Основы Православия. Христианское благочестие. Жизнь во Христе

В "Крестах" до сих пор рассказывают историю про раскаявшегося уголовника

Беседа с протоиереем Александром Григорьевым

Многие православные общины ведут переписку с заключенными. В храм приходят самые разные письма: и от "профессиональных" тюремных писарей, и совсем краткие малограмотные послания. Отвечать на них непросто. Ведь за помощью обращаются, с одной стороны, люди несчастные, одинокие и больные, а с другой - темные, преступные - и понять их благополучному человеку сложно.

Настоятель храма святителя Николая Чудотворца при Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге протоиерей Александр Григорьев семь лет прослужил в храме при СИЗО "Кресты", приходилось ему окормлять и женскую колонию в Саблине. О своем многолетнем опыте переписки с заключенными священник рассказал порталу "Православие.Ru".

- Отец Александр, почему важна переписка с заключенными?

- Потому что это преодолевает тот антагонизм - оставшийся от советских времен, когда преступников называли "врагами народа", - между заключенными и законопослушными гражданами. Преступные авторитеты внушают тем, кто впервые совершил преступление, что они теперь навсегда заклеймены, что общество их отвергло и они не смогут вернуться к нормальной жизни, поэтому должны всю оставшуюся жизнь подчиняться им - ворам в законе. Преступные сообщества именно и поддерживаются этим антагонизмом, а переписка помогает преодолеть такой барьер: мы убеждаем в письмах, что если преступник покается и встанет на путь исправления, то общество законопослушных граждан простит его и примет в свои ряды.

- Много ли пишущих письма заключенных? Как часто и о чем они пишут?

- На адрес нашего прихода пишут, конечно, частенько. Есть и просьбы о материальной помощи, и вопросы к священнику, и письма к потенциальным невестам. Пишут не только те, у кого вера пробудилась или раскаяние и "вечные" вопросы беспокоят. Пишут от одиночества.

Я семь лет прослужил в петербургском СИЗО "Кресты" и видел сам, что хотя в камерах скученность бывает большая, но тем сильнее люди ощущают там свое одиночество, особенно если попали сюда в первый раз и еще не успели сродниться с преступным миром. Среди преступников много выходцев из детдомов: две трети детдомовцев становятся преступниками. Можно сказать, для многих письма - это единственная возможность не потерять хоть какую-то связь с нормальной жизнью. Любую литературу или периодику в тюрьме будут читать от корки до корки. И с письмами то же самое, поэтому ни одно из них нельзя оставлять без ответа.

В настоящее время мы выпускаем для СИЗО газету "Православные кресты", где разместили и адрес, на который можно писать письма батюшке. Самые характерные из них или их отрывки - без подписи, конечно, - мы публиковали со своими комментариями и приглашали читателей обсудить, выразить свое мнение. Газету можно прочитать на сайте нашего храма.

- А какие письма самые характерные?

- Например: "Я не виноват, я попал в плохую компанию, меня подставили, но я, будучи в заключении, молюсь за своих врагов"; некоторые приписывают, что "молятся еще и за все человечество и в этом видят свою миссию". Мысли такие присущи очень многим. Но ведь это прелесть; если все действительно так, как описывают авторы писем, то получается, что 99 процентов людей в тюрьме считают себя чуть ли не святыми мучениками. А если быть честным с самим собой, так ли это? То есть хорошо, конечно, что ты молишься за своих врагов, но если ты в своих грехах не имеешь раскаяния и решимости исправиться, то снова можешь встать на преступный путь.

Очень многие не могут справиться со своим гневом - это действительно трудно. Составляют планы мести, как граф Монте Кристо. Но даже если им и кажется, что их наказание сверх меры, надо задуматься: так ли это?

Храм святителя Николая Чудотворца при Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге

Или, бывает, поссорился с сокамерником и ненавидит его до такой степени, что готов убить; так хоть в письме как-то выплеснет свои чувства, а то ведь и вправду убить может. Начинаешь убеждать, что нельзя настолько быть ослепленным ненавистью, каким бы негодяем ни был твой враг. А потом сам удивляешься: приходит ответ, что, мол, сам убедился, помирились, теперь приятели…

Или еще бывает ложное покаяние, продиктованное гордостью. "Я ни за что себя не прощу", - бывало, кричит преступник и бьет себя кулаком в грудь. И мало кто понимает, что исповедь дается, чтобы человек в том числе примирился и с самим собой, для чего ему необходимо примириться с Богом и с ближними.

- А что вы можете в ответ посоветовать, когда человек не имеет еще веры и раскаяния?

- Все-таки в одиночку отвечать на такие непростые вопросы, тем более мирянам, трудно. Наши прихожане, переписывающиеся с заключенными, всегда консультируются со священниками.

Надо простыми словами рассказать о вере, о том, что именно неверие и нарушение заповедей Божиих привело в тюрьму. А вера поможет перенести тяготы заключения и, когда выйдешь на свободу, начать новую жизнь.

Можно давать простые советы, не углубляясь в философию: посоветовать прекратить сквернословить, не слушать похабные истории, снять со стен порнографические плакаты. Хорошо, чтобы они бросили пить, употреблять наркотики, курить, начали читать что-то простое о вере, что может совесть пробудить (можно и прислать списки, что конкретно читать, или цитаты из Евангелия выписать), посоветовать написать начальству о желании участвовать в литургии.

Но главное - бросить дружить с уголовниками, не жить по правилам, ими установленным. И это самое трудное. Они привыкли жить во лжи, и им труднее, чем благополучному среднестатистическому человеку, искренне покаяться. Им говорят: "Не укради!", а они в ответ: "Не пойман - не вор". Эта проблема очень глубокая, ведь за долгие десятилетия жизни в атеистическом обществе мы все привыкли жить во лжи.

- Письма, которые пишут заключенные, - особое проявление блатной субкультуры или действительно возможность утешения и исправления для преступников? Встречается ли в них хоть слово правды?

- Конечно, субкультура "тюремных" людей никуда не девалась с советского времени. И реалии нашей жизни способствуют дальнейшему успешному существованию этого сообщества, причем не только за решеткой.

Храм СИЗО "Кресты". Фото с официального сайта

Но для того чтобы помочь подследственному или осужденному, не обязательно глубоко и всесторонне понимать правила преступного мира и тем более примерять их на себя. Скорее, нужно помочь человеку узнать о нормальной жизни и постараться следовать ее законам. Поэтому, мне кажется, не стоит бояться быть обманутым, когда вступаешь в переписку с заключенными. Тем более ведь никогда не знаешь, что на самом деле у человека на душе и что случится с ним дальше, как сложится его судьба.

Правда, часто приходится сталкиваться с тем, что одинокие доверчивые верующие женщины принимают за чистую монету заочные признания в любви. Я никогда не благословлял такие отношения и тем более не советовал вступать в брак. Любовь верной жены может исправить преступника, и создание семьи является одним из условий ресоциализации освободившихся заключенных. Но стоит трезво поразмыслить и постараться не принимать желаемое за действительное. Подумайте, чем в большинстве случаев заканчиваются такие знакомства. Но многие одинокие женщины, особенно в сельской местности, где мужского населения из-за алкоголизма или других напастей почти не осталось, слишком "зациклены" на проблемах личной жизни и готовы ради их решения на все - поэтому они оказываются обманутыми.

Известно, что много писем из тюрьмы пишут "писари". И пишут так жалостливо, что ни одна женщина не останется равнодушной. А еще есть меркантильные интересы: многие заключенные благодаря переписке получают по 30-40 посылок в месяц (при участии сотрудников ФСИН, так как существует ограничение на количество получаемых посылок…). Поэтому, если возникло желание помочь заключенным материально, эффективнее будет обратиться в храм при колонии или следственном изоляторе и оказывать помощь деньгами или продуктами централизованно через настоятелей этих храмов. Чтобы узнать их адреса, можно обратиться в синодальный или епархиальные отделы по тюремному служению, у них есть вся информация и адреса.

- А лично заключенным ничего не отправляете?

- Что-то самое необходимое, например лук, чеснок, лимоны, чтобы поддержать витаминами. Лекарства, если они не являются наркотиками. Также духовную литературу, книги, газеты. Главное: нужно дать развернутый ответ на каждый вопрос, на каждую мысль из письма.

- Если пишут в храм письма, значит, верой все-таки интересуются?

- Конечно, верующих людей среди заключенных не очень много. Их и на свободе немного, а тут меньше в разы. Хотя сегодня во многих следственных изоляторах и колониях есть храмы, но службы там совершаются, как правило, редко. Какое-либо постоянное духовное окормление людей осуществлять очень трудно, ведь для того, чтобы кто-то пришел к тебе на службу в следственном изоляторе, он или его родственники должны написать заявление следователю или судье и получить разрешение. А если нет родственников? Или сам человек ничего не знает о вере? Или священников, желающих подвижнически служить в сложных условиях СИЗО или колонии без какой-либо материальной поддержки, не хватает?

Еще труднее приходится тем, кто чувствует раскаяние и хочет порвать с преступной жизнью и в письмах искренне спрашивает совета. А многие люди не способны даже сформулировать свой вопрос, поэтому обращаются к тем же "писарям". Потому нужно донести до людей самые простые основы веры, например десять заповедей, или истории из жизни рассказать про горькую участь уголовников, средний возраст которых 30 лет. Я за время служения в "Крестах" их слышал немало.

Бывает, что человек сам видит, что так, как он жил, жить нельзя, так как этот образ жизни привел его в тюрьму. А что дальше? Вокруг сокамерники сидят и составляют подробные планы своих будущих преступлений, которые они совершат, когда освободятся; в подробностях обсуждают, как они будут пить-гулять на свободе. Бывает, сидит человек несколько лет, и все это время занят разработкой плана ограбления банка в подробностях - как раз к освобождению все детали обдумать успевает. Почему и случаются весьма успешные ограбления, так что и преступников не удается найти.

- А были ли истории с хорошим концом, когда кто-то все же сумел оставить преступный мир?

- Немного, но были. Иногда ко мне в храм приходят те бывшие заключенные, кому удалось воцерковиться. Их судьбы далеко не безоблачны. Но сам факт существования таких людей немало укрепляет не только меня, но и других тюремных священников. У меня есть случай, когда бывший зек стал монахом. Еще один мой прихожанин, отсидевший 13 лет, сейчас сам занимается помощью заключенным и, кстати, переписку ведет. Женщина-наркоманка, освободившись из колонии, познакомилась на моем приходе со своим будущим мужем, сейчас у них трое здоровых детей…

"Кресты". Вид с набережной Невы

А в "Крестах", например, до сих пор рассказывают историю про раскаявшегося уголовника. Я был ее свидетелем. Один питерский криминальный авторитет смог порвать со своим прошлым, крестился, стал посещать церковь. Известно, что из этого "бизнеса" так просто не уходят - но ему удалось, он поселился в глуши в маленьком монастыре, жил там трудником. Но прошлое дало о себе знать: за какое-то былое правонарушение он попал в СИЗО. Там он старался не возвращаться к греху, заставил сокамерников, которые боялись его как "авторитета", бросить курить и сквернословить, убрать со стен порнографические плакаты, повесить иконы, молиться и читать духовную литературу. Сотрудники ФСИН смекнули, что дисциплина в отдельно взятой камере наладилась, и через месяц перевели его в другую камеру, чтобы он и там навел порядок. Так он сидел в изоляторе десять месяцев, "исправив" насельников десяти разных камер…

Вообще, длинная переписка получается далеко не всегда, чаще получаешь одно-два письма, а потом человек пропадает. Поэтому я и говорю, что нельзя их оставлять без ответа: может быть, это единственный шанс для заключенного пообщаться с кем-то не из преступного мира.

- Что в переписке вы считаете наиболее трудным?

- Самым трудным является ответ на вопрос, как заключенному начать новую жизнь по выходе из тюрьмы. Конечно, советуем не пьянствовать, не возвращаться в преступные сообщества, устроиться на работу… А если человеку негде жить и на работу его не берут? Этот вопрос хотелось бы задать и правительству: без его решения навряд ли удастся сократить уровень преступности, который у нас в десятки раз выше, чем в странах, где всякому бездомному дадут социальное жилье и пособие по безработице, на которое можно прожить.

В некоторых странах предоставляют жилье и пособие беженцам. Пока не будет решена проблема бомжей, уровень преступности будет высоким, так как человек, оказавшийся без жилья и средств к существованию, вынужден встать на путь добывания их любыми возможными способами: воровством, грабежом, разбоем. Думаю, дешевле было бы обеспечить всем необходимым, а хорошо бы - и работой, всех бомжей и бывших преступников, чем по совершении ими преступлений ловить их, судить, сажать, содержать под стражей и кормить.

Беседовал Антон Леонтьев

Православие.Ru - 30.01.2012.

 ***

Связаться с приходом святителя Николая Чудотворца при Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге и с его настоятелем протоиереем Александром Григорьевым можно по адресу:

Санкт-Петербург, ул. Академика Лебедева 37А. E-mail: o.alexandr@inbox.ru

***

Помогая заключенным, важно понимать, что тебя могут использовать и обманывать, и не строить иллюзий

Из отзывов к приведенной статьи на Православие.Ru:

Алексей:

- Я сам бывший заключенный.Все что написано во многом соответствует истине, проблема одиночества, в этой системе очень отстоя, многое что мешает исправлению, это видимая составляющая, зон и тюрем, администрация во многом способствует дальнейшему падению в пропасть, веры там действительно мало, причем многие начинают задумываться о Боге именно там, но очень сложно найти соответствующую литературу. При мне было много случаев, ухода людей в Свидетели Иеговы ещё какая-то секта "Оливковая ветвь", там почему-то было довольно просто все у них, даже помню видео и аудиозаписи с ихними проповедями. Просто я имею ввиду с их литературой, у них все было в наличии. Я сам тогда находился в состоянии озлобленности, на администрацию, на людей, которых считал виновными, в том что меня посадили. В том что сам виноват осознание пришло гораздо позже, это пришло вместе с Верой в Бога и уже на свободе. Многие действительно пишут женщинам морочат им голову, о том что они сами хорошие не в чем не виновны, Но есть и те кто осознают, всю неправильность своей жизни. Просьба к женщинам будьте внимательны, так как актеры там все, и театральная школа там лучшая в нашей стране.

Светлана:

- Лучше не брать на себя личную ответственность и советоваться с батюшкой, писать от прихода. Женщины слишком эмоциональны и доверчивы.

В 2004 г. я познакомилась с одним человеком на воле, а через 2 мес. он попал в СИЗО. Накануне он предложил мне с ним жить, но я отказалась от "сожительства", сказав, что я соглашусь только на офиц. брак.

Год посвятила помощи. Письма писала, на свидания ходила. Я жила в Москве, снимала жилье, помогала сыну учиться в вузе. Самим было очень тяжело, сидели полуголодные.

В результате очень действенной помощи заключенному - писала письма по его просьбе прокурорам, в суд и прочее - помогала не деньгами, а временем, чувствами, что в итоге привело к тому, что я разорилась,т.к. не могла работать. Зато этот друг даже причастился. А потом оказалось, что не только меня он так использовал. Обещал, кстати, компенсировать все мои потери по выходу на волю. Прошло 8 лет. Время от времени мы перекидываемся письмами по эл. почте. Каким этот человек был, таким и остался. Даже спасибо не сказал. НЕ отдал даже то, что я реально на него потратила (найм адвоката). Хотя возможность была.

Почему общаюсь? Хочу посмотреть, наказывает ли Бог предателей. Да и жалко - сколько человек мог свершить, если бы исправился. Молюсь о нем, хотя очень редко, чтобы снова не ранить свое сердце. Всем, кто помогает, желаю ТРЕЗВОГО УМА. Помогать надо, но не вкладывать в это всю свою душу. Хотя я так не умею.

Наталья Николаевна:

- Я веду переписку с 4 женщинами из колонии в Кировской области. Двое из них действительно верующие и постоянно посещают храм в колонии. Письма очень добрые и откровенные, но о своих поступках никто не пишет, да это и ненужно. В нашем храме действует группа поддержки заключенных, мы оказываем им и духовную и небольшую материальную поддержку, особенно к освобождению. Конечно, все не просто, но ведь они так нуждаются в нашей поддержке.

Лидия:

- Я помогала одному мальчишке - передачи, письма не для красы за себя, но потом резко бросила. Когда стали приходить письма от его сокармеников - у нас голяк, вы нам пришлите то-то и то-то, а вот Санек такой-сякой. Испугалась. Себя испугалась, что привяжусь к этому мальчишке, а муж тогда уже стал роптать (я сидела в декретном, кормилец он был), что надо больше своти детям помогать... а и своего перевели во взрослую колонию....Кстати, когда сын был виноват, его простили. Не виноват - осудили... и осудили всю семью, в нашей стране так, лишают свободы и всех прав. Ты ничего не имеешь - и даже потом, после отсидки, клеймо на всю жизнь... это философия нашего общества, выработанного в недалеком прошлом. Но почему я все время помню о нем, том мальчишке из Уральска, почему до сих пор ощущаю себя предателем? Может быть поэтому и не складывается жизнь моих мальчишек, что я предала того? Испугалась дальнейшей ответственности за его судьбу, прикрывшись" да убоится жена мужа своего"?

Читайте другие публикации раздела Христианское благочестие. Жизнь во Христе