Таинства Христовой Церкви

Каяться нужно – в прошедшем времени

Мы один раз в жизни принимаем Крещение и миропомазываемся. В идеале один раз венчаемся. Таинство Священства не носит всеобъемлющего характера, оно совершается лишь над тем, кому Господь судил быть принятым в клир. В Таинстве Соборования наше участие очень невелико. А вот Таинства Исповеди и Причащения ведут нас через всю жизнь к вечности, без них немыслимо бытие христианина. К ним мы приступаем раз за разом. Так что рано или поздно имеем все же возможность задуматься: а правильно ли мы к ним готовимся? И понять: нет, скорее всего, не совсем. Поэтому разговор об этих Таинствах представляется нам очень важным. В настоящем номере, в беседе с главным редактором журнала игуменом Нектарием Морозовым, мы решили коснуться (потому что охватить все – задача непосильная, слишком "безбрежная" тема) исповеди, а в следующий раз – поговорить о Причащении Святых Таин.

– Предполагаю, точней, догадываюсь: девять из десяти приходящих на исповедь исповедоваться не умеют...

– Действительно, это так. Даже регулярно ходящие в храм люди многих вещей в нем делать не умеют, но хуже всего дело обстоит именно с исповедью. Очень редко прихожанин исповедуется правильно. Исповедоваться надо учиться. Конечно, было бы лучше, если бы о Таинстве Исповеди, о покаянии говорил опытный духовник, человек высокой духовной жизни. Если я решаюсь здесь об этом говорить, то просто как человек исповедующийся – с одной стороны, и с другой – как священник, которому довольно часто приходится исповедь принимать. Я постараюсь обобщить свои наблюдения за собственной душой и за тем, как другие участвуют в Таинстве Покаяния. Но ни в коем случае не считаю свои наблюдения достаточными.

– Поговорим о наиболее распространенных недоумениях, заблуждениях и ошибках. Человек идет на исповедь впервые; он слышал, что прежде, чем причащаться, надо исповедоваться. И что на исповеди надо говорить свои грехи. У него сразу возникает вопрос: а за какой период "отчитываться"? За всю жизнь, начиная с детства? Но разве это все перескажешь? Или не надо все пересказывать, а надо просто сказать: "В детстве и в юности много раз проявлял эгоизм" или "В молодости был очень горд и тщеславен, да и сейчас, по сути, остаюсь таким же"?

– Если человек пришел на исповедь впервые – совершенно очевидно, что ему надо исповедаться за всю прошедшую жизнь. Начиная с того возраста, когда он уже мог отличать добро от зла – и до того момента, как он решил, наконец, исповедаться.

Как можно рассказать всю свою жизнь за короткое время? На исповеди мы рассказываем все же не всю свою жизнь, а то, что является грехом. Грехи – это конкретные события. Однако нет необходимости пересказывать все случаи, когда вы согрешили гневом, например, или ложью. Надлежит сказать, что вы совершали этот грех, и привести какие-то наиболее яркие, наиболее страшные проявления этого греха – те, от которых болит по-настоящему душа. Есть еще один указатель: что вам меньше всего хочется о себе рассказывать? Вот именно это и надо рассказать в первую очередь. Если вы идете на исповедь в первый раз, вам лучше всего поставить перед собой задачу: исповедаться в самых тяжелых, самых мучительных грехах. Потом уже исповедь станет более полной, более глубокой. Первая исповедь такой быть не может – по нескольким причинам: это и психологический барьер (впервые прийти и при священнике, то есть при свидетеле, сказать Богу о своих грехах – это нелегко) и другие препятствия. Человек ведь не всегда понимает, что есть грех. К сожалению, даже и не все люди, живущие церковной жизнью, знают и хорошо понимают Евангелие. А кроме как в Евангелии, ответа на вопрос, что есть грех, а что есть добродетель, нигде, пожалуй, не найдешь. В окружающей нас жизни многие грехи стали привычным явлением... Но даже и при чтении Евангелия человеку его грехи открываются не сразу, их открывает постепенно благодать Божия. Преподобный Петр Дамаскин говорит, что начало здравия души есть видение своих грехов бесчисленными, как песок морской. Если бы Господь сразу открыл человеку его греховность во всем ее ужасе – ни один человек этого вынести не смог бы. Вот почему Господь открывает человеку его грехи постепенно. Это можно сравнить с чисткой луковицы – сначала одну шкурку сняли, потом вторую – и, наконец, до самой луковицы добрались. Вот почему очень часто бывает так: человек ходит в храм, регулярно исповедуется, причащается – и осознает, наконец, необходимость так называемой генеральной исповеди. Очень редко бывает, что человек готов к ней сразу.

– Что это такое? Чем генеральная исповедь отличается от обычной?

– Генеральной исповедью, как правило, называют исповедь за всю прожитую жизнь, и в определенном смысле это верно. Но генеральной можно назвать исповедь и не столь всеобъемлющую. Мы каемся в своих грехах из недели в неделю, из месяца в месяц, это – простая исповедь. Но время от времени нужно устраивать себе генеральную исповедь – пересмотр всей своей жизни. Не той, что прожита, а той, что сейчас. Мы видим, что одни и те же грехи у нас повторяются, избавиться от них не получается – вот поэтому надо разобраться в себе. Всю свою жизнь, как она есть сейчас, пересмотреть (Примечание МС. Сам по себе факт существование т.н. "генеральной" исповеди говорит о извращенном и магическом восприятии этого таинства. Если человек исповедал искренне грехи и покаялся, и священник прочитал разрешительную молитву, зачем еще раз каяться в этих греха?! Ведь он уже прощен? Так ведь? Каяться на исповеди (именно на исповеди!) нужно в тех грехах, в тех беззаконных действиях, о которых покаяние не было. Есть грехи, которые совершается, увы,  человеком неоднократно, например, осуждение ближнего, ложь, сквернословие и т.п. И конечно, если христианин исповедал ранее совершенный грех сквернословия, это не значит, что все последующие прегрешения этого рода упоминать на исповеди не надо.  Впрочем, о совершенных грехах нужно помнить: "...беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною" (Пс. 50:5)).

– Как относиться к так называемым вопросникам для генеральной испоеди? Их можно видеть в церковных лавках.

– Если под генеральной исповедью понимать именно исповедь за всю прожитую жизнь, то здесь действительно возникает необходимость в каких-то внешних пособиях. Лучшее пособие для исповедников – это книга архимандрита Иоанна Крестьянкина "Опыт построения исповеди по 10 заповедям", она о духе, правильном настрое кающегося человека, о том, в чем именно надо каяться. Есть книга "Грех и покаяние последних времен. О тайных недугах души" архимандрита Лазаря (Абашидзе). Полезны выдержки из святителя Игнатия (Брянчанинова) – "В помощь кающемуся". Что касается вопросников – да, есть духовники, есть священники, которые этих вопросников не одобряют. Говорят, что в них можно вычитать такие грехи, о которых читающий и слыхом не слыхал, а прочитает – и повредится... Но, к сожалению, почти не осталось таких грехов, о которых современный человек не знал бы. Да, там есть вопросы неумные, грубые, есть вопросы, грешащие явно излишним физиологизмом... Но если относиться к вопроснику как к рабочему инструменту, как к плугу, которым один раз нужно всего себя перепахать, то, я думаю, использовать его можно. В старину подобные вопросники называли таким чудным для современного уха словом "поновление". Действительно, человек с их помощью поновлял себя как образ Божий, как поновляют старую, обветшавшую и закопченную икону. Думать о том, в хорошей или плохой литературной форме составлены эти вопросники, совершенно необязательно. К серьезным недостаткам некоторых вопросников нужно отнести вот что: составители включают в них то, что, в сущности, грехом не является. Не мыл ли руки душистым мылом, например, или не стирал ли в воскресенье... Если стирал во время воскресной службы – это грех, а если стирал после службы, потому что другого времени не было, – лично я в этом греха не вижу.

– К сожалению, в наших церковных лавках можно подчас такое купить...

– Вот почему необходимо посоветоваться со священником прежде, чем использовать вопросник. Могу порекомендовать книгу иерея Алексия Мороза "Исповедую грех, батюшка" – это разумный и очень подробный вопросник.

– Здесь же необходимо уточнить: что мы подразумеваем под словом "грех"? Большинство исповедующихся, произнося это слово, имеют в виду именно греховный поступок. То есть, по сути, проявление греха. Например: "Вчера был резок и жесток с мамой". Но ведь это не отдельный, не случайный какой-то эпизод, это проявление греха нелюбви, нетерпимости, непрощения, эгоизма. Значит, нужно не так говорить, не "вчера был жесток", а просто "я жесток, во мне мало любви". Или как нужно говорить?

– Грех – это проявление страсти на деле. Надо каяться в конкретных грехах. Не в страстях как таковых, потому что страсти – они всегда одни и те же, можно на всю жизнь одну исповедь себе написать, а в тех грехах, которые от исповеди до исповеди были совершены. Исповедь – это то Таинство, которое дает нам возможность положить начало новой жизни. Мы покаялись в совершенных грехах, и с этого момента наша жизнь началась заново. Это и есть то чудо, которое в Таинстве Исповеди совершается. Вот почему каяться нужно всегда – в прошедшем времени. Не надо говорить: "Я обижаю ближних", надо сказать: "Я обижал ближних". Потому что у меня есть намерение, сказав это, впредь людей не обижать.

Каждый грех на исповеди должен быть назван так, чтоб было понятно, в чем именно он заключается. Если мы каемся в празднословии, не надо все эпизоды нашего празднословия пересказывать и все наши праздные слова повторять. Но если в каком-то случае празднословия было столько, что мы кого-то этим утомили или наговорили чего-то совсем уж лишнего – наверное, надо об этом на исповеди сказать чуть подробней, определенней. Есть ведь такие слова евангельские: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф. 12, 36). Надо и на исповедь свою заранее с этой точки зрения посмотреть – не будет ли в ней празднословия.

– И все же о страстях. Если я испытываю раздражение от просьбы моего ближнего, но ничем этого раздражения не выдаю и необходимую помощь ему оказываю – должна ли я каяться в испытанном мною раздражении как в грехе?

– Если Вы, чувствуя в себе это раздражение, сознательно боролись с ним – это одна ситуация. Если же Вы это свое раздражение приняли, развивали его в себе, упивались им – это ситуация другая. Все зависит от направления воли человека. Если человек, испытывая греховную страсть, обращается к Богу и говорит: "Господи, я этого не хочу и не желаю, помоги мне от этого избавиться" – греха на человеке практически нет. Грех есть – настолько, насколько в этих искусительных желаниях участвовало наше сердце. И насколько мы позволяли ему в этом участвовать.

– Видимо, надо остановиться на "болезни рассказывания", проистекающей от определенного малодушия при исповеди. К примеру, вместо того, чтобы сказать "я вела себя эгоистично", я начинаю рассказывать: "На работе... мой коллега говорит... а я в ответ говорю..." и т. д. О грехе своем я в конечном итоге сообщаю, но – именно вот так, в обрамлении рассказа. Это даже не обрамление, эти рассказывания играют, если разобраться, роль одежды – мы одеваемся в слова, в сюжет, чтоб не чувствовать себя голыми на исповеди.

– Действительно, так легче. Но не нужно облегчать себе задачу исповеди. На исповеди не должно быть ненужных подробностей. Не должно быть каких-то других людей с их поступками. Потому что когда мы говорим о других людях, мы чаще всего оправдываем себя за счет этих людей. Также мы оправдываемся за счет каких-то наших обстоятельств. С другой стороны, иногда мера прегрешения зависит от обстоятельств совершения греха. Избить человека по пьяной злобе – это одно, остановить преступника, защищая жертву, – совсем другое. Отказать в помощи ближнему из-за лени и эгоизма – одно, отказать потому, что температура в тот день была сорок, – другое. Если человек, умеющий исповедоваться, исповедуется подробно – священнику легче увидеть, что и почему с этим человеком происходит. Таким образом, обстоятельства совершения греха нужно сообщать только в том случае, если без этих обстоятельств не понятен совершенный вами грех. Этому тоже учатся на опыте.

Лишнее рассказывание на исповеди может иметь еще и другую причину: потребность человека в участии, в душевной помощи и тепле. Здесь, может быть, уместна беседа со священником, но она должна быть в другое время, никак уж не в момент исповеди. Исповедь – это Таинство, а не беседа.

– Священник Александр Ельчанинов в одной из своих записей благодарит Бога за то, что Он помогает ему всякий раз переживать исповедь как катастрофу. Что мы должны делать для того, чтоб наша исповедь, по крайней мере, не была сухой, холодной, формальной?

– Надо помнить, что исповедь, которую мы произносим в храме, – это верхушка айсберга. Если вот эта исповедь – это все, и ею все ограничивается – можно сказать, что у нас ничего нет. Не было исповеди на самом деле. Есть только благодать Божия, которая вопреки нашему неразумию и безрассудству действует все-таки. У нас есть намерение каяться, но оно формально, оно сухо и безжизненно. Это как та смоковница, которая если и принесет какие-то плоды, то с великим трудом.

Наша исповедь в другое время совершается и в другое время готовится. Когда мы, зная, что завтра пойдем в храм, будем исповедоваться, садимся и разбираемся в своей жизни. Когда я задумываюсь: почему за это время столько раз осуждал людей? А потому, что, осуждая их, я сам в своих глазах выгляжу лучше. Я, вместо того, чтоб заниматься собственными грехами, осуждаю других и оправдываю себя. Или нахожу для себя в осуждении какое-то удовольствие. Когда я понимаю, что, пока я осуждаю других, я не буду иметь благодати Божией. И когда я говорю: "Господи, помоги мне, иначе – сколько я буду убивать этим свою душу?". После этого я приду на исповедь и скажу: "Я без числа осуждал людей, я превозносился над ними, я находил для себя в этом сладость". Мое покаяние заключается не только в том, что я это произнес, но в том, что я решил больше этого не делать. Когда человек кается именно так, он от исповеди получает очень большое благодатное утешение и совсем по-другому исповедуется. Покаяние – это изменение человека. Если изменения не произошло, исповедь осталась до известной степени формальностью. "Исполнением христианского долга", как почему-то принято было выражаться до революции.

Есть примеры святых, которые приносили покаяние Богу в сердце своем, изменяли свою жизнь, и Господь это покаяние принимал, хотя не было над ними епитрахили, и молитва об оставлении грехов не была прочитана. Но покаяние-то было! А у нас по-другому – и молитва прочитана, и причастился человек, а покаяния как такового не произошло, разрыва в цепи греховной жизни нет.

Есть люди, которые приходят на исповедь и, встав уже перед аналоем с крестом и Евангелием, начинают вспоминать, чем они согрешили. Это всегда сущее мучение – и для священника, и для тех, кто ждет своей очереди, и для самого человека, конечно. Как к исповеди готовиться? Во-первых – внимательной трезвой жизнью. Во-вторых – есть хорошее правило, взамен которого ничего не придумаешь: каждый день вечером уделять пять-десять минут даже не размышлению о том, что произошло в течение дня, а покаянию перед Богом в том, в чем человек считает себя согрешившим. Сесть и мысленно пройти день – от утренних часов до вечерних. И каждый грех для себя осознать. Большой грех или малый – его надо понять, прочувствовать и, как говорит Антоний Великий, – поставить меж собой и Богом. Увидеть в нем препятствие между собой и Творцом. Почувствовать эту страшную метафизическую сущность греха. И за каждый грех попросить у Бога прощения. И в сердце своем положить желание оставить эти грехи в дне минувшем. Желательно эти грехи в какой-то блокнот записывать. Это помогает полагать греху предел. Не записали мы этот грех, чисто механического такого действия не сделали, и он "перешел" в следующий день. Да и готовиться к исповеди тогда будет проще. Не надо все "вдруг" припоминать.

– Некоторые прихожане предпочитают исповедь в такой форме: "Согрешил против такой-то заповеди". Это удобно: "Согрешил против седьмой" – и больше ничего рассказывать не надо.

– Я полагаю, что это совершенно неприемлемо. Любая формализация духовной жизни эту жизнь убивает. Грех – это боль человеческой души. Если этой боли нет, то нет и покаяния. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что о прощении наших грехов нам свидетельствует та боль, которую мы чувствуем, каясь в них. Если мы не испытываем боли, у нас есть все основания сомневаться, что грехи нам прощены. А преподобный Варсонофий Великий, отвечая на вопросы различных людей, неоднократно говорил, что признак прощения – это потеря сочувствия к прежде совершенным грехам. Вот это и есть то изменение, которое с человеком должно произойти, внутренний поворот.

– Еще одно распространенное мнение: зачем я буду каяться, если я знаю, что все равно не изменюсь – это будет с моей стороны лицемерием и ханжеством.

– "Невозможное человекам возможно Богу". Что такое грех, почему человек вновь и вновь его повторяет, даже понимая, что это плохо? Потому что это то, что возобладало над ним, что вошло в его природу, сломало ее, исказило. И сам человек с этим справиться не может, ему нужна помощь – благодатная помощь Божия. Через Таинство Покаяния человек прибегает к Его помощи. Первый раз человек приходит на исповедь и подчас даже не собирается свои грехи оставлять, но пусть он хотя бы раскается в них перед Богом. О чем мы просим Бога в одной из молитв Таинства Покаяния? "Ослаби, остави, прости". Сначала ослаби силу греха, потом остави, и уж потом – прости. Бывает так, что человек приходит на исповедь много раз и кается в одном и том же грехе, не имея сил, не имея решимости его оставить, но кается искренне. А Господь за это покаяние, за это постоянство посылает человеку свою помощь. Есть такой замечательный пример, по-моему, у святителя Амфилохия Иконийского: некий человек приходил в храм и там вставал на колени перед иконой Спасителя и слезно каялся в ужасном грехе, который раз за разом вновь совершал. Его душа настолько исстрадалась, что он однажды сказал: "Господи, я устал от этого греха, я никогда его более не совершу, я Тебя Самого призываю в свидетели на Страшном Суде: этого греха отныне не будет в моей жизни". После этого он вышел из храма и вновь впал в этот грех. И что же он сделал? Нет, не удавился и не утопился. Вновь пришел в храм, встал на колени и каялся в падении. И так, возле иконы, умер. И святителю была открыта участь этой души. Господь помиловал каявшегося. И диавол спрашивает Господа: "Как же так, разве он не обещал Тебе много раз, не призывал Тебя Самого в свидетели и не обманывал потом?". И Бог отвечает: "Если ты, будучи человеконенавистником, столько раз после его обращений ко Мне принимал его к себе обратно, как же Я его не приму?".

А вот известная лично мне ситуация: в один из московских храмов регулярно приходила девушка и исповедовалась в том, что зарабатывает себе на жизнь древнейшей, как говорится, профессией. Никто не допускал ее до Причастия, конечно, но она продолжала ходить, молилась, пыталась как-то участвовать в жизни прихода. Не знаю, удалось ли ей оставить это ремесло, но точно знаю, что Господь ее хранит и не оставляет, ожидая необходимой перемены.

Очень важно верить в прощение грехов, в силу Таинства. Те, кто не верит, жалуются, что после исповеди не наступает облегчения, что они уходят из храма с тяжелой душой. Это от маловерия, даже от неверия в прощение. Вера должна давать человеку радость, а если веры нет, не нужно надеяться на какие-то душевные переживания и эмоции.

– Иногда бывает так, что некий давний (как правило) наш поступок вызывает у нас реакцию скорее юмористическую, чем покаянную, и нам представляется, что говорить об этом поступке на исповеди – это излишнее усердие, граничащее с ханжеством либо с кокетством. Пример: я вдруг вспоминаю, что когда-то в юности украла книгу в библиотеке дома отдыха. Думаю, что надо сказать об этом на исповеди: как ни крути, восьмая заповедь нарушена. И тут же самой становится смешно...

– Я бы не относился к этому столь несерьезно. Есть поступки, которые нельзя даже формально совершать, потому что они нас разрушают – даже не как людей веры, а просто как людей совестливых. Есть определенные барьеры, которые мы должны себе установить. Это святые могли иметь духовную свободу, которая позволяет совершать вещи, формально осуждаемые, но они совершали их только тогда, когда эти поступки были во благо.

– Верно ли, что не нужно каяться в грехах, совершенных до Крещения, если крестился в зрелом возрасте?

– Формально верно. Но дело вот в чем: раньше Таинству Крещения всегда предшествовало Таинство Покаяния. Крещению Иоаннову, вхождению в воды Иордана предшествовало исповедание грехов. Сейчас взрослых людей в наших храмах крестят без исповедания грехов, лишь в некоторых храмах есть практика предкрещальной исповеди. И что происходит? Да, в крещении человеку грехи прощаются, но он не осознал этих грехов, не пережил покаяния в них. Вот почему он к этим грехам, как правило, возвращается. Разрыва не произошло, линия греха продолжается. Формально человек не обязан о грехах, совершенных до крещения, на исповеди говорить, но... лучше не углубляться в такие вот расчеты: "Это я должен сказать, а вот это могу не говорить". Исповедь не предмет такого торга с Богом. Здесь не в букве дело, здесь дело в духе.

– Мы достаточно много говорили здесь о том, как готовиться к исповеди, но что мы должны читать или, как говорят, вычитывать накануне дома, какие молитвы? В молитвослове есть Последование ко Святому Причащению. Нужно ли вычитывать его целиком и достаточно ли этого? Кроме того, Причастия за исповедью может ведь и не следовать. Что читать перед исповедью?

– Очень хорошо, если человек перед исповедью прочитает Покаянный канон Спасителю. Есть также очень хороший Покаянный канон Божией Матери. Это может быть просто молитва с покаянным чувством "Боже, буди милостив ко мне грешному". И очень важно, вспоминая каждый совершенный грех, доводя до сердца сознание его гибельности для нас, от души, своими словами попросить за него прощения у Бога, просто стоя перед иконами или полагая поклоны. Прийти к тому, что преподобный Никодим Святогорец называет ощущением себя "виновномилуемым". То есть почувствовать: я погибаю, и это сознаю, и не оправдываю себя. Я признаю себя достойным этой гибели. Но я с этим иду к Богу, повергаюсь перед Его любовью и надеюсь на Его милость, веря в нее.

У игумена Никона (Воробьева) есть замечательное письмо некоей женщине, уже немолодой, которая из-за возраста и болезни должна была приготовиться к переходу в Вечность. Он пишет ей: "Вспоминай все свои грехи и в каждом – даже и в том, который исповедала – кайся перед Богом, пока не почувствуешь, что Господь тебя прощает. Это не прелесть – почувствовать, что Господь прощает, это то, что святые отцы называли радостнотворным плачем – покаянием, приносящим радость". Это самое необходимое – почувствовать мир с Богом.

Нектарий Морозов, игумен
Православие и современность – 28.05.2009.

Читайте другие публикации раздела "Таинства Православной Церкви"