Джинсы – вчерашний день
Александр Пушкин, рассуждая о том,
почему в России так не близки дворянство и духовенство,
заметил: когда священники перестанут носить смазанные
сапоги и станут похожи на нас, тогда мы сможем общаться.
Если не говорить о священниках, многие православные не
готовы расстаться со своим "имиджем", который нередко
выражается в небрежности или стилизации под старину и
при этом считается истинно миссионерским. Должен ли
православный выглядеть как-то специально православно?
Комментирует главный редактор журнала "Фома",
руководитель Информационного отдела Московской
Патриархии, заведующий кафедрой международной
журналистики МГИМО, автор сборника "Мешают ли джинсы
спасению" Владимир Легойда.
Когда я писал сборник "Мешают
ли джинсы спасению", православных на улицах Москвы можно
было определить по опущенному в землю взгляду, по
сапогам – если это парень, по длинной, подметающей
асфальт юбке – если девушка. И дискуссия шла о том,
можно ли пойти в храм в джинсах, может ли женщина в
брюках пойти в храм и вообще насколько важно то, в чем
человек ходит. Отвечая на неофитские порывы девяностых
годов, мы говорили, что в христианстве не это главное,
не в этом православная жизнь, и сейчас я так же считаю.
И все же сегодня я бы так свой сборник
не назвал: изменилась ситуация. Я вижу новое поколение,
огромное количество людей, которые, легко называя себя
православными, о своем внешнем виде вообще не
задумываются. И я не нахожу, что это правильно. Они – не
открывая – закрыли для себя вопрос, что джинсы спасению
не мешают, и вот этот неофитский пыл, который часто
замыкался на форме, – даже не пережили, ничего не
пытались в своей жизни менять, хотя бы и внешне.
Посмотрите любую социальную сеть в интернете. "В
контакте" есть графа "вероисповедание", и там все –
"православные", но фотографии, которые вывешиваются,
если говорить о женских фото, вполне могут быть
предложены в журналы фривольного содержания. И вот такие
несочетаемые вещи сегодня сочетаются.
Конечно же, внешний вид важен. Одежда
имеет свою мифологию, одежда – одна из форм проповеди,
особенно в наше время.
Но здесь начинается вот какая проблема:
Церковь – это не субкультура, хотя именно опасность
такого восприятия нам сегодня угрожает. Об этом мы в
свое время говорили, когда открывался телеканал "Спас",
который выходит на НТВ+, предоставляющем свои
возможности огромному числу нишевых каналов: есть
музыкальный, есть канал про животных, а вот можно еще
сделать "про Церковь". Это очень опасно и неверно, если
к Церкви начнут относиться как к субкультуре. Также не
совсем правильно говорить, что Церковь – "часть
общества". Часть наряду с кем? С байкерами? Получается,
что есть некое общество и в нем – некая часть. Но
Церковь в каком-то смысле больше общества. И у Чаши
могут встретиться люди разных "субкультур". Патриарх
Кирилл недавно в Туле говорил, что паства Русской
Православной Церкви сегодня практически совпадает с
обществом. Поэтому я не считаю, что у православных мирян
непременно должна быть какая-то особая одежда, которая
их должна отличать. Есть такая мысль – ее приписывали
разным отцам первых веков христианства, – что христиане
по внешнему виду могут ничем не отличаться от людей той
страны, в которой они живут, но могут отличаться
внутренним состоянием и поведением.
Однако зависимость между внешним и
внутренним, безусловно, существует. Философ Алексей
Федорович Лосев в "Диалектике мифа" приводит несколько
примеров, где показывает эту очень серьезную связь между
поведением человека и внешним видом. Поэтому, мне
кажется, здесь есть некие ограничения, точнее сказать,
требования. Ведь одежда – это часть культуры, а культура
– это во многом система запретов. И если человек
называет себя верующим и носит откровенно
соблазнительную одежду, тогда возникает вопрос: что он
думает о своей вере и для чего он таким образом
одевается?
Свобода выбора у человека остается. Она
была у него еще в Эдемском саду. (Другое дело, что,
помимо свободы выбора, есть еще свобода от греха,
которая была у прародителей и которая была потеряна в
результате грехопадения.) И поэтому человек вправе
одеваться так, как он хочет. Но любой сознательный
человек, совершая тот или иной выбор, должен понимать,
что этот выбор приводит к определенным последствиям...
Одно из требований, которое часто
предъявляется к православному внешнему виду, –
скромность. Я не готов использовать обязывающее слово
"целомудрие", потому что целомудрие – это не про одежду,
и мне не хотелось бы снижать значения этого понятия,
которое говорит нам о целостности личности... Но
целомудрие (или его отсутствие) проявляется и внешне.
Если в человеке отсутствует целостность, то эта
разорванность будет проявляться и в мыслях, и в
поступках, и в речи, и в одежде. И это особенно хорошо
видно в современном мире, в котором очень много
направлено на соблазн. Это касается и некоторых
тенденций современной моды, осознанно вызывающих,
агрессивных, провокационных. Это проблема нашего
времени, это проблема мира, в котором забыто понятие
"грех".
Я совершенно не хочу огульно осуждать
современную моду и так далее. Действительно, иногда
трудно провести границу между изысканностью, изяществом
и желанием привлечь к себе особое внимание и
использовать его в своих целях. Конечно, многое здесь
зависит и от восприятия, неизбежно субъективного.
Чистому все чисто. Но я хотел бы отметить вещи, которые
хотя и не касаются длины юбок, но кажутся мне очень
важными. Например: я думаю, что представители моего
поколения тридцатилетних, и тем более старшие поколения,
не могли бы сказать своей матери: "Ты сексуальная". Я
своей маме сказать такое не могу. Я могу сказать: "Мама,
ты прекрасно выглядишь, ты красивая, ты замечательная".
Насколько я понимаю, поколение тинейджеров, и даже
двадцатилетних, сегодня говорит это не просто легко, а
еще и где-то к внутреннему удовольствию самих мам. Мне
представляется, что за этим стоит некий вызов, некая
направленность на исключительно внешнюю, соблазняющую
сторону, что, естественно, проявляется во внешнем виде,
в одежде.
Другая крайность – небрежность,
неряшливость. Я думаю, если на человека неприятно
смотреть – это не очень правильно с православной точки
зрения. Всему свое место и время. Мне рассказывал один
мой товарищ: когда он учился в семинарии, у них был один
"подвижник", который хотел подражать древним инокам, и
перестал мыться. Но он жил не один в келье, и его
"сокамерник" выдержал несколько дней, а потом сказал:
"Если хочешь подвижничать, то начни сначала
отшельничать". В обществе неизбежны правила общежития,
нормы вежливости, и внешний вид – это их часть.
Все православные – разные. Но
православный человек – это внимательный человек. Он
призван со вниманием относиться к тому, что он говорит,
что ест, что думает, как одевается. И здесь важно, как
всегда, искать царский путь: внимание может проявляться
в стремлении выглядеть всегда черным и мрачным, что идет
изнутри, и это внешнее выражение внутреннего содержания,
может быть, не совсем рядом со Христом. Но если совсем
нет этого внимания, это тоже не очень правильно с точки
зрения отношения к себе и к другим людям.
Я, например, не могу войти в храм в
футболке или рубашке с короткими рукавами. Не считаю,
что это должно быть обязательно для всех, но я лично
стараюсь ходить с длинным рукавом, мне так удобно. Но
это не значит, что я не зайду в храм, если мне очень
нужно, а я оказался в футболке
Владимир Легойда
Православие и мир – 03.08.2009.
|
