Психоаналитические трактовки личности,
религии и культуры в свете православной этики
Психоаналитическая теория, разработанная
Зигмундом Фрейдом, сосредоточена на внутреннем мире
человека. При этом она часто игнорирует духовную жизнь,
находя рациональные объяснения любых психических
феноменов. В статье представлена православная точка
зрения на психоанализ и подробно объяснено, как
разрушительно он воздействует на традиционное понимание
человеком самого себя как творения Божия.
Размышляя на тему этических проблем
современных биотехнологий, мы вплотную приближаемся к
вопросу о мировоззренческих основаниях произошедшего в
культуре ХХ века революционного сдвига в осмыслении цели
человеческой жизни и природы человеческой души. Душевная
жизнь человека принципиально иначе начала осмысляться
именно в эпоху модерна. Представления о душевной природе
изменялись в сторону ещё большего снижения ценности
человеческой личности в рамках так называемой
психоаналитической теории, в которой во многом, как нам
представляется, и были заложены основы для экспериментов
в сфере современных биотехнологий.
Зигмунд Фрейд
Психоанализ - особое направление
психологии ХХ века, отличительной особенностью которого
является признание так называемой бессознательной сферы
в составе душевной жизни человека. Клиническая практика
в области психоанализа, зародившись ещё во времена его
основоположника З. Фрейда, активно эволюционировала,
трансформировалась и в результате образовала целый ряд
терапевтических школ и методов, часто противоречащих
друг другу по своим принципам и методам лечения неврозов
и психозов.
Помимо клиники невротических и
психотических расстройств, психоанализ разработал
прикладную теорию, в рамках которой изучается культурная
и творческая деятельность человека (в качестве
индивидуального или коллективного субъекта – группы,
коллектива, массы), а также формы взаимодействия
социума, культуры и личности.
Психоанализ - феномен эпохи модерна, для
которой характерны процессы тотальной секуляризации
культуры, утрата религиозных оснований и ценностей в
жизни общества, распад фундаментальных мировоззренческих
традиций. Не случайно религиозные мыслители,
представители самых разных конфессий в подавляющем
большинстве негативно отнеслись к психоаналитической
концепции человеческой личности: психоанализ не только
отказывается видеть в личности человека душу (заменяя
эту инстанцию сциентистским понятием "психика"), но и
отрицает идею Божественного Промысла в жизни
человеческого сообщества.
Действительно, с религиозной точки
зрения психоанализ трактуется как демоническое
прельщение современности, которое разрушительно
воздействует на традиционное понимание человеком самого
себя как творения Божия. Объяснительные модели
человеческой психики, сформированные в рамках разных
психоаналитических школ и направлений, претендуют на
тотальную герменевтику человека и социума, то есть
редуцируют (а чаще и вовсе "сводят на нет")
метафизические и мистические основания душевной и
духовной жизни, предлагают "решение проблем" посредством
анализа "инфантильных" конфликтов, комплексов и
переживаний.
Тем не менее психоанализ очень прочно
вошёл в жизнь современной культуры, и не стоит
недооценивать его влияние на современного человека и
общество. Терапевтическая и клиническая практика,
психоанализ художественных произведений,
психобиографические исследования, психоанализ массовых
процессов, психоанализ религии, психоаналитически
ориентированная культурология, философский психоанализ -
это самое общее резюме психоаналитических направлений в
культуре ХХ и начала XXI века.
С точки зрения православного учения о
человеке и природе человеческой души Церковь выражает,
безусловно, отрицательное отношение к психоаналитическим
методам, приёмам и способам интерпретаций феноменов
психической жизни и результатов творческой деятельности.
Основная причина отрицательной реакции общецерковного
православного сознания на психоанализ заключается в том,
что эта теория предлагает апологию греха, пытаясь ввести
в сознание человека как органично ему присущее и
естественное то, что относится к сфере падшей плоти и
инфернального мира. Психоаналитические терапевтические,
клинические и интерпретативные методики ориентированы
исключительно на отказ от религиозного чувства веры и
утверждают неправославную антропологическую модель
личности и культуры, исключающую идеи совести как
божественного присутствия в человеческой жизни.
Однако, как и в отношении многих других
достижений науки ХХ века, православие может выработать
продуктивный подход как к психоаналитическим теориям
культуры, методам и концепциям творчества, так и к
методам терапевтической практики в психоанализе.
Главной целью православного подхода к
страдающей психическим заболеванием или расстройством
личности является облегчение этого страдания посредством
приобщения к истинной вере. Поэтому критическое изучение
психоаналитического опыта для православного психолога,
врача-психотерапевта или психиатра будет служить
бесценным подспорьем в работе.
Психоанализ изначально был ориентирован
на очень непростые вопросы развития человеческой
сексуальности. Именно в этой сфере клинический
психоанализ находит главные причины внутрипсихических
конфликтов и душевных расстройств. Обращение к сфере
сексуальности в психоанализе примитивизирует
многогранность личности человека и, можно сказать,
сопряжено с демонической одержимостью блудной страстью.
Христианство знает благородство пола и
благословение брака, которые имеют библейские истоки
("плодитесь и размножайтесь"), развиты в святоотеческом
учении о семье и обретают различные богословские
интерпретации и даже получают выражение в догматических
правилах. На эту тему существует большое количество
научной литературы.
***
Читайте также по теме:
***
В России с конца XIX - начале ХХ века
проблемы пола и человеческой сексуальности активно
обсуждались религиозными мыслителями, для трудов которых
характерна даже некоторая романтизация любви и смерти -
"Эроса и Танатоса" [1]: "Миф о проточеловеке-андрогине,
известный ещё Платону, в русской модернистской культуре
обретает своё новое измерение именно в контексте
философии пола. В.С. Соловьёв, оказавший идейное влияние
на всю эпоху, посвятил этой теме труд “Смысл любви”
(1892–1893), в котором указал на теснейшую
метафизическую связь любви и смерти, что во многом
предвосхитило психоаналитическую концепцию Эроса и
Танатоса, а также учение российской последовательницы З.
Фрейда Лу (Луизы Густавовны) Андреас-Саломе (1861–1937).
<…> “Русским Фрейдом” иногда называют философа
В.В. Розанова, для которого значение пола было
мистико-метафизическим <…> В сочинении русского философа
Б.П. Вышеславцева (1877–1954) “Этика преображённого
Эроса” (1931), созданного под влиянием
психоаналитического учения и личного знакомства с
К.Г. Юнгом, была исследована традиционная для русской
философии тема противостояния этики долга и этики
творчества с учётом открытий З. Фрейда" [2].
Действительно, "Этика преображённого Эроса"
Б.П. Вышеславцева - интереснейший труд, в котором
синтезируются открытия психоанализа, православная этика
и религиозно-философский опыт осмысления проблем пола
отечественных мыслителей - от В.С. Соловьёва до В.В.
Розанова.
В классическом фрейдизме используется
термин "репрессия" ("вытеснение") по отношению к сфере
человеческих влечений. Справедливости ради, следует
отметить, что часто фрейдизм примитивизируют - в духе пансексуализации человеческой природы, навязывая ей
инстинктный характер, то есть по сути,отождествляя с
биологическим инстинктами, присущими миру животных. Это
слишком грубая интерпретация учения З. Фрейда. Важно
отметить, что З. Фрейд ни в одной своей работе не
использовал по отношению к сфере половой жизни человека
термин "инстинкт". Если мы и находим этот термин в
русскоязычных переводах работ З.Фрейда, то это явные
издержки перевода, так как немецкое "Trieb" должно
переводить не как "инстинкт" (что действительно часто
встречается в русских переводах), а именно как
"влечение".
Сфера сексуальных влечений, согласно
фрейдизму, является психически репрезентативной по
отношению к природным инстинктам. Влечение к
размножению, присущее человеку, есть психический
репрезентант биологически запрограммированного
инстинкта. Животное такой сферы психической
репрезентации инстинкта не имеет; животный мир живёт
исключительно в сфере инстинктов, которые составляют
циклы размножения и умирания в природном мире. И
животный мир не знает "Эдипова комплекса", которому
такое большое внимание уделял З. Фрейд, представляя тем
самым человека худшим в нравственном отношении, чем
животные.
Человек же опосредует в психическом
измерении инстинктную сферу, в этом проявляется и его
свобода, и его падение. Очень точно на эту тему
высказывался св. Феофан Затворник: "“Те, которые
Христовы, распяли плоть со страстями и похотями”. Ныне
превратился этот порядок: распинают плоть, но не со
страстьми и похотьми, а страстями и похотями. Сколько
мучат ныне тело обжорством, пьянством, блудными делами,
плясками и гуляньями! Самый бессердечный хозяин не мучит
так свое ленивое животное. Если бы дать плоти нашей
свободу и смысл, то первый голос её был бы против
госпожи своей - души, что она незаконно вмешалась в её
дела, внесла в неё страсти ей чуждые и, исполняя их в
ней, мучит её. В сущности потребности тела нашего просты
и бесстрастны. Посмотрите на животных: не объедаются,
лишнего не спят, удовлетворив плотской потребности в
своё время, за тем целый год остаются спокойны. Это лишь
душа, забыв свои лучшие стремления, настроила себе из
простых потребностей тела множество противоестественных
стремлений, ставших, по безмерности своей,
противоестественными и телу. Всячески, однако, чтобы
отсечь от души привитые ею к себе страсти плотские,
необходимо распинать плоть, только совсем в
противоположном смысле, то есть не давая ей вдоволь и
потребного или удовлетворяя её потребности несравненно в
меньшей мере, чем сколько требует её природа" [3].
Согласно фрейдистскому учению, форма
вытеснения ("репрессии") сексуального влечения в истории
западноевропейской культуры претерпевала глобальные
изменения: от практиковавшейся свободы нравов (для
определенной части населения) в эпоху античности до
строгой регламентации в средневековую эпоху.
С точки зрения теории психоанализа,
необходимым фактором развития человеческой культуры
является наличие в её составе сдерживающих факторов
вытеснения (или репрессии) по отношению к сексуальной
сфере жизни. (Это положение станет одним из оснований
культурологической концепции французского мыслителя
второй половины ХХ века Мишеля Фуко (1926–1984). Таким
парадоксальным образом репрессивный характер культуры
рассматривается в психоанализе в качестве импульса её
развития.
Это означает, что З. Фрейд отнюдь не
отрицает значение консервативного элемента в составе
культуры, напротив, он придаёт особый статус традиции,
но редуцирует её функции, сводя их лишь к сублимации.
Согласно его трактовке, сдержанные культурными нормами,
правилами, регламентациями и установлениями,
человеческие влечения находят посредством творческой
сублимации воплощение и реализацию в произведениях
искусства, научных открытиях, то есть человеческом
творчестве и его результатах - формировании культуры.
Так, подавляя сферу влечений и
посредством их сублимации, согласно психоанализу,
человек создаёт культуру. Чрезмерная же степень
репрессивных механизмов культуры приводит, как правило,
к агрессивности, которая деструктивно влияет на
психическое здоровье не только конкретной личности, но и
негативно влияет на социальную стабильность в обществе.
(Эту идею подхватит и будет активно развивать другой
продолжатель фрейдистского учения - немецкий мыслитель Эрих Фромм (1900–1980).
При всём том, что в психоаналитической
версии генезиса и социодинамики культуры встречаются
нетривиальные ходы и идеи, следует констатировать её
безусловный редукционизм, который сужает ракурсы и
подлинные онтологические масштабы культурного творчества
человечества.
Религиозное чувство объясняется в
психоанализе проекцией внутренних страхов и переживаний
вовне - на космос, природу, общество и так далее. Идея
Бога - проекцией инфантильных амбивалентных отношений к
фигуре отца.
Православный психотерапевт или психолог,
конечно, должен знать нюансы и хитросплетения
психоаналитических конструкций и эмпатически принять,
прочувствовать идеи психоанализа, но сделать это
необходимо с целью расширения и обогащения православного
понимания человеческой души со свойственными ей
неизбежно, в силу первородного греха, страстями,
вожделениями, мечтаниями и падениями: "Ибо извнутрь, из
сердца человеческого, исходят злые помыслы,
прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство,
злоба, коварство, непотребство, завистливое око,
богохульство, гордость, безумство, - всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека" (Мк. 7:21-23).
Для того чтобы понять психоаналитические
концепции культуры и общества, необходимо иметь в виду
сложившуюся во фрейдизме к 1920-м гг. так называемую
модель психического аппарата личности. В работе З.
Фрейда "Я и ОНО" (1923) личность описана в трёх
психических регистрах: Id (Оно) – Ego (Я) – Super-Ego
(Сверх-Я).
Инстанция "Id (Оно)" представляет сферу
бессознательного, которая есть хаос неосознаваемых и
неупорядоченных желаний и стремлений личности, но
выражается общим вектором силы, управляемой принципом
удовольствия. Неподконтрольная разуму, эта сфера, с
точки зрения православной антропологии, является
вместилищем демонов, порождающих различного рода
одержимости, причиняющих человеку отнюдь не
удовольствие, а страдание.
Инстанция "Ego (Я)" - сфера разумного
самосознания, рационального восприятия окружающего мира
и самого себя, которая управляется принципом реальности.
"Я" включает опыт разумной нормативности, рассудка,
осознаваемых личностью чувств и переживаний. "Я"
призвано адаптировать влечения бессознательного "Оно" и
ограничения, исходящие из внешнего мира культуры и
социума. В православном учении о человеке этой сфере
личности принято не доверять, так как именно здесь под
воздействием демонических влияний (из сферы
бессознательного) рождаются своеволие, гордыня и злоба,
да и прочие греховные самолюбивые наклонности и похоти.
Наконец, инстанция "Super-Ego
(Сверх-Я)", которая имеет наиболее загадочную этиологию,
являет верховный принцип ценностной ориентации личности.
"Super-Ego" включает в себя бессознательный комплекс
вины, который наследуется личностью из сферы
бессознательного "Оно"; если использовать язык
психоанализа, то это, можно сказать, отколовшаяся под
воздействием чувства вины часть "Оно". "Super-Ego"
формирует сферу внутриличностных ограничений,
требований, ценностей и идеалов личности. Это совесть,
если использовать категории православной антропологии.
Однако понимание совести человека в православии и в
психоанализе принципиально различается.
Таким образом, общим и для
психоаналитической модели личности, и для православного
понимания человеческой души является то, что личность
трактуется как нестабильная, противоречивая, раздираемая
страстями, конфликтная.
З. Фрейд с опорой на современные ему
социал-дарвинистские идеи выдвинул гипотезу о том, что
источник формирования индивидуальной психики, с одной
стороны, и религии и культуры, с другой стороны, один и
тот же: это конфликт между вождём первобытной орды и его
сыновьями. Эта гипотеза подробно изложена в книге "Тотем
и табу" (1913). В этом труде З. Фрейд провёл аналогию
между филогенетическим и онтогенетическим этапами
становления личности. Жизненный уклад первобытной орды,
который поддерживался сакральной фигурой вождя,
нарушается радикальным событием - убийством вождя, что
порождает коллективное чувство вины. Сакрализованная
фигура убитого вождя замещается образом тотемного
животного, вокруг которого формируется культовое
поклонение, а следовательно, и новая система социальных
внутриплеменных связей.
Парадоксально, но рождение культуры З.
Фрейд связывает с преступлением - убийством.
Православное учение о культуре и её истоках не
исключает, конечно, последствий грехопадения первых
людей, его влияния на человеческую жизнь через
посредство унаследованного человеческим родом проклятия
первородного греха. Но, во-первых, это первое
грехопадение не было грехом убийства (это был грех
нарушения заповеди – грех гордости и непослушания Богу).
Грех человекоубийства совершил Каин - представитель
падшего человечества. Во-вторых, что на самом деле
наиболее важно и существенно для осмысления культуры в
контексте православного вероучения, культура, с точки
зрения христианской доктрины, развивается не по инерции
греховного пути, а вопреки этой инерции падения, вопреки
грехопадению - как спасительное обетование Божией помощи
и содействия падшему человечеству.
Согласно З. Фрейду, первые нормы
общественных установлений имели запретительный характер:
это были запреты на инцест и убийство (табу). Именно
страх возмездия за нарушение этих запретов, основанный
на пережитой виновности, считает З. Фрейд, оказывает
влияние на формирование первых норм общежития.
Табуирование всех сфер жизнедеятельности постепенно
трансформируется в появление начальных форм морали, а
также первичной формы примитивных религий - тотемизма и
фетишизма, в которых осуществляется ритуал "воскрешения"
убитого отца в образе тотемного животного или фетиша.
Подобная трактовка зарождения религии
позволила З. Фрейду создать психоаналитическую типологию
религиозных верований, в которой выделяются так
называемые "отцовские" и "материнские" религии. В первом
типе религий доминируют так называемые "отцовские"
запреты, которые ставят преграды на пути к материнскому
началу, в качестве примера приводится иудейская религия
с жёсткими "мужскими" установлениями. Второй тип религий
характеризуется преобладанием женского начала,
доминированием влечения к матери в противовес
"отцовскому" комплексу. Такие религиозные тенденцию
могут быть иллюстрированы на примере восточных культов
Астарты или Ваала.
С точки зрения З. Фрейда, христианство -
это религия, в которой "отцовские" тенденции
трансформировались по линии мужских запретов к
обожествлению "сыновьего" начала. Одновременно с этим
атеизм З. Фрейд трактует как результат десакрализации и
крушения в религиозном переживании мира отцовского
авторитета.
Психоаналитическая типология религий
внешне логична, но при этом в ней редуцируются многие
принципиальные для различных религиозных традиций
основания.
Патриархальные и матриархальные
комплексы архаических религиозных систем были описаны в
материалистическом религиоведении еще до З. Фрейда, и
внесение в их трактовку психоаналитической специфики
было, конечно, новаторским и революционным шагом,
который удивлял и даже шокировал современников. Однако
этот новаторский "поворот" не прибавлял к знанию древних
религий ничего нового, а напротив, редуцировал это
знание, сводя его к банальным сексуальным комплексам
инфантильной фазы развития личности.
Специфичным в психоанализе было и
объяснение латентного смысла сакральных и божественных
фигур в рамках той или иной религиозной традиции.
Религиозность человека психоанализ приравнивал к
психическому расстройству. Божества, согласно
классическому психоанализу, выполняли в древности
следующие функции. Одна из важнейших функций -
освобождение человека от переживания ужасов дикой
природы: ураганы, цунами, землетрясения, наводнения,
пожары, стихийные бедствия вызывали в архаическом
сознании непереносимый страх и тревогу, которые
трансформировались в религиозный страх перед
потусторонней сверхъестественной силой - посредством
введения символического объекта - злых и добрых богов,
духов природы и стихий мира. Не менее важная функция
заключалась в адаптации интуиции смертности человека:
боги примиряют человека с его смертной долей,
предначертанной судьбой, неизбежной конечностью
существования и неминуемой смертью. В то же время
божества гарантируют посмертное воздаяние и награду за
земные страдания, тягостные лишения - это ещё одна
функция богов, согласно психоаналитическому учению.
Истоками такой психоаналитической
функциональности религиозного чувства является
психоаналитическая трактовка религии по модели невроза -
в контексте Эдиповых отношений. З. Фрейд проводит
аналогию между религией и неврозом, уподобляя религию
общечеловеческому неврозу навязчивости. Для религиозного
чувства, как и для невротического расстройства, убеждён
З. Фрейд, характерно противоречие между желанием и
ограничениями, препятствующими его исполнению.
Желание может быть различным - это
желание к получению удовольствия, власти, денег,
статуса, карьерного роста и так далее. Понятно, что
реализация желаний практически всегда встречает на своём
пути препятствия в виде социальных и культурных норм,
норм нравственности и морали, идеологических
установлений в обществе, социальном неравенстве и
несправедливости общественного устройства, а также
ограничений исключительно индивидуально-личностного
плана - умственных способностей, дара, таланта,
биолого-генетических задатков и склонностей,
особенностей индивидуально-психологического развития
личности и так далее.
Человек, не осознающий возможных причин
личностной фрустрации, не выдерживающий этой самой
фрустрации, не имеющий достаточного терпения, конечно,
впадает в различного рода невротические расстройства -
депрессии, навязчивые состояния, истерию, социопатию и
тому подобное. С точки зрения психоанализа, религиозное
чувство формируется посредством тех же самых механизмов
невроза, по тем же сценариям личностного расстройства.
Ключевую роль в этом процессе играет фигура
отца-авторитета, проецирующаяся на идею Бога - карающего
и милующего, наказывающего и прощающего.
Во времена З. Фрейда эта аналогия
определёнными кругами, заинтересованными в смене
христианского взгляда на природу человека,
представлялась грандиозным научным открытием,
объясняющим истоки религиозных чувств и происхождение
религий. Для нигилистической эпохи модерна, проходившей
под ницшеанским лозунгом "смерти богов", не удивительна
популярность фрейдистского прочтения религии.
Однако объективный научный подход к
изучению религии, сформировавшийся в ХХ веке, отнюдь не
только в конфессиональной среде, но и в рамках светских
религиоведческих исследований, опроверг доводы и
гипотезы психоанализа относительно происхождения религии
и психологических истоков религиозного чувства. Стало
ясно, что аналогия между индивидуальным неврозом и
религиозным чувством не является корректной и научно
состоятельной. Индивидуальная психология не может быть
спроецирована на психологию древних народов, имевших
принципиально иную деперсонализированную
духовно-душевную природу. Парадигма религиозного
чувства, как указывают современные религиоведы,
выстраивалась на других основаниях, и скорее
коллективная душа тотемного божества была источником
проекции на коллективное тело племени или рода,
воплощённое в сакральной фигуре отца-вождя племени,
нежели наоборот, как это представлялось З. Фрейду.
Тем не менее, в психоанализе вполне
точно обосновано, что социальное поведение часто имеет
характер организованной регрессии, посредством которой
компенсируются страхи, связанные с переживаниями
инфантильного периода.
Массовое поведение регрессивно, так как
люди, объединившиеся в массу, группу или коллектив,
действительно могут оказаться под воздействием так
называемой регрессии, которая приводит их к переживанию
возврата на инфантильные фазы психического развития.
Таким образом, современный клинический психоанализ
вполне справедливо рассматривает невроз как регрессию
(психологическое возвращение) к детскому травматическому
опыту - опыту переживания неудач, наказаний, фрустрации
желаний.
В этом плане регрессивное массовое
поведение может рассматриваться как невротическое,
основанное на "коллективном бессознательном". Иеромонах
Михаил (Чепель) справедливо предупреждает в связи с
этим: "Научный термин “массовое бессознательное”, с
точки зрения религии, - чисто бесовское явление
(революции, паника, бесчинства футбольных болельщиков,
явные и сублимированные оргии и т.д.). Очень опасны игры
с матрицами коллективного бессознательного - это
бесцеремонное вторжение в сакральные сферы" [4]. В
составе массы человек легко поддаётся внушению, а
следовательно, возможно как позитивное, так и
негативное, деструктивное воздействие на массовую
аудиторию, возможной оказывается и массовая терапия.
Однако это уже тема отдельной статьи.
Социальные установления и общественные
ритуалы формируются на основе семейных отношений. Семья
- малая Церковь, и отношения, которые формируются внутри
семьи, конечно, становятся основанием и базой для
общества.
Если родители сумели построить малую
домашнюю Церковь, то она станет частью Церкви как "Тела
Христова". Семья действительно способна формировать у
ребёнка образы идентификации (в отношениях с
родительскими фигурами и ближайшим значимым окружением).
Повзрослевший в соответствующей атмосфере воспитания
человек, безусловно, будет использовать сложившиеся в
семье поведенческие стереотипы в общественной жизни и
профессиональной сфере, в политике и религии.
В психоанализе были предприняты попытки
проникнуть в область неосознаваемой сферы душевной жизни
человека, результатом которых стала достаточно
поверхностная теория личности, давшая повод и основания
для оправдания современных экспериментов над человеком -
вплоть до "геномных исследований". Психоаналитическая
теория личности дала импульс развитию секулярного
мировоззрения, что способствовало формированию новейших
биомедицинских концепций, связанных с
биотехнологическими исследованиями и экспериментами.
Однако в свете православной этики подобного рода
концепции являются надуманными и искусственно
смоделированными проектами, вытеснявшими в безбожном ХХ
веке христианское учение о человеке, имеющее глубокие
корни в евангельском, апостольском и святоотеческом
учении Православной Церкви.
Агафангел Гагуа, игумен
Богослов.Ru - 16.04.2018.
Примечания
1. Шукуров Д. Л. Эрос и Танатос в
культурных парадигмах западного и российского
психоанализа // Сборник статей XV международной
конференции "РОССИЯ И ЗАПАД: ДИАЛОГ КУЛЬТУР". 21-27
апреля 2012 года. Выпуск 17. ISBN 978-5-94800-025-1 .
Центр по изучению взаимодействия культур. М., 2013.
2. Шукуров Д. Л. Русский литературный
авангард и психоанализ в контексте интеллектуальной
культуры Серебряного века. Монография. М.: Языки
славянской культуры, Рукописные памятники Древней Руси,
2014. С. 34-35.
3. Феофан Затворник, святитель. Мысли
на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия.
М.: Отчий дом, 2012. С. 35-36.
4. Цит по: Чепель Михаил, иеромонах. С
точностью наоборот. Записки на полях. Изд. 2-е
дополненное и переработанное, М., 2015. 486 с.
Использованная литература
1. Белокоскова Е.В. З. Фрейд и
В. Розанов. Два взгляда на сексуальность // Вестник
психоанализа, 2001, №2. С. 96-102.
2. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного
Эроса / Вступ. ст., сост. и ком-мент. В. В. Сапова. М.:
Республика, 1994. 368 с.
3. Мазин В.А. Роковая женщина Лу
Андреас-Саломе // Сумма психоанализа. – Том XI.:
[электронная книга]. – Режим доступа: [http://www.psychosophia.ru/pdf/Psycho/Psycho11.pdf].
С. 145-179.
4. Михаил (Чепель), иеромонах. С
точностью наоборот. Записки на полях. Изд. 2-е
дополненное и переработанное, М., 2015. 486 с.
5. Основы социальной концепции Русской
Православной Церкви. М., 2001.
6. Православие и проблемы биоэтики.
Сборник работ. М., 2017. 504 с.
7. Розанов В.В. Уединенное. Изд. 2-е.
Петроград, 1916.
8. Соловьёв В.С. Смысл любви // Соловьёв
В.С. Философия искусства и литературная критика / Вступ.
статья Р. Гальцевой и И. Роднянской. М.: Искусство,
1991. С. 99-160.
9. Феофан Затворник, святитель. Мысли на
каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия.
М.: Отчий дом, 2012. 320 с.
10. Шукуров Д.Л. Образы деструкции в
психоанализе и в философии В.С. Соловьёва //
Соловьёвские исследования. Вып. 2(34) 2012. С. 65-80.
11. Шукуров Д.Л. Эрос и Танатос в
культурных парадигмах западного и российского
психоанализа // Сборник статей XV международной
конференции "РОССИЯ И ЗАПАД: ДИАЛОГ КУЛЬТУР". 21-27
апреля 2012 года. Выпуск 17. ISBN 978-5-94800-025-1 .
Центр по изучению взаимодействия культур. М., 2013.
12. Шукуров Д.Л. Русский литературный
авангард и психоанализ в контексте интеллектуальной
культуры Серебряного века. Монография. М.: Языки
славянской культуры, Рукописные памятники Древней Руси,
2014. 224 с.
|
