Игумен Петр Мещеринов: О лубочном христианстве
Статья игумена Петра Мещеринова
"О
повседневном миссионерстве" (ЦВ № 6, 2005) вызвала
оживленную дискуссию среди наших читателей. Один из
откликов, который редакция получила от прихожанки храма
Большое Вознесение в Москве, мы передали отцу Петру с
просьбой дать к нему свой комментарий. И поставленные
вопросы, и ответ показались нам достаточно интересными,
чтобы представить их всем читателям "Церковного
вестника".
***
Из письма в редакцию:
После прочтения в газете "Церковный
вестник" статьи о. Петра (Мещеринова) "О повседневном
миссионерстве" хочется обратить Ваше внимание на ряд
положений, с некоторыми из которых, на мой взгляд, очень
трудно согласиться. Например, в разделе "Христианство
лубочное и подлинное" написано: "Вообще нужно учитывать,
что образовательный и интеллектуальный уровень
современного человека довольно высок, и его вряд ли
может удовлетворить сюсюканье о Боге и Церкви на
"птичьем языке" и ворох сомнительных историй, неизвестно
откуда взявшихся ".
Вопрос: выделенное мною совершенно
немыслимое словосочетание - это что, "новое слово" в
нашей православной богословской науке? А "лубочное
христианство" - это некая современная "ветвь" в нашем
православии? До сих пор были известны такие понятия, как
"лубочная живопись" или "лубочная литература". Но
"лубочное христианство"…
Как мне представляется, здесь, мягко
говоря, перепутаны такие понятия, как "лубок"
(примитивизм) и фольклор (устное народное творчество),
что присуще нашему мудрому русскому народу…
Лидия, прихожанка храма Вознесения
Господня у Никитских ворот.
***
Оставим в стороне филологические
изыскания. Явление, которое я назвал "лубочным
христианством", присутствует в нашей церковной жизни как
факт. Оно связано с неверным восприятием Церкви, при
котором игнорируются два основных принципа церковной
жизни: христоцентричность и синергия.
Христианство имеет определенную иерархию
ценностей, и главное в нем - Сам Христос, Его
божественная Личность. Он есть "Альфа и Омега, начало и
конец" (Откр. 1:8); Он есть "Путь, Истина, Жизнь и
Воскресение" (Ин. 14, 6; 11, 25); для верующего Христос
- это всё (прп. Марк Подвижник). Цель жизни христианина
- соединиться со Христом, жить Им и с Ним, и в Нем
обрести спасение и мир, счастье и бессмертие. Именно для
этой - ни для какой иной - цели Бог основал на земле
Церковь, в которой через Таинства Духом Святым и
происходит приобщение верующей души Христу Господу.
Церковь - не просто средство индивидуального освящения
человека. Во Христе человек обретает действительную
полноту жизни, а следовательно, и общение с другими
людьми; причем для Церкви совершенно несущественно,
живет человек на земле или уже отошел в мир иной, ибо в
Церкви нет смерти. Церковь - не просто сообщество
верующих или специфическая организация. По сути своей
Церковь есть Тело Христово. Отсюда и вытекает принцип
христоцентричности. Он означает, что в Церкви все без
исключения должно возводиться ко Христу Спасителю.
За 2000 лет своего существования Церковь
накопила огромное богатство - духовное, культурное,
социальное и проч., которое облекалось в великое
множество форм и явлений, затрагивающих все сферы
человеческого бытия. И все эти церковные формы и явления
существуют исключительно для того, чтобы тем или иным
образом приобщить или способствовать приобщению человека
Иисусу Христу. Если мы, в силу тех или иных причин,
начинаем воспринимать эти внешние церковные формы как
нечто самоценное, вне контекста Христа, то мы совершаем
ошибку, подменяя главное - второстепенным, существенное
- формальным, ибо без Христа все абсолютно бессмысленно,
пусть даже и в Церкви.
Слово синергия означает "совместное
действие", сотворчество Бога и человека. Благодать
Божия, присущая Церкви, никогда не действует
насильственно, автоматически; Бог всегда уважает свободу
человека и ждет от него сознательных и совершенно
свободных религиозных движений сердца и действий. Этот
принцип соблюдается во всех сторонах религиозной жизни.
Все в Церкви рассчитано на осознанную ответственную
жизнь христианина. В Церкви нет ничего формального,
"слепого", того, что совершается "само по себе", как бы
"в обход" человеческого произволения.
Вышеназванные принципы церковной жизни
существуют вовсе не для умозрения, но, как и все в
Церкви, для жизни. Из христоцентричности и синергии
вытекает необходимость нравственного труда для
соединения со Христом. Так как от ветхого Адама мы
наследуем падшую природу, нам необходим труд противления
ей и понуждения себя на исполнение заповедей Божиих,
которым только и усвояется благодать Христова человеку.
Многих людей такое христианство не устраивает. Не будем
разбирать здесь причины, почему это происходит - это и
боязнь свободы, и недооценка нравственности, и многое
другое. В противоположность настоящему, "трудному"
христианству существует гораздо более распространенное
другое христианство. Оно характеризуется, в числе
прочего, двумя вещами: двоеверием - христианством без
христоцентризма, и магизмом - христианством без синергии
и нравственного труда.
***
Читайте также по теме:
***
Двоеверие - явление, традиционное для
Руси, характеризующееся принятием и усвоением обрядовой
стороны православия при том, что дух жизни остается
языческим. После 70 лет гонений на Церковь и потери
людьми элементарной церковной грамотности двоеверие, не
купируемое теперь, как раньше, целенаправленными
пастырскими усилиями, получило широкое распространение.
Причем двоеверие в наши дни - это уже не столько
прыганье через костер на Ивана Купалу и святочные
гадания, сколько определенный вектор жизни. Оно убирает
из нашей религии Христа и ставит на Его место реалии
падшего мира. Целью в этой системе взглядов является не
Сам Господь и жизнь в Нем, а получение от Него вполне
земных благ; Сам же Господь и Его заповеди никого не
интересуют. Интересно, что и сами церковные формы при
этом теряют свою целостность и становятся какими-то
полуязыческими. Все церковное, к чему прикасается
язычество, профанируется и опошляется, так что многие
люди под Церковью понимают не Христа и христианскую
жизнь, а Масленицу, Красную горку, яблочные и прочие
"Спасы", "народные приметы" и тому подобные вещи. Отсюда
и происходит тот "птичий язык", указание на который так
возмутило прихожанку одного из московских храмов.
Вдумайтесь, дорогие читатели: может ли наше спасение
быть "медовым"? Можно ли Господа нашего Иисуса Христа
назвать "яблочным"? Вот это и есть самый настоящий лубок
- когда вместо серьезного разговора о самых значимых и
важных для всех людей вещах - о счастье, о смерти - мы
говорим о куличах и пасхах…
Согласно магической точке зрения,
духовной мир независим от человека, от его внутреннего
состояния, человек - его пассивная часть, деталь,
механическая игрушка на волнах неведомого для
большинства потустороннего мира. Можно, однако,
воздействовать на этот мир и направить это воздействие
так, чтобы получить некий ожидаемый результат. Для этого
особое посвященное лицо, жрец или маг, должно точно
выполнить то или иное обрядовое действие; и если оно
правильно совершено, если учтены все значимые
потусторонние обстоятельства дела, то результат
гарантирован, независимо от внутренних расположений
сердца человека, от его веры, взглядов, дел,
нравственного состояния и прочее. Главное - чтобы
посвященное лицо учло все обстоятельства и скрупулезно
точно исполнило определенный род действий.
Если магизм проникает в Церковь, он
коренным образом извращает внутренний строй христианина,
так что он фактически перестает им быть, хоть внешне
может быть весьма воцерковленным человеком.
Магизм в Церкви прежде всего извращает
отношения человека и Бога, извращает саму мысль о Боге.
Бог становится не любящим Отцом, а неким абстрактным
принципом, внушающим прежде всего не сыновнюю любовь, а
боязнь подчиненного к загадочному начальнику. Между
человеком и Богом невозможными становятся личные
отношения, а именно в них заключается суть нашей
религии. Возникают отношения формальные, юридические;
благоугождение Богу переносится из сферы нравственной
исключительно в исполнение определенных внешних правил.
Магическая точка зрения стоит на том, что Богу нужен
только обряд, правильно, вовремя исполненный; а в
остальном человек Богу ничего не должен, и отношения
человека и Бога этим вполне исчерпываются.
Что из всего этого получается на
практике? То, что Церковь превратилась у нас в некую
белую магию православного обряда. Со Христом человеку не
всегда легко и комфортно. Он заповедает: "возлюби
Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею
твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею,
- вот первая заповедь (Мк. 12:30). Это требует, как я
уже сказал, нравственного напряжения, устремления сердца
ко Господу. Людям это неудобно, да и с амвонов нечасто
услышишь об этом. Пастырям проще выступать в роли жрецов
- отслужить молебен или требу и, получив плату, на этом
закончить созидание Церкви. Людям же легче поставить
свечи, написать записки, пройти по канавке и т.п., в
надежде, что они автоматически окажут нужное магическое
действие, - чем разбираться в своей жизни и строить ее в
соответствии с Евангелием.
Между прочим, отсюда же происходит и
ворох сомнительных историй, по поводу которого
недоумевает чувствительная к филологии прихожанка одного
из московских храмов. Настоящее, церковное,
Евангельское, православное святоотеческое христианство
совершается внутри сердца человека, оно скромно,
неэффектно, непублично, оно чуждо развлечению, требуя
ровности жизни и внимания к себе. В некотором смысле оно
сухо и буднично. Если человек не живет им, то у него
появляется потребность расцвечивания этой "сухости"
внешним (пусть даже и религиозным) развлечением,
эффектностью. Об этом прекрасно писал еще в XIX веке
свт. Игнатий Брянчанинов. Отсюда - чудеса, знамения,
пророчества о конце света, поиски старцев и стариц,
дешевая апокалиптика, национализм и прочее. И все это
тоже вполне подходит под определение "лубочности".
Фиксируется она в многочисленных устных и письменных
историях, по поводу которых еще в I веке ап. Павел
писал: "Негодных же и бабьих басен отвращайся, а
упражняй себя в благочестии" (1Тим. 4:7).
Итак, на основании вышесказанного
определим: лубочное христианство - это профанация,
внешнее без внутреннего, христианство без Христа,
церковная жизнь без нравственного духовного труда.
В чем его главная опасность? Все внешние
вещи, в том числе и фольклорные, вполне имеют право на
существование, но при одном условии: если они стоят на
своем месте в иерархии христианских ценностей. Если же
эта иерархия нарушается, тогда происходит то, о чем
говорит Господь - соль Церкви теряет свою силу (ср. Мф.
5, 13).
В своей пастырской практике я не раз
сталкивался со следующим явлением. Вот живет человек,
жизнь его ровная и устроенная. Его вполне удовлетворяют
купола и колокола, свечи, записки и молебны. Но приходит
какое-то серьезное искушение, испытание, напасть -
внешняя, например, наркомания, алкоголизм родственников,
или внутренняя - охлаждение веры, душевная усталость,
тот же алкоголизм и т.п. Человек обращается за помощью,
разумеется, к Церкви. И тут оказывается, что купола и
колокола, записки и молебны, старцы и канавка не
помогают… А ни к чему другому человек в Церкви не
привык. Ему не объяснили, что для Церкви все это -
внешний "антураж", действенный лишь постольку, поскольку
он является выражением нравственного и духовного личного
усилия по направлению ко Христу. Не объяснили вовсе не
по злонамеренности какой, а потому, что главенствующее
значение в современной церковной идеологии, у многих
пастырей, в огромном количестве церковной литературы,
имеет именно лубочное, псевдоцерковное христианство. Как
всякая неправда, при столкновении с реальностью такое
христианство терпит фиаско, люди разочаровываются в
Церкви, отходят от нее, - что мы и наблюдаем не только в
личной жизни многих христиан, но и в масштабе
исторического процесса.
Что же делать? На это нам поможет
ответить еще одна цитата из письма вышеупомянутой
прихожанки: "Образовательный и интеллектуальный уровень
человека еще ни о чем не говорит в Богопознании (скорее
даже наоборот)".
Вот с этим я никак не могу согласиться.
Это называется обскурантизмом - т.е. пренебрежением к
образованности, культуре, науке. К сожалению, это
нравственное уродство широко распространено в церковной
среде. Почему-то многие считают, что работа мысли вредит
чистоте церковной жизни. Один известный батюшка как-то,
выступая по радио, даже заявил: а я рад, что я
необразован. Святые отцы - что еще нужно для
христианина? Но как раз святые отцы все были
образованнейшими людьми своего времени, отличавшимися,
помимо святости и духовности, высочайшим
интеллектуальным уровнем. Церковь создала великую
культуру, философию, науку.
Обскурантизм же не может ничего создать.
Будучи по природе явлением маргинальным, он может лишь
все законсервировать и в конечном итоге низвести
действительное богатство Церкви до уровня лубка. И ответ
на вопрос "что делать?" лежит именно в этой плоскости.
Образовываться! Усваивать знания и культуру, осмыслять
современность с евангельской и церковной точки зрения и
перестать смотреть на мир сквозь узкую щель лубочного
мировосприятия.
Петр Мещеринов, игумен
Церковный вестник № 10, 2005
|
