Святитель Григорий Богослов - творения

Григорий Богослов. Слово против евномиан [1] и о богословии первое, или предварительное

Память: 25 января / 7 февраля, 30 января / 12 февраля (Собор трех святителей)

Григорий Богослов (ок. 325 - 389) - архиепископ Константинопольский, богослов, входит в число Великих каппадокийцев, близкий друг и сподвижник Василия Великого. Принимал активнейшее участие в противодействии и обличении арианства. Святитель Григорий Богослов оставил после себя богатое литературное наследие, состоящее из 245 писем, 507 стихотворений (написанных подчас в подражании Гомеру в формах гекзаметров, пентаметров, триметров) и 45 "Слов".

Святитель Григорий Богослов. Икона, около XV - XVI век

***

Слово к хитрым в слове и начну от Писания: Я на тебя, гордыне (Иер.50:31), то есть на ученость, и слух, и мысль! Ибо есть, действительно есть люди, у которых при наших речах чешутся и слух, и язык, и даже, как вижу, и руки, которым приятны негодные пустословия и прекословия лжеименного знания и ни к чему полезному не ведущие словопрения (1Тим.6:4.20). Ибо Павел проповедник и вводитель слова сокращенного (Рим.9:28), учитель и ученик рыбаков, называет так все излишнее и изысканное в слове. Хорошо, если бы те, о ком у нас речь, также были несколько искусны в деятельном любомудрии, как оборотлив у них язык и способен приискивать благородные и отборные слова. Тогда мало и, вероятно, меньше, чем ныне, стали бы они вдаваться в нелепые и странные мудрования и словами (о смешном деле и выражусь смешно) играть, как шашками. Но, оставив все пути благочестия, они имеют в виду одно - задать или решить какой-нибудь вопрос и походят на зрелищных борцов, представляющих не ту борьбу, которая ведет к победе по законам ратоборства, но ту, которая привлекает взоры не знающих дела и получает у них одобрение. И надобно же, чтоб всякая площадь оглашалась их речами, чтоб на всяком пиршестве наводили скуку пустословие и безвкусие, чтоб всякий праздник делался непраздничным и полным уныния, а при всяком сетовании искали утешения в большем зле - в предложении вопросов, чтоб во всяком женском тереме - этом убежище простодушия - нарушалось спокойствие и поспешностью в слове похищался цвет стыдливости! А если дошло уже до этого, если зло стало неудержимо и невыносимо, даже есть опасность, что и великое наше таинство [2] обратят в низкое ремесло, то пусть эти соглядатаи окажут столько терпения, чтоб, когда отеческое сердце наше приходит в волнение, и чувства наши терзаются, как говорит божественный Иеремия (4:19), им без ожесточения принять это о них слово и хотя несколько, если только могут, удержав язык, преклонить к нам слух. И без сомнения, вы не потерпите ущерба. Или буду говорить в уши слышащих, и тогда слово принесет некоторый плод, именно тот, что вы воспользуетесь словом, потому что, хотя сеющий слово сеет в сердце каждого, однако же плодоносит одно доброе и плодотворное сердце. Или пойдите от меня, смеясь и над этим словом, находя в нем новый предмет к возражениям и злословию на меня, что доставит вам еще большее удовольствие. Не подивитесь же, если скажу слово, и оно будет не по вашему закону и странно для вас, которые слишком отважно и мужественно (боюсь оскорбить, сказав: невежественно и дерзко) утверждают о себе, что знают все и всему в состоянии научить.

Любомудрствовать о Боге можно не всякому, - да! не всякому. - Это приобретается не дешево и не пресмыкающимися по земле! Присовокуплю еще: можно любомудрствовать не всегда, не перед всяким и не всего касаясь, но должно знать: когда, перед кем и сколько. Любомудрствовать о Боге можно не всем; потому что способные к этому люди, испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере очищают, и душу, и тело. Для нечистого же, может быть, небезопасно и прикоснуться к чистому, как для слабого зрения к солнечному лучу. Когда же можно? - Когда бываем свободны от внешней тины [3] и мятежа, когда владычественное в нас [4] не сливается с негодными и блуждающими образами, как красота письмен, перемешанных письменами худыми, или как благовоние мира, смешанного с грязью. Ибо действительно нужно остановиться, чтоб познать Бога (Пс.45:11), и когда изберем время, судить о правоте Богословия (Пс.74:3). Перед кем же можно? Перед теми, которые занимаются этим тщательно, а не наряду с прочим толкуют с удовольствием и об этом после конских ристалищ, зрелищ и песен, после удовлетворения чрева и того, что хуже чрева; ибо для последних составляет часть забавы и то, чтоб поспорить о таких предметах и отличиться тонкостью возражений. О чем же должно любомудрствовать, и в какой мере? О том, что доступно для нас и в такой мере, до какой простираются состояние и способность понимания в слушателе. Иначе, как превышающие меру звуки или яства вредят одни слуху, другие телу, или, если угодно, как тяжести не по силам вредны поднимающим, и сильные дожди - земле; так и слушатели утратят прежние силы, если их, скажу так, обременить и подавить грузом трудных учений.

И я не то говорю, будто бы не всегда должно памятовать о Боге (да не нападают на нас за это люди на все готовые и скорые!). Памятовать о Боге необходимее, нежели дышать; и, если можно так выразиться, кроме этого не должно и делать ничего иного. И я один из одобряющих слово, которое повелевает размышлять день и ночь (Пс.1:2), вечером и утром и в полдень поведать (Пс.54:18), и благословлять Господа во всякое время (Пс.33:2). А если нужно присовокупить и сказанное Моисеем, то ложась, и вставая, и идя дорогой(Втор.6:7), и справляющий другие дела должен памятовать о Боге, и этой памятью возводить себя к чистоте. Таким образом, запрещаю не памятовать о Боге, но богословствовать непрестанно, даже запрещаю не богословствование, как бы оно было делом не благочестивым, но безвременность, и не преподавание учения, но несоблюдение меры. Мед, несмотря на то, что он мед, если принять в излишестве и до пресыщения, производит рвоту. И время всякой вещи, как рассуждаю с Соломоном (Еккл.3:1). Даже прекрасное не прекрасно, если произведено вне порядка, как, например, совершенно неприличны цветы зимой, мужской наряд на женщине и женский - на мужчине, геометрия во время плача и слезы на пиру. Ужели же ни во что будем ставить время единственно там, где всего более надобно уважать благовременность? - Нет, друзья и братья (все еще называю вас братьями, хотя ведете себя и не по-братски)! Не так будем рассуждать, не побежим дальше цели, как горячие и неудержимые кони, сбросив с себя всадника - разум, и отринув добрую узду - благоговение, но станем любомудрствовать, не выступая из назначенных христианину пределов, не будем переселяться в Египет, не дадим увлекать себя к ассириянам, не воспоем песнь Господню на земле чужой (Пс.136:4), т.е. вслух всякому, и стороннему и нашему, и врагу и другу, и благонамеренному и злонамеренному, который чрезмерно тщательно наблюдает за нами, и желал бы, чтобы в нас каждая искра худого обратилась в пламя, сам тайно ее возжигает, раздувает, воздымает своим дыханием к небу, выше сжигающего все окрест себя Вавилонского пламени. Поскольку в собственных своих учениях не находят они для себя подкрепления, то ищут его в том, что слабо у нас. А потому, как мухи на раны, нападают на наши (как назвать это?) неудачи или погрешности.

Но не будем долее оставаться в неведении о себе самих и не уважать приличия в таких предметах. Напротив, если невозможно истребить вражду, по крайней мере, согласимся в том, чтоб о таинственном говорить таинственно, и о святом - свято. Перед имеющими оскверненный слух не станем повергать того, о чем не должно всем разглашать. Не попустим, чтоб, в сравнении с нами, оказались достойными большего почтения поклоняющиеся бесам, служители срамных басен и вещей, потому что и они скорее прольют кровь свою, нежели откроют учение свое непосвященным. Будем знать, что есть некоторое благоприличие как в одежде, пище, смехе и походке, так и в слове и молчании; тем более, что мы, кроме других наименований и сил, чтим в Боге и Слово.

Сами состязания да будут у нас подчинены законам. О рождении Бога, о сотворении, о Боге из не сущих [5], о сечении, делении и разрешении для чего слушать тому, кто слушает это неприязненно? Для чего обвинителей делаем судьями? Даем меч в руки врагам? Как и с какими, думаешь ты, понятиями примет слово об этом тот, кто одобряет прелюбодеяние и деторастление, кто поклоняется страстям и не может ничего представить выше телесного, кто вчера и за день творил себе богов, богов, отличающихся делами самыми постыдными? Не с понятиями ли (к каким он привык) грубыми, срамными, невежественными? И богословие твое не сделает ли он поборником своих собственных богов и страстей? Если мы сами употребляем такие изречения во зло, то еще труднее убедить противников наших, чтоб любомудрствовали, как следовало бы нам. Если мы сами у себя изобретательны на зло (Рим.1:30), то как им не коснуться того, что действительно в нас есть? Вот следствия нашей междоусобной брани! Вот польза от подвизающихся за слово более, нежели угодно Слову, и от подвергающихся одной участи с лишенными ума, которые зажигают свой собственный дом, или терзают детей, или гонят от себя родителей, считая их чужими!

Но отлучив от слова чуждое и многочисленный легион, поступивший в глубину, послав в стадо свиней, обратимся к себе самим (что составляет второй предмет нашего слова) и как изваяние высечем богослова во всей красоте. Прежде же всего поразмыслим о том, что значит такое ревнование о слове и эта болезнь языка? Что за новый недуг? Что за ненасытность? Для чего, связав руки, вооружили мы язык? Не хвалим ни страннолюбия, ни братолюбия, ни любви супружеской, ни целомудрия; не дивимся ни питанию нищих, ни псалмопению, ни всенощному стоянию, ни слезам; не изнуряем тела постами, не преселяемся к Богу молитвой, не подчиняем (как правильно рассуждающие о своем составе) худшего лучшему, то есть плоти духу; не обращаем жизни в помышление о смерти; помня о горнем благородстве, не удерживаем за собой владычества над страстями; не укрощаем в себе ни ярости, делающей надменными и зверскими, ни унижающего превозношения, ни безрассудной скорби, ни необузданного сладострастия, ни блудливого смеха, ни наглого взора, ни ненасытного слуха, ни неумеренной говорливости, ни превратного образа мыслей, ни всего, что против нас у нас же самих берет лукавый, вводящий, как говорит Писание, смерть сквозе окно (Иер.9:21), то есть через чувства. У нас все наоборот. Как цари даруют пощаду после победы, так мы даем свободу страстям других, если только потворствуют нам и дерзостнее или нечестивее устремляются против Бога, и за недоброе воздаем худой наградой, за нечестие - своевольством.

Но я буду спрашивать тебя мало, совопросник и вещий муж, ты же Мне объясняй, говорит Иову Вещавший сквозь бурю и облака (Иов.38:1-3). Что слышишь, много у Бога обителей или одна? - Без сомнения согласишься, что много, а не одна? Все ли они должны наполниться? Или одни наполнятся, а другие нет, но останутся пустыми и приготовлены напрасно? - Конечно все, потому что у Бога ничего не бывает напрасно. - Но можешь ли сказать, что понимаешь под таковой обителью: тамошнее ли упокоение и славу, уготованную блаженным, или что другое? - Не другое что, а это. Но согласившись в этом, рассмотрим еще следующее. Есть ли что-нибудь такое, как я полагаю, что доставляло бы нам эти обители; или нет ничего такого? - Непременно есть нечто. Что же такое? - Есть разные роды жизни и избрания, и ведут к той или другой обители по мере веры, почему и называются у нас путями. - И всеми ли путями, или некоторыми из них должно идти? - Если возможно, пусть один идет всеми. А если нет, то, сколько может, большим числом путей. Если же и того нельзя, то некоторыми. Но если и это невозможно, то примется в уважение, как мне, по крайней мере, кажется, когда кто-нибудь и одним пойдет преимущественно. Правильно понимаешь это. Поэтому что же, по твоему мнению, означается словом, когда слышишь, что путь один и притом тесен? - Путь один относительно добродетели, потому что и она одна, хотя и делится на многие виды. Тесен же он по причине трудов и потому, что для многих непроходим, а именно для великого числа противников, для всех, которые идут путем порока. Так и я думаю. - Но если это справедливо, то почему же наилучший, как будто уличив наше учение в какой-то скудости, оставили вы все прочие пути, а стремитесь и спешите на этот один путь, на путь, как вам представляется, разума и умозрения, а как я скажу - пустословия и мечтательности? Да вразумит вас Павел, который, по исчислении дарований, сильно упрекает за это, говоря: "Все ли апостолы? Все ли пророки? И так далее (1Кор.12:29).

Положим, что ты высок, выше самых высоких, а если угодно, выше и облаков; положим, что ты зритель незримого, слышатель неизреченного, восхищен, как Илия, удостоен богоявления, как Моисей, небесен как Павел. Для чего же и других, не больше как в один день, делаешь святыми, производишь в богословы и как бы вдыхаешь в них ученость, и составляешь многие сонмища неучившихся книжников? Для чего опутываешь паутинными тканями тех, которые наиболее немощны, как будто это дело мудрое и великое? Для чего против веры возбуждаешь шершней? Для чего плодишь против нас состязателей, как в древности мифология - гигантов? Для чего, сколько есть между мужами легкомысленных и недостойных имени мужа, собрав всех, как сор в одну яму, и своим ласкательством сделав их еще женоподобнее, построил ты у себя новую рабочую, и не без разума извлекаешь для себя пользу из их неразумия?

Ты возражаешь и против этого? У тебя нет другого занятия? Языку твоему обязательно должно господствовать? Ты не можешь остановить болезней рождения и не разродиться словом? Но много есть для тебя других обильных предметов. На них обрати с пользой недуг этот. Рази Пифагорово молчание, Орфеевы бобы и эту надутую поговорку новых времен: сам сказал! Рази Платоновы идеи, переселения и круговороты наших душ, воспоминание и вовсе не прекрасную любовь к душе ради прекрасного тела; рази Эпикурово безбожие, его атомы и чуждое любомудрию удовольствие; рази Аристотелево немногообъемлющее провидение, в одной искусственности состоящую самостоятельность вещей, смертные суждения о душе и человеческий взгляд на высшие учения; рази надменность стоиков, ненасытность и шутовство циников. Рази пустоту и полноту, и те бредни, какие есть о богах или жертвах, об идолах и демонах, благотворных и злотворных, какие разглашаются о местах прорицания, о вызывании богов и душ, о силе звезд.

А если ты не удостаиваешь это и словом, как маловажное и многократно опровергнутое, хочешь заняться своим предметом и в нем ищешь пищи любочестию, то и здесь укажу тебе широкие пути. Любомудрствуй о мире или мирах, о веществе, о душе, о разумных - добрых и злых природах, о воскресении, суде, мздовоздаянии, Христовых страданиях. Относительно этого и успеть в своих исследованиях не бесполезно, и не получить успеха не опасно. О Боге же будем рассуждать теперь не много, но в скором времени, может быть, совершеннее, о самом Христе, Господе нашем, Которому слава вовеки, аминь.

Григорий Богослов, святитель

Цитировано по:

Григорий Богослов. Собрание творений: в 2т.

Т.1. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000, - С. 468-476

Святоотеческое наследие

Примечание

1. Евномиане отрицали не только единосущее, но и подобосущее Бога Отца и Бога Сына. Кроме того, они учили, что можно совершенно постигнуть Бога умом человеческим. Против этого последнего лжеучения евномиан направлено настоящее слово.

2. Христианскую религию.

3. Не порабощаемся плотью.

4. Ум.

5. Ариане учили о Сыне Божием, что было, когда Его не было, и что, следовательно, Он стал из не сущего сущим.

***

Молитва святителю Григорию Богослову:

• Молитва святителю Григорию Богослову. Святитель Григорий Богослов - один из величайших христианских богословов, апологетов и гимнографов. Небесный покровитель ученых, богословов, апологетов и миссионеров. Ему молятся об укреплении веры, ниспослания проповеднического дара, молитвенности, разумения основ вероучения, об обращении иноверцев, сектантов и раскольников. Ему вместе со святителями Василием Великим и Иоанном Златоустом издревле в народе молятся при начале строительства дома и вхождении в новый дом, а также о молитвенной защите в гонениях и искушениях от злых людей и начальства

Житийная и научно-историческая литература о святителе Григорие Богослове:

• Святитель Григорий Богослов - Православие.Ru
• Святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст - Александра Кузьмичёва

Труды святителя Григория Богослова:

• "Слово на Святую Пасху и о тридневном сроке Воскресения Христова"
• "Слово о догмате Святой Троицы"
• "Песнопения таинственные"
• "Молитва шествующего в путь"
• "Мысли, писанные одностишиями"
• "Мысли, писанные четверостишиями"
• "О том, какия подобает читати книги Ветхаго и Новаго Завета"
• "Плач Григория о себе самом"
• "Плач и моление ко Христу"
• "Послания"
• "Слово на Пасху и о своем промедлении"
• "Слово к призвавшим вначале, но не встретившим Св. Григория, когда он стал пресвитером"
• "Слово, в котором Григорий Богослов оправдывает удаление свое в Понт после рукоположения в пресвитеры и возвращение оттуда, а также учит, как важен сан священства и каков должен быть епископ"
• "Слово Первое обличительное на царя Юлиана"
• "Слово Второе обличительное на царя Юлиана"
• "Слово о мире, произнесенное в присутствии отца после предшествовавшего молчания по случаю воссоединения монашествующих"
• "Слово надгробное брату Кесарию, произнесенное еще при жизни родителей"
• "Слово надгробное Горгонии, сестре Св. Григория Назианзина"
• "Слово защитительное, говоренное им отцу своему Григорию в присутствии Василия Великого после рукоположения Св. Григория Богослова в епископа Сасимского"
• "Слово защитительное, говоренное им отцу своему и Василию Великому по возвращении Св. Григория Богослова из уединения"
• "Слово говоренное брату Василия Великого, Святому Григорию, епископу Нисскому, когда он пришел к Св. Григорию Богослову по рукоположении его в сан епископа"
• "Слово, говоренное отцу, поручившему ему попечение о Назианзской церкви"
• "Слово, произнесенное при рукоположении Евлалия в сан Епископа Доарского"
• "Слово о любви к бедным"
• "Слово, произнесенное в присутствии отца, который безмолвствовал от скорби, после того как град опустошил поля"
• "Слово в память святых мучеников маккавеев"
• "Слово, произнесенное встревоженным жителям Назианза и прогневанному градоначальнику"
• "Слово, сказанное в похвалу отцу и в утешение матери Нонне в присутствии Св. Василия, к которому обращено вступление к данному слову"
• "Слово, произнесенное Св. Григорием Богословом о словах своих Юлиану, производившему перепись народа и уравнение податей"
• "Слово похвальное Афанасию Великому, архиепископу Александрийскому"
• "Слово о мире, произнесенное на общем собрании единоверных, бывшем после примирения"
• "Слово о мире, произнесенное в Константинополе по случаю распри, произошедшей в народе, о некоторых несогласных между собой епископах"
• "Слово в похвалу святому священномученику Киприану, сказанное на другой день его памяти по возвращении Григория из села"
• "Слово в похвалу философу Герону, возвратившемуся из изгнания"
• "Слово, произнесенное Святым Григорием Богословом о себе самом, когда он после покушения Максима занять архиепископский престол в Константинополе возвратился из села"
• "Слово против евномиан и о богословии первое, или предварительное"
• "Слово о богословии второе"
• "Слово о богословии третье, о Боге Сыне первое"
• "Слово о богословии четвертое, о Боге Сыне второе"
• "Слово о богословии пятое, о Святом Духе"
• "Слово о соблюдении доброго порядка в собеседовании и о том, что не всякий человек и не во всякое время может рассуждать о Боге"
• "Слово против ариан и о самом себе"
• "Слово к пришедшим из Египта"
• "Слово в память мучеников и против ариан"
• "Слово о себе самом и к говорившим, что Св. Григорий желает константинопольского престола"
• "Слово на евангельские слова: "Когда окончил Иисус слова сии..." и проч."
• "Слово на Богоявление или на Рождество Спасителя"
• "Слово на святые светы явлений Господних"
• "Слово на Святое Крещение"
• "Слово на Святую Пятидесятницу"
• "Слово прощальное, произнесенное во время прибытия в Константинополь ста пятидесяти епископов"
• "Слово надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской"
• "Слово на неделю новую, на весну и в память мученика Маманта"
• "Слово на Святую Пасху"
• "Стихотворения богословские"
• "Стихотворения исторические. Раздел первый. О себе"
• "Стихотворения исторические. Раздел второй. О других"
• "Стихотворения исторические. Надгробия"
• "Стихотворения исторические. Надписания"
• "Письма"
• "Завещание"
• "Сотницы"
• "О человеках, во плоти живущих подобно бесплотным"
• "О себе самом и о епископах"

Читайте другие публикации раздела "Творения православных Святых Отцов"