Святитель Николай Японский как миссионер
Память: 3 / 16 февраля
Не будем пересказывать здесь его
биографию, но напомним, что трудами святителя были
обращены в Православие около 40 тысяч японцев (для
примера скажем, что Корейской миссией, существовавшей
приблизительно в то же время, было обращено менее тысячи
человек).
Миссионер-гигант, - так называли архиепископа
Николая инославные миссионеры, трудившиеся в Японии
одновременно с ним. Неслучайно Николай был канонизирован
Русской Православной Церковью как "равноапостольный":
ведь он, придя на совершенно пустую ниву, оставил после
себя национальную Церковь, обладавшую таким запасом
прочности, который позволил ей пережить и многолетний
отрыв от Матери-Церкви, и антихристианскую политику
японских властей 1930-40х гг., и антирусскую политику
периода американской оккупации. С 1970 г. Японская
Православная Церковь является автономной.
Святитель Николай оказал серьезнейшее
влияние на развитие русско-японских отношений. В
условиях Японии, где на каждого русского смотрели как на
врага, он неизбежно должен был проводить широкую
деятельность по преодолению антирусских настроений. Без
этого успех миссии был бы невозможен. Созданная и
руководимая им православная семинария в Токио заложила
основы переводческой школы, в результате ее деятельности
Толстой и Чехов, Тургенев и Достоевский стали для
японцев такой же неотъемлемой частью их внутреннего
мира, как свои отечественные классики.
Святитель Николай внес свой серьезный
вклад и в отечественное японоведение, и в японскую
филологию. Но, несомненно, не общественная и не научная
деятельность была для него главной. И первая, и вторая
были подчинены тому, что стало целью, смыслом и главным
делом его жизни - миссии. Именно поэтому в этой статье
будет сделана попытка наметить основные принципы
миссионерской деятельности архиепископа Николая.
Стоит отметить, что в случае со
святителем Николаем мы располагаем уникальной (по
сравнению с другими выдающимися русскими миссионерами)
источниковой базой, позволяющей провести глубокое и
комплексное исследование. Это не только десятки рапортов
и сотни писем святого, но, что особенно важно, его
подробнейшие дневники (частично уже расшифрованные и
изданные).
Нехватка (а вернее, почти полное
отсутствие) достойных миссионеров была одной из самых
острых проблем, с которой сталкивался святой Николай.
Красной нитью проходит через весь дневник мечта
святителя о настоящих православных миссионерах в Японии.
"И вот жду, жду я себе другого товарища. Не ждет с таким
нетерпением влюбленный жених свидания с невестой, как я
жду его!" (1872 год). "Что за отвратительное дело! …что
лучше, возвышенней… служения миссионерского! И… в 20 лет
кого из сотрудников приобрел? Или флюгера, или
полусумасшедшие, или совсем рехнувшиеся! Я почти в
отчаянии! Едва ли выйдет что из Японской Миссии!" (1881
год). "Господи, когда же воспрянет Россия к делу
православия? Когда же явятся православные миссионеры?
Или Россия и вечно будет производить все таких же
самодуров и нравственных недорослей, какими полна доселе
и каких высылала сюда немало? - вечно, пока так и не
погибнет в своем нравственном и религиозном ничтожестве
к страшному своему осуждению на Суде Божьем за то, что
зарыла талант?" (1896 год) [1].
Господь утешил святителя, послав ему
достойного преемника - епископа Сергия (Тихомирова). Что
произошло, впрочем, лишь в 1908 году. Но, несмотря на
то, что в течение 40 лет святитель Николай был нередко
единственным миссионером-иностранцем в миссии, Церковь в
Японии продолжала расти и крепнуть.
На чем же был основан этот рост?
Прежде всего необходимо отметить, что
благодаря святому Николаю Японская Церковь с самого
зарождения имела национальные черты. Она не несла в
Японию русификации и национальной нивелировки. Переводу
Священного Писания и Богослужения архиепископ Николай
придавал огромное значение и тратил на это значительную
часть своего бесценного времени. Миссия издавала
множество книг на японском языке: например, в 1909 году
было издано 25 книг, 20 из которых являлись сочинениями
японских православных авторов. В православных храмах, по
японскому обычаю, ходили босиком, проповеди слушали сидя
на полу и т.п. Однако не было здесь и японизации
христианства, т. е. примеси языческих и буддийских
верований. В то же время архиепископ никогда не
оскорблял религиозных чувств японцев, никогда не порицал
последователей буддизма, и потому даже среди
буддистского духовенства у него было немало друзей.
Японские
буддийские монахи. Фото конца XIX века
Не занималась миссия и "уловлением душ",
которое было обычным для католиков и протестантов. Как
отмечал архимандрит Сергий (Страгородский), "первая их
цель, особенно у католиков, отбить несколько христиан у
чужой миссии, а потом уже приняться и за язычников.
Отсюда споры, распри, отсюда ругательное направление их
проповеди. У нас этого нет. Приходят к нам из инославия,
мы принимаем, но проповедь нашей миссии всегда
направляется на язычников. Если кто-нибудь из этих
последних спросит нашего проповедника об инославии, ему
советуют пойти к инославному проповеднику и узнать от
него, а потом сравнить".
Подлинно национальный характер Японской
Церкви позволил ей достойно перенести такое тяжелейшее
испытание, как русско-японскую войну. Святитель Николай
по просьбе своей паствы остался в Японии. Им было
составлено "Окружное письмо", в котором он писал: "Итак,
братия и сестры, исполните все, что требует от вас в
этих обстоятельствах долг верноподданных. Молитесь Богу,
чтоб Он даровал победы вашему Императорскому войску…
кому придется идти в сражения, не щадя своей жизни
сражайтесь, не из ненависти к врагу, а из любви к вашим
соотичам, помня слова Спасителя: "Нет больше той любви,
если кто положит душу свою за друзей своих" (Иоан.15:3).
Словом, делайте все, что требует от вас любовь к
отечеству… Но, кроме земного отечества, у нас есть еще
Отечество небесное. К нему принадлежат люди без различия
народностей… Это Отечество наше есть Церковь, которой мы
одинаково члены, и по которой дети Отца небесного,
действительно, составляют одну семью. Поэтому-то я и не
разлучаюсь с вами, братья и сестры, и остаюсь в вашей
семье, как в своей семье. И будем исполнять вместе наш
долг относительно нашего небесного отечества, какой кому
надлежит.
Я буду, как всегда, молиться за Церковь,
заниматься церковными делами, переводить богослужение;
вы, священники, пасите порученное вам от Бога словесное
ваше стадо; вы, проповедники, ревностно проповедуйте
Евангелие… Все же вместе будем горячо молиться, чтобы
Господь поскорее восстановил нарушенный мир. Да поможет
нам во всем этом Господь!" [2].
Однако, на время войны святитель был
вынужден прекратить свое участие в общественных
богослужениях, поскольку молиться о победе Японии он,
конечно, не мог. Горько переживая за свое Отечество,
святитель Николай все же не позволил национальным
чувствам возобладать над религиозными, что и позволило
ему вывести Церковь из тяжелого испытания совершенно
невредимой (даже в это время ежегодно совершалось около
600 крещений). Отметим, что японцы создали даже
"Православное товарищество духовного утешения
военнопленных". Японские священники, знавшие русский
язык, оставили свои приходы и направились в лагеря
военнопленных: служить, исповедовать, причащать. А на
Пасху 1905 года ни один из 72 тысяч русских
военнопленных в Японии не остался без подарка. Столь
активное попечение японских христиан о русских
военнопленных привело к тому, что деятельность святителя
во время войны была высоко оценена не только в Японии,
но и в России.
Греческий исследователь Иаков Стамулис
отмечает два принципиальных момента, обеспечивших успех
миссии. Первый заключается в активном привлечении к делу
миссии местных жителей, второй - в методе, заставляющем
тех, кто сам еще не окончил курс обучения, обучать
других [3]. Таким образом, успех в работе обеспечивался в
том числе и энтузиазмом неофитов, которые, не успев еще
освоить многого, охотно и неустанно делились с другими
уже полученными знаниями. Евангелизация Японии с самого
начала стала делом самих японцев.
Архимандрит Сергий (Страгородский),
несколько лет проведший в Японии в качестве сотрудника
святителя Николая, писал: "Чуждая всяческих политических
и культурных задач, наша миссия поставила себе целью
проповедовать Японии Христа и Его учение в чистом виде…
Оттого и благодать Божия… не покидает нашей миссии. Эта
последняя сильна не материально и не количеством своих
деятелей…а прямо благодатью Христовою и только ею одною.
Что такое силы миссии? Нуль в сравнении с
протестантскими и католическими. Против целых армий их
миссионеров-европейцев у нас действуют исключительно
японцы, новообращенные, лишь поверхностно образованные.
Правда, во главе всего стоит преосв. Николай,
воспитывающий проповедников, но ведь он совсем один.
Здесь побеждают не люди, а благодать и истина… Епископ
приводил мне много случаев из своей практики… где
положительно видна эта независимость миссионерского дела
от соображений и расчетов человеческих. Самые
красноречивые, отделанные проповеди бывают подчас медью
звенящею; а иногда совершенно небрежная, нелогическая,
вообще неудачная проповедь (во время которой, говорил
Владыка, и на слушателей смотреть-то стыдно) имеет
удивительный успех. По большей части, и бывает так, что
успех получается, где не было никакой надежды, а где все
рассчитано чуть не с математической точностью, ничего не
выходит. Так все и говорит, что есть Хозяин этого дела,
Который Сам и направляет его, как угодно Ему.
***
Япония и японцы конца XIX века. Предположительно, снимки делал фотограф итальянского происхождения Адольфо
Фарсари, который после военной карьеры поселился в
Йокогме. На снимках изображена повседневная жизнь
обычных японцев на рубеже XIX и XX веков. Все работы
раскрашены вручную. Фото - Etoday.Ru
***
Поэтому, и самые приемы нашей миссии
носят на себе особый, чисто апостольский отпечаток [4].
Католики и протестанты обычно сами наперед определяют,
где будут сами проповедовать… В избранном городе
устраивается миссионерский стан, поселяются
миссионеры-европейцы. Заводится школа, больница. На все
улицы посылаются катехизаторы-японцы; в народ
разбрасываются брошюры религиозного содержания. Одним
словом, пускаются в ход все доступные средства…
Наметивши пункт, они насильно навязываются городу, не
отступая ни перед чем.
Между тем в нашей миссии прием этот
признается неправильным. Наши церкви, теперь
разбросанные по всей Японии, зародились и развились сами
собою, независимо от планов и соображений миссии.
Несколько христиан приходят в город на заработки, для
торговли. У них завязывается знакомство… Начинают
собираться вместе по праздникам для молитвы и взаимного
назидания в Слове Божием, - вот церковь и открыта.
Некоторые из язычников спрашивают их о вере, начинаются
разговоры, споры, некоторые склоняются к вере. Христиане
пишут общее письмо епископу или чаще на собор… с
просьбой прислать им катехизатора.
…Конечно, посылаются иногда катехизаторы
и просто попробовать, нельзя ли основать церкви в том
или другом городе. Но миссия никогда не пыталась
поставить свою волю на место воли Божией, никогда не
упорствовала проповедовать, когда убеждалась, что
проповедь в данном месте бесполезна, что воли Божией
пока нет" [5].
Особое внимание святитель Николай уделял
развитию образования. Им были созданы семинария,
катехизаторская, причетническая, женская и несколько
детских школ. Лучшие выпускники семинарии посылались в
Россию для продолжения образования в духовных академиях
(всего такое образование получили 18 японцев).
Одним из первых начинаний было
учреждение миссийской библиотеки - не только
богословской, но и широко научной. В "Положении для
Русской Духовной Миссии в Японии" святитель Николай
писал: "Миссионеры, кроме своих занятий, обязаны уделять
часы для поддержания и расширения своего образования…
Чтение книг и трактатов богословского содержания
необходимо для преуспеяния и разумения православного
вероучения и для того, чтобы быть всегда готовым на
разрешение вопросов, возражений и недоумений. Чтение
научное также необходимо в стране, где на миссионеров
будут смотреть не только как на представителей религии,
но и как на представителей европейского образования" [6].
Немалое внимание уделял святитель
Николай и женскому миссионерству. Вера Христова только
тогда прочно оснуется в стране, - писал он, - когда
сделается основою семейной жизни; внести же ее в
семейство может по преимуществу женщина… Но для того,
чтобы японские женщины сделались усердными и
благочестивыми, им нужно видеть настоящих христианок, и
учиться из живого примера жизни и из устных бесед
обязанностям истинных христианок. Кроме того, диакониссы
совершенно необходимы… для введения женского
христианского образования" [7].
Очень большое значение апостол Японии
придавал посещению церквей. На поездки по стране у него
ежегодно уходило до двух месяцев. Его посещения были
настоящим праздником. Повествуя о том, как проходили эти
поездки, архимандрит Сергий отмечал, что обычно
святитель Николай оставался в каждой церкви день-два, но
иногда и больше. Он знакомился с жизнью общины, посещал
дома христиан, говорил поучения. "А кончился день,
христиане разошлись по домам, священник с катехизатором
тоже улеглись отдыхать; а епископ раскрывает свою
записную книжку, записывает все подробно, что видел, что
кому сказал, как распорядился, чтобы потом все это
помнить и в Токио. Кончил с записью, нужно прочитать
присланные из Токио или откуда-нибудь еще экстренные
письма и сообщения, а прочитав, написать ответ. И так до
глубокой-глубокой ночи сидит он со своей работой и с
сердечной думой-кручиной о своей младенчествующей
пастве. А завтра чуть свет нужно подниматься, идти по
домам христиан… Много для этого нужно сил, а главное -
веры и любви.
Много после, преосвященный Николай в
письме старался выяснить мне тайну церковного
управления…
Преосвященный Николай в этом письме
ставит вопрос, что значит иметь способность к
руководительству, к управлению церковью. "Сердце тут
нужно, - способность проникнуться нуждами ближнего или
ближних, почувствовать скорби и радости ближних точно
свои, - и в то же время хладнокровное размышление, как
устранить скорби и упрочить радости, - и решимость
поступить в указываемом сердцем и умом направлении, и
твердость и авторитетность сделать поступок правилом для
других, и пр., и пр., смотря по обстоятельствам. Я,
когда посещаю церковь, как бы мала она не была, на то
время делаюсь всецело членом ее, так что для меня в то
время других церквей, да и всего мира, как будто не
существует (если приходят письма из других церквей, мне
и в голову не приходит прочитать их среди дел той
церкви, а читаю ночью освободившись от всех других дел).
Естественно, что все состояние той церкви, со всеми
местными нуждами, скорбями и радостями, до малейших
частностей, все целиком вольется в мою душу, - и трудно
ли затем обсудить, посоветовать, убедить, настоять и
под.? Все это так просто, все само собою льется с языка,
с сердца. Только нужно иметь благоразумие, не обращать
все в брызги, исчезающие бесследно; систематичность и
постоянство нужны, нужно не забывать, где и кому
сказано, что постановлено, и наблюсти, чтобы было
исполнено. Для этого я веду по церквям записи, и притом
разные: о церквях, о катехизаторах, о молитвенных домах,
о сказанных проповедях и наставлениях, аккуратно
записывая все в четыре тетрадки в каждой церкви" [8].
Эти слова святителя Николая ясно дают
понять, что мало понять общие принципы миссионерской
деятельности (и следовать им), - еще важнее личные
качества, которыми обладает миссионер.
Каким же был святитель Николай?
Еще А. Казим-Бек [9] обратил внимание,
что уже к времени пострижения святитель Николай был не
по летам закаленным, выносливым и волевым человеком,
давно решившим посвятить свою жизнь служению Церкви. Он
родился в семье бедного сельского диакона, и для
поступления в семинарию ему пришлось пройти 150 верст
пешком, т. к. денег на подводу не было. Да и после
поступления он годами терпел лишения и голод (пока не
был за казенный счет принят в духовную академию).
Чрезвычайно важным оказался для
святителя Николая опыт, перенятый от других видных
русских миссионеров. Так, со святителем Иннокентием
(апостолом Аляски и Сибири) он впервые столкнулся еще в
1860 г., на пути в Японию. Именно по совету святителя
Иннокентия святителя Николай принялся прежде всего за
тщательное изучение японского языка и культуры.
На это у него ушло семь лет. И если
апостол Павел, произнося речь в Ареопаге, ссылался на
эллинского поэта, то святитель Николай готовил себя для
проповеди на японских шхунах и в японском обществе, в
японской столице и в северной рыбацкой деревне. "Он
должен был усвоить и приемы японского красноречия, и
саму манеру японского мышления. Поэтому от книг он
отрывается, чтобы идти в "говорильни", обедает в дешевых
столовых, заходит в кумирни. Он должен был узнать, чем
живет умственно и физически этот народ и как он молится
в городе и в деревне".
Поэтому, "если апостол Павел для эллинов
становился эллином, то святитель Николай для японцев
стал японцем" [10]. Его многолетняя упорная работа
послужила причиной того, что японская периодическая
печать неоднократно писала о нем, как о человеке,
знавшем Японию и ее культуру лучше, чем сами японцы.
Святитель в совершенстве овладел японским языком; его
речь, яркая и образная, отличалась силой и
выразительностью, благодаря чему его проповеди стали
знаменитыми во всей Японии.
Воля и решимость святителя (доходящая до
жесткости, когда речь шла об интересах Церкви),
сочеталась в нем с мягкостью, сердечностью и тактом.
Эмоциональная подвижность и некоторая вспыльчивость св.
Николая компенсировалась в нем завидным самообладанием.
Но, вероятно, самым редким его качеством, свойством
подлинно боговдохновенным, была отличавшая его духовная
просветленность, которую сознательно или бессознательно
испытывали все соприкасавшиеся с ним.
"Его лицо обличало энергию, силу и
необыкновенную волю, но глаза в то же время светились
такой кротостью, добротой, мягкостью и смирением, что
для меня стало понятно, чем покорял и подчинял себе этот
человек массы язычников…", - писал о святителе
Д.И.Шрейдер [11].
Однако, существует еще одно важнейшее
качество миссионера, о котором не писал еще ни один
исследователь жизни святителя Николая, - но которое
последний ставил на первое место. Вот что писал он в
своем дневнике: "Какие качества должны быть у настоящего
миссионера? Да прежде всего смирение. Приедет он
смиренным незаметным, молчаливым. "Что и как здесь?
Научите, пожалуйста", - да в год, много в два овладеет
языком, завоюет симпатии всех христиан, войдет в течение
всех дел по Миссии, все узнает внутри и вне; при всем
этом, ни на волос не будет в нем заметно усилие
проявиться, дать себя заметить. Он будет, напротив,
везде устраняться, стушевываться. "Я, мол, только
учусь"; но сила будет говорить сама за себя, и будет
возбуждать к себе доверие и симпатии. Мало помалу он
скажет: "Позвольте мне заведовать тем-то (напр. изданием
газеты, преподаванием такого-то предмета, таким-то
проповедническим пунктом)". "Сделайте одолжение".
Заведуемое идет гораздо лучше, чем прежде; все видят это
и ценят; быть может у кое-кого и зависть возбуждается, и
недоброжелательство шевелится, и змея противодействия и
вражды родится, но обстоятельства говорят сами за себя,
- их не изменить, ни вырубить нельзя (как теперь, напр.,
нельзя уничтожить явления, что о. Павел действительно
превосходный священник и проповедник, а как бы многим
хотелось затереть это!); миссионер молчит, - себе ничего
не приписывает, простодушно не замечает, если есть
недоброжелательство; а дела открывается все больше и
больше. Кому же? Да ему, - он охотник делать; и
понемногу дела стягиваются в его руки, п. ч. другие руки
и рады выпустить все, там только язык силен болтать. И
глядь миссионер, сам по скромности не замечая того,
оказывается центром, около которого вращается все, сила
из него истекает и вращает все и придает жизнь и быстрое
движение всему. Много бы можно пофантазировать, да где
он? Будет ли когда?… А сам ты отчего не таким? Куда
нам!" [12]
Увы, найти человека, обладающего такими
качествами, было крайне тяжело. "В двукратные мои личные
поиски желающих сюда во всех академиях я находил немало;
но, по выслушании, или прямо отказывал, или доводил до
отказывания. Иной спрашивает: "какие выгоды службы?"
такому прямо: "вы не годитесь". Иной: "какое жалованье?"
почти прямо то же. Иной: "интересно посмотреть страну",
- вы не нужны и т.п. Ни одного не встретил, который бы,
выслушавши, глубоко задумался, потом молвил: "желаю
послужить славе Божией и спасению братий, не знающих еще
пути спасения". А вот такого именно нужно. И такой
прежде всего должен быть смиренным рабом Божиим, с
свежею душой, отличными умственными способностями,
крепкою волею, чистым сердцем, но не замечающим ничего
этого у себя, а считающим себя неключимым рабом Божиим",
- писал святитель [13].
Итак, пример святителя Николая
показывает, каким может и должен быть настоящий
миссионер. Образованность, дар речи и сила воли
миссионера должны дополняться в нем любовью к пасомым,
мягкостью и, - что особенно важно, - смирением.
А громадный успех апостольской проповеди
святого позволяет надеяться, что принципы, положенные им
в основу миссионерской деятельности, сохраняют свою
востребованность и сегодня.
Владимир Трухин
Православие.Ru - 21.01.2004.
Использованная литература
1. Цит. по книге Николай-до. Спб.,
Библиополис, 2001. Стр. 68, 76, 122-123.
2. Православный благовестник, 1905, т.
1, №8, стр. 289-290.
3. Иаков Стамулис.
Восточно-православное богословие миссии сегодня. Гл. 5.
Взгляд в прошлое: восточно-азиатские миссии. //
Православная миссия сегодня. Спб., Апостольский город,
1999. Цит. по www.synergia.itn.ru/ kerigma/katehiz/mission/ teol-mis/mis06.htm.
4. Который заключался в т. ч. в том,
что избрание священнослужителей производилось всегда
соборно.
5. Архимандрит Сергий (Страгородский).
На Дальнем Востоке. Письма японского миссионера.
Арзамас, 1897. Стр. 119-121.
6. Цит. по: Архиепископ Антоний
(Мельников). Святой равноапостольный архиепископ
Японский Николай // Богословские труды, сб. 14. М.,
издание Московской патриархии, 1975. С. 5-61.
7. Архимандрит Николай. Воззвание
Японской духовной миссии к Русской Церкви. // Миссионер,
1876, №21, стр. 169.
8. Архимандрит Сергий (Страгородский).
На Дальнем Востоке…Стр. 177-178.
9. А. Казим-Бек. Апостол Японии
архиепископ Николай (Касаткин) // ЖМП, 1960, №7, стр.
43-58.
10. Архиепископ Антоний (Мельников). Ук.
соч., стр. 14..
11. Шрейдер Д.И. Япония и японцы. СПб.,
1895. Стр. 565.
12. Дневники св. Николая Японского.
Токио, издательство Хоккайдского университета, 1994. С.
210-211 (запись от 23 января (4 февраля) 1882 г).
13. Православный благовестник, 1908,
№7, с. 331-333. Настоятельная нужда в сотрудниках для
Японской миссии.
***
Молитва равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому:
- Молитва равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому. Великий миссионер современности.
Покровитель миссионеров, катехизаторов, церковного
клира. Ему молятся о помощи в неверии и маловерии
сродников и знакомых, о помощи в учебе, изучении
языков, о вразумлении и обращения нехристиан и
маловеров, о возвращении в лоно Церкви людей, попавших в секты
Акафист равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому:
Житийная и научно-историческая литература о равноапостольном Николае, архиепископе Японском:
Труды святителя Николая Японского:
|
