Лекция Михаила Селезнева - лингвиста и филолога-библеиста,
доцента Института восточных культур и античности РГГУ, зав. кафедрой
библеистики Общецерковной аспирантуры и докторантуры им.
св. Кирилла и Мефодия, члена библейской группы
Синодальной библейско-богословской комиссии.
1
На прошлой лекции мы с вами говорили про
историю появления греческой Библии, про предание о
семидесяти толковниках. Тема сегодняшней лекции –
причины разночтений между греческой Библией и еврейской
Библией. Эта тема очень важна для нас, ведь основной наш
литургический текст (славянский) следует, в целом, в
текстологическом русле греческой Библии, а основной наш
чительный текст (синодальный перевод) следует в основном
в русле еврейской Библии. Так что проблемы текстологии
видны не только профессору, знающему еврейский и
греческий языки, но и простому прихожанину, который
захочет сравнить текст славянской Псалтири с Синодальным
переводом.
Есть и еще одна причина, почему эта
тематика кажется мне очень значимой – именно для нас,
именно сейчас. Когда мы вглядываемся в историю
расхождений между библейскими текстами, в историю
интерпретации и переинтерпретации Библии, то мы понимаем
одну крайне важную вещь: насколько несводима Библия – и
на уровне текстов, и на уровне экзегезы – к чему-то
такому единообразному, неподвижному, в мундир
закованному. Насколько пестрая мозаика предстает перед
нами! Мозаика, у которой есть и культурное измерение и
временнóе измерение.
В нашем народном благочестии бытует миф
о том, что иудейские книжники сознательно исказили текст
Священного Писания. Такое обвинение часто звучало у
раннехристианских писателей и у Отцов Церкви. Горячая
дискуссия о справедливости этого обвинения разгорелась в
середине XIXвека между еп. Феофаном Затворником, с одной
стороны, а, с другой стороны, проф. Горским-Платоновым,
сподвижником митр. Филарета Московского, одним из
ведущих библеистов Московской Духовной Академии. Особую
остроту дискуссии придавало то, что речь шла, по сути
дела, не об истории еврейской Библии, а о будущем
русской Библии: о достоинстве Синодального перевода,
который, под руководством митр. Филарета Московского,
был сделан именно с еврейского текста (с относительно
незначительными изменениями и дополнениями – в скобках –
по греческой Библии). Еп. Феофан признает только
славянский текст Библии, который в основном восходит в
основном к греческому тексту. Для него Синодальный
перевод – "Библия новомодная", которую нужно довести до
"сожжения на Исаакиевской площади". Горский-Платонов
защищает честь митр. Филарета Московского и его детища.
Полемика публиковалась в "Церковном Вестнике", "Домашней
Беседе" и "Душеполезном чтении"
Что можем мы прибавить к этой дискуссии
сто пятьдесят лет спустя?
2
Впервые обвинение иудейских книжников в
том, что они сознательно исказили текст Ветхого Завета,
прозвучало в "Диалоге с Трифоном иудеем" св. Юстина
философа (ок. 160 г. н.э.), а затем было неоднократно
повторено у ряда раннехристианских писателей и Отцов
Церкви. Полемика христиан с иудеями шла и до Юстина,
можно вспомнить например, ап. Павла. Но у ап. Павла речь
идет об экзегезе: "умы их ослеплены.., – пишет ап. Павел
об иудеях, – покрывало доныне остается неснятым при
чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом"
(2 Кор3:14). Речь не идет о том, что у иудеев другой
или испорченный текст Ветхого Завета. Речь идет лишь о
том, что они неправильно читают правильный текст. Юстин
первый переводит эту полемику в область текстологии.
Св. Юстина можно назвать самым
значительным из христианских апологетов II в. Родившийся
ок 100 г. в языческой (греческой) семье в Неаполе,
древнем Сихеме, и получивший хорошее греческое
образование, он искал истины в философских школах
стоиков, перпатетиков, пифагорейцев, платоников, и после
долгих поисков обрел ее в христианской вере. Обращение
Юстина, по-видимому, произошло где-то в середине 130-х
годов. Решающую роль сыграла его встреча с неким
старцем-христианином, имя которого он не называет; эту
встречу, много лет спустя, он красочно описывает в
первых главах "Диалога с Трифоном иудеем". Всю свою
последующую жизнь Юстин посвятил защите и проповеди
христианства как "единственной, твердой и полезной
философии". У него было много учеников, среди них
известный раннехристианский писатель Татиан. Св. Юстин
принял мученическую кончину в Риме между 162 и 167 гг.
Интересующее нас произведение, "Диалог"
рассказывает о том, как, в Эфесе, Юстин встретил некоего
Трифона, иудея, переселившегося в Грецию во время
"последней войны" (т.е. войны римлян с восставшими
иудеями под предводительством Бар-Кохбы, 132-135 гг.).
Между Юстином с одной стороны, Трифоном и его
спутниками (иудеями? или обращенными в иудаизм
язычниками?) завязываетося спор, длящийся два дня.
Спорящие постоянно обращаются к
ветхозаветным текстам. Юстин доказывает, что Ветхий
Завет с точностью до мельчайших деталей предсказывает
жизнь Иисуса Христа, Трифон и его спутники возражают. В
нескольких местах Юстин обвиняет евреев в порче Писания.
Позднейшие христианские писатели, опиравшиеся на
авторитет Юстина, понимали это обвинение в том смысле,
что евреи, по Юстину, испортили еврейский (т.е.
масоретский) текст Писания. На самом деле, как мы
увидим, ситуация намного сложнее.
Библией для Юстина была греческая Библия
(евр. он не знал). Полемику Юстин вел по-гречески с
грекоязычными евреями, которые, по-видимому, также
пользовались греческими, а не еврейскими списками
Библии. О том, что как Юстин, так и его еврейские
оппоненты жили в мире греческой Библии и греческих
толкований на нее красноречиво свидетельствует Диал.
113:2. Евреи – пишет Юстин в этом месте "Диалога" – не
обращают внимание на то, что Иисус Навин сперва звался
Осия, а затем его имя было изменено на Иисус. (Юстин
имеет в виду Числ 13:17, где говорится "Осии, сыну Нуна,
Моисей дал имя Иисус". Надо заметить, что в
неогласованном еврейском письме имена Осия и Иисус
отличаются одной буквой – "йуд".) В том, что имя вождя
еврейского народа было изменено с "Осии" на "Иисус" для
Юстина скрыто пророчество об Иисусе Христе. Юстин
обвиняет Трифона иудея в том, что евреи игнорируют это
пророчество, и затем прибавляет: "Это при том, что вы
богословствуете, зачем Он прибавил еще одну альфу к
имени Авраама, а также рассуждаете, зачем прибавил еще
одно ро к имени Сарры".
Почему это место так важно для того,
чтобы понять, какой Библией пользовался Юстин и его
оппоненты? То, что Бог изменил имя Аврама на Авраам, а
Сары на Сарру всегда было отправной точкой для различных
экзегетических построений, как в еврейской, так и в
христианской традициях . Однако для читающих еврейскую
Библию разница заключается в том, что в имя Аврам
добавляется буква "хе", а в имени Сары конечный "йод"
меняется на "хе". Для читающих греческую Библию к имени
Аврама добавляется буква "альфа", а к имени Сары буква
"ро".
Существуют еврейские мидраши, где в
связи с этим переименованием буква "хе" считается
носительницей особого божественного смысла – мало того,
что она была вставлена в имена Авраам и Сарра, она еще
есть и в таинственном имени Божьем ЙХВХ. Такие мидраши
рождались среди тех, кто читал этот текст по-еврейски. А
среди тех, кто читал Библию по-гречески, рождались
истории совершенно другие – про прибавление альфы и ро.
Скажем, к читающим греческую Библию и не знающим
еврейский оригинал относится знаменитый Филон
Александрийский. В трактате "Об изменении имен"
(DeMutationeNominum) он говорит о прибавлении к именам
Аврама и Сары букв "альфа" и "ро", не упоминая (и
видимо, не подозревая), что в еврейском оригинале буквы
совсем другие.
Юстин (и его оппоненты, о которых Юстин
говорит, что они богословствуют про буквы "альфа" и "ро"
в именах Авраама и Сарры) явно, также как и Филон,
относились к читающим греческую, не еврейскую, Библию. В
последние столетия до н.э. и первые столетия н.э. кроме
ивритоязычной еврейской культуры существовала огромная и
очень богатая грекоязычная еврейская культура. Именно
внутри этого поля, греческого поля шла дискуссия между
Юстином и его оппонентами. Один из современных
исследователей творчества Юстина пишет: "Мы приходим к
практически неизбежному выводу, что ни Юстин, ни его
собеседник не знали ни еврейского языка, ни еврейского
текста Писания… Они разделяли это незнание с множеством
грекоязычных иудеев, которые в синагогах слушали текст
греческой Библии".
Иными словами, противопоставляя
"перевод, сделанный 70 старцами" библейскому тексту
своих оппонентов, Юстин имеет в виду не масоретский
еврейский текст, а греческие переводы, которыми
пользовались грекоязычные евреи 2-го века. Русские
экзегеты XIXвека, вовлеченные в полемику о том, какой
текст правильнее – еврейский масоретский текст или
греческая Библия – подхватывают мысль Юстина, понимая
его так, что он сравнивает еврейский текст с греческим.
На самом деле Юстин защищает не греческий текст Библии
против масоретского, а тот греческий текст Ветхого
Завета, которым в его время пользовались христиане, от
того греческого текста Ветхого Завета, которым в его
время пользовались иудеи. Юстин знает о переводе
Семидесяти толковников и отождествляет текст, которым
пользовались христиане, с переводом Семидесяти. Юстин
знает также, что после перевода Семидесяти евреи делали
новые переводы Библии на греческий язык – и обличает их
за это:
"Но я не согласен с вашими учителями,
которые не признавая, что те семьдесят старцев во время
Птоломея, царя египетского, правильно сделали перевод,
сами стараются перевести по-иному… И я хочу, чтобы вы
знали, что они из перевода, сделанного старцами при
Птоломее, совершенно уничтожили многие места Писаний,
ясно свидетельствующие о том, что было предсказано о
божестве, человечестве и крестной смерти этого
Распятого" (Диал 71:1-2).
Из контекста явствует, что Юстин
обвиняет евреев именно не в порче еврейского текста
(еврейский текст вообще в дискуссии не фигурирует), а в
злонамеренной редактуре перевода Семидесяти.
Собеседник Юстина просит привести ему
конкретные примеры искажения Писаний. "Исполню ваше
желание", – отвечал Юстин и далее, в 72 главе "Диалога…"
приводит три примера. Рассмотрим их.
"Из объяснений, которые сказал Ездра
относительно закона о Пасхе, они [ваши учителя]
выпустили следующее: // "И сказал Ездра народу: эта
Пасха – наш Спаситель и наше прибежище. И если вы
размыслите и войдет в наше сердце то, что мы имеем
унизить Его на знамении, а после будем надеяться на
Него, то место это не будет опустошено навсегда, сказал
Бог воинств; если же не уверуете в Него, и не
послушаетесь проповеди Его, то будете посмешищем для
народов"".
Такого места действительно нет в
масоретском тексте Библии. Но его нет и ни в одной
рукописи греческой Библии. Нет его, соответственно, и в
славянской Библии. Более того, никто из отцов и
раннехристианских писателей, кроме Юстина философа, не
цитирует ничего подобного.
Обвинение второе
"Из слов Иеремии [ваши учителя]
выпустили следующее: // "Я как незлобивый агнец, несомый
на заклание. Они имели на Меня помыслы, говоря: придите,
бросим дерево в его хлеб и уничтожим его с земли живых и
пусть имя его более не вспомнится"".
Такое место действительно есть в
греческой Библии. Но оно есть и в еврейской: это Иер
11:19, причем у нас нет никаких свидетельств того, чтобы
еврейская рукописная традиция когда бы то ни было
опускала это место.
Интересно, что и сам Юстин пишет: "…эти
слова из Иеремии доселе сохраняются в некоторых списках
в иудейских синагогах – ибо они недавно выпущены…" Эти
слова представляют собой загадку. Возможно, кто-то из
оппонентов Юстина во время одного из споров не смог
найти этих слов в своем списке (а найти было непросто,
ведь Юстин, споря с евреями, не указывал номер главы и
стиха – такой нумерации в ту пору и не было – поэтому
оппонент Юстина должен был, по сути дела, перечесть всю
книгу, чтобы проверить Юстина). Если оппонент Юстина не
смог найти приводимую Юстином цитату, то Юстин вполне
мог решить, что евреи вот прямо сейчас, только что,
договорились убрать эти слова из Библии. Таково наиболее
простое объяснение фразы Юстина насчет того, что "эти
слова… недавно выпущены". Есть другие, более сложные
объяснения, на них останавливаться сейчас не будем.
Обвинение третье
"Из слов того же Иеремии они [ваши
учителя] выпустили также следующее: // "Господь Бог
вспомнил мертвых своих из Израиля, уснувших в земле
могилы и сошел к ним благовествовать им спасение Свое"".
Такого места нет в масоретском тексте
Иеремии. Но его нет и ни в одной рукописи греческой
Библии. Оно приводится, однако, Иринеем Лионским, причем
приводится несколько раз. В III книге "Против ересей"
(20. 4) – как цитата из Исайи; в IV книге (22. 1) – как
цитата из Иеремии; в IV книге (33. 1, 12) и в V книге
(31. 1) – без уточнения авторства. В "Доказательстве
апостольской проповеди" (78) – как цитата из Иеремии.
Как предполагают современные
исследователи, текст Септуагинты, цитировавшийся
Юстином, очень часто был почерпнут не из полных свитков,
содержавших ту или иную библейскую книгу (скажем,
Иеремии или Исаии), а из сборников специально
подобранных свидетельств о Мессии. Такого рода сборники
(они именуются "testimonia", что по-латыни значит
"свидетельства") – дошли до нас от раннего средневековья
(иногда их принято называть "florilegia" – "собрание
цветочков"). Уже достаточно давно предполагалось, что
именно из такого рода сборников Юстин (отчасти и Ириней)
заимствовали свой материал. В пользу этого говорит и то,
что Ириней Лионский не знает точно, из Иеремии или из
Исайи взята соответствующая цитата: если бы она бралась
не из сборника testimonia, а из свитка конкретного
пророка – трудно было бы объяснить, что Ириней путается
между Иеремией и Исайей. Cборники testimomniaмогли
включать в себя как библейские цитаты, так и материал
апокрифического происхождения.
До середины 20 века у нас не было
примеров testimonia, современных Юстину. Самые ранние
относились уже к раннему средневековью. Но в середине 20
века среди кумранских свитков были обнаружены так
называемые "тематические пешарим": тематически
аранжированные подборки библейских цитат с толкованием.
Особый интерес для нас представляет один из этих
пешарим, который так и называется 4Q Testimonia. Это
собрание цитат из Втор. 5:28–29, 18:18–19, Чис 24:15–17,
Втор. 33:8–11, и апокрифических "Псалмов Иисуса Навина".
Это тексты преимущественно мессианского содержания
(почему исследователи и назвали данный сборник
Testimonia – по аналогии с позднейшими христианскими
сборниками "свидетельств").
Кумранский текст подтверждает две вещи.
Во-первых, что такого рода тематические подборки
ветхозаветных цитат еще до появления христианства. Жанр
мессианских testimonia, включающих в себя цитаты из
канонических и неканонических текстов был воспринят
ранним христианством из иудаизма , задолго до Юстина и
Иринея. Во-вторых, кумранские testimoniaсвидетельствуют,
что уже начиная с древности в таких подборках
канонические тексты шли вперемешку с неканоническими
(впрочем, до рубежа 1 и 2 вв. н.э. грань между
каноническими и неканоническими текстами не ясна даже и
в иудаизме). Читающий сборник Тестимониа был не в силах
отличить, где здесь ветхозаветный текст, а где
дополнения к нему. Поэтому христианские апологеты,
работая не с списками Иеремии или Исаии, а со сборниками
testimonia, вполне могли идентифицировать какие-то
неканонические тексты как пророчества Исаии или Иеремии
– которые, естественно, их оппоненты в своих рукописях
Исаии или Иеремии не находили.
Но вернемся к диалогу Юстина Философа с
Трифоном иудеем. В 73 главе "Диалога…" Юстин продолжает
разбор мест, где, по его мнению, иудейские книжники
исказили Ветхий Завет.
Обвинение четвертое
"Из девяносто пятого псалма Давида они
[ваши учителя] уничтожили следующие немногие слова: "с
дерева". Ибо сказано было: "говорите среди народов:
Господь воцарился с дерева" (εἴπατε ἐν τοῖς ἔθνεσι ὁ
κύριος ἐβασίλευσε ἀπὸ τοῦ ξύλου), а они оставили так:
"говорите в народах: Господь воцарился"".
Если разбиение книги Иеремии на главы во
времена Юстина было неизвестно, то разбиение Псалтири на
отдельные псалмы, каждый – со своим номером – уже давно
было частью иудейской (и, соответственно, христианской)
традиции. Юстин приводит точную ссылку. Речь идет о Пс
95:10 (по греческому, славянскому и латинскому счету
Псалмов; по еврейскому счету – 96:10). Как мы знаем,
между масоретским текстом и Септуагинтой существует
разница в нумерации псалмов. Юстин ссылается на
нумерацию по греческому счету – еще одно доказательство
того, что и он, и его оппоненты живут уже в мире
греческой Библии (точнее говоря, греческих Библий).
Но если мы обратимся к греческой
Псалтири, то увидим, что приведенных Юстином слов "с
дерева" там нет. Это хорошо всем известный псалом, из
него взяты строки прокимна "Рцыте во языцех, яко Господь
воцарися". Упоминаемая Юстином вставка отсутствует в
греческой псалтири, она не упоминается никем из
греческих отцов церкви, она вообще никем не упоминается
из греческих писателей, кроме Юстина.
Она присутствует, однако же, в коптских
переводах псалтири (бохайрском и сахидском). Коптский –
это язык египетских христиан доисламского времени, а
также тех, кто остался верен христианству после
исламского завоевания Египта. Кроме того, она
присутствует в рукописях доиеронимовской латинской
псалтири (ALIGNO "с дерева"). Хотя блаженный Иероним,
который заново перевел Псалтирь на латынь с еврейского,
убрал из 95-го псалма вставку ALIGNO, она довольно долго
копировалась в латинских рукописях и проникла в
латинскую гимнографию. Многие латинские (но не
греческие) авторы ссылаются интересующий нас псалом со
вставкой ALIGNO (Тертуллиан, Лактанций, Арнобий,
Августин, Кассиодор, Лев папа Римский, Григорий Турский
и др.).
Как это понимать? У нас огромная
христианская ойкумена, ее сердцевиной является
грекоязычный мир Средиземноморья. На одном конце этой
ойкумены находится Египет с коптами, на другом конце –
западная церковь, латиноязычная. Коптский и латинский
ареалы друг с другом непосредственно не соприкасаются,
только через посредство грекоязычного ареала. Разумно
предположить, что не латинские переписчики заимствовали
вставку у коптов и не копты у латинян, а независимо друг
от друга те и другие – у греков. "Диалог с Трифоном
иудеем", послание Варнавы, свидетельства латинской и
коптской традиций говорят о том, что в ранней греческой
Церкви вставка "с дерева" бытовала, проникла из
греческого ареала в латинский и коптский. Но очень рано
(уже в 3-му веку) она была отвергнута греческой
Церковью, вычищена из рукописей. А на "периферии"
тогдашнего христианского мира – на Западе и в Египте –
осталась.
Я сказал, что в греческим рукописям эта
вставка неизвестна, но на самом деле, есть три
исключения. На них стоит остановиться. Во всех трех
случаях можно говорить о несомненном влиянии на эти
списки либо латинской, либо коптской рукописной
традиции.
Одна рукопись – это "Базельский кодекс",
двуязычный унциальный кодекс Псалтири, IX века. Это
греко-латинский интерлинеар, где идет строчка
по-гречески, строчка по-латински. В латинском тексте
95-го псалма имеется вставка ALIGNO "с дерева". В
греческом соответствующая вставка дается в варварской
форме ΑΠΟ ΤΩ ΞΥΛΩ. По норме греческого языка здесь
должен быть родительный падеж, а стоит дательный.
Очевидно, переписчик, переписывая латинскую Псалтирь и –
через строчку – греческую, увидел, что в греческой
отсутствуют те слова, которые были в его родной,
латинской Псалтири, и вставил их туда обратно, переведя
на греческий с латыни. Латинский датив-аблатив передан,
без особого раздумья, греческим дативом.
Вторая рукопись – это "Веронская
Псалтирь", двуязычный унциальный кодекс VI века, в
котором на одной стороне разворота дается греческий
текст, а на другой – латинский. Причем греческий дается
латинскими буквами (это мне напоминает наших батюшек
которые на Пасху читают по-еврейски и по-гречески
Евангелие от Иоанна, записанное русскими буквами. В этой
рукописи в латинской части содержится вставка ALIGNO, а
в греческой части – вставка APO XYLU (без артикля).
Отсутствие артикля наводит на мысль, что и в этом случае
вставка в греческой части переведена с латыни.
Третья рукопись – двуязычная,
коптско-греческая, Псалтирь из Британского музея. Это
минускульная рукопись XII века, всего девять страничек –
не полная Псалтирь, а выборка отдельных строчек из
Псалтири, очевидно, для литургического употребления
коптами. Сперва даются начальные слова соответствующей
строчки по коптски, причем иногда эта коптская цитата
обрывается на полуслове, затем дается греческая строчка
в варварской орфографии, иногда с коптскими буквами
вместо греческих. Интересующая нас вставка дана в
грамматически правильной форме ἀπὸ τοῦ ξύλου(как у
Юстина), однако, очевидно, она сохранилась в этой
достаточно поздней рукописи именно благодаря поддержке
со стороны сахидского перевода.
Таким образом, везде, где вставка "с
креста" сохранилась в греческих рукописях Псалтири – это
обратный перевод на греческий с латинского или
коптского.
Каково происхождение этой вставки?
Большинство исследователей считают, что эта вставка
произошла уже в христианской традиции, и речь идет о
Кресте. Именование Креста "древом" встречается в
христианской литературе начиная с Деяний, напр. Деян.
5:30: "Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы
умертвили, повесив на древе". Поскольку стих Пс 95:10
"Господь воцарился" воспринимался в ранней Церкви, как
говорящий о Воскресении Христа, то такие места как Деян
5:30 вполне могли подсказать вставку ἀπὸ τοῦ ξύλου в
псалом 95:10 (например, при его литургическом
использовании). Интересно, что ни в греческой, ни в
латинской, ни в иных христианских традициях мы не
встречаем такого рода вставок в Пс 92:1, или 96:1, или
98:1, где также звучат слова "Господь воцарился" (ὁ
κύριος ἐβασίλευσεν). Возможно, их литургическое
использование отличалось от литургического использования
95 псалма.
Важную параллель мы видим в так
называемом "Послании Варнавы" (середина 2 в. н.э.,
примерно то же время, что и "Диалог…" Юстина). В главе
8-й "Послания…" объясняется, почему при кроплении народа
для ритуального очищения пеплом рыжей коровы Ветхий
Завет предписывает прикреплять багряную шерсть к куску
кедра: "Прообразом чего, как вы думаете, была заповедь
Израилю, чтобы мужчины, у которых есть тяжкие грехи,
приводили корову и, заклав ее, сжигали, а отроки брали
пепел, помещали в сосуды, прикрепляли багряную шерсть к
куску дерева (здесь снова прообраз Креста!) – и багряную
шерсть, и иссоп – и кропили народ, одного за другим,
чтобы люди очистились от грехов?.. А шерсть на дерево:
это значит, что царство Иисуса – на древе…"
Автор Послания весьма вольно
пересказывает Числ 19 – видимо, он тоже был знаком с
книгой Числ из третьих рук. Слова "…царство Иисуса – на
древе…" очень близки к Пс 95:10 в версии Юстина.
Возможно, автор "Послания Варнавы" был тоже знаком с
этой версией.
Интересно, что когда Юстин забывает о
полемике с иудеями, он цитирует действительный текст
Септуагинты без каких бы то ни было дополнений.
Например, упрекнув иудеев в том, что они из Пс 95
выпустили слова "с древа", Юстин сам, несколькими
абзацами позже, цитирует этот псалом полностью, но при
этом без того самого дополнения, в отсутствии которого
упрекает своих еврейских собеседников!
По-видимому, ситуация с бытованием
греческих версий Ветхого Завета в то время, во 2 веке
н.э., была примерно такая. В мире грекоязычного иудаизма
еще со времен Птолемея Филадельфа создавался и
передавался текст, который мы называем Септуагинтой.
Начиная с 1 века до н.э. появляются еврейские ревизии:
текст Септуагинты правится с тем, чтобы перевод,
во-первых, был менее свободным, более буквальным, а
во-вторых, чтобы он был ближе к протомасоретскому
тексту.
Среди ранних христиан Ветхий Завет
бытует не в виде каких-то законченных списков от начала
до конца, а, как правило, в виде testimonia. Когда Юстин
обличает иудеев в манипуляциях с текстом Ветхого Завета,
он сравнивает "наши" testimonia и "ваши" свитки. А когда
абстрагируется от этих обличений, то использует именно
еврейские полные свитки, потому что полных христианских
свитков в этот момент было мало, христиане
довольствовались сборниками testimonia.
Замечательно, что когда ученые стали
восстанавливать, какой именно текст малых пророков
использует Юстин, оказалось, что он использует не текст
Септуагинты, а как раз тот самый текст еврейской ревизии
рубежа эр, который был призван заменить собою
Септуагинту! Бытование разных версий греческой Библии в
контексте всей этой иудеохристианской полемики – безумно
интересная вещь.
Обвинение пятое. Вернемся снова к
диалогу с Трифоном иудеем. Ближе к концу диалога (гл.
120) Юстин еще раз бросает упрек иудеям: "ваши учители …
уничтожили … место, касающимся смерти Исаии, которого вы
распилили деревянною пилою…" Этого места нет в принятом
нами каноне Ветхого Завета, есть однако же апокриф про
мученичество Исайи, и по-видимому, именно об этом
апокрифе Юстин и говорит, полагая его входящим в состав
Писания.
Выслушав инвективы Юстина, Трифон
отвечает: "Бог знает, уничтожили ли что-нибудь из
Писаний наши начальники; а мне кажется это невероятным".
Мы должны признать, что Трифон в данном
случае был прав: из пяти мест, которые, по мнению
Юстина, были выкинуты иудеями из Писания, одно упомянуто
ошибочно (присутствует в масоретском тексте и наверняка
должно было присутствовать также и во всех
гебраизирующих ревизиях Септуагинты), одно относится к
апокрифам, три отсутствуют в основной рукописной
традиции Септуагинты и, видимо, почерпнуты из текстов
жанра testimonia.
Даже Юнгеров, исследователь достаточно
консервативный и склонный отдавать Септуагинте
предпочтение перед масоретским текстом, писал по поводу
обвинений еврейских книжников в сознательной порче
Писания: "Освобождаясь от свойственных всякой полемике
односторонностей и крайностей, верующие богословы
западные и русские, вслед за московским митрополитом
Филаретом, признают в настоящее время, что если …могла
быть допущена, по естественной человеческой слабости,
ненамеренная порча в еврейский текст, то она должна быть
не велика…"
Еще резче высказывается профессор
Горский-Платонов: "Мысль о намеренной или полунамеренной
порче текста еврейского должна быть кинута, как оружие
старое, теперь совершенно непригодное. А повреждения не
намеренные, по крайней мере нисколько не вызванные
борьбою против христиан, действительно есть и теперь в
еврейском тексте; есть в нем в такие места, которые
могут и даже должны быть исправлены по руководству
греческого перевода".
Это трезвая, филологически взвешенная
позиция.
3
Я полагаю, если бы не было той
катастрофы, которая постигла Россию вообще и русскую
Церковь в частности в начале XXвека, если бы у нас
продолжала развиваться библеистика, ориентирующаяся на
филологию, а не на идеологию, то процитированные мною
фразы из Горского-Платонова и Юнгерова, давно бы уже
были общим местом, выражением принятого и устоявшегося
отношения нашей Церкви к ветхозаветным текстам. Но у нас
вначале случился погром всего, а потом – когда этот
погром всего кончился – то восстановление нашего
богословия пошло под лозунгом того, что "чем ближе к
старине, тем лучше". Вот такая забавная ситуация: через
полтора века после процитированных мною слов русских
библеистов-филологов конца XIX – начала XXвека, я опять
вынужден начать свою лекцию про соотношение еврейского и
греческого текстов Ветхого Завета с разбора того,
подделывали или не подделывали еврейские книжники
ветхозаветный текст. За те тридцать пять лет, что я
нахожусь в нашей Церкви, я встречался и встречаюсь с
утверждениями о том, что евреи испортили текст Ветхого
Завета – на каждом шагу.
На самом деле, история Библии была
намного сложнее околонаучных мифов.
4
Современные печатные издания еврейской
Библии основаны на средневековых еврейских манускриптах,
которые, надо заметить, поразительно унифицированы.
Средневековые еврейские ученые, известные как масореты,
разработали специальные приемы для того, чтобы не
допустить случайной описки при создании нового
манускрипта, поэтому различия между манускриптами
незначительны; если не обращать внимание на огласовки,
то расхождения буквально единичны. Это уникальный случай
для средневековой рукописной практики; достаточно
сказать, что греческие рукописи Нового Завета
демонстрируют несколько тысяч расхождений между собой;
такая же вариативность наблюдается в рукописной передаче
классических авторов (только рукописей классических
авторов до нас дошло несравненно меньше, чем библейских
рукописей). Некоторые гебраисты прошлого считали
поразительное единство масоретской рукописной традиции
доказательством ее боговдохновенности.
Однако в середине ХХ века были
обнаружены и опубликованы Кумранские рукописи,
значительно более ранние (2 век до н.э. – 1 в. н.э.),
чем все известные до тех пор еврейские списки Библии.
Кумранские списки, в ряде мест расходящиеся с
масоретским текстом, а также друг с другом, показывают,
что в самых истоках еврейской рукописной традиции, до
введения масоретами жесткого контроля за перепиской
библейских книг, еврейский текст подвергался
исправлениям и искажениям столь же часто, как и другие
рукописные тексты древности и средневековья, будь то
греческие рукописи Нового Завета или древнерусские
летописи.
Что касается греческой Библии, то она
постоянно редактируется, сверяется с еврейским текстом,
подвергается влиянию более поздних переводов Ветхого
Завета с еврейского на греческий (переводы Акилы,
Симмаха, Феодотиона, которые появляются в начале нашей
эры). Поэтому расхождения разных рукописей Септуагинты
между собой очень велики. Когда говорят о "Септуагинте"
– что имеют в виду? Протограф эпохи эллинизма, который
стремятся восстановить текстологи? Современные издания
греческой Православной Церкви? Византийские лекционарии?
Желательно всякий раз, говоря "Септуагинта" или
"греческая Библия", уточнять, какая рукопись (семейство
рукописей) или какое издание имеется в виду. В
зависимости от того, какой греческий текст мы будем
называть "Септуагинтой", степень близости "Септуагинты"
к еврейскому тексту будет меняться.
Таким образом, масоретский текст никоим
образом не тожественен протографам (первоначальному
тексту) еврейской Библии. А дошедшие до нас греческие
рукописи никоим образом не тождественны древнему
александрийскому переводу.
Некоторые места еврейского текста уже в
глубокой древности (до становления масоретской традиции,
до перевода Библии на греческий, до Кумранских свитков)
были искажены при переписывании настолько, что их
невозможно понять. К сожалению, 100%-но убедительное
воссоздание протографа таких мест исходя из
наличествующего у нас материала невозможно. Текстологи
могут приблизиться к протографу – но не могут достичь
его.
Большинство людей знакомы с Ветхим
Заветом по переводам. Так вот, переводчики знают – а
читатели обычно не догадываются – что многие тексты
Ветхого Завета переводчику приходится переводить просто
следуя догадкам – либо собственным, либо того
интерпретатора, на которого переводчик ориентируется. На
протяжении двух десятилетий я возглавлял перевод Ветхого
Завета на русский язык, сегодня меня даже просили
подписать книжку, в которой этот перевод был
опубликован. Мне часто казалось в процессе нашей работы
над переводом Ветхого Завета, что кое-где имело бы смысл
не переводить текст, а просто поставить скобочки, а
внутри скобочек многоточие – и сделать примечание:
данное место настолько испорчено во всех дошедших до нас
версиях, что достоверно восстановить первоначальное
чтение невозможно. Так поступают, например, ассириологи,
когда переводят побитые клинописные таблички. Но
руководство Библейского общества такую идею не
поддержало. Хотя на Западе есть переводы, при создании
которых переводчики именно так и поступали, когда
наталкивались на места трудновосстановимые: ставили
многоточие в скобочках.
В некоторых местах можно предположить,
что еврейский оригинал, с которого была переведена
греческая Библии был ближе к протографу, чем масоретский
текст. Чаще, однако, правдоподобнее, что масоретский
текст ближе к протографу, чем оригинал Септуагинты.
Иногда голоса ученых разделяются поровну
в вопросе о том, какое чтение первично. Так, в еврейском
тексте книги Бытия (4:8) мы читаем: "Каин сказал Авелю,
брату своему. И когда они были в поле, напал Каин на
Авеля, брата своего и убил его". Что сказал Каин Авелю—
из еврейской Библии непонятно. Септуагинта "поправляет
дело". В греческом тексте значится: "Каин сказал Авелю,
брату своему: Пойдем в поле. И когда они были в поле,
напал Каин на Авеля, брата своего, и убил его".
Один из крупнейших исследователей
Септуагинты, Доменик Бартельми, считает, что текст
Еврейской библии должен здесь считаться исходным, а
текст Септуагинты – "таргумизмом". Противоположное
мнение высказал крупнейший сейчас специалист по
текстологии Ветхого Завета, Эммануил Тов. Согласно Тову,
текст Септуагинты здесь сохраняет раннее чтение, а
масоретский текст ущербен. Этот спор примечателен тем,
что Доминик Бартельми, выступающий за приоритет
еврейского текста был католическим монахом, а Эммануил
Тов, выступающий за приоритет Септуагинты – еврей и
профессор Иерусалимского университета.
Для разных книг соотношение различно.
Скажем, для Бытия случай, где чтение Сепутагинты отлично
от еврейского и при этом может оказаться древнее
еврейского, единичны. А в первой и второй книгах Царств
(по еврейскому счету – первая и вторая книги Самуила)
еврейский текст зачастую настолько невнятен (видимо,
рукопись, взятая масоретами в качестве образца, здесь
была не очень удачной, что Септуагинта действительно
позволяет пояснить многие испорченные места.
Один миф, надо сказать, возник в связи с
кумранскими находками. Среди свитков Мертвого Моря были
найдены еврейские тексты, отражающие такие чтения,
которые прежде считались характерной особенностью
Септуагинты [Tob, 1992, p. 115-116, 117]; для библейской
текстологии это стало сенсацией. Сенсация перекочевала
из научной литературы в популярные книжки и дискуссии,
где стали утверждать, будто "Кумранские рукописи
доказали превосходство Септуагинты над масоретским
текстом". Такое часто случается, когда какая-либо
информация, почерпнутая из ученой публикации нисходит до
уровня научно-популярной литературы, а оттуда до уровня
просто популярной литературы без приставки "научно".
Возник миф, будто везде или почти везде, где Септуагинта
отлична от масоретского текста, она восходит к
протографу. Это не так. В большинстве случаев, где есть
расхождения между Септуагинтой и масоретским текстом, мы
должны признать, что к протографу все-таки ближе
масоретский текст.
По подсчетам уже упоминавшегося мною
проф. Эммануила Това, ведущего на сегодняшний день
специалиста в области текстологии Ветхого Завета, около
20-25% библейских свитков из Кумрана демонстрируют
своеобразные орфографические черты, роднящие их с
сектантской литературой из Кумрана, для них характерны
частые ошибки, и частые попытки поправить текст, но, по
мнению Това, писцы могли опираться на прото-масоретские
рукописи; примерно 40-60% кумранских библейских свитков
относятся к протомасоретскому типу, около 5% относятся к
протосамаритянскому типу, около 5% близки к еврейскому
прообразу Септуагинты, остальные вообще не поддаются
классификации.
Да, с точки зрения ученого 19 века
кумранские тексты это настоящая сенсация: вот они,
еврейские оригиналы текстов, которые мы видим в
Септуагинте. Но все же это, как говорит статистика проф.
Това, всего лишь 5% рукописей, а наиболее
распространенным в иудаизме еще до рубежа эр был
прото-масоретский текст.
Кумран не единственное место в Иудейской
пустыне, где были найдены древние еврейские свитки. Есть
еще два места, но найденные там древнееврейские тексты
чуть более поздние, чем кумранские. Во-первых, это
Масада – последний оплот еврейских повстанцев в их
борьбе против Рима. Масада пала в 73 году нашей эры, там
были найдены фрагменты ветхозаветных текстов, они все
относятся к протомасоретскому типу. Во-вторых, фрагменты
рукописей из вади Мурабаат, которые были спрятаны во
время восстания Бар-Кохбы в 132-135 гг. н.э. Все они
тоже относятся к протомасоретскому типу. Если сравнить
роль масоретского текста в Кумране, Масаде и
Вади-Мурабаат, то мы видим, как на наших глазах
масоретский тип начинает вытеснять остальные типы
еврейских рукописей.
Соотношение разных типов ветхозаветного
текста можно представить в виде дерева. В вершине дерева
будет древнееврейский протограф. От него можем провести
несколько стрелочек: кумранские тексты,
протосамаритянский текст, протомасоретский текст,
древнееврейские протографы Септуагинты. Не следует
думать, будто была одна рукопись, с которой
осуществлялся перевод еврейской Библии на греческий
язык. Было некоторое множество рукописей, множество
разных переводчиков. Даже внутри Пятикнижия мы видим
разные переводческие принципы. Текст Септуагинты
редактируется, появляются рецензии Септуагинты.
Появляется многообразие греческих рукописей Ветхого
Завета византийской традиции. А еще латинская Библия,
славянская Библия.
В нашей церкви принято ставить знак
равенства между славянской Библией и Септуагинтой.
Действительно, славянская Библия в основном восходит к
греческой. Но при этом на формирование славянской Библии
колоссальное влияние оказала и Библия латинская:
постоянно мы встречаемся в славянской Библии с какими-то
чтениями, свойственными не греческой традиции, а
латинской…
Но как бы мы ни дополняли и ни усложняли
наше дерево – никакое дерево не может отразить всю
сложность картины. Почему? Да потому что, рисуя дерево,
мы исходим из того, что у каждой книги был некий
древнееврейский протограф – один и только один. Меж тем,
как показывают новейшие текстологические исследования,
книги Ветхого Завета пережили сложную историю редактуры,
соединения разных традиций, разных преданий в единое
целое. Похоже, что в кругу учеников пророка Иеремии
сложились две редакции пророчеств Иеремии: краткая (она
легла в основу Септуагинты) и полная (масоретский
текст). Если эта гипотеза верна, то вопрос о том, какой
текст подлиннее: масоретский или Септуагинта – теряет
смысл. Перед нами два равноправных и более или менее
одновременных варианта книги Иеремии. Оба имеют право на
существование!
5
Идеологизация всегда проста, а наука всегда сложна.
