Хотите рвать бумажку – рвите сами
"Не так давно я смотрела "прямую линию" –
т.е. такую передачу, где священник в прямом эфире
отвечал на вопросы телезрителей – на екатеринбургском
православном телеканале. В студию позвонила женщина из
какого-то уральского городка; то, что она говорила,
показалось мне поначалу очень странным: "Когда я шла на
исповедь, я записала свои грехи на бумажке, батюшка эту
бумажку порвал, но я не знала, что клочки надо сжечь, я
носила их в сумке. Что мне теперь делать, исповедоваться
еще раз, или как?.." Священник, присутствовавший в
студии, объяснил звонившей, каким образом на исповеди
отпускаются грехи, но не выразил при этом никакого
удивления по поводу действий неизвестного батюшки,
рвавшего после исповеди какую-то бумажку.
И вдруг я вижу, что этот явно
неканонический обычай – разрывание священником бумажки,
на которой исповедующийся записал свои грехи – получил
распространение и в Саратове, и в других городах, где
мне приходилось последнее время бывать по работе. Я
выразила свое недоумение знакомому священнику, который,
кстати, тоже рвет бумажки, если прихожане его об этом
просят. Батюшка ответил, что это просто традиция, что
ничего страшного в этом он не видит: "Многим людям это
нравится, как-то успокаивает – зачем же им отказывать?"
Однако во мне это вызывает протест. Мне
кажется, что Таинство Исповеди, Таинство отпущения
грехов, установленное Церковью, в данном случае
подменяется чем-то другим, возможно, магическим обрядом.
Если человек считает, что без разрывания бумажки грехи
не будут ему отпущены, значит, он в это Таинство
просто-напросто не верит. А как неприятно видеть клочки
"исповедных" листочков на аналое рядом с крестом и
Евангелием! Так как же нам на все это реагировать?"
Татьяна Васильева,
читательница "Православной веры"
Отвечает игумен Нектарий Морозов,
настоятель Архиерейского подворья – храма в честь иконы
Божией Матери "Утоли моя печали" города Саратова:
Записать свои грехи на листке бумаги,
идя на исповедь, – это вполне приемлемая практика.
Человеку ведь трудно припомнить все, что с ним произошло
– даже если от последней исповеди его отделяет всего
лишь неделя. Человек волнуется, его может одолеть
рассеянность, да и враг может смутить. Тезисно, без
подробностей записать свои грехи и воспользоваться этим
листком бумаги как своего рода шпаргалкой вполне
целесообразно.
Однако же нигде не сказано, что должно
происходить вот такое ритуальное разрывание священником
листка бумаги с перечнем грехов и последующее сожжение
обрывков.
Таинство Исповеди включает в себя
накрывание головы кающегося епитрахилью, прочтение
разрешительной молитвы и священническое благословение.
Брать из рук кающегося бумажку и ее разрывать – это
обычай, не имеющий никакого сакрального значения, т.е.
никакого отношения к отпущению совершенных грехов.
Какое-то символическое значение здесь при желании можно
увидеть – "...рукописание грех наших растерзавый". Но к
самому Таинству это никакого отношения не имеет, это
просто некое внешнее действие.
Правильно ли поступает священник,
выполняющий подобные просьбы прихожан? Лично я этих
бумажек не рву. Тем, кто об этом просит – объясняю, что
на отпущении грехов это никак не скажется. Иначе – если
не объяснять – со многими людьми происходят совершенно
неприемлемые вещи: человек исповедался – может быть,
даже со слезами, – над ним прочитали разрешительную
молитву, но забыли при том разорвать бумажку, и он
страдает, переживает, ему кажется, что исповедь его не
совершилась.
Еще одна "безобидная" традиция, или,
верней, народно-церковная примета связана с Таинством
Крещения: в некоторых храмах постриженные волосы
младенца или взрослого крещаемого закатывают в воск,
вернее, в кусочек свечи, и бросают в купель. И все
присутствующие, как правило, кидаются смотреть: плавают
эти волосы или утонули. И делают из этого вывод о
дальнейшей судьбе человека – скоро или не скоро он
умрет. Это несовместимо с церковным, православным
сознанием. Поэтому я, как настоятель храма, прошу
священников подобного не делать.
Мне представляется, что при совершении
Таинства лучше избегать действий, не включенных Церковью
в чинопоследование, даже если они носят характер
сложившейся традиции и представляются безобидными. Ведь
сегодня в храм приходит очень много людей религиозно
неграмотных, и риск возникновения у таких прихожан
обрядоверия очень высок; особенно если до прихода в храм
человек успел начитаться околоцерковной и прочей
"эзотерической" литературы, побывать у экстрасенсов и
т.п. Существуют общецерковные традиции – отирание губ
платом после Причащения, помазание на полиелее,
преподание просфоры после подхода ко кресту – но эти
вещи логичны, как логично все правильное, и неслучайно
носят общецерковный характер.
К сожалению, сегодня мы сталкиваемся с
вещами совершенно неправильными. Например, такая
практикуемая некоторыми лжестарцами "православная
экзотика", как "лечение копием", к которому прибегают
многие верующие и полуверующие люди. Действительно, есть
определенный чин, в котором используется копие, – "на
страсти, от недуга и немощи творимыя"; но он не имеет
ничего общего с той практикой "лечения копием", которую
точнее всего было бы назвать копьеукалыванием и которая
небезопасна с медицинской точки зрения. Кроме того, это
кощунственно, ведь копие в Церкви предназначено для
того, чтобы вырезать из просфоры Агнца.
Приходилось слышать даже о таком методе
"исцеления души и тела", как надевание на мирянина
священнической фелони или головного убора – в некоторых
монастырях, у некоторых скороспелых "старцев" с этим
можно столкнуться. Ничего общего с церковной жизнью и с
нормальной здоровой церковной практикой это не имеет.
Но, к сожалению, для многих сегодняшних полуцерковных
людей – чем чуднее, чем экзотичнее то действие, которое
с ними производится, тем больше уверенность в его
магической силе.
Вернемся к тому, о чем написала наша
читательница, т.е. о практике разрывания листочков с
грехами после исповеди. С психологической точки зрения,
может быть, понятно желание человека разорвать после
исповеди листок бумаги, на котором он записывал свои
грехи, – чтобы больше к ним не возвращаться, больше о
них не вспоминать, чтоб никто, наконец, как-то случайно
этой бумажки у него не нашел. Но, если уж у вас
появилось такое желание – лучше порвите свою шпаргалку
(шпаргалку всего лишь, а не хартию грехов!) сами, не
предлагайте священнику это делать. Порвите и выбросьте в
ближайшую урну по выходе из храма – только и всего.
Что же касается обрывков бумаги на
аналое... На аналое должны находиться только крест и
Евангелие, присутствие на аналое каких-либо других
предметов недопустимо.
Кто-то, прочитав все это, спросит,
возможно: как же мне, человеку в Церкви малоопытному и –
что естественно для начала пути – малознающему,
разобраться во всем этом: что правильно, что нет? Я
привел бы здесь, пожалуй, колоритное выражение
протодиакона Андрея Кураева: входя в храм, надлежит
снимать шапку, но не голову. Есть такая универсальная
вещь как здравый смысл. Недаром святые отцы говорили,
что ум – это то, что наименее повреждено грехопадением в
человеке. Мы способны отличить разумное от неразумного,
нормальное от ненормального. А если у вас возникли
сомнения, возникли вопросы, то лучше задать их – не
кому-то "знающему" из прихожан, а священнику. Задать не
с вызовом, а с желанием разобраться. Потому что наше
участие в церковной жизни должно быть сознательным: мы
всегда должны понимать, что делается, и зачем.
Православие и современность - 05.02.2010.
|
