Церковное служение для наркоманов
Ровно выстилалась дорога под колесами,
километр за километром. И не скажешь, что по Уралу едем.
Виднелись какие-то признаки гористого пейзажа ближе к
горизонту, но больше, чем на взгорья, они не тянули. Наконец
трасса дала знать, где мы все же обретаемся. Вспомнились
детские ощущения на немудреном городском аттракционе:
сначала пружинисто идем в горку, затем ускоренно катимся под
уклон.
Там, где градус уклона слишком большой,
дорожные строители прорубили дорогу в породе, чтобы
несколько сгладить перепады высот. В этих местах по обе
стороны от трассы вырастают многометровые вертикальные
каменные стены. На серых уступах, которые нависают над
машиной, словно часовые, стоят вечнозеленые сосны,
припорошенные снегом.
Вот мы и добрались до особого места на карте
России – здесь были владенья знаменитых промышленников
Демидовых, территория тяжелого труда, государство в
государстве. Исторических памятников здесь хватает – и
светских, и церковных. Собственно, приехали мы смотреть на
церковное искусство – старинные образа. Но не в музей, а в
храм. По лебяжьим, нетронутым грязью снегам пробираемся к
храму.
"Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму
святому Твоему…"
Первое впечатление неожиданное: сильнейший
запах краски. Просто в нос бьет. Бр-р-р-р. Совсем свежая,
значит. Оглядываюсь по сторонам. Иконостас слева в
строительных лесах, придел затянут черным полиэтиленом.
Ремонт. Слава Богу, обновляют церковь.
Под ногами знаменитый уральский чугун:
рельефными ребристыми металлическими плитами убран церковный
пол. С тех еще времен, когда здесь был центр российской
черной металлургии – поставки с Урала шли на всю страну и в
Европу.
Поднимаю взгляд: вот они, иконы. Но до
главного иконостаса, чтобы посмотреть поближе старинные
образа, не успеваю дойти. Встречает нас высокий и крепкий
настоятель. У него полуседые волосы, внимательный и волевой
взгляд умных глаз. Раскланиваемся, знакомимся. Начинается
скупой на лишние слова разговор. Об истории храма, о здешней
иконописной традиции… А дальше рассказ принял такой
нежданный оборот, что вся намеченная программа ознакомления
оказалась скорректированной решительным образом.
Выяснилось, что на приходе организована
реабилитационная программа для наркоманов. Ремонтом
занимаются они, наркозависимые. Насколько это служение важно
для отца Виктора, мы убеждаемся сразу и прочно. Вся наша
беседа дальше строится вокруг одной темы. Мы переходим с
места на место, из трапезной части храма в алтарь… И
возвращаемся от старинных икон ко злобе дня теперешнего.
Настоятель рассказывает, какая над главным
престолом была выстроена сень, что за сложности с зимней
протопкой чугунной печки. Протягивает руку к жертвеннику, в
сторону иконы святых Николая и Александры. На ней, по
местной традиции, внизу выведена надпись с датой. Особая
здесь дата. Число, месяц и год коронации императора Николая
Александровича и императрицы Александры Феодоровны. Кто-то
со тщанием писал святую икону в позапрошлом веке, молился о
России, о властех и народе, закончил ее ко дню коронации…
Как эта икона могла сохраниться в бурливое советское время?
Были годы: любой пустяк за контрреволюцию считался и
наказывался соответственно.
Выходим из алтаря, и вновь возникает
болезненная тема наркотиков. Протоиерей Виктор ведет нас в
затянутый полиэтиленом придел. Вот откуда исходит с ног
сшибающий запах краски. Стены сверху выкрашены в бодрый
зеленый цвет. Батюшка описывает ситуацию:
– Работа продвигается медленно. Пусть.
Важнее, что ребята через восстановление храма избавляются от
пагубы.
И дальше он делится своими соображениями,
насколько эпидемический характер принимает это зло –
наркомания. Перед его глазами проходят десятки искалеченных
судеб. Кому-то удается помочь. Это чудо.
– Недавно родители парня привезли, 25 лет,
из очень обеспеченной семьи. Сколько ему на карманные
расходы давали, лучше не упоминать, – вспоминает отец
Виктор. – Мы с ним беседуем, а он через каждые пять минут
спрашивает: "Как вас зовут, батюшка?" На героине сидел.
Грустно, не способен человек простое имя
священника запомнить: не держит голова. Конечно, я и раньше
знал, что наркотики вгоняют человека в гроб, разрушают его
ум, память, совесть, семью. Про героин как не слышать. Но
здесь эти знания иллюстрируют примеры из жизни прихода. В
этом приходе сталкиваются и со "знаменитыми" наркотиками, и
с их конкурентами. Появились они в последние годы, активно
завоевывают рынок, их сленговые названия – "крокодил" и
"соли". Некоторые специалисты считают их опаснее героина.
"Крокодил" (дезоморфин) опасен своей
сверхдоступностью и быстротой сведения человека в могилу.
Ингредиенты "крокодила" до последнего времени продавались в
аптеках без рецептов. Слава Богу, с 1 июня 2012 года
запрещена безрецептурная продажа кодеиносодержащих
препаратов. Тех самых, из которых отраву готовят. "Крокодил"
превращает кожу наркомана в кошмарное подобие крокодиловой
шкуры и "откусывает" конечности. Потому и "крокодил".
Человек буквально заживо гниет, приходится ампутировать –
кому руку, кому ногу. Отец Виктор говорит про своих
подопечных, кто слез с иглы:
– Есть ребята, которые заразились СПИДом,
гепатитом. Некоторые с первой дозы. "Крокодил" может
человека за восемь месяцев убить.
На свой лад опасны "соли". Они со страшной
силой бьют по психике человека. "Солями" они называются
из-за того, что этот смертоносный порошок дилеры продают под
видом солей для ванн. Если "крокодил" считается наркотиком
для бедных, то "соли" сравнительно дорого стоят. И все-таки
люди тратят солидные суммы и здоровье на уход из жизни –
свой уход. Это большая боль. Как с ней бороться? Можно
бороться. Борются же, хотя и с трудом это дается, и не
всегда получается. Батюшка рассказывает про случаи, когда
ребят привозили родственники, а они, побыв немного, убегали
домой. И первую дозу после перерыва добывали себе еще по
дороге к дому. Жестокая выходит зависимость.
Храмовые работы по программе реабилитации мы
видим воочию, хотелось бы и с работниками увидеться, если
можно. Отец Виктор обещает нас познакомить с бригадиром.
Очень толковый и надежный человек, несколько лет как не
употребляет. Знакомимся. По первым фразам ясно: дельный
человек. И чувствуется, что здоровье основательно подорвано.
Безыскусная, полная здравого смысла речь и… затруднения в
речи. Слишком медленно выговариваются слова – это заметно.
Из ада человек выбрался. Без уважения к нему и тем, кто ему
помог, относиться нельзя.
Вот перед нами живой "случай", когда
реабилитация сработала. Бригадир не пытается создать
радужную картину о программе реабилитации. В одном случае
все успешно, в другом – нет, в третьем… У него есть одна
местная история – про третий вариант:
– Мужчина успешно прошел курс реабилитации,
вернулся домой. Родители благодарят: "С наркотиками все
кончено. Правда, попивать начал, ну это уж ладно…"
Бригадир качает головой:
– Как это ладно? Если у вашего ребенка было
недержание кала, и с болезнью справились, а теперь
недержание мочи – значит, ладно? Простите за то, что я
привел такие неизящные слова.
Легкомыслие родителей – особая тема в
разговоре о наркозависимости. Бывает, что в семье сыночка
любят, потакают ему, и он гибнет на глазах у любящих его
родителей. Им говорят: "Надо выручать сына". А они никак не
хотят верить, что он гибнет. Все оборачивается трагедией. В
этом храме с родителями занимаются прицельно. Например,
родителям объясняют такую важную особенность: бывшие
наркоманы стрессонеустойчивы. Человек может четыре года жить
без наркотиков, все окружающие, и он сам, уже успокоились. И
тут какая-то коллизия случается в жизни. В состоянии стресса
он опять впадает в зависимость. Как говорится, "бывших
наркоманов не бывает". Стоит всегда помнить об опасности. И
про корни опасности знать и помнить надо бы.
А в чем корни? Недавно я услышал соображения
одного человека, который много делает в борьбе против
наркомании. Он высказался так: "Некоторые считают, что
наркоманами становятся от бездуховности. Оттого, что Бога в
жизни человека нет. Причина наркомании другая –
любопытство". Против любопытства как причины я возражать не
буду. А с соображениями о духовности согласиться не могу.
В качестве аргумента приведу не свои мысли,
а рассказ того же бригадира. Посреди нашей беседы он
произнес:
– Я уверен: за наркотиками стоят духовные
силы. Много раз повторялась одна и та же история. К примеру,
героинщик прошел реабилитацию, вернулся в родной городок. Не
успел к дому подойти, как на трамвайной остановке его
встречает приятель: "Здорово! Рад видеть, пошли ко мне, у
меня есть". Реабилитированный смотрит на него круглыми
глазами и думает: "С ума сойти! Где же все вы были, когда я
“на системе сидел” и вас искал, выпрашивал дозу?" Много раз
повторяется подобная история со странными совпадениями. В
самом деле: ни одна душа в городе не знает о приезде
человека из реабилитационного центра. А тут – словно кто-то
нечеловечески осведомленный наводит его приятеля:
"Посмотри-ка: вот идет твой друг. Предложи ему дозу". Кто
наводит? Не люди, а враждебная нам духовная сила, сатана,
человекоубийца от начала.
Это аргумент от противного: в наркомании
заинтересованы не только люди, которые на чужом горе карманы
набивают, – бесам тоже интересно. Они всегда эксплуатировали
любые человеческие страсти, любые зависимости, чтобы души
губить. Теперь приведу аргумент прямого действия: свято
место пусто не бывает; если у меня в жизни нет Бога, то Его
место занимает что-то еще. Жизнь наркомана вся фокусируется
на сверхцели (страсти). Если в результате успешной
реабилитации эта ложная сверхцель исчезает, а истинная цель
жизни не появляется, то человек легко возвращается к ложным
сверхцелям. Скорее всего, это будет опять наркотик. Но может
быть и алкоголь или любая иная страсть. Подлинная цель
жизни, истинное всепоглощающее стремление человека
обнаруживается в той самой духовности, то есть в новой жизни
с Богом.
Поэтому так уместен нелегкий приходской труд
с наркоманами, которым занят протоиерей Виктор, бригадир и
все, кто им содействует. И верю, Господь им помогает.
Павел Сержантов, диакон
Православие.Ru - 09.06.2012.
|
