Как пленили Паулюса: свидетельства очевидцев о
последних днях великой битвы
Фридрих Паулюс был примечательной
фигурой среди германского генералитета. Гитлер заявлял,
что Паулюсу всегда сопутствует победа. Дивизии под его
командованием в 1939 году вторглись в Польшу, а в 1940
году оккупировали Бельгию и Нидерланды. Генерал Паулюс
стал одним из разработчиков чудовищного плана
"Барбаросса", который предусматривал в ходе "блицкрига"
разгром Красной армии и осуществление тотального
геноцида советского народа.
***
С тех пор, как немецкая группировка была
окружена под Сталинградом, наши разведчики стали
охотиться за Паулюсом, командующим 6-й немецкой армией.
Подпольщики сообщали, что его ставка
находилась в станице Голубинской, за 120-150 км от
Сталинграда. Как вспоминал впоследствии адъютант
командующего полковник Адам, выстрелы советских танков,
прорвавшихся в немецкие тылы и замыкавшие гигантское
кольцо окружения, оказались для командования группировки
и самого Паулюса совершенно неожиданными. Опасаясь
попасть в плен, Паулюс вместе со своим штабом под
прикрытием танков ночью выехал из станицы Голубинской.
Как стало известно впоследствии, генерал Паулюс добрался
до Сталинграда, где и скрылся в подвале бывшего
универмага".
Фридрих Паулюс был примечательной
фигурой среди германского генералитета. Гитлер заявлял,
что Паулюсу всегда сопутствует победа. Дивизии под его
командованием в 1939 году вторглись в Польшу, а в 1940
году оккупировали Бельгию и Нидерланды. Генерал Паулюс
стал одним из разработчиков чудовищного плана
"Барбаросса", который предусматривал в ходе "блицкрига"
разгром Красной армии и осуществление тотального
геноцида советского народа.
Летом 1942 года мощная группировка под
командованием Паулюса, развивая скорость на степных
просторах, устремилась к Волге, к Сталинграду, где
произошли события, которые потрясут потом весь мир.
Казалось бы, до победы немецких войск
оставался один, последний бросок. Однако защитники
города навязали противнику свою тактику. Бои шли за
каждую улицу, за каждый дом. Дивизии Красной армии
сражались, находясь в окружении, когда до Волги
оставалось 300-500 метров. Генерал Паулюс не смог
оценить масштабы подготовки окружения немецких войск. И
вот теперь, в конце января 1943 года, после всех своих
головокружительных побед он сидел, загнанный в подвал,
ожидая своей участи...
Однажды мне, военному корреспонденту,
позвонили ветераны-сталинградцы: "В Москву из Минска
приехал генерал И.А. Ласкин, который знаменит тем, что в
Сталинграде пленил фельдмаршала Паулюса". Имя генерала
Ласкина я не раз встречала в военной литературе. В дни
героической обороны Севастополя, он командовал одной из
дивизий, отмеченной многими подвигами. В Сталинграде
И.А. Ласкин возглавлял штаб 64-й армии, защищавшей южные
районы города. Я позвонила генералу и вскоре мы
встретились.
"Как мы узнали, где находится Паулюс? -
начал свой рассказ И.А. Ласкин. - На войне многое решает
случай. 30 января 1943 года офицер штаба 38-й стрелковой
бригады Федор Ильченко прибыл на передний край с
очередным приказом. Бойцы бригады вели тяжелые бои,
продвигаясь к центру города. В одном из домов захватили
в плен немецкого майора и привели его к Ильченко. После
допроса немецкий майор сообщил, что генерал Паулюс
находится поблизости, в подвале на центральной площади
Сталинграда.
Старший лейтенант Ильченко немедленно по
рации передал эти сведения командиру бригады. Через
несколько минут текст этого сообщения находился в штабе
армии. Федору Ильченко были даны соответствующие
полномочия".
...Раннее утро 31 января 1943 года. В
полутьме над площадью медленно гасли ракеты, освещая
мертвенным светом громады руин, поваленные столбы,
запекшуюся копоть на краях воронок. Старший лейтенант
Ильченко через переводчика передал в рупор: "Предлагаем
прекратить огонь! Предлагаем начать переговоры о
капитуляции окруженной немецкой армии!" Через некоторое
время из здания универмага вышел немецкий офицер с
палкой в руках, на которую была нацеплена белая тряпка.
Старший лейтенант Ильченко вместе с лейтенантом Межирко,
переводчиком и несколькими автоматчиками пересекли
передний край и вышли на площадь. Никто не мог знать,
что их ждет за стенами погруженного в темноту здания.
Генерал И.А. Ласкин рассказывал: "Мы
приняли от Ильченко сообщение. Он встретился с
представителями немецкого командования. Однако начальник
штаба Шмидт заявил ему, что Паулюс будет вести
переговоры только со старшими офицерами, равными ему по
званию. Мне было приказано - отправиться в подвал
универмага. Мы торопились. Ведь каждый час боев уносил
солдатские жизни.
Никто не собирался от побежденного
генерала Паулюса выслушивать какие-либо особые условия
сдачи в плен. Мы чувствовали себя победителями.
У нас была одна цель: принять полную и
безоговорочную капитуляцию немецких войск в Сталинграде.
***
Читайте также по теме:
***
Мы ехали по заснеженной дороге, на
обочинах которой саперы ставили щиты: "Осторожно, мины!"
Все ближе раздавались автоматные очереди, стук
пулеметов. На центральной площади, укрывшись за грудой
камней, мы некоторое время наблюдали. В окнах
универмага, заложенных кирпичами и мешками - огневые
точки. Как потом узнали, здание обороняли три тысячи
солдат и офицеров. Через переводчика, в рупор мы
передали, что идут представители Красной армии. Однако
никто не вышел нам навстречу. На площади виднелась одна
тропинка, остальные подходы к зданию, как нас
предупредили, были заминированы. Мы решили не ждать,
пока поработают наши саперы, и по той же тропе, по
которой прошел Ильченко, двинулись к фашистскому логову.
Нас было пятеро, вместе со мной -
командир батальона Латышев, переводчик Степанов и двое
автоматчиков. Отдали приказ, - если понадобится,
прикрыть нас огнем. Когда мы подошли к входу в здание,
то увидели плотную цепочку немецких офицеров, которые,
закрывая вход в подвал, угрюмо смотрели на нас. Даже
когда наша группа подошла к ним вплотную, они не
сдвинулись с места. Что было делать? Мы плечами
отодвинули их от входа. Опасаясь выстрела в спину, стали
спускаться в темный подвал".
Группа генерала Ласкина шла принимать
капитуляцию от имени сотен тысяч жителей города: немцы
ворвались в Сталинград как каратели. Бомбовыми ударами и
снарядами разрушали жилые дома, школы, больницы, театры,
музеи.
На сгоревших улицах в земляных норах
люди молились: "Только бы не попасть к немцам..."
Подходя к убежищу, где прятались в
основном женщины с детьми немецкие солдаты без
предупреждения бросали вниз гранаты. Раненых
пристреливали на месте, живых, толкая прикладами, гнали
в степь. Одни попадали потом в концлагеря, другие - на
каторжные работы в Германию.
- Оказавшись в подвале, набитом
гитлеровцами, мы совершенно не знали - в какую сторону
нам идти, - продолжал свой рассказ генерал И.А. Ласкин.
- Двигались молча. Боялись, что услышав русскую речь,
немцы с перепугу начнут палить. Шли в темноте, держась
за стену, надеясь, что в конце концов наткнемся на
какую-нибудь дверь. Наконец ухватились за ручку и вошли
в освещенную комнату. Сразу заметили на мундирах
находившихся здесь военных генеральские и полковничьи
погоны. Я подошел к столу в центре комнаты и громко
через переводчика сказал всем присутствующим: "Мы -
представители Красной армии. Встать! Сдать оружие!" Одни
встали, другие замешкались. Я еще раз резко повторил
команду. Никто из них сопротивления не оказал. Один за
другим немцы стали называть свои имена. В помещении
находились начальник штаба генерал Шмидт, командующий
южной группой войск генерал Росске и другие высшие
военные чины.
Генерал Росске заявил, что командующий
Паулюс передал ему полномочия по ведению переговоров. Я
потребовал немедленной встречи с Паулюсом. "Это
невозможно, - заявил Шмидт. - Командующий возведен
Гитлером в чин фельдмаршала, но в данное время армией не
командует. К тому же он нездоров". Молнией мелькнула
мысль: "Может быть, здесь идет какая-то игра, а Паулюса
успели переправить в другое место?" Однако постепенно в
ходе допроса немецких генералов выяснилось, что Паулюс
находится поблизости, в подвале. Я потребовал, чтобы
начальник штаба Шмидт отправился к нему и передал наши
условия капитуляции немецких войск. По моему приказу
следом за Шмидтом последовал комбат Латышев с тем, чтобы
установить наш пост у кабинета Паулюса. Никого туда не
впускать и не выпускать. У двери встал рядовой Петр
Алтухов.
К тому времени наша группа,
уполномоченная принять капитуляцию немецких войск,
значительно расширилась. К нам присоединились начальник
оперативного отдела армии Г.С. Лукин, начальник
разведотдела И.М. Рыжов, командир 38-й стрелковой
бригады И.Д. Бурмаков и другие офицеры. А также группа
разведчиков.
Мы предъявили генералам Шмидту и Росске
требование - немедленно отдать приказ всем окруженным
под Сталинградом войскам прекратить огонь и всякое
сопротивление.
Генерал Росске сел за пишущую машинку.
Тем временем наши офицеры стали разоружать немецких
военных. В углу сваливали в кучу пистолеты, автоматы.
Это была поистине символическая картина.
Мы взяли под контроль телефонную сеть,
находившуюся в штабе, чтобы следить за тем, какие
приказы отдаются в войска.
Генерал Росске подал нам текст приказа,
который он назвал "прощальным". Вот его содержание:
"Голод, холод, самовольная капитуляция отдельных частей
сделали невозможным продолжать руководство войсками.
Чтобы воспрепятствовать полной гибели своих солдат, мы
решили вступить в переговоры о прекращении боевых
действий. Человеческое обращение в плену и возможность
вернуться домой после окончания войны гарантируется
Советским Союзом. Такой конец - это сама судьба, которой
должны покориться все солдаты.
Приказываю:
Немедленно сложить оружие. Солдаты и
офицеры могут взять с собой все необходимые вещи..."
Прочитав этот приказ, я сказал генералу
Росске, что в нем должно быть четко сказано: "Всем
солдатам и офицерам организованно сдаться в плен".
Росске снова сел за пишущую машинку и добавил это важное
указание. Однако он сообщил нам, что у них нет связи с
северной группой войск, и бои там продолжаются. На наших
глазах штаб немецкой армии пришел в движение. В
последний раз в Сталинграде. По многим телефонам
немецкие связисты хриплыми, простуженными голосами
передавали в войска текст приказа.
Следом за адъютантом Адамом мы вошли к
Паулюсу.
Подвальная комната была небольшой,
похожей на склеп. Заложив руки за спину, фельдмаршал
ходил вдоль бетонной стены, как загнанный зверь.
Я назвал себя и объявил его
пленником. Паулюс на ломаном русском языке произнес,
видимо, давно приготовленную фразу: "Фельдмаршал Паулюс
сдается Красной армии в плен". Что удивило нас тогда,
так это его заявление по поводу своего мундира. В этой
обстановке он счел возможным сообщить нам, что всего два
дня назад произведен в фельдмаршалы. Новой формы одежды
не имеет. Поэтому представляется нам в форме
генерал-полковника. Паулюс заявил, что ознакомлен с
текстом приказа о капитуляции и согласен с ним. Мы
спросили его о том, какие последние распоряжения Гитлера
были ему переданы. Паулюс ответил, что Гитлер приказал
сражаться на Волге и ждать подхода танковых групп.
Поскольку нам сообщили, что штаб немецкой армии не имеет
связи с группой своих войск, продолжающих вести бои в
северных районах Сталинграда, я потребовал, чтобы Паулюс
направил туда офицеров, которые доставят приказ о
капитуляции. Однако Паулюс отказался, заявив, что теперь
он - пленник и не имеет права отдавать приказы своим
солдатам.
После разгрома немецких войск под
Сталинградом в Германии был объявлен трехдневный траур.
Какой исторический урок! Слушая рассказ И.А. Ласкина,
мне вдруг подумалось о такой разной судьбе двух
генералов - В. Чуйкова и Ф. Паулюса.
В.И. Чуйков командовал 62-й армией.
Находясь все дни обороны в блиндаже на волжском откосе
он разделял многие солдатские тяготы. Он рассказывал мне
при встрече:
- Какие были самые тяжелые дни? Их даже
трудно выделить в череде беспрерывных атак. Однажды
немцы подожгли нефтяные баки, которые стояли на берегу
Волги. Горящая нефть хлынула по крутому склону, сметая
все на своем пути. Мы едва выскочили наружу из блиндажа.
Укрылись в стороне, в овражке. А у меня, что называется,
волосы зашевелились на голове: что если в этой
обстановке управление войсками будет нарушено? Стали по
рации вызывать командиров дивизий и бригад, чтобы они
знали: командование армии остается на месте и руководит
боевыми действиями. Наши блиндажи, где располагался штаб
армии, находились всего в одном-двух километрах от
подножия Мамаева кургана. Бывало, немецкие автоматчики
прорывались так близко, что охрана штаба вступала в бой.
Надо сказать откровенно: я, начальник
штаба Крылов и член военного совета Гуров сидели с
пистолетами в руках, готовые покончить с собой. Не
сдаваться же в плен!
Генерал Чуйков, командуя 8-й гвардейской
армией, дойдет до Берлина. Случится так, что на его
командный пункт, вблизи рейхстага, впервые выйдет
парламентер из фашистской рейхсканцелярии. Он сообщит о
готовности немецких войск капитулировать, а также о том,
что Гитлер покончил с собой. В.И. Чуйков станет
маршалом, дважды Героем Советского Союза. Он оставит
завещание: похоронить его на Мамаевом кургане, рядом с
братскими могилами своих солдат.
Фельдмаршалу Паулюсу в советском плену
предстоит пройти драматичный путь. В 1944 году он
присоединится к движению немецких офицеров "Свободная
Германия". Еще до окончания войны Паулюс подпишет
заявление к немецкому народу: "Для Германии война
проиграна. Германия должна отречься от Адольфа Гитлера и
установить новую государственную власть, которая
прекратит войну и создаст нашему народу условия для
дальнейшей жизни и установления мирных, даже
дружественных отношений с нашими теперешними
противниками". На Нюрнбергском процессе Паулюс выступил
как свидетель, приводя факты, обличавшие главарей
фашистского рейха. По странному стечению он покинет этот
мир через 17 лет после войны в очередную годовщину
разгрома немецких войск в Сталинграде.
"Мы поднялись из подвала, - рассказывал
И.А. Ласкин. - Паулюса и группу взятых в плен генералов
нам надо было отвезти в расположение штаба 64-й армии.
Но я обратил тогда внимание на окружающую обстановку.
Как же все здесь изменилось, пока мы находились в
фашистском штабе. Немецкой охраны вокруг здания уже не
было. Ее пленили наши воины под командованием полковника
И.Д. Бурмакова. На прилегающих улицах стояли
красноармейцы". Впоследствии полковник Адам напишет в
своих мемуарах:
"Внешний облик солдат Красной армии
казался мне символичным - это был облик победителей.
Наших солдат не били и не расстреливали. Советские
солдаты среди разрушенного города вытаскивали из
карманов и давали голодным военнопленным куски хлеба".
Война в городе глядела из пустых глазниц
сгоревших домов, из каждой воронки, с занесенных снегом
бугорков братских могил. Как понять это милосердие наших
бойцов к пленным, которые еще вчера целились в них?
Эти чувства человеческого достоинства,
проявленные советскими солдатами, - тоже часть нашей
истории, которая столь же значительна, как и память о
великой победе в Сталинграде.
В те дни радиостанции всего мира
передавали сообщения о победе на Волге. В адрес военного
руководства страны и в Сталинград приходили многие
поздравления:
"Сто шестьдесят два дня эпической
обороны за город, а также решающий результат, который
все американцы празднуют сегодня, будут одной из самых
прекрасных глав в этой войне народов, объединившихся
против нацизма".
Франклин Д. Рузвельт, президент США.
"Благодарные сердца народов мира
восторженно бьются и приветствуют бойцов Красной Армии,
победивших в Сталинграде".
Из югославской газеты "Борба".
"Победоносная защита Сталинграда
является одним из подвигов, о которых история всегда
будет рассказывать с величайшим благоговением". Писатель
Томас Манн.
"Сталинград - орден мужества на груди
планеты".
Поэт Пабло Неруда.
Король Великобритании прислал
дарственный меч, на котором было начертано:
"Гражданам Сталинграда, крепким, как
сталь, - от короля Георга VI в знак глубокого восхищения
британского народа".
...А на снимках, сделанных в Сталинграде
в тот победный день и хранящихся нынче в разных музеях
мира, остались скромные и непритязательные картинки.
Примостившись на снарядном ящике, боец пишет письмо.
Собрались солдаты вокруг гармониста. Из земляных щелей
выносят своих детей уцелевшие жители. Они тянутся с
кастрюлями к полевой кухне, которая дымит на фоне
разрушенной стены. На снегу вповалку спят бойцы, прижав
к себе винтовки. Впервые за полгода не ухают орудия, не
рвутся бомбы. Смолкли страшные звуки войны. Тишина стала
первой наградой солдатам победившего города. Израненный
Сталинград возвращался к жизни.
P.S. Недавно я прочла в "Аргументах и
фактах", что Паулюс в последние годы своей жизни принес
извинения жителям Сталинграда. Странно мне было читать
подобное сообщение. Один только наш род в Сталинграде
понес страшные потери - под бомбами и обстрелами погибло
четырнадцать человек. Я помню их лица и голоса. Я
видела, как с самолетов сбрасывали бомбы на горящие дома
нашей улицы. Извинение Паулюса появилось только потому,
что наши бойцы в конце концов загнали его в
сталинградский подвал и вынудили сдаться в плен. А иначе
этот командующий и дальше напрягал бы свои усилия в
осуществлении зверского плана "Барбаросса". Это потом,
вернувшись из плена, он не раз повторял: "Русский народ
не победить никому!"
Людмила Овчинникова
Столетие.Ru - 02.02.2013.
|
