Бог есть и на войне
Вера, как и надежда, теплилась в душе каждого солдата
В Чечне закончены крупномасштабные
боевые действия. За исключением необходимого минимума
выведены войска, хотя и с трудом, но все же налаживается
мирная жизнь. А ведь еще совсем недавно в жестоких боях на
этой земле российской армии приходилось учиться воевать
по-новому. Если бы политики не мешали военным, второй
чеченской кампании не понадобилось бы. Солдатам просто не
давали победить. Да и "свободные" средства массовой
информации работали против российской армии, словно их
оплачивали чеченские боевики...
В стране раскручивался американский
образ жизни, основанный на потребительском отношении к
действительности, а на войне наши ребята шли на подвиг.
Именно там проявились такие черты русского народа,
унаследованные современными воинами от предков и основанные
на православном мироощущении, как жертвенность, сила духа,
братство, любовь к ближнему. В условиях клеветы в
собственной стране, которую они защищали, солдаты российской
армии должны были не столько доказать свое превосходство над
чеченскими бандитами, сколько, уничтожив логово сепаратистов,
сохранить целостность государства. Как всегда на высоте был
спецназ. Впрочем, он работал в условиях, к которым
предназначен: в рейдах, засадах и диверсиях. Вот один из примеров.
В первую кампанию в январе 1995 года в
тыл чеченцам была заброшена группа спецназа. Она обнаружила
школу диверсантов, которая питалась от электроподстанции.
Спецназовцы быстро ликвидировали лагерь и пошли дальше. Они
вышли к дороге, по которой боевики перевозили оружие,
продовольствие и медикаменты. Там группа заложила
управляемый фугас, который взорвали во время прохождения
машин. Была вызвана штурмовая авиация, покончившая с
колонной окончательно.
Естественно, что после этого боевики
устроили за группой погоню с собаками. Пять раз разведчики
ставили мины и пять раз слышали за спиной взрыв. Им не
удалось оторваться, и с большим трудом, хотя и без потерь,
группу забрал транспортный вертолет Ми-8.
Боевики так не работали. Несмотря на то
что многие из них прошли подготовку в диверсионных лагерях,
они в значительной мере полагались на силу зеленых бумажек,
тайно присылаемых из-за рубежа. Басаев не стеснялся говорить
об этом в средствах массовой информации. Вспомним его слова
журналистам после захвата больницы в Буденновске: "У вас
менты продажные, но берут много". Ему не хватило денег чтобы
проехать со своими головорезами как можно дальше в глубь России.
Излишняя вера в силу денег и расчет на
продажность российских военнослужащих подвели боевиков в
критический момент последнего штурма Грозного, когда многие
из них попали в "Волчью яму". Именно так называлась операция
по уничтожению чеченских сепаратистов. За очень серьезную
сумму долларов боевикам был обещан коридор, по которому они
могут безопасно покинуть окруженный "федералами" Грозный.
Это "подтверждали" перехваты радиообмена и агентурная
разведка. Коридор был неплохо подготовлен: установлены
минные поля, пристреляна артиллерия, на флангах в полной
боевой готовности сепаратистов ждали российские военные. В
ночь с 29 на 30 января 2000 года боевики решили покинуть
Грозный. Триста человек остались тогда лежать в этом
коридоре. Большинство уцелевших сдались. Там был ранен и
Басаев, хотя опытный волк все же сумел избежать плена...
А наши солдаты исповедовали иную веру.
Именно в ходе чеченской кампании впервые с дореволюционного
времени в российских Вооруженных Силах появились
православные священники. Не замедлил сказаться и результат.
Вот что рассказывал по этому поводу заместитель командующего
Приволжско-Уральским военным округом генерал-лейтенант
Александр Игоревич Студеникин: "Во время чеченской войны в
Аргунском ущелье одно из подразделений при проведении
специальной операции вступило в бой. Однако успеха не
достигло. Блокировав район, вперед пошли отряды специального
назначения. Восемь человек подорвались на минах. Мы
физически ощущали, что солдаты, видя, как их товарищи
подрываются на минах, просто падали духом. Произошел
духовный надлом. Накатилась моральная усталость, безразличие
ко всему. Кто-то предложил пригласить священника, который в
это время оказался в штабе объединенной группировки войск.
На вертолете он был доставлен в ущелье. Мы дали людям
отдохнуть и поговорить со священником. Солдаты потянулись к
его палатке: кто исповедаться и причаститься, кто получить
благословение. Мы были поражены: солдаты и офицеры в поле на
передовой, а батюшка совершает таинство крещения. Произошло
поистине что-то необыкновенное. Когда возобновилась операция,
людей как будто подменили. Опорный пункт боевиков был
уничтожен, задача выполнена без потерь. Людям иногда просто
необходимо, чтобы представитель Церкви был рядом".
Не меньший интерес представляет история
подполковника Маньшина, непосредственного участника обеих
чеченских кампаний. Он попал на войну, будучи уже глубоко
верующим человеком. Без молитвы не вступал в бой и, несмотря
на страшные переделки, в которые попадал, остался живым...
После последнего ранения родители забрали его из больницы
под свою ответственность. Решили отвезти в монастырь. Друзья взялись помочь.
У монастырских ворот к машине подошла
монахиня и спросила: "Отца И. ищите? Его нет в монастыре. Но
он тут недалеко. Могу показать дорогу". Без долгих раздумий
взяли в машину монахиню и поехали. Подъехали к воротам
какого-то скита или монастыря. В воротах стоял схиигумен И.:
"Воина... привезли", – то ли утверждая, то ли спрашивая,
сказал он. Раненого положили на носилках на землю. Старец
накрыл голову воина епитрахилью и стал читать "Да воскреснет
Бог..". "Читает первый раз, – рассказывал подполковник
Маньшин, – я ничего не слышу. Читает второй раз – я слышу.
Читает третий раз – я открываю глаза. Мама от радости упала
в обморок. Вижу лицо старца, листву, слышу пение птиц. Думаю:
"Может, я в раю?". Но говорить еще не могу. "Ну что? Как ты?"
– обращается ко мне отец И. Молчу. "Несите его в церковь.
Исповедоваться будешь?" – это уже мне, в храме. Я только
головой киваю, и вся исповедь моя заключалась в кивках
головой. Отец И. называл грехи, говорил такие вещи, которые
никто, кроме меня, знать не мог".
Месяц провел подполковник там. Монахи
постоянно молились над ним, читали Евангелие, а отец И.
каждый день приходил причащать. Через 10 дней Маньшин уже
сидел, через три недели мог пройти несколько метров до
церкви на костылях, был на литургии. А еще через 10 дней
отправился домой своим ходом.
"Когда я командовал парашютно-десантным
полком в населенном пункте Энгеной, в Чечне, – рассказывал
Герой России гвардии полковник Михаил Юрьевич Теплинский, –
при содействии отца Михаила Васильева мы построили часовню.
Огромных материальных средств мы туда не вложили. Было
подразделение, которое отвечало за порядок в часовне. Никому
из военнослужащих не запрещалось ее посещение. Заместитель
по воспитательной работе провел учет и выяснил, что до шести
часов утра часовню посещали из 1800 человек группировки
порядка 450 человек, причем добровольно. Не надо было
убеждать солдат прийти помолиться. Они сами ставили свечи,
молились или просто сидели в тишине.
Бог есть. Когда я входил в Чечню в 2001
году, у нас в группировке было 16 молодых лейтенантов. Все
они были командирами взводов. Кто такие молодые, сразу после
училища лейтенанты, знает каждый... И ни один не погиб".
Появление духовенства в современных
Вооруженных Силах – явление не новое, а хорошо забытое
старое. Институт полкового священства в России был введен
еще Петром Великим. Это было естественно, поскольку
воцерковление русского воинства состоялось намного раньше,
во времена святого Равноапостольного Великого князя
Владимира. Ведь первыми после самого князя крестились воины
его дружины. Поэтому не удивительно, что русское воинство
всегда отличало православное понимание войны и православное
восприятие смерти, милосердие к поверженным врагам и мирным
жителям враждующего народа. Сегодня традиции нашего воинства
возрождаются. Значит, есть надежда, что российская армия,
как и прежде, станет могучей силой, способной сокрушить
любого, самого мощного и коварного врага.
Что касается второй чеченской, то
победа в ней закономерна. Армия была способна подавить
сопротивление сепаратистов и раньше. Не хватало только
политической воли. Как только руководство страны заняло
твердую и бескомпромиссную позицию по чеченской проблеме,
солдаты и офицеры умело довершили начатое.
Владимир Малышев
Военно-промышленный курьер - 01.11.2006.
|
