Святитель Амвросий Медиоланский - творения

Амвросий Медиоланский. Об Иакове и блаженной жизни

De Iacob et vita beata

Амвросий Медиоланский (340-397) – миланский епископ, проповедник и гимнограф. Один из четырёх великих латинских учителей Церкви. Учитель блаженного Августина.

***

Содержание

• Книга Первая
• Книга вторая

Предисловие переводчика

Трактат святителя Амвросия Медиоланского "Об Иакове и блаженной жизни" относится к нравственно-экзегетическим сочинениям, составленным на основе проповедей, обращенных к оглашенным или к неофитам после их недавнего крещения. На это указывает обилие нравоучений и следующие слова: sicut legi audisti hodie (2.5.23). Примером добродетельной жизни служит жизнь патриарха Иакова, описанная в книге Бытия. Толкование некоторых эпизодов из жизни Иакова позволяет свт. Амвросию дать своим слушателям не только нравственный урок, но и раскрыть догматическое учение о спасении, о божественной природе Христа, о Церкви.

Название сочинения "Об Иакове и блаженной жизни" было дано в Средние века. Уже само наименование указывает на то, что сочинение состоит из двух смысловых частей: практической и теоретической, хотя свт. Амвросий сначала говорит о блаженной жизни, а затем уже переходит к толкованию отдельных эпизодов из жизни патриарха Иакова.

Как и у большинства произведений свт. Амвросия, датировка трактата "Об Иакове и блаженной жизни" может быть определена только предположительно. После исследования Паланка [1] наиболее точной датой считается 386 г. по следующим причинам. Во-первых, ряд заимствований из "Эннеад" Плотина показывает, что речь идет о периоде, когда медиоланский пастырь отходит от влияния Филона и открывает для себя неоплатонизм [2]. Во-вторых, в последних главах второй книги, где свт. Амвросий описывает противостояние маккавейских мучеников царскому повелению, исследователи не без основания усматривают аллюзию на период наибольшею конфликта Амвросия с арианствующей партией царствующего дома. Это было накануне Пасхи 386 г. [3]. В-третьих, в трактате свт. Амвросий говорит, что мир в Римском государстве поддерживается или благодаря успешным военным кампаниям императора против варваров, или благодаря междоусобным войнам среди самих варваров (2.6.29). И действительно, в 386 г. вестготы под предводительством Промота сразились с остготами, что дало Римской империи кратковременную передышку. Наконец, тема мученичества, к которой свт. Амвросий постоянно возвращается в сочинении, могла быть вызвана обретением мощей мучеников Гервасия и Протасия в 386 г.

Первые же строки трактата говорят нам, что свт. Амвросий во многом был зависим от стоической философии в вопросах нравственности. Выражение "ум, внимающий рассудку" (mens rationi intenta) (1.1.1) имеет, несомненно, стоический характер и связано с учением стоиков о природе нравственного закона в человеке. Для стоиков нравственный закон был прежде всего голосом индивидуального человеческого ума, а нравственность – деятельностью, сообразной с требованиями этого рассудка. Стоики учили, что не всякая деятельность разума имеет значение закона, а только лишь правильная деятельность, здравое рассуждение (ỏρθòς λόγος), или рассудок, действующий в согласии с законом всеобщего мирового разума (νοῦς). Свт. Амвросий также ставит субъективный человеческий ум (mens) в зависимость от объективною ratio. Нравственной деятельностью он называет "правильное рассуждение" (rationis rectae consideratio, 1.1.1); с помощью правильною рассуждения (rectae rationis tractatio) можно уничтожить страсти (1.1.4); посредством рассудка (recta ratio) ум способен придерживаться наставлений мудрости (1.1.4); и, наконец, совершенной может быть только жизнь согласно рассуждению (secundum tractationem rationis, 1.7.29). Даже внешний закон святитель Амвросий ставит в зависимость от рассудка. Он пишет, что закон "полезен только в деле увещания и слаб в деле убеждения" (1.1.1).

Но, безусловно, ошибочно было бы думать, что у свт. Амвросия здравое рассуждение имеет значение согласия индивидуального разума с разумом мировым. Святитель почерпнул из стоицизма много идей, но при этом их переосмыслил и наполнил новым духом христианского учения. Связующим звеном между стоическим и христианским учением о нравственности для свт. Амвросия является учение толкователей-аллегористов Божественного Откровения во главе с Филоном Александрийским, которые в своих произведениях внесли существенную поправку в стоическое понятие о мировом разуме. По их мнению, критерием для правильного рассуждения является его согласие с Логосом. Для стт. Амвросия Логос – это, естественно, Христос. В "Изъяснении 118-го псалма" (Expositio de psalmo CXVIII) святитель прямо пишет о Христе как о живом Законе [4]. В самом трактате "Об Иакове и блаженной жизни" святитель Амвросий пишет о Логосе как о живом божественном Законе, благодаря Которому Давид обуздал неразумное желание выпить воды из колодца (1.1.3).

Для обозначения праведника Амвросий использует стоические термины "мудрец" (sapiens) и "совершенный муж" (vir perfectus), также придавая этим именам христианский смысл. В отличие от стоиков, святитель призывает не к полному бесстрастию (ảπάθεια), a лишь к обузданию страстей, говоря, что "невозможно, чтобы легко поддающийся гневу совсем не гневался, но вполне возможно, чтобы он умерял себя рассуждением, сдерживал свое негодование и воздерживался от мести, как и пророк наставляет нас, говоря: Гневайтесь и не согрешайте (Пс.4:5)" (l.1.1).

Причиной счастья и блаженной жизни для мудреца является высшее благо (summum bonum). У свт. Амвросия оно понимается двояко. В сочинении "Об обязанностях" (De officiis) он говорит, что "добродетель есть единственное и высшее благо" [5]. Разумеется, это не внешнее благо, а внутреннее, что и позволяет мудрецу при всевозможных бедствиях и жизненных треволнениях сохранять спокойствие. Он пишет: "Кто следует за Иисусом, тот в себе самом получает свое воздаяние и в своем расположении души имеет награду и благодать; и даже если он терпит тяготы, то все равно блажен благодаря своему нраву, блажен даже в самих опасностях" (Iacob. 1.7.28). С другой стороны, иногда свт. Амвросий наименование solum illud et summum bonum прилагает прежде всего к Богу, так как мы "Ему ничего дать не можем, потому что Оно ни в чем не нуждается, как говорит Давид: Сказал я Господу моему: Господь мой ecu Ты, и потому Ты не нуждаешься в благах моих (Пс. 15:2)" (Iacob. 2.4.15).

В первой книге трактата "Об Иакове" свт. Амвросий много внимания уделяет вопросу значения ветхозаветного закона в деле спасения человека. Святитель отмечает и отрицательные и положительные стороны ветхозаветного закона. Закон был полностью бессилен в борьбе с грехом и в деле оправдания человека, и святитель спрашивает: "Неужели блага заповедь, которая несет мне смерть?" (1.4.13). Далее он разъясняет, что такое пагубное действие на человека закона зависело не от закона, заповеди которого были сами по себе благи, а от человека, потому что мы сами через свое невоздержание делаем спасительную заповедь для себя смертоносной. Впрочем, святитель находит некоторое оправдание для человека в глубоком расстройстве всей его природы, повторяя знаменитый тезис ап. Павла: Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю (Рим. 7:15) (1.4.15). Но после получения закона человек глубоко осознал свое греховное состояние и уже не мог требовать оправдания, ссылаясь на свое неведение. "Мы, которые могли оправдаться незнанием, все согрешили, так что заграждаются всякие уста (Рим. 3. 19). Я начал признавать то, что отрицал, я начал познавать свой грех и не скрывать свою неправду", и таким образом "вина оказалась плодоноснее, чем невинность. Невинность сделала меня надменным, вина сделала меня смиренным" (I. 6. 20–21). Закон вызвал в человеке смирение и полное упование на Бога и подготовил человечество к Искуплению смертью Христа.

Вторая книга трактата рассматривает конкретные примеры. В качестве мудреца здесь выступают ветхозаветные персонажи: патриарх Иаков, а в конце книги священник Елеазар и семь Маккавейских братьев со своей матерью. Свт. Амвросий не сразу переходит к истории патриарха Иакова, а сначала решает вопрос: что значит быть блаженным (2.1.2). Определением блаженного человека для него служат слова царя Давида: Блажен муж, который не пошел на совет нечестивых, и на путь грешных не встал, и в обществе губителей не сидел (Пс.1:1). Далее на примерах из жизни святого Иакова делается вывод, что патриарх, безусловно, может быть назван блаженным в силу своих многих добродетелей и заслуг (2.1.4).

Вопрос герменевтической схемы у свт. Амвросия решается неоднозначно в современной патрологической науке. Долгое время считалось, что свт. Амвросий вслед за Оригеном придерживался трехчастного деления смыслов Священного Писания, а именно исторического, нравственного и духовного [6]. Однако в XX в. французские ученые Э. Савон [7] и Ж. Норуа [8] стали оспаривать это положение, утверждая, что у медиоланского епископа герменевтическая теория не соответствовала его экзегетической практике [9]. На практике он искал только два смысла Писания: нравственный (он же исторический) и таинственный (он же духовный). Итальянский ученый Л. Ф. Пизолато [10] не согласился со своими французскими коллегами и остался на прежних позициях относительно количества смыслов [11]. Весь этот спор сводится к следующим двум вопросам. Первый: выделял ли святой Амвросий отдельно нравственный смысл Писания, или этот смысл для него является неотъемлемой частью исторического смысла? И второй: самостоятелен ли так называемый "антропологический аллегоризм" [12] – то есть все, что толкователь говорит о внутренней жизни души и ее отношениях с Богом вне зависимости от буквального смысла текста или этот смысл у свт. Амвросия составляет единое целое с таинственным смыслом? Подробный анализ примеров экзегезы медиоланского пастыря и его герменевтической терминологии убеждает нас в том, что французские ученые более правы, когда говорят о двухчастной герменевтической схеме свт. Амвросия [13].

Тезис о наличии только двух смыслов Священного Писания у свт. Амвросия подтверждается и в трактате "Об Иакове", где он приводит только два толкования, называя их: moralia (2.5.23) и mystica (2.5.24). Согласно нравственному толкованию, патриарх Иаков является образцом добродетелей во всех обстоятельствах своей жизни. Согласно таинственному толкованию, Иаков прообразует Христа (2. 5. 24–25), реже – Бога Отца (2.9.41) и еврейский народ (2.2.8; 2.7.31). Все действия Иакова и его родителей для святого Амвросия оправданны и святы. Отсюда такие выражения, как благое состязание (bonum certamen, 2. 2. 7), безукоризненное хищение (inreprehensibilis rapina) и благая хитрость (bonus dolus, 2.3.10).

Как и у многих толкователей [14], любимая жена Иакова Рахиль прообразует Церковь (2.5.25), нелюбимая жена Лия – Синагогу, а преследующий Иакова Лаван – дьявола (2.5.24). Мать Иакова, Ревекка, в нравственном смысле выступает как добродетель терпения, согласно этимологии ее имени (2.4.14), в таинственном смысле – как Церковь (2.2.9). Отец Иакова Исаак прообразует благодать избранного израильского народа, которую патриарх передал христианскому народу – новому Израилю (2.2.8). Брат Исав в нравственном смысле прообразует такие пороки, как невоздержание (2.4.15) и неразумие (2.3.11), в таинственном – еврейский народ, который противится христианскому учению. Помимо этого, Исав является образом грубого и буквального толкования Божественного Закона (2.3.13).

Свои толкования свт. Амвросий часто строит на толковании имен библейских персонажей. В целом у свт. Амвросия те же толкования имен, что и у Филона Александрийского и Оригена: перевод имени Лаван как "светлый" (2.5.24) заимствован у Филона [15]; толкование имени матери Иакова Ревекка как "терпение" [16] встречается как у Филона, так и у Оригена [17]. Но не всегда свт. Амвросий следует за александрийскими экзегетами при толковании имен. Например, в одном из своих писем имя Рахиль он толкует как "сильное веяние" (aspiratio fortis) [18]. Такое толкование имени Рахиль не встречается больше нигде – ни у самого свт. Амвросия, ни у других авторов. В трактате "Об Иакове" он дает уже более традиционное толкование имени Рахиль, а именно как "видящая начало, первенство" (uidens principium, 2.5.25) [19], что, по мысли медиоланского святителя, означает будущее первенство Церкви Христовой перед Синагогой.

В трактате "Об Иакове" исследователи находят явные следы заимствования из "Эннеад" Плотина (1.4. "О счастье") [20]. Но в большей мере святой Амвросий пользуется IV Маккавейской книгой или "Περί λογισμοῦ αὐτοκράτορος", автором которой долгое время ошибочно считался Иосиф Флавий [21]. Это сочинение, вероятно, появилось в Александрии среди иудейской диаспоры в I в. н. э., но до падения Иерусалима. Целью этой книги было согласовать основные начала стоической морали с иудейским законом. Влияние псевдо-Иосифа на сочинение свт. Амвросия видно уже с первых глав. Основной мыслью IV Маккавейской книги является положение: "αὐτοδεσπότης τῶν παθῶν есть εὐσεβὴς λογισμός, что согласуется с темой Амвросия: Necessarius ad disciplinam bonus omnibus sermo, plenus prudentiae; et mens rationi intenta praecurrit virtutibus, passiones coercet (1.1.1). Свт. Амвросий использует почти те же примеры из Священной истории, что и псевдо-Иосиф. Оба говорят об Иосифе Прекрасном, который, следуя руководству рассудка, победил страсть похоти (1.2.6); оба указывают на патриарха Иакова, который бранил своих сыновей Симеона и Левия за опустошение Симеха, показывая, что гнев можно умерить рассуждением (1. 2. 7), и, наконец, оба указывают на братьев Маккавеев как образец господства над собственными страстями (2. 11. 45–53).

Особого внимания требует вопрос о том, какой редакцией священного текста пользовался свт. Амвросий. Сложность этого вопроса заключается в том, что одно и то же место Священного Писания свт. Амвросий мог приводить в разных вариантах и даже с разными смысловыми оттенками [22]. Этот "скриптуарный эклектизм" [23] объясняется тем, что медиоланский пастырь пользовался несколькими редакциями Священного Писания. Помимо Vetus Latina, латинского перевода Септуагинты, свт. Амвросий обращался непосредственно к самой Септуагинте, откуда делал самостоятельный перевод. Амвросий также использовал греческие переводы Акилы, Симмаха и Феодотиона из Гекзапл Оригена, которые могли существенно разниться. Учитывая все это, не всегда цитаты из Священного Писания, которые приводит свт. Амвросий, соответствуют русскому Синодальному переводу и даже славянскому.

При переводе трактата мы использовали латинский текст, изданный Жераром Норуа в серии "Христианские источники" в 2010 г. Однако текст из серии Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum (CSEL) был также полезен, поскольку не все текстологические выводы Ж. Норуа нам показались убедительными [24].

Иером. Феодорит (Тихонов)

LIBER PRIMVS

1.1. Necessarius ad disciplinam bonus [25] omnibus sermo, plenus prudentiae, et mens rationi intenta praecurrit uirtutibus, passiones coercet; docibilis enim uirtus. Denique studio et discendo quaeritur, dissimulando amittitur. Alioquin nisi sermo bonus necessarius esset ad correctionem, numquam lex diceret: Non adulterabis. Sed quia nudus sermo ad monendum utilis, ad persuadendum infirmus est, ideo adhibenda est rationis rectae consideratio, ut quod sermo bonus praescripserit, ratio Plenius tractata persuadeat. Non enim seruili ad oboediendum constringimur necessitate, sed uoluntate arbitra, siue ad uirtutem propendimus, siue ad culpam inclinamur. Et ideo nos aut liber affectus ad errorem trahit aut uoluntas reuocat rationem secuta. Passio autem grauissima culpae concupiscentia, quam ratio emollit et conprimit. Emollire enim potest, eradicare non potest, quoniam animus qui est rationis capax suarum passionum non dominus [26], sed repressor. Neque enim fieri potest ut facilis ad iracundiam non irascatur, sed ut ratione se temperet, indignationem cohibeat, a puniendo se reuocet, sicut et propheta nos docet dicens: Irascimini et nolite peccare. Concessit quod naturae est, negauit quod culpae est.

2. Omnis itaque [27] ... ex aliis, non ex se originem sumit ideoque secunda est. Nam aut de naturalibus suscipitur aut de utilibus. Itaque aut naturalia temperat, aut utilitatis adsertor est. Denique non alicui [28] excidit concupiscentiam, sed facit ne concupiscentiae seruiamus. Quis enim tantus ut corporalem motum possit auferre nisi solus ille qui potuit de

Книга Первая

1. Для наставления необходимо подходящее для всех слово, исполненное мудрости, и ум, внимающий рассудку, кладет начало добродетелям и сдерживает страсти, следовательно, добродетели можно научиться: приобретается она прилежным учением, теряется же вследствие небрежности. К тому же если бы не было необходимым для исправления подходящее слово, то не сказал бы закон: Не препюбодействуй (Исх. 20:14). Но поскольку одно простое слово полезно в деле напоминания и слабо в деле убеждения, то надо подумать, как правильно рассуждать, чтобы разумные доводы убедили [29] в том, что предпишет правильная речь. Потому что не рабская необходимость удерживает нас в послушании, но суждение свободной воли: мы или расположены к добродетели, или склоняемся к греху. И поэтому или своеволие влечет нас к ошибке, или воля, следующая за рассудком, удерживает от нее. Самой же тяжкой греховной страстью является вожделение, которую рассудок смягчает и обуздывает. Потому что рассудок может смягчить страсть, но не может искоренить ее, так как душа, вмещающая рассудок, является не повелителем своих страстей, но их притеснителем. Ведь невозможно, чтобы легко поддающийся гневу совсем не гневался, но вполне возможно, чтобы он умерял себя рассуждением, сдерживал свое негодование и воздерживался от мести, как и пророк наставляет нас, говоря: Гневайтесь и не согрешайте (Пс. 4: 5). Он допускает свойственное природе и запрещает принадлежащее греху.

2. Итак, всякое рассуждение [30] возникает из других, а не само по себе, и потому вторично, потому что рождается или от

infructuosa ficulnea dicere, hoc est malitia Iudaeorum: Ecce anni tres sunt, ex quo ueni quaerens fructum in ficulnea hac et non inuenio, succide ergo illum. Cui respondit scruus: Remitte illam et hoc anno, usque dum fodiam circa illam et mittam cophinum stercoris. Et si quidem fructum fecerit, sin autem, in futurum succides illam. Merito ad dominum retulit, quia excidendae corporalis prolapsionis potestatem sibi ipse uindicare non poterat, sed domino reseruabat.

3. Denique quem de hominibus meliorem et fortiorem adsumimus [31] quam sanctum Dauid, qui cupiditatem sibi, qua concupiuerat aquam de lacu Bethleem hostili interclusam exercitu, sibi auferre non potuit, potuit mitigare? Nam cum aliis utique defuisse non inucniamus, id est tanto exercitus numero, cum utique multo minus regi deesse potuerit ex ceteris fontibus aqua, inrationabilem quandam concupiscentiam passus desiderauit eam, quae hostium erat circumfusione uallata, unde sine maximo periculo non facile potuisset deferri. Itaque ait: Quis mihi dabit potum de lacu qui est in Bethleem ad portam? Et cum essent reperti tres uiri, qui hostium castra praeciderent et deferrent aquam, quam summo desiderio desiderasset, cognoscens quod periculo alieno aqua sibi eadem constitisset, profudit illam domino, ne sanguinem illorum qui eam detulerant bibere uideretur. Quae res indicio est quod concupiscentia quidem rationem praeueniat, sed ratio cupiditati resistat. Humanum itaque passus est Dauid, ut inrationabiliter concupisceret, sed illud laudabile, quod inrationabilem concupiscentiam rationabiliter parato fraudauit remedio. Dum laudo uiros, qui erubuerunt desiderium sui regis et maluerunt finem eius uerecundiae uel periculo propriae salutis adferre, plus laudo eum qui erubuit in suo desiderio alienum periculum et aquam dubiae sortis pretio quaesitam sanguini comparauit. Simul quasi repressa uictor cupiditate profudit aquam domino, ut ostenderet quod concupiscentiam suam uerbi consolatione restringeret.

естественных причин, или от стремления к пользе. А значит, оно или сдерживает то, что по естеству, или заботится о пользе. И ни в ком оно не уничтожает страстности души, но делает так, чтобы мы не были рабами этой страстности. Кто столь велик, что может избавить от волнения плоти, если не Тот, Кто смог сказать о бесплодной смоковнице, то есть о злобе иудеев, следующее: Вот третий год приходил Я искать плода на этой смоковнице и не нахожу: сруби ее. Ему отвечает раб: Оставь ее и на этот год, пока окопаю ее и обложу корзиной навоза: не принесет ли плода, если же нет, на будущий год срубишь ее (Лк. 13: 7–9). И справедливо раб предоставил решать Господу, потому что не мог присвоить себе власть губить за падение плоти, но оставил это Господу.

23. Кою из людей мы считаем лучше и храбрее святого Давида, который, пожелав воды из Вифлеемского колодца, окруженного вражеским войском, не смог избавиться от сильного желания, но смог его умерить? Потому что мы не видим, чтобы другим в столь великом войске недоставало воды, а царю, разумеется, меньше, чем кому бы то ни было, могло ее недоставать из других источников. Но, будучи во власти некой неразумной страсти, он пожелал ту воду, которая была в окружении врагов, откуда нелегко ее было достать без большого риска. Итак, он говорит: Кто напоит меня водою из Вифлеемского колодца, что у ворот (2Цар. 23:15). И когда нашлись три мужа, которые пробились через лагерь врагов и доставили воду, которую он так сильно пожелал, он возлил ее Господу, осознав, какой опасности другим стоила эта вода, чтобы не оказаться пьющим кровь тех, кто ее принес. Этот случай показывает, что хотя страсть и предшествует рассуждению, однако рассудок противодействует желанию. Итак, Давид испытал нечто человеческое, когда неразумно пожелал. Но то похвально, что он разумно с помощью подходящею средства перехитрил неразумную страсть. Хотя и хвалю я мужей, которые почтили желание своего царя и захотели положить конец его позору даже с риском для собственной жизни, но более хвалю того, кто устыдился, что другие подверглись опасности из-за его желания, и воду, добытую ценой опасного жребия, уподобил крови. Тут же, как победитель, подавив желание, он вылил воду

4. Potest igitur mens sobria inpressiones refrenare ac reprimere quamuis grauium passionum et feruorem omnem cupiditatis flagrantissimae refrigerare, deriuare alio motus et rectae rationis tractatione despuere passiones. Etenim cum deus hominem constitueret et in eo mores sensusque plantaret, tunc motibus cius regale inposuit mentis imperium, ut omnes sensus motusque hominis eius uigore ac potestate regerentur. Adiunxit ad gratiam creaturae, ut mentem ipsam diuinis informaret praeceptis et sapientiae instrueret disciplinis, quibus ct cauenda nosceret et eligenda cognosceret. Mens igitur recta ratione tenens disciplinam sapientiae, ut diuina et humana cognoscat, eruditur in lege, per quam discit quas sibi subicere debeat passiones.

2.5. Passionum autem uelut duces sunt naturales delectatio et dolor, quas secuntur ceterae. Illae enim conplectuntur uniuersas, quarum utraque non solum corporis, sed etiam secundum animam passiones sunt. Et quia diximus subesse his alias passiones, ante delectationem concupiscentia, post delectationem gratulatio est; ante dolorem autem est timor, post dolorem tristitia, commotio autem animi communis passio et delectationis et doloris est. Transcurram alias, id est superbiam auaritiam ambitionem contentionem inuidiam, quae sunt secundum animam passiones, transcurram etiam inexplebilem uorandi libidinem effusionemque luxuriae atque lasciuiae, quae uitia nexa sunt corpori ct secundum illud operantur. Meritoque temperantia quam maxime istarum passionum restinguit ardorem, quae primum sobrietate atque moderamine animum temperat, mentem informat, deinde etiam deliciarum abstinentia restringit habenas corporalis ferocitatis. Ideo lex recidit ciborum licentiam, epularum copias, non solum ut resecaret luxuriam, uerum etiam ut inhibentis contemplatione praecepti uiani tractationi rationis aperiret, quae imitamenta gulae ceterasque recideret cupiditates, corporeas passiones motusque cohiberet. Temperantia est igitur correctionis praeii ia, disciplinae magistra.

229

Господу, чтобы показать, что сковал свою страсть с помощью умиряюшей мысли [32].

5. Итак, трезвый ум может обуздывать и сдерживать нападения даже сильных страстей, охлаждать жар даже самого жгучего желания, отклонять душевные движения и отвергать страсти с помощью правильного рассуждения. И в самом деле, когда Бог творил человека и насаждал в нем нравы и чувства, тогда во главе его душевных движений Он поставил царственное владычество ума, чтобы все человеческие чувства и душевные движения управлялись его силой и властью. По благости к Своему творению Бог сделал так, чтобы человек воспитывал ум с помощью божественных заповедей и наставлял его мудрым учением, чтобы человек знал, чего надо опасаться, и понимал, что нужно избирать. Правильно рассуждая, ум следует мудрому учению для познания божественного и человеческого и поучается в законе, из которого узнаёт, какие страсти он должен себе покорить.

2.5. Как бы природными вождями страстей являются наслаждение и страдание [33], за ними следуют остальные, потому что наслаждение и страдание заключают в себе все страсти, и каждая из них присуща не только телу, но и душе. И потому мы сказали, что другие страсти подчинены им: прежде наслаждения – страсть, после наслаждения – радость; прежде страдания – страх, после страдания – печаль и скорбь; душевное волнение – это общая страсть для наслаждения и страдания. Я упомяну другие страсти, а именно гордость, алчность, тщеславие, неуступчивость, зависть, которые являются страстями души, а также упомяну ненасытную страсть чревоугодия, неумеренность роскоши и распутства, которые являются пороками плоти и действуют согласно ей. Поистине воздержание лучше всего гасит жар этих страстей. Оно сначала умеряет и обуздывает душу трезвостью, наставляет ум, а затем

6. Ab hac profectus Iacob sanctus primatus a fratre quos non habebat accepit, eiusque praelatus adsensu docuit in reliquum intemperantes proprio sibi uiles esse indicio. Ab hac profectus Joseph et calorem iuuentutis edomuit et temptatum adulterinis animum inlecebris rectae rationis inductione firmauit. Denique quamuis fortis esset et ualidus, tamen tractatu rationis fulcire se maluit dicens uxori domini suï Si dominus meus non scit praeter me aliquid in domo sua et omnia quaecumque habet dedit in manus meas, neque subtractum est a me qui equam praeter te, quae uxor illius es, et quomodo faciam uerbum hoc malum et peccabo coram deo? Haec est igitur rectae rationis tractatio, quam Graeci λογισμόν nuncupant, qua mens sapientiae intenta solidatur. Pulchra enim ratio, quod nec beneficiis domini esse deberet ingratus nec occultum posset esse peccatum, quod deo teste committeret, quem latere non posset.

7. Bona igitur ratio, quae et hostilem plerumque allectum exuit et dolorem iniuriae sequestrat. Denique et in acie plerumque uictorem mitigat et ferituri mucronem retardat et rogantem morti eripit; eo quod "subiectis parcere" iusta ratio persuadeat. Nam de excludendo uel mitigando iniuriae dolore quis melior magister, quam patriarcha Iacob, qui proprios coarguens filios Symeon et Leui ait: Odiosum me fecistis, ita ut saeuus uidear. Et utique ulti fuerant sororis iniuriam, quae contra instituta patria uiolato fuerat pudore temerata. Nec potuit Iacob, praeceptor disciplinae, custos pudoris, stuprum probare commissum, sed maluit insolentes ratione cohiberi sciens quod indignationem ratio temperare posset.

отказом от наслаждений стягивает вожжи плотского неистовства. Вот почему закон ограничивает свободу в пище и обилие на трапезах: не только чтобы устранить роскошь, но и чтобы благодаря созерцанию запрещения открыть путь для рассуждения, которое умеряло бы чревоугодие и прочие желания и сдерживало телесные страсти и порывы. Итак, воздержание указывает путь к исправлению и является учителем в науке.

6. Начав с воздержания, святой Иаков получил от брата старшинство, которого не имел [34], и, получив согласие брата на свое предпочтение, научил потомков, что невоздержанные люди, даже по их собственному мнению, немногого стоят. Начав с воздержания, Иосиф и пылкость юности обуздал, и искушаемую прелюбодейными соблазнами душу укрепил правильным рассуждением. Хотя он был силен и крепок, однако предпочел укрепить себя рассуждением, говоря жене господина своего: Вот, господин мой не знает при мне ничего в своем доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; и как же я сотворю злое сие слово и согрешу пред Богом (Быт. 39:8–9). Это и есть способность к правильному рассуждению, которое греки называют λογισμόν; им укрепляется ум, внимающий мудрости. Ведь прекрасно рассуждение Иосифа, что он не должен быть неблагодарным господину за благодеяния и что грех не может быть тайным, потому что совершается при свидетельстве Бога, от Которого не может остаться скрытым.

7. Итак, благом является рассуждение, которое и от враждебного чувства часто избавляет, и боль оскорбления удаляет. Даже в сражении праведное рассуждение нередко смягчает победителя, удерживает меч, готовый поразить, и просящего о пошаде избавляет от смерти, советуя милость покорным являть [35]. Ибо кто из учителей может быть лучше патриарха Иакова, когда речь идет о том, чтобы предотвратить или смягчить боль оскорбления? Порицая собственных сыновей, Симеона и Левия, он говорит: Вы сделали меня ненавистным, так что я явился свирепым (Быт. 34:30). Они, конечно, мстили за оскорбление сестры, честь которой в попрание отеческих установлений была запятнана насилием. И сам Иа-

8. Temperantia est igitur quae resecat cupiditates. Hanc primis hominibus tenendam mandauit deus dicens: De fructu autem ligni, quod est in medio paradisi non edetis neque tangetis illud, ne moriamini. Et quia non est retenta, ideo transgressores uirtutis egregiae paradisi exules facti sunt et inmortalitatis exortes. Hanc lex docet et uniuersorum infundit affectibus.

3.9. Doceri autem eam et sapientiam et disciplinam scriptura testatur, de temperantia in lege, de ceteris in libro lob, in quo scriptum est: Nonne dominus est qui docet intellectum et disciplinam? Et in euangelio dominus ipse ait: Discite a me quia mitis sum et humilis corde. Et alibi ad discipulos ait: Ite, docete omnes gentes baptizantes eas in nomine patris et filii et spiritus sancti. Vnde autem discipuli dicti aut quid aliud a Christo nisi uirtutum operari praecepta discebant? Denique Dauid ait: Venite, filii, audite me, timorem domini docebo uos. Vtique timor dei de numero uirtutum est, quia initium sapientiae timor domini, per quem adsciscitur piae forma doctrinae, de qua Paulus ait: Gratia autem deo, quod fuistis serui peccati, sed oboedistis ex corde in eam formam doctrinae, in quam traditi estis, liberati autem a peccato serui facti estis iustitiae. Doctrina igitur facit, ut possimus peruenire ad iustitiam. Potest igitur adquiri iustitia discendo. Intendamus igitur studio in formam euangelicae doctrinae. Minimum studii plerumque pro maximo habetur. In studio enim sunt omnia, per quod adhibetur oboedientia, quae in utram quamlibet [36] partem propenderit aut culpam adiungit aut gratiam. Haec nos in primo Adam traxit ad mortem, haec in Adam secundo ad uitam uocauit.

ков не мог одобрить совершенное бесчестье, будучи наставником в учении и стражем чести, однако он посчитал за лучшее, чтобы невоздержанные руководствовались рассудком, зная, что рассудок может умерить негодование.

8. Итак, воздержание есть то, что отсекает желания. Бог заповедал первым людям соблюдать воздержание, говоря: От плода же дерева, которое посередине рая, не вкушайте и не прикасайтесь к нему, чтобы вы не умерли (Быт. 3:3). Но воздержание не было соблюдено, а потому нарушители великой добродетели были изгнаны из рая и лишились бессмертия. Именно воздержанию учит закон и влагает его в сердца всех.

3.9. О том, что этой добродетели – как и мудрости, и науке – можно научить, свидетельствует Писание: о воздержании говорится в законе [37], об остальном – в Книге Иова, где написано: Не Господь ли дает разумение и науку (Иов. 21:22). И в Евангелии Господь Сам говорит: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11: 29). И в другом месте ученикам Он говорит: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа (Мф. 28:19). Потому и названы они учениками, ведь они как раз научились от Христа исполнять на деле предписания добродетелей. Вот и Давид говорит: Придите, чада, послушайте меня, страху Господню научу вас (Пс. 33:12). Несомненно, страх Божий из числа добродетелей, так как начало премудрости страх Господень (Пс. 110:10), через него усваивается образ благочестивого учения, о чем Павел говорит: Благодарение Богу, что вы, быв прежде рабами греха, от сердца стали послушны тому образу учения, которому предали себя; освободившись же от греха, вы стали рабами праведности (Рим. 6:17–18). Следовательно, учение помогает нам достигнуть праведности, значит, можно научиться праведности. А потому устремимся с усердием к образу евангельского учения. Часто малое усердие имеет большое значение. Ведь все зависит от усердия, с которым приобретается послушание, каковое может склоняться в ту или другую сторону и присоединяет либо грех, либо милость. Послушание в первом Адаме увлекло нас к смерти, во втором Адаме око воззвало нас к жизни.

10. Non est quod cuiquam nostram adscribamus aerumnam nisi nostrae uoluntati. Nemo tenetur ad culpam, nisi uoluntate propria deflexerit. Non habent crimen quae inseruntur [38] reluctantibus, uoluntaria tantum commissa sequitur delictorum inuidia, quid in alios deriuemus? Voluntarium sibi militem elegit [39] Christus, uoluntarium seruum sibi diabolus auctionatur. Neminem iugo seruitutis adstrictum possidet, nisi se prius peccatorum aere ei uendiderit. Quid carnem quasi infirmam accusamus? Membra nostra arma sunt et arma iustitiae [40]. Vidisti pauperem iniuriam accipientem, protexisti eum: membra tua arma pietatis sunt, quibus pauperem ab iniuria uindicasti. Vidisti egenum, donasti eum muneribus: dextera tua mortem a tuo pectore reppulisti. Vidisti eum qui ducitur ad mortem, eripuisti eum, quia scriptum est: Eripe eum qui ducitur ad mortem: membra tua sunt arma iustitiae, si iniuste hominem perire non passus es. Vidisti mulierem, castigasti corpus tuum, mortificasti libidines, procaces meretricis oculos auersatus deseruistï membra tua arma sunt et arma castimoniae. Contra autem si oculus tuus uidit mulierem ad concupiscendum eam, aperuisti uulnus, inpressisti telum corpori tuö membra tua arma peccati sunt. Vidisti possessionem pupillorum et paternis eos expulisti sedibus, transtulisti terminos quos posuerunt patres tuï membra tua arma iniquitatis sunt. Affectus igitur, non caro auctor est culpae, caro autem uoluntatis ministra.

11. Non ergo uendat nos uoluntas nostra. Clamat apostolus: Nescitis quoniam cui exhibetis uos seruos ad oboediendum, serui estis eius cui oboeditis, siue peccati in mortem, siue oboeditionis ad iustitiam ? Ergo si aut peccato seruimus aut iustitiae, consideremus in qua parte scruitus tolerabilior, fructus uberior. Sed qui potest esse fructus in morte? Peccati enim stipendium mors; et ideo nullus in eo fructus est, sed pudoris dis-

10. Нет ничего другого, чему бы мы могли приписать наше несчастье, кроме нашей воли. Никто не впадает в грех, если только не склонится к нему по собственной воле. Невиновны те, которые противятся насаждаемому в них против воли, лишь за проступок, совершенный по своей воле, следует обвинение. Зачем возводить обвинения на других? Христос избрал Себе воина-добровольца, дьявол приобретает себе на торгах добровольного раба, он никого не держит связанным рабским ярмом, если прежде кто не продаст ему себя за цену грехов [41]. Почему мы обвиняем в немощи плоть? Члены наши – это орудия, и орудия праведности (Рим. 6:13). Ты увидел бедного, терпящего несправедливость, и защитил его, значит, члены твои – это орудия милости, с их помощью ты защитил бедного от несправедливости. Ты увидел нуждающегося и одарил его милостыней, – значит, ты отразил своей десницей смерть от сердца своего [42]. Ты увидел ведомого на смерть и спас его, потому что написано: Спасай ведомого на смерть (Притч. 24: 11), значит, члены твои – орудия праведности, если ты не позволил человеку несправедливо погибнуть. Ты увидел женщину, обуздал свое тело, умертвил влечение и оставил без внимания похотливые глаза блудницы, – значит, члены твои суть орудия, и орудия чистоты. И, напротив, если око твое смотрит на женщину с вожделением [43], ты открыл рану и в свое тело вонзил оружие, – значит, твои члены – это орудия греха. Ты увидел владения сирот и изгнал их с отеческих мест, ты передвинул границы, установленные твоими предками, – значит, члены твои – это орудия несправедливости. Следовательно, не плоть, а душевное расположение есть совершитель греха, плоть же является служанкой воли.

11. Итак, да не продаст нас воля наша. Апостол восклицает: Неужели вы не знаете, что, кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы, кому повинуетесь, или рабы греха к смерти,

pendium, cum ea quae gessimus, erubescimus. Seruire autem iustitiae libertas est; qui enim uocatus est in domino seruus libertus est domini. Similiter qui liber uocatus est seruus est Christi. Vtraque condicio optima, esse sub Christo, sub quo et pretiosa seruitus et gloriosa libertas. Pretiosa seruitus quasi tanti sanguinis pretio comparata, gloriosa autem libertas quam nulla seruitus culpae, nulla peccatorum uincula constringunt, nulla flagitiorum onera, nulla criminum commercia degeneris nexui seruitutis addicunt.

12. Disce humilitatem, о homo, apostolici uim cognosce magisterii. Si seruum te dicas, libertus es: si liberum te iactes, seruus es. Nam et ille qui quasi seruus redemptus est libertatem habet et iste qui quasi liber uocatus est bonum est illi ut seruum Christi se esse cognoscat, sub quo seruitus tuta est et libertas secura. Quis quasi idiotam Paulum uel in ipso hire adserit? Sciuit discernere inter libertum et liberum et ideo non perfunctorie, sed proprie dixit: Qui enim uocatus est in domino seruus, libertus est domini; similiter qui liber uocatus est seruus est Christi. Reuera enim omnes Christi liberti sumus, nemo liber; omnes enim in seruitute generati. Quid seruili condicioni adrogantiam libertatis adsumis? Quid titulos nobilitatis usurpas, seruilis hereditas? Nescis quod te Adae atque Euae culpa mancipauerit seruituti? Nescis quod redemerit te Christus, non emerit? Non auro et argento redempti estis de uana uestra conuer- satione paternae traditionis, sed pretioso sanguine agni, clamat apostolus Petrus. Ergo redemptus a domino es et seruus es qui creatus es, seruus es qui redemptus es et quasi domino seruitutem debes et quasi redemptori. Nec inferiorem putes libertinitatem sub Christo quam libertatem esse. Ad dignitatem aequalis, ad tuitionem praestantior est, ad gratiam par, aduersus lapsum cautior, aduersus superbiam tectior. Ita libertatem accepisti, ut meminisse manumissoris tui debeas, ut patrono tuo noueris legitimum obsequium deferendum; ne ab ingrato reuocetur libertas. Quid te beatius, qui sub domino regnas et sub patrono militas?

или послушания к праведности (Рим. 6:16). Итак, если мы рабы или греха, или праведности, то рассмотрим, на какой стороне терпимее рабство и обильнее плод. Но какой плод может быть в смерти? Ибо возмездие за грех – смерть (Рим. 6:23), и потому нет никакого плода в этом, но лишь убыток для нашей чести, когда нам стыдно за свои деяния. Быть же рабом праведности – это свобода. Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа, равно и призванный свободным есть раб Христов (1Кор. 7:22). Во Христе оба эти состояния превосходны, так как в Нем и рабство драгоценно, и свобода славна. Драгоценно рабство, потому что оно добыто ценой такой великой крови; славна же и свобода, которую никакое рабство греху и никакие греховные узы не сдерживают, никакой груз постыдных дел и никакие преступные торги не присудят к оковам низменного рабства.

12. Поучись смирению, о человек, и познай силу апостольского наставления. Если ты называешь себя рабом, то ты вольноотпущенник [44], если ты хвалишься, что ты свободный, то ты раб. И в самом деле имеет свободу тот, кто как раб искуплен, и благо тому, кто призван как свободный, что признал себя рабом Христовым, под Которым и рабство неопасно и свобода безмятежна. Кто назовет Павла невеждой в науке о праве? Он был достаточно сведущ, чтобы отличить свободного от вольноотпущенника, и потому неслучайно, но со знанием дела он сказал: Раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов (1Кор. 7:22). Несомненно, все мы вольноотпущенники Христа, и никто не свободен, потому что все рождены в рабстве. Почему ты позволяешь себе высокомерие свободного при рабском положении? О рабское наследие, почему ты присваиваешь себе благородные звания? Разве не знаешь, что грех Адама и Евы продал тебя в рабство? Разве не знаешь, что Христос искупил тебя, а не купил? Не золотом и не серебром искуплены вы

4. 13. Quid autem est quod tibi non contulit dominus? Legem dedit, adiunxit gratiam. Lex enim peccatum denuntiauit, sed in condicione lubrica penitus cohibere non potuit. Cognoui enim peccatum quod nesciebam, cognoui concupiscentiam esse peccatum, et hac occasione cognitionis peccati aera cumulata sunt, quia peccatum, quod ante per ignorantiam meam mortuum uidebatur, in me reuixit: ego autem mortuus sum sub peccati uulnere, quia cognitio culpae quae mihi prolutura uidebatur, haec nocuit, ut scirem quod uitare non poteram. Peccatum enim prodidit et per bonum denuntiationis suae peccati ipsius accruauil inuidiam. Itaque supra modum factum est peccatum mihi, quia cumulatum est denuntiatione mandati. Crescit enim culpa, cum proditur nec cauetur. Quomodo ergo bonum mandatum, quod mihi mors est? Aut quomodo non est mihi mors, quod per bonum significationis suae demonstrandum peccatum operatum est in me mortem? Nam certum est quod mors mihi accessit, dum quod facio agnosco peccatum, sicut ipse dominus ait: Si non uenissem et locutus fuissem his, peccatum non haberent.

от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровью Агнца (1Петр. 1:18–19), – восклицает апостол Петр. Следовательно, ты искуплен Господом, ты раб, который сотворен, ты раб, который искуплен, и Ему как Господину и Искупителю ты должен служить рабом. И не считай, что положение вольноотпущенника Христа ниже, чем свобода. Оно по достоинству – равное, по заботе – превосходнее, по благодати – одинаковое, против падений – вернее, против гордости – надежнее. Для того ты именно таким образом получил свободу, чтобы ты вменял себе в обязанность помнить об Отпустившем тебя на волю, чтобы ты знал, что твоему Покровителю должно оказывать законное повиновение, да не отнимется свобода у неблагодарного [45]. Что блаженнее для тебя, который и царствует, не переставая быть под игом Господа, и войну ведет, не оставаясь без Покровителя?

4.13. Чего же Господь тебе не даровал? Он дал закон, приложил благодать. Ибо закон возвестил о грехе [46], но он не был в состоянии сдержать заключенных внутри человека дурных качеств. Ведь я познал грех, которого прежде не знал, познал, что страсть – это грех; и по причине познания греха мой долг увеличился, потому что грех, который прежде из-за моего неведения казался мертвым, теперь ожил во мне, я же умерщвлен [47] раной греха, потому что сознание вины, которое, казалось, принесет мне пользу, причинило вред, потому что я узнал то, чего избежать не мог. Ибо закон возвестил о грехе и, благодаря своему возвещению, усугубил сам грех. Итак, сверх меры стал для меня грех, потому что он увеличился из-за предписания заповеди, потому что вина растет, когда ее обнаруживают, и от нее нельзя уберечься. Неужели блага заповедь, которая несет мне смерть? Неужели не является для меня смертью то, что благодаря своему возвещению показало, что грех произвел во мне смерть [48]? Действительно, смерть подступила.

14. Quid miraris igitur si lex quibusdam morti sit, cum morti sit et domini salutaris aduentus, per quem redempti sumus? Infidelis enim mortem sibi quaerit ex gratia, manet autem mandati gratia. Etenim sicut cognitio uenenalorum poculorum consummatur ad disciplinam medicinae, sic diuinum mandatum ad uitam aeternam. Sicut autem ci qui male utitur noxiis potionibus cognitio earum in malum uertiturci periculum, et quo magis uenena cognouerit, hoc se intellegit amplius periclitari, sic forma mandati his qui male legem interpretantur uel demonstrate atque interdicta peccata uitare non possunt mortis auctor est. Sicut ergo bonum antidotum, etiamsi inprudenti aut intemperanti non bonum, sic bonum mandatum, etiamsi intemperanti non bonum est. Ergo bonum mandatum, quod alicui mors est. Responsum igitur habe primae propositioni, quia potest esse bonum mandatum, quod mihi mors est: bonum per naturam salutaris praecepti, mors per intemperantiam carnis.

15. Et quia didicimus esse bonum mandatum quod mihi mors esi, nunc discutiamus quomodo non sit mihi mors quod per bonum licet mihi operatum est mortem. Sic enim proposuit apostolus: Quod ergo bonum est mihi mors est? Absit; sed peccatum, ut pareat peccatum, per bonum mihi operatum est mortem. Itaque spectemus singula. Mandatum utique legis est, lex autem spiritalis est, cuius gratiam uideo, pulchritudinem laudo, formam praedico, praeceptum admiror: sed quia carnalis sum ego, uenundatus sub peccato, trahor inuitus ad culpam. Etenim quasi seruo culpa dominatur. Itaque odi crimen et facio. Mens odit, caro concupiscit: ego tamen in utraque, qui legi mente consentio el carne quod nolo, hoc ago. Bonum ergo mandatum, cui consentio, et mens bona, quae quod bonum est eligit. Bona ad iudicandum, sed infirma plerumque ad resistendum, quia repugnat ei corporis adpetentia ct captiuam eam trahit ad erroris inlecebras.

ко мне, когда я стал признавать свои дела греховными, как Сам Господь говорит: Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха (Ин. 15:22).

14. Итак, что ты удивляешься, если закон для некоторых служит к смерти, когда ради смерти и спасительное пришествие Господа, искупившее нас? Ведь неверующий находит себе смерть даже в благодати, несмотря на то что благодать заповеди сохраняется. Как знание ядовитых зелий совершенствует познание в медицине, так и божественная заповедь совершенствует познание жизни вечной. Как у того, кто худо пользуется опасными снадобьями, их знание обращается во зло и становится опасным – и чем больше он узнает ядов, тем сильнее он осознает риск, которому подвергается, – точно так же заповедь производит смерть в тех, которые худо толкуют закон или не могут избежать указанных и запрещенных в нем грехов. И как противоядие является благом, даже если оно не приносит благо несведущему или невоздержному, так и заповедь остается благой, даже если она не такова для невоздержного. Следовательно, заповедь является благой, хотя кому-то и причиняет смерть. Итак, вот ответ на первый вопрос: заповедь может быть благой, даже если несет мне смерть; благой – по природе спасительного учения, смертоносной – из-за невоздержания плоти.

15. И поскольку мы уже узнали, что заповедь, которая несет мне смерть, является благой, теперь обсудим, каким образом для меня не смертоносно то, что с помощью блага причинило мне смерть. Ведь апостол так возвестил: Итак, неужели благое сделалось мне смертоносным? Никак, но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством благого причиняет мне смерть (Рим. 7:13). Давайте рассмотрим по порядку. Без сомнения, заповедь принадлежит закону: Закон же духовен (Рим. 7:14), и я вижу его благодать, хвалю красоту, прославляю образ, удивляюсь учению, но так как я плотян и продан греху. (Рим. 7:14), то невольно влекусь ко греху. Ибо надо мной господствует грех как над рабом. И ненавижу я преступление, и совершаю [49]. Ум ненавидит, а плоть вожделеет. Я же, состоя из того и другого, умом соглашаюсь с законом,

16. In quo periculo unum est remedium, ut quem lex liberare non potuit, liberet dei gratia. Sic enim scriptum est: Infelix ego homo, quis me liberabit de corpore mortis huius? Gratia dei per lesum Christum dominum nostrum. Itaque fit ut, licet peccatum quod latebat id est concupiscentia mea, quam non putabam esse peccatum, mortem mihi operata sit, dum proditur, et supra modum factum sit ipsum peccatum – erat enim peccatum, etsi nesciebatur, sed cognitione coaceruatum est et quasi incrementum erroris adsumpsit atque in naturam delicti cessit forma mandate -, mihi tamen mors non sit, cui promptum est ad Christum confugere, per quem soluimur omni mortis periculo. Absoluta igitur etiam secunda est propositio, quia mandatum mihi legis mors non est, etsi mortem operetur. Quod enim conturbamur fragilitatis est, quod euadimus Christi.

5.17. Ergo ut ad exordia sermonis huius reuertamur, mens bona est, quae habet tractationem rationis et intendit sapientiae disciplinis, sed grauis lucta est ei cum mortis corpore et plerumque rationem mentis uincit carnis inlecebra. Et ideo dominus primo legem dedit, cui mens hominis sese ad optemperandum dedit et ei seruire coepit, ut esset subdita, sed caro subiecta non erat, quia sapientia carnis non est legi subdita et praeceptis eius repugnabat. Non enim poterat uirtuti oboedire cupiditatibus dedita et lenociniis carnalibus implicata. Ideo laborandum est, ut teneamus dei gratiam. Mens itaque bona, si rationi intendat, sed parum perfecta, nisi habeat gubernaculum Christi. Venit enim dominus Iesus, qui nostras passiones cruci suae adfigeret, peccata donaret: in cuius morte justificati sumus, ut totus mundus eius mundaretur sanguine. Denique in mone ipsius baptizati sumus.

а плотью делаю то, чего не хочу. Следовательно, является благой заповедь, с которой я соглашаюсь, и благ ум, который избирает благое, но он благ в своих суждениях и по большей части слаб в противостоянии, потому что с ним воюет похоть тела и влечет его пленником к греховным соблазнам.

16. От этой опасности есть только одно средство: чтобы благодать Божия освободила того, кого закон освободить не смог. Ибо так написано: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? Благодать Божия через Иисуса Христа Господа нашего (Рим. 7:24–25). Таким образом получается, что скрытый грех, то есть моя страсть, которую я и не считал за грех, причинила мне смерть; когда же явился грех, страсть стала грехом сверх меры – потому что она была грехом и ранее, пусть и непознанным, но познанием грех приумножился, потому что он как бы увеличился в тяжести преступления, поскольку в природу греха вошел образ заповеди [50], – однако грех не стал мне смертью, потому что мне дано прибегать к Христу, через Которого мы освобождаемся от всякой опасности смерти. Итак, дан ответ и на другой вопрос: заповедь закона для меня не стала смертью, хотя и способна причинять смерть. Если мы приходим в смятение, это происходит от немощи, а если избегаем этого, то это от Христа.

5.17. Итак – возвращаясь к началу этого слова, – ум благ, когда он использует рассудок и внимает мудрому учению, но он ведет тяжелую борьбу с телом смерти, и по большей части соблазн плоти побеждает рассуждения ума. Вот почему Господь сначала дал закон, которому человеческий ум отдал себя в повиновение и начал ему служить, чтобы быть покорным. Но плоть не подчинилась, так как мудрование плоти не покорилось закону и противилось его предписаниям, ведь, преданная страстям и опутанная плотскими обольщениями [51], она не могла повиноваться добродетели. Потому надо нам потрудиться, чтобы удержать благодать Божию. Итак, ум благ в том случае, если он внимает рассудку, но недостаточно совершенен, если нс имеет кормчим Христа. Ведь пришел Господь Иисус, Который наши страсти пригвоздил к

17. Si igitur in illius morte dimittuntur nobis peccata, etiam peccatorum nobis passiones in illius morte moriantur, illius crucis clauis adfixae teneantur. Si in illius morte mortui sumus, quid iterum tamquam uiuentes ad ea quae sunt mundana reuocamur? Quid nobis cum elementis mundi? Quid cum cupiditatibus? Quid cum luxuria atque lasciuia quibus cum Christo mortui sumus? Quodsi sumus in Christo mortui, in Christo resurreximus; cum Christo igitur uersemur, cum Christo superiora quae sunt, non quae corruptibilia et terrena quaeramus. Christus surgens a mortuis ueterem hominem adfixum cruci reliquit, nouum resuscitauit. Christus ideo mortuus est, ut et nos peccato moreremur, deo resurgeremus. Mortua est caro nostra, quid iterum peccato reuiuescit? Quid iterum peccato oboedit? Quid iterum peccatum regnat in mortuis, cum mors finis peccati sit? Mortui sumus carne, renouati sumus spiritu. In spiritu ambulemus, quia spiritum Christi accepimus. Si autem Christus in nobis, ergo sit nobis caro mortua propter peccatum, spiritus uero uiuat propter iustificationem.

18. Sic quod erat inpossibile legi solutum est, si in spiritu ambulemus, sic passiones sepelimus, si crucem huius corporis non resoluamus, si chirographum peccati, quod deletum est in cruce Christi, non rescribamus, si ueteris hominis amictum quem exuimus non induamus. Scriptum est enim in Canticis: Exui tunicam meam, quomodo induam eam? Laui pedes meos, quomodo inquinabo eos? Mortificata igitur nobis sunt corporis membra, cur eius pullulant uitia? Ideo lex non praeualuit, quia carnem non mortificauit, ideo quasi umbra praeteriit, quia non colorauit [52], ideo etiam obumbrauit nos a sole iustitiae, quia coaceruauit criminä ergo et obfuit.

Своему Кресту и простил наши грехи [53]: Его смертью мы оправданы, потому что весь мир очистился Его кровью. Ибо в смерть Его мы крестились (Рим. 6:3).

18. Итак, если в смерти Его нам отпускаются грехи [54], пусть в смерти Его для нас также умрут и греховные страсти и пребудут пригвожденными на Его кресте. Если в Его смерти мы умерли [55], то для чего опять нам возвращаться как живым к тому, что в мире? Что общего у нас с вещественными началами этого мира (Гал. 4:3), что общего с желаниями, что общего с роскошью и распущенностью? Мы умерли со Христом (Рим. 6:8) для них. И если мы умерли во Христе, во Христе и воскресли [56]. Итак, со Христом наше жительство, со Христом будем искать горнее, а не тленное и земное [57]. Христос, воскреснув из мертвых, оставил ветхого человека пригвожденным ко кресту [58], а нового воскресил. Для того Христос умер, чтобы и нам умереть для греха и воскреснуть для Бога. Плоть наша мертва, но почему она вновь оживает для греха? Почему она вновь повинуется греху? Почему вновь грех царствует в умерших [для греха], если смерть является концом греха [59]? Мы умерли плотью и обновились духом [60]. Духом и да ходим (Гал. 5:25), потому что мы приняли Дух Христов. Если же Христос в нас, следовательно, для нас плоть умерла для греха, но дух жив для праведности (Рим. 8:10).

19. Таким образом, то, что было не под силу для закона, стало возможным, если мы ходим в Духе [61]. Мы погребаем страсти, если не освобождаемся от креста этого тела, если вновь не пишем рукописание греха [62], уничтоженное на кресте Христовом, если не об-

6.20. Quid igitur opus fuit ut lex promulgaretur, si profutura non erat? Habebamus iam legem naturae, erat unusquisque sibi lex, qui opus legis scriptum habebat in corde suo. Illam non tenuimus; cur addebatur et altera, in cuius operibus caro non posset iustificari? Accessit uinculum, non solutio; addita est peccatorum agnitio, non remissio. Peccauimus omnes, qui poteramus excusationem praetendere per ignorantiam: os obstructum est omnibus.

21. Profuit tamen mihi. Coepi confiteri quod negabam, coepi delictum meum cognoscere et iniustiliam meam non operire, coepi pronuntiare aduersus me iniustitiam meam domino ei tu remisisti impietates cordis mei. Sed et illud mihi prodest quod non iustificamur ex operibus legis. Non habeo igitur unde gloriari in operibus meis possim, non habeo unde me iactem et ideo gloriabor in Christo. Non gloriabor quia iustus sum, sed gloriabor quia redemptus sum. Cloriabor non quia uacuus peccatis sum, sed quia mihi remissa peccata sunt. Non gloriabor quia profui neque quia profuit mihi quisquam, sed quia pro me aduocatus apud patrem Christus est, quia pro me Christi sanguis effusus est. Facta est mihi culpa mea merces redemptionis, per quam mihi Christus aduenit. Propter me Christus mortem gustauit. Fructuosior culpa quam innocentia. Innocentia arrogantem me fecerat, culpa subiectum reddidit. Habet igitur quibus latio tibi profuit legis.

247

лекаемся в одежду ветхого человека, которую мы сбросили. Ведь написано в Песнях: Я скинула тунику свою, как мне надеть ее? Я омыла ноги мои, как же мне марать их (Песн. 5:3)? Итак, наши члены тела умерщвлены, почему же его пороки дают всходы? Потому закон не возымел силу, что плоть не умертвил; потому он прошел как тень, что не украсил; потому он также скрыл от нас своей тенью Солнце правды (Мал. 3:20), что накопил преступления, а потому и навредил.

6.20. Итак, зачем нужно было объявлять закон, если он не принес пользы? Ведь у нас был уже естественный закон; всякий, кто имел дело закона записанным в своем сердце, был сам себе закон (Рим. 2:14–15). Его мы не удержали. Почему был дан другой, в делах которого плоть не могла оправдаться? Он добавил узы, но не освобождение: было дано познание грехов, но не их оставление. Мы, которые могли оправдаться незнанием, все согрешили, так что заграждаются всякие уста (Рим. 3:19).

21. Однако закон принес мне пользу. Я начал признавать то, что отрицал, я начал познавать свой грех и перестал скрывать свою неправду, я начал порицать себя перед Господом за свою неправду, и Ты простил нечестие сердца моего (Пс. 31:5). Но и то мне полезно, что мы не оправдываемся делами закона [63]. Следовательно, у меня нет повода хвалиться моими делами, нет повода превозноситься, а потому буду хвалиться Христом [64]. Не буду хвалиться, что я праведен, но похвалюсь, что я искуплен, буду хвалиться не тем, что свободен от грехов, но тем, что мне прощены грехи. Не буду хвалиться, что я кому-то сделал полезное или что кто-то сделал полезное мне, но тем, что Христос есть Ходатай [65] за меня перед Отцом, что за меня пролита кровь Христова. Моя вина стала мне платой за искупление, ради которого Христос пришел ко мне. Из-за меня Христос вкусил смерть [66]. Вина оказалась плодоноснее, чем невинность. Невинность сделала меня надменным, вина сделала меня смиренным. Вот почему дарование закона стало тебе полезным.

22. Sed dicis quia per legem superabundauit peccatum. Sed ubi superabundauit peccatum, superabundauit et gratia. Mortuus es peccato, homo; ergo lex iam non obest. Resurgis per gratiam; ergo lex profuit, quia adquisiuit gratiam. Accepisti etiam pignus Christi caritatis, quoniam qui pro te mortuus est aduocatus est tibi et sanguinis sui mercedem reseruat et qui peccatorem reconciliauit patri multo magis commendat innocentem et tuetur subditum, qui adseiuit noxium [67].

23. Tanti igitur beneficii debitor non rependes obsequium? Heredem te fecit, coheredem te fecit, heredem dei, coheredem Christi, spiritum tibi adoptionis infudit. Numera haec et adiunge non tam ad debiti nexum quam ad muneris accepti conseruationem. Coheres Christi es si conpatiare, si commoriare, si consepeliare cum Christo. Suscipe passiones eius, ut supra passiones cum eodem esse merearis. Vide quomodo tibi peccata superiora donauit, ut nihil faceret obesse quod peccasti. Vide quomodo te hortatur, ne amittas quod accepisti. Breuis huius laboris est meta et corona fructus perpetui, tolerabilis passio, merces inaestimabilis. Quid enim te angit? An ignobilitatis abiectio? Sed erit tibi in futurum gloriosa nobilitas deuotionis ac fidei. Num census tenuior, uictus angustior? Sed erunt tibi diuitiae remunerationis aeternae, in quibus rei ullius egere non possis. Num amissio filiorum? Recipies perpetuos, quos susceperas temporales. Dicetur de të Beatus qui habet semen in Sion et domesticos in Hierusalem, Indignae, inquit, passiones sunt huius temporis ad futuram gloriam scriptura tibi dicit.

249

22. Но ты говоришь, что через закон преизобиловал грех. Но где преизобиловал грех, там преизобиловала и благодать (Рим. 5:20). Человек, ты умер для греха, следовательно, закон уже не вредит. Ты воскресаешь вследствие благодати, следовательно, закон принес пользу, потому что он приобрел благодать. Ты также принял залог любви Христовой, потому что Кто за тебя умер. Тот и Ходатай за тебя и сберегает тебе награду Своей крови, и Кто примирил грешника с Отцом, Тот еще более благоволит к невиновному, и заботится о покорном Тот, Кто принял преступника [68].

23. Итак, будучи должником за столько благодеяний, не окажешь ли ты послушание? Он сделал тебя наследником и сонаследником – наследником Бога и сонаследником Христа, – сообщил тебе Дух усыновления (Рим. 8:15–17). Сосчитай эти благодеяния и смотри на это не как на долговое обязательство [69], а как на обязанность сохранять полученный дар. Ты сонаследник Христа, если ты с Ним страдаешь, умираешь и погребаешься. Возьми на себя Его страдания, чтобы ты заслужил быть вместе с Ним после страданий. Посмотри, что Он простил тебе прежние грехи, чтобы ничто греховное, что ты совершил, не стало преградой. Посмотри, как Он тебя призывает, чтобы ты не потерял того, что получил. Близок конец этого труда и венец вечной награды: страдание можно потерпеть, а награда бесценна. Что же тебя удручает? Пренебрежение из-за низкого происхождения? Но в будущем веке ты будешь славен благородством благочестия и веры. Ничтожное состояние и скудный образ жизни? Но ты будешь владеть богатством вечного воздаяния, имея которое ты ни в чем не будешь нуждаться. Ты потерял детей? Тех, кого ты принял на время, ты обретешь вечно живущими. И скажут о тебе: Блажен, кто имеет семя в Сионе и домочадцев в Иерусалиме (Ис. 31:9). Временные страдания, – гово-

24. Adde quia uita beata his aduersis saecularium molestiarum aut passionum corporalium non minuitur, sed magis probatur. Adde quod uel patrimonii damna non sentit uel necessitudinum forti mente abscondit dispendia, absorbet dolorem. Adde quia nescit naufragia qui semper in portu tranquillitatis est. Quid illud quod labor tibi conmunis cum omni est creatura, quia propter te mundus ipse seruitutem tolerat corruptionis, quia cum sanctis tibi laboris huius et expectations conmunc consortium est? Sol occasum suum recognoscit, luna defectum, errorem stellarum lumina, dum totius corporis nostri cxpectatur redemptio.

25. Sed uereris dubios uitae anfractus et aduersarii insidias, cum habeas auxilium dei, habeas tantam eius dignationem, ut filio proprio pro te non pepercerit. Pulchro uerbo usa est scriptura, ut dei patris erga te pium propositum declararet, qui morti obtulit filium. Et filius mortis acerbitatem sentire non potuit, quod in patre fuit: nihil sibi reliquit, totum pro te obtulit, quod in plenitudine diuinitatis nihil ipse amisit et te redemit. Considera affectum patrium. Quod pietatis est quasi morituri filii suscepit periculum, quasi orbitatis hausit dolorem, ne tibi periret fructus redemptionis. Tantum fuit domino studium tuae salutis, ut propemodum de suo periclitaretur, dum te lucraretur. Ille propter te dispendia nostra suscepit, ut te diuinis insereret, caelestibus consecraret. Mire etiam addidit: Pro nobis omnibus tradidit illum, ut ostenderet quod ita omnes diligat, ut dilectissimum sibi filium pro singulis traderet. Pro quibus igitur quod super omnia est dedit, potest fieri ut non in illo uniuersa donauerit? Nihil enim excepit qui omnium cessit auctorem.

рит тебе Писание, – ничего не стоят в сравнении с будущей славой (Рим. 8:18).

24. К тому же блаженная жизнь не умаляется, а скорее испытывается тяжкими испытаниями века сего или телесными страданиями. Она не ощущает потери наследства, стойко переносит потерю близких и скрывает боль. К тому же не знает кораблекрушений [70] та, которая всегда находится в гавани покоя [71]. Надо ли говорить, что твои страдания являются общими для всего творения, потому что из-за тебя этот мир терпит рабство тления [72] и со святыми ты разделяешь общую участь этого страдания и ожидания. Солнце знает час захода своего [73] (Пс. 103:19), луна – затмение, звездные светила – свой извилистый путь [74], пока ожидается искупление всего нашего тела [75].

25. Но ты боишься опасных поворотов жизни и козней врага, хотя тебе помогает Сам Бог, Который так почтил тебя, что ради тебя Сына Своего не пощадил (Рим. 8:32)? Писание использовало прекрасное выражение, чтобы показать благочестивый замысел о тебе Бога Отца, Который предал Сына на смерть. Сын же не смог вкусить горечь смерти, потому что Он был в Отце [76], Он ничего не оставил для Себя, но все целиком отдал за тебя, потому что в полноте Божества [77] Он Сам ничего не лишился и тебя искупил. Посмотри на Отчую любовь [78]. Таково свойство любви: Он словно

26. Nihil est igitur quod negari nobis posse uereamur, nihil est in quo de munificentiae diuinae diffidere perseuerantia debeamus, cuius fuit tam diuturna et iugis ubertas; ut primo praedestinaret, deinde uocaret et quos uocaret, hos et iustificaret et quos iustificaret hos et clarificaret. Poterit deserere quos tantis beneficiis suis usque ad praemia prosecutus est? Inter tot beneficia dei num metuendae sunt aliquae accusatoris insidiae? Sed quis audeat accusare quos electos diuino cernit iudicio? Num deus pater ipse qui contulit potest sua dona rescindere et quos adoptione suscepit eos a paterni affectus gratia relegare? Sed metus est ne iudex seuerior sit. Considera quem habeas iudicem. Nempe Christo dedit pater omne iudicium. Poterit ergo te ille damnare, quem redemit a morte, pro quo se obtulit, cuius uitam suae mortis mercedem esse cognoscit? Nonne dicet: Quae utilitas in sanguine meo, si damno quem ipse saluaui? Deinde consideras iudicem, non consideras aduocatum. Potest iste seueriorem ferre sententiam, qui interpellare non desinit, ut paternae reconciliationis in nos conferatur gratia?

претерпел утрату Сына, осужденного на смерть, Он словно испил боль утраты ради того, чтобы не погиб для тебя плод искупления. Господь так заботился о твоем спасении, что не пожалел ничего Своего, чтобы приобрести тебя [79]. Ради тебя Он принял на Себя наши немощи, чтобы приобщить тебя божественному и посвятить небесному. Апостол, пораженный, также добавил: Предал Его за всех нас (Рим. 8:32), показывая, насколько Он всех возлюбил, что за каждого из нас предал возлюбленного Своего Сына. За нас Отец отдал Того, Кто превыше всего, и может ли Он не даровать всего в Нем? И чего лишил нас Тот, Кто отдал Творца всего?

26. Следовательно, нам нет причины бояться, что Он может нам в чем-то отказать, нам нет причины не доверять постоянству божественной щедрости, изобилие которой было столь постоянным и неистощимым, что Он сначала предопределил, затем призвал, а кого призвал, тех и оправдал, а кого оправдал, тех и прославил (Рим. 8:30). Сможет ли Он оставить тех, кого привел к награде столькими Своими благодеяниями? Среди стольких благодеяний Бога надо ли остерегаться каких-то козней обвинителя? Да и кто посмеет обвинять тех [80], которым Он по божественному суду определил быть избранными? Неужели Бог Отец, Который Сам наделил Своими дарами, может их отнять, а тех, кого усыновил, удалить от благодати родительской любви? Но страшно, как бы Судья не был слишком суров. Посмотри, Кто у тебя Судья. В самом деле, Отец весь суд отдал Христу (Ин. 5:22). А сможет ли Он осудить того, кого искупил от смерти, за кого Себя предал и чья жизнь, как Он знает, является ценой Его смерти? Разве Он не говорит: Что пользы в крови Моей (Пс. 29:10), если Я осуждаю того, кого Сам спас? Наконец, ты видишь в Нем судью, а не видишь в Нем Ходатая [81]. Может ли изречь очень суровый приговор Тот, Кто не перестает ходатайствовать о даровании нам благодати примирения с Отцом [82]?

7.27. Sed etsi qua inminerent grauia, nequaquam nos a Christo separare deberent. Cur nos pro illo non etiam dura et acerba toleremus, qui pro nobis tam indigna suscepit? Ideoque debet in nobis esse caritas, ut nullis periculis reuocemur a Christo. Scriptum est enim: Aqua multa excludere non poterit caritatem et flumina non concludent eam, quia torrentem transit anima diligentis. Nulla tempestas, nullum profundum periculum, nullus terror mortis aut poenae uim caritatis inminuit. In his enim probamur, in his beata uita est, etiamsi multis periculis inundetur.

28. Non enim frangitur sapiens doloribus corporis nec uexatur incommodis, sed etiam in aerumnis beatus manet. Neque enim aduersa corporis uitae beatae munus inminuunt neque de eius aliquid suauitate delibant, quia non in delectatione corporis uitae beatitudo est, sed in conscientia pura ab omni labe peccati et in eius mente, qui cognoscit quia quod bonum est hoc delectat, etiamsi asperum sit, quod autem indecorum, etiamsi suaue, non mulceat [83]. Ergo causa bene uiuendi non delectatio corporalis, sed mentis prudentia est, non enim caro, quae subiecta est passioni, sed mens, quae iudicat, quia nihil melius delectat quam consiliorum honestas et operum pulchritudo. Ea igitur beatae interpres est uitae. Melior est enim prudentia uel ratio arbitra passionis quam passio praestantiusque quod iudicat quam quod iudicio subiectum est. Neque enim fieri potest, ut ratione sit melius quod est inrationabile. Habet ergo in se remunerationem suam qui sequitur lesum et in suo affectu praemium et gratiam. Si [84] dura sustineat, beatus tamen est suis moribus, beatus ipsis periculis, sicut dominus deliniuit dicens: Beati qui persecutionem patiuntur propter iustitiam.

29. Est ergo beata uita in hominibus, sed in his scilicet, in quibus fuerit perfecta uita. Perfecta autem uita non sensibilis ista, sed illa rationabilis secundum tractationem rationis et mentis uiuacitatem. In quo

7.27. Но если бы и грозили нам тяжкие испытания, то они никак не должны были бы отделить нас от Христа. Почему бы и нам не потерпеть тяготы и горести за Того, Кто принял за нас столько позорного? Потому и должна быть в нас любовь, чтобы никакие опасности не смогли нас отвратить от Христа. Ведь написано: Многие воды не смогут потушить любовь, и реки не затопят ее (Песн. 8:7), ибо душа любящего перешла поток [85]. Никакое бедствие, никакая великая опасность, никакой ужас смерти и мучения не ослабляют силу любви. Эти бедствия нас испытывают, в них заключена блаженная жизнь, даже если она переполнена многими опасностями.

28. Ибо мудрец несокрушим в страданиях плоти и непоколебим в несчастьях, впрочем, даже в мучениях он пребывает блаженным [86]. Бедствия тела не умаляют дара блаженной жизни и ни в чем не лишают ее сладости: блаженство жизни заключается не в наслаждении тела, но в совести чистой от всякого греховного падения и в уме того, кто понимает, что источником наслаждения является благо, хотя бы оно и было горьким, а недостойное не может услаждать, хотя бы и было приятным. Следовательно, источником благой жизни является не плотское наслаждение, но мудрость ума, не плоть, подверженная страстям, но ум, который рассуждает, потому что ничто лучше не услаждает, чем достоинство мыслей и красота дел. Итак, именно ум является устроителем блаженной жизни, и лучшим судьей страсти является мудрость или рассудок, а не сама страсть: кто судит, превосходит того, кто подлежит суду. Ведь невозможно, чтобы неразумное было выше разума. Кто следует за Иисусом, тот в себе самом получает свое воздаяние и в своем расположении души имеет награду и благодать; и даже если он терпит тяготы, то все равно блажен благодаря своему нраву, блажен даже в самих опасностях, как Господь указал, говоря: Блаженны изгнанные за правду (Мф. 5:10).

29. Значит, блаженная жизнь существует в людях, но, конечно, в тех, которые ведут совершенную жизнь. Совершенной же является не эта чувственная жизнь, но та разумная в согласии с

non est portio hominis, sed perfectio, quae non tam in condicione est hominis quam in operatione. Haec enim beatum facit. Huic igitur uiro quid est bonum nisi ipse sibi quod habet? Et adest ei hoc bonum et causa ei erit futurorum bonorum. De hoc bono dixit Solomon: Bibe aquam de tuis uasis et de puteorum tuorum fontibus. Superfluant tibi aquae de tuo fonte, in tuas autem plateas discurrant. Sint tibi soli constitutae et nemo alienus particeps sit tibi. Fons aquae tuae sit tibi proprius. Vtere igitur interno bono tuo.

30. Testimonium autem boni huius maximum, quoniam qui habet alia non requirit. Quid enim requirat qui inferiora despiciat, praestantissimo autem inhaereat, sicut scriptum est: Ceruus amicitiae et pullus gratiarum confabuietur tibi?Amicitia autem praecedat te et una sit fecum in omni tempore. Bona enim uirtutum amicitia et summi boni caritas. Nihil itaque aliud quaerit perfectus ille nisi solum et praeclarum bonum. Vnde et dicit: Vnam petii a domino, hanc requiram, ut inhabitem in domo domini omnes dies uitae meae et uideam delectationem domini. Neque uero eum tamquam angustum inopemque fastidias, qui unius boni uelut solitaria societate contentus sit. Huius enim amicitia circumdatus plurimus erit. Abundat enim huiusmodi uiro ad bcatitudinem et ad possessionem boni, et ideo nihil aliud desiderat. Nihil enim quasi nouum expetit qui omnia habet. Nihil est enim boni quod non habeat nec superfluis delectatur, sed necessariis et eo ipso necessario, quod non sibi, sed carni adhaerenti sibi necessarium sit, idque indulget quod ab interioris hominis proposito non discrepet, quo faciat utrumque unum et reconciliet interiorem deo iuxta hominem atque exteriorem, ut fiat in utroque unus spiritus.

рассудительностью и остротой ума, в ту жизнь вовлечена не часть человека, но его полнота [87], определяемая не столько состоянием человека, сколько его действием. Именно совершенство делает человека блаженным. Что может быть благом для этого человека, если не то, что он имеет внутри себя? Этим благом он обладает сейчас, и это благо будет причиной будущих благ. Об этом благе Соломон сказал: Пей воду из твоих сосудов и из источников колодцев твоих. Пусть разольются у тебя воды из источника твоего и растекутся по твоим площадям. Пусть воды будут принадлежать одному, и никто чужой да не будет причастным тебе. Источник воды твоей да будет у тебя собственным (Притч. 5:15–18). Итак, пользуйся благом, которое внутри тебя.

28. Наилучшим же доказательством, что это есть благо, является то, что имеющий его не ищет других благ. Что может искать человек, пренебрегший дольним и прилепившийся к горнему, как написано: Олень дружбы и детеныш благодатей пусть беседуют с тобой. Дружба же да предшествует тебе, и одна она да будет с тобой во всякое время (Притч. 5:19). Ибо хороша дружба с добродетелями и любовь высшего блага. Итак, совершенный ничего другого не ищет, кроме одного прекрасного блага. Потому он и говорит: Одного просил я у Господа, и этого буду искать: чтобы пребывать мне в доме Господнем все дни жизни моей и созерцать красоту Господню (Пс. 26:4). И не пренебрегай им как ограниченным и убогим человеком, довольствующимся лишь обществом одного блага. Ведь его дружбой окруженный будет преумноженным (Притч. 5:19). Такого человека дружба обогащает блаженством и дает ему во владение благо, а потому он ничего другого не желает. Ибо кто имеет все, тот не стремится ни к чему, что было бы новым для него. Ведь нет такого блага, которого бы он не имел, и он наслаждается не излишествами, но самым необходимым; и само необходимое нужно скорее не ему, но плоти, соединенной с ним; оно способствует тому, чтобы человек не отступал от расположения внутреннего человека, чтобы сделать обоих единым и примирить с Богом внутреннего человека и внешнего, чтобы в них обоих был единый дух [88].

31. Huius igitur propositi uir nec dispendiis minuitur nec aduersis frangitur nec repagulis inhibetur nec suorum amissionibus maestificatur. Ad cuius informationem dicit apostolus: Nolumus autem nos ignorare, fratres, de dormientibus; ut non tristes sitis, sicut et ceteri qui spem non habent. Solatur enim se resurrectionis fide et remunerationis futurae gratia nec recipit ea mente maestitiam, qua adhaeret deo et diuinae praestantiae [89] uoluptate laetatur. Qui autem his contristatur non secundum deum contristatur, quod autem non secundum deum hoc plenum stultitiae. A perfecto igitur abest huius mundi tristitia, quae non secundum deum, et omnis sollicitudo corporalis aerumnae. Huiusmodi enim inductioni mentis atque substantiae non adnumeratur habitudo corporis et quidam exterioris usus naturae, cum simul aducrsus delicias corporis fragilitatemque ipsam naturae, orbitates, dispendia, contumelias inuictus animus uniformem debeat seruare constantiam, ut corpus ipsum scindat sensusque exuat carnis qui beatitudinis palmam tenere desiderat, cuius fructus non in unius portione sit, sed in plurimarum et, si fieri potest, omnium sit uirtutum consortio.

32. Nescit igitur perfectus incommoda huius corporis aut aduersa mundi neque sentit, qui alienum ab huiusmodi metu, ne occidant, animum gerit. Non enim uita perfectior, si his careat, definitur, sed si ista contemnat. Nam si ita definiretur, ut ea esset beata uita, quae ab huiusmodi casibus expers uacuaque repperiri posset, utique his accidentibus non posset beatus aliqui definiri. Ea igitur sequestrata sunt et hoc solum in aestimatione beatae uitae est requisitum, ut non in aliis, sed in possessione ueri boni [90] eius definitio teneretur, quoniam qui id habet despuit cetera nec requirit.

8.33. Quaero nunc utrum sapiens delectetur sanitate corporis? Negare non possumus quod delectetur secundum naturam et libenter accipiat non dolere aliquid, quam dolere, nisi forte pro Christo, pro quo, si causa poscat, et debilitatem corporis prompte accipiat et totum corpus suum morti offerat. Idem tamen etiam praeter causam fidei atque iustitiae, si desit sanitas, non adiiciatur animo ne que frangatur dolore corporis, qui se potest uirtutum perfectione solari.

31. Итак, человек с таким расположением не оскудевает от убытков и не сокрушается из-за бед, его не удерживают преграды и не повергает в скорбь утрата близких. Чтобы пояснить это, апостол говорит: Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды (1Фес. 4:13). Ибо, утешив себя верой в воскресение и благодатью будущего воздаяния, он не допускает печали ума, соединенного с Богом, и радуется, наслаждаясь божественным великолепием. А кто впадает от этого в печаль, тот не по Богу печалится [91], а что не по Богу, то исполнено неразумия. Итак, от совершенного человека удалена печаль мира сего, которая не по Богу, и всякое беспокойство из-за телесных бед. Ведь состояние тела и нужды внешней природы не оказывают влияния на состояние и сущность совершенного ума, поскольку непобедимый дух нечувствителен к наслаждениям тела, к немощам самой природы, потере близких, лишениям, обидам, и, желая удержать пальмовую ветвь блаженства [92], рассекает самое тело и вырывает оттуда плотские чувства, и плод этого блаженства заключается не в одной добродетели, но во многих, и если возможно, во всех.

32. Итак, совершенный не знает неудобств этого тела или несчастий мира сего и не чувствует их, потому что его духу чужд страх, что они наступят. Потому что жизнь более совершенна не тогда, когда этих бед нет, но когда ими пренебрегают. Ведь если бы считалось, что жизнь блаженна в том случае, если она не знает несчастий, то никто не мог быть назван счастливым исходя из этих признаков. Итак, оставляем это в стороне и полагаем единственным для оценки блаженной жизни то, что ее определение зависит не отчего-либо другого, но от обладания истинным благом, потому что тот, кто им владеет, презирает остальные и не ищет их.

33. Теперь спрашиваю: наслаждается ли мудрец здоровьем тела? Мы не можем отрицать, что он им наслаждается по естеству и что он охотно предпочел бы не страдать, чем страдать, кроме как за Христа, за Которого, если потребуется, он принял бы с готовностью болезнь тела и все свое тело предал бы на смерть. Однако даже если речь не идет о вере и праведности, – когда нет здо ровья, мудрец не стал бы смущаться духом и терзаться телесным страданием, потому что он может утешить себя совершенством в добродетелях.

34. Quaero etiam utrum delectetur liberis? Quis istud abnuat? Neque enim durus et ferreus, sed perfectus quaeritur. Tamen etsi amittat liberos, non ideo minus beatus, qui non ideo minus perfectus; quod enim perfectum, beatum. Quin etiam si aduersa toleret quam si secundis adfluat magis solet uideri huiusmodi perfectus, quamuis neque si desint neque si adsint externa commoda aut corporis laeta, decedere quicquam uirtuti soleat uel accedere. Sed plerisque tamen laudi fuit tolerasse aduersa fortiter quam non incidisse. Verum haec specie aestimantur, non pondere.

35. Illud profundum uirum iustum nihil uelle nisi illud solum et praeclarum bonum, huic soli intendere, hoc unum in bonis ducere, non aliud cum illo, sed solum ipsum semper desiderare, hoc delectari. Cui si aliud adiungatur quod delectet eum, ut est filiorum suauitas, non illud amittitur, sed istud adiungitur. Non enim minuunt accidentia beatiludinem, quae augere non possunt, quia plenum illud et inuiolabile manet, in quod anima sese induit et cui se inseruit et infudit. Manet semper inter aduersa et delectabilia perfecta uirtus, neque aduersa de perfectione eius quicquam minuunt neque delectabilia adiungunt perfectioni. Quid enim est quod is qui ad summum ascendit aut damni de caducis sentiat aut conmoditatis?

36. Neque uero, quod grauissimum apud plerosque habetur, se miserum putabit, si in captiuitatem uel ipse ueniat, uel cius (ilii, non enim intolerabiliter feret quod habet natura, uel quod uidetur domino. Denique iustus dixit: Bonum uerbum quod loculus est dominus et dixit: Fiat pax et fides in diebus meis! Non utique iustus iste Ezechias in filios deflexisse aerumnam captiuitatis gratulabatur, sed uoluntati domini obuiare non poterat et ideo mandata eius aequanimiter suscipiebat ut seruulus. Accedit illud, quod aestimare poterat posse et in captiuitate meritum

34. Также я спрошу: наслаждается ли он детьми? Кто станет возражать против этого? Ведь мы исследуем не бесчувственного и жестокосердного человека, но совершенного. Однако если даже он и теряет детей, то не становится из-за этого менее совершенным, а значит, и менее блаженным, потому что блаженство является следствием совершенства. И даже если он терпит бедствия, такой обычно кажется более совершенным, чем тот, кому сопутствует удача; присутствуют ли, отсутствуют ли внешние удобства и радости тела, он обычно ничего не теряет и не приобретает для добродетели, но для большинства претерпеть мужественно бедствия было настолько похвально, насколько вообще в них не впадать. Впрочем, обо всем этом судят по наружности, а не по истинной ценности [93].

35. Важно то, что праведный человек ничего другого не хочет, кроме этого единственного и преславного блага, он к нему единственному стремится и лишь его почитает благом, и ничто другое; он всегда желает только его и в нем находит услаждение. А если прибавляется другое, что услаждает его, например, радость от детей, то праведник не теряет первое, но прибавляет новое. Потому что внешние обстоятельства не уменьшают блаженства, которое не могут умножить, потому что целым и невредимым пребывает то, во что душа себя облекла, чему себя приобщила и чем себя наполнила. Совершенная добродетель всегда пребывает между бедствиями и наслаждениями: ни беды не отнимают что-либо от ее совершенства, ни наслаждения не привносят что-либо к совершенству. Может ли человек чувствовать ущерб или выгоду от преходящего, когда он достиг высшего блага?

36. Не сочтет он себя несчастным, если сам попадет в плен или его дети, что многие считают весьма тяжким бедствием, он с терпением принимает то, что несет естество или что кажется угодным Господу. Вот что праведник сказал [94]: Благо слово, кото-

eminere uirtutis. Neque enim minus beatus Hieremias in captiuitate, minus etiam Danihel, minus Hesdra, minus beati Ananias Azarias Misahel quam si in captiuitatem non incidissent, cum ideo in captiuitatem deducti sint, ut populo et praesentia in captiuitate solacia et spem euadendae captiuitatis adferrent. Perfecti enim est uiri conmunitatem naturae sustentare uirtute animi et ad meliora adducere nec succumbere his quae plerisque terribilia et formidolosa uideantur, sed quasi fortem militem grauissimorum casuum sustinere incursus, conflictus subire et quasi prouidum gubernatorem nauem in tempestate regere atque occurrendo insurgentibus fluctibus magis uitare naufragium sulcando undas quam declinando. Non iste in persecutione pauidus, non in tormentis mollior, ne torquentem exasperet, sed quasi athleta fortis, qui repercutiat uerberantem si non caedis, certe sermonis flagello, qui multis metuenda tormenta despiciat dicens: Sagittae infantium factae sunt plagae eorum, qui cum grauissimo licet dolore luctetur nec se miserabilem praebeat, sed ostendat tamquam in lanterna lumen etiam inter asperas procellas et grauissimos flatus suam lucere nec extingui posse animi uirtutem. Non iste in suorum iniuriis mollis nec de sepulchro sollicitus sui corporis, cui sciat caelum deberi, non in captiuitate ciuicae plebis abiectior, sed sicut iudex seuerus infidelium perfidiam erroresque condemnans, ut Danihel, qui sacerdotum furta prodebat et superstitiones eorum redarguebat ostendens nulla ueritate subnixas, sed fraudibus adumbratas. Talis postremo est uir perfectus, qui omnes uelit bene agere nihilque cuiquam accidere mali et, si praeter uoluntatem eius acciderit, ipse tamen de propria beatiludine nil amittat.

рое произнес Господь. И добавил: Да будет мир и вера во дни мои (4Цар. 20:19). Разумеется, не радовался этот праведный муж Езекия, что несчастье плена выпало на долю его детей, но он не мог противиться воле Господней, а потому повеления Его принимал с душевным спокойствием, как раб. К тому же он думал, что и в плену возможно получить воздаяние за добродетель. И не менее блаженными были в плену Иеремия, Даниил, Ездра, блаженные Анания, Азария и Мисаил [95], чем до плена. Для того они были уведены в плен, чтобы своим присутствием в плену доставлять народу утешение и надежду на возвращение из плена. Ведь совершенному человеку свойственно с душевной стойкостью переносить общее для всех по природе, возводить к лучшему и не изнемогать оттого, что многим кажется страшным и ужасным, но подобно сильному воину выносить натиск тяжелейших несчастий и вступать в сражения и подобно предусмотрительному кормчему управлять кораблем в бурю и избегать кораблекрушения, бросаясь на вздымающиеся волны и бороздя их, а не уклоняясь от них. Он неробок во время преследования, не слабеет при пытках, чтобы не раздражать палача, но как сильный атлет [96] отражает бичующего не ударами, но бичом слова, а мучения, которых многие страшатся, презирает, говоря: Раны от них подобны стрелам младенцев (Пс. 63:8). И хотя он борется с тягчайшей болью, он не считает себя достойным сожаления, но показывает, как в светильнике даже среди суровых бурь и сильнейших ветров сияет свет, так и добродетель его души нельзя потушить. Не ослабевает он от обид, нанесенных его ближним, и не заботится о погребении своего тела, потому что знает, что ему уготовано небо. Не сломлен он пленом своих соотечественников, но, как строгий судья, он порицает вероломство и заблуждение неверных, подобно Даниилу, который обнаружил кражи жрецов и изобличил их суеверия [97], показывая, что они основаны не на

37. Sed forte aliquis putet aegritudinem atque inbecillitatem corporis impedimento esse ad perfectionis munus implendum, eo quod non possint opera manuum ulla factaque procedere. Verum ea sibi iustus impedimento esse non sentiet, immo etiam eum qui illa miserabiliter defleat corripiet et quasi ignauum arguet, quod plus in corporis usu quam in animi uirtute constituat, quod ea quibus seruiat desideret, cum habeat quod aliis magis possit iubere, quod in paupertate ingemiscat, qui possit supra mundi opes esse – fideli enim totus mundus diuitiairum est -, quod ignobilitatem defleat, qui debeat despicere regias potestates, diuitibus et potentibus imperare. Haec enim uita i usti, qui etiam quas habeat facultates, communes aestimare debeat, immo etiam inopibus diuidere, dispensare pauperibus, recidere uoluptates proprias, tenuare sumptum, adhibere parsimoniam temperantiae, sobrietatem tenere in prosperis, patientiam in aduersis, in dolore tolerantiam, magnanimitatem in periculis, sanitatis perpetuae uota nescire, mortis inminentis terrore non concuti neque eum praestantiorem putare cui secundum naturam liberi propinqui salubritas laetitia affluentia redundauerint quam cui illa defuerint neque externis saeculi, sed uirtutis domesticis merita pensare.

38. Illam quoque formam iusti esse quis abnuat, ut nihil metuat, nihil reformidet nisi uirtutis dispendia aliorumque uanas formidines conprimat, quas habeant de periculorum sollicitudine, mortis timore, corporis infirmitate, ut doceat dissolui corpore et cum Christo esse multo melius, ut ostendat quia operationes non impediuntur debilitatibus corporis, sed augentur. Neque splendore generis aut propinquorum subsidiis aut opibus, sed bono commendantur affectu. Neque enim minus beatus Helias quam Moyses, cum alter cibi indiguus melotide uili sine

истине, но таят ложь. Словом, такой муж совершенен, который желал бы, чтобы все поступали правильно и чтобы ни с кем не случалось плохого, а если помимо воли его что произойдет, сам он ничего не теряет от собственного блаженства.

37.Но кто-нибудь, возможно, подумает, что недуг и немощь тела служат препятствием к достижению дара совершенства из-за того, что невозможно продолжать трудиться или заниматься какой бы то ни было деятельностью. Однако праведник не почувствует для себя в этом препятствия и даже будет порицать оплакивающего такое состояние и обличит его как нерадивого за то, что он больше пользы видит в способностях тела, чем в добродетели души – потому что он желает того, что помогает ему служить, в то время как он имеет то, что даст ему возможность повелевать другими; за то, что, имея возможность подняться над богатствами всего мира, он стонет в бедности – ибо у верного целый мир богатств (Притч. 17. 6); за то, что он оплакивает свое низкое происхождение, когда должен презирать царские почести и повелевать богатыми и могущественными. Такова жизнь праведника, что даже те средства, которые он имеет, он должен считать общими и, конечно, делиться с бедными, подавать нищим, отсекать собственные удовольствия, уменьшать траты, являть трезвенную умеренность, сохранять воздержание в благоденствии, терпение в бедах, выносливость в страданиях, великодушие в опасностях, быть чуждым желания вечного здоровья, не трепетать от страха перед неотвратимой смертью, а тех, кому природа дала в изобилии детей, близких, здоровье, радость и достаток, не ставить выше тех, у кого всего этого нет, и не судить о заслугах по внешним вещам века сего, но согласно живущей внутри добродетели.

38.Никто не станет отрицать, что праведник подает пример ничего не бояться, ничего не страшиться, кроме как причинить ущерб добродетели. Он также избавляет и других от напрасных страхов, которые приключаются от боязни опасностей, страха смерти и телесной немощи, научая тем самым, что разрешиться от тела и быть со Христом намного лучше [98], и показывая, что

filiis, sine sumptu, sine comite, alter populorum ductor, laetus subole, succinctus potentia, diuerso genere meritum aequale fundauerint, sicut in euangelio declaratum est, quando cum domino Iesu in resurrectionis gloria refulserunt. Videtur enim parem his quasi paribus gloriae suae testibus dedisse mercedem. Nec minus beatus Helisaeus quam Dauid, cum alter regibus subditus, alter regali potestate praeditus, propheticae sanctificationis haut disparem sint adepti gratiam.

34. Quid enim deest ei qui illud bonum possidet et habet sibi semper comitem sociamque uirtutem [99]? In quo statu non potentissimus? In qua paupertate non diues? In qua generis ignobilitate non clarus? In quo otio non laboriosus? In qua debilitate non uegetus? In qua infirmitate non fortis? In qua somni quiete feriatus [100], quem etiam quiescentem uirtus propria non relinquit? In qua solitudine non stipatus, quem uita beata circumdat, quem uestit gratia, quem gloriae amictus inlustrat? Non minus enim otiosus quam cum operatur beatus, nec minus dormiens quam uigilans gloriosus, quia non minus dormiens quam cum uigilat incolumis et sanus est. Quando autem feriatus uideri potest, cuius mens semper operatur? Quando autem solus, qui cum illo bono semper est, de quo ait prophetä Replebimur in bonis domus tuae? Quando abiectus, cuius conuersatio est in caelo? Quando non decorus, qui ad illius decori et solius boni se conformat similitudinem, qui etiamsi membris solutus sit, tamen mente se erigat? Et tamquam ille qui cithara canere solitus, si eam dissipatam resolutis neruis et confractam uiderit et usum eius interruptum, abiciat eam atque eius numeros non requirat, sed uoce ipse se mulceat, ita et iste citharam corporis sui otiosam iacere patietur, corde se oblectabit, bonae conscientiae recordatione mulcebit, diuinis oraculis et scriptis propheticis adleuabit, suaue illud et

немощь тела не препятствует делам, но, напротив, приумножает их, и что эти дела украшаются не блеском знатного рода, не с помощью родных и богатств, но благим расположением души. Илия был не менее блажен, чем Моисей, хотя и ходил в грубой милоти и не было у него ни пищи, ни средств, ни детей, ни спутника, а Моисей был вождем народов, утешен потомством и облечен властью. Они разными подвигами заслужили одинаковую награду, как свидетельствует об этом Евангелие, когда они просияли в славе воскресения вместе с Господом Иисусом [101]. Мы видим, что Он воздал им равную награду как равным свидетелям Своей славы. И Елисей был не менее блажен, чем Давид, хотя первый подчинялся царям, а другой был наделен царской властью, но они имели равную освящающую благодать пророческого служения.

39. Ибо чего недостает тому, кто обладает этим благом, а добродетель всегда у него в спутницах и друзьях? Не могущественнейший ли он в любом сословии? Не богат ли он и в бедности? Не знатен ли он в безродности? Не деятелен ли он в праздности? Не крепок ли он в болезни? Не силен ли он в немощи? Празден ли он в покое, если принадлежащая ему добродетель не разлучается с ним даже во сне? Неужели он одинок, если его окружает блаженная жизнь, одевает благодать и освещает покров славы? И блажен он и в праздности, и в трудах; и когда спит, не уступает в славе бодрствующему; и во сне, и в бодрствовании он мирен и спокоен. Когда же он может оказаться в праздности, если его ум всегда трудится? Когда одиноким, если он всегда вместе с тем благом, о котором пророк говорит: Насытимся благами дома Твоего (Пс. 64:5)? Когда он отвержен, если его жительство на небесах (Флп. 3:20)? Когда он не благообразен, если он уподобляет себя образу того прекрасного и единственного блага, и даже если он расслаблен членами, то воздвигает себя умом? И как привыкший петь под кифару [102], если бы увидел ее расстроенной, с разорванными струнами, сломанной и негодной к употреблению, отбросил бы ее и не пытался извлечь из нее мелодию, но собственным голосом стал бы себя услаждать, – так и этот человек оставит кифару своего тела лежать праздной и возвеселится в

iocundum animo tenens, mente conplectens, cui nihil possit triste accidere, cum semper ei diuinae praesentiae adspiret gratia et ipse sibi adsit summa animi tranquillitate perfusus.

LIBER SECVNDVS

1.1. Superiore libro de uirtutum praeceptis disputauimus: sequenti clarorum uirorum utamur exemplis, qui in summis periculis positi beatitudinem uitae non amiserunt, sed potius adquisiuerunt. An non beatus Iacob etiam, cum patriam derelinqueret? Immo plane beatus, qui dura exilii suscepit, ut fratris mitigaret iracundiam. Nam si beatus est qui peccatum declinat, utique negari beatus non potest qui alterius culpam leuat, crimen auertit. Paratum itaque parricidium declinauit exilio uoluntario eoque facto sibi salutem quaesiuit, fratri donauit innocentiam. Merito itaque eum diuina ubique comitata est gratia, ut et, cum dormiret, beatae uitae munus adquireret. Videbat enim futurorum mysteria et diuina audiebat oracula. Bonus in somno operarius et in paupertate diues, qui mercennariae uitae munere et patrimonium et coniugium eodem parauit officio. Idem fraterni affectus reconciliator egregius certauit muneribus et obsequiis, ut indignationem omnem excluderet, dolorem offensionis auerteret, ostendens se minorem exilio non fuisse, qui posset largiri quae non acceperat. 2

2. Sed nimis ad inferiora propero et utilia transcurro, cum prius definiendum sit quid sit beatus. Scriptum est enim: Beatus uir, qui non abiit in consilio impiorum et in uia peccatorum non stetit et in cathedra pestilentiae non sedit. Hoc scriptura significante eum beatum esse qui a perfidorum consortio temperauerit – ea est enim impietas auctorem uitae et parentem quendam salutis non recognoscere – uel in peccato non manserit uel in luxuria atque lasciuia non perseuerauerit, ipsum quoque in lege domini die ac nocte meditantem fore tamquam lignum quod dabit

сердце, воспоминания о благой совести усладят его, божественные проречения и пророческие писания утешат, наполняя душу и ум этой сладостью и приятностью. Никакая печаль не тревожит его, так как благодать Божественного присутствия всегда его овевает, и он всегда пребывает в себе самом, исполненный в душе величайшим спокойствием.

Книга вторая

1. В предыдущей книге мы рассуждали о добродетелях: в этой прибегнем к примерам славных мужей, которые, находясь в величайших опасностях, не утратили блаженства жизни, но скорее приобрели его. Разве не был блажен Иаков, даже когда оставил отечество? Напротив, поистине блажен тот, кто претерпел тяготы изгнания, чтобы смягчить гнев брата. Потому что если блажен тот, кто сам избегает греха, то, без сомнения, блажен и тот, кто уменьшает грех другого и предотвращает преступление. Добровольным изгнанием он предотвратил готовое совершиться братоубийство, и тем самым и сам спасся, и брату даровал невиновность. И заслуженно повсюду ему сопутствовала Божья благодать, и даже когда он спал [103], он получил дар блаженной жизни. Ведь он увидел тайны будущего и услышал божественные проречения. И во сне благой труженик и в бедности богач тот, кто благодаря наемнической жизни одной и той же службой приобрел и имение, и брачный союз [104]. Этот же славный муж восстановил братскую любовь, опередив Исава дарами [105] и покорностью, чтобы предотвратить всякое негодование, отвратить боль обиды, показывая, что и в изгнании он не был меньше, если может щедро одаривать, хотя ничего не получил в наследство от отца.

2. Но я слишком спешу вперед и лишь вскользь касаюсь полезного, хотя прежде следует определить, что значит быть блаженным. Ведь написано: Блажен муж, который не пошел на совет нечестивых, и на путь грешных не встал, и в обществе губителей не сидел (Пс. 1:1). Писание этим показывает, что блажен тот, кто воздержи-

fructum in tempore suo. Superiora merita sunt praemiorum, hoc meritorum praemium.

3.Quid horum quae ad meritum [106] beatitudinis spectant defuit sancto Iacob, qui tantum abfuit ab impiorum consortiis, ut ex eo fidelis populus nomen acciperet Israel dictus, quod deum mentis internae oculis intueretur peccati abstinens, a luxuriae omnis ebrietate sobrius, ut dura laborum absorbuerit, otii secura neglexerit? Nonne pulchre et uere de hoc dictum est quod et hic fructum dabit in tempore suo, de quo scriptum est: Ecce odor filii mei tamquam odor agri pleni? Erat enim perfectus in omni flore uirtutum et sacrae benedictionis atque caelestis beatitudinis redolebat gratiam. Ipse est enim ager, quem benedixit dominus, non iste terrenus aut horridus siluis aut fragosus torrentibus aut palustris pigrioribus aquis aut ieiunus frumentis aut mutilis uitibus, aut infecunda glarea saxosus aut hiulcus et aridus siccitate aut sanguine madidus aut sentibus incultus et spinis, sed ille ager, de quo dicit ecclesia in Canticis: Adiuraui uos, filiae Hierusalem, in uirtutihus et fortitudinibus agri. Hic namque est ager, de quo et dominus ait: Et species agri mecum est. In hoc agro uua illa repperitur, quae expressa sanguinem fudit et mundum diluit, in hoc agro est ficus illa, sub qua sancti requiescent spiritalis gratiae suauitate recreati, in hoc agro est oliua illa fructifera dominicae fluens pacis unguentum, in hoc agro florent mala granata, quae plurimos fructus uno fidei munimine tegunt et quodam fouent caritatis amplexu.

4. Hos igitur fructus redolebat Iacob, qui deum per pericula sequebatur et tutum se ubique eius deductione credebat. Nam licet dulcis et suatiis odor agri sit, quia est odor naturae, tamen in sancto patriarcha

вается от общения с неверующими – это ведь нечестие: не признавать Творца жизни и Отца спасения, – и кто не пребывает в грехе, и кто не погряз в роскоши и праздности, но кто в законе Господнем будет поучаться день и ночь. И будет он как дерево, которое даст плод во время свое (Пс. 1:2–3). То, что указано выше, – это заслуги, которые доставляют награды, здесь же – награда за заслуги.

3. Чего не было у святого Иакова из того, что ведет к награде блаженства? Он настолько был далек от общения с нечестивыми, что от него верный народ получил имя – Израиль [107], потому что, воздерживаясь от греха, он лицезрел Бога очами внутреннего ума и, будучи свободным от опьянения всякой роскошью, понес тяжесть трудов и пренебрег праздностью покоя. Разве не прекрасно и не справедливо сказано о нем, что он даст плод во время свое (Пс. 1:3)? О нем написано: Вот запах от сына моего как запах от поля полного (Быт. 27:27). Ведь он был совершенен, цвел множеством добродетелей и благоухал благодатью святого благословения и небесного блаженства. Он сам – то поле, которое благословил Господь, а не земля, покрытая дикими лесами и изрезанная потоками, заболоченная, скудная урожаем, непригодная для виноградников, каменистая от бесплодного песка, растрескавшаяся и иссохшая от засухи, пропитанная кровью, не очищенная от терновников и колючек, – но то поле, о котором говорит Церковь в Песнях: Заклинаю вас, дочери Иерусалима, силой и мощью поля (Песн. 2:7). Это и есть то поле, о котором Господь говорит: Красота поля со Мною есть (Пс. 49:11). На этом поле находится виноград, который под гнетом источил кровь и омыл мир, на этом поле растет смоковница, под которой упокоеваются святые, оживотворенные сладостью духовной благодати [108], на этом поле плодоносит олива, которая изливает благовоние Господнего мира, на этом поле цветут гранатовые яблони (Песн. 7:13), которые защищают обильные плоды одним покровом веры и согревают их, словно в объятиях любви.

4. И вот этими плодами благоухал Иаков, который сквозь опасности следовал за Богом и под Его водительством полагал себя везде защищенным. Хотя запах поля сладок и приятен, по-

uirtutum spirabat gratia. Quam continens erat parsimonia, qui cibum sibi paratum non expetiuit, sed petenti fratri sine dilatione concessit, a quo primatus benedictionis accepit, quam pius erga parentes, ut praeferri germano seniori materno mereretur affectu et paternae benedictionis munere sacraretur, quam religiosus, ut fratrem recusaret laedere, quam uerecundus, ut patrem timeret fallere, quam honorificus, ut matri non posset quod iubebat negare!

2.5. Sed nec parentes nobis inexcusati relinquendi sunt, quod iuniorem filium seniori praetulerunt. Simul cauendum, ne quis dum eorum intendit exemplo, iniquum inter filios habeat iudicium, ut alterum diligendum putet, alterum posthabendum. Hinc enim excitantur odia fraterna et de pecuniae uilis incremento facinus parricidale conponitur. Eadem foueat prolem mensura pietatis. Esto tamen ut aliquid sibi amplius circa blandiorem aut similiorem rapiat affectus, par debet circa omnes esse forma iustitiae. Plus confertur dilecto, cui fratrum amor quaeritur; plus autem adimitur ei qui praelationis iniustae oneratur inuidia. Minitabatur Esau quod fratrem suum occideret, nec fraterna eum germanitas nec parentum reuerentia a parricidali furore reuocabat, et dolebat sibi benedictionem esse praereptam, cuius utique dignum se mansuetudine debebat probare, non scelere.

6. Sed et Rebecca non quasi filium filio, sed quasi iustum praeferebat iniusto. Etenim aput matrem piam mysterium pignori praeponderabat: illum non tam fratri praeferebat quam offerebat domino, quem sciebat conlatum sibi munus posse seruare, in quo et alteri consulebat, quem diuinae subducebat offensae, ne grauiore implicaretur reatu, si acceptae gratiam benedictionis amitteret.

тому что это запах природы, однако в святом патриархе дышала благодать добродетелей. Настолько он был воздержан, что не желал приготовленной для себя пищи, но без спора уступил ее просящему брату, от которого принял первенство благословения [109]! Настолько послушен родителям, что удостоился материнской любви больше, чем старший брат, и освятился даром отеческого благословения! Настолько набожен, что отказался оскорбить брата! Настолько скромен, что боялся обмануть отца! Настолько почтителен, что не смог отказаться исполнять приказание матери!

2.5. Но и родители не должны остаться нами не оправданными в том, что они предпочли младшего сына старшему. К тому же надо поостеречься, чтобы кто, увлекаясь их примером, имел бы неравное суждение о детях, думая, что одного надо любить, а другим пренебрегать. Ведь именно от этого и возникает ненависть между братьями, и ради прироста жалкого имущества замышляется братоубийство. Равная мера родительской любви пусть согревает потомство! И хотя бы любовь была сильнее к более нежному и похожему ребенку, однако справедливость должна быть равной ко всем. Любимое чадо приобретает намного больше, когда родители заботятся о том, чтобы и братья его любили. И, напротив, он большего лишается, когда вынужден нести бремя братской ненависти, происходящей от несправедливого предпочтения. Исав грозил убить своего брата, и ни братские узы, ни почтение к родителям не удерживало его от братоубийственной ярости; и скорбел он, что было у него похищено благословение, достойным которого он должен был показать себя кротостью, а не преступлением.

6. Но и Ревекка предпочитала не одного сына другому, но праведного неправедному. Ведь у благочестивой матери тайна [110] брала верх над любовью к детям: она не столько предпочитала Иакова брату, сколько жертвовала его Господу, зная, что Иаков сможет сохранить вверенный дар. Этим она проявляла заботу и о другом сыне, которого ограждала от божественного гнева, чтобы в случае потери им благодати полученного благословения не подпасть ему под еще более тяжкое осуждение.

7. Accipe tamen bonum certamen inter parentes. Mater deferat affectum, pater iudicium. Mater circa iuniorem tenera pietate propendat, pater circa seniorem naturae honorificentiam seruet. Hic magis honoret, illa plus diligat, dum singuli singulos foueant, non in unum uterque conspirent, defrudent alterum. Fiat aequalitas inter diuersa certamina et disparibus studiis par utrique atque aequalis parentum amor et gratia conferatur. Conpenset alter quod alter imminuit. Sic pio affectu Isaac patriarcha et sancta Rebecca certabant, ut neutrum inferiorem facerent, sed utrumque aequalem.

8. Vicit tamen ille, qui praeferebatur oraculo, uicit inpigritia tarditatem, mansuetudo duritiam. Dum alter uenatu aspero praedam quaerit agrestem, hic mitium cibos morum, hic domesticam gratiam, hic tenerae mansuetudinis atque pietatis pio patri dulces epulas ministrauit. Plus placet in animis quidquid occurrerit quam quidquid affectatum putaueris deferendum. Accessit ad oues Iacob et attulit innocentiae partus uel sacrae prophetiae munera, quia patriarchae cibum nullum credidit dulciorem esse quam Christum, qui sicut ouis ad occisionem ductus est et sicut agnus ad uictimam. Hunc uel publico parenti uel populo, cuius typum gerebat, cibum utilem indicabat, quod futura erat remissio peccatorum.

9. Ideo stolam accepit fratris sui, quia senili praestabat sapientia, ideo iunior frater seniorem fratrem exuit, quia fidei emicuit dignitate. Hanc stolam ecclesiae typo Rebecca protulit et dedit filio iuniori stolam ueteris testamenti, stolam propheticam et sacerdotalem, stolam regalem illam Dauiticam, stolam Solomonis, Ezechiae et Iosiae regum, et dedit populo Christiano, qui uti amictu sciret accepto, quoniam populus Iudaeorum eam sine usu habebat et proprios nesciebat ornatus. Iacebat haec stola in umbra abiecta atque neglecta; obscurabatur enim tenebrosa impietatis caligine nec in angusto corde populi latius poterat explicari. Induit eam Christianus populus et refulsit. Inluminauit eam suae fidei claritate et piorum luce factorum. Agnouit Isaac notum odorem generis sui, recognouit stolam scripturae ueteris, sed uocem plebis ueteris non recognouit et ideo cognouit esse mutatam. Manet enim hodieque eadem stola, sed populi deuotioris canora coepit esse confessio meritoque dixit:

7. Однако разумей, что между родителями происходит благое состязание. Мать оказывает любовь, а отец – вершит суд. Мать склоняется нежной любовью к младшему, отец оказывает по естеству честь старшему. Он больше чтит, она больше любит: и пусть даже один родитель благоволит одному сыну, а другой – другому, они не должны составлять заговор в пользу одного и обманывать другого. Но да будет согласие в несогласном споре и равная и согласная родительская любовь, и милость к двум сыновьям в неравном их пристрастии! Что один убавил, другой пусть восполняет. Патриарх Исаак и святая Ревекка состязались так по родительской любви, чтобы никого не делать ниже, но обоих равными.

8. Однако победил тот, кто был предпочтен пророчеством, усердие победило медлительность, кротость – ожесточение. Пока один ищет дичь на кровавой охоте, другой подал любимому отцу снедь тихого нрава, родственное согласие и сладкую пишу нежной кротости и сыновней любви. По душе, больше тот дар, который случается неожиданно, чем тот, который ты желаешь и уже давно ожидаешь. Иаков пошел к овцам и взял невинных ягнят, или дары святого пророчества, потому что верил, что для патриарха никакая пища не будет слаще, чем Христос, ведомый как овча на заколение (Ис. 53:7) и агнец на заклание (Иер. 11:19). Эту пищу он считал полезной для отца народа [111] или для народа [112], образ которого он нес, потому что в ней был прообраз будущего оставления грехов.

9. Потому он взял одежду своего брата, что старческой мудростью превосходил его, потому младший брат взял одежду старшего, что воссиял достоинством веры. Эту одежду Ревекка принесла по образу Церкви, она дала младшему сыну одежду Ветхого Завета, одежду пророческую и священническую, царскую одежду Давида, одежду царей Соломона, Езекии и Иосии, и дала она ее христианскому народу, который знал, как облечься в получен-

Vox quidem uox Iacob, manus autem manus Esau. Et odoratus est odorem uestimentorum. Et fortasse illud est, quia non operibus justificamur, sed fide, quoniam carnalis infirmitas operibus inpedimento est, sed fidei claritas factorum obumbrat errorem, quae meretur ueniam delictorum.

3.10. Celebrata benedictione postea frater senior aduenit. Quo declaratur prius ecclesiae regnum quam synagogae in praedestinatione delatum, sed subintrasse synagogam, ut superabundaret peccatum et, cum superabundasset peccatum, superabundaret et gratia, simul clareret inpjgrum regni caelestis candidatum esse debere, ut praeripiat benedictionem et praerogatiuam suae commendationis usurpet. Vnde non est notatus a patre iunior filius, sed laudatus, quod ait Isaac: Frater tuus ueniens cum dolo accepit benedictionem tuam. Bonus enim dolus, ubi inreprehensibilis est rapina; inreprehensibilis autem rapina pietatis, quia a diebus Iohannis regnum caelorum cogitur et cogentes diripiunt illud; festinantes enim patres pascha celebrabant, qui festinantes manducabant agnum, non demorantes, et fratrem Beniamin sanctus Ioseph piae conmento fraudis accersiuit et tenuit.

11. Et ipse tamen ut benediceretur cogendo elicuit et inpetrauit, sed eam benedictionem, quae cum superiore congrueret et conueniret, ut seruiret fratri suo. Etenim qui inperare non poterat et alterum regere seruire debebat, ut a prudentiore regeretur. Neque enim fuit sancti patriarchae, ut filium suum degeneri condicioni seruitutis addiceret, sed ut bonus pater, cum duos haberet filios, unum intemperantem, prudentem et sobrium alterum, quo utrique consuleret, intemperanti praefecit sobrium et insipientem prudenti statuit oboedire, quia insipiens non potest

ное одеяние; потому что иудейский народ пренебрегал и не знал собственных риз. Эта одежда отверженной и брошенной лежала в тени, ведь она была скрыта мрачной мглой нечестия, и в тесном сердце иудейского народа не могла раскрыться. Христианский народ ее надел и воссиял: он озарил ее сиянием своей веры и светом благочестивых дел. Исаак узнал знакомый запах своего сына, узнал одежду Ветхого Писания, но голос ветхого народа не признал и потому понял, что голос изменен. И сегодня одежда остается той же самой, но исповедание у верного народа стало благозвучным; и справедливо сказал Исаак: Голос тот же, что у Иакова: руки же, руки Исава. И обоняя запах одежды его (Быт. 27:22). Это может означать то, что мы не делами оправдываемся, но верой [113], потому что плотская немощь является препятствием для дел, но сияние веры покрывает ошибки и подает прошение грехов.

3.10. Когда было дано благословение, пришел старший брат. Это означает, что в предопределении прежде было Царство Церкви, а не Синагоги: Синагога же проникла, чтобы преизобиловал грех, а когда преизобиловал грех, преизобиловала и благодать (Рим. 5:20). Также это означает, что стремящийся к Небесному Царству должен быть усерден, чтобы ему получить благословение и восхитить себе право первородства. Вот почему младший сын получил от отца не порицание, но похвалу, когда Исаак сказал: Брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое (Быт. 27:35). Ибо благая хитрость там, где безукоризненное хищение: хищение же благочестия – безукоризненно, потому что от дней Иоанна Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилия восхищают его (Мф. 11:12). Спеша, совершали пасху праотцы, которые ели агнца с поспешностью, без промедления [114], и с помощью благочестивого обмана [115] святой Иосиф призвал и удержал брата Вениамина.

11. Однако Исав тоже с мольбой просил благословения и получил его [116], но такое, которое было в соответствии с ранее данным, а именно – служить брату своему. Кто не мог повелевать и управлять другим, тот должен служить и быть в подчинении у более ра-

uoluntarius uirtutis esse discipulus nec perseuerare in studio, quia stultus sicut luna mutatur, meritoque ei libertatem proprii negauit arbitrii, ne uelut nauis in fluctibus sine gubernatore fluitaret, sed subdidit eum fratri secundum quod scriptum est: Seruit enim inprudens prudenti. Recte ergo eum subdidit, ut regentis imperio suum melioraret affectum. Ideoque ait: Super gladium tuum uiues et seruiesfratri tuo; domina est enim pietas crudelitatis ct mansuetudo duris motibus praestat.

12. Seruit omnis qui auctoritatem purae non habet conscientiae, seruit quicumque uel metu frangitur uel delectatione inretitur uel cupiditatibus ducitur uel indignatione exasperatur uel maerore deicitur. Seruilis enim omnis est passio, quoniam qui facit peccatum, seruus est peccati et, quod peius est, mullorum seruus est. Qui [117] subiectus est uitiis, multis se dominis addixit, ut seruilio ei exire uix liceat. At ucro ille qui uoluntatis suae arbiter est, iudex consilii, interpres arbitrii, qui coercet corporeae adpetentiam passionis, qui ea quae agit bene agit – bene autem agens recte agit, et qui recte agit inculpate et inreprehensibiliter agit habens suorum actuum potestatem – is profecto liber est. Nam qui omnia prudenter agit et ita uiuit, ut uult, is solus est liber. Non condicio fortuita seruum facit, sed probrosa insipientia. Denique famulus prudens regit dominos stultos et proprii serui dominis faenerabunt. Quid faenerabunt? Non utique pecuniam, sed sapientiam, sicut et lex dicit: Faenerabis gentibus multis, tu autem mutuum non accipies. Faenerauit enim Iudaeus proselyto diuinae legis oracula, sed quia ipse legis mysteria uidere non potuit et quae habebat nesciuit oracula, qui litteram faenerabat gentibus nunc ab his spiritalis doctrinae gratiam mutuatur meritoque subiectus est seruituti, quoniam qui mutuatur seruus est quasi addictus faenori creditoris, qui autem piae doctrinae faenus inpertit, is est princeps, sicut

зумного. Святой патриарх не приговаривал своего сына к низкому состоянию рабства, но как благой отец двух сыновей, – одного невоздержанного, другого разумного и умеренного, – поставил умеренного над невоздержанным и подчинил разумному неразумного, чтобы позаботиться об обоих. Ведь неразумный не может быть добровольным учеником добродетели и постоянным в усердии, потому что безумный изменяется, как луна (Сирах. 27:11); и справедливо он отказал ему в свободе собственного решения, чтобы он не носился в волнах, как корабль без кормчего, но подчинил его брату, как написано; Ибо служит неразумный разумному (Притч. 11:29). Правильно, что он подчинил его Иакову, чтобы под его властью он усовершенствовал себя. Вот почему он говорит: И ты будешь жить мечом твоим и будешь служить брату твоему (Быт. 27:40). Ибо благочестие – госпожа над жесткостью, и кротость стоит выше суровых движений сердца.

12. Становится рабом всякий, над кем не властна чистая совесть, рабствует всякий, над кем властвует страх или кого уловляют наслаждения, или пленяют страсти, или ожесточает болезненное раздражение, или одолевает печаль. Всякая страсть является рабской, потому что всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8:34) и, что еще хуже, – раб многих грехов. Кто подвержен порокам, тот отдал себя на рабство многим господам, так что едва ли ему возможно выйти из рабства. И напротив, повелитель своих желаний, судья помышлений, истолкователь воли, укротитель телесной страсти поступает хорошо во всех действиях – хорошо же поступающий правильно поступает, а кто правильно поступает, тот безупречно и безукоризненно поступает, имея власть над своими поступками – он совершенно свободен [118]. Только тот, кто во всем разумен и живет согласно своей воле, единственно свободен. Рабом делает не случайная участь, но постыдное неразумие. Разумный слуга управляет глупыми господами, и собственные рабы господам будут давать в рост (Притч. 22:7). Что они будут давать в рост? Разумеется, не деньги, а мудрость, как и в законе говорится: Ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы (Втор. 15:6), потому что иудей дал взаймы прозелиту мро-

lex dicit: Princeps eris gentium multarum, tibi autem principes ex ipsis non erunt. Princeps enim est qui regit et qui habet sapientiae principatum, quem habuit populus Iudaeorum. Sed quoniam quod docebat seruare non potuit, debet discere quod docere nesciuit.

13. Hoc est igitur quod ait patriarcha Isaac: Seruies fratri tuo. Erit autem cum deposueris et solueris iugum illius a collo tuo, significans duos luturos populos, unum ancillae filium, alterum liberae – seruit enim littera, libera est gratia – eumque populum, qui litterae intendit, tamdiu seruum fore, quamdiu spiritalis doctrinae sequatur interpretem. Tunc quoque illud futurum quod apostolus ait: Vt reliquiae saluae fiant secundum electionem gratiae. Seruies ergo fratri tuo, sed tunc senties seruitutis profectum, cum uoluntarius potius quam coactus oboedire coeperis fratri.

4.14. Hinc orta est inuidia et minitabatur [119] Esau quod post obitum patris fratrem occideret. Sed si id acciderit, discamus a Rebecca quemadmodum prouidendum sit, ne inuidia iracundiam excitet, iracundia in parricidium proruat. Veniat Rebecca, hoc est, induatur patientia, bona custos innocentiae, suadeat ut irae locum demus. Concedamus aliquo longius, donec tempore indignatio molliatur, offensionis obrepat obliuio. Itaque patientia nec exilium reformidat, sed inpigre suscipit, non tam ut periculum salutis quam ut incentiuum sceleris declinetur. Mater quoque pia abesse sibi dilectissimum filium tolerat plus ei conlatura quem laesit, utrique tamen consulens, ut alterum inmunem a parricidio, alterum integrum praestaret a crimine.

речения божественного закона. Но поскольку сам он не смог увидеть таинства закона и не познал те проречения, которые имел, то тот, кто давал раньше взаймы букву, ныне заимствует у них благодать духовного учения. И заслуженно он подвергся рабству, потому что кто занимает, тот раб, связанный долгом заимодавцу; кто же наделяет прибылью благочестивого учения, тот властитель, как говорится в законе: И господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать (Втор. 15:6). Ибо тот господин, кто правит и имеет главенство в мудрости, чем и обладал иудейский народ. Но поскольку он не смог сохранить то, чему учил, теперь должен сам учиться тому, чему научить не смог.

13. Именно на это указывают слова патриарха Исаака: Будешь служить брату твоему. Будет же время, когда воспротивишься и свергнешь иго его с выи твоей (Быт. 27:40). Это означало, что будут два народа: один сын служанки, другой сын свободной [120] – ибо буква рабствует, а благодать свободна [121], – и что народ, который внимает букве, до тех пор будет рабом, пока не последует за Толкователем духовного учения. И тогда произойдет то, о чем говорит апостол, чтобы сохранился остаток (Рим. 11:5) по избранию благодати [122]. И ты будешь служить брату своему, но пользу от рабства ты почувствуешь тогда, когда начнешь повиноваться брату добровольно, а не по принуждению.

4.14. По этой причине возникла зависть, и Исав грозился убить брата после смерти отца [123]. Но если с нами подобное произойдет, то поучимся у Реввеки, что надо предпринять, чтобы зависть не вызвала гнева, а гнев не перешел в братоубийство. Пусть придет Ревекка, то есть облечемся в терпение [124], которое есть добрый страж невинности. Пусть она убедит нас бежать от гнева [125]. Удалимся куда-нибудь подальше до тех пор, пока негодование не смягчится временем и не пройдет от забвения обиды. Итак, терпение не страшится изгнания, но с готовностью его принима-

15. Audiuinuis quid corporeis ebria cupiditatibus intemperantia locuta sit, consideremus quid uera uirtus agat. Nihil requirit nisi dei gratiam, solum illud et summum bonum sequitur, solo eo contenta est, a quo accipimus omnia, ipsi autem nihil illi conferimus, quia nullo indiget, sicut ait Dauid: Dixi domino meö dominus meus es tu, quoniam bonorum meorum non indiges. Quo enim indiget qui abundat omnibus et nobis largitur uniuersa, omnia sine defectu ministrat?

16. Et profectus est Iacob et dormiuit, quod est quieti animi indicium, et indit angelos dei ascendentes et descendentes, hoc est Christum praeuidit in terris, ad quem angelorum caterua descendit atque ascendit obsequium proprio domino pio praebitura seruitio.

17. Et uenit ad puteum, ut biberet de suis uasis et de puteorum suorum fontibus et superfluerent ei aquae de suo fonte. Fons enim uitac est in manibus iusti.

18. Et uenit ad Laban et oues eius pauit. Iniquitas incomitata residet, sapientia regendi officium non omittit. Nescit uel in alienis uacare, nescit exui esse in peregrinis. Quomodo enim exul, quae ubique suum ius seruat et in se habet quod possidet?

19. Quasi mercennarius ingreditur iustus et rector est, qui sibi gregem multarum praestantiumque uirtutum splendore fulgentem euangelicae praedicationis magisterio [126] colligebat, ut potaturis ouibus uirgam storacinam et nucinam et de platano proponeret in uenis, quo concupiscentes beatissimae trinitatis praefigurata mysteria hautquaquam decoloros fetus piae mentis conceptione formarent. Bonae oues, quae bonorum

ет, и не столько для того, чтобы спасти свою жизнь, сколько для того, чтобы отвести повод к злодеянию. Страдает также и любящая мать, что не будет у нее любимого сына, более заботясь о том, кого она повергла в печаль; хотя заботилась она об обоих, когда одного избавляла от убийства, а другого сохраняла неповинным в преступлении.

15. Мы услышали, что сказало невоздержание, опьяненное телесными желаниями; посмотрим же, что делает истинная добродетель. Она не ищет ничего, кроме благодати Божьей, следует за одним лишь высшим благом и им одним исполнена; от Него мы принимаем всё, сами же Ему ничего дать не можем, потому что Оно ни в чем не нуждается, как говорит Давид: Сказал я Господу моему: Господь мои ecu Ты, и потому Ты не нуждаешься а благах моих (Пс. 15:2). Ибо в чем нуждается Тот, Кто во всем имеет изобилие и нас одаряет всем и все подает в достатке?

16. И отправился Иаков в путь и заснул – что указывает на спокойствие души – и увидел ангелов Божьих восходящих и нисходящих [127], то есть предуведал на земле Христа, к Которому нисходит и восходит ангельский сонм, готовый благочестивой службой оказывать послушание своему Господу.

17. И пришел он к колодцу, чтобы пить от своих сосудов и из источников колодцев своих, и разлились у него воды из его источника [128]. Ибо источник жизни находится в руках праведного.

18. И пришел он к Лавану и пас его овец [129]. Неправедность остается одна, мудрость же не уклоняется от обязанности управлять. Даже у чужих она не может оставаться в праздности и быть изгнанницей у чужеземцев. Как она может быть изгнанницей, если она везде сохраняет свое право [130] и то, чем владеет, имеет внутри себя?

19. Хотя праведник приходит как наемник, однако он также и правитель, так как поданной ему власти евангельскою провозвестия он собирал себе стадо, сияющее блеском многих превосходных добродетелей. Для овец, идущих на водопой, он клал в

partus operum fidei sacrae non degeneres ediderunt. Per storacem significatur incensum et sacrificium uespertinum, quod deo patri defertur in psalmo. Per nucinam uirgam sacerdotale Christo munus offertur; haec enim uirga Aaron, quae reposita floruit, qua sacerdotalis gratia sanctificationis emicuit. Per platanum spiritalis fructus significatur ubertas, quia arbori huic uitis adnectitur, ut eius laeta consortio in partus sese uberes fundat, siquidem dominicae munera passionis remissionemque omnium peccatorum adiuncta spiritus gratia fouere consueuit.

5.20 His itaque, ut scriptura dicit, diues factus est ualde bonum gregem nutriens Christo, quem fidei titulo et uarietate uirtutum gloriosi nominis nobilitauit insignibus. Itaque nec sibi uidebatur angustus censu fidei opimus et Labae filiis ut opulentissimus in inuidiam uocabatur, qui suum gregem alieni gregis accessione cumulasset. Et dixit ei deus: Reuertere in terram patris tui et in gentem tuam, et ego ero tecum, ostendens nihil ei deesse, cui adesset omnium plenitudo; hoc solum abundare perfecto, in hoc constare omnia et omnia ad ipsum referri, nihil ei nouum, nihil superfluum necessarium, cui pax fida suppeteret, per quam reconciliaret quae primo fuerant discrepantia. Nec mirum si pacem haberet qui columnam statuerat et unxerat deo, quae est ecclesia. Columna enim et firmamentum dicta est ueritatis. Eam unguit qui in Christum fidei, in pauperes misericordiae fundit unguentum.

корыта прутья: тополиный [131], ореховый и из платана [132], чтобы желающие воспринять предобразованные таинства Блаженной Троицы рождали в зачатии благочестивого ума отнюдь не бесцветное потомство. Прекрасны те овцы, которые породили благородное потомство благих дел святой веры. Тополь, или стиракс, означает благовонное курение и вечернюю жертву, что в псалме относится к Богу Отцу [133]. Ореховый жезл означает священническое служение, это относится ко Христу, ведь это жезл Аарона, который, быв положен в скинии, процвел, и через него воссияла благодать священнического освящения [134]. Платан означает обилие духовного плода, потому что вокруг этого дерева обвивается виноградная лоза, чтобы благоприятное соединение с ним принесло обильные плоды; действительно, присоединившись, благодать Духа хранит дары Господних страданий и дает оставление всех грехов.

3.20. Таким образом, как говорит Писание, он стал весьма богатым (Быт. 30:43), вскормив благое стадо для Христа, Которого он прославил достоинством своей веры, и разными добродетелями, и знаками славного имени. Вот почему, преисполненный веры, он не считал себя бедным, но вызвал зависть у сыновей Лавана, так как стал весьма богат, приумножив свое стадо прибавлением другого. И сказал ему Бог: Возвратись в землю отца твоего и на родину твою; и Я буду с тобой (Быт. 31:3), показывая, что ни в чем не имеет недостатка тот, кто имеет полноту всего; совершенному подается в изобилии, и на этом все зиждется, и все к этому сводится; не нуждается ни в чем новом и лишнем тот, кто имеет в себе надежный мир, которым он устранял разногласия, бывшие в начале [135]. И неудивительно, что имел в себе мир тот, кто поставил и умастил Богу столп [136], который есть Церковь. Ибо она названа

21. Nunc consideremus qualis uir iustus esse debeat, si inuidia fuerit exorta. Primum ut declinet eam; melius est enim sine lite abire quam residere cum iurgio. Deinde ut talia possideat, quae secum auferre possit, ut in nullo teneri ab aduersario possit obnoxius, sed dicat: Cognosce, si quid tuum est apud me. Et quaesiuit Laban et nihil suum inuenit apud Iacob. Magnus uir et uere beatus, qui nihil suum potuit amittere, nihil alienum habere, hoc est nihil minus habere, nihil superfluum. Itaque ille perfectus est, cui nihil deest, iustus, cui nihil supra est; hoc enim est iustitiae tenere mensuram. Quanta uirtus, cuius societas lucrum dabat, non inrogabat dispendium! Hoc est perfectum esse, adhaerentibus sibi commodi plurimum dare, nihil adferre incommodi.

22. Denique is qui nocere cupiebat inanem eum non potuit dimittere. Sapiens enim numquam inanis est, semper in se habens amictum prudentiae, qui potest dicerë Iustitiam induebam et uestiebar iudicium, sicut dixit Iob. Namque haec mentis sunt interna uelamina, quae nemo alius possit auferre, nisi cum aliquem sua culpa despoliat. Denique sic despoliatus Adam nudus inuentus est, at uero Ioseph etiam uestimento exteriore reiecto nudus non erat, qui salua habebat indumenta uirtutis. Numquam ergo inanis sapiens. Nam quomodo inanis, qui de plenitudine Christi accepit et seruat acceptum? Quomodo inanis, cuius repleta est anima, quae acceptae gratiae uestimenta custodit? Illud metuendum est, ne quis innocentiae uelamen amittat, ne impii sacrilegae persecutionis inpressione terminos iustitiae supergressi uestimentum animae ac mentis eripiant. Quod non facile accidit, nisi prius aliquem uox suae iniquitatis exuerit. Vnde et Dauid dicit: Si est iniquitas in manibus meis ... decidam merito ab inimicis meis inanis: persequatur inimicus animam meam et conprehendat.

столпом и утверждением истины (1Тим. 3:15). Этот столп умащает всякий, кто изливает на Христа благовоние веры и на бедных благовоние милосердия.

21. Теперь же рассмотрим, что должен делать праведник, если появляется зависть. Для начала – уклониться от нее, потому что лучше уйти без ссоры, чем остаться на месте и ссориться. Во-вторых, нужно иметь имущества столько, сколько возможно унести с собой, чтобы не оказаться в зависимости от противника, но сказать: Узнавай, что есть твоего у меня (Быт. 31:32). И искал Лаван и ничего своего не нашел у Иакова [137]. Велик и воистину блажен тот муж, который смог из своего имущества ничего не потерять и ничего чужого не присвоить, то есть не иметь ни в чем недостатка и ничего лишнего. Итак, тот совершенен, у кого нет недостатка, и тот праведен, у кого нет ничего сверх меры. Это и есть свойство праведности – соблюдать меру. Как велика добродетель, если общение с ней давало прибыль и не влекло за собой убытка! Быть совершенным – это значит ближним приносить как можно больше выгоды, не причиняя ни в чем убытка.

22. И тот, кто хотел навредить, не смог оставить его неимущим. Ибо мудрый никогда не обделен, но всегда имеет на себе покров благоразумия и может сказать: Я облекался в правду и одевался в суд (Иов. 29:14), как сказал Иов. Ведь это внутренние покровы ума, и никто другой не может их унести, если собственная вина не разденет его. Адам, лишившись всего, оказался наг, а Иосиф, напротив, даже после того как сбросил одежду, наг не был, сохранив одежду добродетели [138]. Следовательно, мудрец никогда не обделен. Как может быть неимущ тот, кто получил от полноты Христовой [139] и сохраняет полученное? Как может быть обделенным тот, у кого преисполнена душа, охраняя одежды полученной благодати? Но надо опасаться, как бы не утратить покров невинности, чтобы нечестивые, преступив границы правды, в святотатственном гонении насильно не сорвали одежду с души и ума. Этому случиться не так просто, если только прежде не обнажит кого-нибудь голос собс-

23. Nemo ergo ex inimicis potest tuam animam conprchendere, nisi prius inanis fuerit effecta. Noli igitur metuere eos qui possunt auri argentique conpilare thesauros. Isti nihil tibi auferunt. Hoc enim auferunt quod non habebas, hoc auferunt quod possidere non poteras, hoc auferunt quod non ornabat animam tuam, sed onerabat, hoc auferunt quod non locupletabat cor tuum, sed potius deprimebat. Vbi enim fuerit thesaurus tuus, ibi erit et cor tuum , sicut audisti legi hodie. Multi seris portarum suarum includunt aurum suum, sed hi nec uectibus et claustris suis credunt: multi uigiles adhibent, sed ipsi quoque plus ipsos solent timere custodes: multi defosso auro incubant; aurum eorum sub terra et cor eorum sub terra. Caue ergo ne et tu cor tuum terrae uiuus infodias. Non ergo auri istius metuendi fures, ille tibi cauendus est faenerator, qui substantiam animae tuae scrutatur, si qua peccati grauioris aera contraxeris, qui cor tuum includit solo, qui animam tuam eo caespite obruit, quo aurum texeris, qui mentem tuam centesimarum incuruat usuris et graui condit sepulchro, de quo nullus resurgit. Sequere sanctum Iacob, qui neque de alienis uitiis quicquam habebat neque suarum uirtutum erat inanis et uacuus, qui erat iustitiae fructu repletus. Sed haec moralia.

24. Illud mysticum, quod uenit ad eum Laban, hoc est dealbatus, quia et satanas transfigurat se in angelum lucis, et coepit ab eo sua requirere. Respondit ei Iacob: Cognosce si quid est tuum apud me, hoc est: nihil tuorum habeo. Quaere, si quid agnoscis uitiorum tuorum et criminum. Nihil mecum abstuli fraudum tuarum dolique consortia ulla non habeo, omnia tua tamquam contagium refugi. Et quaesiuit Laban et nihil suum repperit. Quam beatus uir, in quo inimicus nihil inuenit quod suum posset dicere, in quo diabolus nihil offendit quod suum agnosceret. Inpossibile uidebatur istud in homine, sed typum gerebat eius, qui dicit in euangeliö Veniet huius mundi princeps et in me inueniet nihil. Nihil est enim quicquid est diaboli, quod nullam potest habere perpetuitatem atque substantiam.

твенной неправды. Потому и Давид говорит: Если есть неправда в руках моих... то по заслугам да паду от врагов моих лишенный сил: и пусть преследует враг душу мою и захватит (Пс. 7:4– 6).

23. Следовательно, никто из врагов не может схватить твою душу, если она прежде не была опустошена. Итак, не страшись тех, которые могут расхитить сокровище золота и серебра. Они ничего не лишают тебя, так как они отнимают то, чего ты не имел; отнимают то, чем ты не мог владеть; отнимают то, что не украшало твою душу, но отягощало; отнимают то, что не обогащало твое сердце, но скорее угнетало. Ибо где сокровище твое, там будет и сердце твое (Мф. 6:21), как ты услышал в сегодняшнем чтении [140]. Многие запирают свое золото на дверные засовы, но и запорам и замкам своим они не доверяют; многие приставляют стражников, но сами обычно больше боятся самих стражников; многие лежат на закопанном золоте [141] – золото их под землей, и сердце их под землей. Вот и ты поостерегись при жизни зарыть свое сердце в землю. И не воров этого золота надо бояться, остерегаться тебе надо того заимодавца, который роется в имуществе твоей души, не скопилась ли каким-то образом у тебя задолженность тяжкого греха. Он сердце твое заключает в землю, душу твою заваливает дерном, каким ты прикрывал золото, он угнетает твой ум процентами и покрывает тяжелым могильным камнем, из-под которого никто не восстает. Последуй святому Иакову, который не имел пороков, свойственных другим, в нем же самом не было недостатка в собственных добродетелях, он был исполнен плодов праведности (Флп. 1:11). Но это нравственное толкование.

Таинственное же толкование заключается в том, что пришел к нему Лаван, то есть "светлый" [142], – ведь и сатана принимает вид ангела света (2Кор. 11:14) – и начал искать у него свое [143]. Отвечает ему Иаков: Узнавай, что есть твоего у меня (Быт. 31:32), то есть: "Я ничего твоего не имею. Ищи, если что признаешь из сво-

25. Ipse autem est qui praetigurabatur in Iacob dominus Iesus, duorum uir coniugiorum, hoc est consors quidam legis et gratiae, qui uirginem Rachel ante dilexit et praedestinatam sibi in coniugium pio amabat affectu. Sed quoniam alia tamquam lex subintrauit et oculis infirmior obrepsit tamquam synagoga, quae mentis caecitate Christum uidere non potuit, superabundauit gratia sanctae Rachel, quae supra primum illud est expetita coniugium, quae ecclesiae principatum futurum iam tunc nominis sui interpretatione signabat. Beata Rachel, quae abstulit obprobrium suo partu, beata Rachel, quae abscondit cultus erroresque gentilium, quae simulacra eorum plena esse inmunditiae declarauit. Nemo credat paternae pietatis laesam esse reuerentiam, quod stante patre sedit, quoniam scriptum est: Qui plus fecerit patrem aut matrem quam me non est me dignus. Vbi causa agebatur religionis, fides debuit sedem habere iudicii et quasi rea stare perfidia.

6.26. Haec eo usque probata sunt, ut proficiscenti Iacob sancto angeli dei occurrerent. Denique uidit castra dei adplicantia et ait: Castra dei haec sunt, perfectis enim et fidelibus diuina solent adesse praesidia. Perfectus autem qui cogitabat de reconciliatione fraterna, ita ut humilitate eum inuitaret, officiis adquireret, muneribus quoque emendum putaret. Occurrit itaque fratri cum uxoribus ct pignoribus suis, ut, etiamsi ipsi indignaretur, necessitudinis obsequiis inflecteretur.

их пороков и преступлении. Ничего я не унес с собой из неправд твоих и ничего общею с лукавством не имею: я убежал от всего твоего как от проказы". И искал Лаван и ничего своего не нашел. Насколько же блажен муж, в котором враг ничего не нашел, что мог бы назвать своим, в котором дьявол ничего не обретает, что признал бы своим! Для человека это кажется невозможным. Но Иаков прообразовал Того, Кто говорит в Евангелии: Идет князь мира сего и во Мне не найдет ничего (Ин. 14:30). Ведь то, что принадлежит дьяволу, есть ничто, поскольку он не может иметь постоянства и субстанции.

25. Сам же Господь Иисус, Которого прообразовал Иаков, является Мужем в двух браках, то есть Совладыкой закона и благодати. Вначале Он возлюбил девицу Рахиль и любил предначертанную Ему в брак нежной любовью. И хотя другая пробралась как закон и подползла, слабая глазами, как синагога [144], которая не могла увидеть Христа из-за ослепления ума, преизобиловала благодать [145] святой Рахили, которая была желанна раньше этого первого брака, и которая показывала будущее первенство Церкви уже тогда в толковании своего имени [146]. Блаженна Рахиль, которая своим чадородием избавилась от позора [147]; блаженна Рахиль, которая отменила ложное богопочитание и заблуждения язычников, показав, что идолы их исполнены нечистоты [148]. Пусть никто не считает, что она нарушила почтение к родителям тем, что сидела перед стоящим отцом, ведь написано: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня (Мф. 10:37). Там, где рассматривается дело религии, вера должна занимать престол судьи, а неверие стоять как обвиняемый.

6.26. Навстречу святому Иакову, когда он был в пути, вышли ангелы Божьи, столь похвален был его путь [149]. Вот он уви-

27. Et adorauit septies in terra. Quid sibi istud uult esse? Lex dicit: Dominum deum tuum adorabis et ipsi soli seruies, et hic adorat intemperantem, iracundum, minantem parricidale flagitium? An terram adorauit, illam humano cruore concretam, serpentum infusam uenenis aut ieiuna infelicem glarea aut duris atque asperis inhorrentem cautibus? Quid sibi etiam uult quod septies adorauit? Haereret absolutio, nisi illud occurreret, quod Petro in euangelio interrogantï Si frater meus in me peeeauerit, quotiens remittam ei, usque septies? Respondit dominus Iesus: Non solum septies, sed etiam septuagies septies. Hoc igitur prophetico spiritu sanctus patriarcha significat in aduenientem respiciens, qui non solum usque septies, sed etiam usque septuagies septies ueniam fratri relaxari iuberet, ut eius contemplatione conuentus Esau iniuriam, quam se accepisse putabat, remitteret fratri et quamuis laesus rediret in gratiam, quia propterea suscepturus erat carnem dominus Iesus et uenturus in terras, ut multiplicatam nobis donaret ueniam delictorum.

28. Denique petiturus a fratre concordiam dormiuit in castris. Perfecta uirtus habet tranquillitatem et stabilitatem quietis; ideo dominus donum eius perfectioribus reseruauit dicens: Pacem meam relinquo uobis, pacem meam do uobis. Perfectorum est enim non facile mundanis moueri, non turbari metu, non exagitari suspicione, non terrore concuti, non dolore uexari, sed quasi in litore tutissimo aduersum insurgentes fluctus saecularium procellarum mentem inmobilem fida statione placidare. Hoc firmamentum Christianis mentibus Christus inuexit, pacem internam inuehens animis probatorum, ut non turbetur cor nostrum neque exagitetur animus. Hanc pacem super omnem mentem esse apostolus

дел приближающееся ополчение Божие и сказал: Это ополчение Божие (Быт. 32:2), – ибо божественная помощь всегда сопутствует совершенным и верным. И совершенен тот, кто думал о примирении с братом, о том, чтобы привлечь его смирением, приобрести услужливостью и расположить дарами. Итак, Иаков поспешил к брату со своими женами и детьми, чтобы негодование брата смягчить изъявлением родственной покорности.

27. И поклонился до земли семь раз (Быт. 33:3). Что это означает? В законе говорится: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему единому служи (Втор. 6:13), – а он кланяется невоздержанному, гневливому, угрожавшему братоубийственным поступком? Или он кланяется земле, затвердевшей от человеческой крови, пропитанной ядами змей, неплодной от сухого песка и неровной от твердых и шероховатых камней [150]? Что также означает, что он поклонился семь раз? Эти вопросы остались бы неразрешенными, если бы не вопрос Петра в Евангелии: Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Господь Иисус ответил: Не только до семи раз, но до седмижды семидесяти раз (Мф. 18:21–22). Именно это святой патриарх знаменует пророческим духом, обращая взор на Грядущего, Который велел умножать милость к брату не только до семи раз, но даже до седмижды семидесяти раз, чтобы идущий навстречу Исав, видя его, простил брату ту обиду, которую, как он думал, претерпел, и хотя был огорчен, проявил милость. Ведь Господу Иисусу предстояло воспринять плоть и прийти на землю, чтобы щедро даровать нам оставление грехов.

28. И вот идущий примириться с братом уснул в стане. Совершенная добродетель пребывает в покое и безмятежности; потому Господь уготовал Свой дар для более совершенных, говоря: Мир Мой оставляю вам; мир Мой даю вам (Ин. 14:27). Ведь совершенным несвойственно легко приходить в смятение от мирского, смущаться от страха, тревожиться от подозрений, изнемогать от ужаса и терзаться в страданиях, но словно на безопасном берегу перед поднимающимися волнами бурь века сего они сохраняют ум

doctor asseruit dicens: Et pax dei, quae superat omnem mentem, custodiet corda uestra et sensus in Christo Iesu. Fructus itaque pacis est non perturbari in pectore. Denique uita iusti quieta est, iniustus autem inquietudinis et perturbationis plenus est. Itaque amplius suis suspicionibus adfligitur impius quam alienis plcrique uerberibus maioresque uibices uulnerum in eius animo sunt quam in eorum corpore qui ab aliis uerberantur.

29.Grande est intra se aliquem tranquillum esse et sibi conuenire. Foris pax aut inperatoris sollicita prouidentia aut manu militum quaeritur aut bellorum prospero cedit euentu aut internicione aliqua barbarorum, si in se hostili motu sua arma conuertant. In ea pace nulla nostra uirtus, sed euentus est. Certe gloria pacis illius ad inperatorem refertur, istius pacis fructus in nobis est, quae est in mentibus singulorum, quae tenetur affectibus. Istius pacis maior est fructus, quo spiritalis nequitiae temptamenta quam quo arma hostilia repelluntur. Ista pax sublimior, quae corporalium passionum excludit inlecebras perturbationesque mitigat quam ea quae barbaricos sedat incursus; plus est enim clauso intra te hosti resistere quam remoto.

7.30 Itaque Iacob, qui cor suum ab omni simultate mundauerat et pacificum affectum gerebat, postquam reiecit omnia sua, solus remansit et luctatus est cum deo. Quicumque enim saecularia negligit ad imaginem dei similitudinemque propius accedit. Quid est enim luctari cum deo nisi uirtutis suscipere certamen et cum superiore congredi potioremque ceteris imitatorem fieri dei? Et quia insuperabilis erat fides eius atque deuotio, secreta ei dominus mysteria reuelabat tangens latitudinem femoris eius, eo quod ex eius erat generatione dominus Iesus oriundus ex uirgine, qui deo nec inpar nec inaequalis esset. Cuius crucem obstupescentis femoris latitudo signabat, eo quod diffusa per uniuer-

непоколебимым и безмятежным в надежной гавани [151]. Именно так укрепил Христос христианские умы, дав внутренний мир испытанным душам, чтобы не смущалось сердце наше и не тревожился дух. О том, что этот мир выше всякого ума, апостол-учитель [152] возвестил, говоря: И мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе (Флп. 4:7). Итак, не тревожиться сердцем – это плод мира. Кроме того, жизнь праведного спокойна, а неправедный полон беспокойства и волнения. И нечестивый страдает больше от своих собственных подозрений, чем другие от чужих плетей, и в его душе больше синяков от ударов, чем на телах тех, кого бьют.

29. Великое благо – иметь внутри себя спокойствие и быть в согласии с самим собой. Внешний мир достигается или мудрой заботой императора, или рукой воинов, или мир наступает благодаря благоприятному исходу войн или какой-либо междоусобице варваров, когда они с ненавистью обращают свое оружие друг против друга. В достижении этого мира не участвует ни одна из наших добродетелей, но присутствует лишь случай. Без сомнения, слава от установления такого мира достается императору; плод же другого мира находится внутри нас, этот мир содержится в уме и внутреннем расположении человека. Плод внутреннего мира, которым отражаются искушения нечистого духа больше того, которым отражаются вражеские полчища. Выше тот мир, который помогает избежать соблазнов телесных страстей и умягчает душевные смятения, чем тот, который отражает варварские набеги, потому что важнее противостоять врагу внутреннему, чем внешнему.

7.30. Итак, Иаков, очистив свое сердце от всякой вражды, имел мирное настроение и, после того как отослал от себя все свое, остался один и боролся с Богом [153]. Ибо всякий, кто пренебрегает мирским, приближается к образу и подобию Божьему. Что значит борьба с Богом, как не состязание в добродетели и единоборство с сильнейшим себя, чтобы превзойти остальных в подражании Богу? А

sum mundum remissione peccati salutaris foret omnibus, qui stupore sui corporis ac sopore resurrectionem tribueret defunctorum. Vnde non inmerito exortus est sol sancto Iacob, cuius generi crux domini salutaris inluxit, simul quia sol ei oritur [154] iustitiae qui deum cernit, quia ipse est lumen aeternum.

31. Claiudicauit autem Iacob a femore suo. Propter hoc non manducant hodieque filii Israel neruum. Vtinam manducassent et credidissent! Sed quia non erant facturi uoluntatem dei, ideo non manducauerunt. Sunt et qui ita accipiant, eo quod ideo claudicauerit ab uno femore Iacob, quia duobus populis ex eius generatione manantibus unius stupor iam tunc circa fidei gratiam declarabatur futurus. Ipse est ergo populus, qui stupore perfidiae claudicauit.

32. Denique non multo post reuelationem istiusmodi cum esset ab alienigenae filio Dina, Iacob filia, deflorato uirginitatis pudore temerata, fratres eius, qui non intellexerunt mysterium, alienigenas, qui societatem fidei per coniunctionem generis offerebant, uindictae studio peremerunt, Iacob autem, qui morali mansuetudine clementiam diligebat uel mystico spiritu sacramentum congregandae ex gentibus praeuidebat ecclesiae, inuitus et dolenter scaenam illam exactae ultionis accepit. Vnde prophetanti aduentum domini Iesu responsum diuinum est datum: Exsurgens ascende in locum Bethel, hoc est in domum panis, ubi natus est Christus, sicut Michaeas propheta testatur dicens: Et tu, Bethleem, domus Ephratha, non es minima, ut sis inter principes Iuda. Ex te enim exiet princeps Israel, et egressus eius ab initio a diebus saeculi. Vere domus panis, quae domus Christi est, qui nobis panis salutaris aduenit e caelo, ut iam nullus esuriat cibum sibi inmortalitalis adquirens. Ibi iubetur habitare patriarcha, ibi aram deo facere, qui apparuit ei. Ibi deos accepit alienos et abscondit eos sub lentisco, ibi quoque sepulta est Ra-

поскольку его вера и благочестие были неодолимы, Господь в прикосновении к широте его бедра [155] открыл ему сокровенные тайны, что Господь Иисус, Который родится от Девы, будет из его рода, оставаясь при этом равным и единым с Богом. Широта пораженного бедра означала крест Господень, так как распространит по всему миру оставление грехов и станет для всех источником спасения Тот, Кто недвижимостью и сном Своего тела даровал воскресение мертвых. А потому заслуженно для святого Иакова взошло солнце [156], так как его потомкам воссиял спасительный Крест Господень; и Солнце правды (Мал. 3:20) встает для того, кто видит Бога, потому что Сам Он является Вечным Светом.

31. Хромал же Иаков на бедро свое. Поэтому и доныне сыны Израилевы не едят жилы (Быт. 32:31–32). О, лучше бы они ели и верили [157]! Но так как они не собирались творить волю Божью, то и не ели. Есть и другое толкование: Иаков потому был хром на одно бедро, что уже тогда обнаруживалось будущее онемение к благодати веры одного из двух народов, происходивших от его рода. Следовательно, он сам является тем народом, который стал хромать из-за онемения неверия.

32. И вот вскоре после этого откровения, когда сын чужеземца [158] растлил девственную чистоту и запятнал Дину, дочь Иакова, ее братья, не уразумев тайны, умертвили из-за чувства мести чужеземцев, которые предлагали общность веры через соединение рода [159]. Иаков же, который – по нравственному толкованию – из-за мягкости нрава любил снисхождение, или – согласно таинственному толкованию – духом провидел таинство Церкви, состоящей из язычников, неохотно и с болью воспринял зрелище совершенной мести. Вот почему, когда он пророчествовал о пришествии Господа Иисуса, ему был дан божественный ответ: Встань и пойди в Вефиль (Быт. 35:1), то есть в "дом хлеба" [160], где

chel in uia inquit Ephratha, haec est Bethleem. Ibi etiam columnam statuit Iacob supra monumentum eius.

33. Quanta mysteria, quia ibi est ecclesia dei, in qua apparet deus et loquitur cum seruulis suis! Ibi eripiuntur et absconduntur simulacra gentium; fides enim ecclesiae omnem obseruantiam gentilitatis aboleuit. Sed cur sub lentisco absconderit quaero? Certe genus istud infructuosum est. Ibi ergo sunt dii gentium, ubi nullus est fructus. Ibi inaures gentilium infodiuntur, quas dederunt Iacob, ut iam nouam linguam audire adsuescant, ueterem perfidiae sonum nesciant, obsurdescant aures eorum sacrilegio, emundentur ad gratiam. Non inmerito sanctus ibi Danihel falsum aduersus Susannam testimonium deprehendit. Ibi enim uolebat adhuc radices suas locare perfidia, sed latere non potuit, quia prophetico spiritu deprehensa est. Congruus autem error presbyteri uerae confessioni, ut ibi contaminatam diceret castitatem, ubi gentium defossa simulacra sunt, sed ueritas ecclesiae non texit perfidiam, sed abscondit et aures gentilitatis obstruxit.

34. Conuenienter quoque ibi sepulta est sancta Rachel, quia omnes qui baptizantur in Christo consepeliuntur cum eo. Sic enim docemur dicente apostolö Consepulti enim sumus cum illo per baptismum in morte, ut quemadmodum ille surrexit a mortuis per uirtutem propriam suscitatus, ita et nos eius gratia resurgamus. Tunc igitur uere absconditur omnis error gentilium, cum quis fuerit ablutus a uitiis, quia confixus cruci uetus homo noster nescit iam ueteri seruire peccato. Conpetenter etiam columna statuitur supra monumentum Rachel, quia ecclesia est columna et firmamentum ueritatis.

роился Христос, как пророк Михей засвидетельствовал, говоря: И ты, Вифлеем, дом Ефрафов, не мал, чтобы быть между князьями Иуды. Ибо из тебя произойдет Владыка Израилев и происхождение Его из начала, от дней вечных (Мих. 5:1–2) [161]. Воистину он "дом хлеба", потому что является домом Христа, Спасительного Хлеба, Который сошел к нам с небес, чтобы никто уже не алкал, приобретя себе пищу бессмертия. Патриарх принимает повеление жить там и устроить жертвенник явившемуся ему Богу. Там он взял чужих богов и спрятал их под мастиковым деревом [162]. Там же погребена Рахиль на дороге в Ефрафу, то есть Вифлеем (Быт. 35:19). Там же Иаков поставил столп над ее гробом (Быт. 35:20).

33. Какие великие тайны! Там Церковь Божия, в которой является Бог и говорит с рабами своими! Там похищают и прячут языческих идолов [163], так как вера Церкви упразднила всякое идольское почитание. Но спрашиваю: почему он их спрятал под мастиковым деревом? Несомненно, потому, что это порода неплодная. Там, следовательно, языческие божества, где нет никакого плода. Там Иаков принял и закопал серьги язычников, чтобы они привыкли слушать уже новый язык и не знали ветхую речь неверия, чтобы уши их стали глухи к святотатству и они очистились для благодати. И неслучайно именно там святой Даниил обличил ложное свидетельство против Сусанны [164]. Именно там неверие все еще хотело пустить свои корни, но не смогло укрыться, так как было обнаружено пророческим духом. Сопоставлена же ложь старейшины с истинным свидетельством для того, чтобы обнаружить оклеветанное целомудрие там, где были зарыты языческие идолы. Истина Церкви не покрыла неверие, но погребла его и заградила уши язычества.

34. Там подобало быть погребенной Рахили [165], так как все, кто крестятся во Христа, также спогребаются с Ним. Так мы научились от апостола, который говорит: Ибо мы спогреблись с Ним

8.35. Senuit autem Iacob et ante iam senuerat moribus, sed certabant in eo inpigra uiuacitas iuuentutis et tranquillitas senectutis. Est enim et senectus uirens gratia et iuuentus incana consiliis, de qua dicit scripturä Senectus enim uenerabilis et aetas senectutis uita inmaculata. Ex hac uita fuit Iacob, qui bonis operibus praeuenit tempus longaeuae senectutis, ut et fructum eius ante tempus carperet et postrema eius in tempore non timeret. Beatus quidem et iuuenis, qui bene uiuil, sed beatus et senex, qui bene uixit. Quod enim iuuenis sperat adeptus est senior, quod senex fuit optat hoc esse qui iuuenis est. Certe hic inquieti maris longiore sibi adhuc cursu manente iactatur fluctibus, senex uero sicut in portu ita in statione est senectutis. Erat itaque huiusmodi Iacob, qui uix speranda iuuenibus bona incolumi et tuta gratiae claue iam clausa et obsignata retinebat. Quod autem possideas eo quod adhuc speres praestabilius est. Erat ergo senex Iacob, ad quem iuuenes aduersa temporis alicuius tempestate perculsi tamquam in portum sese recipiebant, ipse autem tamquam in specula uitae huius positus sollicito praetendebat adfectu et longe ante rebus dubiis praeuidebat remedia.

36. Denique fames erat in tota terrä senex depositus quae alacres iuuenes ignorabam primus utrum audierit [166] uidero. Interim primus admonuit filios suos in Aegypto exuberare frumenta. Eo proficiscendum, ut emerent quae sibi ad usum necessaria forent. Libenter etiam ipse iuuenum consiliis adquicscebat, ut etiam filium iuniorem simul mitteret. Et renuntiantibus illis quod Ioseph filius eius uiucret, infracto licet

крещением в смерть; и как Он воскрес из мертвых (Рим. 6:4), воздвигнутый Своею силою, так и мы Его благодатью воскреснем. Следовательно, только тогда по-настоящему скроется всяческое языческое заблуждение, когда каждый будет омыт от пороков и пригвожденный к кресту ветхий наш человек уже не будет знать рабства ветхому греху [167]. Поэтому был установлен над гробом Рахили столп, так как Церковь есть столп и утверждение истины (1Тим. 3:15).

8.35. Состарился Иаков, а в нравах состарился еще раньше; но состязались в нем стремительность юности и спокойствие старости. Потому что есть старость, юная от благодати, есть и юность, седая в благоразумии, о которой говорит Писание: Старость честная и беспорочная жизнь – возраст старости (Прем. 4:8–9) [168]. Именно такая жизнь была у Иакова, который добрыми делами предвосхитил время глубокой старости, чтобы и плод ее сорвать прежде времени, и не бояться того, что в свое время за ней последует [169]. Блажен юноша, который достойно живет, но блажен и старец, который достойно прожил. Пожилой человек уже достиг того, на что надеется юный, и кем стал старец, тем желает стать юноша. Разумеется, юный обуреваем волнами при прохождении еще долгого для него плавания по неспокойному морю, старец же, как в гавани, пребывает в возрасте старости. Таков был Иаков, который то благо, на которое с трудом можно надеяться молодым, уже хранил, закрыв и запечатав его безопасным и надежным ключом благодати. А то, что у тебя есть, лучше того, на что ты еще только надеешься. Итак, Иаков был стар, и юноши, обуреваемые тяжелыми жизненными невзгодами, находили у него прибежите как в гавани, а он, словно с дозорной башни этой жизни, заботливо вглядывался вперед и задолго до опасных обстоятельств предвидел средства против них.

36. Голод был по всей земле (Быт. 41:56). Я рассмотрю, как умирающий старец первым услышал о том, чего проворные юноши

corpore, sed uiuida animi uirtute non expectauit ut filius ad se ueniret, sed ipse magis perrexit ad filium; pietati enim mensura ordinis non praeponderat. Nulla itaque sensit inpedimenta fessae senectutis, cum pergeret; pietas enim leuabat laborem. Verum ubi recepti filii fructu potitus aliquanto exacto tempore, septem decem uidelicet annorum, quod secundum illam patriarchae longaeuitatem exiguae portionis tempus est, finem uitae sibi adpropinquare cognouit, uocauit Ioseph filium et per generationis suae futurum heredem constrinxit eum, ne in Aegypto sepeliretur. Acceptaque fide, cum paulo post infirmaretur et uenisset ad eum filius suus Ioseph, uelut resumptis uiribus sedit supra lectum suum et benedixit patriarchas duodecim et prophetauit.

9.37 Dicant nunc aliqui non beatum Iacob, cum in ipsis mortis esset diebus, qui paene plura cum deo quam cum hominibus alloquia miscebat, non beatum, cum oculi eius grauarentur in senectute et non posset uidere; uidetur enim quibusdam caecitas esse grauis aerumna calamitatis. Sed tunc quoque beatus Iacob, quia discernebat spiritu quos oculis discernere aspectuque non poterat. Videbat futura, qui aestimabatur non uidere praesentia. Denique errauit et ipse Ioseph, ut, cum ad dexteram eius adplicasset filium suum seniorem et ad sinistram ipsius, hoc est Iacob, adplicasset filium iuniorem, ut aetatis ordo benedictionis ordinem rescruaret, extenderet Iacob dexteram suam super nepotem iuniorem et sinistram super seniorem nepotem et uolenti filio patriam dexteram super Manassen seniorem conuertere responderit: Scio, fili, sciö ei hic erit in populum et hic exaltabitur, sed frater eius iunior maior illo erit. Et causam praelationis adiunxit dicens: Semen eius erit multitudo gentium. Adeo melius impedito licet corporis aspectu uidebat, ut indentem doceret errasse. Quis enim melius uidet quam qui uidet Christum? Aut quis potest dicere oculis inpeditum eum qui uidebat in Christo ecclesiam refulgentem? Nonne igitur clarum est quod debilitas beatitudinem impedire non possit? Ille oculorum impeditus munere, ille defati-

не знали. Он первый указал своим сыновьям, что в Египте изобилие хлеба и туда надо идти, чтобы купить необходимое [170]. Он также охотно уступил советам сыновей и отпустил с ними своего младшего сына. И когда они сообщили, что Иосиф, сын его, жив, он, хотя и слабый телом, но бодрый доблестью духа [171], не стал ждать, чтобы сын к нему пришел, но сам поскорее отправился к сыну [172]: соблюдение порядка не превозмогло родительской любви. Итак, Иаков не чувствовал никаких тягот из-за бессильной старости во время путешествия, так как любовь облегчала труд. Но после того, утешившись вновь обретенным сыном, через некоторое время, а именно через семнадцать лет – что по долголетию патриарха является незначительным сроком, – он понял, что приближается конец жизни [173], и, призвав своего сына Иосифа, ради будущего Наследника своего рода клятвенно обязал его не погребать его в Египте [174]. Получив уверение, он немного спустя занемог, а когда пришел к нему сын его Иосиф, он, словно вновь обрел силы, сел на одр свой и благословил двенадцать патриархов и произнес пророчество [175].

9.37. Кое-кто может сказать, что Иаков, который с Богом говорил едва ли не больше, чем с людьми, не был блажен в последние дни перед смертью, когда очи его отяжелели от старости и он не мог видеть, ведь некоторым кажется, что слепота является тяжким бедствием. Но и тогда Иаков тоже был блажен, так как видел духом то, что очами и зрением видеть не мог. Прозревал будущее тот, кого считали неспособным увидеть настоящее. Даже сам Иосиф ошибся, когда под правую руку его подвел старшего своего сына, а под левую руку – руку Иакова – младшего сына, желая в порядке благословения соблюсти порядок возраста. Иаков же возложил правую свою руку на младшего внука, а левую на старшего [176]. А сыну, пожелавшему переложить правую руку отца на

gatis corporis uiribus in lecto tamquam in sepulchro corpus relinquens adsurrexit in se et longe ab aliis atque intra semet ipsum sese colligens praesentibus se rebus subduxerat et nonissimorum dierum futurae miscebatur aetati. Sic enim scriptum est: Adnuntiabo, inquit, uobis quae occursura sunt uobis in nouissimis diebus.

38. Quid igitur ei deerat, cui deus aderat, qui ei profecturo dixerat: Descendam tecum in Aegyptum et ego deducam te in perpetuum? Nec defuit, quando in eo sanctus spiritus loquebatur. Quis tam potens in suo domicilio quam iste in alieno? Quis tam abundans in ubertate quam iste in fame? Quis tam fortis in iuuentute quam iste in senectute? Quis tam actuosus in negotio quam iste in otio? Quis tam uelox in curriculo quam iste in lectulo? Quis tam laetus in flore adolescentiae quam iste in mortis confinio? Quis tam diues in regno quam iste in peregrino loco? Denique reges benedicebat. Nec inmerito pauper non erat, qui nullo indigebat. Pauper non erat, qui se pauperem non putabat. Et quis pauperem dicat, cuius conuersatione dignus orbis terrarum non fuit, et ideo conuersatio eius erat in caelo? Hic uero praediucs in diuitiis simplicitatis et sinceritatis, decorus maiore animae quam corporis pulchritudine, quae marcescere non nouit, aetate inpiger, cui liceret, cum uellet, corporeo isto exire gurgustio et superna paradisi mentis uigore penetrare, exultans spiritu, cum sepulchri extrema mandaret. Non enim terreno se tumulo claudendum, sed superno recipiendum domicilio praesumebat. Et ideo tamquam alteri mandabat sepulchrum, sui autem securus mortem illam inmortalitatem putabat. Videbatur corporis inplicatus impedimento et uigilanti in futura tempora praecurrebat affectu dicens de persecutoribus domini, qui de tribu Symeon et Leui auctores erant nequitiae processurï In consilium eorum non ueniat anima mea et in occursum eorum non contendant uiscera mea. Quis autem tam ualidus in uirtute quam iste

старшего Манассию, ответил: Знаю, знаю, сын мой, знаю; и от него произойдет народ, и он будет велик; но меньший его брат будет больше его. И прибавил причину предпочтения, говоря: От семени его произойдет многочисленный народ (Быт. 48:19). Несмотря на слабость телесного зрения, он настолько зорко видел, что указал на ошибку видящего. Да и кто видит лучше того, кто видит Христа? Или кто может назвать незрячим того, кто видел во Христе блистающую Церковь? Разве не очевидно, что немощь не может быть препятствием для блаженства? Он, обремененный болезнью глаз, в изнеможении телесных сил оставив тело на одре словно в гробнице, восстал в себе самом, и – вдали от других, внутри себя, – собравшись с силами, отрешился от настоящего и приобщился будущему веку грядущих дней. Так сказано в Писании: Я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни (Быт. 49:1).

38. Что же недоставало тому, с кем был Бог, Который сказал ему, грядущему в путь: Я пойду с тобою в Египет, Я и выведу тебя в конце [177] (Быт. 46:4)? И Бог был в Иакове, когда в нем говорил Святой Дух. Кто столь силен в своем доме, как он в чужом? Кто столь изобилен урожаем, как он во время голода? Кто столь силен в юности, как он в старости? Кто столь деятелен во время работы, как он в праздности? Кто столь быстр в пути, как он на ложе? Кто столь радостен во цвете юности, как он на пороге смерти? Кто столь богат в своем царстве, как он в чужой стране? Ведь он благословлял царей [178]. И поистине не был беден тот, кто ни в чем не нуждался. Не был беден тот, кто не считал себя бедным. И кто бы назвал бедным того, пребывания которого не был достоин весь мир, потому что его жительство было на небесах [179]? Он поистине богат богатством простоты и чистоты, украшен красотой более души, чем тела, – и эта красота не познала увядания; он был неутомим даже в старом возрасте, ему было позволено, когда он захочет, выйти из этой телесной лачуги [180]

fortis in infirmitate, qui dicebat: Maledictus furor illоruт, quia superbus et temerarius, et ira illorum, quia indurata est. Diuidam eos in Iacob et dispergam illos in Istrahel?

39. Quis uero tam canorus cantibus quam iste uocibus, qui toto auditus est mundo, qui per omnes populos, per omnes auditur aetates? Quis tam suauis numeris septem uocum differentias oblocutus quam iste septemplici spiritus sancti gratia resultauit? Qui licet membra resolutus tamen adtollens se animo et erigens spiritu corporis sui tamquam citharae harmoniam dissoluta membrorum conpage destructam alta mente despiciens non requirebat, sed otiosam iacere humi patiebatur, ipse autem cantu se mulcebat interno et prophetico se modulamine delectabat dicens: Iuda, te conlaudent fratres tui. Manus tuae super dorsum inimicorum tuorum: adorabunt te filii patris tui. Catulus leonis Iudä ex germine mihi ascendistï recumbens dormisti ut leo et tamquam catulus leonis. Quis excitabit illum? Et infrä Lauabit in иino stolam suam et in sanguine uuae anaboladium suum. Hilares oculi eius a uino et dentes candidiores lacte. Quis cantus dulcior, quis sonus suauior quam remissio peccatorum et resurrectio mortuorum? Hunc cantum sanctus Dauid ille, diuinae organum uocis et dominici sermonis interpres, cithara cecinit spiritali. His modulis gratiae sublimem illum animum mentemque mulcebat. Hoc cantu mundi istius aspera mitigauit, hoc sonitu saeculi dura molliuit, hoc psalterio terrorem mortis infregit, hac suauitate cordarum inferna calcauit.

и достичь силой ума высот рая, и он радовался духом, когда давал последние распоряжения о своем погребении. Ибо предвкушал он не заключение под земляным холмом, но наследие горнего жилища. А потому он словно для другого заповедал гробницу, смерть же эту, спокойный за себя, считал за бессмертие. Он казался связанным немощью тела, но, бодрый духом, провидел будущие времена, говоря о гонителях Господа, которым надлежало произойти из колена Симеона и Левия и стать делателями неправды [181]: В совет их да не выйдет душа моя, и к собранию их да не приобщится нутро мое (Быт. 49:6). Кто крепче в силе, чем тот в немощи, который говорит: Проклят гнев их, ибо жесток и безрассуден, и ярость их, ибо свирепа; разделю их в Иакове и рассею их в Израиле (Быт. 49:7).

39. Кто же столь благозвучен в песнях, как этот в словах? Его услышал весь мир и слушают все народы и все времена! Кто столь сладостен, играя мелодии на семиструнной кифаре [182], как он, который огласился семикратной благодатью Святого Духа? Хотя его члены были расслаблены, но, воодушевляясь душой и воспрянув духом, он возвышенным умом смотрел с пренебрежением на расслабленные суставы, не стремясь к гармонии своего тела, лишившегося соединений, как случается с кифарой, и терпел, когда она лежала на земле без пользы. Внутри же он услаждался пением и радовался пророческому благозвучию, говоря: Иуда! Тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда: ты вырос из моего семени, ты возлег и уснул как лев и как львенок. Кто разбудит его (Быт. 49:8–9)? И ниже: Он омоет в вине одежду свою и в крови виноградной лозы покров свой. Блестящи очи его от вина, и белы зубы его от молока (Быт. 49:11–12) [183]. Какая песнь слаще и какой звук приятнее, чем оставление грехов и воскресение мертвых? Именно эту песнь святой Давид – это звучание божественного гласа и толкователь божественного слова – воспел на духовной кифаре. Именно этими мелодиями благодати он услаждал высокую душу и ум [184]. Имен-

40. Sed audiamus etiam alia quae sanctus patriarcha Iacob admirabili illo suae organo mentis increpauit: Nephthalim uitis remissa, porrigens in germine suo decorem. Filius meus ampliatus I oseph, filius meus ampliatus, zelo adpetitus filius meus, filius meus adulescentior, ad me reuertere. Et infrä Praeualuit super benedictiones montium manentium et desideria aeternorum collium. Quid dulcius benedictione, quid gratius aeternitate? Et ipsa uerba sunt cantus et in uerbis magna uotorum sunt praemia, meritorum fastigia.

41. Quid suauius sancto Ioseph, qui nos liberauit ab obprobrio crucis dominicae sacramento? Sicut enim maledictum factus est Christus, ut maledictum solueret legis; et peccatum factus est, ut mundi peccatum tolleret: ita obprobrium factus est, ut gentilitatis auferret obprobrium, sed illud obprobrium Christi thesauris Aegypti pretiosius aestimatum est. Et ideo Moyses Pharao regis aulam reliquit et fidei elegit obprobrium, cui se obprobrio maria diuidebant. Ipse ergo Nephthalim uitis totum remissa per mundum, ut omnibus populis ubertatem poculi spiritalis infunderet. Ipse est ampliatus, habens nomen super omne nomen, qui quoniam se pro omnibus obtulit morti, ideo audiuit a patrë Ad me reuertere. Loquebatur Iacob et deus audiebatur. Ille benedicebat et deus personabat dicens filiö Ad me reuertere, hoc est post passionem reuertere. Reuertere ad sedem tuam, reuertere cum tropaeo, reuertere ad me, ut te resurgentem defuncti sequantur et tua potestate pariter atque exemplo resurgant, ut fias primogenitus ex mortuis, ut ad dexteram sedeas patris. Vnde et filius dixit: Amodo uidebitis filium hominis sedentem ad dexteram uirtutis.

но этой песнью он смягчил суровость этого мира, именно этим звуком размягчил черствость века сего, именно этой псалтирью сокрушил ужас смерти, именно этой сладостью струн попрал преисподнюю.

40. Но послушаем также и другое, о чем возгласил святой патриарх Иаков божественной цевницей своего ума: Неффалим – лоза разросшаяся, дающая в семени своем красоту. Сын мои прославленный Иосиф, сын мой прославленный, подвергшийся зависти, сын мой, сын мой юнейший, возвратись ко мне (Быт. 49:21–22) [185]. И ниже: В ком благословение превзошло благословения гор неподвижных и приятности холмов вечных (Быт. 49:26). Что слаще благословения? Что желаннее вечности? И сами слова являются песней, и в словах заключаются великие воздаяния обетовании и вершина заслуг.

41. Что приятнее святого Иосифа [186], который освободил нас от поношения таинством креста Господнего? Как Христос сделался проклятием, чтобы разрушить проклятие закона [187], и сделался грехом [188], чтобы взять на Себя грех мира [189], так и Иосиф сделался поношением, чтобы избавить язычников от поношения; но поношение, которое претерпел Христос, оценили дороже сокровищ Египта, – вот почему Моисей оставил двор царя фараона и избрал поношение веры; и перед этим поношением расступались моря [190]. Неффалим – это Сам Христос – лоза, разросшаяся по всему миру, чтобы всем народам излить изобилие духовного пития [191]. Он Сам прославился, имея имя выше всякого имени (Флп. 2:9), и Он, потому что предал Себя на смерть за всех, услышал от Отца: Возвратись

42. Neget quis beatum Iacob in ipso mortis supremo, qui diuina fundebat oracula? Neget beatum Ioseph in carcere, ubi sapientiae spiritu interpretabatur somniorum quae audierat ueritatem et futurorum seriem reuelabat? Neget beatum Esaiam, cum medius secaretur; Hiercmiam, cum mergeretur; Danihel sanctum, cum inter leones staret intrepidus et prandium ei raptus ab angelo propheta deferret? Non utique ideo beatus, quia alienum prandebat prandium, sed quia meritis suis inpasta leonum ora claudebat. Quis autem non beatam dixerit matrem Machabaeorum, quae septem filiorum funeribus octauam se addidit ad laudem caelestis triumphi?

10.43. Nec te, Eleazare, praetermittam, utpote sacerdotem sacerdos, sed tuis iuuandus oratis, qui genus sacerdos, peritus in lege, maturus aeui, cum oblatus esses Antiocho persecutori, nec temptamentis potuisti capi nec praemiis inflecti nec suppliciorum acerbitatibus frangi. Denique a blandimentis coepit, quia iudicabat tormenta sua posse superari. "Erubesco", inquit, "canitiem tuam, reuereor senectutem, miror prudentiam: cur abstinendum bonis epulis putes, quas natura largitur? Relaxa istiusmodi peruicaciam, expergiscere aliquando, dum adhuc malo tibi persuadere quam extorquere, ne uictus suppliciis facias quod refutas ratione inuitatus". Ad haec respondit senex: "Nos, Antioche, non intentione ducimur, sed reuerentia legis tenemur, quae a suilla carne abstinendum praecepit. Pulcherrimam creaturam iudicas, negare tamen non potes quod potior sit temperantia quam uoluptas, potior legis oboedientia quam praeuaricatio. Quodsi hoc leue putas, ut carne uescamur suilla, qui in minimis legem contempserit quomodo in magnis tenebit? Aut si pretiosa est creatura istiusmodi, uindicaris, cum eo quod sit pulcherrimum defraudamur. Abstinentia autem nostra disciplina est

ко Мне. Говорил Иаков, но слышан был Бог. Иаков благословлял, а Бог провозглашал, говоря Сыну: Возвратись ко Мне, то есть: "Возвратись после страданий, возвратись в жилище Свое, возвратись с победой, возвратись ко Мне, чтобы за Тобой, воскресшим, последовали мертвые и воскресли Твоею силою и по Твоему образу, для того чтобы Ты стал первенцем из мертвых (Кол. 1:18; Откр. 1:5) и воссел одесную Отца [192]". Вот почему Сын сказал: Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы (Мф. 26:64).

42. Кто станет отрицать, что Иаков был блажен и на самом пороге смерти, когда он изрекал божественные пророчества [193]? Кто станет отрицать, что был блажен и Иосиф в темнице, где духом премудрости толковал истину снов, которые он услышал, и открывал события будущего [194]? Кто станет отрицать, что блажен был Исаия, когда его перепиливали пополам [195], и Иеремия, когда его бросили в яму [196], или святой Даниил, когда неустрашимо стоял среди львов и ему доставил пищу пророк, принесенный ангелом [197]? Но, разумеется, он блажен не потому, что ел чужую пищу, а потому, что своими заслугами заграждал пасть голодных львов. Кто же скажет, что не блаженна мать братьев Маккавеев, которая к семи смертям сыновей присоединилась восьмой для славы небесного торжества [198]?

10.43. Не обойду молчанием и тебя, Елеазар [199], – как священника священник, надеющийся па помощь твоих молитв. Ты был из священнического рода, сведущим в законе, а когда ты достиг зрелого

castimoniae. Discimus enim resecare luxuriam, cupiditates uincere, excludere concupiscentias, delectationibus corporis obuiare. Fortitudinis quoque exercitium est poenis pro lege non cedere. Iustitiae quoque insigne atque prudentiae, ut quod sequendum elegimus timore dei morte proposita reseruemus. Quis escam imperet liberis? Quis autem se ridendum praebeat, ut in hoc seruiat? Sed non ridebitur [200]. Non sum ita senex, ut mihi non iuuenescat animi fortitudo".

возраста, тебя привели перед Антиохом-гонителем [201]; и ты не пленился соблазнами, не склонился перед наградами, не был сокрушен мучительными пытками. Антиох начал с лести, поскольку считал, что его мучения можно преодолеть: "Я уважаю твою седину, почитаю старость, удивляюсь мудрости: почему ты считаешь, что надо воздерживаться от хорошей пищи, которую щедро дает природа? Умерь свое упрямство, опомнись, наконец, пока я еще расположен тебя уговаривать, а не подвергать пыткам; как бы тебе, побежденному муками, не сделать того, от чего ты отказываешься, не принимая доводы рассудка". На что ответил старец: "Мы, Антиох, движимы не упрямством, но почитанием закона, который предписал воздержание от свинины. Ты считаешь ее прекраснейшим творением, однако ты не можешь отрицать, что воздержание лучше, чем удовольствие; послушание закону лучше, чем преслушание. Если ты считаешь, что питаться свиным мясом является пустяком, то каким образом тот, кто презрел закон в малом, будет исполнять его в великом? А если ценится тварь такого рода, то ты должен быть доволен, что мы обманываемся на счет того, что есть самое прекрасное. Воздержание же является нашим обучением нравственной чистоте. Так мы учимся сдерживать страсти, побеждать желания, отсекать похоти, противостоять телесным наслаждениям. Это и упражнение в мужестве – подвергаться мукам, защищая закон; также признаком справедливости и мудрости [202] является соблюдение того пути, который мы избрали из-за благоговейного страха перед Богом, – несмотря на угрозу смерти. Кто может указывать свободным людям, что им есть? Кто выставит себя посмешищем, если

44. Suspensus itaque cum hinc atque inde grauiter uerberaretur nec iam ferrent senilia membra uerberum poenas, lassatis carnificibus atque extensoribus in terram deflexus inflexibilem mentem gerebat. Et quidam seu longaeuam miseratus aetatem seu temptamentis circumuenire desiderans, "Responde", inquit, "tantummodo te manducaturum: nos te escae eius inmunem praestabimus". At ille clamans: "Nequaquam contingat mihi, ut flam senex incentiuum iuuenilis erroris, qui huc usque eram salutaris forma instituti. His ergo ludibriis, ut paululum uiuam, lucrabor et totius uitae labores addicam breuis uiatico senectutis? Senectus portus debet esse, non naufragium uitae superioris. Non te negabo, lex patria, non abiurabo uos, sancta instituta maiorum, non decolorabo uos, infulae sacerdotales, non te perfidiae puluere turpabo canities!" Quid multa? Inmoriendo tormentis factus est ceteris magisterium perseuerantiae, qui electus erat ad infirmitatis exemplum. Beatus igitur, in quo non potuerunt tormenta rationem uincere. An non beatus, qui potuit uirtute animi uictor esse poenarum pietatisque remigium seruare integrum in tantis fluctibus passionum [203]?

11.45. Post ipsum statuti sunt pueri septem cum matre. Insultare licet tyranno, qui dum callide a sene incipiendum putat, magistrum elegit, qui discipulos faceret fortiores, quorum uelut puerilem aetatem praemiis prouocabat ad culpam, urgebat terroribus ad formidinem. At illi non degeneres tanto duce respondent: "Quid nos contemnis uel circumscribis ut pueros? Sed fides cana est, sed ualida disciplina. Experire certe, subice quibus placet poenis puerilia uiscera, non inuenies corda pueriliä nec potentiores erunt tormentorum machinae, quam legitimae obseruationis excubiae. Quem uicit senectus, superabit aemula senectutis pueritia. Sequimur patrem filii, discipuli doctorem. Collige suppliciorum instrumenta propositä meditationem patientiae, non terrorem inscitiae adferunt, dum uidentur".

послушается? Но надо мной не будут смеяться. Я не настолько стар, чтобы не сохранить цветущим мужество души".

44. Они подвесили его и жестоко бичевали с обеих сторон, так что старческое тело уже не могло вынести ударов бичей, а когда мучители и палачи утомились, его приклонили на землю, хотя он оставался непреклонен умом. И кто-то, или сжалившись над старческим возрастом, или желая искусить его, говорит: "Скажи только, что ты согласен вкусить, а мы сделаем так, что ты будешь свободен от этой пищи". А тот воскликнул: "Да не будет со мной то, чтобы я, старик, стал причиной юношеского заблуждения, когда я вплоть до сего времени был образцом спасительного установления. Этим обманом я выиграю только краткое время жизни и труды всей жизни предам за краткий миг старости. Старость должна быть гаванью, а не крушением прошедшей жизни. Не откажусь от тебя, отеческий закон! не отрекусь от вас, святые установления предков! не запятнаю вас, священнические повязки! и тебя, седина, не запачкаю грязью нечестия!" [204] Что еще сказать? Умирая от истязаний, тот, кого избрали для примера немощи, сделался учителем в стойкости. Блажен он, в ком истязания не смогли победить рассудок. Да и как может быть не блаженным тот, кто благодаря доблести души смог победить мучения и сохранить весло благочестия невредимым в столь сильных волнах страданий?

11.45. После него предстали семь юношей с матерью [205]. Можно посмеяться над жестоким правителем, который, почитая хитрым шагом начать со старца, выбрал тем самым учителя, который сделал учеников сильнее. Их юный возраст он побуждал к падению обещанием наград и страшил казнями. Но, достойные столь великого учителя, они отвечают: "Почему ты презираешь нас и обманываешь, как детей? Наша вера седа и научение крепко. Испытай на деле, подвергни каким угодно мукам юношеские тела, в них ты не найдешь сердца юношей; и орудия пыток не окажутся сильнее, чем сохранение и почитание закона. Кого победила старость, над тем одержит верх и юность, подражающая старости. Мы как дети следуем за отцом и как ученики за учителем. Собери орудия мучений: своим видом они упражняют наше терпение, а не внушают страх нашей неопытности".

46. Iussit maximum natu eligi. At ille ridens: "Recte, inquit, naturae ordinem seruas. Sed cur dei legem temerandam putas? Et pro pietate quidem omnes maximi sumus, sed tamen a me inchoatum gaudeo quod quaeris, tyranne. Confiteor nos summo deo seruire. Et doces quid agere debeamus. Si tu tanta pertinacia uis extorquere ueritatem, cur non omni uirtute nos eam tenendam putemus?" Quid plura? Adhibentur uariarum genera poenarum. Sed uicit pietas inmanitatis furorem: exclusa est anima, non religio.

47. Secundus accessit nec degener fratris munia piae confessionis inpleuit. Et cum detraheretur membrana capitis, respondit: "Aufertis quidem membranam, sed habeo galeam spiritalem, quam non potestis auferre". Et uere nemo auferre hanc galeam potest, sicut postea apostolus docuit in ecclesia dominï Quia caput uiri Christus est et eius sumus membra. Recte puer istam diuino spiritu doctrinam apostolicam praeuidebat. Exuebant inmanes bestiae corium capitis et pardalicis feritatibus saeuiebant. At ille deficiens: "Quam dulce est", inquit, "mori pro religione, quam suauis omnis acerbitas mortis pro pietate; quia manet horum remuneratio laborum! Tua sunt, rex, grauiora tormentä tu tuis uehementius torqueris suppliciis, quia uides te uinci in potestate".

48. Et hoc defuncto tertium statui sibi iussit. Et cum eum partim temptaret insidiis, partim cuperet terrore percellere, respondit ad eum: "Non faciam uoluntatem tuam nec succumbam imperio tuo. Per beatam illam fratrum passionem et nobilitatem non negabo piam germanitatem. Quaeuis adhibeto supplicia, quibus magis urgens hoc proficies asperitate poenarum, ut maiora testimonia nostrae germanitatis accipias". Iussit itaque ei linguam amputari. At ille exclamans: "Victus es", inquit, "Antioche, qui organum uocis abscidi iubes. Confessus es te respondere non posse rationi maioraque probas linguae nostrae flagella quam tua uerbera. Nos enim tua uerbera non timemus, tu nostrae uocis flagella non potes sustinere. Sed haec flagella pietatis sunt, tua flagella perfidiae; sed etiam lingua sublata grauius te suo cadens murmure flagellabit. Euadere te putas, Antioche, si uocem eripias? Et tacentes deus audit et magis

46. Антиох приказал выбрать старшего по рождению. А тот с насмешкой говорит: "Ты правильно соблюдаешь порядок естества. Но почему ты думаешь, что Божий закон должен быть осквернен? И хотя по благочестию мы все являемся старшими, однако я радуюсь, что ты начал с меня, тиран. Я исповедую, что мы служим Всевышнему Богу! Да и ты сам учишь, как мы должны поступать. Если ты с таким упорством хочешь вырвать истину, то почему бы и нам не считать, что мы должны ее удерживать всеми силами?" Что еще сказать? Многим различным мучениям подвергали его, но благочестие одержало победу над лютой яростью: извержена его душа, но не приверженность вере.

47. Приступил второй, и, достойный брата, он исполнил служение благочестивого исповедания. И когда сдирали с его головы кожу, он сказал: "Вы снимаете с меня кожу, однако я имею духовный шлем, который вы снять не можете". И воистину никто не может снять этот шлем, как позднее научил апостол в Церкви Господней: Потому что Христос – глава мужу (1Кор. 11:3), а мы – члены Его (Еф. 5:30). Правильно отрок предвидел божественным духом это апостольское учение. Неистовые звери сдирали кожу с головы и свирепствовали леопардовой яростью. Но тот, умирая, говорил: "Как сладко умирать за веру, как приятна горечь смерти за благочестие, ибо ожидает нас воздаяние за эти муки! Твои терзания, царь, тяжелее: ты мучаешься своими муками еще сильнее, так как видишь себя побежденным".

48. И когда он почил, Антиох приказал поставить перед собой третьего и пытался то соблазнами его уловить, то желал смутить его страхом. Сказал ему третий брат: "Не стану творить твою волю и не буду повиноваться твоему приказу. Ради блаженного страдания моих братьев и благородства их душ не отрекусь от благочестивого родства. Употреби какие угодно мучения: увеличивая тяжесть страданий, ты получишь больше свидетельств нашего родства!" И вот он приказал отрезать ему язык. Но тот, восклицая, сказал: "Ты побежден, Антиох, когда приказываешь вырвать орудие слова. Ты признал себя неспособным ответить на доводы и доказываешь, что плети нашего языка сильнее твоих бичей. Мы ведь не боимся твоих бичей, ты же плетей нашего голоса не можешь выдержать. Но это плети благочестия, у тебя же плети неверия; и даже умерщвленный язык, падая, будет бичевать

audit. Ессе aperui os meum, laxaui linguam meam. Abscide linguam, sed non abscides constantiam, non uirtutem auferes, non rationem obliterabis, non eripies testimonium ueritatis, non eripies cordis clamorem. Si lingua amputetur, sanguis clamabit et dicetur tibï Vox sanguinis fratris tui clamat ad me. Audit enim sanguinis uocem, qui audit internas cogitationes, tenebrae licet operiant et parietum saepta circumdent dicat inpius, quia nullus sibi testis adsistat; explorat uniuersa, uidet omnia deus, nec est aliquod facinus quod possit latere omnium iudicem, qui cognoscit uniuersa, antequam fiant. Quid uerba damus? Loquaciora sunt uulnerä etsi uulnera tegantur, etsi abscondatur cicatrix, non absconditur fides. Nec tamen plaudas quod auferendo linguam confessionem laudis eripias. Satis iam deum sermone laudauimus, nunc passione laudemus".

49. Et hoc perempto iussit quartum uinciri ad rotam, ut eius uertigine membris omnibus solueretur. At ille cum torqueretur inmaniter: "Dissoluis", inquit, "corporis membra, sed adiungis gratiam passioni nec eripis solacium morti". Est enim uox tonitrui in rota, quia in bono et inoffenso uitae istius cursu caeleste resultat oraculum, sicut in Iohanne et Iacobo filiis tonitrui resultabat. Itaque illud quod legi, nunc manifestius recognoscö Quia rota intra rotam currit, nec impeditur. Teres enim uita sine ulla offensione in quauis passione uersatur et intra hanc quoque rota currit. Currit lex intra gratiam et obseruantia legis intra diuinae curriculum misericordiae est; nam quo magis uoluitur, plus probatur. "Potius est hic ab impiis aduersa tolerare, ut ibi a domino consolationem inuenire possimus". Et iste consummans cursum suum abrupit spiritum animamque uictor effudit.

тебя еще тяжелее своим бормотанием. Ты думаешь спастись от меня, Антиох, если лишишь меня голоса? Но и молчащих слышит Бог, и лучше слышит. Вот я открываю уста мои (Иов. 33:2) и освобождаю язык мой. Отрежь язык, но не отрежешь стойкость, не отсечешь добродетель, не предашь забвению разум, не вырвешь свидетельство истины, не заглушишь крик сердца. Если вырвут язык, возопиет кровь и тебе возвестит: Голос крови брата твоего вопиет ко Мне (Быт. 4:10). Ибо слышит голос крови Тот, Кто слышит тайные помышления. Если покрывает тьма и окружает ограда стен [206], нечестивый скажет, что нет ему никакого свидетеля, но Бог все проницает и вес видит, и нет такого злодеяния, которое можно было бы скрыть от Судии всех, Который познал мир прежде, чем тот был сотворен. Что нам еще сказать? Раны более красноречивы, и даже если скрыт раны и спрятать шрамы, но нельзя спрятать веру. Не хвались тем, что, лишив языка, ты лишаешь меня возможности воздать хвалу. Довольно мы уже восхвалили Бога словом, теперь же восхвалим Его страданием".

49. И когда он был умерщвлен, царь приказал четвертого брата привязать к колесу, чтобы, вращая колесо, сокрушить все его члены. И в страшных муках тот говорит: "Ты разрываешь тело на части, но к страданию прилагаешь сладость и не отнимешь у смерти утешение". Ведь глас грома в колесе (Пс. 76:19), так как в благом и безмятежном беге той жизни раздается небесное речение, как оно раздавалось в Иоанне и Иакове – сыновьях грома [207]. Итак, то, что я прочитал, яснее понимаю сейчас: что колесо внутри колеса беспрепятственно катится [208]. Ибо гладкая жизнь без единого препятствия в любом состоянии движется, и внутри нее также бежит колесо. Закон бежит внутри благодати, а почитание закона – внутри божественного милосердия, и чем больше бежит, тем больше испытывается. "Лучше здесь потерпеть бедствия от нечестивых, чтобы там мы могли найти утешение у Господа". И он, завершая свой бег, разрешился духом и, как победитель, испустил дух [209].

50. Quintus cum sisteretur, caeso prius eidem ignes iussit admoueri, subici incendia. Manabat e uulneribus cruor et effossis ulceribus sanguis effusus ipsos flammarum extinguebat globos. At ille inter ignium crepitus audiebatur dicens: "Gratias tibi, domine, quod dedisti nobis dicerë Transiuimus per ignem. Et sicut alibi idem dicit tuus prophetä Igne nos examinasti, sicut igne examinatur argentum. Adstabo tibi sicut aurum purgatus incendio, ct si quid fuit culpae, ignis exussit". Itaque et iste transfiguratus a corruptela ad incorruptionem uitam exhalauit.

51. Sexto quoque admota tormenta sunt. At illë "Noli", inquit, "frustra errare et tuae hoc adseribere potestati, quod ista aduersum nos exerceas. Nostrorum hoc delictorum est pretium, ut peccantes puniamur, et gratias domino, quod hic a nobis duplicia peccata exiguntur, ut ibi nobis consolatio deferatur. Gratias autem et tibi, quod tam durus ct inmitis es, ut talibus nostris suppliciis dominus, in quem peccauimus, genti nostrae propitius flat. Nos quoque ableuamus aerumnam, dum fidei passionibus delectamur". Et iste duris atque asperis dilaceratus suppliciis appositus est ad fratres suos.

52. Supererat iuniorex fratribus, ct iam pudebat Antiochum inmaturae aetati ita se fuisse ludibrio. Itaque dolis eum desiderans circumscribere pollicebatur honores, diuitias, amicitiam suam, consortium secretorum. At uero pia mater monebat filium suum dicens et huic sicut ceteris: Nescio quemadmodum in uterum meum introistis, neque ego spiritum donaui uobis, neque membra formaui, sed haec omnipotentis dei munera sunt. Putauit Antiochus uidens matrem sollicitam quod saluti eius timeret et ipsi quoque suadere coepit, ut filium ab intentione reuocaret. At illa uoce patria dicebat filiö "Tu solus, fili, superes, summa uotorum meorum; tu postremus clausisti partus meos, tu postremus conclude gaudia mea. Miserere mei, quae te in utero tot mensum curriculo portaui, ne uno momento confundas senectutem meam, ne decolores tot fratrum tuorum tropaea, ne sacrum eorum comitatum relinquas, ne consortium deseras. Te adhuc isti expectant triumphi. Aspice in caelum, unde hausisti spiritum, ad patrem omnium; aspice in terram, quae tibi ante alimoniam ministrauit; aspice ad fratres, qui collegam requirunt; aspice ad matrem, quae tibi lac dedi. Redde mercedem pii sanguinis: noli a fratribus, noli a matre diuelli. Temporales opes sunt, quas promit-

50.Когда приведен был пятый брат, царь после побоев приказал принести огонь и развести под ним пламя. Из ран текла кровь, и, струясь из открытых язв, тушила языки пламени. Но и треск огня не заглушал слов: "Благодарим Тебя, Господи, что дал нам возможность сказать: Мы прошли через огонь (Пс. 65:12). И как в другом месте тот же твой пророк говорит: Ты испытал нас огнем... как огнем испытывается серебро (Пс. 65:10). Я предстану перед Тобой как золото, очищенное пламенем; и если я в чем был повинен, то это выжег огонь". Так, и этот, перейдя от тления к нетленной жизни, предал дух.

51.Поднесли также и к шестому брату орудия мучений. Он же говорит: "Не обольщайся и не приписывай своей силе то, что ты применяешь против нас. Это пена за наши грехи [210], чтобы нам, согрешающим, понести наказание. И благодарим Господа, что здесь Он вдвойне взыскивает с нас за грехи, чтобы там нам получить утешение. Благодарим и тебя, что ты так жесток и свиреп, чтобы из-за таких наших мучений Господь, против Которого мы согрешили, стал милостив к нашему народу. И для нас мучения становятся легче, когда мы с радостью страдаем за веру". И, терзаемый жестокими и тяжкими мучениями, он отошел к своим братьям.

52. Оставался младший из братьев, и Антиох стыдился, что стал предметом насмешки для юного возраста. И желая обмануть его хитростью, царь пообещал ему почести, богатство, свою дружбу и доверие. Однако благочестивая мать наставляла своего сына, говоря ему как остальным: Я не знаю, как вы явились во чреве моем, не я дала вам дыхание, не мною образовался состав каждого, но это дары Всемогущего Бога (2 Макк. 7:22). Видя обеспокоенную мать, Антиох решил, что она боится за жизнь сына, и начал убеждать и ее, чтобы она отговорила сына от его намерения. Она же говорила сыну на языке их отцов: "Ты один остался, сын, венец моих молитв; ты был последним рождением моим, ты последним заключи и радость мою. Сжалься надо мною, которая столько месяцев носила тебя во чреве (2 Макк. 7:27) не для того, чтобы ты в один миг посрамил мою старость и покрыл позором победу твоих братьев, оставил их святое сообщество и отступил от их участи. Тебя также ожидает победа. Посмотри на небо, откуда ты приял

tit Antiochus, temporales honores: perpetua corona, quae a deo omnipotente defertur. Vos mihi septem dierum dominus lumina dedit, sextum iam diem clausi et omnium opera bona ualde. Debes mihi, fili, ut quae in illis sex laboraui, in te requiescam septimo, tamquam a saeculi iam operibus feriata". Itaque proripiens se iuuenis ait: Quid sustinetis? et multa uociferans, quod nequaquam diuelli posset a fratrum consortiis, quorum multo beatiora essent funera quam regis imperia, cum urgeret conuiciis regem, et ipse acerbis excruciatus tormentorum generibus uitae huius munus absoluit.

53. Nouissima mater oblata est neci. Quis hanc beatam neget, quae quasi septem uallata muneribus inter corpora filiorum nullum sensit mortis incursum? Quis, inquam, de eius dubitet beatitudine, quae septem turribus circumdata in paradisi sedem caput extulit, quae septem filiis cincta sacratissimum deo chorum non solis canorum uocibus, sed etiam passionibus ad concinendas domini laudes caelestibus inuexit altaribus? Quam bonus fidei partus, quam tutus portus iste pietatis, quam splendida lucerna ecclesiae septeno fulgens lumine et octauo utero cunctis oleum luminibus subministrans! De quibus pulchre dicitur: Date partem illis septem et illis quidem octo, eo quod in utroque numero consortium gratiae consequantur in lege nutriti, per gratiam coronati, septem tamquam in sabbato, octo tamquam in euangelio, pia matre supplemento passionis adiuncta, quae in talibus filiis integram pietatis formam et parturiuit et peperit.

дух, к Отцу всего; посмотри на землю (2 Макк. 7:28), которая прежде доставляла тебе пропитание; посмотри на братьев, которые ждут товарища; посмотри на мать, которая дала тебе молоко. Возврати плату благочестивой кровью; не уклонись от братьев и от матери. Временны богатства, которые обещает Антиох, временны почести; но вечен венец, который дается Всемогущим Богом. Вас как свет семи дней мне дал Господь, и уже шестой день я завершила, и дела всех весьма хороши [211]. Ты должен ради меня сделать так, сын, чтобы я, потрудившаяся в тех шести, в тебе, седьмом, нашла покой, словно почившая отдел века сего" [212]. Устремляясь вперед, юноша говорит: Что вы медлите (2 Макк. 7:30)? Он громко воскликнул, что ни за что не уклонится от участи братьев, гибель которых намного блаженнее, чем вся империя царя. И укоряя царя насмешливыми словами, он расстался с даром этой жизни после жестоких истязаний и пыток.

53. Мать была последней подвергнута смерти. Кто станет отрицать, что она блаженна? Огражденная телами сыновей словно семью приношениями, она не почувствовала никакого натиска смерти! Кто, скажу, будет сомневаться в ее блаженстве, когда, окружив себя семью башнями, она вознесла главу свою в райское селение и в окружении семи сыновей возвела к небесным алтарям святейший лик Богу – не только гласами песней, но и страданиями для воспевания хвалы Господу? Как же хорош плод веры, как безопасна эта гавань благочестия, как ярок светильник Церкви, блистающий семикратным светом и восьмой утробой, которая доставляет масло для всех светильников! Прекрасно о них говорится: Дай часть тем семи и также тем восьми (Екк. 11:2), ибо в обоих числах они имеют соучастие с благодатью: в законе воспитаны, благодатью увенчаны, семь словно в субботе, восемь словно в Евангелии [213], когда присоединилась к ним благочестивая мать для восполнения страдания, которая породила и произвела в своих сыновьях безукоризненный образ благочестия.

12.54. Recurrunt in memoriam sermones sanctae feminae dicentis ad filios: "Ego uos genui, ego uobis sucum lactis infudi, nolite uestram nobilitatem perdere". Sic aliae matres reuocare a martyrio solent filios, non uocare. At ista in hoc maternum ponebat affectum, si filiis uitam magis perpetuam quam temporalem suaderet. Spectabat itaque pia mater filiorum certamina et, quamuis maternorum uiscerum conpassione quateretur, pietatis studio premebat dolorem et offerente Antiocho, cum posset salutem eligere filiorum, malebat periculum conpressisque naturae gemitibus poenam filiis optabat augeri, ut mors citius adpropinquaret. Videmus conuersa uota matris in filios, ne quem superstitem derelinqueret, sed omnes piae coheredes mortis adquireret.

55. Sed nec filii minores tali parente, qui se inuicem cohortabantur, qui dicebant uno studio et quadam animorum acië "Mortis aduersae impetum proteramus. Tunc enim uiuemus, cum fuerimus mortui. Nemo pietatis ordinem derelinquat, nemo se subtrahat proelio triumphali. Non homini, sed omnipotenti deo nostras animas deuouimus, non homini, sed auctori omnium militamus. Talis haec pugna est, ut ille gloriosius uicerit, qui crudelius fuerit occisus". Itaque nemo timuit, nemo trepidauit, nullus ex tot fratribus ad mortem pigrior fuit, sed omnes tamquam ad inmortalitatis uiam ita ad mortem per acerba supplicia cucurrerunt. Et [214] mater consona cernens filiorum agmina tamquam pia anima sui membra corporis in filiis offerebat et per artus proprios uidebatur sibi uotiua subire tormenta.

56. Cadebant filii tormentis exulcerati, mortui super mortuos aduo luebantur, corpora super corpora uolutabantur, capita super capita exsecabantur. Refertus erat locus cadaueribus filiorum, non fleuit mater, non lamentata est, non oculos cuiusquam pressit aut ora morientis, non lauit uulnera sciens gloriosiores esse, si euiscerati et concreti pariter puluere et sanguine uiderentur, quales solent de bello redire uictores, quales solent tropaea ex hostibus reportare. Non superiacienda uelamina, non prosequendas exsequias nisi suae quoque comitatu mortis arbitrata

12.54. Вспоминаются слова святой женщины, которая говорила сыновьям: "Я вас родила, я напитала вас молоком, не потеряйте ваше благородство". Именно так другие матери обычно отговаривают детей от мученичества, а не призывают к нему. Но она свою материнскую любовь полагала в том, что побуждала сыновей заботиться больше о жизни вечной, чем о временной. Так благочестивая мать смотрела на подвиг сыновей; и хотя от сострадания ее материнская утроба сотрясалась, однако ревностью по благочестию подавляла боль. И хотя она могла спасти сыновей, как предлагал ей Антиох, она, однако, предпочла для них гибель, и, подавив стоны естества, она желала, чтобы увеличились мучения сыновьям и пришла скорее смерть. Мы видим моления матери, обращенные к сыновьям, но не о том, чтобы кто-то остался в живых, а чтобы все унаследовали благочестивую смерть.

55. Но и сыновья были достойны такой родительницы, когда они друг друга подбадривали и говорили в едином устремлении и в единодушном порыве: "Преодолеем ярость предстоящей смерти! Тогда мы обретем жизнь, когда умрем. Пусть никто не оставит строй благочестия и не откажется от победного сражения [215]! Не человеку мы приносим в жертву наши души, а Всемогущему Богу: не у человека мы на службе, а у Творца всех. В такой битве тот одержит более славную победу, кто встретит более жестокую гибель". И никто из них не испугался, никто не дрогнул, никто из семерых братьев не умедлил к смерти, но как по пути бессмертия все они поспешили через тяжкие мучения к смерти. Мать же, взирая на согласный сонм сыновей, любящей душой как бы подставляла в сыновьях члены своего тела, и казалось ей, что ее собственное тело подвергается вожделенным пыткам.

56. Погибали израненные пытками сыновья, мертвые падали на мертвых, тела на тела, отсеченные головы скатывались на головы. Место было наполнено мертвыми телами сыновей, но не заплакала мать, не посетовала, не закрыла глаза и уста умирающих, не омыла раны, зная, что дети ее будут более славными, если окажутся истерзанными и обагренными липкой кровью и пылью; такими обычно возвращаются с войны победители, такие мужи добывают победу у

est. Quae cithara dulciores ederet cantus quam morientes filii in tam grauibus suppliciis ediderant? Erumpebat enim naturae gemitus et inuitis. Et spectares per ordinem peremptorum cadauera sicut fila cordarum. Audires eptachordum psalterium triumphalibus gemitibus resultare. Non sic inlecebrosi illi, ut aiunt, cantus Sirenum traherent audientem; illi enim ad naufragium trahebant, isti ad sacrificii uictoriam. Nec sic cycnea carmina aures animumque mulcerent, cycni enim naturae sorte moriuntur, isti moriebantur amore pietatis. Non sic rauca resonant secreto in nemore columbarum murmura, ut ultima uerba morientum cum summa suauitate resonabant. Nec sic luna inter stellas refulget, ut inter filios mater et cum eos ad martyrium inluminatura deduceret refulgebat et cum amplexa uictores iaceret in media filiorum.

57. О uera mater adamante fortior, melle dulcior, flore fraglantior! О indissolubile pietatis uinculum! О uere ualida caritas sicut mors, durus sicut inferi zelus deuotionis ac fidei! Nulla tantarum diluuia passionum tuam potuerunt caritatem excludere, nulla undare eam flumina tantarum acerbitatum. Sicut arca in illo mundi diluuio totius orbis spatiis innocua ferebatur, ita et tu aduersus fluctum tam grauium passionum pietate immobilis restitisti et, cum posses salutem filiorum eligere, noluisti.

58. Quo affectu prosequar uos, sanctae matris pia pignora? Quo penicillo sermonis mei describam formae uestrae et animarum similitudinem? Stetistis inter exercitus regios, quibus totus fuit orbis terrarum subactus, quos India quoque in extremi maris secreta refugiens non [216] declinauit, et soli de rege superbo sine bellico conflictu uictoriam reportastis. Vicerunt in uobis sola arma pietatis; dedit poenas tyrannus et quia uos non potuit uincere et quia atroci peremptus est morte.

врагов. Она посчитала излишним покрывать их тела и устраивать похоронные шествия, достаточно было сопроводить их своей собственной смертью. Какая кифара издает более сладкие песни, чем умирающие сыновья издали в столь тяжких мучениях? Ибо вырывался стон естества, хотя они этого и не желали. Можно было видеть тела замученных один за другим словно нити струн и слышать в триумфальных стонах звук семиструнной псалтири. Едва ли так привлекали слушателя те манящие, как говорят, песни сирен: те влекли к кораблекрушению, а эти – к победе жертвоприношения. Едва ли так услаждали слух и душу лебединые песни [217] – лебеди ведь умирают по жребию природы, а эти умирали по любви к благочестию. Едва ли так раздается в таинственной роще воркование голубей, как звучали с великой сладостью последние слова умирающих. И не так сияет луна меж звездами, как мать между сыновьями: блистала она и, когда, желая озарить светом, вела их к мученичеству, и когда, обняв победителей, лежала среди сыновей.

57. О истинная матерь – крепче адаманта, слаще меда, благоуханнее цветов! О неразрывная цепь благочестия! Воистину любовь сильна, как смерть, люта, как преисподняя, ревность (Песн. 8. 6) по благочестию и вере! Никакие разливы вод столь великих страданий не смогли помешать твоей любви, и никакие реки горечи не смогли ее затопить [218]. Как ковчег во время всемирного потопа был носим невредимым, так и ты непоколебимо устояла в благочестии против волн столь тяжких страданий, и даже когда ты могла выбрать спасение сыновей, ты не захотела.

58. С каким чувством последую за вами, благочестивые дети святой матери? Какими словами опишу ваше сходство и ваше единодушие? Вы устояли среди царских мучений, которым подвержен был весь мир, которых не избежала даже Индия, находящаяся к отдаленных местах крайнего моря. Только оружием благочестия победили вы; а жестокий царь понес наказание, потому что и вас не смог победить, и сам был умерщвлен мучительной смертью.

Амвросий Медиоланский, святитель

Цитировано по:

Собрание творений: На латинском и русском языках.

Т. III/ святитель Амвросий Медиоланский: [сост. Н А. Кулькова];

[перевод с лат. Н. А. Кульковой. Е. В Матеровой,

иером. Феодорита (Тихонова), С. А. Артюшина]. - М.:

Изд-во ПСТГУ, 2013. – С 432

Азбука веры

Примечание

1. Palanque J.-R. Saint Ambroise et l’Empire romain: Contribution à l’histoire des rapports de l’Église et de l’État à la fin du IV siècle. P., 1933. P. 154–156, 514–515.

2. Согласно обстоятельному исследованию П. Курселя, этот переломный период относится к 386 г. (см.: Courcelle P. Rechcrches sur les "Confessions" de saint Augustin. P., 1968. P. 122–132).

3. См.: Nauroy G. Introduction // Ambroise de Milan. Jacob et la vie heureuse. R, 2010. R 12. (Далее – Nauroy.)

4. См.: exp. ps. 118, 39.

5. Off. 2. 5. 18.

6. См.: Lubac Н. de. Exégèse médiévale. Les quatre sens de I’Écriture. 1/1. P., 1959. P. 213, n. 2, 3.

7. См.: Savon H. Saint Ambroise devant l’exégèse de Philon le Juif. T. 1–2. P , 1977. P. 64.

8. См.: Nauroy G. Ambroise de Milan. Écriture et esthétique d’ue exégèse pastorale. Bern e. al.: Peter Lang, 2003. P. 393.

9. В обширном экзегетическом творении святителя Амвросия действительно можно найти места, где святитель говорит о трехчастном делении смыслов, особенно там, где в качестве образца толкования он берет толкование Оригена (например, в толкованиях на псалмы и на Песнь песней: expl. ps. 36, 1 или Isaaс 20–27). Но чаше святитель все же говорит о теории двух смыслов Писания, например: expl. ps. 1, 42; exp. ps. 118, prol., 1; 1.9; 16. 20; loseph 13. 76 и др.

10. См.: Pizzolato L. F. La dottrina esegetica di sant’Ambrogio. Milano, 1978. (Studia Patristica Mediolanensia; 9). P. 224.

11. Пизолато ссылается на следующие места, которые, по его мнению, говорят о трехчастной герменевтике святого Амвросия: expl. ps. 38, 12; epist. 2, 7; 36, 3; Noe 15. 52.

12. Nauroy G. Ambroise de Milan. Écriture et esthétique d’une exégèse pastorale. P. 393.

13. Подробнее см.: Феодорит (Тихонов), иерод. Источники и методы экзегезы святителя Амвросия Медиоланского: Дисс. канд. богословия. Сергиев Посад, 2010. С. 58–82.

14. См.: Iustinus Martyr, dial. 134. 3; Irenaeus Lugdunensis, haer. 4. 21. 3. Origenes, hom. in Gen. 10. 5.

15. См.: Philo Iudaeus, agric. 42; fug. ct inu. 44; Quis rerum 43–44.

16. См.: Isaac 1. 1; 4. 18; epist. 14 (63M), 100; off. 1. 21. 90–91; Ioseph 13. 78; expl. ps. 38, 9. 1.

17. Philo Iudaeus, plant. 40: Origenes, hom. in Gen. 10. 2.

18. Epist. 4 (27 M), 4.

19. Такое же толкование мы находим у блж. Иеронима: interpr. hebr. nom. 8. 7; 9. 25.

20. Подробнее см.: Nauroy Р. 119–183.

21. См.: Ibid. Р. 59–118.

22. Ж. Норуа это прекрасно показал на примере Быт. 24. 63. См.: Nauroy G. Ambroise de Milan. Écriturc et esthétique d'une exégèse pastorale. P. 388–390.

23. Ibid. P. 387

24. Примечания к латинскому и русскому текстам составлены редактором. При составлении примечаний использовалось издание: Sancti Ambrosii episcopi Mediolanensis. De Iacob et vita beata / Introd., trad., not. e indici R. Palla // Sant’Ambrogio. Opere esegetisehe IIÏ Isacco о l’anima. Il bene della morte. Giaeobbe c la vita beata. Giuseppe. Milanö Biblioteca Ambrosiana, Romä Città Nuova, 1982. P. 215–333.

25. bonus R': boni ÁD bonis cett. codd.

26. non dominus Schenkl: dominus Nauroy.

27. lacunam indicauit Schenkl.

28. alicui coni. Nauroy. animi coni. Schenkl.

29. Мысль о том, что рассудок является судьей в вопросах добра и зла, была высказана уже Сенекой (epist. 66. 35: ratio ergo arbitra bonorum ac malorum).

30. Издатель 1897 г. (CSEL; 32/2) К. Шенкль считал, что в этом месте латинского текста находится лакуна, и предложил в аппарате к тексту чтение recta ratio ("правильное рассуждение"), так как из дальнейшего текста можно предположить, что субъектом является ratio. Ж. Норуа внес эту конъектуру Шенкля в текст своего издания (Nauroy. Р. 350).

31. adsumimus codd.: adsumemus Schenkl.

32. Логос (Verbum) здесь понимается как разум, который сдерживает чувства. Исследователи находят, что словоупотребление Маккавейской книги, написанной на греческом языке, повлияло на свт. Амвросия, см. подробнее: Palla. Р. 229, п. 2. 4; р. 231, п. 6–9.

33. Цицерон называет наслаждение "первым побуждением", а страдание (dolor, букв, боль) – первым отвержением (fin. 5. 6. 17–19). Человек стремится или получить наслаждение, или избежать боли.

34. См.: Быт. 25. 33.

35. Vergilius. Aen. 6. 853: parcerc subiectis et debellare superbos.

36. in utram quamlibet corr. Nauroy: utramquelibet codd., utramlibet corr. Schenkl.

37. См.: Исх. 20. 13–17.

38. inseruntur Nauroy: inferuntur Schenkl.

39. elegit Nauroy: eligit Schenkl.

40. arma sunt et arma iustitiae Nauroy: arma sunt iniustitiae (iniquitatis Maurini) et arma iustitiae Schenkl.

41. Первая часть этого абзаца включена в Decretum Gratiani (10. XV. 1), откуда перешла в Кодекс канонического права, введенный папой Бенедиктом XV в 1917 г. (см.: Palla. Р. 241, п. 23). О других отрывках из сочинений свт. Амвросия, включенных в Кодекс 1917 г., см.: Metz R. Saint Ambroise et le Code dc droit canonique de 1917 // Ambrosius Episcopus. Atti dei Congesso... Vol. 2. P. 94–121.

42. См.: Тов. 4. 7–10.

43. См.: Мф. 5. 28.

44. Libertus – вольноотпущенник, т. е. освобожденный раб, его отношение к бывшему господину, патрону, определялось законом (ius patronatus): вольноотпущенник должен был оказывать уважение патрону, который являлся его законным наследником, а также законным представителем, часто опекуном (см.: Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения. М., 1989).

45. Свт. Амвросий употребляет термины римского права: manumissor – отпускающий раба на волю, патрон; obsequium – обязанность вольноотпущенника почитать патрона, нарушитель становился ingratus, неблагодарным, и по закону его могли вернуть в рабство (см.: Бартошек М. Римское право. М., 1989).

46. Ср.: Рим. 3:20.

47. См.: Рим. 7:9–11.

48. См.: там же.

49. Ср.: Рим. 7:15.

50. Ср.: Рим. 7:8–13.

51. Ср.: Рим. 7:23.

52. Quia non colorauit Schenkl: non colorauit Nauroy

53. См.: Кол. 2. 13–14.

54. См.: 1Кор. 15. 3.

55. См.: Рим. 6. 5–8; Кол. 2. 20.

56. См.: Рим. 6. 6–11.

57. См.: Кол. 3. 1–2.

58. См.: Рим. 6.6.

59. См.: Рим. 6. 21.

60. См.: Еф. 4. 23.

61. См.: Рим. 8. 1–4.

62. См.: Кол. 2. 14. Chirographum (грсч.) – букв, собственноручная запись (ср. церк.-слав. "рукописание"), долговое обязательство, заключенное без свидетелей. См.: Ioseph 4. 19.

63. См.: Гал. 2:16, 3:11; Рим. 3:20, 28

64. См.: Флп. 3:3.

65. См.: 1Ин. 2:1.

66. См.: Евр. 2:9.

67. qui... noxium QBTR2, Maurini, Nauroy. quia... innoxium cett. codd., Schenkl.

68. В части рукописей стоит noxium (виновный, достойный наказания, преступник), в других – innoxium (невинный, невиновный). Переводчик ориентировался на издание Ж. Норуа. Возможно, под "преступником" подразумевается благоразумный разбойник (см.: Лк. 23:43).

69. Nexum – древнейшая форма займа, в случае неуплаты в срок должник- плебей лишался личной свободы, кредитор мог даже убить его. Этот вид займа выходит из употребления уже в конце III в. до н. э.

70. Плавание на корабле как метафора жизненного пути встречается в европейской литературе начиная с Алкея. Образы кораблекрушения, бури, гавани развивают эту метафору (см.: Nazzaro A. V. Simbologia e роеsia dell’acqua e del mare in Ambrogio di Milano. Napoli, 1977).

71. О гавани покоя (portus tranquillitatis, p. quietis) свт. Амвросий упоминает и в других своих сочинениях, см.: pair. 5. 27; eхc. fr. 2. 22: bon. mori. 4. 15,8. 31.

72. См.: Рим. 8:21.

73. Перевод дан по: Псалтирь Давида пророка и царя (па церковнославянском языке с параллельным переводом на русский язык). М., 2003.

74. Ср.: Cicero, rep. I. 22 (о движениях планет).

75. См.: Рим. 8:23.

76. Р. Палла в своих комментариях (Palla. Р. 255, п. 35), ссылаясь на Р. Джоанни (Johanny R. L’Eucharistie centre de l’histoire du salut chez Saint Ambrose de Milan. P. 143), указывает на следующее место трактата "О вере": Non divinitas crusifixa, sed caro est (fid. 1. 15. 95), которое помогает лучше понять мысль сит. Амвросия, см. также: fid. 1. 17. 109: Ioseph 3. 15.

77. См.: Кол. 2:9, также: Isaac 8. 78.

78. Здесь: родительская любовь Бога Отца по отношению к человеку.

79. См.: Rivière J. Le sacrifice du Père dans la rédemption d'après Saint Am- broise // Revue des sciences religieuses, 1939. XIX. P. 1–16. Также: Szabó F Le Christ createur chez Saint Ambroise. Roma, 1968.

80. См.: Рим. 8:33.

81. См.: 1Ин. 2:1.

82. См. выше о Христе как о Ходатае нашего спасения (6. 21–22).

83. mulceat Nauroy: mulcet Schenkl.

84. si Nauroy, etiamsi Schenkl.

85. Ср.: Пс. 123:4–5.

86. Ср. с идеалом стоического мудреца у Цицерона (tuse. 3. 15–18).

87. Perfectio – букв. совершенство.

88. См.: Еф. 2:14–16.

89. praestantiae Nauroy, praesentiae Schenkl.

90. ueri boni Nauroy, ueri et boni Schenkl.

91. См.: 2Кор. 7:9.

92. Пальмовыми ветвями награждали победителя в состязаниях.

93. Речь о том, что истинный суд может вынести лишь Судья в Судный день.

94. Слова царя Езекии, когда от пророка Исаии он услышал о грядущем плене своих детей.

95. См.: Иер. 44 и след.; Книга пророка Даниила; Езд. 71 и след.

96. Образ fortis athleta часто встречается в сочинениях свт. Амвросия: uirgt. 106, off. 1. 48. 238, exp. ps. 118. 10. 34, exp. Luc. 4. 39, expl. ps. 36, 52, paenit. 1.4. 19, obit. Th. 23, sacr. I. 2. 4 (Courcellep. Recherches sur les "Confessions" de saint Augustin. P. 340).

97. См.: Дан. 14:3–22.

98. См.: Флп. 1:23.

99. sociamque uirtutem Schenkl: sociumque uirtutum Nauroy.

100. feriatus Nauroy: non feriatus Schenkl.

101. См.: Мф. 17:3.

102. Ср. похожее описание сломанной лиры у Платона (Phaed. 86а).

103. См.: Быт. 28:12–15.

104. См.: Быт. 29и след.

105. См.: Быт. 32и след.

106. meritum codd., Nauroy: meritorum Schenkl.

107. См.: Быт. 32:28.

108. Ср.: Isaac 8:73.

109. См.: Быт. 25:30.

110. Под тайной разумеется пророчество, которое Господь дал Ревекке, см.:Быт. 25:22–23.

111. Publico parenti – отца и иудейского народа (Исав) и христианского народа (Иаков).

112. Populo – такая пища прилична христианскому народу, прообразом которого был Иаков. Ревекка, образ Церкви, передает Иакову одежду Исава, т. е. одежду Ветхого Завета. Так раннехристианские авторы интерпретировали эти ветхозаветные персонажи, – в частности, св. Ипполит Римский, Ориген, св.Ириней Лионский, Тертуллиан (см: Ра11а. Р. 281, п.69).

113. Ср.: Иак. 2:24; Рим. 3:20–30; 4:2–8; Гал. 2

114. См.: Исх. 12:11.

115. См.: Быт. 42:20; 44:1.

116. См.: Быт. 27:38, 39.

117. seruus est. Qui Nauroy: seruus est qui Schenkl.

118. Ср. описание мудреца у Цицерона (tusс. 5. 48).

119. minitabatur Nauroy: minitabat Schenkl.

120. См.: Гал. 4:22–31.

121. Ср.: 2Кор 3:6.

122. См.: Рим. 9:27; Ис. 10:22.

123. См.: Быт. 27:41.

124. Свт. Амвросий толкует имя Ревекка как "терпение", см.: Isaac 1. 1.

125. См.: Рим. 12:19.

126. magisterio Nayroy: ministerio Schenkl.

127. См.: Быт. 28:12.

128. См.: Притч. 5:15–16.

129. См.: Быт. 29–31.

130. То есть систему или совокупность нравственных правил.

131. Дерево стиракс, дающее благовонную смолу, возможно, является серебристым тополем.

132. См.: Быт. 30:37–39.

133. См.: Пс. 140

134. См.: Числ. 17:8. Палла указывает на толкование Оригена, что жезл Ааронов прообразует древо Христа, т. е. Крест Господень (horn in Num. 9. 7) (Palla. P. 290–291, n. 78).

135. То есть разногласия с братом Исавом. – Примеч. пер.

136. См.: Быт. 28:18. Далее сказано, что Иаков "нарек имя месту сему Вефиль", "дом Божий".

137. Более подробно о поисках Лавана говорит свт. Амвросий в fug. 4. 22–5. 25.

138. См.: Ioseph 5:25.

139. См.: Ин. 1:16.

140. Указание на чтение свидетельствует о том, что текст предназначался для проповеди в храме.

141. Ср.: Vergilius, georg. 2. 507: Condit opes alius defossoque incubat auro.

142. Такая этимология встречается также в fug. 5. 26, она восходит к Филону (agric. 42; fug. et inu. 44) (Palla. P. 295, n. 83).

143. См.: Быт. 31:25–30.

144. Такое толкование двух браков Иакова было устоявшимся у древних христианских авторов, ср. у Иустина Философа (dial. 134. 3).

145. См.: Рим. 5:20.

146. В переводе с еврейского имя Рахиль означает "овца, имеющая ягнят". Но в epist. 4 (М 27) свт. Амвросий имя Рахиль толкует как "сильное веяние" (aspiratio fortis).

147. См.: Быт. 30:23.

148. См.: Быт. 31:34. Ср.: fug. 5.27.

149. См.: Быт. 32:1.

150. Это описание сходно с Вергилиевыми, georg. 2. 212: Ieiuna... glarea; Aen. 4. 366: ...duris genuit te cautibus horrens / Caucasus.

151. Вновь повторяется метафора жизни как плавания по бурному морю, см.: 1. 6. 24, 2. 8. 36; bon. mort. 4. 15, 8. 31.

152. См.: 1Тим. 2:7.

153. См.: Быт. 32:24.

154. oritur Nauroy: oriatur Schenkl.

155. См.: Быт. 32:25.

156. См.: Быт. 32:31.

157. Есть жилы означает признавать крест Христов. – Примеч. пер.

158. См.: примеч. к Isaac 1.1.

159. См.: Быт. 34:25–29.

160. Свт. Амвросий ошибочно отождествляет город Вефиль с городом Вифлеемом. Дом хлеба – Вифлеем, дом Бога – Вефиль.

161. Текст LXX в этом отрывке отличается от текста свт. Амвросия.

162. См.: Быт. 35:4. В Синодальном переводе указано, что закопал под дубом.

163. См.: Быт. 31:19.

164. См.: Дан. 13.

165. См.: Быт. 35:19–20

166. Post audierit lacunam significauit Schenkl.

167. См.: Рим. 6:6: зная то, что ветхий наш человек распят с Ним.

168. Свт. Амвросий соединяет две строки в одну, см. Синодальный перевод (­LXX): Ибо не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется: мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь – возраст старости.

169. То есть смерти.

170. См.: Быт. 42:1–2.

171. См.: Vergilius, Аеn 5. 754; 11. 386.

172. См.: Быт. 46.

173. См.: Быт. 47:28–29.

174. См.: Быт. 47:29–31.

175. См.: Быт. 49.

176. См.: Быт. 48:14.

177. In perpetuum передает греч. είς τέλος, обозначая завершение установленных Богом сроков, исполнение времен.

178. См.: Быт. 47:7.

179. См.: Флп. 3:20.

180. См.: Isaac 6и примеч. Подробно исследовал учение о теле как о темнице для души П. Курсель, см.: Courcelle Р. Connais-toi toi-même, de Socrate à Saint Bernard. P. 345–380.

181. То есть книжники, левиты и первосвященники, также см.: patr. 3.

182. См.: Vergilius, Аеn. 6. 646: obloquitur numeris septem discrimina uocum.

183. Подробнее о благословении патриарху Иуде говорится в Ioseph (3. 13).

184. Возможно, речь идет о том, как Давид своей игрой отгонял от царя Саула злой дух, мучивший его, см.: 1Цар. 16:23.

185. Цитата Быт. 49в этом трактате несколько отличается от цитирования этого же места в трактате "Об Иосифе" (3. 13). Возможно, это один из примеров самостоятельного перевода святителем текста Септуагинты.

186. Свт. Амвросий здесь кратко говорит о патриархе Иосифе, которому посвящен следующий трактат сборника. Святитель особо подчеркивает, что Иосиф прообразовал Спасителя (был продан братьями, жил в Египте, невинный потерпел поношение, но был превознесен выше всех и спас свой род от смерти).

187. См.: Гал. 3:13.

188. См.: 2Кор. 5:21.

189. См.: Ин. 1:29.

190. См.: Исх. 14:21.

191. См. пророчества о колене Неффалимове: Ис. 9и след.; Мф. 4:12–17.

192. См.: Мк. 16:19; Евр. 1:3; 8:1; 12:2; Еф. 1:20; Кол. 3и др.

193. См.: Быт. 49.

194. См.: Быт. 40.

195. В рассказе о смерти пророка Исаии свт. Амвросий опирается на устное предание. В отрывке о преследованиях пророков Божиих в Послании к евреям говорится, что пророки были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча (11. 37).

196. См.: Иер. 38:6.

197. См.: Дан. 14:30–39 о пророке Аввакуме, которого ангел перенес из Иудеи в Вавилон.

198. Ж. Норуа указывает, что некоторые рукописи перед этой фразой содержат надписание: Incipit tractatus pulcherrimus sancti Ambrosii episcopus (sic!) de gloriosa passione Machabeorum et de sancto Eleazaro sacerdote eorum optimo magistro et duce (Nauroy. P. 468, not.).

199. См.: 2 Макк. 6и след

200. ridebitur Nauroy: ridebis Schenkl.

201. Антиох IV Епифан, сирийский царь 175–164 гг. до н. э., захватил Иудею, осквернил храм в Иерусалиме. История сирийского вторжения и восстания за независимость, которое возглавили пять сыновей Маккавеев, изложена в Первой книге Маккавейской. Вторая книга представляет собой краткое изложение исторического труда Иасопа Киринейского. Семь братьев, о которых рассказывает свт. Амвросий, не являются Маккавеями, но названы метонимически, по названию книги.

202. В речи Елсазара повторяются четыре добродетели: abstinentia, fortitudo, iustitia, prudentia, о которых свт. Амвросий говорит в нескольких своих трактатах (Isaac 6. 65; bon. mort. 10. 44; Ioseph 13. 75) и которые восходят к античной философии, хотя непосредственным источником святителя, возможно, был Цицерон и его трактаты "Тускуланскис беседы", "О пределах блага и зла".

203. remigio seruare integram in tantis fluctibus passionem Schenkl.

204. См.: 2 Макк. 6:24–28.

205. См.: 2 Макк. 7и след.

206. См.: Сирах. 23:18.

207. См.: Мк. 3:17.

208. См.: Иез. 1:15–20. См. комментарий свт. Амвросия на эти слова пророка Иезекииля в uirgt. 18. 118.

209. Выражение, часто употребляемое античными авторами: Vergilius, Аеn. 1. 98; Seneca, Phoen. 142–143; Lucan, 5. 263.

210. См.: 2 Макк. 7:18.

211. Ср.: Быт. 1:31. Палла указывает на 4 Макк. 14. 7–8, где семь сыновей сравниваются с семью днями творения (см.: Palla. Р. 327, п. 133).

212. Ср.: Быт. 2:3.

213. Семь дней – семь дней творения. Восьмой день – это день будущего века, когда свершится второе пришествие Господа.

214. et R2, Maurini, Schenkl: at coni. Nauroy, ut cett. codd.

215. Свт. Амвросий употребляет военные термины: acies, impetus, ordo, proelium triumphale, militare, pugna, agmen, уподобляя духовную битву военному сражению.

216. non declinauit R, Maurini, Nauroy: declinauit cett, codd., Schenkl.

217. Сократ говорит о прекрасной песне, которую поют лебеди, почуяв приближение смерти. Сократ говорит, что лебеди поют от радости, "что скоро отойдут к богу" (Фсдон 85b, пер. С. П. Маркиша).

218. См.: Песн. 8:7.

***

Молитва святителю Амвросию Медиоланскому:

• Молитва святителю Амвросию Медиоланскому. Святитель Амвросий - яркая звезда Православного Запада: образованнейший муж, мудрейший праведник и церковный писатель, благотворитель, гимнограф и апологет. Обладал даром исцелений. Покровитель учителей и миссионеров, певчих. К нему обращаются за помощью о вразумлении сектантов и неверующих, в нужде и болезнях (особенно детских), для преодоления похоти и сохранения девства.

***

Акафист святителю Амвросию Медиоланскому:

• Акафист святителю Амвросию Медиоланскому

Канон святителю Амвросию Медиоланскому:

• Канон святителю Амвросию Медиоланскому

Житийная и научно-историческая литература о святителе Амвросие Медиоланском:

• Святитель Амвросий, епископ Медиоланский (краткое житие) - Православие.Ru

Труды святителя Амвросия Медиоланского:

• О покаянии
• "О покаянии"
• "Слово о надежде воскресения"
• "Слово на смерть Феодосия Великого"
• "Слово утешительное на смерть императора Валентиниана младшего"
• "К Августу Грациану три книги о Святом Духе. Книга первая"
• "Об Исааке, или душе"
• "О таинствах"
• "О тайнах"
• "Объяснение Символа"
• "Надежда Воскресения"
• "О девстве и браке"
• "Об обязанностях священнослужителей. Книга первая"
• "Об обязанностях священнослужителей. Книга вторая"
• "Об обязанностях священнослужителей. Книга третья"
• "Слово в Неделю Ваий"
• "Слово на Святую Пасху"
• "Слово о взаимной любви христиан"
• "Слово о том, как должно сретать день Рождества Христова"
• "Слово обличительное по случаю затмения луны"
• "О благе смерти"
• "О таинстве Пасхи"
• "Об Иакове и блаженной жизни"
• "Об Иосифе"
• "Церковь, мистическая Ева"
• "Шестоднев"
• "Письма (1–53)"
• "Письма (54–77)"
• "Письмо LVII императору Евгению"
• "Послания Валентиану против восстановления алтаря Победе"
• "Гимны"

Читайте другие публикации раздела "Творения православных Святых Отцов"