Миссионерско-апологетический проект "К Истине": "Иисус сказал… Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин.14:6)

РазделыВопросыНа злобуБиблиотекаПоиск


Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин - творения


Иоанн Кассиан Римлянин. Второе собеседование аввы Моисея. О рассудительности

Из "Писания к десяти посланным к епископу Леонтию и Елладию собеседованиям отцов, пребывавших в скитской пустыне"

Память: 28 февраля / 13 марта, 29 февраля / 13 марта

***

Иоанн Кассиан Римлянин или Иоанн Массалийский (360 - 435) - христианский монах и богослов, один из основателей монашества в Галлии, видный теоретик монашеской жизни.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Икона

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин

***

Содержание

Глава 1

Когда, вкусив сна, утром, после восхода солнца, мы стали просить об обещанном рассуждении, то блаженный Моисей продолжил беседу. Намереваясь говорить о благе рассудительности и важности ее, считаем нужным доказать превосходство ее сначала мнениями отцов, чтобы, показав, как думали о ней наши предки, и представив как в прежние, так и в новые времена преткновения и падения многих, которые оттого и подверглись гибельному падению, что не имели рассудительности, мы могли бы раскрыть пользу и выгоды ее. Ибо она есть не малая какая добродетель и не может быть приобретена только человеческим старанием, а подается по божественной благодати и дару. Она причисляется к особенным дарам Св. Духа, о которых говорит апостол: "одному дается Духом слово мудрости; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений тем же Духом; иному различение духов"; и после исчисления духовных даров прибавляет: "все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1Кор 12, 8–11). Итак, видите, что дар различения или рассудительности есть не земной и не малый, но величайший дар божественной благодати. Если монах не будет искать его со всем старанием и с помощью здравого рассуждения не приобретет этого распознавания входящих в него духов, то он, как блуждающий ночью в густой тьме, не только обязательно будет падать в глубокие рвы пороков, но часто спотыкаться и на гладких, ровных местах.

Глава 2. Польза рассудительности доказывается мнением аввы Антония

Помню, когда я еще в молодые годы находился в пределах Фиваиды, где обитал блаженный Антоний, старцы собрались к нему для рассуждения о совершенстве. С вечера до утра продолжалось собеседование, исследовали, какая добродетель больше всех, какая бы могла всегда сохранять монаха невредимым от сетей обольщений дьявола и вести прямым путем кверху совершенства. Каждый по своему понятию высказывал мнение. Одни видели это в усердии к посту и бдению, потому что посредством их утончается дух, приобретается чистота сердца и тела, и потому удобнее можно соединяться с Богом. Другие видели в нестяжании и презрении всех вещей, от которых отрешившись, как от задерживающих уз, дух свободнее приближается к Богу. Иные считали необходимым отшельничество, т.е. удаление в пустыню на уединение, в котором пребывающий может дерзновеннее молиться и лучше прилепляться к Нему. Некоторые утверждали, что надо исполнять обязанности любви или человеколюбия, потому что преимущественно за это Господь в Евангелии обещает Царство Небесное, говоря: "приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня" и пр. (Мф 25, 34–35).

Когда таким образом каждый по-своему представлял различные добродетели, посредством которых человек удобнее может приблизиться к Богу, и уже большая часть ночи прошла в этом исследовании, блаженный Антоний наконец стал говорить: все это, о чем вы говорите, нужно и полезно ищущим Бога и желающим прийти к Нему. Но всем этим добродетелям отдать первенство не позволяют бесчисленные опыты и падения многих. Ибо некоторые часто жестоко сокрушали себя постом и бдением, пребывали в пустынном уединении, доходили до такой нестяжательности, что не оставляли себе и на один день пищи, и до того исполняли долг милостыни, что не оставалось у них средств для подаяния. Но после всего этого они жалким образом уклонились от добродетели и впали в порок. Что же было причиною их прельщения и падения? По моему мнению, не что иное, как недостаток в них рассудительности. Ибо она учит человека идти царским путем, сторонясь крайностей с обеих сторон: с правой стороны не допускает обольщаться чрезмерным воздержанием, с левой – увлекаться к беспечности и расслаблению. Рассудительность в Евангелии называется глазом и светильником души, как говорит Спаситель: "светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно" (Мф 6, 22–23). Это потому, что рассудительность, исследуя все мысли и дела человека, отлучает и отстраняет всякое зло и неугодное Богу дело и удаляет от него всякое обольщение.

Глава 3. О грехе Саула, который прельстился по нерассудительности

Всякий может видеть это и из повествований Св. Писания. Саул, которому первому вверено было Израильское царство, поскольку не имел рассудительности, будучи помрачен разумом, не мог понять, что повиновение воле св. Самуила было гораздо угоднее Богу, нежели принести жертву (1Пар 10, 8); и чем думал угодить Богу, тем прогневал Его, и отвержен от царства, чего не случилось бы, если бы снискал себе свет рассудительности.

Глава 4. Польза рассудительности доказывается священным писанием

Рассудительность и апостол называет солнцем, когда говорит: "солнце да не зайдет во гневе вашем" (Еф 4, 26). Она называется также кормилом жизни, как сказано в Св. Писании, "при недостатке попечения(управления) падает народ" (Притч 11, 14). Она в Св. Писании называется советом, без которого мы не можем ничего делать, так что без него не позволяет пить и само духовное вино, веселящее сердце человека, по следующему изречению: "с советом все делай, с советом пей вино" (Притч 31, 4), и еще: "что город разрушенный, без стен, то человек, не владеющий духом своим" (Притч 25, 28). В ней состоит премудрость, в ней разум и смысл, без которых нельзя ни созидать внутренний наш дом, ни собирать – духовное богатство, как сказано: "мудростью устрояется дом и разумом утверждается" (Притч 24, 3). Она называется крепкой пищею, свойственной тем, которые навыком приучили чувства к различению добра и зла (Евр 5, 14). Из этого ясно открывается, что без дара рассудительности не может стоять никакая добродетель или пребывать твердой до конца. Ибо она есть матерь, хранительница и управительница всех добродетелей.

Глава 5. О смерти старца Ирона

Вот мнение и решение св. Антония, с которым и прочие отцы согласны были! Но чтобы решение св. Антония утвердить новейшими примерами и опытами наших времен, вспомните о жалком падении старца Ирона, которому он подвергся перед нашими глазами несколько дней назад; как он, прельщенный дьяволом, с такой высоты жизни низвергся в бездну смерти. Мы помним, что он пятьдесят лет пребывал в пустыне, вел самый суровый образ жизни, хранил строгое воздержание, пребывал в глубокой пустыне и более всех, здесь живущих, предавался уединению. Но после таких трудов и подвигов он, поруганный дьяволом, подвергся тягчайшему падению, причинив безутешную скорбь живущим в пустыне отцам и братьям От этого не пострадал бы он, если бы обладал добродетелью рассудительности, которая научила бы его повиноваться не собственному помыслу, но совету отцов и братьев. Следуя собственному помыслу, он до того заботился о посте и уединении от людей, что и в праздник святой Пасхи не приходил в церковь, опасаясь, чтобы, сойдясь с отцами и братьями и едя вместе с ними, не вкусить овощей или чего-либо другого, предложенного на трапезе, и не показаться отпадшим от своей цели и правила. Итак, долго прельщаемый своею волею, он принял к себе ангела сатаны и, поклонившись ему, как ангелу света, получил от него повеление – в полночь броситься в глубокий колодец, чтобы опытом удостовериться, что он по заслугам своих добродетелей и трудов уже не подвергнется никакой опасности. Не размышляя в уме своем о том, кто это советовал, омрачившись рассудком, он в полночь бросился в колодец. Немного спустя братья, узнав о случившемся, с великим трудом смогли вытащить его полумертвого. Прожив после извлечения два дня, в третий он помер, оставив безутешную печаль братьям и настоятелю Пафнутию [4], который, будучи движим великим человеколюбием и помня великие его труды и многочисленность лет, проведенных им в пустыне, не лишил его поминовения и приношения за усопших, чтобы он не был причислен к самоубийцам.

Примечание

4. Этого Пафнутия, пресвитера Скитского, надо отличать от Пафнутия, епископа верхней Фиваиды, бывшего на Никейском соборе.

Глава 6. О падении двух братьев по нерассудительности

Что сказать о тех двух братьях, которые обитали по ту сторону пустыни фиваидской, где жил некогда блаженный Антоний? Они, будучи движимы необдуманной мыслью, вознамерились идти во внутренность обширной, невозделанной пустыни, решив не принимать пищи от человека, кроме той, какую Господь чудесно подаст им. Когда они блуждали по пустыне и изнемогли от голода, издалека увидели их мазики, – народ из всех диких едва ли не самый дикий и жестокий. По действию промысла Божия они переменили свойственную им жестокость на человеколюбие и встретили их с хлебами. Один из указанных братьев, обретя разум, с радостью и благодарностью принял хлебы, рассуждая, что столь дикие, жестокие и всегда жаждущие крови человеческой люди не оказали бы сострадания к изнемогшим и не принесли бы пищи, если бы Бог не побудил их к этому. Но другой, отказавшись от пищи, так как она принесена была людьми, и оставшись верным безрассудному обещанию, умер от голода. Хотя оба они, имев сначала весьма худое намерение, были полны безрассудной и гибельной решимости. Впрочем один, образумившись, исправил то, что безрассудно и неосторожно предпринял; а другой, не имея рассудительности, сам себе причинил смерть, которую Господь хотел отвратить.

Глава 7. О прельщении другого по нерассудительности

Что сказать о том, имя которого я не хочу назвать, потому что он еще жив. Он, часто принимая демона за ангела, получая через него откровения и часто видя свет без светильника в своей келье, наконец получает от него повеление принести в жертву Богу своего сына, находившегося с ним в монастыре, чтобы таким образом удостоиться чести патриарха Авраама. Советом демона он до того был прельщен, что действительно совершил бы заклание своего сына, если бы сын не заметил, что отец его против обыкновения точит нож и готовит путы, чтобы ими связать его для принесения в жертву, и не спасся бегством.

Глава 8. О прельщении и падении месопотамского монаха

Долго было бы рассказывать о прельщении этого месопотамлянина, который, оказав такое воздержание и проведя много лет в келейном заключении, наконец осмеян был дьявольскими откровениями и сновидениями, так что после таких трудов и добродетелей, которыми превосходил всех находившихся там монахов, впал наконец в иудейство и обрезание. Дьявол, желая прельстить его, часто показывал ему истинные сновидения, чтобы через это расположить его к принятию того обольщения, в которое хотел ввести его после. Итак, в одну ночь показывает ему с одной стороны народ христианский с апостолами и мучениками мрачным, покрытым всяким бесславием, изнуренным от скорби и плача, а с другой – народ иудейский с Моисеем, патриархами и пророками – в сиянии лучезарного света и живущий в радости и веселье. Между тем прельститель советовал ему принять обрезание, если хочет участвовать в блаженстве, и радости народа иудейского, что прельщенный действительно и исполнил. Из всего сказанного видно, что все, о ком мы говорили, не были бы осмеяны столь жалким и бедственным образом, если бы имели в себе дар рассудительности.

Глава 9. Вопрос о приобретении истинной рассудительности

После этого Герман сказал: и новейшими примерами, и мнениями древних отцов доказано, что рассудительность есть источник и корень всех добродетелей. Но мы желаем знать, каким образом можем приобрести ее, и как можно отличить истинную, от Бога происходящую рассудительность от ложной, притворной и дьявольской?

Глава 10. Ответ: как приобретается истинная рассудительность

Авва Моисей отвечал: истинная рассудительность приобретается только истинным смирением, первым доказательством которого будет – открывать отцам не только дела, но и думы, ни в чем не доверять своему помыслу, но во всем следовать наставлениям старцев и считать хорошим или худым только то, что они признают таким. Такой способ не только помогает монаху безопасно пребывать в истинной рассудительности и на правом пути, но и сохранит его невредимым от всех сетей дьявольских. Ибо невозможно пасть от бесовского прельщения тому, кто свою жизнь располагает не по своему суждению, а по совету преуспевших. Ибо прежде чем кто-либо удостоится дара рассудительности, само объявление и открытие перед отцами злых помыслов иссушает их и ослабляет. Ибо как змей, извлеченный из темной норы на свет, старается убежать и скрыться, так и злые помыслы, будучи обнаружены откровенным признанием и исповедью, стараются бежать от человека. Но чтобы точнее понять вам эту добродетель из примера, я расскажу одно дело аввы Серапиона [5], которое он сам часто рассказывал приходившим для предохранения.

Примечание

5. Из трех известных Серапионов-подвижников один был епископом, посвященным от св. Афанасия Великого, второй был так называемый Синдонит; здесь подразумевается третий – арсеноитский настоятель 10 тыс. монахов О нем говорится в "Лавсаике" гл. 76. Ему принадлежит 5-е собеседование

Глава 11. Слова аввы Серапиона об ослаблении помыслов от открытия их и об опасности от самонадеянности

Он говорил так: в юных летах я жил со своим наставником аввой Феоною. Когда мы принимали пишу, я, вставая из-за стола, по внушению дьявола крал сухой хлебец и ел его тайно от своего аввы. И поскольку я делал это долгое время, то страсть эта овладела мною так, что я не мог преодолеть ее; я был осуждаем только своею совестью, а сказать об этом старцу стыдился. По усмотрению человеколюбивого Бога случилось некоторым братьям для своей пользы придти к старцу, и они спрашивали его о своих помыслах. Старец отвечал им: ничто столько не вредит монахам и ничто столько не радует бесов, как утаивание своих помыслов от духовных отцов; говорил им и о воздержании. При этом разговоре я пришел в себя, думал, что Бог открыл старцу мои прегрешения и, умилившись, начал плакать, вынул из-за пазухи хлебец, который обычно крал, и, упав на землю, просил простить мне прошедшее и молиться об обретении твердости в будущем. Тогда старец сказал: сын мой! признание твое и при моем молчании освободило тебя от этого плена; открыв свои поступки, ты поразил беса, уязвлявшего тебя при твоем молчании. До сих пор ты допускал ему обладать тобою, не противореча ему, не обличая его, а теперь, будучи выведен из твоего сердца и обнаружен, он уже не будет иметь в тебе места. Старец не окончил еще речи, как показалось, будто горящая свеча вышла из моей пазухи и наполнила дом зловонием, так что присутствующие думали, будто горит сера. Тогда старец сказал: вот Господь явно подтвердил тебе истину моих слов и твоего освобождения. Таким образом, от признания этого отступила от меня страсть чревоугодия и ее дьявольское действие, так что с тех пор даже на ум не приходило мне такое пожелание. Итак, вот и из повести аввы Серапиона мы научаемся, что тогда мы удостоимся даров истинной рассудительности, когда станем доверять не внушениям своего разума, но учению и наставлению отцов. Ибо дьявол никаким другим пороком настолько не возносит монаха на стремнины и не приводит к смерти, как тем, что убеждает его пренебрегать советами отцов и последовать своему мнению и своей воле. Даже взяв примеры из человеческих искусств и наук, мы можем получить наставление. Ибо, если и руками осязая их, и глазами видя, и ушами слыша, не можем сами преуспеть в них, но нуждаемся в учителе, то не безумно ли думать, что не требует наставника труднейшая из всех наук – наука духовная, которая есть невидима, сокровенна и созерцаема одной чистотою сердца, незнание которой рождает не временный ущерб, но гибель души и вечную смерть? Она ведет днем и ночью войну не против видимых, но невидимых и свирепых врагов, не против одного или двоих, но против бесчисленного полчища, падение от которого тем гибельнее, чем злее враги и коварнее нападение. Поэтому всегда надо тщательно следовать по стопам старцев и, отвергнув стыд, открывать им все, что происходит в нашем сердце.

Глава 12. Признание в стыдливости, по которой затруднительно открывать помыслы старцам

Герман сказал: предлог нашей стыдливости и утаивание помыслов происходит обычно от вредного страха, потому что некоторые отцы, выслушав помыслы своих братьев; не только не исцеляли их, но укоряли и повергали в отчаяние. Такое происшествие, случившееся в Сирии, знаем мы сами. Некий брат одному из находящихся там старцев рассказал свои помыслы со всею простотою и истиною и, не стыдясь, обнажил тайны своего сердца. Но тот, услышав это, стал негодовать на брата, укорял его за такие худые помыслы, так что многие, слыша это, стали стыдиться открывать свои помыслы старцам.

Глава 13. Ответ об отвержении стыдливости и об опасности не сострадающего

Авва Моисей сказал: полезно, как я сказал, не скрывать своих помыслов от отцов; впрочем, не всякому нужно говорить, а открывать старцам духовным, имеющим рассудительность, поседевшим не от времени. Ибо многие, доверяя летам старца и открывая свои помыслы, вместо исцеления, впали в отчаяние по неопытности духовников. Был один брат, очень старательный, но, терпя жестокие нападения от беса блуда, пришел к некому старцу и рассказал ему свои помыслы. Тот, будучи неопытен, услышав это, вознегодовал на брата, имевшего такие помыслы, называя его окаянным и недостойным монашеского образа. Брат, услышав это, отчаялся о себе и, оставив свою келью, возвратился в мир. Но по Божию промыслу встречается с ним авва Аполлос, опытнейший из старцев; видя его смущение и великую печаль, спросил его: "сын мой! какова причина такой скорби?" Он сначала не отвечал от великого уныния, но после многих увещеваний старца рассказал ему о своих обстоятельствах. Часто, говорил он, помыслы смущают меня; я пошел и открыл такому-то старцу и, по словам его, нет мне надежды на спасение; в отчаянии я иду в мир. Отец Аполлос, услышав это, долго утешал и вразумлял брата, говоря: "не удивляйся, сын мой, и не отчаивайся о себе. Я, будучи так стар и сед, терплю жестокие нападения от этих помыслов. Итак, не малодушествуй в таком искушении, которое исцеляется не столько человеческим старанием, сколько человеколюбием Божиим. Только послушай меня теперь, возвратись в свою келью". Брат сделал это.

Авва Аполлос, расставшись с ним, пошел в келью старца, отлучившего брата, и, став возле нее, со слезами молил Бога так: "Господи! посылающий искушения на пользу нашу, пошли напасти брата на этого старца, чтобы в старости своей по опыту он узнал то, чему не научился за столь долгое время, – узнал, как сострадать поражаемым дьяволом". После окончания молитвы видит эфиопа, стоящего близ кельи и бросающего стрелы в старца. Уязвленный ими, как от вина колебался он и, не в силах снести, вышел из кельи и пошел в мир тем же путем, которым шел и младший брат. Авва Аполлос, узнав это, вышел к нему навстречу и спросил у него: "куда ты идешь и какая причина такого твоего смущения?" Тот, думая, что святому известно случившееся с ним, от стыда ничего не отвечал. Тогда авва Аполлос сказал ему: "возвратись в свою келью, отсюда познай свою немощь и считай себя или неизвестным прежде дьяволу, или презренным от него. Ибо ты не удостоился вступить в войну с ним. Что я говорю – в войну? Ты и единого дня не мог выдержать его нападения. Это случилось с тобою за то, что ты, приняв у себя младшего брата, который вел войну против общего врага, вместо того, чтобы поощрить его к подвигу, вверг его в отчаяние, не подумав, чего требует премудрая заповедь: "спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?" (Притч 24, 11); и даже о чем говорит притча, относящаяся к Спасителю нашему: "трости надломленной не преломит и льна курящегося не угасит" (Мф 12, 20). Ибо никто не мог бы устоять против коварства врага и даже пригасить пламенное движение природы, если бы благодать Божия не помогала немощи человеческой. Итак, когда исполнилось это спасительное благодеяние Божие, станем общими молитвами просить Бога, чтобы Он отнял простертый и на тебя бич. "Он поражает, и Его же руки врачуют" (Иов 5, 18); "умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит, ...унижает и возвышает" (1Цар 2, 6–7)". Сказав это и помолившись, тотчас избавил его от наведенной на него напасти и советовал ему просить от Бога, чтобы "дал... язык мудрых, чтобы... мог словом подкреплять изнемогающего" (Ис 50, 4).

Из всего сказанного познаем, что нет другого надежнейшего пути к спасению, как открывать свои помыслы рассудительнейшим отцам и иметь их руководителями к добродетели, а не следовать собственному помыслу и рассуждению. А из-за неопытности, неискусности, простоты одного или нескольких не нужно опасаться открывать свои помыслы отцам опытнейшим. Ибо и они не по собственному побуждению, но по внушению от Бога и Божественного Писания заповедали младшим спрашивать старших.

Глава 14. О призвании Самуила

Как приятно Богу это установление, можно видеть из Св. Писания, особенно из истории св. Самуила. Он, будучи с младенчества посвящен матерью Богу и удостоясь беседы с Богом, не поверил своему помыслу, но, дважды воззванный Богом, спешит к старцу Илию и от него получает наставление и правило, как подобает отвечать Богу; таким образом и того, кого Бог удостоил собеседования с Собою, Он восхотел руководить учением и наставлением старца, чтобы через то вести его к смирению.

Глава 15. О призвании апостола Павла

И Христос, Сам призывая Павла и разговаривая с ним, хотя мог тотчас открыть глаза его и показать путь к совершенству, но отсылает к Анании и повелевает от него научиться пути истины, говоря: "встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать" (Деян. 9, 6), этим научая нас следовать опытнейшим. Но да не будет когда-либо достоподражаемый пример Павла для малоопытных, худо понимающих его, поводом к своенравию, по которому каждый хотел бы, подобно Павлу, быть ведомым к истине самим Богом, а не отцами. А что это истинно, можно видеть не только из вышесказанного, но и из того, что апостол показал на деле, как говорит в послании: "ходил я в Иерусалим видеться с Петром... и предложил... благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался" (Гал 1:18, 2:2), хотя и сопутствовала ему благодать Св. Духа в силе знамений, которые он творил. Поэтому кто будет настолько горд и кичлив, чтобы стал основываться на собственном мнении и суждении, когда сосуд избранный сознается, что он имел нужду в совете предшествовавших ему апостолов? Таким образом, совершенно ясно доказывается, что Господь никому не открывает пути совершенства, кроме руководимых духовными отцами, как и через пророка говорит: "спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе" (Втор 32, 7).

Глава 16. О приобретении рассудительности

Итак, всей силою и со всей тщательностью мы должны стараться смирением приобрести себе благой дар рассудительности, которая может сохранить нас невредимыми от чрезмерности с обеих сторон. Ибо, как говорят отцы, крайности с той и с другой стороны одинаково вредны, – и излишество поста и пресыщение чрева, чрезмерность бдения и продолжительность сна и прочие излишества. Ибо знаем мы некоторых не побежденных чревоугодием, но низложенных безмерным постом и впавших в ту же страсть чревоугодия по причине слабости, происшедшей от чрезмерного поста.

Глава 17. О неумеренном посте и бдении

Помню, что и я испытал нечто подобное, постясь до того, что потерял желание есть и пребывал два или три дня без пищи, пока другие не побудили меня к принятию ее. Также по коварному действию дьявола сон до того удалился от глаз моих, что я, проведя много ночей без сна, молил Господа, чтобы немного соснуть мне. И я был в большей опасности от неумеренности в посте и бдении, нежели от чревоугодия и долгого сна. Итак, нам следует заботиться как о том, чтобы по желанию плотского удовольствия не принять пищи прежде назначенного времени или сверх меры, так и о том, чтобы употреблять ее и спать в назначенный час, даже если не хочется. Потому что и чрезмерное желание плотского удовольствия и отвращение от пищи и сна возбуждаются врагом нашим; неумеренное воздержание вреднее пресыщения, потому что при содействии раскаяния можно от последнего перейти к правильному рассуждению, а от первого нельзя.

Глава 18. Вопрос о мере воздержания или употребления пищи

При этом Герман спросил: в чем же состоит умеренность, соблюдая которую, мы можем пройти между обеими крайностями?

Глава 19. О лучшей мере ежедневного употребления пищи

На это авва Моисей отвечал так: знаем, что об этом предмете предки наши часто рассуждали по той причине, что люди довольствуются не одинаковой пищей: одни питаются бобами, а другие овощами или яблоками. Всему этому они предпочли хлеб, которого постановили употреблять два небольших хлебца весом около фунта.

Глава 20. Возражение касательно легкости воздержания, которое ограничивается двумя хлебцами

Герман на это сказал: хотя мы беспрекословно принимаем это определение, но означенную меру не считаем за воздержание, потому что нельзя употребить целый хлеб.

Глава 21. Ответ: как нужно соблюдать указанное правило воздержания

Моисей на это отвечал: если вы хотите испытать силу этого определения, то постоянно держитесь этой меры, не прибавляя ничего вареного ни в воскресный день, ни в субботу, ни по случаю посещения братьев. Потому что подкрепивши себя вареным, можно не только меньшей мерою довольствоваться в остальные дни, но и без труда долго не употреблять любую пищу, между тем как тот, кто постоянно держится означенной меры, тот не может ни этого делать, ни откладывать употребление хлеба до другого дня. Поэтому-то старцы наши с таким усилием и воздержанием сохраняли эту меру, так что нехотя и с прискорбием прекращали употребление этого рода пищи.

Глава 22. Какая должна быть общая мера воздержания и принятия пищи

Впрочем, общее правило умеренности состоит в том, чтобы каждый сообразно с силами, состоянием тела и возрастом столько пищи вкушал, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание сытости. Кто не соблюдает одинаковой меры, – то чрезмерно постится, то пресыщается, – тот вредит как молитве, так и целомудрию; молитве – потому, что от голода не может быть бодрым в молитве, ибо от бессилия склоняется ко сну, а от объедения не может чисто и часто молиться; а целомудрию – потому, что тот огонь плотской похоти, который разжигается от чрезмерного употребления пищи, продолжается даже и во время строгого поста.

Глава 23. Как предотвращать избыток семенной влаги

Что однажды скопилось в членах от избытка пищи, то обязательно испражняется, изгоняется по закону самой природы, которая не терпит, чтобы оставался в ней какой-либо избыток влаги, как вредный ей и противный. Потому всегда надо обуздывать тело разумной и ровной воздержностью, чтобы, если пребывающие в плоти не могут не иметь этой природной потребности, по крайней мере, реже случалось у нас это истечение (семени) – не больше трех раз в течение всего года. Впрочем, и это пусть бы испражнялось во время спокойного сна без любострастного раздражения, а не от обольстительных мечтаний, которые указывают на скрытное удовольствие. Поэтому умеренность, по мнению отцов, состоит в том, чтобы ежедневно употреблять столько пищи, чтобы после вкушения всегда чувствовать голод. Такая мера сохранит душу и тело в одинаковом состоянии и не позволит человеку уклониться ни в чрезмерный пост, ни в пресыщение, подавляющее дух. Плодом же ее бывает такая трезвость, что человек иногда не чувствует или не помнит, что он вкушал пищу.

Глава 24. О трудности равномерного питания и пресыщении брата Вениамина

Что такой умеренности не без труда можно достигнуть, это доказывают собою те не имеющие рассудительности люди, которые желают лучше два дня поститься, и которые то, что должны употребить сегодня, откладывают до завтра; но когда им нужно подкрепить себя, то пресыщаются. Такого обыкновения держался один брат, соотечественник вам – Вениамин, который вместо того, чтобы ежедневно употреблять по два хлебца и таким образом соблюсти одинаковую умеренность, постился по два дня; но зато, когда подкреплял себя пищею, то употреблял вдвойне, т.е. по четыре хлебца. Вы помните, какой конец имело это обыкновение его, противное преданиям старцев и основанное на сомнении. Оставив пустыню, он обратился к тщетной философии мирской и суете века сего и падением своим оправдал то мнение старцев, что полагающийся на свое мнение и доверяющий своему рассуждению не может достигнуть высоты совершенства и избегнуть гибельных обольщений дьявола.

Глава 25. Вопрос: как соблюсти всегда одну и ту же меру?

Герман спросил: как же можно нам ненарушимо сохранить эту меру? Ибо иногда в девятом (третьем) часу, уже после разрешения [6] поста, по случаю посещения братьев необходимо бывает ради них или прибавить к установленной, обычной мере пищи, или совсем отказаться от гостеприимства, которое повелевается нам оказывать всем.

Примечание

6. То есть после вкушения пищи

Глава 26. Ответ о том, что нельзя превышать меру употребления пищи

Моисей на это сказал: то и другое в одинаковой мере и с равной заботою нужно исполнять, т.е. мы должны в точности соблюдать и меру употребления пищи для сохранения умеренности и целомудрия, и оказывать гостеприимство и уважение посещающим братьям ради любви; потому что безрассудно было бы, предлагая трапезу брату или даже Христу, не разделять ее с ним. В том и другом случае мы будем безукоризненны, если станем держаться такого обычая, чтобы в девятом (третьем) часу из двух хлебцев, назначенных нам узаконенной мерою, съесть один хлебец, а другой оставить к вечеру в ожидании посещения брата, и если кто придет из братьев, то съесть его вместе с пришедшим, не прибавляя ничего против принятого обычая. При таком распределении не опечалит нас и посещение брата, которое должно быть для нас приятно, и, оказывая гостеприимство, мы нисколько не ослабим строгости воздержания. Если же никто не придет, то свободно съедим его одни, как назначенный в узаконенной мере. Таким употреблением пищи мы не обременим желудка ввечеру, как это обычно случается с теми, которые, заботясь о строгом воздержании, откладывают употребление пищи до вечера, и сохраним охоту и усердие к вечерним и ночным молитвам. Итак, удобно и полезно принимать пищу в девятом часу; ибо монах, подкрепляющий себя пищею в это время, не только бывает легким и бодрым в ночных бдениях, но и к вечерним собраниям уже бывает способен. Такими-то, столь высокими наставлениями возвеселил нас блаженный Моисей, так что мы, получив назидание, прославили Господа, дающего такую премудрость боящимся Его.

Иоанн Кассиан Римлянин, преподобный

Азбука веры

***

Труды преподобного Иоанна Кассиана Римлянина:

 

 
Читайте другие публикации раздела "Творения православных Святых Отцов"
 



Разделы проекта:

• Поиск
• Соцсети
• Карта сайта

• RSS-рассылка
• Subscribe
• Новые статьи

• О проекте
• Помощь
• О центре
• Контакты

• Библиотека
• Авторы
• Фильмы
• 3D-экскурсия

• Наша вера
• Догматика
• Таинства
• Каноны
• Литургика

• Церковь
• Благочестие
• О посте

• Буддизм
• Индуизм
• Карма
• Йога

• Иудаизм
• Католичество
• Протестанты
• Лжеверие

• Атеизм
• Язычество
• Секты
• Психокульты

Читайте нас в социальных сетях

• Ваши вопросы
• На злобу дня
• Книга

• Апологетика
• Наши святые
• Миссия

• Молитвослов
• Акафисты
• Календарь
• Праздники

• Мы - русские!
• ОПК в школе
• Чтения
• Храмы

• Нравы
• Психология
• Добрая семья
• Педагогика
• Демография

• Патриотизм
• Безопасность
• Вакцинация

• Оккультизм
• Веганство
• Гомеопатия
• Астрология

• Аборты
• Ювенальщина
• Содом ныне
• Наркомания

• Лженаука
• MLM

• Самоубийство



© Миссионерско-апологетический проект "К Истине", 2004 - 2024

При использовании наших оригинальных материалов просим указывать ссылку:
Миссионерско-апологетический "К Истине" - www.k-istine.ru

Контакты редакции

Top.Mail.Ru