Секты / "Церковь саентологии" - секта Рона Хаббарда

Жизнь после "Церкви саентологии" (Life after the CoS)

Часть 1. Начало Свободной Зоны

Нельзя сказать, что до 1982-1983 годов никто не уходил из ЦС. Но массовый исход после захвата власти Центром Религиозной Технологии не знал себе равных в истории саентологии. Из церкви в массовом порядке подались те, на ком держалось предоставление услуг и административная часть, и многие из этих людей ранее работали в тесном сотрудничестве с ЛРХ. Больше того, церковь в невиданном количестве покидали и не столь значимые сотрудники, такие как штатные работники отдельных организаций и миссий, бывшие жизненно важной составляющей всей организации в целом.

Конечно, и до захвата власти Центром Религиозной Технологии у ЦС бывали свои проблемы, но при прежних обстоятельствах большинство этих людей не стали бы уходить. До смены режима люди мирились со всякого рода аберрациями и несправедливостью организации, не подумывая всерьёз о выходе из неё. Они всем сердцем верили в общую правильность саентологической технологии и в ЛРХ как своего духовного лидера. Даже на глубочайшие проблемы в ЦС смотрели как на недочёты, которые со временем будут исправлены. Но стоило только власть захватить Новому Режиму, и вскоре немалой доле преданных членов церкви стало очевидно, что их старой ЦС больше нет и её уже никогда не вернуть.

После того, как ЦРТ решительно подавил революцию, которой был отпущен короткий срок и апофеозом которой стал 1982 год, преданные члены церкви, посвятившие себя предоставлению саентологических услуг и распространению саентологии, оставили то, чему всецело была отдана их жизнь, и снова влились в общество обычных людей.

Однако, даже лишившись привычной обители для занятий саентологией, преданные своему делу члены старой ЦС не желали отказываться от дела всей своей жизни. Им не оставалось ничего другого, как создать всё необходимое для предоставления услуг вне ЦС. Как следствие, революция, задавленная Новым Режимом, вынуждена была разворачиваться за пределами ЦС.

Большинство из покинувших ЦС высокообученных специалистов неколебимо верили в то, что надо продолжать предоставление стандартной технологии. Поскольку разногласия с ЦС ограничивались вопросами о её руководстве и административными делами, именно в этой области надлежало осуществить резкие изменения. Однако управление новыми центрами не пошло по образцу, существовавшему в ЦС до того, как власть захватил ЦРТ. Прежние административные порядки были реформированы, и появились более свободные учреждения с более этичным предоставлением услуг. С грубой этикой и культовым мышлением, которые на протяжении ряда лет практиковались в ЦС, было по большей части покончено. Вместо завышенных цен на услуги, из-за которых для большинства людей мост оказался недоступным, возникла более реалистичная ценовая политика.

Когда до саентологической публики дошёл слух об этих новых центрах, огромное количество людей стали уходить их ЦС, чтобы получать услуги вне её стен. И даже те, кто остался, начинали задаваться вопросом о том, стоит ли сохранять верность ЦС. Так начиналось то, что получило известность как "независимое движение" или "свободная зона".

ЦС была слабо подготовлена к возникновению подобного движения. Мало того, что она теряла миллионы потенциального будущего дохода, так многие рядовые саентологии из публики ещё и потребовали возвратить деньги за оплаченные вперёд услуги. Обычная тактика угроз не действовала на покидавшую ЦС публику, поэтому ЦС перешла к нападкам на независимые центры предоставления услуг, а также на работавший в этих центрах персонал.

С первой волной нападок началась дискредитации тех, кто управлял независимыми центрами, чтобы тем самым удержать публику от ухода из ЦС. Развернулась широкая кампания против лидеров свободной зоны. Их оговаривали, облыжно обвиняя в том, что они послужили причиной всякого рода былых проблем ЦС. Распускалась злобная клевета относительно их прошлого и личных качеств. Но больше всего должно было удержать саентологическую публику то, что в независимых центрах им якобы не получить стандартного и компетентного предоставления технологии. Больше того, им говорили, будто услуги, предоставляемые в свободной зоне, причинят им серьёзный вред.

Вторая волна нападок пошла против тех, кто предоставлял саентологию вне ЦС. Не считаясь ни с какими издержками, ЦС задействовала весь арсенал тёмных операций старого Офиса Охранника, чтобы надавить на людей, независимо предоставлявших саентологические услуги.

С умом поставленные независимые центры были устроены так, чтобы не нарушать никаких авторских прав или торговых марок, принадлежавших ЦС. Поэтому, если не считать того, что перед своими членами ЦС всё время вопила о подобных нарушениях, юридическое преследование независимых центров по этому пункту не имело реального успеха. Но это не воспрепятствовало церкви прибегнуть к ряду грязных трюков и тактических ухищрений. Церковь, не разбираясь в средствах, приложила все усилия, чтобы сорвать деятельность тех лиц, которые предоставляли услуги в свободной зоне, получив за это клеймо "сквиррелов" и "подавляющих личностей".

У каждого, кто в те времена примкнул к успешному независимому центру, найдётся своя кошмарная история, повествующая о нападках ЦС.

Покинув ЦС, я открыл большой центр в Колорадо и управлял его работой. И у меня тоже были свои стычки с саентологической организацией.

Часть 2. Первые нападки отражены

Когда я уходил из ЦС, ЦРТ послал в Денвер миссию, которая должна была "справиться" со мной. Это противостояние описано в Части 17 серии "Захват власти Новым Режимом". Я сказал этим миссионерам, что собираюсь основать в Денвере независимый центр. Сразу после встречи с ними я покинул ЦС.

Тогда ЦРТ решил пойти в наступление, используя тех из всё ещё остававшихся в церкви саентологов, которые записались на наш заочный курс по Книге Один. Этим саентологам приказали связаться со мной и потребовать, чтобы я вернул уплаченные за курс деньги. Хотя на нашем курсе были записаны люди со всей территории США и Канады, наверное, из-за того, что я проживал в Денвере, ЦРТ решил опробовать своё начинание именно в этом районе.

Сначала студенты звонили мне и требовали, чтобы я вернул им деньги за курс. Они звонили и предъявляли свои требования один за другим, когда у них выпадал перерыв между занятиями в местной организации или миссиях.

Поскольку я никогда не оговаривал возможность возврата денег, я каждому студенту отвечал, что не буду возвращать деньги за уже начатый ими курс. После чего ко мне стали приходить заказные письма от студентов с жёсткими требованиями немедленного возврата денег. Я попросту не отвечал на эти письма.

Тогда ЦРТ решил, что студенты должны каждый в отдельности судиться со мной в суде мелких тяжб, чтобы получить назад свои деньги. Городское отделение суда мелких тяжб уведомило меня по почте о том, что четверо или пятеро человек подали иски против меня. Я сообразил, что ЦРТ вновь прощупывает почву с помощью этих исков. В случае успеха они, вероятно, отправят с исками в суд и всех остальных студентов. Мало того, что из-за них я не буду вылезать из суда, так ещё и потерплю финансовый крах, если проиграю эти дела.

Мой адвокат сказал мне, что адвокатская поддержка тяжущихся сторон в суде мелких тяжб не предусмотрена. Значит, если я хочу, чтобы он участвовал в судебных заседаниях, мне придётся перевести эти дела в окружной суд. Однако он категорически отсоветовал мне идти этим путём, сказав, что ЦС, наверное, только этого и дожидается. Во-первых, это будет связано с большими судебными издержками, а во-вторых, если дело решится в их пользу, это явится прецедентом для последующих исков о возврате денег. Тогда как в суде мелких тяжб прецеденты для будущих исков никогда не создаются. Так что он посоветовал мне оставить всё как есть и положиться на удачу. Он научит меня, как вести себя при разбирательстве дела, и это обойдётся мне совсем недорого. Я последовал его совету.

Главный его совет состоял в том, чтобы я подходил к каждому иску строго с позиции частного предпринимателя и ни словом не заикался ни о саентологии, ни о ЦС. Если разговоров о саентологии или ЦС не избежать, пусть упоминания о них прозвучат из уст истца. Подобного рода доводы, вероятно, не будут иметь никакого отношения к существу дела, и тогда истец будет выглядеть не лучшим образом.

В своих показаниях я написал, что истец уплатил за курс и приступил к обучению. Я продолжаю вести заочный курс по почте, но это уж от студента зависит, будет он присылать свои уроки или нет. Если студент больше не присылает свои уроки, что ж, это его решение. Я свою часть сделки выполняю и продолжу предоставлять курс, если студент того пожелает. Показания были пространнее, но суть была такой.

Я нервничал, отправляясь на слушание первого дела. В начале заседания я вручил судье свои письменные показания. Судья их прочитал, а потом вызвал истца для того, чтобы тот изложил свой иск. Студент поднялся со своего места и обосновал свой иск тем, что, когда он начинал заниматься на нашем курсе, я был членом ЦС с хорошей репутацией. Теперь же, когда меня объявили подавляющей личностью, он больше не может обучаться на курсе, который ведёт сквиррел, так как это идёт вразрез с его религией. Поэтому он хочет вернуть свои деньги. Некоторое время ушло на прения, в ходе которых студент загонял себя в глупое положение, а я спокойно рассуждал с позиции предпринимателя.

Решения судья вынес быстро. Он указал, что всякие сведения о саентологии и ЦС не имеют отношения к существу дела. Далее он сказал, что, когда студент начинал занятия на курсе, тот явно представлял для него какую-то ценность, которая не может измениться из-за того, что я больше не являюсь членом ЦС. Судья нашёл доводы истца абсолютно безосновательными и решил дело в мою пользу, даже не обязав меня хотя бы частично возвратить деньги. Студент и присутствовавшие вместе с ним в суде саентологи были заметно обескуражены.

В следующие две недели была ещё пара-тройка подобных дел. Рассматривал их каждый раз тот же самый судья. Поскольку победа в суде мелких тяжб не создаёт прецедента для последующих дел, судья рассматривал каждое дело по существу. Но все разбирательства во многом повторяли друг друга. Для начала я каждый раз вручал судье одни и те же письменные показания. Студент вставал и, по сути, выдвигал всё те же глупые аргументы. Выступление судьи походило на все предыдущие, и он решал дело безоговорочно в мою пользу.

Отправляясь в суд на разбирательство последнего дела, я чувствовал себя чрезвычайно уверенно и бойко. Но, к моему удивлению, на этот раз дело было представлено по-иному. Истцами оказалась супружеская пара, которая приобрела курс почти годом ранее. В суде истцов сопровождал офицер по этике из местной организации. После того как я подал свои обычные письменные показания, эта пара представила судье толстую пачку документов, помеченных как вещественные доказательства. Главными из них были документы, которые я когда-то составил, чтобы изменить статус своей компании "Услуги по выживанию" на статус дианетической консультационной группы под началом ЦС. Я совсем позабыл об этих документах!

За два года до этого, для того чтобы избавиться от приставаний Офиса Охранника, я согласился придать своей компании статус дианетической консультационной группы под началом ЦС. Я попросил своего адвоката составить нужные документы и отослал их на одобрение во Всемирный ОО. По пути документы, видимо, где-то застряли, и назад я их не получил. Этот случай описан в Части 7 моей серии "Захват власти Новым Режимом".

До этого момента я выступал в суде мелких тяжб как частный предприниматель, отметая упоминания о моей связи с ЦС как не относящиеся к существу дела. Но из данных документов следовало, что у меня были намерения перевести своё предприятие под начало ЦС. Были представлены и другие вещественные доказательства, демонстрировавшие мою связь с ЦС и программой по Книге Один, включая мою переписку с Дианой Хаббард. В отличие от предыдущих истцов эта пара хорошо аргументировала свой иск. Этих людей явно неплохо проинструктировали. Поскольку такой оборот дела застал меня врасплох, по моему выступлению было видно, что я абсолютно не готов выдвинуть какие-то контраргументы. Выслушав стороны, судья пожелал просмотреть вещественные доказательства, перед тем как вынести своё решение. На то чтобы пробежать глазами документы, у него ушло минут пятнадцать-двадцать. В ожидании судьи я очень нервничал, в то время как истцы и этик-офицер улыбались, нимало не сомневаясь в своей победе. Покончив с рассмотрением документов, судья объявил, что готов вынести решение по делу.

Прежде чем огласить своё решение, судья в подробностях изложил суть дела. Он сказал, что вещественные доказательства явно указывают на существовавшие когда-то между мной и ЦС деятельные рабочие взаимоотношения, а также демонстрируют моё тогдашнее намерение перевести своё предприятие под начало ЦС. Но поскольку этим документам так и не был дан ход, это не привело к возникновению между нами юридической связи. Судья привёл в пример аналогию с порошкообразным желе-полуфабрикатом и водой. Если их смешать, то получится настоящее желе, а если нет, то никакого желе не будет.

Далее он сравнил это дело с человеком, который сначала приобретает газонокосилку, а потом хочет получить назад свои деньги. Хотя газонокосилка в полном порядке, покупатель хочет получить назад свои деньги на том основании, что продавец оказался буддистом или иудеем. Потом судья перешёл на разговор о свободе религии в нашей стране. Когда речь судьи подходила к концу, портрет истцов и ЦС как нетерпимых фанатиков уже был готов.

Пока судья произносил свою речь, в зале стояла мёртвая тишина. Все внимательно прислушивались к тому, что же он скажет. А когда он вынес решение в мою пользу, весь зал заседаний (разумеется, за исключением членов ЦС) разразился бурными аплодисментами, не смолкавшими несколько минут.

Уже потом ко мне подошла работавшая в суде стенографистка и спросила, не нужна ли мне запись этой речи. Взволнованная, она сказала мне, что первый раз видит, чтобы этот судья так энергично взялся за незначительное разбирательство, и ещё никогда она не слышала от него таких вдохновенных речей по поводу мелких дел. На выходе из зала заседаний ко мне с поздравлениями подходили люди, которые даже и саентологами-то не были.

У выхода я увидел членов ЦС, которые, опустив головы, потихоньку пробирались к дверям. Я подошёл к этик-офицеру и, обняв его за плечи, сказал: "Вот вам прекрасный пример того, как работает наше правосудие!" С видом полного поражения он, не проронив ни слова, тихо побрёл прочь.

Речь судьи и его окончательное решение по делу положили конец всем требованиям членов ЦС возвратить им деньги.

Часть 3. "Международные услуги по выживанию"

Для того чтобы отбить у саентологов охоту обращаться ко мне за услугами, ЦРТ прислал в Денвер Хебера Дженча, дабы тот устроил мероприятие с целью дискредитировать меня перед публикой. Не знаю, что конкретно говорилось на том мероприятии, до меня дошли только сведения о том, какой смехотворный приём был там использован. Каждый раз, когда в своём выступлении Дженч упоминал обо мне, он произносил мою фамилию - "Голдстайн!" - каким-то сдавленным и полным омерзения голосом. Рассаженные среди публики штатные сотрудники организации отвечали на это своим тягучим "У-у-у" с интонацией, пропитанной отвращением.

Как бы там ни было, в это время "Международные услуги по выживанию" возобновили свою работу в виде независимого центра.

Помимо Джона Галуша и меня, в команду было привлечено много высокообученных и опытных технических специалистов, а также административный персонал. В числе сотрудников значилась моя бывшая жена Ребекка Джессап и мой старый приятель по Лос-Анджелесу и кораблю Расс Медоуз. Ребекка входила в первую сотню обученных в ПОЛА одиторов Класса 8, в своё время она работала двуязычным одитором в ПОСХ Дании и Секретарём Квала на Флаге. Расс был одним из тех двенадцати одиторов Класса 12, которых обучал сам ЛРХ.

Мы работали в прекрасном офисе площадью в 5000 кв. футов, который был выстроен для наших нужд в престижном деловом районе Денвера. Большинство наших клиентов проживали в Колорадо, но поскольку наше техническое отделение было одним из лучших среди всех независимых групп, к нам обращалось немало людей, приезжавших из других районов.

По стране были разбросаны разные группы саентологов, которые ушли из ЦС, но не располагали всем необходимым для независимого предоставления услуг. Некоторые из этих людей приезжали за услугами к нам в центр. Мы договаривались о том, что они организуют у себя мероприятие, на которое придут другие бывшие члены ЦС. Обычно на такие мероприятия я брал с собой двух технических специалистов. Мы рассказывали о том, чем теперь занимаемся, раскрывая перед слушателями возможности наших услуг. Присутствовавшим предлагалось на месте пройти бесплатную оценку кейса и получить бесплатную сессию для улаживания расстройств. Эти поездки принесли нам многочисленных клиентов из разных уголков страны.

Наш центр отличался от большинства других независимых центров тем, что мы обслуживали не только покинувших ЦС саентологов. Среди наших клиентов было много людей, которые раньше саентологией не занимались. Для того чтобы заинтересовать широкую публику, мы действовали по своим программам и некоторые шаги в этом направлении принесли нам успех. Когда я руководил организацией в Денвере, в центре города на главной улице у нас был процветающий офис для привлечения публики. Там мы испробовали самые успешные программы Отделения 6. Наилучшей из них было тестирование по тесту OCA. В то время мы использовали оригинальные материалы OCA, которые разработал Рэймонд Кемп (Raymond Kemp). Именно Рэй подготовил для Хаббарда материалы для теста OCA, и авторские права на тест, вообще-то, принадлежат Кемпу. Помимо самого теста, Рэй написал учебник, посвящённый тому, как обрабатывать заполненные тесты, что делало всю работу с OCA чрезвычайно эффективной.

После того как Рэя объявили подавляющей личностью, ЦС изменила некоторые из вопросов теста и поставила на тест копирайт Хаббарда. Вдобавок церковь запретила дальнейшее использование учебника Рэя в саентологических организациях и миссиях.

Я был заинтересован в том, чтобы в "Услугах по выживанию" применялись изначальные материалы Кемпа по OCA. Мне не составило большого труда разыскать Рэя. Я спросил его, как, с точки зрения закона, оказалось возможным, чтобы ЦС, изменив несколько вопросов, заявила о своих авторских правах на тест. Да просто заявила и всё, ответил Рэй, а у него просто нет средств на судебные разбирательства. Но у него сохранились оригинальные материалы, авторские права на которые по-прежнему принадлежат ему. За небольшую плату он дал мне разрешение использовать эти материалы и прислал их по почте.

Я опубликовал тест OCA в одной крупной местной газете. Читатели заполняли тест и звонили к нам в офис, чтобы договориться о том, когда можно принести тест на обработку. Самой большой проблемой с тестом OCA было время, которое уходило на его обработку. В "Услугах по выживанию" мы решили эту проблему, написав по учебнику Кемпа компьютерную программу.

Будущий клиент должен был принести в офис свой заполненный тест. Ответы вводились в компьютер, и он выдавал результаты. Весь процесс занимал несколько минут. Клиент быстро получал результаты качественно обработанного теста, и его отправляли записываться на услуги к человеку, ответственному за их продажу. Наша работа с тестом OCA была чрезвычайно успешной и эффективной.

В отличие от того, что было в ЦС, техническому персоналу позволялось выполнять свою работу без постоянных вмешательств и давления со стороны руководства. Поэтому качество предоставления услуг и их эффективность были очень высокими. Клиенты продвигались по своим уровням обучения и процессинга, не спотыкаясь о препятствия в виде высоких цен и жёсткой этики. Численность административного персонала не выходила за рамки необходимого, и те, кто в нём состоял, работали чрезвычайно эффективно.

Годы, в течение которых я управлял независимым центром, доставили мне удовлетворение и радость. Это было совсем не похоже на стресс, с которым была сопряжена работа в ЦС. В ЦС на то, чтобы справляться с безумными вывертами организации, мне приходилось тратить столько же времени, сколько отнимала собственно работа. Какое же было удовольствие после всего этого оказаться в ситуации, где выигрывали и клиенты, и штатный персонал, и где не приходилось вечно быть мишенью для нападок со стороны тех, кто считался частью твоей же команды.

Часть 4. Независимые против ЦС

Между независимыми и ЦС разгорелась война. У меня была налажена хорошая связь с другими независимыми группами, предоставлявшими услуги, но сам я не был вовлечён в их баталии. Я уже досыта навоевался с подавляющими элементами в церкви, когда ещё был членом ЦС. Теперь, когда я находился вне ЦС, никакие отношения с ней меня не привлекали.

Я, конечно же, понимал, что так раздражает независимых, и симпатизировал их делу. Однако, когда я был членом ЦС, я боролся за то, чтобы исправить организацию и чтобы мне позволили выполнять мою работу. Не сумев этого добиться, я покинул данную группу и продолжил свою работу в другом месте. И у меня не было никакого интереса опять попусту тратить время на ЦС.

Я держал "Услуги по выживанию" в стороне от бесплодных, по моему мнению, затей, которые, вместо того чтоб способствовать нашей текущей деятельности, могли только отвлечь от неё. В 1965 году, или около того, многие независимые центры вместе с их клиентами предприняли своё наступление на ЦС. Объединившись с юристом Майклом Флинном (Michael Flinn) – давнишней грозой ЦС – они готовили коллективный иск и старались привлечь на свою сторону как можно больше независимых одиночек и групп.

Те, кто готовил для суда это дело, связались с "Услугами по выживанию" и горячо настаивали на том, чтобы мы тоже приняли в этом участие. Они говорили, что ЦС всё равно в конце концов подаст в суд на все независимые центры. А поскольку нечего и надеяться, что с нашими ограниченными ресурсами можно будет противостоять ЦС в одиночку, нам надо выступить заодно с другими центрами с этим коллективным иском. Только вместе мы сможем выжить, а по отдельности нас, без сомнения, уничтожат.

Испугавшись, что мы остаёмся одни, многие из моих сотрудников пришли ко мне, чтобы спросить, как мы будем действовать дальше. Я, конечно, был озабочен нашим выживанием, однако некоторые пункты будущего иска меня не устраивали. Например, там содержалось требование взыскать с ЦС задним числом полагавшуюся по закону минимальную заработную плату. Состоя в Морской Организации, мы получали всего по 10 долларов в неделю, что было гораздо ниже минимальной заработной платы. Я и правда зарабатывал только 10 долларов в неделю, но я мирился с этим, пока был членом Морской Организации. Я мог бы и уйти, и если этого не сделал, то это был мой выбор. И требовать деньги теперь мне казалось неправильным. Если бы я и согласился на это, то исключительно для того, чтобы не дать "Услугам по выживанию" пойти ко дну.

Я ходил взад-вперёд по комнате, а мои сотрудники ждали, что я решу. Я чувствовал себя будто между молотом и наковальней. И тут произошло нечто поразительное. Расхаживая взад и вперёд, я занёс ногу, чтоб сделать очередной шаг, как вдруг словно бы "очутился в другом месте", где у меня не было никакого замешательства и я мог спокойно оценить сложившееся положение. Я понял, что принимать участие в этом коллективном иске было бы для меня неправильно. Да, возможно, из-за моего отказа присоединиться к иску "Услугам по выживанию" грозит гибель. ЛРХ в своё время не останавливался перед такими действиями, которые сами по себе были неэтичными, но оправдывали себя с точки зрения "наибольшего блага для наибольшего количества динамик". Но это было просто переиначенное "цель оправдывает средства" - обычное в истории человечества оправдание для всякого рода злодеяний. Я вдруг понял, что выражение "цель оправдывает средства" попросту неверно. Цель не обязательно оправдывает средства. И если от меня требуется поступиться своей целостностью, ради того чтобы удержать "Услуги по выживанию" на плаву, значит, не надо "Услуг по выживанию". Пусть погибают. В этот момент моё замешательство исчезло, и я уже точно знал, что надо делать. Спустя ещё мгновение я знал, что с "Услугами по выживанию" всё будет хорошо. Когда я снова переключил своё внимание на собравшихся вокруг меня сотрудников, я осознал, что, пока таким образом размышлял, время странным образом остановилось. Всё, что со мной только что произошло, закончилось раньше, чем я успел опустить ногу на пол! Я объявил своим сотрудникам, что мы не будем участвовать в иске, и объяснил почему. А потом заверил их, что "Услуги по выживанию" без дела не останутся. Сотрудники согласились с моим решением. Вышло так, что Майкл Флинн отказался от этого дела, после того как ЦС откупилась от него, заплатив по искам, которые он затеял против ЦС ещё раньше. О предполагавшемся коллективном иске забыли. Интересно отметить, что все присоединившиеся к нему центры в конечном счёте прекратили своё существование, и только "Услуги по выживанию" продолжали свою деятельность. За период работы в качестве независимого центра мы не так уж и часто подвергались атакам со стороны ЦС, определённо не так часто, как другие независимые центры. ЦС подсылала к нам в центр своих шпионов, но их было достаточно легко выявить. Пару раз к нам пытались вломиться силой, но эти поползновения были отражены без лишнего шума. Когда мы перестали работать как независимый центр, ЦС была тут не при чём. Это была естественная эволюция, о которой я расскажу в следующих частях этой серии.

Часть 5. Перемена точки зрения

Невзирая на атаки ЦС, независимое движение продолжало расти и процветать. В отсутствие типичных для ЦС грубой этики и высоких цен независимые саентологии быстро продвигались по мосту. В течение двух лет после зарождения независимого движения огромное число людей получили все предоставлявшиеся на мосту услуги, включая верхние уровни.В отличие от членов ЦС независимые имели свободу критически оценивать технологию и результаты её применения. И хотя большинство из них были довольны, что наконец-то поднялись по мосту и действительно достигли определённых побед, они осознавали, что не получили тех достижений, на которые рассчитывали или которые им обещали на протяжении многих лет. Кроме того, у многих, уже завершивших все уровни процессинга, по-прежнему оставались нежелательные состояния, разрешить которые так и не удалось. И эти затруднения были характерны не только для независимых. То же самое происходило и в ЦС, только там об этом не говорили настолько открыто, а если кто-то и сетовал на это, то эти жалобы улаживали так, чтобы человек не бросал мост. ЦС никогда не лезла в карман за словом, когда нужно было ответить на чьи-то сетования по поводу того, что не удалось достичь желаемых результатов. Если пожаловавшегося преклира не отправляли на пересмотр или этическое урегулирование, ему говорили: "Это будет улажено выше на мосту". А если преклир уже завершил весь мост, то для того чтобы он не переставал надеяться, в ход шла уловка, которую я уподобил бы "вечной морковке". Преклиру говорили что-нибудь типа "Выше уровня ОТ 7 есть ещё как минимум 40 уровней, которые пока не выпущены. Вот когда наберётся достаточное количество полных ОТ 7, тогда только будет выпущен очередной уровень". Впервые я услышал такое от одитора Класса 9 Роки Стампа (Rocky Stump) на мероприятии в ПОСХ в 1971 году. Но все, кто был причастен к разработке технологии вместе с ЛРХ, знали, что это неправда. У ЛРХ не было существенных разработок после того, как он выпустил старые уровни ОТ. В конце 1970-х он выпустил НОТы (Новая Эра Дианетики для ОТ) и вскоре заменил старые уровни ОТ новыми. Любой, кто после этого времени работал с Хаббардом на технических линиях, знал, что никаких дальнейших исследованных уровней нет. Но ЦС продолжала трубить, будто полностью исследованные, но пока не выпущенные уровни в самом деле есть. К 1985 году как в самой ЦС, так и вне её накопилось очень много людей, которые завершили всё, что мог предложить им саентологический мост до уровня ОТ 7 и Продвинутого уровня ОТ 7 включительно. Предоставлявшие услуги независимые группы открыто объявляли своей публике, что на этом существующие уровни исчерпаны. Многие из независимых, завершив весь существующий мост, но всё ещё не избавившись от всего, что им хотелось уладить, и не достигнув всех желанных способностей, стали искать ответы и результаты за пределами стандартной саентологической технологии. Слепое приятие ЛРХ как единственного источника умственного и духовного развития начало сходить на нет, и в среде независимых произошла перемена точки зрения. Независимые стали изучать другие методы и системы, от иных форм терапии до чэннелинга и восточных учений. Некоторые продолжали применять отдельные части саентологической технологии, выбросив из неё всё остальное. Разрабатывались и новые системы, частично использовавшие саентологическую технологию вкупе с другими методологиями. Те, кто за два года до этого ушли из ЦС убеждёнными саентологами, теперь вели поиски во многих других направлениях, чтобы достичь желанных для себя результатов. Высокообученные и хорошо подкованные в технических вопросах члены независимого движения взялись за исследование следующего уровня после ОТ 7 или Продвинутого уровня ОТ 7. Когда церковь представила свой уровень ОТ 8, Дэвид Мэйо выступил со своей версией Продвинутого уровня 8. Но Продвинутый уровень 8 Дэвида оказался не слишком эффективным, чтобы претендовать на звание очередного уровня. Правда, и по свидетельствам тех, кто покинул ЦС после завершения уровня ОТ 8, его результаты тоже были так себе. Однако это не помешало независимым взяться за исследование следующего уровня на мосту. Имевшиеся данные открывали несколько вполне оправданных направлений для исследований, целью которых было создать очередной уровень. В "Услугах по выживанию" исследования пошли по иному пути, нежели исследования других независимых. Это уникальное исследовательское направление стало возможным благодаря знаниям и опыту Джона Галуша.

Часть 6. Исследовательское направление Джона Галуша

Большинство саентологических исследований и становление саентологии пришлись на 1950-е годы. Многие исследовательские данные, приведшие к новым разработкам, так и не были опубликованы. Тот, кто в ту пору занимался саентологией, имел некоторое представление о ведущихся разработках, но полное представление о всей информации имели только те, кто напрямую участвовал в исследованиях. В 1950-х одним из одиторов-исследователей Хаббарда и главным его помощником по вопросам технологии был Джон Галуша. Джон начал работать с ЛРХ в Вичите в 1952 году. Он был рядом с Хаббардом и в Финиксе, и в Кэмдене (штат Нью-Джерси), и в Вашингтоне (округ Колумбия), и в Англии. Кроме того, Джон работал у ЛРХ директором обучения, директором процессинга, а также супервизировал конгрессы, которые дали путёвку в жизнь многим новым разработкам в области технологии. В начале 1950-х Хаббард придумал процессинг создания, известный также как модельный процессинг (процессинг мокапов) или процессинг позитивных достижений. Хаббарду показалось, что при наличии этого процессинга отпадает необходимость во всех остальных видах одитинга. Он объяснял это следующим образом: деятельность существа заключается в создании моделей, и если заставить существо сознательно моделировать то, что оно моделирует помимо своей воли, то таким способом удастся справиться с любой аберрацией. Все опубликованные первоисточники по процессингу создания увидели свет ещё до 1953 или 1954 гг. Это Филадельфийский докторский курс, книги "Создание способностей человека" и "Саентология 8-8008". Однако лишь немногие знали о том, что исследования, о которых так ничего и не было написано, продолжались ещё несколько лет. Будучи в этот период одитором-исследователем, Джон Галуша располагал сведениями об этих исследованиях. Те, кого одитировали с применением процессов создания, быстро добивались поразительных достижений. Однако с продолжением одитинга, многие начинали пробуксовывать и увязать. Хаббард был озадачен, не понимая причин этих затруднений, и углубился в исследования, для того чтобы разрешить сложившуюся ситуацию. После многолетних попыток отыскать причину такой ограниченной эффективности модельного процессинга у ЛРХ как-то вдруг нашлось объяснение, почему люди увязали на этом процессинге. Он пришёл к выводу, что это одитинг слишком высокого уровня, а значит, к нему следует подступаться более постепенно. На этом основании процессинг создания и всю неопубликованную исследовательскую информацию положили на полку, а Хаббард начал выстраивать ступенчатый мост одитинга. Хотя гипотеза Хаббарда относительно увязания кейсов не показалась Джону вполне обоснованной, он не стал возражать, полагая, что Хаббард знает своё дело. Любопытно отметить, что мысль о саентологии в виде моста вдохновляла Хаббарда задолго то того, как возникли трудности с процессингом создания. Последняя строка в книге "Дианетика: современная наука душевного здоровья" звучит так: "Бога ради беритесь за дело и постройте лучший мост!" Проблемы с процессингом создания определённо послужили ему достаточным основанием для того, чтобы заняться строительством моста самолично. До того, как был разработан мост, одиторы располагали просто большим количеством самых разнообразных процессов, из которых они по своему усмотрению выбирали те, что подходили к улаживаемой ситуации. После того как началась работа по постройке моста, ЛРХ стал организовывать процессы в виде ступенек одитинга. Ещё через десять лет Хаббард выпустил уровень ОТ 3, который означал для него конец процессинга негативных достижений. Он посчитал, что теперь тот, кто завершит ОТ 3, будет способен прорабатывать процессинг создания. Однако Хаббард не стал снова вводить процессинг создания в том виде, какой этот процессинг принял в ходе исследований в конце 1950-х. За прошедшие с тех пор десять лет саентология значительно выросла на продаже моста, и ЛРХ не хотел менять этот формат. Поэтому он переделал процессинг создания в виде уровней, которые вышли как старые уровни ОТ с 4 по 7. После разделения на уровни процессинг создания был уже не таким эффективным, но это позволяло и дальше эксплуатирвоать принесшую успех маркетинговую стратегию. Как только ОТ 3 приступили к проработке уровней ОТ 4 – 7, они начали увязать точно так же, как увязали на процессинге создания те, кто прорабатывал его в конце 1950-х. По мнению Хаббарда, они увязали потому, что необходимо было кое-что ещё проработать на уровне ОТ 3. Тогда он выпустил уровень Расширенного ОТ 3, и каждого, кто уже завершил уровень ОТ 3 или более высокий уровень, направляли на уровень ОТ 7, где прорабатывалось намерение. По завершении уровня ОТ 7 люди прямиком переходили на Расширенный ОТ 3. После окончания Расширенного ОТ 3 их снова проводили через уровни ОТ 4 – 7. Но даже после этой переделки уровней ОТ люди продолжали увязать на уровнях позитивных достижений, следовавших выше уровня ОТ 3. В конце 1970-х Хаббард выпустил НОТы (Новая Эра Дианетики для ОТ). Хотя НОТы представляют собой процессинг негативных достижений, Хаббард считал его необходимым как следующая ступенька после ОТ 3. Поэтому он изъял старые уровни ОТ 4 – 7 и положил их на полку точно так же, как он поступил с процессингом создания в конце 1950-х. Теперь каждого, кто был ОТ 3 или выше, направляли только на НОТы. Следующие несколько лет никакого моста после ОТ 3 не было – только НОТы. Потом из желания сохранить формат моста ЛРХ перекроил НОТы в новые уровни ОТ 4 – 7. В 1985 году, когда многие пошли разными путями в поисках следующей ступеньки на мосту после ОТ 7 или Расширенного ОТ 7, Джон Галуша и "Услуги по выживанию" предприняли своё уникальное исследование, основываясь на описанной выше информации и предыстории. Логика требовала посмотреть, смогут ли теперь прорабатывать процессинг создания те, кто завершил все продвинутые уровни. Однако это не должна быть усечённая версия процессинга создания в виде старых уровней ОТ. Это должен быть процессинг создания в том виде, в каком он был исследован в конце 1950-х.

Часть 7. Процессинг создания

В большинстве своём люди очень мало знают о процессинге создания. То, что известно, почерпнуто главным образом из Филадельфийского докторского курса и нескольких книг. Процессинг создания так и не появился на мосту, ведь мост как раз и строился как ответ на разные ситуации, в которых увязали те, кому проводили одитинг данного вида. Самое большее, что когда-либо появлялось на мосту из процессинга создания, был его облегчённый вариант в формате старых уровней ОТ с 4 по 7. После того как прошло десять лет, а ОТ 3 по-прежнему застревали на этих уровнях, ЛРХ прекратил их использовать и в конце 1970-х ввёл одитинг по Новой Эре Дианетики для ОТ (НОТы). Хаббард убрал старые уровни ОТ 4 – 7 под тем же предлогом, под каким в 1950-х он положил на полку процессинг создания и начал выстраивать ступенчатый мост услуг одитинга. Хаббард решил, что процессинг создания представляет собой процессинг слишком высокого уровня, и что, прежде чем преуспеть с процессингом позитивных достижений, необходимо пройти более низкие ступеньки одитинга. В 1985 году было много людей, которые завершали новые, или Продвинутые, Уровни ОТ, и находились в поисках следующего шага. Вот мы в "Услугах по выживанию" и хотели посмотреть, смогут ли теперь эти люди успешно пройти процессинг создания. По счастью, среди нас был Джон Галуша – именно тот человек, который знал о процессинге создания, наверное, больше, чем кто-либо другой в целом мире. Джон не только супервизировал Филадельфийский докторский курс в Финиксе в 1953 году, но ещё и в течение многих лет работал у ЛРХ как одитор-исследователь, искавший выход из трудностей, связанных с процессингом создания. Поскольку данные об этих исследованиях так и не попали на бумагу, Джон был, вероятно, единственным человеком после Хаббарда, имевшим полный доступ к этой информации. Мы начали рекламировать процессинг создания среди независимых, завершивших свой мост, включая уровень ОТ 7 или Продвинутый Уровень ОТ 7. Довольно много людей с данным уровнем кейса отозвались на наше приглашение, приехали к нам и получили процессинг создания у Джона. Поначалу дела у этих клиентов шли очень хорошо, и они получали превосходные результаты. Однако с продолжением процессинга у каждого наступал момент, когда он увязал. Это было то же самое явление, какое имело место у ОТ 3 на старых уровнях ОТ, а также у тех, кто получал процессинг создания в 1950-х. Но теперь-то это происходило с теми, кто завершил весь существующий на данный момент мост! Оставалось предположить одно из двух: либо, согласно изначальной оценке Хаббарда, необходимо выполнить ещё какие-то промежуточные шаги, либо Хаббард неправильно определил причину увязания кейсов. В конце концов, верным оказалось второе: как выяснилось, исходное "почему" Хаббарда для случаев увязания на процессинге создания было ошибочным. Исходная посылка ЛРХ относительно процессинга создания была верной. Она гласит, что деятельность существа заключается в создании моделей, и если заставить существо сознательно моделировать то, что оно моделирует помимо своей воли, то таким способом удастся справиться с любой аберрацией. При надлежащем выполнении процессинг создания может приводить к невероятным достижениям. Но после определённой точки человек увязает. Джон обнаружил, что это увязание на процессинге создания никак не связано со ступенчатым подходом. Он открыл, что эффективность этого процесса зависит от идентности, в которой пребывает человек на тот момент, когда его одитируют! По определению Джона, идентность есть определённый способ существования с целью совершить что-то. И когда клиента одитировали, выходя за пределы тех ограничений, которые накладывала на него его текущая идентность, клиент увязал, каким бы замечательным при этом ни был сам процесс. После этого открытия Джон увидел, как недостающие части общей картины стали быстро вставать на свои места. Вопросы, возникшие в 1950-х, вдруг прояснились. Затруднения, с которыми десятилетиями сталкивались кейсы и которые приводили в замешательство специалистов по технологии, вдруг оказались разрешимыми. Джон сделал ещё несколько попутных открытий, и его одитинг увязших клиентов стал давать ошеломляющие результаты. Увязание разрешалось всего за пару сессий, и клиенты начинали получать значительные достижения. Состояния, с которыми так и не удалось справиться за всё время прохождения моста, улаживались за считанные часы.

Часть 8. Начало айденики

Открыв этот новый тип процессинга, Джон обнаружил, что многое из процессинга создания является ненужным, поэтому лишь небольшая его часть была встроена в новый формат. Кроме того, с открытиями Джона начали меняться наши представления о необходимости моста. Коль скоро при своём создании мост Хаббарда был основан на неверном "почему" касательно ступеней одитинга, то что из этого моста теперь действительно необходимо? Вскоре у нас появилась возможность ответить на этот вопрос. Поначалу нашими клиентами были люди, завершившие ОТ 7 или Продвинутый Уровень ОТ 7. Но как только разнёсся слух о наших успехах, к нам стали обращаться люди, желавшие получить наши услуги, но пока не завершившие моста. Первыми такими клиентами стали те, кто в тот момент был на НОТах и ещё не закончил их. По правде говоря, двое из этих клиентов увязли, застряв в одном из присущих НОТам явлении – "сверхрестимуляции". Это состояние приводило людей в сильное расстройство, вызывало чувство задавленности, и таким кейсам на НОТах требовалась крайне тонкая обработка. Прежде чем начать с таким человеком сессию, у него надо было снять рестимуляцию. Только после этого с ним начинали сессию и осторожно проводили ему определённые процессы НОТов. У нас тогда ещё не сложилось название "айденика", и то, чем мы занимались, называлось у нас просто "процессингом идентностей". И хотя этот процессинг был ещё в зачаточном состоянии, мы решили попробовать его на этих рестимулированных кейсах. После нескольких часов процессинга идентностей не только улаживалась сверхрестимуляция, но и не оставалось вообще никаких явлений, которые должны были обрабатываться НОТами! Подобные скорые результаты давал этот процессинг и с другими людьми, прошедшими половину НОТов. Тогда из тех, кто обращался к нам за услугами, мы стали отбирать клиентов, находившихся в "зоне невмешательства", то есть между Клиром и ОТ 3. "Зона невмешательства" получила такое название, потому что основными действиями, которые, по саентологической технологии, разрешены этим людям, являются только ОТ 1, ОТ 2 и ОТ 3. Если обрабатывать эти кейсы по-другому, то, как гласит технология, кейсы будут испорчены. Тем не менее, одитирование этих людей с помощью процессинга идентностей принесло такие же скорые высококачественные результаты, какие мы получили с клиентами, уже завершившими уровень ОТ 3. А когда мы начали достигать результатов такой же величины, работая с теми, кто прошёл лишь нижнюю часть моста, да и то не полностью, и с людьми, вообще никогда не получавшими саентологический одитинг, мы начали осознавать весь масштаб открытий Джона. Он искал всего лишь "следующую ступень", а нашёл нечто такое, что позволило обойти более коротким путём весь саентологический мост. По большей части в период с 1985 по 1987 гг., пока Джон предоставлял процессинг создания и разрабатывал процессинг идентностей, остальной персонал по-прежнему занимался предоставлением других услуг. Пока наша новая услуга находилась на стадии разработки, Джон не мог так систематизировать результаты своих исследований, чтобы это позволило должным образом обучать других тому, что делал он сам. Поскольку я уделял внимание прежде всего работе Джона, большая часть технического персонала разочаровалась в нас и покинула "Услуги по выживанию". В связи со снизившимся объёмом услуг мне пришлось распустить весь административный персонал, за исключением одного человека. Когда на фоне разработок Джона прочие виды процессинга стали выглядеть устаревшими, я посчитал, что было бы неэтичным продолжать предоставлять какой-либо иной процессинг, кроме процессинга идентностей. Стараясь сохранить жизнеспособность компании, Джон, как смог, составил описание своих новых техник и обучил им тех немногих одиторов, которые ещё оставались с нами. Однако, это обучение оказалось неэффективным. Джон по-прежнему в большой мере импровизировал в своих сессиях и придумывал вопросы на ходу. Хотя за плечами у других одиторов был многолетний опыт работы с людьми, они никак не могли получить тот же конечный продукт, какой получал Джон. Было ясно, что Джон делает в сессии нечто такое, чего не делают остальные, но нам никак не удавалось определить, что именно. Не в силах достичь результатов того же качества, что и Джон, другие одиторы стали в работе с клиентами возвращаться к старым техникам. От клиентов начали поступать жалобы, и отчаявшиеся одиторы уходили из компании. В "Услугах по выживанию" остался только Джон, один человек на административном посту и я. Это было очень трудное время для компании с финансовой точки зрения. Вдобавок к тому, что услуги предоставлял только один одитор, процессинг идентностей работал настолько быстро и эффективно, что на достижение желаемых результатов уходило совсем мало времени. Для того чтоб остаться на плаву, мы должны были заполучить много клиентов. Но заполучить много клиентов тоже было непросто. Процессинг идентностей только-только появился, и мы провели через него не так много клиентов, чтобы молва о нём могла широко распространиться. Кроме того, тяжело было и с рекламой, так как я пока не разработал эффективного способа разъяснить людям, чем мы занимаемся. Если не принимать во внимание финансовых проблем, то это было захватывающее время изысканий и разработок. У клиентов, которых нам удавалось заполучить, дела шли чрезвычайно хорошо. Как подопытный кролик Джона я получал много процессинга и улаживал то, что прежде так и не смог уладить на мосту. Работа Джона по разработке нового направления шла семимильными шагами. И я тоже изучал всё, что мог, о процессинге идентностей. В отличие от того, чем занимались многие другие независимые группы, наша работа не сводилась к перекроенной дианетике или саентологии. Это был новый предмет, выросший из приобретённых ранее знаний и опыта. Однако название "процессинг идентностей" было слишком узким, как бы обозначающим лишь некий специальный вид одитинга. Чувствуя необходимость в лучшем названии, мы ломали голову в поисках подходящего варианта. В конце концов, один клиент после сессии с Джоном предложил слово, которое сразу привлекло наше внимание. Немного изменив его орфографию, мы, наконец, получили название для нашего предмета: АЙДЕНИКА.

Часть 9. Идентности

Первоначально разработка айденики касалась такого предмета как идентности. Эта область уже давно привлекает к себе внимание. Об идентностях говорят, с идентностями работают на протяжении сотен, если не тысяч, лет. Девять столетий тому назад их назвали "элементалами". Хаббард тоже подходил к данному вопросу с разных сторон. Его первые попытки разобраться с этим можно увидеть в "Дианетике: современной науке душевного здоровья", где Хаббард вводит понятие вэйланса, то есть чей-то чужой идентности, которую человек берёт себе, сам того не осознавая. Кроме того, Хаббард рассматривал идентности как противостоящие "пункты" в своей теории МПЦ (Масс Проблем Целей). Согласно одной из самых необычных идей, к которой он относился с наибольшим доверием, эти идентности не порождаются самим человеком, а являются "отдельными" существами, оказывающими неблагоприятное влияние на индивидуума. И всё-таки никто не имел такого ясного представления об идентностях, как Джон Галуша. Джон сделал революционные открытия в области устройства и возникновения идентностей, а также той роли, которую они играют в терапии. Благодаря новаторским идеям и техникам Джона удалось не только объяснить, но с лёгкостью справиться с разнообразными явлениями, которыми занимались предшествующие сложные теории и методики, Джон определил идентность просто как способ существования с целью совершить что-то. Идентность состоит из убеждений, представлений, решений, намерений и т.д. Иными словами, идентность представляет собой полный набор правил и законов, предписывающих то, как вам быть в определённых обстоятельствах. Любой человек ежедневно, не задумываясь, то и дело меняет идентности. Эти идентности, связанные с профессиональной деятельностью, общественной сферой, семьёй и т.д., в большинстве случаев легко принять на себя и легко отложить в сторону. Кроме того, имеющиеся у человека идентности ВСЕ ему же и принадлежат, даже если они выстроены по образцу чей-то чужой идентности. Правда, идентность может быть выстроена и без каких-либо сторонних заимствований. Идентности могут быть похожи, и тем не менее у разных людей они разные. Однако у всех идентностей есть-таки одна общая черта – каждая из них имеет свои ограничения. Самое явное ограничение кроется в цели идентности, то есть в том, что она призвана совершить. Действуя в пределах этой идентности, индивидуум ограничен рамками данного конкретного способа существования. Как уже было сказано, большинство принимаемых человеком идентностей можно без труда отложить в сторону. Трудности возникают единственно в том случае, когда человек застревает в какой-либо идентности. Под словом "застревает" я имею в виду, что человек пребывает в данной идентности, не замечая этого. Неприятность в том, что индивидуум, застряв в какой-то идентности, может продолжать действовать соответствующим ей образом в неподходящих для этого обстоятельствах. Это соображение привело Джона к бесценному открытию: любое имеющееся у человека нежелательное состояние просто свойственно какой-то идентности. Для того чтобы пояснить некоторые из этих идей, я воспользуюсь одной аналогией. Идентность можно уподобить рыцарским доспехам. Надетые на тело, они неудобны и сковывают движения, но в известных обстоятельствах от них бывает польза. А теперь представьте, что, как-то раз надев эти доспехи, человек позабыл, что он это он, а доспехи это доспехи. Другими словами, по мысли самого человека, он и доспехи теперь одно целое. Может быть, ему теперь кажется, что доспехи составляют часть его кожного покрова. Дорога приводит его на поле брани, где мечи и копья отлетают от его толстого металлического покрова. Всё отлично, доспехи работают. Но потом этот человек выходит к озеру с купальщиками. Страдая от жары и стеснённый доспехами, он решает тоже окунуться. Он бросается в воду и тонет. Его вытаскивают на берег, где он лежит и думает про себя: "Другие могут плавать, а я нет". Вот вам и нежелательное состояние. После этого человек придумывает всякого рода причудливые способы оставаться на плаву, хотя всё, что ему надо сделать, это снять доспехи. Но, к сожалению, он не ведает о том, что эти доспехи отнюдь не являются его неотъемлемой частью. После обретения этих основополагающих представлений о том, что такое сущности, были сделаны многочисленные открытия и создано немало техник процессинга. Теперь стали легко разрешимыми различные трудности при работе с кейсами, которые прежде были проклятьем одиторов и кейс-супервайзеров. К примеру, в сессии выяснилось, что "кейс без достижений", безрезультатно затративший на одитинг тысячи часов, пребывал в идентности, сопротивлявшейся любого вида достижениям. Как только эту идентность обработали за часовую сессию, данный человек стал в дальнейшем беспрепятственно прогрессировать. Сегодня те открытия и техники процессинга, о которых пока шла речь, я назвал бы механикой айденики. Механика, которой мы располагаем теперь, способна сделать куда больше того, что было разработано Джоном в течение первых лет существования Айденики. И тем не менее, даже в самом начале ему удавалось получать результаты с быстротой, которую трудно было вообразить при предыдущих техниках. Как я уже рассказывал в Части 8 этой серии, Джон составил описание этих первоначальных техник для остальных одиторов из "Услуг по выживанию", однако тем не удалось получить результаты того же уровня. После пристального изучения ситуации секрет Джона был наконец раскрыт. Как оказалось, в этом секрете таился самый ценный вклад Джона в области терапии и одитинга. По моему скромному мнению, это наивеличайший из вкладов, коими когда-либо пополнялись эти области. Секрет Джона лежал за пределами механики. Дело было в том, как эту механику применять.

Часть 10. Оценка перспектив

Не буду вдаваться во все детали проведённой оценки перспектив массового движения снизу. Однако изложу конспективно то, к чему я пришёл. В 1973 году Хаббард почувствовал острую необходимость в новых рыночных инициативах, чтобы пустить в оборот свои технические разработки, или, как он их называл, своё "достояние". Он возложил эту ответственность на меня и учредил для меня особый пост "Заведующего достоянием ЛРХ". Свои мысли насчёт этого поста он изложил в часовой инструктивной беседе, записанной на плёнку. Одной из идей, которая волновала его больше всего, была идея о массовом движении снизу. Эта идея оформилась в нечто, известное под названием "Программа добровольных священников". По сути, нам предстояло набирать добровольных священников, чтобы доносить технологию до широкой публики. Эта программа должна была проводиться ВНЕ всякого влияния со стороны организаций, и эти священники могли получать указания только от структур, не относящихся к управленческим структурам Флага. Предполагалось, что добровольные священники будут использовать только материалы из задуманного специально для них учебника. Хаббарду так не терпелось реализовать эту идею, что он говорил мне: "Нам нужно это так же, как пустыне нужен дождь". Идея о массовом движении снизу вне существующих управленческих структур и организаций пришлась мне по душе, правда, мне показалось, что затея с добровольными священниками несколько далека от жизни. Но раз уж Хаббарду так не терпелось, мы взялись за неё. На деле эта программа так и не сдвинулась с места, и в конце концов её забросили. Всё, что от неё сохранилось, это тот самый учебник, ставший ещё одной из книг, которыми торгуют в саентологическом книжном магазине, и несколько мини-курсов, превратившихся просто в дополнительные услуги, которые продают в Отделении 6. Проведя свою оценку, я осознал, что идея Хаббарда о массовом движении снизу была достаточно правильной, но выбранный им способ её реализации оказался непригодным. Да и зачем изобретать велосипед, когда у тебя уже есть способ, который однажды сработал. Другими словами, у Хаббарда уже было когда-то массовое движение снизу - в начале 1950-х после публикации Книги Один, то есть "Дианетики". В то время дианетические консультационные группы начали появляться сами по себе, люди начинали одитировать друг друга, и очень скоро образовалось довольно широкое движение. Это движение продолжалось до тех пор, пока не возникли организации, где предлагались более "продвинутые" услуги и обучение. Этим организациям "Дианетика" нужна была только затем, чтобы "приводить" публику за услугами, а техническое значение этой книги было низведено до уровня "исторических данных" для ознакомления на технических курсах. Применение Книги Один не поощрялось и вскоре совсем прекратилось, что и положило конец массовому движению того времени. Учитывая всё вышесказанное, моя программа требовала создания не относящейся к ЦС компании, которая предоставляла бы заочный курс для обучения вполне компетентных одиторов по Книге Один. Никак не связанная с ЦС, эта компания имела бы своей целью сделать так, чтобы люди просто взялись за одитинг, применяя только Книгу Один, что привело бы к воссозданию массового движения, сходного с тем, которое имело место в начале 1950-х годов. Замысел был простой и вместе с тем многообещающий - сделать так, чтобы одни люди одитировали других, эти другие прошли бы через обучение и тоже стали одитировать кого-то ещё, и так далее в геометрической прогрессии. В конце концов, приток в ЦС новой, подготовленной публики стал бы во многом зависеть от этой компании, что обеспечило бы нам сильные позиции для реформирования руководства. Кроме того, мы избежали бы всякой конкуренции с ЦС и обусловленных этим проблем, так как мы должны были заняться тем, чего не делала сама ЦС. Когда я завершил оценивание и составление основ своей программы, Диана прилетела в Денвер, и я встретился с ней в аэропорту. Она прочитала программу, одобрила её, после чего села на обратный рейс и вылетела назад в Клирвотер. Теперь я был готов действовать. Как оказалось, впереди меня ждали занимательные приключения.

Часть 11. Джон Галуша и курс по Книге Один

Итак, летом 1980 года я получил от Дианы Хаббард добро на реализацию моей программы. Это был "особый проект под началом Дианы", что делало меня лицом, приемлемым для ЦС. Если кто-нибудь спрашивал: "Какого чёрта тут делает Майк Голдстайн?", то ему отвечали: "О, он работает над специальным проектом для Дианы Хаббард". И это уже не вызывало неприятия. Плюс к тому, Диана согласилась обеспечить меня дополнительным "прикрытием" в случае возникновения каких-либо проблем. Когда всё это было устроено, я получил возможность приступить к реализации программы относительно Книги Один. В качестве первого шага нужно было организовать заочный курс по Книге Один, который готовил бы действительно КОМПЕТЕНТНЫХ одиторов. Я имел некоторое представление об одитинге по Книге Один. Моё первоначальное знакомство с саентологией началось с того, что я получал одитинг от одного парня, который прочёл книгу и начал одитировать других. Но я не был таким уж компетентным и определённо не чувствовал себя способным составить необходимый курс. В то время единственным курсом по Книге Один был просто мини-курс, задуманный для того, чтобы приводить людей, купивших "Дианетику", на линии ЦС. Я обратился за помощью к Диане. Диана сказала, что такой курс, какой мне нужен, кажется, когда-то существовал, и его предоставляли в 1950-х в Вашингтоне, округ Колумбия. Пока Диана просматривала архивы на Флаге, один мой старый знакомый, руководивший организацией в округе Колумбия, просмотрел тамошние архивы. Ничего похожего на такой курс найти не удалось. Единственное, что удалось отыскать, было имя человека, который, возможно, вёл подобный курс, - Джон Галуша. Я уже слышал о нём раньше. Он был своего рода легендой в саентологии. Он работал с Хаббардом как его главный технический сотрудник все 1950-е и в начале 1960-х годов и даже проводил с Хаббардом исследовательский одитинг, помогая разрабатывать саентологию. Список его достижений поражал воображение. За последние 16 лет многие пытались заручиться содействием Джона для реализации различных проектов, но это никогда не вызывало у него интереса. Да и проживал он теперь в Колорадо! В местной организации я раздобыл номер его телефона, позвонил, и Джон согласился со мной встретиться. Приехав к нему домой, я познакомился также с его женой Милли, ещё одной легендой в саентологии. Когда-то она работала секретарём Линдона Джонсона, ещё до того как тот стал президентом. В 1950-х она работала секретарём Хаббарда в Вашингтоне, выполняя роль первого в мире ОХС (Офиса Хаббарда по Связям). Кроме того, её связывали с Хаббардом небезынтересные личные отношения – они вместе увлекались фотографией и занимались взаимным одитингом. Я был довольно сильно взволнован встречей с этими двумя "ветеранами". Присев на диван, я поведал им свою историю, рассказал всё о проведённом мной оценивании и о задуманной программе. Я не закрывал рта больше часа. Джон стоически выслушивал мои излияния, но никак их не комментировал. Когда я умолк, Джон объявил, что уже многие годы не испытывает никакого интереса к совместной работе с саентологической организацией, но что теперь он заинтересован в том, чтобы помочь мне. Правда, он сказал, что курс, на который ссылалась Диана, был просто чем-то наподобие нынешнего мини-курса и его единственная цель состояла в том, чтобы приводить людей на линии. И вообще, такого курса, какой мне нужен, никогда не существовало. Увидев, что я пал духом, он добавил, что легко может сам составить курс, целью которого будет подготовка компетентных одиторов по Книге Один. Джон познакомился с дианетикой в 1950 году, после того как натолкнулся на рекламное объявление в "Поразительной научной фантастике" и приобрёл книгу. Прочитав её несколько раз, он начал одитировать людей, и вскоре дела у него пошли очень успешно. Он очень хорошо знал книгу. Откровенно говоря, он знал всю книгу наизусть! Джон попрощался, сказав, чтобы я заехал снова через неделю, и тогда курс будет готов. На следующей неделе я вернулся, и Джон вручил мне несколько маленьких блокнотиков. В этих исписанных карандашом блокнотах оказалось несколько сотен последовательно пронумерованных вопросов. Джон сказал, что набросал их в перерывах на ланч на прошлой неделе. Это не было похоже на курс, но он сказал, что это именно то, что мне нужно. Не зная, что сказать, я только поблагодарил его и откланялся. Когда я шёл к машине, меня вдруг поразила одна странность. В блокнотах не было ни зачёркиваний, ни следов стирательной резинки! Я уже упоминал, что имел некоторое знакомство с Книгой Один, однако на большинство вопросов из этих блокнотов я не смог ответить. У меня мелькнула мысль, что этот человек, возможно, "не того", но поскольку ничего, кроме этого "курса", у меня не было, я слово в слово перепечатал эти вопросы и организовал их в отдельные уроки, тем самым придав курсу подобающее обличье. Я дал этот курс жене, попросив взглянуть на него и высказать своё мнение. Она была одним из первых одиторов класса 8, работала Секретарём Отделения Квалификации в ПОСХ Дании и на Флаге, не одну сотню раз читала "Дианетику", проходила через прояснение слов из этой книги и сама предоставляла прояснение слов из этой книги другим. Я подумал, что её отзыв об этом курсе мог бы оказаться весьма ценным. Читая вопросы, она то и дело хваталась за "Дианетику" и судорожно её перелистывала. Прошло около часа, прежде чем она закончила. Изумлённо посмотрев на меня, она спросила, откуда я взял этот курс. А потом добавила, что смогла ответить лишь на половину вопросов, и ей пришлось заглядывать в книгу, чтобы убедиться, что там действительно есть нужные ответы. Свой отзыв она закончила тем, что никогда ещё не видела такого невероятного курса. Я облегчённо вздохнул с осознанием, что получил то, что искал. Позднее Джон добавил к курсу раздел практического одитинга, и тогда мы получили в своё распоряжение инструмент для подготовки компетентных одиторов по Книге Один.

Часть 12. Книга Один на подъёме

Теперь у меня был заочный курс для подготовки компетентных одиторов по Книге Один, - это было составной частью мер для достижения целей моей программы. Я обрёл товарища в лице Джона Галуша. В то время я и представить не мог, что наше сотрудничество продлится следующие 16 лет, и его результатом станут новшества, далеко превосходящие наше начинание с Книгой Один и участие в делах ЦС. Мы как-то сразу сошлись друг с другом. Мы обнаружили, что, работая вместе, сможем сообща сделать столько, сколько поначалу и не ожидали. И в самом деле, наша совместная работа позволила добиться такого прогресса, который был бы невозможен, если бы мы работали каждый сам по себе, даже при условии, что и он, и я располагали бы целым штатом сотрудников. Первого сентября 1980 года наша компания "Международные услуги по выживанию" начала работу. Один знакомый позволил нам использовать по вечерам его офис. Я прошёлся по местным организациям и миссиям, чтобы заручиться их поддержкой. Я говорил, что осуществляю особый проект под началом Дианы Хаббард и просил сообщить мне имена и номера телефонов всех людей, которые значились в списках этих миссий и организаций, но не представляли для них никакого интереса. Другими словами, я искал людей, у которых не было денег на одитинг, или тех людей, которые оказались полностью безнадёжными как студенты. После чего я стал дозваниваться до этих людей и договариваться о собеседовании в нашем "офисе". Я составил для собеседования "ознакомительное обращение", куда включил необходимые пункты проведённого мной оценивания, ценные замечания Джона, а самое главное – показал всю пользу от того, что человек станет одитором по Книге Один. Большинство приходивших покупали курс, который я продавал за 350 долларов, и начинали обучение под руководством Джона, который этот курс супервизировал. Можно было приходить к нам по вечерам, чтобы изучать уроки в офисе, а можно было пересылать их по почте. Большинство этих людей никогда бы не привели своих друзей несаентологов в организацию или миссию из-за опасений, что с ними там будут плохо обходиться. Я поднимал этот вопрос и добивался, чтобы люди приводили своих друзей к нам в офис, где у нас каждый вечер проходило небольшое "мероприятие". На этих мероприятиях я выступал с краткой речью, а потом предоставлял слово Джону. Джон произносил перед собравшимися несколько слов, а потом просил желающих подойти и поучаствовать в сессии. Вызвавшихся он одитировал на глазах у всей группы. По большей части эти сессии были блистательны. И дело даже не в том, как Джон одитировал, а одитировал он фантастически. Всё дело было в его личном обаянии. Он вызывал невероятный отклик у публики. На мероприятиях для "новичков", которые устраивали саентологические организации, я всегда замечал, что в числе пришедших обязательно найдётся как минимум несколько скептиков, перебивающих своими выкриками выступление оратора. За следующую пару лет мы с Джоном провели множество мероприятий в многочисленных городах по всем Штатам и в Канаде. На некоторых из этих мероприятий присутствовало до нескольких сотен человек. Но Джона никто НИКОГДА не перебивал. Первые небольшие мероприятия, проводившиеся по вечерам в нашем офисе, принесли огромные результаты. Нам удавалось набирать людей на заочный курс, находить преклиров для наших студентов, а также преклиров для себя, которые платили по 50 долларов за час. Какой-нибудь "тупица", который перепадал нам от организации или миссии, на поверку оказывался настоящим кладом. Эти люди не только преуспевали на курсе, но и становились уверенными в себе компетентными одиторами. Благодаря успеху, которого мы достигали с этими "отбросами" организаций и миссий, на наш курс вскоре начали приходить другие саентологи, включая штатных сотрудников организаций и миссий. Не прошло и месяца, как мы переехали в собственный офис, обзавелись арендованной мебелью, и дела пошли в гору. На Рождество 1980 года мы с женой и детьми поехали в Коннектикут навестить родственников жены. Во время этого отпуска я заглянул в тамошнюю саентологическую миссию, процветавшую под руководством некоего Питера Пиншо. Я ознакомил Питера со своей деятельностью, и он загорелся этой идеей. Примерно месяц спустя я снова приехал в Коннектикут, на этот раз с Джоном, и мы провели там большое мероприятие по образцу успешных мероприятий, проводившихся у нас в офисе. Питер примкнул к движению Книги Один. Он сам, его штатные сотрудники и немало людей из его публики записались на заочный курс. Позже Питер организовал проводившийся по выходным семинар, чтобы пробуждать у людей живой интерес к Книге Один, после чего Питер продавал заинтересовавшимся наш заочный курс. Прошло несколько месяцев нового 1981 года. Наша деятельность разворачивалась как в Денвере, так и в Коннектикуте. Однако теперь, когда мы начали расширяться, на нас обратил внимание и стал пристально приглядываться к нам Международный Офис Охранника. Я знал, что пройдёт какое-то время, и МОО начнёт меня преследовать. Нам нужно было побыстрее вырасти и стать на ноги, чтобы иметь силы обуздать нападки МОО. Если бы мне удалось придать своей программе достаточный импульс в международном масштабе, то даже Офису Охраннику было бы трудно остановить нас.

Часть 13. Полный вперёд

Успех сделал нас заметными. А это увеличивало вероятность нападок на нас со стороны подавляющих элементов из ЦС. Я понял, что мне придётся действовать с большим размахом и чем быстрее, тем лучше. Это был 1981 год. На Флаге предоставляли обновлённую верхнюю часть саентологического моста (НОТы – Новая Эра Дианетики для ОТ). Прошло уже несколько лет, как я завершил ОТ 3, и мне хотелось продолжить движение по мосту и пройти НОТы. Мне показалось, что это хорошая возможность убить одним выстрелом двух зайцев. Я смог бы поехать в Клирвотер, чтобы пройти НОТы, и в то же время дать старт своей программе по Книге Один в международном масштабе. Я позвонил Диане и проинформировал её, что еду на Флаг. Я прибыл на Флаг с полным портфелем, в котором лежал текст ознакомительного обращения насчёт Книги Один, начальные уроки заочного курса, машинка для считывания кредитных карт, бланки платёжных чеков по кредитным картам и квитанционная книжка. Устроившись на новом месте и получив направление на НОТы, я поспешил встретиться с Дианой. Неблагоприятное положение дел с высшим руководством усугублялось. Было видно, что Диана по-прежнему не имеет контакта со своим отцом, который находился где-то вне линий. Хотя и предполагалось, что саентологией должны руководить с Флага из Клирвотера, было очевидно, что там всего лишь получают приказы от ОП (Особого Подразделения), местонахождение которого оставалось неизвестным. Поскольку у меня были личные связи со многими людьми из высшего руководства и персонала Обслуживающей Организации Флага, поскольку я больше не был "нахлебником" и работал в тесном сотрудничестве с Дианой, то на Флаге меня приняли с распростёртыми объятьями. Даже не будучи членом организации, я мог бывать там, где хотел, и получил сведения о многих секретах. Вскоре мне стало ясно, что же, собственно, происходит. Хаббард уже не раз уходил с существующих организационных линий. С начала и до середины 1960-х он проживал в Сент-Хилле, что в Англии. Именно там он обосновал организацию, которая должна была управлять саентологией во всех прочих уголках света. В конце 1960-х Хаббард втайне собрал вокруг себя свиту из персонала и покинул Сент-Хилл, чтобы основать Морскую организацию, которая поначалу была известна как Морской Проект. Но в отличие от предыдущих шагов Хаббарда, на этот раз местонахождение его самого и его персонала было засекречено. Ореол секретности и таинственности дополнительно укреплял возможность властвовать над саентологией во всём мире. Важно также отметить ещё кое-что в отношении власти в саентологии. Во-первых, власть всегда переходила туда, куда перемещался Хаббард. А во-вторых, те люди, которые находились при Хаббарде, обладали более высоким положением и властью по сравнению с любым другим лицом из организационной саентологической структуры. В этом, может быть, и заключается ответ на вопросы многих людей о том, каким образом власть могла оказаться в руках таких малозначительных персон, как Мискевидж и Пат Брёкер. Однако вернусь к своим размышлениям о том, как Хаббард уходил с линий. Когда Апполо продали, и руководство Флага переместилось в многолюдный и открытый для посторонних глаз Клирвотер, Хаббард опять ушёл в тень. Он снова собрал вокруг себя свиту и основал Особое Подразделение. Но на этот раз таинственность усилилась. Пусть раньше, когда Хаббард находился на Апполо, никто в саентологии и не знал местопребывания судна, но было, по крайней мере, известно, кто находится на борту и какие посты занимают эти люди. Теперь же и местонахождение Особого Подразделения было засекречено, и входящий в него персонал вместе с распределением постов не были известны никому из саентологов всего мира. Донесения с приказами и т.д. заверялись не подписью, а печатью. Было очень непривычно видеть приказ, заверенный печатью "КСП" (то есть "Комитет сторожевого пса"). Такой заверенный печатью приказ был окутан ореолом таинственности и загадочности. Подобный приказ мог породить у его получателя вопросы типа "Кто состоит в этом комитете?" или "Значит, за мной следит бдительное око анонимной группы людей?" Тогда как на самом деле в Особом Подразделении на определённом посту был какой-то человек, который и отсылал эти приказы. Этот человек просто ставил на них печать "КСП", тем самым скрываясь за маской расплывчатого обобщения. Только потом я разузнал, что Особое Подразделение базировалось в Калифорнии, что Хаббард покинул и Особое Подразделение, прихватив с собой ещё меньшую свиту, в состав которой входили такие личности, как Дэвид Мискевидж, а также Пат и Анни Брёкер. По мере того как болезни и немощь наваливались на Хаббарда, бразды правления и власти присваивали себе те, кто последними находились при нём. В дальнейших главах я опишу небезынтересные подробности некоторых сумасшедших деяний Нового Режима, захватывавшего контроль над ЦС. Эти деяния несут на себе отпечатки пальцев Дэвида Мискевиджа и Пата Брёкера. Однако мне, человеку, который знает кое-что о Мискевидже и довольно хорошо знаком с Брёкером, трудно представить, чтобы эти две личности в одиночку смогли стать зачинщиками того, что начало потом происходить с ЦС. Мне ничего не остаётся, как предположить, что они спелись ещё с кем-то и всё ещё поют те же песни. Если это моё предположение верно, и они работают на пару с кем-то ещё, то думаю, что эти третьи лица не из саентологов, что у них есть деньги и власть и что они не ведают пощады. Но это только догадки. Вернёмся в 1981 год. По прибытии на Флаг мне действительно показалось, что я становлюсь свидетелем смены власти и основ деятельности. Одной неброской, но тревожной переменой стало уничтожение автономных структур, проведённое, по всем приметам, преднамеренно. Одним из главных начинаний Хаббарда в управлении было учреждение автономных структур, таких как сеть ФБО, сеть Представителей Флага, сеть Коммуникаторов ЛРХ, сеть Организации Посланников Командора и сеть Офиса Охранника. В организации в целом у каждой из них была своя задача и каждая сохраняла за собой независимую власть, необходимую для выполнения этой задачи. Подобное построение порождало внутренние междоусобные конфликты, но также и создавало систему сдержек и противовесов для деятельности организации в целом. Например, если кого-то из какой-то организации начинал допекать некто из Офиса Охранника, то этот человек не мог искать справедливости в том же Офисе Охранника. Однако оставалась возможность обратиться в независимую сеть, целью которой было улаживание данного вида несправедливости. Если эта несправедливость была допущена как нарушение какого-либо пункта политики ЛРХ, можно было обратиться за помощью в сеть Коммуникаторов ЛРХ. Эта система не была идеальной, и при ней было много несправедливостей, но, по крайней мере, она давала хоть какую-то возможность отыскать правду. Большинство этих автономных организаций находились под управленческим началом Морской Организации, и их одну за другой ликвидировали. Вся деятельность, осуществлявшаяся ранее на независимой основе, теперь подпала под одну командную линию и единый контроль. А из вышесказанного вы можете понять, почему я счёл это тревожным знаком. И тем не менее я по-прежнему полагал, что у нас есть ещё время, чтобы что-то изменить. Я обратился к своим старым друзьям из управленческих структур Флага, чтобы привлечь их к своей программе, но они в большинстве своём были слишком забиты высшим руководством, чтобы обратить на эту программу какое-то внимание или оценить важность того, что я делаю. Были у меня друзья и в обслуживающей Организации флага, и в Отделении 6 этой организации. Но на них тоже давили сверху, чтобы они поднимали свои статистики. В Отделении 6 отчаянно пытались поднять статистики "Оплаченных начал", навязывая преклирам Флага мини-курсы. Задумка состояла в том, что преклиры могли бы прорабатывать свои курсы, пока ожидают приглашения на сессию. Однако публика по большей части не проявляла никакого интереса к мини-курсам. Людям хотелось просто отдохнуть у фонтана, посмотреть телевизор или поиграть во что-нибудь в холле. Штатному персоналу Отделения 6 приходилось осторожничать и не слишком-то наседать на преклиров Флага, поскольку эта публика приносила организации около 500 000 долларов недельного дохода. Меня вдруг осенило! Я понял, как начать движение по Книге Один в международном масштабе!

Часть 14. Выход на международный уровень

По прибытии в Клирвотер в 1981 году я попытался заинтересовать управленческий персонал Флага и обслуживающую организацию в своей программе по Книге Один. Мои первые попытки провалились. Но когда кто-то из персонала Отделения 6 посетовал мне, что они и так без толку теряют время, пытаясь заинтересовать преклиров Флага мини-курсами, у меня начало возникать понимание того, как я мог бы достичь своей цели. ьТеперь я тоже был преклиром Флага, получающим одитинг НОТов. В свободное от сессий время я стал завязывать беседы с другими преклирами, находившимися в холле, в ресторанах и повсюду, где только можно было встретить этих людей. Всякий раз, когда у меня выпадал перерыв между сессиями, я тратил его на то, чтобы рассказывать публике Флага о Книге Один. Подобно тому, как откликнулись в своё время саентологи в Денвере и Коннектикуте, преклиры на Флаге тоже увлеклись моей программой. Я начал продавать заочный курс по Книге Один и проводить людей через первые уроки этого курса. Вскоре в холле было полно людей, которые проходили этот курс в перерывах между своими сессиями одитинга, ради которого они прибыли на Флаг. Пока Отделение 6 безуспешно навязывало свои мини-курсы, мы с Джоном обучали одиторов по Книге Один. Когда некоторые преклиры на Флаге начали посылать кейс-супервайзеру Флага свои истории успеха, превознося победы, одержанные ими на курсе по Книге Один, я по-настоящему попал в центр внимания. В обслуживающей организации и особенно в Отделении 6 всем хотелось узнать, что же я такое делаю. Теперь и персоналу Отделения 6 захотелось заняться Книгой Один. Я проинструктировал их, и на этот раз они выслушали меня со вниманием. Я предложил начать программу по Книге Один 9 мая на предстоящем праздничном мероприятии на Флаге. К сожалению, я сам не мог присутствовать на нём, так как уже запланировал на 9 мая большое мероприятие в Денвере. Кто-то должен был провести на Флаге это мероприятие, посвящённое Книге Один, и мой выбор сразу пал на Питера Пиншо, но у него на 9 мая также было назначено мероприятие в Коннектикуте. В конце концов, Питер согласился приехать на Флаг на выходные за неделю до 9-го мая и сделать всё то, что принесло ему успех в Коннектикуте. Он должен был провести для персонала Отделения 6 и местной саентологической публики Клирвотера свой семинар по Книге Один. По окончании семинара он должен был подчеркнуть, как важно стать компетентным одитором по Книге Один, и раздать моё письменное обращение, поощряя студентов приступить к обучению на нашем заочном курсе. Вдобавок, Питер должен был обучить персонал Отделения 6 тому, что предпринял он сам. А потом Флаг должен был пригласить на 9 мая в Клирвотер людей со всего света и провести такой же семинар, какой провёл Питер. После чего люди снова разъедутся по домам и также проведут у себя такие же семинары и мероприятия, тем самым дав старт движению по Книге Один в международном масштабе. Штатный персонал Отделения 6 пришёл в восторг и согласился с моим планом. Как и было договорено, Питер приехал на Флаг за неделю до 9 мая, провёл семинар и организовал своё мероприятие. Его выступление имело огромный успех. Старт состоялся, всё было распланировано. Как и было задумано, вывод моей программы на международный уровень должен был вскоре осуществиться. 9 мая я провёл своё мероприятие в Денвере, Питер провёл своё в Коннектикуте, а Флаг провёл своё в Клирвотере. Неделю спустя со мной связался один внештатный саентолог из Клирвотера. Это была женщина, которая посетила оба мероприятия на Флаге – и то, которое провёл Питер, и то, которое на следующей неделе было проведено самим Флагом. Однако, мероприятие, проведённое самим Флагом, оказалось совершенно не таким, как мероприятие Питера. Флаг действительно провёл семинар Питера по Книге Один, но никто не упомянул ни о моей программе, ни о нашем заочном курсе, а моё письменное обращение к присутствовавшим на мероприятии так и не было им передано. Мало того, Флаг приписал себе все заслуги по организации семинара и движения по Книге Один! Эта женщина была очень смущена, и, по её словам, не меньше были смущены и другие внештатные саентологи, которые побывали на обоих мероприятиях. Надо ли говорить, что вероломство Флага привело меня в ярость. Я чувствовал, что Флаг предал не только меня, но и саму саентологию. Я немедленно позвонил Диане, чтобы уведомить её о происшедшем, но она уже была в курсе. В настроении Дианы явно чувствовалась какая-то перемена, что ещё больше меня обескуражило. Пока я был на Флаге, Диана радовалась тому, как мы продвигаемся, и приветствовала наши успехи. Теперь же всё это не вызвало у неё ничего, кроме гнетущего уныния. Она сказала, что Флаг, конечно, поступил нехорошо, но она ничего не может с этим поделать. И добавила, что мне остаётся только выжать всё возможное из сложившегося положения, и что я, по крайней мере, сумею привлечь на свой заочный курс кого-нибудь из тех, кто присутствовал на мероприятии Питера. По тону Дианы я смог легко заключить, что теперь и на неё начали давить сверху и что она не в силах этому противодействовать. Я осознал, что она больше не может оказывать мне всемерную поддержку и обеспечивать моё прикрытие. Я остался практически один.

Часть 15. Вероломство Флага и что было дальше

1981 год. Я вернулся с Флага. Флаг прибрал к рукам движение по Книге Один, исказив его в угоду своим целям. Диана постепенно уступает давлению сверху и не может поддерживать меня так, как раньше. Однако час от часу не легче, и меня начинает преследовать Офис Охранника. Ко мне в офис заявилась особа из ОО (Офиса Охранника) местной организации с письменным приказом, помеченным как "Первоочередной", который был спущен ей из ВОО (Всемирного ОО). В приказе говорилось, что мою деятельность надо немедленно пресечь без всяких вопросов. Стоя в моём офисе, эта дама с обычным для ОО видом полного превосходства требовала, чтобы я подчинился приказу. Я не знал, исходили ли эти нападки от ВОО или они были инспирированы из другого источника. Однако, то, что эта особа из ОО всего лишь пешка, я знал наверняка. Ответив на её требование молчанием, я подошёл к телефону и набрал номер Дианы в надежде, что она сможет меня выручить. Я рассказал Диане о происходящем, и она попросила меня подозвать к телефону эту особу из ОО. Я передал той трубку со словами: "С вами желает говорить Диана Хаббард". Весь напускной вид собственного превосходства вдруг слетел с этой дамы, и по её лицу было видно, как она шокирована. Она взяла трубку и робко поздоровалась. Несколько минут она с напряжением выслушивала голос в трубке, а потом отдала трубку мне, когда разговор был закончен. Я не мог знать, что Диана сказала этой особе, но та вдруг стала со мной любезной и сообщила, что ей надо связаться с ВОО. После чего и покинула мой офис. Позднее та же особа получила новые приказы от ОО и снова связалась со мной. На этот раз она объяснила, чем вызвана озабоченность ВОО. Моя компания "Международные услуги по выживанию" была учреждена как коммерческая. А раз я предоставлял дианетические услуги, ВОО показалось, что поставлен под угрозу некоммерческий статус ЦС. Однако теперь, ввиду того, что я работал над особым проектом под началом Дианы, ВОО был готов пойти на компромисс и отступиться от своего требования пресечь мою деятельность. Их главное условие состояло в том, что я должен за свой счёт проконсультироваться у адвокатов ОО и получить от них разъяснения насчёт того, как нынешний статус моей компании угрожает ЦС. Как только я вникну в их доводы, я должен буду изменить статус своей компании на статус дианетической консультационной группы под началом ЦС. Я отправился на эту встречу, на которую собрался персонал ОО из местной организации и несколько работавших на ОО адвокатов. Та же дама из ОО попросила адвокатов объяснить мне, каким образом нынешний статус моей компании угрожает некоммерческому статусу ЦС. После того, как адвокаты несколько минут посовещались, бывший у них за главного заявил, что они не представляют себе, как нынешний статус моей компании мог бы ещё в большей степени, чем это уже было на тот момент, поставить под угрозу некоммерческий статус ЦС. Представители местного ОО явно не ожидали такого поворота, и тут же свернули встречу. Выйдя из стен адвокатской конторы, они сказали мне, что эти адвокаты, очевидно, не понимают точку зрения ВОО, и что я всё-таки должен изменить статус своей компании. Теперь я понял, что за желанием ОО, чтобы я учредил свою компанию под началом ЦС, стоит, вероятно, несколько иное намерение. Если я продолжу действовать в своём нынешнем статусе, то в будущем ЦС не сможет меня контролировать. Но я осознал, что если не пойду на поводу у их пожеланий, то, наверное, перестану быть саентологом с хорошей репутацией. Чувствуя себя словно между молотом и наковальней, я неохотно согласился. Мой адвокат не без протеста составил необходимые документы. Однако я не подал эти документы куда следовало, так как в ВОО пожелали, чтобы сначала я отправил эти документы им на одобрение. Слава Богу, что в ЦС царит такая бюрократия! Я отослал документы в ВОО, но бумаги, очевидно, затерялись в пути или осели у кого-нибудь в папке для входящей корреспонденции. В силу чего данные документы так и не были отосланы мне назад, и мне не пришлось сделать то, что ими предусматривалось! Таким образом, эти документы так и не были поданы в соответствующие инстанции, и "Услуги по выживанию" остались в неприкосновенности. Тем временем ЦС запускала своё так называемое движение по Книге Один. Оно отличалось тем, что ЦС не собиралась ни обучать компетентных одиторов по Книге Один, ни создавать массовое движение снизу. ЦС интересовали деньги и статистики, которые должна была принести эта программа. Я связался с Отделением 6 Флага, чтобы поконфронтировать с ними на предмет их вероломства. Женщина, которая раньше руководила Отделением 6, больше не занимала этот пост. Эта женщина в своё время поддержала мою программу, и её отсутствие выглядело подозрительным. Один из двоих руководителей, ответственных на Флаге за программу по Книге Один, попытался объяснить мне, чем обосновывались их действия. Прежде всего, Флаг не мог допустить, чтобы внештатная публика узнала, что движение по Книге Один начал не Флаг, а кто-то другой. По их представлениям, это "подорвало бы авторитет Флага как большого брата". Мало того, что этот довод был глупее некуда, так второй оказался ещё смехотворнее. Если бы я и дальше руководил движением по Книге Один, как это мной и планировалось, то наш заочный курс покупало бы огромное количество людей. Когда я спросил, что, собственно, в этом плохого, мне сказали, что тогда я стал бы зарабатывать много денег. Я отреагировал словами: "Ну и что! ЦС заработает в тысячи раз больше, благодаря тому притоку людей, который будет обеспечен моими усилиями". На что этот представитель Отделения 6 ответил, что на Флаге члены Морской Организации зарабатывают всего лишь долларов по 17 в неделю, и было бы несправедливо, если бы я зарабатывал так много. С трудом веря своим ушам, я понял, что урезонивать этих людей значит понапрасну тратить время. Близился конец 1981 года, и у меня было такое ощущение, что в общем и целом перспективы успеха у моей программы довольно бледные. Зато я завёл несколько хороших знакомств, пока был в Клирвотере. Мне всё-таки удалось заполучить на наш заочный курс несколько человек из разных концов света. Кроме того, на курс записались и несколько человек из Клирвотера, которые побывали на семинаре и презентации, проведённых Питером Пиншо. Познакомился я также с одним человеком из Швейцарии, который впоследствии приехал в Денвер, чтобы обучиться у меня и Джона. Завершив своё обучение, этот человек открыл для нас офис в Европе. Он перевёл наш курс на немецкий и предоставлял его желающим в Европе. Одним из лучших моих знакомств на Флаге стала встреча с человеком, который издавал журнал, рассылавшийся по всем миссиям в США и Канаде. Этот человек поддержал мою деятельность и публиковал в журнале мои объявления и статьи. Прочитав мои статьи, люди из миссий начали связываться с Флагом, беспокоясь о том, насколько компетентны одиторы, которых обучают на Флаге на семинаре по Книге Один. На Флаге им попросту лгали, уверяя, будто в результате семинара на Флаге ДЕЙСТВИТЕЛЬНО получаются полностью компетентные одиторы по Книге Один, и что причин беспокоиться нет никаких. Тем временем Отделение 6 на Флаге оповестило свой персонал, что я представляю опасность. Мой тамошний приятель переслал мне копию донесения от одного из высокопоставленных сотрудников Отделения 6 на Флаге. В этом донесении речь шла о моей деятельности, по поводу которой было написано буквально следующее: "Подготовка компетентных одиторов по Книге Один является подавляющим действием".

Часть 16. Конгресс по Книге Один

Флаг развернул бурную деятельность в связи с Книгой Один, доводя свой семинар до всех организаций и миссий по всему миру. В Колорадо Флаг не совался, поскольку там у меня были сильные позиции в результате того, что огромное количество людей как из штатного персонала, так и из публики либо завершили наш заочный курс, либо обучались на нём. Однако теперь этим людям недоставало похожего на семинар живого обучения по Книге Один. Мы – Джон Галуша и я – разработали собственный семинар по Книге Один по образцу проводившихся в 1950-х годах конгрессов, которые Джон супервизировал, помогая Хаббарду. Тот семинар, который предоставлял Флаг, был разработан Питером Пиншо с единственной целью пробуждать у людей интерес к Книге Один. Мы же хотели, чтобы наш семинар стал гораздо более эффективным методом обучения. Мы назвали наш семинар Конгрессом по Книге Один и проводили его по выходным две недели подряд. Выходные первой недели посвящались теории и тренировкам, причём тренировочные упражнения намного превосходили прежние семинары по Книге Один. Кроме того, студентов тренировали тому, как добывать себе преклиров. Заданием для студентов на следующую неделю было набрать людей, которых студенты должны были привести с собой в следующие выходные. Затем студенты под нашим присмотром одитировали добровольцев. Так же, как это было на старых Конгрессах, студенты рассаживались в ряд напротив ряда преклиров. Если у студента возникало затруднение, он заводил руку за спину. Тогда к нему подходил супервайзер (их обычно было три или четыре), студент делал перерыв в сессии, узнавал у супервайзера, как справиться с затруднением, а потом вновь возвращал своего преклира в сессию. Эти Конгрессы начинались с малого, хватало и нашего офиса. Со временем мы переместились в местный отель. На вторые выходные на нашем Конгрессе насчитывалось более пятидесяти студентов, которые одитировали более сотни преклиров. Эти Конгрессы были великолепны, на них присутствовали и те студенты, для которых одитинг по Книге Один был в новинку, и те, кто на тот момент обучался на нашем заочном курсе, и выпускники этого курса. Кроме того, на вторые выходные студенты приводили очень много преклиров. По окончании одитинга персонал "Услуг по выживанию" проводил собеседование со всеми этими преклирами. Многие из них после Конгресса продолжали получать одитинг или записывались к нам на обучение. Ни управленческие структуры ЦС, ни Флаг ни словом не обмолвились по поводу явного успеха наших Конгрессов. Всё своё внимание они сконцентрировали только на том, что представлялось им проблемами, созданными нашими усилиями. В связи с нашими Конгрессами на память приходят два неприятных инцидента. Первый из этих инцидентов спровоцировал фотоснимок, который мы использовали для рекламы Конгресса по Книге Один. Как я уже упоминал в Части 3 этой серии, жена Джона Милли в 1950-х работала секретарём Хаббарда в Вашингтоне, округ Колумбия. Вместе с Хаббардом они баловались фотографией. У Милли сохранилось немало снимков, на которых её запечатлел Хаббард, а также много снимков, на которых она запечатлела его. Просматривая эти снимки, я нашёл фотографию, где были сняты Хаббард и Джон на Конгрессе в округе Колумбия году в 1958 или 1959. Я использовал эту фотографию в рекламе нашего Конгресса по Книге Один. ЦС была недовольна тем, что фотографию с изображением Хаббарда использовали без её разрешения. Но снимок был действительно отличный, Хаббард был одет в свой знаменитый костюм для Конгрессов, в котором его можно видеть в некоторых саентологических лекционных фильмах. Второй инцидент был вызван событием, которое в ЦС расценили как более серьёзное нарушение. Во время одного из Конгрессов, проходивших у нас в отеле, несколько студентов, которым было не по карману одитироваться в ЦС, решили заняться взаимным одитингом. Под впечатлением огромных побед, которых они достигали, другие студенты тоже захотели получить подобные результаты. Некоторые из тех, кого заинтересовал взаимный одитинг, уже были объявлены Клирами. Как Клиры они могли получать одитинг только в вышестоящей организации в Лос-Анджелесе или на Флаге. Они разочарованно говорили: "Как бы мне хотелось заняться взаимным одитингом по Книге Один! Но мне нельзя, я Клир". Наконец, одному из таких студентов пришло в голову, что, если ему хочется одитинга по Книге Один, то он, должно быть, не Клир. Это осознание навело его на мысль о том, чтобы пойти в местную организацию и "разобъявиться". Возвратившись на Конгресс, этот студент был в восторге от того, что "разобъявился", отрёкшись от состояния Клир, и теперь мог заняться взаимным одитингом по Книге Один. Его примеру последовали другие Клиры, и вскоре перед экзаменатором местной организации прошла вереница Клиров, которые говорили: "На самом деле я не Клир", и при этом у них плавала стрелка. Теперь я знал, что ПОЛА накатит на меня бочку за "обесценивание состояния Клир"! Если не считать этих незначительных эпизодов с ЦС, наши Конгрессы были чрезвычайно успешными. К сожалению, мы так и не смогли провести Конгресс по Книге Один где-нибудь ещё, кроме Денвера. Если бы тогда этот Конгресс вместе с нашим заочным курсом стал составной частью международного движения по Книге Один, то впоследствии дела в ЦС могли бы пойти совершенно по-иному.

Часть 17. Флаг проигрывает, мы начинаем

Флаг сколько мог эксплуатировал волну энтузиазма, которую подняла Книга Один. Со временем энтузиазм начал угасать, и последовал застой. Обученные на Флаге одиторы по Книге Один сталкивались с проблемами, не получая хороших результатов со своими преклирами, и, как следствие, прекращали одитировать. Эти проблемы возникали из-за того, что одиторы не были компетентны. Для того чтобы справиться с этими трудностями, Флаг решил создать продвинутый семинар по Книге Один. Однако и новый семинар Флага не давал компетентных одиторов. Единственное, что принёс новый семинар, это дополнительные деньги и статистики для Флага. Этот крах было нетрудно предсказать. По моей изначальной оценке, одна из главных причин, по которой в начале 1950-х годов одиторы с такой лёгкостью бросали одитинг, состояла в их неумении одитировать. Вот почему я подчёркивал необходимость обучения компетентных одиторов по Книге Один. В ответ на ослабление интереса к Книге Один я написал второе обращение к полевым одиторам. В этом обращении я затронул соответствующие пункты из моей изначальной оценки и сопоставил их с тем, что происходило с Книгой Один в среде полевых одиторов на тот момент. Моё второе обращение, равно как и другие мои статьи насчёт Книги Один, прочитал человек, ответственный за руководство миссиями на западе США. Озабоченный крахом этой деятельности в миссиях, он связался со мной, чтобы получить мою помощь. После того как мы с ним поговорили, он опубликовал оба мои обращения в информационном письме, которое было разослано миссиям на западе США. Вскоре, ко мне в обход Флага стали поступать просьбы о помощи из миссий, а также организаций со всей территории США и Канады. В ответ на эти просьбы я устраивал мероприятия в этих миссиях и организациях. В течение последующих нескольких месяцев мы с Джоном устраивали по выходным мероприятия по всем Штатам и Канаде. За образец мы брали успешные вечерние мероприятия, проводившиеся "Услугами по выживанию" в Денвере. Организация или миссия оплачивала наш перелёт и обеспечивала жильём на время нашего пребывания у них в городе. Они договаривались о месте проведения мероприятия и обеспечивали явку своего персонала и публики. Кроме того, организация или миссия подбирала добровольцев, которых Джон должен был проодитировать на сцене перед всеми присутствующими. После того, как меня представляли, я вставал и выступал с небольшой речью, а потом передавал слово Джону. Джон произносил несколько слов, после чего вызывал добровольцев, чтобы одитировать их перед всеми собравшимися. По окончании мероприятия у нас происходило отдельное собрание с персоналом организации или миссии и с одиторами по Книге Один, которые были обучены на Флаге. Когда одиторы по Книге Один наблюдали за сессиями Джона, в большинстве случаев это производило на них глубокое впечатление. Они обычно спрашивали, что такого делает Джон с добровольцами, чтобы получать такие эффектные результаты. Когда Джон сообщал им, что всё, что он делает, есть в книге "Дианетика", сомневающиеся говорили, что они не изучали этого ни на семинаре Флага, ни на продвинутом семинаре. Тогда Джон отсылал их к той странице и к тому абзацу из "Дианетики", где можно было найти ответ на интересовавший их вопрос. Осознав, что на семинарах Флага они достигли сомнительных результатов, многие одиторы по Книге Один бывали возмущены этим и хотели узнать, как они могут научиться одитировать так же, как Джон. В итоге нашего мероприятия и подобного собрания многие начинали учёбу на нашем заочном курсе. Мы также получали огромную поддержку от тех миссий и организаций, где побывали со своим мероприятием. Некоторые держатели миссий даже оплачивали учёбу на нашем курсе для всего своего персонала. У моего движения по Книге Один дела снова пошли на лад. Мне даже удавалось уговорить Диану прийти и выступить на наших мероприятиях в Лос-Анджелесе и Сиэтле. Когда миссия в Клирвотере выразила желание, чтобы мы у них провели своё мероприятие, Флаг дал согласие на то, чтобы провести его в Форте Гаррисон. Мы провели это мероприятие в фойе Флага, где присутствовали некоторые члены персонала из обслуживающей организации и самые высокообученные одиторы Флага. Мне вспоминается пара интересных эпизодов, случившихся после собрания, которое имело место по окончании мероприятия. Участниками первого эпизода стали одиторы Флага. Они никогда не видели, чтобы кто-нибудь одитировал так непринуждённо и компетентно, как Джон, и захотели узнать, где он обучился этим техникам. Второй эпизод касается административного персонала из обслуживающей организации Флага. Из разговоров на собрании они узнали, что Джон уже много лет с успехом одитирует. Поскольку им редко приходилось видеть, чтобы какой-нибудь одитор преуспевал, имея свою практику, они хотели, чтобы Джон рассказал, какие рекламные ходы приносят ему успех. Ответ Джона, видимо, совсем сбил их с толку. Он сказал: "Я ничего не знаю про рекламу. Каждый раз, когда я начинал свою практику, я для начала находил людей, которых мог проодитировать, пусть даже и бесплатно. Предоставляя эту услугу наилучшим образом, я делал всё, на что был способен. Вскоре эти клиенты приводили ко мне других, с которых я уже мог брать плату. И немного погодя у меня было больше клиентов, чем я мог обслужить". Позднее КО (Командующий Офицер) Флага пригласил меня снова приехать в Клирвотер на специальную встречу. Он сообщил мне, что Флаг желает моего содействия для продвижения Книги Один в международном масштабе и что мои усилия в этом направлении играют ключевую роль. Я подумал, что это, пожалуй, может стать поворотным моментом в моих взаимоотношениях с управленческими структурами Флага. Большинство присутствовавших на встрече были членами Морской Организации. Помимо меня, в Морской организации не состояла только одна супружеская пара, вышедшая из Морской Организации годами ранее. Как только эта встреча началась, я быстро обнаружил, что Флаг не интересуется практическим применением Книги Один. Их и в 1970-х интересовали только продажи "Дианетики". В те времена я провёл успешную кампанию по продаже книги "Дианетика", когда управлял ЦС Колорадо, а упомянутая супружеская пара в то время стояла во главе Издательской организации США. По ходу встречи становилось очевидным, что Флаг не заинтересован даже в том, чтобы выяснить, какие действия могут принести успех при продаже "Дианетики". Всё, чего они хотели, это рекламный трюк, посредством которого можно было бы вознести "Дианетику" на первое место в списке бестселлеров. Я почувствовал, что, приехав на Флаг, только зря потратил время, и после встречи направился в офис Командующего Офицера, чтобы поговорить с ним. Я знал его с тех времён, когда, состоя в Морской Организации, работал в Лос-Анджелесе и на корабле. Я сказал ему, что, по моему мнению, не так важно добиться того, чтобы "Дианетика" вошла в список бестселлеров, как того, чтобы она продавалась, и не так важно добиться того, чтобы она продавалась, как того, чтобы её применяли. Я ознакомил его со своей программой по Книге Один и объяснил, что уже удалось сделать. Выслушав всё, о чём я хотел ему рассказать, он уведомил меня, что заинтересован единственно в том, чтобы следовать приказам и программам высшего руководства. И также сообщил мне, что, если я действительно хочу чем-то помочь, то я мог бы отдать свой заочный курс в руки ЦС. На этом я поблагодарил его за гостеприимство и отправился домой в Денвер. Наконец я примирился с мыслью, что работать совместно с Флагом и его руководством значит обрекать себя на неудачу. Я принял решение сосредоточить всё своё внимание на работе с полевыми одиторами, миссиями, организациями, а также с некоторыми людьми из персонала Офиса Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США, которые поддерживали мою программу.

Часть 18. Запоздалая революция

Наши усилия дать новую жизнь Книге Один после семинаров Флага не оставляли нам свободного времени. Наши выходные были заняты мероприятиями, которые мы проводили по всей территории США и в Канаде, не считая Конгресса по Книге Один в Денвере. В конце 1981 года и в начале 1982 Флаг и высшее руководство вели себя относительно тихо. Мы по большей части выезжали, куда хотели, и делали то, что считали нужным. Нарастала также деятельность и в среде рядовых саентологов. Они разрабатывали и предоставляли свои собственные семинары. Держатели миссий инициировали успешные программы, а затем экспортировали эти программы в другие миссии. Миссии начали прекословить Флагу и руководству, требуя, чтобы недовольство миссий было услышано. Я присутствовал на одной встрече в Клирвотере, которую инициировали держатели лучших миссий, в числе которых был и Питер Пиншо. Эта встреча держателей миссий с руководством Флага вылилась в жаркие дискуссии, целью которых было решение вопроса о вмешательстве Флага в деятельность миссий. Это была прямо-таки революция, от которой захватывало дух. В то же самое время в ЦС происходили значительные события и перемены. Вероятно, вы помните, что в предыдущих частях этой серии я упоминал о систематической ликвидации всех автономных сетей. Теперь все автономные сети, контролировавшиеся Морской Организацией, уже находились под началом единой командной линии. В результате осталась только одна пока что нетронутая сеть: Офис Охранника. Сеть Офиса Охранника была наиболее крепкой, поэтому рассчитывать на её тихую капитуляцию не приходилось. Кроме того, ОО контролировал и защищал сеть миссий. Интересно также отметить, что у ЦС было три источника денежных средств: (1) резервы Морской Организации, которые уже попали под контроль высшего руководства; (2) счета, которые контролировал Офис Охранника; (3) счета лицензированных миссий. Согласно финансовой политике организаций, они могли расходовать свой доход в ту же неделю, когда он был получен. Однако у миссий была иная финансовая политика, разработанная Финансовым отделом Офиса Охранника. Миссия только тогда могла воспользоваться доходными средствами, полученными как оплата за ту или иную услугу, когда начиналось фактическое предоставление этой услуги. Например, если кто-то заранее оплатил 200 часов одитинга, то миссия могла расходовать только ту часть этих денег, которые являлись платой за очередной начатый интенсив одитинга продолжительностью двенадцать с половиной часов. Таким образом, на счетах миссий скопились огромные резервы как предварительная оплата за ещё не начатые услуги. Полная власть и контроль над этими деньгами могли перейти к Новому Режиму только с ликвидацией ОО и получением контроля над миссиями. И тут как раз один посланец из ОО попался на краже документов из правительственного учреждения США. Правительство начало преследовать ЦС. Представители высшего руководства заявили, что это преступление было совершено лишь несколькими избранными лицами из ЦС – теми, кто стоял во главе Офиса Охранника. Всю верхушку ОО, включая Мэри Сью Хаббард, выдали для проведения уголовного расследования. Это опустошило ряды Офиса Охранника, который затем был переформирован высшим руководством в Офис Особых Дел. Так было покончено с последней автономной сетью. У меня есть сильное подозрение, что всё это было подстроено. Слишком уж гладко всё прошло. Теперь, когда на пути не стоял Офис Охранника, сеть миссий осталась в беззащитном одиночестве. Однако просто так захватить миссии было бы нелегко. Это были франчайзинговые миссии на правах частных предприятий, принадлежавших своим держателям. Однако в отношении миссий стали происходить интересные события, которые резко изменили характер ЦС.

Часть 19. Захват миссий

Теперь, когда Офис Охранника сошёл со сцены, приспел срок прибрать к рукам миссии. Однако этого нельзя было сделать, просто придя в миссию и потребовав от её держателя, чтобы он от неё отказался. Где-то на северо-западе США на тамошнюю миссию подал в суд один из её прихожан. Этот случай получил широкую огласку в прессе. Руководство ЦС принялось запугивать держателей миссий тем, что на миссии ополчились ПЛы. Кроме того, держателям миссий внушалось, что, существуя, как сейчас, по отдельности, миссии недостаточно сильны, чтобы один на один противостоять этим нападкам. Но у руководства, мол, есть решение: надо переучредить все миссии в качестве одной корпорации под названием "Международные саентологические миссии" (МСМ). Это обеспечило бы каждую миссию правовым прикрытием. Если бы ПЛы пошли против одной миссии, то им пришлось бы побороться со всей корпорацией. Интересно отметить, откуда взялась эта идея насчёт "Международных саентологических миссий", МСМ (SMI). Пока Хаббард ещё действовал на линиях, он обратил внимание на то, что есть много богатых саентологов, которые уже записаны на все услуги, какие могла предложить им ЦС. Но поскольку у этих состоятельных людей всё ещё оставалось немало денег, Хаббард придумал способ, как получить с них ещё определённую сумму. Его идея состояла в том, чтобы образовать корпорацию под названием "Международные саентологические миссии". ЦС должна была убеждать богатых саентологов купить за огромные деньги новую миссию. При этом покупалось бы собственно право открыть миссию и стартовый пакет из книг, плёнок, рекламных материалов и т.д. Осуществить такую продажу было бы нетрудно, так как в этом случае покупатель вкладывал бы средства в расширение саентологии и даже мог использовать это приобретение для уменьшения налоговых выплат. После такой покупки ЦС должна была подыскать того, кто будет руководить миссией, и свести его с этим богатым покупателем. Финансировать миссию должен был её держатель, а подобранный церковью человек должен был занимать пост Исполнительного Директора (ИД). По программе Хаббарда, корпорация МСМ не должна была затрагивать уже существующие миссии или тех держателей миссий, которые хотели открыть миссию самостоятельно. Единственная цель этой программы была в том, чтобы получить дополнительные деньги от богатых саентологов. Хаббард дал пояснение этой программы в записанной на плёнку инструкции для одного из лиц своего штатного персонала. Он пояснил также, что, если дела у такой миссии не сложатся, деньги всё равно останутся в церкви. Если же миссия преуспеет, то это принесёт дополнительные денежные поступления. Одной из афер, которую провернул Новый Режим, стало искажение первоначальной программы Хаббарда в некоторых её аспектах. Как я уже упоминал в Части 5 данной серии, определённые стороны деятельности Нового Режима явно находились под влиянием Мискевиджа или Брёкера, ведь один из них был свидетелем того, как когда-то начиналась похожая программа Хаббарда. Своим возникновением эта программа обязана Хаббарду, который впервые подал эту мысль в записанной на плёнку инструкции. Позже корпорация МСМ была использована для того, чтобы собрать под своим началом все миссии. А вот человек, которому предназначалась записанная на плёнку инструкция, был не кто иной, как Дэвид Мискевидж. Уступив давлению и поддавшись запугиваниям, держатели миссий перевели свои миссии под крыло МСМ. (Поскольку никаких других серьёзных нападок на миссии больше не последовало, я подозреваю, что инцидент с миссией на северо-западе США был нарочно подстроен.) Теперь в правовом отношении миссии попали под контроль ЦС (которую представлял Новый Режим в лице ЦРТ). Как только это преобразование совершилось, ЦРТ применил жёсткую тактику в отношении миссий. Миссиям было объявлено, что все они дилетанты, что они не следуют нужным целям и не соблюдают политику. Для того чтобы разобраться с "преступлениями" миссий, было учреждено новое орудие ЦРТ - Финансовая Полиция во главе с Финансовым Диктатором. Пост диктатора также обязан своим возникновением Хаббарду. В 1973 году, когда сократился поток денег, поступавших в резервы Флага и Морской Организации, Хаббард, находясь на борту Флагманского корабля, провёл оценивание сложившейся ситуации и создал программу по её исправлению. Его планом для этой чрезвычайной ситуации предусматривалось создание временного поста Диктатора БОФ (Банковского Офиса Флага), и на этот пост был назначен я. Мне были даны все полномочия в финансовых вопросах по всему миру до тех пор, пока чрезвычайная ситуация не будет улажена. Я уладил её, и этот пост был отменён. Одним из тех, кто в то время работал под моим началом, был Пат Брёкер. В 1982 году ЦРТ опять назначил диктатора, получившего финансовую полицию для исполнения своих распоряжений. Одетые в чёрную униформу, эти финансовые полицейские были посланы в миссии, чтобы отыскать и урегулировать нарушения (какими они виделись ЦРТ, разумеется). Преступления отыскались во множестве, и миссиям выставили непомерные штрафы. Накопления с увесистых банковских счетов миссий были быстрёхонько выкачаны, и денежки перетекли в закрома ЦРТ. Окончательный удар по миссиям был нанесён на собрании держателей миссий в Лос-Анджелесе. Это собрание очень отличалось от предыдущего, состоявшегося на Флаге. На этот раз жалобы держателей миссий никого не интересовали. Держатели миссий должны были либо полностью подчиниться требованиям ЦРТ, либо их ждало немедленное изгнание. Если какой-нибудь держатель миссии выражал недовольство, его на месте объявляли подавляющей личностью. Саентологические миссии окончательно попали под контроль Нового Режима.

Часть 20. Закручивание гаек

На дворе был 1982 год, ЦРТ пришёл к власти и получил полный контроль над денежными средствами. Теперь началось закручивание гаек. Новый Режим переключил своё внимание на то, чтобы или как-то разобраться с теми, кто не был всецело на стороне ЦРТ, или избавиться от таких людей. Одной из первоочередных мишеней для ЦРТ был персонал высшего руководства из Особого Подразделения. На любого, кто подвергал сомнению полномочия Нового Режима или проявлял контр-намерение, навешивался ярлык "противника руководства". Люди, не согласные с программой ЦРТ, получали направление в обновлённый РО (Реабилитационный Отряд / RPF), где царило усилившееся, по сравнению с обычной для РО практикой, психическое и физическое издевательство. Многие из самых способных людей, которых посчитали "противниками руководства", были изгнаны или получили практически невыполнимые задания, с которыми они должны были справиться, если рассчитывали заслужить благосклонность Нового Режима. Некоторые из этих людей были посланы в организации с долгосрочными миссиями. Надеяться на возвращение себе доброго имени они могли лишь при условии, что им удастся поднять статистики организации на почти недосягаемую высоту. До исполнения этого задания, на что могли уйти годы, они не имели права вернуться в ряды руководителей, получать обучение или одитинг. И опять же, как и в Части 11, интересно проследить, откуда взялась эта идея. В 1971 году высшие руководители Морской Организации в Лос-Анджелесе состряпали схему повышения общего дохода. От саентологической публики добивались оплаты моста, применяя к этим людям метод агрессивной продажи. Если у человека не было денег для оплаты услуг, регистраторы Морской Организации уговаривали его выписать так называемый "постулированный чек". Чек выписывался на ту сумму, которая нужна была для оплаты услуг, обозначенных регистратором. Выписывая такой не обеспеченный денежными средствами чек, человек создавал постулат, что деньги эти появятся! После чего данные чеки учитывали в статистике Общего Дохода и сдавали в ФБО (Финансово-банковский Офис / FBO) для внесения на депозит. Эта схема не только привнесла значительное замешательство в среду внештатных саентологов, но и привела к финансовой катастрофе, поскольку большинство этих чеков не имели обеспечения и были возвращены без оплаты. Мне эта схема и этот период из истории саентологии хорошо известны, так как моё первое задание в Морской Организации заключалось как раз в том, что я должен был собрать эти возвращённые чеки. Когда статистки Общего Дохода резко подскочили, руководство Флага сочло этих руководителей героями. Когда же Флаг обнаружил, что происходит на самом деле, все высшие руководители были смещены со своих постов и отозваны на Флаг. Хаббард решил в качестве взыскания послать этих руководителей как одну команду в Бостонскую организацию. Перед ними были поставлены невероятные задачи, с которыми они должны были справиться, чтобы снова заслужить себе хорошую репутацию. Пат Брёкер, который был назначен в сеть ФБО на Флаге подал прошение, чтобы его послали с этой командой в Бостонскую организацию. Прошение было удовлетворено, и его назначили на пост в ФБО Бостона. В силу чего опять же явно просматривается влияние Брёкера на тактику, которую позже применил ЦРТ. В соответствии со своим стремлением закрутить потуже все гайки ЦРТ обратил свой взор на внештатных саентологов, которые вели какую-либо независимую деятельность или работали по независимой программе. В число людей, попавших в эту категорию, входили те, кто предоставлял свои собственные семинары, и те, кто написал и продавал свои книги, даже если ранее эти книги годами продавались в саентологических книжных магазинах. По сути, мишенью становился любой, кто зарабатывал деньги, предоставляя какого-либо рода саентологические услуги или осуществляя саентологические публикации, которые не были на тот момент одобрены ЦРТ. Эти так называемые отступники были взяты на заметку и получили приказ явиться в Клирвотер для этического урегулирования. Само собой, в категорию этих людей попадал и я.

Часть 21. Мой этический цикл на Флаге

По прошествии первых месяцев 1982 года Новый Режим (ЦРТ) получил полный контроль над ЦС. Все ранее независимые сети, включая Офис Охранника, были реформированы и подчинены одной командной линии под началом ЦРТ. Особое Подразделение загнали в общий строй, а миссии выхолостили. ЦРТ обращал свой пристальный взор на всякого саентолога, который вёл независимую деятельность. Мне позвонил офицер по этике из Офиса Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США. Он сказал, что у ЦРТ имеется стопка докладов-уведомлений, в которых сообщается, что я распространяю/предоставляю саентологам конфиденциальные материалы, и мне велено явиться на Флаг в Клирвотер для этического урегулирования. Взбешённый этой ложью вкупе с явными попытками заставить меня отказаться от того, что я делаю, и явиться на Флаг, я решил позвонить одному старому другу и попросить о помощи. Когда-то, состоя в сети ФБО, я работал в тесном сотрудничестве с бывшей женой Пата Брёкера Фанни. Фанни некоторое время была моим начальником, когда занимала пост в ШК-Ф (Штате Командора по Финансам), и мы стали близкими друзьями. Теперь же она занимала высший пост в "Услугах для автора", находясь в самых высоких кругах ЦРТ. Я не знал ни одного случая, когда бы она уступила давлению сверху. Кроме того, она, как и я, когда-то работала бок о бок с Хаббардом на корабле. Раз поддержав мои усилия насчёт Книги Один, она дала мне свой личный телефонный номер, по которому я мог связаться с ней. Мне подумалось, что она единственный человек, который смог бы помочь справиться с этими выпадами ЦРТ, нацеленными против меня. Я позвонил ей, рассказал о происходящем, попросил оказать мне помощь, но был неприятно поражён тем, как она ответила - с несвойственной ей холодностью, точно робот. Она сообщила, что может избавить меня от этого этического цикла, если я вновь вступлю в Морскую Организацию и вернусь в лоно единомышленников. Если мне так хочется, я даже смогу заниматься Книгой Один в Северной Америке, но только как член Морской Организации. Когда я уведомил её, что в Морскую Организацию не вернусь, она сказала, что в таком случае ничем не может мне помочь. Это был мой последний разговор с Фанни. Я решил съездить на Флаг, но не в одиночку. Я попросил Джона Галуша поехать со мной, и он согласился. Вся эта обстановка вконец меня доконала, и мне хотелось, чтобы в этой поездке со мной был кто-нибудь, кто не даст мне свихнуться окончательно. Одно лишь присутствие Джона уже успокаивало меня. Казалось, что царящее вокруг безумие никак не трогает Джона. Больше того, за всё время, которое мы проработали вместе с ним над программой по Книге Один, никто и никогда не нападал на Джона. Как если бы этот человек находился вне всей этой сумасшедшей игры и был невидим для нападавших. Когда мы прибыли на Флаг, ощущение было такое будто я попал в сумасшедший дом. Я оказался лишь одним из многих, кто ожидал там этического урегулирования. Людей лихорадочно направляли на курс "СДС" ("Сохранение действенности саентологии"). Снаружи этического офиса Флага люди выстроились в длинную очередь, кольцом огибавшую здание. Мне сказали, что надо встать в очередь, чтобы встретиться с офицером по этике. Взвинченный и в расстроенных чувствах, я простоял в этой очереди большую часть дня. Джон стоял рядом со мной и невозмутимо читал книгу. У тех, кто выходил из этического офиса, был изнурённый и потерянный вид. Наконец, настала моя очередь свидеться с офицером по этике. В офисе находились двое-трое офицеров по этике, которые что-то энергично втолковывали людям. Я сел напротив первого освободившегося офицера и представился. В ответ прозвучало: "Майк Голдстайн, значит". Я спросил о предполагаемых докладах-уведомлениях, в которых, как мне сообщили, говорилось о том, что я распространяю конфиденциальные материалы. Офицер не смог предъявить мне ни одного такого доклада, но сказал, что, раз я здесь, на то обязательно имеется веская причина. Когда я сообщил ему, что работаю над особым проектом под началом Дианы Хаббард, он ответил, что ЦРТ не располагает никакими свидетельствами в доказательство того, что я работаю вместе с ней. По его словам выходило, что у меня большие неприятности, и что ему надо собрать больше информации о моей ситуации. На этом он закончил беседу, и мне было велено зайти и встретиться с ним попозже. По холодному, надменному и роботоподобному поведению этого офицера было видно, что этого человека не интересуют мои слова, и что решение относительно меня он уже принял (или это решение было принято за него). Выйдя из офиса, я столкнулся с Дианой, которая выглядела крайне расстроенной и вымотанной. Я сообщил ей, почему оказался на Флаге и как офицер по этике сказал, будто у них нет никаких доказательств, что я когда-либо с ней работал. Диана сказала, что ничего не может поделать, и просто проследовала дальше. Я был раздавлен, и мы с Джоном вернулись в свой номер. Последний год бывали случаи, когда я чувствовал, что мне решительно необходима сессия, а соло-сессии НОТов не давали желаемых результатов. Я в отчаянии обращался к Джону, и он одитировал меня с использованием старых процессов создания, которые он помогал исследовать Хаббарду в 1950-х. Эти сессии всегда мне помогали, и теперь я определённо мог бы воспользоваться этой помощью. Мне припоминался лишь один случай из моей жизни, когда я был так расстроен. Я попросил Джона провести мне сессию, и он всем сердцем согласился. Полчаса спустя у меня завершилась самая эффективная сессия за всю мою саентологическую карьеру. Результат её был такой, какого раньше я и вообразить не мог. Я не только вышел из своего расстройства, но и почувствовал себя так, будто вышел из всей этой безумной игры. Позже, когда я снова шёл в этический офис, у меня было такое чувство, точно я шагал по театру военных действий, где все люди вокруг меня были втянуты в битву. Однако казалось, что ко мне она не имеет никакого отношения. Как если бы остальные, сражённые пулями, шлёпались на землю, словно мухи, в то время как я был невидим, и пули, не причиняя вреда, проходили сквозь моё тело. Я был в том состоянии, в котором, как я догадывался, Джон находился всё время. Ничуть не задетый тем, что творилось вокруг, я снова стоял в очереди, терпеливо ожидая встречи с офицером по этике. Наконец, я увиделся с тем же офицером, что и в прошлый раз, но теперь я не чувствовал к нему никакой злобы, да и вообще не чувствовал её ни к кому, если уж на то пошло. Я на самом деле не помню, что он мне говорил, или что я говорил ему, но вёл он себя иначе, чем во время нашей предыдущей встречи. Его тогдашнее бессердечие сменилось на участие и интерес к моим словам. Под конец нашей встречи он был уверен не только в том, что моё этическое урегулирование следует отменить, но и в том, что ЦС должна поддержать мои усилия! Он вёл себя так, будто бы впервые услышал о моей программе по Книге Один, и, оживившись, назначил мне ещё одну встречу вне этического офиса, чтобы я проинформировал его о своём проекте. Оставшаяся часть моей поездки на Флаг прошла очень приятно. Я просто ходил по Флагу и беседовал с людьми. И даже столкнулся с Хебером Дженчем, который осведомился о том, чем я занимаюсь. Я ответил ему, и он выразил глубокую заинтересованность в том, чтобы устроить мероприятие для нас с Джоном. Я покинул Флаг, полностью освобождённый от обвинений в нарушении этики.

Часть 22. Впервые ПЛ

По возвращении в Денвер после этического цикла на Флаге, я чувствовал особую благодарность к Джону за ту сессию, которую он там мне провёл. Неделю или две я пребывал в чудесном состоянии, которого тогда достиг. Потом я получил новый телефонный звонок от офицера по этике из Офиса Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США. По-видимому, ЦРТ был огорошен, когда там обнаружили, что я покинул Флаг, даже не получив по рукам. Результаты моего этического урегулирования на Флаге были аннулированы, а офицер по этике, с которым я общался на Флаге, был снят с поста. Позвонивший мне офицер по этике из Офиса Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США проинформировал меня о том, что я должен прибыть в Лос-Анджелес для нового этического цикла, и я опять услышал, что там имеется стопка докладов-уведомлений обо мне. Чувствуя, что это уж слишком, я стал расспрашивать собеседника о том, насколько законны его приказы. Но на каждый мой вопрос или ссылку на тот или иной пункт политики он лишь вновь и вновь повторял, что я должен незамедлительно прибыть в Лос-Анджелес. Я оборвал этот односторонний разговор, объявив собеседнику, что его приказ незаконен и что, согласно политике, я напишу ему Запрос о Приказе и отошлю его экспресс-почтой в течение 24 часов. Я написал длинный и подробный Запрос и Приказе, в котором было сполна показано, что приказ о моём немедленном прибытии в Лос-Анджелес и незаконный, и не соответствует политике. В одном из пунктов моего запроса говорилось о том, что я никогда не получал ни одной копии докладов-уведомлений, а, согласно политике, мне давно должны были их выслать. Ещё один довод в пользу незаконности приказа заключался в том, что, если меня вызывали на новый этический цикл, то мне должны были указать конкретно, что это за цикл (т.е. Комитет по Расследованиям, КомУл, и т.д.) и в чём меня обвиняют. В придачу, если мне предстоит прибыть в Лос-Анджелес, не имея информации о том, в чём меня обвиняют, то я не могу собрать свидетельства в опровержение этих обвинений и со знанием дела подготовиться к защите. Как и было обещано, я отправил свой запрос в оговорённый срок. Однако, несмотря на то, что звонивший мне офицер по этике особо настаивал на том, чтобы я прибыл в Лос-Анджелес поскорее, своевременного ответа на мой запрос он не дал. Прошло какое-то время, и мне позвонили из местной организации. Мне сказали, что на моё имя пришел телекс из Офиса Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США, но зачитывать его по телефону мне не стали, а сказали, что я должен сам зайти за ним. Думая, что это телекс с ответом на мой запрос, я кинулся в организацию, из которой мне позвонили. Когда я прибыл, мне сказали подняться наверх в один из офисов. Я вошёл в комнату, и кто-то закрыл за мной дверь. В офисе находились офицер по этике, её помощник и ещё пара людей. Офицер по этике протянула мне телекс. Это был телекс от офицера по этике из Офиса Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США, но адресован он был не мне, а кому-то из организации. Там говорилось: "Немедленно посадите Голдстайна на самолёт, чего бы вам это ни стоило". Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Мне так и не дали никакого ответа на мой запрос, так и не связались лично со мной. Просто отдали приказ местной организации посадить меня на самолёт. Пока я читал телекс, все четверо стояли вокруг меня и ждали моей реакции. Немного найдётся в моей жизни случаев, когда я бывал так разозлён, как в тот момент. Я подошёл к столу, сел на краешек и обратился к присутствовавшим. Я спокойно, но холодно сказал им, что, судя по всему, они получили прямой приказ посадить меня на самолёт и что им ничего не остаётся, как попытаться выполнить приказ, если они не хотят попасть в неприятности. После чего я встал во весь рост и сказал, что не собираюсь в Лос-Анджелес, что сейчас намерен покинуть этот офис и это здание, и, если им хочется, пусть попытаются меня остановить. Я и в самом деле надеялся, что они попытаются остановить меня, потому что мне хотелось излить на кого-нибудь свой гнев. Когда я проследовал к двери, все четверо посторонились, позволив мне пройти без всяких эксцессов. Может, это и к лучшему, что они не попытались воспрепятствовать мне. Иначе я бы точно не сдержался, и потом меня бы терзали угрызения совести. На следующее утро раздался звонок в дверь. Это был помощник офицера по этике из той организации. Не говоря ни слова, он протянул мне листок ядовито-жёлтого цвета и ушёл. Это был приказ из Офиса Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США, в котором меня объявляли подавляющей личностью. В приказе было полно подлого вранья. Например, говорилось, что я предоставляю конфиденциальные данные внештатным саентологам. Тем же утром я пошёл в свой офис и увидел, что вся входная дверь с помощью скотча обклеена копиями этого приказа. Я решил сделать запрос о законности приказа, в котором меня объявляли подавляющей личностью. В конце концов получился целый том, где на каждое обвинение из приказа был дан ответ с привлечением необходимых данных и ссылок на Исполнительные Письма, и где я подробно рассмотрел всю этическую процедуру. Я сделал множество копий своего запроса и разослал их всем, кого это касалось в Офисе Связи Флага по Оперативным Действиям на западе США, на Флаге и в высшем руководстве. Проходили недели, но мой запрос оставался без ответа. За это время мне несколько раз тайком позвонила Диана Хаббард. Она была немногословна и говорила как-то сбивчиво. Она казалась какой-то загнанной и измученной. Из-за сложившейся ситуации дела пошли довольно плохо. Да и не было у меня особого настроения заниматься Книгой Один. Я закрыл офис и перенёс всю деятельность в подвал собственного дома. Все папки с корреспонденцией от студентов заочного курса я отвёз домой к Джону. Когда я получал по почте выполненные уроки от студентов, я просто передавал их Джону на оценку. Теперь "Услуги по выживанию" занимались только тем, что обслуживали студентов, учившихся на нашем курсе. А для заработка я занялся другим бизнесом. В это время я вдруг стал очень популярен в Денвере и его окрестностях. Поскольку меня объявили подавляющей личностью, предполагалось, что со мной никто не должен разговаривать, но и члены штатного персонала, и просто публика из организации и миссий всё время звонили и заходили ко мне, чтобы узнать, как я поживаю. Я получал такое количество приглашений от саентологов на всякие вечеринки, какого никогда не удостаивался прежде. В ответ на приказы не общаться со мной, которые отдавала офицер по этике из местной организации, люди просто посылали её куда подальше. Спустя какое-то время мне позвонил один человек и сказал, что он прибыл в Денвер с заданием от Офиса Особых Дел (OSA). Я спросил, является ли его прибытие ответом на мой запрос, и он подтвердил, что так оно и есть, и сообщил, что он и его напарник хотят немедленно приехать ко мне. Когда они приехали ко мне домой, я пригласил их к себе в подвал, где у меня стояли столы и стулья, некогда бывшие в офисе. Гости уселись и тут же потребовали, чтобы я назвал им всех местных саентологов, которые общаются со мной. Главный из этих двоих солгал, когда сказал, что они прибыли в ответ на мой запрос. В действительности, их задание состояло в том, чтобы заставить людей перестать общаться со мной. Я сказал, что они, должно быть, сошли с ума, если просят меня назвать чьи-то имена. И что они сделают, если я никого не назову? Повторно объявят меня ПЛом? Я кипел от гнева. Когда они встали, чтобы уйти, я преградил им путь на лестницу, ведущую из подвала, и спросил, неужели они думают уйти вот так, живыми. Я сказал, что мне достаточно будет потом сказать полиции, что пара каких-то ненормальных типов в странной униформе вошли в мой дом и попытались напасть на меня. Увидев, что они оба потеряли самообладание и как следует напугались, я позволил им уйти. Главный из этих двоих до того перетрусил и изнервничался, что оставил у меня на столе копию приказа об их задании! В этом приказе были расписаны все действия, которые им полагалось предпринять. Зная, что им полагалось делать, я обзвонил и предупредил всех, к кому они должны были пожаловать. Будучи заранее осведомлены об этом визите и зная, что эта парочка будет говорить и делать, люди были готовы к встрече с этими посланцами от ООД. А те вскоре обнаружили, что никакого списка с именами им и не нужно, поскольку большинство саентологов в Денвере отказывались следовать приказу, которым меня объявили ПЛом, и были непреклонны в своём решении. Задание ООД провалилось, и эти двое появились на вечеринке, где я был в качестве особо приглашённого гостя. Они подошли ко мне и вежливо попросили о беседе со мной. Они сказали, что, по-видимому, приказ о моём объявлении и задание, с которым они прибыли, неправильны, и теперь они собираются обратно в Лос-Анджелес. А потом все, кто был на вечеринке, не исключая этих двоих, отлично провели время. После вечеринки я подвёз их до аэропорта. Некоторое время ничего нового от ЦС и ЦРТ слышно не было.

Часть 23. Выводы и рекомендации

ЦРТ принял моё требование и подготовил документы для КомУла. Я был удовлетворен тем, что в них рассматривались обвинения, выдвинутые в приказе об объявлении меня ПЛом. Назначенные в комитет местные представители были не то чтобы моими друзьями или союзниками, но людьми непредубеждёнными, и я чувствовал, что разбирательство пройдёт объективно. Поначалу комитет держал себя довольно холодно и настороженно. Однако, по мере того как шло разбирательство и члены комитета начинали понимать, какова моя ситуация в действительности, их отношение ко мне теплело. КомУл не затянулся. Когда мы закончили, я подумал, что заседание прошло отлично, и ожидал, что всё случившееся будет правдиво отражено в выводах комитета. По окончании работы КомУла выводы комитета были отосланы Уполномоченному по созыву, то есть ЦРТ, для одобрения, публикации и распространения. Спустя немного времени мне позвонили из организации и сказали, что пришли опубликованные выводы и рекомендации. Я отправился туда, и мне дали экземпляр этого документа. Прочитав выводы комитета, я был вполне удовлетворён. С меня сняли все ложные обвинения. Более того, в отчёте была правдиво описана проявленная по отношению ко мне несправедливость и подчёркнуты мои заслуги. Потом я прочитал сформулированные ЦРТ рекомендации. Предполагается, что рекомендации должны быть сообразны выводам комитета. Например, если, согласно выводам, человек виновен в тяжком преступлении, то в рекомендациях может быть указано соответствующее наказание и коррекция. Если из выводов будет следовать, что человек невиновен и с ним поступили несправедливо, то рекомендации могут предусматривать восстановление в правах невиновной стороны и расследование в отношении сторон, ответственных за допущенную несправедливость. В моём случае рекомендации ЦРТ оказались совершенно нелогичными и несообразными с выводами комитета. По сути, мне предлагали пойти работать в Отделение 6 денверской организации, чтобы помочь находившейся там миссии ЦРТ, и передать материалы моего заочного курса в распоряжение Отделения 6. Я взял экземпляр выводов и рекомендаций и, ни с кем не поговорив, ушёл. Произошедшее было вполне предсказуемым, но, по крайней мере, я добился того, что намеревался сделать. Выводы комитета в противовес лживому приказу об объявлении меня ПЛом были опубликованы и распространены. И любой мыслящий человек мог увидеть как несправедливость действий ЦРТ, так и полную несообразность его рекомендаций. Прочитав этот документ, мне позвонил один внештатный одитор, который попал под каток ЦРТ за то, что проводил людям этическое урегулирование по первой динамике. Он сказал, что только что вернулся из Санта-Барбары, где получал одитинг у Дэвида Мэйо. Он был очень доволен полученными результатами и порекомендовал мне тоже съездить туда. Данный телефонный звонок пришёлся как нельзя кстати, поскольку это был тот момент, когда у меня в конце концов появилось желание уйти из ЦС. До сих пор я оставался в ЦС потому, что верил в действенность технологии и полагал, что смогу исправить организацию. Теперь я почувствовал, что исправить руководство уже не представляется возможным. Дэвид Мэйо покинул Морскую Организацию несколькими месяцами ранее и только что основал в Санта-Барбаре независимый центр, предоставляя услуги саентологам, которые ушли из ЦС. Я позвонил Дэвиду, и мы славно поболтали. Мы были друзьями, но я не видел его с тех пор, когда мы оба работали на Аполло. Поговорив с ним и выяснив, чем он занимается, я выкроил время, чтобы съездить к нему и получить немного одитинга в его центре. В группе Дэвида я получил превосходные услуги и в первый раз осознал, как много саентологов покидают ЦС. Такого массового исхода не было никогда за всю предыдущую историю саентологии. И уходила из ЦС не просто публика, недовольная оказанными услугами или тем, как с ней обращаются в организации. Церковь покидали и высокообученные лица из технического и административного персонала, многие из которых когда-то работали бок о бок с Хаббардом. Жёсткое обращение ЦРТ с независимой мыслью, как это было описано в Части 10 данной серии, не заглушило революцию. Действия ЦРТ только отсрочили её и выдавили за пределы ЦС. Теперь на моих глазах начиналось то, что стало называться "независимым движением" или "свободной зоной". Помню, я услышал подходящую аналогию: люди покидают тонущий корабль, остаются одни крысы. Будучи в Санта-Барбаре я заговорил с Дэвидом о том, не желает ли он, чтобы я влился в их команду, дабы заинтересовывать в его услугах людей, которые никогда не сталкивались с саентологией. Но у Дэвида было полным-полно работы, и он был озабочен только предоставлением услуг тем, кто покидал ЦС. Это было его начинание, и он, конечно, мог поступать так, как считал нужным. Я поблагодарил его за отличные услуги и вернулся домой.

Майк Голдстайн (Mike Goldstein)

Перевод с английского  - ДВТ, 2006

Антисект

Читайте другие публикации раздела "Церковь саентологии" - секта Рона Хаббарда