Грабовой: пришествие в эфир
Как я приняла участие в телепередаче "Пусть заткнется"
Другой раз в такую парашу залезешь ради
того, чтоб в телевизоре собой полюбоваться, тем более что
прямой эфир практически упразднен. Позвонили из передачи "Пусть говорят"
(ОРТ). Участие в этом малаховском базаре, пожалуй, чересчур
экзотично даже для меня. Я уже собрала волю в кулак, чтобы
отказаться, но тут мне назвали тему. И я немедленно
согласилась. Буквально с восторгом. Потому что высказаться
на эту тему по телевизору давно мечтала. Передача второй раз
обращается к великому и ужасному Григорию Грабовому, ныне
подследственному (Джуна, замечу, сулит ему скорое освобождение).
Ну и вот, Первый государственный канал
нагнал в студию толпу безумцев плюс человек пять-шесть
относительно здравомыслящих, чтобы разобраться, мошенник
Грабовой или все-таки типа Христа.
В "Новой" как раз только что вышла
статья Елены Милашиной о масштабах секты Грабового,
чудовищных суммах, которые там крутятся, и о других
интересных вещах. Я и сама писала, как Григорий Петрович
грабил и гробил клиентуру еще в начале своего крестного пути
– в 1998 году. И о бесланском его десанте – политический
смысл которого очевиден нормальному человеку. Редактора
Татьяну я предупредила, какая крамола у меня на уме, и та
меня всячески поощрила и даже пообещала прислать машину.
Машину прислали, спасибо. Любезная Таня
порадовала, что я приглашена на правах "героя", то есть как
лично пострадавшая от Г.Г. "А Беслан? Компрометация Комитета
матерей? Социальный заказ всех этих готических штучек?".
"Да-да, разумеется", – пробормотала редактор рассеянно.
Решать вопрос, шулер ли Грабовой, – не
дело полоумной аудитории Андрея Малахова, а дело, наоборот,
прокуратуры и следствия, тем более что фактов выше крыши. О
чем же говорить по главному каналу в прайм-тайме, как не о
маневрах власти, по примеру Франкенштейна выпустившей на
волю своего урода? Так я тешилась иллюзиями, пока не
ошиблась комнатой. Мне надо было в ту, где ожидали
журналисты, священники, врач, чиновник и еще пара-тройка
граждан, не представляющих общественной опасности. А попала я в другую компанию.
***
Читайте также по теме:
***
Коллектив сомнений не оставлял: самое
время вызывать перевозку. И не в том дело, что "пусть
говорить" собрались юродивые. Пожалуйста, лично я готова
выслушивать всех, хоть с каким диагнозом. Хуже то, что
толковище было прямо-таки нашпиговано агрессией, как
динамитом. Иные уже выкрикивали тезисы, пышноволосая дама
сыпала цитатами из Писания и все грозилась уйти, другая
митинговала: "Пусть только попробуют меня перебить!". Вообще
режим угроз преобладал. Девушка Таня носилась из комнаты в
комнату, ломала руки и причитала: "Ужас, ужас, передача срывается!".
И это, поверьте, было бы неплохо...
Первой на тропу войны со здравым
смыслом ступила женщина, присутствие которой в эфире я
расцениваю как издевательство с особым цинизмом. Ибо эта
несчастная общается сейчас с "воскрешенной" Грабовым дочерью
посредством эсэмэсок, за что и звана на шабаш.
Судя по всему, помешавшаяся с горя мать
была самым ценным свидетелем у Малахова. Ведущий, который
славится своими манерами ("Замолчите, вы, там! Закройте свой
рот, я сказал!"), ни разу ее не перебил и не давал перебить
публике. А публика орала, как на концерте группы
"Ленинград". ("Великий, великий, распяли, сволочи! Жулик,
вор, наживается на нашем горе!") Стало быть, команда –
Грабового не мочить? Но после вышла пациентка, которая (под
рев студии) три раза с новыми деталями поведала о том, как
Грабовой нагрел ее на тыщу баксов, так и не растворив камней
в почках. Стало быть, мочить? Опять же нет. Наиболее крутые
персонажи, поданные с помпой, которой позавидовал бы самый
отпетый конферансье, были впереди.
Я постаралась поскорее свернуть свою
историю о посещении Грабового с неизлечимо больным отцом
(сорвав, о ужас, аплодисмент) и вырулила на Беслан. Но при
словах: "Связь Грабового с органами – ни для кого не секрет"
– ко мне подошла барышня, запустила мне руку за пазуху и
сдернула микрофон. "В чем дело?" – подивилась я такой
непринужденности. "Это не ко мне, – строго сказала барышня.
– Я по звуку. И пересядьте на диван, к гостям". То есть из
ранга "героев" меня перевели. Но я надежды не теряла, у
"гостей" тоже были микрофоны, а моим соседом оказался
добрейший отец Анатолий Берестов, православный психотерапевт
и нарколог (ему слова так и не дали).
– После рекламной паузы, – прокричал,
перекрывая гвалт, Малахов, – у нас в студии человек, лично
воскрешенный Грабовым!!!
После рекламной паузы, во время которой
отец Анатолий скромно рассказывал мне, как работает с
наркоманами и алкоголиками, Андрей Малахов вновь взревел:
"Итак, встречайте!!!" – и под овации явился очередной
"герой". Юноша кротко улыбнулся, поклонился в пояс и
неуверенно сказал: "Здравствуйте всем. Я вас люблю". Лазарь
был худ, бледен, костюмчик сидел на нем хуже некуда, но
улыбался он радостно, что понять в его случае как раз можно.
– Все мы рождаемся и умираем... Смерть
есть продолжение жизни... Каждый человек может считать себя
воскрешенным, ибо явился из небытия... – парень тянул бодягу
довольно долго, пока из публики не крикнули: "Не, ну ты
воскрес в натуре?".
– В плане того, что известно
человечеству о воскрешении, можно сказать: воскрес.
(Лучезарная улыбка.)
Рев, аплодисменты, Алан Чумак (?!)
призывает к здравомыслию. Стало быть, все-таки мочить?
Анатолий Берестов берется за микрофон,
который у нас один на двоих, уж ему-то есть что сказать о
здравомыслии: "Позвольте... ". Не время, товарищ! В студии –
последователь и продолжатель дела Грабового (не мочить?)! Аплодисменты!
У этого с костюмчиком, напротив, все по
высшей фишке. Во-первых, он золотой. С красными лацканами.
На голове – чалма, тоже золотая, увенчанная штуковиной типа
антенны. Сам из Воронежа. Тут же пригрозил, что при малейшей
попытке прервать его – уйдет.
– Меня тут неправильно преподнесли, что
я последователь. Я несу в мир геометрию. А Грабовой несет
математику. У Нострадамуса много о Воронеже, и параллель, и
все. Я тот, кто должен нести геометрию из Воронежа. И я
пошил в Доме моделей этот костюм...
Тут, надо признать, все, включая
неугомонного Андрея Малахова, маленько очумели, и я решила,
что час пробил. Вцепившись в микрофон, заголосила: "Что
здесь происходит?! О чем вы все говорите? Кому нужен этот
бред? Да, Грабовой – шаромыжник, но не это главное! С этим
без нас разберутся! Важно то, что он – политтехнолог! Важно,
как и зачем он появился в Беслане и кем вообще заслан
казачок!".
В этот момент сквозь бурю прямо у себя
за спиной услышала: "Уберите Боссарт". Таня смущенно
шепнула: "Пересядьте, пожалуйста, к публике".
Такими темпами понижения мы до мышей
съежимся, думала я, отчаливая из этой бухты духовности. А
там бушевала астральная жена Григория Грабового в золоченой
фуражке и голубой тоге. Стучала жезлом и обзывала всех
Пилатами. Она обвенчалась с фотографией Грабового и живет счастливо.
Из астрала меня наполовину вырезали, а
на свято место вставили море удовольствия от "Данон", от
чего передача только выиграла. Во всех смыслах.
Алла Боссарт
Новая газета - 19.04.2006.
|
