Россией правят в Страсбурге?
Европейский суд по правам человека в
Страсбурге (ЕСПЧ) принял важное решение, касающееся России.
Перед тем как рассмотреть его, напомним, что недавно этот
суд прославился своим указанием изъять Распятия из
итальянских школ. Итальянцы – верующие и неверующие –
отреагировали на это решение резко негативно, и непохоже,
что оно будут осуществлено. Забуксовав на южном направлении,
евросудьи не растерялись, и решили атаковать на восточном –
и приняли решение, касающееся наших, российских дел.
Страсбургский суд признал противозаконным "запреты публичных
мероприятий трех гей-прайдов в Москве".
Согласно решению суда, Россия обязана
выплатить денежные компенсации организаторам и впредь
обеспечить беспрепятственное проведение гей-мероприятий.
Решение "обязательно на всей территории России".
Нам следует подумать, как реагировать на эту
новость. Как и постановление относительно итальянских
Распятий, это решение скорее идеологическое, чем
юридическое, и ЕСПЧ здесь выступает в качестве
Идеологического Отдела, насаждающего определенную
идеологическую ортодоксию, а не собственно суда.
Обязаны ли мы исполнить это решение? Кто-то
считает, что непременно – ведь иначе нас не одобрят в
Страсбурге, и, чего доброго, в Брюсселе, сочтут отсталыми
азиатами и изругают в прогрессивной прессе всего мира. Мы,
конечно, этого не вынесем и умрем от огорчения.
Но у нас перед глазами есть и ободряющий
пример – итальянцы, которые, будем надеяться, все еще
европейцы, так и не убрали Распятия из школьных классов.
Более того, реакция ведущих итальянских политиков позволяет
предположить, что и не собираются.
Почему эти политики так единодушно выступили
против евросудей? Может быть, не все они благочестивы и
боголюбивы – но все они понимают, что они больше зависят от
своего населения, а не от страсбургских судей. В ситуации,
когда им приходится выбирать между своими согражданами и
еврообкомом, они выбирают сограждан. Выставлять себя в
качестве наместников наднациональной структуры, наместников,
подавляющих волю итальянцев ради идеологических требований
чужаков – политическое самоубийство, и мало кто желает его
совершить.
Российские власти находятся в аналогичной
ситуации. Большинство россиян вовсе не обрадуется увидеть на
улицах своих городов гей-парады; люди обрадуются еще меньше,
узнав, что эти улицы теперь принадлежат не им, а иноземцам
из далекого Страсбурга, которые и будут решать, что можно и
чего нельзя на этих улицах устраивать. В конце концов,
москвичи не лезут указывать жителям Страсбурга, что те
должны, а чего не должны допускать на своих улицах – и
вправе рассчитывать на такое же отношение.
Гей-парад есть мероприятие весьма
специфическое – его невозможно спутать с каким-либо
политическим шествием или демонстрацией. Достаточно задать
соответствующий поисковый запрос в интернете – и увидеть,
что из себя представляют гей-парады там, где они разрешены.
Самая грубая и вызывающая непристойность и порнография
является стандартом для подобных мероприятий; и москвичи – и
жители других городов России – могут счесть зрелище
голозадых проститутов в перьях и с огромным надувными
фаллосами неподходящим для улиц, по которым ходят их дети.
Более того, обязательной частью программы является
оскорбление веры; участники таким образцом выражают свое
негодование на то, что все мировые религии не одобряют их
образа жизни. В ход идут издевательские костюмы монахинь и
священников, глумливое передразнивание Евангельских сцен, и
такие акты публичного и демонстративного кощунства, о
которых лучше умолчать. Предметом глумления в ряде случаев
является и Ислам.
Как люди могут отреагировать, если на их
глазах будет попираться не только всякое представление о
приличии, но и народные святыни будут подвергаться
глумлению? Не кончится ли это массовыми беспорядками? И что
тогда будут делать власти – пошлют ОМОН, чтобы избивать
своих соотечественников в угоду Страсбургу? Это было бы
политически немудро.
Но, нам скажут, гей-активисты пообещают
воздержаться от кощунств и непристойностей, а просто устроят
немногочисленое шествие и заявят свои политические
требования. Что же, на первый раз у них может хватить
соображения вести себя сдержанно – но допустить гей-парад в
каком-либо виде значит дать поставить ногу в дверь – и Вы
уже не сможете эту дверь закрыть. А до общемировых кондиций
мероприятие дойдет очень скоро. Таковы уж особенности
гей-культуры, и вряд ли они понравятся россиянам. Ящик
пандоры невозможно приоткрыть чуть-чуть – его надо держать
закрытым.
У нас есть группа, так сказать, политиков,
полностью ориентирующихся на одобрение европейских
либералов, и, в частности, горячо поддерживающих проведение
гей-парадов. Может, они и добились кое-каких похвал западной
либеральной прессе, но какова их поддержка среди
отечественного избирателя? Никакова. К счастью для них
самих, у них нет ни возможности заняться практическим
насаждением гей-парадов, ни ОМОНа, чтобы подавлять протесты
граждан. Иначе безразличие к ним сменилось бы чувством
гораздо более сильным.
Но у нас есть и действительные политики, и
решение ЕСПЧ ставит их перед вопросом – в ком они больше
заинтересованы, в согражданах или в иностранцах? Итальянские
политики, как показывает случай с Распятиями, предпочитают
сограждан. Пример, достойный подражания.
Сергей Худиев
Радонеж - 25.10.2010.
|
