Свидетельство и смирение
Я хочу говорить о простых вещах. Почему
столь важные вещи, столкнувшись в нашей жизни,
оказываются взаимоисключающими? Как жить в современном
мире христианину, который не хочет хранить веру, как
спрятанный под сосудом светильник, хочет быть "солью
земли", но при этом оставаться смиренным?
Я не могу ни теоретически рассуждать об
этом, ни быть примером, я только задаю мучающие меня
вопросы, в этом тексте не будет ответа.
Так получилось, что я долго пребывала в
исключительно христианской среде, как рыбка в аквариуме.
Сначала – верующая семья, домашняя православная школа,
потом музыкальное училище, дирижерско-хоровое отделение.
Училище было светским, но многие девочки шли
подрабатывать на клирос, а так как в 14-16 лет многих
как раз начинают волновать экзистенциальные вопросы
(да-да, мы в столовой не столько о мальчиках говорили,
сколько о смысле жизни), почти все в храме и остались.
После окончания музыкального училища я год училась в
православной миссионерской школе. Так что, когда я
поступила в РГГУ, я впервые оказалась в действительно
светской среде.
Я хотела свидетельствовать о вере во
Христа. Вера была связана для меня с радостью, утешением
и с общением, для меня всегда важна была Церковь как
место Встречи не только Бога с человеком, но и человека
с человеком, Литургия – Общее Дело. Думаю, что это
именно то, чего так не хватает в современном мире,
особенно молодым.
Мне казалось, что в миссионерской школе
я хорошо подготовилась, сейчас, в светском учебном
заведении я буду, наконец, свидетельствовать. Смешно...
как будто я относилась к поступлению в РГГУ как к миссии
в далекую языческую страну...
На самом деле, я была еще более наивна,
чем можно подумать из всего вышесказанного. Образ
аквариума точнее объяснит то, что я пережила на первом
курсе. Рыбка в аквариуме не знает, что она – рыбка, ведь
она ничего кроме рыбок не видит. Ей хорошо, она получает
по часам правильный рыбий корм, ей поддерживают
правильную температуру, ее среда идеальна, не
сопротивляется, ей не нужно биться за свое существование
и доказывать право быть рыбой. Рыбка в море должна
выживать, ее могут съесть другие рыбы, выловить
человек... Она знает, наверное, что есть иные существа и
другая, не рыбья, реальность. Если аквариумную рыбку
выпустить в море, она обнаружит, что она – рыбка. Потому
что увидит, что кроме рыб, еще что-то есть. И самое
страшное не то, что рыбы должны биться с теми, кто хочет
их съесть. Рыбка боится опасности, оказавшись впервые в
море – это так естественно. Но рыбка вряд ли готова к
тому, что есть существа, никогда не видевшие аквариумной
рыбки. Или что есть растения, к примеру, не замечающие
ее вообще. Или кит – такой большой, что рыбки для него
не существует. А корм (духовную пищу) надо добывать
самой. Одно дело, когда три раза в неделю у тебя занятия
в миссионерской школе, тебе дают задания по чтению
Священного Писания, духовной литературы... А другое –
когда у тебя некоторое количество списков литературы, на
духовное чтение при всем желании нет времени, и надо
учиться видеть, что, на самом деле, "Дух дышит, где
хочет", и почти любой текст может оказаться
поучительным; многие встречи, если слушать друг друга,
становятся Встречами, а молиться можно, (если совсем не
справляешься со временем), во время мытья посуды и по
дороге в университет.
Собираясь каким-то образом рассказывать
однокурсникам о Христе, я ожидала враждебности,
агрессивной реакции, непонимания, вопросов – многого. Я
не ожидала только одного – полного равнодушия. Понятно,
что я не подходила к однокурсникам после пар с вопросом:
можно, я тебе о вере расскажу? Я осторожно переводила
разговор на интересующую меня тему и не встречала вообще
никакой реакции. Максимум – недоумение. Ко мне хорошо
относились, даже не считали большой чудачкой. Просто
оказалось, что религия – личное дело каждого.
Тогда же, на первом курсе, в моей жизни
произошло сразу много очень тяжелых событий, и я впала в
депрессию. До этого я считала, что депрессий не бывает,
есть уныние, которое – грех, и надо перебарывать себя,
потому что не могу же я показывать окружающим мрачное
лицо, какой же тогда из меня свидетель о Христе, надо
свидетельствовать радостью, чтобы все видели, какое
счастье дает вера.
Я перестала пытаться быть миссионером и
стала думать. Во-первых, я увидела, что на курсе много
людей, которыми я готова восхищаться, которые очень
многим лучше меня, но в Бога они не верят. Я и раньше не
склонна была думать, что христиане всегда лучше других
людей, а тут осознала, что во многом тщеславилась своим
христианством. Во-вторых, я поняла, что главный способ
свидетельства все-таки не слова, а жизнь. Причем жизнь
подлинная, а не показная. Свидетельствовать можно и в
депрессии, если веру не теряешь. Но, понятное дело, это
понимание ответа не дало, а только все усложнило...
Возник вопрос: должен ли христианин быть
успешным? Во время учебы это означает, по крайней мере,
быть одним из лучших, участвовать в студенческих
конференциях, печататься... Ну или одеваться в фирменное
и блистать в ночных клубах, но этот вариант я не
рассматривала. Да... а как же тогда христианское
смирение? Выходит, что если я "успешная" студентка, меня
замечают и заодно видят, что христиане – это не только
девушки в юбке до пят и платочке, все время проводящие в
церкви и ни с кем не общающиеся "из внешних", или юноши,
постящиеся до обморока и читающие только Святых Отцов
(не подумайте, что я против Отцов и Поста!). Хорошо,
меня увидели и поняли, что православная христианка может
быть заметной и яркой личностью. Как я могу при этом не
тщеславится, не гордиться, оставаться смиренной? А не
является ли тщеславным само желание свидетельствовать
своей жизнью? А если является, то как быть со словами
Евангелия о том, что "Вы – соль земли", "Свет – миру"?
На втором курсе я попробовала этот путь
и зашла в тупик. К моему мнению стали прислушиваться
многие однокурсницы (помогало еще и то, что я была на
несколько лет старше), я даже свозила небольшую группу с
разных факультетов в паломничество. Но быстро выдохлась.
Потому что этот путь тоже оказался неестественным, не
настоящим. Если бы я посвятила себя учебе, науке, потому
что увидела бы в том, чем я занимаюсь, искру Божью, если
бы я сама искала Бога в своей жизни, а не в красивых
идеях, может быть, я и смогла бы оставаться смиренной, и
на этом пути нашла бы способ свидетельствовать. Но
Господь не любит фальши. У меня не было настоящего
интереса к своему делу.
После второго курса я уехала по
волонтерской программе в Марсель, работала с бездомными
и в доме престарелых. Когда я вернулась, интереса к
учебе не было, перевестись туда, куда хотела, не
удалось, училась я плохо. Ко мне тянулись люди из-за
опыта, обретенного за проведенное рядом с самыми
обездоленными время; я делилась без цели научить.
На четвертом курсе я вышла замуж,
венчалась, многие задавали вопросы о венчании, о том,
как я поняла, что именно этот человек станет моим мужем,
о том, как я принимала решение...
На пятом курсе я родила ребенка:
разговоры о детях, о даре жизни, о воспитании, тоже
стали возникать сами собой. Все это давало возможность
говорить о Христе, не пытаясь специально начать
разговор, гордиться было нечем, не было повода
тщеславиться, речь шла о простых вещах, о том, что Бог
делал в моей жизни, часто вовсе без моего участия и
усилий с моей стороны. Легко говорить о Его подарках.
Казалось бы, сама жизнь дала ответ на
мои вопросы. Если просто полноценно жить, осознавать
жизнь – как Дар Божий и благодарить, то всегда возникает
повод для свидетельства о Христе и возможность говорить о Нем.
Но для меня по-прежнему вопрос, не было
бы лучшим свидетельством сделать усилие, приложить все
силы к тому, чтобы все-таки окончить университет
блестяще, несмотря на отсутствие интереса и рождение
ребенка, чтобы показать, что христианин может быть
успешным? Не было ли трусостью то, что я перестала быть
"миссионером" и не говорю больше открыто о Христе? Не
является ли проявлением тщеславия то, что вместо того,
чтобы цитировать книги, и даже Евангелие, когда меня
спрашивают о чем-то, связанным с христианской жизнью и с
Богом, я, в ответ, говорю о собственном опыте, ничуть не
стесняясь рассказывать о собственных ошибках, неудачах,
падениях?
Не слишком ли просто говорить о Его Дарах?
Мария Великанова
Православие и мир - 27.04.2010.
|
