Иоанн Дамаскин. Слово душеполезное и досточудное о
страстях и добродетелях [1]
Память: 4 декабря / 17 декабря
Преподобный Иоанн Дамаскин (680 - 780) - православный
апологет, духовный писатель, гимнограф. Известен прежде
всего своей защитой иконопочитания и обличением ересей.
Преподобный Иоанн Дамаскин
***
Да будет известно, что человек сугуб,
т.е. состоит из души и тела; а потому имеет сугубые
чувства и сугубые добродетели оных.
Пять чувств душевных, и пять телесных.
Душевные чувства, которые от мудрых называются и силами,
суть следующая: ум, мысль, разумение [2], воображение
[3] и чувство. Телесные чувства сии суть: зрение, слух,
вкус, обоняние, осязание. Посему сугубы и добродетели
их, сугубы и страсти.
Итак, всякому человеку необходимо знать
ясно: какие добродетели душевные и какие телесные, и
опять - какие страсти душевные и какие телесные.
Душевными добродетелями прежде всего мы
называем главнейшие четыре, т. е. мудрость, мужество,
целомудрие и правду. От сих рождаются прочие душевные
добродетели: вера, надежда, любовь, молитва, смирение,
кротость, долготерпение, незлобие, благость, безгневие,
божественный разум, нераздражительность [4], простота,
невозмущаемость, нелицемерность, некичливость,
негорделивость, независтливость, правдивость [5],
несребролюбивость, сострадательность, милосердие,
благотворение словом и делом [6], неустрашимость,
безпечалие, умиление, остыдение, благоговение, желание
будущих благ, вожделение царствия Божия и желание
сыноположения.
Телесные добродетели, паче же орудия
добродетелей, совершаемые в разуме и по Богу, без
всякого лицемерия и человекоугодия, руководствующие
человека к преуспеянию в смирении и безстрастии, суть
следующая; воздержание, пощение, алкание, жажда, бдение,
всенощное стояние, частое коленопреклонение, неумовение,
довольство одною одеждою [7], сухоядение, позднее и
умеренное употребление пищи, питие - вода, спание на
земле, нищета, нестяжательность, одеяние простое и
недобротное [8], несамолюбивость, уединение, безмолвие,
пребывание в келлии, скудость, довольство самым
необходимым, молчание, упражнение в рукоделии,
перенесение всякого злострадания, и всякие телесные
подвиги. Всё это весьма необходимо и полезно, когда тело
здорово и боримо плотскими страстями, а немощному и при
помощи Божией победившему оные не столько нужно, сколько
святое смирение и благодарение, которое всё восполняет.
Теперь мы должны сказать о душевных и
телесных пороках, т. е. страстях. Душевные страсти сии
суть: забвение, леность и неведение. От сих трех
страстей око души, т. е. ум помрачённый, бывает обладаем
всеми страстями, которые суть: нечестие, неправоверие,
т.е. всякая ересь, хула, ярость, гнев, огорчение,
вспыльчивость, ненависть к ближним, памятозлобие,
злословие, осуждение, безразсудная печаль, страх,
боязнь, спорливость, ревнование, зависть, тщеславие,
гордость, лицемерие, ложь, неверие, корыстолюбие, любовь
к вещам, пристрастие, привязанность к земному, уныние,
малодушие, неблагодарение, роптание, надменность,
самомнение, высокомерие, кичливость, желание
начальствовать, человекоугодие, лесть, наглость,
нечувствие, ласкательство, пронырство, насмешливость,
двоедушие, мысленное согласие на те грехи к которым
преклоняется страстная часть души, и частое размышление
о них, скитание помыслов, родительница зла - самолюбие,
и корень всех зол - сребролюбие, злонравие и лукавство.
Телесные страсти и пороки суть
следующие: объядение, лакомство [9], наслаждение,
пьянство, тайноядение, различное сластолюбие, блуд,
прелюбодейство, мужеложство, нечистота, кровосмешение,
деторастление, скотоложтво, греховные похотения и все
противоестественые и постыдные страсти: воровство,
святотатство, разбой, убийство и всякий покой и отрада
телесная, особенно если тело здраво; чародейство,
волшебство, птицегадания, обаяния, любоукрашение,
суетная утварь, изнеженность, употребление прикрас,
натирание лиц, достойная осуждения праздность,
разсеянность, провождение времени в пустых играх [10],
пристрасное употребление во зло всего приятного в мире,
жизнь плотолюбивая, которая, одебелевая ум, соделывает
его земным и скотским, и никогда не допускает
возвыситься к Богу и к деланию добродетели.
Корни всех сих страстей, и, так сказать,
первые причины оных суть: сластолюбие, славолюбие и
сребролюбие, от которых происходит всякое зло. Но
человек не согрешает никаким грехом, если прежде, как
говорит мудрейший из подвижников Марк, не победят его и
не возобладают им сии крепкие исполины: забвение,
леность и неведение. Произрастают же они от того, что
человек предается телесным наслаждениям и покою, любит
славу человеческую и развлекается житейскими заботами. А
первая вина всех сих страстей, и как бы злейшая матерь,
как сказано выше, есть самолюбие, т. е. безрассудная
любовь к телу и греховное пристрастие. Рассеянность и
расслабление ума с кощунством и сквернословием бывают
виною многих зол и падений, как и дерзость и смех.
Кроме всего этого, должно знать, как
различно и многообразно сластолюбие страстей, и сколь
многие страстные пожелания [11] прельщают душу, когда
она не бодрствует пред Богом, и не укрепляется
Божественным страхом и любовию ко Христу, и не прилежит
к деланию добродетелей. Ибо бесчисленные приносятся
страстные желания, привлекающие к себе душевные очи:
любление красоты телесной, богатство, наслаждения славы,
склонность к лености и гневу, властолюбие, сребролюбие и
любостяжание. Всё это при обольщении кажется имеющим вид
светлый и вожделенный, способный привлечь тех, которые
удивляются сему и не очень заботятся о добродетели, и не
претерпевают трудности её. Всякая привязанность к
земному и пристрастие к чему-либо вещественному в тех,
которые к сему пристрастны, производят удовольствие и
радость безполезную и даже вредную; а при лишении
желаемого предмета, побеждённый страстью подвергается
раздражительности и гневу, печали и памятозлобию, в чём
и оказывается страстное действие желательной части души.
Если же с пристрастием укрепится хотя и малый навык, -
увы, он нечувствительно и неисцельно побуждает того, кто
уловлен сокровенною этою страстию, держаться до конца
жизни безрассудного пристрастия. Ибо многообразна сласть
пожеланий, как выше сказано, и исполняется не только в
блуде и в другом каком-либо телесном наслаждении, но и в
прочих страстях; потому что целомудрие заключается не в
том только, чтобы удаляться блуда и плотской страсти, но
быть свободным и от прочих страстей. Посему и тот, кто
порабощен любостяжанием, сребролюбием и скупостию,
блудник. Ибо как тот домогается телесного наслаждения,
так и сей богатства, вернее же: сей последний признаётся
более блудником, так как естество не влечет его к
сребролюбию с таким понуждением (как в плотской
страсти). Поистинне, тот всадник считается в особенности
неискусным, который не только не может укротить
неукротимого и необузданного коня, но и тихого и
смирного не может удержать. Отсюда видно, что желание
многого имения не естественно, а отвне привходяще, так
как понуждение к оному не от естества, но от злого
произволения. Посему непростителъно согрешает тот, кто
добровольно побеждается сим. Итак, нам должно знать
ясно, что сластолюбие заключается не только в
наслаждении и грехе плотском, но и во всяком образе и
вещи, которые душа любит по произволению и пристрастию.
Чтобы еще яснее познать страсти по
тричастности души, мы рассудили вкратце приложить и
следующее.
Душа разделяется на три части: словесную
(разумную), раздражительную [12]
и желательную.
Согрешения словесной части суть
следующие: неверие, ересь, безумие, хула,
неблагодарность и согласие на те грехи, к которым
склонна страстная часть души. Исцелением же от сих зол и
уврачеванием служат: несомненная вера в Бога, твердость
и непоколебимость в истинности догматов православия,
частое поучение в Божественном Писании [13], чистая и
непрестанная молитва и благодарение Богу.
Согрешения раздражительной части души
сии суть: немилосердие, ненависть, несострадательность,
памятозлобие, зависть, убийство и постоянное о сем
размышление. Исцеление же и врачевство сих страстей:
человеколюбие, любовь, кротость, братолюбие, милосердие,
незлобие и благость.
Согрешения желательной части души суть
следующие: объядение, лакомство [14], пьянство, блуд,
прелюбодеяние, нечистота, студодеяние [15],
любостяжание, желание суетной славы, злата и богатства,
и прочих плотских наслаждений. Исцеление же и врачевство
сих страстей следующее: пост, воздержание, злострадание,
нестажательность, раздаяние имущества бедным, желание
оных будущих безсмертных благ, вожделение царствия Божия
и желание сыноположения.
Теперь следует указать вам и различие
страстных помыслов, чрез которые всякий грех
совершается. Главных греховных помыслов восемь: помысл
чревообъядения, блуда, сребролюбия, гнева, печали,
уныние, тщеславия и гордости.
Не в нашей власти состоит, чтобы сии
восемь помыслов тревожили или не тревожили нас; но
пребывать им в нас, или не пребывать, воздвигать
страсти, или не воздвигать, это зависит от нас.
Иное есть прилог, иное сочетание, иное
борьба, иное страсть, иное сосложение (или соизволение),
близко подходящее к совершению греха, иное совершение
греха и иное пленение.
Прилогом навывается просто наносимое от
врага внушение: сделай то или другое, как он сказал
Христу Господу и Богу нашему: "рцы, яко да камение сие
хлебы будут" (Матф. 4, 3). Это, как сказано, не от нас
зависит.
Сочетание есть принятие помысла,
внушаемого врагом, помышление и как бы беседа с оным,
соединенная с услаждением, которая зависит от нашего
произволения.
Страсть ест навык, рождающийся от
сочетания с страстным помыслом, влагаемым от врага, и
как бы некоторое безпрестанное размышление и
представление оного.
Борьба есть сопротивление ума, которая
приводит или к уничтожению страсти в помысле, т. е.
страстного помысла, или к согласию с ним, как говорит о
сем Апостол Павел: "плоть бо похотствует на духа, дух же
на плоть: сие же друг другу противитася" (Галат. 5, 17).
Пленение есть понудительное и невольное
влечение сердца, насильственно обладаемого вследствие
прежнего принятия помыслов и долгого навыка.
Сосложение есть преклонение помысла к
страсти.
Действие же есть самое исполнение
страстного помысла, с которым было сосложение.
Итак, кто первое (т.е. прилог в мысли)
помышляет бесстрастно, или противоречием и мужеством с
самого начала отвергает его, тот одним разом отсекает
все последнее.
Умерщвление же восьми страстей бывает
так: чревообъядение истребляется воздержанием, блуд -
Божественною любовию и желанием будущих благ,
сребролюбие - сострадательностию к бедным, гнев -
любовию ко всем и благостию, мирская печаль - духовною
радостию, уныние - терпением, твердостию и благодарением
Бога, тщеславие - сокровенным деланием добродетелей и
частою молитвою с сердечным сокрушением, гордость - тем,
чтобы никого не судить и не уничижать, подобно
надменному фарисею, но считать себя последним из всех.
Таким образом ум, освободившись от
сказанных страстей и возвысившись к Богу, отселе живет
блаженною жизнию, приемля обручение Святаго Духа, и,
отлучившись всего земного, с бесстрастием и истинным
разумом предстоит свету Святой Троицы, будучи осияваем с
божественными ангелами в бесконечные веки.
Итак, душа, по вышесказанному, тричастна,
а три части её суть сии: словесная, раздражительная и
желательная. Если в раздражительной части - любовь и
человеколюбие, а в желательной - чистота и целомудрие,
тогда и словесная часть, т.е. ум - просвещён. Если же в
раздражительной части человеконенавидение, а в
желательной невоздержность, то ум бывает помрачён.
Итак, словесная часть - т.е. ум - тогда
бывает здрав, целомудрен и просвещен, когда страсти
покорены ему, и он духовно созерцает сущности [16]
творений Божиих, и возводится к блаженной и Святой
Троице.
Опять раздражительная часть тогда
действует по естеству, когда любит всех людей и ни на
кого не имеет огорчения или памятозлобия. Желательная же
часть тогда бывает здрава, когда смиренномудрием,
воздержанием и нестяжанием умертвит страсти, т.е.
страсть плотскую и желание имений и преходящей славы, и
обратится к божественной и бессмертной любви. Ибо
желание бывает обращено к трем предметам: или к
плотскому наслаждению, или к суетной славе, или к
обольщению богатства, и по причине сего превратного
стремления человек презирает Бога и Его божественные
заповеди, забывает свое божественное благородие,
ожесточается против ближнего и до того помрачает разум,
что он уже не может воззреть к истине.
Кто же относительно сего стяжал высший
образ мыслей [17], тот прежде исхода из сей жизни, как
сказано, бывает причастником небесного царствия, и живет
блаженною жизнию, в ожидании блаженства, обещанного
любящим Бога, которого и мы да сподобимся получить
благодатию Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.
Должно знать и то, что нельзя достигнуть
в меру какой-либо добродетели, если кто всею силою не
будет стараться во всю свою жизнь о стяжании её, с
усиленным подвигом и постоянным трудом, как, например: о
стяжании милосердия, или воздержания, или молитвы, или
любви, или другой какой-либо из главнейших добродетелей.
Ибо и каждый отчасти проходит ту или другую из сих
добродетелей: временем, например, иной подает милостыню,
и за то, что он изредка подает ее, мы еще не называем
его собственно милостивым, и особенно если то, чтò
делается, делается не как должно и не богоугодно. Ибо и
самое добро не есть добро, если совершается не как
должно; но тогда оно поистине добро, когда не лишается
мзды по той или другой причине, например, по
человекоугодию, ради похвалы человеческой и для
уловления славы, или по любостяжанию и нарушению правды;
потому что Бог ищет от нас не самого дела, по-видимому
доброго, но намерения, ради которого оно совершается.
Богоносные Отцы говорят, что когда ум забывает цель
благочестия, тогда видимое дело добродетели бывает
бесполезно; ибо то, чтò делается без рассуждения и без
цели, не только не приносит никакой пользы, хотя оно и
добро, но и вредит. Так, напротив, бывает и с тем, чтò
по-видимому зло, а совершается с благочестивым
намерением, ради Бога; как некто из отцев вошел в
блудилище и спас блудницу от погибели. Отсюда явно, что
не тот милостив, кто изредка являет милосердие, и не тот
воздержный, кто изредка являет воздержание, но тот, кто
постоянно, во всю свою жизнь, всецело держится этой
добродетели, с рассуждением непогрешительным. Ибо больше
всех добродетелей рассуждение, оно - добродетелей царица
и добродетель добродетелей. Так бывает и наоборот: мы не
называем блудником, или пьяницею, или лжецом того, кто
однажды подвергся тому или другому из этих пороков, но
кто постоянно в это впадает и остается без исправления.
Кроме сказанного, должно знать особенно
и следующее, необходимейшее для всех, кто желает стяжать
добродетель и старается уклониться от зла: насколько
душа без сравнения лучше тела и во многом и великом
всячески превосходнее и честнее, настолько душевные
добродетели, и особенно Богоподражательные (т.е. любовь,
милосердие, и под., как сказано в конце сего слова) и
Богоименные превосходнее телесных; и напротив, должно
разуметь, что настолько же душевные страсти лютее
телесных, по действиям их, и тягчайшего заслуживают
наказания и мучения, хотя это, не знаю почему, от
большей части людей укрывается. Ибо пьянства, блуда,
прелюбодейства, воровства, и что близко к сему подходит,
люди стыдятся, и боятся, и избегают, и наказывают за эти
пороки, так как они для всех явно отвратительны; а между
тем относятся равнодушно гораздо к худшим сих и
тягчайшим душевным страстям, которые приводят людей в
бесовское устроение, и ввергают в определенную бесам
вечную муку тех, кто без исправления держится их. Я
говорю о зависти, памятозлобии, лукавстве, жестокосердии
и сребролюбии, которое, по словам Апостола, есть корень
всех зол, и о других страстях подобных сим.
Все это мы, как люди простые, изложили
просто, начертав удобопонятно и ясно слово о
добродетелях и о страстях и пороках, чтобы всякий, чрез
подобное разъяснение, мог удобно познать и разобрать
разделение и различие оных. Поэтому мы все это
рассмотрели подробно и с разных сторон, чтобы никакой
вид добродетели или страсти, сколько можно, никому не
был неизвестен, и чтобы нам усердно стремиться к
добродетелям, а наипаче к душевным, которыми мы
приближаемся к Богу; страстей же и пороков всячески
отвращаться и избегать. Ибо поистине тот блажен, кто
ищет добродетели и держится её, и тщательно испытывает,
в чем состоит добродетель; потому что он чрез нее
приближается к Богу и духовно с Ним соединяется. Ибо в
том собственно состоит мудрость и мужество, премудрость
и истинный разум, и неотъемлемое богатство, чтобы чрез
деятельную добродетель восходить к созерцанию Творца.
Добродетелью (ἀρετὴ) называется то, что
избирается до произволению (αἱρεῖσθαι), ибо она
желательна (αἱρετὴ) и произвольна, так как мы творим
добро по нашему изволению и хотению, а не против нашей
воли и понудительно. Мудростию же (φρόνησις) [18]
называется то, чтобы в уме носить или содержать
полезное.
Если угодно, приложим к сему простому
слову, как златую печать, и нечто об образе и подобии
Божием честнейшего из всех (видимых) созданий Божиих.
Разумное и словесное животное - человек, один из всех
(видимых тварей) создан по образу и по подобию Божию.
"По образу Божию" (Быт.1:26) сказано о всяком человеке,
ради достоинства его ума и души, т. е. что душа
непостижима, невидима, бессмертна, самовластна; также и
ради его господства (над прочею тварию), ради чадородия
и способности созидать. "По подобию" же сказано в
отношении к добродетелям и к Богоименным и
Богоподражательным делам, т. е. чтобы иметь
человеколюбивое расположение к подобным себе, сожалеть,
миловать и любить таких же рабов, как и сами, и
показывать всякое благоутробие и милосердие. "Будите убо,
- говорит Христос Бог, - милосерди, якоже и Отец ваш
небесный милосерд есть" (Лук. 6, 36; Мф.5:48). Что
касается до образа Божия, то всякий человек имеет оный:
ибо "нераскаянна суть дарования Божия" (Римл. 11, 29). А
сказанное "по подобию" имеют редкие, и одни
добродетельные и святые, которые благодатию Божиею и,
сколько людям возможно, подражают Ему.
Да сподобимся и мы Его преблагого
человеколюбия, благоугодивши Ему добрыми делами, и
соделавшись подражателями тех, которые от века
благоугодили Христу. Ибо Его есть милость, и Ему
подобает всякая слава, честь и поклонение со
безначальным Отцем и Пресвятым и благим и животворящим
Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Иоанн Дамаскин, преподобный
Цитировано по:
Преподобного отца нашего Иоанна
Дамаскина,
Слово о страстях и добродетелях.
Перевод с
еллино-греческого. - Второе издание
Козельской
Введенской Оптиной пустыни. -
Свято-Троицкая
Сергиева Лавра: Собственная Типография,
1904. – С. 16.
Азбука веры
Примечание
1. Переведено из Греческой Филокалии,
(изданной в Венеции в 1782 г.) и слав. рукописи Паисия
Величковского.
2. В слав. "мнение".
3. По греч. φαντασἱα, по слав.
"мечтание".
4. По другому чтению ἔυθυμον -
"благодушие".
5. В слав. "нелестное".
6. В слав. "преподательное".
7. В слав. "одноризие".
8. В слав. "брудное и неудобренное".
9. В слав. "гортанобесие", т. е. когда
человек любит есть, хотя немного, но приятное и вкусное.
10. По Слав. "костырства", по греч.
κνβεῖαι, т. е. игра в кости.
11. В слав. "сласти".
12. Т. е. ревностную, или, как выражают
св. отцы, гнев по естеству на диавола и на все злое,
чтобы не согрешить, по сказанному: "гневайтеся и не
согрешайте" (Пс. 4, 5).
13. По греч. Τῶν λογίων τοῦ πνευματος,
т. е. в словесах Духа.
14. В слав. "гортанобесие".
15. Грех Содома и Гоморры.
16. В слав. "словеса", т. е. цели, для
которых все творения созданы.
17. В слав. "мудрование".
18. По мысли преп. Иоанна: от φέρω -
несу и ὂνησις - польза.
***
Молитва преподобному Иоанну Дамаскину:
- Молитва преподобному Иоанну Дамаскину.
Иоанн Дамаскин, высокопоставленный сирийский
чиновник, защитник православного иконопочитания,
автор догматических философских, полемических, аскетических,
экзегетических, гомилетических, агиографических
трудов, гимнограф. Вторую половину
своей жизни провел в монастыре Саввы Освященного.
Небесный покровитель богословов, ученых монахов,
миссионеров, катехизаторов, певчих. К нему
обращаются для молитвенной помощи для обращения ко
Христу мусульман и прочих иноверцев, сектантов,
родственников-маловеров
Акафист преподобному Иоанну Дамаскину:
Канон преподобному Иоанну Дамаскину:
Житийная и научно-историческая литература о преподобном Иоанне Дамаскине:
Труды преподобного Иоанна Дамаскина:
|
