Миссионерско-апологетический проект "К Истине": "Иисус сказал… Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин.14:6)

Разделы • Вопросы • На злобу • Библиотека • Поиск

Святитель Игнатий Брянчанинов - творения

Игнатий Брянчанинов. Практическая энциклопедия. Основы правильной духовной жизни

Память: 30 апреля / 13 мая

Святитель Игнатий Брянчанинов известен как духовный писатель, исследователь и продолжатель традиции консервативного монашества, а также обличитель духовных пороков современного ему общества. Оставил большое число аскетических сочинений.

Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский и Черноморский. Икона

Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский и Черноморский

***

Содержание

От составителя

А

Б

В

Г

Д

Е

Ж

З

И

К

Л

М

Н

О

П

Р

С

Т

У

Ф

Х

Ц

Ч

Я

По творениям святителя Игнатия Брянчанинова

По благословению Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира

Энциклопедия "Основы правильной духовной жизни" составлена по творениям святителя Игнатия (Брянчанинова). Великий труд всей жизни святителя заключался в изложении учения древних христианских отцов-пустынников применительно к нашему времени. Для современного христианина святитель Игнатий – и опытный толкователь святоотеческих писаний, и мудрый духовный наставник. В данной книге православный читатель сможет найти советы и наставления по всем насущным вопросам духовной жизни.

От составителя

"Есть люди, которые изнурили тело свое подвижничеством и однако ж удалились от Бога, потому что не имели рассудительности".Прп. Антоний Великий Всякое дело, каким бы ни занимался человек, для успешного результата требует усердия, постоянства и правильности исполнения. В деле спасения души, этом главном труде сознательного христианина, последнее условие правильности особенно важно, но в силу своей духовной тонкости зачастую незамечаемо и пренебрегаемо, как душа в теле. Следствием же этой неопределительности и небрежности в духовной жизни являются многоразличные ее искажения и уклонения, когда одни пытаются взять дарованное Искупителем Спасение жестким подвигом, "разбивая чело" внешнего и внутреннего человека; другие, напротив, берут от духовной жизни только праздничное, "сладкое" – благочиние служб, Причащение, паломничество по святым местам и прочее, нисколько не заботясь о повседневной рутинной работе над исправлением себя по евангельскому Образу; иные упрощают Православие до просфорочек, вербочек, бесчисленных маслиц, земелек и т.п., незаметно для себя разменивая святость Церкви на святыньки, упраздняя силу Креста "православными оберегами" и подменяя здравую веру "благочестивыми" поверьями: многие сейчас измеряют истинность и духовность чудесностью, восторженно желая знамений, мироточений и видений, забывая, что, по определению Спасителя, всего этого ищет род лукавый и прелюбодейный (Мф. 16, 4) и пренебрегая Его предупреждением беречься от прелести, ибо многие (чудотворцы и чудеса – сост.) придут под именем Моим и многих прельстят (Мф. 24, 4).

Духовный подвиг, малый или великий – меч обоюдоострый: "Бог наш есть огнь поядающий" (Евр. 12, 29), – предостерегает апостол. Если этот подвиг неправилен, то силы и время могут быть растрачены понапрасну, а вместо ожидаемых плодов добродетелей взрастит неразумный делатель искаженное их подобие или же и полную их противоположность. Так, формальная церковная жизнь, легкомысленное, бесстрашное участие в Таинствах может в короткий срок выжечь совесть и превратить человека в лукавейшего фарисея. Неправильная молитва несет опасность уничтожить в душе и то малое, но живое чувство к Богу, которое было до молитвенных правил. Неразумный пост может иссушить и ожесточить вместе с телом и сердце, или же подорвать здоровье. Чтобы избежать всех этих невидимых опасностей "справа", человеку, пришедшему в Церковь с осознанной целью спасения души, необходимо как можно ранее заложить в душе, подобно надежному фундаменту, правильные основы духовной жизни.

Святые отцы древних времен в своих боговдохновенных писаниях раскрыли нам эти основы, объяснили встречающиеся на пути спасения трудности, предостерегли от опасностей и, казалось бы, оставили всестороннее духовное руководство, но проблема нашего времени и нашего постатеистического сознания, оторванного от живых духовных традиций, та, что не только правильно применить, но даже и правильно прочесть эти Святые Писания оно не может, потому что "кривое зеркало и прямое кривит". Отцы писали как сильные для сильных, как ревностные для ревностных, и безоговорочное применение их наставлений нами, более сластолюбивыми, нежели боголюбивыми (2Тим. 3, 4), подобно облачению отрока в доспехи взрослого воина: непосильное вооружение только отягчает и окончательно обессиливает, врага же при этом ополчает как на действительно сильного противника, и бывает для человека того последнее хуже первого (Мф. 12, 45). С другой стороны, всякое духовное делание, не основанное на святоотеческом предании, неминуемо обрекает своего делателя на душевное повреждение и гибель, как самочинное и гордостное.

Видя эту трудность и насущную потребность современности в доступном к пониманию и исполнению святоотеческом руководстве, Господь даровал нашему времени творения святителя Игнатия (Брянчанинова) подвижника XIX века, мудрого духовного наставника монашествующих и мирян. Пройдя жизненный путь не в пустынном уединении, а во многих попечениях настоятельской должности, в вынужденном тесном общении с мирским обществом, во многих неотступных болезнях, святитель смог и в этих обстоятельствах достичь аскетического идеала святости и, основываясь на личном опыте, изложить учение великих отцов-пустынников применительно к нашему суетному и немощному времени, – в этом неповторимая для нас ценность его творений.

Данная книга составлена по творениям святителя Игнатия как практический справочник, содержащий советы и наставления по всем насущным вопросам духовной жизни. С целью более широкого раскрытия интересующей читателя темы в книге организованы перекрестные отсылки: в конце каждого текста, относящегося к изучаемому понятию, помещены в скобках слова, отсылающие в другой раздел книги, в котором искомый материал находится по ключевому тематическому слову, выделенному в тексте курсивом. Цифрами указаны номера и, через точку, страницы оригиналов, список которых приведен в конце книги.

Узкий путь спасения, возвещенный и указанный вочеловечившимся Богом, становится все менее различим в ослепительном блеске предапокалиптического мира: этот путь становится все более внутренним. Обрести его и устоять на нем да помогут нам, благоразумный читатель, мудрые наставления святителя Игнатия и его святые молитвы.

Составитель

Сергий Молотков, протоиерей

А

Ад

Бог, произнося определение на Адама, при изгнании его из рая, сперва исчислял земные казни для преступника райской заповеди, потом возвестил, что этим казням Адам будет подвергаться дотоле, доколе не возвратится в землю, из которой он взят. "Земля еси, – сказал ему Господь, – и в землю отыдеши" (Быт. 3, 19). Здесь не сказано, что он пойдет в землю одним телом: изреченный приговор для дерзнувшего восстать против Бога страшнее, нежели каким он представляется для легкого, поверхностного взгляда. Праведники Ветхого Завета, как очевидно из Священного Писания, постоянно признавали земные недра местом ада. "Сниду к сыну моему, сетуя, во ад" (Быт. 37, 37), – говорил святой Патриарх Иаков, когда принесли ему ложную весть о кончине любимого его сына, Иосифа. "Остави мене почити мало, – умоляет Бога праведный, многострадальный Иов из среды отовсюду окружавших его искушений, – прежде даже отыду, отнюдуже не возвращуся, в землю темпу и мрачну, в землю тьмы вечныя, идеже несть света, ниже видети живота человеческаго" (Иов. 10, 20–22). Боговдохновенный законодатель израильтян, Моисей, объявляя народу гнев Божий на Корея и его сообщников, сказал: "Аще смертию всех людей умрут сии, и аще по присещении всех человеков, будет посещение их, то не Господь посла мене. Но явно покажет Господь, и отверзши земля уста своя, пожрет я, домы их, и кущи их, и вся елика суть их, и снидут живы во ад... Егдаже преста глаголя вся словеса сия, – продолжает повествовать Писание, – разседеся земля под ногами их... и снидоша живы во ад" (Числ. 16, 29–35). Пророк Давид воспевал Господу: "милость Твоя велия на мне, и избавил еси душу мою от ада преисподнейшего" (Пс. 85, 13).

...То же место для ада определяет и Священное Писание Нового Завета. Возвещая о низшествии во ад Своей Душой и неразлучным с ней Божеством, Богочеловек сказал: "будет Сын человеческий в сердце земли три дня и три нощи" (Мф. 12, 40). Объясняя слова Спасителя, блаженный Феофилакт Болгарский говорит, что Господь исполнил это предсказание Свое, "сошед в преисподнюю землю до ада". Господь, по словам святого апостола Павла, "сниде в дольнейшия страны земли", – по русскому переводу: "в преисподние места земли" (Еф. 4, 9), а по словам апостола Петра: "сущим в темнице духовом, сошед, проповеда" (1Пет. 3, 19). "Обоженная Душа Христова, – говорит святой Иоанн Дамаскин, – нисходит во ад для того, чтобы как живущим на земли воссияло солнце правды, так и для сидящих под землею во тьме и сени смертной воссиял свет" (Точное изложение Православной Веры). 3. 89–91

Акафист

Новоначальным полезнее для молитвословий читать акафисты и каноны, нежели Псалтырь. 6. 299

Из прочих молитвословий более других полезен для новоначального акафист Господу Иисусу. Прочитывайте его в неделю однажды, стоя или сидя, как Вам будет удобнее, но непременно со вниманием и неспешно. 6. 526

(См. Молитва, Правило, Молитва церковная).

Анафема

Словом анафема означается отлучение, отвержение. Когда Церковью предается анафеме какое-либо учение, это значит, что учение содержит в себе хулу на Святого Духа и для спасения должно быть отвергнуто и устранено, как яд устраняется от пищи. Когда предается анафеме человек – это значит, что человек тот усвоил себе богохульное учение безвозвратно, лишает им спасения себя и тех ближних, которым сообщает свой образ мыслей. Когда человек вознамерится оставить богохульное учение и принять учение, содержимое Православною Церковью, то он обязан, по правилам Православной Церкви, предать анафеме лжеучение, которое он доселе содержал и которое его губило, отчуждая от Бога, содержа во вражде к Богу, в хуле на Святого Духа, в общении с сатаною.

Значение анафемы есть значение духовного церковного врачевства против недуга в духе человеческом, причиняющего вечную смерть. Причиняют вечную смерть все учения человеческие, вводящие свое умствование, почерпаемое из лжеименного разума, из плотского мудрования, этого общего достояния падших духов и человеков, в Богом открытое учение о Боге. Человеческое умствование, введенное в учение веры христианской, называется ересью, а последование этому учению – зловерием. 4. 79

Ангелы

Слово Ангел значит "посланник". Это название получили Ангелы от служения своего спасению рода человеческого, для чего они употребляются Всеблагим Богом и что исполняют со святой ревностью и любовью. Апостол Павел сказал: "Не еcи ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение?" (Евр. 1, 14).

...Время сотворения Ангелов не означено определительно в Священном Писании; но, по учению, общепринятому Святой Церковью, сотворение Ангелов предшествовало сотворению вещесственного мира и человека. Ангелы сотворены из ничего. Внезапно увидев себя сотворенными в чудном изяществе и блаженве, какую они ощутили благодарность, благоговение и любовь Творцу, даровавшему им вместе бытие и духовное наслаждение! Их занятием непрерывным соделалось созерцание и славословие Создателя. Сам Господь сказал о них: "Егда сотворены быша звезды, восхвалиша Мя гласом велиим вcи Ангели Мои" (Иов. 38, 7). Этими словами Священного Писания яснейшим образом доказывается, что Ангелы сотворены прежде видимого нами мира и, присутствуя при его сотворении, прославляли премудрость и силу Создателя. Они созданы были, подобно видимому миру, Словом Божиим: "Тем, – говорит святой апостол Павел, – создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти: всяческая Тем и о Нем создашася" (Кол. 1, 16).

Здесь апостол под именем престолов, господствий, начал и властей разумеет различные чиноначалия Ангелов. Таких чиноначалий Святая Церковь признает три; каждое чиноначалие, или иерархия, состоит из трех чинов. Первую иерархию составляют Серафимы, Херувимы и Престолы; вторую – Господствия, Силы и Власти; третью – Начала, Архангелы и Ангелы. Учение об этом разделении Ангелов изложено святым Дионисием Ареопагитом, учеником святого апостола Павла, который и в своих писаниях, как мы видели, называет некоторые чины. Ближайшие к Престолу Божию суть шестокрылатые Серафимы, как видел в видении своем святой Исайя-пророк. "Видех, – говорит он, – Господа седяща на престоле высоце и превознесение, и исполнь дом славы Его. И Серафимы стояху окрест Его, шесть крил единому, и шесть крил другому: и двема убо покрываху лица своя, двема же покрываху ноги своя, и двема летаху. И взываху друг ко другу и глаголаху: свят, свят, свят Господь Саваоф: исполнь вся земля славы Его" (Ис. 6, 1–3). По Серафимах предстоят Престолу Божию Богомудрые многоочитые Херувимы, потом Престолы и по порядку прочие Ангельские чины. Предстоят Ангелы Престолу Божию с великим благоговейным страхом, который изливается в них непостижимым величием Божества, не с тем страхом, который ощущают кающиеся грешники и который отъемлется любовью, но со страхом, пребывающим в века и составляющим один из даров Духа Святого, – страхом, которым страшен Бог для всех окрестных Его. От непрестанного созерцания безмерного величия Божия они находятся в непрестанном блаженном исступлении и упоении и выражают его непрестанным славословием. Они пламенеют любовью к Богу и в самозабвении, при котором они существуют в Боге, а уже не в себе, находят неисчерпаемое и бесконечное наслаждение. 9. 305–306

Ангелы, являясь человекам, всегда являлись в виде человеков. Ни одного явления Ангелов в каком-либо другом виде Писание не упоминает; повествуя, что Ангелы являлись в виде человеков, Писание нигде не оговаривает своего поведения, что непременно было бы сделано, если б Ангелы точно не имели никакого вида или имели вид не человеческий. Мы не имеем никакого права иначе понимать Ангелов, как такими, какими изображает их Писание. 3. 227

Местопребывание святых Ангелов – небо. Это открыл нам Господь. "Ангели на небесех, – сказал Он, – выну видят лице Отца Моего Небеснаго" (Мф. 18, 10). "В воскресении ни женятся, ни посягают, но яко Ангели Божии на небеси суть" (Мф. 22, 30). И из многих других мест Писания видно, что небо есть обитель Ангелов. Находясь на небе, они посылаются Богом на землю для исполнения различных повелений Божиих, как мы видели из приведенных повествований Писания; посылаются они и для вспомоществования всем спасающимся, как сказал святой апостол Павел: ...служебнии дуси в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр. 1, 14). 3. 230–231

(См. Душа).

Ангел-Хранитель

Святая Церковь научает нас, что каждый христианин получает от Бога при святом крещении святого Ангела-хранителя, который, невидимо храня христианина, наставляет его на всякое благое дело в течение всей его жизни, напоминая ему заповеди Божии. Также и князь тьмы, желающий вовлечь весь род человеческий в свою погибель, приставляет к человеку одного из лукавых духов, который, повсюду следуя за человеком, старается вовлечь его во всякий вид греха (Догматическое Богословие Православной кафолической восточной Церкви). Из изложенных здесь понятий явствует, что христианин в течение всей своей земной жизни должен бодрствовать над собой, исполняясь вместе и страха и мужества. Он должен непрестанно быть в осторожности и страхе от своего врага и убийцы и вместе постоянно пребывать в мужестве и бодрости от убеждения, что непрестанно находится близ его могущественный помощник его – святой Ангел. Преподобный Пимен Великий сказал: "Великая помощь Божия объемлет человека; но ему не попускается видеть ее". Не попускается видеть ее, конечно, для того, чтобы человек, возуповав на эту помощь, не вознерадел и не оставил посильных подвигов своих. 5. 322–323

Б

Бдение

По мере того, как усиливается духовное ощущение страха Божия, усиливается подвиг бдения. Но сначала надо принуждать себя к этому подвигу, без которого невозможно получить окончательной и совершенной победы над страстями. Надо прийти в состояние, заповеданное Господом: "Да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящии: и вы подобни человеком, чающым Господа своего, когда возвратится от брака, да прищедшу и толкнувшу, абие отверзут Ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих. Аминь, глаголю вам, яко препояшется и посадит их, и минув послужит им. И аще приидет во вторую стражу, и в третию стражу приидет, и обрящет их тако, блажени раби тии. Се же ведите, яко аще бы ведал Господин храмины, в кий час тать приидет, бдел убо бы, и не бы дал подкопати дому своего. И вы убо будите готовы: яко в оньже час не мните, Сын Человеческий приидет" (Лк. 12, 35–40). Такое состояние доставляется ощущением Страха Божия. Пришедшие в него начинают жить на земле, как путешественники в гостинице, ожидая ежечасно выхода из нее. Время земной жизни сокращается перед их взорами, когда перед ними откроется необъемлемая, величественная вечность. Мысль, что они могут быть призваны Господом неожиданно, содержит их в непрестанном бодрствовании, на непрестанной страже от греха, непрестанно наветующего. Ночи проводят они подобно дням, приемля сна только по необходимой нужде, никак не попуская себе глубоко погружаться в него и разнеживаться им. На жесткие ложи свои они ложатся одетые и препоясанные, чтобы тотчас воспрянуть при требовании нужды. Подвиг бдения должен соответствовать телесным силам человека. Он, как и уединение и пост, усиливается при постепенном переходе подвижника из плотского и душевного состояния в духовное или благодатное. Духовный человек, хотя бы и немощен был по телу, выдерживает несравненно больший подвиг, нежели к какому способен человек плотский и душевный. Первый возбуждается к подвигу Божественной благодатью и встречает менее препятствий от своего тела, обыкновенно отлагающего при вступлении в такое состояние значительную часть своей дебелости. 2. 352–353

Безбрачие

Ученики Господа возбудили вопрос о безбрачной жизни. На это Господь сказал: "Не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть... Могий вместити да вместит" (Мф. 19, 11–12). Кто этот могий вместити? По какому признаку должен каждый из нас судить и заключать о своей способности и неспособности к безбрачной жизни? Ответ заимствуем из писаний святых отцов: по произволению нашему. "Способность дается просящим ее у Бога от искренности сердца, – говорит блаженный Феофилакт Болгарский: "просите, – сказал Господь, – и дастся вам; всяк просяй, приемлет" (Мф. 7, 7). Искренность прошения доказывается жительсвтвом, соответствующим прошению, и постоянством в прошении, хотя бы исполнение прошения отсрочивалось на более или менее продолжительное время, хотя бы желание наше наветовалось различными искушениями. Собственные подвиги, которыми инок усиливается победить и изменить свойство падшего естества, суть только свидетели истинного произволения. Победа и изменение естества принадлежат Единому Богу. "Где побеждено естество, – говорит святой Иоанн Лествичник, – там признается пришествие Того, Кто превыше естества". Изменяет естественное влечение Бог в том, кто всеми зависящими от него средствами докажет свое искреннее желание, чтобы влечение это изменилось: тогда Дух Божий прикасается духу человеческому, который, ощутив прикосновение к себе Духа Божия, весь, со всеми помышлениями и ощущениями, устремляется к Богу, утратив сочувствие к предметам плотского вожделения. Тогда сбываются слова апостола: прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1Кор. 6, 17). Тогда самое тело влечется туда, куда стремится дух. 1.333

(См. Девство, Чистота, Монашество, Монашеские обеты).

Безмолвие

Истинное безмолвие состоит в усвоившейся сердцу Иисусовой молитве – и некоторые из святых отцов совершили великий подвиг сердечного безмолвия и затвора, окруженные молвой человеческой. 1. 224

Безмолвие полезно для преуспевших, понявших внутреннюю брань, окрепших в евангельской нравственности основательным навыком к ней, отвергнувших пристрастия: все это должно стяжать предварительно в общежитии. Вступившим в безмолвие без предварительного, удовлетворительного обучения в монастыре, безмолвие приносит величайший вред: лишает преуспеяния, усиливает страсти, бывает причиной высокоумия, самообольщения и бесовской прелести. "Неопытных (необученных опытно тайнам монашеского жительства) безмолвие губит", – сказал святой Иоанн Лествичник. "К истинному безмолвию, – замечает этот же святой, – способны редкие: те, которые стяжали Божественное утешение в поощрении трудам и Божественное содействие и помощь при бранях". 1. 278

Совершенное безмолвие в наше время очень неудобно, почти невозможно: Серафим Саровский, Игнатий Никифоровский, Никандр Бабаевский – иноки, весьма преуспевшие в умной молитве, пребывали по временам то в безмолвии, то в обществе иноков; особливо последний никогда не уединялся в приметное для людей безмолвие, будучи по душе великим безмолвником. Способ безмолвия, которым руководствовался преподобный Арсений Великий, был всегда превосходным, – ныне должен быть признан наилучшим. Этот отец постоянно соблюдал молчание, по братским келлиям не ходил, в свою келлию принимал лишь в случаях крайней необходимости, в церкви стоял где-либо за столпом, не писал и не принимал писем, вообще удалялся от всех сношений, могущих нарушить его внимание, имел целью жизни и всех действий сохранение внимания. Образ жительства и безмолвия, которым преподобный Арсений достиг великого преуспеяния, очень похваляется и предлагается к подражанию святым Исааком Сирским, как образ весьма удобный, мудрый и многоплодный. 2. 289–290

Иные находят, что уединение – ближайшее средство к духовному успеху; а другие говорят, что приводит в духовный успех любовь к ближнему. Моему сердцу более нравится последнее; потому что любовь к ближнему – непременный долг каждого; а к безмолвию – способны немногие. 6. 151–152

Не подумай, что для научения безмолвию необходим затвор или глубокая пустыня. Нет! Гораздо лучше научиться ему между людьми при посредстве душевного подвига. Самые падения, невидимые ближними, видимые и ведомые Богу и совести, падения ума и сердца, послужат пользе, соделывая тебя искусным в борьбе со грехом, открывая тебе всю немощь человека. Подвижник, воспитанный между людьми силой невидимого внутреннего подвига, бывает прочен, богат знанием и опытностью духовной, исполнен смиренномудрия, для ближнего – пристанище, сокровище. Он подобен древу, выросшему на открытом холме, подвергавшемуся ветрам порывистым и всем другим непогодам; такие древа глубоко пускают в землю корни, бывают особенно сочны, полны жизни и силы. Напротив того, питомец затвора и уединенной пустыни подобен цветку и древу, воспитанному и возлелеянному в оранжерее. Ему свойственна пагубная изнеженность: при малейшем ненастье он уже страдает; ненастье немного посильнее – он умирает. Совершенное уединение, по правилам духовного закона, дозволяется только тем, на подвиг которых, как сражается св. Иоанн Лествичник, низошла благодатная роса Святого Духа. Для таких точно – полезно, нужно строгое уединение, чтобы при помощи его свободно предаться учению и водительству Духа. 6. 270–271

В настоящее время в нашем отечестве отшельничество в безлюдной пустыне можно признать решительно невозможным, а затвор очень затруднительным, как более опасный и более несовместный, чем когда-либо. В этом надо видеть волю Божию и покорятся ей. Если хочешь быть приятным Богу безмолвником, возлюби молчание и со всевозможным усилием приучись к нему. Не позволяй себе празднословия ни в церкви, ни в трапезе, ни в келлии; не позволяй себе выходов из монастыря иначе, как по самой крайней нужде и на самое краткое время; не позволяй себе знакомства, особливо близкого, ни вне, ни внутри монастыря; не позволяй себе свободного обращения и пагубного развлечения; веди себя, как странник и пришлец и в монастыре, и в самой земной жизни, – и соделаешься Боголюбезным безмолвником, пустынником, отшельником. Если же Бог узрит тебя способным к пустыне или затвору, то Сам, неизреченными судьбами Своими, доставит тебе пустынную и безмолвную жизнь. 5.70

(См. Уединение)

Беседы

(См. Советование, Еретические писания, Лицемерие).

Беснование

Демоны не только живут на земной поверхности, но входят иногда в тела человеков и скотов (Лк. 8, 33) всем газообразным существом своим. Они входят во внутренность тела человеческого подобно тому, как входит в нее воздух, привлекаемый механизмом дыхания, – подобно тому, как могут входить другие газы. Демон, войдя в человека, не смешивается с душой, но пребывает в теле, обладая насильственно душой и телом. Газы имеют в особенном развитии свойство упругости, то есть свойство принимать различной меры объем. Очевидно, что и демоны имеют это свойство, по которому множество их может помещаться в одном человеке, как говорит об этом Евангелие (Лк. 8, 29). 3.232

В духовном отношении наказание Божие беснованием отнюдь не служит худым свидетельством о человеке: такому преданию сатане подвергались многие великие угодники Божии. Преподобный Кассиан пишет о преподобном Моисее Скитском, с которым беседовал о рассуждении, что Моисей подвергся сумасшествию и беснованию за некоторое противоречие своему старцу Макарию Великому Египетскому. В другом священном сочинении IV-гo века описывается, что некоторый египетский старец, по причине своей святой и чистой жизни, необыкновенно обиловал даром чудотворений; слава о нем неслась далеко. Заметив в себе начала гордости, старец начал молить Бога, чтобы ему послано было беснование, что Господь и исполнил. Старец провел в ужасном положении целых восемь месяцев, употребляя даже в пищу свои собственные извержения. Мирские почитатели его, видя его в таком положении, как быть следует, соблазнились, хорошую о нем славу изменили на худую, а старец в свое время, избавившись от беса, в неизвестности и покое работал Господу и пришел в гораздо большее преуспеяние. Гораздо маловажнее беснование, нежели принятие какого-либо вражеского помысла, могущего навеки погубить душу. 6. 217–218

(См. Молитва Иисусова).

Бесстрастие

(См. Святость, К страстям отношение, Духовность, Спасение и совершенство).

Бесчестия

На вопрос преподобного аввы Дорофея: "Что мне делать? Я боюсь стыда бесчестий", святой Иоанн Пророк отвечал: "Не переносить бесчестия есть дело неверия. Брат! Иисус сделался человеком и перенес бесчестия: неужели ты больше Иисуса? Это – неверие и бесовская прелесть". 1. 327

Бесчестие и другие скорби также обнаруживают таящийся грех во глубине души. Скорбь по той причине и называется искушением, что она открывает сокровенное состояние сердца. Естественно, что в человеке, находящемся еще под властью греха, она обличает живущий во глубине души грех, который обнаруживается сердечным огорчением, печалью, помыслами ропота, негодования, самооправдания, мщения, ненависти. Усиленное действие этих страстей в душе, особенное нашествие и напор помыслов и мечтаний служат несомненным признаком действия падшего гордого духа. 2. 370

Тебе не должно скорбеть на тех, которые произнесли о тебе невыгодное какое слово. Это от неведения и по попущению Промысла Божия, как видно, усматривающего, что тебе нужно смирение и очищение при посредстве человеческого бесчестия. Любовь имей и мир со всеми, и с оскорбляющими тебя, без чего невозможно иметь духовного преуспеяния. Воздай же славословие Богу за все случившееся и предай себя воле Божией. 6. 838

"Пей поругания на всяк час, яко воду живую", – говорит святой Иоанн Лествичник; а кто отвергся правильного или неправильного выговора, тот отвергся своего спасения. 6. 216

Чего же нам, грешным, ожидать – достойным всякого наказания – когда безгрешный Господь пострадал? Сказал Он: идеже Аз, ту и слуга Мой будет. Если мы слуги Христовы, то вместе с Ним должны пострадать, дабы вместе и прославиться. Господь на кресте – и мы должны распинаться; Господь посреди бесчестий и заплеваний – и мы должны ожидать того же и приготовляться к великодушному терпению всяких бесчестий. Аще без наказания есте, прелюбодейчищи есте, а не сынове. 12. 48

(См. Укоризны).

Бесы

(См. Демоны).

Благодарение

Положите себе за правило ежедневно благодарить Господа за Вашу чашу, т.е. за недуги, за все скорби Ваши, за жребий дщерей Ваших; в особенности благодарением Богу отгоняются помыслы скорбные: при нашествии таких помыслов "благодарение" произносится в простых словах, со вниманием и часто, – доколе не принесется сердцу успокоение. В скорбных помыслах никакого нет толку: от скорби не избавляют, никакой помощи не приносят, только расстраивают душу и тело. Значит, они от бесов – и надобно их отгонять от себя. Отгоняются же скорбные помысли "благодарением" Богу. "Благодарение" сперва успокаивает сердце, потом приносит ему утешение, впоследствии принесет и небесное радование – залог, предвкушение радости вечной. 6. 193

Святой апостол Павел в Послании своем к Солунянам передает им, что предание, исходящее от Самого Бога, – это молитвенное непрестанное благодарение за все случающееся. "О всем благодарите, – говорит он, – сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе в вас" (1Сол. 5, 18). Если нет ни одного случая, который бы утаился от Бога, то за все случающееся надо славословить Бога. Благословен Бог промышляющий! Благословен Бог попущающий! Ничто вне воли Его совершиться не может. 6. 841

(См. Славословие, Ропот, Искушения, Болезни).

Благодать

Кто принуждает себя исключительно и всеусильно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать, потому что Бог по естественной благости Своей человеколюбиво дарует просящим то, чего они хотят. Если же получивший не приобучет себя к прочим добродетелям, упомянутым нами, и не стяжет навыка в них, то или лишается полученной благодати, или, вознесшись, ниспадает в гордость, или остается на низшей степени, на которую взошел, уже не преуспевает более и не растет. Престолом и покоем, так сказать, для Святого Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все святые заповеди Христовы. 1. 287

...Если в тебе кроется ожидание благодати – остерегись: ты в опасном положении! Такое ожидание свидетельствует о скрытном удостоении себя, а удостоение свидетельствует о таящемся самомнении, в котором – гордость. За гордостью удобно последует, к ней удобно прилепляется прелесть. Прелесть есть уклонение от Истины и содействующего Истине Святого Духа, уклонение ко лжи и содействующим лжи духам отверженным. Прелесть существует уже в самомнении, существует в удостоении себя, в самом ожидании благодати. Это ее первоначальные виды; так почка, цвет, зародыш – первоначальные виды зрелого плода. 2. 321

(См. Крещение, Поучение, Заповеди, Искушения, Святость, Страсти, Человека назначение).

Благословение Божие

(См. Молитва, Молитвенные прошения).

Благополучие

Господь являет милость Свою к рабам Своим не в земном благополучии, а в земных скорбях. Очень утешительно изложена эта мысль в житии великомученика Евстафия Плакиды: там сказано, что если Господь и даст земное благополучие рабам своим, то на короткое время, чтобы они не испортились. Благополучие неизменное очень портит сердце. 6. 793

Сын мира и века сего, живущий в так называемом неизменяемом благополучии, утопающий в непрестанном наслаждении, развлекаемый непрестанными увеселениями – увы! – забыт, отвергнут Богом. Его постоянное благополучие и довольство есть признак величайшего вечного бедствия – отчуждения от Бога. 4. 371

Благотворительность

Земное преуспеяние дает возможность делать более добрых дел: так богач может помогать нищей братии подаяниями, а вельможа может помогать им защитой от насилия, предстательством в судах. При этой деятельности нужно храниться от действования из себя, как действовал упоминаемый в Евангелии фарисей, который точно делал много добрых дел, но при неправильном взгляде на свою деятельность. От этого он впал в неправильное мнение о себе и о ближних, добрая деятельность его сделалась неблагоугодной Богу. Апостол говорит, что совершающие добрые дела должны совершать их, "яко бодрии строители различныя благодати Божия" (1Пет. 4, 10). Богач пусть подает милостыню из имения не как из своего, но как из врученного ему Богом. Вельможа пусть благодействует из высокого положения не как из собственного, но как из доставленного ему Богом. Тогда взгляд презрения на деятельность ближних, хотя бы она была недостаточна, уничтожится; тогда начнет являться в совести вопрос о собственной деятельности, как то было с праведным Иовом (Иов. 1, 5). Удовлетворяет ли она требованию Божию? Нет ли в ней больших или меньших недостатков? Тогда мало-помалу начнет образовываться понятие о жительстве, более совершенном. 1. 469–470

Благочестие

Телесные подвиги вмале полезны (1Тим. 4, 8), т.е. они могут только укротить страсти, а не искоренить их. Благочестие же, которое состоит в невидимом упражнении ума и сердца, при православной вере, навсеполезно: при нем только может человек ощутить жизнь вечную, вкушаемую святыми здесь отчасти, как в обручении, вполне раскрывающуюся по разлучении души с телом. Жизнь вечная заключается в многообразном действии благодати в душе, которое ощущается по мере очищения от страстей. 2. 139

(См. Путь подвижничества, Христианства состояние).

Благочиние

(См. Внешнее поведение).

Блаженства евангельские

Известно, что евангельские блаженства суть духовные состояния, открывающиеся в христианине от исполнения Евангельских Заповедей; что блаженства открываются одно вслед за другим, рождаясь одно от другого.

"Тщательное блюдение Евангельских Заповедей научает человека немощи его" (св. Симеон Новый Богослов). Это значит: тщательное блюдение заповедей вводит в первое блаженство, именуемое духовною нищетою, от которой рождается духовныйплач, рождающий из себя кротость. 2. 407–408

Ближний

Ум твой, наставленный Евангелием, тогда смирится пред каждым ближним, когда увидит в каждом ближнем Христа. Все, крестившиеся во Христа, облечены во Христа. Чем бы и как бы они ни оскверняли себя, риза Христова, до суда Христова, – на них. Необходимо признать себя хуже всех человеков: этого требует святое смирение. Апостол не просто сказал, что он – первый из грешников, был убежден в этом. И нам надо убедить себя: здесь предлежит работа и труд. 6. 284–285

Прекрасно сказал Георгий Затворник: "Не ищу, любят ли меня, – ищу, люблю ли я других?" И святые отцы не велят искать от ближнего исполнения заповеди, потому что это только нарушает мир. 6. 830

Не скорби, что некоторые из сослуживцев твоих холодны к тебе. Святитель Тихон написал из своего опыта, что когда человек посвятит себя Богу, тогда знакомые и ближние его становятся вдали от него, и чем он будет более приближаться к Богу, тем они будут более отдаляться. 6. 748–749

Любви к ближнему предшествует и сопутствует смирение пред ним. Ненависти к ближнему предшествует осуждение его, уничижение, злословие, презрение к нему, иначе – гордость. Святые иноки постоянно помнили слова Христовы: Аминь глаголю вам: еже сотвористе единому сих братий моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25, 40). Не входили они в рассматривание, достоин ли ближний уважения или нет; не обращали они внимания на множество и очевидность его недостатков; внимание их обращено было на то, чтобы не скрылось от них каким-нибудь образом понятие, что ближний есть образ Божий, что поступки наши относительно ближнего Христос принимает так, как бы они совершены были относительно Его. Ненавидит такое понятие гордый падший ангел и употребляет все меры, чтобы незаметным образом похитить его у христианина. Несродно это понятие плотскому и душевному мудрованию падшего человеческого естества, и нужно особенное внимание, чтобы удержать его в памяти. Нужен значительный душевный подвиг, нужно содействие Божественной благодати, чтобы усвоить это понятие сердцу, поврежденному грехом, чтобы иметь его непрестанно в памяти при сношениях с братией. Когда же это понятие, по милости Божией, усвоится нам, тогда оно сделается источником чистейшей любви к ближним, любви ко всем одинаковой. Причина такой любви одна – Христос, почитаемый и любимый в каждом ближнем. Это понятие соделывается источником сладостнейшего умиления, теплейшей, неразвлеченной, сосредоточеннейшей молитвы. Преподобный авва Дорофей говаривал ученику своему, преподобному Досифею, по временам побеждавшемуся гневом: "Досифей! Ты гневаешься и не стыдишься, что гневаешься и обижаешь брата своего? Разве ты не знаешь, что он – Христос, и что ты оскорбляешь Христа?" Преподобный великий Аполлос часто говаривал ученикам своим о принятии приходивших к нему странных братий, что подобает воздавать им почтение земным поклонением: кланяясь им, мы кланяемся не им, но Богу. "Увидел ли ты брата твоего? Ты увидел Господа Бога твоего. Это, – говорил он, – мы прияли от Авраама (Быт. 18), а тому, что должно братию успокоить (приютить, оказать гостеприимство), научились от Лота, понудившего (уговорившего) Ангелов ночевать в его доме" (Быт. 19). 5. 90–91

Ближнего немощи

Иные постятся, живут уединенно и нестяжательно, умоляют Бога о обуздании похотений естества своего; но при этом позволяют себе злоречить, укорять, осуждать ближних, насмехаться над ними – и помощь Божия отступает от них; они предоставляются сами себе и не находят сил противостать греховным побуждениям падшей природы. В некотором общежитии жил затворник по имени Тимофей. Один из братий общежития подвергся искушению. Настоятель, узнав об этом, спросил Тимофея, как поступить ему с падшим братом? Затворник посоветовал выгнать соблазнившегося. Когда его выгнали, искушение падшего брата перешло к Тимофею и привело его в опасность. Тимофей начал вопиять со слезами к Богу о помощи и помиловании. И был к нему глас: "Тимофей! Знай, что Я послал тебе искушение именно за то, что ты презрел брата своего во время искушения его". С членами Христовыми – христианами – должно обходиться очень осторожно и благоразумно: должно сострадать им в недугах их и отсекать только тех, которые, не подавая надежды к выздоровлению, лишь заражают недугом своим других. 1.336 – 337

При посредстве благодатного милосердия, которым истинные христиане дышат к ближним, они пребывают чуждыми греховности ближних, сообщающейся чрез осуждение осуждающему, нарушающей его собственное, спокойное, радостное, святое устроение. 2. 409

По мнению отцов, те люди, кои требуют от ближних совершенного устранения недостатков, имеют об этом предмете ложное понятие. Это мнение Отцов находим и у апостолов: один из них (Иоанн Богослов) говорит: "Аще речем яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас" (1Ин. 1, 8). Другой же (ап. Павел): "Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов" (Гал. 6, 2). Что же может породить поношение немощей ближнего, это показано Писанием над мужами самими высокими в добродетелях. Кто святее апостолов? Но мы читаем в Деяниях, что между апостоламиВарнавою и Павлом произошла распря, а за распрею – и разлучение. Без всякого сомнения, это обстоятельство сказано нам Писанием с той целью, чтобы мы, немощные, были осторожны, не увлекались мнимою ревностью, но носили тяготы друг друга. Тако исполните закон Христов! 6. 223

Как величайшей опасности должно избегать знакомства с тем братом, который живет нерадиво, не из осуждения его, нет! Другая тому причина: ничто так не прилипчиво, так не заразительно, как слабость брата. Апостол завещал: "Повелеваем вам, братие, о имени Господа нашего Иисуса Христа, отлучатися вам от всякого брата безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас" (2Сол. 3, 6). "Аще некий брат именуем будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или пьяница, или хищник, с таковым ниже ясти" (1Кор. 5, 11). Почему? – Потому что, говорит тот же апостол: "Тлят обычаи благи беседы злы" (1Кор. 15, 33). Познакомился ли ты коротко с пьяницею, знай: в его обществе и ты приучишься к пьянству. Часто ли беседуешь с блудником, знай: он перельет в тебя свои сладострастные чувствования. Друзьями и короткими знакомыми твоими должны быть те, которых все намерение состоит в благоугождении Богу. Так поступал святой пророк Давид. Он говорит о себе: Прехождах в незлобии сердца моего посреде дому моего; но, несмотря на такое незлобие, творящия преступление возненавидех богоугодною ненавистью, состоящей в удалении от них: оклеветающаго тай искренняго своего, сего изгонях: гордым оком и несытым сердцем, с им не ядях. Очи мои на верныя земли, посаждати я со мною: ходяй по пути непорочну, сей ми служаше. Не живяше посреде дому моего творяй гордыню: глаголяй неправедная не исправляше пред очима моима (Пс. 100, 2–7). "Мне же зело честни быша друзи Твои, Боже" (Пс. 138, 17). Преподобный Пимен Великий говорил: "Заключение (конец, венец) всего наставления новоначальному иноку: удаляйся худого общества (знакомства, дружества) и держись хорошего общества". 5. 20–21

Ближнему помощь духовная

О непокоряющихся и не внимающих слову спасения не надо очень печалиться; но, сказав им подобающее, предавать их воле Божией, которая может и обратить на правый путь чрез другие орудия и средства, которых в деснице Его бесчисленное множество.

На ближних сильнее действует молитва о них, нежели слово к ним: потому что молитва вводит в действие Самого всесильного Бога, и Бог творит с созданием Своим все, что Ему благоугодно. 6. 335

Святые отцы сказали: "Когда видишь утопающего, простри к нему конец жезла твоего и сделай все, что можешь для его спасения; но руки твоей не давай ему, чтобы он не увлек тебя с собой в пропасть". 6. 595

На борьбу ближнего твоего смотри с холодностью, как на дело постороннее для тебя. Сохраняй благоговение к самой борьбе его и предоставляй все Богу. Такие борения нужны для искуса и укрепления. 6. 824

Вспомни, что Спаситель велел Петру идти за Собой, а когда Петр вопросил и позаботился о другом, то услышал: до другого что тебе за дело, ты по Мне иди. Заботясь преждевременно и неправильно о других, мы часто забываем или ослабляем заботу о себе. 6. 835

Блудная страсть

В сердце человеческом имеется вожделение скотоподобное, внесенное в него падением, находящееся в отношении с вожделением падших духов; мы веруем, что имеется в сердце и вожделение духовное, с которым мы сотворены, которым любится естественно и правильно Бог и ближний, которое находится в гармонии с вожделением святых ангелов. Чтобы возлюбить Бога и в Боге ближнего, необходимо очиститься от вожделения скотоподобного. Очищение совершает Святой Дух в человеке, выражающем жизнью произволение к очищению. 1. 254

Грех блуда имеет то свойство, что соединяет два тела, хотя и незаконно, в одно тело (1Кор. 6, 16); по этой причине, хотя он прощается немедленно после раскаяния в нем и исповеди его, при непременном условии, чтобы покаявшийся оставил его, но очищение и истрезвление тела и души от блудного греха требует продолжительного времени, чтобы связь и единение, установившиеся между телами, насадившиеся в сердце, заразившие душу, изветшались и уничтожились. Для уничтожения несчастного усвоения Церковь полагает впавшим в блуд и в прелюбодеяние весьма значительные сроки для покаяния, после чего допускает их к причащению всесвятым Телу и Крови Христовым. 1. 286

Грехом было любодеяние, когда владычествовал Ветхий Завет; грехом было оно, как бесчестие естества, как злоупотребление важным свойством естества, как нарушение законов естества. Преступление признавалось столь значительным, что виновный в нем казнился смертной казнью. В Новом Завете этот грех получил новую тяжесть, потому что тела человеческие получили новое достоинство. Они соделались членами тела Христова, и нарушитель чистоты наносит уже бесчестие Христу, расторгает единение с Ним, уды Христовы, предворяет в уды блудничи (1Кор. 6, 15). Любодей казнится смертью душевной. От впадшего в грех блуда отступает Святой Дух; согрешивший признается впавшим в смертный грех, в грех, отъемлющий спасение, в грех – залог неминуемой погибели и вечного томления во аде, если этот грех не уврачуется благовременно покаянием.

Что такое чистота? Это – добродетель, противоположная блудной страсти; это – отчуждение тела от действительного впадения в грех и от всех действий, приводящих ко греху, отчуждение ума от помышлений и мечтаний блудных, а сердца – от ощущений и влечений блудных, затем последует и отчуждение тела от плотского вожделения.

Некоторые утверждают, что впадение в блудный грех телом и впадение в него умом и сердцем есть преступление одинаковой тяжести и значения. Такое мнение свое они основывают на словах Спасителя: Всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). Несправедливое мнение! Услаждение блудными помыслами и ощущениями есть блуд сердца и осквернение человека, соделывающие его неспособным к общению с Богом, а блуд тела есть изменение всего человеческого существа от смешения с другим телом, есть совершенное отчуждение от Бога, есть смерть, есть погибель. Чтобы выйти из первого состояния, должно истрезвиться; чтобы выйти из второго, должно воскреснуть, должно снова родиться покаянием.

Некоторые утверждают, что человеку невозможно быть свободным от порабощения плоти, тем более от помышлений и ощущений блудных, что такое состояние неестественно. Законополагает Бог, ведущий возможное и невозможное для нас, более нежели мы; и потому достижение чистоты и телесной и сердечной возможно для человека. Законополагает Бог, Творец естества; и потому сердечная чистота не противна естеству человеческому. Она неестественна естеству падшему; она была естественна естеству по сотворении его и может соделаться естественной по обновлении. Она может быть возделана и приобретена: хлеб, овощи, плодовитые деревья не растут на земле сами собой; но когда земля приготовится должным образом и полезные произрастения посадятся и насеются, тогда они произрастают в особенном изобилии для пропитания и наслаждения человеков. Необработанная земля дает одни плевелы, или дает одну траву, пищу скотов, а не человеков. Нужен подвиг. 1. 331–332

"Как тело, – говорит преподобный Макарий Великий, – совокупляясь с другим телом, заражается нечистотой; так и душа, сочетаваясь со злыми и скверными помыслами и соглашаясь с ними заодно, растлевается. Если кто растлит душу и ум, соглашаясь со злом, тот повинен казни. Должно хранить как тело от видимого греха, так и душу от непотребных помыслов; ибо она – невеста Христова". Удалив от себя причины греха, как-то: свободное обращение и рассеянную жизнь, пресыщение и наслаждение яствами и напитками, роскошь и излишество в одежде и в прочих принадлежностях келейных, осуждение ближних, злоречие, смехословие, пустословие и многословие, – решимся отречься от услаждения сладострастными помыслами, мечтаниями и ощущениями. Не будем сами возбуждать их в себе и будем мужественно отвергать их, когда они возникнут из падшего естества нашего или предложатся врагами спасения нашего – демонами. 1. 337

Плоть наша – друг неверный; вожделевает другой плоти не только по собственному побуждению, но и по побуждению чуждому, по побуждению падшего духа, находящего в осквернениях плоти, ему не принадлежащей, наслаждение для себя. 1. 339

Признано рассудительнейшими отцами, что при борьбе с вожделениями естества воздержание от пищи и прочие телесные подвиги должны быть благоразумны и умеренны, что плотское вожделение только обуздывается этими подвигами, что побеждается оно смирением и молитвенным плачем, привлекающими к подвижнику Божественную благодать, что усиленные телесные подвиги более вредны, нежели полезны, когда они, излишне ослабляя телесные силы, препятствуют заниматься молитвой, плачем и делами смирения. В Отечнике читается следующая повесть: "Некоторый благочестивый муж в Египте оставил жену и детей, отрекся мира и удалился в пустыню. На него восстала сильная брань от блудного беса, приносившего ему воспоминание жены его. Он исповедал это отцам. Они, видя, что он подвижник и исполняет все, заповедуемое ему, возложили на него сугубый подвиг, заимствовав его из различных жизнеописаний святых отцов. От этого подвига он так ослабел, что слег в постель. По смотрению Божию пришел туда старец из Скита. В Египетском Ските – так называлась бесплодная и дикая пустыня, находившаяся в недальнем расстоянии от Александрии, – жительствовали преподобные иноки, особенно обиловавшие благодатными дарами и даром духовного рассуждения. Скитянин посетил болящего и спросил его: "Авва! Отчего ты болен?" Он отвечал: "Я из женатых, недавно пришел в эту пустыню, и враг навел на меня брань по поводу жены моей. Я исповедал это отцам. Они возложили на меня различные подвиги, заимствуя их из жизнеописаний святых отцов. Когда я начал исполнять их, то пришел в изнеможение, а брань сугубо возросла в теле моем". Скитский старец, услышав это, опечалился и сказал ему: "Отцы, как сильные, правильно заповедали тебе поступить так. Но, если хочешь, послушай моего смирения и, оставив исполнение этих подвигов, принимай умеренное количество пищи в свое время, совершай умеренное правило и возложи на Господа всю печаль твою; Он победит врага, борющего тебя. Собственным же подвигом не возможешь получить победы на этой брани". Боримый брат начал вести себя по совету скитского старца; по прошествии немногих дней он почувствовал облегчение от болезни, и брань отступила от него". Известный по собственному дару духовного рассуждения инок Скита, преподобный Агафон, был спрошен о блудной страсти. Он отвечал спросившему: "Поди, повергни силу твою в прах пред Богом, и обретешь покой". Подобный ответ по этому предмету давали и другие великие отцы. Вполне правильно и верно! Если измерить естество может только Бог, то сознание повреждения, произведенного в естестве первородным грехом, и смиренное моление о исцелении и обновлении естества Творцом его есть сильнейшее, действительнейшее оружие в борьбе с естеством. Оружие это ослабляется упованием на себя, к чему ведет излишний и несоразмерный с силами телесный подвиг. Преподобный Кассиан Римлянин замечает, что "страсть вожделения по необходимости борет душу до того времени, доколе душа не познает, что борьба эта превыше сил ее, доколе не познает, что невозможно ей получить победы собственным трудом и усилием, если не будет помощи и покрова от Господа".

Весьма многие, желающие проводить благочестивую жизнь, приходят в совершенное недоумение, когда в них восстанут помыслы и ощущения плотского вожделения. Они смотрят на это, как на что-то странное, такое, чему не должно быть, приходят от этого в душевное расслабление и расстройство, часто решаются оставить Богоугодную жизнь, признавая себя неспособными к ней. Самое ошибочное воззрение на себя! Наше естество – в состоянии падения. В состоянии падения плотские вожделения ему естественны и не могут не возникать из него. Итак, не должно удивляться и приходить в недоумение при появлении помыслов, мечтаний, ощущений вожделения: это – естественная необходимость. Ей подчинен каждый человек; подчинены были ей все святые человеки.

Этого мало. Для самого преуспеяния в духовной жизни непременно нужно, чтобы возникли и таким образом обнаружились наши страсти. Когда страсти обнаружатся в подвижнике, тогда он вступает в борьбу с ними. Вступивший в борьбу и мужественно борющийся может одержать победу и быть увенчанным венцом победы, Святым Духом. 1. 341–343

Тогда только мы можем прийти в смирение духа, когда увидим в самих себе падение человечества, его плен, жестокое господство над нами демонов и вечной смерти; только тогда можем возопить к Богу молитвой и плачем из глубины сердца, от всей души; и таким воплем, таким сознанием своей погибели и беспомощной немощи привлечь к себе в помощь Божественную благодать. По этой причине воздымающиеся брани в нас самих содействуют нашему духовному преуспеянию, если мы боремся мужественно, а не поддаемся малодушно побеждению. Преподобный авва Дорофей повествует, что ученик некоторого великого старца подвергся плотской брани. Старец, видя труд его, сказал ему: "Хочешь ли, я помолюсь Богу, чтобы Он облегчил тебе брань?" Ученик отвечал: "Отец мой! Хотя я и тружусь, но вижу в себе плод от труда; лучше помолись Богу, чтобы Он дал мне терпение в брани". "Таков – истинно хотящий спастись!" – восклицает преподобный Дорофей по окончании повести. Сказывал преподобный Пимен Великий о великом Угоднике Божием, Иоанне Колове, в назидание и утешение братьям, что он умолил Бога – и был избавлен от действия похотений, отчего пребывал в ненарушимом спокойствии. Тогда он пошел к некоторому, весьма опытному в духовной жизни, старцу и поведал ему совершившееся с ним. Старец отвечал: "Поди, помолись Богу, чтобы возвратились к тебе брани и то сокрушение и смирение, которые ты прежде имел по причине браней: потому что при посредстве их душа приходит в преуспеяние". Не будем же предаваться смущению, унынию, малодушию, расслаблению, когда восстанут в нас свирепые волны вожделения и помыслы, как сильные ветры, нападут на нас! Воспротивимся греху, борьбой этой выработаем живую веру в Бога и живое познание Бога.

Много и часто мы вредим себе, требуя от себя несвойственного нам. Так, едва вступившие в подвиг, пропитанные, так сказать, и преисполненные вожделением, хотят, чтобы в них не было сочувствия к помыслам, мечтаниям и ощущениям плотским. Оно существует; оно естественно; оно не может не быть. Безрассудно искать невозможного. Вожделение по необходимости должно возникать из зараженного им естества; но едва оно возникает в каком бы то ни было виде, мы должны немедленно, с насилием себя, противодействовать ему вышеприведенными способами. Мы должны в противность сильной воле всего естества, действием слабой воли одного ума, руководимого Словом Божиим, вырваться из нашего плена, из нашей ветхости, из нашего падшего естества. "Царствие Небесное нудится", – сказал им Господь, – и только те, которые понуждают себя, поборая греховную волю свою, "восхищают е" (Мф. 11, 12). Когда уже благодать Божия начнет явно помогать нам, то первый признак ее вспоможения есть неслагающийся помысл, как говорит святой Иоанн Лествичник; т.е. является мало-помалу в уме несочувствие к блудным помыслам и мечтаниям, вместо прежнего сочувствия, от которого происходили увлечение и побеждение при всяком случае, когда для сопротивления не употреблено было особенного усилия. 1. 344–345

Блажен тот юноша, который поймет при первом появлении и нем действий вожделения, что вожделению не должно предаваться, что должно обуздывать его законом Божиим и благоразумием. Вожделение, будучи обуздано при первых требованиях это, удобно покоряется уму и предъявляет требования уже слабые, действует, как невольник, скованный цепями. Вожделение удовлетворяемое усиливает требования. Вожделение, которому разум передаст власть над человеком удовлетворением долговременным и постоянным, уже господствует, как тиран, и над телом и над душой, губит и тело и душу. 1. 377

Телесное вожделение увядает от исповеди более, нежели от поста и бдения. 1. 488

Предающийся излишнему сну и чревоугодию не может не оскверняться сладострастными движениями. Доколе волнуются этими движениями душа и тело, доколе ум услаждается плотскими помыслами – дотоле человек неспособен к новым и неведомым ему движениям, которые возбуждаются в нем от осенения его Святым Духом. 2. 205–206

Боримый блудной страстью к какому-либо лицу должен всячески удаляться собеседования с ним и сопребывания, прикосновения даже к одежде его и обоняния его. Нехранящийся во всем этом совершает страсть и любодействует помыслами в сердце своем, сказали отцы. Таковой сам возжигает в себе пещь страстей и вводит в себя, как зверей, лукавые помыслы. 3. 171

Святой Иоанн Лествичник, равно как и Варсонофий Великий, заповедует боримым блудной страстью особенно усиленное моление Именем Господа Иисуса. Блаженный старец СерафимСаровский свидетельствовал, наставленный собственным опытом, что молитва Иисусова есть бич против плоти и плотских похотений. Увядает пламень этих похотений от действия ее. Когда она воздействует в человеке, тогда, от действия ее, плотские похотения утрачивают свободу в действовании своем. Так хищный зверь, посаженный на цепь, сохраняя способность умерщвлять и пожирать человеков и животных, теряет возможность действовать соответственно способности. 1. 275

(См. Страсти, Дерзость).

Богатство

Писание... называет достаточных людей только распорядителями имущества, которое принадлежит Богу, получается распорядителями на время, чтобы они распоряжались по воле Божией. "Все богачи суть приставники и приказчики Божии, а не хозяева суть. Бог Един Хозяин и Господин есть всякого добра и богатства; и кому хощет дает тое, и дает на общую пользу. Истязуешь ты приказчика о деньгах, ему данных, куда и на что он их издержал: истяжет и тебя Господь о данном тебе от Него богатстве, и за всякий рубль, на что ты его издержал, отдашь ответ Ему в день суда" (свт. Тихон Воронежский). 4. 233

Евангелие называет земное достояние неправедным и чужим, а небесное – истинным и собственностью человека. "Аще в неправедном имении верни не бысте, в истинном кто вам веру имет? И аще в чужем верни не бысте, ваше кто вам даст!" (Лк. 16, 11–12). Временное богатство названо неправедным, потому что оно – следствие падения. Мы не нуждались бы ни в деньгах, ни в защите от стихий, которую стараемся сделать великолепною, ни в других пособиях, переходящих в предметы роскоши, если б не низвергнуты были из рая на землю, на которой пребываем самое краткое время, данное нам милосердием Божиим для возвращения утраченного рая. Временное богатство названо чужим: оно и само по себе уничтожается и постоянно переходит из рук в руки; оно не свойственно человеку, служит обличением его нужды во вспоможении себе, обличением падения его. Неудержимое! Не остановилось оно и не пребыло ни в каких руках; всегда дается на срок более или менее краткий, одинаково краткий пред беспредельною вечностью. Вечное имущество названо истинным, как нетленное, неизменяющееся, всегда пребывающее собственностью того, кто однажды получил его. Оно названо своим человеку: человек сотворен для обладания и наслаждения им; оно свойственно человеку. Чтобы получить истинное, свойственное вам, неотъемлемое достояние, сохраните верность Богу при распоряжении срочно-вверенным. Не обманите себя: не сочтите земного имущества собственностью! Не обманите себя: не сочтите себя в праве располагать этим имуществом по произволу! Не обманите себя: не сочтите безгрешным употребление этого имущества на роскошь и увеселения! Вы обязаны распоряжаться так, как повелел поручивший вам распоряжение Бог. Употребляя ваше имущество на роскошь и увеселения, вы попираете закон Божий, отнимаете у ближних то, что Бог поручил вам раздать им. Предаваясь пиршествам и увеселениям, вы губите сами себя. Вы порабощаете дух телу; вы заглушаете, умерщвляете душу; забываете о Боге, о вечности, утрачиваете самую веру. Развивая в себе единственно плотские ощущения, усиливая их изысканным и излишним питанием, постоянными плотскими увеселениями, вы не можете уже удержаться от любодеяния, ненасытно предаетесь ему. В этом смертном грехе погребаете окончательно ваше спасение. "Горе вам, – возвестил Спаситель, – богатым, злоупотребляющим богатством вашим, яко отстоите утешения вашего. Горе вам, насыщеннии ныне, яко взалчете. Горе вам, смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете" (Лк. 6, 24–26). – Дадите милостыню, сотворите себе влагалища неветшающа, сокровище неоскудеемо на небесех (Лк. 12, 33) Найдите наслаждение в творении добродетелей! Лишь прикоснетесь к совершению их, как вас встретит это духовное, святое наслаждение и покажутся вам гнусными наслаждения плотские. От подаваемой вами милостыни начнет являться в вас живая вера которою вы усмотрите и познаете опытно Бога. Свойственно милости рождать веру, и вере – милость. 4 237–239

(См. Сребролюбие, Имение, Демонские брани, Соблазны).

Богомыслие

Святые Димитрий Ростовский и Тихон Воронежский занимались богомыслием, т.е. святым размышлением о вочеловечении Бога-Слова, о дивном пребывании Его на земле, о страшных и спасительных Его страданиях и прочих подобных глубоких тайнах христианства. Святые размышления упомянутых Святителей превосходно изложены в их сочинениях. Такие размышления святой Перт Дамаскин, согласно с другими аскетическими писателями, относит к видениям духовным и в разряде этих видений дает им четвертую степень. Всякое духовное видение есть зрение известного рода таинств, являющееся в подвижнике соответственно его очищению покаянием... Покаяние имеет свою постепенность, и духовные видения имеют свою постепенность. Тайны христианства открываются подвижнику постепенно, соответственно его духовному преуспеянию. Богомыслие или благочестивые размышления святителей Димитрия и Тихона служат выражением их духовного преуспеяния. Желающий упражняться в богомыслии пусть читает сочинения святителей. Такое богомыслие будет самым непогрешительным и самым душеполезным. Напротив того, богомыслие соделается самым неправильным и душевредным, если подвижник, прежде очищения покаянием, не имея точного понятия о учении христианском, позволит себе самовольное размышление, которое не может не быть ошибочным и потому не может не принести душевредных последствии и самообольщения, не может не вовлечь в пропасть гибельного заблуждения. Святители были обучены со всей точностью и подробностью православному Богословию потом святой жизнью вознеслись на высоту христианского совершенства; богомыслие было для них естественным, оно неестественно для подвижника, не имеющего основательных, точных познаний в богословии, не очищенного покаянием. По этой причине святыми отцами оно воспрещено для новоначальных иноков, да и вообще для всех иноков, не приготовленных к нему наукой, не достигших его жительством. Святой Иоанн Лествичник говорит: "Неизмерима глубина догматов, и уму безмолвника не небедственно погружаться в нее. Очень опасно плавать в одежде: столько же опасно находящемуся в плену у страстей касаться богословия". Такое делается предостережение безмолвникам; известно, что к безмолвию допускаются монахи, уже преуспевшие. В древности весьма многие из монахов впадали в гибельную пропасть ереси единственно потому, что допускали себе рассматривание догматов, превышавшее их способность понимания. "Смиренномудрый монах, – опять наставляет Лествичник, – не позволит себе любопытного исследования тайн; гордый, напротив того, стремится испытывать и судьбы Божий". Очень верно! Желание пускаться в богомыслие неспособного и несозревшего к нему есть уже внушение самомнения, есть желание безрассудное и гордое. Упражняйся в молитве, в душеназидательном чтении, и это упражнение будет упражнением в богомыслии правильном, Богоугодном. Как чувственные глаза, исцелившись от слепоты, видят по естественному своему свойству, так и ум, очистившись от греховной болезненности, естественно начинает видеть тайны христианства. Положись в подвиге твоем на Бога. Если нужно для тебя и для общей пользы христианства, чтобы ты был зрителем глубоких тайн и проповедником их для братии твоей, то Бог непременно подаст тебе этот" дар. Если же этого не благоугодно Богу, то стремись к тому, что существенно нужно для твоего спасения и что вполне удовлетворяет требованию этой нужды твоей. Стремись к стяжанию чистой молитвы, соединенной с чувством покаяния и плача, с воспоминанием о смерти, о суде Божием, о страшных темницах адских, в которых пылает вечный огонь и присутствует вечная тьма; такая молитва, соединенная с такими воспоминаниями, есть непогрешительное, превосходное, душеполезнейшее богомыслие. 5. 118–119

Богообщение

...Ты приходишь! – я не вижу образа шествия Твоего; вижу Твое пришествие, вижу не плотскими очами – ощущением. Ты не даешь ни времени, ни способа размыслить – кто Ты? Неожиданно являешься в душе, Невидимый и Непостижимый! Являешься с несказанной тихостью и тонкостью, вместе с властью и силою Творца, потому что изменяешь всего человека: изменяешь, претворяешь, воссозидаешь, обновляешь и ум, и сердце, и тело!

Ты – Сильный – входишь в дом, связываешь крепкого, расхищаешь сосуды дома, расхищаешь не в погибель – во спасение! И дом и сосуды были прежде Твоими; Ты их устроил, устроил для Себя; они сами отдались в горестный плен хищнику. И были они доселе – ум мой, душа моя, тело мое – под властью лютого властелина, действовали под его влиянием. Ты приходишь – они отныне поступают в Твое распоряжение, начинают действовать под Твоим влиянием, святым, блаженным.

Как назову Тебя? Как скажу о Тебе братии моей? Как передам им имя Странника, уклонившегося под кров души моей, под кров обветшавший, пришедший в окончательное разрушение, открытый для ветров порывистых, для дождя и снега, – под кров, лишь годный для стоялища бессловесных? Что нашел Ты в сердце моем, к которому приходили попеременно различные греховные помышления, входили в него беспрепятственно, находили в нем, как в яслях, как в корыте свиней, лакомую пищу разнообразных страстных чувствований?

Мне кажется, я знаю имя Гостя моего! – Но, взирая на нечистоту мою, страшусь произнести имя. Одно неблагоговейное произнесение великого и всесвятого имени может подвергнуть осуждению! Сколько страшнее само присутствие Именуемого!

Но Ты присутствуешь! Твоя безмерная благость привела Тебя к скверному грешнику, чтобы грешник, познав достоинство и назначение человека, вкусив самым опытом, увидев ощущением, яко благ Господь (Пс. 33, 9), оставил пути беззаконий, оставил возлюбленное себе блато смрадных страстей, позаботился о стяжании чистоты покаянием, соделался Твоим храмом и жилищем.

Как же назову витающего у меня, витающего во мне Странника? Как назову чудного Гостя, пришедшего утешить меня в моем изгнании, исцелить от болезни неисцелимой, изъять из пропасти мрачной, вывести на поле Господне злачное, наставить на стези правые и святые? Пришедшего отъять непроницаемую завесу, которая доселе распростиралась пред очами моими, закрывала от меня величественную вечность и Бога моего? Как назову Наставника, возвещающего мне учение о Боге, учение новое и вместе древнее, учение Божественное, а не человеческое?

Назову ли Наставника светом? Я не вижу света, но Он просвещает ум мой и сердце превыше всякого слова, превыше всякого земного учения, без слов, с несказанного быстротою, каким-то странным – так выражу невыразимое – прикосновением к уму или действием внутри самого ума.

Назову ли Его огнем? Но Он не сжигает; напротив того – орошает приятно и прохлаждает. Он – некий "глас хлада тонка" (3Цар. 19, 12), но от Него бежит, как от огня, всякая страсть, всякий греховный помысел.

Он не произносит никакого слова – не произносит и вместе глаголет, учит, воспевает чудно, таинственно, с несказанной тихостью, тонкостью, изменяя, обновляя ум и сердце, прислушивающиеся Ему в безмолвии, в душевной клети. Он не имеет никакого образа, ни вида; ничего в Нем нет чувственного. Он вполне невеществен, невидим, крайне тонок; внезапно, неожиданно, с несказанной тихостью является в уме, в сердце, постепенно разливается во всю душу, во все тело, овладевает ими, удаляет из них все греховное, останавливает действие плоти и крови, соединяет рассеченные части человека воедино, являет целым наше естество, которое рассыпалось от страшного падения, как рассыпается от падения сосуд скудельный. Кто, видя воссоздание, не познает руки Создателя, Единого имеющего власть созидать и воссозидать?

Доселе говорю лишь о действии, не называя, кто – Действующий. Наименовать мне Его – страшно! Осмотрите меня, братия! Разглядите совершающееся во мне! Вы скажите мне – что во мне совершается? Вы скажите мне, кто – Совершающий?

Чувствую, ощущаю в себе присутствие Странника. Откуда Он пришел, как во мне явился – не знаю. Явившись, Он пребывает невидимым, вполне непостижимым. Но Он присутствует, потому что действует во мне, потому что обладает мною, не уничтожая моей свободной воли, увлекая ее в Свою волю несказанной святостью Своей воли.

Невидимой рукою взял Он ум мой, взял сердце, взял душу, взял тело мое. Едва они ощутили эту руку, как ожили! Явилось в них новое ощущение, новое движение – ощущение и движение духовные! Я не знал доселе этих ощущений и движений, даже не ведал, не предполагал существования их. Они явились, и от явления их скрылись или оковались ощущения и движения плотские и душевные. Они явились, как жизнь, – и исчезло, как смерть, прежнее состояние.

От прикосновения руки ко всему существу моему, ум, сердце и тело соединились между собою, составили нечто целое, единое; потом погрузились в Бога – пребывают там, доколе их держит там невидимая, непостижимая, всемогущая рука.

Какое ж чувство объемлет меня там? Объемлется все существо мое глубоким, таинственным молчанием, вне всякой мысли, вне всякого мечтания, вне всякого душевного движения, производимого кровью; субботствует и вместе действует все существо мое под управлением Святого Духа. Управление это необъяснимо словом. Пребываю, как упоенный, забываю все, питаюсь неведомою, нетленною пищей; нахожусь вне всего чувственного, в области невещественного, в области, которая превыше не только вещества – превыше всякой мысли, всякого понятия; не чувствую самого тела моего.

Очи мои смотрят – и не смотрят, видят – и не видят; уши слышат – и не слышат; все члены мои упоены – и я шатаюсь на ногах моих, держусь за что-нибудь руками, чтобы не упасть мне, или лежу, поверженный на одр, как бы в болезни безболезненной и в расслаблении, происшедшем от преизобилия силы. Чаша Господня, чаша Духа упоевает державно (Пс. 22, 5). Так провожу дни, недели! и сокращается время!..

Молчание дивное, объемлющее ум, сердце, душу, устремившихся всею крепостию своею к Богу и потерявшихся, так сказать, в бесконечном движении к беспредельному, молчание это – вместе и беседа, но без слов, без всякого разнообразия, без мыслей, превыше мыслей; Странник, совершающий все это, имеет и глас и слово необычные, без слов и звука говорящие и слышимые таинственно. Ищу в Писании, где бы сказано было о таких действиях, чтобы познать чудного Странника, и невольно останавливаюсь пред словами Спасителя: "Дух дышит, где хочет; и голос Его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа" (Ин. 3, 8).

Как же назвать само действие? Оно примиряет, соединяет человека с самим собою, а потом с Богом; невозможно не узнать в этом действии веяния благодатного мира Божия, превышающего всякий ум, соблюдающего сердце и помышления во Христе Иисусе (Флп. 4, 7), подаваемого приходящим к человеку, обновляющим человека Святым Духом. Точно! При этом действии ум и сердце соделываются евангельскими, соделываются Христовыми: человек зрит Евангелие начертанным в себе – на скрижалях души, перстом Духа.

...Божественный Странник отходит, скрывается так же незаметно, как незаметно приходит и является. Но Он оставляет во всем существе моем благоухание бессмертия, невещественное, как и Сам Он невеществен, благоухание духовное, живительное, ощущаемое новым ощущением, которое Он насадил или воскресил во мне. Оживляемый, питаемый этим благоуханием, пишу и сказую слово жизни братии моей... 2. 314–318

(См. Молитва ИисусоваБогообщение).

Богооставленность

По временам предоставляет Бог нас самим себе, чтобы мы познали опытом, как мы слабы в нашем одиночестве, и по причине этого познания неотступно держались Бога, Который Един может быть победителем греха в истинно-произволяющих узреть и себе грех побежденным. 1. 379

Недостаточно одного самоукорения, говорит Варсонофий Великий, нужны и уничижения человеческие для доставления человеку смирения. Против смирения и терпения враг приносит хулу на Самого Бога, якобы оставляющего служащих Ему; но хула его да снидет на главу его чрез посредство славословия, благодарения и исповедания, приносимых Богу рабами Его, по примеру святых трех отроков. 6. 834

Мнение об оставлении тебя человеком еще может иметь место, ибо всяк человек ложь; но мнение об оставлении Богом не только неправильно, но и сопряжено с хулой. Если мы не видим, то этим обличается не несуществование Промысла Божия, но тупость нашего зрения. От этой тупости зрения то спасительное обучение скорбями, которое попускается нам Божественным Промыслом, называем мы – оставлением. Кажется, по попускаемым тебе скорбям и различным затруднениям, надо бы тебе радоваться и утешаться, ибо попускаемые тебе скорби суть свидетельства не только призвания, но и избрания Божия. 6. 830

Богопознание

Кто познал, что род человеческий находится в падении, что земля есть место нашего изгнания, наша темница, где пробыв краткое время, мы выходим для получения или вечного блаженства, или вечной казни, тот, конечно, познал и то, что единое сокровище человека на земле – Христос, Спаситель погибших. Следовательно, единственное и неоцененное приобретение человека на земле – познание Христа и усвоение Христу. Желающий стяжать это сокровище будет ли желать приобретений и наслаждений временных? Напротив – он будет убегать их, опасаясь, чтобы они не развлекали его. Он будет доволен не только необходимым, но и скудостью. А довольный – богаче богатых!

Братья, мы вступили нагими в мир сей; выходя из него, оставим в нем и тела наши. Зачем же искать приобретений тленных? Зачем искать того, что должно покинуть непременно? Не будем терять драгоценного времени для тления, чтобы не утратить единственного нашего сокровища – Христа. К Нему устремим и ум и сердце; имея пищу и одежду, будем этим довольны; не допустим к себе излишеств и прихотей, чтобы они, мало-помалу привлекая к себе нашу любовь, не лишили нас Христа. 2.144–145

(См. Страх Божий).

Богослужение

(См. Молитва Церковная).

Богохульство

(См. Вера, Грех, Догматы, Ересь, Еретики, Еретические писания).

Болезни

Святая Истина, Слово Божие говорит: многими скорбями подобает нам внити в Царствие Божие. Скорби – особливо удел нашего времени, которому в удел не даны ни подвиг мученичества, ни подвиг монашества. Участок наш, христиан времени последнего, – участок скорбей, повидимости мелочных, ничтожных. Весы у Бога! Пред Ним, на Его весах всякая скорбь ничтожна, всякая скорбь маловажна, как бы велика она ни была, потому что осенение Его силы и благодати может обратить величайшую скорбь в величайшее наслаждение. Так и маленькая скорбь имеет перед Ним всю ценность, никак не менее великой скорби. Все зависит от Его благодати – а Он милостиво от человека приемлет всякую скорбь, принимаемую с благодарением, с покорностью, с славословием.

Постигшую вас болезнь невольно соделайте посредством благодарения произвольной жертвой, и да приимет ее Бог, как кадило, исполненное благовоннейшего духовного фимиама. Фимиам – благодарение. 6. 379

Человек – как трава, и много ли надо, чтобы подкосить его? Одна минута может решительно сокрушить его здоровье и повергнуть тело или в могилу, или на одр мучительной и продолжительной болезни. Евангелие научает нас, что никакая скорбь не может нас постичь без воли Божией, – научает нас благодарить Бога за все по мановению Его приходящие нам скорби. С одра болезни приносите благодарение Богу, как приносил его с кучи гноя покрытый смрадными струпами Иов. Благодарением притупляется лютость болезни. Благодарением приносится болящему духовное утешение! Наставленное и услажденное благодарением сердце обновляется силой живой веры. Озаренный внезапно светом веры, ум начинает созерцать дивный Промысл Божий, неусыпно бдящий над всей тварью. Такое созерцание приводит в духовный восторг: душа начинает обильно благодарить, славословить Бога, начинает восхвалять Его святой Промысл, предавать себя Его святой воле. Одр болезни бывает часто местом Богопознания и самопознания. Страдания тела бывают часто причиной духовных наслаждений, и одр болезни орошается слезами покаяния и слезами радости о Боге. Во время болезни сперва надо себя принудить к благодарению Бога, когда же душа вкусит сладость и покой, доставляемые благодарением, – она сама спешит в него, как бы в пристанище. Спешит она туда от тяжких волн ропота, малодушия, печали.

Многими скорбями подобает нам внити в Царствие Божие. Кого возлюбит Господь, тому посылает скорби, и они умерщвляют сердце избранника Божия к миру, приучают его витать близ Бога. Во всех скорбях, в числе прочих и в болезни, следующие врачества приносят душевную пользу и отраду: преданность воле Божией, благодарение Богу, укорение себя и признание достойным наказания Божия, воспоминание, что все святые совершили путь земной жизни в непрестанных и лютых страданиях, что скорби – чаша Христова. Не причастившийся этой чаши не способен наследовать вечное блаженство. 6. 432–433

Господь Бог да помянет тебя милостью Своей. Болезненностью восполняются подвиги. Болезнь – готовое спасение, когда больной удаляется от дурных слов, помышлений и мечтаний, когда он предается воле Божией, когда благодарит за болезнь, удаляющую его от мира, чего бы он не сделал единственно по собственному произволению. 6. 521

Очень справедливо и богоугодно рассуждаешь, говоря, что болезненность и сопряженные с ней тесноты посланы тебе Богом для охранения от грехов и греховных соблазнов, которыми ныне преисполнен мир. Но и ныне избранные спасаются. Печать избрания суть скорби. Господь и кого приемлет в ближайшее усвоение Себе, тому посылает скорби, и кого хочет увенчать, того подвергает многим и различным скорбям, чтобы душа, потрясаемая скорбями, прозрела и увидела Бога в Его Промысле. В скорбях очень полезно предаваться воле Божией и благодарить Бога за посланную скорбь. Скорбящим полезно читать житие великомученика Евстафия Плакиды (Четьи-Минеи, 20 сентября). 6. 521–522

Находящийся в болезненном состоянии подобен закованному в тяжкие оковы извне и внутри. Но оно посылается или попускается Богом, Который наказует всякаго, егоже приемлет. По этой причине болезнь сопричисляется к тем подвигам, которыми израбатывается наше спасение. От всякого подвига требуется, чтобы он был правилен. Тогда подвизается человек правильно в труде болезни своей, когда благодарит за нее Бога. Святые отцы причисляют болезнь, сопровождаемую благодарением Богу и славословием Бога за Его отеческое наказание, руководствующее к вечному блаженству, к двум величайшим иноческим подвигам – к безмолвию и послушанию. 6. 527–528

Вы находитесь в болезненном состоянии. Знаю на опыте трудность этого положения. У тела отнимаются силы и способности; вместе отнимаются силы и способности у души; расстройство нервов сообщается духу, потому что душа связана с телом союзом непостижимым и теснейшим, по причине которого не могут не влиять друг на друга душа и тело. Присылаю вам духовный рецепт, которым советую вам употреблять предлагаемое лекарство по несколько раз в день, особливо в минуты усиленных страданий – и душевных, и телесных. Не замедлится при употреблении вынаружение силы и целительности, сокровенных во врачестве, по наружности своей, самом смиренном.

Уединясь, произносите неспешно, вслух самому себе, заключая ум в слова (так советует св. Иоанн Лествичник) следующее: "Слава Тебе, Боже наш, за посланную скорбь; достойное по делам моим приемлю; помяни мя во Царствии Твоем". Так как сущность этого упражнения заключается в сосредоточенном внимании, то телу надо давать спокойное положение, чтобы движения тела и происходящие от них разгорячения крови не препятствовали уму сосредоточиваться. Лучшее положение – лежащего на одре. И в Евангелии сказано, что больной в таком положении представлен был Господу и получил милость от Господа. С той же целью удобнейшего внимания повелевается заключить ум в слова молитвы, должно произносить молитву крайне неспешно. Сказав молитву однажды, несколько отдохните. Потом опять скажите и опять отдохните. Продолжайте так молиться минут 5 или 10, доколе не ощутите вашу душу успокоенной и утешенной. Вы увидите: после трех сказанных таким образом молитв начнете чувствовать, что успокоение входит в вашу душу и уничтожает терзавшее ее смущение и недоумение. Причина этому ясна: благодать и сила Божия заключаются в славословии Бога, а не в красноречии и многословии. Славословие же и благодарение суть делания, преподанные нам Самим Богом – отнюдь не вымысел человеческий. Апостол заповедует это делание от лица Божия (1Сол. 5, 18).

Предадимся добровольно воле Божией, потому что хотим или не хотим, а находимся и будем находиться в руках Божиих, хотя на некоторое время и представляется нам свобода в действиях, чтобы выказались наше произволение и залог сердечный. 6. 528–529

К нанесению болезней и смерти человекам способны и демоны. Диавол порази Иова гноем лютым от ног даже до главы. Он поразил бы ненавистного ему праведника и смертью, если б это не было воспрещено Богом (Иов. 2, 7, 6). Сам Спаситель засвидетельствовал о скорченной женщине, что ее "связа сатана" (Лк. 13, 16). Демон Асмодей убил семь мужей, за которых поочередно была выдаваема Сарра, дочь Рагуила (Тов. 3, 8). 3.226

Многими скорбями – не малыми, заметьте, но многими и разнообразными – подобает нам внити в Царствие Божие. Так определило Слово Божие. Это же всесвятое Слово повелело нам не бояться скорбей, потому что они попускаются нам Промыслом Божиим, а Промысл Божий, попуская нам их по существенной необходимости и пользе их для нас, неусыпно бдит над нами и хранит нас. Так врач для исцеления больного дает ему горькие, отвратительные и мучительные лекарства и в то же время тщательно ухаживает за ним. Веруйте этому и переносите постигшую вас болезнь благодушно, благодаря за нее Бога. 6. 531

(См. Cкорби).

Болезней исцеление

Воззрение духовного разума на телесные недуги и на чудесные исцеления их совершенно иное, нежели воззрение плотского мудрования. Плотское мудрование признает недуги бедствием, а исцеление от них, особливо чудесное, величайшим благополучием, мало заботясь о том, сопряжено ли исцеление с пользою для души или с вредом для нее. Духовный разум видит и в недугах, посылаемых Промыслом Божиим, и в исцелениях, даруемых Божественною Благодатию, милость Божию к человеку. Озаряемый светом Слова Божия, духовный разум научает Богоугодному и душеспасительному поведению в обоих случаях. Он научает, что позволительно искать и просить у Бога исцеления недугу при твердом намерении употребить возвращенное здравие и силы в служение Богу, отнюдь не в служение суетности и греху. В противном случае чудесное исцеление послужит только к большему осуждению, привлечет большее наказание во времени и в вечности. Это засвидетельствовал Господь, исцелив расслабленного, Он сказал ему: "Се, здрав еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет" (Ин. 5, 14). Немощен человек, удобопреклонен ко греху. Если некоторые святые, имевшие благодатный дар исцеления, обиловавшие духовным рассуждением, подверглись искушению от греха и пали, то плотские люди, не имеющие определенного понятия о духовных предметах, тем удобнее могут злоупотребить даром Божиим. И многие злоупотребили им! Получив чудесным образом исцеление от недуга, они не обратили внимания на благодеяние Божие и на обязанность свою быть благодарными за благодеяние, начали проводить греховную жизнь, дар Божий обратили во вред себе, отчуждились от Бога, утратили спасение. По этой причине чудесные исцеления бывают редко, хотя плотское мудрование очень уважает их и очень бы желало их. "Просите, и не приемлете, – говорит апостол, – зане зле просите, да в сластех ваших иждивете" (Иак. 4, 3).

Духовный разум научает, что недуги и другие скорби, которые Бог посылает человекам, посылаются по особенному Божию милосердию, как горькие целительные врачевания больным, они содействуют нашему спасению, нашему вечному благополучию гораздо вернее, нежели чудесные исцеления. Часто, весьма часто недуг бывает большим благодеянием, нежели исцеление, если б оно последовало; недуг бывает благодеянием столько существенным, что отъятие его исцелением было бы отъятием величайшего блага, несравнимого с тем временным благом, которое доставляется исцелением телесного недуга. Нищий, больной Лазарь, упоминаемый в Евангелии, не был исцелен от тяжкой болезни своей, не был избавлен от нищеты, скончался в том положении, в котором томился долгое время, но за терпение свое вознесен Ангелами на лоно Авраама (Лк. 16, 22). Священное Писание на всем пространстве своем свидетельствует, что Бог посылает различные скорби, а между ними и телесные недуги, тем человекам, которых он возлюбил (Евр. 12, 6). Священное Писание утверждает, что все без исключения святые Божии совершили земное странствование по пути узкому и тернистому, наполненному разнообразных скорбей и лишений (Евр. 12, 3). Основываясь на таком понятии о скорбях, истинные служители Бога вели себя по отношению к постигавшим их скорбям с величайшим благоразумием и самоотвержением. Приходившую им скорбь, какая бы она ни была, они встречали как свою принадлежность, веруя от всей души, что скорбь не пришла бы, если б не была попущена правосудным и Всеблагим Богом соответственно потребности человека. Первым делом их по пришествии скорби было сознание, что они достойны ее. Они искали и всегда находили в себе причину скорби. Потом, если усматривали, что скорбь препятствует им к Богоугождению, то обращались с молитвою к Богу об избавлении от скорби, предоставляя исполнение и неисполнение прошения воле Божией, отнюдь не признавая правильным своего понятия о скорби. Оно и не может быть вполне правильным: суждение ограниченного, хотя и святого человека, не обнимает и не усматривает всех причин скорби, как обнимает и усматривает их всевидящее око Бога, попускающего скорби рабам и возлюбленным своим. Святой апостолПавел трижды обращался с молитвою к Богу о том, чтобы ангел сатанин, препятствующий апостолу в проповеди христианства, был устранен. Павел не был услышан: суд Божий об этом предмете был иной, нежели боговдохновенного апостола (2Кор. 12, 7–10).

Предание себя воле Божией, искреннее благоговейное желание, чтобы она совершалась над нами, есть необходимое, естественное последствие истинного духовного рассуждения. Святые иноки, когда подвергались болезням, то принимали их как величайшее благодеяние Божие, старались пребывать в славословии и благодарении Бога, не искали исцеления, хотя чудесные исцеления и совершаются наиболее между святыми иноками. Они желали терпеливо и смиренно переносить попущение Божие, веруя и исповедуя, что оно душеполезнее всякого произвольного подвига. Преподобный ПименВеликий говорил: "Три иноческие делания равны по достоинству своему: когда кто безмолвствует правильно, когда кто болен и благодарит Бога, когда кто проходит послушание с чистою мыслию". В Египетском ските, где пребывали величайшие святые иноки, жил преподобный Вениамин. За добродетельную жизнь его Бог даровал ему обильный дар исцеления недугов. Имея этот дар, он сам подвергся тяжкой и продолжительной водяной болезни. Он отек необыкновенно. Принуждены были вынести его из собственной келлии в другую, более поместительную. Для этого должно было в его келлии вынуть двери с косяками. В новом помещении устроили для него особенное сидение, потому что он не мог лежать на постели. Находясь в таком положении, преподобный продолжал исцелять других, а тех, которые, видя страдания его, соболезновали ему, увещевал, чтобы они молились о душе его, не заботясь о теле. "Когда мое тело здраво, – говорил он, – тогда мне нет особенной пользы от него. Ныне же, подвергшись болезни, оно не приносит мне никакого вреда".

Авва Петр сказывал, что он, посетив однажды преподобного Исайю Отшельника и нашедши его страждущим от сильной болезни, выразил сожаление. На это преподобный сказал: "Столько удрученный болезнию, я едва могу содержать в памяти грозное время (смерти и суда Божия). Если б тело мое было здраво, то воспоминание об этом времени было бы совершенно чуждым для меня. Когда тело бывает здраво, тогда оно наклоннее к возбуждению враждебных действий против Бога. Скорби служат нам пособием к сохранению заповедей Божиих". Святые отцы при постигших их болезнях и других скорбях, во-первых, сами старались явить зависящее от них терпение: они прибегали к самоукорению и самоосуждению, насилуя ими сердце и принуждая его к терпению; они вспоминали смерть, суд Божий, вечные муки, при воспоминании которых слабеет значение и ощущение земных скорбей; они возносили мысль к Промыслу Божию, напоминая себе обетование Сына Божия неотступно пребывать с последователями Своими и хранить их, этим призывали сердце к благодушию и мужеству; они принуждали себя славословить и благодарить Бога за скорбь, принуждали себя к сознанию своей греховности, требующей наказания и вразумления по причине правосудия Божия, по причине самой благости Божией. К посильному собственному труду стяжать терпение они учащали прилежные молитвы к Богу о даровании духовного дара – благодатного терпения, неразлучного с другим духовным даром – благодатным смирением, служащего вместе с ним верным залогом спасения и вечного блаженства. Великие Знаменосные отцы не преподавали исцеления, столько для них удобного, ученикам своим, подвергавшимся болезни по попущению или по Промыслу Божиему, чтобы не лишить их духовного преуспеяния, которое непременно должно доставиться болезнью, переносимою по нравственному преданию Церкви.

Игумен Назского общежития, преподобный Серид, ученик Великого Варсонофия, безмолвствовавшего в том же общежитии, был долго болен. Некоторые из старших братий просили Великого об исцелении игумена. Святой Варсонофий отвечал: " О здравии сына моего могли бы помолиться Богу некоторые находящиеся здесь святые (о чем я известил его), чтобы он не был болен ни одного дня – и это исполнилось бы; но тогда он не получил бы плодов терпения. Болезнь эта весьма полезна ему для терпения и благодарения". Объясняя необходимость скорбей для подвижника Христова, святой Исаак Сирский говорит: "Искушение полезно всякому человеку. Если оно полезно Павлу, то всяка уста да заградятся, и повинен будет весь мир Богови" (Рим. 3, 19). Подвижники подвергаются искушению с тем, чтобы они приумножили богатство свое: спящие – с тем, чтобы пробудились; свои – чтобы еще более усвоились. Необученный сын не вступает в распоряжение богатства отца, потому что он не сумеет распорядиться полезно этим богатством. По этой причине Бог сперва искушает и томит, а потом дает дарование. Слава владыке, который горькими врачевствами доставляет нам наслаждение здравием. Нет человека, который бы не скорбел во время обучения. Нет человека, которому не казалось бы горьким то время, в которое он напоевается стяжать душевной крепости. И то, чтобы претерпевать, не наше. Как может сосуд из брения вынести тонкость воды, если предварительно он не будет укреплен Божественным огнем? Если в благоговении, в непрестанном желании терпения будем просить его со смирением у Бога, то получим все о Христе Иисусе, Господе нашем. 4. 321–325

Брань духовная

По нашему времени брани не столько жестоки, сколько тонки. Борец сделался необыкновенно опытен, как бы какой гомеопат, и, видя, что булавки и иголки смертоносны, при ловком действии ими, а шуму не делают, по неприметности их, – оставил мечи и копья, произведшие мучеников, в покое. Но хотя для большей части людей и неприметна тягость нынешних браней, однако она явна Премудрому Богу, Который и нынешним победителям, по великой благости Своей, уготовал венцы. 6. 830

Надо брани побеждать на их месте, а не оставлением места, отчего брани только укрепляются. 6. 217

Надо смотреть на брани хладнокровнее, как бы они происходили в ком другом, а не в тебе. Такой взгляд на свои брани делается тогда, когда человек возвергнет попечение о себе – на Бога. Похваляется хладнокровие в полководцах: оно дает им возможность распоряжаться надлежащим образом во время сражения; по тому же самому оно необходимо для ума упражняющегося в невидимой брани.

Состояние брани необходимо: оно доставляет уму драгоценную опытность и приводит к истинному глубокому покаянию. 6.823

Лучше не видеть брани от невнимания к ней и от внимания к молитве, чем, оставляя внимание к молитве и молитву, вдаваться в рассматривание брани, превышающее наши силы, и от этого мнимого рассматривания приходить в высокоумие которое неразлучно с мнением. Достаточно тебе быть убежденным, что падший человек есть сокровищница всех грехов; иные из грехов обнаруживаются своим действием, а другие живут как бы не действуя и таким образом вводят подвижника в заблуждение о несуществовании их. Будь перед Богом яко единая цельная язва и моли о исцелении и спасении, не обращая большего внимания на брани и не удивляясь пришествию их, как бы совершающемуся вне порядка. 6. 832

Преподобный Пимен Великий поведал о преподобном Иоанне Колове отце, преисполненном благодати Святого Духа, что он умолил Бога – и прекратилась в нем борьба, производимая недугами падшего естества или страстями. Он пошел и возвестил это некоторому преуспевшему в духовном рассуждении старцу говоря: "Вижу себя в нерушимом спокойствии, без всякой брани". Рассудительный старец отвечал Иоанну: "Поди и умоли Бога, чтобы брани возвратились, потому что по причине брани душа приходит в преуспеяние, а когда придет брань то не молись, чтобы она была взята, но чтобы Господь даровал терпение в брани". 5.359–360

В

Вдохновение

(О книге Н. В. Гоголя "Размышление о Божественной литургии"). Виден человек, обратившийся к Богу с горячностью сердца. Но в деле религии этого мало. Чтобы она была истинным светом собственно для человека и издавала из него неподдельный свет для ближних его, необходимо нужно в ней определительность. Определительность заключается в точном познании Истины, в отделении Ее от всего ложного, от всего лишь кажущегося истинным. Это сказал Сам Спаситель: "Истина свободит вы". В другом месте Писания сказано: "Слово Твое Истина суть". Почему желающий стяжать определительность глубоко вникает в Евангелие, соображаясь с учением Господа, выправляет свои мысли и чувствования. Когда человек совершит этот труд, тогда он возмогает отделить в себе правильные, добрые мысли и чувствования от поддельно, мнимо правильных и добрых. Тогда вступает в чистоту, как и Господь после Тайной Вечери сказал ученикам Своим, образованным уже учением Истины: "Вы чисты есте за слово, еже рех вам".

Но одной чистоты недостаточно для человека; ему нужно оживление, вдохновение. Так, чтобы светил фонарь, недостаточно чисто вымытых стекол, нужно, чтобы внутри его зажжена была свеча. Так сделал Господь с учениками Своими. Очистив их Истиной, Он оживил их Духом Святым – и они соделались светом для человеков. До принятия Духа Святого апостолы не были способны научать человечество, хотя уже и были чисты.

Такой ход должен совершиться с каждым христианином, христианином на самом деле, а не по одному имени; сперва – очищение Истиной, а потом – просвещение Духом.

Правда, есть у человека и врожденное вдохновение, более или менее развитое, происходящее от движения чувств сердечных; Истина отвергает это вдохновение, как смешанное, умерщвляет его, чтобы Дух, пришедши, воскресил его в обновленном состоянии. Если же человек прежде очищения Истиной будет руководствоваться своим вдохновением, то он будет издавать для себя и для других не чистый свет, но смешанный, обманчивый, потому что в сердце его живет не простое добро, но добро, смешанное со злом более или менее. 6. 556–557

Вера

Кто же не верует в Сына Божия? Не только тот, кто открыто, решительно отвергает Его, но и тот, кто, называясь христианином, проводит греховную жизнь, гоняется за плотскими наслаждениями; тот, у кого бог – чрево; тот, у кого бог – серебро и золото; тот, у кого бог – земная слава; тот, кто почтил земную мудрость, враждебную Богу, как бы бога. 1. 495

Без самоотвержения человек не способен к вере; его падший разум противоборствует вере, требуя дерзостно отчета у Бога в Его действиях и доказательств в открываемых Им человеку истинах; падшее сердце хочет жить жизнью падения, к умерщвлению которой стремится вера; плоть и кровь, несмотря на предстоящий им ежечасно гроб, также хотят жить жизнью своей, жизнью тления и греха. 1. 496

Вера – естественное свойство души человеческой, насажденное в ней милосердым Богом при сотворении ее. 1. 496

Вера мертвая, признание Христа одним невольным умственным убеждением, может быть и принадлежностью бесов! Такая вера послужит верующему только к большему осуждению его на суде Христовом. Остави, что нам и Тебе, Иисусе Назарянине! – Вопиял дух нечистый Господу. – Пришел еси погубити нас: "вем Тя, Кто еси, Святый Божий" (Мк. 1, 24). Вера в Евангелие должна быть живая; должно веровать умом и сердцем, исповедыватъ веру устами, выражать, доказывать ее жизнью. 1. 497

Православная вера во Христа, запечатленная Таинством Крещения, одна достаточна для спасения, без дел, когда совершить их человек не имеет времени, потому что вера заменяет человека Христом, а добрые дела человеческие заслугами Христовыми.

Но при продолжении земной жизни непременно требуются дела. 1. 499

В догматах – Богословие, преподанное Самим Богом. В отвержении догматов – богохульство, называемое неверием; в искажении догматов – богохульство, называемое ересью.

Когда ум, еще не очищенный покаянием, еще блуждающий в области и мраке падения, еще не просвещенный и не водимый Духом Святым, дерзнет сам собой, собственными болезненными силами, из мрака гордыни, рассуждать о Боге, тогда он непременно впадает в заблуждение. Такое заблуждение – богохульство. О Боге мы можем знать только то, что Он по великому милосердию Своему открыл нам.

Таинствами христианской Церкви верующий приводится в соединение с Божеством, в чем – существенное спасение, запечатление веры делом веры, принятие отселе залога вечных благ. 1.498

Истинная живая вера, лишь человек исповедует ее устами, доставляет ему спасение. Доставила она спасение разбойнику на кресте; доставила она спасение, посредством покаяния, многим грешникам в последние, предсмертные минуты их жизни. 1. 501

По важности веры в деле спасения и грехи против нее имеют особенную тяжесть на весах правосудия Божия; все они смертные, т.е. с ними сопряжена смерть души и последует им вечная погибель, вечная мука в адских пропастях.

Смертный грех – неверие: он отвергает единственное средство к спасению – веру во Христа.

Смертный грех – отречение от Христа: он лишает отрекающегося живой веры во Христа, являемой и содержимой исповеданием уст.

Смертный грех – ересь: он содержит в себе богохульство и делает зараженного им чуждым истинной веры во Христа.

Смертные грех – отчаяние: он – отвержение деятельной, живой веры во Христа.

Исцеление от всех этих смертных грехов – святая, истинная, живая вера во Христа. 1. 502

Обогатившиеся живой верой во Христа перелетают, как крылатые, чрез все скорби, чрез все затруднительнейшие обстоятельства. Упоенные верой во всесильного Бога, они в труде не видят труда, в болезнях не ощущают болезней. Они признают единым деятелем во вселенной Бога, они соделали Его своим живой верой в Него. 1. 503–504

Он (Господь) тем, кого любит, посылает скорби, а вслед за скорбями – утешения. То, что скорби сменяются утешениями, а утешения скорбями, рождает веру к Богу и мертвость к миру. Вера, взяв человека за руку, поставляет его пред Богом. Такой человек возносится превыше мира: под ногами его – мрачный хаос сомнений, неверия, заблуждений, умствований напыщенных и вместе суетных. Так под ногами того, кто взошел на вершину высокой горы – облака, утесы, пропасти, шумящие и скачущие по скалам водопады. 6. 343

Одни из Евангельских Заповедей научают нас действовать богоугодно; другие научают вести себя богоугодно при постороннем действии на нас. Изучение второго труднее, нежели изучение первого; но и первое тогда поймется удовлетворительно, когда душа изучит и примет второе. Необходимо уверить себя, что Бог управляет участью мира и участью каждого человека. Опыты жизни не замедлят подтвердить и утвердить это учение Евангелия. Следствие принятия верой этого учения – смиренная покорность Богу, отступление смущений, мир души, сила мужества. Кто таким образом примет учение Евангелия, тот восприимет щит веры, в немже возможет вся стрелы лукаваго разжженныя угасити (Еф. 6, 16). Эта вера называется святыми отцами деятельною, в отличие от догматической. Она является в человеке от исполнения Евангельских Заповедей, возрастает по мере исполнения их, увядает и уничтожается по мере пренебрежения ими, преобразуется, в свое время, по осенении благодатью, в живую веру, исполняет христианина духовной силой, которой святые Божии победита царствия, содеяша правду, получиша обетования, заградиша уста львов, угасиша силу огненную, избегоша острея меча, возмогоша от немощи, быша крепцы во бранех, обратиша в бегство полки чуждих (Евр. 11, 33–34). 5. 83–84

Одним из величайших достоинств полководца в бранях мира сего признается то, когда он не упадает духом при всех превратностях счастья, но пребывает непоколебим, как бы каменно-сердечный, заимствуя из твердости своей самые разумные и полезные распоряжения, приводя этой твердостью в недоумение врагов своих, ослабляя их дерзость, воодушевляя мужеством собственное воинство. Такой характер полководца бывает причиной необыкновенных успехов – и, внезапно, целый ряд потерь и несчастий увенчивается решительными победами и торжеством. Таким должен быть ум... – этот вождь в невидимой борьбе против греха. Ничто, никакое искушение, нанесенное человеками и духами, возникшее из падшего естества, не должны смутить его. Источником непоколебимости и силы да будет вера в Бога, Которому мы предались в служение, Который – всемогущ. Малодушие и смущение рождаются от неверия; но только что подвижник прибегнет к вере – малодушие и смущение исчезают, как тьма ночи от восшедшего солнца. 5. 148

"Паче всего, – говорит апостол, – возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленныя стрелы лукавого" (Еф. 6, 16). Эти стрелы суть различные действия в нас демонов, приводящих в движение недуги падшего естества: воспаление сердца гневом, разгоряченные помыслы и мечтания, порывы к мщению, многопопечительные и многочисленные соображения, большей частью несбыточные и нелепые, о сопротивлении врагу, о побеждении и унижении его, о доставлении себе самого прочного, не подверженного никаким опасностям, положения. Стяжавший веру стяжал Бога деятелем своим, встал превыше всех ухищрений не только человеческих, но и демонских. Стяжавший веру получает возможность коснуться истинной, чистой молитвы, не расхищаемой никакими попечениями о себе, никакими опасениями, никакими мечтаниями и картинами, представляемыми воображению лукавыми духами злобы. 5. 299–300

(См. Смущение).

Ветхий Завет

(См. Чтение священных писаний).

Вечные муки

Православная Церковь признает в вечности двоякое мучение, как и двоякое блаженство: 1) внутреннее, производимое ощущениями и помышлениями, рождающимися от положения, и 2) внешнее, производимое обстановкою извне. 3. 305

Священное Писание повсюду называет адские муки вечными, это учение постоянно проповедывалось и проповедуется Святой Церковью. Господь наш Иисус Христос несколько раз в святом Евангелии подтвердил грозную истину. Предвозвещая отверженным грешникам общую участь с падшими ангелами, Он объявил, что скажет им на Страшном Суде Своем: "Идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его" (Мф. 25, 41). По изречении окончательного определения на род человеческий, погибшие отыдут в муку вечную (Мф. 25, 46). В повести о жестокосердном богаче и нищем Лазаре Господь засвидетельствовал, что между обителями вечного блаженства и адскими темницами пропасть велика утвердися, и нет перехода от блаженства к мукам, ни от мук к блаженству (Лк. 16, 29). Червь адский не умирает, и огонь адский не угасает (Мк. 9, 48). Преисподние темницы представляют странное и страшное уничтожение жизни, при сохранении жизни. Там полное прекращение всякой деятельности; там – одно страдание; там господствует лютейший из сердечных недугов – отчаяние; там плачи и стоны, не привлекающие никакого утешения душе, раздираемой ими; там узы и оковы неразрешимые; там тьма непроницаемая, несмотря на обилие пламени; там царство вечной смерти 3.124–125

Видение духовное

(См. Демонов духовное видение, Человек, Богомыслие, Сновидения).

Видения

Известно, что истинным святым Божиим видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не по воле человека и не по его собственному усилию – даруются неожиданно, весьма редко, при случаях особенной нужды, по дивному смотрению Божию, а не как бы случилось. 1. 242

Относительно гласов и явлений нужна еще большая осторожность, здесь ближе и зловреднее прелесть бесовская. Многие из святых и искусных отцов были обмануты бесами, хитро скрывающими и облачающими свою ложь и тьму призраками истины и света; и удобнее могут быть обмануты ныне, и непонятнее. Нужно долгим временем и опытом приучить ум и сердце к отличению добра от зла, под какой бы личиной ни маскировалось зло. Поэтому святые отцы заповедали, чтобы новоначальные не вверялись никаким гласам и явлениям, но отвергали их и не принимали их, предоставляя дело суду и воле Божией, а для себя признавая смирение более нужным всякого гласа и явления. Глас Xристов – Евангелие; будем вслушиваться в него и ему повиноваться.

Истинные Духовные видения и ощущения принадлежат тому веку, вполне невещественны, не могут быть объяснены в стране чувств, словом вещественным; таков верный признак истинно Духовного. Глас Духа – невещественен; он вполне явствен и вполне невеществен; он – умственный глас. Также все Духовные ощущения – невещественны, безвидны, не могут быть истолкованы, ясно переданы человеческим вещественным словом, и вместе с тем они ощутительны, сильны, одолевают все другие ощущения, соделывают их бездейственными, как бы несуществующими, а кто имеет Духовное чувство, тому это чувство объясняет то, что необъяснимо словом вещественным.

Низшую ступень видений составляют те видения, которых зрителем делается человек от неядения, бдения и других измождений плоти; до этих видений достигают не только люди подвижнической жизни, но и многие порочные, пришедшие каким-нибудь образом в измождение плоти. Телесные чувства их достигают какой-то особенной тонкости – и они начинают видеть духов, слышать гласы, обонявать благоухания и зловония. Это состояние опасно, и многие пришедшие в него впали в прелесть. 6. 230–231

Святые отцы повелевают подвижнику молитвы при случающихся явлениях вне и внутри себя пребывать равнодушным к ним и не внимать им, не признавая себя достойным видения святого. Они завещевают, с одной стороны, не порицать явления, чтобы не подвергнуть порицанию святое, а с другой – никак не вверяться явлению, поспешно признав его истинным, чтобы не впасть в сеть лукавого духа, старающегося обольстить и обмануть подвижника с целью повредить или погубить его. По миновании явления, иногда чрез значительное время, является в сердечном чувстве объяснение, которое должно дать явлению. Вообще замечено святыми отцами, что тех, которых Бог посетил истинным явлением, сатана начинает искушать явлениями ложными. 6. 547

Неясное... лучше оставлять без истолкования, потому что попытка к истолкованию может быть душевредна, может послужить поводом к неприметному увлечению себя в обман, к получению настроения, способного к обману себя. 6. 718

Должно заметить, что падший дух, желая овладеть Христовым подвижником, не действует властительски, но ищет привлечь согласие человека на предлагаемую прелесть и по получении согласия овладевает изъявившим согласие. Святой Давид, описывая нападение падшего ангела на человека, выразился со всей точностью, сказав: Ловит, еже восхити нищаго, восхити нищаго, внегда привлещи и в сети своей (Пс. 9, 30). Святой Дух действует самовластно, как Бог: приходит в то время, как смирившийся и уничиживший себя человек отнюдь не чает пришествия Его. Внезапно изменяет ум, изменяет сердце. Действием своим объемлет всю волю и все способности человека, не имеющего возможности размышлять о совершающемся в нем действии. Благодать, когда будет в ком, не показывает чего-либо обычного или чувственного, но тайно научает тому, чего прежде не видел и не воображал никогда. Тогда ум тайно научается высоким и сокровенным тайнам, которых, по Божественному Павлу не может видеть человеческое око, ниже постигнуть ум сам собою. Ум человеческий сам собою, не будучи соединен с Господом, рассуждает по силе своей. Когда же соединится с огнем Божества и Святым Духом, тогда бывает весь обладаем Божественным Светом, соделывается весь светом, воспаляется в пламени Всесвятого Духа, исполняется Божественного разума и невозможно ему в пламени Божества мыслить о своем и о том, о чем хотел бы. Так говорил преподобный Максим Капсокаливит преподобному Григорию Синайскому. Напротив того, при демонском явлении всегда предоставляется свобода человеку рассудить о явлении, принять или отвергнуть его. Это явствует из попыток демона обольстить святых Божиих. Однажды, когда преподобный Пахомий Великий пребывал в уединении вне монастырской молвы, предстал ему диавол в великом свете, говоря: "Радуйся, Пахомий! Я – Христос и пришел к тебе, как к другу моему". Святой, рассуждая сам с собою, помышлял: "Пришествие Христа к человеку бывает соединено с радостью, чуждо страха. В тот час исчезают все помышления человеческие; тогда ум весь вперяется в зрение видимого. Но я, видя этого представившегося мне, исполняюсь смущения и страха. Это – не Христос, а сатана". После этого размышления преподобный с дерзновением сказал явившемуся: "Диавол! Отыди от меня: проклят ты, и видение твое, и коварство лукавых замыслов твоих". Диавол немедленно исчез, исполнив келлию смрада. 5.65–66

(См. Демонов чувственное видение, Прелесть, Сновидения).

Винопитие

(См. Пьянство).

Внешнее делание

Как после сотворения тела немедленно была вдунута в него душа, так по принятии новоначальным правил для наружного поведения необходимо ему немедленное усвоение себе богоугодного душевного делания. Как душою оживляется тело, так богоугодным душевным деланием оживляется благоговейное наружное поведение. Без души тело мертво; оставленное ею, оно начинает повреждаться и издавать из себя смрад: так и наружное благоговейное поведение, без благочестивого направления и упражнения души, сперва оказывается чуждым духовного плода, потом заражается тщеславием, самомнением, лицемерством, человекоугодием и другими пагубнейшими, трудно замечаемыми и постигаемыми душевными страстями. Душевные страсти очень быстро растут и крепнут под покровом наружного благоговения, когда оно не одушевлено истинным благочестием. Человек, любуясь наружным благоговением своим, неприметно переходит от благоговения к притворству... Полное преуспеяние в притворстве образует фарисея, держащегося убивающей буквы закона, отвергшего оживотворяющий дух закона. 5. 29–30

(См. Подвиг внешний и внутренний).

Внешнее поведение

Приведший свое наружное поведение в порядок подобен хорошо обделанному сосуду, без скважин: в такой сосуд можно влагать драгоценное миро, влагать с уверенностью, что миро сохранится в целости. И монах, благоустроивший свои обычаи, делается способным к душевному деланию, которое хранится в целости благоустроенными телесными обычаями; оно, напротив того, никак не может удержаться в иноке, расстроенном по наружному поведению. Святой Исаак Сирский, в начале 56-го слова, говорит: "Телесным деланием предваряется душевное, как сотворение тела в Адаме предшествовало вдуновению в него души. Не стяжавший телесного не может иметь и душевного: второе рождается от первого, как колос от нагого пшеничного зерна. Не имеющий душевного делания чужд духовных дарований". Этот же преподобный в 46-м слове говорит: "Я видел многих великих и дивных отцов, которые более нежели о прочих деланиях заботились о благочинии чувств и навыках тела: от этого благочиния рождается благочиние помыслов. Многое случается с человеком вне его хотения и принуждает его нарушить пределы, себе положенные; почему, если б он не находился в непрестанном хранении чувств, то при таких случаях долгое время не мог бы приходить в себя и находить прежнее свое мирное устроение". В 89-м слове: "В присутствии друзей твоих веди себя благоговейно: поступая так, принесешь пользу себе и им, потому что душа часто свергает с себя узду охранения под предлогом любви. Остерегайся бесед: они не всегда полезны. В собраниях предпочитай молчание: оно предохраняет от многих душевных утрат. Храни зрение более, нежели чрево, потому что своя брань, без сомнения, легче внешней. Не верь, брат, что внутренние помыслы могут быть удержаны без предварительного приведения тела в благое и благочинное устроение. Убойся дурных привычек более, нежели бесов".

Когда Василий Великий прибыл в Антиохию, тогда философ Ливаний, наставник Антиохийского училища и товарищ Василия по училищу Афинскому, просил его произнести поучение юным слушателям своим. Святой Василий исполнил это. Сказав им, чтобы они хранили чистоту души и тела, он преподал им подробно правила для наружного поведения: заповедал иметь походку скромную, не говорить громогласно, соблюдать в беседе благочиние, употреблять пищу и питие благоговейно, хранить молчание при старейших, быть внимательными к мудрым, послушными к начальникам, иметь к равным и меньшим нелицемерную любовь, удаляться от злых, от зараженных страстями и любящих угождать плоти, мало говорить, тщательно собирать познания, не говорить, не обсудив прежде то, о чем намерены говорить, – не многословить, не быть скорыми на смех, украшаться скромностью и так далее. Мудрый Василий преподал юношам наставление, наиболее относящееся к их наружному поведению, зная, что благочиние немедленно сообщится от тела к душе и благоустройство тела весьма скоро приведет в благоустройство душу. 5. 24–25

(См. Внешнее делание).

Внутреннее (душевное) делание

(См. Подвиг душевный и телесный, Молитва Иисусова).

Воздержание

Необходимо, необходимо для подвижника Христова распятие плоти! Необходимо подчиниться благому игу подвигов для обуздания скотоподобных стремлений плоти, а не для отъятия у нее здоровья и сил, необходимых для самого подвижничества. "Мы научились быть убийцами страстей, а не тела", – говорит Пимен Великий. Даже для немощных по телу и больных очень вредно нарушение воздержания, усиливающее болезни, не подкрепляющее, а расстраивающее слабого и больного. Благоразумная умеренность особенно способна поддерживать и сохранять телесные силы и здоровье – и в людях крепкого сложения, и в людях сложения слабого, болезненного. 2. 350

(См. Добродетели).

Вольность

(См. Дерзость).

Воля Божия

Воля наша, в состоянии падения, враждебна воле Божией; она по слепоте своей и по состоянию вражды к Богу постоянно усиливается противодействовать воле Божией. Когда усилия ее останутся безуспешными, она приводит человека в раздражение, в негодование, в смущение, в огорчение, в уныние, в ропот, в хулу, в отчаяние. В отречении от своей воли для наследования воли Божией заключается отречение от себя, заповеданное Спасителем, составляющее необходимое условие спасения и христианского совершенства, столько необходимое, что без удовлетворения этому условию спасение невозможно, тем более невозможно христианское совершенство. "Живот – в воли Его", – сказал пророк (Пс. 29, 6).

Воля Божия открыта человечеству в Законе Божием, преимущественно же, с особенной точностью и подробностью, она объявлена нам вочеловечившимся Словом Божиим. Как превысшая постижения, она приемлется верой. Изучение воли Божией – труд, исполненный радости, исполненный духовного утешения, вместе труд, сопряженный с великими скорбями, горестями, искушениями, с самоотвержением, с умерщвлением падшего естества, со спасительным погублением души. Он сопряжен с распятием ветхого человека (Гал. 5, 24; Кол. 3, 9–10). Он требует, чтобы плотское мудрование было отвергнуто, попрано, уничтожено. "Преобразуйтеся обновлением ума вашего, – говорит апостол, – во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная" (Рим. 12, 2). 5. 82–83

Не должно преступать воли Божией своей волей, а, сделав со своей стороны должное, остальное предоставлять Богу. 6. 721

Оставим все, не зависящее от нас, на волю Божию, а что зависит от нас, будем то сообразовать воле Божией или исполнением, или покаянием в неисполнении. 6. 581

Правильное и точное исполнение воли Божией невозможно без познавания судеб Божиих. Что – заповеди Божии? Это – воля Божия, объявленная Богом человекам для руководства в действиях, зависящих от произвола их. Что – судьбы Божии? Это – действия или попущения воли Божией, на которые произвол человека не имеет никакого влияния. Очевидно, что для всецелого исполнения воли Божией человеком необходимо человеку встать в правильное отношение и к заповедям Божиим, и к судьбам Божиим. 2. 78

Св. Иоанн Златоуст и другие святые отцы, начиная говорить о чем-либо, всегда старались начинать со следующих слов: "Буди воля Божия над всеми нами! Слава Богу за все совершающееся, хотя бы совершающееся было и тяжким и горьким". Бог и в благодеяниях Своих многомилостив, и в наказаниях Своих многомилостив. Дело каждого христианина понять и признать эту истину.

Нередко случается, что, по смотрению Божию, отнимается что-либо вещественное и временное, а взамен его дается нравственное и духовное, вечное. А люди, привязанные к веществу и временной жизни, скорбят, не понимая, что они возводятся к бесценным, высшим благам. Предание себя воле Божией приносит сердцу успокоение и утешение при всех скорбях. 6. 797–798

(См. Воля своя).

Воле Божией покорность

По отношению к всемогущей и всесвятой воле Божией не может быть иных соответствующих чувств в человеке, кроме неограниченного благоговения и столько же неограниченной покорности. Из этих чувств, когда они сделаются достоянием человека, составляется терпение. 1. 329

В свое время Бог устроит все; наилучшее – предаваться Его святой воле и не думать о завтрашнем дне, когда нет особенной причины думать о нем. А то многие живут в будущем мечтами и заботами своими, а настоящее выпускают из рук. 6. 136

Не волнуйтесь, но в спокойствии духа предавайтесь воле Божией. Бог ведает, что творит, и все, что ни творит, творит по великой благости Своей, по премудрейшим и неисследимым судьбам Своим. Говорите чаще себе: "Буди воля Божия". В сию успокоительную и священную мысль да погружается ум ваш и сердце. Да удовлетворяются они ею. Бог вас да благословит и да даст вам разум истины и покорность Его святой воле, отчего прозябает мир душевный. 6. 597

Надо молить Бога, чтобы Он совершил над нами Свою святую волю, а не упорствовать в последовании своей, хотя она и благонамеренна. 6. 710

Вся земля принадлежит одинаково Богу, и я предаю себя всецело Его воле и водительству. Бог нередко устраивает для тех, которые вручили себя Ему, душеполезное положение обстоятельствами противными. Свт. Тихона Воронежского обвиняли в излишней горячности; по причине такого обвинения он должен был удалиться в монастырь, где сподобился особенной милости Божией. В предсмертном завещании своем святитель именно приносит Богу особенную благодарность за то, что даровано ему было приготовиться к переходу в вечность тщательным покаянием. Вот что сочтено духовным мужем за благодеяние Божие: изгнание с кафедры и смиренное пребывание в монастыре. Самое правильное суждение! 6. 797

Все мимо идет, и хорошее, и худое, а ни человеки, ни бесы не могут сделать того, чего Бог не попустит. 6. 803

Необходимо благоговеть пред непостижимыми для нас судьбами Божиими во всех попущениях Божиих, как частных, так и общественных, как в гражданских, так и в нравственных и духовных. "Смиритеся, – увещавает святой апостол Петр, – под крепкую руку Божию, всю печаль вашу возвергше нань, яко Той печется о вас" (1Пет. 5, 6–7). Смиряться подобает по тому превосходному образцу, который представляется нам Священным Писанием в молитве трех святых отроков, подвергшихся в Вавилоне тяжкому испытанию за верность свою Богу и признавших все попущения Божии последствиями праведного суда Божия (Дан. гл. 3). "Нужда есть приити соблазном", – определил Господь (Мф. 18, 7), предвозвестив страшные бедствия, долженствующие постигнуть верующих в Него и все человечество. Он сказал: "зрите, не ужасайтесь, подобает бо всем сим быти" (Мф. 24, 6). Если так, то мы не имеет ни права, ни возможности сказать или помыслить что-либо против определения, произнесенного Всеблагим, Премудрым, Всемогущим Богом. "Преданы будете, – предвозвестил нам Господь, – и родители, и братиею, и родом, и други, и умертвят от вас, и будете ненавидими от всех имене Моего ради" (Лк. 21, 16–17). "Всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу. В мире скорбни будете: но дерзайте, яко Аз победих мир" (Ин. 16, 2, 33). Изобразив и предвозвестив положение христиан на время их земной жизни, положение, предназначенное им Богом, Господь присовокупил: "И влас главы вашей не погибнет" (Лк. 21, 18). Это значит: о вас неусыпно будет промышлять Бог, Он будет неусыпно бдеть над вами, содержать вас во всемогущей деснице Своей, и потому, что ни случится с вами скорбное, случится не иначе как по Его попущению, по Его всесвятой воле, для вашего спасения. Наставление ученикам по отношению в напастям земной жизни, долженствующим постигать их, Господь заключил решительной и определенной заповедью: "В терпении вашем стяжите души ваша" (Лк. 21,19). Признайте и исповедуйте Бога правителем мира; благоговейно, с самоотвержением покоритесь и предайтесь воле Его; из этого сознания, из этой покорности прозябнет в душах ваших святое терпение. Известится оно душе тем миром, который оно принесет в душу. Замрет в устах всякое слово против судеб Божиих, умолкнет всякая мысль пред величием воли Божией, как сказал о себе и о своих товарищах святой евангелист Лука: "Умолчахом, рекше: воля Господня да будет" (Деян. 21, 14).

Надо знать, что всякий помысл, являющийся со свойством противоречия и противодействия судьбам Божиим, исходит от сатаны и есть его исчадие. Такой помысл, как богопротивный, должно отвергать при самом появлении его. Пример этого подал Господь. Когда Он поведал ученикам о предстоящих Ему страданиях и насильственной смерти, тогда апостол Петр, движимый состраданием по свойству ветхого человека, начат пререцати Ему, глаголя: милосерд Ты, Господи, не имать быти Тебе сие. Господь отвечал Петру, обличая начало выраженной им мысли: "Иди за Мною, сатано, соблазн Ми еси; яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая" (Мф. 16, 22–23). Отчего возмущается дух наш против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога как Бога; оттого, что мы не покорились Богу как Богу; оттого, что мы не дали себе должного места пред Богом; от нашей гордости, от нашей слепоты, оттого, что падшая, поврежденная, извращенная воля наша не уничтожена и не отвергнута нами. 5. 84–86

(См. Промысл Божий, Самоотвержение).

Воля своя

Преподобный Пимен Великий говаривал: "Воля человеческая есть стена медная между Богом и человеком, камень, ударяющий против воли Божией. Если человек оставит ее, то и он может сказать: "Богом моим прейду стену. Бог мой, непорочен путь Его" (Пс. 57, 30, 31). Если же оправдание соединится с волей, то человек развращается и погибает". Под словом "оправдание" надо разуметь признание нами деятельности по своей воле справедливой или праведной; это служит верным признаком душевного расстройства и совращения с пути спасительного. 2. 358

Своя воля ведет человека к искушениям, хотя внушения ее, по-видимому, и кажутся благими, но мы не можем видеть, к каким последствиям поведет исполнение ее.

Когда человек отречется своей воли, тогда только он может быть причастником истинной молитвы, которая есть соединение человека с Богом. Сего соединения невозможно достичь без отречения от своей воли, своей правды, своего разума. 6. 841

(См. Воля божия, Послушание).

Воскресение духовное

(См. Соединение, Благочестие, Разум духовный).

Впечатления

(См. Деятельность, Чтение, Одежда, Простота).

Г

Гнев

(См. Страсти, Ближний, Помыслы, Молитва Иисусова – способ).

Гордость

Миродержец всеми средствами старается удержать человека в его падшем естестве – и этого довольно, без грубых грехопадений, чтобы соделать человека чуждым Бога. Грехопадения грубые вполне заменятся, по верным расчетам ловца, гордостным мнением о себе христианина, довольствующегося добродетелями падшего естества и вдавшегося в самообольщение, – этим отчуждившегося от Христа. 1. 394

Страсть гордостная действует иначе, нежели страсть блудная или гневная. Эти две страсти действуют очевидно, и самые оправдания их и лукавство в оправданиях яснее. А гордость вкрадывается неприметно. Ее посевают способности, пышность, а паче похвалы человеческие. Хотя, по видимому, мы не принимаем похвал и не соглашаемся внутренне с похваляющими, но тайная печать похвал остается на уме и сердце, и когда случится унижение, то оно бывает тягосно, и тем тягоснее, чем более мы были напитаны похвалами. Этим самым доказывается существование печатей и тайное вселение гордости. Увы нам! Самые благодатные дарования были поводом для людей к гордости и плодам ее – падениям! Главные признаки гордости суть охлаждение к ближним и оставление исповеди. 6. 225–226

Признаки гордости суть уничижение или презрение ближних и нерадение о исповеди, а сама по себе гордость человеку неприметна, будучи тончайшая страсть, обманувшая светоносного Ангела и устроившая падение на Небе. На сей держатся другие страсти, как здания на основании, скрытом под землей. 6. 227–228

(См. Страсти, Лжесмирение, Молитва Господня, Совершенство).

Грех

Грех столько усвоился нам при посредстве падения, что все свойства, все движения души пропитаны им. Отвержение греха, сроднившегося душе, соделалось отвержением души. Такое отвержение души необходимо для спасения души. Отвержение естества, оскверненного грехом, необходимо для усвоения естества, обновленного Христом. Выкидывают из сосуда всю пищу, когда она отравлена ядом; сосуд тщательно вымывают, потом уже влагают в него пищу, долженствующую поступить в употребление. Пища, отравленная ядом, по всей справедливости и сама называется ядом. 1. 85

Не думай ни о каком грехе, что он маловажен; всякий грех есть нарушение Закона Божия, противодействие воле Божией, попрание совести. От безделицы, от ничтожных, по-видимому, согрешений переходим постепенно к великим грехопадениям. 1. 368

Нечувствие соделывается... обыкновенным состоянием души. Часто бывает она удовлетворенной им; часто признает его состоянием, угодным Богу, спокойствием совести, а оно – утрата ощущения своей греховности, утрата ощущения благодатной, духовной жизни, усыпление и слепота совести.

При таком состоянии, при страшном омрачении и нечувствии, различные грехи свободно входят в душу, устраивают в ней логовище для себя. Грехи, закосневая в душе, обращаются в навыки столько же сильные, как природа, а иногда более сильные, нежели природа. Греховные навыки называются страстями. Человек не замечает того – а он неприметным образом окован отовсюду грехом, в плену у него, в рабстве.

Кто, пренебрегая постоянно напоминаниями совести, допустил себе впасть в рабство греха, тот только с величайшим трудом, при содействии особенной помощи Божией, возможет расторгнуть цепи этого рабства, победит страсти, обратившиеся как бы и природные свойства. 1. 369

Поражение одного воина не есть уже побеждение всего войска. Так и Ваше согрешение словом не есть уже падение души. О таковых ежедневных и ежечасных падениях не должно безмерно печалиться, ибо это хитрость врага, хотящего безмерной печалью ввести в душу расслабление. О таких-то прегрешениях говорит Серафим Саровский, что не должно себя осуждать, когда случится преткновение, но думая о себе, что мы способны ко всем грехам, что наше преткновение не есть новость и необычайность, ходить пред Богом в сокрушении духа, исполненного мыслей покаяния. Это-то Бог не уничижит, т.е. сердце сокрушенное и смиренное поставит превыше преткновений, сколько человеку можно быть выше их. 6. 212

Мы не должны засуждать себя за наше преткновение: не потому, чтобы какой бы то ни было грех был маловажен, – нет, всякий грех есть язва, – а потому, что мы искуплены необъятной ценой – Кровью Богочеловека. Засуждающий себя впадает в отчаяние, а надеющийся на Христа приносит покаяние и исцеляет себя им. 6. 237–238

Самый тяжкий грех – отчаяние. Этот грех уничижает всесвятую Кровь Господа нашего Иисуса Христа, отвергает Его всемогущество, отвергает спасение, Им дарованное, показывает, что в душе прежде господствовали самонадеянность и гордость, что вера и смирение были чужды ей. Более, нежели от всех других грехов, надо храниться, как от смертоносного яда, как от лютого зверя, от отчаяния. Повторяю: отчаяние – злейший грех между всеми грехами. Созревшее отчаяние обыкновенно выражается самоубийством или действиями, тождественными самоубийству. Самоубийство – тягчайший грех! Совершивший его лишил себя покаяния и всякой надежды спасения. Св. Церковь не совершает о нем никакого поминовения, не удостаивает отпевания и лишает погребения на христианском кладбище. За самоубийством следуют по тяжести своей грехи смертные, каковы: убийство, прелюбодеяние, ересь и другие, подобные им. Эти грехи, хотя и менее пагубны, нежели самоубийство и ведущее к самоубийству отчаяние, хотя совершившему их остается возможность покаяния и спасения, но называются смертными. Пребывающий в них не допускается правилами Святой Церкви к приобщению Святых Христовых Таин, к участию в Богослужении. Если смерть постигнет его непокаявшимся в этих грехах, то вечная гибель его несомненна. Покаяние человека, пребывающего в смертном грехе, тогда только может быть признано истинным, когда он оставит смертный грех свой. Тогда он только может быть допущен к соединению со Христом чрез приобщение Святых Таин! И потому после главного греха – отчаяния и самоубийства – надо с особенной тщательностью охраняться от смертных грехов, с твердым и решительным намерением в душе – не впадать в них. Если ж случиться несчастье впасть в какой смертный грех, то надо оставить его немедленно, исцелиться покаянием и всячески храниться, чтобы снова не впасть в него. Коли же, по какому-нибудь несчастному стечению обстоятельств, случится снова впасть в смертный грех, не должно предаваться отчаянию, – должно снова прибегать к Богом дарованному врачевству душевному, покаянию, сохраняющему всю силу и действительность свою до самого конца жизни нашей.

Есть грехи несмертные: один из них тяжелее, другие легче. Надо сперва отучаться от грехов тяжелых, а потом и от легких. Например: грех несмертный – объядение; также грех несмертный – лакомство. Объядение грубее и сопряжено с более вредными следствиями, нежели лакомство; и потому надо сперва отучаться от многоядения, а потом от сластоядения. Впрочем, и несмертные грехи, каковые: объядение, лакомство, роскошь, празднословие, смехословие и другие, выросши и объявши человека, могут очень близко подойти к грехам смертным. Грех, овладевший человеком, называется страстью. Страсть подлежит вечной муке, сказали отцы. И потому никак не должно пренебрегать грехами несмертными, особливо должно наблюдать, чтобы какой-нибудь грех не вырос и не образовалась в навыке к нему страсть. Для очищения от таких грехов и для лучшего наблюдения за собой Св. Церковь положила каждому православному христианину никак не менее четырех раз в год (в крайности же непременно однажды) прибегать к святому Таинству Исповеди. Святая исповедь приносит двоякую пользу: доставляет прощение от Бога в содеянных грехах и предохраняет от впадения вновь в грехи. "Душа, – говорит св. Иоанн Лествичник, – имеющая обычай исповедывать грехи свои, удерживается от нового впадения в них воспоминанием об исповеди, как бы уздой. Грехи же неисповеданные удобно повторяются – как бы совершенные во мраке".

Есть грехи, совершаемые словом. Их никак не должно считать маловажными! От слова шуточного до слова преступного – самое краткое расстояние! "От словес бо своих оправдишися, и от словес своих осудишися" (Мф. 12, 37), – сказал Спаситель. Язык совершил великие преступления: произнес отречения от Бога, хулы, ложные клятвы, клеветы на ближнего. Отречение от Христа и богохульство причисляются к тягчайшим смертным грехам.

Есть грехи, совершаемые мыслью, ощущениями сердечными, движениями тела. Все они не малы, все – вражда на Бога! Но когда мысль и сердце наслаждаются грехом, любят как бы осуществлять его мечтанием испещренным, украшенным и продолжительным – таковой тайный душевный грех близок к греху, совершаемому самым делом.

Человек должен избегать со всей тщательностью всех вообще грехов. В тех же грехах, в которые по немощи впадает делом, словом, помышлением и всеми чувствами, должен ежедневно приносить раскаяние пред Богом, – что всего лучше делать по совершении правила, отходя ко сну. Сверх того должен ежегодно очищать совесть свою четыре раза св. Таинством Исповеди. Если ж случится впасть в смертный грех, нисколько не медля надо исповедать его пред отцом духовным. 6. 385–387

Никакими мелочами не связывайте себя и не засуживайте себя по причине мелочных погрешностей и поступков. То и другое служит источником смущения и уныния. Мелочные погрешности, в которые впадает ежечасно каждый человек, врачуются ежечасным покаянием пред Богом, покаянием, состоящим из немногих слов при сочувствии им сердца. Нередко оказывается возможным слово покаяния произнести только умом – и этого достаточно, лишь бы они произнесены были со вниманием. 6. 533

Вникни: ничего нет чудного, необыкновенного, что мы впадаем в погрешности, что в нас действует грех! Этому удивляются, этим смущаются одни неопытные. Мы все – в падении; зачинаемся уже в беззаконии, уже родимся в грехах. Должно с терпением и долготерпением носить "ярем Навуходоносоров", т.е. действие в себе греха, – и с милостью к себе очищать себя покаянием, повергая немощь свою пред Богом, непрестанно показуя Ему ее. Всякое нарушение закона очищается покаянием; дело неправильное получает правильность, когда его выправят по Евангельским Заповедям. 6. 311

Братия! Устрашимся нашей немощи! Устрашимся греха, удобно обольщающего нас, удобно вкрадывающегося в нас, пленяющего, оковывающего нас! Устрашимся нашего падшего естества, не престающего произрастать из себя греховные плевелы! Надо постоянно внимать себе, поверять свое поведение и душевное состояние по Евангелию, никак не допускать никакому греховному увлечению усиливаться и плодиться в душе, признавая это увлечение маловажным. "Вводимый в начало зла, не скажи себе: оно не победит меня. Насколько ты введен, настолько уже и побежден", – говорит преподобный Марк Подвижник. И то надо знать, что "малые согрешения диавол представляет еще меньшими, ибо иначе он не может привести к большим согрешениям", сказал тот же преподобный. Никак не должно пренебрегать плевелами, возникающими из сердца, или греховными помыслами, являющимися уму. Помыслы должно немедленно отвергать и отгонять, а греховные чувствования искоренять и уничтожать, противопоставляя им Евангельские Заповеди и прибегая к молитве. Плевелы удобно исторгаются, когда они бессильны и молоды. Когда же они укоренятся от времени и навыка, тогда исторжение их сопряжено с величайшими усилиями. Помысел греховный, будучи принят и усвоен уму, входит в состав образа мыслей или разума и лишает его правильности, а греховное чувствование, закосневши в сердце, делается как бы его природным свойством, лишает сердце духовной свободы. 5. 297–298

Для уверования во Христа и для принятия христианства нужны сознание своей греховности и покаяние; для пребывания в христианстве нужны зрение своих грехов, сознание, исповедание их и покаяние. Невозможно, пребывая в грехах и любя грех, усвоиться Христу: "всяк бо, делаяй злая, ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть" (Ин. 3, 20). "Кое причастие правде к беззаконию? Или кое общение свету ко тме? Кое же согласие Христови с велиаром?" (2Кор. 6, 14–15). Чтобы приступить ко Христу и вступить в единение с Ним посредством святого крещения, необходимо прежде покаяться. И по святом крещении нам представлена свобода или пребывать в единении с Господом, или нарушать это единение общением со грехом. Мало этого! В падшем естестве нашем не уничтожено святым крещением свойство рождать из себя смешанные зло с добром, чтобы наше произволение постоянно искушалось, чтобы избрание нами Божественного добра и предпочтение его злу и своему поврежденному добру было свободным, положительно доказанным подчинением всем скорбям пути крестного. Святым крещением изглаждается первородный грех и грехи, содеянные до крещения, отнимается у греха насильственная власть над нами, которую он имел до нашего возрождения, даруется благодать святого Духа, которой мы соединяемся с Богом во Христе и получаем силу низлагать и побеждать грех. По той причине, что мы но избавлены от борьбы с грехом, не можем во время всей земной жизни нашей быть вполне свободными от согрешений, и самый праведник седмерицею (т.е. часто) падет, и возстанет покаянием (Притч. 24, 16), говорит Писание. Он падает по немощи и ограниченности своим, не всегда усматривая грех, тонко и неприметно возникающий из падшего естества, тонко и неприметно приносимый и влагаемый падшими духами; покаяние соделывается его неотъемлемым достоянием, его постоянным оружием, его неоцененным сокровищем. Праведник поддерживает покаянием свое общение со Христом; он врачуется покаянием от язв, наносимых грехом. "Аще речем, – говорит святой Иоанн Богослов, – яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас. Аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша и очистит нас от всякия неправды. Аще речем, яко не согрешихом, лжа творим Его, и слово Его несть в нас" (1Ин. 1, 8–10). Это говорит Богослов о грехах невольных от немощи и ограниченности, о грехах маловажных, которых не могут избежать и святые; но о произвольной греховной жизни он говорит нижеследующее: Всяк, иже в Нем (в Господе Иисусе Христе) пребывает, не согрешает: всяк согрешали не виде Его, не позна Его. Чадца, никтоже да льстит вас: творяй правду, праведник есть, якоже Он праведен есть; творяй грех, от диавола есть: яко исперва диавол согрешает. Сего ради явился Сын Божий, да разрушит дела диавола. Всяк рожденный от Бога, греха не творит (т.е. не проводит греховной жизни, не впадает в грехи смертные и в грехи произвольные), яко семя Его в нем пребывает: и не может согрешати, яко от Бога рожден есть. Сего ради явлена суть чада Божия и чада диавола (1Ин. 3, 6–10). Чада Божии проводят жизнь по Евангельским Заповедям и приносят покаяние в поползновениях своих. Если случится служителю Божию по какому-нибудь несчастному случаю впасть в смертный грех, он исцеляется от язвы греховной покаянием и исповедью и потому не престает быть чадом Божиим. Проводящие греховную жизнь произвольно, по любви к ней, охотно впадающие во всякий грех, какой бы им не представился, признающие наслаждением жизнью блуд в различных его видах и всякое другое преступление Евангельских Заповедей, суть чада диавола, хотя бы и именовались христианами, хотя бы участвовали в некоторых церковных молитвословиях и обрядах, хотя бы прибегали к таинствам, им в наругание, себе в осуждение. 5. 368–370

Сильные духом и телом отцы боялись малейшего греха, малейшего уклонения от евангельского учения: тем более мы, немощные по духу и телу, должны страшиться греха, который имеет надежное пристанище и пособие в нашей немощи, который, входя в нас, принимает вид ничтожной мелочи, а вошедши, превращается в страшное чудовище. 5. 291–292

Бежим, бежим убийцы нашего – греха! Бежим греха не только смертного, но и простительного, чтобы он не обратился от небрежения нашего в страсть, низводящую в ад наравне с смертным грехом. Есть грехи простительные. Так, если случится кому увлечься чревообъядением, блудным воззрением и помышлением, произнести гнилое слово, солгать, украсть что-либо маловажное, потщеславиться, погордиться, прогневаться, на короткое время огорчиться или воспамятозлобствовать на ближнего – но всех таких увлечениях, по немощи человеческой, когда за ними следует сознание и раскаяние, мы удобно получаем прощение от милосердого Бога. Простительный грех не разлучает христианина с Божественной благодатью и не умерщвляет души его, как делает то смертный грех; но и простительные грехи пагубны, когда не раскаиваемся в них, а только умножаем бремя их. По сравнению, сделанному святыми отцами, одинаково может потопить человека и навязанный на шею тяжелый камень и навязанный мешок с песком; так одинаково влекут в адскую пропасть и смертный грех, и накопленное множество малых, простительных грехов. 3.168

(См. Крещение, К страстям правильное отношение, Соблазны).

Греха зрение

Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом, дозволяющий себе вкушение его – хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца.

Тот только может увидеть грех свой, кто решительным произволением отрекся от всякой дружбы со грехом, кто встал на бодрой страже во вратах дому своего с обнаженным мечом – глаголом Божиим, кто отражает, посекает этим мечом грех, в каком виде он ни приблизился к нему.

Кто совершит великое дело – установит вражду со грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего.

Блаженна душа, узревшая гнездящийся в себе грех! Блаженна душа, узревшая в себе падение праотцов, ветхость ветхого Адама! Такое видение греха своего есть видение духовное, видение ума, исцеленного от слепоты Божественной благодатью. С постом и коленопреклонением научает святая Восточная Церковь испрашивать у Бога зрение греха своего.

Блаженна душа, непрестанно поучающаяся в Законе Божием! В нем может она увидеть образ и красоты Нового Человека, по ним усмотреть и исправить свои недостатки.

Блаженна душа, купившая село покаяния умерщвлением себя по отношению к начинаниям греховным! На этом селе найдет она бесценное сокровище спасения. 2. 122–123

Начало просвещения души и признак ее здравия заключается в том, когда ум начнет зреть свои согрешения, подобные множеством своим мирскому песку, сказал святой ПетрДамаскин. Этот отец называет зрение своего падения и зрение грехов своих духовным видением, открывающимся от действия благодати в делателе Христовых заповедей. Святая Церковь законоположила чадам своим испрашивать теплейшей молитвой у Бога великий дар – зрение грехов своих. Падшее естество поражено слепотой ума. Оно не видит своего падения, не видит грехов своих, не видит своего странничества на земле, и распоряжается собой на ней как бы бессмертное, как бы существующее единственно для земли. Оно не только с жестокостью судит и осуждает грехи ближнего, но и из собственного своего бедственного устроения сочиняет для ближнего грехи, каких в нем нет; оно соблазняется самыми возвышенными христианскими добродетелями, искажая значение их сообразно лжеименному разуму своему по своей сердечной злобе. 2. 410

Предлагаю вам священную, глубокой древности повесть: "Три усердные к добродетельной жизни инока предположили для себя следующие благочестивые занятия: первый – примирять поссорившихся между собой. К этому занятию приводило его слово Евангелия: ...блаженни миротворцы. Второй решился всю жизнь проводить в служении больным; его привлекли к такому занятию слова Господа: ...болен бех и посетисте Мене. Третий удалился на безмолвие в пустыню. Примирявший враждующих между собой имел очень скудный успех. Утомившись, он пришел к брату, посвятившему себя служению больным, но и того нашел ослабевшим, не могущим далее продолжать своего служения. Тогда оба согласились повидаться с пустынником. Пришедши к нему, они поведали ему скорбь свою и умоляли сказать им, что приобрел он в безмолвии? Пустынник, несколько помолчав, взял воды и, налив в чашу, сказал им: "Посмотрите в воду". Они посмотрели, но не увидели ничего, потому что вода была мутна. По прошествии немногого времени пустынник опять сказал им: "Вода устоялась – теперь посмотрите". Когда они посмотрели в воду – увидели в ней лица свои, как в зеркале. Он сказал им: "Живущий среди людей человек не видит своих согрешений, будучи возмущаем развлечением мира; когда же он придет на безмолвие, особенно в пустыню, тогда начинает усматривать живущий в себе грех". Надо сперва усмотреть грех свой, потом омыть его покаянием и стяжать чистоту сердца, без которой невозможно совершить ни одной добродетели чисто, вполне, с извещением совести".

Зрение своих согрешений – не так легко, как может показаться по наружности, при первом поверхностном взгляде. Чтобы стяжать это зрение, нужно много предварительных сведений. Нужно подробное знание закона Божия, без чего нельзя знать положительно, какие именно дела, слова, помышления, ощущения принадлежат правде, какие – греху. Грех часто принимает вид правды! Нужно знать подробно свойства человека, чтобы знать, в чем заключаются греховные язвы ума, в чем – язвы сердца, в чем – язвы тела. Нужно знать: что падение человека? Нужно знать, какие свойства должны быть у потомков нового Адама, чтобы видеть, какие и в чем наши недостатки. Столько-то требуется предварительных сведений, сведений важных, для получения подробного сведения и ясного зрения своих согрешений! К такому зрению приводит истинное безмолвие. Оно доставляет душе устроение, подобное чистым зеркальным водам; в них видит человек и свое состояние, и, соразмерно преуспеянию своему, состояние ближних. 6. 411–413

Очень хорошо, когда человек постоянно видит и исповедует себя грешным. От такового самовоззрения дух человека пребывает постоянно в смирении и Боголюбезной печали. Но надобно, чтобы такое самовоззрение было растворено благоразумием и не переходило должной меры. В последнем случае оно может быть вредным, может поставить человека в совершенное недоумение относительно его жительства.

Естество наше повреждено грехом. По этой причине сердце каждого человека производит само собой в большом количестве плевелы. И потому, кто видит возникающие в себе плевелы, никак не должен удивляться этому, как чему-нибудь необыкновенному, не должен приходить в недоумение и малодушие. Так быть должно! Плевелы сердечные делают свое: растут и растут; будучи выполоты, снова появляются. И мы должны делать свое: полоть и полоть плевелы. Таким положением укореняется в человеке смирение. К смирению нисходит милость Божия. Всесильный и Всеблагий Бог неуклонно смотрит на нас. Он потому и попускает нам положение, приводящее нас к смирению, чтобы даровать нам свою милость. На все есть свое время: есть время обработки земли под посев хлеба, есть другое время для посева, опять другое для жатвы, для молочения, для превращения в муку, для печения, наконец, для вкушения хлеба. 6. 522

Грехи смертные

Когда какой-либо один смертный грех поразит душу человека, тогда все скопище грехов приступает к человеку, объявляет свое право на него. Ссылается и опирается это скопище на закон духовный (Иак. 2, 10). По закону духовному, подчиняющийся произвольно одному виду греха вместе подчиняется невольно греху вообще, а потому и всем видам его. Находится между грехами, как и между добродетелями, естественная связь. Одна добродетель, совершаемая искренно, привлекает за собой в душу все добродетели; и смертный грех, когда осуществится исполнением его, вводит за собой в душу все греховные недуги. Совершилось это над праотцом нашим Адамом; он, по преступлении одной заповеди Божией, ощутил в себе внезапно действие всех страстей: и стыда, и лукавства, и гордости, и боязливости, и похотения плотского. (Быт. 3. Грех Адама был грех смертный, по определению Самого Бога. – Быт. 2, 17). Совершается это над всеми чадами Адама, когда подвергнутся они грехопадению. 5. 414–415

Все смертные грехи, кроме самоубийства, врачуются покаянием. Покаяние тогда только признается истинным и действительным, когда последствием его бывает оставление греха смертного. Без этого последствия покаяние – бесплодно. Если же, при покаянии, смертный грех не оставляется по привязанности к нему, не оставляется по произволению; если кающийся не удаляет от себя причины греха или и сам не удаляется от них произвольно, то покаяние такое, покаяние слабое, двоедушное, поверхностное, причисляется к деяниям лицемерства. Оно – гибельная попытка обмануть и Бога и себя. 5. 460

Что такое грех смертный? Смертный грех есть тот, который убивает вечной смертью душу человека, совершившего такой грех. Если человек умрет в смертном грехе, не принесши в нем должного покаяния, то демоны похищают его душу и низводят ее в подземные, мрачные и душные пропасти, во ад, на вечное мучение. Смертные грехи суть следующие: ересь, раскол, отступничество от веры христианской, богохульство, волшебство и колдовство, человекоубийство и самоубийство, блуд, пьянство, святотатство, грабеж, воровство и всякая жестокая бесчеловечная обида. Из смертных грехов только для одного самоубийства нет покаяния; прочие же смертные грехи, по великой, неизреченной милости Божией к падшему человечеству, врачуются покаянием. Покаяние в смертном грехе состоит в том, чтобы исповедать грех духовному отцу, приняв от него эпитимию, и впредь в этот грех не впадать. Но как многим, впавшим в смертный грех, не оказалось возможности принести покаяния в грехе! Иной упился вином, и в этом состоянии душа его разлучилась от тела! Иной пошел на воровство и грабеж, и гнев Божий поразил его на самом злодеянии! Берегитесь, братия, смертных грехов! Повторяю вам: смертный грех убивает душу. Если кто умрет в смертном грехе, не успев покаяться в нем, того душа идет во ад. Ей нет никакой надежды к спасению.

Что значат грехи несмертные? Это грехи помышлением, словом, делом, в ведении и неведении, которые не убивают души, но только более или менее уязвляют ее. Этих грехов не чужды и святые; но святые бодрствуют над собой и, заметив согрешение, в которое увлекла их общая человеческая немощь, тотчас врачуют его покаянием. Если последует разлучение души с телом в то время, как человек не успел омыть свои несмертные грехи покаянием, то душа не низводится по причине этих грехов во ад; ей попускается на пути к небу, на воздухе, истязание от духов лукавых, в соучастии с которыми совершаются человеческие грехи, и предоставляется искупить согрешения добрыми делами. Если душа имеет достаточно добрых дел, в особенности если она во время земной жизни подавала много милостыни, то она искупает этой милостыней и прочими добрыми делами согрешения; ей отверзаются врата небесные, и она входит на небо для вечного упокоения и радования. Но случается, что у души бывает так много несмертных грехов и так мало добродетелей, что она за множество грехов несмертных низводится во ад. Святые отцы уподобляют смертный грех тяжелому камню, а несмертный грех ничтожному зерну песка. Если навязать один большой камень на шею человека и погрузить его в глубину, то он потонет; так достаточно одного смертного греха, чтобы потопить душу в пропастях ада. Несколько зерен песка не составляют почти никакого груза; так и в святых Божиих несмертный грех, весьма умалившийся и измельчившийся постоянным наблюдением за собой и постоянным покаянием, не имеет почти никакого влияния на их вечную участь. Но этот же несмертный грех в душах, преданных земным попечениям, в особенности земным увеселениям, получает необыкновенную тяжесть и наравне со смертным грехом низвлачает окаянную душу во ад. Например: если кто сказал смешное и даже неблагопристойное слово, потом раскаялся в нем, того грех удобопростителен; если ж кто постоянно произносит смешные, кощунственные и даже срамные слова, тот за постоянное свое празднословие и сквернословие удобно может подвергнуться вечному мучению во аде. Несмертные грехи многочисленностью своей могут принести ту же погибель душе, какую приносит ей смертный грех. Так мешок, набитый мелким песком и навязанный на шею человека, может потопить его столько же удобно, как может потопить и самый тяжелый камень. 4. 380–382

Смертный грех православного христианина, неуврачеванный должным покаянием, подвергает согрешившего вечной муке; также было сказано, что язычники, магометане и прочие лица, принадлежащие ложным религиям, составляют отселе достояние ада и лишены всякой надежды спасения, будучи лишены Христа, единого средства ко спасению. Смертные грехи для христианина суть следующие: ересь, раскол, богохульство, отступничество, волшебство, отчаяние, самоубийство, любодеяние, прелюбодеяние, противоестественные блудные грехи, кровосмешение, пьянство, святотатство, человекоубийство, грабеж, воровство и всякая жестокая, бесчеловечная обида. Только один из этих грехов – самоубийство – не подлежит врачеванию покаянием, но каждый из них умерщвляет душу и делает ее неспособной для вечного блаженства, доколе она не очистит себя удовлетворительным покаянием. Если человек впадет хотя однажды в один из этих грехов, он умирает душой. 3. 163–164

(См. Грех, Ересь, Вера).

Грех первородный

(См. Крещение, Страсти).

Д

Дарования духовные

Многие святые отцы, обиловавшие смиренномудрием и духовным рассуждением, когда в них – нечаянно – какое особенное духовное дарование проявлялось, молили Бога, чтобы Он отнял от них это дарование, бывшее им не под силу. "Если дела твои, – сказал преподобный Исаак Сирский, – благоугодны Богу и Он даст тебе дарование, то умоли Его, чтобы дал тебе разум, как тебе смириться, или чтобы поставил стража при даровании, или чтобы взял от тебя дарование, чтобы оно не было для тебя причиной гибели, потому что не все могут безвредно обладать этим богатством". 6. 232

Да дарует мне милосердый Господь покаяние и прощение грехов моих, а даров духовных я недостоин и не способен должным образом сохранять их (образ мыслей, на котором должна быть основана вся деятельность христианина, желающего и ищущего спасения). 6. 767

(См. Прелесть, Молитва Иисусова – Дарования духовные).

Двоедушие

Отвержение двоедушия, т.е. колебания между любовью к Богу и любовью ко греху, необходимо – от этого сохраняется, возрастает, усиливается наше благое произволение и стремление к Богу, чем привлекается к нам особенная милость Божия. "Если будем постоянно держать меч в руках, – сказал Пимен Великий, – то Бог будет постоянно с нами; если будем храбры, то Он сотворит с нами милость Свою". 5. 339–340

(См. Молитва Иисусова, Противодействие).

Девство

Православная Церковь признает девство естественным человечеству, признавая собственно естеством человеческим то естество, в котором он был сотворен. Состояние падения, в котором ныне находится все человечество, есть состояние неестественное, нижеестественное, противоестественное. Но так как все человечество объято недугом падения, то это состояние общего недуга можно называть естественным падшему человечеству. Так свойства недуга естественны состоянию в недуге, они неестественны состоянию здравия. В таком случае – мы согласны – девство уже неестественно человечеству. По этой причине весьма, весьма немного девственников между праведниками Ветхого Завета: и Патриархи, и большая часть пророков должны были подчиниться игу супружества.

Господь наш Иисус Христос, восставив падшее человеческое естество, восстановил и девство. Сам Он был, по человечеству, всесвятым девственником; Его Матерь была благодатною, Пречистою Девою. Девство, естественное естеству человеческому в первобытном состоянии естества, неестественное естеству падшему, возвращено как дар естеству, обновленному Спасителем. Дарование Божие о Христе Иисусе Господе нашем – все, чем составляется вечное наше спасение, наше достоинство, наше совершенство, что все называется общим именем живота вечнаго. И новозаветное девство есть дар Божий, даруемый Господом, как Сам Господь сказал о девстве: Не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть. Дается дар преподобия (т.е. нравственного состояния, наиболее сходственного с тем, которое явил собой Господь наш Иисус Христос) тем, которые желают его всем сердцем и испрашивают у Господа теплейшими молитвами.

Неестественно девство падшему человечеству, а потому оно никак не может быть получено одними собственными усилиями; собственные усилия укрощают плоть, а истинное девство – дар Божий, вследствие постоянной, усерднейшей, часто весьма долговременной молитвы. Истинное девство заключается не в одной телесной чистоте; но преимущественно оно заключается в отчуждении ума от сладострастных помыслов и мечтаний. Ум неспособен сам собой совершить отречения от греха, если не осенит его Божественная сила. Борьба ума со грехом составляет тот величайший труд, при котором подвижник проливает множество слез горьких, испускает множество глубоких и тяжких воздыханий, умоляя о помощи и заступлении свыше. Когда сердце вкусит сладость духовную, тогда только оно может отторгнуться от услаждения плотской сластью; без наслаждения оно быть не может. "Любовь отражается любовью, и огнь угашается огнем невещественным", – сказал святой Иоанн Лествичник.

Бесчислен лик девственников и дев в Новозаветной Церкви милостью и щедротами Спасителя нашего; но они перешли к состоянию девства, доказав постоянной, тяжкой и продолжительной борьбой с вожделениями плоти свое искреннее желание девства. Это можно видеть из жизнеописаний преподобного Антония Великого, Пахомия Великого, Симеона Христа ради юродивого и многих других величайших угодников Божиих. 10. 23–25

(См. Безбрачие, Пост).

Дела добрые

Все добрые дела наветуются скорбями, между тем Св. Писание говорит, что начавший доброе дело да совершит его. Препятствиями свидетельствуются такие дела. Напротив того, дела, совершаемые в духе мира сего, во вред и в осуждение души своей и душ ближних, текут как по маслу. 6. 604

Святые отцы советуют: когда предположенное и предпринятое доброе дело не удается совершить с должной точностью, то пополняется недостаток исполнения смирением. В таком случае надо смириться пред Богом: попросить у Него прощения в увлечении и в недостаточном исполнении доброго дела. 6. 682

"Благому непременно сопротивляется скорбь от зависти диавольской, но молитвой оное благое умножается" (св. Варсонофий Великий). 6. 766

Святые отцы признают добродетель, не сопряженную со скорбями, отверженною Богом. 6. 741

(См. Добродетель, Благотворительность).

Дела земные

Земные служения наши, наши земные обязанности будем нести, как возложенные на нас Богом, исполняя их как бы пред взорами Бога, добросовестно, с усердием, приготовляясь отдать отчет в исполнении их Богу. Да не окрадывают, да не оскверняют этих служений греховные побуждения и цели! Дела земные будем совершать с целью Богоугождения, и дела земные соделаются делами небесными. Главным и существенным занятием нашим да будет служение Богу, стремление усвоиться Ему. Служение Богу заключается в непрестанном памятовании Бога и Его велений, в исполнении этих велений всем поведением своим, видимым и невидимым. 1. 362

Восходит солнце, люди спешат к занятиям своим. У каждого – своя цель, свое намерение. Что душа в теле, то цель и намерение во всяком человеческом занятии. Один трудится, заботится для снискания тленных сокровищ; другой – для доставления себе обильных наслаждений; иной – для приобретения земной, суетной славы; наконец, иной говорит, думает, что его действия имеют целью государственную и общественную пользу. Наперсник Закона Божия во всех упражнениях, во всех делах своих имеет целью Богоугождение. Мир обращается для него в книгу заповедей Господних. Прочитывает он эту книгу делами, поведением, жизнью. Сердце его чем более прочитывает эту книгу, тем более просвещается духовным разумом, тем более разгорячается к течению по пути благочестия и добродетели. Оно стяжавает огненные крылья веры, начинает попирать всякий страх враждебный, переноситься чрез всякую пропасть, дерзать на всякое благое начинание. Блаженно такое сердце! 2. 6

Никак не допускай себе лукавства и лицемерия; вместо них имей веру, которая научит тебя, что мир и судьбы каждого человека управляются Промыслом Божиим, а не ухищрениями разума человеческого и что по этой причине должно наблюдать кроткую христианскую правоту в делах, словах и помышлениях. 2. 141

Что без скорби сделаешь, то непрочно бывает; и что посеешь, да слезами не польешь, то худо всходит. 6. 92

Господь в прямом образе поведения – Помощник, а лукавый политик – помощник сам себе; Господь к нему, как к преумному, на помощь не приходит. 6. 143

Дела и преуспеяния земные вводят в гордость, для отвращения от которой сам апостол Павел нуждался в попущениях и скорбях. 6. 664

И при деятельности можно внимать себе в страхе Божием, наблюдая, чтобы движениями и зависящими от них действиями управляло не разгорячение бессловесное, но здравый разум, основывающийся на желании общественного и потом частного блага, озаряющийся светом Евангелия. 6. 695

...Даруется человекам, труждающимся в деле, помощь, вместе даруется им побороться с препятствиями и поскорбеть для их же душевной пользы, чтобы очистить дело от примеси тщеславия и других увлечений, чтобы оно было совершенно в богоугодном смиренномудрии. Таков обычный ход дел, покровительствуемых Богом.

Апостол Павел пишет, что ему сатана дважды возбранял прийти к Солунянам для благовестия Христова. Иерусалимский храм выстроен во второй раз при многих препятствиях, а в первый – при споспешествовании всех обстоятельств; но духовную славу первого храма далеко превзошла слава второго храма, удостоившись принять в свои недра вочеловечившегося Бога. Преподобный Антоний Печерский говорил, что многие богатые князья и бояре с чувством самонадеянности и тщеславия выстроили монастыри и храмы на свое иждивение, беструдно; но храмы и монастыри, выстроенные иноческими слезами, молитвами их и усердием лиц, имевших смиренное положение в мире, оказались много превосходнейшими первых. Бог не любит разгорячения и не любит, чтобы дело, Ему благоугодное, делалось с разгорячением, а любит, чтобы оно делалось с упованием на Него, Всемогущего и Всеблагого, с терпением и смирением, с благоразумием, которое невозможно соблюсти при увлечении в разгорячении. "С премудростию зиждется дом, – говорит Писание, – и с разумом исправляется" (Притч. 24, 3). Надо последовать наставлению Писания: торопливость может испортить дело. 6. 759

Всякое дело, хотя и благое, но без молитвы и прошения помощи Божией начатое, не бывает совершенным. 6. 611

(См. Деятельность, Ложь, Молитва).

Демоны

Духи злобы – падшие ангелы. Бог сотворил их вместе с прочими Ангелами, сотворил непорочными, благими, святыми, ущедрил их многими естественными и благодатными дарованиями. Но духи, омрачившись гордостью, приписали самим себе свое обилие способностей, свои изящные свойства, самые дары благодати. Они исключили себя из разряда созданий, признали самобытными существами, забыв о своем создании, и на этом бедственном основании попрали свои священные обязанности к Богу – Создателю. К такому самомнению и самообольщению они были увлечены одним из главнейших ангелов (диаволом), которого святой пророк Иезекииль называет херувимом (Иез. 28) и вообще все святые причисляют к высшим Ангелам. Этот херувим столько погрузился в самомнение и гордость, что счел себя равным Богу, явно возмутился против Бога (Ис. 14, 13, 14), соделался противником Богу, исступленным врагом Бога. Духи, отвергшие повиновение Богу, низвергнуты с неба. Они пресмыкаются по земле, наполняют пространство между небом и землей, отчего называются воздушными или обитающими в воздухе, они низошли во ад, во внутренность земли. Все это засвидетельствовано Священным Писанием (Ис. 14, 12, 15; Еф. 4, 12). Число падших духов весьма значительно. Некоторые полагают, основываясь на свидетельстве Апокалипсиса (Откр. 12, 4), что целая треть ангелов подверглась падению. Пали многие из высших ангелов, как видно из вышеприведенных слов апостола Павла: их-то он и называет началами и властями. Глава и князь царства тьмы, составленного из падших духов – падший херувим. Он – начало, источник, полнота зла. Превышая всех прочих падших ангелов способностями, он превышает всех их злобой. Естественно, что увлеченные им и произвольно подчинившиеся ему духи должны постоянно заимствовать от него зло, следовательно, быть в служении ему. Но Бог, предоставя на произвол падшим ангелам вожделенное им пребывание во зле, по всемогуществу Своему и премудрости, бесконечно превосходящей разум разумнейших тварей, не престает пребывать их верховным, полновластным Владыкой; они находятся в воле Бога, как бы в несокрушимых оковах, и могут совершать только то, что Богом попущено, будет совершить им.

Взамен падших ангелов Бог сотворил новую разумную тварь – человеков и поместил их в рай, находящийся на низшем небе и состоявший прежде под ведомством падшего херувима (Беседа о духах прп. Антония Великого). Рай поступил в управление новой твари – человека. Весьма понятно, что новая тварь соделалась предметом зависти и ненависти падшего ангела и падших ангелов. Отверженные духи, руководимые вождем своим, покусились обольстить новосозданных человеков, соделать их причастниками своего падения, своими единомысленниками, заразить ядом вражды своей к Богу, в чем и успели. Человек, хотя и обольщенный и обманутый, но произвольно отвергшийся повиновения Богу, произвольно согласившийся на демонскую хулу против Бога, произвольно вступивший в общение с падшими духами и в повиновение им, отпал от Бога и от лика святых духов, к которым он принадлежал не только душой, но и духовным телом своим, причислился к лику духов падших – по душе, а по телу – к бессловесным животным. Злодеяние, совершенное падшими ангелами над человеками, окончательно решило участь падших ангелов; окончательно отступила от них милость Божия, они запечатлелись в своем падении. Духу суждено пресмыкаться в помышлениях и чувствованиях исключительно плотских и вещественных! Дух неспособен приподняться от земли! Дух не может вознестись ни к чему духовному! Такое значение, по объяснению святых отцов, имеет приговор, произнесенный Богом над падшим ангелом вслед за тем, как этот ангел поразил вечной смертью новосотворенного человека. "На персех твоих и чреви ходити будеши, – изрек Бог демону, – и землю снеси вся дни живота твоего" (Быт. 3, 14). 5. 319–321

В толковании на 41-й псалом Златоуст говорит: "Сколько демонов носится в этом воздухе? Сколько противных властей? Если б только позволил им Бог показать нам их страшный и отвратительный образ, то не подверглись ли бы мы умопомешательству? Не погибли ли бы?" В беседе 34-й на евангелиста Матфея Златоуст говорит, что "демоны скитаются по гробам". Отношение демонов к приносимым им жертвам Златоуст изображает в слове о святом Вавиле, против Иулиана и язычников. Поведав обстоятельства, давшие им повод к построению капища Аполлону в Дафне, предместье Антиохийском, Златоуст говорит, что дьявол, воспользовавшись баснословным преданием, поместил в капище демона, для обольщения и погубления людей. Демон, присутствуя при идоле, давал провещания, которыми поддерживались заблуждения язычников. В Дафне были перенесены мощи священномученика Вавилы, и демон сперва умолк, а потом, когда прекратились жертвоприношения ему, и вовсе удалился из капища. "Таков обычай у демонов, – присовокупляет Златоуст, – когда воздают им человеки божеское поклонение вонею и дымом крови, тогда они, подобно кровожадным и ненасытным псам, пребывают в тех местах для питания и наслаждения (этими вонею и дымом). Когда же никто не приносит им таких жертв, тогда они пропадают, как бы от голода. Доколе приносятся жертвоприношения, доколе совершаются скверне тайнодействия... Дотоле демоны присутствуют и увеселяются". 3. 274

Плотское мудрование в области духов получило обширнейшее, полное развитие, какого оно только может достигнуть. Главнейший грех их – исступленная ненависть к Богу, выражающаяся страшным, непрестанным богохульством. Они возгордились над Самим Богом; покорность Богу, естественную тварям, они превратили в непрерывающееся противодействие, в непримиримую вражду. Оттого падение их глубоко и язва вечной смерти, которою они поражены, неисцелима. Существенная страсть их – гордость; они преобладаются чудовищным и глупым тщеславием; находят наслаждение во всех видах греха, вращаются постоянно в них, переходя от одного греха к другому. Они пресмыкаются и в сребролюбии, и в чревообъядении, и в прелюбодеянии. Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, они совершают их в мечтании и ощущении; они развили в себе эти неестественные им пороки несравненно более, нежели сколько они могут быть развитыми между человеками. "Спаде с небесе, – говорит пророк о падшем херувиме, – денница восходящая заутра, сокрушися на земли. Ты рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд поставлю престол мой, буду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши и во основания земли, повержен будеши на горах, яко мертвец" (Ис. 14, 12–15, 19). 4. 81

Демоны не знают будущего, известного Единому Богу и тем разумным Его тварям, которым Бог благоволит открыть будущее; но как умные и опытные люди из событий совершившихся или совершающихся предусматривают и предугадывают события, имеющие совершиться, так и хитрые, многоопытные лукавые духи могут иногда предполагать с достоверностью и предсказывать будущее. Часто они ошибаются; весьма часто лгут и неясными провещаниями приводят в недоумение и сомнение. Иногда же они могут предвозвестить событие, которое уже предназначено в мире духов, но между человеками не приведено еще в исполнение: так прежде, нежели постигли праведного Иова искушения, попущение этих искушений уже было решено в совете Божием и было известно падшим духам (Иов. 1); так решена была на суде Божием, известна святым небесным силам и отверженным ангелам, передана к исполнению духу лукавому погибель в сражении царя израильского Ахава, прежде нежели царь выступил в поход (3Цар. 22, 19–23); так предсказал диавол святому Иоанну, архиепископу Новгородскому, искушение, которое впоследствии навел на него (Четьи-Минеи, 7 сентября). 3.10–11

Демоны имеют по естеству такой же наружный вид, как и Ангелы, то есть вид человека в его теле. По такому сходству с человеком Господь назвал диавола человеком (Мф. 13, 28). Демоны исказили себя уничтожением в себе добра, рождением и развитием зла. По этой причине Писание называет их зверями, а главного из них змием (Откр. 12, 9). 3.230

Демонов чувственное видение

Святые наставники христианского подвижничества, просвещенные и наученные Святым Духом, постигая благодетельную и богомудрую причину, по которой души человеческие во время пребывания своего на земле прикрыты телами, как завесами и покровами, заповедуют благочестивым подвижникам не вверяться никакому образу или видению, если они внезапно представятся, не входить с ними в беседу, не обращать на них внимания. Они заповедуют при таких явлениях ограждать себя знамением креста, закрыв глаза и в решительном сознании своего недостоинства и неспособности к видению святых духов молить Бога, чтобы Он покрыл нас от всех козней и обольщений, злохитро расставляемых человекам духами злобы, зараженными неисцельной ненавистью и завистью к человекам. Падшие духи так ненавидят род человеческий, что если бы им было попущено невидимо удерживающей их десницей Божией, то они истребили бы нас мгновенно. Учение о вышесказанной осторожности и о спасительной недоверчивости к явлениям духов принято всей Церковью; оно есть одно из ее нравственных преданий, которое чада ее должны хранить тщательно и неупустительно. Святые Ксанфопулы говорят: "Никогда не прими, если бы ты увидел что-либо чувственно или умом внутри или вне тебя, хотя бы то был вид как бы Христа, или Ангела, или какого святого, или мечтание света; но пребывай, не веруя этому и негодуя об этом". В Прологе читаем о сем следующее наставление: "Некоторому монаху явился дьявол, преобразившись в светлого Ангела, и сказал ему: "Я – Гавриил, послан Богом к тебе". Монах отвечал: "Смотри: не к другому ли кому ты послан, потому что я, живя во грехах, недостоин видеть Ангела". Посрамленный этим ответом, демон тотчас исчез". По этой причине и говорят старцы: если в самом деле явится кому Ангел, не прими его, но смирись, говоря: "Я, живя во грехах, недостоин видеть Ангела". Некоторый старец говорил о себе: "Пребывая и подвизаясь в келлии моей, я видел бесов наяву, но не обращал на них никакого внимания". Дьявол, видя, что он побежден, пришел однажды к старцу (преобразившись и в великом свете), говоря: "Я – Христос". Старец, увидев его, зажал глаза и сказал: "Я недостоин видеть Христа, Который Сам сказал: мнози приидут во имя Мое, глаголюще: аз есмь Христос: и многи прельстят" (Мф. 24, 5). Дьявол, услышав это, исчез; старец же прославил Бога. Сказали старцы: "Никак не желай видеть чувственно Христа или Ангела, чтобы тебе окончательно не сойти с ума, приняв волка вместо пастыря и воздав поклонение врагам твоим, бесам". (Такое поклонение воздал дьяволу, явившемуся в виде Христа, прп. ИсаакийПечерский и страшно пострадал.) Начало обольщения ума – тщеславие: увлекаемый им подвижник покушается образами и подобиями представить себе Божество. 3. 46–47

Не будем удовлетворять пустому любопытству, любознательности суетной и бесполезной. Страшно дозволить себе легкомыслие в подвиге святом; плодом такого легкомыслия могут быть тяжкие, неудобоисцелимые повреждения, нередко самая погибель. Постараемся снискать нищету духа, плач, кротость, алкание небесной правды. Умолим Бога, чтобы Он открыл нам грехи наши и сподобил принести в них истинное покаяние! Умолим Бога, чтобы Он открыл нам страсти наши и даровал исцеление от них! Умолим Бога, чтобы Он открыл нам падение человечества, его искупление Богочеловеком, цель нашего земного странствования и ожидающую нас вечность или в некончающихся наслаждениях, или в некончающихся мучениях, чтобы приуготовил нас и сделал способными к небесному блаженству, чтобы снял с нас те печати и уничтожил те рукописания, по которым мы должны быть низвергнуты в темницы ада! Умолим Бога, чтобы Он даровал нам чистоту и смиренномудрие, плодом которых бывает духовное рассуждение, с верностью отличающее добро от зла! Духовное рассуждение срывает личину с действия наших страстей, часто представляющегося для неопытных и страстных действием высочайшего добра и даже действием Божественной благодати; духовное рассуждение срывает личину с падших духов, которой они стараются прикрыть себя и свои козни. Умолим Бога, чтобы Он даровал нам духовное видение духов, при посредстве которого могли бы мы усматривать их в приносимых ими нам помыслах и мечтаниях, расторгнуть общение с ними в духе нашем, свергнуть с себя иго их, избавиться из плена! В общении с падшими духами и в порабощении им заключается наша погибель. Удержимся от невежественного, пагубного желания и стремления к видениям чувственным, вне установленного Богом порядка! С покорностью и благоговением последуем учению святых отцов, преданию Православной Церкви! С благоговением подчинимся установлению Бога, покрывшего души наши густыми занавесами и пеленами тел на время нашего земного странствования, отделившего ими нас от духов сотворенных, заслонившего и защитившего ими от духов падших. Не нужно нам чувственного видения духов для совершения нашего земного, многотрудного странствования. Для этого нужен иной светильник, и он дан нам: "Светильник ногама моима закон Твой и свет стезям моим" (Пс. 118, 105). Путешествующие при постоянном сиянии светильника – Закона Божия – не будут обмануты ни страстями своими, ни падшими духами, как свидетельствует Писание: "Мир многолюбящим закон Твой, и несть им соблазна" (Пс. 118, 165). 3. 65–66

Демонов духовное видение

При истинном духовном подвиге благодать Божия, насажденная в нас святым Крещением, начинает исцелять нас мало-помалу от слепоты духа посредством умиления. В противоположность состоянию слепоты мы начинаем входить в состояние видения. Как в состоянии видения зритель – ум, то и видение названо святыми отцами видением умным, т.е. умственным. Как состояние видения доставляется Святым Духом, то и видение названо духовным, будучи плодом Святого Духа.

...Первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением. Увидев их при посредстве умиления, подвижник немедленно получает опытное познание о предшествовавшей слепоте духа своего, при которой существующее и существовавшее представлялось ему вовсе несуществовавшим и несуществующим. Это существующее при отступлении умиления опять скрывается в небытие и снова представляется несуществующим. При появлении умиления оно опять является. Подвижник опытно переходит от сознания грехов своих к познанию страстей или разнообразных недугов естества. От видения своего падения он переходит постепенно к видению падения, которым объято все естество человеческое. Затем открывается ему постепенно мир падших духов; он изучает их в своих страстях, в борьбе с ними, в приносимых духами помыслах, мечтаниях и ощущениях. Отъемлется от него обольстительное и обманчивое воззрение на земную жизнь, доселе представлявшуюся ему бесконечной: он начинает видеть грань ее – смерть; он начинает восхищаться, т.е. переноситься духом, ощущением к самому часу смерти, к часу нелицеприятного суда Божия. Из своего падения он усматривает необходимость Искупителя, а прилагая заповедания Господа к своим недугам и усматривая целительное и животворное действие этих заповедей на недуги и на страждущую душу, стяжавает живую веру в Евангелие и начинает жизнью исповедовать Евангелие. В Евангелии, как бы в зеркале, еще яснее видит и падшее естество свое, и падение человечества и лукавых духов.

...Падшие духи действуют на нас различными помыслами, различными мечтаниями, различными прикосновениями. В этих действиях своих они усматриваются и изучаются. О всех этих действиях упоминает Священное Писание. Святое Евангелие изображает дьявола сперва вложившим в сердце Иуды Искариотского мысль о предании Богочеловека (Ин. 13, 2), потом взошедшим в Иуду (Ин. 13, 27).

...Что мечтаниями искушает дьявол человека, это видно из искушения дьяволом Богочеловека: дьявол показал Господу все земные царства и славу их в час времене (Лк. 4, 5), т.е. в мечтании. Ум наш имеет способность мышления и способность воображения; посредством первой он усвояет понятие о предметах, посредством второй усваивает себе образы предметов. Дьявол, основываясь на первой способности, старается сообщить нам греховные помыслы, а основываясь на второй способности, старается запечатлеть соблазнительными изображениями. "Как малое и незлобивое дитя, – говорит святой Исихий, – видя какого-либо фокусника, веселится и последует фокуснику по незлобию, так и душа наша, простая и добрая, будучи такой создана Всеблагим Владыкой, увеселяется мечтательными прилогами дьявола, – прельщаемая, прилепляется ко злу, как бы к добру, и перемешивает (соединяет) свои помыслы с мечтанием бесовского прилога". Мечтание бесовское действует на душу очень вредно, возбуждая в ней особенное сочувствие к греху. Являясь часто, оно может произвести неизгладимое, пагубнейшее впечатление. О том, как действует дьявол на человека через прикосновение, читаем в книге Иова (Иов. гл. 1 и 2) и в евангельской повести о женщине, которую связал сатана особенным странным недугом (Лк. 13, 10–16). От прикосновений бесовских возбуждаются плотские страсти и порождаются болезни, на которые не действуют обычные человеческие врачевания.

...Духовное видение духов совершается умом и сердцем. Обличает духов лукавых сердце; ум недостаточен для сего; ему не различить одними собственными силами образов истины от образов лжи, прикрытых образами истины. Духовное рассуждение основано на духовном ощущении, как и святой Исаак Сирский сказал: "Духовный разум есть ощущение живота вечного" (Слово 38) или как засвидетельствовали два ученика о своем ощущении и о значении этого ощущения при беседе с Господом, которого они не узнали ни чувственными образами, ни по соображению умственному: не сердце ли наше горя бе в наю, егда глаголаше (Господь) нама на пути и егда сказоваше нама Писания (Лк. 24, 32). Это-то сердце, свидетельствовавшее с верностью о Господе, свидетельствует верностью и о духах и искушает их, аще от Бога суть (1Ин. 4, 1) или из царства тьмы и неприязни. Способно к такому свидетельству сердце, очищенное покаянием, обновленное Святым Духом; но сердце, находящееся в плену у страстей и демонов, способно только к показаниям лживым и ошибочным. По этой причине преподобный Варсонофий Великий сказал иноку, вопросившему его о том, как различать помыслы, приходящие от Бога, от естества и от демонов: "То, о чем ты спрашиваешь, относится к людям, достигшим великой меры духовного возраста. Если внутреннее око не будет очищено многими врачеваниями, то оно не может избавиться от терний и волчцов и собрать гроздь винограда, укрепляющего и веселящего сердце. Если человек не достигает сей меры, то не может различать этих помыслов, но будет поруган демонами и впадет в обольщение, поверив им; потому что они изменяют вещи как хотят, особливо для тех, которые не знают козней их". Далее в этом послании великий отец говорит: "Помыслы, происходящие от демонов, прежде всего бывают исполнены смущения и печали и влекут вслед себя скрыто и тонко, ибо враги одеваются в одежды овчие, т.е. внушают мысли по видимому правые, внутренно же суть волцы хищницы (Мф. 7, 15), т.е. восхищают и прельщают сердца незлобивых (Рим. 16, 18) тем, что кажется хорошо, а в самом деле зловредно. – Свет, происходящий от бесов, обращается впоследствии в тьму. Что ни услышишь, или помыслишь, или увидишь, и при этом хотя на волос смутится твое сердце, – все это не от Бога". В другом послании Варсонофий Великий сказал: "Знай, брат, что всякий помысл, которому не предшествует тишина смирения, не от Бога происходит, но явно от левой стороны. Господь наш приходит с тихостию; все же вражеское бывает со смущением и мятежом. Хотя (бесы) и показываются облеченными в одежду овчую, но, будучи внутренно волками хищными, обнаруживаются посредством наводимого ими смущения: "ибо сказано от плода их познаете их" (Мф. 7, 15, 16). Да вразумит Господь всех нас, чтобы не увлечься (мнимою) их правдою". Заключим наше Слово духовно-мудрым наставлением преподобного МакарияВеликого: "Любителю добродетели должно очень заботиться о стяжании рассуждения, чтобы он вполне мог различать добро от зла, чтобы мог исследовать и познавать разнообразные демонские козни, которыми дьявол имеет обычай развращать под видом добрых представлений уму. Полезно быть всегда осторожным для избежания опасных последствий. По легкомыслию не поддавайся скоро внушениям духов, хотя бы то были и Ангелы небесные, но пребывай непоколебимым, подвергая все самому тщательному исследованию, и тогда, что усмотришь истинно добрым, прими, а что окажется злым, то отвергни. Не неявны действия благодати Божией, которых грех, хотя бы и принял на себя вид добра, никак не может подать. Хотя, по апостолу, сатана и преобразуется в Ангела светлого (2Кор. 11, 14), чтобы обольстить человека, но если бы и представлял светлые видения, то благого действия, как сказано, отнюдь подать не может, что и служит ясным его признаком. Он не может преподать ни любви к Богу и ближнему, ни кротости, ни смирения, ни радости, ни мира, ни обуздания помыслов, ни ненависти к миру, ни спокойствия духовного, ни вожделения небесных даров, ниже может укрощать страсти и похоти, что – явное действие благодати, ибо сказано: "Плод духовный есть любы, радость, мир" и прочее (Гал. 5, 22). Напротив того, он удобно может сообщить человеку гордость и высокоумие, как очень способный к этому. Итак, ты можешь узнать воссиявший в душе твоей умный свет по действию его, от Бога ли он или от сатаны. Впрочем, и самой душе, если она имеет здравое рассуждение и может различать добро от зла, немедленно делается явным то и другое по разумному чувству (духовному ощущению). Как уксус и вино по внешнему их виду одинаковы, но по вкусу язык немедленно познает различие между ними, являя, что – уксус и что – вино, так и душа собственною своею силой, своим духовным чувством действительно может различить дарования Благого Духа от мечтаний лукавого".

Сердце, осененное Божественной благодатью, воскресает в духовную жизнь, стяжавает духовное ощущение, не известное ему в состоянии падения, в котором словесные ощущения человеческого сердца умерщвлены смешением с ощущениями скотоподобными... Итак, духовное рассуждение есть достояние совершенных христиан; участвуют в этом благе значительно преуспевшие в благочестивом подвиге; чуждо оно новоначальных и неопытных, хотя бы они были по телесному возрасту и старцы. 3. 54–62

Демонские брани

Падший ангел, присужденный пресмыкаться по земле, употребляет все усилия, чтобы и человек постоянно пресмыкался по ней. Человек, по причине гнездящегося в нем самообольщения, весьма склонен к этому. Он имеет ощущение своей вечности, но так как это ощущение повреждено лжеименным разумом и лукавой совестью, то человеку и представляется его земная жизнь бесконечной. На основании этого обольстительного, ложного, гибельного сознания человек предается исключительно заботам и трудам о устроении своего положения на земле, забывая, что он на ней – кратковременный странник, что его постоянная обитель – или небо, или ад. Священное Писание говорит от лица падшего человека Богу: "Прильпе земли душа моя: живи мя по словеси Твоему" (Пс. 118, 25). Из этих слов явствует, что пристрастие к земле умерщвляет душу вечной смертью; она оживляется Словом Божиим, которое, отторгая ее от земли, возносит мысли и чувствования ее к небу.

"Диавол, – так любомудрствует о падшем ангеле святой Иоанн Златоуст, – бесстыден и нагл. Он нападает снизу. Впрочем, в этом случае побеждает по той именно причине, что не стараемся сами подняться туда, где бы он не мог нас ранить. Ибо он не может подняться высоко, но пресмыкается по земле, и потому змей есть его образ. А если Бог устроил его таким вначале, тем более таков он ныне. Если же не знаешь, что значит нападать снизу, я постараюсь объяснить тебе этот способ борьбы. Итак, что значит нападать снизу? Одолевать посредством земного, посредством наслаждений, богатства и всего житейского. Посему, если диавол видит кого парящим к небу, то, во-первых, не в состоянии напасть на него, а, во-вторых, если и отважится напасть, тотчас сам падает, потому что – будь безопасен – у него нет ног. Не страшись его: у него нет крыльев – ползает только по земле, пресмыкается между земными вещами. Не имей ничего общего с землей: тогда не нужен будет и труд. Диавол не умеет сражаться открыто, но как змей скрывается в терниях, так он всего чаще притаивается в прелестях богатства. Если посечешь сие терние, он скоро придет в робость и побежит. Если умеешь заговорить его Божественными заклинаниями, то легко ранишь его. И у нас, и у нас имеются духовные заклинания: имя Господа нашего Иисуса Христа и сила крестная". 5. 323–324

Преподобный Макарий Великий говорит: "С того времени, как при посредстве преступления заповеди (в раю первыми человеками) зло вошло в человека, диавол получил свободный доступ всегда разговаривать с душой, как разговаривает человек с человеком, и влагать в сердце все вредное". Разговаривает диавол с человеком, не употребляя голоса, но словами, потому что мысли суть те же слова, только не произнесенные голосом, не облеченные в звуки, без чего человек человеку не может сообщать мыслей. В том же Слове Великий Макарий говорит: "Диавол так хитро действует, что все злое представляется нам как бы рождающимся само собой в душе, а не от действия чуждого (постороннего) духа, злодействующего и старающегося утаиться". Ясные признаки пришествия к нам и действия на нас падшего духа суть внезапно являющиеся греховные и суетные помыслы и мечтания, греховные ощущения, тяжесть тела и усиленные скотские требования его, ожесточение сердца, надменность, тщеславные помыслы, отвержение покаяния, забвение смерти, уныние, особенное расположение к земным занятиям. Пришествие к нам падшего духа всегда сопряжено с ощущением нами смущения, омрачения, недоумения. "Помыслы, происходящие от демонов, – сказал Великий Варсонофий, – прежде всего, бывают исполнены смущения и печали и влекут вслед себя скрытно и тонко, ибо враги одеваются во одежды овчие, т.е. внушают мысли, по-видимому, правые, внутрь же суть волцы хищницы (Мф. 7, 15), т.е. восхищают и прельщают сердца незлобивых (Рим. 16, 18), тем, что кажется хорошо, а в самом деле зловредно..." Смиренная преданность воле Божией, сознание и готовность претерпеть все страдания, какие попущены будут Богом, совершенное невнимание и неверие ко всем словам, действиям и явлениям падших духов уничтожают все значение их попыток. Попытки их получают величайшее значение при внимании к ним и при доверии к бесам. 5. 334–336

Гляжу на мир – вижу: сети диавола умножились в сравнении с временами, когда-либо бывшими; умножились книги, содержащие лжеучение; умножились умы, содержащие и сообщающие другим лжеучение; умалились до крайности последователи святой Истины; усилилось уважение к добродетелям естественным, доступным для иудеев и язычников; явилось уважение к добродетелям прямо языческим, противным самому естеству, взирающему на них как на зло; умалилось понятие о добродетелях христианских, не говорю уже, как умалилось, почти уничтожилось исполнение их на самом деле; развилась жизнь вещественная, исчезает жизнь духовная; наслаждения и попечения телесные пожирают все время – некогда даже вспомнить о Боге. И это все обращается в обязанность, в закон. От умножения беззакония иссякнет любы многих, и тех, которые удержались бы в любви к Богу, если бы зло не было так всеобще, если бы сети диавола не умножились до такой бесчисленности. Справедлива была печаль блаженного Антония. Тем справедливее печаль христианина нынешних времен при зрении сетей диавольских; основателен плачевный вопрос: "Господи! Кто же из человеков может миновать эти сети и получить спасение?"

На вопрос преподобного последовал от Господа ответ: "Смиренномудрие минует эти сети, и они не могут даже прикоснуться к нему". Божественный ответ! Как он отъемлет от сердца всякое сомнение, изображает в кратких словах верный способ победы над супостатом нашим, способ расторжения, уничтожения многоплетенных его козней, устроенных при помощи многолетней и многозлобной его опытности.

Оградим смирением ум, не позволяя ему стремиться безразборчиво, опрометчиво к приобретению знаний, как бы новость их и важность их заглавий ни приманивали нашей любознательности. Охраним его от испытания лжеучений, прикрытых именем и личиною христианского учения. Смирим его в послушание Церкви, низлагая всякое помышление, взимающееся на разум Христов (2Кор. 10, 15), на разум Церкви. Прискорбен сначала для ума тесный путь послушания Церкви, но он выводит на широту и свободу разума духовного, пред которым исчезают все мнимые несообразности, находимые плотским и душевным разумом в точном повиновении Церкви. Не дозволим ему чтения о духовных предметах другого, кроме как в книгах, написанных писателями истинной Церкви, о которых сама Церковь засвидетельствовала, что они – органы Св. Духа. "Читающий святых писателей неприметно приобщается обитающему в них и глаголющему ими Св. Духу; читающий сочинителей еретических, хотя бы они своим еретическим сонмищем и украшены были прозванием святых, приобщается лукавому духу прелести" (св. ПетрДамаскин); за непослушание Церкви, в котором гордость, он впадает в сети миродержца.

Как поступить с сердцем? Привьем к этой дикой маслине сучец от маслины плодовитой, привьем к нему свойства Христовы, приучим его к смирению евангельскому, будем принуждать насильно к принятию воли Евангелия. Увидев его разногласие с Евангелием, непрестанное противоречие, непокорность Евангелию, увидим в этом противодействии, как в зеркале, наше падение. Увидев падение наше, восплачем о нем пред Господом, Создателем нашим и Искупителем, возболим печалью спасительной; дотоле будем пребывать в этой печали, доколе не узрим исцеления нашего. "Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Пс. 50, 19) преданием его в ловиту врагу. Бог – Создатель наш и полный Владыка: Он может воссоздать и сердце наше, и претворит Он сердце, неотступно вопиющее Ему плачем и молитвою, из сердца грехолюбивого в сердце боголюбивое, святое.

Будем хранить телесные чувства наши, не впуская чрез них грех и клеть душевную. Обуздаем любопытное око и любопытное ухо, возложим жестокую узду на малый член тела, но производящий сильные потрясения, на язык наш; смирим бессловесные стремления тела воздержанием, бдением, трудами, частым воспоминанием о смерти, внимательною, постоянною молитвою. Как непродолжительны телесные наслаждения! Каким смрадом они оканчиваются! Напротив того, тело, огражденное воздержанием и хранением чувств, омовенное слезами покаяния, освященное частыми молитвами, зиждется таинственно в храм Св. Духа, соделывающего все покушения врага на человека безуспешными. Смиренномудрие минует все сети диавольские, и они даже не могут прикоснуться к нему. 1. 393–397

Дерзость

Особенное внимание должно обратить на то, чтобы отучиться от свободы в обращении с людьми, свободы, столько одобряемой и столько любимой в светских обществах... Дерзость проявляется различно: может она выразиться и словами, и действиями тела, и одним взором. От дерзости переходят к празднословию, к разговорам о предметах мирских и шуточным, возбуждающим непристойный смех. Причисляется к дерзости и то, когда кто прикоснется к ближнему без нужды или прострет к устам его руку, чтобы остановить его слово или смех, когда позволит себе вырвать что-либо из рук ближнего или толкнуть его, когда позволит себе посмотреть на ближнего бесстыдно. Все это причислятся к дерзости и происходит оттого, что человек не имеет в душе страха Божия. Из такого состояния можно перейти мало-помалу к совершенному нерадению о себе. По этой причине Бог, преподавая заповеди, из которых состоит закон, данный Моисею, сказал: "Благоговейны сотворите сыны Израилевы" (Лев. 15, 31). Без благоговения невозможны ни истинное Богопочитание, ни хранение заповедей.

Поступком дерзким высказались некогда самые преступные замысел и залог сердца. Когда Иуда Искариотский уже сговорился с синедрионом о предательстве Господа, а потом бесстыдно возлег на Тайной Вечери с прочими апостолами, – он не остановился протянуть руку к сосуду с солью и взять соли вместе с Учителем и Господом своим. На этот поступок, по наружности маловажный, Господь указал, как на знамение предателя (Мф. 26, 23).

Свободное обращение часто является по побуждениям человекоугодия, двоедушия, от слабости нравственных правил и воли.

Охраняя от этих начал свободного обращения, преподобные Варсонофий Великий и ученик его Иоанн Пророк говорят: "Приобрети твердость, и она удалит от тебя свободу в обращении с ближними, причину всех зол в человеке. Если хочешь избавиться от постыдных страстей, не обращайся ни с кем свободно, особенно же с теми, к которым сердце твое склоняется в страсти похотения. Чрез это освободишься и от тщеславия, ибо к тщеславию примешивается человекоугодие, к человекоугодию – свободное обращение, а свободное обращение есть матерь всех страстей". "Уклонись от дерзости, как от смерти" (Прп. Исаак Сирский). 5. 25–27

Относительно ближних руководствуйся следующим наставлением преподобного Исаака Сирского: "Пусть лучше признают тебя невежею, по причине неспособности ума твоего к прекословию, а не премудрым за бесстыдство твое и дерзость. Обнищай для смирения, – не будь богат для дерзости". "Силой добродетелей твоих, а не словопрением твоим обличи противоучащих тебя. Кротостью и тихостью уст твоих загради уста и принудь умолкнуть бесстыдство непокорных. Обличи невоздержных благородством жития твоего и разрешенных чувствами стыдливостью очей твоих", – учит Божественное слово, учит и Божественное молчание. 6. 230

Для всех очевидно и понятно, что свободное обращение, весьма легко и часто переходящее в величайшую дерзость и наглость, бывает причиной ссор, гнева, памятозлобия, но не всем известно и понятно, что от свободного обращения возжигается сильнейшая блудная страсть. 5. 27

Детей воспитание

В молодость мою и вашу было много соблазнов для юности, а ныне соблазныдо бесконечности умножились, увлечение ими сделалось почти всеобще, а сопротивления им почти не видно; по этой причине современная юность меньше подвержена осуждению и заслуживает большего сожаления и снисхождения. 6. 105

Выпиши себе книгу "Поучения преподобного Аввы Дорофея", который занимался воспитанием молодых иноков с отличным успехом. Эта книга будет превосходным наставлением для тебя самой и для воспитания дочери. Читай книгу и изучай ее. Знай, что паче всех твоих наставлений словами жизнь твоя будет самым сильным наставлением для дочери. 6. 519

Ныне необходимо каждому молодому человеку образовать себя удовлетворительно в юности, чтобы быть полезным существенно отечеству и доставить себе хорошее положение. Как посмотришь на нашу молодежь, то нельзя не пожалеть ее! Как она ветрена! Как не думает ни о чем, кроме удовольствий, расстраивающих и нравственность, и здоровье, приготовляющих самую печальную будущность. Мне кажется, что всему этому причина – неправильное воспитание, дающее молодым людям неправильный взгляд на себя и на жизнь. Конечно, и при самом тщательном воспитании из дитяти глупого или с дурным характером ничего особенного ожидать нельзя: где человечество, там и зло – без него человеческому обществу обойтись нельзя, – однако же правильное воспитание, при многих исключениях, может дать и много прекрасных результатов. 6. 675

Часто размышляю: какое неизъяснимое горе обымет на Страшном Суде Христовом тех родителей, которых гневно и грозно обличит и осудит нелицеприятный Судия за принесение чад их в жертву миру и миродержцу! Какая ни с чем не сравнимая радость обымет тех родителей, которых этот Судия благословит и восхвалит за принесение чад их в жертву Богу, за приготовление их в жители светлого рая! 6. 193

Великий преподобный отец Исаак Сирский говорит, что Бог послал Сына Своего в мир в то время, когда человеки особенно погрязли во грехах, особенно сделались врагами Божиими. Из этого преподобный выводит заключение, что гораздо возвышеннее добродетель – сохранение любви к человекам, когда они подвергаются согрешениям, нежели когда они проводят праведную жизнь. Исполнение этой добродетели в настоящее время предлежит тебе по отношению к твоим детям. Мы живем в страшный век. Неверие охватило и еще более охватывает землю; соблазны умножились до бесчисленности и еще более умножаются. Как не поколебаться молодым людям! Призри на них с милосердием и прилежно молись о них Богу, поручая их Богу и отдавая в Его святую волю. 6. 671

Надо в молитве поручать детей Богу и затем пребывать совестью в спокойствии, не предаваясь тревожному состоянию души. Бог всесилен: по усердной и смиренной молитве родителей Он может даровать детям христианское направление. Ты много потрудилась о воспитании детей твоих, но непреложное Слово Божие говорит: Аще не Господь созиждет дом (нерукотворенный, словесный дом Божий есть человек, в особенности же – христианин), всуе трудишася зиждущий. Прибегни к Богу, и Он, очистив скорбями труды твои о воспитании, может увенчать их благим успехом. Я замечал на многих людях, что увлечение брало над ними верх на некоторое время, но потом семена благочестия и благонравия, посеянные при воспитании, взяли свое. 6. 673

Деятельность

Душа человека стяжавает качества, соответственные своей деятельности. Как в зеркале изображаются предметы, против которых оно будет поставлено, так и душа запечатлевается впечатлениями соответственно своим занятиям и делам, соответственно своей обстановке. В зеркале бесчувственном образы исчезают при удалении предметов от зеркала; в словесной душе впечатления остаются. Они могут быть изглажаемы и заменяемы другими, но для этого требуется и труд и время. Впечатления, составляющие достояние души в часть смерти ее, остаются достоянием ее навеки, служат залогом или ее вечного блаженства, или ее вечного бедствия. 1. 87

Занятие полезное, в особенности занятие служебное, сопряженное с ответственностью, не препятствует к сохранению внимания к себе, – оно руководствует к такому вниманию. Деятельность – необходимый путь к бдительности над собой, и этот путь предписывается Святыми отцами для всех, которые хотят научиться вниманию себе. 1. 373

Мы научаемся наставлением великого Антония допускать только те поступки в круг нашей деятельности, кои имеют свидетельство от Священного Писания и святых отцов. 6. 204

И занятия о временном – прекрасны, приятны Богу, приготовляют занимающемуся мзду небесную и вечную, когда они совершаются с целью Богоугождения, с целью служения ближним ради Бога, ради святой любви о Господе и общей пользы. Чрезвычайно мне нравится сделанное апостолом уподобление общества христианского телу человеческому, которого разные члены исполняют столь разнородные служения и действия, а все вместе составляют одно общее действие – служение тела, и не может один член сказать другому, например ухо – глазу: "Ты мне не нужен". 6. 819

Прп. Варсонофий Великий писал прп. Иоанну, который прежде вступления в безмолвие должен был похлопотать и потрудиться для устройства обители, для чего и ездил из Палестины в Египет: "Не унывай в скорбях и трудах телесных, которые несешь, трудясь ради нас и ради нашего общежития, ибо и это также значит положить душу свою за братий. Надеюсь, что велика будет награда за труд сей". 6. 727

(См. Попечения).

Диавол

В настоящее время местопребыванием для диавола, главы падших ангелов, служит бездна, тартар, ад, преисподняя, внутренность земли. Предвозвестил это жилище падшему архангелу святой пророк Исаия: "Во ад снидеши, – сказал он ему, – и во основания земли" (Ис. 14, 15). Совершилось предсказание над князем воздушной власти силой и властью Спасителя человеков, Богочеловека. Спаситель есть тот великий Ангел – Бог, имеющий ключ бездны, Который сошел с неба и, вочеловечившись, употребил человеческую плоть свою, это великое уже (веревку), распростерши ее на кресте, для связания змея, змея древняго, иже есть диавол и сатана. Связал Господь сатану на все пространство времени между двумя пришествиями Своими, и в бездну затвори его, и заключи его, и запечатле под ним. Будучи заключен и запечатлен в вещественной темнице, диавол по необходимости должен иметь вещественное естество, иначе никакая вещественная темница не могла бы удержать его. Пред вторым пришествием Господа разрешен будет сатана от темницы своея и изыдет прельстити языки, сущия на четырех углех земли (Откр. 20, 1–7, слич. с 1, 18). 3. 232–233

Из жизнеописаний святых явствует, согласно поведанию Апокалипсиса, что глава падших ангелов – сатана – пребывает во аде, а на земной поверхности действуют демоны под управлением князей своих, то есть падших ангелов из высших чиноначалий. Демоны нисходят во ад для получения приказаний и наставлений от сатаны, доносят ему о своих действиях и о всем, совершающемся на поверхности земной.

Однажды демон очевидно явился святому Андрею и произнес предсказание о духовном и нравственном расстройстве христиан, долженствующем растлить христианство во времена последние. "В те времена, – говорил демон, – человеки будут злее меня и малые дети превзойдут стариков лукавством. Тогда я начну почивать! Тогда не буду учить человеков ничему! Они, сами собой, будут исполнять волю мою!" Святой Андрей сказал демону: "Как ты знаешь это? Ведь демон ничего не знает по предведению". Демон отвечал: "Умнейший отец наш, сатана, пребывая во аде, гадательствует о всем посредством волхвования и передает нам; а сами мы не знаем ничего". 3. 244

(См. Демоны).

Добро

Добра от зла отличение

Святая истина извещается сердцу тишиной, спокойствием, ясностью, миром, расположением к покаянию, к углублению в себя, к безнадежию, к утешительной надежде на Бога. Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности, переменчивости, развлечению, мечтательности; или же она только обольщает сердце – льстиво приносит ему довольство, упитательство собой, какое-то неясное, мутное наслаждение. 6. 358

Ум человеческий не в состоянии отличить добра от зла; замаскированное зло легко, почти всегда, обманывает его. И это очень естественно: ум человеческий юн, а борющие его злыми помыслами имеют более чем семитысячелетнюю опытность в борьбе, в лукавстве, в ловитве душ человеческих. Различать добро от зла принадлежит сердцу – это его дело. Но опять нужно время, нужно укоснение в Заповедях Евангельских, чтобы сердце стяжало тонкость вкуса к отличию вина цельного от вина поддельного. Что дело сердца отличать добро от зла и что сердце не вдруг стяжавает способность совершать принадлежащее ему дело, – то и другое засвидетельствовал апостол: Совершенных же есть твердая пища, – сказал он, – имущих чувствия обучена долгим учением в рассуждении добра же и зла (Евр. 5, 14). Потому-то, доколе сердце не стяжет навыка отличать добро от зла, очень полезен опытный совет ближнего – воспитанника Восточной Церкви, единой святой, единой истинной, – ищущего и нашедшего в повиновении ей блаженную свободу. "От послушания, – сказал св. Иоанн Лествичник, – рождается истинное смирение; от смирения – истинное духовное рассуждение, или разум". Итак, вне неуклонного послушания Церкви нет ни истинного смирения, ни истинного разума; там обширная область, темное царство лжи и производимого ею самообольщения. Отличается добро от зла очень многими признаками, которые познаются по мере духовного преуспеяния. 6. 358–359

Надо столько преуспеть в добре, чтобы тотчас сердечным духовным ощущением познавать приближающееся зло, как бы оно прикрыто и замаскировано ни было, немедленно, с мужественной решительностью отвергать его. 6. 454

Хранитесь от сетей, расставленных вне и внутри человека и всячески прикрытых подобием правды, но познаваемых по отъемлемому ими от души миру. 6. 833

При изучении и по изучении Евангельских Заповедей необходимо со всею бдительностью и трезвением наблюдать за пожеланиями и влечениями сердечными. При строгой бдительности соделается для нас возможным разбор наших пожеланий и влечений. От навыка и от страха Божия этот разбор обращается как бы в естественное упражнение. Не только всякое пожелание и влечение, явно противные Евангельским Заповедям, должны быть отвергаемы, но и все пожелания и влечения, нарушающие сердечный мир. Все, истекающее из Божественной воли, сопровождается святым миром, по опытному учению святых отцов; напротив того, все сопровождаемое смущением, имеет началом своим грех, хотя бы по наружности и казалось высшим добром. 4. 264

(См. Разгорячение).

Добро евангельское и падшего естества

"Благое не может быть ни веруемо, ни действуемо иначе, как только о Христе Иисусе и о Святом Духе", – сказал преподобный Марк Подвижник. 1. 307

Только те дела в христианине признаются делами добрыми, которые служат исполнением Евангельских Заповедей, которыми питается, живет его вера, которыми поддерживается его жизнь во Христе, потому что единым деятелем в христианстве должен быть Христос.

Крещеный не имеет права поступать по влечению сердечных чувств, зависящих от влияния на сердце плоти и крови, как бы ни казались эти ощущения добрыми; от него принимаются только те добрые дела, к совершению которых возбуждают сердце Дух Божий и Слово Божие, которые принадлежат естеству, обновленному Христом. 1. 499

Когда человек не вкусил еще высшего добра, тогда собственное его добро, оскверненное грехом, имеет пред ним цену. Когда же он причастится добра Божественного, духовного, тогда без цены пред ним его добро собственное, соединенное, перемешанное со злом.

Дорог для нищего мешец медниц, собранных им в продолжительное время с трудом и утомлением. Богач неожиданно высыпал в его недра несметное число чистых червонцев, и нищий кинул с презрением мешец с медницами, как бремя, только тяготящее его. 1. 537

"Знай наверно, – сказал святой Исаак Сирский, – что всякого блага, действующего в тебе мысленно и втайне, были ходатаями Крещение и Вера, которыми ты призван Господом нашим Иисусом Христом на благие дела Его". 2. 397–398

Последуем, братия, учению Христову! Последуем жительству, поведению, образу мыслей святых угодников Божиих! Не остановимся для спасения нашего отречься от нашего падшего естества! Для истинной любви к себе отвергнем обманчивую любовь к себе, наше самолюбие! Для спасительной деятельности по Заповедям Евангелия отринем от себя деятельность по законам естества падшего, возлюбленным для мира, враждебным Богу! Возненавидим мнимые добрые дела, возникающие из лжеименного разума, из движений крови, из сердечных чувств, как бы ни казались нам наши чувства и помышления возвышенными, непорочными, святыми. Эти дела способны лишь к развитию в нас пагубных самомнения, гордыни, самообольщения. Они не просвещают очей души, как просвещает их заповедь Господня (Пс. 18, 9); напротив того, они усиливают слепоту души, соделывают эту слепоту неисцельной. Творящие их пойдут в вечную муку, как творящие добро естества падшего, добро, всегда смешанное со злом, добро оскверненное, от которого Господь, как от сатанинской мерзости, отвращает Свои всесвятые взоры. Для совершения добрых дел падшего естества не нужно быть христианином: они принадлежат всему падшему человечеству. Там, где совершаются добрые дела падшего естества, при громе похвал от мира, исключен, отвергнут Спаситель мира. Дела веры, дела спасения или, что то же, исполнение Евангельских Заповедей принадлежат одним христианам. "Благое, – сказал об истинном добре преподобный Марк Подвижник, – не может быть веруемо или действуемо, точию о Христе Иисусе и Святом Дусе". Исполнение Евангельских Заповедей вводит человека в истинное Богопознание и самопознание, в истинную любовь к себе, к ближнему, к Богу, в общение с Богом, которое развивается тем обильнее, чем усерднее и точнее исполняются евангельские заповеди. Общение с Богом, даруемое христианину еще во время земного странствования, есть залог блаженства небесного и вечного. Этот залог сам свидетельствует о своей верности, – свидетельствует так ясно и сильно, что многие для сохранения его решились подчиниться величайшим скорбям, предпочли его временной жизни. Жалостно, горестно ослепление, с которым гордый мир презрительно смотрит на дела веры христианской, с которым он произносит о них суждение безумное и приговор, убийственный для мира. Какими ничтожными делами представляются для мира дела веры в сравнении с громкими и живописными делами мира! Что, повидимому, за доброе дело – сознание своей греховности, за которое на мытаря излилась милость Божия? (Лк. 18, 10–14) Что, повидимому, за доброе дело – покаяние, при посредстве которого величайшие грешники примирились с Богом и наследовали вечное блаженство? Что за доброе дело – исповедание Христа, исповедание, выраженное немногими, простейшими словами? И кем выраженное? Выраженное казненным разбойником. Эти немногие простейшие слова ввели разбойника в рай, совершили то, что не могли и не могут совершить все блестящие добродетели всего человечества. "Слово крестное погибающим юродство есть"; столько же бессмысленной представляется для них и деятельность по Евангелию. "Спасаемым нам и Слово крестное и деятельность по Евангелию сила Божия есть" (1Кор. 1,18), исцеляющая и спасающая души наши (Лк. 6,19).

Святые отцы всех времен постоянно выражали свое отношение к откровенному Божию учению словом "верую". В современном обществе, которое величает себя по преимуществу образованным и христианским, непрестанно раздается выражение сердечного отношения, залога к Божественному Откровению в словах "я думаю". Откуда явились эти залоги и слова? Из незнания христианства. Горестное зрелище, когда сын Восточной Церкви рассуждает о христианской вере вне учения своей Церкви, противно ее учению Божественному, рассуждает своевольно, невежественно, богохульно. Такое рассуждение не есть ли отречение от Церкви, от христианства? Устрашимся нашего невежества, влекущего нас в вечную погибель; изучим христианство; возлюбим послушание Святой Церкви, возлюбленное дело всех, имеющих знание веры христианской. Соделаемся тщательными исполнителями Евангельских Заповедей; будем исполнять их, как рабы неключимые (Лк. 17, 10), долженствующие исполнить долг свой, непрестанно погрешающие в исполнении его или исполняющие очень недостаточно. Евангелие да руководит нас к добрым делам, а не движение крови и нервов. Научимся совершать добродетели со смирением, а не с разгорячением, которому непременно сопутствуют и содействуют тщеславие и высокомудрие или гордыня. Когда Господь прольет в нас снятый хлад смирения, и от действия его остановятся волны чувств сердечных, тогда познаем, что разгорячение, совершающее возвышенные и громкие человеческие добродетели, есть плоть и кровь, не могущие наследовать Царства Небесного (1Кор. 15, 50). 2. 359–361

Придет ли тебе какая благая мысль – остановись; никак не устремись к исполнению ее с опрометчивостью, необдуманно. Ощутишь ли в сердце какое благое влечение – остановись; не дерзай увлечься им. Справься с Евангелием. Рассмотри, согласны ли со всесвятым учением Господа благая мысль твоя и твое благое влечение сердечное. Вскоре усмотришь, что нет никакого согласия между евангельским добром и добром падшего человеческого естества. Добро нашего падшего естества перемешано со злом, а потому и само это добро сделалось злом, как делается ядом вкусная и здоровая пища, когда перемешают ее с ядом. Хранись делать добро падшего естества! Делая это добро, разовьешь свое падение, разовьешь в себе самомнение и гордость, достигнешь ближайшего сходства с демонами. Напротив того, делая евангельское добро, как истинный и верный ученик Богочеловека, соделаешься подобным Богочеловеку.

В наш век, гордый своим преуспеянием, большинство человеков, провозглашающее себя и христианами и делателями обильнейшего добра, устремилось к совершению правды падшего естества, отвергнув с презрением правду евангельскую. Это большинство да услышит определение Господа: "Приближаются Мне людие сии усты своими, и устнами чтут Ми: сердце же их далече отстоит от Мене. Всуе же чтут Ми, учаще учением, заповедем человеческим" (Мф. 15, 8–9). Делатель правды человеческой исполнен самомнения, высокоумия, самообольщения; он проповедует, трубит о себе, о делах своих, не обращая никакого внимания на воспрещение Господа (Мф. 6, 1–18); ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде; признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных. Напротив того, делатель Евангельских Заповедей всегда погружен в смирение: сличая с возвышенностью и чистотой всесвятых заповедей свое исполнение их, он постоянно признает это исполнение крайне недостаточным, недостойным Бога; он видит себя заслужившим временной и вечной казни за согрешения свои, за нерасторгнутое общение с сатаною, за падение, общее всем человекам, за свое собственное пребывание в падении, наконец, за самое недостаточное и часто превратное исполнение заповедей. Пред каждой скорбью, посылаемой Промыслом Божиим, он с покорностью преклоняет главу, ведая, что Бог обучает и образует скорбями служителей своих во время их земного странствия. Он милосердствует о врагах своих и молится о них, как о братиях, увлекаемых демонами, как о членах единого тела, пораженных болезнью в духе своем, как о благодетелях своих, как об орудиях Промысла Божия. 5. 45–47

Добром соблазн

Не одно "Добротолюбие" употреблено во зло! Употреблены во зло Писания святого апостола Павла, как засвидетельствовал сам верховный Петр. Употреблено еретичествующими во зло все Священное Писание. Самое Божественное Евангелие употребили и доселе употребляют во зло, для погибели своей, многие миллионы протестантов, толкуя его неправильно и неблагочестно, по поводу будто бы его удаляясь от единения со Вселенской Церковью, составляя отдельное душепагубное еретическое сонмище, которое они дерзают называть Церковью Евангельской. Апостол Павел свидетельствует, что они – апостолы, Христово благоухание Богови в спасаемых и погибающих: овем убе воня смертная в смерть: овем же воня животная в живот. Даже о Господе Иисусе Христе сказал Святой Богоприимец Симеон: Се, лежит Сей на падение и на востание многим во Израили, и в знамение пререкаемо. Святой Исаак Сирский в 54-м слове говорит: "Слово крестное погибающим юродство есть. Что из сего следует? Поелику оное Слово крестное казалось юродством тем, которые не ощущали силы сего Слова; то долженствовало ли Павлу умолкнуть и престать от проповеди? Но и до сего дня крест служит поводом к претыканию и соблазну Иудеям и Еллинам. Итак, должно ли умолчать, чтобы сии не соблазнялись? Павел не только не умолчал, но так взывал: Мне да не будет хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа. Поведано здесь святым апостолом хваление о Кресте не с тем, чтобы соблазнить других, но чтобы возвестить о великой силе Креста!"

Божественное добро не должно быть отвергаемо, если некоторые или многие употребили его во зло. 6. 251–252

Добродетели

1. Воздержание. Удержание от излишнего употребления пищи и питья, в особенности, от употребления в излишестве вина. Хранение точное постов, установленных Церковью. Обуздание плоти умеренным и постоянно одинаковым употреблением пищи, от чего начинают ослабевать вообще все страсти, а в особенности самолюбие, которое состоит в бессловесном люблении плоти, живота и покоя ее.

2. Целомудрие. Уклонение от всякого рода блудных дел. Уклонение от сладострастных бесед и чтения, от произношения скверных, сладострастных, двусмысленных слов. Хранение чувств, особенно зрения и слуха, а еще более осязания. Отвержение помышлений и мечтаний блудных. Молчание. Безмолвие. Служение больным и увечным. Воспоминание о смерти и аде. Начало целомудрия – неколеблющийся ум от блудных помыслов и мечтаний; совершенство целомудрия – чистота, зрящая Бога.

3. Нестяжание. Удовлетворение себя одним необходимым. Ненависть к роскоши и неге. Милосердие к нищим. Любление нищеты евангельской. Упование на Промысл Божий. Последование Христовым заповедям. Спокойствие и свобода духа. Беспопечительность. Мягкость сердца.

4. Кротость. Уклонение от гневливых помыслов и от возмущения сердца яростью. Терпение. Последование Христу, призывающему ученика своего на несение креста. Мир сердечный. Тишина ума. Твердость и мужество христианские. Неощущение оскорблений. Незлобие.

5. Блаженный плач. Ощущение падения, общего всем человекам, и собственной нищеты душевной. Сетование о них. Плач ума. Болезненное сокрушение сердца. Прозябающие от них легкость совести, благодатное утешение и радование. Надежда на милосердие Божие. Благодарение Богу в скорбях, покорное их переношение от зрения множества грехов своих. Готовность терпеть. Очищение ума. Облегчение от страстей. Умерщвление миру. Желание молитвы, уединения, послушания, смирения, исповедания грехов своих.

6. Трезвение. Усердие ко всякому доброму делу. Неленостное исправление церковного и келейного правила. Внимание при молитве. Тщательное наблюдение за всеми делами и помышлениями своими. Крайняя недоверчивость к себе. Непрестанное пребывание в молитве и Слове Божием. Благоговение. Постоянное бодрствование над собой. Хранение себя от многого сна, изнеженности, празднословия, шуток и острых слов. Любление нощных бдений, поклонов и прочих подвигов, доставляющих бодрость душе. Редкое, по возможности, исхождение из кельи. Воспоминание о вечных благах, желание и ожидание их.

7. Смирение. Страх Божий. Ощущение его при молитве. Боязнь, рождающаяся при особенно чистой молитве, когда особенно сильно ощущаются присутствие и величие Божий, чтобы не исчезнуть и не обратиться в ничто. Глубокое познание своего ничтожества. Изменение взора на ближних, при чем они, без всякого принуждения, кажутся так смирившемуся превосходнее его по всем отношениям. Явление простодушия от живой веры. Ненависть к похвале человеческой. Постоянное обвинение и укорение себя. Правота и прямота. Беспристрастие. Мертвость ко всему. Умиление. Познание таинства, сокровенного в Кресте Христовом. Желание распять себя миру и страстям, стремление к этому распятию. Отвержение и забвение льстивых обычаев и слов, скромных по принуждению, или умыслу, или навыку притворяться. Восприятие буйства евангельского. Отвержение премудрости земной, как непотребной для неба. Презрение всего, что в человеках высоко и мерзость пред Богом (Лк. 16, 15). Оставление словооправдания. Молчание перед обижающими, изученное в Евангелии. Отложение всех собственных умствований и приятие разума евангельского. Низложение всякого помысла, взимающегося на разум Христов. Смиренномудрие или духовное рассуждение. Сознательное во всем послушание Церкви.

8. Любовь. Изменение во время молитвы страха Божия в любовь Божию. Верность к Господу, доказываемая постоянным отвержением всякого греховного помысла и ощущения. Несказанное, сладостное влечение всего человека любовью к Господу Иисусу Христу и к поклоняемой Святой Троице. Зрение в ближних образа Божия и Христа; проистекающее от этого духовного видения предпочтение себе всех ближних и благоговейное почитание их о Господе. Любовь к ближним братская, чистая, ко всем равная, беспристрастная, радостная, пламенеющая одинаково к друзьям и врагам. Восхищение в молитву и любовь ума, сердца и всего тела. Несказанное наслаждение тела радостьюдуховной. Упоение духовное. Расслабление телесных членов при духовном утешении. Бездействие телесных чувств при молитве. Разрешение от немоты сердечного языка. Прекращение молитвы от духовной сладости. Молчание ума. Просвещение ума и сердца. Молитвенная сила, побеждающая грех. Мир Христов. Отступление всех страстей. Поглощение всех разумений превосходящим разумом Христовым. Богословие. Познание существ бестелесных. Немощь греховных помыслов, не могущих изобразиться в уме. Сладость и обильное утешение при скорбях. Зрение устроений человеческих. Глубина смирения и уничиженнейшего о себе мнения. 1. 171–173

Святые отцы сказали, что добродетель без скорби не есть добродетель. Господь говорит в Евангелии (Лк. 8, 15), объясняя притчу о семени, упавшем при сеянии на различную почву: "А иже на добрей земли, сии суть, иже добрым сердцем и благим слышавше слово, держат и плод творят в терпении". 6. 169

Добродетели ваши должны непременно иметь примесь нечистоты, происходящую от немощей наших. Не должно с души своей, с своего сердца требовать больше, нежели сколько они могут дать. Если потребуете сверх сил, то они обанкротятся, а оброк умеренный могут давать до кончины вашей; довольствуясь им, вы будете совершать себя до смерти и не умрете с голода. 6.174

Выслушайте следующую священную повесть: "К святому великому Пимену пришел некоторый брат и жаловался, что видит в добрых делах своих примесь греха. Старец рассказал ему такую притчу: два земледельца жили в одном месте. Один из них посеял немного хлеба, хотя и нечистого, а другой, предавшись лености, не посеял ничего. При наступлении жатвы первый собрал довольно хлеба, хотя и нечистого, – второй не собрал ничего. Который из двух земледельцев будет иметь пропитание? Брат отвечал: "Тот, который посеял и собрал немного хлеба, хотя и нечистого". Старец отвечал: "Будем же и мы сеять понемногу, хотя даже нечистого, чтобы не умереть с голоду"".

Бог даровал вам с верностью взглянуть на ваше сердце, когда, взглянув в него, вы увидели в нем смешение душевного с духовным. Вышеприведенная повесть может уже довольно утешить вас: вы видите, для чего она приведена. Для большего утешения услышите и следующее: один Бог может даровать святую чистоту сердца верующему в Него и прибегающему к Нему покаянием. Он не требует от нас, лишь начинающих шествие к Нему, этой высокой чистоты, чуждой всяких пятен. Предшествует чистоте зрение и сознание своей нечистоты. И это уже дар Божий, о получении которого мы молимся с коленопреклонением: "Господи, даруй ми зрети моя прегрешения!" Но тот, кто видит нечистоту свою, должен оплакивать ее и у всесильного и всеблагого Врача просить исцеления. 6. 408–409

Изучение добродетелей, несоответствующих образу жизни, делает жизнь бесплодной. И жизнь истощавается напрасно, и пропадают добродетели: душа не может долго удержать их при себе, должна скоро их оставить, потому что они ей не под силу. Такое, превышающее силы и способности, упражнение в возвышенных добродетелях нередко повреждает душу неисцельно, расстраивает ее надолго, иногда на всю жизнь, делает неспособной к подвигам благочестия. Господь повелел вино новое, т.е. возвышенные добродетели и подвиги, вливать в мехи новые, т.е. предоставлять подвижникам, уже созревшим в благочестивом подвиге, обновленным и просвещенным благодатью. Он воспретил вливать вино новое в мехи ветхие, чинить ветхую ризу новой заплаткой. Не думайте, что возвышенный подвиг, для которого еще не созрела душа ваша, поможет вам! Нет! Он больше расстроит вас: вы должны будете оставить его, а в душе вашей явится уныние, безнадежие, омрачение, ожесточение. В таком расположении вы попустите себе большие нарушения закона Божия, нежели в какие впадали прежде. К ветхой ризе не приставляют заплаты новой, потому что от этого дыра сделается только больше. 6. 427–428

На всех нас, человеков, взирает всесовершенный Бог. Пред Его бесконечным добром исчезает добро человеческое, которое так несовершенно, что, по весьма справедливому приговору некоторого святого отца, его скорее можно назвать искажением закона Божия. И самый добродетельнейший Авраам имеет похвалу за добродетели свои пред человеками, но не пред Богом. Пред Богом вменена ему в добродетель вера в восполняющего недостатки человеческие – Бога. Тогда только приемлет Бог добродетели наши, когда они – свидетели веры; сами же по себе они не достойны Бога. Вся правда наша, – сказал святой пророк Исаия, – яко порт жены блудницы. По этой причине Бог, взирая на сердца наши, благоволит об одних сердцах смиренных, исполненных сознания своей греховности, исполненных покаяния, исповедающих ничтожество своего добра естественного, повреждение его падением, приносящих ему желание добра духовного. Может человек совершать добро естественное собственными силами; а добродетели духовные в человеке – дар в нем милосердого Бога, подающего этот дар нищим духом, алчущим и жаждущим правды Христовой.

Блаженны вы, познавшие различие между добродетелями духовными и душевными; между добродетелями, свойственными одному Новому Адаму, и добродетелями, к которым способен ветхий Адам; между добродетелями евангельскими и добродетелями нашего падшего естества, добродетелями, которых не чужды идолопоклонники, магометане и все прочие люди, уклонившиеся от последования святой Истине. 6. 457

(См. Добрые дела, Скорби, Подвиг, Ума хранение).

Догматы

Кто из учения Христова отвергает хотя один догмат, тот отрицается Христа...

Если позволишь твоему разуму возражения против учения Христова, он найдет их тысячи тысяч: он неисчерпаем – когда попустим ему заразиться неприязнью ко Христу. Мало-помалу он отвергнет все догматы христианские! Не новость – этот плод необузданного, самовольного суждения; сколько от него явилось в мире безбожников, богохульников! По наружности, для неопытных глаз, они казались умами блестящими, разорвавшими цепи, вышедшими на свободу, открывшими истину и показавшими ее прочим людям. Но последствия показали, что мнимая их истина – ужаснейшее, пагубнейшее заблуждение. Потоками крови омыты ложные мысли – и не вычистилась мысль этим омовением! Страшно – запятнать мысль ложью: кровь человеческая не в силах омыть этих лютых пятен. Для такого омовения человечество нуждалось в крови Богочеловека. Оно получило эту кровь, умылось в ней, очистилось! Держимое рукой веры вышло на свет истинного Богопознания и самопознания, – вышло туда из глубокой, темной пропасти плотского, лжеименного разума. Этот разум призывает человека снова в пропасть – и внемлет человек призыву убийственному! Что дивного? Человек сохранил свой характер: в раю, исполненном благоухания и наслаждения Божественного, он не остановился вверить свое внимание льстивым словам дьявола.

Друг мой! Ты христианин, член Православной Восточной Церкви; сохраняй верность к духовному телу, которого ты член, сохраняй соединение со Святой Церковью, которой ты принадлежишь, сохраняй твое духовное достоинство, как бесценное сокровище. По причине немощи твоей не вдавайся в суждение о догматах: это глубокая пучина, опасное море; в нем потонули многие пловцы неискусные и самонадеянные. Безопасно, с надеждой обильной духовной корысти могут плавать, носиться по чудным волнам Богословия только те, которых кормило – ум в деснице Духа. По совету св. апостола Павла низлагай всякое помышление, взимающееся на разум Христов. Не входи в спор, ниже в рассуждение с сомнениями и возражениями, порождаемыми лжеименным разумом; мечом веры посекай главы этих змей, едва они выставят эти главы из своего логовища! Это дело прямое, дело верное! Дело, достойное того, кто однажды навсегда сочетался Христу. Прежде союза имеет место рассуждение; по заключении союза оно – уже преступление. Ничто, ничто да не нарушает, да не колеблет твоей верности!.. Сноснее не вступивший в союз, нежели предатель. Со смирением преклони выю благому игу, веди жизнь благочестивую, ходи чаще в церковь, читай Новый Завет и писания святых отцов, благотвори ближним; в свое время Божественное Христово учение, из которого дышит святыня и истина, усвоится в душе твоей. Тогда не будут приступать к ней никакие сомнения. Христово учение вышеестественно, как Божественное, оно приступно для ума человеческого при посредстве одной веры. Безумное начинание – объяснить вышеестественное человеческим рассуждением, очевидно не могущим выйти из общего, обыкновенного, естественного круга. Безумного начинания последствие: несообразность, бесчисленные возражения, отвержение неестественного, хотя бы это неестественное и было Божественно.

Люди в своих действиях по большей части противоречат сами себе! Берегут глаза свои, чтобы очи не засорились, а ума – этого ока души – отнюдь не думают беречь, засоряют всевозможным сором. Господь повелел хранить ум, потому что он – вождь человека. Если ум собьется с пути истинного – вся жизнь человека делается заблуждением. Чтобы сбиться с пути истинного, надо немного: одна какая-нибудь ложная мысль. "Егда око твое просто будет, – говорит Спаситель, – все тело твое светло будет: егда же лукаво будет, и тело твое темно. Блюди убо, еда свет, иже в тебе, тма есть" (Лк. 11, 34–35). Мы совсем не соблюдаем этого всесвятого завещания; не наблюдаем, чтобы наш свет, т.е. ум, не сделался тьмой, валим в него всякую всячину; он делается решительно тьмой и разливает мрак на все поведение наше, на всю жизнь. С чего бы родиться в душе твоей помышлениям, враждующим на Бога, – помышлениям пагубного неверия и суемудрия? Непременно ты начитался разных пустейших иностранных книжонок, наслушался разных неосновательных суждений о религии, которыми так богато наше время, столь скудное в истинных познаниях религиозных. "Ничто так не направляет человека к богохульству, как чтение книг еретических", – сказал Исаак Сирский. Оставь это беспорядочное чтение, наполняющее ум понятиями сбивчивыми, превратными, лишающее его твердости, самостоятельности, правильного взгляда, приводящее в состояние скептического колебания. Займись основательным изучением святых отцов. Ты принадлежишь этой Церкви? Твоя обязанность узнать ее как должно. Посмотри, как твердо знают свою религию инославные Запада!

Правда, для них меньше труда в подробном познании своей веры. Папист лишь уверовал в папу как в Бога – сделал все: он папист в совершенстве! Может сумасбродствовать, сколько хочет! Протестант лишь сомневается во всем предании, протестует против всего Христова учения, удерживая, впрочем, себе имя христианина, – сделал все: он вполне протестант. Достигши такого совершенства, и римлянин, и протестант пишут многотомные сочинения; их творения грузятся в пароходы, едут в Россию искать читателей. Не читай того, что написали эти люди, сами не понимая, что пишут. Ты так мало знаешь, по общей нынешней моде, христианскую религию, что очень удобно можешь усвоить себе какую-нибудь ложную мысль и повредить ею свою душу. 6. 400–403

Не руководствующиеся верой в своих поступках и нарушающие непорочность совести произвольным уклонением в грехи не возмогут сохранить своего знания догматов в должной чистоте и правильности; это знание, как знание о Боге, требует необходимо чистоты ума, которая свойственна одним только благонравным и целомудренным. 2. 137

(См. Вера).

Дружба

Только та дружба истинна и крепка, которую основывает и скрепляет Христос. 6. 656

(См. Любовь к ближнему, Ближнего немощи, Внешнее поведение).

Дух человека

(См. Образ и подобие, Молитва Иисусова – Место сердечное).

Духовничество и послушание

Блажен новоначальный, нашедший в наше время благонадежного советника! "Знай, – восклицает преподобный Симеон Новый Богослов, – что в наши времена появилось много лжеучителей и обманщиков!" Таково было положение христианства и монашества за восемь столетий до нас. Что ж сказать о современном положении? Едва ли не то, что сказал преподобный Ефрем Сирский о положении тех, которые займутся исканием живого Слова Божия во времена последние. Они будут, пророчествует Преподобный, проходить землю от востока к западу и от севера к югу, ища такого слова, – и не найдут его. Как истомленным взорам заблудившихся в стенах представляются высокие дома и длинные улицы, чем заблудившиеся вовлекаются еще в большее, неисходное заблуждение, так и ищущим живого Слова Божия в нынешней нравственной пустыне представляются во множестве великолепные призраки слова и учения Божия, воздвигнутые из душевного разума, из недостаточного и ложного знания буквы, из настроения духов отверженных, миродержителей. Призраки эти, льстиво являясь духовным эдемом, преизобилующим пищей, светом, жизнью, отвлекают обманчивым явлением своим душу от истинной пищи, от истинного света, от истинной жизни, вводят несчастную душу в непроницаемый мрак, изнуряют голодом, отравляют ложью, убивают вечной смертью. 1. 283

Слово мужей духоносных, замечает один великий наставник аскетов, подобно слову престарелого Иакова: они словом своим передают слушателям духовную силу, живущую в них, приобретенную ими в борьбе в грехом, победами над невидимыми Аммореями – помышлениями и ощущениями порочными. 2.44

Во времена преподобного Нила Сорского, за три века до нас, живые сосуды Божественной благодати были крайне редки, до зела оскудели, по его выражению: ныне они так редки, что можно, не останавливаясь, безошибочно сказать: их нет. За особеннейшую милость Божию признается, если кто, истомившись душой и телом в монашеском жительстве, к концу этого жительства неожиданно найдет, где-либо в глуши, сосуд, избранный нелицеприятным Богом, уничиженный пред очами человеков, возвеличенный и превознесенный Богом. Так Зосима нашел в заиорданской безлюдной пустыне, сверх всякого чаяния, великую Марию. По такому конечному оскудению в духовных наставниках отеческие книги составляют единственный источник, к которому может обратиться томимая гладом и жаждой душа, для приобретения существенно нужных познаний в подвиге духовном. Книги эти – дражайшее наследие, оставленное святыми отцами их иноческому потомству, нам, нищим. Книги эти – крохи, упавшие к нам и составляющие нашу долю, крохи с духовной трапезы отцов, богатых духовными дарованиями. 2. 255

В духовнике, по мнению моему, великое достоинство – простота, неуклонное последование учению Церкви, чуждое всяких своих умствований. Есть строгие, есть умные; но строгие и умные по-своему никуда не годятся для душевного назидания. И строгий, и умный, и милостивый, и снисходительный, и простосердечный, но верный сын Церкви, могут быть одинаково полезны. 6. 686–687

Истинное послушание – послушание Богу, Единому Богу. Тот, кто не может один, сам собой, подчиниться этому послушанию, берет себе в помощники человека, которому послушание Богу более знакомо. А не могут – люди с сильными порывами, потому что порывы уносят их. Св. Иоанн Лествичник сказал: "Отцы определили, что псалмопение – оружие, молитва – стена, непорочная слеза – умывальница, а блаженное послушание, исповедничество, без которого никто из страстных не узрит Господа". Если же руководитель начнет искать послушание себе, а не Богу – не достоин он быть руководителем ближнего! Он не слуга Божий – слуга дьявола, его орудие, его сеть! Не будьте раби человеком (1Кор. 7, 23), – завещает апостол. 6. 303–304

Не утомляй себя напрасно исканием наставников: наше время, богатое лжеучителями, крайне скудно в наставниках духовных. Их заменяют для подвижника писания отеческие. Образуй себя чтением их и молитвой в сокрушении духа. Постарайся найти хорошего, добросовестного духовника. Если найдешь его – и тем будь доволен: ныне добросовестные духовники – великая редкость. Многие возлагают тяжкие бремена на рамена ближних, но мало таких, которые бы научили и помогли носить бремена. 6. 334

Общество, беседа с людьми благочестивыми приносят существенную пользу. Но для совета, для руководства недостаточно быть благочестивым; надо иметь духовную опытность, а более всего – духовное помазание. Таково об этом предмете мнение Писания и отцов. Советник благочестивый, но неопытный скорее может смутить, нежели принести пользу. Не только из среды мирян – из среды монашествующих крайне трудно найти советника, который бы, так сказать, измерил и взвесил душу, с ним советующуюся, и из нее, из ее достояния, преподал бы ей совет. Ныне советники и руководители больше преподают совет из себя и из книги. А первого совет, тот-то особенно полезен и действителен: он близок к душе, ищущей приютиться под сенью совета – своего ей: это она чувствует. Св. Исаак сказал: "Ничего нет каждому полезнее, как совет свой". А совет чуждый, хотя повидимому состоящий из благих и разумных слов, приносит душе лишь мучение, расстройство. Она чувствует его несообразность, чувствует, что он чужд ей. "Суть, – говорит Писание, – иже глаголюще уязвляют, аки мечи: языцы же премудрых исцеляют" (Притч. 12, 18).

Прибегайте больше к чтению святых отцов: пусть они руководствуют Вас, напоминают Вам о добродетели, наставляют на путь Божий. Этот образ жительства принадлежит нашим временам: он заповедан, предан нам святыми отцами позднейших веков. Жалуясь на крайний недостаток в богопросвещенных наставниках и советниках, они повелевают ревнителю благочестия руководствоваться в своей жизни отеческими писаниями. "Совет святых – разум" (Притч. 9, 10). 6. 368–369

Что значит иноческая добродетель – послушание? Она – признание разума человеческого падшим и потому – отвержение его буйством веры. От веры – послушание, от послушания – смирение, от смирения – духовный разум, который – извещенная вера. Иноческое послушание процветало при обилии духовных наставников. С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости; вера, составлявшая сущность этого подвига, требует, чтобы предмет ее был истинный и духовный – тогда она приводит к Богу. Вера в человека приводит к исступленному фанатизму. Руководство писаниями святых отцов ведет гораздо медленнее, слабее; на пути этом гораздо больше преткновений: книга, начертанная на бумаге, не может заменить живой книги человека. Чудная книга – ум и сердце, исписанные Святым Духом! Так и пышет из нее жизнь! Так и сообщается эта жизнь слушающим с верой. Но руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскудении наставников. Кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным; кто же водится собственными разумениями или учением лжеучителей, того должно признать погибшим. 6. 439–440

Сердце ваше да принадлежит Единому Господу, а в Господе и ближнему. Без этого условия принадлежать человеку – страшно. Не бывайте раби человеком, – сказал апостол.

Всегда трогали меня до глубины сердца слова св. Иоанна Предтечи, произнесенные им относительно Господа и себя, сохраненные нам в Евангелии Иоанна: "Имеяй невесту, – говорит святой Предтеча, – жених есть: а друг женихов, стоя и послушая его, радостию радуется за глас женихов: сия убо радость моя исполнися. Оному подобает расти, мне же малитися" (Ин. 3, 29–30).

Всякий духовный наставник должен быть только слугой Жениха Небесного, должен приводить души к Нему, а не к себе, должен возвещать им о бесконечной, неизреченной красоте Христа, о безмерной благости Его и силе; пусть они полюбят Христа, точно достойного любви. А наставник пусть, подобно великому и смиренному Крестителю, стоит в стороне, признает себя за ничто, радуется своему умалению перед учениками, умалению, которое служит признаком их духовного преуспеяния. Доколе плотское чувство преобладает в учениках – велик перед ним наставник их, но когда явится в них духовное ощущение и возвеличится в них Христос – они видят в наставнике своем только благодетельное оружие Божие.

Охранитесь от пристрастия к наставнику. Многие не остерегались и впали вместе с наставниками своими в сеть диаволу. Совет и послушание чисты и угодны Богу только до тех пор, пока они не осквернены пристрастием. Пристрастие делает любимого человека кумиром, от приносимых этому кумиру жертв с гневом отвращается Бог. И теряется напрасно жизнь, погибают добрые дела, как благовонное курение, разносимое сильным вихрем или заглушаемое воней смрадной. Не давайте в сердце Вашем места никакому кумиру.

И ты, наставник, охранись от начинания греховного! Не замени для души, к тебе прибегшей, собой Бога. Последуй примеру святого Предтечи: единственно ищи того, чтобы возвеличился Христос в учениках твоих. Когда Он возвеличится – ты умалишься; увидев себя умалившимся по причине возросшего Христа, исполнись радостью. От такого поведения чудный мир будет навеваться на сердце твое, в себе увидишь исполнение слов Христовых: смиряющий себя вознесется. 6. 448–449

Недостаток духовного назидания должно признать величайшим бедствием. И нескоро усматривается это бедствие! Нескоро оно делается понятным для инока! Новоначальный, объятый ревностью, в которой имеет большое значение кровь и весьма малое значение духовный разум, обыкновенно довольствуется тем назиданием, которое он встретит в монастыре или которое он захочет дать сам себе. Уже впоследствии, при самом тщательном изучении Священного Писания и отеческих писаний, подвижникам, и то немногим, делается мало-помалу ясным, что для иноческого преуспеяния необходимо духовное назидание, что душевное назидание, как бы оно ни было по наружности роскошно и великолепно, как бы ни прославлялось слепотствующим миром, – пребывает во мраке и последующих ему хранит во мраке, в области падших духов (Иак. 3, 15). Святой Исаак Сирский говорит: "Иное достоинство слова из духовной опытности, и иное достоинство слова красноречивого. Ученость умеет украшать слова свои и не изучив дела опытно; умеет она беседовать великолепно о истине, не ведая истины; умеет она пространно излагать о добродетели, никогда не вкусив познания ее от упражнения в ней. Слово от духовной опытности – сокровищница надежды, а ученость без опытного знания – залог стыда. Произносящий слово, не основанное на опытном знании, подобен художнику, изображающему на стенах живописью источники вод, – и вода эта не может утолить жажды его, – подобен видящему прекрасные сны. Говорящий же о добродетели из своих опытов преподает слово слушателям, как бы кто раздавал подаяние из имения, приобретенного на свои деньги: он сеет слово в сердце внимающих ему как бы из собственного стяжания; он отверзает с дерзновением уста пред духовными чадами подобно древнему Иакову, который сказал целомудренному Иосифу: се аз даю ти единую часть свыше братии твоей, юже взях у Аммореев мечем моим и луком моим (Быт. 48, 22)". "Не ищи получить совет от кого-либо, чуждого жительству твоему (монашескому), хотя бы был и очень учен. Исповедуй помысел твой не знающему наук, но опытно знающему монашество, а не красноречивому философу, беседующему от учености по букве и незнакомому опытно с делом". 5. 138–139

Послушание старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества, не дано нашему времени. Преподобный Кассиан Римлянин говорит, что египетские отцы, между которыми особенно процветало монашество и приносило изумительные духовные плоды, "утверждают, что хорошо управлять и быть управляемым свойственно мудрым, и определяют, что это – величайший дар и благодать Святого Духа". Необходимое условие такого повиновения – духоносный наставник, который бы волей Духа умерщвлял падшую волю подчинившегося ему о Господе, а в этой падшей воле умерщвлял и все страсти.

Падшая и растленная воля человека заключает в себе стремление ко всем страстям. Очевидно, что умерщвление падшей воли, совершаемое так величественно и победоносно волей Духа Божия, не может совершаться падшей волей наставника, когда сам наставник еще порабощен страстям.

"Если ты хочешь отречься от мира, – говорил святой Симеон Новый Богослов современным ему инокам, – и научиться евангельскому житию, то не предай (не поручи) себя неискусному или страстному учителю, чтобы не научиться, вместо евангельского жития, дьявольскому житию, потому что благих учителей и учительство благое, а злых – злое: от лукавых семян непременно произрастают и лукавые плоды. Всякий, не видящий и обещающийся наставлять других, есть обманщик и последующих ему ввергает в ров погибели, по слову Господа: Слепец же слепца аще водит, оба в яму впадут (Мф. 15, 14)".

При другом случае этот великий угодник Божий, советуя иноку действовать по указанию духовного отца, присовокупляет: "Однако да поступает так только в таком случае, когда знает, что духовный отец его – причастник Духа, что он не будет говорить ему противоположного воле Божией, но по дарованию своему и по мере повинующегося возглаголет угодное Богу и полезное для души, чтобы не оказаться повинующимся человеку, а не Богу".

В этом смысле завещает и апостол: не будите раби человеком (1Кор. 7, 23). Он повелевает самое служение слуг господам совершать духовно: не в характере человекоугодников, но в характере рабов Христовых, творя волю Божию в наружном служении человекам (Еф. 6, 6). "Ныне, – говорит апостол, – человеки препираю или Бога? Или ищу человеком угождати? Аще бых человеком еще угождал, Христов раб не бых убо был" (Гал. 1, 10). "Не весте ли, яко ему же представляете себе рабы в послушание – человеку плотского мудрования или Богу – раби есте, его же послушаете: или греха и плотского мудрования в смерть, или послушания в правду Божию и во спасение" (Рим. 6, 16). Послушание образует повинующегося по образу того, кому он повинуется: "зачинаху овцы по жезлом", – говорит Писание (Быт. 30, 39).

Те старцы, которые принимают на себя роль, – употребим это неприятное слово, принадлежащее языческому миру, чтобы точнее объяснить дело, которое в сущности не что иное, как душепагубное актерство и печальнейшая комедия – старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании – послушании – суть ложные, что самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть, которая не может не дать соответствующего себе плода в наставляемом ими. Их неправильное и недостаточное настроение только в течение некоторого времени может оставаться незаметным руководимому ими неопытному новоначальному, если этот новоначальный сколько-нибудь умен и занимается святым чтением с прямым намерением спасения. В свое время оно должно непременно раскрыться и послужить поводом к неприятнейшей разлуке, к неприятнейшим отношениям старца с учеником, к душевному расстройству того и другого. Страшное дело – принять, по самомнению и самовольно, на себя обязанности, которые можно исполнять только по велению Святого Духа и действием Духа; страшное дело – представлять себя сосудом Святого Духа, между тем как общение с сатаной еще не расторгнуто и сосуд не перестает оскверняться действием сатаны! Ужасно такое лицемерство и лицедейство! Гибельно оно для себя и для ближнего, преступно перед Богом, богохульно.

Напрасно будут указывать нам на преподобного Захарию, который, находясь в повиновении у неискусного старца, отца своего по плоти, Кариона, достиг иноческого совершенства, или на преподобного Акакия, спасшегося в жительстве у жестокого старца, который согнал бесчеловечными побоями ученика своего преждевременно в гроб (Лествица, Слово 4). Тот и другой находились в послушании у недостаточных старцев, но руководствовались советами духоносных отцов, также назидательнейшими примерами, которые были во множестве перед очами их: единственно по этой причине они могли пребыть в наружном послушании у своих старцев. Эти случаи – вне общего порядка и правила. "Образ действия Промысла Божия, – сказал святой Исаак Сирский, – вполне отличается от общего человеческого порядка. Ты держись общего порядка".

Возразят: вера послушника может заменить недостаточество старца. Неправда: вера в истину спасает, вера в ложь и в бесовскую прелесть губит, по учению апостола: "Любви истины не прияша, – говорит он о произвольно погибающих, – во еже спастися им. И сего ради послет (попустит) им Бог действо льсти, во еже веровати им лжи, да суд приимут вси неверовавшии истине, но благоволившии в неправде" (2Сол. 2, 10–12). "По вере вашей буди вам" (Мф. 9, 29), – сказал Господь, Само-Истина, двум слепцам и исцелил их от слепоты; не имеет права повторять слов Само-Истины ложь и лицемерство для оправдания своего преступного поведения, которым они погубляют ближних.

Бывали случаи, очень-очень редкие, что вера, по особенному смотрению Божию, действовала через грешников, совершая спасение этих грешников. В Египте старшина разбойников Флавиан, намереваясь ограбить некоторый женский монастырь, облекся в монашеское одеяние и пришел в этот монастырь. Монахини приняли его как одного из святых отцов, ввели в церковь, прося принести о них молитву Богу, что Флавиан исполнил, против воли своей и к удивлению своему. Потом представлена была ему трапеза. По окончании трапезы монахини умыли его ноги. В монастыре одна из сестер была слепа и глуха. Монахини привели ее и напоили водой, которой были омыты ноги странника. Больная немедленно исцелилась. Монахини прославили Бога и святое житие инока, провозглашая совершившееся чудо. Благодать Божия низошла на старейшину разбойников: он принес покаяние и из старейшины разбойников претворился в знаменоносного отца.

В житии святого Феодора, епископа Едесского, читаем, что блудница, будучи принуждена отчаявшейся женщиной, принесла Богу молитву о умершем ее сыне и что младенец воскрес по молитве блудницы. Блудница, приведенная в ужас совершившимся над ней, немедленно оставила греховную жизнь, вступила в монастырь и подвижнической жизнью достигла святости.

Такие события – исключения. Созерцая их, мы поступим правильно, если будем удивляться смотрению и непостижимым судьбам Божиим, укрепляться в вере и надежде; поступим очень неправильно, если будем эти события принимать в образец подражания.

В руководителя поведению нашему дан нам Самим Богом Закон Божий, т.е. Священное Писание и писания отеческие. Апостол Павел решительно говорит: "Повелеваем же вам, братие, о имени Господа нашего Иисуса Христа, отлучатися вам от всякаго брата, безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас" (2Сол. 3, 6). Преданием здесь названо нравственное предание Церкви. Оно изложено в Священном Писании и в писаниях святых отцов. Преподобный Пимен Великий повелевал немедленно разлучаться со старцем, сожительство с которым оказывается душевредным, – очевидно, по нарушению этим старцем нравственного предания Церкви. Иное дело, когда нет душевного вреда, а только смущают помыслы: смущающие помыслы, очевидно, бесовские; не надо им повиноваться, как действующим именно там, где мы получаем душевную пользу, которую они хотят похитить у нас.

Иноческое послушание, в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными; возможно одно благоговейное благоразумное рассматривание его, возможно усвоение духа его. Тогда мы вступим на путь правильного суждения и душеспасительного благоразумия, когда, читая опыты и правила делания древних отцов – послушания их, равно дивного и в руководителях и в руководимых, – увидим в современности общий упадок христианства, сознаемся, что мы не способны наследовать делание отцов в полноте его и во всем обилии его. И то – великая милость Божия к нам, великое счастье для нас, что предоставлено нам питаться крупицами, падающими с духовной трапезы отцов. Эти крупицы не составляют собой удовлетворительнейшей пищи, но могут, хотя и не без ощущения нужды и голода, предохранить от душевной смерти. 5. 71–75

Крупицами названо... духовное жительство, предоставленное Промыслом Божиим нашему времени. Оно основывается на руководстве в деле спасения Священным Писанием и писаниями святых отцов, при совете и назидании, заимствуемых от современных отцов и братий. В собственном смысле, это – послушание древних иноков, но в ином виде, приспособленном к нашей немощи, преимущественно душевной.

Древним послушникам их духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию: ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям. Тогда преуспеяние было быстрым, по свойству делания; ныне оно косно (медленно), опять же, по свойству делания. Таково благоволение о нас Бога нашего; мы обязаны покорствовать Ему и с благодарением благоговеть перед ним.

Наше современное иноческое жительство по Писанию и совету отцов и братий освящено примером главы монашества, преподобного Антония Великого. Он не был в послушании у старца, но в новоначалии своем жил отдельно и заимствовал наставления из Писания и от разных отцов и братий: у одного научался он воздержанию, у другого – кротости, терпению, смирению, у иного – строгой бдительности над собой, безмолвию, стараясь усвоить себе добродетель каждого добродетельного инока, всем оказывая, по возможности, послушание, смиряясь перед всеми и молясь Богу непрестанно. Поступай и ты, новоначальный, таким образом! Оказывай настоятелю и прочему монастырскому начальству нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога. Оказывай послушание всем отцам и братиям в их приказаниях, не противных Закону Божию, уставу и порядку монастыря и распоряжению монастырского начальства. Но никак не будь послушен на зло, если бы и случилось тебе потерпеть за твои нечеловекоугодие и твердость некоторую скорбь. Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями, но усваивай себе советы их с крайней осторожностью и осмотрительностью. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя! По страстности и слепоте твоей иной страстный и зловредный старец может понравиться тебе единственно по неведению и неопытности твоим или потому, что он угождает какой-либо сокровенной, не ведомой тобою, живущей в тебе страсти. С плачем и сердечными воздыханиями умоляй Бога, чтобы Он не попустил тебе уклониться от Его всесвятой воли к последованию падшей человеческой воле – твоей или ближнего твоего, твоего советника. Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах, советуйся с Евангелием.

Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом, который принимается неопытным новоначальным с безотчетливой доверенностью, с плотским и кровяным разгорячением! Им нужен успех, какого бы ни был качества этот успех, какое бы ни было его начало! Им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! Им нужна похвала человеческая! Им нужно прослыть святыми, разумными, прозорливыми старцами, учителями! Им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню. Была справедлива молитва пророка всегда, в особенности она справедлива ныне: "Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобный, яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кийждо ко искреннему своему: устне льстивыя в сердце, и в сердце глаголаша злая" (Пс. 11, 2–3). Слово ложное и лицемерное не может не быть словом злым и зловредным. Против такого настроения необходимо принять меры осторожности.

"Изучай Божественное Писание, – говорит Симеон Новый Богослов, – и писания святых отцов, особливо деятельные, чтобы, с учением их сличив учение и поведение твоего учителя и старца, ты мог их видеть (это учение и поведение) как в зеркале и понимать; согласное с Писанием усваивать себе и содержать в мысли; ложное и худое познавать и отвергать, чтобы не быть обманутым. Знай, что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучителей". Преподобный Симеон жил в десятом столетии по Рождестве Христовом, за девять веков до нашего времени – вот уже когда раздался голос праведника в святой Христовой Церкви о недостатке истинных духоносных руководителей, о множестве лжеучителей. С течением времени более и более оскудевали удовлетворительные наставники монашества, тогда святые отцы начали более и более предлагать руководство Священным Писанием и писаниями отеческими.

Преподобный Нил Сорский, ссылаясь на отцов, писавших прежде его, говорит: "Немалый подвиг, – сказали они, – найти непрелестного учителя сему чудному деланию (истинной иноческой сердечной и умной молитве). Они наименовали непрелестным того, кто имеет свидетельствованное Божественным Писанием делание и мудрование и стяжал духовное рассуждение. И то сказали святые отцы, что и тогда едва можно было найти непрелестного учителя таким предметам; ныне же, когда они оскудели до крайности, должно искать со всей тщательностью. Если же не найдется, то святые отцы повелели научаться из Божественного Писания, слыша Самого Господа, говорящего: "Испытайте Писания, и в них найдете живот вечный" (Ин. 5, 39). "Елика бо преднаписана быша в Святых Писаниях, в наше наказание (наставление) преднаписашася" (Рим. 15, 4)". Преподобный Нил жил в XV столетии; он основал скит неподалеку от Бела-Озера, где и занимался молитвой в глубоком уединении.

Полезно прислушаться старцам новейших времен, с каким смирением и самоотвержением отзывается преподобный Нил о наставлениях, которые он преподавал братии: "Никто не должен утаивать Слова Божия по своему нерадению, но исповедывать свою немощь и вместе не скрывать истины Божией, чтобы не сделаться нам виновными в преступлении заповеди Божией. Не будем утаивать Слова Божия, но будем возвещать его. Божественные Писания и слова святых отцов многочисленны, как песок морской; неленостно исследывая их, да преподаем их приходящим к нам и нуждающимся в них (требующим, вопрошающим). Правильнее же: преподаем не мы, потому что мы недостойны этого, но преподают блаженные святые отцы из Божественного Писания".

Вот превосходный образец для современного наставления! Он вполне душеполезен для наставника и наставляемого; он – правильное выражение умеренного преуспеяния; он соединен с отвержением самомнения, безумной наглости и дерзости, в которые впадают подражающие по наружности Великому Варсонофию и другим знаменоносным отцам, не имея благодати отцов. Что было в тех выражением обильного присутствия в них Святого Духа, то в безрассудных, лицемерных подражателях служит выражением обильного невежества, самообольщения, гордости, дерзости.

Возлюбленные отцы! Будем произносить Слово Божие братиям нашим со всевозможным смирением и благоговением, сознавая себя недостаточными для сего служения и охраняя самих себя от тщеславия, которое сильно стужает людям страстным, когда они поучают братию. Подумайте, что мы должны воздать ответ за каждое праздное слово (Мф. 12, 36), тем тягостнее ответ за Слово Божие, произнесенное с тщеславием и по побуждению тщеславия. Потребит Господь вся устны льстивыя, язык велеречивый, рекшия: язык наш возвеличим, устны наша при нас суть: кто нам Господь есть (Пс. 11, 4–5). Потребит Господь ищущих славы своей, а не Божией. Устрашимся прещения Господня! Будем произносить слово назидания по требованию существенной необходимости, не как наставники, а как нуждающиеся в наставлении и тщащиеся соделаться причастниками наставления, преподаваемого Богом в Его всесвятом Слове. "Кийждо якоже прият дарование, – говорит святой апостол Петр, – между себе сим служаще, яко добрии строители различныя благодати Божия. Аще кто глаголет, яко словеса Божия, – со страхом Божиим и благоговением к словам Божиим, а не как свои собственные слова; аще кто служит, яко от крепости, юже подает Бог, а не как бы из своей собственной: да о всем славится Бог, Иисус Христом" (1Пет. 4, 10–11). Действующий из себя действует для тщеславия, приносит и себя, и послушающих его в жертву сатане; действующий из Господа действует в славу Господа, совершает свое спасение и спасение ближних Господом, Единым Спасителем человеков.

Будем страшиться преподания новоначальному какого-либо необдуманного наставления, не основанного на Слове Божием и на духовном разумении Слова Божия. Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное. Охранимся от великого бедствия – превратить легковерного новоначального из раба Божия в раба человеческого (1Кор. 7, 23), привлекши его к творению падшей воли человеческой вместо всесвятой воли Божией. (Здесь говорится не о наружном послушании монастырском, не о трудах и занятиях монастырских, назначаемых монастырским начальством, но о послушании нравственном, сокровенном, совершаемом в душе). Скромное отношение советника к поставляемому – совсем другое, нежели старца к безусловному послушнику, рабу о Господе. Совет не заключает в себе условия непременно исполнять его; он может быть исполнен и не исполнен. На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на воле и рассуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет. Очевидно, что путь совета и последования Священному Писанию сообразен с нашим слабым временем. 5. 76–81

(См. Послушание, Духовность, Исповедь, Наставник).

Духовность

Мы не сходимся с тобой в понятиях при некоторых употребляемых нами выражениях: под одним и тем же словом ты разумеешь одно, я – другое. Например, под словом "духовный, духовность" ты разумеешь то, что все ныне принялись разуметь, – таким разумением удаляешься от смысла, соединенного с этим словом в Священном Писании и писаниях святых отцов. Ныне – книга лишь о религиозном предмете уже носит имя "духовной". Ныне – кто в рясе, тот неоспоримо "духовный"; кто ведет себя воздержно и благоговейно – тот "духовный" в высшей степени! Не так научает нас Св. Писание, не так научают нас святые отцы. Они говорят, что человек может быть в трех состояниях: в естественном, нижеестественном, или чрезъестественном, и вышеестественном. Эти состояния иначе называются: душевное, плотское, духовное. Еще иначе: пристрастное, страстное, бесстрастное. Нижеестественный, плотский, страстный есть служащий вполне временному миру, хотя бы он и не предавался грубым порокам. Естественный, душевный, пристрастный есть живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, борющийся со страстями, но еще не получивший свободы, не видящий ясно ни себя, ни ближних, а только гадательствующий, как слепец, ощупью. Вышестоящий, духовный, бесстрастный есть тот, кого осенил Дух Святой, кто, будучи исполнен Им, действует, говорит под влиянием Его, возносится превыше страстей, превыше естества своего. Такие – точно: свет миру и соль земли – видят себя, видят и ближних, а их увидеть может только подобный им духовный. "Духовный же востязует убо вся, а сам той ни от единаго востязуется" (1Кор. 2, 15), – говорит Писание. Такие встречаются ныне крайне редко. В жизни моей я имел счастье встретить одного – и доныне странствующего на земле – старца, лет около 70-ти, из крестьян, малограмотного; он жил во многих местах России, в Афонской горе, – говорил мне, что и он встретил только одного.

Держись, как в этом случае, так и в других, терминологии святых отцов, которая будет соответствовать твоей жизни практической, которая часто не согласна с терминологией новейших теоретиков. Прости, что назову теоретиков – мертвыми! Пусть эти мертвые возятся со своими мертвецами, т.е. с теми, которые хотят слышать Слово Божие с целью насладиться красноречием, кровяными порывами, игрой ума, но не с тем, чтобы "творить Слово". Последним нужно сказать: "С какой приятностью мы слушали, – провели время", а первым нужно, чтобы о них сказал мир: "Ах! Как они умно, прекрасно говорят!"

Не прельстись ни умом естественным, ни красноречием! Это все – прах. Этому красноречию и этому уму сказано: Земля еси! Впрочем, я понимаю, что ты, вкусивши жизни, не можешь удовлетвориться мертвым! Прекрасно сказал св. Симеон Новый Богослов: "Притворяющихся добродетельными и кожею овчею по наружности являющих одно, другое же сущих по внутреннему человеку, всякой исполненных неправды, полных зависти и рвения и сластей злосмрадия, весьма многие яко бесстрастных и святых чтут, имея неочищенное душевное око, не могуще познати их от плодов их; во благоговении же и добродетели и простоте сердца пребывающих и святых сущих воистину, яко прочих от человек пренебрегают и, презирающе их, за ничтоже вменяют. Глаголивого и тщеславного, учительным паче и духовным таковые быти вменяют. Духом Святым вещающего, высокомудренные и гордостию недугующие диаволию, яко высокомудра и горда отвращаются, от словес его ужасающеся паче нежели умиляющеся. От чрева же и учений тонкословствующего и противу спасения своего лгущего, вельми похваляют и приемлют".

Равным образом только те книги в точном смысле могут быть названы "духовными", которые написаны под влиянием Святого Духа. Не увлекайся общим потоком, но следуй по узкой стези вслед за святыми отцами. 6. 288–290

(См. Прелесть).

Душа

Святой Макарий Великий говорит, что Ангелы имеют образ и вид, так как и душа имеет свой образ и вид, и что этот образ, наружный вид, как Ангела, так и души, есть образ и вид внешнего человека в его теле. Тот же угодник Божий научает, что Ангелы и души, хотя и очень тонки по существу своему, однако, при всей тонкости своей, суть тела. Они – тела тонкие, эфирные, так как, напротив, наши земные тела очень вещественны и грубы. Грубое человеческое тело служит одеждой для тонкого тела – души. На глаза, уши, руки, ноги, принадлежащие душе, надеты подобные члены тела. Когда душа разлучается с телом посредством смерти, она совлекается его, как бы одежды. Святой Макарий говорит, что совершеннейшие из христиан, очищенные и просвещенные Святым Духом, видят образ души, но такого совершенства и видения достигают между святыми весьма редкие. Этот великий отец утверждает, что у молящихся молитвой Духа душа во время молитвы иногда выходит из тела особенным и непостижимым действием Святого Духа. (Описывая сверхъестественные действия Божественной благодати во время молитвы, Великий Макарий говорит: "В той час случается человеку, что с исхождением из уст молитвы исходит купно из него душа". Очевидно, что это случалось с самим святым Макарием). И в тот век, в который процветал в пустыне египетского скита Великий Макарий, в век высокого подвижничества монашеского, весьма редкие между святыми иноками сподоблялись видеть образ души; тем реже они ныне. Но и ныне они встречаются, по великой милости Божией и по неложному обетованию Господа Иисуса пребывать с верными учениками Своими до скончания века. По личному свидетельству такого избранника Божия, внезапно узревшего душу свою, при обильнейшем благодатном действии молитвы, исшедшей из тела и стоящей на воздухе, она – эфирное, весьма тонкое, летучее тело, имеющее вид нашего грубого тела, все его члены, даже волосы, его характер лица, – словом, полное сходство с ним. Не только силы ума и сердца были при душе, но при ней были и все органы чувств: зрения, слуха, осязания, при ней была вся жизнь, а тело оставалось на стуле, как мертвое, как скинутая одежда, доколе, по мановению Божию, не возвратилась в него душа так же непостижимо, как непостижимо вышла из него.

Ангелы подобны душе: имеют члены, главу, очи, уста, перси, руки, ноги, власы – словом, полное подобие видимого человека в его теле. Красота добродетели и Божия благодать сияют на лицах святых Ангелов; этот характер напечатлен на лицах и добродетельнейших христиан. Отчаянная злоба составляет характер падших ангелов; лица их похожи на безобразные лица злодеев и преступников между человеками. Так повествуют видевшие Ангелов света и ангелов тьмы. Ангел и душа называются бесплотными, как не имеющие нашей плоти; называются духом, как существа тонкие, совершенно отличающиеся от предметов, составляющих вещественный мир. Так называются они и на обыкновенном языке человеческом, и в Священном Писании, и в писаниях святых отцов; вещество их несравненно тоньше вещества земных предметов, нами видимых. В обыкновенном нашем состоянии падения мы не видим духов, но ощущаем влияние их на нас, если проводим внимательную, благочестивую жизнь. Благодатное, живое, мысленное ощущение духов есть духовное видение их. Ветер, воздух, разные газы и испарения называются обыкновенно, и даже в Священном Писании и отеческих писаниях, духом. Так Господь уподобил действие Святого Духа действию ветра; ветер в этом месте Евангелия назван духом. Но в собственном, точном смысле, один Бог – Дух. Он, как Существо всесовершенное, вполне отличается естеством Своим от естества тварей, как бы они ни были, сравнительно с другими тварями, тонки и совершенны. Нет существа одноестественного Богу! И потому, кроме Бога, нет другого духовного существа по естеству. "Бестелесным и невещественным, – говорит святой Иоанн Дамаскин, – называется Ангел по сравнению с нами. Ибо все, в сравнении с Богом, Единым и несравнимым, оказывается грубым и вещественным. Одно только Божество в строгом смысле невещественно и бестелесно". 3.74–77

Очень естественно духам иметь чувства; имеет их и душа человеческая, принадлежащая по естеству своему к сотворенным духам. Чувства человека принадлежат душе его, а не телу, хотя во время земной жизни человека и действуют чрез члены тела. Чрез члены тела действует вся душа, даже ее словесная сила. Чувства оставляют тело вместе с душой; правильнее: душа, выходя из тела, уносит с собой принадлежащие ей чувства. Если б чувства принадлежали телу, то оставались бы при нем и по исшествии души или оставляли тело в другое время, а не в то именно, в которое оставляет его душа. 3.230

(См. Молитва, Причащение).

Е

Евангелие

"Аз свет в мир приидох" (Ин. 12, 46), – сказал о Себе Господь. Этот Свет предстоял иудеям, облеченный плотью; нам предстоит Он, облеченный во Евангелие. 1. 495

Великая и всесвятая книга – Евангелие! В нем изображен новый, богоподобный человек; а какие должны быть свойства нового человека – это являют Христовы заповеди. В них Христос открыл нам Свои свойства, Свой образ мыслей и действий. Вглядываясь в Евангелие, смотрясь в это зеркало на себя, мы можем мало-помалу узнавать наши недостатки, мало-помалу выбрасывать из себя понятия и свойства ветхости нашей, заменять их мыслями и свойствами евангельскими, Христовыми. В этом состоит задача, урок, который должен разрешить, выполнить христианин во время земной жизни своей. Надо изобразить на душе портрет Христов, сообщить ей сходство с ее первообразом. Портреты, лишенные сходства, будут отвергнуты на той всеобщей выставке, на которой каждый из человеков будет испытан, в какой степени он сохранил и обновил в себе образ и подобие Творца и Бога своего. Образы, на которых столько искажены все черты и краски, что потеряно все сходство, все подобие, услышат: Не вем вас! Они не будут узнаны! От них откажется Господь!

Начнем живопись духовную! Обратим внимание на закинутый, на покрытый грязью, царапинами и пылью образ Божий, на нас начертанный и нам вверенный Богом! Живописец – Христос; кисть Его – Святой Дух. Приготовим душу для этой живописи так, чтобы душа, как чистое, новое полотно, была способна принять на себя все – и самые тончайшие черты, самые нежные краски и оттенки.

Для такого приготовления нужно очищение себя покаянием, омовение слезами. А для того, чтобы возбудить в себе чувство покаяния, спасительную печаль и плач, непременно должно при воздержании от всех страстей часто заниматься чтением Евангелия, сличать жизнь свою с его святейшими заповедями, принуждать себя к исполнению этих заповедей, вопреки стремлениям и порывам грехолюбивой воли. Сказал некоторый святой отец: "Исполнением Христовых заповедей научается человек своей немощи". Точно: тогда открывается нам, сколько мы слабы, сколько повреждены падением, когда начнем принуждать себя к исполнению Евангельских Заповедей. От зрения немощи своей, своего повреждения, естественно, рождается плач. Плач – сердечное чувство покаяния! Плач – дух сокрушен и смирен, столько любезный Богу. Когда Господь увидит душу, очищающую себя покаянием, тогда Он начинает мало-помалу, соответственно чистоте ее, обновлять на ней Святым Духом черты Своего образа, оттенки и цвета Своего подобия. Прежде всего запечатлевает ее кротостью и смирением. Научитесь от Мене, – говорит Он, – яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Тогда только можно найти священный покой, когда мысль и сердце погрузятся в смирение Христово и Его кротость, научившись им из Евангелия. Эти две добродетели уставляют в порядок черты образа, расстроенного смущением, которое неотступно сожительствует всякому человеку, служащему страстям. Знамение порядка – священный покой. Тогда уже по исправленным чертам полагаются святые краски, утешающие взор духовный: благость, милосердие, чистота ума, сердца и тема, живая вера, небрегущая о всем суетном, научающая человека всецело последовать Христу, терпение, несущееся превыше всех временных скорбей, любящее скорби, как участие в страданиях Христовых, – любовь к Богу и ближнему, стремящаяся исполнить все обязанности человека к его Создателю и к созданиям, себе подобным, долженствующим составлять едино в Создателе своем. 6. 430–431

Судьба наша в вечности зависит от того образа жизни, который будем проводить во время нашего краткого пребывания на земле. Хотите ли быть храмом Божиим? Желаете ли, чтобы сердце ваше было сосудом даров Благодати? Вручаю вам Евангелие, пусть оно будет правилом вашей жизни. Веруйте в него вашими делами, вашей жизнью – не только мыслью, сердцем и устами. Когда читаете эту Божественную книгу, книгу жизни, – представляете себе, что невидимо стоит пред вами Сам Христос и говорит вам глаголы, которые Дух суть и Живот суть! Не должно начертывать в воображении вида Христова – нет, должно лишь живо и благоговейно ощущать Его всесвятое присутствие. 6. 512

По Евангельским Заповедям мы будем судимы на суде, установленном от Бога для нас, христиан православных, – на том суде, от которого зависит наша вечная участь. С у д бывает частный для каждого христианина немедленно после его смерти, и будет общий для всех человеков при втором пришествии на землю Господа нашего Иисуса Христа. На обоих судах присутствует и судит Сам Бог. На суде частном Он производит суд при посредстве Ангелов света и ангелов падших; на суде общем Он произведет суд посредством вочеловечившегося Слова Своего (Мф. 25; Ин. 5. 22, 27).

Кодекс, или собрание законов, на основании которого будет производиться суждение и произноситься приговор на обоих судах, – Евангелие. Сказал Господь: "Отметаяйся Мене и не приемляй словес Моих имать судящаго ему: слово, еже глаголах, то судит ему в последний день. Яко Аз от Себе не глаголах, но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю. И вем, яко заповедь Его живот вечный есть" (Ин. 12, 48–50). Из этих слов Господа явствует, что мы будем судимы по Евангелию, что небрежение о исполнении Евангельских Заповедей есть деятельное отвержение Самого Господа. 5. 35–36

Блаженный старец Серафим Саровский говорил: "Надо так приучить себя, чтобы ум как бы плавал в законе Господнем, которым руководствуясь должно управлять жизнь свою". 5. 37

Основавший жительство свое на изучении Евангелия и на исполнении Евангельских Заповедей, основал его на твердейшем камне. В какое бы он ни был поставлен положение обстоятельствами жизни, подвиг его всегда с ним. Он непрестанно делает, он непрестанно подвизается, он преуспевает непрестанно, хотя дело его, хотя подвиг его и преуспеяние неприметны и непонятны для других. 5. 38

Евангелия чтение

Познавать истину из Евангелия и святых отцов, посредством чтения причащаться живущему в Евангелии и святых отцах Святому Духу – великое счастье. 1. 119

При чтении Евангелия не ищи наслаждения, не ищи восторгов, не ищи блестящих мыслей: ищи увидеть непогрешительно святую Истину.

Не довольствуйся одним бесплодным чтением Евангелия; старайся исполнять его заповеди, читай его делами. Это – книга жизни, и надо читать ее жизнью.

Не думай, что без причины священнейшая из книг, Четвероевангелие, начинается от Матфея, а оканчивается Евангелием от Иоанна. Матфей научает более, как исполнять волю Божию, и его наставления особенно приличествуют начинающим путь Божий; Иоанн излагает образ соединения Бога с человеком, обновленным заповедями, что доступно одним преуспевшим на пути Божием.

Раскрывая для чтения книгу – святое Евангелие, вспомни, что она решит твою вечную участь. По ней мы будем судимы и, смотря по тому, каковы были здесь на земле по отношению к ней, получим в удел или вечное блаженство, или вечные казни (Ин. 12, 48).

Бог открыл свою волю ничтожной пылинке – человеку! Книга, в которой изложена эта великая и всесвятая воля – в твоих руках. Ты можешь и принять и отвергнуть волю Создателя и Спасителя твоего, смотря по тому, как тебе угодно. Твои вечная жизнь и вечная смерть в руках твоих: рассуди же, сколько нужно тебе быть осторожну, благоразумну. Не играй своей участью вечной!

Молись в сокрушении духа Господу, чтобы Он открыл тебе очи видеть чудеса, сокровенные в законе Его (Пс. 118, 18), который – Евангелие. Открываются очи – и усматривается чудное исцеление души от греха, совершаемое Словом Божиим. Исцеление телесных недугов было только доказательством исцеления души, доказательством для плотских людей, для умов, заслепленных чувственностью (Лк. 5, 24).

Читай Евангелие с крайним благоговением и вниманием. В нем не сочти ничего маловажным, малодостойным рассматривания. Каждая йота его испущает луч жизни. Пренебрежение жизни – смерть.

Читая о прокаженных, расслабленных, слепых, хромых, беснующихся, которых исцелил Господь, помышляй, что душа твоя, носящая многоразличные язвы греха, находящаяся в плену у демонов, подобна этим больным. Научайся из Евангелия вере, что Господь, исцеливший их, исцелит и тебя, если ты будешь прилежно умолять Его об исцелении твоем.

Стяжи такое расположение души, чтобы тебе быть способным к получению исцеления. Способны получить его сознающиеся в своей греховности, решившиеся оставить ее (Ин. 9, 39, 41). Горделивому праведнику, т.е. грешнику, не видящему своей греховности, не нужен, бесполезен Спаситель (Мф. 9, 13).

Зрение грехов, зрение того падения, в котором находится весь род человеческий, есть особенный дар Божий. Испроси себе этот дар, и понятнее будет для тебя книга Небесного Врача – Евангелие.

Постарайся, чтобы Евангелие усвоилось твоему уму и сердцу, чтобы ум твой, так сказать, плавал в нем, жил в нем; тогда и деятельность твоя удобно соделается евангельской. Этого можно достичь непрестанным благоговейным чтением, изучением Евангелия.

Преподобный Пахомий Великий, один из знаменитейших древних отцов, знал наизусть святое Евангелие и вменял ученикам своим, по откровению Божию, в непременную обязанность выучить его. Таким образом, Евангелие сопутствовало им повсюду, постоянно руководило их.

...Какое счастье, какое богатство – стяжание Евангелия памятью! Нельзя предвидеть переворотов и бедствий, могущих случиться в нами в течение земной жизни. Евангелие, принадлежащее памяти, читается слепым, узнику сопутствует в темницу, говорит с земледельцем на ниве, орошаемой его потом, наставляет судью во время самого присутствия, руководит купца на торгу, увеселяет больного во время томительной бессонницы и тяжкого одиночества.

Не дерзай сам истолковывать Евангелие и прочие книги Священного Писания. Писание произнесено святыми пророками и апостолами, произнесено не произвольно, но по внушению Святого Духа (2Пет. 1, 21). Как же не безумно истолковывать его произвольно?

Святой Дух, произнесший через пророков и апостолов Слово Божие, истолковал его через святых отцов. И Слово Божие, и толкование его – дар Святого Духа. Только это одно истолкование принимает святая Православная Церковь! Только это одно истолкование принимают ее истинные чада! Кто объясняет Евангелие и все Писание произвольно, тот этим самым отвергает истолкование его святыми отцами, Святым Духом. Кто отвергает истолкование Писания Святым Духом, тот, без всякого сомнения, отвергает и самое Священное Писание.

...На кого воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих? – говорит Господь. Таков будь относительно Евангелия и присутствующего в нем Господа.

Оставь греховную жизнь, оставь земные пристрастия и наслаждения, отрекись души своей, тогда сделается для тебя доступным и понятным Евангелие.

"Ненавидяй души своея в мире сем, – сказал Господь, – души, для которой, от падения, грехолюбие соделалось как бы природным, как бы жизнью, – в живот вечный сохранит ю" (Ин. 12, 25). Для любящего душу свою, для того, кто не решается на самоотвержение, закрыто Евангелие: он читает букву; но слово жизни, как Дух, остается для него под непроницаемой завесой.

Когда Господь был на земле пресвятой плотью – многие видели Его и, вместе, не видели. Что пользы, когда человек смотрит телесными очами, общими у него с животными, а ничего не видит очами души – умом и сердцем? И ныне многие ежедневно читают Евангелие, и вместе никогда не читали его, вовсе не знают его.

"Евангелие, – сказал некоторый преподобный пустынножитель, – умом чистым читается; понимается по мере исполнения заповеданий его самым делом. Но точного и совершенного раскрытия Евангелия невозможно стяжать в себе собственными усилиями: это – дар Христов".

Дух Святый, вселившись в истинного и верного служителя Своего, соделывает его и совершенным читателем, и истинным исполнителем Евангелия.

Евангелие есть изображение свойств нового человека, который – Господь с небесе (1Кор. 15, 48). Этот новый человек – Бог по естеству. Святое племя Свое человеков, в Него верующих и по Нему преобразившихся, Он соделывает богами по благодати.

Вы, которые валяетесь в смрадном и грязном болоте грехов, находите в нем наслаждение! Подымите главы ваши, взгляните на чистое небо: там ваше место! Бог дает вам достоинство богов; вы, отвергая это достоинство, избираете для себя другое: достоинство животных – и самых нечистых. Опомнитесь! Оставьте болото зловонное; вычиститесь исповеданием грехов; умойтесь слезами раскаяния; украсьтесь слезами умиления; подымитесь от земли; взойдите на небо: вас возведет туда Евангелие. Дондеже свет имате – Евангелие, в котором сокровен Христос, – веруйте во свет, да сынове света – Христа – будете (Ин. 12, 36). 1. 106–109

Новоначальный должен сперва изучать заповеди Господа в Евангелиях от Матфея и Луки. От изучения заповедей в сих Евангелистах, при исполнении заповедей делами, и прочие Писания, из которых состоит Новый Завет, сделаются удобопонят нее. При чтении Евангелистов должно читать и Благовестник, т. е. объяснение Евангелия блаженным Феофилактом, архиепископом Болгарским. Чтение Благовестника необходимо: оно способствует правильному пониманию Евангелия и, следовательно, точнейшему исполнению его. Притом правила Церкви требуют, чтобы Писание было понимаемо так, как объясняют святые отцы, а отнюдь не произвольно: руководствуясь в понимании Евангелия объяснением святого отца, объяснением, принятым и употребляемым Церковью, мы сохраним предание святой Церкви. 5. 50

(См. Евангелие, Чтение святых отцов).

Ересь

Ересь – ложное учение о христианстве. ...Христианство есть Божие учение, есть Откровение Божие. Оно, как познание, дарованное человекам Богом, должно быть принято и содержимо с величайшим благоговением и покорностью, подобающими этой величайшей святыне. Оно может быть принято и содержимо одной смиренной верой, как вполне превысшее человеческого разума. Это – та духовная, таинственная книга (Откр. 22, 18–19), книга ведения Божия, начертанная и изданная Богом, к которой невозможно приложить ничего, из которой невозможно исключить ничего. Отсюда явствует, какой тяжелый грех – ересь. Она – возмущение и восстание твари против Творца, восстание и возмущение ничтожнейшего, ограниченнейшего существа – человека – против всесовершенного Бога. Она – страшно сказать – суд человека над Богом и осуждение человеком Бога. Она – грех ума, грех духа. Она – хула на Бога, вражда на Бога. Она – плод гордыни, этой причины падения падших ангелов. И последствия падения ею очень схожи с последствиями падения отверженных духов; она омрачает разум, ожесточает сердце, на самое тело разливает яд свой, вводит в душу вечную смерть. Она не способна к смирению. Она соделывает человека вполне чуждым Бога. Она – смертный грех. Как плод гордыни, ересь держит в железных цепях своего пленника, и редкий пленник исторгается из цепей ее. Упорство в ереси есть свойство еретика.

Первыми еретиками были христиане из иудеев, которые, по наружности уверовав во Христа, хотели вместе с этим держаться обрядового и гражданского закона Моисеева в буквальном его смысле.

...Другим источником ересей сделалась языческая философия и вообще человеческая ученость.

...Священное Писание, изученное по букве плотскими и душевными человеками, послужило для них к изобретению ересей, к погублению ими и себя и других. Святой апостол Петр сказал о Посланиях святого апостола Павла, что их некоторые ненаучени и неутверждени развращают (по русскому переводу – превращают), якоже и прочая Писания, к своей погибели им (2Пет. 3, 16). Здесь весьма правильно употреблены слова "развращают" и "превращают", потому что плотский и душевный человек, не понимая духовного смысла в Писании, дает ему смысл сообразно своему устроению. Иначе это и быть не может: ведь надобно же душевному человеку получить какое-либо понятие при чтении или изучении Божественного Писания, а Писания он не способен понимать как должно; следовательно, по необходимости он дает себе понятие, какое ему заблагорассудится. Происхождение Священного Писания, способ понимания и объяснения его изображены с полной ясностью святыми апостолами Петром и Павлом. Святой апостол Петр говорит: Всяко пророчество книжно по своему сказанию не бывает (по русскому переводу: никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собой). Ни бо волею бысть когда человеком пророчество, но от Святаго Духа просвещаеми, глаголаша святии Божии человецы (2Пет. 1, 20–21). Это значит: как произнесено Слово Божие, или Священное Писание, при посредстве Святого Духа, так только при посредстве Святого Духа оно может быть и объясняемо, следовательно, и понимаемо. Святой апостол Павел говорит: "Божия никтоже весть, точию Дух Божий. Мы же не духа мира сего прияхом, но Духа, Иже от Бога, да вемы, яже от Бога дарованная нам: яже и глаголем не в наученных человеческия премудрости словесех, но в наученных Духа Святаго: духовная духовными сразсуждающе" (по русскому переводу: "духовное излагая духовно") (1Кор. 2, 11–13).

...Состояние душевное и плотское есть следствие нашего падения: оно есть состояние возмущения против Бога и вражды на Бога. По неспособности душевного человека правильно понимать духовное Святая Церковь воспрещает чадам своим произвольное объяснение Священного Писания, а заповедует строго держаться истолкования, сделанного Писанию святыми отцами.

...Ересь – грех ума. Сущность этого греха – богохульство.

Будучи собственно грехом ума, ересь не только омрачает ум, но и сообщает особенное ожесточение сердцу, убивает его вечной смертью. Этим грехом человек всего ближе уподобляется падшим духам, которых главный грех – противление Богу и хула на Бога.

Отличительное свойство падших духов – гордость; отличительное свойство и еретиков – гордость, которой очевиднейшее проявление состоит в презрении и осуждении всех, не принадлежащих к их секте, омерзение ими, лютая ненависть к ним. Но существенное проявление гордости в еретиках и раскольниках состоит в том, что они, отвергши Богопознание и Богослужение, открытые и преподанные Самим Богом, порабощены учениями самовольными, богохульными и богопротивными. Зараженного ересью и расколом дьявол не заботится искушать другими страстями и грехами очевидными. И зачем искушать дьяволу того и бороться с тем, кто при посредстве смертного греха – ереси – и убит вечной смертью, и заживо уже составляет достояние дьявола? Напротив того, дьявол поддерживает еретика и раскольника в воздержании и прочих наружных подвигах и видах добродетели, чтобы этим поддерживать его в самодовольстве и заблуждении, а правоверных – личиной святости, которую носит на себе еретик, привлечь к ереси или, по крайней мере, привести к оправданию и некоторому ободрению ее, также к сомнению в правоверии и к холодности к нему.

Обладающий сокровищем подвергается нападениям разбойников, а у кого нет ничего, того не беспокоят разбойники. Имеющий сокровище правоверия жестоко наветуется врагом! Враг усильно нападает на правоверного, старается представить его перед обществом человеческим в состоянии побеждения, с такой же целью, с какой старается представить еретика добродетельным и достойным уважения. С такой же неудобопостижимой хитростью действует лукавый дух в пользу ереси и во вред истинного христианства. К несчастью, эта кознь его весьма удается ему! Ею он уловляет в погибель тысячи человеков.

Многие проводили самую строгую подвижническую жизнь, пребывая в ереси или расколе; когда ж приняли Православие, подверглись различным слабостям. К какому это должно привести заключению? К такому, что в первом состоянии враг не ратовал против них, признавая их своими, а во втором восстал против тех лютой войной, как против таких, которые явно объявили и исповедали себя противниками его. Священное Писание называет лукавого духа не только врагом, но и мстителем (Пс. 8, 3). Он не только враждует против человека, но, будучи заражен лютой завистью к человеку, не может равнодушно видеть, что человек совершает добродетели и благоугождает Богу, и мстит человеку за его богоугодные дела, наводя на него бесчисленные искушения и извне – от злых людей, и внутри, воздвигая в человеке различные страсти.

Странное влияние имеют раскол и ересь на самое тело человека! Ожесточение духа сообщается телу. Не для всех заметно это при жизни человека, но по смерти тело еретика и раскольника мгновенно каменеет, мгновенно начинает издавать неприступное зловоние. И это совершается особенно над теми из них, которые проводили самую строгоподвижническую жизнь и были знаменитыми учителями своей секты и заслужили всеобщее уважение слепотствующего мира; они то и издают по смерти своей самое ужасное зловоние; из иссохших тел их открываются потоки смердящего гноя; затруднительно совершение погребения их и присутствие при нем. Бесы соприсутствуют могилам их и являются при них в разных видах или для устрашения, или для обольщения.

Еретику неудобоприступно покаяние и познание Истины. Доступнее покаяние и истинное Богопознание для прелюбодеев и уголовных преступников, нежели для еретика и раскольника, особливо если он ученый и подвижник. Доказали то и другое явные грешники и ученые сектанты, современные Христу, упоминаемые в Евангелии: грешники приняли и Господа, и Предтечу его, между тем как книжники, фарисеи и саддукеи отвергли и Иисуса, и Иоанна.

Несродно чувство покаяния тому, кто вполне доволен собой, а кругом себя видит только соблазн и недостатки всех родов. Признающему себя разумным паче всех несродны алкание и жажда беспредельной Божественной Истины, вполне насыщающей питомца своего и возбуждающей таким насыщением еще большую алчбу и жажду благодатной правды. Несродно отвергнуть свое богохульство тому, кто признает это богохульство святой Истиной; несродно ему узнать святую Истину, потому что самый орган зрения, душевное око, ум его, ослеплен ложью. Обращение еретика и раскольника к правоверию – особенная милость Божия – устраивается особенным Промыслом Божиим для избранников, известных Единому Богу. Человеческие средства к обращению раскольников и еретиков бессильны.

Хотя на Первом Никейском Соборе против Ария и его единомышленников стояли светильники Церкви: Афанасий Великий, Николай Чудотворец, Иаков Низибийский, Спиридон Тримифунтский, хотя действовали не только силою слова, но и силою знамений, однако не смягчили ожесточенного сонмища еретического и ересиарха Ария, до конца жизни пребывшего упорным и верным своему заблуждению, как повествует церковная история.

Словопрение – самое слабое оружие против еретиков, оружие более вредное, нежели полезное. Оно делается таким сообразно свойству душевного недуга – ереси. Гордая ересь не терпит обличений, не терпит побеждения. От обличений она ожесточается; от побеждений приходит в неистовство. Это доказали бесчисленные опыты.

Побеждается ересь кротким увещанием; еще удобнее – молчаливым приветствием, смирением, любовью, терпением и долготерпением, молитвой прилежной, исполненной соболезнованием о ближнем и милосердием к нему. Ересь не может быть побеждена человеком, потому что она изобретение, начинание демонское. Победителем ее может быть Един Бог, призванный к борьбе с нею и к поражению ее смирением человека перед Богом и любовью этого человека к ближнему.

Желающий успешно сражаться против ереси должен быть вполне чужд тщеславия и вражды к ближнему, чтобы не выразить их какой насмешкой, каким колким или жестоким словом, каким-либо словом блестящим, могущим отозваться в гордой душе еретика и возмутить в ней страсть ее. Помазуй струп и язву ближнего как бы цельным елеем, единственно словами любви и смирения, да призрит милосердый Господь на любовь твою и на смирение твое, да возвестятся они сердцу ближнего твоего и да даруется тебе великий Божий дар – спасение ближнего твоего. Гордость, дерзость, упорство, восторженность еретика имеют только вид энергии, в сущности они – немощь, нуждающаяся в благоразумном соболезновании. Эта немощь только умножается и свирепеет, когда против нее действуют безрассудной ревностью, выражающейся жестоким обличением.

Ересь есть прикровенное отвержение христианства. Когда человеки начали оставлять идолопоклонство, по его очевидной нелепости, и приходить к познанию и исповеданию Искупителя; когда все усилия дьявола поддержать между человеками идолопоклонство остались тщетными; тогда он изобрел ереси, и посредством ереси, сохраняя для держащих ее человеков имя и некоторую наружность христиан, не только отнял у них христианство, но и заменил его богохульством.

Что такое арианство? Это отречение от Христа и христианства, отречение от Бога. Если Сын – тварь, как утверждал Арий, то нет и истинного в трех Лицах Бога. Если Сын – не Бог, то где же вочеловечение Бога? Где причастие человеческого естества естеству Божию (2Пет. 1, 4), приобретенное для человеков вочеловечение Бога? Где спасение? Где христианство? "Не веруяй в Сына ни Отца имать" (1Ин. 2, 23), – говорит Слово Божие. Арианство – и безбожие, и богохульство.

Что такое несторианство? Отвержение вочеловечения Бога Слова. Если родился от Девы простой человек, то где же зачатие от Святого Духа (Мф. 1, 18)? Где сбытие слов Писания: "Слово плоть было" (Ин. 1, 14)? Где рождение Сына Божия (Лк. 1, 31)? Где христианство? – Повторяется Несторием ариева ересь, но под другой личиной: сущность этих ересей одна – отвержение Христа, а посредством отвержения Христа – отвержение от Бога.

То же делают Евтихий и монофелиты: сливая в Богочеловеке два естества и две воли воедино и утверждая, что во Христе человечество исчезло в Божестве, как капля вина в обширном море, они приходят к той же цели, хотя с другой стороны, к какой пришли Арий и Несторий, потому что, отвергая присутствие человеческого естества в вочеловечившемся Сыне Божием, они непременно отвергают все, что претерпел Господь как человек, следовательно отвергают и искупление человечества страданиями и смертью Господа, отвергают все христианство.

К тому же стремятся и иконоборцы (иконы). Отвергая возможность изобразить Христа живописью, они косвенно отвергают пришествие Сына Божия во плоти человеческой. Если Сын Божий облечен плотью, то имеется полная возможность Его, неизобразимого по Божественному естеству, изобразить как человека. Если можно изобразить Его, то изображения Его должны быть особенно почитаемы. Мы почитаем изображения наших родителей, царей, начальников, благодетелей, ставим их на почетные места; тем более должна быть уважаема икона Спасителя нашего, а по ней – иконы Божией Матери и всех святых.

То же усиливается совершить папизм (католичество); так называется ересь, объявшая Запад, от которой произошли, как от древа ветви, различные протестантские учения. Папизм присваивает папе свойства Христовы и тем отвергает Христа. Некоторые западные писатели почти явно произнесли это отречение, сказав, что гораздо менее грех – отречение от Христа, нежели грех отречения от папы. Папа есть идол папистов; он – божество их. По причине этого ужасного заблуждения благодать Божия отступила от папистов; они преданы самим себе и сатане, изобретателю и отцу всех ересей, в числе прочих и папизма. В этом состоянии омрачения они исказили некоторые догматы и таинства, а Божественную литургию лишили существенного значения, выкинув из нее призывание Святого Духа и благословение предложенных хлеба и вина, при котором они пресуществляются в Тело и Кровь Христовы. Эта существенная часть литургии находилась во всех литургиях, преданных апостолами Христовыми по всей вселенной, находилась и в первоначальной литургии Римской (См. Житие Григория Акрагантийского). Никакая ересь не выражает так открыто и нагло непомерной гордости своей, жестокого презрения к человекам и ненависти к ним. Папизм изобрел ужаснейшие пытки, ужаснейшие казни для человечества. Бесчисленные тысячи людей умерли в душных темницах, сожжены на кострах, замучены разнообразно. И это ужасное, дышащее убийством, жаждущее крови изуверство называется единым истинным христианством и с исступленной ревностью стремится увлечь всю вселенную в свою ересь. От плод их познаете их (Мф. 7, 16), – сказал Спаситель о учителях их и учении их. По плодам своим папизм весьма близко подходит к магометанству: обе эти ереси признают деянием веры и высшей добродетелью все злодеяния и все убийства, совершаемые ими во всяком обществе людей иного вероисповедания.

Протестанты восстали против заблуждений папистов, правильнее – восстали против уродливой власти и божественности пап; но так как они действовали по побуждению страстей, утопая в разврате, а не с прямой целью стремления к святой Истине, и не так, как искал ее Корнилий Сотник, то и не оказались достойными узреть ее. "Всяк делаяй злая ненавидит Света, и не приходит к Свету" (Ин. 3, 20). Протестанты из всех заблуждений папистов отвергли только нечестивое мнение их о папе; прочим заблуждениям папистов они последовали, многие погрешности усилили, к прежним заблуждениям и ошибкам присовокупили много новых. Так, например, они отвергли все таинства, само священство; отвергли вовсе литургию; отвергли все церковные предания и предоставили каждому из своих последователей объяснять Священное Писание по произволу, между тем как оно, будучи произнесено Святым Духом, может быть и объяснено только Святым Духом (2Пет. 1, 21).

...К ересям должно отнести и то учение, которое, не касаясь ни догматов, ни таинств, отвергает жительство по заповедям Христовым и дозволяет христианам жительство языческое. Это учение, которое по наружности кажется как бы не враждебным христианству, в сущности вполне враждебно ему; оно – отречение от Христа. Сам Господь сказал: "И повем им (признающим устами Господа, а делами противоречащим Его воле), яко николиже знах вас, отъидите от Мене, делающии беззаконие" (Мф. 7, 21, 23). Вера может быть живой только при делах веры; без них она мертва (Иак. 2, 26). Впрочем, и самое правильное понятие о догматах христианских теряется от жизни нехристианской. Еще в то время, когда идолопоклонство было очень сильно, еретики проводили жизнь языческую. Святой Афанасий Великий делает это замечание об арианах, которые предавались увеселениям идолопоклонников и сходствовали с ними нравственностью.

В новейшие времена языческая жизнь явилась первоначально в недре папизма (католичество). Языческое чувство и вкус папистов выказываются с особенной яркостью в применении искусств к предметам религии, в живописных и изваянных изображениях святых, в их церковном пении и музыке, в их религиозной поэзии. Все школы их носят на себе отпечаток греховных страстей, особливо сладострастия; там нет ни чувства целомудрия и благопристойности, ни чувства простоты, ни чувства чистоты и духовности. Таковы их церковная музыка и пение… Языческая жизнь со своей комедией и трагедией, со своими плясаниями, со своим отвержением стыда и пристойности, со своим блудом и прелюбодеянием и прочими обычаями идолопоклонников, во-первых, воскресла в Риме под сенью богов его – пап, откуда разлилась по всей Европе. При посредстве ересей и наконец при посредстве языческой жизни все язычники, принявшие некогда христианство, оставили и оставляют христианство, возвращаются к прежнему совершенному неведению Бога и к служению демонам, хотя уже и не в форме идолопоклонства.

Какая причина такого действия ереси? Причина заключается в том, что этот страшный грех, заключающий в себе хулу на Святого Духа, совершенно отчуждает человека от Бога и, отчуждив от Бога, предает во власть сатаны. В этом состоянии человек неспособен ни к какому помышлению, ощущению, деянию духовному, а следовательно, неспособен к состоянию духовному; напротив того, развиваются в нем сильно состояния душевное и плотское. В нем обильно источается премудрость земная (мудрость), душевная, бесовская, исполненная зависти, рвения, гордыни (Иак. 3, 11–15). Кротости, любви, назидательного смирения нет в этой премудрости: она многоглаголива и велеречива, обильна знанием человеческим и бесовским, преисполнена самообольщения и обольщает внимающих ей. Она не может быть иной, потому что помыслы чуждого благодати Божией – еретика – находятся под постоянным насилием и руководством падших духов. Это непонятно и невероятно для многих: таковые пусть услышат определение духоносного мужа, который сказал: "Благое не может быть веруемо или действуемо, точию о Христе Иисусе и Святом Дусе" (Прп. Марк Подвижник. Слово о законе духовном, гл. 2). Помышление, слово, дело, чтобы быть достойным Господа, должны быть помазаны благодатью Святого Духа; те же помышления, слова и дела, которые не имеют сего помазания, принадлежат ветхому человеку и мерзостны Богу, как бы ни казались по наружности своей, перед судом мира, мудрыми и добрыми.

Состояние отчуждения от Бога, состояние самообольщения, омрачения ума, движение сильнейших страстей было всегда состоянием еретиков, особливо ересиархов. Обыкновенно они были преданы различным страстям. Евтихий был крайне корыстолюбив и, вопреки обету иноческого нестяжания, накопил значительные деньги. Аполлинарий и в старости своей имел наложницу. Арий написал "Талию" – сочинение в стихах, до нас не дошедшее, исполненное бесстыдного разврата. Это сочинение начали было читать на Первом Никейском Соборе, но отцы Собора отказались слушать его, так оно было срамно, и предали огню экземпляр, им представленный. Таковы произведения и новейших еретиков (еретические писания). Они исполнены адского кощунства, дерзких, ложных умствований, страшного бесстыдства и разврата. Понятие, которое дается о них здесь, еще очень слабо перед понятием, которое получается о них от чтения их писаний. Не может прийти на ум обыкновенного человека то, что произнесли и написали ересиархи. Впрочем, все сочинения еретиков составлены под влиянием духов и заключают в себе нравственный яд, убивающий душу вечной смертью. Догматические книги их непременно содержат ложные догматы и хулу на догматы, преподанные Святой Церкви Святым Духом. Их книги о подвижничестве, хотя по наружности и представляются преподающими учение о высочайших добродетелях и состояниях христианских, но в сущности суть плоды и выражение самообольщения и бесовской прелести, непонятной для толпы. Их нравственные писатели преподают нравственность, свойственную ветхому Адаму, так как они о ней только и имеют понятие, а отнюдь не нравственность христианскую, вполне не доступную для их ума и сердца.

...Романы, комедии и прочие сочинения, явно греховные, исполненные сладострастия, также суть плоды ереси; некоторые из таковых сочинений написаны духовными лицами, как, например, "Телемак" написан Фенелоном. Чтение всех этих книг крайне вредно, хотя для неопытных глаз в одних из них яд приметен, а в других очень скрыт. Неприметность яда не уменьшает его силы; напротив того, утонченные яды действуют с особенной разрушительностью. Чтение догматической, особенно подвижнической еретической книги возбуждает нередко блудные помыслы, а чтение романов возбуждает помыслы неверия, разных недоумений и сомнения относительно веры. Грехи, как и нечистые духи, имеют сродство между собой: добровольно подчиняющийся одному греху невольно и по необходимости подчиняется влиянию другого, по причине сродства лукавых духов и страстей. Опыт доказывает, что к ереси и безбожию люди перешли наиболее из развратной жизни и, наоборот, ересь всегда влечет за собой расстройство нравственности по причине сродства грехов между собой.

Первоначальное действие всех еретических книг состоит в возбуждении помыслов – сомнений о вере. "Охраняйся, – сказал святой Исаак Сирский, – не прочести догматов еретических: сие бо есть вооружающее яко наимножайше на тя духа хулы". Действуют ли в ком хульные помыслы? Поколебался ли кто в доверенности к Православной Церкви, которая одна есть истинная Христова Церковь? Сделался ли кто универсальным христианином, принадлежащим – по своему сердечному убеждению или, правильнее, по своему совершенному неведению христианства – одинаково ко всем исповеданиям и потому не принадлежащим ни к какому? – Знай, что он приведен к этому состоянию чтением еретических книг или беседами с зараженными этим чтением.

Люди, преданные сладострастию, с особенной охотой читают еретические книги о христианском подвижничестве и совершенстве, а нравственных книг Православной Церкви чуждаются и отвращаются. Какая тому причина? Сходство в настроении духа. Эти люди находят наслаждение в чтении книги, написанной из мечтательности и самосмышления, приправленной утонченным сладострастием, тщеславием, высокоумием, которые кажутся благодатью умам и сердцам, не очищенным истинным учением Христовым. Православные книги призывают к покаянию и оставлению греховной жизни, к самоотвержению, к самоосуждению и смирению, чего именно сын мира и не желает.

Идолопоклонство и всякого рода явное отвержение Бога можно уподобить открытому яду; от него всякий удобно может остеречься. Ересь можно уподобить пище, имеющей по наружности прекрасный вид, но отравленной ядом; такая пища – тот же яд, от которого уже трудно остеречься как потому, что яд замаскирован, так и потому, что прекрасный вид и благоухание пищи возбуждают в человеке естественное желание насытиться и насладиться пищей. Ересь всегда сопутствуется лицемерством и притворством; она многоглаголива, велеречива, обилует ученостью человеческой и потому удобно привлекает к себе людей и уловляет их в погибель; несравненно более людей уловлены в вечную смерть посредством ереси, нежели посредством прямого отвержения Христа. 8. 3–23

Без послушания Церкви нет смирения; без смирения нет спасения. "Смирихся, и спасе мя", – сказал Пророк (Пс. 114, 5). Ересь и раскол содержат в себе, сверх того, хулу на Святого Духа, которая есть смертный грех, не прощаемый Богом человеку ни в сей век, ни в будущий, если человек пребудет в этом грехе. Самая кровь мученическая не может очистить этого греха, по учению святого Иоанна Златоустого. Очищается этот грех только тем, когда человек отречется от своей ереси, оставит раскол и присоединится к Святой Церкви. 4. 374

Устраним от себя все ложные учения и деятельность по ним: овцы Христовы по чуждем гласе не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа (Ин. 10, 5). Ознакомимся определенно с гласом Христовым, чтобы немедленно узнать его, когда услышим, и немедленно последовать Его велению. Стяжав в духе сочувствие к этому гласу, мы стяжем в духе отчуждение от чуждого гласа, который издается плотским мудрованием в разнообразных звуках. Едва услышим чуждый глас – побежим, побежим от него, по свойству овец Христовых, спасающихся от чуждого гласа бегством, решительным невниманием ему. Внимание ему уже опасно: за вниманием вкрадывается обольщение, за обольщением – погибель. Падение праотцев наших началось с внимания праматери к чуждому гласу. 1. 93

Единственный непогрешительный путь ко спасению – не уклонное следование учению святых отцов, при решительном уклонении от всякого учения постороннего, от самых своих разумений, доколе разум не исцелится от недуга своего и не сделается из плотского и душевного – духовным. Признав умом и сердцем эту правду, исповедайте ее устами, дайте обет Богу, что Вы будете руководствоваться учением святых отцов, уклоняясь от всякого учения, не засвидетельствованного Святым Духом, не принятого святой Восточной Церковью. Исповедав правду Божию устами, исповедуйте и делами; дав обет, исполняйте его.

Не устрашитесь этого обета! Его обязан дать каждый православный сын Церкви, должен его потребовать у каждого сына Православной Церкви его духовный отец при совершении Таинства Исповеди. Между вопросами, которые именно положено делать исповедающемуся, первое место занимают следующие: 1) "Рцы, ми, чадо: аще веруеши, яко Церковь кафолическая, апостольская, на востоце насажденная и возращенная, и от востока по всей вселенной рассеянная, и на востоце доселе недвижимо и непременно пребывающая, предаде и научи? 2) Аще не сумнишися в коем предании? 3) Рцы ми, чадо, не был ли еси еретик и отступник? 4) Не держался ли еси с ним, их капища посещая, поучения послушая или книги их прочитывая?" Чтение еретических книг и внимание их поучениям – тяжкий грех против веры, грех ума, недугующего гордостью и потому свергающего иго послушания Церкви, имущего вольности безумные, греховные. А ныне этот грех уже не ставят в грех! Ныне позволяют себе безразборчиво читать всевозможных еретических писателей. Против них Церковь прогремела анафемой! Но ослепленные грешники не внемлют грому церковному или внемлют ему, но только для того, чтобы посмеяться над предостерегающим от погибели голосом Церкви, чтобы ее суд и определение немысленно назвать суеверием и варварством. Множество еретических книг переведено на русский язык, и одной из них, мимо всех отеческих писаний Вселенской Церкви, дают первое место после книг Священного Писания. Непомерная и невероятная наглость! Она выражена печатно. 6. 437–438

Апостол к числу дел плотских причисляет и ереси (Гал. 5, 20). Они принадлежат к делам плотским по источнику своему, – плотскому мудрованию, которое – смерть, которое – вражда на Бога, которое закону Божию не покоряется, ниже бо может (Рим. 8, 6–7). Они принадлежат к делам плотским по последствиям своим. Отчуждив дух человеческий от Бога, соединив его с духом сатаны по главному греху его – богохульству, они подвергают его порабощению страстей, как оставленного Богом, как преданного собственному своему падшему естеству. Омрачится неразумное сердце их, – говорит апостол о мудрецах, уклонившихся от истинного Богопознания, – глаголющиеся быти мудри, объюродиша, премениша истину Божию во лжу: сего ради предаде их Бог в страсти безчестия (Рим. 1, 21–22, 25–26). Страстями бесчестия называются разнообразные блудные страсти. Поведение ересиархов было развратное: Аполлинарий имел прелюбодейную связь, Евтихий был особенно порабощен страсти сребролюбия, Арий был развратен до невероятности. Когда его песнопение, "Талию", начали читать на первом Никейском Соборе, отцы Собора заткнули уши, отказались слышать срамословие, не могущее никогда прийти на ум человеку благочестивому. "Талия" была сожжена. К счастью христианства, все экземпляры ее истреблены; осталось нам историческое сведение, что это сочинение дышало неистовым развратом. Подобны "Талии" многие сочинения новейших ересиархов: в них страшное богохульство соединено и перемешано с выражениями страшного, нечеловеческого разврата и кощунства. Блаженны те, которые никогда не слышали и не читали этих извержений ада. При чтении их соединение духа ересиархов с духом сатаны делается очевидным.

Ереси, будучи делом плотским, плодом плотского мудрования, изобретены падшими духами. "Бегайте безбожных ересей, – говорит святой Игнатий Богоносец, – суть бо диавольского изобретения началозлобного оного змея". Этому не должно удивляться: падшие духи низошли с высоты духовного достонства; они ниспали в плотское мудрование более, нежели человеки. 4. 79–80

Падшие духи, содержа в себе начало всех грехов, стараются вовлечь во все грехи человеков с целью и жаждою погубления их. Они вовлекают нас в разнообразное угождение плоти, в корыстолюбие, в славолюбие, живописуя пред нами предметы этих страстей обольстительнейшею живописью. В особенности они стараются вовлечь в гордость, от которой прозябают, как от семян растения, вражда к Богу и богохульство. Грех богохульства, составляющий сущность всякой ереси, есть самый тяжкий грех, как грех, принадлежащий собственно духам отверженным и составляющий их отличительнейшее свойство. Падшие духи стараются прикрыть все грехи благовидною личиною, называемою в аскетических отеческих писаниях "оправданиями". Делают они это с тою целью, чтобы человеки удобнее были обольщены, легче согласились на принятие греха. Точно так они поступают и с богохульством: стараются его прикрыть великолепным наименованием, пышным красноречием, возвышенною философией. Страшное орудие в руках духов – ересь! Они погубили посредством ереси целые народы, похитив у них, незаметно для них, христианство, заменив христианство богохульным учением, украсив смертоносное учение наименованием очищенного, истинного, восстановленного христианства. Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме. Грех этот, будучи принят умом, сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самое тело ваше, имеющее способность принимать освящение от общения с Божественною благодатью и способность оскверняться и заражаться общением с падшими духами. Грех этот малоприметен и малопонятен для не знающих с определенностью христианства, и поэтому легко уловляет в свои сети простоту, неведение, равнодушное и поверхностное исповедание христианства. Уловлены были на время ересью преподобные Иоанникий Великий, Герасим Иорданский и некоторые другие угодники Божий. Если святые мужи, проводившие жизнь в исключительной заботе о спасении, не могли вдруг понять богохульства, прикрытого личиною, что сказать о тех, которые проводят жизнь в житейских попечениях, имеют о вере понятие недостаточное, самое недостаточное? Как узнать им смертоносную ересь, когда она предстанет им разукрашенною в личину мудрости, праведности и святости? Вот причина, по которой целые общества человеческие и целые народы легко склонялись под иго ереси. По этой причине очень затруднительно обращение из ереси к Православию, гораздо затруднительнее, нежели из неверия и идолопоклонства. Ереси, подходящие ближе к безбожию, удобнее познаются и оставляются, нежели ереси, менее удалившиеся от православной веры, и потому более прикрытые. 4. 81–83

Ересь, будучи грехом тяжким, грехом смертным, врачуется быстро и решительно, как грех ума, искренним, от всего сердца преданием ее анафеме. Святой Иоанн Лествичник сказал: "Святая соборная Церковь принимает еретиков, когда они искренно предадут анафеме свою ересь, и немедленно удостоивает их святых тайн, а впавших в блуд, хотя б они исповедали и оставили свой грех, повелевает по апостольским правилам, на многие годы отлучать от Святых Тайн. Впечатление, произведенное плотским грехом, остается в человеке и по исповеди греха, и по оставлении его; впечатление, произведенное ересью, немедленно уничтожается от отвержения ея. Искреннее и решительное предание ереси анафеме есть врачевство, окончательно и вполне освобождающее душу от ереси. Без этого врачевства яд богохульства остается в духе человеческом и не престанет колебать его недоумениями и сомнениями, производимыми неистребленным сочувствием к ереси; остаются помыслы, взимающиеся на разум Христов (2Кор. 10, 5), соделывающие неудобным спасение для одержимого ими, одержимого непокорством и противлением Христу, пребывшего в общении с сатаною. Врачество анафемою всегда признавалось необходимым Святою Церковью от страшного недуга ереси. 4. 83–84

(См. Раскол).

Еретики

Достойное горького рыдания зрелище: христиане, не знающие, в чем состоит христианство! А это зрелище почти беспрестанно встречают ныне взоры; редко они бывают утешены противоположным, точно утешительным зрелищем! Редко они могут в многочисленной толпе именующих себя христианами остановиться на христианине и именем, и самим делом.

Вопрос, предложенный Вами, теперь предлагается сряду. "Отчего не спастись, – пишете Вы, – язычникам, магометанам и так называемым еретикам? Между ними есть предобрые люди. Погубить этих добрейших людей было бы противно милосердию Божию!.. Да это противно даже здравому разуму человеческому! А еретики – те же христиане. Считать себя спасенными, а членов прочих верований погибшими, это – безумно, и крайне гордо!"

Христиане! Вы рассуждаете о спасении, а не знаете – что такое спасение, почему человеки в нем нуждаются, наконец – не зная Христа – единственное средство нашего спасения! Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой Вселенской Церкви: спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцев. Весь род человеческий – разряд существ погибших. Погибель – удел всех людей, и добродетельных, и злодеев. Зачинаемся в беззаконии, родимся во грехе. "Сниду к сыну моему, сетуя, во ад", – говорит св. Патриарх Иаков о себе и святом сыне своем Иосифе, целомудренном и прекрасном! Нисходили во ад по окончании земного странствования не только грешники, но и праведники Ветхого Завета. Такова сила добрых дел человеческих. Такова цена добродетелей естества нашего падшего! Чтобы восстановить общение человека с Богом, иначе, для спасения, необходимо было искупление. Искупление рода человеческого было совершено не Ангелом, не Архангелом, не каким-нибудь еще из высших, но ограниченных и сотворенных существ, – совершено было Самим беспредельным Богом. Казни – жребий рода человеческого – заменены Его казнью; недостаток заслуг человеческих заменен Его бесконечным достоинством. Все добрые дела человеческие – немощные, нисходившие во ад – заменены одним могущественным добрым делом: верой в Господа нашего Иисуса Христа. Спросили Господа иудеи: Что сотворим, да делаем дела Божия? Господь отвечал им: Се есть дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он (Ин. 6, 28–29). Одно доброе дело нужно нам для спасения – вера; но вера – дело. Верой, одной верой мы можем войти в общение с Богом при посредстве дарованных им таинств. Напрасно ж, ошибочно Вы думаете и говорите, что добрые люди между язычниками и магометанами спасутся, т. е. вступят в общение с Богом! Напрасно Вы смотрите на противную тому мысль как бы на новизну, как бы на вкравшееся заблуждение! Нет! Таково постоянное учение истинной Церкви, и Ветхозаветной, и Новозаветной. Церковь всегда признавала, что одно средство спасения: Искупитель! Она признавала, что величайшие добродетели падшего естества нисходят во ад. Если праведники истинной Церкви, светильники, из которых светил Дух Святый, пророки и чудотворцы, веровавшие в грядущего Искупителя, но кончиной предварившие пришествие Искупителя, нисходили во ад, то как Вы хотите, чтобы язычники и магометане, за то, что они кажутся Вам добренькими, не познавшие и не уверовавшие в Искупителя, получили спасение, доставляемое одним, одним, повторяю Вам, средством – верой в Искупителя? Христиане! Познайте Христа! Поймите, что вы Его не знаете, что вы отрицались Его, признавая спасение возможным без Него за какие-то добрые дела! Признающий возможность спасения без веры во Христа отрицается Христа и, может быть, не ведая, впадает в тяжкий грех богохульства.

"Мыслим убо, – говорит св. апостол Павел, – верою оправдатися человеку, без дел закона" (Рим. 3, 28). Правда же Божия верою христианскою во всех и на всех верующих: несть бо разнствия. Вси бо согрешиша и лишени суть славы Божией: оправдаемы туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе (Рим. 3, 22–24). Вы возразите: "Св. апостол Иаков требует непременно добрых дел, он научает, что вера без дел – мертва". Рассмотрите, чего требует св. апостол Иаков. Вы увидите, что он требует, как и все боговдохновенные писатели Священного Писания, дел веры, а не добрых дел падшего естества нашего! Он требует живой веры, утверждаемой делами нового человека, а не добрых дел падшего естества, противных вере. Он приводит поступок Патриарха Авраама, дело, из которого явилась вера праведника: это дело состояло в принесении в жертву Богу своего единородного сына. Заклать сына своего в жертву – совсем не доброе дело по естеству человеческому: оно – доброе дело как исполнение повеления Божия, как дело веры. Всмотритесь в Новый Завет и вообще во все Священное Писание: Вы найдете, что оно требует исполнения заповедей Божиих, что это исполнение называется делами, что от этого исполнения заповедей Божиих вера в Бога делается живой, как действующая; без них она мертвая, как лишенная всякого движения. И напротив того, Вы найдете, что добрые дела падшего естества, от чувств, от крови, от порывов и нежных ощущений сердца – воспрещены, отвергнуты! А эти-то именно добренькие дела Вам и нравятся в язычниках и магометанах! За них, хотя бы то было с отвержением Христа, Вы хотите им дать спасение. Странно Ваше суждение о здравом разуме! С чего, по какому праву, Вы находите, признаете его в себе? Если Вы христианин, то должны иметь об этом предмете понятие христианское, а не другое какое, самовольное или схваченное невесть где! Евангелие научает нас, что падением мы стяжали лжеименный разум, что разум падшего естества нашего, какого бы он ни имел достоинства природного, как бы ни был изощрен ученостью мира, сохраняет достоинство, доставленное ему падением, пребывает лжеименным разумом. Нужно отвергнуть его, предаться водительству веры: при этом водительстве в свое время, по значительных подвигах в благочестии, Бог дарует верному рабу Своему разум Истины или разум Духовный. Этот разум можно и должно признать здравым разумом: он – извещенная вера, так превосходно описанная св. апостолом Павлом в 11-й главе его послания к Евреям. Основание духовного рассуждения – Бог. На этом твердом камени оно зиждется, и потому не колеблется, не падает. Называемый же Вами здравый разум мы, христиане, признаем разумом столько болезненным, столько омрачившимся и заблудшим, что уврачевание его иначе, и не может совершиться, как отсечением всех знаний, его составляющих, мечом веры и отвержением их. Если же признать его здравым, признать на каком-то основании неизвестном, шатком, неопределенном, непрестанно изменяющемся, то он, как здравый, непременно отвергнет и Христа. Это доказано опытами. Что ж Вам говорит Ваш здравый разум? Что признать погибель добрых людей, не верующих во Христа, противно Вашему здравому разуму! Мало того! Такая погибель добродетельных противна милосердию такого Всеблагого Существа, как Бог. Конечно, было Вам откровение свыше об этом предмете, о том, что противно и что не противно милосердию Божию? – Нет! Но здравый разум показывает это. – А! Ваш здравый разум!.. Однако же при Вашем здравом разуме откуда Вы взяли, что Вам возможно собственным ограниченным человеческим умом постигать – что противно и что не противно милосердию Божию? Позвольте сказать нашу мысль, – Евангелие, иначе Христово Учение, иначе Священное Писание, еще иначе Святая Вселенская Церковь открыли нам все, что человек может знать о милосердии Божием, превышающем всякое умствование, всякое постижение человеческое, не доступное для них. Суетно шатание ума человеческого, когда он ищет определить беспредельного Бога!.. Когда он ищет объяснить необъяснимое, подчинить своим соображениям... Кого? Бога! Такое начинание – начинание сатанинское!.. Именующийся христианином и не знающий учения Христова! Если ты из этого благодатного, небесного учения не научился непостижимости Бога, – поди в школу, прислушайся – чему учатся дети! Им объясняют преподаватели математики и теории бесконечного, что оно, как величина неопределенная, не подчиняется тем законам, которым подчинены величины определенные – числа, что результаты его могут быть совершенно противоположны результатам чисел. А ты хочешь определить законы действия милосердия Божия, говоришь: это согласно с ним, это ему противно! Оно согласно или несогласно с твоим здравым разумом, с твоими понятиями и ощущениями! Следует ли из того, что Бог обязан понимать и чувствовать, как ты понимаешь и чувствуешь? А этого-то и требуешь ты от Бога! Вот безрассуднейшее и вполне гордостное начинание! Не обвиняй же суждения Церкви в недостатке здравого смысла и смирения: это твой недостаток! Она, Святая Церковь, только следует неуклонно учению Божию о действиях Божиих, открытому Самим Богом! Послушно за ней идут истинные ее чада, просвещаясь верой, попирая кичащийся разум, восстающий на Бога! Веруем, что можем знать о Боге только то, что Бог благоволил открыть нам! Если бы был другой путь к Богопознанию, путь, который могли бы проложить уму своему собственными усилиями, не было бы даровано нам откровение. Оно дано, потому что оно нам необходимо. Суетны же и лживы собственные самосмышления и скитания ума человеческого.

Вы говорите: "Еретики – те же христиане". Откуда Вы это взяли? Разве кто-нибудь, именующий себя христианином и ничего не знающий о Христе, по крайнему невежеству своему решится признать себя таким же христианином, как и еретики, а святую веру христианскую не отличит от чада клятвы – богохульной ереси! Иначе рассуждают об этом истинные христиане! Многочисленные сонмы святых прияли венец мученический, предпочли лютейшие и продолжительнейшие муки, темницу, изгнание, нежели согласиться на участие с еретиками в их богохульном учении. Вселенская Церковь всегда признавала ересь смертным грехом, всегда признавала, что человек, зараженный страшным недугом ереси, мертв душой, чужд благодати и спасения, в общении с дьяволом и его погибелью. Ересь – грех ума. Ересь – более грех дьявольский, нежели человеческий; она – дщерь дьявола, его изобретение, – нечестие, близкое к идолопоклонству. Отцы обыкновенно называют идолопоклонство нечестием, а ересь – злочестием. В идолопоклонстве дьявол принимает себе божескую честь от ослепленных человеков, а ересью он делает слепотствующих человеков участниками своего главного греха – богохульства. Кто прочитает со вниманием "Деяния Соборов", тот легко убедится, что характер еретиков – вполне сатанинский. Он увидит их ужасное лицемерие, непомерную гордость, увидит поведение, составленное из непрерывной лжи, увидит, что они преданы различным низким страстям, увидит, что они, когда имеют возможность, решаются на все ужаснейшие преступления и злодеяния. В особенности замечательна их непримиримая ненависть к чадам истинной Церкви и жажда крови их! Ересь сопряжена с ожесточением сердца, со страшным помрачением и повреждением ума, упорно держится в зараженной ею душе – трудно для человека исцеление от этого недуга! Всякая ересь содержит в себе хулу на Духа Святого: она или хулит догмат Святого Духа, или действие Святого Духа, но хулит непременно Святого Духа. Сущность всякой ереси – богохульство; Святой Флавиан – Патриарх Константинопольский, запечатлевший кровью исповедание истинной веры, произнес определение поместного Константинопольского собора на ересиарха Евтихия в следующих словах: "Евтихий, доселе иерей, архимандрит, вполне уличен и прошедшими его действиями, и настоящими его объяснениями в заблуждениях Валентина и Аполлинария, в упорном последовании их богохульству, тем более что он даже не внял нашим советам и наставлениям к принятию здравого учения. А потому, плача и воздыхая о его конечной погибели, мы объявляем от лица Господа нашего Иисуса Христа, что он впал в богохульство, что он лишен всякого священнического сана, нашего общения и управления его монастырем, давая знать всем, кто отныне будет беседовать с ним или посещать его, что они сами подвергнутся отлучению". Это определение – образчик общего мнения Вселенской Церкви о еретиках; это определение признано всей Церковью, подтверждено Вселенским Халкидонским собором. Ересь Евтихия состояла в том, что он не исповедывал во Христе по воплощении двух естеств, как исповедует Церковь, он допускал одно естество Божеское. Вы скажете: только!.. Забавен по своему недостатку истинного знания и горько жалостен по своему свойству и последствиям ответ некоторого лица, облаченного властью сего мира, св. Александру, Патриарху Александрийскому, о Арианской ереси. Это лицо советует Патриарху сохранять мир, не заводить ссоры, столько противной духу христианства, из-за некоторых слов; пишет он, что не находит ничего предосудительного в учении Ария, – некоторую разницу в оборотах слов – и только! "Эти обороты слов, – замечает историк Флери, – в которых "нет ничего предосудительного", отвергают Божество Господа нашего Иисуса Христа" – только! Ниспровергают, значит, всю веру христианскую – только! Замечательно: все древние ереси, под различными изменяющимися личинами, стремились к одной цели: они отвергали Божество Слова и искажали догмат воплощения. Новейшие наиболее стремятся отвергнуть действия Святого Духа: с ужасными хулами они отвергли Божественную Литургию, все таинства, все, все, где Вселенская Церковь всегда признавала действие Святого Духа. Они назвали это установлениями человеческими, – дерзче: суеверием, заблуждением! Конечно, в ереси Вы не видите ни разбоя, ни воровства! Может быть, единственно потому не считаете ее грехом? Тут отвергнут Сын Божий, тут отвергнут и похулен Дух Святый – только! Принявший и содержащий учение богохульное, произносящий богохульство не разбойничает, не крадет, даже делает добрые дела естества падшего – он прекрасный человек! Как может Бог отказать ему в спасении!.. Вся причина последнего Вашего недоумения, как и всех прочих, – глубокое незнание христианства! Не думайте, что такое незнание – маловажный недостаток! Нет! Его следствия могут быть гибельными, особливо ныне, когда ходят в обществе бесчисленные книжонки с христианским заглавием, – с учением сатанинским. При незнании истинного христианского учения, как раз можете принять мысль ложную, богохульную за истинную, усвоить ее, а вместе с ней усвоить и вечную погибель. Богохульник не спасется! И те недоумения, которые Вы изобразили в письме Вашем, – уже страшные наветники Вашего спасения. Их сущность – отречение от Христа! Не играйте Вашим спасением, не играйте! Иначе будете вечно плакать. Займитесь чтением Нового Завета и св. отцов Православной Церкви (отнюдь не Терезы, не Францисков и прочих западных сумасшедших, которых их еретическая Церковь выдает за святых); изучите в святых отцах Православной Церкви, как правильно понимать Писание, какое жительство, какие мысли и чувствования приличествуют христианину. Из Писания и живой веры изучите Христа и христианство. Прежде нежели придет грозный час, в который Вы должны будете предстать на суд перед Богом, стяжите оправдания, даруемые Богом туне всем человекам – при посредстве христианства. 6. 388–396

Достигли в отшельничестве сильнейшей бесовской прелести Франциск д'Асиз, Игнатий Лойола и другие подвижники латинства (по отпадении Западной Церкви от Восточной), признаваемые в недре его святыми. "Когда Франциск был восхищен на небо, – говорит писатель жития его, – то Бог Отец, увидев его, пришел на минуту в недоумение, кому отдать преимущество, Сыну ли Своему по естеству или сыну по благодати – Франциску". Что может быть страшнее, уродливее этой хулы, печальнее этой прелести?! 5. 69

О еретиках воспрещено молиться, как бы о членах, принадлежащих к Церкви; почему и вынимать о них частицы, как изображения участия в Церкви, – не должно; молиться же о обращении их – можно. Имеющий своего мертвеца – о нем плачет, о нем молится. Заключенные в темницу преступники не могут принимать на себя ходатайства о других преступниках. Господь есть Любовь и столько желает спасения всех, что мы и постичь не можем. Предоставим этой Любви спасение наше – и всех, а с своей стороны постараемся о том, что зависит от нас – об очищении себя. 6. 159

Еретические писания

Опять приношу тебе, верный сын Восточной Церкви, слово совета искреннего, благого. Это слово не мне принадлежит, оно – святых отцов. Оттуда все мои советы.

Храни ум и сердце от учения лжи. Не беседуй о христианстве с людьми, зараженными ложными мыслями; не читай книг о христианстве, написанных лжеучителями. Истине соприсутствует Дух Святый, Он – Дух Истины. Лжи соприсутствует и содействует дух дьявола, который – ложь и отец лжи.

Читающий книги лжеучителей приобщается непременно лукавому, темному духу лжи. Это да не покажется тебе странным, невероятным; так утверждают светила церковные – святые Отцы. "Никто да не читает, – сказал священномученик Петр Дамаскин, – не служащего к угождению Божию. Если же и прочтет когда что такое в неведении, то да подвизается скорее изгладить его из памяти чтением Божественных Писаний, и из них именно тех, которые наиболее служат ко спасению души его, по состоянию души его, по состоянию, которого он достиг... Противных же сему книг никак да не читает. Какая нужда принять духа нечистого вместо Духа Святого? Кто в каком слове упражняется, тот получает свойство того слова, хотя этого и не видят неопытные, как видят имеющие духовную опытность".

Если ум твой и сердце ничем не исписаны, пусть Истина и Дух напишут на них заповеди Божии и Его учение духовное.

Если же ты позволил исписать и исчеркать скрижали души разнообразными понятиями и впечатлениями, не разбирая благоразумно и осторожно – кто писатель, что он пишет, то вычисти написанное писателями чуждыми, вычисти покаянием и отвержением всего богопротивного.

Писателем на твоих скрижалях да будет един перст Божий.

Приготовь для этого писателя чистоту ума и сердца благочестивой, целомудренной жизнью: тогда при молитвах твоих и при чтении священных книг неприметно, таинственно будет начертываться на скрижалях души закон Духа.

Только те книги о религии позволено тебе читать, которые написаны святыми отцами вселенской Восточной Церкви. Этого требует Восточная Церковь от чад своих. При совершении Таинства Исповеди положено спрашивать кающегося, не читает ли он книг еретических?

Если же ты рассуждаешь иначе и находишь повеление Церкви менее основательным, нежели рассуждение твое и других, согласных с тобой, то ты уже не сын Церкви, а судья ее.

Ты назовешь меня односторонним, не довольно просвещенным, ригористом? – Оставь мне односторонность мою и все прочие недостатки; желаю лучше при этих недостатках быть послушным Восточной Церкви, нежели при всех мнимых совершенствах быть умнее ее и потому позволять себе непослушание ей и отделение от нее. Истинным чадам Восточной Церкви приятен будет голос мой.

Они знают, что хотящий получить небесную премудрость должен оставить свою собственную, земную, как бы она велика ни была, отречься от нее, признать ее, какова она есть, буйством (1Кор. 3, 19).

Земная мудрость – вражда на Бога; она Закону Божию не покоряется и не может покоряться (Рим. 8, 7). От начала таково ее свойство; такой останется она до конца своего, – когда земля и яже на ней дела, а с ними и земная мудрость, сгорят (2Пет. 3, 10).

Святая Церковь позволяет читать книги лжеучителей только тем своим членам, которых мысль и сердечные чувства исцелены и просвещены Святым Духом, которые могут всегда отличить от истинного добра зло, притворяющееся добром и прикрытое личиной добра.

Великие угодники Божии, познавшие немощь, общую всем человекам, страшились яда ереси и лжи и потому со всевозможным тщанием убегали бесед с людьми, зараженными лжеучением, и чтения еретических книг. Имея перед очами падение ученейшего Оригена, искусного в любопрении Ария, красноречивого Нестория и других богатых мудростью мира, погибших от самонадеянности и самомнения, они искали спасения и обрели его в бегстве от лжеучения, в точнейшем послушании Церкви.

Духоносные, святые пастыри и учители церковные читали писания богохульных еретиков, вынуждаемые к такому чтению необходимой нуждой всего христианского общества. Они словом сильным, словом духовным обличали заблуждения, возвестили всем чадам Церкви скрытую опасность в еретических писаниях, прикрытую великолепными наименованиями святости и благочестия.

Но мне и тебе необходимо охраняться от чтения книг, сочиненных лжеучителями. Всякому, не принадлежащему Восточной Церкви, единой Святой, писавшему о Христе, о христианской вере и нравственности, принадлежит имя лжеучителя.

Скажи: как возможно позволить себе чтение всякой книги, когда каждая читаемая тобой книга ведет тебя куда хочет, убеждает соглашаться на все, на что нужно ей твое согласие, отвергать все, что ей нужно, чтобы ты отвергал?

Опыт доказывает, как гибельны последствия безразборчивого чтения. Сколько можно встретить между чадами Восточной Церкви понятий о христианстве самых сбивчивых, неправильных, противоречащих учению Церкви, порицающих это святое учеши", – понятий, усвоенных чтением книг еретических!

Не оскорбись, друг мой, на мои предостережения, внушаемые желанием тебе истинного блага. Отец, мать, добрый воспитатель но будут ли страшиться за невинного, неопытного младенца, когда он захочет невозбранно входить в комнату, где между съестными припасами – множество яда?

Смерть души бедственнее смерти тела: умершее воскреснет, и часто смерть тела бывает причиной жизни для души; напротив того, душа, умерщвленная злом, – жертва вечной смерти. Душу может убить одна мысль, содержащая в себе какой-нибудь вид богохульства, тонкий, вовсе не приметный для незнающих.

"Будет время, – предвозвещал святой апостол, – егда здраваго учения не послушают: но по своих похотех изберут себе учители, чешеми слухом: и от истины слух отвратят и к басням уклонятся" (2Тим. 4, 3–4).

Не прельщайся громким заглавием книги, обещающим преподать христианское совершенство тому, кому нужна еще пища младенцев; не прельщайся ни великолепным изданием, ни живописью, силой, красотой слога, ни тем, что писатель – будто святой, будто доказавший свою святость многочисленными чудесами.

Лжеучение не останавливается ни перед каким вымыслом, ни перед каким обманом, чтобы басням своим дать вид истины, и тем удобнее отравить ими душу.

Лжеучение само по себе – уже обман. Им обманут, прежде читателя – писатель (2Тим. 3, 13).

Признак книги истинно, существенно душеполезной – святой писатель, член Восточной Церкви, одобренный, признанный Святой Церковью. 1. 113–116

Не читай никаких инославных сочинителей: у них Дух Святой заменен кровью необузданной, пламенной; они могут завлечь в пропасть – и завлекают туда многих. Духа Святого нет у них; у них свой дух – мрачный, льстивый дух ереси темной и гордой. 6. 286

(См. Догматы, Ересь).

Естество обновленное

(См. Жизнь земная, Заповеди, Крещение, Мир Божий, Христианство, Монашеские обеты, Самоотвержение, Тело).

Естество падшее

В падшем естестве человеческом добро смешано со злом. Прившедшее в человека зло так смешалось и слилось с природным добром человека, что природное добро никогда не может действовать отдельно, без того, чтобы не действовало вместе и зло. Человек вкушением греха, т.е. опытным познанием зла, отравлен. Отрава проникла во все члены тела, во все силы и свойства души: поражены недугом греховным и тело, и сердце, и ум. Пагубно льстя себе и обманывая себя, падшие человеки называют и признают свой разум здравым. Здравый разум был до падения; по падении у всех человеков, без исключения, он сделался лжеименным, и для спасения должен быть отвергнут. Свет очию моею, и той несть со мною (Пс. 31, 11), – говорит Писание о разуме падшего естества. Пагубно льстя себе и обманывая себя, падшие человеки называют и признают свое сердце добрым; оно было добрым до падения; по падении добро его смешалось со злом, и для спасения должно быть отвергнуто, как оскверненное. Сердцеведец Бог всех человеков назвал злыми (Лк. 11, 13). От греховной заразы все в человеке пришло в расстройство; все действует неправильно; все действует под влиянием лжи и самообольщения. Так действует его воля; так действуют все его чувствования; так действуют все его помышления. Тщетно и всуе именует их падшее и слепотствующее человечество добрыми, изящными, возвышенными! Глубоко наше падение; весьма немногие человеки сознают себя существами падшими, нуждающимися в Спасителе; большинство смотрит на свое состояние падения как на состояние полного торжества, – употребляет все усилия, чтобы упрочить, развить свое состояние падения. 2. 364

Сила Божия совершается в немощи (2Кор. 12, 9) естества падшего, когда это естество стирается в прах Крестом Христовым. Напротив того, падшее естество может развиваться только при обилии пособий, доставляемых падшим человеческим обществом: при учености, при богатстве, при почестях. Таковы основания и вместе признаки развития падшего естества. В таком развитии своем падшее естество приемлет, как апокалипсическая жена, поклонение от ослепленного, несчастного человечества и вступает с ним в блудное сочетание при отречении его от Христа и Святого Духа, – может быть, без слов отречения, – при отречении существенном, деятельностью, жизнью. По обновлении нашего естества Богочеловеком возвращение человека к своему естеству падшему есть в отношении к Богу прелюбодеяние. 2. 399

Если отречешься и постоянно будешь отрекаться от собственных разумений, от собственной воли, от собственной правды или, что то же, от разума, воли и правды падшего естества, что-бы насадить в себе разум Божий, волю Божию и правду Божию, преподаваемые нам в святом Евангелии Самим Богом, то падшее естество откроет внутри тебя лютую брань против Евангелия, против Бога. Падшему естеству придут на помощь падшие духи. Не впади от этого в уныние, твердостью в борьбе докажи основательность и положительность твоего произволения. Поверженный, вставай; обманутый и обезоруженный, снова вооружайся; побежденный, снова устремляйся на сражение. Тебе в высшей степени полезно увидеть в себе самом как свое собственное падение, так и падение всего человечества! Тебе существенно нужно узнать и изучить это падение в собственных сердечных и мысленных опытах; тебе существенно нужно увидеть немощь твоего разума, немощь твоей воли! Видение своего падения есть видение духовное. Видение своей немощи есть видение духовное. 5. 48

(См. Греха зрение, Крещение).

Ж

Жертвы Богу

Нищета духа – соль для всех духовных жертв и всесожжений. Если они не осолены этой солью, Бог отвергает их. 1. 518

Верой святые погрузились в глубину смирения: они узрели чистым оком веры, что жертвы человеческие Богу – дары Божии в человеке, долги человека, ненужные Богу, но необходимые, спасительные для человека, когда человек старается приносить, усугублять, уплачивать их. 1. 175

Жизнь земная

Пророк назвал землю местом пришелъствия своего (Пс. 110, 54), а себя пришельцем и странником на ней. Пресельник аз есмь у Тебе, – сказал он в молитве своей к Богу, – и пришлец, якоже вси отцы мои (Пс. 38, 13). Очевидная, осязательная истина! Истина, забываемая человеками, несмотря на очевидность свою! Я – пришлец на земле: вошел я рождением, выйду смертью. Я – пресельник на земле: переселен на нее из рая, где я осквернил и обезобразил себя грехом. Переселюсь и с земли, из этого срочного изгнания моего, в которое я помещен Богом моим, чтобы я одумался, очистился от греховности, снова соделался способным для жительства в рае. За упорную, окончательную неисправимость я должен низвергнуться навечно в темницу ада. Я – странник на земле, странствование начинаю с колыбели, оканчиваю гробом, странствую по возрастам от детства до старости, странствую по различным обстоятельствам и положениям земным. Я – пришлец и странник, якоже вси отцы мои. Отцы мои были пришельцами и странниками на земле: вступив на нее рождением, они удалились с лица ее смертью. Исключений не было: никто из человеков не остался навсегда на земле. Уйду и я. Уже начинаю отшествие, оскудевая в силах, подчиняясь старости. Уйду, уйду отсюда по непреложенному закону и могущественному установлению Создателя и Бога моего.

Убедимся, что мы – странники на земле. Только из этого убеждения мы можем сделать расчет и распоряжение, безошибочные для земной жизни нашей; только из этого убеждения можем дать ей направление верное, употребить ее на приобретение блаженной вечности, не на пустое и суетное, не на погубление себя. Ослепило и ослепляет нас падение наше! И принуждены мы насильно, в течение долгого времени убеждать себя в яснейших истинах, не нуждающихся, по ясности своей, в убеждении.

Странник, когда остановится на пути в странноприимном доме, не обращает на этот дом особенного внимания. К чему внимание, когда он приютился в доме на кратчайшее время? Он довольствуется одним необходимым; старается не истратить денег, которые ему нужны на продолжение пути и на содержание в том великом городе, в который он шествует; недостатки и неудобства претерпевает великодушно, зная что они – случайность, которой подвергаются все путешественники, что ненарушимое спокойствие ожидает его на том месте, куда он стремится. Не привязывается он сердцем ни к какому предмету в гостинице, как бы предмет ни казался привлекательным. Не теряет он времени для посторонних занятий – ему нужно оно для совершения многотрудного путешествия. Постоянно углублен он в размышление о великолепной царской столице, в которую направился, о тех значительных препятствиях, которые должно преодолеть, о средствах, могущих облегчить путешествие, о разбойничьих засадах, наветующих путь, о несчастной участи тех, которым не удалось совершить этот путь благополучно, о счастливейшем положении совершивших его с желанным успехом. Пробыв нужное время в гостинице, он благодарит хозяина ее за оказанное ему гостеприимство и, ушедши, забывает о гостинице или помнит о ней поверхностно, потому что хладно было к ней сердце его.

Стяжем и мы такие отношения к земле. Не растратим безумно способностей души и тела; не принесем их в жертву суете и тлению. Охранимся от привязанности к временному и вещественному, чтобы она не воспрепятствовала нам приобрести вечное, небесное. Охранимся от удовлетворения наших неудовлетворимых и ненасытных прихотей, от удовлетворения которых развивается наше падение и достигает страшных размеров. Охранимся от излишеств, довольствуясь только существенно-нужным. Устремим все внимание к ожидающей нас загробной жизни, не имеющей уже конца. Познаем Бога, заповедавшего нам познание Его и дарующего это познание Своим словом и Своей благодатью. Усвоимся Богу в течение земной жизни. Он предоставил нам теснейшее соединение с Собой и дал на совершение этого величайшего дела срок – земную жизнь. Нет другого времени, кроме времени, определяемого земной жизнью, в которое могло бы состояться чудное усвоение: если оно не совершится в это время, то не совершится никогда. Приобретаем дружбу небожителей, святых ангелов и почивших святых человеков, чтобы они приняли нас в вечные кровы (Лк. 16, 9). Стяжем познание духов падших, этих лютых и коварных врагов рода человеческого, чтобы избежать козней их и сожительства с ними в пламени адском. Светильником на жизненном пути нашем да будет Слово Божие. Прославим и возблагодарим Бога за обильные блага, которыми преисполнен, в удовлетворение потребностей наших, временный приют наш – земля. Чистотой ума проникнем в значение этих благ, они – слабые образы благ вечных. Вечные блага изображаются ими так слабо и недостаточно, как изображаются тенью предметы, от которых она падает. Даруя нам земные блага, Бог таинственно вещает: "Человеки! Временный приют ваш снабжен разнообразными, бесчисленными благами, пленяющими, восхищающими и взор и сердце, удовлетворяющими до преизбытка потребностям вашим; заключайте из этого о благах, которыми снабжено ваше вечное жилище. Поймите бесконечную, непостижимую благость Божию к вам и, почтив земные блага благочестивым разумением и созерцанием их, не поступите безрассудно: не поработите себя ими, не погубите себя ими. Пользуясь ими сколько нужно и должно, всеми силами устремитесь к приобретению благ небесных". 1. 91–93

Льстив, обманчив путь земной жизни: для начинающих он представляется бесконечным поприщем, исполненным действительности; для совершивших его – путем самым кратким, обставленным пустыми сновидениями.

И славу, и богатство, и все прочие тленные приобретения и преимущества, на стяжание которых употребляет всю земную жизнь, все силы души и тела ослепленный грешник, он должен оставить в те минуты, в которые насильственно снимается с души одежда ее – тело, когда душа ведется неумолимыми Ангелами на суд праведного Бога, ей неведомого, пренебреженного ею.

Трудятся, торопятся люди обогатить себя познаниями, но только познаниями маловажными, годными лишь для времени, способствующими для удовлетворения нуждам, удобствам и прихотям земной жизни. Познание и дело, существенно нужные, для которых единственно дарована нам земная жизнь, – познание Бога и примирение с Ним при посредстве Искупителя – мы вполне презираем. 1. 96

Чтобы стяжать любовь к предметам духовным и небесным, должно отречься от любви к предметам земным; чтобы полюбить отечество, необходимо отказаться от болезненной любви к стране изгнания. 1. 511

Все мы такие кратковременные гости на земли! То и дело, что кто-либо отъезжает в дальнейший путь. Очень хорошо сравнивает Георгий Затворник жизнь нашу с пребыванием заключенных в темнице, из которых то тот, то другой требуются к суду и окончательному приговору. Будем приготовляться к этому суду, чтобы приговор был для нас благоприятный. Праведные представят свои правды, как жертву тучную пред престолом Судии; а мы, грешные, принесем туда хотя покаяние и слезы! 6. 170

Земная жизнь – ни на час не прерывающееся путешествие. Идем, идем: внезапно отворяются врата вечности, и мы теряемся в ее невообразимом пространстве. Как прекрасно говорит святой Давид: Пришлец аз есмь на земли: не скрый от мене заповеди Твоя! Точно: закон Христов – нить, по которой мы выбираемся из мрачного лабиринта земной жизни в блаженную вечность. 6. 343

Темная страна – земля! Она – страна изгнания преступников, осквернивших рай грехом, виновных в преслушании Бога, презревших общение с Ним, променявших это общение на общение с диаволом. На земле – все враждебно человеку, и сам он – в непрестанной борьбе с собой. Земля – юдоль изгнания, юдоль первоначальных страданий, которыми начинаются страдания вечные – справедливая казнь за оскорбление бесконечно Благого. Земля – изгнание наше, потому-то сюда пришел Искупитель: искупил безмерное согрешение ценой безмерной – Своей Кровью. Земля – изгнание наше, потому-то Искупитель возводит принявших Его искупление с земли на небо. Небо – истинное отечество человека: шествие туда надо совершить в самом себе. В себе надо увидать миродержцев; надо рассчитаться с ними, возвратив им принадлежащее им, заимствованное человеком от них. Заимствовали мы от них яд греха, грех во всех его мелочных видах, во всех его разнообразных формах. Отделив из себя все, чуждое естеству нашему, мы останемся сами с собой, с своим собственным непорочным естеством. Это очищение производится в нас Словом Божиим, открывающим нам и свойства нового Адама, и язвы ветхого. Всеблагий Дух Святой, увидев белизну нашу, низойдет в нас, осенит Своим миром и светом, изменит, запечатлеет, вчинит в блаженное племя избранных, в потомство второго человека, который "Господь с небесе". Запечатленные Духом, мы уже не будем страшиться миродержцев мрачных и злобных, пройдем сквозь темные и густые полчища их к свету истины, найдем в лоне ее предвкушение будущего блаженства. Кто совершил этот путь на земле во внутреннем человеке, кто освободился от плена греховного и получил обручение Духа, того душа пройдет по разлучении ее с телом беспрепятственно и безбедственно мытарства воздушных истязателей. 6.414–415

Жизнь наша есть цепь скорбей, оканчивающихся смертью, этой величайшей скорбью для человеков, особливо для забывающих свое назначение истинное, в вечности. Цепь эту надо перебирать терпением звено по звену, чтобы кончить с благим упованием. 6. 583

З

Заповеди Божии

Желающий уразуметь Истину – быть очищенным, освобожденным Ею, должен изучать разумом и деянием Евангельские Заповеди, хотя бы это и было сопряжено с насилием сердца, стяжавшего грехопадением Богопротивные наклонности и влечения. В заповедях – Истина; в заповедях – смирение; в заповедях – любовь; в заповедях – Дух Святой. Все это засвидетельствовано Писанием. Вся заповеди Твоя Истина, – воспевал Боговдохновенный Давид. "Имеяй заповеди Моя, – сказал Господь, – и соблюдаяй их, той есть любяй" Мя (Ин. 14, 21). "Будите в любви Моей. Аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей" (Ин. 15, 9–10). "Глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть" (Ин. 6, 63).

К тому, кто исправлен, предочищен Истиной, приходит Дух Святой, как Дух Истины, неожиданно, непостижимо проникает в ум, душу и тело, обновляет, возрождает человека в жизнь духовную. "Привлекох Дух, яко заповедий Твоих желах" (Пс. 118, 131).

Евангельские Заповеди да будут предметом твоего учения, размышления, деятельности всей жизни. Иже будет во Мне, и Аз в нем, чрез соблюдение Евангельских Заповедей, – сказал Господь, – той сотворит "плод мног". Напротив того, без Мене не можете творити ничесоже, т.е. никакой духовной добродетели. Добродетели же, свойственные всему падшему человеческому естеству, – как бы ничто, не имеют никакой цены пред Богом, подлежат огню геенскому. "Аще кто во Мне не пребудет, соблюдением Евангельских Заповедей, извержется вон, якоже розга, и изсышет: и собирают ю и во огнь влагают, и сгорает" (Ин. 15, 5–6), несмотря ни на какие добродетели естества падшего. 6. 266

Если ты проводишь жизнь греховную, удовлетворяешь страстям и вместе думаешь, что любишь Господа Иисуса Христа, то присный ученик Его, возлежавший на персях Его во время Тайной Вечери, обличает тебя в самообольщении. Он говорит: Глаголяй, яко познах Его, и заповеди Его не соблюдает, ложь есть, и в сем истины несть. А иже аще соблюдает слово Его поистине, в сем любы Божия совершенна есть (Ин. 2, 4).

Если ты исполняешь греховную волю твою и тем нарушаешь Евангельские Заповеди, то Господь Иисус Христос причисляет тебя к числу нелюбящих Его. "Не любяй Мя, – говорит Он, – словес Моих не соблюдает" (Ин. 14, 24). 1. 103

Очень недостаточно: только с удовольствием прочитать веления Евангелия и подивиться высокой нравственности, которую они в себе содержат. К сожалению, многие этим удовлетворяются.

Когда приступишь к исполнению велений Евангелия, тогда с упорством воспротивятся этому исполнению владыки твоего сердца. Эти владыки: твое собственное плотское состояние, при котором ты подчинен плоти и крови, и падшие духи, которым подвластная страна – плотское состояние человека.

Плотское мудрование, его правда и правда падших духов потребуют от тебя, чтобы ты не уронил чести своей и других тленных преимуществ, защитил их. Но ты с мужеством выдержи невидимую борьбу, водимый Евангелием, водимый Самим Господом.

Пожертвуй всем для исполнения Евангельских Заповедей. Без такого пожертвования ты не возможешь быть исполнителем их. Господь сказал ученикам Своим: Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе (Мф. 16, 24). 1. 123

Подвижник, только что начнет исполнять их, как и увидит, что он исполняет их весьма недостаточно, нечисто, что он ежечасно увлекается страстями своими, т.е. поврежденной волей, к деятельности, воспрещаемой заповедями. Затем он с ясностью усмотрит, что падшее естество враждебно Евангелию. Усиленная деятельность по Евангелию яснее и яснее открывает ему недостаточность его добрых дел, множество его уклонений и побеждений, несчастное состояние падшего естества, отчуждившегося от Бога, стяжавшего в отношении к Богу враждебное настроение. Озираясь на протекшую жизнь свою, он видит, что она – непрерывная цепь согрешений, падений, действий, прогневляющих Бога, и от искренности сердца признает себя величайшим грешником, достойным временных и вечных казней, вполне нуждающимся в Искупителе, имеющим в Нем естественную надежду спасения. Образуется у него незаметным образом такое мнение о себе от делания заповедей. С достоверностью можно утверждать, что руководствующийся в жительстве Евангелием, не остановится принести полное удостоверение в том, что он не знает за собой ни одного доброго дела. 1. 306–307

Страдания и смерть за Заповеди Евангельские – также дело живой веры во Христа, также мученичество. 1. 503

Исполнение заповедей или, правильнее, усилие к исполнению заповедей по необходимости обличает живущий внутри нас грех и возбуждает жестокую внутреннюю борьбу, в которой принимают сильнейшее участие духи злобы. 2. 369–370

Возвращение от состояния, принадлежащего естеству падшему, к состоянию, принадлежащему естеству обновленному , совершается посредством решительного и полного отвержения деятельности по разуму и воле падшего естества, посредством решительного и полного восприятия деятельности по учению и завещанию Богочеловека. При этом открывается внутренняя борьба в человеке, потому что предшествовавшая покаянию жизнь по собственной воле и разуму лишила человека духовной свободы, предала в плен греху и диаволу. Кающийся усиливается поступать по Евангельским Заповедям, а грех и диавол, получившие власть, произвольно им преданную предшествовавшим жительством, стараются удержать пленника в плене, в оковах, в темнице! Опытное познание плена чрез ощущения плена и насилия, опытное познание душевной смерти чрез ощущение смерти усиливают и упрочивают плач кающегося. "Борьба эта, – говорит преподобный Марк Подвижник, – междоусобная. Она – не извне, и не с братией нашей мы должны бороться. Она – внутри нас, и никто из человеков не может вспомоществовать нам в ней. Одного имеем мы помощника – таинственно сокровенного в нас Крещением Христа, непобедимого и не могущего быть подавленным (уничтоженным). Он будет укреплять нас, если мы по силе будем исполнять Его заповеди". 2. 397

Положивший себе в цель жизни исполнение воли Божией, старается подробно и с точностью узнать эту всесвятую волю посредством тщательнейшего изучения Священного Писания, особливо Нового Завета, посредством чтения отеческих Писаний, посредством исполнения Евангельских Заповедей и наружным поведением, и умом, и сердцем. "Закон свободы, – сказал преподобный МаркПодвижник, – разумением истинным читается, деланием заповедей разумеется, исполняется же щедротами Христовыми". Когда христианин начнет жительство по воле Божией, угодной и совершенной (Рим. 12, 2), или по заповедям Нового Завета, тогда внезапно открывается ему падение и немощь естества человеческого. Немощь не позволяет ему исполнять чисто и свято заповеди Божии, как того требует Бог, а падение противится, часто с величайшим ожесточением, исполнению заповедей Божиих. Оно хочет и требует, чтобы исполнялись падшая воля и падший разум человеческие. Стремления этой воли и представления этого разума облекаются во все виды возвышеннейшей правды и добродетели. Познание внутренней борьбы, обличение и обнаружение живущего внутри греха, познание его насильственной власти над благими проявлениями и стремлениями доставляют христианину правильное понятие о себе и о человечестве. Он видит падение человечества в себе, он видит из собственных опытов невозможность возникнуть из этого падения при одних собственных усилиях; он стяжавает истинное смирение, начинает приносить Богу теплейшее моление о помощи и заступлении из сердца сокрушенного, которому всегда внимает Бог. Научи мя творити волю Твою! (Пс. 142, 10) Научи мя оправданием Твоим! (Пс. 118, 12) Не скрый от мене заповеди Твоя! (Пс. 118, 19) Утверди мя в словесех Твоих! (Пс. 118, 28) Путь неправды отстави от мене, и Законом Твоим помилуй мл! (Пс. 118, 29). Узнав на опыте, что заповеди Божии исполняются только при обильном содействии Божией благодати, испрашивая себе непрестанно молитвою это содействие, христианин не может не приписывать всех добрых дел своих Божией благодати. Вместе с тем, он не может не признавать себя и грешником. С одной стороны, он узнал опытно свои падения и неспособность к исполнению воли Божией одними собственными силами, с другой, он и в самом исполнении заповедей Божиих при помощи благодати видит непрестанные погрешности, вводимые немощью и падением человеческим. Это со всею ясностью усматривается из отзывов о себе святого апостола Павла. В одном из посланий говорит он: "Паче всех (апостолов) потрудихся: не аз же, но благодать Божия, яже со мною" (1Кор. 15, 10); а в другом: "Христос Иисус прииде в мир грешники спасти, от нихже первый есмь аз" (1Тим. 1, 13). Такова боголюбезная праведность! Она производится в человеке осенившею его Божественною благодатию и благоугождает Богу делами богопреданной правды. Богоугодный праведник не престает признавать себя грешником не только по причине своих явных грехов, но и по причине своей естественной правды, находящейся в горестном падении, перемешанной со злом, оскверненной греховною примесью. Блажен, кто праведен правдою Божией, упование его сосредоточено во Христе, источнике его правды. Несчастлив тот, кто удовлетворен собственною человеческою правдою: ему не нужен Христос, возвестивший о Себе: Не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9, 13). Преподобный Пимен Великий говорил: "Для меня приятнее человек согрешающий и кающийся, нежели негрешащий и некающийся: первый, признавая себя грешником, имеет мысль благую, а второй, признавая себя праведным, имеет мысль ложную". Усвоенная ложная мысль соделывает все жительство, основанное на ней, непотребным. Это доказал опыт: явные грешники, мытари и блудницы уверовали во Христа, а фарисеи отвергли Его. Самомнение и гордость в сущности состоят в отвержении Бога и в поклонении самому себе. Они – утонченное, труднопонимаемое и трудноотвергаемое идолопоклонство. Фарисеи по наружности были ближайшими и тончайшими служителями и ревнителями истинного богопочитания, а в сущности совершенно отчуждились от Бога, соделались Его врагами, чадами сатаны (Ин. 8, 44). 4. 23–25

От нашего небрежения о сохранении драгоценного Дара, доставляемого нам Крещением, от деятельности по беззаконному закону падшего естества, власть греха вкрадывается в нас неприметно, неприметно мы теряем свободу духовную. Самый тяжкий плен остается для многих невидным, признается удовлетворительнейшей свободой. Наше состояние плена и рабства обнаруживается для нас только тогда, когда мы приступим к исполнению Евангельских Заповедей: тогда разум наш с ожесточением восстает против разума Христова, а сердце дико и враждебно взирает на исполнение воли Христовой, как бы на смерть свою и на убийство свое; тогда опытно познаем мы горестную потерю свободы, свое страшное падение; тогда усматриваем всю глубину этого падения, нисходящую до пропастей адских. Не должно приходить в уныние и расслабление от такого зрелища: должно с мужеством и решительностью предаться покаянию, как всесильному врачу, имеющему повеление и власть от Бога врачевать и исцелять все грехи, как бы эти грехи ни были велики и многочисленны, как бы навык к грехам ни был застарелым и укрепившимся. Христос дал Себя нам и вошел в нас посредством святого Крещения, потом утаил Себя в нас, когда мы не представили нашего произволения, чтобы Он обитал в нас и управлял нами; Христос непременно явит Себя в нас, если мы истинным покаянием докажем решительное произволение, чтобы Он обитал в нас. 2. 400–401

Затвор

(См. Безмолвие, Монашество).

Здоровье

(См. Воздержание).

Знамения

(См. Чудеса).

И

Изменяемость

Не дивитесь, видя в себе непрестанную изменяемость, не надейтесь избавиться от нее до смерти, или лучше – не обольщайтесь этой надеждой; а иначе треволнения всегда будут заставать вас врасплох и поэтому несравненно сильнее на вас действовать, даже ниспровергать. Подивитесь и поклонитесь Истине, Которая непрестанную изменяемость человеческую врачует заповедью непрестанного покаяния. 6. 165

Не тревожься восстающими страстями, старайся, по возможности, противиться им; человек, доколе на земле и облечен в бренное тело, дотоле подвержен изменениям; то чувствует сердечный мир и спокойствие, не возмущаемое никакой страстью, то находится в обуревании страстей. Таковая изменяемость научает нас самопознанию, смирению, научает прибегать непрестанно к помощи Божией, которая только что нас оставит, хотя бы на одну минуту, то мы и совершаем бесстрашно беззакония. 6. 466

Не смущайся, что по временам чувствуешь ожесточение, хладность и действие страстей. Эти периоды душевного настроения надо переносить с терпением. Св. Макарий Великий сказал: "В каждом из нас бывают перемены, как в воздухе: то стоит ясная погода, то льются дожди, шумит ветер и стоит ненастье..." Другой святой, преп. Исаак, приводя и объясняя эти слова преп. Макария, говорит: "Заметь слово: в каждом оно поставлено не без цели, но употреблено с той целью, чтобы показать, что все человеки, без изъятия, не только грешные, но и святые, по временам обуреваются страстями. Постоянной непогрешительности и постоянного душевного состояния нет на земле. Непременяемость есть достояние будущего века". Потому должно смотреть на свои душевные перемены с благоразумием, как бы показывая и открывая Богу свою греховность и, имеете с тем, предаваясь Его Святой воле и прося Его милости и помощи. 6.697

Старайтесь не увлекаться рассеянностью. Если же случится увлечься ею – по немощи, сродной всем нам, человекам, не предавайтесь унынию. Непадательность несвойственна человеку на земле – ниже жителю глубочайшей пустыни и уединения. Переменчивость и увлечение действуют непременно в каждом человеке – и в строжайшем отшельнике. Тем более живущему посреди мира, посреди всех соблазнов, невозможно не увлекаться. Не желайте от себя невозможного, не требуйте от души вашей того, чего она не может дать. Врачуйте ваши увлечения покаянием, а недостаток делания вашего восполняйте сокрушением духа. 6. 369

(См. Охлаждение, Непостоянство).

Идолопоклонство

(См. Еретики, Демоны).

Иконы

Иконописец должен твердо знать догматы Православной Церкви и вести жизнь глубоко благочестивую, потому что назначение иконы – наставлять народ изображениями. Посему иконы должны сообщать понятия истинные, чувствования благоговейные, точно – благочестивые. В противном случае икона будет действовать так, как бы действовал с кафедры проповедник, зараженный лжеучением или с одними познаниями литературными без познаний богословских. 6. 561

Сколько должно страдать сердце, самые глаза истинного сына Православной Восточной Церкви, когда он видит на местах, принадлежащих святым иконам – лишь картины, часто прекрасной кисти, но почти всегда чуждой богословского познания и чувства. 6. 562–563

(См. Ересь, Молитва, Молитва ИисусоваИконы).

Имение

Правильное понятие о вещественном имуществе доставляется Евангелием, когда же оно доставится, тогда разум человеческий невольно сознает всю правильность его. Земное имущество не есть наша собственность, как ошибочно думают никогда не думавшие об этом предмете: иначе оно всегда было бы и навсегда пребыло бы нашим. Оно переходит из рук в руки, и тем само о себе свидетельствует, что дается лишь на подержание. Богу принадлежит имущество, человек бывает только срочным распорядителем имущества. Верный распорядитель с точностью исполняет волю доверившего ему распоряжение. И мы, управляя врученным на срок вещественным достоянием, потщимся управлять им по воле Божией. Не употребим его в средство удовлетворения нашим прихотям и страстям, в средство нашей вечной погибели; употребим в пользу человечества, так много нуждающегося, столько страдающего, употребим его в средство спасения нашего. Желающие христианского совершенства вполне оставляют земное стяжание; желающие спастись должны подавать возможную им милостыню и воздерживаться от злоупотребления стяжанием. 1. 89

Узнавшие Христово учение считают все земные приобретения потерями, как отвлекающие от того, что едино на потребу. 6. 210

Имя Божие

(См. Молитва ИисусоваИмя Божие).

Искушения

"Чадо, – говорит Писание, – аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение: управи сердце твое, и потерпи. Все, елико нанесено ти будет, приими, и во изменении сердца твоего долготерпи" (Сир. 2, 1–2, 4).

Скорби были от начала века знамением избрания Божия. Они были знамением Богоугождения для Патриархов, пророков, апостолов, мучеников, преподобных. Все святые прошли тесным путем искушений и скорбей, терпением их принесли себя в благоприятную жертву Богу.

И ныне святым душам попускаются, по воле Божией, различные напасти, чтобы любовь их к Богу открывалась во всей ясности.

Ничего не случается с человеком без соизволения и попущения Божия.

Христианин, желающий быть последователем Господа нашего Иисуса Христа и соделаться по благодати сыном Божиим, рожденным от Духа, прежде всего должен положить себе за правило, вменить себе в непременную обязанность благодушное терпение всех скорбей: и телесных страданий, и обид от человеков, и наветов от демонов, и самого восстания собственных страстей своих.

Христианин, желающий благоугодить Богу, более всего нуждается в терпении и твердом уповании на Бога. Он должен непрестанно держать это оружие в мысленной деснице, потому что лукавый враг наш, диавол, со своей стороны, будет употреблять все средства, чтобы во время скорби ввергнуть нас в уныние и похитить у нас упование на Господа.

Бог никогда не попускает на истинных рабов своих искушения, превышающего их силы. "Верен Бог, – говорит святой апостол Павел, – Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие (избавление), яко возмощи вам понести" (1Кор. 10, 13).

Диавол, будучи создание и раб Божий, озлобляет душу не столько, сколько хочет, но сколько дозволено будет Богом.

Если человекам известно, какую тяжесть может носить различный вьючный скот, то тем более бесконечная Божия Премудрость ведает, какой меры искушение прилично каждой душе.

Скудельник знает, сколько времени должно держать в огне глиняные сосуды, которые, будучи передержаны, расседаются, а будучи недодержаны, негодны к употреблению; тем более знает Бог, какой силы и степени нужен огнь искушений для словесных сосудов Божиих – христиан, чтобы они соделались способными к наследованию Царства Небесного.

Отрок неспособен к отправлению служений в мире: он неспособен к управлению домом, к возделыванию земли и к прочим житейским занятиям. Так часто и души, будучи уже причастницами Божественной благодати, но не искушенные скорбями, наносимыми от злых духов, не свидетельствованные этими скорбями, пребывают еще в младенчестве и, так сказать, неспособны к Царству Небесному.

"Аще без наказания есте, – говорит апостол, – емуже причастницы быша еси: убо прелюбодейчищи есте, а не сынове" (Евр. 12, 8).

Искушения и скорби ниспосылаются человеку для его пользы: образованная ими душа делается сильной, честной пред Господом своим. Если она претерпит все до конца в уповании на Бога, то невозможно ей лишиться благ, обещанных Святым Духом, и совершенного освобождения от страстей.

Души, будучи преданы различным скорбям: явным, наносимым человеками, или тайным, от восстания в уме непотребных помыслов, или телесным болезням, если все это претерпят до конца, то сподобляются одинаковых венцов с мучениками и одинакового с ними дерзновения. 1. 348–349

Бог же не имать ли сотворити отмщение, – свидетельствует Сын Божий, – избранных Своих, вопиющих к Нему день и нощь, и долготерпя о них? Глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре (Лк. 18, 7–8). Здесь под словом долготерпение должно разуметь попущение Божие искушаться человеку, для его же пользы, в течение известного времени, грехом, живущим внутри человека, и духами злобы. "Князь века сего, – говорит святой Макарий Великий, – для младенцев по духу есть жезл наказующий (вразумляющий) и бич, дающий раны; но он, как выше сказано, этим приготовляет великую славу и большую честь, озлобляя и искушая их... Чрез него некоторое великое устроевается дело спасения, как негде сказано: зло, имея целию зло, споспешествует добру. Для благих душ, имеющих благое произволение, и самое повидимому скорбное обращается наконец во благо, как свидетельствует сам апостол: "Любящим Бога вся споспешествуют во благое" (Рим. 8, 28). Этот жезл наказания допущен действовать с той целью, чтобы, при посредстве его, сосуды были испытаны, как в разженной печи, и хорошие соделались более твердыми, а негодные обличились своей способностью к сокрушению, не выдержав силы огня. Он, т.е. диавол, будучи творение и раб Божий, не столько искушает, сколько ему рассудится, не в такой степени озлобляет, сколько бы ему хотелось, но сколько дозволит и попустит ему Божие мановение. Бог, в точности зная состояние всех и то, сколько каждый имеет сил, столько каждому допускает и искуситься. "Верен Бог, – говорит апостол, – Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи вам понести" (1Кор. 10, 13).

Причина попущения Божия искушаться подвижнику от духов злобы и греха заключается в необходимости для человека познания в точности и подробности его падения, без чего не может быть им, как должно, познан и принят Искупитель. Необходимо познать свое падшее естество, его наклонности, свойственную ему деятельность, чтобы впоследствии, приняв благодать Святого Духа, доставляемую Искупителем, не употребить ее во зло себе, не приписать ее действия себе, но быть достойным ее сосудом и орудием. Говорит святой Григорий Синаит: "Если человек не будет оставлен и побежден и обладаем, поработившись всякой страсти и помыслу, и духом побеждаем, не обретая никакой немощи ни от дел, ни от Бога, ни от иного кого, отчего он приходит почти в отчаяние, будучи искушаем отовсюду, то он не может прийти в сокрушение духа, счесть себя меньшим всех, последнейшим рабом всех, неключимейшим самих бесов, как мучимого и побеждаемого ими. Это – смотрительно попущаемое Промыслом и наказательное смирение, вслед за которым даруется Богом второе, высокое, которое есть Божественная сила, действующая Богом и совершающая Им все; человек видит ее в себе как орудие и этим орудием совершает Божии чудеса". Так объясняется то дивное зрелище, которое представляют собой святые Божии: они, будучи сосудами Святого Духа, вместе видели, признавали, исповедали себя величайшими грешниками, достойными казней временных и вечных. Они основательно познали и изучили свое падшее естество, в котором ничего нет неоскверненного, и потому все благое, которое посредством их совершалось вселившейся в них Божественной благодатью, они с полным убеждением приписывали Ей и постоянно трепетали, чтобы не возник из падшего естества какой помысел или какое чувство, оскорбительные для Святого Духа. Неполезен для человека быстрый переход от состояния борьбы к состоянию духовной свободы. Святой МакарийВеликий замечает, что "нередко души, будучи уже причастницами Божественной благодати, будучи преисполнены небесной сладости и наслаждаясь спокойствием духа, но не свидетельствованные, не искушенные скорбями, наносимыми от злых духов, пребывают в младенчестве и, так сказать, неспособны к Царству Небесному. "Аще без наказания есте, – говорит Божественный апостол, – ему же причастницы быша вси: убо прелюбодейчищи есте, а не сынове" (Евр. 12, 8). Посему и искушения и скорби посылаются человеку для его пользы, чтобы испытанная ими душа соделалась более сильной и честной пред Господом своим. Если она претерпит до конца с надеждой на Господа, то невозможно ей не получить благ, обещанных Святым Духом, и совершенного освобождения от злобы страстей". 2. 372–374

На искушение ваше, пришедшее ныне, и на те, которые впредь могут прийти, не обращайте особенного внимания, а внимайте тому, чтобы искушение перенести с терпением и благодарением, молясь за оскорбивших и призывая их молитвы. Бояться искушений не должно, ибо Тот Бог, Который нам их попускает, Тот нас в них и хранит. К искушениям надо иметь расположение и горячность; ибо ими изображается на душах наших Крест Христов, ими предохраняемся от пороков, ими сохраняемся в добродетели и при них только дается благодать. 6. 210–211

Рассуждают святые отцы, что верующий Божию управлению судьбами каждого человека примет всякое искушение как свое, ибо управление Божие не может быть ни ошибочным, ни неправосудным. 6. 237

Не заглядывайся на твои искушения: они мимоходящи, не пребудут навсегда. А кто заглядится, у того голова пойдет кругом, и он очень легко может пасть – разумеется, в уныние или изнеможение. 6. 822

Надо терпеть, терпеть и терпеть, и снова терпеть, и паки терпеть: потому что только претерпевый до конца спасен будет. От нетерпения искушения усугубляются... Ведай, что Промысл Божий всем управляет. Вера, говорил великий Пимен, состоит в том, чтобы пребывать во смирении. 6. 829

Вы сами знаете: где ни жить на земле, а искушения сносить должно. Повидимому искушают нас человеки, но они без мановения Промыслителя и коснуться бы нас не могли. Так будем в скорбях наших предавать себя воле Творца нашего и себя почитать достойными скорбей – и почием.

Исхождение из искушения не есть перемена мест, но предание себя воле Божией и самоукорение, и от сих – терпение. "Когда будем очень унывать от искушений и роптать на оные, то опасность та предстоит, чтобы не сделаться богоборцами, – сказал один св. отец, – как явно вооружающимися против попущений Промысла Божия, к нашей великой пользе и врачеванию попускающего нам искушаться". 6. 69

Будь великодушен: все искушения только пугалы, чучелы безжизненные, страшные для одних неверующих, для смотрящих одними плотскими глазами. 6. 141

Жизнь христианина на земле есть цепь страданий. Должно бороться с телом своим, со страстями, с духами злобы. В этой борьбе – наша надежда. Наше спасение есть Бог наш. Возложившись на Бога, должно переносить с терпением бремя борьбы. Искушения как бы топчут человека, претворяя зерно в муку. Они попускаются нам по Промыслу Божию, к великой душевной пользе нашей; от них получаем сердце сокрушенно и смиренно – которое Бог не уничижит. 6. 555

Преподобный Марк Подвижник сказал: "Пришедшу искушению, не ищи как и от кого оно пришло, а ищи того, чтобы перенести его с благодарением". Воспрещенное прп. Марком разбирательство только приводит душу в смущение и способствует насеяться в ней семенам ненависти и памятозлобия к ближним, а благодарение Бога за посланное искушение вводит душу в пристанище веры, мирит с ближними и служит причиной духовной радости. 6. 706–707

Искушения возникают из следующих четырех источников: из падшего нашего естества, из мира, от человеков и от демонов. Собственно источник искушений один – наше падшее естество. Если б естество не находилось в состоянии падения, то зло не возникло бы в нас самих, соблазны мира не имели бы на нас никакого влияния, человеки не восставали бы друг против друга, падшие духи не имели бы повода и права приступать к нам. Потому-то и говорит Писание: "Кийждо искушается от своея похоти влеком и прельщаем" (Иак. 1, 14).

Бесконечная благость и премудрость Божия устроила для спасающихся так, что все искушения, какие бы то ни было, приносят истинным рабам и служителям Божиим величайшую пользу, могущественно вспомоществуют им в деле спасения и духовного преуспеяния. Зло не имеет доброй цели, оно имеет одну злую цель. Но Бог так чудно устроил дело спасения нашего, что зло, имея злую цель и действуя с намерением повредить рабу Божию во времени и в вечности, способствует этим его спасению. Спасение, как духовное таинство, соделывающее человека причастником Божественного добра, непостижимо для зла, которое слепо по отношению к Божественному добру, как вполне чуждое его, а понимает только свое, т.е. или одностороннее зло, или добро падшего естества, смешанное со злом и отравленное злом. Преподобный Макарий Великий говорит: "Содействует злое благому намерением неблагим" (Слово 6, гл. 6). И апостол Павел сказал: "Любящим Бога вся споспешествуют во благое" (1Кор. 10, 13).

Падшее естество, извергая из себя в разнообразных видах грех – здесь разумеется грех не деятельный, а в помыслах, в ощущениях сердца и тела – и препираясь с Евангелием, доставляет, при свете Евангелия, подвижнику опытное и подробное понятие падения, как его собственного, так и общего всему человечеству, доставляет опытное познание необходимости Искупителя, доставляет опытное познание, что Евангелие врачует и оживляет душу, доставляет дух сокрушен и смирен, который водворяется в подвижнике по причине видения им бесчисленных язв и немощей, нанесенных человеку и роду человеческому падением. Яд греха, ввергнутый падением в каждого человека и находящийся в каждом человеке, действует по Промыслу Божию в спасающихся к существенной и величайшей пользе их.

Мир, искушая подвижника, доставляет ему опытное познание, как земная жизнь превратна и обманчива, что все сладостное, вожделенное и великое ее оканчивается пустотой и горестью; от этих опытных познаний подвижник стяжавает хладность к земной жизни, к гостинице своей – земле, ко всему, что признается на ней вожделенным для сынов мира, обращает взоры ума и сердца к вечности и начинает усерднейшими молитвами ходатайствовать пред Богом о своей загробной участи.

Человеки, искушая подвижника, доставляют ему возможность соделаться исполнителем возвышеннейших Заповеданий Евангелия, заповеданий о любви к врагам. Любовь к врагам есть высшая степень узаконенной Евангелием любви к ближнему. Достигший любви к врагам достиг совершенства в любви к ближнему, и ему сами собой отворились врата любви к Богу.

Этого подвижник не мог бы достичь, если б не подвергся различным искушениям от человеков и по причине искушений не изверг из себя, как бы от действия очистительного врачевства, всей злобы и гордыни, которыми заразилось падшее естество.

Искушения от лукавых духов обыкновенно попускаются после обучения искушениями от падшего естества, от мира и от человеков. Лукавые духи сперва поддерживают падшее естество в борьбе против евангельского учения или принимают участие в искушениях, наносимых подвижнику соблазнами мира и человеками; впоследствии, в свое время, по особенному попущению Божию, открывают лично, собой, брань против раба Христова, возводящую его в великий подвиг. Победитель в этой брани увенчивается особенными дарованиями, как можно видеть из жизнеописаний преподобного Антония Великого, преподобного Иоанна многострадального и других святых иноков. Не вступив в брань с духами и не выдержав ее как должно, подвижник не может вполне расторгнуть общения с ними и потому не может достигнуть полной свободы от порабощения им в сем и будущем веке. Оставившие земную жизнь в таком состоянии не могут не подвергнуться истязаниям от бесов на воздушных мытарствах. Преподобный Макарий Великий говорит: "Души, скорбями, наносимыми от злых духов, не искушенные, пребывают еще в отрочестве и, да тако реку, неспособны к Царству Небесному".

Зло есть причина всех скорбей и искушений. Но премудрость и всемогущество Божий служат причиной того, что на рабов Божиих искушения и скорби действуют душеспасительно, доставляя им возможность совершать возвышеннейшие Евангельские Заповеди, последовать Христу, взяв крест свой, соделаться ближайшими учениками Господа. Напротив того, скорби и искушения действуют гибельно на сынов погибели! Зло низлагает их; они не умеют победить его и прежние свои законопреступления навершают новыми законопреступлениями. Так, один из разбойников, распятых близ Господа, дополнил на кресте свои злодеяния богохульством (Лк. 23, 39). Всемогущество и премудрость Божии служат причиной того, что зло, действуя с намерением и целью, единственно злыми, исполняет, не ведая того, предначертания Промысла Божия. Так, иудейское духовенство, движимое завистью и ненавистью к Богочеловеку, преследовало Его в течение всей Его земной жизни и устроило Ему позорную смертную казнь; но это духовенство, по бесконечной премудрости Бога и Его всемогуществу, было слепым орудием Предопределения Божия, состоявшего в том, чтобы всесвятой Христос, пострадав за виновное человечество, страданиями Своими искупил виновное человечество и проложил для всех желающих спастись спасительный крестный путь, возводящий шествующих по нему на небо (Деян. 3, 18). Таким же орудием Божиим бывает зло относительно всех служителей Божиих, не приобретая из этого для себя ничего; зло, содействуя по мановению Божию в неведении своем добру, не престает пребывать для себя и для совершающих его тем, что оно есть – злом. Рабы Божии! Знайте наверно, случающиеся вам скорби приходят не сами собой, а по попущению Божию, и прилагайте возможное тщание, чтобы переносить их с терпением и долготерпением, принося за них славословие и благодарение Богу! Знайте, что противящийся скорбям и ищущий отклонить от себя скорбный путь действует против своего спасения, стремится в слепоте своей разрушить порядок и способ спасения, установленный Богом для всех рабов Его. 5. 144–147

(См. Бесчестия, Скорби, Молитва Господня).

Исповедание

Исповедание Христа, веры

(См. Обряды, Добро).

Исповедание уст

Существенно важно в делах веры исповедание уст: великий законодатель израильтян, Боговидец Моисей, только что произнес, при деле веры, слово с некоторым признаком сомнения, как лишился входа в землю обетованную (Числ. 20, 10–12).

Ученик некоторого египетского пустынножителя, в беседе с евреем, едва произнес, по простоте своей, двусмысленное слово о вере христианской, и немедленно отступила от него благодать Крещения. (Житие прп. Паисия Великого, Четьи-Минеи, 19 июня).

Церковная история повествует, что в первые времена христианства, во времена гонений, некоторые язычники притворно, в шутку и насмешку, произносили устное исповедание Христа, и внезапно осеняла их благодать Божия: они мгновенно претворялись из закоренелых язычников в ревностных христиан и запечатлевали кровью то исповедание, которое сначала произнесено было как кощунство. (Страдание св. мученика Филимона. Четьи-Минеи, 14 декабря). 1. 502

Сердцем веруется в правду, – все верно сказал апостол, – усты же исповедуется во спасение. Нужно исповедание правды устами и, когда можно, самыми делами. Правда, исповеданная словами и делами, как бы осуществляется, делается принадлежностью человека. И потому, что она существенна, – она верный залог спасения. 6. 436–437

Исповедь

Святая Православная Церковь признает, что нет греха человеческого, которого бы не могла отмыть Кровь Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. Сколько бы раз не повторился грех человеческий – Кровь Богочеловека может отмыть его. Грехи всего мира ничего не значат пред всесвятой Кровью вочеловечившегося Господа, пролитой за нас. "Той же язвен быстъ за грехи наша и мучен быстъ за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы исцелехом" (Ис. 53, 5). Пребывает неисцеленным только тот, кто сам отвергает дарованное ему и всем человекам исцеление и спасение. Так обильно излилась на нас милость Божия, что самый тягчайший грех, повторенный человеком тысячу раз, может быть изглажен покаянием человека. 6.383

По тягости скорбей, попущенных на настоящее поколение, Господь с особенной благостью прощает согрешения его. 6. 518

"Душа, знающая, что она обязана исповедать грехи свои, – говорит святой отец (прп. Иоанн Лествичник), – этой самой мыслью, как бы уздой, удерживается от повторения прежних согрешений; напротив того, неисповеданные грехи, как бы совершенные во мраке, удобно повторяются".

Исповедыванием грехов расторгается дружба с грехами. Ненависть к грехам – признак истинного покаяния, решимости вести жизнь добродетельную.

Если ты стяжал навык к грехам, то учащай исповедь их – и вскоре освободишься из плена греховного, легко и радостно будешь последовать Господу Иисусу Христу.

Кто постоянно предает друзей своих, тому друзья делаются врагами, удаляются от него, как от предателя, ищущего их верной погибели; кто исповедует грехи свои, от того отступают они, потому что грехи основываются и крепятся на гордости падшего естества, не терпят обличения и позора.

Кто, в надежде на покаяние, позволяет себе согрешать произвольно и намеренно, тот поступает в отношении к Богу коварно. Грешащего произвольно и намеренно, в надежде на покаяние, поражает неожиданно смерть, и не дается ему времени, которое он предполагает посвятить добродетели.

Таинством Исповеди решительно очищаются все грехи, соделанные словом, делом, помышлением. Для того, чтобы изгладить из сердца навыки греховные, вкоренившиеся в него долгим временем, нужно время, нужно постоянное пребывание в покаянии. Постоянное покаяние состоит в постоянном сокрушении духа, в борении с помыслами и ощущениями, которыми обнаруживает себя сокровенная в сердце греховная страсть, в обуздании телесных чувств и чрева, в смиренной молитве, в частой исповеди. 1. 99–100

При решительном откровении согрешений делами, словами и помышлениями можно в один год преуспеть более, нежели при посредстве других подвигов, самых многотрудных, в течение десяти лет. Оттого враг и борет так сильно против этого спасительного делания. 6. 242

Не советовал бы я вам входить в подробное и тонкое разбирательство грехов и греховных качеств ваших. Соберите их все в один сосуд покаяния и ввергните в бездну милосердия Божия. Тонкое разбирательство грехов своих нейдет человеку, ведущему светскую жизнь; оно будет только ввергать его в уныние, недоумение, смущение. Бог знает наши грехи, и если мы будем постоянно прибегать к Нему в покаянии, то Он постепенно исцелит самую греховность нашу, т.е. греховные навыки, качества сердца. Грехи, соделанные словом, делом, сложением помышлений, должно сказать на исповеди отцу духовному; а в тонкое разбирательство духовных качеств, повторяю, не должно светскому человеку пускаться; это ловушка, ставимая ловителем душ наших. Познается же она по производству в нас смущения и уныния, хотя по наружности и обличена в благовидность добра. 6. 352

Бог дал нам покаяние в помощь нашей немощи. Ах, как многообразна и велика немощь наша! Иной человек ненавидит грех свой, но так привык ко греху, так бессилен для борьбы против него, что не престает впадать в ненавидимый, мерзостный грех, увлекаясь насилием преобладающего навыка. Несчастному рабу греха пристанище – покаяние. Сколько бы раз ни случалось ему подвергнуться нравственному бедствию – он может пойти в это пристанище, починить в нем сокрушенную ладью душевную. Церковная история сохранила следующую беседу между некоторым страдавшим от греха иноком и одним из величайших угодников Божиих, обиловавших духовными дарованиями, по причине этого обилия получившего наименование Великого. Брат спросил преподобного Сисоя Великого: "Отец! Что мне делать? Я пал". Старец отвечал: "Восстань". Брат сказал ему: "Я восстал, и опять пал". Старец отвечал: "Опять восстань". Брат сказал: "Доколе же мне будет восставать и падать?" Сисой Великий отвечал: "Доколе не будешь взят из этой жизни". Должно предполагать, что угодник Божий дал такой ответ человеку, имевшему несчастный навык ко греху, навык как бы непреодолимый. Встречаются люди, подвергшиеся этому бедствию. Слово "пал" изображает, что грех брата был тяжкий, смертный.

Однако ж надо знать, что Бог дал покаяние единственно в помощь немощи нашей – отнюдь не для потачки греху. Дар Божий не должно употреблять во зло, должно обходиться с ним очень благоговейно, благоразумно, осторожно. "Кто в надежде на покаяние повторяет свои грехопадения, – сказал св. Исаак Сирский, – тот ведет себя лукаво по отношению к Богу, такового постигает нечаянная смерть". Должно со всею тщательностью храниться от впадения вообще во все грехи, великие и малые, как от выражения вражды на Бога. 6. 383–385

Пред исповедью между благими помыслами вы имели помысел мелкой расчетливости, хотели на исповеди сказать все, хотели расплатиться со Христом, хотели уже не быть должными Ему! И вышли, неся в себе не удовлетворительное чувство, а лукавый помысл, подучавший к мелкой расчетливости, который начал смущать, говоря: "Ты не все сказала на исповеди". Поверьте. Говорим на исповеди, что видим в себе, но несравненно большее число грехов не видим, почему множество ведомых и неведомых грехов наших повергаем в море щедрот Христовых и после Таинства Исповеди ощущаем удовлетворяющее нас чувство спокойствия не по причине дел наших, но по причине Христовых щедрот и пребываем Ему должными долгом неоплатным. 6.586–587

Когда метут комнату, то не занимаются рассматриванием сору, а все в кучу, да и вон. Так поступай и ты. Исповедуй свои грехи духовнику, да и только, а в рассматривание их не входи. Св. отцы очень запрещают это тем, которые не могут правильно рассматривать себя: такое рассматривание сбивает с толку, приводит в расслабление и расстройство. От грехов остерегайся, в сделанных по немощи и увлечению – раскаивайся, не позволяя себе при раскаянии приходить в недоумение и уныние, а безгрешности от себя не жди. 6. 755

Грешный потомок Адама, ободрись! Воссиял свет в темнице твоей: Бог низшел в дальнюю страну твоего изгнания, чтобы возвести тебя в потерянное тобой твое горнее отечество. Ты хотел знать добро и зло – Он оставляет тебе это знание. Ты хотел сделаться яко Бог, и от этого сделался по душе – подобным дьяволу, по телу – подобным скотам и зверям; Бог, соединяя тебя с Собой, соделывает тебя богом по благодати. Он прощает тебе грехи. Этого мало! Он изъемлет корень зла из души твоей, самую заразу греховную, яд, ввергнутый в душу дьяволом, и дарует тебе врачевство на весь путь твоей земной жизни, для исцеления от греха, сколько бы раз ты ни заразился им, по немощи твоей. Это врачевство – исповедание грехов. Хочешь ли совлечься ветхого Адама, ты, который святым крещением уже облечен в Нового Адама, но собственными беззакониями успел оживить в себе ветхость и смерть, заглушить жизнь, соделать ее полумертвой? Хочешь ли ты, поработившийся греху, влекомый к нему насилием навыка, возвратить себе свободу и праведность? – Погрузись в смирение! Победи тщеславный стыд, научающий тебя лицемерно и лукаво притворяться праведным, и тем хранить, укреплять в себе смерть душевную. Извергни грех, вступи во вражду со грехом искренней исповедью греха. Это врачевание должно предварять все прочие; без него врачевание молитвой, слезами, постом и всеми другими средствами будет недостаточным, неудовлетворительным, непрочным. Поди, горделивый, к духовному отцу твоему, у ног его найти милосердие Отца Небесного! Одна, одна исповедь искренняя и частая может освободить от греховных навыков, соделать покаяние плодоносным, исправление прочным и истинным. 1. 169–170

Покаяние всемогуще, как установление Всемогущего Бога. Нет греха, который бы устоял против лица покаяния. Оно – дар, данный падшему естеству человеческому; оно – остаток нашей первобытной непорочности, как сознание этой непорочности и сетование о потере ее; оно – воззвание крещения; оно – связь земли с небом, лествица к небу. Им очищается, изглаждается всякий грех. Если бы ты и был обременен тягчайшими согрешениями, нисколько не останавливайся приступить к покаянию. Неизмеримый океан поглощает одинаково и воды реки широкой, протекшей величаво многие страны, и скромные струи ручейка, едва приметного; так в бездне благости Божией исчезают тяжкие грехопадения наравне с малейшими, ничтожнейшими погрешностями. Да уверят тебя в этом пятьсот и пятьдесят динариев, одинаково прощенные: заимодавец бесконечно богат, а должники – все несостоятельны (Лк. 7, 41–42). И малый грех остается неизглаженным, если согрешивший пренебрег покаяться в нем, как в ничтожном, по его мнению; и великий грех изглаживается вполне при посредстве покаяния неограниченными благостью и всемогуществом Божиими. Вспомни святого Давида, впавшего в любодеяние и убийство. Вкралось в душу праведника неприметным образом нерадение, от нерадения родилось нехранение чувств телесных, освобожденный от хранения взор встретился неожиданно с предметом соблазна, предмет соблазна возбудил в душе освященной преступное пожелание, за пожеланием последовало преступное исполнение, за совершением прелюбодеяния последовал стыд тщеславный. Стыд, которым устыдилась греха человеческая гордость, родил новое преступное желание, желание скрыть грех, желание сохранить личину праведности перед человеками. Для этого совершено убийство. Долго пребывал Давид в ожесточении, в нечувствии, как бы не повинный ни в каком согрешении. Нужно было обличение от самого Бога. Пророк Нафан по повелению Божию обличил согрешившего, и едва Давид сказал: Согреших ко Господу, – как исшел ответ от Господа. Господь отъят согрешение твое (2Цар. 12, 13). Всемогущее покаяние спасло целые грады и царства, отменяло приговоры, уже произнесенные Богом. Так многолюдный город Ниневия, обреченный пророком Божиим на погибель, отвратил ее искренним покаянием – и тщетно Пророк неподалеку от Ниневии ожидал истребления ее, исполнения своего пророчества! Так нечестивому израильскому царю Ахаву, поклоннику кумиров, гонителю и убийце поклонников истинного Бога, уже назначена была казнь, уже объявлена великим Илией, но Ахав умилился и пролил слезы, пребывая, впрочем, в нечестии. Это кратковременное умиление, эти малые слезы не остались без своего действия. "Умилися Ахав от лица Моего, – сказал Господь пророку Илии, – сего ради не наведу зла во днех его, но во днех сына его наведу зло на дом его" (3Цар. 21, 29). Все Священное Писание, вся Церковная История наполнены бесчисленными примерами, которыми доказывается мощная сила покаяния. "Некоторый разбойник, – повествует Палладий в "Лавсаике", – был пойман на самом преступлении и приведен в Арсенаит, город фиваидский. После многих пыток приговорили отрубить ему голову. Когда он пошел с воинами за город на место совершенного им злодеяния, отстоявшее от города на шесть поприщ, то последовал ему неизвестный монах, желавший посмотреть на казнь его. Разбойник, увидев идущего за собой монаха, сказал ему: "Авва! Неужели ты не имеешь келлии и рукоделия?" Монах отвечал: "Имею". Разбойник на это сказал: "Почему же ты не сидишь в келлии твоей и не плачешь о грехах твоих?" Монах отвечал: "Брат! Я очень ленив, душа моя не имеет умиления, почему я пришел увидеть, как ты будешь умирать. Может быть, при помощи этого зрелища приду в умиление". Тогда сказал ему разбойник: "Авва! Сиди, ради Бога, в келлии твоей, благословляй и восхваляй Спасителя Христа. С того времени, как Он вочеловечился и умер за нас грешных, человек уже не умирает"". Вот и другая, столько же умилительная и поучительная повесть. "Близ некоторого города жил затворник, имевший от Бога дар прозорливости. В том городе была известная всем жителям блудница. Однажды затворник видит простирающийся от женского монастыря, находившегося в городе, к небу светлый путь, по которому идет душа в великой радости, руководимая Ангелами, и приближается ко вратам небесным. Он послал ученика в женский монастырь узнать, кто там преставился. Ученик, возвратившись, принес известие, что в монастыре никто не скончался, а скончалась скоропостижно перед вратами монастыря известная блудница, пришедши туда из города. Приведенный в недоумение, затворник начал молиться Богу, чтобы Бог объяснил ему видение. "Точно, – был ответ Божий святому старцу, – ты видел восходившую на небо душу жены, бывшей блудницы. Она положила твердое намерение покаяться и исправиться и пошла в монастырь с решимостью вступить в него. Что скончалась она перед вратами монастыря, не успев исполнить намерения, то было по определению Божию. Но ее намерение Бог принял за самое дело"". В этих двух повестях мы видим на опыте исполнение обетований Евангелия. И само Евангелие сколько представляет таких опытов! Мытарь, обремененный грехами, пришел в храм Божий, и за смирение свое и покаяние вышел из храма оправданным. Другой мытарь, Закхей, едва положил намерение исправиться, как назван был сыном Авраамовым: вышел о нем приговор от Бога: днесь спасение дому сему бысть (Лк. 19, 9). Блудница, припавшая к стопам Спасителя и изменившая любовь ко греху на любовь к Богу, услышала: Отпущаются ея греси мнози, яко возлюби много (Лк. 7, 47). Разбойник, распятый одесную Богочеловека, получил спасение в последние минуты своей бурной жизни. Лишь он смирился, лишь признал себя достойным осуждения, как отверзлись его душевные очи, и он познал в распятом близ себя Богочеловека; познав, исповедал; лишь исповедал, как получил обетование вечного блаженства. Событие, вполне соответствующее учению евангельскому! "Веруяй в Мя, – сказал Господь, – аще и умрет, оживет" (Ин. 11, 26). Он открыто и ясно возвестил о Себе: "Не приидох призвати праведныя, но грешныя, на покаяние" (Мф. 9, 13).

Не подумайте, что особенно счастливы были те грешники, которые жили во время пребывания Спасителя на земле; счастливы были те, которые прибегали к исповеданию грехов и к покаянию; напротив того, те, которые отвергли всемогущее врачество покаяния, пребыли во грехах, погибли от нераскаянности своей, от ожесточения своего. Ничто и никто не препятствует нам и ныне воспользоваться счастьем покаявшихся грешников перед самим Господом Иисусом Христом. Он сказал о Себе верующим в Него: "Се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века" (Мф. 28, 20). Когда ты предстанешь перед духовным отцом твоим, он подтвердит тебе возвещенную нами истину: "Се чадо, – скажет он, – Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое". (Последование исповеди.) Предстоя самому Христу, проси у Него, и получи от Него великую и благую милость – прощение грехов. 4.49–52

Покаяние необходимо для всех! Каждый да пользуется драгоценным временем, даруемым милосердием Господа! Каждый да погружается в блаженное покаяние!

Будем часто раскрывать книгу совести; будем всматриваться в свои пятна греховные, будем приготовлять их к омовению исповедью. Не щади грехов твоих! Не сочти какого-либо проступка маловажным, извинительным; не признай невинными каких-либо навыков и упражнений, порицаемых Писанием. Обвини себя, чтобы получить обильное оправдание от Бога. Решись обнажить с откровенностью язвы перед отцом духовным! Не оставляй в сердце тайной дружбы, тайной связи со грехом, скрывая его, отлагая открытие его до будущего времени! Иначе твое покаяние будет неистинным, лицемерным – в душе твоей будет оставаться залог, причина к продолжению жизни греховной. Неисповедуемые согрешения удобно повторяются, как бы совершаемые в непроницаемой тьме. С решительностью возненавидь грех! Измени ему обнаружением его – и он убежит от тебя; обличи его как врага – и примешь свыше силу сопротивляться ему, побеждать его.

Положи в себе твердое намерение проводить жизнь Богоугодную и немедленно приносить покаяние в тех поползновения, которые случатся с тобой или по немощи, или по злохитрости врага, или по стечению обстоятельств. "Не падать – свойственно только Ангелам; человекам свойственно падать и восставать; падши, пребывать в падении свойственно одним дьяволам" (прп. Иоанн Лествичник). Решись быть верным рабом Христовым во все дни живота твоего! Раб верный с точностью исполняет волю господина своего; когда же согрешит в чем, тотчас раскаивается, печалится, просит прощения, заглаждает проступок исправлением. Возгнушайся делами, жизнью и свойствами предателя! Не своди дружбы с врагами Бога твоего, Создателя твоего, Искупителя твоего! Не предавай Его ни на сребренники, ни на честолюбие, ни на чревоугодие, ни на сластолюбие! 4. 60–61

...Приуготовляешься к важному Таинству – к одному из семи главных Таинств Церкви – к Святой Исповеди! Вторым крещением намереваешься креститься по тайноучению христианскому! Приходишь в духовную врачебницу – не выдь неисцеленным. Тебе предстоит суд чудный и необыкновенный: на нем будут взвешиваться и оцениваться твои согрешения, и вместо казней, тобой заслуженных, дается тебе оправдание, чистота, святыня. Приидите и истяжимся, – глаголет Господь, призывая на этот суд, – и аще будут греси ваши яко багряное, яко снег убелю, аще же будут яко червленое, яко волну убелю (Ис. 1, 18). Казни твои понес на Себе вочеловечившийся Бог и дарует тебе, по бесконечной благости Своей, Свою святыню, требуя от тебя одного сознания в твоих согрешениях: невозможно простить несознающегося, выражающего несознанием, что он не признает себя виновным, не нуждается в прощении, отвергает его.

Погрузись в благоговейное и благочестивое созерцание таинства, таинства точно великого и удивительного! Погрузись в созерцание бесконечной любви Божией к падшему роду человеческому! Составляет Свою любовь в нас Бог, яко еще грешником сущим нам, Христос за ны умре. Много убо паче оправдана бывше ныне кровию Его, спасемся Им от гнева (Рим. 5, 8–9). И спасемся мы от гнева покаянием, которое исправляет все проступки наши, поддерживает нас во все время земного странствования нашего, извлекает нас из всякой греховной пропасти, как бы она ни была глубока. Сила и действие покаяния пребывают неистощимыми до конца жизни нашей. Хотя бы кто падал каждый день, хотя бы совершил все неправды и все беззакония – покаяние приемлет его в свои объятия, чтобы очистить, исцелить, соделать праведным, святым. Тогда только оно остается недействительным, когда с безрассудным упорством и отчаянным ослеплением отвергается его всемогущая помощь.

И тому удивись в этом таинстве, что служителем его поставлен не Ангел непорочный, страшный самой святостью своей, но подобострастный нам человек, обложенный общими немощами нашего рода, не менее тебя нуждающийся в покаянии, служащий видимым орудием благодати при омовении твоих грехов и имеющий необходимую нужду в служении другого при омовении собственных согрешений. В то время, как ты падешь ниц перед священным изображением Христовым, чтобы исповедать твои согрешения духовнику, он смиренно скажет тебе по завещанию Святой Церкви: "Аз точию свидетель есмь, да свидетельствую пред Господом вся, елика речеши мне". (Последование исповеди.) Благость Божия отовсюду уловляет тебя во спасение, отовсюду обставляет, окружает удобствами приступить и приблизиться к Богу. 4. 65–66

Если... приступишь к Таинству Покаяния с небрежением, с лукавством, скрытностью, то совершишь начинание сатанинское, надругаешься Всемогущему и Всевидящему Богу, Который создал тебя и воссоздал, даровал тебе благодать покаяния, чтобы ты при помощи ее пребывал в пристанище и состоянии воссоздания, Который наконец будет судить тебя, и рассматривать, как употребил ты Его неизреченные дары. Святая Церковь в последовании исповеди влагает в уста духовника, для предосторожности кающегося, следующие многознаменательные слова: "Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое: не усрамися, ниже убойся, и да не скрыеши что от мене; но не обинуяся рцы вся, елика соделал еси, да приимеши оставление от Господа нашего Иисуса Христа. Аще же что скрыеши от мене, сугуб грех имаши". (Последование исповеди.)

Не согласись с помыслом лукавого, который будет внушать тебе: "Как сказать духовному отцу согрешение и гнусное, и низкое? Теперь скрой, а скажешь при следующей исповеди, когда пройдет довольное время и тебе будет менее стыдно говорить о грехе твоем, как о давно прошедшем и едва помнимом". Узнай голос древнего змея, приходящего в виде татя, да украдет у тебя благие мысли, да убиет тебя советом злохитрым, и да погубит (Ин. 10, 10) отъятием спасения, предлагаемого тебе Господом туне (Рим. 3, 24) в покаянии. Звук этого голоса подобен тому, который некогда проник в рай, извлек оттуда праотцев наших. Сын Адама! Ныне он стремится проникнуть в твою душу, чтобы не впустить тебя в рай. Отвратись от него, не слушай его, не вкуси яда, смертоносного для души твоей.

Исполненный кроткой веры, мужественного самоотвержения, смиренной простоты и искренности, приступи к святому Таинству Исповеди. Веруй, что для Всемогущего Врача – Господа – все язвы, и малые, и великие, одинаково ничтожны, одинаково удобоисцелимы. Всемогущее Слово исцеляет, воскрешает, вводит в рай единым словом. Творцу труды излишни. Он изрекает Свою волю – и спешит всякая тварь, видимая и невидимая, раболепно исполнять Творческое веление! Изрекается эта воля – и изглаждаются наши согрешения, начертанные нами и врагами нашими на рукописаниях вечных.

При вере самоотвержение не трудно! Отвергни ложный, пагубный стыд, отвергни этого хранителя грехов; отвергни мать его – гордость; обвини себя, осуди себя! Преклони главу в сокрушении духа, в слезах и плаче, подробно поведай грехи твои Богу перед отцом твоим духовным – и осенит тебя, при посредстве служителей тайны Божией, благодать Святого Духа, внося в дом души твоей отпущение грехов и, взамен их, правду от Бога со спасением вечным... 4. 66–68

(См. Помыслов исповедь, Спасение и совершенство).

К

Католичество

(см. Ересь)

Келлия

В келлии должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности, простые: к излишним и красивым вещам немедленно является в сердце пристрастие, а ум, по поводу их, получает наклонность к мечтательности и рассеянности, что очень вредно. 2. 351

...Он (прп. Иоанн Пророк) заповедал игумену устраивать келлии, не доставляя им излишнего удобства, но по требованию нужды, и то с некоторым утеснением, как бы имея в виду переселение, потому что здания века сего в отношении к вечности не более как палатки. 1. 490

(См. Простота, Мшелоимство, Молитва ИисусоваИконы).

Клевета

Всеведущий, всевидящий и вездесущий Бог говорит: "Сошед убо, узрю". Сошед, узрю: точно ли совершаются в Содоме и Гоморре те великие беззакония, о которых слух восходит ко Мне. В этих словах таится мысль: "Не верю слуху; намереваюсь удостовериться собственным исследованием, собственным усмотрением". В этих словах заключается наставление нам, чтобы мы не скоро верили словам оклеветывающего и оклеветывающих кого-либо, что мы не спешили осуждать ближнего, наказывать и казнить, чтобы мы не спешили к обязанностям строгости и жестокости, к ремеслу и достоинству палачей, прежде нежели сами не увидим, не узнаем с достоверностью того, в чем обвиняется ближний. Свойственно скудоумию, легкомыслию, свойственно слабой, невозвышенной душе вверяться с поспешностью словам клеветников, гневаться на оклеветанного, устремляться на него с мщением и казнями, не узнав об оговоре, справедлив ли он или нет. Часто бывают злоба злых началом злой молвы, легковерие легкомысленных причиною распространения этой молвы. Злоба злохитрых изобретает клевету и передает ее легкомысленным и скудоумным для посева в обществе человеческом, а иногда ничтожная погрешность, ничтожное согрешение превращаются в величайшие присовокуплением неправды к правде, украшением рассказа колкими насмешками и злонамеренными предположениями. Таким образом добродетель выставляется пред обществом человеческим грехом, а недостаток, подобный сучцу, преступлением, подобным бревну. Наиболее поступает так зло, чтобы прикрыть себя: оно накидывает черное облачение на деятельность ближнего, лицемерно соблазняется на эту деятельность, лицемерно осуждает ее, чтобы представить собственную свою деятельность светлою. Нужно трезвение, нужна осторожность, нужен Богом заповеданный суд, чтобы ложь не была принята за истину, чтобы не дано было бытие небывшему, чтобы ничтожное не было превращено в громадное и простительное в непростительное. Злой слух должно поверять собственным судом. Научая нас этому, Бог представляет в образец Свое Божие действие. Вопль Содомский и Гоморрский, – говорит Он, – умножится ко Мне, и греси их велицы зело. Сошед убо узрю, аще по воплю их, грядущему ко Мне, совершаются. Как Всевидец, Он знал в точности грехи содомлян и гоморрян, но возлагает на Себя действие, свойственное существам ограниченным, чтобы мы действовали соответственно нашей ограниченности, не восхищая себе действия, соответственного существу неограниченному, которого и слух и зрение не могут быть ошибочными, которое не подвержено обману и обольщению. Услышав вопль содомский, Бог не простирает немедленно руки на казнь, предваряет казнь точнейшим исследованием дела, хотя дело и без исследования было известно Ему самым точным образом. Оставление суда, единственного основания для правильных и истинно добрых действий, было причиною великих злодеяний. Люди, преданные суете, не посвятившие жизни благочестию, пользе человечества, Богоугождению, непрестанно впадают в эту погрешность. Они не ведают о ложности этого начала, потому что не ведают и не хотят ведать закона Божия. Они творят неправду – как бы правду, совершают злодеяния, думая, что совершают великие, добрые дела или, по крайней мере, дела справедливости. "Путие безумных прави пред ними", – говорит Писание (Притч. 12, 15). 4. 199–201

(См. Ревность).

Клятва

Во всем этом обстоятельстве не хорошо только то, что ты в порыве горячности давал слово пред Крестом. Отчего бы не дать этого слова со страхом Божиим и смирением, как велит в таких случаях поступать святой апостол Иаков; он завещевает говорить так: "Аще Господь восхощет, и живи будем, и сотворим сие или оно" (Иак. 4, 15). Не думаешь ли, что обещание от клятвы и порыва получается твердым? Нет! От них-то оно и делается хилым. Давал святой апостол Петр на Тайной Вечери клятвенное обещание умереть со Христом и какое же было последствие этой клятвы?... Господь воспретил клятвенные обещания, – сказал, что они от неприязни. Точно, "они от неприязни"! В них – самонадеянность, устранение Бога, оживление самости, плотское мудрование! В них, как замечает св. апостол Иаков, гордыня, хвала, т.е. самохвальство! Да стяжут слова наши твердость от крепкого Господа! Да будут они тверды, как основанные на камени Заповедей Евангельских! 6. 310–311

Книги

Святые книги, составленные святыми отцами Православной Церкви, суть в наше время единственная стезя, по которой можно добраться к истинному свету – Христу. 6. 657

"Необходимо иметь христианские книги, – сказал святой Епифаний Кипрский, – одно воззрение на эти книги отвращает от греха и поощряет к добродетели". Священные книги должно содержать честно, воздавая честь живущему в них Святому Духу. У старцев, известных по своему особенному благочестию и духовному преуспеянию, Новый Завет помещается при святых иконах. 5. 18

(См. Чтение, Образ и подобие, Еретические писания, Ересь).

Колдовство

(См. Грехи смертные).

Красота телесная

(См. Украшения).

Крест свой и крест Христов

Господь сказал ученикам Своим: "Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет" (Мф. 16, 24).

Что значит крест свой? Почему этот крест свой, т.е. отдельный каждого человека, вместе называется и Крестом Христовым?

Крест свой: скорби и страдания земной жизни, которые у каждого человека – свои.

Крест свой: пост, бдение и другие благочестивые подвиги, которыми смиряется плоть и покоряется духу. Эти подвиги должны быть сообразны силам каждого, и у каждого они – свои.

Крест свой: греховные недуги, или страсти, которые у каждого человека – свои! С одними из них мы родимся, другими заражаемся на пути земной жизни.

Крест Христов – учение Христово.

Суетен и бесплоден крест свой, как бы он ни был тяжек, если чрез последование Христу он не преобразится в Крест Христов.

Крест свой делается для ученика Христова Крестом Христовым, потому что ученик Христов твердо убежден, что над ним неусыпно бдит Христос, что Христос попускает ему скорби, как необходимое и неминуемое условие христианства, что никакая скорбь не приблизилась бы к нему, если б не была попущена Христом, что скорбями христианин усвоивается Христу, соделывается причастником Его участи на земле, а потому и на небе.

Крест свой делается для ученика Христова Крестом Христовым, потому что истинный ученик Христов почитает исполнение заповедей Христовых единственной целью своей жизни. Эти всесвятые заповеди соделываются для него крестом, на котором он постоянно распинает своего ветхого человека со страстьми и похотьми его (Гал. 5, 24).

Крест дотоле тягостен, доколе он пребывает крестом своим. Когда же он преобразится в Крест Христов, то получает необыкновенную легкость: "Иго Мое благо, и бремя Мое легко есть", – сказал Господь (Мф. 11, 30).

Ученик Христов тогда несет правильно крест свой, когда признает, что именно ниспосланные ему скорби, а не другие, необходимы для его образования о Христе и спасения.

Терпеливое несение креста своего есть истинное зрение и сознание греха своего. В этом сознании нет никакого самообольщения. Но признающий себя грешником, и вместе с тем ропщущий и вопиющий с креста своего, доказывает тем, что он поверхностным сознанием греха лишь льстит себе, обманывает себя.

Терпеливое несение креста своего есть истинное покаяние. С креста твоего славословь Господа, отвергая от себя всякий помысел жалобы и ропота, отвергая его, как преступление и богохульство.

С креста твоего благодари Господа за бесценный дар, за крестной, – за драгоценную участь, за участь подражать Христу страданиями твоими.

С креста богословствуй, потому что крест есть истинное и единственное училище, хранилище и престол истинного Богословия. Вне креста нет живого познания Христа.

Не ищи христианского совершенства в добродетелях человеческих. Там нет его – оно сокровенно в Кресте Христовом.

Крест свой изменяется в Крест Христов, когда ученик Христов несет его с деятельным сознанием своей греховности, нуждающейся в казни, когда несет его с благодарением Христу, с славословием Христа. От славословия и благодарения является в страдальце духовное утешение; благодарение и славословие делаются обильнейшим источником непостижимой, нетленной радости, которая благодатно кипит в сердце, изливается на душу, изливается на самое тело.

Крест Христов, только по наружности своей, для плотских очей, есть поприще жестокое. Для ученика и последователя Христова он – поприще высшего духовного наслаждения. Так велико это наслаждение, что скорбь вполне заглушается наслаждением, и последователь Христов среди лютейших томлений ощущает одно наслаждение.

Смертоносен крест для тех, которые креста своего не преобразили в Крест Христов, которые с креста своего ропщут на Божественный Промысл, хулят его, предаются безнадежию и отчаянию, несознающиеся и некающиеся грешники на кресте своем умирают вечной смертью, лишаясь нетерпением истинной жизни, жизни в Боге. Они снимаются с креста своего только для того, чтобы снизойти душами в вечный гроб, в темницы ада.

Крест Христов возносит от земли распятого на нем ученика Христова. Ученик Христов, распятый на кресте своем, мудрствует горняя, умом и сердцем жительствует на небе и созерцает таинства Духа во Христе Иисусе, Господе нашем. 1. 353–356

Не распятый – не Христов. 6. 151

Кто последует Христу, как верховный Петр и первозванный Андрей, тому предназначен крест. Кто обращается ко Христу, как разбойник, того удел – опять крест. В первом случае крест соделывается венцом, во втором он бывает лествицею. Но каковы бы ни были наши обстоятельства, к какому бы образцу мы не подходили, – невозможно быть Христовым без креста. 6.173

Крест – знак избрания Божия, печать Христова. Этой печатью запечатлевает Христос Своих! Этот знак изображают на возлюбленных Божиих Ангелы Бога Вседержителя! "Если ж ты видишь кого, – сказал преподобный Марк Подвижник, – проводящего жизнь бесскорбную, в постоянном благоденствии, – знай: его ожидает по смерти суд немилостивый". Все святые признавали за непреложную истину, что тот, кто проводит жизнь бесскорбную, – забыт Богом. Не ищи, говорит один из них, совершенства христианского в добродетелях человеческих: тут нет его; оно таинственно хранится в Кресте Христовом] Какие бы добродетели ни были совершаемы святыми, они считали их неполными и недостаточными, если их не увенчал Крест Христов, не запечатлела, не засвидетельствовала печать Христова. Те только пройдут путь, стрегомый херувимом, которые будут иметь при себе рукописания, запечатленные печатью Христовой. 6. 397

(См. Страх Божий).

Крещение

Не поддерживающий приобретений, дарованных святым Крещением, жизнью по заповедям, утрачивает приобретенное. "Неизреченная и страшная слава, – говорит святой Иоанн Златоуст, – доставляемая Крещением, пребывает в нас один или два дня; потом мы ее погашаем, наводя на нее бурю житейских попечений и закрывая лучи густыми облаками". Ожив в пакибытие Крещением, мы снова умерщвляем себя жизнью по плоти, жизнью для греха, для земных наслаждений и приобретений. Святой апостол Павел сказал: "Должны есмы не плоти, еже по плоти жити. Сущии же во плоти Богу угодити не могут. Мудрование бо плотское смерть есть" (Рим. 8, 12, 8, 6). Благодать Крещения остается без действия, как светлое солнце, закрытое тучами, как драгоценный талант, закопанный в землю. Грех начинает действовать в нас со всей силой, или и еще сильнее, нежели до принятия Крещения, сообразно тому, в какой степени мы предаемся греховности. Но данное нам сокровище духовное не отнимается от нас окончательно до самой смерти, и мы можем раскрыть его снова во всей силе и славе покаянием. 2. 56

Искуплением обновлено человеческое естество. Богочеловек обновил его Собой и в Себе. Такое обновленное Господом естество человеческое прививается, так сказать, к естеству падшему посредством Крещения. Крещение, не уничтожая естества, уничтожает его состояние падения; не делая естества иным, изменяет его состояние, приобщив человеческое естество естеству Божию (2Пет. 1, 4).

Крещение есть вместе и умерщвление и оживотворение – вместе и погребение и рождение. В купель Крещения погружается, в ней погребается и умирает греховное повреждение падшего естества, а из купели восстает естество обновленное; в купель погружается сын ветхого Адама – из купели выходит сын Нового Адама. Это засвидетельствовано Господом, Который сказал: "Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в Царство Божие. Рожденный от плоти плоть есть, от Духа дух есть" (Ин. 3, 5–6). Из этих слов очевидно, что Святой Дух, приняв в купель Крещения плотского человека, каким человек сделался по падении, извлекает из купели того же человека, но уже духовным, умертвив в нем греховное плотское состояние и родив духовное. При Крещении человеку прощается первородный грех, заимствованный от праотцев, и собственные грехи, соделанные до Крещения. При Крещении человеку даруется духовная свобода: он уже не насилуется грехом, но по произволу может избирать добро или зло. При Крещении сатана, жительствующий в каждом человеке падшего естества, изгоняется из человека; предоставляется произволу крещеного человека или пребывать храмом Божиим и быть свободным от сатаны, или удалить из себя Бога и снова соделаться жилищем сатаны (Мф. 12, 43–45). "Крещением изгоняется нечистый дух и обходит безводные и безверные души, но в них не обретает покоя: ибо покой для беса состоит в том, чтобы смущать лукавыми делами крещеных – некрещеные принадлежат ему от зачатия, – и он возвращается на крещенного с семью духами. Как семь даров Духа, так семь и лукавых злых духов. Когда дьявол возвратится на крещеного и найдет его праздным, т.е. по причине лености не имеющим той деятельности, которая сопротивляется супостатам, тогда, взошешди в него, злодействует лютее прежнего. Очистившемуся Крещением, потом осквернившемуся, нет надежды на второе Крещение: разве есть надежда на многотрудное покаяние". (Объяснение Блаженным Феофилактом Болгарским приведенного евангельского текста).

...При Крещении все человеки получают равенство, потому что достоинство каждого христианина есть одно и то же: оно – Христос.

...Крещеный человек, делая добро, принадлежащее естеству обновленному, развивает в себе благодать Всесвятого Духа, полученную при Крещении, которая, будучи неизменяема сама по себе, светлее сияет в человеке по мере делаемого им Христова добра: так светлее сияет неизменяющийся сам по себе солнечный луч по мере того, как свободнее небо от облаков. Напротив того, делая по Крещении зло, доставляя деятельность падшему естеству, оживляя его, человек теряет более или менее духовную свободу: грех снова получает насильственную власть над человеком; дьявол снова входит в человека, соделывается его владыкой и руководителем. Избавленный от горестного и тяжкого плена всемогущей десницей Божией, опять является в цепях, в плену, в темнице, во аде – по собственному произволу. Такому бедствию подвергается человек, в большей или меньшей степени, соответственно тем грехам, которые он позволяет себе, и соответственно навыку, который он стяжал к греховной жизни. Грех, живущий внутри человека и насилующий его, называется страстью. Страсть не всегда выражается очевидно: она может жить тайно в человеке и губить его. Духовная свобода совершенно теряется и от того, если крещеный человек позволит себе проводить жительство по разуму и воле естества падшего: потому что крещеный отрекся своего естества и обязался во всех действиях, словах, помышлениях и ощущениях проявлять одно обновленное Богочеловеком естество, т.е. жительствовать единственно по воле и разуму Господа Иисуса Христа, иначе – по Евангельским Заповедям и учению. Последование своему падшему естеству, последование его разуму и воле есть деятельное отвержение Христа и дарованного Им обновления при Крещении.

...Святой апостол Павел сказал: "Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся" (Гал. 3, 27). Это значит: крестившиеся во Христа прияли при Крещении, в самом Крещении дар от Святого Духа, подействовавшего на них: живое ощущение Христа, ощущение свойств Его. Но свобода избирать произвольно ветхое или новое не отнята у крещеных, так как была не отнята и у Адама в раю свобода сохранить заповедь Божию или нарушить ее.

Апостол говорит уверовавшим и крещеным: "Нощь убо прейде, а день приближися. Отложим убо дела темная, и облечемся во оружие света. Яко во дни, благообразно да ходим: не козлогласовании и пьянствы, не любодеянии и студодеянии, не рвением и завистию: но облецытеся Господем нашим Иисусом Христом, и плотоугодия не творите в похоти" (Рим. 13, 12–14). Имея свободу избрания, крещеный приглашается Святым Духом к поддержанию единения с Искупителем, к поддержанию в себе естества обновленного, к поддержанию состояния духовного, дарованного Крещением, к воздержанию от угождения вожделениям плоти, т.е. от уклонения вослед влечений плотского, душевного мудрования.

Такое же значение имеют слова апостола: "Первый человек от земли перстен: вторый человек Господь с небесе. Яков перстный, таковы и перстнии: и яков небесный, тацы же и небеснии: и якоже облекохомся во образ перстнаго, – ибо мы все рождаемся в первородном грехе и со всеми, усвоившимися нашему естеству вследствие падения, немощами, каковые открылись в Адаме по его падении, – да облечемся и во образ небеснаго посредством Крещения, дарующего нам этот образ, и тщательного соблюдения Евангельских Заповедей, которые сохраняют в нас образ целым, в его совершенстве и изяществе Божественных" (1Кор. 15, 47–49). Облекаться во образ Небесного Человека, облекаться в Господа Иисуса Христа, всегда носить в теле мертвость Господа Иисуса Христа (2Кор. 4, 10) – значит не что иное, как постоянно умерщвлять в себе плотское состояние постоянным пребыванием в Евангельских Заповедях. Так облекся и пребывал облеченным в Богочеловека святой апостол Павел; по этой причине он мог с дерзновением сказать о себе: "Живу не ктому аз, но живет во мне Христос" (Гал. 2, 20). Того же он требует и от всех верующих. "Или не знаете себе, – говорит он, – яко Иисус Христос в вас есть? Разве точию чим неискусни есте" (по русскому переводу: "разве только вы не то, чем должны быть")? (2Кор. 13, 5). Справедливое требование и справедливое обличение! Святым Крещением отсекается в каждом крещеном человеке падшее естество, прививается к человеку естество, обновленное Богочеловеком. По этой причине Крещение называется в Священном Писании банею пакибытия, а жизнь по Крещении – пакибытием (Тим. 3, 5; Мф. 19, 27). Обновленное естество обязан явить и развить в себе каждый крещеный: это и есть – явить в себе жительствующим, глаголющим и действующим Господа Иисуса Христа. Христианин, не сделавший этого, – не то, чем он должен быть. 2. 376–386

Необходимо тщательное приготовление перед принятием святого Крещения. В тщательном приготовлении заключается неотъемлемое условие того, чтобы великое таинство принесло обильно плод свой, чтобы оно послужило во спасение, а не в большее осуждение. Это говорится для объяснения таинства и, в особенности, для приступающих к нему не в младенческом возрасте, в котором, по обстоятельствам настоящего времени, почти все мы принимаем Крещение.

Приготовление к святому Крещению есть истинное покаяние. Истинное покаяние есть неотъемлемое условие для того, чтобы святое Крещение было принято достойным образом, во спасение души. Такое покаяние состоит в признании своих грехов грехами, в сожалении о них, в исповедании их, в оставлении греховной жизни. Иначе: покаяние есть сознание падения, сознание необходимости в Искупителе; покаяние есть осуждение своего падшего естества и отречение от него для естества обновленного. Необходимо, чтобы наш сосуд – сосудом называю ум, сердце и тело человеческие по отношению к Божественной благодати – был предочищен для принятия и сохранения Духовного Дара, преподаемого святым Крещением. Необходимо, чтобы этот сосуд не только был очищен, но и осмотрен прилежно; необходимо, чтобы имеющиеся в нем повреждения, особливо скважины, были тщательно исправлены; если же они останутся неисправленными, то живая вода (Ин. 7, 38), вливаемая в сосуд святым Крещением, не удержится в сосуде: она излиется из него, к величайшему его бедствию. Скважинами называю греховные навыки. Необходимо, чтобы наш Иерусалим был отовсюду обнесен, как стенами, благими нравами и обычаями: только тогда может быть принесено в жертву и всесожжение, в купели Крещения, наше падшее естество, а естество обновленное, доставляемое Крещением, соделаться алтарем благопотребным для принесения жертв и всесожжения, благоугодных Богу (Пс. 50, 20–21).

Без такого приготовления какая может быть польза от Крещения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в возрасте, нисколько не понимаем его значения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся впоследствии в полном неведении о том, что мы приняли? Между тем мы приняли неоцененный Дар, приняли на себя страшное обязательство; ответственность по этому обязательству так же неизмерима и бесконечна, как неизмерим и бесконечен Дар. Какая может быть польза от Крещения, когда мы не понимаем нашего падения, даже не признаем, что наше естество находится в состоянии горестнейшего падения? Когда мы считаем изящным и благоугодным добром непотребное добро падшего естества? Когда мы стремимся с упорством делать это добро, не примечая того, что оно только питает и растит в нас наше самолюбие, только удаляет нас более и более от Бога, только упрочивает, печатлеет наше падение и отпадение? Какая может быть польза от Крещения, когда мы не считаем грехами даже смертные грехи, например прелюбодеяние со всеми его отраслями, а называем их наслаждением жизнью? Когда мы не знаем, что наше естество обновлено Крещением? Когда вполне пренебрегаем деятельностью по законам обновленного естества, осыпаем ее хулами и насмешками? 2. 390–393

На современных пастырях лежит священная, непременная обязанность доставлять точное и подробное понятие о святом Крещении тем, которые приняли таинство во младенчестве и потому не имеют о таинстве никакого опытного знания. Дар получен ими: отчет в употреблении Дара неминуем. Благовременное приготовление к отчету нужно, крайне нужно! Небрежное и невежественное владение Даром влечет за собой самые бедственные последствия. Кто не употребит Дара по желанию и повелению Дародателя, кто не разовьет в себе благодати Крещения деятельностью по Евангельским Заповедям, но скроет врученный ему талант в земле – т.е. закопает, похоронит благодать Крещения, уничтожит в себе всякое ее действие, всецело предавшись земным попечениям и наслаждениям, – у того отнимется благодать Крещения на суде Христовом. Недостойный владетель ее ввергнется во тьму кромешную: там будет плач и скрежет зубов (Мф. 25, 30)... Крещение – неповторимое Таинство. Исповедую едино Крещение во оставление грехов, – возвещает православный Символ Веры. Как рождение в бытие может совершиться однажды, так и рождение в пакибытие – Крещение – может совершиться однажды. Как различные недуги, приключающиеся человеку по рождении, наветующие, потрясающие, разрушающие его бытие, врачуются различными лекарствами, находящими свою опору в жизненной силе, сообщенной с бытием, так и различные согрешения, совершенные после Крещения, наветующие и расстраивающие духовную жизнь человека, врачуются покаянием, которого действительность основывается на благодати Святого Духа, насажденной в человеке святым Крещением, и заключается в развитии этой благодати, подавленной и заглушенной согрешениями. 2. 393–394

Кротость

Состояние души, при котором устранены из нее гнев, ненависть, памятозлобие и осуждение, есть новое блаженство; оно называется кротость. 1. 519

(См. Добродетели).

Л

Лжесмирение

Тщеславие и чада его – ложные наслаждения духовные, действующие в душе, не проникнутой покаянием, созидают призрак смирения. Этим призраком заменяется для души истинное смирение. Призрак истины, заняв собой храмину души, заграждает для самой Истины все входы в душевную храмину.

Мнение смирения – ужаснейший вид гордости. С трудом изгоняется гордость, когда человек и признает ее гордостью; но как он изгонит ее, когда она кажется ему его смирением? 1. 535–536

Смирение не видит себя смиренным. Напротив того, оно видит в себе множество гордости. Оно заботится о том, чтобы отыскать все ее ветви; отыскивая их, усматривает, что и еще надо искать очень много.

Ложное смирение видит себя смиренным; смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем. 1. 534–535

(См. Смиреннословие, Память смертная, Путь подвижничества, К страстям правильное отношение).

Лицемерие

Лицемерство есть тот род греховности, который особенно противодействует познанию Христа и христианству. Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения: от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния. Но лицемер, недугуя малоприметными для человеков страстями – тщеславием, гордынею, сребролюбием, завистью, лукавством, злобою, прикрывая их лицемерством и притворством, неспособен, как неспособен сатана, к признанию себя грешником. И добродетели, и страсти делаются от навыка как бы природными, так и лицемерство от навыка к нему делается как бы естественным качеством. Обладаемый им уже не видит в лицемерстве душепагубного порока – дела лицемерства совершает, как бы дела правды. Душа лицемера поражена слепотою: почему и Господь назвал фарисеев безумными и слепыми (Мф. 23). Лицемер есть тот злосчастный, по мнению своему, праведник, который отвергнут Богом: "Не приидох, – сказал Спаситель, – призвати праведники, но грешники на покаяние" (Мф. 9, 13). Здесь праведниками названы фарисеи не потому, чтобы они были точно праведники, но потому, что сами признавали себя такими, с мелочной точностью исполняя обрядовые постановления закона Божия и попирая его сущность, которая заключается в направлении ума, сердца – всего существа человеческого – по воле Божией.

Господь даровал человекам, для примирения их с Богом, добродетель – покаяние; как могли принять этот духовный дар те, которые были вполне довольны собою и ожидали в обещанном Мессии, по преимуществу, завоевателя, долженствовавшего обильными плотскими воздаяниями увенчать их плотскую, нелепую, исполненную гордыни и злобы праведность? В омрачении и ожесточении своем фарисеи даже хвалились неспособностью к познанию и принятию Искупителя: "Еда кто от князь верова в Онь, или от фарисей", – говорили они (Ин. 7, 48).

На эту неспособность их к истинному Богопознанию указал и Господь: "Аминь, глаголю вам, – сказал Он им, – мытари и любодейцы варяют вы в Царствии Божии" (Мф. 21, 31). Явный грешник, грешник, впавший в смертные грехи, грешник, привлекший к себе презрение и омерзение человеков, способнее к покаянию того мнимого праведника, который по наружному поведению неукоризнен, но в тайне души своей удовлетворен собою. Фарисейство есть страшный недуг духа человеческого, подобный тому недугу, которым недугует падший ангел, которым этот ангел хранит для себя, как бы сокровище, падение свое. "Внемлите себе, – заповедал Господь ученикам своим, – от кваса фарисейска, еже есть лицемерие" (Лк. 12, 1). Лицемерие названо закваскою, потому что оно, вкравшись в душу, проникает во все мысли, во все чувствования, во все дела человека, делается его характером, как бы душою его.

Желающий предохранить себя от лицемерия должен, во-первых, по завещанию Господа, все добрые дела совершать втайне (Мф. 6); потом должен отречься от осуждения ближнего. Осуждение ближнего – признак лицемерства, по всесвятому указанию Евангелия (Мф. 7, 5). Чтоб не осуждать ближнего, должно отказаться от суждения о ближнем; потому-то в Евангельской заповеди, воспрещающей осуждение ближнего, предварительно воспрещено суждение о нем. Не судите, и не судят вам: и не осуждайте, да не осуждени будете (Лк. 6, 37). Сперва человеки позволяют себе суждение о делах ближнего, а потом невольно впадают в осуждение. Не посеем семени – и не возрастут плевелы; воспретим себе ненужное суждение о ближних – и не будет осуждения. Спросят здесь: какая связь между осуждением ближнего и лицемерством? Эта связь очевидна. Осуждающий и уничижающий ближнего невольно выставляет себя праведником, может быть, не признося этого словом и даже не понимая этого. Мы все грешники; всякое выставление себя праведником, и прямое, и косвенное, есть лицемерство.

Когда мы сходимся для дружеской беседы, часто, если не всегда, большая часть беседы заключается в пересудах о ближнем, в насмешках над ним, в оклеветании, уничижении, очернении его. Льются острые слова рекою; смех и хохот раздаются, как знаки одобрения; в это несчастное время самозабвения и самообольщения души наши приобщаются свойствам демонским и напитываются ядом лицемерства. 4. 280–283

(См. Фарисейство, Обряды, Путь).

Ложь

Ложь может иметь только минутные торжества, ложью ничего нельзя взять прочно, потому что она не усиливает, а ослабляет и роняет дело, которому служит. Это великая, величайшей важности истина! Ее надо начертать золотыми буквами! Ее надо знать, и знать всякому, кто хочет правильно управлять собой, в особенности кто хочет правильно управлять людьми и общественными делами. 6. 602

(См. Клевета, Прелесть).

Лукавство

И ныне можно видеть, что фарисеи прибегают ко всевозможным изворотам, чтобы дела их, имеющие наружность добрых, блистали как можно ярче пред глазами людей, а злодеяниябыли извинены политической необходимостью, личиной правосудия и мудрой предусмотрительности, желанием предупредить допущением меньшего зла зло большее и прочими оправданиями, так обильно источающимися из сердца, наполненного лукавством. 1. 418

(См. Оправдания, Молитва Иисусова, Польза).

Любовь к ближнему

О любви к ближнему мы знаем из учения отцов, что она бывает двух родов: естественная и евангельская, или о Христе. Естественная насаждена в нас при нашем сотворении и поэтому непременно есть в каждом человеке. Она повреждена, как и прочие благие свойства, падением, или прародительским грехом; а потому в каждом человеке подвержена большим или меньшим, кратким или продолжительным изменениям. Христос, исцеляющий все наши недуги дивным образом, исцеляет и поврежденную любовь: заповедует Себя – Господа – любить в человеках. Этим возводит любовь на высочайшую степень горячности, дарует ей чистоту, духовность, святыню – и погашается пламенем любви о Христе нестройный, дымный пламень плотской любви – смешанной, составленной из мечтательного, несуществующего наслаждения и жестокого, убийственного мучения. Ощущение духовной любви водило пером св. Иоанна Лествичника, когда он сказал: "Любовь к Богу погашает любовь к родителям и прочим близким по плоти; говорящий, что имеет ту и другую любовь, обольщает себя". Также он сказал: "Огнь погашается огнем, т.е. любовь плотская любовью Божественной". Когда мы рассмотрим себя со вниманием, то увидим с Божией помощью (на такое видение нужна помощь Божия! такое видение – дар Божий!), что наиболее имеем любовь естественную, а евангельскую должны еще стяжать. 6. 153

Воздавай почтение ближнему как образу Божию – почтение в душе твоей, невидимое для других, явное лишь для совести твоей. Деятельность твоя да будет таинственно сообразна твоему душевному настроению.

Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия, – и постепенно начнет являться в сердце твоем святая любовь.

Причина этой святой любви – не плоть и кровь, не влечение чувств, – Бог.

Лишенные славы христианства не лишены другой сланы, полученной при создании: они – образ Божий.

Если образ Божий будет ввергнут в пламя страшное ада, и там я должен почитать его.

Что мне за дело до пламени, до ада! Туда ввергнут образ Божий по суду Божию; мое дело сохранить почтение к образу Божию и тем сохранить себя от ада.

И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажи почтение, как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собой, чтобы тебе не иметь недостатка в любви.

В христианине воздай почтение Христу, Который сказал в наставление нам и еще скажет при решении нашей участи вечной: "Еже сотвористе меньшему сих братий Моих, Мне сотвористе" (Мф. 25, 40).

В обращении твоем с ближними содержи в памяти это изречение Евангелия, и соделаешься наперсником любви к ближнему.

Наперсник любви к ближнему входит ею в любовь к Богу.

Но если ты думаешь, что любишь Бога, а в сердце твоем живет неприятное расположение хотя к одному человеку, то ты – в горестном самообольщении.

"Аще кто речет, – говорит святой Иоанн Богослов, – яко люб лю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть... Сию заповедь имамы от Него, да любяй Бога любит и брата своего" (1Ин. 4, 20–21). 1. 125–126

За уничижением ближнего следует иссякновение любви. И иссякновение любви есть признак принятия помыслов бесовских, так как и признак принятия семян благодати есть умножение любви к ближнему. 6. 225

Преподобный авва Дорофей, говоря о любви к ближнему, уподобляет подвижников Христовых линиям, идущим от окружности круга к его центру... Линии, чем ближе приходят к центру, тем становятся ближе одна к другой. И подвижники Христовы, чем более приближаются к Богу, тем становятся ближе друг к другу истиной любовью. 6. 429–430

Евангелие заповедует любовь к врагам: святые отцы похваляют любовь, равную ко всем. Неужели любовь к ближнему должна быть чужда всякого различия?

Вот о чем думаю теперь беседовать с вами. Хотелось бы мне сказать вам об этом предмете слово не мое, а Божие: да дарует мне это слово милосердый Бог.

Понимаю только ту любовь, которая действует по священным велениям Евангелия, при его свете, которая сама – свет. Другой любви не понимаю, не признаю. Любовь, превозносимая миром, признаваемая человеками их собственностью, запечатленная падением, недостойна именоваться любовью: она – искажение любви. Потому-то она так враждебна любви святой, истинной.

Истинная, святая любовь к Богу и ближнему отчетливо изображена в Евангельских Заповедях; правильное, непорочное действие ее является в исполнении Евангельских Заповедей. "Кто любит Меня, – сказал Господь, – заповеди Мои соблюдает". В такой любви не может быть ни мечтательности, ни плотского разгорячения, потому что исполнение Христовых заповедей совершается новоначальными с насилием над собой, с таким насилием, что оно названо распятием, а преуспевшими и ощутившими благодатное осенение – с обильным ощущением мира Христова. Мир Христов есть некоторый тонкий духовный хлад; когда он разольется в душе, она пребывает в высоком молчании, в священной мертвости.

"Не приидох, – говорит Законоположитель любви святой и истинной, говорит Сама Любовь – Бог, – не приидох воврещи мир на землю, но меч. Приидох бо разлучити человека на отца своего, и дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою: и врази человеку домашнии его" (Мф. 10, 34–36). А все поступки наши по отношению к ближнему, и добрые и злые, Господь будет судить, как бы они были сделаны относительно Его Самого (Мф. 25). Весь закон Господь сосредоточил в двух заповедях: в любви к Богу и в любви к ближнему. Любовь – союз совершенства, сказал апостол. Если так, то для чего же меч, для чего вражда и разлучение? Потому что Бог отвергает любовь плотскую, любовь, которую узнал Адам по падении, принимает только одну духовную любовь, которую явил миру Новый Адам, Господь наш Иисус Христос. Мы должны любить так, как Он любит; любовь падшего ветхого Адама – плод, запрещенный в раю Нового Завета. Она-то преисполнена порывом мечтательности, переменчива, пристрастна, любит создание вне Бога. Устранен Бог всецело из отношений этой любви, призваны к участию в ней грех и сатана.

Любовь духовная постоянна, беспристрастна, вся – в Боге, объемлет всех ближних, всех любит равно, но и с большим различием. "Любите враги ваша, – говорит Евангелие, – благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющия вы" (Мф. 5, 44). Здесь ясно и определенно изображено, в чем должна состоять любовь к врагам: в прощении нанесенных ими обид, в молитве за них, в благословении их, т.е. в благих словах о них и в благодарении Бога за наносимые ими напасти, в благотворении им соответственно силам и духовному преуспеянию, в благотворении, которое может простираться до вкушения телесной смерти для спасения врага. Пример такой любви к врагам явил Спаситель.

Но то же самое Евангелие повелевает быть осторожным с врагами своими, не вверяться им. "Се Аз посылаю вас, – сказал Господь ученикам своим, – яко овцы посреде волков: будите убо мудри яко змия, и цели яко голубие. Внемлите же и от человек: предадят бо вы на сонмы, и на соборищах их биют вас... Будете ненавидими всеми имене Моего ради" (Мф. 10, 16–17, 22). Итак, самим Евангелием предписана осторожность в отношении ко врагам и, по возможности, мудрое с ними обхождение. Вражду производит дух мира; часто она заступает место плотской любви. Но и самая плотская любовь очень похожа на вражду. Один потомок ветхого Адама способен к плотской любви и ко вражде; чем живее в нем ветхость, тем сильнее действуют недуги, которыми падение поразило любовь: вражда, зависть, ревность, плотская любовь. Раб Христов не может быть врагом чьим-либо.

Вы видите – Евангелие предписывает нам любовь ко врагам не слепую, не безрассудную, но освященную духовным рассуждением. Любовь – свет, слепая любовь – не любовь. Подобно этому должно сказать и о любви к друзьям. Евангелие повелевает, чтобы любовь эта была о Христе, чтобы Христос был любим в ближнем, а ближний был любим как создание Божие. По причине этой любви в Боге и ради Бога, святые угодники Божии имели и равную любовь ко всем, и любили особенно тех, которые проводили жизнь благочестивую, как сказал святой Давид: Мне же зело честни быша друзи Твои, Господи. Наставляемые чувствовали более расположения к тем наставникам, в которых усматривали особое обилие духовного разума и других духовных дарований. Наставники любили более тех духовных чад своих, в которых усматривали особую тщательность к добродетели и особенное действие благоволения Божия. Такая любовь, отдающая должную цену людям по степени их благочестия, вместе с этим равна ко всем, потому что она во Христе и любит во всем Христа. Иной сосуд вмещает это духовное сокровище больше, другой – меньше. Сокровище – одно! 6. 449–453

Любовь к Богу христианина есть любовь ко Христу (1Ин. 2, 211), а любовь к ближнему есть любовь ко Христу в ближнем: полюбив ближнего, полюбив его о Господе, т.е. по заповедям Господи, мы стяжаваем любовь ко Христу, а любовь ко Христу есть любовь к Богу. Союз любви к Богу с любовью к ближнему превосходно изложен в посланиях святого апостола евангелиста Иоанна Богослова. Невозможно возлюбить Бога, по учению Богослова, не возлюбив прежде брата. Любовь же к брату заключается в исполнении относительно его заповедей Господа (2Ин. 1, 6).

То же учение возвещается и святыми наставниками монашества. Преподобный АнтонийВеликий говорил: "От ближнего зависит и жизнь и смерть (души). Приобретая брата, приобретаем Бога; соблазняя брата, грешим против Христа". Преподобный ИоаннКолов, один из величайших отцов египетского Скита, сказал: "Нет возможности выстроить дом, начав сверху, но надо начать постройку с основания и возводить кверху". Его спросили: "Что значит основание?" Он отвечал: "Основание есть ближний наш: мы должны приобретать его и начинать с него. На нем основываются все заповеди Христовы". Преподобный МаркПодвижник: "Невозможно иначе спастись, как чрез ближнего". Согласно этому рассуждают и научают все святые отцы; это – общее христианское учение, учение Церкви, учение Христово.

Обрати все внимание на стяжание любви к ближнему твоему, как на основание твоего жительства... Возлюби ближнего по указанию Евангельских Заповедей – отнюдь не по влечению твоего сердца. Любовь, насажденная Богом в наше естество, повреждена падением и не может действовать правильно. Никак не попусти ей действовать! Действия ее лишены непорочности, мерзостны пред Богом, как жертва оскверненная; плоды действий душепагубны, убийственны. Следующим образом возлюби ближнего: не гневайся и не памятозлобствуй на него; не позволяй себе говорить ближнему никаких укорительных, бранных, насмешливых, колких слов; сохраняй с ним мир по возможности своей; смиряйся пред ним; не мсти ему ни прямо, ни косвенно; во всем, в чем можно уступить ему, уступай; отучись от прекословия и спора, отвергни их, как знамение гордыни и самолюбия; говори хорошо о злословящих тебя; плати добром за зло; молись за тех, которые устраивают тебе различные оскорбления, обиды, напасти, гонения (Мф. 5, 21–48). Никак, ни под каким предлогом, не осуждай никого, даже не суди ни о ком, хорош ли он или худ, имея пред глазами того одного худого человека, за которого ты должен отвечать пред Богом, – себя. Поступай относительно ближних так, как бы ты желал, чтобы было поступлено относительно тебя (Мф. 7, 1–12). Отпускай и прощай из глубины сердца человекам согрешения их против тебя, чтобы и Отец Небесный простил тебе твои бесчисленные согрешения, твой страшный греховный долг, могущий тебя низвергнуть и заключить навечно в адские темницы (Мф. 18, 23–35). Не стяжи пристрастия, в особенности блудной страсти, к ближнему твоему; под именем ближнего разумеется не только мужеский, но и женский пол. Если же, устреленный стрелой врага, как-нибудь неожиданно заразишься ими, то не унывай, зная, что мы в себе самих носим способность заражаться всякими страстями, что это случалось и с великими святыми; приложи все старание уврачевать себя. Наконец: не повреждай брата своего многословием, пустословием, близким знакомством и свободным обращением с ним. Ведя себя так по отношению к ближнему, ты окажешь и стяжешь к нему заповеданную Богом и Богу угодную любовь; ею отворишь себе вход к любви Божией. 5. 87–89

(См. Ближний, Промысл).

Любовь духовная

Надо отдать всех людей Богу. Этому научает нас и Церковь; она говорит: "Сами себя, друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим". Кто предаст себя и всех Богу, тот может сохранить мертвость ко всем; без этой мертвости не может воссиять в душе духовное оживление. Если пребудешь верным Богу и сохранишь умерщвление к человекам, то явится, в свое время, нетленное духовное сокровище в душе твоей, узришь воскресение души твоей действием Духа. 6. 330

Сохраняет святую любовь к ближнему тот, кто имеет с ним общение ради Бога; сохраняет эту святую любовь и тот, кто ради Бога удаляется от такового общения. Наше естество повреждено падением, повреждена им и наша естественная любовь. Поэтому для исполнения условий святой любви надо руководствоваться не сердечными чувствами и влечениями, а велениями Евангелия, всесвятыми заповедями Господа нашего Иисуса Христа. Одна из таких заповедей говорит: "Аще десная твоя рука соблазняет тя, усецы ю, и верзи от себе" (Мф. 5, 30), т.е. если какой-нибудь человек, столько нужный и близкий тебе, как правая рука, приносит тебе душевный вред – прерви с ним общение. Так велит нам поступать заповедь Законоположителя совершенной любви. А мечты и чувствования нашего падшего сердца легко могут увлечь нас в пропасть! 6. 331

Любовь естественная

Естественная любовь наша повреждена падением; ее нужно умертвить – повелевает это Христос – и почерпнуть из Евангелия святую любовь к ближнему, любовь во Христе.

Не имеет цены пред Евангелием любовь от движения крови и чувствований плотских. И какую может она иметь цену, когда при разгорячении крови дает клятву положить душу за Господа, а чрез несколько часов, при охлаждении крови, дает клятву, что не знает Его? (Мф. 26, 33, 35, 74).

Евангелие отвергает любовь, зависящую от движения крови, от чувств плотского сердца. Падение подчинило сердце владычеству крови и, посредством крови, владычеству миродержителя. Евангелие освобождает сердце из этого плена, из этого насилия, приводит под руководство Святого Духа.

Святой Дух научает любить ближнего свято. Любовь, возженная, питаемая Святым Духом, – огнь. Этим огнем погашается огнь любви естественной, плотской, поврежденной грехопадением. "Говорящий, что можно иметь ту и другую любовь, обольщает сам себя", – сказал святой Иоанн Лествичник.

В каком падении наше естество! Тот, кто по естеству способен с горячностью любить ближнего, должен делать себе необыкновенное принуждение, чтобы любить его так, как повелевает любить Евангелие. Пламеннейшая естественная любовь легко обращается в отвращение, в непримиримую ненависть.

В каких язвах – наша любовь естественная! Какая тяжкая на ней язва – пристрастие! Обладаемое пристрастием сердце способно ко всякой несправедливости, ко всякому беззаконию, лишь бы удовлетворить болезненной любви своей. Естественная любовь доставляет любимому своему одно земное, о небесном она не думает. Она враждует против Неба и Духа Святого, потому что Дух требует распятия плоти. Она враждует против Неба и Духа Святого, потому что находится под управлением духа лукавого, духа нечистого и погибшего. 1. 121–122

Взгляни на предметы твоей любви: они очень тебе нравятся? К ним очень привязано твое сердце? Отрекись от них.

Этого отречения требует от тебя Господь, Законоположитель любви, не с тем, чтобы лишить тебя любви и любимых, но чтобы ты, отвергнув любовь плотскую, оскверненную примесью греха, соделался способным принять любовь духовную, чистую, святую, которая – верховное блаженство.

Ощутивший любовь духовную, с омерзением будет взирать на любовь плотскую, как на уродливое искажение любви.

Как отречься от предметов любви, которые как бы приросли к самому сердцу? – Скажи о них Богу: "Они, Господи, Твои; а я – кто? Немощное создание, не имеющее никакого значения".

"Сегодня я еще странствую на земле, могу быть полезным для любимых моих чем-нибудь; завтра, может быть, исчезну с лица ее, и я для них – ничто!"

"Хочу или не хочу – приходит смерть, приходят прочие обстоятельства, насильственно отторгают меня от тех, которых я считал моими, и они уже – не мои. Они и не были, по самой вещи, моими; было какое-то отношение между мной и ими; обманываясь этим отношением, я называл, признавал их моими. Если бы они были точно мои – навсегда остались бы принадлежать мне".

"Создания принадлежат одному Создателю: Он – их Бог и Владыка. Твое, Господь мой, отдаю Тебе: себе присваивал я их неправильно и напрасно".

Для них вернее быть Божиими. Бог вечен, вездесущ, всемогущ, безмерно благ. Тому, кто Его, Он – самый верный, самый надежный Помощник и Покровитель.

Свое Бог дает человеку: и делаются человеку человеки своими, на время – по плоти, навеки – по духу, когда Бог благоволит дать этот дар человеку.

Истинная любовь к ближнему основана на вере в Бога: она – в Боге. "Вси едино будут, – вещал Спаситель мира ко Отцу Своему, – якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут" (Ин. 17, 21).

Смирение и преданность Богу убивают плотскую любовь. Значит, она живет самомнением и неверием.

Делай, что можешь полезного и что позволяет закон, твоим любимым; но всегда поручай их Богу, и слепая, плотская, безотчетливая любовь твоя обратится мало-помалу в духовную, разумную, святую. Если же любовь твоя – пристрастие противузаконное, то отвергни ее, как мерзость.

Когда сердце не свободно – это знак пристрастия. Когда сердце твое в плену – это знак страсти безумной, греховной.

Святая любовь – чиста, свободна, вся в Боге. Она – действие Святого Духа, действующего в сердце, по мере его очищения.

Отвергнув вражду, отвергнув пристрастия, окрекшись от плотской любви, стяжи любовь духовную; "уклонися от зла, и сотвори благо" (Пс. 33, 15). 1. 124–125

Истинная любовь строга и, являясь в делах, не нуждается в личине – ласковостиильстивости, которыми непременно прикрывает себя самолюбие для обмана ближних. 6. 687

(См. Родство, Пристрастия, Человекоугодие).

Любовь К Богу

Люби Бога так, как Он заповедал любить Его, а не так, как думают любить Его самооболыценные мечтатели.

Не сочиняй себе восторгов, не приводи в движение своих нервов, не разгорячай себя пламенем вещественным, пламенем крови твоей. Жертва благоприятная Богу – смирение сердца, сокрушение духа. С гневом отвращается Бог от жертвы, приносимой с самонадеянностью, с гордым мнением о себе, хотя б эта жертва была всесожжением.

Гордость приводит нервы в движение, разгорячает кровь, возбуждает мечтательность, оживляет жизнь падения; смирение успокоивает нервы, укрощает движение крови, уничтожает мечтательность, умерщвляет жизнь падения, оживляет жизнь о Христе Иисусе.

Ты хочешь научиться любви Божией? Удаляйся от всякого дела, слова, помышления, ощущения, воспрещенных Евангелием. Враждой твоей к греху, столько ненавистному для всесвятого Бога, покажи и докажи любовь твою к Богу. Согрешения, в которые случится впасть по немощи, врачуй немедленно покаянием. Но лучше старайся не допускать к себе и этих согрешений строгой бдительностью над собой.

Ты хочешь научиться любви Божией? Тщательно изучай в Евангелии заповедания Господа и старайся исполнить их самым делом, старайся обратить евангельские добродетели в навыки, в качества твои. Свойственно любящему с точностью исполнять волю любимого.

Совершенство любви заключается в соединении с Богом; преуспеяние в любви сопряжено с неизъяснимым духовным утешением, наслаждением и просвещением. Но в начале подвига ученик любви должен выдержать жестокую борьбу с самим собой, с глубоко поврежденным естеством своим: зло, природнившееся грехопадением естеству, сделалось для него законом, воюющим и возмущающимся против Закона Божия, против закона святой любви.

Любовь к Богу основывается на любви к ближнему. Когда изгладится в тебе памятозлобие, тогда ты близок к любви. Когда сердце твое осенится святым, благодатным миром ко всему человечеству, тогда ты при самых дверях любви.

Но эти двери отверзаются одним только Духом Святым. Любовь к Богу есть дар Божий в человеке, приготовившем себя для принятия этого дара чистотой сердца, ума и тела. По степени приготовления бывает и степень дара, потому что Бог и в милости Своей – правосуден.

Слыша от Писания, что Бог наш огнь, что любовь есть огнь, и ощущая в себе огнь любви естественной, не подумай, чтобы этот огнь был один и тот же. Нет! Эти огни враждебны между собой и погашаются один другим.

Естественная любовь, любовь падшая, разгорячает кровь человека, приводит в движение его нервы, возбуждает мечтательность; любовь святая прохлаждает кровь, успокаивает и душу и тело, влечет внутреннего человека к молитвенному молчанию, погружает его в упоение смирением и сладостью духовной.

Многие подвижники, приняв естественную любовь за Божественную, разгорячили кровь свою, разгорячили и мечтательность. Состояние разгорячения переходит очень легко в состояние исступления. Находящихся в разгорячении и исступлении многие сочли исполненными благодати и святости, а они – несчастные жертвы самообольщения.

Твердо знай, что любовь к Богу есть высший дар Святого Духа, а человек только может приготовить себя чистотой и смирением к принятию этого великого дара, которым изменяются и ум, и сердце, и тело.

Тщетен труд, бесплоден он и вреден, когда мы ищем преждевременно раскрыть в себе высокие духовные дарования: их подает милосердый Бог в свое время постоянным, терпеливым, смиренным исполнителям Евангельских Заповедей. 1. 127–130

Некоторые, прочитав в Священном Писании, что любовь есть возвышеннейшая из добродетелей, что она – Бог, начинают и усиливаются тотчас развивать в сердце своем чувство любви, им растворять молитвы свои, богомыслие, все действия свои.

Бог отвращается от этой жертвы нечистой. Он требует от человека любви, но любви истинной, духовной, святой, а не мечтательной, плотской, оскверненной гордостью и сладострастием. Бога невозможно иначе любить, как сердцем очищенным и освященным Божественной благодатью. Любовь к Богу есть дар Божий, она изливается в души истинных рабов Божиих действием Святого Духа. Напротив того, та любовь, которая принадлежит к числу наших естественных свойств, находится в греховном повреждении, объемлющем весь род человеческий, все существо каждого человека, все свойства каждого человека. Тщетно будем стремиться к служению Богу, к соединению с Богом этой любовью! Он свят и почивает в одних святых. Он независим; бесплодны усилия человека приять в себя Бога, когда нет еще благоволения Божия обитать в человеке, хотя человек – богозданный храм, сотворенный с той целью, чтобы обитал в нем Бог. Этот храм находится в горестном запустении, прежде освящения он нуждается в обновлении.

Преждевременное стремление к развитию в себе чувства любви к Богу уже есть самообольщение. Оно немедленно устраняет от правильного служения Богу, немедленно вводит в разнообразное заблуждение, оканчивается повреждением и гибелью души. 2. 52–53

Степень любви нашей к Богу мы усматриваем с особенною ясностью при молитве, которая служит выражением этой любви и очень правильно названа в отеческих писаниях зерцалом духовного преуспеяния. Когда при молитве мы подвергаемся постоянной рассеяности – это служит признаком, что сердце наше находится в плену у земных пристрастей и попечений, которые не допускают ему устремиться всецело к Богу и пребывать при Нем. Внимательная молитва служит признаком, что сердце расторгло нити пристрастий и потому уже свободно направляется к Богу, прилепляется к Нему, усваивается Ему. На переход от рассеяной молитвы к молитве внимательной, или от любви мира к любви Бога, требуется много продолжительного времени, продолжительного труда, многих усилий, многих пособий. Нужно пособие от поста, нужно пособие от целомудрия и чистоты, нужно пособие от нестяжательности, нужно пособие от веры, нужно пособие от смирения, нужно пособие от милости, нужно пособие от Божественной благодати. При совокупном действии этих пособий сердце отторгается от любви к миру; человек, освобожденный от невидимых цепей падения и греховности, устремляется всем существом своим к Богу. Познав высоту и блаженство этого состояния, он старается чаще быть в нем. Любовь Божия доказывает ему опытно свое присутствие в нем, и он доказывает свою любовь к Богу внимательною, постоянною молитвою, не расхищаемою помышлениями о предметах и делах преходящего мира. 4. 260–261

(См. Добродетели).

Любовь к врагам

Сердце, зараженное злобой и неспособное к заповедуемой Евангелием любви к врагам, надо врачевать теми средствами, на которые указал Господь: должно молиться за врагов, отнюдь не осуждать их, не подвергать злоречию, говорить о них доброе, по силе благодетельствовать им. Эти действия погашают ненавис ть, когда она возгорится в сердце, содержат ее постоянно обузданной, значительно ослабляют ее. Но полное искоренение злобы совершается действием Божественной благодати. 1. 510

Верой вступили святые в любовь к врагам; око ума, просвещенное верой, неуклонно смотрит на Бога в Промысле Его и этому Божественному Промыслу приписывает все внешние наведения.

Душа приемлет искушения как врачевания своих недугов, благодарит Врача – Бога. При таком рассматривании искушения люди и прочие орудия искушений остаются в стороне, как орудия. Нет на них злобы, нет вражды! Душа, славословящая Создателя, благодарящая Врача Небесного, в упоении несказанными чувствами начинает благословлять орудия своего врачевания. 1. 176

Не возненавидь ни клеветника твоего, ни ругателя, ни грабителя, ни убийцы: они распинают тебя одесную Господа, по непостижимому устроению судеб Божиих, чтобы ты, от сердечного сознания и убеждения, мог сказать в молитве твоей Господу: "Достойное по делам приемлю, помяни мя, Господи, в Царстве Твоем". Уразумей из попущаемых тебе скорбей твое несказанное благополучие, твое избрание Богом и помолись теплейшей молитвой о тех благодетелях твоих, посредством которых доставляется тебе благополучие, руками которых ты отторгаешься от мира и умерщвляешься для него, руками которых ты возносишься к Богу. Ощути к ним милость по подобию той милости, которую ощущает к несчастному, утопающему в грехах человеку Бог, Который предал Сына Своего в искупительную Жертву за враждебное Создателю создание, ведая, что это создание, в большинстве своем, посмеется и этой Жертве, пренебрежет Ею. Такая милость, простирающаяся до любви к врагам, изливающаяся в слезных молитвах о них, приводит к опытному познанию Истины. 2. 223

Святой Макарий Великий говорит: "Благодать так действует и умиряет все силы и сердце, что душа, от великой радости (милости), уподобляется незлобивому младенцу, и человек не осуждает уже ни еллина, ни иудея, ни грешника, ни мирянина, но на всех чистыми оком взирает внутренний человек, и радуется о целом мире, и всемерно желает чтить и любить и еллинов и иудеев". "Чистота сердца, – сказал Исаак Сирский, – зрит Бога; она воссиявает и цветет в душе не вследствие учения человеческого, но от невидения злобы человеческой". Тогда человек не видит злобы в ближних своих, когда все отношения его к ближним будут поглощены милостью к ним. 2. 408–409

(См. Молитва за врагов, Любовь к ближнему).

Любостяжание

(См. Сребролюбие, Имение, Богатство).

М

Малодушие

(См. Вера, Славословие, К страстям отношение).

Мечтательность

(См. Мирянина делание, Молитва, Попечения, Прелесть, Чтение святых отцов).

Милосердие

Рассматриваю милосердие, заповеданное Господом, вижу бездну несоглядаемую, вижу высоту, уносящуюся от взоров; Он заповедует нам: "Будите убо милосерды, якоже и Отец ваш милосерд есть" (Лк. 6, 36). Чтобы исполнить эту заповедь, надобно сделаться столько милосердным, сколько милосерд бесконечно милосердый Господь. "Широка, Господи, заповедь Твоя зело!" (Пс. 118). Кто возможет ее исполнить вполне самым делом? Разве тот, кто, объятый Духом Твоим Святым, оставил так свойственное младенцам хождение с трудом и крайней медленностью по стези заповедей Твоих – начинает шествовать по ним исполинскими шагами, более лететь, нежели шествовать, летать на крыльях Духа. Но я, грешник, мрачный грешник, как ни взгляну в себя, всегда вижу смешение добра со злом, доставленное человеческому роду его праотцом, дерзостно и погрешительно вкусившим от древа познания добра и зла. Кажусь я людям милосердным. Но, с точностью проверив себя, исследовав себя, нахожу в себе одну глупую личину милосердия. Милосердствует во мне тщеславие; милосердствует во мне пристрастие; милосердствует во мне корысть, милосердствует во мне кровь; но чтобы подвигла меня к милосердию заповедь Христова, чистая, святая, – этого я не нахожу в себе. Когда же я, мрачный грешник, опомнюсь на краткое мгновение и пожелаю быть милосердным сообразно заповеди Христовой, то вижу, что должен учинить сердцу моему ужасное насилие. Обличается сердечный недуг мой святой заповедью, убеждаемый ею, признаю себя, по естеству милосердого, жестокосердым, человеконенавидцем по отношению к Евангелию. Мое сердце согласно быть милосердым по движению крови; но быть милосердым по заповеди Христовой для него – распятие.

Так видя себя, сличая свое состояние с тем, которое начертано в Евангелии для ученика Христова, нахожу, что мне, имеющему естественное расположение к милосердию, не должно вверяться этому естественному расположению, должно умерщвлять его. Я обязан принуждать себя к милосердию сообразно Заповедям Евангелия, хотя бы это и было сопряжено с насилием сердца, носящего в себе заразу греха, общую всем человекам. Естественное милосердие, как произведение плоти и крови, не может быть Богоугодной добродетелью. Мало этого! Оно враждебно Заповедям Евангельским! Для посещения и умерщвления его принесен на землю меч евангельский. Водимые естественным милосердием пребывают во мраке под влиянием лютого, всезлобного миродержца.

Господь, Спаситель мира, во время пребывания Своего на земле, возвещал однажды ученикам своим, что Ему должно идти во Иерусалим: там много пострадать, быть убиту и в третий день воскреснуть. Тогда верховный из апостолов, святой Петр, движимый естественным милосердием, начал противоречить Господу. Милосерд Ты, Господи, – говорил он, – не имать быти Тебе сие. На это изъявление сострадания, милосердия естественных, Господь отвечал святому Петру: Иди за мною, сатано, соблазн Ми еси: яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая. Неужели в устах Богочеловека слово "сатано" было лишь укоризненное? Сохрани Боже допустить такое Богохульство! Этим словом Господь изображает, что мысли и чувствования падшего человека находятся под властью сатаны, хотя повидимому они и кажутся добрыми; действия человека по влечению его сердца сливаются в одно с действиями сатаны. Так повреждено горестным падением естество наше! Тогда, повествует Евангелие, Иисус рече ученикам Своим: Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю, и иже аще погубит душу свою Мене ради, обрящет ю. Должно умертвить то милосердие, которого причина – кровь; должно снискать то милосердие, которого причина, источник – светлая и святая заповедь Христова; она – Дух, она – живот вечный. 6. 180–182

(См. Милость).

Милость

Сказали отцы: "Кто хочет достичь Царствия кратким путем, тот да внедрит в сердце свое милость". Милостью преподобные отцы наши уподобились Богу и носили немощи человеческие. 6. 206

Совершенство христианской, а потому и человеческой, добродетели в обновленном естестве есть благодатное Богоподражательное милосердие, производимое в христианине развитием Божественной благодати, данной ему в Крещении и возделанной заповедями. От такого милосердия является духовная чистота; она питается им, она живет им. Преподобный Исаак Сирский на вопрос: "Что есть чистота?" – отвечал: "Чистота – сердце, исполненное милости о всяком создании". На вопрос: "Что есть милостивое сердце?" – этот великий учитель иночествующих сказал: "Это – горение сердца о всякой твари, о человеках, о птицах, о животных, о бесах – словом, о всяком создании. От воспоминания о них и видения их очи милостивого источают слезы по причине обильной и сильной милости, овладевшей сердцем. От постоянного терпения сердце его сделалось сердцем младенца, и он не может быть равнодушным, когда услышит или увидит какой-либо вред или даже малую скорбь, которым подверглась тварь. И потому он ежечасно приносит молитву, сопровождаемую слезами, о бессловесных, и о врагах истины, и о наветующих ему, чтобы они были сохранены и очистились; даже он делает это о естестве пресмыкающихся, от великой милости, движущейся чрезмерно в его сердце и подобию Божию". 2. 407–408

(См. Молитва Господня, Осуждение, Ревность).

Милостыня

Милостыня очень помогает усопшим, а детей за это благословит Бог, и совесть их будет спокойнее. 6. 679

(См. Имение, Благотворительность, Богатство, Грехи смертные, Смерть).

Мир

Слово мир имеет два значения в Священном Писании.

1) Словом мир обозначается все человечество в следующих и им подобных выражениях Писания: "Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь, не погибнет, но имать живот вечный. Не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир" (Ин. 3, 16–17). "Се Агнец Божий, вземляй грехи мира" (Ин. 1, 29).

2) Словом мир обозначаются те человеки, которые проводят греховное, противное воле Божией жительство, живут для времени, а не для вечности. Так надо понимать слово мир в следующих и им подобных выражениях: Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были: мир убо свое любил бы. Якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир (Ин. 15, 18–19). Не любите мира, ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем: яко все, еже в мире, похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть его: а творяй волю Божию пребывает во веки (1Ин. 2, 15–17). Прелюбодеи и прелюбодеицы! Не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть? Иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак. 4,4). Блаженный Феофилакт Болгарский определяет мир так: "Обычно Писанию называть мир житие грешных и пребывающих в нем людей плотского мудрования: почему и Христос сказал ученикам Своим: вы несте от мира. Они составляли часть живущих в мире человеков, но, не пребывая в грехе, не были от мира". Большинство человеков проводило и проводит жизнь греховную, мерзостную пред Богом, враждебную Богу; по этой причине и потому, что большинство врагов Божиих несоразмерно велико в сравнении с числом верных служителей Бога, большинство называется в Писании миром; относящееся к большинству приписывается всему человечеству.

Святой Исаак Сирский определяет мир так: "Мир есть общее имя для всех страстей. Если человек не узнает прежде, что есть мир, то он не достигнет узнать и то, сколькими членами он удалился от мира и сколькими привязан к нему. Находится много таких, которые двумя или тремя членами отрешившись от мира и в них отказавшись от общения с ним, возмнили о себе, что они чужды мира жительством своим. Это случилось с ними оттого, что они не уразумели и не усмотрели премудро, что они умерли для мира только двумя членами, а прочие члены их живут внутри плотского мудрования, принадлежащего миру. Впрочем, они не возмогли даже ощутить страстей своих; не ощутив их, но мог ли позаботиться о исцелении себя от них. По исследованию (духовного) разума, для составления общего имени, объемлющего отдельные страсти, употребляется слово мир. Когда хотим наименовать страсти общим именем, именуем их миром; когда же намереваемся распределить их по частным названиям их, тогда именуем их страстями. Каждая страсть есть частное действие по началам мира (Кол. 2, 8). Где престают действовать страсти, там остаются без действия начала мира. Страсти суть следующие: вожделение богатства, стремление к собранию разных вещей; телесное наслаждение, от которого блудная страсть; вожделение чести, от которого происходит зависть; желание начальствовать; кичение благолепием власти, украшение себя пышными одеждами и суетными утварями; человеческая слава, служащая причиной памятозлобия; страх телесный. Где эти страсти престают действовать, там мир умер. И насколько некоторые из этих частей оставлены, настолько подвижник пребывает вне мира, который настолько уничтожается, будучи лишен составных частей своих. Некто сказал о святых, что они, живя, были мертвы: ибо, живя во плоти, жили не для плоти. И ты всмотрись в себя, для каких из вышесказанных страстей ты жив? Тогда познаешь, насколько ты жив для мира и насколько умер для него. Когда уразумеешь, что значит мир, тогда уразумеешь из вышеприведенных частных указаний, в чем ты связался с миром и в чем отрешился от него. Короче сказать: мир есть плотское жительство и плотское мудрование. Мир есть блудница, привлекающая к любви своей тех, которые устремляют взоры к ней с вожделение ее красоты. Тот, кто хотя отчасти увлечен любовью к миру и опутан им, не может избавиться из рук его, доколе мир не лишит его жизни (вечной). Когда мир вполне обнажит человека и вынесет его из дому его в день его смерти, тогда познает человек, что мир – льстец и обманщик. Подвизающийся выйти из тьмы мира, доколе находится еще среди его, не может видеть его. Мир держит в оковах не только учеников, чад и пленников своих, но вот! Он и нестяжателей, и подвижников, и возвысившихся превыше его, начал уловлять на дела свои различными образами, попирает их и повергает под свои ноги". 5. 301–306

Если настоящий век – тьма, то бежим от него, бежим, помышляя, что у нас нет ничего общего с врагом Божиим. Желающий быть другом ему, соделывается врагом Бога (Иак. 4, 4), а соделавшемуся врагом Бога кто может помочь? И потому будем подражать отцам нашим и, подобно им, займемся взысканием находящегося внутри сердец наших сокровища и, нашедши, будем держать его крепко, возделывая его и храня: таково наше назначение с самого начала. 2. 154

Что это значит? Веет от мира какой-то пустыней, или потому что я сам живу в пустыне, или потому, что многолюдное общество, когда оно отчуждилось от Слова Божия, получает характер пустыни. 6. 542

Точно: мир не веселит людей размышляющих, но он, питая нас горестями, отталкивает нашу любовь к нему и направляет ее к Богу. Мир ранит наше сердце и тем исцеляет его болезни – земные пристрастия. Безвременное уединение уничтожает сию работу сердца, которое, нашедши покой, часто снова примиряется с миром и делается холоднее к Богу. Это не мои мысли, но я заимствовал их из аскетических отцов Церкви, и когда приходится видеть опыты, то они постоянно утверждают меня в сем образе мыслей. 6. 493

Презрим мир и мнение его, потому что Спаситель говорит нам: Кто постыдится словес Моих в сем роде грешном и прелюбодейном, того и Аз постыжусь пред Отцем Моим и Ангелами Его. От угождения миру теряется дерзновение к Богу, а от презрения к миру делается христианин Богу свой и со многим дерзновением обращается к дому Его, веруя слову Его как Слову Божию, а не с двоедушием, от которого ослабляется действие Слова Божия за неверие, сопряженное с двоедушием. 6. 594–595

(См. Сребролюбие).

Мир Божий

Мир Божий – удел святых Божиих; посредством святого мира, христианин, совершив поприще покаяния, примиряется с Богом, со всеми обстоятельствами, со всеми ближними, с самим собой; он соделывается сыном Божиим по благодати (Мф. 5, 9).

Мир Божий сопутствуется явственным присутствием в человеке Святого Духа; он – действие, плод Святого Духа.

Стяжавший в себя мир Божий способен к прочим окончательным блаженствам: к благодушному претерпению, к претерпению с радостью поношений, клевет, изгнаний и прочих напастей.

Стяжавший мир Божий не страшится внешних волн: на весах сердца его утешение благодатное уничтожило всю ценность земного великого и сладостного, всю тягость земного скорбного и горького. 1. 520–521

Благодатный мир Христов, которым подвижник вводится в чистую молитву, совершенно отличен от обыкновенного спокойного, приятного расположения человеков: вселившись в сердце, он оковывает возмутительные движения страстей, отъемлет страх не удалением страшного, но блаженным доблестным стоянием о Христе, при котором страшное не страшно, как Господь сказал: "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам: не якоже мир дает, Аз даю вам. Да не смущается сердце ваше, ниже устрашает" (Ин. 14, 17). В мире Христовом сокровенно жительствует такая духовная сила, что он попирает ей всякую земную скорбь и напасть. Эта сила заимствуется из Самого Христа: "во Мне мир имате. В мире скорбни будете: но дерзайте, яко Аз победих мир" (Ин. 16, 33). Призываемый сердечной молитвой, Христос ниспосылает в сердце духовную силу, называемую миром Христовым, непостижимую умом, невыразимую словом, непостижимо постигаемую одним блаженным опытом. "Мир Божий, – говорит апостол христианам, – превосходяй всяк ум, да соблюдет сердца ваша и помышления ваша о Иисусе Христе" (Фил. 4,7).

Такова сила мира Христова. Он – превосходяй всяк ум. Это значит: он превыше всякого ума созданных – и ума человеческого, и ума Ангелов света, и ума ангелов падших. Он, как действие Божие, властительски, Божественно распоряжается помышлениями и чувствованиями сердечными. При появлении его отбегают все помышления демонские и зависящие от них ощущения, а помышления человеческие, вместе с сердцем, поступают под его всесвятое управление и водительство. Отселе он делается царем их и соблюдает их, т.е. хранит неприкосновенными для греха, о Христе Иисусе. Это значит: он содержит помышления неисходно в евангельском учении, просвещает ум таинственным истолкованием этого учения, а сердце питает хлебом насущным, сходящим с неба и дающим жизнь всем, причащающимся его. Святой мир, при обильном действии своем, наводит молчание на ум и к блаженному вкушению себя влечет и душу и тело. Тогда прекращается всякое движение крови, всякое ее влияние на состояние души: бывает тишина велия, веет во всем человеке некий тонкий хлад и слышится таинственное учение.

Христианин, держимый и хранимый святым миром, соделывается неприступным для супостатов; он прилеплен к наслаждению миром Христовым и, упиваясь им, забывает наслаждения не только греховные, но все вообще земные, и телесные, и душевные. Целительный напиток! Божественное врачевство! Блаженное упоение! Точно: какое может быть другое начало обновления человека, как не благодатное ощущение мира, которым составные части человека, разделенные грехом, соединяются опять воедино! Без этого предварительного дара, без этого соединения с самим собой человек может ли быть способным к какому-либо духовному, Божественному состоянию, созидаемому всеблагим Святым Духом? Разбитый сосуд, прежде нежели он будет исправлен, может ли быть вместилищем чего-либо?

Ощущение о Христе мира, как и всех вообще благодатных дарований, начинает прежде всего проявляться при молитве, как при том делании, в котором подвижник бывает наиболее приготовлен благоговением и вниманием к приятию Божественных впечатлений. Впоследствии, соделавшись как бы принадлежностью христианина, он постоянно сопутствует ему, постоянно и повсюду возбуждая его к молитве, совершаемой в душевной клети, указуя издали мысленных врагов и наветников, отражая и поражая их всесильной десницею своею. 2. 221–222

Мир Христов есть источник непрестанной, умной, сердечной, душевной, благодатной, духовной молитвы – молитвы, приносимой из всего существа человеческого действием Святого Духа; мир Христов есть постоянный источник благодатного, превышающего ум человеческий, смирения Христова. Не погрешит тот, кто скажет, что благодатная молитва есть благодатное смирение и благодатное смирение есть непрестанная молитва. 2.226

Не только плоть, но и кровь Царствия Божия не наследят. Но как Царствие Божие внутрь нас есть, то должно из этого заключать, что доколе возбуждаются и сопровождаются в нас сердечные ощущения движениями крови, дотоле мы чужды духовного действия, истекающего от Бога. По духовном, Божественном действии кровь умолкает и бывает "тишина велия". Тот святой мир, который не в нашем падшем естестве, но дарован и даруется Господом, мир, превысший всякого ума, нисходит в душу. Он изливает священное спокойствие в ум, сердце и тело раба Христова, соединяет сии три воедино и представляет их Христу, погруженных в бездну смирения, приведенных в состояние о Христе. Это состояние принадлежит естеству обновленному. 6. 254–255

Мир Христов превосходяй всяк ум, соединяющий воедино человека, рассеченного грехом; мир Христов, исполяющий все существо наше непостижимой силой и небесной сладостью, начинает нисходить в душу, когда она очистится от страстей хранением заповедей Христовых и благочестивым подвигом. Чтобы сохранить мир Христов в себе, чтобы вкусить его обильно, чтобы измениться им из ветхого в нового человека, – необходимо уединение. Сокровище, поверженное на распутии, непременно должно быть расхищено и похищено.

Могуществен мир, истекающий от действия Святого Духа. Кто может противустать его влечению? От лица его бежат страсти; от действия его ум и сердце переселяются на небо. Человек примиряется ко всему в Боге. Он начинает как бы плавать в неизмеримом пространстве духовного мира и познает, что заповедь Божия широка есть зело. Мир Христов совершил мучеников и преподобных; он выводит христианина из-под власти плоти и крови, исторгает страну греховную из души и тела, уничтожает насильственное влияние демонов на душу и тело, вводит в христианина свойства Христовы – кротость, смирение, благость. Душа, ощутив эти свойства, начинает вкушать чудный покой – залог и начало вечного покоя праведных в селениях вечного блаженства. 6. 419–420

Мир душевный

Знай, что человек, когда находится вне состояния мира, находится в состоянии неправильном по отношению к закону Христову, в состоянии самообольщения и заблуждения, в кумирослужении. 6. 273

Без Божией помощи и благодати никто из человеков не силен противостать борениям невидимым, возникающим в его сердце и производящим душевную бурю. Молитва и чтение Слова Божия помогают в бурях душевных, но и при этом пособии нескоро человек справится с самим собой, нескоро взойдет в пристанище нерушимого спокойствия, потому что нескоро мысли и ощущения Божественные усваиваются падшему естеству нашему, нескоро вера делается живой. От живой веры в Бога рождается полная покорность Богу, а от покорности Богу – мир помыслов и спокойствие сердца. 6. 466

(См. Смущение).

Миролюбие

Миролюбцы во время земной жизни Богочеловека навершили свои злодеяния отвержением Христа и богоубийством (Мф. 23, 32), а в последние времена мира навершат принятием антихриста и возданием ему божеской чести (Ин. 5, 42). Страшно миролюбие! Оно входит в человека неприметным образом и постепенно, а вошедши, соделывается его жестоким и неограниченным владыкой. Постепенно приготовились человеки и стяжали душевное настроение, способное к богоубийству; постепенно они приготовляются, стяжевают настроение и характер, способные к принятию антихриста (2Сол. 2, 7). 5. 308

(См. Мир).

Миропомазание

(См. Спасение и совершенство).

Мирянина делание

Христианам, живущим посреди мира, не должно касаться возвышенных иноческих деланий, особливо безмолвнических. И Господь заповедал: Не вливать вина нова в мехи ветхи. Вино новое расторгает мехи ветхие, само проливается и уничтожает мехи; делания иноческие, когда за них возьмутся миряне, сами пропадают и приносят душевную пагубу делателям своим. 6. 367

Покаяние, приличествующее благочестивому христианину, живущему посреди мира, – сосчитываться ежедневно вечером со своей совестью. И предовольно! Если христианин будет стараться жить по заповедям и ежедневно проверять себя, то мало-помалу стяжет сокрушение духа. 6. 368. Чин внимания себе для живущего посреди мира. Душа всех упражнений о Господе – внимание. Без внимания все эти упражнения бесплодны, мертвы. Желающий спастись должен так устроить себя, чтобы он мог сохранять внимание к себе не только в уединении, но и при самой рассеянности, в которую иногда против воли он вовлекается обстоятельствами. Страх Божий пусть превозможет на весах сердца все прочие ощущения: тогда удобно будет сохранять внимание к себе и в безмолвии келейном, и среди окружающего со всех сторон шума.

Благоразумная умеренность в пище, уменьшая жар в крови, очень содействует вниманию к себе, а разгорячение крови – как то: от излишнего употребления пищи, от усиленного телодвижения, от воспаления гневом, от упоения тщеславием и от других причин – рождает множество помыслов и мечтаний, иначе, рассеянность. Святые отцы предписывают желающему внимать себе прежде коего умеренное, равномерное, постоянное воздержание в пище.

Проснувшись – в образ ожидающего всех человеков пробуждения из мертвых – направь мысли к Богу, принеси в жертву Богу начатки помышлений ума, еще не принявшего на себя никаких суетных впечатлений. С тишиной, очень осторожно, исполнив все нужное по телу для вставшего от сна, прочитай обычное молитвенное правило, заботясь не столько о количестве молитвословия, сколько о качестве его, т.е. о том, чтобы оно было совершено со вниманием и, по причине внимания, чтобы освятилось и оживилось сердце молитвенным умилением и утешением. После молитвенного правила, опять всеми силами заботясь о внимании, читай Новый Завет, преимущественно же – Евангелие. При этом чтении тщательно замечай все завещания и заповедания Христа, чтобы по ним можно было направлять свою деятельность, видимую и невидимую. Количество чтения определяется силами человека и обстоятельствами. Не должно обременять ум излишним чтением молитв и Писания, также не должно упускать обязанностей своих для неумеренного упражнения молитвой и чтением. Как излишнее употребление пищи расстраивает и ослабляет желудок, так и неумеренное употребление духовной пищи ослабляет ум, производит в нем отвращение от благочестивых упражнений, наводит на него уныние.

Для новоначального святые отцы предлагают частые молитвы, но непродолжительные. Когда же ум возрастет духовным возрастом, окрепнет и возмужает, тогда он будет в состоянии непрестанно молиться. К христианам, достигшим совершенного о Господе возраста, относятся слова святого апостола Павла: Хощу убо, да молитвы творят мужие на всяком месте, воздеюще преподобныяруки без гнева и размышления (1Тим. 2, 8), т.е. бесстрастно и без всякого развлечения или парения. Свойственное мужу еще не свойственно младенцу.

Озарившись, при посредстве молитвы и чтения, Солнцем Правды, Господом нашим Иисусом Христом, да исходит человек на дела дневного поприща, внимая, чтобы во всех делах и словах его, во всем существе его царствовала и действовала всесвятая воля Божия, открытая и объясненная человекам в Евангельских Заповедях.

Если выпадут свободные минуты в течение дня, употреби их на чтение со вниманием некоторых избранных молитв или некоторых избранных мест из Писания и ими снова подкрепи душевные силы, истощаемые деятельностью посреди суетного мира.

Если ж этих золотых минут не выпадает, то должно пожалеть о них, как о потере сокровища. Что утрачено сегодня, не надо потерять в следующий день, потому что сердце наше удобно предается нерадению и забывчивости, от которых рождается мрачное неведение, столь гибельное в деле Божием, в деле спасения человеческого.

Если случится сказать или сделать что-нибудь противное заповедям Божиим, то немедленно врачуй погрешность покаянием и посредством искреннего покаяния возвращайся на путь Божий, с которого уклонился нарушением воли Божией. Не косни вне пути Божия!

Приходящим греховным помышлениям, мечтаниям и ощущениям противопоставляй с верой и смирением Евангельские Заповеди, говоря со святым Патриархом Иосифом: "Како сотворю глагол злый сей, и согрешу пред Богом?" (Быт. 30, 9).

Внимающий себе должен отказаться от всякой мечтательности вообще, как бы она ни казалась приманчивой и благовидной; всякая мечтательность есть скитание ума, вне истины, в стране призраков несуществующих и немогущих осуществиться, льстящих уму и его обманывающих. Последствия мечтательности – утрата внимания к себе, рассеянность ума и жесткость сердца при молитве; отсюда – душевное расстройство.

Вечером, отходя ко сну, который по отношению к жизни того дня есть смерть, рассмотри действия свои в течение мимошедшего дня. Для того, кто проводит внимательную жизнь, такое рассматривание незатруднительно, потому что по причине внимания к себе уничтожается забывчивость, столь свойственная человеку развлеченному. Итак, припомнив все согрешения свои делом, словом, помышлением, ощущением, принеси в них покаяние Богу с расположением и сердечным залогом исправления. Потом, прочитав молитвенное правило, заключи богомыслием день, начатый богомыслием.

...Сказал великий Агафон: "Невозможно без усиленного внимания себе преуспеть в добродетели". 1. 296–298

(См. Чтение отцов).

Молитва

Путь к Богу – молитва. Измерение совершаемого пути – различные молитвенные состояния, в которые постепенно входит молящийся правильно и постоянно. 1. 138

Молитва – причащение жизни. Оставление ее приносит душе невидимую смерть.

Что воздух для жизни тела, то Дух Святой для жизни души. Душа посредством молитвы дышит этим святым, таинственным воздухом.

Когда восстанешь от сна, первая мысль твоя да будет о Боге; самый начаток мыслей твоих, еще незапечатленный никаким суетным впечатлением, принеси Богу. Когда отходишь ко сну, когда готовишься погрузиться в этот образ смерти, последние твои мысли да будут о вечности и о царствующем в ней Боге.

Ангел открыл некоторому святому иноку следующий порядок мыслей в молитве, благоугодный Богу: "Начало молитвы должно состоять из славословия Бога, из благодарения Богу за бесчисленные благодеяния Его; потом мы должны принести Богу искренное исповедание грехов наших, в сокрушении духа; в заключение можем предложить, впрочем с великим смирением, прошения Господу о наших нуждах душевных и телесных, предоставляя благоговейно исполнение и неисполнение этих прошений Его воле".

"Вся елика аще молящеся просите, веруйте, яко приемлете: и будет вам" (Мк. 11, 24), – возвестил Господь. И поэтому, отвергнув всякое сомнение и двоедушие, неотступно пребывай молитвой при Господе, повелевшем всегда молитися и не стужати си (Лк. 18, 1), т.е. не приходить в уныние от тесноты молитвенной, которая, в особенности сначала, тягостна, невыносима для ума, привыкшего блуждать повсюду.

Иногда немедленно бывает услышано наше прошение; иногда же, по словам Спасителя, Бог долготерпит о нас (Лк. 18, 7), т.е. нескоро исполняет просимое нами: Он видит, что нужно остановить на время это исполнение для нашего смирения, что нужно нам утомиться, увидеть нашу немощь, которая всегда обнаруживается очень резко, когда мы бываем предоставлены самим себе.

Молитва, как беседа с Богом, сама собой – высокое благо, часто гораздо большее того, которого просит человек, – и милосердый Бог, не исполняя прошения, оставляет просителя при его молитве, чтобы он не потерял ее, не оставил это высшее благо, когда получит просимое благо, гораздо меньшее.

Прошений, исполнение которых сопряжено с вредными последствиями, Бог не удовлетворяет; не удовлетворяет Он и тех прошений, которые противны Его святой воле, противны Его премудрым, непостижимым судьбам.

Сынам мира, просящим у Бога земных благ для удовлетворения плотским вожделениям, возвещает святой апостол Иаков: "Просите, и не приемлете, зане зле просите, да во сластех ваших иждивете" (Иак. 4, 3).

Человек зрит на лице, Бог же зрит на сердце (1Цар. 16, 7); но в человеке расположение сердца наиболее сообразуется с положением лица его, его наружности. И потому давай при молитве самое благоговейное положение телу. Стой, как осужденный, с поникшей головой, не смея воззреть на небо, с опущенными вниз руками. Звук голоса твоего да будет жалостным звуком плача, стоном уязвленного смертоносным орудием или терзаемого лютой болезнью.

Стой на молитве твоей, как бы ты стоял пред Самим Богом. Точно: ты стоишь пред Ним! Ты стоишь пред Судьей твоим и полновластным Владыкой, от Которого зависит твоя участь во времени и в вечности.

Намереваясь принести Богу молитву, отвергни все помышления и попечения земные. Не занимайся мыслями, которые тогда придут тебе, как бы они ни казались важными, блестящими, нужными. Отдай Божие Богу, а нужное для временной жизни успеешь отдать в свое время. Не возможно в одно и то же время работать Богу молитвой и занимать ум помышлениями и попечениями посторонними.

Прощение всех, всех без исключения обид, и самых тягчайших, – непременное условие успеха в молитве. "Егда стоите молящеся, – повелевает Спаситель, – отпущайте аще что имате на кого: да и Отец ваш, Иже есть на небесех, отпустит ват согрешения ваша. Аще ли же вы не отпущаете, ни Отец ваш, Иже есть на небесех, отпустит вам согрешений ваших" (Мк. 11, 25–26). "Молитвы памятозлобных – посевы на камне", – сказал преподобный Исаак Сирский.

Умеренное, благоразумное, постоянное воздержание от пищи и питья делает тело легким, очищает ум, дает ему бодрость и потому служит также приготовлением к молитве. Невоздержание чрева соделывает тело тяжелым, дебелым, ожесточает сердце, потемняет ум множеством испарений и газов, восходящих из желудка в мозг. Едва встанет пресыщенный или насытившийся на молитву – сонливость и леность нападают на него, множество грубых мечтаний рисуются в его воображении, сердце его неспособно придти в умиление.

Сколько вредно невоздержание, столько вреден, или еще более, неумеренный пост. Слабость тела, происходящая от малоядения, не позволяет совершать молитв в должном количестве и с должной силой.

Количество молитвы определяется для каждого образом жизни его и количеством сил душевных и телесных. Две лепты вдовицы, принесенные ею в церковь и составлявшие все имение ее, окапались на весах правосудного Бога большими, нежели значительные приношения богатых от избытков их. Так суди и о молитве: назначь себе количество ее соответственно силам твоим, помни премудрое наставление великого наставника подвижников: "Если ты понудишь тело немощное на дела, превышающие силы его, то этим влагаешь в душу твою помрачение и приносишь ей смущение, а не пользу".

Будучи занят общественными обязанностями, а если ты инок, то послушаниями, и не имея возможности уделять на молитву столько времени, сколько бы ты хотел, не смущайся этим: законно и по совести проходимое служение приготовляет человека к усердной молитве и заменяет качеством количество. Ничто так не способствует к преуспеянию в молитве, как совесть, удовлетворенная Богоугодной деятельностью. 1. 139–144

Душа молитвы – внимание. Как тело без души мертво, так и молитва без внимания – мертва. Без внимания произносимая молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к приемлющим Имя Божие всуе.

Произноси слова молитвы неспешно; не позволяй уму скитаться повсюду, но затворяй его в словах молитвы. Тесен и прискорбен этот путь для ума, привыкшего странствовать свободно по вселенной; но путь этот приводит ко вниманию. Кто вкусит великое благо внимания, тот возлюбит утеснять ум на пути, ведущем ко блаженному вниманию.

Внимание есть первоначальный дар Божественной благодати, ниспосылаемой трудящемуся и терпеливо страждущему в подвиге молитвенном.

Благодатному вниманию должно предшествовать собственное усилие ко вниманию, последнее должно быть деятельным свидетельством искреннего желания получить первое. Собственное внимание обуревается помыслами и мечтаниями, колеблется от них; благодатное – преисполнено твердости.

Воспрещай себе рассеянность мыслей при молитве, возненавидь мечтательность, отвергни попечения силой веры, ударяй в сердце страхом Божиим, и удобно приучишься ко вниманию. 1. 144

Ум во время молитвы должно иметь и со всей тщательностью сохранять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения, потому что ум в молитве предстоит невидимому Богу, Которого невозможно представить никаким вещественным образом. Образы, если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемой завесой, стеной между умом и Богом. "Те, которые в молитвах своих не видят ничего, видят Бога", – сказал преподобный Мелетий Исповедник.

Если бы во время молитвы твоей представился тебе чувственно или изобразился сам собой в тебе умственно вид Христа, или Ангела, или какого святого, словом сказать, какой бы то ни было образ, никак не принимай этого явления за истинное, не обрати на него никакого внимания, не вступи с ним в беседу. Иначе непременно подвергнешься обману и сильнейшему повреждению душевному, что и случилось со многими. Человек, до обновления его Святым Духом, неспособен к общению с святыми духами. Он, как находящийся еще в области духов падших, в плену и в рабстве у них, способен видеть только их, и они нередко, заметив в нем высокое мнение о себе и самообольщение, являются ему в виде Ангелов светлых, в виде Самого Христа, для погубления души его.

Святые иконы приняты Святой Церковью для возбуждения благочестивых воспоминаний и ощущений, а отнюдь не для возбуждения мечтательности. Стоя пред иконой Спасителя, стой как бы пред Самим Господом Иисусом Христом, вездесущим по Божеству и иконой Своей присутствующим в том месте, где она находится. Стоя пред иконой Божией Матери, стой как бы пред самой Пресвятой Девой; но ум твой храни безвидным; величайшая разница быть в присутствии Господа и предстоять Господу, или воображать Господа. Ощущение присутствия Господня наводит на душу спасительный страх, вводит в нее спасительное чувство благоговения, а воображение Господа и святых Его сообщает уму как бы вещественность, приводит в ложное состояние – состояние самообольщения.

Высокое состояние – ощущение присутствия Божия! Им удерживается ум от беседы с чуждыми помыслами, наветующими молитву; по причине его обильно ощущается ничтожество человека; по причине его является особенная бдительность над собой, хранящая человека от согрешений, даже самомалейших. Ощущение присутствия Божия доставляется внимательной молитвой. Много способствует к приобретению его и благоговейное предстояние пред святыми иконами. 1. 145–146

В подвижнике молитвы преуспеяние в молитве сперва начинает проявляться особенным действием внимания: от времени до времени оно неожиданно объемлет ум, заключает его в слона молитвы. Потом оно сделается гораздо постояннее и продолжительнее: ум как бы прилепится к словам молитвы, влечется ими к соединению с сердцем. Наконец, со вниманием внезапно сочетается умиление и соделывает человека храмом молитвы, храмом Божиим.

Приноси Богу молитвы тихие и смиренные, а не пылкие и пламенные. Когда соделаешься таинственным священнослужителем молитвы, тогда взойдешь в Божию скинию и оттуда наполнишь священным огнем кадильницу молитвенную. Огнь нечистый – слепое, вещественное разгорячение крови – воспрещено приносить пред всесвятого Бога.

Не ищи в молитве наслаждений: они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтобы ожило твое мертвое, окаменевшее сердце, чтобы оно раскрылось для ощущения греховности своей, своего падения, своего ничтожества, чтобы оно увидело их, созналось в них с самоотвержением. Тогда явится в тебе истинный плод молитвы – истинное покаяние.

Наслаждение в молитве – исключительный удел святых избранников Божиих, обновленных Святым Духом. Кто, увлекаемый порывами крови, увлекаемый тщеславием и сладострастием, сочиняет сам себе наслаждения, тот находится в горестном самообольщении. К такому сочинению очень способна душа, омраченная жительством по плоти, душа, обманутая и обманываемая своей гордостью.

Ощущения, порождаемые молитвой и покаянием, состоят в облегчении совести, в мире душевном, в примирении к ближним и к обстоятельствам жизни, в милости и сострадании к человечеству, в воздержании от страстей, в хладности к миру, в покорности к Богу, в силе при борьбе с греховными помыслами и влечениями. Этими ощущениями – в которых, однако же, вкушение надежды спасения – будь доволен. Не ищи преждевременно высоких духовных состояний и молитвенных восторгов. Они совсем не таковы на самом деле, каковыми представляются нашему воображению: действие Святого Духа, от которого являются высокие молитвенные состояния, непостижимо для ума плотского.

Тягостным, скучным, сухим представляется молитвенный подвиг для ума, привыкшего заниматься одними тленными предметами. С трудом приобретается навык к молитве; когда же приобретается этот навык, тогда он делается источником непрестанного духовного утешения.

Пред начинанием всякого дела приноси молитву Богу; ею привлекай благословение Божие на дела твои и ею суди дела твои; помышление о молитве останавливает от дел, противных заповедям.

Кто пред всяким делом и словом обращается молитвой к Богу о вразумлении, помощи и благословении, тот совершает жительство свое как бы под взорами Бога, под Его руководством. Навык к такому поведению удобен; ничего нет быстрее ума, сказал Великий Варсонофий, ничего нет удобнее, как возводить, при всякой встречающейся нужде, ум к Богу.

В трудных обстоятельствах жизни учащай молитвы к Богу. Вернее прибегать к молитвам, нежели к пустым соображениям слабого человеческого разума, соображениям, которые по большей части оказываются несбыточными. Вернее опереться верой и молитвой на Всемогущего Бога, нежели – шаткими соображениями и предположениями – на свой немощный разум.

Не будь безрассуден в прошениях твоих, чтобы не прогневать Бога малоумием твоим: просящий у Царя царей чего-нибудь ничтожного – уничижает Его.

Приноси Богу (молитвенные) прошения, сообразные величию Его. Просил у Него Соломон премудрости – получил ее и с ней множество других благ, потому что просил благоразумно. Просил у Него Елисей благодати Святого Духа, сугубой пред великим учителем своим, – и прошение его было принято.

Ищущий в молитве своей тленных земных благ возбуждает против себя негодование Небесного Царя. Ангелы и архангелы – эти вельможи Его – взирают на тебя во время молитвы твоей, смотрят, чего просишь ты у Бога. Они удивляются и радуются, когда видят земного, оставившего свою землю и приносящего прошение о получении чего-нибудь небесного; они скорбят, напротив того, на оставившего без внимания небесное и просящего своей земли и тления. 1. 145–149

Занятие молитвой есть высшее занятие для ума человеческого; состояние чистоты, чуждой развлечения, доставляемое уму молитвой, есть высшее его естественное состояние; восхищение его к Богу, чему начальная причина – чистая молитва, – есть состояние сверхъестественное. 1. 151

Устное и гласное моление тогда плодоносно, когда оно сопряжено со вниманием, что встречается очень редко, потому что вниманию научаемся преимущественно при упражнении молитвой Иисусовой. 1. 256

Устной, гласной молитве, как и всякой другой, должно непременно сопутствовать внимание. При внимании польза устной молитвы – неисчислима. С нее должен начинать подвижник. Ее, во-первых, преподает Святая Церковь своим чадам. "Корень монашеского жительства – псалмопение", – сказал святой Исаак Сирский. "Церковь, – говорит святой Петр Дамаскин, – с благой и Богоугодной целью приняла песни и различные тропари по причине немощи ума нашего, чтобы мы, неразумные, привлекаемые сладостью псалмопения, как бы и против воли, воспевали Бога. Те, которые могут понимать и рассматривать произносимые ими слова, приходят в умиление, и таким образом, как по лестнице, мы восходим в мысли благие. По мере того, сколько преуспеваем в навыкновении Божественных мыслей, является в нас Божественное желание и влечет достигнуть того, чтобы уразуметь поклонение Отцу Духом и Истиной, по заповеданию Господа". Уста и язык, часто упражняющиеся в молитве и чтении Слова Божия, стяжевают освящение, соделываются неспособными к празднословию, смеху, к произнесению слов шуточных, срамных и гнилых. Хочешь ли преуспеть в умной и сердечной молитве? Научись внимать в устной и гласной: внимательная устная молитва сама собой переходит в умную и сердечную. Хочешь ли научиться отгонять скоро и с силой помыслы, насеваемые общим врагом человечества? Отгоняй их, когда ты один в келлии, гласной внимательной молитвой, произнося слова ее неспешно, с умилением. Оглашается воздух внимательной, устной и гласной молитвой – и объемлет трепет князей воздушных, расслабляются мышцы их, истлевают и рушатся сети их! Оглашается воздух внимательной устной и гласной молитвой – и приближаются святые Ангелы к молящимся и поющим, становятся в их лики, участвуют в их духовных песнопениях, как удостоились это зреть некоторые угодники Божии. 2. 185–186

Ответ святого Исаака на вопрос: "Что есть молитва?" – "Молитва есть упразднение и праздность мысли от всего здешнего и сердце, совершенно обратившее взоры свои к уповаемому будущему". 2. 228

Из совершенного смирения и из совершенной покорности воле Божией рождается чистейшая, святая молитва. Не может она родиться иначе, из иных деланий: так винограду свойственно родиться на одной лозе, не на каком ином древе. 2. 326

Я вам передал лично, как читать, по обычаю внимательных, утренние и вечерние молитвы и акафист Сладчайшему Иисусу, т.е. неспешно, очень неспешно, даже протяжно, не стремясь к тому, чтобы прочитать за один раз весь акафист или все собрание вечерних и утренних молитв, но заботясь о том, чтобы читаемый вами известный отдел этих молитвословий был прочитан со вниманием, как во уши Господа Бога, а не на воздух. 6. 470

Желающий заниматься богоугодной молитвой должен заботиться только о том, чтобы во время молитвы ум его сохранял внимание, а сердце содействовало уму чувством покаяния. Иногда молитва сопутствуется обильным умилением, которое приходит человеку независимо от него, а иногда при молитве чувствуется особенная сухость – также без видимой причины. На эти перемены должно смотреть равнодушно, как смотрит на перемены погоды опытный земледелец, зная, что после ненастья бывает ведро, а после ведра – ненастье. Земледелец заботится о том, чтобы успешно произвести сеятву и собрать жатву, хотя бы то было сопряжено с большим трудом и большими препятствиями от непогоды; так и занимающийся молитвой заботится о том, чтобы молитва его была правильной и чтобы при возделании себя ею получить от Бога дар спасения, хотя бы молитвенный подвиг сопровождался трудом и скорбями, был наветуем разными искушениями. На скорби и искушения он смотрит, как на бури, которые приходят и уходят. 6. 534–535

Святые отцы сказали, что человеку, занимающемуся внимательной молитвой, особенно завидует диавол и наводит на него различные искушения. Это совершается не без Промысла Божия, для нашей существенной пользы, и потому искушения вражеские должно переносить великодушно, предавая себя воле Божией. Также отцы сказали: "Помолясь, как должно, ожидай противного". Это значит: после внимательной молитвы, когда нам даруется обильное умиление, всегда случается какое-либо смущение или искушение. От смущения должно храниться, т.е. отвергать его, когда оно придет, а тому, что оно приходит, не должно удивляться. 6. 535

Ходи пред Богом по мысленному пути с простотой. Знай, что ты заражен греховностью, что эта греховность естественно должна отзываться во всех твоих действиях, и потому плачь молитвенно пред Богом и только. Бог отнюдь не казнитель, как тебе представилось, но воспитатель. Иногда Он посылает в утешение благодатные ощущения, а иногда попускает для смирения взволноваться страстям и подвергнуться нападению духов – то и другое делается по великой милости к нам, с целью существенной пользы нашей. 6. 537

Умиление и любовь к ближним, кои все, без изъятия, кажутся яко Ангелы, суть плоды истинной и непрелестной молитвы. А встречающиеся искушения, уныние и сон служат доказательством того, сколько молитва нам полезна. 6. 207

Общее правило для всех, занимающихся молитвой: заключать ум в слова молитвы, т.е. молиться со вниманием. Что душа для тела, то внимание для молитвы: без внимания она мертва, не имеет никакого значения. Заботиться о заключении ума в слова молитвы должно и при молении молитвой Иисусовой, и при чтении акафистов и прочих молитвословий. Святые отцы советуют желающему преуспеть в молитве заниматься и молением молитвой Иисусовой, и чтением правил – попеременно. Такое разнообразие облегчает молитвенный подвиг и способствует преуспеянию. Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы.

Когда находишься один, молись несколько вслух, чтобы слышать самому себя, – это способствует к вниманию. На приходящие мысли, как бы они ни были явственны, не должно обращать никакого внимания. Свет стезям моим – закон Твой, – сказал пророк, а ни что иное. Если при молитве не имеешь должного внимания, то этим не смущайся. Бог даст внимание в свое время тому, кто постоянством в упражнении молитвой и в понуждении себя ко вниманию докажет, что он действительно желает молиться со вниманием. Один святой сказал: "Я все мои немощи возложил на Бога и отдал себя совершенно в Его волю". И ты говори о себе так – и успокоишься. 6. 524–525

Во всех подвигах, в особенности же в молитве, требуется постоянство и терпение. Нетерпеливость сбивает нежный цвет ее, как иней и ветры сбивают цветы плодовитых деревьев. В молитве терпите (Кол. 4, 2), – сказал апостол: это отличительное свойство упражнения молитвой. Сначала, вводя ум в молитву, приучая к ней, не держи его долго в ней, чтобы он не утомлялся излишне, но зато почаще вводи его в молитвенное занятие. Ах! Требует понуждения это занятие! Не любит преступник – ум наш – темницы молитвенной; ему нужна безумная свобода; с насилием надо влечь его в темницу, в узы – без того не укротится, не возвратится к здравому смыслу беснующийся. В свое время, когда он укротится, сделается тих, как Ангел, – выйдет ему навстречу сердце со всеми душевными силами, как с чадами, со всеми телесными способностями, как с рабами, – и бывает мир дому тому, святой мир от Пресвятого Господа, праздник велий обновления и воскресения. 6. 296

В молитвах твоих погружайся весь в покаяние. Есть состояние обновленное – это знаешь; а находишься в состоянии ветхости! И потому пребывай в непрестанном сетовании, в печали спасительной. Отвергнись себя! Не имей душу свою честну себе, по примеру святого апостола. Оценивай себя только осуждением себя. Будь бескорыстен пред Богом. Никак не позволь себе ожидания благодати: это – состояние и учение находящихся в самообольщении, отпавших от Истины. Стремись узреть грех твой и возрыдать о нем – это твое дело. А Бог сделает Свое дело, потому что Он верен, дал обетование и исполнит его. Благодать – Его! Дать ее – Его дело. Не сочти свои ризы чистыми, достойными духовного брачного чертога, сколько бы ты их ни обмывал; судия твой – Бог. 6. 267

Молитва нуждается в неотлучном соприсутствии и содействии внимания. При внимании молитва составляет неотъемлемую собственность молящегося; при отсутствии внимания она чужда молящемуся. При внимании она приносит обильный плод, без внимания она приносит терние и волчцы. Плод молитвы состоит в просвещении ума и умилении сердца, в оживлении души жизнью Духа; терние и волчцы – это мертвость души, фарисейское самомнение, прозябающее из сердечного ожесточения, довольствующееся и превозносящееся количеством молитвословий и временем, употребленным на произнесение этих молитвословий.

То внимание, которое вполне соблюдает молитву от развлечения или от посторонних помыслов и мечтаний, есть дар благодати Божией. Искреннее желание получит благодатный дар, душеспасительный дар внимания доказываем принуждением себя ко вниманию при каждой молитве нашей. Искусственное внимание – так назовем наше собственное внимание, еще не осененное благодатью – состоит в том, чтобы, по совету святого Иоанна Лествичника, заключать ум в слова молитвы. Если ум, по причине новости своей в молитвенном подвиге, выйдет из заключения в слова, то должно опять вводить его в них. Свойственны уму, в его состоянии падения, нестоятельность и расположение парить повсюду. Но Бог может даровать ему непоколебимость и дарует ее в свое время за постоянство и терпение в подвиге.

Особенно способствует сохранению внимания во время молитвы весьма неспешное произнесение слов молитвы. Произноси слова не спеша, чтобы ум мог с большим удобством сохранить заключение свое в словах молитвы, чтобы он не ускользал ни из одного слова ее. Произноси слова несколько вслух, когда ты молишься наедине, и это способствует сохранению внимания.

Внимательной молитве с особенной удобностью можно и должно приучаться при совершении келейного правила. Возлюбленный брат! Не отвергни ига некоторой скуки и некоторого понуждения, приучаясь первоначально к иноческим келейным занятиям, особливо к келейному молитвенному правилу. Запасись благовременно всесильным оружием – молитвой; благовременно научись действовать им. Молитва всемогуща по причине действующего в ней Всемогущего Бога. Она – меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17). Сначала нужно понуждаться к молитве; вскоре она начнет доставлять утешение и этим утешением облегчать понуждение, ободрять к понуждению себя. Но к молитве нужно понуждение в течение всей жизни, и редкие подвижники избавились, по причине обильнейшего благодатного утешения, от понуждения себя; молитва действует убийственно на нашего ветхого человека; доколе он жив в нас, дотоле противится молитве, как вкушению смерти. Падшие духи, зная силу молитвы и ее благотворное действие, стараются всячески отвлечь от нее подвижника, подучая употреблять время, назначенное для молитвы, на другие дела; или же они стараются уничтожить и осквернить ее суетной и греховной рассеянностью, принося во время совершения ее бесчисленные житейские и греховные помыслы и мечтания. 5. 98–99

Вступившего в истинный молитвенный подвиг руководствует в нем Сам Бог, с премудростью, непостижимою для тех, которые не посвящены в таинства молитвы. "Молитва, – сказал святой Иоанн Лествичник, – сама в себе содержит учителя себе, Бога, Который научает человека уразумевать (молитву), Который дает молитву молящемуся и благословляет лета праведных" (1Цар. 2, 9). Так удачно избранное лекарство от какой-либо застарелой болезни, прикоснувшись к поверхности ее, немедленно, при первых приемах, доставляет облегчение. Это же лекарство, при дальнейшем употреблении его, начиная проникать в телосложение, растревоживает болезнь и, постепенно исторгая ее, усиливает боли, приводит иногда больного в мучительное состояние. При таких явлениях неопытный больной легко может усомниться в благотворности лекарства, но искусные врачи в этих-то именно явлениях и видят его благотворность. Точно то же случается и при молитве. Когда христианин постоянно и тщательно займется ею, тогда она мало-помалу начнет открывать в нем страсти его, о существовании которых в себе он доселе не подозревал. Она обнажит пред ним в поразительной картине падение естества человеческого и плен его. Когда же христианин вознамерится возникнуть из падения и освободиться из плена, тогда придут те духи, которые поработили нас себе, и с упорством восстанут против молитвы, усиливающейся доставить христианину духовную свободу. Это служит доказательством действительности молитвы, как сказал тот же великий наставник иноков: "О пользе молитвы мы заключаем по тому противодействию от бесов, которое встречаем при совершении ее, а о плоде ее заключаем по побеждению нами врага".

В невольном созерцании нашего падения и в борьбе с страстями нашими и духами злобы очень часто, преимущественно весьма долгое время, держит Божественный Промысл подвижников для их существенной пользы. Видя постоянно возникающие в себе страсти, видя постоянное преобладание над собою греховных помыслов и мечтаний, приносимых духами, подвижник стяжавает нищету духа, заповеданную Евангелием, умерщвляется для мира, соделывается истинною вдовицею в духовном отношении и, от сильнейшего ощущения вдовства, сиротства, одиночества, бесприютности своей, начинает с особенным бесстудием, с особенною неотвязчивостью стужать молитвою, соединенною с плачем, Судии, не боящемуся Бога и человек не срамляющемуся, – утомлять Неутомимого. "Хотя этот Судия, будучи Бог, и не боится Бога, но зане творит Ему труды душа, соделавшаяся, по причине греха и падения, вдовою по отношению к Нему: Он сотворит отмщение ея от соперника ея – тела и от ее супостатов – духов" (прп. Иоанн Лествичник). Каким образом совершается это отмщение, эта защита? Дарованием Святого Духа подвижнику, истомленному молитвенным подвигом: "Просите, и дастся вам, ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет: и ищай обретает: и толкущему отверзется... Отец, Иже на небесех, даст Духа Святаго просящим у Него" (Лк. 11, 9–13), – так удостоверяет нас Господь. Но, чтоб получить дар, повелено просить, искать, стучаться неотступно в духовные двери милосердия Божия. 4. 355–356

Дух молитвы новоначального

Здесь предлагается учение о качестве молитвы, свойственной начинающему идти к Господу путем покаяния. Главные мысли изложены каждая отдельно с той целью, чтобы они могли быть читаемы с большим вниманием и удерживаемы в памяти с большей удобностью. Чтение их, питая ум истиной, а сердце смирением, может доставлять душе должное направление в ее молитвенном подвиге и служить к нему предуготовительным занятием.

1) Молитва есть возношение прошений наших к Богу.

2) Основание молитвы заключается в том, что человек – существо падшее. Он стремится к получению того блаженства, которое имел, но потерял, и потому – молится.

3) Пристанище молитвы – в великом милосердии Божием к роду человеческому. Сын Божий для спасения нас принес Себя Отцу Своему в умилостивительную, примирительную жертву; на этом основании, желая заняться молитвой, отвергни сомнение и двоедушие (Иак. 1, 6–8). Не скажи сам себе: "Я грешник; неужели Бог услышит меня?" Если ты грешник, то к тебе-то и относятся утешительные слова Спасителя: "Не приидох призвати праведныя, но грешныя на покаяние" (Мф. 9, 13).

4) Приготовлением к молитве служат: непресыщенное чрево, отсечение попечений мечом веры, прощение от искренности сердца всех обид, благодарение Богу за все скорбные случаи жизни, удаление от себя рассеянности и мечтательности, благоговейный страх, который так свойственно иметь созданию, когда оно будет допущено к беседе с Создателем своим по неизреченной благости Создателя к созданию.

5) Первые слова Спасителя к падшему человечеству были: "Покайтеся, приближися бо Царствие Небесное" (Мф. 4, 17). Почему, доколе не войдешь в это Царство, стучись во врата его покаянием и молитвой.

6) Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог. Он не уничижит дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно (Пс. 50, 19).

7) Спаситель мира называет блаженными нищих духом, т.е. имеющих о себе самое смиренное понятие, считающих себя существами падшими, находящимися здесь, на земле, в изгнании, вне истинного своего отечества, которое – небо. Блаженни нияко духом, молящиеся при глубоком сознании нищеты своей, молитвах тех есть Царство Небесное (Мф. 5, 3). Блаженни плачущии в молитвах своих от ощущения нищеты своей, яко тии утешатся (Мф. 5, 4) благодатным утешением Святого Духа, которое состоит в Христовом мире и в любви о Христе ко всем ближним. Тогда никто из ближних, и злейший враг, не исключен из объятий любви молящегося; тогда молящийся бывает примирен со всеми тягостнейшими обстоятельствами земной жизни.

8) Господь, научая нас молитве, уподобляет молящуюся душу вдовице, обижаемой соперником, приседящей неотступно судии беспристрастному и нелицеприятному (Лк. 18, 1–8). Не удаляйся расположением души при молитве от этого подобия. Молитва твоя да будет, так сказать, постоянной жалобой на насилующий тебя грех. Углубись в себя, раскрой себя внимательной молитвой, увидишь, что ты точно вдовствуешь в отношении ко Христу по причине живущего в тебе греха, тебе враждебного, производящего в тебе внутренние борьбу и бучение, соделывающего тебя чуждым Богу.

9) "Весь день, – говорит о себе Давид, – весь день земной жизни, сетуя хождах, препроводил в блаженной печали о грехах и недостатках своих: яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей" (Пс. 37, 7–8). Лядвиями названо шествие по пути земной жизни; плотью – нравственное состояние человека. Все шаги человеков на этом пути преисполнены преткновений собственными средствами и усилиями. Для исцеления нашего необходима благодать Божия, исцеляющая только тех, которые признают себя больными. Истинное признание себя больным доказывается тщательным и постоянным пребыванием в покаянии.

10) "Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему с трепетом" (Пс. 2, 11), – говорит пророк, а другой пророк говорит от лица Божия: "На кого воззрю, точию на кроткаго, и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих" (Ис. 66, 2). Господь призре на молитву смиренных, и не уничижи моления их (Пс. 61, 18). Он – даяй живот, т.е. спасение, сокрушенным сердцем (Ис. 57, 15).

11) Хотя бы кто стоял на самой высоте добродетелей, но если он молится не как грешник, молитва его отвергается Богом. (Преподобный Исаак Сирский, Слово 55.)

12) "В тот день, в который я не плачу о себе, – сказал некоторый блаженный деятель истинной молитвы, – считаю себя находящимся в самообольщении".

13) "Хотя бы мы проходили многие возвышеннейшие подвиги, – сказал святой Иоанн Лествичник, – они неистинны и бесплодны, если при них не имеем болезненного чувства покаяния".

14) Печаль мысли о грехах есть честный дар Божий; носящий ее в персях своих с должным хранением и благоговением носит святыню. Она заменяет собой все телесные подвиги, при недостатке сил для совершения их. Напротив того, от сильного тела требуется при молитве труд; без него сердце не сокрушится, молитва будет бессильной и неистинной.

15) Чувство покаяния хранит молящегося человека от всех козней дьявола; бежит дьявол от подвижников, издающих из себя благоухание смирения, которое рождается в сердце кающихся. ("Егда видит кого диавол, – говорит святой Григорий Синаит, – плачевне живуща, не пребывает тамо, еже от плача приходящаго смирения бояся".)

16) Приноси Господу в молитвах твоих младенческое лепетание, простую младенческую мысль, – не красноречие, не разум. Аще не обратитеся – как бы из язычества и магометанства, из вашей сложности и двуличности – и будете, – сказал нам Господь, – яко дети, не внидете в Царствие Небесное (Мф. 18, 3).

17) Младенец выражает плачем все свои желания, и твоя молитва пусть всегда сопровождается плачем. Не только при словах молитвы, но и при молитвенном молчании пусть выражается плачем твое желание покаяния и примирения с Богом, твоя крайняя нужда в милости Божией.

18) Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве. Тогда похвально количество, когда оно приводит к качеству. Качество всегда приводит к количеству; количество приводит к качеству, когда молящийся молится тщательно. (Преподобный Мелетий, в Галисийской горе подвизавшийся. Стихотворение о молитве. Лествица, Слово 28, гл. 21.)

19) Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму.

20) Заключай ум в произносимых словах молитвы, и сохранишь его во внимании. Имей глаза на устах или закрытыми – этим будешь способствовать соединению ума с сердцем. Произноси слова с крайней неспешностью, и будешь удобнее заключать ум в слова молитвы; ни одно слово твоей молитвы не будет произнесено, не будучи одушевлено вниманием.

21) Ум, заключаясь в слова молитвы, привлекает сердце в сочувствие себе. Это сочувствие сердца уму выражается умилением, которое есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль с тихим, кротким утешением.

22) Необходимая принадлежность молитвы – пождание. Когда чувствуешь сухость, ожесточение, не оставляй молитвы: за пождание твое и подвиг против сердечного нечувствия низойдет к тебе милость Божия, состоящая в умилении. Умиление – дар Божий, ниспосылаемый пребывающим и претерпевающим в молитвах (Рим. 12, 12; Кол. 4, 2), постоянно возрастающий в них, руководствующий их к духовному совершенству.

23) Ум, предстоя внимательной молитвой перед невидимым Богом, должен быть и сам невидим, как образ невидимого Божества; т.е. ум не должен представлять ни в себе, ни из себя, ни перед собой, никакого вида, – должен быть чужд мечтания, сколько бы ни казалось это мечтание непорочным и святым.

24) Во время молитвы не ищи восторгов, не приводи в движение твоих нервов, не горячи крови. Напротив – содержи сердце в глубоком спокойствии, в которое оно приводится чувством покаяния: вещественный огонь, огонь естества падшего, отвергается Богом. Сердце твое нуждается в очищении плачем покаяния и молитвой покаяния; когда же оно очистится, тогда Сам Бог ниспошлет в него Свой всесвятой духовный огонь.

25) Внимание при молитве приводит нервы и кровь в спокойствие, способствует сердцу погружаться в покаяние и пребывать в нем. Не нарушает тишины сердечной и Божественный огонь, если он низойдет в сердечную горницу, когда в ней будут собраны ученики Христовы – помыслы и чувствования, заимствованные из Евангелия. Этот огонь не опаляет, не горячит сердца, напротив того – орошает, прохлаждает его, примиряет человека со всеми людьми и со всеми обстоятельствами, влечет сердце в неизреченную любовь к Богу и к ближним.

26) Рассеянность окрадывает молитву. Помолившийся с рассеянностью ощущает в себе безотчетливую пустоту и сухость. Постоянно молящийся с рассеянностью лишается всех плодов духовных, обыкновенно рождающихся от внимательной молитвы, усваивает себе состояние сухости и пустоты. Из этого состояния рождается хладность к Богу, уныние, омрачение ума, ослабление веры и от них мертвость в отношении к вечной, духовной жизни. Все же это, вместе взятое, служит явным признаком, что такая молитва не принимается Богом.

27) Мечтательность в молитве еще вреднее рассеянности. Рассеянность делает молитву бесплодной, а мечтательность служит причиной плодов ложных: самообольщения и, так называемой святыми отцами, бесовской прелести. Изображения предметов видимого мира и сочиняемые мечтательностью изображения мира невидимого, напечатлеваясь и замедляя в уме, соделывают его как бы вещественным, переводят из Божественной страны Духа и Истины в страну вещества и лжи. В этой стране сердце начинает сочувствовать уму не духовным чувством покаяния и смирения, а чувством плотским, чувством кровяным и нервным, безвременным и беспорядочным, чувством неправильным и ложным мнимой любви к Богу. Преступная и мерзостная любовь представляется неискусным в духовных опытах святой, а на самом деле она – только беспорядочное ощущение неочищенного от страстей сердца, наслаждающегося тщеславием и сладострастием, приведенными в движение мечтательностью. Такое состояние есть состояние самообольщения. Если человек укоснит в нем, то являющиеся ему образы получают чрезвычайную живость и привлекательность. Сердце при явлении их начинает разгорячаться и наслаждаться беззаконно или, по определению Священного Писания, прелюбодействовать (Пс. 72, 27). Ум признает такое состояние благодатным, Божественным, тогда – близок переход к явной прелести бесовской, при которой человек теряет самовластие, делается игралищем и посмешищем лукавого духа. От мечтательной молитвы, приводящей человека в это состояние, с гневом отвращается Бог. И сбывается над молящимся такой молитвой приговор Писания: Молитва его да будет в грех (Пс. 108, 7).

28) Отвергай благие повидимому помышления и светлые, по-видимому, разумения, приходящие к тебе во время молитвы, отвлекающие тебя от молитвы. Они выходят из области лжеименного разума – восседают, как бы всадники на конях, на тщеславии. Закрыты мрачные лица их, чтобы ум молящегося не мог узнать в них врагов своих. Но потому именно, что они враждебны молитве, отвлекают от нее ум, уводят его в плен и тягостное порабощение, обнажают и опустошают душу, – потому именно познаются, что они – враги и из области миродержца. Духовный разум, разум Божий, содействует молитве, сосредоточивает человека в самом себе, погружает его во внимание и умиление, наводит на ум благоговейное молчание, страх и удивление, рождающиеся от ощущения присутствия и величия Божиих. Это ощущение в свое время может очень усилиться и соделать молитву для молящегося Страшным Судилищем Божиим.

29) Внимательная молитва, чуждая рассеянности и мечтательности, есть видение невидимого Бога, влекущего к себе зрение ума и желание сердца. Тогда ум зрит безвидно и вполне удовлетворяет себе невидением, превысшим всякого видения. Причина этого блаженного невидения есть бесконечная тонкость и непостижимость Предмета, к которому направлено зрение. Невидимое Солнце правды – Бог – испускает и лучи невидимые, но познаваемые явственным ощущением души: они исполняют сердце чудным спокойствием, верой, мужеством, кротостью, милосердием, любовью к ближним и Богу. По этим действиям, зримым во внутренней сердечной клети, человек признает несомненно, что молитва его принята Богом, начинает веровать живой верой и твердо уповать на Любящего и Любимого. Вот начало оживления души для Бога и блаженной вечности.

30) Плоды истинной молитвы: святой мир души, соединенный с тихой, молчаливой радостью, чуждой мечтательности, самомнения и разгоряченных порывов и движений; любовь к ближним, не разлучающая для любви добрых от злых, достойных от недостойных, но ходатайствующая о всех перед Богом, как о себе, как о своих собственных членах. Из такой любви к ближним воссияет чистейшая любовь к Богу.

31) Эти плоды – дар Божий. Они привлекаются в душу ее вниманием и смирением, хранятся ее верностью к Богу.

32) Душа тогда пребывает в верности Богу, когда удаляется всякого слова, дела и помышления греховного, когда немедленно раскаивается в тех согрешениях, в которые увлекается по немощи своей.

33) То, что желаем стяжать дар молитвы, доказываем терпеливым приседением молитвой при дверях молитвы. За терпение и постоянство получаем дар молитвы. "Господь, – говорит Писание, – даяй молитву благодатную молящемуся" (1Цар. 2, 9) терпеливо при одном собственном усилии.

34) Для новоначальных полезнее краткие и частые моления, нежели продолжительные, удаленные одно от другого значительным пространством времени.

35) Молитва есть высшее упражнение для ума.

36) Молитва есть глава, источник, мать всех добродетелей.

37) Будь мудр в молитве твоей. Не проси в ней ничего тленного и суетного, помня заповедания Спасителя: "Ищите прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся", т.е. все потребности для временной жизни, "приложатся вам" (Мф. 6, 33).

38) Намереваясь сделать что или желая чего, также в затруднительных обстоятельствах жизни, повергай мысль твою в молитве перед Богом: проси того, что считаешь себе нужным и полезным; но исполнение и неисполнение твоего прошения предоставляй воле Божией – в вере и уповании на всемогущество, премудрость и благость воли Божией. Этот превосходный образ моления даровал нам Тот, Кто молился в саду Гефсиманском, да мимо идет определенная Ему чаша. "Обаче не Моя Воля, – заключил Он молитву Свою ко Отцу, – но Твоя да будет" (Лк. 22, 42).

39) Приноси Богу смиренную молитву о совершаемых тобой добродетелях и благочестивых подвигах: очищай, совершенствуй их молитвой и покаянием. Говори о них в молитве твоей то, что говорил в ежедневной молитве своей праведный Иов о детях своих: "Негли когда сынове мои погрешиша, и в мысли своей злая помыслиша противу Бога" (Иов. 1, 5). Лукава злоба: неприметно примешивается добродетели, оскверняет, отравляет ее.

40) Отвергнись всего, чтобы наследовать молитву – и, поднятый от земли на кресте самоотвержения, предай Богу дух, душу и тело твои, а от Него прими святую молитву, которая, по учению апостола и Вселенской Церкви, есть действие в человеке Святого Духа, когда Дух вселится в человека (Рим. 8, 26).

Кто небрежет об упражнении внимательной, растворенной покаянием, молитвой, тот чужд преуспеяния духовного, чужд плодов духовных, находится во мраке многообразного самообольщения. Смирение есть единственный жертвенник, на котором дозволено человекам приносить молитвенные жертвы Богу, – единственный жертвенник, с которого молитвенные жертвы приемлются Богом.

"Кто достиг непрестанной молитвы, тот достиг края добродетелей и соделался жилищем Святаго Духа", – сказал святой Исаак. Молитва есть мать всех истинных, Божественных добродетелей. Невозможно, невозможно никакое духовное преуспеяние для того, кто отверг смирение, кто не озаботился вступить в священный союз с молитвой. Упражнение молитвой есть завещание апостола: "непрестанно молитеся" (1Сол. 5, 17), – говорит нам апостол. Упражнение молитвой есть заповедь Самого Господа, заповедь, соединенная с обетованием: "просите, – приглашает нас Господь, повелевает нам Господь, – и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам" (Лк. 11, 9). Не воздремлет, ниже уснет молитва, доколе не укажет возлюбившему ее и постоянно упражняющемуся в ней чертог наслаждений вечных, доколе не введет его в небо. Там она преобразится в непрестанную жертву хвалы. Эту хвалу непрестанно будут приносить, будут провозглашать неумолкно избранные Божии от непрестанного ощущения блаженства в вечности, прозявшего здесь, на земле и во времени, от семян покаяния, посеянных внимательной и усердной молитвой. 2. 160–169

(См. Пост).

Молитва гласная, телесная

Кто с постоянством и благоговением занимается внимательной молитвой, произнося слова ее громко или шепотом, смотря по надобности, и заключая ум в слова; кто при молитвенном подвиге постоянно отвергает все помыслы и мечтания, не только греховные и суетные, но повидимому и благие; тому милосердый Господь дарует в свое время умную, сердечную и душевную молитву. 2. 202

Устное и гласное моление тогда плодоносно, когда оно сопряжено со вниманием, что встречается очень редко, потому что вниманию научаемся преимущественно при упражнении молитвой Иисусовой. 1. 256

Никто из желающих преуспеть в молитве да не дерзает легко мыслить и судить о молитве, произносимой устами и гласом при внимании ума, как о делании малозначущем, не заслуживающем уважения. Если святые отцы говорят о бесплодии устной и гласной молитвы, не соединенной со вниманием, то из этого не должно заключать, чтобы они отвергали или уничижали и самую устную молитву. Нет! Они только требуют при ней внимания. Внимательная устная и гласная молитва есть начало и причина умной. Внимательная устная и гласная молитва есть вместе и молитва умная. Научимся сперва молиться внимательно устной и гласной молитвой, тогда удобно научимся молиться и одним умом в безмолвии внутренней клети. 2. 183

Преподобный НилСорский говорит, что молящийся гласом и устами без внимания – молится на воздух, а не Богу. "Странно твое желание, чтобы Бог тебя услышал, когда ты сам себя не слышишь!" – говорит святой Димитрий Ростовский, заимствуя слова у священномученика КиприанаКарфагенского. А это точно случается с молящимися устами и гласом без внимания – они до того не слышат тебя, до того допускают себе развлечение, так далеко удаляются мыслями от молитвы в посторонние предметы, что нередко случается им внезапно останавливаться, забыв, что читали; или же они начинают вместо слов читаемой молитвы говорить слова из других молитв, хотя открытая книга и пред их глазами. Как святым отцам не порицать такой невнимательной молитвы, повреждаемой, уничтожаемой рассеянностью! "Внимание, – говорит святой Симеон Новый Богослов, – должно быть столько связуемо и неразлучно с молитвой, сколько связуется тело с душой, которые не могут быть разлучены, не могут быть одно без другого". 2. 184–185

...Они (противники Иисусовой молитвы), отвергая опытное познание умной молитвы, не могут стяжать в устной молитве должного внимания, доставляемого преимущественно умной молитвой. Псалмопение, совершаемое гласно и устно, без внимания, при значительном развлечении, неотступном от телесных делателей, небрегущих об уме, действует на душу очень слабо, поверхностно, доставляя плоды, сообразные действию. Весьма часто, когда оно совершается неопустительно и в большем количестве, порождает самомнение с его последствиями. "Многие, – говорит схимонах Василий , – не зная опытно умного делания, погрешительно судят, что умное делание приличествует одним бесстрастным и святым мужам. По этой причине, держась, по внешнему обычаю, одного псалмопения, тропарей и канонов, препочивают в этом одном своем внешнем молении. Они не понимают того, что такое песненное моление предано нам отцами на время, по немощи и младенчеству ума нашего, чтобы мы, обучаясь мало-помалу, восходили на степень умного делания, а не до кончины нашей пребывали в псалмопении. Что младенчественнее этого, когда мы, прочитав устами наше внешнее моление, увлекаемся радостным мнением, думая о себе, что делаем нечто великое, потешая себя одним количеством и этим питая внутреннего фарисея!" 2. 306–307

(См. Молитва Иисусова, Молитва гласная).

Молитва за врагов

Дух Божий, заповедуя устами Давида совершенную ненависть к невидимым врагам душевным, научающий нас прибегать молитвой к Богу о сокрушении и истреблении их, – в то же время требует от нас любви ко врагам нашим – человекам, требует прощения нанесенных нам обид от наших ближних, требует этого с заклинанием: "Господи Боже мой, – молится Псалмопевец, – аще сотворих сие, аще есть неправда в руку моею, аще воздах воздающим ми зла: да отпаду убо от враг моих тощ: да поженет убо враг душу мою, и да постигнет, и поперет в землю живот мой, и славу мою в персть вселит" (Пс. 7, 4–6). Здесь представлены две стороны, делающие зло: ближние, человеки, – и диаволы. Дух Святой научает нас, что мщением, воздаянием ближнему зла за зло – словами, или делами, или помыслами – человек призывает на себя брань невидимого врага, побеждение, низложение им, потерю благодати. Слава – благодать Духа. "Молящийся за человеков, причиняющих обиды, – сказал преподобный Марк Подвижник, – сокрушает бесов; а препирающийся с первыми – сокрушается от вторых". 6. 298–299

(См. Любовь к врагам).

Молитва Господня

Молитва Господня начинается с воззвания: Отче наш! Кто из святых человеков дозволил бы себе и братии своей, человекам грешным, отверженным, содержимым в плену у диавола и вечной смерти, такое воззвание к Богу? – Очевидно, никто. Это мог дозволить один Бог. Он дозволил; если же Он дозволил, то и даровал. Сын Божий, соделавшись Человеком, соделал человеков сынами Божиими и Своими братиями. Он относится к Богу Отцу по праву естества: Отче наш! И нам дарует благодатное право приступать к Богу как к Отцу, начинать нашу молитву к Нему с чудного, подозрительного начала, которое не дерзнуло бы прийти на мысль никому из человеков: Отче наш!

Начало молитвы Господней – дар Господа, дар цены бесконечной, дар Искупителя искупленным, Спасителя спасенным. Прошения, из которых состоит молитва Господня, – прошения даров духовных, приобретенных человечеству искуплением. Нет слова в молитве о плотских, временных нуждах человека. Заповедавший искать единственно Царства Божия и правды его, Обетовавший приложить все нужное, временное, ищущим этого Царства (Мф. 6, 33) преподает молитву сообразно заповеданию и обетованию.

Вслед за воззванием и к самому воззванию Отче наш немедленно присовокупляется указание на то место, где пребывает Отец, необъемлемый никаким местом, вездесущий, объемлющий Собою все: Отче наш, Иже еси на небесех. Указанием местопребывания на небе Отца возводится молящийся сын на небо. Забудь все земное: оставь без внимания землю – этот приют, данный тебе на кратчайшее время; оставь без внимания все принадлежности приюта, которые отымутся у тебя по истечении кратчайшего срока; обрати все заботы к твоему отечеству, к небу, отнятому падением, возвращенному искуплением; принеси молитву о даровании тебе вечных духовных, всесвятых, Божественных благ, превышающих необъятным достоинством своим не только постижение человеков, но и постижение ангелов. Они, эти блага, уже уготованы для тебя; они уже ожидают тебя. Правосудие Бога, неразлучное с благостью Его, требует, чтобы выяснилось твое произволение принять небесные сокровища, выяснилось твоею молитвою и твоею жизнью.

...Дана молитва Господня грешникам, и прежде всего они научаются просить у Бога, Отца своего, да святится имя Его. В этом прошении человека заключается сознание в греховности, в падении. В этом прошении заключается прошение о даровании искреннего покаяния. Да святится имя Твое в моем душевном храме! Прошу этого, потому что не нахожу в себе этого. Нахожу противное: я – в горестном порабощении у греха и у падших духов, изобретших грех, заразивших меня грехом. В душе моей витают помышления и ощущения преступные, смрадные. Входят ли они в нее извне или рождаются в ней – не знаю; знаю то, что являются невозбранно и властительски, что изгнать их из себя и извергнуть не имею силы. Этими помышлениями и ощущениями прогневляется Бог; их отвращается всесвятой Бог; ими хулится Бог; при них я пребываю чуждым Бога. Мне необходимо очищение! Мне необходимо покаяние! Даруй мне, Отец мой Небесный, могущественное покаяние, которое очистило бы внутренний храм мой от всех нечистот и зловония, соделало бы меня способным принять данное Тобою усыновление, соделало бы меня еще во время моего земного странствования жителем неба. Доселе я пресмыкаюсь по земле. Да внидет в душу мою истинное Богопознание! Да освятит оно мой ум, мое сердце, всю деятельность мою: да святится во мне имя Твое (Мф. 5, 8). Такое значение этого прошения. Желать покаяния и чистоты мы можем; мы можем и должны употреблять все зависящие от нас средства к снисканию их; но приобретение их зависит не от нас. Оно – дар Божий. Мы должны прежде всего молить Небесного Отца, чтобы Он из духовных сокровищниц Своих ниспослал нам дар покаяния, покаянием очистил нас от греховного осквернения, украсил нас блаженною чистотою, которая зрит Бога (Мф. 5, 8), которая одна способна к принятию Истинного Богопознания. Да святится имя Твое!

Да приидет Царствие Твое! Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Какая дивная последовательность в молитве Господней! Этою последовательностью изображается последовательность, постепенность, возвышенная и святая система духовного преуспеяния. После прошения о даровании совершенного Богопознания Господь научает усыновленного Богом человека просить, чтобы в душу его снизошло Царство Божие. Этого Царства Он повелевает просить смиренною, посильною молитвою веры. Верующему невозможно не получить его. Обетовано оно Словом Божиим: "Имеяй заповеди Моя соблюдет; аще кто любяй Мя, в том будет святиться имя Мое, той есть любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим" (Ин. 14, 21). "Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет; аще кто любит Мя, в том будет святиться имя Мое, и обитель у него сотворим" (Ин. 14, 23). Да приидет Царствие Твое! Чудное прошение! Чудное желание возбуждается прошением! Дерзновенная молитва эта исполняется. Исполняется она; служат тому доказательством опыты, являющие исполнение ее.

...Во все века христианства на скрижалях церковной истории записаны опыты, обнаруживающие в святых Божиих действия, превысшие человеческого естества, принадлежащие не человеческому естеству, но Богу, обитавшему и царствовавшему в святых человеках. Говорит преподобный Макарий Египетский: "В тех, которых осияла благодать Божественного Духа и водворилась в глубине ума их, Господь – как бы душа". Опять говорит этот великий между отцами: "Действие и сила Святого Духа пребывают в человеке обновленном".

Ощутивший в себе Царство Божие соделывается чуждым для мира, враждебного Богу. Ощутивший в себе Царство Божие может желать, по истинной любви к ближним, чтобы во всех их открылось Царство Божие. Он может непогрешительно желать, чтобы настало на земле видимое Царство Божие, потребило с лица земли грех, установило на ней владычество Правды.

...Да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли. Небом названы небожители: ими воля Божия совершается непорочно, неопустительно. К воле Божией они уже не примешивают своей воли! У них уже нет отдельной воли! Воля их слилась воедино с волей Божией.

...Землею названы христиане. Не погрешит каждый из нас, если, произнося это прошение, будет разуметь под наименованием земли свое средце, не отделяя и тела от сердца. Какое направление примут силы сердца, в такое направление устремляются силы тела, и преобразуется влечение тела, сообразно влечению сердца, из плотского и скотоподобного в духовное, святое, ангелоподобное. Всецелое соединение воли человеческой с волею Божией есть состояние совершенства, какого может только достичь разумное создание Божие. Это совершенство имеют Ангелы. Благоволит Спаситель наш, чтобы и мы, немощные и злосчастные человеки, взятые из земли, странствующие и мятущиеся на земле в течение кратчайшего срока, по миновании его нисходящие в землю, стяжали то, что имеют святейшие небесные духи. Он повелевает нам искать совершенства, еще непостижимого для нас. Ощутивший в себе Царство Божие научается не удовлетворяться этим; он научается не предаваться беспечности и бездействию; научается стремиться к обильнейшему развитию в себе владычества Божественного. Да действует исключительно воля Божия во всем существе человека, во всех составных частях его, в духе, душе и теле, соединяя собою и в себе разъединенную падением волю этих частей. Только волею Божией может исцелиться воля человеческая, отравленная грехом; только в воле Божией и при посредстве ее пожелания составных частей человека, принявшие различное, противное друг другу направление, могут перейти от разногласия к согласию, соединиться в одно желание.

...Хлеб наш насущный даждъ нам днесь. Не о пище гибнущей говорится здесь! "Не пецытеся, глаголюще, что ямы, или что пием, или чим одеждемся" (Мф. 6, 31); говорится о пище, подающей жизнь вечную и вечно пребывающей; о пище новой, которую даровал человекам вочеловечившийся Сын Божий; о хлебе жизни, снисшедшем с неба; о хлебе Божием, способном насытить и преподать вечную жизнь всему миру (Ин. 6, 27, 33). Слово насущный означает, что этот хлеб, по качеству своему, превыше всего существующего. Величие его и святость бесконечны, непостижимы; освящение, достоинство, доставляемые вкушением его, необъятны, необъяснимы. Хлеб, подаваемый Сыном Божиим, есть всесвятая Плоть Его, которую Он дал за живот мира (Ин. 6, 51). К чудной пище присоединено столько же чудное питие. Плоть Богочеловека дана в пищу верующим, Кровь Его – в питие.

...По достоинству пищи, по тому действию, которое совершается от вкушения во вкушающих, Господь именовал Плоть Свою единою истинною пищею, а Кровь Свою – единым истинным питием обновленного искуплением человека (Ин. 6, 55). Обыкновенная пища сынов ветхого Адама, общая им с бессловесными животными, истребляемая пищеварением и не могущая устранять смерти, – это брашно гиблющее (Ин. 6, 27) недостойно стало наименования пищи, когда явился хлеб насущный, хлеб небесный, хлеб, уничтожающий смерть, преподающий вечную жизнь (Ин. 6, 58). Хлеб наш насущный – так пишется прошение святым евангелистом Лукою – подавай нам на всяк день (Лк. 11, 3). С прошением совмещено заповедание, возлагающее на христиан обязанность, столько ныне упущенную, ежедневного приобщения Святым Тайнам. Сказав на всяк день, Господь выразил этим, что без сего хлеба мы не способны провести ниже одного дня в духовной жизни. Сказав днесь, выразил этим, что его должно вкушать ежедневно, что преподание его в протекший день недостаточно, если в текущий день не будет он преподан нам снова. Ежедневная нужда в нем требует, чтобы мы учащали это прошение и приносили его на всякое время; нет дня, в который бы не было необходимо для нас употреблением и причащением его утвердить сердце нашего внутреннего человека. (Такое объяснение хлеба насущного нисколько не делает странным чтение молитвы Господней пред трапезой: хлеб вещественный служит образом хлеба, сшедшего с небесе).

И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Даровав грешникам возвышеннейшие блага, блага дражайшей цены, превысшие всякой цены, даровав их по бесконечной Своей милости, Господь требует и от нас милости к ближним нашим. Таинство искупления основано на милости. Оно есть явление милости Божией к падшему человечеству и может быть принято единственно расположением души, всецело настроенной милостью к падшему человечеству. Мы не можем принять искупления, дарованного нам Богом, иначе, как умилосердившись над собою и над человечеством; как сознав свою греховность, свое падение, свою погибель; как сознав греховность, падение, погибель всего человечества; как сознав общую, всесовершенную нужду в милости Божией.

...Господь сказал: Аще бо отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный. Аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших (Мф. 6, 14–15). Христианин должен обращать особенное внимание на душевный недуг памятозлобия, изгонять его при первом появлении, не дозволять ему возгнездиться в душе ни под каким предлогом, как бы этот предлог ни показался праведным при первом взгляде на него. Если допустим действовать памятозлобию – оно опустошит душу, соделает все подвиги и добродетели наши бесплодными, лишит нас милости Божией. Оставленные нами согрешения ближним нашим есть признак, что Дух Божий вселился в нас, царствует в нас, управляет, руководит волею нашею. До того времени нужно особенное собственное усилие к противоборству страсти памятозлобия. Подвигу нашему против этой страсти тайно воспоможествует Бог, останавливая явное вспоможение, чтобы произволение наше выразилось с определенностью. Памятозлобие основывается на гордости. Гордость таится даже в освященных благодатью избранниках Божиих. Необходимо и им бдеть против этого внутреннего яда и против порождаемого им убийства души памятозлобием. Чрез оставление братии долгов их мы привлекаем в себя благодать Божию, удерживаем ее в себе, постоянно оставляя долги ближним нашим.

Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Второю половиною прошения объясняется первая. Искушениями называются здесь те истинно несчастные случаи и бедствия, когда мы за наше собственное произвольное стремление к греху предаемся во власть диавола и погибаем, как подвергся этому Иуда Искариотский. "Вниде в онь сатана", – говорит о нем Писание (Ин. 13, 27). Не научает нас прошение отвергать скорби, необходимые для нашего спасения, охраняющие нас от наших страстей и демонов.

...Вместе с догматами веры христианской святой апостол Павел проповедывал вселенной, яко многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14, 22). В Послании к Евреям апостол говорит, что все благоугодившие Богу подвергались наказанию и вразумлению от Господа, что неподвергающиеся им отвержены Богом, как чуждые Ему (Ин. 16, 33). Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого! Не только не попусти, чтобы возобладали нами страсти, посредством которых мы находимся у диавола по причине падения нашего! Не попусти нам увлечься греховною волею нашею, исполнением которой мы обманываем и губим себя! Не попусти обольститься мыслями и учениями ложными! Не попусти победиться сребролюбием, славолюбием, властолюбием! Не попусти, чтобы мы поработились сластолюбию и сладострастию в то время, как обилуем земными благами, а малодушию и ропоту – когда мы окружены лишениями! Не попусти нам согрешать! Не попусти, чтобы объяла нас гордость, когда проводим жизнь добродетельную, и не поглотили нас безнадежие и отчаяние при каком-либо преткновении... 4. 240–250

Молитва умная, сердечная и душевная

От блаженного действия Святого Духа в человеке сперва начинает веять в нем необычная тишина, является мертвость к миру, к наслаждению его суетностью и греховностью, к служениям посреди его. Христианин примиряется ко всему и ко всем при посредстве странного, смиренного и вместе высокого духовного рассуждения, неизвестного и недоступного плотскому и душевному состоянию. Он начинает ощущать сострадание ко всему человечеству и к каждому человеку в частности. Сострадание переходит в любовь. Потом начинает усугубляться внимание при молитве его: слова молитвы начинают производить сильное, необычное впечатление на душу, потрясать ее. Наконец мало-помалу сердце и вся душа двинутся в соединение с умом, а за душой повлечется в это соединение и самое тело. Такая молитва называется умной, когда произносится умом с глубоким вниманием, при сочувствии сердца; сердечной, когда произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в сердце и из глубины сердца воссылает молитву; душевной, когда совершается от всей души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа, причем все существо соделывается как бы едиными устами, произносящими молитву.

Святые отцы в Писаниях своих часто заключают под одно именование умной молитвы и сердечную, и душевную, а иногда различают их. 2. 218

Сердечная молитва действует наиболее при молении Именем Господа Иисуса; душевной молитвой молятся получившие сердечную молитву, когда они занимаются молитвословием и псалмопением. 2. 219

Брат! Не полезно тебе преждевременное получение сердечной благодатной молитвы! Неполезно тебе преждевременное ощущение духовной сладости! Получив их преждевременно, не приобретши предварительных сведений, с каким благоговением и с какой осторожностью должно хранить дар благодати Божией, ты можешь употребить этот дар во зло, во вред и погибель души твоей. (Святой Исаак Сирский: "Не должно нам преждевременно искать великих мер, чтобы Божие дарование не потребилось по причине скорости приятия его. Все, легко приобретенное, легко и утрачивается; все же, приобретенное с сердечной болезнью, хранится тщательно".) Притом собственными усилиями раскрыть в себе благодатную умную и сердечную молитву невозможно, потому что соединить ум с сердцем и душой, разъединенные в нас падением, принадлежит Единому Богу. Если же будем безрассудно принуждать себя и искать раскрытия одним собственным усилием тех даров, которые ниспосылаются единственно Богом, то понесем труды тщетные. И хорошо, если б вред ограничивался потерей трудов и времени! Часто гордостные искатели состояний, свойственных обновленному естеству человеческому, подвергаются величайшему душевному бедствию, которое святые отцы называют прелестью. Это логично: самая основная точка, от которой они начинают действие, ложна. Как же от ложного начала не быть и последствиям ложным? Таковые последствия, называемые прелестью, имеют различные виды и степени. Прелесть бывает по большей части прикрыта, а иногда и явна; нередко поставляет человека в состояние расстроенное, вместе смешное и самое жалостное, нередко приводит к самоубийству и конечной погибели душевной. Но прелесть, понятная для многих в ее явных последствиях, должна быть изучаема, постигаема в самом ее начале – в мысли ложной, служащей основанием всех заблуждений и бедственных душевных состояний. В ложной мысли ума уже существует все здание прелести, как в зерне существует то растение, которое должно произойти из него по насаждении его в землю. Сказал святой Исаак Сирский: "Писание говорит: Не приидет Царствие Божие с соблюдением (Лк. 17, 20) ожидания. Те, которые подвизались с таким душевным залогом, подвергались гордыни и падению. Но мы установим сердце в делах покаяния и в жительстве, благоугодном Богу. Дары же Господа приходят сами собой, если сердечный храм будет чист, а не осквернен. То, чтобы искать с наблюдением, говорю, высоких Божиих дарований, отвергнуто Церковью Божией. Предпринявшие это подверглись гордыне и падению. Это не признак, что кто-либо любит Бога, но недуг души. И как нам домогаться высоких Божиих дарований, когда Божественный Павле хвалится скорбями и признает высшим Божиим даром общение в страданиях Христовых!"

Положись в молитвенном подвиге твоем вполне на Бога, без Которого невозможно ниже малейшее преуспеяние. Каждый шаг к успеху в этом подвиге есть дар Божий. Отвергнись себя и отдайся Богу, да творит с тобой, что хочет. А хочет Он, Всеблаий, даровать тебе то, что ни на ум, ни на сердце наше не взыде (1Кор. 2, 9); хочет даровать толикие блага, каких наш ум и сердце, в падшем их состоянии, не могут даже представить себе. Невозможно, невозможно не стяжавшему чистоты получить о духовных дарах Божиих ни малейшего понятия ни посредством соображения, ни посредством сличения с приятнейшими душевными ощущениями, какие только известны человеку! С простотой и верой возложи попечение свое на Бога. Не послушайся представлений лукавого, который еще в раю говорил праотцам нашим: будете, яко бози (Быт. 3, 5). Ныне он же предлагает тебе безвременное и гордостное стремление к приобретению духовных дарований сердечной молитвы, которые, повторяю, подает Един Бог, которым определено свое время и свое место. Это место – весь сосуд, как душевный, так и телесный, очищенный от страстей. 2. 202–204

Молитва церковная

Без всякого сомнения, превосходнейшее по достоинству своему из всех зданий земных есть храм, или дом Божий, церковь; слова эти тождезначущи. Хотя Бог присутствует повсюду, но в церкви присутствие Его проявляется особенным образом: самым ощутительным и самым полезнейшим для человека. Тогда только явление Бога еще полезнее и еще ощутительнее для человека, когда человек сам соделается храмом Божиим, соделавшись обителью Святого Духа, подобно апостолам и другим величайшим святым. Но такого состояния достигают весьма редкие из христиан...

Божий храм есть земное небо. "В храме славы Твоея, Господи, стояще, на небеси стояти мним", – воспевает Святая Церковь. Храм есть место общения Бога с человеками, в нем совершаются все христианские таинства... Деннонощно храм Божий оглашается славословием Бога; для слов мира сего в нем нет места. Все в храме Божием свято: и самые стены, и помост, и воздух. Постоянно хранит его Ангел Божий; Ангелы Божии и святые торжествующей Церкви нисходят в него. Присутствие в таком священном здании составляет величайшее счастье для земного странника. Святой пророк Давид, хотя обладал всеми средствами земного наслаждения и увеселения, но как бы рассмотрев все и оценив все должным образом, сказал: Едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню, и посещати храм святый Его (Пс. 26, 4). Это произнес устами Давида Святой Дух. Кто во время земной жизни будет по возможности часто посещать храм Божий, как бы жить в нем, тот, разлучившись с телом, весьма удобно перейдет для вечного празднования в небесный, нерукотворенный храм, которого зиждитель – Бог. В храме мы и молимся, и назидаемся, и очищаемся от грехов, и сообщаемся с Богом.

Пример посещения храма Божия показал нам Спаситель (Ин. 7, 14), показали и святые апостолы (Деян. 3, 1). Христиане всех времен признавали тщательное посещение храма Божия своей неотложной обязанностью. Святой Димитрий Ростовский уподобляет посещение храма, во время всех отправляемых в нем молитвословий, царской дани, которую каждый ежедневно должен выплатить. Если присутствие при каждом Богослужении, совершаемом в церкви, признается святым пастырем непременной обязанностью каждого благочестивого христианина, тем более такое присутствие есть священная обязанность инока.

...Спасительный образ посещения храма Божия мы видим в представленном нам Евангелием посещении храма мытарем (Лк. 18, 10). Мытарь встал в глубине храма, не считал для себя позволительным возвести глаза к небу, но ударял в грудь, говоря: Боже, милостив буди мне, грешному. Мытарь вышел из церкви, привлекши к себе благость Божию, И ты, пришедши в церковь, если не имеешь какого послушания в ней, встань сзади, в скромном угле или за столпом, чтобы тебе самому не развлекаться и чтобы твое благоговение не было выставлено на позор другим; устреми око ума к сердцу, а телесное око к земле и помолись Богу в сокрушении духа, не признавая за собой никакого достоинства, никакой добродетели, признавая себя виновным в бесчисленном множестве согрешений, ведомых тобой и неведомых. Мы очень много согрешаем и в неведении, и по причине нашей ограниченности, и по причине повреждения природы нашей грехом. Божественное Писание говорит: "Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Пс. 50, 19). И ты, если помолишься с сознанием греховности и нищеты своей, то Бог услышит от храма святаго Своего глас твой, и молитвенный вопль твой пред Ним внидет во уши Его (Пс. 17, 7). Он пролиет на тебя свою богатую милость.

Если ты имеешь какую-либо обязанность при храме, то исполняй ее с величайшим благоговением и осторожностью, как служащий Богу, а не человекам.

Вместе с упомянутым мытарем, – повествует Евангелие, – взошел в церковь для молитвы фарисей. Как лицо со значением, фарисей встал на видном месте. Вероятно, у него была мысль – она обычна всем фарисеям – принести назидание присутствующему народу своим благоприличным стоянием и молением. Тщеславие он вменял неопасным для себя, как преуспевший в добродетели, а некоторое лицемерство извинительным в видах общей пользы. В чем заключалась молитва фарисея? Он, во-первых, прославил Бога. Начало хорошее. Но вслед за тем принялся исчислять не благодеяния Божии, а свои заслуги и доблести, так что по такому исчислению следовало бы и началу быть иному.

Фарисей правильнее бы начал, если бы начал прямо с прославления себя, а не Бога. Бог прославлен только проформой, для некоторого прикрытия гордости. Гордость эта проявилась в осуждении и уничижении ближнего, которого совесть неизвестна была фарисею, которого сознание в грехах привлекло милость Божию. Фарисей, лицемерно прославив Бога, говорил: Несмь якоже прочий человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодеи, или яко же сей мытарь. Пощуся два краты в субботу, десятину даю всего елико притяжу. Здесь очевидны: несознание своей греховности, сознание своего достоинства, истекающая из них гордость, высказывающаяся осуждением и уничижением ближнего. Молитва фарисея не была принята Господом, Который в заключение сей приточной повести сказал: Всяк возносяйся смирится: смиряяй же себе вознесется. Из этого видно, что каждый, желающий, чтобы молитва его была принята Богом, должен приносить ее из сознания своей греховности и крайней недостаточности по отношению к добродетели; должен приносить ее, отвергнув сознание своих достоинств, точно ничтожных перед необъемлемым достоинством Бога; должен приносить ее из сердца, смирившегося перед всеми ближними, из сердца, полюбившего всех ближних, из сердца, простившего ближним все оскорбления и обиды. "Аз же, – говорит молитвенно Богу пророк, – множеством милости Твоея вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему во страсе Твоем" (Пс. 5, 8).

Великая милость Божия к человеку – учреждение общественных молитвословий в святых Божиих храмах. Эти молитвословия установлены апостолами, их святыми учениками и святыми отцами первых веков христианства по откровению Свыше. В этих молитвословиях каждый христианин может принимать участие, и неграмотный усваивает себе познания, красноречие, поэзию духовных, святых витий и книжников христианства. При этих молитвословиях желающий может весьма удобно обучиться умственной молитве: количество молитвы приводит к качеству, сказали отцы, и потому продолжительные молитвословия очень способствуют подвижнику перейти от устной молитвы к умственной и сердечной. Церковные молитвословия содержат в себе пространное христианское догматическое и нравственное Богословие; посещающий неупустительно церковь и тщательно внимающий ее чтению и песнопению может отчетливо изучиться всему нужному для православного христианина на поприще веры. 2. 177–182

"Мытарь же издалеча стоя, – повествует Евангелие, – не хотяше ни очию возвести на небо: но бияше перси своя, глаголя: Боже, милостив буди мне, грешнику". Евангелие научает нас в этих словах, что при молитве смиренному устроению души должно соответствовать положение тела. В храме должно избирать место не впереди, не видное, но скромное, которое не представляло бы поводов к развлечению. Не должно попускать глазам свободы: пусть они будут постоянно устремлены к земле, чтобы ум и сердце смогли быть устремлены беспрепятственно к Богу. Мытарь имел вид согбенного – так живо он ощущал бремя грехов своих. И всякий, кто живо ощутит это угнетающее душу бремя, невольно примет вид согбенного и сетующего. 4. 25–26

Даже при Богослужении полезно повторять краткую молитву в душевной клети: она не только не препятствует вниманию читаемым и поемым в храме Божием молитвословиям, но и способствует особенно тщательному вниманию им, удерживая ум от рассеянности. Если ум не будет удерживаться в самовоззрении краткою молитвою, наполняющею душу чувством покаяния, то он легко вдастся в рассеянность; во время Богослужения, оставя без внимания церковное чтение и пение, уклонится к пустым размышлениям и мечтаниям. 4. 29–30

Принимая участие в церковных последованиях, остережемся от проявления при них каких-либо особенных порывов нашей набожности, которые бы резко отличали нас от братий наших. "Обрати внимание на то, – сказал святой Иоанн Лествичник, – чтобы, находясь между братиями твоими, тебе отнюдь но показаться праведнее их в чем-либо. Поступая иначе, соделаешь два зла: братий уязвишь твоим притворным усердием, а себе непременно дашь повод к высокомудрию. Будь усерден в душе твоей, не обнаруживая этого ни телодвижением, ни видом, ни словом, ни намеком". 4. 72

В церкви, когда найдете нужным сесть, садитесь, потому что Бог внимает не тому, кто сидит или стоит, а тому, чей ум устремлен к Нему с должным благоговением. Стремление к Богу, благоговение пред Богом и страх Божий приобретаются вниманием к себе. 6. 533–534

В церкви никаких особенных молитв не читайте, а внимайте Богослужению. Хорошо приучиться к молитве мытаря, которая одобрена Господом и которую мытарь, как видно из Евангелия, произносил, находясь в церкви. Эта молитва читается так: "Боже, милостив буди мне, грешнику" или "Боже, очисти мя грешного". Этой молитве равносильна молитва "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного" или "Господи, помилуй". Читайте из этих молитв ту, которую найдете удобнейшей для себя. Но читайте непременно не спеша и со вниманием. Советую держаться второй. Первые две молитвы – тождезначущи; третья – сокращение второй. В церкви иногда внимайте Богослужению, а иногда умом произносите молитву, не преставая внимать и Богослужению. Можно вместе и молиться умом, и внимать церковному молитвословию. Первое споспешествует второму, а второе первому.

Церковную службу, когда остаетесь дома, можно заменить чтением какого-либо из акафистов: акафиста Господу Иисусу или акафиста Божией Матери. В церкви не становитесь на колени и вообще по наружности не отделяйтесь от прочих какими-либо особенностями; но сохраняйте и внутреннее и наружное благоговение. Поклонов кладите как можно меньше. Земных поклонов полагайте всего два в течение Литургии, в конце ее: когда дважды выносят Чашу со Святыми Тайнами. Удерживайте себя от разгорячения и от всех порывов, столько противных смирению. Требуйте от себя тишины и внимания и при молитве, и при чтении, и при всех действиях ваших. Таким поведением доставляется духу смирение. Смирение осеняет милость Божия. 6.532–533

Молитвенное правило

(См. Правило молитвенное).

Молитвенные прошения

Бога можно просить о том, что видится нужным и полезным: но исполнение и неисполнение наших желаний надо предоставлять Его святой воле, завершая этим представлением воле Божией наших желаний и сознанием нашего неразумия всякое наше прошение, как бы по-видимому оно ни было хорошо. Тем более так надобно поступать в случаях сомнительных. 6. 828

Кто желает правильно служить Богу, тот не должен просить у Бога именно чего-либо, как то: слез или чего другого, сообразно воле своей; должен просить у Бога, чтобы Бог дал ему то, что полезно для души его; человек не знает, что именно полезно для его души. Кто в прошении своем отрекается от своей воли для воли Божией, тот может получить истинное смирение. Надо удерживаться от разгорячения, а стараться иметь при молитве страх Божий – это вернее. 6. 519

Повторяю изречение Исаака Сирского: "Если молишься Богу о чем-либо, и Он медлит услышать тебя, не скорби об этом: ты не умнее Бога. Делается же это так по премудрейшему Промышлению Божию, непостижимому человеческим разумом". А тому, что Бог любит нас несравненно более, нежели сколько мы любим и можем любить себя, надо веровать несомненно. "Все, – заключает святой суждение свое об этом предмете, – удобно достигаемое – и утрачивается скоро. Все же, обретенное с болезнью сердца, хранится тщательно". 6. 722

Высоко и вожделенно ощущение страха Божия! При действии его часто ум притупляет свои очи, престает произносить слова, плодить мысли: благоговейным молчанием, превысшим слова, выражает сознание своего ничтожества и невыразимую молитву, рождающуюся из этого сознания. Превосходно описывает такое состояние святой Исаак Сирский: "Смиренномудрый, когда приближается к молитве или сподобится ее, то не осмеливается и помолиться Богу или попросить чего. Он не знает, о чем бы помолиться; он молчит всеми помышлениями своими, ожидая только милости и той воли, которая изречется о нем от того Величия, Которому он поклоняется. Лицо его преклонено на землю, а внутреннее видение сердца вознесено к превознесенным вратам во Святая Святых". 2. 61–62

Поработив посредством поста тело духу, соде лав дух наш Ангелоподобным по благости, окрылим его молитвою; пусть дух наш приобретает блаженный навык быстро и часто возлетать к Богу и испрашивать Божие благословение на начинания наши, Божию помощь действиям нашим. Мы не замедлим увидеть Бога споспешником, правителем деятельности нашей. Этого мало! Возносясь часто мыслью к Богу, мы постепенно очистим нравственный путь наш от всякого беззакония, не только грубого, но и тонкого, совершаемого в помышлениях и ощущениях. Кто, призывающий Бога на помощь, осмелится призвать Его на помощь делу порочному? Кто, представляющий свое прошение воззрению Царя царей, не озаботится прежде, чтобы прошение было достойно Царственного и Божественного взора, проникающего в сокровенности сердца и видящего с одинаковой явностью все видимое и невидимое? Аще чего просим по воли Его, только в том Он послушает нас (1Ин. 5, 14), – сказал апостол. Кто, ежечасно обращающийся к Богу, не стяжает убеждения и ощущения, что он жительствует под очами Бога, что всякое его дело, всякое движение души видит всевидящий и вездесущий Бог? Такого убеждения и ощущения – необходимое последствие – духовное преуспеяние христианина. Да даруют нам милосердый Господь это преуспеяние во славу Имени Своего и во спасение наше. 4. 109–110

(См. Молитва).

Молитва Иисусова

Акафисты и молитва

(См. Правило молитвенное).

Безмолвие и молитва

Авва Иоанн Колов сказал: "Если человек имеет в душе своей залог Божественный, то может безмолвствовать в келлии своей. Также может пребывать безвыходно в келлии и тот, кто, не имея Божественного залога, имеет залог мира сего. Не может пребывать в келлии не имеющий ни Божия залога, ни залога мира сего".

Это значит: упражняющийся в умной молитве и плаче удовлетворяется и дорожит безмолвием келлии; можно дорожить пребыванием в келлии по причине какого-либо пристрастия, например – по причине пристрастия к рукоделию с сребролюбивой целью. Без этих залогов пребывание в келлии невыносимо. 7. 268

(См. Безмолвие, Рассуждение).

Богообщение

"Благодатные дарования, – утверждает преподобный Серафим, – получают только те, которые имеют внутреннее делание и бдят о душах своих. Истинно решившиеся служить Богу должны упражняться в памяти Божией и непрестанной молитве ко Господу Иисусу Христу, говоря умом: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго. Таковым упражнением, при охранении себя от рассеянности и при соблюдении мира совести, можно приблизиться к Богу и соединиться с Ним. Иначе, как непрестанной молитвой, по словам святого ИсаакаСирского, приблизиться к Богу мы не можем". 2. 268

(См. Богообщение).

Богослужение и молитва

Монахам и послушникам, произволяющим заниматься молитвою Иисусовой, для удобнейшего избежания рассеянности и пребывания во внимании, преподобный Серафим советует стоять в церкви, при молитвословиях, с закрытыми глазами и открывать их только тогда, когда будут отягощать сон и дремание. Тогда советует он устремлять взоры к святым иконам, что также охраняет от рассеянности и возбуждает к молитве. Новоначальный с особенным удобством приучается к молитве Иисусовой на продолжительных монастырских молитвословиях. Присутствуя на них, к чему бесплодно и душевредно скитаться мыслями повсюду? А этого возможно избежать, если ум не будет привязан к чему-либо. Займись молитвой Иисусовой: она удержит ум от скитания; ты сделаешься гораздо сосредоточеннее, глубже; гораздо лучше будешь внимать чтению и песнопениям церковным, – вместе и неприметным образом постепенно обучишься и умной молитве. 2. 269

Во время церковных служб полезно упражняться молитвой Иисусовой: она, удерживая ум от рассеянности, способствует ему внимать церковному пению и чтению. 5. 110–111

Болезни при молитве

Головная боль – обыкновенный первоначальный спутник глубокого внимания Слову Божию и молитве. "Живо бо Слово Божие, – говорит апостол, – и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным" (Евр. 4, 12). Не только у тебя она болит, не только болела у меня; болела она у святых отцов – и они это поместили в своих писаниях. Говорит преподобный Григорий Синайский: "И рамены боля и главою многажды болезнуя, терпи та притрудне и рачительне, взыскуя в сердце Господа". Бывает по временам от упражнения в молитве расслабление всего тела, пот, жар; все это – у начинающих; у преуспевших – молитва укрепляет, питает душу и тело. Но пот бывает даже и у них. Впрочем, тебе преподан самый легчайший способ внимания и молитвенного подвига, чуждый всякого трудного механического телесного упражнения, для которого необходима крепость здоровья. На мелочи, на все ощущения в теле обращай как можно меньше внимания; наблюдай, чтобы ум твой пребывал в покаянии и удалялся от развлечения. Надеюсь, что головные боли твои не будут долго продолжаться. И у меня продолжались недолго. После того, как они прошли, молитвенное занятие сделалось как бы более свойственным уму и более легким для него. Ты не требуй от ума твоего, при молитве, превышающего силы его, например нерушимой полной нерассеянности. Показывай мысленно немощь и ветхость твою Богу, говоря: "Господи! Ты видишь всю ветхость мою!" – и, терпя, терпи великодушно немощь ума твоего. Не напрасно и не без цели сказано: "Терпя, потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою: и возведе мя от рова страстей и от брения тины, и постави на камени нозе мои и исправи стопы моя, и вложи во уста моя песнь нову" (Пс. 39, 1–4). 6. 296–297

Подвижникам, занимающимся умственным подвигом, попускаются преимущественно перед телесными подвигами болезни и другие скорби: от действия их подвижник по необходимости должен возлагать надежду на Бога. От усиления надежды на Бога слабеет самонадеянность; с уменьшением самонадеянности уменьшается самомнение. С ослаблением этих недугов начинает зарождаться в душе истинное смирение, на котором основаны правильность и прочность всякого подвига. 6. 599

Новоначальным, несколько вкусившим молитву, свойственно более чувствовать брани и подвергаться телесным немощам, потому что тело не выдерживает прикосновения к духовному и, так сказать, сотрясается и тает от него, да и душа, вкусив Божией сладости, делается чувствительнее к горечи страстей. Все же это попускается премудрым Промыслом, чтобы в нас вкоренилось смирение, столько не соответствующее духу века и чуждое нынешним людям. Только на основании смирения может человек безбедственно воздвигать здание духовного делания. Без смирения делание ведет к одному только высокомудрию.

Надо различать действия в тебе от болезни и действия в теле от иноческого подвига. Материальному доктору сказываются только первые. Покаянием, в полном его смысле, сокрушается сердце, а потому и тело. 6. 831

Неудобопонятным недугам твоим не удивляйся. Такова участь всех переплавляющихся в умном делании. Их недуги и их исцеления идут совсем иным порядком, нежели у прочих людей. 6.834

"Боля плечами и часто подвергаясь головной боли, претерпевай это с постоянством и ревностью, взыскуя в сердце Господа, потому что Царство Небесное есть достояние понуждающих себя, и понуждающие себя восхищают е (Мф. 11, 12). Господь указал, что истинное тщание заключается в претерпении этих и им подобных болезней. Терпение и пожидание во всяком делании есть родитель болезней душевных и телесных" (прп. Григорий Синаит). Под словом болезни здесь по преимуществу разумеется сокрушение духа, плач духа, болезнование и страдание его от ощущения своей греховности, от ощущения вечной смерти, от ощущения порабощения падшим духам. Страдание духа сообщается сердцу и телу, как неразрывно связанным с духом и по естественной необходимости принимающим участие в его состояниях. В немощных по телу сокрушение духа и плач его вполне заменяют телесный труд, но от людей сильного телосложения непременно требуется утеснение тела: в них без утеснения тела самое сердце не стяжет блаженной печали, которая рождается в немощных от ощущения и сознания немощи. 2. 282–283

Не только делание умной молитвы, но и внимательное чтение глубоких о ней отеческих писаний производит головные боли. Сердечное сокрушение, по причине открываемой молитвой греховности, плена и смерти, так сильно, что оно производит в теле страдания и болезни, о существовании и о возможности существования которых вовсе неизвестно незнакомому с молитвенным подвигом. Когда сердце исповедуется Господу в греховности своей, в своем бедственном состоянии, тогда тело распинается. "Пострадах, – говорит опытный в молитвенном подвиге Давид, – и слякохся до конца, весь день сетуя хождах. Яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей. Озлоблен бых и смирихся до зела, рыках от воздыхания сердца моего" (Пс. 37, 7–9). 2. 283–284

Время. Длительность подвига

Весьма редкие получают соединение ума с сердцем вскоре после начатия молитвенного подвига; обыкновенно протекают многие годы между началом подвига и благодатным соединением ума с сердцем – мы должны доказать искренность нашего произволения постоянством и долготерпением. 2. 267

(См. Молитва Иисусова).

Дарования духовные

Очень полезно знать, что плодом чистой непарительной молитвы бывает обновление естества, что обновленное естество снабжается и украшается дарами Божественной благодати; но стремление к преждевременному стяжанию этих даров, стремление, которым по побуждению самомнения опережается благоволение о нас Бога, крайне вредно и ведет лишь к прелести. 2. 304

Младенец по духовному возрасту не способен к дарованиям духовным: он употребит их не во славу Божию, не в пользу свою и ближних, не для поражения невидимых супостатов; употребит их для поражения себя самого, возмечтав о себе, исполнясь пагубного превозношения, пагубного презорства к ближним. И чуждые дарований духовных, исполненные смрадных страстей, мы гордимся и величаемся, мы не перестаем осуждать и уничижать ближних, которые по всем отношениям лучше нас! Что было бы, если б нам поверилось какое-либо духовное богатство, какое-либо духовное дарование, отделяющее обладателя своего от братии его, свидетельствующее о нем, что он – избранник Божий? Не соделалось ли бы оно для нас причиной страшного душевного бедствия?

Потщимся усовершиться в смирении, которое состоит в особенном блаженном настроении сердца и является в сердце от исполнения Евангельских Заповедей. Смирение есть тот единственный жертвенник, на котором дозволяется нам законом духовным приносить жертву молитвы, на котором принесенная жертва молитвы восходит к Богу, является лицу Его. Смирение есть тот единственный сосуд, в который влагаются перстом Божиим благодатные дарования. 2. 312–313

(См. Прелесть).

Действие

Между непостижимыми, чудными свойствами имени Иисуса находится свойство и сила изгонять бесов. Это свойство объявлено Самим Господом. Он сказал, что верующие в Него именем Его бесы ижденут (Мк. 16, 17). На это свойство имени Иисуса необходимо обратить особенное внимание, потому что оно имеет важнейшее значение для упражняющихся молитвой Иисусовой.

Во-первых, нужно сказать несколько слов о пребывании бесов в человеках. Это пребывание бывает двоякое: одно может быть названо чувственным, другое – нравственным. Чувственно пребывает сатана в человеке, когда существом своим вселится в тело его и мучит душу и тело. Таким образом в человеке может жить и один бес, могут жить и многие бесы. Тогда человек называется беснующимся. Из Евангелия видим, что Господь исцелял беснующихся; равным образом исцеляли их ученики Господа, изгоняя бесов из человеков Именем Господа. Нравственно пребывает сатана в человеке, когда человек сделается исполнителем воли дьявола. Таким образом в Иуду Искариотского вниде сатана (Ин. 13, 27), то есть, овладел его разумом и волей, соединился с ним в духе. В этом положении были и находятся все неверующие во Христа, как и святой апостол Павел говорит христианам, перешедшим к христианству из язычества: "и вас, сущих прегрешеньми мертвых и грехи вашими: в нихже иногда ходисте, по веку мира сего, по князю власти воздушный, духа, иже ныне действует в сынех противления: в нихже и мы еси жихом иногда в похотех плоти нашея, творяще волю плоти и помышлений, и бехом естеством чада гнева, якоже и прочии" (Еф. 2, 1–3). В этом положении находятся более или менее, смотря по степени греховности, крестившиеся во Христа, но отчуждившиеся от Него согрешениями. Так понимаются святыми отцами слова Христовы о возвращении дьявола с другими семью лютейшими духами в душевный храм, из которого удалился Святой Дух (Мф. 12, 43–45). Вшедшие таким образом духи снова изгоняются молитвой Иисусовой, при жительстве в постоянном и тщательном покаянии.

Предпримем спасительный для нас подвиг! Позаботимся изгнать духов, вошедших в нас по причине небрежения нашего, молитвой Иисусовой. Она имеет свойство оживлять умерщвленных грехом, она имеет свойство изгонять бесов. "Аз есмь, – сказал Спаситель, – воскрешение и живот: веруяй в Мя, аще и умрет, оживет" (Ин. 11, 25). Знамения веровавшим сия последуют: именем Моим бесы ижденут (Мк. 16,17). Молитва Иисусова и открывает присутствие бесов в человеке, и изгоняет их из человека. При этом совершается нечто подобное тому, что совершилось при изгнании беса из беснующегося отрока после преображения Господня. Когда отрок увидел пришедшего Господа, дух стрясе отрока, и пад на земли, валяшеся, пены теща. Когда Господь повелел духу выйти из отрока – дух, от злобы и лютости движения, при которых он вышел, возопил, сильно и продолжительно потрясал отрока, от чего отрок сделался как бы мертвым (Мк. 9, 17–27). Сила сатаны, пребывающего в человеке при его рассеянной жизни непримечаемой и непонимаемой, когда услышит имя Господа Иисуса, призываемое молящимся, приходит в смятение. Она воздвизает все страсти в человеке, посредством их приводит всего человека в страшное колебание, производит в теле различные, странные болезни. В этом смысле сказал преподобный Иоанн Пророк: "Нам, немощным, остается только прибегать к имени Иисуса: ибо страсти, как сказано, суть демоны – и исходят от призывания сего имени". Это значит: действие страстей и демонов – совокупное; демоны действуют посредством страстей. Когда увидим при упражнении Иисусовой молитвой особенное волнение и воскипение страстей – не придем от этого в уныние и недоумение. Напротив того, ободримся и уготовимся к подвигу, к тщательнейшему молению Именем Господа Иисуса, как получившие явственное знамение, что молитва Иисусова начала производить в нас свойственное ей действие. Говорит святой Иоанн Златоустый: "Памятование имени Господа нашего Иисуса Христа раздражает на брань врага. Ибо нудящаяся в молитве Иисусовой душа все может обрести этой молитвой, и злое, и благое. Во-первых, она может усмотреть зло во внутренности сердца своего, а потом добро. Молитва эта может привести в движение змея, и молитва эта может смирить его. Молитва эта может обличить живущий в нас грех, и молитва эта может истребить его. Молитва эта может привести в движение всю силу врага в сердце, и молитва эта может победить и искоренить ее мало-помалу. Имя Господа Иисуса Христа, сходя в глубину сердца, смирит владеющего пажитями его змея, а душу спасет и оживотворит. Непрестанно пребывай в имени Господа Иисуса, да поглотят сердце Господа и Господь сердце и да будут сии два во едино. Впрочем, это дело совершается не в один день и не в два дня, но требует многих годов и времени: много нужно времени и подвига, чтобы был изгнан враг и вселился Христос". Очевидно, что здесь описано то делание, с ясным указанием на орудие делания, о котором говорит и к которому приглашает преподобный МакарийВеликий в 1-м Слове своем: "Вниди ты, кто бы ни был, сквозь непрестанно возрастающие в тебе помышления к военнопленной и рабе греха душе твоей, и рассмотри до дна мысли твои, и глубину помышлений твоих исследуй: и узришь в недрах души твоей ползающего и гнездящегося змея, убившего тебя отравой частей души твоей. Неизмеримая бездна – сердце. Если убьешь змея, то похвались перед Богом чистотой твоей; если же нет, то смири себя, молясь как немощный и грешный о тайных твоих Богу".

Тот же великий угодник Божий говорит: "Царство тьмы, то есть злой князь духов, пленивши изначала человека, обложил и облек душу и все ее существо, всю ее осквернил, всю пленил в свое царство; он не оставил свободным от порабощения себе ни помышлений, ни разума, ни плоти, наконец, ни одного состава ее; всю ее одел хламидой тьмы. Этот злой враг всего человека – душу и тело – осквернил и обезобразил; он облек человека в ветхого человека – оскверненного, нечистого, богопротивного, неповинующегося закону Божию, то есть облек его в самый грех, чтобы человек уже не видел, как хочет, но видел страстно, чтобы слышал страстно, чтобы ноги имел устремленными к злым делам, руки – к творению беззакония, сердце – к помышлениям злым. Но мы помолимся Богу, чтобы Он совлек с нас ветхого человека, так как Он один может отъять от нас грех: потому что пленившие нас и держащие в своей власти крепче нас, а Он обетовал освободить нас от этого рабства".

На основании этих понятий святые отцы дают молящемуся молитвой Иисусовой следующее душеспасительнейшее наставление: "Душа, если не поболезнует весьма значительно о неотвязчивости греха, то не возможет обильно возрадоваться о благости правосудия. Желающий очистить сердце свое да разжигает его непрестанно памятью Господа Иисуса, имея единственно это непрерывающимся поучением и делом. Те, которые хотят отвергнуть свою ветхость, не должны иногда молиться, а иногда нет, но непрестанно пребывать в молитве блюдением ума, хотя бы они и находились вне молитвенных храмов. Намеревающиеся очистить золото, если и на короткое время попустят угаснуть огню в горниле, то производят вновь отвердение в чистящемся веществе; подобно этому памятствующий иногда Бога, а иногда непамятствующий, погубляет праздностью то, что мнит стяжать молитвой. Любодобродетельному мужу свойственно постоянно истреблять памятью Божией земляность сердца, чтобы таким образом зло мало-помалу потреблялось огнем памяти о благе и душа совершенно возвратилась в естественную свою светлость с великой славой. Таким образом ум, пребывая в сердце, чисто и непрелестно молится, как тот же святой (Диадох) сказал: "Тогда молитва бывает истинной и непрелестной, когда ум, в то время как молится, соединен с сердцем"".

Не устрашимся, делатели молитвы Иисусовой, ни ветров, ни волнения! Ветрами называю бесовские помыслы и мечтания, а волнением – мятеж страстей, возбужденных помыслами и мечтами. Из среды свирепеющей бури с постоянством, мужеством и плачем будем вопиять ко Господу Иисусу Христу; Он воспретит ветрам и волнам, а мы, опытно узнав всемогущество Иисуса, воздадим Ему должное поклонение, глаголюще: воистину Божий Сын еси (Мф. 14, 33). Мы сражаемся за спасение наше. От победы или побеждения наших зависит наша вечная участь. "Тогда, – говорит преподобный Симеон Новый Богослов, – то есть при упражнении Иисусовой молитвой, бывает брань: лукавые бесы ратуют с великим возмущением, производят действием страстей мятеж и бурю в сердце, но Именем Господа Иисуса Христа потребляются и разрушаются, как воск от огня. Опять: когда они будут прогнаны и отступят от сердца, то не престают от брани, но возмущают ум внешними чувствами отвне. По этой причине ум не очень скоро начинает ощущать тишину и безмолвие в себе, потому что бесы, когда не имеют силы возмутить ум в глубине, то возмущают его отвне мечтаниями. И потому невозможно освободиться вполне от брани и не быть ратуему лукавыми духами. Это свойственно совершенным и тем, которые удалились вполне от всего и постоянно пребывают во внимании сердца".

Первоначально и самое делание представляется необыкновенно сухим, не обещающим никакого плода. Ум, усиливаясь соединиться с сердцем, сперва встречает непроницаемый мрак, жесткость и мертвость сердца, которое не вдруг возбуждается к сочувствию уму. Это не должно приводить делателя к унынию и малодушию и упоминается здесь с той целью, чтобы делатель был предуведомлен и предостережен. Терпеливый и тщательный делатель непременно будет удовлетворен и утешен, он возрадуется о безмерном обилии таких духовных плодов, о которых и понятия себе составить не может в плотском и душевном состоянии своем.

В действии молитвы Иисусовой имеется своя постепенность: сперва она действует на один ум, приводя его в состояние тишины и внимания, потом начнет проникать к сердцу, возбуждая его от сна смертного и знаменуя оживление его явлением в нем чувств умиления и плача. Углубляясь еще далее, она мало-помалу начинает действовать во всех членах души и тела, отовсюду изгонять грех, повсюду уничтожать владычество, влияние и яд демонов. По этой причине при начальных действиях молитвы Иисусовой "бывает сокрушение неизреченное и болезнь души неизглаголанная", – говорит преподобный Григорий Синаит. Душа болезнует, как болящая и рождающая, по Писанию (Сир. 48, 21): живо бо Слово Божие, и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, – то есть Иисус, – проходит, как свидетельствует апостол, даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным (Евр. 4, 12), проходит, истребляя греховность из всех частей души и тела. 2. 245–250

Свойственно умной молитве открывать страсти, скрывающиеся и тайно живущие в сердце человеческом! Она и открывает их, и укрощает. Свойственно умной молитве открывать тот плен, в котором мы находимся у падших духов. Она открывает этот плен и освобождает от него. Следовательно, не должно смущаться и недоумевать, когда возрастают страсти из падшего естества или когда они возбуждаются духами. А как страсти укрощаются молитвой, то и должно, когда они восстанут, творить умом неспешно и очень тихо молитву Иисусову, которая мало-помалу уймет восставшие страсти. Иногда восстание страстей и нашествие вражеских помыслов бывает так сильно, что возводит в великий душевный подвиг. Это – время невидимого мученичества. Надо исповедать Господа пред лицом страстей и бесов молитвой продолжительной, которая непременно доставит победу. 6. 536

Имя Господа нашего Иисуса Христа – Божественно; сила и действие этого имени – Божественны; они – всемогущи и спасительны; они – превыше нашего понятия, недоступны для него. С верою, упованием, усердием, соединенными с великим благоговением и страхом, будем совершать великое дело Божие, преподанное Богом; будем упражняться в молитве Именем Господа нашего Иисуса Христа. "Непрестанное призывание имени Божия, – говорит Великий Варсонофий, – есть врачевание, убивающее не только страсти, но и самое действие их. Как врач прилагает лекарственные средства или пластыри на рану страждущего, и они действуют, причем больной и не знает, как это делается, так точно и Имя Божие, будучи призываемо, убивает все страсти, хотя мы и не знаем, как это совершается". 1. 258

Делание

Предстояние

Правильное упражнение молитвой Иисусовой вытекает само собой из правильных понятий о Боге, о всесвятом имени Господа Иисуса и об отношении человека к Богу.

Бог есть существо неограниченно великое, всесовершенное, Создатель и Воссоздатель человеков, полновластный Владыка над человеками, над ангелами, над демонами, над всей тварью видимой и невидимой. Это понятие о Боге научает нас, что мы должны предстоять пред Богом молитвой в глубочайшем благоговении, в величайшем страхе и трепете, устремя к Нему все внимание наше, сосредоточивая во внимании все силы ума, сердца, души, отвергая рассеянность и мечтательность, как нарушение внимания и благоговения, как нарушение правильности в предстоянии Богу, правильности, настоятельно требуемой величием Бога (Ин. 4, 24. Мф. 22, 37. Мк. 12,29,30. Лк. 10, 27). Прекрасно сказал Исаак Сирский: "Когда припадешь пред Богом в молитве, будь, в помысле твоем, как муравей, как земные гады, как червячок, как лепечущее дитя. Не скажи пред Ним чего-нибудь разумного; младенческим образом мыслей приближься к Богу". Стяжавшие истинную молитву ощущают неизреченную нищету духа, когда предстоят пред Богом, славословя Его, исповедуясь Ему, повергая пред Ним прошения свои. Они чувствуют себя как бы уничтожившимися, как бы несуществующими. Это естественно! Когда молящийся ощутит обильно присутствие Божие, присутствие Само-Жизни, Жизни необъятной и непостижимой – тогда его собственная жизнь представляется ему величайшей каплей, сравнимой с беспредельным океаном. В такое состояние пришел праведный многострадальный Иов, достигши высшего духовного преуспеяния. Он почувствовал себя истаявшим (Иов. 42, 6), как тает и исчезает снег, когда упадут на него лучи палящего солнца. 1. 257–258

Разделение молитвы

Молитва Иисусова произносится так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго. Первоначально произносилась она без прибавки слова грешнаго; слово это присовокуплено к прочим словам молитвы впоследствии. "Это слово, заключающее в себе сознание и исповедание падения, – замечает преподобный Нил Сорский, – нам прилично и благоприятно Богу, заповедавшему воссылать молитвы к Нему из сознания и исповедания своей греховности". Для новоначальных, снисходя их немощи, отцы позволяют разделять молитву на две половины: иногда говорить Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго, а иногда Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго. Впрочем, это – только дозволение и снисхождение, а отнюдь не приказание и не установление, требующее непременного исполнения. Гораздо лучше творить постоянно единообразную, цельную молитву, не занимая и не развлекая ума переменой и заботой о переменах. И тот, кто находит необходимость для немощи своей в перемене, не должен допускать ее часто. Примерно: можно одной половиной молитвы молиться до обеда, другой – после обеда. Воспрещая частую перемену, преподобный Григорий Синаит говорит: "Не укореняются те деревья, которые пересаживаются часто". 2. 234

Способ делания

Признаем обязанностью своей изложить здесь, по мере скудного разумения нашего и скудной опытности, учение святых отцов о художественном возделании молитвы Иисусовой, с ясным обозначением, какой образ упражнений молитвой и какого вида умная и сердечная молитва приличествует всем без исключения христианам и новоначальным инокам и какой образ делания свойственен преуспевшим, возведенным в преуспеяние Божиим благоволением и Божией благодатью.

Без всякого сомнения, первое место между всеми способами должно дать способу, предлагаемому святым Иоанном Лествичником, как особенно удобному, вполне безопасному, нужному, даже необходимому для действительности молитвы, приличествующему всем благочестиво жительствующим и ищущим спасения христианам – и мирянам, и инокам. Великий наставник иночествующих дважды говорит об этом способе в своей Лествице, возводящей от земли на небо: в слове о послушании и в слове о молитве. Уже то, что он излагает свой способ в изложении учения о послушании общежительных иноков, с очевидностью показывает, что этот способ назначается и для новоначальных иноков. Предложение способа повторяется в отдельном, пространном учении о молитве, после наставления для безмолвников, следовательно, повторяется для преуспевших иноков; это показывает с очевидностью, что способ очень хорош и для безмолвников, и для преуспевших иноков. Повторяем: величайшее достоинство способа заключается в том, что он, при всей удовлетворительности своей, вполне безопасен.

В слове о молитве святой Иоанн Лествичник говорит: "Подвизайся возвращать, точнее, заключать мысль в словах молитвы. Если по причине младенчественности она изнеможет и уклонится – опять введи ее. Свойственна уму нестоятельность. Может же установить его Тот, Кто уставляет все. Если стяжешь это делание и постоянно будешь держаться его, то придет Определяющий в тебе границы морю твоему и скажет ему при молитве твоей: до сего дойдеши, и не прейдеши (Иов. 38, 11). Невозможно связывать дух; но где присутствует Создатель этого духа, там все покоряется Ему. Начало молитвы – помыслы, отгоняемые молитвой при самом их начале; середина – когда ум пребывает в одних словах, произносимых гласно или умом; конец – восхищение ума к Богу". В слове о послушании святой Иоанн говорит: "Борись с мыслью непрестанно, возвращая ее к себе, когда она улетает: Бог не требует от послушников молитвы непарительной. Не скорби, будучи окрадаем, но благодушествуй, постоянно возвращая ум к самому себе". Здесь преподан способ внимательно молиться, молиться и гласно, и одним умом. Во внимательной молитве не может не принять участия сердце, как сказал преподобный Марк: "Ум, молящийся без развлечения, утесняет сердце". Таким образом, кто будет молиться по способу, предложенному святым Иоанном Лествичником, тот будет молиться и устами, и умом, и сердцем; тот, преуспев в молитве, стяжет умную и сердечную молитву, привлечет в себя Божественную благодать, как видно из приведенных слов великого наставника иноков. Чего желать более? Нечего. При таком образе упражнения молитвой какая может быть прелесть? Лишь одно увлечение в рассеянность – погрешность, вполне явная, в новоначальных неизбежная, способная к немедленному уврачеванию через возвращение мысли в слова, уничтожаемая милостью и помощью Божией, в свое время, при постоянном подвиге. 2. 261–264

Опыт не замедлит показать, что при употреблении способа, в особенности сначала, должно произносить слова с крайней неспешностью, чтобы ум успевал вмещаться в слова, как в формы; этого нельзя достигнуть при поспешном чтении. Способ святого Иоанна весьма удобен и при упражнении молитвой Иисусовой, и при келейном чтении молитвословий, даже при чтении Писания и отеческих книг. Приучаться к нему должно, как бы читая по складам, – с такой неспешностью. Приобучившийся к этому способу стяжал молитву устную, умную и сердечную, свойственную всякому, проводящему деятельную жизнь. 2. 269–270

Священноинок Дорофей, наш соотечественник, великий наставник духовному подвигу, подходящий этим достоинством своим к святому Исааку Сирскому, советует приобучающемуся к молитве Иисусовой сперва произносить ее гласно. Он говорит, что гласная молитва сама собой переходит в умную. "От молитвы гласной многой, – говорит священноинок, – истекает молитва умная, а от умной молитвы является молитва сердечная. Произносить молитву Иисусову должно не громким голосом, но тихо, вслух себе одному". При особенном действии рассеянности, печали, уныния, лености очень полезно совершать молитву Иисусову гласно: на гласную молитву Иисусову душа мало-помалу возбуждается от тяжкого нравственного сна, в который обычно ввергают ее печаль и уныние. Очень полезно совершать молитву Иисусову гласно при усиленном нашествии помыслов и мечтаний плотского вожделения и гнева, когда от действия их разгорячится и закипит кровь, отымутся мир и тишина у сердца, когда ум поколеблется, ослабеет, как бы ниспровергнется и свяжется множеством непотребных помыслов и мечтаний: воздушные князи злобы, присутствие которых не обличается телесными очами, но познается душой по производимому ими действию на нее, услышав грозное для них имя Господа Иисуса, придут в недоумение и замешательство, устрашатся, не замедлят отступить от души. Способ, предлагаемый священноиноком, очень прост и удобен. Его надо соединять с механизмом святого Иоанна Лествичника, то есть произносить молитву Иисусову гласно, вслух себе одному, не спеша и заключая ум в слова молитвы: заключение ума в слова молитвы завещается самим священноиноком.

Механизм святого Иоанна Лествичника необходимо соблюдать и при способе, который изложен преподобным НиломСорским в 1-м Слове его Предания, или Устава Скитского. Преподобный Нил заимствовал способ свой у греческих отцов – Симеона Нового Богослова и Григория Синаита – и несколько упростил. Святой Нил говорит к сказанному этими святыми об удерживании дыхания, т.е. чтобы не часто дышать: "и опыт вскоре научит, что это очень полезно к собранию ума". Некоторые, не поняв этого механизма, придают ему излишнее значение, непомерно удерживают дыхание, и тем повреждают легкие, вместе причиняя вред душе усвоением ей понятия неправильного. Все разгоряченные и излишне напряженные действия служат препятствием к преуспеянию в молитве, развивающейся единственно на лоне мирного, тихого, благоговейного настроения по душе и телу. "Все неумеренное – от демонов", – говорил Пимен Великий. 1.260–261

Правильный образ молитвы

Отвергай с тихостью, как бы отказываясь как недостойный, всякое изображение, являющееся уму или телесным очам, света ли или какого святого и Ангела, Самого Христа и Божией Матери, всего, всего. Старайся иметь ум твой единственно внимающим словам молитвы, безвидным, не запечатленным никаким образом (как бы этот образ тонок ни был!), не занятым никаким мнением, в полном самоотвержении. Мы пали отвержением Божьего, оживлением своего; а свое у нас – ничтожество, небытие; ведь все, что имели мы до бытия, начиная с которого, включая которое, – все получили мы от Бога. 6. 323–324

Духовного преуспеяния Тебе надо искать в отсечении своей воли. Это дело умерщвляет страсти и изводит, как из ада, из плотского мудрования. В отсекающем свою волю действие молитвы является само собою при упражнении во внимательной молитве с заключением ума в слова молитвы. Если предварительно не очистится человек отсечением воли, то истинного молитвенного действия в нем никогда не откроется. Когда же откроется молитвенное действие, тогда сделается ясным, что оно – не что иное, как полное отвержение своей воли ради воли Божией. 6. 734

Говорил я тебе о необходимости отсекать волю твою. Это относится именно к молитвенному подвигу. Ты должен отречься сам в себе от всякого сознания достоинства к преуспеянию и в нищете духа (что и есть отсечение воли), во внимании словам и страхе Божием предстоять мысленно Богу, вопиять о помиловании и всего ожидать от милости Божией. Он сотворит с нами по воле Своей и по милости Своей; тогда ясно будет, что благо, дарованное Богом, совсем иное, нежели что предполагал получить человек. Для неотрекшихся от своей воли опасна прелесть. 6. 736

На днях прочитал я внимательно "Слово о Иисусовой молитве". В нем со всей ясностью изложено, что моление с заключением ума в слова молитвы есть самое полезное и безопасное, что механизм через ноздревое дыхание с усилием взойти умом в сердце воспрещен святыми отцами для несозревших к такому молению! Тебе необходимо молиться первым способом, принимая в руководство общее правило и не принимая в руководство исключений из общего правила, совершившихся по особенному смотрению Божию. Я стараюсь приобучаться единственно к первому способу, как необходимому для внимания. Внимание – душа молитвы. Стараюсь даже устранять все прочее, чтобы делание было вполне бескорыстным, чтобы преуспеяние было вполне предоставлено воле Божией. 6. 765–766

Держись решительно заключения ума в слова молитвы. Если при этом явится какой-либо иной механизм, сам собой, то пусть действует, доколе не отойдет. Если отойдет, то не смущайся. У тебя молитва еще вполне вещественна. И потому самые механизмы, которых ты прежде держался неправильно, могут исправиться заключением ума в слова молитвы. При этом последнем механизме является в свое время неоцененное молитвенное действие, вполне духовное.

Весьма ошибочно твое искание места сердечного! Если будешь заключать ум в слова, то сердце придет в сочувствие уму. Сперва надо молиться при этом сочувствии. Такая молитва есть молитва покаяния. Когда же через покаяние очистится человек, то место сердечное обозначится само собою.

Когда при молитве ощущается нечувствие, то, несмотря на это состояние нечувствия, полезно нудиться к внимательной молитве и не оставлять молитвенного подвига, творя молитву гласно и неспешно, потому что после нечувствия внезапно прикасается к сердцу благодать Божия, и оно приходит в умиление.

Периодом борьбы со страстями никак не должно отягощаться. Период этот назначается Богом по Его премудрому смотрению. Писание говорит: Терпя, потерпех Господа, и внят ми. Также: Гнев Господень подыму, яко согреших Ему. Преждевременное освобождение от внутренних браней душевредно. 6. 768

Если оставишь всякое стремление к мнимому преуспеянию, возложив дело преуспеяния твоего на Бога и вручив временную и вечную участь твою воле Божией, – будешь заботиться при молитве твоей единственно о внимании, от которого обыкновенно является и которому обыкновенно содействует умиление, то молитвенный подвиг твой получит правильность. Это значительно успокоит тебя. Спокойствие будет знамением милости Божией. Также я не советовал бы тебе очень вдаваться в рассматривание своей греховности. Достаточно, если будешь знать это. Духовный подвиг должен быть как можно менее сложным. 6. 772

В обществе человеческом должно молится одним умом, а наедине – и умом и устами, несколько вслух себе одному. 1. 223

На неспешное и внимательное произнесение ста молитв потребно времени 30 минут или около получаса; некоторые подвижники нуждаются и еще в более продолжительном времени. Не произноси молитв спешно, одну немедленно за другою; делай после каждой молитвы краткий отдых, и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитв рассеивает ум. Переводи дыхание с осторожностью; дыши тихо и медленно: этот механизм охраняет от рассеянности. Окончив моление молитвой Иисусовой, не вдайся в разные размышления и мечтания, всегда пустые, обольстительные, обманчивые; но по направлению, полученному в молитвенном подвиге, проведи время до сна. Склоняясь ко сну, повторяй молитву; засыпай с нею. Приучи себя так, чтобы, проснувшись от сна, первой твоей мыслью, первым словом и делом была молитва Иисусова.

Отцы советуют после обеда заниматься воспоминанием о смерти.

Это вполне правильно, но живая молитва Иисусова неразлучна с живым воспоминанием о смерти; живое воспоминание о смерти сопряжено с живой молитвой ко Господу Иисусу, упразднившему смертью смерть и даровавшему человекам живот вечный Своим временным подчинением смерти. 5. 110–111

Неправильный образ молитвы

(См. Прелесть).

Поклоны

Начинающему обучаться молитве Иисусовой очень вспомоществует к обучению ей ежедневное келейное правило из известного числа земных и поясных поклонов, соответственно силам. Полагают поклоны неспешно, с чувством покаяния, и при каждом поклоне произносится молитва Иисусова. Образец этого моления можно видеть в "Слове о вере" преподобного СимеонаНовогоБогослова. Описывая ежедневный вечерний молитвенный подвиг блаженного юноши Георгия, святой Симеон говорит: "Он помышлял, что предстоит Самому Господу и припадает к пречистым ногам Его; он молил Господа со слезами, чтобы Господь умилосердился над ним. Молясь, он стоял неподвижно, подобно некоему столбу, не дозволяя себе никакого движения ни ногами, ни другой какой частью тела, не дозволяя очам любопытно обращаться на стороны; он стоял с великим страхом и трепетом, не допуская себе дремания, уныния и лености". Число поклонов на первый раз может быть ограничено двенадцатью. Соображаясь с силами, с удобством, доставляемым обстоятельствами, это число может постепенно возрастать. При умножении числа поклонов должно строго наблюдать, чтобы качество молитвенного подвига сохранилось, чтобы нам не увлечься к бесплодному, вредному количеству, по причине плотского разгорячения. От поклонов тело согревается, несколько утомляется: такое состояние тела содействует вниманию и умилению. Остережемся, остережемся, чтобы это состояние не перешло в плотское разгорячение, чуждое духовных ощущений, развивающее ощущения естества падшего. Количество, столько полезное при правильности настроения и цели, может быть очень вредным, когда оно приводит к плотскому разгорячению. Плотское разгорячение познается по плодам своим, ими оно отличается от духовной теплоты. Плоды плотского разгорячения – самомнение, самонадеянность, высокоумие, превозношение, иначе гордость в различных видах ее, к которым удобно прививается прелесть. Плоды духовной теплоты – покаяние, смирение, плач, слезы. Правило с поклонами всего удобнее совершать, отходя ко сну, – в это время, по окончании дневных попечений, можно совершать правило продолжительнее и сосредоточеннее. Но и утром, и среди дня полезно, особенно юным, полагать умеренное количество поклонов, – поклонов 12 и до 20-ти. Этими поклонами поддерживается молитвенное настроение и распятие плоти, поддерживается и усиливается усердие к молитвенному подвигу. 1. 261–262

(См. Поклоны).

Иконы

Очень полезно для упражняющегося молитвой иметь в келлии иконы Спасителя и Божией Матери довольно значительного размера. По временам можно обращаться при молитве к иконам, как бы к самим присутствующим тут Господу и Божией Матери. Ощущение присутствия Божия в келлии может сделаться обычным. При таком постоянном ощущении мы будем пребывать в келлии со страхом Божиим, как бы постоянно под взорами Бога. Точно мы находимся всегда в присутствии Бога, потому что Он вездесущ, – находимся всегда под взорами Бога, потому что Он все и всюду видит. Слава всемилосердому Господу, видящему нашу греховность и согрешения, долготерпеливо ожидающему нашего покаяния, даровавшему нам не только дозволение, но и заповедь умолять Его о помиловании. 1. 293

Дыхание

Что удерживаетесь вводить дыхание по художеству, изложенному в Добротолюбии, – хорошо делаете. Это художество превосходно сокращено преподобным Нилом Сорским в следующие слова: "Не дыши борзо, ибо сие способствует к собранию ума". Этим и вы довольствуйтесь, т.е. дышите тихо при молитве. Умиление и любовь к ближним, кои все, без изъятия, кажутся яко ангелы, суть плоды истинные и непрелестные молитвы. А встречающиеся искушения, уныние и сон служат доказательством того, сколько молитва нам полезна. Предаю вас благодати Божией: она вас да наставит, да укрепит и да руководствует, яко без Мене не можете творити ничесоже, – рече Господь.

И паки! От художества о ноздренном дыхании уклонитесь!

Когда, Богу изволяющу, придет время, то скажу. Этим художеством, в свое время полезным, некоторые неисцельно себя повредили. Непарительность, немечтательность, умиление, любовь к ближним – вот истинные признаки истинной молитвы. 6.207–208

Преподобный Нил Сорский повелевает затворять ум в сердце и приудерживать по возможности дыхание, чтобы не часто дышать. Это значит – надо дышать очень тихо. Вообще все движения крови должно удерживать и содержать душу и тело в спокойном положении, в положении тишины, благоговения и страха Божия. Без этого духовное действие появиться в нас не может: оно появляется тогда, когда утихнут все кровяные движения и порывы. Опыт скоро научит, что удерживание дыхания, т.е. нечастое и негрубое производство дыхания, очень способствует к приведению себя в состояние тишины и к собранию ума от скитания. 2. 279–280

(См. Молитва ИисусоваРазгорячение).

Положение

Молиться можно и стоя, и сидя, и лежа; крепкие по здоровью и силам молятся стоя и сидя, немощные могут молиться и лежа, потому что в этой молитве господствует не подвиг тела, а подвиг духа. Должно давать телу такое положение, которое бы предоставляло духу всю свободу к свойственному ему действию. Помнить надо, что здесь говорится о делании иноков, которые достаточным телесным подвигом привели в должный порядок свои телесные влечения и по причине преуспеяния своего перешли от телесного подвига к душевному. 2. 279

(См. Молитва Иисусова, Дыхание).

Пособия

Для вспомоществования новоначальным монахам в упражнении молитвой Иисусовой имеются разные пособия. Исчисляем главные из них.

Четки или лестовка... По четкам считаются поклоны; также и сидя, иноки упражняются молитвой Иисусовой первоначально по четкам. Когда же при молитве усилится внимание, тогда прекращается возможность молиться по четкам и исчислять произносимые молитвы – все внимание обращается к молитве.

Очень полезно обучаться молитвой Иисусовой, совершая ее с поклонами земными и поясными, полагая эти поклоны неспешно и с чувством покаяния...

В церкви и вообще при упражнении молитвой Иисусовой полезно иметь глаза закрытыми.

Держать левую руку у персей, над левым сосцом груди, несколько повыше его: последний механизм способствует к ощущению силы словесности, находящейся в персях.

Безмолвствующим отцы советуют иметь несколько темную келлию, с завешенными окошками, для охранения ума от развлечения и для вспомоществования ему сосредотачиваться в сердце.

Безмолвствующим советуют сидеть на низком стуле, во-первых, для того, что внимательная молитва требует спокойного положения, а во-вторых, – по образу слепого нищего, упоминаемого в Евангелии, который, сидя при пути, вопиял ко Господу: "Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя" (Мк. 10, 47), – и был услышан и помилован. Также этот низменный стул изображает собою гноище, на котором был повержен Иов, вне града, когда диавол поразил его с ног до головы лютою болезнью (Иов 2,8).

...Больные и престарелые должны остерегаться от излишнего телесного подвига, чтобы он не истощал их сил и не отнимал возможности заниматься подвигом душевным. Сущность делания – в Господе и в имени Его. Расслабленный был свешен на одре своем пред Господа сквозь покров дома – и получил исцеление (Мк. 2, 4). Исцеление привлекается смирением и верою. 2.293–294

По младенчеству нашему, святые отцы преподают некоторые пособия для удобнейшего приобучения себя молитве Иисусовой. Эти пособия суть не что иное, как только пособия, не заключающие в себе ничего особенного. На них не должно останавливаться с излишним вниманием, им не должно придавать излишней важности. Вся сила и все действие молитвы Иисусовой истекает из поклоняемого и всемогущего имени Иисус, имени, единого под небесем, о немже подобает спастися нам.

Для преуспевших не нужны никакие внешние пособия: среди шумящего многолюдства они пребывают в безмолвии. Все препятствия к преуспеянию духовному – в нас, в одних нас! Если же что извне действует как препятствие, то это только служит обличением нашего немощного произволения, нашего двоедушия, нашего повреждения грехом. Не были бы нужными никакие внешние пособия, если бы мы жительствовали, как должно жительствовать. Жительство наше расслаблено, произволение шатко, ничтожно, и потому мы нуждаемся во внешних пособиях, как больные ногами в костылях и посохе. 2. 310–311

Благую часть ты избрал, оставя все механизмы и довольствуясь заключением ума в слова, – это поведет к самым правильным результатам, без всякой примеси прелести, которой ты мог подвергнуться и отчасти уже подвергался, употребляя механизмы, которые тебе нейдут. Для себя я держусь, когда держусь, единственно заключения ума в слова молитвы – все прочее является, когда является, само собой. 6. 769

Предлагаю отцам и братиям убогий совет: не понуждайте себя преждевременно к открытию в себе сердечного молитвенного действия. Нужна, нужна благоразумная осторожность, особенно в наше время, когда уже почти невозможно встретить удовлетворительного наставника для этих предметов, когда подвижник должен пробираться сам, ощупью, при руководстве писаниями святых отцов, в сокровищницу духовных знаний и так же ощупью, сам, выбирать из них свойственное себе. При жительстве по Евангельским Заповедям займитесь внимательной Иисусовой молитвой по способу святого Иоанна Лествичника, соединяя молитву с плачем, имея началом и целью молитвы покаяние. В свое время, известное Богу, откроется само собою действие сердечной молитвы. Такое действие, открываемое прикосновением перста Божия, превосходнее достигаемого усиленным принуждением себя при посредстве вещественных пособий. Превосходнее оно во многих отношениях: оно гораздо обширнее, обильнее, оно вполне безопасно от прелести и других повреждений; получивший таким образом видит в получении единственно милость Божию, дар Божий, а достигший при усиленном употреблении вещественных пособий, видя дар Божий, не может не видеть своего подвига, не может не видеть самого механического способа, им употребленного, не может не приписывать ему особенной важности. Это на тонком мысленном пути – значительный недостаток, значительное претыкание, значительное препятствие к развитию духовного преуспеяния. Для развития духовного преуспеяния нет ни конца, ни пределов. Ничтожное, незаметное упование на что-либо вне Бога может остановить ход преуспеяния, в котором и вождь, и ноги, и крылья – вера в Бога. "Христос для верующего – все", – сказал святой Марк. Из употреблявших с особенным тщанием вещественные вспомогательные средства достигли преуспеяния весьма редкие, а расстроились и повредились весьма многие. 2. 296–297

Оставление. Перерывы

Поведали об авве Иоанне: когда он возвращался с жатвы, то ходил сперва к старцам для молитвы и назидания; потом упражнялся в псалмопении; после этого переходил уже к молитве. Такую постепенность в занятиях находил он нужною для приведения ума в то состояние, в котором он находился до выхода из келлии.

Тому, кто имеет умную молитву, должно постепенно возвращаться к ней после того, как случится подвергнуться развлечению. 7. 263

Воспользуемся неизреченной милостью Божией к нам! Примем ее с величайшим благоговением, с величайшей благодарностью! Возделаем ее во спасение наше с величайшим усердием, с величайшей тщательностью! Милость даруется Богом во всем обилии, но принять ее или отвергнуть, принять ее от всей души или с двоедушием – предоставляется на произвол каждого человека. "Чадо! От юности твоея избери наказание, и даже до седин обрящеши премудрость. Якоже оряй и сеяй приступи к ней, и жди благих плодов ея: в делании бо ея мало потрудишися, и скоро будеши ясти плоды ея" (Сир. 6, 18–20). "В заутрии сей семя твое, и в вечер да не оставит рука твоя" (Еккл. 11,6). "Исповедайтеся Господеви и призывайте имя Его. Взыщите Господа и утвердитеся: взыщите лица Его выну" (Пс. 104, 1,4). Этими словами Священное Писание научает нас, что подвиг служения Богу, подвиг молитвы, должен быть совершаем от всей души, постоянно и непрерывно. Скорби внешние и внутренние, долженствующие непременно повстречаться на поприще этого подвига, подобает преодолевать верой, мужеством, смирением, терпением и долготерпением, врачуя покаянием уклонения и увлечения. И оставление молитвенного подвига, и промежутки на нем крайне опасны. Лучше не начинать этого подвига, нежели, начавши, оставить. Душу подвижника, оставившего предпринятое им упражнение в молитве Иисусовой, можно уподобить земле обработанной и удобренной, но впоследствии заброшенной; на такой земле с необыкновенной силой вырастают плевелы, пускают глубокие корни, получают особенную крепость. В душу, отрекшуюся от блаженного союза с молитвой, оставившую молитву и оставленную молитвой, вторгаются страсти бурным потоком, наводняют ее. Страсти стяжавают особенную власть над такой душой, особенную твердость и прочность, запечатлеваются ожесточением и мертвостью сердца, неверием. Возвращаются в душу демоны, изгнанные молитвой, разъяренные предшествовавшим изгнанием, возвращаются они с большим неистовством и в большем числе. Последняя человеку тому бывают горша первых (Мф. 12, 45), – по определению Евангелия состояние подвергшегося владычеству страстей и демонов после избавления от них при посредстве истинной молитвы несравненно бедственнее, нежели состояние того, кто не покушался свергнуть с себя иго греховное, кто меча молитвы не вынимал из ножен его. Вред от промежутков или от периодического оставления молитвенного подвига подобен вреду, происходящему от совершенного оставления; вред этот тем значительнее, чем промежуток продолжительнее. Во время сна подвижников, то есть во время нерадения их о молитве, приходит враг, невидимый чувственными очами, непримеченный подвижниками, попустившими себе увлечение и рассеянность, насевает плевелы посреди пшеницы (Мф. 13, 25). Сеятель плевелов очень опытен, коварен, исполнен злобы; легко ему посеять плевел самый злокачественный, ничтожный по наружности и начале своем, но впоследствии обхватывающий и перепутывающий многочисленными ростками всю душу. Иже несть со Мною, – сказал Спаситель, – на Мя есть, и иже не собирает со Мною, расточает (Лк. 11, 23). Молитва не доверяет себя делателям двоедушным, непостоянным. 1. 293–295

Догмат

Учение о Божественной силе имени Иисусова имеет полное достоинство основного догмата и принадлежит к всесвятому числу и составу этих догматов. Невежественное богохульное умствование против молитвы Иисусовой имеет весь характер умствования еретического. 1. 220

Жительство

Основанием для упражнения молитвой Иисусовой служит поведение благоразумное и осторожное. Во-первых, должно устранить от себя изнеженность и наслаждения плотские, во всех видах. Должно довольствоваться пищей и сном постоянно умеренными, соразмерными с силами и здоровьем, чтобы пища и сон доставляли телу должное подкрепление, не производя непристойных движений, которые являются от излишества, не производя изнеможения, которое является от недостатка.

Одежда, жилище и все вообще вещественные принадлежности должны быть скромные, в подражание Христу, в подражание апостолам Его, в последование духу их, в общение с духом их. Святые апостолы и истинные ученики их не приносили никаких жертв тщеславию и суетности, по обычаям мира, не входили ни в чем в общение с духом мира. Правильное, благодатное действие молитвы Иисусовой может прозябнуть только из духа Христова: прозябает и произрастает оно исключительно на одной этой почве.

Зрение, слух и прочие чувства должны быть строго хранимы, чтобы через них, как через врата, не ворвались в душу супостаты. Уста и язык должны быть обузданы, как бы окованы молчанием: празднословие, многословие, особенно насмешки, пересуды и злоречие суть злейшие враги молитвы.

От принятия братий в свою келлию, от хождения в их келлии должно отказаться; должно пребывать терпеливо в своей келлии, как в гробе, с мертвецом своим – со своей душой, истерзанной, убитой грехом, – молить Господа Иисуса о помиловании. Из могилы-келлии молитва восходит на небо; в той могиле, в которую скрывается тело по смерти, и в могиле адской, в которую низвергается душа грешника, уже нет места для молитвы. 1. 209–210

Сколько нужен пост для желающего заняться и преуспеть в умной молитве, столько нужно для него и безмолвие или крайнее уединение – вообще возможное удаление от скитания. 2. 206

Приучи себя к молчанию, чтобы ты мог безмолвствовать и среди людей. Говори как можно меньше, и то по крайней нужде. Тяжко претерпевать злострадание безмолвия для привыкшего к рассеянности, но всякий, желающий спастись и преуспеть в духовной жизни, непременно должен подчинить себя этому злостраданию и приучить себя к уединению и безмолвию. После кратковременного труда безмолвие и уединение соделаются вожделенными по причине плодов, которые не замедлит вкусить душа благоразумного безмолвника. 2. 206

"Если часто отверзаются двери в покое, то удобно выходит из него теплота. Так и душа, когда будет много говорить, хотя бы говоримое было и доброе, теряет теплоту свою дверями слова. Почему хорошо и полезно молчание в разуме, когда занимаемся помышлениями премудрыми и душеспасительными" (изречение старцев).

Очевидно, здесь предлагается умное делание, в котором главное место занимают умная молитва и плач сердца при воспоминании о смерти, о суде Божием, о вечной муке ада и о вечном блаженстве рая. 7. 376

Брат попросил наставления у аввы Пимена. Старец сказал ему: "Доколе котел разогрет горящим под ним огнем – дотоле не дерзает прикасаться к нему ни муха, ни какое другое насекомое. Когда же котел остынет – тогда свободно садятся на него все гады. Подобное этому совершается и с иноком: доколе инок пребывает в духовном делании – дотоле враг не находит возможности победить его".

Таково свойство умной молитвы: она, наполняя человека, заграждает вход в него всем греховным помыслам. Когда же ум делателя впадает в расслабление и уныние – тогда греховные помыслы входят удобно, побеждают и увлекают подвижника. По этой причине особенно важно для подвижника умной молитвы постоянно хранить ум в бодрости, в трезвении, не позволяя себе ничего такого, что приводит ум в расслабление: ни многословия, ни многопопечительности, ни развлечения и рассеянности, ни излишества в пище, питии и сне, ни внимания к делам человеков и мира сего. 7. 294

Жительство свое проводил Пимен Великий в среде небольшого общежития, состоящего из родных братьев его. Находясь постоянно с ними, он уединялся в себе и достиг совершенства постоянным и усиленным трезвением, устраняя все препятствия, которыми могло бы нарушиться его делание. Очень верное средство к сохранению сердечного мира и безмолвия и неразлучной с ними умной молитвы преподает святой апостол: друг друга тяготы носите, – говорит он, – и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Люди наиболее устремляются в противное этому состояние: они ищут от ближних неопустите л ьности и совершенства в добродетели, несвойственных и невозможных человеку, притом имея о добродетели самое недостаточное, даже превратное понятие. Такое безрассудное стремление не допускает сердцу погрузиться в самовоззрение и истинное смирение, из которых истекают умная молитва и сердечное безмолвие; такое безрассудное стремление содержит сердце в непрестанном возмущении и приносит уму множество чуждых смысла помыслов и мечтаний. Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов. 7. 296

Замена молитвословий

(См. Молитва ИисусоваИмя Божие, Приуготовление).

Заповеди и молитва

(См. Молитва Иисусова).

Имя Божие

Благодатная сила молитвы Иисусовой заключается в самом Божественном имени Богочеловека, Господа нашего, Иисуса Христа. Хотя многочисленные свидетельства Священного Писания возвещают нам величие имени Божия, но с особеннейшей определенностью объяснил значение этого имени святой апостол Петр перед синедрионом иудейским, когда синедрион допрашивал апостола коею силою или коим именем даровано им исцеление хромому от рождения? Петр, исполнився Духа Свята, рече: "князи людстии и старцы Израилевы, аще мы днесь истязуеми есмы о благодеянии человека немощна, о чесом сей спасеся; разумно буди всем вам и всем людем Израилевым, яко во имя Иисуса Христа Назорея, Егоже вы распясте, Егоже Бог воскреси от мертвых, о Сем сей стоит пред вами здрав. Сей есть камень, укоренный от вас зиждущих, бывый во главу угла, и несть ни о едином же ином спасения: несть бо иного имене под небесем, даннаго в человецех, о немже подобает спастися нам" (Деян. 4, 8–12). Это свидетельство – свидетельство Святого Духа: уста, язык, голос апостола были только орудиями Духа. И другой орган Святого Духа, апостол языков, издает подобное провещание. "Всяк, – говорит он, – иже призовет Имя Господне, спасется" (Рим. 10, 13). "Христос Иисус смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Бог Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякаго имени, да о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних" (Флп. 2, 9–10).

Воспел предвидевший дальнее будущее Давид, праотец Иисуса по плоти, воспел величие имени Иисуса, живописно изобразил действие этого имени, борьбу при посредстве его с началами греха, силу его при освобождении молящегося им из плена страстей и бесов, благодатное торжество одержавших победу именем Иисуса. Послушаем, послушаем Боговдохновенного Давида!

С необыкновенной ясностью описывая долженствующее совершиться через тысячу лет установление духовного царства Христова на земле, царь-пророк говорит, что владычество Богочеловека будет распростираться от моря и до моря, и от рек до конец вселенныя. Поклонятся Ему еси царие земстии, вси языцы поработают Ему. Честно имя Его пред ними, и помолятся о Нем выну, весь день благословят Его. Будет имя Его благословенно во веки; прежде солнца пребывает имя Его: и благословятся в Нем вся колена земная, еси языцы ублажат Его. Благословенно имя славы Его во веки и в век века: и исполнится славы Его вся земля (Пс. 71. 8, 11, 14, 15, 17, 19). Великое служение молитвы, вводя щей человеков в ближайшее общение с Богом, появилось на земле, в обширнейшем размере, со времени примирения человеков с Богом при посредстве Богочеловека. Служение это объяло вселенную. Оно водворилось в городах и селениях; оно процвело в диких, необитаемых дотоле пустынях; оно воссияло в темных вертепах, в ущельях, в пропастях и на вершинах гор, в глуши лесов дремучих. Имя Богочеловека получило в служении молит венном важнейшее значение, будучи именем Спасителя человеков, Творца человеков и Ангелов, будучи именем вочеловечившегося Бога, Победителя возмутившихся рабов и созданий – демонов. Пред Ним – Господом и Искупителем нашим – припадут ефиопляне, бесы, и враги Его, падшие духи, персть полижут (Пс. 71, 9). "Господи, Господь наш, яко чудно имя Твое по всей зем ли, яко взятся великолепие Твое превыше небес. Из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу, враг Твоих ради, еже разрушити врага и местника" (Пс. 8, 2–3). Точно! Величие имени Иисуса превыше постижения разумных тварей земли и неба, постижение его непостижимо приемлется младенческой простотой и верой. С таким же бескорыстным настроением должно приступать к молению именем Иисуса и пребывать в этом молении; постоянство и тщательность в молении должны быть подобны непрестанному стремлению младенца к сосцам матери...

Святой Давид исчисляет чудные действия страшного и святаго имени (Пс. 110, 9) Иисусова. Оно действует подобно принятому врачевству, которого образ действия неизвестен больному и непостижим для него, а самое действие очевидно по производимому исцелению. Ради имени Иисусова, употребляемого молящимся, нисходит к нему помощь от Бога и даруется ему отпущение грехов; по этой причине святой Давид, представляя воззрению Бога опустошение и бедственное состояние души всякого человека, произведенное греховной жизнью, умоляя от лица всех человеков о помиловании, говорит: "Помози нам, Боже, Спасителю наш, славы ради имене Твоего, Господи, избави ны, и очисти грехи наша имене ради Твоею" (Пс. 78, 9).

...Силой имени Иисусова освобождается ум от колебания, укрепляется воля, доставляется правильность ревности и прочим свойствам душевным; мыслям и чувствованиям богоугодным, мыслям и чувствованиям, принадлежащим непорочному естеству человеческому, – только таким мыслям и чувствованиям дозволяется пребывать в душе; нет в ней места для мыслей и чувствований чуждых, яко Бог спасет Сиона, и созиждутся гради Иудейстии: и вселятся тамо, и наследят и; и семя рабов Твоих удержит и, и любящии имя Твое вселятся в нем (Пс. 68, 36–37).

Во имя Господа Иисуса даруется оживление душе, умерщвленной грехом. Господь Иисус Христос – жизнь (Ин. 11, 25), и имя Его – живое: оно оживотворяет вопиющих им к Источнику жизни, Господу Иисусу Христу. "Имене ради Твоего, Господи, живиши мя правдою Твоею" (Пс. 142, 11); не отступим от Тебе: оживиши ны, и имя Твое призовем (Пс. 79, 19). 2. 239–246

Когда семьдесят меньших апостолов, посланные Господом на проповедь, возвратились к Нему по совершении возложенного на них служения, то с радостью возвестили Господу: "Господи, и беси повинуются нам о имени Твоем" (Лк. 10, 17). О, как эта радость была справедлива! Как она была основательна! Более пяти тысяч лет господствовал дьявол над человеками, уловив их в рабство себе и в родство с собой при посредстве греха, а ныне слышит имя Иисуса – и повинуется человекам, доселе повиновавшимся ему, связывается связанными им, попирается попранными. В ответ ученикам, радующимся о низложении власти бесов над человеками и о приобретении власти человеков над бесами, Господь сказал: "Се даю вам власть наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию: и ничесоже вас вредит" (Лк. 10, 19). Дана власть, но предоставлена свобода пользоваться властью и попрать змей и скорпионов или пренебречь даром и произвольно подчиниться им. Под именем змей святые отцы разумеют начинания явно греховные, а под именем скорпий – прикрытые наружностью непорочности и даже добра. Власть, данная Господом семидесяти ученикам Его, дана всем христианам (Мк. 16, 17). Пользуйся ею, христианин! Посекай именем Иисусовым главы, то есть начальные проявления греха в помыслах, мечтаниях и ощущениях; уничтожь в себе владычество над тобой дьявола; уничтожь все влияние его на тебя; стяжи духовную свободу. Основание для подвига твоего – благодать святого Крещения; оружие – моление именем Иисуса. Господь, даровав ученикам Своим власть попирать змей и скорпионов, присовокупил: "Обаче о сем не радуйтеся, яко дуси повинуются вам: радуйтеся же, яко имена ваша написана суть на небесех" (Лк. 10, 20). "Радуйтесь не столько о том, – говорит блаженный Феофилакт, – что бесы вам повинуются, сколько о том, что имена ваши написаны на небе: не чернилами – Божественной благодатью и Божией памятью", молитвой Иисусовой. Таково свойство молитвы Иисусовой: она возводит с земли на небо делателя своего и включает его в число небожителей. Пребывание умом и сердцем на небе и в Боге – вот главный плод, вот цель молитвы; отражение и попрание врагов, противодействующих достижению цели, – дело второстепенное: не должно оно привлекать к себе всего внимания, чтобы сознанием и созерцанием победы не дать входа в себя высокоумию и самомнению, не претерпеть страшного побеждения по поводу самой победы...

Молитва Иисусова была во всеобщем употреблении у христиан первых веков... Иначе и не могло быть. Именем Господа Иисуса Христа совершались поразительнейшие знамения перед лицом всего христианского общества, что возбуждало питать во всем обществе христианском веру в неограниченную силу имени Иисуса. Преуспевшие понимали эту силу из преуспеяния своего. Об этой силе, обильно развивающейся в святых Божиих, преподобный Варсонофий Великий выражается так: "Знаю одного раба Божия в нашем роде, в настоящее время и в сем благословенном месте, который и мертвых может воскрешать во имя Владыки нашего Иисуса Христа, и демонов изгонять, и неизлечимые болезни исцелять, и делать другие чудеса, не менее апостольских, как свидетельствует Давший ему дарование или, точнее сказать, дарования. Да и что это значит в сравнении с тем, что можно сделать о имени Иисуса!" Имея перед глазами чудеса, в памяти – завещание Господа, в сердце – пламенную любовь к Господу, верные первенствующей Церкви постоянно, тщательно, с огненной ревностью херувимов и серафимов, упражнялись в молении именем Иисуса. Таково свойство любви! Она непрестанно памятует о любимом; она непрестанно услаждается именем любимого; она хранит его в сердце, имеет в уме и на устах. Имя Господа – паче всякого имени: оно – источник услаждения, источник радости, источник жизни; оно – Дух; оно – животворит, изменяет, переплавляет, боготворит. Для неграмотных оно со всей удовлетворительностью заменяет молитвословия и псалмопение; грамотные, преуспев в молитве Иисусовой, оставляют разнообразие псалмопения, начинают преимущественно упражняться в молитве Иисусовой, ради присущих в ней преизобильных силы и питания. Все это явствует из писаний и постановлений святых отцов. Святая Восточная Православная Церковь предлагает всем неграмотным, вместо всех молитвословий, молитву Иисусову, предлагает не как нововведение, но как упражнение общеизвестное. Это постановление" вместе с другими преданиями Восточной Церкви, перешло из Греции в Россию, и многие из простого народа, малограмотные и даже неграмотные, напитались силой молитвы Иисусовой во спасение и жизнь вечную, многие достигли великого преуспеяния духовного. 2. 250–253

Искушения и брани

Пишете, что при начале упражнения в Иисусовой молитве бороли Вас уныние и его порождения: отчаяние, недоумение, сон и проч. Это хороший признак: "Пользу молитвы, – сказал святой Иоанн Лествичник, – можно заметить из бесовских препятствий, возникающих во время собрания", т.е. молитвенного. 6.205–206

Преподобный Нил Сорский, ссылаясь на преподобного Нила Синайского, говорит, что "умная молитва есть рай, который не только должно возделывать, но и хранить. Помолившись, якоже подобает, ожидай, яже не подобает". В особенности враг после молитвы борет двумя страстями: гневом, который прямо противоположен молитве, и блудом, яко плотским и сатанинским ее подобием по действию, следовательно, уничтожающим ее действие. Сказал апостол: прилепляяйся Господеви бывает един дух с Господом, а прилепляяйся блуднице, хотя бы одними помышлениями, бывает едина плоть с блудницею. Бог да дарует тебе с терпением побеждать брани и молитву проходить, по возможности, без всяких вещественных пособий. 6. 833

Место сердечное, словесность

Святые отцы, научая сердечной молитве, не дали точного наставления, в которой части сердца она должна быть совершаема, – вероятно, по той причине, что в те времена не встречалось нужды в этом наставлении. Святой Никифор говорит как об известном предмете, что словесность находится в персях и что когда возбудится словесность к участию в молитве, то вслед за нею возбудится к такому участию и сердце. Трудно знающим что-либо со всей подробностью и основательностью предвидеть и предупредить решением все вопросы, которые могут возникнуть из совершенного неведения: в чем неведение видит темноту, в том для знания нет ничего неясного. В последующие времена неопределенное указание в писаниях отеческих на сердце послужило причиной важного недоумения и ошибочного упражнения молитвой тех, которые, не имея наставника, не исследовав с должной тщательностью отеческих писаний, на основании наскоро схваченных чтением поверхностных понятий решились заняться художественной сердечной молитвой, возложив все упование на вещественные пособия к ней. Определенное объяснение этого предмета сделалось, таким образом, необходимостью.

Сердце человеческое имеет вид продолговатого мешца, кверху расширяющегося, книзу суживающегося. Оно верхней оконечностью, находящейся напротив левого сосца груди, прикреплено, а нижняя его часть, нисходящая к оконечности ребр, свободна; когда она придет в колебание, это колебание называется биением сердца. Многие, не имея никакого понятия об устройстве сердца, признают свое сердце там, где чувствуют его биение. Приступая самочинно к упражнению сердечной молитвой, они устремляют дыхание, вводя его в сердце, к этой части сердца, приводят ее в плотское разгорячение, причем биение сердца очень усиливается; призывают к себе и навязывают себе неправильное состояние и прелесть.

Схимонах Василий, ссылаясь на святого Феофилакта и других отцов, утверждает, что три силы души – словесная, сила ревности и сила желания – расположены так: в персях и в верхней части сердца присутствует словесная сила, или дух человека; в средней – сила ревности; в нижней – сила желания, или естественное вожделение. Старающийся привести в движение и разгорячить нижнюю часть сердца приводит в движение силу вожделения, которая, по близости к ней половых частей и по свойству своему, приводит в движение эти части. Невежественному употреблению вещественного пособия последует сильнейшее разжжение плотского вожделения. Какое странное явление: по-видимому подвижник занимается молитвой, а занятие порождает похотение, которое должно бы умервщляться занятием, – и неведение, злоупотребившее вещественным пособием, приписывает Иисусовой молитве то, что должно приписать злоупотреблению.

Сердечная молитва происходит от соединения ума с духом, разъединенных падением, соединяемых благодатью искупления. В духе человеческом сосредоточены ощущения совести, смирения, кротости, любви к Богу и ближнему и других подобных свойств; нужно, чтобы при молитве действие этих свойств соединялось с действием ума. На это должно быть обращено все внимание делателя молитвы. Соединение совершается перстом Божиим, единым могущим исцелить язву падения; делатель же молитвы доказывает искренность произволения своего получить исцеление постоянным пребыванием в молитве, заключением ума в слова молитвы, деятельностью внешней и внутренней по Заповедям Евангелия, соделывающей дух способным к соединению с молящимся умом. 2. 297–299

Что значит место сердечное? Это – словесная сила, или дух человека, присутствующий в верхней части сердца, против левого сосца, подобно тому, как ум присутствует в головном мозге. При молитве нужно, чтобы дух соединился с умом и вместе с ним произносил молитву, причем ум действует словами, произносимыми одной мыслью или с участием голоса, а дух действует чувством умиления, или плача. Соединение даруется в свое время Божественной благодатью, а для новоначального достаточно, если дух будет сочувствовать и содействовать уму. При сохранении внимания умом дух непременно ощутит умиление. Дух обыкновенно называется "сердцем", как и вместо слова "ум" употребляется слово "голова". 1. 264–265

(См. Молитва ИисусоваРазгорячение, Соединение, Правильный образ).

Мирян молитва

Иные, считающие себя за одаренных духовным рассуждением и почитаемые многими за таковых, боятся этой молитвы, как какой заразы, приводя в причину "прелесть" – будто бы непременную спутницу упражнения Иисусовой молитвой, – сами удаляются от нее и других учат удаляться. Изобретатель такового учения, по мнению моему, – дьявол, которому ненавистно Имя Господа Иисуса Христа, как сокрушающее всю его силу: он трепещет этого всесильного Имени и потому оклеветал его перед многими христианами, чтобы они отвергли оружие пламенное, страшное для врага, – спасительное для них самих.

Другие, занимаясь Иисусовой молитвой, хотят немедленно ощутить ее духовное действие, хотят наслаждаться ею, не поняв, что наслаждению, которое подает один Бог, должно предшествовать истинное покаяние. Надо поплакать долго и горько прежде, нежели явится в душе духовное действие, которое – благодать, которое, повторяю, подает Един Бог в известное Ему время. Надо прежде доказать верность свою Богу постоянством и терпением в молитвенном подвиге, усмотрением и отсечением всех страстей в самых мелочных действиях и отраслях их.

Непрелестный образ упражнения Иисусовой молитвой состоит в тихом произношении ее устами или умом, непременно при внимании и с чувством покаяния. Дьявол не терпит благоухания покаяния; от той души, которая издает из себя это благоухание, он бежит прочь с прелестями своими. Проходимая таким образом Иисусова молитва – превосходное оружие против всех страстей, превосходное занятие для ума во время рукоделия, путешествия и в других случаях, когда нельзя заняться чтением и псалмопением. Таковое упражнение молитвой Иисусовой приличествует всем вообще христианам, как жительствующим в монастырях, так и жительствующим посреди мира. Стремление же к открытию сердечного духовного действия приличествует наиболее, почти единственно, инокам, – и то познавшим подробно борение со страстями, при удобствах, доставляемых местом и прочими обстоятельствами. 6. 248–249

(См. Молитва Иисусова).

Молитва благодатная

"Святой и пренебесный огнь, – говорит святой Иоанн Лествичник, – одних опаляет по причине недостаточной чистоты их; других, напротив того, просвещает, как достигших совершенства. Один и тот же огнь называется и огнем поядающим и светом просвещающим. По этой причине одни исходят от молитвы своей, как бы из жарко натопленной бани, ощущая некоторое облегчение от скверны и вещественности; другие же выходят просвещенные светом и одеянными в сугубую одежду смирения и радования. Те же, которые после молитвы своей не ощущают ни которого из этих двух действий, молятся еще телесно, а не духовно". Духовной молитвой названа здесь молитва, движимая Божественной благодатью, а телесной молитвой – молитва, совершаемая человеком при собственном усилии, без явного содействия благодати. Необходима второго рода молитва, как утверждает тот же Иоанн Лествичник, чтобы дарована была в свое время молитва благодатная. Чем же ознаменовывает свое пришествие молитва благодатная? Она ознаменовывает свое пришествие плачем вышеестественным, – и входит человек во врата святилища Божия, своего сердца, во исповедании неизреченном. 2. 276–276

"Как невозможно видеть лице свое в возмущенной воде, так невозможно и душе, если она не очистится от чуждых помышлений, достичь духовной молитвы" (изречение старцев).

Духовною молитвою называется молитва благодатная, когда ум, по причине чистоты своей и всецелого устремления к Богу; сподобится соединиться Святому Духу и вступить под водительство Святого Духа. 7. 366

Молитва гласная

Многие великие отцы во всю жизнь свою упражнялись устной и гласной молитвой и при том обиловали дарованиями Духа. Причиной такого преуспеяния их было то, что у них с гласом и устами были соединены ум, сердце, вся душа и все тело; они произносили молитву от всей души, от всей крепости своей, из всего существования своего, из всего человека. Так преподобный Симеон Дивногорец прочитывал в продолжение ночи всю Псалтырь. Святой Исаак Сирский упоминает о некотором блаженном старце, занимавшемся молитвенным чтением псалмов, которому попускалось ощущать чтение только в продолжение одной "сла вы", после чего Божественное утешение овладевало им с такой силой, что он пребывал по целым дням в священном исступлени ии, не ощущая ни времени, ни себя. Преподобный Сергий Радонежский во время чтения акафиста был посещен Божией Матерью в сопровождении апостолов Петра и Иоанна. Повествуют о преподобном Иларионе Суздальском: когда он читал в церкви акафист, то слова вылетали из уст его, как бы огненные, с необъяснимой силой и действием на предстоящих.

Устная молитва святых была одушевлена вниманием и Божественной благодатью, соединявшей разделенные грехом силы человека воедино, оттого она дышала такой сверхестественной силой и производила такое чудное впечатление на слушателей. Святые воспевали Бога во исповедании сердечном, они пели и испо ведывались Богу непоколеблемо (утренние молитвы), т.е. без рассеянности; они пели Богу разумно (Пс. 46, 8). 2. 186–187

Говорит святой Синаит: "Иные, преподавая учение о молитве, предлагают ее творить устами, а другие одним умом – я предлагаю и то, и другое. Иногда ум, унывая, изнемогает творить молитву, а иногда уста; и потому должно молиться обоими: и устами, и умом. Однако должно вопиять безмолвно и несмущенно, чтобы голос не смутил чувства и внимание ума и не воспрепятствовал молитве. Ум, обыкнув в делании, преуспеет и примет от Духа силу крепко и всеми образами молиться. Тогда он не понуждается творить молитву устами и не возможет, будучи вполне удовлетворяем молитвою умною". 2. 281

Изучение наизусть Евангелия и Псалтыри необыкновенно развивает устную внимательную молитву. 1. 225

Опыт научит всякого упражняющегося в молитве, что произнесение несколько вслух молитвы Иисусовой, и вообще всех молитвословий, очень способствует к удержанию ума от расхищения развлечением. При усиленном вражеском нападении, когда ощутится ослабление произволения и омрачение ума, необходима гласная молитва. Внимательная гласная молитва есть вместе и умная и сердечная. 2. 271

(См. Молитва гласная, Молитва Иисусова).

Наставник

Возвышеннейшее умное делание необыкновенно просто; нуждается, для принятия, в младенческой простоте и вере; но мы сделались так сложными, что эта-то простота и неприступна, непостижима для нас. Мы хотим быть умными, хотим оживлять свое я, не терпим самоотвержения, не хотим действовать верой. По этой причине нам нужен наставник, который бы вывел нас из нашей сложности, из нашего лукавства, из наших ухищрений, из нашего тщеславия и самомнения – в широту и простоту веры. По этой причине случается, что на поприще умного делания младенец достигает необыкновенного преуспеяния, а мудрец сбивается с пути и низвергается в мрачную пропасть прелести. 2. 256

Опасен недостаточный наставник при обучении новоначального благим нравам и первым правилам монашеского жительства; тем опаснее он для дерзающего слышать учение о великом таинстве умной молитвы, ведущей христианина к сокровенному, вместе существенному и вполне ощутительному соединению с Богом. 6. 87

(См. Молитва Иисусова Разгорячение).

Непарительность

Святой мир есть недвижение ума, рождающееся от исполнения Евангельских Заповедей, упоминаемое святым Исааком Сирским в 55-м Слове, которое ощутили святой Григорий Богослов и святой Василий Великий и, ощутив, удалились в пустыню. Там, занявшись внутренним своим человеком и окончательно образовав его Евангелием, они соделались зрителями таинственных видений Духа. Очевидно, что недвижение ума, или непарительность (уничтожение рассеянности), стяжавается умом по соединении его с душой. Без этого он не может удержаться от парения и скитания всюду. Когда ум, действием Божественной благодати, соединится с сердцем, тогда он получает молитвенную силу, о которой говорит преподобный ГригорийСинайский: "Если бы Моисей не принял от Бога жезла силы, то не поразил бы им Бог фараона и Египет: так и ум, если не будет иметь в руке молитвенной силы, то не возможет сокрушить грех и сопротивные силы". 2. 224–225

Утешая и наставляя общежительных иноков, занимающихся монастырскими послушаниями, ободряя их к усердию и тщательности в молитвенном подвиге, Лествичник говорит: "От монахов, занимающихся послушаниями, Бог не требует молитвы, вполне чистой от развлечения. Не унывай, будучи окрадываем рассеянностью! Благодушествуй и постоянно понуждай ум твой возвращаться к себе. Совершенная свобода от рассеянности – принадлежность Ангелов".

Порабощенные страстям! Будем молиться Господу постоянно, неотступно, потому что все бесстрастные перешли такой молитвой к состоянию бесстрастия из состояния страстного. Если ты неослабно будешь приобучать ум твой, чтобы он никуда не удалялся из слов молитвы, то он и во время трапезования твоего будет при тебе. Если же попущено ему тобой невозбранное скитание повсюду, то он не возможет никогда пребывать у тебя. Великий делатель великой и совершенной молитвы сказал: "Хощу пять словес умом моим глаголати, нежели тьмы словес языком" (1Кор. 14, 19). Такая молитва – благодатная молитва ума в сердце, чуждая парения – не свойственна младенцам, и потому мы, как младенцы, заботясь о качестве молитвы – о внимании при посредстве заключения ума в слова, – будем молиться очень много. Количество служит причиной качества. Господь дает чистую молитву тому, кто молится безленостно, много и постоянно своей оскверняемой развлечением молитвой. 1. 259–260

Молитвенный подвиг... есть подвиг. Надо потрудиться. "Кто терпеливо молится своей оскверненной молитвой, – сказал св. Иоанн Лествичник, – и не покидает ее, наскучив ее скверной, тому Бог в свое время дает истинную молитву". 6. 774

Непрестанность

Непрестанная молитва заповедана Самим Богом. Спаситель мира сказал: "Просите, и дастся вам; ищите, и обрящете; толцыте, и отверзется вам" (Мф. 7, 7). "Бог не имать ли сотворити от мщение избранных Своих, вопиющих к Нему день и нощь, и долготерпя о них? Глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре" (Лк. 18, 7–8). Апостол, повторяя учение Господа, говорит: "Непрестанно молитеся" (1Сол. 5, 17). "Хощу убо, да молитвы творят мужие на всяком месте, воздеюще преподобныя руки без гнева и размышления" (1Тим. 2, 8). Под именем мужей апостол разумеет христиан, достигших христианского совершенства. Только совершенным христианам свойственно молиться без гнева и размышления, то есть в глубоком мире, в чистейшей любви к ближнему, без малейшего памятозлобия к ближнему и осуждения его, без развлечения посторонними помыслами и мечтаниями (без размышления). Таковые могут на всяком месте и во всякое время приносить молитву Богу, воздевая и вознося к Нему преподобные руки: ум и сердце, очищенные от страстей, освященные Духом. Очевидно, что непрестанная молитва не может быть достоянием новоначального инока; но, чтобы сделаться способным в свое время к непрестанной молитве, он должен приучиться к частой молитве. Частая молитва, в свое время, сама собой перейдет в непрестанную молитву. Как при непрестанной молитве всего удобнее совершать молитву Иисусову, то новоначальный должен как можно чаще обращаться к молитве Иисусовой. Выпало ли тебе кратчайшее свободное время? Не убей его в праздности! Не убей его, употребив на какое-либо несбыточное и пустейшее мечтание, на какое-нибудь суетное, ничтожное занятие! Употреби его для упражнения молитвой Иисусовой. Если случится, по немощи или, правильнее, по свойству падшего естества, увлечься обольстительными мечтаниями и помыслами – не унывай, не расслабляйся. Раскаявшись пред Богом в твоей легкомысленности и сознав пред Ним твое падшее естество и твое увлечение, припади мысленно пред Его милостью и прими меры предосторожности против обольстительного мечтания и обольстительных помыслов. Кто не приучится к частой молитве, тот никогда не получит непрестанной. Непрестанная молитва – дар Божий, даруемый Богом испытанному в верности рабу и служителю Его.

"Иначе, как непрестаной молитвой, невозможно приблизиться к Богу" (прп. Исаак Сирский). Непрестанная молитва есть признак милости Божией к человеку, есть признак, что все силы души устремились к Богу. Помилуй мя, Господи, яко к Тебе воззову весь день. Возвесели душу раба Твоего, яко к Тебе взях душу мою (Пс. 85, 3–4). 5. 112–113

(См. Молитва Иисусова, Имя, Помыслы).

Обет монашеский

При пострижении в монашество, когда новопостриженному вручаются четки, называемые при этом "мечом духовным", завещается ему непрестанное, деннонощное моление молитвой Иисусовой. Следовательно, упражнение в молитве Иисусовой есть обет монаха. Исполнение обета есть обязанность, от которой нет возможности отречься. 1. 203

Обет произносится всеми. Ни множество нарушителей обета, ни обычай нарушения не дают законности нарушению. Мало то стадо, которому Отец Небесный благоволил Царство. Всегда тесный путь имеет мало путешественников, а широкий много. В последние времена этот путь оставится почти всеми, почти все пойдут по широкому. Из этого не следует, что широкий потеряет свойство вводить в пагубу, что тесный сделается излишним, ненужным для спасения. Желающий спастись непременно должен держаться тесного пути, завещанного Спасителем. 1. 208–209

Плач

Брат спросил авву Пимена: "Что должно мне помышлять, безмолвствуя в келлии?" Старец отвечал: "Я подобен человеку, погрязшему в болоте по шею, с бременем на шее – и вопию к Богу: помилуй меня".

Этим изречением изображается внутреннее делание Пимена Великого. Все оно совокупилось в молитвенный плач. Помилуй меня! – это выражение внедрившегося в душу плача. Плач, когда достигнет развития своего, не может облекаться в многомыслие и многословие: он довольствуется для выражения необъятного духовного ощущения самою краткою молитвою. 7. 302

Сказывал авва Исаак: Однажды я сидел у аввы Пимена и увидел, что он пришел в исступление. Я поклонился ему до земли, прося сказать мне, где он был? Принужденный объявить тайну свою, он сказал: "Мой ум был при Кресте Спасителя в те минуты, когда при Кресте стояла Богоматерь Мария и плакала; мне бы хотелось так плакать всегда".

Возлюблен был плач преподобным Пименом! Сперва плач очищает от грехов, потом начинает восхищать очищенного по временам в духовные видения (Иез. 40, 4–5), изменяя ум, изменяя чувства душевные и телесные благодатным изменением, необъяснимым в среде плотского мудрования, превысшим всех состояний, свойственных естеству падшему. Слезы кающегося, приносящего покаяние от сознания грехов, сопряжены с горечью сердца, с болезненным действием на тело; слезы очищенного и приносящего покаяние от обилия смирения – сладостны для души, сообщают питание самому телу. Святой Исаак Сирский называет помышления и ощущения, от которых изливаются эти слезы и которыми они сопутствуются, страною радости. Они изменяют самый наружный вид лица человеческого. Входит подвижник в слезы утешения, в слезы – свидетели милости Божией – слезами горькими раскаяния во грехах, слезами болезнования о греховности своей, о своем падении, о порабощении духам отверженным, о общении с ними, о отчуждении от Бога, о усвоении вражды к Богу. 7. 302–303

Не будем искать наслаждения, видений; мы – грешники, недостойные духовных наслаждений и видений, не способные к ним по ветхости нашей. Внимательной молитвой взыщем обратить взоры ума на самих себя, чтобы открыть в себе нашу греховность. Когда откроем ее – встанем мысленно перед Господом нашим Иисусом Христом в лике прокаженных, слепых, глухих, хромых, расслабленных, беснующихся; начнем перед Ним из нищеты духа нашего, из сердца, сокрушенного болезнью о греховности нашей, плачевный молитвенный вопль. Этот вопль да будет неограниченно обилен! Да окажется всякое многословие и всякое разнообразие слов не способным к выражению его. По обилию и невыразимости его, да облекается он непрестанно, да облекается он в малословную, но обширного значения молитву: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго. 2. 313

(См. Плач, Молитва Иисусова Болезни).

Плоды

Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении. Эти плоды являются прежде всех других от всякой правильно совершаемой молитвы, преимущественно же от молитвы Иисусовой, упражнение которой превыше псалмопения и прочего молитвословия. От внимания рождается умиление, а от умиления усугубляется внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют ей чистоту, устраняя рассеянность и мечтательность. Как истинная молитва, так и внимание и умиление суть дары Божии. Как желание стяжать молитву мы доказываем принуждением себя к ней, так и желание стяжать внимание и умиление доказываем понуждением себя к ним. Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач. Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушенного и смиренного, действующее из глубины сердца и объемлющее душу. Потом являются ощущения присутствия Божия, живое воспоминание смерти, страх суда и осуждения. Все эти плоды молитвы сопровождаются плачем и, в свое время, осеняются тонким, святым, духовным ощущением страха Божия. Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий – ощущение совершенно новое. Страх Божий – действие Святого Духа. От внушения этого чудного действия начинают истаевать страсти – ум и сердце начинают привлекаться к непрерывному упражнению молитвой. По некотором преуспеянии приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближним – без различия добрых от злых, терпения скорбей – как попущений и врачеваний Божиих, в которых необходимо нуждается наша греховность. Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божия, вполне духовна, неизъяснимо свята, тонка, смиренна, отличается отличием бесконечным от любви человеческой в обыкновенном состоянии ее, не может быть сравнена ни с какой любовью, движущейся в падшем естестве, как бы ни была эта естественная любовь правильной и священной. Одобряется закон естественный, действующий во времени, но закон вечный, закон духовный, настолько выше его, насколько Святой Дух Божий выше духа человеческого. 1. 290–291

(См. Молитва ИисусоваДыхание, Имя Божие).

Подвиг

Брат просил Авву Арсения дать ему наставление. Старец сказал: "Всеусильно подвизайся, чтобы внутренним твоим деланием по Боге побеждено было все внешнее".

Внутреннее делание есть то же душевное делание. Оно состоит во внимательной молитве устной и умной, в плаче сердца, в памятовании смерти, в самоукорении, в сознании и исповедании греховности своей и в тому подобных деланиях, совершаемых подвижником внутри души, в самом себе. 7. 37

Сказал авва Арсений: "Если взыщем Бога, то Он явится нам, – и если будем удерживать Его в себе, то Он пребудет с нами".

Изречение – из возвышеннейшего иноческого подвига! Оно знаменует, что истинным подвигом должно привлечь в себя благодать Божию и, получив ее, удерживать ее в себе истинным подвигом. Предавшиеся лености и беспечности по получении благодати утратили ее. 7. 37–38

(См. Подвиг душевный и телесный).

Польза

Польза от поучения или памяти Божией неисчислима: она превыше слов, превыше постижения. И те, которые ощутили ее, не в силах вполне объяснить ее. Непрестанная молитва, как заповедь Божия и дар Божий, необъяснима человеческим разумом и словом.

Краткая молитва собирает ум, который, если не будет привязан к поучению, сказал прп. Исаак Сирский, то не может престать от парения и скитания всюду.

Краткую молитву подвижник может иметь на всяком месте, во всякое время, при всяком занятии, особенно телесном. Даже присутствуя при церковном богослужении полезно заниматься ею не только при недовольно внятном чтении, но и при чтении отчетливом. Она способствует внимать чтению, особливо когда вкоренится в душе, сделается как бы естественной человеку.

Поучение вообще, в особенности Иисусова молитва, служат превосходным оружием против греховных помыслов. Следующее изречение святого Иоанна Лествичника повторено многими святыми писателями: "Иисусовым именем поражай ратников сопротивного: ибо ни на небеси, ни на земли не найдешь оружия более крепкого". От непрестанной молитвы подвижник приходит в нищету духовную: приучаясь непрестанно просить Божией помощи, он постепенно теряет упование на себя; если сделает что благопоспешно, видит в том не свой успех, а милость Божию, о которой он непрестанно умоляет Бога.

Непрестанная молитва руководствует к стяжанию веры, потому что непрестанно молящийся начинает постепенно ощущать присутствие Бога. Это ощущение мало-помалу может возрасти и усилиться до того, что око ума яснее будет видеть Бога в Промысле Его, нежели сколько видит чувственное око вещественные предметы мира: сердце ощутит присутствие Бога. Узревший таким образом Бога и ощутивший Его присутствие, не может не уверовать в Него живой верой, являемой делами.

Непрестанная молитва уничтожает лукавство надеждой на Бога, вводит в святую простоту, отучая ум от разнообразных помыслов, от составления замыслов относительно себя и ближних, всегда содержа его в скудости и смирении мыслей, составляющих его поучение.

Непрестанно молящийся постепенно теряет навык к мечтательности, рассеянности, суетной заботливости и многопопечительности, теряет тем более, чем более святое и смиренное поучение будет углубляться в его душу и вкореняться в ней. Наконец, он может прийти в состояние младенчества, заповеданное Евангелием, соделаться буим ради Христа, то есть утратить лжеименный разум мира и получить от Бога разум духовный.

Непрестанной молитвой уничтожается любопытство, мнительность, подозрительность. От этого все люди начинают казаться добрыми, а от такого сердечного залога к людям рождается к ним любовь.

Непрестанно молящийся пребывает непрестанно в Господе, познает Господа как Господа, стяжавает страх Господень, страхом входит в чистоту, чистотой – в Божественную любовь. Любовь Божия исполняет храм свой дарованиями Духа. 2.194–195

Помыслы

Множеству помыслов и мечтаний естественно возникать из падшего естества. Даже свойственно молитве открывать в падшем естестве сокровенные признаки его падения и впечатления, произведенные произвольными согрешениями (Каллист и Игнатий, Добротолюбие, том 5, гл. 49). Также диавол, зная, какое великое благо – молитва, старается во время ее возмутить подвижника греховными суетными помыслами и мечтаниями, чтобы отвратить его от молитвы и молитву сделать бесплодной. Из среды помыслов, мечтаний и ощущений греховных, из среды этого порабощения нашего, тем сильнее возопием и будем вопить молитвою ко Господу, подобно израильтянам, возстенавшим от дел и возопившим. И взыде, говорит Писание, вопль их к Богу от дел. И услыша Бог стенание их (Исх. 2, 23–24).

Общее правило борьбы с греховными начинаниями заключается в том, чтобы отвергать грех при самом появлении его, убивать таинственных вавилонян, доколе они "младенцы" (Пс. 136, 9). "Разумно борющийся, – сказал прп. Нил Сорский, – отражает матерь злого мысленного сонмища, т.е. первое прикосновение лукавых мыслей к уму его. Отразивший это первое прикосновение, разом отразил и все последующее за ним сонмище лукавых мыслей". Если же грех, по причине предварившего порабощения ему и навыка к нему, насилует нас, то и тогда не должно унывать и приходить в расслабление и отчаяние; должно врачевать невидимые побеждения покаянием и пребывать в подвиге с твердостью, мужеством, постоянством. Греховные и суетные помыслы, мечтания и ощущения тогда могут несомненно повредить нам, когда мы не боремся с ними, когда услаждаемся ими и насаждаем их в себя. От произвольного содружества с грехом и от произвольгого общения с отверженными духами зарождаются и укрепляются страсти, может вкрасться в душу неприметным образом прелесть. Когда же мы противимся греховным помыслам, мечтам и ощущениям, тогда самая борьба с ними доставит нам преуспеяние и обогатит нас деятельным разумом.

Некоторый старец, преуспевший в умной молитве, спросил другого инока, также занимавшегося ею: "Кто обучил тебя молитве?" Инок отвечал: "Демоны". Старец улыбнулся и сказал: "Какой соблазн произнес ты для не знающих дела! Однако скажи, каким образом демоны выучили тебя молитве?" Инок отвечал: "Мне попущена была тяжкая и продолжительная брань от лютых помыслов, мечтаний и ощущений, не дававших мне покоя ни днем, ни ночью. Я истомился и исхудал неимоверно от тяжести этого неестественного состояния. Угнетенный натиском духов, я прибегал к молитве Иисусовой. Брань достигла такой степени, что привидения начали мелькать в воздухе пред глазами моими чувственно. Я ощущал постоянно, что горло мое перетянуто как бы веревкой. Потом, при действии самой брани, я начал чувствовать, что молитва усиливается и надежда обновляется в сердце моем. Когда же брань, делаясь легче и легче, наконец совсем утихла – внезапно появилась молитва в сердце моем сама собою".

Будем молиться постоянно, терпеливо, настойчиво. Бог в свое время даст благодатную, чистую молитву тому, кто молится без лености и постоянно своею нечистой молитвой, кто не покидает малодушно молитвенного подвига, когда молитва долго не поддается ему. Образец успеха настойчивой молитвы Иисусовой видим в Евангелии. Когда Господь выходил из Иерихона в сопровождении учеников и народного множества, тогда слепец Вартимей, сидевший при пути и просивший милостыни, узнав, что Господь проходит мимо, начал кричать: "Сыне Давидов, Иисусе, помилуй мя!" Ему воспрещали кричать, но он тем более кричал. Последствием неумолкающего крика было исцеление слепца Господом (Мк. 10, 46–52). Так и мы будем вопить, несмотря на восстающие из падшего естества и приносимые диаволом помыслы, мечтания и ощущения греховные, для воспрепятствовавши нашему молитвенному воплю, – и несомненно получим милость. 1. 288–290

(См. Помыслы, Молитва Иисусова, Противодействие).

Послушание и молитва

Ничто так не способствует молитве, как послушание, умерщвляющее нас для мира и для самих себя. "Великое благо молитвы проистекает из послушания", – сказал прп. Симеон Новый Богослов. Находящиеся в послушании и занимающиеся монастырскими трудами никак не должны считать себя свободными от упражнения молитвой: без этого самые труды и даже по слушание будут бесплодными, мало того, принесут зловредный плод тщеславия и других грехов, непременно являющихся в той душе, в которой окажется бедственная пустота, в которой не живут сила и благоухание молитвы. 2. 158

Жизнь в монастыре, особенно общежительном, способствует новоначальному к успешному и прочному обучению молитве, если только он жительствует правильно. Жительствующему правильно в общежитии представляются непрестанно случаи к послушанию и смирению, а эти добродетели более всех других приготовляют и настраивают душу к истинной молитве. "От послушания – смирение", – сказали отцы. 1. 273

Удобно может испытать над собою, скоро может увидеть каждый инок действие послушания и смирения на молитву. Ежедневное исповедание духовному отцу или старцу своих помыслов, отречение от деятельности по своему разуму и по своей воле начнет в непродолжительном времени действовать против рассеянности, уничтожать ее, удерживать ум в словах молитвы. Смирение пред старцем и пред всеми братиями немедленно начнет приводить сердце в умиление и содержать в умилении. Напротив того, от деятельности по своей воле и по своему разуму немедленно явится попечительность о себе, предстанут уму различные соображения, предположения, опасения, мечты, уничтожат внимательную молитву. 1. 277

(См. Молитва Иисусова, Непарительность).

Постепенность

Всем христианам можно и должно заниматься молитвой Иисусовой с цельюпокаяния и призывания Господа на помощь, заниматься со страхом Божиим и верою, с величайшим вниманием к мысли и словам молитвы, с сокрушением духа: но не всем дозволяется приступать к молитвенному священнодействию умом в сердечной клети. Первым образом могут и должны заниматься Иисусовой молитвой не только монахи, живущие в монастырях и занятые послушаниями, но и миряне. Такая внимательная молитва может называться и умной и сердечной, как совершаемая часто одним умом, и в тщательных делателях всегда при участии сердца, выражающемся чувством плача и слезами по причине умиления. Молитвенное священнодействие ума в сердце требует предварительного упражнения в первом образе моления, удовлетворительного преуспеяния в этом молении. Благодать Божия сама собой, в известное ей время, по ее благоволению переводит подвижника молитвы от первого образа ко второму. Если благоугодно Богу оставить подвижника при молитве покаяния, то да остается он при ней, да не ищет высшего состояния, да не ищет его в твердом убеждении, что оно не приобретается человеческим усилием – даруется Богом. Пребывание в покаянии есть залог спасения. Будем довольны этим состоянием, не будем искать состояния высшего. Такое искание есть верный признак гордости и самомнения; такое искание приводит не к преуспеянию, а к преткновениям и погибели. Святой Нил, основываясь на учении всех святых отцов, воспрещает преждевременно стремиться к низведению ума в сердце, к наружному и внутреннему безмолвию, к ощущению сладости и прочих высоких молитвенных состояний, которые открываются тогда, когда будет принята Богом молитва покаяния и враги отступят от души. 2. 257–258.

Святой Симеон Новый Богослов, рассуждая о случающейся безуспешности молитвенного подвига и о плевелах прелести, возникающих из него, приписывают причину и безуспешности, и прелести несохранению правильности и постепенности в подвиге. "Хотящие взойти, – говорит Богослов, – на высоты молитвенного преуспеяния да не начинают идти сверху вниз, но да восходят снизу вверх, сперва на первую ступень лествицы, потом на вторую, далее на третью, наконец, на четвертую. Таким образом всякий может восстать от земли и взойти на небо. Во-первых, он должен подвизаться, чтоб укротить и умалить страсти. Во-вторых, он должен упражняться в псалмопении, то есть в молитве устной: когда умалятся страсти, тогда молитва, естественно доставляя веселие и сладость языку, вменяется благоугодною Богу. В-третьих, он должен заниматься умной молитвой". Здесь разумеется молитва, совершаемая умом в сердце: молитву внимательную новоначальных, при сочувствии сердца, отцы редко удостоивают наименования умной молитвы, причисляя ее более к устной. "В-четвертых, он должен восходить к видению. Первое составляет принадлежность новоначальных; второе – возрастающих в преуспеяние; третье – достигших крайнего преуспеяния; четвертое – совершенных". Далее Богослов говорит, что и подвизающиеся о умалении страстей должны приобучаться к хранению сердца и к внимательной молитве Иисусовой, соответствующей их устроению. 1. 224–225

(См. Молитва Иисусовадействие, Разгорячение).

Предубеждения против молитвы

Некоторые, увидев вредные последствия безрассудного подвига и имея о молитве Иисусовой и сопутствующих ей обстоятельствах лишь поверхностное и сбивчивое понятие, приписали эти последствия не неведению и безрассудству, но самой всесвятой молитве Иисусовой. Может ли что быть печальнее, бедственнее этой хулы, этой прелести? 2. 297

Прелесть

Для преуспеяния в молитве и для избежания прелести необходимо самоотвержение, научающее искать в молитве одного внимания. Тогда подвиг молитвенный упростится и облегчится; облегчатся и искушения, которые, однако, всегда сопутствуют подвигу. Если же кто преждевременно стремится к раскрытию в себе действий сердечной молитвы, "тому, – говорит прп. Нил Сорский, согласно с прочими св. отцами, – попускаются тяжкие, превыше сил искушения от бесов". Такому стремлению служат основанием непонимаемые превозношение и высокоумие, представляющиеся усердием. 6. 770

Что сказать об ощущаемых вами действиях при молитве? Они решительно кровяные; нельзя вам не признать, что действует и мнение. Совесть ваша, подозревающая справедливость и правильность этих действий, сомневающаяся в них, уже может служить достаточным обличением. Вдобавок вы темны: Божественное действие просветило бы и удовлетворило вас, удовлетворило бы не ощущением сладости, а познанием Истины, от чего является в совести чудное спокойствие, извещение. Действует теплота по наружности вашего тела; но вам совершенно неизвестно (это может быть постигнуто только опытом), каким образом душа движется в соединение с умом, влечет за собой тело; каким образом в хладе тонком и мире глубоком человек, соединенный сам с собой, превысший всякой борьбы, чуждый всякого греха, одеянный в покаяние, предстоит пред лицом Господа чистой молитвой, объемлющей все его существо – и самое его бдение. Тогда умолкает кровь, бежит прочь мнимая сладость, человек зрит, что он существо падшее, наставляется покаянию, которое должно объять его, соделать для него возможным очищение, через очищение – соединение с Богом. Покаяние должно быть душой молитвы, без него она мертва, смердит вонью мнения гордостного и обольстительного! Покаяние – единственная дверь, посредством которой можно о Господе обрести пажить спасительную. Вознерадевший о покаянии чужд всякого блага. 6. 260

Оная молитва есть высочайший, труднейший и многоскорбнейший подвиг, требующий и полного самоотвержения, и правильности мыслей, в противном случае – отец лжи, приемлющий вид Ангела светлого, приближается к сердцу с притворным услаждением, которое ощутив и почитая оное благодатью Божественной, человек утверждается в своей прелести и начинает показывать ее плоды с некоторыми признаками как бы сумасшествия. Для такового, говорит св. Иоанн Лествичник, крайне нужна Божия помощь, ибо человеками таковой неизлечим. И подлинно, согласится ли принять духовный совет от ближнего тот, кто думает (если не говорит сего), что благодать – его наставница? Натурально ли, чтобы сознался в невежестве, в прелести тот, кто думает, что он все видит ясно и здраво и в душе своей ощущает горнее утешение? 6. 475–476

В настоящее время – существенная нужда в правильной молитве, а ее-то и не знают! Не знают, что она должна быть орудием и выражением покаяния, ищут наслаждения и восторгов, льстят себе, – и орудием, данным во спасение, убивают свои души. Существенно нужно правильное понимание молитвы в наше время! Она – существенный, единственный руководитель в наше время ко спасению. 6. 766

(См. Прелесть, Молитва Иисусова, Место сердечное).

Приуготовление

Свят, велик, душеспасителен подвиг молитвы. Он – главный и первый между подвигами иноческими. Все прочие подвиги – подвиги служебные этому подвигу; предприемлются они для того, чтобы подвиг молитвы совершался успешнее, чтобы плоды молитвы были обильнее. "Глава всякого благочестивого жительства, – сказал преподобный Макарий Великий, – и верх всех добрых дел есть постоянное пребывание в молитве".

Какое человеческое положение может быть выше, может сравниться с положением человека, допущенного к беседе молитвой с Царем царей, с Богом богов, с Творцом и полновластным Владыкой всех видимых и невидимых, вещественных и духовных тварей?

По важности упражнения молитвой, это упражнение нуждается в значительном предварительном приуготовлении.

От желающих приступить к Царю царей Он требует благоугодных Ему образа мыслей и сердечного настроения, того образа мыслей и того сердечного настроения, при посредстве которых приблизились к Нему и благоугодили Ему все праведники Ветхого и Нового Заветов (Лк. 1, 17). Без этого образа мыслей и сердечного настроения доступ невозможен, попытки и усилия к доступу тщетны.

Желающий приступить к Богу и усвоиться Ему постоянным пребыванием в молитве, осмотрись! Исследуй тщательно твой образ мыслей: не заражен ли ты каким-либо лжеучением? В точности ли и без исключений последуешь учению Восточной Церкви, единой истинной, святой, апостольской? Если кто Церковь преслушает, – сказал Господь ученику Своему, – буди тебе яко же язычник и мытарь (Мф. 18, 17), чуждые Бога, враги Божий. Какое же может иметь значение молитва того, кто находится в состоянии вражды к Богу, в состоянии отчуждения от Бога? Сознание своей греховности, сознание своей немощи, своего ничтожества – необходимое условие для того, чтобы молитва была милостиво принята и услышана Богом. Все святые полагали в основание молитвы сознание и исповедание своей греховности и греховности всего человечества. Святость человека зависит от сознания и исповедания этой греховности. Тот, Кто дарует святость человекам за покаяние их, сказал: "Не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние" (Мф. 9, 13).

Желающий заняться подвигом молитвы! Прежде, нежели приступишь к этому подвигу, постарайся простить всякому огорчившему, оклеветавшему, уничижившему тебя, всякому, причинившему тебе какое бы то ни было зло. Тот, перед кем ты намереваешься предстать молитвой, повелевает тебе: "Аще принесеши дар молитвы к горнему алтарю Царя царей, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя: остави ту дар твой пред олтарем, и шед, прежде смирися с братом твоим, и тогда, пришед, принеси дар твой" (Мф. 5, 23–24).

Приуготовь себя к молитве беспристрастием и беспопечением. От пристрастий – попечения. Удерживаемая пристрастиями, развлекаемая попечениями, мысль твоя не возможет неуклонно стремиться молитвой к Богу. "Не можете Богу работати и мамоне: идеже бо есть сокровище ваше, ту и сердце ваше будет. Не пецытеся, глаголюще: что ямы, или что пием, и сия вся приложатся вам" (Мф. 6, 24, 21, 31, 33). Отторгни от земли и от всего земного ум и сердце твои, и не неудобно будет для тебя начать невидимое шествие молитвой к небу.

Если терпишь нищету, или угнетают тебя скорбные обстоятельства, или злоумышляет на тебя и гонит тебя враг твой: оставь без внимания – для того, чтобы твое внимание при молитве не было наветуемо никаким развлечением, никаким смущением, – оставь без внимания приносимые тебе воспоминания и помышления о нищете твоей, об обстоятельствах твоих, о враге твоем. Тот, у Кого в полной власти и ты, и обстоятельства твои, и враг твой, говорит возлюбленным Своим: "Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога, и в Мя веруйте" (Ин. 14, 1).

"Егда молишися, – завещает Господь, – вниди в клеть твою, и, затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже в тайне" (Мф. 6, 6). В обществе ли ты человеков или находишься наедине, старайся постоянно углубляться во внутреннюю душевную клеть твою, затворять двери чувств и языка, молиться тайно умом и сердцем.

Возлюбив подвиг молитвы, возлюби уединение в вещественной келлии. Затворяй двери ее для себя и для других. Терпеливо переноси скуку затвора: она не замедлит замениться приятнейшим чувством. "Пребывай в келии твоей, – сказали святые отцы, – она научит тебя всему", т.е. монашескому жительству, которое все сосредотачивается в молитве.

Возлюбив подвиг молитвы, возлюби молчание: оно сохраняет силы души неразъединенными, способными к постоянной молитве во внутренней клети. Навык к молчанию дает возможность к безмолвной сердечной молитве и среди шумящего многолюдства.

В жертву любви к молитве принеси наслаждения чувствами и наслаждения умственные, любознательность, любопытство; храни душу твою от всех внешних впечатлений, чтобы на ней напечатлелся, при посредстве молитвы, Бог. Его всесвятой, невидимый, духовный Образ не терпит пребывать в душе, засоренной образами суетного, вещественного, преходящего мира.

Не любуйся видимой природой, не занимайся созерцанием красот ее; не трать драгоценного времени и сил души на приобретение познаний, доставляемых науками человеческими. И силы, и время употреби на стяжание молитвы, священнодействующей во внутренней клети. Там, в тебе самом, откроет молитва зрелище, которое привлечет к себе все твое внимание; она доставит тебе познания, которых мир вместить не может, о существовании которых он не имеет даже понятия.

Там, в глубине сердца, ты увидишь падение человечества, ты увидишь душу твою, убитую грехом, увидишь гроб, увидишь ад, увидишь демонов, увидишь цепи и оковы, увидишь пламенное оружие херувима, стерегущего путь к древу жизни, возбраняющего человеку вход в обитель рая, – увидишь многие другие таинства, сокровенные от мира и от сынов мира. Когда откроется это зрелище – прикуются к нему твои взоры; ты охладеешь ко всему временному и тленному, которому сочувствовал доселе.

"Ныне или завтра умрем", – сказал святой АндрейЮродивый иноку, отвлекая его от привязанности к веществу и объясняя безрассудство такой привязанности. Очень верные слова! Очень верное изображение неопределенного срока нашей земной жизни! Не сегодня, завтра умрем. Ничего нет легче, как умереть. Самая продолжительная жизнь, когда придем к концу ее, оказывается кратчайшим мгновением. К чему же заниматься тем, что по необходимости должны будем оставить навсегда, оставить весьма скоро. Лучше молитвой изучить себя, изучить ожидающие нас жизнь и мир, в которых мы останемся навечно.

Уединение келлии и пустыня – обитель молитвы. "Вкусивший молитвы, – сказал святой Иоанн Лествичник, – будет убегать многолюдства: кто, как не молитва, соделывает любителя своего, подобно онагру пустыннолюбивому, свободным от потребности в обществе?" Если хочешь посвятить душу твою в дело молитвы – удали себя от видения мира, откажись от общества человеческого, от бесед и от вечного принятия друзей в твою келлию, даже под предлогом любви. Устрани от себя все, чем прерывается и возмущается твоя таинственная беседа с Богом. Пребывай на земле и в обществе человеческом как странник. Ты – странник. Земля – гостиница. Неизвестен час, в который будешь призван. Призыв неизбежен и неотвратим; отказаться или воспротивиться невозможно. Приготовь себя святой молитвой к радостному исшествию из гостиницы. 1. 152–156

"Да отступит от неправды всяк, именуяй Имя Господне" (2Тим. 2, 19), – завещавает Апостол. Это завещание, относясь ко всем христианам, в особенности относится к вознамерившимся упражняться непрестанным молением Именем Господа Иисуса. Пречистое имя Иисуса не терпит пребывать посреди нечистоты: оно требует, чтобы из сосуда душевного было извергнуто и извергаемо все нечистое; входя в сосуд по степени чистоты его, оно само начинает действовать в нем и совершать дальнейшее очищение, для которого собственные усилия человека недостаточны и которое требуется для того, чтобы сосуд соделался достойным вместилищем духовного сокровища, всесвятой святыни. Устранимся от пресыщения и даже насыщения; положим себе в правило умеренное, постоянное воздержание в пище и питии; откажем себе в наслаждении вкусными яствами и питиями; будем упокоевать себя сном удовлетворительно, но не чрезмерно; откажемся от празднословия, смеха, шуток, кощунства; прекратим ненужные выходы из келлии к братиям и прием братий в келлию, под предлогом любви, именем которой прикрываются пустые беседы и занятия, опустошающие душу. Откажемся от мечтательности и суетных помышлений, возникающих в нас по причине нашего неверия, по причине безрассудной попечительности и других страстей наших. С полнотой веры возложим все на Господа, и многомыслие наше, наши пустые мечты, заменим непрерывающейся молитвой ко Господу Иисусу. 2. 307–308

Необходимое, существенное условие преуспеяния в молитве Иисусовой есть пребывание в заповедях Господа Иисуса. "Будите в любви Моей" (Ин. 15, 9), – сказал Он ученикам Своим. Что значит пребывать в любви ко Господу? Значит: непрестанно памятовать о Нем, непрестанно пребывать в единении с Ним по духу. Первое без последнего мертво, и даже не может осуществиться.

"Аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей" (Ин. 15, 10); если будем постоянно соблюдать заповеди Господа: то духом нашим соединимся с Ним. Если соединимся с Ним духом: то устремимся к Нему всем существом нашим, будем непрестанно памятовать о Нем. Направь поступки твои, все поведение твое по заповедям Господа Иисуса, направь по ним слова твои, направь по ним мысли и чувствования твои, – и познаешь свойства Иисуса. Ощутив в себе эти свойства действием Божественной благодати и из этого ощущения стяжав опытное познание их, ты усладишься сладостью нетленной, не принадлежащей миру и веку сему, сладостью тихой, но сильной, уничтожающей расположение сердца ко всем земным наслаждениям. Усладившись свойствами Иисуса, возлюбишь Его и возжелаешь, чтобы Он вполне обитал в тебе; без Него сочтешь себя погибающим и погибшим. Тогда будешь непрестанно вопиять, вопиять из полноты убеждения, от всей души: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Молитва Иисусова заменит для тебя все прочие молитвословия. И все они какую могут вместить и изложить мысль, более обширную мысли о помиловании грешных Иисусом?

Положи себе единственной целью жизни исполнение воли Иисусовой во всяком обстоятельстве, как бы оно по-видимому ни было важно или мелочно; старайся делать дела, единственно благоугодные Иисусу, и все дела твои будут одинаково достойны неба. Возлюби волю Иисуса паче пожеланий плоти твоей, паче спокойствия и удобств твоих, паче жизни, паче души твоей. Как можно чаще читай Евангелие, изучай в нем волю Господа и Спаса твоего. Не оставь без внимания ни малейшей черты из Евангелия, никакой маловажной, по наружности, заповеди. Обуздывай и умерщвляй все движения собственные свои, не только греховные, но по-видимому и добрые, принадлежащие падшему человеческому естеству, часто весьма развитые у язычников и еретиков, отстоящие от добродетелей евангельских, яко Запады от Бостонов. Да молчит в тебе все ветхое твое! Да действует в тебе един Иисус святейшими заповедями Своими, помышлениями и ощущениями, истекающими из этих заповедей. Если будешь жительствовать таким образом – то непременно процветет в тебе молитва Иисусова, независимо от того, не бываешь ли ты в глубокой пустыне или посреди молвы общежития: потому что место вселения и покой этой молитвы – ум и сердце, обновленные познанием, вкушением, исполнением воли Божией, благой, угодной и совершенной (Рим. 12, 2). Жительство по евангельским заповедям есть единый и истинный источник духовного преуспеяния, доступный для каждого, искренне желающего преуспеть, в какое бы наружное положение он ни был поставлен недоведомым Промыслом Божиим. 2. 308–309

Происхождение

Моление молитвой Иисусовой есть установление Божественное. Установлено оно не через посредство пророка, не через посредство апостола, не через посредство Ангела: установлено Самим Сыном Божиим и Богом. После Тайной Вечери, между прочими возвышеннейшими, окончательными заповеданиями и завещаниями, Господь Иисус Христос установил моление Его Именем, дал этот способ моления как новый, необычный дар, дар цены безмерной. Апостолы уже знали отчасти силу имени Иисуса: они исцеляли им неисцелимые недуги, приводили к повиновению себе бесов, побеждали, связывали, прогоняли их. Это могущественнейшее, чудное имя Господь повелевает употреблять в молитвах, обещая от него особенную действительность для молитвы. "Еже аще что просите, – сказал Он святым апостолам, – от Отца во имя Мое, то сотворю, да прославится Отец в Сыне. И аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю" (Ин. 14, 13–14). "Аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое: просите, и приимете, да радость ваша будет исполнена" (Ин. 16, 23–24). О, какой дар! Он – залог нескончаемых, безмерных благ! Он истек из уст неограниченного Бога, облекшегося в ограниченное человечество, нарекшегося именем человеческим – Спаситель.

...Из Евангелия, Деяний и Посланий апостольских мы видим неограниченную веру во имя Господа Иисуса и неограниченное благоговение к этому имени святых апостолов. Именем Господа Иисуса они совершали поразительнейшие знамения. Нет случая, из которого можно бы было научиться, каким образом они молились Именем Господа, но они молились им непременно. Как могли они не молиться им, когда это моление было преподано и заповедано Самим Господом, когда заповедание укреплено двукратным повторением и подтверждением его? Если умалчивает о сем Писание, то умалчивает единственно потому, что моление это было в общем употреблении, не нуждаясь в особенном внесении в Писание по известности своей и общеупотребительности. Общеупотребительность и общеизвестность молитвы Иисусовой явствует со всей очевидностью из постановления Церкви, которым повелевается неграмотным заменять для себя все молитвословия молитвой Иисусовой (Псалтырь с последованием). Древность этого постановления – несомненна.

...Правило монашеское заключается наиболее в молитве Иисусовой. В таком виде преподается это правило вообще для всех монахов Православной Церкви, в таком виде преподано оно Ангелом преподобному Пахомию Великому для его общежительных монахов. Преподобный жил в IV веке; в правиле говорится о молитве Иисусовой точно так, как о молитве Господней, о пятидесятом псалме и о Символе веры – как об общеизвестных и общепринятых. Преподобный Антоний Великий, подвижник III и IV веков, завещает ученикам своим тщательнейшее упражнение молитвой Иисусовой, говоря о ней, как о предмете, не нуждающемся в каком-либо объяснении. Объяснение этой молитвы начало появляться впоследствии, по мере оскудения живого познания о ней. Подробнее учение о молитве Иисусовой изложено отцами XIV и XV столетий, когда упражнение в ней начало почти забываться даже между монахами. 2. 234–236

Противодействие демонов

По душеспасительнейшему действию на нас молитвы вообще, и памяти Божией или молитвы Иисусовой в особенности, как средства к пребыванию в непрестанном соединении с Богом и к постоянному отражению нападений врага, – занятие молитвой Иисусовой особенно ненавистно дьяволу. Упражняющиеся молением Именем Господа Иисуса подвергаются особенным гонениям дьявола. "Весь подвиг и все тщание нашего супостата, – говорит преподобный МакарийВеликий, – заключается в том, чтобы мысль нашу отвратить от памятования Бога и от любви к Нему; для этого он употребляет прелести мира и отвлекает от истинного блага к мнимым, несущественным благам". По этой причине посвятивший себя в истинное служение Богу непрестанной молитвой Иисусовой должен особенно хранить себя от рассеянности мыслей, никак не дозволять себе празднословия мысленного, но, оставляя без внимания являющиеся мысли и мечтания, постоянно возвращаться к молению именем Иисуса, как бы в пристанище, веруя, что Иисус неусыпно печется о том рабе Своем, который находится непрестанно при Нем неусыпным памятованием о Нем. "Лукавые бесы, – говорит преподобный Нил Синайский, – ночью стараются возмущать духовного делателя через самих себя, а днем – через человеков, окружая его клеветами, напастями и злоключениями". Этот порядок в бесовской брани скоро усмотрится на опыте всяким делателем молитвы. Бесы искушают помыслами, мысленными мечтаниями, воспоминаниями о нужнейших предметах, размышлениями по видимости духовными, возбуждением заботливости, различных опасений и другими проявлениями неверия. При всех многообразных бесовских бранях ощущение смущения служит всегда верным признаком приближения падших духов, хотя бы производимое ими действие имело вид праведности.

Подвижникам, уединенно и усиленно молящимся, бесы являются в виде страшилищ, в виде соблазнительных предметов, иногда в виде Ангелов, мучеников, преподобных и Самого Христа; угроз бесовских бояться не должно, а ко всем вообще явлениям должно быть весьма недоверчивым. В таких случаях, которые однако ж бывают нечасты, первейшая обязанность наша – прибегнуть к Богу, предаваясь всецело Его воле и прося Его помощи: на явления не обращать внимания и не входить в сношение и собеседование с ними, признавая себя немощными для сношения с духами враждебными, недостойными сношения с духами святыми.

Особенным скорбям и гонениям подвергается истинный, богоугодный подвижник молитвы от братии своей, человеков. И в этом, как мы сказали уже, главные деятели – демоны: они употребляют в свое орудие как тех человеков, которые деятельность свою слили воедино с деятельностью бесовскою, так и тех, которые не понимают браней бесовских и потому удобно делаются орудиями бесов, – даже и тех, которые, понимая лукавство врага, недостаточно внимательны к себе и осторожны, и потому допускают себя быть обманутыми. Разительнейший и ужаснейший пример того, какой страшной ненавистью к Богу, к Слову Божию, к Духу Божию могут заразиться человеки, слившие настроение своего духа с настроением демонов, видим в иудейских первосвященниках, старцах, книжниках и фарисеях, совершивших величайшее преступление между преступлениями человеческими – Богоубийство. Святой Симеон Новый Богослов говорит, что по внушению бесов иноки, проводящие лицемерную жизнь, завидуют истинным подвижникам благочестия, употребляют все меры расстроить их или изгнать из обители. Даже благонамеренные иноки, но проводящие жительство наружное и не имеющие понятия о жительстве духовном, соблазняются на духовных делателей, находят их поведение странным, осуждают и злословят их, делают им различные оскорбления и притеснения. Великий делатель молитвы Иисусовой, блаженный старец СерафимСаровский много претерпел неприятностей от невежества и плотского воззрения на монашество своих собратий, потому что те, которые читают закон Божий телесно, полагают исполнять его одними внешними делами, без мысленного подвига, не разумеюще, ни яже глаголют, ни о нихже утверждаются (Тим.1, 7). "Проходя путь внутренней, умозрительной жизни, – наставляет и утешает Серафим, почерпая наставление и утешение из своей духовной опытности, – не должно ослабевать, не должно оставлять его потому, что люди, прилепившиеся к внешности и чувственности, поражают нас противностью своих мнений в самое сердечное чувство и всячески стараются отвлечь нас от прохождения внутреннего пути, поставляя нам на нем различные препятствия. Никакими противностями в прохождении этого пути колебаться не должно, утверждаясь в этом случае на Слове Божием: "Страха их не убоимся, ниже смутимся, яко с нами Бог, Господа Бога нашего освятим в сердечной памяти Его Божественного Имени, и Той будет нам в страх" (Ис. 8, 12–13). 2. 299–302

Попущение демонам искушать нас необходимо для нашего преуспеяния: противодействуя нашей молитве, они вынуждают нас изучиться особенно искусному употреблению этого меча. Мечом молитвы сокрушается огненный меч херувима, стерегущего путь к древу жизни, и победитель соделывается причастником живота вечного (Откр. 2, 7). По неизреченной премудрости Божией содействует злое благому намерением неблагим. Когда в уединении нашем и при упражнении молитвой внезапно закипят в нас страстные ощущения и движения, нападут на нас лютые помыслы, предстанут нам в обольстительной живости греховные мечтания – это знак пришествия врагов. Тогда – не время уныния, не время расслабления: время подвига. Воспротивимся врагам усиленной молитвой к Богу, и Он рассеет, прогонит врагов наших.

В невидимой брани не всегда и не скоро соделываемся победителями: победа – дар Божий, даруемый подвижнику Богом в свое время, известное Единому Богу и определяемое Единым Богом. Самые побеждения бывают нужными для нас. Здесь разумеются побеждения, происходящие от немощи и греховности нашей, а не от изменившегося произволения. Побеждения попущаются нам к нашему смирению, для того чтобы мы усмотрели и изучили падение нашего естества, признали необходимость в Искупителе, уверовали в Него и исповедали Его.

При таких побеждениях невидимые враги наши влагают нам стыд по причине побеждения, а по причине стыда – расслабление в молитвенном подвиге, недоверие к нему, мысль об оставлении его и о переходе к благой деятельности посреди человеческого общества. Не вдадимся в обман! С самоотвержением и бесстыдством откроем нашу язву перед Всеблагим и Всемогущим Врачом нашим, заповедавшим это спасительное для нас бесстыдство и обетовавшим увенчать его отмщением соперникам нашим (Лк. 18). Положим в душе своей завет: до конца жизни не оставлять молитвенного подвига, из среды его перейти в вечность.

Наша стыдливость при побеждениях чужда смысла: она – злая насмешка над нами врагов наших. Способен ли этот лист смоковничный – стыдливость с ее средствами – сокрыть согрешение человека от всевидящего Бога? Бог видит грех и без исповедания греха. Он ищет исповедания единственно для того, чтобы уврачевать. Если Он завещал апостолу Своему прощать согрешившего и кающегося брата седмижды на день: тем более Сам исполнит это над нами, непрестанно приносящими Ему молитву и покаяние (Лк. 17, 4).

Обратим тщательное внимание на нижеследующее. Не двоедушие ли наше укрепляет врагов наших в борьбе с нами? Не оно ли – причиной частых побеждений наших? Не сами ли мы упрочиваем власть и влияние наших врагов над нами, исполняя их волю исполнением наших плотских пожеланий, влечений, пристрастий? Не прогневляем ли этим Бога, не удаляем ли Его от себя? Не действует ли в нас миролюбие, оставляющее за нами наружность служителей Бога, отъемлющее существенное достоинство Божиих рабов, соделывающее в сущности врагами Бога (Иак. 4, 4–5)?

"Муж двоедушен не устроен во всех путех своих добродетелей" (Иак. 1, 8): тем паче поколеблется он на пути возвышеннейшей, первенствующей добродетели – молитвы. Он отвергается Богом, как ни теплый ни студеный (Откр. 3, 16). Он не возможет быть учеником истинной молитвы, приводящей учеников своих пред лицо Божие для вышеестественного назидания, водящей их во след Иисуса, если не отречется всего своего имения (Лк. 14, 33): болезненных уклонений воли падшего человека к миру. Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5,24): только принадлежащие всецело Христу могут стяжать истинную молитву. 1. 159–160

Разгорячение в подвиге

Многие, ощутив расположение и усердие к духовному подвигу, приступают к этому подвигу опрометчиво и легкомысленно. Они предаются ему со всей ревностью и разгорячением, со всей безрассудностью, не поняв, что эти ревность и разгорячение – наиболее кровяные и плотские, что они преисполнены нечистоты и примеси, не поняв, что при изучении науки из наук – молитвы – нужно самое верное руководство, нужны величайшее благоразумие и осторожность. Увы! Скрываются от нас пути Божии, правые; скрываются они от нас по причине слепоты, произведенной и поддерживаемой в нас падением. Избираются нами в руководителей преимущественно те наставники, которых мир провозгласил святыми и которые находятся или в глубине прелести, или в глубине неведения. Избираются в руководителей книги, написанные инославными подвижниками, находившимися в ужаснейшей бесовской прелести, в общении с бесами. Избираются в руководителей писания святых отцов Православной Церкви, изложивших возвышенный молитвенный подвиг преуспевших иноков, подвиг, не доступный для понимания новоначальных, не только для последования ему, – и плодом духовного подвига чудовищно является душевное расстройство, погибель. Посеясте пшеницу, а терние пожасте (Иер. 12, 13), – говорит с болезнованием Святой Дух человекам, извращающим добро во зло неправильным употреблением добра. Горестное, точно горестное зрелище! На возвышеннейшем делании ума, на делании, возводящем к Богу того, кто идет по установленным ступеням, стяжавается неправильным действованием омрачение и растление ума, умоповреждение, умопомешательство, порабощение демонам, погибель. 1. 267–268

Упражнение молитвой Иисусовой имеет два главнейших подразделения или периода (постепенность), оканчивающиеся чистой молитвой, которая увенчивается бесстрастием или христианским совершенством в тех подвижниках, которым Богу благоугодно дать его. Святой Исаак Сирский говорит: "Не многие сподобились чистой молитвы, но малые; достигший же к таинству, совершающемуся после нее, и перешедший на другой берег (Иордана) едва встречается один из поколения в поколение, по благодати и благоволению Божиим". Здесь слово благоволение прибавлено для точного выражения мысли писателя. В первом периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором побеждения и победы непрестанно сменяют друг друга, в котором свободное произволение человека и немощь его выражаются с ясностью. Во втором периоде благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непари тельно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотой; при этом греховные помыслы утрачивают насильствен ную власть над умом. На эти два состояния указывают святые отцы. Из них преподобный Нил Сорский, ссылаясь на преподобного Григория Синаита, говорит: "Когда придет действие молит вы, тогда оно удерживает ум при себе, увеселяет его и освобождает от парения". Для нестяжавших благодатного действия преподобный признает удержание ума от рассеянности и внимательную молитву подвигом самым трудным, тяжким, неудобным. Чтобы достичь второго состояния, необходимо пройти сквозь первое, необходимо выказать и доказать основательность своего произволения и принести плод в терпении (Лк. 8, 15). Первое состояние молящегося можно уподобить обнаженным деревьям во время зимы; второе – тем же деревьям, покрывшимся листьями и цветами от действия теплоты весенней. Силу для произведения листьев и цветов деревья накопляют во время зимы, когда состояние их имеет весь образ состояния страдательного, состояния под областью смерти. Не дозволим себе искушать Господа! Не дозволим себе приступать к Нему легкомысленно, с бесстрашием, с двоедушием, с настроением сумнящейся пытливости, за которую возбраняется вход в землю обетованную (Евр. 3, 8–11, 18–19). Приступим как погибшие, как существенно нуждающиеся во спасении, которое даруется Богом за истинное покаяние. Душой и целью молитвы в том и другом состоянии должно быть покаяние. За покаяние, приносимое при одном собственном усилии, Бог дарует, в свое время, покаяние благодатное, и Дух Святый, вселившись в человека, ходатайствует о нем воздыханиями неизглаголанными: Он ходатайствует о святых сообразно воле Божией, которую ведает один Он (Рим. 8, 26–27).

Из этого явствует со всей очевидностью, что для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание – начинание гордостное, безумное! Столько же не соответствует новоначальному употребление механизмов, предложенных святыми отцами для преуспевших иноков, для безмолвников. Новоначальные должны держаться при упражнении молитвой одного благоговейнейшего внимания, одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно, чтобы ум успевал заключаться в них, и производя дыхание тихо, но свободно. Некоторые подумали, что в самом производстве дыхания заключается нечто особенно важное, и, не поняв, что неспешное и тихое дыхание заповедано отцами для удержания ума от рассеянности, начали чрезмерно удерживать дыхание, и этим расстроили телесное здравие, столько способствующее в молитвенном подвиге. "Удерживай, – говорит преподобный Григорий Синаит, – и дыхание, то есть движение ума, смежив несколько уста при совершении молитвы, а не дыхание ноздрей, то есть чувственное, как это делают невежи, чтобы не повредить себя, надымаясь". Не только в процессе дыхания, но и во всех движениях тела должно наблюдать спокойствие, тихость и скромность. Все это очень способствует к удержанию ума от рассеянности. Ум, молящийся внимательно, непременно привлечет сердце в сочувствие себе, в чувство покаяния. Между сочувствием сердца уму и соединением ума с сердцем или схождением ума в сердце – величайшее различие. Святой Иоанн Лествичник признает значительным преуспеянием в молитве то, когда ум будет пребывать в словах ее. Этот великий наставник иноков утверждает, что молитва молящегося постоянно и усердно, при заключении ума в слова молитвы, из чувства покаяния и плача, непременно осенится Божественной благодатью. Когда молитва осенится Божественной благодатью, тогда не только откроется сердечное место, но и вся душа повлечется к Богу непостижимой духовной силой, увлекая с собой и тело. Молитва преуспевших в ней произносится из всего существа. Весь человек делается как бы одними устами. Не только сердце обновленного человека, не только душа, но и плоть исполняется духовного утешения и услаждения – радости о Бозе живе (Пс. 83, 3), о Боге, действующем ощутительно и могущественно благодатью Своею. Вся кости истинного молитвенника рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе? Избавляяй нища из руки крепльших его, и нища и убога от расхищающих его молитву и надежду – от помыслов и ощущений, возникающих из падшего естества и возбуждаемых демонами (Пс. 34, 10). К преуспеянию в молитве покаяния должны стремиться все христиане; к упражнению в молитве покаяния и к преуспеянию в ней святые отцы приглашают всех христиан. Напротив того, они строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшной угрозой: "Умная молитва, – говорит преподобный НилСорский, повторяя слова преподобного Григория Синаита, – выше всех деланий и добродетелей глава, как любовь Божия. Бесстыдно и дерзостно хотящий войти к Богу и часто беседовать с Ним, нудящийся стяжать Его в себе удобно умерщвляется бесами".

Умоляю, умоляю обратить все должное внимание на грозное воспрещение отцов. Мне известно, что некоторые благонамеренные люди, но впадающие в блуд на самом деле, не могущие, по несчастной привычке, воздержаться от падений, покушаются на упражнение в сердечной молитве. Может ли быть что-либо безрассуднее, невежественнее, дерзостнее этого начинания? Молитва покаяния дана всем без исключения, дана и обладаемым страстями, и подвергающимся насильственно падениям. Они имеют все право вопить ко Господу о спасении, но вход в сердце для молитвенного священнодействия возбранен для них: он предоставлен исключительно архиерею таинственному, хиротонисанному законно Божественной благодатью. Поймите, поймите, что единственно перстом Божиим отверзается этот вход: отверзается он тогда, когда человек не только престанет от деятельного греха, но и получит от десницы Божией силу противиться страстным помыслам, не увлекаться и не услаждаться ими. Мало-помалу зиждется сердечная чистота, чистоте постепенно и духовно является Бог. Постепенно! Потому что и страсти умаляются, и добродетели возрастают не вдруг: то и другое требует значительного времени.

Вот тебе, возлюбленный брат, завет мой: не ищи места сердечного. Не усиливайся тщетно объяснить себе, что значит место сердечное: удовлетворительно объясняется это одним опытом. Если Богу угодно дать тебе познание, то Он даст в свое время, – и даст таким способом, какого даже не может представить себе плотской человек. Занимайся исключительно и со всей тщательностью молитвой покаяния; старайся молитвой принести покаяние: удостоверишься в успехе подвига, когда ощутишь в себе нищету духа, умиление, плач. Достижение вышеестественных благодатных состояний было всегда редкостью. Пимен Великий, инок египетского Скита, знаменитого по высокому преуспеянию его монахов, живший в V веке, в котором особенно процветало монашество, говаривал: "О совершенстве беседуют между нами многие, а действительно достигли совершенства один или два". Святой Иоанн Лествичник, аскетический писатель VI века, свидетельствует, что в его время очень умалились сосуды Божественной благодати в сравнении с предшествовавшим временем, причину этого святой видит в изменении духа в обществе человеческом, утратившем простоту и заразившемся лукавством. Святой Григорий Синаит, писатель XIV века, решился сказать, что в его время вовсе нет благодатных мужей – так сделались они редки; причину этого Синаит указывает в необыкновенном развитии пороков, происшедшем от умножившихся соблазнов. Тем более в наше время делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Боговдохновенных наставников нет у нас! Целомудрие, простота, евангельская любовь удалились с лица земли. Соблазны и пороки умножились до бесконечности! Развратом объят мир! Господствует над обществом человеческим, как полновластный тиран, любовь преступная в разнообразных формах! Довольно, предовольно, если сподобимся принести Богу единое, существенно нужное для спасения нашего делание – покаяние! 1. 268–272

При молитве нужно отрицаться от себя, т.е. не признавать себя достойными какого-либо преуспеяния, а решительно положиться на Бога. Даже не должно думать о преуспеянии, а заботиться о том, чтобы молитва была совершаема со вниманием. Впоследствии увидишь, что все твои стремления к преуспеянию были ни что иное, как увлечения по причине вещественного разгорячения, без чего невозможно обойтись всякому, вновь начинающему молитвенный подвиг, в котором сосредотачиваются и для которого предпринимаются, как служебные ему, все другие подвиги. С разгорячением всегда соединено самомнение. От самоотвержения, которое выше объяснено, является истинное смирение духа, нищета духа, а такое смирение привлекает к человеку милость Божию. 6. 737–738

Предостерегая учеников своих от козней дьявольских, он (прп. Пимен Великий) говорит: "Все, что превыше меры, – от бесов". Познается же приносимое бесами по смущению – этому непременному и неизбежному плоду их действия. В умном делании, в самом покаянии, должно избегать чрезмерности. Надо делать в великой тихости. Правильность такого делания свидетельствуется миром, приносимым душе. 6. 773

(См. Разгорячение, Молитва Иисусова, Поклоны).

Разжжение телесное

(См. Молитва Иисусова, Теплота, Место).

Самовоззрение

"Однажды, когда святой Макарий Великий сидел в келлии своей, – предстал ему Ангел, посланный от Бога, и сказал: Макарий! не бойся нападения невидимых врагов, потому что наш благий Владыка не отступит от тебя и не перестанет поддерживать тебя. Мужайся, укрепляйся, храбро побеждай начала и власти противные: но деланием твоим не превозносись, чтобы Божественная помощь не оставила тебя и чтобы ты не пал падением дивным. Блаженный Макарий отвечал, обливаясь слезами: чем превозноситься мне, когда душа моя, подобно развратной блуднице, питается смрадом нечистых помышлений, приносимых бесами".

В такое глубокое смирение приведен был преподобный глубоким самовоззрением, которое доставлено было ему его умным деланием. В себе он увидел падение человека и его общение с демонами. Это духовное видение его изображено с необыкновенною ясностью, верностью и подробностью в его беседах. 7. 284–285

Пимен Великий говаривал братии своей: "Уверяю вас: куда ввергнут сатану, туда ввергнут и меня".

Это изречение – плод духовного видения отверженных духов и того общения, в которое человек вступил с ними при посредстве своего падения. Открылось это видение преподобному от глубокого, правильного самовоззрения, в которое он был возведен Словом Божиим, своим умным деланием и Божественною благодатью. 7. 302

Сладость в молитве

(См. Сладость, Молитва Иисусова, Постепенность).

Смирение в молитве

"Брат сказал авве Сисою: "Усматриваю, что память Божия (умная молитва) постоянно пребывает во мне". Старец сказал: "Это невелико, что ум твой постоянно направлен к Богу; велико то, когда кто увидит себя худшим всякой твари"".

Старец сказал так по той причине, что истинное действие умной молитвы всегда основано на глубочайшем смирении и проистекает из него. Всякое иное действие умной молитвы неправильно, ведет к самообольщению и погибели. 7. 323

(См. Молитва ИисусоваДарования, Послушание).

Соединение ума с сердцем

Читая в отцах о сердечном месте, которое обретает ум молитвой, надо понимать словесную силу сердца, помещенную Творцом в верхней части сердца, – силу, которой сердце человеческое отличается от сердца скотов, имеющих силу воли, или желания, и силу ревности, или ярости, наравне с человеками. Сила словества выражается в совести, или в сознании нашего духа, без участия разума, в страхе Божием, в духовной любви к Богу и ближнему, в ощущении покаяния, смирения, кротости, в сокрушении духа, или глубокой печали о грехах, и в других духовных ощущениях, чуждых животным. Сила души – ум, – хотя и духовна, но имеет местом пребывания своего головной мозг: так и сила словества, или дух человека, хотя и духовна, но имеет местом пребывания своего верхнюю часть сердца, находящуюся под левым сосцем груди, около сосца и несколько выше его.

Соединение ума с сердцем есть соединение духовных помыслов ума с духовными ощущениями сердца. Так как человек пал, так как его помыслы и ощущения изменились из духовных в плотские и душевные, то надо при посредстве Евангельских Заповедей возвести ум и дух к помышлениям и ощущениям духовным. Когда ум и дух исцелятся, тогда они и соединятся о Господе. Образуется в свое время, в отделе сердца, где помещается сила словества, или дух, чудный, нерукотворенный, духовный храм Божий, Святая Святых: туда нисходит ум, хиротонисанный Святым Духом во священника и архиерея, для поклонения Богу Духом и Истиной. Тогда познает христианин блаженным опытом сказанное в Священном Писании: "Вы есте церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них и похожду, и буду им Бог, и тии будут мне людие" (2Кор. 6, 16).

...Ум и сердце иначе не возмогут соединиться, как при посредстве Духа и Истины. Это значит: ум и сердце не возмогут соединиться, если не отвергнутся вполне падшего естества, если не предадут себя вполне руководству Евангелия, если за постоянное и усиленное последование Евангельским Заповедям не привлекут к себе благодати Всесвятого Духа, не исцелятся и не оживут от прикосновения ее, от осенения ею.

Не только всякое греховное чувствование и всякий греховный помысл, но и все естественные помыслы и ощущения, как бы они ни были тонки и замаскированы мнимой праведностью, разрушают соединение ума с сердцем, поставляют их в противодействие друг другу. При уклонении с духовного направления, доставляемого Евангелием, тщетны все пособия и механизмы: сердце и ум никогда не соединятся между собой. 5. 115–117

(См. Соединение, Молитва Иисусова, Место).

Тело в молитве

(См. Соединение, Молитва Иисусова Разгорячение).

Теплота

При особенном вещественном усилии к сердечной молитве начинает действовать в сердце теплота. Эта теплота есть прямое следствие такого подвига: всякий член человеческого тела, подвергаемый трению, разгорячается, – то же делается и с сердцем от постоянного, продолжительного напряжения его. Теплота, являющаяся от усиленного, вещественного подвига, также вещественна. Это – теплота плотская, кровяная, в области падшего естества. Неопытный подвижник, ощутив эту теплоту, непременно возомнит о ней нечто, найдет в ней приятность, услаждение, в чем начало самообольщения. Не только не должно думать чего-либо особенного об этой теплоте, но, напротив того, должно принять особенные меры предосторожности при появлении ее. Предосторожность необходима по той причине, что эта теплота, как кровяная, не только переходит по разным местам груди, но и очень легко может упасть на нижние части чрева, произвести в них сильнейшее разжжение. Естественно, что при этом начинает действовать плотское вожделение, свойственное этим частям в состоянии разгорячения. 2. 294–295

(См. Молитва Иисусова Поклоны).

Утешение духовное

Когда святой Андрей Юродивый был восхищен в рай, то, как поведал он иерею, обильная благодать Божия, наполняющая рай, произвела в нем то духовное действие, которое обыкновенно производится умной молитвой в преуспевших: она привела в соединение ум его и сердце, причем человек приходит в состояние духовного упоения и некоторого самозабвения. Это упоение и самозабвение есть вместе ощущение новой жизни. Святой Симеон говорил сотаиннику своему, диакону Иоанну, что посреди самых сильных соблазнов ум его пребывает всецело устремленным к Богу – и соблазны остаются без обычного своего действия. В тех, которые сподобились благодатного осенения, постоянно восхищается душа из среды греховных и суетных помыслов и ощущений умной молитвой, как бы таинственной невидимой рукой, и возносится горе: действие греха и мира остается бессильным бесплодным. 1. 276

Некоторый старец в искренней беседе поведал мне: "В мирской жизни, по простоте прошедших времен и господствовавшему тогда благочестивому направлению, узнал я о молитве Иисусовой, занимался ею и ощущал по временам необыкновенное изменение в себе и утешение. Вступив в монастырь, я продолжал заниматься ею... Сначала был я в послушании трапезного: занимаясь послушанием, занимался и молитвою, соединяя ее с содействующими ей смиренномудрыми помышлениями, по наставлению отцов. Однажды ставил я блюдо с пищей на последний стол, за которым сидели послушники, и мысленно говорил: "Примите от меня, рабы Божии, это убогое служение". Внезапно в грудь мою впало такое утешение, что я даже пошатнулся; утешение продолжалось многие дни, около месяца. Другой раз случилось зайти в просфорню; не знаю с чего, по какому-то влечению, я поклонился братии, трудившейся в просфорне, очень низко – и внезапно так воздействовала во мне молитва, что я поспешил уйти в келлию и лег на постель по причине слабости, произведенной во всем теле молитвенным действием". 1. 276–277

(См. Утешение, Богообщение).

Цель молитвы

(См. Молитва Иисусова, Имя, Постепенность, Разгорячение).

Чтение отцов

Написанное каждым святым писателем написано из его благодатного устроения и из его деятельности, соответственно его устроению и его деятельности. На это должно обратить особенное внимание. Не будем увлекаться и восхищаться книгой, написанной как бы огнем, повествующей о высоких деланиях и состояниях, нам не свойственных. Чтение ее, разгорячив воображение, может повредить нам, сообщив познание и желание подвигов, для нас безвременных и невозможных. Обратимся к книге отца, по умеренности своего преуспеяния наиболее близкого к нашему состоянию. При таком взгляде на отеческие книги в первоначальное чтение инока, желающего ознакомиться с внутренним молитвенным подвигом, можно предложить наставления Серафима Саровского, сочинения Паисия Нямецкого и друга его, схимонаха Василия. Святость этих лиц и правильность их учения – несомненны. 2. 278–279

Делателю Иисусовой молитвы весьма полезно прочитать Предисловия схимонаха Василия Поляномерульского на книги святых Григория Синаита, Исихия Иерусалимского, Филофея Синайского и НилаСорского. По прочтении сих примечаний чтение всего Добротолюбия делается более ясным и полезным. При чтении отцов не должно упускать из виду и того, что меры новоначального их времен суть уже меры весьма преуспевшего в наше время. Применение отеческих наставлений к себе, к своей деятельности должно быть совершаемо с большой осмотрительностью. 5. 117

(См. Чтение святых отцов).

Молчание

Святые отцы советуют благовременное молчание и сами старались хранить оное, полное же и всегдашнее молчание сохраняли лишь только те угодники Божии, кои от множества благодати были в непрестанном духовном восхищении. "Совершенство безмолвия, – говорит святой Исаак, – есть молчание о всем". Так замолчал Великий Варсонофий, имевший дар пророчества и дар чудес; молчание человека страстного весьма подозрительно в шарлатанстве. 16. 129–130

(См. Молитва Иисусова, Жительство).

Монастырь

Мы для того и вступаем в монастырь, чтобы открыть в себе скрытно живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно поработилось произвольно. Для того мы разрываем узы с миром, оставляем общество человеков, родственников, имущество, чтобы увидеть наши внутренние узы и расторгнуть их десницей Господа. 1. 344

К несчастью нашего времени... многие, вступая в монастырь, занимаются одним земным и пребывают чуждыми монашеской цели и монашеского направления; сверх того, примером своим и влиянием потрясают и других неутвержденных. Что ж делать? Такое положение очень бедственно; но и это бедственное положение должно возлагать на волю Божию и от души признавать, что мы не заслуживаем другого положения, а если бы заслуживали, то правосудный и милосердный Бог непременно даровал бы оное. Таковые размышления доставляют душе, истинно ищущей Бога, мир и спокойствие: потому что Слово Божие определило нам успокоение душевное находить в едином смирении и самоукорении. 6. 335

Монастырская жизнь открывает человеку его немощи. 6.735

От печали не должно идти в монастырь, в который можно вступать только по призванию. Все, сколько их знаю, поступившие в монастырь по каким-либо обстоятельствам внешним, а не по призванию, бывают очень непрочны и непременно оставляют монастырь с большими неприятностями для монастыря и для себя. 6. 134

Пребывание в монастыре без искреннего желания вести жизнь монашескую, и потому устраняя от себя то поведение, которое требуется правилами святых отцов, может служить только вредом и поведет насилуемого к такой жизни к самым печальным последствиям. 6. 752

Что делать! Ныне время такое, что не в одной вашей обители беспорядок от утраты истинного понятия о смирении и благочестии по Богу. Если же Бог терпит таковым непорядкам, то мы тем более должны терпеть. А скорби, нам прибывающие от этих беспорядков, послужат нам вместо истинного делания, потому что инокам последних времен повелено спасаться скорбями. 6.829

Монашество

Монашество не есть учреждение человеческое, а Божеское, и цель его, – отдалив христианина от сует и попечений мира, соединить его, посредством покаяния и плача, с Богом, раскрыв в нем отселе Царствие Божие. Милость из милостей Царя царей – когда Он призовет человека к монашеской жизни, когда в ней дарует ему молитвенный плач и когда причастием Святого Духа освободит его от насилия страстей и введет в предвкушение вечного блаженства. 6. 688–689

Преподобный Нил говорит, что непременно подобает монашествующему жить по преданию св. отцов: хотя мы и не можем сравниться с отцами, но непременно должны жительствовать в их направлении и стяжать с ними единение в духе. 6. 745

Монашество есть установление Божественное, при посредстве которого христианство достигает своего высшего развития. В числе правил этого Божественного установления имеется и то, чтобы вступали в монашество люди с истинным произволением и подвергали это произволение прежде принятия обетов строгому рассмотрению и испытанию.

Имеющим холодное и колеблющееся произволение строго воспрещено вступление в монашество. 6. 753

Инокам последнего времени суждено спасаться скорбями. Искусных старцев нет. Боговдохновенные уставы иноческие и жизнь потрясены установлениями плотского разума человеческого; духовное преуспеяние исключительно какого-либо лица опасно, потому что непременно влечет имеющего его к превозношению и уничижению ближнего. По сим причинам осталось израбатывать спасение одним крестом. Таков удел ныне спасающихся. 6. 829

Разговор между мирянином и монахом

Мирянин: Какое значение монашества в Христовой Церкви?

Монах: Монахи суть те христиане, которые оставляют все, по возможности, земные занятия для занятия молитвой – добродетелью высшей всех добродетелей, чтобы посредством ее соединиться воедино с Богом, как сказал апостол: Прилепляяйся Господеви бывает един дух с Господом (1Кор. 6, 17). А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова, то монахи прилагают особенное тщание к исполнению Евангельских Заповедей, присовокупляя к исполнению заповедей, обязательному для всех христиан, исполнение двух советов Христовых: совета о нестяжании и совета о безбрачии. Монахи жительством своим стремятся уподобиться жительству на земле Богочеловека: по этой причине святые иноки именуются "преподобными".

Мирянин: Откуда монахи получили свое название?

Монах: Слова монах, монастырь, монашество произошли от греческого слова "монос", один. Монах – значит живущий уединенно или в одиночестве; монастырь – уединенное, отдельное жилище; монашество – уединенное жительство. Это жительство отличается от обыкновенного, всем общего жительства, есть жительство иное, а потому в русском языке образовалось для него наименование "иночество". Монах по-русски – "инок".

Слова общежитие, скит, безмолвие, отшельничество, затвор, пустынножитие означают собой разные роды иноческой жизни. Иноческим общежитием называется сожительство более или менее многочисленного собрания иноков, имеющих общее Богослужение, общую трапезу и одежду, находящихся в заведывании одного настоятеля. Безмолвием называется сожительство двух или трех иноков в отдельной келлии, жительствующих по взаимному совету или по совету старшего, имеющих общую трапезу и одежду, отправляющих в течение пяти дней Богослужение в келлии, а в субботу и воскресенье приходящих к общественной службе в церковь. Отшельничеством называется жительство инока наедине. Когда отшельник пребывает неисходно в келлии, находящейся в монастыре, тогда он называется затворником, а жительство его – затвором; когда же он жительствует в безлюдной пустыне, то называется пустынником, а жительство его – пустынножитием.

Мирянин: Когда началось монашество?

Монах: Со времени апостолов, по удостоверению преподобного Кассиана. Преподобный Кассиан, писатель и инок четвертого века, обозревший иноческие обители Египта, в котором тогда особенно процветало монашество, проведший значительное время между иноками Египетского Скита и предавший позднему потомству уставы и учение египетских монахов, говорит, что в первые времена христианства получили в Египте наименование монахов избранные ученики святого апостола евангелиста Марка, первого епископа Александрии. Они удалились в самые глухие пригородные места, где проводили возвышеннейшее жительство по правилам, которые предал им евангелист...

Мирянин: Какая была причина переселения монашества в места, отдаленные от городов и селений?

Монах: Это переселение совершилось в то самое время, когда прекратился подвиг мученический и начали принимать христианскую веру уже не одни избранные, не по особенному призванию, не с решимостью на величайшие бедствия и смерть, но все вообще, как веру господствующую, покровительствуемую и распространяемую правительством. Христианство соделалось всеобщим, но оно не сохранило прежнего самоотвержения. Христиане в городах и селах начали вдаваться во многие житейские попечения, позволять себе роскошь, плотское наслаждение, участие в народных увеселениях и другие послабления, которых первобытные исповедники веры чуждались, как отречения от Христа в духе. Пустыня представила собой естественное убежище и пристанище, не возмущаемое соблазнами, для христиан, желавших сохранить и развить в себе христианство во всей его силе. "Пустыня, – говорит святой Исаак Сирский, – полезна и немощным, и сильным: в первых удалением от вещества не допускается разгореться и умножиться страстям, а крепкие, когда будут вне вещества, то достигают борьбы с лукавыми духами".

Святые Василий Великий и Димитрий Ростовский изображают причину отшествия святого Гордия в пустыню так: "Гордий отбежа молитв градных, кличек торжных, величаний княжеских, отбежа судов оглаголующих, продающих, купующих, клянущихся, лжущих, студословящих, отбежа игр и глумлений и смехотворства, бываемаго во градех, сам чист слух имый, чистыя очи, и прежде всего сердце очищено, могущее зрети Бога, и сподобися Божественных откровений, и великим научися таинствам, не от человек, ни человеки, но великаго стяжав учителя истины – Духа".

С переселения монашества в пустыни появилось у него особенное одеяние, с целью окончательного отделения его от мирян. Во времена гонений и клир, и монахи употребляли наиболее общее одеяние: это укрывало их в значительной степени от гонителей. 1. 456–460

Истинное монашество есть невидимое мученичество; жизнь инока есть цепь непрерывных борений и страданий: победителю дается живот вечный – обручение Святого Духа. Тому иноку, которого Бог хочет обогатить духовным разумом и духовными дарованиями, попускаются сильные брани. "Побеждаяй наследит вся, – говорит Писание, – и буду ему Бог, и той будет Мне в сына" (Откр. 21, 7). Итак, да не унываем! 5. 343

Существенное делание монаха – молитва, как то делание, которое соединяет человека с Богом. Все прочие делания служат или приготовительными, или способствующими средствами для молитвы, или же даются тем, которые, по нравственной немощи или по недостатку умственных способностей не могут заниматься всецело молитвой. 2. 148

Монашества состояние

Ослабела жизнь иноческая, как и вообще христианская; ослабела иноческая жизнь потому, что она находится в неразрывной связи с христианским миром, который, отделяя в иночество слабых христиан, не может требовать от монастырей сильных иноков, подобных древним, когда и христианство, жительствовавшее посреди мира, преизобиловало добродетелями и духовной силой. Но еще монастыри, как учреждение Святого Духа, испускают лучи света на христианство; еще есть там пища для благочестивых; еще есть там хранение Евангельских Заповедей; еще там – строгое и догматическое, и нравственное Православие; там, хотя редко, крайне редко, обретаются живые скрижали Святого Духа. Замечательно, что все духовные цветы и плоды возросли в тех душах, которые, в удалении от знакомства вне и внутри монастыря, возделали себя чтением Писания и святых отцов, при вере и молитве, одушевленной смиренным, но могущественным покаянием. Где не было этого возделания, там – бесплодие. 1. 562

Ныне трудно найти монастырь благоустроенный! Во многих обителях воздвигаются различные здания значительных размеров, которые дают обители вид как будто процветания. Но это обман для поверхностного взгляда. Самое монашество быстро уничтожается. Душевный подвиг почти повсеместно отвергнут; самое понятие о нем потеряно. 6. 62–63

Надо понимать дух времени и не увлекаться прежними понятиями и впечатлениями, которых в настоящее время осуществить невозможно. Важность – в христианстве, а не в монашестве; монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному христианству. 6. 732

Монашеские обеты

Разговор между мирянином и монахом

Мирянин: Объясните, отец мой, какое значение имеют безбрачная жизнь и нестяжание в монашеском подвиге? Это темно для живущих посреди мира, трудящихся для общественной пользы, подающих обильно милостыню и совершающих многие добрые дела, указанные и одобренные Евангелием. При недостатке объяснения монашеская жизнь представляется жизнью праздной, лишенной и деятельности, и пользы.

Монах: Значение их – необыкновенной важности. Постараюсь по силам моим сделать его понятным для вас. Тот, кто раздал имение нищим для того, чтобы оказать всецелое повиновение Спасителю и всецело последовать Ему, кто сам соделался нищим, чтобы подчинить себя лишениям, сопряженным с нищетой и обильно доставляющим смирение, уничтожает этим действием всю надежду свою на мир, сосредоточивает ее на Боге. Сердце его с земли переселяется на небо (Мф. 6, 21), и он начинает шествовать поверху вод житейского моря, держимый верой. Попечение его возложено на Господа, Который, повелев ближайшим ученикам Своим раздаяние имущества (Лк. 12, 33) и отложение попечений о доставлении себе телесных потребностей, обетовал, что ищущим Царствия Божия и правды его все эти потребности приложатся промышлением Небесного Отца (Мф. 6, 24–33). Попускаются служителям Божиим разные скорби, при которых промышление Божие о них как бы скрывается и влияние мира получает особенную силу, но это необходимо для обучения их живой вере в Бога, которая от опытов непрестанно возрастает и укрепляется. Опыты обличают живущее в падшем естестве неверие; они обличают живущее в падшем естестве отступление и отречение от Бога, потому что сердце, при малейшем ослаблении наблюдения за ним, с горестной слепотой устремляется возложить упование на себя, на мир, на вещество и отступить от упования на Бога (Мф. 14. 22, 33). Кажется, из этого краткого объяснения делается очевидным, что оставление стяжаний возводит подвижника Христова в возвышенное духовное состояние, которое отделяет его от братий, живущих посреди мира, и не может быть известным для них опытно. Однако это возвышенное состояние есть вместе состояние непрестанного страдания для тела и для всего падшего естества: назвал его Господь Крестом.

В духовном отношении действию нестяжания подобно и действие безбрачной жизни. Стремление победить свойство естества, хотя и падшего, возводит к такому подвигу, какого представить себе не могут не испытавшие его. Подвигом этим, которым совершается отречение от естества, пополняются распятие и крест, доставляемые нестяжанием, при котором совершается только отречение от имущества. Этот подвиг низводит в глубину смирения, приводит к живой вере, возводит к состоянию благодатному. При этом подвиге, как видно из жизнеописаний преподобных Антония Великого, Иоанна Многострадального и других, приходят в помощь падшему естеству падшие духи, стараются удержать человека в области падения. Соответственно трудностям борьбы победа бывает многоплодной: ее доставляет и ей последует обновление естества от появляющегося в сердце так называемого святыми отцами духовного ощущения. Естество остается таким же естеством человеческим, но ощущение его (по-светски – "вкус") изменяется: так бумага, пропитанная маслом, не принимает уже в себя воды, не потому, чтобы естество бумаги изменилось, но потому, что способность ее насыщена иным веществом, не имеющим физического сродства с водой.

Мирянин: Ныне очень многие утверждают, что безбрачная жизнь неестественна человеку, невозможна для него, что заключение законной двери для естества только заставляет естество искать дверей незаконных.

Монах: Свойственно каждому человеку судить по собственным опытам. Неизвестное и неиспытанное представляется невозможным, а известное и испытанное представляется принадлежностью всех. Святые отцы, писавшие об этом предмете, согласны, что безбрачная жизнь неестественна падшему естеству, что она была естественна человеку до его падения (Быт. 2, 25), что по обновлении естества способность к девству и безбрачной жизни возвращена естеству, что девство и безбрачная жизнь почтены выше брака, хотя и супружеская жизнь возведена христианством на более высокую степень, нежели на какой она стояла до христианства (Еф. 5, 32). Богочеловек проводил жизнь девственную; Пресвятая Матерь Его была и пребыла Девой; святые апостолы Иоанн Богослов, Павел, Варнава и, без сомнения, многие другие были девственниками. С появлением христианства появились полки девственников и девственниц. Этот подвиг был крайне редок до обновления естества Искупителем. При посредстве Искупителя благоволение Божие излилось на человеков, как справедливо воспели Ангелы (Лк. 2, 14), и освятило человеков многоразличными дарами благодати.

Благодатное обилие христиан живописно изображается в поучении, которое, по церковному уставу, должен прочитывать иерей новобрачным по окончании чина венчания: "Великая нива Церкви великаго Обладателя, Бога, трояким образом возделывается, троякими украшается жатвою и плодом. Первая часть этой нивы возделывается возлюбившими девство и хранящими его нерастленно до конца жизни, и приносит она в житницу Господню плоды добродетелей во сто крат. Вторая часть нивы возделывается воздержанием вдовства, и приносит плоды в шестьдесят крат. Третья возделывается сожитием сочетанных браком, и если они проводят жизнь благочестиво, в страхе Божием, то нива плодоприносит в тридцать крат. На одной ниве находятся различные с различными плодами отделы, но все они блаженны и похвальны, соответственно назначению своему. Говорит богомудрый Амвросий: девство проповедуем так, чтобы и вдов не отвергать; так почитаем вдов, чтобы и супружество сохранить в своей чести".

Мирянин: Как может христианин знать, способен ли он или не способен к безбрачной жизни? По мнению моему, этот вопрос должен очень затруднять всякого, намеревающегося вступить в монашество.

Монах: Способен – произволяющий. Как в непорочном состоянии человека было предоставлено ему на произвол пребывать в этом состоянии или выйти из него, так и по обновлении естества предоставлено ему на произвол усвоить себе естество обновленное во всем его развитии, или воспользоваться только в известной степени, нужной для спасения, или же пребыть в состоянии падения и развить в себе падшее естество.

Обновление естества есть дар Искупителя. По этой причине всякая евангельская добродетель избирается благим произволением, но даруется Христом произволяющему, как дар. Произволение доказывается принуждением себя к добродетели, а добродетель испрашивается у Бога прилежной и терпеливой молитвой. Все евангельские добродетели несвойственны падшему естеству; ко всем подвижник должен принуждать себя; все должен испросить у Бога смиренной, соединенной с сердечным плачем молитвой.

Подобно прочим евангельским добродетелям, безбрачная жизнь избирается произволением; борьбой со стремлениями падшего естества, обузданием тела подвигами доказывается искренность произволения; испрашивается дар чистоты у Бога сознанием неспособности падшего естества к чистоте и теплейшей, исполненной умиления молитвой; ниспосылается дар осенением Божественной благодати, изменяющей, обновляющей естество. Блаженный Феофилакт Болгарский, объясняя таким образом способность человека к безбрачной жизни (Мф. 19, 12), заключает объяснение следующими словами Господа: "Всяк просяй приемлет, и ищай обретает".

Рассмотрите те жития святых, в которых описан подвиг их против падшего естества: вы увидите, что все святые перешли из обыкновенного состояния, в котором человек неспособен к безбрачной жизни, в состояние, которому безбрачие свойственно, после усиленной борьбы против пожеланий и влечений падшего естества; вы увидите, что главнейшим оружием их были молитва и плач; вы увидите, что не только девственники устранили себя от необходимости брака, вдовцы от повторения его, но и самым развратные люди, преисполненные страстей, запятнавшие ceбя преступлениями, опутавшиеся и оковавшиеся, как цепями, гре ховными навыками, востекли и возлетели к нетленной чистоте к святости. 1. 469–474

(См. Молитва Иисусова, Обет монашеский).

Мудрость

"Без Христа нет правды, нет освящения, нет избавления, и всякие премудрости без Христа буйство есть. Всяк мудрец без Христа безумен есть, всяк праведник – грешен, всяк чистый нечист есть... Что наше собственно: немощь, растление, тьма, злость, грехи" (святой Тихон Воронежский). 1. 557

Нет возможности стяжать разум Божий, пребывая в плотском мудровании. Мудрование плотское, – сказал апостол, – смерть есть. Мудрование плотское – вражда на Бога: закону бо Божию не покоряется, ниже бо может (Рим. 8, 6–7). Что такое плотское мудрование? Образ мыслей, возникший из состояния, Я которое приведены человеки падением, направляющий их действовать на земле, как бы они были вечны на ней, возвеличивающий все тленное и временное, уничтожающий Бога и все, относящееся к Богоугождению, отъемлющий у человеков спасение. 1.88

Истинно, истинно говорю вам: ныне, когда дел уже вовсе нет и духовное мудрование крайне редко, – ныне диавол столько ненавидит это мудрование, что хотел бы истребить его с лица земли, дабы Евангелие оставалось у нас только для нашего осуждения, а не назидания; ибо мы будем судимы по Евангелию, как предвозвестил нам Господь Иисус Христос (Ин. 12, 40). Диавол готов нам придать вдесятеро здравого смысла и умножить тысячекратно наши практические сведения, лишь бы украсть у нас знание крестное, при коем можем стать одесную Бога. Приписывающий себе сведения и здравый смысл уподобляется диаволу, который хотел признать себя источником света. Он и есть источник мнимого света – плотского мудрования, которое не покоряется разуму Божию, носит на себе печать гордыни и заключает в себе условие всех грехопадений. 6. 224–225

(См. Премудрость, Ученость мирская, Ученость теоретическая и опытная, Мысль, Рассуждение, Науки, Ересь, Еретические писания).

Мужество

(См. Промысл, Скорби, Самолюбие, Вера).

Мученичество

Священномученик Садок сказал: "Кто духовен, тот с радостью, желанием и великой любовью ожидает мученической смерти, и не боится ее, будучи готов; плотскому же человеку страшен час смертный". 5. 368

(См. Подвиг, Ересь, Заповеди).

Мшелоимство

Новоначальным не должно заводить в келлии мшелоимства, т.е. различных предметов прихоти и роскоши. Келейное мшелоимство привлекает к себе ум и сердце новоначального: таким образом отвлекает их от Бога. Кроме того, оно возбуждает мечтательность, противодействующую преуспеянию духовному. 5. 18

Мысль

Пребывайте в пристанище истины. Старается враг спасения человеческого выманить мысль нашу из пристанища истины различными призраками истины. Он знает силу этой сети. Эта сеть кажется ничтожной для неопытного глаза; ум приманивает к ней любознательностью, пышным, святым наименованием, которым обыкновенно прикрыта пагуба. Так легковерный соловей, птичка, особенно любопытная, приманивается пищей, разбросанной под сеткой – и попадает навсегда в скучную неволю. Пагубна мысль ложная: она вводит в душу омрачение, самообольщение, соделывает ее пленницей миродержителя. Истина свободит вы, – сказал Спаситель, очевидно, что ложь лишает свободы, подчиняет области князя века сего. Желаю, чтобы вы были свободны, чтобы зрение души вашей было чисто и светло, чтобы разум ваш был проникнут светом истины и изливал свет благодатный на всю жизнь вашу, на все дела ваши. Аще око твое светло будет, – сказал Господь, – той все тело твое светло будет. Надо хранить ум! Надо, чтобы он пребывал непрестанно в истине. Желаю вам этого от искреннего сердца! Желаю вам этого от сердца болезнующего! Потому оно болезнует, что в нынешние времена редкие, весьма редкие пребывают верными истине, подклонили ум и сердце благому ее игу и бремени легкому – подчинились со всей простотой и покорностью Христу и Святой Его Церкви. Спасайтесь, – говорит св. апостол Петр, – от рода строптиваго сего! Уклонитесь от пути широкого, по которому почти все шествуют! 6. 428 –429

Мне хочется, чтобы вы поняли, как важно наблюдение за своим образом мыслей, за своим разумом. Человек непременно водится своим образом мыслей: это – свет наш. С большой тщательностью надо бдеть за светом нашим, чтобы он не сделался тьмой, светом лживым, показывающим предметы не на их местах, не в их виде, одни вместо других. "Блюди, еда свет, иже в тебе тма есть" (Лк. 11, 35). Надо, чтобы наш образ мыслей был проникнут Истиной. Кроме Христа не понимаю и не знаю другой Истины. И не слепцы ли те, кто бы они ни были, которые в то время, когда предстоит им Христос в страшном величии смирения, вопрошают: что Истина?

Вникните глубоко в слова мои! Прошу, умоляю вас! Умоляю вас для вашего же спасения. Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным: потому они очень мало разборчивы при принятии мыслей. Но от принятых неправильных мыслей рождается все злое. Мысль подобна рулю корабельному: от небольшого руля, от этой ничтожной доски, влачащейся за кораблем, зависит направление и по большей части участь всей огромной машины. "Помышление преподобное соблюдет тя" (Притч. 2, 11), – говорит Писание; оно научает, чтобы самое начало словес наших было истина. Что это за начало словес, как ни образ мыслей? Истина засвидетельствована на земле Духом Святым. Так говорили апостолы иудеям. Свидетель Христа – Истины – Дух Святой. Где нет свидетельства от Духа, там нет доказательств Истины. Желающий непогрешительно последовать Истине должен пребывать в учении, запечатленном, засвидетельствованном Духом Святым. Таково учение Св. Писания и святых отцов Восточной Церкви, единой святой, единой Православной и Истинной. Всякое другое учение чуждо Истины – Христа, Истины, сошедшей с неба, по несказанному милосердию Божию открывшейся человекам, сидевшим во тьме и сени смертной, погрязшим в темной и глубокой пропасти самообольщения, неведения, падения, погибели. 6. 435–436

Начало бедствий заключается в непозволительном и гордом презрении велений Святого Духа, в заменении их своими уставами. Вот где причина всеобщего расстройства, причина падения христианства, падения нравственного, всегда предшествующего расстройству гражданскому, предвещающего это расстройство. Есть в частности христиане, но утрачено общее, одинаковое знание Истины, которым бы все соединялось в одно духовное тело, с одним образом мыслей, в одном духе, под одной общей главой – Христом. Ныне всякий имеет более или менее свой образ мыслей, свою религию, свой путь, принятый произвольно или случайно, признаваемые правильными или только оправдываемые. Это бесчисленное стадо, потерявшее связь и единство в истине и духе, представляет духовному наблюдателю вид величайшего беспорядка: каждая овца бредет в свою сторону, никто о ней не заботится; люди уже более не слышат – так отяжелел слух их – спасительного гласа истинного Пастыря, раздающегося из Его Святой Церкви, Который еще громко обличает их неправду, возвещает им о пути правом, указывает его. Оглушил их шум земных, лютых попечений, шум увеселений чувственных, шум земного преуспеяния. Прильпе земли душа их, неспособна к восприятию впечатлений духовных.

Но некоторые избранники доселе слышат голос истинного Пастыря, Господа нашего Иисуса Христа. На этот голос идут они, пробиваясь с величайшим усилием и трудом сквозь густую толпу, несвязно шумящую, их окружающую. Доселе эти избранники отдают справедливость на земле Небесной правде. Очень мало число их! Но Господь ободряет их. Не бойся, – говорит Он, – малое стадо, яко благоизволи Отец вам дати Царство.

Какой признак этих овец, по которому тотчас можно было узнать их? Этот признак – точное послушание Святой Церкви, верность святой Истине и Святому Духу. Водимые истинным смирением, они отрекаются от разумений своего падшего естественного разума и от всех разумений человеческих, как бы они по наружности ни казались возвышенными и привлекательными.

Чтобы сохранить верность Богу, они не стыдятся, что мир называет их безумными. Не только терпят они великодушно гонения от мира, но и сами себя подвергают различным лишениям, и тем сохраняют в себе "мертвость Иисусову и живот Его". Это значит: "погублять душу свою в веке сем, чтобы приобрести ее для вечности чрез оживление Духом".

Пребудем в верности Святому Духу. Он Пресвят и Пречист, почивает в одних чистых и святых, любит смиренных, доказывающих свое смирение ни чем-нибудь наружным, но повиновением ума Евангелию и Церкви. Он отвращается от своеразумных, отделяющихся от единства Церкви для какой-нибудь мысли, льстящей уму и сердцу. Он удаляется от них, и приступает к ним темный дух прелести. "Одна мысль ложная, – сказал некоторый святой отец, – может низвести в ад".

Легче думают омраченные сыны мира сего о мыслях о Боге; по их мнению, мыслить о Боге так или иначе – не большая беда. Несчастные! Они не знают, как важны мысли о Боге, как важна в них Истина и ей всегда соприсутствующий и содействующий Дух. От взаимного их действия – оживление человека во спасение, которое состоит в причастии естества человеческого Божественному естеству. Напротив того, мыслям ложным всегда соприсутствует и содействует темный и лукавый дух обольщения. Отец лжи – диавол, так говорит Евангелие; ложь – диавольское свойство. Усвоивший себе мысли ложные усвоил себе свойства диавола, вступил в сродство с отверженными ангелами, сделал для себя соединение с Богом несродным, неестественным. Чуждый Бога – чужд спасения и жизни духовной.

Будем сохранять себя от мыслей ложных и истекающих от них сердечных ощущений. Из таковых ложных мыслей и ощущений составляется так называемая "прелесть" или самообольщение, имеющие бесчисленные разнообразные виды, по степени, по роду принятых человеком ложных мыслей и ощущений за истинные. Стяжем истинное познание о Боге, чуждое заблуждений и умствований; оно сияет из Священного Писания и писаний святых отцов, как свет из солнца, ярко блестящего в час полуденный с лазуревого безоблачного неба. 6. 454–456

Мытарства

Заключенные в темнице земного мудрования! Услышим тех, которые стяжали о Господе духовную свободу и озарились духовным разумом! Слепорожденные! Услышим прозревших от прикосновения к очам их перста Божия, увидевших свет истины, увидевших и уведавших при сиянии этого света невидимое и неведомое для плотских и душевных умов. Слово Божие и содействующий слову Дух открывают нам, при посредстве избранных сосудов своих, что пространство между небом и землей, вся видимая нами лазурная бездна воздухов, поднебесная, служит жилищем для падших ангелов, низвергнутых с неба. "Бысть брань на небеси, – повествует великий зритель тайн, святой Иоанн Богослов, – Михаил и Ангели его брань сотвориша с змием, и змий брася и ангели его. И не возмогоша, и места не обретеся им ктому на небеси" (Откр. 12, 7–8). Это низвержение дьявола и увлеченных им духов с неба, по объяснению святого Андрея Кесарийского, последовало за первым согрешением их, когда они были устранены святыми силами из Ангельского сонма и изринуты из него, как поведает о том святой пророк Иезекииль (Иез. 28, 16). В книге Иова падший ангел уже представляется блуждающим в неизмеримом пространстве поднебесной; он скитался в ней, быстро пролетал ее, томимый ненасытной злобой к роду человеческому (Иов. 1,7). Святой апостол Павел называет падших ангелов духами злобы поднебесными (Еф. 6, 12), а главу их – князем власти воздушной (Еф. 2, 2). Падшие ангелы рассеяны во множестве по всей прозрачной бездне, которую мы видим над собой. Они не перестают возмущать все общества человеческие и каждого человека порознь; нет злодеяния, нет преступления, которого бы они ни были зачинщиками и участниками; они склоняют и научают человека греху всевозможными средствами. "Супостат ваш диавол, – говорит святой апостол Петр, – яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити" (1Пет. 5, 8) и во время земной жизни нашей, и по разлучении души с телом. Когда душа христианина, оставив свою земную храмину, начнет стремиться через воздушное пространство в горнее отечество, демоны останавливают ее, стараются найти в ней сродство с собой, свою греховность, свое падение и низвести ее во ад, уготованный диаволу и ангелом его. Так действуют они по праву, приобретенному ими. 3. 132–133

Неведомой премудростью Божией, по искуплении рода человеческого Господом нашим Иисусом Христом, предоставлена человекам свобода в избрании жизни и смерти, в принятии Искупителя и искупления или в отвержении их. И многие, к несчастью, весьма многие пожелали остаться в общении с сатаной, в плену и рабстве у него, объявили себя открыто врагами Спасителя и Его Божественного Учения. Также многие, вписав себя в Его воинство и объявив себя Его служителями, нарушают обет верности Ему – действиями своими, явными и тайными, вступают в союз с духами злобы. Все, явно отвергшие Искупителя, отселе составляют достояние сатаны: души их, по разлучении с телами, нисходят прямо в ад. Но и христиане, уклоняющиеся ко греху, недостойны немедленного переселения из земной жизни в блаженную вечность. Самая справедливость требует, чтобы эти уклонения ко греху, эти измены Искупителю были взвешены и оценены. Необходимы суд и разбор, чтобы определить степень уклонения ко греху христианской души, чтобы определить, что преобладает в ней – вечная жизнь или вечная смерть. И ожидает каждую христианскую душу, по исшествии ее из тела, нелилицеприятный Суд Божий, как сказал святой апостол Павел: Лежит человеком единою умрети, потом же суд (Евр. 9, 27).

Правосудие Божие совершает суд над христианскими душами, исшедшими из тел своих, посредством ангелов, как святых, так и злобных. Первые, в течение земной жизни человека, замечают все его добрые дела, а вторые замечают все его законопреступления. Когда душа христианина начнет восходить к небу, руководимая святыми ангелами, темные духи обличают ее неизглажденными покаянием грехами ее как жертвами сатане, как залогами общения и одинаковой вечной участи с ним.

Для истязания душ, проходящих воздушное пространстве, установлены темными властями отдельные судилища и стражи в замечательном порядке. По слоям поднебесной, от земли до самого неба, стоят сторожевые полки падших духов. Каждое отдаление заведует особенным видом греха и истязает в нем душу, когда душа достигнет этого отделения. Воздушные бесовские стражи и судилища называются в отеческих писаниях мытарствами, а духи, служащие в них – мытарями.

Мытарем именовался во времена Христовы и в первые века христианской Церкви собиратель государственных повинностей. Как эта обязанность, по простоте древних обычаев, поручалась лицу без положительной ответственности и отчетности, то мытари позволяли себе все средства насилия, разного рода ухищрения, придирки, бесчисленные злоупотребления и бесчеловечное грабительство. Они обыкновенно становились при городских воротах, на рынках и других публичных местах, чтобы никто не мог избежать их зоркого наблюдения. Поведение мытарей сделало их ужасом для народа. По понятию его, имя мытаря выражало человека без чувств, без правил, способного ко всякому злодеянию, ко всякому унизительному поступку, дышащего, живущего ими, – человека отверженного. В этом смысле Господь сравнил упорного и отчаянного преступника Церкви с язычником и мытарем (Мф. 18, 17). Для ветхозаветных поклонников истинного Бога ничего не было отвратительнее служителя идолов: столько же ненавистным был для них и мытарь. Название мытарей распространилось от людей на бесов, стерегущих восход от земли к небу, по сходству должности и исполнения ее.

...Учение о мытарствах есть учение Церкви ("Частный суд Божий над душами, по разлучении их с телами, предваряется, по учению Православной Церкви, истязанием на так называемых мытарствах, через которые они, восходя от земли, в сопровождении Ангелов, проходят воздушное пространство и на которых злые духи задерживают их и обличают все грехи, содеянные ими в жизни", Догматическое Богословие Православной Кафолической Восточной Церкви). Несомненно, что святой апостол Павел говорит о них, когда возвещает, что христианам предлежит брань с поднебесными духами злобы. 3. 135–138

Великие угодники Божии, совершенно перешедшие от естества ветхого Адама в естество Нового Адама, Господа нашего Иисуса Христа, в этой изящной и святой новизне проходят честными душами своими воздушные бесовские мытарства с необыкновенной быстротой и великой славой. Их возносит на небо Святой Дух, Который и во время их земного странствования непрестанно внушал им желание разлучиться от тела и со Христом быти (Фил. 1, 23). Протек, как молния, поднебесную Великий Марк Фраческий в течение одного часа. ("Воззрев, – говорит преподобный Серапион, присутствовавший при кончине преподобного Марка, – видех душу святаго, от соузов плотских уже разрешившуюся и руками Ангельскими белосветлою одеждою покрываемую и на небеса возносимую".) Когда настало время кончины преподобного Макария Великого, херувим, бывший его Ангелом-хранителем, сопровождаемый множеством небесного воинства, пришел за его душой. Низошли с сонмом Ангелов лики апостольские, пророческие, мученические, святительские, преподобнические, праведнические. Установились демоны рядами и толпами на мытарствах своих, чтобы созерцать шествие души Духоносной. Она начала возноситься. Далеко стоя от нее, кричали темные духи с мытарств своих: "О, Макарий! Какой славы ты сподобился!" – Смиренномудрый муж отвечал им: "Нет! И еще боюсь, потому что не знаю, сделал ли я что доброе". – Между тем он быстро подымался к небу. С других высших мытарств опять кричали воздушные власти: "Точно! Ты избежал нас, Макарий". – "Нет, – отвечал он, – и еще нуждаюсь в бегстве". Когда он уже вступил в небесные врата, они, рыдая от злобы и зависти, кричали: "Точно! Избежал ты нас, Макарий!" – Он отвечал им: "Силою Христа моего ограждаемый, я избежал ваших козней". (Шествие Великого Макария от земли к небу видели некоторые ученики его, бывшие в особенном преуспеянии, а поведал об этом шествии преподобный Пафнутий, соделавшийся после Великого настоятелем Скита.) – С такой великой свободой великие угодники Божии проходят воздушные стражи темных властей потому, что в земной жизни вступают в непримиримую брань с ними и, одержав над ними победу, в глубине сердца стяжавают совершенную свободу от греха, соделываются храмом и святилищем Святого Духа, соделывающего словесную обитель свою неприступной для падшего ангела.

Как воскресение христианской души из греховной смерти совершается во время земного ее странствования, точно так таинственно совершается здесь, на земле, ее истязание воздушными властями, ее пленение ими или освобождение от них; при шествии через воздух эти свобода и плен только обнаруживаются. 3. 151–159

(См. Жизнь земная).

Мясоядение

Непременно кушай говяжий бульон и другую нужную по требованию твоего тела мясную пищу. Церковь положила в известные времена воздержание от мясной пищи для того, чтобы непрестанно употребляемая мясная пища не разгорячала безмерно тел, чтобы они на растительной пище постного времени прохлаждались и облегчались, а не потому, чтобы употребление мяса заключало в себе собственно какой грех или нечистоту.

(См. Пост).

Н

Навык

Вообще все страсти развиваются в человеке от послабления им; учащающееся послабление обращает наклонность в навык, а навык делает страсть насильственным властелином над человеком. "Убойся злых навыков, – сказал преподобный Исаак Сирский, – более, нежели бесов".

Когда подействует в нас греховное пожелание, или влечение, надо отказать ему. В другой раз оно подействует уже слабее, а наконец и совсем утихнет. Но при удовлетворении его, оно действует каждый раз с новой силой, как приобретающее более и более власти над произволением, наконец рождает навык.

Согрешения, которые мы привыкли совершать, нам кажутся легкими, как бы они ни были тяжки. Согрешение для души новое ужасает ее, и не скоро она решится совершить его.

Страсти – злые навыки; добродетели – навыки благие. 1. 378

Решительное произволение, осеняемое и укрепляемое благодатью Христовой, может победить самые закоснелые навыки.

Навык сначала жестоко противится тому, кто захочет свергнуть иго его, сначала представляется неодолимым; но, по времени, при постоянной борьбе с ним, при каждом неповиновении ему, становится слабее и слабее.

Если в продолжении борьбы случится тебе, по какому-нибудь неожиданному обстоятельству, быть побежденным, не смутись, не впади в безнадежие: снова начинай борьбу.

Насильственная борьба против порочных навыков вменяется Богом человеку в мученичество, и одержавший в этой борьбе победу венчается венцом исповедников, как подвизающийся ради Закона Христова. 1. 379

(См. Исповедь, Любовь к Богу).

Надежда

Меньше думай. Надейся на Бога. "Ходяй просто, – сказали святые отцы, – ходит надеяся". И Бог тебя покроет. 6. 646

(См. Страсти).

Наказания Божии

(См. Скорби, Воля Божия, Искушения).

Наслаждения земные

Какая пропасть! Какое удаление, какое ниспадение от Божественного подобия! В эту глубокую, страшно далекую от Бога пропасть мы низвергаемся, когда предаемся грубым плотским наслаждениям, называемым, по их греховной тяжести, падениями. Но и менее грубые плотские наслаждения не менее пагубны. Ради их оставляется попечение о душе, забывается Бог, небо, вечность, назначение человека. Миродержитель старается содержать нас в непрестанном развлечении, омрачении, посредством наслаждений телесных! Чрез чувства, эти двери в душу, которыми она сообщается с видимым миром, он непрестанно вводит в нее чувственное наслаждение, неразлучных с ним грех и плен. Гремит в знаменитых земных концертах музыка, выражающая и возбуждающая различные страсти; эти страсти представлены на земных театрах, взволнованы в земных увеселениях: человек всеми возможными средствами приводится к наслаждению убившим его злом. В упоении им он забывает спасающее его добро Божественное и Кровь Богочеловека, которой мы искуплены. 1. 394–395

(См. Обидчивость, Покаяние, Пост, Скорби, Благополучие, крещение).

Наставник

"Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов", – сказал апостол. Пред теми же, которые позволили себе осуждать, Сам Богочеловек показался несовершенным! Святые отцы заповедают инокам помнить добродетели своих настоятелей, часто размышлять о их похвальных поступках, а на недостатки не обращать внимания, как на сучки, в сравнении с которыми наши немощи – бревна. 6. 234

(См. Совет, Молитва Иисусова, Разгорячение).

Науки

Вы спрашиваете, какое мое мнение о науках человеческих? Люди после падения начали возделывать землю, начали нуждаться в одежде и других многочисленных потребностях, которыми сопровождается наше земное странничество; словом сказать, они начали нуждаться в вещественном развитии, стремление к которому – отличительная черта нашего века.

Науки – плод нашего падения, – приобретение и хранение впечатлений и познаний, накопленных человеками во время жизни падшего разума. Ученость – светильник ветхого человека, светильник, которым мрак тьмы во веки блюдется. Искупитель возвратил человекам тот Светильник, который им дарован был при создании Создателем, которого лишились они при грехопадении своем. Это Светильник – Дух Святой, Он Дух Истины, наставляет всякой истине, испытывает глубины Божии, открывает и изъясняет тайны, дарует и вещественные познания, когда они нужны для духовной пользы человека. Ученому, желающему научиться духовной мудрости, завещавает апостол: "Аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет" (1Кор. 3, 18). Точно! Ученость не есть собственно мудрость, а только мнение мудрости. Познание Истины, которая открыта человекам Господу, к которой доступ – только верой, которая неприступна для падшего разума человеческого, заменяется в учености гаданиями, предположениями. Мудрость этого мира, в которой почетное место занимают многие язычники и безбожники, прямо противоположна, по самым началам своим, мудрости духовной, Божественной. Нельзя быть последователем той или другой вместе; одной непременно должно отречься. Падший человек – ложь, т.е. образ мыслей, собрание понятий и познаний ложных, имеющих только наружность разума, а в сущности своей – шатание, бред, беснование ума, пораженного смертной язвой греха и падения. Этот недуг ума особенно в полноте открывается в науках философских. 6. 425–426

(См. Премудрость).

Неведение

Святые отцы называют неведение великим, начальным злом, от которого злорождается в полноте обилия. Преподобный Марк Подвижник говорит, что неведение есть первый, главный исполин злобы. "Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением", – сказал другой отец. Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его. 1. 454

Неверие

Твое сомнение – не такой легкий грех. Если ж ты усвоишь его себе, будешь осуществлять словами, – впадешь в грех смертный. Одно слово веры может спасти, и одно слово неверия может погубить душу. Разбойник в час смерти, уже на кресте, исповедал Христа – и отворил себе двери в рай; фарисеи, отвергнув Истину, похулили Духа Святого – и погибли. "От словес своих оправдишися, и от словес своих осудишися" (Мф. 12, 37), – возвестил Спаситель. 6. 400

Памятование вездесущия и всемогущества Божия удерживает сердце от того колебания, в которое усиливаются привести его помыслы неверия, опираясь на тщеславие и неправильную любовь к телу. 1. 327

(См. Страсти, Смерть, Ересь, Исповедание уст, Помыслы хульные, Славословие, Молитва Иисусова, Действие).

Нежность

Нежность есть чувство страстное (кровяное), обман себя и других. 6. 685

(См. Любовь естественная).

Немощи

Сознавать себя грешным необходимо для спасения, а засуживать себя и метаться во все стороны от греховности очень вредно. "Все неумеренное – от бесов", – сказал преподобный Пимен Великий. 6. 519

Будьте снисходительны к душе вашей в ее немощах; излишняя строгость отвлекает от покаяния, приводит в уныние и отчаяние. 6. 169

Познание немощей своих есть познание существенно нужное для христианина. Оно ведет к смиренномудрию, а это – к духовному разуму. Кому Господь восхощет даровать Свой разум, тому Он открывает особенно его немощи. 6. 581

Вы не должны смущаться, когда обнаруживаются в вас немощи душевные и телесные; напротив, переносить ваши немощи с терпением и великодушием. В вас есть потаенная гордость; вы не твердо помните, что вы – грешница; если бы вы это помнили, как должно, то видя в себе немощи, не смущались бы, а говорили бы себе: "В такой грешнице, как я, должны быть такие недостатки!" Господь да научит вас смирению, от которого истекает всякое спокойствие и изливается в сердце мир и тишина. 6. 586

Старец Серафим Саровский, великий подвижник, сказал: должно терпеть свои недостатки точно так же, как терпим недостатки других и снисходить душе своей в ее немощах и несовершенствах. Вместе с этим, не должно предаваться нерадению: должно заботиться усердно о исправлении и усовершенствовании себя. 6. 823

От зрения своих немощей не унывай, потому что единое прикосновение Божественной благодати может исцелить в единое мгновение все наши немощи. Твое состояние переходное: вытерпи его. 6. 826

Господь да утешит скорбящее сердце ваше! Пока мы на пути, пока не взошли в пристанище неизменяемой вечности, мы должны ожидать в себе и в своих обстоятельствах изменений, переворотов, скорбей обыкновенных и нечаянных. Некоторый преподобный отец сказал: "За все слава Богу, – за самые немощи наши; потому что лучше быть грешником и видеть себя таковым, нежели быть по наружности праведником и почитать себя таковым". Эти слова святого отца крайне утешительны для нас, немощных и грешных, для нашего времени и племени, могущего похвалиться только немощами своими. Они не подают повода грешить произвольно, но утешают таких, которые при некотором внимании к себе ощущают, что души их находятся в невольном плену у греха. 6. 171

Вы в скорби оттого, что в борьбе; в борьбе оттого, что закон Христов духовен, требует распятия. Вы найдете утешение в том, что человечество никогда не приступало к распятию без борьбы. Доказательством – Сам Богочеловек. Он молился в саду Гефсиманском, да мимоидет от Него чаша, и пот Его падал на землю, яко капли крове. Если вы видите, что немощь побеждает вас, то знайте, что Господь силен дать крепость людем Своим, как говорит святой Давид. Те люди Богу свои, тем Своим людям Он дает крепость, которые сохраняют верность Ему в произволении в то время, как немощь их производит нарушение верности в делах. Вспомните, что Христос пришел призвать грешников, a не праведников на покаяние. Встаньте в ряды грешников, припадите в смирении к стопам Христовым, предаваясь воле Его, поручая Его воле ваше настоящее и будущее. А Он прольет мир и спокойствие в душу вашу, тем самым покажет, что Он близ вас, что промысел Его бдит над вами. Некоторый святой отец сказал: "Блажен человек, познавший свою немощь, потому что праведник, не познавший своей немощи, находится на весьма oпасном пути". Другой говорит: "Если Христос пришел не для праведников, то я отвергаю мою правду как грех, отлучающий меня от Христа, и в том, что я грешен, нахожу иную правду, правду небесную, доставляющую мне средство приступить ко Христу и быть с Ним". Все это пишу вам в утешение, чтобы вы, видя, что вы в долгу у Христа, приходили не в безнадежие и скорбь, но в смирение и благодушествовали по причине упования на Христа, которое не посрамит. Он всесилен. 6. 361–362

В терпении вашем стяжите душу вашу, взирая с великодушным снисхождением на ее немощи, на ее невольные увлечения. Требование от себя неизменяемости и непогрешительности – требование несбыточное в этом преходящем веке! Неизменяемость и непогрешительность свойственны человеку в будущем веке, а здесь мы должны великодушно переносить немощи ближних и немощи свои. Избегайте по возможности всех согрешений, а неизбежные ваши немощи, в которые невольно впадает мысль и сердце, терпите мужественно. Стяжите по причине немощей ваших глубокое и постоянное чувство нищеты духовной, столько благоприятное Богу, – не уныние и малодушие! – и совершайте путь земной жизни, ходя пред Господом в сокрушении духа. 6. 460

Вы говорите, что желание добра духовного в вас еще шатко? В ком оно не шатко? С какой легкостью сердце изменяет добру? Какой забывчивостью, ослеплением, какими увлечениями и падениями сопровождаются эти изменения! Какой нужен труд, какая нужна борьба с самим собой, чтобы возвратиться к добру! И снова нужен труд, и снова нужна упорная кровавая борьба, чтобы устоять в верности к добру! Древний искуситель, опытный искуситель непрестанно предлагает вкушение плода запрещенного. Для победы над злом нам необходима помощь Божия. Когда содействует нам эта всесильная помощь – мы побеждаем; когда она удаляется от нас – мы побеждаемся. В обилии моем, – сказал святой Давид, – не подвижуся во век: отвратил еси лице Твое, – и бых смущен. При побеждении нашем мы столько чувствуем немощь нашу, что состояние победителей для нас кажется несродным, невозможным; при победах, если бы не уверяли нас прежние опыты, мы не поверили бы, что так близко к нам побеждение – таким ничтожным, отвратительным врагом, как грех. Премудрый Промысл устроил так, чтобы подвижники Божии не всегда находились в состоянии радости, торжества и победы. Таковое непрестанное состояние могло бы породить в них лютую гордость: не видя никогда на опыте побеждения своего в немощи, они возомнили бы, что состояние непрестанного торжества над грехом принадлежит им самим, а не дар Божий. Потому-то Бог растворил для них, как говорит преподобный Исаак Сирский, "утешение и нашествия, свет и тьму, брани и заступления, короче сказать, утеснение и пространство. И это признак, что человек преуспевает при помощи Божией". От такого растворения побед и побеждений, от переходов от одних к другим человек более и более познает свою немощь – постепенно возвеличивается пред ним Бог и, наконец, соделывается для него всем, предметом всей любви его, надежды и веры. Этот путь, которым ведет человека Сам Бог, при котором человек содержится в непрестанном сокрушении духа, в нищете духовной, в зрении своих согрешений, в плаче о них, называется путем покаяния. По нему прошли все Святые от греха к Богу. Этот путь освещен учением Святого Духа, сияющим из Священного Писания и писаний отеческих. 6. 457–459

(См. К страстям отношение).

Ненависть

Справедливо писал преподобный Исидор Пелусийский святому Кириллу, Патриарху Александрийскому: "Предубеждение не видит ясно, а ненависть – вполне слепа". 1. 474–475

(См. Любовь к врагам, Осуждение, Ближний).

Непостоянство

По сравнению, сделанному святыми отцами, внутренняя жизнь подвижника Христова подобна погоде: иногда бывает ясно и тепло, а иногда пасмурно, ненастно и холодно. По их же сравнению, эта жизнь подобна урожаям хлеба, которые иногда бывают очень обильны, а иногда очень скудны. Люди опытные не надеются на постоянство хорошей погоды и не приходят в смущение от погоды дурной, зная, что одна постоянно сменяется другой. Также при хорошем урожае они не полагаются на него и не престают от труда, а при худом урожае не впадают в уныние и равным образом не престают от возделывания земли. Таков закон природы. Подобен ему и закон подвижничества. Иногда бывает посещение благодати, и душа утешается, а иногда восстают волны искушений, и она поставляется в затруднительное положение. Таков был путь всех святых отцов. Они повелевают всякому, желающему подвизаться правильно, чтобы он подчинился с покорностью этому закону подвижничества, установленному Самим Богом для странника земного. От постоянно ясной погоды высыхает земля и заводятся во множестве черви и прочие вредные насекомые. Подобно этому действует на душу продолжительное спокойствие, даже производимое благодатью: в душе зарождается высокоумие, самомнение, самонадеянность, презрение к ближним, уничижение и осуждение их и тому подобные недуги духа человеческого, самые опасные и самые страшные. 6. 538

(См. Изменяемость, охлаждение).

Неприятности

Бог приводит человека к духовным целям и такими путями, которые по наружности имеют характер неприятностей и несчастий. Слава Премудрости Всеблагого Бога нашего. 6. 706

(См. Воле покорность).

Нерадение

(См. К страстям отношение, Исповедь).

Нестяжание

Заповедь о нестяжательности дана Самим Господом. "Не скрывайте себе сокровищ на земли, – повелевает Он нам, – идеже червь и тля тлит, и идеже подкапывают и крадут: скрывайте же себе сокровище на небеси, идеже ни червь, ни тля тлит, и идеже татие не подкапывают, ни крадут" (Мф. 6, 19–20). Постановив заповедь, Господь изложил и причину постановления ее. Он сказал: "Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше" (Мф. 6, 21). "Не можете Богу работати и маммоне" (Мф. 6, 24). 5. 282–283

(См. Сребролюбие, Монашеские обеты, Добродетели, Совершенство).

Нечувствие души

"Что это за грех? О нем мы и не слыхали", – скажут многие. По определению отцов, нечувствие есть умерщвление духовных ощущений, есть невидимая смерть духа человеческого по отношению к духовным предметам, при полном развитии жизни по отношению к предметам вещественным. Случается, что от долговременной телесной болезни истощаются все силы, увянут все способности тела: тогда болезнь, не находя себе пищи, перестает терзать телосложение; она покидает больного, оставя его изнуренным, как бы умерщвленным, неспособным к деятельности по причине изнурения страданиями, по причине страшной, немой болезненности, не выражающейся никаким особенным страданием. То же самое совершается и с духом человеческим. Долговременная нерадивая жизнь среди постоянного развлечения, среди постоянных произвольных согрешений, при забвении о Боге, о вечности, при невнимании или при внимании самом поверхностном заповедям и учению Евангелия, отнимает у нашего духа сочувствие к духовным предметам, умерщвляет его по отношению к ним. Существуя, они престают существовать для него, потому что жизнь его для них прекратилась: все силы его направлены к одному вещественному, временному, суетному, греховному.

Всякий, кто захочет беспристрастно и основательно исследовать состояние души своей, усмотрит в ней недуг нечувствия, усмотрит обширность значения его, усмотрит тяжесть и важность его, сознается, что он – проявление и свидетельство мертвости духа. Когда мы захотим заняться чтением Слова Божия, какая нападет на нас скука! Как все, читаемое нами, представляется нам малопонятным, не заслуживающим внимания, странным! Как желаем мы освободиться скорее от этого чтения! Отчего это? Оттого, что мы не сочувствуем Слову Божию. Когда мы встанем на молитву, какую ощущаем сухость, холодность! Как спешим окончить наше поверхностное, исполненное развлечения моление! Это отчего? Оттого, что мы чужды Богу: мы веруем существованию Бога мертвою верою, Его нет для ощущения нашего. Отчего забыта нами вечность? Разве мы исключены из числа тех, которые должны вступить в ея необъятную область? Разве смерть не предстоит нам лицом к лицу, как предстоит она прочим человекам? Отчего это? Оттого, что мы прилепились всею душою к веществу, никогда не думаем и не хотим думать о вечности, утратили драгоценное предощущение ея, стяжали ложное ощущение к нашему земному странствованию. Это ложное ощущение представляет нам земную жизнь бесконечною. Мы столько обмануты и увлечены ложным ощущением, что сообразно ему располагаем все действия наши, принося способности души и тела в жертву тлению, нисколько не заботясь об ожидающем нас ином мире, между тем как мы непременно должны сделаться вечными жителями этого мира. Отчего источаются из нас, как из источника, празднословие, смехословие, осуждение ближних, колкие насмешки над ними? Отчего мы проводим без отягощения многие часы в пустейших увеселениях, не находим сытости в них, стараемся одно суетное занятие заменить другим, а кратчайшего времени не хотим посвятить на рассмотрение согрешений своих, на плач о них? Оттого, что мы стяжали сочувствие к греху, ко всему суетному, ко всему, чем вводится грех в человека и чем хранится грех в человеке; оттого, что мы утратили сочувствие ко всем упражнениям, вводящим в человека, умножающим и хранящим в человеке боголюбезные добродетели. Нечувствие насаждается в душу враждебным Богу миром и враждебными Богу падшими ангелами, при содействии нашего произволения. Оно возрастает и укрепляется жизнью по началам мира; оно возрастает и укрепляется от последования своим падшим разуму и воле, от оставления служения Богу и от небрежного служения Богу. Когда нечувствие укоснит в душе и соделается ее качеством, тогда мир и миродержцы прилагают к камню печать свою. Печать эта состоит в общении человеческого духа с падшими духами, в усвоении духом человеческим впечатлений, произведенных на него духами падшими, в подчинении насильственному влиянию и преобладанию духов отверженных. 4. 152–154

Некоторые, не занимаясь или занимаясь очень мало душевным деланием, а упражняясь в одном телесном, не без примеси фарисейства, (одно телесное делание не может обойтись без фарисейства), нисколько не чувствуют жала совести и обличения ее в греховности, по этой причине признают такое состояние своего спокойствия достойным одобрения. В мнении своем они поддерживаются и утверждаются многими явными добрыми делами своими и похвалой человеческой. На этом основании они сочетают такое состояние спокойствия прямым последствием деятельности богоугодной, жизни добродетельной, безукоризненной. Спокойствие обращается по временам в безотчетную радость: они не останавливаются признавать эту радость благодатной. Горестное самообольщение! Душепагубное ослепление! Самообольщение основано здесь на самомнении, а самомнение есть повреждение душевного ока, родившееся от неправильной деятельности и рождающее еще более неправильную деятельность.

Возлюбленный брат, спокойствие, которым ты уверяешься в верности пути твоего, есть не что иное, как несознание и неощущение своей греховности, происшедшее и происходящее от нерадивой жизни, а радость, которая по временам рождается в тебе по причине наружного преуспеяния и человеческих похвал, отнюдь не есть радость духовная и святая: она – плод самомнения, самодовольства и тщеславия. Такое состояние мнимого спокойствия святые отцы называют нечувствием, умерщвлением души, смертью ума прежде смерти тела. Нечувствие или умерщвление души состоит в отъятии и отступлении чувств покаяния и плача от нашего духа, в отступлении спасительного болезнования, называемого сокрушением, от нашего сердца. Безболезненность сердца, или мнимое спокойствие, есть верный признак неправильности образа мыслей, неправильности подвига, самообольщения. "Какое бы высокое жительство ни проходили мы, – сказал святой Иоанн Лествичник, – но если не стяжали болезнующего сердца, то это жительство – ложно (притворно) и тщетно". Безболезненность происходит от невнимательной жизни, от безвременных выходов из келлии, от безвременных бесед, шуток, смехословия, празднословия и многословия, от насыщения и пресыщения, от пристрастий, от принятия и усвоения тщеславных помыслов, от высокоумия и гордости. 5. 373–374

Так важно состояние нечувствия для невидимого врага нашего, что он всячески старается удержать нас в нем и укрепить, не возмущая ни другими страстями, ни искушениями извне, потому что самомнение и самодовольство, которыми обыкновенно сопутствуется нечувствие, самообольщение и гордость, которые обыкновенно бывают последствиями укоренившегося нечувствия, достаточны для отъятия всех духовных плодов, для погибели. Нечувствие тем страшно, что обладаемый им не понимает своего бедственного состояния: он обольщен и ослеплен самомнением и самодовольством. 5. 377

(См. Грех).

Нищета духа

Едва христианин захочет осуществлять в действиях своих, внешних и внутренних, Евангельские Заповеди, как увидит поврежденную свою природу, восстающую против Евангелия, упорно противодействующую Евангелию. Христианин, при свете Евангелия, видит в себе падение человечества. От этого зрения естественно рождается смиренное понятие о себе, называемое в Евангелии нищетой духа (Мф. 5, 3). 1. 518

Ищи нищеты духовной. Искание этого блаженства позволительно и похвально. Оно – основание, податель всех прочих блаженств. Когда поколеблется основание, тогда и тот, кто стоял на высшей степени духовного преуспеяния, обрушивается вниз и часто разбивается до смерти.

Обретается нищета духа изучением Евангелия, исполнением его велений, сличением своих действий и качеств с велениями Евангелия, принуждением своего сердца к великодушному перенесению обид, самоукорением, молитвой о получении сердца сокрушенного и смиренного. 1. 521

(См. Молитва, Молитва Иисусова, Польза).

О

Обвинения

В делании терпения имеются свои меры и степени. Совершенные сохраняют совершенное молчание при обвинениях, соответствующее степени их самоотвержения и терпят все последствия такого молчания, как, например, св. Андрей и Симеон, Христа ради юродивые. Тебе это делание не только не подходит, как превышающее меру твою, но и крайне душевредно, потому что тебе не выдержать его. 6. 775–776

(См. Укоризны).

Обет

(См. Клятва, Монашеские обеты).

Обидчивость

Братия! У подножия креста Христова сложим и погребем все понятия мира о чести, об обидах, об оскорблениях, об убытках, о несправедливости, о человеческих законах и о человеческом правосудии. Соделаемся юродивыми ради Христа! Подставим ланиты наши заплеваниям, заушениям! Наша честь земная, ветхая, да посыплется прахом уничижений! Не взглянем с пощажением и участием на тленное имущество наше: да расхищают и разносят его вихри, когда они будут попущены! Не пощадим плоти нашей в подвигах вольных и в страданиях невольных! Научимся у Господа Иисуса Христа Его таинственному молчанию, которое есть возвышеннейшее Богословие и красноречие, удивляющее Ангелов! Ему, Богу воплощенному, мир не воздал справедливости: нам ли искать ее от мира? Отречемся от нее у подножия креста Христова! Не будем зверями, которые ловцов и других зверей, на них нападающих, угрызают и язвят! Уподобимся Агнцу Божию здесь, на земле, во время кратковременного нашего странствования земного, и Он соделает нас подобными Себе в вечности, где нашему блаженству не будет конца и меры. И здесь, в земном изгнании, к верному ученику Иисуса приходит Дух Святой, Утешитель, навевает на его душу несказанное блаженство будущей жизни, которое отъемлет от него чувство страданий, которое вводит его в невидимое, святое наслаждение, не зависящее от человеков и обстоятельств. Пред этим наслаждением все земные наслаждения, даже законные, ничтожны. 1. 420

Обожение

(См. Святость, Богообщение).

Образ и подобие

"Сотворим человека по образу Нашему и по подобию" (Быт. 1, 26), – таинственно совещавался в Самом Себе и с Самим Собой Бог-Троица пред сотворением человека.

Человек – образ и подобие Бога. Бог, неприступный в величии Своем, Бог, превысший всякого образа, изобразился в человеке, изобразился с ясностью и славой. Так изображается солнце в смиренной капле воды. 2. 128

Образ Троицы-Бога – троица-человек.

Ум наш – образ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно называем мыслью) – образ Сына; дух – образ Святого Духа.

Как в Троице-Боге три Лица неслитно и нераздельно составляют одно Божественное Существо, так в троице-человеке три человека составляют одно существо, не смешиваясь между собой, не сливаясь в одно лицо, не разделяясь на три существа.

Ум наш родил и не престает рождать мысль; мысль родившись, не престает снова рождаться и вместе с тем пребывает рожденной, сокровенной в уме.

Ум без мысли существовать не может, и мысль – без ума. Начало одного непременно есть и начало другой; существование ума есть непременно и существование мысли.

Точно так же дух наш исходит от ума и содействует мысли. Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет свой отдельный дух, всякая книга имеет свой собственный дух.

Не может мысль быть без духа; существование одной непременно сопутствуется существованием другого. В существовании того и другого является существование ума.

Что – дух человека? Совокупность сердечных чувств, принадлежащих душе словесной и бессмертной, чуждых душам скотов и зверей.

Сердце человека отличается от сердца животных духом своим. Сердца животных не имеют ощущения духовного – этой черты Божественного образа, исключительной принадлежности человека. Нравственная сила человека – дух его.

Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям служат образом Отца, Сына и Святого Духа, совечных, собезначальных, равночестных, единоестественных.

"Видевый Мене, виде Отца, – возвестил Сын. – Аз во Отце, и Отец во Мне есть" (Ин. 14, 9–10). То же можно сказать о уме человеческом и мысли его: ум, невидимый сам по себе, является в мысли; ознакомившийся с мыслью – ознакомился с умом, произведшим эту мысль.

Господь наименовал Духа Святого Силою свыше (Лк. 24, 49), Духом Истины (Ин. 14, 17); Истина – Сын. Свойство силы имеет и дух человеческий; он есть и дух мыслей человека, истинны ли они или ложны. Он проявляется в тайных движениях сердца, и в образе мыслей, и во всех действиях человека. Духом человека вынаруживается и ум его и образ мыслей; дух каждого поступка вынаруживает мысль, руководившую человеком при поступке.

Милосердый Господь украсил Свой образ и подобием Своим. Образ Бога – самое существо души; подобие – душевные свойства.

Был новосотворенный образ Божий – человек – подобно Богу бесконечен, премудр, благ, чист, нетленен, свят, чужд всякой греховной страсти, всякого греховного помышления и ощущения.

Искусный художник сперва изображает форму, черты того лица, с которого снимает портрет. Изобразив с точностью эти черты, он дает лицу, самой одежде цвет и краски подлинника, тем усовершает сходство. Бог, сотворив Свой образ, украсил его Своим подобием: свойственно образу Божию иметь по всему сходство с Богом. Иначе образ был бы недостаточен, недостоин Бога, не выполнял своего назначения, не соответствовал ему.

Расстройство образа и подобия удобно каждому усмотреть в себе. Красота подобия, состоящая из совокупности всех добродетелей, осквернена мрачными и смрадными страстями. Черты образа лишены своей правильности, своего взаимного согласия: мысль и дух борются между собой, выходят из повиновения уму, восстают против него. Сам он – в непрестанном недоумении, в омрачении страшном, закрывающем от него Бога и путь к Богу, святой, непогрешительный.

Ужасным мучением сопутствуется расстройство образа и подобия Божия. Если человек внимательно, в уединении, в течении значительного времени, постоянно будет смотреть в себя, то он убедится, что это мучение действует непрерывно – раскрывается и закрывается, смотря по тому, много или мало заглушает его развлечение. 2. 129–132

Вочеловечился Сын – Божие Слово, Божия Истина. Истиной исправлена, очищена наша мысль; наш дух соделался способным к общению со Святым Духом. Святым Духом оживлен умерщвленный смертью вечной дух наш. Тогда ум вступил в познание и видение Отца.

Троица-человек исцеляется Троицей-Богом: Словом исцеляется мысль, переводится из области лжи, из области самообольщения в область Истины; Духом Святым оживотворяется дух, переводится из ощущений плотских и душевных в ощущения духовные; уму является Отец – и ум соделывается умом Божиим. "Ум Христов имамы" (1Кор. 2, 16), – говорит апостол.

До пришествия Святого Духа, человек, как мертвый духом, вопрошал: "Господи, покажи нам Отца" (Ин. 14, 8). По принятии Духа сыноположения, ощутив сыновство свое, ожив духом для Бога и спасения, от действия Святого Духа, он относится к Отцу, как к знаемому, как к Отцу: Авва Отче (Рим. 8, 15–16)!

В купели Крещения восставляется падший образ, человек рождается в жизнь вечную водой и духом. Отселе Дух, отступивший от человека при падении его, начинает соприсутствовать ему во время его земной жизни, исцеляя покаянием повреждения, наносимые человеку грехом после крещения, и таким образом соделывая ему возможным спасение, посредством покаяния, до последнего издыхания.

Красота подобия восстанавливается Духом, как и образ при крещении. Она развивается, усовершается исполнением Евангельских Заповедей.

Образец этой красоты, полнота этой красоты – Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.

Ближайшее подобие, соединение, получается и, по получении, удерживается пребыванием в Евангельских Заповедях. "Будите во Мне, – заповедует Спаситель ученикам Своим, – и Аз в вас. Аз есмь лоза, вы же рождие, и иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног" (Ин. 15, 4–5).

Блаженнейшее соединение доставляется, когда с чистой совестью, очищаемой удалением от всякого греха, точным исполнением Евангельских Заповедей, христианин приобщается святейшего Тела Христова и святейшей Его Крови, а вместе и соединенного с ним Божества Его. "Ядый Мою Плоть, – сказал Спаситель, – и пияй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем" (Ин. 6, 56).

Разумный образ Божий! Рассмотри: к какой славе, к какому совершенству, к какому величию ты призван, предназначен Богом!

Непостижимая премудрость Создателя предоставила тебе сделать из себя то, что пожелаешь сделать.

Разумный образ Божий! Неужели ты не захочешь пребыть достойным образом Божиим, захочешь исказить себя, уничтожить подобие, превратишься в образ диавола, низойдешь к достоинству бессловесных?

Не всуе излил Бог свои блага, не напрасно совершил чудное мироздание, не тщетно почтил предварительным совещанием создание Своего образа, не безотчетливо Собой искупил его, когда он пал! Во всех дарах Своих Он потребует отчета. Он будет судить, как употреблены Его щедроты, как оценено Его вочеловечение, как оценена Кровь Его, пролитая за нас при нашем искуплении. 2.133–135

(См. Крещение).

Обряды церковные

Холодное, поверхностное служение Богу, перемешанное со служением страстям, исповедание Бога устами, без исповедания деятельностью и сокровенною жизнью сердца, при одном исполнении некоторых наружных обрядов и постановлений церковных, признается пустым, душепагубным лицемерством. Лицемеры, – так обличал Спаситель мира пренебрегавших заповеди Божии и с мелочной точностью державшихся старческих преданий, предпочитавших предания заповедям, – лицемеры, добре пророчествова о вас Исайя, глаголя: "Приближаются Мне люди сии усты своими, и устами чтут Мя: сердце же их далече отстоит от Мене. Всуе же чтут мя, учаше учением, заповедем человеческим" (Мф. 15, 7–9). Церковные постановления очень полезны и нужны, как для каждого христианина, так и для христианского общества, доставляя поведению порядок и правила; порядок и правила способствуют жизни благочестивой: но заповеди должны быть душою и каждого христианина, и христианского общества. Спаситель мира дал должное место, должную цену и отеческим преданиям, и заповедям Божиим. "Сия", т.е. предания отцов, "подобаше творити, – сказал Он, – и онех", т.е. заповедей Божиих, "не оставляти" (Мф. 23, 23). От соблюдения постановлений Церкви исполнение заповедей делается особенно удобным, а жизнью по заповедям точное соблюдение церковных постановлен ний охраняется от тщеславия, лицемерства и плотского мудрования. Закон Божий – духовен (Рим. 7, 14); Евангельские Заповеди Дух суть и живот суть (Ин. 6, 63). Но как человек состоит из души и тела, то оказались нужными наружные обряды и постановления. Они соединены с духом Закона. Довольствующийся исполнением одних церковных постановлений и обрядов при оставлении внимания к Евангельским Заповедям или при недостаточном внимании к ним низводит, по скудоумию своему, Закон с высоты духовного значения, отнимает у него для себя духовное достоинство его, всю сущность, и гибнет в плотском мудровании своем и по причине плотского мудрования своего (Рим. 8, 6). 4. 254–255

Когда христианин обратит все внимание свое на наружные обряды, то непременно он оставляет без внимания существенную часть христианства – очищение внутренних сосудов, следовательно, лишается всего духовного преуспеяния и истекающего из этого преуспеяния истинного познания Христа, т.е. делается чужд истинного христианства. Когда же, напротив того, христианин к вере холоден и ее наружные обряды совершает с небрежением, то этим удаляет от себя Бога, Который желает, чтобы Его служители служили Ему со страхом и трепетом, и делается безбожником и еретиком. 8. 23

(См. Фарисейство).

Обстоятельства

Если никакое искушение не может коснуться человека без воли Божией, то жалобы, ропот, огорчение, оправдание себя, обвинение ближних и обстоятельств суть движения души против воли Божией, суть покушения воспротивиться и противодействовать Богу. 1. 328

Не обвиняйте в немощах ваших никого, ни даже обстоятельства и развлечения, в которые вы поставлены. Обвиняйте единственно себя. Царь Давид, святой пророк и Боговидец Моисей, святой пророк Даниил угодили Богу среди множества разнородных занятий, среди всевозможного развлечения. Преподобные общежития египетского, описанного святым Иоанном Лествичником, говорили ему: "Среди молв стяжи безмолвную мысль, что преславно". Укоряйте себя, укоряйте свое немощное произволение, потому что сила произволения и в немощном производит великое. В обвинении себя найдите утешение. Обвините себя и осудите себя, а Бог вас оправдает и помилует. 6. 172

Скажи сам себе: "Не без Промысла же Божия случается со мною то, что случается. Буди Имя Божие благословенно отныне и до века!" Да не очень заглядывайся на обстоятельства жизни: не стоят они, идут, быстро мчатся, сменяются одно другим. И сами мы мчимся к пределу вечности! А кто заглядится на обстоятельства, кому они представятся недвижущимися, – удобно впадает в уныние. Кто же видит, что все летит и сам он летит, тому легко, весело на сердце. 6. 195

Наружные ваши обстоятельства возложите на Промысл Божий, и как они устроятся, так пусть и устроятся; а вы будьте мирны и покойны, беспокоясь единственно о душе вашей, которую вы обещались представить Христу очищенной покаянием. 6. 581

Бог, смотрящий на внутреннее расположение человека, соответственно этому устрояет его обстоятельства. Имеющему произволение благоугодить Богу посылается и положение, сообразное произволению, чтобы благочестивый имел возможность приготовить себя к вечности. 6. 674

(См. Молитва).

Общение, общество

Когда не можете сохраниться от шумного общества, то старайтесь сохраниться от многословия и излишних шуток, а когда и от сего не сохранитесь, то умывайтесь в покаянии. 6. 596

Каждому надо идти с терпеливым постоянством по тому пути, на который он поставлен судьбой, – тем более, что изменить этот путь не в нашей власти. На людские мнения и речи не советую тебе обращать большого внимания и подчинять им свое поведение, особливо же боголюбезные впечатления и движения сердечные. Веди себя просто, без принуждения и восторженности, оставляй поступки, резко бросающиеся в глаза, выходящие из обыкновенного круга действий, – это вполне достаточная жертва для ближних. 6. 626

(См. Ближний, Дружба).

Объядение

Святой Иоанн Лествичник говорит: "Начальник бесов – падший денница, и начало страстей – объядение". 2. 354

Достойна глубокого рассматривания и удивления связь между телом и духом человеческим. Образ мыслей человека, его сердечные чувствования много зависят от того состояния, в котором находится его тело. "При утеснении чрева, – заметил святой Иоанн Лествичник, – смиряется сердце: когда же чрево удовлетворяется, тогда помыслы заражаются превозношением". "Душа иначе не может придти в смирение, – сказал Пимен Великий, – как умалением пищи для тела". Настоятель некого общежития спросил у Великого: "Почему я не ощущаю в себе страха Божия? " – "Как ощущать тебе страх Божий, – отвечал Великий, – когда чрево твое начинено пирогами и сырами?" При насыщении тела сердце наше не может не порождать блудных ощущений, а ум – блудных помыслов и мечтаний, которые силой своей и увлекательностью способны изменить самое решительное благое произволение, склонить его к услаждению грехом; потому-то святой Иоанн Лествичник сказал: "Угождающий своему чреву и вместе желающий победить духа блудного подобен погашающему пожар маслом". 2. 356–357

(См. Пост).

Обязанности

(См. Дела, Деятельность).

Одежда

Святой Исаак Сирский говорит: "Возлюби убогие одежды, чтобы уничижить прозябающие в тебе помышления: высокомудрие, говорю, сердца". Любящий блеск не может стяжать смиренных помышлений, потому что сердце внутри напечатлевается соответственно внешнему образу. 2. 357

Одежду должно иметь, по возможности, простую, но приличную и опрятную. Новоначальному необходимо соблюдать это правило, потому что душа его сообразуется состоянием своим состоянию тела и не может удерживать в себе чувства покаяния, когда тело украшено пышною и блестящею одеждою. От роскошной одежды являются в новоначальном тщеславие и ожесточение, плоть его оживает для блудных ощущений и движений. Грешнику неприлично иметь красивую одежду, иначе он будет подобен повапленному и позолоченному гробу, снаружи светлому и богатому, внутри – со смердящим трупом. 5. 19–20

Одиночество по духу

Ты грустишь в твоем одиночестве по духу? Это состояние – состояние почти всех. Тридцать восемь лет лежал расслабленный в притворе Соломоновом среди многолюднейшего Иерусалима; но когда подошел к одру его вочеловечившийся Господь, то он принес Ему жалобу: человека не имам. Расслабленный не мог завестись человеком в продолжении 38 лет! – и в этом случае надо положиться на Бога: Он попускает человеку потомиться голодом, чтобы человек дал должную цену пище в то время, когда она будет ему предложена. Душа сытая, – говорит Писание, – сотом рыгается. 6. 696

Оправдания

Покорите ум ваш Христу. Когда ум покорится Христу, то не будем оправдывать ни себя, ни сердца. Когда оправдания оскудеют у сердца – оно приходит в состояние смирения и умиления. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит; а оправдания – ужасная греховная смерть.

Молился так святой Давид и так научает нас молиться: "Не уклони сердце в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех". "Непщевати вины о гресех" – значит приводить извинения, оправдываться в своих согрешениях. Мысли и слова, в которых изображается это оправдание, названы словеса лукавствия. Лукаво старается грешник обмануть себя и людей! Лукаво старается он представиться праведником пред собой и пред людьми! Оправдаться пред людьми, скрыть пред ними грех свой заставляет иногда самая необходимость, польза ближнего, которого мог бы соблазнить грех наш. Оправдывался пред собой, обольщать, заглушать свою совесть – всегда беззаконно, всегда бедственно; усвоившиеся словеса лукавствия соделывают человека ожесточенным фарисеем, способным на всякое преступление. Оправдание в согрешениях, не нуждающееся в вымыслах и многословии, оправдание, всегда принимаемое Богом, – покаяние. 6. 417–418

...Излишне не оправдывайтесь: ибо и Господь, Самая Истина и Самая Правда, стоя пред Иудейскими Архиереями и Пилатом, не скрывал от них истины, чтобы не подать им причины к заблуждению, но, сказав ее в кратких словах, далее не оправдывался, но с молчанием переносил клеветы и мучения, нам подавая образ, как себя отвергаться и как носить крест Господень, т.е. скорби, Господом посылаемые. 6. 211

(См. Самооправдание, Обвинения, Скорби, Воля своя).

Оскорбления

(См. Бесчестия).

Оставленность

Мнение об оскудении помощи человеческой есть вид искушения, который попускается Богом другам Его, чтобы они умерли от упования на человеков и ожили упованием на Бога. Прочитай конец 78-го Слова святого Исаака Сирского – и утешься. Не убоимся искушений, "яко с нами Бог", попускающий нам их и ими нас обучающий. 6. 832

(См. Богооставленность).

Осуждение

Должно с насилием отвлекать себя от осуждения ближних, ограждаясь от него страхом Божиим и смирением. Чтобы ослабить и с Божией помощью совершенно искоренить из сердца своего соблазны на ближнего, должно при свете Евангелия углубляться в себя, наблюдать за своими немощами, исследовать свои греховные стремления, движения и состояния. Когда грех наш привлечет к себе наши взоры, некогда нам будет наблюдать за недостатками ближнего, замечать их. Тогда все ближние покажутся нам прекрасными, святыми; тогда каждый из нас признает себя величайшим грешником в мире, единственным грешником в мире; тогда широко отверзутся для нас врата, объятия истинного, действительного покаяния.

Великий Пимен говорил: "Мы и братия наши как бы две картины. Если человек, смотря на себя, находит в себе недостатки, то в брате своем он видит совершенства. Если же сам себе кажется совершенным, то, сравнивая с собой брата, находит его худым". 1. 421

Пришел однажды авва Аммон в некоторое местопребывание иноков, чтобы разделить с братией трапезу. Один из братий того места очень расстроился в поведении: его посещала женщина. Это сделалось известным прочим братиям; они смутились и, собравшись на совещание, положили изгнать брата из его хижины. Узнав, что епископ Аммон находится тут, они пришли к нему и просили его, чтобы и он пошел с ними для осмотра келлии брата. Узнал об этом и брат, и скрыл женщину под большим деревянным сосудом, обратив сосуд дном кверху. Авва Аммон понял это и ради Бога покрыл согрешение брата. Пришедши со множеством братий в келлию, он сел на деревянный сосуд и приказал обыскать келлию. Келлия была обыскана, женщина не была найдена. "Что это? – сказал авва Аммон братьям. – Бог да простит вам согрешение ваше". После этого он помолился и велел всем выйти. За братией пошел и сам. Выходя, он взял милостиво за руку обвиненного брата и сказал ему с любовью: "Брат! Внимай себе!" Так святой Аммон удалялся от осуждения кого-либо и врачевал грешников, смягчая милостью сердце их, приводя милостью к покаянию. 1. 422–423

Грех соблазна и осуждения так удобен к погублению человеков и потому так возлюблен диаволу, что он не довольствуется возбуждением в сердце нашем ревности лукавой и чуждой евангельского разума, возбуждением гордостных помыслов, соединенных всегда с уничижением и презрением ближнего; но устроивает и явные козни для уловления невнимательных в соблазн и осуждение. Авва Пимен говорил: "В Писании сказано: Яже видеста очи твои, глаголи (Притч. 25, 8). Но я советую вам не говорить даже о том, что осязали вы своими руками. Один брат был обманут таким образом: представилось ему, что брат его грешит с женщиной. Долго он боролся сам с собой; наконец, подошедши, толкнул их ногой, думая, что это точно они, и сказал: "Полно вам, долго ли еще?" Но оказалось, что то были снопы пшеницы. Потому-то я и сказал вам: не обличайте, если даже и осязаете своими руками".

Грех осуждения так противен Богу, что Он прогневляется, отвращается от самих угодников своих, когда они позволят себе осуждение ближнего: Он отъемлет от них благодать Свою, как видно это из многочисленных примеров, сохраненных церковными писателями для пользы и назидания христианских поколений. Никакая праведность не дает права осуждать грешного брата, которому Господь весьма удобно может даровать праведность существенную, несравненно большую той, которую мы думаем находить в себе. Мы можем быть праведными собственно правдой Божией; когда же осуждаем ближнего, то этим самым отвергаем правду Божию, заменяем ее правдой своей, или правильнее, недугом фарисейства. Осуждающий ближнего восхищает сан Бога, Которому Единому принадлежит суд над тварями Его, – восхищает сан Христа, имеющего судить живых и мертвых в последний день. Дивный Иоанн Савваит поведал о себе: "В то время, как я жил в пустыне невдалеке от монастыря, пришел брат из монастыря навестить меня. Я спросил его: "Как живут отцы и братья?" "Хорошо за твои молитвы", – отвечал он. Потом я спросил об одном из братий, о котором ходила худая молва. Он отвечал мне: "Поверь, отец: этот брат продолжает жить по-прежнему". Услышав это, я сказал: "Ох!" – и немедленно пришел в исступление. Я увидел себя стоящим пред Голгофой во Иерусалиме. Господь наш Иисус Христос стоял на Голгофе между двумя разбойниками. Я устремился на поклонение Ему. В это время – вижу – Господь обратился к предстоявшим Ему Ангелам, и сказал им: "Выгоните его вон, потому что он в отношении ко Мне антихрист: предваряя суд Мой, он осудил брата своего". В то время, как Ангел изгонял меня и я выходил из дверей, запуталась в них моя мантия и была удержана ими. Там я оставил ее. Немедленно пришедши в себя, я сказал посетившему меня брату: "Лют для меня этот день". Он спросил: "Почему так, отец?" Я поведал ему виденное мною, присовокупив, что снятая мантия означает отнятие от меня покрова Божия и помощи Божией. С этого дня я углубился в пустыню и скитался в ней в течение семи лет, не употребляя хлеба, не входя под крышу и не беседуя ни с кем из человеков. По прошествии этого времени я снова увидел Господа: Он возвратил мне мантию мою". 1. 424–425

В наше время, в которое так умножились соблазны, должно особенно внимать себе, не обращая внимания на жительство и дела ближних и не осуждая соблазняющихся: потому что тлетворное действие соблазна удобно переходит от увлеченных соблазном на осуждающего их. 1. 493

Когда благодатное утешение действует при таинственном познании Христа и Его смотрения, тогда христианин не осуждает ни иудея, ни язычника, ни явного беззаконника; но пламенеет ко всем тихой, непорочной любовью. Он созерцает чистотой ума своего, что со времени пришествия Христова достоинство, цену, похвалу и спасение человека составляет Христос, а не естественные добродетели человеческие. Чашу скорбей он считает чашей спасения, свидетельством избрания, даром Божиим. Он не может иметь ненависти и врагов: потому что наносящие ему скорби в глазах его – не что иное, как орудия Промысла Божия; он извиняет их, приводя в причину оправдания неведение их; он благословляет их, как орудия благодетельствующего ему Бога. "Могу ли, – говорит он себе, – могу ли осудить тех, которые теперь, предо мной, впадают в явные беззакония, когда Христос уже искупил все грехи их, прошедшие, настоящие и будущие, когда они во Христе уже имеют оправдание и спасение, которых иначе лишиться не могут, как отвергнув Христа до конца?" 2. 140

Не осуждай ни нечестивого, ни явного злодея: своему Господеви стоит он или падает (Рим. 14, 4). 2. 223

(См. Ближнего немощи).

Откровение помыслов

(См. Помыслов исповедь).

Отречение от Бога

Когда б добрые дела по чувствам сердечным доставляли спасение, то пришествие Христово было бы излишним, искупление человечества страданиями и крестной смертью Богочеловека ненужным, Заповеди Евангельские были бы не нужны. Очевидно, что признающие спасениевозможным при одних делах падшего естества уничтожают значение Христа, отвергают Христа. 1. 500

(См. Христианства состояние, Добро, Ересь, Естество падшее, Монашество).

Отчаяние

Отчаяние – обличитель предваривших в сердце неверия и самости: верующий в себя и уповающий на себя не восстанет из греха покаянием; восстанет им верующий во Христа, всесильного Искупителя и Врача. 1. 504

(См. Грех).

Отшельничество

(См. Безмолвие, Уединение).

Охлаждение

Искушения, изменения и охлаждения, по учению святых отцов, были со всеми подвижниками; удивляться им не надо, а надо стараться выходить из них покаянием и молитвой: молитва – огнь, и не может не согреться молящийся, а охлаждение – свидетельство об отсутствии или умалении огня, который удобно снова воспаляется от действия покаяния. 6. 825

(См. Изменяемость, Непостоянство).

П

Памятозлобие

Веруй, что не без Промысла Божия постигло тебя искушение, да умертвишься миру, и славе его, и оправданию его. Молись о всех, приносящих тебе скорби, да совершенно исцелеет сердце твое от злобы и соделается способным к приятию Божественной благодати. Только что придет тебе на мысль воспоминание о ком-либо оскорбившем тебя, тотчас молись о нем. Сверх Божиего попущения никакая власть и сила человеческая не могут коснуться тебя. 6. 839

(См. Любовь к врагам, Молитва за врагов, Молитва, Молитва Господня).

Память Божия

Святой Исаак Сирский: "Кого поучение непрестанно в Боге, тот отгоняет от себя бесов и искореняет семя злобы их. Веселится сердце во откровениях у того, кто непрестанно внимает душе своей. Обращающий зрение ума своего в себя зрит в себе зарю Духа. Возгнушавшийся всяким парением (скитанием, рассеянностью) зрит Владыку во внутренней клети сердца своего... Небо внутри тебя, если будешь чист, и в самом себе увидишь Ангелов со светом их, и с ними Владыку их, и внутри их... Сокровище смиренномудрого внутри его, и оно – Господь... Страсти изгоняются и искореняются непрестанным поучением о Боге: оно – меч, убивающий их. Желающий увидеть Господа внутри себя старается очистить свое сердце непрестанной памятью Божией: таким образом светлостью очей ума будет на всякий час зреть Господа. Что приключается рыбе, вынутой из воды, то приключается и уму, исшедшему из памяти Божией и блуждающему в воспоминаниях мира... Страшен бесам, любезен Богу и Ангелам Его тот, кто ночью и днем с горячей ревностью взыскует Бога в сердце своем и искореняет из него прозябающие прилоги врага. Без непрестанной молитвы невозможно приблизиться к Богу". 2. 196–197

Некоторый инок сказал прп. Сисою Великому: "Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога". Преподобный Сисой отвечал ему: "Это – не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари".

Высокое занятие – непрестанное памятование Бога! Но эта высота очень опасна, когда лестница к ней не основана на прочном камне смирения. 6. 422

(См. Поучение).

Память смертная

"Только тот, кто сроднился с мыслью о конце своем, – сказал некоторый преподобный отец, – может положить конец грехам своим". "Поминай последняя твоя, – говорит Писание, – и во веки не согрешиши" (Сир. 7, 39).

Вставай с одра твоего, как воскресающий из мертвых; ложись на одр твой, как бы в гроб: сон есть изображение смерти, а темнота ночи – предвестница темноты могильной, после которой воссияет радостный для рабов Христовых и страшный для врагов Его свет Воскресения.

Густым облаком, хотя оно состоит из одних тонких паров, закрывается свет солнца, – и телесными наслаждениями, рассеянностью, ничтожными попечениями земными закрывается от взоров души величественная вечность.

Тщетно сияет солнце с чистого неба для очей, пораженных слепотой, и вечность как бы не существует для сердца, обладаемого пристрастием к земле, к ее великому, к ее славному, к ее сладостному.

Хочешь ли помнить смерть? Сохраняй строгую умеренность в пище, одежде, во всех домашних принадлежностях; наблюдай, чтобы предметы нужды не переходили в предметы роскоши, поучайся в Законе Божием день и ночь или по возможности часто – и вспомнится тебе смерть. Воспоминание о ней соединится с потоками слез, с раскаянием во грехах, с намерением исправления, с усердными и многими молитвами. 1. 380–381

"Воспоминание о смерти – дар Божий", – сказали отцы: он дается исполнителю заповедей Христовых, чтобы усовершить его в святом подвиге покаяния и спасения.

Благодатная память смерти предшествуется собственным старанием воспоминать о смерти. Принуждай себя воспоминать часто смерть, уверяй себя в несомненной истине, что ты непременно, неизвестно когда, умрешь – и начнет приходить само собой, являться уму твоему воспоминание о смерти, воспоминание глубокое и сильное: оно будет поражать смертоносными ударами все твои греховные начинания. 1. 383

К смертной памяти – полезно принуждать себя, хотя бы сердце и отвращалось от нее. Она – дар Божий, а принуждение наше к ней – только свидетельство искренности нашего желания иметь этот дар. При понуждении себя нужно и молиться: "Господи, даждь ми память смертную". Таково об этом предмете учение Макария Великого, Исаака Сирского и прочих великих отцов. 6. 152–153

Воспоминание о смерти, о суде Божием, о вечных муках – хорошо; но когда при этом приходит безнадежие, уныние, отчаяние, то надо знать, что тут есть и примесь бесовская, которая прогоняется верой. Священное Писание называет Бога верным, а человека – ложью. Бог верен и никак не лишит спасения того человека, который желает спастись; также не пошлет преждевременной и безвременной смерти такому человеку, но даст ему все время на приготовление. 6. 524

Преподобный Филофей Синайский советует Христову подвижнику посвящать все утро трезвенной и продолжительной молитве, а по вкушении пищи употреблять некоторое время на воспоминание и размышление о смерти. Приводя в свидетельство этого древнего отца, наш преподобный Нил Сорский советует также посвящать время трапезы на размышление о смерти и суде. Этим наставлением святых отцов, как извлеченным из блаженного опыта, полезно и должно пользоваться всем, желающим поучиться к памятованию смерти, желающим освободиться от обольстительного и обманчивого мысленного состояния, при котором человек представляется сам себе как бы вечным на земле, а смерть считает уделом только других человеков, отнюдь не своим. После понудительного приобучения себя к воспоминанию о смерти милосердый Господь посылает живое предощущение ее – и оно приходит помогать подвижнику Христову при его молитве. Оно благовременно восхищает его на Страшный Суд Христов; благовременно на этом суде человек умоляет человеколюбивого Господа о прощении своих грехов, и получает его. Потому-то витой Иоанн Лествичник назвал молитву истинно молящихся судилищем, судом, престолом Господа, предваряющими общий будущий суд. 3. 177–178

Постоянное памятование смерти есть благодать дивная, удел святых Божиих, преимущественно предавшихся тщательному покаянию в нерушимом безмолвии. Только в безмолвии созревают и процветают возвышеннейшие добродетели, как в оранжереях редчайшие и драгие произрастения! Но и нам, немощным и страстным, необходимо принуждать себя к воспоминанию о смерти, усваивать сердцу навык размышления о ней, хотя такое размышление и крайне противно сердцу грехолюби-вому и миролюбивому. Для такого обучения полезно отделять ежедневно известный час, свободный от попечений, и посвящать его на спасительное воспоминание страшной, неминуемой смерти. Как ни верно это событие для каждого человека, но сначала с величайшим трудом можно принудить себя даже к холодному воспоминанию о смерти, что служит одним из бесчисленных доказательств падения нашей природы, помещенных в ней самой.

Постоянное развлечение мыслей, нам усвоившееся, и мрачное забвение непрестанно похищают мысль о смерти у начинающих трудиться о частом воспоминании ее. Потом являются другие противодействия: неожиданно представляются нужнейшие дела и попечения именно в тот час, который мы отделили из дня для попечения о своей вечности, чтобы украдывать у нас этот час, а потом – чтобы вполне украсть и самое делание, даже самое воспоминание о существовании духовного, спасительнейшего делания – размышления о смерти. Когда же, познав кознь властей воздушных, мы удержимся в подвиге, тогда увидим в себе новую против него брань – помыслы сомнения в действительности и пользе подвига, помыслы насмешки и хулы, именующие его странным, глупым и смешным, помыслы ложного смирения, советующие нам не отделяться от прочих людей поведением нашим. Если, по великой милости Божией, победится и эта брань – самый страх мучительный, производимый живым воспоминанием и представлением смерти, как бы предощущением ее, сначала необыкновенно тяжел для нашего ветхого человека: он приводит в ужас ум и воображение; холодный трепет пробегает по телу, потрясает, расслабляет его; сердце томится невыносимой тоской, сопряженной с безнадежнем. Не должно отвергать этого состояния, не должно опасаться от него пагубных последствий.

"Всякому начинающему жить по Боге, – говорит святой Симеон Новый Богослов, – полезен страх муки и рождаемая от него болезнь. Мечтающий положить начало без такой болезни и уз не только полагает основание на песке своих деяний, но и подобен покушающемуся построить храмину на воздухе, вовсе без основания, что невозможно. От этой болезни вскоре рождается всякая радость; этими узами растерзываются узы всех согрешений и страстей; этот мучитель бывает причиной не смерти, но жизни вечной. Кто не захочет избежать болезни, рождающейся от страха вечных мук, и не отскочит от нее, но произволением сердца предастся ей и возложит на себя ее узы, тот, сообразно этому, начнет скорее шествовать, и она представит его Царю царствующих. Когда же совершится это и подвижник отчасти воззрит к славе Божией, тогда немедленно разрешатся узы, отбежит мучительный страх, болезнь сердца преложится в радость, явится источник, точащий чувственно приснотекущие слезы рекой, мысленно же – тишину, кротость, неизреченную сладость, мужество, устремляющееся свободно и невозбранно ко всякому послушанию заповедям Божиим". Очевидно: такое изменение совершается от благодатного явления в сердце надежды спасения. Тогда при размышлении о смерти печаль растворяется радостью, слезы горькие претворяются в сладостные слезы. Человек, начавший плакать при воспоминании о смерти, как при воспоминании о казни, внезапно начинает плакать при этом воспоминании, как при воспоминании о возвращении в свое бесценное отечество. Таков плод памятования смерти. По важности плода должно быть мужественным в возделывании его и преодолевать все препятствия разумным трудом и постоянством; должно веровать, что плод будет приобретен нами в свое время, по милости и благодати Божией. Воспоминание о смерти, о сопровождающих ее и о последующих ей страхах, воспоминание, сопряженное с усердной молитвой и плачем о себе, может заменить все подвиги, объять всю жизнь человека, доставить ему чистоту сердца, привлечь к нему благодать Святого Духа, и тем даровать ему свободное вознесение на небо мимо воздушных властей.

Прежде, нежели достигнем того молитвенного блаженного состояния, при котором ум непосредственно зрит предстоящую кончину и ужасается смерти, как должно твари ужасаться угрозы Творца, произнесенной вместе с заповедью, полезно возбуждать в себе воспоминание о смерти посещением кладбища, посещением болящих, присутствием при кончине и погребении ближних, частым рассматриванием и обновлением в памяти различных современных смертей, слышанных и виденных нами. 3.179–181

Печаль

Отвергнем ропот, отвергнем жалобы на судьбу нашу, отвергнем сердечную печаль и тоску, от которых слабые души страдают более, нежели от самых скорбей. 1. 351

Бог, попускающий скорби человеку, среди них же посылает и утешение. Я уверен, что это утешение приносит вашему сердцу от престола Божия святой Ангел-хранитель ваш, потому что истинное утешение может низойти от одного Бога. Земные развлечения только заглушают скорбь, не истребляют ее: они умолкли, и снова скорбь, отдохнувшая и как бы укрепленная отдохновением, начинает действовать с большей силой. Напротив того, утешение от Бога уничтожает печаль сердечную в ее корне – в мрачных помыслах безнадежия. Оно приносит человеку благие смиренные помыслы покорности Богу, помыслы, полные живой веры и кроткой сладостной надежды. Перед взорами ума открывается неизмеримая вечность, а жизнь земная начинает казаться кратким странствованием; ее счастье и несчастье начинают казаться маловажными и ничтожными, потому что все неровности земной жизни сглаживаются, уравниваются созерцанием вечности. 6. 468

Когда пожелание останется неисполненным, особливо когда пожелание представляется и благоразумным, и полезным, и нужным, тогда сердце поражается печалью. Соответственно значению пожелания, печаль может усиливаться, нередко переходит в уныние и даже отчаяние. 2. 96

Скука случается со мной от двух причин: после того, когда я впаду в какое-нибудь дело, слово, помышление греховные и когда долго не займусь покаянием, хотя б в то время и был я занят занятиями полезными. Тогда душа чувствует недостаток, лишение: от ощущения недостатка – грусть. 6. 411

(См. Уныние, Помыслы, Помыслы печали, Страсти, Скорби, Молитва Иисусова).

Печаль спасительная

(См. Слезы, Евангелие, Молитва).

Плач

За неимением духовных руководителей, единственным руководителем нашим должны быть отеческие писания и молитвенный плач пред Богом. 2. 258

"Когда диавол, – говорит преподобный Григорий Синаит, – увидит кого-либо живущим плачевно, не пребывает при нем, отвращаясь смирения, производимого плачем". 5. 379

Имеющий мертвеца своего лежащим пред собой и видящий самого себя умерщвленным грехами нуждается ли в учении – при каком роде мыслей ему проливать слезы? Душа твоя умерщвлена грехами, повержена мертвой пред тобой та, которая для тебя дороже всего мира: неужели она не нуждается быть оплаканной? Очевидно, что такой плач может родиться только в том, кто имеет ясное понятие о состояниях естества падшего и естества, обновленного крещением. Только тот может восплакать горько и плакать постоянно, кто понимает цену утраченного дара. "Плач по Боге, – сказал святой Иоанн Лествичник, – есть постоянное чувство болезнующего сердца, ему усвоившееся, – с исступлением, непрестанно ищущее того, чего он жаждет, с напряжением гонящееся за тем, чего оно лишено, и сильно рыдающее во след его". Страдальческое ощущение плача должно составлять характер кающегося христианина. Оставление плача есть признак самообольщения и заблуждения. 2. 396

(См. Слезы, Добродетели, Молитва Иисусова, Плач).

Плотское состояние

(См. Естество падшее, Человек).

Плоть и кровь

Против правды Христовой, которая – Его Крест, вооружается правда испорченного естества нашего. Бунтуют против Креста плоть и кровь наша. Крест призывает плоть к распятию, требует пролития крови, а им надо сохраниться, усилиться, властвовать, наслаждаться. Путь к Кресту – весь из бед, поношений, лишений; они не хотят идти по этому пути: они – горды, они хотят процветать, величаться. Понимаешь ли, что плоть и кровь – горды? Всмотрись на украшенную плоть, на обильную кровь – как они напыщенны и надменны! Не без причины заповеданы нам нищета и пост! 6. 275

Делателю молитвы необходимо узнать и увидеть действие страстей и духов на кровь его. Не без причины говорит Священное Писание, что не только плоть, но и кровь Царствия Божия наследити не могут (1Кор. 15, 50). Не только грубые плотские ощущения ветхого человека, но и ощущения более тонкие, иногда очень тонкие, происходящие от движения крови, отвергнуты Богом. Тем более этот предмет нуждается во внимании подвижника, что утонченное действие страстей и духов на кровь тогда только делается ясным, когда сердце ощутит в себе действие Святого Духа. Ощущение объясняется ощущением. Стяжав духовное ощущение, подвижник со всей ясностью внезапно усматривает действие крови на душу, усматривает, каким образом страсти и духи, действуя посредством крови самым тонким образом на душу, содержат душу в порабощении у себя. Тогда он поймет и убедится, что всякое действие крови на душу, не только грубое, но и утонченное, мерзостно пред Богом, составляет жертву, оскверненную грехом, недостойно быть помещенным в области духовной, недостойно быть сопричисленным к действиям и ощущениям духовным.

До явления действий Духа в сердце утонченное действие крови остается или вовсе непонятным, или малопонятным, и даже может быть признано за действие благодати, если не будет принята надлежащая осторожность. Предосторожность эта заключается в том, чтобы, до времени очищения и обновления Духом, не признавать никакого сердечного ощущения правильным, кроме ощущения покаяния, спасительной печали о грехах, растворенной надеждой помилования. От падшего естества принимается Богом только одна жертва сердца, одно ощущение сердца, одно его состояние: "Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Пс. 50, 19).

Действие крови на душу вполне очевидно при действии страсти гнева и помыслов гнева на кровь, особливо в людях, склонных к гневу. В какое исступление приходит человек, воспламененный гневом! Он лишается всей власти над собой: поступает во власть страсти, во власть духов, жаждущих его погибели и желающих погубить его, употребив во орудие злодеяния его же самого; он говорит и действует, как лишенный рассудка. Очевидно также действие крови на душу, когда кровь воспалится страстью блудной. Действие прочих страстей на кровь менее явно; но оно существует. Что такое печаль? Что – уныние? Что – леность?

Это разнообразные действия на кровь разных греховных помыслов. Сребролюбие и корыстолюбие непременно имеют влияние на кровь: услаждение, которое производят на человека мечты об обогащении, не что иное, как обольстительное, обманчивое, греховное играние крови?

Духи злобы, неусыпно и ненасытно жаждущие погибели человеческой, действуют на нас не только помыслами и мечтаниями, но и разнообразными прикосновениями, осязая нашу плоть, нашу кровь, наше сердце, наш ум, стараясь всеми путями и средствами влить в нас яд свой. Нужна осторожность, нужна бдительность, нужно ясное и подробное знание пути мысленного, ведущего к Богу. На этом пути множество татей, разбойников, убийц. При виде бесчисленных опасностей, восплачем пред Господом нашим и будем умолять Его с постоянным плачем, чтобы Он Сам руководил нас по пути тесному и прискорбному, ведущему в живот. Разнообразные воспаления крови от действия различных помыслов и мечтаний демонских составляет то пламенное оружие, которое дано при нашем падении падшему херувиму, которым он вращает внутри нас, возбраняя нам вход в таинственный Божий рай духовных помышлений и ощущений. 2.213–215

Есть действие от крови, кажущееся для неопытных действием благим, духовным, а оно не благое и не духовное – оно из падшего естества нашего и познается потому, что порывисто, горячо, нарушает мир в себе и ближних. Действие духовное рождается из мира и рождает мир.

Смотри за твоими водами (сердечными чувствами), чтобы они текли тихо, – как сказал пророк о водах Силоамских: воды Силоамли текущия тисе. Всякое разгоряченное чувство – кровяное! Не сочти его усердием, ревностью по благочестию, любовью к Богу и ближним. Нет – это движение души, произведенное в ней нервами, кровью. А кровь приводится в движение душевными страстями, которые – орудия и цепи миродержца, его скипетр и держава. Храни себя в глубоком мире и отвергай все, нарушающее мир, как неправильное, хотя бы оно имело наружность правильную и праведную. 6. 229–230

Упоминаемое тобой "действие", произведенное в тебе чтением Писания, – какое впечатление имели на Иоанна Богослова и мироносиц отдаленные звуки молотов, ударявших в гвозди при распятии Спасителя, – было "кровяное". Пойми: потрясены были нервы. Таковые действия отвергаются в духовном подвиге, называются "прелестными", т.е. происходящими от самообольщения и приводящими к нему, потому что они не от благодати Божией, а собственное состояние человеческое, свойственное естеству нашему падшему, до которого дойдено напряжением воображения и чувственности. Неопытные в духовной жизни приписывают такие свои состояния действию благодати; от сего является мнение о себе; усвоившееся мнение есть самообольщение или прелесть. Поэтому должно держать себя в состоянии ровности, тишины, спокойствия, нищеты духа, удаляясь тщательно от всех состояний, производимых разгорячением крови и нервов. 6.286

(См. Подвиг душевный и телесный).

Подвиг

"Лучше смерть в подвиге, – сказал св. Исаак, – нежели жизнь в падении". И что за жизнь – жизнь в грехе? Не стоит она названия – жизни; назвало ее Писание смертью; она – начаток смерти вечной, может быть и смертью вечной, если не умертвится жизнью о Христе. 6. 281

Не думайте, чтобы подвиг наш лишен был скорбей и венцов: нет! Он сопряжен с мученичеством. Это мученичество подобно томлению Лота в Содоме: душа праведника томилась при виде непрестанного и необузданного любодеяния. И мы томимся, отвсюду окруженные умами, нарушившими верность истине, вступившими в блудную связь с ложью, заразившимися ненавистью против писаний, вдохновенных Богом, вооружившихся на них хулой, клеветой и насмешкой адской. Наш подвиг имеет цену пред Богом: на весах Его взвешены и немощь наша, и средства наши, и обстоятельства, и самое время. Некоторый великий отец имел следующее видение: пред ним земная жизнь человеков изобразилась морем. Он видел, что подвижникам первых времен монашества даны были крылья огненные, и они как молния перенеслись чрез море страстей. Подвижникам последних времен не дано было крыльев: они начали плакать на берегу моря. Тогда дарованы им были крылья, но не огненные, а какие-то слабые: они понеслись через море. На пути своем, по причине слабости крыл, они часто погружались в море; с трудом подымаясь из него, они снова начинали путь и наконец, после многих усилий и бедствий, перелетели через море.

Не будем унывать! Не будем безрассудно стремиться к блестящим подвигам, превышающим наши силы, примем с благоговением смиренный подвиг, очень соответствующий немощи нашей, подаяемый как бы видимо рукой Божией. Совершим этот подвиг с верностью святой Истине – и среди мира, шумной, бесчисленной толпой, стремящегося по широкому, пространному пути вслед своевольного рационализма, пройдем к Богу по стезе узкой послушания Церкви и святым отцам. Не многие идут по этой стезе? Что до того! Сказал Спаситель: "Не бойтеся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам Царство. Внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящии им. Что узкая врата и тесный путь, вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его" (Лк. 12, 32; Мф. 7, 13–14). 6. 443–444

Если приносишь жертву твою со смирением, как недостойный, то оная будет благоприятна Богу. Если же вознесешься сердцем твоим и вспомнишь о других, спящих или нерадящих, то суетен труд твой. 6. 490

Сколько могу понимать из собственного опыта и из поведания разных искусных иноков, не может человек, желающий благоугодить Богу, подвизаться тем подвигом, которым человек тот захотел бы подвизаться по собственному своему избранию: он должен подвизаться тем подвигом, который предоставит ему Бог, Един видящий непогрешительно способности человека. Сам же человек смотрит на себя почти всегда ошибочно. Опять: в прохождении того самого служения, которое нам назначил Бог, встречаются с нами не те обстоятельства, которые мы предполагали и которым бы следовало быть по логическому порядку, а обстоятельства вовсе неожиданные, непредвиденные, вне порядка, нарушающие порядок. Из всего этого с очевидностью явствует, что Господь ищет от нас не тех добродетелей и благоугождений, о которых мы благоволим и которые совершаем с приятностью, но таких, которые соединены с распятием себя, с отсечением своей воли и разума, хотя б наша воля и разум были самые святые и преподобные. Апостол Павел желал обратить весь мир к вере во Христа. Преизобильная благодать, в апостоле обитавшая, представляла такое намерение вполне возможным, а само намерение было преисполнено любви к ближнему и Богу, следовательно, было самое благое. Но Бог попустил, чтобы на поприще проповеди, которое предоставлено было апостолу Самим Богом, повстречали апостола бесчисленные препятствия и лютейшие скорби. Это должно и нас утешать, яко многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие. 12. 31

(См. Путь подвижничества, Скорби, Смирение, Человека назначение).

Подвиг душевный и телесный

Телесный подвиг, как бы он ни был велик, не может сам собой открыть внутренних уз и внутреннего бедствия: для этого необходим подвиг душевный. Телесный подвиг, не сопровождаемый душевным, более вреден, нежели полезен; он служит причиной необыкновенного усиления душевных страстей: тщеславия, лицемерия, лукавства, гордыни, ненависти, зависти, самомнения. "Если внутреннее делание по Богу, – сказал великий Варсонофий, – не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем". 2. 369

Тебе надо умеренной наружной жизнью сохранить тело в ровности и здравии, а самоотвержение явить в отвержении всех помышлений и ощущений, противных Евангелию. Нарушение ровности нарушит весь порядок и всю однообразность в занятиях, которые необходимы для подвижника. "Плоть и кровь" не в плоти и крови собственно, а в плотском мудровании, Оно поставляет душу под влияние, власть плоти и крови, а плоть и кровь под полную власть и управление греха. И тела святых имели плоть и кровь, но свергшие ярем греха мудрованием духовным, вступившие под управление и влияние Святого Духа.

Иные так устроены Создателем, что должны суровым постом и прочими подвигами остановить действие своих сильных плоти и крови, тем дать возможность душе действовать. Другие вовсе не способны к телесным подвигам: все должны выработать умом; у них душа сама по себе, без всякого предуготовления, находится в непрестанной деятельности. Ей следует только взяться за оружия духовные. Бог является человеку в чистоте мысленной, достиг ли ее человек подвигом телесным и душевным или одним душевным.

Душевный подвиг может и один, без телесного, совершить очищение; телесный же, если не перейдет в душевный, совершенно бесплоден, более вреден, чем полезен: удовлетворяя человека, не допускает его смириться, напротив того, приводит к высоте мнение о себе, как о подвижнике, не подобном прочим немощным человекам. Впрочем, подвиг телесный, совершаемый с истинным духовным рассуждением, необходим для всех одаренных здоровым и сильным телосложением, с него надо начинать общее правило иноческое. Большая часть тружеников Христовых, уже по долговременном упражнении и укоснении в нем, начинает понимать: умственный подвиг непременно должен увенчать и подвизающегося телесным подвигом, без чего телесный подвижник – как древо без плодов, с одними листьями. Мне и тебе нужен другой путь: относительно тела – нам надобно хранить и хранить благоразумную ровность, не изнурять сил телесных, которые не достаточны для несения общих подвигов иночества. Все внимание наше должно быть обращено на ум и сердце: ум и сердце должны быть исправлены по Евангелию. Если же будем изнурять телесные силы по пустой, кровяной ревности к телесным подвигам, то ум ослабеет в брани с духами воздушными, миродержителями тьмы века сего, поднебесными, падшими силами, ангелами, сверженными с неба. Ум должен будет ради немощи тела оставить многие, сильные, существенно необходимые ему оружия и потерпеть безмерный ущерб. 6. 319–320

Человек обречен снедать в печалех землю вся дни земной жизни своей, а хлеб в поте лица: здесь под именем земли должно разуметь плотское мудрование, которым человек, отступивший от Бога, обыкновенно управляется во время земной жизни своей, подвергаясь по причине плотского мудрования непрестанному попечению и помышлению о земном, непрестанным скорбям и огорчениям, непрерывному смущению; только один Христов служитель питается во время пребывания на земле небесным хлебом в поте лица, при постоянной борьбе с плотским мудрованием, при постоянном труде возделывания добродетелей.

Земля для обработки нуждается в различных железных орудиях: плугах, боронах, лопатах, которыми она переворачивается, разрыхляется, смягчается, – так и наше сердце, средоточие плотских ощущений и плотского мудрования, нуждается в обработке постом, бдением, коленопреклонениями и прочими удручениями тела, чтобы преобладание плотского страстного ощущения уступило преобладанию ощущения духовного, а влияние плотских, страстных помыслов на ум лишилось той непреодолимой силы, которую оно имеет в людях, отвергших подвижничество или небрегущих о нем. Кто вздумал бы посеять семена на земле, не возделав ее, тот лишь погубит семена, не получит никакой прибыли, причинит себе верный убыток; точно так и тот, кто, не обуздав плотских влечений сердца и плотских помышлений ума подобающими телесными подвигами, вздумал бы заняться умной молитвой и насаждением в сердце заповедей Христовых, не только будет трудиться напрасно, но и может подвергнуться душевному бедствию, самообольщению и бесовской прелести, навлечь на себя гнев Божий, как навлек его пришедший на брачный пир в небрачной одежде (Мф. 22, 12).

Земля, возделанная самым тщательным образом, сильно удобренная, мелко разрыхленная, но оставленная незасеянной, тем с большей силой родит плевелы; так и сердце, возделанное телесными подвигами, но не усвоившее себе Евангельских Заповедей, тем сильнее произрастает из себя плевелы тщеславия, гордыни и блуда. Чем лучше возделана и удобрена земля, тем она способнее к произращению густых и сочных плевелов; чем сильнее телесный подвиг инока, небрегущего о Евангельских Заповедях, тем сильнее и неизлечимее в нем самомнение.

Земледелец, имеющий у себя много превосходных земледельческих орудий, восхищающийся этим, но не возделывающий ими земли, только обольщает и обманывает себя, не получая никакой прибыли; так и подвижник, имеющий пост, бдение и другие телесные подвиги, но небрегущий о рассматривании себя и управлении собой при свете Евангелия, только обманывает себя, надеясь тщетно и ошибочно на подвиги; он не получит никакого духовного плода, не накопит духовного богатства.

Тот, кто вздумал бы возделать землю, не употребляя земледельческих орудий, потрудится много, и потрудится напрасно; так и тот, кто без телесных подвигов захочет стяжать добродетели, будет трудиться напрасно, потеряет время невознаградимое, невозвращающееся, истратит душевные и телесные силы, не приобретет ничего. Кто вздумает постоянно перепахивать свою землю, тот никогда не посеет и не пожнет: так и тот, кто непрестанно будет заниматься одним телесным подвигом, утратит возможность заняться душевным подвигом, насаждением в себя Евангельских Заповедей, от которых в свое время рождаются духовные плоды. Телесные подвиги необходимы для того, чтобы землю сердечную соделать способной к приятию духовных семян и к принесению духовных плодов; оставление подвигов или небрежение о них соделывает землю неспособной к посеву и плоду; излишество в них, упование на них столько же или и более вредно, чем оставление их. Оставление телесных подвигов соделывает человеков подобными скотам, давая свободу и простор телесным страстям; излишество их делает человеков подобными бесам, способствуя расположению и усилению душевных страстей. Оставляющие телесный подвиг подчиняются чревообъядению, блуду, гневу в грубых его проявлениях; несущие неумеренный телесный подвиг, безрассудно употребляющие его или возлагающие на него все упование свое, видящие в нем свою заслугу пред Богом, свое достоинство, впадают в тщеславие, самомнение, высокоумие, гордость, ожесточение, в презрение ближних, уничижение и осуждение их, в памятозлобие, ненависть, хулу, раскол, ересь, в самообольщение и бесовскую прелесть. Дадим всю должную цену телесным подвигам, как орудиям, необходимым для стяжания добродетелей, и остережемся признать эти орудия добродетелями, чтобы не впасть в самообольщение и не лишиться духовного преуспеяния по причине ложного понятия о христианской деятельности.

Телесный подвиг нужен даже и для святых, соделавшихся храмами Святого Духа, чтобы тело, оставленное без обуздания, не ожило для страстных движений и не послужило причиной появления в освященном человеке скверных ощущений и помыслов, столько несвойственных для нерукотворного, духовного храма Божия. Это засвидетельствовал святой апостол Павел, сказав о себе: "Умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим буду" (1Кор. 9, 27). Преподобный Исаак Сирский говорит, что разрешение, т.е. оставление поста, бдения, безмолвия и прочих телесных подвигов, этих пособий к благочестивой жизни, дозволение себе постоянного покоя и наслаждения повреждает и старцев, и совершенных. 5. 272–274

(См. Молитва Иисусова Подвиг).

Подвиг ложный

Очень легко вдаться в неправильный подвиг, а посредством его вполне отчуждиться от Бога. 6. 573

Таково свойство всех телесных подвигов и видимых добрых дел. Если мы, совершая их, думаем приносить Богу жертву, а не уплачивать наш неоплатный долг, то добрые дела и подвиги соделываются в нас родителями душепагубной гордости. 4. 20

(См. Молитва).

Подвиг сверх сил

Дети и отроки, когда, по неразумению своему и легкомыслию, покусятся поднять тяжесть, превышающую силу их, то надрываются, нередко губят себя окончательно; так и несозревшие в духовном возрасте подвергаются великим бедствиям от духовного подвига, не соответствующего устроению их, нередко впадают в расстройство неисправимое. 1. 264

Подвига как телесного, так и умственного, превышающего силы твои, отрицайся. Господь любит смирение, а безумной ревности к сверхсильным подвигам, каким бы то ни было, не приемлет: потому что в стремлении к сверхсильному подвигу – гордость и самомнение. Подвиг сверх силы, по учению святых отцов, очень вреден и приносит или смущение, или самомнение, или то и другое попеременно, что и служит доказательством, что в сверхсильном подвиге нет истины, но он есть ложное состояние души. 6. 244

Остерегись от сети дьявола, который внушает непременно человеку приняться за жительство и подвиги, превышающие его силы: дьявол делает это с умыслом, чтобы истощить преждевременно силы человека и сделать его неспособным ни к какому душеполезному занятию. 6. 334

(См. Добродетели).

Подвига сокрытие

Отцы древнего Скита Египетского не считали уже того подвига подвигом, о котором узнавали люди, а оставляли этот подвиг, вменяя его в грех. Так думали и поступали святые отцы, желая приносить себя в жертву всецело Богу, а не человекоугодию и тщеславию. 6. 73

...Таковая душа старается всячески утаить от человеков свою сладость и внутренний подвиг, чтобы лукавый не ввел тайно злобы и не истребил доброго делания. 5. 265

"Однажды авва Тифой сидел в келлии своей; при нем был брат, сожительствовавший ему. Авва Тифой, находясь в духовном упоении, вздохнул, забыв, что брат при нем. Оглянувшись и увидев брата, он поклонился ему, сказав: "Брат! Прости меня: я еще не монах, потому что вздохнул при тебе"".

Так преподобные иноки боялись являтельства и охранялись от тщеславия, столько близкого к добрым делам, совершаемым явно. 7. 329

Подвига место

"Господня земля и исполнение ея" (Пс. 23; 1). "На всяком месте владычество Его" (Пс. 102, 22). "Темже и тщимся, аще входяще, аще отходяще, благоугодни Ему быти" (2Кор. 5, 9). Никакое место в глазах моих не имеет особенной важности, а жизнь ради Бога на всяком месте бесценна. 6. 304

Каждый должен дорожить своим местом и временем, не поддаваясь лестному совету врага нашего, внушающего нам: "Сегодня веди себя как-нибудь; придет время, дастся удобное место, тогда уже поведешь себя как должно". В противность сему совету, поведем себя каждый день и везде как должно, а нарушения в должном уврачуем покаянием. Враг льстит, чтобы украсть все время, данное на покаяние. Но мы, уразумев лесть врага, каждый день должны прибегать к покаянию и полагать благое начало. Человеку, который отдал себя Богу, надо считать свое "ныне" лучшим временем для спасения. 6. 695–696

Во всяком месте, и в пустыне уединенной, и среди шумящего многолюдства, те из христиан, которые вникают в Слово Божие и стараются осуществлять его жизнью, наполняют мешцы свои – ум и сердце – напутствием к блаженной вечности. Напротив того, те, которые небрегут о упражнении в Слове Божием, о исполнении святых Божиих заповедей, пребывают в горестном омрачении греховном, в плену у греха, в совершенном бесплодии, несмотря на то, что живут в глубокой пустыне. Пустынножитие, не соединенное с духовными занятиями, вскармливает, тучнит, усиливает греховные страсти. Так наставляют нас святые отцы, так есть на самом деле. Слово Божие – живот вечный: питающийся им жив будет во веки (Ин. 6, 51). Где бы ни питался человек Словом Божиим: в пустыне ли или посреди многолюдства – везде Слово Божие сохраняет свое святое свойство: свойство живота вечного. А потому никакое место не препятствует этому животу вечному сообщать причащающимся ему жизнь духовную, единую истинную жизнь. 2. 49

Скорби, встречающиеся в обществе, не могут быть извинением малодушия. Быт и место бесскорбные на земле – несбыточная мечта, которой ищут умы и сердца, чуждые Божественного просвещения, обольщенные бесами. Нам заповедано искать мира душевного во взаимном ношении немощей. Не переменами места, рождающимися единственно от осуждения ближних, исполняется закон Христов. Нет! "Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов" (Евр. 6, 2). Убегает от исполнения закона Христова безумно ищущий места бесскорбного. Место и жизнь бесскорбные – на небе: оттуда отбеже всякая печаль и воздыхание. Земля – место воздыханий, и блаженны воздыхающие на ней: они утешатся на небе. Место и жизнь бесскорбные – когда сердце обрящет смирение и смирением войдет в терпение. 2. 50

Бог вездесущ. Всякое место одинаково близко к Нему, и на всяком месте Он может явиться человеку; место, на котором Он обыкновенно является, есть сердце сокрушенное и смиренное. 6. 670

Живем не так, как бы желалось, но как Бог приводит жить.

Он ведает полезнейшее, и настоящее положение должно признавать Его великой милостью. 6. 751

При бурях мореходцы кидают якорь и держатся на нем от напора волн; святые отцы называют якорем – самоукорение; самоукорением удерживай душу твою от потопления в смущении. Надо сказать самому себе: я недостоин лучшего положения, в сравнении с тем, в котором нахожусь; а в то положение, в котором нахожусь, поставил меня Бог по великой Своей премудрости и милости, соответственно моим недугам. Если ж врачевства мне ощутительны и я от боли, производимой ими, вопию, то значит, что они выбраны верно. Человек, удостоивший себя того положения, даже тяжкого и горького, в котором он поставлен, обретает мир; а мир – свидетель Истины. Хотя неисполняющаяся воля наша и представляется нам обер-святой; но если бы она была точно таковой, то неужели Всеблагий Бог не исполнил бы ее? Волю бо боящихся Его творит. И от чего не сотворит ее, когда Ему все, и большое и малое, одинаково возможно! В отсечении нашей воли оком веры усматриваем, что наша воля, по причине ее несовершенства, недостойна быть исполненной. Почему отречемся от нее пред Богом и покоримся Ему, чтобы не стать в ряды тех, которые покушаются прати противу рожна. 6. 831–832

Бог желает и ищет спасения всех. Он и спасает всегда всех, произволяющих спастись от потопления в житейском и греховном море; но не всегда спасает в корабле или в удобном, благоустроенном пристанище. Он обетовал спасение святому апостолу Павлу и всем спутникам апостола – Он и дал это спасение, но апостол и его спутники спаслись не в корабле, который разбило, а с большим трудом, иные вплавь, другие на досках и различных обломках от корабля (Деян. 27, 21 – 49). 5. 54

Где то желанное спокойствие, к которому влечется наше сердце, которого оно не может не жаждать и не искать? Оно сокровенно в Кресте Христовом. Напрасно будете его искать в чем другом. Диавол, смотрящий на лице души человеческой и ловящий ее в погибель, видит стремление, стремление естественное нашего сердца к нерушимому покою, и по поводу этого стремления дает совет: "Перейди с места твоего жительства в другое, там найдешь желанное спокойствие". Таков его совет, под личиной которого скрыт другой: "Сниди со креста". 6. 155–156

Послушайте совет святого Иоанна Лествичника, говорящего в 4-й степени своей Лествицы так: "Легко решающиеся на прехождение с места на место вполне неискусны: ибо ничто так не делает душу бесплодной, как нетерпение... Переходя, ты можешь потерять то искупление, которым тебя искупил Христос". Св. Григорий Синайский уподобляет преходящих с места на место пересаживаемым деревам, при каждой пересадке находящимся в опасности погибнуть, а уж непременно теряющим значительную часть силы своей. 6. 157–158

Не советую тебе искать перемены монастыря, доколе сам Промысл Божий не укажет тебе на такую перемену, сделав ее возможной и удобной. 6. 237

Исход ваш да будет о Господе. Он будет таковым, когда вы совершите его со смирением, обвиняя единственно себя, приводя в причину исхода единственно свою немощь и укоряя себя, что не могли поступить так, как святые отцы признают за лучшее, т.е. выдержать и победить душевные брани на месте. Тогда вход ваш в иную обитель может привлечь на себя благословение Господа, "не уничижающего сокрушенных и смиренных сердцем", а "гордым противляющегося!" 6. 159–160

(См. Брань духовная, Искушения).

Подозрение

Мнениям своим не верь: сказано о истинной любви, что она не мыслит зла. 6. 239

Яко яда смертного хранись от ревности, от подозрений на старицу и сестру. Искушение, тебя постигшее, должно показать тебе со всей ясностью, как бедственно вверяться наносимым от врага самосмышлениям и подозрениям, которых неправильность и злое происхождение познаются по производимому ими смущению. 6. 245

Покаяние

"Вскую умираете, доме Израилеве?" (Иез. 18, 31). Зачем вы гибнете, христиане, от грехов ваших вечной смертью? Зачем наполняется вами ад, как бы не было установлено в Церкви Христовой всемогущего покаяния? Дан этот бесконечно благий дар дому Израилеву – христианам; и в какое бы ни было время жизни, какие бы ни были грехи, – он действует с одинаковой силой: очищает всякий грех, спасает всякого, прибегающего к Богу, хотя бы то было в последние, предсмертные минуты.

Вскую умираете, доме Израилеве! Оттого окончательно гибнут христиане вечной смертью, что во все время жизни земной занимаются одним нарушением обетов крещения, одним служением греху, они гибнут оттого, что не удостаивают ни малейшего внимания Слово Божие, возвещающее им о покаянии. В самые предсмертные минуты они не умеют воспользоваться всемогущей силой покаяния! Не умеют воспользоваться, потому что не получили о христианстве никакого понятия или получили понятие самое недостаточное и сбивчивое, которое должно быть названо скорее полным незнанием, нежели каким-нибудь познанием. 1. 98–99

Все святые Православной Церкви в течение всей жизни своей неотступно держались покаяния, держались его и тогда, когда благодать Божия действовала на них явно. Ныне при занятии религией более ищут или холодного познания по букве, или обольстительного наслаждения. То и другое принадлежит миру сему, а не Христу. 6. 549

Погрузимся всецело, бескорыстно в делание покаяния, предав и вручив себя всесовершенно воле и благости Божией. "Нет неправды у Бога, – наставляет преподобный Макарий Великий. – Бог не оставит неисполненным того, что Он предоставил исполнять Себе, когда исполним то, что мы обязаны исполнить". 1. 280

"Покаяние, – говорит преподобный Марк, – как я полагаю, не ограничивается ни временем, ни какими-либо делами: оно совершается исполнением заповедей Христовых, соразмерно этому исполнению". 2. 155

Для того, кто с верностью и постоянством пребывает на пути покаяния, неизреченно благий Господь умножает утешение, умножая умиление и ощущение ничтожности человеческой. Избранных же Своих и вернейших рабов запечатлевает отселе Духом Святым и вводит по временам во вкушение будущего века. Они точно по временам делаются причастниками несказанного духовного утешения. Кто же сам сочиняет себе наслаждение, тот – в явном бесовском обольщении! 6. 263–264

Послушай, что Господь сказал. Дай цену и вес словам Господа!.. Все для нас без цены и без весу!.. С ценой и весом только одни наши пожелания... "Подобно есть Царствие Небесное сокровищу сокровенну на селе, еже обрет человек скры: и от радости его идет, и вся, елика имать, продает, и купует село то" (Мф. 13, 44). Что за сокровище? Дух Святой, вводящий в душу Отца и Сына. Какое село, на котором скрыто это сокровище? Покаяние. Как это село обретается? Живой верой. Что значит радость? Разжженная ревность к делу Божию, рождающаяся от живой веры. Что знаменует: скры? Молчание и безмолвие. Что значит: вся елика имать продает и купует село? Нестяжание. Все, все надо продать, всякое пристрастие, всякую сердечную наклонность, чтобы купить покаяние. Иначе оно не продается. Если удержана безделица сердцем – не может сердце наследовать покаяния: эта безделица развлекает его. Скрыться надо молчанием. Скрыться не только от людей, – если можно, и от себя. Кто же это исполнит, того село – покаяние; кто приобрел это село, того сокровище – Всесвятая Троица. О! Когда бы Она призрела на нас, бедствующих в волнах невидимого моря, даровала бы нам, мне и тебе, самоотвержением наследовать страну покаяния, соделалась бы нашим сокровищем, богатством неизмеримым и неисчислимым 6. 294

Не должно смущаться бывающими переменами, как чем-то необыкновенным; не должно пускаться в тонкое разбирательство грехов, но проводить жизнь в постоянном покаянии, признавая себя грешным во всех отношениях и веруя, что милосердый Господь всякого, лишь признавшего греховность свою, приемлет в объятия Своего милосердия, в недро спасения. Это разумеется не о грехах смертных, покаяние в которых принимается Богом только тогда, когда человек оставит смертный грех. 6. 353

Одни смиренные, одни нищие духом найдут покой свой, и временный, и вечный. Таков жребий и удел, отделенный Богом для тех, которых Он избрал в духовное, истинное служение Себе. В продолжение земной жизни они должны пребывать в покаянии, чуждыми наслаждений и увеселений тленных – и этим непрестанным покаянием отличаются избранники Божии от сынов мира. Только при посредстве покаяния можно перейти из состояния душевного в состояние духовное. Говорит св. Исаак Сирийский: "Если мы все грешны и ни один из нас не возвысился превыше всякого искушения, – то ни одна из добродетелей не может быть превыше покаяния (т.е. все добродетели, и самые высшие, должны быть растворены покаянием). Подвиг покаяния никогда не может быть оконченным: он приличествует всегда и всем грешникам и праведникам, хотящим получить спасение. Нет того предела, который бы обозначал совершенное исполнение его, потому что совершенство и самых совершенных есть по истине несовершенно. Почему покаяние не может быть определенно ни временем, ни количеством подвигов даже до смерти".

...В другом слове этот великий наставник говорит: "Покаяние есть дверь милости Божией для тех, которые тщательно упражняются в нем. Этой дверью мы входим к Божественной милости: к этой милости не войти нам иначе, как только "той дверью". Тщетны, бесплодны, часто душевредны подвиги и самые возвышенные, когда они не растворены чувством покаяния. Покаяние чуждо самообольщению, неприступно для него. 6. 459–460

Покаяние есть делание общее, превысшее деланий частных; а если погонишься за частными деланиями, то легко может ускользнуть от ума и из сердца покаяние. 6. 824

Веруйте, с простотой вдайтесь в покаяние – и "Божие само по себе придет" к Вам, как говорит св. Исаак Сирский. Бог верен: толкущим отверзает, плачущих утешает, нищим духом да рует Царство Небесное. Не думайте о покаянии легко: это душа всех подвигов, это общее делание, которое должно одушевлять все прочие делания. Одни пребывающие в истинном покаянии достигли истинного преуспеяния. Оно есть то существенное делание, которое предуготовляет нас к явлению в нас Царства Небесного. Сам Спаситель возвестил это! Покайтеся, – сказал Он, – приближися Царствие Небесное. Милосердый Господь уготовал нам дивное, небесное, вечное Царство, указал дверь, которой мы можем войти в спасительную пажить Духа и Истины, – дверь покаяния. Если пренебрежем покаянием – без всякого сомнения, останемся вне. Добрые дела естественные, по чувствам, никак не могут заменить собой покаяния. Святой Симеон Новый Богослов, исчисляя благодеяния, полученные им от его наставника, Симеона Благоговейного, говорит: "Он преподал мне покаяние!" И как не считать благодеянием указание средств, которыми одними только приобретаются вечные, неизреченные сокровища. В покаянии – вся тайна спасения. Как это просто, как ясно! Но как поступаем? Оставляем указанное нам Богом спасительное покаяние и стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств; потом мало-помалу, неприметным образом, заражаемся мнением, и как благодать не спешит осенить, увенчать нас, то мы сами сочиняем в себе сладостные ощущения – сами себя награждаем и утешаемся сами собой!

Не смешно ли это? Не глупо ли это? Не гордо ли и дерзостно? Перестанем шутить с Богом (простите выражение неприличное, которое я не остановился употребить потому, что им в точности изображается наше поведение!), будем жительствовать перед Ним в постоянном покаянии. Время приблизилось, Страшный Суд для нас готовится, на нем будем мы судимы не по мнениям нашим, которыми мы себе льстили, но по Истине. Предупредим страшное бедствие покаянием, отвратим вечный плач плачем временным. Опомнимся, грешные! Пробил уже единонадесятый час, и поприще делания скоро, скоро окончится. Но еще есть время осудить себя, чтобы не быть осужденным Богом. Доселе мы себя оправдывали. 6. 261–262

Непостижимый Бог, по сотворении человека, даровав ему все средства к сохранению жизни, предоставил избрание жизни или смерти его свободному произволению: точно так и при искуплении непостижимый и в благости и в разуме Своем Бог, совершив искупление, предоставил нашему произволению принятие или отвержение искупления. Он предварительно вложил в нас естественное свойство покаяния: то средство, которое мы употребляем для уничтожения вражды и восстановления мира между собой, Он восхотел употребить в средство уничтожения вражды и восстановления мира между Богом и человечеством, между отверженным и погибшим созданием и его Всемогущим Создателем. Покайтеся! – говорит Он человечеству, призывая человечество к Себе. Спасение ваше совершено Богом; смерть ваша попрана и умерщвлена Богом, без всякого вашего участия, содействия, труда: произвольно отвергните смерть, принятую вами произвольно! Произвольно примите блаженную вечную жизнь, отвергнутую вами произвольно! Употребите для этого благовременно вложенное в вас свойство покаяния, свойство, вполне зависящее от вашего произволения! Ничего тяжкого и нового не возлагается на вас: способ примирения между собой употребите в способ примирения с Богом!

Как первоначальная вера заключается в том, чтобы уверовать словам Божиим, так и первоначальное покаяние заключается в сознании своих согрешений и своей греховности, в сожалении о них, в принесении этих сознания и соболезнования посредством искренней исповеди и усердной молитвы перед лицо Божие, с решимостью и обещанием оставить греховную жизнь и принять в правило поведения Евангельские Заповеди. За таким покаянием последует прощение грехов, примирение с Богом, усвоение Богу, по ясному свидетельству Священного Писания, которое говорит: "Беззаконие мое познах, и греха моего не покрых. Рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего" (Пс. 31, 5). Такое покаяние требовалось от принимавших христианство перед крещением их (Деян. 2, 38); таким покаянием врачуются души христиан от язв, которыми уязвляет и оскверняет их грех по принятии крещения (1Ин. 1, 9).

Евангелие приемлется верой (Откр. 1, 15); жизнь по евангельскому учению усиливает веру, – веру от слуха, теоретическую, мало-помалу обращает в веру деятельную, практическую. Подобное совершается и с покаянием от жительства по Евангельским Заповедям. Собственный свет падшего естества, как поврежденный грехом, слабо озаряет деятельность человека, при этом свете мы усматриваем немного наших погрешностей, видим одни самые грубые и осязательные. Когда же деятельность наша озарится светом Христовых заповедей, тогда самовоззрение наше изменяется; мы начинаем усматривать в себе множество недостатков, которых прежде вовсе не примечали. В поразительном разнообразии является тогда перед мысленными очами наше повреждение грехом! Открывается нам и та греховность, которая составляет общее печальное достояние наше и с прочими человеками, и та частная греховность, которая усвояется в собственность каждым человеком от его невнимательной, безрассудной жизни, предшествовавшей жизни, посвященной благочестию. С умножением побудительных причин к покаянию усиливается и усугубляется самое покаяние. Оно очищает око души. Очищенное око видит больше пятен на душевной ризе, нежели сколько их видело, будучи засорено, изъязвлено грехом; естественно, что от такого зрения усиливается и усугубляется покаяние. Оно действует в преуспевших подвижниках несравненно больше, нежели в начинающих подвиг. Нравственное христианское преуспеяние есть преуспеяние в покаянии, потому что преуспеяние в покаянии является от особенно тщательного исполнения Евангельских Заповедей. Чувством покаяния преизобиловали все святые; деятельность свою они сосредоточивали в покаянии и совершали заповеди, как уплату того страшного долга (Лк. 17, 10), который и при постоянном уплачивании пребывает неуплаченным, который по совершенству Заимодавца и по немощи должников делается неоплатным, хотя бы его и уплачивали постоянно. Покаяние в созревших христианах получает особенное, обширное значение. Когда святого Исаака Сирского спросили: "Что есть покаяние?" – он отвечал: "Сердце сокрушенное и смиренное". Этот же великий наставник совершенных христиан сказал: "Если мы все грешны и ни один из нас не встал выше искушений, то нет ни одной добродетели, высшей покаяния. Делание его никогда не может достигнуть совершенства. Оно приличествует всегда и всем, хотящим получить спасение, и грешным и праведным. Нет предела, на котором можно бы было признать его оконченным – и потому покаяние не может быть ограничиваемо ни временем, ни делами подвижника до самой смерти".

Когда благодать Божия осенит веру, тогда христианин возносится в жительство вышеестественное. Точно так же и покаяние, будучи осенено Божественной благодатью, возводит делателя своего к вышеестественному жительству. Объятые чувством и жаждой покаяния, святые отцы заключались для него в неисходный затвор, предавались плачу и рыданию от созерцания греховности своей и всего человечества; они забывали пищу по причине воздыханий своих и рыкали, от обилия печали, подобно львам, уязвленным ловцами. Узнав достоинство покаяния, приносимого в безмолвии, они сказали: "Вне безмолвия нет совершенного покаяния". Другие из отцов, по причине созерцания греховности своей, с покорностью переносили клеветы, уничижения, изгнания и самую смерть, рыдая и осуждая себя, как бы виновных в том, в чем обвиняла их клевета. Святые мученики, принимая страшные муки и смертную казнь, видели в них вожделенное очищение своей греховности. В то время, как благодать доказывала их избрание и святость явными знамениями, они заботились о покаянии.

...По причине глубокого смирения своего величайшие угодники Божии как бы не видели благодатных даров, которыми они обиловали, – видели одну свою греховность, которая уже была омыта Божественной благодатью, свидетельствовавшей явным присутствием своим в избранных сосудах отъятие греховности. В числе свойств, которыми отличаются святые мужи, замечается и то, что они всегда имеют перед очами свой грех, хотя он и прощен Богом, – оплакивают его, как бы только что соделанный и неудостоенный еще прощения. Так, святой Давид, плача, говорит: "Беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну" (Пс. 50, 5). Повествуют о святом апостоле Петре, что он в течение всей жизни памятовал свое отречение от Господа, и каждую ночь, когда возглашал петух, Петр предавался горькому рыданию, подобно тому, как он предался горькому рыданию и плачу в самую ночь отречения (Мф. 26, 75). Преподобный Сисой Великий, египетский пустынножитель, был преисполнен даров Святого Духа; но, при наступлении кончины, он выразил желание остаться еще на некоторое время в земной жизни, чтобы усовершенствоваться в покаянии. Такое мнение о покаянии имели величайшие угодники Божии: оно образовалось в них от постоянного и тщательного очищения покаянием, причем ясными становятся для человека неизреченное величие Божие, ничтожность человека и тяжесть от его падения.

...Спасительный Божий дар – покаяние – требует, чтобы мы приняли его с величайшим благоговением и тщательностью. Небрежное, презорливое поведение по отношению к дарам Божиим влечет за собой страшные бедствия, которые естественно возникают из такого поведения. Как не возникнуть величайшему, душевному, существенному, вечному бедствию, когда мы, принимая дар Божий, отвергнем должное изучение как самого дара, так и употребления, какое должно из него сделать? К несчастью, многие поступают крайне небрежно и невежественно с великим даром покаяния! Они не хотят познать, что покаяние не может быть совмещено с произвольной греховной жизнью. Пребывая в греховной жизни по сочувствию к ней, по привязанности к ней, они в известные времена прибегают к покаянию, чтобы, омывшись на минуту, снова погрузиться в греховную скверну. О страшный обман самих себя! О страшная насмешка над даром Божиим! О страшное ругательство над Богом! "Быша им последняя горша первых" (2Пет. 2, 20–21). Таким лицемерным покаянием, такой игрой великим таинством и насмешкой над ним печатлеется, упрочивается греховная жизнь, делается неотъемлемой собственностью человека. К произвольным грехолюбцам относятся следующие слова святого Иоанна Богослова: Всяк согрешаяй не виде Его (Господа Иисуса Христа), ни позна Его. Чадца, никтоже да льстит вас. Творяй грех от диавола есть. Всяк рожденный от Бога, греха не творит, яко семя Его в нем пребывает, и не может согрешати, яко от Бога рожден есть. Сего ради явлена суть чада Божия и чада диавола (1Ин. 3,6, 10). Явны чада Божии и чада дьяволовы, признак различия их ясен; обман – невозможен. Проводящие произвольную греховную жизнь, утопающие в плотских наслаждениях, хотя бы и назывались христианам и, суть чада дьявола; напротив того, признак чад Божиих состоит в том, что они проводят жизнь по завещанию Евангелия и Святой Церкви, а грехи, в которые впадают по немощи, поспешно врачуют покаянием. Вполне безгрешным и самый праведник быть не может: и для него необходимо врачевство покаянием, как засвидетельствовал тот же святой апостол Иоанн. "Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины нет в нас" (1Ин. 1, 8). Христиане первенствующей Церкви, оставляя веру язычников, оставляли и жительство их (1Пет. 4, 3–4). Это жительство святой апостол Петр называет разлиянием блуда. Не говоря о народных увеселениях, все учреждения язычников представляли собой разнообразное служение сладострастию, которое, как потоком, обмывало все общество. Греховная развратная жизнь была жизнью язычников, душой общества их, она никак не может быть совмещена с христианством.

Возлюбим покаяние – и получим спасение. Примем от руки Господа пожизненный дар покаяния – и получим в свое время вечный дар спасения. Всеблагий Бог покаяние даде в живот (Деян. 11, 18), Он даст истинно кающимся, примирившимся с Ним, усвоившимся Ему посредством покаяния блаженство в вечности, яко Господне есть спасение (Ис. 3, 9). 4. 10–19

(См. Исповедь, Молитва, Мирянина делание, Смерть, Крест, Грехи смертные).

Поклоны

Поклоны разделяются на земные и поясные; полагаются обыкновенно на вечернем правиле, пред упокоением сном. Лучше всего положить поклоны прежде чтения вечерних молитв, т.е. поклонами начинать правило. От поклонов тело несколько утомится и согреется, а сердце придет в состояние сокрушения: из такого состояния подвижник усерднее, теплее, внимательнее помолится. Ощутится совсем другой вкус в молитвах, когда они будут читаться после поклонов. Поклоны надо полагать весьма неспешно, одушевить этот телесный подвиг плачем сердца и молитвенным воплем ума. Желая начать коленопреклонения, дай телу твоему самое благоговейное положение, какое должно иметь рабу и созданию Божию в присутствии Господа Бога его. Потом собери мысли от скитания повсюду и с крайней неспешностью, вслух лишь самому себе, заключая ум в слова, произнеси от сердца сокрушенного и смиренного молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешнаго. Произнесши молитву, сотвори неспешно земной поклон, с благоговением и страхом Божиим, без разгорячения, с чувством кающегося и умоляющего о прощении грешника, как бы к ногам Самого Господа Иисуса Христа. Не представь себе в воображении образа или изображения Господня, но имей убеждение в его присутствии; имей убеждение в том, что Он смотрит на тебя, на твой ум и сердце, и что воздаяние Его – в руке Его; первое – непозволительная мечта, ведущая к гибельному самообольщению, а убеждение в присутствии вездесущего Бога есть убеждение во всесвятой истине. Положив земной поклон, опять приведи тело в благоговение и спокойствие, и опять произнеси неспешно вышеуказанную молитву; произнесши ее, опять положи поклон вышесказанным образом. Не заботься о количестве поклонов, все внимание обрати на качестве молитвы, совершаемой с коленопреклонениями. Не говори о действии на дух, на самое тело гораздо сильнее подействует небольшое число поклонов, исполненных вышесказанным образом, нежели большое, исполненное наскоро, без внимания, для счета. Опыт не замедлит доказать это. Утрудившись от коленопреклонений, перейди к поясным поклонам. Мера поясного поклона определяется тем, когда при исполнении его опущенная рука прикоснется земле или полу. Вменив себе в непременную обязанность при совершении поклонов обильное душевное делание, состоящее из внимательности, неспешности, благоговения, намерения принести Богу покаяние, подвижник усмотрит в течение непродолжительного времени, какое количество поклонов выносит его телосложение. Исключив из этого числа несколько поклонов в видах немощи своей и снисхождения себе, из остального числа поклонов он может установить для себя ежедневное правило и, испросив на него благословение духовника, или настоятеля, или кого из иноков, к которому имеет доверенность и с которым советуется, может отправлять такое правило ежедневно. 5. 101–102

Для душеназидания возлюбленных братий наших не умолчим о нижеследующем: поклоны, совершаемые для числа, не одушевленные правильным умным и сердечным деланием, более вредны, нежели полезны. Подвижник, исполнив их, начинает радоваться. Вот, говорит он сам себе, подобно упоминаемому в Евангелии фарисею, и сегодня Бог сподобил положить (примерно) триста поклонов! Слава Богу! Легкое ли дело? В нынешние времена триста поклонов! Кто ныне несет такое правило? Надо припомнить, что поклоны согревают кровь, а согретая кровь чрезвычайно способствует к возбуждению умственной деятельности; пришедши в такое расположение, бедный подвижник, единственно по той причине, что не имеет понятия о истинном душевном делании, предается душевредной умственной деятельности, предается тщеславным помыслам и мечтаниям, опирающимся на его подвиг, при посредстве которого он думает преуспеть; подвижник услаждается этими помыслами и мечтаниями, не может довольно насытиться ими, усвояет их себе, насаждает в себя гибельную страсть самомнения. Самомнение вскоре начинает проявляться в тайном осуждении ближних и в явном расположении поучать их. Очевидно, что такое расположение есть признак гордости и самообольщения... Таков плод всякого телесного подвига, если он не одушевлен намерением покаяния и не имеет целью одно покаяние, если подвигу самому по себе дается цена. 5. 102–103

Если вы чувствуете, что от назначенного числа поклонов не утруждается ваше тело, то прибавьте несколько, дабы тело ощутило некоторую усталость, которая способствует сокрушению сердца, помня и следующие слова святого Исаака Сирина: "Смотри, чтобы, желая приумножить несколько труды, тебе не остановиться вовсе и не пресечь всего течения твоего. Не простирай ноги твоей выше силы, чтобы не соделаться совершенно праздным". А и следующие слова принадлежат также Исааку: "Всякая молитва, в которой не утрудится тело и не утеснится сердце, вменяется отверженной: ибо таковая молитва без души". Сколько эти последние слова справедливы, столько и первые важны и основательны: они были сказаны брату, особенно занимавшемуся поклонами. Святой Исаак говорит: "Возлюби в молитве более поклоны, нежели упражнение в стихословии", т.е. в чтении псалмов и канонов. Количество поклонов пусть назначается удовлетворением цели их. Цель их – согреть тело, причем разгорячается и дух. При этом хорошо вспомнить слова Святителя Димитрия, сказанные им от опыта и принадлежащие к келейному пребыванию: "Лучше краткая и частая молитва, чем продолжительная с продолжительными промежутками". 6. 204–205

(См. Правило молитвенное).

Помыслы

Четырех родов помыслы и ощущения действуют на молящегося: одни прозябают из благодати Божией, насажденной в каждого православного христианина святым крещением, другие предлагаются Ангелом-хранителем, иные возникают из падшего естества, наконец, иные наносятся падшими духами. Первых двух видов помыслы, правильнее, воспоминания и ощущения, содействуют молитве, оживляют ее, усиливают внимание и чувство покаяния, производят умиление, плач сердца, слезы, обнажают пред взорами молящегося обширность греховности его и глубину падения человеческого, возвещают о неминуемой никем смерти, о безызвестности часа ее, о нелицеприятном и Страшном Суде Божием, о вечной муке, по лютости своей превышающей постижение человеческое. В помыслах и ощущениях падшего естества добро смешано со злом, а в демонских – зло часто прикрывается добром, действуя, впрочем, иногда и открытым злом.

Последних двух родов помыслы и ощущения действуют совокупно по причине связи и общения падших духов с падшим человеческим естеством, – и первым плодом действия их являются высокоумие, в молитве рассеянность. Демоны, принося мнимо духовные и высокие разумения, отвлекают ими от молитвы, производят тщеславную радость, услаждение, самодовольство, как бы от открытия таинственнейшего христианского учения. Вслед за демонскими богословием и философией вторгаются в душу помыслы и мечтания суетные и страстные, расхищают, уничтожают молитву, разрушают благое устроение души. По плодам различаются помыслы и ощущения истинно благие от помыслов и ощущений мнимо благих. 1. 211

Когда человека особенно беспокоят помыслы против его воли, это знак, что к тому человеку есть милость Божия. Нечистые духи завидуют такому человеку и стараются смутить его. Таких помыслов не должно разбирать и обращать на них особое внимание, потому что от этого усиливается смущение. Не найти порядка в тех, в которых все беспорядок. На все смущения должно отвечать краткими словами: "Я отдал себя в волю Божию".

Также и в молитве ежедневно просить у Бога, чтобы Он сотворил над нами Свою святую волю, и затем утверждаться верой в Бога, без воли Которого ничего с нами случиться не может. 6. 523–524

Нападение на нас греховных помыслов попущено нам для нашей пользы, потому что оно приводит нас к смирению, к опытному познанию нашего падения, нашей греховности. Отцы признают нашествие греховных помыслов на занимающегося молитвой хорошим признаком: от борьбы с греховными помыслами получаются деятельный разум и твердость духа. Греховным помыслам должно противиться, а увлечения ими немедленно врачевать покаянием.

Не входи в тонкое рассматривание своих страстей: это тебе не под силу и непременно повредит тебе. Знай, что падение наше насадило в каждом из нас семя грехов, и потому падение по необходимости должно проявлять свое присутствие в нас разными греховными помыслами и ощущениями. Этому не должно удивляться как чему-либо странному! Этому следует быть! Но греховные помыслы и ощущения не должно рассматривать, чтобы они не вкрались в душу и не заразили ее, должно их немедленно отвергать, а самому повергаться в пучину милосердия Божия. 6. 535–536

С помыслами никогда не должно рассуждать. Может враг представить много логического, неопровержимого, склонить наш ум к принятию лукавых, убийственных помыслов, замаскированных личиной добродетели и благочестия. Пробным камнем помыслов для тебя да будет твое сердце. Как бы ни благовиден был помысл, но если отнимает мир у сердца, тонко приводит к нарушению любви с ближними, – он вражеский. Не спорь с ним, не рассуждай, а то уловит и заставит вкусить от запрещенного древа. Вооружайся скорее против него, гони прочь от себя оружиями духовными: славословием Бога, благодарением Бога, преданием себя Его воле, укорением и осуждением себя, молитвой. Превосходное оружие при сильной брани: прийти в свою келлию, повергнуться на минуту перед Богом с прошением Его помощи и преданием себя Его воле. При сильной брани это повторяется несколько раз в день – и очень помогает.

...Опять повторяю: препояшься мечом, облекись во всеоружие. Не удостаивай врагов твоих не только беседы – ниже слова, ниже воззрения. Только что услышишь глас войны – вставай на сражение, возглашая твоим помышлениям и чувствованиям: мужаимся и укрепимся о людех наших и о градех Бога нашего! (2Цар. 10, 12). Глас войны – нарушение мира сердечного. Едва мир сердца начнет нарушаться, колебаться – знай: идут иноплеменники. 6. 284–300

Все отцы согласны в том, что новоначальный... должен отвергать греховные помыслы и мечтания в самом начале их, не входя в прение, ниже в беседу с ними. В особенности надо так поступать по отношению к блудным помыслам и мечтаниям. Для отражения греховных помыслов и мечтаний отцы предлагают два орудия: 1) немедленное исповедание помыслов и мечтаний старцу и 2) немедленное обращение к Богу с теплейшей молитвой о прогнании невидимых врагов. Преподобный Кассиан говорит: "Всегда наблюдай главу змея, т.е. начала помыслов, и тотчас сказывай их старцу: тогда ты научишься попирать зловредные начинания змея, когда не постыдишься открывать их, все без изъятия, твоему старцу". 5. 338

Преподобный Нил Сорский, основываясь на наставлении святого Исаака Сирского, предлагает следующий способ борьбы с греховными помыслами, разумеется, когда брань не сильно действует и уступает этому способу. Этот способ заключается в том, чтобы лукавые помыслы превращать в благие и добродетелями подменивать, так сказать, страсти. Например, если придет помысел гнева или памятозлобия, то полезно вспоминать о кротости и незлобии, о заповедях Господа, с угрозой воспрещающих гнев и памятозлобие; если придет помысел и ощущение печали, то полезно вспоминать силу веры и слова Господа, Который воспретил предаваться боязни и печали, уверив и заверив нас Своим Божественным обетованием, что и власы главы нашей изочтены у Бога, и ничто не может случиться с нами без Промысла и попущения Божиих. Преподобный Варсонофий Великий сказал: "Отцы говорят: если демоны увлекают ум твой в блуд, напоминай ему о целомудрии; если же увлекают в чревообъядение, приведи ему на память пост. Таким образом поступай и в отношении других страстей". Так поступай, когда восстанут помыслы сребролюбия, тщеславия и прочие греховные помышления и мечтания. Этот способ, повторяем, весьма хорош, когда он оказывается достаточно сильным; он указан нам Самим Господом (Мф. 4:3, 6–7). Но когда страсти взволнуются, ум омрачится и растеряется пред громадностью искушения, помыслы нападут с настойчивостью и неистовством, – тогда не только против блудных помыслов, но и против помыслов гнева, печали, уныния, отчаяния, словом, против всех греховных помыслов, самое надежное орудие – молитва с участием в ней тела. Пример этого показал и это заповедал нам опять Сам Господь. Объятый предсмертной тоской, Спаситель мира молился, преклоняя колена, в саду Гефсиманском, и ученикам, не понимавшим приближавшейся великой скорби, сказал: Бдите и молитеся, да не внидите в напасть (Мф. 26, 39, 41). 5. 344–345

Необходимо знать возлюбленным братиям следующее: все благие помыслы и добродетели имеют сродство между собой: точно также все греховные помыслы, мечтания, грехи и страсти имеют сродство между собой. По причине этого сродства произвольное подчинение одному благому помыслу влечет за собой естественное подчинение другому благому помыслу; стяжание одной добродетели вводить в душу другую добродетель, сродную и неразлучную с первой. Напротив того, произвольное подчинение одному греховному помыслу влечет невольное подчинение другому; стяжание одной греховной страсти влечет в душу другую страсть, ей сродную; произвольное совершение одного греха влечет к невольному впадению в другой грех, рождаемый первым. Злоба, сказали отцы, не терпит "пребывать бессупружною" в сердце. 5. 351

Не сочти позволительными для себя никакой беседы с помыслами, никакого услаждения мечтаниями, противными духу Евангелия. Согласие с врагами Господа, единение с ними не могут не сопровождаться нарушением верности к Господу, нарушением единения с Ним: иже бо весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак. 2, 10). Как нарушение одной заповеди есть вместе нарушение всего закона Божия или воли Божией, так исполнение одного совета диавольского есть вместе исполнение вообще воли диавола. Подвижник, исполнивший волю диавола, лишается свободы и подвергается насильному влиянию падшего духа, в той степени, в какой исполнена воля диавола. Смертный грех решительно порабощает человека диаволу и решительно расторгает общение человека с Богом, доколе человек не уврачует себя покаянием; увлечение помыслами и мечтаниями производит меньшие порабощение и разобщение, но производит их. И потому необходимо воздерживаться от всех помышлений и мечтаний, несогласных с учением Евангелия, а случающиеся увлечения немедленно врачевать покаянием. Умоляем возлюбленных братий обратить внимание на это. Не знающие этого и не обращающие внимания на это, терпят величайший вред и лишают сами себя духовного преуспеяния. 5. 352

Многие, хранясь от блудных помыслов и мечтаний, считают ничего не значащими услаждение помыслами и мечтаниями корыстолюбия и тщеславия, между тем как по духовному закону помыслы и мечтания о имуществе, о почестях, о славе человеческой суть те же блудные. Такое значение имеют все греховные помыслы и мечтания в отношениях человека к Богу, как отвлекающие человека от любви Божией. По закону духовному, услаждающийся тщеславными и другими греховными помыслами и мечтаниями никогда не освободится от блудной страсти, сколько бы он против нее ни подвизался. Преподобный Макарий Великий говорит: "Должно хранить душу и всячески блюсти, чтобы она не приобщалась с скверными и злыми помыслами. Как тело, совокупляющееся с другим телом, заражается нечистотой, так растлевается и душа, сочетаваясь с скверными и злыми помыслами и согласуясь с ними за одно, с помыслами, которые приводят не к тому или другому греху, но которые ввергают во всякую злобу, как-то: неверие, лесть, тщеславие, гнев, зависть, рвение. Это-то и значит очистить себе самех от вякия скверны плоти и духа (2Кор. 7, 1). Знай, что и в тайне души соделывается растление и блуждение действием непотребных помыслов". 5. 352–353

Собеседованием и смешением с помыслами, принадлежащими области сатанинской, без усвоения их себе, созерцанием мыслей и мечтаний, приносимых демонами, повреждается душевное око. Зрительная сила его утрачивает в некоторой степени, сообразно степени общения с сатаной, свою правильность и чистоту. Преподобный Исихий Иерусалимский говорит: "Как мы вредим себе, смотря на вредное чувственными глазами, так вредим себе, смотря на вредное умом". 5. 362

(См. Молитва Иисусова Помыслы).

Помыслов исповедь

Здесь опытное знание – совершенная необходимость. Преподобный Кассиан Римлянин говорит: "Полезно открывать свои помыслы отцам, но не каким попало, а старцам духовным, имеющим рассуждение, старцам не по телесному возрасту и сединам. Многие, увлекшись наружным видом старости и высказав свои помышления, вместо врачевства получили вред от неопытности слышащих". 1. 489

Греховные помыслы и ощущения возникают из падшего нашего естества; но когда греховные помыслы и ощущения начнут постоянно и усиленно приходить, то это служит признаком, что они приносятся врагом нашим, падшим ангелом, или же он понуждает падшее естество наше плодить их особенно. Такие помыслы и ощущения должно исповедывать духовнику, так часто и дотоле, доколе они стужают, хотя бы духовник был муж простосердечный, без славы святого. Вера твоя в святое Таинство Исповеди спасет тебя; благодать Божия, присущая Таинству Исповеди, исцелит тебя.

Постоянным и усиленным нападением на нас падший дух старается посеять и возрастить в нас семена греха, приучить к какому-нибудь виду греха частым напоминанием о нем, возбудить к нему особенное влечение и обратить этот вид греха в навык, как бы в естественное свойство. Греховный навык называется страстью, лишает человека свободы, соделывает его пленником, рабом греха и падшего ангела. Против усиленного и учащенного нападения греховных помыслов и ощущений, называемого на монашеском языке бранью, нет лучшего оружия для новоначального, как исповедь. Исповедь – едва ли не единственное оружие для новоначального во время брани. По крайней мере она – оружие самое сильное и самое действительное. Как можно чаще прибегай к нему во время напасти, нанесенной диаволом: прибегай к нему, доколе диавол и нанесенная им напасть не отступят от тебя. Диавол любит злодействовать тайно; любит быть непримеченным, непонятым. Он ловит в тайне, яко лев во ограде своей: ловит, еже восхитити нищаго (Пс. 9, 30) неопытного и немощного инока. Он не терпит быть обнаруженным и объявленным: будучи обличен и объявлен, кидает добычу свою, уходит. Помыслы, хотя и греховные, но мимоходящие, не усиливающиеся усвоиться душе, не нуждаются в немедленной исповеди. Отвергай их, не внимай им, заглушай их воспоминанием противоположных им Евангельских Заповедей; упомяни о них в общих словах, отнюдь не принимая бессмысленной заботы исчислить их, на исповеди пред причащением святым Христовым Тайнам скажи, что ты сверх значительных грехов, которые должно изложить с точностью, согрешил разными помышлениями, словами и делами, в ведении и неведении. 5. 149–150

Помыслы блудные

Преподобный Макарий Великий, узнав, что некоторый инок Феопемпт увлекается блудными помыслами, приносимыми диаволом, дал Феопемпту следующий совет: "Постись до вечера, так чтобы тебе чувствовать голод, учи наизусть Евангелие и другие книги Священного Писания, чтобы тебе всегда пребывать в богомыслии. Если придет тебе злой помысл, не принимай его, никогда не попуская уму твоему быть сведенным вниз, но всегда устремляй его горе, и Бог поможет тебе". 5. 324

В особенности должно избегать собеседования и словопрения с блудными помыслами. В такое словопрение наиболее вдается подвижник, ошибочно полагая, что блудные помыслы и мечтания восстали сами собой в его душе и могут быть обузданы силой благоразумного увещания самому себе, – не понимая, по неопытности своей, пришествия к себе демона, который охотно вступает с нами в беседу и словопрение, наверно зная, что сладострастные помыслы и мечтания найдут сочувствие в душе новоначального, возбудят и разожгут живущее в ней сладострастие; он приманивает и завлекает нас к беседе и словопрению, то как бы уступая и удаляясь, то снова нападая, в полной надежде получить над нами решительную победу. Святой Иоанн Лествичник сказал: "Не вздумай низложить блудного беса словопрением и противоречием: потому что он имеет благовидные предлоги, как борющийся с нами на основании естества... Восхотевший вступить в борьбу с своей плотью или победить ее сам собой, трудится тщетно: ибо если Господь не разорит дома плоти и не созиждет дом души, то всуе бодрствует и постится разоряющий... Повергни пред Господом немощь естества твоего, сознай бессилие твое во всех отношениях, и примешь дарование целомудрия неприметным образом". 5. 340–342

(См. Блудная страсть).

Помыслы печали

От живой веры в Бога рождается полная покорность Богу, а от покорности Богу – мир помыслов и спокойствие сердца.

Вам надо привить к вашему сердцу веру в Бога, покорность Богу; вкусив их, вы вкусите вместе с ними духовное утешение в скорби и спокойствие. Борьба с помыслами, приносящими скорбь, как бы эти помыслы ни были многосложны, запутанны и умны, должна быть очень проста, как проста и вся вера христианская, по простоте своей доступная каждому человеку, а по силе своей удовлетворяющая каждого человека. Боритесь против помыслов и ощущений печали короткими словами: "Господи! Буди воля Твоя! Благословен и свят Бог во всех делах Своих!" Произносите эти слова умом, а когда вы одни – произносите несколько вслух; произносите не торопясь, с большим вниманием и благоговением; повторяйте эти краткие слова до тех пор, пока не затихнут помыслы и ощущения печали. Когда они снова подымутся, вы снова употребляйте против них то же самое оружие. Опытом узнаете силу этого оружия, по наружности своей с первого взгляда столько незначительного. А из состояния борьбы невозможно иначе выйти в состояние спокойствия, как победой. Подчиниться печали – чрезвычайно опасно: когда она усилится в человеке, возобладает им – может убить и тело, и душу. 6. 466–467

(См. Благодарение, Славословие).

Помыслы хульные

Когда приходят хульные помыслы неверия, сомнения и тому подобные, то по учению святых отцов не должно этим смущаться, а знать, что эти помыслы не принадлежат душе нашей, а врагу нашему – диаволу. Не должно ими смущаться, не должно принимать их и укосневать в них. 6. 633.

О приходящих помыслах неверия и хулы не смущайся. Эта явная бесовская брань, которая случалась со многими святыми и продолжалась весьма долго. Такой бранью томим был в продолжение четырех лет святой Нифонт. Посмотри на житие его в Четьих-Минеях, 23 декабря. В таких бранях никак не надо смущаться, не надо приходить в отчаяние, но повергаться пред всевидящим и всемогущим Богом и, предавая в Его волю душу свою, просить у Него милости. От смущения и отчаяния укрепляется на нас брань вражеская, а если будем смотреть на эту брань с великодушием, говоря себе: "Что ж? Господь видит эту брань и попускает ее – значит такова Его святая воля и мне это на душевную пользу", тогда брань ослабевает и умаляется. 6. 631

(См. Ересь).

Попечения

Стремление к земному преуспеянию, какое странное, какое чудовищное! Оно ищет с исступлением. Едва найдет, как найденное лишается цены и искательство возбуждается с новой силой. Ничем настоящим оно недовольно: оно живет одним будущим, оно жаждет только того, чего не имеет. Предметы желания приманивают к себе сердце искателя мечтой и надеждой удовлетворения: обманутый, постоянно обманываемый, он гоняется за ними на всем поприще земной жизни, доколе не восхитит его нежданная смерть. Как и чем объяснить это искательство, поступающее со всеми подобно бесчеловечному предателю и всеми владеющее, увлекающее всех? В душах наших насаждено стремление к бесконечным благам. Но мы пали – и ослабленное падением сердце ищет во времени и на земле того, что существует в вечности и на небе. 1. 86–87

Рассеянная жизнь, наполненная житейскими попечениями, доставляет человеку дебелость, наравне с многоядением и многопитанием (Лк. 21, 34). Такой человек прилеплен к земле, занят одним временным и суетным; служение Богу делается для рассеянного предметом посторонним; самая мысль об этом служении для него дика, полна мрака, невыносимо тягостна. 1. 373

Занятия по дому и хозяйству очень полезны: удаляют от праздности и облегчают уму невидимую его борьбу. Борьба при праздности возводит в сильный подвиг, позволительный только тому, кто к нему вынужден обстоятельствами или приведен Богом. Благоразумие требует не выходить на борьбу, превышающую силы, напротив того, по возможности облегчать ее для себя. 6. 353–354

С верою предай себя воле Божией, отвергая от себя не трудовое попечение о себе, но попечения мечтательные. Когда придут такие попечения, гораздо лучше обращаться с молитвой о себе Богу, нежели вдаваться в сочинения и живопись разных планов, всегда несбыточных. 6. 523

(См. Деятельность).

Порицания

(См. Укоризны).

Послушание

Напрасно ваше желание – находиться в полном послушании у опытного наставника. Этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях. Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим духоносный отец: только пред духоносцем может быть явна душа ученика; только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им. Ученик для чистоты своей совести должен с точностью и подробностью исповедывать свои помышления; но наставник не должен руководствоваться этой исповедью в суждении о душевном состоянии ученика; он должен духовным ощущением проникать, измерять его и поведать ему незримое им состояние души его. Так действовали Пахомий Великий, Феодор Освященный и прочие святые наставники иноков. Феодору Освященному говорили ученики: "Отец! Обличи меня" – и он, движимый Святым Духом, являл каждому сокровенные в нем душевные недуги. Эти великие отцы признавали "послушание иноческое" особенным даром Святого Духа: так повествует писатель, современный им, преподобный Кассиан. Послушание – "чудо веры!" Совершить его может один Бог. И совершили его те человеки, которым дан был Богом этот дар свыше. Но когда люди захотят собственными усилиями достичь того, что дается единственно Богом, тогда труды их суетны и тщетны; тогда они подобны упоминаемым в Евангелии создателям столпа, начинающим здание без средств к совершению его. Все мимоходящие, т.е. бесы и страсти, посмеиваются им, потому что по наружности они будто совершают добродетель, а в сущности, находятся в горьком обмане, слепоте и самообольщении, подчинены страстям своим, исполняют волю бесов. И многие думали проходить послушание, а на самом деле оказалось, что они исполняли свои прихоти, были увлечены разгорячением. Счастлив тот, кто в старости своей успеет уронить слезу покаяния на увлечения юности своей. О слепых вождях и водимых ими сказал Господь: "Слепец же слепца аще водит, оба в яму падут" (Мф. 15, 14).

Нашему времени дан другой подвиг, сопряженный с многими трудностями и преткновениями. Нам пришлось совершать путешествие – ни днем, ни при солнечном ясном свете, а ночью, при бледном свете луны и звезд. Нам даны в руководство Священное и Святое Писание – это прямо говорят святые отцы позднейших времен. При руководстве Писанием полезен и совет ближних, именно тех, которые сами руководствуются писаниями отцов. 6. 441–443

Подчиняющий ближнему волю свою обнаруживает тщаливость души к снисканию добродетелей; напротив, пристрастный к воле своей обнаруживает свое невежество. 6. 490–491

Мы веруем, научась так веровать от святых отцов, что если кому Господь, по недоведомым нам, а Ему Единому известным причинам, не даст уразуметь пути послушания, тот от человеков ничего не примет, и хотя бы имел пред собой самих святых апостолов, то и на них будет метать камнями. 6. 170–171

Послушание есть спасительнейший подвиг. Сила и жизнь всех страстей человека сосредоточены в его испорченной воле: послушание, связывая и убивая волю, связывает и убивает совокупно все страсти... Послушание полезнее всех произвольных подвигов, хотя и представляется при поверхностном взгляде, что положение в послушании препятствует духовному преуспеянию, препятствуя совершению произвольных подвигов. Такой взгляд ошибочен. 6. 531–532

Нисколько не смущайся действующими в тебе бранями, сопряженными с тягостью, омрачением и унынием. Таким браням обыкновенно подвергаются все, пришедшие от долговременной самочинной жизни к послушанию. 6. 242

Все духовное преуспеяние заключается в том, чтобы сердце, отрекшись переменчивых, бестолковых законов – правильнее – беззакония своей воли, приняло законы Евангелия, всюду подчинялось им. Истинное послушание – в уме и сердце. Там и самоотвержение! Там и нож, о котором повелело Евангелие ученику своему: "Да продаст ризу свою и купит нож" (Лк. 22; 36). Такое понятие о послушании, самоотвержении, духовном преуспеянии оставляет наружное поведение в полной свободе. 6. 304

(См. Наставник).

Пост

Св. Василий Великий и, согласно с ним, другие св. отцы утверждают, что если бы нужно нам было иметь расслабленные тела, то таковыми сотворил бы их Бог; почему они заповедают меру поста именно таковую, какая необходима для обуздания плотских страстей, которая вместе с тем не расстраивала бы тех, но сохраняла их способными к исполнению заповедей Христовых или, проще сказать, к послушаниям и подвигам бдения, молитвы и коленопреклонений, к чему расслабленные тела окончательно не способны. 6. 74

Св. Иоанн Лествичник вкушал от всего, дозволенного чину иноческому, с целью избежать душевных страстей тщеславия, мнения о себе, человекоугодия, тайноядения, лицемерства, лукавства, лжи, которые часто являются у подвижников по плоти и соделывают для них духовное преуспеяние решительно невозможным. Бог является простоте и смирению, и нельзя соединить служение Ему со служением славе человеческой. 6. 77

Милосердный Господь учредил, при посредстве святых Своих апостолов и святых отцов, святителей и учителей Церковных различные душеспасительные подвиги, а между ними и пост святый, коим связывается и обуздывается плоть наша. По отношению всех этих подвигов должно помнить, что они для человека, а не человек для них, как и Господь сказал: "Суббота бысть человека ради, а не человек ради субботы". Сие должно разуметь и о посте. Почему, находясь в крайней немощи и не имея нужды удручать тело, а напротив, имея нужду укреплять оное, нисколько не усумнитесь употреблять уху из рыбы во время нынешней Святой Четыредесятницы, ибо уха из рыбы менее даст крепости вашему слабому телу, нежели сколько другому сильному хлеб и вода. Сердцеведец Господь, видящий немощь вашу, не исключит вас из числа постящихся. Так поступали многие великие угодники Божии и, между прочими, святой Епифаний Кипрский. Св. Исаак Сирский в 10-м слове говорит: "Да не смятеши и отсечеши житие твое, еже подобно есть веризе духовной и за вожделение прилога мала труда да не останешися и престанеши от всего течения твоего. Яждь умеренно, да не всегда яси. И да не простреши ноги твоея выше силы, да не отнюдь празден будеши". Этот премудрый совет великого наставника монашествующих вполне может быть приложен к вам; потому что воздержанием, не соответствующим силам вашим, вы можете привести себя окончательно в слабость, лишитесь церковной службы и обществу вашему, которому теперь приносите некоторую услугу, будете служить обременением. 6. 245–246

Что же касается до телесной пищи твоей, то не должно пещись о ней от всего сердца твоего: ибо такое попечение может отвлечь от Бога. Но вместе с тем надо обратить на эту твою телесную немощь должное внимание. Преподобный Кассиан Римлянин в слове "О рассуждении" говорит: "Крайности обою страну равно вредят: и избыток поста, и насыщение чрева, и безмерие бдения и сытость сна, и прочая избыточествования. Ибо увидехом чревобесием неких убо непобежденных, безмерным же постом низверженных" и проч. По такому рассуждению святых отцов я советую тебе позаботиться о некотором поправлении твоего желудка употреблением ухи из ершей, парного молока и тому подобных пособий, вменяя употребление их в лекарства, а не в лакомство. "Научихомся быти страстоубийцы, а не телоубийцы", – сказал Великий Пимен некоторому брату, который увидал, что этот угодник Божий поливает воду на свои ноги. 6. 236

Подробное изучение веры христианской и всего, ведущего к точному познанию Христова учения, содержит в себе разрешение множества недоумений, рожденных неверием и суеверием. Церковная история сохранила нам следующее событие первых времен христианства. На острове Кипре был великой святости епископ Спиридон Тримифунтский, живший в конце третьего и начале четвертого столетия, присутствовавший на первом Никейском Соборе, муж, совершивший великие знамения.

На первой неделе Великого Поста, в пятницу, пришел к нему странник христианин. При епископе жила дочь его. Епископ говорит дочери: "Нет ли у нас угостить странника?" Дочь ответила: "Отец мой! Ты не вкушаешь ничего в эту неделю, и я стараюсь подражать тебе: поэтому у нас нет никакой пищи приготовленной; а есть от мясоеду остаток свиных мяс". Епископ говорит: "Поставь это мясо на стол и приготовь нам трапезу". Дочь исполнила приказание отца; угодник Божий пригласил к столу своего гостя и сам сел с ним, чтобы кушать. Странник сказал: "Я – христианин, – и не ем мясного в Великий пост". Епископ отвечал ему: "Потому-то, что ты христианин, а не жид, – и должен ты есть: мы воздерживаемся от мяса не потому, чтобы они были нечисты или чтобы в этом была какая добродетель, как воздерживаются от них жиды, но чтобы телеса наши не отягчились объядением и пьянством". Эта повесть – в одной из драгоценных книг моих, в которых много интереснейших и полезнейших событий и преданий первенствующей Христовой Церкви.

Людям полезно объяснять подобные обстоятельства, не страшась уязвить суеверие (надо носить немощи ближних, но не растить потачкой их предрассудки). Бог, видя прямое намерение, подействует во благо на их сердца. Мне привелось видеть этому примеры.

Как древние христиане ставили превыше всего Евангельскую Заповедь, а по ней уже чтили и Церковное предание! Преподобный Кассиан, отец IV века, странствуя по Египту, пришел в постный день к некоторому святому пустынножителю. Пустынножитель представил ему трапезу с некоторым отступлением от постного строгого устава. Уходя от старца, св. Кассиан спросил его: "Почему иноки в Египте разрешают пост для посетителей, между тем как иноки Сирии этого не делают?" (Иноки египетские, а между иноками египетскими иноки Скита, почитались – и справедливо – возвышеннейшими по святости и духовному разуму иноками во всем мире). Пустынножитель отвечал: "Пост – мое; когда захочу, могу его иметь; а принимая братьев и отцов, приемлем Христа, Который сказал: Приемляй вас, Мене приемлет, – и: не могут сынове брачнии поститися дондеже с ними Жених. Егда же отыдет Жених, тогда постятся". Вот истинное понятие о учении Христовом! 6. 648–650

Глава добродетелей – молитва; их основание – пост.

Пост есть постоянная умеренность в пище с благоразумной разборчивостью в ней.

Гордый человек! Ты мечтаешь так много и так высоко о уме твоем, а он – в совершенной и непрерывной зависимости от желудка.

Закон поста, будучи по наружности законом для чрева, в сущности есть закон для ума.

Ум, этот царь в человеке, если желает вступить в права своего самодержавия и сохранить их, должен прежде всего подчиниться закону поста. Только тогда он будет постоянно бодр и светел; только тогда он может властвовать над пожеланиями сердца и тела; только при постоянной трезвенности он может изучать Заповеди Евангельские и последовать им. Основание добродетелей – пост.

Вновь созданному человеку, введенному в рай, дана единственная заповедь, заповедь о посте. Конечно, дана одна заповедь потому, что она была достаточна для сохранения первозданного человека в его непорочности.

Заповедь не говорила о количестве пищи, а воспрещала только качество. Да умолкнут же те, которые признают пост только в количестве пищи, а не в качестве. Углубясь в опытное изучение поста, они увидят значение качества пищи.

Так важна заповедь поста, объявленная Богом человеку в раю, что, вместе с заповедью, произнесена угроза казнью за нарушение заповеди. Казнь заключалась в поражении человеков вечной смертью.

И ныне греховная смерть продолжает поражать нарушителей святой заповеди поста. Несоблюдающий умеренности и должной разборчивости в пище не может сохранить ни девства, ни целомудрия, не может обуздывать гнева, предается лености, унынию и печали, делается рабом тщеславия, жилищем гордости, которую вводит в человека его плотское состояние, являющееся наиболее от роскошной и сытой трапезы.

Заповедь поста возобновлена или подтверждена Евангелием. Внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пьянством (Лк. 21, 34), – завещал Господь. Объядение и пьянство сообщают дебелость не только телу, но уму и сердцу, т.е. вводят человека по душе и телу в плотское состояние.

Напротив того, пост вводит христианина в состояние духовное. Очищенный постом – смирен духом, целомудрен, скромен, молчалив, тонок по чувствам сердечным и мыслям, легок по телу, способен к духовным подвигам и умозрениям, способен к приятию Божественной благодати.

Плотской человек всецело погружен в греховные наслаждения. Он сладострастен и по телу, и по сердцу, и по уму, он не способен не только к духовному наслаждению и к приятию Божественной благодати, но и к покаянию. Он неспособен вообще к духовным занятиям: он пригвожден к земле, утонул в вещественности, заживо – мертв душой.

Горе вам, насыщенныи ныне: яко взалчете! (Лк. 6, 25). Таково изречение Слова Божия нарушителям заповеди святого поста. Чем будете вы питаться в вечности, когда научились здесь единственно пресыщению вещественными брашнами и вещественными наслаждениями, которых нет на небе? Чем будете вы питаться в вечности, когда вы не вкусили ни одного небесного блага? Как можно вам питаться и наслаждаться небесными благами, когда вы не стяжали к ним никакого сочувствия, стяжали отвращение?

Насущный хлеб христиан – Христос. Ненасытное насыщение этим хлебом – вот пресыщение и наслаждение спасительное, к которому приглашаются все христиане.

Ненасытно насыщайся Словом Божиим; ненасытно насыщайся исполнением заповедей Христовых; ненасытно насыщайся трапезой, уготованной сопротив стужающих тебе, и упивайся чашею державною (Пс. 22, 5).

"С чего начать нам, – говорит святой Макарий Великий, – никогда не занимавшимся исследованием сердец наших? Стоя вне, будем стучаться молитвой и постом, как и Господь повелел: Толцыте и отверзется вам (Мф. 7, 7)".

Этот подвиг, который предлагает нам один из величайших наставников монашества, был подвигом святых апостолов. Из среды его они сподоблялись слышать вещания Духа. "Служащим им Господеви, – говорит писатель их деяний, – и постящимся, рече Дух Святый: отделите Ми Варнаву и Савла на дело, на неже призвах их. Тогда постившеся и помолившеся, и возложшеруки на ня, отпустиша их" (Деян. 13, 2–3). Из среды подвига, в котором совокуплены были пост и молитва, услышалось повеление Духа о призвании язычников в христианство.

Чудное совокупление поста с молитвой! Молитва – бессильна, если не основана на посте, и пост – бесплоден, если на нем не создана молитва.

Пост отрешает человека от плотских страстей, а молитва борется с душевными страстями и, победив их, проникает весь состав человека, очищает его; в очищенный словесный храм она вводит Бога.

Кто, не обработав земли, засевает ее, тот погубляет зерна и вместо пшеницы пожинает терние. Так и мы, если будем сеять семена молитвы, не истончив плоти, то вместо правды плодопринесем грех. Молитва будет уничтожаться и расхищаться различными суетными и порочными помышлениями и мечтаниями, оскверняться ощущениями сладострастными. Плоть наша произошла от земли и, если не возделать ее подобно земле, никогда не может принести плода правды.

Напротив, если кто обработает землю с великим тщанием и издержками, но оставит ее незасеянной, то она густо покрывается плевелами. Так, когда тело будет истончено постом, а душа не возделается молитвой, чтением, смиренномудрием, тогда пост делается родителем многочисленных плевелов – душевных страстей: высокоумия, тщеславия, презорства.

Что такое – страсть объядения и пьянства? Потерявшее правильность, естественное желание пищи и питья, требующее гораздо большего количества и разнообразного качества их, нежели сколько нужно для поддержания жизни и сил телесных, на которые излишнее питание действует противоположно своему естественному назначению, действует вредно, ослабляя и уничтожая их.

Желание пищи выправляется простой трапезой и воздержанием от пресыщения и наслаждения пищей. Сперва должно оставить пресыщение и наслаждение: этим и изощряется желание пищи, и получает правильность. Когда же желание сделается правильным – тогда оно удовлетворяется простой пищей.

Напротив того, желание пищи, удовлетворяемое пресыщением и наслаждением, притупляется. Для возбуждения его мы прибегаем к разнообразным вкусным яствам и напиткам. Желание сперва представляется удовлетворенным, потом делается прихотливее и, наконец, обращается в болезненную страсть, ищущую непрестанного наслаждения и пресыщения, постоянно пребывающую неудовлетворенной.

Намереваясь посвятить себя на служение Богу, положим в основание подвига нашего пост. Существенное качество всякого основания должна быть непоколебимая твердость, иначе невозможно устоять на нем зданию, как бы здание само по себе ни было прочным. И мы никак, никогда, ни под каким предлогом не дозволим себе нарушать поста пресыщением, особенно же упивством.

Наилучшим постом признают святые отцы употребление пищи однажды в день недосыта. Такой пост не расслабляет тела продолжительным неядением и не отягощает его излишеством пищи, притом сохраняет его способным к душеспасительной деятельности. Такой пост не представляет никакой яркой особенности, и потому постящийся не имеет причины к превозношению, к которому так склонен человек по поводу самой добродетели, особенно когда она резко выставляется.

Кто занят телесными трудами или так слаб телом, что не может довольствоваться употреблением пищи однажды в день, тот должен вкушать дважды. Пост для человека, а не человек для поста.

Но при всяком употреблении пищи, и редком и частом, строго воспрещается пресыщение: оно делает человека неспособным к духовным подвигам и отворяет дверь другим плотским страстям.

Неумеренный пост, т.е. продолжительное излишнее воздержание в пище, не одобряется святыми отцами: от безмерного воздержания и происходящего от него изнеможения человек делается неспособным к духовным подвигам, часто обращается к объядению, часто впадает в страсть превозношения и гордости.

Весьма важно качество пищи. Запрещенный райский плод, хотя был прекрасным на вид и вкусным, но он пагубно действовал на душу: сообщал ей познание добра и зла и тем уничтожал непорочность, в которой были созданы наши праотцы.

И ныне пища продолжает сильно действовать на душу, что особенно заметно при употреблении вина. Такое действие пищи основано на разнообразном действии ее на плоть и кровь и на том, что пары ее и газы от желудка подымаются в мозг и имеют влияние на ум.

По этой причине все ухмеляющие напитки, особливо хлебные, возбраняются подвижнику, как лишающие ум трезвости и тем победы в мысленной брани. Побежденный ум, особливо сладострастными помыслами, усладившийся ими, лишается духовной благодати; приобретенное многими и долговременными трудами теряется в несколько часов, в несколько минут.

"Монах отнюдь не должен употреблять вина", – сказал преподобный Пимен Великий. Этому правилу должен последовать и всякий благочестивый христианин, желающий сохранить свое девство и целомудрие. Святые отцы следовали этому правилу, а если и употребляли вино, то весьма редко и с величайшей умеренностью.

Горячительная пища должна быть изгнана с трапезы воздержника, как возбуждающая телесные страсти. Таковы перец, имбирь и другие пряности.

Самая естественная пища – та, которая назначена человеку Создателем немедленно по создании – пища из царства растительного. Сказал Бог праотцам нашим: "Се дах вам всякую траву семенную, сеющую семя, еже есть верху земли всея: и всякое древо, еже имать в себе плод семене семеннаго, вам будет в снедь" (Быт. 1, 29). Уже после потопа разрешено употребление мяса (Быт. 9, 3).

Растительная пища есть наилучшая для подвижника. Она наименее горячит кровь, наименее утучняет плоть; пары и газы, отделяющиеся от нее и восходящие в мозг, наименее действуют на него; наконец она – самая здоровая, как наименее производящая слизей в желудке. По этим причинам, при употреблении ее, с особенной удобностью сохраняется чистота и бодрость ума, а с ними и его власть над всем человеком; при употреблении ее слабее действуют страсти, и человек более способен заниматься подвигами благочестия.

Рыбные яства, особливо приготовленные из крупных морских рыб, уже совсем другого свойства: они ощутительнее действуют на мозг, тучнят тело, горячат кровь, наполняют желудок вредными слизями, особливо при частом и постоянном употреблении.

Эти действия несравненно сильнее от употребления мясной пищи: она крайне утучняет плоть, доставляя ей особенную дебелость, горячит кровь; пары и газы ее очень отягощают мозг. По этой причине она вовсе не употребляется монахами; она – принадлежность людей, живущих посреди мира, всегда занятых усиленными телесными трудами. Но и для них постоянное употребление ее вредно.

"Как! – воскликнут здесь мнимые умницы. – Мясная пища разрешена человеку Богом, и вы ли воспрещаете употребление ее?" На это мы отвечаем словами Апостола: "Вся ми леть суть (т.е. все мне позволено), но не вся на пользу: вся ми леть суть, но не вся назидают" (1Кор. 10, 23). Мы уклоняемся от употребления мяс не потому, что считали их нечистыми, но потому, что они производят особенную дебелость во всем нашем составе, препятствуют духовному преуспеянию.

Святая Церковь мудрыми учреждениями и постановлениями своими, разрешив христианам, живущим посреди мира, употребление мяс, не допустила постоянного употребления их, но разделила времена мясоядения временами воздержания от мяс, временами, в которые вытрезвляется христианин от своего мясоядения. Такой плод постов может узнать на себе опытом всякий соблюдающий их.

Для иночествующих запрещено употребление мяс, дозволено употребление молочной пищи и яиц во время мясоядений. В известные времена и дни им разрешается употребление рыбы. Но наибольшее время они могут употреблять только одну растительную пищу.

Растительная пища почти исключительно употребляется самыми ревностными подвижниками благочестия, особливо ощутившими в себе хождение Духа Божия (2Кор. 6, 17), по вышесказанному удобству этой пищи, ее дешевизне. Для питья они употребляют одну воду, избегая не только разгорячающих и ухмеляющих напитков, но и питательных, каковы все хлебные напитки.

Правила поста установлены Церковью с целью вспоможения чадам ее, как руководство для всего христианского общества. При этом предписано каждому рассматривать себя с помощью опытного и рассудительного духовного отца и не возлагать на себя поста, превышающего силы: потому что, повторяем, пост для человека, а не человек для поста; пищей, данной для поддержания теми не должно разрушать его.

"Если удержишь чрево, – сказал святой Василий Великий, – то взойдешь в рай; если же не удержишь, то будешь жертвой смерти". Под именем рая здесь должно разуметь благодатное молитвенное состояние, а под именем смерти состояние страстное. Благодатное состояние человека во время пребывания его на земле служит залогом вечного блаженства его в небесном Эдеме; ниспадение во власть греха и в состояние душевной мертвости служит залогом ниспадения в адскую пропасть для вечного мучения. 1. 131–137

Страсти умаляются в новоначальных не от усиленного поста, но от исповедания греховных помыслов, от трудов и от удаления от свободного обращения с ближними. 5. 17

Подвижник Христов, озаренный свыше и научаемый своими благочестивыми опытами, обращаясь к рассматриванию собственно постного подвига, находит вполне нужным не только воздержание от пресыщения и постоянного насыщения, но и строгую разборчивость в пище. Эта разборчивость представляется излишнею только при поверхностном, беглом взгляде на себя; но в сущности качество пищи особенно важно. В раю воспрещено было единственно качество. В нашей юдоли плача, на земле, находим, что неразборчивость в качестве производит гораздо больше душевных бедствий, нежели излишество в количестве. Не должно думать, что одному гроздью свойственно действовать на наш ум, на нашу душу; каждый род пищи имеет свойственное ему действие на кровь, на мозг, на все тело, а посредством тела и на дух. Кто внимательно наблюдает за собою, упражняясь в подвиге поста, тот найдет непременно нужным истрезвление тела и души от продолжительного употребления мяс и самых рыб, тот с любовью облобызает уставы святой Церкви о посте и подчинится им. 4. 89

(См. Объядение).

Поучение

Под именем поучения или памяти Божией святые отцы разумеют какую-либо краткую молитву, или даже какую-либо краткую духовную мысль, к которой они приобучились и которую они старались усвоить уму и памяти вместо всякой мысли. 2. 189

Отчего непрестанная молитва или непрестанное памятование Бога названы поучением? Оттого, что подвижники, на делание которых низошла роса Божественной благодати, обрели в повторяемой ими краткой молитве духовный, глубочайший, неисчерпаемый смысл, постоянно привлекавший и усугублявший их внимание своей духовной новизной. И соделывался для них краткий стих обширнейшей наукой, наукой из наук, а занятие им в точном смысле поучением.

Таковы наставления святых отцов, таково было их делание. Не только все дела и слова – все помышления их были посвящены Богу. Вот причина обилия в них дарований Духа. Напротив того, мы небрежем о делах наших; поступаем не так, как повелевают заповеди Божии, но как случится, по первому влечению чувств, по первой представившейся мысли. О словах небрежем еще более, нежели о делах, а на помышления не обращаем никакого внимания; они рассыпаны у нас всюду, они все принесены нами в жертву сует. Ум наш, в противность состоянию ума, огражденного поучением, подобен четверовратной храмине, которой все двери отверсты, при которой нет никакой стражи, куда может входить и откуда может выходить всякий желающий, внося и вынося все что угодно. Братия! престанем от такового жительства невнимательного и бесплодного. Будем подражать деланию святых отцов, а между прочими деланиями и памятованию Бога, в котором они непрестанно содержали ум свой. Юноша! Сей с прилежанием семена добродетелей, приучайся с терпением и понуждением себя ко всем боголюбезным упражнениям и подвигам, приучайся и к памяти Божией, заключай ум твой в святое поучение. Если увидишь, что он непрестанно ускользает в посторонние и суетные помышления, не приди в уныние. Продолжай с постоянством подвиг. "Старайся возвращать, – говорит святой Иоанн Лествичник, – или, правильнее, заключать мысль в словах молитвы. Если она по младенчеству исторгается (из заключения в слова молитвы) – опять вводи ее (в них). Свойственна уму нестоятельность (присноподвижность); но может дать ему стояние Тот, Кто все уставляет. Если постоянно пребудешь в сем подвиге, то придет Полагающий все границы морю ума твоего в тебе и скажет ему в молитве твоей: До сего дойдеши, и не прейдеши (Иов. 38, 11)".

Поучение по наружности кажется деланием странным, сухим, скучным; но в сущности есть делание многоплоднейшее, драгоценнейшее церковное предание, установление Божие, сокровище духовное, достояние апостолов и святых отцов, приявших и предавших его нам по велению Святого Духа. Ты не можешь представить себе тех богатств, которых сделаешься наследником в свое время, стяжав навык непрестанно памятовать Бога. На ум и сердце новоначального не взыде, яже уготова Бог любящим Его (1Кор. 2, 4) не только в будущем веке, но и в сей жизни, в которой они предвкушают блаженство будущего века. "Приуготовляйся, – сказал святой Иоанн Лествичник, – непрестанной молитвой, совершаемой в тайне души твоей, к молитвенному предстоянию, и вскоре преуспеешь". В свое время поучение обымет все существование твое; ты соде лаешься от него как бы упоенным, как бы принадлежащим сему миру и вместе непринадлежащим, чуждым ему: принадлежащим по телу, непринадлежащим по уму и сердцу. Упоенный чувственным вином не помнит себя, забывает горе, забывает свой сан, свое благородство и достояние – и упоенный Божественным поучением соделывается хладным, бесчувственным к земным похотениям, к земной славе, ко всем земным выгодам и преимуществам. Мысль его непрестанно при Христе, Который поучением действует как священным благоуханием: овем как воня смертная в смерть: овем как воня животная в живот (2Кор. 2, 15–16). Поучение умерщвляет в человеке сочувствие к миру и страстям, оживляет в нем сочувствие к Богу, ко всему духовному и святому, к блаженной вечности. Что бо ми есть на небеси? – вопиет упоенный поучением. Ничто. И от Тебе что восхотех на земли? – Только того, чтобы мне непрестанно прилепляться к Тебе молитвой безмолвной. Иным вожделенно богатство, иным слава, но мне вожделенно прилеплятися Богови моему и полагати на Него упование бесстрастия моего (Пс. 72, 25, 28).

Слова поучения первоначально должно произносить языком, весьма тихим голосом, неспешно, со всевозможным вниманием, заключая, по вышеприведенному совету святого Иоанна Лествичника, ум в слова поучения. Мало-помалу молитва устная перейдет в умственную, а потом и в сердечную. Но на переход этот нужны многие годы. Не должно искать его преждевременно; пусть он совершится сам собой, или правильнее, да дарует его Бог в известное Ему время, смотря по духовному возрасту и обстоятельствам подвижника. Смиренный подвижник довольствуется тем, что сподобляется памятовать Бога. И это уже считает он великим благодеянием Создателя для бедной и немощной твари – человека. Он признает себя недостойным благодати, не ищет раскрыть в себе действия ее, познавая из учения святых отцов, что такое искание имеет началом своим тщеславие, от которого – прелесть и падение, что это искание само собой уже есть обольщение, потому что при всеусильном искании получение благодати зависит единственно от Бога. Он жаждет открыть в себе свою греховность и стяжать способность плача о ней. Он предоставляет себя воле Всеблагого и Премилосердаго Бога, ведающего, кому полезно даровать благодать и для кого полезно удержать пришествие ее. Многие, получив благодать, пришли в небрежение, высокоумие и самонадеянность; данная им благодать послужила, по причине их неразумия, только к большему осуждению их. Блажен залог сердца в иноке, по которому он, упражняясь в каком бы то ни было подвиге, упражняется вполне бескорыстно, алчет и жаждет единственно исполнить волю Божию, а себя предает верой и простотой, с отвержением своих разумений, власти, воле, управлению милосердаго Господа Бога нашего, желающего всем человекам спастись и в разум истины придти. 2.198–201

Похвала

Невежественные и лицемерные подвижники признают себя достигшими своей цели, когда они увидят себя святыми, когда такими признает и провозгласит их мир; они радуются входящему в них самообольщению и самомнению, не понимая, как бедственно самомнение, не понимая, что похвала человеческая служит признаком лжепророка. Признак этот необыкновенно важен: он дан Самим Богочеловеком. "Горе, – сказал Господь, – егда добре рекут вам вcи человецы: по сим бо творяху лжепропоком отцы их" (Лк. 6, 26). 5. 380

(См. Тщеславие, Укоризны, Гордость).

Праведность

(См. Добро).

Правило молитвенное

Относительно правила молитвенного – знайте, что оно для вас, а не вы для него, но для Господа. Почему имейте свободу с рассуждением. При немощи убавляйте, при силе прибавляйте – то и другое с умеренностью и осторожностью. 6. 158

Величайшие святые отцы повелевают, чтобы правило для христианина было как можно проще и малосложнее. Великий Варсонофий говорит, что врата в Царство Небесное уэки и что не надо давать широкого правила для вшествия в них; широкое правило даже может помешать вшествию в них, потому что, гоняясь за мелочами, мы можем упустить важнейшее. 6. 470

Святые отцы, восхваляя правило молитвенное и исповедуя необходимость его, наставляют иметь его умеренное, соразмерное с силами, с состоянием душевного преуспеяния и с обстоятельствами, в которые поставлен человек Промыслом Божиим. Сущность исполнения молитвенного правила заключается в том, чтобы исполнялось оно со вниманием. От внимания дух наш приходит в смирение: от смирения рождается покаяние. Чтобы можно было совершать правило неспешно, надо правилу быть умеренным. Святые отцы, очень похваляя умеренное правило, советуют исполнять его неупустительно. 6. 525

Когда найдете нужным прибавить или убавить что в вашем молитвословии и чтении по случаю немощи или встретившихся независимо от вас других занятий, делайте это, не сомневаясь я не смущаясь. Будьте свободны! Не связывайте себя никакой скрупулезностью. Правила для человека, а не человек для правил. Противным сему пониманием производятся лишь недоумения и расстройства. 6. 534

По словам святых отцов, умеренному и постоянному правилу цены нет. И потому в жительстве твоем сохраняй благоразумную соразмерность, не связывая себя количеством. 6. 840

"Вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже в тайне: и Отец твой, видяй в тайне, воздаст тебе яве" (Мф. 6, 7). Вот установление Самим Господом уединенной келейной молитвы.

Господь, заповедавший уединенную молитву, очень часто Сам, во время Своего земного странствования, как повествует Евангелие, пребывал в ней. Он не имел где главу подклонить, и потому часто заменяли для Него безмолвную, спокойную келью безмолвные вершины гор и тенистые вертограды.

Перед исшествием Своим на страдания, которыми долженствовало быть куплено спасение рода человеческого, Господь молился в загородном, уединенном саду Гефсиманском. Во время молитвы Богочеловек преклонил колена; от усиленного молитвенного подвига обильный пот кровавыми каплями катился с лица Его на землю. Гефсиманский сад состоял из вековых масличных деревьев. И днем, при свете лучей солнечных, лежала в нем густая тень, а тогда лежала на нем темная ночь Палестины. Никто не разделял с Господом Его молитвы: вдали Его были спящие ученики, вокруг – спящая природа. Сюда с факелами и вооруженной толпой пришел предатель, – предатель знал любимое место и время молитв Иисусовых.

Темнота ночи закрывает предметы от любопытных взоров, тишина безмолвия не развлекает слуха. В безмолвии и ночью нужно молиться внимательнее. Господь избирал для молитвы своей преимущественно уединение и ночь, избирал их с тем, чтобы мы не только повиновались Его заповеданию о молитве, но и последовали Его примеру. Господу, для него Самого, нужна ли была молитва? Пребывая как человек с нами на земле, Он вместе, как Бог, неразлучно был с Отцом и Духом, имел с Ними единую Божественную волю и Божественную власть.

Вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже в тайне. Пусть о молитве твоей не знает никакая шуйца твоя! – ни друг твой, ни родственник, ни самое тщеславие, сожительствующее сердцу твоему и подстрекающее высказать кому-нибудь о молитвенном подвиге твоем, намекнуть о нем.

Затвори двери кельи твоей от людей, приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений, которые предстанут, чтобы отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощущений греховных, которые покусятся смутить и осквернить тебя, и помолись.

Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобой сочиненных, как бы они ни казались тебе сильны и трогательны: они – произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобой молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы. Ты увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься обильно и уже достиг некоторой степени Богоугождения.

Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя бы она и была и богата мудростью мира сего. По причине этого неведения она не знает, как и сколько должно ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе святая Церковь установила молитвенные правила. Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоятельству и времени.

Цель правила – доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, точно богоугодных. Такими мыслями и чувствованиями наполнены благодатные молитвы святых отцов.

Для молитвенного упражнения утром имеется особенное собрание молитв, называемое утренними молитвами или утренним правилом; для ночного моления перед отшествием ко сну – другое собрание молитв, именуемое молитвами на сон грядущим или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочитывается готовящимся ко причащению Святых Христовых Таин, и называется правилом ко Святому Причащению. Посвятившие обильную часть своего времени благочестивым упражнениям прочитывали около 3-го часа пополудни особенное собрание молитв, называемое ежедневным или иноческим правилом. Иные прочитывали ежедневно по несколько кафизм, по несколько глав из Нового Завета, полагали несколько поклонов: все это называется правилом.

Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемыми правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиной (Ин. 4, 23), между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом, она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти: то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и самолюбием.

Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждой на Всеблагого и Всемилосердого Бога, увеселяя миром Христовым, любовью к Богу и ближним.

Как возвышенны и глубоки молитвы ко Святому Причащению! Какое превосходное приготовление они доставляют приступающему к Святым Христовым Тайнам! Они убирают и украшают дом души чудными помышлениями и ощущениями, столько благоугодными Господу. Величественно изображено и объяснено в этих молитвах величайшее из таинств христианских; в противоположность этой высоте, живо и верно исчислены недостатки человека, показаны его немощь и недостоинство. Из этих молитв сияет, как солнце с неба, непостижимая благость Бога, по причине которой Он благоволит тесно соединяться с человеком, несмотря на ничтожность человека.

Утренние молитвы так и дышат бодростью, свежестью утра: увидевший свет чувственного солнца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и дня бесконечного, производимых Солнцем правды – Христом.

Краткое успокоение сном во время ночи – образ продолжительного сна во мраке могилы. И воспоминают нам молитвы на сон грядущим переселение наше в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течение дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согрешений и покаяние в них.

Молитвенное чтение акафиста сладчайшему Иисусу, кроме собственного своего достоинства, служит превосходным приготовлением к упражнению молитвой Иисусовой, которая читается так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Эта молитва составляет почти единственное упражнение преуспевших подвижников, достигших в простоту и чистоту, для которых всякое многомышление и многословие служит обременительным развлечением. Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухой. Он, на всем пространстве своем, изображает одно прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом; но этому прошению даны разнообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных. Так младенцам дают пищу, предварительно размягченную.

В акафисте Божией Матери воспето вочеловечение Бога-Слова и величие Божией Матери, Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога ублажают вси роди (Лк. 1, 48). Как бы на обширной картине бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в акафисте великое Таинство вочеловечения Бога-Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина, – и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум; от него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется, как бы вполне постигнутое, по чудному действию, производимому на ум и сердце.

Многие благоговейные христиане, в особенности иноки, совершают очень продолжительно вечернее правило, пользуясь тишиной и мраком ночи. К молитвам на сон грядущим они присовокупляют чтение кафизм, чтение Евангелия, Апостола, чтение акафистов и поклоны с молитвой Иисусовой. В те часы, в которые слепотствующий мир предается буйным и шумным увеселениям, рабы Христовы плачут в тишине своих келлий, наливая усердные молитвы перед Господом. Проведши ночь во бдении бе зумном, сыны мира встречают наступающий день в омрачении и унынии духа; в веселии и бодрости духа, в сознании и ощущении необыкновенной способности к богомыслию и ко всем благим делам встречают рабы Божии тот день, которому предшествующую ночь они провели в молитвенном подвиге.

Господь повергался на колени во время молитвы Своей – и ты не должен пренебрегать коленопреклонениями, если имеешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица земля" по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием, с земли – наше искупление. Перед начатием вечернего правила особенно полезно положить посильное число поклонов, от них тело несколько утомится и согреется, а сердцу сообщится чувство благочестивой печали; тем и другим приготовится чтение правила усердное и внимательное.

При совершении правила и поклонов никак не должно спешить; должно совершать правила и поклоны с возможной неспешностью и вниманием. Лучше менее прочитать молитв и менее положить поклонов, но со вниманием, нежели много без внимания.

Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2, 27), можно и должно отнести ко всем подвигам благочестивым, а между ними и к молитвенному правилу. Молитвенное правило – для человека, а не человек для правила: оно должно способствовать человеку к достижению духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым, сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних.

Благоразумно избранное молитвенное правило, соответственно силам и роду жизни, служит большим пособием для подвизающегося о спасении своем. Совершать его в положенные часы обращается в навык, в необходимую естественную потребность. Стяжавший этот блаженный навык едва приближается к обычному месту совершения правил, как душа его уже наполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже из сердца преливается умиление и ум углубился весь во внутреннюю клеть.

"Предпочитаю, – сказал некоторый великий отец (прп. Матой), – непродолжительное правило, но постоянно исполняемое, продолжительному, но в скором времени оставляемому". А такую участь всегда имеют молитвенные правила, несоразмерные силе: при первом порыве горячности подвижник выполняет их некоторое время, конечно, обращая более внимания на количество, нежели на качество; потом изнеможение, производимое подвигом, превосходящим силы, постепенно принуждает его сокращать и сокращать правила.

И часто подвижники, безрассудно уставившие для себя обременительное правило, переходят от многотрудного правила прямо к оставлению всякого правила. По оставлении правила, и даже при одном сокращении его, непременно нападает на подвижника смущение. От смущения он начинает чувствовать душевное расстройство. От расстройства рождается уныние. Усилившись, оно производит расслабление и исступление, а от действия их безрассудный подвижник предается праздной, рассеянной жизни, с равнодушием впадает в самые грубые согрешения.

Избрав для себя соразмерное силам и душевной потребности молитвенное правило, старайся тщательно и неопустительно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания телесных сил ежедневное в известные часы достаточное употребление здоровой пищи.

"Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день суда Своего, – говорит святой Исаак Сирский, – не за оставление молитвы, но за последующий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, когда найдут место, войдут и затворят двери очей наших: тогда исполняют нами, их орудиями, насильственно и нечисто, с лютейшим отмщением, все воспрещенное Богом. И по причине оставления малого правила, за которое сподобляются заступления Христова, мы делаемся подвластными бесам, как написано некоторым премудрым: "Непокоряющий воли своей Богу подчинится сопернику своему". Эти правила, кажущиеся тебе малыми, соделаются для тебя стенами против старающихся пленить нас. Совершение этих правил внутри кельи премудро установлено учредителями Церковного Устава, по откровению Свыше, для хранения живота нашего".

Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые обыкли они совершать в известные часы нощеденствия. Многие доказательства этого видим в житиях их: Антоний Великий, совершая правила девятого часа – церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни – сподобился Божественного откровения; когда преподобный Сергий Радонежский занимался молитвенным чтением акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.

Возлюбленнейший брат! Покори свою свободу правилу; оно, лишив тебя свободы пагубной, свяжет тебя только для того, чтобы доставить тебе свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными; потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила: подражанием им и ты последуй в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который, вочеловечившись и указуя нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнение во всем воли Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа – одна. По отношению к человекам она заключается в спасении человеков. 2. 170–176

Празднословие

Все дары Бога человеку достойны уважения. Дар слова несомненно принадлежит к величайшим дарам. Им уподобляется человек Богу, имеющему Свое Слово. Слово человеческое подобно Слову Божию, постоянно пребывает при отце своем и в отце своем – уме, будучи с ним едино и вместе отделяясь от него неотдельно. Слово человеческое ведомо одному уму, из которого оно постоянно рождается и тем выражает существование ума. Существование ума без слова и слова без ума мы не можем представить себе. Когда ум захочет сообщить уму ближних, он употребляет для этого свое слово. Слово, чтобы приобрести способность общения, облекается в звуки или буквы. Тогда невещественное слово делается как бы вещественным, пребывая в сущности своей неизменным. И Слово Божие, чтобы вступить в общение с человеками и спасти их, вочеловечилось. При основательном взгляде на слово человеческое делается понятна и причина строгого приговора Господня, которым определено и возвещено, что человеки дадут отчет в каждом праздном слове. Божественная цель слова в писателях, во всех учителях, а паче в пастырях – наставление и спасение человеков. Какой же страшный ответ дадут те, которые обратили средство назидания и спасения в средство развращения и погубления! 6. 118

Мирские разговоры повергают сердце в мрак и отвращают оное от добродетелей. 6. 491

Превозношение

Блюдите да не презрите единаго от малых сих: глаголю бо вам: яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небесного. Прииде бо Сын Человеческий всыскати и спасти погибшаго человека. Он пролил за всех и каждого бесценную Кровь Свою, и тем установил для всех человеков одну, одинаковую равную цену, одно, равное значение (Мф. 18, 10–11; 1Кор. 6, 20). 5. 293

Предание церковное

Истинные христиане всех времен со всевозможным тщанием хранились от яда смертоносного ереси и прочих учений лжи. Они неотступно держались догматического и нравственного предания Церкви. Не только веровали православно в Святую Троицу, но и жизнь свою, и подвиги свои, и нравы направляли по преданию Церкви. Отличительной чертой всех святых отцов было неуклонное руководство нравственным преданием Церкви, и они заповедали такого только духовного наставника считать истинным, который следует во всем учению отцов Восточной Церкви и их писаниям и свидетельствует и запечатлевает свое учение. Кто ж думает руководить ближних из начал премудрости земной и из начал падшего разума, как бы он ни был блестящ, тот самый находится в самообольщении и последователей своих приводит к самообольщению. Святые отцы постановили непременным правилом для желающего спастись – последование нравственному преданию Церкви. Для этого они заповедуют желающему жить благочестиво и благоугодно руководство наставлениями истинного учителя или руководство писаниями отеческими, соответствующими образу жизни каждого. По прошествии восьми столетий по Рождестве Христовом начинают церковные святые писатели жаловаться на оскуднение духовных наставников, на появление множества лжеучителей. Они заповедуют, по причине недостатка в наставниках, обращаться к чтению отеческих писаний, удаляться от чтения книг, написанных вне недра Православной Церкви. Чем далее времена отклонялись от явления на земле Божественного света, тем усиливался недостаток в истинных святых наставниках, усиливалось обилие во лжеучителях; они со времен открытия книгопечатания наводнили землю как потоп, как горькие апокалипсические воды, от которых умерло множество людей душевной смертью. Мнози пророцы возстанут, – предвозвестил Господь, – и прельстят многим: и за умножение беззакония изсякнет любы многих. Сбылось это пророчество: исполнение его пред очами нашими. И есть еще другое предсказание Господа о характере времени, в которое будет Его Второе, страшное пришествие на землю. Сын человеческий, – сказал Господь, указуя на будущую судьбу веры, – егда приодет, обрящет ли веру на земли? Тогда будут господствовать на ней лжеименный разум, премудрость человеческая, враждебная вере и Богу. 6. 438–439

Предприятия

"Предприятием" называют деятельные отцы приятие (обновление) в мысли и ощущении греха, совершенного некогда на самом деле. Предприятия более или менее продолжительно мучат кающегося подвижника по оставлении им греховных дел. Это ясно можно видеть из житий преподобных Моисея Мурина, Марии Египетской и других. 2. 399

Прекословие

(См. Дерзость, Любовь к ближнему).

Прелесть духовная

Преподобный Григорий Синаит говорит: "Вообще одна причина прелести – гордость". В гордости человеческой, которая есть самообольщение, диавол находит для себя удобное пристанище и присоединяет свое обольщение к самообольщению человеческому. Всякий человек более или менее склонен к прелести, потому что "самая чистая природа человеческая имеет в себе нечто горделивое" (прп. Макарий Великий). 1. 222

Если... кто бы то ни был, движимый, по выражению святого Иоанна Лествичника, гордостным усердием, ищет получить преждевременно сладость духовную или сердечное молитвенное действие, или какое другое духовное дарование, приличествующее естеству обновленному, – тот неминуемо впадает в прелесть, каким бы образом молитвы он ни занимался, псалмопением ли или Иисусовой молитвой. 6. 249

Прелесть есть повреждение естества человеческого ложью. Прелесть есть состояние всех человеков, без исключения, произведенное падением праотцов наших. Все мы – в прелести. Знание этого есть величайшее предохранение от прелести. Величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиной. Истина есть Господь наш Иисус Христос (Ин. 8:32, 14:6). Усвоимся этой Истине верой в Нее; возопием молитвой к этой Истине, – и Она извлечет нас из пропасти самообольщения и обольщения демонами.

...В средство погубления человеческого рода употреблена была падшим ангелом ложь (Быт. 3, 13). По этой причине Господь назвал дьявола ложью, отцем лжи и человекоубийцею искони (Ин. 8, 44). Понятие о лжи Господь тесно соединил с понятием о человекоубийстве, потому что последнее есть непременное последствие первой. Словом "искони" указывается на то, что ложь с самого начала послужила для дьявола орудием к человекоубийству и постоянно служит ему орудием к человекоубийству, к погублению человеков. Начало зол – ложная мысль! Источник самообольщения и бесовской прелести – ложная мысль! При посредстве лжи дьявол поразил вечной смертью человечество в самом корне его, в праотцах. Наши праотцы прельстились, т.е. признали истиной ложь, и, приняв ложь под личиной истины, повредили себя неисцельно смертоносным грехом, что засвидетельствовала и праматерь наша. "Змий прельсти мя, – сказала она, – и ядох" (Быт. 3, 13). С того времени естество наше, зараженное ядом зла, стремится произвольно и невольно ко злу, представляющемуся добром и наслаждением искаженной воле, извращенному разуму, извращенному сердечному чувству. Произвольно потому, что в нас еще есть остаток свободы в избрании добра и зла. Невольно потому, что этот остаток свободы не действует как полная свобода; он действует под неотъемлемым влиянием повреждения грехом. Мы родимся такими; мы не можем не быть такими, и потому все мы, без всякого исключения, находимся в состоянии самообольщения и бесовской прелести. Из этого воззрения на состояние человеков в отношении к добру и злу, на состояние, которое по необходимости принадлежит каждому человеку, вытекает следующее определение прелести, объясняющее ее со всей удовлетворительностью: прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину. Прелесть действует первоначально на образ мыслей; будучи принята и извратив образ мыслей, она немедленно сообщается сердцу, извращает сердечные ощущения; овладев сущностью человека, она разливается на всю деятельность его, отравляет самое тело, как неразрывно связанное Творцом с душой. Состояние прелести есть состояние погибели или вечной смерти.

Со времени падения человека дьявол получил к нему постоянно свободный доступ. Дьявол имеет право на этот доступ: его власти, повиновением ему человек подчинил себя произвольно, отвергнув повиновение Богу. Бог искупил человека. Искупленному человеку предоставлена свобода повиноваться или Богу, или дьяволу, а чтобы свобода эта вынаружилась непринужденно, оставлен дьяволу доступ к человеку. Очень естественно, что дьявол употребляет все усилия удержать человека в прежнем отношении к себе или даже привести в большее порабощение. Для этого он употребляет прежнее и всегдашнее свое оружие – ложь. Он старается обольстить и обмануть нас, опираясь на наше состояние самообольщения; наши страсти – эти болезненные влечения – он приводит в движение; пагубные требования их облачает в благовидность, усиливается склонить нас к удовлетворению страстям. Верный Слову Божию не дозволяет себе этого удовлетворения, обуздывает страсти, отражает нападения врага (Иак. 4, 7); действуя под руководством Евангелия против собственного самообольщения, укрощая страсти, этим уничтожая мало-помалу влияние на себя падших духов, он мало-помалу выходит из состояния прелести в область истины и свободы (Ин. 8, 32), полнота которых доставляется осенением Божественной благодати. Неверный учению Христову, последующий своей воле и разуму подчиняется врагу и из состояния самообольщения переходит к состоянию бесовской прелести, теряет остаток своей свободы, вступает в полное подчинение дьяволу. Состояние людей в бесовской прелести бывает очень разнообразно, соответствуя той страсти, которой человек обольщен и порабощен, соответствуя той степени, в которой человек порабощен страсти. Но все, впавшие в бесовскую прелесть, т.е. через развитие собственного самообольщения вступившие в общение с дьяволом и в порабощение ему, – находятся в прелести, суть храмы и орудия бесов, жертвы вечной смерти, жизни в темницах ада.

Все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душой, целью молитвы. "Если кто, – говорит преподобный Григорий Синаит, – с самонадеянностью, основанной на самомнении, мечтает достигнуть в высокие молитвенные состояния и стяжал ревность не истинную, а сатанинскую – того дьявол удобно опутывает своими сетями, как своего служителя". Всякий, усиливающийся взойти на брак Сына Божия не в чистых и светлых одеждах, устраиваемых покаянием, а прямо в своем рубище, в состоянии ветхости, греховности и самообольщения, извергается вон, во тьму кромешную – в бесовскую прелесть.

...Самый опасный неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силой воображения своего мечты или картины, заимствуя их по видимому из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения, – этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости, обманывает себя. Очевидно, что все, сочиняемое мечтательностью нашей падшей природы, извращенной падением природы, не существует на самом деле, – есть вымысел и ложь, столько свойственные, столько возлюбленные падшему ангелу. Мечтатель, с первого шага на пути молитвенном исходит из области истины, вступает в область лжи, в область сатаны, подчиняется произвольно влиянию сатаны. Святой Симеон Новый Богослов, описывает молитву мечтателя и плоды ее так: "Он возводит к небу руки, глаза и ум, воображает в уме своем Божественные совещания, небесные блага, чины святых Ангелов, селения святых, короче, собирает в воображении своем все, что слышал в Божественном Писании, рассматривает это во время молитвы, взирает на небо, всем этим возбуждает душу свою к Божественному желанию и любви, иногда проливает слезы и плачет. Таким образом мало-помалу кичится сердце его, не понимая того умом; он мнит, что совершаемое им есть плод Божественной благодати к его утешению, и молит Бога, чтобы сподобил его всегда пребывать в этом делании. Это признак прелести. Такой человек, если и будет безмолвствовать совершенным безмолвием, не может не подвергнуться умоисступлению и сумасшествию. Если же и не случится с ним этого, однако ему невозможно никогда достигнуть духовного разума и добродетели, или бесстрастия. Таким образом прельстились видевшие свет и сияние этими телесными очами, обонявшие благовония обонянием своим, слышавшие гласы ушами своими. Одни из них возбесновались и переходили умоповрежденными с места на место; другие приняли беса, преобразившегося в Ангела светлого, прельстились и пребыли неисправленными даже до конца, не принимая совета ни от кого из братии; иные из них, подучаемые дьяволом, убили сами себя: иные низверглись в пропасти, иные удавились. И кто может исчислить различные прельщения дьявола, которыми он прельщает и которые неисповедимы? Впрочем, из сказанного нами всякий разумный человек может научиться, какой вред происходит от этого образа молитвы. Если же кто из употребляющих его и не подвергнется ни одному из вышесказанных бедствий по причине сожительства с братией, потому что таким бедствиям подвергаются наиболее отшельники, живущие наедине, но таковой проводит всю жизнь свою безуспешно".

Все святые отцы, описавшие подвиг умной молитвы, воспрещают не только составлять произвольные мечты, но и преклоняться произволением и сочувствием к мечтам и привидениям, которые могут представиться нам неожиданно, независимо от нашего произволения. И это случается при молитвенном подвиге, особливо в безмолвии. "Никак не прими, – говорит преподобный Григорий Синаит, – если увидишь что-либо чувственными очами или умом вне или внутри тебя, будет ли то образ Христа, или Ангела, или какого святого, или если представится тебе свет... Будь внимателен и осторожен! Не позволь себе доверить чему-либо, не вырази сочувствия и согласия, не вверься поспешно явлению, хотя бы оно было истинное и благое; пребывай хладным к нему и чуждым, постоянно сохраняя ум твой безвидным, не составляющим из себя никакого изображения и не запечатленным никаким изображением. Увидевший что-либо в мыслях или чувственно, хотя бы то было и от Бога, и принимающий поспешно, удобно впадает в прелесть, по крайней мере обнаруживает свою наклонность и способность к прелести, как принимающий явления скоро и легкомысленно. Новоначальный должен обращать все внимание на одно сердечное действие, одно это действие признавать непрелестным, – прочего же не принимать до времени вступления в бесстрастие. Бог не прогневляется на того, кто, опасаясь прелести, с крайней осмотрительностью наблюдает за собой, если он и не примет чего посланного от Бога, не рассмотрев посланное со всей тщательностью; напротив того, Бог похваляет такого за его благоразумие". 1. 228–234

Как неправильное действие ума вводит в самообольщение и прелесть, так точно вводит в них неправильное действие сердца. Исполнены безрассудной гордости желание и стремление видеть духовные видения умом, не очищенным от страстей, не обновленным и не воссозданным десницей Святого Духа: исполнены такой же гордости и безрассудства желание и стремление сердца насладиться ощущениями святыми, духовными, Божественными, когда оно еще вовсе не способно для таких наслаждений. Как ум нечистый, желая видеть Божественные видения и не имея возможности видеть их, сочиняет для себя видения из себя, или обманывает себя и обольщает, так и сердце, усиливаясь вкусить Божественную сладость и другие Божественные ощущения и не находя их в себе, сочиняет их из себя, ими льстит себе, обольщает, обманывает, губит себя, входя в область лжи, в общение с бесами, подчиняясь их влиянию, порабощаясь их власти.

Одно ощущение из всех ощущений сердца, в его состоянии падения, может быть употреблено в невидимом Богослужении: печаль о грехах, о греховности, о падении, о погибели своей, называемая плачем, покаянием, сокрушением духа. 1. 243

Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они сделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг: они развивают свое падение, соделывают себя чуждыми Бога, вступают в общение с сатаной, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести ужасен: он одинаково душепагубен, как и первый, но менее явен; он редко оканчивается сумасшествием, самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума отцы называли его мнением. На этот род прелести указывает святой апостол Павел, когда говорит: Никто же вас да прельщает изволенным ему смиренномудрием и службою Ангелов, яже не уведе уча, без ума дмяся от ума плоти своея (Кол. 2, 18). Одержимый этой прелестью мнит о себе, сочинил о себе "мнение", что он имеет многие добродетели и достоинства – даже что обилует дарами Святого Духа. Мнение составляется из ложных понятий и ложных ощущений: по этому свойству своему оно вполне принадлежит к области отца и представителя лжи – диавола. Молящийся, стремясь раскрыть в сердце ощущения нового человека и не имея на это никакой возможности, заменяет их ощущениями своего сочинения, поддельными, к которым не замедляет присоединиться действие падших духов. Признав неправильные ощущения, свои и бесовские, истинными и благодатными, он получает соответствующие ощущениям понятия. Ощущения эти, постоянно усвоиваясь сердцу и усиливаясь в нем, питают и умножают ложные понятия: естественно, что от такого неправильного подвига образуются самообольщение и бесовская прелесть – "мнение". "Мнение не допускает быть мнимому", – сказал святой Симеон Новый Богослов. Мнящий о себе, что он бесстрастен, никогда не очистится от страстей; мнящий о себе, что он свят, никогда не достигнет святости. Просто сказать: приписывающий себе духовные делания, добродетели, достоинства, благодатные дары, льстящий себя и потешающий себя "мнением", заграждает этим "мнением" вход в себя и духовным деланиям, и христианским добродетелям, и Божественной благодати, – открывает широко вход греховной заразе и демонам. Уже нет никакой способности к духовному преуспеянию в зараженных "мнением": они уничтожили эту способность, принесши на алтарь лжи самые начала деятельности человека и его спасения – понятия о истине. Необыкновенная напыщенность является в недугующих этой прелестью: они как бы упоены собой, своим состоянием самообольщения, видя в нем состояние благодатное. Они пропитаны, преисполнены высокоумием и гордостью, представляясь, впрочем, смиренными для многих, судящих по лицу, не могущих оценивать по плодам, как заповедал Спаситель (Мф. 7:16, 12:33), тем менее по духовному чувству, о котором упоминает апостол (Евр. 5,14). Живописно изобразил пророк Исайя действие прелести "мнения" в падшем архангеле, – действие, обольстившее и погубившее этого архангела. Ты, – говорит пророк сатане, – рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу: взыду выше облак, буду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши, и во основание земли (Ис. 14, 13–15). 1. 245–246

Зараженные прелестью "мнения" встречаются очень часто. Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собой какие бы то ни было достоинства и заслуги, всякий, не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате или предании произвольно, по своему усмотрению или по учению инославному, находится в этой прелести. Степенью уклонения и упорства в уклонении определяется степень прелести.

Немощен человек! Непременно вкрадывается в нас "мнение" в каком-либо виде своем и, осуществляя наше "я", удаляет от нас благодать Божию. Как нет, по замечанию святого Макария Великого, ни одного человека, совершенно свободного от гордости, так нет ни одного человека, который бы был совершенно свободен от действия на него утонченной прелести, называемой "мнением"...

Имеется ли какая-либо связь между прелестью первого рода и прелестью второго рода? Связь между этими двумя видами прелести непременно существует. Первого рода прелесть всегда соединена с прелестью второго рода, с "мнением". Сочиняющий обольстительные образы при посредстве естественной способности воображения, соединяющий при посредстве мечтательности (фантазии) эти образы в очаровательную картину, подчиняющий все существо свое обольстительному, могущественному влиянию этой живописи непременно, по несчастной необходимости, мнит, что сердечные ощущения, возбуждаемые живописью, суть ощущения благодатные.

Второго рода прелесть – собственно "мнение" – действует без сочинения обольстительных картин: она довольствуется сочинением поддельных благодатных ощущений и состояний, из которых рождается ложное, превратное понятие о всем вообще духовном подвиге. Находящийся в прелести "мнения" стяжавает ложное воззрение на все, окружающее его. Он обманут и внутри себя, и извне. Мечтательность сильно действует в обольщенных "мнением", но действует исключительно в области отвлеченного. Она или вовсе не занимается, или занимается редко живописью в воображении рая, горних обителей и чертогов, небесного света и благоухания, Христа, Ангелов и святых; она постоянно сочиняет мнимодуховные состояния, тесное дружество с Иисусом, внутреннюю беседу с Ним, таинственные откровения, гласы, наслаждения, зиждет на них ложное понятие о себе и о христианском подвиге, зиждет вообще ложный образ мыслей и ложное настроение сердца, приводит то в упоение собой, то в разгорячение и восторженность. Эти разнообразные ощущения являются от действия утонченных тщеславия и сладострастия: от этого действия кровь получает греховное, обольстительное движение, представляющееся благодатным наслаждением. Тщеславие же и сладострастие возбуждаются высокоумием, этим неразлучным спутником "мнения". Ужасная гордость, подобная гордости демонов, составляет господствующее качество усвоивших себе ту и другую прелесть. Обольщенных первым видом прелести гордость приводит в состояние явного умоисступления; в обольщенных вторым видом она, производя также умоповреждение, названное в Писании растлением ума (2Тим. 3, 8), менее приметна, облекается в личину смирения, набожности, мудрости, – познается по горьким плодам своим. Зараженные "мнением" о достоинствах своих, особенно о святости своей, способны и готовы на все казни, на всякое лицемерство, лукавство и обман, на все злодеяния. Непримиримой враждой дышат они против служителей истины, с неистовой ненавистью устремляются на них, когда они не признают в прельщенных состояния, приписываемого им и выставляемого на позор слепотствующему миру "мнением".

Несомненно существуют и состояния духовные, производимые Божественной благодатью, как то состояние, в котором вкушается духовная сладость и радость, состояние, в котором открываются тайны христианства, состояние, в котором ощущается в сердце присутствие Святого Духа, состояние, в котором подвижник Христов сподобляется духовных видений, но существуют только в христианах, достигших христианского совершенства, предварительно очищенных и приуготовленных покаянием. Постепенное действие покаяния вообще, выражаемого всеми видами смирения, в особенности молитвой, приносимой из нищеты Духа, из плача, постепенно ослабляет в человеке действие греха. Для этого нужно значительное время. И дается оно истинным, благонамеренным подвижникам Промыслом Божиим, неусыпно бдящим над нами. Борьба со страстями – необыкновенно полезна: она более всего приводит к нищете духа. С целью существенной пользы нашей Судия и Бог наш долго терпит о нас и не скоро отмщевает сопернику (Лк. 18, 7) нашему – греху. Когда очень ослабеют страсти, – это совершается наиболее к концу жизни – тогда мало-помалу начнут появляться состояния духовные, различающиеся бесконечным различием от состояний, сочиняемых "мнением". Во-первых, вступает в душевную храмину благодатный плач, омывает ее и убеляет для принятия даров, последующих за плачем по установлению духовного закона. Плотской человек никак, никаким способом не может даже представить себе состояний духовных, не может иметь никакого понятия ниже о благодатном плаче: познание этих состояний приобретается не иначе, как опытом. Духовные дарования раздаются с Божественной премудростью, которая наблюдает, чтобы словесный сосуд, долженствующий принять в себя дар, мог вынести без вреда для себя силу дара. Вино новое разрывает мехи ветхие (Мф. 9, 17)! Замечается, что в настоящее время духовные дарования раздаются с величайшей умеренностью, сообразно тому расслаблению, которым объято вообще христианство. Дары эти удовлетворяют почти единственно потребности спасения. Напротив того, "мнение" расточает свои дары в безмерном обилии и с величайшей поспешностью.

Общий признак состояний духовных – глубокое смирение и смиренномудрие, соединенное с предпочтением себе всех ближних, с расположением, евангельской любовью ко всем ближним, со стремлением к неизвестности, к удалению от мира. "Мнению" тут мало места, потому что смирение состоит в отречении от всех собственных достоинств, в существенном исповедании Искупителя, в совокуплении в Нем всей надежды и опоры, а "мнение" состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и в сочинении для себя достоинств несуществующих. 1. 247–251

(См. Видения, Молитва Иисусова, Прелесть).

Премудрость Божия

Изучение Закона Божия требует терпения. Это изучение есть стяжание души своей: "В терпении вашем, – повелевает Господь, – стяжите души ваши" (Лк. 21,19). Это – наука из наук! Это – небесная наука! Это – наука, сообщенная человеку Богом! Стези ее совершенно отдельны от тех обыкновенных стезей, которыми идут науки земные, науки человеческие, науки, рожденные нашим падшим разумом из собственного его света, для нашего состояния в падении. Кичат, напыщают ум науки человеческие, осуществляют, растят человеческое "я"! Божественная наука открывается душе, предуготовленной, сотренной, углажденной самоотвержением, как бы лишившейся самобытности по причине своего смирения, соделавшейся зеркалом, не имеющим никакого собственного вида, способным по этой причине принимать и отражать Божественные начертания. Божественная наука – Премудрость Божия, Божие Слово. Говорит о ней сын Сирахов: Премудрость сыны, своя вознесе, и заступает ищущих ея. Любяй ю любит жизнь, и утренюющии к ней исполнятся веселия; держайся ея наследит славу, и идеже входит, благословит его Господь; служащий ей, послужат Святому, и любящих ю любит Господь; слушали ея, судити иматъ языки, и внимаяй ей, вселится надеявся, Такова Божественная наука! Такова премудрость Божия! Она – откровение Божие! В ней – Бог! К ней доступ – смирением! К ней доступ – отвержением своего разума! Неприступна она для разума человеческого! Отвергнут он ею, признан безумием! И он, дерзостный, гордый враг ее, богохульно признает ее юродством, соблазняется на нее за то, что она явилась человекам на кресте и озаряет их с креста. Доступ к ней самоотвержением! Доступ к ней распятием! Доступ к ней – верою! Продолжает сын Сираха: "Аще уверуеши, наследиши ю" (Сир. 4, 12–17). 2. 8–9

(См. Мудрость, Ученость мирская).

Привычка

(См. Навык).

Пристрастие

Говорит святой Симеон Новый Богослов: "Если кто преложит любовь к Жениху Христу на любовь к чему-нибудь другому, тайно или явно, и сердце его удержано будет этой любовью, тот делается ненавистным, мерзостным Жениху, недостойным соединения с Ним. Он сказал: Аз любящих Мя люблю. 6. 292

Малая пылинка, попавшая в глаз, нарушает правильность зрения: ничтожное по видимому пристрастие лишает правильности разум, повреждает, изменяет образ мыслей подвижника. 5.291

Христос – Законоположитель любви – заповедал отречение не от любви, а от пристрастия, этого недуга, искажения любви. Имей любовь ко всем, в особенности к рабам Божиим; а пристрастие врачуй, ограждайся от него отречением от твари... – преданием твари Творцу. Не усвояй себе тварь; приноси свою свободу в жертву Единому Богу. При таком самоотвержении и отречении от всего, или во всем, от самости, возможешь иметь духовную любовь ко всякому ближнему. 6. 318

"Мир – не иное что, как похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская; все это заключается в сердце. Надо все это выгнать из сердца, чтобы оно просветилось, потому что мир и духовное просвещение сердца противны друг другу. Надо одному выйти вон, чтобы поместилось другое, и чем более будет выходить мир, тем более будет просвещаться сердце" (свт. Тихон Воронежский).

Сердце у человека – одно: когда оно ищет временного, тогда забывает о вечном; когда же обращается к вечному и углубляется в нем, тогда забывает о временном и не радит о нем. Двояких попечений – о временном и вечном, двоякой любви – к временному и вечному, в сердце быть не может. Непременно обладает им одно из двух: или временное, или вечное. 7. 334–335

(См. Покаяние).

Притворство

Притворство очень нравится слепотствующему миру, привлекает к себе похвалу, уважение, доверенность человеков. "Тех, которые притворяются добродетельными и кожею овчею по наружному виду являют одно, а в сущности по внутреннему человеку суть другое, которые исполнены всякой неправды, исполнены зависти, ревности и злосмрадных страстей, почитают святыми и бесстрастными весьма многие, имеющие неочищенное душевное око и не могущие познать их от плодов их; пребывающих же во благоговении, добродетели и простоте сердца, истинно святых, пренебрегают как бы обыкновенных людей, оставляют их без внимания и презирают, вменяют за ничто. Таковые говорливого и тщеславного признают учительным и духовным, а молчаливого и хранящегося от празднословия провозглашают невеждою и безгласным. Высокомудрые и недугующие диавольскою гордостию отвращаются от говорящих Святым Духом, как от высокомудрого и гордого, более ужасаясь слов его, нежели умиляясь от них; напротив того, они очень похваляют и приемлют тонкословствующего из учености своей или чрева (под словом чрево надо понимать плотское состояние) и лгущего против спасения своего" (прп. Симеон Новый Богослов). 5. 29

(См. Смиреннословие).

Причащение

Солнце всецело изображается в каждой смиренной, но чистой капле росы: так и Христос в каждой христианской Православной Церкви всецело присутствует и предлагается на священной трапезе. Он сообщает свет и жизнь причастникам Своим, которые приобщившись Божественному Свету и Животу, сами делаются светом и жизнью: так капли росы, приняв на себя лучи солнца, начинают сами испускать лучи, подобные лучам солнечным. Если вещественное и тленное солнце, создание Создателя, стоившее Ему, чтобы прийти в бытие, одного беструдного мановения Его воли, может в одно и то же время изобразиться в бесчисленных каплях воды, – почему же Самому Создателю, Всемогущему и Вездесущему, не присутствовать всецело в одно и то же время Своей Пресвятой Плотью и Кровью, соединенными с ними Божеством, в бесчисленных храмах, где по Его велению и установлению призывается на хлеб и вино Вседеятельный, Всесвятой Дух для совершения величайшего, спасительнейшего, непостижимейшего таинства? 1. 358

"Господь, – поведает святой Василий Великий, заимствуя поведание из Священного Писания и Священного Предания, – хотя изыти на вольную и приснопамятную и животворящую Свою смерть, в ночь, в нюже предаяше Себе за живот мира, прием хлеб на святыя Своя и пречистыя руки, показав Богу и Отцу, благодарив, благословив, освятив, преломив, даде Своим учеником и Апостолом, рек: Приимите, ядите: сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов. Подобие и чашу от плода лоз наго прием, растворив, благодарив, благословив, освятив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек: Пиите от нея вcи, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы, и за многия изливаемая, во оставление грехов". (Божественная литургия Василия Великого.) Эти тело и кровь суть истинные Тело и Кровь Богочеловека, заимствованные Им от Пресвятой Девы; эти Тело и Кровь – Божественны, как истинно соединенные с Божеством. "Не воз несшееся тело, – говорит святой Иоанн Дамаскин, – сходит с небес, а самые хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Божии. Если же спросишь, каким образом это совершается, – то доволь но тебе услышать, что совершается это Святым Духом, так же, как Господь и от Святыя Богородицы составил Себе и в Себе плоть Духом Святым. Более – мы не знаем ничего, знаем только, что Слово Божие истинно, действенно и всесильно. Образ действия Его – неисследим". 4. 130

Чтобы извлечь человечество из падения и погибели, триипостасный Бог единым из Лиц Своих приемлет человечество, в Себе и Собой обновляет человека, доставляет ему этим соединение с Собой, несравненно теснейшее, нежели какое даровано было при сотворении. Сын Божий по естеству, вочеловечившись и соделавшись родоначальником человеков, соделал их сынами Божиими по благодати. Зачатие и рождение скотоподобные, которому человеки подчинились по падении, отвергается; покрывается оно, так сказать, рождением от Святого Духа при крещении. Возрожденные человеки претворяются из плоти в дух, не по естеству, по свойству: рожденное от плоти, плоть есть, рожденное от Духа, дух есть (Ин. 3, 6). Христиане, родившись от Адама в смерть, рождаются уже чадами Божиими (Ин. 1,12–13). Бытие их названо пакибытие и есть пакибытие (Мф. 19, 28; Тит. 3, 5); оно – бытие в жизнь вечную, бытие совсем иное, нежели каким было бытие в смерть; оно бытие второе, вторично преподанное по утрате первого бытия падением, вечной смертью. Состоянию пакибытия дарована пища, соответствующая состоянию. Как рождение в пакибытие есть рождение от Святого Духа, так и питание, преподаваемое обновленному человеку, приуготовляется Святым Духом. Питание это – Плоть и Кровь Богочеловека. "Плоть Господа – Дух животворящий, – сказал святой Иоанн Дамаскин, – так как зачата она от животворящего Духа; говорю это, не уничтожая (не отвергая) естество тела, но желая показать всю Божественность и животворность его".

...Святые Христовы Тайны, будучи Телом и Кровью Богочеловека, будучи Духом, сохраняют для телесных чувств наружный вид хлеба и вина. И видится хлеб и вино, и обоняются хлеб и вино, и осязаются хлеб и вино, и вкушаются хлеб и вино. Обнаруживаются и являются Святые Тайны через действие свое. Так обличался Бог, прикрытый человечеством. Он обнаруживался и свидетельствовался действиями Своими... Наружность глубоко смиренная, покрытая простотой, чуждая изысканности, чуждая эффекта, – действие сверхъестественное, Божественное! Действием Божественным возвышается достоинство дивно смиренной наружности. Точно! Бог смирился несказанно вочеловечением и земной жизнью Своей: все действия Его несказанно смиренны, несказанно благолепны и величественны в смирении своем. Это относится и к Святым Тайнам. Что может быть по наружности смиреннее, обыкновеннее пищи, предлагаемой обновленным человекам, той необыкновенной, чудной, страшной пищи, в которой преподается в снедь Святой Дух, в которой преподается в снедь Богочеловек? Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, – сказал Он, – ядый Мя, той жив будет во веки (Ин. 6, 56–57). "Причащающиеся пресвятого Тела и пресвятой Крови, – сказал великий отец (свт. Иоанн Златоуст), – стоят с Ангелами и Архангелами и горними силами, одеянные в самую царскую Христову порфиру, препоясанные оружием духовным. Этим я еще не сказал ничего великого: они бывают облечены в самого Царя".

"Пийте от нея вси, – повелевает Господь всем, призывая всех, – сия бо есть Кровь Моя Новаго Завета" (Мф. 26, 27–28). Все приглашаются к употреблению Крови Христовой! Приглашение совершается по той же причине, по которой произнесено воспрещение. В Крови Христовой – душа Его. Ясно ощущается при причащении Святых Таин прикосновение души Христовой к душе причащающегося, соединение души Христовой с душой причащающегося. Без слов, без наставления словами, начинает душа ощущать в себе чуждые падшему естеству ее успокоение, кротость, смирение, любовь ко всем, холодность к тленному и преходящему, сочувствие к будущему веку. Навеваются эти ощущения, насаждаются в душу из души Христа, как сказал Он: "Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим" (Мф. 11, 29). "Научитесь не от Ангела, не от человека, не из книги, научитесь от Меня, – говорит святой Иоанн Лествичник, объясняя слова Спасителя, – от Моего усвоения вам, от Моего сияния и действия в вас, что Я кроток и смирен сердцем, и помыслом, и образом мыслей, и обретете упокоение от внутренней борьбы, облегчение душе вашей от тягости и смущения, причиняемых ей помышлениями, приносимыми из области падших духов". Такое действие Святых Таин: они, действуя на нас, вместе действуют на невидимых и неусыпных врагов наших, на демонов, ограждая от них свой сосуд – человека, достойно вмещающего их в себя. Пища, по наружности вещественная, приемлемая устами, действует против духов, оковывает их как бы цепями! Трапеза, на которой, по наружности, представлены хлеб и вино, борется с духами, попирает их! Уготовал еси предо мною трапезу, – воскликнул в восторге к Богу пророк, указывая издали на жертвенник христианский, – уготовал еси трапезу сопротив стужающим мне! (Пс. 22, 4).

...Падшие души ведают силу Святых Таин. Они трепещут ее, ненавидят ее, завидуют причащающимся, завидуют той завистью, к которой способны демоны. Часто с исступлением нападают они на готовящегося к причащению, расхищают его мысли, наводят на сердце холодность и ожесточение, приносят тяжкие греховные воспоминания и мечтания, стараются осквернить совесть, привести христианина в недоумение, воспрепятствовать причащению; часто после приобщения совершают духи подобное нападение, опять с целью ввергнуть в недоумение, смущение, с целью поколебать веру, насеять мысль, что причащение Святым Тайнам не приносит никакой пользы. Эта невидимая брань, воздвигаемая духами злобы на причащающихся, служит свидетельством величайшей важности и пользы Святых Таин. Драгоценно сокровище, к получению которого так усиливаются не допустить человека враги его! Драгоценно сокровище, которое так неистово стараются восхитить у человека враги его! Утвердимся верой и противостанем мужественно супостатам нашим. Постараемся, при приготовлении нашем к принятию Святых Таин, сохранить всевозможное бодрствование над собой; постараемся, по принятии Святых Таин, сохранить это бодрствование над собой. Не убоимся душевной бури, производимой нашествием духов! Не допустим унынию и смущению овладеть нами. Действие Святых Таин не преминет явиться в душе терпеливого подвижника, как является солнце на небе, по очищении его от облаков. "На враги моя воззри око мое" (Пс. 103, 9), – сказал святой Давид, по миновании возмущения, произведенного ими в душе его. Произнес это исповедание о себе и причастник Святых Таин, освободившись от нашествия духов, которых тем яснее обличит перед ним действие Святых Таин. Всякий, приобщившийся со вниманием и благоговением, с должным приготовлением, с верой, чувствует в себе изменение, если не тотчас по причащении, то по прошествии некоторого времени. Чудный мир нисходит на ум и сердце; облекаются спокойствием члены тела; печать благодати ложится на лицо; мысли и чувствования связываются священными, духовными узами, воспрещающими безрассудную вольность и легкость, обуздывающими их. При постоянно благочестивой и внимательной жизни действие святых таин делается яснее, ощутительнее, обильнее. Действие это уподоблено Писанием помазанию главы, т.е. ума, духовным елеем, уподоблено державной, царственной чаше, властительски упоевающей душу ощущениями, исходящими из Святого Духа, исходящими из Христа. При постоянно внимательной и благочестивой жизни делается отчасти постижимой непостижимая милость Божия, явленная человекам в дарование им небесной пищи. Эта милость Божия поженет ко спасению, сверхъестественной силой своей, причащающегося по возможности часто, по возможности достойно, вся дни земного живота его, вселить его в небесный дом Господень на бесконечную долготу дний вечных (Пс. 22, 5–6).

...Тело, лишенное вещественной пищи, должно по необходимости соделаться жертвой смерти. Духовный хлеб – Тело Христово – укрепляет сердце человека, укрепляет все существо его, укрепляет волю, укрепляет ум, доставляет правильность пожеланиям и впечатлениям души и тела, естественные свойства человеков освобождает от недугов, которыми оно заразилось при падении, которые называются страстями, т.е. страданиями, болезнями. Духовное питие содействует духовной пище. Оно сообщает душе качество свойств Христовых. Христос принял на Себя все свойства человеческие, кроме греха: свойства человеческой души Христовой чужды повреждения греховного, непорочны; по причине соединения с Божеством, они Божественны. Этими обоженными свойствами напоевается душа пьющего Кровь Христову. "Как вещественное вино, – сказал святой Марк, – растворяется во всех членах пьющего, и бывает вино в нем, и он в вине: так и пьющий Кровь Христову напояется Духом Божества, растворяется в совершенной душе (Христовой), и эта Душа в нем, – освятившись таким образом, соделывается достойным Господа". Удаляющийся от причащения Святых Таин отчуждается от Христа, предоставляясь самому себе, своему естеству, пораженному вечной смертью. Вечную смерть уничтожает в человеке, внутри его, в уме и сердце, един Христос. Он входит, как всемогущий Бог, в невходные сокровищницы человека, там поражает смертью смерть. Если не будет совершено этого – вечная смерть пребудет в человеке, пребудет как начало и залог вечной погибели. Нет возможности избежать вечной погибели тому, кто имеет и хранит в себе начало и залог ее – вечную смерть.

...Достойное причащение Святых Тайн возможно только при постоянно благочестивой жизни или после решительного раскаяния в жизни греховной и решительного оставления ее, засвидетельствованного и запечатленного принесением покаяния по наставлению святой Церкви. Рассеянная, невнимательнее жизнь, не озаренная и не руководимая Словом Божиим, направленная по представлениям собственного разума, по влечениям грехолюбивых сердца и тела, оставляя человеку тщетное имя христианина, лишает его основательного Богопознания и самопознания, лишает должного понятия о Святых Тайнах, лишает приличествующего приготовления перед принятием их, приличествующего настроения и состояния при принятии, необходимого хранения по принятии. "Ядый и пияй недостойне суд себе яст и пиет, не разсуждая Тела Господня" (1Кор. 11, 29), не давая ему должной цены, не приготовив сосуда своего к принятию величайшего, святейшего сокровища. Сокровище спасительнейшее есть вместе и сокровище самое страшное по неизреченной святыне своей. Не карал бы нас суд Божий, если бы мы проводили внимательную жизнь по заповедям Христовым, тщательно исполняя их, тщательно врачуя упущения в исполнении покаянием. "Аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были" (1Кор. 11, 31).

...Иное значение имеет недостойное причащение Святых Таин при произвольно и намеренно греховной жизни, при впадении в смертные грехи, при неверии и при зловерии. Причащающиеся в таком состоянии совершают преступление, навлекающее казни уже неисправительные, казни решительные, навлекающее вечную муку. Преступление это равно преступлению, которое совершили убийцы Богочеловека, осыпавшие Его поруганиями, ударявшие по ланитам, покрывавшие заплеваниями Его лицо, истерзавшие тело Его жестоким биением, гвоздями, распятием. "Иже аще яст, – сказал великий Павел, – хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет Телу и Крови Господни" (1Кор. 11, 27). Страшно некое чаяние суда, и огня ревность поясти хотящаго сопротивныя. Отвергся кто закона Моисеева, без милосердия при двоих или триех свидетелях умирает: колико, мните, горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и Кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый (Евр. 10, 27–29). "Да искушает человек себе" (1Кор. 11, 28), да рассматривает себя, прежде нежели приступит к Святым Тайнам, – и если он погряз в скверне греховной, да устранится страшного причащения, чтобы не навершить и чтобы не запечатлеть грехов своих самым тяжким грехом: наруганием над Святыми Тайнами Христовыми, наруганием над Христом. Прежде дерзновенного вшествия на брак к Сыну Божию да позаботится о своей душевной ризе: она измывается, очищается от греховных пятен, каковы бы эти пятна ни были, неизреченной милостью Господа, при нашем покаянии.

Преподобный Марк Подвижник сделал следующее замечание: "Между сеятвой и жатвой определено некоторое пространство времени: по этой причине мы не веруем воздаянию". Этого рода неверию подвергаются почти все причащающиеся недостойно. Приступая к Христовым Тайнам из смрада греховного, подвергаясь в смрад греховный после принятия Таин, не видя над собой немедленного наказания, они полагают, что никогда не последует никакого наказания. Ошибочное заключение! Иудеям предсказана была решительная казнь за богоубийство; но она последовала через несколько десятков лет по совершении ужаснейшего преступления. Неизреченное милосердие и долготерпение Божие еще ожидало покаяния их. Это милосердие и долготерпение ожидает и нашего покаяния. Казнь отсрочивается и отсрочивается, но она непременно постигнет нераскаянных, намеренных, упорных грешников. Начало ее видим наиболее во внезапной смерти или в смерти, произведенной такой болезнью, которая отнимает возможность покаяния. Самая казнь выполняется в стране загробной. "Не льститеся, – говорит апостол, не обманывайте себя. – Бог поругаем не бывает: еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление: а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный" (Гал. 6, 7–8). 4. 115–130

Если к Самому Господу вочеловечившемуся дерзнул приступить искуситель, то не должно удивляться, что он приступает к нам, хотя бы то было и по принятии нами в сосуд свой Господа. Чем больше сокровище, тем более тати покушаются украсть его. Чем более сокровище, тем более должно бдеть о хранении его. После приобщения Святых Таин, после усердной молитвы, после всякого особенно полезного для души дела нужно, по опытному наставлению отцов, особенное наблюдение за собой, ибо тогда особенно разжигается враг против нас завистью и злобой; видя, что земля и пепел восходит на небо, откуда он низвержен. Духов ный рай, который, по учению Спасителя, внутри нас, должно возделывать и хранить, как это при самом сотворении заповедано Богом, в лице Адама, всем человекам. 6. 579

Относительно чувств, которые вы имели пред причащением и после оного, скажу вам: всегда надо считать себя недостойным Христа и приступать к Нему, как к Врачу душ и телес наших, в числе прокаженных, слепых, беснующихся, потому что мы таковы по душе. Но должно наблюдать, чтобы сердечное сокрушение не переходило в безнадежие, которое происходит от надежды на себя, а не на щедроты Христовы. 6. 586

Произволение

Бог смотрит на произволение человека. От нас зависит иметь благое произволение. Бог даст средства и силу привести благие намерения в исполнение, если Ему угодно, чтобы благое намерение человека было осуществлено самым делом. 6. 657

Не достаточно, чтобы хотели: надо, чтобы воле Божией сообразно было наше хотение. Мы хотим теперь, а Бог уготовляет иногда это же самое чрез многие годы. 6. 686

...Таковы мои собственные действия, в которых явствует мое произволение и суждение, но это произволение, это суждение, эти действия вручаю воле Божией, моля Ее руководить мною и располагать по Ее премудрым и всеблагим целям. 6. 693

...Мнози суть звани, мало же избранных (Лк. 14, 24). Всех призывает милосердный Бог ко спасению, но весьма немногие повинуются Ему. Все мы принадлежим к числу званных по неизреченной любви Божией к нам, но весьма немногие из нас включаются в число избранных: потому что включение в число избранных предоставлено нашему собственному произволению. 4. 287

(См. Немощи свои, Обстоятельства, Навык, Спасение и совершенство, Монашеские обеты).

Промысл Божий

Над временами, общественными событиями и частными судьбами зрится Бог, Творец всех тварей и беспредельный их Владыка, все видящий, всем управляющий, всему предопределяющий Свои цели, дающий Свое назначение.

Бог допускает человека быть зрителем Своего управления. Но причины судеб, начала велений Божиих ведомы Единому Богу: кто уразуме ум Господень, или кто советник Ему бысть? (Рим. 11, 34). И то, что допускается человек быть зрителем Бога в Его Промысле, в Его управлении тварью, в судьбах Его, есть величайшее благо для человека, источающее для человека обильную душевную пользу.

Зрение Творца и Господа всех видимых и невидимых созданий облекает зрителя силой вышеестественной: с этим зрением соединено признание неограниченной власти Всемогущего Царя твари над тварью. Власы главы нашей, власы столько ничтожные по немощному мнению человеков, изочтены у этой неограниченной, всеобъемлющей Премудрости и хранятся Ею (Мф. 10, 30. Лк. 21, 18). Тем более без мановения Ее не может совершиться никакого приключения, никакого переворота в жизни человеческой. Христианин, смотрящий неуклонно на Промысл Божий, сохраняет среди лютейших злоключений постоянное мужество и непоколебимую твердость. Он говорит со святым псалмопевцем и пророком: "Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся" (Пс. 15, 8). Господь мне помощник: не убоюся никаких бед, не предамся унынию, не погружусь в глубокое море печали. За все – слава Богу!

Зрением Промысла Божия внушается беспредельная покорность Богу. Окружат ли раба Божия отовсюду различные и многосплетенные скорби? – Так утешает он свое уязвленное сердце: "Все это видит Бог. Если б по причинам, Ему, Премудрому, известным, скорби были мне не полезны и не нужны, то Он, Всемогущий, отвратил бы их. Но Он не отвращает их: есть же Его всесвятая воля на то, чтобы они угнетали меня. Драгоценна для меня эта воля, драгоценнее жизни! Лучше умереть созданию, нежели отвергнуть волю Создателя! В этой воле – истинная жизнь! Кто умирает для исполнения воли Божией, тот вступает в большее развитие жизни. За все – слава Богу!"

От зрения Промысла Божия образуются в душе глубокая кротость и неизменная любовь к ближнему, которых никакие ветры взволновать, возмутить не могут. Для такой души нет оскорблений, нет обид, нет злодеяний: вся тварь действует по повелению или попущению Творца; тварь – только слепое орудие. В такой душе раздается голос смирения, обвиняющий ее в бесчисленных согрешениях, оправдывающий ближних, как орудия правосудного Промысла. Отрадно раздается этот голос среди страданий, приносит спокойствие, утешение; он тихо вещает: "Я приемлю достойное по делам моим. Лучше мне пострадать в кратковременной жизни, нежели вечно страдать в вечных муках ада. Грехи мои не могут быть ненаказанными: того требует правосудие Божие. В том, что они наказываются в краткой земной жизни, вижу неизреченное Божие милосердие". Слава Богу!

Зрение Промысла Божия хранит, растит веру в Бога. Видящий невидимую всемогущую руку – Правительницу мира, пребывает несмущенным при страшных бурях, мятущих житейское море: он верует, что быт гражданский, кормило Церкви, судьбы каждого человека держатся всемогущей и премудрой десницей Бога. Смотря на свирепые волны, на грозные бури, на мрачные тучи, он удовлетворяет и умиряет себя мыслью, что совершающееся видит Бог. Человеку – слабому созданию – прилична тихая, смиренная покорность, одно благоговейное познание, созерцание судеб Божиих. Да направляется все по предначертанным ему путям, к определенным свыше целям! За все – слава Богу!

Пред видением Божественного Промысла не устаивают не только временные скорби, но и те, которые ожидают человека при вступлении его в вечность, за рубежом гроба. Их притупляет, уничтожает благодатное утешение, всегда нисходящее в душу, отрекшуюся от себя для покорности Богу. При самоотвержении, при преданности воле Божией самая смерть не страшна: верный раб Христов предает свою душу и вечную участь в руки Христа, предает с твердой верой во Христа, с надеждой непоколебимой на Его благость и силу. Когда душа разлучится с телом и дерзостно, нагло приступят к ней ангелы отверженные, она своим самоотвержением поразит, обратит в бегство ангелов мрачных и злобных. "Возьмите, возьмите меня, – мужественно скажет она им, – ввергните в бездну тьмы и пламени, ввергните в бездну ада, если есть на то воля Бога моего, если последовало от Него такое на меня определение: легче лишиться сладости рая, легче сносить пламень ада, нежели нарушить волю, определение великого Бога. Ему я отдалась и отдаюсь! Он, а не вы, Судья моих немощей и согрешений! Вы, и при безумном непокорстве вашем, только исполнители Его определений". Содрогнутся, придут в недоумение слуги миродержца, увидев самоотвержение мужественное, кроткую, полную преданность воле Божией! Отвергнув это блаженное повиновение, они сделались из Ангелов светлых и благих темными и всезлобными демонами. Они отступят со стыдом, а душа невозбранно направит свое шествие туда, где ее сокровище – Бог. Там будет она зреть лицом к лицу Зримого здесь верой в Промысле Его и вечно возглашать: слава Богу! 1. 385–389

Промысла всеблагость

Христианин никогда и ничем не должен смущаться, ибо Промысл Божий носит его на руках Своих. Наше попечение должно состоять в том, чтобы мы пребывали верными Господу. 6. 579

Промысл Божественный силен исправить все и из обстоятельств по видимому неблагоприятных источить следствия спасительные, как из камня воду. Сохраните мир душевный молитвою и упованием, предоставя Богу то, что не в наших силах. 12. 3

Немощный человек хочет действовать и там, где действие невозможно для него. Повсюду он простер бы свою "сильную" руку, везде бы указал образ действия по своему "мудрейшему" соображению. Признать Бога деятелем достаточно могущественным и разумным и на этом основании постоянно прибегать к Богу молитвой он не хочет. Между тем только что прибегнет человек к Богу смиренной молитвой – не плотской, нервной, разгоряченной движением крови, – предавая себя и ближних своих милости и воле Божией, как и успокоится. 6. 530

(См. Воле покорность, Обстоятельства, Неприятности, Скорби, Искушения).

Пророчества

Чему иному приписать великие знамения, которые совершались святыми Божиими, как не тому, что в них пребывал и действовал Бог? Чему иному приписать способность к пророчеству, к откровению тайн, сокровенных в глубине сердец и умов, которая обнаруживалась в святых Божиих, как не тому, что в них присутствовал и ими глаголал Бог, смотрящий на отдаленное будущее как на настоящее, Бог, для Которого нет тайн? Это засвидетельствовали сами святые. Апостол Павел написал о себе Галатам: "Живу не ктому аз, но живет во мне Христос" (Гал. 2, 20); написал он к Коринфянам: искушения ищите глаголющего во мне Христа (2Кор. 8, 3). Когда апостолыПетр и Иоанн исцелили хромого от рождения при Красных вратах иерусалимского храма и столпился около апостолов удивленный народ, они сказали ему: "Мужие Израильтяне, что чудитеся о сем? Или на ны что взираете, яко своею ли силою или благочестием сотворихом его ходити? Бог Авраамов и Исааков и Иаковль, Бог отец наших, прослави Отрока Своего Иисуса" (Деян. 8, 12–13). 4. 248–244

Бог изменял свои определения, объявленные и чрез святых пророков, как то пророчество пророка Ионы о ниневитянах, Илии о Ахаве (3Цар. 21, 29), Исайи о Езекии (4Цар. 20, 1–11); тем удобнее не сбыться предсказанию лжепророков, если б оно и имело какое основание. Кто предал себя и все воле Божией, тому ничего не нужно знать вперед. 6. 776

(См. Диавол).

Простота

Какое условие христианской простоты? Последование закону Божию. Добродетельный и благонамеренный не нуждается представляться таковым; напротив того, кто любит грех, чья воля в грехе, тому нужна личина. Вера рождает простоту. Верующий идет путем жизни, надеясь на Промыслителя своего, как говорит Писание: ходяй просто, ходит надеяся. Неверующий не видит Промысла, думает, что судьба его зависит от ухищрения разума его, все благо полагает в земном; стремясь к нему, лукавствует словом и делом. Чем более будем углубляться в Слово Божие, чем более будем возрастать возрастом духовным, тем более будем убеждаться, что приблизиться к Богу невозможно иначе, как простотой, в которой и вера, и чистота совести, и образ мыслей, созданный заповедями Вышнего. Одни простосердечные способны преуспевать духовно, как говорит Писание: в душу злохудожну не внидет Премудрость. 6. 502

Отцы наблюдали крайнюю простоту в одежде, в келейных потребностях, в монастырских зданиях, в строении и украшении самих храмов. Мысль и сердце слабого человека сообразуются, что непонятно для неопытных и невнимательных, с его наружным положением. Если на иконе блестящие одежды, если келлия убрана тщательно, со вкусом и роскошью, если даже храмы монастыря великолепны, сияют золотом и серебром, снабжены богатой ризницей, то душа его непременно тщеславна, исполнена самомнения и самодовольства, чужда умиления и сознания своей греховности. Упоенная тщеславным удовольствием, представляющимся ей духовной радостью, она пребывает в омрачении, самообольщении, ожесточении и мертвости, как бы среди торжественного празднества. Напротив того, когда одежда на иноке проста, когда он, подобно страннику, живет в келлии, как бы в шатрах или куще, когда в этой куще имеется одно необходимое, когда храм Божий служит для него местом молитвенного исповедания и плача, не развлекая и не восхищая его своим блеском – тогда душа его заимствует от наружной обстановки смирение, отделяется от всего вещественного, переносится мыслями и чувствованиями в предстоящую всем человекам неизбежную вечность; душа старается покаянием и исполнением Евангельских Заповедей благовременно приготовить себе в вечности прием благосклонный. В скромную келлию, убранную просто, входит наравне с вельможей простолюдин; в келлию, тщательно убранную, нет входа для простолюдина, могущего приходом своим нарушить отчетливость убранства в келлии. В лице убогого простолюдина, часто богатого в вере, отвергается Христос (Иак. 2, 1–6). 5. 292

Протестантизм

(См. Ересь)

Прощение

(См. Самооправдание, Молитва за врагов).

Псалмопение

Под именем псалмопения, о котором упоминается в житиях и писаниях их, должно разуметь крайне неспешное, протяжное чтение псалмов и других молитв. Протяжное чтение необходимо для сохранения строгого внимания и избежания рассеянности. По протяжности и сходству с пением такое чтение названо псалмопением. 2. 187

(См. Молитва гласная).

Псалтырь

Книга Псалтырь – возвышеннейшая духовная книга. В ней глубоко и подробно описан внутренний подвиг воина Христова. Часто употреблены прообразовательные тени и иносказания, дающие книге таинственность и темноту (не без причины на ней завеса!). Не надо принимать ее буквально: буквальное разумение Писания убивает душу. Необходимо разумение духовное: оно оживотворяет, поставляет на стези правые, святые. 6. 298

Войну и борьбу подвижника Христова со своим падением и с падшими духами превосходно изобразил Святой Дух в Псалтыри. Иноки первых времен изучали Псалтырь на память и словами Духа облекали свои молитвы об извлечении их из рова страстей, об избавлении из челюстей врага, диавола. 5. 49

Путь подвижничества

"Настанет некогда время – и человеки вознедугуют. Увидев неподверженного общей болезни, восстанут на него, говоря: ты по преимуществу находишься в недуге, потому что не подобен нам" (прп. АнтонийВеликий).

Здесь весьма не лишним будет заметить, что этому одному надо очень остеречься помыслов ложного смиренномудрия, которые не преминут быть предъявлены ему демонами и человеками – орудиями демонов. Обыкновенно в таких случаях плотское мудрование возражает: "Неужели ты один – прав, а все или большая часть людей ошибаются!" Возражение, не имеющее никакого значения! Всегда немногие, весьма немногие шествовали по узкому пути; в последние дни мира этот путь до крайности опустеет. 7. 10–11

Обратимся к зрелищу, представляемому современностью. Что должны сказать мы о себе? Как жить, как действовать нам? Ответ на эти вопросы находим у древних иноков: они предвозвестили о нашем положении; они и предначертали образ действования в этом положении. "В последнее время те, которые по истине будут работать Богу, благоразумно скроют себя от людей и не будут совершать посреди их знамений и чудес. Они пойдут путем делания, растворенного смирением, и в Царствии Небесном окажутся большими отцов, прославившихся знамениями". (Прп. Нифонт.) Какое основательнейшее наставление, какое утешение для нас в этих пророческих словах знаменоносного и духоносного отца! По причине умножения соблазнов, по причине всеобщности и господства их, по причине забвения Евангельских Заповедей и пренебрежения ими всем человечеством – необходимо для желающего спастись удаление от общества человеческого в уединение наружное и внутреннее. По причине иссякновения благодатных руководителей, по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовскою прелестию и влекущих весь мир в этот обман, необходимо жительство, растворенное смирением, необходимо точнейшее жительство по Евангельским Заповедям, необходимо соединение молитвы с плачем о себе и о всем человечестве, необходима осторожность от всякого увлечения разгорячением, думающим совершать дело Божие одними силами человеческими, без действующего и совершающего Свое дело Бога. Спасаяй да спасет свою душу, – сказано остатку христиан, сказано Духом Божиим. Себя спасаяй! Блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения: это – великий и редкий в наше время дар Божий. Остерегись, желая спасти ближнего, чтобы он не увлек тебя в погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. Устранись, охранись от него сам: и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его. "Ныне почти нет истинного благочестия, ныне – одно лицемерство", – говорит уже святитель Тихон за сто лет пред сим. Убойся лицемерства, во-первых, в себе самом, по том в других; убойся именно потому, что оно в характере време ни и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение. Не подвизайся напоказ человекам, но в тайне для твоего спасения, пред очами Бога, – и очистится твое поведение от лицемерства. Не осуждай ближних, предоставя суд над ними Богу, – и очистится сердце твое от лицемерства. Преследуй лицемерство в себе, изгоняя его из себя; уклонись от зараженных им масс, действующих и намеренно, и бессознательно в направлении его, прикрывающих служение миру служением Богу, искательство временных благ искательством благ вечных, прикрывающих личиною святости порочную жизнь и душу, всецело преданную страстям. 7. 511–512

Поистине, тесен путь, ведущий в живот, ибо с одной стороны стесняют его наши неправды, а с другой – самые правды, когда они сопряжены с презрением и осуждением ближнего. 13. 274

Общий путь подвижников – терпением между человеками уврачевать немощь чувств, узреть Промысл Божий и войти в умную молитву. 6. 151

Пьянство

Ужасный порок – пьянство! Это – страсть, недуг, входящий в телосложение послаблением пожеланию, принимающий от навыка силу естественного качества.

Служителю Христову надо охраняться не только от пьянства, но и от привычки к многому употреблению вина, разгорячающего плоть и возбуждающего в ней скотские пожелания. "Не упивайтеся вином, в немже есть блуд" (Еф. 5, 18), – сказал апостол. Дозволительно употребление вина в весьма малом количестве; кто же не может ограничить себя умеренным употреблением, тот лучше сделает, если совершенно откажется от него.

Сказал Пимен Великий: "Подвижнику всего нужнее трезвенный ум". Вино лишает человека способности сохранить ум в трезвении. Когда подвижник подвергнется действию вина, тогда приступают к ослабевшему и омрачившемуся уму его супостаты, и ум уже не в силах бороться с ними. Связанный действием вина, он увлекается в пропасть греховную! В одно мгновение погибают плоды долговременного подвига: потому что Дух Святой отступает от оскверненного грехом. Вот почему сказал преподобный Исаия, египетский отшельник, что любящие вино никогда не сподобятся духовных дарований: эти дарования, чтобы пребыть в человеке, требуют постоянной чистоты, возможной только при постоянной трезвенности. 1. 376–377

(См. Пост, Соблазны).

Р

Радость духовная

(См. Добродетели, Крест, Молитва).

Развлечения

Человек! Твои развлечения, твои увеселения – обличители живущей внутри тебя муки. Ты ищешь заглушить ее чашей шумных забав и непрерывного развлечения. Несчастный! Едва выпадет для тебя минута трезвения, как ты снова убеждаешься, что мука, которую ты старался уничтожить развлечением, живет в тебе. Развлечение служит для нее пищей, средством укрепления: отдохнув под сенью развлечения, мука просыпается с новыми силами. Она – свидетельство, живущее в самом человеке, свидетельствующее ему о его падении. 2. 132–133

(См. Печаль, Нечувствие).

Разгорячение

Не ошибитесь! Человеческого разгорячения не сочтите действием Божественного огня. Многие ошиблись и впали в пагубное самообольщение. Из состояния разгоряченного возникли бесчисленные заблуждения и наполнили лжеучениями землю. За этими мрачными облаками скрывается от мира солнце правды. От плод их познаете их, – сказал Спаситель о лжеучении и лжеучителях. Где разгорячение, там нет истины, оттуда не может произойти ничего доброго, ничего полезного: тут кипит кровь, тут дымится и строит воздушные замки лжеименный разум. Кротость и смирение, которых действие сопровождается каким-то тонким хладом, но потом является в бесчисленных благих плодах – свидетеля неподдельного, истинного, Божественного добра. 6. 420–420

Не торопись в жительстве и не разгорячайся временными порывами, а живи умеренно и постоянно, делая плачем, "который, – как сказал Великий Пимен, – делает и хранит, – можно прибавить – и врачует случающиеся на пути жизни преткновения. 6. 822

(См. Ревность, Дела, Молитва ИисусоваРазгорячение).

Разум духовный

Сего ради не воскреснут нечестивии на суд, ниже грешницы в совете праведных (Пс. 1, 5). Нет участия для нечестивых в воскресении первом (Откр. 20), которое описал святой Иоанн в Апокалипсисе, в воскресении духовном, совершающемся во время земной жизни, когда прикоснется к душе Вседетельный Дух и обновит ее в пакибытие. Воскресает душа, оживает в жизнь Божественную! Ее ум и сердце просвещаются, соделываются причастниками духовного разума. Духовный разум – ощущение живота бессмертного, по определению духоносцев. Самый этот разум – признак воскресения. Так, напротив, плотское мудрование – невидимая смерть души. Духовный разум – действие Святого Духа. Он видит грех, видит страсти в себе и других, видит свою душу и души других, видит сети миродержителя, низлагает всякое помышление, взимающееся на разум Христов, отражает от себя грех, в каком бы видоизменении он ни приблизился: потому что духовный разум – царство, свет Святого Духа в уме и сердце. Не воскреснут нечестивии для духовного рассуждения! Это рассуждение – совет одних праведных, их достояние. 2. 11

"Есть разум, предваряющий веру, – сказал святой Исаак Сирский, – и есть разум, рождаемый от веры. Разум, предваряющий веру, есть разум естественный; разум, рождаемый от веры, есть разум духовный". Доколе действует вера, дотоле сияет в нем духовный разум. С прекращением действия веры оставляется деятельность по учению Евангелия, начинается деятельность по собственным соображениям и по внушениям сердца: разум нисходит с высоты состояния духовного в состояние плотское, чувство благости оставляет сердце, вступают в него раздраженные изгнанием своим страсти, мир заменяется разнообразными возмущениями. Испытавший в душе своей изложенные здесь противоположные состояния опытно познает существенную важность наставления Господа, опытно познает союз веры с духовным разумом и милостью. Вящшее закона: суд и милость и вера. В союзе этих добродетелей заключается обновление и спасение человека. 4. 194

(См. Рассуждение, Мысль, Мудрость).

Разум падший

Лжеименный разум есть образ мыслей и суждений, усвоившихся уму по падении человека. Как следствие падения, он имеет характер самообольщения, как следствие лжи и обмана, он не приемлет Истины – Христа; как высоко ценящий все земное, между тем как земля есть место изгнания падших, он противен вере и рождаемому ей духовному разуму, взирающему на все земное оком странника. Предмет лжеименного разума – одно временное и тленное. Когда предметом его делается вечное и духовное, то суждения его вполне неосновательны и ошибочны. Он лишен просвещения свыше, объясняющего предметы духовные; для собственных его сил, без откровения, эти предметы недоступны; посторонний в нем свет есть свет темных духов лжи. Все сведения доставляются ему чувствами телесными, которые повреждены падением. Когда невидимое чувственными очами соделается для него доступным каким-либо средством, например магнетизмом, то этим он умножает только свои заблуждения, укрепляет свое омрачение и самообольщение, как пребывающий в области лжи, как стяжавший одни превратные познания. Последователи его находятся в непрестанном несогласии между собой, противоречат один другому и сами себе. Он не требует от человека благонравия, напротив – предоставляет свободу грешить. Он считает себя правителем мира, почему отвергает Промысл Божий, если не всегда словами, то всегда самым делом. Он содержит в себе начало безбожия, которое составляет всю сущность каждого заблуждения, раскрываясь в нем более или менее. Наконец он есть отрицательное богатство падших духов и тех человеков, которые находятся в общении с падшими духами. 2.146

(См. Мудрость, Ученость мирская).

Рай

Боговдохновенный бытописатель (пророк Моисей) говорит: "И насади Господь Бог рай (вертоград, сад) во Едеме на востоцех, и введе тамо человека, егоже созда" (Быт. 2, 8). Согласно этому повествованию бытописателя и Сам Господь возвестил, что Царство, или страна вечного блаженства, уготовано для человеков от сложения мира (Мф. 25, 34).

Рай находится на востоке; таково положение его по отношению к земле. Это указание, по-видимому, довольно неопределенно и недостаточно; но оно недостаточно только для тех, которые желают измерять и объяснять все единственно по отношению к себе, к кругу действий своих чувств и к видимому миру... Рай находится на востоке и по указанию Священного Писания, и по указанию Святого Церковного Предания. Святой Иоанн Дамаскин говорит: "Царства земная, пойте Богу, воспойте Господеви. восшедшему на небо небесе на востока (Пс. 67, 33–34); еще же и Писании сказано: "Насади Бог Рай во Едеме на востоцех, и введе тамо человека, егоже созда"" (Быт. 2, 8), а когда человек преступил заповедь, изгна его, и всели прямо (напротив) Рая сладости (Быт. 3, 23–24), т.е. на западе. Посему, желая возвратиться в прежнее отечество и устремляя к нему взоры, мы поклоняемся Богу на восток... Восходя на небо, Господь возносился к востоку, и на восток апостолы поклонились Ему; и придет Он с востока точно так же, как они видели Его восходящим на небо (Деян. 1, 11), о чем Сам Господь сказал: "Якоже молния исходит от восток и является до запад, тако будет и пришествие Сына Человеческого" (Мф. 24, 27). Итак, ожидая Его пришествия, мы кланяемся на восток. Это предание апостолов неписанное: ибо они многое предали нам и без писания". (Точное изложение Православной веры.) Святой Иоанн Дамаскин говорит, что по той же причине, т.е. потому, что рай находится на востоке, скиния Моисеева имела завесу и очистилище к востоку; что колено Иудово, из среды которого долженствовал произойти по плоти Господь наш и которое имело поэтому предпочтение перед другими коленами, располагалось станом на восток во время путешествия израильтян по пустыне в землю обетованную; в знаменитом храме Соломоновом врата Господни находились на востоке; распятый Господь взирал к западу от востока, и мы, устремляя к Нему взоры, кланяемся на восток. Новозаветные православные храмы строятся алтарем к востоку; при совершении молитвословий вне храмов всегда обращаемся к востоку; усопших наших погребаем, обращая их лицом к востоку – прямо Рая сладости, в надежде воскресения, в надежде возвращения в рай. Преподобный Симеон Дивногорец и некоторые другие угодники Божии, удостоившиеся восхищения в рай, обрели его на востоке.

...Научаемые Священным Писанием и святыми отцами, мы признаем рай – это место непорочного наслаждения, в которое помещен был Адам, в котором ныне помещаются многие души праведных человеков, в котором будут помещены многие угодники Божии с телами своими по воскресении, – соответствующим и сообразным по природе своей своим жителям. Рай веществен, но вещество его тонко, как тонки души, как было тонко тело Адамадо облечения его в кожаные ризы, как будут тонки воскресшие тела праведников по образу прославленного тела Господа нашего Иисуса Христа. "Рай, – говорит блаженный Феофилакт Болгарский, – есть село духовного покоя". Рай, по сказанию сего учителя Церкви, был чувственный; Адам видел его, плоды дерев райских употреблял в пищу, веселился там духовно. В этот рай, древнее достояние и отечество человека, возведен разбойник, исповедавший на кресте Господа. Святой Макарий Великий говорит: "Премирный и горний Иерусалим, идеже Рай".

Земля служит некоторым подобием рая. Священное Писание сравнило плодороднейшую долину Содомскую, до ее запустения, орошенную водами Иордана, с Божиим раем (Быт. 13, 10). Если, до времени проклятия своего, земля была совсем иной, нежели какой теперь видим ее в состоянии нестроения и обречения на сожжение, то как превосходен должен быть рай, далеко превосходивший землю обилием красот своих и обилием благодати своей. Таким видел рай святой Андрей Юродивый! Он поведал о реке райской, о райских плодах и цветах, о райских птицах и чудном пении их, о райских виноградниках и древах; о сих последних присовокупил он, что их нельзя сравнить ни с каким земным . древом, потому что, говорил он, Божия рука, а не человеческая, насадила их. Это должно разуметь и о всех предметах, составляющих утонченную и изящную природу рая. Угодник Божий передавал о себе, что он ходил по раю, с удивлением созерцая красоты его, и от созерцания красот его, от обильного влияния благодати, которой преисполнен рай, приходил в несказанный восторг, в сладостнейшее исступление. Очень понятное состояние! Красоты земли приводят в восторг созерцателя, когда он чистым оком ума начинает усматривать в них необъятную силу и премудрость Творца, – тем более чудные красоты рая должны привлекать человека всецело к созерцанию, к видению Бога в делах Его и от такого видения исполнять видящего духовным нетленным наслаждением. Все поведения святых о рае согласны между собой. 11. 36–40

Святой Макарий Великий говорит о людях, приобретших небесное богатство: "Знают их сограждане, т.е. духи святых и Ангелов, и с удивлением говорят: великое богатство приобрели наши братья, находящиеся на земле. Они (эти земные братья небожителей), при отшествии из сего мира, имея с собой Господа идут с великой радостью к небесным жителям; обитающие же с Господом приемлют и отводят их в приготовленные им заблаговременно обители и возлагают на них драгоценные и знаменитые одеяния".

Преподобный Григорий Синаит, ссылаясь на видевших рай и повествовавших о нем, говорит, что он есть низшие небо, что он преисполнен благовонными садами, насажденными Богом; что древа этих садов постоянно покрыты цветами и плодами; что посреди рая течет река, его напояющая и разделяющая на четыре рукава. Об этой реке упоминает и Священное Писание: "Река же, – говорит оно, – исходит из Эдема напояти рай: оттуду разлучается на четыре начала" (Быт. 2, 10). Святой пророк Давид также воспоминает о воде, находящейся превыше небес (Пс. 148, 4)

...Апостол Павел был восхищен в рай, и потом до третьего неба – аще в теле, или кроме тела, не вем, – говорит он, – и слышал там неизреченные глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати (2Кор. 12, 3–4). Природа рая, благолепие небес, изобилие там благодатного блаженства так превышают все изящное и приятное земное, что святой апостол, для изображения виденного им в священном исступлении, употребил следующие выражения: "Око не виде, и ухо не слыша, и на сердце Человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его. Нам же Бог открыл есть Духом Своим" (1Кор. 2, 9–10). 3. 81–82

Раскол

Расколом называется нарушение полного единения со Святой Церковью, с точным сохранением, однако, истинного учения о догматах и таинствах. Нарушение единения в догматах и таинствах – уже ересь. 8. 23

Рассеянность

Великий Пимен говаривал: "Начало зол – рассеянность". 6. 268

Ум, подвергшийся влиянию развлечения, продолжает чувствовать это влияние по удалении от развлечения в течение значительного времени. Надобно переносить такое положение благодушно и стараться отвлекать ум от развлечения в памятование смерти и суда Божия. 6. 177

(См. Развлечения, Наслаждения, Нечувствие).

Рассуждение духовное

Говорит Василий Великий: "Всякому деланию должно предшествовать рассуждение: без рассуждения и благое дело обращается в злое по безвременности и неумеренности. Когда же рассуждением определятся время и мера благому, тогда бывает чудный прибыток". 2. 259

Мир Христов превосходяй всяк ум, обитающий в святых Божиих, немедленно обличает всякий приближающийся помысел сопротивного, какой бы личиной праведности не был прикрыт это помысел (Фил. 4, 7). Святой Иоанн Лествичник в Слове о духовном рассуждении о помыслах, страстях и добродетелях говорит, что оно является от непорочной совести и чистоты сердечной; что оно в новоначальных по преуспеянию есть познание падения и греховности своей; что оно в средних (по преуспеянию) отделяет истинное добро от естественного и от зла, как открытого, так и прикрытого личиной добра; наконец, что оно в совершенных есть духовный разум, воссиявающий от Святого Духа и видящий образ действия зла в других человеках. 2. 409

Если находятся еще в наши времена, времена нищеты, глада и мрака в духовном отношении, иноки, имеющие отчасти истинное духовное рассуждение; то это те весьма немногие, которые, будучи просвещены умной Иисусовой молитвой, познали подробно свои страсти, действия лукавых духов и, наконец, действие Духа Божия, начинающегося с излияния в душу священного мира о Христе. Кто же при свете умной молитвы не узрел страстей своих, не познал действия лукавых духов и не вкусил, что такое мир Христов, соединяющий воедино ум, душу и тело, тот не имеет и понятия о духовном рассуждении, хотя и мнит иметь его, обольщаемый тщеславием... При благонравии можно иметь рассуждение или разум и естественный, и деятельный, образованный науками и чтением, как весьма основательно рассуждает о сем преподобный Григорий Синайский; но это еще – не рассуждение духовное! От такового разума отстоит духовное рассуждение, как небо от земли, и превосходнее его, как свет солнца превосходнее тусклого света ночных светил небесных. 6. 252–253

Святой Иоанн Лествичник определяет дар духовного рассуждения, который ниспосылается от Бога исключительно инокам, шествующим путем смирения и смиренномудрия, следующим образом: "Рассуждение, в обширном смысле, состоит и познается в непогрешительном постижении Божественной воли во всяком времени, месте и деле, что свойственно одним чистым по сердцу, телу и устам". 5. 86

Преподобный Кассиан Римлянин сообщает нам следующее превосходное учение святого Антония Великого о духовном рассуждении. Некогда к этому угоднику Божию собрались святые старцы из окрестных пустынь и монастырей и в продолжительной ночной беседе занялись рассматриванием, какая добродетель сохраняет инока от самообольщения и сетей диавольских. Одни из старцев указывали на пост и бдение, потому что ими утончается мысль и, стяжав чистоту, может удобнее приближаться к Богу. Другие называли нестяжание и презрение имущества, потому что при этом мысль, расторгнув узы многоразличных земных попечений, удобно усвояется Богу. Иные отдали предпочтение милостыне, основываясь на словах Господа: Приидите, благословенныи Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира, и проч. (Мф. 25, 34). Выслушав мнение всех, Великий Антоний отвечал: "Все сказанное вами и нужно и полезно для ищущих Бога; но этим добродетелям невозможно дать решительного преимущества по той причине, что мы видим многих, проводивших жительство в посте и бдении, удалившихся в пустыню, сохранивших строжайшее нестяжание, раздавших все имущество на милостыню и пришедших по причине милостыни в крайнюю нищету, потом несчастно отпадших от добродетели, поползнувшихся в жизнь греховную и в самое отступление от веры. Что было причиною их душевного расстройства? По моему мнению, не что иное, как то, что они не имели дара рассуждения. Рассуждение научает человека уклоняться во всем безмерия и шествовать путем царским. Оно не попускает ни быть окрадену с десной стороны безмерным воздержанием, ни низвлекаться со стороны шуицы излишним послаблением телу. Оно для души – как бы око и светильник, по учению Евангелия, которое говорит: "Светильник телу есть око: аще убо будет око твое просто, все тело твое светло будет: аще же око твое лукаво будет, все тело твое темно будет" (Мф. 6, 22–23). Так и есть! Рассуждение, рассматривая все помышления и дела человека, устраняет всякую мысль и намерение лукавые, неугодные Богу и удаляет от нас прелесть... Всех добродетелей мать и хранительница – рассуждение". С этим положением и мнением Великого Антония согласились и прочие отцы.

Духовное рассуждение приобретается чтением Священного Писания, преимущественно же Нового Завета, и чтением святых отцов, которых писания соответствуют роду жизни, проводимой христианином... Необходимо, чтобы чтению содействовало жительство: "Бывайте творцы слова, а не точию слышатели, прельщающе себе самих" (Иак. 1, 22). Необходимо, чтобы чтению соответствовало жительство, чтобы чтение могло быть осуществляемо деятельностью, чтобы им не возбуждалась одна бесплодная мечтательность, приводящая в состояние разгорячения и самообольщения. "Светильник ногама моима закон Твой и свет стезям моим" (Пс. 118, 105), – говорит Священное Писание, называя ногами вообще деятельность, стезями – частные поступки христианина, светом – духовное рассуждение. При изучении закона Божия, при собственном усилии к исполнению закона Божия должно испрашивать усердною и смиренною молитвою благодатное озарение Свыше. 4. 205–207

(См. Демонов чувственное видение, Демонов духовное видение, Добро, Разум духовный).

Ревность плотская и духовная

Надо весьма остерегаться плотской ревности, представляющейся по наружности благочестивой, в сущности – безрассудной и душевредной. Мирские люди и многие монашествующие, по незнанию своему, очень похваляют такую ревность, не понимая, что ее источники суть самомнение и гордость. Эту ревность они величают ревностью по вере, по благочестию, по церкви, по Богу. Она заключается в более или менее жестком осуждении и обличении ближних в их нравственных погрешностях и в погрешностях против церковного благочиния и чиноположения. Обманутые ложным понятием о ревности, неблагоразумные ревнители думают, предаваясь ей, подражать святым отцам и святым мученникам, забыв о себе, что они, ревнители, – не святые, а грешники. Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по повелению Божию, по обязанности своей, по внушению Святого Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто же решится самопроизвольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумнее и добродетельнее обличаемого им, что он действует по увлечению страстью и по обольщению демонскими помыслами. Подобает помнить заповедание Спасителя: "Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем, не чуеши? Или како речеши брату твоему: остави, да изму сучец из очесе твоего: и се бревно в оце твоем? Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего: и тогда узриши изъятии сучец из очесе брата твоего" (Мф. 7, 3–5). Что такое – бревно? Это – плотское мудрование, дебелое как бревно, отъемлющее всю способность и правильность у зрительной силы, дарованной Создателем уму и сердцу. Человек, водимый плотским мудрованием, никак не может правильно судить ни о своем внутреннем состоянии, ни о состоянии ближних. Он судит о себе и о других так, как представляется себе он сам и как представляются ему ближние по наружности, по его плотскому мудрованию, ошибочно – и потому Слово Божие весьма верно наименовало его лицемером.

Христианин, по исцелении себя Словом Божиим и Духом Божиим, получает правильный взгляд на свое душевное устроение и на душевное устроение ближних. Плотское мудрование, поражая бревном согрешающего ближнего, всегда смущает его, нередко губит, никогда не приносит и не может принести пользы, нисколько не действует на грех. Напротив того, духовное мудрование действует исключительно на душевный недуг ближнего, милуя ближнего, исцеляя и спасая его. Достойно замечания, что по стяжании духовного разума недостатки и погрешности ближнего начинают казаться весьма маловажными, как искупленные Спасителем и удобно врачуемые покаянием, – те самые погрешности и недостатки, которые плотскому разуму казались необъятно великими и важными. Очевидно, что плотское мудрование, будучи само бревном, придавало им такое огромное значение.

Плотское мудрование видит в ближнем и такие грехи, каких в нем вовсе нет: по этой причине увлекавшиеся безрассудной ревностью часто впадали в оклеветание ближнего и соделывались орудием и игралищем падших духов. Преподобный Пимен Великий рассказывал, что некоторый инок, увлекшийся ревностью, подвергся следующему искушению: он увидел другого инока лежащим на женщине. Долго боролся инок с помыслом, понуждавшим его остановить согрешающих, и, наконец, побежденный, толкнул их ногой, сказав: "Перестаньте же!" Тогда оказалось, что это были два снопа.

Если хочешь быть верным, ревностным сыном Православной Церкви, то достигай этого исполнением Евангельских Заповедей относительно ближнего. Не дерзни обличать его! Не дерзни учить его! Не дерзни осуждать и укорять его! Это – деяние не веры, а безрассудной ревности, самомнения, гордыни. Спросили Пимена Великого: "Что такое вера?" Великий отвечал: "Вера заключается в том, чтобы пребывать в смирении и творить милость", т.е. смиряться пред ближними и прощать им все оскорбления и обиды, все согрешения их. Так как безрассудные ревнители в начальную причину своей ревности выставляют веру, то да знают они, что истинная вера, а следовательно, и истинная ревность должны выражаться в смирении пред ближним и в милости к ним. Предоставим суд над человеками и обличение человеков тем человекам, на которых возложена обязанность судить братий своих и управлять ими.

"Имеющий ложную ревность, – сказал святой Исаак Сирский, – недугует великим недугом. О человек, мнящий износить ревность против чужих недугов, ты отрекся от здравия души твоей! Потрудись со тщанием о здравии души твоей. Если же желаешь уврачевать немощных, то знай, что больные нуждаются более в уходе за ними, нежели в жестких обличениях. Но ты, иным не помогая, сам себя ввергаешь в тяжкую и мучительную болезнь. Эта ревность в человеках не признается одним из видов премудрости, но причисляется к недугам души, есть признак скудости духовного разума, признак крайнего невежества. Начало премудрости Божией – тихость и кротость, свойственные великой и крепкой душе, основательнейшему образу мыслей, и носит человеческие немощи. "Вы бо сильныи, – говорит Писание, – немощи немощных носите" (Рим. 15, 1), и: "согрешающаго исправляейте духом кротости" (Гал. 6, 1). Мир и терпение причисляет апостол к плодам Святого Духа".

В другом слове преподобный Исаак говорит: "Не возненавидь грешного, потому что мы все грешны. Если ты ради Бога подвизаешься против него (грешника), то пролей о нем слезы. Для чего же ты и ненавидишь его? Возненавидь грехи его, а о нем помолись, и тем уподобишься Христу, Который не негодовал на грешников, но молился о них. Не видишь ли, Он плакал о Иерусалиме? И мы во многих случаях служим посмешищем для диавола. Зачем же ненавидим того, над кем посмевается посмевающийся и над нами, диавол? Зачем ты, о человек, ненавидишь грешника? За то ли, что он не так праведен, как ты? Где же твоя правда, когда у тебя нет любви! Отчего ты не восплакал о нем, но гонишь его? Некоторые, мнящие о себе, что они здраво судят о делах грешников и (по этому поводу) гневаются на них, действуют так из своего невежества". 5. 275–278

Когда за труд твой в вертограде заповедей Бог сподобит тебя ощутить в душе твоей ревность Божественную – тогда ясно увидишь, что эта ревность будет побуждать тебя к молчанию и смирению пред ближними, к любви к ним, к милованию их, к соболезнованию о них, как сказал святой Исаак Сирский. Божественная ревность есть огнь, но не разгорячающий крови! Он погашает в ней разгорячение, приводит в спокойное состояние. Ревность плотского мудрования всегда сопряжена с разгорячением крови, с нашествием многочисленных помыслов и мечтаний. Последствиями слепой и невежественной ревности, если ближний ей воспротивится, обыкновенно бывают негодование на него, памятозлобие, мстительность в различных видах, а если покорится – тщеславное довольство собой, возбуждение и умножение наших высокоумия и самомнения. 5. 278

(См. Разгорячение).

Родство по плоти

Плотские чувства, истекающие из плотского родства, препятствуют усвоению чувств духовных и самой деятельности по закону духовному, требующему распятия для плотского мудрования. 6. 734

При некотором обветшании ветхости, любовь к сродникам остывает, и они становятся в разряд всех вообще человеков, в каковом всю силу имеет родство духовное. 6. 825

Когда люди, близкие к нам по плоти, вознамерятся отвлечь нас от последования воле Божией, окажем к ним святую ненависть, подобную той, какую оказывают волкам агнцы, не претворяющиеся в волков и не защищающиеся от волков зубами. Святая ненависть к ближним заключается в сохранении верности к Богу, в несоизволении порочной воле человеков, хотя бы эти человеки и были ближайшими родственниками, в великодушном терпении оскорблений, наносимых ими, в молитве о спасении их, – отнюдь не в злоречии и не в однородных злоречию действиях, которыми выражается ненависть естества падшего, ненависть богопротивная.

"Не мните, – сказал Спаситель, – яко приидох воврещи мир на землю: не приидох воврещи мир, но меч. Приидох бо разлучити человека на отца своего, и дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою" (Мф. 10,16). "Приидох – объясняет святой Иоанн Лествичник приведенные слова Господа, – разлучити боголюбивых от миролюбцев; плотских от духовных; славолюбивых от смиренномудрых: угождается Бог разделением и разлучением, когда оно совершается ради любви к Нему". 1. 90

(См. Любовь естественная).

Ропот

"Безумного часть – мала пред очами его", – сказал великий Исаак. Напротив того, в душе, принимающей с благодарением дары Божии, возрастает ценность этих даров... Смущенные взгляды ропота и недовольства передают свою мутность и тому, за что, по всей справедливости, следовало бы благодарить, прославлять Бога. 2. 49

Смирение и из среды скорби находит причину благодарения Богу, а гордость и кровь, окруженные очевидными благодеяниями Божиими, находят достаточную причину для ропота и неудовольствия. 6. 837

Ропот, жалобы, расположение плотское, т.е. по стихиям мира, только умножают скорбь и соделывают ее нестерпимой. Святой Исаак сказал, что "тот больной, который при операции сопротивляется врачу, умножает только свое мучение", почему покоримся Богу не одним словом, но и мыслью, и сердцем, и делами. 6. 594

(См. Благодарение).

С

Самолюбие

Самолюбие есть извращенная любовь к себе. Безумна и пагубна эта любовь. Самолюбивый, пристрастный к суетному и преходящему, к греховным наслаждениям – враг самому себе. Он – самоубийца: думая любить себя и угождать себе, он ненавидит и губит себя, убивает себя вечной смертью. 1. 86

Очевидно: чтобы возлюбить ближнего как самого себя, предварительно нужно правильно полюбить себя.

Любим ли мы себя? Несмотря на странность этого вопроса – нового и занимательного только как будто по излишеству в нем – должно сказать, что весьма редкий из человеков любит себя. Большая часть людей ненавидит себя, старается сделать себе как можно больше зла. Если измерить зло, соделанное человеку в его жизни, то найдется, что лютейший враг не сделал ему столько зла, сколько сделал зла человек сам себе. Каждый из нас, взглянув беспристрастно в свою совесть, найдет это замечание справедливым. Какая бы тому была причина? Какая причина тому, что мы почти беспрестанно делаем себе зло, между тем как постоянно и ненасытно желаем себе добра? Причина заключается в том, что мы правильную любовь к себе заменили самолюбием, которое внушает нам стремиться к безразборчивому исполнению пожеланий наших, нашей падшей воли, руководимой лжеименным разумом и лукавою совестью. Мы увлекаемся и корыстолюбием, и честолюбием, и мщением, и памятозлобием, и всеми греховными прихотями! Мы льстим себе и обманываем себя, думая удовлетворять любви к себе, между тем как удовлетворяем только неудовлетворимому самолюбию нашему. Стремясь удовлетворять самолюбию нашему, мы злодействуем себе, губим себя.

Правильная любовь к себе заключается в исполнении животворящих Христовых заповедей: сия есть любы, да ходим по заповедям Его, – сказал святой Иоанн Богослов (2Ин. 1, 6). 4. 262–263

Невидимый подвиг против самолюбия и человекоугодия первоначально сопряжен с трудом и усиленною борьбою: сердца наши, подобно сердцам отец и праотец наших, со времени ниспадения родоначальника нашего в греховную область, присно противятся Святому Духу (Деян. 7, 51). Они не сознаются в своем падении, с ожесточением отстаивают свое бедственное состояние, как бы состояние полного довольства, совершенного торжества. Но за каждую победу над самолюбием и человекоугодием награждается сердце духовным утешением; вкусив это утешение, оно уже мужественнее вступает в борьбу и легче одерживает победы над собою, над усвоившимся ему падением. Учащенные победы привлекают учащенное посещение и утешение благодати: тогда человек с ревностью начинает попирать своеугодие и своеволие, стремясь по пути заповедей к евангельскому совершенству, исповедаясь и таинственно воспевая Господу: Путь заповедей Твоих текох, егда разширил еси сердце мое (Пс. 118, 32). 4. 265–266

Самомнение

Гордость и самомнение, исходатайствовав падение и погибель человечеству, не видят и не сознают падения в природе человеческой: они видят в ней одни достоинства, одни совершенства и изящества; самые недуги душевные, самые страсти почитают доблестями. Такой взгляд на человечество делает мысль об Искупителе совершенно излишнею и чуждою. Видение гордых есть ужасная слепота; а невидение смиренных есть способность к видению Истины. К сему-то и относятся слова Господа: На суд Аз в мир сей придох, да невидящии видят, а видящии слепи будут. 4. 173

(См. Заповеди).

Самонадеянность

(См. Смирение, Любовь к Богу).

Самообольщение

Труден выход из самообольщения. У дверей стоит стража; двери заперты тяжеловесными крепкими замками и затворами; приложена к ним печать адской бездны. Замки и затворы – гордость самообольщенных, глубоко таящаяся в сердце, тщеславие их, составляющее начальную причину деятельности их, лицемерство и лукавство, которыми прикрываются гордость и тщеславие, которыми облекаются они в личину благонамеренности, смирения, святости. Печать несокрушимая – признание действий самообольщения действиями благодатными. 1. 104

Блаженна душа, которая сознала себя вполне недостойной Бога, которая осудила себя, как окаянную и грешную! Она – на пути спасения; в ней нет самообольщения.

Чувство плача и покаяния – едино на потребу душе, приступившей к Господу с намерением получить от Него прощение грехов своих. Это – благая часть! если ты избрал ее, то да не отымется она от тебя! Не променяй этого сокровища на пустые, ложные, насильственные, мнимоблагодатные чувствования, не погуби себя лестью себе.

"Если некоторые из отцов, – говорит преподобный Исаак Сирский, – написали о том, что есть чистота души, что есть здравие ее, что бесстрастие, что видение, то написали не с тем, чтобы мы искали их преждевременно и с ожиданием. Сказано Писанием: не приидет Царствие Божие с соблюдением (Лк. 17, 20). Те, в которых живет ожидание, стяжали гордыню и падение... Искание с ожиданием высоких Божественных даров отвергнуто Церковью Божией. Это – не признак любви к Богу; это – недуг души".

Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении.

Все самообольщенные считали себя достойными Бога: этим явили объявшую их души гордость и бесовскую прелесть. Иные из них приняли бесов, представших им в виде Ангелов, и последовали им; другим явились бесы в своем собственном виде и представлялись побежденными их молитвой, чем вводили их в высокоумие; иные возбуждали свое воображение, разгорячали кровь, производили в себе движения нервные, принимали это за благодатное наслаждение, и впали в самообольщение, в совершенное омрачение, причислились по духу своему к духам отверженным.

Если имеешь нужду беседовать с самим собой, приноси себе не лесть, а самоукорение. Горькие врачевства полезны нам в нашем состоянии падения. Льстящие себе уже восприяли здесь на земле мзду свою – свое самообольщение, похвалу и любовь враждебного Богу мира: нечего им ожидать от вечности, кроме осуждения. 2. 123–126

(См. Молитва, Тщеславие).

Самооправдание

Преподобный авва Дорофей в начале своего поучения о смирении полагает, как бы краеугольный камень в основание здания, следующее изречение одного из святых старцев: "Прежде всего нужно нам смиренномудрие, и мы должны быть готовы против каждого слова, которое услышим, сказать прости, потому что смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и сопротивника". В отвержении оправдания, в обвинении себя и в прошении прощения при всех тех случаях, при которых в обыкновенной мирской жизни прибегают к оправданиям и умножают их, заключается великая таинственная купля святого смирения. Ее держались и ее завещавают все святые отцы. Это делание странно при поверхностном взгляде на него; но самый опыт не замедлит доказать, что оно исполнено душевной пользы и истекает из Само-Истины, Христа. Господь наш отверг оправдания, не употребив их пред человеками, хотя и мог явить пред ними во всем величии Свою Божественную правду. "Словооправдание не принадлежит к жительству христианскому", – сказал святой Исаак Сирский. Преподобный Пимен Великий говаривал: "Мы впадаем во многие искушения, потому что не сохраняем чина, подобающего имени нашему. Не видим ли, что жена хананейская приняла данное ей название, и Спаситель утешил ее. Также Авигея сказала Давиду: во мне неправда моя (1Цар. 25, 24), и Давид, услышав это, возлюбил ее. Авигея есть образ души, а Давид – Бога: если душа обвинит себя пред Господом, Господь возлюбит ее". Великого Пимена спросили: что значит высокое? (Лк. 16, 15). Он отвечал: "Оправдания. Не оправдывай себя, и обретешь покой". Не оправдывающий себя руководствуется смиренномудрием, а оправдывающий – высокомудрием. 1. 310–311

(См. Самоукорение, Оправдание).

Самоотвержение

Говорит новая заповедь: Кто хочет приобрести душу свою, да погубит ю. Что значит погубление души? Отвержение действий по собственным чувствам и понуждение себя к действию по Заповедям Евангельским. Евангелие действующему таким образом сообщает свой разум и свои ощущения, принадлежащие к естеству нового человека, обновленного по подобию Создателя и Искупителя нашего. В этом состоит принуждение и насилование себя, предписываемое Евангелием. Это значит совет, так часто повторяемый святыми отцами: "Даждь кровь и приими Дух". Отсеки от себя свойства падшего естества и привей к себе свойства естества, обновленного Христом. 6. 254

Увы! Ищу в себе самоотвержения и не обретаю его! Ищу человека, который бы решился отвергнуться волей своих и, обнаженный всякой воли, всецело захотел последовать Христу, исполнить Его волю, и не встречаю такого человека! Тоскуют мои взоры между многолюдством как бы в безлюдной пустыне, – не находят зрелища, на котором остановились с утешением!... Все мы возлюбили свои пустые и глупые пожелания, возлюбили тленное, временное, плоть и кровь, в них живущую – смерть вечную!... Путь узкий – путь самоотвержения; тесно и на пути широком – своеугодия! Теснимся, торопимся, толкаем друг друга в преисполненную уже, в пресыщенную уже пропасть ада! Есть и ныне подвижники, но нет на них венцов победных, венцов Христовых. Венец Христов – Дух Святой. Духом Святым венчает Христос Своих воинов-победителей. Ныне не нисходит Дух, потому что подвижники подвизаются незаконно. Аще и подвизается кто, – сказал апостол, – не венчается, аще не законно подвизатися будет. Никтоже бо воин бывая, – возвещает он, – обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет (2Тим. 2, 4). Все, что препятствует самоотвержению и вводит в сердце молву, – купля житейская. Гневно взирает на нее Бог, – отвращается от воина, обязавшегося куплей житейской! Потому святой апостол убеждает ученика своего к истинному духовному подвигу: Ты убо злопостражди яко добр воин Иисус Христов. 6.291–292

Решитесь сначала, хотя по уму, отречься себя ради Христа, лишите ум ваш пагубного, бестолкового самовластия, подчините его заповедям Христовым, подчините его Евангелию. Начало самоотвержения – в уме: покорившись Христу, он постепенно приведет к этой блаженной покорности и сердце, и тело.

Самоотвержение страшно при первом, поверхностном взгляде на него. Но только что человек решится на него, как и ощутит в душе необыкновенную легкость и свободу: легкость, свобода – свидетели истины. 6. 418

(См. Вера, Подвиг душевный, Послушание).

Самопринуждение

(См. Самоотвержение, Демонские брани, Евангелие, Монашеские обеты).

Самость

Блаженны те, которые с самоотвержением следуют истинному евангельскому учению, которые отреклись от удовлетворения похотениям тела и похотениям души! Похотения падшего тела – греховны, греховны и похотения падшей души. Она всюду ищет осуществить свое "я", соделаться каким-то отдельным, самостоятельным, первенствующим существом, для которого должно существовать все прочее. Евангелие требует, чтобы такая жизнь была умерщвлена, чтобы человек признал Бога Богом, а сам встал на свое место: в разряд созданий. По умерщвлении безумной, мечтательной, на самом деле несуществующей жизни может явиться истинная жизнь, с преизобильным ощущением существования, жизнь о Боге. 6. 449

...Самое преуспеяние Ваше будет научать Вас смирению, приводить к нему. Таково свойство преуспеяния духовного! Напротив того, – кто не отвергается себя, не погубляет души своей, действует по влечению чувств сердечных, от движения крови, тот непременно осуществляет свое "я", видит добро в своих движениях, в своих действиях оживляет собственно себя, стяжавает мало-помалу высокое о себе мнение. Таковой, думая преуспевать духовно, преуспевает лишь в лютом падении. Темная прелесть овладевает его душой; чуждый духовного жительства и разума, он погружается глубже и глубже в лжеименный разум и темную прелесть. Прелесть – справедливая награда того, кто возлюбил и почитал падшее свое "я", не восхотел благочестно умертвить себя, не восхотел состояния, о котором говорит св. апостол: Не ктому живу аз, но живет во мне Христос. 6. 182–183

Самоубийство

(См. Грех).

Самоукорение

Вид смирения, приуготовляющий к терпению скорбей пред пришествием их и способствующий к благодушному терпению скорбей по пришествии их, святыми отцами назван самоукорением.

Самоукорение есть обвинение себя в греховности, общей всем человекам и своей в частности. При этом полезно воспоминать и исчислять свои нарушения Закона Божия, кроме блудных падений и преткновений, подробное воспоминание которых воспрещено отцами, как возобновляющее в человеке ощущение греха и услаждение им.

Самоукорение есть... делание, противопоставленное и противодействующее болезненному свойству падшего естества, по которому все люди, и самые явные грешники, стараются выказывать себя праведниками и доказать свою праведность при помощи всевозможных ухищрений. Самоукорение есть насилие падшему естеству, как служит ему насилием молитва и прочие... подвиги, которыми Царствие Небесное нудится и которыми нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). Самоукорение имеет при начале упражнения в нем характер бессознательного механизма, т.е. произносится языком без особенного сочувствия сердечного, даже в противность сердечному чувству; потом мало-помалу сердце начнет привлекаться к сочувствию словам самоукорения; наконец самоукорение будет произноситься от всей души, при обильном ощущении плача, умалит пред нами и закроет от нас недостатки и согрешения ближних, примирит ко всем человекам и к обстоятельствам, соберет рассеянные по всему миру помыслы в делание покаяния, доставит внимательную, исполненную умиления молитву, воодушевит и вооружит непреодолимой силой терпения.

Самоукорение, достигнув полноты своей, искореняет окончательно злобу из сердца, искореняя из него совершенно лукавство и лицемерство, непрестающие жить в сердце, доколе самооправдание обретает в нем место. 1. 318–319

Упражнение в самоукорении вводит в навык укорять себя. Когда стяжавшего этот навык постигнет какая-либо скорбь, тотчас в нем является действие навыка, и скорбь принимается, как заслуженная. "Главная причина всякого смущения, – говорит преподобный авва Дорофей, – если мы тщательно исследуем, есть то, что мы не укоряем себя. Отсюда проистекает всякое расстройство; по этой причине мы иногда не находим спокойствия. И так не удивительно, что слышим от всех святых: нет иного пути кроме этого. Не видим, чтобы кто-либо из святых, шествуя каким другим путем, нашел спокойствие! А мы хотим иметь его и держаться правого пути, никогда не желая укорять себя. Поистине, если человек совершит тьмы добродетелей, но не будет держаться этого пути, то никогда не престанет оскорбляться и оскорблять, губя этим все труды свои. Напротив того: укоряющий себя всегда в радости, всегда в спокойствии. Укоряющий себя, куда бы ни пошел, как сказал и авва Пимен, что бы ни случилось с ним, вред ли, или бесчестие, или какая скорбь, уже предварительно считает себя достойным всего неприятного и никогда не смущается. Может ли быть что спокойнее этого состояния? Но скажет кто-либо: если брат оскорбляет меня, и я, рассмотрев себя, найду, что я не подал ему никакого повода к этому, то как могу укорять себя? Поистине, если кто исследует себя со страхом Божиим, тот найдет, что он всячески подал повод или делом, или словом, или каким-либо образом. Если же и видит, как говорит, что в настоящее время не подал никакого повода, то когда-нибудь прежде оскорбил его или другого брата в этом деле или в каком ином и должен был пострадать за это или за какой другой грех, что часто бывает. Так! Если кто рассмотрит себя, как я сказал, со страхом Божиим, и исследует свою совесть, тот всячески найдет себя виноватым". Чудное дело! Начиная укорять себя машинально, насильно, мы достигаем наконец столько убеждающего нас и действующего на нас самоукорения, что при помощи его переносим не только обыкновенные скорби, но и величайшие бедствия. Искушения уже не имеют такой силы над тем, кто преуспевает, но, по мере преуспеяния, они становятся легче, хотя бы сами по себе были тяжелее. По мере преуспеяния крепнет душа и получает силу терпеливо переносить случающееся. 1. 321–322

Обвиняющий себя устоит во всех напастях! Какая скорбь может сокрушить того, кто признал себя достойным всякой скорби? – Того, кто всякую приходящую скорбь встречает словами блаженного разбойника: достойное по делам моим приемлю; помяни меня, Господи, во Царствии Твоем! 6. 328

Св. Иоанн Лествичник сказал: "Кто отверг обличение, правильное или неправильное, тот отвергся своего спасения". Научись носить немощи ближних, угождать им ради Бога, а не себе, научись полагать душу свою за ближних твоих! Научись претерпевать выговоры и оплевания! Держись за обвинение себя, как упавший в воду держится за кинутую к нему веревку, и избавишься от потопления в смущении и печали! 6. 328

Мне очень нравится изречение Великого Пимена: "Если всегда и во всем будем обвинять себя, – сказал он, – то везде найдем покой". Другой отец сказал: "Мы оставили легкое бремя, состоящее в обвинении себя, и взялись за тяжкое, состоящее в обвинении других". Такие изречения стоят целых книг! 6. 422

Осуждать себя полезно: это приводит к смирению. Засуждать себя вредно: это ввергает в уныние и расслабление. 6. 762

(См. Самооправдание).

Свет Божественный и ложный

(См. Видения, Демонов чувственное видение, Демонов духовное видение, Прелесть).

Свобода духовная

Обрати все внимание на Евангельские Заповеди, ими неси себя в жертву живую, благоугодную Богу. В наружных действиях, не имеющих никакого влияния на душу, как например в перемене одежды и тому подобных, будь решительно свободен. 6. 822

Свободомыслие

(См. Мысль).

Святость

[Закатывающееся солнце живо представляет собой состояние христианства наших времен. Светит то же Солнце Правды Христос, Он испущает те же лучи; но они уже не проливают ни того сияния, ни той теплоты, как во времена, нам предшествовавшие. Это от того, что лучи не падают прямо на нас, но текут к нам лишь в косвенном, скользящем направлении. Лучи Солнца Правды, Христа? Дух Святой: “Свет и податель Света человекам, Имже Отец познавается и Сын прославляется и от всех познавается” (Стихира на вечерне святой Пятидесятницы).

Святой Дух обретал между первыми христианами много живых сосудов, одушевленных храмов, достойных своего вселения, обитания. Таковы были апостолы; таков был первомученник Стефан; таковы были почти все члены Церкви, учрежденной апостолами; таковы были святые всех времен. Дух Святой, находя христианина верным Христу, нисходил на него, воссозидал его по подобию Нового Адама, вводя в душу и тело его нетленную святость от Бога, исполняя храм Свой духовными дарованиями. Духоносные мужи обильно распространяли Христово учение силой духовного слова, утверждаемого силой дарований Духа, доставляли братьям своим быстрое и возвышающее преуспеяние, наказующе, говорит апостол, всякаго человека, и учаще всякой премудрости, да представим всякого человека совершенна о Христе Иисусе (Кол. 1, 28). ]

Ныне, когда умножились богатые науками, искусствами, всем вещественным, ныне оскуде преподобный (Пс. 11, 1). Святой Дух, призирая на сынов человеческих, ища достойного сосуда в этом сонме именующих себя образованными, просвещенными, православными, произносит о них горестный приговор: Несть разумеваяй, и несть взыскали Бога. Вси уклонишася, вкупе непотребни быша: несть творяй благостыню, несть даже до единого. Гроб отверст гортань их, языки своими льщаху: яд аспидов под устнами их. Ихже уста клятвы и горести полна суть. Скоры ноги их пролияти кровь: сокрушение и озлобление на путех их, и пути мирнаго не познаша. Несть страха Божия пред очима их (Рим. 3, 11–18).

Вот причины, по которым Дух Божий чуждается нас, между тем как Он – истинное достояние истинных христиан, приобретенное для всех новых израильтян их всесвятым Родоначальником. Дух Божий – Свят и почивает в одних святых, распявших себя для мира, распявших плоть со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Еще в Ветхом Завете возвещено о Нем: Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть (Быт. 6, 3). И Тот Всеблагий Дух, Который в первенствующей Церкви низшел на оглашенного лишь словом крестным Корнилия, исполнил его различными дарованиями духовными, – чуждается нас, уже омовенных крещением, мнящих быть верующими и православными; чуждается, хотя у Него, как у Бога, нет лицеприятия; чуждается, чтобы не соделать нас более грешными присовокуплением к прочим грехам нашим тяжкого греха – оскорбления, которым оскорбляется и принуждается к удалению Святой Дух.

[Не прямо на человеков ниспадают ныне лучи Солнца Правды! По причине усиления вещественной, плотской жизни, редко, редко обретается на земле сосуд Святого Духа. Сердца человеков соделались неспособными по нечистоте своей к непосредственному приятию и ношению письмен Его; к этому соделалось способнее сердец, нерукотворенных скрижалей, вещество безжизненное, по крайней мере неоскверненное грехом. Где ныне почивают слова Духа? В книгах Священного Писания и святых угодников Божиих, в книгах, написанных по внушению и под влиянием Святого Духа. Дух Святой сообщал избранным Своим различные дарования духовные, назначал им различные служения. Иных помазал на пророчество, других на апостольство, иных на пастырство и учительство, других на мученичество за Христа, иных на очищение себя Христу подвигами иноческими. Различны дарования, различны служения; но начало, источник? один: Дух Святой, наделяющий каждого дарованием, назначающий каждому служение по Своей воле и власти, как Бог. И книги святых Божиих написаны при различных дарованиях Духа сосудами Духа, имевшими различное служение, написаны все или по внушению, или под влиянием Святого Духа. Святой Дух уже отсюду являет степень славы своих живых храмов, из иного блистая светлее, из другого сияя умереннее. Как звезды видимой, небесной тверди разнствуют (1Кор. 12, 42) одна от другой в славе, так разнообразно и духовное преуспеяние святых Божиих, сияющих на небе Церковном. Их духовному преуспеянию сообразен и свет, который издают из себя написанные ими книги: но все они на небе, все они издают свет, благоухание Святого Духа. И эти-то книги свет лучей закатывающегося Солнца Правды, назначенный всеблагим Богом для освещения последних часов дня христианского.] 1. 404–406

Научаемые Священным Писанием и писаниями святых отцов, мы веруем и исповедуем, что Божественная благодать действует как прежде, так и ныне в Православной Церкви, несмотря на то, что обретает мало сосудов, достойных ее. Она осеняет тех подвижников Божиих, которых ей благоугодно осенить. Утверждающие, что ныне невозможно христианину сделаться причастником Святого Духа, противоречат Священному Писанию и причиняют душам своим величайший вред, как об этом прекрасно рассуждает преподобный Макарий Великий. Они, не предполагая в христианстве никакой особенно высокой цели, не ведая о ней, не стараются, даже нисколько не помышляют о достижении ее: довольствуясь наружным исполнением некоторых добродетелей, лишают сами себя христианского совершенства. Что хуже всего – они, удовлетворясь своим состоянием и признавая себя по причине своего наружного поведения возшедшими на верх духовного жительства, не только не могут иметь смирения, нищеты духовной и сердечного сокрушения, но и впадают в самомнение, в превозношение, в самообольщение, в прелесть, уже нисколько не заботятся об истинном преуспеянии. Напротив того – уверовавшие существованию христианского совершенства устремляются к нему всеусердно, вступают в неослабный подвиг для достижения его. Понятие о хряяшшеком совершенстве охраняет их от гордости: в недоумения плаче предстоят они молитвой пред заключенным входом в этот духовный чертог. Введенные Евангелием в правильное самовоззрение, смиренно, уничиженно думают они о себе: признают себя рабами непотребными, не исполнившими назначения, приобретенного и предначертанного Искупителем для искупленных Им человеков. 1. 278–279

Что же значит христианское совершенство? Это ощутительное и явное обновление христианина Святым Духом, могущее совершаться только над тем, кто умер для греха и для мира на Кресте Христовом. Человек, обновленный Духом, делается богоносцем, делается Храмом Бога и священником, священнодействующим в этом Храме, поклоняющимся Богу Духом и Истиною. Tакого совершенства в разных степенях сподобились апостолы и все прочие святые Божии (Кол. 1, 28; Фил. 3, 15). 4. 337

(См. Человека назначение, Богообщение, Соединение, Совершенство, Спасение и совершенство).

Святые

Мы видим, что многие из грешников, принесшие покаяние, достигли в высшей степени христианского совершенства. Они восстановили в себе Дар Крещения не только в той степени, в какой он дается, но и в той, в какой он развивается впоследствии от жительства по Евангельским Заповедям. 2. 403

Прекрасно сказал преподобный Исаия-отшельник: "Слава святых подобна сиянию звезд, из которых одна светит очень ярко, другая тускнее, иная – едва приметно; но эти звезды все – на одном небе". 6. 434

(См. Молитва Господня, Самообольщение, Искушения).

Священство

Немощь священника, как человека, отнюдь не препятствует совершению Таинств, совершающихся по причине благодати священства, которой облечен человек, а не по причине собственных его достоинств, хотя и приятно видеть в одном лице соединение достоинств собственных с дарами благодати. 6. 102

Когда человек обновится покаянием, тогда грехи юности его не препятствуют ему заботиться о душах ближних. Так понимала Церковь издревле, и святой Нифонт, епископ Кесарии Кипрской, по откровению Божию, принял на себя обязанности пастыря, хотя в юности и подвергался тяжким преткновениям. Житие его 23-го декабря. 6. 339

Равноапостольный император Константин был столько размягчен благодатным елеем милосердия, коим паче всех добродетелей истинные христиане Богу уподобляются, что говаривал: "Если бы я увидел грешащего пресвитера или инока, то снял бы с себя императорскую порфиру и ею бы прикрыл грешащего. Честь или бесчестие, оказанные служителю, к Служимому восходит". 6. 610

Епископ составляет собой начало церковной иерархии; он – преемник апостолов, представитель на земле Господа. Он рукополагает пресвитера и диакона, он освящает храм или существеннейшую часть храма – антиминс, он освящает святое миро; этого тысячи собравшихся воедино пресвитеров совершить не могут. Он есть начало и источник всех христианских таинств и самого Богослужения; церковь христианская существовать без него не может. Апостолы, проповедуя Евангелие во вселенной, по всем городам и областям поставляли епископов, а епископы рукополагали пресвитеров (священников) для полного удовлетворения потребности христиан. В церковном смысле священники суть орудия епископа: эти орудия действуют дотоле, доколе ими действует епископ; когда он перестает действовать ими, тогда они лишаются всей своей силы, ибо силы их и действительность не свои, а заимствованные. 14. 45–46

Хиротония – великое таинство: при посредстве его человек перерождается внезапно из словесной овцы в пастыря. 14. 46

Сквернословие

(См. Грехи смертные).

Скорби

Кого Господь возлюбит и кого восхощет избрать для блаженной вечности, тому посылает непрестанные скорби, в особенности когда душа избираемая заражена миролюбием. Действие, производимое скорбями, подобно действию, производимому ядом. Как тело, принявшее яд, умирает от естественной ему жизни, так и душа, вкушающая скорби, умирает для мира, для плотской жизни, родившейся из падения и составляющей истинную смерть. Посему, кто отказывается от скорбей, тот отказывается от спасения, ибо Сам Господь сказал, что не идущие за Ним с крестом своим не достойны Его, что желающий спасти душу свою в веке сем погубит ее для вечности. Слова Христовы непреложны и всячески сбудутся, почему и должно распинаться по слову Его, или яснее – на кресте словес Его, хотя плоть и вопиет против распятия. Для благодушного и мужественного перенесения скорбей должно иметь веру, т.е. веровать, что всякая скорбь приходит к нам не без попущения Божия. Если влас главы нашей не падает без воли Отца Небесного, тем более без воли Его не может случиться с нами что-либо важнейшее, нежели падение с головы волоса. Далее – рождается в скорбях благодушие, когда мы предадимся воле Божией и просим, чтобы она всегда над нами совершалась. Также в скорбях утешает благодарение, когда благодарим за все случающееся с нами. 6. 594

У меня был коротко знакомый инок, подвергавшийся непрестанно различным скорбям, которыми, как он говорил, Богу благоугодно было для него заменить духовного старца. 1. 314

Почему мы не подвергались таким и толиким огорчениям, когда служили миру и житейским попечениям? Почему теперь, когда приступили служить Богу, подвергаемся многообразным бедствиям? Знай: за Христа сыплются на нас скорби, как стрелы. Пускает их на нас враг наш, диавол, чтобы ими отмстить нам за вечные блага, которые уповаем и стараемся получить, – вместе, чтобы расслабить наши души печалью, унынием, леностью, и тем лишить нас ожидаемого нами блаженства. 1. 350

Через мрачную, глубокую пропасть скорби, внезапно открывшуюся перед вами, перенеситесь на крыльях веры! Не испытывайте волн недоверчивой стопой размышления человеческого, идите смело по ним мужественными шагами веры – и обратятся под ногами вашими мягкие, влажные волны в твердые мраморные или гранитные плиты. Тем более нейдут вам робость и сомнение при зрении моря скорбного, при зрении ветра крепкого, что призывающий вас ходить по морю скорбей, отделяющий для такового хождения от прочей братии вашей – Сам Господь. Это призвание есть вместе и блаженное избрание! Христос знаменует "Своих" печатью страданий! Он обрел душу вашу благопотребной Себе и потому печатлеет ее Своей печатью! И стоит отдельно малое стадо, часть Христова, от множества прочих людей; Христовы держат в руках своих признак избрания их Христом – Чашу Христову; на раменах их знамя – Христов Крест. Далеко, далеко отшатнулись от них сыны мира! Бесчисленной толпой, с шумом, в упоении странном гонятся они за попечениями и наслаждениями временными. Время в очах их преобразилось в вечность! Они проводят жизнь бесскорбную, преуспевают в тленном, забыты Богом, не возбуждают против себя диавола: они угодны диаволу, – часть его. Чаша Христова отверзает вход в страну разума духовного, состояния духовного; вшедший туда и причастившийся трапезы утешения духовного соделывается мертвым миру, бесчувственным к временным скорбям и лишениям, начинает совершать свое земное странствование, как бы несущийся по воздуху превыше всего – на крыльях веры. Оковы разума притягивают нас к земле – стране мучений; находясь на земле, мы невольно подвергаемся и мучениям: приложивый разум приложит болезнь, – говорит Писание. Вера подымает с земли, освобождает от оков, изъемлет из среды мучений, возносит к небу, вводит в покой духовный.

...Для верного успеха в невидимой брани с князьями воздушными, с духами злобы, темными миродержителями нужно взяться за оружия, подаваемые верой, подаваемые буйством проповеди Христовой. Буее Божие премудрее человек есть. И немощное Божие крепчее человек есть (1Кор. 1, 25). Странными и страшными кажутся для плотского разума стезя и учение веры; но едва увидит человек на самом опыте, увидит внутренним душевным ощущением могущество веры, – немедленно и радостно предается ее водительству, как обретший неожиданно бесценного наставника, с презрением отталкивает от себя отверженную Богом премудрость человеческую.

Вот оружия, которые святое буйство проповеди Христовой вручает рабу Христову для борьбы с сынами Енаковыми – мрачными помыслами и ощущениями печали, являющимися душе в образе страшных исполинов, готовых стереть ее, поглотить ее:

1-е – слова: "Слава Богу за все".

2-е – слова: "Господи! Предаюсь Твоей святой воле! Буди со мной воля Твоя".

3-е – слова: "Господи! Благодарю Тебя за все, что Тебе благоугодно послать на меня".

4-е – слова: "Достойное по делам моим приемлю; помяни мя, Господи, во Царствии Твоем".

Эти краткие слова, заимствованные, как видите, из Писания, употреблялись преподобными иноками с превосходным успехом против помыслов печали. Отцы нисколько не входили в рассуждение с являвшимися помыслами; но, только что представал перед ними иноплеменник, они хватались за оружие чудное, и им – прямо в лицо, в челюсти иноплеменника! Оттого они были так сильны, попрали всех врагов своих, соделались наперсниками веры, а через посредство веры – наперсниками благодати, мышцей благодати совершили подвиги вышеестественные.

При явлении печального помысла или тоски в сердце, начинайте от всей души, от всей крепости вашей произносить одно из вышеозначенных предложений; произносите его тихо, неспешно, не горячась, со вниманием, во услышание одних вас, – произносите до тех пор, доколе иноплеменник не удалится совершенно, доколе не известится сердце ваше в пришествии благодатной помощи Божией. Она является душе во вкушении утешительного, сладостного мира, мира о Господе, а не от какой другой причины. По времени иноплеменник опять начнет приближаться к вам, но вы опять за оружие, и, как завещал своим воинам гениальный полководец Цезарь, метьте прямо в лицо врага: ни в какую часть тела так не тяжки, так не выносимы удары, как в лицо. Не подивитесь странности, видимой ничтожности оружий Давида! Употребите их в дело – и увидите знамение! Эти оружия – палица, камень – наделают дела более, нежели все вкупе собранные, глубокомысленные суждения и изыскания богословов – теоретиков, сказателей букв – германских, испанских, английских, американских! Употребление этих оружий в дело постепенно переведет вас со стези разума на стезю веры и этой стезей введет в необъятную, дивную страну духовного. Там – трапеза манны сокровенной; к ней, по свидетельству Писания, Христос допускает одних победителей. Вы введены в невидимую войну для того, чтобы иметь случай соделаться победителем и в достоинстве победителя наследовать духовные сокровища. Все же это доставляет вам Христос, возлюбивший вас, явственно отделяющий вас в число "Своих". И так, – уже с самого берега глядя на темное, глубокое море скорбей, на даль, где синева вод сливается с синевой небес, на эту беспредельную даль, пугающую веру, прислушиваясь к гневному говору волн, к их плесканию однообразному и бесчувственному, – не предавайтесь унынию, не впустите в душу вашу море грустных дум. Тут гораздо более опасностей! В этом море потонуть гораздо удобнее, нежели в море скорбей наружных. Радуйтесь! И паки реку: радуйтесь! Вы для того на берегу моря скорбей, чтобы переплыть в страну радостей: даль моря имеет противоположный берег, хотя и невидимый для очей человеческого разума. Этот берег – рай умственный, преисполненный духовных наслаждений. Достигшие этого блаженного берега забывают, в упоении наслаждением, все скорби, претерпленные ими на море. Становитесь бестрепетной ногой в легкую ладью веры, неситесь, как крылатый, по влажным буграм! Скорее, нежели предполагаете, нежели можете себе представить, перенесетесь через море, перенесетесь в рай.

Но между духовным раем и жизнью плотской, душевной, обыкновенной, которой живут вообще все люди, положены в разграничение, – как бы обширное море, – крест и распятие. В рай нет другого пути! Кого Бог хочет возвести в рай, того начинает сперва наводить на путь к нему – на крест. "Признак избрания Божия, – сказал некоторый святой аскетический писатель, – когда пошлются непрестанные скорби человеку". Претерпим умерщвление миру скорбями, чтобы сделаться способными принять в себя существенное оживление для Бога явственным, вполне ощутительным действием Духа. Пожертвуем тлением для Духа! – Вполне отдайтесь Богу! Киньтесь в спасительную бездну веры, как бы в море – с утеса! 6. 196–202

Скорбь надо потерпеть в надежде на милосердие Божие и на помощь Божию. Возлагая все упование свое на Господа Бога, подвижник Христов должен и сам стараться о уничтожении причин скорби, если это зависит от него. 6. 245

Господь кого любит, кого приемлет, того бьет и наказует, а потом избавляет от скорби. Без искушения приблизиться к Богу невозможно. Неискушенная добродетель, сказали святые отцы, не добродетель! Если видите кого-нибудь, величаемого от людей православных добродетельным, а он живет без всяких искушений, преуспевает в мирском отношении, – знайте: его добродетель, его православие не приняты Богом. 6. 376

Христос, поправший Своей смертью смерть человеков и воскресением Своим даровавший воскресение всем верующим в Него, уже одержал победу и над всеми скорбями твоими, а со Христом одержал и ты эту победу. Терпи великодушно яростные волны, терпи великодушно напор свирепых ветров, терпи силой веры – и Христос приведет тебя в свое время в покой Свой. 6. 465

Господь, посещая вас скорбями, вместе дарует и пособие к перенесению их, как говорит преподобный Исаак Сирский: "Отец наш щедрый, когда возблаговолит даровать истинным сынам Своим исшествие из искушений их, то не отъемлет от них искушений их, но подает им терпение в искушениях их, и они приемлют все блага к совершенству душ своих рукой терпения". 6. 505

Скорби ваши – знамение избрания Божия. Да будет благословенна милость Божия, печатлеющая вас печатью избрания. Каждый вздох страждущих о Господе слышится на Небе и вписывается в книгу Божию для сторичного воздаяния. 6. 598

Скорби всегда были достоянием спасающихся, особливо же они свойственны нынешнему времени, когда человеки ослабели к совершению добродетелей. 6. 634

Мы, по свойству недугующего падением естества нашего, заботимся наиболее об устроении нашего земного положения, а Бог устраивает наше вечное положение, о котором мы забыли бы, если б земное наше положение не было потрясаемо скорбями, если бы скорби, посылаемые по временам Промыслом Божиим, не напоминали нам, что все временное и земное преходит и что главные заботы должны быть о вечном. Писание говорит: Господь, его же любит, наказует. Скорби вразумляющие посылаются от Бога тем, которых Он хочет помиловать, а отверженным посылаются скорби сокрушительные и решительные, наиболее на самом конце жизни, как то: или скоропостижная смерть, или лишение рассудка и тому подобное. 6. 681–682

Сами себе, друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим, ибо Он Един знает, что нам полезно, и устраивает наши судьбы для вечных польз наших, попуская в здешней временной и кратчайшей жизни поскорбеть, соответственно нашим силам, дабы души наши не прилепились к земле, а постоянно отторгались от нее различными скорбями и обращались, теснимые отовсюду, к Господу Богу нашему. 6. 698

Ныне не будь скорбей – нечем спастись. Подвигов нет, истинного монашества – нет, руководителей – нет: одни скорби заменяют собой все. Подвиг сопряжен с тщеславием: тщеславие трудно заметить в себе, тем более очиститься от него; скорбь же чужда тщеславия и потому доставляет человеку богоугодный невольный подвиг, который посылается Промыслителем нашим сообразно произволению. 6. 786

Просили у Господа два возлюбленных Его ученика престолов славы – Он даровал им Чашу Свою (Мф. 20, 23).

Чаша Христова – страдания.

Чаша Христова доставляет на земле причастникам своим участие в благодатном царстве Христовом, приготовляет для них на Небе престолы вечной славы.

Все мы безответны пред Чашей Христовой; никто не может жаловаться на нее, отказываться от нее, потому что Заповедавший вкушение ее Сам прежде всех испил ее.

...Принимается Чаша, когда христианин переносит скорби земные со смиренномудрием, заимствуемым из Евангелия.

Святой Петр устремился с обнаженным мечом на защиту Богочеловека, окруженного злодеями, но кротчайший Господь Иисус сказал Петру: "Вонзи нож в ножницу: чашу, юже даде Мне Отец, не имам ли пити ея?" (Ин. 18, 11).

И ты, когда окружат тебя напасти, говори в утешение и укрепление души твоей: "Чашу, юже даде мне Отец, не имам ли пити ея?"

Горька Чаша; при одном взоре на нее теряются все человеческие соображения. Замени соображения верой, и выпей мужественно горькую Чашу: ее подает тебе Отец Всеблагий и Премудрый.

...Отец Небесный всемогущ, всевидящ: Он видит твои скорби, – и если б находил, что нужно и полезно отвратить от тебя Чашу, то сделал бы это непременно.

...Когда явится пред тобой Чаша, – не гляди на человеков, которые подают ее тебе; возведи взоры твои к Небу и скажи: Чашу, юже даде мне Отец, не имам ли пити ея?

...Чаша Христова – дар Божий. Вам даровася, – писал великий Павел филиппинцам, – еже о Христе не токмо еже в Него веровати, но еже по Нем страдати (Флп. 1, 29).

Ты принимаешь Чашу повидимому из рук человеческих. Что тебе за дело, праведно ли поступают эти человеки или беззаконно? Твое дело – поступить праведно, по обязанности последователя Иисусова: с благодарением Богу, с живой верой принять Чашу и мужественно до дна выпить ее.

...Грешен ропот на ближних, когда они – орудия наших страданий; тем грешнее он, когда Чаша нисходит к нам прямо с Неба, от десницы Божией.

Кто пьет Чашу с благодарением Богу, с благословением ближних – тот достиг в священный покой, в благодатный мир Христов, отселе уже наслаждается в духовном раю Божием.

Ничего не значат сами по себе временные страдания: мы даем им значение нашей привязанностью к земле и всему тленному, нашей холодностью к Христу и вечности.

...Если Чаша кажется тебе невыносимой, смертоносной – этим она обличает тебя: называясь Христовым, ты не Христов.

Для истинных последователей Христовых Чаша Христова – чаша радостей. Так святые апостолы, после того, как были биты пред собранием старцев иудейских, идяху, радующеся, от лица собора, яко за имя Господа Иисуса сподоишася безчестие прияти (Деян. 5, 41).

Услышал праведный Иов горькие вести. Весть за вестью приходили ударять в его твердое сердце. Последней из вестей была тягчайшая: сражение всех сынов и всех дщерей его насильственной, внезапной, лютой смертью. От сильной печали растерзал ризы свои праведный Иов, посыпал пеплом главу, – от действия жившей в нем покорной веры пал на землю, поклонился Господу и сказал: Наг изыдох от чрева матери моея, наг и отыду тамо: Господь даде, Господь и отъят. Яко Господеви изволися, тако и быстъ: буди имя Господне благословенно во веки! (Иов 1, 21).

Вверься в простоте сердца Тому, у Кого и власы главы твоей сочтены: Он знает, какого размера должна быть подана тебе целительная Чаша.

Смотри часто на Иисуса: Он – пред убийцами Своими, как безгласный агнец пред стригущим его; Он предан смерти, как безответное овча на заколение. Не своди с Него очей – и растворятся твои страдания небесной, духовной сладостью; язвами Иисуса исцелятся язвы твоего сердца.

...Во время напастей не ищи помощи человеческой; не трать драгоценного времени, не истощай сил души твоей на искание этой бессильной помощи. Ожидай помощи от Бога: по Его мановению, в свое время, придут люди и помогут тебе.

Молчал Господь перед Пилатом и Иродом, не произнес никакого оправдания. И ты подражай этому святому и мудрому молчанию, когда видишь, что судят тебя враги твои с намерением осудить непременно, судят только для того, чтобы личиной суда прикрыть свою злонамеренность.

Предшествуемая ли и предваряемая постепенно скопляющимися тучами, или внезапно, носимая свирепым вихрем, явится перед тобой Чаша, говори о ней Богу: "Да будет воля Твоя".

...По стези временных страданий прошли в блаженную вечность вслед за Господом все избранники Его. Невозможно нам, пребывая в плотских наслаждениях, пребывать вместе с тем в состоянии духовном. Потому – то Господь непрестанно преподает возлюбленным Своим Чашу Свою, ею поддерживает в них мертвость для мира и способность жить жизнью Духа. Сказал преподобный Исаак Сирский: "Познается человек, о котором особенно печется Бог, по непрестанно посылаемым ему печалям".

Моли Бога, чтобы отклонил от тебя всякую напасть, всякое искушение. Не должно дерзостно бросаться в пучину скорбей: в этом самонадеянность гордая. Но когда скорби придут сами собой, – не убойся их, не подумай, что они пришли случайно, по стечению обстоятельств. Нет, они попущены непостижимым Промыслом Божиим. Полный веры и рождаемых ею мужества и великодушия, плыви бесстрашно среди мрака и воющей бури к тихому пристанищу вечности: тебя невидимо руководит Сам Иисус.

Благочестивым глубоким размышлением изучи молитву Господа, которую Он приносил Отцу в саду Гефсиманском в многотрудные часы, предшествовавшие Его страданиям и крестной смерти. Этой молитвой встречай и побеждай всякую скорбь. "Отче Мой, – молился Спаситель, – аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты" (Мф. 26, 39).

Молись Богу о удалении от тебя напасти и вместе отрекайся своей воли, как воли греховной, воли слепой; предавай себя, свою душу и тело, свои обстоятельства и настоящие, и будущие, предавай близких сердцу ближних твоих воле Божией, всесвятой и премудрой.

"Бдите и молитеся, да не внидете в напасть: дух убо бодр, плоть же немощна" (Мф. 26, 41). Когда окружат скорби, нужно учащать молитвы, чтобы привлекать к себе особенную благодать Божию. Только при помощи особенной благодати можем попирать все временные бедствия.

...Святые мученики воспевали радостную песнь среди печи разжженной, ходя по гвоздям, по острию мечей, сидя в котлах кипящей воды или масла. Так и твое сердце, привлекши к себе молитвой благодатное утешение, храня его при себе бдительностью над собой, будет воспевать, среди несчастий и бед лютых, радостную песнь хвалы и благодарения Богу. 1. 542–549

"Страждущий по воле Божией, – говорит апостол Петр, – яко верну зиждителю да предадят души своя во благотворении" (1Пет. 4,19). Зиждитель душ наших – Господь: Он зиждет души верующих в Него скорбями. Отдадимся Его воле и Промыслу, как скудель безмолвно предается произволу скудельника, а сами приложим все старание о исполнении Евангельских Заповедей. Когда христианин предаст себя воле Божией, возложит с самоотвержением все свои попечения на Бога, будет благодарить и славословить Его за крест – тогда необыкновенная духовная сила веры неожиданно является в сердце, тогда неизреченное духовное утешение неожиданно является в сердце. Иисус печатлеет ученика, принявшего избрание, Духом – и земные скорби соделываются источником наслаждения для раба Божия. Напротив того, бесскорбная земная жизнь человека служит верным признаком, что Господь отвратил от него взор Свой, что он неугоден Господу, хотя бы и казался по наружности благоговейным и добродетельным. 5. 129–130

Воспел святой пророк Давид: "Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь" (Пс. 33, 20). Как это верно! Всем истинно служащим Господу, праведным правдой Искупителя, а не своей падшей и ложной, попускается много скорбей; но все эти скорби рассыпаются сами собой; ни одна из них не может сокрушить раба Божия: они воспитывают, очищают, усовершают его. О скорбях грешников, живущих на земле для земных наслаждений и для земного преуспеяния, пророк не сказал ни слова. Скорби им не попускаются. К чему им скорби? Они не понесут их с благодарением, а только ропотом, унынием, хулой на Бога, отчаянием умножать грехи свои. Господь предоставляет им пользоваться земными благами до самой кончины, чтобы они опомнились хотя по причине благоденствия своего. Он посылает скорби только тем грешникам, в которых предвидит обращение, которые в книге живота, по предведению Божию, уже внесены в число праведников, оправданных правдой Искупителя. Грешников намеренных и произвольных, в которых нет залога к исправлению и покаянию, Господь не признает достойными скорбей, как не принявших учения Христова, не оказавших никакого усердия последовать Христу, вступивших на путь неправды не по увлечению и не по неведению. Скорби о Христе суть величайший дар Христов (Фил. 1, 29), даруемый тем, которые от всей души предались в служение Христу. Святой Давид, упомянув о многих скорбях, которым подвергаются праведники, ничего не упомянул о скорбях грешников: они, будучи прелюбодейчищами, а не сынами, не привлекают к себе наказания Господня. Давид говорит только о смерти их, что она люта (Пс. 33, 22). Точно: люта смерть грешников, забытая, неизученная ими: она представляет их внезапно из среды обильных наслаждений в бездну вечного мучения. 5. 130

Всякая скорбь обнаруживает сокровенные страсти в сердце, приводя их в движение. До скорби человек представляется сам себе спокойным и мирным: но когда придет скорбь, тогда восстают и открываются неведанные им страсти, особливо гнев, печаль, уныние, гордость, неверие. Существенно нужно и полезно для подвижника обличение греха, гнездящегося в нем втайне. Сверх того, скорби, принимаемые и переносимые как должно, усиливают веру; они показывают человеку его немощь и доставляют смирение, низлагая самомнение. 5. 131–132

Наши скорби большей частью весьма утончены, так что при поверхностном взгляде на них нельзя признать их и скорбями. Но это лишь злохитрость врага нашего, стяжавшего в борьбе с немощным человеком необыкновенные опытность и искусство от долговременного упражнения в борьбе. Падший дух усмотрел, что искушения явные, грубые и жестокие возбуждают в человеках пламенную ревность и мужество к перенесению их; он усмотрел это и заменил грубые искушения слабыми, но утонченными и действующими очень сильно. Они не вызывают из сердца ревности, не возводят его в подвиг, но держат его в каком-то нерешенном положении, а ум в недоумении; они томят, постепенно истощают душевные силы человека, ввергают его в уныние, в бездействие и губят, соделывая жилищем страстей по причине расслабления, уныния, бездействия. Пред Богом ясны и злохитрость сатаны, и тяжесть наводимых им браней на современное иночество. Бог увенчает новейших борцов не менее древних, хотя подвиг первых менее явен, нежели подвиг вторых. Мы не должны предаваться расслаблению, унынию и бездействию; напротив того, обратим все внимание и все усилие на исполнение Евангельских Заповедей. Это исполнение откроет нам бесчисленные козни врага, ту злохитрую обдуманность, с которой они устроены и расставлены. Мы увидим, что современные, по наружности слабые, скорби и напасти стремятся подобно древним сильным скорбям и напастям отвлечь человека от Христа, уничтожить на земле истинное христианство, оставив одну оболочку для удобнейшего обмана. Мы увидим, что слабые искушения, но придуманные и исполняемые с адским лукавством, действуют гораздо успешнее в видах сатаны, чем искушения тяжкие, но очевидные и прямые. 5. 137–138

Тому человеку, которого Бог избирает в служение Себе, посылаются различные скорби. За скорби должно благодарить и славословить Бога, моля Его, чтобы даровал покорность Ему и терпение. Очень хорошо сказал святой Исаак Сирский, увещевая покоряться Богу: "Ты не умнее Бога". Просто и верно. 6. 554

(См. Болезни, Болезней исцеление).

Скорби от людей

Бог управляет судьбой человека; с ним могут сделать враги его только то, что попустит Бог, а все, что попустит Бог, служит к пользе души и к вечному спасению. 6. 681

Шествие к истинному знанию Бога непременно требует помощи от скорбей: непременно нужно умерщвление сердца для мира скорбями, чтобы оно могло всецело устремиться к исканию Бога. Бог, кого отделяет в ближайшее служение Себе, в сосуд духовных дарований, тому посылает скорби. Он, едва открылся Павлу, как уже определяет ему в удел страдания, возвещает о них. "Аз бо скажу ему, елика подобает ему о имени Моем пострадати" (Деян. 9, 16), – говорит Господь о вновь избранном апостоле! Люди, наносящие скорбь и скорбные обстоятельства, – только орудия во всемогущей деснице Божией. Власы глав наших изочтены у Бога; ни одна из птиц бессловесных не падает без воли Творца своего: неужели без этой воли могло приблизиться к вам искушение? Нет! Оно приблизилось к вам по попущению Бога. Недремлющее Око Промысла постоянно бдит над вами; всесильная десница Его охраняет вас, управляет судьбой вашей. По попущению или мановению Бога приступили к вам скорби, как мучители к мученику. Ваше злато ввергнуто в горнило искушений: оно выйдет оттуда чище и ценнее. Люди злодействуют в слепоте своей, а вы соделываетесь на земле и на небе причастником Сына Божия. Сын Божий говорит Своим: Чашу, юже Аз пию, испиете. Не предавайтесь печали, малодушию, безнадежию! Скажите, честнейший отец, вашим унывающим помыслам, скажите вашему пронзенному скорбью сердцу: Чашу, юже дает мне Отец, не имам ли пити от нея? Не подает эту чашу Каиафа, не приготовляют ее Иуда и фарисеи: все совершает Отец! Люди, произвольно следующие внушениям своего сердца, действующие самовластно, не перестают при том быть и орудиями, слепыми орудиями Божественного Промысла, по бесконечной премудрости и всемогуществу этого Промысла. Оставим людей в стороне: точно – они посторонние! Обратив взоры наши к Богу, повергнем к ногам Его воздымающиеся и мятущиеся помыслы наши, скажем с благоговейной покорностью: Да будет воля Твоя! Этого мало! Облобызаем Крест, как знамение Христово, руководствующее ученика Христова в Царство Небесное. Был повешен на кресте разбойник, упоминаемый в Евангелии: был повешен как разбойник, а с креста переселился на небо как исповедник. Люди побивали Стефана камнями, как богохульника; а по суду Божию ему отверзлось небо, как живому храму Святого Духа. Был принужден святитель Тихон Воронежский, обвиненный в горячности нрава, перейти с престола епископского в стены тихой обители, – обитель, пребывание в которой святого пастыря имело наружность изгнания, внушила ему посвятить себя молитвенным и другим подвигам иноческим. Святые подвиги доставили ему нетленное и негиблющее сокровище праведности во Христе, славу от Христа на небе и на земле. 6. 148

Не отказывайся от чаши Христовой, как в этом случае, так и во всех. Скажи себе: "С Христом так поступали, отчего же со мной не поступать так?" Земная жизнь наша коротка – точно обман: ее скорби, по самой вещи, ничего не значат – имеют столько значения, сколько им даем его. Смирение принесет в твое сердце мир, молитву, безмолвие. 6. 295

(См. Любовь к врагам, Молитва за врагов).

Слава

Святой Исаак Сирский сказал: "Едва ли найдется человек, который мог бы понести честь, а может быть, и вовсе не найдется такого: это происходит от способности скоро подвергаться изменениям". Способность скоро изменяется, доказанная опытами, служит причиной, что Бог, уготовавший рабам Своим вечную" непременяющуюся честь и славу на небеси, не благоволит, чтобы они в сем непостоянном и превратном мире были почитаемы постоянно суетным и временным почитанием. 5. 290

(См. Тщеславие).

Славословие

Слава Богу! Могущественные слова! Во время скорбных обстоятельств, когда обступят, окружат сердце помыслы сомнения, малодушия, неудовольствия, ропота, должно принудить себя к частому, неспешному, внимательному повторению слов: слава Богу! Кто с простотой сердца поверит предлагаемому здесь совету и при встретившейся нужде испытает его самым делом, тот узрит чудную силу славословия Бога; тот возрадуется о приобретении столь полезного, нового знания, возрадуется о приобретении оружия против мысленных врагов, так сильного и удобного. От одного звука этих слов, произносимых при скоплении мрачных помыслов печали и уныния, от одного звука этих слов, произносимых с понуждением, как бы одними устами, как бы только на воздух, – содрогаются, обращаются в бегство князи воздушные; развеваются, как. прах от сильного ветра, все помышления мрачные; отступают тягость и скука от души; к ней приходят и в ней водворяются легкость, спокойствие, мир, утешение, радость. Слава Богу!

Слава Богу! Торжественные слова! Слова – провозглашение победы! Слова – веселие для всех верных рабов Бога, страх и поражение для всех врагов Его, сокрушение оружия их. Это оружие – грех; это оружие – плотской разум, падшая человеческая премудрость. Она возникла из падения, имеет начальной причиной своей грех, отвержена Богом, постоянно враждует на Бога, постоянно отвергается Богом. К уязвленному скорбью напрасно соберутся все премудрые земли; напрасно будут целить его врачествами красноречия, философии; тщетен труд самого недугующего, если он захочет распутать многоплетенную сеть скорби усилиями собственного разума. Очень часто, почти всегда, разум совершенно теряется в этой сети многоплетенной! Часто видит он себя опутанным, заключенным со всех сторон! Часто избавление, самое утешение кажутся уже невозможными! И гибнут многие под невыносимым гнетом лютой печали, гибнут от смертной язвы, язвы скорбной, не нашедши на земле никакого средства, довольно сильного, чтобы уврачевать эту язву. Земная премудрость представала со всеми средствами своими: все оказались бессильными, ничтожными. Пренебреги, возлюбленнейший брат, отверженной Богом! Отложи в сторону все оружия твоего разума! Прими оружие, которое подается тебе буйством проповеди Христовой. Премудрость человеческая насмешливо улыбнется, увидя оружие, предлагаемое верой; падший разум, по своему свойству вражды на Бога, не замедлит представить умнейшие возражения, полные образованного скептицизма и иронии. Не обрати на них, на отверженных Богом, на врагов Божиих, никакого внимания. В скорби твоей начни произносить от души, повторять – вне всякого размышления – слова: слава Богу! Увидишь знамение, увидишь чудо: эти слова прогонят скорбь, призовут в сердце утешение, совершат то, чего не могли совершить разум разумных и премудрость премудрых земли. Посрамятся, посрамятся этот разум, эта премудрость, а ты, избавленный, исцеленный, верующий живой верой, доказанной тебе в тебе самом, будешь воссылать славу Богу!

Слава Богу! Многие из угодников Божиих любили часто повторять эти слова: они вкусили сокровенную в них силу. Святой Иоанн Златоустый, когда беседовал с духовными друзьями и братиями о каких-нибудь обстоятельствах, в особенности о скорбных, в основной камень, в основной догмат беседы всегда полагал слова: за всеслава Богу! По привычке своей, сохраненной Церковной историей для позднего потомства, он, ударяя вторым перстом правой руки по распростертой ладони левой, всегда начинал речь свою со слов: за все слава Богу!

Братия! Приучимся и мы к частому славословию Бога; будем прибегать к этому оружию при скорбях наших. Непрестанным славословием Бога отразим, сотрем наших невидимых супостатов, особливо тех из них, которые стараются низложить нас печалью, малодушием, ропотом, отчаяньем. Будем очищать себя слезами, молитвой, чтением Священного Писания и писаний отеческих, чтобы соделаться зрителями Промысла Божия, все видящего, всем владеющего, всем управляющего, все направляющего по неисследимым судьбам Своим к целям, известным Единому Богу. Соделавшись зрителями Божественного управления, будем в благоговении, нерушимом сердечном мире, в полной покорности и твердой вере удивляться величию непостижимого Бога, воссылать Ему славу ныне и во век века. 1. 385–389

(См. Благодарение, Болезни, Крест свой).

Сладость духовная и ложная

(См. Тщеславие, Девство, Мир Божий, Покаяние, Прелесть, Молитва Иисусова Сладость).

Слезы

Слезы, как свойство падшего естества, заражены недугом падения, подобно всем прочим свойствам. Иной бывает особенно склонен к слезам по природе и при всяком удобном случае проливает слезы: такие слезы называются естественными. Есть и греховные слезы. Греховными слезами называются слезы, проливаемые по греховным убеждениям. Такие слезы во множестве и с особенной легкостью проливаются людьми, преданными сладострастию; слезы, подобные слезам сладострастных, проливают находящиеся в самообольщении и прелести; льютсяя обильно слезы из тщеславия, лицемерства, притворства, человекоугодия. Наконец, проливает их злоба: когда она лишена возможности совершить злодеяние, пролить человеческую кровь, тогда она проливает слезы. Эти слезы имел Нерон, в котором современные христиане, по жестокости его и ненависти к христианству, думали видеть антихриста. К естественным слезам относятся слезы от огорчения; когда же огорчение имеет характер греховный, то слезы огорчения делаются слезами греховными. И естественные, и греховные слезы, немедленно по появлении их, повелевается нам святыми отцами прелагать на богоугодные, т.е. изменять побуждение слез: приводить себе на память согрешения наши, неизбежную и неизвестную смерть, суд Божий, – и плакать по этим причинам. 1. 192

Слезы, как дар Божий, служат признаком милости Божией: "Слезы в молитве, – говорит святой Исаак Сирский, – суть знамение милости Божией, которой сподобилась душа своим покаянием, и того, что она принята и начала входить в поле чистоты слезами". 1. 193

Слезы, проливаемые о грехах, сначала бывают горьки, изливаются при болезни и томлении духа, которые дух сообщает и телу. Мало-помалу начинает соединяться со слезами утешение, состоящее в особенном спокойствии, в ощущении кротости и смирения; вместе с этим слезы, соразмерно и сообразно доставляемому утешению, сами изменяются, утрачивают в значительной степени горечь, истекают безболезненно или с меньшей болезнью. Сначала они бывают скудны и приходят редко; потом мало-помалу начинают приходить чаще и становятся обильнее. Когда же дар слезный усиливается в нас Божией милостью, тогда укрощается внутренняя борьба, утихают помыслы, начинает действовать в особенном развитии умная молитва или молитва духа, насыщая и увеселяя внутреннего человека. Тогда снимается покрывало страстей с ума и открывается ему таинственное учение Христово. Тогда слезы претворяются из горьких в сладостные. Тогда прозябает в сердце духовное утешение, которому ничего нет подобного между радостями земными и которое известно только упражняющимся в молитвенном плаче и имеющим дар слез. Тогда сбывается обетование Господа: "Блаженны плачущии, яко тии утешатся" (Мф. 5, 4). 1. 196–197

Сущность покаяния заключается в смирении и сокрушении духа нашего, когда дух восплачет по причине смирения. Плач духа, при недостатке телесных сил для выражения телесными подвигами и действиями действующего в душе покаяния, заменяет собой все телесные подвиги и действия, а между ними и слезы. 1. 202

Плач – благочестивая печаль верной души, глядящейся в зеркало Евангелия, видящей в этом зеркале бесчисленные свои греховные пятна.

Такая душа омывает свои пятна святой водой – слезами; стирает пятна святой печалью.

Несказанное утешение, несказанная легкость проливаются в сердце после пролития спасительных слез о грехах, о падении, – слез, являющихся по причине ощущения нищеты духовной. 1. 519

Когда мысль ваша делается тиха, и какая-то спокойная печаль, подобно дождевой туче, найдет на душу вашу, потом в вас сделается ясно и радостно, – то знайте, что это есть действие душевного плача, который в вас появился за ваши страдания и за то, что в них стараетесь прибегать к Богу. Будьте внимательны и благоговейны, потому что духовные ощущения тонки и уходят от невнимательных и неблагоговейных. Если будете внимательны, то тучи от времени до времени будут делаться гуще, наконец разразятся и произведут слезы, каковыми вы не плакивали. Наслаждение этими слезами будет величайшим утешением... В вас завеет тишина и спокойствие чудные! 6. 592–593

Не ударяй себя ни в грудь, ни в голову для исторжения слез: такие слезы – от потрясения нервов, кровяные, не просвещающие ума, не смягчающие сердца. Ожидай с покорностью слез от Бога. Какой-то святой невидимый перст, какой-то тончайший помысел смирения коснется сердца – и придет слеза тихая, слеза чистая, изменит душу, не изменит лица; от нее не покраснеют глаза – кроткое спокойствие прольется в выражение лица, соделает его Ангелоподобным. 6. 286

Алчба и жажда правды Божией – свидетели нищеты духа; плач – выражение смирения, его голос. Отсутствие плача, насыщение самим собой и наслаждение своим мнимо духовным состоянием обличают гордость сердца. 1. 535

(См. Плач).

Случай

Нет слепого случая! Бог управляет миром, и все, совершающееся на небе и в поднебесной, совершается по суду Премудрого и Всемогущего Бога, непостижимого в премудрости и всемогуществе Своем, непостижимого в управлении Своем.

Бог управляет миром: разумные твари Его да покоряются Ему, и слуги Его да созерцают благоговейно, да славословят в удивлении и недоумении превышающее разум их, величественное управление Его!

Бог управляет миром. Слепотствующие грешники не видят этого управления. Они сочинили чуждый разума случай: отсутствие правильности во взгляде своем, тупости своего взгляда, взгляда омраченного, взгляда извращенного, они не сознают; они приписывают управлению Божию отсутствие правильности и смысла; они хулят управление Божие и действие премудрое признают и называют действием безумным. 2. 77

Смерть

Смерть – великое таинство. Она – рождение человека из земной временной жизни в вечность. При совершении смертного таинства мы слагаем с себя нашу грубую оболочку – тело и душевным существом, тонким, эфирным, переходим в другой мир, в обитель существ, однородных душе. Мир этот недоступен для грубых органов тела, через которые во время пребывания нашего на земле действуют чувства, принадлежащие, впрочем, собственно душе. Душа, исшедшая из тела, невидима и недоступна для нас, подобно прочим предметам невидимого мира. Видим только при совершении смертного тайнодействия бездыханность, внезапную безжизненность тела; потом оно начинает разлагаться, и мы спешим скрыть его в земле; там оно делается жертвой тления, червей, забвения. Так вымерли и забыты бесчисленные поколения человеков.

...Смерть – разлучение души с телом, соединенных волей Божией и волей Божией паки разделяемых. Смерть – разлучение души с телом вследствие нашего падения, от которого тело перестало быть нетленным, каким первоначально создано Создателем. Смерть – казнь бессмертного человека, которой он поражен за преслушание Бога. Смертью болезненно рассекается и раздирается человек на две части, его составляющие, и по смерти уже нет человека: отдельно существует душа его и отдельно существует тело его.

И тело продолжает существовать, хотя видим, что оно разрушается и обращается в землю, из которой взято, оно продолжает существовать в самом тлении своем, оно продолжает существовать в тлении, как семя в земле, в ожидании вторичного соединения с душой, после которого оно соделается уже неприкосновенным для этой видимой смерти. Тела особенных избранников Божиих противостоят тлению, будучи проникнуты обильно благодатью Божией, и в самой сени смертной являют начала своего славного воскресения. Вместо зловония они издают благоухание; вместо того, чтобы разливать вокруг смертоносную заразу, они разливают исцеление всех недугов, разливают жизнь. Такие тела вместе мертвы и живы: мертвы по естеству человеческому, живы по присутствию в них Святого Духа. Они свидетельствуют, в каком величии и святости создан Богом человек и что это величие, эта святость возвращены искуплением.

В то время, как тело уснуло сном смертным, что совершается с душой? Слово Божие открывает нам, что наши души по разлучении их с телами присоединяются – соответственно усвоенным ими в земной жизни добрым или злым качествам – к Ангелам света или к ангелам падшим... Души праведных, разлучившиеся с телами, наслаждаются блаженством на небе в ожидании воскресения тел, как повествует тайновидец Иоанн Богослов (Откр. 6, 10–11); во аде, в ужасных муках, ожидают его грешники (Откр. 20, 13). Когда вострубит труба воскресения, тогда рай представит небожителей для славного соединения с телами их, которые оживут от гласа Сына Божия (Ин. 5, 25), как услышал этот голос четверодневный и уже смердящий Лазарь и ожил; ад представит мертвецов своих для Страшного Суда и окончательного приговора. По изречении приговора и по исполнении его усугубится блаженство праведников, – грешники возвратятся в ад свой для сугубого мучения (Пс. 9, 18). О состоянии праведников по воскресении Господь возвестил, что они яко Ангели Божии на небеси суть, равны бо суть Ангелом (Мф. 20, 30; Лк. 20, 36). Предвозвещая о Своем втором пришествии и Страшном Суде, Господь сказал, что тогда Он речет стоящим одесную Его праведникам: Приидите, благословенныи Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира; а стоящим ошуюю грешникам речет: Идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его (Мф. 25, 34–41). И то достоверно, что воздаяние как праведников, так и грешников весьма различно. Правосудие Божие воздаст каждому человеку по делом его (Откр. 22, 12). Не только небесных обителей бесчисленное множество, по свидетельству Спасителя, но и ад имеет множество различных темниц и различного рода мучения: согрешивший в ведении биен будет много, согрешивший в неведении биен будет мало (Лк. 12, 47–48).

Христиане, одни православные христиане, и притом проведшие земную жизнь благочестиво или очистившие себя от грехов искренним раскаянием, исповедью перед отцом духовным и исправлением себя, наследуют вместе со светлыми Ангелами вечное блаженство. Напротив того, нечестивые, т.е. неверующие во Христа, злочестивые, т.е. еретики, и те из православных христиан, которые проводили жизнь во грехах или впали в какой-либо смертный грех и не уврачевали себя покаянием, наследуют вечное мучение вместе с падшими ангелами.

Патриархи Восточно-Кафолической Церкви в послании своем говорят: "Души людей, впавших в смертные грехи и при смерти не отчаявшихся, но еще до разлучения с настоящей жизнью покаявшихся, только не успевших принести никаких плодов покаяния, каковы: молитвы, слезы, коленопреклонения при молитвенных бдениях, сокрушение сердечное, утешение бедных и выражение делами любви к Богу и ближним, что все Кафолическая Церковь с самого начала признает богоугодным и благопотребным, – души таких людей нисходят во ад и терпят за учиненные ими грехи наказания, не лишаясь, впрочем, надежды облегчения от них. Облегчение же получают они по бесконечной благости, через молитвы священников и благотворения, совершаемые за умерших, а особенно силой Бескровной Жертвы, которую в частности приносит священнослужитель для каждого христианина о его присных, вообще же за всех повседневно приносит Кафолическая и Апостольская Церковь".

"Смерть грешников люта" (Пс. 33, 22), – говорит Писание, а для благочестивых и святых она – переход от молитв и смятений житейских к нерушимому спокойствию, от непрерывных страданий к непрерывному и неоканчивающемуся блаженству, переход с земли на небо и соединение с бесчисленным сонмом святых Ангелов и бесчисленным сонмом святых человеков. В ненасытном созерцании Бога и в непрестанном горении любовью к Нему заключается высшее и существенное наслаждение небожителей. Преподобный Макарий Великий рассуждает об этом предмете следующим образом: "Когда исходит из тела душа человеческая, тогда совершается некое великое таинство. Если она повинна будет греху, то приступают к ней полчища демонов и ангелы сопротивные и силы темные и похищают душу в область свою. И не должно сему, как бы необычайному, удивляться. Если человек, живя еще в сем веке, им покорился, и повиновался, и соделался их рабом – тем более, когда исходит от мира, бывает ими пленен и порабощен. Также, напротив, в отношении лучшего состояния должно разуметь: святым Божиим рабам и ныне предстоят Ангелы, и святые духи сохраняют и окружают их. А когда из тела изыдут, лики Ангельские, восприяв их душу, относят в свою страну, в мир святыни, и приводят их к Господу". 3. 69–73

Надо помнить смерть, устрашать себя неизвестностью ее часа и грозным истязанием, вслед за нею ожидающим каждого человека. Но и то надо знать, что, по уверению св. отцов, внезапная смерть не случается с людьми, желающими очистить себя покаянием, хотя бы они по временам и побеждались своими немощами; но Правосудный и Милосердный Бог дает им кончину, сообразную их намерениям. 6. 698–699

Если во время земного странствования человек не расторгнет общения с духами, то и по смерти останется в общении с ними, более или менее принадлежа к ним, смотря по степени общения. Нерасторгнутое общение с падшими духами подвергает вечной погибели, а недостаточно расторгнутое – тяжким истязаниям на пути к небу. 5. 329

Старые люди говаривали: дай Бог перед смертью хорошенько помучаться. Великий во святых Нифонт, умирая горячкой, сказал Великому Афанасию, присутствовавшему при его кончине, что как золото очищается огнем, так умирающий – болезнью. 6. 679

Удел всех человеков на земле, удел неизбежный ни для кого – смерть. Мы страшимся ее, как лютейшего врага, мы горько оплакиваем похищаемых ею, а проводим жизнь так, как бы смерти вовсе не было, как бы мы были вечны на земле.

Грех отнял и отнимает у меня познание и ощущение всякой истины: он похищает у меня, изглаждает из моей мысли воспоминание о смерти, об этом событии, столько для меня важном, осязятельноверном.

Чтобы помнить смерть, надо вести жизнь сообразно заповедям Христовым. Заповеди Христовы очищают ум и сердце, умерщвляют их для мира, оживляют для Христа: ум, отрешенный от земных пристрастий, начинает часто обращать взоры к таинственному переходу своему в вечность – к смерти; очищенное сердце начинает предчувствовать ее.

Отрешенные от мира ум и сердце стремятся в вечность. Возлюбив Христа, они неутолимо жаждут предстать Ему, хотя и трепещут смертного часа, созерцая величие Божие и свои ничтожество и греховность. Смерть представляется для них вместе и подвигом страшным, и вожделенным избавлением из земного плена. 1. 380

Благодарение в скорбях приносит утешение и силу терпеть и долготерпеть. Смерти не должно желать. Бог оттого не посылает ее, что мы к ней не приготовились как должно. Сколько здесь потерпишь с благодарением, столько в будущей жизни насладишься утешением духовным. 6. 624

Смерть грешников люта не по причине тяжести телесных болей, ее сопровождающих, но по причине ее внезапности, неожиданности, по тому переходу от земного благоденствия к страшным, невообразимым вечным мукам, который вслед за смертью ожидает нераскаянного грешника. Удивительно, как мир обольщает и ослепляет человеков. Не требующая доказательств истина, что все умрем. Но редкие из человеков являют из жизни своей знание этой истины; большая часть ведут себя так, как бы им никогда не умирать. Великое дело – помнить смерть и понимать ее значение. От этих памятования и понимания может совершенно измениться жизнь человека и соделаться богоугодной. 6. 674

Внезапная смерть постигает одних нерадящих о своем спасении: это возвещено Самим Господом (Лк. 12, 46). "Бог, – сказал преподобный Варсонофий Великий брату, боявшемуся неожиданной и преждевременной смерти, – не возьмет души его (подвижника, борющегося со страстями) дотоле, доколе не приведет его в меру высокую, в мужа совершенна". 3.182

(См. Промысл Божий).

Смирение

Смирение – залог в сердце, святое, безымянное сердечное свойство, Божественный навык, рождающийся неприметным образом в душе от исполнения Евангельских Заповедей. 1. 536

Оставление смирения для сохранения своего достоинства по отношению к ближнему отымет у сердца умиление, ожесточит сердце, убьет молитву, лишив ее существенных свойств ее, внимания и умиления. 1. 277–278

Святые отцы замечают, что в противоположность тщеславию, которое разносит помыслы человека по вселенной, смирение сосредоточивает их в душе: от бесплодного и легкомысленного созерцания всего мира переводит к многоплодному и глубокому самовоззрению, к мысленному безмолвию, к такому состоянию, какое требуется для истинной молитвы и которое производится внимательной молитвой. Наконец, благодатное действие смирения и благодатное действие молитвы есть одно и то же действие. 1. 317

Смирение возвело Господа на крест, и учеников Христовых смирение возводит на крест, который есть святое терпение, непостижимое для плотских умов, как было непонятным молчание Иисуса для Ирода, понтийского Пилата и иудейских архиереев. 1. 330

Благодатное смирение невидимо, как невидим Податель его – Бог. Оно закрыто молчанием, простотой, искренностью, непринужденностью, свободой.

Ложное смирение – всегда с сочиненной наружностью: ею оно себя публикует.

...Хочешь ли стяжать смирение? Исполняй Евангельские Заповеди: вместе с ними будет вселяться в сердце твое, усвоиваться ему святое смирение, т.е. свойства Господа нашего Иисуса Христа.

Начало смирения – нищета духа; середина преуспеяния в нем – превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство – любовь Христова.

Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не страшится.

Смиренный неспособен иметь злобы и ненависти: он не имеет врагов. Если кто из человеков причиняет ему обиды – он видит в этом человеке орудие правосудия или Промысла Божия.

Смиренный предает себя всецело воле Божией.

Смиренный живет не своей собственной жизнью, но Богом.

Смиренный чужд самонадеянности, и потому он непрестанно ищет помощи Божией, непрестанно пребывает в молитве. 1. 536–538

"Что значит веровать?" – спросили одного великого угодника Божия (прп. Пимена Великого). Он отвечал: "Веровать – значит пребывать в смирении и милости".

Смирение надеется на Бога – не на себя и не на человеков: и потому оно в поведении своем просто, прямо, твердо, величественно. Слепотствующие сыны мира называют это гордостью.

Смирение не дает никакой цены земным благам, в очах его велик Бог, велико Евангелие. Оно стремится к ним, не удостоивая тление и суету ни внимания, ни взора. Святую хладность к тлению и суетности сыны тления, служители суетности называют гордостью. 1. 539

Святой Исаак Сирский на вопрос: "Какие отличительные признаки смирения?" отвечал: "Как возношение души есть ее расточение, понуждающее ее парить (при посредстве производимого им мечтания) и не препятствующее ей воскрыляться облаками своих помыслов, на которых она обтекает всю тварь, так (в противоположность возношению) смирение собирает душу в безмолвие; при посредстве смирения душа сосредоточивается в себе самой". 2. 227

Смирение не имеет даже языка сказать о ком, что он нерадив или презорлив; не имеет глаз для зрения чужих погрешностей; не имеет ушей для слышания того, что не может принести пользы душе; наконец, оно не имеет никаких забот, кроме забот о грехах своих. Оному свойственно со всеми сохранять мир не по причине дружбы, но ради заповеди Божией. 6. 490

Святая боголюбезная простота требует, чтобы мы не сравнивали себя ни с кем из ближних, а жили просто – для Бога и своего в Нем спасения. При такой простоте все ближние нам начнут казаться лучше нас; а это и нужно – в этом смирение, это ведет в любовь к ближним. Святые отцы сказали, что смирение – сердечное чувство, заводящееся неприметно в душе от делания заповедей Христовых. 6. 643–644

...Преданность воле Божией и благодарение Бога за все случающееся услаждают всякое положение и научают извлекать из него душевную пользу. Смирение почти рядом идет с подвигом, т.е. оно доставляет почти тот же успех, каковой доставляется подвигом. Смирение и одно, само по себе, полезно; а подвиг без смирения не только не приносит никакого плода, напротив того – приносит вред, вводя в высокое о себе мнение и в осуждение ближних. Смирение состоит в том, между прочим, чтобы признавать себя достойным того положения, в котором мы находимся, и недостаточным положения лучшего и высшего, даже и в духовном отношении, и покорно предавать себя воле Божией. Таковое настроение мыслей свидетельствуется в его истине миром, приносимым сердцу, и наставляет человека на путь живота вечного. В наше время Бог дарует спасение более при посредстве смирения, нежели подвига: ныне при умножившихся немощах подвиг особенно опасен, как сильно наветуемый осуждением, притом требующий опытного руководителя; а смирение – всегда непадательно. Самые немощи и грехи, когда мы сознаемся в них и раскаиваемся, способствуют к смирению. Таким образом, во всесильной деснице Премудрого Бога самое зло споспешествует благому намерением неблагим, по выражению некоторого великого отца. 6. 666–667

Над всеми нами да будет воля Господа Бога нашего, гораздо более, нежели мы, ведающего, что полезно нам. С верой предадим себя Ему. Такая вера – смирение, как сказал один св. отец, потому что смирение есть полная преданность Богу при полном недоверии к себе. 6. 697

(См. Добродетели, Блудная страсть, К страстям отношение, Самооправдание, Мир Божий, Объядение, Премудрость, Искушения, Молитва Иисусова, Смирение и Молитва).

Смиренномудрие

Смиренномудрие есть образ мыслей, заимствованный всецело из Евангелия, от Христа. Смирение есть сердечное чувство, есть залог сердечный, соответствующий смиренномудрию. Сначала должно приобучаться к смиренномудрию; по мере упражнения в смиренномудрии душа приобретает смирение, потому что состояние сердца всегда зависит от мыслей, усвоившихся уму. Когда же делание человека осенится Божественной благодатью, тогда смиренномудрие и смирение в изобилии начнут рождать и усугублять друг друга при споспешестве споспешника молитвы – плача. 1. 314

Как душа неведома и невидима телесными очами, так смиренномудрый не познается, находясь среди людей. Как душа сокрыта внутри тела от видения человеками и от общения с ними, так истинно смиренномудрый не только не хочет быть видим и понят человеками по причине своего удаления и отречения от всего, но даже он желал бы и от самого себя погрузиться внутрь себя, жительствовать и пребывать в безмолвии, вполне забыв прежние свои помышления и чувствования, соделаться каким-то несуществующим и неначинавшим существовать, даже неизвестным для самой души своей. Таковый насколько сокровен, скрыт и отлучен от мира, настолько весь бывает в своем Владыке. 2.227–228

(См. Молитвенные прошения).

Смиреннословие

"Смиренномудрый не должен выказывать свое смирение смиреннословием: но довольно для него говорить прости меня или помолись о мне. Не должно также самому вызываться на исполнение низких дел: это, как и первое (т.е. смиреннословие), ведет к тщеславию, препятствует преуспеянию и более делает вреда, нежели пользы; но когда повелят что, не противоречит, а исполнит с послушанием, это приводит в преуспеяние" (прп. Иоанн Пророк).

Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне, а смиреннословие есть вынаружение смирения на показ человекам.

Оно – притворство, обман, во-первых, себя, потом других: потому что утаение своих добродетелей составляет одно из свойств смирения, а смиреннословием и смиреннообразием это-то утаение и уничтожается.

"Находясь между братией твоей, – говорит святой Иоанн Лествичник, – наблюдай за собой, чтобы тебе никак не выказать в чем-нибудь праведнее их. В противном случае сделаешь двойное зло: братий уязвишь твоим лицемерством и притворством, в себе же непременно произведешь высокоумие. Будь тщалив в душе, никак не выказывая этого телесно, ни видом, ни словом, ни намеком". Сколько полезно укорять себя и обвинять в греховности пред Богом, в тайне душевной клети, столько вредно делать это пред людьми. В противном случае мы будем возбуждать в себе обольстительное мнение, что мы смиренны, и преподавать о себе такое понятие слепостствующим мирянам. 1. 311–313

Смущение

Причина сердечного смущения – неверие; причина сердечного спокойствия, сердечного благодатного мира – вера. При обильном действии веры все существо человека погружается в духовное утешительнейшее наслаждение священным миром Христовым, как бы пропитывается и переполняется этим ощущением. Упоенное им, оно делается нечувствительным к стрелам смущения. Справедливо сказали отцы, что "вера есть смирение", что "веровать – значит пребывать в смирении и благости". 1. 315

Храните в себе мир. Знайте, что если в вас смущение, то это знак, что закралась к вам какая-либо фальшивая мысль. 6. 596

Действие мира Христова в человеке есть признак пребывания его в заповедях Христовых, вне заблуждения и самообольщения: напротив того, смущение, самое тончайшее, какими бы оно ни прикрывалось оправданиями, служит верным признаком уклонения с тесного пути Христова на путь широкий, ведущий в погибель. 2. 223

(См. Добро, К страстям правильное отношение, Вера, Помыслы, Помыслы хульные, Правило, Самоукорение).

Сновидения

Сны твои суть мечты, ведущие в прелесть того, кто не остережется от них. Надо блюсти ум и содержать его безвидным и безмечтательным. Никаким снам не верь, и милость Божия да покрыет тебя. 6. 840

Демоны употребляют для возмущения и повреждения душ человеческих сновидения; также и сами неопытные иноки, обращая внимание на свои сны, вредят себе: по этой причине необходимо сделать здесь определение значения сновидений в человеке, которого естество еще не обновлено Святым Духом.

Во время сна человеческого состояние спящего человека устроено Богом так, что весь человек находится в полном отдохновении. Это отдохновение так полно, что человек во время его теряет сознание своего существования, приходит в самозабвение. Во время сна всякая деятельность, сопряженная с трудом и производимая произвольно под управлением разума и воли, прекращается; пребывает та деятельность, которая необходима для существования и не может быть отделена от него. В теле кровь продолжает свое движение, желудок варит пищу, легкие отправляют дыхание, кожа пропускает испарину; в душе продолжают плодиться мысли, мечтания и чувствования, но не в зависимости от разума и произвола, а по бессознательному действию естества. Из таких мечтаний, сопровождаемых свойственным мышлением и ощущениями, составляется сновидение. Оно часто бывает странным, как не принадлежащее к системе произвольных и намеренных мечтаний и размышлений человека, но являющееся самопроизвольно и самонравно по закону и требованию естества. Иногда сновидение носит на себе несвязный отпечаток произвольных размышлений и мечтаний, а иногда оно бывает последствием нравственного настроения. Таким образом, сновидение само по себе не может и не должно иметь никакого значения. Смешно же и вполне нелогично желание некоторых видеть в бреднях сновидений своих предсказание своей будущности, или будущности других, или какое-нибудь другое значение. Как быть тому, на существование чего нет никакой причины?

Демоны, имея доступ к душам нашим во время бодрствования нашего, имеют его и во время сна. И во время сна они искушают нас грехом, примешивая к нашему мечтанию свое мечтание. Также, усмотрев в нас внимание ко снам, они стараются придать нашим снам занимательность, а в нас возбудить к этим бредням большее внимание, ввести нас мало-помалу в доверие к ним. Такое доверие всегда сопряжено с самомнением, а самомнение делает наш умственный взгляд на нас самих ложным, отчего вся деятельность наша лишается правильности: это-то демонам и надо. Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде Ангелов света, в виде мучеников и преподобных, даже в виде Божией Матери и Самого Христа, ублажают их жительство, обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни. Такая высота есть вместе и погибельная пропасть. Нам надо знать и знать, что в нашем состоянии, еще не обновленном благодатию, мы неспособны видеть иных сновидений, кроме составляемых бредом души и наветом демонов. Как во время состояния бодрости постоянно и непрестанно возникают в нас помыслы и мечтания из падшего естества или приносятся демонами, так и во время сна мы видим только мечты по действию падшего естества и по действию демонов. Как утешение наше во время бодрствования нашего состоит из умиления, рождающегося от сознания грехов своих, от воспоминания о смерти и о суде Божием, – только эти помыслы возникают в нас от живущей в нас благодати Божией, насажденной святым крещением, и приносятся нам Ангелами Божиими, сообразно нашему состоянию кающихся, – так и во сне, весьма редко, при крайней нужде, представляют нам Ангелы Божии или кончину нашу, или адскую муку, или грозный присмертный и загробный суд. От таких сновидений мы приходим к страху Божию, к умилению, к плачу о себе. Но такие сновидения даются весьма редко подвижнику или даже и явному лютому грешнику по особенному неведомому смотрению Божию; даются весьма редко не по скупости к нам Божественной благодати – нет! – по той причине, что все случающееся с нами вне общего порядка приводит нас в самомнение и колеблет в нас смирение, столько необходимое для нашего спасения. Воля Божия, в исполнении которой заключается спасение человека, изображена в Священном Писании так ясно, так сильно, так подробно, что содействие спасению человеков нарушением общего порядка делается наиболее излишним и ненужным. Просившему воскрешения мертвецу и послания его к братиям для увещания их к переходу с широкого пути на тесный сказано: Имут Моисея и пророки: да послушают их. Когда же просивший возразил: ни!.. но аще кто из мертвых идет к ним, покаются, – то получил в ответ: аще Моисея и пророков не послушают, и аще кто из мертвых воскреснет, не имут веры (Лк. 16, 27–31). Опыт показал, что многие сподобившиеся во сне видения мытарств, Страшного Суда и других загробных ужасов, были потрясены видением на краткое время, потом рассеялись, забыли о виденном и вели жизнь беспечную; напротив того – не имевшие никаких видений, но поучавшиеся тщательно в законе Божием постепенно пришли в страх Божий, достигли духовного преуспеяния и в радости, рождаемой извещением спасения, перешли из земной юдоли скорбей в блаженную вечность.

Святой Иоанн Лествичник рассуждает об участии демонов в иноческих сновидениях нижеследующим образом: "Когда мы, оставив ради Господа дом и домашних, предадим себя по любви к Богу странничеству, тогда бесы, мстя за это, покушаются возмущать нас сновидениями, представляя нам родственников наших или рыдающими, или умирающими, или держимыми в заключении и подвергающимися за нас напасти. Верующий снам подобен гонящемуся за своею тенью и покушающемуся поймать ее. Бесы тщеславия соделываются в сновидениях пророками, предугадывая по пронырству своему будущее и его предвозвещая нам, чтобы мы по исполнении пришли в недоумение и, как уже близкие к дару предуведения, возвысились помыслом. Для тех, которые верят демону, он часто бывает пророком, а для тех, которые уничижают его, он всегда бывает лжецом. Будучи духом, он видит совершающееся в воздушном пространстве и, уразумев, что кто-нибудь умирает, возвещает о том во сне легкомысленным. Демоны ничего будущего не знают по предуведению: в противном случае и чародеи могли бы предсказывать нам смерть. Преобразуются демоны в Ангелов света, принимают на себя часто образ мучеников и в сновидениях показывают нам общение наше с ними, а пробудившихся погружают в радость и возношение. Это да будет тебе признаком прелести (бесовского обольщения). Святые Ангелы показывают муку, суд, смерть, отчего мы, проснувшись, исполняемся трепета и сетования. Если начнем покорятся бесам в сновидениях, то они начнут издеваться над нами и в бодрственном состоянии. Верующий сновидениям вполне неискусен, а неверующий никакому сну истинно любомудр. Доверяй только тем снам, которые возвещают тебе муку и суд; если же по причине их начнет тебя тревожить отчаяние, то и такие сны от бесов".

Преподобный Кассиан Римлянин повествует о некотором иноке, уроженце Месопотамском, что он проводил самую уединенную и постническую жизнь, но погиб от обольщения бесовскими сновидениями. Демоны, усмотрев, что инок обращал мало внимания на свое развитие духовное, а устремил все внимание на телесный подвиг и дал ему, а следовательно и себе, цену, начали представлять ему сновидения, которые по злохитрости бесовской сбывались на самом деле. Когда инок утвердился в доверенности к своим сновидениям и к себе, то диавол представил ему в великолепном сновидении иудеев, наслаждающимися небесным блаженством, а христиан, томимыми в адских муках. При этом демон – разумеется, в образе ангела или какого ветхозаветного праведника – дал совет иноку принять иудейство для получения возможности принять участие в блаженстве иудеев, что инок без малейшего промедления и исполнил. Достаточно сказанного для объяснения возлюбленным братиям нашим, сколько безрассудно внимать, тем более доверять снам, и какой страшный вред может родиться от доверия к ним. От внимания к сновидениям непременно вкрадывается в душу доверие к ним, и потому самое внимание строго воспрещается.

Естество, обновленное Святым Духом, управляется совершенно иными законами, нежели естество падшее и коснящее в своем падении. Правитель человека обновленного – Святой Дух. "На них же осияла Божественного Духа благодать, – сказал преподобный Макарий Великий, – и во глубине ума их водворилася: сим Господь яко душа есть". И в бодрствовании, и во сне они пребывают в Господе, вне греха, вне земных и плотских помышлений и мечтаний. Помышления и мечтания их, находящиеся во время сна вне управления разумом и волею человеческими, действующие в прочих человеках бессознательно по требованию естества, действуют в них под водительством Духа, и сновидения таких людей имеют духовное значение. Так праведный Иосиф во сне был научен таинству вочеловечения Бога Слова; во сне повелено было ему бежать в Египет и возвратиться из него (Мф. гл. 1 и 2). Сновидения, посылаемые Богом, носят в самих себе неотразимое убеждение. Это убеждение понятно для святых Божиих и непостижимо для находящихся еще в борьбе со страстями. 5. 346–350

Легши на постель, должно вспоминать о смерти, которой образ – временный сон, и, отрекшись от всех помыслов и мечтаний, засыпать с молитвой Иисусовой. 6. 516

Соблазн ближнему

(См. Добром соблазн, Любовь к ближнему).

Соблазн на ближнего

(См. Осуждение, Фарисейство, Клевета).

Соблазны

Все совершающееся совершается под недремлющими взорами Всеблагого и Всемогущего Бога, одно по воле Божией, другое по попущению Божию. Горе миру от соблазнов, – сказал Спаситель; но подобает приидти соблазнам, – предрек Спаситель же. Попущение соблазнов, как логическое следствие употребления произвольного человеками их свободы и воли и как казнь, сама собою вытекающая из злоупотребления воли (так как Богом и дана свобода воле, и вместе дан закон, как употреблять ее), должно созерцать с благоговением, покорностью, исповеданием своей греховности и правосудия Божия. Очень наставительна молитва святых трех отроков в пещи Вавилонской. Да совершается воля Божия! Да дарует милосердный Господь спасение немощным, от них же первый есмь аз, которые имею какое-либо произволение, хотя и самое немощное, спастись. 6.112

Преподобный Пимен Великий говорил: "Хорошо убегать причин греха. Человек, находящийся близ повода к греху, подобен стоящему на краю глубокой пропасти, и враг всегда, когда бы ни захотел, удобно ввергает его в пропасть. Но если мы по телу удалены от поводов ко греху, то бываем подобны далеко отстоящему от пропасти; враг, хотя бы и повлек нас в пропасть, но в то время, когда подвергнемся влечению, можем оказать сопротивление, Бог поможет нам". Причины (вины) греха, поводы к нему, соблазны, суть нижеследующие: вино, жены, богатство, здравие (излишнее) тела, власть и почести. "Это, – говорит святой Исаак Сирский, – не суть собственно грехи, но наше естество по причине их удобно преклоняется ко греху, почему человек должен тщательно охраняться от них". 5.40

Мы крайне слабы; окружающие нас соблазны умножились, усилились чрезмерно: в обольстительных разнообразии и привлекательности предстоят они болезненным взорам ума и сердца, притягивают их к себе, отвращают от Бога. Мы столько подчинились влиянию соблазнов, что даже руководство Словом Божиим, единственное средство спасения, нами оставлено. При нем необходимо вести самую внимательную жизнь, чуждую рассеянности, а наша поврежденная воля требует совсем противного. Мы устремились к вещественному преуспеянию, к преуспеянию мира! Нам нужны почести, нам нужны изобилие и роскошь! Нам нужны рассеянность и участие в наслаждениях мира! Чтобы достигнуть этого, мы исключительно озабочены развитием падшего естества. Самое понятие о естестве обновленном нами утрачено; евангельские заповеди пренебрежены и забыты; делание душевное нам вовсе неизвестно, а телесным деланием мы заняты настолько и с той целью, чтобы могли казаться пред миром благоговейными и святыми и получать от него возмездие его. Тесный и прискорбный путь спасения оставлен нами: идем по пути широкому и пространному. Спаси мя, Господи! яко оскуде преподобный. Умалихомся мы, иноки, паче всех язык, и есмы смирени по всей земли днесь грех ради наших. И несть во время сие князя, и пророка, и вождя (Дан. 3, 37–38) для предводительства в невидимой чувственными очами брани не к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12).

"Горе миру от соблазн: нужда бо есть приити соблазном" (Мф. 18, 7), – предвозвестил Господь. И пришествие соблазнов есть попущение Божие, и нравственное бедствие от соблазнов есть попущение Божие. К концу жизни мира соблазны должны столько усилиться и расплодиться, что по причине умножения беззакония иссякнет любы многих (Мф. 24, 12), и Сын Человеческий, пришед, обрящет ли веру на земли? (Лк. 18, 8). Земля Израилева, Церковь, будет низвращена от меча – от убийственного насилия соблазнов – и пуста весьма (Иез. 38, 18). Жительство по Боге соделается очень затруднительным. Соделается оно таким потому, что живущему посреди и пред лицом соблазнов невозможно не подвергнуться влиянию соблазнов. Как лед при действии на него тепла теряет свою твердость и превращается в мягчайшую воду, так и сердце, преисполненное благого произволения, будучи подвергнуто влиянию соблазнов, особливо постоянному, расслабляется и изменяется. Соделается жительство по Боге очень затруднительным по обширности, всеобщности отступления. Умножившиеся отступники, называясь и представляясь по наружности христианами, тем удобнее будут преследовать истинных христиан; умножившиеся отступники окружат бесчисленными кознями истинных христиан, противопоставят бесчисленные препятствия их благому намерению спасения и служения Богу, как замечает святой Тихон Воронежский и Задонский. Они будут действовать против рабов Божиих и насилием власти, и клеветой, и злохитрыми кознями, и разнообразными обольщениями, и гонениями лютыми. 5. 140–141

Сказал святой Исаак Сирский: "Не удаляющий себя от причин греха произвольно бывает против воли своей увлекаем грехом". ...Благое произволение человека укрепляется вдали от соблазнов, получает необыкновенную твердость и силу; напротив того, будучи приближено к соблазнам, оно начинает мало-помалу ослабевать и наконец совершенно извращается. Так лед на морозе крепнет более и более; но, будучи подвергнут влиянию тепла, тает и исчезает. 1.335

(См. Осуждение, Изменяемость, Любовь духовная, Путь подвижничества, Молитва Иисусова, Утешение).

Совершенство

Христианское совершенство есть дар Божий, а не плод человеческого труда и подвига; подвигом доказывается только действительность и искренность желания получить дар; подвигом, который обуздывает и укрощает страсти, естество человеческое соделывается способным и преуготовляется к принятию дара. От человека зависит очистить и украсить, и то с помощью Божией, обитель в себе для Бога; пришествие Бога в эту обитель зависит единственно от Божия благоволения (Ин. 14, 32).

Нестяжание и отречение от мира есть необходимое условие к достижению совершенства. Ум и сердце должны быть всецело устремлены к Богу; все препятствия, все поводы к развлечению должны быть устранены; всяк от вас, – сказал Господь, – иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик (Лк. 14, 33). Упование на тленное имущество должно быть заменено упованием на Бога, а само имущество – обетованием Бога, Который сказал: "Не пецытеся глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся? Всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам" (Мф. 6, 31–33). 2. 344

[ Преподобный Макарий Египетский, нареченный Церковью Великим за превосходство своих добродетелей, особливо за глубокое смирение, отец знаменоносный и духоносный, сказал в своих возвышенных, святых, таинственных беседах, что самый чистый и совершенный человек имеет в себе нечто гордое (Беседа 7, гл. 4). Этот угодник Божий достиг высшей степени христианского совершенства, жил во времена, обильные святыми, видел величайшего из святых иноков Антония Великого, –– и сказал, что он не видел ни одного человека, который бы вполне и в точном смысле слова мог быть назван совершенным (Беседа 8, гл. 5).]

(См. Святость, Спасение и совершенство).

Совесть

Совесть – чувство духа человеческого, тонкое, светлое, различающее добро от зла. Это чувство яснее различает добро от зла, нежели ум. 1. 367

Потемняют, притупляют, заглушают, усыпляют совесть произвольные согрешения. Всякий грех, не очищенный покаянием, оставляет вредное впечатление на совести. Постоянная и произвольная греховная жизнь как бы умерщвляет ее. 1. 367

Как лезвие ножа натачивается камнем, так совесть натачивается Христом: она просвещается изучением и изощряется исполнением Евангельских заповедей.

Просвященная и изощренная Евангелием совесть подробно и ясно показывает человеку его согрешения – и самые малейшие. 1. 368

Храни совесть по отношению к Богу: исполняй все повеления Божии, как видимые всем, так и никому невидимые, видимые и ведомые только одному Богу и твоей совести.

Храни совесть по отношению к ближнему: не довольствуйся одной благовидностью твоего поведения к ближним! Ищи от себя, чтобы самая совесть твоя удовлетворялась этим поведением. Она будет тогда удовлетворяться, когда не только дела, но и сердце твое будут поставлены в отношение к ближнему, заповеданное Евангелием.

Храни совесть к вещам, удаляясь излишества, роскоши, небрежения, помни, что все вещи, которыми ты пользуешься – творения Божии, дары Божии человеку.

Храни совесть к самому себе: не забывай, что ты – образ и подобие Бога, что ты обязан представить этот образ в чистоте и святости Самому Богу. 1. 369

(См. Страх Божий).

Совет

"Видел ли еси кого падша? – увеждь, яко себе последова", – говорит авва Дорофей. Этот святой говорил о себе, что он лучше желает погрешить в каком-либо наружном деле, поступив по совету ближнего, чем действовать самочинно. А я, в малых своих опытах, при какой-либо неудаче, имею утешение, истекавшее из того, что дело сделано или предпринято не самочинно. 6. 225

Советование

Отцы воспрещают давать советы ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближнего; самовольное преподание совета есть признак сознания за собой ведения и достоинства духовных, в чем – явная гордость и самообольщение. Это не относится к настоятелям и начальникам, которые обязаны во всякое время, при всякой встретившейся нужде, и не будучи спрошены, наставлять врученное им братство (2Тим. 4, 2). Но при посещении других монастырей они должны руководствоваться советом преподобного Макария Александрийского преподобному Пахомию Великому. Пахомий спросил Макария о наставлении братий и суде над ними. Авва Макарий отвечал: "Учи и суди своих подчиненных и не суди никого из посторонних". Это правило соблюдали и соблюдают все настоятели, желающие благоугодить Богу. 5. 80–81

Приходящих к вам за советами принимайте со страхом Божиим и, при каждом приходе их, моля Бога, чтобы Он давал вам сказать ближнему слово полезное. Обращаясь с молитвой к Богу пред каждой беседой с ближним, вы будете очищать ваши беседы от тщестлавия. Говорите с осторожностью, не вдаваясь в многословие. Пустых, любопытных вопросов приходящим не делайте и от разговора о делах монастыря и о всех делах мира сего старайтесь уклониться. Если же увлечетесь и скажете что-либо не по совести, т.е. с нарушением написанных здесь правил, то мысленно укорите себя и раскайтесь пред Богом. Таким образом приход ближних принесет вам существенную пользу, открывая вам вашу немощь, которая без этого могла бы оставаться закрытой, что очень душевредно. Хотя вы и не достаточны для преподавания советов, как недостаточен и я, но, по скудости нашего времени, мы должны делиться с ближними нашим скудным знанием. Если будете совершать это дело со смирением, не попуская действовать своему "я", то и за это дело, как оно ни недостаточно, Божия милость осенит вас. 6. 336

В преподавание советов не надо бы вам очень пускаться, а со смирением от них отказываться. Когда же принудят, то сказать нечто слегка, предоставляя дело Богу. 6. 368

Недоложить бремя на ближнего – не беда; переложить – и ближний удобно может повредиться неисцельно, на всю жизнь сделаться ни к чему не способным. 6. 377

Без собственного вопрошения человека я никак не дерзну преподать ему никакого совета: это воспрещено святыми отцами. 6.823

Великое бедствие – то душевное устроение и состояние, при котором христианин, не будучи призван или вопрошаем, по собственному сознанию своего достоинства, начинает учить, обличать, укорять ближних! Будучи спрошен, или откажись дать совет и сказать свое мнение, как ничего не знающий, или, при крайней нужде, скажи с величайшей осторожностью и скромностью, чтобы не уязвить себя тщеславием и гордостью, а ближнего словом жесткими безрассудным. 5. 278

Соединение ума, души и тела

Умная, сердечная, душевная молитва заповедана человеку Богом и в Ветхом и в Новом Завете. Возлюбиши Господа Бога твоего, – повелевает Бог, – всем сердцем твоим, всею душею твоею, всем умом твоим, всею крепостию твоею. Сия есть первая заповедь (Мк. 12, 30. Втор. 6, 5). Очевидно, что исполнения величайшей, возвышенной заповеди из всех заповедей невозможно иначе достигнуть, как умной, сердечной и душевной молитвой, которой молящийся отделяется от всей твари, весь, всем существом своим устремляется к Богу. Находясь в этом устремлении к Богу, молящийся внезапно соединяется сам с собой и видит себя исцелевшим от прикосновения к нему перста Божия. Ум, сердце, душа, тело, доселе рассеченные грехом, внезапно соединяются воедино о Господе. Так как соединение произошло о Господе, произведено Господом, то оно есть вместе и соединение человека с самим собой, и соединение его с Господом. За соединением, или вместе с соединением, последует явление духовных дарований. Правильнее: соединение – дар Духа. Первое из духовных дарований, которым и производится чудное соединение, есть мир Христов. За миром Христовым последует весь лик даров Христовых и плодов Святого Духа, которые апостол исчисляет так: любы, радость, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22–23) 2. 220

О блаженном соединении человека с самим собой от действия мира Христова свидетельствуют величайшие наставники иночества. Святой Иоанн Лествичник говорит: воззвах всем сердцем моим, т.е. телом, душой и духом: идеже бо два сии последние соединены, тамо и Бог посреде их (Пс. 58,145; Мф. 18, 20). Преподобный Исаия Отшельник: "Если ты, подобно мудрым девам, знаешь, что сосуд твой исполнен елея, и ты можешь войти в чертог, а не должен остаться вне; если ты ощутил, что дух твой, душа и тело соединились непорочно и восстали нескверными в день Господа нашего Иисуса Христа; если совесть не обличает и не осуждает тебя; если ты соделался младенцем по слову Спасителя, сказавшего: "Оставите детей, и не возбраняйте им приити ко Мне: таковых бо есть Царствие Небесное" (Мф. 19, 14), – то воистину ты соделался невестой (Христовой); Святой Дух почил на тебе, хотя ты и находишься еще в теле". 2. 224

Надо объяснить и сделать сколько-нибудь понятным соединение ума, души и тела для неощущавших его, чтобы они познали его, когда оно, по милости Божией, начнет проявляться в них. Это соединение вполне явственно, вполне ощутительно, – не какое-либо мечтательное или усвояемое обольстительным мнением. Оно может несколько объясниться из противоположного состояния, в котором обыкновенно все мы находимся. Противоположное состояние, разделение ума, души и тела, несогласное их действие, часто обращающееся в противодействие одного другому, есть горестное следствие нашего падения в праотцах наших. Кто не видит в себе этого разногласного действия? Кто не ощущает внутренней борьбы и производимого ею мучения? Кто не признает этой борьбы, этого мучения – часто невыносимых – нашим недугом, признаком, убедительным доказательством падения? Ум наш молится или находится в размышлении и намерении благочестивом, а в сердце и теле движутся различные порочные пожелания, различные страстные стремления, влекут с насилием ум от его упражнения, и по большей части увлекают! Самые телесные чувства, в особенности зрение и слух, противодействуют уму: доставляя ему непрестанные впечатления вещественного мира, они приводят его в развлечение и рассеянность. Когда же, по неизреченному милосердию Божию, ум начнет соединяться в молитве с сердцем и душой, тогда душа, сперва мало-помалу, а потом и вся начнет устремляться вместе с умом в молитву. Наконец устремится в молитву и самое бренное наше тело, сотворенное с вожделением Бога, а от падения заразившееся вожделением скотоподобным. Тогда чувства телесные остаются в бездействии: глаза смотрят, и не смотрят; уши слышат, и вместе не слышат. Тогда весь человек бывает объят молитвой: самые руки его, ноги и персты несказанно, но вполне явственно и ощутительно участвуют в молитве и бывают исполнены необъяснимой словами силы. Человек, находясь в состоянии мира о Христе и молитвы, недоступен ни для каких греховных помыслов, – тот самый человек, для которого прежде всякое сражение с грехом было верным побеждением. Душа ощущает, что приближается к ней супостат; но молитвенная сила, ее наполняющая, не попускает врагу приблизиться и осквернить храм Божий. 2. 228–229

Божественное действие – невещественно: не зрится, не слышится, не ожидается, невообразимо, необъяснимо никаким сравнением, заимствованным из сего века; приходит, действует таинственно. Сперва показывает человеку грех его, растит в очах человека грех его, непрестанно держит страшный грех пред очами его, приводит душу в самоосуждение, являет ей падение наше, эту ужасную, темную, глубокую пропасть погибели, в которую ниспал род наш согрешением нашего праотца; потом мало-помалу дарует сугубое внимание и сокрушение сердца при молитве. Приготовив таким образом сосуд, внезапно, неожиданно, невещественно прикасается рассеченным частям, и они соединяются воедино. 2.319–320

(См. Мир Божий, Богообщение, Молитва ИисусоваСоединение).

Спасение и совершенство

Верую по преданию Церкви и с Церковью, что всякий православно верующий во Христа и исполняющий заповеди Его, а нарушение заповедей очищающий покаянием – спасется. Так сказал Сам Господь юноше, вопросившему Господа, как ему спастись. Но есть еще и другая цель христианства, для которой в особенности назначаются иноки, – цель достигаемая и недостигаемая: христианское совершенство. Путь к этому совершенству есть очищение себя заповедями Нового Завета, Евангелием, руководствуясь которым, сын ветхого Адама может усыновиться Новому Адаму. 6. 254

Во всяком деле начальное условие успеха есть правильный взгляд на дело; так и в деле спасения, для получения желаемого спасения необходим правильный взгляд на себя и на спасение. По причине повреждения грехом нашей природы в нас смешано добро со злом, и сердечная земля наша не престает производить зло, а и добру не дает произрастать одному, цельному, но всегда с примесью зла. Этот процесс нам естественнен не потому, чтобы мы так были сотворены, но потому, что мы произвольно впустили в свое естество яд греха, который уже не можем отделить от своего естества собственными усилиями. Это отделение совершат ет нам Искупитель, ища от нас и собственных наших усилий к истреблению в себе зла, как деятельных доказательств о истинном приятии спасения, даруемого Богом туне.

Итак, не должно унывать; видя возникающее в себе разнообразное зло, должно постоянно противиться ему и исторгать его из себя. Труд и подвиг пожизненные! В свое время, когда мало-помалу начнет изнемогать зло, начнет являться и мир душевный, признак здравия души. Но полного мира в стране брани и борений нет. Он то является, то опять скрывается: место постоянного мира – на небе и в вечности. Все это нужно знать, чтобы не требовать от себя того, что нам не естественно, и опять для того, чтобы не унывать в пожизненном подвиге, борясь мужественно со злом, восстающим против нас и внутри и извне нас. Когда таким подвигом мы докажем верность нашу Богу, то дар благодати Божией – спасение, таинственно вложенный в нас крещением и заключающийся в соединении естества человеческого с Божиим естеством и в исцелении первого от прикосновения ко второму, начнет яснее обнаруживать свое присутствие в нас, доставляя нам более решительную победу над злом, производя в нас глубокий мир и утешая надеждой блаженной вечности. 6. 600–601

Веруй и никак не расслабляйся. При этом непременно спасешься. Ибо Бог никак не оставляет того человека, который сам не оставляет Бога, несмотря на встречающиеся преткновения по немощи и повреждение естества грехом. Такового Бог приведет непременно к спасению. А указывать Богу: так и так меня спаси – невозможно. Потому что спасение, как дар Божий, выше постижения человеческого. Потому желающий спастись должен просить себе спасения у Бога, как неизреченной милости Божией, предавая себя вполне воле Божией. 6. 704

Душа каждого человека, предавшегося в служение Богу без всякой лукавой, земной цели, с целью Богоугождения и своего спасения, находится в руце Божией. Такую душу никто и ничто не исхитит из руки Божией. Такой душе Бог дарует на время земного странствования тесный путь, состоящий из различных скорбей и лишений, потому что по широкому пути невозможно придти к Богу. 6. 523

Многие говорят о спасении, многие желают спастись; но если спросить их, в чем заключается спасение, то ответ для них делается очень затруднительным. Не беда, если б дело оканчивалось одной затруднительностью в ответе! Нет: вредное последствие, истекающее отсюда, очень значительно. Незнание, в чем состоит спасение, сообщает действиям нашим на поприще добродетели неопределенность, неправильность. По-видимому мы делаем много добрых дел; но в сущности делаем очень мало дел для спасения. Отчего это? Ответ очень прост: оттого, что не знаем, в чем состоит спасение наше.

Чтобы знать, в чем состоит спасение наше, надо знать наперед, в чем состоит наша погибель: потому что спасение нужно только для погибших. Ищущий спасения, этим самым по необходимости признает себя погибшим: иначе для чего бы искать ему спасения?

Погибель наша совершилась через уничтожение общения нашего с Богом и через вступление в общение с падшими и отверженными духами. Спасение наше заключается в расторжении общения с сатаной и в восстановлении общения с Богом.

Весь род человеческий находится в погибели, в падении. Мы лишились общения с Богом в самом корне и источнике нашем в наших праотцах, при посредстве их произвольного согрешения.

...Бог, по неизреченной милости Своей, призвал снова род человеческий в общение с Собой. Это совершил Он при посредстве самого чудного, непостижимого способа. Единым из трех Лиц Своих, Всесвятым Словом, Он принял человечество, зачавшись в утробе Пресвятой Девы действием Всесвятого Духа... Приняв все человеческие грехи на Себя, Он принес Себя в искупительную жертву правосудию Божию за согрешившее человечество: Он совершил искупление, ибо мог сделать это. Неограниченно и бесконечно Святой искупил Своими страданиями и смертью многочисленные, но ограниченные согрешения человеческие, – и Священное Писание со всей справедливостью свидетельствует о Нем: "Се Агнец Божий, вземляй грехи мира" (Ин. 1, 29)... Добродетели, и общественные, и частные, истекающие из падшего человеческого естества, утратили по вочеловечении Бога значение: они заменены великим делом Божиим – верою в Того, Егоже посла Бог (Ин. 4, 29). В этом великом деле Божием заключается и спасение, как засвидетельствовал Сам Спаситель: Се же есть живот вечный (спасение), да знают Тебе, единаго истинного Бога, и Егоже послал еси Иисуса Христа (Ин. 17, 3).

Добродетели христианина должны истекать из Христа, из обновленного Им человеческого естества, а не из естества падшего. Как падение наше состоит не в истреблении добра из естества нашего – это отличительный признак падения отверженных ангелов, – а в смешении нашего естественного добра с неестественным для нас злом, то падшее естество наше имеет свойственные ему добрые дела и добродетели. Совершают их язычники, магометане и все, чуждые Христа. Добрые дела и добродетели эти, как оскверненные примесью зла, недостойны Бога, препятствуют общению с Ним, противодействуют спасению нашему. Отвергнем это мнимое добро, или правильнее сказать, это величайшее зло! Отвергнем деятельность падшего естества! Предадимся деятельности, заповедуемой нам верою во Христа! Перестанем проводить жительство по указаниям нашего падшего разума, по влечению нашего падшего сердца! Начнем проводить жительство по указанию Евангельских Заповедей, по требованиям воли Божией. Жительствуя так, спасемся.

Те, которые дают добрым делам падшего естества незаслуживаемую ими высокую цену, впадают в величайшую душевную погрешность. Они впадают, не понимая того, в уничижение и отвержение Христа. Часто слышится от них вопрос: "Отчего не спастись язычникам, магометанам, лютеранам и всем подобным, явным и прикрытым врагам христианства? Между ними много самых добродетельных людей". Очевидно, что вопрос и возражение являются от совершенного незнания, в чем заключается погибель и спасение человеческие. Очевидно, что таким вопросом и возражением уничижается Христос, выражается мысль, что Искупление и Искупитель не были необходимостью для человеков, что человеки могут удовлетворить своему спасению собственными средствами. Короче: этим вопросом и возражением отвергается христианство. Добродетели падшего человеческого естества имели свою цену, подобно постановлениям ветхозаветным, до пришествия Христова: они приводили человека в состояние, способное принять Спасителя... Вот точная оценка добру падшего естества! Тогда имеет цену это добро, когда оно приводит ко Христу. Когда же оно, удовлетворяясь собой, отлучает от Христа, тогда оно делается величайшим злом, отнимает у нас спасение, даруемое Христом, спасение, которого оно само собою никак подать не может.

...Все достояние и достоинство наше в Искупителе. Оправдится человек токмо верою Иисус Христовою (Гал. 2, 16). Чтобы усвоиться Искупителю живой верой, требуется всецелое отвержение души своей (Лк. 14, 26). Подтверждают это требование все евангелисты, т.е. не только греховности, но и праведности падшего естества. Стремление к удержанию за собой оскверненной грехом правды падшего естества есть деятельное отвержение Искупителя. Упразднистеся от Христа (вы отчуждились от Христа), иже законом Моисеевым или естественным оправдаетеся: отпадосте от благодати, – говорит апостол (Гал. 5, 4). "Аще бо законом правда, убо Христос туне умре" (Гал. 2, 21). Это значит: в образе мыслей (мудрований), допускающем достоинство собственной правды человеческой перед Богом по явлении христианства, непременно существует богохульное понятие, окрашивающее весь этот образ мыслей, понятие о ненеобходимости Христа для спасения, понятие, равновесное отвержению Христа...

Дела спасения – суть дела веры, дела Нового Завета. Этими делами исполняется не человеческое разумение, не человеческая воля, но воля Всесвятого Бога, открытая нам в Заповедях Евангелия. Христианин, желающий наследовать спасение, должен совершить следующие дела:

1) Уверовать в Бога так, как Бог повелевает веровать в Него, т.е. принять учение о Боге, открываемое Богом, принять христианство, хранящееся во всей чистоте и полноте в недрах Православной Церкви, насажденной Богочеловеком на Востоке, распространившейся с Востока по Вселенной, доселе пребывающей в целости только на Востоке и содержащей Богопреданное христианское Учение неизвращенным, без изменений и без примеси к нему учений человеческих и бесовских...

2) Уверовавший должен принести покаяние в прежней своей произвольно греховной жизни и твердо решиться проводить жизнь Богоугодную. "По звавшему вы святому, – завещает святой апостол Петр христианам, – и сами святи во всем житии будете, яко чада послушания не преобразующеся первыми неведения вашего похотении" (1Пет. 1, 15, 14). Невозможно ни усвоиться Богу, ни пребывать в усвоении Богу, оставаясь и пребывая произвольно в греховной жизни. Новый Завет всем, приступающим к Богу, возвещает покаяние в первое условие доступа к Богу...

3) уверовавшие в Бога, отвергшие греховную жизнь для вступления в общение с Богом, вступают в это общение посредством начального христианского таинства – святого Крещения: Крещение есть рождение в Божественную жизнь. Невозможно вступить в естественное существование, не родившись по закону естества; невозможно вступить в общение с Богом, в чем заключается истинная наша жизнь или наше спасение, не вступив в христианство посредством святого Крещения. Таково Божественное установление. Крещением вступаем в пакибытие (Тит. 3, 5), т.е. в то святое бытие, которое даровано было Адаму при его сотворении, потеряно им при его падении, возвращено нам Господом нашим Иисусом Христом. "Аще кто не родится свыше, – сказал Господь, – не может видети Царствия Божия. Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в Царствие Божие" (Ин. 3, 3, 5)...

Святое Крещение запечатлевается другим, непосредственно последующим за ним таинством, святым миропомазанием . Справедливо это таинство названо печатью, так как святое Крещение со справедливостью может быть названо условием, заветом между Богом и человеком. Печать, которой запечатлевается это условие – святое миропомазание.

4) Пребывание в усыновлении Богу, доставляемом через святое Крещение, поддерживается жизнью по Евангельским Заповедям; теряется пребывание в усыновлении отступлением от жительства по Евангельским Заповедям. То и другое засвидетельствовал Сам Господь: "Аще заповеди Моя соблюдете, – сказал Он, – пребудете в любви Моей. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, яко же розга, и изсышет, и собирают ю, и во огнь влагают, и сгарает" (Ин. 15, 10, 6). Для спасения необходимо, чтобы крещеный во Христа жительствовал по законодательству Христа.

5) Богочеловек, родив нас во спасение святым Крещением, вводит нас в теснейшее общение с Собой другим великим, непостижимым таинством, Таинством Евхаристии, при посредстве которого мы соединяем и смешиваем наши тело и кровь с Телом и Кровью Богочеловека. "Ядый Мою Плоть, – сказал Господь, – и пияй Мою Кровь, имать живот вечный. Аще не снете Плоти Сына Человеческаго, не пиете крове Его, живота не имате в себе" (Ин. 6, 56, 54, 53).

6) Для поддержания немощи нашей, для врачевания язв греховных, получаемых нами после Крещения, для поддержания святыни, которой запечатлены мы святым Крещением, в целости Бог даровал нам таинство исповеди. Этим таинством возобновляется и восстановляется состояние, доставляемое святым Крещением. 2. 328–339

Что значит наследовать спасение, спастись? Значит: усвоить себя Искупителю, пребывать в этом усвоении во время всей земной жизни, а по смерти, по причине такого усвоения Искупителю, перенестись душою в селения блаженных духов, с ними наслаждаться святым наслаждением в ожидании всеобщего воскресения мертвых; потом, при воскресении мертвых, соединиться с телом, которое оживит Господь, соделает нетленным, и с телом наследовать сугубое, вечное блаженство. 4. 335

Лишены надежды спасения и те православные христиане, которые стяжали греховные страсти и посредством их вступили в общение с сатаной, расторгнув общение с Богом. Страсти суть греховные навыки души, обратившиеся от долгого времени и частого упражнения в грехе как бы в природные качества. Таковы: чревообъядение, пьянство, сладострастие, рассеянная жизнь, сопряженная с забвением Бога, памятозлобие, жестокость, сребролюбие, скупость, уныние, леность, лицемерие, лживость, воровство, тщеславие, гордость и тому подобное. Каждая из этих страстей, обратившись в характер человека и как бы в правило его жизни, соделывает его неспособным к духовному наслаждению на земле и на небе, хотя бы человек и не впадал в смертный грех. "Не льстите себе, – говорит святой апостол Павел, – ни блудницы, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни сквернители, ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни татие, ни пьяницы, ни досадители, ни хищницы Царствия Божия не наследят" (1Кор. 6, 9–10). Явлена суть дела плотская, яже суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, студодеяние, идолослужение, чародеяние, вражды, рвения, завиды, ярости, разжжения, распри, соблазны, ереси, зависти, убийства, безчинныя кличи, и подобные сим: яже предглаголю вам, яко же предрекох; яко таковая творящии Царствия Божия не наследят. А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 19–24). Страсть требует тщательного врачевания покаянием и благовременного искоренения противоположной ей добродетелью. Страсть не всегда выражается делом: она может тайно жить в сердце человека, обладая его чувствованиями и помышлениями. Страсть познается из того, когда человек не престает воображать грех и услаждаться мечтанием его, когда, плененный им, он уже не в силах противиться увлекающей силе греховных помышлений и картин, которые своей непотребной сладостью поглощают всю его мудрость и крепость. Страстный не престает совершать грех в мечтании и сердечном чувстве, чрез что поддерживает свое общение с темными духами и свою подчиненность им, а потому и свою вечную погибель. 3.165–166

Спаситель мира указал два пути, два образа жизни для верующих в Него: путь или жительство, доставляющие спасение, и путь или жительство, доставляющие совершенство. Последний путь и жительство Господь назвал последованием Себе, так как они служат точнейшим выражением учения, преподанного Господом, и посильным подражанием тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования. Условия спасения заключаются в вере во Христа (Ин. 3:36, 17:3), в жительстве по заповедям Божиим (Мф. 19, 17; Мк. 10, 19) и во врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей (Лк. 13, 3, 5); следовательно, спасение предоставлено, и оно возможно всем при обязанностях и служениях посреди мира, не противных Закону Божию. К последованию Господу некоторые были призваны Самим Господом, как апостолы, но вообще доследование Господу предоставлено Господом на произвол каждого, что явствует из всех мест Евангелия, где Господь говорит об этом предмете. "Аще кто хощет по Мне ити" (Мф. 16, 24), "аще хощеши совершен быти" (Мф. 19, 21), "аще кто грядет по Мне" (Лк. 14, 26), – говорит Господь в начале учения о "последовании" и "христианском совершенстве". 1. 464–466.

Спасение возможно и в жизни посреди мира; для снискания совершенства требуется предварительное отрешение от мира. Спасение необходимо для всех; снискание совершенства предоставлено произволяющим. 2. 342

Достижение... бесстрастия, освящения, или, что то же, христианского совершенства, без стяжания умной молитвы невозможно: в этом согласны все отцы. 1. 207–208

(См. Святость, Совершенство, Обожение, Отречение, Вера).

Спасения пути

Желающий спастись должен предаться воле Божией и молить Бога, чтобы Бог сказал, т.е. указал ему путь спасения. Человеку неизвестно, что предназначено ему Промыслом Божиим. Особливо в наше время всеобщего колебания всякое положение делается неверным и непрочным, если Бог Своей всесильной Десницей не упрочит его и не сделает верным. 6. 708

Путем особенным, по особенному избранию и призванию Божию, может идти угодник Божий, что случается очень редко. Наиболее путем особенным идут или находящиеся в самообольщении, или направившиеся к самообольщению. Нам должно держаться вдали и в осторожности от всех, идущих путем особенным, загадочным. 6. 774

Спокойствие истинное и ложное

(См. Мир душевный, Помыслы печали, Самоукорение, Нечувствие, Брань духовная, Непостоянство).

Сребролюбие

Желающие обогатиться впадают в напасти и сети, которые приготовляет им самое их стремление к обогащению. Первым плодом этого стремления есть множество попечений и забот, от водящих ум и сердце от Бога. Душа, мало, холодно, небрежно занимающаяся Богом, получает грубость и впадает в нечувствие; страх Божий в ней изглаждается; отступает от нее воспоминание о смерти; ум помрачается и перестает видеть Промысл Божий, от чего теряется вера; надежда, вместо того, чтобы утверждаться в Боге, обращается к идолу, приводя к подножью его любовь. Тогда человек умирает для добродетелей, предается лжи, лукавству, жестокости, словом сказать, всем порокам и впадает в совершенную погибель, соделавшись сосудом диавола. Корень всех злых есть сребролюбие, как содержащее в себе причину и повод ко всем грехам (1Тим. 4, 9–10).

И те, которых не вполне погубило сребролюбие, потому что они не вполне предались ему, а только искали умеренного обогащения, потерпели многие бедствия. Они опутали себя тяжкими заботами, впали в разнообразные скорби, принуждены были нередко нарушать непорочность совести, потерпели большой урон в духовном преуспеянии и видели в себе значительное уклонение от веры и духовного разума. Для христианина нищета евангельская вожделение всех сокровищ мира, как руководствующаяся к вере и ее плодам. Подвижник Христов чем свободнее от мира, тем безопаснее, а сколько связался с миром, столько уже победился. 2. 145–146

(См. Богатство, Имение, Страсти).

Старчество

(См. Наставник).

Страсти

1. Чревообъядение. Объядение, пьянство, нехранение и разрешение постов, тайноядение, лакомство, вообще нарушение воздержания. Неправильное и излишнее любление плоти, ее живота и покоя, из чего составляется самолюбие, от которого нехранение верности к Богу, Церкви, добродетели и людям.

2. Любодеяние. Блудное разжжение, блудные ощущения и пожелания тела, блудные ощущение и пожелания души и сердца, принятие нечистых помыслов, беседа с ними, услаждение ими, соизволение им, медление в них. Блудные мечтания и пленения. Осквернение истицанием. Нехранение чувств, в особенности осязания, в чем дерзость, погубляющая все добродетели. Сквернословие и чтение сладострастных книг. Грехи блудные естественные: блуд и прелюбодеяние. Грехи блудные противоестественные: малакия, мужеложство, скотоложство и им подобные.

3. Сребролюбие. Любление денег, вообще любление имущества движимого и недвижимого. Желание обогатиться. Размышление о средствах к обогащению. Мечтание богатства. Опасение старости, нечаянной нищеты, болезненности, изгнания. Скупость. Корыстолюбие. Неверие Богу, неупование на Его Промысл. Пристрастия или болезненная излишняя любовь к разным тленным предметам, лишающая душу свободы. Увлечение суетными попечениями. Любление подарков. Присвоение чужого. Лихва. Жестокосердие к нищей братии и ко всем нуждающимся. Воровство. Разбой.

4. Гнев. Вспыльчивость, приятие гневных помыслов; мечтание гнева и отмщения, возмущение сердца яростью, помрачение ею ума: непристойный крик, спор, бранные, жестокие и колкие слова, ударение, толкание, убийство. Памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида ближнего.

5. Печаль. Огорчение, тоска, отсечение надежды на Бога, сомнение в обетованиях Божиих, неблагодарение Богу за все случающееся, малодушие, нетерпеливость, несамоукорение, скорбь на ближнего, ропот, отречение от креста, покушение сойти с него.

6. Уныние. Леность ко всякому доброму делу, в особенности к молитве. Оставление церковного и келейного правила. Оставление непрестанной молитвы и душеполезного чтения. Невнимание и поспешность в молитве. Небрежение. Неблагоговение. Праздность. Излишнее успокоение сном, лежанием и всякого рода негой. Перехождение с места на место. Частые выходы из кельи, прогулки и посещения друзей. Празднословие. Шутки. Кощуны. Оставление поклонов и прочих подвигов телесных. Забвение грехов своих. Забвение заповедей Христовых. Нерадение. Пленение. Лишение страха Божия. Ожесточение. Нечувствие. Отчаяние.

7. Тщеславие. Искание славы человеческой. Хвастовство. Желание и искание земных почестей. Любление красивых одежд, экипажей, прислуги и келейных вещей. Внимание к красоте своего лица, приятности голоса и прочим качествам тела. Расположение к наукам и искусствам гибнущим сего века, искание успеть в них для приобретения временной, земной славы. Стыд исповедовать грехи свои. Скрытие их перед людьми и отцом духовным. Лукавство. Словооправдание. Прекословие. Составление своего разума. Лицемерие. Ложь. Лесть. Человекоугодие. Зависть. Уничижение ближнего. Переменчивость нрава. Притворство. Бессовестность. Нрав и жизнь бесовские.

8. Гордость. Презрение ближнего. Предпочтение себя всем. Дерзость. Омрачение, дебелость ума и сердца. Пригвождение их к земному. Хула. Неверие. Прелесть. Лжеименный разум. Непокорность Закону Божию и Церкви. Последование своей плотской вере. Чтение книг еретических, развратных и суетных. Неповиновение властям. Колкое насмешничество. Оставление христоподражательного смирения и молчания. Потеря простоты. Потеря любви к Богу и ближнему. Ложная философия. Ересь. Безбожие. Невежество. Смерть души. 1. 166–169

Все страсти и все падшие духи находятся в ближайшем сродстве и союзе между собой. Это сродство, этот союз – грех. Если ты подчинился одной страсти, то чрез подчинение этой одной страсти ты подчинился и всем прочим страстям. Если ты попустил пленить тебя одному духу злобы, собеседованием с влагаемыми им помыслами и увлечением этими помыслами или мечтаниями – то ты поступил в рабство ко всем духам. По побеждении твоем, они будут передавать тебя друг другу, как пленника. Этому научают святые отцы, этому научает самый опыт. Замечай за собой, и увидишь, что, допустив себе в чем-либо победиться произвольно, вслед за тем, в совсем ином, в чем бы ты и не хотел уступить победы, будешь побеждаться невольно, дотоле, доколе тщательным покаянием не восстановишь своей свободы. 2. 212–213

При свете Слова Божия рассмотрим отношение наше к страстям и немощам нашим, чтобы получить правильное понятие о себе и на основании правильного понятия о себе правильно управлять собой.

Человек в беззакониях зачинается, рождается во грехах (Пс. 50, 7): следовательно, страсти или греховные недуги души и тела свойственны нашему падшему естеству.

Страсти противоестественны непорочному естеству нашему, каким оно было создано; противоестественны страсти и естеству обновленному; они естественны падшей природе. Так естественны всякой телесной болезни свойства этой болезни; так естественны болезни и смерть нашему телу, утратившему бессмертие и свойства бессмертия. До падения бессмертие было естественно нашему телу, болезни и смерть были неестественны.

Страсти – иначе грех, в обширном значении этого слова. Апостол, когда говорит о грехе, живущем в человеке (Рим. 7:14, 17:20), разумеет под словом "грех" заразу злом всего естества человеческого, разумеет страсти. Это состояние называется также состоянием плотским (Рим. 7: 14, 8:8) и смертию (Рим. 7:24, 8:2).

Человек до искупления рода нашего Спасителем не мог противиться страстям, хотя бы и хотел: они насильно увлекали его; они властвовали над ним против воли его. Христианин, при посредстве святого Крещения, свергает с себя иго страстей; он получает силу и возможность противиться страстям, попирать их (преподобного аввы Дорофея, поучение 1-е, об отвержении мира). Но и искупленному человеку, обновленному, помещенному в духовном раю – в Церкви – предоставлена свобода: по произволу своему он может или противиться страстям и победить их о Господе, или покоряться и поработиться им. Так и в чувственном раю предоставлено было на произвол первозданному человеку или повиноваться заповеди Божией, или преслушать ее.

Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстью усиливает ее, постоянное увлечение страстью порабощает страсти увлекающегося ею.

Сопротивление христианина страстям должно простираться до распятия плоти со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24); оно должно простираться в избранных духовных борцах до пролития крови: "отдай кровь и прими Дух" (авва Лонгин). Только пострадавший плотию преста от греха (1Пет. 6, 1). Это значит: только злостраждущий по телу в вольных или в невольных подвигах способен противостоять греховным пожеланиям плоти, подавить и заглушить их в себе. Тело, упокоеваемое и лелеемое разнообразной негой и угождениями ему, – вместилище страстей.

Пострадавший и распявшийся за нас Богочеловек требует от учеников и последователей Своих, чтобы они подражали Его страданиям, чтобы пожертвовали всем временным для вечного, тленным для нетленного, чтобы были учениками и последователями Богочеловека самой жизнью.

Необходим подвиг для христианина; но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа.

...Действие страстей, услаждающее человека плотского, тягостно, мучительно для человека духовного – возбуждает в нем сильнейшее отвращение. При малейшем появлении или возбуждении страсти бежит он от нее, как от хищного, лютого зверя, как от убийцы, бежит под покров молитвы, под покров евангельского учения, под покров Божий.

...Страсти, пребывая в христианине, постоянно принуждая его быть на страже, постоянно вызывая его на борьбу, содействуют его духовному преуспеянию. Зло, по премудрому устроению Божественного Промысла, содействует благому намерением неблагим – сказал это преподобный Макарий Великий.

Жестокий и тяжеловесный жернов стирает зерна пшеницы в муку, пшеницу соделывает способной к печенью из нее хлебов. Тяжкая борьба со страстями стирает сердце человека, сминает надменный дух его, заставляет сознаться в состоянии падения, опытно обнаруживая это состояние, – заставляет сознаться в необходимости искупления, уничтожает надежду на себя, переносит всю надежду на Искупителя.

Должно веровать, что в первородном грехе заключается семя всех страстей, что мы родимся с наклонностью ко всем видам греха – и потому не должно удивляться проявлению и восстанию ни одной страсти, как чему-нибудь необыкновенному и странному.

По свойствам души и тела, по влиянию обстоятельств, в одном человеке действует и развивается с особенной силой одна страсть, в другом – другая: в ином заметна особенная наклонность к сребролюбию, в другом – объядение; один увлекается плотским вожделением, другой – жаждой суетных почестей. Неувлекающийся какой-либо страстью не должен думать, что нет в нем этой страсти: только не было случая к обнаружению ее. Постоянно должно быть готовым к противодействию всем страстям. В особенности должно бодрствовать против страсти преобладающей, проявляющейся чаще других страстей, наиболее беспокоящей человека.

Страсти, свойственные падшему естеству, различаются величайшим различием от страстей, усваиваемых произвольно каждым человеком. Сила вторых несравненно значительнее силы первых. Но покаяние, как всемогущее врачевство, преподаемое Всемогущим врачом – Богом, врачует человека, производящего употребить законно это врачевство, врачует со всей удовлетворительностью от всех греховных недугов.

Некоторые страсти служат началом и причиной для других страстей; таковы объядение, нега, развлечения, роскошь, сребролюбие, славолюбие, неверие. Последствия их: сладострастие, печаль, гнев, памятозлобие, зависть, гордость, забвение Бога, оставление добродетельного жительства.

В духовном подвиге должно преимущественно вооружаться против начальных страстей: последствия их будут уничтожаться сами собой. Отрекшийся от телесных наслаждений, от человеческой славы, от любостяжания, от рассеянной жизни не будет предаваться гневу и печали, не обуят его ни гордость, беспрепятственно будет он шествовать по пути заповедей Божиих к спасению, к обширному Богопознанию, доступному для одних чистых сердцем.

Вождь всех страстей – неверие. Оно отверзает вход в душу и сребролюбию, и честолюбию, и скверным вожделениям, и гневу, и печали, и исполнению зол – отчаянию.

Вождь и дверь всех истинных христианских добродетелей – вера.

Страсти живут тайно в людях, проводящих рассеянную, невнимательную жизнь; по большей части они удовлетворяются ими, по большей части не примечаются ими, по большей части оправдываются, – часто признаются за чистейшие, возвышеннейшие добродетели.

Один истинный христианин, постоянно внимающий себе, поучающийся в законе Господнем день и ночь, старающийся исполнять Евангельские Заповеди со всей тщательностью, может увидеть свои страсти. Чем более очищается и преуспевает, тем более страсти обнаруживаются перед ним. Наконец перед взорами ума, исцеленного Евангелием, открывается страшная пропасть падения человеческого. Христианин видит в себе падение человечества, потому что видит свои страсти. Страсти – знамение греховного смертоносного недуга, которым поражено все человечество.

В какое положение приводит христианина зрение страстей своих, своего падения? Приводит в плач о себе, в плачь горький, неутешный. Никакая земная радость не может остановить, прервать этого плача. Одна Божественная благодать останавливает его по временам, преподавая плачущему и растерзанному сердцу надежду спасения, духовное успокоение и небесное наслаждение, истекающие из мира Христова.

В какое положение приводит христианина открывшееся в нем действие страстей? – Оно восставляет его к усиленной брани против страстей. Подвижник Христов усугубляет свой молитвы, свой пост, свои бдения, свои коленопреклонения и, показуя умственно бедствия свои Богу, ходатайствует неизреченным сокрушением и болезнью сердца о помиловании. "Аз же, – говорит божественный Давид, – внегда они стужаху ми, облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое возвратится. Плача и сетуя тако смиряхся" (Пс. 34, 13–14).

Чем обнаруживаются страсти? Помыслами, мечтаниями и ощущениями греховными. Помыслы и мечтания иногда внезапно являются уму, иногда татебным образом подкрадываются к нему; подобно этому возникают и ощущения в сердце и теле. Греховные помыслы, мечтания и ощущения влекут к совершению греха на самом деле или, по крайней мере, к услаждению и пленению греховными помыслами, мечтаниями, ощущениями, к совершению греха в воображении и чувстве.

Подвижник Христов должен отречься не только от совершения греха делом, но и от совершения его в воображении и чувстве. Каждая страсть усиливается от услаждения ею, от исполнения беззаконных требований и представлений ее тайными душевными движениями. Страсть, исполненная на самом деле или насажденная в душу долговременным сочувствием ей и питанием ее, получает владычество над человеком. Нужно много времени, нужен кровавый подвиг, нужно особенное Божие милосердие, особенная Божия помощь, чтобы свергнуть иго страсти, принятой произвольно, получившей власть над человеком или от падения человека в смертный грех, или от преступного, произвольного наслаждения грехом в сокровенном душевном чертоге, посвященном Христу. 1. 522–527

Когда страсти овладевают человеком, тогда ум, лишенный своего владычества, служит угодливым и изобретательным слугой страстям для удовлетворения их лукавых, прихотливых, преступных требований. 2. 19

Святой Иоанн Лествичник назвал молитву матерью добродетелей, а смирение – губителем страстей. 2. 228

"Брат спросил авву Пимена: что мне делать со страстями, смущающими меня? Старец отвечал: "Будем плакать пред благостью Божией, доколе Бог не сотворит с нами Своей милости"". 6. 267

Когда одна какая-либо убийственная страсть возобладает человеком, тогда прочие страсти умолкают в нем: диавол престает наносить ему брани и искушения, храня в нем как свое сокровище, как верный залог его погибели заразившую его смертоносную страсть. Человек, убитый грехом в тайне сердца, привлеченный им к самым вратам ада, часто представляется для других святым и назидательным. 5. 286

(См. Спасение и совершенство, Молитва Иисусова – Действие).

К страстям правильное отношение

Весьма ошибочно поступают те, которые, находясь под властью страстей, требуют от себя бесстрастия. При таком неправильном требовании от себя, происходящем от неправильного понятия о себе, они приходят в необыкновенное смущение, когда проявится каким-либо образом живущий в них грех. Они приходят в уныние, в безнадежие. Им представляется, по неправильному взгляду их на себя, проявление греха чем-то необычным, чем-то совершающимся вне порядка. Между тем проявление греха в помыслах, чувствованиях, словах и делах (здесь говорится не о смертных грехах и не о грехах произвольных, но об увлечениях) есть проявление логичное, естественное, необходимое. "Если страсть тревожит нас, – говорит преподобный авва Дорофей, – то мы не должны этим смущаться; смущаться тем, что тревожит нас страсть, есть дело неразумия и гордости, и происходит от того, что мы не знаем своего душевного состояния и избегаем труда, как сказали отцы. Потому мы и не преуспеваем, что не знаем меры нашей и не имеем терпения в начинаемых нами делах, но без труда хотим приобрести добродетель. Чему удивляется страстный, когда страсть тревожит его? Зачем смущается? Ты стяжал ее, имеешь в себе, и смущаешься! Принял в себя залоги ее, и говоришь: зачем она тревожит меня? Лучше терпи, подвизайся и моли Бога". 2. 371

Пребывай в Евангельских Заповедях, с терпением и долготерпением борясь против страстей, не приходя в уныние и безнадежие при побеждении твоем помыслами и ощущениями греховными; впрочем, и не попускай себе произвольно побеждения. Упав, вставай; опять упав, опять вставай, – доколе не научишься ходить без преткновения. Чаша немощи имеет свою пользу: до известного времени она попускается Промыслом Божиим подвижнику для очищения от гордости, гнева, памятозлобия, осуждения, высокомудрия и тщеславия. 2. 230

Наш российский подвижник, старец Серафим Саровский, говорит: "Должно снисходить душе своей в ее немощах и несовершенствах, и терпеть свои недостатки, как терпим другим, но не обленяться, а побуждать себя к лучшему. Употребил ли пищи много, или что другое подобное сему, сродное слабости человеческой, сделал – не возмущайся сим и не прилагай ко вреду вред, но мужественно подвигни себя к исправлению, а между тем старайся сохранить мир душевный, по слову апостола: "Блажен не осуждаяй себе, о немже искушается" (Рим. 14, 22)". 2. 871

Никому из людей не свойственно постоянное, без всяких унижений пребывание в добре: тем более не свойственно это новоначальному! "Отдай долг страстям!" – сказал некоторый святой наставник монашествующих. Побеждения врачуй покаянием! Борьба нового человека с ветхим соделывает тебя искусным в невидимых бранях, твердым, мужественным. Не желай преждевременно состояния спокойного! Во время войны воин обогащается корыстями. Да даст тебе Господь полную и славную победу над грехом, да даст состояние нерушимого мира в свое, законное время. Всему есть время! Безвременно снятый плод, хотя и с превосходного древа, кисел, горек, жидок. Спокойствие безвременное – потеря, – не приобретение! – лишает драгоценных опытов, духовного преуспеяния и просвещения. 6. 331

Не унывайте от преткновений: непогрешительность – несбыточная мечта! Преткновения свойственны человекам, которым, по этой самой склонности к падениям, повелено: "В терпении вашем стяжите души ваши. Претерпевый до конца, той спасется". 6. 349

Земля сама собой производит разные сорные травы (плевелы). Никто не садит их: они растут сами. Причина тому – извращенное свойство земли. Безрассудно желать от земли несвойственного ей, т.е. чтобы земля не производила плевелов. Зная такое свойство земли, земледельцы с тщательностью и терпением выдергивают из земли плевелы по мере, как они показываются; иначе плевелы заглушат собой и уничтожат полезные произрастания. Точно так должно поступать и с проявлением страстей, когда они будут возникать из сердца. Свойственно нашему падшему сердцу рождать из себя разные греховные пожелания. От этого не должно приходить в уныние: должно врачевать страстные проявления и увлечения покаянием и исправлением себя. 6. 548

Невозможно давшему некоторый ход страстям своим не потерпеть скорби при укрощении их: они получили право на своевольство допущенным послаблением, не вдруг укрощаются, не вдруг расстаются с полученной свободой; напротив того, стараются удержать человека в своем порабощении и потому всячески его смущают. Надо с терпением выждать время смущения, доколе оно пройдет, выждать в уповании на милосердие и помощь Божии; так земледельцы выжидают непогоды, препятствующие трудам их, в надежде, что ненастье заменится вёдром. 6. 823

"Не возмущайся, не приходи в недоумение, – сказал некоторый святой отец, – когда увидишь в себе действие какой-либо страсти. Когда восстанет страсть, подвизайся против нее, старайся обуздать и искоренить ее смирением и молитвой" (прп. Авва Дорофей).

Смущение и недоумение при открывшемся действии страсти служит доказательством, что человек не познал самого себя.

...Невозможно, чтобы страсти, живущие внутри человека, не обнаруживались в его помышлениях, словах и действиях. Эти обнаружения страстей, когда сопровождаются каким бы то ни было увлечением, называются и признаются падениями на поприще истинного христианского подвижничества, стремящегося к совершенству. Врачуются они немедленным покаянием.

Такие падения – неотъемлемая принадлежность ветхости ветхого Адама: человеческого естества, падшего и зараженного грехом. Особливо новоначальный подвижник не может не увлекаться греховными помыслами, мечтаниями и ощущениями; он не может не согрешать словом и самым делом. Согрешения эти врачуются немедленным покаянием.

Не говорится здесь о падениях в смертные грехи и о произвольно греховной жизни, которая вся – падение: здесь говорится о падениях легких, от немощи, называемых грехами простительными, от которых и самые праведники не были вовсе свободны.

Свидетельствует Писание: седмерицею падет праведник, и возстанет покаянием (Притч. 24, 16). Соответственно очищению покаянием уменьшаются увлечения, но вместе они делаются утонченнее, неприметнее, обольщают и обманывают иногда мужей, исполненных Божественной благодати (1Пар. 21, 1). Увлечения эти охраняют от превозношения, служат причиной смирения, удерживают на спасительной пажити покаяния.

Смотря на себя из такого познания себя, должно хранить мир душевный, никак не смущаться и не унывать, не приходить в недоумение, когда откроется в нас действие страсти. Иногда действие это бывает легким, иногда очень сильным. Мужественно воспротивимся страстям.

Не престанут они восставать и нападать на нас до гробовой доски! И мы приготовимся к пожизненному сопротивлению им, в твердом убеждении, что не можем быть постоянными победителями страстей, что по естественной необходимости мы должны подвергаться невольным побеждениям, что самые эти побеждения споспешествуют преуспеянию, когда поддерживают и усиливают в нас покаяние и рождающееся из него смирение.

Не будем доверять нашим победам над страстями, не будем восхищаться этими победами. Страсти, подобно орудующим ими демонам, лукавы: они представляются побежденными, чтобы мы превознеслись и чтобы по причине нашего превозношения победа над нами была удобнее и решительнее.

Приготовимся смотреть на наши победы и побеждения одинаково: мужественно, хладнокровно, беспристрастно.

Увлекся ли ты мечтаниями греховными, усладился ли греховными помыслами, произнес ли праздное, безрассудное слово, употребил ли много пищи или сделал что другое, подобное этому, – не возмущайся, не малодушествуй, не прилагай вреда ко вреду. Покайся немедленно перед сердцеведцем – Богом, старайся исправить и усовершенствоваться, убедись в необходимости строжайшего наблюдения за собой и, сохраняя спокойствие души, с твердостью и настойчивостью продолжай духовный путь твой.

Спасение наше – Бог наш, не наши дела. Делами веры, т.е. исполнением Евангельских Заповедей, мы доказываем истину нашей веры и верность нашу Богу.

Не обращай внимания на помыслы ложного смирения, которые по увлечении и падении твоем внушают тебе, что ты невозвратно прогневал Бога твоего, что Бог отвратил лицо Свое от тебя, оставил, забыл тебя. Познай источник этих помыслов по плодам их. Их плоды: уныние, ослабление в духовном подвиге, а часто и оставление его навсегда или на продолжительное время.

Если человекам доступно познание, что каждому подвижнику на продолжительном и многотрудном поприще духовного подвига непременно предлежат и победы и побеждения, что невозможно ограниченности, немощи, греховности нашим не выражаться проявлениями, – тем более ведает это Создатель наш и Установитель подвига – Бог. С милосердием взирает Он на преткновения Своего подвижника, и за великодушное постоянство и верность готовит ему венец правды, победы, славы.

...Величайшая разница – согрешать намеренно, по расположению к греху, и согрешать по увлечению и немощи, при расположении благоугождать Богу. Величайшая разница – проводить греховную жизнь, проводить жизнь, удовлетворяя всем пожеланиям, всем страстям своим, и претыкаться по причине немощи, ограниченности, по причине греховной заразы, шествуя по пути Божию.

Опасно преждевременное бесстрастие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественной благодатью. Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, ненаученного немощи своей падениями, неопытного в жизни, неискусного в борьбе с греховными помыслами, неознакомленного подробно с лукавством и злобой демонов, с удобоизменяемостью человеческого естества. Человек свободен в избрании добра и зла; хотя бы этот человек и был сосудом Божественной благодати: он может злоупотребить самой благодатью Божией. По причине ее он может превознестись над ближними; по причине ее он может подвергнуться самонадеянности. Последствием самонадеянности обыкновенно бывает нерадение, ослабление в подвиге, оставление его. Вслед за нерадением внезапно, неистово восстают плотские вожделения в душе и теле освященных, увлекают, подобно бурному потоку, низвергают в пропасть блудных поползновений, часто в самую смерть душевную.

"Человеколюбец Бог, иже всем человекам хощет спастися и в разум истины приити" (1Тим. 2, 4), попустил служителям Своим, попустил возлюбленным Своим, на все время земного странствования их, борьбу с внешними и внутренними скорбями. Борьба со страстями и страдания, прозябающие из этой борьбы, несравненно тягостнее всех искушений извне. Томление и подвиг, в которые возводится христианин невидимой, внутренней борьбой, восходит значением своим к подвигу мучеников. Дай кровь и приими Дух, повторяем изречение отцов, ознакомившихся опытно с этой борьбой. Иго такого подвига несут одни тщательные исполнители Заповедей Евангелия, одни истинные служители Христа. "Исполнение заповедей научает человека его немощи", – сказал преподобный Симеон. На познании и сознании немощи зиждется все здание спасения.

Странный ход для поверхностного взгляда! "Исполнение заповедей научает человека его немощи". Но это – слова опыта. Только при тщательном исполнении заповедей Христовых человек может увидеть множество страстей своих; только при тщательном исполнении заповедей Христовых человек может убедиться в совершенном бессилии ветхого Адама для деятельного нового, в справедливости определения, произнесенного духовным законом, определения, что этот закон может быть исполнен единственно щедротами Христовыми.

Во всемогущей деснице Промысла самый грех, живущий внутри человека, объявший все существо его, объявший все члены души и тела, содействует его преуспеянию, воли этот человек – истинный христианин.

Нищета духовная, сознание своего падения, сознание необходимости в Искупителе, стремление всем существом к исповеданию искупившего нас Сына Божия и Бога, Господа нашего Иисуса Христа – плоды борьбы со страстями. Эти плоды – залог вечного блаженства.

Нищета духовная, падение человечества, живое исповедание Искупителя неизвестны сыну века сего. Он работает страстям, признает в себе обилие достоинств, видит добродетели – и или ничего не ожидает на небе, не помышляя никогда о небе, или ожидает там наград как долга, ожидает по причине глубокого не ведения о единственной добродетели, награждаемой на небе. Добродетель эта – христианство.

Раб Божий, исполняя Евангельские Заповеди, более и более открывает в себе страсти, и в то время, как благодать Святого Духа образует в нем блаженные духовные состояния, нищету духа, плач, кротость, милость, целомудрие, духовный разум, он признает себя грешником из грешников, не соделавшим никакого добра, виновным в бесчисленных согрешениях, достойным вечной муки в геенне огненной за непрестанное нарушение заповедей Божиих.

Святые отцы, видя в себе прозябающим плод духовный от борьбы со страстями, не желали прекращения этой борьбы; они желали претерпевать в ней доблестно, великодушно. Блаженные! Они не искали другого совершенства, кроме совершенства в смирении; они не искали обрести надежду спасения в чем-либо своем, искали обрести ее во Христе. Где нет смирения, там нет христианских добродетелей, а где истинное смирение, там все добродетели во всей полноте их; там – Христос; там страсти и орудующий ими враг дьявол, ничтоже успеют на служителя Христова, и сын беззакония, грех, не приложит озлобити его (Пс. 88, 23).

Последуем стопам отцов – и достигнем в пристань вечного блаженства. 1. 521–532

(См. Немощи свои, Изменяемость, Грех).

Страх Божий

Желающий приступить к Богу для служения Ему должен предаться руководству страха Божия. Чувство священного страха, чувство глубочайшего благоговения к Богу, указывается нам, с одной стороны, необъятным величием Существа Божия, с другой – нашей крайней ограниченностью, нашей немощью, нашим состоянием греховности, падения. Страх предписывается нам и Священным Писанием, которое начало заменять для нас голос совести и естественного закона, когда они омрачились, стали издавать неясные, по большей части лживые звуки, – которое вполне заменило их, когда явилось Евангелие. "Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом" (Пс. 2, 11), – научает нас Святой Дух; покорным Его велению Он говорит: "Приидите, чада, послушайте Мене, страху Господню научу вас" (Пс. 33, 12); возвещает обетование даровать страх Божий тем, которые истинно вознамерятся усвоиться Богу: "Страх Мой дам в сердце их, ко еже не отступити им от Мене" (Иер. 32, 40). Начало великой науки – деятельного Богопознания – страх Божий. Эта наука называется в Священном Писании премудростью. "Начало премудрости страх Господень, разум же благ всем творящим, и хвала его пребывает в век века" (Пс. 110, 10. Притч. 1, 7).

Напрасно же исполненные самомнения и самообольщения мечтатели гнушаются страхом Божиим, как принадлежностью презренных рабов, когда к страху призывает нас Бог, возвещает, что Сам Он будет нашим учителем страха, что подаст нам духовный дар страха Божия. Не низко для человека, ничтожной твари, падшей, отверженной, погибшей, усвоившей себе вражду к Богу, перейти из состояния вражды и погибели к состоянию рабства и спасения. Уже это рабство – великое приобретение! уже это рабство – великая свобода! Страх законнополагается нам, как средство существенно нужное, необходимое для нас. Страх очищает человека, предуготавливает для любви: мы бываем рабами для того, чтобы законно соделаться чадами. По мере очищения покаянием начинаем ощущать присутствие Божие; от ощущения присутствия Божия является святое ощущение страха. 2. 60–61

Страх Божий есть дар Божий. Как дар, он испрашивается молитвой. Желал сподобиться этого дара святой пророк Давид и потому умолял Бога: "Постави рабу Твоему слово Твое в страх, пригвозди страху Твоему плоти моя" (Пс. 118, 38, 102), т.е. мои плотские пожелания. Страх Господень есть один из семи даров Святого Духа, которые святой пророк Исаия исчисляет так: Дух премудрости и разума, Дух ведения и благочестия, Дух совета и крепости, Дух страха Божия (Ис. 11, 2). 2. 62

Объясняя заповедание Господа: "Иже не приимет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин" (Мф. 10, 38), преподобный Кассиан рассуждает так: "Крест наш есть страх Господень. Как распятый уже не может обращать или двигать членов по желанию души своей, так и мы должны направлять воли и желания наши не сообразно тому, что нам приятно и увеселяет нас в настоящее время, но сообразно Закону Господа, к чему он повелевает. Как пригвожденный к древу крестному уже не любуется настоящим, не помышляет о своих пристрастиях; он не развлекается заботами и попечениями о завтрашнем дне; в нем не действует никакое пожелание к приобретению имущества; он не воспламеняется никакой гордостью, никакой сварливостью; не скорбит о настоящих бесчестиях, о прошедших уже не помнит; хотя он еще дышит в теле, но считает себя по всем отношениям уже умершим, устремляя сердечные взоры туда, куда он не сомневается переселиться, – так и нам должно быть распятыми страхом Господним ко всему этому, т.е. нам должно быть мертвыми не только к плотским страстям, но и к самым началам их, иметь очи души устремленными туда, куда переселения ежеминутно должны надеяться. Таким образом мы можем стяжать умерщвление всех наших похотений и плотских пристрастий".

Легко можно усмотреть, что описываемой здесь преподобным Кассианом распятие на кресте страха Божия есть называемое Исааком Сирским деяние, состоящее, по выражению апостола, в распятии плоти со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24), составляющее первую половину духовного пути, ведущего христианина к предназначенному ему совершенству. 2. 65–66

Священное Писание, научающее нас, что страх Господень чист, пребываяй в век века (Пс. 18, 10), говорит также, что страха несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх, яко страх муку имать: бояйся же не совершися в любви (1Ин. 4, 18). Это, представляющееся при поверхностном взгляде, разногласие святые отцы объясняют так: "Два страха: один вводительный, другой – совершенный; один свойствен начинающим, так сказать, благочествовать, другой составляет принадлежность совершенных святых, достигших в меру любви. Например: кто исполняет волю Божию из-за страха мук, тот, как мы сказали, еще новоначальный: он еще не делает добра для самого добра, но по страху наказания. Другой же исполняет волю Божию из-за самой любви к Богу, любя собственно волю Божию, исполняет ее, чтобы благоугодить Богу. Таковой знает, что – существенное добро! Таковой познал, что значит быть с Богом! Таковой имеет истинную любовь, которую святой называет совершенной (1Ин. 4, 18). Эта любовь приводит его в совершенный страх: потому что таковой страшится и соблюдает верность воле Божией не из-за страха казней, не для того, чтобы избегнуть (вечной) муки, но потому что, как мы сказали, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее. Этим страхом совершенным, действующем по причине любви, изгоняется вводительный страх. Поэтому и сказано: Совершенная любы вон изгоняет страх. Однако невозможно достигнуть совершенного страха иначе, как только страхом вводительным" (прп. Авва Дорофей). Самое величие Божие наводит святой, благоговейный страх на те разумные создания Божии, которые, по причине чистоты и святости своей, удостоились ближайшего предстояния Богу. Бог прославляем в совете святых, велий и страшен есть над всеми окрестными Его (Пс. 38). 2. 66–67

(См. Объядение).

Страхования

Не дивитесь, что услыхали стук: это дьявльское страхование, а страхованию не должно предаваться, зная, что диавол весь во власти Божией и только то может сделать и делает, что Бог ему попущает для нашей пользы. Кто, бывающий на брани, бранных труб и стука неприятельских оружий не слышит? Заслышав их, храбрый воин веселится, ибо зрит и заключает, что близко сражение и близок конец. Некоторая девица, мне известная, шла по уединенной дороге недалеко от нашего монастыря; переходя через мост, вдруг из под моста выскакивает разбойник с огромными усами и, приставляя пистолет к ее груди, кричит: "Убью!" Девица обнажает грудь и отвечает, знаменуясь крестным знамением: "Если есть на то воля Божия – убивай". Едва она произнесла эти слова, как страшилище исчезло. Это пишу вам, дабы вы мужались и страхом Божиим побеждал страх бесовский. У нас, с кем случится страхование, тот приходит и сказывает, и страхование уничтожается благодатью Божией, покрывающей смиренных, т.е. открывающихся, ибо смирение новоначального состоит в том, когда он с охотою, свободно открывает свои помыслы. 6. 207

Не должно попускать страхованию овладевать тобою. Кто поддастся этой страсти, над тем она возобладает и таковой будет пугаться всяких пустяков. Прочитай в святой Лествице статью о страховании. Никаких заклинательных молитв не нужно: они прочитаны над каждым из нас при святом крещении. Нужно предаться воле Божией и признать себя достойным всякого человеческого и бесовского наведения: тогда страхование пройдет само собою. Оно ни от чего так не истребляется, как от глубокого сердечного сокрушения. 6. 838

Страх, приходящий вам по вечерам, должно отражать верою. Напоминая себе, что вы в деснице Бога и под Его взорами, прогоняйте страх, не имеющий никакого смысла. 6. 532

Великое дело: признавать себя достойным искушения и предаваться воле Божией, когда придет искушение. Это очень помогает и при страхованиях. Признание себя достойным всякого наказания, и даже явно бесовского, приводит к самоотвержению и преданности воле Божией. От самоотвержения и преданности воле Божией уничтожается страх, наводимый бесовским искушением. Диавол ничего не может сделать без попущения Божия; он находится постоянно во всемогущей руке Божией и имеет не иное значение в этой руке, как значение бича, который сам по себе лишен всякой возможности к действию. 6. 538–539

Стяжание Святого Духа

(См. Святость).

Суд Божий

Братия! Нужно, необходимо нам, немощным и грешным, частое воспоминание Второго пришествия и Страшного Суда Христова: такое воспоминание есть благонадежнейшее приуготовление. Страшен тот суд, который ожидает всех человеков после общего воскресения. Страшен и тот суд, который ожидает каждого человека после его смерти. Последствия того и другого суда или вожделенны, или бедственны. Если земные суды, на которых дело идет об одном тленном и временном, возбуждают нашу заботливость, тем более должен озабочивать нас суд Божий. С какой другой целью Господь возвестил нам о нем так ясно, как не с целью возбудить в нас душеспасительный страх, могущий предохранить нас от греховной, беспечной жизни, в которой – условие нашей гибели? Преподобный Илия, египетский инок, безмолвствовавший в Фиваидской пустыне, говаривал: "Меня устрашают три времени: время исшествия души из тела, время суда Божия и время изречения, которое последует о мне от Бога". 2. 64

(См. Образ и подобие, Евангелие, Мытарства).

Счастье

Это мнимое счастье, как ни низко (оно плотское!), могло бы быть еще завидным, если бы было прочно и вечно. Но оно превратно, оно мгновенно – и как терзаются при его изменах, при потере его, избалованные им. Оно непременно должно разрушиться, отняться неумолимой и неотвратимой смертью; ни с чем несравнимо бедствие, с которым внезапно встречаются во вратах вечности воспитанники мнимого, земного счастья! Справедливо сказал святой Исаак Сирский: "Мир – блудница: он привлекает красотой своей расположенных любить его. Уловленный любовью мира и опутанный им, не возможет вырваться из рук его, доколе не лишится живота своего. Мир, когда совершенно обнажит человека, изводит его из дому его (т.е. из тела) в день его смерти. Тогда человек познает, что мир льстец и обманщик". 6. 150

С того времени как Богочеловек подчинил Себя страданиям и ими исцелил наши страдания, подножие Голгофы сделалось для ученика Иисусова местом дум плачевных и вместе утешительных, сладостных. Сидящий у сего подножия смотрит с равнодушным и спокойным любомудрием на непостоянных счастливцев сего непостоянного мира. Он им не завидует, он предпочитает познание Креста Христова, отверзающего врата в блаженную вечность тому кратковременному упоению, в котором держит земное счастье свою жертву, чтобы предать оную вечному бедствию. Горе вам, насыщенным ныне, горе вам, смеющимся ныне! Это неложные слова Сына Божия. 6. 494–495

(См. Уныние, Печаль).

Т

Таинства

(См. Исповедь, Крещение, Миропомазание, Причащение).

Тело

Тела наши сотворены для наслаждения духовного... они низошли к сочувствию наслаждениям скотоподобным по причине падения... они могут возвратиться к сочувствию наслаждением духовным посредством истинного покаяния. Увы! даже знание о существовании способности тела человеческого к ощущению духовному утрачено человеками. 1. 346

Родится оно зараженным смертию и грехом, родится оно в смерть, по образу того тела, каким сделалось тело первого, сотворенного из персти и возвратившегося в персть, погибшего человека; но возрождается в купели Крещения во спасение по образу тела, которое приял Небесный Человек, зачавшийся и родившийся от Духа Святого и Пречистой Девы: елицы бо во Христа креститеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27). Посредством чудного Таинства Евхаристии наше тело соединяется с Телом Самого Христа, – соединяется тело с Божественным Телом, кровь с Божественною Кровью. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, – сказал Господь, – во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Ядущий всесвятое Тело Христово и пиющий всесвятую Кровь Христову, при посредстве такой полноты вкушения, приходит в совершенное соединение с Богочеловеком: тело его делается Телом Богочеловека, кровь его соделывается Кровью Богочеловека. Истинный христианин почивает в Господе, и Господь почивает в нем; христианин облечен во Христа, и опять в христианине – Христос. Созерцая это величие христиан, апостол взывает к ним: Телеса ваша удове Христовы суть (1Кор. 6, 15). Тело Господеви и Господь телу (1Кор. 6, 13). Облецытеся Господем нашим Иисус Христом, и плоти угодия не творите в похоти (Рим. 13, 14). "Дары Святаго Духа, – сказал некоторый великий угодник Божий (Великий Сисой), – уже естественны естеству обновленному". Уже естественно телу, составляющему собою единое с Телом Христовым, быть храмом Святого Духа: где Христос, там неслитно и неразлучно со Христом и Дух Святой.

Многие истинные служители Божии проявили во время земной жизни присутствие Святого Духа в телах их и тем опытно доказали, что тела христиан должны и могут быть храмом Святого Духа. 4. 75–76

Отчего тела наши чужды духовного освящения? Отчего тела наши способны только к ощущениям скотоподобным, между тем как Дух Святый засвидетельствовал, что ина плоть человекам, ина же плоть скотом? (1Кор. 15, 39). Оттого, что не внимаем предостережению Господа нашего, Который сказал: Внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печалями житейскими (Лк. 21, 34). Отяготили сердца наши, прилепились к земле души наши; такое положение духа низводит в дебелость тело, и мы остаемся чуждыми опытного познания, что плоть наша может возрадоваться о Бозе живе (Пс. 83, 3): Горе имеим сердца, и повлечется туда, вслед за сердцем, тело. 4. 76

Возлюбиши Господа Бога твоего всею крепостию твоею: не только все силы души да будут направлены к Богу – самое тело да примет участие в этом стремлении. Тело способно к этому стремлению. Вожделение Бога было изначала естественным нашему телу, сотворенному с вожделением Бога. Вожделение Бога духовно и свято: духовным и святым было и тело. Оно заразилось дебелостью и тлением по причине падения, оно заразилось вожделениями скотоподобными по причине падения. Искупитель возвратил ему способность к вожделению духовному, и воспользовались этим даром истинные последователи Искупителя, изгнав из тел своих пожелания страстные, стяжав вожделение святое. Телам нашим свойственна любовь Божественная. Освободившись от недуга греховности, им неестественного и враждебного, они еще во время земного странствования влекутся к Богу всею крепостью своею, соединяя свои силы с силами души. По всеобщем воскресении освященные тела, восприяв в себя освященные души, возлетят силою Божественной любви, силою Святого Духа, в обители рая (1Сол. 4,17); они возлетят на небо, куда предтечею человеков взошел со святою плотью Своею Господь наш Иисус Христос. Говорит апостол: Представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодному Богови (Рим. 12,1). Подобает тленному сему телу облещися в нетелние, и мертвенному сему облещися в безсмертие (1Кор. 15, 53). Сеется тело душевное, восстает тело духовное (1Кор. 15, 44). 4. 256–257

(См. Душа, Соединение, Ересь, Молитва Иисусова, тело в молитве).

Терпение

"Дом души – терпение, потому что она живет в нем, пища души – смирение, потому что она питается им", – сказал святой Илия Евдик.

Точно: питаясь святой пищей смирения, можно пребывать в святом дому терпения. Когда же недостанет этой пищи, то душа выходит из дому терпения. Как вихрь, похищает ее смущение, уносит, кружит. Как волны подымаются в ней различные страстные помыслы и ощущения, потопляют ее в глубине безрассудных и греховных размышлений, мечтаний, слов и поступков. Душа приходит в состояние расслабления, мрачного уныния, часто приближается к пропастям убийственного отчаяния и совершенного расстройства.

Хочешь ли неисходно пребывать в святом дому терпения? Запасись пищей, необходимой для такого пребывания: стяжи и умножай в себе помышления и чувствования смиренные. 1. 318

Святые отцы повелевают выдерживать брани, не оставляя места (жительства – ред.), в особенности если в нем нет явных поводов ко греху. Монах, оставляющий по причине душевной брани место своего жительства, никогда не возможет стяжать духовных плодов. Стойкость – одно из первых достоинств воинства и земного и духовного. Опытные в битвах ратники почитают признаком храбрости отважное нападение на строй неприятельский, но несравненно большим – безмолвное стояние с угрюмой твердостью под ядрами и картечью неприятельских батарей, когда этого требует общий план военачальника. На таковых-то воинов наиболее он может положиться. На таковых воинов наиболее полагается наш подвигоположник Иисус Христос и венчает их душевными венцами. Делание это заповедает нам Дух Святой: "Аще взыдет на тя дух сильного, то места своего не оставь. Напротив того, Он укоряет воинов нестойких и объявляет им лишение духовных дарований: Сынове Ефремли наляцающе и стреляюще луки, возвратишася в день брани... И отрину Господь селение Иосифово, и колено Ефремове не избра" (Пс. 77, 9, 67). Этого и вы устрашитесь; постарайтесь принести плод, по слову Господню: в терпении. 6. 156

(См. Воле покорность, Скорби, Немощи свои, Искушения).

Тоска

(См. Печаль).

Тревога

Придет тревога – отвергни мысли, приносящие ее, уйми волнение крови, принимая за верное, что всякая мысль, приносящая тревогу, – богопротивная... 6. 296

Трезвение

Преподобный Агафон, инок Египетского Скита, будучи спрошен, что важнее, телесный ли подвиг или подвиг внутренний, отвечал: "Человек подобен древу; телесный подвиг подобен листу древа, а внутренний – плоду. Но как в Писании сказано, что всяко древо, не творящее плода добра, посекается и во огнь вметается (Лк. 3, 9), то из этого явствует, что все тщание наше должно быть о плоде, т.е. о хранении ума. Нужно и то, чтобы древо было покрыто и украшено листьями, чем изображается телесный подвиг". "О чудо! – восклицает блаженный Никифор Афонский, приведши слова преподобного Агафона в своем сочинении о духовном подвиге. – Какое изречение произнес этот святой против всех, не хранящих ума, а уповающих на одно телесное делание! Всяко древо, не творящее плода добра, т.е. блюдения ума, а имеющее один только лист, т.е. телесный подвиг, посекается и во огнь вметается. Страшно, отец, твое изречение!"

Хранение ума, блюдение ума, трезвение, внимание, умное делание, умная молитва – это различные наименования одного и того же душевного подвига, в различных видоизменениях его. Душевный подвиг переходит, в свое время, в духовный. Духовный подвиг есть тот же душевный, но уже осененный Божественной благодатью. Этот душевный или духовный подвиг отцы определяют так: "Внимание есть сердечное, непрестанное безмолвие, всегда и непрерывно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, дышащее Им, с Ним мужественно ополчающееся против врагов, исповедающееся Ему, Единому имеющему власть прощать грехи". Проще сказать – внутренним деланием, умным, душевным деланием, умной молитвой, трезвением. Хранением и блюдением ума, вниманием называется одно и то же: благоговейное упражнение в молитве Иисусовой. Блаженный Никифор Афонский уподобил эти наименования отрезанной части хлеба, которая, сообразно виду ее может быть названа и куском, и ломтем, и укрухом. Божественное Писание Ветхого Завета законополагает: "Всяцем хранением блюди твое сердце; от сих бо исходища живота" (Притч. 4, 23). "Внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония" (Втор. 15, 9). Бодрствование над сердцем и очищение его повелевается особенно Новым Заветом. К этому направлены все заповедания Господа. "Очисти прежде, – говорит Господь, – внутреннее сткляницы и блюда, да будет и внешнее их чисто" (Мф. 23, 26). Сосудами из хрупкого стекла и малоценной глины Господь назвал здесь человеков.

Святой Варсонофий Великий говорит: "Если внутреннее делание с Богом, т.е. осененное Божественной благодатью, не поможет человеку, то тщетно подвизается он наружным, т.е. телесным, подвигом". Святой Исаак Сирский: "Не имеющий душевного делания лишен духовных дарований". В другом слове этот великий наставник христианского подвижничества уподобляет телесные подвиги без подвига об очищении ума ложеснам бесплодным и сосцам иссохшим: "Они, – сказал святой, – не могут приблизиться к разуму Божию". Святой Исихий Иерусалимский: "Не имеющий молитвы, чистой от помыслов, не имеет оружия для брани: говорю о молитве, приснодействующей во внутренности души, о молитве, в которой призванием Христа поражается и опаляется супостат, ратующий тайно". "Невозможно очистить сердце и отогнать от него враждебных духов без частого призывания Иисуса Христа". "Как невозможно проводить земную жизнь без пищи и питья, так невозможно без хранения ума и чистоты сердца, в чем заключается трезвение и что называется трезвением, достигнуть душе во что-либо духовное или освободиться от мысленного греха, хотя бы кто страхом вечных мук и понуждал себя не согрешать". 1. 204–206

Такому учению святых отцов служит основанием, как зданию краеугольный камень, учение Самого Господа. "Истинныи поклонницы, – возвестил Господь, – поклонятся Отцу Духом и Истиною, ибо Отец таковых ищет поклоняющихся Ему. Дух есть Бог: и иже кланяется Ему, Духом и истиною достоит кланятися" (Ин. 4, 23–24). 1. 207

Навык внимать себе предохраняет от рассеянности и среди окружающего со всех сторон, шумящего развлечения. Внимательный пребывает в уединении, сам с собой, посреди многолюдства.

Изведав опытом пользу внимания и вред рассеянности, некоторый великий отец (прп. авва Агафон) сказал: "Без усиленной бдительности над собой невозможно успеть ни в одной добродетели". 1. 372

Один неосторожный взгляд нередко наносит язву сердцу; несколько повторенных взглядов так углубляли эту язву, что она едва излечивалась многолетними молитвами, многолетним подвигом и плачем. 1. 375

Преподобный Пимен Великий сказал: "Трезвение, сердечное безмолвие и рассуждение – вот три делания души".

Под именем безмолвия сердечного здесь разумеется умная молитва, совершаемая с сочувствием и соучастием сердца, не нарушаемая рассеянностью и мечтательностью. 7. 319

Желающему проводить внимательную жизнь, (преподобный) Серафим завещавает не внимать посторонним слухам, от которых голова наполняется праздными и суетными помышлениями и воспоминаниями; завещавает не обращать внимания на чужие дела, не размышлять, не судить и не говорить о них; завещавает избегать собеседований, вести себя странником, встречающихся отцов и братий почитать поклонами в молчании, при хранении себя от внимательного воззрения на них, потому что такое воззрение производит непременно в душе какое-либо впечатление, которое будет причинять ей развлечение, привлекая к себе внимание ее и отвлекая его от молитвы. Вообще проводящему внимательную жизнь не должно смотреть ни на что пристально и не слушать ничего с особенным тщанием, но видеть, как бы не видя, и слышать мимоходно, чтобы память и сила внимания были всегда свободными, чуждыми впечатлений мира, способными и готовыми к приятию впечатлений Божественных. 2. 269

Трезвение приобретается постепенно: стяжавается долгим временем и трудом; рождается преимущественно от внимательных чтения и молитвы, от навыка наблюдать за собой, бодрствовать, обдумывать каждое предлежащее нам слово и дело, быть внимательным ко всем своим помыслам и ощущениям, наблюдая за собой, чтобы не соделаться каким-либо образом ловитвой греха. "Трезвитеся, бодрствуйте, – говорит святой апостол Петр, – зоне супостат ваш диавол, яко лев, рыкая, ходит иский кого поглотити, емуже противитеся тверди верою" (1Пет. 6, 8–9). "Будь подобно Херувиму, весь око, – сказал Евфимий Великий иноку, подвергшемуся диавольскому искушению, – ограждая себя отовсюду величайшей осторожностью: потому что ходишь посреди сетей". Преподобный Варсонофий Великий и Иоанн Пророк преподали желающим проводить трезвенную, богоугодную жизнь превосходный совет деятельного трезвения. Они советовали пред каждым начинанием, т.е. пред вступлением в беседу или началом дела, возносить мысль к Богу с прошением от Него вразумления и помощи.

Для того, чтобы пребывать в трезвении, надо со всей тщательностью хранить свежесть и светлость ума. Ум помрачается от неблагоразумного употребления пищи, пития и сна, от многоглаго лания, рассеянности и житейских попечений. Внемлите себе, – сказал Господь, – да не когда отягчают сердца ваша объядением и пьянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той. 5. 265–267

(См. Добродетели).

Тщеславие

Тщеславие есть суетное желание и искание временной похвалы человеческой. Тщеславие является от глубокого неведения Бога или от глубокого забвения Бога, от забвения вечности и небесной славы, и потому оно, в омрачении своем, ненасытно стремится к приобретению земной временной славы. Эта слава представляется ему, как и жизнь земная, вечным, неотъемлемым достоянием. Тщеславие, ищущее не самой добродетели, а только похвалы за добродетель, заботится и трудится единственно о том, чтобы выставить пред взоры человеческие личину добродетели. И предстоит лицемер человечеству, облеченный в ризу сугубого обмана: на наружности его видна добродетель, которой в сущности он вовсе не имеет; в душе его видны самодовольство и напыщенность, потому что он прежде всего обольщен и обманут в самом себе. Болезненно наслаждается он убивающим его тщеславием, болезненно наслаждается обманом ближних, болезненно и злосчастно наслаждается удавшимся лицемерством. Вместе с этим он соделывается чуждым Богу: пред Богом нечист всяк высокосердый (Притч. 16, 5). 4. 68–69

Особенное внимание должно обратить на действие в нас тщеславия, которого действие на кровь очень трудно усмотреть и понять. Тщеславие почти всегда действует вместе с утонченным сладострастием и доставляет человеку самое тонкое греховное наслаждение. Яд этого наслаждения так тонок, что многие признают наслаждение тщеславием и сладострастием за утешение совести, даже за действие Божественной благодати. Обольщаемый этим наслаждением подвижник мало-помалу приходит в состояние самообольщения; признавая самообольщение состоянием благодатным, он постепенно поступает в полную власть падшего ангела, постоянно принимающего вид Ангела светлого, – делается орудием, апостолом отверженных духов. Из этого состояния написаны целые книги, восхваляемые слепотствующим миром и читаемые неочистившимися от страстей людьми с наслаждением и восхищением. Это мнимодуховное наслаждение есть не что иное, как наслаждение утонченными тщеславием, высокоумием и сладострастием. Не наслаждение – удел грешника: удел его – плач и покаяние.

Тщеславие растлевает душу точно так же, как блудная страсть растлевает душу и тело. Тщеславие делает душу неспособной для духовных движений, которые тогда начинаются, когда умолкнут движения душевных страстей, будучи остановлены смирением. Потому-то святыми отцами предлагается в общее делание... святое покаяние, которое действует прямо против тщеславия, доставляя душе нищету духовную.

Уже при значительном упражнении в покаянии усматривается действие тщеславия на душу, весьма сходное с действием блудной страсти. Блудная страсть научает стремиться к непозволительному совокуплению с посторонней плотью и в повинующихся ей, даже одним услаждением нечистыми помыслами и мечтаниями, изменяет всем сердечные чувствования, изменяет устроение души и тела; тщеславие влечет к противозаконному приобщению славе человеческой и, прикасаясь к сердцу, приводит в нестройное сладостное движение кровь, – этим движением изменяет все растворение (расположение) человека, вводя в него соединение с дебелым и мрачным духом мира и таким образом отчуждая его от Духа Божия. Тщеславие в отношении к истинной славе есть блуд. "Оно, – говорит святой Исаак Сирский, – на естества вещей блудным видением взирает". Сколько оно омрачает человека, как делает для него приближение и усвоению Богу затруднительным, – это засвидетельствовал Спасатель: "Како вы можете веровати, – сказал Он тщеславным фарисеям, искавшим похвалы и одобрения друг от друга и от слепотствующего человеческого общества, – славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единаго Бога, не ищите?" (Ин. 5, 41). 2. 215–216

"Если ты не имеешь сердечного плача, – сказал некоторый великий отец (прп. Варсонофий Великий), – ты имеешь тщеславие". 4. 70–71

(См. Слава, Страсти, Фарисейство, Помыслы, Прелесть).

У

Уединение

Наше уединение – в Боге. В Боге нашем могут найти ум и сердце наши то надежное и тихое пристанище, на которое не действуют ни волны, ни ветры житейского моря. Без этого мир, вра¬ждебный Богу, будет сопутствовать нам в глушь лесов, в ущелья гор и в пещеры: там соделает нас своими служителями. 5. 366

Обильный плод, собираемый в уединении, есть последствие многотрудного пребывания между человеками. Второе есть осно¬вание для первого, и первое не может состояться, если ему не предшествует второе. 6. 705

Ум подвижника, не уединившегося и не заключившегося в себе, находится по необходимости среди молвы и мятежа, произ¬водимых бесчисленными помыслами, имеющими к нему всегда свободный доступ, и сам болезненно, без всякой нужды и пользы, зловредно для себя скитается по вселенной. Уединение человека в самом себе не может совершиться иначе, как при посредстве внимательной молитвы, преимущественно же при посредстве внимательной молитвы Иисусовой. 1. 204

Если же вы хотите не встречаться с людьми, то это желание неправильное. Когда об этом спрашивал преподобный Дорофей своего старца авву Иоанна пророка, то Иоанн отвечал, что удале¬ние от встреч с людьми весьма вредно для недостигшего совершенства, потому что скрывает от него его немощи, открываемые людьми, и по этой причине делает его бесплодным. 6. 161

Уединение всегда было полезно, когда, по духу времени, в обществе было много благочестивых людей; а ныне при общем распространении разврата, уединение и удаление от знакомых и знакомств есть необходимое условие к спасению. 6. 519

Недостатком уединения не скучайте. Обстоятельства, или правильнее, Промысл Божий, приводит вас упражняться в услужении и утешении ближних ваших. И трудитесь на этой ниве, на которой поставлены, не предаваясь, с одной стороны, развлечению, а с другой – безрассудному усердию, при котором непременно вкрадывается мысль, что вы доставляете утешение, что не Богдоставляет вами утешение другим, а вам – быть утешением для других. Сладость уединения проистекает из исполнения Христовых заповедей, совершенных в общежитии. 6. 585

(См. Безмолвие, Мир)

Укоризны

"Если кто укорит тебя за что, тобой сделанное или не сделанное, а ты промолчишь, то уподобляешься Иисусу; если будешь отвечать, возражая: что я сделал? – то ты уже не подобен Ему; если же воздашь равным за равное, – то совершенно не по¬добен" (прп. Исайя Отшельник). 6. 490

Пред людьми должно вести себя осторожно и благоговейно, но просто, молчанием отвечая на похвалы, им же на порицания, кроме тех случаев, когда прошение прощения и при нужде умеренное объяснение могут успокоить и примирить к нам порицающего. 1. 313

(См. Бесчестия, Оправдывание, Обвинения).

Украшения

(См. Одежда, Простота, Страсти, Плоть и кровь).

Ума храниение

Кто не внимает хранению ума своего, тот не может быть чист сердцем, тот не сподобиться зреть Бога. Кто не внимает, тот не может быть нищ духом, не может плакать и рыдать, ни быть кротким и смиренным, ни алкать и жаждать правды, ни быть милостивым и миротворцем, ни изгнанным правды ради. Вообще скажу: невозможно стяжать никакой другой добродетели иным образом, как только вниманием. И потому тебе должно озаботиться о нем, более нежели о чем другом, чтобы на самом деле стяжать то, о чем говорю тебе. 2. 152

(См. Трезвение).

Умное делание

(См. Трезвение, Молитва Иисусова, Молитва гласная).

Уныние

Что успокаивает в лютые времена душевного бедствия, когда всякая помощь человеческая или бессильна, или невозможна? Успокаивает одно сознание себя рабом и созданием Божиим; одно это сознание имеет такую силу. Едва скажет человек молитвенно Богу от всего сердца своего да совершается надо мною, Господь мой, воля Твоя, как и утихает волнение сердечное. От слов этих, произнесенных искренно, самые тяжкие скорби лишаются преобладания над человеком.

Что значит это? Это значит, что человек, исповедав себя рабом и созданием Божиим, предавшись всецело воле Божией, немедленно вступает всем существом своим в область святой Истины. Истина доставляет правильное настроение духу, жизни. Взошедший в область Истины, подчинившийся Истине, получает нравственную и духовную свободу, получает нравственное и духовное счастье. Эта свобода и это счастье не зависят от человеков и обстоятельств. 2. 96

Что может быть тяжелее состояния души, томимой искушениями? Это пребывание во аде, в вечных муках. Воспоминание о них облегчает здешние искушения. "Враг мой, – говорит (в Лествице) уныние, – есть память смертная". Вспомните об обществе бесов во аде – и люди покажутся вам добрыми; вспомните о муках во аде – и искушения сделаются для вас легкими. 6. 157

Скука, называемая унынием в монашеской жизни, всегда нападает по временам на проводящих уединенную жизнь. Во время ее очень полезно заниматься рукоделием и при этом вспоминать покойников, кто как умер, и что мы умрем непременно. 6. 685

(См. Печаль, Послушание, Страсти, Правило, Молитва Иисусова).

Упование на Бога

(См. Воле покорность, Промысла всеблагость, Искушения, Монашеские обеты).

Утешение духовное

Трапеза духовного утешения – как пища и вместе как отрава! Кто вкусит ее, теряет живое чувство ко всему вожделенному мирскому. Все, многоуважаемое миром, начинает казаться ему пустой, отвратительной пылью, смрадной мертвечиной. 6.317

Когда человек сподобится ощутить что-либо духовное, т.е. ощущение от Бога, тогда он поймет, что все собственные ощущения ничтожны, сопряжены с самообольщением. К земле обетованной надобно пройти через пустыню. Идя по этой пустыне, надо знать, что она – пустыня, а не земля обетованная, чтобы не принять какого-либо оазиса пустынного с роскошной и богатой природой за землю обетованную и по этой причине не лишиться земли обетованной. Оазисы суть те утешения и особенно ясные самовоззрения, которые даются по временам новоначальному в подвиге молитвы. На них не должно обращать особенного внимания. Первый духовный дар есть благодатное внимание при молитве, какового при одном собственном усилии невозможно иметь. 6. 738

Храни утешение, и не позволяй уму твоему вдаваться в мечтания. Утешение сперва действует на ум, обновляя мысли; а он, почувствовав оживление, охотно вдается по неопытности своей в мечтательность – и в ней бесплодно и безрассудно истощает дарованную ему сладость... При утешении вдавайся более в благодарение, в молитву и самоукорение; утешение будет возрастать и возрастать... Эти утешения – таинственная манна, названная в Писании хлебом небесным (Пс. 77, 24), пропитывающая новых Израильтян – христиан – во время путешествия их по пустыне – во время странствования земного. Эти утешения – манна сокровенная (Откр. 2, 17) Апокалипсиса, о которой сказал явившийся Иоанну Богослову Сын Божий: побеждающему дам ясти от манны сокровенныя. Она – точно сокровенная: незрима человеками; ее видит подающий Бог – видит невидимо, видит ощущением приемлющий раб Божий. Таковой раб Божий, пребывая во множестве людей, пребывает один с Единым Богом, видимый и невидимый, знаемый и никому неведомый. 6. 316–317

При утешениях за верное, за непрелестное, за Божие принимай одно вполне невещественное духовное действие, являющееся в мире сердца, необыкновенной тишине его, в какой-то хладной и вместе пламенной любви к ближнему и всем созданиям, любви, чуждой разгорячения и порывов, любви в Боге и Богом. Этот духовный пламенный хлад, этот всегда однообразный тончайший пламень – постоянный характер Спасителя, постоянно и одинаково сияющий из всех действий Спасителя, из всех слов Спасителя, сохраненных и передаваемых нам Евангелием. В этот характер облекается Дух Святой при производимых Им утешениях служителя Христова, снимая с души его одежду ветхого Адама, облекая душу в одежду Нового Адама и доставляя таким образом существенное познание Христа, познание вполне таинственное и вполне явственное. От всего вещественного отвращайся – явится ли оно очам телесным или воображению. 6. 321

Человеческое повреждение состоит в смешении добра со злом; исцеление состоит в постепенном удалении зла, когда начинает в нас действовать более добро. Совершенное отделение добра от зла, чистое действие одного добра бывает в одних совершенных, и то на время и по временам. Место, где действует одно чистое добро – Небо; на земле – смешение. При наших духовных утешениях продолжает действовать это смешение, только количеством добра превозмогается количество зла – оттого утешение. Следовательно, при утешении надо наблюдать крайнюю осторожность, зная, что грех, падение, прелесть близ нас. Работайте Господеви, – завещавает пророк, – со страхом и радуйтеся Ему со трепетом. 6. 323

Господь, хотящий перевести кого от кровяного или душевного ощущения к ощущению духовному, посылает ему от времени до времени, как говорит святой Максим Исповедник, опытно вкусить этого ощущения. Такое вкушение – яко соглядатай земли обетованной. 6. 836

(См. Богообщение, Слезы, Молитва Иисусова, Утешение).

Учение истинное и ложное

Мир любит свое, – сказал Спаситель. Когда мир услышит слово Божие, провозглашаемое по стихиям и в духе мира, т.е. когда он услышит учение свое, прикрытое личиной учения Божия, тогда он превозносит его похвалами. Когда же он ощутит в слове присутствие иного Духа, действующего разрушительно на владычество мира, тогда он заражается ненавистью к слову, установляет гонение на произнесшего слово. Очень опасно приобретать познания не во Христе, а развивая свое собственное падшее естество, пребывая по духу в общении с миром. Действуя в области последнего способа, люди непременно заражаются враждой к Святому Духу, как заразилось этой смертоносной враждой Иудейское духовенство, в чем и обличено оно первомученником Стефаном (Деян. 7, 51). Эти ученые по букве не нашли слов, чтобы противопоставить их словам Духа, которые произносил Стефан, и потому возгорелись к сосуду Духа завистью и ненавистью. На слова они отвечали камнями; на преподание истины возразили убийством. Слово Божие всегда было гонимо миром; гонение от мира всегда было свидетельством учения, исходящего от Бога. 6. 545–546

Учение святых отцов Восточной Церкви – верно: оно – учение Святого Духа. Умоляю вас, держитесь этого учения! Оно будет руководить вас к блаженной вечности. Возжжен блистающий светильник в Святой Христовой Церкви – сияние Святого Духа: не устремляйте взоров ваших к другим светильникам, светящим на различных путях. Один путь святой истины ведет во спасение; прочие пути все ведут в погибель. Многие трудятся, многие страдают, многие подвизаются, спасены будут только подвизающиеся законно. Истинный законный подвиг – во Христе Иисусе и Святом Духе, в ограде Восточной Церкви. 6. 421

В изучении всякой науки требуется, чтобы изучение было правильным: без этого приходим к пустым и ложным результатам; точно так и в изучении христианства необходима правильность – без нее человек непременно уклонится в многообразное заблуждение. 6. 606

(См. Мудрость).

Ученость мирская

Как хорошо поступали наши древние отцы Церкви Православной! Они, обучившись наукам человеческим, воспринимали на себя иго Христово и на поприще самоотвержения под руководством Креста Христова научались Божественной Премудрости, и соделывалась для них человеческая ученость уничиженной рабой, которую они употребляли в услужение Божественной Премудрости для преподавания этой Премудрости своим ближним.

Книжник, научившийся Царствию Небесному, может износить из себя и ветхое и новое, покорив ветхое новому и приспособив к нему; а ненаучившийся, очевидно, может износить только одно ветхое, которое есть смерть и вражда на Бога, которая производит и на ближних свойственное себе впечатление, хотя бы и говорили им о Боге, хотя бы и чесало слух души, возбуждая в ней тончайшее прелюбодейное движение страстей, признаваемое многими за действие благодати. Спаси нас, Господи! Гибнем от себя, возлюбив собственные свои учения и отвергнув или мало ценя учение, ниспосланное нам Богом. 6. 64–65

Св. Исаак Сирский уподобил первого рода знания (теоретические) источникам вод и плодам, изображенным на стене живописью, на них можно с приятностью поглядеть, если они хорошо написаны, и только. Познания второго рода (из опыта) этот святой уподобил самым источникам вод, самим плодам, могущим служить к питанию человека. 6. 570

(См. Науки, Мудрость, Еретики).

Учительство

Какая польза созидать храмину ближнего и вместе разрушать свою? Не следует новоначальным увлекаться в назидание ближнего, по горячности темперамента, по новоначалию, по кровяному действию. Кровь, то очень волнующая, то от самого волнения утомляющаяся и утомляющая, передает душу попеременно в два противоположные состояния: в разгорячение и уныние. 6. 833

И от окормления ближних прозябает нередко гордость, как от пшеничного зерна куколь. Поэтому святой Марк Подвижник сказал: "Егда человек человека воспользует словесы или делы, Божию благодать да разумеют оба". "Не себя проповедаем, – говорит святой Павел, – но Христа Иисуса, Господа" (2Кор. 4, 5). Кто будет возделывать эти чувства, в том истребится пристрастие к людям, а воцарится о Христе любовь, во всех зрящая образ Божий. Когда же восхитится ум утешением любви этой, то видит человек себя как некий сосуд, исполненный смрада и мерзости, и дивится, как лучи Божественного учения проходят сквозь него и исцеляют души человеческие.

Прилично мне вспомянуть здесь слова святого Иоанна Лествичника, повторенные преподобным Нилом Сорским: "Некоторые погрязли в болото, но других предостерегли от подобного впадения, и за спасение их Господь даровал и им спасение". 6. 227

(См. Советование).

Ф

Фарисейство

Постараемся начертать изображение фарисея, заимствуя живопись из Евангелия, чтобы каждый, вглядываясь в это страшное, чудовищное изображение, мог тщательно храниться по завещанию Господа от кваса фарисейска (Мф. 16, 6): от образа мыслей, от правил, от настроения фарисеев.

Фарисей, довольствуясь исполнением наружных обрядов религии и совершением некоторых видимых добрых дел, не чуждых и язычникам, раболепно служит страстям, которые старается постоянно прикрывать, которых в значительной степени не видит в себе и не понимает, которые производят в нем совершенную слепоту по отношению к Богу и всему Божественному учению. Познание, а потому и зрение в себе действия душевных страстей доставляется покаянием; но фарисей для чувства покаяния недоступен. Как может сокрушиться, умилиться, смириться сердце, удовлетворенное собой? Неспособный к покаянию, он не способен зреть света заповедей Божиих, просвещающих очи ума. Хотя он и занимается чтением Писания, хотя видит в нем эти заповеди, но в омрачении своем не останавливается на них: они ускользают от взоров его, и он заменяет их своими умствованиями, нелепыми, уродливыми. Что может быть страннее, несообразнее фарисейских умствований, упоминаемых в Евангелии! Иже аще кленется церковию, – утверждали фарисеи, – ничтоже есть: а иже кленется златом церковным должен есть (Мф. 23, 16). Фарисей, оставляя исполнение заповедей Божиих, составляющих сущность Закона, стремится к утонченному исполнению наружных мелочей, хотя бы это было с очевидным нарушением заповедей. Святые Божии заповеди, в которых, жизнь вечная, оставлены фарисеями без всякого внимания, совершенно забыты! "Одесятствуете, – говорил им Господь, – мятву, и копр, и кимин, и остависте вящшая закона, суд и милость и веру... Вожди слепии, оцеждающии комары, веблуды же пожирающе" (Мф. 23, 23–24).

Самая скрытая из всех душевных страстей есть тщеславие. Эта страсть более всех других маскируется перед сердцем человеческим, доставляя ему удовольствие, часто принимаемое за утешение совести, за утешение Божественное. И на тщеславии-то заквашен фарисей. Он все делает для похвалы человеческой; он любит, чтобы и милостыня его, и пост его, и молитва его имели свидетелей. Он не может быть учеником Господа Иисуса, повелевающего последователям Своим пренебрегать славой человеческой, идти путем уничижения, лишений, страданий... Мысль о славе небесной, духовной, о славе Божией, вечной, о самой вечности недоступна для души его, пресмыкающейся по земле, в земном прахе и тлении. Фарисей сребролюбив. Сердце его там, где его сокровище. Там вера его, там надежда, там любовь! Устами, краем языка он исповедует Бога, а сердцем он отвергается Его. Никогда он не ощущает присутствия Божия, не зрит помысла Божия, не знает опытом, что значит страх Божий. Для сердца его нет Бога, нет и ближних. Он – весь земной, весь плотский, весь во власти страстей душевных, движется ими, управляется ими, влечется ко всякому беззаконию, живет и действует единственно для самолюбия. В этой душе воздвигнут идол я. Идолу курится непрестанный фимиам, закалаются непрестанные жертвы. Как может в этой душе соединиться служение всесвятому Богу со служением мерзостному кумиру? Эта душа в страшном запустении, в страшном мраке, в страшной мертвости. Это – вертеп темный, обитаемый одними лишь лютыми зверями или еще более лютыми разбойниками. Это – гроб, украшенный снаружи для чувственных глаз человеческих, так легко обманывающихся, внутри исполненный мертвых костей, зловония, червей, всего нечистого, богоненавистного.

Фарисей, будучи чужд Бога, имеет нужду казаться перед людьми служителем Бога; будучи исполнен всех беззаконий, имеет нужду казаться перед людьми добродетельным; стремясь удовлетворить своим страстям, он имеет нужду доставить поступкам своим благовидность. Для фарисея необходима личина. Отнюдь не желая быть истинно благочестивым и добродетельным, только желая считаться между людьми за такого, фарисей облекается в лицемерие. Все в нем – сочинение, все – вымысел! Дела, слова, вся жизнь его – ложь непрестанная. Сердце его, как темный ад, преисполнено всех страстей, всех пороков, непрерывного мучения. И это-то адское сердце дышит на ближнего бесчеловечным, убийственным чувством соблазна и осуждения. Фарисей, заботящийся казаться праведным перед человеками, по душе будучи чадо сатаны, уловляет из Закона Божия некоторые черты, украшает себя ими, чтобы неопытный глаз не узнал в нем врага Божия и, вверившись ему, как другу Божию, соделался его жертвой. Фарисей осуждает в ближних не зло, не порок, не нарушение Закона. Нет! Как может он осуждать зло, которого он друг и наперсник? Стрелы его направлены на добродетель. Но, чтобы вернее были удары, он оклеветывает добродетель, приписывает ей зло, соблазняется на это зло и, по-видимому поражая его, убивает ненавистного ему раба Христова. 1. 414–416

Чувство соблазна – какое придирчивое, какое злонамеренное! Притворяется с мелочной отчетливостью держаться форм закона, а сущность закона попирает. Фарисей мрачный и слепой! Услышь, что говорит тебе Господь: милости хощу. Увидя недостаток ближнего, умилосердись над ближним твоим: это уд твой! Немощь, которую ты видишь сегодня в нем, завтра может сделаться твоей немощью. Ты соблазняешься единственно оттого, что ты горд и слеп! Ты исполняешь некоторые наружные правила закона и за это любуешься собой; презираешь, осуждаешь ближних, в которых замечаешь нарушение некоторых мелочей, и не замечаешь исполнения великих, сокровенных добродетелей, возлюбленных Богу, не знакомых твоему надменному, жестокому сердцу. Ты не глядел в себя довольно; ты не увидел себя: только от этого не признаешь себя грешником. От этого не сокрушилось твое сердце, не исполнилось покаяния и смирения; от этого ты не понял, что, наравне со всеми прочими человеками, нуждаешься в милости Божией, в спасении. Страшно – не признать себя грешником! От непризнающего себя грешником отрекается Иисус: не приидох, – говорит Он, – призвати праведныя, но грешныя на покаяние. 1. 409–410

Яд, всецело отравляющий деятельность фарисеев, заключается в том, что они вся дела своя творят, да видимы будут человеки (Мф. 23, 5). Основание деятельности их есть искание славы человеческой; средство к достижению цели – лицемерство. Лицемерство составляет характер фарисеев. Господь назвал лицемерство закваскою их (Лк. 12, 1). Вся деятельность фарисеев пропитана лицемерством; каждое дело их имеет душею лицемерство. Лицемерство, рождаясь от тщеславия, т.е. от искания похвалы и славы человеческой, питает успехами своими тщеславие. Когда же тщеславие достигнет зрелого возраста, тогда действие его из порывов обращается в постоянное стремление; тогда из тщеславия образуется безумная и слепая страсть – гордость. Гордость есть смерть души в духовном отношении: душа, объятая гордостью, не способна ни к смирению, ни к покаянию, ни к милости, ни к какому помышлению и чувству духовным, доставляющим живое познание Искупителя и усвоение Ему. Чтобы отвратить от себя страшный яд, сообщаемый фарисейскою закваскою, будем по завещанию Евангелия (Мф. 6) стараться о исполнении Божиих заповедей единственно для Бога, скрывая со всею тщательностью это исполнение от тлетворных взоров человеческих. Будем действовать на земле для Бога и для неба, а не человеков! Будем действовать и для человеков, но не с тем, чтобы исторгать у них похвалу себе, а с тем, чтобы приносить им истинную услугу и пользу, за что они часто растерзывают своих благодетелей, как глупые и свирепые звери часто растерзывают тех, которые за ними ухаживают и их кормят. Так поступлено было со святыми апостолами и многими другими угодниками Божиими.

Будем неусыпно следить за собою, замечать недостатки и погрешности наши! Будем молить Бога, чтобы открыл нам наши падение и греховность! Постоянное стремление к исполнению воли Божией мало-помалу истребит в нас удовлетворение собою и облечет нас в блаженную нищету духа. Облеченные этою святою благодатною одеждою, мы научимся богоугодному предстоянию пред Богом, за которое похвален Евангелием смиренный мытарь.

Молясь Богу из глубины и искренности сердечного сознания в греховности, мы получим прощение грехов и обилие истинных благ, временных и вечных: яко всяк смиряяй себе, вознесется всесильною и всеблагою десницею Господа Бога, Творца и Спасителя нашего. 4. 27–28

(См. Лукавство, Внешнее делание, Нечувствие).

Х

Храм Божий

(См. Молитва церковная).

Христианство

Вечное, существенное, духовное достоинство наше заключается в том, что мы – христиане. Цена, которою приобретено нам это достоинство, бесценна. Говорит нам апостол: "Куплены бо есте ценою, превысшею всякой цены: дрожайшею Кровью Христовою. Прославите убо Бога в телесех и в душах ваших, яже суть Божия" (1Кор. 6, 19–20). Как за каждого из нас дана одна цена, то духовное достоинство каждого из нас равно. "Несть Еллин ни Иудей, варвар и Скиф, раб и свободь, но всяческая и во всех Христос" (Кол. 3, 11). "Велико ми есть, – сказал священномученник Петр Дамаскин, – яко нарекохся христианин и инок, якоже рекл еси, Господи, единому от раб Твоих, яко велико ти есть, яко наречеся на тебе имя Мое. Больше же ми есть сие, паче всех царствий земных и небесных, точию да не отлучен буду от наречения сладчайшего Имени Твоего". Это достоинство требует, чтоб мы благоговели к нему, чтоб по причине его мы благоговели к самим себе, как к сосудам, в которых хранится неоценимое и бесценное сокровище, как к храмам Божества. Мы должны тщательно охранять себя от всякого зла, как от унизительной для нас скверны, презирать все плотские преимущества, как ничтожные пред нашим духовным достоинством и несвойственные для него. Такова должна быть святая гордость естества обновленного, как сказал преподобный Исаия Отшельник: она да ограждает это естество от нравственного уничижения! Прекрасное, возвышенное природное свойство презрения ко греху превратилось в падшем естестве в презрение к ближним, в порочное самомнение, самолюбие и гордость. 4. 396–397

Христианства состояние

Очевидно, что христианство – этот таинственный духовный дар человекам – удаляется неприметным образом для невнимающих своему спасению из общества человеческого, пренебрегшего этим даром. Надо увидеть это, чтобы не быть обманутым актерами и актерством благочестия; увидев, надо отвратить взоры от грустного зрелища, чтобы не подвергнуться пороку осуждения ближних, надо обратить взоры на самих себя, позаботиться о собственном спасении, т.к. милость Божия еще дарует возможность спастись тем, которые произволяют спастись. 6. 761

Священное Писание свидетельствует, что христиане, подобно иудеям, начнут постепенно охладевать к откровенному учению Божию; они начнут оставлять без внимания обновление естества человеческого Богочеловеком, забудут о вечности, все внимание обратят на свою земную жизнь; в этом настроении и направлении займутся развитием своего положения на земле, как бы вечного, и развитием своего падшего естества для удовлетворения всем поврежденным и извращенным требованиям и пожеланием души и тела. Разумеется, такому направлению Искупитель, искупивший человека для блаженной вечности, чужд. Такому направлению отступление от христианства свойственно. Отступление настанет, по проречению Писания (2Сол. 2, 3). В ослаблении христианства будет участвовать монашество: член тела не может не принять участия в немощи, поразившей все тело. Предсказали это святые иноки древних времен по внушению обитавшего в них Святого Духа. Когда христианство до крайности умалится на земле, тогда окончится жизнь мира. 1. 455–456

Справедливо говоришь, что милость Божия к тем, которые устранены Промыслом Божиим от общего стремления массы в отдельные положения, как бы на острова, с которых только видна и слышна буря морская, и то тогда, когда житель острова оставит глубину его – внимание к себе, и приблизится к берегу – начнет внимать совершающемуся на житейском море. Эта милость Божия возвещена и Священным Писанием (Пс. 30, 20–22). Святые отцы предвозвестили, что в последние времена спасающиеся скроются от взоров человеческих и пойдут смиренным путем делания, хранясь осуждать отступников, предавая все воде Божией и суду Божию, благоговея пред самыми попущениями Божиими.

Не от кого ожидать восстановления христианства! Сосуды Святого Духа иссякли окончательно повсюду, даже в монастырях, этих сокровищах благочестия и благодати, а дело Духа Божия может быть поддерживаемо и восстановляемо только Его орудиями. Милосердое долготерпение Божие длит время и отсрочивает решительную развязку для небольшого остатка спасающихся, между тем гниющее и почти согнившее достигает полное ты тления. Спасающиеся должны понимать это и пользоваться временем, данным для спасения, яко время сокращено есть и для всякого из нас переход в вечность не далек. 6. 550

Видел людей набожных посреди мира и в монастырях. Эти люди ныне крайне редки и то с весьма малым знанием, а иные со смешанными понятиями, а оттого, что в мед подливают деготь т.е. читают отцов Православной Церкви, да не оставляют и поддельных святых темного Запада. И сбывается русская пословица: бочка меду, да ложка дегтю. Все и выкидывай вон! 6. 593

Времена чем далее, тем тяжелее. Христианство, как Дух, неприметным образом для суетящейся и служащей миру толпы, очень приметным образом для внимающих себе, удаляется из среды человечества, предоставляя его падению его. Сущие во Иудеи да бежат в горы. 6. 556

В мире скорбни будете, – предвозвестил Спаситель ученикам Своим, – но дерзайте, яко Аз победил мир. И вот! – это предсказание Спасителя совершается над последователями Его в течение тысячи восьми сот пятидесяти двух с половиной лет. Но скорби, постигавшие малое Христово стадо на этом пространстве времени, очень различны. Сперва было явное гонение на христиан: все двенадцать главных апостолов Христовых, за исключением Иоанна Богослова, окончили земное странствие насильственной смертью. Впоследствии это явное гонение преобразилось в более тонкое, неприметное для каждого, но вполне ясное для умов очищенных: начали требовать гонители от христиан не отречения от Христа, а принятия ереси, столько же душепагубной, как и отречение, т.е. требовать не прямо нечестия, но злочестия. Далее гонение сделалось еще тоньше: оставлено на произвол верование во Христа, а отвергнуто жительство по заповедям Христовым, – принято жительство, противоположное им, отчего вера никак не может перейти из вводной в деятельную, тем менее в живую, т.е. духовную. Вера без дел веры, т.е. без исполнения заповедей Христовых, мертва. Самые вводные познания ее остаются для человека крайне темными и сбивчивыми, как не объясненные в нем и ему – деянием, паче Духом Святым. В этом состоянии сбивчивости и темноты мы видим в настоящее время многих, считающих себя христианами и даже учителями Христовой Церкви: из них иной не верит чудесам Христовым, исчисленным в Евангелии, другой верит одной части учения Христова, а другую отвергает; иной не верит существованию демонов, опять иной думает, не умея различить дел веры от дел естества, что все спасутся за свои добрые дела, и проч., и проч. По этой причине весьма редко можно слышать истинное Слово Божие из уст человеческих, хотя и часто можно слышать поддельное. Глад слышанья Слова Божия – вот бедствие, несравненно тягчайшее, бедствие всех бедствий, которые когда-либо были попущены на христиан. Но и это – попущение Божие, которое должно переносить с преданностью воле Божией. 6 517–518

К положению Церкви должно мирствовать, хотя вместе должно и понимать его. Это – попущение Свыше, которого мы понять не можем. Старец Исаия говорил мне: "Пойми время. Не жди благоустройства в общем церковном составе, а будь доволен тем, что предоставлено в частности спасаться людям, желающим спастись". 6. 769–770

(См. Грех, Покаяние, Скорби, Святость).

Хула

(См. Помыслы хульные, Богохульство, Еретики).

Ц

Целомудрие

Ничто так не потрясает целомудрия, как навык к дерзости, к свободному обращению, отвергшему уставы скромности. 1. 376

(См. Чистота, Добродетели).

Церковь

Братия! Искусим знамения времен, по завещанию Спасителя, за непознание которых фарисеи обличаются Господом (Мф. 16, 3). Обратим должное внимание на наставление Спасителя, Который говорил современным Ему иудеям: Еще мало время свет в вас есть: ходите, дондеже свет имате, да тма вас не имет: и ходяй во тме не весть, како идет. Дондеже свет имате, веруйте во свет, да сынове света будете (Ин. 12, 35–36). С верой будем упражняться в чтении книг, написанных святыми угодниками Божиими, почерпая в них просвещение и жизнь души. Будем удаляться, как от яда смертоносного, от книг, написанных из источника мутного и смердящего, из лжеименного разума, этого достояния падшего естества человеческого, падением своим породнившегося с ангелами отверженными. "Да не бываем ктому младенцы, – увещевает нас апостол, – влающеся и скитающеся всяким ветром учения, во лжи человечестей, в коварстве козней льщения" (Еф. 4, 14).

Идут, идут, страшнее волн всемирного потопа, истребившего весь род человеческий, идут волны лжи и тьмы, окружают со всех сторон, готовы поглотить вселенную, истребляют веру во Христа, разрушают на земле Его царство, подавляют Его учение, повреждают нравы, притупляют, уничтожают совесть, устанавливают владычество всезлобного миродержца. В средство спасения нашего употребим заповеданное Господом бегство (Мф. 24, 16).

Где тот блаженный ковчег, подобный ковчегу Ноя праведного, куда бы можно было убежать от волн, отовсюду объемлющих, где бы можно было найти надежное спасение? Ковчег – Святая Церковь, несущаяся превыше волн потопа нравственного и в темную, бурную, грозную ночь с благодушием, твердостью руководствующаяся в пути своем светилами небесными: писаниями святых угодников Божиих. Сияния этих светил не сильны скрыть никакая мгла, никакие тучи.

Ковчег достигнет в пристанище блаженной вечности, принесет туда благополучно всех, довершивших ему свое спасение.

Кто пренебрежет этим ковчегом, возомнит, по слепым гордости и самомнению, переплыть страшные волны на утлой ладье собственного разума, кто пренебрежет смиренным повиновением истинной Церкви, кто воссядет в другие корабли, поврежденные лжеучением, проточенные прелестью лукавого змея, кто отвергнет руководство Святого Духа или только с хладностью и двоедушием будет руководствоваться Священным и святым Писанием, в котором одно учение Духа, – тот погибнет. Дондеже Свет имате, веруйте во Свет, да сынове Света будете. 1. 406–407

Церкви послушание

Оградим смирением ум, не позволяя ему стремиться безразборчиво, опрометчиво к приобретению знаний, как бы новость их и важность их заглавий ни приманивали нашей любознательности. Охраним его от испытания лжеучений, прикрытых именем и личиной христианского учения. Смирим его в послушание Церкви, низлагая всякое помышление, взимающееся на разум Христов (2Кор. 5, 5), на разум Церкви. Прискорбен сначала для ума телесный путь послушания Церкви; но он выводит на широту и свободу разума духовного, пред которым исчезают все мнимые несообразности, находимые плотским и душевным разумом в точном повиновении Церкви. Не дозволим ему чтения о духовных предметах другого, кроме как в книгах, написанных писателями истинной Церкви, о которых сама Церковь засвидетельствовала, что они – органы Святого Духа. Читающий святых писателей неприметно приобщается обитающему в них и глаголющему ими Святому Духу; читающий сочинителей еретических, хотя бы они своим еретическим сонмищем и украшены были прозванием святых, приобщается лукавому духу прелести: за непослушание Церкви, в котором – гордость, он впадает в сети миродержителя. 1. 396

(См. Мысль).

Ч

Человек

Человек! Пойми твое достоинство.

Взгляни на луга и нивы, на обширные реки, на беспредельные моря, на высокие горы, на роскошные древа, на всех зверей и скотов земных, на всех зверей и рыб, странствующих в пространствах воды, – взгляни на звезды, на луну, на солнце, на небо: это все – для тебя, все назначено тебе в услужение.

Кроме видимого нами мира, есть еще мир невидимый телесными очами, несравненно превосходящий видимый. И невидимый мир – для человека.

Как Господь почтил образ свой! Какое предначертал ему высокое назначение! Видимый мир – только предуготовительное преддверие обители, несравненно великолепнейшей и пространнейшей. Здесь, как в преддверии, образ Божий должен украситься окончательными чертами и красками, чтобы получить совершеннейшее сходство с своим всесвятейшим, всесовершеннейшим Подлинником, чтобы в красоте и изяществе этого сходства войти в тот чертог, в котором Подлинник присутствует непостижимо, как бы ограничивая Свою неограниченность, для явления Себя Своим возлюбленным, разумным тварям. 2. 129

Не для играний человек на земле! Не для играний... Немаловажно, что Богсоздал человека по образу и подобию Своему! Немаловажно, что Сын Божий искупил падшего человека Своей Кровью!.. Надо дать цену этим щедротам Бога! Надо дать цену всесвятой Крови Богочеловека!.. Нет! Не оценивают их достойно те, которые обращают на веру поверхностное, мимоходное внимание, а все внимание души своей истощают на играния суетным, временным, тленным. И те, которые всю жизнь свою посвятили Богу – ничего не сделали, не принесли ничего достойного в сравнении с благодеяниями Божиими! Один, один достоин стать пред Богом: дух, исполненный сокрушения и смирения. Это достоинство человеческое одно признал Сам Бог достоинством. И может стать в таком расположении дух наш – когда он уклонится от всех играний. 6. 381–382

Святые отцы называют состояние по сотворении естественным, состояние по падении – нижеестественным, состояние по искуплении – сверхъестественным. 2. 363

Отделение собственными усилиями прившедшего зла от природного добра соделалось для человека невозможным. Зло проникло в самое начало человека; человек зачинается в беззакониях, рождается во грехах. С самого рождения своего человек не имеет ни одного дела, ни одного слова, ни одного помышления, ни одного чувствования, ниже на кратчайшую минуту, в которых бы добро было без большей или меньшей примеси зла. Это засвидетельствовано Священным Писанием, которое говорит о падших человеках, что между ними несть праведен никтоже: вcи уклонишася, вкупе непотребна быша. Несть творяй благостыню, несть до единого (Рим. 3, 10–12). Указывая на свое падшее естество, святой апостол Павел говорит: не живет во мне, сирень в плоти моей, добро (Рим. 7, 18). Здесь под именем плоти апостол разумеет не собственно тело человеческое, но плотское состояние всего человека: его ума, сердца и тела. И в Ветхом Завете назван плотию весь человек: "Не имать Дух Мой, – сказал Бог, – пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть" (Быт. 6, 3). В этом плотском состоянии, как в своем теле, живут грех и вечная смерть. Апостол называет плотское состояние телом смерти (Рим. 7, 24), телом греха (Рим. 6, 6). Состояние это по той причине называется плотью, телом, телом смерти и греха, что в нем мысль и сердце, долженствующие стремиться к духовному и святому, устремлены и пригвождены к одному вещественному и греховному, живут в веществе и грехе. Человеческое тело апостола, как всем известно, было храмом Святого Духа, было проникнуто Божественной благодатью и источало из себя действия Божественной благодати. К нему не могут относиться выражения, так верно относящиеся к плотскому состоянию, в которое низверглось человеческое естество падением: сущии во плоти угодити Богу не могут (Рим. 8, 8), да упразднится тело греховное (Рим. 6, 6), кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7, 24).

Превосходно описывает апостол смешение добра со злом в падшем человеке, предоставленном собственным усилиям к творению добра; причем по необходимости зло проникает из естества, искажает его добро и низлагает замыслы ума, тщетно покушающегося ввести в душевный храм истинное служение Богу. "Закон, – говорит апостол, – духовен есть, аз же плотян есмь, продан под грех. Еже бо содеваю, не разумею: не еже бо хощу, сие творю, но еже ненавижу, то соделоваю. Аще ли, еже не хощу аз, сие творю, уже не аз сие творю, но живый во мне грех. Обретаю убо закон, хотящу ми творити доброе, яко мне злое прилежит. Соуслаждаюся убо закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон во удех моих, противувоюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих. Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея? Тем же сам аз умом моим работаю закону Божию: плотию же закону греховному" (Рим. 7, 14–25). Под словом плоть здесь опять надо разуметь плотское состояние, которым ниспровергаются все покушения ума человеческого исполнить волю Божию, доколе человек пребывает в состоянии падения, доколе он не обновлен Духом: Дух, вселившись в человека, освобождает его от греховного рабства, разрушая тело греха, т.е. плотское состояние в человеке. Так надо понимать и слова апостола: "Плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут" (1Кор. 15, 10). Здесь под именем крови и плоти разумеются помыслы и чувствования, рождающиеся в падшем естестве, содержащие человека в плотском состоянии по его уму, сердцу и телу. Это состояние называется и ветхим человеком (Еф. 4, 22), которого апостол повелевает христианину отложить и облечься в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины (Еф. 4, 23–24). Это – то же самое, что он сказал в Послании к Римлянам: "Облецытеся Господом нашим Иисусом Христом" (Рим. 13, 14), и к Коринфянам: "Облечемся во образ небесного" (1Кор. 15, 49) (человека). Известно, что апостол был обновлен Духом и, движимый любовью к ближним, он произнес от лица падшего человека, усиливающегося расторгнуть цепи греховные, исповедание состояния, производимого падением; состояния, при котором человек, насилуемый живущим в нем злом, не может не совершать зла, хотя бы и желал совершать добро. Такое зрение падения человеческого – дар благодати Божией.

Священномученик Петр Дамаскин, исчисляя благодатные духовные видения, представляющиеся уму подвижника Христова при постепенном его очищении, помещает между этими видениями и видение падения, которому подверглось человечество. 2. 364–366

Мало того, что грех чрез падение соделался как бы естественным человеку, столько свойственным ему, что Писание назвало грех душой человека (Мф. 10, 39), что отречение от греха сделалось отречением от себя; падший человек приял в себя обольстившего его сатану и сделался жилищем сатаны. "Обретается некоторым образом, – говорит преподобный Макарий Великий, – внутри нас пребывающим и сам враг, борющий и пленяющий нас". Это отнюдь не произвольное суждение и не мечта, а опытное познание, получаемое теми, которые, как говорит тот же угодник Божий, искренно предали себя Господу, твердо пребывают в молитве и непоколебимо противостоят борющему их врагу. 2. 367–368

Глубокое и точное познание падения человеческого весьма важно для подвижника Христова: только из этого познания, как бы из самого ада, он может молитвенно, в истинном сокрушении духа воззвать к Господу, по наставлению святого Симеона Нового Богослова: "Боже и Господи всех! Всякого дыхания и души имеющий власть, Един исцелити меня могущий, услышь моление меня окаянного, и гнездящегося во мне змея наитием Всесвятого и Животворящего Духа умертвив, потреби". 2. 375–376

(См. Духовность, Демонские брани).

Человека назначение

Что такое – человек? На этот вопрос отвечает человекам апостол: "Вы есте церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них и похожду, и буду им Бог, и тии будут мне людие" (2Кор. 6, 16). Священное Писание называет всякого вообще человека домом, обителью, сосудом. Тот человек, который не захочет быть домом Божиим, сосудом Божественной благодати, соделывается домом и сосудом греха и сатаны... Человек не может не быть тем, чем он создан: он не может не быть домом, не быть жилищем, не быть сосудом. Не дано ему пребывать единственно с самим собою, вне общения: это ему неестественно. Он может быть с самим собою только при посредстве Божественной благодати, в присутствии ее, при действии ее: без нее он делается чуждым самому себе и подчиняется невольно преобладанию падших духов за произвольное устранение из себя благодати, за попрание цели Творца...

Соделывается человек сосудом и жилищем Божиим посредством христианства; устраивается и украшается жилище действием Святого Духа: "Вы созидаетеся, – говорит апостол, – в жилище Божие Духом" (Еф. 2, 22). Вожделенно для человека удовлетворение Божественной цели! Вожделенно для человека достижение достоинства, предоставленного ему Богом! Достоинство это при сотворении человека было даром Божиим; потерянное падением, оно по искуплении опять соделалось даром Божиим. "Преклоняю колена моя, – пишет святой Павел к Ефесеям, – ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа, да даст вам по богатству славы Своея, силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце, вселитися Христу верою в сердца ваша" (Еф. 3, 14, 16–17). Достоинство даровано и законоположено Богом – отвержение достоинства влечет за собой вечную погибель. "Будите во Мне и Аз в вас, – сказал Спаситель всем ученикам Своим – христианам. – Якоже розга не может плода сотворити о себе (сама собой), аще не будет на лозе: тако и вы, аще во Мне не пребудете. Аз есмь лоза, вы же рождие, и иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод много яко без Мене не можете творити ничесоже. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга, и изсыщет, и собирают ю, и во огнь влагают, и сгорает" (Ин. 15, 4–6). "Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет, и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим" (Ин. 14, 23). Соделались храмами Божества все избранники Божии, как говорит о себе святой апостол Павел: "Живет во мне Христос" (Гал. 2, 20). Неудовлетворивших Божественному назначению он называет не тем, чем они должны быть. "Или не знаете себе, – говорит он, – яко Иисус Христос в вас есть? Разве точию ним неискусни есте", т.е. (по русскому переводу) "разве только вы не то, чем должны быть" (2Кор. 13, 5). За неудовлетворение человеком назначению своему апостол возвещает ему вечное бедствие. Не весте ли, – говорит он, – яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог (растлевати – разорять, сокрушать, повреждать) отступлением от Него, преданием собственному состоянию падения, общению с падшими духами и последствию их – погребению на веки во адской огненной бездне. Храм Божий свят есть, иже есте вы, – т.е. "храм Божий свят, а этот храм – вы" (1Кор. 3, 16–17). Не только души, но и телеса ваша храм живущаго в вас Святого Духа суть, Егоже имате от Бога, получив в себе при Таинстве Крещения, и несте свои: куплены бо есте ценою Крови Богочеловека. Прославите убо Бога в телесех ваших и в душах ваших, якоже суть Божия (1Кор. 6, 19–20). Основываясь на этих свидетельствах Святого Духа, определяем человека так: "Человек есть Богозданный храм Божества по душе и телу".

Предлагаем возлюбленным братиям, инокам и всем вообще подвижникам христианства, желающим подвизаться правильно, законно, соответственно воле Божией, предлагаем обратить должное внимание на сделанное нами определение человека! Указание и объяснение правильного подвига составляет цель нашего убогого "Слова". Плод правильного, предначертанного Святым Духом подвига – обновление подвижника Божественной благодатью и водворение Христа с Его Отцом и Духом в Его храме – человеке. "Тех, которые не ощущают вселения Христова, – сказал некоторый великий отец, – Священное Писание именует неискусным, т.е. не знающим опытно христианства" (прп. Марк Подвижник). К правильному подвигу, как к существенно необходимому, приглашает апостол служителя Христова: "Злопостражди, – говорит он, – яко добр воин Иисус Христов. Аще и подвизается кто, не венчается, аще не законно будет подвизатися" (2Тим. 2, 3, 5).

Естественно, что учение Священного Писания о человеке возвещается и проповедуется единогласно отцами Православной Церкви. "Мы дом Божий по слову пророческому, евангельскому и апостольскому", – сказал преподобный Марк Подвижник. Святой Иоанн Златоуст говорит: "Благодать Святаго Духа соделывает нас самих, если мы проводим благочестивую жизнь, храмами Божиими, и мы получаем способность молиться на всяком месте. Не таково у нас Богослужение, каковым было оно некогда у иудеев, сопряженное с значительною наружною обстановкою, нуждавшееся во многих обрядах. Там намеревавшемуся принести молитву долженствовало прийти ко храму, купить горлицу, иметь в руках дрова и огонь, пригласив жреца, приступить к алтарю, сверх того, исполнить много других постановлений: здесь ничего нет такого; где бы ты ни был, приуготовлен тебе и алтарь, и жрец, и жертва. Ты сам и алтарь, и священник, и приношение".

...Учение святого Иоанн Златоустого читаем и в возвышенных словах святого Исаака Сирского. Епископ Ниневии и отшельник в пустынях Месопотамии, а потом Египта, Исаак уясняет это учение из опытов святого подвижничества.

"Дерзаю утверждать, – говорит Исаак, последуя святому Павлу, – что мы – храм Божий. Очистим храм Его, потому что Он чист, чтобы Он возжелал вселиться в него. Освятим его, потому что и Он свят. Украсим его всеми делами благими и благолепными. Покадим его кадилом – упокоением Бога исполнением воли Его, чистою и сердечною молитвою, которой невозможно стяжать при частом общении с миром участием в действиях его.

Тогда осенит душу облако славы Божией и свет величияя Его воссияет внутри сердца".

"Небо – внутри тебя, если будешь чист: в самом себе увидишь Ангелов со светом их и Владыку их с ними и внутри их. Сокровище смиренномудрого внутри его: оно – Господь"...

Святой Исаак согласно с прочими отцами научает, что Христос насаждается в сердца наши Таинством Святого Крещения, как семя в землю. Дар этот сам собою совершен; но мы его или развиваем, или заглушаем, судя по тому, какое проводим жительство. По этой причине дар сияет во всем изяществе своем только в тех, которые возделали себя Евангельскими Заповедями, и по мере этого возделания.

Преподобный Макарий Великий очень часто в глубоких беседах своих к совершенным христианам обращается к объяснению назначения, данного человеку Творцом. Он постоянно выражается о человеке, как об обители, храме, сосуде, Престоле Божества:

"Благоизволил Небесный Отец обитать во всяком, верующем в Него и просящем у Него (Ин. 14, 21, 23). Так восхотело беспредельное милосердие Отца! Так угодно непостижимой любви Христовой! Таково благоволение неизглаголанной Божией благости".

"Внутренний человек есть некое живое существо, имеющее свой образ и вид: внутренний человек есть подобие внешнего человека. Это – превосходнейший и драгоценнейший сосуд, потому что Бог благоволил о нем более, нежели о всех тварях".

"Престол Божества есть ум наш, и, наоборот, престол ума есть Божество и Дух. Подобно этому, по преступлении заповеди Адамом, на его сердце, ум и тело, как на свой престол, воссели сатана, начала и силы тьмы. Для разрушения их царства пришел Господь, приняв плоть от Девы, и низложил духов злобы, восседающих в теле, с престолов их: с разума и помышлений, в которых они обитали. Господь очистил совесть, соделал Своим престолом разум, помышление и тело".

"Естество наше может быть в общении с демонами и лукавыми духами, равно как и в общении с Ангелами и Святым Духом, бывает храмом сатаны и храмом Святого Духа. Итак, рассматривайте, братия, совесть вашу: с кем вы находитесь в общении, с Ангелами ли или с демонами? Чей вы храм и жилище, Божие ли или дьявольское? Каким сокровищем наполнено сердце ваше, благодатным ли или сатанинским? Как дом, оскверненный зловонием и нечистотами, должно, во-первых, окончательно очистить, потом украсить и наполнить всяким благовонием и сокровищами, так должно нам очистить и сердце, чтобы вместо сатаны пришел Дух Святый и почил в душах христианских". 11. 10–16

(См. Жизнь земная, Образ и подобие, Святость, Соединение, Богообщение).

Человекоугодие

Правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его Евангельских Заповедей, а отнюдь не в исполнении прихотей ближнего, не в действиях относительно его по влечениям падшего сердца, по расчетам и понятиям лжеименного разума. Исполнение Евангельских Заповедей относительно человеков по большей части непонятно и неприятно для них: они ищут и требуют, чтобы была исполняема воля их, чтобы были удовлетворяемы страсти их. Это они называют любовью, и эту любовь, исполненную лицемерства, лукавства, обмана, приносят сыны мира тем" кто нужен им в видах земного, плотского преуспевания. Эту неправильную любовь, это искажение любви, эту ненависть, прикрытую личиною любви, Писание называет человекоугодием. Человекоугодием уничтожается не только любовь к Богу, но и самое памятование о Боге. "Бог разсыпа кости человекоугодников" (Пс. 52, 6) – всю силу души, без чего не может быть непоколебимою ни одна добродетель. Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был (Гал. 1, 10), – говорит апостол. 4. 260

Сыны мира, недугующие самолюбием и порабощенные ему, выражают любовь к ближнему исполнением безразборчивым всех пожеланий ближнего. Ученики Евангелия выражают любовь к ближнему исполнением относительно его всесвятых заповеданий Господа своего; удовлетворение пожеланиям и прихотям человеческим они признают душепагубным человекоугодием и страшатся его столько же, сколько страшатся и убегают самолюбия. Самолюбие есть искажение любви по отношению к самому себе; человекоугодие есть искажение любви по отношению к ближнему. Самолюбец губит себя, а человекоугодник губит и себя и ближнего. Самолюбие – горестное самообольщение; человекоугодие усиливается и ближнего соделать общником этого самообольщения. 4. 264–265

Человечество

Земля – юдоль изгнания, юдоль непрерывающегося беспорядка и смятения, юдоль срочного страдальческого пребывания существ, утративших свое первобытное достоинство и жилище, утративших здравый смысл. Бесчисленными образами страдания страдают человеки в этой юдоли мрачной и глубокой! Страдают они и под гнетом нищеты, и в обилии богатства; страдают и в убогих хижинах, и в великолепных царских чертогах; страдают от бедствий извне и от того страшного расстройства, которым пораженно естество каждого человека внутри его, которым поражены и душа и тело его, которым извращен, ослеплен ум его. 2. 97–98

Род человеческий – разряд существ падших. Земля – преддверие ада с первоначальными казнями для преступных. Спаситель соделал ее преддверием Рая. 6. 405

(См. Жизнь земная).

Чистота

(См. Блудная страсть, Добродетели, Монашеские обеты).

Чревоугодие

(См. Страсти).

Чтение

Духовные книги должно читать понемногу, чтобы ум не пресыщался чтением. С умом случается то же, что и с желудком, который, пресытившись, отвращается и от лучшей пищи. 6. 685

В пример того, как испорченное душевное око действует вредно на наше спасение, приведем нижеследующее, виденное нами на опыте: некоторые начитались романов, по ним настроили свой ум и сердце; впоследствии, пораженные какой-либо превратностью жизни, или по собственному внутреннему проснувшемуся влечению, или даже по мановению милости Божией, эти люди захотели проводить жизнь благочестивую. Тогда-то обнаруживалось гибельное действие настроения, полученного предшествовавшим чтением. Навык к наслаждению сладострастием постоянно отвлекал их от чувства покаяния и вводил в самый подвиг наслаждение сладострастием, столь мерзостное пред Богом, соделывающее душу человека неприступной для Святого Духа, удобоприступной для сатаны обителью его. С особенной ясностью это заметно на женском поле. Те женщины, которые читали много романов, потом предались набожности и даже подвижничеству, наиболее хотят, чтобы их новая жизнь была также романом; они хотят быть по настроению души любовницами! Хотят, потому что воля, поврежденная неправильным употреблением ее, влечет их насильно к усвоившемуся сладострастию, а ум, ослабленный, помраченный, развращенный, плененный мыслями, сообщенными чтением, не имеет ни силы, ни способности руководствовать волей и удерживать ее от неправильного стремления. Напитанные чтением романов весьма способны к самообольщению и к бесовской прелести, как стяжавшие вкус к наслаждению сладострастием, которое может действовать не только грубым, но и самым утонченным образом, непонятным и неприметным для человека, еще не свергнувшего с себя ига страстей. Некоторый инок во время своей мирской жизни, не зная, какие благоразумие и осмотрительность должны быть наблюдаемы при подвержении души впечатлениям, остающимся жить в ней, прочитал из пустого любопытства некоторые сочинения, составленные против христианской веры. Когда он вступил в монастырь и возложил на себя разумный иноческий подвиг, полученные впечатления начали обнаруживать свое присутствие в душе помыслами сомнения, недоумений, хулы, доказывая тем, что душевное око засорилось общением с мыслями из области сатаны. 5. 362–363

(См. Книги).

Чтение Псалтыри

Читай (Псалтырь) просто, не спеша, не ищи таинственного смысла и не увлекайся им, если оный представится. 6. 824

(См. Псалмопение, Псалтырь).

Чтение святых отцов

Христианину, живущему посреди мира, не должно читать святых отцов, которые писали для монашествующих. Какая польза от чтения тех добродетелей, которых нельзя исполнить самим делом? Пользы никакой не может быть, а может быть вред, состоящий в том, что в человеке возбудится мечтательность духовного состояния, ему никак не идущего. Эта мечтательность будет временем лестно услаждать воображением высоких добродетелей, временем наводить на душу уныние и отчаяние, когда мы увидим, что не можем исполнить этих добродетелей, всегда и постоянно отвлекать нас от добрых дел, прямо нам идущих, таким образом соделывать жизнь нашу пустой, бесплодной. Христианину, которого жребий – проводить и окончить жизнь среди мира, должно читать святых отцов, писавших вообще для всех христиан. 6. 375–376

Если книга преподает советы о безмолвии и показывает обилие духовных плодов, собираемых в глубокой пустыне, то в новоначальном непременно явится сильнейшее желание удалиться в уединение, в безлюдную пустыню. Если книга говорит о безусловном послушании под руководством духоносного отца, то в новоначальном непременно явится желание строжайшего жительства в полном повиновении старцу. Бог не дал нашему времени ни того, ни другого из этих жительств. Но книги святых отцов, написанные об этих жительствах, могут подействовать на новоначального так сильно, что он, по неопытности своей и незнанию, легко решится оставить место жительства, на котором имеет всю удобность спастись и духовно преуспеть исполнением Евангельских Заповедей, для несбыточной мечты совершенного жительства, нарисовавшейся живописно и обольстительно в его воображении. 5.53

Беседа и общество ближних очень действует на человека. Беседа и знакомство с ученым сообщает много сведений, с поэтом – много возвышенных мыслей и чувствований, с путешественником – много познаний о странах, о правах и обычаях народных. Очевидно: беседа и знакомство со святыми сообщают святость. С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши (Пс. 17, 26–27).

Отныне, во время краткой земной жизни, которую Писание не назвало даже жизнью, а странствованием, познакомься со святыми. Ты хочешь принадлежать на небе к их обществу, хочешь быть участником их блаженства? Отныне поступи в общение с ними. Когда выйдешь из храмины тела – они примут тебя к себе, как своего знакомого, как своего друга (Лк. 16, 9).

Нет ближе знакомства, нет теснее связи, как связь единством мыслей, единством чувствований, единством цели (1Кор. 1, 10). Где единомыслие, там непременно и единодушие, там непременно одна цель, одинаковый успех в достижении цели.

Усвой себе мысли и дух святых отцов чтением их писаний. Святые отцы достигли цели – спасения. И ты достигнешь этой цели по естественному ходу вещей. Как единомысленный и единодушный святым отцам, ты спасешься.

Небо приняло в свое блаженное недро святых отцов. Этим оно засвидетельствовало, что мысли, чувствования, деяния святых отцов благоугодны ему. Святые отцы изложили свои мысли, свое сердце, образ своих действий в своих писаниях. Значит: какое верное руководство к небу, засвидетельствованное самим небом, – писания отцов!

Писания святых отцов все составлены по внушению или под влиянием Святого Духа. Чудное в них согласие, чудное помазание! Руководствующийся ими имеет, без всякого сомнения, руководителем Святого Духа.

Все воды земли стекаются в океан, и, может быть, океан служит началом для всех вод земных. Писания отцов соединяются все в Евангелии; все склоняются к тому, чтобы научить нас точному исполнению заповеданий Господа нашего Иисуса Христа; всех их и источник и конец – святое Евангелие.

Святые отцы научают, как приступать к Евангелию, как читать его, как правильно понимать его, что содействует, что препятствует к уразумению его. И потому сначала более занимайся чтением святых отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие – тогда уже преимущественно читай Евангелие.

Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия, без чтения святых отцов! Это – мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию святые отцы, как возлюбленное свое дитя, получившее предварительное воспитание и образование посредством их писаний.

Многие, все, отвергшие безумно, кичливо святых отцов, приступившие непосредственно, со слепой дерзостью, с нечистым умом и сердцем к Евангелию, впали в гибельное заблуждение. Их отвергло Евангелие: оно допускает к себе одних смиренных.

Чтение писаний отеческих – родитель и царь всех добродетелей. Из чтения отеческих писаний научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по Заповедям Евангельским, глубокому уважению, которое должно иметь к Евангельским Заповедям, словом сказать – спасению и христианскому совершенству.

Чтение отеческих писаний, по умалении Духоносных наставников, соделалось главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства.

Книги святых отцов, по выражению одного из них, подобны зеркалу: смотрясь в них внимательно и часто, душа может увидеть все свои недостатки.

Опять – эти книги подобны богатому собранию врачебных средств: в нем душа может приискать для каждого из своих недугов спасительное врачевство.

Говорил святой Епифаний Кипрский: "Один взор на священные книги возбуждает к благочестивой жизни".

Чтение святых отцов должно быть тщательное, внимательное и постоянное: невидимый враг наш, ненавидящий глас утверждения (Притч. 11, 15), ненавидит в особенности, когда этот глас исходит от святых отцов. Этот глас обличает козни нашего врага, его лукавство, открывает его сети, его образ действий, и потому враг вооружается против чтения отцов различными гордыми и хульными помыслами, старается ввергнуть подвижника в суетные попечения, чтобы отвлечь его от спасительного чтения, борет его унынием, скукой, забывчивостью. Из этой брани против чтения святых отцов, мы должны заключить, как спасительно для нас оружие, столько ненавидимое врагом. Усильно заботится враг о том, чтобы исторгнуть его из рук наших.

Каждый избери себе чтение отцов, соответствующее своему образу жизни. Отшельник пусть читает отцов, писавших о безмолвии; инок, живущий в общежитии, – отцов, написавших наставления для монашеских общежитий; христианин, живущий посреди мира, – святых отцов, произнесших свои поучения вообще для всего христианства. Каждый, в каком бы звании ни был, почерпай обильное наставление в писаниях отцов.

Непременно нужно чтение, соответствующее образу жизни. Иначе будешь наполняться мыслями, хотя и святыми, но неисполнимыми самым делом, возбуждающими бесплодную деятельность только в воображении и желании; дела благочестия, приличествующие твоему образу жизни, будут ускользать из рук твоих. Мало того, что ты сделаешься бесплодным мечтателем, мысли твои, находясь в беспрестанном противоречии с кругом действий, будут непременно рождать в твоем сердце смущение, а в поведении – неопределенность, тягостные, вредные для тебя и для ближних. При неправильном чтении Священного Писания и святых отцов легко можно уклониться со спасительного пути в непроходимые дебри и глубокие пропасти, что и случилось со многими. 1. 410–412

(См. Книги, Молитва Иисусова, Чтение отцов).

Чтение священных писаний

Знай: Божественное Писание, неправильно понимаемое и толкуемое, может погубить душу. Так сказал святой апостол Петр о Посланиях святого апостола Павла, распространив это замечание и на прочие книги Священного Писания (2Пет. 3, 16), что особенно должно отнести к Ветхому Завету, исполненному прообразований, теней, а потому и священной мрачности. Осторожно обходись с мечем обоюдоострым – Писанием. Святые отцы советуют новоначальным инокам более чем в чтении Священного Писания упражняться в чтении деятельных отеческих сочинений, в которых объяснены подробно иноческие подвиги и указан путь к правильному разумению Священного Писания. И ты последуй этому святому и спасительному совету отцов. 6. 299

Имейте благоговение к Священному Писанию, благоговение, должное для истинного сына истинной Церкви; имейте должную доверенность и благоговение к писаниям отеческим. Тот же самый Дух Божий, Который действовал в пророках и апостолах, – действовал в святых учителях и пастырях церковных; свидетель этого догмата святой апостол: "Положи Бог, – говорит он, – в Церкви первое апостолов, второе пророков, третие учителей" (1Кор. 12, 28).

Сообразно словам апостола, словам Священного Писания и указанию Церкви, – первое место в благочестивом чтении вашем должны занимать писания апостолов. Между писаниями апостолов первое место занимает Евангелие. Чтобы правильно понимать Новый Завет, читайте святых учителей церковных, читайте и Псалтирь, и прочие книги Ветхого Завета. Очищайте себя Евангельскими Заповедями и благочестивыми подвигами. Сообразно чистоте души, является ей Бог, открывается ей Божие слово, для плотских очей прикрытой непроницаемой завесой слова человеческого. 6. 447

Чтение Апокалипсиса приводит к страху Божию; воздержитесь от объяснения этой таинственной книги... 6. 534

Никак не позволяйте себе читать поверхностно и бегло Евангелие и прочие священные книги: читайте их неспешно и со вниманием. При чтении наблюдайте умеренность. Умеренность поддерживает постоянную охоту к чтению, а пресыщение чтением производит отвращение от него. 6. 526

(См. Чтение святых отцов).

Чувства

(См. Душа, Демонские брани).

Чудеса

Стремление, встречающееся в современном христианском обществе, видеть чудеса и даже творить чудеса не должно быть оставленным без внимания. Это стремление нуждается в тщательном рассмотрении. Стремление к совершению чудес очень порицается святыми Отцами: таким стремлением обнаруживается живущее в душе и овладевшее душею самообольщение, основанное на самомнении и тщеславии.

...Желающие совершать знамения желают этого по плотскому разгорячению, по увлечению непонимаемыми ими страстями, хотя, может быть, и представляется им, что они руководствуются ревностию к делу Божию. В таком же состоянии самообольщения и разгорячения находятся и те, которые хотят видеть знамения. 4.316–318

Страшное бедствие – отсутствие в человеке истинного Богопознания: он принимает дела диавола за дела Божии.

Перед вторым пришествием Христовым, когда христианство, духовное знание и рассуждение оскудеют до крайности между человеками, востанут бо лжехристи и лжепророцы, и дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще возможно, и избранныя (Мф. 24, 24). В особенности сам антихрист будет обильно расточать чудеса, поражать и удовлетворять ими плотское мудрование и невежество: он даст им знамение с небесе, которого они ищут и жаждут. Его пришествие, – говорит св. апостол Павел, – совершится по действу сатанину во всякой силе и знамениих и чудесех ложных, и во всякой льсти неправды в погибающих: зане любве истины не прияша, во еже спастися им (2Сол. 2, 6–10). Неведение и плотское мудрование, увидев эти чудеса, нисколько не остановятся для размышления: немедленно примут их по сродству духа своего с духом их, по слепоте своей, признают и исповедуют действие сатаны величайшим проявлением силы Божией. Антихрист будет принят очень поспешно, необдуманно. Не сообразят человеки, что чудеса его не имеют никакой благой, разумной цели, никакого определенного значения, что они чужды истины, преисполнены лжи, что они – чудовищное, всезлобное, лишенное смысла актерство, усиливающееся удивить, привести в недоумение и самозабвение, обольстить, обмануть, увлечь обаянием роскошного, пустого, глупого эффекта.

Не странно, что чудеса антихриста будут приняты беспрекословно и с восторгом отступниками от христианства, врагами истины, врагами Бога: они приготовили себя к открытому деятельному принятию посланника и орудия сатаны, его учения, всех действий его, благовременно вступив в общение с сатаною в духе. Достойно глубокого внимания и плача то, что чудеса и деяния антихриста приведут в затруднение самих избранников Божиих. Причина сильного влияния антихриста на человеков будет заключаться в его адском коварстве и лицемерстве, которыми искусно прикроется ужаснейшее зло в его необузданной и бесстыдной дерзости, в обильнейшем содействии ему падших духов, наконец, в способности к творению чудес, хотя и ложных, но поразительных. Воображение человеческое бессильно для представления себе злодея, каким будет антихрист; несвойственно сердцу человеческому, даже испорченному, поверить, чтобы зло могло достичь той степени, какой оно достигнет в антихристе. Он вострубит о себе, как трубили о себе предтечи и иконы его, назовет себя проповедником и восстановителем истинного Богопознания; непонимающие христианства увидят в нем представителя и поборника истинной религии, присоединятся к нему. Вострубит он, назовет себя обетованным Мессией: воскликнут в сретение его питомцы плотского мудрования; увидев славу его, могущество, гениальные способности, обширнейшее развитие по стихиям мира, провозгласят его богом, соделаются его споспешниками. Явит себя антихрист кротким, милостивым, исполненным любви, исполненным всякой добродетели; признают его таким и покорятся ему по причине возвышеннейшей его добродетели те, которые признают правдою падшую человеческую правду и не отреклись от нее для правды Евангелия. Предложит антихрист человечеству устроение высшего земного благосостояния и благоденствия, предложит почести, богатство, великолепие, плотские удобства и наслаждения; искатели земного примут антихриста, нарекут его своим владыкою. Откроет антихрист перед человечеством подобное ухищренным представлениям театра позорище поразительных чудес, необъяснимых современной наукой; он наведет страх грозою и дивом чудес своих, удовлетворит ими безрассудному любопытству и грубому невежеству, удовлетворит тщеславию и гордости человеческой, удовлетворит плотскому мудрованию, удовлетворит суеверию, приведет в недоумение человеческую ученость; все человеки, руководствующиеся снегом падшего естества своего, отчуждившиеся от руководства светом Божиим, увлекутся в поминовение обольстителю (Откр. 13, 8).

Знамения антихриста преимущественно будут являться в воздушном слое: в этом слое преимущественно господствует сатана (Еф. 2, 2; 6, 12). Знамения будут действовать наиболее на чувство зрения, очаровывая и обманывая его. Святой Иоанн Богослов, созерцая в откровении события мира, долженствующие предшествовать кончине его, говорит, что антихрист совершит дела великие, да и огнь сотворит сходити с небесе на землю пред человеки (Откр. 13, 13). На это знамение указывается Писанием как на высшее из знамений антихриста, и место этого знамения – воздух: будет оно великолепным и страшным зрелищем. Знамения антихриста дополнят действия его ухищренного поведения: уловят в последование ему большинство человеков. Противники антихриста сочтутся возмутителями, врагами общественного блага и порядка, подвергнутся пыткам и казням. Лукавые духи, разосланные по вселенной, будут возбуждать в человеках общее возвышеннейшее мнение о антихристе, общий восторг, непреодолимое влечение к нему. Многими чертами изобразило Писание тяжесть последнего гонения на христианство и жестокость гонителя. Чертою решительною и определенною служит название, которое дается Писанием этому ужасному человеку: он назван зверем (Откр. 13, 1), тогда как падший ангел назван змеем (Быт. 3, 1; Откр. 12, 3). Оба наименования изображают с верностию характер обоих врагов Божиих. Один действует более тайно, другой – более явно; но зверю, который имеет сходство со всеми зверями (Откр. 13, 2), соединяя в себе их разнообразную лютость, даде ему змий силу свою, и престол свой, и область великую (Откр. 13, 2). Испытание для святых Божиих настанет страшное: лукавство, лицемерство, чудеса гонителя будут усиливаться обмануть и обольстить их; утонченные, придуманные и прикрытые коварной изобретательностию преследования и стеснения, неограниченная власть мучителя поставят их в самое затруднительное положение; малое число их будет казаться ничтожным перед всем человечеством и мнению их будет предавать особенную немощь; общее презрение, ненависть, клевета, притеснения, насильственная смерть соделается их жребием. Лишь при особенном содействии Божественной благодати, под руководством ее, избранные Божий возмогут противостать врагу Божию, исповедать перед ним и перед человеками Господа Иисуса.

...Перед вторым пришествием Христовым будут знамения в солнце и луне и звездах, море восшумит и возмятется (Лк. 21, 25). Как отличить эти знамения от знамений антихриста, потому что и он даст знамения в солнце, луне, звездах, воздухе? Первые знамения будут истинные, чем вполне отличаются от знамений антихриста, которые составятся из явлений, обманывающих чувства. Совершителями знамений антихриста будут антихрист и его апостолы; знамения в солнце, луне и звездах, знамения – вестники пришествия Христова – явятся сами собою, без всякого посредства. Светила небесные выполнят свое назначение, с которым они, по повелению Творца, заблистали на небе. Уже они выполнили это назначение при рождестве Христовом чудною звездою; выполнили они его при распятии Богочеловека, когда солнце закрылось темным покровом мрака в самый полдень. Святый евангелист Матфей говорит, что по миновании скорби, произведенной владычеством антихриста, немедленно наступит пришествие Христово, и начнется оно с того, что солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с небесе. Светила эти останутся на своих местах, замечает блаженный Феофилакт Болгарский, но они померкнут и представятся для взора человеческого исчезнувшими с тверди небесной по причине обилия небесного света, которым озарится мир, приуготовляемый для принятия Господа во славе Его.

Учение о чудесах и знамениях, представленное нами, мы дерзаем назвать учением святой Православной Церкви, учением святых отцов ее. Существенная потребность в точном, по возможности подробном изложении этого учения – очевидна. Истинные знамения были споспешниками истинного Богопознания и подаваемого им спасения; знамения ложные были споспешниками заблуждения и истекающей из него погибели. В особенности, действие знамений, которые совершит антихрист, будет обширно и могущественно, увлечет несчастное человечество к признанию Богом посланника сатаны. Назидательно, утешительно, душеспасительно благочестивое созерцание чудес, совершенных Господом нашим Иисусом Христом. Какая в них святая простота! Как посредством их делалось удобным познание Бога для всех человеков! Какая в них благость, какое смирение! Какая неопровержимая сила убеждения! Созерцание чудес Христовых возводит нас к Слову, которое – Бог... Знамения, совершив свое служение, оставили поприще служения, предоставив действовать существенному деятелю – Слову, которое пребывает и пребудет делателем до кончины мира, как Оно Само возвестило о Себе: се, Аз с вами есмь во вся дни, до скончания века (Мф. 28, 20). После того, как прекратилось повсеместное совершение знамений, которым сопровождалась сеятва христианства проповедию апостолов и мужей равноапостольных, знамения совершались по местам избранными сосудами Святого Духа. С течением времени, с постепенным ослаблением христианства и повреждением нравственности знаменоносные мужи умалялись. Наконец они иссякли окончательно, между тем человеки, потеряв благоговение и уважением ко всему священному, потеряв смирение, признающее себя недостойным не только совершать знамения, но и видеть их, жаждут чудес более, нежели когда-либо. Человеки в упоении самомнением, самонадеянностью, невежеством стремятся безразборчиво, опрометчиво, смело ко всему чудесному, не отказываются сами быть участниками в совершении чудес, решаются на это, нисколько не задумываясь. Такое направление опасно более, нежели когда-либо. Мы приближаемся постепенно к тому времени, в которое должно открыться обширное позорище многочисленных и поразительных ложных чудес, увлечь в погибель тех несчастных питомцев плотского мудрования, которые будут обольщены и обмануты этими чудесами.

Оживление души Словом Божиим производит живую веру во Христа. Живая вера как бы видит Христа (Евр. 11, 27). Для взоров ее христианство, пребывая тайною, делается открытым; пребывая непостижимым, оно ясно, понятно, не закрыто уже тою густою, непроницаемою завесою, которою оно закрыто от веры мертвой. Не нуждается оно уже в знамениях, будучи всесовершенно удовлетворено знамениями Христовыми и величайшим из Его знамений, венцом знамений, Его Словом. Желание видеть знамения служит признаком неверия, и знамения даны были неверию, чтобы обратить его к вере. Прилепимся к Слову Божию всей душой, соединимся с ним в один дух, и знамения антихриста не привлекут к себе даже внимания нашего. С пренебрежением и презрением к ним мы отвратим от них наши взоры, как от позорища бесовского, как от деяния иступленных врагов Божиих, как от наругания Богу, как от яда и заразы смертоносных. Будем помнить следующее особенной важности замечание, извлеченное из опытов подвижнической деятельности. Все бесовские явления имеют то свойство, что даже ничтожное внимание к ним опасно; от одного такого внимания, допущенного без всякого сочувствия к явлению, можно запечатлеться самым вредным впечатлением, подвергнуться тяжкому искушению.

...Богопознание, живая вера, благодатное смиренномудрие, чистая молитва – принадлежности духовного разума; они – составные части его. Так, напротив того, неведение Бога, неверие, слепота духа, гордость, самонадеянность и самомнение – принадлежности плотского мудрования. Оно, не зная Бога, не приемля и не понимая средств, предлагаемых Богом к получению Богопозания, составляет само для себя ошибочный душепагубный способ к приобретению Богопознания, своеобразно своему настроению: оно просит знамениеснебесе. 4. 296–331

(См. Путь подвижничества).

Я

Явления

(См. Видения)

Язычество

(См. Идолопоклонство, Ересь, Любовь к ближнему).

Игнатий Брянчанинов, святитель

Азбука веры

Примечание

1. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. Т. 1. М., "Правило веры", 1993.

2. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. Т. 2. М., "Правило веры", 1993.

3. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Слово о смерти. Т. 3. М., "Правило веры", 1993.

4. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетическая проповедь. Т. 4., М., "Правило веры", 1998.

5. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Приношение современному монашеству. Издание Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1991.

6. Собрание писем святителя Игнатия, епископа Кавказского. Издание центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского. М. - СПб., 1995.

7. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Отечник. Издание Донского монастыря. М., 1993.

8. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Понятие о ереси и расколе. Христианский пастырь и христианин-художник. Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. СПб., 1997.

9. Святитель Игнатий, епископ Кавказский и Черноморский. Слово о Ангелах. М., Журнал "Богословские труды", Выпуск 30.

10. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Изложение учения Православной Церкви о Божией Матери. СПб., "Сатисъ", 1997.

11. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Слово о человеке. СПб., 1995.

12. Неизданные письма святителя Игнатия (Брянчанинова).

13. Описание Валаамского монастыря и смут, бывших в нем, составленное архимандритом Игнатием (Брянчаниновым).

14. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Значение епископа и протоиерея в православной церковной иерархии. М., журнал "К Свету", Выпуск 11-12, 1994.

***

Молитва святителю Игнатию Брянчанинову, епископу Кавказскому и Черноморскому:

  • Молитва святителю Игнатию Брянчанинову, епископу Кавказскому и Черноморскому. Молитвенный покровитель монахов и всего церковного причета: священнослужителей и певчих, семинаристов и всех студентов, миссионеров и катехизаторов, подвизавшихся на Кавказе, да и вообще среди агрессивной иноверческой среды. Святителю Игнатию молятся о мире и благополучии на Кавказкой земле, о даровании покаянного чувства, при излишней привязанности к благам мира, о ревности к исполнению христианского служения, за священноначалие церковное, о твердом стоянии в Православии. Поскольку епископ Игнатий в свое время освятил известные источники кавказских минеральных вод, пользуясь целебной силой источников, ему молятся об успешном исцелении во время санаторно-курортного лечения

Акафист святителю Игнатию Брянчанинову, епископу Кавказскому и Черноморскому:

Канон святителю Игнатию Брянчанинову, епископу Кавказскому и Черноморскому:

Житийная и научно-историческая литература о святителе Игнатии Брянчанинове, епископе Кавказском и Черноморском:

Труды святителя Игнатия Брянчанинова:

 

 
Читайте другие публикации раздела "Творения православных Святых Отцов"
 

Разделы проекта:

• Поиск
• Соцсети
• Карта сайта

• RSS-рассылка
• Subscribe
• Новые статьи

• О проекте
• Помощь
• О центре
• Контакты

• Библиотека
• Авторы
• Фильмы
• 3D-экскурсия

• Наша вера
• Догматика
• Таинства
• Каноны
• Литургика

• Церковь
• Благочестие
• О посте

• Буддизм
• Индуизм
• Карма
• Йога

• Иудаизм
• Католичество
• Протестанты
• Лжеверие

• Атеизм
• Язычество
• Секты
• Психокульты

Читайте нас в социальных сетях

• Ваши вопросы
• На злобу дня
• Книга

• Апологетика
• Наши святые
• Миссия

• Молитвослов
• Акафисты
• Календарь
• Праздники

• Мы - русские!
• ОПК в школе
• Чтения
• Храмы

• Нравы
• Психология
• Добрая семья
• Педагогика
• Демография

• Патриотизм
• Безопасность
• Вакцинация

• Оккультизм
• Веганство
• Гомеопатия
• Астрология

• Аборты
• Ювенальщина
• Содом ныне
• Наркомания

• Лженаука
• MLM

• Самоубийство

© Миссионерско-апологетический проект "К Истине", 2004 - 2024

При использовании наших оригинальных материалов просим указывать ссылку:
Миссионерско-апологетический "К Истине" - www.k-istine.ru

Контакты редакции
Top.Mail.Ru