Феофан Никейский. Послание второе своей пастве. О
терпении и перенесении скорбей
Митрополит
Никейский Феофан III (ок. 1315–1381) – один из
интереснейших и сложнейших по глубине и возвышенности
мысли богословов Палеологовского православного
возрождения.
Святитель Феофан Никейский. Фреска
***
Храм Святой Софии где проходил Первый Вселенский собор в Никеи (Греция)
***
Послание второе своей пастве. О терпении и
перенесении скорбей
Феофан, малейший раб Иисуса Христа,
Архиерейскою благодатью, по милости Божией,
предстоятельствующий Святой Никейской Церковью, по
обетованию жизни в Иисусе Христе, всем призванным
Христом, в различных возрастах и родах, профессиях и
гражданских состояниях, разделяющим ту же веру, и по
благочестию славу и упование, обитающим в Никеи и в
Пруссах и всех прилежащих областях вплоть до моря,
которые сочислены к нашей словесной Пастве, возлюбленным
во Святом Духе чадам нашего смирения, - благодать,
милость, мир и любовь да умножатся вам в плавании в
настоящей о Бозе жизни, и в житии безволненном и
спокойном, в наслаждении и в неизглаголанной радости
будущего бессмертия, которую Бог уготовал от сложения
мира, для истинно любящих Его и усердно сохраняющим Его
заповеди и законы.
1. Всегда благодарю Бога за вас,
возлюбленные, слыша о том, что вы сохраняете веру в
добродетели Божией - чистой и непоколебимой среди
противящихся Евангелию Христову и храните с
благодарением терпение ваше в различных искушениях и
скорбях, благодаря чему приобретаете неувядаемый венец в
Пришествии Господа нашего Иисуса Христа, когда Он
приидет прославить неизреченной и божественной славой
Своих верных рабов, воздать же отмщение в пламени огня
тем, которые Его не знают и не слушают тех, которые
проповедывают Его Евангелие. Всегда я поминаю вас в
молитвах, молясь, чтобы Бог и Отец Господа нашего Иисуса
Христа дал вам быть твердыми по внутреннему человеку,
дабы вооруженные верой и надеждой, вы не изнемогли до
конечного издыхания, вследствие ежедневно наносимых вам
скорбей и искушений от бесов и неподобных злых людей. Я
бы желал, чтобы вы знали, возлюбленные, что как еда и
питие являются существеннейшими в настоящей, чувственной
жизни (ибо без этого совершенно невозможно кому-либо
прожить), так и всякая добродетель является свойственной
и существеннейшей для жизни в Боге (ибо, подобно же, без
нее невозможно кому-нибудь жить в духе по внутреннему
человеку); наибольшая же из всех добродетелей - терпение
в скорбях и выдержка. Ибо, вот, как золото - насколько
очищается ввержением в огонь, настолько становится более
испытанным и более блестящим, - так и душа - борясь с
искушениями и бедами, становится чистее и ярче солнца. И
если желаете, в пример сказанного, представлю вам
терпеливейшего и великого Иова. Так, и прежде чем
постигли несчастия, он был украшен всеми добродетелями,
как явствует само по себе, но еще более, как
свидетельствует о сем Божественное Писание, и глаголющий
нам чрез него - Бог. Потому что умеренность, целомудрие
плоти и святость были ему свойственны и в высшей степени
желанны. И это было до времени Ветхого Закона [1], когда
ничего того, что находится в евангельском учении не было
ни в понятии. Ибо он не останавливался по долгу на лицах
женщин. "Завет положих очима моима, да не помышлю на
девицу" (Иов.31:1) [2]. Если же в отношении дев и
незамужних женщин были у него такие воздержанные и
дисциплинированные очи, так что он не испытывал блуд
даже в очах и мыслях, то едва ли осквернение и грязь
прелюбодеяния имели какой-либо вход в его душу. Поэтому
он и до такой степени удостоверяет то, чем похваляется
чрез сказанное, что призывает на себя великие бедствия,
если бы стал вести свою жизнь без большой постоянности и
соблюдении того, что сказал. Поэтому говорит: "Аще в
след иде сердце мое жены мужа инаго, и аще приседяй бех
при дверях ея: угодна убо буди и жена моя иному мужу,
младенцы же мои смирени да будут" (31:10) [3]. Как будто
этим он говорит: по себе подобает всякому судить о
другом; как и Господь говорит: "Якоже хощете да творят
вам человецы, и вы творите им такожде" (Лк.6:31). Ибо,
если тебе представляется весьма тяжким и невыносимым
видеть, что жена твоя любит другого, то и ты не пытайся
разрушать чужие браки. И в этом выражалось воздержание
свойственное сему Праведнику. О справедливости же и суде
(в защиту) обидимых и беспомощных, послушай, что он
говорит: "В правду облачахся, одевахся же в суд
(правосудие) яко в ризу. Спасох убогаго от руки сильнаго,
и сироте, емуже не бе помощника, помогох. Око бех
слепым, нога же хромым: аз бех отец немощным, распрю же,
еяже не ведях, изслеидих: сотрох же членовныя
неправедных, от среды же зубов их грабление изъях" [4]
(Иов.29:12-17). Но Праведник был выше и принятий даров
на судах; ибо он говорит: "Аще рукама моима прикоснухся
даров: да посею убо, а инии да поядят" (31:7-8) [5].
Праведностью же он был так облечен, как одеждой, как он
говорит, гораздо более прекрасной и блистательной, чем
царская порфира. Он не презрел наицарственнейшую из всех
добродетелей - милосердие и странноприимничество, а,
напротив, считал в высшей степени это необходимым. Ибо,
что он говорит? - "Аще же и хлеб мой ядох един, и сирому
не преподах от него: понеже от юности моея кормих якоже
отец" (ст.17-18) [6]. И еще: "Аще же презрех нага
погибающа, и не облекох его: немощнии же аще не
благословиша мя, от стрижнения же агнцев моих согрешася
плещы их - то и то да приключится мне" (ст.32) [7]. И
еще: "Дверь моя всякому приходящему отверста бе, и аще
оставих маломощнаго изыти из дверей моих тщим недром"
(ст.32,34). Но и с должников он не требовал возвращения
долга, так что разрывал и их расписки: "Писание, еже
имех на кого, раздрав его отдах, ничтоже взем от
должника" (ст.35-37) [8]. И все же, будучи таковым, если
ему случилось когда-нибудь невольно согрешить, он не
проявлял небрежения в исповедании сего, но все
исповедывал, и не перед одним только, но пред многими.
Таким образом, живя прежде Евангелия и Закона, он
держался Евангельского учения. Ибо он говорит: "Аще же
согрешая неволею, скрых грех мой: не посрамихся бо
народнаго множества, еже не поведати пред ними"
(ст.33-34) [9]. Настолько же душа Праведника была выше
злопамятства, что он никогда не радовался бедствиям
врагов, но готов был считать их почти любимыми друзьями;
ибо говорит: "Аще же обрадовахся о падении враг моих, и
рече сердце мое: благоже: да услышит убо ухо мое клятву
мою" (ст.29) [10]. Кто же не удивится его соболезнованию
и состраданию к потерпевшим зло". "Ибо о всяком",
говорит, "немощном аз восплакахся, воздохнух же видев
мужа в бедах" (30:25). Будучи весьма богатым, он
нисколько не приобрел зловольный дух, и не полагался на
силу его изобилия, чем страждут многие из современных
богачей, о которых говорит божественный Апостол Павел,
писав Тимофею: "Богатым в нынешнем веце запрещай не
высокомудротвовати, ниже уповати на богатство
погибающее, но на Бога жива дающаго нам вся обильно в
наслаждение" (1Тим.6:17). Ибо говорит этот праведник: "Аще
на камения многоценная надеяхся, аще же и возвеселихся,
многу ми богатству сущу?" (31:24-25); и - немного далее:
"Аще и руку мою положив на устах моих лобызах?", т.е. -
если я с дерзостью и хвастливостью восхвалял мои дела,
полагая, что все это результат моей смышленности, а - не
Божией силы и промысла, и поэтому по обыкновению, весьма
ласкал мои руки, - то и это мне представляется, как
величайшее беззаконие.
2. Таковы, возлюбленные, добрыя дела
Праведника до наступления искушений и бедствий, -
которые украшали его житие такими добродетелями, что
окруженный большим богатством и властью и славой, он не
пользовался ими для неумеренных наслаждений и захватов и
жадности, чем страждут многие люди; и что удивительно,
как я часто говорю, что это было прежде Евангелия и
Закона, когда он отнюдь не мог видеть такого примера,
лучше же сказать - совершенно обратное: он видел, что
все ведут противоположный сему образ жизни, и со тщанием
делают всякое зло. Он не имел никакого наставления,
ничто не было слышно из Божественного Писания, ибо оно
еще не было ни написано, ни дано. Будучи таковым, он
впал в такие бедствия, которые следовали одно за другим,
и в искушения, что в числе злостраждущих и бедствующих
от начала мира, никому никогда не случалось впасть в
такое во всех отношениях бедствие, в какое он впал. Ибо
он перенес не только потерю всех денег, стад животных,
всякого иного изобилия, но - и смерть лика семи
восхитительных детей, сущих во цвете лет, которых диавол
погубил горькой смертью: и все эти бедствия пришли сразу
вместе, так что он не мог достойно оплакать каждое в
отдельности, по причине смешения зол. Ибо "Еще сему
глаголющу", говорится, "прииде ин вестник" (1:16), и еще
как тот говорил - иной, возвещающий бедствия. И не
только он перенес это, но и тело, которое единственно
что ему осталось, все исполнилось ран, ибо "от ног до
главы", говорится, он был неизлечимым и многоболезненным,
и нагим сидел на гноищи; тот, кто недавно был мощным и
царем. Видя же, что тело его исполнено ран, гноя и
червей и нестерпимого смрада, "взя", говорится, "чреп,
да острогает гной свой, и той седяше на гноищи вне
града" (2:8). И еще, он говорит: "Месится мое тело в
гнои червей, обливаю же грудие земли, гной стружа"
(7:5). Но и этого не было достаточно диаволу, и он не
насытился бедствиями праведника, но так сказать, двигает
весь камень, чтобы сокрушить сего адамантового мужа, и
своими ухищрениями устремляет на него эту свою башню
[11]. Поэтому теперь и жену его возбуждает сначала
изречь свои бедствия и тем привести его к хуле. Вы все
знаете, как может ослабить и сделать немощной крепость
духа мужа жалобы и слезы жены при некоем общем бедствии,
и особенно при происшедшей потере детей, и как в таком
случае легко убедить волю мужа действовать согласно
своей воле. Поэтому диавол, пытавшийся чрез нее привлечь
и погубить его, сначала поколебал надежду его, которую
он имел только в ней, и ввергнул корабль его души в море
несчастий и бурю. Ибо знает диавол, что от надежды
укрепляется благо терпения. И, вот, она говорит: "Доколе
терпиши? Се пожду еще время мало, чающи надежди спасения
моего" (2:9). Затем, она приводит бедствия, чтобы чрез
напоминание о них, смутить великодушие и терпение сего
благородного мужа. "Се бо", говорит, "потребися от земли
память твоя: сынове твои и дщери, моего чрева болезни и
труды, имиже вотще трудихся с болезнями: ты же сам в
гнои червей седиши, обнощевая вне без покрова, и аз
скитающися и служащи, место от места преходящи, и дом от
дому, ожидающи солнца, когда зайдет, да почию от трудов
моих, и от болезней, яже мя ныне обдержат" (2:9). Уже
этими словами лукавый ожидал легко победить душу
праведника, поэтому в лице жены, как не так давно Адаму
- чрез праматерь, приносит яд: "Рцы", она говорит,
"глагол ко Господу, и умри". Ибо - если не ради иного
чего ты не хочешь хулить, то, вот, хотя бы ради того,
чтобы умереть и этим освободиться от сих
многоболезненных зол. Теперь диавол ясно открыл ради
чего он навел на него бесчисленные искушения, и чего он
страстно желал: - чтобы Иов явно возвел богохульное
слово на Бога. Он как бы говорит: все это я навлек на
него с целью чтобы привести его к хуле. А так как сего
не случилось, то Иову от этих зол не только не было
никакого ущерба, но и был он объявлен великим
победителем и венечником; и более того - тем больше
сталь великим, чем тяжелее и опаснее была борьба. Ибо
говорится: "Воззрев, рече к ней", - т.е. с гневом и
негодованием смотря на нее, он сказал: "Вскую яко едина
от безумных жен возглаголала еси? аще благая прияхом от
руки Господни, злых ли не стерпим" (2:10) [12]. Но и на
этом не остановился зломышленник козни, но употребляет
иной метод и устремляется на него иными тяжкими и
опасными искушеньями, ничем не слабейшими, чел
предшествующие, если даже не еще более тяжкими. Ибо, как
раньше он возбудил домашних и рабов, так теперь
восставляет против Страстотерпца его друзей, которые не
только не соболезнуют и не поддерживают, как это
подобает друзьям, но жестоко его обличают, и поэтому не
только не убавляют его страдания словами соболезнования
и утешения, как это свойственно добрым врачам, но, по
образу палачей, еще более раздражают и обостряют рану. И
он сказал им: "Вы есте врачеве неправеднии" (6:26); и
еще: "Вы наидосте на мя немилостивно; еда что у вас
просих, или вашея крепости (поддержки) требую?"
(6:21,22). Как бы говорит: мое лечение и освобождение от
скорбей - выше ваших сил: ибо я имею нужду только в
Боге. Итак, когда не можете меня излечить, то не
наносите мне немилостивно раны словами упреков. И еще:
"Доколе претрудну творите душу мою, и низлагаете мя
словесы, и клевещете на мя? не стыдящеся належите ми и
на мя величаетеся, наскакаете же ми поношением"
(19:1,2,3,5). Низкопробные же и бесчестные рабы,
издеваясь, насмехаясь и плюя на него, не переставали
подробно приводить ему постигшие его бедствия. Ибо он
говорит: как же я могу утешиться от скорби, когда "ныне
поругаша ми ся малейшии" (30:1). И еще: "Возгнушалися
мною отступившие далече, ни лица моего пощадеша от
плюновения" (30:10). Еще и братья, сродники и ближние
его презрели, как совершенно чужого: "Братия моя",
говорит, "отступиша от мене, познаша чуждих паче мене, и
друзи мои немилостиви быша: не снабдеша мя ближнии мои,
и ведящии имя мое забыша мя. Соседи дому, и рабыни моя,
яко иноплеменник бых пред ними; раба моего звах, и не
послуша" (19:13-16). И еще: "Гнушахуся мене видящии мя,
и ихже любях, восташа на мя" (ст.19). Знаю, что все вы
по состраданию скорбите при этих словах и слезах жалобы
Праведника. Если же слышание даже сего, подавляет и
волнует ваше сердце, то додумайте, каково было тому
Праведнику переносить и терпеть это. Даже пищу он не мог
принимать без страдания, по причине сильного зловония.
Ибо говорит: "Смрад зрю брашна моя" (6:7). И сном не
освобождался он от скорбей (когда всем страдающим бывает
некоторая передышка), но и в снах лукавый беспокоил,
устрашая его и волнуя. Поэтому, полагая, что эти ужасы
происходят от Бога, он сказал: "Ты устрашаешь меня
снами, и в видениях ужасаешь". По этой причине тяжести
дня сменялись искушениями в ночи. Поэтому он говорит:
Аще усну, глаголю: когда день? Егда же востану, паки:
когда вечер? Исполнен же бываю болезней от вечера до
утра" (7:4).
3. Достаточно было сказано об
искушениях. Итак, что касается дел добродетели, которыми
он просиял прежде оного борения и подвигов, когда еще
изобиловал в богатстве и во всяком довольстве, то, как
уже явило слово, они воистину были великими и совершенно
в духе Евангельского учения: ибо это были - воздержание
и святость тела, сохраняющееся даже до чистоты взгляда и
мысли, праведность и соболезнование и обильная
участливость, непамятование зла и долготерпение и под.
Но не так это сделало его светлым и явленным, как те
различные и бесчисленные искушения, которые, подобно
буре, все вместе устремились на него, и, однако, не были
в силах сокрушить крепость его души, прочно утвержденную
на камне веры и любви к Богу, так чтобы извлечь от него
слово ропота и хулы на Бога; но более того - он возслал
оные блаженные и знаменитые слова: "Наг изыдох от чрева
матере моея, наг и отъиду тамо: Господь даде, Господь
отъят: яко Господеви изволися, тако и бысть: буди имя
Господне благословенно" (1:21). Поэтому до искушения и
бедствий, вот Сам Бог свидетельствует пред диаволом, что
Иов является совершенным и лучшим всех людей на земле:
"Внял ли еси мыслию твоею на раба Моего Иова? Зане
несть, яко он, на земли человек непорочен, истинен,
богочестив, удаляяйся от всякия лукавыя вещи" (1:8). Тем
не менее, лукавый бесстыдно и дерзко не постыдился
противиться похвалам Праведника и низлагать достоинство
его добродетели и славу. Он говорит: "Еда туне
(бесплатно) Иов чтит Господа, не Ты ли оградил еси
внешняя его и внутренняя дому его" (1:10). После же тех
многоболезненных борений, перенесенных с терпением и
благодарением, он совершенно сокрушил уста обвиняющего и
оскорбляющего беса: и тот больше совершенно не стал
противоречить, но покрыв со стыдом свое лицо, бежал
побежденный силою. И именно после перетерпения
искушений, Иов был удостоен видения Бога и оного
божественного возвещения. Ибо Венцедатель объявляет его
победителем: "Мниши ли Мя инако тебе сотворша, разве да
явишися правдив" (40:3); т.е.: разве Я для чего-нибудь
иного допустил, чтобы на тебя нашли искушения, и ныне
удостоил беседы, как ни для того, чтобы ты явил себя
праведником, чтобы стали явны твоя праведность, твой
образ жизни и любовь к Богу, как для самого диавола, так
и для всех людей до конца мира. Эти слова были
неувядающим венцом за борение Страстотерпца, украшающим
и прославляющим его на веки. Это было победной наградной
ветвью его подвига. Это - награда за терпение. Эти слова
немедленно разрешили ту многоболезненную скорбь и
вдвойне возвратили всякое изобилие того, что было
(прежде) отнято; из той нищеты и болезни и бесславия,
внезапно восстановили в великой славе и богатстве и
здравии, и явили его славным и в этой и в будущей жизни.
4. Итак, возлюбленные, будем стараться
этому подражать: богатые и бедные, рабы и свободные,
здравые и больные, радующиеся и скорбящие. Потому что и
Праведник все это прошел: и приятное и болезненное, и то
и другое - с совершенством, - и явился испытан во всем.
Потому что ни богатство, ни бедность, ни болезнь, ни
здравие, ни слава, ни бесславие - не разрушили богатства
его добродетели. Но как чистое и без примесей золото, ни
в огне, ни в воде, ни в чем-либо ином, не теряет своего
блеска и сияния, но остается совершенно таким же, так,
подобно сему, и оный благородный и гораздо чистейший
золота Праведник. Ибо он возлюбил Бога от всей души, и
ничего из существующего он не предпочел Ему в своей
любви: ни богатство, ни славу, ни жену, ни детей, ни
сыновей, ни сродников, ни свою собственную жизнь.
Поэтому сразу лишившись всего, он не отчаялся; не
сказал, как многие: "Что это такое? Поэтому ли я открыл
мой дом всякому страннику и нуждающемуся, чтобы видеть
его упавшим? Чтобы видеть его могилой моих детей? Рада
ли того я согревал, увы, бедных от стрижения моих ягнят?
Ради этого ли ежедневными жертвами телят и овец я служил
Богу, чтобы, с одной стороны, пленившие расхитили их, с
другой, чтобы они стали ненужной пищей огня?" Ничего из
того он не сказал, и даже не подумал; но выражает
благодарение Владыке. Итак, возлюбленные, взирая на
него, как на первообразную икону, как я оказал, будем
подражать ему. И по той причине благодать Божия
благоволила передать писанием все относящееся к нему -
не для того, чтобы с тех пор он пользовался от нас
славой, ибо не нуждается в нашем восхвалении и славе
тот, кто прославлен Богом, - но чтобы, во-первых, мы
прославили Бога, давшему ему таковое терпение и
выдержку, Который воздал ему обильными наградами в
отношении и тела и души, а, во-вторых, чтобы мы не
подумали, что Божественные Заповеди выше человеческих
сил, ибо и тот был такой же человек, подверженный
страстности, как и мы; но так как он возжелал, то и
обрел содействующую ему благодать Божию, и в изобилии
успел во всякой добродетели; и не только это - но и во
свидетельство, дабы мы не стали говорить тогда, когда
Бог будет судить всех: "Да разве мы видели или слышали,
что кто-нибудь из людей возмог сохранить эти
Божественные Заповеди и стойко перетерпеть искушения,
которому и мы бы могли стараться во всем подражать?".
Поэтому Священное Писание наперед отстраняет это
извинение, подробно повествуя все исправления этого
Праведника. Поэтому и говорится: "Кто бы дал, да
напишутся словеса моя, и положатся оная в книзе во
веки?". (Иов.19:23,24) во свидетельство. Это было
написано ради нас, как говорит Блаженный Павел: "Елика
бо преднаписана быша, в наше наказание преднаписашеся:
да терпением и утешением писаний, упование имамы"
(Рим.15:4).
Прошу же вас, братие, будем терпеть!
Ибо: "Аще терпим", говорится, "с Ним и воцаримся"
(2Тим.2:12). И если кому когда случится искушение, либо
смерть детей, либо потеря денег, или болезнь тела, или
презрение со стороны друзей или ближних или чужих, пусть
он сделает сравнение с бедствиями Иова, и он найдет свои
собственные бедствия гораздо меньшими и легкими бедствий
оного Праведника; и пусть он сам перетерпит, как тот
Праведник говоря: "Яко Господеви изволися, тако бысть:
буди имя Господне благословенно" (Иов.1:21). Бог же мира
и терпения и утешения да утвердит и соделает вас
способными в силе Его мощи, в силе противостать козням
диавола, и да утешит сердца ваши веселием и радостью Его
благодати, чтобы и настоящую жизнь благополучно и
богоугодно вам пройти, и будущих вечных благ достигнуть,
молитвами Преблагословенныя Богородицы и всех Святых,
благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса
Христа, с Которым Отцу и Св. Духу, слава, держава,
честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Цитировано по:
Беседы (омилии) святителя Григория
Паламы. Часть 2. - М.: Паломник, 1993 // Беседы (омилии)
святителя Григория Паламы. Перевел с Греческого языка
Архимандрит Амвросий (Погодин). - Издание Братства преп.
Иова Почаевского. Монреаль, 1974, сс. 219-229.
Святоотеческое наследие
Примечания
1. Т.е. прежде Моисеева Законодательства.
2. "Завет положил я с глазами моими,
чтобы не помышлять мне о девице".
3. "Если сердце мое шло в следы чужой
жены, и я настойчиво выжидал при дверях ее, то пусть,
вот, и моя жена станет угодной другому мужу, младенцы же
мои пусть станут униженными".
4. "Я облекался в правду, одевался же в
правосудие, как в мантию. Я спасал убогого из руки
сильного, и сироте, у которого не было помощника, я
помогал. Я был глазами для слепого и ногами для хромого;
отцом я был для нищих, и тяжбу, которой я не знал,
разбирал внимательно; сокрушал я беззаконному челюсти и
из зубов его исторгал похищенное".
5. "Если руками моими я прикасался к
подаркам, то пусть я сею, а другой ест".
6. "Один ли я съедал кусок мой хлеба, и
не подавал от него сироте? Ибо с детства я кормил как
отец".
7. "Оставил ли я без внимания гибнущаго
без одежды и не одел его? Не благословляли ли меня
немощные? И если шерстью овец моих не согрелись их
спины, то пусть и мне приключатся бедствия".
8. "Расписку, какую я имел относительно
кого, разорвав я отдавал, ничего не беря от должников".
9. "Если бы я согрешил невольно, скрывал
ли я мой грех? Я не стыдился того, чтобы перед
множеством людей исповедывать мой грех".
10. "Если же я обрадовался падению моих
врагов, и мое сердце сказало: "хорошо же!" - то пусть
мои уши услышат, как меня проклинают".
11. Имеется ввиду древнее оружие:
деревянная, укрепленная башня, на колесах, с которой
большими камнями разбивали стену крепостей.
12. "Зачем ты говоришь так, как одна из
безумных женщин? - Если мы приняли доброе от руки
Господни, то не перенесем ли и дурное?"
***
Труды святителя Феофана Начертанного Никейского:
|
