"Я скучаю по Христу", или Как буддист
стал православным
В сети довольно много историй обращения
в Православие, в основном своим опытом делятся
протестанты. Свидетельства буддистов, которые стали
христианами, попадаются не так часто. Перед вами - одно
из них, написанное американцем Майлсом (в крещении -
Нил) Страйкером. Несколько лет назад Нил написал длинное
и почти исповедальное эссе, которое тут же стало "хитом"
православных сайтов на Западе. Мы перевели это письмо
для читателей "Фомы" и публикуем его в сокращении.
"Я скучаю по Христу"
Меня зовут Нил Страйкер, я художник из
Калифорнии. Мы с любимой женой живем в маленьком городке
неподалеку от Сан-Франциско. Почти десять лет я
практиковал одну из основных ветвей тибетского буддизма
под руководством моего духовного учителя, которого я
очень любил и продолжаю любить. Для меня он был и
остается примером исключительной доброты. Благодаря его
духовному руководству я начал смотреть на мир широко
открытыми глазами и сердцем.
Когда-то в раннем детстве родители
водили меня в храм. Они были христианами, но скорее
"номинальными" - ходили в одну из протестантских церквей
только лишь потому, что она находилась рядом с нашим
домом. До того, как я стал буддистом, христиане вызывали
у меня сильное недоверие и казались лицемерами. Они были
объектом моей постоянной и ожесточенной критики. После
обращения в буддизм мое отношение к ним смягчилось, но
никакого интереса к христианству я не испытывал.
Однажды вечером, в конце января 1999
года, я решил заняться своей ежедневной буддийской
практикой. Я зажег свечи, и, закончив петь мантры,
погрузился в молчание. Не помню, как долго я сидел в
тишине; и вдруг услышал свои собственные слова: "Я
скучаю по Христу". Я сказал это вслух - вернее, что-то
во мне сказало это вслух.
В тот момент, когда произнесено было "Я
соскучился по Христу", мое сердце вдруг наполнилось
тоской. Даже не знаю, как еще это назвать. Мне было
очень больно. Откуда взялось такое сильное чувство - не
знаю. Я пытался переключиться и продолжить медитацию, но
без толку. Я не мог ни отвлечься на что-то иное, ни
расслабиться. Пришлось прекратить бесплодные попытки.
Что это было? Я думал: наверное, это нечто из моего
раннего детства - может быть, что-то связанное с моими
родителями, с любовью, которая была мне очень нужна, но
я ее недополучил. Что-то про христианство, которое я
знал в раннем детстве.
В общем, мне пришлось прерваться. Спать
совсем не хотелось, нужно было куда-то себя деть. Я
пошел на кухню и стал мыть посуду. За этим нехитрым
занятием я старался ни о чем не думать, но чувство
щемящей тоски никуда не исчезло. Я бросил дела на кухне
и заперся в мастерской, где обычно сплю, если работаю
над картиной допоздна. Но работа не ладилась. Оставалось
лишь попытаться заснуть. Но и ночью продолжалось нечто
удивительное, чего прежде никогда не случалось.
Мне продолжал открываться смысл
произошедшего события. Ко мне пришел Некто, имя Которому
- Любовь, и позвал меня, назвал меня по имени. Я еще не
мог сказать "Бог", не мог снова произнести "Христос"
(как вырвалось во время медитации). Но это была именно
встреча с Божественной любовью, с Любовью, Которая знала
меня по имени.
В принципе, тогдашняя моя жизнь была
вполне счастливой. Мы с женой неплохо зарабатывали, у
нас был замечательный домик и сад. Никаких причин для
переживаний - все о’кей. И с рациональной точки зрения я
никак не мог смириться с тем, что одна фраза "Я скучаю
по Христу" может вызвать такую бурю. Я как будто
влюбился - но во что или в кого? Во всем моем предыдущем
опыте ответа не было. А признать, что Источником любви
был именно Бог, Иисус Христос, оказалось очень сложно. И
самое главное, мне казалось, я совсем не хочу
становиться христианином. К тому же, у меня был духовный
учитель, которого я боялся предать, и буддийские обеты,
которые давались на всю жизнь. Как быть с этим новым
духовным опытом, который совершенно не сочетался с моей
буддийской практикой? Мне хотелось в этом разобраться,
но я не знал как.
На обочине христианства, в тени свечей...
Дэвид предлагал мне сходить в
православную церковь (он сам был православным), упоминал
храм в Сан-Франциско. Но одно дело чтение книги, а
другое - поход в церковь. Опыт моего детства совершенно
к этому не располагал, но все же я решил позвонить в
Свято-Троицкий храм. Я спросил, есть ли в храме службы
на английском языке. Мужчина с сильным русским акцентом
произнес в ответ: "На ломаном английском". Мне
понравилось, что собеседник сказал это добродушно и с
явной самоиронией, и это меня подбодрило. А когда я
попал в православный храм, то понял, что столкнулся с
совершенно иным образом христианства - совсем не таким,
как в моем детстве. Меня поразило все - и свет, и запах,
и действие. Музыка, пение, чтение псалмов заполняли
пространство так же, как свет и запах ладана - все
сливалось воедино. Это было прекрасно и одновременно
смертельно пугало меня, потому что в этом было что-то
очень верное. Только все это верное было именно...
христианским, а не буддистским!Слава Богу, рядом
оказался добрый друг, с которым мы часто обсуждали
христианство и буддизм. Дэвид был массажистом, и во
время сеансов мы много говорили. Когда я пришел к нему в
очередной раз, он сказал: "У меня есть одна книга,
которая тебе понравится". Речь шла о книге "Христос,
Вечное Дао"иеромонаха Дамаскина. Я начал читать ее в ту
же ночь и "проглотил" за пару дней. В этой книге я нашел
свидетельство того, что действительно существует
Источник любви, Дух любви, который я вдруг почувствовал,
но не решился называть Святым Духом.
Первое крестное знамение
Оказалось, существует христианство,
принципиально иное по широте и глубине, чем то, которое
я когда-то знал. Для меня все привычнее становились
слова "Бог" и "Христос". Некоторое время я считал
совершенно невозможным креститься и становиться на
колени. Но с крестным знамением вышло удивительно
просто. В храме ко мне подошла женщина и спросила, хочу
ли я правильно креститься. Я сам себе удивился, когда
мгновенно ответил "да". Но еще больше меня потрясло то,
насколько это первое крестное знамение запечатлелось во
мне и в моей духовной жизни. Это было словно первое
публичное признание, первый знак того, насколько я
доверяю христианству. Это было первое действие, которое
значило: я считаю себя христианином.
Вообще значение жеста, значение пения -
все это открывалось для меня в ином свете. Православное
богослужение - все оно было проникнуто богословием, но
прежде я никогда не слышал о богословии, о котором не
говорят, а поют или читают нараспев! Каждое слово
церковной службы было адресовано лично мне. Каждый стих
о потерянности и смятении читался лично для меня. То
славословие, которое хор возносил Богу, было мое
славословие. О моей любви к Богу читал нараспев чтец. И
в какой-то вечер я не смог не склониться перед Богом и
встал на колени. Становиться на колени перед своим
учителем, когда я был буддистом, не составляло для меня
никакого труда. Но тут до самого последнего момента все
во мне этому противилось. Я чувствовал себя ужасно от
своих колебаний, я ощущал себя дураком и горделивым
идиотом. Но лишь когда моя голова коснулась пола, я был
действительно сокрушен и заплакал так, что священник
рядом слышал, как я плачу. Мне плакалось от того, что
мое высокомерие сломано, что больше я не одинок, что я
купаюсь в Божией любви - хотя совершенно не достоин
этого.
Учитель
Я прилеплялся к Церкви все больше и
больше, тем более что был Великий пост, и службы
становились все более частыми и напряженными. Мои
друзья-буддисты думали, что я сошел с ума, жена
дергалась, слыша эти "жуткие" слова - Бог и Христос - и
сильно переживала, что я реже бываю дома. Мне было
понятно, что я больше не могу совмещать буддийскую
практику и жизнь в Церкви.
Но был человек, приезда
которого я ждал и одновременно боялся - мой духовный
учитель, с которым мы были связаны восемь лет. И когда я
пытался объяснить ему происходящее и просил, чтобы меня
освободили от моих обетов, то страшился, что я предаю
человека, которого очень люблю и который очень любит
меня. Во время этого разговора я снова заплакал. А он
поверил в мою искренность. Учитель сказал мне, что
освобождает меня от обетов и не закрывает дверь - пусть
будет один год, чтобы проверить свою веру и сделать
окончательный выбор. Я ответил ему, что не буду
колебаться, и, выбрав любовь Божию, должен буду пойти до
конца.
И тогда мой учитель сказал: "Твой
единственный долг по отношению ко мне - стать хорошим
христианином".
Он был прекрасным учителем.
Нил Страйкер
Перевод Дарьи Прохоровой
Фома.Ru – 08.04.2014.
|
