Таинства Христовой Церкви

Возрастной ценз кандидата в священство: историко-правовой анализ. Часть I. Церковные каноны и практика древней Церкви

В своей дипломной работе выпускник Московской духовной семинарии Анатолий Колот исследует проблему возрастного ценза кандидата в священство. Богослов.Ru публикует авторское реферативное изложение данной работы. В настоящей первой части рассматривается то, каким образом вопрос о возрастном цензе ставленников решался в древнем церковном праве и византийской практике.

Апостол Тимофей, епископ Ефесский. Фреск, 1546 год. Церковь свт. Николая. Монастырь Ставроникита. Афон. И хотя апостол Павел писал Тимофею: "Никто да не пренебрегает юностью твоею; но будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте" (1Тим.4:12), между тем он был рукоположен в епископа после 30 лет.

Содержание исследования "Возрастной ценз кандидата в священство: историко-правовой анализ"

• Часть I. Церковные каноны и практика древней Церкви
• Часть II. Возрастные цензы кандидата священства и практика рукоположений в Русской Церкви (988-1918 гг.)
• Часть III. Нормы о возрастных цензах кандидата священства и состояние практики рукоположений в Русской Православной Церкви в Новейший период (1918-2008 гг.)

С нормализацией церковно-государственных отношений, начавшейся в нашей стране в середине 80-х годов ХХ века, кардинально меняются задачи и потребности внутрицерковной жизни. Прогрессивное открытие новых и возрождение старых приходов и монастырей вызвали острый недостаток священнослужителей, который, по объективным причинам, не могли восполнить существовавшие в то "перестроечное" время немногочисленные духовные учебные заведения. Именно тогда, в условиях стремительного возрождения церковной жизни, в законодательстве Русской Православной Церкви устанавливается беспрецедентная для церковного права норма, согласно которой минимальный возраст кандидата для пресвитерской и диаконской хиротонии определяется гражданским совершеннолетием (т. е. 18 лет) [1]. Аналогичный ценз предусматривает ныне действующий Устав Русской Православной Церкви, принятый Юбилейным Архиерейским Собором 2000 г. в Москве [2].

Данная позиция современного церковного законодательства в вопросе минимального возраста священника и диакона отличается от принятых в древности канонических возрастных цензов. И если в 90-е гг. прошлого столетия такое положение дел, в целом, оправдывалось значительной нехваткой духовенства, то в настоящее время кадровая проблема не стоит так остро. Все это ставит под сомнение целесообразность наличия низких возрастных цензов и сложившейся практики рукоположения в раннем возрасте.

Очевидно, что проблема здесь заключается вовсе не в формальном отступлении от "буквы" закона. Значительно важнее определить, что нужно для внутрицерковной жизни в данный исторический период, ведь при всяком послаблении в церковных канонах должно руководствоваться, в первую очередь, пользой церковной.

Актуальность и практическая необходимость исследования проблемы, а также минимальная степень разработанности данного вопроса заставляет нас обратиться к подробному изучению канонических норм, регламентирующих возраст рукоположения, практики их применения в Византии и Русской Церкви. Главная задача, стоящая перед нами, - выявление возможности и необходимости, а также форм применения указанных канонических норм в современном законодательстве и практике Русской Православной Церкви.

***

Ряд канонических правил, устанавливающих возрастные цензы для поставления в священный сан, существовал в Церкви не изначально. Однако их поздняя позитивация совершенно не исключает употребления в Древней Церкви именно такого решения возрастного вопроса, который отразили впоследствии каноны. По своей сути изучаемые нами нормы, содержащиеся в соответствующих церковных правилах, не являются новым, сугубо христианским явлением. Как у иудеев, так и у древних греков и римлян возраст всегда выступал в качестве важнейшего фактора дееспособности лиц.

"Уважение к возрасту было глубоко укоренившимся чувством в иудейской среде, и само слово "старейшина" (πρεσβύτερος [пресвитерос]) было заимствовано ранней Церковью именно из иудаизма" [3]. Если в Патриархальный период, как видно из библейских данных, жертвоприношения совершались просто родоначальниками, как старшими и наиболее почтенными представителями рода, то с возникновением храмового богослужения (скинии) появляются специальные служители с установленными для них конкретными возрастными рамками. В Ветхом Завете мы встречаем различные цензы для левитов: 30 (Числ. 4:1-3, 23, 30, 47), 25 (Числ. 8:24), 20 лет (1 Пар. 23:24-28; 2 Пар. 31:17; 1 Езд. 3:8), причем "до 30-летнего возраста левиты привлекались лишь как помощники старших левитов; с 30-летнего же возраста делались самостоятельными служителями при скинии" [4]. О возрасте, необходимом для первосвященника в Ветхом Завете, предписаний не встречается, но, очевидно, что таковой не мог быть ниже левитского, а, скорее всего, был выше. К тому же в древности у евреев существовал еще и закон, согласно которому лишь по достижении 25 лет дозволялось чтение всех книг Священного Писания [5].

В древней Греции, не считая редких исключений, возраст является показателем становления человека как личности, поэтому каждой возрастной группе определяется соответствующее ей правовое положение. Законодательство Драконта (VII в. до Р.Х.) разрешало избирать в члены Совета гражданина старше 30 лет [6], эта норма сохранялась и в дальнейшем [7]. В "Государстве" Платона проводится четкая регламентация занятий, предлагавшихся для разных возрастных категорий в проектируемом философом идеальном государстве: военные и гражданские посты человек должен был занимать с 35 до 50 лет, а с 50 лет - мог становиться правителем государства. Период же с 20 до 35 лет рассматривался как образовательный [8]. Во времена Аристотеля (около 325 г.) существовал возрастной ценз для судей - 30 лет[9]. В вопросе совершеннолетия и участия в народном собрании мы находим здесь менее высокие цензы: по конституции Клисфена лицо объявлялось совершеннолетним в возрасте 18 лет, в 20 лет - человек получал все гражданские права [10]. Что касается участия в собрании, то все афинские граждане по достижении 20-летнего рубежа пользовались активными правами в экклесии (так было при Перикле, V в. до Р.Х.) [11]. Общеизвестно, что возраст 35-ти лет, установленный Платоном в качестве ценза для занятия различного рода должностей, древними греками признавался вершиной физиологической, психологической, социальной зрелости и назывался [акме], что буквально означает "вершина" [12].

В римском праве, по сравнению с греческими законами, содержится более строгий подход к возрасту и, в первую очередь, это касалось вопроса совершеннолетия и связанных с ним прав. Согласно 2-му закону Плеториев (lex Plaetoria 2), принятому около 192 года до Р.Х., лицо, не достигшее 25-летнего возраста (minor XXV annis), считалось несовершеннолетним (25 лет - legitima aetas) и пользовалось поэтому особой правовой защитой. Исключением из правил являлась возрастная льгота (venia aetatis), признававшая за несовершеннолетним юридическую дееспособность и предоставлявшаяся (только с 20 лет) самим императором [13]. Почти через два столетия в законах Юлия Цезаря 25-летний рубеж был определен в качестве минимального допустимого возраста судьи [14]. Значительные требования предъявлялись лицам, занимавшим государственные должности. В разное время для вступления в Сенат требовался возраст от 28 до 30 лет, в период империи этот ценз снижается до 25 лет [15]. В 81 г. до н. э. lex Cornelia de magistratibus (закон Суллы) установил четкую последовательность магистратских должностей, а также обязательный 10-летний перерыв между переизбранием на эти должности. Данный закон позволял занимать государственную должность квестора только с 30 лет, претора - с 40 лет, консула - с 43 года [16]. Применительно к консульству, позднейшие законы снижали возраст до 34 лет [17].

Жизнь Самого Господа Иисуса Христа не противоречит этим существовавшим требованиям древнего мира: Он начинает свое Мессианское Служение именно в возрасте 30 лет (Лк. 3:23). Этот пример Господа, наряду с многочисленными возрастными цензами, применявшимися в греко-римском мире, обусловили формирование практики рукоположения в Древней Церкви, а в дальнейшем - соответствующих ей канонических правил о возрасте ставленников.

***

• Шесть слов о священстве - святитель Иоанн Златоуст
• Преемственный список православных иерархов Константинопольской и Русской Православной Церкви - Николай Варжанский
• Епископат Русской Православной Церкви - ныне здравствующие архиереи в порядке сана и епископской хиротонии - Патриархия.Ru
• Православная Церковь и сектанты. Священство и храм - протоиерей Дмитрий Владыков
• Памятка пастырям - архиепископ Харьковский и Богодуховский Стефана Проценко
• Таинство Священства - протоиерей Михаил Помазанский 
• Слова из Присяги ставленника перед рукоположением в сан диакона и иерея - Патриархия.Ru
• Зачем нужны священники? - Леонид Виноградов, Ирина Лухманова
• Поставление епископа: как это делается? - протоиерей Максим Козлов
• Как епископ получает благодать?  - протоиерей Максим Козлов

***

Итак, следуя примеру Христа, Церковь в своей практике принимает нормы Древнего мира (однако, не считая себя абсолютно ими связанной), и в первые века своего исторического бытия поставляет на служение лиц зрелого возраста. Такого мнения придерживаются протопресвитер Николай Афанасьев [18], протоиерей Иоанн Мейендорф [19] и проф. А. П. Лебедев, приводивший тот факт, что в древности пресвитеры избирались из стариков [20]. Подтверждение этому находится в древнейшем каноническом памятнике "Canones ecclesiastici", требующем, чтобы пресвитеры были "престарелыми" лицами [21]. Во епископы первоначально поставлялись также лица зрелого возраста - ближе к 60-ти годам, и лишь впоследствии стали появляться люди, принимавшие архиерейский сан около 30-ти лет [22].

В пользу всего вышесказанного говорит и буквальное значение слова "пресвитер", или по-гречески "presbUteros" [пресвитерос], что означает старший по возрасту. Как следует из некоторых Новозаветных книг (Деян. 20:17-18.28; 1 Петр. 5:2; Тит. 1:5.7; 1Тим. 3:1, 2, 7; 4:14; 5:17; Фил. 1:1 и пр.) в апостольский период пресвитерами часто называли епископов, и, напротив, епископами - пресвитеров. Причину такого смешения понятий различные исследователи объясняют по-разному, однако практически все восточные отцы и церковные писатели сходятся во мнении, что уже тогда, в первоначальной Церкви, епископат и пресвитериат существовали как раздельные институты и тождество между ними могло быть лишь терминологическое [23]. Особо важно для нас то, что наименование "пресвитер" имело в древности общенарицательное значение, и, "если, говоря о христианском епископе, хотели указать на его старческий возраст и свойственную ему мудрость, его называли пресвитером (старец, старейшина)" [24].

В качестве аргумента того, что лиц молодого возраста поставляли на служение еще в апостольскую эпоху, зачастую приводят личность Тимофея, ученика ап. Павла, который был посвящен в епископство в раннем возрасте (1 Тим. 4:12) [25]. Это представляется не вполне корректным. Еп. Никодим (Милаш) называет это рукоположение "единичным" для того времени случаем, "устроенным по Божьему Промышлению" [26]. Нельзя не упомянуть здесь и точку зрения прот. Н. Афанасьева, который писал, что употребляемое ап. Павлом в названном стихе "неатис" (в противоположность "герас") вовсе не означает, что Тимофею было меньше 30-ти лет [27].

Действительно, церковное сознание не воспринимало возраст рукоположения как догмат и, обращая внимание на исторические обстоятельства и особенные личные качества кандидата, могло допустить исключение. Однако исследование биографических данных Древней Церкви показывают, что такие случаи были именно исключением из общей нормы, совсем немногочисленным явлением по сравнению с общепринятой в ту эпоху практикой поставлений на церковное служение в священном сане лиц более почтенного возраста.

В IV столетии появляются церковные правила, точно регламентирующие минимальный возраст пресвитера и диакона: 30 (Неок. 11) и 25 лет (Карф. 16 (22)) соответственно. Перед нами возникает вопрос: почему именно тогда произошла позитивация данных норм? По всей видимости, этот процесс был обусловлен отклонением от древней практики хиротоний, о чем далее скажем подробнее.

Характерные для этого времени перемены связаны с тем, что "с IV века число христианских общин быстро умножилось. Вследствие чего не для всякой общины или прихода можно было найти хорошего пастыря. Приходилось ставить во священники кого случится. Так из определений одного поместного Карфагенского Собора конца IV века известно, что в этой церкви около этого времени стал чувствоваться большой недостаток в клириках, почему церковь Карфагенская должна была обращаться к другим церквам за кандидатами во священники. Очевидно, при таких условиях нельзя было быть очень разборчивым в выборе священников" [28].

Об этой проблеме церковной жизни говорит свт. Иоанн Златоуст в знаменитом трактате "О священстве": "...мы сами черним его (священство - А. К.) всевозможным образом, поручая его людям вовсе неопытным, которые, не узнав прежде, как велики силы души их и как трудна обязанность, охотно берут ее на себя; а когда приступят к делу, тогда по неопытности своей, не видя сами пути, и вверенный их руководству народ подвергают бесчисленным падениям" [29]. И далее святитель заключает, что причиной таких "смятений в Церквах" является именно то, что "предстоятели их избираются без рассмотрения, кое-как" [30]. Что касается диаконских поставлений, то здесь также имели место отклонения от канонических норм. Известны примеры хиротонии диаконов в более раннем, например, 20-летнем возрасте, о чем приводит свидетельство Византийский историк Никифор Каллист (Niceph. Callist. Hist. eccl. III, 29) [31].

Вернемся к личности Златоуста и приведенным нами выше "Словам о священстве". Данное сочинение предоставляет возможность узнать позицию Святителя по вопросу возраста рукоположения. Из рассуждений автора следует, что возраст для него не стоит на первом месте, не имеет абсолютного значения; свт. Иоанн даже подвергает критике тех епископов, которые при выборе кандидата на священство вместо того, чтобы смотреть на его душевные качества, уделяют первостепенное значение возрасту, социальному положению и т.п. внешним факторам. Златоуст считает неправильным возведение в сан "по уважению к одному только возрасту" престарелого, и, возможно, неспособного уже ни на что человека, ибо "ни благочестие, ни глубокая старость, сами по себе не делают никого достойным Священства..." [32]. Своему другу, молодому епископу Василию, он советует собственными делами доказать, что "не должно судить о уме по возрасту, ни делать предпочтение старцу за его седину, а молодого по летам вовсе отдалять от этого служения. Это относится только к молодому по вере (новообращенному, новокрещенному). А между тем и другим - большая разность"[33].

Приведенные выдержки вовсе не означают того, что, как может показаться с первого взгляда, автор считает совершенно не важным возрастной фактор и призывает рукополагать очень молодых священнослужителей. Такое понимание опровергает сам жизненный путь Константинопольского святителя, о котором известно, что в возрасте около 27 лет Иоанна, ввиду острой потребности в достойных православных епископах, несмотря на молодость и против его собственного желания, намеревались посвятить во епископа. Закончилось это тем, что Златоуст бежит от рукоположения, оправдывая впоследствии этот свой поступок тем, что его служение могло бы принести вред как раз из-за собственной неопытности [34] (хотя "молодым по вере" он, как думается, вовсе не был!); говорит, что неизбежно погрешил бы по "неопытности и по незрелому возрасту", что эта хиротония могла вызвать нарекания общества, непременно бы сказавшего: "несмысленным детям поручены столь священные и важные дела; погублено стадо Христово; забавою и посмешищем сделалось христианство" [35]. Спустя примерно 6 лет, будущий святитель примет диаконский сан, пресвитером станет в возрасте примерно 39 лет, архиепископом Царьграда - около 51 года жизни [36]. Итак, очевидно, что для свт. Иоанна возраст не есть абсолютное условие рукоположения, что это - фактор второстепенный, но, тем не менее, немаловажный. Златоуст выступает за индивидуальный подход в выборе кандидата священства, при котором следует, в первую очередь, обращать пристальное внимание на его жизненный и духовный опыт. Иными словами, это означает, что, по мнению свт. Иоанна, можно рукополагать и молодых, если таковые обладают полноценным духовным опытом жизни в Церкви, что и является исключением из общего правила. Сам Златоуст, как видим, таковым "исключением" себя не считал.

Святитель Иоанн Златоуст. Рукоположен во священника в 39 лет, стал архиепископом Константинополя после  50 лет  жизни

Достаточно определенное, даже резкое высказывание по этому поводу встречается у другого Учителя Церкви, свт. Григория Богослова. Свт. Григорий настоятельно не рекомендует спешить с принятием священного сана, подчеркивая, что "брать на себя труд учить других, пока сам еще не научился достаточно, и, по пословице, на большем глиняном сосуде учиться делать горшки, то есть над душами других упражняться в благочестии... свойственно только людям крайне неразумным и дерзким: неблагоразумным, если они не чувствуют своего невежества, дерзким, если, сознавая оное, отваживаются на дело" [37].

Приведенные выдержки из творений Отцов IV в., во-первых, отчетливо показывают их собственное видение рассматриваемого вопроса, а, во-вторых, подтверждают существование в этот исторический период увеличения хиротоний лиц, не достигших канонического возраста, и главное, что это явление уже тогда становилось проблемой для нормальной церковной жизни.

Указание на возраст епископов содержится в "Постановлениях апостольских" - литургико-каноническом памятнике кон. IV в. Во 2-й книге "Постановлений апостольских" определяется, что епископ должен посвящаться "не моложе пятидесяти лет, когда он освободится некоторым образом от юношеских непристойностей и наветов отвне; а сверх этого и хулений, возносимых на многих некоторыми лжебратьями..."[38]. Перед нами привычная для древнего мира, аргументация возрастного ограничения - зрелость в становлении человека как личности, его духовное совершенство, а также необходимость наличия авторитета среди окружающих. Однако, как видим далее в этом же памятнике, позволялось рукополагать и молодого епископа в случае отсутствия в какой-либо "малой области" пожилого человека, одобряемого обществом верующих. При этом "Постановления" в своей аргументации возможности раннего поставления ссылаются на двенадцатилетнего Соломона (3 Цар. 2:12), восьмилетнего Иосию (4 Цар. 22, 1) и семилетнего Иоаса (4 Цар. 11:21), руководивших в Израиле [39]. Примером такого рукоположения "для малой области" является поставление святителя Григориса, первого епископа Албании Кавказской (IV в.)[40], который взошел на эту кафедру в возрасте 15-20 лет[41].

Новым этапом в развитии церковного или, скорее, уже государственно-церковного законодательства о возрасте кандидатов священства стало правление святого императора Юстиниана I (527-565 гг.), в частности, изданные им новеллы CXXIII и CXXXVII. Вышедшая в 546 г. новелла CXXIII "О различных церковных вопросах" определяет возраст для всех степеней священно- и церковнослужителей. В главе I, обращаясь к "клирикам и первым лицам города" по вопросу выборов епископа, Юстиниан Великий повелевает, в том числе, учитывать, что "избранное ими лицо имеет возраст не менее 35 лет"[42]. Далее, в главе ХIII, святой император говорит: "Мы не дозволяем становиться пресвитером <лицу> моложе 30 лет, а диаконом и иподиаконом - моложе 25 лет..." [43] В новелле CXXXVII (с. 2) император Юстиниан снижает возрастной ценз для епископа до 30 лет, что по толкованию Феодора Вальсамона [44], следующему в данном случае общему юридическому принципу "lex posterior derogat priori", отменяет постановление новеллы CXXIII о епископском возрасте [45]. Гражданский закон о 30-летнем возрасте хиротонисуемого епископа в дальнейшем подтвердят авторитетные памятники церковного и гражданского права Византии. Такое же постановление встречается в знаменитых "Василиках" (III, 1, 8. 25), Прохироне (XXVIII, 1) и Исагоге имп. Василия Македонянина (VIII, 3) [46].

Окончательно сформировавшиеся к V веку церковные правила о возрасте рукоположения находятся в теснейшей связи с 10 правилом Сердикийского Собора (343 г.), которое запрещает поставлять во епископы прежде прохождения всех церковных служений. Это соборное установление не только показывает необходимость должной уверенности в кандидате, но и очерчивает общий принцип рукоположения, касающийся всех степеней священства. Из текста правила следует: для церковного сознания того времени было очевидным, что "для каждой степени чина должно быть предоставлено не слишком малое время, в продолжение котораго могли бы усмотрены быти его (кандидата - А. К.) вера, благонравие, постоянство, и кротость, и он, быв признан достойным Божественнаго священства, получил бы величайшую честь. Ибо не прилично, дерзновенно и легкомысленно приступать к тому, чтобы поспешно поставляти или Епископа, или пресвитера, или диакона: и ни знание, ни поведение не дает на сие права" [47]. Процитированное постановление не называет точных сроков, но говорит о том, что прохождение каждой степени должно занимать достаточное количество времени. Сопоставляя это указание с постановлениями о годах, необходимых для различных степеней (епископ - 30 (или, как предписывал в первый раз Юстиниан, 35 лет), пресвитер - 30 лет, диакон - 25 лет, иподиакон - 20 лет /15 Трулл./), еп. Никодим (Милаш) высказывает предположение, что нормой времени, "которое должно пройти между одной и другой степенью", устанавливалось 5 лет [48] (ср. с приведенным выше lex Cornelia de magistratibus).

Невозможно не согласиться с заявлением прот. Н. Афанасьева, что рассматриваемые нами правила о возрасте фактически "оставались мертвой буквой. На практике они больше нарушались, чем исполнялись" [49]. В связи этим вопрос возрастных цензов вновь поднимался в конце VII века на Трулльском Соборе, правила которого были адресованы "против существовавших, а не возможных только недостатков в Церкви" [50]. В отношении возраста пресвитера и диакона Собор в своем 14 правиле точно повторяет 11 Неок. и 16 Карф. Принципиальное отличие и новизна постановлений Трулльского Собора заключается в том, что он 15 правилом определяет строгое прещение для лиц, рукоположенных ранее установленного канонами срока: "Аще же кто, в какую бы то ни было священную степень поставлен будет прежде определенных лет: да будет извержен" [51].

Спорным моментом здесь остается причина, по которой правила, принятые в конце VII века, ничего не говорят о возрасте епископа. Вряд ли возможно согласиться с предположением прот. Н. Афанасьева, по которому данный пробел "объясняется тем, что минимальный возраст епископа уже был определен Юстинианом, а, с другой стороны, было ясно само по себе, что епископ не должен поставляться, не достигнув минимального возраста пресвитера" [52]. Скорее всего, умолчание Трулльского Собора связано с тем, что Собор занимался наиболее злободневными вопросами, волновавшими именно тогда Церковь, а потому проблема возраста пресвитерских и диаконских хиротоний как наиболее актуальная ввиду многочисленных отклонений в области этих степеней и была освещена в его решениях.

Подробное изучение биографий церковных персоналий показывает, что и в дальнейшей истории Церкви отклонения от возрастных канонических норм в отношении священнического и диаконского сана имели место в большей степени, нежели в отношении епископского (хотя бывали случаи и архиерейских хиротоний ранее канонического возраста). Пожалуй, одним из наиболее любопытных является хиротония свт. Виссариона Ларисского (1490-1541 гг.). Будущий святитель был ранее 20 лет от роду рукоположен во диакона, затем - во пресвитера. В 20 лет Виссарион стал епископом, но реально начал управлять кафедрой лишь спустя 10 лет, т. е. по достижении канонического возраста - ему пришлось удалиться, потому что паства не признала законным хиротонию столь юного епископа [53]. Иерусалимский Патриарх Досифей Нотара (XVII в.) был рукоположен Коринфским митрополитом во диакона в возрасте 16 лет, в 28 лет стал Патриархом, причем известно, что до этого уже был в епископском сане  [54].

Из ряда вон выходящие случаи открывает Византийская история. После смерти в 886 г. имп. Василия Макидонянина взошедший на престол Лев VI первым делом занялся устранением Патриарха Фотия и возведением на его место собственного брата Стефана, который тогда был еще совершенным юношей (эта идея принадлежала еще их покойному отцу Василию). В этом же году Льву удалось воплотить все планы в жизнь: Фотий низложен, а Стефан сделался Вселенским патриархом 16 лет от роду. Результатом патриаршества Стефана стала возможность для государственной власти в лице императора "свободно распоряжаться церковными делами и вторгаться в чуждые для светского правительства сферы" [55]. Практически идентичная ситуация сложилась в Х в., когда имп. Роман Лакапин захотел сделать Патриархом своего совсем еще молодого сына Феофилакта, бывшего до этого патриаршим диаконом и синкеллом (что также повторяет историю Стефана). Хиротонию пришлось отложить по причине возникшего в среде высшего духовенства недовольства, однако спустя полтора года Феофилакт был все-таки возведен на Патриаршую кафедру в возрасте 16 лет, став "послушным орудием своего отца" [56].

Уже ближе к нашему времени, на рубеже XVIII-XIX веков, встречается еще одно, весьма примечательное указание, относящееся к вопросу возрастных цензов священных степеней. В изданном в 1800 г. афонскими монахами новом каноническом сборнике - "Пидалионе", считающимся и сегодня, по мнению некоторых канонистов, "самым совершенным и авторитетным сводом церковного права" [57], содержатся многочисленные примечания, в которых обличаются современное отступление от канонов, в частности тех, что касаются возрастного ценза для клириков.

Пидалион в духе строгости настаивает на соблюдении канонов. Его издатели выступают за то, чтобы принцип снисхождения (oikonomia) применялся только в особых, исключительных случаях; oikonomia, по их мнению, "не имеет силы для всех времен, и, по миновании вызвавших снисхождение обстоятельств, должна действовать строгость прежних правил" [58]. Не рассуждая на тему применимости такого подхода ко всем каноническим правилам, согласимся с его правильностью по отношению к изучаемым нами возрастным цензам кандидата священства. В большинстве случаев на протяжении всей церковной истории ранние рукоположения вряд ли можно чем-либо оправдать, тем более пользой церковной. Тогда как объективных причин для такого снисхождения зачастую не было, oikonomia, начиная с IV-V вв., стала здесь обычным, повсеместным и регулярным явлением, совершенно не сочетающимся с громко провозглашенным Патриархом Тарасием (784-806 гг.) принципом обязательного для всех точного соблюдения догматов и канонов [59]. В результате этого произошел серьезный разрыв между церковным законодательством и практикой, который наблюдается и в настоящее время.

Анатолий Колот

Богослов.Ru - 03.08.2008.

Использованная литература

1. Устав об управлении Русской Православной Церкви.- М.: Издание Московской Патриархии, 1989. Разд.VIII, п.15.

2. Устав РПЦ. Гл. XI, п. 24 б

3. Рогальский С. Г. Новый Завет о священстве: происхождение, виды и формы священнослужения // Материалы подготовительных семинаров Международной богословской конференции Русской Православной Церкви "Православное учение о церковных Таинствах". - М., 2007. - С. 239.

4. Лопухин А.П. Толковая Библия или комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета: В 3 т. Репр.: СПб, 1904-1907. - Изд 2-е. - Стокгольм: Институт перевода Библии, 1987. Т I. - С. 525.

5. Слово 3-е, в котором Григорий Богослов оправдывает удаление свое в Понт, по рукоположении во пресвитера, и потом возвращение оттуда; также учит, как важен сан священства и каков должен быть епископ // Григорий Богослов, свт. Собрание творений в 2-х томах. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. Т. I. - С. 41.

6. Аристотель. Афинская полития. IV, 3. - Цит. по: Аристотель. Афинская полития. - М.: Тривола, 1996.

7. Там же. XXX, 2.

8. Платон. Государство. VII, 537 b-d, 539 e - 540 b. - Цит. по: Платон. Государство. [Вступ. ст.: К. А. Сергеев, Л. С. Камнева ; пер. А. Н. Егунова.- СПб.: Наука, 2005.

9. Аристотель. Афинская полития. LXIII, 3.

10. Сергеев В.С. История Древней Греции / Под ред. Н.А. Машкина и А.В. Мишулина. - Изд. 2-е, испр., доп. - Изд-во ОГИЗ, 1948. - С. 178.

11. Там же. - С. 216.

12. Склярова Т.В. Возрастная психология и педагогика: учебное пособие. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2005. - С. 78.

13. Бартошек М. Римское право: (Понятия, термины, определения) / Пер. с чешск. - М.: Юрид.лит., 1989. - С. 28, 194, 216, 325.

14. Там же. - С. 191.

15. Римские древности: Краткий очерк / Под ред. И.В. Алферовой. - Смоленск: Русич, 2001. - С. 341.

16. Бартошек М. Указ. соч. - С. 186.

17. Римские древности: Краткий очерк / Под ред. И.В. Алферовой. - Смоленск: Русич, 2001. - С. 341.

18. Афанасьев Н., прот. Экклезиология вступления в клир. - К.: Задруга, 1997. - С. 86.

19. Мейендорф И., прот. Брак и Евхаристия // Православие в современном мире: Сборник статей. - Клин, 2002. - С.58.

20. Лебедев А.П. Духовенство древней Вселенской Церкви (от времен апостольских до IX века). Исторические очерки // Собрание церковно-исторических сочинений профессора Московского Университета по кафедре истории церкви Алексея Лебедева. Т.Х. - М., 1905. - С. 58.

21. Там же. - С. 66-67.

22. Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви: В 5 т. / Посмертное издание под ред. проф. А. Бриллиантова. Репр. - М., 1994. Т. III. - С. 151.

23. Там же. Т. II. - С. 452-454.

24. Пресвитер // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.- СПб., 1898. Т. XXV. - С. 76.

25. В частности, этого придерживается профессор МДА В.И. Талызин - см.: Свирякин Г., прот. Условия вступления в клир по каноническому учению Православной Церкви: Курс. соч. - Машиноп. Загорск, 1969. - С. 19.

26. Никодим (Милаш), еп. Правила Православной Церкви с толкованиями: В 2 т.: Пер. с серб. - М.,1994. Т.I. - С. 484.

27. Афанасьев Н., прот. Указ. соч. - С. 108-109.

28. Лебедев А.П. Указ. соч. - С. 380-381.

29. Слова о священстве св. отца нашего Иоанна Златоустаго архиепископа Константинопольского / Пер. с греч. прот. Иоанна Колоколова. - Изд. 2-е, испр. - СПб., 1874. - С. 50.

30. Там же.

31. См. Желтов М., диак. Диакон // Православная Энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр "Православная Энциклопедия", 2000-2008. Т. ХIV. - С. 575.

32. Слова о священстве. - С. 60-62.

33. Там же. - С. 35-36.

34. Там же. - С. 50.

35. Там же. - С. 35.

36. Лопухин А. Жизнь и труды св. Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского // Творения св. отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе: В 12 т. - СПб.: Изд-во СПбДА, 1895-1896. Т. I, кн. 1. - С. XIX-LXV.

37. Григорий Богослов, свт. Собрание творений в 2-х томах. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. Т. I. - С. 41.

38. Постановления апостольские. II, 1. - Цит. по: Постановления апостольские. - СТСЛ, 2006.

39. Там же.

40. Армянский царь Триат, откликнувшись на просьбу недавно обращенного царя Албании прислать епископа из рода свт. Григория Просветителя (+335), избрал его 15-летнего внука Григориса, учитывая при этом историю царствования 12-летнего Соломона в Израиле.

41. Алексий (Никоноров), иером. Григорис Албанский // Православная Энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр "Православная Энциклопедия", 2000-2008. Т. ХIII. - С. 86.

42. Цит. по: Максимович К.А. Новелла CXXIII св. императора Юстиниана I (527-565 гг.) "О различных церковных вопросах" (перевод и комментарий) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Богословие и философия. - М.: Изд. ПТСГУ, 2007. Вып. 3(19). - С. 24-25.

43. Там же. - С. 34-35.

44. Номоканон Константинопольского Патриарха Фотия с толкованием Вальсамона: В 2 ч. / Рус. пер. с пред. и прим. В. Нарбекова. - Казань, 1899. Ч. 2. - С. 89.

45. Там же, в толковании к Номок. I, 28 Вальсамон цитирует указ Алексея Комнина (XI в.), который запрещает назначать на какие бы то ни было должности (не только церковные) лиц моложе 20 лет, за исключением случаев пожалования должности императором. - См. указ. изд. - С. 89-91.

46. Соколов И. И. Избрание архиереев в Византии IX-XV вв. // Византийская цивилизация в освещении российских ученых: В 2 т. М., 1999. Т. I. - С. 235-242.

47. Правила Святых Поместных Соборов с толкованиями. - Репр.: Издание Московского Общества любителей духовного просвещения. Москва, 1880. - М.: "Паломник", 2000. - С. 321-322.

48. Никодим, еп. Далматинский. Православное Церковное право / Пер. с серб. М.Г. Петровича. - СПб., 1897. - С. 258.

49. Афанасьев Н., прот. Указ. соч. - С. 88.

50. Лебедев А.П. Вселенские соборы VI, VII и VIII веков: С приложениями к "Истории Вселенских соборов". - 2-е изд., исправ. и доп. - СПб.: "Изд-во Олега Абышко", 2007. - С. 124.

51. Правила Святых Вселенских Соборов с толкованиями. / Репр.: Издание Московского Общества любителей духовного просвещения. Москва, 1877. - М.: "Паломник", 2000. - С. 330.

52. Афанасьев Н., прот. Указ. соч. - С. 87.

53. Виссарион, свт., митр. Ларисский // Православная Энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр "Православная Энциклопедия", 2000-2008. Т. VIII. - С. 539.

54. Соколов И. Досифей Нотара // Православная богословская энциклопедия: В 12 т. / Под ред. А.П. Лопухина и Н.Н.Глубоковского. - СПб., 1900-1911. Т. V. - С. 27.

55. Там же. - С. 256.

56. Соколов И.И. О византинизме в церковно-историческом отношении. Избрание патриархов в Византии с середины IX до начала XV века (843-1453 гг.). Вселенские судьи в Византии. - СПб., 2003. - С. 69, 134-137.

57. Цыпин В., прот. Курс Церковного права: Учебное пособие. - Клин., 2004. - С. 119.

58. Там же. - С. 397.

59. Соколов И.И. О византинизме в церковно-историческом отношении. Избрание патриархов в Византии с середины IX до начала XV века (843-1453 гг.). Вселенские судьи в Византии. - СПб., 2003. - С. 16-17.

Возрастной ценз кандидата в священство: историко-правовой анализ. Часть II

Возрастные цензы кандидата священства и практика рукоположений в Русской Церкви (988-1918 гг.) …

Во второй части своей статьи выпускник Московской духовной семинарии А. Колот рассматривает законодательные акты Русской Церкви (досинодального и синодального периодов её истории), касавшиеся возрастного центра кандидатов в священный сан, и сопоставляет их с действительной практикой рукоположений.

Как известно, Византийская каноника оказала глубокое влияние на формирование церковного законодательства на Руси. В частности, воспринимая и адаптируя греческие акты, правовые акты Русской Церкви подтверждают каноническое предписание о недопустимости посвящения во священство ранее 30 лет, во диакона - 25 лет.

Говорить с точностью о возрастных рамках посвящений на Руси в Киевский и Первый Московский периоды [1] не приходится. Исторические сведения, дошедшие до нас с того времени, весьма скудны.

Впервые интересующий нас вопрос был затронут в числе ряда других аспектов церковной жизни митрополитом Кириллом II в XIII столетии. Созыв Владимирского Собора 1274 г., как отмечает в предсоборной речи сам митрополит Кирилл, помимо необходимости избрания местного епископа, был обусловлен необходимостью упорядочить церковную жизнь, расстроенную в смутное время татарского ига [2]. Дошедшие до нас правила Собора выявляют недостатки церковной дисциплины, и, в частности, в своем 6 правиле Владимирский Собор подтверждает необходимость придерживаться в вопросе о возрасте рукополагаемых канонов, издревле принятых в Православии: "Производить во священство не вдруг, но сперва поставить во чтеца, с молитвами для сего установленными, облачив его в короткую фелонь; потом он должен исправлять должность чтеца в соборной церкви, под руководством старейшего церковника, пока научится всему, что нужно (в чтении и пении церковном). После того можно поставлять в диакона, но не ранее 25 лет возраста, а в иерея не менее 30 лет" [3].

Несмотря на постановление Владимирского Собора, на практике допускались и отступления от принятых установок [4]. Из имеющихся у нас биографических сведений, относящихся к тому периоду, можно привести в пример свт. Иоанна Новгородского (+1186), который стал священником вскоре по достижении совершеннолетия (т.е. до 30 лет) [5]; свт. Стефан Пермский (+1396) был рукоположен во иеродиакона в возрасте чуть более 20 лет, во иеромонаха - примерно в 30 лет, во епископа - в 38 лет [6]. По этому поводу Е. Е. Голубинский высказывает следующее предположение: "Очень может быть, что не вполне строго сообразовались с предписаниями канонов церковных, требующих, чтобы во священники были поставляемы люди не моложе 30-летнего возраста, как не со всей строгостью наблюдалось у нас это предписание и во все последующее время, но совершенно необходимо предполагать, что были набираемы в кандидаты не дети, а люди взрослые, которые, после возможно скорого и беглого приготовления... тотчас же могли бы быть поставляемы во священники" [7].

Примечательно, что в истории Русской Церкви вплоть до ХХ века мы не встретим ни одного церковного (впрочем, и государственного) нормативно-правового акта, регламентирующего возраст поставления епископа. Неоднократно шла речь о пресвитерах и диаконах, устанавливались возрастные ограничения на принятие монашеского пострига, однако архиерейских цензов все это не касалось. Объяснить это, как видится, можно тем, что в Русской Церкви, также как и в Греческой, хиротонии епископов все же совершались согласно церковно-правовым нормам, а отступления в своем большинстве затрагивали первую и вторую ступени священства. При исследовании биографических и агиографических данных об отечественных иерархах четко прослеживается тенденция рукоположений архиереев зрелого и даже преклонного возраста, зачастую старшего, нежели в истории Византии и Восточных Церквей [8]. В большинстве случаев, из сопоставления дат смерти и хиротонии получается, что срок пребывания на кафедре не превышает 15 - 17 лет, довольно часто он составляет от 1 до 5 лет, причем до архиерейства большинство иерархов, по крайней мере, несли в продолжение какого-то определенного времени монастырские послушания. Из всего этого следует, что к моменту епископской хиротонии эти люди были уже в немолодых годах, и, в любом случае, их поставляли не ранее 30 лет.

Необходимо также заметить, что для домонгольского и монгольского периодов нашей церковной истории было характерно наличие отдельного института духовничества. А именно, Русская Церковь, следуя примеру Церкви Греческой, разрешала исповедовать и заниматься духовнической практикой далеко не всем рукоположенным священникам, принимая во внимание молодой возраст и неопытность некоторых из них[9]. Подтверждение существования данной практики можно встретить в рукописных книгах библиотеки Софийского собора Новгорода, в которых содержится и такое примечание: "Юннии же иереи еще сущии отнюдь да не смеют прияти ни едину душу ко исповеданию" [10]. Такое решение помогало избежать некоторых проблем, даже при ранних хиротониях.

Определения древних Соборов о возрасте хиротоний повторил созванный "для водворения правильного порядка в Церкви" при Великом князе Иоанне Васильевиче и митрополите Симоне Московский Собор 1503 г. [11] О возрасте рукоположений во диакона и пресвитера вновь высказался созванный при Иоанне Грозном и митрополите Макарии Стоглавый Собор (1551 г.). В одном из царских вопросов (гл. 5, в. 20), поставленных перед Собором, были затронуты личные качества духовенства, и указывалось на падение нравов в его среде. Здесь же мы находим и упоминание о каноническом возрасте хиротоний [12]. Соборяне отвечали: "Так же и епископом, коемуждо в своем пределе, избирати и поставляти в попы и в диаконы о всем по священным правилом, ничто же претворяюще. И известно испытати отцем его духовным и седмью свидетели о чистом его жительстве и о пребывании, и о летех возраста. Аще тридесять лет имать и грамоте умеет, и аще будет достоин - таковый да поставлен будет в попы. А в диаконы - аще 25 лет возраста имеет и будет достоин, таковый в диаконы да поставлен будет. Аще ли и зело достойны будут, а леты несовершены по священным правилом - таковых не поставляти до уреченных лет. А которые диаки учнут приходити ко святителем ставитися в диаконы и в попы, а грамоте не совершенно умеют, аще будут леты совершены - и им таких не поставляти, да посылают их по соборным церквам и велят их учити протопопом и священником соборным, чтобы на соборе псалмы и псалтырю говорили и каноны конархали, дондеже навыкнут церковный чин. И тогда, аще будут достойни, да поставлени будут..." [13]. По поводу возраста в Стоглаве имеется еще одно, идентичное настоящему указание в иной главе "О дияцех, хотящих в диаконы и в попы ставитися": "И святителем избирати по священным правилом: в попы ставити 30 лет, а в диаконы - 25 лет" [14].

Тем не менее, исторические факты показывают, что как тогда, так и в следующем, XVII, столетии, невзирая на соборные определения, ситуация ничуть не меняется: иерейские и диаконские рукоположения совершаются раньше положенного срока, архипастырей же по-прежнему ставят в более позднем возрасте. Наглядным подтверждением тому являются следующие примеры: митрополит Московский и всея Руси Даниил хиротонисан во епископа 1522 г., когда ему исполнилось 30 лет, до того, как известно, он был игуменом Иосифо-Волоцкого монастыря, следовательно, значительно раньше канонического возраста был посвящен во пресвитера, а может быть, и во диакона [15]; скорее всего, достаточно рано был рукоположен во пресвитера еп. Коломенский Вассиан (Топорков), на кафедру же поставлен в каноническом возрасте, в 1525 г. [16]; в 20 лет, после женитьбы, был рукоположен во священника будущий архиепископ Астраханский Феодосий (Харитонов) (архиереем он стал в 1602 г., когда был уже в преклонном возрасте) [17]; жена и дети прп. Дионисия Радонежского, будущего наместника Троице-Сергиевой Лавры (+1633), умерли, когда ему было около 30 лет, из этого следует, что священником он стал ранее положенного возраста, примерно за 6 лет до пострига [18]; свт. Нектарий Сибирский (+1667) рукоположен во иеромонаха в возрасте 27 лет, с 28 лет - начальствовал в монастыре, стал епископом - примерно в 48 лет [19]; Никон, Патриарх Московский и всея Руси, женившись, был рукоположен в священника в возрасте чуть более 20 лет, архиерейская хиротония состоялась, когда ему исполнилось 43 года [20]; свт. Иларион, митр. Суздальский и Юрьевский родился в 1631 г., в 1651 - иеродиакон (т. е. в 20 лет от роду), в 24 года стал иеромонахом, архиерейская хиротония совершена в 1681 г. [21]; ранее 30 лет рукоположен во иеромонаха свт. Питирим Тамбовский (+1698 г.), епископом же стал в 40 лет [22]; архиеп. Архангельский Варсонофий (на кафедре был с 1594 г.) посвящен в иеромонаха в 20 лет от роду [23]; свт. Димитрий Ростовский был рукоположен во диакона в 18 лет, во пресвитера - в 24 года, в епископы - в 50 лет [24].

Весьма интересно и то, что среди вопросов Святейшим Патриархам Московским и всея Руси в чине исповеди, изданном в первой половине XVII в. встречается следующий: "Не поставил ли еси попа преже тридесяти лет" [25].

Говоря об избрании и посвящении в сан на Руси, следует также помнить, что до конца XVII в. у нас не была развита система духовного образования. Ввиду отсутствия у ставленника целостной базы знаний, основными критериями для архиерея становились элементарная обученность грамоте, знание Писания, личное нравственное состояние и возрастная зрелость. Последний критерий, как мы видели, учитывался далеко не всегда. С другой стороны, с древности на Руси в той или иной форме имело место участие мирян в выборах священников, что, конечно, не решало возрастной проблемы, однако все же во многом способствовало избранию более авторитетных и, по-видимому, опытных пастырей.

***

С приходом к власти Петра I резко обозначилась тенденция повышения уровня образованности общества в целом, и духовенства, в частности.

О шедших издревле проблемах уровня образованности в духовной среде уже упоминалось, добавим здесь и то, что еще Собор 1667 г. откровенно высказался, что на Руси "во священство поставляются сельские невежды, иже инии ниже скоты пасти умеют, кольми паче людей" [26]. Впервые Петр обрисовал задачу по распространению образования среди духовенства в беседе с Патриархом Адрианом, которая состоялась в октябре 1699 г. вскоре после возвращения царя из зарубежного путешествия [27]. Последовавшее за этим повсеместное открытие духовных школ и училищ в России непосредственно отразилось и на церковном законодательстве о возрасте рукоположения. Именно в этом ключе представляется возможным понять и объяснить мнение свт. Филарета Московского, согласно которому ранние хиротонии являются наследием именно Синодальной эпохи (в октябре 1856 года митрополит писал: "...сие отступление от правил (о возрасте ставленников - А. К.) введено за 130 лет доныне, и укоренено привычкою" [28]). Отступления от канонических норм допускались в практике и раньше, однако отныне они закрепились на законодательном уровне, о чем позднее скажем подробнее.

Впрочем, желая уменьшить превысившее необходимость количество духовенства, в 1711 г. правительство издает статьи о ставленниках, в которых снова прописывается минимальный возраст рукоположения: во диакона - 25 лет, во пресвитера - 30 лет [29].

С распространением систематического богословского образования смещаются акценты в требованиях к ставленнику. Теперь главным критерием становится оконченное обучение в духовной школе, и если сначала данный критерий выдвигался в качестве желаемого условия, то впоследствии рукополагать стали только при наличии полного богословского образования. Лишь в 1882 году было вновь позволено при необходимости посвящать в священники и диаконы лиц, не окончивших духовную семинарию [30].

Школьное образование, владение базой знаний заменяет возраст, эрудиция восполняет недостаток лет священнослужителя - так кратко можно сформулировать общий принцип, сформировавшийся в правление Петра Великого и обусловивший всю последующую практику рукоположений Синодального периода. По этому поводу свт. Филарет Московский писал: "Сим оправдывается, от предписанного Духовным Регламентом (о дом. учил. пункт 16) предпочтения ученых неученым, происшедшее обыкновение производить ученых во священника ранее тридцатилетнего возраста, по двум уважительным причинам: во-первых потому, что они высших возрастом превышают познаниями, во-вторых потому, что когда они пробыли лет десять, или более, в училищах, из которых, вследствие надзора за поведением, так же как и за учением, ненадежные каждый год извергаются, а надежные постоянно руководствуются к благочинию и благонравию, то после сего добрый училищный аттестат есть не менее надежное ручательство за ожидаемое от них поведение, нежели тридцатилетний возраст тех, которые не прошли сего искуса училищного" [31].

Итак, Духовный Регламент не говорит прямо о возрасте ставленников, однако санкционирует посвящение выпускников духовных школ, при этом повелевая "не ставить в священники и диаконы ни единого, который в школе дому Архиерейского... не наставлен есть" [32]. Данное положение Регламента фактически отменяло соборные постановления о возрастных цензах, потому как рукополагали по большей части выпускников духовных школ, а возраст принимаемых учеников по предписанию архиепископа Феофана (Прокоповича) колебался от 10 до 15 лет [33]. Больше того, в проекте Санкт-Петербургской семинарии можно найти совет Феофана не принимать детей даже свыше 10 лет, "ибо таковаго возраста дети еще не вельми обучилися злонравию, и если обучилися, однакож не закрепили обычаем, и мощно таковых не трудно отучить: також бунтовать и бужать не могут еще. А большаго возраста, яко не весьма надежнаго, не принимать" [34].

Ситуация, в целом, не изменилась на протяжении всего Синодального периода. Для иллюстрации: Устав православных духовных семинарий от 22 августа 1884 г. определяет возраст приема в семинарии границами от 14 до 18 лет (при 6-летней семинарской программе) [35]. В результате студент, оканчивавший учебу, имел 20 или чуть более того лет от роду. Это, соответственно, и был возраст основной части поставляемого духовенства. Если выпускник продолжал свое образование в стенах духовной академии и рукополагался после ее окончания, то хиротония совершалась в более позднем возрасте, который, тем не менее, все еще не достигал канонического.

7 сентября 1737 года вышел Указ императрицы Святейшему Синоду, в котором снова напоминалось о возрастном цензе для священнослужителей: 30 лет для священников, 25 - для диаконов. Но мотивация данного закона заключалась вовсе не в стремлении к соблюдению канонических правил: Указ требовал ускоренного рекрутского набора из духовного звания, и направлен был, скорее, не на пользу духовенству, а против него [36].

Своего рода возвращением к древним соборным постановлениям должно было стать новое Положение о составе приходов и церковных причтов, вышедшее в ходе реформ императора Александра II. Высочайше утвержденное от 16 апреля 1869 года Положение в числе прочих определений постановляет наблюдать при возведении на высшие степени церковного причта, чтобы соблюдались порядок постепенности прохождения этих степеней и "лета от рождения, а именно: в сан Диакона, на вакансию псаломщика, или на содержание от прихожан рукополагать только достигших 25-ти лет от роду, а в сан Священника, по возможности, не моложе 30-ти лет" [37]. Этот же Закон вводит еще один, новый возрастной ценз для священства. Теперь из "лиц, подвергшихся вдовству после первого брака, или вовсе не бывших в браке и желающих навсегда остаться в безбрачном состоянии дозволяется возводить, при других полагаемых церковными правилами условиях, в сан Диакона и Священника не моложе 40 лет..."[38]

Тем не менее, новый закон, по сути, также явился "мертвой буквой" - вероятно, "возможность", о которой говорилось в законе, не была найдена в практической жизни. Как и в случае с возрастными ограничениями для лиц, желающих принять монашеский постриг (для мужчин - 30 лет, для женщин - 40 лет) [39], эти возрастные цензы по-прежнему не распространялись на выпускников духовных школ - таковых продолжали рукополагать (и постригать) ранее указанного возраста.

Естественно, что такое расхождение канонических норм и реальной церковной жизни, как и во все времена, рождало немало проблем, как среди белого духовенства, так и среди монашества. В середине XIX столетия митрополит Филарет (Дроздов) отмечал справедливость жалоб "на произведение в священников окончивших богословское учение, имеющих иногда не много более 20 лет от рождения" [40]. Для московского святителя очевидно, что данная практика не является нормальной, и, более того, он указывает на произведение во священника ранее 30-летнего возраста как на одну из причин появления в Церкви недостойных пастырей [41].

Свт. Филарет пишет о необходимости для епархиального начальства, "чтобы, при сохранении к училищным аттестатам внимания, которое они заслуживают, было, впрочем, обращаемо внимание и на возраст окончивших курс учеников, при производстве во священника, дабы в сан сей посвящаемы были люди не слишком незрелого возраста" [42]. Из слов святителя явствует, что нередки были случаи очень ранних хиротоний, когда тот или иной студент, ввиду отличной успеваемости и способностей, перескакивая через один либо несколько курсов, выпускался из школы ранее обычного срока (заметим, что в современной академии и семинарии такое явление тоже нередко можно встретить). Правда, справедливости ради следует сказать, что в 1856 году, в письме Тверскому архиепископу Алексию свт. Филарет свидетельствовал, что в его правление "не было примера, чтобы восемнадцатилетний, даже из окончивших семинарское учение, был произведен во диакона" [43].

Среди резолюций свт. Филарета встречается множество наглядных примеров его позиции по данному вопросу, материалы эти имеют важнейшее значение и для истории Церкви, и для канонического права. Так, на одном из прошений о рукоположении студента можно видеть следующий отказ: "Ученику посему осьмнадцать лет, и потому во диакона рано" [44]. Значимым для Святителя был и срок прохождения службы в каждой из степеней, что следует из такой его резолюции: "Диакон не выслужил трех лет в диаконстве, и поведения не худого; отказать ему" [45].

На мнение викарного епископа Дмитровского Иннокентия о возможности молодого диакона посвятить в священнический сан Филарет Московский отвечает: "Диакона произвести сомнительно; ибо не имеет тридцати лет..." [46] Особо строго относится митрополит к лицам, не прошедшим курс богословских наук: "Диакон только 25-ти лет (Резолюция на прошении диакона о рукоположении во священники - А. К.). Богословскаго учения не слушал. И по летам и по закону 6 декабря 1829 года [47] произведен быть во священника не может. Объявить ему, что за такия не дельныя прошения бранят и наказывают" [48]. Или ответ еще на одно прошение, только теперь уже прихожан: "Диакон не имеет еще 30 лет и недоученный. Объявить о сем месте окончившим семинарский курс" [49].

Совершенно не допустимым святитель видит, чтобы хиротония выступала в качестве решения материальных проблем семьи. К примеру, на просьбу испытывающих крайнюю материальную нужду диакона с семейством о произведении его во священство свт. Филарет на основании закона категорически отказывает этому клирику как не имеющему богословского образования, облекая свой отказ в достаточно жесткосткую форму: "Диакон не имеет права по закону ибо не слушал Богословскаго учения. И напрасно думает он, будто можно получить священство потому, что у него худа печь" [50]. Эта резолюция не является единичной, аналогичные ей встречаются неоднократно [51], ибо отражают четкую позицию Святителя по возрастному вопросу, которая, как следует из делопроизводства самых разных лет, не претерпевает эволюции с течением его архипастырского служения.

Примечателен случай поставления пастыря для верующих, перешедших из старообрядческой среды, произошедший в 1854 году. Отклоняя предлагавшуюся прихожанами единоверческой Церкви кандидатуру из выпускников духовной школы (не достиг еще 30 лет) на избрание в священники, свт. Филарет Московский пишет: "Хотя же и в прежния времена были, и ныне есть примеры снисхождения, по которому без предосуждения рукополагаются в пресвитера недостигшие тридцатилетнего возраста; но сие снисхождение неудобным признается приложить к единоверческой церкви, дабы ея прихожане, приверженные к особенным ея правилам и обрядам, не получили повода к опасению, что данныя им правила могут быть изменены. Напротив того начальство долгом поставляет наблюдать, чтобы данныя единоверческой церкви правила соблюдаемы были во всем неизменно" [52].

Рассматривая укоренившееся послабление в возрастном вопросе хиротоний как временно терпимое, митрополит Филарет (Дроздов) ратовал за возвращение к нормам, изложенным в древних канонах, и при этом предлагал весьма резонную схему воплощения в жизнь такого перехода. Сам принцип послабления возрастных ограничений для ставленников, применявшийся святителем, выражается в следующих его словах: "Правила церковные требуют для диаконства 25, а для иподиаконства 20 лет возраста. Уже много снисхождения есть ли для диаконства требуются только иподиаконские лета" [53]. Отсюда несложно сделать проекцию на возраст священника, соотнеся его с 25-летним диаконским цензом, который и мог стать, по мнению святителя, желаемым возрастом рукоположения выпускника семинарии в пресвитерский сан. Итак, 20-ти и 25-летний цензы, согласно видению митрополита, могли бы стать своего рода ступенью к реанимации 30-ти и 25-летнего цензов.

Однако наряду с таким раскладом дел существовала еще одна немаловажная проблема: вопреки действовавшему законодательству некоторыми архиереями совершались ранние рукоположения лиц, не имеющих полноценного богословского образования. В период управления Ярославской епархией свт. Филарету пришлось непосредственно столкнуться с этой проблемой, и, как видно из его письма Андрею Николаевичу Муравьеву от 30 декабря 1834 года, святитель резко осуждает подобную вольность. "...Раннее производство во священника из таковых (не имеющих образования - А. К.) дает самых худших священников", - подчеркивает свт. Филарет [54].

Как мы уже обозначили ранее, проблемы, вызванные ранними хиротониями, существовали как в среде приходского, белого, духовенства, так и в среде монашества. Речь пойдет об ученом монашестве. Этот своеобразный феномен, значение которого для истории Русской Церкви, с одной стороны, сложно переоценить, с другой, - который имеет свои негативные аспекты.

"С начала XVIII в. преподавание в духовных училищах, а затем ректорство в семинариях стали ступеньками лестницы, ведшей к сану епископа, - пишет И. К. Смолич. - Таким образом, этот высокий сан возлагался на совсем молодых монахов, никогда не видевших монастыря"[55]. Несмотря на то, что в 1832 году для пострижения в монашество был установлен возрастной минимум - 25 лет, многочисленные пострижения происходили значительно раньше, в случае желания студента принять постриг еще до окончания учебы. Ученые монахи обладали достаточно большими привилегиями, неплохим материальным положением, и главное - поддержкой Святейшего Синода.

"Молодые карьеристы принимали постриг еще на студенческой скамье. По окончании академии они получали должности согласно аттестату..." [56] В итоге в возрасте 28-30 лет монашествующие становились во главе педагогических корпораций, и, не имея достаточного опыта, начальствовали над учителями с долголетним стажем. Архиепископ Херсонский и Одесский Никанор (Бровкович), сам вышедший из "ученых монахов", в своих высказываниях о данном институте рисует весьма неприглядную картину того, как эта специфическая среда, соединяясь с возрастной незрелостью и недостатком опыта, порождала различные пороки, карьеризм и прочее. В этой связи владыка Никанор отмечает недостаток достойных кандидатов на архиерейство [57].

Уместным здесь будет озвучить некоторые контраргументы, направленные в адрес распространившегося с XVIII в. мнения, что отступление от правил, касающихся возраста, компенсируется достаточной подготовкой ставленника в духовной школе. Как следует из самой истории духовных учебных заведений в России, данное оправдание является не совсем объективным и удовлетворительным. Среди учащихся академий и семинарий, особенно в начале ХХ столетия, имели место многочисленные недостатки нравственного характера, например, известно участие студентов в революционных движениях того времени. Еще раньше, в ХIХ веке, появилась проблема нежелания выпускников духовных школ принимать священный сан. После разрешения в 1871 году выпускникам семинарии поступать в университеты началось массовое бегство из духовных школ. Уже к 1878 году 46% светских студентов составляли бывшие семинаристы, что привело к острой нехватке кандидатов на церковные должности и различным беспорядкам в университетах [58].

В период подготовки к Всероссийском Церковному Собору 1917-1918 гг. преподаватель одной из региональных семинарий А. Красовский писал: "Питомцы духовной школы усиленно отказываются от принятия духовного сана: таков факт, обративший на себя общее внимание и заставивший подлежащие сферы встревожиться над вопросом о том, что делать - и в частности - как реформировать нашу духовную школу, чтобы она достигала своей цели". Ниже Красовский замечает: "... не потому ли возникают постоянные волнения в наших семинариях, что не в меру усердные духовные руководители их (студентов - А. К.), вовсе не считаясь с законами психического развития, слишком рано начинают своих питомцев вгонять в рамки (разумеем специальную подготовку к священству), до которых те просто не доросли еще; и с этой целью, вместо того чтобы отодвинуть несколько эти рамки, производят над духовной личностью учащихся эксперименты настолько болезненные, что они естественно вызывают не только протест против экспериментаторов, но, так сказать, и неприязнь к самой клинике?" [59].

Думается, комментарии здесь излишни. Примеров, отражающих неудовлетворительное духовное состояние воспитанников духовных школ, можно привести немало, и становится очевидным, что духовная школа вовсе не восполняла недостаток жизненного и духовного опыта, не решала данной проблемы, и в действительности вопрос оставался неразрешенным.

Анатолий Колот

Боголов.Ru - 10.08.2008.

Использованная литература

1. Периодизация согласно Голубинскому - см.: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви: В 2 т. - Изд. 2-е, испр., доп. - М., 1901-1911. Т I, ч. 1. - С. XXII.

2. Оригинальный текст постановлений Владимирского Собора см.: Сборник памятников по истории церковного права, преимущественно русского, кончая временем Петра Великого / Сост. В.Н. Бенешевич. - Вып. II - Пг., 1914. - С. 1-8.

3. Цит. по: Сведения о Соборах, бывших в Русской Церкви с Х до XIII столетия // Христианское чтение, издаваемое при Санкт-Петербургской духовной академии. 1852. Ч. 1. - С. 314-315.

4. Баловнев Д.А. Приходское духовенство в Древней Руси. Х-ХV вв. / Православная Энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр "Православная Энциклопедия", 2000. Т.: Русская Православная Церковь. - С. 254.

5. Жиганов Е. Святитель Иоанн, архиепископ Новгородский // ЖМП, 1968, N9. - С. 72-76.

6. Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи 992-1892: В 3т. - М.: Изд. Сретенского м-ря, 2004. Т. III. - С. 48-50.

7. Голубинский Е.Е. Указ. соч. Т. I, ч.1. - С. 446.

8. См.: Мануил (Лемешевский), митр. Указ. соч.; Голубинский Е.Е. Указ. соч. Т. I; Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. Указ. соч. Тт. I-VI.

9. До сих пор в предисловии к Последованию об исповеди нашего требника сохраняется следующее указание: "Аще кто без повелительныя грамматы местнаго епископа дерзнет приимати помышления и исповеди: сицевый правильно казнь примет, яко преступник божественных правил, и зане не точию себе погуби, но и елицы у него исповедашася, не исповедани суть: и елика связа, или разреши, не исправлена суть...". Требник: В 2ч. - М.: Московская Патриархия, 1989. Ч. 1. - С. 70.

10. Дубакин Д.Н. Влияние христианства на семейный быт русского общества в период до времени появления "Домостоя": диссер. на соиск. уч.ст. магистра богословия // Христианское чтение, 1880, N2. - С. 35. Цит. по: Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. Из курса лекций по Пастырскому Богословию - Изд. 2-е. - Париж, 1985. - С. 139.

11. Определения Московского Собора 1503 г. // Православный собеседник, издаваемый при Казанской духовной академии. - Казань, 1863, Ч. 2. - С. 352.

12. Российское законодательство X-XX веков: В 9 т. Т.2 : Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / Под общ.ред. О.И.Чистякова; Отв.ред.тома А.Д.Горский; Рец. В.И.Корецкий. - М.: Юридическая литература, 1985.

13. Цит. по: Емченко Е.Б. Стоглав: Исследование и текст. - М.: Издательство "Индирик", 2000. - С. 395-396.

14. Цит. по: там же. - С. 285.

15. Макарий (Веретенников), архим., Флоря Б.Н. Даниил, митр. Московский и всея Руси / Православная Энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр "Православная Энциклопедия", 2000-2008. Т. ХIV. - С. 66.

16. Кузьмин А.В., Макарий (Веретенников), архим. Вассиан (Топорков) / Там же. Т. VII. - С. 258.

17. Мануил (Лемешевский), митр. Указ. соч. Т. III. - С. 120-121.

18. Скворцов Д.И. Дионисий Зобниновский, архимандрит Троицы-Сергиева монастыря. (Очерк жизни и деятельности его, преимущественно до назначения в Троицкие архимандрита) - Тверь, 1890. - С.6.

19. Ромодановская Е.К. Нектарий / Словарь книжников и книжности Древней Руси. - СПб., 1993. - Вып. 3, ч.2. - С. 374-376.

20. Тальберг Н. История Русской Церкви. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2004. - С. 338.

21. Мануил (Лемешевский), митр. Указ. соч. Т. I. - С. 507-508.

22. Там же. Т. II. - С. 492.

23. Алексеев А.И. Варсонофий, архиеп. / Православная Энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр "Православная Энциклопедия", 2000-2008. Т. VI. - С. 675.

24. Федотова М.А. Димитрий, свт. / Там же. Т. ХV. - С. 8-10.

25. Алмазов А. Тайная исповедь в Православной Восточной Церкви: опыт внешней истории (исследование применительно по рукописям): В 3 т. - Одесса, 1894. Т. III: Приложения. - С. 186.

26. Цит. по: Законодательство Петра Великого относительно православного духовенства // Православный собеседник, издаваемый при Казанской духовной академии. - Казань, 1863. Ч. 2. - С. 382.

27. Там же. - С. 385.

28. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского по учебным и церковно-государственным вопросам: В 5 т. / Под ред. Преосвященного Саввы, архиеп. Тверского и Кашинского. М., 1883-1886. Т. IV. - С. 141.

29. Полное Собрание Законов Российской Империи. - Изд. 2-е. - СПб., 1830-1884. Т. IV. N 2352.

30. Бердников И.С. Краткий курс церковного права. Казань, 1888. - С. 42.

31. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Т. II. - С.177.

32. Духовный Регламент Всепресветлейшего, Державнейшего Государя Петра Первого, Императора и Самодержца Всероссийского. Изд. 4-е. М., 1897. - С. 94.

33. Смолич И.К. История Русской Церкви. 1700-1917 / История Русской Церкви: В 10 т. Кн. 8, ч.1. - М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. - С. 393.

34. Цит. по: Законодательство Петра Великого относительно православного духовенства // Православный собеседник, издаваемый при Казанской духовной академии. - Казань, 1863. Ч. 2. - С. 402.

35. Уставы православных духовных семинарий и училищ, Высочайше утвержденные 22 августа 1884 года, с относящимися к ним Постановлениями Святейшего Синода. - (Печатано по определению Святейшего Синода от 21 декабря 1907 года за N 8305.) - СПб., 1908. - С. 87.

36. Смолич И.К. Указ. соч. - С. 330.

37. Высочайше утвержденное положение Присутствия по делам православного духовенства. - О составе приходов и церковных причтов N 469 от 16 апреля 1869 / Полное Собрание Законов Российской Империи. - Изд. 2-е. - СПб., 1830-1884. Т. XLIV. Отд: 1. N46974.

38. Там же.

39. Сборник церковно-гражданских постановлений в России, относящихся до лиц православного духовенства. / Сост. Н. Александров. - СПб., 1860. - С. 9.

40. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Т. IV. - С. 141.

41. Всеподданнейшее представление митрополита Филарета, с приложением рукописи, озаглавленной: "О средствах против недостатка в достойных священниках" / Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Т. II. - С. 160-161.

42. Там же. - С. 161.

43. Письма Московского митрополита Филарета к покойному архиепископу Тверскому Алексию. 1843-1867. - М., 1883. - С. 146.

44. Полное собрание резолюций Филарета, митрополита Московского: В 5 т. / Под ред. прот. В.С. Маркова. - М., 1903-1908. Т. I. Вып. 1. N1238. - С. 553.

45. Там же. Т. I. Вып. 1. N707. - С. 352.

46. Там же. Т. II. Вып. 1. N1871. - С. 204.

47. 6 декабря 1829 года был издан Указ, в котором подтверждалось, что в священники городских и сельских церквей могут быть рукоположены окончившие духовные академии или семинарии.

48. Полное собрание резолюций Филарета, митрополита Московского. Т. III. Вып. 1. N3888. - С. 49.

49. Там же. Т. II. Вып. 2. N1999. - С. 23.

50. Там же. Т. III. Вып. 1. N3864. - С. 34.

51. См., напр.: Полное собрание резолюций Филарета, митрополита Московского. Т. III. Вып. 2. N4437. - М., 1908. -С. 66.

52. Резолюции Московского митрополита Филарета // Душеполезное Чтение. 1871, Ч. 4, N 8. - С. 483-484.

53. Письма Московского митрополита Филарета к покойному архиепископу Тверскому Алексию. 1843-1867. - М., 1883. - С. 146.

54. Письма митрополита Московского Филарета к А.Н. Муравьеву. 1832-1867 гг. - Киев, 1869. - С. 13.

55. Смолич И.К. Указ. соч. - С. 290-291.

56. Там же.

57. Там же. - С. 293, 432-433.

58. Там же. - С. 324.

59/ Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе: В 2ч. - М., 2004. Ч.2. - С. 113, 117.

Возрастной ценз кандидата в священство: историко-правовой анализ. Часть III - Нормы о возрастных цензах кандидата священства и состояние практики рукоположений в Русской Православной Церкви в Новейший период (1918-2008 гг.)

В третьей и последней части своей статьи выпускник Московской духовной семинарии А. Колот рассматривает законодательные нормы и практику новейшего периода истории Русской Православной Церкви в вопросе о возрастном цензе кандидатов в священство. В последней части статьи, автор выдвигает предложения по внесению корректировок в действующее законодательство.

Новейший период истории Русской Церкви открывает Всероссийский Церковный Собор 1917-1918 гг., на котором происходит восстановление патриаршества. В числе многих решений Собор впервые в истории Русской Православной Церкви выносит определение о возрасте поставления во епископы. Статья 17-я Определения "Об епархиальном управлении", принятая Собором в 1918 г., гласит: "Кандидаты в епархиальные Архиереи из лиц, не имеющих епископского сана, избираются в возрасте не моложе 35 лет..." [1]. В июле того же года Собор вынес постановление, согласно которому возрастной минимум для неженатого и не состоящего в иночестве ставленника в диаконский или священнический сан (т. е. рукоположение в состоянии целибата) понижался с 40 до 30 лет [2]. Больше никаких решений, касающихся возраста духовенства, Собор 1917-1918 гг. не принимал.

Однако большинство решений Собора не удалось воплотить в жизнь, а если и удалось, то совсем ненадолго. После Октябрьского переворота 1917 года, в результате антирелигиозной политики государства, Русская Церковь, юридически отделенная от государства, фактически оказалась под контролем власти, стремившейся к ее полному уничтожению.

Серьезным ударом по церковной жизни стало, в частности, закрытие всех учебных заведений Русской Православной Церкви. Фактически в течение 15 с лишним лет в СССР не существовало богословского образования, в результате чего была не только заморожена научная работа в этой области, но и отсутствовало какое-либо заведение, готовящее священнослужителей и вообще кадры для Церкви. Совершенно естественно, что в таких исторических условиях, когда жизнь Церкви представляла собой скорее выживание, о строгом соблюдении канонических предписаний о возрасте ставленника говорить не приходится. Кандидатов священства было очень мало, рукополагавшиеся зачастую в скором времени были, как и их предшественники, репрессированы или уничтожены.

После встречи 4 сентября 1943 года И. В. Сталина с тремя иерархами, поставившими, в частности, вопрос об открытии духовных учебных заведений [3], 15 мая 1944 года состоялось открытие Богословского института и Богословско-пастырских курсов в Москве [4]. С возрождением богословского образования над выпускниками духовных школ стали совершаться хиротонии, и, согласно практике Синодального периода, для них допускались послабления в вопросе возраста. Если посмотреть биографические данные архиереев и духовенства Русской Православной Церкви после Великой Отечественной войны до конца ХХ столетия, то перед исследователем окажется такая картина: лица, поставлявшиеся в этот период на архиерейское служение, находились в возрастном диапазоне от 30 лет до 72-х (исключение составляет единичный случай, когда архимандриту, рукоположенному во епископа, до 30-летия не хватало чуть более 8-ми месяцев). Основная часть епископата была поставлена на кафедры в возрасте от 30 до 40 лет. Что касается священников и диаконов, то здесь вновь наблюдается то же снижение возрастного уровня ставленников по отношению к каноническому цензу.

Встречаются случаи пресвитерских хиротоний в самом разном возрасте - от 18 лет и выше, основная же их часть приходится на промежуток 20-25 лет. В случае рукоположения выпускника духовной семинарии - это был возраст 22-23 года, если он не служил в армии, либо 23-25 - для прошедших воинскую службу. Последних, естественно, было большинство, т. к. законодательством СССР не предоставлялись соответствующие отсрочки студентам духовных школ. Выпускники академии обычно рукополагались позднее - в 25-27 лет. Возраст диаконских хиротоний был примерно аналогичен священническому - от 18 лет и выше. Пресвитерские и диаконские поставления в более позднем, соответствующем канонам, возрасте встречались не слишком часто, а если и имели место, то были обусловлены, в большинстве случаев, поздним приходом человека в Церковь: одни пришли с фронтовой службы после Отечественной войны (как это, например, было в случае митр. Серафима (Никитина) /+1979/ или митр. Николая (Кутепова) /+2001/), другие могли до принятия сана или получения богословского образования трудиться в светских учреждениях или на научном поприще, имея за плечами высшее образование (примером являются митрополиты Иоанн (Венланд) /+1989/, Леонид (Поляков) /+1990/ [5], прот. Владислав Цыпин[vi]).

В период хрущевских гонений на Церковь вновь была закрыта большая часть духовных учебных заведений. В итоге совершенно мизерное число духовных школ РПЦ и количество их студентов не могло удовлетворить потребностей времени в священнослужителях. По этой причине, а также ввиду смены поколений, кадровый недостаток особо стал ощущаться в 70-х гг. Данная проблема стала причиной того, что "богословское образование имела лишь половина духовенства, а около половины священнослужителей не имело даже общего среднего образования" [7]. Итак, на протяжении практически всего ХХ века ситуация в Русской Церкви остается примерно однообразной: епископские хиротонии совершаются в возрасте, соответствующем каноническим предписаниям, в отношении возраста диакона и священника - повсеместно допускается икономия, рукополагаются выпускники духовных школ (хотя и не только) в более раннем возрасте.

Ситуацию, как уже было сказано ранее, кардинально меняет нормализация церковно-государственных отношений, начавшаяся с середины 80-х годов. В результате прогрессивного открытия новых и возрождения старых приходов и монастырей появляется острая необходимость в священнослужителях, которую не могли по объективным причинам восполнить существовавшие в то "перестроечное" время духовные учебные заведения. Если количество приходов Русской Православной Церкви в 1988 году составляло 6 893, то уже в следующем, 89-м году, их численность выросла до 11 000. В то же время, в 1988 г. на весь Советский Союз продолжали действовать всего 2 духовные академии и 3 семинарии, в которых в общей сложности обучалось до 1900 человек [8]. Конечно, при таких обстоятельствах совершенно не удивительно то, что в конце 80-х - начале 90-х годов архиереи стали все более часто совершать хиротонии лиц, не имевших систематического богословского образования, а также лиц в значительно более раннем возрасте.

***

В условиях стремительного возрождения церковной жизни Поместный Собор Русской Православной Церкви 1988 г. принял новый Устав об управлении Русской Православной Церковью, содержащий, в том числе, ряд постановлений касательно возраста священнослужителей. Во-первых, Уставом предусмотрен 30-летний ценз для епископов (VII, 9), во-вторых, чтобы быть посвященным во пресвитера или диакона, согласно Уставу, "необходимо иметь совершеннолетний возраст" [9] (VIII, 15). Если в правилах о возрасте епископов настоящий документ следует уже известной нам CXXXVII новелле имп. Юстиниана, то определение о священниках и диаконах вводит совершенно новый, не имевший прецедентов в истории Церкви единый 18-летний ценз, разительно отличающийся от канонических норм, однако, по-видимому, оправданный сложившейся сложной кадровой ситуацией. Эти же возрастные цензы для епископата и клира были установлены в ныне действующем Уставе Русской Православной Церкви, принятом на Юбилейном Архиерейском Соборе в Москве в 2000 г. (X, 1.10; XI, 24). Данный Устав вводит еще один новый ценз: кандидат в Патриархи должен иметь возраст не моложе 40 лет (IV, 17) [10].

Принципиальное отличие современной ситуации от всей предшествовавшей, как русской, так и общей православной, истории, заключается в том, что если до Собора 1988 г. ранние рукоположения имели место, но все же рассматривались как отступление или послабление в строгости канона, то теперь данная "oikonomia" сопряжена с конкретным возрастом, закрепленном на законодательном уровне. При этом ощущается весомый разрыв между принятой нормой (гражданское совершеннолетие, т. е. 18 лет согласно ст. 11 ГК РСФСР [11] для Устава 1988 г. и п. 1 ст. 21 ГК РФ [12] для действующего Устава) и каноническими цензами (30/25 лет).

Если, в 90-е годы такой подход был оправдан острой нехваткой кадров, но в настоящее время перед нами стоит серьезный вопрос: насколько оправдана данная норма сегодня? Необходимо ли в кадровой политике продолжать думать о количестве или стоит сделать больший акцент на качестве ставленников, в том числе на их возраст и опытность?

По официальным статистическим данным 1994 г. количество приходов Русской Православной Церкви составляло 15 985, при общей численности священников 12 841 [13] в конце 2007 г. в Русской Церкви насчитывалось уже 27 942 приходов, при этом число служащих священников составило 26 540 (+3301 диаконов) [14]. Из этого следует, что на сегодняшний день при значительном увеличении численности приходов хотя и остается разрыв между их количеством и количеством клириков, однако он уже не является настолько острым, как в конце прошлого века. При сопоставлении данных начала 90-х и конца 2007 г. очевидна динамика соотношения роста численности приходов и духовенства, которая уже в ближайшие годы позволит полностью решить количественные кадровые проблемы нашей Церкви.

Во многом разрешению этого вопроса должна способствовать полноценно функционирующая в наши дни мощная система духовного образования Русской Православной Церкви, которая включает "5 Духовных академий, 3 Православных университета (Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет в Москве, Православный университет имени апостола Иоанна Богослова в Москве и Царицынский православный университет имени преподобного Сергия Радонежского), 2 Богословских института (Новосибирский и Черновицкий), 38 Духовных семинарий и 39 Духовных училищ, а также пастырские курсы" [15].

Еще в 1997 г. Архиерейский Собор Русской Церкви счел важным "переход к практике рукоположения в священный сан только лиц, имеющих законченное семинарское или соответствующее ему богословское образование", тем не менее, как отмечал в 2000 г. сам Святейший Патриарх Алексий, "к сожалению, далеко не везде вняли этой рекомендации" 16]. В то же время действующий Устав Русской Православной Церкви предусматривает, что кандидат на принятие священного сана должен "иметь достаточную богословскую подготовку" (XI, 24), что не является тождественным наличию специального образования. Все это делает на сегодняшний день легитимным поставление в диаконскую и священническую степени лица, 18-летнего возраста и не обладающего систематическим богословским образованием.

Небезынтересным представляется сравнение принятых в нашей Церкви норм о возрасте рукоположения с возрастными цензами, которые устанавливает действующее российское законодательство для занятия важнейших государственных должностей. Президентом РФ может быть избран гражданин РФ, проживший в России не менее 10 лет, возрастом не моложе 35 лет (ч. 2 ст. 81 Конституции РФ) [17]. Судьей Конституционного Суда РФ может быть гражданин, достигший возраста 40 лет и имеющий стаж работы по юридической профессии не менее 15 лет; судьей Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда - гражданин РФ возрастом не менее 35 лет при стаже не менее 10 лет; судьей областного суда - после 30 лет с минимальным стажем 7 лет; судьей районного суда или мировым судьей может стать гражданин в возрасте от 25 лет [18] с 5-летним стажем - для судей всех уровней обязательно наличие высшего юридического образования (п. 1 ст. 4 Закона РФ от 26.06.1992 г. №3132-I "О статусе судей в РФ") [19]. Высшим должностным лицом субъекта РФ можно стать только по достижении 30-летнего возраста (п. 3 ст. 18 ФЗ от 06.10.1999 г. №184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации") [20]. Пожалуй, самый низкий ценз устанавливается для депутата Государственной Думы РФ - 21 год (ч. 1 ст. 97 Конституции РФ). Де-юре эта норма существует, но де-факто в Нижней палате Федерального Собрания РФ не присутствует ни одного 21-летнего депутата. По состоянию на 3 апреля 2008 г. в состав Госдумы РФ входили всего 10 человек (из 450-ти - см. ч. 3 ст. 95 Конституции РФ), возраст которых ниже 30 лет, из них: один 24-х летний депутат (Р. А. Шлегель), два 25-летних, три 26-летних и четыре 29-летних. Подавляющее большинство депутатов - это люди от 40 и выше лет, имеющие высшее образование, нередко - ученую степень [21]. Вывод прост: современное государственное законодательство и светское общество вверяет важные посты и должности лицам зрелого возраста (по крайней мере, не ниже 25 лет), обладающим достаточным образованием и опытом работы в той или иной сфере.

Аналогичный подход в вопросе возрастных категорий имеет современное каноническое право Римо-Католической и Англиканской Церквей. Согласно действующему Codex iuris canonici Католической Церкви, "пресвитерат можно предоставлять только лицам, достигшим двадцатипятилетнего возраста и обладающим достаточной зрелостью; кроме того, между диаконатом и пресвитератом должно пройти по меньшей мере шесть месяцев. Тех, кто предназначается к пресвитерату, можно принимать в чин диаконата только по достижении двадцатитрёхлетнего возраста" (§1 кан. 1031). В § 2 этого канона проводится разделение между холостым кандидатом на постоянный диаконат и женатым: для первого возрастной ценз составляет 25 лет, для второго - 35 лет. Для пригодности кандидата к сану епископа в CIC 1983 г. [22] требуется, чтобы кандидат достиг 35-летнего возраста и хотя бы пять лет провёл в сане пресвитера (§1 кан. 378). При этом конференции епископов на местах вправе устанавливать нормы, по которым кандидаты в пресвитеры и диаконы должны иметь "ещё более зрелый возраст", а диспенсация от указанных в §1 и §2 цензов допускается не более чем в один год. Если диспенсация превышает один год, то такой случай рассматривается самим Апостольским Престолом (§3,4 кан. 1031) [23]. Еще один Канонический Кодекс Католической церкви - Codex canonum ecclesiarum orientalium [24] - определяет следующие возрастные рамки церковной иерархии: для епископа - 35 лет [25] (кан. 180), пресвитера - 24 года, диакона - 23 года (§1 кан. 759). При этом каждая Церковь своими законодательными актами вправе устанавливать более высокие возрастные цензы для кандидатов в пресвитеры и диаконы, а диспенсация (если более 1 года) от возрастных цензов осуществляется Патриархом или Апостольским Престолом (§2 кан. 759) [26].

Каноны Англиканской Церкви устанавливают минимальный возраст рукоположения для диакона - 23 года, для священника - 24 года, 30 лет - для епископа [27].

Таким образом, современное каноническое право Западных Церквей смотрит на возраст кандидата в священные степени значительно строже, нежели действующий Устав Русской Церкви. Что немаловажно, западное законодательство также сохраняет древний принцип постепенности прохождения различных иерархических ступеней, обращая внимание на сроки служения в каждой из этих степеней. Такой порядок, безусловно, является правильным и полезным для формирования более подготовленного и достойного клира.

Выше нами были представлены варианты рукоположения в пресвитерский и диаконский сан лиц в возрасте от 18 лет и выше, не имеющих богословского образования. Но если рассматривать практику рукоположения учащихся в наших семинариях, то ситуация будет мало отличаться.

В 2007/2008 учебном году ректор Киевской духовной академии и семинарии епископ Бориспольский Антоний указывал на молодой возраст как одну из причин, по которой современному выпускнику семинарии сложно определить свой жизненный путь и, соответственно, принять священный сан [28]. Действительно, наибольший процент поступающих сейчас в семинарии - это юноши, только что окончившие среднюю школу, в возрасте 16-18 лет. Если еще не так давно в семинарию принимались лица в возрасте с 18 до 35 лет, то теперь нижний возрастной ценз отсутствует. К примеру, в Правилах приема в Московскую духовную семинарию на 2008/2009 уч. год просто значится, что "в Семинарию принимаются лица православного исповедания мужского пола в возрасте до 35 лет" [29]. Из этого вытекает, что если все-таки студент делает свой жизненный выбор и, допустим, женится во время обучения, то уже на 3-4 курсе семинарии он при наличии собственного желания и отсутствии каких-либо дисциплинарных препятствий будет рукоположен в диаконский, а затем - в священнический сан. Это означает, что учащиеся духовных школ на сегодняшний день могут принимать сан в возрасте 19-22 лет. Разумно ли говорить о возможности 20-летнего юноши духовно руководить народом? Конечно, бывают исключительные случаи, но в целом это представляется весьма сомнительным.

С другой стороны, существует исключительно прагматические проблемы, связанные с рукоположением выпускника духовной школы. Едва ли выпускник духовной семинарии, особенно если уже вступил в брак, сможет ждать достижения канонического возраста по одной простой причине - необходимо каким-то образом решать материальные вопросы собственной семьи. Такой подход видится совершенно недопустимым (о чем, как помним, заявлял еще свт. Филарет Московский), и здесь требуются кардинальные перемены. Думается, одним из решений стало бы создание специального института миссионеров и активное привлечение к участию в его деятельности молодых выпускников духовных школ.

Такой подход вполне согласуется с принятой на заседании Священного Синода от 27 марта 2007 г. "Концепцией миссионерской деятельности РПЦ". Этот документ, во-первых, признает целесообразным использование таких исторических организационных форм миссионерского служения, как синодальный и епархиальный миссионер в степени церковнослужителя (п. 2.3), во-вторых, проводит тесную связь между подготовкой миссионеров и системой духовного образования (п. 3.2) [30]. При должном финансировании существование этого института, безусловно, принесло бы немалую пользу Церкви, а также способствовало бы решению проблемы возраста поставления духовенства.

Недостаток опыта у пастыря может привести к негативным последствиям в священнической практике. По этому поводу архим. Киприан (Керн) очень точно замечает: "...вызывает улыбку только что рукоположенный юный иерей без всякого какого бы то ни было духовного опыта, рассуждающий о грехах людских, врачующий застарелые болезни и разыгрывающий из себя "старца" и "духовника"" [31]. В этой связи нельзя не отметить так называемое "младостарчество", распространившееся в наше время явление, непосредственно вытекающее из недостатка правильного духовного и жизненного опыта священников, неофитства, недостаточной образовательной подготовки и зачастую незрелого возраста.

Существует специальное Определение Священного Синода Русской Православной Церкви, в котором содержится пространное суждение "об участившихся в последнее время случаях злоупотребления некоторыми пастырями вверенной им от Бога властью вязать и решить (Мф. 18:18)" [32], а также осуждение и запрет подобного поведения в священническом служении. На эту актуальную проблему неоднократно обращал внимание епископата и духовенства Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Так, например, в своем докладе на Юбилейном Архиерейском Соборе Предстоятель Русской Православной Церкви, в частности, сказал: "Продолжаются случаи самочинного наложения неоправданных прещений, давления на волю пасомых в тех областях жизни, где Церковь предполагает внутреннюю свободу. Считаю важным прекращение такой практики и строгий контроль правящих архиереев за детальным исполнением упомянутого Синодального определения" [33].

В пользу чуткого отношения к возрастным цензам говорят, в том числе, и данные современной возрастной психологии, подтверждающие, что предпочтительнее поставлять лиц, приближающихся к 30-летнему возрасту. Согласно возрастной периодизации жизненного цикла человека по древней китайской классификации молодость заканчивается к 20-ти годам, до 30 лет - возраст вступления в брак, от 30 до 40 - возраст выполнения общественных обязанностей. По классификации Пифагора (VI в. до Р.Х.) молодым человек является от 20 до 40 лет, по периодизации Дж. Биррена (1964 г.) с 17 до 25 лет человек проходит раннюю зрелость, а с 25 до 50-ти наступает его полноценная зрелость [34].

Главный вопрос - это границы периодов человеческого бытия: когда заканчивается юность и начинается молодость, в каком возрасте молодой человек становится полноценной взрослой личностью? Нас более всего интересует переход от молодости к зрелости. "Учитывая специфику характеристик взрослых возрастов, совсем непросто определить границы молодости. Ряд авторов определяет границы этого возраста в среднем до 30 лет. Г. С. Абрамова - 23-30 лет, В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев - 19-28 лет, Б. Ливехуд - 24-28, 30 лет, вместе с тем выделяя отдельно время наступления кризиса: 30-35 - "переходный возраст" (Абрамова), 27-33 года - кризис молодости (Слободчиков, Исаев), "середина тридцатых годов" у Б. Ливехуда. Все эти авторы подчеркивают, что наступление кризиса не всегда строго связано с возрастом, а по большей части зависит от характеристик личности" [35].

Учитывая то, что обусловленные комплексом социальных и биологических причин границы эти весьма индивидуальны и условны, необходимо констатировать, что до 25 лет человек, так или иначе, остается в фазе молодости: большинство исследователей заключают, что взрослый период может начаться в промежуток между 25 и 30 годами, у всех по-разному. Рассмотрим, что же собственно представляет собой период молодости и взрослости и что заключает в себе переход от одного этапа к другому.

В периодизации профессионального пути Р. Хейвигхерста период с 15 до 25 лет определяется как приобретение конкретной профессиональной идентичности, когда "человек выбирает профессию и начинает себя к ней подготавливать. Он приобретает определенный трудовой опыт, который помогает ему сделать выбор и начать карьеру". С 25 до 40 лет проходит становление профессионала - "взрослые совершенствуют свое профессиональное мастерство в рамках возможностей, предоставляемых работой, и начинают продвигаться вверх по служебной лестнице" [36]. С 19 до 28 лет человек проходит период молодости, во время которого обычно происходит овладение профессией, человек включается во все виды социальной жизни страны, приобретает экономическую ответственность. Определив род деятельности, достигнув первых результатов в профессиональной области, устроив, наконец, семейную жизнь, "к тридцати годам человек становится уникальной личностью, со своим мировоззрением, со своим стилем деятельности, образом жизни, кругом общения и манерами поведения. Человек находится на вершине развития своих интеллектуальных возможностей. Он прошел серьезную школу социальной и общественной жизни" [37].

В возрасте 30-33 лет "наступает высокое развитие всех интеллектуальных функций - памяти, мышления, внимания, которое снижается к 40 годам" [38], и в то же время у человека "происходит глубинный самоанализ и критический пересмотр собственной личности, приводящий к переоценке ценностей" [39], что нередко способствует разочарованию в профессии. Молодость - время становления, зрелость - утверждения. Важным моментом здесь выступает и то, что к зрелости окончательно сформирована совокупность личностных качеств, что позволяет более трезво и адекватно оценить саму личность.

Исследования различных ученых показали, что "молодые мужчины, в 30 лет оказавшиеся собранными, компетентными и творчески направленными, в 14-16 лет действовали негативно, были крайне неуверенными в себе, отказывались учиться в школе. В то же время, среди 30-летних встречались молодые люди, выглядевшие крайне не уверенными, безнадежно разочарованными, в то время как в 14-16 лет они казались уже относительно зрелыми и отличались весьма значительными интеллектуальными и школьными успехами" [40]. А вот возраст учащихся наших духовных училищ и семинарий (17-21 лет) есть не что иное, как время, когда происходит так называемый "кризис юности".

"Переход к взрослой жизни, как и всякий переходный этап, содержит в себе внутренние противоречия, связанные с особенностями развития личности. С одной стороны, молодой человек, начинающий самостоятельную жизнь в обществе, приобретает статус взрослого человека. Но, с другой стороны, опыта "взрослой жизни" у него еще нет, молодому человеку еще только предстоит его приобрести. Различные "взрослые" роли усваиваются им не сразу и не одновременно. Молодой человек старается всячески подчеркнуть свою самостоятельность в выборе и принятии решений, однако сам этот выбор нередко осуществляется импульсивно, под влиянием обстоятельств. Он болезненно воспринимает, когда, как ему кажется, ограничивают его самостоятельность, когда критикуют его непродуманные решения, однако внутренний самоконтроль у него развит еще недостаточно" [42].

Прохождение данного кризиса тесно связано с соотнесением идеального представления о профессии и реальной профессии, перед человеком встает необходимость действенного подтверждения своего профессионального выбора, причем, как отмечают психологи, для молодых людей, "сделавших своим выбором практическую профессиональную деятельность, трудности связаны прежде всего с расхождением идеальных представлений об условиях и содержании деятельности с реальным характером ее протекания. Чем больше это расхождение, тем сильнее внутренние переживания и конфликты" [43]. Очевидно, что возраст, в котором в человеке только рождается "сравнение идеального Я с реальным, но идеальное Я еще не выверено и может быть случайным, а реальное Я еще полностью не оценено самой личностью", совершенно не может быть допущен в качестве возраста рукоположения в священный сан, поставления на степень духовного наставника верующих.

Все это заставляет задуматься над изменением законодательства и современной практики рукоположений Русской Церкви в сторону повышения возраста ставленников. Необходимо не только возобновление старых или введение новых цензов, но и приведение их к действительному исполнению в сегодняшней церковной жизни. В свете современной ситуации внутри Церкви вновь приобретает особое звучание и актуальность рекомендация свт. Филарета (Дроздова), ратовавшего за постепенное возвращение к соборной, канонической практике рукоположений: "...избыток получающих семинарское образование дает возможность епархиальному управлению, без неприятных усилий, восстановить действие церковных правил о возрасте священника и о постепенном возведении во священство"[44].

<...>

Анатолий Колот

Богослов.Ru - 17.08.2008.

Использованная литература

1. Определение Священного Собора Православной Российской Церкви об епархиальном управлении от 1 (14), 7 (20), 9 (22) февраля 1918 года // Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. Вып. 1-4. Репр. изд. 1918 г.- М., 1994. Вып. 1. - С. 19.

2. Определение Священного Собора Православной Российской Церкви о возведении в священный сан лиц в безбрачном состоянии от 18 (31) июля 1918 года // Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. Вып. 1-4. Репр. изд. 1918 г.- М., 1994. Вып. 4. - С. 44.

3. Записка Г.Г. Карпова о приеме митрополитов Сталиным // Диспут, 1992, №3. - C. 6.

4. Открытие Православно-Богословского института и Богословско-пастырских курсов в Москве // ЖМП, 1944, №7. - C.12.

5. Киреев А., протодиак. Епархии и архиереи Русской Православной Церкви в 1943-2002 годах. - М., 2002. - С. 95-461.

6. Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви: Синодальный период, Новейший период. - М., 2004. 4-я ст. обл.

7. Там же. - С. 597.

8. Там же. - С. 811, 813.

9. Устав об управлении Русской Православной Церкви. - М.: Издание Московской Патриархии, 1989. - С. 23.

10. См.: Устав РПЦ.

11. Гражданский кодекс РСФСР от 11.06.1964 // Ведомости ВС РСФСР 1964. № 24. Ст. 407.

12. Гражданский кодекс РФ // Российская газета, № 238-239, 08.12.1994.

13. Доклад Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на Архиерейском Соборе РПЦ 1994 г. / Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 29 ноября-2 декабря 1994 года Москва: Документы, доклады. - М.: Издательство Московской Патриархии, 1995. - С. 23.

14. Обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия к клиру, Приходским советам храмов Москвы, наместникам и настоятельницам ставропигиальных монастырей на Епархиальном собрании 2007 года.

15. Там же.

16. Доклад Патриарха Московского и всея Руси Алексия на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви // ЖМП, 2000, №9. - С. 25.

17. Конституция Российской Федерации // Российская газета, № 237,  25.12.1993.

18. 25 лет - это минимальный возраст судьи вообще, установленный ст. 119 Конституции РФ.

19. Закон РФ от 26.06.1992 N 3132-1(ред. от 24.07.2007, с изм. от 31.01.2008) "О статусе судей Российской Федерации" // Ведомости СНД и ВС РФ, 1992, №30. Ст. 1792.

20. Федеральный Закон от 06.10.1999 г. №184-ФЗ (ред.от 29.03.2008) "Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации" // Российская газета, № 206, 19.10.1999.

21. См.: Официальный сайт Государственной Думы / Состав и структура ГД / Депутаты ГД / по алфавиту.

22. До 1983 года в Католическом праве были несколько иные возрастные цензы: по CIC 1917г. для епископа - 30 лет (§1 кан. 331), пресвитера - 24 года, диакона - 22 года, субдиакон - 21 год (кан. 975) - Codex iuris canonici 1917; еще раньше - 30 лет для епископа, 25 лет для пресвитера, 23 года для диакона, 22 года для субдиакона. - См.: Красножен М. Основы церковного права // Ученые записки Императорского Юрьевского университета, №5. - Юрьев, 1913. - С. 53.

23. Codex Iuris Canonici // Acta Apostolicae Sedis. 1983. Vat., 1983. Vol. 75. Pt. 2.

24. CCEO принят в 1990 г., регулирует жизнь униатских церквей.

25. Так же, как и в CIC 1983г, здесь прописывается обязательный 5-летний срок служения в пресвитерском сане.

26. Кодекс Канонiв Схiдних Церков. - (в укр.пер.)

27. Сanonical age (ст. 1434) // Рум А. Р. У. Великобритания: Лингвострановедческий словарь. - 3-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2002. - С. 238.

28. Встреча, 2008, №1. - С. 38.

29. Духовная академия на брегах Днепра: интервью с епископом Бориспольским Антонием (Паканичем) // Встреча, 2008, №1. - С. 73.

30. Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви.

31. Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение. Из курса лекций по Пастырскому Богословию - Изд. 2-е. - Париж, 1985. - С. 138.

32. Определение Священного Синода об участившихся в последнее время случаях злоупотребления некоторыми пастырями вверенной им от Бога властью вязать и решить от 28 декабря 1998 года // ЖМП, 1999, № 1. - С. 18-19.

33. Доклад Патриарха Московского и всея Руси Алексия на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви // ЖМП, 2000, №9. - С. 27.

34. Гамезо М.В., Герасимова В.С., Горелова Г.Г., Орлова Л.М. Возрастная психология: личность от молодости до старости: Учебное пособие. - М.: Педагогическое общество России, Издательский Дом "Ноосфера", 1999. - С. 9-11.

35. Склярова Т.В. Возрастная психология и педагогика: учебное пособие. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2005. - С. 72.

36. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Основы психологической антропологии. Психология развития человека: Развитие субъективной реальности в онтогенезе: Учебное пособие для вузов. - М.: Школьная Пресса, 2000. - С. 342.

37. Там же. - С. 337.

38. Гамезо М.В., Герасимова В.С., Горелова Г.Г., Орлова Л.М. Указ. соч. - С. 27-28.

39. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Указ. соч. - С. 341.

40. Там же. - С. 339.

41. Там же. - С. 324.

42. Там же. - С. 322.

43. Цит. по: Наумов Д. Филарет, митрополит Московский как канонист. - М., 1893. - С. 36.

Читайте другие публикации раздела "Таинства Православной Церкви"