Секты в истории и современности
В интеллектуальном клубе "Катехон" в
Институте философии РАН недавно прошла встреча с
Александром Леонидовичем Дворкиным, известным
исследователем современного сектанства, кандидатом
богословия, доктором философии (PhD) по истории,
заведующим кафедрой сектоведения в ПСТГУ. В публикации
приводится конспективное изложение ответов А.Л. Дворкина
на прозвучавшие вопросы, затронувшие в том числе тему
положения сект в политике США и России и их влияния на
сознание человека.
***
"Секты в истории и современности" –
такова была тема встречи с Александром Леонидовичем
Дворкиным, прошедшей в интеллектуальном Клубе "Катехон"
в Институте философии РАН. Двадцать лет назад, 31
декабря 1991 года, Александр Дворкин вернулся из США,
где он прожил в вынужденной эмиграции пятнадцать лет.
Будучи профессиональным историком Церкви, Александр
Дворкин стал также известен своей сектоведческой
деятельностью. В 1993 году им был создан
информационно-консультационный Центр имени святого
Иринея Лионского, с 1995 года он заведует Кафедрой
сектоведения в ПСТГУ, а в 1998 году вышло первое издание
фундаментального исследования А.Л. Дворкина
"Сектоведение. Тоталитарные секты". На встрече были
затронуты самые интересные вопросы, связанные с жизнью и
деятельностью Александра Леонидовича: от пребывания в
Америке и возвращения в Россию, начала сектоведческой
работы и создания своего исследовательского центра, до
описания деятельности тоталитарных сект и их
политической активности, а также о работе Дворкина в
недавно вышедшем фильме Павла Лунгина "Царь". Приводим
конспективное изложение ответов А.Л. Дворкина на
прозвучавшие вопросы.
Из Америки – в Россию: от отца Иоанна
Мейендорфа – к отцу Глебу Каледе
Ровно двадцать лет назад, в 1991 году, я
вернулся в Россию из Америки и вскоре после этого начал
заниматься сектоведением. Сейчас я дописываю мемуарную
книгу под названием "Моя Америка", повествование которой
доводится именно до 31 декабря 1991 года. Я дважды ехал
в никуда. Сначала – в Америку. Из Советского Союза я
уехал вынужденно, когда был совсем молодым человеком, –
мне был всего 21 год. Уехал в никуда, где никого у меня
не было и где все мне было не известно… Сначала было
страшно, но за пятнадцать лет я обжился, попал в
Свято-Владимирскую Православную Духовную семинарию в
Нью-Йорке, к протопресвитеру Иоанну Мейендорфу. А затем,
возвращаясь в Россию, я снова уехал как бы в никуда:
менял уже какую-то налаженную жизнь на совершенно
неизвестную. Я получил историческое и богословское
образование, и отец Иоанн Мейендорф благословил меня
вернуться в Россию, написал для меня рекомендательное
письмо в Отдел религиозного образования и катехизации.
Когда я начал там работать, то попал к отцу Глебу
Каледе. Как раз незадолго до моего возвращения отец
Глеб, более двадцати лет бывший тайным священником,
вышел на открытое служение. А через два года он умер, но
эти два года мы очень плотно с ним общались, работали,
участвовали в общих проектах. Например, вели
катехизаторские беседы в Бутырской тюрьме. Однажды к
отцу Глебу пришли ребята из хора Перервинского
монастыря, которые договорились о проведении концерта в
Бутырской тюрьме и захотели взять вместе с собой
катехизатора: он должен был стоять в хоре как хорист, а
после выступить с катехизаторской беседой. И отец Глеб
назначил меня, но на следующее утро сам решил к нам
присоединиться. Мы каким-то контрабандным путем его
провели и так начали совместную работу в Бутырской
тюрьме.
Начало сектоведения и создание Центра
святого Иринея Лионского
Буквально через несколько дней после
моего прихода отец Глеб предложил мне заниматься
сектами. Поскольку, как он сказал, на тот момент большая
часть сект пришла в Россию с Запада, а я там жил и хоть
что-то о них слышал, и знал немного больше, чем
россияне. Это предложение было для меня шоком и я
отказался; сказал, что это совершенно не мое, поскольку
я историк и никогда сектами не занимался и о них ничего
не знаю. И отец Глеб, уважая свободу каждого человека,
не настаивал… Но потом к отцу Глебу начали приходить
родители детей, попавших в различные секты, – прежде
всего в наш отечественный "Богородичный центр",
возникший где-то в 88-м году, и к 91-му году весьма
разросшийся. И то, что они рассказывали, было очень
похоже на секту монтанистов. В наше время секта
"Богородичный центр" существует под названием
"Православная церковь Божией Матери Державная", сейчас у
нее достаточно много конкурентов, поэтому она не так
заметна.Они попросили меня рассказать об этой секте в
Московском городском совете, поскольку там их считали
нормальными христианами – что я и сделал. А затем принял
решение провести конференцию по секте "Богородичный
центр", и первая конференция прошла на журфаке МГУ.
После этой конференции мне посыпались звонки от
журналистов, расспрашивающих о самых разных сектах. И
тогда я понял, что эксперт – это не тот, кто что-то
знает, а тот, у кого спрашивают.Меня спрашивали – и я
был вынужден узнавать о сектах, связываться с друзьями в
Америке, которые высылали мне необходимую информацию и
книги… С тех пор я занимаюсь сектами и воспринимаю это
как церковное послушание, от которого мне никуда не
деться.
Весной 1993 года произошло еще одно
промыслительное событие: в Москву приехал датский
профессор миссиологии из Орхусского университета
Йоханнес Огорд. Он предсказывал, что как только
обрушится "железный занавес", все секты хлынут на
пространство СССР. И он приехал помочь защитить Россию
от сект; спросил, кто у вас занимается сектами – и ему
показали на меня. Так мы с ним встретились,
познакомились, и он пригласил меня в Данию посмотреть,
как устроен основанный им "Диалог-центр". Сам он, кстати
говоря, лютеранин из старинной датской семьи, корнями
ушедший в свою традицию, но при этом многим молодым
датчанам советовал переходить в православие. И в течение
последующих двух лет я периодически наезжал к нему в
Данию и чемоданами привозил оттуда книги и ксерокопии
разных сектантских документов. По примеру его
"Диалог-центра" я и пришел к идее создания нашего Центра
святого Иринея Лионского – центра религиоведческих
исследований, созданногопо благословению Святейшего
Патриарха Алексия II в 1993 году. Но наш центр – это
все-таки общественная организация, которая формально ни
в какие синодальные структуры не входила и не входит. Мы
работаем на добровольных началах. Но помимо консультаций
и встреч со СМИ, конечно, необходима профессиональная и
систематическая работа с сектами. Именно этим занимается
возглавляемая мною Кафедра сектоведения Миссионерского
факультета ПСТГУ. И работа наша востребована, потому что
к нам все больше и больше поступает информация и жалобы
от людей, столкнувшихся с различными сектами.
Особенности тоталитарных сект
Общий признак для всех типов сект, до
какого бы то ни было их различения, – это
противопоставление себя окружающему миру, отвержение
истории и культуры. То есть любая секта это, прежде
всего, культурно изолированная группа, главный смысл
существования которой – в противостоянии. И именно
поэтому мы не находим культурных деятелей – философов,
писателей, поэтов, – которые на мировоззренческой базе
какой-либо из сект творили бы какие-то произведения
культуры. То есть, отворачиваясь от культуры, секты
оказываются культурно бесплодными.
Когда я проводил свою самую первую
конференцию на журфаке МГУ, в ее названии я впервые
употребил термин "тоталитарная секта", хотя даже и не
думал, что первым употребляю этот термин, мне он казался
совершенно очевидным. В английском употребляется
более-менее синонимичное понятие – destructive cult
(деструктивный культ). Есть то, что можно назвать
классическими сектами, а есть – тоталитарные.
Естественно, я могу дать только определение идеальной
классической или идеальной тоталитарной секты – в жизни
они в таком "беспримесном" виде редко встречаются, между
ними есть такая серая зона посередине. Что свойственно
тоталитарным сектам или деструктивным культам? Это,
во-первых, характерные для них цели. Прежде всего
власть, совершенно безграничная власть, а также деньги
для руководства и ближайшего окружения. А во-вторых, это
характерные для них методы, которыми эти цели
достигаются: обман при вербовке, манипулирование
сознанием, эксплуатация своих членов, регламентация всех
аспектов их жизни, абсолютизация и/или обожествление
лидера и/или организации.
Обязательно ли в тоталитарной секте
присутствует преступный элемент? Там могут быть
уголовные преступления, но может их и не быть. Но
главное: если воля лидера абсолютна – это преступление в
любой момент может произойти. Как известно, власть
развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.
Для них самое главное – это власть, которую лидер имеет
над членами секты. Понятно, что власть дает и деньги, а
деньги умножают власть, но все же власть, властолюбие –
в первую очередь.
Тоталитарные коммерческие культы и
психокульты
При этом нужно сказать, что тоталитарные
секты совсем не обязательно являются религиозными: они
могут прикрываться религией, а могут быть вовсе не
религиозными. Пример нерелигиозной тоталитарной секты –
та же самая сайентология. А есть хорошо известное
направление – "коммерческие культы", например
"Гербалайф", "Амвей", или всевозможные психокульты,
действующие под видом семинаров по раскрытию личности,
"тренингов успеха", их очень-очень много, они
размножаются клонированием… Ведь что происходит в этих
психокультах: человек приходит туда с определенными
проблемами и там разыгрываются искусственные ситуации, в
которых у него все получается и он чувствует себя тем,
кем он хочет себя чувствовать, – покорителем сердец или
удачным бизнесменом и т.д. Но в жизни у него все
становится только хуже, потому что в жизни не бывает
искусственных ситуаций, все происходит не по очерченной
схеме, и человек, пытаясь применить вокруг себя приемы,
которым его научили, ведет себя совершенно неадекватно,
и все вокруг него рассыпается. И единственным местом, в
котором он чувствует себя хорошо, оказываются именно эти
курсы.
Говоря про то, как действуют подобные
психокульты, я всякий раз привожу историю из своего
детства. Я вырос недалеко отсюда, на Большой Никитской.
Это был тогда самый хулиганский район, а я был то, что
называется, "ботаником". Шпана меня всегда обижала, мне
это в какой-то момент надоело, и я ушел в секцию самбо и
полтора года в ней занимался, хотя по природе своей я
совсем не спортивный человек. Но от этого проблему с
хулиганами я не решил. Во-первых, они во время драки не
становись в нужную позу, а во-вторых, – не ждали, пока я
соображу, какой прием нужно в этой ситуации применить.
***
Читайте также по теме:
***
Как возникают секты, кто становится
лидерами сект и их адептами?
Мне до сих пор совершенно не понятно,
как возникают секты: в этом есть какой-то иррациональный
момент. Иной раз бывает интересная концепция, совершенно
закрученная и, казалось бы, привлекательная – но ничего
не получается. И наоборот. Например, для меня абсолютная
загадка мормоны: каким образом им удалось возникнуть,
распространиться и существовать уже почти двести лет?
Ведь их история – это совершенно очевидный подлог,
подделка, в которой все шито белыми нитками, у них
совершенно жуткие противоречия в их собственных книгах…
Гораздо больше красивых, элегантных подделок, которые,
тем не менее, разоблачались.
Лидеры сект, конечно, ненормальные люди:
в любом случае это если не психическое расстройство, то
случай сильной девиации. Как правило, они – социопаты, а
также, по точному определению моего коллеги из Канады
профессора Стивена Кента, люди, страдающие
злокачественным нарциссизмом. Редко бывает, конечно,
чтобы лидер секты ни во что не верил: даже если он не
верит в какие-то свои идеи, он должен верить в свою
какую-то избранность, исключительность и особое право. И
главное, таких людей гораздо больше, чем состоявшихся
лидеров сект: очень многие пытаются создать свою секту,
но мало у кого получается. Тут должны совпасть несколько
факторов.
Что касается того, кто чаще становится
адептами сект, и есть ли некая предрасположенность… На
самом деле, образованный и критично-настроенный человек
редко попадает в секту, но ведь дело в том, что мы не
всегда в равной степени критично настроены, и в жизни
всегда бывают ситуации, когда внушаемость повышена. Для
того чтобы человек попал в секту, нужно, чтобы совпали
два условия: первое – чтобы к вам подошли с нужным
предложением; и второе – чтобы подошли в нужный момент,
когда человек переживает какое-то кризисное состояние и
становится наиболее внушаемым. Ведь даже самый мало
внушаемый человек в какие-то моменты делается более
внушаемым; в связи с чем есть такое сектоведческое
крылатое выражение: у каждого из нас есть свой гуру, и
наше счастье, если мы его никогда не встретим!Но,
наверное, определенный иммунитет дает высокий уровень
культуры: если у человека есть культурный, эстетический
вкус – его эстетическое чувство будет протестовать
против сектантских идей. Конечно, это не полный
иммунитет, но хоть какая-то степень иммунитета. Опасный
рубеж – предпенсионный и начало пенсионного возраста,
когда человеку кажется, что он оказывается на обочине
жизни и не может найти себе место, – это любимый
контингент, скажем, "Свидетелей Иеговы".
Признак тоталитаризма – лишение свободы
Связана ли сложность выхода их сект с
тем, что сектанты угрожают своим адептам? Конечно, в
любой тоталитарной секте адептам прививается
искусственный страх, "фобия на выход". Любой человек
знает, что если он выйдет из этого "замечательного"
сообщества, то он станет "предателем" и будет нести
полную ответственность за этот выход. Не обязательно
поступают угрозы о расправе, но прививается установка,
что Бог ("судьба", "карма" и т. д.) тебя накажет, и все
в твоей жизни пойдет плохо. Ему постоянно рассказывают,
что такой-то вышел, у него начались несчастья, он
приполз к нам на коленях, но мы его не приняли, потому
что нам предатель не нужен. Так происходит у "Свидетелей
Иеговы": у них есть "отсоединение", лишение общения,
когда человека могут объявить отступником, и никто из
секты не имеет права с ним заговорить. Поэтому самый
большой страх у их членов – это страх, что их выгонят.
Это накладывается на то, что членам секты постоянно
внушают ненависть по отношению к окружающему миру, секта
заботится о том, чтобы обрезать все их связи с
окружающим миром; и после нескольких лет в секте у
человека снаружи просто никого не остается, и он готов
на всё, лишь бы не быть отвергнутым и не оказаться
одному в этом страшном и чуждом мире. Проблема в том,
что очень сложно привлекать лидеров сект к
ответственности, потому что как бы нет пострадавших:
люди не считает себя пострадавшими, хотя они могут быть
обмануты и обкрадены, измучены и избиты. Конечно, есть
правовая система, есть суд, которые видят преступления,
совершаемые сектами, но всегда нужно давать необходимые
доказательства – бездоказательного осуждения быть не
может.
Некоторым показателем эффективности моей
работы может послужить сектантская реакция на нее:
лавина лжи и клеветы, постоянно обрушивающаяся на меня.
И, конечно, судебные иски, которые сектанты на меня
подают. По-моему, в общей сложности у меня было 12
исков, в которых я принимал участие, и с Божией помощью
мы все их выиграли.
Существуют ли псевдоправославные секты?
Да, очень важной является проблема
возникновения каких-то сект внутри православного
сообщества. И, к сожалению, и здесь они возникают, и
достаточно часто. До недавнего времени если меня
спрашивали о том, есть ли какой-то иммунитет от сект, я
говорил, что, как правило, воцерковленные православные
христиане в секты не попадают. Но жизнь показала, что я
ошибался, – попадают. Еще как! Просто в православные
секты. И псевдоправославная сектантская тусовка весьма и
весьма обширна и активна. Причем это совсем не
обязательно какое-то отдельное от всех сообщество, секта
может возникнуть и вокруг какого-то батюшки, монастыря,
организации, которая формально может находиться внутри
Церкви. Можно вспомнить общину Боголюбского монастыря,
которая, несомненно, пронизана сектантским сознанием,
или – с другой стороны спектра – Кочетковскую общину.
Есть те, которые откололись от Православной Церкви и уже
находятся вне ее канонической границы; есть же те,
которые находятся внутри, но фактически – за ее
пределами. Бывают, собственно, и семейные секты, где,
скажем, муж так общается с женой и членами семьи, что
превращает их в своих подчиненных, рабов, манипулирует
их сознанием. Но главное – знать признаки сект, их
распознавать и разоблачать! И в них встречаются
соответствующие признаки: непогрешимый лидер,
регламентация всех аспектов жизни человека,
противопоставление группы всему остальному миру, в том
числе всей остальной Православной Церкви, обман при
вербовке и прочее – типичные признаки сектантства.
Наверное, это то искушение властью, которое
присутствовало в течение всей церковной истории. Но рано
или поздно такие общины отторгались от церковной
полноты, если не реформировались в правильную сторону.
Секты в политике США и России
Секты действительно играют свою роль в
политике, и иногда очень заметную. Прежде всего, нужно
сказать о США. С 1993 года, в нарушение первой поправки
к конституции, совершенно особое положение в Америке
начала занимать сайентология: налоговое управление
признало эту секту религией, чем полностью освободило её
от всех налогов, а Госдепартамент США лоббирует интересы
сайентологии и во всем мире. Скорее всего, это связано с
тем, что сайентология, которая на самом деле действует
по лекалам международной спецслужбы, обязалась делиться
собранной ею информацией с официальными американскими
спецслужбами. А ведь на протяжении предшествующих 25 лет
Америка очень жестко относилась к сайентологии, не
признавала ее религией, осуждала и преследовала за
преступления. В прошлом году Калифорнийский суд принял
совершенно чудовищное решение по отношению к
сайентологии: отныне сайентологи получили право насильно
удерживать своих членов, запирать их и наказывать, лишая
их пищи или сокращая количество сна, принуждать их
делать аборты и т.п. Потому что, как сказано в решении,
это доктринально мотивировано! В Америке, как известно,
англо-саксонское прецедентное право, и это решение
создало прецедент. Американское государство вообще
поддерживает секты – защищает их права, реагирует в
случае их запрета в других странах, производит какое-то
давление. И активно использует сектантский фактор в
своей политике – для нее это инструмент геополитического
давления.
Что же касается нашей политики, то на
самом деле секты принимали непосредственное участие в
происходившей на Украине "оранжевой революции".
Действительно, в украинской "оранжевой революции" очень
большую роль сыграли неопятидесятники; секта "Посольство
Божие" была одной из ее ведущих движущих сил. В России
тоже целый ряд сект пытается активно пролезть в
политическую деятельность – и неопятидесятники на одном
из лидирующих мест. К сожалению, в России отсутствует
какое-либо ведомство, отслеживающее деятельность сект. В
современном праве секта – это практически не
существующее понятие. Лишь во Франции все же есть "
Межминистерская миссия по борьбе против сектантских
злоупотреблений" при премьер-министре, хотя отсутствует
юридический термин "секта". Недавно несколько сект
выиграли целый ряд процессов против России в
Страсбургском суде по правам человека: прежде всего
"Сайентология" и "Свидетели Иеговы", поскольку и те и
другие у нас были закрыты. По решению Страсбургского
суда Российская Федерация должна выплатить им какие-то
деньги (правда, сами секты гораздо больше тратят на
Страсбургский суд) и разрешить их регистрацию. Но, слава
Богу, наше государство, хотя штрафы и выплачивает, но до
сих пор эти секты не регистрирует.
Царь Иоанн Грозный: исследование и фильм
Что касается моего участия в фильме
Павла Лунгина "Царь", то я в этом фильме, в первую
очередь, был консультантом. Но сама роль консультанта
неблагодарная, потому что он совершенно бессилен многое
изменить. Так, для сцены хиротонии мне показали саккосы
– облачения для всех архиереев – абсолютно аутентичные,
как они были в XVI веке. Но дело в том, что в XVI веке
саккос носили только московский митрополит и
новгородский архиепископ, а епископы служили вфелонях.
Но что-либо переделывать было уже невозможно. Что же
касается того, как я сыграл роль епископа Пимена
Новгородского, то было это так. В процессе съемок фильма
Павел Семенович Лунгин позвонил мне и сказал, что им
нужно снять сцену хиротонии митрополита Филиппа, которую
возглавлял Пимен Новгородский. Но никто не знает, что
это такое, как проходит, и попросили меня возглавить эту
хиротонию – иначе просто всё будет потеряно. Так я был
вынужден сыграть эту роль.
Я не могу этот фильм оценить, потому что
я смотрю на него изнутри, – я столько раз переписывал
этот сценарий. Ведь первый сценарий, затем изданный как
книга " Летоисчисление от Иоанна" Алексея Иванова – это
был совершенно внеисторический текст, а главное – текст
неверующего человека, который совершенно не представляет
мироощущение и психологию верующего. Слава Богу, что то,
что задумали изначально, удалось сильно изменить. Как я
занялся фигурой Ивана Грозного?Это одна из тем, которая
меня интересовала давно. Будучи еще в Америке, с отцом
Иоанном Мейендорфом мы обсуждали несколько тем моей
диссертации и в итоге пришли к мысли, что стоит заняться
именно Иоанном Грозным. Перевод уже отредактированного
текста моей диссертации вышел в виде книги "Иван Грозный
как религиозный тип". Это название не совсем
самостоятельное – я позаимствовал его у протоиерея
Сергия Булгакова, у которого было произведение "Карл
Маркс как религиозный тип". И это было промыслительно.
Изучение вот этих извращений православия Иоанна Грозного
в какой-то степени подготовило меня к последовавшему
занятию сектоведением и особенно псевдоправославными
сектами.
Елена Малер-Матьязова
Богослов.Ru - 29.02.2012.
|
