Апология христианства перед исламом

Как относиться к исламу после Беслана?

В сокращении

Справка. 01 сентября 2004 года был совершен исламскими террористами был совершен чудовищный террористический акт в Беслане - захват заложников в школе 1 города Беслан (Северная Осетия), В течение 3 дней террористы удерживали в здании школы более 1100 детей и учителей. В результате теракта погибло 334 человека, из них 186 детей, были убиты и свыше 800 ранены. ответственность за это чудовищное преступление взял на себя Шамиль Басаев.

***

Среди детей, плененных в бесланской школе, был тринадцатилетний Саша Погребов. "Они (боевики.– Авт.) с утра над нами стали издеваться, – рассказывает он.– Мы все раздетые сидели, и террорист увидел у меня крестик на шее”. В это время под окнами школы уже рвануло первый раз. Мальчишку потыкали стволом в грудь, вминая крестик в худое тело, потом потребовали: “Молись, неверный!”. Саша крикнул: “Христос Воскресе!”. И тогда бандиты стали бросать в переполненный спортзал гранаты! Сашка понял, что терять больше нечего. Среди взрывов и криков он что-то закричал, а что, и сам не вспомнит, и бросился в открытое окно. А за ним побежала еще сотня детей" (так передает его рассказ "Комсомольская правда" от 6 сентября 2004 г.).

Эпизоды штурма школы

Но даже если бы этого эпизода не было, все равно пришлось бы сказать, что произошедшее в Беслане не просто преступление. Это религиозное преступление. Ритуальное убийство. Убийство детей, совершенное с молитвой и во имя веры террористов. С криком "аллах акбар" террорист убивает людей, принося их в жертву своей религиозной идее [1].

Тела погибших детей и учителей

Памятник сотрудникам подразделений "Альфа" и "Вымпел" в Беслане. Вечная память всем погибшим!

И потому оценка этих, говоря юридическим языком, "деяний", не может подняться выше той планки, которую Патриарх Алексий II в своем послании к президенту России В.В. Путину, в связи с массовой гибелью заложников в Беслане от 3 сентября, определил как сатанизм ("Сбросив все маски, терроризм явил свое сатанинское лицо: поправ все святое, Бога не боясь и людей не стыдясь, так называемые “борцы за свободу” подняли свои обагренные невинной кровью руки на детей").

Христианин, принесенный в жертву сатанистом, безусловно, попадает ко Христу – к Тому, Кто никого не приносил в жертву Себе, но Себя принес в жертву за всех. Таков был путь первых русских святых: мучеников Феодора и Иоанна († 983; память 12 июля по ст. стилю). В 983 году, за пять лет до Крещения Руси, киевские язычники решили принести в жертву своим богам сына Феодора – Иоанна. Христиане не высказали своего согласия на это и были убиты.

Этот эпизод стоит сопоставить с историей, имевшей место в Константинополе в том же Х веке. Сегодня идут войны между армиями, вооружение которых разделяет технологическая пропасть: ракеты и роботы против ружей, изготовленных в позапрошлом веке. А в былые века качество вооружений воюющих сторон было более-менее одинаково, равно как и тактика, и физическая подготовка воинов. И поэтому победа зависела от желания ее достичь. Отчего же арабские армии раз за разом одолевали войска империи? Византийский император Никифор Фока решил, что дело в более высоком религиозном духе арабов. Их религия обещает каждому "шахиду", павшему на поле боя, немедленное вхождение в мусульманский рай с гуриями (а для желающих и с юношами: "обходят их мальчики вечно юные" (Коран 56, 17). Конечно, такая уверенность в собственном спасении позволяла мусульманским воинам проявлять бесстрашие перед лицом угрозы. Император решил, что подобной верой надо воодушевить и своих воинов. И потому потребовал от Константинопольского патриарха святителя Полиевкта причислять к лику святых всех без различия воинов, павших на войне с арабами. Патриарх (имя которого значимо и для истории Руси: именно он крестил святую равноапостольную княгиню Ольгу) не только отказался, но еще и ответил императору, что оставшиеся в живых воины только по снисхождению допускаются к принятию Святых Таин, от которых они должны были бы отлучаться на пять лет как пролившие кровь. Мотив патриарха понятен: нельзя воевать без ненависти. А ненависть опаляет душу. Как пожарник, бросившийся в огонь и спасший ребенка, получает ожоги и нуждается в лечении, так, по смыслу церковных канонов, и воин, вернувшийся с войны, нуждается в духовном лечении и покаянии, а потому и подлежит временному отлучению от Причастия [2]. Что же касается павших воинов, то тут нельзя всегда быть уверенным в том, что человек, погибший в бою, воодушевлялся в нем не злобой и жаждой мщения, а желанием защитить своих возлюбленных соотечественников.

Однако, если идет речь о павших без оружия в руках, то религиозные последствия здесь более ясны. Особенно, когда в роли убийц выступают не бандиты и воры, а люди чужой веры, убивающие христиан именно во имя этой своей веры.

Может быть, от имени Церкви пора провозгласить анти-шахидскую "догму": не шахид-террорист попадает в рай, а люди, убиваемые фанатиком сатанинской секты, приемлются Господом независимо от того, как ранее жили на земле. Если Господь Промыслом Своим свел путь сатаниста, который совершает свое ритуальное убийство, с тем или иным человеком, то значит, Господь решил, что для этого человека именно такой исход из земной жизни будет самым коротким путем в благую вечность.

Такого рода уверенность нужна нам сегодня, чтобы нейтрализовать главную бомбу, которую пытаются взорвать террористы в наших умах, – страх. Так они хотят парализовать нашу волю. Как же избавиться от комплекса затравленной жертвы, если смерть и в самом деле может подстерегать на каждом шагу? Мужество может вернуть только религиозное мировоззрение. Потому что только оно вообще способно избавлять от страха смерти. Только религия позволяет смотреть за пределы смерти и дальше. Без веры в Божий Промысл и реальность вечной жизни сегодня уже затруднительно пересекать границы метро и аэропортов.

То, что раньше казалось только высокими словами (я имею в виду рефрен церковной проповеди о том, что без веры не будет возрождения России), сегодня стало психологически очевидным. Потому что если у тебя нет доверия к Богу, Который или сохранит тебя, или через эти страдания введет в Небесную славу, то нет уверенности и в том, что со смертью взорванного тела ничего не кончается для твоей души. Ты будешь парализован и будешь сидеть в каком-нибудь погребе за 101-м километром от Москвы. Тогда ты станешь жертвой истории, а не ее творцом.

И еще: верующие заложники не будут умолять власти выполнить любые ультиматумы своих палачей.

Конечно, когда я говорю о сатанинской одержимости террористов, я не утверждаю, будто сатанизм – сущность ислама. Очень разные люди исповедуют ислам, и очень по-разному они переживают и осмысливают свою веру.

Например, 6 сентября в московском метро ко мне подошел мужчина с лицом, по которому нетрудно распознать представителя "кавказской национальности". Он сказал, что нашел на улице нательный крестик и не знает, что с ним теперь делать. Мой совет отнести крестик в храм он отклонил следующими словами:

– Я мусульманин. В ваши храмы заходить не могу. Но и выбросить крестик совесть не позволяет. Возьмите его себе!

Сатанист так не поступил бы. Он скорее с радостью бы растоптал крестик или бросил его в кучу мусора.

История преподносит неожиданные сюрпризы. Ну, кто бы мог подумать, что в начале XXI века судьба человечества окажется в руках богословов? А это и в самом деле так – правда, с тем уточнением, что речь идет о богословах мусульманских. Исламская умма (церковь) устроена иначе, чем Православная или Католическая церкви. Умма управляется учеными; личное образование значит больше, чем прохождение через церемонию посвящения. Голос ислама – это голос улемов, знатоков богословия (от араб. "алим" – знаток религии). Эти люди, не менее двенадцати лет своей жизни посвятившие изучению Корана, получают право на его публичное толкование. И от них сегодня зависит, как будет истолкована кораническая заповедь джихада. От них зависит, приложат ли они высокое имя "шахида" (мученика) к террористам, взрывающим себя вместе с детьми "неверных", или же назовут террористов террористами, самоубийцами и убийцами детей.

Мулла Омар (и не он один) поддержал теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Другие мусульманские авторитеты осудили этот теракт. Неуютно, конечно, жить в мире, в котором о твоей жизни ведутся такие дискуссии, но еще хуже, если бы этих дискуссий не было вовсе и исламский мир сохранял бы средневековую монолитность мнений. А так мы можем находить определенное утешение в наличии подобных "разномыслий".

Как, например, перевести 5 аят из 47 суры Корана: "Бог не допустит неудачи в делах тех, которые сражаются во славу Его"? Некоторые исследователи Корана предлагают вместо активной глагольной формы читать здесь пассивную форму: вместо каталю читать кутилю, то есть вместо "те, которые убивают" – "те, кто были убиты". Аналогично предлагается заменить активную форму на пассивную и в суре 22 (аят 40): юкаталюхум вместо юкаталюна – "утверждение дано тем, которые убиты" вместо "утверждение дано тем, кто убивает" [3]. До ХХ века большинство толкователей придерживалось традиционного, "активного" чтения; Джелаль-ад-Дин вообще считал этот стих первым местом Корана, разрешающим джихад [4].

Но должны ли мы быть просто слушателями этих дискуссий? Или же можем принять в них участие? Государство может это сделать весьма простым путем: создать такие условия в российском информационном пространстве, чтобы звучали голоса тех, кто дает исламу миролюбивое толкование, и ограничить проповедь мусульман, настроенных воинственно.

Как-то, желая сократить число своих антиисламских фобий, я взял в руки брошюру с замечательным названием: "О свободе научных исследований в Коране". Меня заинтриговало название этой книги, потому что оно трудно соотносилось с моим представлением об исламе. Книжка оказалась пропагандистской. Свобода исследований признавалась, но только в рамках исследования Корана. Свобода дискуссий доказывалась там таким примером. В решающей битве последователей Магомета с арабами-язычниками несколько десятков неверных были захвачены в плен. На военном совете решался вопрос, что с ними делать. Одни предлагали пленных казнить. Другие – продать их в рабство или же потребовать у родных выкуп. Победила точка зрения, что надо продать. Через пару дней один из генералов (Омар) увидел пророка Магомета плачущим. На вопрос, почему он плачет, пророк ответил: "Всевышний ниспослал откровение: “Ни одному пророку не годилось иметь пленных, пока он не производил избиения неверных на земле”" (Коран 8, 67). Таким образом, пленных надо было казнить. А далее автор брошюры комментирует этот эпизод: мол, раз пророк Магомет не наказал того генерала, который принял неправильное решение, значит, свобода дискуссий возможна [5]. Отчего-то этот пример убедил меня, скорее, в обратном.

Исламские лидеры России политкорректно считают, что терроризм от имени ислама есть прежде всего терроризм и потому, по сути своей, – антимусульманская деятельность. Но есть и иная позиция: "Конкретно использование на российской территории женщин в качестве "шахидок" разрешили и даже рекомендовали религиозные авторитеты – ваххабитские улемы (ученые) из Саудовской Аравии, а на практике реализовал ваххабитский эмиссар – саудовский "амир" Абу-аль-Валид" [6]. А ваххабитский улем Салман аль-Ода, внедряющий через интернет идею о соответствии канонам ислама самоубийственных террористических актов в Чечне, являлся до недавнего времени деканом в саудовском исламском университета "Умм аль-Кура", расположенном в Мекке [7].

Хотя бы поэтому "телеинъекции" на тему: "У терроризма нет национальности и религии", каждый раз с предсказумой очевидностью вспыхивающие после очередного теракта, просто неразумны. Не инопланетяне же, в конце концов, взрывают наши самолеты и школы! С этим "политкорректным" тезисом можно было бы согласиться, если бы верующие каждой мировой религии по очереди устраивали теракты. То буддисты захватят школу и расстреляют в ней детей… То даосы взорвут самолет… То христиане подорвут кинотеатр… Вот в этом случае можно было бы ограничиться повторением банальных фраз о том, что у каждого народа есть право иметь своих подлецов. Но ведь все очевидно не так.

Может быть, терроризм – это следствие искаженного понимания Корана. Но ведь именно Корана, а не книги о Винни-Пухе. И у истоков этого искажения стоят ученейшие исламские мужи (улемы), а не безграмотные арабские скинхеды. Исламский мир роднят с миром террора не плохие ученики, а отменные и популярные учителя! И если власти Саудовской Аравии только в мае 2003 года были вынуждены отстранить от должностей 1710 человек из духовенства, то значит, проблема не в одиночках. При таких масштабах террористическая проповедь – это болезнь уже всего исламского сообщества. И если в России, Казахстане или Узбекистане обнаруживают центры подготовки террористов, то отчего-то эти центры чаще оказываются связанными с мечетями и медресе (мусульманскими семинариями), чем с клубами служебного собаководства.

У террористов нет религии? Но они несомненно и крепко верят в продолжение жизни после взрыва собственного тела. Они прославляют вполне определенного Бога (и это отнюдь не имя великого Вицли-Пуцли). А названия их организаций говорят о готовности воевать за ислам, а не за футбол.

Их можно считать плохими мусульманами. Но это именно мусульмане. Насколько я помню, чтобы стать мусульманином, достаточно произнести формулу: "Нет Бога кроме Аллаха, и Магомет пророк Его". Неужели эту формулу отрицали террористы в Беслане? Неужели Коран они не считали откровением Всевышнего?

Знаете, когда в западном мире несколько лет назад шел сексуальный скандал, то католикам и в голову не приходило говорить, будто у них в семинариях преподают гомосексуалисты, "у которых нет национальности и религии". Католическая церковь оказалась достаточно честна и мужественна, чтобы в этих грешниках признать своих людей, а, значит, в их грехе увидеть и свою вину. Увидеть – чтобы преодолеть.

Ни Будда, ни Христос, ни Конфуций не брали в руки меча. Их аргументы были далеки от мира военных технологий. Но с оружием в руках прорубали пути своим народам Моисей и Магомет. Может быть, поэтому и по сей день иудеи и мусульмане выясняют свои отношения на языке бомб. Сам основатель ислама соединил слово веры и меч. Поэтому среди его учеников идет спор между теми, кто предпочитает одно другому.

И сам Коран разноречив, если не сказать – противоречив. Напомню, что Коран в мусульманском представлении – это собрание откровений, посылавшихся пророку Магомету в разные годы его жизни. Сам Магомет не записывал свои видения, а пересказывал. Сведение воедино разрозненных записей и мемуаров началось уже после его кончины, и лет через двадцать после нее одна из этих коллекций, составленная юношей Заидом, была провозглашена халифом Усманом единственно верной. Все остальные записи (в том числе и хранившиеся у вдов пророка) были объявлены ложными и сожжены [8]. Суры (книги) Корана расположены без логической связи друг с другом, кроме того, не в хронологическом порядке. То есть нельзя считать, что события, рассказанные в суре, расположенной в начале Корана, предшествовали событиям, о которых идет речь в дальнейшем. И нельзя считать, что первая из этих сур была дана Магомету раньше, чем вторая. Принцип их следования был избран подчеркнуто формальный: от самой длинной к более короткой (сура 2-я, "Корова", насчитывает 286 стихов – аятов, а заключающая Коран 114-я, "Люди", – всего 6 стихов). Вот таким путем составители Корана старались подчеркнуть одинаковую значимость любого слова, сказанного Магометом.

Тем не менее, обычно в Коране выделяют два ряда сур: мекканские и мединские. Мекканские суры были получены Магометом в Мекке, которая еще была ему неподвластна, в период его собственных странствий и гонений. Мединские – уже после того, как он стал самовластным хозяином в Медине (ну, и затем, конечно, снова в уже покоренной Мекке).

Так вот, все те тексты, которые апологеты ислама приводят в подтверждение своей терпимости и отчужденности от террористов, относятся к мекканскому, раннему периоду жизни Магомета. Это, к примеру, 29-я сура: "И не препирайтесь с обладателями книги (т.е. евреями и христианами), иначе как чем-нибудь лучшим, кроме тех из них, которые несправедливы, и говорите: “Мы уверовали в то, что ниспослано нам и ниспослано вам. И наш Бог, и ваш Бог един, и мы Ему предаемся”" (Коран 29, 45). Пока Магомет был всего лишь проповедником, он говорил, что "в делах религии нет принуждения". Когда же под его властью оказалась армия, послышались совсем иные нотки.

Вот несколько "текстов меча": "И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте, – поистине, Аллах не любит преступающих! И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас: ведь соблазн хуже, чем убиение! И не сражайтесь с ними у запретной мечети, пока они не станут сражаться там с вами. Если же они будут сражаться с вами, то убивайте их: таково воздаяние неверных" (Коран 2, 186–187).

Политкорректно настроенные мусульмане обычно подчеркивают, что эта заповедь об оборонительной войне. Однако обстоятельства дарования заповеди позволяют в этом усомниться: "Ибн Аббас рассказал, что данный аят был ниспослан в связи с тем, что Пророк отправился в Мекку в сопровождении 1400 своих сподвижников. В Хадайбийи (местечко недалеко от Мекки) язычники преградили им путь. После долгих переговоров язычники договорились с пророком, что на следующий год они на три дня оставят Священный город и позволят мусульманам войти в него для совершения обхода вокруг Каабы. Через год мусульмане вновь отправились в Мекку, но опасались, что язычники не сдержат своего обещания и вновь не позволят им войти в Священный город. В этот момент и был ниспослан аят, который позволяет мусульманам защищаться с оружием в руках в случае, если противник нападает на них первым" [9].

Мусульмане тогда были лишь одной из многих сект арабского мира. Они пробовали пройти через чужой город, Хадайбийю, в котором люди не разделяли их верований. Они пробовали войти в другой, и тоже чужой, город – Мекку, в котором коренное население задолго до появления ислама поклонялось камню Каабы. И цель этого похода была в том, чтобы у чужой святыни совершить свои ритуалы. Так что хадис (предание, рассказанное спутником Магомета, в данном случае, Ибн Аббасом) дает этому кораническому тексту такое толкование, при котором виноватой всегда окажется "неверная" сторона: если мусульмане вторгаются в чужую землю и в чужой город для исполнения того, что они считают своим религиозным долгом, но первый выстрел делают туземцы, то агрессором все равно будет считаться местное население.

Предположим, что один президент РФ пообещал НАТО, что через год он пропустит натовские войска через территорию России, например, в Иран. Прошел год. За это время президент сменился и отозвал назад прошлую договоренность. Тем не менее, натовцы, спеша осуществить свою "гуманитарную миссию" в Иране, проложили нужный себе путь, пройдясь огнем и мечом по русской земле. Кто будет считаться агрессором?

Современные же толкователи Корана (в данном случае, иранские) тут же поясняют, ради каких "гуманитарных целей" допустимо воевать: "Исламские войны ведутся во имя Аллаха, повелевающего распространять истину, единобожие, бороться с беззаконием, моральным разложением и ересью. Ислам осуждает войны, которые ведутся ради отмщения, захвата и военной добычи" [10]. Как видим, исламская сторона оставляет за собой определение повода к войне: если она сочтет, что в соседней стране царит "ересь", или "моральное разложение", или просто "беззаконие", то можно прийти с незваной проповедью. И с мечом. "Моральным разложенцам" посылается предложение принять ислам. Если они отказываются, то тут им дают понять, что в глазах мусульман вся планета делится лишь на два участка: "земля ислама" и "земля войны". Правда, мусульманам позволяется не настаивать на своем и отступать в том случае, если вооруженная мощь врага превосходит их собственные силы более чем в два раза…

В этом – главная проблема сосуществования с миром ислама. А именно: несимметричность ответа исламистов на то, что кажется им несправедливым по отношению к ним же. В ответ на "несправедливость" разрешается война.

И даже в сегодняшней России малейшая попытка вступить в дискуссии с мусульманами тут же вызывает предупреждение о том, что меч и гексоген лежат у прихожан мечетей под рукой. Слишком многие мусульманские деятели избирают путь открытого шантажа: мол, не дадите нам то или не откажитесь от этого, нашего спокойствия мы вам не гарантируем… Например, в передаче "Свобода слова" (НТВ, 14 декабря 2002 г.) председатель Духовного управления мусульман Азиатской части России шейх Нафигулла Аширов пригрозил "второй Чечней", если в школах России появятся уроки по основам православной культуры[11].

Если же мусульманин решил, что у него есть основания к войне, то дальнейшие ограничения уже довольно слабы: "Сообщается, что ас-Са’б бин Джассма сказал: “Однажды у пророка спросили, можно ли нападать на спящих многобожников, в результате чего могут пострадать их женщины и дети. На что тот ответил, что они принадлежат к их числу”"[12].

Вот формула тотальной войны: "Сражайтесь все с многобожниками, как они все сражаются с вами" (Коран 9, 36). Но разве "все многобожники" сражаются против ислама?

Впрочем, не менее, чем сама эта формула, поражает современный комментарий к тому стиху, который следует за ней: "В 9, 38 речь идет о походе в 630 году на город Табук, что находился в 500 км к северо-западу от Медины, на границе с Сирийской провинцией Византийской империи. Так как император Византии лично прибыл на границу для инспектирования боевого состояния своих войск, и шли упорные слухи о возможном вторжении их в Аравию, Мухаммад решил предвосхитить это событие и, собрав большую армию, двинулся на Табук. По дороге он заручился поддержкой нескольких христианских и иудейских племен, подписав с ними союзные договоры. Результатом этих мер стало то, что Византия не решилась на войну с мусульманской Аравией" [13]. Комментарий этот дает русская женщина-имам Валерия Порохова.

Нетрудно заметить, что при таком понимании этот стих разрешает нанесение превентивных ударов. Ну, а с точки зрения исторической, все было немного иначе. Только что, в 629 году, кончилась многолетняя изнурительная война Византии с Персией. Так что ни сил, ни интереса направлять военную экспедицию в аравийскую пустыню у Византии не было. Напротив, император Ираклий, считая, что при отсутствии угрозы из Персии от арабов не стоит ждать опасности, прекратил выплату жалованья арабским пограничным шейхам [14], что и стало причиной последующего военного успеха мусульманской армии. Нет, Византийская империя не планировала захват Аравии (нефть тогда мало кого интересовала, а песок и ныне ценностью не обладает).

И, в конце концов, разве именно защищаясь, мир ислама раздвинулся за полвека на полмира? Неужели Магомет, лично участвовавший в шестидесяти двух сражениях, и его преемники вели только оборонительные войны?

"A кoгдa вы вcтpeтитe тex, кoтopыe нe yвepoвaли, тo – yдap мeчoм пo шee; a кoгдa пpoизвeдeтe вeликoe избиeниe иx, тo yкpeпляйтe yзы. Либo милocть пoтoм, либo выкyп, пoкa вoйнa нe cлoжит cвoиx нoш. Taк! A y тex, кoтopыe yбиты нa пyти Aллaxa, – никoгдa Oн нe coбьeт c пyти иx дeяний: Он поведет их и сохранит в порядке их состояние и введет их в рай, который Он дал им узнать" (Коран 47, 4–7).

Цель этой войны глобальна. В ней могут быть перемирия, но конец ее может быть только один: "И сражайтесь с ними, пока не будет искушения, и религия вся будет принадлежать Аллаху" (Коран 8, 40). "Искушение" – это возможное сопротивление законам ислама, возможная проповедь инаковерия среди мусульман. И тут нет противоречия между "войной до победного конца" и принципом "в деле религии нет принуждения". Ведь джихад ведется не ради того, чтобы обратить неприятелей в мусульман. Он ведется ради того, чтобы подчинить их законам ислама. А эти законы гласят, что "люди Писания" ("зиммии" – христиане и иудеи) могут спокойно следовать своим традициям в мусульманском государстве, но при определенных ограничениях (запрет на миссионерство среди мусульман, запрет на службу в армии) и при условии уплаты особого налога.

Эта война в идеале подразумевает отсутствие пленных: "Ни одному пророку не годилось иметь пленных, пока он не производил избиения неверных на земле" (Коран 8, 68).

Присмотримся к тому кораническому тексту, который нередко называют "завещанием Магомета", – девятой суре.

"Обрадуй же тех, которые не уверовали, мучительным наказанием, кроме тех многобожников, с которыми вы заключили союз, а потом они ни в чем пред вами его не нарушали и никому не помогали против вас! Завершите же договор до их срока: ведь Аллах любит богобоязненных! А когда кончатся месяцы запретные, то избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте! Если они обратились и выполняли молитву и давали очищение, то освободите им дорогу: ведь Аллах – прощающий, милосердный!" (Коран 9, 3–5).

Текст, вроде бы, вполне мирный: избивать разрешается лишь предателей. Но причина-то той войны была в том, что Магомет начал навязывать арабским племенам свои порядки! Если под давлением силы некое племя заключило союз с Магометом и его группой, а затем решило вернуться к самостоятельной политике, то здесь их и надо "радовать мучительным наказанием". Ну, а поскольку в политике постоянно пересматриваются былые обещания и договоренности (вспомним слова одного из британских премьеров: "У Англии нет постоянных союзников или постоянных врагов; у Англии есть постоянные интересы"), то…

Вот что может стать поводом для "радости джихада": "А если они нарушили свои клятвы после договора и поносили вашу религию, то сражайтесь с имамами неверия, – ведь нет клятв для них, – может быть, они удержатся!" (Коран 9, 12). То есть взяться за меч считается нормальным ответом не на нападение, а просто на критику!

Читаем "завещание Магомета" дальше. Речь о восставших неверных уже давно позади. Про них уже много стихов не поминается. И, значит, речь идет уже о "просто неверных". "О вы, которые уверовали! Ведь многобожники – нечистота. Пусть же они не приближаются к мечети священной после этого года! Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха, и в Последний день не запрещает того, что запретили Аллах и Его посланник, и не подчиняется религии истины, – из тех, которым ниспослано писание, пока они не дадут откупа своей рукой, будучи униженными" (Коран 9, 28–29).

Стоит учесть, что "многобожниками" в Коране считаются отнюдь не только язычники: "И сказали иудеи: “Узайр – сын Аллаха”. И сказали христиане: “Мессия – сын Аллаха”. Эти слова в их устах похожи на слова тех, которые не веровали раньше. Пусть поразит их Аллах! До чего они отвращены! Они взяли своих книжников и монахов за господ себе, помимо Аллаха, и Мессию, сына Марйам. А им было повелено поклоняться только единому Богу, помимо которого нет божества. Хвала Ему, превыше Он того, что они Ему придают в соучастники! Они хотят затушить свет Аллаха своими устами, но Аллах не допускает иного, как только завершить Свой свет, хотя бы и ненавидели это многобожники" (Коран 9, 30–32). Значит, нормы, касающиеся отношения к многобожникам, распространяются и на христиан [15], и на иудеев.

Так что усилие нужно не для того, чтобы выискать в Коране причины для желания драки. Немалое истолковательное усилие нужно приложить для того, чтобы из чтения Корана сделать обратный, мирный вывод. И этого усилия сегодня явно не хватает в мире ислама.

Вместо этого идут дежурные отговорки. Заместитель председателя Духовного управления мусульман европейской части России Мухаммад Биджи-улу, выступая на заседании "круглого стола" в Госдуме, посвященного обсуждению вопросов совершенствования антитеррористического законодательства, обвинил журналистов в том, что они "по невежеству" навязывают обществу мнение о том, что террористы выступают от имени ислама. "Не может быть религиозного терроризма, ведь никто не называет Чикатило православным людоедом" [16]. Да, если мусульманами руководят люди с таким интеллектуальным и нравственным уровнем, то можно лишь выразить им свое сочувствие. Разве Чикатило, убивая людей, восклицал "Христос Воскресе"? Разве кто-то из христианских богословов высказывал одобрение его преступлениям? Разве он сам оправдывал свои деяния цитатами из Библии? Нет. Не надо путать преступление и террор.

Войну и террор не надо путать тоже. Если лидеры ислама не видят проблемы исламского терроризма, не желают признавать даже такого термина, то они точно не смогут решить проблему, существование которой они отрицают.

И еще не надо верить дежурному объяснению (его отчего-то очень любит ведущий "Эхо Москвы" Андрей Черкизов) что, мол, ислам активен и агрессивен оттого, что молод. Дескать, подростковые шалости: исламу всего 1400 лет от роду, а христианство в подобном возрасте тоже не было паинькой. Это лишь видимость культурологии.

Во-первых, такой тезис унизителен для самих мусульман, ибо объявляет их "отсталыми". Вот потерпим, дорастут они до нашего уровня цивилизованности и станут "тоже терпимыми".

Во-вторых, христианство долго шло к казням и войнам, творимым от имени Христа. Ислам с самого начала, с жизни самого Магомета не отделял одно от другого. Между Жертвой Христа и первой казнью во имя Его прошло три с половиной века. Первая казнь еретика православными приходится на 385 год. Еретик Прискиллиан с шестью своими учениками был предан казни в Трире. При этом "по всей Европе раздался громкий крик негодования. Из двух епископов, преследовавших Прискиллиана, один был прогнан со своей кафедры, а другой сам удалился на покой. Святитель Мартин Турский, сделавший все возможное, чтобы помешать этому жестокому решению, отказался иметь общение не только с этими епископами, но и с теми, кто находился с ними в сношениях" [17]. А святитель Амвросий Медиоланский отлучил от Церкви гонителя Прискиллиана – трирского тирана Максима [18].

Меч лежал у колыбели ислама. Отрицать это глупо. Лучше подумать о том, как этот меч притупить, а еще лучше – отбить религиозную охоту им пользоваться.

И еще одна причина ответственности всего мусульманского мира за своих подонков в том, что изряднейшая его часть считает их не подонками, а героями.

Так что прав Юлий Ким:

Ислам, ислам…

Как это нам ни горько,

Но ты в ответе за Беслан

И за кошмар Нью-Йорка.

Мир ислама ответствен за исламский терроризм – и тем более, что отказывается увидеть эту свою ответственность.

В итальянской газете "La Stampa" об этом с горечью писал отнюдь не итальянец, а мусульманин, Ибрахим Рефат: "Эхо бесланской трагедии едва доходит до арабского мира. Его почти не слышно. Известие об ужасающем количестве жертв ушло с первых полос газет и занимает лишь второе место в выпусках новостей после традиционных сюжетов о церемониях в королевских дворцах. Вопреки тому, что происходит в Европе, события, как эта бойня в Беслане, не очень будоражат сознание масс. Конечно, были кое-какие критические выступления, например шейха Аль-Азхара, лидера суннитов, который в пятницу обвинил террористов в том, что они используют ислам в качестве прикрытия. И все же исламские теологи в последние дни больше были заняты изданием фетв (Прим. Фетва  -  в мусульманских странах юридическое заключение, обычно в форме вопросов и ответов высшего религиозного авторитета (муфтия или шейх-уль-ислама) о соответствии того или иного явления или действия Корану и Шариату) на тему: можно или нельзя убивать западных заложников в Ираке. В арабском и исламском мире большинство по-прежнему отказывается задуматься и проанализировать произошедшее.

Единственным интеллектуалом, который порвал круговую поруку, был директор канала "Al Arabiya" Абдель Рахман ар-Рашед. В арабской газете "Al-Sharq al-Awsat" издающейся в Лондоне, он выступил с повинной: “Давайте скажем горькую правду: все террористы в мире – мусульмане. Мы, мусульмане, не сможем обелить наш имидж, если не признаем этот постыдный факт”.

Однако такие слова уходят в пустоту, потому что арабские лидеры никогда не признают (так же как никогда не признает этого исламское духовенство и сами интеллектуалы), что зло заключается в фанатизме, который разъедает арабское общество. Элита, до сих пор отрицающая, что 11 сентября устроили арабы, не может этого сделать. И, следовательно, не признают это и простые обыватели ближневосточных городов, свыкшиеся с проявлениями насилия, которые налагают отпечаток на их повседневную жизнь. Разум этих людей уже пропитан бредовыми речами имамов, которые призывают отвергнуть “другого”, немусульманина, называя его просто “неверный”, “кафир”. А ближневосточные СМИ, включая государственные, в свою очередь, способствовали расширению масштабов этого этноцентризма, изображая злоключения арабов и мусульман как единственную форму несправедливости на этой земле. По их мнению, жертвы живут только в Палестине, Ираке, Кашмире, Чечне. А палачи, подстрекаемые “сионистами”, живут только на Западе" [19].

Да, сегодня почти "все террористы – мусульмане" (а еще десять лет назад это было не так), но все же не все мусульмане – террористы. И об этом тоже не стоит забывать. Как и о том, что среди детей, погибших в бесланской школе, было немало мусульман. Оттого и на "школьном" кладбище соседствуют кресты и столбы. С точки зрения террористов, бесланские дети были плохими мусульманами – не ваххабитами (ваххабизм объявляет "неверными" мусульман иных толков).

Ваххабиты в исламе – это то же, что баптисты в христианской истории. Баптизм появился через 1600 лет после начала христианской проповеди. Ваххабизм от времени жизни Пророка отделен расстоянием в 1100 лет. Оба течения начали свою историю с весьма резкого, даже оскорбительного обличения своих единоверцев: баптисты критиковали католиков и лютеран; ваххабиты – обычных суннитов и шиитов. Баптисты обвинили в идолопоклонничестве (язычестве) традиционных христиан. Ваххабиты термин “ширк”, который Коран прилагает к язычникам, приложили к традиционным мусульманам (у которых был культ святых, дервишей, гробниц праведников, святых источников и т.п.). И баптисты, и ваххабиты вошли в мир с лозунгом "вернуться к Писанию" и отринуть позднейшие человеческие предания. В общем, и те и другие, по сути, – маргиналы, но и те и другие, в конце концов, подчинили себе самые влиятельные государства в своих мирах: в исламском мире – Саудовскую Аравию, в христианском – США. Подчеркиваю: речь идет о сходстве некоторых особенностей их исторических путей, но я не говорю, будто этика баптистов тождественна этике воинствующих ваххабитов (хотя у американских баптистов XVIII–XIX веков было искушение объявить войну с индейцами религиозной).

Острие ваххабизма направлено прежде всего против самих мусульман. Посмотрите: все страны, где устраивают конфликты ваххабиты, населены преимущественно мусульманами.

В 1801 году войска ваххабитов под командованием Сауда напали на Ирак. Они захватили город Карбелла и убили всех его жителей. Только небольшое их число спаслось бегством. Ваххабиты разрушили могилу Хусейна, внука Пророка.

В 1802 году отряд ваххабитов напал на город Тайф, который находится вблизи Мекки, на расстоянии 70–80 км. После трехдневной осады ваххабиты захватили этот город и вырезали все его население. Заходя в мечети, они убивали там даже тех, кого застали за молитвой. Младенцев резали на груди матерей, а тех, кто пытался убежать, они догоняли и убивали. По приказу руководителя этого отряда Усмана Музайяфи захватчики полностью разрушили гробницу известного в исламском мире сподвижника Пророка Ибн Аббаса. Тех же, кто укрылся в укреплении, они пообещали не трогать, но при условии, что те сдадутся. Однако после сдачи пленных, ваххабиты казнили всех, объявив, что с многобожниками (мушрикинами) не может быть никаких договоров. В крепости Зави Иса пятьдесят мусульман держали оборону. Их так же коварно обманули обещаниями не трогать в случае сдачи крепости. Когда же те сдались, то их повели в ущелье Важжун и, раздев догола, держали там в течение тринадцати дней. Голодом и пытками их заставили принять ваххабизм.

В 1804 году ваххабиты окружили Мекку. За год они перекрыли все пути к городу. Разразился голод. И хотя защитникам города пришлось питаться травой, кошками и падалью, сдаваться они не собирались. В следующем, 1805 году, увеличив свое войско до 30 000 человек, захватчики еще больше усилили натиск. Много людей погибло от голода. На улицах лежали трупы детей. Мекка сдалась.

В 1806 году ваххабиты захватили Медину. В 1810 их войско под командованием сына Сауда Абдуллы совершило нападение на Сирию. Захватив города Хаврона, ваххабиты истребили много людей, не щадя ни детей, ни стариков, угоняли в плен женщин, сжигали хутора и селения [20].

Прошло 200 лет. Отношение экстремистов к мусульманам других направлений не изменилось. "В ходе контртеррористических мероприятий в конце мая с. г. были арестованы несколько улемов – Али аль-Худейр, Ахмад аль-Халиди, Насир аль-Фахд. В саудовских СМИ их называют “такфиритская троица” (салюс такфири), потому что они в своих фетвах объявляли “неверными” (это называется такфир) своих единоверцев, которые в чем-то отклонились от того, что эта “троица” считает истинным исламом. А против “неверных” (то есть подвергнутых такфиру мусульман, а также всех немусульман – христиан, иудеев и т.д.), утверждали они, обязателен вооруженный джихад" [21]. Этот свой "джихад", замечу, эти улемы вели на территории Саудовской Аравии, взрывая дома с иностранцами и не считаясь с жертвами среди арабского обслуживающего персонала.

Впрочем, если во взорванном доме все же находился житель-ваххабит, то это не останавливало его единоверцев: после теракта он считался шахидом, хотя и не ждал своей смерти этой ночью. Ведь "к числу шахидов относятся восемь категорий людей: умершие от чумы, болезней живота, воспаления легких, при родах, погибшие на пожаре, утонувшие, погребенные под развалинами рухнувших зданий, павшие за веру" [22].

Фанатизм и нечувствие к чужой беде – болезнь исламского мира. Но эта его болезнь оборачивается болью для нас, его соседей по планете (да уже и по улице). Поэтому и приходится нам пробуждать чувство сопричастности, вины и ответственности в мусульманах. Не в терроризме виноват ислам, а в том, что недостаточно яростно защищает свою святыню – Коран – от фанатичных перетолкований.

И еще одна вина исламского мира: он позволяет использовать себя. Мало сказать, что в исламских университетах ковалась идеология "Аль-Каеды". Заказ-то на эту "ковку" поступил из региона, от которого Ближний Восток весьма удален. А потому можно сколько угодно бить ракетами по афганским пещерам, иракским домам и чеченским лесам – это не затронет мозг, управляющий исламским терроризмом, по той причине, что находится он за пределами исламского мира. Я убежден, что стратегическое планирование терактов, совершаемых от имени ислама, осуществляется в западном мире.

Силы, равно ненавидящие мусульман и христиан, пытаются стравить нас друг с другом. Нет, не думайте, что я сейчас заведу речь о евреях. Говорить о том, что Израиль контролирует исламский терроризм, допустимо только в сумасшедшем доме. Речь идет об архитекторах "нового мирового порядка".

"Новый мировой порядок" – это удивительное сочетание неслыханной ранее свободы и неслыханного ранее контроля. В истории бывали островки вольницы и ледники тирании. Но чтобы и то, и другое существовало одновременно и применительно к одним и тем же людям – такого еще не было. Новый мир глобализации предоставляет людям абсолютную свободу в передвижении, смене места работы, бизнесе, выборе мировоззрения, в определении собственного стиля жизни. Есть знаменитые слова Жака Аттали, который в начале 90-х годов был президентом Всемирного банка. Суть их в том, что общество будущего – это общество номадов (кочевников), то есть людей, которые не связаны ни семейными, ни религиозными, ни профессиональными привязанностями, ни корнями. Они, как и деньги, свободно перемещаются туда, где выгоднее, не имея никаких пристрастий.

И все это в сочетании с абсолютным контролем за каждым твоим шагом и с установлением неотвратимой ответственности за неверные шаги. Миллионы видеокамер наружного наблюдения, постоянный электронный учет каждой покупки и каждого передвижения, отслеживание телефонных разговоров, электронной почты и контактов, – все это превращает жителей "цивилизованных стран" в пожизненных участников "реалити-шоу".

Этот поворот означает отход от той идеологии, которая вела западный мир последние три столетия. Идеология Просвещения и либерализма утверждала, что права человека выше всего. Под лозунгом "борьбы за индивидуальную свободу" разрушалось все сверхиндивидуальное. Таким тараном были снесены опоры христианского общества. Поэтапность действий нам хорошо знакома: "Весь мир насилья мы разрушим, а затем мы наш, мы новый мир построим…". После замены прежних конструкций наступает пора подумать о фиксировании и увековечивании новых.

Когда люди всерьез укрепляются у власти, у них начинают меняться некоторые представления. Я помню, как летом 1993 года шли столкновения красных демонстрантов – пенсионеров и ветеранов, ограбленных Гайдаром и Чубайсом, – с ельцинскими омоновцами. Зашел я тогда в "Московские новости" к знакомому редактору, и по ходу беседы он спросил у меня: "Скажи, ты бываешь в воинских частях, с офицерами встречаешься, какие у них настроения?" – "Антиельцинские". Секундное молчание – и вывод: "А ты знаешь, мы все-таки неправильно настаивали раньше на введении в законодательство понятия “преступный приказ”. Мы были неправы. Я все же думаю, что офицеры и солдаты должны выполнять любой приказ! И если приказывают стрелять в толпу, то они должны это делать!". Это было летом 1993, и мы помним, чем все кончилось в октябре.

Сегодня, как мне кажется, подобная переориентация происходит в глобальном масштабе. Люди, которые пришли к власти под лозунгами "прав человека", сегодня осуществляют поворот в другую сторону: свою, наконец-то обретенную, власть им надо "зацементировать". А чтобы увековечить власть новых "ценностей" и элит, надо выбить из людей тот дух диссидентства, который прежде эти самые новые элиты и насаждали в массах.

Как же убедить западного обывателя в необходимости отказаться от столь возлюбленной им личной свободы? Надо среди его прав выделить самое главное право – "право на жизнь". И пояснить, что именно этот "король" оказался под вечным "шахом". А значит, пришла пора приносить жертвы. Чтобы человек почувствовал угрозу своей жизни, эта угроза должна подышать ему в лицо. Для этого надо ее создать и предъявить миру.

И когда страх начинает пронизывать все поры общества, тогда можно сказать: "Люди, мы можем вас спасти! Но для этого позвольте надеть на всех вас ошейники!".

В 80-е годы это делалось с помощью мифа о всесилии наркомафии: электронные кредитные карточки нужно вводить вместо денег, чтобы не было "черной наличности", которую потом самолетами увозят наркобароны в Латинскую Америку. В 90-е годы образ врага изменился: теперь это не латиноамериканские наркодельцы, а исламские террористы. Ну, а вывод все равно делается тот же самый: давайте избавляться от наличных денег, давайте жить под видеокамерами, давайте превратимся в легко наблюдаемые (а впоследствии и в легко управляемые) объекты.

Угроза из Колумбии заменена на угрозу из Аравии. Угроза экстраординарная – и меры для ее устранения должны быть необычными: если враг может оказаться везде и врагом может стать любой, то нужна тотальная слежка за всеми.

Так что среди грехов мусульманских террористов есть еще и грех слепоты: они не заметили, в чьих руках стали марионетками.

Прошу отметить модальность моей речи: я говорю об этом не как о факте, а как о своем ощущении. Доказательств этому тезису у меня нет. Кроме, пожалуй, одного: отсутствие терактов в США после 11 сентября 2001 года. Именно США (и их верный союзник Британия) более всего досаждают исламскому миру. Значит, именно туда и должны были бы быть направлены стрелы ответного гнева. Но нет – за морем все спокойно. Скажете, это из-за того, что у них бдительность на высоте? В Израиле, к примеру, она еще выше, тем не менее автобусные остановки взрываются там регулярно. А в той же Британии активисты движения "Отцы за права" с поразительной легкостью в сентябре 2004 года проникали в суперохранямые здания – в Парламент или в Букингемский дворец – и устраивали там свои акции протеста. Так что нулевой счет терактам в США и Англии объясняется не хорошей защитой, а отсутствием нападения. Верю, что в Белый дом попасть труднее, чем в российскую школу. Но магазины и автобусные остановки охраняются в США вряд ли лучше, чем в России. Однако взрывов нет [23]. Странная тишина...

А вот Россию медленно, но верно превращают в прифронтовое государство, защищающее встревоженную Европу от растревоженного исламского мира [24]. И президент уже произнес это слово: "война".

Но… на войне как на войне: не бывает атеистов. Что бы ни замышляли архитекторы "нового порядка", у Бога Свой план. И, может быть, Россия, которая в 90-е годы выбор между "тележвачкой" и верой сделала в пользу жвачки, теперь, в военных условиях, все же поймет необходимость обретения веры[25].

Андрей Кураев, диакон

Известия - 15.09.2004.

Использованная литература и примечания

1. "... Не говорят и о зверствах, которые творили бандиты с заложниками. Во владикавказском морге нам рассказали, что было немало трупов с перерезанным горлом, у женщин были отрезаны груди, уши, носы. А одну заложницу боевики распяли за то, что она отказалась снимать с шеи крестик" (Кузнецова Т.Город ангелов / Аргументы и факты. 2004. 15 сентября. http://aif.ru/online/aif/ 1246/07_01).

2. О епитимье воинам см. также: Преподобный Феодор Студит.</i> Послания. Кн. 1. М., 2003. С. 178. 13-е правило святителя Василия Великого предлагает на три года отлучать от Причастия воинов, убивших на войне, а 55-е его правило отлучает от Причастия и тех, кто силой меча сопротивлялся разбойникам. Более того, в XII веке при патриархе константинопольском Константине Хлиарине собор постановил, что убивающие разбойников как при защите, так и ради общей пользы по призыву других, должны подвергаться такой же епитимье, какой подлежат совершающие убийство на войне, а тот, кто убивает разбойника при полной возможности избежать его нападения, должен подвергаться более строгой епитимье (см.: Правила святых апостол и святых отец с толкованиями. М., 2000. С. 325). С течением времени позиция Церкви смягчилась. В XIX веке святитель Феофан Затворник так утешал родственников погибших моряков: "Станем мерить сию участь в отношении к участи вечной. Это главное. В каком положении были все эти лица? В положении исполняющих долг свой. Военный долг стоит ли в ряду Божиих? Да! Теперь судите: люди исполнявшие свой долг внезапно захвачены смертью и отошли в другую жизнь. Как их там встретят? Конечно, без укора, и при том как исполнителей своего долга. Говорит Господь: в чем застану, в том и сужду. Прибавьте к сему, смерть их была ли сладка, или мучительна? Я думаю, что подобную мучительность испытывали только великие мученики. Хоть она была непродолжительна, но меры ей определить нельзя. За что потерпели они сию мучительность? За исполнение долга. Так терпели и все мученики, и следовательно скончавшиеся по причине крушения "Русалки" должны быть причисляемы к сомну мучеников. Я не колеблясь решаю, что как разбойник с креста прямо в рай поступил, так и они. Я почитаю смерть их, в отношении ко спасению вечному, лучше смерти всех, кои в ту пору умирали, будучи окружены родными и знаемыми" (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Выпуск 1. Репр. М. 1994. С. 256–257).

3. Перевод И. Крачковского: "Пoиcтинe, Aллax нe любит вcякoгo измeнникa, нeвepнoгo! Дoзвoлeнo тeм, c кoтopыми cpaжaютcя, зa тo, чтo oни oбижeны... Пoиcтинe, Aллax мoжeт пoмoчь им" (Коран 22, 39–40).

4. Цветков П. Джихад в Коране и в жизни / Миссионерское обозрение. 1912. № 9. С. 814–815. Комментарий к этому аяту мусульманского ученого Юсуфа Али: "Это можно понимать двояко: “каталу” – 1) “те, кто сражается” и 2) “те, кого убивают”. В первом случае значение шире, оно включает в себя и второе значение… Некоторые переводчики не заметили, что “йукаталуна” стоит в пассивной форме, т.е.: “против них ведётся война”, а не: “они ведут войну”" ("Значение и смысл Корана", SKD Bavaria Verlag, 1999. С. 2420, 1566. http://islam.ru/pressclub/ smi/kuraevu).

5. "Замечательный пример свободы мнения и обсуждения в духе братства и взаимного уважения мы находим в истории при решении вопроса о пленных, захваченных в битве при Бадре. Посланник Аллаха спрашивал у своих сподвижников совета, как поступить с пленными. В то время Аллахом еще не было ниспослано откровение, которое указало бы, как следует поступить в данном конкретном случае. Естественно, мнения по данному вопросу разделились. Посланник Аллаха принял одно из решений и отдал распоряжение о его выполнении. Однако после его осуществления Аллах ниспослал откровение, в котором осудил принятое решение и указал, что верной была совсем другая точка зрения. Можно ли привести более красноречивый пример подобной свободы мнений? Хадис (предание) гласит: Посланник Аллаха спросил мнения Абу Бакра, Али и Омара. Абу Бакр сказал: “О, Посланник Аллаха! Они [пленные] родственники и братья. Я считаю, что их нужно отпустить, взяв с них выкуп, который мы используем для войны с неверными. А их, может быть, Аллах направит на правильный путь, и они станут поддержкой”. Омар ответил: “Я не согласен с Абу Бакром! Если бы мне пришлось решать, как поступить в подобной ситуации со своим родственником, то я бы убил его, чтобы Аллах знал, что в наших сердцах нет пощады к неверным, тем более, что это их храбрецы, вожди и предводители”. На следующий день Посланник Аллаха сказал: “Всевышний ниспослал откровение: “Ни одному пророку не годилось иметь пленных, пока он не производил избиения [неверных] на земле”. Вот показательный урок свободы мнения, которому сподвижники научились от Посланника Аллаха. Этому примеру он всегда следовал при решении всех вопросов, показывая человечеству путь к добродетели и обучая людей свободе" (Хусейн Хамид Хасан, президент Всемирного исламского университета. Свобода научных исследований в исламе. Б.м., б.г. С. 35–37).

6. Игнатенко А. Индустрия самоубийства / Независимая газета. 2004. 2 сентября.

7. Игнатенко А. Миссия невыполнима? Власти Саудовской Аравии начали бороться против религиозного экстремизма/ Независимая газета. 2003. 18 июня.

8, См., например: Гилкрист Дж. Мухаммед и его книга. Спб., 1999. С. 264.

9. Свет священного Корана. Разъяснения и толкования. Т.1. Исфахан, Иран. С. 424.</p>

10. Там же. С. 425.

11. "Аширов: Я думаю, что это может привести к тому, что другие народы задумаются над тем, а комфортно ли им жить в России? И мы получим уже не одну Чечню, а, может быть, больше". Однако, господин Аширов на самой передаче получил от Шустера: "Наш уважаемый гость заговорил о Чечне... Вы понимаете, вот когда выговариваются такие слова “Вы получите еще одну Чечню”, в принципе". Из зала: "Шантаж". Шустер: "…Вот такие выражения вызывают межнациональные конфликты, я считаю. Нам надо забыть выражение “вы получите вторую Чечню”. Это высказывание надо вообще изъять из лексики" (http://www.svobodaslova.ru/ svobodaslova).

12. Сахих аль-Бухари. Мухтасар. Полный вариант. М., 2003. С. 486.

13. http://www.koran.ru/pr/ page009.html#038

14. См. Кулаковский Ю.А. История Византии. Т.2. СПб., 1996. С. 134–135

15. "Неверны те (кафара), которые говорят, что Мессия, сын Марии, есть Бог... Кто придумывает соучастников Богу, того Бог лишит рая, тому жилищем будет огонь: для беззаконников (лильзальмина) не будет защитников. Неверны те, которые говорят, что Бог есть третий в трех. Если они не отстанут от своих слов, то их, нечестивых (кафару) постигнет лютая казнь" (Коран 5, 76–77). Отметим, что словом "нечестивые" (кафару) называются также и язычники.

16. http://islam.ru/press/rus/ 2004-09-24/#6005

17. Генри Чарльз Ли. История инквизиции в средние века. Т.1. М., 1994. С.135–136.

17. Также "свт. Амвросий Медиоланский отказался от церковного общения с епископами – виновниками смертной казни еретиков... Протест Мартина и Амвросия нашел себе поддержку в лице римского епископа Сириция. Собор в Турине лишил Итация епископского сана" (Прокошев П.Прискиллиан и прискиллианисты (Церковно-исторический очерк)/ Православный собеседник. 1900. Октябрь; приложение. С. 25–26). Позднее свт. Мартина все же понудили к восстановлению церковного общения с епископом Итацием, настоявшим на казни Прискиллиана. И затем "свт. Мартин Турский не однажды оплакивал то, что чрез это вынужденное обстоятельствами соединение с итацианами он утратил много духовных сил и уже не так легко и скоро врачевал бесноватых" (Цит. по: <i>Прокошев П.</i> Прискиллиан и прискиллианисты (Церковно-исторический очерк) / Православный собеседник. 1900. Октябрь; приложение. С. 25).

19. Ибрахим Рефат. Большинство арабов безразличны к осетинской трагедии. http://www.inopressa.ru/ lastampa/2004/09/07/12:57:00/arab

20. Эти сведения сообщил мусульманский участник моего форума. http://www.kuraev.ru/forum/ view.php? subj=33083.

21. Игнатенко А. Миссия невыполнима? Власти Саудовской Аравии начали бороться против религиозного экстремизма / Независимая газета. 2003. 18 июня.

22. Сахих аль-Бухари. Мухтасар. Полный вариант. М., 2003. С. 466.

23. На меня за эти мои слова погрозили даже "настучать" самому Бушу: "Высказывания отдельных российских политиков и общественных деятелей, пытающихся доказать участие западных, и в первую очередь, американских спецслужб в организации теракта в Беслане, превосходят по безумию не только “Вашингтон пост”, но и газету “Правда” советских времен. Так, со страниц одной из наиболее уважаемых и влиятельных газет – “Известия”, диакон Андрей Кураев прямо заявляет об этом, причем для доказательства “руки США” приводит факт практического отсутствия там терактов за последние три года. Мне трудно проследить здесь какую-то логику, так как по наивности предполагал, что отсутствие терактов – результат четкой работы американских спецслужб и, не в последнюю очередь, низкий уровень коррупции тамошних правоохранительных органов. Понятно, что если Бушу или Кондолизе Райс положат на стол подборку подобных высказываний, то это вряд ли поможет нашему общему делу" (Эдуард Лозанский, комитет "Русские американцы за Буша". http://www.izvestia.ru/ world/article431425

24.А еще отмечу, что, по свидетельству посла России в Германии (интервью показано в утреннем выпуске новостей "Первого канала" 7 сентября), в немецкой прессе из волны терактов в России делают вывод, будто Россия уже не в состоянии самостоятельно обеспечить контроль над своей территорией. Кажется, нам готовы оказать не только гуманитаную помощь. НАТО непрочь "помочь" нам установить

Читайте другие публикации раздела "Апология христианства перед исламом"