"Воля" и разум: нужны ли России такие
борцы за народное счастье?
Партия "Воля" Светланы Пеуновой как
проект лжи и псевдоинформации. Анализ
деятельности секты Светланы Пеуновой...
Идеи, противоречащие разуму
В современных российских реалиях вопрос
об оппозиции весьма щепетилен. С одной стороны,
оппозиционной активностью охвачена относительно малая
часть населения, – и совсем не потому, что люди
поддерживают партию власти, а потому, что современное
общество с господствующим типом потребительской культуры
слишком атомизировано, индивидуализировано, и люди
перестали объединяться в оказывающие давление на власть
большие социальные группы.
Большинство прониклось
индивидуализмом и защитой личных интересов, позабыв, что
личное часто зависит от общественного, и променяв
отстаивание народных (классовых) интересов на гнездо
сугубо индивидуального бытия. Другие просто проявляют
отчаяние в борьбе, преисполнившись мыслью, что "все
равно мы ничем повлиять не сможем". С другой же стороны,
оппозиция настолько разорвана, "растаскана"на разные дискурсы, что говорить о ее самотождественности не
приходится. Причем некоторые оппозиционные акторы,
пытаясь повысить свою политическую легитимность, не хуже
правящего класса осуществляют проект лжи и
псевдоинформации. К этим объединениям следует отнести
партию "Воля".
Представители "Воли"
заявляют, что она
является партией, которая стремится не к обогащению и к
поддержке установленного политического режима, а к
реализации народных прав и свобод, закрепленных в
Конституции. Грубо говоря, ее политическая программа
сводится к реанимированию Конституции. Хотя личный опыт
общения с ее приверженцами послужил возникновению у
меня некоторого рода сомнений относительно их реального
стремления к воплощению в жизнь этой "светлой" цели, в
первую очередь, из-за характера их взаимодействия с
населением. Ратуя за права и свободы простого народа,
они, тем не менее, используют средства убеждения, многие
из которых можно назвать манипуляционными. Среди них
господствует неартикулируемый принцип "кто не с нами,
тот против нас" и свойственная многим авторитарным
объединениям установка на разделение "Мы" и "Они" ("мы –
единственная некупленная и неуправляемая из Кремля
партия", говорят партийцы, и слово "единственная" режет
слух).
Да и внутренняя организация партии также
предполагает определенного рода суггестивность по
отношению к своим же активистам для их мотивации к еще
более активной работе на партию. В их среде наблюдается
безоговорочное подчинение лидеру – Светлане Пеуновой – и
постоянные ссылки на авторитетное лидерское мнение
(которыми испещрены партийные листовки), что говорит об
этаком культе личности. В партийной среде вместо
искренних дискуссий и нормального человеческого обмена
идеями и мнениями наблюдается лишь интроекция лидерского
мнения. Мною не было замечено личностного анализа
сложившейся общественно-политической ситуации,
предлагаемого кем-то из рядовых членов партии, "живой
души аналитика". И не прослеживается никакой
внутрипартийной оппозиции, которая необходима любой
партии. Это наводит на мысли… Почти в каждой листовке
есть раздел "Что думает Светлана Пеунова" – и именно
она, больше в партии никаких авторитетов нет и быть,
видимо, не должно. Лидеры других партий, те же Зюганов
или Жириновский, не пиарят себя лично, требуя в каждой
листовке упоминать их личные мнения. Во многих печатных
изданиях ЛДПР или КПРФ нет даже упоминания имени их
руководителя, но печатная продукция "Воли" отличается
апелляциями ко мнению только одного человека.
Пеунова пишет предельно упрощенные (как
говорится, понятные дураку) книжки. Казалось бы, ничего
в этом плохого нет, ведь популяризация социально
полезна. Однако о популяризации как раз говорить не
приходится, поскольку Пеунова не столько несет для
читателя изложенные в простой форме научные факты,
сколько под видом научных достижений предлагает
совершенно лженаучные идеи. Упрощение, редукция не
только делает ее книги доступными для массового читателя
(чем проще написано, тем более популярно в массах), но и
пробуждает отношение к ним как к чему-то действительно
достойному, хотя едва ли необходимо опускаться до уровня
обывателя и специально упрощать язык своих книг. В
конечном счете, можно и матом писать, чтобы уж до всех
без исключения дошло.
Авторское высказывание, к
сожалению, не всегда получает адекватный отклик от
реципиента, особенно если это высказывание действительно
сильно, но отсутствие соразмерности силы сообщений и
характера их понимания не является поводом для пошлого
упрощения этих сообщений. Я не говорю о том, что
необходимо в популярных книжках использовать совершенно
непонятные фетишизированные лингвистические конструкты,
фигурирующие только в лоне науки, но и заниматься
лингвистическим редукционизмом и просветительством
посредством упрощенческого лженаучного популизма – не
лучшее действо автора, который тем самым, претендуя в
своих текстах на передачу неких научных истин, по сути
дискредитирует науку. Граничащих с бредом мифологем в
этих опусах хватает – в том числе откровенного бреда,
касающегося как глобальных, так и приземленных бытовых
вещей, которыми наполнена общественная и индивидуальная
жизнь. Этот бред не открывает людям глаза, а служит
приманкой, на которую успешно клюют и благодаря которой
боготворят автора – этакий пиар-ход для рекламы себя и
партии.
***
Читайте также по теме:
***
Читая книгу С. Пеуновой "Все мы – только
половинки", я переживал своеобразный когнитивный
диссонанс, выраженный в следующем противоречии: кандидат
психологических наук несет полную ахинею, утверждая о
том, что "Пространство" нас любит, описывая
энергоинформатику и прочие мистификации. Автор видит
ауру человека и даже то, кем он был в прошлой жизни. В
данном тексте я не преследовал цели во всех подробностях
проанализировать писательскую деятельность Пеуновой,
поэтому я не буду останавливаться на вопросе рецензии
упомянутой книги С. Пеуновой [1].
Искушенный читатель
может сам почитать книгу ее лидера и сделать собственные
выводы. Кстати, если книга "Все мы – только половинки" вызвала у меня смех и недоумение как естественные
реакции на любое средоточие то, что по моему мнению,
является бредом (и не просто бредом, а эзотерическим и
популистским бредом), то другая работа Пеуновой "Вся
власть народу?", наоборот, создает значительно более
благоприятное впечатление. Однако это впечатление не
распространяется на деятельность автора в целом,
поскольку, хоть у любого автора бывают неудачные
произведения, далеко не любой станет в одном из них
писать полнейшую чушь, вызывающую шквал эмоций (которые
принято называть отрицательными) у человека, хотя бы
минимально просвещенного в области психологии.
Тем более не одна лишь книга "Все мы –
только половинки", но и публичные и видео выступления
Пеуновой проникнуты эзотеричным бредом. Так, она активно
убеждала своих прихожан во многих других несусветных и
невежественных "фактах". Приведу некоторые из них:
1) существуют рептилоподобные
инопланетяне-человеконенавистники (анунаки) с планеты
Нибиру, цивилизация которой обеспечивает свою жизнь за
счет разорения других цивилизаций. Инопланетяне
вмешивались в исторический процесс человечества. Анунаки
поработили Землю, представившись людям богами. Они
привнесли в человеческую цивилизацию сатанинский культ
погребения, который не дает душе умершего уйти из мира
живых и который помогает посредством излучения от тел
мертвых людей покорить волю живых. От анунаков и сейчас
исходит угроза для земной цивилизации. На Луне находятся
базы инопланетян. Жители Нибиру отправляют свои корабли
к Земле на разведку, они хотят поработить планету,
2) телегония – научно обоснованное
явление,
3) мавзолей – энергетическая машина. Он
выстроен в виде древневавилонского зиккурата, престола
сатаны, на котором совершали жертвоприношения. Он
посредством мумии Ленина вытягивает энергию из людей.
Предполагается, что этим следует объяснять безволие
российского народа,
4) календарь Майя выступает особым
авторитетом, и потому актуален приход "конца света 2012"(который, как известно, так и не состоялся),
5) душа существует и является
материальной субстанцией, имеющей вес,
6) мертвое тело излучает патогенную
энергию (некробиологическое излучение), убивающую все
живое, подавляющую волю и разрушающую сознание. Планета
превратилась в кладбище, которое оказывает губительное
воздействие на живых. Смерть человека (особенно большого
количества людей) приводит к сильному выбросу патогенной
энергии по отношению к другим людям. Этим эффектом
пользуются сильные мира сего, принося в жертву одних
(теракты, техногенные катастрофы и т.д.) для
порабощения душ других. Так, С. Есенина принесли в
жертву ради порабощения русского коллективного духа.
Душа умершего человека страдает из-за захоронения тела.
Нужна кремация для ликвидации воздействия мира мертвых
на мир живых и для разрыва связи души и умершего тела,
7) для решения многих мировых проблем,
помимо партийной консолидации, необходимо молиться
"древнерусскому" богу Майтрейе.
Перечисленные идеи вместе со вполне
обоснованными претензиями к российской власти
продуцируются в фильме Пеуновой "Сквозь апокалипсис".
Особенно интересно эти идеи "доказываются". Приводится
масса аналогий, софизмов, инсинуаций, фальсификаций,
недостоверных ссылок, из которых делаются совершенно
необоснованные выводы и излагаются в виде приведенных
идей. Так, инопланетная угроза с Нибиру представляется
как очевидная, и говорится, что найти доказательства
инопланетного присутствия просто – вот только как именно
"просто", не объясняется. Пеунова выстраивает свои
теории, предлагая спекуляции, основывающиеся на других
спекуляциях, которые выставляются как доказательства
первых.
Для обоснования выдвигаемого лженаучного
бреда идут отсылки на ученых типа Галилея, Коперника,
Циолковского, которых нельзя рассматривать как
идеологических союзников Пеуновой, поскольку их идеи не
лежали в основе продуцируемой ею идей. Такие отсылки
рассчитаны на невежественную публику и ничем не лучше
отсылок, которые использовал С. Курехин, доказывая, что
Ленин был грибом и радиоволной. Еще Пеунова использует
следующую логику: поскольку названных великих ученых не
поняли, и Пеунову не понимают, следовательно, ее можно
смело ставить в один ряд с ними. В фильме "Сквозь
апокалипсис" говорится, что научных оснований для
неверия в высказываемые там идеи нет. Однако ничего не
говорится о научных основаниях, позволяющих верить в эти
идеи и считать их вполне состоятельными для описания
реальности.
Если принесенное пророком учение
противоречит разуму и нравственности, его необходимо
отвергнуть, а если с ними согласуется, в таком учении
пропадает необходимость. Риторика Пеуновой противоречит
разуму, а потому не имеет права на существование.
Аудиторию Пеуновой преимущественно составляют люди,
далекие от рациональности. Спекулировать на глупости и
невежественности масс, готовых поверить в любой бред, –
верх неприличия и паразитизма. Да и верным в
лично-утилитарном плане поступком это сложно назвать.
Дальновидный и психически здоровый политик как человек
может верить во все, что угодно. Но он не будет предметы
своей веры (особенно такие скандальные и необоснованные)
включать в свою риторику, да еще и говорить, что они
являются предметами не веры, а знания. Здравомыслящие
люди просто отвернутся от него.
Меня смешит не сами идеи Пеуновой, а то,
что они воспринимаются определенными группами лиц
(включая "Волю") за чистую монету. Партийцы, начитавшись
этих мудрствующих опусов, отравившись ими, идут за
лидером, как за непререкаемым гуру, учителем на всю
оставшуюся жизнь. Я понимаю доверие людей к великим
мыслителям (Бакунин, Кропоткин, Маркс и др.), но святая
вера в псевдомыслителей, сделавших себе имя не столько
мыслью, сколько ее камуфляжем, явно ненормальна.
Пеуновцам свойственно верить Пеуновой, а не реальности.
Когда я смотрел выступления лидера
партии "Воля", и когда читал ее книги, у меня
складывалось впечатление, будто она знает не только
способ решения какой-то конкретной проблемы, но и знает,
как привести народ к городу Солнца, к чуду, какого еще
нигде и никогда не было. И многие ее приверженцы вправду
верят в то, что эта партия совершит нечто невозможное,
забывая о том, что человек, который обещает слишком
многое или стремится сотворить слишком многое (в
политике, медицине или в любой науке), который – ни
много ни мало – изобретает философский камень, в
большинстве случаев является дилетантом. Конечно, ни
один настоящий сподвижник не защищен от появления
поклонников, которые будут воспринимать все его идеи в
качестве непререкаемых истин. Вокруг хороших
специалистов в какой-либо области, а не только вокруг
шарлатанов, иногда образуется кольцо преданных им людей
– до неразумия преданных, и проблема кроется
необязательно в специалисте, который и не задается целью
привязать их к себе, а в самих людях. Мне известны
примеры, когда хороший психолог пользовался
популярностью подобных лиц, которые, по сути, оказывали
ему медвежью услугу. Однако я не думаю, что ситуация с
лидером партии "Воля" именно такова. Помимо
квалифицированных специалистов есть много "священных
коров", пользующихся дутым авторитетом. Способность
пророка или мыслителя убедить круг последователей в
правильности своих идей еще не освобождает ни его, ни
этот круг от обвинений в шарлатанстве или безумии...
Внутрипартийный конформизм, доходящий до
абсурда
У партии есть еще неполитическая
организация "Академия развития", занимающаяся оказанием
психологической помощи и заодно рекламой
психокоррекционного метода партийного лидера, а этот
пресловутый метод – прямо настоящий фетиш для многих
членов партии. Несколько активистов "Воли" говорили мне,
что метод С.М. Пеуновой работает лучше всех других
психологических методов, чем вызвали не только
недоумение, но и отбили всякое желание знакомиться с
этим методом (прочитав ее книгу, я увидел лишь
оккультное словоблудие, в котором и не пахнет никаким
научным методом). Другие активисты – ни много ни мало –
утверждали не просто исключительность метода Пеуновой, а
его единственность; мол, из всей психологической
методологии только он качественно работает в области
психокоррекции. "Кроме метода Светланы Михайловны других
действенных методов нет"– фраза, которую я неоднократно
слышал от партийцев. Такие слова активистов, если и не
дают повод делать далеко идущие выводы относительно всей
организации, но содержат в себе иррационализм и
опасность идеологического монументализма и
тоталитаризма. Только настоящий псевдорационалист будет
утверждать исключительность какого-либо метода и
притязать на обладание достоверным знанием о чем-либо,
избегая при этом доказательств своей правоты, – на этом
псевдорационализме зиждется любое сектантство. Одна из
активисток "Воли" во время так называемой консультации
по методу Пеуновой убеждала меня в том, что я несчастен,
и у меня масса комплексов, которые, естественно,
вылечатся чудодейственным методом. Причем ни одной
диагностической методики, позволяющей делать вывод о
моей закомплексованности, проведено не было. Похоже на
пресловутый принцип "там все плохо, а здесь все хорошо".
Когда я написал рецензию на книгу С.
Пеуновой "Все мы – только половинки", в которой
попробовал более или менее обоснованно привести
доказательства в поддержку своего отношения к подобной
литературе, волевские партийцы, прочитав рецензию,
сказали мне коротко и ясно: "мы несогласны с твоими
словами". И все… никаких аргументов, никаких доводов,
просто несогласны. Так говорят преимущественно те, кто
отучен мыслить и научен верить, те, кто воспринимает
высказывания авторитета в качестве табу и благодаря
недостатку свободы (в том числе свободы мышления) готов
покориться одной идее как богу и без разбору атаковать
другие идеи как идолов.
Учитывая абсолютно некритичное и
безоценочное восприятие партийцами их лидера, возникает
предположение, что в "Академии развития" уклон ставят не
на психологическую коррекцию, а на зомбирование. В
гештальт-терапии безоценочное принятие чужих чувств,
идей и мыслей называется интроекцией, которая
рассматривается как проявление невротизма. А для
окружения Пеуновой это, видимо, нормально. Ненормально,
когда из девиации делают норму. "Власть чьего-то
авторитета над нашим сознанием обычно прямо
пропорциональна нашей простоте и впечатлительности и
обратно пропорциональна интеллекту, – пишет И.А.
Шаповал. – Эмоциональность, склонность к сильным
переживаниям и аффектам при отсутствии критического
мышления обусловливает большую подверженность влиянию
авторитета и подчиняемость ему практически без
обдумывания и выбора. Индивидуальность здесь выражается
лишь в выборе кумира, а его смена сопровождается и
сменой моральных норм"[2]. Партийцы искусственно
созданную иллюзию очевидности какой-либо "истины" принимают за очевидность, поскольку эту иллюзию создал
человек, считаемый ими авторитетом. Ведь мнение
авторитета всегда правильно, поскольку оно… мнение
авторитета.
Как правило, у интеллектуалов не бывает
авторитетов, идолов, с которыми необходимо во всем
соглашаться. Таковые создаются теми людьми, чьи
интеллектуальные способности определяются уровнем ниже
среднего. Под словом "авторитет" здесь понимается именно
тот человек, мнение которого воспринимается как
абсолютно беспрекословная истина в последней инстанции,
а не просто человек, достойный уважения и восхищения.
Уважать можно многих, восхищаться можно многими людьми,
но едва ли кто-нибудь из них – политиков, ученых,
деятелей искусства – является таким универсалом, чье
мировоззрение следует ставить на верховный престол.
"Массовый" человек необязательно в качестве авторитета
воспринимает Путина или Медведева. Среди оппозиционеров
встречаются люди, чье мнение массы возводят в культ,
поэтому если проблема культа личности единороссов
глобальна, то проблема культа личности представителей
оппозиции локальна, значительно менее широка, но тем не
менее имеет место в современном политическом дискурсе.
Я не заметил, чтобы в "Воле" приветствовался диалог,
который противостоит догматическим императивам и
постулированиям истин в последней инстанции, который
предполагает борьбу идей, сомнения, доводы и
доказательства. Вместо осознания собственной
интеллектуальной автономии приветствуется склонность
безоговорочно доверяться "жрецу истины", слова которого
верны только потому, что они принадлежат ему.
Однажды одна из активисток партии,
показав мне фотографию Пеуновой, подчеркнула фотоэффект,
связанный с тем, что вне зависимости от угла зрения
глядящего на фотографию изображенный на фото человек
смотрит на него, и назвала этот эффект чудом. Как я
думал раньше, каждому известно, что если он при
фотографировании будет смотреть прямо в объектив, то в
результате он, изображенный на фотографии, устремит свой
взгляд не в какую-либо одну точку, а в глаза смотрящему
на него. Выходит, не каждому это известно.
Действительно, чудо… если, конечно, называть чудом
изобретение фотоаппарата. Бредовые слова о чуде можно
списать на индивидуальные особенности этой активистки,
которые к партийному делу никакого отношения не имеют.
Однако можно и предположить, что узрение чуда в
изображении Пеуновой является результатом специфического
воспитания со стороны самой Пеуновой и ее "Академии
развития".
Стоит оговориться, что активистка имеет
высшее образование, которое, видимо, не помогает отойти
ей от по-средневековому схоластичного мышления. При этом
она является не рядовым и абсолютно незаметным членом
партии, за психическое здоровье которого партия не
отвечает, а одним из самых активных деятелей, занимающем
далеко не низкий пост в партийной иерархии. Среди
волевцев заметна тенденция наделять вовсе неидеальный
объект – Пеунову – качествами идеального. Как известно,
идеальных во всех отношениях людей нет. Но пеуновцы,
видимо, готовы с этим поспорить…
Некоторые активисты партии, проживая в
одном городе, работают на благо партии в других городах.
Это, конечно, можно объяснить тем, что людям чисто
психологически бывает дискомфортно проводить
агитационную деятельность в родном населенном пункте,
но… Чуть ли не каждая (около)сектантская или
деструктивно-авторитарная организация стремится оградить
подобными методами человека от его прежнего окружения,
чтобы он варился только в их соку и становился от этого
еще более послушным. Ненароком ведь близкие люди
(родственники, друзья) могут вытянуть человека из
организации. Поэтому только члены организации должны
стать близкими – родственниками, друзьями. Создается
искусственная идентичность. По-моему, не найти лучшего
способа, чем заставить работать в других городах, вдали
от по-настоящему своих.
"В нашу партию входят люди, понимающие
ситуацию в стране", – говорит Пеунова. То есть, все, кто
входит, понимают, а кто не входит, тот не понимает? Еще
она смело обвиняет все другие партии в фиктивности.
Слово "все" - обобщение, режущее слух. Аморально
повышать значение своей партии за счет принижения
значения других. "Приходите в партию "ВОЛЯ" – это
единственная партия, "не договоренная" с Кремлем".
Насколько уж единственная? Имеет ли право Пеунова
изрыгать из себя подобные высказывания? Чтобы это
делать, необходимо достоверно знать о договоренности
всех других партий с Кремлем. Более честно было бы
сказать о своей недоговоренности, чем о договоренности
других и чем о своей единственности. Наконец, фраза о
своей недоговоренности с Кремлем малого стоит в
условиях, когда некоторым партиям Кремль искренне
противен, но близок к сердцу американский госдеп, с
которым они договорены и который явно не заинтересован в
правах человека, социальной справедливости и росте
народного благосостояния в России.
Когда не нужны "лишние"
Мне знакомы случаи, когда "Воля" исключала из своих рядов человека только за то,… что он
просто общался с представителями других партий и
общественных организаций. И все, только за общение с
"не-нашими". Это о многом говорит.
Задающие много вполне адекватных, но
неудобных для лидера партии вопросов, ставящие под
сомнение легитимность образа жизни партии, выбрасываются
во внешнее, не-партийное, пространство, в область "Они" из области "Мы". Если их вопросы хотя бы минимально
грозят утрате авторитетности лидера партии, вопросы
признаются нелегитимными, а основанием этого признания
выступает иррациональная солидаризация членов партии,
которая продуцирует с их стороны агрессию или просто
неприятие к любому, кто находится вне поля гомогенности
их идеологической и практической ориентации.
Неудобные вопросы и споры расцениваются
как " не по существу", как злонамеренное внесение
дискомфорта в ряды партии, как стремление внести разброд
и шатания, как желание ниспровергнуть основы
существования партии, как заносчивость, как попытка не
разобраться в ситуации, а обидеть лидера (и партийцев),
как стремление плюнуть ей/им в лицо. В результате партия
смыкает ряды против "чужаков", якобы желающих внести
сумятицу и кризис уверенности. Если есть Светлана
Михайловна с ее авторитетным мнением, больше никто не
достоин занимать время и внимание партии.
Партия решает, кого человеку стоит
слушать, а кого не стоит, с кем есть смысл общаться, а с
кем нет (к вопросу о деятельности активистов в других
городах), забывая о том, что самоактуализация человека
происходит в условиях многообразия общественных
отношений, а не в условиях консервации. Восприятие
личности Пеуновой переходит в самый настоящий культ.
Человек или принадлежит к сообществу или не принадлежит,
он либо "свой"либо "чужой", а качества "свойскости" и
"чуждости" носят почти абсолютный характер. Третьего не
дано, нет никакого промежуточного статуса и никакой
двусмысленности. Есть бойкот тому "своему", кто был
принят за еретика и диссидента; его прячут за надежно
охраняемыми воротами.
Если исключение из партии за простое
общение с представителями других партий и общественных
организаций является нормой для "Воли", то чем она
отличается от известных нам политических отголосков
прошлого, партий, линия которых славилась абсолютно
бескомпромиссным отношением не только к инакомыслию, но
и к любым – даже самым безобидным – попыткам взгляда не
в ту сторону?
Только секты и околосектантские
организации устанавливают культ личности, предписывают
своим адептам тот или иной образ жизни и регламентируют
даже то их (личное) поведение, которое не связано
напрямую с деятельностью организации. Они стараются
заполнить собой все личное время своих адептов,
удовлетворить все их интересы и нужды, а если
оказываются не в состоянии это сделать, то стремятся
навязать "правильные" интерес и нужды, а вместе с ними
"правильный" образ действий и мысли.
Они делают из себя эксклюзивистов,
претендующих на исключительность, оригинальность,
избранность и единственность в знании истины, не понимая
и не принимая того факта, что другие тоже могут
претендовать на это. Эксклюзивисты считают ложными
другие мировоззрения только потому, что они другие. В
отношении продуцируемого авторитетом знания не
учитывается степень его полноты, подтверждаемости,
достоверности и т.д. Может быть, все это в стопроцентном
смысле и не свойственно "Воле". Однако, как показывают
факты и опыт общения, это характерно данной партии в
значительной степени.
Только фанатики проявляют крайнюю
приверженность какой-то идеологии, вере, лидеру, и
абсолютизируют их, ввергая себя в идолопоклонство.
Только фанатики ориентируются на некую сверхценность и
слепо подчиняются авторитету, проявляя полную
поглощенность выражаемой им идеологией.
Слепую веру в авторитет Р.К. Омельчук
справедливо называет экстремальным способом
существования и становления личности, так как слепота
веры подразумевает отсутствие каких бы то ни было
разумных оснований, принципиальный отказ учитывать
свидетельства разума, даже при их очевидности [3].
Иногда преданность характеризуется почти
безобидной и безопасной деятельностью. Но в иных случаях
беззаветная слепая преданность ведет людей на виселицу,
в тюрьму, отрывает от семьи и друзей, карьеры,
искусства, науки и других благ. Несмотря на то, что сама
жизнь указывает на ложность и даже опасность такой веры,
фанатики не видят очевидное и держатся за объект своего
фанатизма, усматривая в нем сакральность и смысл своей
жизни. Фанатизм основывается на ложном чувстве
человеческого предназначения, на ложных идеалах и
ценностях. Он отвращает человека от истинных ценностей и
смыслов и заставляет его терять самого себя. Фанатизм
свидетельствует о личностной незрелости, мешает
полноценному развитию личности. Он мнимым чувством
самодостаточности скрывает отсутствие самодостаточности.
Только фанатики склонны к неприятию иных
взглядов, мнений и лидеров, к нетерпимости и требованию
по отношению к другим также беспрекословно подчиняться
авторитету. Фанатики только свои варианты предназначения
и самореализации считают ценными и значимыми. В них
затушевывается осознание ценности каждой личности,
различных взглядов на одну и ту же проблему, разных
вариантов мироощущения. Как писал Ф. Ницше, тот, кто
преклоняется так, что распинает непреклоняющегося,
принадлежит к палачам своей партии; надо остерегаться
давать ему руку, даже если принадлежишь к той же партии
[4].
Только фанатики упрощают видение мира и
не усматривают многоцветной сложности жизни; они в
соответствии с присущей им когнитивной простотой все
делят на черное и белое, правильное и неправильное. Это
минимизирует сомнения и рефлексию и максимизирует
решимость действий, неумолимость и уверенность в
правоте. Только фанатики придают своему фанатизму
героическое, спасительное и миссионерское значение –
ведь они планомерно движутся к реализации своих (а
точнее, их лидеров) заветных целей. Только фанатики
будут самоотверженно пренебрегать настоящим в пользу
будущего; в "Воле" мною был замечен нарратив, согласно
которому не подвергался никакому сомнению приход
Пеуновой к власти в будущем, и подстегивалась
необходимость осуществлять каждым членом свою "миссию" –
способствовать продвижению Пеуновой даже в ущерб
собственным интересам, относимым к настоящему времени.
Они вполне по-фанатичному ожидают связанный с именем
лидера приход некоего всеобщего блага, "золотого века",
и видят свою "миссию" по его приближению. Свою
организацию и собственную деятельность в ней волевцы, с
которыми я имел честь общаться, рассматривают не иначе
как в смысле вершины человеческой добродетели, изменения
судеб человечества, движения истории, спасения и
преображения мира. Смею предположить, что если
стремящаяся к власти Пеунова когда-нибудь придет к
управлению страной, ее приход ознаменует расцвет
лженауки, для которой характерно "изучение" чакр,
энергоинформатики и прочих аномалий.
Социальное пространство замыкается в
локальном мире политической общности, неотъемлемой
частью чего выступает обособление от других общностей и
образов жизни. Быть может, сама Пеунова и не
поддерживает подобные действия, быть может, она не знает
о них, быть может, ответственность лежит на рядовых
функционерах, которым человек просто не понравился, и
они решили его вычеркнуть из списков – скажет
кто-нибудь, но я в этом сильно сомневаюсь. И даже если
она действительно не является сторонником такого
вмешательства в жизнь своих полит-подопечных, ничто не
снимает с нее ответственности. Если твои сторонники
делают нечто, что в корне противоречит
внутриорганизационным правилам и нормам, а ты являешься
управленцем, то будь милостив, предупреждай такого рода
явления. Но вместо подобных предупреждений замечается
искусственно создаваемое единство, структура "Мы",
основанная на внутренней солидарности с теми, кто
солидарен во всем с мнением лидера, и на не-солидарности
с теми, кто лидера "Воли" не считает авторитетом. Ладно
хоть, что напрямую овцами заблудшими не называют, но
намекают. Принцип "Мы" поддерживается разными способами,
в том числе теми, которые приравнивают членство в партии
к членству большой семьи. Активисты мне как-то сказали,
что у нас (в смысле, у всей партии) сегодня праздник,
так как связали узами брака два члена партии. Я рад за
них, но непонятно, почему другие – те, кто этих
сторонников никогда в глаза не видели – должны
преисполниться праздничным настроением. Это и есть один
из вариантов искусственного, почти сектантского,
усиления принципа "Мы" – экстраполяция счастья двоих на
всех.
"Воля" существует как за счет
мнительности своих членов, так и за счет не
вербализуемого запрета на сознательное обсуждение
постулатов лидера. Ибо чем больше их будут обсуждать с
привлечением разума, тем сильнее пьедестал
императивности и незыблемости начнет под ними качаться.
Этого допустить нельзя, а значит, нельзя оставлять место
людям, специально или нечаянно его раскачивающим своей
логикой и разумом.
В Омске был небольшой, но вполне
наглядный инцидент: приехала Пеунова, на встречу с ней
пришел человек, которого ранее исключили из партии
только за вполне мягкие споры и чтение "чужой" (или
просто "не той") литературы, и его не пустили на
встречу, несмотря на то, что она была открытой. Сказали
коротко и ясно: "мы тебя здесь видеть не хотим". Это
вряд ли была фраза, сформированная одной лишь
эмоциональностью. Не пустив "чужака", можно разом
спрофилактировать те проблемы, которые он способен
принести с собой. Нет задающего неудобные вопросы
человека – нет неудобных вопросов – нет проблемы.
"…чужак не может быть включен туда, куда вхожи другие,
более " примордиальные"члены группы" [5], но
"примордиальный" член группы, хотя бы частично вышедший
из состояния полного повиновения группе, вмиг рискует
обратиться в чужака со всеми вытекающими отсюда
последствиями. Человек, получающий свободу мысли и
действий, одновременно становится опасным. Неофит,
только что пришедший в организацию, также таит в себе
опасность, и потому его необходимо социализировать к
группе и ее ценностям, функционализировать и тем самым
лишать "избыточной" свободы.
В. Довыденков, создавший в социальной
сети "В Контакте" группу "Академия развития Светланы
Пеуновой – секта", написал несколько открытых писем
Пеуновой. Ответов на них не было. Он же написал в так
называемую "общественную приемную" Пеуновой сообщение
следующего содержания.
"Почему удаляются вопросы от ваших
противников?
Почему Вы не ответили на открытое
письмо, адресованное вам?
Почему вы отказались от
онлайн-конференции с людьми, которых вы оскорбляете,
называя платными троллями?
Почему отказались от диалога с учёным
(имеется в виду диалог с автором данной статьи – прим.
А.И.)?
Почему ваши сайты и сайты ваших
сторонников удаляют любую критику?
Вы считаете себя святой и вас не за что
критиковать?".
Ответ был такой. "Хочу сказать, что я
усматриваю в вас очень предвзятое ко мне отношение,
нежелание что-то видеть и слушать, потому что всё, что
вам нужно было, вы бы могли найти в открытых источниках.
Я – практик, имею реальные результаты деятельности, вы
же – только критик, за которым, я считаю, никто не идёт,
никому не нужны и, видимо, это ваше больное мужское
самолюбие вам никогда не даст покоя. Поэтому, даже
ввязываться с вами в дискуссию я не имею никакого
желания".
Ответ Пеуновой очень "интересен". Логика
у нее следующая: вы меня критикуете, значит, предвзято
относитесь, и говорить я с вами не хочу. Получается, она
намерена отвечать только тем, кто ее не критикует, а
значит, непредвзято относится. Рядовые пеуновцы, кстати,
тоже к ней предвзято относятся, только их предвзятость
диаметрально противоположна. Политик вообще не должен
использовать понятие предвзятости. Она же его
использует, видимо, потому, что ей сказать нечего. Ведь
по существу она своим "ответом" ни на один вопрос В.
Довыденкова не ответила.
В декабре 2012 г. я отправил С. Пеуновой
письмо, в котором упрекал ее в лженаучном бреде и
зомбировании людей. На этот раз никакого ответа не
последовало. И удивляться здесь нечему, ибо для
достойного ответа нужно сформулировать положения,
опровергающие обвинения и упреки. Опровержению поддаются
безосновательные нападки, а с обоснованными совладать
труднее. Видимо, сказать было нечего. Да и,
саркастически замечу, необязательно демократически
ориентированному политику отвечать на письма всяких
представителей демоса. На мое предложение устроить
открытую дискуссию из партии "Воля" последовал отказ,
фундированный на том основании, что Ильин, мол, человек
не того уровня, чтобы Пеунова с ним общалась.
Представителю народа было отказано от партии, которая
считает себя народной.
В условиях отсутствия "лишних" у
партийцев остается меньше возможностей посмотреть на
себя со стороны, со "второй позиции", глазами внешнего
наблюдателя. Вследствие выдергивания партийцев из их
прежнего круга общения и интеграции в партийное лоно
этих возможностей "объективизации себя" тоже становится
меньше. Если сообщество не может толстыми стенами
отгородиться от всех тех, кто несет в себе потенциальную
и реальную возможность делегитимировать сообщество в
глазах его же членов, оно отгораживается, используя
другие методы.
Таким образом, создается искусственное
сообщество, где, как и в любом сообществе, силы
притяжения людей друг к другу (основанные в первую
очередь на всеобщем разделении неких кажущихся всем
важными и правильными постулатов) мощнее сил их
разъединения (основанных на индивидуальных
психологических, мировоззренческих, религиозных и т.д.
различиях между членами, а не сходствах).
Когда силы разъединения оказываются
более мощными, сообщества просто нет, поэтому привилегии
сил соединения над силами разделения присущи любой
социальной группе – хоть малой, хоть большой. Только
здесь эти силы создаются целенаправленно и манипулятивно
и при ближайшем рассмотрении не кажутся основанными на
таком уж крепком фундаменте. Под напором критики
фундирующая их основа теряет свою незыблемость, виновато
отводит глаза от пристального взгляда разума и в
качестве аргумента в свою защиту находит только … саму
себя. Поэтому критики быть не должно, а сообщество
призвано являться сообществом "взаимного восхищения",
где взаимное признание друг друга происходит в форме
круговой поруки, на основе одного только факта того, что
человек "свой", а потому заслуживает признания.
Догматизм, возведенный в степень
Что же касается лидера, то приверженцы в
его недостатках усматривают добродетели, идеализируя и
абсолютизируя фигуру "мастера", выковывая его абсолютно
безупречный, идеальный и кристально чистый облик. Святая
вера в авторитет зачастую сопрягается с неверием людей в
себя. Они ему не подражают, поскольку ощущают, с одной
стороны, "дистанцию безупречности" между собой и им, а с
другой стороны, дистанцию между собой и "другими".
Поэтому "других" воспринимают как
отдаленных от истины глупцов, а лидера – как абсолюта,
который вправе выносить любые решения, ибо решения
абсолюта абсолютны. Лидер рассматривается как
нуждающийся в поддержке, в ее количественном и
качественном росте, но не нуждающийся в советах своих
приверженцев, а потому его антидемократическая " святая" позиция, основанная на риторике защиты подданных и
волюнтаризме в принятии решений, им кажется оправданной.
Они с ним не спорят, не вступают в дискуссии, не
проявляют отблеска хотя бы местечковой критичности, не
пытаются скорректировать его инициативы, а лишь всецело
поддерживают их.
Подражание лидеру означало бы стирание
" дистанции безупречности", означало бы осознание того,
что он не единственный в своем роде, что есть люди, в
"святости" близкие ему, а может, и превосходящие его.
Поэтому вместо подражания практикуется ощущение гордости
за единственность и неподражаемость лидера. Приверженцы
вбирают в свое бытие его дыхание, свет и теплоту и
передают дальше, в заблудший мир. Они несут лучи его
"света" и семена его "благодати" . Они должны быть живыми
печами, им растопленными, материей, им одушевленной,
топливом для "возвышенного" пламени. Он от них ждет
благоговейного отношения, верности и жертвенности. Вот
только оправдано ли это? Есть ли какое-то объяснимое
основание для такого восприятия лидера? Конечно же,
нет. Приходит на ум метафора о темнице для пойманных в
сети душ.
Когда я писал на форумах "Воли" свое
искреннее мнение, сразу же сталкивался с насколько
безосновательной, настолько резкой критикой не только
моих слов, но и меня лично. "Волевцы" отходили от темы,
когда не могли дать достойный ответ, голословно
подчеркивали мою неправоту, оскорбляли, обвиняли в
троллизме, в кремлизме, в работе на Госдеп США и т.д.
В принципе, когда играешь на чужом поле,
да еще высказываешь претензии к его игрокам, их
негодование вполне закономерно. Но как претензии, так и
ответ, должны быть обоснованными. Из общения с
активистами "Воли" у меня сложилось впечатление, что они
читают только своего гуру и больше никого. Один в
качестве упрека заявил, что работы Пеуновой читать
интересней моих статьей. Я с этим не спорю. Да и к
популяризаторству я вполне хорошо отношусь и не считаю,
в отличие от некоторых ученых, это дело вредным и
недостойным… конечно, если оно не перетекает в
идеологическое шельмование и откровенную лженауку.
Просто оценивать печатные работы по критерию их
понятности и доступности для широкого читателя, мягко
говоря, глупо. Если книга или статья написана живым
языком, рано делать вывод о ее научной ценности. В
случае работы, изложенной сухо и педантично, нельзя
говорить о ее лживости и недостоверности, так как
сухость – порок в себе, никоим образом не вскрывающий
другие пороки.
Наконец, этот упрек говорит о том, что
его автор, видимо, читает только популярную литературу –
простую, а потому широко доступную. Или он читает только
Пеунову, забывая о других аналитиках. Другая собеседница
из "Воли" сказала, что, несмотря на мистические бредни,
которыми славится Пеунова, она учит нравственности, и
это ее достоинство перекрывает ее недостатки. Но
позвольте… Ведь она не единственная, кто учит
нравственности, и найдется много других учителей, кто
делает это лучше и более нравственно, причем не сопрягая
свою риторику с мистикой.
Никакой интеллектуальной
добросовестности… Одна лишь инсинуация и
политико-идеологическое шельмование. Одна только слепая
вера в вождя. Как справедливо утверждает С.И. Поварнин,
чем невежественнее и глупее человек, тем менее он
способен понять и принять сложную мысль или сложное
доказательство в споре. Он уверен в том, что истину
держит в кармане, и ему в голову не приходит, что он не
дорос до понимания сложной мысли и доказательства; раз
они ему не подходят, значит, вина в них [6]. Добавлю,
что чем невежественнее и глупее человек, тем в большей
степени он будет проявлять догматизм и настаивать на
своем, даже после того, как его тезисы не выдержали
критики и рассыпались подобно замку на песке. Он просто
не заметит процесса рассыпания, поскольку закроет глаза.
И, в силу своего догматизма, он покажет крайнюю
невосприимчивость к высказываемым его оппонентом
доводам. У такого человека самоуверенность и
самодовольство компенсируют недостаток мыслительной
гибкости и умения аргументировать свою позицию.
Когда у фанатика обнаруживается
неспособность логически обосновать свой тезис, он
невротичным образом срывается на гнев и оскорбления, чем
демонстрирует свою культурную низость, пошлость и
интеллектуальное бесплодие. В некоторых случаях люди
настолько теряют свою личность, что все, услышанное от
гуру, воспринимают не просто за истину в последней
инстанции, а за часть себя. И когда их начинаешь
переубеждать, они "включают" агрессию не за то, что им
доказали их неправоту, а за то, что наступили сапогом на
их личность. Ибо несогласие с собой они воспринимают как
личное оскорбление.
Им свойственно рождать или тиражировать
почерпнутые от оракула догматизмы и фикции, переводить
рациональную дискуссию в схоластические словопрения и
безответственную вербализацию мифологем, абсолютно
некритично воспринимать своего лидера и поддерживать
связанный с ним мессианизм. Наконец, мне близка мысль,
что приверженцам этих лидеров плюю в душу не я и
подобные мне скромные персоны, а их же лидеры. Только
вот приверженцы этого не понимают. Методы оракулов типа
Пеуновой, используемые для убеждения толпы, не покажутся
убедительными более образованной аудитории.
Ценность аргументов измеряется не только
их действенностью, выраженной в возможности склонить к
своей позиции более или менее большое количество
человек. Она измеряется также качеством аудитории,
которая одобрила аргументацию. Если эта аудитория
представляет собой преимущественно скопище
безрефлексивных догматично настроенных невежд, считающих
лидерское мнение истиной в последней инстанции, а себя –
знающими людьми, грош цена аргументам.
Примечательно то, что в дискуссиях с
"волевцами" я не высказывал никаких сложных
доказательств, но моя простота все равно вызвала бурю
эмоций, самодовольной безосновательной критики и
оскорблений. При отсутствии способности подходить
объективно к дискуссии у них наблюдается отсутствие
осознания этого отсутствия. Догматизм, помноженный в
разы… Естественно, не стану обобщать и говорить так про
всех, но мне встречались именно такие. В принципе, это
неудивительно. Ведь лидер партии, выстраивающий свою
риторику на абсолютно противоречащих реальности
эзотерических и мистических концепциях, едва ли
привлечет на свою сторону адекватных в ментальном смысле
людей. И большинство такой партии будут составлять
мнительные люди с надломленной психикой в общем и
мышлением в частности. "Сегодня важная часть массового
сознания отброшена в зону темных, суеверных, антинаучных
взглядов – Просвещение отступило" [7]. Эти слова С.Г.
Кара-Мурзы отражают современную реальность, а
идеологемы, тиражируемые оракулами типа Пеуновой, только
множат ментальный хаос, итак избыточный для нашего
общества.
Люди, находящиеся внутри "башни из
слоновой кости", начинают воспринимать
противоестественное и невероятное как вполне
естественное, объективное и нормальное. Такую башню
выстроила Пеунова. Ее риторика не выдерживает никакой
критики. Не выдерживают никакой критики разговоры про
опасность инопланетян, про поддельность Путина, про то,
как Пеунова силой мысли остановила набег саранчи и
ядерное облако, а еще предотвратила третью мировую
войну. Не выдерживает критики разговор о календаре Майя
и конце света 2012 г., который так и не состоялся. Не
выдерживают никакой критики те многочисленные
продуцируемые Пеуновой идеи, которые были приведены в
начале статьи. Но ее послушники не ставят эти "факты" под сомнение и неуклонно верят.
Конечно, каждый человек в той или иной
степени предпочитает не знакомиться с информацией,
противоречащей его убеждениям, и пропускает ее мимо
своего внимания. Христианин отказывается читать
атеистическую литературу, коммунист – либеральную и т.д.
Мозг из всего информационного многообразия выхватывает
лежащее в канве существующей системы мировоззрения,
легко перевариваемое, и ставит запрет на все выходящее
за пределы мировоззренческой системы. Он тянется к
привычному и знакомому, но необязательно к истинному,
хотя считает это привычное и знакомое истинным. Так
проще, менее психически затратно. Если же человек
открывает книгу, в которой доказывается противоположная
точка зрения, он старается придраться к каждой мелочи,
зачастую следуя поговорке "в чужом глазу пылинку ты
увидишь, в своем не видишь и бревна". Но когда человек
следует такому абсолютно иррациональному догматизму, что
напрочь отказывается знакомиться с альтернативной
(вражеской) точкой зрения, он проявляет себя как
истинный сектант, как догматик в кубе. Для более или
менее полного изучения какого-либо явления необходимо
ознакомиться с самыми разными версиями. Лишь в таком
случае можно выработать свое, именно свое отношение к
явлению, минимально догматичное и максимально
объективное.
Крайне глупо и пошло, вооружившись всего
одной теорией, с пеной у рта кричать об ее истинности
(особенно если она представляет собой систему "фактов",
не выдерживающих проверки разумом), совершенно не будучи
знакомым с иными представлениями, да еще и
компенсировать неумение ответить на вопросы оскорблением
своих оппонентов. Так делают по-сектантски мыслящие
люди, и среди тех же "волевцев" таковых хватает.
Подобные метаморфозы были мною замечены также при
общении с единороссами и активистами партии "Великое
Отечество". Действительно, чтобы оценить лидера, нужно
посмотреть на интеллектуальный калибр основной массы
людей, его поддерживающих. Конечно, этот критерий не
является единственным, но он все же является критерием.
Забавно смотреть, как люди,
мировоззренчески взращенные на работах одного-двух
авторов, с всезнающим видом критикуют тех, чья
читательская биография намного более широка. Забавно
видеть, как без обсуждения, согласно некоему
априоризму, отрицаются слова любого, кто посмел сказать
хотя бы что-то не то в адрес партии или лидера. Забавно
видеть, как на форумах "Воли" удаляются критические
высказывания и оставляются хвалебные. Я уважаю хорошую
работу модераторов, но… Если лидер партии и его
приближенные гордо называют себя демократами и борцами
за народное счастье и вообще за все хорошее против всего
плохого, такой контроль за своими средствами информации
указывает на противоречие между их словами и действиями.
Недаром в голову приходит мысль о
возможном околосектантском характере деятельности партии
"Воля". Уж многие выпускники "Академии", "подлечившиеся" там люди как-то невообразимо оптимистично (в ущерб
здоровому реализму) смотрят на деятельность партии и ее
лидера, какие-то они мировоззренчески близкие,
нерефлексивные – почти одинаковые.
На мой взгляд, здесь следует говорить не
о классическом сектантстве, а скорее о его несколько
смягченной форме. Если традиционные сектанты
заинтересованы в обирании своих прихожан, то, сдается
мне, лидер этой партии целит не на материальные
ценности, а на власть и ею гарантированную
неприкосновенность, которую хочет получить благодаря
всеобщим усилиям партийцев-прихожан, лоббирующих скорее
не социально-политические идеалы, а саму Пеунову.
По-моему, такое омассовление ничем не
лучше других форм омассовления, которые применяются той
же самой партией власти и другими далеко не
отличающимися честностью политическими объединениями.
Здесь же омассовление сопрягается еще и с дешевым
мистицизмом. "Воля" очень критически подходит к
деятельности правительства, во многом правильно говорит,
но на основе описанных наблюдений за ней возникает
вопрос: есть ли смысл менять шило на мыло? Действительно
ли они хотят освободить страну от диктатуры? Изгоняя
одно зло, не рискуем ли мы навлечь на себя другое зло?
Наконец, не стоит под флагом демократизации и
политической гуманизации множить ниши невежества и
мракобесия.
Видимо, говоря о некоторых
оппозиционерах, нужно ставить проблему не только в
плоскости освобождения от зла, но и в плоскости
освобождения от освобождения. Нет смысла в борьбе с
системой и ее мифологизаторством опираться на то, что
само является частью мифологизаторства. Превознося
риторику какого-либо сообщества, мы не всегда осознаем,
что эта риторика может являться не достоверной
информацией, противостоящей мифу, а мифом,
противостоящим мифу. Зачастую демифологизация,
разоблачая одни мифы, создает новые. Так что, при
взгляде на кое-кого из политических акторов, возникает
мысль о том, что они путем использования доверяющих им
людей, собирают определенные дивиденды, находящиеся в
несколько иной плоскости, чем высказываемые лозунги и
даваемые обещания. Вот такая "качественная" оппозиция…
Оппозиция призвана не столько конкурировать с
номенклатурой за власть, сколько оказывать на нее
давление и тем самым координировать политические решения
так, чтобы они отвечали интересам большинства.
Описанные здесь мысли выражают сугубо
мое личное мнение, основанное на наблюдениях, которых
явно недостаточно для создания целостного образа данной
партии. Я надеюсь, что мои убеждения окажутся
ошибочными. Однако, вопреки данной надежде, здравый
смысл заставляет меня сохранять именно эти убеждения.
Желание улучшить состояние страны и ее народа рождает
вполне актуальные идеи об объединении здоровых сил
России, ибо объединение рождает мощь, в то время как
разукрупнение, характерное для нынешнего времени,
наоборот, формирует ситуацию разброда, шатаний и
слабости. Только возникает резонный вопрос: здоровым
силам России необходимо объединяться с организациями
типа "Воли" против почти безалаберного и по большей
части антинародного правительства или же, напротив,
более здравомыслящим шагом будет их объединение с
властными структурами против организаций типа "Воли"?
Алексей Ильин
Reftrend.Ru
Использованная литература
1. См. Ильин А. Н. Негативная
интервенция в психологическую науку (на примере книги С.
Пеуновой "Все мы — только половинки") // Информационный
гуманитарный портал "Знание. Понимание. Умение". 2011,
№3. http://www.zpu-journal.ru/ e-zpu/2011/3/Ilyin_Negative_Intervention/
2. Шаповал И.А. Мифология и идеология
созависимости в российской постсовременности //
Интеллигенция и идеалы российского общества: Сб. статей
/ РГГУ. Социологический факультет. Центр социологических
исследований. Под общей редакцией Ж.Т. Тощенко. М.: РГГУ,
2010. С. 141.
3. Омельчук Р.К. Фанатизм в свете
онтологического подхода к вере // Вопросы философии 4,
2012. С. 25-33.
4. Ницше Ф. Утренняя заря. – М.:
"Фолио", 2010. – 320 с.
5. Вафин А.М. Политическая
маргинальность: феномен чужака с точки зрения
политической теории // Полигнозис 2, 2011. С. 82.
6. Поварнин С.И. Искусство спора. О
теории и практике спора. Воспроизведено по второму
изданию Культурно-просветительного кооперативного
товарищества "Начатки знаний".– Петроград, 1923.
7. Кара-Мурза С.Г. Матрица "Россия". –
М.: Эксмо: Алгоритм, 2010. – 256 с. – (Политический
бестселлер). С. 179.
|
