Основы Православия. Христианское благочестие. Жизнь во Христе

Благословила ли Церковь кремацию чад своих?

Вы опубликовали статью о погребении и поведении на кладбище. А как Церковь относится к кремации, и что делать, если об этом попросил сам умирающий? Не повредит ли его душе кремация? Олег Рехов, г. Минск.

***

• Посмертная участь человека - протопресвитер Михаил Помазанский
• Как похоронить и поминать своего близкого? Как действовать, если умер близкий и надо заниматься похоронами? Обстоятельный пошаговый алгоритм действий - Ольга Богданова

***

Во время гнева Твоего Ты сделаешь их, как печь огненную; во гневе Своем Господь погубит их, и пожрет их огонь (Пс. 20:10).

Одним из вопросов, которым сегодня все чаще задаются жители многих крупных городов, является вопрос о способе погребения своих усопших родственников. Причина одна – традиционному способу погребения в землю все чаще противопоставляют кремацию, а в ряде городов пытаются внедрить и новый способ – промессию (или в другой транскрипции – "промиссию"). Чтобы получить наиболее полное представление об этой теме, постараемся рассмотреть ее с нескольких точек зрения – исторической, экологической, канонической. Попробуем разобраться в основных доводах "за" и "против" касающихся того или иного способа погребения, рассмотрим малоизвестные исторические факты, которые обнаруживаются при обстоятельном изучении этой темы. Цель этой работы не только в том, чтобы дать разностороннюю информацию, но и в том, чтобы побудить читателей к самостоятельным размышлениям, которые только подтвердят позицию священноначалия в этом вопросе.

Уместно первым делом предоставить слово священству. Наиболее обстоятельный и аргументированный ответ, который удалось найти, принадлежит протоиерею Виталию Шумилову, настоятелю Смоленской церкви г. Дубны (Россия).

Приведу основную его часть почти целиком с незначительными изменениями.

Если христианин завещает кремировать свое тело – это свидетельствует о его духовном повреждении, разрыве с библейской и церковной традицией. Когда это происходит по невежеству, маловерию, легкомыслию – тогда ситуация складывается хоть и печальная, однако еще не трагическая. Но если человек убежденно отстаивает кремацию как вариант равноценный христианскому погребению и даже лучший – это уже бунт против христианской традиции, против Церкви.

В том случае, если усопший не проявлял инициативы, не высказывал согласия на кремирование, даже не предполагал такого варианта посмертной участи своего тела, то вся ответственность ложится на родственников или идейных вдохновителей. Сам поступок их, пренебрежительное отношение к обрядам Церкви и традициям народа является грехом, который отделяет их от Церкви и от Бога! Кремация – это грех для тех, кто сознательно выбрал такую участь для себя или своих ближних. Те, кто хотя бы теоретически считает ее согласной с христианской антропологией (учением Священного Писания и Церкви о человеке), просто не понимают ее антихристианской сути. Христианское откровение о смерти тела учит о его скором восстановлении и потому святости. Вот эту-то святыню намереваются уничтожить те, для кого она не представляет никакой ценности. Сейчас мир относится к телу, как к языческому капищу. Тело выступает инструментом соблазнов, причем уже не только женское, но и мужское. Оно служит полотном для татуировок и бездушным манекеном для модных нарядов. Поэтому для нехристианского сознания, для которого жизнь заканчивается смертью, нет ничего страшного в том, чтобы предать уже умершее тело огню.

Традиции, связанные с погребением умерших, во всех народах очень устойчивые и сохраняются тысячелетиями. Разрушим традицию – разрушим и богопочитание и весь уклад своей жизни. Станем нерадиво относиться к усопшим – лишим их усердного поминовения, улучшающего загробную участь, а этим повредим и им, и себе. И их не отмолим, и свою жизнь нерадиво проживем, и детям своим худой пример подадим. Тогда по нашей кончине они и не вспомнят о наших душах, занятые своими мирскими делами. Христианская Церковь наследовала библейскую традицию погребения в землю – ингумацию, основанную на словах Бога, обращенных к нашему праотцу Адаму: "земля еси и в землю отыдеши" (Быт 3:19). В христианстве с древних времен места погребения умерших называли усыпальницами, от слова успение – сон тела. Для любого христианина, то есть ученика Иисуса Христа, вопрос о его собственном погребении или сожжении во все века решался очень просто: Господь наш Иисус Христос как был похоронен? – положен во Гроб, вот и я в этом (как и во всем остальном) должен последовать Его примеру. Даже в Символе Веры сказано: "и страдавша, и погребена". И не надо тут мудрить. За Христом – только один путь. Ну, а путей как прихода ко Христу, так и отступления от Него – великое множество. Для христианства неприемлемы любые вмешательства в процесс естественного распада человеческого тела, погребаемого в землю в своем естественном виде. Способы как замедления распада человеческих останков (бальзамирование), так и ускорения их распада (кремация, промессия) находятся вне православной традиции, а потому не должны использоваться верующими во Христа.

Те, кто свято чтит традиции христианства, для кого слово Церкви является авторитетным – могут этим ответом вполне удовлетвориться.

Для тех, кто не задумывался над этими вопросами или не имеет своего твердого мнения о приемлемости для себя или своих близких тех или иных способов погребения, или просто желает получить более разностороннюю информацию – предлагается небольшой обзор на эту тему.

Благословила ли Церковь кремацию чад своих?

Вот заявление заместителя председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерея Всеволода Чаплина:

"Мы негативно относимся к кремации. Конечно, если родственники просят об отпевании покойного перед кремированием, служители церкви им не отказывают. Но люди, исповедующие православие, должны уважать умерших и не допускать разрушения тела, созданного Богом".

А вот мнение и самого председателя ОВЦС митрополита Кирилла:

"…Кремация находится вне православной традиции. Мы верим, что в конце истории произойдет воскресение мертвых по образу Воскресения Христа Спасителя, то есть не только душой, но и телом. Если мы допускаем кремацию, то тем самым как бы символически отказываемся от этой веры. Конечно, речь здесь идет только о символах, ибо и похороненное в земле человеческое тело также превращается в прах, но Бог силою Своей из праха и тления восстановит тело каждого. Кремация, то есть сознательное разрушение тела усопшего, выглядит как отказ от веры во всеобщее Воскресение. Конечно, многие, кто верит во всеобщее Воскресение, по практическим соображениям все-таки кремируют усопших. В случае кончины вашего мужа вы сможете его отпеть, но если есть у вас возможность убедить его не настаивать на кремации, то попытайтесь сделать это!".

Вот еще одна цитата из документа архиерейского уровня. Послание Архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия "О "заочном отпевании" и кремации" от 4 марта 2006 г.:

"...совершенно недопустимо для православного христианина потворствовать развитию греховной языческой традиции сожжения тел усопших. Вспомним слова Священного Писания: "Адаму же сказал: ...в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят..." (Быт. 3:17-19). Достойно предать тело покойного земле с соответствующими заупокойными богослужениями, совершенными в храме Божием – это первейшая христианская обязанность родственников покойного, за исполнение которой каждый даст ответ на Страшном Суде Божием. Потому сожжение тела усопшего является тяжким грехом – поруганием храма Божия: "Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы" (1 Кор. 3:16-17)".

Диакон Андрей Кураев, книга "Оккультизм в Православии", цитата со ссылкой на древнехристианского писателя Минуция Феликса:

""Мы не боимся никакого ущерба при любом способе погребения, но придерживаемся старого и лучшего обычая предавать тело земле" (Марк Минуций Феликс. Октавий / Богословские труды. Сборник 22. – М., 1981, – С. 161). Господь волен воскресить любое тело, и из любой стихии Он способен вернуть его к жизни. Другое дело, что погребение в земле более человечно, более насыщенно библейской символикой и вообще более назидательно и утешительно для близких. Церковь рекомендует уклоняться от кремации тел не из-за опасения, будто кремация скажется на участи усопшего, а из-за того, что она оставляет шрамы в душе тех, кто провожает человека в его последнюю земную обитель..."

Католики допускают компромиссы "в духе времени". Вильгельм Палеш, настоятель Римско-католического собора в Челябинске, считает:

"Конечно, и с точки зрения нашей церкви предпочтительнее хоронить в землю – это традиция. Но времена меняются, и католическая церковь ДОПУСКАЕТ КРЕМАЦИЮ".

Можно только позавидовать ясности и твердости позиции, как мусульман, так и иудеев, которые предельно категоричны в этом вопросе.

Мусульмане заявляют просто:

"Ислам и кремация – понятия несовместимые. Этот дикий языческий обычай совершенно чужд нам и является для мусульманина абсолютным грехом, – выразил позицию первый заместитель муфтия Татарстана Валиулла хазрат Якупов. – Кремация противоречит основным постулатам ислама. Ведь человек – это самое лучшее и высшее творение Господа. Поэтому человека нужно уважать как при жизни, так и после смерти".

Иудеи высказываются также категорично:

"Иудаизм категорически отрицает кремацию и не допускает никаких компромиссов в этом вопросе, – заявил исполнительный директор иудейской общины Казани Давид Токар. – Тора абсолютно однозначно настаивает на необходимости обеспечения естественного процесса распада останков "внутри земли" и запрещает любые искусственные вмешательства в этот процесс. Тело человека должно возвратиться в землю таким, как оно есть".

А теперь комментарий, как к цитатам, так и к событиям повседневной реальности. Сейчас нередко можно увидеть православного священника в крематории или часовню, стоящую подле крематория на кладбище. Однако отпевание покойников перед кремацией вовсе не свидетельствует об одобрении Православной Церковью этого способа погребения. Как и крещение младенца, рожденного от блудного сожительства, вовсе не означает того, что Церковь одобряет блуд. В обоих случаях Церковь заботится о душе человека, как вошедшего в этот мир, так и ушедшего из него. Мягкие и дипломатичные формулировки официальных документов часто превратно перетолковываются некоторыми светскими СМИ. Адекватно же воспринимают официальные формулировки только люди воцерковленные, которых, увы, немного. Они понимают, что совершение языческих обрядов недопустимо для христиан, так как, по словам апостола Павла, "все, что не по вере, грех" (Рим. 14:23). Для основной же массы крещеного в Православии населения, имеющего часто весьма расплывчатые представления об основах собственной веры, отсутствие категорических запретов чего-либо зачастую воспринимается как одобрение этого. Вот и не считают за грех многие христиане устраивать языческие тризны на могилах, идти на Пасху не в церковь, а на кладбище, поминать усопшего водкой, предавать покойника огню.

Неопределенная позиция в отношении кремации среди славянского народа расшатывает фундамент народного сознания, основанного на христианском мировоззрении. Если мы так будем колебаться, то, в конце концов, победу на Руси одержат индуистская, буддийская и древнеславянская традиции. Неужели через тысячу лет христианства мы снова возвращаемся к язычеству? Ссылаясь на различные "обстоятельства" мы расшатываем устои христианства и подаем дурной пример своим детям. У иудеев и мусульман почему-то не предусмотрено "жизненных обстоятельств", разрушающих традиции, а у нас сплошные обстоятельства.

Приводимый в оправдание кремации довод о якобы нехватке земли несостоятелен, особенно на бескрайних просторах России, Украины или Беларуси, тем более, если посмотреть на пример такой маленькой страны, как Израиль. Там колоссальная нехватка свободных территорий, но израильтянам – и евреям, и арабам – не придет в голову мысль о сожжении усопших, так как они строго придерживаются своих религиозных воззрений. В этом государстве нет ни одного крематория! Более того, в Израиле массовые беспорядки могут произойти уже только при подозрении, что потревожили даже древние захоронения, а у нас сатанисты спокойно оскверняют христианские могилы, разбивают или вырывают из земли кресты – и виновных не найти, а живым до этого и дела нет.

Рассмотрим подробно все аргументы пропагандистов кремации. Мы слишком доверчивы к чужим словам, а между тем их основной довод о нехватке земли легко может опровергнуть любой школьник простейшими арифметическими расчетами. Так, если оценить потребность в площади занимаемых мест на кладбище для всего населения Беларуси (это 9,7 млн. чел) выделив на каждого по 12 м2 (это площадка 3 на 4 м), то потребуется 116,4 км2 территории (квадратная площадка, со стороной квадрата менее 11 км). Площадь нашей страны – 207 600 км2, значит, теоретическое "кладбище" займет всего 0,056% территории. Конечно, в нашей стране много лесов, полей и рек, сел и городов, жилых зданий и административных учреждений, но сложно представить, чтобы нельзя было найти 0,056% свободной территории. И это теоретическая потребность для "всех и сразу", а в реальности текущая потребность куда меньше. Кроме того, после "перестройки" во всех государствах СНГ началось вымирание деревни и плодородные поля, выведенные из севооборота, начали зарастать лесом. Об этом беспристрастно свидетельствуют фотографии земли со спутников. А нам говорят о нехватке плодородных земель из-за кладбищ. Лживость таких тезисов совершенно очевидна. Подкрепим эти факты цифрами на примере соседней России. Так, перед строительством очередного крематория в регионах, местные СМИ начинают в один голос причитать о том, что кладбища в России занимает слишком много плодородной земли, и что государство не может позволить себе такую расточительность. Посмотрим, так ли это? По отчетам Госкомстата за 2004 год, на территории РФ – 60 тыс. 963 кладбища, которые занимают площадь 37 тыс. км2. А по данным ученых из Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН только с 1990 по 2002 год площадь заброшенных посевных земель увеличилась на 330 тыс. км2. Эти земли зарастают молодняком малоценных мягколиственных пород, не имеющих хозяйственного значения (ольха, осина, береза). Территории пахотных земель, заброшенных всего только за 12 лет "перестройки", в 9 раз больше (!) площади всех вместе взятых кладбищ, но эту проблему СМИ в упор не видят и об этом молчат. Сам собой напрашивается совет: если вам нужна объективная информация – отправляйтесь в научную библиотеку. Если же хотите получить порцию лжи или полуправды – включите телевизор или купите газету.

Вот пример таких тонких уловок, рассчитанных на неискушенного читателя. Так, газета "Вечерний Новосибирск" от 25.05.2001, пропагандируя услуги построенного на деньги частных инвесторов крематория, пишет:

"В древнееврейском тексте Библии, например, слово, которое обозначает то, во что превратится человек после смерти, звучит "афар", и в точном переводе означает "пепел", но никак не земля".

Обратимся к оригинальным текстам, и увидим, что хорошо оплаченные журналисты просто выдают желаемое за действительное! На самом деле в иврите есть два похожих слова афар (עפר – пишется (справа налево) с буквы "аийн" и означает прах, земля, пыль), и эфер (אפר – пишется с буквы "алеф" и означает пепел).

"Ки афар ата вэаль афар ташув" – говорит Господь Адаму (Быт. 3:19), – "ибо прах ты и в прах возвратишься". "Аколь хайа мин аафар вэаколь шав аль аафар" – сказано Соломоном (Еккл. 3:20), – "все произошло из праха и все возвращается в прах".

А вот фрагмент Священного писания, где эти два слова употребляются вместе:

"Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел" (Быт. 18:27).

На древнем иврите предлоги пишутся слитно, и эти два слова звучат как "афар уэфер" – "прах и пепел". Разница очевидна! Ветхий Завет гораздо более выразителен и однозначен на языке оригинала, чем в переводе. Примечательно, что после подобного произвольного "перевода" появилась знаменитая скульптура Микеланджело Буонарроти "Моисей" с рогами на голове. Она находится у гробницы папы Юлия II (1542 год, мрамор, высота 235 см.) в церкви Сан Пьетро ин Винколи (Святой Петр в Веригах) в Риме. Многие историки искусства объясняют появление рогов у "Моисея" неправильным толкованием фразы в Библии (Исх. 34:29): "лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним".

"Керен" на иврите означает и луч (света), и рог. А вот на гравюре Гюстова Доре "Моисей со скрижалями Завета" лицо пророка, как и положено, сияет лучами, а не рогами. Вольности с языком оригинала без учета контекста могут принципиально менять смысл, чем и воспользовались "знатоки иврита" для подведения библейской базы под рекламу крематория. К слову, в Библии есть и описание того, что получается в процессе кремации, и того, как Бог к этому относится (Ам. 2:1):

"Так говорит Господь: за три преступления Моава и за четыре не пощажу его, потому что он пережег кости царя Едомского в известь", – или, на языке оригинала, – ки омар элоким аль шлоша пшаей моав валь арбаа ло эшивну ал срифо ацмот мейлэх эдом лесид".

Известь – сид (שיד – или, по буквам: син, йуд, далет). Так что продуктом кремации, на языке оригинала, является не "афар", и даже не "эфер", а "сид"!

Сейчас много верующих считают себя христианами, много образованных людей причисляют себя к интеллигенции, а многие ли из них читали Библию? Ведь людей, не открывавших этой книги, людей, забывающий в последнее время свой родной литературный язык, так легко ввести в заблуждение. Для затуманенных бульварным чтивом и "мыльными сериалами" умов предлагаются и вовсе фантастические версии, что де и экология сейчас плохая, и бактерии другие, и трупы, напичканные съеденными при жизни (в составе продуктов питания) консервантами, не разлагаются в почве, а потому иного выхода нет, как предавать тела усопших кремации. Желудочно-кишечный тракт человека содержит около 2 кг различных микроорганизмов (микробный плащ), которые помогают живому человеку усваивать пищу, а усопшему – "переварить" самого себя. По этой причине при бальзамировании тела из него первым делом удаляют желудочно-кишечный тракт. Почему бы авторам этих строк не проверить написанное на практике, оставив покойника у себя дома на недельку? Созерцание и обоняние процесса естественного распада тела усопшего надолго отбило бы у авторов этих слов охоту к подобному сочинительству. А зачем же вводилась кремация тогда, когда консервантами не пользовались? Рассмотрим подробнее, откуда вообще взялось "огненное погребение".

***

Поминовение усопших:

• Как мы вредим душе умершего. Ритуальные страхи - протоиерей Александр Авдюгин
• Пьяные поминки недопустимы! - Протоиерей Сергий Булгаков
• Ходить ли на кладбище на Пасху? - Андрей Зайцев
• Православная Церковь и сектанты. Молитвы за умерших - протоиерей Дмитрий Владыков
• Поминки: нужна ли покойнику еда? - Александр Моисеенков
• Как мы хороним своих близких - Родион Юрьев
• Радоница – день особого поминовения усопших - Завет.Ru
• Митрополит Сергий Страгородский об отпевании инославных, самоубийц, пьяниц и маловерных - Церковь и время
• Как поминать усопших сродников? (ответ на вопрос) - Максим Степаненко

***

"Кафедра безбожия"

Из истории можно видеть, что кремация существовала во все времена. В глубокой древности сжигание практиковалось у многих азиатских народов, как, например, в Индии, Тибете, сжигали также вавилоняне. Римляне преимущественно хоронили. А вот язычники часто бросали тела христианских мучеников в огонь, чтобы уничтожить веру в воскресение тел, полагая, что этим они сделают воскресение невозможным. В XV веке сжигание окончательно исчезло благодаря влиянию христианства. В Европе сжигание тел в крематориях появилось во второй половине XIX века, когда в 1873 профессор Бруно Брунетти разработал первую в мире кремационную печь. Она была продемонстрирована на Международной выставке в Вене, а первые крематории были построены в Италии, в Милане в 1875 году. После того вскоре были основаны многочисленные кремационные общества в Цюрихе, Лондоне и Париже. По свидетельствам современников, тела подвергали сожжению, главным образом, враги Церкви. К 1905 г. в Европе и Америке имелось уже около 90 крематориев, в которых ежегодно сжигалось 125 тысяч покойников.

Сразу после "победы Октября" все силы адовы бросились на несчастную Россию. Вводились обычаи и обряды намеренно антицерковного содержания: на первых порах революции существовали "красное крещение" – октябрины, "красное бракосочетание" – ЗАГС, "красное погребение" – кремация и… "красная пасха" – 1 мая, предложенная Луначарским в пику христианству, как весенний праздник "победы света и тепла".

Одним из важных моментов в разрушении "старого мира" явилась попытка заменить христианский обряд погребения процедурой "сжигания трупов". В 20-е годы советская власть стала готовиться построить крематории во всех крупных городах страны. Об этом свидетельствует большое количество сохранившихся в архивах проектов "крематорной архитектуры" видных архитекторов того времени. Характерно, что данный тип зданий является составной частью так называемой "инфернальной архитектуры". Для объяснения этого термина предлагается испанское слово "inferno" – загробный мир. Но если этимологию проследить глубже, то мы придем к латинскому слову "infernalis", что означает – адский (Словарь иностранных слов, М., "Русский язык", 1983).

Кремационное движение в советской архитектуре начала XX века, вслед за европейскими архитекторами, пошло по пути замещения культовых памятников: колумбарии должны были заместить кладбища, а крематории – занять место церквей. Гробница Ленина первой противостояла христианской традиции захоронения. За ней последовало "красное погребение" – кремация. Существуют свидетельства, что еще в 1918 году Ленин велел приобрести за границей печь (или даже несколько печей) для кремации трупов. Это вполне вероятно, потому что он был решительным ненавистником всяких исконных русских традиций, а уж тем более связанных с верой и обрядами. До революции же похороны считались именно религиозным обрядом. Не случайно кладбища тогда разделялись по конфессиональному и национальному признаку. А по русской православной традиции новопреставленный должен быть непременно предан земле, кроме случаев, когда это невозможно сделать (гибель на море, в огне и т.д.). Потому что в час Страшного суда, как учит Церковь, "гробы разверзнутся" и умершие восстанут перед Христом "во плоти". Естественно, Ленин и ленинцы, отвергающие сами такой "обскурантизм церковников", очень хотели внедрить в массы "материалистическое" отношение к смерти и к погребению. Поэтому кремация, введенная новой властью, имела не гигиеническое, а исключительно идеологическое, политическое значение. С введением ее должен был наступить, как тогда писали, конец "нетленным мощам и прочим чудесам, суевериям и религиозным предрассудкам". Декретом Совнаркома РСФСР "О кладбищах и похоронах" от 7 декабря 1918 г. в нашей стране впервые была разрешена кремация умерших. Пропагандистская шумиха вокруг этого была поднята на небывалую высоту. "Правда" писала: "Выбирайте сами, что вам по душе – разлагающийся мертвец, несущий страшную заразу, или труп, который в огнеупорной камере при температуре 1000 градусов через два часа превращается в несколько фунтов безукоризненно чистого пепла". Не успели еще просохнуть чернила на декрете, как начались поиски подходящего места для крематория. В марте 1919 года Постоянной Комиссией по постройке первого Государственного Крематория в Петрограде был объявлен технический конкурс по составлению печи для сжигания трупов. Обратите внимание на дату – в стране истощенной первой мировой войной и революцией, в самый тяжелый год гражданской войны сжигание покойников, оказывается, являлось первоочередной задачей! Для постройки 1-го Государственного Крематория было избрано бывшее помещение бань в доме № 95-97 по 14 линии Васильевского острова, близ Смоленского кладбища. Котельное помещение было предназначено для сооружения кремационной печи. В январе 1920 г. приступили к работе. Детальная разработка чертежей была поручена В.Н. Липину. Перестройка имеющегося здания под крематорий, архитектурная отделка его и постройка печи были поручены гражданскому инженеру А.Г. Джорогову. Построенная в 1920 году в Петрограде на Васильевском острове кремационная печь "Металлург" является первой кремационной печью в России. В ней твердое топливо (дрова, кокс) сначала подвергалось газификации с образованием генераторного газа, который подавался затем в камеру сжигания, где в пламени горящего газа производилась кремация тел усопших. Не обошлось при этом без приключений. При первом запуске печи произошел взрыв, выкинувший свод над левым регенератором и соседней камерой горения. Причины взрыва объясняются спешкой: генераторный газ, который, вследствие желания скорее запустить печь в действие, был пущен в плохо прогретую камеру, загорелся не сразу и успел образовать взрывчатую смесь с воздухом. Исправленная печь была пущена в ход 14 декабря 1920 года и проработала без перерыва чуть больше двух месяцев, до 21 февраля 1921 года, когда была остановлена по техническим причинам – "из-за отсутствия дров". За это время успели сжечь 379 трупов. Вот на какие "неотложные" нужды новая власть извела в холодном и голодном Питере последние дрова! Следует отметить, что дровишек на сжигание одного трупа требовалось немало – около 200 кг. На первую кремацию в непрогретой печи уходило около 300 кг дров, а при круглосуточном режиме работы расход топлива снижался, примерно до 2 кг дров на один килограмм кремируемого тела. Любопытно, что первого покойника и сожгли под покровом ночи, начав кремацию в половине первого и закончив сжигание в четвертом часу утра. Факт тоже достойный размышления….

Крематорий официально провозглашался, по словам Троцкого, "кафедрой безбожия", а кремация – антирелигиозным актом. В январе 1925 г. в музее МКХ (Московского коммунального хозяйства) была открыта выставка, на которой можно было увидеть модели и фотографии крематориев, печей, познакомиться с последними достижениями в этой области. Для подготовки общественного мнения в МКХ собирали письма членов правительства, ученых, писателей и даже представителей так называемой "живой церкви" (обновленцев), созданной советской властью. Не без влияния антицерковной пропаганды для строительства первого крематория в Москве выбиралось место именно в православных храмах: сначала для первого крематория в Москве предполагался недостроенный собор Александра Невского на Миуссах, но потом выбрали церковь Серафима Саровского и Анны Кашинской в Донском монастыре. Здесь уже находился Антирелигиозный музей, а под храмом были обширные подвальные помещения, вполне пригодные для установки там кремационной печи. Провели конкурс. Первую премию получил архитектор Д. Осипов, вторую – К. Мельников (впоследствии известный конструктивист) и третью – инженер МКХ Дьяконов. Непосредственно переделкой церкви под крематорий занимался ученик Щусева Тамонькин. По проекту архитектора-конструктивиста Дмитрия Петровича Осипова шатровое завершение храма было разобрано, а на его месте был возведен кубический объем, как символ нового стиля – конструктивизма, был пристроен колумбарий. Были уничтожены великолепные расписные фарфоровые иконостасы и киоты, украшавшие храм. Верхний храм использовали как ритуальный зал для прощания. В нижнем храме были поставлены кремационные печи. Печи и всю техническую начинку заказали в Германии у фирмы "Топф" (Topf – "горшок"). В начале 1926 г. в Москву приехали немецкие инженеры, спустя год начались пробные кремации. Сначала шли опытные сжигания, где использовали трупы бродяг и тому подобный "контингент". Первым "настоящим огненным погребением" считается 12 января 1927 г. В этот день сожгли рабочего мытищинской водокачки Ф.К. Соловьева. Перед смертью он завещал сжечь себя в крематории. Но поскольку режим опытной отладки еще не закончился, родственникам поначалу отказали. Пришлось "пробиваться наверх", привлекать партийные органы, и просьбу заслуженного человека все-таки уважили.

Торжественное открытие крематория хотели приурочить к 10-й годовщине Октябрьской революции. Но некоторые товарищи из Политбюро (из тех, которые поумнее) сообразили, что подарок к годовщине получится слишком специфичным и с двусмысленным намеком. Поэтому открытие состоялось (без особой помпезности) 6 октября 1927 г. Именно в этот день, в 11 часов утра, было проведено первое сожжение, носящее не опытный, а рабочий характер. Прибыли лишь чиновники из МКХ, которым показали процесс. На алтарной солее впоследствии был установлен орган. Печь, в которой сжигали мертвые тела, дымилась рядом с алтарем, где ранее совершалась Литургия. В отличие от современных печей, в первых крематориях не было ни форсунок дожига отходящих газов, ни системы сложных фильтров, а потому смрад от "кафедры безбожия" разносился на целый квартал. Жильцы в соседних домах обычно не развешивали на балконах белье – ветер мог принести на него сажу. Впоследствии сами коммунальщики признали, что церковь подобрана для крематория неудачно. Но в середине 1920-х годов главным было другое – борьба с "опиумом для народа". Тем не менее, народ не очень торопился в крематорий. Почему? Это популярно разъяснил известный фельетонист д'Актиль (А. Френкель):

Тупых мещан не внемля лаю,
Прогресса гордый пионер
Я погребаться не желаю
На прародительский манер.
Картинных прошлого обломков
Не уважаю я... И впредь –
И за себя, и за потомков –
Даю согласие гореть.
Без лицемерных суесловий
В огонь бросаю потроха,
Но ставлю целый ряд условий
Товарищам из МКХ:
Чтоб сторож был силен и не пил,
Чтоб был запор на совесть тверд,
Чтобы не стал мой бренный пепел
Добычей хулиганских орд;
И чтоб впоследствии фигурно,
Красуясь в продранном мешке,
Моя изысканная урна
Не продавалась на толчке!

Первыми клиентами крематория стали проверенные товарищи – "рыцари революции". В колумбарии, размещенном в храме монастыря, на кремационных урнах можно прочесть надписи "большевик-чекист", "член ВКП (б), стойкий большевик и чуткий товарищ", "один из старейших деятелей большевистской партии". Пламенным революционерам полагалось пламя и после смерти. Большевикам было кому подражать: классик марксизма Фридрих Энгельс приказал сжечь свое тело, а пепел развеять над морем. Есть здесь и захоронение праха архитектора Осипова, который и перестраивал этот храм под крематорий. Его кремировали в 1934 году, а прах захоронили в колонне храма. С началом массовых расстрелов московские кладбища и единственный крематорий едва справлялись с многократно возросшим числом убиенных. В период репрессий с Лубянки, из Лефортова сюда грузовиками свозили трупы казненных. Крематорий заработал в две смены: днем – обыкновенные ритуалы, а ночью жгли расстрелянных. Причем в истопники брали по разнарядке комсомольцев-активистов. Некоторые из них на этом деле и трогались умом. Ведь трупы без гробов привозили. Как есть, в натуральном виде. Зато комсомольцу – грамота!

За годы работы Донского крематория через него прошли десятки тысяч тел. Одних только солдат Великой Отечественной, умерших в госпиталях, здесь кремировали и похоронили в братской могиле более 15 тысяч. Что касается органа, то в период с 1947 по 1953 г. сохранились многочисленные сметы на его ремонт, примерно одного и того же содержания: "Требуется очистка всех воздухопроводов, воздушных вентилей и клапанов...". То есть несчастный инструмент постоянно забивался пеплом, поскольку стоял как раз над кремационным цехом. Сажа и прах просачивались через шахту лифта-постамента (на котором опускали гроб после церемонии) и оседали в трубах.

Через 45 лет в Москве был построен крупнейший в Европе крематорий на Николо-Архангельском кладбище, а спустя еще три года – на Хованском кладбище. В 1970-х годах первый столичный крематорий закрыли, поскольку Донской монастырь к этому времени оказался в центре Москвы. Но время от времени печи этого крематория все же растапливались, несмотря на официальное закрытие: там иногда сжигали умерших членов политбюро ЦК КПСС. Но к середине 80-х старые печи совершенно вышли из строя. Менять их – дорого и проблематично. Вокруг уже все шипели, что "вот-де крематорий чуть ли не в центре города коптит!" (а он действительно коптил – фильтры не работали). Рассказывают, что последним из "больших людей" в Донском сожгли Дмитрия Федоровича Устинова (конец 1984 года), чем истопники очень гордились. Затем в крематории проходили только торжественные церемонии гражданской панихиды, так называемые фальш-кремации. И без органа тут было никак не обойтись. Поэтому в 1987 году его в последний раз перебрали и отчистили. Специальным пылесосом из труб выдували спекшийся прах, называемый "пролетариатом во взвешенном состоянии". Органист Дмитрий Романович Лотов на рубеже 80-90-х годов, еще не будучи пастором, не раз играл там во время прощаний. Он вспоминает: "Под вечер на задний двор заезжал фургон типа "Хлеб", его набивали гробами и угоняли в Николо-Архангельский крематорий. Однажды я наблюдал за погрузкой: весьма пикантное зрелище. Гробы совали и прямо, и боком, и чуть ли не вверх ногами, лишь бы побольше вошло... Подвыпившие истопники вовсю ворочали гробами, напевая: "Наш труповоз, вперед лети! В "Николке" остановка!" ("Московский Комсомолец" от 16.10.2004). А в 1992 году многострадальное здание крематория вернули церкви.

В "кремационном движении" совершенно ясно прослеживается покушение на христианство, попытка разрушить самые основы веры и быта народа, а вместо христианства насадить откровенно антихристианские традиции, сатанинские по своей сути. В советские годы "работа адова" велась открыто, каждый ребенок носил на груди значок с головой Ильича, объятой вечным пламенем. "Красные дьяволята" – это было вполне обычное название дружины в пионерском лагере того времени. Сегодня ту же работу пытаются завуалировать, но только слепой может не заметить этот "процесс". Интересно заметить, что исследователь этого вопроса, немецкий автор Фон-Хаутвиц утверждает, что богоборцы-сатанисты сжигают трупы своих умерших, символизируя этим свою приверженность к стихии вечного огня – стихии ада.

Цена и эстетика "красного погребения"

Сторонники "красного погребения" много и восторженно пишут о красоте и возвышенности обряда кремации: никаких, мол, червяков – все эстетично и гигиенично, музыка играет. Душа отлетает в небо, а тело превращается в пепел, высыпается в красивый сосуд и полагается в колумбарий. Голубь является символом души, он часто употребляется в крематорском дизайне на всяких панно и скульптурах. Слово колумбарий в переводе с латинского означает буквально "ниши для голубей". Может, действительно, все это красиво?

Уместно привести одно научное описание процесса кремации, которое было сделано еще в первом советском крематории в 1920 году, приводимое В.Н. Липиным (профессор Горного института, разработчик первой кремационной печи). Это, конечно, не для слабонервных читателей, но все-таки стоит развеять иллюзии о гуманности и эстетичности кремации. За всей этой заботой об эстетике и культуре скрывается поистине дьявольский обман. Тем, кто избрал себе или своим близким способ "красного погребения" есть повод еще раз хорошенько подумать.

"…При сжигании трупа без гроба наблюдается следующая картина. В момент ввода трупа в камеру сжигания вспыхивает одежда и волосы, после этого лопаются глаза, труп начинает шевелиться, вследствие сокращения мускулов от высокой температуры. Голова откидывается назад, руки, скрещенные на груди, раскидываются, ноги сгибаются в коленях и в бедрах, иногда наблюдается сгибание тела в пояснице, вследствие чего верхняя часть туловища приподнимается. Одновременно с этим начинается горение конечностей (мышечной ткани) и обгорание тканей лица и головы. Наблюдается кипение крови через глазные, ушные и носовые отверстия и через рот. Швы черепной коробки расходятся. В это же время обозначаются кости конечностей и грудная клетка, а голова отделяется от туловища. Почти одновременно с началом горения костяка, череп разваливается и обнаруживается мозг, горящий зеленоватым пламенем. Конечности в это время отваливаются. Наблюдается горение легких и внутренностей грудной клетки и, несколько позднее, начинается горение внутренностей брюшной полости. Костяк в это время догорает, но пепел его сохраняет частью форму костей, частью же рассыпается. Внутренности постепенно догорают, кроме мозга, легких, желудка, почек и печени, которые сгорают последними и в последовательном, как перечислено, порядке.

Весьма интересно то обстоятельство, что если в трупе имеются злокачественные опухоли, то горение их идет весьма медленно, и они догорают еще, когда весь труп совершенно сгорел. Так, при двух случаях сжигания трупов женщин, умерших от рака матки, ясно наблюдалось весьма продолжительное время горение яйцевидных опухолей в полости таза, затягивающее каждый раз процесс, против нормального, на 20 минут...".

Пораженные опухолью ткани фактически не горят, или горят, но совсем другим – синим, сияющим пламенем, как будто это не тело, не органическая ткань сгорает, а что-то совсем иное. Не даром сегодня медики все чаще говорят об информационной природе раковых и других системных заболеваний. Сама кремация длится обычно более двух часов, женские тела горят минут на 40 быстрее, чем мужские. Но обнаружен любопытный феномен – если сжигают супругов, то тела их сгорают одновременно. При этом не важно, кто был толстый, а кто тонкий – супруги сгорают минута в минуту, как две равных части одного целого. Не сказал ли Господь о супругах –

"…и будут одна плоть" (Быт. 2:24)?

И не повторил ли апостол Павел о них:

"…и будут двое одна плоть. Тайна сия велика…" (Еф. 5:31, 32)?

И где нашлось тому наглядное подтверждение?..

Следует отметить, что процесс распада человеческих останков внутри земли сокрыт от людских взоров, а в крематориях процесс сжигания открыт взору любопытных за дополнительную плату. Оказывается, есть такая специальная услуга – "смотровое окошко". Наблюдать за тем, как горит родственник, стоит в минском крематории 15 тысяч белорусских рублей (около 7$). За все время воспользовались данной услугой 2 раза: вьетнамцы и кришнаиты. Белорусы предпочитают воздерживаться от подобного зрелища. (Труд-Беларусь от 22.03.2007). Услуга "смотровое окошко" сохранилась еще со времен первого крематория, построенного советской властью в Питере – комиссары и их друзья ездили туда развлечься. Яркий пример тому – запись в канун Рождества 1921 года, сделанная Корнеем Чуковским, автором "Мухи-Цокотухи". Научное описание процесса кремации уместно дополнить этими любительскими заметками. Вот записи из его дневника (Чуковский К.И. Дневник. М., 2003. С. 176-177):

"…3 января. Вчера черт меня дернул к Белицким. Там я познакомился с черноволосой и тощей Спесивцевой, балериной, нынешней женой Каплуна. Был Борис Каплун – в желтых сапогах, – очень милый. (Борис Гитманович Каплун – племянник Урицкого, друг всесильного Зиновьева и репетитор его детей, в двадцать пять лет ставший управляющим делами Петроградского Совета, слыл любителем искусств и балета в особенности. Ему же принадлежала инициатива открытия первого в Петрограде крематория. И он частенько возил туда свою жену – Ольгу Александровну Спесивцеву, прима-балерину Мариинского театра. Возил так, как возят в театр, на вечеринку или в модный ресторан. Это было что-то вроде ни на что не похожего развлечения. Об этом упоминают биографы известной танцовщицы – одной из лучших в мире (если не самой лучшей) исполнительниц партии Жизели в одноименном балете. "Красная Жизель" – так восторженно называла ее зарубежная пресса. Ольга Спесивцева прожила очень сложную жизнь. Господь даровал ей время на покаяние и сподобил христианской кончины. – прим. Авт.). Он бренчал на пьянино, скучал и жаждал развлечений. "Не поехать ли в крематорий?" – сказал он, как прежде говорили: "не поехать ли к "Кюба" или в "Виллу Родэ"? ("Кюба" – элитный супердорогой питерский ресторан, "Вилла Родэ" – заведение классом ниже, которое прославилось дебошами и кутежами – прим. Авт.) – А покойники есть? – спросил кто-то. – Сейчас узнаю. – Созвонились с крематорием, и оказалось, что, на наше счастье, есть девять покойников. "Едем!" – крикнул Каплун. Поехал один я да Спесивцева, остальные отказались. Через 20 минут мы были в бывших банях, преобразованных по мановению Каплуна в крематорий. Каплун ехал туда, как в театр, и с аппетитом стал водить нас по этим исковерканным залам. К досаде пикникующего комиссара, печь оказалась не в порядке: соскочила какая-то гайка. Послали за спецом Виноградовым, но он оказался в кинематографе.

Покуда его искали, дежурный инженер уверял нас, что через 20 минут все будет готово. Есть хочется невероятно. В печи отверстие, затянутое слюдой, – там видно беловатое пламя – вернее, пары – напускаемого в печь газа. Мы смеемся, никакого пиетета. Торжественности ни малейшей. Все голо и откровенно. Ни религия, ни поэзия, ни даже простая учтивость не скрашивает места сожжения. Революция отняла прежние обряды и декорумы и не дала своих. Все в шапках, курят, говорят о трупах, как о псах. Я пошел со Спесивцевой в мертвецкую. Мы открыли один гроб (всех гробов было 9). Там лежал – пятками к нам – какой-то оранжевого цвета мужчина, совершенно голый, без малейшей тряпочки, только на ноге его белела записка "Попов, умер тогда-то". – Странно, что записка! – говорил впоследствии Каплун. – Обыкновенно делают проще: плюнут на пятку и пишут чернильным карандашом фамилию.

В самом деле: что за церемонии! У меня все время было чувство, что церемоний вообще никаких не осталось, все начистоту, откровенно. Какое кому дело, как зовут ту ненужную падаль, которую сунут сейчас в печь. Сгорела бы поскорее – вот и все. Но падаль, как назло, не горела. Печь была советская, инженеры были советские, покойники были советские – все в разладе, кое-как, еле-еле (такую репутацию уже успела заработать новая власть за три года своего существования – прим. Авт.). Печь была холодная, комиссар торопился уехать. Но для развлечения гроб приволокли раньше времени. В гробу лежал коричневый, как индус, хорошенький юноша-красноармеец, с обнаженными зубами, как будто смеющийся, с распоротым животом, по фамилии Грачев. Наконец, молодой строитель печи крикнул – накладывай! – похоронщики в белых балахонах схватились за огромные железные щипцы, висящие с потолка на цепи, и, неуклюже ворочая ими и чуть не съездив по физиономиям всех присутствующих, возложили на них вихлящийся гроб и сунули в печь, разобрав предварительно кирпичи у заслонки. Смеющийся Грачев очутился в огне. Сквозь отверстие было видно, как горит его гроб – медленно (печь совсем холодная), как весело и гостеприимно встретило его пламя. Пустили газу – и дело пошло еще веселее. Комиссар был вполне доволен: особенно понравилось всем, что из гроба вдруг высунулась рука мертвеца и поднялась вверх – "рука! рука! смотрите, рука!", – потом сжигаемый весь почернел, из индуса сделался негром, и из его глаз поднялись хорошенькие голубые огоньки. "Горит мозг!" – сказал архитектор. Рабочие толпились вокруг. Мы по очереди заглядывали в щелочку и с аппетитом говорили друг другу: "раскололся череп", "загорелись легкие", – вежливо уступая дамам первое место. Гуляя по окрестным комнатам, я со Спесивцевой незадолго до того нашел в углу свалку человеческих костей. Такими костями набито несколько запасных гробов, но гробов недостаточно, и кости валяются вокруг. Кругом говорили о том, что урн еще нету, а есть ящики, сделанные из листового железа ("из старых вывесок"), – и что жаль закапывать эти урны. "Все равно весь прах не помещается". "Летом мы устроим удобрение!" - потирал инженер руки…" (стиль и орфография оригинала сохранены).

Действительно, если человек – только масса химических элементов, ничто не препятствует воспользоваться его мертвым телом для любых манипуляций и экспериментов. Логика здесь проста: человек умер, его больше нет, тело ему не принадлежит, значит, с ним можно делать все, что угодно. Например, сжечь, как ненужные отходы, а пепел, как мусор, выбросить в урну (вдумайтесь в смысл этого слова, ведь урны используются всего по трем назначениям: для мусора, пепла кремированных покойников и бюллетеней для голосования). После октябрьского переворота 1917-го года глумление над трупами вполне сознательно применялось в целях искоренения вековых устоев Руси. Делается это и сейчас, только под благовидными предлогами борьбы за охрану окружающей среды и экономию земли.

Со времен первого отечественного крематория суть дела почти не изменилось. На место дровам, коксу или мазуту пришел газ. Он нынче в цене, а требуется его немало, в среднем по нормативам, около 25-30 кубометров на одну кремацию. Кремация – это сложный технологический процесс, контролируемый теперь компьютером. В загрузочной тележке имеются весы, при помощи которых определяется вес гроба с телом. В зависимости от веса тела компьютер рассчитывает все параметры процесса кремации: подачу газа, время включения горелок, время подачи воздуха, закрытие и открытие заслонок в печи. В самой печи установлены кислородные зонды, которые управляют дополнительной горелкой дожига отходящих газов. Хотя весь процесс кремации автоматически управляем, у печи есть глазок, через который можно наблюдать ход кремации. Для эффективного протекания этого процесса требуется принудительный поддув нагретого воздуха в камеру сжигания и строгое соблюдение температурного режима в пределах 950-1150°С. Ниже этой температуры из костей долго не выгорает вся органика, а выше – в костях начинает остекловываться фосфат кальция. При нарушении технологии кремации останки потом трудно размолоть в кремуляторе – мельнице для праха, которого получается, в зависимости от тела, примерно 1,5-3,5 кг. Перед размолом останков из них магнитом извлекают гвозди и ручки от гроба, искусственные суставы, штыри или спицы, вставленные ранее при переломах конечностей и прочие металлические "запчасти" от покойного. В самом кремуляторе, который напоминает металлический сейф, после просеивания остается немагнитная шихта алюминия, бронзы, золота, серебра. Это в Беларуси – собственность государства. Два раза в год в присутствии специальной комиссии работники минского крематория "сейф" вскрывают, извлекают сплавы и передают их в УП "Унидрагмет БГУ", центр глубокой технической переработки. В 2005 году, например, извлекли 12,5 килограмма немагнитной шихты, из которой золота и серебра было выделено и сдано государству 55 и 111 граммов соответственно (Минский Курьер, № 806 от 22.12.2005).

И еще "эстетические" новшества наших соседей – россиян. В среднем каждый десятый умерший имеет золотые зубы. Перед сжиганием покойного золотые коронки выдергивают плоскогубцами. Одни родственники (приблизительно 50%) золотые зубы забирают с собой и продают ювелирам либо зубным техникам. Другие родственники зачастую по мотивам брезгливости отказываются от такого наследства. В этом случае работники крематория составляют специальный акт, в котором указывают количество золотых зубов и их вес. Раз в год скопившееся таким образом золото (набирается приблизительно около одного килограмма в крематории Санкт-Петербурга) направляют в Москву в золотохранилище на экспертизу. В золотохранилище оценивают желтый металл, и его стоимость переводят на банковский счет крематория ("Независимая газета" от 16.09.2002).

Но даже если золотых зубов нет, с клещами в рот покойника все равно рано или поздно полезут. Нас пугают мнимой опасностью попадания продуктов разложения трупов в грунтовые воды, а реальное отравление окружающей среды продуктами кремации тщательно замалчивают. Так, согласно статистике, ртуть из запломбированных зубов трупов составляет до одной шестой всех выбросов паров ртути в атмосферу. В среднем "запломбированный" покойник прячет в зубах от двух до четырех граммов ртути. В Дании, к примеру, типичная пломба (во рту) содержит примерно 0,2-0,6 г ртути со средним значением около 0,4 г ртути на пломбу. Среднее содержание ртути в пломбах тел в Дании в 2001 г. было оценено в 4,1 г ртути на тело (Skarup S. Substance Flow Analysis for Mercury / Skarup S. [et al.] // Environmental project № 808, The Danish EPA. – 2003). Общее содержание ртути в 41000 кремированных тел в 2001 г. составило 170 кг, и в отчете оценивается, что из этого объема почти 100% было выброшено в атмосферу, поскольку крематории не были оснащены улавливающими устройствами. Таким образом, средний крематорий, сжигая 3700 трупов в год (это 10 трупов в сутки), выделяет более 11 килограммов ртути, находившейся в пломбах зубов (данные департамента геологии, институт Лейчестера, Великобритания). В Минске ежедневно умирает, в среднем, 47 человек в день, а кремируется около 30% умерших. Ежедневно в прах превращаются 10-15 тел. Если бы их всех кремировали, выброс паров ртути составил бы более 50 кг. Пары ртути переносятся на большие расстояния. В радиусе до пяти километров выпадает 6% валового выброса паров, на расстоянии до 100 километров – 60%. Один минский крематорий, по сути, ухудшает экологию всей страны. Нам мало последствий Чернобыля? Токсичность ртутных паров в 50 раз выше токсичности паров мышьяка. А в 1969 году шведские ученые открыли явление биологического метилирования ртути. Было установлено, что определенные микробы в результате жизнедеятельности превращают любые соединения ртути в еще более сильные яды – метилртуть и диметилртуть. По пищевым цепочкам (потребление рыбы, мяса, и растений) эти соединения достигают пищеварительной системы человека. И если рост токсичных выбросов продолжится такими же темпами, то к 2020 году крематории станут самым большим загрязнителем атмосферы ртутью. Разумеется, за ртутные фильтры придется платить всем, а не только тем, у кого усопший был с металлическими пломбами. Если фильтры установят, конечно. На территории СНГ нет ни одного крематория с такими фильтрами, а половина (!) крематориев Швеции не отвечает стандартам экологической безопасности. В обзорах и статьях, представленных учеными, в этой стране, по занимаемой площади и количеству населения сравнимой с Беларусью, выбросы ртути в воздух от кремации оцениваются в 280 кг. в год (Hylander L.D. The rise and fall of mercury: converting a resource to refuse after 500 years of mining and pollution / L.D. Hylander, M. Meili // Crit. Rev. Environ. Sci. Technol. – 2005. – Vol.34. – P.1-36; Examining source-receptor relationships for mercury in Scandinavia. Modelled and empirical evidence / J. Munthe [et al.] Water Air Soil Pollut. Focus 1. – 2001. –P.279). По этой причине, например, правительство Швеции рассматривает законопроект об обязательном удалении амальгамовых пломб из зубов покойников перед кремацией. Несмотря на неэтичность данной меры, она поможет уменьшить выброс ртути в атмосферу. Вам это не напоминает разборку списанного агрегата на запчасти? Нужны ли еще комментарии?

Проблема выброса паров ртути при кремации далеко не единственная. Дело в том, что при горении органики выделяются чрезвычайно ядовитые диоксины, влияющие на генофонд человека. Диоксины оказывают следующее негативное влияние на здоровье человека: метаболические и гормональные нарушения, злокачественные новообразования, расстройство репродуктивной функции, кожные заболевания, нарушения иммунной системы, центральной и периферической нервной системы, нарушения в системе органов дыхания. Они являются высокотоксичными соединениями, по своей токсичности превосходя такие известные яды, как стрихнин, кураре, синильную кислоту, уступая лишь ботулиническому, столбнячному и дифтерийному токсинам. Диоксины относятся к 1-ому классу опасности (чрезвычайно опасные). Крематории официально признаны одним из источников загрязнения окружающей среды диоксинами (Диоксины. Под. научн. ред. д.б.н. Коровина Л.К., Балтика и вредные вещества. Информ. вып. №3, С-Пб., 2003).

Опасность диоксинов, метилртути и диметилртути усугубляется тем, что эти вещества весьма устойчивы к разрушению в окружающей среде, накапливаются различными биологическими объектами и оказываются, в итоге, на нашем столе. Вот основной путь их перемещения в природе: источник - воздушная среда - вода - почва - растения - молочный скот - различные продукты - человек - грудное молоко кормящей матери - новорожденный ребенок. Именно грудные младенцы – будущее нации, оказываются основными "потребителями" этих супертоксикантов, поскольку на каждом этапе пищевой цепи происходит многократное нарастание концентрации ядов (биомагнификация). Кроме того, метилртуть и диметилртуть поражают водные экосистемы, как бы "укореняясь" в трофических (пищевых) цепях обитателей озер и морей. Например, планктон, пропуская через себя воду, "задерживает" метилртуть, концентрация которой в планктоне, по сравнению с водой, значительно увеличивается, примерно в 3 000-10 000 раз. Планктоном питаются рачки, метилртуть при этом задерживается в их организмах. Рачками питаются рыбы, "собирая" содержащуюся в них метилртуть. В организме рыб первоначальная концентрация ртути может вырасти по сравнению с концентрацией в воде весьма значительно, до 100 000 раз. Потому и первыми жертвами становятся потребители морепродуктов. Подробнее об этом можно узнать из обзора доктора химических наук Янина Е.П. "Ртуть, человек, окружающая среда (краткий очерк)", либо из монографии этого же автора (Янин Е.П. Ртуть в окружающей среде промышленного города. – М.: ИМГРЭ, 1992. – 169 с.).

На сегодня метилртуть и диметилртуть – доказанные канцерогены, нейротоксиканты, вызывающие повышенную утомляемость, сонливость, потерю аппетита, головную боль, нервные расстройства, поражение почек, печени, потерю зубов и волос. Диоксины, метилртуть и диметилртуть переносятся на большие расстояния и способны вызывать значительные негативные последствия для здоровья человека и окружающей среды как вблизи, так и вдали от источников (в данном случае – крематориев). Добавим сюда тепловое загрязнение и значительные выбросы углекислого газа, и получим реальную картину влияния кремации на окружающую среду. Все эти вредные факторы полностью отсутствуют при ингумации – традиционном захоронении в землю.

Современные крематории, действительно, не дымят и зловоние не распространяют, но утверждения об их экологической безопасности, рассчитанные на некомпетентных слушателей, не соответствуют действительности. Так что процесс кремации – сложный, дорогой и экологически очень вредный. Но об этом общественность предпочитают не информировать.

Рассмотрим еще один аргумент пропагандистов кремации. Население пугают тем, что захоронения в землю могут стать источником заражения всяческими болезнями. При этом игнорируется тот исторический факт, что на славянских землях за время одной гражданской и двух мировых войн проводились многочисленные массовые захоронения погибших. И это не вызвало ни заражения населения продуктами разложения захоронений, ни эпидемий каких-либо болезней. Зато замалчиваются реальные проблемы. Так, например, скот, павший от сибирской язвы, у нас до сего дня умудряются хоронить в землю, и эти скотомогильники сохраняют свою смертельную опасность очень долго – споры сибирской язвы сохраняют свою вирулентность (болезнетворность) столетиями! В народе их именуют "гиблыми местами". Как утверждает статистика, на территории Беларуси 585 скотомогильников. Из них на территории Минской области – 84 (из которых львиная доля – 55, в Смолевичском районе). Если обратиться к статистическим данным Российской Федерации, то в стране около 40-60 человек за год заболевают сибирской язвой, умирает из них 4-6 человек. Причина одна – скотомогильники, которых в стране более 35 000. Это только официальные данные. А сколько незаконных скотомогильников?

Животные, которые пасутся на территории захоронений, передают инфекцию людям при контакте. А при легочной форме болезни, получая споры с вирусом через легкие, больной погибает в считанные часы. Способствовать возникновению эпидемии могут талые воды и паводки, размывающие эти "бомбы замедленного действия", которые расположены в самых непредсказуемых местах. В Твери, к примеру, в городской черте, имеется практически свежее захоронение скота, зараженного сибирской язвой, сообщила газета "Вече Твери сегодня" от 18.01.2000. Как удалось выяснить, у городских властей были планы покрыть всю площадь могильника асфальтом, но не хватило денег. Лишь недавно его обнесли обычным бетонным забором. Зато на новый крематорий деньги, видимо, найдутся – в местных СМИ активно обсуждается вопрос: "Нужен ли Твери крематорий?", а упомянутая газета от 13.06.2007 прямо советует вкладывать прибыли в его строительство.

Почему заразный скот хоронят в землю, а незаразные тела усопших предлагают кремировать? Ответ на этот вопрос сразу многое проясняет. Себестоимость вырытой ямы гораздо ниже себестоимости кремации. Погребение скота – одни убытки, которые надо минимизировать, так как скот за себя платить не будет, и морочить ему голову всякими "сказками" и разговорами про кадастровую стоимость земли смысла нет. А на погребении людей можно заработать, если обмануть их, конечно. Структура цены на погребение примерно такая, как у спиртного. Себестоимость спиртного невелика, а цену держат многочисленные акцизные сборы и налоги. В случае с ингумацией (погребением в землю) – аналогично: себестоимость вырытой ямы и вывоза мусора с прилегающей территории не идет ни в какое сравнение с назначаемой, по сути дела, ценой за место на кладбище, которая всегда устанавливается выше услуг за кремацию. Чтобы люди оплачивали постоянно растущий в цене газ, дорогущую печку, работу "кочегаров", прибыль крематория, и при этом были признательны "благодетелям". Потому этот вид бизнеса все чаще попадает в частные руки. За примерами далеко ходить не надо. Вот в Николаеве (Украина) сейчас ООО "Ирбиз-ритуал" красноречиво пропагандирует через СМИ необходимость строительства крематория. Однако, как только речь зашла о деньгах, красноречие частных инвесторов иссякло. Вопрос корреспондентов об инвестициях, – откуда и сколько? – гендиректор Смирнов назвал некорректным и прокомментировал его так: "Когда вы приходите в магазин, у вас ведь не спрашивают, откуда у вас деньги"… И все же им было заявлено, что "стоимость кремации не превысит стоимости участка земли" (газета "Вечерний Николаев" от 17.05 2007). И еще пример, говорящий сам за себя. Вот мнение президента Союза похоронных организаций и крематориев России Михаила Генжака, высказанное на парламентских слушаниях по теме погребения и похоронного дела, опубликованное в газете "Лидер" от 27.10.2003. По поводу строительства крематория в Челябинске он заявил: "Я думаю, что сначала надо построить крематорий, а уже потом говорить, что кремация нужна. Нет смысла сейчас объяснять населению преимущества кремации на пальцах". Сказано – сделано: строительством крематория в Челябинске уже занялся частный инвестор (Комсомольская правда – Челябинск от 17.10.2006). Вот так! Сначала строится крематорий, а потом лживой агрессивной пропагандой и "ценником" за место на кладбище население заставят "свободно" выбрать и оплатить дорогостоящую кремацию. А павший от сибирской язвы или других заразных болезней скот по-прежнему будут без лишнего шума хоронить в землю – так дешевле. Потому-то частных инвесторов, желающих заниматься кремацией заразной падали – нет ни одного, а заработать на кремации покойников – целая очередь желающих.

Когда забывают о Боге и Его Заповедях, когда во главу угла ставится нажива, то по-другому просто и быть не может – все переворачивается с ног на голову. Но так бывает только при полной пассивности, безучастности и равнодушии населения к происходящему. Примечательно, что когда в Израиле сложилась похожая ситуация, то там граждане сначала сожгли втихаря построенный частными инвесторами крематорий, а уж потом стали через СМИ и парламент объяснять весьма малочисленным сторонникам кремации то, почему крематорий стране не нужен! Местонахождение единственного на всю страну коммерческого крематория с момента его постройки в 2005 году держалось в строжайшем секрете по соображениям безопасности, а сам он был замаскирован под мастерские или небольшой перерабатывающий цех в одном из поселков. Связь с клиентами осуществлялась через сайт в Интернете. Но конспирация так и не помогла. Крематорий сожгли в среду вечером 22 августа 2007 года, спустя считанные часы после того, как одна из газет раскрыла тайну его местонахождения, – сообщили 23.08.2007 практически все ведущие мировые СМИ. Сигнал о возгорании в здании коммерческого крематория Alei Shalechet ("Опавшие листья"), расположенного в поселке Хибат Цион на равнине Шарон, поступил в пожарное управление города Нетания около 21:30 по московскому времени. На месте пожарные обнаружили признаки взлома и ведущие к зданию следы. По версии полиции, его причиной стал поджог. Местонахождение крематория было раскрыто добровольческой поисково-спасательной организацией ZAKA и опубликовано 21 августа в газете Kol Ha'ir, распространяемой в городе Бней-Брак. Йегуда Меши Зхав, глава службы ZAKA, которая занимается идентификацией жертв стихийных бедствий и терактов, заявил о непричастности своей организации к пожару, при этом полностью одобрив поступок поджигателей. "Нашлись люди, которые не смогли игнорировать надругательство над мертвыми, и я аплодирую им!" – сказал Захав. А министр по делам религий Ицхак Коэн, глава парламентской комиссии по проблемам захоронений, внес предложение в парламенте объявить эту компанию вне закона. Легально действующий крематорий в Израиле вряд ли появится в обозримом будущем.

Эта история – отнюдь не призыв к противоправным действиям. Это повод поразмыслить над тем, почему в отдельно взятом государстве не приживаются чуждые традиции. В этом государстве, что интересно, кроме иудаизма, мусульманства и христианства иных религий нет. Нет там ни муннитов, ни кришнаитов, нет там ни свидетелей Иеговы, ни буддистов, нет ни сайентологов, ни адвентистов седьмого дня. В государство, которое является духовным отечеством всех христиан, протестантские проповедники почему-то носа своего не кажут. Нет там ни "Миссии Рамакришны", ни любителей трансцендентальной медитации, ни секты "Ананда марга". Не культивируются в этом государстве ни культ Сатьи Саи Бабы, ни культ Порфирия Иванова. А у нас все это есть. Каких только у нас нет вер и верований, сект, церквей и религиозных течений? И это притом, что 80% населения считают себя православными. Почему? Отличная тема для размышления! И еще пример, касающийся практически каждую семью, где есть юноши. У нас в армии имеет место дедовщина, стыдливо именуемая "неуставными отношениями". Многие видят решение этой проблемы в том, чтобы сократить воинскую службу с двух лет, до одного года. А в армии Израиля служат все: девушки два года, а парни – три, причем молодежь хочет идти служить. И дедовщины в армии там нет. Как не было ее в армии Российской империи. Почему? Вот еще одна отличная тема для размышления! К слову, в каждом человеке, народе или государстве есть как доброе, так и худое. Всему доброму ведь не зазорно учиться, не взирая на лица. Если "нет лицеприятия у Бога" (Рим.2:11), то не должно его быть и у нас. Взглянем на природу, которую иногда называют пятым Евангелием. В ней есть и цветы, и нечистоты, пчелы и мухи. Пчелы с цветов собирают мед, а мухи только заразу от нечистот разносят. Смотреть на мир глазами пчелы и видеть доброе или смотреть глазами мухи и видеть худое – личный выбор каждого. Эта мысль взята из поучений Паисия Святогорца. Но все эти вопросы уже выходят за рамки нашего обзора о способах погребения.

Святые Отцы говорили, что сатана всячески пытается представить работу Богу трудной, а свое иго – легким. Все эти многочисленные подробности – иллюстрация того, как нас пытаются заставить выбирать дорогое, технически сложное и экологически вредное надругательство над телом усопшего вместо простого, благоговейного и назидательного погребения покойника в землю. Обманом заставляют жить по духу мира сего, а не по Заповедям Божиим.

Дух мира сего

На Западе "красное погребение" организовано с размахом. Американские чудаки по-разному завещают распорядиться своим пеплом: развеять над морем, над городом, над земным шаром (запустив специальную ракету в стратосферу) и даже спрессовать в единый блок с любимым автомобилем. Компания "Celebrate Life!" из Калифорнии вкладывает прах в ракеты и устраивает фейерверк. Это стоит $3250 за фейерверк из одного и $3750 за пару. Компания из Техаса "Сelestis" предоставляет "космический сервис": останки кремируемого могут быть запущены в космос; на околоземную орбиту; лететь к Луне или путешествовать в глубоком космосе. Само собой, компания не вывозит в космос весь прах усопшего (это, как известно, 1,5-3,5 кг), а только 7-граммовые капсулы. Ныне в космосе обрели вечный покой около 100 человек. Посмертный полет в космос стоит $5300. Похороны на Луне более дороги и стоят около $12000 (на Луне похоронен прах одного из высокопоставленных сотрудников НАСА). Захоронением праха под водой занимается компания "Вечные рифы" (Eternal Reefs). Все довольно просто: компания смешивает прах с бетоном, делает из этого бетона искусственный риф и устанавливает его на дно океана. Стоимость рифа зависит от размера и составляет порядка $1500-3300. Все больше состоятельных американцев отдают предпочтение мумификации. Процедура стоит $63000 и основана на древнеегипетском искусстве мумификации и современных технологиях. При всей экстравагантности и необычности подобных захоронений чувствуется, что тут мы имеем дело с уже сложившейся традицией – полного забвения Бога и Его Заповедей.

В итальянском городе Модена регулярно проводится выставка погребального искусства "Tanexpo". Ярмарка "Tanexpo", где "Тan" – это сокращение от Thanatos (по-гречески "смерть") – проводится раз в два года и является самой крупной в Европе презентацией для данного вида бизнеса. Среди представленных экспонатов есть небольшая видеокамера, которая стационарно крепится внутри гроба, чтобы даже опоздавшие могли бросить последний взгляд на усопшего. Или статуэтки, которые, как музыкальные автоматы, через определенные промежутки времени исполняют молитвы. Представлены пиротехнические урны, которые запускаются в воздух, как фейерверки, и там взрываются, рассеивая прах. Есть также флуоресцентные могилы, которые светятся в ночи. Среди прочего – электронная мемориальная плита для колумбария, которую можно персонализировать, оформив с помощью картин и фотографий. Есть возможность подключения этих плит к Интернету, чтобы управлять ими из дома либо по SMS.

А теперь – о последнем писке моды. В мире есть две компании, на заказ производящие высококачественные синтетические алмазы из пепла усопших, это швейцарская Algordanza и американская LifeGem. Рекламный слоган швейцарской фирмы Algordanza переводится как "Алгорданца – драгоценность из человека". Кристаллы, спрессованные из привезенного родственниками из крематория праха усопшего, после огранки называют "бриллиантами памяти". Для непрофессионалов полученные таким образом бриллианты ничем не отличаются от натуральных. При этом швейцарские бриллианты из умерших родственников производят на основе технологий, разработанных в подмосковном городе Троицке, в "Технологическом институте сверхтвердых и новых углеродных материалов" (ФГУ "ТИСНУМ"). Российские технологии производства синтетических алмазов – драгоценных камней, по своим свойствам практически ничем не уступающих природным кристаллам, – считаются лучшими в мире. "Алгорданца" купила российские технологии. После заключения договора заказчик оплачивает 50 процентов стоимости услуги. Если размер камня колеблется в пределах от 0,4 до 1 карата, цена вопроса составляет от 3000 до 12000 евро. В США этот бизнес существует уже несколько лет. Теперь мода на необычные украшения докатилась до старушки Европы. Христианская религия сравнивает создание "бриллианта памяти" с варварскими обычаями носить в качестве украшения черепа и кости, только более эстетичного вида.

А что будет завтра? Скормить тело покойного норкам и песцам, чтобы пошить из них модные шубки? На добрую память. Почему бы телам усопших не послужить живым? Сегодня из покойника делают драгоценности, а завтра меха? Похожий опыт у человечества есть в практике зороастризма – религии стран Ближнего и Среднего Востока. Зороастристы отдают тело покойника на растерзание хищным зверям и птицам. Обычно это делается в специально отведенном месте ("дакмы", или "башни молчания"). Обглоданные кости собираются и складываются в особые хранилища – оссуарии. Почему бы этим хищникам не быть ценными пушными зверями? С позиции прагматичного мира сего, не думающего ни о Боге, ни о душе, – это вполне нормально.

Вот куда мы идем. Имеем глаза – и не видим, имеем уши – и не слышим. Стараемся не отстать от "передового" Запада. В настоящее время крематории работают в 10 крупных городах России, среди которых Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Новокузнецк, Норильск, Екатеринбург, Нижний Тагил, Владивосток, Находка и Ростов-на-Дону. Еще несколько крематориев будут построены в ближайшие годы. Есть крематории в Украине и Беларуси. Вынашиваются планы оснащения крематориями всех городов, как больших, так и малых. Ведущие производители кремационного оборудования готовы поставлять печи любой производительности. Есть предложения по разработке и утверждению перечня заболеваний умерших, при которых кремация будет являться обязательной.

В язычестве нет такого трепетного отношения к телу человека, как в христианстве. Потому и тела усопших воспринимается как обуза, от которой надо быстрее избавиться любыми доступными способами. Избавились – и забыли. По этой причине на кладбищах много неухоженных могил при живых и здравствующих родственниках, а в крематориях хватает невостребованных урн с прахом. В фонотеке минского крематория много духовных песнопений, но они не пользуются спросом. А в православных храмах нередки случаи, когда чин заочного погребения о новопреставленном приходят заказывать сердобольные соседи, так как живым и здравствующим родственникам, занятым мирскими делами, – не до того…

Появились и "новые технологии" в деле утилизации бренных человеческих останков. Новый метод погребения – криогенная кремация (биокомпактизация) покойников. Этот метод впервые разработан в Швеции и получил там название промессия или промиссия (от слова promise – обещание – вернуть земле то, что вышло из земли), а учреждения, его практикующие, – проматориями. Технология промессии проста. Гроб с телом покойного охлаждают в обычной холодильной установке при температуре минус 18 °С, а затем замораживают в жидком азоте при температуре минус 196 °С. После такой процедуры труп становится хрупким как стекло и от сотрясения или звукового удара он рассыпается в мелкий порошок. Для эффективного измельчения замороженного трупа предложено использовать вибропрессы либо дробить его ультразвуком. Полученную массу высушивают в вакууме, затем с помощью магнита удаляют из него твердые предметы – пломбы и имплантаты, находившиеся в теле усопшего. Получают около 15-25 кг порошка смеси минеральных солей и органических веществ, которые помещают в урну, изготовленную из картофельного или кукурузного крахмала. Через 6-12 месяцев после захоронения в землю такая емкость и ее содержимое превращаются в компост. Более того, родственникам предлагается посадить на могиле цветок или куст. Вместо установки креста, разумеется.

Есть лишь одна проблема – сетуют разработчики, – это человеческая ментальность: люди по религиозным или другим причинам могут не сразу принять этот новый передовой метод. В Швеции такой метод уже практикуют, интерес к нему проявляют не только в Европе, США и Канаде, но и в Азии. Страны СНГ и тут стараются не отстать – метод уже планируют вводить на Украине – в Киеве и Львове. Местные православные священнослужители и погребальные конторы выступают против этого проекта, стоимость которого составляет 1,5 миллиарда евро. Вчера спорили о том, грешно ли усопшего сжигать, сегодня спорят о том, можно ли его замораживать, дробить и сушить, а о чем будут спорить завтра?.. Думается, это еще не последний способ сатаны заставить сынов человеческих надругаться над собственной плотью.

Каноническое право

Если подойти к вопросу с канонической стороны, то надо сказать, что в Церкви далеко не всякий богослужебный чин и не всякая правовая норма установлены особым постановлением. Св. Василий Великий в 87 правиле говорит, что обычай в Церкви имеет силу закона. В другом правиле (91) Василий Великий пишет: "Из догматов и проповеданий, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, приняли мы в тайне. Но и те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. Ибо если бы вздумали мы отвергать не изложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше сказать, обратили бы проповедь в пустое слово. Например: кто возложивших упование на имя Господа нашего Иисуса Христа письменно научил знаменовать себя крестным знамением? Какое Писание научило нас в молитве обращаться к Востоку? Благословляем же и воду крещения и елей помазания и даже самого крещаемого, по каким изложенным в Писании правилам? Не по соблюдаемому ли в молчании и таинственному преданию?" (Творения св. Василия Великого в исправленном Московской Духовной Академией переводе – С.-Пб., 1911. – Т. 1, – С. 831-832, сравн. 92 прав. Василия Великого). Толкуя 87 правило Василия Великого, Епископ Никодим Милаш справедливо говорит, что обычай имел в Церкви то же значение, что и закон, если только за ним было оправданное Церковью основание, и если он освящен своим долгим существованием (Правила Православной Церкви с тлумаченьми, Нови Сад 1895, т. 2, стр. 426). Действительно, целый ряд церковных правил ограждают ту или иную норму, как установленную древним обычаем. Таковы правила: 1 Вселенского Собора 7 и 18, 2 Вселен. Собора 2 и 7, 3 Вселен. Собора 8, Трулльского 39 и 102. А вылившееся в большую ересь отрицание поклонения святым иконам, под предлогом, что оно не имеет под собой писаных законоположений и основано только на обычае, служит ярким доказательством правильности этого утверждения. В отношении погребения тел умерших христиан в земле обычай сохраняется в Церкви неизменно с первых дней ее существования, и потому к нему применимо римское правило, приводимое Зонарой, а вслед за ним епископом Никодимом при толковании 87 правила Василия Великого: "о чем не существует писаного закона, в том следует хранить нравы и обычаи" и "древние обычаи надлежит хранить как законы". Итак, существующий у нас чин погребения освящен древним обычаем и как таковой ограждается святыми правилами, он согласен со всем духом православного учения о человеке и глубоко назидателен.

Свет христианства всегда противостоял мраку языческих заблуждений. Учение Церкви о человеке содержит такое глубоко почтительное отношение к человеческому телу и плоти, на котором основано почитание святых мощей, останков родственников и вообще всех единоверцев. Издревле складывались традиции православия в отношении погребения умерших членов Церкви. Кладбища всегда почитались как места святые, потому что на них похоронены христиане, освященные благодатью и таинствами Церкви, навечно соединенные своей плотью с Телом и Кровью Господа. Если бы христианство допускало кремацию или какое-либо иное искусственное разрушение тел усопших, то у нас не было бы мощей святых угодников Божиих, над которыми оказался не властен естественный процесс тления. Таким образом, сторонники кремации, хотят они того или нет, примыкают по своим взглядам к иконоборцам. Стоит ли уподобляться языческому военачальнику Агриколаю? Он повелел сжечь тела сорока мучеников Севастийских, а обугленные кости выбросить в воду, чтобы христиане не собрали их…

Мировой опыт ингумации

В виду того упадка, в котором прибывает ныне похоронная отрасль стран СНГ, имеет смысл вспомнить как опыт дореволюционной России, так и обратиться к зарубежному опыту, и на такой основе повысить похоронное обслуживание до мирового уровня. Весь вопрос в том, какой опыт перенимать – ингумации или кремации. Ингумация, или захоронение в грунт, – природный процесс, в отличие от кремации. Тело усопшего включается в круговорот веществ в природе. Биомасса служит материалом для строительства новой жизни. Кремация же только отравляет окружающую среду. Кладбище по своей сути является фабрикой природы. Под действием микроорганизмов, грибков и другой земной живности идет разложение трупа. В течение примерно 3 месяцев после захоронения сначала идет процесс гниения (процесс может идти и более длительно, например, из-за плотной одежды умершего). Следующий этап – тление. Это процесс окисления всех продуктов, образовавшихся на предыдущей стадии. Для нормального процесса распада в могилу должен поступать кислород, для чего необходим крупнозернистый грунт. Наши предки не знали, что в крупнозернистом грунте тление происходит быстрее (что подтвердили современные исследования), однако кладбища выбирали именно с крупнозернистым грунтом, а не с глиной. Да и могилу оформляли скромно. Ведь сказано: "раб и владыка вместе предстоят, царь и воин, богатый и убогий в равном достоинстве" (стихиры на отпевании). В землю погребается христианин, и крест в ноги его ставится, и боле ничего не нужно, просто и скромно. Усопшему ведь нужна молитва живых о его душе к Богу, как домашняя, так и церковная, их добрые дела в его память творимые, а не мавзолей на могиле и не поминки с водкой. Образцом, достойным подражания, могут служить монастырские захоронения – там нет ни оград, ни скамеек, чтобы по языческому обряду присесть и выпить за упокой души – для отдыха эти скамеечки используются значительно реже. Нет там и пышных надгробий. Что же касается нынешней моды на установку помпезных памятников на могилах усопших, то делается это обычно из тщеславия, во славу людскую, а не во славу Божию. Душе покойного это ни к чему. А деньги, которые обычно тратятся на дорогой памятник и на спиртное, можно потратить на дела милосердия в его память, на поминание его души в храмах и монастырях. Это принесло бы душе усопшего огромную пользу.

Что же мы имеем сегодня? У нас под кладбище отдается земля, которая больше ни на что не годится, единственное требование – она не должна входить в водоохранную зону. Новые кладбища располагают на любом грунте, к сожалению, зачастую сплошь на глинистых почвах с повышенной влажностью. Чижовское кладбище в Минске – наглядный тому пример. В этих случаях тление если и наступает, то прекращается на ранней стадии, и начинается омыление трупа, образование трупного воска, и имеет место "полуразложившееся" состояние, длящееся неопределенно долго. Такая могила не может быть использована для повторного захоронения. Таким образом, наши кладбища из биоконвертора превращаются "склад готовой продукции", бесконтрольно растущую свалку и в таком виде, действительно, представляют санитарно-эпидемиологическую опасность. Впрочем, в проблему рано или поздно превращается любой вопрос, если его решать некомпетентно, непрофессионально или "спустя рукава".

На Западе почвы под кладбище готовят заранее, задолго до первого захоронения. На них культивируют в течение нескольких лет определенные сорта трав. Принимается во внимание рельеф местности, и даже роза ветров. В США, например, в почву запускают калифорнийского червя, резко ускоряющего разложение органики. Практичные американцы "запускают" червя не только на кладбища, но и на свалки. Под землей будущего кладбища прокладывают дренажные трубы, по которым трупные яды вместе с грунтовой водой стекают в специальные отстойники. В Англии почву кладбищ обрабатывают специальным раствором, улучшающим протекание естественных биологических процессов в земле. Помпезные монументы из гранита и мрамора на могилах не воздвигают. Ограды на могилах и скамеечки возле них обычно не устанавливают. Расходы на все эти мероприятия, естественно, ниже стоимости строительства современного крематория.

Согласно правилам содержания кладбищ AET/EBU (Европейский союз работников похоронного дела), место захоронений должно иметь "воздухопроницаемую, легкую, сухую землю", а уровень грунтовых вод – не ближе 3-х метров от поверхности. Жесткие требования к уровню грунтовых вод позволяют производить "стеллажные" захоронения, для чего первичное захоронение производится на глубине 2,2-2,7 метра. Последующие захоронения допускаются, если до поверхности земли остается не менее одного метра через 10 лет. Как видно, современные европейские требования к качеству грунта и уровню стояния грунтовых вод практически не отличаются от дореволюционных российских нормативов. Дореволюционные кладбища России и современные Европы – объекты культурного и исповедального значения, но отнюдь не комбинаты бытовых услуг.

Рассматривая зарубежный опыт организации похоронного обслуживания, нельзя не обратить внимания на организацию подготовки кадров. В странах, входящих в международную похоронную организацию, образование поставлено на индустриальные рельсы. Высокие требования профессионализма работников любого звена строго соблюдаются и контролируются. Это не случайность – грамотно организованное кладбище становится украшением города, а безграмотность и некомпетентность в этом вопросе превращает кладбища в градостроительную проблему. Во Франции, к примеру, управление кладбищами и их охрану осуществляет государство. Чтобы избежать появления случайных людей на кладбищах, уход за могилами осуществляют по абонементной плате, которую регулярно вносят родственники. Стоимость годового абонемента 400 франков – примерно 400 российских рублей. Могильные памятники моют, высаживают цветы, убирают опавшие листья и сухую траву. Санитарный срок (кладбищенский период) составляет 15 лет, для повторного захоронения достаточно разрешения директора кладбища. Интересно, что кладбища столицы Австрии Вены районированы и располагаются не далее 10 км от района проживания покойного. Население Вены, к слову, составляет 1,7 млн. человек по состоянию на 2005 год. Отличительной особенностью погребальной культуры Швеции является организация работы кладбищ (в Швеции почти нет колумбарных стен, там захоранивают в могилу гроб или урну). Под захоронение отводится стандартный участок без оград. Отсутствие оград позволяет экономить до 20% территории кладбища, которая отводится под прилегающие дорожки. Участок под захоронение арендуется сроком на 25 лет. У нас же наличие могильных оград – часто единственная возможность оградить захоронение от превращения его в пешеходную дорожку. Причина тому – отсутствие четкой планировки на многих кладбищах, бессистемные захоронения и низкая культура многих наших граждан. Кроме того, кладбища в Швеции ухожены, как и парки. Наши соотечественники, выезжающие за рубеж на заработки, занимаются в Швеции либо сбором ягод (клубники, черники), либо уходом за кладбищами. Все шведы, имеющие заработок, платят "begravnings avgift" – дословно "погребальный налог" (begravning – похороны).

Сумма налога мизерная, но берется он постоянно, начиная с того момента, когда гражданин начинает получать зарплату. Он составляет 0,16% от годового дохода, и на эти деньги все кладбища содержатся в чистоте и порядке силами местных или приезжих работников. Мы ездим убирать чужие кладбища, а о собственных кладбищах совершенно не заботимся, а большинство из них находятся в ужасном состоянии. Об этих проблемах говорил главный редактор единственного в России специального журнала "Реквием" Александр Сазонов корреспонденту "Известий" (номер от 24.11.2003): "Грязь, хамство, воровство, поборы, вандализм, заброшенность кладбищ – все эти беды происходят по одной причине – у большинства наших соотечественников, включая сотрудников погребальных предприятий, отсутствует культура памяти.

При возврате кладбищ под эгиду церквей, костелов, кирх, мечетей и синагог поднимется культура погребения, строже станет поведение работников кладбища, прекратится мздоимство чиновников, исчезнет криминал. Так ведь и было в дореволюционной России – погостами руководили национальные или религиозные общины. Все работы выполнялись артелями могильщиков. Сочетание духовного надзора со стороны священнослужителей и работы артелей позволяло обходиться без громоздкого административного аппарата. Так, в Москве работу кладбищ контролировал один гласный Государственной Думы. Декретом Совнаркома от 7 декабря 1918 года "О кладбищах и похоронах" конфессии были отстранены от похоронного дела, а вся организация похорон была передана в ведение местных Советов. Кончина человека стала именоваться "актом гражданского состояния". Одним из следствий советского подхода к похоронному делу стало циничное отношение к умершему. Кладбища стали свалками, куда свозились отработавшие свой срок "винтики" государственной машины".

При грамотной организации кладбища через определенный срок труп разлагается, и освободившуюся могилу можно использовать для новых захоронений, как это делается во всем мире, как исстари делалось на Руси. Как до сих пор делается на самом знаменитом в Москве Ваганьковском кладбище, где захоронения производятся с 1696 года. С этого времени там, на площади в 49 гектаров, похоронено более полумиллиона человек. До сих пор каждый год там хоронят более трех тысяч усопших, по самым общим подсчетам, каждая могила использовалась уже по пять раз (БелГазета, № 2 [318] от 14.01.02). Также раз по пять использовались для повторных захоронений многие могилы на Сторожевском кладбище Минска, снесенном окончательно в 80-х годах прошлого столетия. А как благочестиво было бы сохранить при повторных захоронениях имена всех погребенных в разное время в таких могилах! Ныне живущие могли бы их поминать в соответствии со своими религиозными традициями! Ведь во всем цивилизованном мире сейчас ведется жесткий учет всех захоронений. И это не пустые слова. Вот военное кладбище в г. Мюлуз (MULHOUSE), которое находится в 110 км к югу от Страсбурга. Там захоронено 1658 человек, погибших в годы первой и второй мировых войн, в том числе 7 российских военнопленных, погибших в первую мировую войну и 76 советских военнопленных, погибших во вторую мировую войну.

Вот военное кладбище в г. Монтовилль (MONTAUVILLE), которое находится в 200 км к западу от Страсбурга (33 км к северу от г. Нэнси (NANCY)). Там захоронено 13517 человек, погибших в годы первой и второй мировых войн, в том числе 105 советских солдат, погибших во вторую мировую войну.

Фотоальбом можно посмотреть тут:

Если после просмотра этих фотографий посетить наши военные кладбища, то, в большинстве случаев, можно сгореть со стыда. Могилы наших воинов, погибших и в первую (!) и во вторую мировую войну, на чужбине имеют православный крест, четкую табличку и ухоженную территорию вокруг. Могилы наших воинов в родном Отечестве часто не имеют ни первого, ни второго, ни третьего…

В качестве еще одного примера отношения к погибшим можно привести деятельность Германского союза по уходу за военными могилами. Членами союза был составлен список, состоящий из 20 томов, в который вошли данные обо всех советских гражданах, погибших во время войны в Германии, с разбивкой по федеральным землям, районам и населенным пунктам. В ближайшей от нас Польше в компьютер стараются внести каждое имя на надгробии. А в странах бывшего Советского Союза не только отсутствуют списки тех, кого хоронили на снесенных кладбищах, но во многих случаях неизвестны даже места, где они располагались.

Знакомясь с зарубежным опытом организации похоронного обслуживания, нельзя забывать о существовавшей похоронной культуре дореволюционной России, практически утраченной в годы Советской власти. Необходимо стремиться к возрождению российских похоронных традиций, а к использованию в отечественной практике зарубежного опыта следует относиться критически, творчески дополняя его применительно к религиозным, социальным и градостроительным особенностям населенных мест нашей страны. В мире совершенствуются не только крематории, но традиционное похоронное дело, так что поучиться есть чему. Важно только сделать правильный выбор.

Заключение

Смерть – это переход к новой жизни, новому берегу, а человеческое тело – это мостик, и нам живым нужно не спешить, экономя средства или следуя моде, уничтожать эти мосты. Нельзя небрежно относиться к человеческому телу, которое при жизни было храмом Божиим, освящаемым таинствами. Отсюда следует, что, с чисто православной точки зрения, сжигание или иное искусственное разрушение тел умерших признается чуждым и недопустимым в христианской вере нововведением.

Христианские кладбища – наш весьма назидательный учитель, который постоянно напоминает живущим людям о суетности и кратковременности земной жизни человека, о смерти, тлении и страшном Суде Божием, побуждает к покаянию и перемене худого образа жизни на добрый. И в Библии, и в творениях великих святых говорится о том, что память смертная – основа мудрости жизни. Ведь только памятуя о главном – о загробной участи своей бессмертной души, – перестаешь прожигать жизнь по пустякам. И похороненные, и кремированные – все одинаково будут воздвигнуты Богом в последний день. Никакой способ погребения сам по себе не вредит спасению усопших, так как ни грешить, ни совершать добрые дела они уже не могут. Способ погребения – это выражение степени благочестия тех, кто провожает усопших в последний путь: в печь или на кладбище. Последствия способа погребения могут быть разными не для усопших, а для нас, ныне живущих. Можно сохранить, а можно разрушить Богом установленную традицию, а за ней богопочитание и уклад всей своей жизни, на котором воспитывается подрастающее поколение. Это прекрасно было известно даже в дохристианские времена из высказываний Конфуция: "Если не соблюдать издревле установленных обрядов, или, тем более, отменить их, то все перемешается и возникнут нестроения. Уничтожьте брачные обряды – не будет супругов (в истинном значении этого слова) и разовьется разврат со всеми его преступлениями... уничтожьте обряды погребения и жертвоприношений – дети не будут заботиться об усопших родителях, да и живым служить перестанут". Только слепой сегодня не видит, как по мере разрушения института брака становятся непрочными семьи, начинают процветать блудное сожительство, разврат, содомские грехи и узаконенные убийства – аборты. Так и разрушение традиции захоронения ведет, в последствии, к нерадению о спасении и душ усопших родственников, и своей собственной души. В результате и их не отмолим, и свою жизнь нерадиво проживем, и детям своим худой пример подадим. Тогда по нашей кончине они и не вспомнят о наших душах, занятые своими мирскими делами. По мнению многих священников, если христианин по неведению кремировал кого-либо из своих родственников, то хорошо бы постараться предать пепел усопшего земле, а не оставлять его в колумбарной стене. Если же покойный хотел, чтобы его кремировали, то живущие христиане не обязаны исполнять такое желание. Как не обязаны выполнять любые противоправные или греховные завещания покойного.

Наша жизнь должна быть проповедью нашей веры. Это поможет собственных детей воспитать примерами благочестия, а язычников и безбожников задуматься о смысле жизни. Потому Церковь хранит уважение и к кладбищам, и к телам усопших, даже уже истлевшим в земле. Когда такое уважение теряется – приходит вразумление свыше. К примеру, минскую трагедию на Немиге (1999 г.) и московскую трагедию в аквапарке (2004 г.) объединяет одно – веселье молодежи на местах бывших захоронений в дни Великих Двунадесятых церковных праздников.

По отношению к своей истории, своим предкам, своим кладбищам во многом судят о состоянии общества. Внешний вид кладбища и способ захоронения безмолвно учат всех нас – или святому почтению умерших и уважению к живым людям, или цинизму. И духовному Израилю – христианам – стоит поучиться у Израиля плотского бескомпромиссной позиции в вопросе способа погребения своих усопших граждан. Когда есть желание сохранить заповеданную Богом традицию – находятся возможности, когда такого желания нет – находятся ссылки "на жизненные обстоятельства", препятствующие этому. В Израиле благоговейно погребают всех своих почивших граждан в землю в соответствии с их религиозными традициями – иудейскими, мусульманскими, христианскими. Это является укором всему языческому миру, воспринимающему тела своих усопших граждан как досадные, экологически опасные и трудноутилизируемые бытовые отходы.

От автора

Эта статья посвящена круглой дате: в 2007 году исполнилось 80 лет с того дня, когда задымила труба первого московского крематория, устроенного в церкви Серафима Саровского и Анны Кашинской на кладбище Донского монастыря. Никогда на русской земле не было крематориев – они появились у нас при безбожной советской власти. В первом антифоне степеннов четвертого гласа на Всенощном бдении поется: "Ненавидящии Сиона, посрамитеся от Господа; яко трава бо огнем, будете иссохше". От того, что у нас засохла вера, нас, как траву, и стали жечь – Господь попустил быть тому. Тех, у кого вера усохла, сжигают после смерти и сейчас, порой – по их же безумному желанию...

Нам не надо пенять на власти – надо пенять только на свои грехи. Россия, как и царство Соломона, богатством изобиловало, а духовностью оскудело – потому распалось как одно, так и второе. По грехам людским Господь попустил все это. Каждый народ достоин своих правителей – нет власти не от Бога. Сейчас, с возрождением духовной жизни на славянских землях, Господь дает нам возможность подробно узнать о сущности и истоках "огненного погребения". Узнать для того, чтобы подкрепить в нас ревность к духовной жизни, а не для поиска "врагов" на стороне. Хочешь изменить мир – измени себя. В духовно здоровом обществе не приживутся никакие бездуховные традиции.

Владимир Долгопалец
Библиотека Православного миссионера

Читайте другие публикации раздела "Христианское благочестие. Жизнь во Христе"