Церковные суеверия
Удивительно, но факт: для Церкви,
которая обязана бороться с предрассудками, эти самые
предрассудки являются одной из самых серьезных проблем,
и связаны они, ни с чем иным, как с церковным преданием.
Со времен князя Владимира Церковь обличает суеверия,
пишутся книги, но, к сожалению, многим из прихожан
больше нравится доверять устным источникам информации –
нашим незабвенным бабушкам, и что примечательно:
"духовными чадами" этих бабушек становятся люди
образованные, интеллигентные. Значит, любовь наших людей
к суевериям просто безграмотностью не объяснить, здесь
все гораздо сложнее. Так что же у нас в Церкви религия,
а что миф? И чем религия и миф отличаются друг от
друга?
Для человека характерно стремление к
духовной жизни, жажда богообщения есть у каждого,
независимо от национальности, возраста или профессии. Но
если человек лишен знания о богооткровенной религии, то
его дух начинает работать "в автономном режиме", и
естественное религиозное чувство начинает синтезировать
свою религию. Иногда это бывает массово, иногда
индивидуально, продолжительно или кратковременно.
Бог же не утесняет свободу. Но истинную
религию придумать невозможно – она дается
непосредственно Богом в Откровении. В дохристианский
период такой религией было ветхозаветное иудейство, но
суеверия и предрассудки встречались и там: это
постоянное стремление впасть в идолопоклонство, и другая
крайность – часто осуждаемые Христом предания старцев. (Мк.
7:3, Мф. 15:3).
Если человек лишен веры в Истинного
Бога, то во чтобы он ни верил – он язычник, язычество
пронизывает все сферы его жизни, его мировоззрение,
особенно на уровне быта. Лишенное религиозной
составляющей, язычество трансформируется в
идеологические и социальные формы, вспомним хотя бы
советское время: религии, в обычном понимании этого
слова, не было, а культ остался: вера в "светлое
будущее" заменила чаяние жизни будущего века.
Язычество
– это психология, это когда духовность подменяется
душевностью, это и есть состояние души без Бога. Такое,
как ни странно, часто можно наблюдать и в церковной
ограде.
Родная сестра язычества – магия, т.е.
стремление человека подчинить себе духовный мир, быть
как Бог (Быт. 3:5). Вот что об этом пишет о. Александр Мень: "Для мага радости мистического богообщения –
пустой звук. Он ищет только достижения могущества в
повседневной жизни – на охоте, земледелии, в борьбе с
врагами этот антагонизм оставался даже тогда, когда
магия стала переплетаться с религией. Магизм ждет от
Неба только даров, природу он хочет поработить, в
человеческом обществе он воцаряет насилие. Племя и
власть становятся над духом. Человек, сливаясь с родом,
попадает под гипноз коллективных представлений". Таким
образом, в основе магизма лежит принцип: "ты – мне, я –
тебе".
Такое отношение к Богу зачастую можно
наблюдать у наших современников, помните пословицу:
"гром не грянет – мужик не перекрестится". Ох, как часто
мы ведем себя именно так, а в католической церкви это
вообще норма.
Люди бегут в храм ставить самые толстые
свечи, как будто Бог в них нуждается в полной
уверенности в том, что все проблемы в жизни происходят
из-за того, что их "испортил" соседский колдун. С тем же
успехом такие товарищи обращаются ко всевозможным
"бабкам" и экстрасенсам.
Другая крайность это когда ритуал
является не религиозным, а чисто психологическим
понятием без глубокой духовной составляющей. Такие люди
ходят в церковь "поплакать". Приходилось видеть как
какая-нибудь дама после слезной "молитвы" и воздевания
рук горе совершенно ничего не могла сказать на исповеди,
аргументируя это тем, что у нее "нет грехов". А когда я
отказался ее причащать, все ее "благочестие"
улетучилось, и на меня обрушился целый поток
негодования. Для нее священник и церковные правила –
ничто. Она пришла в храм "потреблять" благодать, ничего
не давая взамен.
Возвращаясь к теме "свечного
благочестия", не могу не заметить, что для многих людей
элементарнейший акт возжигания свечей в храме является
чуть ли не самым основным в их духовной жизни. (Это все
равно, если бы человек, желающий купить ювелирное
изделие, ограничился бы только тем, что выкрутил бы в
ювелирном магазине дверную ручку и, по уши довольный,
даже не заходя в магазин, отправился бы домой, гордясь
приобретением). Боже упаси кого-нибудь передать свечку
левой рукой, или переставить ранее поставленные
кем-нибудь свечи. Это моментально вызовет бурю гнева, и
посягнувший на чужую свечу может быть даже обвинен в
колдовстве.
Многих прихожан надо просто "купать" во
время водосвятного молебна, слова "капля освящает море"
не для них – дескать, меня водой облили – теперь и
здоровье будет, и грехи простятся.
К сожалению, несвободны от суеверий и
предрассудков некоторые представители духовенства. Так,
известно, что в некоторых селах существует обычай: когда
наступает время какой-нибудь односельчанке рожать –
священник спешит в храм отверзать Царские Врата,
кощунственно ассоциируя их с женским лоном, чтобы
обеспечить удачные роды, Это так называемая
гомеопатическая (подражательная) магия, Так у колдунов
Вуду тряпичная или глиняная кукла ассоциируется с самим
человеком, на которого распросраняется вред, нанесенный
кукле.
Бывают священники, которые запрещают
прихожанам причащаться в двунадесятые праздники без
особой мотивации – все вы, мол, недостойны сегодня,
забывая о том, что Евхаристия – центр христианской
жизни.
***
Читайте также по теме:
***
В списке церковных суеверий на особое
место надо поставить геронтоманию – поиск старцев, а
если быть точнее – вещунов и волхвов, которые
удовлетворили бы жажду духовного рабства, взяв на себя
заботу о чужом спасении. Тем более, что сейчас мы
переживаем время очередного эсхатологического психоза в
виде ИННенизма и авторитет т. н. "старцев", которые
противопоставляют себя и свою доктрину Церкви и ее
учению.
Сюда же можно отнести и технофобию –
страх перед прогрессом. По мнению технофобов компьютеры,
банкоматы, сотовые телефоны и т.п. суть бесовщина.
"Старец", боязнь техники и отождествление ИНН с
"печатью" антихриста обычно идут рука об руку.
Стоит упомянуть еще т.н. церковный
национализм. Например, некоторые считают, что нельзя
читать книги некоторых православных богословов только
под предлогом того, что у них нерусские фамилии (Керн,
Мейендорф, Шмеман, Блюм), во всем непонятном видятся
происки врагов Православия, загнанного в рамки одной
Поместной Церкви. Таким образом, психология "мелкого
лавочника" заменяет соборное сознание. Не приемлются
даже ничтожные отличия в традициях между разными
приходами: "…а вот в нашей церкви всегда выносят
обеденные записки на молебен!".
Мне, как священнику, чрезвычайно часто
приходится сталкиваться с целым комплексом суеверий,
которые можно объединить под названием некрофобии –
боязни покойников и всего, что с ними связано. Этот
первобытный магический страх не имеет ничего общего с
христианским отношением к смерти.
Люди, занимающиеся колдовством,
стараются заполучить воду, которой обмывали покойника,
или тряпки, которыми ему связывали ноги и руки, в
тщетной надежде, что эти предметы помогут им в
богопротивных делах. Не отстает от колдунов и родня
покойного. После поднятия гроба они переворачивают
табуретки, на которых гроб стоял, чтобы никто из живых
не сел на них. Зеркала и другие отражающие поверхности
завешивают, но не для того, чтобы в день траура не
прихорашиваться, а чтобы не увидеть в зеркале душу
покойного, а землю после заочного отпевания боятся нести
домой. Зато никто не боится превращать поминальный обед
в вакханалию.
Конечно же, я перечислил не все суеверия
и предрассудки, которые надежно прописались в церковном
быту. Я не упомянул еще суеверия, связанные с
Причастием, то, что оно лучшее средство от болезней
желудка и повышает гемоглобин. А то как "надо"
причащаться и что делать до и после этого – тема для
отдельной статьи.
Важно другое: люди ищут в христианстве
магию, житейскую пользу, не стремясь очистить свою душу
и посвятить свою жизнь Богу, как того требует
Православная Церковь. Конечно, в этом есть доля
пастырской вины. Священники сами часто недостаточно
хорошо объясняют прихожанам основы Православной веры. Но
я уверен, что если человек верит во Христа, то он
стремится как можно глубже и подробнее узнать о своей
вере, как истинно любящий человек желает знать все о
предмете своей любви.
Поэтому лучшее лекарство от лжи и
заблуждений – это любовь к Богу, к Его святому закону и
к Церкви как вместилищу Божественной благодати, а любовь
эта достигается через покаяние, осознание собственно
греховности. Каждому верующему необходимо понять, что он
сам в силу своей греховности является причиной своих
духовных и житейских проблем, а не колдунья, живущая по
соседству. Вот осознание своей греховности – самое
неприятное, но и самое необходимое в жизни христианина.
Именно этой неприятности многие бегают как от огня.
Несомненно, велико искушение превратить
христианство в мистический бытовой придаток, но
христианство – это религия спасения. Об этом забывать
нельзя. Сон духа способен породить еще больших чудовищ,
чем сон разума.
Александр Пикалев, иерей
Просветительский Центр и Издательство
"Свет Православия" - 15.11.2006.
|
