"Эффект Буратино". Зачем государству ограничивать распространение порнографии?
Министерство культуры России разрабатывает
законопроект об ограничении продукции порнографического и
эротического характера. Кто-то называет эту инициативу ханжеством, кто-то ненужной тратой времени и казенных
средств, кто-то – ограничением личных свобод граждан. Так
должно ли государство заботиться о моральном облике своей нации?
И почему чиновники, говоря на подобные темы,
все чаще призывают в союзники Церковь? Принесет ли подобный "тандем" пользу?
Об этом мы решили поговорить со
статс-секретарем, заместителем министра культуры и массовых
коммуникаций Российской Федерации Павлом Пожигайло.
– Павел Анатольевич, когда речь идет о
наркотиках или алкоголе, все очевидно: эти пороки угрожают
человеку напрямую, могут разрушить его личность и сделать
его опасным для общества, а значит, государство должно с
ними бороться. Но какая угроза исходит от порнографии?
– Та же самая. К сожалению, не все понимают,
что свободное распространение такой продукции вредно так же,
как наркотики или, например, азартные игры. И дело не только
в опасности "секспросвета" для детской психики, о которой
говорят многие медики. Но и в том, что происходит подмена
смысла и сути человеческих отношений: любовь и секс выдаются
за синонимы, стирается грань между духовной и плотской
сферами человеческого бытия. На мой взгляд, это прямой путь к вырождению страны!
Россия всегда была крепка своей
самобытностью, приверженностью национальным истокам,
бережным отношением к семье, родному очагу. Еще русский
философ Иван Ильин говорил: "Семья вырастает из любви, живет
любовью, родит и растит любимых детей. Поэтому она есть
первая школа любви и жертвенности... Культура без традиции
невозможна; а традиция передается верно и полно только в
знак любви и заботы, то есть в семье".
Но ничто так не девальвировано в современном
мире, как это понятие: семья, брак уже не являются
ценностями для молодежи. Слово "самопожертвование" больше не
популярно. А отсюда типичные проблемы нашего общества –
распавшиеся семьи, аборты, брошенные дети...
Сегодня в России остро стоит проблема
демографии. Но ведь важно не только то, сколько нас будет
через двадцать лет, но и то, каким будет новое поколение россиян...
Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, лежит в
сфере ценностно ориентированной культуры, включающей и
нравственность, и духовность. Все стратегические интересы
государства неразрывно связаны с этой областью. Здесь
воспитывается любовь к Родине, уважение к традициям,
формируется чувство патриотизма, социальная ответственность.
Именно поэтому мы постарались ориентировать наш закон на подрастающее поколение.
Целью создания законопроекта было защитить
здоровье и нравственное развитие детей и подростков в том
возрасте, когда происходит формирование объемного видения
жизни, становление личности, когда выбор жизненного пути,
призвания еще только обретается. Вопрос установления
возрастного ценза в 18 лет или 21 год в данном контексте не
столь принципиален. Главное – понимание необходимости
оградить от негативного влияния наиболее восприимчивую к
внешним воздействиям категорию населения.
Сегодня информационное пространство
буквально блокируется сексуальной тематикой.
Я – отец троих маленьких детей, и меня очень
беспокоит та информационная среда, которая их окружает.
Невозможно оставить ребенка наедине с телевизором: уходишь,
когда идет мультфильм, возвращаешься буквально через минуту
– там уже кровь и насилие, сцены распущенности, та же
эротика, наконец. То, что в других странах показывают на
специальных зашифрованных каналах, у нас благополучно
попадает в открытый эфир. Это неприемлемо для
цивилизованного общества.
Я знаю, что сегодня происходит в школе.
Ученики прячут под партами мобильники и с помощью них
обмениваются непристойными картинками, которые
беспрепятственно могут скачать из сети. И с этим очень трудно бороться.
Законодательство об ограничении порнографии
и эротики существует во всех западных странах, и только у
нас это считают вмешательством государства в частную жизнь
граждан. Определенные рамки должны быть. Ведь государство
вторгается в жизнь наркомана. Зачастую – чтобы спасти его
самого и его близких. Тут то же самое.
– Но что изменится от нового закона? Недавно
у нас ограничили потребление пива. В результате люди с
бутылками перебрались из скверов в подворотни, где принялись
костерить депутатов за их идею.
– Конечно, принятие таких законов – не
панацея, наивно думать, что, запретив бесконтрольную продажу
порнофильмов, мы в один день изменим моральный климат в
стране. Наша инициатива – это попытка избавить людей от
угрозы, которую я для себя называю "эффект Буратино".
Помните, когда он, по дороге в школу, сворачивает в
кукольный театр, завороженный яркой вывеской? Сегодня тысячи
людей оказываются в таком положении.
Все мы в той или иной мере подвержены
соблазнам. И попасть под их влияние гораздо легче, нежели
сделать что-то хорошее, в чем-то себя превозмочь. Как
говорится в одной старой поговорке: "До церкви близко, да
идти склизко. До кабака далеко, да идти легко".
Доступность продукции порнографического и
эротического характера вкупе с навязчивой рекламой внушают
мысль о том, что это – "товар первой необходимости", нужный каждому.
Кроме того, нельзя забывать, что на
эксплуатации темы секса зарабатываются миллионы, это –
гигантская индустрия, чуждая нравственных сдержек и
противовесов. И урегулировать эту сферу – значит избавиться
от искажений в информационной среде, высвободить
пространство для представления продуктов высокой культуры,
когда свободный выбор осуществляется действительно в
объективных условиях.
По этому принципу в США создавался
Лас-Вегас. Хочешь поехать в "город грехов" – купи дорогой
билет, заплати за отель... Американское правительство не
просто искало новые источники дохода, а стремилось возвести
препятствие между человеком и опасным искушением, чтобы
заставить его подумать, прежде чем принять решение.
Вот, кстати, и ответ тем, кто утверждает,
будто закон ограничивает свободу граждан. Он ограничивает
лишь вседозволенность. Хочешь смотреть порнографию – купи в
специальном магазине фильм или журнал. Хочешь пить пиво –
иди в ресторан или к себе домой, но не засоряй городские скверы бутылками.
Важно не столько поставить преграду на пути
свободного распространения порнографии, сколько дать
сформироваться некому духовному фильтру, воспитав вкус,
привив культуру образа жизни и отодвинув угрозу внедрения всеядности.
Можно возразить, что современный подросток и
так знает о сексе все и его поздно "перевоспитывать".
Согласен. Но мы и не ставим перед собой такой задачи! Наша
цель – обеспечить защиту несовершеннолетних от
бесконтрольного и нелимитированного распространения эротики
и порнографии, угрожающего их психическому здоровью и
нормальному развитию в условиях стремительно меняющегося
мира, расширяющего границы информационного пространства.
Сегодняшние подростки вырастут, станут родителями,
почувствуют ответственность за здоровье своих детей
(нравственное и психическое) и наверняка захотят для них
другой жизни. Вот тогда и начнется реальная работа закона.
Откровенно говоря, наш законопроект призван
защитить не нынешнее, а будущие поколения россиян.
– Многие чиновники уверены, что Церковь
может помочь государству в воспитании граждан. Хотелось бы
услышать Ваше мнение о том, насколько это возможно?
– Церковь – один из самых авторитетных
институтов, который играет важнейшую роль в сохранении
духовных основ общества, упрочении гражданского мира,
утверждении взаимного уважения, веротерпимости и милосердия,
в воспитании подрастающего поколения. Безусловно,
взаимодействие Церкви (с ее большим консолидирующим
потенциалом) и государства в этом направлении может быть
очень эффективным. Верующие люди, выстраивающие свою жизнь
созидательно в духе христианской традиции, могут стать
надежной опорой для страны. Они патриотично настроены, у них
крепкие семьи, в которых дети получают хорошее воспитание.
Но невозможно наладить "производство" таких людей в массовом
порядке. Нельзя заставить человека верить в Бога.
Православная культура глубоко традиционна и
– в лучшем смысле этого слова – консервативна. Церковь
обращается к людям на своём языке, апеллируя к сфере духа.
Современный же человек живет в мире материальных ценностей,
в спрессованном информационном пространстве под властью
медиатехнологий, рекламы, и в силу сформированных такой
средой стереотипов мышления, зачастую не может принять образ
жизни, предлагаемый православной культурой. Приходя в
Церковь из чуждого ей мира, мы попадаем в новую, совершенно
незнакомую нам жизнь, жизнь чужую, которая должна стать
своей. И в этот момент важно помочь человеку, обратившемуся
к церкви, найти свой путь к вере. И сделать это нужно очень
деликатно. Именно от того, кто и как встретит его в храме,
зависит – останется ли он там или же уйдет, чем-то напуганный, обиженный.
Я сам прошел когда-то эту стадию: пытался
воцерковить своих близких, читал им нотации, пока меня не
осадил один священник. Я пожаловался ему, что мама не хочет
ехать со мной в монастырь, где я бывал по выходным.
"А во сколько ты встаешь?" – спросил он
меня. Я сказал, что в шесть, и зову маму с собой. "Вставай в
пять, готовь ей завтрак и уезжай в монастырь – это будет
лучшей проповедью". Теперь я понимаю, что это правильно.
Святые отцы учат нас: "сколь бы ни был велик соблазн
воспитать себе подобных, мы не должны поддаваться ему.
Другой человек, даже ребенок, не призван во всем быть
похожим на нас. Он – другой микрокосм, у него свой путь в
жизни, мы же призваны всемерно помогать ему в обретении
своего места в Церкви". Только личным примером жизни во
Христе можно показать другому человеку правильность выбранного пути.
Но в масштабах целой страны добиться этого очень трудно.
– Выходит, и "Основы православной культуры"
в школах также не нужны?
– А вот тут я бы все-таки сделал исключение.
Потому что, когда мы говорим о таких уроках в идеальном
варианте, то речь идет не о проповеди, а просто об
информации. Люди имеют право знать, какая вера в течение
тысячи лет формировала духовные основы их народа. Вполне
возможно, для кого-то подобные уроки станут началом пути к
Богу. В любом случае, школа не сможет сделать большего, даже
если пожелает. Ведь человеку можно лишь показать дорогу, но
нельзя заставить идти по ней. Главное – в том, что, узнав о
религии своей страны, дети смогут лучше понять ее историю и
культуру. И тут, по-моему, неразумно противопоставлять уроки
ОПК и сексуального просвещения.
Подобная риторика заставляет задумываться о
том, что тема половых отношений, сексуального развития имеет
первостепенное значение в нашей жизни. Будто бы мы жили все
эти столетия не в православной стране, а под властью Калигулы.
– Вы считаете, государство Калигулы могло существовать веками?
– Нет. Оно было обречено на гибель. И именно
поэтому, мы должны сделать все для создания в нашей стране
здорового морального климата. Иначе мы просто не выживем.
Алексей Соколов
Фома – 14.12.2008.
|
