Рождение от Девы
I. Определение
Рождение от девы" - единственно
правильное название того, как описывают появление Христа
на свет Матфей и Лука. Назвать это "сверхъестественным"
или "чудесным зачатием" будет не совсем точно
- ведь все
дети обетования (Исаак, Иоанн Креститель и другие) были
зачаты после вмешательства свыше. Говорить о
"сверхъестественном" или "чудесном рождении" тоже нельзя
- Писание не дает оснований думать, что в самом процессе
появления на свет было что-то чудесное. Единственный
приемлемый вариант - "рождение от девы", поскольку в
момент рождения Сына Мария была virgo
intacta (непорочной девой).
II. Текстологический аспект
Об этой стороне, интересующей нас темы
долго говорить не приходится: повествования о
младенчестве Христа безупречны как в целом, так и в
отдельных деталях. Они авторитетны и бесспорны.
Критические публикации, посвященные данному вопросу,
выделяются своей беспредметностью даже на фоне других
антихристианских сочинений. Впечатляют не столько выводы
критиков, сколько изобретательность, с которой они
отстаивают заведомо проигрышную точку зрения. Если
дискуссии на эту тему вам интересы, позвольте отослать
вас к публикациям, в которых они достойным образом
разобраны (например, к статье Грешэма Мэчена в
альманахе Princeton Review за октябрь 1905 года и январь
1906 года, а также к книге Джеймса Орра The Virgin Birth
of Christ). Их итог можно выразить словами немецкого
историка Иоганна Вайсса: "Вариантов Мф. и Лк., в которых
не присутствовали бы повествования о младенчестве,
никогда не существовало" (Theologische Rundschau, 1903,
p. 208, цит. по статье Мэчена).
Существует лишь один значимый нюанс -
спорное чтение в тексте Матфея 1:16, где в минускульных
рукописях 346, 556, 826, 828 из "группы Феррара"
(семейства 13) между именами Иосифа и Иисуса вставлен
глагол "родил". Некоторые критики полагают, что именно
так выглядел авторский текст евангельского родословия.
По их мнению, это доказывает, что Иисус был родным сыном
Иосифа. Но даже если признать альтернативный вариант
текста аутентичным (что крайне маловероятно), вывод
критиков безоснователен. Большинство современных
исследователей соглашается с тем, что в библейских
текстах (напр., Мф. 1:12) слово "родил" обозначает
номинальное или юридическое отцовство.
Как убедительно демонстрирует
англиканский пастор Уиллоуби Аллен, сегодня уже мало кто
делает из данного разночтения столь далеко идущие выводы
(Allen, Willoughby Charles. A Critical and Exegetical
Commentary on the Gospel According to S. Matthew [1907],
p. 8). Он сам полагает, что вариант "Иаков родил Иосифа.
Иосиф, которому была обручена Мария Дева, родил Иисуса,
именуемого Мессией" ближе всего к оригиналу, и что
впоследствии этот текст, указывающий на юридическое
отцовство Иосифа, был изменен, чтобы исключить любую
возможность неправильного понимания. Гипотеза довольно
оригинальная, но слишком сложная.
У всех критических теорий относительно
данного разночтения есть Ахиллесова пята: имя Марии и
слово "дева" присутствуют абсолютно во всех рукописях.
Поэтому, какому бы варианту текста мы ни отдали
предпочтение, можно с уверенностью сказать следующее:
1) родословные записи в публичных или
частных документах того времени, скорее всего, выглядели
так: "Иаков родил Иосифа, Иосиф родил Иисуса";
2) кто бы ни поместил этот текст в
Евангелие рядом со стихами 18-25, он...
- прежде всего, хотел упомянуть о
материнстве Марии, пусть даже вопреки общепринятой
практике, и с этой целью включил в родословие имена
нескольких других женщин;
- использовал слово "родил" в
определенном значении (Мф. 1:8, 12; ср. 1 Пар. 3:11, 12,
19);
- верил в непорочное зачатие, о чем
свидетельствует контекст Евангелия и присутствие в
родословии имен женщин, в том числе Марии.
Таким образом, даже если не обращать
внимания на вполне достоверный текст 16-го стиха, нет
причин полагать, что родословие в Евангелии от Матфея
было составлено с какой-либо иной целью, нежели
подтвердить факт рождения Спасителя от девы.
III. Исторический аспект
1. Не богословие, а история
Повествования Матфея и Луки о рождении
Спасителя - это описание исторического (строго говоря,
биографического) события. Оба евангелиста четко
придерживаются фактов. В тексте самих повествований эти
факты не подвергаются никакому догматическому
осмыслению. Они либо соответствуют действительности,
либо нет. История о рождении Христа - либо чистая
правда, либо чистый вымысел. В то же время речь идет об
очень важных фактах, и изложены они очень качественно.
1. Эта история затрагивает самые
деликатные моменты человеческой жизни, в которых грань
между невинностью и пошлостью чрезвычайно тонка. Ее
дискредитация бросила бы тень подозрений на самый
сокровенный аспект земной жизни Господа. Следовательно,
эта часть евангельской истории обладает огромной
значимостью.
2. Эта история затрагивает доброе имя
семьи, память о которой дорога и священна для любого
христианина. Она повествует о чувствах и поступках
матери и братьев Господа, которые всегда пользовались
среди верующих уважением и почетом.
3. Эта история затрагивает тайну
личности Господа, а потому либо подтверждает истинность
учения о воплощении Бога Сына, либо способствует
искажению истины.
Распространенное мнение, будто
правдивость или вымышленность этой истории не имеет
никакого значения, неверно. События, в которых столь
полно отразились взаимоотношения Христа с матерью, с
приемным отцом и с человечеством в целом, не могут быть
незначимыми. Обстоятельства Его жизни на земле, полнота
Его человеческой природы, суть Его личности, границы Его
отождествления с людьми - ко всему этому учение о
рождении от девы имеет самое прямое отношение. Пока мы
не придем к единодушию в данном вопросе, мы не достигнем
согласия ни в одном аспекте христологии.
2. Важность для ранней Церкви
Первые христиане, включившие эту историю
в евангельское повествование, тоже наверняка понимали
важность своего решения (ср. Лк. 1:3). И любой серьезный
исследователь должен спросить себя: "Если история
младенчества вымышлена, кто бы смог сочинить эти тексты
и убедить Церковь в их подлинности достаточно быстро,
чтобы они успели войти в число Писаний и отразились на
содержании символов веры?" Если повествование о
младенчестве не соответствует действительности, оно
может быть только откровенной фальсификацией.
Предположение, что христиане наивно
приняли эту историю на веру без всяких вопросов, можно
отбросить сразу. У людей, которые обладают хотя бы
средним уровнем интеллекта, любые истории,
противоречащие здравому смыслу, всегда вызывают вопросы
и сомнения. Тем более, если они поддаются проверке.
Если повествование о младенчестве было
добавлено в Евангелия постфактум, ни один христианин,
достаточно грамотный и зрелый, чтобы нести служение
пресвитера, не принял бы его на веру. Ведь все должны
были считать Иисуса родным сыном Иосифа и Марии, и
осмелиться рассказать историю, противоречащую здравому
смыслу и привычным представлениям, мог только человек,
который услышал ее от очевидцев (то есть родственников
Иисуса), - иначе его тут же подняли бы на смех. Да и
убедиться в том, насколько эта история правдива, было
тогда нетрудно.
Напротив, человек, способный выдумать
подобную историю, должен быть начисто лишен не только
уважения к истине, но и деликатности - ведь он грубо
вторгается в частную жизнь Святого Семейства и бросает
тень подозрения не только на Марию, но и на ее Сына.
Кроме того, такой человек должен быть далек от
богословия и склонен к необдуманным поступкам - ведь,
позволяя себе фантазировать в столь важных вопросах, он
рискует исказить истину Евангелия.
3. Репутация Церкви
Но хуже всего то, что этот фальсификатор
явно преуспел в своих намерениях. Ему удалось усыпить
бдительность Церкви. Никто не поставил его слова под
сомнение (кроме разве что горстки еретиков), хотя
христиане могли без особого труда вывести его на чистую
воду.
Совершенно точно можно сказать, что
рождение Христа не имеет аналогов в мифологии других
народов (см. статью об этом в журнале Princeton
Review за январь 1908 года). А глубокая убежденность,
что для родословия имеет значение только мужская линия,
была присуща даже Матфею и Луке (не зря же они, судя по
всему, перечисляют предков Иисуса по линии Иосифа) и в
данном случае послужила бы серьезным препятствием.
Наконец, нет никаких оснований думать, будто история
младенчества была придумана задним числом с целью
создать видимость исполнения ветхозаветных пророчеств (в
т. ч. Исаия 7:14). Но важнее всего то, что ранние
христиане и авторы новозаветных книг были достаточно
разумны, чтобы без серьезных причин не распространять
нелепые басни, которыми противники Церкви тут же
воспользовались бы, чтобы запятнать репутацию Господа и
Его семьи.
Если повествование о младенчестве
вымышлено, это не только ставит под вопрос
обстоятельства рождения Иисуса, но и перечеркивает
репутацию всех, кто участвовал в написании и
распространении Евангелий, - вплоть до Луки, который
уверял, что он "тщательно исследовал все сначала",
опираясь на свидетельства "бывших с самого начала
очевидцами и служителями Слова" (Лк. 1:1-3). Невозможно
полагаться на честность и здравомыслие того, который
позволяет себе подобные заявления, вставляя при этом в
свой текст ничем не подтвержденные слухи.
Но евангелисты нисколько не похожи на
фальсификаторов. Оба родословия написаны с глубочайшим
почтением, с деликатностью перед лицом священной тайны,
в тех простых, исполненных внутреннего достоинства и
благородства выражениях, в которых люди обычно пишут об
истине.
***
Читайте также по теме:
***
IV. Критический аспект
1. Источники повествования
Очевидно, что повествования о
младенчестве стоят особняком по отношению к основному
корпусу апостольского свидетельства. Личное знакомство с
Иисусом, на котором главным образом основывается
свидетельство апостолов, началось в момент призвания
(вскоре после начала публичного служения Господа) и
продолжалось до воскресения и вознесения Христа. Глупо
отрицать, что значительная часть евангельского текста
опирается на свидетельства очевидцев. При этом все
евангелисты дополняют сведения, полученные от учеников,
информацией из других надежных источников. Если Лука
написал правду в предисловии к своему Евангелию, он
тщательно изучил письменные и устные рассказы очевидцев.
Наверняка и остальные апостолы, евангелисты и учителя,
которые принимали участие в составлении и
распространение Евангелий, проявляли такую же ревность.
Наряду с детскими годами Иисуса
евангелисты рассказывают о служении Иоанна Крестителя, о
крещении Спасителя и Его искушении в пустыне, хотя все
перечисленные события произошли еще до их знакомства с
Иисусом. Например, при искушении никто из учеников
присутствовать не мог. Однако их словам можно верить.
Нет никаких причин думать, что в отсутствие достоверных
фактов они просто-напросто все выдумали. Да,
повествование о младенчестве опирается на свидетельства
иных очевидцев, нежели история о публичном служении
Христа, но это не повод отказывать ему в доверии - разве
только удастся доказать, что оно противоречит остальным
словам апостолов, или что к моменту его составления ни
одного надежного свидетеля описываемых событий уже не
осталось. Но любые опасения на этот счет абсурдны. Сам
характер описываемых событий указывает на личность
очевидцев. Других попросту не могло быть. К тому же,
если очевидцев не осталось, не было никакой
необходимости выдумывать истории, противоречащие
здравому смыслу.
Молчание других новозаветных авторов о
рождении Христа или их относительно небольшой интерес к
этому событию отчасти объясняется иными богословскими
задачами, которые перед ними стояли. Кроме того,
публично обсуждать эту тему - во всяком случае, при
жизни Марии и братьев Господа - им могла не позволить
естественная деликатность. Евангелисты, рассказывающие о
рождении Иисуса от девы, включили в свои текст
родословия, в которых Иисус назван сыном Иосифа. Но в
целом новозаветные авторы уделяют рождественским
событиям довольно мало внимания.
Похоже, что Церкви эта история была
хорошо знакома, и лишний раз о ней говорить не хотели.
Все подробности евангельских повествований и упоминаний
о младенчестве Христа в других новозаветных книгах
звучат именно так, как должны звучать, если Церковь
считала историю Рождества подлинной.
2. Взаимосвязь повествований
Мы располагаем двумя евангельскими
повествованиями о младенчестве, которые отличаются друг
от друга методом составления, деталями,
последовательностью и общей направленностью. Похоже, у
нас есть два разных документа, и история каждого
уникальна.
В этих документах есть две нестыковки,
которые можно назвать серьезными:
- видимая несогласованность рассказа
Матфея об избиении младенцев и бегстве в Египет и
свидетельства Луки о возвращении Святого Семейства из
Вифлеема в Назарет после принесения Младенца в храм;
- видимое противоречие между
свидетельством Луки, что Иосиф и Мария прежде жили в
Назарете, и причиной их поселения в Назарете, которую
называет Матфей.
Что касается первого момента, Матфей
пишет, главным образом, о том, что выходило за рамки
привычного хода вещей. Со своей стороны, повествование
Луки, основанное на многочисленных источниках, в
некоторых случаях "сжимает" промежуток времени между
событиями (пример такого "сжатия" можно найти в стихах
2:40-42, 51-52).
Второе кажущееся противоречие
объясняется тем, что сведения, которыми располагали
евангелисты, не были одинаковыми. Матфей мог не знать о
жизни Святого Семейства в Назарете, а Лука мог не знать,
что Иосиф и Мария поначалу не собирались возвращаться в
Галилею.
Таким образом, проблемы на самом деле
нет. Как раз наоборот - даже если бы мы не смогли
разрешить эти противоречия, они представляют большую
ценность, поскольку доказывают, что тексты были
составлены независимо друг от друга, и свидетельствуют о
честности евангелистов, которые не стали приводить
повествования к искусственному единообразию.
Теперь давайте поговорим о замечательном
сходстве двух документов. Особенно бросаются в глаза
следующие моменты:
- одинаковое описание правления Ирода;
- имя "Иисус" дано свыше еще до рождения
Младенца;
- принадлежность Иисуса к роду Давида;
- непорочное зачатие;
- рождение в Вифлееме;
- жизнь в Назарете.
Кроме того, следует отметить
необыкновенное сходство описательных выражений (см. V
ниже), а также соответствие внутренних переживаний Марии
ее поступкам.
3. Источники, происхождение и датировка
Избранный нами подход к оценке
достоверности повествований о младенчестве в целом
избавляет нас от необходимости разбирать in
extenso многочисленные теории, призванные объяснить, как
иначе могли появиться эти документы, если событий, о
которых в них рассказывается, на самом деле не было. Мы
исходим из простого и очевидного предположения, что
намерения, с которыми эти сведения были записаны и
опубликованы, могли быть честными лишь в одном случае:
если информация была получена от людей, способных
поручиться за их правдивость. Многие нюансы
повествований о младенчестве свидетельствуют об
искренности и здравом рассудке их авторов, и это
решительно исключает любые домыслы о возможной
фальсификации. Попытки обнаружить истоки этих историй в
мифологии и фольклоре других народов не выявили сходства
- ни фактического, ни кажущегося. Попытки истолковать
повествования о младенчестве как художественную
интерпретацию мессианских пророчеств тоже не имеют под
собой основания.
Есть две причины считать изложенные
сведения достоверными. Во-первых, подчеркнуто
"еврейский" характер повествований. Многие отмечали, что
больше нигде в Новом Завете мы не находим текстов, столь
глубоко проникнутых еврейским духом (см. Adeney. Essays
for the Times XI:24f; Briggs. New Lights on the Life of
Christ, p. 161f). Это касается обеих историй и
представляет собой еще одно свидетельство их внутреннего
единства. Во-вторых, эти тексты отражают
иудео-христианские представления, еще не претерпевшие
богословского развития: словосочетание "Святой Дух"
используется в ветхозаветном смысле; развитая
христология отсутствует - нет упоминания о существовании
Иисуса до воплощения, а о Его Сыновстве говорится в
юридическом и этическом, а не в метафизическом смысле.
Сотериология все еще сохраняет иудейские и мессианские
черты, учение о кресте не раскрыто. Все перечисленные
моменты указывают на очень раннее происхождение данных
текстов. Едва ли они могли быть составлены без опоры на
источники и после того, как смерть, воскресение и
вознесение Иисуса по-новому осветили Его личность и
миссию и обогатили христологию и сотериологию идеями
воплощения, искупления и Троицы.
И все же некоторые настаивают на том,
что повествования о младенчестве представляют собой
позднейшее добавление к евангельскому преданию. Отчасти
проблема связана с разницей между происхождением и
публикацией. Публикация произошла в тот момент, когда
Евангелия начали распространяться. До наших дней они в
целом дошли в неизменном виде - тому есть убедительные
текстологические доказательства. Однако некоторые части
евангельской истории могли быть известны еще до
составления Евангелий, - они упоминаются уже в посланиях
Павла и в Деяниях. Вероятнее всего, первоисточники
повествований о младенчестве появились еще до начала
публичного служения Христа, а в руки евангелистов попали
непосредственно перед публикацией Евангелий. Иначе
говоря, история рождения Господа оставалась тайной, пока
не пришло время о ней рассказать. Эти сведения могли
быть преданы огласке по двум причинам: либо после смерти
Марии появилась возможность использовать ее личные
записи, либо из-за очередной волны клеветы в адрес
христианства опубликовать подлинную историю стало
необходимо. Так или иначе, есть все причины полагать,
что повествования о младенчестве были составлены вскоре
после рождения Господа. Это делает предположения о
фальсификации еще менее вероятными.
V. Богословский аспект
1. В Новом Завете
Вопрос о богословском значении догмата о
непорочном зачатии естественным образом распадается на
три части:
1) его богословское развитие в Новом
Завете;
2) его историческая роль в развитии
христианского учения;
3) его непреходящая ценность для
христианской мысли.
Начнем с самих повествований. Как мы уже
говорили, эти тексты были включены в состав Евангелий
уже после того, как новозаветная христология достигла
зрелости в посланиях Павла и Иоанна и в Послании к
евреям. Учение о воплощении было полностью раскрыто.
Церковь безоговорочно признала, что в Иисусе исторически
и личностно воплотилась вся полнота Божества (Ин. 1:14;
Флп. 2:5-8; Кол. 1:18; 2:9; Евр. 2:14). В отличие от
остального текста Нового Завета, повествования о
младенчестве отражают рудиментарное понимание
христологии. А некоторые нюансы указывают на то, что их
авторы еще не воспринимали и не осмысливали рождение
Спасителя в контексте учения о воплощении.
Подробное обоснование этого тезиса
выглядит следующим образом:
1) Матфей (см. 1:18-25) не использует
титул "Сын Божий". Единственное слово, указывающее на
особые взаимоотношения Иисуса с Богом (помимо дважды
употребленной фразы "от Духа Святого"), - это имя
"Еммануил" в цитате из книги пророка Исаии, однако оно
не обязательно подразумевает воплощение. В начале
родословия Иисус назван "Сыном Давидовым, Сыном
Авраамовым" (1:1).
2) В словах ангела у Матфея есть три
интересные особенности:
Зачатие Иисуса интерпретируется как
деяние силы Святого Духа, а не как деяние Отца.
Ветхозаветная фраза "Я ныне родил Тебя" в Новом Завете
употребляется дважды, но в ином контексте (Евр. 1:5;
5:5).
Словосочетание "Святой Дух" употреблено
без артикля.
Фраза, описывающая зачатие, имеет
грамматический средний род: "родившееся в Ней есть от
Духа Святого" (τὸ γὰρ ἐν αὐτῇ γεννηθὲν ἐκ πνεύματός
ἐστιν ἁγίου).
Из этих трех моментов можно сделать
следующий вывод:
- во-первых, сыновство Иисуса, обретенное
через уникальное рождение, толкуется как результат
воздействия божественной силы на человеческую природу, а
не как зеркальное отражение вечного божественного
отцовства; речь идет об историческом сыновстве (в
отличие от двух упомянутых выше текстов из Послания к
евреям);
- во-вторых. евангелист упоминает о
"Святом Духе" в ветхозаветном смысле - как о творящей
силе, исходящей от Бога, а не как о божественной
Ипостаси;
- в-третьих, евангелист подчеркивает
(используя средний род) реальность физического появления
на свет.
Все это тем более интересно, что Матфей
цитирует весть небесного посланника, от которого можно
было бы ожидать более откровенного объяснения тайны.
Если бы мы располагали только этими словами, вывести из
них догмат о воплощении было бы невозможно. И наоборот,
если бы этот текст не был нам доступен, и мы не знали о
рождении Иисуса от девы, все остальные новозаветные
утверждения о Нем по-прежнему были бы справедливы.
3) С Евангелием от Луки все обстоит
точно так же, хотя евангелист использует термины "Сын
Всевышнего" и "Сын Божий", которые, как правило,
указывают на воплощение. Можно отметить, что...
- словосочетание "Святой Дух" и здесь
употребляется без артикля, а его смысл ("Святой Дух" =
"Сила Всевышнего") раскрывается с помощью поэтического
параллелизма (Лк. 1:35);
- в тексте также использована конструкция
среднего рода: "рождаемое Святое" (διὸ καὶ τὸ γεννώμενον
ἅγιον κληθήσεται);
- о служении Христа и Его титулах
говорится в будущем времени: "Он будет велик" и "Он
наречется Сыном Всевышнего" (Лк. 1:32); "Святое
наречется Сыном Божиим" (Лк. 1:35). Титулы Иисуса
связаны с Его служением, а не с Его рождением.
Эти три момента не позволяют говорить о
наличии в тексте какого-либо учения о воплощении.
Воплощение непосредственно и неразрывно связано с вечным
сыновством Христа по отношению к Отцу. Титул "Сын Божий"
подразумевает такое сыновство, но может также
подразумевать этическое, историческое, человеческое
сыновство. Термин "Святой Дух", употребленный без
артикля, тоже можно истолковать по-разному.
В центре повествований о Рождестве - исторический факт, а не его метафизическая
интерпретация. Их цель - не дать догматическое
определение природы Мессии, а засвидетельствовать о
божественной силе, действующей в земном служении Иисуса
(и в Его жизни во чреве Марии). Это косвенно
подтверждается отсутствием каких-либо упоминаний о Его
бытии до воплощения. Божественная сила, явленная в Его
уникальном рождении, распространяется на все Его земное
служение. Это приводит нас к следующему шагу в понимании
Личности Христа и побуждает заново осмыслить чудо Его
рождения, взглянув на него под иным углом.
2. Описание Иисуса в синоптических
Евангелиях
Перед евангелистами, которые
рассказывали о жизни и служении Иисуса, опираясь на
проверенные факты и свидетельства апостолов, стояла
очень конкретная и деликатная задача. Они должны были
правдиво, без каких-либо преувеличений рассказать о
земной жизни Спасителя. Их конечной целью было
обосновать учение о воплощении, но они не могли не
понимать, что подлинная и непритворная человечность
Христа столь же важна, как и Его изначальная
божественность. Описать человеческую жизнь Того, Кого
считали божественным по природе, было титанической
задачей, с которой евангелисты-синоптики успешно
справились. Они ни на мгновение не скрывали своей
убежденности в том, что рассказывают о служении
творящего чудеса Божьего Сына, но никогда не забывали о
том, что это служение было сопряжено с самоограничением
до человеческого уровня, что оно было временем
добровольного и полного уничижения, предпринятого по
воле Отца "для нас людей и для нашего спасения".
Этими соображениями и продиктованы
особенности и ограничения синоптических повествований.
Марк совсем умалчивает о непорочном зачатии, Матфей и
Лука рассказывают о нем, но впоследствии больше не
упоминают. Именно этого и следовало ожидать. Умолчание
Марка не более примечательно, чем лаконичность Матфея и
Луки. Видеть в том или другом причину усомниться в
достоверности этой истории значит не понимать сути
происходящего. С учетом стоявшей перед ними задачи
евангелисты не могли поступить иначе.
Четвертое Евангелие и послания
провозглашают, что земная жизнь Иисуса была результатом
добровольного вневременного решения предвечного
божественного Существа, но у синоптиков есть лишь четыре
текста, в которых содержится намек на предвечное бытие.
Это ничуть не более примечательно, чем умолчания, о
которых было сказано выше. Синоптики не могли поступить
иначе.
Объявить о предвечном существовании
Христа можно было лишь после того, как Его земное
служение триумфально завершилось (см. Мк. 9:9, 11). Всю
Свою земную жизнь Иисус переносил испытания, совершал
служение, исполнял поручение, одерживал победы - и все
это как Человеческий Сын. История искушения в пустыне
показывает, в каких обстоятельствах Он это делал. Все
искушения были нацелены на Его самовосприятие как Сына
Божьего. Он отверг все соблазны исключительно за счет
смирения и самоуничижения.
Такой логике следуют все синоптики.
Иисус един волей и духом с Богом, однако это единство
проявляется и реализуется в Духе, через веру, в молитве.
Синоптики описывают весь Его земной путь, исполненный
уникальной святости, уникальной мудрости и уникальной
власти, как исполненную Духом человеческую жизнь,
насыщенную упованием и молитвой. И вот что здесь важно.
Синоптики раскрывают Его вечное Сыновство (в которое
они, вне всякого сомнения, верят) с этической, а не с
метафизической стороны, через предсказание Его будущей
победы, а не через определение Его Личности.
В контексте такого целенаправленного
повествования о полном испытаний служении Христа нет
необходимости упоминать о Его предвечном Сыновстве и о
Его чудесном рождении по плоти. В качестве
доказательства безгрешности Христа на Его непорочное
зачатие ссылались отцы церкви, но не новозаветные
авторы. Для них безгрешность Христа была Его собственной
заслугой, ведь Он принес Свою плоть в жертву, повинуясь
Отцу.
3. Остальные книги Нового Завета
Мы подошли к третьему этапу развития
новозаветного учения о воплощении. В Четвертом Евангелии
и в посланиях земное служение Христа предстает
последовательным исполнением предвечного решения Бога
явить людям милость и любовь. Тем самым Он явил людям
Бога и сделался для них Спасителем. Это учение основано
прежде всего на истории о воскресении и вознесении
Христа, которые, по словам очевидцев, последовали за Его
смертью, и благодаря которым стало очевидно Его небесное
происхождение. Однако история о рождении от девы тоже
приобретает большое значение.
Мы уже отмечали, что Марк и Лука,
рассказывая о младенческих годах Иисуса, никак не
связывают факт Его рождения с Его метафизическим
сыновством. Истинность богословских утверждений об
Иисусе в синоптических Евангелиях тоже нисколько не
пострадала бы, окажись Он родным сыном Иосифа и Марии.
Однако истинность того, о чем идет речь в Евангелии от
Иоанна и посланиях напрямую зависит от достоверности
истории о рождении от девы.
Нередко можно услышать, что Павел и
Иоанн ничего не пишут о рождении от девы. Я нахожу
подобные утверждения более чем сомнительными, но, будь
они правдой, тот факт, что апостолы опираются на эту
историю в своих богословских рассуждениях, тем самым
косвенно и бессознательно подтверждая ее истинность, еще
более интересен. По словам Павла и Иоанна, воплощение
было актом самоограничения Христа, Который оставил
божественное существование на небесах ради человеческой
жизни на земле (Флп. 2:5-11).
Как следует из повествования о
младенчестве, рождение Иисуса было актом божественного
творения: Его человеческая жизнь началась в утробе
матери и последовательно прошла все этапы созревания и
развития. В синоптическом повествовании за пределами
истории о младенчестве Христа присутствует еще одна
мысль: вся сознательная жизнь Иисуса на земле прошла в
силе Святого Духа. Повествование о младенчестве - замковый камень арки, одна половина которой опирается на
слова синоптиков, а другая - на богословские рассуждения
Иоанна и авторов посланий. Тот факт, что в рассказе о
рождении от девы используется ветхозаветная
терминология, позволяет говорить о божественном
действовании как в безличной, так и в личностной сфере.
Учение о воплощении предполагает, что подобно тому, как
при зачатии каждого нового человеческого существа
безличным образом проявляется созидательная сила Бога, в
жизни Христа божественная сила действует через безличные
силы внутриутробной жизни с одним важным отличием: в
этом случае из материнской утробы появляется не новый
человек, сформированный из генетического материала своей
расы, а личностная человеческая жизнь (со всеми
человеческими способностями) предвечной божественной
Личности, ограничившей Себя и введшей Себя в
человеческий мир. Сознание Христа, Его "Я", которое
совершало Его действия и ощущало Его переживания в сфере
земного бытия, принадлежало вечному Сыну Божьему. Его
земная жизнь была жизнью настоящего человеческого
существа. Таким образом, поскольку обычное появление на
свет с необходимостью предполагает появление новой,
прежде не существовавшей личности, рождение Христа не
могло быть обычным. Рождение Христа обычным способом
было бы сопряжено с непостижимым чудом - ведь в таком
случае обыкновенные обстоятельства привели бы к
необыкновенному, уникальному результату. Единственное
объяснение, способное заполнить пробел - это рождение от
девы.
Кроме того, есть все основания полагать,
что рождение Христа не могло быть связано с плотскими
отношениями Его родителей, которые в обычном случае были
бы естественны, необходимы и священны. Напротив,
смирение Марии перед волей Бога как ничто другое
удовлетворяет условиям этого уникального материнства.
4. Возражения противников
Сегодня люди охладели к учению о
рождении от девы, но в прошлом оно занимало очень важное
место в спорах о Христе. Искажение христологии
происходило в двух направлениях, которые можно условно
обозначить как "эвионитское" и "гностическое". В первом
случае Иисуса считали простым человеком, водимым Духом
пророком в ветхозаветном понимании этого термина. Во
втором случае Его признавали Богом, однако Его
человеческую жизнь рассматривали как простую видимость
временного внешнего соединения Логоса с плотью.
Свидетельство о рождении от девы с
успехом опровергало оба этих заблуждения. С одной
стороны, оно утверждало с безоговорочной
определенностью, что подлинная человеческая природа,
обретенная в результате подлинного человеческого
появления на свет, самым реальным образом связала Бога с
человечеством. С другой стороны, оно указывало на
необыкновенность этого появления на свет, подчеркивая,
что Иисус вошел в мир посредством нового акта
божественного творения.
Трудно представить, как новозаветное
учение могло избежать искажений, если бы не
свидетельство о рождении от девы, словно специально
созданное в ответ на проблемы, возникшие гораздо позже.
Священная тайна происхождения Господа стала символом еще
более святой тайны Его божественной природы. Именно
поэтому упоминание о ней присутствует во всех
исторических исповеданиях веры как утверждение факта, на
котором основана вера Церкви, как выражение глубокой и
непоколебимой убежденности в том, что Иисус Христос
действительно был Богом во плоти.
5. Важность для нашего времени
Для нашего времени свидетельство о
рождении от девы важно в трех отношениях:
Оно имеет прямое отношение к вопросу о
достоверности евангельского предания, который сегодня
важен как никогда. Факт рождения от девы всегда считался
легкой мишенью для критики, а потому был неизменным
объектом нападок. Однако исходные посылки критиков и
методы, которыми они пользовались, вызывали радикальное
недоверие к евангельским свидетельствам в целом.
Кульминацией этого процесса стала идея о том, что
история о Христе - миф. По существу, христиан обвиняют в
слепой вере или даже в намеренной фальсификации.
Учитывая репутацию и этические принципы христиан,
подобные упреки несправедливы, но опровергнуть их
становится довольно трудно.
Важность свидетельства о рождении от
девы обусловлена простыми историческими соображениями:
оно помогает создать ясное и связное представление о
рождении и первых годах жизни Господа. Если не считать
повествований о младенчестве, мы не располагаем никакими
сведениями о Его происхождении, появлении на свет и
детстве, а также о супружестве Марии и Иосифа. Без них
наши представления о данном периоде истории
ограничивались бы информацией самого общего характера.
Ни один биограф никогда намеренно не обойдет эти моменты
молчанием. Совершенно очевидно, что люди, которые
поспешно соглашаются с критиками, просто не понимают,
какую серьезную проблему создало бы отсутствие
повествования, достоверного в столь важном вопросе. Если
христиане не найдут убедительного ответа на эти
измышления, в каком положении они окажутся? Они не
смогут ничего утверждать, поскольку не смогут ничего
предложить взамен столь легкомысленно отвергнутого
свидетельства.
Наконец, чем внимательнее мы изучаем
свидетельства о рождении Господа, тем яснее становится,
что оно занимает центральное место в учении о
воплощении. Это учение представляет собой толкование
фактов. Эти факты тесно увязаны друг с другом. Слова
древнейшего исповедания христианской веры: "Зачатого от
Духа Святого, рожденного от Марии Девы", - объединяют
факты, объясняют их, и сами, в свою очередь,
подкрепляются этими фактами. Нет никаких причин, по
которым разумный верующий должен усомниться в этом
догмате нашей святой веры.
Луис Мэтьюс Свит (Louis Matthews Sweet)
Вестник ЦАИ № 77, 2019
Настоящий материал представляет собой
адаптированную статью "Virgin Birth" Луиса Мэтьюса Свита
из "Международной стандартной библейской энциклопедии"
под редакцией Джеймса Орра (International Standard Bible
Encyclopedia, ISBE), изданной в 1915 году. Текст
энциклопедии находится в свободном доступе.
.
|
