Йога и медитация

Молитвенное делание для духовной безопасности и вред  "восточных" медитаций

Духовная опасность йоги. Несовместимость христианства с занятием йогой...

"Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло;

 но всегда ищите добра и друг другу и всем.

 Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь.

 За все благодарите: ибо такова о вас воля

Божия во Христе Иисусе. Духа не угашайте"

 1Фесс. 5:15-22

"...изнурял постом душу мою,

 и молитва моя возвращалась в недро мое"

Пс.34:13

Молитва есть проявление действия веры в человеке, его важнейший духовный труд, пища для души. Без этой пищи душа, а за нею и весь человек гибнет. Верные живут молитвой. Вместе с каждым православным верующим в его молитвах к Богу соучаствует вся соборная полнота Церкви. Вселенская молитва всех за вся совершается в единстве веры и духа: "...умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас..." (Еф.4:1-8). Вершина такой соборной молитвы: животворящая Евхаристия - Таинство Любви. В духовной жизни молитва и вера обусловливаются друг другом: "по вере вашей да будет вам" (Мф.9:29).

Исходя из сути православной веры, православная молитва есть, прежде всего, обращение к Сыну и Слову Божьему - Иисусу Христу, мысленная беседа или прямое евхаристическое общение с Ним, а зачастую и явственное обращение Бога к смиренному и бескорыстному человеку. Даже когда мы молимся Пресвятой Троице, происходит это через Иисуса Христа в Духе Святом. Подлинная, а не придуманная, любовь к Богу приводит к тому, что православная молитва строится не на анархическом своеволии человеческого духа, а на свободном добровольном принятии воли Божьей, то есть на апостольской законности, основанной и охраняемой Самим Господом Иисусом Христом (Числ. 16:1-5; 31-35; Мф. 10:1; Мк. 3:13; 6:7; Ин. 1:12; 6:39; 10:29; 15:16; 17:6 и др.).

Православным верующим открыта вся неисчерпаемая сокровищница молитвенного опыта Церкви, преемственно накапливаемого с ветхозаветных времен. Все православные молитвенные традиции превыше времени - они не только былое, но всегда настоящее и будущее. Тем не менее, в миссионерском благовестие особо значимы разновидности молитвенного делания, имевшие прямое отношение к духовным здоровью, безопасности и свободе:

1) необходимость охранительной внутренней, нередко потаенной молитвы при деятельности в духовно враждебном окружении;

2) создание на душевном и психическом уровне такой обстановки, которая способствует развитию молитвы на духовном уровне;

3) молитвенное противостояние "восточным" разновидностям медитации;

4) совместные духовно-назидательные (но никак не молитвенные - Апост. 45,65; Лаод. 33) действия при работе с доброжелательно настроенными иноверцами;

5) молитвенная работа с непросвещенными и невоцерковленными, духовно неразвитыми людьми;

6)  поиск новых форм молитвы (образы, сим­волы, язык, ритмика и т.п.) в сообществах с иными этнокультурами и языками;

7) сопряжение молитвенных традиций с реальным повседневным существованием людей в суетном мире при незыблемости богооткровенных истин веры.

Рассмотрим кратко первые три разновидности, остальные будут проанализированы (исходя из святоотеческого опыта) в последующих публикациях.

1. Необходимость охранительной внутренней, потаенной молитвы при деятельности в духовно враждебном окружении возникает тогда, когда православный миссионер, оказавшись в чужом стане, прямо противостоит духовной агрессии, а зачастую вынужден и скрывать свою веру.

Сразу подчеркнем, что занятия внутренней молитвой, особенно ее высшими формами (исихазм), требуют специфических условий жизни, огромного труда и опытнейшего наставничества, о чем, в частности, будет упомянуто далее. Далеко не всем дарится высшая форма внутренней молитвы - умная. Однако постоянное желание внутренней молитвы, на наш взгляд, при правильном трезвенном и смиренном подходе, нужно, так как весьма способствует стоянию перед Богом. Последнее же обязательно для личного спасения и успешного благовестия.

Апостол Павел призывает: "...Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых..." (Еф. 6:10-19). Такие ситуации возникают регулярно в деятельности благовестия, особенно в целенаправленном миссионерстве. Например, при сборе сведений о вероучении, обстановке или о лидерах непосредственно в сектантских центрах зачастую лучше не обозначать своей веры. В ходе различных акций по защите духовно-нравственной безопасности и духовно-нравственного здоровья нередки духов­ные сражения при внешней благопристойности, сдержанности, политическом такте и, даже, любезности. То же бывает при участии в организуемых светскими кругами мероприятиях, затрагивающих духовно-нравственную тематику, куда приглашены иноверцы (пресс-конференциях и иных выступлениях в СМИ, заседаниях властных, образовательных или научных структур и т.п.).

Для таких случаев апостол Матфей наставляет: "Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби" (Мф.10:16). В христианстве, как известно, змий есть образ сатаны. Значит, мы обязаны быть не глупее его приспешников. В свою очередь, простота открывается во внутренней молитве. Святейший Патриарх Каллист и его сподвижник Игнатий Ксанфопулы указывают, что: "Умное делание есть делание простое и единичное" (Добротолюбие, т.5). Апостолы учат: "Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, [уклонившись] от простоты во Христе" (2Кор. 11:3); "Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, - и дастся ему" (Иак. 1:5). Простота и цельность - от Бога. Надо помнить, что многим "современным" людям, опьяненным знаниями и делающим из них идола, витиеватость (наукообразность) привлекательней молитвенной простоты. Подобные люди в самих себя горделивом превознесении не чувствуют, не понимают и не приемлют молитвы.

Внутренняя молитва спасительна еще вот почему. В целях борьбы с сектантской духовностью иногда возникает необходимость изучения подлинной сектантской литературы, в том числе предназначенной для пользования только в секте. Это опасная деятельность, заниматься которой православным допустимо лишь по специальному благословению и в режиме интенсивной церковной жизни. Иначе неминуемо заражение чуждой, враждебной духовностью и, даже, уклонение от православного вероучения. Известны печальные происшествия, когда суемудрое ознакомление с учениями деструктивных культов постепенно приводило живущего без молитвы исследователя к его, поначалу неосознаваемому, посвящению в их адепта, и, в итоге, превращало в приверженца демонической духовности, к отвержению Церкви.

Внутренне молиться можно разнообразными способами. Однако самым надежным и сильным средством в таком прямом противостоянии злу является именно умная молитва (не вербальная и не образная), так как в экстремальных ситуациях обычная внутренняя словесная молитва зачастую прерывается из-за утраты духовного сосредоточения. Более того, в духовном сражении в сложных условиях у миссионера могут возникнуть раздражение, растерянность и иногда, даже, страх и ненависть к сектантам. Это приводит к утере трезвения и любви к ближнему - а значит, к духовному поражению. Недаром сатанисты считают своей победой появление у христианина чувства ненависти по отношению к ним - грешникам. Вспомним, что должно ненавидеть грех, а не грешников, так как любой человек по своей природе есть создание по Образу Божьему. Чувство любви к ближнему является самым верным индикатором духовной готовности к благовестию и действительному отпору злу. Если в какой-либо конфликтной ситуации произошла утрата любви, то лучше достойно уйти. Опять же вспомним, что любые действия должны осуществляться по благословению - которое есть не просто разрешение, а, прежде всего, духовное укрепление.

Поэтому на одно из первых мест в православной (особенно миссионерской) учебе становится целенаправленное молитвенное делание, сосредоточенное обращение к Сыну и Слову Божьему Иисусу Христу. Это делание удерживает в любви, значит, и в соучастии Духа Святого, а на высших уровнях молитвы и в спасительном созерцании Божественных энергий: "когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно" (Мф. 6:6). Тогда злоба становится бессильной.

В связи с такой значимостью рассмотрим вопрос о внутренней молитве подробнее. Развитие и использование теории и практики умного делания во Вселенской Церкви начинается непосредственно с апостольских времен, не прерывается, и будет всегда: "а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова" (Деян.6:4). Непрестанная молитва является могучим способом восстановления гармонии, внутренней связи и иерархии духа, души, разума, рассудка, психики, тела и плоти - обобщенно все указанные уровни сводятся к человеческой тримерии (духу, душе и телу). Путь к этой молитве лежит в труде, очищении и вза­имном вхождении ума и сердца во внутрь-бытие личности, в сокровенное "я": "Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк. 17:21). Такое сосредоточение внутрь себя (интроверсия) для глубинного, интимно внутреннего (им­манентного) восхищения к Господу Иисусу Христу составляет сущность православной аскезы, есть умное делание. "...Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11:12). Преподобный Исаак Сирин в своих "Словах" пишет о такой молитве. Например, в "Слове 16" он указывает, что сердце есть "духовный Божий жертвенник" на котором ум приносит Богу жертву в виде чистой молитвы - пределе молитв. Эта чистая молитва представляет собой как бы даже и не молитву, а созерцание без слов и образов в состоянии изумления, некое неведение, умное видение. Святейший Патриарх Каллист и его сподвижник Игнатий Ксанфопулы в наставлении безмолвствующим учат внутренней молитве, правильному пути к ней и в ней (Добротолюбие, Т. 5).

Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь с момента своего возникновения непрерывно совершает Таинство Евхаристии и молится. "И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах" (Деян. 2:42). Укрепляясь и возрастая через Евхаристию, а также в делании любви, из мира противоестества молитвенная аскеза ведет христианина к восстановлению естества и вкушению сверхъестественных благ. Происходит преображение (метаморфоза) всего человека, всей тримерии, одухотворяются душа и тело. Внутренний человек освобождается, очищается и подчиняет себе внешнего чело­века, умаляются стихийные чувственность и страстность. В человеке душа обращается к духу, а дух обращается к Святому Духу. Аскеза собирает все силы тримерии (духовная интенция), ведет к одухотворению и обожению не только внутреннего, но и внешнего человека.

Одним из важнейших условий делания внутренней молитвы считается внимание к себе (аскетическое внимание). Святой Григорий Палама призывает: "Внемли себе, то есть всему себе, не так, чтобы одному чему-нибудь внимать. А другому не внимать, но всему внимай. Чем внимать? Конечно, умом. Его поэтому поставь хранителем души и тела" (Добротолюбие, Т. 5). Преп. Исаак Сирин учит: "Будь всегда внимателен к самому себе... входи непрестанно сам в себя и смотри, какие страсти возникают и исчезают" (Слово 45). Никифор Монах уточняет: "Внимание есть безмятежие ума, или лучше, стояние его, по милости Божией ему даруемое. Внимание есть пресечение помыслов, памяти Божией палата, веры, надежды и любви виновница" (Добротолюбие, Т. 5). Важно, что внимание есть также хранение, собирание, трезвение и безмолвие сердца, сердечное внимание, сердечная исихия (преп. Исихий, Добротолюбие, Т. 2). Исихия есть покой духовный и душевный, интимное и мистическое состояние свободы от рассеяния ума и сердца. Недаром апостол Лука требует: "Наблюдайте за собою" (Лк. 17:3).

У большинства людей деятельность души обычно устремлена наружу, к внешнему миру и внешним объектам (экстраверсия души и духа), поэтому им закрыт вход в мистическую область безграничного внутреннего мира. Экстраверсия приводит к поиску чувственных наслаждений (гедонизму), извращенной влюбленности к миру (космофилии и космоориентации), безудержной мечтательности (парению и рассеянию ума) и утопическому стремлению к знаниям для овладения тайнами Космоса (гностической страсти). С целью избегания таких болезней необходимо пробуждение духовного, активного ума, его собирание и устремления на внутренние объекты - переход в состояние вошедшего внутрь себя (интравертированного) ума. И тогда возможно внутреннее откровение. Отрешение от мира, то есть интроверсия души и духа, есть необходимое условие для появления внутренней молитвы, потому что тогда ум находит в сердце неведомое большинству людей "умное чувство". Блаженный авва Талассий учит: "Отвлеки душу от чувства и чувственного, и ум твой станет пребывать в Боге и заниматься предметами духовными" (Добротолюбие, Т. 3). Православная аскетическая интроверсия есть направление, собирание ума и сердца к Богу, как подлинному Центру всего и всяческого бытия, есть теофилия и теоцентризм, а так­же обращение с любовью ко всему миру. "Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно" (1Кор. 2:12-14).

Собирание, сосредоточение тримерии предполагает ограничение душевно-физиологических функций (внешний человек), чтобы проявилась духовность и вновь, как до грехопадения, ста­ла управлять человеком (внутренний человек): "кто не собирает со Мною, тот расточает" (Лк. 11:23). Фактически это есть возврат человека к самому себе и возвращение к Богу: "ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропал и нашелся" (Лк. 15:24). Так приоткрывается один из смыслов притчи о блудном сыне.

Согласно учению святителя Феофана, Затворника Вышенского, делание внутренней молитвы предусматривает "внутрь-пребывание". Человек, весь живущий во сне и потому называемый внешним, пришедшей благодатью обращается внутрь себя, и здесь обнаруживает новый мир. Закон для внутрь-пребывания: держи сознание свое в сердце и собирай туда все силы души и тела. Собрание ума в сердце есть внимание, собрание воли - бодренность, собрание чувств - трезвение. Вслед за такими душевными деланиями должны направляться и телесные, им соответствующие органы: так за вниманием - обращение внутрь очей, за бодренностью - направление мускулов во всем теле к груди, за трезвенностью - оттеснение расслабляющих движений, подходящих к сердцу из нижних частей тела, подавление услаждения и покоя плоти. Это нужно делать до тех пор, пока сознание не утвердится в сердце, как на своем месте; и потом пребывай там неисходно, пока пользуешься сознанием, часто повторяя то же делание для возобновления и укрепления его, потому что оно поми­нутно то расслабляется, то нарушается. Надо знать, что это внутрь-пребывание и собрание - не то же, что и размышление, хотя много походит на него. Последнее состоит только в действии ума, оставляя другие силы незанятыми, и держится в голове, а то стоит в сердце и приводит в движение все силы. Само собой очевидно, что внутрь-пребывание есть, в истинном своем виде, условие истинного господства человека над самим собой, следовательно истинной свободы и разумности, а потому и истинной духов­ной пищи. Поэтому всякое духовное делание и всякий вообще подвиг должен быть совершен отсюда, иначе он не духовен. Кто собран внутрь, тот видит все движения своих сил и может управлять ими. От собрания всех сил в сердце возникает в нем теплота - это горение духа ревности, с силой и зрячестью духа, составляющих истинный дух. Нужно потрудиться, чтобы стяжать его, ибо оно не вдруг оказывается, а по времени и многом искании. Оно есть условие духовной жизни. Его совершенствование за­висит от совершенства трех производящих его душевных сил и трех телесных деланий: внимания ума, бодренности воли и трезвения сердца. В полном же свете оно явится тогда, когда будет достигнута чистота ума от помыслов, чистота воли от пожеланий, чистота сердца от пристрастий и страстей. Но и до того времени оно все же есть внутрь-пребывание, хотя и несовершенное, незрелое и не непрерывное.

Отсюда - средства к внутрь-пребыванию: удаляй все, что может нарушить показанные три делания, или все, что может отвлекать вовне силы души, с соот­ветственными им отправлениями тела. Что ни делал бы подвизающийся, прежде всего, войди внутрь и оттуда действуй (Из книги "Путь к спасению"). Высший итог и высшая цель, согласно преподобному Серафиму Саровскому, чудотворцу, - стяжание Духа Святого. А наиглавнейший закон для этого: "Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф. 22:37-41).

Православный в такой молитве достигает полного собирания ума и возвращения его к самому себе (интроверсия ума), освобождения его от рассеяния и страсти к земным наслаждениям - деньгам, власти, блуду и т.п. (гедонической привязанности). В молитве совершается погружение в божественную любовь (эро-топоэз) ума и всей души. В итоге весь человек благодатью Божьей возвращается в любовь и преобразуется ею. Святой Григорий Палама пишет, что ум "всецело пребывает в себе и в Боге, вкушая источающееся из­нутри духовное радование... духовным чувством по­знает, сколь благ Господь... и испытывает неизреченное нечто" (Добротолюбие, Т. 5). Начинается невырази­мая словами, сверхсловесная, сверхмысленная, сверхразумная, имманентно-трансцендентная мистическая услада Божественной любви. Это - дар Божий за чистоту, целомудрие, смирение, терпение, любовь, верность и труд. Это - "райская молитва". Святой Нил Синайский пишет, что "высшая совершенная молитва есть не­кое восхищение ума и полное его исступление от всего чувственного" (Добротолюбие, т.5). Апостолы знали эти состояния: "Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом" (1Кор. 14:15). В человеке, находящемся в таком состоянии, действует Сам Святой Дух: "Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными" (Рим. 8:26).

Апостол Павел приоткрыл сокровенное: "Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который ... восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке ..., что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать" (2Кор. 12:1-5). И еще яснее: "Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную ... как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл [это] Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божий" (1Кор. 2:6-10). Но это не имеет никакого отношения к эзотерическим, оккультным и иным подобным тайнам, ведущим к смерти.

Существенно и то, что православный, стоящий во внутренней молитве, в любой ситуации легче обретет правильное слово и действие, потому что: "не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас" (Мф. 10:20). И апостол Павел пишет: "в Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием" (1 Кор. 1:5). Сама молитва подскажет, когда, кому и что сказать, а когда и смолчать, ибо иногда безмолвствовать лучше: "Пилат сказал Ему: что есть истина?" (Ин. 18:38); "Пилат же опять спросил Его: Ты ничего не отвечаешь? видишь, как много против Тебя обвинений. Но Иисус и на это ничего не отве­чал, так что Пилат дивился" (Мк. 15:4-6).

Внутренняя молитва способствует обретению подлинной свободы в своих действиях и мыслях и освобождению от иллюзорной якобы свободы. Православная Церковь чтит внутреннюю свободу воли каждого человека, ибо эта свобода есть дар Божий. Православие знает, что имеются три вида свободы у человека. Первый - свобода воли, основное свойство человеческой сущности и природы, по сути - возможность внутреннего самоопределения личности в отношении добра и зла. Второй - внешняя свобода, задаваемая социальными и природными ограничениями. И третий (высший) - духовная свобода, означа­ющая власть человека над собственными страстями, гордыней, эгоизмом, греховными влечениями. Реальная свобода (а не стихийный анархизм) возникает у человека лишь тогда, когда он причащается Первопричиной существования мира и сознательно принимает Ее. "Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода" (2 Кор.З:17). "Но кто вникнет в закон совершенный, закон свободы, и пребудет в нем, тот, ... блажен будет в своем действии" (Иак. 1:25). "Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства" (Гал.5:1). Свобода связана с высшим Откровением Бога - Сыном Божьим по природе, Господом Иисусом Христом, через Которого Бог-Отец сотворил мир: "один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас" (Еф.4:6); "через Него... имеем доступ к Отцу, в одном Духе" (Еф.2:18). "Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него" (1Ин.4:9). Высшая свобода, то есть собственно свобода, а не иллюзия ее, появляется у человека, если он приступает к жизни в воле Бога (в реально существующей Абсолютной Всесильной Истине и Любви). "Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера" (Гал. 5:22). Тогда человеку дарится способность творить дела Божий. Так смыкаются "свобода" и "вера" в живой абсолютной религии. Очевидно, что высшая свобода дает человеку свободную вечную жизнь, а предельная несвобода есть смерть. "Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день" (Ин. 6:40).

Понимание свободы связано с осмыслением термина "личность". Современное же европейское, ставшее, фактически, официально международным, осознание неповторимого назначения и целостной сущности внутренне свободной личности в своей основе целиком обязано истинному христианству (что старательно игнорируют его хулители). Самовлюбленные критики Православия воспринимают самих себя как значащие и самоценные личности исключительно благодаря этой уникальной религии. В иных религиозно-социальных системах они считались бы кратко живущими телесными индивидуальностями, обретающими ценность лишь в кастовых, или родовых, или полисных общественных структурах, а также всецело зависящими от неотвратимой космической или кармической судьбы. Молится личность, а отнюдь не индивидуальность. Многовековой опыт Церкви показывает, что одним из лучших путей к ведению является Иисусова молитва, например: "А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими" (Ин. 1:12)"; "Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю" (Ин. 14:14); "именем Моим будут изгонять бесов" (Мк. 16:17). Апостол Петр исце­лял Его именем: "во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи" (Деян. 3:6); "тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на соделание знамений и чудес именем Святаго Сына Твоего Иисуса" (Деян. 4:30); "всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его" (Деян. 10:43). Иисусова молитва бывает разная. Например: "Господи Иисусе Христе, Сыне и Слове Божий, Богородицы ради, помилуй мя" - это богословски безупречный вариант Иисусовой молитвы (согласно преподобному Нилу Мироточивому Афонскому - полная, совершенная молитва); "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя" - наиболее распространенный ее вариант. Можно применять и молитвы "Боже! будь милостив ко мне, грешному", "Господи Иисусе, помилуй мя", а также иные краткие молитвы, в частности, из седьмой молитвы (святого Иоанна Златоуста) вечернего правила. Однако использование имени Господа Иисуса Христа наиболее значимо. Ведь в молитве третьего антифона литургии Василия Великого обращение к Богу: "иже и двема, или трем, согласующымся о имени Твоем, прошения подати обещавый".

Методы и средства чередования молитв, способы молитвенного сосредоточения и воздействие на свои органы, дыхательные ритмы, позы, ступени и стояния могут быть неодинаковыми. Есть сведения о разнообразных школах и традициях подобного делания. В отношении к имени Господа Иисуса Христа в православной среде бытуют три мнения: самое массовое и трезвенное - признание его величайшей молитвенной полезности, а также две вредные крайности. Одна, сравнительно редкая, приводит к языческому обожествлению имени Господа. Другая принижает особую значительность имени Господа (из-за опасения эзотерической экзальтации, экстаза, иных чувственных или рассудочных соблазнов).

В настоящей статье не затрагиваются конкретные вопросы духовной и телесной техники внутренней молитвы, потому что это особая и опасная тема. В то же время без нее в любом деле не обойтись, хотя техника и вторична относительно духовных усилий. Она всегда должна идти вслед за духовно-нравственным деланием. Как пишет митрополит Антилохий (Радович): "Основным принципом исихазма было - прежде БЫТЬ, а потом ДЕЛАТЬ" (18, стр. 29). Святитель Феофан, Затворник Вышенский, учит, что "Главное - надо стать умом в сердце перед Господом и стоять перед Ним неотходно и день и ночь до конца жизни".

Особой и сложной проблемой является внутреннее делание, аскеза в условиях суетного мира (монастырь в миру). Неизбежно при этом внутреннее состояние некоего раздвоения, утрата простоты. Оно исправляется лишь любовью к Богу и ближнему - иных, сравнимых с нею средств нет. Техника здесь бессильна. Несмотря на то, что при становлении внутренней молитвы упор делается на многократную повторяемость лаконичного набора мыслей, слов и действий (монотонность и монологичность), формально-техническое и упрощенно-алгоритмическое отношение к ней недопустимо. Если вы в техническом становлении внутренней молитвы сделали заметные успехи, но, тем не менее, отстаете в любви к ближнему, то лучше просить Бога умерить ваш пыл, очистить от фарисейской закваски. Призыв апостола Павла имеет отношение и к молитве: "Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы" (1Кор. 13:2-8). Бывают случаи, когда человек безукоризненно выучивает все службы и чинопоследования, все технические приемы, но не имеет настоящей молитвы - дара Божьего: "ибо не мерою дает Бог Духа" (Ин.3:34). Молитва - это далеко не только технология. "Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда ухо­дит: так бывает со всяким, рожденным от Духа" (Ин. 3:8). Ответы на технические вопросы и проблемы надобно в ходе долгих и смиренных трудов, исканий и ошибок искать у опытных духовных наставников. Но наставники могут и сами найти вас, если вы искренни, верны и отвергаете маммону (своекорыстие, сребролюбие, властолюбие, тщеславие). Апостолы предупреждают: "Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне" (Мф. 6:24), а также (Лк. 16:13), или "серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги" (Деян. 8:20).

Плоды умной молитвы столь необычны, полезны и заманчивы, так страшны для зла, что на пути к ней оно расставляет множество соблазнов и опасностей. Поэтому святые отцы настоятельно и озабоченно предупреждают о бдительности. Например, старец Паисий Величковский пишет: "...Страхом же, бояся и трепеща, да не како обще не точию иноком, но и всем православным христианом, якоже и прочия книги, аки продаваемая вещь, предложены бывшее, от них само-чиние без наставления искусных, деланию умные молитвы научившимся, воспоследует прелесть, виною же прелести да невоспоследует хула от суедумов на святое сие и пренепорочное, от премногих великих свя­тых отцов свидетельствованное дело... сего убо, яко же предрекох, боюся и трепещу, да не воспоследуют самочинником прелести; прелестем же хулы, хулам же усумневание о учении богоносных отец наших". Преподобный Макарий, старец Оптинский в своем "Предостережении читающим духовные отеческие книги и желающим проходить умную Иисусову молитву" наставляет в согласии со святым Исааком Сирином и иными святыми отцами, что "место сердца в делах покаяния и жительствах благоугодных сущих Богови. Господняя же сама о себе приходит, аще место оно сердца чисто и нескверно будет". И еще: "употреблять образ молитвы, согласно с образом своей жизни и соответственно мере душевного устроения", "умозрительная даруется после благодатию Божиею; не по воле человека, а по воле Божией, когда обрящется сердце и ум его могущими вместить оную". В противном случае "неизбежно прельщение, полное впадение в прелесть вражию и в область тьмы, помрачение смысла и предание бесам на поругание, за горделивое искание паче меры и достоинства своего".

Итак, если Господь по вашим трудам, смирению и чистоте одарит вас благодатной внутренней молитвой по вашей мере, то вы сможете гораздо ус­пешней вести духовную брань на поприще благовестия: "Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божий" (Рим.8:14). "А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым, сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа" (Иуд. 1:20-21). Зло и лукавство не терпят молитвы: "сей же род изгоняется только молитвою и постом" (Мф. 17:21).

Современная наука также начинает обращаться к объективному изучению православной молитвы. Например, (журнал "Человек и наука", декабрь 2002. Стр. 60) "долгие годы специалисты лаборатории психофизиологии Психоневрологического института имени В. М. Бехтерева под руководством профессора Валерия Слезина использовали метод самогипноза или медитации в практике лечения неврозов. Как утверждают ученые, это давало положительные результаты. Однажды у медитирующего сняли электроэнцефалограмму, и оказалось, что в коре его головного мозга включаются механизмы возбуждения. Тогда ученые задались вопросом: а что происходит с мозгом, когда человек молится? В институт пригласили настоятеля одного из православных монастырей и провели эксперимент: записали его электроэнцефалограмму во время молитвы.

Результат был ошеломляющим: в молитвенном состоянии электроэнцефалограмма священнослужителя показала полное выключение коры головного мозга. Молящийся человек был в полном сознании, но у него совсем отсутствовал электрический импульс, который свидетельствует о работе коры головного мозга. Этот феномен получил название "четвертое состояние человека". До открытия российских ученых наука знала три состояния сознания, которому соответствует три состояния физиологии: глубокий сон, пробуждение или сновидения и бодрствование. Они отличались друг от друга характерами электрических импульсов. Теперь известно о новом эффекте - полном отключении электрической активности коры го­ловного мозга при полном сознании. Профессор В. Слезин считает, что молитвенное состояние, так же как и три других состояния сознания, необходимо организму. Если в жизни человека отсутствует необ­ходимое для него четвертое физиологическое состоя­ние мозга, то, видимо, происходят какие-то негатив­ные процессы. Также питерские ученые выяснили, что уныние и слишком энергичная рок-музыка вызывают в коре головного мозга электрические импульсы, близкие к эпилептическому припадку. Поэтому для всех наркоманов, курильщиков, алкоголиков и лечащих их врачей профессор рекомендует читать псалмы 30, 31, 72, 50, 90, 118. В. Слезин считает, что именно православные обычаи, традиции, праздники и таинства создают систему защиты для детей, которые еще не попали в зависимость, и являются арматурой характера и привычек". Таким образом, при изучении духовно-психологического и физиологического значения православной молитвы наука подтверждает то, что уже два тысячелетия в откровениях, теоретически и опытно явлено Православию.

2. Перейдем ко второй проблеме молитвенного делания. Создание такой обстановки на душевном и психологическом уровне, которая способствует на духовном уровне развитию молитвы, является важной самостоятельной задачей. В обыденных условиях молитва иногда вырождается в "художественное" чтение текстов (правил) и чувственно-эмоциональное им сопереживание. Тогда человек может думать, что якобы "нашел" Бога в своих собственных возбуждениях и экзальтациях. Столь поверхностное душевное отношение к молитвенному деланию характерно для самочинных культов христианской ориентации (протестанты, неопротестанты и т.п.). Порой и православные останавливаются на подобном уровне.

Поэтому хорошо так построить душевную и психологическую обстановку, в которой живут православные (жилье, место работы, личный круг общения и т.д.), чтобы постоянно стимулировать возвышение их молитвенного делания на духовный уровень. Образ жизни православного должен опережать реальное состояние его духовности (но не слишком, иначе начнутся специфические искушения). Таким образом, молитвенное делание связано с особой организацией внешней среды, в которой живет православный, и особенном построении его душев­но-психологической деятельности. Это весьма затруднительно в суетном мире.

Все религиозные конфессии в той или иной мере практикуют опережающие методы духовного воздействия, а деструктивные их разновидности обязательно используют в этих целях психотехнику и зомбирование. Принципиально щадящий, трезвенный и любящий подход к этой проблеме свойственен Правосла­вию, оно же отвергает сухую формальность и, наоборот, излишнюю эмоциональность и "художественность" молитвы, а также психотехнику и зомбирование.

3. Теперь рассмотрим актуальную проблему молитвенного противостояния "восточным" разновидностям медитации, а также ее особенности. С подобной формой медитации православным приходится в миру сталкиваться неоднократно.

Само по себе слово "медитация" не несет отрицательного содержания и означает "сосредоточенное размышление". Однако вокруг него столько спекуляций, что нежелательно им обозначать православную концентрацию, тем более что последняя, в отличие от медитации, всегда обращена к Богу - Личности, Истине и Любви. Общественное сознание давно и прочно связывает это слово с восточными, неовосточными и сатанистскими религиозно-философскими взглядами. Назовем их все вместе "восточными". Недруги Православия измышляют, будто молитва есть лишь разновидность медитации. Но медитация по существу своему противоположна православной молитве. Поэтому бессмысленны выражения типа "молитвенная медитация" или "медитация в молитве", так же как логически невозможны сочетания "истинная ложь" или "ложная истина". Медитация есть одна из форм антимолитвы.

Интерес к "восточной" религиозной философии и медитации в нынешнем обществе поддержи­вается разными причинами: модой; увлечением экзотикой (стремлением к зрелищам); поиском тайных учений о сверхвозможностях (стремлением к власти, богатству и славе); духовной неподготовленностью, слепотой и невежеством; отрицанием так называемых "западных" ценностей, в первую очередь - неопротестантских рационалистических взглядов на все как на товар, куплю и продажу. Часто на путь "восточного" медитирования люди становятся, желая поправить телесное и психическое здоровье. Духовно невежественные люди тянутся к медитации в наивных попытках забыть о смерти, обрести хотя бы заведомо ложное ощущение бессмертия. Кроме того, медитация культивируется в восточных и некоторых иных видах борьбы.

Идеология медитации обычно связана с гипотезой реинкарнаций. В этой гипотезе истинное уникальное бытие предстает в искаженном, деформирванном, иллюзорном виде, якобы соединяющем неповторимые и цельные индивидуальности. Появляются искусственные алгоритмические циклы реинкарнаций, и карикатурная модель вытесняет реальную картину в сознании человека. Это разновидность духовной болезни. Пораженный ею человек воспринимает иных людей как будто бы себя, идентифицирует, отождествляет себя с другими неповторимыми личностями, теряет ощущение собственной и иной безусловной ценности.

Самый популярный ныне вариант "восточного" мировоззрения - пантеистический монизм, согласно которому в основе реальности лежит лишь одна безличная стихия. В нем конечная (предельная) реальность вне различий, она якобы просто существует и все. "Постигать" реальность (то есть, медитировать) означает выходить за пределы различия, "осознавать" единство всего сущего через свое собственное единство с ним, с этой верховной реальностью. Медитация связана с особой внутренней ориентацией. Идеи не имеют значения. Осознание собственного единства с "Единым" - это вопрос не веры, а техники, причем она многооб­разна, и может быть даже бессмысленной. Почти все эти технические приемы предполагают покой и уединение, методы медитирования, очищенного от посторонних мыслей. Медитирующий стремится "настроиться" на предполагаемую реальность, ощущать свою душу в состоянии гармонии с космосом и, в конечном счете, с той стоящей выше гармонии и двойственности первичной вибрацией, которая и есть Брахман, "Единый". Наиболее простые пути и приемы медитации с интеллектуальной точки зрения лишены всякого смысла. В восточных учениях в слове "смысл" нет рационального содержания. Оно означает некое метафизическое единение (с обязательным растворением, распадом) с нечто, находящимся вне личностности и индивидуальности, истины и лжи, добра и зла, любви и ненависти.

Медитация основана, при внешних признаках горделивости и самообожествления, на влюбленности в небытие, безличие, бессознательность, то есть фактически на полном отрицании своей собственной личной уникальности и сверхкосмической ценности, на измене (апостасии) самому себе (уверенности в собственном исчезновении) и Богу (убежденности в Его отсутствии). Если в православной молитве человек обретает себя и свою нескончаемую жизнь в обращении к Богу, то в медитации он блуждает по иллюзиям, пока не замкнется в един­ственном желании - исчезать так, чтобы не осталось никаких иных желаний. Теоцентризм индуизма также иллюзорен, как и весь мир буддизма. Тантрическая йога увлекает человека к микрокосму. Если сосредоточение в православной молитве должно происходить без образов, то концентрация в йоге все­гда связана с образом, мандалой, то есть изначально чувственно-фантастична. Объект концентрации в тантрической йоге - поясничный змей Кундалини.

В основе медитации лежат интеллектуальные усилия. Интенция ума предполагает "трансцендентальную апперцепцию", концентрацию сознания на "нуменальном Я". В йоге светлая точка сознания захватывает спинномозговое подсознание с центром Мулдахара. В нем сосредоточен, по йогическим взглядам, весь индивидуальный опыт человека, со змеем Кундалини, источником йогического знания. Всякая йога, даже в виде изощренных форм Раджа-йоги, кончается пробуждением змея Кундалини, который с этого момента становится полным хозяином в организме йога и руководителем его духовной жизни. Йогическая медитация завершается кундализацией человека, превращает его в змее-человека и заражает демонической одержимостью (вспомним соответству­ющие картины Н. Рериха). Напомним, что во многих вероучениях змей есть архетип сатаны. В "восточных" культах такая медитация фактически становится самоцелью. Весьма значимо в технологии медитирования безраздельное игнорирование нечистой и злой среды, противостоящей святости. В наивысшей апикальной йоге тантрического буддизма истинному йогину рекомендуется совершать любые греховные деяния, даже каннибализм. Особое значение уделяется сексуальности и тайным ритуалам уничтожения. Вокруг подобных медитативных методов плодятся орды самоуверенных доморощенных полуйогов и псевдойогов, разрастаются бредовые спекулятивные религиозные и якобы безрелигиозные догматические измышления. Идеалы кундализирования человека приводят к семейному, социально-политическому, государственному и религиозному краху.

Вместо целомудренного нескончаемого познания в Боге "И произрастил Господь Бог ... дерево познания добра и зла" (Быт.2:9), медитация претендует на интеллектуальное знание "И сказал змей жене: ...вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево ...вожделенно, потому что дает знание" (Быт.З:4-5). Она есть признак отпадения от Бога - состояние человека, именуемое понятием "ка-тастасис". Место богословия и теологии в "восточных" культах занимает теософия, вернее теософистика. В них происходит процесс интеллигентского и профанного вырождения и опошления подлинной ре­лигиозности, появляется теософский, рерихианский, сатанистский и иной извращенный эзотеризм.

Особый вид псевдохристианской страстной медитации культивируется в католичестве. Он закрепился в системе Игнатия Лойолы, которая заняла прочное доминирующее положение в католическом мире. В ней требуются утренние и вечерние медитации по дням недели. К ним относятся следующие интенции воображения и фантазии: суеты мира, непрочности, изменчивости жизни, ее обманчивости, болезни и смерти; свои грехи, вечный огонь и адские муки; слава блаженных, красоты райских обителей, ангелов, благодеяний, благодати; молитвы Иисуса Христа в саду, суда над Ним, бичевания, тернового венца, всех страданий Христовых, Воскресения и Вознесения, всяческое уподобление Христу (!), например, ношение на себе копии Голгофского Креста в его натуральную величину. Отсюда, в частности, появление  так называемых стигматов - медитативное уравнивание (!) себя с Господом Иисусом Христом, что немыслимо в Православии. Здесь сказывается внутренняя противоречивость католического вероуче­ния: с одной стороны - создание всеобъемлющих рационалистических богословских систем, с другой - примитивная медитативная экзальтация.

Современная наука регулярно обращается к исследованию процессов медитации. В частности, медитация изучается в целях применения ее в гипнотерапии (см. например, журнал "Человек и наука", декабрь 2002. Стр. 60). Ученые из Стэдфордского университета (США) провели исследование по определению особенностей функционирования человеческого мозга во время процесса медитации. В эксперименте ученые применили технику "магнитно-резонансной съемки" (МРС), которая считается главным инструментом получения обобщенных картин процессов, происходящих в мозге. В исследованиях участвовали буддийские монахи. Выяснилось, что во время медитации у них происходит согласование деятельности мозговых полушарий. Было установлено, что у человека, погрузившегося в медитацию, увеличивается активность во фронтовой части мозга. Эта область обычно активизируется в тот момент, когда человек сосредотачивает свое внимание на выполнении определенной задачи, и затормаживается деятельность задней части мозга, которая отвечает за пространственное ориентирование. Данный факт подтвердил догадки ученых о том, что медитация приводит к ложному ощущению отсутствия пространства в результате доминирования одних и подавления других областей мозга.

Некоторые люди ошибочно считают, что молитва - та же медитация. Однако российские психоневрологи выяснили, что состояние во время медитации и молитвы абсолютно разное. Приведенные результаты научных исследований показывают, что медитация с точки зрения физиологии и психологии коренным образом отличается от православной молитвы. Этот факт давно известен в Православии.

Если православный миссионер заметил, что оппоненты начали медитацию, то он должен сконцентрироваться на внутренней молитве и в дальнейшем не придавать особого значения их духовным действиям. Имя Господа Иисуса Христа является универсальной демономахической силой. Полезно также демонстративно открыть и, по возможности, читать про себя Псалтирь. Это, как правило, вызывает заметную нервозность у адептов демонических культов и их сторонников, изрядно ослабляет их духовные позиции.

В заключение настоящей статьи вспомним, что тема молитвы затрагивает фундаментальные мировоззренческие проблемы, связанные с жизнью и смертью. Человек обычно сильней всего боится смерти. Поэтому грезит он о такой безопасности, которая дала бы победу над смертью и счастливую нескончаемую жизнь. Но не всякое счастье истинно. Случается оно и обманчивым, недостижимым. Настоящее счастье соответствует сущности человека, его истинному назначению. А это уже духовная область. Духовная безопасность направлена, прежде всего, на сохранение жизни людей в их человеческом качестве, на защиту их внутренней свободы. Из-за свободы воли каждый человек поставлен перед неизбежностью выбора: БЫТЬ или ИМЕТЬ - фактически именно это и есть избрание жизни или смерти. БЫТЬ, по сути, означает уподобляться Богу - реально существующему самодостаточному позитивному Идеалу - источнику всякой жизни и бытия. Лишь Бог дарует обратившемуся к Нему человеку действительную возможность БЫТЬ. Без общения (то есть без молитвы) с Богом - Личностью, Истиной и Любовью не мыслимы духовные здоровье, безопасность и свобода. Если же предпочесть ИМЕТЬ, то все накопленное мирское богатство остается за порогом меж­ду бытием и смертью. То, что было человеком, становится ни с чем и ничем, пропадает в небытии: "Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым по­гребать своих мертвецов" (Мф.8:22).

И еще раз упомянем о важнейшем обстоятельстве, о котором иногда забываем в суете: не бывает молитвы, если нет любви к Богу и ближнему: "Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто" (1Кор.13:2). Это "ничто" не способно молиться.

Использованная литература

1. Любое издание книг "Добротолюбие" в русском переводе святителя Феофана, Затворника Вышенского. Т. 1-5.

2. Иеромонах Иларион Святогорец. Исповеда­ние православной веры святого Григория Паламы. - М.: Издание Подворья Русского на Афоне Свято -Пантелеимонова монастыря в г. Москве, 1995.

3. Любое издание книги преподобного Исаака Сирина "Слова подвижнические".

4. Письма великих оптинских старцев. - М.: Издание Сретенского монастыря. 2003 - Пись­мо преподобного Макария: Предостережение чи­тающим духовные отеческие книги и желающим проходить умную молитву.

5. Варсонофий, игумен (Веревкин B.C.) Учение о молитве по Добротолюбию. - Рыбинск: Изд-во ОАО "Рыбинский Дом печати ", 2002.

6. Умное делание о молитве Иисусовой. Сборник поучений Святых Отцов и опытных ее делателей. Составил игумен Валаамского монастыря Харитон. - М.: Издание Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1992.

7. Путь умного делания. О молитве Иисусовой и божественной благодати. Составлено на основе келейных записей архиепископа Антония (Голынско-го-Михайловского). - Красногорск: Издание Красногорского Успенского храма, 2000.

8. Новиков Н. М. Молитва Иисусова. Опыт двух тысячелетий. Учение Святых Отцов и подвижников бла­гочестия от древности до наших дней: Обзор аскетичес­кой литературы: В 4т. - М.: "Отчий дом", 2004, 2006.

9. Паисий (Величковский), старец. Крины сельные, или цветы прекрасные. О Иисусовой мо­литве, умом в сердце совершаемой. - Киев: "Задруга", 1997 (по изд. 1910).

10. Ефрем Святогорец архимандрит, игумен афонского монастыря преподобного Филофея. Жем­чужины подвижнической мудрости. Главы о молитве и послушании. - М.: Издательство Московского под­ворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2001.

11. Игнатий Брянчанинов (святитель). Аскетические опыты. В 2-х т. - Мн.: Лучи Софии, 2001.

12. Преподобный Силуан Афонский. - Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1999.

13. Епископ Варнава (Беляев). Опыт изложения православной аскетики. - Нижний Новго­род: Издательство братства во имя святого князя Александра Невского, 2002.

14. Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. - М.: Издание Сретенского монастыря, 1998.

15. Неизвестный афонский исихаст. Трезвенное созерцание. - М.: Издательство Московского под­ворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2002.

16. Святитель Феофан, Затворник Вышенский. Путь к спасению. Письма о христианской жизни. Поучения. - М.: Лепта-Пресс, 2005.

17. Отец Иоанн Журавский. О внутреннем христи­анстве. - Мн.: Лучи Софии, 2002.

18. Монах Иосиф. Старец Иосиф Исихаст. - Свято-Троицкая Сергиева лавра, Свято-Преображенский Валаамский мужской ставропигиальный монастырь, 2000.

19. Духовная жизнь по алфавитному патерику. Исихазм как освоение внутреннего мира / Митр. Антилохий (Родович). - М.: Образ, 2004.

20. Архимандрит Эмили - ан. Богопознание. Богослуже­ние. Богомыслие. - М.: Изд-во храма святой мученицы Татианы, 2002.

Андрей Хвыля-Олинтер, иерей

Миссионерское обозрение № 5, 2006

Читайте другие публикации раздела "Духовная опасность йоги и медитации"