Каллист Ангеликуд. Преподобнейшего отца
нашего Каллиста Ангеликуда 1959 главы фрагменты 1960
1961
Каллист Ангеликуд, или Каллист
Катафигиот, или Каллист Тилликуд (XIV–XV вв.) –
подвижник-исихаст, богослов и философ, основатель и игумен монастыря
Богородицы "Катафиги" близ г. Меленикон в Македонии. О жизни его известно крайне мало. Каллист Ангеликуд – автор
известного трактата "О божественном единении".
Каллист Ангеликуд
***
Подобно тому, как [все] видимое являет
собой образ того, что в человеке невидимо, точно так же
и превосходящий все красотою Рай, премудро насажденный
Богом на Востоке в Эдеме [1962], есть образ,
[запечатленный] во внутреннем человеке [1963], для коего
земля – его собственное сердце, а растения, которые
сможет насадить, если пожелает, сотворенный по образу
Божию ум [человека], – представления человека о Боге,
божественные размышления и особенно боголепные образы
[1964], многочисленные и разнообразные, имеющие
различный вид [1965] и духовный аромат и, добавлю, пищу,
наслаждение и сладость. Ибо обретающееся во Эдеме
открывает то, чем бывает сердце [человека] насыщаемое,
как свойственно ему по природе, и очевидным образом
имеющее своею сладостью и наслаждением Божественное.
Зри благодати неизменного и дары
неодолимого Бога и радуйся с истинным изумлением о
Господе, размышляя о том, что Бог творит в том
первозданном Адаме, и, следовательно, насколько более
высокие [вещи Он творит] в нас. Он вдохнул в Адама
дыхание жизни [1966], [то есть] благодать животворящего
Духа, и так Адам стал совершенным человеком: он стал
"душою живою" [1967],
а не просто "душою" [1968].
Ибо Дух Божий не есть душа человека, но [становится]
"живой душою" духовно. Таким образом, животворящий
Святой Дух Божий поистине становится душой для души,
живущей так, как и должно жить разумной и боговидной
душе. Если Дух Божий не сопребывает с душой [человека]
или, к несчастью, отлетел [от нее], то и богоподобие
[души] утрачивается, и подобающее жизни разумной души
состояние ужасным образом совершенно заменяется
скотоподобным или даже зверообразным. Ибо без Бога (то
есть не [пребывая] в Духе) и [без] Христа мы, как сказал
Спаситель, не можем делать ничего [1969] из должного.
Поэтому первый совершенный человек, то есть всецелый
Адам, назван не просто "душою" [1970], но "душою живой",
ибо вдохнул Бог в него дыхание, которое и есть жизнь для
разумных душ. Итак, это дыхание, которое Бог вдохнул в
Адама, как сказано, пока пребывало в нем [Адаме], делало
его причастным немалой славе и богоподобной чести, так
что он прозорливо и пророчески взирал на вещи и был
поистине [новым] творцом после Бога и вторым Богом по
благодати. Потому премудрому Создателю всех вещей были
угодны его светозарные видения и пророчества. Когда же
Адам повергся на колени и плачевно поддался злейшему
преслушанию и, увы, от него отлетел животворящий и
просвещающий [душу] Святой Дух, тогда, не сумев
сохранить величие столь высокой чести, он поистине
оказался причтен к неразумным скотам и во всем
уподобился им [1971], и вообще низко и безумно отошел
далеко от Божественного замысла [о нем], и словно
очутился во всеужасающем мраке, будучи не в состоянии
даже приподнять голову по причине явного лишения
Божественного и сверхъестественного дара – того дыхания,
которое в него вдохнул Бог.
Рассмотрим, насколько нам возможно,
непосредственно энергию Святого Духа, а вслед за ней
свойственные ей состояния, а затем и свойственную нам по
природе [энергию] и все, что имеет к ней отношение; и
[увидим,] что никак невозможно нам пребывать в мире
согласно нашей естественной энергии. А истинный плод
энергии Духа [1972], от которой – истинные "любовь и
радость" (Гал. 5,22), таков: быть долготерпеливым, и
добросердечным, и совершенно преисполненным благостью,
так что причастник [этой энергии] от преизбытка [даров]
порождает в ближних [те же свойства].
Никакая свойственная нам по природе
энергия неотделима от душевного стремления, ибо оно
очевидным образом являет ся какой-то частью яростного
начала души. Ведь наша энергия не приходит в движение
без нашей воли. А воля у деятельного [подвижника]
зависит от пожелания [1973], в то время как у
созерцательного, конечно, – от устремленности [1974].
Поэтому никакая из свойственных нам по природе энергий
не может совершенно угасить вожделение и гнев, даже если
бы [они] и действовали, как им подобает.
А вышеестественная энергия Святого Духа,
[действующая] в сердце, не имея происхождения ни от чего
природного, но [представая как] непредставимое явление в
помилованных [Богом], движется, или, лучше сказать,
воспламеняется явно без участия воли [человека]. Поэтому
она совершенно не нуждается ни в чем нашем, говорим ли
мы об энергии, или же об осиянии, или явлении Духа; но
только в том, чтобы причастник безмятежно созерцал в
своем сердце и вышеестественно наслаждался [действием
Духа]. По этой причине Божественная энергия для того,
чтобы двигаться в нас, совершенно не нуждается ни в
нашей воле, ни в естественном стремлении. Поэтому ясно,
что [тогда] бездейственны и праздны всякое вожделение и
гнев. И, коротко сказать, страстное начало души лежит,
отверженное и бездейственное, когда действует
вышеестественным образом [исходящее] из сердца веяние
животворящего Духа, а ум исполняется веселием и
оживляется. Тогда поистине в мире, и тишине, и во всяком
надлежащем бесстрастии душа устремляет взор к Богу,
дивно обретая связь с Богом, просвещение и устремление
ввысь, – [то есть] Духа, Которого она счастливо
причастилась от Бога. Тогда она видит, что достигла
познания неизреченной и пресветлой красоты божественной
пленительности [1975] и все больше и больше любит
сверхпрекрасного Бога, и радуется, если можно так
выразиться, тому, насколько беспределен, неограничен и
непостижим Господь Отец, и, постигнув свое новое
наследие, по неизреченной Божественной милости
вследствие этого преисполняется удивительным миром и во
всем зрит себя ничего не лишенной, благодатию крайней и
превышающей разумение Красоты. А поскольку гнев, как мы
уже сказали, не проявляется по причине самодвижной
энергии Утешителя, то устроение нашей души подобающим
образом [начинают составлять] долготерпение,
добросердечие и предельная благость, поскольку это –
плод Святого Духа [1976], Которому причащаются
помилованные.
А дух заблуждения и лжи, – хотя и
кажется, что он действует в душе причастного [ему]
человека помимо его воли и стремления, – не может
укротить страстное начало [души], но, напротив, все
больше возмущает его; [этот дух не может] произвести ни
любви к Богу, ни радости, ни мира. Ибо ложь беспорядочна
и непоследовательна и совершенно чужда миру и тишине в
Боге.
Созерцательная жизнь – сотоварищ и
постоянный сотрапезник священной молитвы. И то и другое
– богоблагодатные и боготворящие побеги умной [части]
души. Поэтому их деяния по священному закону поистине
неотделимы от богоносимой и боготворимой души. И по
причине сказанного созерцание и молитва находятся в
таком единении, что они оба как бы в единственном числе
у отцов называются деянием ума и созерцанием.
Так, святой Исаак [Сирин] говорит:
"Деяние ума обретается в его тончайшем делании, в
божественном размышлении и в пребывании в молитве, и так
далее. А совершается сие – в вожделевательной части
[души] и зовется созерцанием" [1977]. Видишь признак
единства [1978], скорее, чем соединения [1979], того и
другого: речь идет о молитве и созерцании. Поэтому
[Исаак] прибавляет вслед за тем, что созерцание сие
"очищает действие душевной любви, то есть естественное
вожделение, каковое процеживает (то есть просветляет)
умную часть души" [1980]. Понимаешь ли, что энергия
созерцательной части души – едина? (Я говорю об энергии
молитвы и созерцания.).
Поэтому и священный Максим утверждает:
"Ум не в силах очиститься без общения [с Богом] и
созерцания Бога". И еще: "Отшельничество, созерцание и
молитва уменьшают вожделение и потом совершенно
истребляют его" [1981], а "разумное начало души, в свою
очередь, начинает благоразумно двигаться, когда обращено
к Богу через духовное созерцание и молитву" [1982].
И еще: "Разумное начало [души] окрыляй
чтением, созерцанием и молитвою" [1983].
Таким образом, созерцание во всех отношениях родственно
молитве и является ее сотоварищем. Ибо и то, и другое –
от природы присущая и подобающая умному, а лучше сказать
– разумному началу души энергия, и они неразлучны друг с
другом, если ум ведет себя здраво, и они друг от друга
получают поддержку, разумное начало здраво и упражняется
в безмолвии с осведомленным познанием.
Поэтому ум, который молится без
созерцательной силы, отцы именуют бескрылой птицей
[1984], поскольку он не в состоянии вознестись к Богу с
надлежащим образом умственных расположений, как [не в
состоянии] и совершенно отступить от [всего] земного и
всею силою [1985] души приблизиться к [вещам] небесным.
Согласно священному Максиму, "созерцание очищает ум, а
пребывание в молитве ставит его нагим перед Богом"
[1986], – очевидно, из-за очищения, [производимого]
созерцанием, которого ум не смог бы получить, если бы не
простирался, как подобает, к созерцанию Бога. Ибо [Исаак
Сирин] сказал, что чистота ума состоит в откровении
таинств [1987]. Затем, чистота ума есть совершенство в
достижении небесного созерцания, движимого вне чувств
духовною силою горнего мира неисчислимых чудес. По этой
причине созерцатель молится некоторым возвышенным
способом, так что становится чист мыслью благодаря
созерцательному знанию. И через эту чистоту он без
помощи [чувственного] зрения [1988] видит Бога,
насколько это достижимо, и, молясь, становится воистину
блаженным.
"Бог есть Дух, – сказано [в Писании], –
и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в Духе и истине"
(Ин. 4, 24). "Поклоняющиеся" [сказано] во множественном
числе, а не в единственном: "поклоняющийся". И это
весьма уместно, ибо "желает всем спастись и в знание
истины прийти" (1Тим. 2, 4) Уготовавший "различные
обители" (Ин. 14, 2) для вечного наслаждения тех, кто
будет оправдан [Богом], как "Ангел Великого Совета"
(Ис. 9,6), Спаситель, по преизбытку Своего человеколюбия
раскрывающий объятия [1989] мудрым и немудрым, немощным
в мудровании и еще более слабым мыслью. Единожды Он,
следовательно, подает всем людям единое спасительное,
действуемое разветвленно [1990] и совершаемое
многообразно, очевидно, в соответствии с навыком и
произволением каждого, – и я бы добавил, что и в
соответствии с силою, и особенно с навыком [человека],
ведомого к Богу и, как сказано, избравшего поклонение
Богу. Ибо бывает так, что из-за отсутствия наставника
[человек], даже если по природе он хорош, терпит неудачу
в достижении совершенной Божией цели. А некоторым людям,
даже приобретшим учителя, опытного в Божественных и
духовных [вещах], их природная неспособность
воспрепятствовала восхождению к совершенству.
Однако и те, и другие, и говоря в общем
и целом все, если захотят, будут поклоняться Богу "в
истине и в Духе" (Ин. 4, 24), каждый в соответствии со
своим ли чином, или, так сказать, со своей силой и с
даром, который человек получил от Бога всяческих.
Поэтому, если кто-то, даже будучи невеждой, станет
проводить свою жизнь по заповедям и по вере и следовать
за другими испытанными людьми со смирением, то очевидно,
что он поистине "в Духе и истине поклоняется Богу"
(Ин. 4, 24).
Ибо вера и есть Дух, потому что она ясно
рассуждает о Боге и предметах Божественных и незримых.
Ибо в Писании сказано: "Глаголы, которые Я говорю вам,
суть Дух и жизнь" (Ин. 6, 63). И не думаю я, что кто-то
настолько слаб разумом, что пожелает каким бы то ни было
образом отделить дивные и боготворящие заповеди
Самоистины от истины. Точно так же и тот, кто следует за
верой, как уже сказано, "в истине и Духе", поклоняется
Отцу, Богу всяческих, и тем более тот в истине и Духе
поклоняется Богу, кто учит другого предметам веры,
именуясь и деятельным [подвижником], и созерцательным. А
тот, кто прилежен в познании сущего и Священного
Писания, как подобает, вследствие этого [познания]
сосредоточивается на Боге, как бы исходя из видимого и
сказанного, словно от плоти, и [восходя] к
умопостигаемому, разумеется, к Духу, и затем
стремительно поднимаясь к тому, что выше ума, то есть,
можно сказать, выше всякой истины, – к Богу, самым явным
образом "в Духе и истине поклоняется Богу". А те, кто
занимается псалмопением и молится, если познают силу
слов своих песнопений и молитвы и постараются им
соответствовать, насколько это возможно, – таковые
всесовершенно "поклоняются Богу в Духе и истине". Ибо
священные изречения псалмов и молитвы очевидным образом
суть Дух и истина. А [человек], который собранно, то
есть единовидно [1991] и без участия [чувственных] очей,
с явственным причастием и мановением Духа, [одним
только] светом познания представляет Бога, также
"поклоняется", и притом весьма возвышенным образом,
"Богу в истине и Духе". И еще, помимо этого, человек,
который отражает в себе, [как в зеркале], свет славы и
домостроительства Христовых, насколько это возможно, и
последующее за этим через Христа излияние от Отца
действующего и утешающего верных Духа, подлинно "Богу
поклоняется в истине и Духе", во Христе Иисусе.
25. Дивны дела Твои, Господи [1992], и
душа моя приходит в исступление, весьма преисполняясь
знанием [1993]. И причина возвышения ума становится и
высочайшим поводом к смирению. Ибо то, что беспредельно
возвышает душу, это же ее и чрезвычайно смиряет. Как же
началом видения является смирение, а совершенством
смирения – вйдение? Даже если какой-либо [человек]
познает всю премудрость мира сего, без смирения ему
будет не по силам стяжать высокотвор-ное вищение.
Я говорю "высокотворное вйдение", [чтобы
отличать его от созерцания] язычников [1994], которое не
было высокотворным [1995]. А без вы-сокотворного видения
человеку невозможно смириться и "согнуть выю свою как
серп" (Ис. 58, 5 (1хх)).
О неизреченная премудрость Того, Кто
создал нас так премудро! Кто в состоянии познать
таковое, пока не узрит высочайшее вознесение горе́,
[проистекающее] от смирения, а затем – преизбыток
смирения от высочайших [вещей]? Быть может, кто-либо
скажет и о боговидном уме, что он, нисшед, одновременно
восшел; и прибавит к этому, что тот, кто восшел, есть в
то же время нисшедший [1996].
Ибо когда ум, старательно изучив все во
смирении посредством благодати, оказывается среди
высочайшего, то, услаждаясь и радуясь тому, что превыше
слова, как собственному, становится тогда в смирении
ниже всех. Поэтому Давид говорит: "Господи, не
вознеслось сердце мое, и не вознеслись очи мои, и я не
ходил в великом и в чудном паче меня, если не
смиренномудрствовал" [1997]. И ум человеческий весьма
справедливо мог бы сказать [в ответ] на это и прямо
противоположное: "Господи, не смирился бы я, не уничижил
бы себя и не назвал бы землей и прахом, если бы не
возвысилось сердце мое и не вознеслись очи мои, и не
стал бы я совершать свой путь среди великого и чудного,
которое превыше меня. О дивный Создатель [и] Царь! Ты
изливаешь мое исступление на сердце, когда я постигаю
дело Твоей премудрости: ум, каков он был создан премудро
Твоим промыслом".
Первоначально ум, обратившийся к Богу с
[помощью] благодати, бывает охвачен одним [только]
состоянием самоосуждения. Поэтому человек, скорбя,
рыдает и болезненно плачет, используя для этого ум,
сокрушая, как подобает, свое собственное сердце,
каждодневно очищая его страстность [1998] и смиряясь,
как и должно, конечно, никак не без печали.
А получив через дар Христов подобающее
очищение, [проистекающее] от безмолвия, он, мысленно
устремляясь к мысленной устремленности [1999], и будучи
возводим к Богу и к Его славе, и пристально взирая,
сталкивается со вторым осуждением, мысленным, после
первого, – сильным и безвыходным, великим и протяженным
и постоянным, и должным образом приобретает отсюда более
надежное и явное смирение. Оно столь велико, что даже
если бы все люди стали открыто называть такого человека
блаженным [2000], он все равно видел бы себя, в чувстве
души и истине, хуже всего, чего бы то ни было, а точнее
сказать, и не только всего, чего бы то ни было, но и
того, что никогда и никоим образом не существовало,
поскольку все, что не существует, не может и согрешать,
а он видит себя согрешающим непрестанно.
И так все воспринимая и, следовательно,
смиряясь, он при этом весьма радуется и ликует, но
нисколько не о себе самом, – как [может радоваться и
ликовать о себе человек], который осуждает себя, как
грешащего, и притом постоянно?! – но [радуется и ликует]
о многомилостивом [2001] Боге, приближающемся к нему
теснее, чем собственное его дыхание [2002], или, если
сказать яснее, – [о Боге], дивно действующем, [изводя]
изнутри, из сердца его, потоки небесного света и вечные
реки Духа Святого, и изливающем [их] и озаряющем ум, и
только что не говорящем: "Не бойся, ибо Я с тобой"
[2003].
Потому такому [человеку] Бог как
[Своему] другу действительно открывает Свои тайны и
доставляет радость. И человек должен сказать Ему
напрямую словами Давида: "Не по беззакониям нашим
сотворил Он нам, и не по грехам нашим воздал нам"
(Пс. 102, 10), и прочее. И согласно Павлу [человек
говорит]: "Ибо благодатью мы спасены" (Еф. 2, 5). И хотя
воистину "во всех" Божественных "заповедях", насколько
это было возможно, "я утвердился" [2004] и "всякий путь
неправедный", насколько хватало мне сил, "я
возненавидел" (Пс. 118, 128), и, насколько мог, ничем,
что относится ко спасению, я не пренебрег.
А тот, кто согласно сказанному не познал
самого себя и видящим, и переживающим благоощутимо, –
еще не прикоснулся к истиннейшему созерцанию, еще не
плачет непрестанными слезами, еще не узрел "единства
веры" (Еф. 4, 13) и "познания истины" (Евр. 10, 29;
1Тим. 2, 4), еще не видел поистине Божественной славы,
равно как и предела человеческих вещей. И, говоря
кратко, он не [получил] ведения Божественных и
человеческих логосов в вещах.
27. Творение – [тем] умопостигаемым, что
содержится в нем, а Писание – духовным свидетельствуют о
Божией славе, и Царствии, и премудрости, и силе, и,
говоря в целом, великолепии. Но сколь велико каждое [из
этих свидетельств]? И о чем же они свидетельствуют?
О чем-то весьма незначительном, и словно
о какой-нибудь капле из пучины [2005]. Право же, не так!
Ибо безотносительно взирая на Самого Себя и, если можно
так сказать, подвигнув собственную способность или
премудрость, Бог сотворил все, что сотворил, – то, что
кажется нам великим и славным, исполненным премудрости и
силы. Но оно во многом нуждается. И нужда эта не
собственная, а из-за необходимости располагать благом.
Бог определил, какие вещи и насколько нуждаются в благе,
и, определив это, произвел вещи. Он произвел их
совершенно слаженно и соразмерно, для того чтобы человек
имел полную возможность обитать [в мире], оставаться
живым и проживать всю свою жизнь. Бог и предназначил все
для его употребления и умеренного наслаждения. Когда Он
создавал одного Адама [2006], Он видел в будущем –
многих.
А теперь мы можем видеть неиссякающее
постоянство [вещей], благодаря которому живущие люди не
бывают ничем обделены. Ведь земля сохраняет
соразмерность всего, что под небом. А небо, солнце,
воздух и море сотворены соразмерными земле. Поэтому
каждая вещь от Бога сохраняет сама по себе собственную
соразмерность. Ибо Бог прежде всех вещей все знает и
располагает все по порядку, [так чтобы все вещи
соответствовали друг другу] по соразмерной и гармоничной
силе. Ибо если бы Создатель не остановил сотворение
сущих – не из-за необходимости, но лишь по Своей силе,
мудрости, славе и величию, – вместо одного мира мы бы
наверняка увидели мириады миров. Да и миры были бы не
такими, какой мы видим сейчас, но совершенно незнакомые
нам, превышеестествен-ные и непостижимые. Душа не смогла
бы вынести даже на мгновение славы, премудрого
разнообразия и блистания [2007] их красоты: от изумления
она бы рассталась с телом [2008].
Бог задумал одно творение, а именно
человека, как царя всего земного и другого бога [2009]
над всем Божиим. Он даровал ему весь этот мир для
определенной пользы, с легкостью и безмятежностью.
Именно об этом говорит один из пророков: "Сотворивший
землю как ничто и закрепивший ее ни на чем" [2010]. И
другой пророк: "Про-стираяй высочайшее небо, яко кожу"
(Пс. 103,2). И то, что от единого взора Божия на эту
землю ее, столь великую, охватывает трепет [2011], –
[дело] какого преизбытка силы? Отчего и все видимое Он
единым словом привел в бытие. А для оного века
соблюдается еще более славное и лучшее, и чтобы вынести
это, душа, проходя через погребение, словно через
горнило, перековывается смертью, и человек становится
новым, [наделенным] новыми сокровищами, наслаждениями и
видениями. Ибо то, что видимо сейчас, – это некая тень
[2012] и, как сказал бы кто-нибудь, долгий сон.
Если же ты хочешь в этом хоть как-то
увериться, посмотри на умопостигаемый миропорядок
Ангелов, если это тебе по силам, и непременно увидишь
там красоту, и славу, и премудрость, и силу, которые не
неизреченны, но и непостижимы для нас. Хотя и тот,
[ангельский] мир был составлен единою мыслью Божией,
[однако] он столь разнообразен и в нем столько
удивительного. Если же от одной мысли – такое, чего
никогда не бывало, то что бы было, если бы весь совет, и
премудрость, и сила Божии пришли бы в движение? И можно
ли предположить, что [сие творение] превзошло бы
бесконечность, – если возможно додуматься до этого? Ведь
у беспредельного предела нет. А где нет предела, нет и
движения, но [только] излияние, если можно так сказать,
и то отчасти, поскольку энергия из силы, которая исходит
из сущности.
Поэтому и то, что представляют тварь или
Писание Божие, в сравнении с Божией силой есть нечто
незначительное, и малая капля [по сравнению] с бездонной
и бескрайней пучиной. Но да сподобимся и мы достойно
познать эту духовную каплю и, простерши свой ум от
созерцаемой, словно капля, красоты, и славы, и услады к
беспредельности, и сообразно воспев беспредельнократно
беспредельно пребеспредельного [2013], насколько это для
нас достижимо, да соединимся с собой и с Богом
единообразно в надмирном состоянии, ангелоподражательно
став простыми, беспредельными и безграничными умами, в
неизреченном веселии, сердечной радости и ликовании, –
действием и благодатию Духа. Аминь.
Деятель не может обойтись без
псалмопения, заботясь о своей кротости и подобающем
деятельным [подвижникам] пробуждении. Созерцатель же или
не может петь псалмы, или не желает. Не может, потому
что в нем действует Божественная благодать, и он в
высшей степени насыщается духовным наслаждением в
молчании, ликуя не оглашаемым шумом сердцем; и не хочет,
ибо созерцает только одну Вещь и подвигает умное [начало
души] к действию непреходящими и мирными помышлениями в
глубоком спокойствии. Поэтому созерцателю необходимо
прилежать делу Боговидения в молчании. А если даже
оказывается, что порой он читает некоторое время, то это
не удивительно для тех, кто видит непостоянство ума и
сложность и изменчивость нашей природы. Следует знать,
что после отверзения вйдения благодатью какое бы то ни
было чтение оказывается ниже дела вйдения: ибо одно
[2014] [осуществляется] само по себе, а другое [2015] –
по причине умного рассмотрения. Ибо ни в каком чтении ум
не в силах соблюсти свою нераздельность. Но в умной
свободе, которая таинственно совершается в молчании, ум
видит по большей части объединенным образом [2016], что
весьма отлично от [вйдения] раздельного. Разве даже в
чувственных вещах видение чего-либо не превосходит
слышания о нем? Ведь, как говорится и как все признают,
глаза вернее ушей. Как в чувственных [вещах], так же и в
умопостигаемых: видеть, то есть созерцать что-либо из
умопостигаемых [вещей], намного лучше, чем слышать об
этом, – что и происходит считающими. Ибо подобно тому,
как жена-самаритянка, сподобившись беседы с истинным
Словом [2017], проповедала своим согражданам о Его
Божестве [2018], – а когда Слово, по избытку Своей
величайшей [2019] благости, пришло в город и удостоило
жителей беседы, уже не было нужды в свидетельстве
женщины для того, чтобы показать Божество Слова [2020],
– точно так же мысль извне свидетельствует душе и силам,
которыми наделена душа, посредством беседы со Словом, в
которой То возвещает о [Своем] Божестве, но когда по
благодати видение Божества Слова посещает душу вместе со
всеми ее силами, то душа уже более не нуждается во
внешнем свидетельстве. Ибо всякому слышащему требуется
увидеть то, о чем он слышит, а видящий нисколько не
нуждается в том, кто научил бы его о зримом [им], что
это такое, пока видящий сопричислен к видящим и имеющим
очи. Это можно увидеть и на [примере апостола] Фомы,
который слышал, но не поверил, а сказал: "Пока не увижу,
не поверю" (Ин. 20, 25), – и как только увидел, сразу же
воскликнул, [назвав Иисуса] Господом и Богом [2021], –
этому он не верил, пока не увидел, [а теперь] сам от
себя ш:поведал истину. И то, чего он не имел, слушая, а
именно веру, он стяжал тотчас же, как только [смог]
увидеть. Из этого [примера] ясно, что должно так же
отличать видение от деяния, как ум от чувства [2022].
Каллист Ангеликуд, преподобный
Перевод с древнегреческого
Д. А. Поспелов, О. А. Родионова
Цитировано по:
Антология восточно-христианской
богословской мысли.
Ортодоксия и гетеродоксия. В 2-х т. /
Под науч. ред.
Г. И. Беневича и Д. С. Бирюкова; сост.
Г. И. Беневич.
– М., СПб.: "Никея"-РХГА, 2009.
Smaragdos Philocalias; Византийская философия: т. 4-5.
Азбука веры
***
Труды преподобного Каллиста Ангеликуда:
***
Примечание
1959. "Антиликуда" (см. ниже).
1960. Перевод выполнен по рукописям
собрания Барберини и Иверского монастыря на Афоне: cod.
Barb. gr. 420 (конец 1360-х – пер. пол. 1370-х гг.); cod.
Iwir. 506 (кон. 1360-х – 1370-е гг.); датированы А. Ю.
Виноградовым. В примечаниях кодексы обозначены как В и I
соответственно. Перевод данного сочинения готовится к
изданию в серии "Smaragdos Philokalias".
1961. Здесь и далее цифры в квадратных
скобках указывают на нумерацию I.
1962. Быт. 2, 8.
1963. Рим. 7, 22; 2Кор. 4, 16;
Еф. 3, 16.
1964. έμφάσεις
1965. ιδέαν
1966. Быт. 2, 7.
1967. Букв.: в душу живую.
1968. Быт. 2, 7.
1969. Ин. 15,5.
1970. Доел.: в душу.
1971. Пс. 48, 13.
1972. Ср.: Гал. 5, 22.
1973. έπιθυμίας
1974. έφέσεως
1975. ώραιότητος
1976. Гал. 5, 22.
1977. Исаак Сирин. Слово 2. Ср. рус.
пер.: Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Сергиев
Посад, 1911. - С. 12.
1978. Ἐνότητος.
1979. Ἐνώσεως.
1980. Там же. Ср. рус. пер.: Прп. Исаак
Сирин. Слова подвижнические… - С. 13.
1981. Ср.: Максим Исповедник. Главы о
любви 2.47.
1982. Ср.: Там же, 4.15.
1983. Ср.: Там же 4.80.
1984. Исаак Сирин. Слово 58. Ср. рус.
пер.: Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические… - С. 315.
1985. μένει
1986. См.: Максим Исповедник.
Подвижническое слово 19. 6–8.
1987. Ср.: Исаак Сирин, Слово 18. Рус.
пер.: Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические… - С. 75.
1988. άνομμάτως
1989. χεΐρας… ύπτιας παρέχων
1990. πολυσχιδώς
1991. ένοειδώς
1992. Ср.: Пс. 88, 6.
1993. Ср.: Кол. 1,9.
1994. Ελληνες
1995. Ср.: Каллист Ангеликуд. Против
Фомы Аквината 289: 144.30–145.1–7 (Papadopoulos).
1996. Ср.: Еф. 4, 10.
1997. Ср.: Пс. 130, 1–2.
1998. τόέμπαθές
1999. πρός νοητάς νοηρώς έπιβάλλων
έπιβολάς
2000. Букв.: ублажать.
2001. φιλοικτίρμονι
2002. Ср.: Иер. 23, 23.
2003. Ср.: Иер. 1,8.
2004. Ср.: Пс. 118, 15.
2005. Ср.: Сир. 18, 8.
2006. Ср.: Быт. 2, 7.
2007. στιλπνότητα
2008. Доел.: вышла из тела (έξέφυγεν έκ
τοΰ σώματος).
2009. Ср.: Пс. 81,6.
2010. Ср.: Ис. 40, 23; Иов. 26, 7.
2011. Ср. Пс. 103, 32: "Призираяй на
землю, и творяй ю трястися".
2012. Ср. Иов. 8, 9: "Сень бо есть наше
житие на земли"; Пс. 101, 12; 143, 4;Еккл. 6, 12.
2013. τον άπειράκις άπείρως ύπεράπειρον.
Обычное для апофатики Ангеликуда выражение. Наиболее
близкие параллели ему – у прп. Максима Исповедника (см.:
Вопросоответы к Фалассию 60 и 63). Выражение, по всей
видимости, основано на богословском лексиконе Дионисия
Ареопагита (см., например: О Божественных именах 8.2),
однако в форме άπειράκις άπειρος и т.п. встречается в
древнегреческих философских сочинениях задолго до Corpus
Areopagiticum. В V в. наиболее часто употребляется
Проклом.
2014. Т. е. "видение".
2015. Т. е. "чтение".
2016. ήνωμένως
2017. Ин. 7,26.
2018. Ин. 7,28–29.
2019. Букв, "крайней".
2020. Ин. 4,42.
2021. Ин. 20, 28.
2022. Необходимо отметить, что в
автографической рукописи В стоит: "как сущее от
не-сущего".
|
