатиков на мягкие игрушки,
разнообразные конструкторы или машинки. Вижу, – она
поощрительно улыбнулась, – что призыв нашёл у вас
отклик. Это просто замечательно! Подумайте о том, как
прекрасно жить без войн и сколько есть на свете других
интересных игр!
***
Из дневника убитого под Мценском
немецкого офицера: "Неделю назад из плена сбежали 15
русских солдат. Временный лагерь находился недалеко от
недавно взятого нами укрепрайона. Погоня загнала их в
полуразрушенный дот... На предложение поднять руки и
сдаться, они ответили руганью и пулеметным огнем - в доте
еще оставались пулеметы и боеприпасы. До вечера наши
доблестные солдаты пытались уничтожить русских, но те
оказались слишком живучи, а дот - еще крепким. Утром
артиллеристы подвели на прямую наводку зенитное орудие
прим. - калибр 88-мм), но это не принесло большой
пользы - дот устоял... а русские огрызались огнем. Мы
понесли большие потери. Только к вечеру второго дня двое
наших саперов подобрались поближе и огнеметами выжгли
внутренности блиндажа. И тут оттуда выскочили два
огненных факела, двое русских солдат, горевших заживо, -
с винтовками наперевес они пошли на нас, стреляя на
ходу.... они сделали всего несколько шагов и упали...
Воевать с таким врагом невозможно - русские бьются до последнего, пока еще живы".
***
Учитель отодвинул журнал и придвинул к
себе газету. Яркий заголовок гласил: "Пятилетний ребёнок
убил 360-килограммового аллигатора".
Мужчина расправил листы и принялся, ни
на кого не глядя, читать.
Но голос инспектрисы мешал:
– Когда дети всего мира откажутся от
опасных и жестоких военных игр – наступит истинно
счастливое время! И вы можете гордиться, что становитесь
маленькой частью большой борьбы за это – пусть
игрушечное! – разоружение. Сейчас я предлагаю вам
разоружиться, – она улыбнулась, – сложить принесённые
вами вредные вещи вот на этот стол, – она указала на
стол, выставленный у доски, – а после уроков мы
торжественно уничтожим их в школьном дворе, и вы
получите другие – полезные и замечательные! – игрушки,
чья покупка была спонсирована крупной международной
фирмой. – Она поощрительно кивнула мальчишке на первой
парте: – Ну, начнём. Прошу!
Васюганский боец. Выходим из гостиницы
с. Новый Васюган, в это время из дома напротив (с синей
крышей) выходит колоритный боец с пистолетом-пулеметом.
Любо, что есть юноши, не стесняющиеся быть воинами и
оригиналами! Фото - Максим Степаненко
…Груда оружия на парте выглядела как-то
тревожно. И очень… да, очень одиноко. Что-то странное
было в том, как лежали пистолеты и автоматы. Странное и
неправильное. Словно бы когда-то уже виденное…
испытанное… и – ужасное.
Учитель на миг поднял глаза и тут же
опустил их. Дети молчали.
– Я заметила, что вот ты, мальчик, –
инспектриса, пройдясь между рядами, кивнула одному из
учеников, – вот ты… как тебя зовут?
– Кол… Николай, – сипловато сказал тот,
поднимая глаза.
– Да, спасибо… Вот ты, Коля, – ты ведь
ничего не сдал. Что случилось, почему отстаёшь от своих
товарищей?
***
Читайте также по теме:
***
Чуть курносый, коренастый, с короткими
светлыми волосам ёжиком, Коля ответил глядя в парту:
– Я ничего не принёс.
Класс загудел удивлённо. Кто-то крикнул:
– Кольк, ты чё?! У тебя ж есть!
– Ничего я не принёс, – угрюмо ответил
Колька, вставая.
– Очень жаль, – сухо сказала
инспектриса. – Это крайне важное мероприятие. Ведь о нём
было записано в дневники, не так ли? – Она смерила
взглядом равнодушно сидящего за столом учителя. Тот
спокойно ответил:
– Я не счёл нужным сделать это, так как
мероприятие не относится к числу включённых в учебный
план. Но детей оповестили и без меня, причём несколько
раз.
Инспектриса смерила учителя внимательным
запоминающим взглядом. Обычно это действовало
безотказно, но на этот раз она отвела глаза – в ответном
взгляде немолодого мужчины были ирония, какой-то
брезгливый интерес и немного сожаления. Женщина
поспешила обратиться к мальчику вновь:
– Так всё-таки – в чём же дело? Почему
ты ничего не принёс?
– Мой папа – офицер, – стоящий за партой
мальчик даже побледнел от волнения. – И он мне сказал,
что своё оружие сдают только трусы. Я ничего не принёс и
ничего не отдам.
– То есть твой отец оказывал на тебя
давление? – жадно спросила инспектриса. Учитель снова
поднял глаза от газеты. Мальчик моргнул:
– Нет… как это – давление?
– Он угрожал тебе, если ты примешь
участие в этом мероприятии? Угрожал, да?
– Нет, зачем… я сам не хотел нести…
потому что разве солдаты отдают оружие? Или меняют на
конструкторы? – голос мальчишки был искренне удивлённым.
– Ты же не солдат, – слегка потерялась и
даже сбавила тон инспектриса. Класс тихо и непонимающе
следил на происходящим.
– Я не солдат, конечно, – ответил
мальчик. – Но я мужчина. Это пока у меня игрушечное. А
когда вырасту и стану офицером – будет настоящее. Всё же
с чего-то начинается, – рассудительно добавил он. – Если
начнёшь отдавать игрушечное, чтобы не ругали, то отдашь
и настоящее, чтобы не убили. А как тогда воевать?
По классу пронёсся шепоток. Инспектриса
покровительственно улыбнулась:
– Но Коля… зачем вообще воевать?
Подумай.
– Как зачем? – удивился мальчишка и
переступил с ноги на ногу, недоверчиво глядя на взрослую
тётю, которой приходится объяснять такие простые вещи. –
А как же слабых защищать? А свою родину? Вы разве не
читали, сколько на нас нападали?
– Но сейчас…
– И сейчас тоже, – мотнул головой
мальчик. – Отец только три недели назад вернулся… из
командировки. Сейчас тоже война. А если не готовиться
защищаться, то как раз и нападут по-настоящему.
– А, так значит, у твоего отца
постбоевой синдром! – кивнула женщина. – Наверное, ему
мерещатся враги…
- Ему ничего не мерещится, – насупился
мальчик. – Он отдыхает и книжки читает. Ну и со мной
возится, и со Славиком, – мальчик вдруг улыбнулся очень
светло – то ли при воспоминании об отце, то ли о младшем
брате. И добавил: – А вы, пожалуйста, так не говорите
про отца. У него три медали и орден. Он всех нас защищал
от террористов. А не вы.
Глаза инспектрисы расширились. Это
перестало быть игрой и игрушечным спором. Кажется, это
понимали даже самые хулиганистые мальчишки и самые
увлечённые собой девчонки. Все смотрели на одноклассника
почти испуганно.
– Ты сейчас же пойдёшь домой и принесёшь
оружие, – жёстко сказала женщина. Коля пожал плечами:
– Нам сказали, что это добровольно, кто
захочет. Я – не хочу.
– Это не важно! – отрезала инспектриса.
– Или ты боишься отца?
– А что его бояться? – спросил
мальчишка. – Он что – террорист? Он же мой отец. Он
самый лучший на свете.
– Ты понимаешь, что оружие убивает?! –
снова возвысила голос инспектриса. Коля покачал головой:
– Убивают люди. Если бы у папы не было
бы оружия или он не умел стрелять – он бы никого не
спас. А ему дали одну медаль за то, что он спас женщину
и детей. Был бой. Он застрелил двоих. Разве он смог бы
спасти людей без оружия?
– И отец тебе рассказывает об этих
убийствах?! – не выдержала и взвилась инспектриса.
– Убийство – это когда бандиты, –
поправил напряжённым голосом Коля.
– Ты говоришь ерунду, – отчеканила
инспектриса. – И срываешь важное мероприятие.
– Никакое оно не важное, – упрямо сказал
Коля. – Оно… глупое. Вот.
– У твоего отца будут неприятности! –
завизжала инспектриса, превращаясь из женщины в тётку.
Её лицо покраснело. – А тебя мы прямо сейчас отправим в
кабинет психолога, и он может дать заключение, чтобы
тебя определили в дурдом! Как пациента с маниакальными
наклонностями к насилию!
– Пусть, – сказал мальчик, чуть
пошатнувшись за партой. – Вы взрослые, вы можете. Но я
всё равно ничего не принесу и ничего не буду делать.
Папа сказал, что оружие – это честь воина.
– Какая честь?! – гаркнула инспектриса
так, что класс пригнулся. – Это игрушки!
– Честь не бывает игрушечной, – вдруг
сказал учитель и встал, захлопнув журнал с отрывистым
звукам выстрела. – Жалко, что вы этого не понимаете. Я
вас очень прошу – пожалуйста, покиньте класс. Если вы не
сделаете этого – я буду вынужден вывести вас силой. Я не
привык так поступать с женщинами, но я себя пересилю.
– Вы… – инспектриса задохнулась… – Вам
это даром не пройдёт, – процедила она и, смерив
плачущего мальчика злобным взглядом, бомбой вылетела из
класса.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул учитель. В
классе зашевелились, кто-то перевёл дух, кто-то
хихикнул. И вообще как будто стало легче дышать.
Поднявшись из-за стола, учитель подошёл
к Коле и, мягким нажатием на плечи посадив мальчика на
место, спросил тихо:
– Ну что же ты плачешь, солдат? Ты
выиграл этот бой.
– Она нажалуется на отца… – мальчишка
судорожно глотнул. – Мама вчера говорила, чтобы он мне
так не говорил, а то будут неприятности…
Учитель усмехнулся:
– Никуда она не нажалуется.
Он выпрямился и обвёл весь класс
взглядом.
– Ну что, герои? – в его голосе
прорезались хорошо знакомые ученикам нотки опасного
ехидства. – Молодцы, нечего сказать. Будущие воины и
защитники… Всем "Крест за предательство" первой степени!
А вы, девочки, им Барби принесите, побольше – менять на
стволы будут. – По классу искрой пролетел девчоночий
смех, из мальчишек же никто уже не глядел на учителя,
все уставились в парты. – Чем своих-то защищать будете –
самосвальчиками, кубиками от "Лего"? – продолжал тихо
издеваться учитель. – Супермены! – его голос лязгнул. –
Люди оружие целовали, когда в руки брали. Люди на оружии
клялись. А если в следующий раз от вас потребуют юбки
надеть?!
Он оглядывал класс – и ряды голов
склонялись ещё ниже, показывая русые макушки. Только
Коля сидел прямо, глядя мокрыми, но непокорными глазами.
И коротко вздрагивал от пережитого напряжения.
– Разберите всё это по домам, – после
долгого молчания сказал мужчина усталым голосом, кивая
на груду пластмассы. – И запомните, что оружие перед
лицом врага складывают предатели. На всю жизнь
запомните… Коля, спасибо тебе.
– За что? – удивился мальчик, моргнув.
Его глаза от удивления высохли, он даже приоткрыл рот. А
одноклассники, пряча взгляды, тихо разбирали кучку
игрушечных "стволов" и бесшумно рассаживались по местам.
– За то... И передай привет отцу, –
ответил преподаватель. Потом как ни в чём не бывало
продолжал: – А теперь мы с вами начинаем урок. Его тема:
"Куликовская битва в истории становления русского
государства". Откройте тетради… Может быть, я ещё успею
вам что-то объяснить.
Олег Верещагин
Военное обозрение - 14.08.2018.
|
