Шляпа "клира"
На закончившейся на днях в Питере
международной конференции конференции "Тоталитарные
секты и право человека на безопасное существование"
прозвучала весьма настораживающая статистика. В России
действуют 80 крупных и тысячи мелких сект. Количество
вовлеченных в них людей главный российский "сектоборец"
Александр Дворкин оценивает в 600 – 800 тысяч человек.
Эта цифра вполне
реалистична, поскольку опыт показывает – секты имеют
обыкновение размножаться делением: от материнской
организации отделяются "диссидентские", они менее
заметны, чем "мама", но потихоньку привлекают еще
большее количество последователей. Пример такого
размножения почкованием подает секта саентологов,
которой посвятил львиную долю своего выступления в
Санкт-Петербурге Дворкин.
Пугающая статистика от участников
питерской конференции заставила меня полезть в старые
телефонные книжки. Эта тема занимала меня еще с начала
девяностых годов, а на закате эпохи Ельцина мне даже
удалось сыграть в старую игру "журналист меняет
профессию", поработав на зарубежных саентологических
проповедников в качестве переводчика. Помнится, тогда
моя начальница – датчанка Берта – при первом
собеседовании посадила меня на низкую скамеечку, сама
при этом восседая в высоком кресле. Наивная хитрость:
если ты выше, то ты доминируешь.
Впрочем, как я убедился позднее,
саентология вся и состоит из таких наивных хитростей,
скомпилированных из трех источников и трех составных
частей учения ее американского основателя Рона Хаббарда
(1911-1986) – психоанализа, буддизма и
примитивизированных лечебных методик. За проведенную им
работу Хаббарда вполне можно было бы назвать Великим
Компилятором.
У других сект родословная попроще. Как
правило, за основу они берут вульгаризированные каноны
всего лишь одной из традиционных религий, сдабривают их
приправой из современной мистики и эзотерики, а потом
строят на этом фундаменте тоталитарную структуру,
требующую от своих адептов полного подчинения. У
"Богородичного Центра" (это его адепты предвещали "конец
света" в 1993 году) такой основой было Православие, у
ославленной на весь мир японской секты АУМ Синрике
(знаменитая "зариновая атака" в токийском метро в 1995
году – ее рук дело) – буддизм.
 По саентологической терминологии, Берта
была "операционным тэтаном" (именно так, тэтаном, а не
титаном – саентологи страшно любят вставлять в русский
язык английские слова с научно-фантастическим оттенком).
При первой же встрече она обещала избавить меня от всех
проблем на работе и в семейной жизни, а заодно и от
очков.
Это вторая черта современных сект – они
обещают райское блаженство не только на небе, но и на
земле. Причем это райское блаженство преподносится в
понятных для молодежи материальных образах – престижная
работа, высокий пост (на Бертином "новоязе" –
"менеджерская позиция"), здоровье и психологическая
власть над подчиненными, а заодно и над членами
собственной семьи.
Берта уверяла меня, что все это она
обрела в Гуманитарном Центре Рона Хаббарда, открывшемся
в середине девяностых в бывшем детском саду у метро
ВДНХ. Реальность, впрочем, была не столь радужной. Кроме
контракта с церковью саентологии на миллиард лет (!) и
синей военно-морской формы, у Берты ничего не было. Да и
форма была казенная – Берта была членом Sea Org (Морской
Организации) – своеобразной гвардии сайентологов,
периодически встречающейся на борту принадлежащего
"церкви" океанского лайнера. В прожитой жизни у Берты
остался только развод с мужем-американцем, отказавшимся
проникнуться идеями Хаббарда, и оставшаяся от неудачного
брака одинокая взрослая дочь, не желающая жить с
матерью, видящей жизнь только сквозь призму книг
Великого Компилятора.
...Видно, Берта все-таки уехала на
родину. Ее старые телефоны не отвечали. После того, как
в 2001 году церковь саентологии решением российского
суда лишили статуса общественной организации,
хаббардовский "гуманитарный центр" в бывшем детском саду
у ВДНХ прикрылся. Зато остались "гуманитарные центры" на
Украине и в других республиках СНГ, имеющие прямые связи
с головными офисами саентологов в Дании и США. В этих
гуманитарных центрах – от Харькова до Душанбе – до сих
пор празднуют дни рождения Хаббарда по несколько раз в
год и держат для него нетронутым специальный кабинет со
столом и креслом – на случай внезапного возвращения
патрона с того света. Но должно же остаться что-то и в
России... Идем в Интернет... Так, есть какая-то
Организация Рона номер 1. А вот, кажется, и любимые
слова из Бертиного лексикона: "шляпа клира", "мост к
счастью", "одитинг твоего кейса"... Нет сомнения, это –
они!
Так еще раз подтвердилась главная
аксиома сектоведения, остававшаяся неизменной во все
годы существования постсоветской России: один раз
укоренившись в стране, секта не исчезает, несмотря ни на
какие судебные запреты и прокурорские проверки.
Конечно, сейчас на дворе не 1992-й и не
1993-й год, когда лидер АУМа Синрике Секо Асахара часами
вещал на волнах "Маяка", а эсхатологические корейские
проповедники объявляли дату конца света с рекламных
полос центральных газет и с экрана федерального
телевидения. Теперь работа сект идет более дискретно, с
использованием Интернета, в уютной квартирной
обстановке, с индивидуальным подходом. Коллективные
трансы в советских домах культуры остались только на
видеозаписях в телевизионных архивах. Но старые
поклонники Секо Асахары до сих пор без особой
конспирации встречаются и в Москве, и в городах
поменьше, а несчастные родители так и не могут
восстановить с ними нормальные отношения.
Работает главный постсоветский принцип:
были бы деньги, а остальное приложится само собой. Это
одна из причин, почему часто звучащие требования
тотального запрета нетрадиционных религий не только
антидемократичны, но и невыполнимы. Основной акцент в
противодействии сектам надо делать не на запреты, а на
информацию. В этом мне пришлось убедиться и в ходе
недавнего посещения вышеупомянутой "организации Рона
номер 1".
...Звоню по указанным в Интернете
телефонам поклонников Рона Хаббарда и договариваюсь о
встрече с моим будущим "одитором" Женей. Она будет меня
"одитировать" (то есть искать вместе со мной мои
"инграмы" – негативные впечатления из моего прошлого,
которые мешают мне реализовать мой творческий
потенциал). Женя встречает меня в тихой "хрущевке" в
утопающем в зелени окраинном районе Москвы. Симпатичная,
добрая, вежливая девушка в наспех переоборудованной под
офис малогабаритной квартире.
Вторая аксиома сектоведения: не думайте,
что все адепты сект – сумасшедшие с горящими глазами или
лукавые хитрецы с иезуитской усмешкой на устах. Средний
российский сектант – весьма симпатичный и
респектабельный представитель среднего класса, с
образованием выше среднего и умением вести себя в
обществе. Часто эти люди искренне верят в действенность
предлагаемых ими "технологий". На семинарах саентологов
часто возникает ощущение, что попал в протестантскую
церковь на Среднем Западе США. Все аккуратно одеты,
улыбчивы, временами даже как будто просветлены. И только
присутствие зорко следящих за всем действом
"супервайзеров" (точный русский перевод этого
английского слова – надзиратель) напоминает о том, кто
тут всему хозяин.
Женя чувствует, что я слышал про
саентологов что-то нехорошее, и старается снять этот
досадный "инграм". Она рассказывает мне, что ее
направление в саентологии называется Свободная Зона,
что к "церкви" с ее службами внутренней безопасности,
наушничеством и догматизмом она и ее товарищи не имеют
отношения. У них даже враждебные отношения – как у
троцкистов со сталинистами. По словам Берты, основатель
Свободной Зоны Ричардсон, некогда помощник Хаббарда, был
даже изгнан в свое время из Церкви с клеймом
"подавляющей личности" (у саентологов – нечто вроде
дьявола). Меня все эти расколы трогают не больше, чем
правый и левый уклон в ВКП(б) двадцатых годов ("оба
хуже"), но чистой и непорочной Жене я об этом пока не
говорю, имитируя искреннюю заинтересованность в ее
"технологии".
Оказывается, Женя – даже не "клир" (в
переводе это значит "просветленный" – первая ступень в
саентологической иерархии самосовершенствования,
напоминающей буддистские уровни постижения). Она – такой
же простой смертный, как и я, и если я заплачу сумму от
600 до 1400 рублей, то мы вместе сходим на семинар по
семье и сексу. Я хоть и не клир, но дальнейшее знаю
неплохо. Потом будут семинары по 2 тысячи, по 4 тысячи,
по 6 тысяч. А кончится все (в идеале, конечно) моей
поездкой в Копенгаген с курсами на сумму в 30-40 тысяч
долларов. Там я получу "Шляпу Клира". И в самом деле,
чтобы истратить 40 тысяч долларов на такое, нужно быть
порядочной шляпой. Клиром – не обязательно.
В Интернете саентологи публикуют
"истории успеха" множества подобных шляп. Вот одна,
подписанная Михаилом К.: "Зачем мне как тэтану думать
мысли, когда я и так знаю, о чем я буду думать. Это
экономит много времени – меньше думать и больше быть. И
вообще мысли – это такой внутренний демонабор
(демонстрационный набор – фигурки из пластилина и других
материалов, которые Великий Компилятор использовал для
иллюстрации своих идей – прим. автора). Нам как тэтанам
он нужен разве что для удобства и развлечения".
Очень здравая мысль, Михаил. Следующий
шаг будет такой – зачем вам вообще свобода? Вам,
операционным тэтанам, нужно просто очертить границы
зоны, за которые вам нельзя заходить. А колючую
проволоку, пулеметные вышки и стрелков вы расставите сами.
Дмитрий Бабич
Православие и современность – 22.05.2009.
|
