Таинства Христовой Церкви

Подготовка детей к причастию. Часть II

В рамках цикла статей, посвященного теме подготовки детей к причастию, публикуется вторая часть статьи постоянного автора нашего портала Анны Гальпериной. В данном материале затрагивается вопрос о приготовлении к Таинству Евхаристии детей в возрасте от семи до одиннадцати лет.

Вопрос о подготовке детей к причастию неразрывно связан с общими вопросами: воспитания детей, уклада жизни в семье, традиций и привычек, отношения родителей к детям и друг другу, ну и, конечно, к церковной жизни в целом. Мы поговорили о детях маленьких, до семи лет. В этой статье речь пойдет о детях постарше – от семи до десяти-одиннадцати, или, иными словами, – о младших школьниках.

От 7 до 11, или начальная школа жизни

Семилетний возраст – своеобразный порог для ребенка: это признает и общество, которое в этом возрасте отправляет ребенка в школу, и Церковь, которая с этого момента считает необходимым Таинство Исповеди. Таким образом, вопрос о подготовке к причастию усложняется – в него добавляется вопрос о подготовке ребенка к исповеди.

Основные характерные линии развития ребенка в этом возрасте так или иначе связаны с его социализацией. Даже если ребенок ходил в детский сад, школа все равно является для него новой ступенькой – ведь в школе ребенок сталкивается уже с "оценочным" отношением к себе, со стороны учителя, со стороны одноклассников. Это время, когда он учится и сам смотреть на себя со стороны, и ставить перед собой вопросы: а как ко мне относятся другие, каким они видят меня, – и отвечать на них. И ответы эти оказываются далеко не всегда такими, какие хочется услышать ребенку или его родителям.

В связи с этим исповедь в жизни ребенка в общем-то появляется своевременно и, безусловно, может стать полезной для взросления и становления ребенка. Правда, если при этом соблюдается несколько условий.

Первое из них – различение добра и зла, плохого и хорошего. На самом деле к семи годам ребенок уже может и должен точно и четко различать, где плохо, а где хорошо. И это происходит не потому, что в день рождения ему эти знания открылись, а потому, что обычно в любой нормальной семье понятия добра и зла прививаются детям с самого малого возраста, с младенчества:"нехорошо драться", "плохо ябедничать", "молодец, помог маме" и т.д. К семи годам у ребенка нравственная база чаще всего сформирована, и главное в этот момент – не повторение уже пройденных основ, а освоение нового навыка: умения оценить себя в заданной с детства родителями системе координат, ответить на вопросы"где я?", "с кем я?", "как я поступил?", "так было хорошо или плохо?". Ребенок должен не просто научиться вербализовать свои переживания и представления о добре и зле, а найти в себе мужество увидеть себя честно,оценить себя самостоятельно, без наводящих вопросов и уж тем более – без категоричных готовых ответов родителей. Именно в этом возрасте он этому учится.

Конечно, совершенно справедливо заметил о. Максим Козлов, что в этом возрасте, наверное, еще нельзя говорить о покаянии [1], но то, что дети уже испытывают жгучее чувство стыда – это несомненно; то, что они переживают свои проступки – тоже. Да, это не покаяние в монашеском смысле, но здесь скорее сказываются особенности детской психики – острое переживание в момент "чрезвычайного происшествия" не может держаться долго, дети быстро выравниваются и к моменту исповеди в храме они приходят уже с пережитым, перегоревшим чувством, и специально "экзальтировать" их, заставляя переживать сделанное для них "давно", не только не нужно, но и вредно. Потому что подобное выжимание эмоций приведет скорее к развитию театральных способностей, притворства и подыгрывания взрослым. Также не менее вредно заставлять ребенка жить с постоянным чувством вины и стыда, возвращать его к собственным проступкам и прегрешениям; как бы некоторым благочестивым взрослым не казалось благодатным "закреплять" в ребенке покаянное чувство – это глубоко ошибочно (тем более что это и не покаяние, а способ психологического подавления и манипуляции: "Вот ты какой плохой, помни об этом") и вместо настоящего покаяния приводит к развитию не только комплекса неполноценности, но и к хроническому самокопанию и самопоеданию, которые ничего общего с покаянием не имеют.

"Разбор полетов", оценка острых, спорных ситуаций – подобные "духовные упражнения" совершаются чуть ли не ежедневно, а не раз в неделю по воскресеньям, это постоянное течение жизни и воспитательного процесса, и, конечно же, ребенок в этом возрасте еще достаточно сиюминутно воспринимает свои проступки. Чаще всего они и не настолько значительны, чтобы уделять им внимание и время, больше необходимого в каждом конкретном случае. И здесь возникает вторая проблема: а что именно ребенок должен "запоминать", чтобы потом донести до исповеди? Должны ли родители на чем-то акцентировать внимание ребенка, и если да – то каким образом?

Может быть, я скажу глупость, но мне никогда не хотелось обсуждать с детьми, что им нужно говорить на исповеди. Для меня исповедь – сокровенная территория, куда нет доступа третьим лицам. И взрослые должны не только воспитывать своего ребенка (да-да, в православной вере), но и – и это главное – любить и уважать. Не только никаких заранее подготовленных мамой "списков", но и мимолетных фраз вроде "не забудь сказать об этом священнику".

И уж конечно, совершенно недопустимо использование готовых списков грехов, которые предлагаются некоторыми православными сайтами [2]. Например, такой: "Начиная с семи лет, дети (отроки) уже приступают к Таинству Причащения, как и взрослые, только после предварительного совершения Таинства Исповеди. Во многом грехи, перечисленные в предыдущих разделах, присущи и детям, но все-таки детская исповедь имеет свои особенности. Чтобы настроить детей на искреннее покаяние, можно дать им прочесть следующий список возможных прегрешений:

Не залеживался ли в постели утром и не пропускал ли в связи с этим утреннее молитвенное правило?

Каждое ли воскресенье ходил в церковь?

Не отвлекался ли при молитве на посторонние мысли?

Не одеваешь ли различные амулеты, например, знаки зодиака?

Не гордился ли перед самим собой и перед другими своими успехами, способностями?

Не ел ли в пост без разрешения родителей скоромного, например, мороженого?

Не наносил ли побоев кому-нибудь? Не подстрекал ли к этому других?

Не мучил ли животных?

Не пробовал ли курить, выпивать, нюхать клей или употреблять наркотики?

Не занимался ли рукоблудием?

Не притворялся ли больным, чтобы увильнуть от своих обязанностей?"

Чтение подобного списка у меня вызывает только вопросы: был ли его автор ребенком сам? Уверен ли он, что ребенок с семи лет знает, что такое рукоблудие и почему нюхают клей? А сам автор молится непрестанно, видимо? Не отвлекаясь ни на что… Разве что на написание списка вопросов к исповеди, который вызывает в памяти известный церковный анекдот: "А не приходилось ли тебе ножом деньги выковыривать из церковной копилки? – Нет, но идея хорошая". 

Ребенок вправе сам – в соответствии со своим уровнем психического и духовного развития – определить, что его тревожит, что он будет исповедовать. И даже когда ребенок напрямую спрашивает, а говорить ли ему о том или об этом на исповеди, лучше оставить за ним право выбора: "А ты как думаешь?" или "Скажи то, что тяготит, за что тебе стыдно", но не более того. Только так ребенок будет расти по-настоящему.

Третий вопрос – о частоте исповеди – прекрасно рассмотрен в той же статье о. Максима "Детская исповедь: не навреди!": "Отчасти на собственных ошибках, отчасти советуясь с более опытными священниками, я пришел к выводу, что детей надо исповедовать как можно реже. Не как можно чаще, а как можно реже. Худшее, что можно сделать, - это ввести для детей еженедельную исповедь. У них она более всего ведет к формализации… Когда ребенка первый раз приводят в поликлинику и заставляют раздеться перед врачом, то он, конечно, стесняется, ему неприятно, а положат его в больницу и будут каждый день перед уколом рубашку задирать, то он начнет делать это совершенно автоматически без всяких эмоций. Так же и исповедь с какого-то времени может не вызывать у него уже никаких переживаний. Поэтому, благословлять их на Причастие можно достаточно часто, но исповедоваться детям нужно как можно более редко… Думаю, добро будет, посоветовавшись с духовником, исповедовать такого маленького грешника первый раз в семь лет, второй раз – в восемь, третий раз – в девять лет, несколько оттянув начало частой, регулярной исповеди, чтобы ни в коем случае она не становилась привычкой". Единственное, что, может быть, хотелось бы уточнить: наверное, нет смысла привязывать исповедь к дням рождения или каким-то "периодическим" датам – может быть, стоит просто разрешить ребенку самому определять, когда он хочет исповедоваться. Хотя пока у нас это в большинстве приходов невозможно – и даже семилетнего ребенка могут не допустить к причастию без обязательной исповеди.

Опять же, если говорить о том, что ребенок теряет остроту чувства исповеди, повторяя одни и те же грехи каждый раз, а потому нужно исповедь минимизировать, нужно понимать, что, как и любое явление, подобное "эмоциональное затирание" имеет две стороны: с одной стороны, мы видим равнодушие, привыкание, механистичность, с другой же – если чувства ребенка и искренни и живы, то его самого подобная ситуация тяготит и подвигает к какому-то более осмысленному отношению к своим поступкам. И здесь, наверное, важно, чтобы ребенок не оказывался в общей атмосфере равнодушного "грехоразрешения", когда ни родителям, ни священнику по большому счету нет дела до него.

Внутренняя родительская деликатность, "невмешательство" во внутренний мир ребенка не означает при этом равнодушия и холодности, наоборот, подразумевает не навязывание себя и своего мнения, а внимательное вслушивание в ребенка, наблюдение за тем, чем он живет и дышит. При соблюдении этих условий чаще всего ребенок будет открыт перед родителями, будет сам делиться своими сомнениями, спрашивать совета. И в этом случае, конечно, помощь родителей необходима. В общем-то это общеизвестные и банальные истины, которые можно выразить одной фразой: дорогие родители, голова и сердце должны работать одновременно и всегда, а не попеременно и с перерывами на сон и обед.

Кроме вопросов исповеди, подготовка к причастию включает в себя еще и пост, и молитвенное правило. Естественно, меру поста для ребенка определяют родители, исходя из мнения о духовной и физической крепости собственного чада, из наличия свободного времени и денег, а также – и это, пожалуй, во многом определяющее – из собственных представлений о посте. Чаще всего, говоря о посте, в первую очередь говорят о еде. Во многих статьях в последнее время высказывается справедливое мнение о том, что при соблюдении всех положенных постов, обязательный трехдневный пост перед причастием становится, мягко говоря, непосильным бременем. Особенно справедливо это в отношении детей.

Православно-кулинарный культ, торжествующий последние двадцать неофитских лет в нашей стране, очень удобен – в общем-то он сводит пост к простым, понятным и наглядным вещам; легко можно определить, кто и как поститься, насколько строго и т.д. И это состояние настолько соблазнительно, что чаще всего разрешением вопросов меню пост исчерпывается. Однако правильнее было бы исходить из того, что пост – это в первую очередь аскеза, самоограничение. И, соответственно, выстраивать детский пост исходя из этого – действительно, для детей гораздо тяжелее не смотреть целый день телевизор и не играть в компьютер, чем не есть мясо или рыбу. А еще труднее – не ссориться, не ругаться друг другом, не вредничать и не капризничать. И настоящим подвигом для ребенка будет не питание макаронами (на самом деле это мамин подвиг – приготовить, а потом еще и накормить ребенка постным), а день без ссор и капризов с братьями и сестрами, помощь родителям и т.д.

Что же касается молитвенного правила, то здесь желательно понимать, что ребенок в этом возрасте, во-первых, быстро устает, во-вторых, способен более-менее долго концентрироваться только на том, что ему действительно интересно. А повторять непонятные слова, да еще и долго –не всегда интересно даже взрослому. Но из-за того, что привязанность детей к родителям в этом возрасте по-прежнему на первом месте, чтобы не огорчать маму или папу, ребенок может стоять рядом, притворяться, что молится, но скорее всего думать он будет о чем-то своем. И поэтому, наверное, логичнее было бы ограничить молитвенное правило для таких детей максимум пятью минутами, при этом ребенок вполне уже может читать какие-то понятные ему молитвы, пусть это будет "Господи, помилуй" и "Отче наш". Можно превратить в интересное занятие чтение на церковно-славянском, с разбором букв, с их рисованием, с рассказами о том, каким был алфавит раньше и т.д. В общем от родителей зависит, будет ребенок так или иначе вовлечен в молитву или же будет только ее изображать.

В многодетных семьях с разновозрастными детьми совместное чтение молитвы – по очереди, каждый по какому-то посильному ему кусочку – по-настоящему привносит дух единства и слаженности в семью: "где двое или трое собраны во имя Мое…". Думаю, нет необходимости говорить о том, что молитва несовместима ни со строгостью "из под палки", ни со сладкими причитаниями. Искренность – не только в словах, но и в эмоциях, в чувствах – может дать ребенку ощущение реальности, правдивости молитвы. И, конечно, молитва, как и пост, не должна быть самоцелью. Пусть лучше это будет живой и короткий разговор с Богом, своими словами: "Да, прости меня, устал и не могу сейчас читать молитвы, но я помню Тебя, я стремлюсь к Тебе, ищу Тебя", – чем монотонное и унылое, но доскональное вычитывание.

Все-таки в семье учитываются интересы и возможности всех – от самого маленького до самого большого, только тогда это настоящая семья. Когда же чье-то мнение или состояние оказывается "неважным", потому что этот кто-то мал или слаб, или "еще не дорос", и потому его изо всех сил тянут к заоблачным высотам и ангельскому образу, потому что родители хотят быть "правильными", чувствовать, что воспитывают ребенка "в вере", то скорее всего когда маленький подрастет и наберется сил, он также не будет учитывать мнение родителей – ведь они сами научили его тому, чтобы не слышать другого.

Поэтому если ваш ребенок говорит, что устал и не хочет в храм, услышьте его, не тяните, дайте отоспаться, не обличайте его, не обвиняйте, не корите. Если не хочет читать молитвы – отступите, не сердитесь, поймите его. Попробуйте относиться к нему; как к человеку, к живому и в общем-то не принадлежащему вам безраздельно. Разрешите вашему ребенку ошибаться – он не должен быть идеальным, это ненормально.

Подводя итог, можно сказать, что главное в этом возрасте – быть внимательным к своему ребенку, причем не только на уровне "что поел и какую оценку получил", а интересоваться, чем живет, о чем думает, что его беспокоит. Именно в этом возрасте отношения ребенка и родителей постепенно вырастают из младенческого "большой – маленький" и превращаются в то, что можно назвать дружбой. Конечно, в этой дружбе сохраняются отношения "старший – младший", но они не довлеют, а придают тепло, доверительность и постоянство. Не только родители "вслушиваются" в ребенка, но и он – в них, он копирует, перенимает и пытается понять и осознать. Поэтому важно не просто его выдрессировать, приучить к определенному порядку действий или ритуалу, но объяснить, пережить что-то важное с ним вместе. В общем-то если в семье выстроены правильные – человеческие, настоящие – отношения между взрослыми и детьми, то и подготовка к причастию не станет проблемой: помните про голову, сердце и про то, каким вы сами были в этом возрасте.

Анна Гальперина

Богослов.Ru - 27.04.2012.

Читайте другие публикации раздела "Таинства Православной Церкви"