Обновленческое движение в
Русской Православной Церкви (с начала ХХ века до 1943
года). Часть четвертая: Обновленчество в годы репрессий
и Великой Отечественной Войны
Репрессии и последовавшая за ними
Великая Отечественная война положили конец
обновленческому движению, которое уже не пользовалось
поддержкой власти. Те его деятели и участники, кто не
был наравне с патриаршим духовенством расстрелян или
отправлен в лагеря, в годы войны через покаяние
вернулись в Православную Церковь, и к 1946 году
обновленчество фактически прекратило свое существование.
Члены президиума. РГАКФД. арх. № 3-4053
Содержание:
10 декабря 1925 г. был арестован
патриарший Местоблюститель митрополит Петр. Он передал
должность Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому и
Арзамасскому Сергию (Страгородскому). Власти не упустили
случая для нанесения нового удара по Патриаршей Церкви.
22 декабря произошел так называемый
"григорианский раскол". В Даниловском монастыре под
председательством архиепископа Екатеринбургского
Григория (Яцковского) состоялось совещание десяти
архиереев, которые высказали недовольство по поводу
единоличного управления Церковью митрополитом Петром,
который якобы не хотел созывать Собор, и организовали
"Временный высший церковный совет" (ВВЦС) в составе
шести архиереев под председательством архиепископа
Григория.
"Репрессии главным образом были
направлены на духовенство Патриаршей Церкви, но задевали
они и подлинных реформаторов-обновленцев, не желавших
быть марионетками ГПУ"
Этот раскол уже давно готовился
властями. Еще за месяц до ареста митрополита Петра
комиссия по проведению в жизнь декрета об отделении
Церкви от государства при ЦК РКП (б) постановила:
"Поручить т. Тучкову ускорить проведение наметившегося
раскола среди тихоновцев... В целях поддержки группы,
стоящей в оппозиции к Петру (местоблюстителю
патриаршества), поместить в "Известиях" ряд статей,
компрометирующих Петра, воспользовавшись для этого
материалами недавно закончившегося обновленческого
собора. Им же поручить просмотреть готовящиеся
оппозиционной группой декларации против Петра.
Одновременно с опубликованием статей поручить ОГПУ
начать против Петра следствие" [1].
Вслед за этим последовала чреда новых
арестов, в результате которых число Местоблюстителей и
их Заместителей возросло до 13 человек.
Митрополит Сергий Старогородский
В
такой ситуации 27 марта 1927 года митрополит Сергий,
после ареста снова вступивший в управление Патриаршей
церковью на правах заместителя Патриаршего
местоблюстителя, согласился с предложенным планом
"легализации", допускавшим контроль государственных
органов над важнейшими сторонами церковной жизни. Для
многих верующих и представителей духовенства такая
позиция, несмотря на ее оправданность, оказалась
неприемлемой. В конце 1927-го - начале 1928-го гг.
произошли "викторианский", "иосифлянский" и другие
расколы [2].
Начиная с 1928-29 гг. пошла волна
массовых гонений и репрессий против всех течений Русской
Православной Церкви. Курс политики по отношению к
религиозным организациям существенно изменился. Период
относительно спокойного отношения к ним сменился полосой
нетерпимости. Это было результатом принятия общего курса
руководящей группы ЦК РКП (б) во главе с Генсеком
И. В. Сталиным на свертывание нэпа, насильственную
коллективизацию, обострение классовых отношений в городе
и деревне. В период ликвидации нэпманов и кулачества
власти обрушились и на Церковь, усматривая в ней
инструмент эксплуататорских классов.
В принятом в мае 1929 г. на XIV
Всероссийском съезде Советов "Обращении ко всем
трудящимся..." говорилось, что "Борьба на
антирелигиозном фронте есть только один из видов
классово-политической борьбы, которую ведет труд против
капитала" [3]. 8 апреля 1929 г. выходит постановление
ВЦИК и СНК "О религиозных объединениях", по которому вся
жизнь Церкви становилась под контроль государства,
запрещалась литературная, общественная, ремесленная,
благотворительная деятельность [4].
С 1928 г. в СССР проходит волна
массового закрытия храмов "силовым порядком", в том
числе и обновленческих. По статистике в 1927 г. по
России было закрыто 134 молитвенных здания, в 1928 г. -
уже 542, а в 1929 г. - 1000 [5]. В 1933-34 гг. власти
запретили колокольный звон, с церквей сняли и
переплавили почти все колокола. Репрессии главным
образом были направлены на духовенство Патриаршей
Церкви, но задевали они и подлинных
реформаторов-обновленцев, не желавших быть марионетками
ГПУ. В 1934 г. был вновь арестован обновленческий
архиепископ А. Боярский. Сильно беспокоило власти
появление молодых священнослужителей, мечтавших о
действительном обновлении и не склонных к компромиссам с
органами.
Была свернута обновленческая пропаганда.
В 1929 г. прекратились выступления А. Введенского, ему
разрешили проповедовать только в одном храме Петра и
Павла на Басманной улице. В 1931 г. были закрыты
Ленинградский Богословский институт и Московская
Духовная академия, перестал выходить "Вестник Священного
Синода Российской Православной Церкви" [6].
В начале 30-х гг. обновленцы
отказываются даже от уцелевших нововведений. На
заседании обновленческого Синода в мае 1932 г. самый
горячий защитник реформ признал необходимость "блюсти
традиции" Православия, говорил о достоинствах
церковнославянского языка. Синод принял решение ввести
единообразие богослужения, прекратить использование в
нем русского языка, ограничить всякое "творчество" в
области церковной жизни, подчинив в этом отношении
священников всецело усмотрению архиерея [7].
"Таким образом, к этому времени
различия между обновленчеством и патриаршей Церковью во
многом сошли на нет"
В это же время Патриаршая Церковь
начинает вводить некоторые новшества. В постановлении
митрополита Сергия от 30 октября 1929 г. допускалось
совершение общей исповеди. Позволялось служить в храме
при "малом освящении" и на походном антиминсе. Было
рекомендовано еженедельное причащение, не порицалось оно
и раз в год. 28 мая 1930 г. Патриарший Синод разрешил
заочно отпевать умерших по просьбе близких.
Использование русского языка в некоторых моментах
богослужения больше не считалось "непреодолимым
препятствием". В январе 1931 г. был снижен возрастной
ценз для посвящаемых в сан с 40 до 30 лет. В 1934 г.
разрешили венчать находившихся ранее в брачных
отношениях, не освященных Церковью. Епархиальным
архиереям предоставлялось право решать, может ли
священник носить штатскую одежду [8]. Таким образом, к
этому времени различия между обновленчеством и
патриаршей Церковью во многом сошли на нет.
В декабре 1934 г. в Ленинграде был убит
секретарь ЦК и Ленинградского обкома и горкома ВКП (б)
С. М. Киров. Это было использовано властями для
разворачивания крупномасштабной кампании репрессий. Она
затронула все слои населения, но особенно пострадали
духовенство и верующий народ. Церковь обвиняли в
заговоре с зарубежными центрами против Советской власти.
Встал вопрос о существовании Православной церкви и
религии в стране.
Это гонение коснулось всех, в том числе
и обновленцев. В 1935 г. был упразднен обновленческий
Священный Синод. К 1938 г. прекратило существование
большинство обновленческих епархий [9]. Начались массовые
аресты епископата, духовенства, верующих. Своего пика
они достигли в 1937 г. Руководил антирелигиозной
кампанией нарком внутренних дел Н. И. Ежов. Были
арестованы и погибли почти все обновленческие епископы,
среди них такие известные, как митрополит Сибирский Петр
(Блинов) и митрополит Ивановский Александр (Боярский).
В 1930 г. скончавшегося митрополита
Ленинградского Вениамина (Муратовского) сменил
митрополит Тульский Виталий (Введенский). Он с 1935 г.
сосредоточил в своих руках управление остатками
обновленческих приходов [10]. Если в начале 1938 г. еще
насчитывалось 49 правящих обновленческих архиереев и 11
пребывающих на покое, то через год в результате гонений
их осталась лишь треть, а затем и еще меньше.
В Москве обновленцы стремительно теряли
свое влияние. После 1937 г. у них осталось всего семь
обновленческих храмов: Воскресенский собор в
Сокольниках, Старо-Пименовская церковь и все московские
кладбища (Ваганьковское, Дорогомиловское, Пятницкое,
Калитниковское и Даниловское) и несколько церквей в
пригородах [11].
"С 1939 г. обновленческий митрополит
Виталий на овдовевшие кафедры никого не назначал. По
сути, под давлением властей он вел дело к ликвидации
обновленческой церкви".
Пытаясь избежать ареста и гибели, многие
обновленцы пошли на отречение от Христа. Самым громким
было отречение в январе 1938 г. обновленческого
митрополита Николая (Платонова). Он публично заявил в
газете "Известия" о снятии сана, отречении от веры в
Бога, Церкви и стал сотрудником Музея истории и религии.
В ответ на это митрополит Виталий (Введенский) не
набрался смелости что-либо сказать, он лишь уволил
Платонова с должности. Заведование епархией было
поручено протопресвитеру Алексею Абакумову [12].
В 1939 г. обновленческий Первоиерарх
Виталий (Введенский) запретил епархиальным архиереям
посещение храмов своей епархии, а также рукоположения
священников. Правда, митрополит Александр Введенский,
невзирая на это распоряжение, продолжал рукополагать
ставленников. Их рукополагали без назначения на приход,
они работали в гражданских организациях, а когда надо
было А. Введенскому составить "массовку", сослужили ему.
С того же 1939 г. обновленческий
митрополит Виталий на овдовевшие кафедры никого не
назначал. По сути, под давлением властей он вел дело к
ликвидации обновленческой церкви. Прекратились все связи
с Православным Востоком, к 1941 г. от обновленцев
осталась лишь горстка архиереев с одним-тремя храмами в
епархиях. Исключение составляли лишь Московская и
Средне-Азиатская (имевшие по 6-7), а также
Северо-Кавказская и Кубанская (по 10-11 храмов) епархии.
В присоединенные к СССР в 1939-1940 гг. западные области
правительство уже не пустило обновленцев, там
представители этого течения отсутствовали.
***
***
Годы Великой Отечественной войны стали
роковыми для судьбы обновленческого раскола. Хотя в
начале войны обновленцы оживились в своей деятельности.
Митрополит Виталий Введенский
22 июня
обновленческий Первоиерарх митрополит Виталий
(Введенский) и его заместитель митрополит Александр
Введенский выпустили яркое патриотическое воззвание:
"Православные христиане! Мы, руководители православных
церквей, в час испытаний для нашей великой родины
обращаемся ко всем православным христианам. Беспримерное
в истории нападение Германии на наше отечество наполняет
наши сердца негодованием, справедливым и законным. Все
православные иерархи равно охвачены этим чувством.
Всегда, во все времена, Церковь защищала родину. Она
молитвой и подвигом самоотвержения являла миру свою
любовь к родине. Если дорога нам родная мать наша, то
дорога и родина наша, где совершаем мы божественные
службы, где почиют останки близких наших, где народ
строит жизнь на основе правды и добра. Защита родины
есть священный долг каждого христианина. Итак -
исполняйте его. Братья и сестры! На мать-родину хищный и
коварный враг напал. Сплотимся в великое единство и
противостанем врагу! Пусть среди нас не будет ни одного
равнодушного, трусливого. Пусть каждый из нас будет
исполнителем долга и не за страх, а за совесть, как
заповедал великий апостол Павел. Да благословит Бог
Церковь стать всех нас на защиту родины нашей, да
низложит и сокрушит безумного Гитлера, поджигателя
мировой бойни. Веруем, что Бог с нами и с нами сила
Его" [13]. Лично знавший заместителя Первоиерарха
А. Левитин позднее писал, что тот взялся за дело "с
необыкновенной энергией": "Война снова выдвинула его в
первые ряды, в эти дни все люди с популярными именами
шли в ход" [14].
Вскоре митрополит Виталий, неспособный
из-за болезни, возраста и характера проявлять
необходимую активность, постепенно отходит от дел. 6
октября он ушел в отпуск и передал власть своему
заместителю - А. Введенскому. 10 октября в заявлении он
охарактеризовал свой уход как бессрочный и указал, что
все свои полномочия и прерогативы передает Александру
Введенскому, назвав его новым титулом - "Святейший и
Блаженнейший Первоиерарх Московский и всех Православных
Церквей в СССР". Титул был введен без санкции Собора, но
все обновленческие епископы его одобрили. 12 октября
Александр Введенский в качестве Первоиерарха пишет свое
первое патриотическое воззвание [15].
Переломным моментом в жизни
обновленческого руководства стала эвакуация высшего
духовенства из Москвы. В дни октябрьских боев под
Москвой, когда решалась судьба столицы, А. Введенский
был вызван в отдел эвакуации Московского городского
Совета и там генерал МГБ сообщил ему, что он со своей
семьей и митрополит Виталий в ближайшее время будут
эвакуированы в Оренбург. "Там, в глубоком тылу, вам
будет удобнее управлять Церковью", - вежливо заключил он
разговор. На возражения Введенского генерал ответил
одним словом: "военная необходимость". На указание
невозможности оставить Москву без обновленческого
архиерея, генерал предложил хиротонисать молодого
архимандрита, настоятеля Воскресенского собора в
Сокольниках Сергия (Ларина), связанного с органами
госбезопасности [16].
"Пришло время отвержения обновленцев
не только народом, но и властью, которая ранее
поддерживала это движение".
12 октября прошло последнее заседание
обновленческого Высшего церковного управления, на
котором было принято решение об упразднении ВЦУ и
переходе всей полноты власти к Первоиерарху с правом
передачи ее по усмотрению любому лицу из иерархии. Было
также решено образовать Московское епархиальное
управление в составе двух новопоставленных архиереев -
епископа Коломенского Анатолия (Филимонова) и епископа
Звенигородского Сергия (Ларина), под председательством
первого. На последнем заседании был отлучен от Церкви,
лишен сана и предан анафеме бывший Ленинградский
митрополит Николай (Платонов), в 1938 г. отрекшийся от
Бога. Следует отметить, что согласно свидетельству
Левитина, Платонов раскаялся и был принят в молитвенное
общение с Патриаршей Церковью [17].
13 октября Первоиерарх митрополит
Виталий в одном вагоне с руководителями Московской
патриархии, баптистских общин и старообрядческим
архиепископом выехали на восток. По просьбе Патриаршего
Местоблюстителя митрополита Сергия маршрут был изменен:
вместо Оренбурга вагон отправили в Ульяновск. Здесь
почти два года находилась резиденция главы
обновленческой церкви.
Александр Введенский служил в небольшом
храме в отдаленном районе Ульяновска. Он был очень
честолюбив, и ему хотелось сделать еще один шаг и
официально объявить себя Патриархом. 29 октября и 4
ноября 1941 г. он отправил в Московское епархиальное
управление письма, подписанные - "Первоиерарх-Патриарх
Александр" с указанием поминать его следующим образом:
"Великого господина и отца, Святейшего и Блаженнейшего
Первоиерарха Александра, Патриарха Московского и
православных церквей Богохранимой страны нашей". 4
декабря в Ульяновске состоялась его интронизация в
патриарха. Она была совершена без санкции
обновленческого епископата и общин. Большинство из
духовенства восприняло ее негативно. Московское
епархиальное управление также выступило против
патриаршества Введенского и не дало разрешения приходам
возносить его по новому титулу. Поэтому уже через месяц
"интронизации" он был вынужден отказаться от этого сана
и оставил за собой титул "первоиерарха" и
"митрополита" [18]. В Ульяновске Первоиерарх продолжал
активно писать патриотические воззвания.
Обновленцы так же, как и Московская
Патриархия собирали пожертвования на нужды фронта. Общую
сумму пожертвованных денег установить не удалось.
Понятно только, что она составляла несколько десятков
миллионов рублей - ленинградцы пожертвовали около 2-х
миллионов, еще больше внесли москвичи и т. д. [19]
Весна-лето 1943 г. стали последним
периодом относительной стабильности в жизни обновленцев.
Как выразился историк А. И. Кузнецов, "на сентябрьском
рубеже 1943 года, это слово (обновленчество) теряет
смысл даже и для активнейших деятелей обновленчества, и
они бегут из этого стана, как мыши с тонущего
корабля" [20]. Подтверждение этому можно найти в
переписке обновленческих иерархов. Так митрополит
Василий (Кожин) сообщал еще в марте митрополиту Виталию
(Введенскому): "Не могу не скрыть от Вас того
обстоятельства, что издание Московской Патриархией в
1942 году книги "Правда о религии в России" и газетные
сообщения о пожертвованиях тихоновских иерархов создали
такое впечатление, как будто обновленчество сходит с
исторической сцены и потому замечается определенное
тяготение среди верующих и духовенства к
"сергиевщине" [21]. А в записке архиепископа Анатолия
(Синицына) на имя епископа Сергия (Ларина) говорилось:
"У нас же в обновленчестве не чувствуется никакого
руководства, утрачиваются последние приходы. В
Московской области у староцерковников уже 109 приходов,
а у нас не больше 9. Убийственное соотношение сил.
Архиепископы и епископы у нас вместо назначения на
кафедры получают настоятельские места или остаются не у
дел. Обновленчество теряет свое лицо" [22].
Внутри самого обновленчества начались
упаднические настроения. Ряд обновленческих иерархов
начали искать пути спасения, для чего в Ташкенте в
резиденции обновленческого епископа Ташкентского и
Самаркандского Сергия (Ларина) в начале октября было
созвано совещание. В обход Александра Введенского было
намечено избрать коллегиальный орган управления
Церковью, который должен был начать переговоры с
Патриаршей Церковью о возможности воссоединения [23].
"По докладу Карпова одной из
важнейших причин упадка обновленчества было "моральное
разложение" обновленческого епископата и приходского
духовенства".
Вопрос о судьбе обновленческой церкви
стал одним из первых перед Советом по делам Русской
Православной Церкви. О дальнейшей судьбе обновленчества
и условиях возможного приема обновленческого духовенства
в Патриаршую Церковь Г. Г. Карпов поинтересовался во
время одной из встреч у Патриарха Сергия. Тот ответил
следующее:
"а) женатых митрополитов и епископов, не
лишая сана, отстранить от церковной деятельности,
оставив за штатом;
б) монашествующих (или вдовых)
митрополитов и епископов принять в Патриаршую Церковь,
не переводя митрополитов в архиепископы или епископы".
Собрав поступившие в Совет материалы,
Карпов в середине октября 1943 г. в докладной записке на
имя Сталина, испрашивая его указаний, писал: "Совет по
делам Русской православной церкви при СНК СССР, исходя
из того, что обновленческое течение сыграло
положительную роль на известном этапе и последние годы
не имеет уже того значения и базы, и, принимая во
внимание патриотические позиции Сергиевской церкви,
считает целесообразным не препятствовать распаду
обновленческой церкви и переходу обновленческого
духовенства и приходов в патриаршую сергиевскую
церковь" [24].
Предложение Сталину понравилось. На
документе красным карандашом поставлена резолюция: "Т.
Карпову. Согласен с Вами. И. Сталин". 16 октября по всем
республикам выходит следующее секретное указание: "Совет
по делам Русской православной церкви при Совнаркоме СССР
сообщает для сведения, что в тех случаях, когда
обновленческое духовенство по своему желанию переходит
из обновленческой ориентации в патриаршую Сергиевскую
церковь, препятствовать не следует. Также не следует
препятствовать переходу групп верующих или в целом
приходов по желанию верующих из обновленческой в
Сергиевскую церковь. Условия приема митрополитов,
епископов и священников обновленческой ориентации
устанавливает патриарх Сергий и на месте его
епископат" [25].
Патриарх Сергий Старогородский
Были разработаны правила приема
обновленцев. По ним каждый из возвращающихся должен был
покаяться перед духовником, указанным правящим
архиереем, и отказаться от всех наград, полученных в
расколе. Те клирики, которые "усмотрены будут
содействующими для воссоединения других и поставленные
каноническими архиереями, могут быть приняты в сущем
сане". Но срок покаяния был ограничен - до Пасхи 1944 г.
Патриарх говорил о том, что для некоторых из
обновленческих деятелей вполне возможным будет сделать
"индивидуальные исключения". Единственный, кому не было
сделано исключения, был Александр Введенский. Патриарх
Сергий высказался определенно: он не может быть принят
не только в сане епископа, но и священника, поскольку
был трижды женат [26].
Покаяние архиереев проходило, как
правило, в зале заседания Синода. Всего принесли
покаяние 38 обновленческих архиереев. Принятие рядового
духовенства совершалось в алтаре храма. Епархии, особо
"пораженные обновленчеством", принимались специально
назначаемыми Патриархией для этого епископами [27].
Пришло время отвержения обновленцев не
только народом, но и властью, которая ранее поддерживала
это движение. Так, когда в апреле 1942 г. Первоиерарх
назначил митрополита Корнилия (Попова) на Воронежскую
кафедру, последнему отказал облисполком в регистрации,
объяснив, что не знают Первоиерарха Александра
Введенского и не могут регистрировать посылаемых им лиц,
а вот Патриаршего Местоблюстителя Сергия знают и с
удовольствием зарегистрируют назначенного им епископа.
То же самое произошло и с архиепископом Филаретом
(Яценко), назначенным весной 1942 г. в Свердловск [28].
Характерно, что когда Первоиерарх пожертвовал в фонд
обороны свою панагию, Сталин в своей благодарственной
грамоте обратился к нему, как к частному лицу, назвав по
имени и отчеству. Когда в феврале 1943 г., по примеру
Московской Патриархии, "для опровержения клеветы
фашистов о положении религии в СССР" А. Ф. Шишкин
написал книгу "Церковь и государство в России",
публиковать ее отказались - необходимость в
обновленческой литературе отпала [29].
"В секретном докладе Карпова И.
Сталину от 12 октября 1943 г. указывалось: "В связи с
избранием Сергия патриархом Московским и всея Руси,
среди духовенства обновленческой церкви отмечается
растерянность. Одна часть обновленческого духовенства не
видит перспектив сохранения обновленческого течения и
высказывает желание перейти в сергиевскую церковь. Со
стороны некоторых из них есть даже прямые обращения в
Московскую патриархию"
Весной 1943 г. началось все нарастающее
возвращение обновленческих приходов в Патриаршую
Церковь, однако решающий перелом произошел в конце года.
Решающими факторами здесь явились избрание Сергия
Патриархом и прием И. Сталиным церковного руководства в
Кремле, удовлетворение пожеланий и предложений
последнего.
К этому времени политическая ситуация
заставила руководство ВКП (б) изменить религиозный курс
и нормализовать отношения с Православной Церковью.
Причиной тому была совокупность факторов. Это и
обращение в ходе войны к русским национальным
патриотическим традициям, и стремление нейтрализовать
воздействие фашистской пропаганды, представлявшей
Германию защитницей христианства в России. Одной из
главных причин явились и отношения с союзниками, прежде
всего США и Великобританией.
Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай Ярушевич
В обновленческой среде все более
намечается тенденция к переходу в Патриаршую Церковь. В
секретном докладе Карпова И. Сталину от 12 октября 1943
г. указывалось: "В связи с избранием Сергия патриархом
Московским и всея Руси, среди духовенства обновленческой
церкви отмечается растерянность. Одна часть
обновленческого духовенства не видит перспектив
сохранения обновленческого течения и высказывает желание
перейти в сергиевскую церковь. Со стороны некоторых из
них есть даже прямые обращения в Московскую патриархию".
В докладе приводились конкретные примеры. Так,
архиепископ Тульский Петр Турбин прислал митрополиту
Николаю Ярушевичу телеграмму, в которой приветствовал
избрание Патриарха, выражал надежду на соединение и
просил принять его в юрисдикцию Патриархии. Заштатный
архиепископ Михаил Постников, проживавший в Москве, в
своем обращении к митрополиту Николаю также высказывался
за объединение Церквей. А управлявший Московской
обновленческой епархией архиепископ Андрей Расторгуев
даже обратился к настоятелю Патриаршей церкви на
Пятницком кладбище с просьбой принять его в качестве
второго священника [30].
Обновленческие архиереи сначала не
хотели раскаиваться, они надеялись объединиться с
Московской Патриархией, создав общий коллегиальный орган
типа Синода, что внешне выглядело бы как соединение двух
равноправных течений в Русском Православии. Однако эти
надежды не сбылись. Был слишком большой перевес на
стороне Патриаршей Церкви: все больше обновленческих
священников переходило в Московский Патриархат. К тому
же, Патриарх Сергий неукоснительно держался жесткой
позиции принятия обновленцев только через покаяние.
Вскоре Введенский возвращается в Москву
и вступает в управление Московской епархией, состоявшей
из 9 приходов. В феврале 1944 он пришел в Совет на
встречу с Карповым и поставил вопрос о предоставлении
ему одного из недействующих в Москве храмов или
возвращении Воскресенского храма в Сокольниках, о
перемещении епископов и назначении новых епископов на
обновленческие кафедры. Ответ Карпова был следующий:
культовые здания передаются по просьбам верующих, а
таковых от обновленческих общин не поступало, а
назначение епископов в регионы СССР, где нет действующих
обновленческих общин, недопустимо [31]. Введенский
поставил еще вопрос о передачи обновленческой церкви в
ведение Совета по делам религиозных культов, что
фактически узаконило бы ее как полностью независимую
организацию. Но Первоиерарху без каких-либо оснований
отказали в просьбе, и обновленцы оставались в ведении
Совета по делам Русской Православной Церкви [32].
В декабре у А. Введенского родилась
дочь, и он взял отпуск для поездки в Ульяновск к семье с
правом возвращения в Москву. Однако в течение 10 дней
ему не разрешали обратный выезд в столицу. За эти дни в
юрисдикцию Патриарха перешли 6 из 7 обновленческих
московских храмов, 21 декабря - архиепископ
Звенигородский Николай (Расторгуев) со всем причтом
кафедрального собора в Сокольниках, 27 декабря был
принят мирянином епископ Ташкентский Сергий (Ларин),
после чего он был посвящен во епископа Патриаршей
Церкви. Введенский посылал телеграммы в Среднюю Азию, но
все они остались безответны. Позднее выяснилось, что
оттуда шли десятки писем в Москву и Ульяновск от
священников и мирян, но ни одного из них Первоиерарх не
получил. Вслед за Средней Азией пали и другие
обновленческие цитадели [33].
Особо болезненным ударом для А.
Введенского был уход из обновленчества и принятие через
покаяние бывшего Первоиерарха обновленческой церкви
митрополита. Виталия (Введенского), который был большим
авторитетом и опорой для обновленцев. Это было
болезненно, потому что еще месяц тому назад А.
Введенский убеждал Карпова в жизнестойкости
обновленческого Пименовского храма в Москве, где служил
Виталий и куда к нему на службу стекалось множество
народа; он помнил свои слова, что митрополит Виталий
"скорее умрет, чем перейдет в Патриаршую Церковь"
[34].
Оставшись в полном одиночестве, А.
Введенский предпринимает попытки воссоединиться.
Патриарх Сергий в письме епископу Александру
(Толстопятову) от 20 апреля 1944 г. сообщал: "А.
Введенский, по-видимому, собирался совершить нечто
грандиозное, или, по крайней мере, громкое. Прислал мне
телеграмму: “Друг Друга обымем!”, меня называет
представителем религиозного большинства в нашем
Православии, а себя - представителем меньшинства. А
завершил какой-то арлекинадой, подписался Первоиерархом,
доктором богословия и доктором философии. Я ответил:
Введенскому А. И. Воистину Христос Воскрес! П. С."
[35].
Первоиерарх служил в единственном
оставшемся у него обновленческом храме Москвы св. Пимена
вместе с митрополитом Филаретом (Яценко). Последнему
вскоре было запрещено служить как незарегистрированному.
Храм находился в аварийном состоянии: давно не
ремонтировавшийся, с осыпающейся штукатуркой,
потускневшей живописью; стены храма от влаги,
проникавшей внутрь через протекавшую крышу и
смешивающейся с красками, имели красноватый оттенок.
Храм нес на себе печать "мерзости запустения"
[36].
Перед Поместным Собором в январе 1945 г.
А. Введенский пытался получить приглашение на него через
Карпова, но последовал отказ. Не удались и попытки
встретиться с прибывшими в Москву на заседания Собора
Восточными Патриархами. После этих тщетных попыток
Введенский стал поминать в храме нового Патриарха
Алексия, а в июне 1945 написал ему письмо, в котором
просил принять в юрисдикцию Московского Патриархата.
Начались переговоры. Введенский готов был покаяться с
условием, если он останется в сане епископа. В сентябре
последовал окончательный ответ - он может быть принят
только мирянином и занять место рядового сотрудника
"Журнала Московской Патриархии". На что Введенский
согласиться не мог [37].
"В 1946 г. обновленчество фактически
прекратило свое существование".
По докладу Карпова одной из важнейших
причин упадка обновленчества было "моральное разложение"
обновленческого епископата и приходского духовенства. В
письме Сталину в августе 1944 г. Карпов сообщал:
"Поступают заявления от верующих и духовенства с
жалобами на то, что митрополит Александр Введенский и
его сыновья совершают службу в храме в пьяном виде,
скандалят, сквернословят, дерутся и допускают другие
хулиганские выходки, оскорбляющие чувства
верующих" [38].
26 июля 1946 г. А. Введенский умер от
паралича, а 9 октября того же года была отслужена
последняя литургия в Пименовском храме - накануне
поступило предписание Совета по делам РПЦ о передаче
церкви Патриархии [39].
В 1946 г. обновленчество фактически
прекратило свое существование. Остались лишь архиепископ
Александр (Щербаков) и митрополит Филарет (Яценко).
Первый приезжал из Казахстана в Москву и просил Совет
зарегистрировать общину в городе Джамбуле, открыть там
молитвенный дом, а его признать главой обновленчества.
После многократных отказов он был принят в юрисдикцию
Московской Патриархии в сане протоиерея. Митрополит
Филарет неоднократно подавал прошения о принятии его в
сане епископа, но получал отказы. Оставшись
нераскаянным, он до середины 1950-х гг. считал себя
заместителем Первоиерарха и продолжателем дела
обновленчества, хотя и не имел ни одного прихода [40].
Так закончилась история обновленческого
движения, сыгравшего большую роль в истории Русской
Церкви. Главной причиной поражения обновленчества была
их низкая нравственность, оппозиция и раскол с
Патриаршей Церковью, а также дискредитирующая связь с
ГПУ. Высшая иерархия этого движения была больше
заинтересована в получении земных благ и почестей,
нежели в действительном обновлении церковной жизни. Хотя
нельзя все движение обвинять в нечистоплотности, среди
обновленцев тоже были искренние люди, но они затерялись
в общей массе и не смогли помочь прорасти тому
положительному зерну, которое было заложено в самой идее
обновленчества.
Георгий Бабаян
Московская Сретенская Духовная Семинария - 11.08.2017.
Примечания и использованная литература
1. Русская Православная Церковь XX век.
- М.: Сретенский монастырь, 2008. - С. 203.
2. Шкаровский М.В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 41.
3. Алексеев В.А. "Правая оппозиция" и
борьба с религией // Агитатор. 1989. №5. С.
41; Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской
Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 42.
4. Русская Православная Церковь XX век.
- М.: Сретенский монастырь, 2008. - С. 243.
5. Регельсон Л. Трагедия Русской
Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. -
С. 342.
6. Шкаровский М.В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 43.
7. Платонов Н.Ф. Православная Церковь
в 1917-1935 гг. // Ежегодник Музея истории, религии и
атеизма. Т.
5. - М-Л., 1961. - С. 269; Шкаровский М.
В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви
XX века. С. 43.
8. Корзун М.С. Русская Православная
Церковь в 1917-1945 гг. Минск, 1987. - С.
86-87; Шкаровский М. В. Обновленческое движение в
Русской Православной Церкви XX века. С. 43.
9. Русская Православная Церковь XX век.
- М.: Сретенский монастырь, 2008. - С. 277.
10. Там же. С. 278
11. Левитин-Краснов А., Шавров
В. Очерки по истории русской церковной смуты. - М.:
Крутицкое патриаршее подворье, 1996. - С. 619.
12. Шкаровский М.В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 45.
13. Шкаровский М.В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 46.
14. Там же. С. 45.
15. Кузнецов А. И. Обновленческий
раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого
подворья, 2002. - С. 45-50.
16. Левитин-Краснов А., Шавров
В. Очерки по истории русской церковной смуты. - М.:
Крутицкое патриаршее подворье, 1996. - С. 639-640.
17. Там же. С. 632.
18. Козаржевский А.И. А.И. Введенскй и
обновленческий раскол в Москве // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1989.
№1. С. 64; Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в
Русской Церкви. С. 555-563; Шкаровский М.
В. Обновленческое движение в русской Православной Церкви
XX века. С. 48.
19. Шкаровский М.В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 52.
20. Кузнецов А. И. Обновленческий
раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого
подворья, 2002. - С. 590.
21. Там же. С. 585.
22. Там же. С. 591.
23. Там же.
24. ГАРФ. Ф. Р.-6991. Оп. 1. Д. 3. Л.
7-8; Одинцов М. И. Власть и религия в годы войны.
Государство и религиозные организации в годы Великой
Отечественной войны. 1941-1945. - М.: Российское
объединение исследователей религии, 2005. - С. 323.
25. ГАРФ. Ф. Р.-6991. Оп. 1. Д. 4. Л.
5-10; Там же. С. 149-150.
26. Одинцов М.И. Власть и религия в
годы войны. Государство и религиозные организации в годы
Великой Отечественной войны. 1941-1945. - М.: Российское
объединение исследователей религии, 2005. - С. 151.
27. Там же.
28. Кузнецов А. И. Обновленческий
раскол в Русской Церкви. С. 581; Шкаровский М.
В.Обновленческое движение в русской Православной Церкви
XX века. С. 53.
29. ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 188. Л.
4, 20-21; Шкаровский М. В. Обновленческое движение в
русской Православной Церкви XX века. С. 53.
30. Шкаровский М.В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 54.
31. ГАРФ. Ф. Р.- 6991. Оп. 1. Д. 4. Л.
22; Одинцов М. И. Власть и религия в годы войны. С.
342-343.
32. Шкаровский М. В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 55.
33. Там же. С. 57.
34. Одинцов М. И. Власть и религия в
годы войны. Государство и религиозные организации в годы
Великой Отечественной войны. 1941-1945. - М.: Российское
объединение исследователей религии, 2005. - С. 154.
35. Шкаровский М. В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 59.
36. Одинцов М. И. Власть и религия в
годы войны. Государство и религиозные организации в годы
Великой Отечественной войны. 1941-1945. - М.: Российское
объединение исследователей религии, 2005. - С. 154-155.
37. Шкаровский М. В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 60.
38. ГАРФ. Ф. Р.– 6991. Оп. 1. Д. 3. Л.
137-139; Одинцов М. И. Власть и религия в годы войны. С.
372.
39. Левитин-Краснов А., Шавров
В. Очерки по истории русской церковной смуты. - М.:
Крутицкое патриаршее подворье, 1996. - С. 657.
40. Шкаровский М. В. Обновленческое
движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб.,
1999. - С. 60.
|
