Современные Содом и Гоморра

Философия пола. Гомосексуализм под прицелом философа

Больше всего человека интересует он сам. Есть в этом доля от эгоизма, но есть и от удивления перед фактом собственного бытия. Древние говорили: "Познай себя". Если попытаться последовать их совету и обратиться к себе, что мы увидим? В первую очередь мы обнаружим некоторую данность. Я таков, каков я есть. Я обладаю присущими мне качествами. И эта совокупность качеств, которыми можно описать меня, выделяет меня из множества мне подобных.

1. Что такое наше "я", и где в нем место для пола.

Качества можно разделить на физические и душевные. У меня есть цвет волос, цвет глаз, я определенного роста, обладаю определенной физической силой (или отсутствием таковой). Душевные качества образуют мой характер, который лучше всего понять, послушав, что обо мне говорят другие. Я любопытен. Это мой недостаток. Другой может посчитать свое любопытство достоинством.  Это означает, что мы можем по-разному относиться к тому, из чего складывается наша индивидуальность, к той данности, которую мы в себе обнаруживаем.

Это признание очень интересно. Оно означает, что ядро моего "я", мой дух, невозможно описать через внешние признаки. В этом заключается тайна нашей свободы: мы можем моделировать себя по своему вкусу.

Когда мать говорит своему ребенку "не будь растяпой!", это почти единственное, что она может сделать – призвать маленького человечка к работе над собой (в этом суть воспитания). По-настоящему, все зависит от самого ребенка. Желание, самоконтроль и труд, - давно известный инструментарий, с помощью которого человек способен естественным образом вносить в себя изменения.

Естественность, о которой здесь говорится, означает следование логике процесса. Вмешательство воли лишь вызывает реакцию, закономерную в новых условиях. Опытный фермер знает, когда нужно полить и когда внести удобрения, чтобы это способствовало урожаю. Аналогично каждый из нас может взрастить характер. Правильные физические нагрузки способствуют развитию мышц.

Однако в целом наша физическая конституция не слишком зависит от нашей воли. Никто не может прибавить себе росту, хотя бы на локоть. Эта истина прозвучала две тысячи лет назад, но и сегодня об нее разбивается жажда человека единовластия над самим собой. Человек сам себе господин – да не во всем! Отыгрываются в мелочах – выщипывание бровей, накладные ресницы, перекраска волос... Все эти действия направлены против процессов (в этом смысле они неестественны), - брови растут, отрастающие волосы заявляют о своем истинном цвете; накладные ресницы и парики – костыли нашего имиджа, - свидетельствуют о бессилии человека перед своим естеством.

Впрочем, с недавних пор игра ведется по крупному. Человек жаждет абсолютной свободы, его тяготит зависимость от каких-то условий, пусть эти условия даже даны ему от рождения.

Физическая конституция – недемократична, никто ведь не выбирал себе тела. И вот, в демократическом обществе рождается противоестественный бунт. Человек идет против своего естества. Его оружием служит современная хирургия. Можно изменить черты лица, форму тела. Можно изменить даже пол.

Я не хочу писать изменение объема груди и изменение пола через запятую – это сущностно разные действия. В первом случае речь идет о чем-то внешнем, не затрагивающем само "я" человека. В случае с полом – не так. Операция проводит границу: одна жизнь ею заканчивается и начинается совсем другая. Происходит нечто, подобное переселению души: то же сознание получает качественно иное тело. Впрочем, меняется и само сознание: смена пола – не смена перчаток, заглушаются одни психические реакции и "расцветают" другие.

Связь душевного и телесного очевидна. Но как-то смутно осознается другое: и в нашей душе и в нашем теле есть то, что необходимо участвует в нашем самоопределении, без чего наше я вроде как ;уже и не наше.

Таков пол.

2. Что такое пол: происхождение слова и смысл понятие

Смысл этого слова говорит не только о наличии тех или иных частей нашего тела. У "пола" есть омоним – слово-близнец, звучащее точно также. Оно прячется, пристраиваясь к другим словам и означает половину чего-нибудь. Мы говорим "полстакана", "полкомнаты", "полжизни". Когда-то давно только одна вещь не требовала уточнения – то ли потому, что об этом было не принято говорить, то ли потому, что и так было понятно. Хотя возможен еще один вариант: половиной чего является мужчина? – Простого и внятного слова в голову не приходит. Но язык не терпит пустот, всякое вакантное место должно быть занято. И вот слово, обозначающее половину чего-либо обретает отдельный смысл. При этом изначальные смысловые связи не теряются, они позволяют получить более глубокую, более рельефную картинку.

Индоевропейский корень "pol", общий для многих языков, означает "разделять". В русском к этому корню восходит глагол "полоть", смысл которого опять-таки в разделении.

Итак, тайна пола в разделении. Но, может быть, это случайность, исторический казус, игра слов? Возьмем другой язык, другие слова, - оставим только смысл. Ныне популярное слово "секс" происходит от латинского "sexus", имеющего то же значение – "пол". В латинском было два варианта написания (и звучания) этого слова – sexus и secus. Второй вариант как раз и открывает нам родственные связи этого слова. "Сексус" ("секус") принадлежит к гнезду корня "sek", очень плодовитого в латинском. Из латинского европейскими языками были заимствованы следующие слова с этим корнем: секира, сектор, секция, секта, - наверняка, это – не все. По этим словам легко понять и исходное значение корня "sek" – "отделять". В русском языке также есть слова с этим корнем – близкие по смыслу (глагол "сечь" и его производные).

Вот какая интересная картинка получается. Два разных корня с близким значением порождают в разных языках слова с одним и тем же смыслом. Из этого мы должны сделать вывод, что разделенность – это главное в понимании пола, а все остальное уже вторично.

Разделение по признакам "мужской"/"женский" в языке не ограничивается ни человечеством, ни живой природой вообще, оно пронизывает собою весь мир. Имея этот простейший принцип классификации, странно было бы не использовать его в полную силу. Но вот что интересно. Какой интуицией пользовались наши предки, чтобы отнести ту или иную вещь к женскому или мужскому роду? Какое смутное сходство улавливали они, необходимое для этого уподобления?..

Но сходство находилось не всегда, и тогда вещь (или понятие) относилась к среднему роду. Т.о. средний род означает кризис классификации, его существование – не третья возможность, а лишь неопределенность в отношении первых двух.

Мир разделен надвое, и если некоторые языки не знают категории рода, а соответственно противопоставления мужского и женского в мироздании, то это скорее результат рационализации, итог развития. А не изначальное состояние.

Из возможности придать имени (названию вещи) грамматический род следует, что мужское и женское несводимо к физиологии, к наличию тех или иных специфических органов. Можно говорить о мужском и женском началах. Известная китайская философия инь и ян выросла из этого корня. Европейский мистик охотно подтвердит, что бестелесные души женщины и мужчины различны. Существует как мужское, так и женское восприятие мира. Не будет сильным преувеличением утверждение о наличии женского и мужского способов бытия...

3. Игры с полом в истории философии

Итак, мир разделен, по крайней мере, человеческий мир. Фигура человека отбрасывает две несовпадающие тени, каждой из которых уготован свой удел восприятия.

Древние страшились разделений. Если единое разделяется, оно – на пути к смерти. Но из разделения мужского и женского рождается жизнь. Наблюдение этого парадокса привело к появлению первой концепции пульсирующего мироздания.

Эмпедокл (V век до Р.Х.) сочинил мир, где Вражда и Любовь сменяют друг друга. Любовь стремится все слить воедино, Вражда расчленяет это единое на части. И та и другая силы у Эмпедокла слепы и неразумны – им все равно, что с чем сливать и где разрывать исходное сочленение. Слепая игра стихий рождает неприкаянные конечности, сами собой блуждающие по миру; монстров, перемежающих признаки быка и человека; людей с признаками обоих полов. Последние получили название андрогинов от "андрейос" (мужской) и "гинаксейос" (женский). Не случайно хронологически андрогины у Эмпедокла предшествуют обыкновенным людям. Это – одна из попыток истолкования полового разделения человечества. Позднее она обыгрывается Платоном и получает особый смысл.

Почему мужчин и женщин тянет друг к другу, иными словами, почему существует половое влечение? Функциональный ответ "для продолжения рода" не кажется древним исчерпывающим, ведь, как тогда думали, земля сама могла порождать живое, значит участие подобных живых существ в акте рождения обязательно далеко не всегда.

Платон в знаменитом диалоге "Пир", посвященном любви, дает другой, "поэтический" ответ. Мужчину и женщину влечет друг к другу, потому что они раньше были половинками единого целого. Андрогины, предшествующие нынешним людям, были разрублены надвое, и с тех пор в людях поселилась жажда воссоединения, возвращения в исходное состояние.

Поэтический образ половинок, блуждающих по всему свету в поисках друг друга, покорил мир. Между тем, Платон не имел в виду трагедию конкретных личностей. Половинка у Платона – это не то "ты", которого ищет по свету мое "я", чтобы совместно преодолеть фатальное одиночество каждого. Все гораздо проще. Если андрогин объединял в себе мужские и женские признаки, то после разделения мужские "половинки" влечет к женщинам, а женские к мужчинам. Без различения индивидуальностей. И более того. Андрогины у Платона могли сочетать в себе не только мужские и женские черты, но и мужские с мужскими, а женские с женскими. После разделения, таким образом, возникают мужчины, которых влечет к мужчинам, и женщины с тягой к женщинам.

Иными словами, миф об андрогинах, придуманный или переработанный Платоном, представляет собой оправдание гомосексуализма.

4. Ложная духовность гомосексуализма

Греческая цивилизация в значительной степени была поражена этим недугом, даже более, чем современность. У Платона в том же Пире есть утверждение, что любовь мужчины к мужчине гораздо выше, духовнее, чем любовь мужчины к женщине. Современное нам общество пока еще не докатилось до такой декларации.

"Духовность" гомосексуализма основывается Платоном на том, что все культурное, т.е. измысленное и взращенное человеком, выше естественного (природного). Любовь к женщине проистекает из естества мужчины, следовательно любовь к мужчине есть победа над естеством.

Действительно, подлинная любовь, - самоотверженная, жертвенная, - далеко выходит за пределы плотского вожделения. Аскетическая истина гласит, что настоящая любовь вытесняет плотское чувство на периферию и по существу в нем вообще не нуждается.

Платон получается отчасти прав: духовный рост позволяет человеку не быть рабом плоти. Естественное преодолевается духовным.

Не прав Платон в отождествлении культурного и духовного. Не все, что имеет искусственное происхождение, суть благо. Как бы ни возвышался человеческий интеллект над неразумной природой, природа все же оказывается мудрее. Все, что бы ни принималось человечеством в пику природе, в конечном счете падает ему на голову, и травма оказывается серьезной.

Гомосексуализм не духовен, и именно потому, что плотян.

Можно предположить существование чистой любви, не видящей и не разбирающей плоти. Она будет духовна (поскольку это – любовь человеческих душ), но не будет заметна. В ней нет ничего скандального, выходящего за рамки обыденной жизни. Мы часто говорим "дружба", имея в виду такую любовь. Использовать слово "любовь" в наш век приходится осторожно. Его настолько повязали с плотским, что оно стало звучать двусмысленно даже в самых высоких контекстах.

Влечение мужчины к мужчине, которое мы называем гомосексуализмом, это в первую очередь тяготение плоти. Если убрать из гомосексуализма плотское вожделение, он полностью потеряет свою специфику.

У Платона, помимо утверждения о превосходстве "мужской" любви, встречается еще один сомнительный тезис: о том, что мужская красота совершеннее женской. Одно питает другое. Сначала мужчины сделались ценителями мужской красоты, затем взгляд замутился, и красота тела обратилась в привлекательность плоти.

Что для нас здесь важно отметить, так это то, что болезнь началась с головы. Гомосексуализм может рассматриваться как своего рода интеллектуальный сдвиг: идея предшествует поведению; движение мысли – движению тела.

5. Современные оправдания гомосексуализма

Хочется сделать вывод, что гомосексуализм – это не более, чем конструкт, порождение человеческого ума, потерявшего природные ориентиры. Но перед этим нам придется вернуться к мифу об андрогинах.

Андрогины у Платона имели три типа конструкции тел (сочетание мужского с женским, мужского с мужским и женского с женским). Соответственно, у современных людей Платоном обнаруживаются три типа полового влечения. Таким образом, декларируется, что гомосексуализм равнозначен естественному употреблению полов, более того, он сам претендует на "естественность".

Сегодня эта мысль распространена достаточно широко. Считается, что человеческая психика может иметь конфигурацию, отличную от конфигурации тела ("душа женщины в теле мужчины" и наоборот), тем более, что это соответствует модному ныне учению о переселении душ. Также высказывается тезис о изначальной бисексуальности человека.

На этих утверждениях основывается оправдание современной гомосексуальной культуры (ее существования и экспансии).

Если гомосексуализм так или иначе укоренен в естестве человека, следовательно, нет ничего чудовищного в понятии гомосексуальной семьи. Такой семье можно предоставить равные права с обычной семьей, в том числе и разрешить ей брать на воспитание "ничьих" детей. Мужеложник ныне уже не распутник, а просто иной вариант человека, а, следовательно, не должен подвергаться дискриминации. Гей-культура – не отрыжка потемок души человеческой, а аналог национальной культуры. Не случайно рождение термина "сексменьшинства", он должен напоминать о нацменьшинствах и таким образом утверждать однопорядковость этих явлений.

Одному нравятся девушки, другому юноши, - надо быть терпимым и уважать вкусы другого, - таков лейтмотив навязываемого обществу отношения к гомосексуализму.

Но вот вопрос: что значит "нравятся"? Достаточно ли чему бы то ни было найти себе место в психике человека, чтобы получить право на существование? Одному нравится лечить людей, другому их мучить, - мы же не утверждаем допустимость подобного плюрализма. Где граница возможной терпимости? Присутствие гомосексуализма в обществе ничем не угрожает отдельному человеку. – Так ли это?

Не стоит забывать, что гомосексуализм внутренне несимметричен. Участников двое, и поведенческие модели у них различны. Разделение "мужское"/"женское" сохраняется, - только на поведенческом, а не физиологическом уровне. Соответственно существуют два типа экспансии гомосексуализма – в зависимости от того, кто выступает в роли совратителя (гомосексуалист-"мужчина" или гомосексуалист-"женщина").

Нет причин полагаться на "порядочность" сексменьшинств. Утверждение, что их интересы касаются лишь людей с "нетрадиционной" ориентацией, должно отвергаться. Во-первых, "нетрадиционная" ориентация - не изначальная данность, о чем мы будем говорить ниже. А во-вторых, экспансия внутренне присуща гомосексуализму, как и всякому блуду (или, если угодно, половой распущенности). Бабник не может пропустить красивую женщину без того, чтобы попытаться искусить её. Аналогичный механизм включается и у гомосексуалиста (единственно, что действие его пока еще тормозиться исторически отрицательной реакцией общества).

Впрочем, борьба за права сексменьшинств как раз и есть попытка снять эту реакцию. Провозглашение тотального равенства прав содержит в себе большой заряд самых низменных реализаций нашего "я". В области того, что называется сексуальными отношениями, эта "логика революции" прописана до конца маркизом де Садом. Декларация свободы здесь означает, что каждый свободен в своем желании: каждый мужчина может желать всякую женщину, и наоборот. А декларация права по Саду сводится к тому, что "освобожденный" гражданин имеет право удовлетворить это желание. Согласие объекта не требуется. Это – изначальная предпосылка сексуальной агрессии. Современное общество запрещает насилие, поэтому согласие вымогается с помощью психологической осады. И если кто эту осаду не выдержит, не следует думать, что он заранее был готов пасть.

6. Грех как внутренняя сущность гомосексуализма. Торжество греха

Но как же быть с тем (ныне почти общепринятым) мнением, что некоторые мужчины чувствуют себя женщинами, а некоторые женщины – мужчинами?

Традиционный портрет мужчины предполагает наличие таких качеств как, например, честолюбие, решительность. Женщину рисуют, используя другие краски, например, импульсивность, мягкость. Но человек шире придуманных для его понимания схем. Мужчина может иметь черты, традиционно приписываемые женщине, и тогда говорят, что у него "бабий" характер. Но от этого он не перестает быть мужчиной.

Проблема заключается в нарушении самоидентификации (бунтует сознание, восстающее против физиологии). Современная психология склоняется к тому, что половая идентификация в значительной степени программируется воспитанием. Человека учат относиться к своему телу в надлежащем ключе. Ребенку предписывается определенный тип одежды (девчоночья или мальчишечья), существуют игры для мальчиков и игры для девочек, и считается постыдным играть не в свои игры. Народная культура содержала сложную структуру организации жизни по половому признаку, пронизывающую и труд и отдых, и жестко определяющую, что должно мальчику, юноше, мужчине, а что – девочке, девушке, женщине.

Современное эмансипированное общество противопоставляет себя народной культуре как прогрессивное отсталому: человек сбросил с себя оковы закрепощавших его структур. И замалчивается вопрос, а для чего, собственно говоря, была нужна эта жесткая дифференциация полового воспитания?

Модели мужского и женского поведения, предписанные, соответственно, мальчика и девочкам, были призваны их защищать. От чего? Вот тут мы подходим к самому главному. Речь идет о грехе.

Что такое грех? Это проявление воли человека к творению зла. Зло - сильное слово для современного общества. Сегодня требуется доказывать, что зло - это зло. Поэтому существует проблема узнавания греха. Между тем черты греха достаточно броски: он некрасив, никогда не насыщает, разрушителен и, в конечном счете, губителен для человека. Человек полностью поглащается грехом, его уже не остается для иных, подлинных форм общений, он остается один на один с собой (вернее со своим грехом), и это может свести с ума и даже привести к самоубийству.

Главная привлекательность греха – в самоволии. Надо удовлетворить свои желания, потешить своё "я", - таково требование греха. Поэтому, если изначально желаний нет, они конструируются по принципу отрицания: если что-то запрещено, не принято, не советуется, - я могу этого хотеть. Впоследствии к этому главному (интеллектуальному) удовольствию могут прилагаться и другие, чувственные удовольствия или иллюзии таковых (как, например, удовольствие от выкуренной сигареты, которого не было бы без зависимости организма от никотина).

Этот "сигаретный" пример позволяет понять важное. Грех не укоренен в теле. Он приходит по воле рассудка. Для того, чтобы тело просило греха, его сначала следует развратить.

Гомосексуализм полностью соответствует этой схеме. Развращенность (это читается в самом слове) всегда есть отступление от общепринятых норм. То, что сегодня мягко называется нетрадиционной половой ориентацией, раньше прямо носило имя половых извращений. Смена описательных моделей произошла, когда сменилась идеология: гомосексуализм перестали считать грехом, из ведения совести он перешел в ведение психологии и стал восприниматься чуть ли ни как иное видение мира, параллельное общепринятому.

Что мешает признать его грехом? Несмотря на повсеместное отречение от Бога, браваду попрания требований старой морали, современный человек сохраняет, – чуть ли не чисто на лингвистическом уровне, – чувство, что грех – это то, чего не должно быть. Согласиться с тем, что что-то есть грех, означает согласиться, что у него нет законного оправдания бытия (грех – то, с чем надо бороться).

Это – глубинная причина. Вслух о гомосексуализме говорят совсем другое: он не может считаться грехом, так как грех предполагает сознательный выбор в свою пользу, а влечение мужчины к мужчине (или женщины к женщине) – есть психологическая конфигурация, не зависящая от человеческой воли.

Те, кто еще признает существование нормальной половой идентификации и видит в гомосексуализме отклонение от таковой, определяет его как своего рода психическую болезнь, иногда врожденную.

Подобная позиция лукава. Общество никогда не относилось к гомосексуализму как к болезни. Что же это за болезнь такая, которую никто и никогда не пытался лечить: "больные" не спешат обращаться к врачам, а общество, несмотря на то, что болезнь распространяется, приобретая себе все новых и новых людей, не делает ничего, чтобы локализовать источник болезни, например – изолировать ее носителей.

Определение "болезнь" есть только одно из оправданий этого греха. Задача его – не побудить общество действовать как во время эпидемии, а наоборот – успокоить: "это больные люди, к ним надо относиться снисходительно, не в их власти изменить ситуацию".

Грех неудобно назвать грехом, ибо это снимает разговоры о равных правах, о параллельных культурах, об иной организации человека. Других препятствий определить гомосексуализм как грех – нет.

Надо сказать, что хотя грех противоестественен, анормален и губителен для человека, человек склонен к греху. Отпадение от Бога привело к тому, что согрешить для нас гораздо проще, чем устоять перед соблазном. Предоставленный себе человек в конце концов станет отъявленным грешником.

Одна из функций общества, насколько оно еще не забыло о Боге, как раз и являлась помощь человеку в борьбе со грехом. Во-первых, подлежали удалению соблазны. Для этой цели вводилась жесткая регламентация социально-ролевых действий. Человек должен знать, что ему надлежит делать в силу занимаемого им положения в обществе. Во-вторых, для тех, кто таки нашел возможность искуситься и пасть, предусматривались наказания, пожалуй, самым тяжелым из которых было отвержение обществом.

Все эти меры не могли излечить от греха, но они подавляли его голос, звучащий в ушах человека. И только безумие современной эпохи могло объявить, что в человеке ничто не должно подавляться, что все, что рождается в душе, имеет право появиться на свет.

С одной стороны, этот культ свободного человека, в котором не последнее место занимает освобождение нашей души от всевозможных комплексов и запретов, а с другой – отречение от Бога современного общества, его тотальная секуляризация, оставившая человека один на один со своею душой, дали ту питательную почву, на которой буйным цветом расцвел современный гомосексуализм.

И действительно, если нет внутренних ограничений, как не расслышать в себе популярную бисексуальность? Если известно, что это допустимо, можно поддаться соблазну пойти против собственного естества. Борьба за права сексуальных меньшинств стала действенным орудием их пропаганды. Если им разрешено говорить, значит, запрет снят, общество уже не считает недопустимым их бытие.

7. Последствия гомосексуальной атаки на цивилизацию

Каковы же последствия нынешнего открытого (и усиленного) наступления гомосексуализма?

1) Нарушается бинарная структура человечества. Оппозиция мужское-женское являлась необходимой частью самосознания человека. Из нее человек получил универсальное орудие для познания (осознания) мира. С легализацией гомосексуализма происходит глубинная перестройка самоидентификации человека. Возможно, человек просто теряет способность однозначно высказываться о самом себе.

2) Потеря женских и мужских смыслов бытия. Мужское и женское закреплялось в качестве образцов поведения, а, следовательно, - и социальных ролей. Была своя специфика смысла жизни у женщины и у мужчины. Соответственно, с одной стороны, человек – уже в силу своей физиологии (пола) – имел определенные цели, которых надо достичь. С другой стороны, общество обладало определенными ожиданиями относительно действий входящих в него людей. Гомосексуализм "освободил" человека, оставив его без цели, а общество сделал более рисковым, так как резко упала предсказуемость человеческих действий.

3) Моральный кризис. Проблема даже не столько в том, что блуд как бы получил официальную лицензию на еще одну свою ипостась. Суть кризиса – в снятии понятия нормы, разрушении критерия добра и зла. Допустив то, что считалось недопустимым, в одном случае, общество поставило под вопрос и другие, еще признаваемые им запреты. Итог атаки гомосексуализма – вырождение этики как таковой (общество уже не рискует определять то или иное как несомненное зло или несомненное добро). Впрочем. здесь не только один гомосексуализм приложил руку.

4) Кризис семьи. Нарушена цель объединения людей. Кульминацией любви между мужчиной и женщиной испокон веков было желание иметь детей друг от друга и совместно растить их. В детях две разные линии жизни – матери и отца - сливались в одну, происходило таинственное воссоединение на глубинном, мистическом уровне. Бездетная семья была несчастна, так подлинного сращивания судеб в ней так и не произошло.

Гомосексуализм высветил духовное обнищание идеи семьи. Любовь, даже если она рождает семью, теперь уже не стремится к ребенку. Цель интимной близости – удовольствие. В гомосексуализме эта декларация лежит на поверхности. И она разрушительно действует на институт семьи в целом. Удовольствие можно получать друг от друга не объединяя своих судеб. То, что теперь получило название "классической семьи", то есть семья в полном смысле этого слова, становится все менее популярной.

5) Еще одно последствие экспансии гомосексуализма, проистекающее из всех прочих, - усугубление индивидуализации. Естественное мстит человеку, отвернувшемуся от него. Вместо настоящего – истинных форм бытия – его окружают подделки, возможно искусные, но – имитации. Душа же чувствует подделку и проникается внутренним, субстанциональным одиночеством, которое нет-нет и прорывается на поверхность в виде всплесков отчаяния.

Общество, пораженное терпимостью к гомосексуализму, обречено на распад. Сексменьшинства не в состоянии создать сообщества, замещающие нормальные объединения людей. Однополая семья – не семья, партия сексуальных меньшинств – совсем не пария, правительство, составленное из гомосексуалистов, будет не в состоянии обеспечить потребности общества. Каждый сам по себе, вселенная одиночек – этот темный удел все более и более явственно приобретает черты нашего будущего. На земле строится ад.

Вaznica - 07.05.2008.

Читайте другие публикации раздела "Современные Содом и Гоморра"