"А если я в Бога не верю" или о чём спрашивают дети
учителя ОПК
 Предмет "Основы православной культуры"
рассчитан как на православных, так и на неправославных
детей. Но что значит преподавать основы Православия
детям из неверующих семей? Корреспондент православного
издания "Нескучный сад" обсуждала эту тему
с Еленой Михайловной Рогачевской, учителем ОПК в
московской школе "Знак". Шестнадцать лет назад она стала
вести в светской школе этот предмет без учебников,
пособий, с нуля. Её бесценный опыт, думается, будет
интересен читателям и нашей газеты.
– Елена Михайловна, вы сталкивались с
негативной реакцией детей на уроки православной
культуры?
– Захожу я в класс на свой урок, и вдруг
кто-то выкрикивает: "А я не верю в Бога". Я ещё
"здравствуйте" не успела сказать, говорю крикуну: "Не
веришь? Хорошо. Твое личное дело. Но я же не кричу тебе
с порога: а я верю, и не вхожу с этим криком в класс".
Ребёнку всегда хочется себя как-то проявить, и его
нельзя ни в коем случае отталкивать, осуждать его.
Бывает, дети говорят: "А я не верю в Бога, и мама моя не
верит". Я отвечаю, что мы здесь на уроке не выбираем
веру, как князь Владимир её выбирал, а узнаём, как жила
наша страна. Вот если я тебе об этом расскажу, и ты
после этого захочешь выбрать православную веру, я буду
рада, не захочешь – это твоё право. Родители, которые
приводят детей в нашу школу, часто сами ещё не
воцерковлены, но считают, что Православие скорее хорошо,
чем плохо. Они считают, что мы "плохому" не научим, дети
будут меньше ругаться матом...
Считаю, можно преподавать ОПК в
культурологическом, искусствоведческом ключе. Ребята
порой настораживаются, если в названии предмета
встречают слово "Православие", им кажется, что это
агитация. Здесь надо крайне бережно объяснить, что это
наша традиционная культура и знать её так же важно, как
ирландцам – ирландскую, китайцам – китайскую, что
православная культура – это часть мировой культуры,
которой в школе уделяется мало внимания. Когда я пришла
в обычную школу вести ОПК, мне дали седьмой класс, и я
спросила: "А кто Русь крестил?" Ответы были – от Петра I
до Наполеона. Похоже, историки просто не успевают давать
эту тему подробно, вот она и не откладывается у детей в
головах. И даже когда они приходят в храм из желания
посмотреть "на старину", без грамотного экскурсовода эти
образы могут так и остаться недоступными.
– Если во всех школах будут введены ОПК,
то зачастую этот предмет будет преподавать неверующий
учитель. Какие проблемы могут возникнуть?
– Мне кажется, есть масса тонкостей,
которые такой учитель не сможет донести. Например, не
сможет ответить на вопросы детей. Я как-то читала одну
работу очень крупного этнографа, описывающего обряд
венчания, и он писал, что там все настолько бестолково,
что ничего понять нельзя. Зачем-то ходят кругами, читают
какой-то возмутительный текст: "...даруй им мытарево
обращение и блудницы слезы". Писал, что обряды Церкви
настолько бессмысленны, что Церковь сама их не понимает.
Я ещё некрещеной читала и думала: надо же! А через два
года хохотала, поняв, что он просто неверующий и ему
неинтересно в этом разбираться! Можно ведь взять
"Настольную книгу священнослужителя" или другую
литературу и попытаться понять всё самому прежде, чем
другим объяснять.
Дети сразу задавали мне вопрос: а вы
верующая? И я честно отвечала. И они будут спрашивать
это у любого учителя православной культуры. Если он
скажет – нет, то у них возникнет чувство какого-то
несоответствия, нечестности.
– Вы говорили, что можно преподавать ОПК
в культурологическом ключе. Но ведь маленькие дети
воспринимают всё буквально и легко верят всему, что им
скажет старший. Получается, у малышей здесь не будет
свободного выбора: принять или не принять Бога?
– С маленькими детьми мы вообще не
дискутируем на эту тему, им кажется это абсолютно
естественно и нормально: я верующая и они верующие. У
маленьких нет этого вопроса: есть ли Бог? Они уже
богословы. Они спрашивают: "Вы ангелов видели? Нет? А я
видел". Потом это проходит. Начинается личная жизнь,
пристальный интерес к себе, своему внутреннему миру...
Дети обычно до четвертого класса чуть ли
не с придыханием говорят о Церкви, о Боге, а потом резко
меняются. Эти сомнения – элемент становления личности.
Иногда из таких детей получаются по-настоящему думающие
и сознательные люди. А если ребёнок никак себя не
проявляет, то, значит, эта тема его пока не очень
волнует.
По известному выражению, у Льва Толстого
"не было органа, которым верят". Так и у современных
людей орган нравственный, которым люди понимают друг
друга, тоже куда-то постепенно девается. Надо
воспитывать у детей нравственное чутьё. Тут уроки основ
Православия как раз могли бы помочь...
Такой предмет, мировоззренческий,
касающийся религиозных основ познания мира, нужен.
Человек не может вообще никак не решать эти вопросы. Он
может искать решение в молодёжной культуре, потому что
ему покажется, что там духовная жизнь, отличная от
какой-либо обыденной. А может выбрать секту. Хорошо,
когда в школе ему могут помочь с выбором, хотя бы
рассказав о нравственности и Православии.
– Мне всегда казалось, что эти вопросы
надо решать в семье, может быть, в воскресной, но не в
общеобразовательной школе.
– Нравственным воспитанием сейчас
занимаются единичные семьи. В храме я организовала Школу
православной семьи, и очень многие родители сказали, что
им нужна помощь в духовном и нравственном воспитании
детей. Это говорят церковные семьи, а что говорить о
нецерковных! Если есть такие счастливые семьи, где
традиция нравственного воспитания не прерывалась, то их
очень мало. Хорошо, если школа будет этим
последовательно заниматься. У нас уроки основ
Православия становятся воспитательным инструментом,
кроме того, что несут просветительскую функцию.
– Опыт дореволюционной России, где в
каждой школе был Закон Божий, показывает, что и в таком
случае дети могут вырасти атеистами, богоборцами или
просто религиозно безграмотными людьми. Что нам делать,
чтобы этого избежать?
– Здесь очень важно, какой учитель будет
с ними заниматься. Вообще, талантливый, грамотный
учитель постарается обойти эти подводные камни. Нужно
разбирать конкретные ошибки учителей...
Начиная вести этот предмет, я была
церковным человеком, и, тем не менее, постаралась
получить богословское образование. Несмотря на то, что
имела за плечами филфак, аспирантуру.
Необязательно требовать со всех высшего
богословского образования. Существуют, например, курсы
священномученника Фаддея при том же Отделе религиозного
образования (в Томске при Томской духовной семинарии
существуют богословские курсы – прим.ред.).
– Пугают, что уроки ОПК могут
превратиться в кощунство: дети будут рисовать усы на
иконах. Вы с таким не сталкивались?
– Усов на иконах никто у меня не
рисовал. Может, это связано с тем, что после пятого
класса у нас учебники ОПК заканчиваются, а детям до
пятого класса это просто в голову не приходит. Но вообще
у многих детей, особенно маленьких, есть подсознательное
чувство святыни. Они даже в кабинете ОПК ведут себя
иначе, чем в обычном классе.
– Задают ли дети провокационные вопросы?
Есть ли жаждущие докопаться до истины (или до учителя)?
- Иногда, бывает, православный фольклор
всплывает. Например, дети уверяли меня, что тот, кто
умер в возрасте Христа, в 33 года, будет в раю.
Спрашиваю: "Кто это вам сказал?" – "Женщина в храме".
Ну, я тактично отвечаю: "Может, вы её не так поняли?"
Бывает, дети сами выводят на какую-то
тему. В пятом классе мы говорили о составе книг Нового
Завета. И дети очень вдохновились, когда услышали о
книге Откровения Иоанна Богослова – это же о конце
света! "Елена Михайловна, давайте только эту книгу
читать". Хорошо, раз у них интерес – почитаем, посвятим
отдельный урок.
Дети задают самые разные вопросы. И про
рай, и про спасение. Их особенно занимает вопрос конца
света. Человек умер, а не было же ещё Страшного суда,
где он сейчас? Я говорю: а вот этого я не знаю. Я могу
рассказать о мнениях богословов. Но где сейчас конкретно
этот дедушка, я не знаю. Ведь в религии, как ни в какой
другой области, есть тайны. В математике есть
недоказанные теоремы, в физике, а уж в религии очень
много тайн.
Ещё они никак не могут понять, как это
Бог всегда был, что у Него нет начала. Человеческий
разум не может это вместить... Я даже думаю, что они не
всё мне говорят, не всё они могут сформулировать, не все
вопросы выходят на поверхность. Но то, что идёт какая-то
работа мысли, это очевидно.
Беседовала Марина Кофтан
Нескучный сад № 3, 2008
***
Елена Михайловна Рогачевская родилась в
Москве. В 1972 году окончила филфак МГУ, 1993-м – Свято-ТихоновскийБогословский институт по специальности
педагог-катехизатор. Бакалавр религоведения. С 1991 года
преподаёт православную культуру в школах Москвы.
Прихожанка храма Трёх Святителей на Кулишах, и директор
воскресной школы при этом храме. Учитель "Основ
православной культуры" в школе "Знак".
***
В Литовской республике "Основы религии"
преподаются как обязательный предмет с 1993 г, т.е. уже
более 15 лет. Предмет преподаётся непрерывно с 1-го по
12-й класс. В младших классах – по желанию родителей, а
с 14 лет – по собственному желанию школьник вправе
записаться в одну из групп: основ православия,
католицизма или – светской этики. "Когда "Основы
религии" только вводили в школьную программу, никаких
протестов со стороны общественности не было", – говорит
Валентина Микулец, преподаватель виленской Пушкинской
гимназии с 18-летним стажем, одна из первых педагогов
"Основ Православия" в Литве.
|
